ЧЕРЕЗ ВЕКА
С ЛЮБОВЬЮ
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Каждый день упрямо
Мне твердила мама,
Чтоб не дёргал в школе
Я косички Оле,
Чтоб не клал букашек
Вместо промокашек
И кусочки мела
Ей на стул, чтоб села.
А на переменах
Не писал на стенах
"Олька - длинноногая
И коза безрогая",
Ведь она хорошая
И собой пригожая,
Что таких девчонок
Любят, мол, с пелёнок.
Я ж не слушал маму
И подобно хаму
Для своей для радости
Строил Ольге пакости:
То подставлю ножку,
То в портфель ей кошку
Иль лягушку суну,
А то в ухо дуну.
И однажды даже
Всю испачкал в саже,
Словно бы арапа.
И за то мне папа
Задницу и спину
Превратил в картину -
Не красками рисованную,
А в кровь исполосованную...
Годы пролетели,
Мы чуть повзрослели.
Стал я к шуткам строже
И не корчил рожи.
Был одним из лучших
На уроках скучных,
Да и все тетрадки
Содержал в порядке.
К Ольге чувство новое,
Мной не истолкованное,
В сердце ворвалось,
Как нежданный гость.
В школе, во дворе ли,
Где порой сидели
Мы гурьбой до ночи -
Я смотрел ей в очи.
Дома же, в постели,
Меня мысли ели -
Отчего я с нею
Рядышком краснею?
Неужели это -
Верная примета,
Что любовь, как птица,
В душу мою мчится?
Так оно и было -
То в меня входила,
Наполняя кровь,
Первая любовь -
Нежная, прекрасная
И как солнце - ясная,
Всем вокруг заметная,
Мне же - безответная.
Хоть казались мелки
Детские проделки -
Не забыла только
Их милашка Ольга.
Стал я хоть хороший -
Дружит всё же с Лёшей.
Он красив и статен
И в речах приятен.
А Шопена с Бахом
Может одним махом
Отыграть он рьяно,
Сев за фортепьяно.
Мне, коль разобраться,
С ним нельзя тягаться -
Он - герой, я - антипод -
Вот такой вот оборот.
Такова, видать, уж доля,
Что меня "отшила" Оля -
Знает каждый пусть сверчок
Кто мудрец, кто дурачок.
В горькой будучи печали
Я хотел сперва, вначале,
Лёшку даже отдубасить,
Рожу в кровь ему раскрасить.
Но одумался, стерпел.
И, окончив школу, улетел
В тайгу - на БАМ,
Чтоб отойти душою там.
Мой покой вдали храня,
Ни друзья и ни родня
Не писали мне об Оле
Лет пяток, а может боле...
Да и я о ней ни строчки
Не писал им на листочке,
Словно не был я влюблён
И забыл её, как сон.
Только было всё не так -
Любовь к Ольге как пустяк
Я не забыл в таёжной дали,
На той железной магистрали.
Среди тайги, вдали от ней,
Болел душой я сотни дней
И проклинал себя, корил
За то, что Лёшке уступил,
Отдал любовь без боя,
Творя в себе героя.
Не думал я, не ведал,
Что тем любовь я предал...
Как меж пальцев воды
Те умчались годы,
Заплутали, затерялись,
Средь болот в тайге остались.
После БАМа был на ВАЗе,
На Курилах и Кавказе -
Довелось в достатке мне
Помотаться по стране.
Но пришел конец скитаньям,
Мамы старенькой рыданьям -
Не найдя прекрасный рай,
Я в родной вернулся край.
Мимо лип, берез и ёлок
От вокзала в свой посёлок,
Чтоб оттаяла душа,
Я шагаю не спеша.
И по улочке старинной -
Не короткой и не длинной -
После многих лет мытарства
Вновь вхожу я в детства царство,
Где уж не был с давних пор -
Я вхожу к себе во двор.
И не вижу перемен -
Та ж ущербность старых стен,
И качели те ж со скрипом,
И песочница под "грибом",
Стук костяшек "домино",
И разбитое окно
Над подъездом, как когда-то
Смотрит, словно виновато,
Что не вставили стекло -
Столько лет ведь утекло.
У разбитых вдрызг дверей
Я столкнулся носом с ней
И пронзила сердце боль -
"Здравствуй, - ей сказал я, - Оль..."
Ну а больше - ни словечка.
Покатилась на крылечко
И разбилась вмиг душа -
Как же Ольга хороша!
И, закончив дальний путь,
Я смотрел, а сам вдохнуть
Капли воздуха не мог
И сделать шаг через порог.
Она взглянула - не узнала,
Ведь пролетело лет немало
И я, когда-то молодой,
Стою пред ней весь седой.
Но, видно, память всё же крепка
И ей нужна была зацепка.
И та зацепка отыскалась -
Она вдруг разом стушевалась,
Зарделась, словно маков цвет:
"Прости, ведь столько лет
Тебя не видела я, Коль..."
О, Боже мой, какая боль!..
Хотелось к ней шагнуть,
К груди её прильнуть,
Обнять, поцеловать...
Но тут примчалась мать,
А следом и родня
И, окружив меня,
Набросились на шею
И разлучили с нею.
Долго все потом
Сидели за столом,
За встречу водку пили,
О чём-то говорили.
А я и был хоть с ними,
Но мыслями своими,
Желая новой встречи,
От них же был далече.
Родня, напившись, разошлась.
В квартире мама прибралась
И села рядышком со мной:
"О чем задумался, родной?"
Ну что сказать мне ей в ответ -
Что лучше Оли в мире нет?
Сидел я тихо и молчал
И ничего не отвечал.
Прошла неделя с моего приезда.
И вот опять я у подъезда
Встречаю Олю. С нею рядом
Девчушка с милым взглядом
И, словно две сестрички,
В банты завязаны косички,
Как те - из детства.
От мамы, видимо, "наследство".
За ними, чин по чину,
Я вижу крепкого мужчину
И узнаю в нем Алексея -
Слегка обрюзг и стал круглея,
Брюшко подушкой выпирает,
На солнце лысина блистает,
В очках с оправой золотой
И сам такой весь деловой.
Прошёл он молча, лишь кивнул
И следом сладостно зевнул.
Она ж сказала "Здравствуй..." мне.
И вновь один я в тишине
Остался во дворе стоять,
Пытаясь жизни суть понять.
Но как ни бился - не сумел
Заполнить в мыслях сей пробел...
Пробыл дома я немного.
И опять меня дорога
Позвала в далекий край -
Что ж, любимая, прощай!
Уезжаю и с собой
Увожу я образ твой,
Что так нежен, мил и ясен
И как солнышко прекрасен.
Будет в сердце он моём
Темной ночью, светлым днём.
И, покой навеяв мне,
Тёмной ночью в сладком сне.
Будет каждую минуту.
Я люблю и не забуду,
Заплутав в чужом краю
Любовь первую свою.
И я также твердо знаю,
Что другой не повстречаю.
Да другой мне и не надо,
Ведь любовь же - не рассада,
Да сердце ведь не грядка,
Где растёт все без порядка.
Мне иной не нужно доли -
Сохраню любовь я к Оле...
июль 1999 г.
АРИША
поэма в 4-х письмах
Письмо первое
Душою я метался,
Тащил любви ярмо
И долго не решался
Вам написать письмо.
Но больше нет уж мочи
О чувствах мне молчать
И вот, средь темной ночи,
Сорвал я с уст печать...
Два года пролетело
Как Вы вошли к нам в класс,
Волнуясь и несмело
Под три десятка глаз.
И мы, вскочив при встрече,
Застыли, раскрыв рты,
Лишившись дара речи
От Вашей красоты
А наш директор старый,
Иван Кузьмич Сверчков,
С улыбкою усталой,
Взглянув поверх очков,
С одышкой, как астматик,
Сказал неспешно тут:
"Ну, вот вам математик.
Аришею зовут..."
И крякнув, весь краснея,
Поправился тотчас:
"Степановна, точнее..."
И в миг покинул класс.
И с той его ошибки
У нас и повелось -
"Ариша!" - под улыбки
Вам вслед всегда неслось.
"Ариша..." - с умиленьем
Шептали первачки,
"Ариша..." - с восхищеньем
Вздыхали "старички".
А мой сосед по парте,
Илюша Иванов,
Однажды аж в азарте
Побил трех пацанов
За то, что малолетки
"Хвостом" за Вами шли.
Они потом в беседке
Пускали пузыри:
"Ух, гад, какой, Илюха!
Как налетел на нас
Ударил больно в ухо,
Что искры аж из глаз...
Когда б в её нам классе
Учиться довелось,
Подобного в сём разе,
Наверно б, не стряслось.
Мы б целые уроки
Смотрели на неё.
А так - одни мороки
И от старших битьё..."
Вы стали огорченьем
Девчонкам в нашем классе -
Покрытые забвеньем,
Они теперь "в запасе".
О них забыли словно
Ребята все тотчас,
Влюбившись поголовно
В Аришу, то есть в Вас.
И я, не отставая,
Был с ними наравне -
Метался, изнывая,
В любви, ну как в огне.
"Аринушка... Ариша..." -
Шептал в ночи стократ.
"Смотри, поедет "крыша", -
Твердил мне старший брат, -
Ну что, как оголтелый,
Ты бегаешь за ней?
Лицом уж стал весь белый,
Худым, как сам Кощей.
Ну, наберись ты воли
И брось свое нытьё -
Неужто нету в школе
Красивее её?
Я не поверю в это,
Братишка мой родной -
Вот Лапикова Света,
Как лучик золотой:
Умна, собой пригожа,
Что глаз не отвести...
Причем здесь "кости, кожа"
И "хватит, не свисти"?
Прекрасна и Елена
Из нашего двора...
Да сам ты, как полено,
Коль все тебе "мура".
Попомнишь слова брата
С прошествием времён -
Поверь, был я когда-то,
Как ты, дружок, влюблён.
Но все прошло, забылось,
Развеялось, как дым,
И сердце не разбилось,
Когда ушла с другим..."
Напрасно брат старался
От мук меня сберечь -
Я к Вам душою рвался,
Его, внимая речь.
И птицей быстрокрылой
Я в небеса взлетал,
Когда о Вас, о милой
И день, и ночь мечтал.
Чтоб на меня внимание
Желали обратить -
Я прилагал старание
Во всём примером быть.
С мечтою об удаче,
С надеждой на успех,
Я в трудные задачи,
Вгрызался, как в орех.
В упрямом постоянстве,
Решая интеграл,
Я с вектором в пространстве
Спокойненько играл.
От зависти б вздохнули,
Коль жили бы сейчас
Великие: Бернулли,
Безу, Горнер, Лаплас.
Слезой от умиления
Умылся б Вариньон
И высказал бы почтение
Мне сам старик Ньютон
И только Вы, как прежде,
Внимание мне - ноль.
Но я в большой надежде
Терпел на сердце боль.
А так хотелось в глазках
Мне в Ваших утонуть,
Купаясь в нежных ласках,
Наполнить счастьем грудь,
Твердить, от губ пьянея,
Тихонько вновь и вновь:
"Аринушка, Вы - фея,
Вы - счастье и любовь..."
Два года ежедневно
Спешил я утром в класс
За тем, чтоб вдохновенно
Смотреть, смотреть на Вас
И, Вашей красотою
Любуясь втихаря,
Строку гнать за строкою
В тетрадь для "стихаря".
От первой от проталинки
До первых же снегов
На Вашей на завалинке
Цветы я клал с лугов.
И, взмокший от волнения,
Я крался по кустам,
Чтоб розы в день рождения
В окошко бросить Вам.
И часто вечерами,
Забравшись во двор,
Я наблюдал за Вами
Украдкой, словно вор.
Луна скользила в звёздах,
Цепляясь за плетень,
А я, витая в грёзах,
Смотрел на Вашу тень.
Мои шептали губы
Чуть слышно в тишине:
"О, Боже, как же любы,
Аринушка, Вы мне..."
Но вот пропел прощально
Звонок в последний раз
И на душе печально -
Я не войду к Вам в класс,
За партой на "камчатке"
Не сяду как всегда -
Останутся в тетрадке
Лишь школьные года.
Промчавшись быстротечно
Ручьём счастливых дней,
И в памяти, конечно,
Останутся моей.
Разлив в душе волнами
Любви сладчайший яд,
Наполненные Вами
Они меня спалят.
Аринушка, Ариша,
Любовь души моей,
Хочу, чтоб стали ближе
Мне в жизни Вы, родней
Давайте же расставим
Всё по своим местам -
Сердца в едино сплавим,
Чтоб счастье - пополам,
В объятиях друг друга
По жизни чтобы плыть,
Чтоб более разлука
Не смела нам грозить.
Прошу, меня простите
За смелость и напор,
Но завтра выходите
Вы вечерком во двор.
Под старою ветлою
Встречать Вас буду я
С открытою душою,
В огне любви горя.
И в тихий летний вечер
Скажу Вам обо всём...
Аринушка, до встречи!
Вас любящий - Артём...
Письмо второе
Не пишите вы мне, не пишите -
Право, это совсем ни к чему,
И вечерней порой не спешите
Подобраться к окну моему.
Не смотрите за мною украдкой
Как, склонившись, я над столом,
Засыпаю порой над тетрадкой
Или носом уткнувшись в том.
И цветы на лугах сберегите -
Вы ж охапками носите их,
Да и розы в садах не рвите -
Попадет от хозяев крутых.
И не ждите меня под ветлою
Иль под клёном у старых прудов -
Не приду я к вам, не открою,
Не сниму с сердечка засов.
По тропинке средь трав рядом с вами
Не пойду под луною гулять,
Ну, а чтобы уж слиться губами -
Перестаньте и вовсе мечтать.
Не волнуйте, не трогайте душу,
Не пытайтесь с наскока понять -
Вам, упавшую в лютую стужу,
Не согреть её, не поднять.
Дело даже не в том, что моложе
Вы почти на десяток аж лет -
Всё нормально, ну что же
Ничего здесь зазорного нет.
Для любви не бывает предела,
Узких рамок, каких-то границ,
Если сердце от счастья запело -
Пред любовью все падают ниц.
Просто я в этой жизни устала
Ошибаться и глупость творить,
Но об этом, простите, пристало
С лучшим другом лишь говорить.
А таких рядом нету со мною -
Всех по свету их разнесло.
Ну, а вы, хоть и с доброй душою,
Но не входите с ними в число.
Для меня вы - просто Беляев,
Лучший в классе моем ученик,
Не замеченный средь разгильдяев,
Года нынешнего выпускник.
Вы учиться уедете в город,
Ну, а я не покину свой двор -
Так к чему же распахивать ворот
И вести о любви разговор?
Нет её, и не будет меж нами -
Мы на разных стоим берегах,
Не сольёмся навеки сердцами,
Заблудившись где-то в лугах.
Да и я не так одинока,
Как быть может, кажется вам.
Кроха-сын ласкает мне око
И на душу льёт сладкий бальзам.
Как Всевышнего дар и награда,
Украшая житьё- бытиё,
Он, кровинка моя и отрада,
Согревает сердце моё.
Зря, Артём, из меня вы слепили
Для себя идеал красоты,
И напрасно меня полюбили,
Вписав в сердце своё и мечты.
Не такая я, не такая
Как пригрезилась вам во сне,
И ни фея я, ни святая,
И ни лучика свет в окне,
И ни Ларина я Татьяна,
И не мне играть её роль -
Не закрылась сердечная рана,
Не угасла давнишняя боль.
Это выдумки ваши и только
И, простите, прекраснейший бред -
Нету схожести с ними ни сколько -
Вы меня сочинили, поэт.
Но забудется это всё вскоре,
Успокоится бурная кровь
И для счастья с другой, не на горе,
Вы найдёте большую любовь.
Вас в объятья свои она примет,
Словно солнце согреет теплом,
Птицей вольной над миром поднимет,
До краёв наполнит ваш дом.
Будет так, Артём, ни иначе -
Вам от счастья придется плясать,
И прошу, вам желая удачи,
Больше мне никогда не писать.
Не пишите вы мне, не пишите -
Ни к чему о пустом вести речь,
Не пытайтесь, со мной не ищите
Вы случайных, вроде бы, встреч.
Отцвели, оталели, завяли цветочки,
Лишь багрянцем играет рябина...
Вот и всё, все расставлены точки.
Так прощайте! Не ваша Арина...
Письмо третье
О любви так со мной
Говорите Вы зря.
Не вернуть мне покой,
Что умчал за моря,
Затерялся средь гор,
Заплутал средь болот,
Утонул, как топор,
В глубине тёмных вод.
И желания нет
Мне его возвратить -
Если в сердце рассвет,
Так зачем же гасить?
Рвет любовь мою грудь
И все мысли о Вас -
Наяву б мне взглянуть
В бирюзу милых глаз,
Прикоснуться бы к Вам,
Иль прижаться к плечу,
Иль вдвоём по лугам
Убежать бы к ручью,
Чтобы молча, без слов,
В груди дух затая,
У заросших прудов
Слушать трель соловья.
Я совсем молодой,
Желторотый птенец,
Но влюбиться впервой
Дал возможность Творец.
И, чтоб счастье познал
И тоску средь ночей,
Встречу с Вами послал
Как в порядке вещей.
Коль судьбой суждено
Было Вас повстречать,
Извините, Ариша, но
Я не буду молчать.
Не могу коль в лицо -
На листке изложу
И на Ваше крыльцо
Вечерком подложу.
Сам укроюсь я в тень
За сенной стожок.
Вновь зацепит плетень
Луны острый рожок,
За чернеющий лес,
За вишнёвый сад
Полетит с небес
Золотой звездопад.
Но не стану гадать -
Что к чему, да и как?
И судьбою играть
Как последний дурак.
И без звёзд знаю я,
Что безумно влюблён,
Что любовь Вы моя
И в ночи сладкий сон.
Ах, Ариша, Арина -
Моя радость и боль -
В любви сердце невинно.
Так не сыпьте же соль.
Позабудьте, что было,
Пусть быльём порастёт,
Улыбнитесь мне мило
И в Вас счастье войдёт.
Станет мир не таким,
Как пред Вами сейчас-
Он сиянием своим
Пелену снимет с глаз,
И откроет, как новь,
Жизни сей красоту,
Окунувши в любовь,
Унесет в высоту.
Так зачем же твердить
Каждый раз "нет" и "нет"
И от встреч уходить,
Убегать, как от бед,
Уплывать в печаль,
Словно в пламя огня -
Неужели не жаль
Вам себя и меня?
В эту лунную ночь
Среди звездных огней
Прогоните же прочь
Вы тоску поскорей
И, ступив за порог,
Шагните ко мне,
Чтоб увидеть я смог
Вас при яркой луне.
Тихо встав у крылечка
Под сиреневый куст,
Распахните сердечко
Для любви и для чувств.
Мир прекрасен вокруг -
Так живите же в нём...
Ваш, с надеждою, друг
И страдалец Артём.
Письмо четвертое
Здравствуй мамочка и папа!
Солнцем встретила Анапа,
Море ласковой волной
Поигралось чуть со мной.
Отдыхаю, загораю,
Сил побольше набираю.
И, поверьте, нет причины
Погибать мне от кручины.
Утром звонко горн поёт -
На зарядку всех зовёт.
Затем завтрак и купаться -
В море Чёрном кувыркаться.
Там - обед и тихий час,
Но лишь только не для нас -
Так порой пойдет потеха,
Стёкла аж звенят от смеха:
Кто затравит анекдот,
Кто в три короба наврёт,
Улыбаясь честно, мило
И клянясь, что так и было.
Всё бежит по распорядку -
Отдохнув, на спортплощадку.
И идёт игра в футбол,
И орут девчонки: "Г-о-л!"
И спешат, подобно валу,
Обслюнявить забивалу.
И меня, не буду врать,
Целовали разов пять.
Кто не хочет же играть,
Может книжку почитать -
Здесь большая библиотека.
Вечерком же - дискотека.
Полный выбор для души:
Хочешь - пой, а хошь - пляши,
Иль гуляй под шум прибоя
Аж до самого отбоя.
Вчера с группою ребят
Я ходил по виноград -
И наелся и напился -
Он здесь крупным уродился.
Так что некогда скучать.
Вы готовьтесь же встречать,
Ведь осталось отдыхать
Мне всего денёчков пять.
Вот и всё. Привет Катюшке,
Бережёт пускай игрушки
И от ссадинок колени.
Ваш сынулечка, Евгений.
январь 2000 г.
***
В огромной суетной стране
Среди незрячих и глухих
Любовь явилась вдруг ко мне
Всего на чуть, всего на миг.
И я рванул в неё стремглав,
Чтоб счастья капельку хлебнуть
И, в страсть безумную упав,
В безбрежной неге утонуть,
Купаться в ласках, в бездну плыть
По поволоке милых глаз...
Но миг промчался во всю прыть,
Всё оборвав в нежданный час.
Упал туман вокруг меня,
Мир пеленой закрыв -
Хотел шагнуть я в жар огня,
Скатился ж в ледяной обрыв.
И долго полз я весь в крови
Наверх, по льду скользя,
Душой сознав, что без любви
Моя окончится стезя.
Тяжёл и длинен был мой путь.
Но я дополз, но я долез,
С тоской, что болью жгла мне грудь,
Почти до самых до небес.
И что увидел же я там?
Да ничего, лишь пустоту.
Казалось, словно бы я сам
Вдруг погрузился в слепоту.
Вначале речь была слышна,
Неясный разговора слог,
Затем упала тишина
Внезапно, словно я оглох.
Но я не слеп - глядят глаза,
Не глух - ловлю ведь сердцем стук.
Так отчего в душе гроза,
Смятенье чувств и тяжесть мук?
Идти на ощупь - но куда?
Вопить о помощи - зачем?
Уж коль ко мне пришла беда,
К чему раскладывать по всем?
Я не актер, играть чтоб роль,
Взывая жалости к себе,
И если бьёт по сердцу боль -
Так, значит, надобно судьбе.
И вновь один средь бурь лихих
На перепутии дорог
В стране незрячих и глухих
Стою я в сонмище тревог.
Кого я жду? Кого ищу
За годом год?
О ком так сильно я грущу,
Что грудь аж жжёт?
Неужто в этой есть стране
Живая чья-нибудь душа,
Что также помнит обо мне,
Летит ко мне, спеша?
И если есть, то где она
Иль как ее мне отыскать,
Чтоб в сердце влила вновь весна
Любви безумной благодать?..
март 2000 г.
МОЛИТВА
Я Богу молился: "Великий, о, Боже!
Как ангелу дай мне крылья Ты тоже,
Чтоб мог я взлететь подобием Феба
С любимой своею в высокое небо.
Забыв про тоску и нелёгкую долю,
Позволь мне напиться радости вволю.
Прошу, не оставь мольбу без участья -
Пошли хоть крупицу от вечного счастья".
Услышал Господь души боль и крик,
Ко мне обратил Божественный Лик.
Шар земной придержав за тонкую ось,
Пронзил Своим взглядом словно насквозь.
Затем же неспешно сказал с высоты:
"Мой милый глупец, а знаешь ли ты,
Что вносит любовь не только лишь радость,
Нежные ласки, блаженную сладость?
Вливает в сердца она ведь и муки,
Тоску ожиданий и горечь разлуки,
Пусть даже короткой, всего лишь на миг -
Сумеешь ли ты осилить вот их?"
Пред Богом Всевышним держал я ответ:
"Мне без любви не мил этот свет -
Без страсти безумной и нежности чувств
Он бесконечностью мрачен и пуст.
Я столько страданий уже перенёс,
Что больше в груди не осталось и слёз.
От боли сердечной, придет коли час,
Польётся уж кровь ручьями из глаз.
Так будь милосерден, скажи Свое слово,
Чтоб мир мне прекрасным увиделся снова,
Чтоб солнце, поднявшись в небесную высь,
Меня согревало с любимой всю жизнь..."
Долго в раздумии Создатель молчал,
Смотрел на меня, головою качал,
Гладил рукою морщины на лбу -
Обдумывал, видно, мою Он мольбу.
И вот я услышал Его приговор:
"Ну, что же, познаешь любовь с этих пор,
Но только запомни - как чаша вина
И сладкой и горькой будет она..."
И дальше продолжил Он тихую речь:
"Любовь твою душу огнем будет жечь,
То птицею вверх к облакам поднимать,
То вниз головою на камни кидать.
А Я не смогу унять твои боли,
Ведь сам захотел ты этакой доли.
В любовь же тебя окуну Я навеки..." -
И, словно уснув, закрыл Творец веки.
И долго, не зная: когда и откуда? -
Я любовь ожидал, как великое чудо.
А дни улетали, как пули свистели,
Тонули в дождях, растворялись в метели,
Сливаясь в едино сплошной чередою,
Спешили укрыться за дальней грядою.
И только надежда с верою в Бога
Крепили мой дух - ждать осталось немного...
А ранней весною всё случилось:
Словно из сна ко мне ты явилась,
Смятением чувств в меня ты ворвалась,
Что сердце в груди на части взорвалось.
Душа распахнулась прекрасному вновь,
Вбирая в себя большую любовь.
И, словно бы в воды божественных рек,
В любовь я вошёл, окунулся навек.
август 2000 г.
ГАЛФИС
"Не буду долго объяснять, -
Сказал устало мне Белаш -
В Казань езжай, деньков на пять,
На этот ихний "Нефтемаш".
Разбейся в кровь, умри хоть там,
Отдавши душу злому бесу,
Но докажи, что срочно нам
Нужна оснастка, до зарезу.
Уходит время, дни бегут,
А план "горит", в который раз.
Министр в Москве, а мы - вот тут.
И вся ответственность на нас".
Белаш спокоен, деловит
И лишь усталость выдает,
Что он вторую ночь не спит,
Гоняя к вышкам вертолет.
Он десять лет средь этих мест,
Хоть коренной сам белорус,
И год назад возглавил трест,
Взвалив на плечи тяжкий груз.
А я - снабженец, и притом
Не рядовой - на мне отдел.
И ныне я виновен в том,
Что срыв оснастки проглядел.
И по утру, поднявшись в рань,
Покинув дом пустой,
Подался в дальнюю Казань
Я за оснасткой той.
Я об стол бил там кулаком,
Врываясь, бурей в кабинет,
Звонил в "Миннефть", в обком,
Срывая все преграды "Нет!"
Я уложился в данный срок
И, как бывало то не раз,
Сумел нахрапом, под шумок
Достать кой что и про запас.
Дела закончив, вечерком,
Пред тем в Тюмень как улететь,
Решил Казань я, хоть мельком,
Но напоследок посмотреть.
И всё случилось у Кремля,
Где в камне встал Муса -
Рванула из-под ног моих земля,
Качнули звёзды небеса.
Душа застыла на весу,
Когда с любовью я своей
Глаза в глаза, лицом к лицу
Столкнулся там у фонарей.
Хоть долгих тридцать лет разлук
Лежало пропастью меж нами,
Её узнал... И пламя мук
Плеснуло в сердце вновь волнами.
И голова пошла вся кругом.
И мысли вихрем, словно снег.
Стоим мы с ней друг перед другом,
Замедлив жизни своей бег.
Как годы нас перемололи,
То - вознося, то - камнем вниз,
Но видно всё ж досталось боле
Моей возлюбленной Галфис:
На лбу морщины, словно плугом
Прошёлся кто-то глубоко,
Шрам небольшой под левым ухом,
Лицо бело, как молоко,
Глаза за слёзной пеленою,
Струится волос по плечу
Из-под платка седой волною...
Молчит она и я - молчу.
Давным-давно всё это было,
Но память до сих пор хранит:
Как я любил, она любила,
И как сердца рвались в зенит.
Мне жить бы с ней да петь бы песни,
Но встала против её мать:
"Татарке с русским, хоть ты тресни,
Семьи единой не создать.
Нельзя идти за иноверца -
Аллах накажет, а родня
Тебя вон выбросит из сердца
И отвернётся от меня.
Будь жив отец, сказал бы он
Слова такие же точь в точь,
Ведь православный твой Антон,
Ты ж - мусульманка, дочь!"
И мне сказала очень строго,
Переходя порой на визг:
"Забудь дорогу до порога!
Забудь красавицу Галфис!"
А в ноябре, когда дохнула
Зима морозным ветерком,
Пришли сваты от Атаула
К моей любимой вечерком.
И дело к свадьбе побежало,
Что вспять его не повернуть.
Моё ж сердечко болью сжало,
Тоской наполнило всю грудь.
И я страдал, не спал ночами,
А если спал, то и во сне
Желал предстать перед очами
Галфис своей наедине.
И как-то раз порой ночною
Я постучал в окошко к ней -
Прошу, мол, выйди и со мною
Побудь чуток, меня согрей.
Она пришла и встреча эта,
Столь коротка - всего на час,
Хоть песнь любви и не допета,
Была последнею для нас.
Но мы не ведали, не знали.
И с ней пошли на уговор:
Бежать вдвоем в глухие дали,
Укрыться средь Кавказских гор.
За день до свадьбы к дому милой
Своих направил я коней
И там, укрывши их за ивой,
Прокрался тихо до сеней.
"Галфис, - позвал я осторожно,
Готово всё, так поспеши..."
И вдруг в ответ: "Какого рожна!
Хватай его! Валяй! Вяжи!"
И не успел моргнуть я глазом,
Собрать все силы свои в ком,
Как по затылку резко тазом,
А в зубы - крепким кулаком.
И кто-то с крёхтом мне на спину,
Желая удаль показать,
Вмиг опустил свою дубину
И руки бросился вязать.
И навалились злобной кучей,
Зажать пытаяся в углу,
И об пол лбом, что иглы тучей
Вдруг заворочались в мозгу.
Но, как разбуженный в берлоге
Встаёт зимою лютый зверь,
Сумел подняться я на ноги,
С размаху вышиб кем-то дверь.
И вправо-влево отбиваясь
От надвигающих теней,
Рванул с крылечка, кувыркаясь,
Через сугробы до саней.
Роняя кровь с разбитых губ,
Я, добежав, упал в солому,
И, бросив кнут коням на круп,
Погнал их прочь скорей от дому.
А вслед пальнули из ружья.
Затем ещё, ещё, ещё...
"Ушёл..." - подумал, было, я,
Как пуля вдарила в плечо.
Рука повисла, словно плеть,
И боль пронзила до мозгов -
"Ну, вот и всё, мне умереть
Знать суждено среди снегов..."
Но кони резво шли вперёд
Через пролесок и овраг,
То рысь, держа, а то - намёт,
Не сбив ни разу ход на шаг.
И в эту ночь, хвала в том Богу,
Пурга вскружила над землей
И всю заснежила дорогу,
Меня укрыла пеленой.
В снегах затихла за спиною
Орда беснующих татар,
А я, пронзённый пулей злою,
Скользнул в беспамятство и в жар...
И вот Казань, холодный вечер.
И вместе, рядом мы стоим.
А позади, сгорев, как свечи,
И тридцать лет и тридцать зим.
Нужны ль слова в минуты эти?
И память надо ль ворошить?
Года прошли и нам на свете
Судьбу по новой не решить.
И хоть волнуется в надежде
Сердечко в трепетной груди,
Всё будет так, как было прежде -
Второй раз в реку не войти...
По облакам подобьем птицы,
На облака бросая тень,
Мчит самолёт в рассвет, в зарницы,
Несёт меня назад в Тюмень.
Лечу назад, а сердце рвётся
С небес скатиться прямо вниз
Ведь там навеки остаётся
Моя любовь, моя Галфис...
март-апрель 2001 г.
ЛЮБОВЬ
С детства, с малолетства я смышлёным рос,
Маме очень часто задавал вопрос:
"Мамочка, родная, честный дай ответ -
Без любви на свете можно жить иль нет?"
А она с улыбкой, надо мной шутя:
"Подрасти немного, милое дитя.
Лучше вот послушай сказочку мою
И затем в кроватку - баюшки-баю..."
Годы пролетали - я с вопросом вновь:
"Ну, когда расскажешь, мама, про любовь?
Я подрос и в доме стал уж выше всех..."
А она, как прежде - разговор весь в смех.
И, меня лаская нежно, горячо,
Повторяла тихо: "Подрасти ещё..."
Хитро и умело так за разом раз
Мама уводила в сторону рассказ.
Но когда исполнилось мне шестнадцать лет,
Получил я всё же на вопрос ответ.
Поздним вечерочком, затопивши печь,
Повела неспешно моя мама речь:
"В радостях и в горестях, полонят что грудь,
От рожденья к смерти держим свой мы путь
И порой, бывает, наступает миг -
То одних побольше, то совсем других.
А в какую сторону, да и сколько раз -
В жизни всё зависит только лишь от нас,
Ведь, смотрящий зорко с голубых небес,
Разделил Всевышний поровну их вес.
Чтобы все по честному поднимали новь,
Он воздвиг, поставил на меже ЛЮБОВЬ.
И мерилом счастья средь бездонных бед
Служит ЛЮБОВЬ людям сотни сотен лет.
Счастлив тот безмерно, кто навстречу ЕЙ
Тянется всем сердцем и душой своей,
Кто, хоть раз познавший сладость ЕЁ мук,
Навсегда запомнит нежность губ и рук,
Кто, от страсти пылкой крылья обретя,
О годах забудет, станет как дитя.
Кто до самой смерти, не умерив прыть,
Будет в ЛЮБОВЬ рваться, будет лишь любить.
И совсем напротив, хоть и зверем взвой -
Без ЛЮБВИ проходит счастье стороной.
Даже не пытайся ухватить за хвост -
Без ЛЮБВИ до счастья не построить мост.
Всё, сыночек, в жизни Богом нам дано.
Отделить лишь надо от плевел зерно,
Отыскать единственно правильный ответ -
Для чего явились мы на белый свет..."
Помолчав немного, продолжала мать:
Мне ЛЮБОВЬ большую довелось познать.
И хвалю я Бога, Нашего Творца,
Что позволил встретить твоего отца.
Хоть давно то было, помню как сейчас:
Голубую бездну его милых глаз,
Чёрненькие кудри, слабый жар ланит,
По лицу улыбка солнышком скользит.
Эполеты золотом на плечах горят,
На груди три ордена выстроились в ряд.
Сам высок и с троен - в молодой красе,
Что, его увидев, ахнули аж все.
Подошёл ко мне он, выбрав из подруг,
Пригласил на танец во широкий круг,
Легкою рукою в вальсе закружил
И со мной весь вечер до конца пробыл.
А затем у дома в тишине ночной
Целовалась крепко с ним я под луной,
Словно уплывала в мир волшебных снов
От его безумных, но прекрасных слов.
И ЛЮБОВЬ, как пламя жаркого огня,
Опалила сердце, ворвалась в меня,
Подняла, как птицу в бездну высоты...
От ЛЮБВИ от этой появился ты.
Только вот увидеть, приласкать любя,
Твой отец не сможет никогда тебя -
Смерть на поле брани приняв, как герой,
Он уснул навеки во земле сырой.
Пролетело ровно уж шестнадцать лет
Как с поры той давней его рядом нет,
Но живу я ныне памятью о нём,
Видя милый образ в личике твоём..."
Мама замолчала. Я сидел, молчал.
За окошком ветер ставнями стучал,
То царапал двери, то - "бу-бу, бу-бу",
Словно филин ухал, хохотал в трубу.
А я смотрел на маму и в сто первый раз
В обнажённом сердце пропускал рассказ,
И в волнении трепетном, открывая новь,
Понимал, что в жизни главное - ЛЮБОВЬ.
И, когда, конечно, стал постарше чуть,
За ЛЮБОВЬЮ в поиск двинулся я в путь,
С замираньем сердца в пламенной груди,
Хоть тогда не ведал, где могу найти...
Провожала мама на заре меня:
В дальнюю дорогу вывела коня,
Со щеки слезинки вытерла платком
И сказала тихо, сглотнув в горле ком:
"Уезжая надолго из родимых мест,
Ты надень отцовский во спасенье крест.
В этой круговерти, в тяжести дорог
К счастию пробиться да поможет Бог..."
Встал я перед нею, голову склоня,
Чтоб она надела крестик на меня
И, в тоску упавший, словно бы в огонь,
Личиком уткнулся в мамину ладонь.
В голову подспудно вкрадывалась мысль:
Что согнула рано мою мама жизнь,
На лицо морщины бросила, как сеть,
Стройненькое тело иссушила в плеть,
Что быть может ныне я в последний раз
Рук её касаюсь, вижу нежность глаз
И перед разлукой, вставшей у межи,
Чувствую сердечком теплоту души...
Мама со мной вместе вышла за село,
Трижды целовала в щеки и в чело,
А затем, сложивши щепотью персты,
Вслед мне посылала мелкие кресты...
И погнал за счастьем, что влекло меня,
Я в галоп и рысью буйного коня
И к ЛЮБВИ пытаясь, как велела мать,
Верную дорогу сердцем выбирать.
Долго я по свету всё искал ЕЁ,
Натыкаясь часто на одно враньё,
И, порой не зная, что влетел в обман,
Умирал я в муках от сердечных ран.
Но вставал с коленей, утирая кровь,
И упрямо снова шёл искать ЛЮБОВЬ,
Чтобы, как из чаши сладкого вина,
Всю испить до капли, осушить до дна.
А года летели, уносились прочь,
Без ЛЮБВИ сменяя светлый день на ночь
И, спеша в туманы длинной чередой,
Падали на душу каменной плитой.
И, когда казалось - не прорвать мне туч,
Пролился на сердце чистой ЛЮБВИ луч,
Словно из ниоткуда, так внезапно вдруг,
Всё переиначив, изменив вокруг.
Милая, хорошая, с бирюзой очей
В жизнь мою ворвалась, словно из ночей,
Из волшебной сказки с трелью соловья,
Что в далекой юности сам придумал я.
И тогда сметая прочь с дороги тьму,
Я помчал навстречу счастью своему
И, попав из яви в мир совсем иной,
Там в ЛЮБОВЬ и счастье рухнул с головой.
Я душой купался, в нежной плыл волне...
Боже, что за чудо подарил Ты мне!
Высшего блаженства, что вошло в нутро,
Даже и крупицы я не ведал до!
И поныне помню посекундно дни,
Что с любимой вместе провели одни
И в которых, словно, познавая рай,
Улетал я в неге во счастливый май.
Помню луговые травы до небес,
Зеленью одетый над рекою лес,
Солнечные отблески в уголочках глаз,
В поцелуй вплетенную нежность полу фраз,
Как сердца, сливаясь, бились в унисон
И по волнам сладким уплывали в сон,
А у чаши счастья я, испив питьё,
Умирал от страсти на груди её.
Было...было...было...Где же всё теперь?
Почему к любимой не войду я в дверь,
Не коснусь губами губ её и рук
И не сброшу с сердца тяжесть горьких мук?
Отчего по свету в серебре седин
Без ЛЮБВИ брожу я, мыкаясь, один
И пытаясь к счастью отыскать просвет?
Как когда-то в детстве мне ответа нет.
Средь тоски-печали и душевных гроз
Не задам и маме каверзный вопрос -
Ей со времен далёких колокольный звон
На погосте старом навевает сон...
апрель 2001 г.
ВСТРЕЧА С БЫВШИМ МУЖЕМ
МОЕЙ ЖЕНЫ
Я шёл к метро в конце уж дня
Когда окликнул он меня,
Да громко так, взрывая тишь:
"Постой, Петров! Постой-ка, Гриш!"
Я оглянулся, сдержав шаг -
За мной бежал, кашне, как флаг,
Не замечая грязных луж,
Моей жены вчерашний муж.
"Погодь чуток, есть разговор, -
Он мне в лицо, почти в упор, -
Не говори, что дома ждут.
Я задержу на пять минут.
Не мокнуть чтобы под дождём,
Давай в кафе с тобой зайдём.
Ну, я прошу, уважь хоть здесь..." -
И предо мной извился весь.
И вот сижу я с ним в кафе.
И он, слегка уж "подшофе",
Желая всё сказать успеть,
Мне начал песню свою петь:
"Я прожил с ней, не зная бед,
Почти что ровно десять лет.
И славно было все, без тучки -
В "заначку" рубль лишь с получки,
Такое водится у всех
И не считается за грех.
А остальное? Что ты! Что ты! -
Всё до копейки нес с работы.
И сам домой с работы ланью.
А чтоб в пивную или в баню,
С друзьями скинуться в картишки -
Такой и не было мыслишки.
Восьмое марта, день рожденья -
Несу цветы, торты, печенья
И на пороге ей, голубке,
Свой поцелуй нежнейший в губки.
Тянулся к ней я всей душой...
У нас и сын уж, вон, большой.
Как хочешь это назови,
Но он родился по любви.
Не буду врать, что шло всё гладко -
Порой бывало даже гадко:
Ругался я, она ругалась,
Но это вскоре забывалось.
И вот те - на! На горизонте
Явился ты при полном понте,
Затмив собою белый свет -
Герой-любовник и поэт.
Читал твой бред, скрывать не стану.
И так скажу, что только спьяну,
Прошу меня уж извинить,
Такое можно сочинить.
Не знаю: как, каким манером,
Но стал её ты кавалером.
Вдобавок, ныне же к тому ж,
Не я, а ты - законный муж.
И чинно, ладно, по уму
У вас всё движется в дому,
А я теперь, как лось в лесу,
Рогами крупными трясу.
Мы за столом сидим одни
И мне ответь без трепотни,
Не разводя особо речь -
Сумел ты чем её завлечь?
Скажи ещё - над ней какие
Разлил ты чары колдовские,
Что всё забыв к тебе рванулась,
А жизнь моя перевернулась..."
Его глаза блеснули ядом,
Когда в мои упёрся взглядом,
Он замолчав и ждя ответа,
Как соловей начала лета.
К чему вести с ним разговор,
Когда известен приговор.
Я прав в своём, а он - в своём
И мы друг друга не поймём.
Ну, как сказать, понять чтоб смог,
Что встречу с ней послал мне Бог,
Как солнца луч, как благовест
За мой нелегкий в жизни крест?
По морю лжи и весь в крови
Я долго шёл к своей любви,
Надежду трепетно храня,
Сгореть в плену её огня.
И здесь, ни где-нибудь в Париже,
Дано мне было счастье свыше
Среди невзгод безумных дней
С любовью встретиться своей.
Раскрыл я душу перед нею,
В себя вбираю и пьянею,
И в небо птицей из-под стрехи
Мчусь по волнам сладчайшей неги.
Закрыто прошлое стеною...
Я рядом с ней, она - со мною
И сын шагает с нами третьим...
Ее люблю! И сказано всё этим...
Хоть был он выслушать готов,
Я не сказал ему тех слов -
Зачем они, когда так ясно,
Что где любовь - там жизнь прекрасна
И что для каждого из нас
Приходит свой счастливый час,
Когда сердца, как быстры реки,
В любви сливаются навеки...
Он до метро дошёл со мной
Слегка вальяжный и хмельной
И по дороге всё бубня,
Что проклинает, мол, меня.
Но у колонны, встав в тени,
Сказал тихонько: "Извини... -
Затем добавил ещё глуше, -
А может так оно и лучше..."
Неловко, словно через муку,
Мне на прощанье подал руку
И, как песчинка в тьме песчинок,
Умчал с толпою до "Кузьминок".
А я домой к себе в "Перово",
Где заждалась меня Петрова -
Творца Всевышнего награда -
Моя любовь, моя отрада...
июль 2001 г.
ПТАШКА
Средь села большого
У Храма со крестом
Стоял под крышей новой
Никандра Птахи дом.
В нём под присмотром няньки,
Глухой и без зубов,
Жила девица юная
Осьмнадцати годов.
Ах, что же за красавица!
Ну, как не скажешь тут,
Что только в снах и в сказках
Такие и живут! -
Глаза, как небо, синии
И солнца в них рассвет,
Горят румянцем щёчки,
А губки - маков цвет.
До поясочка, к талии,
Что словно у осы,
Волнами шелковистыми
Сбегают две косы
И, кажется, лебёдушка
По реченьке плывёт,
Когда походкой легонькой
Она во Храм идёт.
Из дома на молебен,
С молебна же - домой
В одно и тоже время
Лежал ей путь прямой.
А чтоб селом пройтись,
Себя в нём показать -
Быть может и хотела,
Но запрещала мать.
И няньке, "клуше старой",
Хоть видел один глаз,
Следить за этим рьяно -
Дан строгий был наказ.
И та вовсю старалась,
Забросив свою лень -
Стояла даже в Храме
За девицей, как тень.
В воскресный день и в праздник
Под звонкий благовест
Летел я к Храму птицей -
Занять там свой "насест",
С которого мог видеть,
О чём не утаю -
Ни как псалмы читают,
А милую свою.
В неё, голубку юную,
Забыв других мильён,
Я был до самой маковки
Без памяти влюблён.
И часто осторожно,
Чтоб няньку не спугнуть,
В толпе к ней подбирался,
Пробив локтями путь.
Стоял безмолвно рядом
И слушал как она
Шептала тихо: "Боже,
Дай счастья мне сполна
И в мир большой, свободный
Залитый красотой
Дозволь умчаться Пташке
Из клетки золотой..."
Её слова мне болью
Давили на виски
И рвали моё сердце
На мелкие куски.
Хотелось прямо в Храме
К груди своей прижать,
В тот мир, что так просилась,
Навеки убежать...
И, чтоб себя не мучить,
Не мыкаться средь снов,
Решил я к ней на Троицу
Заслать своих сватов -
Просить Никандра Птаху,
Марию Птаху - мать,
Пташечку Любашу
За меня отдать.
Я был, и тут уж к месту
Сказать пришла пора,
Из, пусть, и не богатого,
Но знатного двора -
Слыхали все по Волге
Фамилию отца,
Загладина Терентия -
Российского купца.
А мне, когда он умер,
Досталось от него
К фамилии в наследство
И многое всего:
Два парохода крупных,
Три небольших баржи
Для перевозок дальних
Мешков муки из ржи,
В Саратовской губернии
Заводик крепких вин
И там же, дом с землицей
В пол сотню, десятин
И полным уж довеском,
Не знал чтоб нищету,
Лежали и червонцы
По банкам на счету.
И вот в Святую Троицу
Все в помыслах чисты
Неспешно к Птахе вечером
Пошли мои сваты.
Но так оно случилось,
Что в этот самый день
И в этот час-минуту
Заслал сватов и Жмень.
То крупный был помещик,
Владелец тыщи душ,
Что славился везеньем
Сорвать в картишки куш,
Ещё своей конюшней
И дюжиною псов,
Гонявшей дичь по нивам
И зелени лесов.
Собой высокий, стройный,
Как лучший из повес,
Средь дам богатых, знатных
Имел всегда Жмень вес.
Легко, непринужденно
Пускал в глаза он дым,
Что все они гурьбою
Бежали вслед за ним.
И чтобы вышел полным
Соперника портрет,
Дополню: был он молод,
Хоть головою сед.
А в ней ума, пожалуй
Не ошибусь в том я,
Коль соскрести с извилин,
Всего на полкопья.
И вот, как две лавины,
Сбежавших с крутых гор,
Ввалились сваты к Птахе
Под шум и гам во двор
И каждый у крылечка
Встать первым норовит.
Тут вышел к ним Никандр,
Хмельной имея вид.
Пытаясь разобраться
О чём пред ним галдят,
Обвёл глазами строго
Сватов за рядом ряд.
Затем, усы разгладив
И кашлянув в кулак,
Сказал, как тихо стало,
Свои слова им так:
"Не обижайтесь, други,
Прошу вас, на меня,
Но дочь моя сосватана
Считай уже пол дня.
Сидят сваты другие
Сейчас здесь за столом.
А вам, уж, коль уважили -
Я до земли челом..."
Вскричали все тут дружно
Сваты уж хором враз:
"А кто жених? Скажи-ка!"
"Козьмы Бодрова Влас.
Красивый, умный, честный,
Богатств - не перечесть.
Мне за такого дочку
Отдать - большая честь!
А женихов я ваших
Видал и знаю их.
Но, только, извините -
Нет дочерей других".
И тишина повисла,
Разлилась над двором,
Что стало даже слышно
Муху с комаром.
"Уже и день назначен
Хлеба ко свадьбе печь..." -
С крылечка, икнув пьяно,
Закончил Птаха речь.
Сваты же развернулись
И стадом, словно скот,
Угрюмо и понуро
Подались до ворот.
Когда ко мне вернулись
С известьем тем назад,
С улыбкой их я выслушав,
Ушёл с печалью в сад.
И там, в саду, в беседке
Сидел, себя кляня,
За опозданье к милой
На эти вот полдня...
Гуляли свадьбу в осень.
Как люди говорят:
На всё село с размахом
Семь дней, считай, подряд.
Но я того не видел,
Уехав по делам.
А честно, коль признаться -
Быть не хотелось там.
Душа и так страдала,
Терзала сердце боль -
К чему ещё вдобавок
На раны сыпать соль?
Мне не тягаться с Власом.
Хоть в Пташку я влюблён,
Таких, как я, здесь много,
Один - лишь только он...
Когда в село большое
Я приезжаю вновь,
То сердце обжигает
Та давняя любовь
И я спешу ко Храму
Под звонкий благовест,
Чтоб, как когда-то было,
Занять там свой "насест".
А вдруг опять увижу:
Как входит в Храм она,
Со свечой становится
К иконе у окна,
О чем-то шепчет тихо
Всевышнему Творцу
И как скользит улыбка
По милому лицу.
Но каждый раз напрасно
Ищу среди толпы -
Другие ныне в Храме
Девицы крестят лбы.
И только, как и прежде,
Улавливает слух:
"О, дай мне, Боже, счастья,
Чтоб захватило дух!.."
В мир большой, свободный,
Залитый красотой
Умчала к счастью Пташка
Из клетки золотой.
Но хоть с другим сегодня
И за неё я рад -
Болит, как вспомню, сердце,
Слезой туманит взгляд...
июль 2001 г.
***
Я, когда твердили, что любви, мол, нет,
Не кричал, не спорил, а молчал в ответ.
Ну, к чему, скажите, выказав весь пыл,
Убеждать кого-то, что не прав он был.
Коль твердит об этом - знать не испытал,
Не горел, не таял, в выси не взлетал,
По ночам в подушки горьких слёз не лил,
Не любил однажды, так как я любил.
Если молчит сердце, нет в душе огня -
Ни за что на свете не поймёт меня.
Он, любви не знавший, будет глух и слеп,
Словно заключённый в погребальный склеп.
Ну, как сказать глухому, чтоб услышать мог,
Что любовь нам свыше посылает Бог,
Что на белом свете только лишь она
Может дарить счастье и сводить с ума?
Ну, как слепому в красках описать восход,
Солнышко лучистое, синий небосвод,
По волнам летящий белокрылый бриг,
Травы луговые и цветы меж них?
Ну, как глухим, незрячим передать всё то,
Что большой любовью во себя взято,
Что в нас вносит радость, счастье без границ,
Перед чем в сей жизни падаем мы ниц?
Я, когда заводят о любви вдруг речь,
Возвращаю память к дням далёких встреч
По которым с милой шёл плечом к плечу...
Но на все вопросы лишь в ответ молчу...
октябрь 2001г.
У "ЧИСТЫХ ПРУДОВ"
Сжимая в руках букетик цветов,
Я в парке сидел у "Чистых прудов"
И с грустью большой и с болью в груди
Молил неустанно: "Приди же, приди!
Увидеть глаза твои я хочу,
Обнять, целовать, прижаться к плечу,
Слова о любви ещё и ещё
С нежностью в ушко шептать горячо..."
А время на душу, как на весы,
Минуту к минуте слагало в часы
И словно летело галопом вперёд,
Что стало понятно - она не придёт.
И как подтвержденье догадке моей -
"Она не придёт. Не нужен ты ей,
Счастье тебя обошло стороной..." -
Вдруг кто-то сказал за моею спиной.
Я бросил в ответ: "А вам что с того?" -
И взгляд свой назад. Но там - никого.
Кто же встревожил душу мою?
И чувствую тут - кто-то сел на скамью.
Я взгляд свой налево и взгляд мой сердит,
А рядом, о, диво! - дедуля сидит.
Обычный такой земной старичок:
Глаза лишь бездонны да нос, как крючок.
Я тут же ему вопросик в упор:
"Не вы ли со мною вели разговор?"
А он без заминки, с грустью в улыбке:
"Конечно же, я - здесь нету ошибки".
Я гонор наружу - во мне это есть:
"Но как мои мысли смогли вы прочесть? -
Я с ними не лез, крича, на толпу -
Неужто написано это на лбу?"
Он вновь улыбнулся, взглянув на меня:
"Уж больно ты резво гонишь коня.
К чему предо мной выставляться крутым?
В тебе я увидел себя молодым.
Когда-то давно, вот так же, как ты,
Я бегал к любимой сюда, на пруды,
Влюблённый по уши, готовый к тому,
Чтоб с неба в подарок достать ей луну,
Чтоб сердце своё у ног положить
И в вихре счастливом по жизни кружить,
В безумном огне душою горя,
Любовь изливая и нежность даря.
Я думал, глупец - тому так и быть.
Но всё оборвалось, как тонкая нить.
В такой же вот вечер, не дождавшись её,
Разбилось на части сердце моё...
Хоть годы летели, но видел то Бог -
Её позабыть я всё же не смог.
О ней лишь мечтал, о ней лишь грустил
И другую любовь в себя не впустил"...
Он тихо вздохнул, чуток помолчал -
"Как не может река иметь двух начал,
Не может любовь, умри хоть от жажды,
Божественной влагой вливаться в нас дважды.
И я понял тогда, - продолжал он рассказ, -
Что любовь к нам приходит один только раз,
Что часто порою, желая её,
Мы призрак впускаем в сердце своё.
А призрак любви - он призрак и есть
И нового в душу не может привнесть.
Хоть будет пытаться нежно и мило -
Мы всё же заметим, что так уже было.
И я, отказавшись рассудком здоровым
Напрасно метаться меж прошлым и новым,
Как должное принял печаль и невзгоды,
В себе сохранив её образ на годы.
Больно, поверь, по жизни так плыть -
К счастью стремясь, безответно любить
И чувства свои с горячей слезой
Ронять безутешно на травы росой.
Но всё же скажу, не солгавши ни чуть:
Другой, доведись, я не выбрал бы путь,
Ведь в днях улетевших - Хвала Всем Святым! -
Любил я безумно, хоть не был любим..."
И в вечер тот поздний, перешедший уж в ночку,
На этом в рассказе поставил он точку,
А я же, уткнувшись в букетик помятый,
Сидел рядом с ним, тоскою объятый.
Слеза пеленою накатила на око
И сердцу вдруг стало так одиноко -
Неужто и мне по жизни так плыть? -
Что крикнуть хотелось иль волком завыть.
Когда пред глазами явь вновь появилась
И сердце в груди спокойней забилось -
Я рядом с собой никого не нашёл -
То ль пригрезился дед? То ль тихо ушёл?..
И от "Чистых прудов" по листве золотистой
Под искрами звезд, под луной серебристой,
Пытаясь понять: где ложь, а где правда -
Направил я шаг во встающее завтра.
А что в этом завтра ждало меня:
Одиночества холод иль пламя огня
Великой любви до скончанья дорог -
Хоть думал о том, но ведать не мог...
февраль 2003 г.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
За солнцем на запад, покинув восток,
Везёт меня поезд в родной городок,
В котором когда-то родился и рос
И в парке с любимой гулял меж берёз.
Хоть было то, было давным уж давно,
Мне дней тех счастливых забыть не дано -
В краю чужедальнем с тоскою у глаз
Я памятью в них возвращался не раз.
И в дальней дали, в чужой стороне
В сладостных грёзах вновь виделось мне:
Как в вечер весенний средь талого снега
К ней я спешу, задыхаясь от бега,
Как жду возле дома у старой беседки,
Скрывшись от глаз любопытной соседки,
Как взявшись за руки - Куда? И не знаем -
По улочкам сонным вместе шагаем,
Как, встав у подъезда, пред тем как проститься,
Смотрим друг другу во влюбленные лица
И как чуть стыдливо, неловко, поспешно
Губами к губам припадаю я нежно.
Но жизнь, как тельняшка, как зебра - в полоску -
То счастья до неба, то разбейся хоть в доску,
Не даст и крупицы, бедою закрутит
И словно навеки тебя позабудет.
Так и вышло со мною в ту давнюю пору -
Мечтал я взлететь, да рухнул под гору,
Из жара огня - в великую стужу,
В кровь разбивая сердце и душу.
И мне показалось средь сонма несчастий,
Что мир, пошатнувшись, застыл в одночасье
И, тенькнув пружиной звонко, надхрапно,
Бег оборвало время внезапно,
Что солнце, промчавшись над лесом и полем,
В травах высоких пропало за морем
И, яркой искрой сгорев на ветру,
В небо уж вновь не взойдет по утру...
Вышло уж так, случилось тогда,
Что с любимой расстаться пришлось на года
И за тысячи верст к чужой стороне,
Хоть и звал-умолял, одному ехать мне.
Ну а горше всего - в том разлука виною -
Что сгорели мосты у меня за спиною,
Что, забыв о любви, в то же самое лето
Вышла замуж она за Андрюшку-соседа.
Я из дома письмо получил по зиме -
В нём о свадьбе её написала мать мне.
Пару строчек всего, словно как невзначай,
Мол, на Таньку, сынок, не гневись, не серчай.
Не сложилось у вас и не вышло уж коль,
То забудь про неё, не держи в сердце боль.
Ну а дальше в письме - мне привет от души
Да приписка в конце, мол, почаще пиши.
И порвал я письмо, прочитав разов пять,
И пустил по тайге, как снежинки, летать
И в балок свой шагнул, обрывая метель,
И в безумстве упал, не раздевшись, в постель.
Я в подушку рыдал, волком выл в темноте
И друзей не впустил, хоть ломились те:
"Эй, Серега, открой! Не то дверь разнесём!"
"Уходите, прошу - разберусь сам во всём..."
Утром им я сказал на вопрос их немой:
"Боль в груди улеглась, всё нормально со мной.
Отстрадал я сполна. Слезы кончил я лить..."
И ушёл на мороз свой тягач заводить.
Так сказал я друзьям, но в словах тех - враньё -
Позабыть я не смог и замужней её
И, тоскуя в ночи, сквозь года по судьбе,
Словно тайну пронёс её образ в себе...
Поезд мерно стучит, я стою у окна,
А за ним, как тогда, расплескалась весна.
И осталось всего проскочить лишь лесок
И увижу я вновь свой родной городок.
Встанет поезд на чуть и, покинув вагон,
С чемоданом сойду на пустой я перрон
И замру посреди, задыхаясь от слёз,
Ведь не встретит меня даже брошенный пёс.
Двадцать зим пронеслось, двадцать минуло лет -
Ту любовь, что была, не вернуть уже, нет
И в землице давно упокоилась мать...
Так зачем я сюда? Не понять... Не понять...
март 2003 г.
***
Светила на небе луна,
Плыла звезда
Когда чуть слышно мне она
Сказала: "Да..."
И, вспыхнув, словно от огня,
Свечой в ночи
Тихонько вслед, обняв меня:
"Прошу, молчи..."
А я от слов её шальной
Молчал и так,
Скользил в провал, в туман хмельной,
Горел, как мак,
Под облака душой летел
По неге к ней,
От счастья сердцем песню пел,
Как соловей.
Но было мне молчать невмочь,
Хоть помирай,
И разорвал я криком ночь
Из края в край,
Кричал "Люблю!" подряд сто раз
И следом вновь,
Целуя губы, зелень глаз,
Упав в любовь.
И Богу я хвалу вознёс,
Склонив главу,
За то, что дал её из грёз
Мне наяву,
За то, что мне за долгий путь
Всё по крови
Елеем влил в больную грудь
Глоток любви...
февраль 2004 г.