Волков Олег Александрович: другие произведения.

Разгром Свалки

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Итог войны маленькой колонии Дайзен 2 за независимость вполне логичен и предсказуем, но от этого он не стал менее драматичным. Перед Чагом, по прозвищу Непоседа, стоит нелёгкая задача. Когда в победу над метрополией уже никто не верит, что тогда делать? Как выжить? Как элементарно уцелеть, и при этом не превратиться в дезертира и предателя? Но, увы, всему есть предел, в том числе и человеческой стойкости.
    Тетралогия "Свалка человеческих душ" - 4.
    .
    .
    .
  
  
  
  

Глава 1. Дело дрянь

  Нервы, нервы, всё нервы проклятые. Сержант Биал Ришат, командир второго отделения 21-го взвода, нервно оглянулся по сторонам. Вроде как, всё спокойно. Пока спокойно. Даже слишком спокойно. Хоть сейчас становись на лыж и-и-и... по свежему снежку красноватому... Здоровья ради. Ну не должно быть так спокойно. Не должно.
  На Дайзен 2, на свалке человеческих душ, почти закончилась зима. Ещё дня три, и начнётся календарная весна. Иначе говоря, зарядят противные дожди, земля разбухнет, появятся слякоть и жирная грязь по колено. Но это будет дня через три. Пока же ещё не закончилось самое удобное для войны время. Северное плоскогорье ровное, как стол. Обильные снегопады засыпали многочисленные овраги снегом, а зимние метели утрамбовали его чуть ли не до твёрдости льда.
  Да и погода не подкачала, Биал поднял голову. Старичок Дайзен ярко светит на зелёном небосклоне. Десанту, конечно, хорошо, а местным жителям, повстанцам хреновым, не очень. Только, Биал тут же нахмурился, ровная как стол пустыня и яркий Дайзен на небосклоне не остановят аборигенов.
  Монотонный гул и лязг давят на барабанные перепонки. Биал присел на бруствер окопа. Не будь у шлема мощных акустических фильтров, то уши точно свернулись бы в трубочки. Взгляд медленно и лениво скользит по горизонту. Пустыня, пустыня, опять пустыня. Лишь на востоке чужеродным двадцатиметровым наростом возвышается тонкая стальная ферма мобильной буровой установки. До неё чуть меньше километра. Даже без увеличения можно заметить, как возле основания фермы копошатся маленькие синенькие фигурки. Биал недовольно поджал губы, гражданские геологи, ну ни хрена мышей не ловят.
  Даже не верится, что буровая установка с двадцатиметровой стальной фермой считается мобильной. Впрочем, домиков для обслуживающего персонала нет. Зато рядом с вышкой замерли два тяжёлых ярко-зелёных тягача с широкими гусеницами. Часа два назад просторные кузова были забиты всяким разным технологическим оборудованием. Да и бурить относительно неглубоко. Говорят, всего сотня метров.
  А это что такое? Биал сощурил глаза, умная электроника броника тут же увеличила картинку. Правее крайнего тягача, прямо на красноватом снегу, разрастается и без того огромная лужа ядовито-жёлтого цвета. Биал расслабил глаза, картинка на внутренней стороне шлема тут же вернулась к привычным размерам. Спешат геологи, очень спешат. На Миреме за слив грунта и прочей химии прямо на землю экологи и прочие легионеры (обобщающее название членов Лиги защиты прав человека) повесили бы геологов прямо на стальной ферме и были бы, чёрт возьми, правы. Но то на благодатной метрополии, а на Свалке всё можно. И всем на это плевать.
  Биал легко спрыгнул с бруствера в окоп. На душе, один хрен, кошки воют хором. Спрашивается, ну какие у него могут быть причины для беспокойства? Мобильную буровую установку стережёт целый пехотный взвод космического десанта. Это же целых три БМП, двенадцать респов и тридцать шесть космических пехотинцев.
  21-й взвод занял возле буровой вышки круговую оборону по стандартной схеме. Три отделения расположились на вершинах большого равностороннего треугольника. Каждое окопалось на манер маленького полевого форта. В центральном окопе замерла БМП. Земляной бруствер прикрывает её со всех сторон, снаружи видна лишь башня с 30-мм пушкой. Окопы с огневыми точками для пехотинцев окружают боевую машину на манер крепостных стен. Ещё чуть дальше, в небольших углублениях, залегли респы. Если прижмёт, то не только взвод, но и каждое отделение вполне может держать круговую оборону. И это ещё не всё.
  Рядом с буровой установкой, в неприметном круглом окопчике, притаилась мобильная зенитная система "Небо-4-0". Четыре мощных импульсных лазера способны поражать самолёты и вертолёты противника на расстоянии в несколько километров. Конечно, ни того, ни другого у аборигенов нет и быть не может в принципе. Поэтому главная задача зенитной системы несколько другая - "держать небо". Иначе говоря, сбивать мины, бомбы и реактивные снаряды. Такое своеобразное ИПРО для взвода космической пехоты.
  С зелёного неба упал мощный гул движков, Биал поднял голову. На бреющем полёта прошла пара "Ястребов", штурмовых винтовых вертолётов. У каждого под короткими крыльями чернеют конические контейнеры НУРСов. Это самый убойный аргумент. Винтовые вертолёты постоянно патрулируют пустыню в радиусе нескольких километров.
  Биал хмуро улыбнулся. У его взвода была бы идеальная позиция для обороны, если бы не буровая установка. Её двадцатиметровая стальная ферма словно перст указующий видна издалека. Между прочим, отличный ориентир для артиллерии противника. Ведь у аборигенов нет спутниковой системы высокоточной навигации. Если что, то им придётся по старинке наводить свои пушки.
  Два "Ястреба" величественно и грозно проследовали на север. Биал проследил за ними глазами. Два винта, словно два мощных вентилятора, подняли тучу красноватого снега. Где это видано? Для охраны всего одной буровой установки командование выделило большие силы. Но, Биал недовольно нахмурился, дурное предчувствие, один хрен, всё колет и колет ржавым гвоздём в затылок. Впрочем, главный виновник плохих ожиданий известен - короткий световой день.
  В конце зимы Северное плоскогорье похоже на кухонный стол, эдакое бело-красное безмолвие. Только на самом деле таковым оно не является. В каменистой пустыне полно небольших углублений и оврагов. В них миллионы лет скапливаются песок и глина. Весной, когда снег начнёт таять и зарядят проливные дожди, на Северном плоскогорье развернётся невероятная грязюка, можно сказать, болото, только без лишайников и камышей. А пока Северное плоскогорье идеально подходит для обороны. Здесь легко и быстро можно окопаться. Что и было сделано.
  21-й взвод высадился на Северном плоскогорье и окопался по самый уши за час до рассвета. Несколько позже космические челноки "Торнадо" опустили на красный снег зенитку и мобильную буровую установку. Не успел старичок Дайзен подняться над восточным краем кратера Финдос, как над заснеженной пустыней поплыл монотонный гул. Прочный бур впился в свалку человеческих душ.
  Гражданские геологи спешили как могли, суетились вокруг высокой стальной фермы словно ошпаренные муравьи, и всё равно не успели. С наступлением первых сумерек аборигены осмелеют. С них станется выдать какую-нибудь грандиозную глупость. Биал невольно улыбнулся. Он бы на их месте точно рискнул. Даже больше - обязательно рискнул. Иначе местным жителям наступит полный и окончательный карачун.
  Третья и финальная попытка. До командования, наконец, допёрло, что просто так гонять аборигенов по Свалке смысла нет. Ещё более глупо полезть за ними под землю. Это не только бесполезно, но ещё и смертельно опасно. За триста лет под Северным плоскогорьем, а так же под горами кратера Финдос, столько всего накопано, перекопано и выкопано. По плечам скатилась нервная дрожь, Биал невольно поёжился. Пусть с тех злосчастных приключений прошло больше пяти лет, но воспоминания о его выживании в подземельях Свалки до сих пор отдаются ночными кошмарами. В первую очередь, нужно уничтожить все без исключения подземные базы и крепости аборигенов. Вот почему Флот особого назначения вместе с космическими десантниками доставил на Свалку геологов и прочее нужное оборудование.
  Первый этап подготовки к решительному наступлению выдался самым изнурительным. Больше месяца гражданские геологи устанавливали по всему Северному плоскогорью, а так же по прилегающим к нему горам, бесчисленное количество сейсмических датчиков. Аборигены, не будь дураками, сообразили, чем оно пахнет и сопротивлялись как могли. Дошло до того, что многочисленные патрули так называемой Народной армии разгуливали по поверхности Свалки в разгар дня. В общей сложности им удалось уничтожить примерно каждый десятый сейсмодатчик. Бесполезный труд, если разобраться. Этих самых датчиков командование заложило с тройной избыточностью.
  Второй этап подготовки был самым коротким, зато самым зрелищным и уж точно самым громким. Неделю на Северное плоскогорье и горы рядом с ним падали особо мощные орбитальные бомбы. Правда, и это нужно отметить особо, не ядерные. Поговаривают, что заодно удалось накрыть пару-тройку партизанских отрядов. Куда упали бомбы, геологов особо не интересовало, гораздо важнее были координаты конкретных орбитальных ударов и точное время. А уж за этим дело не стало. Тем более флот сбросил в три раза больше особо мощных бомб, чем требовалось.
  Масштабное сейсмологическое исследование глубин принесло долгожданные плоды. Буквально вчера командование флота наконец-то получило то, чего крайне не хватало буквально с первого дня бунта на Свалке - подробную карту крепости Арфан.
  Конечно, карта получилась не самая точная. Объектов на ней несколько больше, чем в реальности. Однако с ней вполне можно работать. Если верить этой карте, то, Биал опустил глаза, как раз под ним, на глубине около сотни метров, находится Зона ?3. Либо иное очень крупное образование явно искусственного происхождения.
  И вот начался последний и самый решительный этап войны с бунтовщиками. Теперь у местных жителей нет решительно никаких шансов выиграть войну за так называемую независимость. Поражение аборигенов не более чем вопрос времени. Другое дело, как быстро до местных упрямцев дойдёт сей неприятный факт и они сложат оружие. Именно это обстоятельство и нервирует больше всего. Ведь решение будут принимать не простые солдаты на поле боя, а их командование, что засело в безопасной глубине и в ус не дует.
  Биал скосил глаза на часы в углу забрала. Электронные секунды мерно тикают. Осталось продержаться два часа. Всего два часа. Это много или мало? Бережёного бог бережёт, Биал вытащил из зажима на спине верную "Эмму". Сумерки, чтоб их, сгущаются прямо на глазах. Когда в руках мощный электромагнитный автомат, то чувствуешь себя несколько спокойней. Былая нервозность переросла в уверенность. Атака будет. Конечно, глупая, бесполезная, но всё равно будет. Главное, не дать аборигенам прорвать оборону взвода. А пока не помешает ещё разок обойти расположение второго отделения, глянуть на подчинённых и успокоить их. Куда там! Биал мысленно махнул рукой, себя бы успокоить в первую очередь.
  ***
  - Быстрей! Быстрей! Не задерживаемся!
  Голос Шныка, командира отделения и закадычного друга, подгоняет не хуже плётки надсмотрщика на плантации кофе. Рядовой Чаг Ратаг, прозванный товарищами по отряду Непоседой, послушно прибавил шаг. За годы службы армейская дисциплина въелась в подкорку. Разум ещё только пытается осознать приказ, а ноги уже сами в ускоренном темпе понесли тело на выход. Чаг стрельнул глазами по сторонам. Своды туннеля внушают спокойствие. Пока ещё можно говорить по открытому каналу связи. А вот когда они выйдут на поверхность, на Северное плоскогорье, тогда придётся молчать в тряпочку.
  Превеликий Создатель! Прочный ботинок из ткани борг противно шаркнул по каменному полу. Чаг елё удержался на ногах. На поверхность? Да ещё в такое время? Да ещё в таком количестве? Узкий туннель забит солдатами Народной армии как городской переход в час пик. От многочисленных фонарей на шлемах и плечах боргов в рукотворной пещере светло как днём. Уж лучше было бы темно как ночью, в грозу. Чаг бросил взгляд назад. Непрозрачные забрала герметичных шлемов укрывают лица, однако от фигур товарищей по оружию так и веет недовольством, неуверенностью и откровенным страхом.
  Увы, Чаг чуть наклонил голову, страх - обратная сторона опыта. За последний месяц всем без исключения солдатам подземной Зоны ?3 много-много раз пришлось выходить на поверхность и драпать, драпать самым натуральным образом, и от космических пехотинцев, и от "Муравьёв", и от штурмовых вертолётов. Последнее особенно ужасно. Так что каждый солдат Народной армии в этой рукотворной пещере не просто знает, а осознаёт всеми фибрами души, что именно ждёт его на поверхности.
  Пятнадцать минут назад третье отделение подняли по боевой тревоге. Ничего подобного раньше не было. Противник никогда не пытался атаковать подземные крепости Народной арами. Ну, разве что, космические пехотинцы несколько раз пытались прочесать Большое кольцо, главный транспортный туннель под горами кратера Финдос. Но это было почти двадцать пять лет тому назад, так что можно не считать. Ведь именно в одном из отделений подземной крепости Арфан всегда можно было спокойно отдохнуть, набраться сил, как следует перекусить и элементарно выспаться. И тем более неприятно, и даже тревожно, когда заслуженный сон прервал вой боевой сирены.
  Как на учениях, право слово. Третье отделение собралось быстро и организованно. Разум ещё только продирал глаза, а руки сами натянули на тело борг, закрыли все липучки, врубили подачу кислорода, вытащили из личного шкафчика разгрузку с боеприпасами и не забыли прихватить сам "Гвоздь". Разум окончательно очнулся и ужаснулся, когда прямо в коридорах подземной Зоны ?3 Чаг столкнулся сперва с товарищами по взводу, а чуть позже и по роте. Лишь в широком проходе стало окончательно ясно, что по тревоге подняли всю базу. Это же, прости господи, как минимум батальон Народной армии. И ладно бы мирное время и очередные набившие оскомину ученья. Так нет же! Первый батальон и в самом деле в полном составе послали в бой.
  Прямоугольные электронные часы над стальными дверцами шлюза показали 16:09. Чаг нахмурился, световой день ещё не закончился. В лучшем случае, на Северном плоскогорье неторопливо опускаются первые сумерки. Тем более непонятно, что в подобный час делать на поверхности целому батальону? Ещё в учебке Чагу крепко-накрепко вбили под корку простую мысль - для партизанской армии крупномасштабные операции на поверхности Дайзен 2 означают верную смерть. Космические пехотинцы перебьют партизан с той же лёгкостью, с какой мельничные жернова переламывают зёрна пшеницы или ржи. По плечам и спине вновь скатилась нервная волна. Чего только стоят штурмовые вертолёты "Ястреб". А ещё у метрополии наготове имеются аэрокосмические истребители, высокоточные ракеты, бомбы, да и Флот специального назначения на орбите Дайзен 2 в конце концов. И вдруг общая тревога, Первый батальон спешит к шлюзу. Не иначе, произошло что-то из ряда вон.
  Шнык резко остановился, Чаг по инерции едва не ткнулся шлемом в спину друга.
  - Отделение, - Шнык обернулся, - отдыхаем и ждём.
  - Чего ждём? - тут же подал голос Чародей, рядовой Ваиж.
  - Дальнейших распоряжений, - отрезал Шнык.
  Новых вопросов не последовало. Да и смысл пытать ефрейтора Чинина? Шнык и сам не знает. Чаг тут же присел на каменный пол. "Гвоздь", электромагнитное противотанковое ружьё, устроилось между колен. Когда есть возможность отдыхать, нужно отдыхать. Только, Чаг прижался затылком к стене, отдых не всегда бывает полезен, особенно в канун боя, когда впереди полная неизвестность. Дурные предчувствия буквально витают в воздухе, общий канал связи то и дело доносит напряжённое дыхание товарищей по отряду.
  - Внимание, Первый батальон.
  Командный голос враз заполнил собой общий канал связи, Чаг торопливо поднялся на ноги. Судя по важному голосу, это полковник Курдан, командующий Первый полком Народной армии. Ого! Чаг мысленно присвистнул, по боевой тревоге и в самом деле подняли целый батальон. Не к добру.
  - Ставлю боевую задачу, - голос полковника подобен металлу, такой же холодный и твёрдый.
  Ну да, Чаг машинально кивнул, мало поставить на уши целый батальон и выгнать его на поверхность. Ещё нужна причина, чтобы было ясно, ради чего им предстоит умирать.
  - Выйти на поверхность Северного плоскогорья и уничтожить мобильную буровую установку противника.
  Чаг удивлённо поднял глаза. Голос полковника Курдана и в самом деле дрогнул? Или показалось?
  - Вслед за вами выйдут миномётные и артиллерийские расчёты. Выполнять!
  - Есть выполнять, - тихо, почти про себя, произнёс Чаг.
  Ну, дела... Чаг качнул головой. На поверхность командование решило выгнать даже артиллерию. Это же, если разобраться, пожертвовать ей. Если у солдата на своих двоих всё же есть шансы удрать от "Ястреба", то тяжеленная пушка обречена. Без штатного тягача её невозможно быстро укатить. Никакая маскировка не поможет упрятать от детекторов вертолётов несколько сот килограмм чистой стали.
  - Отделение, внимание, - следом за полковником заговорил Шнык, - кто не понял, повторю: если хотим жить, то нам любой ценой необходимо грохнуть эту чёртову установку. А теперь пошли! Всем соблюдать режим радиомолчания.
  Лёгкий щелчок, связь тут же вырубилась. Масса солдат в искусственной пещере пришла в движение. Чаг стиснул зубы. Дело дрянь. Шнык не офицер, ему не придётся сидеть в безопасной глубине и отдавать по рации приказы. По этой причине друг озвучил боевую задачу батальона конкретно и без лишних политесов. Озвучил так, как не мог озвучить её полковник Курдан. Друг за другом, организованной толпой, солдаты Народной армии устремились на выход.
  Маленькая неприметная пещера очень похожа на природную, только на самом деле её сотворили люди и замаскировали под естественную. Следом за другом Чаг выскользнул под открытое небо. Овраг почти целиком засыпан красноватым снегом. Одна радость, Чаг кисло улыбнулся, непроглядная ночь вот-вот укроет Северное плоскогорье тёмным покрывалом. А пока на востоке маленькой едва заметной чёрточкой выделяется та самая мобильная буровая установка. Чаг вытянул шею и чуток приподнялся на цыпочках. Дело ещё хуже, чем кажется. Правее торчит ещё одна стальная вышка. А чуть дальше с трудом угадывается ещё одна. Только думать и рассуждать некогда, третье отделение почти выскользнуло из почти засыпанного красноватым снегом оврага.
  Спина привычно согнулась в три погибели. Головой на открытой поверхности лучше не светить. Третье отделение стадом преданных баранов топает за Шныком в восточном направлении. Зима на исходе. Днём, ближе к полудню, температура воздуха то и дело перескакивает за плюс. Пропитанный красной пылью снег во многих местах съёжился и подтаял. Пустыня больше не похожа на гладкий стол. Шнык ведёт подчинённых не прямо на буровую установку, а старается подойти к ней как можно ближе по многочисленным расщелинам и оврагам.
  По бокам то и дело выпирает каменное основание Северного плоскогорья. Чаг стрельнул глазами по сторонам. Однако сердце, один хрен, едва шевелится в груди от страха. Пальцы всё плотнее и плотнее сжимают цевьё "Гвоздя". Огромную массу солдат трудно не заметить на поверхности планеты. Одна надежда на скорую атаку и на то, что из безопасных глубин на Северное плоскогорье выходит множество путей. Большая часть из них до поры до времени были наглухо замаскированы. Однако чуйка упорно подсказывает, что их время пришло.
  В очередной раз Чаг украдкой, будто вор, глянул в тёмное небо. Как не убеждай себя, но всё равно кажется, будто из космоса на него пялятся сотни и сотни электронных глаз. Спутники-шпионы густой сетью висят над Северным плоскогорьем. Кибермозги старательно подсчитывают количество целей и распределяют их по ударным вёртолетам. Только не это! Чаг наклонил голову.
  Первый батальон Народной армии самообороны Дайзен 2 множеством ручейков растёкся по каменистой пустыне. Второе отделение ушло куда-то вперёд. За спиной осталось первое отделение второго взвода. Иллюзия привычной пустоты греет душу. Пусть на поверхность выбрался целый батальон, однако в атаку они пойдут как партизаны.
  

Глава 2. Безумство отчаянных

  Сержант Биал Ришат в очередной раз осторожно выглянул из-за бруствера. Старичок Дайзен почти полностью скрылся за краем кратера Финдос. Западная часть неба ещё отсвечивает яркой зеленью, но с восточной стороны всё больше и больше наваливается чернильная темнота. В столь поздний час каменистая пустыня по-своему ужасна и прекрасна одновременно. Многочисленные впадины, расщелины и овраги прорисовались чёрным. Более яркие полоски снега будто налились кровью.
  Биал потянул носом, будто принюхался. Опасность витает в воздухе. Ну да, обычно аборигены "писают в тапки" и тут же делают ноги. Иначе говоря, нападают исподтишка и тут же отступают. Однако что-то не верится, что и сегодня будет как обычно. И без всяких логических обоснований Биал убедился, что нападение будет.
  С небес упал грохот, Биал резко оглянулся. Рядом с буровой установкой приземляется "Аист", транспортный вертолёт. Чуть вдалеке яркими огоньками кружат "Ястребы". Ударные вертолёты это, конечно, хорошо, даже великолепно, но как же они демаскируют позиции 21-го взвода. Расслабились летуны, ох расслабились.
  Тяжёлый "Аист" завис метрах в пятидесяти от стальной вышки. Огромный винт поднял вокруг машины облако пыли и снега. Со стороны кажется, будто исполинский миксер с оглушительным грохотом замешивает красноватое тесто. Обычно транспортный вертолёт на считанные секунды зависает над землёй, сбрасывает десант, и тут же вновь отпрыгивает от твёрдой поверхности. Это так. Но на этот раз "Аисту" придётся приземлиться прямо на снег. Биал невольно улыбнулся. Пилот бздит, явно бздит. Но ему всё равно придётся коснуться чёрными колёсам шасси поверхности Свалки. Придётся, иначе он не сможет разгрузиться.
  - Внимание, - с тихим щелчком ожил общий канал связи. - Нас атакуют, - голос Султана, сержанта Шантла, заметно дрогнул.
  Тело среагировало на автопилоте, Биал тут же пригнулся. Очень похоже на то, что командир 21-го взвода до самого последнего момента надеялся на инстинкт самосохранения аборигенов и на штурмовые вертолёты.
  Это ладно, а где противник? Биал осторожно высунулся из-за бруствера. Вместо аборигенов в красных боргах раздался противный свист. Биал ничком рухнул на дно окопа. Толчок в грудь и грохот. Земля вокруг БМП встала дыбом. Пороховые пушки! Однако, Биал поднял голову, по шлему броника скатились мёрзлые комки, это сколько же стволов засыпает 21-ый взвод снарядами, раз зенитка не может с ними совладать? Хотя, с другой стороны, кусок железа в свободном падении сбить импульсным лазером гораздо сложнее, нежели реактивную гранату или хотя бы мину.
  Первый испуг прошёл, Биал вновь выглянул из окопа. Это даже красиво, не будь оно так страшно. Пушки аборигенов продолжают дружно выбрасывать в воздух огромные огненные султаны раскалённых пороховых газов. Запоздалым эхом долетают раскаты выстрелов. И свист, противный свист железных болванок. На фоне тёмного неба судорожно мечутся тонкие яркие нити. Ага, Биал обернулся, но взгляд упёрся в громадину БМП. Это импульсные лазеры зенитки как могут "держат небо", но стальных болванок со взрывчаткой слишком много. Эх, кулак выразительно шлёпнул по брустверу, ещё бы одно "Небо-4-0". Сразу две зенитки были бы ещё лучше.
  - Отделение, внимание, - указательным пальцем Биал ткнул кнопку общей связи с подчинёнными. - Всем занять места согласно боевому расписанию. Приготовиться к отражению атаки.
  Если разобраться, то его команда не нужна. Подчинённые и так прекрасно знают, что им делать. Биал навалился грудью на стену окопа. Другое дело, что среди них почти одни новобранцы. Так что "пнуть" лишний разок не помешает. Над головой с рёвом прошли штурмовые вёртолеты. Ого, а это уже хорошо.
  Приятно осознавать, что у тебя за спиной вся техническая и экономическая мощь метрополии. Биал улыбнулся. Можно не сомневаться - артиллерию противника уже засекли из космоса и передали координаты "Ястребам". Ну сейчас аборигены получат по самые помидоры. И темнота их не спасёт. Но, что это? Биал нахмурился. Прямо по курсу штурмовых вертолётов будто расцвели огненные цветы. Через монотонное уханье пороховых пушек прорезался очень хорошо знакомый треск тяжёлый пулемётов.
  - "Защитники", - сквозь зубы процедил Биал.
  Не меньше четырёх "Защитников" вдарили по "Ястребам" прямой наводкой.
  Что б вас! Кулак в бронированной перчатке опустился на бруствер. Биал недовольно поморщился. Летуны привыкли безнаказанно гонять аборигенов и в хвост и в гриву. Привыкли настолько, что даже не подумали уйти на безопасную высоту и осмотреться. Оба штурмовых вертолёта прямо на бреющем полёте напоролись на пулемётную засаду. "Ястребы" было дёрнулись вверх, да только поздно.
  Вертолёты окутались яркими искрами. Двенадцатимиллиметровые пули рвут боевые машины на части. Левый "Ястреб" задымил. Вместо того, чтобы резко набрать высоту, он дёрнулся всем корпусом и спикировал в мёрзлую землю. Грандиозный фейерверк на миг осветил место падения. Камни, снег и обломки винтов разлетелись далеко в стороны.
  Второму "Ястребу" повезло чуть больше. Вертолёт успел вильнуть в сторону и почти без потерь выскочить из зоны обстрела. Боевая машина принялась было набирать высоту, но тут в аккурат под несущим винтом на миг расцвёл огненный цветок. Реактивная граната! Биал от злости закатил глаза. Так специально не попадёшь, только случайно. Подбитой птицей "Ястреб" крутанулся вокруг оси и рухнул на землю. Ещё один грандиозный фейерверк на миг осветил пустыню.
  - Противник!!!
  По каналу общей связи истерично рявкнул рядовой Жуан. Над головой тут же загрохотала 30-мм пушка "Шельмы". Следом вторили пулемёты респов и электромагнитные автоматы космических пехотинцев. Биал положил на бруствер верную "Эмму".
  Точно противник! По телу прокатился нервный озноб, а щёки запылали жаром. Впереди, почти сливаясь с пустыней, бегут, спешат многочисленные тени. Грамотно действуют, чёрт побери. Биал пригнул голову. Аборигены наступают под прикрытием артиллерийского огня.
  - Спокойно! - что есть силы крикнул Биал. - Беречь боеприпасы! Близко не подпускать!
  Дисциплина - великая вещь. Беспорядочная стрельба тут же сбавила обороты. Космические пехотинцы попрятались под прикрытием бруствера. Наружу торчат только автоматы. По теням в пустыне застрекотали гораздо более короткие, зато более прицельные, очереди.
  - Без паники! - Биал и сам сполз под прикрытие бруствера. - Скоро должно подойти подкрепление. Не подпускайте аборигенов к буровой. К себе не подпускайте.
  Картинка с прицела на "Эмме" передаётся на внутреннюю поверхность шлема. Биал принялся азартно лупить по теням. Света мало, но аборигены сами выдают себя огненными кругами пороховых автоматов. Но тут счётчик пуль показал ноль. Ничего страшного, руки давно отработанными движениями воткнули в автомат полный магазин.
  Душа жаждет погрузиться с головой в пучину боя. Но нельзя. Биал выставил автомат наружу, только стрелять так и не начал. Это рядовой боец может и должен полностью сосредоточиться на отражении атаки противника. А он, как сержант, как командир отделения, в первую очередь обязан поглядывать по сторонам.
  Дружный огонь отделения несколько охладил пыл аборигенов. Биал стащил автомат с бруствера и двинулся вдоль окопа. Пусть в расположении взвода земля как и прежде встаёт на дыбы, а по бронированной башенке БМП то и дело чиркают осколки, но обстрел из пороховых пушек уже не столь плотный. Точнее, Биал подняла глаза, тёмное небо над головой испещрено лазерными линиями, зенитка приноровилась "держать небо". Эх, Биал машинально пригнулся, ещё бы парочку зениток, и тогда на артобстрел можно было бы вообще не обращать внимания. Ни одна стальная болванка аборигенов просто не смогла бы достичь земли и взорваться.
  Передний угол обороны отделения. Гурман, рядовой Гуран, сосредоточенно поливает пулями пустыню перед собой. Появление командира он даже не заметил. Ну и ладно. Биал выставил наружу автомат. Через электронный прицел видно, как то тут, то там, из-за камней и мелких оврагов, вспыхивают огненные круги. Биал зло улыбнулся. Пороховые автоматы - проклятие аборигенов.
  Доморощенные партизаны, как и следовало ожидать, не спешат складывать головы под снарядами "Шельмы" и пулями "Муравьёв". Однако, вот досада, они плавно обтекают позицию второго отделения. Ответные вспышки возникают всё дальше слева и всё дальше справа. Только... В прицеле мелькнул огненный круг. Указательный палец тут же вдавил спусковой крючок. "Эмма" разом выпустила с пяток пуль. Только почему они не стреляют?
  А, чёрт, сглазил! Биал недовольно поморщился. С трёх сторон одновременно на позицию отделения с рёвом устремились огненные шары. Биал тут же рухнул на дно окопа. Верная "Эмма" брякнулась рядом.
  ***
  Мобильная буровая установка рядом совсем. Кажется, протяни руку и сможешь стиснуть её бронированной перчаткой. Будто специально высокая стальная башня осыпана яркими огнями. Неужели космические пехотинцы настолько поглощены сражением, что забыли напрочь вырубить электричество? Но, Чаг недовольно шмыгнул носом, просто так по стальной башне не попасть.
  Чуть в стороне от буровой, едва ли не в прямом смысле из-под земли, то и дело вырываются яркие лазерные лучи. Проклятая зенитка "держит небо". Рядом с вышкой расцвёл большой огненный шар. Чуть в стороне рванул ещё один. Ну, конечно же, буровая у неё в приоритете. В самую первую очередь зенитка сбивает те снаряды и реактивные гранаты, что могут угодить в стальную башню. Но получается хреново. Чаг самодовольно улыбнулся. Возле тяжёлого тягача с широкими гусеницами вырос султан взрыва. Многочисленные огни на стальной башне мигнули, мигнули ещё раз, но так и не погасли.
  - Отделение, внимание, - Шнык врубил общий канал связи, - обходим позицию пехотинцев с правой стороны.
  Это правильно, Чаг тут же прильнул к прицелу электромагнитного ружья. Только, чёрт побери, где эта самая позиция?
  Вот оно техническое превосходство метрополии в действии, электромагнитное оружие не даёт огненных вспышек. Лишь по грохоту можно догадаться, что эта тёмная масса, что возвышается над поверхностью пустыни, и есть БМП космических пехотинцев. Боевая машина наполовину врыта в землю. Вторую половину прикрывает земляная обсыпка. Деталей позиции отделения, естественно, не видно, но Чаг и без них великолепно знает стандартную тактику обороны противника.
  Близкие разрывы обсыпали Чага с ног до головы мёрзлой землёй. 30-мм пушка "Шельмы" лупит длинными очередями в белый свет как в молоко.
  - Внимание! В атаку! В атаку! - приказ Шныка словно плётка поднял на ноги.
  Чаг что было сил рванул вперёд. Нужно подойти как можно ближе.
  - Не стрелять! Не выдавать себя! - надрывается Шнык. - Обходим! Справа обходим! Не стрелять, говорю!
  Правильно. Правильно. Всё правильно. Чаг с разгону перепрыгнул через небольшой валун. Рядом опять рванул 30-мм снаряд "Шельмы". С другой стороны в опасной близости просвистели пули респов. В темноте выстрелы из пороховых автоматов дают яркие огненные вспышки. Если космический пехотинец может и не успеть среагировать, то автоматика "Муравья" ни за что не упустит возможность нашпиговать солдата Народной армии острыми стальными стрелками.
  Третье отделение быстро обходит позицию космических пехотинцев с правой стороны. Вот уже в деталях можно разглядеть "Шельму". Чаг закатился в небольшую щель. Пули противника то и дело вспахивают землю перед ним. Всё так, как он и представлял. Боевая машина пехоты укрыта за бруствером. Наружу торчит лишь орудийная башня с 30-мм пушкой. Рядом с БМП окоп для пехотинцев. Ещё ближе мелкие ямы для РСПП.
  - Отделение! Приготовить гранатомёты! - новый приказ Шныка. - Чарой, Калач - "пыльца". Остальные боевые. Приготовились!
  Из крепления на спине Чаг вытащил связку "Шурупов". Раз Шнык приказал боевой, значит, боевой. Единственная штурмовая граната с фиолетовой полосой пока в сторону. Чаг подхватил круглый футляр. Целик прицела отскочил в сторону. Указательный палец лёг на пусковую кнопку.
  - Залпом.. пли!!!
  Указательный палец до упора вдавил пусковую кнопку. Из трубы будто вырвался огненный шар. Кумулятивная штурмовая граната ушла на цель. Чаг тут же отбросил пустой контейнер в сторону. И тут же перекатился в другую. В том месте, где секунду назад лежал Чаг, в землю впились стальные стрелки. Респ, больше некому, засёк позицию и тут же дал по ней прицельную очередь.
  На миг "Шельма" будто вынырнула из темноты. Яркие лучи ИПРО окутали боевую машину тонкими нитями, но поздно. Орудийную башню и окопы под ней заволокло "пыльцой".
  - Отделение, вперёд!! Вперёд!!!
  Момент. Нужно поймать момент. Левая рука подхватила с земли пару "Шурупов". Чаг вскочил на ноги. Пока противник ослеплён, пока он подавлен, нужно подойти, подбежать к нему как можно ближе.
  Пять метров. Десять. Пятнадцать. Прыжок! Чаг приземлился на живот. Инерция протащила немного вперёд. Шлем звонко врезался в округлый булыжник. Не шиш защита, но всё лучше, чем вообще ничего. Между тем противник очухался и открыл огонь.
  Ага! Чаг злорадно усмехнулся. Получилось! Бруствер вокруг БМП почти разрушен. "Муравей" чуть в стороне наполовину засыпан землёй и не шевелится. Но, чёрт побери, сама "Шельма" ещё жива. Орудийная башня бешено вращается туда-сюда, пушка, как и прежде, щедрой рукой разбрасывает 30-мм снаряды.
  - Непоседа, Ус - "пыльца", остальные боевые. Приготовились!
  Чаг подхватил "Шуруп" с фиолетовой полосой на корпусе. Пусть палить "пыльцой" не так прикольно, но без неё ИПРО боевой машины и респов собьёт все без исключения реактивные гранаты.
  - Залпом... пли!!!
  Пустой контейнер отлетел в сторону. Чаг перекатился в другую. Сработало! Орудийная башня "Шельмы" окуталась "пыльцой". В ярко-фиолетовое облако тут же влетело не меньше двух огненных шаров. Хана "Шельме". Точно хана - 30-мм пушка тут же заткнулась. Но остались респы, у каждого отделения их не меньше четырёх штук. Ну что же, Чаг выдвинул вперёд "Гвоздь" теперь они приоритетные цели.
  Проклятье! Чаг ругнулся сквозь зубы. В оптическом прицеле мелькают лишь тёмные бугры земли. В темноте респов не видно.
  - Отделение! Выдвигаемся вперёд! - до сознания, будто издалека, долетел очередной приказ Шныка.
  Метр. Два. Пять. Чаг вновь упал на землю. Рядом с левым плечом прошлась цепочка разрывов. Да где же эти чёртовы машины? Чаг приник к оптическому прицелу. "Муравьи" должны быть на первой линии обороны. Вопрос лишь в том, где именно? Стрелять в темноте - только зря переводить боеприпасы.
  - Внимание! Подсветка!
  Левее ухнул подствольный гранатомёт. Над позицией десантников яркой звездной вспыхнула световая гранат. С той стороны засверкала ещё одна и ещё.
  Вот теперь позиция космических пехотинцев словно на ладони. Ствол 30-мм пушки задран вверх. В борту боевой машины зияет не меньше двух оплавленных дыр. Отъездилась "Шельма", и чёрт с ней. Чаг заводил стволом туда-сюда. Респы? Где?
  Ага! Попался! В груди приятным теплом разлилась радость. В прицел, в перекрёстье чёрных линий, попала голова "Муравья". Указательный палец тут же вдавил курок. А потом ещё и ещё раз. "Гвоздь" три раза ощутимо толкнул в плечо. Респ дёрнулся всем корпусом назад, будто присел в желании выскочить из низенького окопчика. Только никуда он теперь не прыгнет. Указательный палец вдавил спусковой крючок ещё и ещё раз. Для гарантии.
  Световые гранаты ткнулись в красноватый снег и с шипением погасли. Но две последние 15-мм пули должны попасть в цель. Чаг вытянул шею. Должны. По крайней мере, больше не слышно хорошо знакомого сдвоенного стрёкота крупнокалиберных пулемётов "Муравья".
  - Отделение! Вперёд! Вперёд!
  Шнык не забывает направлять подчинённых. Чаг с треском вогнал в ствольную коробку "Гвоздя" полный магазин.
  ***
  Первый залп из гранатомётов окутал БМП ярко-фиолетовой "пыльцой". Эта дрянь забивает радиоволны, инфракрасный и оптический диапазоны. Электроника слепнет. Пусть и на время, буквально на секунды, но с гарантией. Второй залп доконал "Шельму". 30-мм пушка, чья размеренная стрельба внушала спокойствие, замолкла.
  - "Шельма" подбита!!! Всё пропало!!! - у Гурмана сдали нервы.
  Ну, козёл! Биал с трудом перевёл дыхание. Вспышка гнева едва не ткнула рядового Гурана кулаком по морде.
  - Отставить!!! - рявкнул Биал. - Держаться!!! Я сказал! Держать позицию! Подкрепление будет с минуты на минуту!
  Помогло, вроде как. Гурман поднял автомат и вновь повернулся лицом к противнику.
  Идиот! Биал двинулся дальше. Слишком долго у космического десанта, и вооружённых сил Федерации Мирема в целом, не было достойного противника. Печальный результат неизбежен - в армию и флот просочились маменькины сынки, карьеристы и настырные искатели тёплых мест.
  Биал выставил наружу "Эмму". Рядом, из низенького окопчика, с обоих стволов лупит "Муравей". Электронный прицел на автомате вывел картинку на внутреннюю поверхность забрала. Чтоб вас! Биал едва не ругнулся вслух. Противник в опасной близости. То тут, то там вспыхивают огненные круги. Словно в тире зачёт на скорость реакции, Биал принялся отвечать короткими очередями. Но! Проклятые аборигены прекрасно знают фатальный недостаток порохового оружия. Знают, от чего буквально после каждой очереди меняют позицию.
  Над позицией отделения выросли огненные цветы. Биал машинально поднял голову. Что за хрень? Над поверженной БМП вспыхнули яркие звёзды. На миг чёрно-белый мир перед Биалом смазался и пошёл яркими красками. Серый снег вновь стал бледно-красным, комки мёрзлой земли ярко-красными, а на броне подбитой "Шельмы" выступили чёрные пятна копоти. Проклятье, Биал склонил голову. Осветительные гранаты, теперь позиция отделения словно на ладони.
  Мучительные секунды тянутся как годы. Но вот осветительные гранаты ткнулись в снег и с шипением погасли. Мир перед глазам вновь стал чёрно-белым, умная электроника броника сама включила ночной режим. Но, Биал вновь вскинул автомат, чего-то не хватает.
  Паника стрельнула в голову. Биал дёрнулся всем телом. Только не это! Такой грозный, такой надёжный "Муравей", который одним своим видом заставлял аборигенов срать кирпичами, опрокинут на спину. Стальные лапы судорожно дёргаются в разные стороны. На груди и в голове зияют дыры.
  "Защитник"? Биал тут же втянул голову в плечи. Нет. Не похоже. Крупнокалиберные пулемёты щёлкают респов как орехи, но аборигены используют их исключительно в обороне. Тащить за собой в наступление такую тяжеленную дуру нет никакой возможности. Остаётся "Гвоздь", богомерзкое изобретение бунтовщиков. Местные умельцы не придумали ничего лучше, как собрать из трофеев мощную электромагнитную винтовку калибром в 15 миллиметров.
  Над головой вновь вспыхнули яркие звёзды, мир перед глазами вновь поплыл яркими красками. Но Биал не стал падать на дно окопа. Наоборот, он высунулся наружу. При ярком свете воевать умеют обе стороны.
  Указательный палец жмёт и жмёт на спусковой крючок. "Эмма" судорожно бьётся в руках, будто пытается вырваться. Экономить пули не имеет никакого смысла. Прежде, чем световые гранаты ткнулись в красноватый снег и с шипением погасли, Биал успел выпустить целый магазин.
  Перезарядка. Биал упал на дно окопа. Полный магазин с щелчком воткнулся в ствольную коробку, на индикаторе боеприпасов вновь горит сотня. Что с отделением? Биал ткнул пальцем в маленькую кнопку на левом запястье. На забрале тут же выскочили данные о потерях. Да что б вас всех! Биал зашипел от злости. "Шельма" выведена из строя, два "Муравья" подбиты, четверо рядовых убиты, ещё пять повреждены. Такими темпами очень скоро отделение будет помножено на ноль.
  Над головой брякнул металл. Биал поднял глаза. Орудийная башня нервно дёргается туда-сюда. Неужели операторы РСПП пытаются вручную пустить её в дело? Но вот на броню "Шельмы" упал серый ребристый шарик. Граната!
  - Бинт! Гусар! - вслух гаркнул Биал. - Вон из "Шельмы"!
  - Есть! - дружно ответили рядовые.
  Ребристый шарик разразился оглушительным взрывом. Биал едва успел рухнуть на дно окопа. От шлема и правого рукава с визгом отскочили осколки. Рядовые Итагун и Бинтан всё это время находились внутри БМП. Это они управляли "Муравьями" и подносили полные цинки снарядов к автоматической 30-мм пушке. Да обратит Великий Создатель внимание своё на творения свои, да успею бойцы выскочить. Или не успели? Биал оторвал голову от земли.
  Бруствер рухнул. В обнаженный бок БМП впилась реактивная граната. Чуть поодаль ещё одна. От сдвоенного грохота заложило уши. Как обычно, акустические фильтры сработали с небольшим опозданием. Часть убийственных децибелов всё же вдарила по барабанным перепонкам.
  Хреново дело, на полусогнутых Биал пополз дальше. Два прямых попадания. ИПРО "Шельмы" больше нет. Впрочем, как и самой БМП. Но он то жив, Биал вновь высунул верную "Эмму" из окопа.
  Опять яркие звёзды осветительных гранат. Только они больше не мешают, а помогают. Указательный палец почти не отрывается от спускового крючка. "Эмма" в вытянутых руках бьётся в экстазе. Биал деловито водит стволом туда-сюда. В перекрестье прицела то и дело мелькают красноватые фигуры.
  К чёрту устав, пустой магазин улетел на дно окопа. Биал, не глядя, воткнул полный. Аборигены прут и прут. Да сколько же их? Но... Удивительное дело? Биал вновь поднял электромагнитный автомат, ему не страшно. Наоборот! Кровь в жилах аж бурлит от возбуждения. Душа как будто парит над полем боя. В это трудно поверить, но Биал вновь почувствовал себя свободным. Свободным как тогда, в пещере, в подземельях проклятой Свалки пять лет тому назад.
  Близкий взрыв словно ушат холодной воды на разгорячённую голову. Водопад мёрзлой земли привалил Биала к стене окопа. Хмельное наваждение развеялось. Ещё один мощный взрыв. Но, Биал вытянул шею, это в тылу аборигенов. Плевать. Есть кто живой? Биал оглянулся. Никого. Очередной мощный взрыв буквально пнул под зад. Биал упал на дно окопа.
  Что это было? Но думать некогда. Рядом на серый снег упал ребристый шарик. Чуть поодаль ещё один. Гранаты!!! Левый кулак, словно бильярдный кий, одним ударом столкнул оба шарика в ловушку для гранат.
  Сдвоенный взрыв поднял землю на дыбы. Биал словно прокатился на океанской волне. Спина гулко ударилась о стену окопа.
  Ручные гранаты, Биал стряхнул с груди комья мёрзлой земли. Враг близко. Совсем близко.
  - Второе отделение!!! - голос Биала едва не сорвался на истеричный визг. - Есть кто живой? Прячемся под "Шельму"!!! Под "Шельму"!!!
  Биал ползком направился к задней части боевой машины. Вот уж никогда не думал, что может дойти до такого. Это же последний, самый последний, рубеж обороны. Того и гляди, дело дойдёт до рукопашной.
  На том конце окопа показалась тёмная фигура, чем-то похожая на водолаза. Броник молчит. Указательный палец тут же вдавил спусковой крючок. "Эмма" огрызнулась длинной очередью. "Водолаз" пропал, но рядом показался ещё один. Да чтоб вас! Биал отвалил в сторону. В темноте загрохотали выстрелы. На стенке окопа заплясали огненные всполохи.
  Через пару метров под тонким слоем снега и земли руки нащупали что-то твёрдое и гладкое. На забрале тут же вспыхнула надпись: "Рядовой Элюго. Убит". Проклятье. Биал бешенной ящерицей дёрнулся вперёд. Но руки опять упёрлись во что-то твёрдое и гладкое. На забрале опять вспыхнула надпись: "Рядовой Вусин. Убит".
  Ужас ледяной рукой сжал сердце. Биал, словно загнанный в угол волк, затравленно оглянулся по сторонам. Да есть кто живой?
  ***
  Рывок вперёд! Впереди мелькнула спина Шныка. Чаг приземлился рядом с другом. Ответный огонь космических пехотинцев потерял былой пыл, но расслабляться ещё рано.
  - Осветительные гранаты. Пли! - Шнык не забывает командовать отделением.
  Яркие огоньки вновь осветили позицию космических пехотинцев. Да чтоб вас! Чаг машинально вжался в стылую землю. Орудийная башня "Шельмы" дёргается туда-сюда. Не иначе, пехотинцы внутри пытаются в ручном режиме пустить 30-мм пушку в дело. А вот и хрена вам, Чаг вытащил последний "Шуруп".
  БМП - штуки живучие. Да и как может быть иначе? Ведь они созданы для войны. Врага нужно добить, пока не поздно. Пусковой контейнер дёрнулся на плече. Кумулятивная граната впилась в бок "Шельмы". Пустой контейнер улетел в снег. Орудийная башня послушно перестала дёргаться. С другой стороны БМП раздался ещё один взрыв. Дай бог, что бы эта бронированная дура оказалась добитой окончательно и бесповоротно.
  Третье отделение уверенно наступает на позицию космических пехотинцев. Успех придал смелости. Какая ирония, Чаг идёт позади товарищей по отряду и даже за спиной Шныка. Что поделаешь, таков приказ командования. Почти трофейное электромагнитное ружьё "Гвоздь" - игрушка дорогая. Да и помочь товарищам точным и убийственным огнём Чаг может только на расстоянии.
  Очередной рывок, Чаг бухнулся в снег рядом со Шныком. Оптический прицел упёрся в шлем. Вот даёт! Прямо на броне подбитой БМП ярким огоньком пылает осветительная граната. А под ней, на развороченном бруствере, торчит электромагнитный автомат. Понятно: космический пехотинец укрылся в окопе и ведёт прицельную стрельбу через электронный прицел "Эммы". Завись горькой слюной скатилась по горлу, в Народной армии Дайзен 2 нет ничего подобного.
  Перекрестье оптического прицела замерло на "Эмме", Чаг плавно нажал на спуск. Выстрел! А потом ещё и ещё раз. Первая же крупнокалиберная пуля угодила в автомат. "Эмма" кувырнулась в воздухе словно бешенный акробат и упала в глубину окопа.
  - Отделение! Гранаты к бою! - скомандовал Шнык.
  Чаг послушно вытащил из разгрузки осколочную гранату. Раз дело дошло до "карманной артиллерии", значит запросто может дойти и до рукопашной. Позиция космических пехотинцев рядом совсем, но выстрелов с той стороны почти не слышно. Чаг злорадно улыбнулся, совместный удар целого взвода Народной армии - это что-то.
  Неожиданно земля мягко толкнула в грудь. Следом в спину ударил чудовищный грохот. Это же... Чаг судорожно оглянулся. Знакомый, до боли знакомый взрыв. Внутренности покрылись льдом, и не стоит грешить на сбитую терморегуляцию борга. Нет. Это кассетные заряды. Чаг тут же пригнул голову. Левая рука едва не выдернула из разгрузки маскировочную накидку. Над полем боя появились аэрокосмические истребители противника.
  - Гранаты... Пли!!!
  Команда Шныка будто разбудила прямо посреди кошмарного сна. Чаг машинально, что было сил, швырнул осколочную гранату в сторону подбитой БМП.
  В следующий миг земля грубо толкнула в грудь, за спиной рявкнул взрыв. Чаг ничком распластался на земле.
  - Отделение! Кидаем гранаты и живо к "Шельме"!!! - рявкнул Шнык. - К "Шельме", кто хочет жить!
  Приказ Шныка с трудом пробился до сознания через чудовищный грохот. Чаг оторвал голову от земли. Друг прав, только так. Руки сами вытащили из разгрузки осколочную гранату. Чека улетела в темноту. Следом, по направлению к подпитой "Шельме", исчез ребристый шарик со смертоносной начинкой. Едва взрывы осветили опалённую БМП, как Чаг рывком вскочил на ноги.
  Опасно? Ещё как! Но опыт, тот самый опыт, который не пропьешь, давно научил доверять другу и командиру.
  Чаг с разгону сиганул в окоп. Ствол "Гвоздя" дёрнулся в одну сторону, а потом в другую. Никого! Вздох облегчения. Солдат противника не видно, либо удрали, либо убиты. Рядом приземлился Шнык. По бокам в окоп спрыгнуло ещё несколько тёмных фигур.
  На дне окопа левая рука нащупала что-то твёрдое и гладкое. Чаг склонил голову. В потёмках едва-едва можно разобрать забрало космического пехотинца. Но нет, противник мёртв. Левый бок солдата метрополии изрыт мелкими глубокими воронками. Не иначе, умудрился поймать осколочную гранату. Броники метрополии весьма продвинутые, но от близкого разрыва половины килограмма в тротиловом эквиваленте, да ещё в чугунной оболочке, не спасают и они.
  - Что дальше? - Чаг повернулся к Шныку, длинный ствол "Гвоздя" едва не ударил друга по шлему.
  Вместо ответа Шнык ткнул пальцем на север. Ночь давно вступила в свои прав, не видно ни хрена. Зато очень и очень хорошо слышен рокот винтов. Над полем боя появились штурмовые вертолёты противника. И тут же, будто подтверждая самые дурные предчувствия, на тёмном фоне небес засверкали маленькие огненные вспышки. Понятно, Чаг машинально кивнул. Не мудрствуя лукаво, "Ястребы" принялись засыпать поле боя НУРСами. Причём, сразу два огненных плуга приближаются ко взятой позиции.
  - Бежим!!!
  Истошный вопль резанул по ушам. Чаг пригнул голову, но тут же вновь поднял её. У некоторый солдат Народной армии сдали нервы. Несколько тёмных фигур выскочило из окопа и рвануло прочь.
  - Лежать! Всем лежать, - через общий канал связи гаркнул Шнык.
  Чаг тут же сполз на дно окопа. Его не смущает даже мёртвый космический пехотинец в качестве своеобразной подушки. Шум винтов залил захваченную позицию, но, хвала Великому Создателю, "Ястреб" прошёл над подбитой "Шельмой". Просто прошёл и не стал заливать НУРСами. Зато чуть дальше новые огненные вспышки и взрывы разорвали ночную темноту.
  Показалось? Чаг несколько раз усиленно моргнул. Или в самом деле огненные вспышки подбросили в тёмное небо несколько фигур.
  Что это было? Руки машинально выдернули из ствольной коробки наполовину пустой магазин и тут же воткнули на его место полный. Чаг уставился в темноту. Впервые за всю войну за независимость ему пришлось увидеть самое настоящее паническое бегство. Безумная атака на позиции космических пехотинцев на время выбила из сознания солдат Народной армии здравый смысл. Так всегда бывает, когда сознание не поспевает за безумной чередой событий, а тело действует так, как его натаскали во время многочисленных учений. Но вместе с первой передышкой вернулся страх. Шум винтов "Ястребов" и огненные вспышки НУРСов доконали солдат Народной армии. Морально слабые сломались первыми и бросились наутёк, на верную смерть.
  Между тем "Ястреб", чтоб ему пусто было, далеко не улетел и развернулся на месте. Вновь на чёрном фоне ночного неба заиграли огненные вспышки. Вновь пустыню вспахали султаны взрывов. И опять тёмные фигуры солдат, что попытались удрать? Чаг тряхнул головой. Или опять показалась?
  - Так, живо, сколько нас здесь? - произнёс Шнык. - первый взвод, кто живой?
  - Рядовой Туяк.
  - Рядовой Ваиж.
  - Рядовой Клинев.
  - Рядовой Ратаг, - произнёс Чаг.
  Всего набралось около двадцати человек.
  - Я ефрейтор Чинин. Есть кто старше меня по званию? - спросил Шнык.
  В ответ выразительная тишина.
  - Тогда, - Шнык тяжело перевёл дух, - принимаю командование на себя. Переходим в режим радиомолчания.
  Либо Шнык и в самом деле оказался самым старшим по званию, либо других претендентов на роль командира не нашлось. Чаг прикоснулся к левому запястью друга правым запястьем. Солдат справа так же прикоснулся к левой руке Чага. Не прошло и минуты, как все бойцы Народной армии подключились в сеть.
  Это ещё один горький опыт войны за независимость. После победы над Первым ударным флотом, почти тридцать местных лет назад, борги солдат Народной армии были модернизированы. На запястьях появились специальные датчики. Прикасаясь друг к другу руками, можно говорить друг с другом в режиме радиомолчания. При необходимости солдаты могут собраться в большую сеть. Иначе никак. Многочисленные спутники-шпионы и беспилотники очень быстро отслеживают даже самые слабые источники радиоволн. А там, дальше, может быть всякое, начиная с ракетного удара с борта самого беспилотника, и до появления транспортного вертолёта с космическими пехотинцами на борту.
  - Всем слушать меня, - заговорил Шнык, - связь с командованием утеряна. Как вы сами видите, нам удалось захватить позиции космических пехотинцев вокруг мобильной буровой установки. Но мы, - голос Шныка дрогнул, - понесли большие потери. Если кто не заметил, то над полем боя появились сперва АКИ, а потом подошли "Ястребы". Это, - Шнык на мгновенье умолк, но закончил, - разгром.
  - Что же нам делать?
  - Как быть?!
  Импровизированную сеть заполнили нервные вопросы на грани паники. В мешанине голосов ни хрена не понять, кто и что конкретно спрашивает.
  - Тихо, - цыкнул Шнык. - Что нам делать, ясно и так - уходить. Предупреждаю специально и особо: уходить будет организованно. У кого сдадут нервы, кто рванёт сломя голову, тот труп. Делай как я, и тогда будет шанс уцелеть.
  Короткий инструктаж окончен. Шнык разорвал сеть и первым выпрыгнул из окопа. Чаг тут же, не раздумывая ни секунды, выбрался следом. Друг и командир так много раз вытаскивал подчинённых из, казалось бы, самых безнадёжных передряг, что сомневаться в его словах нет необходимости. За ними быстро потянулись остальные. Не прошло и половины минуты, как окоп перед раздолбанной "Шельмой" опустел. Что не говори, а жить хочется всем. Чаг торопливо закинул "Гвоздь" за спину. И вот они вновь партизанский отряд, что вновь и вновь уходит от наседающего противника.
  Торопливый шаг на грани нервного бега. Спина Шныка маячит в темноте. След в след, хотя мин тут быть не должно. Сзади настигает шум винтов. Чаг судорожно обернулся. "Ястреб"! Неужели заметил?
  Тело быстрее мысли. Руки торопливо выхватили из подсумка маскировочную сеть. Чаг плюхнулся на землю и с головой закутался в маскировку. В борге и так железа немного, однако с близкого расстояния аппаратура штурмового вертолёта может его заметить, особенно громадное электромагнитное ружьё. Единственное спасение - маскировочная накидка. Она отлично поглощает радиоволны. Если и есть шанс отлежаться, то только в ней.
  Штурмовой вертолёт всё ближе. Солдаты Народной армии, жалкие остатки разгромленного взвода, попадали в снег. Сквозь шум винтов то и дело пробиваются торопливые шаги и чертыханье на грани нервного срыва. Чаг осторожно выглянул из-под накидки. Проклятье! У трёх-четырёх солдат сдали нервы.
  Всемогущий "Ястреб" тут же засёк новую цель. Чага окатило холодом с ног до головы. Штурмовой вертолёт прямо над ним, ветер треплет маскировочную накидку и разгоняет снег. Под короткими крыльями заиграли огненные вспышки. Почти сразу где-то впереди раздались взрывы. Чаг прижал край накидки перед лицом. Как обычно, трусы спасают жизни тем, у кого более крепкие нервы.
  Штурмовой вертолёт благополучно уплыл в сторону. Напор воздуха от винта постепенно стих. Лёгкий толчок в плечо, Чаг тут же скинул с головы маскировочную накидку. Это Шнык. Командир уже поднялся на ноги и жестами приказал поднять остальных. Режим радиомолчания и всё такое. Вскоре партизанский отряд продолжил движение. Десятка полтора солдат, словно стадо баранов за вожаком, вытянулось в цепочку за командиром.
  Не только многочисленные учения, но и сама война натренировали Чага на славу. Прямо на ходу он аккуратно свернул и убрал в подсумок на поясе маскировочную накидку. Горячка боя давно отпустила. К пережитому ужасу добавился страх. Тело то бросает в жар, то в холод. То ли нервы, то ли система охлаждения борга начала работать с перебоями. Чаг бросил взгляд через плечо. Не то что глазами, даже спиной можно почувствовать, что отряд на грани паники. Пока солдаты держатся, ибо Шнык уверенно ведёт их с поля боя прочь, в пустыню, в безопасность. Если последнее вообще может быть хоть где-то на поверхности Северного плоскогорья.
  

Глава 3. Сущность войны

  Счёт на секунды. На повороте Биал изогнулся всем телом. Будь он сейчас в Адаунском пехотном училище на старичке Миреме, то, несомненно, сдал бы зачёт по ползанью по-пластунски на пять с двумя огромными плюсами. И это при том, что ползти очень неудобно. Окоп едва ли не наполовину засыпан зёмлей и снегом.
  В спину толкают шлепки и топот. Это аборигены добрались-таки до позиции отделения и теперь в панике сигают в окопы. Понимают, сволочи, что непосредственно на позицию отделения не упадёт ни одна кассетная бомба, не попадёт ни один НУРС. Тем более нужно отступить. Вот и задняя часть боевой машины. Руки в бронированных перчатках торопливо расчистили узкий лаз под дно.
  Зубодробительный скрежет едва не взорвал барабанные перепонки. Биал тут же замер на месте. На секунду сердце сжалось от страха, зато потом забарабанило с утроенной силой. Это "Эмма" в зажиме на спине в самый неподходящий момент зацепилась за днище боевой машины.
  Всё воображение проклятое. Кажется, будто на зубодробительный скрежет сбегутся все без исключения аборигены, которые только топчут эту проклятую свалку человеческих душ. Может быть, Биал подался чуток назад, но только не сейчас. Гул мощных движков льётся под днище боевой машины. То и дело бахают взрывы. Это над полем боя появились "Ястребы" и принялись засыпать аборигенов НУРСами. Так называемым повстанцам сейчас не до одинокого сержанта космического десанта. Биал шустрой мышью юркнул под днище БМП.
  Биал торопливо развернулся головой к лазу. Как хорошо, что звуки мочилова снаружи с гарантией глушат его собственные неловкие телодвижения. На всякий случай, "Эмма" легла рядом на снег. На внутренней поверхности забрала появилось перекрестье с электронного прицела. Только пока аборигены не спешат ринуться за ним под днище "Шельмы" и разорвать его на куски. Тем лучше, Биал вжался в мёрзлую землю Свалки и замер.
  Перед лазом под днищем то и дело мелькают тёмные фигуры в боргах. Биал склонил голову на бок. Да сколько же их? Сбоку, за колёсами, собралось много аборигенов. Шелест, стук, невнятная речь. То ли говорят, то ли бубнят себе под нос, не разобрать. Впрочем, злорадная улыбка растянула губы, можно понять и так - аборигены на грани паники.
  Произошло то, что и должно было произойти, до чего второе отделение 21-го взвода чуть-чуть не сумело сдержать натиск противника - над полем боя появились сперва АКИ, а чуть позже штурмовые вертолёты. Высокоточные кассетные снаряды и бомбы в один момент смели к чёртовой бабушке всю пороховую артиллерию. Чуть позже "Ястребы" принялись гонять аборигенов и в хвост и в гриву. Ход сражения развернулся на сто восемьдесят градусов буквально за минуту. Биал нахмурился. Жаль, что этого не произошло хотя бы на пять минут раньше. Следуя законам жанра, сейчас должен появится "Ястреб".
  Точно! Биал злорадно усмехнулся. Из-под "Шельмы" отлично слышно, и даже чуток видно, как НУРСы перепахивают каменистую пустыню. Десять аборигенов в одном месте - это много. Не заметить невозможно. А в точности стрелков можно не сомневаться, они не будут лупить по боевой машине.
  Грохот взрывов на миг заглушил мысли в голове. Биал растёкся по мёрзлой земле. Лишь бы только аборигенам не пришла в голову мысль забросить под БМП гранату. Лишь бы только не пришла... Бежать, Биал глянул на бронированное днище, будет некуда. В замкнутом пространстве всего одна допотопная граната порвёт его на куски со стопроцентной гарантией. Пальцы стиснули цевьё электромагнитного автомата. В индикаторе боеприпасов мелко-мелко подрагивает зелёная цифра 76. Или, Биал приподнялся на локтях, всё же выскочить наружу и прихватить с собой на встречу с Великим Создателем как можно больше солдат противника?
  Разрывы НУРСов ушли далеко в сторону. Чуть позже зашуршала мёрзлая земля и снег. Это, Биал машинально выдвинул перед собой электромагнитный автомат, аборигены. Да, точно, аборигены торопливо выскочили из окопа. За самым последним из них шумно рухнула стена окопа. Противник ушёл.
  Надо бы переждать, надо бы убедиться, но-о-о... Биал самым решительным образом полез наружу. От нетерпения шлем броника вновь оглушительно шаркнул по днищу боевой машины. Биал высунул голову и настороженно огляделся по сторонам. Не, точно никого нет. Пусть аборигенам удалось взять позицию второго отделения 21-го взвода, однако им всё равно пришлось поспешно отступить.
  Надо кое-что проверить. Биал свалился на дно окопа, но тут же перевернулся на ноги. Указательный палец упёрся в маленькую кнопочку на левом запястье. На забрале тут же появились данные о потерях.
  - Проклятье! - в сердцах ругнулся Биал.
  Из всего второго отделения уцелел только он один.
  - Внимание.
  От неожиданности Биал дёрнулся всем телом. Руки сами собой перехватили автомат на изготовку, указательный палец в самый последний момент замер на спусковом крючке. Превеликий Создатель, Биал расслабленно улыбнулся, это же связь.
  - Двадцать первый взвод. Двадцать первый взвод, - продолжает верещать общий канал связи, - есть кто живой? Повторяю: есть кто живой?
  Биал опустил автомат. А где телеметрия? По идее, командование должно получать телеметрию от всех боевых единиц. Впрочем, какая разница. На войне возможны многие варианты.
  - Говорит сержант Ришат, второе отделение, 21-ый взвод, я, - голос предательски дрогнул, - я живой.
  - Да, вижу: - голос на общем канале связи тут же обрадовался, - ранений и повреждений нет.
  Судя по всему, Биал чуть было не вытянулся по стойке "смирно", это полковник Роян, командир Второго полка, частью которого является 21-ый взвод.
  - Сержант, доложите данные о противнике.
  - Противник сумел взять позицию второго отделения, но, - на всякий случай Биал ещё раз оглянулся по сторонам, - на данный момент уже отступил. Повторяю: противник отступил. В зоне видимости нет ни одного живого аборигена.
  - Каково состояние вверенной вам мобильной буровой установки?
  В сердце кольнула игла злости, Биал недовольно поморщился. Полковника не интересует состояние ни отделения, ни взвода. Да и как оно может его интересовать, если ни отделения, ни взвода больше нет.
  - Сейчас выясню, - ответил Биал.
  На самом деле с языка чуть было не сорвались самые грязные, отстойные ругательства. Но очень вовремя выручила въевшаяся подкорку дисциплина. Осторожно, стараясь лишний раз не высовываться из-под защиты наполовину засыпанного окопа, Биал обошёл позицию погибшего отделения. Глаза бы не видели, но бронированные ботинки то и дело натыкаются на тела погибших товарищей. Почти все погибли под градом осколочных гранат. Один раз по ту сторону полуразрушенного бруствера мелькнули останки раздолбанного "Муравья". Голова РСПП буквально вскрыта на манер консервной банки крупнокалиберными пулями.
  Да это же! Биал шумно засопел и напряг глаза. Электроника бронескафандра тут же включила увеличение, буровая будто прыгнула навстречу. Не-е-е, это точно натуральное издевательство!
  В бою полёг весь 21-ый взвод, по современным меркам, это неслыханные потери. Недалеко от буровой дымит "Аист". Вот кому не повезло по-крупному: шальной снаряд из пороховой пушки самым грубым образом оторвал вертолёту хвост. На противоположной стороне завалилась на бок зенитная установка "Небо-4-0". Сильный взрыв почти прямого попадания едва не выбросил её из окопа. Рядом, на красноватом снегу, разбросано несколько фигур в синих боргах. Вечная память, Биал опустил голову, команда гражданских бурильщиков разделила судьбу 21-го взвода. И на столь мрачном фоне стальная вышка продолжает сверкать многочисленными огнями как ни в чём не бывало.
  - Докладываю: - просипел Биал, - обслуживающий персонал мобильной буровой установки погиб. Однако сама мобильная буровая установка видимых повреждений не имеет.
  - Принято, - отозвался полковник Роян и тут же добавил. - Противник отступает по всем направления.
  Биал тут же оглянулся. Вдалеке, в тёмной пустыне, и в самом деле то и дело поднимаются султаны огненных взрывов. "Ястребы" продолжают гнать аборигенов сразу во все стороны.
  - Сержант Ришат, - полковник Роян заговорил вновь, - приказываю вам выдвинуться на мобильную буровую установку. Проверьте её состояние и возьмите под охрану вплоть до прибытия подкрепления.
  - Вас понял, - Биал всё же вытянулся по стойке "смирно". - Помощники, или хотя бы один напарник, у меня будут?
  Вопрос с подковыркой. Биал замер на месте, в груди холодным комком стянулось дурное предчувствие.
  - Никак нет, - голос полковника Рояна скрипнул словно ржавая петля. - Исполняйте.
  - Есть исполнять, - машинально произнёс Биал, но полковник уже отключился.
  Твою дивизию, Биал на миг закрыл глаза, но почти сразу их открыл. Подтвердились наихудшие опасение - из всего 21-го взвода уцелел только он один. А это 36 человек личного состава. БМП, понятно, огребли в первую очередь. Нет даже раненых, иначе полковник Роян в первую очередь приказ проверить их состояние и оказать первую помощь.
  На душе будто кошки обосрались. Биал медленно опустился на корточки перед убитым товарищем. Как бы то ни было, а приказ нужно выполнить. Такова чёрная сущность войны: убитых можно заменить, задание заменить нельзя.
  Рядовому не повезло конкретно. Руки и ноги раскинуты в стороны, на спине зияет огромное чёрное пятно. На забрале Биала тут же выскочила надпись: "Ефрейтор Вусин. Убит".
  Блок жизнеобеспечения ефрейтора Вусина раскурочен будто кувалдой, однако, Биал наклонился чуть ближе, наружу не вытекло ни капли крови. Очень похоже на то, что Василёк словил кумулятивную гранату аборигенов. Вечная память. Но мёртвый обязан помочь живому. Это ещё одна чёрная сущность войны.
  Биал рывком за плечо перевернул Василька на спину. Из карманов разгрузки пальцы извлекли четыре полных магазина и пять гранат для подствольника. Пусть аборигены удрали без оглядки, но пополнить боезапас лишним не будет. Хотя... Биал развернулся всем телом в сторону боевой машины. Задний люк "Шельмы" распахнут настежь. Каждая БМП везет тройной боекомплект для каждого пехотинца. Можно пополнить боезапас в ней. Можно, но абсолютно не хочется. В борт "Шельмы" воткнулось не меньше пяти кумулятивных гранат. Рядовые Итагун и Бинтан так и не успели выскочить наружу. Будет очень печально поскользнуться на их кишках.
  Биал поднялся на ноги и осторожно выбрался из окопа. Пусть "Ястребы" старательно перепахали поле боя, а противник в панике удрал, но бдительность никогда не бывает лишней. Чем чёрт не шутит, можно легко наткнуться на недобитых аборигенов. Их проклятые маскировочные накидки изобрёл сам дьявол.
  Страшно-то как, Биал на миг замер на месте. Пусть наполовину засыпанный окоп как защита уже не ахи, но всё защита. Сейчас же, на открытой местности, в одиночку, без поддержки респов и могучего БМП за спиной, невольно чувствует себя голом на званном обеде. Но надо, надо идти.
  В двух метрах от окопа валяется дохлый абориген. Через грудь наискось протянулась цепочка аккуратных дырок. Биал криво усмехнулся, не иначе "Муравей" постарался. Несколько дальше прямоугольной кучей замер ещё один абориген. Чуть дальше ещё и ещё.
  Конечно, не дело, но... Биал походя пнул мёртвого аборигена, голова убитого послушно отвернулась в сторону. В душе красивым внеземным цветком распустилось злорадство. Пусть так называемые повстанцы сумели-таки взять позицию его отделения, но щедро заплатили за каждого бойца, за каждого респа.
  Вот и буровая. Биал спрыгнул в окоп, ноги мягко погрузись в красноватый снег. Взгляд тут же наткнулся на убитых пехотинцев, точнее, Биал склонил голову, геологов. У каждого в руках навсегда замер электромагнитный автомат. Один из них успел вытащить из разгрузки гранату, но так и не выдернул чеку. Вечная память, Биал осторожно вытащил из руки убитого гранату. Вот тебе и гражданские. Персонал буровой достойно принял последний бой. Аборигены никак не ожидали серьёзного сопротивления возле самой мобильной установки.
  Стальная вышка, наперекор всему, продолжает сиять яркими огнями. Площадка под ней залита светом прожекторов. В стороне, в одном из тягачей, чуть слышно гудит генератор. Аборигены не успели бросить в него ни одной гранаты. Зенитка сумела-таки защитить буровую от артиллерийских снарядов.
  - Сержант Ришат, доложите обстановку, - с щелчком включилась связь с командованием.
  - Докладываю, - Биал машинально вытянулся в полный рост. - Персонал мобильной буровой установки пал смертью храбрых. Ни живых, ни раненных не наблюдаю. Сама мобильная буровая установка видимых повреждений не имеет, за исключением, - Биал покосился по сторонам, - незначительных повреждений от пуль и осколков на стальных конструкциях.
  - Каково состояние ядерного заряда? - голос полковника Рояна напрягся.
  Биал грустно усмехнулся. Теперь понятно, почему его отправили на буровую. Командованию плевать и на персонал, и на саму мобильную установку. В первую очередь их жутко волнует ядерная бомба, точнее, ядерный заряд. Не приведи Великий Создатель, аборигены смогли утащить его. Тогда можно смело ждать большой бабах в любом месте. Например, в Нинграде, как уже успели прозвать Главный базовый лагерь в Изумрудной долине.
  - Не могу знать, - Биал вновь оглянулся по сторонам. - В поле моего зрения нет ничего похожего на ядерный заряд.
  - Вижу, - голос полковника звенит от напряжения как гитарная струна. - Согласно последним данным, ядерный заряд должен находиться примерно на половине пути между мобильной буровой установкой и транспортным вертолётом "Аист" на противоположной от вас стороне. Приказываю проверить заряд. Задача ясна?
  - Так точно.
  - Исполняйте.
  Связь тут же отрубилась.
  Исполнять, так исполнять. Биал легко выбрался из окопа. Былой настороженности больше нет. Но, на всякий случай, не стоит лезть в круг яркого света возле стальной вышке, лучше обойти площадку по большой дуге.
  А вот и ядерный заряд. Биал прибавил шаг. На другой стороне, буквально в десяти метрах от буровой, на боку валяется самоходная тележка с широкими колёсами. Рядом с ней лежит большой стальной цилиндр. На его торце наглядным предупреждением блестит красный знак радиационной опасности.
  Ну, дела, Биал остановился. Шальной снаряд пороховой пушки нырнул в песок недалеко от самоходной тележки. Взрывная волна опрокинула её, осколки посекли днище и разорвали шины. Но сам ядерный заряд не пострадал. По крайне мере, детектор радиации бронескафандра молчит, а не трещит на всю округу.
  - Сержант Ришат, докладываете.
  Вновь полковник Роян. Командир полка, поди, нервно ёрзает от нетерпения на стуле у себя в тёплом и сухом штабе. А три большие звезды на его погонах, того и гляди, отвалятся.
  - Ядерный заряд видимых повреждений не имеет, - бронированная перчатка проскользнула по гладкому боку стального цилиндра. - Повышение уровня радиации так же не замечено.
  - Отлично! - радостно воскликнул полковник Роян. - Приказываю: оставайтесь на месте, охраняйте ядерный заряд до подхода подкрепления. Конец связи.
  - Есть охранять до подхода подкрепления, - машинально произнёс Биал, хотя полковник уже отключился.
  Неожиданно нахлынула усталость, Биал присел прямо на ядерный заряд. Ноги гудят, а руки отваливаются. Бой с аборигенами высосал массу сил. Что будет дальше, догадаться несложно: ядерный заряд всё-таки опустят в скважину. Ведь не зря же ради неё, проклятой, кулак в бронированной перчатке треснул стальной цилиндр по гладкому боку, полёг целый взвод.
  Биал склонил голову. Знак радиационной опасности на торце стального цилиндра как ни в чём не бывало блестит в свете прожекторов буровой установки. Не так давно соседство с ядерной бомбой пришлось бы ему не по душе. А так, Биал криво улыбнулся. После всего того, что ему довелось пережить...
  Звуки боя затихают вдали. Аборигены доблестно удрали в свои подземелья. Правда, Биал лениво повернул голову, они могут перейти в контратаку. Кто их знает. Хотя нет, не перейдут. Во второй раз Независимое правительство не сумеет послать аборигенов на верную смерть.
  Над головой застрекотал винт. Потоки воздуха подняли огромное облако снега и красной пыли. Биал задрал голову. Метрах в десяти над землёй завис "Аист". А вот и подкрепление. Главное, ядерный заряд. Мёртвые подождут. Им теперь торопиться некуда.
  

Глава 4. Начало конца

  - Всем отдыхать.
  Долгожданный приказ Шныка словно райская музыка для ушей. Чаг тут же опустился на каменный пол пещеры. Рядом со стоном и скрежетом попадали товарищи по отряду. Руки вытащили из-за спины громоздкое электромагнитное ружьё. Вот так оно всегда бывает: держишься до последнего, но потом силы тут же покидают бренное тело, как воздух вылетает из пробитого воздушного шарика.
  В рукотворной пещере, что так похожа на природную, собрался Первый батальон Народной армии. Точнее, Чаг хмуро покосился по сторонам, его остатки. Солдаты в красных боргах развалились кто где сумел пристроиться. Многочисленные фонари на лбах и плечах создают сюрреалистичное освещение. Матовые забрала герметичных шлемов скрывают лица. На общем канале связи царит привычная мешанина усталого дыхания десятков людей. Однако в самом воздухе рукотворной пещеры витает гнилостный запах поражения. Первого батальона Народной армии, к чему себя обманывать, больше нет.
  За спиной остался короткий путь отступления. Всего-то километров пять, максимум шесть. По меркам бывалых партизан, смех один. Чаг как мог расслабился в полусидящем положении. Бывало, им приходилось убегать десять, двадцать, а то и тридцать километров. Но поражение... Поражение тяжким грузом легло на плечи и вымотало больше, чем тренировочный марш-бросок с полной выкладкой на сорок километров.
  В маленький отряд, который возглавил Шнык, по ходу отступления влилось ещё солдат двадцать. Может, даже больше. Чаг устало вздохнул. Может, меньше. Не все полегли под кассетными бомбами аэрокосмических истребителей или НУРСами "Ястребов". Это так, только радости всё равно никакой.
  Поражение. Народная армия самообороны Дайзен 2 потерпела самое настоящее поражение. Чего, откровенно говоря, и следовало ожидать. О чём только думало командование? Ведь Первый батальон был брошен в бой словно настоящая профессиональная армия. Будь возможности равны, то ещё можно было бы потягаться с космическими пехотинцами. А так... Результат закономерен - Первый батальон умылся кровью.
  Шнык, друг и командир, привёл остатки Первого батальона в ту же пещеру, из которой они ушли целую вечность тому назад. Ушли организованной армией, вернулись дезорганизованной толпой. Чаг встрепенулся. Нежданная мысль огненной стрелой пронзила голову.
  - Шнык, - Чаг приподнялся на локтях, - а почему мы остановились здесь, в пещере? Почему не спустились в саму Зону?
  Общий канал связи тут же загудел тревожными голосами.
  - Да?
  - Действительно?
  - Почему?
  - Когда?
  Пока остатки батальона отступали по Северному плоскогорью, пока чугунные ноги вязли в красноватом снегу, было не до вопросов. Но, едва спина нашла точку опоры, едва натруженные мышцы почувствовали облегчение, как в голову полезли тревожные мысли.
  - Зоны ?3 больше нет, - на удивление спокойно ответил Шнык.
  Друг на грани нервного срыва, хотя внешне не скажешь. Общий канал связи вновь взорвался возбуждёнными голосами.
  - Как это больше нет?
  - Куда она делась?
  - Какого чёрта мы тут торчим?
  Шнык немного выждал и заговорил вновь.
  - Нам так и не удалось уничтожить ни одну из мобильных буровых установок.
  Солдаты в пещере как по команде замолкли. Шнык продолжил:
  - Когда космические пехотинцы заложат ядерные бомбы и уничтожат Зону ?3 - вопрос времени. Точнее, часов, если не минут.
  - Неправда!
  - К чёрту!
  - Врёшь!
  - Какого хрена мы его слушаем!
  Общий канал связи выплеснул всеобщее недовольство. Чаг рассеянно оглянулся. Половина солдат Народной армии вскочила на ноги и принялась эмоционально размахивать руками. Вторая половина, хоть и осталась сидеть на каменистой земле, однако о долгожданном отдыхе тоже забыла напрочь. Яркие лучи многочисленный фонарей в панике мечутся по стенам и потолку.
  Это же... Чаг сел прямо. Это же настоящий бунт. Поражение будто сломало в солдатах стальной стержень. Они устали, они разбиты и деморализованы. У многих поверх боргов наложены пластиковые повязки, через плотные витки то и дело сочится свежая кровь. Правая рука легла на ствольную коробку электромагнитного ружья, Чаг напрягся. Ещё немного, и может дойти до драки.
  - А ну, заткнулись все!!! - неожиданно рявкнул Шнык.
  Как ни странно, подействовало. Хор недовольных голосов тут же заткнулся.
  - Я лично собираюсь жить, - голос Шныка вновь обманчиво спокоен. - Жить, не смотря ни на что. Те, кто разделяет моё стремление, оставайтесь здесь. А все остальные пусть проваливают в ядерный ад. Если кому так хочется сдохнуть под завалами Зоны ?3, мешать не буду.
  Шнык демонстративно улёгся на каменный пол пещеры и вытянулся в полный рост. Неприятная альтернатива и личный пример того, кто взял на себя командование остатками разбитого батальона, подействовали на солдат Народной армии словно ушат ледяной воды на хмельную голову.
  - Зачем пробираться по Северному плоскогорью? Гораздо безопасней убраться из Зоны через подземные туннели.
  Повисла тишина. Чаг озабоченно крутанул головой. Увы, голос незнаком. Никак не разобрать, кто именно не согласен с решением Шныка. Солдаты выразительно уставились на командира. Не иначе, они все ждут, что Шнык скажет, что возразит, прикажет, может быть, даже начнёт ругаться. Ничего подобного. Шнык демонстративно повернул голову на другой бок. Лишь мелкие камешки противно скрипнули под его шлемом.
  - Вы как хотите, а я доверяю Шныку, а потому останусь здесь, - Чаг в свою очередь демонстративно развалился на полу пещеры.
  Общий канал связи наполнился невнятным бормотанием. Солдаты смущённо поглядывают друг на друга, пожимают плечами и разводят руками. Привычной армейской дисциплины больше нет. Теперь каждый сам и только сам должен решить собственную судьбу. Но вот на пол пещеры прилёг один солдат, следом ещё один, ещё и ещё. Разговоры стихли, большая часть выживших предпочла остаться. Большая, но не вся. С десяток человек так и остались на ногах.
  - А мы всё равно попытаемся выбраться из Зоны через подземные туннели.
  Чаг скосил глаза. Вперёд выдвинулся один из солдат. Судя по голосу, тот самый, что предложил спуститься под землю ещё глубже.
  - Скатертью дорога, - Шнык лениво махнул рукой. - Да поможет вам Великий Создатель, да обратит он на вас внимание своё.
  Доброе, вроде как, пожелание больше похоже на просьбу, почти приказ, убраться к чёрту. Один из несогласных нервно оглянулся на товарищей и лёг на землю. Но остальные десять всё-таки развернулись на месте и двинулись в глубину искусственной пещеры. Очень скоро их шаги затихли за ближайшим поворотом.
  - Всем отдыхать, - произнёс Шнык. - Погасить фонари и спать. Через час мы выступаем.
  - А как же часовой? - раздался на общем канале удивлённый голос.
  - Хочешь постоять на часах? - Шнык приподнялся на локтях.
  - Не-е-ет, - испуганно протянул тот же голос.
  - Тогда спи.
  Пещера быстро погрузилась в темноту. Ну и правильно, Чаг как мог удобней устроился на каменистом полу. Шнык поступил верно, что не стал грузить подчинённых бесполезным караулом. Уходить в глубины Северного плоскогорья, пытаться проскользнуть через обречённую Зону ?3, смысла нет. Если их застукают космические пехотинцы, то будет совершенно не важно, был часовой на посту или нет. А так, по крайней мере, перед выходом не будет маячить неприкаянный силуэт. Заодно все солдаты сумеют сполна использовать отпущенный на отдых час.
  Усталость разлилась по телу, спать хочется, но, Чаг сел прямо, осталось маленькое, но очень важное дело. А то чуть не забыл со всей этой нервотрёпкой. Правая рука откинула защитный клапан на левом запястье. В темноте проступил зелёный экран управления боргом. Тычок в маленькую кнопку. К губам мягко прикоснулась пластиковая трубочка. Вода, Чаг сделал несколько маленьких глотков. Другая кнопочка и другая пластиковая трубочка. Это "похлёбка". Надо перекусить, пока есть такая возможность. На вкус синтетическая еда гадость редкостная, зато её можно не экономить и не растягивать. За раз всё равно получится съесть ровно столько, сколько нужно. Чаг с трудом сглотнул. На языке остался вкус соплей и ушной серы. К "похлёбке" невозможно привыкнуть, зато она очень эффективно прогоняет голод.
  Вот теперь можно спать. Экран управления боргом скрылся под защитным клапаном. Чаг вновь растянулся на полу. А всё-таки жаль, что так получилось. Из лучших побуждений Независимое правительство Дайзен 2 эвакуировало мирных жителей из всех поселений на Северном плоскогорье и в горах рядом с ним. Однако, тем самым оно существенно упростило задачу космическому десанту по борьбе с партизанами. Вот и сейчас войскам метрополии ни что не мешает грохнуть Зону ?3. А без надёжных подземных убежишь, где можно передохнуть, элементарно помыться и отоспаться, где накоплены большие запасы оружия, продовольствия и прочие припасы, партизанская война обречена на поражение. Ведь на Дайзен 2 нет ни лесов, ни джунглей.
  Это, конечно, звучит цинично, но мирных жителей вполне можно было бы использовать в качестве живых щитов. Ведь в зоне пассивной обороны космический десант ограничился лишь захватом населённых пунктов. Как много раз рассказывал отец, в прошлый раз хвалённые десантники вели себя крайне глупо, но без особой нужны никого не убивали и не зверствовали зря.
  Сон, сон, блаженный сон сморил Чага. Какие бы тяжкие думы не терзали разум, однако утомлённое тело требует своё. Ни каменный пол, ни блог жизнеобеспечения на спине борга не помешали Чагу уснуть. Из ствольной коробки верного "Гвоздя" получилась отличная подушка, а система терморегулирования борга позволила обойтись без одеяла.
  Мощный толчок снизу буквально подбросил Чага в воздух. Тренированное тело очень вовремя успело перевернуться лицом вниз, а вот конечности подкачали. Чаг приземлился на локти и колени. Острая боль тут же стрельнула в голову. Остатки сна в панике испарились.
  Будто и этого мало. Следом на Чага обрушился адский грохот. Руки в бесполезной попытке заткнуть уши лишь упёрлись в шлем. Стены пещеры заходили ходуном. С потолка посыпались мелкие камешки. Новый толчок швырнул Чага в стену. Адский грохот чуть было не расколол голову изнутри. Но тут же наступила тишина. Чаг шлёпнулся на пол пещеры. В рёбра ударило что-то длинное и плоское.
  Кажется, будто миновала целая вечность. Чаг открыл глаза. Темно. Он уже умер? Или ещё нет? Кажется, нет. Руки, как и прежде, без всякой пользы упираются в шлем. Чаг с трудом расслабил мышцы. А где же свет?
  Пальцы правой руки не сразу нащупали на левом запястье крошечные кнопки управления. На лбу вспыхнул фонарь. Тут же чей-то ботинок гулко вмазал каблуком прямо в забрало. Сердце в левую пятку. Чаг инстинктивно дёрнулся всем телом назад. Блок жизнеобеспечения врезался в стену.
  Нужно успокоиться и не делать резких движений. Чаг медленно выдохнул. В пещере один за одним начали вспыхивать фонари. Яркие лучи света с трудом пробиваются через туман красной пыли. Чаг присел на корточки. Куча мала! Два необычайно сильный подземных толчка буквально сгребли солдат Народной армии в кучу у левой стены. Однако, Чаг резко поднял голову. Не, повезло, свод пещеры выдержал. Хотя местами протянулись страшные на вид трещины, а кое-где выпали большие камни.
  Да это же... Чаг обхватил голову руками, перчатки из прочной ткани шаркнули по шлему. Жив! Он жив! Хвала Великому Создателю, он жив. Пусть голова гудит словно треснувший колокол, пусть перед глазами то и дело вспыхивают белые и синие круги, но это всё мелочи. Чаг с трудом поднялся на ноги, ботинки едва не разъехались в сторону. Контузия, вроде как. Пусть не самая тяжёлая, но всё равно контузия. Кажется, будто окружающий мир тонко гудит и ещё более тонко вибрирует. Герметичный шлем борга спас Чага от полной глухоты. Конечно, барабанным перепонкам досталось по полной, зато перепад давления не порвал их на лоскуты.
  - Шнык, ты где? - Чаг едва не наступил на чьи-то ноги.
  Слух нехотя возвращается. Сквозь звон струны то и дело пробиваются вздохи и стоны товарищей по отряду. Солдаты Народной армии постепенно приходят в себя. Куча мала возле стены неторопливо расползается в разные стороны.
  - Шнык!!! - крикнул Чаг.
  - Не ори! - в мутной взвеси пыли шевельнулась массивная фигура друга. - И без тебя башка трещит.
  Жив! Чаг расслабленно улыбнулся. Камень с души. В этом безумном мире, в кровавой круговерти этой долбанной войны, существует единственная верная точка опоры - проверенный друг.
  - Что это было? - Чаг шагнул навстречу, под ботинком дёрнулась чья-то нога.
  - А ты не догадываешься? - Шнык с кряхтением оторвался от пола.
  - Ну да, - Чаг понурил голову.
  Предсказание друга сбылось с удручающей скоростью. Космические пехотинцы подорвали-таки ядерную бомбу. Причём, не исключено, не одну, а две-три. Как говорится, с гарантией.
  - Чаг, сгоняй на разведку. Я здесь пока порядок наведу.
  - Будет исполнено, - Чаг неуклюже козырнул левой рукой.
  Это на плацу, когда на трибуне рядом торчат генералы и полковники с большими звёздами на погонах, полагается отвечать чётко по уставу, отдавать честь правой рукой и бодро щёлкать каблуками. В боевой обстановке не до казарменных политесов. Но прежде, из-под слоя пыли и мелких камешков, Чаг вытащил верный "Гвоздь". Хвала Великому Создателю, электромагнитное ружьё не пострадало. Мелкие царапины на цевье и прикладе не в счёт.
  Если верить слухам, то большая часть жителей метрополии боится тёмных пещер. Проход в подземелье у жителей поверхности непременно ассоциируется с опасностью, с монстрами, мутантами, что непременно притаились за углом и только ждут возможность схватить храбреца своими холодными липкими лапами. А вот для жителя Дайзен 2, особенно для профессионального партизана, тёмный проход в глубь родной планеты в первую очередь ассоциируется с безопасностью, с теплом и уютом, с возможностью сбросить с усталых плеч тяжеленный борг и нацепить на ноги мягкие домашние тапочки. Всё это так, но только не на этот раз. Чаг машинально поправил на плече ремень ружья.
  Ядерные бомбы хрен знает какой мощности вызвали самое настоящее землетрясение. Некогда круглый ход в глубину плоскогорья больше не кажется ни крепким, ни надёжным. Красная пыль постепенно осела, однако хорошая видимость лишь прибавила поводов для страха. Чем дальше, тем больше и больше стены и потолок перечёркнуты чёрными трещинами. Пол обильно засыпан колотыми камушками. Чагу всё чаще и чаще приходится переступать через куски упавшей породы.
  Поворот. Ещё поворот. Пол пересекла очередная трещина. Чаг присел возле неё на корточки. Кажется, или из неё на самом деле струится лёгкий дымок? Какая разница. Чаг подняла на ноги и собрался было переступить через неё, как вдруг в шлеме противным треском разразился детектор радиации. Пусть пока ещё тихо, даже лениво, но из глубины родной планеты и в самом деле сочится убийственное ионизированное излучение.
  Ладно, Чаг двинулся дальше, разведку нужно довести до конца. Тем более буквально через два шага детектор радиации умолк. Однако ещё через десяток метров проход перегородил каменный уступ. Это, это, пальцы левой руки скользнули по стене, сдвинулось каменное основание Северного плоскогорья. И тут же детектор радиации взбесился. Противный стрёкот словно два тупых сверла впился в уши. Чаг инстинктивно отшатнулся. Из-под ботинок вылетела гроздь колотых камешков.
  В метре от уступа, что перегородил проход, детектор радиации благополучно затих. Чаг перевёл дух. Это хорошо, только вместе с ним развеялись последние надежды и мечты. Зоны ?3 больше нет. Вместе с ней обратилась в радиоактивную пыль любимая койка в казарме. Больше нет любимой душевой с горячей и холодной водой. И тем более не стоит рассчитывать на столовую комнату, где в большом бочонке с начищенным до блеска краном никогда и ничего кроме "похлёбки" не водилось.
  Чаг побрёл обратно. На душе погано, как и тогда, почти тридцать местных лет тому назад, когда ядерная бомба и безумие адмирала Крилла, командующего Первым ударным флотом Федерации, уничтожили Финдос, столицу Дайзен 2, родной город Чага. И сколько подобных потерь ему ещё предстоит пережить? Чаг печально вздохнул. Независимость, стоит ли она того?
  Едва Чаг вынырнул из темноты, как на него тут же уставились десятки глаз. Пусть лиц за матовыми забралами шлемов не видно, но ясно и так - товарищи по отряду с тревогой и надеждой ждут его доклада. Всё понимают, но всё равно надеются на чудо.
  - Зоны больше нет, - Чаг виновато развёл руками.
  Общий канал связи тут же выдохнул всеобщее разочарование.
  - Метров через пятьсот, - продолжил Чаг, - сдвинулось скалистое основание Северного плоскогорья. Через трещины очень сильно фонит. Идти дальше я просто невозможно.
  - Чего и следовало ожидать. Операция по уничтожению мобильных буровых установок доблестно провалилась, - тихо заметил Шнык.
  - Командир, что будем делать? - незнакомый солдат уставился на Шныка.
  - А что ещё можно сделать? - Шнык распрямил спину и расправил плечи. - Только одно - уходить. Космические пехотинцы наверняка убрались как можно дальше от эпицентра ядерного взрыва. Жители метрополии пуще огня боятся радиации. У нас должна быть хотя бы небольшая фора во времени. А нам ли не привыкать бродить по ночам по пустыне.
  - А куда мы пойдём? - спросил тот же солдат.
  - На восток, к оставленному поселению Агат, - уверенно произнёс Шнык. - да, до Восточной трубы гораздо ближе, но через неё мы не сможем пробиться в Большой туннель. Если только с боем. А оно нам надо?
  Солдаты одобрительно загудели. После тяжкого поражения возле буровых установок, ввязываться в новый бой с космическими пехотинцами никому не хочется.
  - Если по дороге попадутся погибшие, - гул голосов в пещере тут же стих, - то не забывайте снимать боеприпасы и кислородные патроны. Да, чуть не забыл. Непоседа, - Шнык повернулся к Чагу, - дай ружьё.
  Что он задумал? Однако Чаг без вопросов протянул другу электромагнитное ружьё.
  - Обращаю особое внимание, - Шнык поднял "Гвоздь" над головой, - кто найдёт вот такое ружьё, обязательно возьмите пули к нему и запасные батареи. Эта штука особо эффективна против респов. А теперь, - Шнык протянул Чагу ружьё обратно, - поднялись и приготовились на выход.
  

Глава 5. Не за хвост собачий

  Командир отряда первым вышел из пещеры наружу, Чаг тут же пристроился следом за ним. На Северное плоскогорье давно опустилась ночь. Великий Создатель словно сжалился над остатками первого батальона и ниспослал метель. Ветер метёт по мёрзлой земле снег и пыль. С уступов и валунов то и дело срываются большие тучи. Но выше, над горизонтом, отлично видно, где заканчивается звёздное небо с россыпью тусклых точек и начинаются горы кратера Финдос.
  Погода для беглецов самая что ни на есть подходящая. Какая-никакая видимость имеется. Всё не на ощупь по компасу брести. Одновременно ветер заметает их следы, а снег и пыль надёжно укрывают солдат Народной армии от спутников наблюдения. Да и от беспилотников в такую погоду проку не намного больше.
  Отряд вытянулся в длинную походную колонну. Что, что, а марш-бросков по пересечённой местности в подготовке солдат Народной армии было более чем предостаточно. Чаг печально вздохнул. Какая ирония. Кажется, будто целую вечность назад он с товарищами по отделению покинул эту же пещеру и двинулся в восточном направлении, чтобы выполнить приказ командования и уничтожить мобильную буровую установку противника. А теперь он снова вышел на поверхность Северного плоскогорья и снова шагает в восточном направлении. Но на этот раз чтобы убежать, спасти собственную жизнь. Зоны ?3 больше нет. Первый батальон Народной армии, целый батальон, так и не сумел выполнить приказ командования.
  А если бы сумели? В голову стрельнула шальная мысль. Чаг поднял глаза. Чуть впереди маячит спина друга. По бокам воет ветер. А что было бы, если бы первый батальон сумел-таки уничтожить те самые мобильные буровые установки? Риторический вопрос, Чаг опустил глаза.
  Горькая истина в том, что ничегошеньки бы не изменилось. Зона ?3 просуществовала бы на день дольше. Может, на два-три. Метрополия привезла бы на Северное плоскогорье новые мобильные буровые установки. Другое дело, что во второй раз их бы стерёг не взвод и два "Ястреба", а целая рота космических пехотинцев и не меньше десятка штурмовых вертолётов. И тогда разгромить противника не смог бы и целый полк Народной армии. Техническое и научное превосходство метрополии исключает всякое прямое столкновение.
  В шлеме тревожно затрещал детектор радиации, Чаг встрепенулся. Не иначе, они недалеко от тех мест, где космические пехотинцы заложили ядерные бомбы. В дикой спешке персонал буровых установок не стал как следует закупоривать скважины. Наружу вырвался так называемый ядерный джин, взрывная волна, что выбросила на поверхность радиоактивную пыль и камни.
  Впрочем, волноваться не стоит. Точно такой же детектор радиации затрещал и в шлеме Шныка. Командир просто свернул немного в сторону, но не стал останавливаться. На душе несколько полегчало, Чаг машинально поправил на плече ремень электромагнитного ружья. Отряд просто обойдёт радиоактивный выброс. Чем борги хороши, так это тем, что отлично защищают от радиации. Хотя, Чаг повернул голову, в темноте как и прежде натужно воет метель, этот радиоактивный выброс ещё долго будет своеобразным памятником уничтоженной Зоны ?3. Ведь вместе с ней рухнули все надежды.
  По ходу движения то и дело попадаются трупы погибших товарищей. Отряд то и дело останавливается. Время играет против солдат Народной армии, но без боеприпасов и, особенно, без кислородных патронов они могут не дойти до брошенного поселения Агат. Чаг лично обобрал пять тел. Так ему удалось пополнить запас гранат и кислородных патронов. Кто-то из товарищей по отряду отдали ему полтора комплекта пуль и четыре запасные батареи к электромагнитному ружью. Что интересно, никто так и не стал подбирать сам "Гвоздь". Увы, в Народной армии переделку из трофеев не жалуют.
  Шестой по счёту погибший оказался пуст. Чаг распрямил спину. Кто-то уже почистил его разгрузку и выдернул из блока жизнеобеспечения кислородные патроны. Одна радость - герметичные забрала шлемов скрыли лица, а мороз не дал испачкаться в крови.
  Несколько раз Шнык объявлял небольшие привалы. Каждый раз солдаты падали в снег от усталости. Каждый раз, когда следовала команда Шныка подняться и двинуться дальше, Чаг боялся оглянуться назад. Очень хочется верить, будто все до одного солдаты продолжают нелёгкий путь на восток. Но! Нет и не может быть никакой гарантии, что в их отряде до сих пор ровно столько же человек, сколько вышло из пещеры на поверхность Северного плоскогорья. Привычный порядок рухнул. Шнык даже не пытался пересчитать подчинённых. Тем более он не стал устраивать перекличку.
  Чаг, словно осёл на привязи, бредёт и бредёт за другом. Кажется, будто нет и быть не может конца этому чертовому переходу. Когда Чаг в очередной раз поднял глаза, то заметил, как впереди по ходу движения небо начало светлеть. Робко, неуверенно, однако на горизонте уже проступили округлые вершины. Чаг улыбнулся. В это трудно поверить, но они дошли, добрались, доковыляли до гор кратера Финдос.
  Шнык скомандовал большой привал. На этот раз отряд затаился в небольшой расщелине. Чаг по собственной инициативе забрался по склону и выглянул наружу. Над душе тут же стало тепло и весело. Они в самом деле дошли до посёлка Агат.
  Вход в посёлок, как и у большей части поселений в кратере Финдос, находится в склоне горы. Вынутый грунт не имеет смысла отвозить далеко, ибо это пустая трата времени и сил. Вот почему перед входом в посёлок насыпана шикарная площадка. На ней хоть стадион строй эдак на десять тысяч зрителей. Рассвело вполне достаточно, чтобы на дальнем конце просторной площадки можно разглядеть широкую бетонную трубу. Ворота сдвинуты в стороны. Ветер нанёс во внутрь кучи песка и снега. Чаг нахмурился, а вот это не есть хорошо.
  В блог жизнеобеспечения на спине гулко ткнулся мелкий камешек. Чаг оглянулся и тут же съехал на дно расщелины. Шнык жестами приказал всем взяться за руки. Иначе говоря, собрать сеть для разговора в режиме радиомолчания.
  - И так, мы дошли, - заговорил Шнык, едва все солдаты взялись за руки. - Перед нами осталось последнее серьёзное препятствие. Проход в поселение Агат наверняка заминирован. Да, погода на поверхности безжалостна к минам, но лучше не рисковать. У кого-нибудь сохранился "Поросёнок".
  В ответ гробовая тишина. Увы, но компактного детектора мин по прозвищу "Поросёнок" ни у кого в отряде не оказалось. А если у кого из солдат и был такой, то наверняка остался в пустыне недалеко от уничтоженной Зоны ?3. На длинном переходе каждый лишний килограмм со временем превращается в тонну. Чаг про себя печально вздохнул. Вот ещё один очень неприятный признак падения дисциплины. Солдаты молчат и лишь преданно пялятся на командира.
  - Ладно, - в голосе Шныка проскользнуло раздражение, - придётся пробиваться по старинке. Я пойду первым, буду проверять наличие мин щупом. Остальные за мной след в след.
  Руки разомкнулись. Чаг вместе с остальными принялся карабкаться по склону к краю расщелины. Военное дело на метрополии продвинулось гораздо дальше, чем на Дайзен 2. Однако дедовский способ поиска мин с помощью самого обычного щупа ничуть не утратил своей эффективности. У Народной армии было достаточно времени, всех партизан обучили находить мины таким способом. Хотя, конечно, он не даёт стопроцентную гарантию.
  Через небольшой оптический бинокль Шнык в последний раз оглядел подступы к посёлку Агат. Ничегошеньки не изменилось. Всё так же уныло воет ветер, сугроб перед бетонным входом всё так же выглядит нетронутым. Из своего автомата Шнык вытащил шомпол, длинный стальной прутик для чистка канала ствола.
  Вообще-то, командиру отряда не полагается идти первым и проверять путь перед собой импровизированным щупом. Но то в обычных условиях не полагается. Сейчас же, когда дисциплина в отряде и без того висит на волоске, Шнык первым выбрался из расщелины и направился ко входу в посёлок Агат. Чаг торопливо выскочил следом за другом.
  Это только со стороны неискушённому зрителю может показаться, будто Шнык, словно заправский сапёр, точно знает своё дело. Шомпол то и дело протыкает слой снега до самой земли. Лишь вблизи Чаг видит, как на самом деле руки друга едва заметно подрагивают от нервного напряжения. Как тут не вспомнить поговорку о сапёре, что ошибается лишь два раза в жизни.
  Медленно, метр за метром, но уверенно, отряд приближается к бетонной трубе. Вот уже в деталях можно рассмотреть распахнутые ворота. Железные створки покрылись ржавчиной, на стыках так вообще появилась бахрома. И снег. Нетронутый снег слегка присыпан красной пылью. На ровной глади нет ничего, что напоминало бы о противнике.
  Пусть Шнык ничего не сказал, но каждый солдат Народной армии и так прекрасно знает, что космические пехотинцы не имели морального права просто так оставить вход в подземелье без видимого надзора. Чаг покосился на скалы возле широкой бетонной трубы. Можно даже не сомневаться, что где-то здесь притаился какой-нибудь хитроумный "жучок". Едва Шнык первым пересечёт распахнутые створки, как командование космического десанта тут же узнает об этом. Ну а дальше счёт пойдёт на минуты. Скорее рано, нежели поздно, небеса наполнятся стрёкотом винтов. Сперва перед входом зависнет "Ястреб", а чуть позже на площадку перед входом в посёлок Агат "Аист" высадит космических пехотинцев.
  Вот Шнык пересёк невидимую линию между распахнутыми железными створками. Чаг следом вступил под своды бетонного туннеля. Но, проклятье, испытание продолжается. За долгий зимний месяц ветер нанёс во внутрь слишком много снега. Приходится проверять и его. Шнык буквально истыкал шомполом дорогу перед собой.
  Наконец, слой снега уменьшился до едва заметной корочки. Наконец, можно не опасаться наступить на противопехотную мину. Отряд торопливо втянулся во внутрь. Впереди показалась центральная площадь посёлка Агат. Чаг огляделся по сторонам. Яркие фонари на лбу и плечах высветили здания вокруг него. Он понятия не имеет, как называется эта площадь. Чаще всего просто Центральная, но не всегда. Никогда ранее бывать здесь ему не приходилось.
  Чаг недовольно поморщился, жалкое и грустное зрелище. Местные жители давно оставили Агат. Двери прилегающих зданий распахнуты, окна выбиты. То ли мародёры постарались, то ли сильный ветер порезвился, то ли космические пехотинцы маялись от скуки. А ведь когда-то на главной площади был сквер. Пусть и небольшой совсем, пятачок диаметром в десять метров, но был. А теперь деревья засохли и почернели. Некогда высокая зелёная трава обратилась в прах. Чаг задрал голову. С потолка выпуклой сферой свисает огромный светильник, но и он, естественно, не работает. Цепочки маленьких дырочек перечеркнули прочное стекло от края до края.
  - Смотрите, - неожиданно ожил общий канал связи, - листовки.
  Отряд под землёй, молчать в тряпочку больше смысла нет, хотя и разрешения от командира тоже не было. Но это ладно. Бывший сквер засыпан синими прямоугольниками. Чаг машинально наклонился и поднял один из них. Да, так и есть, это листовки. Даже хуже. Коварство метрополии границ не знает. Это не просто агитационные листовки, а пропуск в почётный плен.
  Два поражения подряд не только отрезвили федеральное правительство и военных, но и заставили самым внимательным образом перечитать учебники по истории. Летописи старичка Мирема насчитывают больше семи тысяч стандартных лет. За прошедшие века самым разным властям и режимам то и дело приходилось бороться с партизанами и усмирять бунтовщиков. Федеральным властям не пришлось ничего придумывать с нуля, лишь стряхнуть пыль с былого опыта и адаптировать его под современные реалии. Вот так на Дайзен 2 появились эти самые синие куски пластика.
  Если солдат Народной армии предъявит эту листовку-пропуск в почётный плен, то он вполне может рассчитывать на амнистию. Иначе говоря, никакого преследования со стороны властей, тюрьмы и высылки. В самом тяжёлом случае лишь подписка о невыезде с места постоянного проживания.
  Кусок синего пластика задрожал в руке. Чаг стиснул зубы. Как же хочется, до жути хочется, заныкать этот пропуск в карман. Заныкать, пока кто-нибудь не заметил. Ведь это не просто пропуск в почётный плен и амнистия. Это же долгожданное освобождение от тягот войны. Как знать, может быть в Вихране, в небольшом фермерском посёлке на восточной стороне кратера Финдос, Пиана и Слура, почти жёны, уже ждут от него по ребёнку. А он даже не знает об этом. С началом войны связь с зоной пассивной обороны прервалась.
  Чаг шмыгнул носом. Что самое обидное, у него намечаются две жены. А если они обе и в самом деле уже беременные, то ещё и двое детей. А подобным на Дайзен 2 может похвастаться далеко не каждый мужчина. Для сравнения, лишь редкий сосланный с метрополии заключённый может похвастаться постоянной спутницей жизни.
  Соблазн. Соблазн. Превеликий Создатель, как же он велик. Но! Чаг с трудом, будто у него в руке граната без чеки, разжал пальцы. Кусок синего пластика спланировал обратно на убитую холодом траву. Нельзя так. Нельзя. Обманывать самого себя просто глупо. Да, он уже не верит в победу над метрополией. Да, Дайзен 2 так и не обретёт независимость. Но! Чаг перевёл дух. У него ещё остались гордость и благородство. Если у него будут дети, то как он сможет объяснить им свою трусость, своё предательство товарищей по оружию.
  - Внимание.
  Командирский голос Шныка помог прийти в себя. Чаг медленно развернулся на месте. Взгляд невольно пробежался по остаткам первого батальона. Сердце тоскливо сжалось, как же мало их добралось до посёлка.
  - Расслабляться не стоит, - между тем продолжил Шнык. - С минуты на минуту здесь появятся космические пехотинцы. Нужны добровольцы для отвлекающего удара, чтобы остальные успели добраться до Большого туннеля.
  На общем канале связи повисла тяжёлая тишина. Чаг вновь окинул взглядом солдат Народной армии. Тяжёлый переход по пустыне сродни естественному отбору. Пусть среди уцелевших хватает раненых, но они, всё же, сумели дойти. В душе в тугой и горячий узел свернулись противоречивые желания и страхи. Если отвлекающего отряда не будет, то шансы элементарно выжить разом упадут у всех. Тупо добежать до Большого туннеля не получится. Мины - всего лишь часть проблемы. Не исключено, что выход просто взорван и завален. Сколько уйдёт времени, чтобы разобрать его? Это так. Но-о-о... Принять на себя удар космических пехотинцев жуть как не хочется.
  От волнения голова кругом. Да пропади оно всё пропадом! Чаг мысленно махнул рукой. Про него часто говорят, будто он фартовый. Как-никак, а две предыдущие военные компании ему удалось пройти без единой царапины. Да и сейчас ни пуля, ни осколок, ни НУРС, ни кассетная бомба так и не достали его.
  - Я остаюсь, - Чаг медленно поднял враз отяжелевшую руку.
  Командир едва заметно кивнул в знак одобрения.
  - Что? Больше никого нет? - Шнык даже не пытается скрыть в собственном голосе презрение.
  - А почему ты сам не рвёшься в бой? - спросил чей-то незнакомый голос.
  Неподвижные фигуры солдат, лица скрыты за непроницаемыми забралами. Бесполезно, Чаг поджал губы. Вместе они провели слишком мало времени, чтобы запомнить всех по именам и голосам.
  - Да без проблем, - Шнык тут же выступил вперёд. - Я остаюсь в прикрытии. А тот, кто спросил, пусть принимает командование на себя. Ну! Ты где? Покажись!
  В ответ тишина. Вопрошавший так и не рискнул выйти вперёд. Чаг злорадно усмехнулся. Не удивительно. Остаться для прикрытия - страшно. Но взвалить на свои плечи ответственность за жизни нескольких десятков солдат - ещё страшней.
  - Хорошо, я остаюсь, - вперёд выступил один из солдат.
  - И я, - ещё один поднял руку.
  В общей сложности четверо солдат вызвались прикрыть товарищей. Шнык тут же назначил Чага старшим, а сам повёл остальных.
  Горько и страшно наблюдать, как вдали постепенно меркнут фонари и глохнут шаги. Шнык ушёл. Если получится, то он сумеет пробить тропку в Большой туннель. Обязательно сумеет, если только дать ему время. Хотя бы немного времени. А для этого Чагу с подчинёнными придётся разыграть перед космическими пехотинцами самую обычную акцию по беспокойству противника.
  - Для начала, давайте познакомимся, - предложил Чаг.
  Может и смешно, но у добровольцев только сейчас представилась возможность узнать хотя бы имена и клички. Во время долгого перехода по Северному плоскогорью строгий режим радиомолчания не позволял этого делать. Да и на марше нет ни сил, ни желания трепать языком.
  - Рядовой Биот, или Шип, - один из солдат поднял руку.
  - Рядовой Шрайт, или Лист, - представился второй.
  - Туяк, или Торшер, рядовой, - произнёс третий.
  - Ордан, или Карась, тоже рядовой, - закончил четвёртый.
  - Отлично, - Чаг машинально кивнул. - Моя фамилия Ратаг, рядовой, или Непоседа. Какие будут предложения?
  Чаг выждал несколько секунд и продолжил:
  - Будет лучше, если мы засядем на той же улице, по которой ушёл отряд. Когда появятся космические пехотинцы, открываем огонь. Респов я беру на себя, - Чаг выразительно хлопнул ладонью по стволу "Гвоздя". - Когда противник начнёт напирать, или ещё раньше из прохода выкатит "Шельма", делаем ноги. На ближайшем удобном перекрёсте тормозим и вновь стреляем. Вопросы, уточнения будут?
  Ни вопросов, ни уточнений не последовало. Да и что спрашивать? Чаг предложил стандартную тактику отступления от наседающего противника. Именно с неё начинают обучение новобранцев в Стратегическом резерве. Её же в первую очередь оттачивают до полнейшего автоматизма. Однако, вместо вопроса или уточнения, рядовой Биот отошёл на пару шагов в сторону, нагнулся и подхватил с земли синюю листовку-пропуск.
  - Вот что нам понадобится, - рядовой махнул куском синего пластика. - Какой смысл воевать. Сдаваться надо. Третьей Зоны больше нет. Весна не успеет закончиться, как и все прочие подземные крепости федералы взорвут к чёртовой матери. Вся эта независимость - чушь собачья. Нам, простым смертным, от неё никакого проку, проблемы одни. Кто хочет жить? - Шип поднял листовку.
  Чаг скривился. Вот оно как на самом деле.
  - Не надо, Шип, - Чаг поднял руку. - Не позорься. Брось эту гадость.
  - Ну уж нет!
  Шип отпрыгнул назад. Ещё миг, и вот в его руках автомат. Чёрный ствол уставился на Чага. Будто и этого мало, остальные трое тоже подняли оружие на изготовку.
  Страх электрическим разрядом проскочил по телу, Чаг замер на месте. Следом нахлынуло понимание, очень горькое понимание: прикрывать основной отряд остались не самые стойкие и храбрые, а самые трусливые. Эти четверо больше не хотят воевать. Так или иначе, синие куски пластика, пропуски в почётный плен, окончательно доломали их. Эти четверо остались, чтобы прекратить сопротивление.
  - Трусы, - Чаг развёл руки в стороны.
  В одно единственное слово ему удалось вложить вагон презрения и накинуть сверху немаленькую такую тележку брезгливости.
  - Ты, это, - автомат в руках Торшера неуверенно дёрнулся, - не дури. Это, с нами, давай. Жизнь, того, у каждого одна. Не стоит просаживать её ради пустых идей. Тебе что, лично, даст эта независимость?
  Чаг тяжело задышал, тело тут же обдало холодом. Четыре чёрных дула смотрят на него. Четыре нервных пальца дрожат на спусковых крючках. Не стоит питать иллюзий, одной-единственной пули хватит, чтобы отправить его на встречу с Великим Создателем. А то и хуже: обречь на мучительную смерть от проникающего ранения в брюшную полость. Но-о-о... Ещё никогда в него не целились товарищи по оружию. Обида и злость тугим смерчем свернулись в груди Чага и выплеснулись наружу.
  - Что? Так и пристрелите меня, храбрецы? - едкий сарказм, такой неуместный под прицелом четырёх автоматов, сорвался с языка. - Заодно обречёте на гибель ещё несколько десятков человек?
  Ого! Про себя Чаг улыбнулся, один из солдат, всё же, опустил автомат. Значит, всё не так уж и плохо. Тут, главное, самому не схватиться за "Гвоздь".
  - Если вы так жаждите спасти собственные жалкие задницы, то убирайтесь к чёртовой матери! Идите! - Чаг махнул рукой в сторону входа в посёлок Агат. - Только знайте: метрополия в покое вас не оставит. Вы только что вступили на скользкую тропинку трусости и предательства. Вы спасёте свои жалкие жизни, однако потеряете честь и достоинство. В глазах родных и близких вы превратитесь в эмигрантов третьей категории. Вас точно так же будут презирать.
  А я, - Чаг ткнул себя пальцем в грудь, - останусь здесь и прикрою отряд. Всё равно останусь, даже если пули респов разорвут меня на куски. Погибну, но приказ выполню и присягу не нарушу.
  На всякий случай, Чаг снова развёл руки в стороны. Смачно вышло, будто зажигательную речь на митинге толкнул или драматическую роль в театральном представлении сыграл. Однако, подействовало. Эти четверо уже не так уверены в своём решении сдаться в почётный плен.
  - Тебе проще, Непоседа, - презрительно бросил Шип. - Ты - фартовый. Сколько уже воюешь, и ни одной царапины.
  Чаг мысленно взвыл нечеловеческим голосом и пробежался по стенам и потолку. Как же трудно спросить с дураком.
  - Фартовость не дар, а проклятие, - сдержанно ответил Чаг. - Вы даже не представляете, как тяжело постоянно терять тех, с кем успел подружиться, с кем успел съесть пуд соли, с кем довелось вместе лезть под пули респов и космических пехотинцев. Я воюю без выходных. У меня ни разу не было возможности отдохнуть хотя бы в госпитале.
  - Не удивительно, - заметил Шип, - на тебе не просто борг, как у меня, а гораздо более крутая штука. Чё в таком не воевать?
  Чаг медленно перевёл дух. Только не ругаться.... Только не ругаться... Так уж устроены люди, что готовы спорить до последнего. Но претензию рядового Биота можно понять.
  Вместе с зависимостью от метрополии, Дайзен 2 избавился от всех ограничений. Другое дело, что у маленькой колонии нет необходимого научного и производственного потенциала, чтобы наладить выпуск электромагнитного оружия, бронескафандров, вирт-приводов для космических кораблей и прочей высокотехнологичной и наукоёмкой продукции. Единственное, что получилось - пустить в дело трофеи.
  На полях сражений первых двух военных компаний, с Первым крейсерским флотом и с Первым ударным, удалось собрать множество трофеев. Так на вооружении Народной армии появились электромагнитные ружья "Гвоздь" и более продвинутые армейские борги. В последних во всю использованы детали из трофейных бронескафандров космических пехотинцев. Другое дело, что переделок очень мало. Лишь избранные солдаты Народной армии получили их. На свою беду, Чаг оказался таким избранным.
  - Шип, много ли ты знаешь счастливчиков, которых уберегли эти более продвинутые борги? - спросил Чаг.
  Шип не ответил и слегка склонил голову. Можно легко догадаться, что непрозрачное забрало герметичного шлема укрыло его жутко недовольное лицо.
  - Вот-вот, - продолжил Чаг. - От того, что у меня более крутой броник, меня чаще тебя посылают в пекло. Вот и сейчас я оказался здесь. Второй крутой броник остался на плечах Шныка. Как ты знаешь, - Чаг демонстративно усмехнулся, - желающих сменить его на должности командира недобитого отряда так и не нашлось.
  Рядовой Биот нервничает, автомат дрожит в его руках.
  - Заткнись, - зло прошипел Шип, - а то...
  Остальные солдаты чувствуют себя не лучше. Но, как говорится, у Чага окончательно сорвало крышу.
  - Давай, стреляй, - Чаг шагнул навстречу. - Тем самым ты докажешь, что вся моя фартовость чушь собачья. Только потом как ты с этим жить будешь? Я тебе в кошмарных снах являться буду.
  Ситуация повисла на очень тонком волоске. Автомат Шипа упёрся Чагу в живот. А палец, между тем, всё дрожит и дрожит на спусковом крючке. Достаточно всего одной пули, чтобы Чаг остался на этой площади навсегда.
  - Всё! Хватит! - Торшер, рядовой Туяк, вклинился между ними. - Последнее дело убивать друг друга.
  Однако, подействовало, Шип опустил автомат.
  - Разойдёмся мирно, - продолжил Торшер. - Мы отвлечём космических пехотинцев. Заявим, будто мы специально сбежали чтобы..., - Торшер на миг замялся, - чтобы прекратить сопротивление. Да поможет Великий Создатель, да обратит он внимание своё, оно прокатит.
  - Дурацкий план, - заметил Чаг. - Вас расколют.
  - Конечно расколют, - тут же согласился Торшер. - Зато у тебя и у остальных будет время уйти.
  Чаг стрельнул глазами по уже бывшим товарищам по оружию. В какой-то степени ему удалось одержать маленькую моральную победу. Он сам так и не присоединился к дезертирам, но заставил их себя уважать. Одно плохо - радости от такой победы никакой.
  - Торшер дело говорит, - Шип забросил автомат на плечо. - Разойдёмся мирно. Если тебе, Непоседа, так хочется сдохнуть не за хвост собачий, то пусть так оно и будет. А я хочу жить.
  Шип развернулся и уверенно, либо специально громко топая, зашагал в сторону выхода из брошенного посёлка Агат. Ещё двое тут же повернули следом за ним.
  - Держи, - Торшер протянул Чагу два кислородных патрона. - Тебе они пригодятся.
  Чаг молча принял кислородные патроны. Рядовой Туяк производит впечатление самого вменяемого. А вдруг?
  - Даже не надейся, - Торшер выставил перед собой растопыренную ладонь, - я не передумаю. Меня призвали в армию по приказу. Моим мнением никто из начальства не соизволил поинтересоваться. А к позору мне не привыкать, - Торшер чуть склонил голову. - Мой отец и так эмигрант третьей категории. Удачи тебе.
  Торшер развернулся и торопливо зашагал вслед за остальными дезертирами. Чаг машинально скинул оба кислородных патрона в свободный карман разгрузки. Злость так и подмывает крикнуть вслед этой четвёрке, чтобы они на мины напоролись. Ещё хороший вариант, если космические пехотинцы без всякого разбора просто пристрелят их возле бетонной трубы, что ведёт в посёлок Агат. Хочется, но не получается. Совесть не позволяет. Легко разыгрывать благородного воина перед павшими духом. Чаг повернул голову, чуть в стороне валяется сразу четыре пластиковых куска синего цвета. И это при том, что самому жуть как хочется подхватить этот долбанный пропуск в почётный плен и рвануть за уходящей четвёркой. Вместо этого Чаг развернулся и поплёлся в противоположную сторону.
  Возле крайнего дома Чаг плюхнулся на тёмный асфальт. Рядом брякнулся тяжёлый "Гвоздь". И на кой чёрт, спрашивается, он до сих пор не выбросил эту дуру ещё там, в пустыне? В голове бардак, будто через неё одновременно пронеслись бешенный ураган и всемирный потоп. Правая рука машинально вырубила фонари на лбу и плечах. Чага тут же обступила непроглядная тьма. Стыдно признаться даже самому себе, но он чувствует себя дураком. Эдакий набитый прелой соломой дурак. Может, Чаг поднял голову, ещё не поздно? Там, в убитом скверике, этих самых пропусков целая куча. Чаг было нервно дёрнулся, но вновь прислонился к стене. Раз решение принято, то нужно держаться его до конца. До конца, чего бы это не стоило.
  Непроглядная тьма вокруг него очень даже соответствует мыслям в голове. Чаг тяжело вздохнул. Только сейчас до него дошло ещё одно грустное подозрение: не все солдаты Народной армии либо умерли от ран, либо отстали по дороге в посёлок Агат. Один Создатель ведает, сколько их на самом деле предпочло остаться лежать в снегу в ожидании яркого дня, чтобы потом "прекратить сопротивление". По сути, это тоже самое дезертирство. Чаг сам несколько раз замечал, как некоторые солдаты прячут в карманах эти самые синие листовки. Так сказать, на всякий случай.
  Усталость и безнадёга сморили Чага. Как говорят в подобных случаях, сон подкрался незаметно. Да и как его заметить, когда у Чага накопился колоссальный опыт жизни в борге. Для него, как для опытного солдата, ветерана, уснуть в боевом костюме прямо на каменном полу, это такой пустяк.
  - Что? Где?
  Глаза резко распахнулись сами собой. Чаг принялся судорожно озираться по сторонам. Вокруг, как и прежде, чернильная темнота, хоть глаза выкалывай за ненадобностью. Темнота и тишина. Лишь где-то далеко капает вода и устало воет ветер. Это, наверное, снаружи. Память очень вовремя подсказала Чагу, где он и как здесь очутился. Получается, он уснул прямо на боевом посту. Но обошлось. А сколько он проспал?
  На внутренней стороне левого запястья, под защитным клапаном, небольшие электронные часы. Чаг нахмурился. Получается, он проспал часов пять, если не все шесть. И никто его не потревожил. То ли космические пехотинцы поверили дезертирам, то ли противник так и не полез в глубины посёлка Агат. Правая рука нашарила в темноте "Гвоздь", Чаг с кряхтением поднялся на ноги. В любом случае, нужно уходить.
  В народе не зря говорят, что утро вечера мудренее. Долгий сон, а для солдата на поле боя пять-шесть часов это и в самом деле долгий сон, унял кавардак в голове и помог вновь поверить в себя. Некогда острое желание подхватить синий кусок пластика и "прекратить сопротивление" отпустило. К четырём дезертирам не осталось иного чувства кроме омерзения. Им теперь придётся с этим жить. Долго.
  Ремень "Гвоздя" привычно оттянул плечо. Чаг осторожно тронулся с места. Впереди его ждёт долгая дорога по пустым заброшенным подземельям. Но печалит, едва ли не пугает, другое - он впервые остался один. До этого момента, какой бы кровавой не была заварушка, рядом с ним всегда находился надёжный друг и отличный командир. Где сейчас Шнык? Удалось ли ему довести остатки разгромленного батальона до своих? Кто его знает? С некоторых пор даже подземелья родной планеты перестали быть безопасными на все сто.
  Какой смысл толкаться в темноте? Яркий свет трёх фонарей осветил улицу. Двери и окна домов, на потолке тёмные полоски светильников. Вот, совсем другое дело. Чаг гораздо более уверенно зашагал вдаль по туннелю. Если за шесть часов сна его так никто не нашёл и не пристрелил, то сейчас можно уйти с гордо поднятой головой. Даже круче - с комфортом. Не прошло и пяти минут, как безымянная улица заброшенного посёлка Агат осталась за спиной. Чаг пересёк небольшой перекрёсток и углубился в туннель следующей улицы.
  

Глава 6. Осведомитель

  Дверная ручка провернулась с чуть слышным скрипом, дверь тут же распахнулась. Старший следователь Службы безопасности Бацела Янпан Сван, гораздо более известный под кличкой Лом, вошёл в свой кабинет. Лицо тут же обдало приятной прохладой. Как обычно, прежде, чем уйти, Сван вывернул кондиционер едва ли не на самую низкую температуру. И плевать на экономию электроэнергии. Его помощник Сиуш Чесил, гораздо более известный под кличкой Фомка, к подобному "холодильнику" давно привык.
  Когда-то этот кабинет принадлежал заместителю начальника полиции Бацела. Между прочим, по мерка Свалки, это был очень даже значительный пост. Но то было ещё до бунта. Металлическое кресло с мягкой обивкой натужно крякнуло, когда Сван присел за рабочий стол. Огромный и массивный рабочий стол, ещё одно "наследство" от прежнего хозяина кабинета. Всё остальное, менее массивное и прочное, аборигены раздолбали, покорёжили либо банально спёрли.
  Глаза привычно сместились на правый край просторной столешницы. Сван тут же улыбнулся, на душе сразу стало тепло и приятно. Две небольшие фотографии разом напомнили ему, какого чёрта он забыл на этой Свалке. Групповая фотография семьи, две жены и пятеро детей. Все такие красивые и счастливые. Больше всего Сван скучает по жёнам. Увы, здесь он так и не обзавёлся местной женой. Некогда всё. Работа, работа и опять работа.
  На втором снимке запечатлён двухэтажный домик из красного кирпича с покатой крышей. К большому окну на втором этаже пристроен декоративный балкончик из кованных перил. На заднем плане проступают живописные горы.
  Сван родился и вырос на Ларане 5. На планете, что гораздо более известна под прозвищем Яма. Откровенно говоря, это младшая сестра Свалки. Разница только в том, что в Яму сливают "нечистоты" не с Мирема, с благословленной метрополии, а из Тиланы 3, она же Акатуна, младшая сестра Мирема, планета, где много-много зелени, синий ласковый океан, а воздух наполнен кислородом и благоуханием цветов.
  Если бы не бунт на Свалке, то Сван так и остался бы со своей семьёй в Яме. Но федеральному правительству позарез потребовались специалисты, что могут выявить и подавить партизанское подполье на Дайзен 2. Так Сван получил предложение, от которого невозможно отказаться. Да и нужно быть конченным идиотом, чтобы отказаться от возможности переселиться на Мирем вместе со всей семьёй. Даже больше: за его детьми осталось право на воспроизводство. А это значит, что на пенсии Сван вполне может рассчитывать на внуков и правнуков.
  Домик на второй фотографии находится в небольшом городке Атизана на материке Науран, это всё на Миреме. На заднем плане, те самые живописные горы, это южная оконечность Станового хребта. Перед отправкой на Свалку Свану довелось пожить в нём вместе с жёнами и детьми. Для себя он решил, что обязательно вернётся в Атизану, окончательно выкупит этот дом и поселится в нём. Чтобы лишний раз не подвергать семью опасности, Сван предпочёл оставить жён и детей на Миреме. А чтобы им не пришлось мучительно долго его ждать, особённо жёнам, уложил всех в анабиоз. Начальство было встало на дыбы, но, в конечном итоге, махнуло рукой, когда Сван упёрся рогом. А всё потому, что хорошие специалисты на дороге не валяются.
  Мечты и воспоминания согрели душу. Приятно быть незаменимым. Но, Сван вздохнул, рай надо отработать. И не только отработать, а ещё и выжить. Не так давно на него было совершено покушение. Девчонка с фигурой фотомодели и куриными мозгами умудрилась-таки всадить ему в спину семь пуль из порохового пистолета. Восьмая, самая опасная, прошла по касательной, вспорола кожу и отрикошетила от черепа. Свана спас бронежилет, что так удачно замаскирован под пиджак. Но синяки болят до сих пор.
  Ладно, нужно хотя бы немного поработать. Толстые пальцы легко подцепили крышку ноутбука. На экране тут же засветился рабочий стол и миниатюрные ярлычки программ. Сван сытно рыгнул. Одно хреново, ему не совсем до работы. Он только что сытно пообедал. Душа и тело жаждут залечь на коечке в личной комнате и соснуть хотя бы часик, или, ещё лучше, два часика. Но, чёрт побери, работа прежде всего. Рай нужно отработать.
  Процесс идёт, контора пишет. В Бацеле, как и во всей зоне пассивной обороны на юге кратера Финдос, мирная жизнь постепенно налаживается. Налаживается, не смотря на отчаянное противодействие партизан. Или, если говорить языком официальной пропаганды, вооружённых бандформирований. Так на прошлой неделе удалось запустить ещё один очень важный механизм - сбор налогов. И пусть Свалка ещё не скоро начнёт окупать сама себя, но расходы на её содержание уже сдвинулись с мёртвой точки в сторону снижения. Это радует.
  Мизинец левой руки прижался к небольшой сенсорной панельке. Ноутбук удовлетворённо пискнул. Вот сейчас и только сейчас можно приступить к полноценной работе. Иначе через минуту в Управлении полиции, где находится СБ, заорёт сирена, а в кабинет примчится группа быстрого реагирования. Как любит повторять витус Динган, комендант Бацела, безопасность прежде всего. Он же, придурок, время от времени любит устраивать подобные проверки.
  А вот и работа подоспела, Сван снова сытно рыгнул. В папке с выразительным названием "Донесения агентов" несколько новых сообщений. Удивляться не стоит, примерно в это же время во всём Бацеле аборигены отправляются на обед. А это значит, что от многочисленных осведомителей поступили новые сообщения.
  Глаза быстро пробежались по скупым донесениям. Ага, Сван наклонился ближе к экрану, сообщение от осведомителя по кличке Косяк заслуживает более тщательного изучения. Если ему верить, то в ночь с 19-го на 20-е весеннего месяца готовится некая грандиозная акция. Другое начальство, в смысле, Независимое правительство, приказало Косяку проверить несколько редко посещаемых туннелей, уточнить места расположения постов охраны телецентра, ветровой электростанции, а так же прочих до которых он, то есть, Косяк, сумеет добраться и не привлечь к себе внимания. И, как обычно, доложить по существу.
  Громкая акция, Сван откинулся на спинку кресла и задумчиво скосил глаза в сторону. Впрочем, это логично. Недели три назад с большим бабахом приказала долго жить одна из крупных подземных крепостей аборигенов где-то на Северном плоскогорье. Витус Чесил, непосредственный, он же единственный, начальник Свана, едва не подавился слюной, когда на жутко секретном собрании Службы безопасности поведал о жутких потерях среди космических пехотинцев. Это надо, аборигены грохнули за раз целый взвод.
  Но это ладно, Сван вновь уставился на экран ноутбука. На Свалке идёт война, вообще-то. Как и на любой другой войне, солдаты имеют свойство умирать, даже если они космические пехотинцы и выходцы с благодатной метрополии. Важно другое - командование нащупало-таки способ эффективной борьбы с партизанами. К гадалке не ходи, скоро и все прочие подземные крепости аборигенов превратятся в радиоактивные руины. У партизан остался едва ли не единственный способ переломить ситуацию в свою пользу - устроить некую грандиозную акцию. Причём, такую, которую колониальные власти не смогут как скрыть, так и приуменьшить.
  Для сравнения, местный телеканал до сих пор трубит во все фанфары об уничтожении подземной крепости на Северном плоскогорье. А то, что партизаны умудрились положить целый взвод космической пехоты и сбить несколько вертолётов, не знает даже директор телецентра.
  Глаза вновь пробежались по самому интересному донесению. Сван нахмурился. Косяк немногословен. Сам по себе способ связи с осведомителями весьма эффективен, но, увы, не предполагает отправку больших и подробных отчётов.
  Конечно, никто и ничто не запрещает отправить Косяку сообщение с перечнем уточняющих вопросов. Только когда ещё Косяк получит его, сумеет прочитать и настучит ответ. Нужно действовать быстрее, более оперативно, благо, Сван ухмыльнулся, способ есть.
  ***
  - Проверка! Открывайте! - массивный кулак сержанта Ниюлина с треском впечатался в тонкую металлическую дверь.
  Вселенский грохот разлетелся по Волновой улице. Вообще-то, Сван скосил глаза, рядом, на дверном косяке, имеется звонок, но сержант Ниюлин предпочитает громогласно долбиться в дверь. Так, по его мнению, "аборигены шустрей шевелят булками".
  Это обычная практика. Полчаса назад наступил комендантский час. Улицы Бацела враз опустели. Однако бойцы охранной дивизии каждую ночь, на разных улицах и в разных районах города, устраивают неожиданные проверки. Все без исключения жители Бацела обязаны ночевать по месту прописки. Ну а если кого в своей постели не окажется, тот автоматически признаётся партизаном со всеми вытекающими неприятностями.
  - Открывайте, сволочи!!!
  Металлическая дверь жалобно задрожала и завибрировала под пудовыми кулаками сержанта Ниюлина. С бойца Охранной дивизии станется вынести её словно трактор, если через десять секунд его не впустят.
  - Иду! Иду! - долетел изнутри взволнованный голос.
  Сван стоит за спиной сержанта Ниюлина. На нём точно такой же борг, только с чистыми погонами рядового. В руках электромагнитный автомат. Забрало герметичного шлема надёжно скрывает лицо Свана не хуже классической маски или балаклавы.
  Торопливо щёлкнул замок, дверь тут же распахнулась. На пороге замер абориген. На вид больше сорока стандартных лет, высокий и тощий. Древний халат блеклого синего цвета наспех затянут кушаком. Лысая голова, дряблые щёчки и пугливые глаза.
  - Проверка! - рявкнул сержант Ниюлин.
  - Да, да, конечно, - от ужаса у аборигена остатки волос на висках встали дыбом.
  Сержант Ниюлин ждать не любит. Грубый толчок пятернёй будто ветром сдунул аборигена с порога собственного дома. Сван поспешил следом. Не будь прихожая крошечным закутком, то абориген непременно шлёпнулся бы на пол. А так он почти удачно врезался спиной в вешалку на стене.
  - Всем, кто в данный момент находится в доме, оставаться на своих местах! - голос сержанта Ниюлина словно грохот камнепада разлетелся по дому. - Сопротивление бесполезно и будет подавлено самым жестоким образом!
  Сван стрельнул глазами по сторонам. Сейчас начнётся привычная процедура. Времени в обрез.
  - За мной, - Сван подхватил аборигена под локоть.
  За распахнутой дверью виден край стола и раковина с чёрным краном. Отлично. Сван силком затащил перепуганного аборигена на кухню и захлопнул дверь.
  - Не ссы, это я, - Сван рывком стащил с головы шлем.
  - О, господи, - абориген плюхнулся на табуретку.
  Единственный способ быстро переговорить с осведомителем, так это нагрянуть прямо к нему домой под видом проверки. Благо стервятники, а именно так аборигены Свалки прозвали солдат Первой охранной дивизии, каждую ночь трясут дома местных жителей. Никакой системы, никакого расписания. Очерёдность определяет слепой жребий. Бывает, к жильцам некоторых улиц наведываются по два раза за ночь. Однако, если возникает такая потребность, Сван, как старший следователь СБ, сам, вместо жребия, решает, на какой улице и когда устроить внезапную проверку.
  Вот таким незамысловатым образом Сван оказался на кухне осведомителя по кличке Косяк. Хотя окружающие, в том числе и семья, знают его как Млая Исландича Орсена, скромного инженера местной обогатительной фабрики. Сван вышел на утуса Орсена благодаря оперативной разработке местного подполья. Вычислил, "познакомил с крокодилом" и завербовал. Даже больше, Свану удалось продвинуть Косяка по карьерной лестнице. Теперь он не рядовой подпольщик, а руководитель подпольной ячейки из пяти человек.
  Что самое прикольное, Косяк жутко мучается и переживает. Он думает, будто предаёт пятерых товарищей по подполью. Отчего уважаемый Орсен хреново спит по ночам и спал с лица. Косяку даже в голову не приходит, что двое его подчинённых так же работают на СБ и строчат на него доносы. Остальные трое подпольщиков не опасней бездомных собак. Вот таким нехитрым образом осведомители СБ очень даже эффективно контролируют друг друга.
  - Так, времени на обычную связь нет, - торопливо произнёс Сван. - Что за Громкая акция? Подробности!
  Косяк пугливо дёрнулся, будто его стегнули розгами, глаза стрельнули по сторонам, но осведомитель заговорил более-менее внятно и даже разборчиво.
  - Только сегодня утром я получил сообщение от руководства. Как мне сообщили, в первые часы понедельника Независимое правительство планирует устроить крупномасштабное нападение на Бацел. Мне приказано спуститься в туннель ?57. Это, - Косяк на секунду сбился, - под Весенней улицей. Я должен встретить... Точнее, это, впустить отряд партизан.
  Ага, Сван на миг скосил глаза в сторону. От испуга Косяк и сам не заметил, как проболтался. Оказывается, под Весенней улицей находится незарегистрированный выход из Бацела. Нужно будет проверить и взять его под контроль.
  - Пароль "туман", отзыв "круча", - между тем торопливо продолжает Косяк. - Далее я должен вывести отряд на Весеннюю улицу, а сам вернуться домой, дабы избежать разоблачения. Это всё, витус. Действительно всё.
  Осведомитель по кличке Косяк несколько отошёл от шока, теперь его глаза светятся не только страхом, а ещё и собачьей верностью. Понимает, паршивец, что от главного следователя зависит не только его репутация и положение в обществе, а и сама жизнь. Постоянные провалы подполья привели к закручиванию гаек. Всех, кто будет уличён в сотрудничестве с властями, ждёт не просто смерть, а жестокая расправа. Прецеденты уже были.
  Сван нахмурился. Впрочем, ему плевать на судьбу Косяка. Пусть живёт, если только сам не засыплется. Пока подтверждаются худшие опасения. Партизанский отряд на улицах Бацела. Даже если в нём будет всего пять боевиков, это уже очень и очень много. Ничего подобного раньше не было.
  В груди страх стянулся в комок холода, следом заныли ушибы от пуль подпольщицы с куриными мозгами. Громкая акция и в самом деле обещает быть громкой. Как знать, может и не получится тупо отсидеться за спинами стервятников. Как бы не пришлось самому взять в руки автомат. Сван тряхнул головой, впрочем, он и так на войне. Страх только заставил его думать и действовать. Рай нужно отработать.
  - Витус, что мне делать? - жалобно проблеял Косяк.
  Сван скосил глаза на липового подпольщика.
  - Как обычно, ничего, - ответил Сван. - Выполни все приказы подполья, встреть отряд и вернись домой. Большего от тебя не требуется.
  - Спасибо, витус, - облегчённо выдохнул Косяк.
  Это просто смешно. Косяк вообразил о себе слишком много. Не иначе, он был уверен, будто ему прикажут лично повязать партизан и сдать по описи. А то и вообще сорвать Громкую акцию.
  - Ладно, всё, - Сван накинул на голову шлем борга. - Будь на связи и немедленно докладывай, если что узнаешь. Удачи.
  Ночные проверки не занимают много времени, лучше не рисковать. Сван торопливо вышел в коридор, а потом на Волновую улицу. Ему удалось застать Косяка врасплох, так что осведомитель рассказал всё, что ему действительно известно. Даже то, о чём пытался не говорить.
  - Витус! За что вы арестовали моего мужа?
  - Не разговаривай! - прямо на ходу, не оглядываясь, рявкнул стервятник.
  Сван повернул голову. Слева от него двое здоровенных стервятников в тёмно-красных боргах ловко и без видимых усилий тащат под руки местного жителя. Беднягу повязали прямо в семейных трусах. Будто и этого мало, на аборигена накинули специальный чёрный мешок. Первый ремень стянут на его груди, второй на поясе. Следом за стервятниками бежит растрёпанная женщина в ночной рубашке босиком.
  - Угора, остановитесь, - ещё один стервятник встал на пути женщины и вытянул растопыренную ладонь.
  - За что вы арестовали моего мужа? - женщина с ходу ткнулась в ладонь стервятника.
  - Ваш муж не арестован, а задержан для проверки, - стервятник не сдвинулся с места. - Если он невиновен, то вёрнется домой завтра утром.
  - Но он невиновен! - у растрёпанной женщины в ночной рубашке вот-вот начнётся истерика.
  - Угора! - стервятник надвинулся на аборигенку. - Немедленно вернитесь домой! Иначе вы тоже будете задержаны, а ваши дети останутся без присмотра!
  Грозный тон и упоминание о детях подействовали. Женщина тут же послушно развернулась и побрела обратно в свой дом. Между тем её мужа стервятники ловко затащили в "воронок", в специальную машину для перевозки задержанных.
  Ночные проверки давно отработаны до автоматизма. Четверо солдат Охранной дивизии с одной стороны и четверо с другой перекрыли туннель Волновой улицы. Остальные стервятники принялись шарить в домах аборигенов. Местные жители тоже не дураки, очень редко кто из них не ночует по месту прописки. Однако солдатам Охранной дивизии всё равно дан приказ задерживать не меньше двадцати человек за ночь. Вот и на Волновой улице они уже упаковали в "воронок" пятерых, трёх мужиков, женщину и подростка пятнадцати стандартных лет.
  Лишь только на Свалке Сван по достоинству оценил процедуру ареста, сопровождения и содержания подозреваемых. На мужа растрёпанной женщины в ночной рубашке в первую очередь надели стандартные наручники. Во вторую, накинули на голову специальную маску с очень выразительным прозвищем "молчун". Задохнуться в ней невозможно, зато человек напрочь лишён возможности глазеть по сторонам и хоть что-нибудь слышать. Специальный мешок с ремнями через грудь и пояс окончательно дезориентируют задержанного. Нужно быть действительно сильной личностью и физически и морально, чтобы хотя бы попробовать оказать сопротивление будучи в наручниках, в "молчуне" и, для кучи, с мешком на голове.
  Встреча с осведомителем прошла успешно. Одно плохо, Сван зевнул, ему придётся задержаться и дождаться окончания проверки. Аборигены не просто не любят, а люто ненавидят стервятников. Даже ночью, в разгар комендантского часа, ходить по улицам Бацела в одиночку в тёмно-красном борге и с электромагнитным автоматом наперевес может быть опасно. Да и не стоит выделяться из массы рядовых солдат.
  Сван присоединился к солдатам, что перекрыли туннель Волновой улицы. Впрочем, нет худа без добра. Хотя бы так у него появился часок отдохнуть от дел праведных. Ему и так предстоит допросить двадцать аборигенов, в том числе и мужа растрёпанной женщины в ночной рубашке. Конечно, вряд ли среди них окажется хотя бы один настоящий подпольщик, но и простые жители Бацела, бывает, с перепугу рассказывают очень интересные вещи.
  

Глава 7. Много шума

  Не зря, ох не зря, говорят, что ожидание смерти бывает хуже самой смерти. Да что за глупые мысли лезут в голову в самый неподходящий момент. Сван в раздражении принялся мерить шагами кабинет. Сидеть на одном месте нет больше сил.
  Тело обдало холодом, будто зашёл в морозильник. Ну да, Сван склонил голову, знакомая проблема. Обычно он носит фирменный китель, брюки и рубашку. Но это не просто одежда, а замаскированный бронежилет. Когда месяц назад наивная дура с куриными мозгами пыталась его застрелить из порохового пистолета, то девятимиллиметровые пули тупо застряли в тонкой, но необычайно прочной ткани. Сегодня, возможно уже через две минуты, ему предстоит более серьёзное дело. Тут уж пуленепробиваемые штаны и рубашка ему не помогут. Буквально на пятый день работы на Свалке Сван получил боевой борг Охранной дивизии. Только сейчас вместо тусклых звёздочек на погонах две буквы "СБ". Но и борг, откровенно говоря, не спасёт от очереди из порохового автомата "Надежда" в упор. Семимиллиметровые пули порвут прочную ткань на лоскуты.
  На миг Сван притормозил перед столом помощника. Самого Фомки нет, так сказать, переброшен на другой участок. Печально осознавать, что Федерация экономит на бойцах Охранной дивизии, и на нём самом, как может. Вместо полноценных бронескафандров, в которых щеголяют космические пехотинцы, солдатам Первой охранной дивизии выдали борги. Да, это более качественные и продвинутые модели, чем местные аналоги. Да, изготовлены они на метрополии. Но они всё равно гораздо дешевле полноценных броников. Будто в насмешку, борги метрополии унаследовали от предшественников печальный недостаток - система терморегуляции работает с задержкой. Сван передёрнул плечами. Вот и получается, что его попеременно окунают то в холодную, то в горячую воду.
  Возмущаться, писать докладные, бесполезно. Первая охранная дивизия, это, по сути, вооружённая электромагнитными автоматами полиция. Для прямых боевых действий с равноценным противником она не предназначена вовсе. Хоть автоматы им выдали электромагнитные, пусть и более дешёвая модель, но всё же электромагнитный импульс огромной мощности. Сван скривился. С некоторых пор его начали терзать подозрения, что стервятников вооружат местными пороховыми автоматами и пистолетами. Благо на складах этого добра скопилось более чем достаточно, а командование и не думает пускать оружие местного производства на переплавку.
  Четыре шага от стены до стены, или пять, если шагать по диагонали. Сван остановился возле своего рабочего стола. На столешнице, рядом с ноутбуком, лежит "Эмма". Живописный натюрморт, хоть сейчас хватай краски и кисточку. Сван развернулся и зашагал к столу помощника.
  Вроде как, семь раз подумал, прежде чем принять окончательное решение. А на душе всё равно беспокойно. Сван не родился и не вырос на Миреме, а потому он не склонен поглядывать на аборигенов Свалки свысока и поплёвывать. Так что он предпринял все мыслимые и немыслимые меры предосторожности.
  Даже пню понятно, что прямого нападения на гарнизон Бацела не будет. Партизаны так не делают. Лобовая атака с неизбежностью восхода увязнет в затяжном бою. А там и подкрепление подоспеет. Благо вспомогательная база космических пехотинцев с романтическим названием "Южный ветер" находится едва ли не под боком, всего в двадцати километрах от Бацела.
  Внезапность - вещь хорошая, но положиться исключительно на неё боевики не могут. Независимое правительство не может положиться на подполье на все сто и прекрасно понимает это. Единственный способ добиться успеха - выбросить какую-нибудь хитрость, даже глупость.
  Сван едва мозги не сломал, пока думал, что это может быть. Выбор у бунтовщиков невелик: либо усыпить, либо убить газом напрямую, либо через еду или воду. Не исключены оба варианта. В первом случае вполне достаточно припрятать в воздуховоде гранату, а во втором - подсыпать в еду в столовой, благо в ней работают жители Бацела.
  Как знать, может быть во время проверки удалось выявить и обезвредить не все мины и прочие закладки бунтовщиков. Ведь с момента, как Первый ударный флот покинул Свалку с разбитой мордой и до появления Флота особого назначения, прошло пять стандартных лет. Иначе говоря, прорва времени, чтобы очень хорошо заложить и спрятать очень неприятные сюрпризы. Может быть, они до сих пор ждут кодированного сигнала.
  Да, Сван криво усмехнулся, можно было бы пойти по пути наименьшего сопротивления, принять суровые меры и тем самым сорвать Громкую акцию к чёртовой матери. Можно, но зачем, когда имеется возможность поступить более хитро. Плохо то, что ответная хитрость всегда несёт в себе изрядную долю авантюры. Если сработать грубо, то бандитское подполье заметит подвох и отложит акцию, а то и вообще отменит. Если же сработать слишком тонко, то можно позорно провалиться. Иначе говоря, успех останется за бандитским подпольем. Но, Сван усмехнулся, ему нравится рисковать. Это тебе не в покер ставит на кон всё содержимое кошелька. Нет, здесь покруче будет.
  К счастью, всё не так уж и плохо. У бунтовщиков имеются свои трудности. Любая крупномасштабная операция подобна маховику. Наступает момент, когда её уже невозможно остановить, только довести до конца. Небольшая фора во времени у Службы безопасности и солдат Охранной дивизии всё же будет. Эх, Сван нервно сжал кулаки, знать бы ещё, какая именно.
  Риск, риск, всё риск проклятый и авантюра. Но, с другой стороны, грандиозный провал Громкой акции сулит очень и даже очень грандиозный триумф властей и Службы безопасности в частности. Одно дело во время неожиданной ночной проверки повязать заспанного подпольщика, и совсем другое грохнуть прямо на улицах Бацела десяток-другой опасных боевиков в полном вооружении. Но, опять же, Сван медленно разжал пальцы, риск.
  Это только осведомителям и прочим аборигенам Сван постоянно твердит, будто СБ - это гранитный монолит, который на кривой козе не объедешь. На самом деле не стоит обманывать самого себя. Не исключено, что Независимому правительству всё-таки удалось внедрить в колониальную власть своих агентов. Но даже если их нет, нельзя сбрасывать со счётов случайные утечки информации. Вот почему в первую очередь Сван свёл количество посвящённых к минимуму. Проверенная веками стратегия, непосредственные исполнители получат минимум необходимой информации, по сути, приказы и распоряжения поступят в самый последний момент.
  Накануне Громкой акции подчинённые Свана блокировали столовую. Верный Фомка как раз там лично держит под наблюдением туземный персонал. Чтобы ни одна сволочь не смогла выскользнуть в город и предупредить своих. Тот же Фока получил приказ собрать как можно больше проб воды и еды. Затея оказалась напрасной, никакие, даже самые хитроумные приборы и тесты, каких-либо ядов не выявили. Вообще ничего, даже двух и более компонентных ядов. Однако, на всякий случай, Сван всё равно приказал солдатам Охранной дивизии ничего не есть. Полноценный ужин пропал зря. Вместо супа, картошки, хлеба, компота и варёного мяса стервятники получили "похлёбку" из неприкосновенных запасов. Вой поднялся страшный, но ничего, Сван усмехнулся собственным мыслям, вечерок могут и потерпеть.
  Там же, в столовой, буквально два часа назад, Сван собрал командиров Охранной дивизии и как следует их проинструктировал. Общий смысл в том, что нынешней ночью подполье готовит Громкую акцию. Внешне всё должно быть как обычно. Только никакого отбоя не будет. Стервятники все до одного должны быть в полной боевой готовности. Осталось самое непредсказуемое - усыпляющий, а то и отравляющий, газ в системе вентиляции.
  Внешние караулы у заводов и фабрик города, а так же у главных ворот и электростанции, Сван усиливать не стал. Даже больше - никого из караульных не предупредил. Если отморозки с Акатуны бдят службу согласно уставу, то у них будет более чем реальный шанс уцелеть до подхода подкрепления. Если нет, то не жалко, сами виноваты, новых привезут.
  Без прикрытия остались так называемые специалисты. То есть, осуждённые жители метрополии, что предпочли работать в колониальной администрации, а так же на предприятиях города, нежели мотать срок в тюрьме. Со стороны партизан будет вполне логично, если они прирежут десяток другой "сук". Но Свану плевать на специалистов. Прирежут сотню, с Мирема сольют ещё тысячу. Гораздо важнее сберечь от уничтожения стратегические объекты: телецентр, электростанцию и промышленные предприятия. По-крупному счёту, Сван неких решительных мер так и не предпринял. Впрочем, главный козырь из рук бунтовщиков ему всё-таки удалось выбить - Громкая акция не будет внезапным нападением на ничего не подозревающих стервятников.
  Газоанализатор в кабинете тревожно запищал. Сван машинально глянул на электронные часы на стене: час ночи и две минуты. Что именно с ним собирались сделать бунтовщики убить или всего лишь усыпить, Сван выяснять не стал. Вместо этого он подхватил со стола шлем и торопливо надел его на голову. Вместе с чистым воздухом из дыхательной системы борга грудь наполнила радость. Как же приятно осознавать, что ему очень вовремя удалось предвосхитить одну из очень опасных подлянок бунтовщиков. "Эмма" со стола за ремень и через плечо. Приклад громко хлопнул по блоку жизнеобеспечения на спине. А теперь бегом в центр видеонаблюдения.
  На другом конце коридора дверь налево. Сван с ходу ввалился в большую комнату. Все стены увешаны широкими экранами. Несколько десятков наружных видеокамер разом транслируют несколько десятков картинок. Сван остановился возле кресла оператора с высокой спинкой, на нём тоже тёмно-красный борг со шлемом и закрытым забралом. Значит, и здесь вовремя сработал анализатор воздуха. Но это ладно. Центральная площадь Бацела как на ладони. Причём, с нескольких ракурсов сразу.
  - Ага, - самодовольно произнёс Сван.
  Сразу с нескольких улиц на площадь перед мэрией выскочило несколько отрядов бунтовщиков. Хорошо знакомые тёмно-красные борги. У каждого боевика в руках характерный пороховой автомат с тонким круглым стволом и выступающей над дулом мушкой. Да, это точно бунтовщики.
  Маховик набрал обороты, теперь Громкую акция не отметить, даже не приостановить. У бунтовщиков осталась одна дорога - довести вторжение до конца.
  - Ловко бегают, черти, - вслух заметил Сван.
  Никакого бардака, вторжение чётко спланировано и даже отрепетировано. Одни отряды рванули к казармам стервятников. Остальные повернули к главному входу в мэрию. То, что двери закрыты и заперты, бунтовщиков не смутило. Сван успел заметить, как несколько солдат прямо на ходу затолкали в подствольные гранатомёты чёрные цилиндры разрывных гранат. Тихая фаза вторжения закончилась, сейчас начнётся громкая. В прямом смысле очень громкая.
  Почти одновременный залп подствольных гранатомётов. Многочисленные взрывы слились в один большой бабах. Сван качнулся на месте, левая рука ухватилась за высокую спинку оператора. На левом экране отлично видно, как двойные двери главного входа в мэрию ударная волна буквально вдавила во внутрь. Не помогли ни толстые стальные створки, ни массивный запор. Сдюжили петли, что вместе с болтами вылетели из бетонного проёма в стене. Такая же судьба постигла и вход в казарму стервятников.
  Сейчас начнётся! Сван машинально наклонился к экрану. Несколько фигур в тёмно-красных боргах с пороховыми автоматами наперевес врезались в пылевое облако у входа в мэрию.
  В крови, словно забытый на плите чайник, вскипел адреналин. К чёрту! Сван развернулся на месте и рванул на выход из комнаты операторов видеонаблюдения. Прямо на ходу правая рука выдернула из кобуры "Искру", электромагнитный пистолет калибром 9 миллиметров.
  Длинный коридор. Двери кабинетов промелькнули на периферии зрения и сознания. Сван выскочил на лестничную площадку. Вовремя! Снизу дружно застрекотали автоматные очереди.
  - Ага! Слопали! - от восторга Сван едва не перепрыгнул через металлические перилла.
  С лестничной площадки между вторым и третьим этажами отлично видно, что творится на первом. Боевики ловко вышибли входную дверь. Тяжёлые створки весьма эффектно грохнулись на пол. Но усиленная охрана мэрии заранее засела за импровизированными баррикадами на небольшом удалении от входа. Когда же бунтовщики толпой ввались во внутрь, то дружные автоматные очереди покрошили нападающих в капусту.
  Стены, пол и даже потолок обильно забрызганы кровью. Ткань борг, конечно же, очень прочная, но не настолько, чтобы остановить стрелки диаметром в пять миллиметров, которыми стреляют электромагнитные автоматы. Разбитые забрала, оторванные пальцы и пробитые навылет блоки жизнеобеспечения. Сван едва не поскользнулся на мокром от крови полу. С десяток, не меньше, аборигенов поломанными куклами валяются у входа в мэрию.
  Пока Сван горным козлом скакала по лестничным пролётам на первый этаж, бой переместился наружу. Когда и он выскочил на Центральную площадь, то наступление бунтовщиков окончательно захлебнулось в крови. Единственное, что успел заметить Сван, так это как несколько фигур в тёмно-красных боргах трусливо разбежались по прилегающим к площади улицам.
  Это успех! Несомненный успех! Сван с "Искрой" наперевес оглянулся по сторонам. На Центральную площадь в большом количестве высыпали солдаты Охранной дивизии. Все до одного в боевых борга, при полной амуниции и с электромагнитными автоматами в руках. Вполне возможно, что и в казарме сработали газовые закладки. Однако ни усыпить, ни тем паче убить, аборигенам так никого и не удалось.
  Десятка два трупов валяется на самой Центральной площади. Все аборигены, все до единого, убиты автоматными очередями в спину - типичная судьба трусов. Сван остановился рядом с убитым. Точно бунтовщик. Это только издалека борги боевиков и солдат Охранной дивизии похожи. Однако вблизи можно легко понять, насколько же просты и даже примитивны изделия Свалки, особенно оружие.
  Сван подхватил с асфальта автомат. Да, это действительно пороховая "Надежда" калибром семь миллиметров. Голая механика, никакой электроники, хотя бы примитивного лазерного прицела. Чуть изогнутый магазин рассчитан всего на тридцать массивных патронов с гильзами и зарядом пороха. Кажется, это делается так, сван выдернул магазин из ствольной коробки. Пустой. Впрочем, недооценивать пороховой анахронизм тоже не стоит.
  Сван развернулся. Возле входа в мэрию на грязном асфальте валяется ещё пара тел - стервятники. Самые бойкие, либо, что вернее, самые тупые, раз умудрились словить по десятку пуль каждый. Борги разворочены к чёртовой матери. Поверх тёмно-красной ткани разлилась яркая красная кровь.
  - Говорит старший следователь СБ Сван, вызываю лейтенанта Аюдина. Приём, - произнёс Сван на общем канале связи.
  Бурное движение на Центральной площади на миг замерло.
  - Лейтенант Аюдин на связи. Приём, - спустя секунду донёс ответ общий канал связи.
  - Лейтенант, оставьте солдат для охраны Центральной площади. После сразу же выдвигаетесь на защиту прочих объектов согласно плану. Как поняли? Приём.
  - Вас понял. Приём.
  На общем канале связи зазвучали приказы сержантам и отделениям солдат Охранной дивизии. Вскоре загремели металлические ворота. Из импровизированного гаража, прямо из стены мэрии, выкатил боевой транспортный автомобиль "Черепаха".
  Федеральное правительство очень хорошо выучило уроки двух первых попыток усмирить Свалку. По архивным чертежам был восстановлен, адаптирован под современные реалии и запущен в производство ещё один анахронизм времён Последней мировой войны на Миреме.
  Название лжёт. На самом деле БТА "Черепаха" катается очень даже резво. Четыре пары широких и толстых колёс обеспечивают ему отличную проходимость. Крытый кузов рассчитан на двенадцать человек, как раз на одно отделение солдат Охранной дивизии. Из вооружения над кабиной водителя установлен пятнадцати миллиметровый электромагнитный пулемёт. Но, вместе с тем, в "Черепаху" встроены системы ИПРО (Индивидуальная противоракетная оборона) и СОМ (Система обнаружения мин).
  Спрашивается, зачем федеральному правительству потребовалось возродить ещё один анахронизм времён Последней мировой войны, когда на вооружении космического десанта давно стоит отличная боевая машина пехоты "Шельма"? Ответ всё тот же - экономия.
  "Черепаху" создали специально под экстремальные условия Свалки. БТА обладает довольно слабым бронированием. Любой снаряд крупнее пятнадцати миллиметров пробьёт её едва ли не на вылет. Напрочь отсутствует защита от радаров и тепловизоров. Иначе говоря, на "Черепахе" самое то гонять партизан, а от полноценного противника лучше сразу удирать на максимально возможной скорости.
  Едва "Черепаха" затормозила, как Сван тут же запрыгнул на подножку и уселся на сиденье рядом с водителем. Пистолет вернулся в кобуру, а на колени шлёпнулся электромагнитный автомат. И смех и грех, Сван криво усмехнулся. Полноценную военную подготовку он так и не получил, а потому и забыл об "Эмме", которую успел-таки прихватить со стола в кабинете.
  Сван повернул голову. Ого, приятная встреча, за джойстиком управления сидит старый знакомый сержант Ниюлин.
  - Давай к телецентру, - Сван торопливо защёлкнул на груди ремни безопасности.
  - Но почему, витус? - сержант Ниюлин и не пытается скрыть собственное недовольство.
  - Гони, давай, некогда объяснять, - почти спокойно приказал Сван.
  "Черепаха" резво рванула с места. Инерция на миг прижала Свана к мягкой спинке. Непрозрачное забрало шлема надёжно скрывает лицо сержанта Ниюлина, но, хвост на отсечение, стервятник жутко недоволен. По его мнению, "пустая говорильня" не может быть самым важным объектом, пока возле проходных заводов и фабрик Бацела его товарищи по Охранной дивизии сдерживают бешенный натиск аборигенов. Впрочем, Сван покосился на сержанта, мнение бывшего тюремного надзирателя с Акатуны, который имел глупость жестоко глумиться над заключёнными, его не интересует.
  Центральная площадь Бацела осталась позади. Боевой автомобиль быстро проскочил через несколько улиц и с громким рёвом выскочил на Мясную площадь.
  Как и все прочие площади подземного города, Мясная представляет из себя просторный круглый зал. Под потолком по ночному времени мягко светит большая лампа. Вдоль стен исполинскими барельефами выступают парадные фасады административных зданий. Возле самого крупного, телецентра, во всю кипит бой.
  Бунтовщики сумели выбить входную дверь и все окна на первом этаже. Десятка два боевиков в тёмно-красных боргах увлечённо шпарят по дверному проёму и по окнам. Рядом с серыми проплешинами противомассы валяются пустые контейнеры из-под одноразовых реактивных гранат. Однако проникнуть в сам телецентр боевики так и не смогли.
  Караул из солдат Охраной дивизии хорошо бдел службу согласно уставу, а потому не дал застать себя врасплох. Из окон на втором этаже то и дело грохочут ответные очереди. Едва очередной абориген попытался было запрыгнуть в выбитое окно, как его блок жизнеобеспечения на спине будто взорвался изнутри. Очередь в упор положила боевика ещё в полёте.
  Визг тормозов "Черепахи" в момент заглушил грохот крупнокалиберного пулемёта. Абориген с "Шурупом" на плече так и не успел развернуться, как пятнадцати миллиметровые стрелки разорвали его на куски. Реактивная граната в контейнере сдетонировала с оглушительным треском.
  Следом с брони "Черепахи" спрыгнули респы. Роботизированные системы поддержки пехоты, внешне похожие на муравьёв с четырьмя парами стальных лап, с ходу открыли огонь. К пулемёту на "Черепахе" добавились ещё четыре пятнадцатимиллиметровых ствола.
  Неожиданное появление боевого автомобиля и дружный огонь пяти крупнокалиберных пулемётов враз перебил бунтовщиков на Мясной площади. Сван самодовольно улыбнулся. Ни одна зараза так и не успела даже рвануть в сторону ближайшей улицы. Едва "Черепаха" встала, как солдаты охранной дивизии высыпали из кузова наружу. Самым первым на асфальт спрыгнул сержант Ниюлин. Он, конечно, подлец, но храбрости ему не занимать.
  Следом за "Муравьями" солдаты Охранной дивизии забежали в здание телецентра. Изнутри донеслись выстрелы, но и они быстро пошли на спад.
  Сван благоразумно остался сидеть в "Черепахе" на месте рядом с водительским. Он не солдат и вообще птица более высокого полёта. А стервятников ему ничуть не жаль. Хотя, конечно, при общении с бойцами Охраной дивизии Сван благоразумно придерживается устава и вообще не позволяет себе относится к ним словно к грязи под ногами. К тому же, вооруженных людей злить опасно.
  Выстрелы внутри телецентра окончательно стихли. Вот теперь можно выйти. Сван легко спрыгнул на асфальт, правая рука едва успела подхватить электромагнитный автомат. Он опять чуть было не забыл об "Эмме". Да и вообще зачем её взял?
  С важным достоинством большого начальника, Сван переступил порог телецентра. В вестибюле погром. Когда-то здесь была достаточно просторная приёмная, где различные предприниматели Бацела обычно заказывали рекламу для своих заведений на ТВ. Теперь же столы и стулья разбросаны. Одна из реактивных гранат угодила в огромный фикус в углу. Земля и осколки пластиковой кадки разлетелись далеко по сторонам. И трупы, куда же без них.
  Сван чуть склонил голову, это один из солдат Охранной дивизии. Очень похоже на то, что он первым попал под раздачу. Ещё несколько тел принадлежит боевикам. Когда бунтовщики ворвались во внутрь, то караул телецентра встретил их шквальным огнём с лестницы.
  - Кто здесь главный? - по общему каналу связи спросил Сван.
  Из бокового прохода показался солдат Охранной дивизии с нашивками сержанта на погонах.
  - Сержант Несот, - стервятник козырнул на ходу.
  - Доложите обстановку.
  Сержант Несот неуверенно помялся, оглянулся по сторонам, но заговорил более чем уверенным и даже спокойным тоном:
  - Докладываю. Благодаря вам, нападение на телецентр отбито. Караулу удалось не пропустить бунтовщиков дальше вестибюля и некоторых служебных помещений на первом этаже. Оборудование телецентра не пострадало.
  Гора с плеч, Сван мысленно потёр руки. Война на Свалке идёт не только в подземных туннелях и в пустыне на поверхности. Ещё она бушует в головах людей. Телецентр - главный форпост пропаганды в Бацеле и в прилегающих поселениях. Слова бьют не хуже пуль. Это не электростанция и не обогатительная фабрика. Если бы караул на входе не сдюжил, то боевики к чёртовой матери сгубили бы ценное оборудование.
  - Потери? - коротко бросил Сван.
  - Четыре человека убито, - сержант Несот чуть склонил голову. - Ещё двое легко ранены. Тяжело раненных нет.
  - Сколько осталось боеспособных? - нетерпеливо спросил Сван.
  - Четверо.
  Это, Сван на миг задумался, половина караула. Подкрепление подоспело очень даже вовремя.
  - Сержант Несот, - Сван глянул на старшего караула, - нападение бандитских формирований на Бацел ещё не отбито. Продолжаете охранять телецентр вплоть до особых распоряжений. И смотри у меня, - Сван поднёс к носу сержанта кулак, - если сегодня утром в экстренном выпуске новостей утус Шагун не сможет рассказать о нашей блистательной победе, я с тебя погоны сниму вместе с головой. Всё понял?
  - Так точно, - сержант Несот выпрямился и отдал честь.
  - Отлично, - Сван развернулся на месте. - Уходим.
  Нападение на телецентр отбито. Вряд ли у бунтовщиков найдётся ещё один отряд и время, чтобы попробовать ещё разок уничтожить ценное телевещательное оборудование и тем самым лишить колониальные власти главного рупора пропаганды. Сержант Несот с тремя бойцами прекрасно справится сам. Настала пора проведать прочие стратегические объекты Бацела.
  Первыми на броню "Черепахи" забрались респы. Солдаты Охранной дивизии дружно залезли в кузов. Сван плюхнулся на сиденье рядом с водителем. Бесполезная "Эмма" вновь приютилась на коленях.
  - На обогатительную фабрику, - коротко бросил Сван, едва сержант Ниюлин уселся на место водителя.
  

Глава 8. Один в поле

  Боевой автомобиль с рёвом развернулся на месте и покатил в обратную сторону. За два с половиной месяцев сержант Ниюлин изучил лабиринт улиц Бацела вдоль и поперёк.
  На всех парах "Черепаха" пересекла Центральную площадь. Сван выглянул в окно. Ого! Трупы уже убрали. Лишь пятна подсыхающей крови напоминают о разыгравшейся здесь битве. Пятна, да ещё многочисленные отметины на стенах мэрии и казармы солдат Охранной дивизии.
  Перед боевым автомобилем вновь замелькали улицы с вереницами входных дверей и зашторенных окон. Рёв мощного движка многократным эхом скачет по просторным туннелям. И никого. Подземный город будто вымер. Ну и правильно, Сван поправил на коленях электромагнитный автомат. Комендантский час никто не отменял. А сейчас любой абориген, что рискнёт высунуть на улицу нос, ещё и рискует схлопотать пулю в лоб. Солдаты Охранной дивизии и без того не церемонятся с местными жителями, а сейчас и подавно не станут разбираться, кто перед ними, партизан или мирный обыватель.
  Сван тоже не зря все эти месяцы активно давил подполье. Как говорят в подобных случаях, работал в поле. Вот заодно и ему пришлось нехотя выучить план Бацела. Так что и без подсказки со стороны сержанта Ниюлина Сван понял, что "Черепаха" достигла западной окраины города.
  - Сержант, - Сван повернулся к стервятнику, - напоминаю специально и особо: если бунтовщики сумеют прорваться на фабрику, то в первую очередь они попытаются уничтожить распределительную подстанцию.
  - Вас понял, - коротко бросил сержант Ниюлин.
  Благодаря многочисленным донесениям осведомителей, Сван давно понял простую закономерность. С одной стороны, бунтовщики стараются сберечь ценное промышленное оборудование. Ведь после победы поставок с метрополии точно не будет. Но с другой стороны, они всячески пытаются сорвать нормальную экономическую жизнь колонии. Своеобразный компромисс бунтовщики нашли в том, что пытаются сорвать электроснабжение промышленных предприятий. Без электричества не заработает ни один станок, ни один транспортёр. С другой стороны, оборудование распределительных подстанций само по себе не является сложным. Восстановить его вполне по силам маленькой колонии.
  За очередным поворотом показалась Богатая площадь.
  - Твою дивизию, - сквозь зубы ругнулся Сван.
  У местных жителей традиционно плохо с фантазией. Богатая площадь получила своё название в честь фабрики по переработке фосфорной руды. Да и выглядит она иначе, не традиционный круглый зал больших размеров со сводчатым потолком, а стандартный туннель, только в четыре раза выше и в пять раз длиннее. На восточную сторону площади выходят жилые дома аборигенов, а на западную - главная проходная и окна заводоуправления.
  С первого же взгляда Сван понял, что дела из рук вон плохо. Партизаны сумели прорваться через проходную. Возле распахнутых ворот в луже собственной крови валяется труп стервятника. И тишина. Ни стрельбы, ни взрывов, вообще ничего.
  Едва "Черепаха" с рёвом подкатила к распахнутым воротам, как из тёмной глубины друг за другом вылетели огненные шары. Сержант Ниюлин тут же дёрнул джойстик управления до упора вперёд. Боевой автомобиль рванул на максимально возможной скорости. Левый борт "Черепахи" окутался яркими вспышками импульсных лазеров. Первый огненный шар взорвался огромным фиолетовым облаком. А второй благополучно пролетел мимо. Сван не успел перевести дух, как Богатую площадь потряс взрыв. Вторая реактивная граната с боевой частью врезалась в противоположную стену.
  Распахнутые ворота остались позади. "Черепаха" с визгом сбросила скорость и развернулась. Инерция толкнула Свана в правую сторону, голова в шлеме гулко долбанулась о дверцу.
  Респы лихо спрыгнули на тёмный асфальт. Следом, едва ли не быстрей "Муравьёв", наружу высыпали солдаты Охранной дивизии. Последним из БТА выпрыгнул сержант Ниюлин.
  Страх взял за горло. Сван нервно выглянул наружу. Не приведи Великий Создатель, чтобы из чёрного провала распахнутых ворот вновь вылетели огненные шары. Но нет, Сван расслабленно улыбнулся. Два респа первыми добежали до ворот и открыли бешенную стрельбу. Не прошло и десяти секунд, как оба "Муравья" и отделение сержанта Ниюлина скрылись в глубинах обогатительной фабрики.
  Сван никогда не считал себя трусом, но сейчас его реально чуть Кондратий не обнял. Да-а-а... Это тебе не трусливые подпольщики, а регулярная армия Дайзен 2. Аборигены до ужаса насобачились пулять из одноразовых гранатомётов. Первый "огненный шар" был заряжен "пыльцой", специальной смесью, что забивает электронику боевых машин и не дает ИПРО (Индивидуальная противоракетная оборона) сработать должным образом. Вторя несла в себе кило, или даже больше, первоклассной взрывчатки.
  Ноги едва-едва сгибаются в коленях, Сван неуклюже, будто бухой в стельку, выбрался из кабины "Черепахи". Электромагнитный автомат всё же брякнулся на асфальт. Сван много раз слышал о стандартной тактике боевиков. Местные жители умудрились-таки обратить во вред главное достоинство ИПРО. Первая граната несёт в себе "пыльцу". ИПРО сама подрывает её на оптимальном расстоянии. Вторая реактивная граната поражает цель. А кило первоклассной взрывчатки разобрало бы "Черепаху" на запчасти.
  Очень похоже на то, что сержант Ниюлин нашёл-таки своё призвание - воевать. Если бы он родился на Миреме, то наверняка служил бы в космическом десанте. Чёрт побери, очень хорошо служил бы. Благодаря его моментальной реакции, "пыльца" так и не накрыла "Черепаху". Пусть ИПРО не смогла сбить вторую гранату, но это уже не важно. Ладно, Сван подхватил с земли электромагнитный автомат, нападение на Бацел вооружённых банд ещё не отбито.
  Вблизи распахнутые ворота уже не кажутся чёрным провалом в преисподнюю. Сван осторожно прошёл во внутрь. Автомат, на всякий случай, на изготовку. Пол щедро засыпан тёмными гильзами и серыми чешуйками. Аборигены оснастили свои одноразовые гранатомёты противомассой. Да, общий вес штурмовой гранаты заметно вырос, зато палить из "Шурупов" и "Дюбелей" можно из замкнутого пространства. Например, из комнаты, туннеля или сортира.
  Недалеко от входа ещё трупы. Сван подошёл ближе. Это те самые два боевика, что остались стеречь вход. Один из них попытался удрать, но получил с пяток крупнокалиберных пуль в спину. Второй встретил смерть лицом к лицу. Благородно, но всё равно глупо. Как говорили в старину, плетью обух не перебить. Рядом с растерзанными трупами валяются два пусковых контейнера. Из глубин фабрики доносятся звуки стрельбы и взрывы. Сержант Ниюлин продолжает уверенно зачищать фабрику. Это может быть надолго.
  Так, Сван оглянулся, автомат качнулся в его руках, справа от него должна быть проходная. Там же, если ему не изменяет память, должен был располагаться караул.
  Понятно, Сван остановился на пороге. Караул обогатительной фабрики положил на службу большой и толстый болт. В прямоугольном помещении с большим столом и широкими скамейками в самых нелепых позах валяется восемь тел. Возле порога россыпь стреляных гильз. Непонятным образом аборигены проникли на фабрику. Два боевика открыли дверь караулки и тупо расстреляли стервятников в упор. Ни один из них даже не успел схватить оружие. "Эммы" так и остались стоять в ряд на пластиковой полке у правой стены.
  Под крепким ботинком скрипнули стрелянные гильзы. Сван осторожно вошёл в караулку. Теперь понятно, почему никто из стервятников так и не успел схватить автомат. На столе в художественном беспорядке разбросаны битые стаканы и тарелки. Пули аборигенов разнесли к чёртовой матери хлеб, солёные огурцы, баранки и прочую закуску. В большой луже посреди стола зубчатым кругом застыла разбитая бутылка. Литров на пять, не меньше. Стервятники не просто положили на службу большой и толстый болт, а заодно успели принять на грудь местный самогон. Сван злобно усмехнулся, туда им всем и дорога.
  Перед каждым выходом в караул солдатам Охранной дивизии повторяют и повторяют, что службу необходимо бдеть строго по уставу, что на Свалке идёт война, что в любой момент на охраняемый ими объект может быть совершено вооружённое нападение. И-и-и... Один хрен майор Цурган, командир 6-го батальона, что является гарнизоном Бацела, то и дело ловит пьяных стервятников на боевом посту. Впрочем, чего ещё можно ожидать от тех, кто предпочёл надеть позорную форму солдата Первой охранной дивизии, нежели загреметь в тюрьму, а то и сразу переселиться в Яму навсегда.
  Стоп! Сван замер на месте. Только сейчас до него дошёл очевидный факт - он остался один. Сержант Ниюлин вместе с подчинёнными зачищает фабрику. Сван вытянул шею. До слуха то и дело долетает треск крупнокалиберных пулемётов "Муравьёв". Во, граната ухнула. Впопыхах сержант Ниюлин забыл оставить у ворот хотя бы одного солдата.
  Делать нечего, Сван поднял электромагнитный автомат перед собой. Вот оно как вышло, не зря, оказывается, не забыл прихватить "Эмму" с собой. Левая рука прошлась по поясу, как раз и подсумки полные. Единственное, гранаты не взял, тяжёлые, заразы. А Фомка предлагал.
  Главная причина, почему проходную переименовали в караулку, в том и заключается, что она находится рядом с воротами на Богатую площадь. Сван пошарил рукой по стене. Под указательным пальцем тихо щёлкнул выключатель, караулка тут же погрузилась в темноту. Лишь свет уличных фонарей проникает через распахнутые ворота. Сван опустился на корточки. Неудобно, конечно, зато так гораздо безопасней. Автомат перед собой. С этого места отлично простреливается пространство перед воротами. Не то, что абориген в громоздком борге, мышь не проскочит.
  Кончики пальцев покалывает от нервного ожидания. Сван в очередной раз окинул взглядом пространство возле ворот. Слева относительно яркий свет, справа - полумрак. Короткий туннель разбегается в стороны. Сван напряг память. Там, если он, конечно, не ошибается, находится склад готовой продукции. Металлические ящики с фосфором сложены высокими штабелями вдоль стен. Там ещё, под потолком, электрическая таль должна быть. Напротив караулки двухстворчатая дверь. За ней находятся бытовые и административные помещения.
  На душе не есть хорошо, Сван пошевелился. Да и как оно может быть хорошо, если он полицейский, а не солдат. Да, раньше, в Яме, ему неоднократно приходилось сидеть в засадах часами. Был случай, когда пришлось ждать больше суток. Но тогда ему противостояли уголовники, у которых самым серьёзным оружием были либо самодельные ножи из поломанных пил по металлу, либо ещё более самодельные дубинки из труб и арматуры. Если же в руках эмигранта третьей категории оказывался полноценный ствол, пусть даже какой-нибудь допотопный пистолет или вконец раздолбанный охотничий дробовик, то это было воистину ЧП планетарного масштаба.
  Страшно сидеть в тишине. Сван включил общий канал связи, но тут же убавил звук. Команды, крики, стоны. То и дело прорезается голос сержанта Ниюлина. Бой на фабрике развернулся нешуточный. Не будь на стороне солдат Охранной дивизии респов, то аборигены тупо задавили бы их числом. А так "Муравьи" походя давят очаги сопротивления. Впрочем, бунтовщики верны своей тактике, они даже не пытаются удержать позиции или где-нибудь закрепиться. Больше всего сержанта Ниюлина беспокоит сохранность распределительной подстанции фабрики, именно там аборигены сопротивляются сильней всего.
  Сван вытянул шею, во, опять граната рванула. Респа и без того проблематично поразить гранатой, даже реактивной. Фабрика представляет из себя самый настоящий трёхмерный лабиринт из переходов, металлических лестниц и технологических площадок на разной высоте. На поверхности Свалки, или тем более в туннелях, у партизан было бы гораздо больше шансов на успех.
  Дробный топот ног. Сван вздрогнул от неожиданности и тут же поднял автомат. Видеокамера с прицела передала картинку на внутреннюю сторону забрала. Четыре фигуры в боргах торопливо, то и дело пугливо поглядывая по сторонам, пробираются в сторону распахнутых ворот. Сердце испуганно сжалось, Сван с трудом перевёл дух. Понятно, четвёрке бунтовщиков всё же удалось проскользнуть мимо солдат сержанта Ниюлина. Они даже не помышляют ударить стервятникам в тыл. Куда там! В первую очередь аборигены очень хотят спасти свои задницы.
  Сердце застучало с утроенной скоростью, по щекам разлился жар. От напряжения указательный палец едва не нажал на спусковой крючок.
  Рано! Сван убрал палец со спускового крючка. Пусть аборигены подойдут ближе. Другого выхода с фабрики нет. Это ещё одна предосторожность против возможных диверсий. Прежде, чем здесь снова начали извлекать из руды фосфор, специалисты тщательно проверили все помещения. С десяток, или около того, выходов, а так же кабельные туннели и вентиляционные шахты, были тщательно заделаны. Нелегальные выходы просто засыпали и залили бетоном. В тех же вентиляционных шахтах понаставили толстых стальных решёток.
  Страх, а то уже и паника, уверенно гонит аборигенов прямо на Свана. Однако бунтовщики прекрасно понимают, что возле выхода их может поджидать засада, а потому бздят не по-детски.
  - Проклятье, - ругнулся сквозь зубы Сван.
  У двоих бунтовщиков из-за спины торчат контейнеры одноразовых гранатомётов. Свану много раз приходилось допрашивать пленных, а потому он точно знает, что солдаты Народной армии не любят возвращаться на базы и схроны с неиспользованными "Шурупами" и тем более "Дюбелями". Но и за бесполезное расходование штурмовых гранат начальство спрашивает очень строго.
  Противник всё ближе и ближе. Сван чуть склонил голову. Страх ушёл. Вместо нервного возбуждения вдруг накатило вселенское спокойствие. Даже пальцы дрожать перестали. Вот теперь пора. Указательный палец плавно надавил на спусковой крючок.
  Длинная очередь хлестанула ближайшего бунтовщика поперёк груди. Брызги крови во все стороны. Но остальные, словно шустрые шарики для пинг-понга, лихо прыснули в разные стороны и затаились. Сван тут же отвалил под прикрытие стены. Это не трусливые уголовники, эти в плен сдаваться не будут, воевать будут. Взгляд упал на индикатор, осталось пятьдесят пуль - можно воевать. Хотя за такую неэкономную стрельбу любой сержант-инструктор тут же вкатил бы ему выговор с занесением в грудную клетку. А дальше что?
  Рядом что-то брякнулось. Сван опустил глаза. О, чёрт! Из-за угла выкатился серый ребристый шарик. Граната! Руки сами собой перехватили автомат за ствол. Не соображая, что он делает, Сван с размаху долбанул прикладом по ребристому шарику. Граната тут же улетела обратно в темноту.
  Секунда. Вторая. Взрыв и свист осколков.
  Пронесло! Сван торопливо перехватил автомат за приклад. Но тут же вновь раздалось зловещее бряканье. На этот раз из-за угла разом выкатились две гранаты.
  Судорожный прыжок вперёд! Сван сиганул в открытую дверь. Блок жизнеобеспечения жестоко поздоровался с бетонным полом. За спиной рявкнул сдвоенный взрыв. На забрале шлема тут же выскочила грозная надпись: "Повреждение".
  Попали, сволочи! Сван распластался на полу. Но он не ранен. Борг повреждён, однако это не смертельно. Сван перевёл дух. Тем более он не на поверхности Свалки с её убийственной атмосферой и экстремальным перепадом температуры в течении суток. В любом случае, оставаться на одном месте нельзя.
  Это только в кино главный герой от души пуляет в злодеев. В свою очередь, злодеи от души пуляют в главного героя. В жизни всё оказалось гораздо прозаичней. Сван осторожно придвинул автомат к себе. У него с бунтовщиками не сколько война, а забавная игра в кошки-мышки. Кто первым заметит, тот первым выстрелит, тот первым и победит. Один - ноль. Сван усмехнулся, пока счёт в его пользу.
  Шорохи и тёмные силуэты. Сван резко перевернулся на бок. Автомат вперёд. Указательный палец утопил спусковой крючок. Короткие очереди словно удары плетью улетели в темноту. В ответ темнота разразилась пульсирующими огненными кругами. Аборигены не придумали ничего лучше, как палить на звук. Сван поджал ноги, вокруг него в опасной близости затанцевали крошечные вспышки.
  Резкая тишина. Сван тут же торопливо пополз обратно в караулку. Так называемое самоподавление. В магазине порохового автомата всего тридцать патронов, смех один. Бунтовщики разом открыли огонь. Не удивительно, что в их "Надеждах" разом иссякли патроны.
  Но вот огненные круги запульсировали вновь. Сван тут же развернул автомат на ближайший и открыл ответный огонь. Вот оно громадное превосходство электромагнитного оружия над пороховым. Его "Эмма" при стрельбе ярких вспышек не даёт. Тогда как пороховые "Надежды" выдают аборигенов с головой.
  Очередь. Ещё очередь. Щелчок, магазин пуст. Сван тут же откатился в сторону. Рука нервно выдернула из подсумка на поясе полный магазин. Пустой потерялся где-то в темноте. Лишь с четвёртой попытки Свану удалось вставить полный магазин в ствольную коробку. На тусклом индикаторе вновь загорелась полная сотня.
  Это даже интересно. Сван прижал "Эмму" к груди и перекатился в сторону. Ноги в прочных ботинках из ткани борг ударились об угол стены. Вместо страха его охватил азарт. Чего, чего, а охотиться на людей с оружием в руках ему ещё не приходилось, ни разу не приходилось. Короткая очередь в сторону пульсирующего огненного круга. Да, насколько Сван помнит из курса начальной военной подготовки, главное, не перестрелять аборигенов, а подавить их, не дать выскользнуть из ловушки.
  Точно - ловушка! Сван резко приподнял голову над полом, но тут же опустил её вновь. С двух сторон грянули взрывы. Свист осколков. По левой руке и ноге будто стегнули гибким прутиком. На забрале шлема вновь выскочила грозная надпись "Повреждение". Если так и дальше пойдёт, то борг не выдержит очередного попадания. Нет, пора валить от сюда.
  Эх, видели бы его сейчас инструкторы. Сван принялся методично перебирать руками и ногами. Рядом скребёт о бетонный пол электромагнитный автомат. А если бы видели, то непременно поставили бы зачёт, даже пять зачётов по переползанию под огнём противника. Вот и распахнутые ворота, Сван затаился в теньке. Просто так соваться опасно, но придётся.
  Спринтерский рывок с места. Сван торопливо выскочил в распахнутые ворота. Ему вслед загрохотали выстрелы. Прыжок! Блок жизнеобеспечения на спине вновь принял на себя жесткое столкновение с землёй.
  Инерция закатила Свана под защиту стены. Руки торопливо пробежались по ногам и животу. Вроде нет, не задели. А теперь не дать /этим гадам выскользнуть наружу. Сван вновь распластался на земле. Автомат наизготовку. Пусть теперь о подавлении не может быть и речи, зато просто так сбежать с обогатительной фабрики у бунтовщиков не получится. А потом...
  - Идиот! - зло ругнулся Сван.
  Вот где опять сказалось отсутствие полноценной боевой подготовки. Сван включил общий канал связи и громко произнёс:
  - Сержант Ниюлин! Вызываю сержанта Ниюлина! Приём!
  Секундная пауза показалась вечностью. Но вот сквозь мешанину тяжёлого дыхания пробился хорошо знакомый уверенный голос:
  - Сержант Ниюлин на связи. Приём.
  - Сержант, говорит старший следователь Сван. Четверо бунтовщиков пытаются покинуть фабрику. Пока держусь, но меня уже выкурили наружу. Давай на помощь. Приём.
  Голос едва не дрогнул предательски. Ещё только не хватало сорваться на испуганный визг.
  - Вас понял, иду на помощь. Приём.
  Следом посыпались приказы подчинённым. Сван облегчённо улыбнулся. И как только раньше не сообразил позвать на помощь? Пусть стервятники воюют, это их работа.
  Драгоценные секунды в песок. Не приведи Великий Создатель, аборигены удумают пойти на прорыв. Сван повернул голову. Может, пока не поздно, засесть в "Черепахе"? Броня с гарантией убережёт от пуль, а крупнокалиберный пулемёт над кабиной водителя покажет бунтовщикам, где раки зимуют. Но, от обиды Сван едва не прокусил нижнюю губу, не получится. Второпях и не думая, он выскользнул не на ту сторону. Чтобы добраться до боевого автомобиля, ему придётся проскочить перед распахнутыми воротами. Сван нахмурился, или отползти подальше?
  Изнутри долетел громоподобный треск автоматных очередей. Это, Сван вытянул шею, это "Муравей". Да, респ принялся шпарить сразу из двух стволов. Следом знатно грохнуло. А потом ещё раз. Колотые камешки вместе с чёрным дымом вырвались из распахнутых ворот. Сван тут распластался на асфальте. А это очень похоже на гранатомёт. Только не понять, чей именно? В памяти чётко отпечаталось, как из-за плеч двух аборигенов выглядывали раструбы одноразовых гранатомётов. И тишина. После двух взрывов повисла тревожная тяжёлая тишина. Сван слабо пошевелился. Уже всё? Или сейчас будет продолжение?
  - Лом, всё в порядке, можешь выходить, - раздался на общем канале связи голос сержанта Ниюлина. - Простите, витус Сван, бунтовщики уничтожены. Приём.
  Сван поднялся на ноги. На тёмно-красном борге большими серыми пятнами въелась пыль. Сержант Ниюлин заигрался в солдатиков и лишь в последний момент вспомнил о субординации. Впрочем, это мелочи.
  - Витус, вы были правы, - из темноты выступила мощная фигура сержанта Ниюлина. - Бунтовщики и в самом деле в первую очередь попытались уничтожить распределительную подстанцию.
  - И что они успели натворить? - Сван тут же напрягся.
  - Да ничего, - сержант Ниюлин махнул рукой. - Бросили мешок со взрывчаткой и попытались сделать ноги.
  Приятная новость. К чёрту! Аж гора с плеч. Если хотя бы одно крупное предприятие Бацела не сможет заработать хотя бы через день после налёта бунтовщиков, то, к гадалке не ходи, провал спишут на службу безопасности. А там и самого Свана могут назначить козлом отпущения.
  - Отлично, - Сван закинул автомат на плечо. - Оставьте респа и двух бойцов охранять вход. И проводите меня по фабрике.
  - Будет выполнено, - сержант Ниюлин бойко козырнул.
  Как жаль, что борги Первой охранной дивизии не оборудованы приборами ночного зрения. После перехода с относительно яркой Богатой площади в полумрак за главными воротами, глаза будто ослепли. Сван, не долго думая, включил яркие фонари на плечах и голове. Окружающая обстановка тут же вынырнула из темноты.
  У ворот в склад готовой продукции валяются четыре дохлых аборигена. Троих покрошили крупнокалиберные пули "Муравья". Раны одного из них не столь значительны. Сван самодовольно улыбнулся, его работа.
  На складе готовой продукции ничего интересного. Как Сван и предполагал, сплошные штабеля стальных ящиков. Часть из них наполнена готовой продукцией, в смысле, фосфором. Большая часть нет. Зато главный цех чуть было не нагнал жути.
  По долгу службы Свану много раз приходилось бывать на обогатительной фабрике. Очень хорошо запомнился яркий свет и грохот. А ещё металлические лестницы и переходы, настоящий лабиринт. Теперь же в главном цехе мрачная тишина давит на психику. На потолке лишь кое-где тревожно горят красные фонари аварийного освещения. Яркие пятна света от фонарей на борге Свана и прочих солдат Охранной дивизии лишь слегка притупляют общую жуть.
  Как именно из руды извлекают фосфор, Сван не знает и знать не хочет. Огромные дробилки, мельницы, баки, цистерны и ещё хрен знает какие агрегаты нависают над узкими проходами с жиденькими перилами тёмными зловещими массами. Но интересно другое.
  На миг Сван остановился перед огромным стальным ситом. Точнее, перед ним целый набор таких сит для сортировки руды. Да, он знал о бережном отношении бунтовщиков к ценному промышленному оборудованию. Знал, но понятия не имел, насколько же аборигены берегут его на самом деле.
  Уцелели даже фонари основного освещения. На стенках станков, баков не видно следов пуль. А ведь всего одна граната могла бы сотворить в этом промышленном решете огромную дыру. Ничего подобного, вообще ничего.
  - Сколько их было? - Сван повернулся к сержанту Ниюлину.
  - Двадцать, может, тридцать, - сержант Ниюлин пожал плечами.
  - Всех уничтожили?
  - Всех, кто оказал сопротивление и не сумел удрать.
  Сван молча зашагал дальше. Впереди показалась металлическая лестница. Рядом с ней указатель с надписью: "Распределительная подстанция". Ответ сержанта Ниюлина более чем информативен. Не исключено, что кто-то из бунтовщиков до сих пор хоронится под станком, транспортёрной лентой или дробилкой. Но бояться не стоит. Это ещё одно очень заметное изменение в поведении бунтовщиков. Если раньше они рьяно лезли в бой, то теперь аборигены в первую очередь хотят жить.
  Бетонная площадка десять на пять метров щедро засыпана стрелянными гильзами. Возле раздвинутых ворот валяется сразу пять тел в тёмно-красных боргах местного производства. То и дело попадаются россыпи серой противомассы и лужи крови.
  - Да, витус, - за спиной заговорил сержант Ниюлин, - именно здесь аборигены оказали самое упорное сопротивление.
  - Вижу, - ответил Сван.
  Как бы аборигены не берегли промышленное оборудование, но, когда прижало, без лишних раздумий пустили в ход гранатомёты. Сван остановился возле перил. В двух метрах от него сильный взрыв порвал толстую транспортёрную ленту словно туалетную бумагу. Концы ленты отброшены в разные стороны, станина прогнулась, стальные ролики сорваны с мест.
  - Вызываю старшего следователя Службы безопасности витуса Свана. Приём, - неожиданно ожила связь.
  Сван бросил взгляд на левое запястье борга, где находится пульт управления боевым костюмом. Это командный канал связи, придётся ответить.
  - Старший следователь Службы безопасности Сван слушает. Приём.
  - Говорит начальник Службы безопасности Бацела Чесил. Витус Сван, срочно выдвигайтесь со своей группой к ветровой электростанции. Там серьёзная проблема. Разберитесь. Как поняли? Приём.
  - Вас понял, срочно выдвигаюсь со свой группой на ветровую электростанцию для решения серьёзной проблемы. Приём.
  - Исполняйте, - витус Чесил тут же отключился.
  - Есть исполнять, - машинально произнёс Сван.
  Витус Сиуш Чесил, начальник СБ Бацела и непосредственный руководитель самого Свана. Именно витуса Чесила пришлось дольше всех ломать через колено, чтобы он дал добро на проведение контроперации. И вот теперь хитрый, но трусливый, витус Чесил решил сделать ход конём. На самом важном объекте подземного города, на ветровой электростанции, возникла некая серьёзная проблема. Если Сван не сможет её разрулить, то будет виноват сам и только сам. Если сможет, то "благодаря чуткому руководству витуса Чесила". Сван недовольно поморщился, от этих бюрократических игр его уже тошнит.
  - Вы слышали приказ витуса Чесила? - Сван повернулся к сержанту Ниюлину.
  - Так точно, - сержант Ниюлин машинально выпрямил спину и расправил плечи.
  - Оставьте одного респа и половину солдат для охраны фабрики. Не забудьте назначить старшего. Остальные, в том числе и вы, выдвигаются со мной на ветровую электростанцию.
  - Но-о-о... - в голосе сержанта Ниюлина проскользнула неуверенность, - какой смысл оставлять половину отделения?
  - По дороге объясню, - Сван нетерпеливо махнул рукой.
  

Глава 9. Доморощенные террористы

  Конечно же, оставлять всего пятерых солдат и одного респа стеречь важный промышленный объект, большой риск. Только вряд ли сегодня у партизан хватит сил и желания совершить повторную атаку на обогатительную фабрику. Пусть Сван официально считается главным, но в командование отделением солдат Охранной дивизии он не лезет. Это дело сержанта Ниюлина, заодно не нужно подрывать его авторитет.
  Обогатительная фабрика похожа на лабиринт, однако Сван без проблем нашёл дорогу на Богатую площадь. Помог едва ли не врождённый навык жителя подземного города. Сван родился и вырос в Яме, на младшей сестре Свалки. Ему с раннего детства приходилось гулять по туннелям. А потом, за время долгой работы в полиции, навык блуждания по рукотворному подземному лабиринту ему удалось отточить до остроты бритвы. Да и здесь, в Бацеле, Свану тоже пришлось изрядно прогуляться по самым глухим и заброшенным уголкам подземного города.
  Едва сержант Ниюлин резво тронул боевой автомобиль с места, как Сван заговорил вновь.
  - Вам по должности не полагается знать о всех деталях и подробностях операции, - Сван машинально ухватился за подлокотники, когда "Черепаха" наклонилась на повороте. - О так называемой Громкой акции мы узнали заранее. Естественно, нападение на ветровую электростанцию мы предвидели в первую очередь. В первую очередь и самое крупное подкрепление мы отправили именно туда. Другой отряд заблаговременно блокировал электростанцию с поверхности. Я не знаю, что там произошло, однако и без вашего отделения в полном составе там хватает солдат и респов.
  - Вас понял, - сержант Ниюлин кивнул.
  Сван покосился на сержанта Ниюлина, храбрый командир, далеко пойдёт. Не помешает иметь среди стервятников толкового помощника. Нужно будет подать рапорт и направить сержанта Ниюлина на офицерские курсы.
  "Черепаха" стремительно мчится по пустынным улицам в сторону северной окраины Бацела. А в голове не с меньшей скоростью крутится тревожный вопрос - что же произошло на ветровой электростанции?
  Любой худо-бедно грамотный житель внешних миров прекрасно знает, каким именно образом метрополия держит колонии под своим контролем. Один из принципов звучит так - ничего сложнее тостера. Иначе говоря, федеральное правительство сознательно и целенаправленно ограничивает техническое и научное развитие колоний. Последнее в особенности. Именно по этой причине на Свалке главными источниками энергии являются ветровые электростанции. Благо на поверхности планеты эти самые ветры дуют сутки напролёт и со страшной силой. Причём, до такой степени, что прорезают в горных хребтах так называемые ветровые ущелья - идеальные площадки для строительства электростанций.
  Однако ветер имеет дурное свойство дуть с переменной скоростью. Соответственно, ветровые генераторы выдают то очень много электричества, а могут и вообще не выдать. Когда-то на Миреме именно это обстоятельство долго и очень серьёзно сдерживало развитие ветровой генерации, пока небыли созданы накопители энергии огромной ёмкости. Сван понятия не имеет, насколько это правда, но утус Килкан, главный энергетик, клятвенно уверяет, что, в случае остановки генераторов, на одних только накопителях энергии Бацел сможет легко протянуть двое-трое суток. Правда, для этого придётся остановить все без исключения промышленные предприятия города.
  Одно из первых ветровых ущелий обнаружили на южной оконечности кратера Финдос. Пусть оно не самое широкое и глубокое, но весьма и весьма перспективное. Не удивительно, что Бацел, второй по размерам город после столицы Финдос, был построен именно под ущельем.
  Любая электростанция любого населённого пункта является самым критически важным объектом. До бунта в кратере Финдос была построена единая энергосистема, но теперь бунтовщики не дают её восстановить. Если ветровая электростанция Бацела встанет, то запитать город с других источников энергии не получится. Не удивительно, что бунтовщики ударили в том числе и по ветровой электростанции. Вполне возможно, что на её захват был отправлен самый многочисленный отряд.
  Волнение холодным комком подступило к горлу, когда "Черепаха" с шумом свернула на Ветровую улицу. Это же авантюра! В том числе и для его репутации. Последние десятки метров. Боевой автомобиль резко затормозил и встал на Ветровой площади точно посреди ещё двух "Черепах".
  Ветровая площадь и не площадь вовсе, а одно название. По сути, это всё тот же уличный туннель, который лишь раздался в высоту и ширину перед главным входом на электростанцию. В некотором роде, это тупик. Точнее, Ветровая улица - единственная, что вливается в одноимённую площадь.
  Сразу две "Черепахи" возле главного входа на электростанцию внушают оптимизм. Сван торопливо выбрался наружу. С другой стороны из кабины на асфальт спрыгнул сержант Ниюлин. Сзади затопали остальные солдаты Охранной дивизии. Не так давно на Ветровой площади развернулось грандиозное сражение. Может быть, даже самое грандиозное во всём ночном налёте на Бацел. Асфальт засыпан серой противомассой. Повсюду валяются пустые пусковые контейнеры из-под "Шурупов" и более мощных "Дюбелей". Не удивительно, что ворота не сдюжили и буквально вдавлены во внутрь электростанции.
  Это радует. Сван торопливо направился к разбитым воротам. Караул электростанции не дал тупо застукать себя врасплох. Ближе ко входу валяется с пяток дохлых боевиков. Сван на миг остановился возле одного из них. Абориген в тёмно-красном боевом борге лежит лицом вниз. Под ним скопилась большая лужа крови. Крупнокалиберные пули респов пробили боевика насквозь, блок жизнеобеспечения на его спине раскурочен, будто вывернут наружу. Но и "Муравьи" заплатили немалую цену. Возле самих ворот оба бетонных укрытия для РСПП размазаны "Дюбелями" и "Шурупами" по асфальту и стене. "Пыльца" перекрасила некогда серые бетонные блоки в ярко-фиолетовый цвет. И воронки от пуль. Огромное количество воронок от пуль украшает стену электростанции. Аборигены палили как в белый свет.
  Из тёмного проёма на свет уличных фонарей вышел офицер Охранной дивизии. По двум маленьким звёздам на погонах, по фигуре и походке Сван тут же узнал лейтенанта Арнина. Согласно плану, это его отряд должен был прибыть на выручку караулу ветровой электростанции.
  - Доброй ночи, витус Сван, - лейтенант Арнин остановился и поднял забрало шлема.
  - Доброй ночи, - Сван машинально кивнул в ответ и тут же потребовал, - доложите обстановку.
  Лейтенант Арнин отвёл глаза. Докладывать ему явно не хочется, но придётся.
  - Караул ветровой электростанции погиб в полном составе, даже респы восстановлению не подлежат, - начал лейтенант Арнин. - Однако, караул сумел продержаться достаточно долго, чтобы бунтовщики не успели уничтожить электростанцию и сбежать по своему обыкновения. Отряд под моим командованием заблокировал бунтовщиков внутри. Отряд под командованием сержанта Лунина заблокировал все выхода на поверхность со стороны ветровых генераторов.
  - Так в чём же проблема? - нетерпеливо бросил Сван.
  Витус Чесил, начальник СБ Бацела, направил Свана и отделение сержанта Ниюлина явно не для силовой поддержки.
  - Бунтовщики засели в главном накопительном зале, - лейтенант Арнин склонил голову. - Они угрожают взорвать главные накопители, а так же, - лейтенант Арнин нервно сглотнул, - кабельную смычку с наземными ветровыми генераторами.
  - Чего они хотят?
  - Они не хотят, а требуют предоставить им возможность отступить в подземелья за пределами городской черты Бацела.
  - Что с кабельными туннелями? - Сван продолжил допрос.
  - Мои бойцы проверили их, - произнёс лейтенант Арнин с плохо скрытым облегчением. - Уничтожить питающие кабеля бунтовщики не успели. Места закладки найдены, взрывчатка обезврежена.
  - Понятно, - Сван кивнул. - А вы так и не решились перейти к решительному штурму.
  - Да, витус, - сквозь зубы прошипел лейтенант Арнин.
  Как бы не хотелось лейтенанту Арнину признаваться в собственном косяке, но он, фактически, уже сделал это. Картина окончательно сложилась. Караул ветровой электростанции пусть и полёг полностью, однако не оставил бунтовщикам времени. Очень похоже на то, что они собирались уничтожить кабельные линии, что питают промышленные предприятия города. Плюс ещё какое-нибудь оборудование. Но именно какое-то, а не электростанцию целиком. Иначе без электричества накроется система жизнеобеспечения Бацела.
  Отряд лейтенанта Арнина прибыл очень вовремя. Бунтовщики так ничего и не успели взорвать. Солдаты Охранной дивизии загнали их в главный накопительный зал, где размещены главные накопители энергии. С поверхности Свалки аборигенов тоже заблокировали. Всё, что осталось доблестным борцам за независимость Дайзен 2, так это на ходу перековаться в террористов. Ведь колониальная администрация заинтересована в полноценной работе электростанции гораздо больше самих местных жителей. Не удивительно, что лейтенант Арнин так и не решился отдать приказ для решительного штурма, а предпочёл доложить начальству. Уже в свою очередь витус Чесил, начальник СБ, наложил в штаны и так же не рискнул отдать приказ о штурме. Вместо этого он вызвал на ветровую электростанцию Свана и предоставил ему полную свободу действий.
  Злость и раздражение гремучим газом скопились в душе. Сван на миг стиснул кулаки и медленно выдохнул. Теперь ещё раз вдохнуть и медленно выдохнуть... Не хватало только эмоционально взорваться. Гнев - плохой советчик. Но и в самом деле надо что-то делать.
  - Ведите, - коротко приказал Сван.
  - Слушаюсь, - козырнул в ответ лейтенант Арнин.
  В голосе лейтенанта прорезалось плохо скрытое облегчение. Допёр, сука, что теперь ответственность за возможный провал не на нём, а на старшем следователе СБ. Подобные трусливые типчики не понимают другое: каждая трудная ситуация, это не только риск для карьеры, но так же и отличная возможность продвинуться по карьерной лестнице.
  Вслед за лейтенантом Арниным Сван пересёк выломанные ворота. Нужно отдать бунтовщикам должное - они отлично подготовились к подпольной войне. Ещё до бунта на Свалке было полно заброшенных и забытых туннелей. В короткий срок аборигены накопали ещё больше секретных проходов, которых, естественно, нет и быть не может на официальных картах. По этой причине в прошлый раз, когда усмирять Бацел взялся аж целый взвод космических пехотинцев, аборигены без проблем сумели просочиться в центр города. Однако федеральное правительство очень хорошо выучило и этот горький урок.
  Прежде, чем дать ток на промышленные предприятия Бацела, специалисты службы безопасности и геологи особенно тщательно проверили ветровую электростанцию на предмет потайных помещений и секретных проходов. Очень хорошо проверили, и не зря. В общей сложности было найдено с десяток схронов и почти три десятка секретных проходов и туннелей. Несколько позже, уже благодаря хорошо налаженной агентурной работе, удалось найти и ликвидировать ещё четыре особо тайных и законспирированных туннелей. Но оно того стоила, ибо сегодня бунтовщикам пришлось штурмовать в лоб главный вход на ветровую электростанцию.
  Память и на этот раз Свана не подвела. Сразу за воротами находятся бытовые и административные помещения. Именно здесь караул дал главный бой. Просторный вестибюль разбит, поколот, засыпан серой противомассой и обильно полит кровью. Каких-то несколько часов назад здесь был небольшой садик, теперь же его нет. Все без исключения пластиковые горшки побиты, а земля буквально разбросана. Деревья с широкими листьями, Сван понятия не имеет, как они называются, зияют широкими дырами и расщепленными стволами. По всем углам и закуткам валяется десятка два-три трупов. Исключительно аборигены. Погибших и раненых солдат Охранной дивизии, похоже на то, уже унесли. Россыпи стреляных гильз и посечённые осколками половые плитки, где взрывались гранаты. И, конечно же, стены буквально вдоль и поперёк иссечены цепочками мелких воронок от пуль.
  - Мы пришли, - лейтенант Арнин показал рукой вдаль. - Там зал главных накопителей энергии. Рядом с ним высоковольтная распределительная подстанция. Они её тоже, того, - лейтенант Арнин смутился, - заминировали и пригрозили взорвать.
  На том конце просторного квадратного туннеля когда-то была стенка из стальной сетки и ворота. Теперь же в проволочном ограждении зияют рваные дыры. Створки ворот сорваны, однако не валяются без дела. Бунтовщики подняли их и перегородили проход. Сван напряг глаза. В красноватом свете аварийных ламп можно с трудом разглядеть настоящую баррикаду. Аборигены стащили в кучу всё, что сумели найти. Какие-то ящики, столы, стулья, бухты кабелей и прочий хлам. Это даже не баррикада, а две кучи, за которыми укрылись бунтовщики.
  В свою очередь, уже на этой стороне, солдаты Охранной дивизии тоже соорудили некое подобие баррикады. Вход пошли всё те же ящики, столы, стулья, бухты кабелей и прочий хлам. Сван невольно улыбнулся. То ли прикола ради, то ли просто не думая, стервятники установили возле прохода между кучами два унитаза.
  - Респы остались? - Сван глянул на лейтенанта Арнина.
  - Да, четыре, - лейтенант Арнин кивнул.
  - Ты сам с Акатуны будешь?
  - Да, с Акатуны. Только какое это имеет отношение к нашему делу? - подозрительно поинтересовался лейтенант Арнин.
  Неожиданный вопрос удивил лейтенанта и озадачил, однако Сван не счёл нужным пояснять и лишь буркнул себе под нос:
  - Понятно.
  Перестраховщик хренов. Да ещё с Акатуны, с планеты, что так похожа на Мирем. В распоряжении лейтенанта Арнина четыре "Муравья". Первая же атака сметёт аборигенов к чёртовой бабушке. Отбить главные накопители не составит большого труда. Хотя, с другой стороны, бунтовщики и в самом деле загнаны в угол. Будь у них хотя бы один секретный проход, то одни давно сделали бы ноги.
  - Мегафон есть? - спросил Сван.
  - Да, конечно, - торопливо ответил лейтенант Арнин.
  Солдат Охранной дивизии протянул Свану старенький мегафон с потёртой рукояткой.
  - Внимание! - произнёс Сван. - С вами говорит старший следователь Службы безопасности Сван. Хотя вам, сволочи, я гораздо больше известен под кличкой Лом. В данный момент операцией руковожу я!
  Мегафон хоть и старенький, но вполне себе исправный. С непривычки пользоваться им, Сван крикнул едва ли не в полный голос. В горле тут же запершило и Сван умолк.
  - Говорит лейтенант Народной армии самообороны Дайзен 2 Тонингон, - донёсся с той стороны взволнованный голос. - Мы не бандиты и не террористы, а потому не будем уничтожать электростанцию. Все, что я требую...
  - Мне плевать, что ты там требуешь!!! - рявкнул Сван и едва не раскашлялся от напряжения.
  Секундная пауза. И вновь с той стороны раздался всё тот же взволнованный голос.
  - Тогда мы взорвём накопители и подстанцию! Бацел останется без света! - крикнул в ответ лейтенант Тонингон.
  Святая наивность, Сван едва не расхохотался. Хотя да, на неискушённый взгляд ситуация хуже некуда. Если бунтовщики и в самом деле взорвут главные накопители энергии и высоковольтную распределительную подстанцию, то Бацел и в самом деле надолго погрузится в темноту со всеми вытекающими от сюда последствиями. Почему, собственно, лейтенант Арнин решил перестраховаться. Или, если называть вещи своими именами, перетрусил.
  Сван прочистил горло и заговорил вновь, но уже стараясь не напрягать зря голосовые связки.
  - Эй, ты, Тонингон! Слушай сюда! Если ты не в курсе, то я, Лом, родился и до сорока семи стандартных лет жил в Яме. Это младшая сестра твоей поганой Свалки. Так что, придурок, тебя меня не провести. Хочешь взорвать электростанцию? Взрывай её прямо сейчас!
  - Что вы делаете? - раздался над ухом испуганный голос лейтенанта Арнина. - Они же и в самом деле её взорвут!
  - Отвали, - Сван грубо оттолкнул в сторону трусливого летёху и вновь поднёс мегафон к губам. - Мэрия, казармы солдат Охранной дивизии и прочие объекты колониальной администрации оснащены автономными системами жизнеобеспечения. Если кто и сдохнет от недостатка кислорода и в полной темноте, так это мирные жители Бацела. А уже после, будь уверен, вся Свалка узнает, кто именно, с именами, фамилиями и адресами родственников, обрёк тысячи горожан на мучительную смерть! - гаркнул Сван.
  - Ты не сделаешь этого? - долетел с той стороны голос лейтенанта Тонингона.
  - Специально для тебя, придурок, повторю ещё раз: мне плевать на тебя и на твою поганую Свалку!
  - Да ты... - начал было лейтенант Тонингон.
  - У вас пять секунд, чтобы прекратить сопротивление! - Сван перебил аборигена и тут же начал отсчёт: - Раз!
  В просторном квадратном туннеле повисла тишина. Лейтенант Арнин побледнел и в ужасе схватился за сердце.
  - Два! - крикнул в мегафон Сван.
  И вновь тревожная тишина.
  - Три!!!
  - Да вы!!! - заговорил было лейтенант бунтовщиком, но заткнулся на полуслове.
  С той стороны донеслись звуки борьбы. Что-то брякнуло и стукнуло. Кто-то истошно крикнул. И вновь повисла тишина.
  - Четыре!!! - выкрикнул Сван.
  - Не стреляйте!!! - раздался на той стороне просторного туннеля другой голос. - Не стреляйте! Мы сдаёмся!
  Гора с плеч. Сван опустил мегафон. Кажется, будто старый потёртый матюгальник в момент прибавил в весе сразу килограмм двадцать. Уверенность никогда не бывает стопроцентной. Всегда остаётся шанс для пресловутого человеческого фактора. Точнее, для человеческой глупости вкупе с фанатизмом.
  - Выходите по одному с поднятыми руками! - Сван вновь поднёс мегафон ко рту. - Дергаться не советую! Респы стреляют без предупреждения!
  - Мы согласны!
  На той стороне туннеля загорелись яркие огни. Сван тут же прищурился. Борги бунтовщиков очень похожи на борги солдат Первой охранной дивизии. У них тоже три фонаря, один на лбу и два на плечах. Включить свет на всю катушку - стопроцентная гарантия попасть под огонь противника. Или, как вариант, сдаться в плен.
  Множество огней осветили импровизированную баррикаду на входе в зал с главными накопителями энергии. На пыльный бетон с грохотом шлёпнулась створка ворот. Вперёд вышел абориген с поднятыми руками. Чёрный ствол пороховой "Надежды" торчит у него из-за спины.
  Абориген с поднятыми руками медленно и пугливо прошёл мимо респов и остановился возле унитазов в проходе между баррикадами. Двое солдат Охранной дивизии тут же подскочили к бунтовщику. Один снял со спины пороховой автомат и сдёрнул разгрузку с гранатами и патронами. Второй стервятник ловко заломил бунтовщику руки за спину и стянул запястья прочными одноразовыми наручниками. И последний штрих, из блока жизнеобеспечения извлекли кислородные патроны. Абориген было дёрнулся, но солдат Охранной дивизии быстро поднял ему забрало.
  Для серьёзных боевых действий Первая охранная дивизия не годится вовсе. Да её этому и не учили. А вот для борьбы с партизанами, с подпольем и для охраны правопорядка - в самый раз. В стремительных и уверенных действиях стервятников чувствуется большой опыт.
  - Стойте, - связанный бунтовщик послушно остановился перед Сваном. - Что с лейтенантом Тонингоном?
  Абориген, зрелый мужчина лет сорока пяти отвёл глаза и презрительно буркнул в ответ:
  - Там, у распределительного щитка, связанный валяется. Мы его по башке трубой отоварили. Этот придурок малолетний и в самом деле хотел электростанцию взорвать.
  - Понятно, - Сван усмехнулся. - Уведите его.
  Бунтовщика увели. А с того конца просторного туннеля уже пугливо топает следующий абориген.
  - Пакуйте пленных, а я пошёл, - Сван устало зевнул. - Да, этого Тонингона сразу ко мне в СБ, лично допрошу. Всё поняли?
  Вопрос повис в воздухе. Вместо уставного: "Вас понял, исполняю", лейтенант Арнин побледнел ещё больше, будто только что узнал, что ему уже вынесен смертный приговор.
  - Да вы хоть понимаете, - торопливо заговорил лейтенант Арнин, - что если бы бунтовщики и в самом деле взорвали бы электростанцию, то начальство из Нинграда приказало бы нас повесть прямо на центральной площади Бацела. Я буду вынужден написать рапорт, в котором...
  - Ты дурак, - спокойно произнёс Сван.
  - Простите? - лицо лейтенанта Арнина вытянулась от удивления. - Это оскорбление?
  - Нет, это констатация факта, - охотно пояснил Сван и добавил, - ты как был дураком, так дураком и помрёшь.
  В своё время Сван не поленился заглянуть в личные дела всех без исключения офицеров и сержантов шестого батальона, что был оставлен в Бацеле в качестве гарнизона. На Акатуне Стас Арнин служил чиновником в районной администрации, почему ему и всучили погоны лейтенанта. У него типичная для чиновников статья - превышение служебных полномочий. Иначе говоря, коррупция. Как и многие другие стервятники, Стас Арнин предпочёл погоны лейтенанта Первой охранной дивизии, нежели переезд в Яму в качестве эмигранта третьей категории.
  - Тебе давно пора понять, лейтенант, - Сван ткнул стервятника пальцем в грудь, - Свалка, это не Акатуна, и тем более не Мирем. Аборигены прекрасно знают, что значит для подземных городов электричество и системы жизнеобеспечения. Знают, а потому сами не дали взорвать электростанцию.
  - А-а-а..., - лейтенант Арнин растерянно захлопал глазами. - А что же тогда там произошло?
  - Я так понимаю, - Сван глянул вдаль по широкому проходу, - тот самый Тонингон решил доблестно погибнуть во имя независимости Свалки, а заодно прихватить с собой ветровую электростанцию. Да только среди его подчинённых нашлись жители Бацела, которые не захотели прихватить на тот свет жён, детей и прочих родственников. Результат ты видишь сам.
  По широкому проходу бойко шагает очередной абориген. Руки над головой, за спиной болтается пороховой автомат. Былого страха и неуверенности в фигуре бунтовщика больше нет. У импровизированной баррикады в нетерпении толкутся остальные. Все, все спешат прекратить сопротивление.
  - Дальше разберётесь без меня сами, - произнёс Сван. - Я вернусь в мэрию.
  - Будет исполнено, витус, - лейтенант Арнин бойко козырнул.
  Канцелярская крыса сообразила, что ситуация разрешилась самым благоприятным образом. Ну а то, что электростанция чуть было не взлетела на воздух, то вышестоящему начальству знать незачем. А потому лейтенант Арнин вновь почувствовал себя в седле с шашкой наголо и принялся громогласно командовать. Как будто и без его ценных указаний солдаты Охранной дивизии не знают, как поковать бунтовщиков.
  - Говорит старший следователь Сван. Вызываю сержанта Ниюлина. Приём.
  - Сержант Ниюлин на связи. Приём, - почти сразу отозвался общий канал связи.
  - Сержант, вместе со своими бойцами возвращайтесь ко входу на электростанцию. Мы уезжает. Как поняли? Приём, - произнёс Сван.
  - Вас понял. Приём.
  Сержант Ниюлин отключился. Делать на электростанции больше нечего. Пусть лейтенант Арнин восхищается собственной победой. Наверняка, крыса канцелярская, в итоговом рапорте он забудет указать, кто именно заставил бунтовщиков отказаться от намеренья взорвать электростанцию и убедил сложить оружие. Ну и пускай, Сван усмехнулся. Рай нужно отработать. Дома, на Миреме, он всё равно не сможет рассказывать даже жёнам, как именно ему пришлось давить бунтовщиков на этой чёртовой Свалке.
  Очень похоже на то, что сержант Ниюлин вместе со своими подчинёнными далеко от входа на электростанцию уходить не стал. Бывший тюремный надзиратель хоть и любит пулять из автомата, однако лишний раз в пекло предпочитает не лезть. И правильно делает, дольше проживёт, дальше пройдёт.
  Боевая автомашина "Черепаха" это, конечно, не такси, но Свану плевать. Он приказал сержанту Ниюлин отвезти его на Центральную площадь, а самому вместе с подчинёнными присоединиться к группе, что была оставлена стеречь обогатительную фабрику. Сейчас уже можно смело заявить, что нападение на Бацел отбито. Осталось самое нудное - разгрести последствия.
  

Глава 10. Кровь не обмануть

  Дверь с треском распахнулась. Сван, усталый как чёрт, ввалился в собственный кабинет. Пять шагов до такого родного, мягкого и тёплого стула как пять тысяч километров с полной выгрузкой. Но вот Сван грузно опустился возле рабочего стола. Руки брякнулись на столешницу.
  Вторые сутки на ногах. Глаза слипаются, голова болит, пустой желудок недовольно урчит. А ещё надо бы залезть под душ, как следует помыться и сменить вонючие трусы на чистые. Но некогда, некогда, всё некогда, всё работа проклятая.
  Блаженство... Сван откинулся на мягкую спинку стула и вытянул ноги. Веки тут же опустились. По рукам и плечам потекли тёплые струйки облегчения. В это трудно поверить, но его рабочее место, между прочим, самое главное рабочее место, приносит не только усталость, но и отдохновение. А всё потому, Сван мечтательно улыбнулся с закрытыми глазами, что он обожает свою работу.
  Но, Сван распахнул глаза и сел прямо, даже с горячо любимой работой на сегодня надо завязывать. Вот, только, последний разок глянуть на сводки и спать, спать, спать. Сван едва ли не физически почувствовал, как он спускается на первый этаж в столовую... Как утус Нарт, главный стряпчий, положит ему на тарелку парочку бараньих отбивных и предложит полить их соусом... Сван мечтательно улыбнулся. Главный повар всегда предлагает. Правда, бараньи отбивные зажарены на электрической плите и не такие вкусные, как приготовленные на живом огне. Но делать нечего: на Свалке, как и в Яме, открытый огонь запрещён. Это на Миреме можно развести мангал на заднем дворе своего домика и нажарить таких вкусных, таких ароматных и сочных бараньих отбивных... Хватит! Сван тряхнул головой. Домик в раю нужно отработать.
  Правая рука подняла экран ноутбука. На рабочем столе проступила куча папок и файлов. Так, Сван сосредоточил взгляд, это сводка последних происшествий. А это... Сонные мысли с трудом провернулись в чугунной голове. А это папка со входящими запросами. Её придётся глянуть хотя бы по диагонали..
  Бандитское нападение на Бацел с блеском удалось отбить. В общей сложности на улицах города и прочих важных объектах было ликвидировано больше сотни партизан. Раза в два меньше предпочли сдаться в плен. Добровольно, между прочим. Тех, кого повязали силой, либо взяли в бессознательном состоянии, не набралось и десятка. Что не говори, а жить хочется всем. Очень хочется.
  Утром, в экстренном выпуске новостей, витус Динган, комендант Бацела, собственной персоной появился на телеэкранах и объявил о блистательной победе над вооруженными бандформированиями. Комендант не стал экономить на похвале. Многословно и витиевато он рассказал о чёткой и слаженной работе солдат Первой охранной дивизии и Службы безопасности. Витус Динган не забыл помянуть о нападении на ветровую электростанцию. По его словам, бандиты угрожали взорвать ветровые генераторы, главные накопители энергии и распределительную подстанцию. Если бы это произошло, то Бацел на несколько недель погрузился бы в удушливую темноту с непредсказуемыми последствиями для жителей подземного города и экономики в целом. И лишь благодаря железному самообладанию и решительным действия лейтенанта Арнина бандиты отказались от своих намерений и сложили оружие.
  В этот самый момент Сван вместе с помощником Фомкой находился в столовой и пил крепкий кофе. Когда он услышал о железном самообладании лейтенанта Арнина, то громогласно расхохотался. Когда же Фомка спросил, а не обидно ли ему за украденный успех, то Сван заверил помощника, что ничуть. Лейтенант Арнин, крыса канцелярская, упорно не может понять, что если так и дальше пойдёт, то он со временем станет полковником. На удивлённый вопрос Фомки, а разве плохо быть полковником, Сван ответил, что это как посмотреть. Для космического пехотинца три большие звезды на погоне это, конечно, очень хорошо. А для офицера Первой охранной дивизии - не очень. Полковника Арнина могут запросто оставить в Бацеле комендантом до конца жизни. О своей родной Акатуне ему придётся забыть. Следом за Фомкой заржала вся столовая.
  Успехи не всегда бывают во благо, особенно если начальство охотно их признаёт. А вот о чём витус Динган не счёл нужным поведать широкой общественности, так это о потерях Первой охранной дивизии. Окончательной цифры ещё нет, не все тяжело раненные перешли в стабильное состояние и вполне могут умереть в любой момент. А так, по предварительным подсчётам, погибло больше сорока стервятников. Около сотни увезли в госпиталь. Но Свану глубоко плевать на потери среди личного состава Охранной дивизии. Как и следовало ожидать, в первую очередь аборигены перестреляли раздолбаев, кто спустя рукава, а то и в компании с мутной бутылкой местного самогона, нёс караульную службу.
  На Свана, как на старшего следователя СБ, разом свалилась куча работы. В первую очередь пришлось организовать прочёсывание города и проверку населения. И смех и грех, патрули стервятников выловили с десяток нечипизированных лиц. Так называемые партизаны не придумали ничего лучше, как разбежаться по родным хатам. Всех пленных нужно было допросить и отфильтровать наиболее ценных в плане дальнейшей оперативной разработки. Заодно Свану удалось выявить ещё несколько нелегальных проходов в Бацел. Спешно отправленный отряд стервятников накрыл в Большом туннеле недалеко от города временную базу партизан вместе с полевым госпиталем. В тюремной больнице оказалось ещё два десятка раненных бунтовщиков.
  Дел невпроворот, и все, все без исключения, срочные, хватит на неделю непрерывной работы на все двадцать часов в сутках, да и на хор (последний псевдочас длинной в 19 минут) останется. Но человек не робот, он физически не может вкалывать сутки напролёт. Сван по собственному опыту прекрасно знает, что без нормального сна работоспособность уже на второй день резко падает. А на третий валятся с ног и засыпают прямо на полу даже самые крепкие и стойкие мужики. Да, на убойных таблетках можно скакать весёлым козликом хоть неделю, хоть две, но за всё надо платить. Чем позже наступает срок, тем больше набегает процентов. Вот почему Сван, едва-едва растолкав наиболее важные и неотложные дела, решил отправиться на боковую. Нужно поспать часов восемь, не меньше. А то будет обидно, если его убьёт не пуля туземки с куриными мозгами, а любимая работа.
  Папка со входящими запросами забита этими самыми запросами. Не будь она виртуальной, то непременно треснула бы по швам. Но, вроде как, ничего действительно срочного и важного. Сван устало закрыл глаза. Не спать... Не спать... Не спать... Сперва надо пожрать, а уже потом спать... Правая рука опустилась на верхний край экрана. Вообще-то, инструкция требует выключать ноутбук по окончанию работы. Да только пошли все эти инструкции к чёрту в задницу. Но! Из глубины сознания всплыла некая мысль. Сван так и замер на месте, правая рука так и не захлопнула ноутбук.
  Не то, чтобы мысль была очень важной или срочной. Нет. Это... Это... Сван поморщился. Скорее, это очень полезное дело. За ворохом бумаг очень важно не забыть о конечной цели всей этой суеты. Только так можно вынести бешенный и очень плотный ритм работа. Так вот, эта, эта, эта самая мысль как ничто другое работает именно на конечную цель. Что, что, а Сван не собирается до конца жизни торчать в Бацеле и гонять аборигенов и в хвост и в гриву.
  Сван сел прямо, глаза бессмысленно уставились на раскрытую папку со входящими запросами. Мысль, или даже идея, очень полезная, между прочим. В душе разразилась кровавая сеча между желанием завалиться спать и профессиональным долгом. Может, Сван скосил глаза в сторону, отложить часов на десять? Нет, не годится. Именно сейчас эффект будет максимальным. В конце концов, чем раньше подполье будет подавлено, тем легче ему будет доработать до конца пятилетнего контракта. Идея, мысль, из расплывчатой тени тут же сформировалась во вполне логичный и последовательный план. В первую очередь нужно будет глянуть в списки жителей Бацела. Кровь, она ведь, Сван улыбнулся, не врёт.
  Приятное нервное возбуждение прогнало сонливость. Но обольщаться не стоит, это ненадолго. Пальцы забегали по клавиатуре, курсор бешенной крысой заметался по экрану. Папки, файлы. Так, Сван наклонился к экрану ближе, это первичные отчёты о нападении бунтовщиков, списки пленных, погибших, имена, звания.
  Бинго! Сван радостно щёлкнул пальцами. Как говорят в подобных случаях астрологи и прочие шарлатаны, звёзды сошлись самым благоприятным образом. Грех не воспользоваться. Тут же, с ноутбука, Сван позвонил витусу Чесилу, руководителю СБ Бацела.
  - Добрый вечер, витус, - вежливо произнёс Сван, едва на экране появилась помятая физиономия начальника.
  - Какой ещё вечер? Скорее, ночь, - недовольно буркнул витус Чесил.
  Операцию по пресечению Громкой акции разработал Сван, он же её провёл и принялся разгребать последствия. Но и начальник СБ без работы не остался. Как и следовало ожидать, витуса Чесила засыпало строгими вопросами высокое начальство из Нинграда, новой столицы Свалки. Но, и они оба это прекрасно понимают, витус Чесил не думает жаловаться. Едва ли не с момента высадки на Свалке, они разделили сферы ответственности. На себя Сван взял непосредственное подавление бандитского подполья, а витус Чесил - финансы и "большую политику". То есть, бюджет СБ и общение как с высоким начальством в Нинграде, так и с местными чиновниками. И оба, нужно признать, очень довольны таким разделением.
  - Пусть будет ночь, - легко согласился Сван. - Витус, мне, и прямо сейчас, нужны три "Черепахи" и не меньше двадцати бойцов.
  В иной более спокойной ситуации витус Чесил жутко удивился бы, однако сейчас он лишь устало спросил:
  - Зачем?
  - Я нашёл великолепную возможность провернуть грандиозную пропагандистскую акцию, - начал Сван. - Насколько мне известно, ничего подобного ещё никто не делал. Как вы сами прекрасно понимаете, слова, бывает, разят не хуже пуль, - добавил Сван.
  Витус Чесил устал как ездовая собака, которую неделю без продыха гоняли по снежной тундре. И ему сейчас наверняка тоже жуть как хочется пожрать, а потом завалиться спать часов на восемь, если не на все десять. Иначе говоря, начальник СБ опять тупо переспросил:
  - Зачем?
  - Суть моей идеи в следующем...
  Сван подробно, но стараясь использовать для объяснения наиболее простые слова, поведал начальнику о своей идее. Нужно отдать витусу Чесилу должное, он не зря занимает столь высокий пост и понял подчинённого с первой же попытки.
  - Кровь, как вы знаете, не обмануть, - закончил Сван.
  - Хорошо, - витус Чесил кивнул, - я прямо сейчас отдам необходимые распоряжения. Три "Черепахи" и стервятники будут ждать вас у входа в мэрию через пять минут.
  Начальник тут же отключился. Да-а-а... Сван тихо рассмеялся, витус Чесил утомился настолько, что позволил себе очень нехорошее слово. Обычно он сам его не использует, и других жутко ругает, если кто при нём специально или нет назовёт солдат Охранной дивизии стервятниками. Ну да ладно.
  Следующий звонок верному помощнику Фомке. Сван поднял его с постели, хотя сам отпустил его спать всего час назад. Вид у Фомки весьма заспанный, под глазами круги, а на голове причёска из разряда "врыв на макаронной фабрике".
  - Фомка, просит, что разбудил, - Сван виновато улыбнулся. - Дело есть.
  - Какое? - Фомка потёр глаза кулаками.
  - Можешь организовать какой-нибудь большой экран и заставить его работать прямо с "Черепахи"? Да, там ещё колонки нужны.
  Фомка на секунду задумался, от чего его заспанное лицо смешно сморщилось, будто он разом постарел лет на десять.
  - В принципе, - Фомка качнулся всем телом, - могу организовать. Если, как обычно, от вашего имени.
  - Конечно от моего, - Сван тут же кивнул. - Жду тебя у входа в мэрию через пять минут. "Черепахи" будут там же. Успеешь?
  - В принципе, - Фомка опять качнулся всем телом, - да. Только что-то мне подсказывает, что без экрана и колонок вы всё равно никуда не уедите.
  - Это точно, - Сван улыбнулся.
  Помощник тут же отключился. Можно не сомневаться, что утус Габаун не завалится обратно спать, а выполнит данное поручение. Пусть Фомка не мастак работать собственной головой, с воображением у него туго, зато он весьма и весьма исполнительный малый.
  Всё это хорошо, но... Сван нагнулся, левая рука с шумом выдвинула из письменного стола средний ящик. Внутри показалась белая пластиковая аптечка с большим красным крестом на крышке. Сван переставил её на столешницу и распахнул. В левом отделении три пузырька со стимуляторами. Химия - не есть хорошо, но придётся. Одной таблетки самого слабенького стимулятора хватит часа на два. Если принять средний по силе, то часов на десять-двенадцать. Самого сильного хватит на сутки и более. Спать не захочется даже в его нынешнем состоянии. Но, Сван нахмурился, самый убойный стимулятор лучше не трогать вообще. Да, маленькая красная таблетка враз излечит даже от самого дикого похмелья и поможет проскакать заводным зайчиком больше суток, но потом... А потом придётся лечь в госпиталь для прохождения недельного курса реабилитации.
  Нет уж, Сван закинул в рот зелёную таблетку самого слабенького стимулятора. Печень и сердце ему еще пригодятся. А если двух часов не хватит? Хрен с ним, пузырёк перекочевал в карман кителя. Если двух часов не хватит, то лучше проглотить ещё одну зелёную таблетку. Из всех возможных негативных последствий, это самый оптимальный вариант. Хотя нет, Сван с треском задвинул средний ящик обратно, самый оптимальный вариант вообще не глотать химию.
  Полчаса спустя головная "Черепаха" лихо выкатила на развилку Улицкой улицы. Взвизгнули тормоза, инерция качнула Свана вперёд. Если бы не ремень безопасности, то непременно долбанулся бы лицом о переднее бронестекло. Сержант Ниюлин обожает гонять на большой бронированной машине. Ему доставляет особое удовольствие лицезреть, как аборигены в ужасе шарахаются в разные стороны. Впрочем, грех жаловаться. Сван потянулся всем телом. Чем быстрее они начнут, тем быстрее они закончат.
  В архивах колониальной администрации можно легко найти генеральный план развития Бацела. В нём четко разрисовано и прописано, как и в каких направлениях должны прокапываться новые улицы, новые дома и промышленные предприятия. Столь важный документ утверждён в Министерстве колоний аж на самом Миреме. Только, Сван кисло улыбнулся, в реальной жизни, как обычно, сложилось иначе.
  Аборигены лишь в неких общих чертах следуют генеральному плану. Если же требуется чуть-чуть отступить от него, то тут же отступают без лишних угрызений совести. Благо присланным с Мирема чиновникам, они же карьерные неудачники, всегда было глубоко плевать как на генеральный план, так и на самих аборигенов. Вот так и получилось с Улицкой улицей. Когда-то был один туннель. Хрен знает по каким причинам, местные жители прокопали сразу три Улицкие улицы. Ну а так как с фантазией у них просто беда, то так и назвали: Первая Улицкая, Вторая Улицкая и Третья Улицкая. Как раз на маленькой развилке Улицких улиц боевые автомобили выстроились в ряд.
  - Действуем по плану, - Сван повернулся к сержанту Ниюлину, - гоните аборигенов со всех трёх улиц к "Черепахам".
  - Будет сделано, витус, - сержант Ниюлин бодро козырнул в ответ.
  Неторопливо, как и полагается большому во всех смыслах начальнику, Сван выбрался из кабины "Черепахи". Борг - штука хорошая, но уж больно тяжёлая, искусственной мускулатуры в нём нет (всё та же экономия на стервятниках). Без острой необходимости Сван предпочитает его не надевать. Вот и сейчас он предпочёл отправиться на задание в своём обычном облачении, в форменном кителе чёрного цвета, брюках и ботинках. Впрочем, его одежда с сюрпризом. Ни один нож не возьмёт её вообще. А пуля, Сван невольно поморщился, если только пороховая "Надежда", и то с близкого расстояния.
  Из кабины второй "Черепахи" выбрался Фомка. Помощник зло чертыхнулся, когда едва не зацепился ботинком за порог боевого автомобиля.
  - Разворачивай экран и ставь его прямо на "Черепаху", - Сван показал пальцем на кабину боевого автомобиля. - Ну и колонки примкни куда-нибудь.
  - Будет сделано, - тут же отозвался помощник.
  Между тем солдаты Охранной дивизии принялись лихо выгонять аборигенов из жилищ. Сван остановился у капота "Черепахи". До чего же ловко у стервятников получается. Прямо на глазах Свана двое солдат принялись ломиться в закрытую дверь. Кажется? Или в самом деле табличка с номером 10 мелко-мелко затряслась? Впрочем, за два с половиной месяца новая власть выдрессировала аборигенов не хуже цирковых собачек. Местные жители не заставили себя ждать и лихо посыпались на улицу. Иначе стервятники без лишних разговоров вышибут дверь и в прямом смысле вытащат жильцов за шкирки.
  Вообще-то, сейчас 19 часов, поздний вечер. Скоро хор (последний псевдочас) и новые сутки. Не удивительно, что практически все аборигены высыпали на улицу едва ли не в трусах и ночных рубашках. Лишь некоторые особо бойкие успели натянуть цивильное платье или штаны с футболками. Основная масса едва успела накинуть на плечи задрипанные халаты.
  Не прошло и пяти минут, как на развилке трёх Улицких улиц собрались все местные жители. Солдаты Охранной дивизии подпёрли аборигенов с трёх сторон, чтобы ни у кого не было соблазна удрать домой раньше времени. Однако возле "Черепах" остался свободный пятачок, никто из аборигенов не рискнул подойти ближе.
  Расторопный Фомка положил на асфальт перед капотом "Черепахи" большой оружейный ящик. Сван неторопливо поднялся на импровизированную трибуну. Десятки глаз местных жителей тут же уставились на него. Понимают, сволочи, что это не очередная ночная проверка, а что-то новенькое. Ну а так как от колониальных властей аборигены пряников не ждут, то в глазах всех жителей читается беспокойство на грани со страхом. Сван медленно поднял к губам мегафон.
  - Лиссата Жантич Вишан, прошу вас выйти, - произнёс Сван.
  Усиленный мегафоном голос разлетелся по трём улица. Аборигены дружно дрогнули. Не будь за их спинами стервятников с автоматами наперевес, то, чего доброго, разбежались бы в дикой панике.
  - Лиссата Жантич Вишан, прошу вас выйти, - с нажимом повторил Сван. - Я точно знаю, что вы прописаны на Второй Улицкой улице. Сейчас вы должны быть здесь. Пожалуйста, не заставляйте солдат Охранной дивизии искать вас.
  Угроза подействовала. Что, что, а церемониться стервятники не умеют и не хотят уметь. На свободный пятачок перед тремя "Черепахами" вышла испуганная женщина лет сорока пяти. Растрёпанные волосы с седыми прядками перехвачены на затылке в хвост. Поверх серой ночной рубашки накинут синий рабочий китель. За её спиной остановился не менее напуганный мужчина лет пятидесяти и девочка-подросток двенадцати лет. Всё правильно, Сван кивнул, муж и несовершеннолетняя дочь.
  - Угора Вишан, - Сван так и не отпустил мегафон, от чего его голос продолжил грохотать сразу по всем трём улицам, - почему вы скрыли от властей тот факт, что ваш сын находится в составе бандформирований и воюет на стороне незаконного так называемого Независимого правительства?
  Угора Вишан вздрогнула всем телом, будто Сван стеганул её кнутом. Женщина побледнела, испуганно обернулась на мужа, но, всё же, нашла в себе силы ответить:
  - Э-э-э... Витус, у меня нет сына. Э-э-э... Никакого сына нет.
  - Уважаемая, - выразительно протянул Сван, - зачем вы наговариваете на себя? Неужели вы не понимаете, что прямо сейчас, на глазах вашей семьи и ваших соседей, вы совершаете уголовно наказуемое деяние? За дачу заведомо ложных показаний вы можете быть осуждены на десять лет и отправлены в Холоми. На десять стандартных лет, уважаемая, - тут же уточнил Сван.
  На Свалке полным полно метеоритных кратеров. Хотя очень длительное время заселён был только один. Так в Изумрудной долине появился Нинград, новая столица колонии. С началом третьей попытки подавить бунт, ещё дальше на север в кратере Холоми было основано специальное поселение. По сути, там находится изолятор для тех, кто заслужил наказание за сотрудничество с подпольем, но не настолько суровое, чтобы публично умереть в петле на Центральной площади. Холоми быстро стало отличным пугалом для ещё не арестованных подпольщиков и не менее отличным пряником для уже разоблачённых. Что не говори, а жить хочется всем. Заодно в Холоми отправляют за прочие правонарушения и тех, кто прямо в сотрудничестве с так называемым Независимым правительством замечен не был.
  Как не сложно догадаться, именно в Холоми со временем будет построена новая большая тюрьма для приёма осуждённых с Мирема. Прежнее исправительное учреждение Глот, она же Глотка, была уничтожена самими аборигенами семь стандартных лет назад. Заодно под её развалинами погибли тридцать один космический пехотинец из состава Пятой отдельной роты.
  Холоми регулярно мелькает в выпусках новостей. Угора Вишан прекрасно знает, что там находится и чем для неё лично может обернуться переезд в тот кратер. Однако она всё равно нашла в себе силы ответить:
  - Нет. У меня нет никакого сына. И не было никогда.
  - Ну зачем же, уважаемая, вы продолжаете врать, - Сван самодовольно улыбнулся, эта глупая аборигенка буквально подыгрывает ему. - Кровь не обмануть, не пытайтесь даже.
  Сван опустил мегафон и крикнул в сторону:
  - Давайте его сюда.
  Два солдата тут же вытащили из кузова "Черепахи" большой пластиковый мешок с блестящей металлической молнией и опустили его перед женщиной. Угора Вишан тут же побледнела. Если бы её вовремя не подхватил муж, то, чего доброго, аборигенка рухнула бы прямо на асфальт.
  - Позапрошлой ночью, во время бандитского нападения на Бацел, ваш сын был убит при попытке уничтожить телецентр. Анализ ДНК однозначно показал, что этот молодой человека и есть ваш сын. Вы и теперь будете это отрицать?
  Один из солдат потянул язычок, стальная молния на чёрном мешке с визгом разошлась в стороны. Изнутри выглянул изувеченный труп. Крупнокалиберные пули респов оставили на груди парня четыре глубокие раны. Хорошо, что в морге Управления полиции с убитого бунтовщика сняли борг и смыли кровь.
  Получилось как нельзя лучше. Сван самодовольно улыбнулся и опустил мегафон. Угора Вишан тут же рухнула на колени и громогласно разрыдалась. Конечно, она тут же узнала своего сына. Конечно, у неё не осталось сил хотя бы попытаться скрыть этот факт. Да и какая мать способна на такое лицедейство?
  Следом разрыдалась несовершеннолетняя дочь угоры Вишан. Да и её муж не смог сдержать эмоций. Здоровый взрослый мужик расплакался как младенец. А потом началось то, ради чего, собственно, Сван и затеял весь этот балаган. Угора Вишан принялась публично проклинать войну за независимость и так называемое Независимое правительство, что отняло у неё сына. Вся пропаганда бунтовщиков со слезами и воем вылетела из женщины, осталась только боль утраты. Так протяжно и так печально, так выразительно и так эмоционально горевать умеют только матери.
  Жители трёх улиц уставились на плачущую угору Вишан. Кто-то смотрит на неё с сочувствием, большая часть со страхом. Великолепно! Очень великолепно! Сван махнул рукой. Тут же двое солдат Охранной дивизии подхватили мешок с трупом и поволокли его прочь от трёх "Черепах". Аборигены молча расступились в стороны. Угора Вишан, а так же её муж и дочь, последовали за чёрным мешком.
  Сцена очищена для нового представления, однако фон остался. Причитания угоры Вишан доносятся из-за цепочки солдат со стороны Второй Улицкой улицы. Сван почувствовал себя великим артистом на подмостках ещё более великого театра. Хотя, если разобраться, так оно и должно быть. Любой пропагандист в первую очередь обязан быть артистом, уметь играть на публику. Иначе грош ему цена.
  - Утания Онурич Фудилова, - Сван вновь поднёс ко рту мегафон, - прошу вас выйти.
  По толпе аборигенов прокатилось оживление. На этот раз угора Фудилова не стала ломаться, а сразу вышла на свободный пятачок пространства перед тремя боевыми автомобилями. И этой женщине около пятидесяти стандартных лет. И вновь растрёпанные волосы с седыми прядками собраны на затылок в хвост. Точно такая же серая ночная рубашка, а поверх её точно такой же рабочий китель синего цвета. Разница только в том, что муж угоры Фудиловой не такой большой и грузный. Да и детей у неё двое, мальчик лет восьми и девочка лет десяти.
  Семейство Фудиловых в ужасе уставилось на Свана. На этот раз стращать и давить властью не нужно. Угора Фудилова и так на грани. Руки мужа крепко сжимают её плечи.
  - Угора Фудилова, - мягко, будто мошенник на доверии, заговорил Сван, - у вас есть сын?
  Угора Фудилова глубоко задышала, как рыба, которую волна выбросила на берег, ещё только не бьётся о песок и камни. Аборигенка так и не нашла в себе сил ответить, лишь судорожно кивнула.
  - Уважаемая, - продолжил Сван, - зачем же вы позволили своему сыну примкнуть к вооружённой банде? Смотрите, что с ним стало.
  Двое солдат тут же вытащили из "Черепахи" ещё один чёрный мешок с блестящей металлической молнией. На этот раз ломать комедию ни к чему. Едва мешок опустили перед угорой Фудиловой, как один из солдат торопливо дёрнул металлический язычок. Перед глазами угоры Фудиловой предстал её сын, совсем ещё молодой парень. Левая рука оторвана осколочной гранатой и лежит на груди. Сван едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Смачно получилось! Растопыренная ладонь будто специально прикрыла парню рот.
  И вновь над развилкой трёх улиц разнеслись долгие и мучительные причитания убитой горем матери. И вновь ни дети, ни муж не смогли сдержать слёз. И вновь в адрес Независимого правительства полетели проклятья. Угоре Фудиловой даже в голову не пришло хотя бы попытаться скрыть своё горе. Хотя до ночного налёта на Бацел ни её сын, ни сын угоры Вишан, в официальном реестре жителей Свалки не значились. Местные архивы аборигены уничтожили сами. А те, что сохранились в Министерстве колоний на Миреме, устарели на четверть века, когда эти двух парней и на свете ещё не было.
  - Сын уважаемой Утании Фудиловой минувшей ночью был убит при попытке взорвать фабрику по переработке фосфорной руды, - через мегафон заговорил Сван. - Однако и его кровь не обманула. Благодаря анализу ДНК, нам удалось найти его семью.
  Представление разворачивается как по нотам, хотя, конечно, второй труп произвёл несколько менее заметное впечатление. На Свалке это уже третья военная компания, так или иначе аборигены привыкли к военным потерям. Ну и ладно. Сван махнул рукой. Солдаты Охранной дивизии спорно уволокли второй труп на Третью Улицкую улицу. И вновь аборигены молча пропустили убитую горем семью.
  Эмоции распирают грудную клетку. Сван едва удержался, чтобы не раскланяться перед "почтенной публикой". Остался ещё более эффектный финал. Для полного и окончательного счастья как же не хватает жуткой барабанной дроби.
  - Тагия Сеонич Фаона...
  Только и успел произнести в мегафон Сван, как из толпы аборигенов донесся истошный крик:
  - Да-а-а!!! У меня есть сын!!!
  На свободный пятачок перед боевыми автомобилями выскочила пожилая женщина в сером халате с просторными рукавами. Белый кушак перетягивает вполне себе стройную талию. Волосы угоры Фаоны закручены в чёрные бигуди. Следом за аборигенкой выскочил пожилой мужчина в таком же сером халате с просторными рукавами. Только на голове у него вместо бигуди будто натёртая до блеска лысина. Это, отметил про себя Сван, должен быть муж угоры Фаоны. На этот раз никакой игры в вопросы и ответы не получилось. Угора Фаона с ходу закричала:
  - Моего сына забрали в армию!!! Что? Что с ним?
  Голос угоры Фаоны звенит от ужаса и надежды. Две матери перед ней уже оплакивают убитых сыновей.
  Ладонь что есть сил стиснула рукоятку мегафона. Сван глубоко задышал через нос. Бешенный восторг едва не вырвался наружу радостным воплем. Это просто праздник какой-то! Такой головокружительный успех он даже представить не мог. Угора Фаона ведёт себя так, будто они заранее и самым тщательным образом отрепетировали её роль. Вон, даже её муж очень выразительно обнял аборигенку за плечи. И это при том, что сам едва-едва стоит на ногах. На блестящей лысине пожилого мужчины выступили крупные капли пота.
  Всё, что сумел сделать Сван, так это нервно щёлкнуть пальцами. Однако сообразительный Фомка прекрасно всё понял. Большой экран на кабине центральной черепахи засиял ярким синим цветом, а из двух чёрных колонок раздался треск. Но вот изображение прояснилось, а треск исчез. На экране появился парень лет двадцати пяти. Но не мёртвый, а вполне живой. Правда, он наглухо пристёгнут к большому металлическому креслу, в котором Сван обычно "знакомит" допрашиваемых с крокодилом. На парне белая гигиеническая футболка с длинными рукавами, какие обычно аборигены надевают под борг. От удивления бунтовщик вылупил глаза и громко произнёс:
  - Мама?
  Это надо видеть! Сван едва не расплакался сам. Угора Фаона громогласно разрыдалась, но на этот раз от счастья. Её сын, её кровь и плоть, жив. Жив, не смотря ни на что. Следом разрыдался муж угоры Фаоны.
  - Сын уважаемой Тагии Фаоны, - от волнения Сван едва не забыл поднести к губам мегафон, - был взят в плен при попытке взорвать ветровую электростанцию. На данный момент он находится в тюрьме. Ему грозит очень серьёзное наказание за участие в бандитском подполье и вооружённое сопротивление законным властям. Однако он жив и здоров.
  Сван распростёр левую руку в сторону широкого экрана и с огромным воодушевлением заговорил вновь:
  - Угора Фаона, вы хотите, чтобы ваш сын вернулся к вам?
  - Да!!! Да!!! Да!!! - едва ли не громче мегафона крикнула поражённая женщина.
  - Тогда попросите его порвать с преступным прошлым и вернуться на сторону закона и порядка.
  Женщина тут же рухнула на колени. Рядом бухнулся её муж.
  - Сынок, - угора Фаона протянула руки к экрану. - К чёрту эту независимость! Умоляю!!! Заклинаю тебя!!!
  Дела... Сван перевёл дух. Эффект получился просто убойный. Мольбы матери, что чуть было не похоронила сына. Да и отца, что чуть было не потерял сына. Естественно, бывший бунтовщик не выдержал.
  - Мама! Мама! - залепетал прикованный к креслу парень. - Не плачь, не надо. Я... Я на всё согласен. На всё.
  От грома аплодисментов Сван чуть было не сыграл с оружейного ящика. Мольбы матери и заверения сына пробили всех без исключения жителей трёх Улицких улиц. Сван перевёл взгляд на аборигенов. Кто-то плачет, кто-то моргает красными глазами, кто-то радостно улыбается. Равнодушных нет, и это главное. Представление достигло пика, кульминации. Пора завязывать.
  Сван щёлкнул пальцами. Сообразительный Фомка тут же вырубил большой экран. Динамики в последний раз скрипнули и замолчали.
  - Уважаемая Тагия Фаона, - начал Сван, - ваш сын обязательно вернётся к вам. Новые колониальные власти и я в том числе, - Сван ткнул себя пальцем в грудь, - прекрасно понимаем, что ваш сын простой солдат, а потому у него более чем хорошие шансы искупить свою вину. Прошу вас, утрите слёзы и встаньте. Ваш сын жив, и это главное.
  Угора Фаона и её муж тяжело поднялись на ноги. Возраст, всё-таки. Зато у обоих такой счастливый вид, такой.... Будто они только что узнали, что свыше им гарантировали спасение и вечную жизнь в раю. Тем лучше.
  - Уважаемые жители Дайзен 2, - Сван заговорил вновь, едва стихли аплодисменты и гул голосов, - когда именно закончится эта бессмысленная война, когда именно ваши дорогие сыновья, мужья и отцы смогут вернуться к вам, зависит от вас и только от вас. Перестаньте... Прошу и требую... Перестаньте поддерживать бунтовщиков. Перестаньте поклоняться так называемому Независимому правительству. Витус Тонк и прочие его министры-прихлебатели сидят в безопасности где-то в глубинах Северного плоскогорья и посылают на верную смерть ваших близких. Что лично вам принесёт так называемая независимость?
  Сван обвёл взглядом толпу на развилке трёх улиц. Ого, аборигены слушают его самым внимательным образом.
  - Правильно, - Сван многозначительно поднял указательный палец, - лично вам так называемая независимость ничего не принесёт. Пока от неё вы только страдаете. Вы живёте как на вулкане. В любой час ночи в ваши дома могут вломиться солдаты Охранной дивизии. Закатать любого из вас в мешок и увести ко мне на допрос в одних трусах. А всё из-за того, что либо вы, либо кто-то из ваших соседей, продолжает укрывать боевиков, шпионов и прочих пособников бандитского подполья. Так помогите законным властям искоренить их! - Сван сжал левую руку в кулак.
  Солдаты Первой охранной дивизии не звери, а такие же люди, как и вы. Работа у них такая. Именно на их плечи легла тяжесть по отражению бандитского нападения на Бацел позапрошлой ночью. Это благодаря им у вас есть свет, тепло и свежий воздух.
  Когда война закончится, то доблестные солдаты Первой охранной дивизии смогут вернуться домой, на место постоянной дислокации на Акатуне. И вы снова сможете спокойно спать по ночам. Спокойно, ибо порядок на улицах вашего города вновь будут беречь полицейские, ваши друзья, родственники, знакомые. Одним словом, законопослушные уроженцы Дайзен 2.
  Напоминаю ещё раз: - Сван резко сменил тему, - контр-адмирал Нинчан, командующий Флотом особого назначения, объявил об амнистии для рядовых Народной армии самообороны, а так же для рядовых подпольщиков. Если кто добровольно прекратит сопротивление, добровольно явится в органы власти, то будет освобождён от уголовного преследования. Если бы сын уважаемой угоры Фаоны сделал так, то уже давно был бы дома вместе с матерью и отцом. И ему бы не грозило заключение в Холоми сроком на десять лет. На десять стандартных лет, - торопливо уточнил Сван. - А теперь, уважаемые, расходитесь по домам.
  Толпа тут же загудела. Аборигены будто очнулись от сна и принялись обсуждать увиденное и услышанное. Благо, представление получилось на славу. Местные жители растеклись по трём Улицким улицам. Солдаты Охранной дивизии не стали им препятствовать.
  Сван слез с импровизированной трибуны.
  - Это было великолепно, витус, - к Свану тут же подскочил помощник. - Признаться, ничего подобного я никак не ожидал.
  - Я тоже, - Сван протянул помощнику мегафон. - Всё, сворачиваемся. Пора на боковую.
  Время действия любых стимуляторов не имеет чётких границ. Много зависит от того, как вёл себя человек. Одно дело стоят, сидеть, и совсем другое бежать и прыгать. Либо, как сейчас, Сван с трудом забрался в кабину "Черепахи" и грузно плюхнулся на место рядом с водителем, толкать зажигательную речь и при этом самому фонтанировать эмоциями. Иначе говоря, время действия маленькой зелёной таблетки вот-вот закончится. Буквально с каждым вздохом накатывает усталость. Спать хочется как из пушки. Будто и этого мало, горло дерёт жажда, а во рту появилась противная горечь. Это два самых верных признака, что стимулятор практически выветрился из крови. Будто и этого мало, Сван так торопился устроить представление на трёх Улицких улицах, что напрочь забыл как следует подкрепиться.
  Прежде, чем аборигены успели разойтись по хатам, солдаты Охранной дивизии спорно погрузились в "Черепахи".
  - Поехали, витус, - сержант Ниюлин резко тронул с места боевой автомобиль.
  - Не гони, - Сван недовольно поморщился. - Давай к мэрии, но только спокойно, без твоих этих штучек и визга тормозов.
  - Будет исполнено, витус.
  Сержант Ниюлин сразу всё понял. Обычно большой начальник не обращает внимания на его лихачество, но на этот раз "Черепаха" покатила по улицам Бацела не в пример плавно и спокойно. Сван прикрыл глаза, чугунные руки свесились вдоль тела. Вообще-то, во внутреннем кармане кителя лежит заветный пластиковый пузырёк с зелёными таблетками. Достаточно проглотить всего одну... Нет, Сван тряхнул головой, не стоит. Как бы медики не пытались уверить в обратном, но подсесть на стимуляторы можно, ибо у них много общего с настоящими наркотиками. Так что лучше дотерпеть, может даже отказаться от позднего ужина, но больше не насиловать печень и сердце химией.
  Мерное покачивание боевого автомобиля навивает сон. Сван задремал. Представление имело успех, грандиозный успех. То, что не удалось сделать космическим пехотинцам Первого ударного флота, удалось новой колониальной администрации и ему, Свану, лично - вбить клин между мирным населением южной части кратера Финдос и бунтовщиками на его северной части.
  Это даже поразительно! Сван на миг распахнул глаза, но тут же закрыл их вновь. Поразительно, что никому из колониальной администрации и в голову не клюнуло очевидное - возвращать родственникам тела убитых партизан. Обычно найденные на поле боя трупы тихо кремируют. Родители и прочие родственники далеко не всегда получают даже звонки из мэрии. Конечно, первопричина том, что партизаны и прочие подпольщики оказались за пределами списков жителей Свалки. Этих людей как бы нет, почему чиновники предпочитают лишний раз не шевелиться. Но анализ ДНК чётко и однозначно позволяет восстановить родственные связи. Надо, надо будет пробить этот вопрос и поменять ситуацию в корне. Ведь пока родственники не ведают о судьбе своих сынов и отцов, то продолжают надеяться на лучше, на их возвращение домой. Тогда как трупы в чёрных пластиковых мешках будут на корню убивать эти надежды. Вместо них в сердцах аборигенов появится ненависть к войне вообще и к Независимому правительству в частности.
  Почва для подобной тактики самая что ни на есть благоприятная. Как старший следователь СБ Сван знает это абсолютно точно. Одной из постоянных задач многочисленных осведомителей является освещение морального состояния жителей Бацела. Буквально за последние недели ситуация поменялась кардинальным образом. Люди устали от войны. Разговоры о важности войны за независимость уже не находят в их сердцах былого живого отклика. Даже молодежь, кому, казалось бы, Независимое правительство основательно промыло мозги, и та больше не рвётся в бой с былым энтузиазмом и самоотверженностью. В разговорах между собой жители подземного города и прилегающих посёлков всё чаще и чаще говорят: "Когда закончится война". Хотя ещё месяц назад в ходу было другое выражение: "После нашей победы".
  Тихо визгнули тормоза, "Черепаха" плавно остановилась.
  - Приехали, витус.
  Сван распахнул глаза. Точно приехали. Боевой автомобиль замер перед мэрией. В ней же находится Управление СБ. Медленно и осторожно Сван выбрался наружу. Рука машинально захлопнула дверцу. А теперь спать, спать, спать. Хотя нет, Сван шагнул ко входу. Сперва нужно будет как следует перекусить. А то сон на пустой желудок не будет целительным, а с его работой вряд ли получится располнеть. От последней мысли Сван улыбнулся. Здесь и сейчас многочисленные рекомендации врачей и диетологов не кушать плотно перед сном кажутся такими глупыми и нелепыми.
  Часовой в вестибюле лихо отдал честь. Ну, правильно, Сван кивнул в ответ, после позавчерашней ночи солдаты Охранной дивизии как никогда строго по уставу бдят караульную службу. Только... Только... Только... Перед поворотом в столовую Сван остановился и оглянулся. Что-то не так. В глубине души неприкаянным призраком всё бродит и бродит едва заметное беспокойство.
  Часовой у входных дверей расхаживает взад и вперёд словно маятник. Тёмно-красный броник сияет наведённым лоском. Электромагнитный автомат на плече, ствол в строгом вертикальном положении. Не часовой, а эдакий образцовый солдат. Хоть сейчас в музей под стекло. Кажется, будто позапрошлой ночью Первая охранная дивизия не понесла серьёзных потерь.
  Вот оно что, Сван прислонился к стене, ботинки, словно подпорки, упёрлись в пол. Первая охранная дивизия потеряла несколько десятков солдат убитыми, ещё больше ранеными. Это так. Только бунтовщики потеряли больше, гораздо больше. Радоваться бы надо столь выгодному размену, только, Сван отвалился от стены. Только именно это обстоятельство настораживает больше всего.
  Ладно, нападение отражали космические пехотинцы с их твёрдым моральным обликом и более чем серьёзной и основательной подготовкой. Так то стервятники. В Первую охранную дивизию целенаправленно набирали тех, у кого не лады с законом. Кто загремел по уголовке и хулиганке, те получили погоны рядовых и сержантов. Кто чуть было не загремел по мошенничеству и коррупции, те стали офицерами. И какие из этого сброда солдаты? Однако, поди же ты, аборигены оказались ещё хуже. И вряд ли примитивные пороховые автоматы и прочая архаика времён Последней мировой войны тому виной.
  Нос уловил приятный запах жареного мяса. Сван тут же сорвался с места. Чуть приоткрытая дверь в столовую зовёт и манит обалденными ароматами, гулом голосов и звоном посуды. Сван прибавил шаг. Хрен с ними со всеми. Сперва жрать, а потом спать, спать, спать.
  

Глава 11. Бараны наивные

  - Витус, неужели этим... Этим... Этим бандитам, - Фомка не сразу нашёл нужное слово, - и в самом деле можно доверять?
  - А тебе какая разница? - прямо на ходу Сван бросил взгляд на помощника.
  - Ну, да, - Фомка пожал плечами, - никакая. Не мне за них отвечать.
  - Вот и я о том же, - Сван кивнул.
  Утро четверга в разгаре, однако в коридоре на втором этаже Управления людей почти нет. Да и откуда им взяться, если сотрудники полиции и службы безопасности сидят по кабинетам, либо выехали "в поле". Вот ближе к обеду, вот тогда будет совсем другое дело.
  Распоряжение начальства застало Свана вместе с Фомкой в их кабинете. Как бы не хотелось отрываться от увлекательного чтения донесений и рапортов от многочисленных осведомителей, но пришлось подчиниться. Однако, какой бы не была короткой дорога по почти пустому коридору Управления, помощника успели обуять сомнения.
  - Не кисни, - Сван усмехнулся. - Это не очередная блажь нашего любимого начальства или федерального правительства.
  - Тогда что? - в короткий вопрос Фомка умудрился вложить огромное количество сарказма.
  - Это, - Сван многозначительно поднял указательный палец, - проверенная веками стратегия.
  - А ты откуда знаешь? - Фомка подозрительно насторожился.
  - И ты должен знать, - уверенно произнёс Сван. - Или курс переподготовки на Миреме начисто выветрился из твоей головы?
  Фомка тут же скис и растерял былую настороженность.
  - Есть такое, - нехотя признал помощник.
  На этом разговор закончился. На лестнице, в отличие от коридора, Свану и Фомке то и дело приходится отходить в сторону, чтобы пропустить поднимающихся офицеров и чиновников. Да и куда торопиться? Как гласит офисный юмор, хорошего сотрудника трудно найти.
  С памятного ночного нападения на Бацел прошло три дня. Поток работы несколько схлынул, из цунами вновь превратился во вполне себе привычную полноводную реку. Пленных допросили и отфильтровали. За пределами Бацела удалось найти ещё несколько схронов с оружием и боеприпасами. Фабрика, фосфорный рудник и прочие важные объекты подземного города работают в штатном режиме. Жизнь вошла в привычную колею. Или, по крайней мере, без авралов. И всё бы ничего, да вдруг раздался звонок от витуса Дингана. Комендант Бацела сперва долго не мог просмеяться, а потом, всё же, велел принять пополнение.
  На первом этаже мэрии находится большой зал для брифингов и прочих собраний. Сван чуть было не взялся за железную ручку, как дверь неожиданно распахнулась сама. Навстречу вышел космический пехотинец. Сван с помощником едва успели отступить в сторону. Судя по звёздам на плечах аккуратного бронескафандра, лейтенант. Шлем с матовым забралом зажат в левой руке. Лицо молодое, тщательно выбритое. Взгляд гордый, но без борзоты. Одним словом, элита вооружённых сил Федерации Мирема.
  - Прошу прошения, - десантник вежливо склонил голову и тут же представился, - лейтенант Горян, база "Южный ветер". Вы лейтенант Кеяк?
  - Нет, - Сван вежливо склонил голову в ответ. - Я - старший следователь СБ Сван.
  На лице бравого космического пехотинца отразилось непонимание. Лейтенант силится вспомнить, кто такой старший следователь Сван, но всё никак не может.
  - Впрочем, - Сван улыбнулся, - за пределами Управления СБ я гораздо больше известен под прозвищем Лом.
  - Ах, да, - лейтенант Горян тут же облегчённо выдохнул.
  - Предвижу ваш следующий вопрос: - Сван выставил перед собой ладонь, - начальство прислало меня ознакомиться с пополнением. Но непосредственно командовать ими буду не я, а лейтенант Кеяк из Первой охранной дивизии.
  - Вас понял, - лейтенант Горян кивнул. - Всё равно, примите их до подхода лейтенанта Кеяка. А то мне пора идти. Всего хорошего.
  Бравый космический пехотинец тут же направился вдаль по коридору. Спина прямая, плечи разведены, ну впрямь не идёт, а шагает по плацу перед трибуной с мордастыми генералами и адмиралами.
  - Они там, в "Южном ветре", все такие? - Фомка глянул вслед бравому десантнику.
  - Наверно, - Сван равнодушно пожал плечами.
  Главные силы космического десанта размещены в Изумрудной долине, что находится на север от кратера Финдос. Однако, недалеко от Бацела, примерно в двадцати километрах, построен опорный пункт с романтическим названием "Южный ветер". Сван никогда там не был, но слышал, что там базируется какой-то отдельный отряд. Пусть основные боевые действия разворачиваются на Северном плоскогорье и в примыкающих к нему районах, но подчинённым лейтенанта Горяна сидеть без дела тоже не приходится. Для серьёзных операций на поверхности планеты стервятники обучены плохо.
  - Ладно, пошли, - Сван надавил на железную ручку и толкнул дверь, однако тут же замер на пороге.
  - Ни хрена себе! - удивлённо пискнул из-за спины Фомка.
  Понять дикое удивление помощника несложно. Сван и сам офигел от увиденного. Не, конечно, он знал, что их будет много. Но чтобы настолько много!
  - Сам бы не увидел, ни за что не поверил, - прокомментировал Фомка.
  Сван ничего не ответил. Он молча прошёлся через зал и поднялся на небольшое возвышение с трибуной. Верный Фомка остановился у него за спиной, ну или спрятался. Сотни глаз тут же уставились на Свана. Все как один крепкие парни от восемнадцати до тридцати пяти стандартных лет с военной выправкой. Через рукава и отвороты зелёных гимнастёрок выпирает накаченная мускулатура. Боевой борг местного производства с полной выкладкой ещё тот атлетический тренажёр. Весьма эффективный тренажёр, надо признать. Сван удивлённо качнул головой. Да их тут сотне две, не меньше. В основном дезертиры из так называемой Народной армии самообороны Дайзен 2. Лишь считанные единицы были взяты в плен в беспомощном состоянии. Остальные предпочли подобрать синие куски пластика и добровольно прекратить сопротивление.
  - Добрый день, - заговорил Сван. - Разрешите представиться: старший следователь Службы безопасности Бацела Янпан Сван. Хотя, если вы и слышали обо мне, то под гораздо более известным прозвищем Лом.
  По рядам дезертиров прокатилось оживление. Сван злорадно усмехнулся. О Янпане Сване аборигены не слышали, а вот о следаке по кличке Лом наверняка. В глазах некоторых дезертиров сверкнула злость.
  - Да, вы все, - Сван обвёл рукой просторный зал для брифингов, - добровольно прекратили сопротивление, а потому попали под амнистию законной власти. Однако!
  Сван резко повысил голос и поднял правую руку. В зале тут же повисла тревожная тишина.
  - Оказанное вам доверие нужно оправдать, - продолжил Сван. - Вы все крепкие мужики с отличной военной подготовкой. Между тем, война ещё не закончена. Из вас будут сформированы отряды самообороны, согласно местам жительства.
  Мягко говоря, дезертиры удивились и нервно заёрзали. Сван стиснул зубы, не хватало только, чтобы аборигены заметили на его лице злую усмешку. Конечно, каждый из них, когда задрал ручки вверх или удрал из расположения отряда, наивно думал, будто война для него закончилась, будто он вновь вёрнется к мирной жизни в свой фермерский посёлок и будет как и прежде грести навоз из-под хрюшек или ковыряться в земле. Бараны!
  - Тихо! - грозным тоном произнёс Сван, шум в зале тут же стих. - Да, война ещё не закончена. Не далее, как три дня назад, на Бацел было совершено разбойное нападение. Да, нападение удалось отбить. Однако в кратере Финдос ещё много поселений, что нуждаются в надёжном военном прикрытии. Тем более это ваши родные посёлки, где вы родились и выросли.
  - А чем мы будем вооружены?
  Сван склонил голову. Возле трибуны рослый абориген с коротко стрижеными волосами чуть вышел вперёд. На вид не больше двадцати пяти лет. Как и прочие, мускулист и подтянут.
  - Представьтесь, пожалуйста, - мягко потребовал Сван.
  - Шип, простите, - абориген тут же вытянулся по стойке смирно и продолжил. - Рядовой Биот, вторая рота первый батальон Первого полка Народной армии самообороны Дайзен 2.
  Ладони защипало от нетерпения, Сван торопливо прижал руки к трибуне. Ещё только не хватало зааплодировать. Это же... Гениально! За годы бунта Независимое правительство воспитало отличных солдат. Будь у них броники, электромагнитные автоматы, респы, тяжёлая бронетехника и вертолёты, то бравым космическим пехотинца пришлось бы туго. И теперь новые колониальные власти вновь сделают из этих дезертиров солдат. Пусть аборигены стреляют друг в друга, это окончательно отколет Независимое правительство от гражданского населения.
  - Вам выдадут трофейное оружие и снаряжение, - пояснил Сван. - Хорошо знакомые вам пороховые автоматы "Надежда" и боевые борги местного производства.
  - Ну как же так, витус? - удивлённо воскликнул рядовой Биот, он же Шип.
  -Доверие! - резко оборвал аборигена Сван. - Доверие, рядовой. Никто не позволит вам сбежать обратно с новейшим электромагнитным автоматом и в бронике космического пехотинца. К тому же, администрация колонии располагает трофейным оружием, снаряжением и боеприпасами в более чем достаточных количествах. Не пропадать же добру. Да и, - Сван так и не сумел сдержать зловещую улыбку, - нужно отдать должное местным инженерам и конструкторам: пороховое оружие и борги - идеально подходят для местных условий. Вот у тебя, рядовой Биот, имеются претензии или замечания к пороховому автомату "Надежда"?
  - Никак нет, - рассеянно произнёс рядовой Биот. - Надёжная машинка. И снег, и дождь, и грязь, и пыль... "Надежде" всё нипочём.
  - Вот видишь, - доброжелательно произнёс Сван.
  Две новости, что им придётся вновь воевать, да ещё тем же самым оружием и в тех же самых боргах, удивили и растревожили дезертиров. Просторный зал для брифингов загудел, словно растревоженный улей. Аборигены принялись оживлённо размахивать руками и говорить едва ли не все разом. Бараны! Сван вновь стиснул зубы. Наивные бараны. Метрополия просто так не оставит их в покое. Очень скоро остальные аборигены будут презирать их и за глаза называть стервятниками. Во все времена и у всех народов трусы и предатели уважением никогда не пользовались.
  - Тихо! - грозно прикрикнул Сван, шум в зале тут же стих. - Очень скоро от своих сородичей вы узнаете обо мне много чего интересного. Особенно о моём крокодиле.
  Аборигены удивлённо переглянулись.
  - А что такое крокодил? - рядовой Биот озвучил всеобщее непонимание.
  - Очень скоро узнаете, - Сван усмехнулся. - А пока запомните главное - не вздумайте дать мне повод познакомить вас с моим крокодилом. Гарантирую: никому из вас это знакомство не понравится. А сейчас мне нужно сравнить список.
  Сван, не глядя назад, протянул руку. Фомка тут же вложил в распахнутую ладонь ноутбук. Сван поставил гаджет на трибуну и рывком поднял экран.
  - Я буду произносить фамилии. Кто здесь, отзывайтесь. Алвос!
  - Здесь! - по-военному чётко произнёс абориген слева.
  - Анкур!
  - Здесь! - чёткий возглас с другой стороны зала.
  Быстро и чётко Сван произнёс все фамилии.
  - Никого не пропустил? - Сван глянул в зал поверх экрана ноутбука.
  В ответ тишина. В этот самый момент входная дверь распахнулась. На пороге появился лейтенант Кеяк. Офицер из Первой охранной дивизии оделся как на парад. Чёрный мундир и брюки. Весь такой чистый и отутюженный. Для полноты картины не хватает белого аксельбанта и кучи орденов на груди. Но чего нет, того нет. Правительство Федерации ещё не придумало орденов и медалей специально для стервятников, а так же не решилось выдать ордена и медали вооружённых сил.
  - Добрый день, лейтенант, - Сван поздоровался со стервятником за руку, едва тот поднялся на трибуну.
  - Добрый день, витус. Простите, что задержался.
  - Ничего страшного, я как раз успел сравнить список. Лишних нет.
  - Смею заверить вас, - лейтенант Кеяк улыбнулся, - ещё будут.
  - Ладно, они ваши, - Сван махнул рукой.
  На этом лично для Свана знакомство с будущими "доблестными защитниками" мирного населения закончилось. Фомка следом прихватил с трибуны ноутбук. Так называемые отряды самообороны станут частью Охранной дивизии. Со временем Сван обязательно создаст среди бывших солдат Народной армии свою агентуру. Так что знакомство лишним не было. Но это несколько позже.
  - И так, - лейтенант Кеяк занял место возле трибуны, - меня зовут Скори Ноинич Кеяк. Можете не ломать свои куцые мозги, подчинённые уже прозвали меня Кобальт. Только не вздумайте произносить это прозвище при мне.
  В проходе между креслами Сван оглянулся. В этот момент лейтенант Кеяк, даром, что тощий и длинный, производит очень грозное впечатление: глаза в кучу, скулы заострились, а на щеках выступил румянец. Лейтенант Кеяк - ещё один коррупционер с Акатуны.
  - Вы все поступаете под моё начало, - продолжил лейтенант Кеяк. - Мне поручено сколотить из вас полноценные и боеспособные отряды самообороны. Это в ваших же интересах, - лейтенант Кеяк злобно усмехнулся, - иначе бандиты раскатают вас по асфальту, как тяжёлый каток.
  Фомка аккуратно закрыл дверь в зал для брифингов. Можно и нужно вернуться в кабинет, но Сван на миг обернулся.
  Из-за закрытой двери сочится голос лейтенанта Кеяка. Если он и в самом деле такой строгий, то это очень хорошо. Если нет, то это его проблемы и командования Первой охранной дивизии. Сван нахмурился, печалит другое.
  Ещё на Миреме Свану довелось прочитать несколько прекрасных практических пособий по подавлению партизанского движения на старичке Миреме. Создание отрядов самообороны из пленных и дезертиров - один из проверенных веками способов извести бунтовщиков. Ведь пленных и дезертиров не зря направляли в родные деревни и сёла. Как правило, они прекрасно знали местных жителей и окрестности. Применительно к Свалке, все местные нычки, тайники, туннели, переходы и прочие укромные места. Ненависть мирных жителей с одной стороны и острое желание выслужиться перед новыми властями сделают из дезертиров и пленных очень и очень опасных противников для партизан и прочих подпольщиков. Даже если аборигены тупо перестреляют друг друга, всё равно будет хорошо. Но-о-о... Сван нахмурился. Так быстро?
  Ещё на Миреме, рассуждая о будущей работе, Сван очень надеялся, что первые отряды самообороны получится сформировать годика через два. И это был самый оптимистичный прогноз. В более пессимистическом варианте года через три-четыре. Но вот чего Сван ну никак не предполагал, так это то, что первые отряды самообороны появятся через два месяца после высадки на Свалку.
  Сван развернулся и медленно зашагал по коридору. Фомка преданной собачкой засеменил следом. Дезертирство из Народной армии самообороны приняло массовый характер. Если так и дальше пойдёт, то, чего доброго, бунт на Свалке окончательно подавят года через два. Сван нервно сглотнул. От такой перспективы аж мороз по коже.
  

Глава 12. Против лома

  Рёв мощных движков над головой и мелкая противная вибрация давно перестали волновать. Транспортный вертолёт "Аист" летит на юг, в сторону кратера Финдос. И чего, спрашивается, волноваться? У аборигенов нет, да и вряд ли когда-нибудь появятся, полноценные зенитные ракеты. Сержант Биал Ришат лишь зевнул и склонил голову на левую сторону. Пока есть такая возможность, можно и нужно отдохнуть. Силы лишними не бывают.
  Внутри "Аиста", если так можно выразиться, тишина. Над входом в кабину пилотов горит неяркий синий фонарь. Солдаты второго отделения чинно сидят вдоль бортов. На полу неподвижными изваяниями замерли "Муравьи". Однако в воздухе витает нервное напряжение. Общий канал связи то и дело доносит сдержанное дыхание подчинённых.
  Салаги, Биал недовольно поморщился. Там, на Северном плоскогорье, аборигены нанесли космическому десанту очень обидное поражение. Командование, дабы хоть как-то замять скандал, не придумало ничего лучше, как в кратчайший срок возродить 21-ый взвод седьмой роты. Что самое обидное, самого Биала так и оставили командиром второго отделения. А он уж примерял было на погоны лычки взводного. Короче, нет в жизни справедливости.
  Тональность движков над головой изменилась. Корпус вертолёта слегка наклонился вперёд. Сонливости как не бывало. Биал тут же уставился в овальный иллюминатор. Внизу, в обе стороны, раскинулись горы кратера Финдос. Лишь дальше на юг можно заметить каменистую пустыню Северного плоскогорья. В самом начале летнего месяца она уже похожа на пыльный котёл.
  Прямо по курсу огненные вспышки. Вершина горы окуталась султанами взрывов. Биал коротко выдохнул. Началось! По широкой дуге "Аист" как раз принялся огибать Вершину три дробь восемь - цель его отделения. Аэрокосмические истребители с огромной высоты принялись засыпать её кассетными зарядами. Это даже красиво. На покатой, если не сказать плоской, Вершине три дробь восемь двойными цепочками протянулись кусты взрывов. Любой абориген, что имел глупость в этот момент засесть там, будет разорван в клочья.
  Кончики пальцев защипало от нервного возбуждения. Дыхание само по себе сделалось глубоким, будто ему вдруг перестало хватать воздуха. Накатило хорошо знакомое, а потому ещё более приятное, возбуждение вкупе с предвкушением. Биал скосил глаза вниз. АКИ продолжают засыпать вершину кассетными зарядами.
  Сегодня, во второй день летнего месяца, вот-вот начнётся финальное сражение с аборигенами. А то, что оно будет последним, Биал нисколечко не сомневается.
  Это в первые два раза, когда над Свалкой попеременно зависали то Первый крейсерский, то Первый ударный флот, витусы адмиралы мнили себя всемогущими небожителями, ну и, Биал кивнул собственным мыслям, в конечном итоге, убирались восвояси с разбитыми мордами. Говорят, будто адмирала Крилла, что командовал Первым ударным флотом, не просто отправили в отставку, а упекли в психушку. Но это ладно. Главное, что в третий раз командование и правительство нашло, наконец, верную стратегию.
  Мощные ядерные заряды уничтожили все подземные крепости аборигенов на Северном плоскогорье, а так же под примыкающими к нему горами. Здесь, под Вершиной три дробь восемь, затаилась последняя подземная крепость аборигенов. Как рассказали пленные, она называется Зона ?1. В ней же находится бункер Независимого правительства Свалки.
  "Аист" тряхнуло. Лицевой щиток шлема со скрипом прошёлся по толстому стеклу иллюминатора. Но всё не так просто, Биал нахмурился. Зона ?1 - крепкий орешек. Над ней находится медный рудник, огромный лабиринт проходов и шахт, как действующих, так и заброшенных выработок. Аборигены наверняка попытаются помешать буровым установка пробиться на нужную глубину. Впрочем, Биал зло усмехнулся, их ждёт очень неприятный сюрприз. Командование учло и эту возможность и нашло противоядие.
  Последняя волна кассетных зарядов накрыла Вершину три дробь восемь. Вот-вот раздастся команда на высадку. "Аист" в последний раз развернулся и направился прямо к вершине. Биал сел прямо. К приятному чувству предстоящего боя примешался горький привкус досады. Биал в очередной раз попытался расслабить плечи и опять не получилось. 21-ый взвод, если разобраться, это такой камешек, который командование вот-вот бросит в опасное место проверки ради. Пусть АКИ щедро засыпали Вершину три дробь восемь кассетными зарядами, однако неизвестно, какой ущерб они сумели нанести аборигенам, да и сумели ли вообще нанести. Плюс мины. Вполне логично предположить, что на вершине остались мины. Так оно или нет - как раз и предстоит выяснить 21-му взводу.
  Космические пехотинцы сидят вдоль бортов "Аиста" неподвижно, словно каменные статуи. Забрала шлемов скрывают лица, однако Биал готов хоть сотню раз поклясться на Гексаане, что сейчас на него уставились десятки глаз. Нервничают бойцы, очень нервничаю, потому и сидят словно каменные.
  Чуть больше месяца назад Биал оказался единственным из всего 21-го взвода, кто сумел уцелеть. Но это ещё не самое печальное. Он не просто уцелел, а обошёлся без единой царапины. Броник и тот оказался не повреждён. Как не странно, именно это обстоятельство нервирует подчинённых больше всего. О Биале уже сложилась чёрная легенда космического десанта. Новички и даже ветераны втихаря судачат по углам, дескать, он потому и жив до сих пор, что все остальные вокруг него гибнут. Естественно, командование в эту чушь не верит. Однако сейчас не полковнику Рояну, командиру второго полка, предстоит захватить плацдарм на Вершине три дробь восемь.
  Война порождает суеверия. Не помогут даже три высших образования подряд. Новые приметы появляются буквально на пустом месте. У редкого космического пехотинца не припрятан на удачу какой-нибудь оберег. Например, пёрышко птички, которое солдат нашёл на пороге собственного дома. Ещё может быть фотография любимой девушки. Самый оригинальный оберег Биал случайно подсмотрел у напарника Рола, рядового Рилинга. В его семье сохранилась самая настоящая реликвия - парадный китель далёкого предка, которому повезло вернуться с Последней мировой войны. Рол не придумал ничего лучше, как тайком срезать с него пластиковую пуговицу.
  Ладно, напоследок не помешает хотя бы немного взбодрить подчинённых.
  - Отделение, внимание, - спокойным уверенным голосом заговорил Биал на общем канале связи, - напоминаю нашу главную задачу - высадиться на Вершине три дробь восемь и элементарно выжить. Аборигены, будьте уверены, непременно откроют по нам огонь. Поэтому! - Биал специально произнёс последнее слово несколько громче обычного. - Без нужды не высовывайтесь, не пытайтесь перестрелять всех аборигенов. Наша задача - навести на них АКИ и "Ястребов".
  На вираже "Аист" опять ощутимо тряхнуло. Биал на миг умолк, но тут же продолжил:
  - Если хотите жить, то действуйте следующим образом. Первыми наружу выбираются респы, следом мы. Прыгаем на землю и тут же драпаем от вертолёта как чёрт от ладана и как можно дальше. Потом падаем на землю и занимает круговую оборону. Вопросы есть?
  Биал обвёл подчинённых взглядом, но никто даже не шелохнулся.
  - Десять секунд до высадки, - раздался на общем канале связи взволнованный голос пилота.
  И тут же "Аист" не просто продолжил снижение, а едва ли не камнем полетел вниз. Длинные секунды в песок. Фонарь над входом в кабину пилотов вспыхнул красным светом. Следом раздался тревожный рёв. Биал торопливо отстегнул ремни-безопасности. Но коварная сила инерции едва не раздавила его, "Аист" резко замер на месте.
  - Пошли! - рявкнул пилот.
  Оба люка разом распахнулись. Во внутрь, вместе с чудовищным рёвом движков, ворвался пыльный смерч. Биал рывком вскочил на ноги и тут же уцепился руками за скобы. Боевой вертолёт трясёт неимоверно.
  "Муравьи" не успели спрыгнуть с полутораметровой высоты, как Биал сиганул за ними следом. Красный песок и камни на встречу. Ноги почти мягко спружинили. Биал оттолкнулся вперёд, перевернулся и вскочил на ноги. В крови вскипел адреналин. Вторая военная компания научила его ценить аборигенов по достоинству. Биал поднял голову. Так и есть, к туше вертолёта уже тянутся дымные следы.
  Рядом на землю шлёпнулся Рол, совсем ещё молодой боец из Адаунского училища. Парень худощав для космического пехотинца, зато самый удалой из всего отделения. Почему Биал и выбрал его в напарники.
  - Вставай! - Биал дёрнул Рола за блок жизнеобеспечения.
  Оставаться на месте нельзя. Рывок вперёд! Биал прорвался через поток воздуха от несущего винта и вновь упал на землю. А теперь перевернуться. "Аист" испуганной уткой набирает высоту. У пилота сдали нервы. Последний пехотинец спрыгнул на твёрдую землю аж с четырёхметровой высоты. Но солдату, один хрен, крупно повезло.
  Яркие вспышки лазерных лучей ИПРО. Рядом с бортом "Аиста" вспухло ярко-фиолетовое облако. Индивидуальная противоракетная система вертолёта сбила реактивную гранату с "пыльцой". Только лучше бы она этого не делала. Несущий винт стремительно погнал фиолетовую погань к земле, только поздно. Ещё один дымный след прорвался-таки через вспышки импульсных лазеров. Транспортный вертолёт дрогнул всем телом, будто получил хук в челюсть. На тёмно красном борту появилась чёрная оплавленная дыра. Биал машинально кивнул, кто не успел выпрыгнуть из вертолёта, тот труп.
  Однако, не смотря ни на что, раненый "Аист" продолжает уверенно набирать высоту. Движки не задеты. Пилоты вот-вот уведут вертолёт от Вершины три дробь восемь. Биал приподнялся над землёй и оглянулся. Слева, справа и позади ещё три "Аиста" взмыли в небеса. Так или иначе, но 21-ый взвод оказался на Вершине три дробь восемь.
  - Отделение, - Биал пригнул голову, - держим оборону. Рассредоточиться. Не толпиться. Вперёд респов в пекло не лезть.
  Во время боя, когда кругом свистят пули и ухают взрывы, человек тупеет. Так что рявкнуть на новобранцев лишним не будет. Биал вывел на забрало шлема карту. Зелёные точки неправильным кругом показывают расположение солдат. Биал закатил глаза, хвала Великому Создателю, ни один не застрял в вертолёте. Хотя нет, одна из точек тут же окрасилась жёлтым цветом - повреждение. Впрочем, захочет жить - выживет. Броники космических пехотинцев штуки надёжные и прочные.
  Вот теперь можно и нужно повоевать. Над камнем, за которым Биал укрылся, появился электромагнитный автомат. На забрале шлема тут же появилась картинка с прицела на "Эмме". Аборигены - ребята упорные. Впереди над землёй то и дело возникают размытые тёмно-красные фигуры. То и дело вспыхивают огненные круги. Биал вдавил спусковой крючок, автомат в руках мелко задёргался. Бунтовщики пытаются, пытаются отчаянно, уничтожить десант. Только ничего у них не получится.
  - За мной, - Биал шлепнул Рола по плечу.
  Перекат в сторону и немного вперёд. Колотый камень словно бетонный блок, отличное укрытие. Общий канал связи донёс натужное пыхтение. Биал склонил голову. Напарник, молодец, не растерялся и последовал-таки за командиром на новую позицию.
  Биал выставил над колотым камнем автомат. В прицеле появилась тёмно-красная фигура. Однако предупреждение так и не выскочило. Указательный палец на автопилоте вдавил спусковой крючок. Длинная очередь стегнула аборигена поперёк груди. Тёмная фигура рухнула. Биал поводил ствол автомата из стороны в строну. Бунтовщик то ли убит, то ли успел залечь.
  - Краб два. Краб два. Ответьте Лагуне. Приём, - раздался в ушах командирский голос сержанта Римака, или просто Марка.
  - Краб два на связи. Приём, - машинально отозвался Биал.
  - Выдвигайтесь на восток. Как поняли? Приём.
  - Вас понял, выдвигаемся на восток. Приём.
  - Конец связи. Приём, - Марка отключился.
  Биал перекатился на спину, автомат пока остался лежать рядом с колотым камнем. На внутренней стороне забрала появилась карта Вершины три дробь восемь. Понятно, Биал кивнул. Второе отделение и так высадилось восточней всех. И теперь, так сказать, нужно развивать успех. Но! Биал нахмурился, всё не так просто. На карте уже две точки сверкают жёлтым, два десантника повреждены. Пусть не смертельно, но повреждены. А вот это хуже - один из "Муравьёв" почернел. Подбит. Респы - самые мощные огневые единицы, но они же в первую очередь притягивают на себя огонь противника.
  - Отделение, - Биал вновь перевернулся на живот и подхватил автомат, - всем подтягиваться ко мне. Наступаем на восток. Респы вперёд. Повреждённые прикрывают тыл. Выполнять!
  - Есть выполнять, - в разнобой отозвались подчинённые.
  Вот как надо воевать, Биал вновь выставил над колотым камнем автомат. Пусть железо притягивает на себя огонь противника, а повреждённые пусть поберегутся. Командование жуть как не любит отправлять на Мирем цинковые гробы.
  Биал успел расстрелять два магазина и пальнуть гранатой из подствольника. Даже без карты можно понять, что второе отделение постепенно собралось вокруг него. Огонь в восточном направлении усилился. Но и аборигены не дремлют. Именно с восточного направления они лезут активней всего.
  По краю зрения мелькнул тёмный предмет. Биал тут же упал ничком. Совсем рядом рванула граната. Осколки шаркнули по броне. Биал с тревогой уставился на забрало шлема. Пронесло! Сообщение о повреждении брони так и не выскочило. Биал тут же высунул над колотым камнем автомат. Впереди, сбоку от большого валуна, что-то длинное. Как раз с этой стороны прилетела граната. Палец вдавил спусковой крючок, "Эмма" разразилась длинной очередью.
  Биал вновь глянул на карту. Отлично! Пусть перед самой высадкой подчинённые изрядно нервничали, однако приказ выполнили. Вот что значит постоянная отработка группового взаимодействия.
  - Отделение, - громко произнёс Биал. - Перед нами очаг сопротивления. Резак, со своими бойцами обойдёшь слева. Я со своими справа. Респы и повреждённые на месте и давят аборигенов огнём. Выполнять!
  - Есть выполнять, - тут же отозвался Резак, он же ефрейтор Сирс.
  Классика, классика, всё классика. Правой рукой Биал перехватил автомат за ремень. Пока респы и повреждённые давят противника огнём, остальные совершают обходной манёвр. Уж сколько раз подобное отрабатывали на учениях.
  На Свалке плотная атмосфера, дикий перепад температур и полно воды. Не удивительно, что здешние скалы и камни обточены и закруглены будто напильником на верстаке. По этим же причинам в пустыне на равнине полно песка и глины. Но сейчас, Биал на секунду остановился и бросил взгляд на напарника, колотые камешки противно скребут по бронику. Опять после боя он будет выглядеть так, будто с котами подрался. А всё потому, что на Вершине три дробь восемь во всю порезвились АКИ и "Ястребы", кассетные заряды и НУРСы основательно перепахали почти плоскую вершину. Тут теперь природе-матушке ещё долго придётся шлифовать колотые камни и острые грани скал.
  Биал с подчинёнными упорно ползёт в обход очага сопротивления. По дороге то и дело попадаются осколки кассетных зарядов и небольшие воронки. Зато натужный скрип камешков о броник как ни что другое указывает на близость подчинённых. Биал поднял над головой автомат. Нужно осмотреть окрестности. Удалось обойти аборигенов? Или нет?
  - "Защитники"! - канал связи донёс испуганный вопль рядового Оверола, он же Локоть.
  - Где? - тут же крикнул Биал. - Доложи как следует.
  - Витус, - выдохнул Локоть, - вижу два пулемёта "Защитник"...
  Рядовой не успел договорить, как в опасной близости загрохотали два крупнокалиберных пулемёта. Рядом с Биалом прошёлся ряд фонтанчиков. Душа в пятки. Мелкие камешки с визгом отскочили от бронированного рукава.
  Не тормозить! Биал дёрнулся вперёд. Прыжок и перекат. Лоб с размаху въехал в камень. Если повезёт, то... Но тут же вновь в опасной близости защёлкали крупнокалиберные пули. Камень, что секунду назад казался таким надёжным, окутался жёлтыми искрами.
  По левому плечу будто долбанули кувалдой. На забрале тут же выскочила жёлтая надпись: "Повреждение". Биал подтянул под себя руки и крутанулся в сторону. Рядом опять взвился ряд фонтанчиков.
  Сквозь грохот долетел скрип рваного металла. Биал приподнял голову. Чуть впереди грудой металлолома с камня сполз раскуроченный "Муравей". 12-мм порвали его на части.
  Что там? Биал склонил голову набок. В принципе, ничего страшного. Левый плечевой щиток пошёл трещинами. Наружу выступил гермогель. К счастью, герметичность броника не пострадала, хотя, конечно, ещё одного попадания левый плечевой щиток не выдержит.
  Крупнокалиберный пулемёт "Защитник" - страшная вещь. А два "Защитника" в одном месте - ещё хуже. Эта хрень на раз щёлкает броники космических пехотинцев и разбирает на запчасти "Муравьёв". Даже "Шельма", боевая машина пехоты, после встречи с ним подлежит отправке в ремонт. Хорошо, что "Защитник" слишком тяжёлый. Аборигены редко таскают эту дуру с собой. Но вот наткнуться на него в обороне, Биал невольно поёжился, это запросто.
  - Отделение, - вслух произнёс Биал, - отступаем на пятнадцать метров и занимает оборону. Выполнять!
  - Есть выполнять, - отозвался на общем канале связи хор голосов.
  Задом, задом, стараясь не высовываться из-под призрачной защиты колотого камня, Биал отполз назад. Небольшая ложбинка - самое то!
  Обильные дожди промыли на Вершине три дробь восемь небольшой овраг. Биал вытянулся на склоне в полный рост. Рядом с шелестом сполз напарник. Рол нервно дёргается, но держится. Биал вывел на забрало перед собой карту.
  - Твою дивизию, - тихо ругнулся Биал.
  Из подчинённых один уже почернел - убит. Двое красных - ранены. Ещё пять пожелтели, в том числе и он сам. А вот это совсем хреново, из четырёх "Муравьёв" продолжает отстреливаться только один. Это как раз он стянул на себя огонь обоих "Защитников". О том, чтобы продолжить наступление, не может быть и речи. Да и незачем.
  На левом запястье пульт управления броником. Биал ткнул пальцем в командный канал связи и громко произнёс:
  - Лагуна! Лагуна! Вызываю Лагуну! Говорит Краб два. Краб два. Приём.
  Секунда показалась вечностью, но вот в ушах щёлкнуло и раздался голос командира взвода.
  - Говорит Лагуна. Краб два, слушаю вас. Приём.
  - Лагуна, - торопливо заговорил Биал, - Краб 2 наткнулся на "Защитников". Повторяю, на "Защитников". Нужна воздушная поддержка. Приём.
  Связь донесла напряжённое дыхание командира взвода. На заднем плане слышна стрельба и взрывы.
  - Краб два, поддержка будет. Ждите. Конец связи.
  - Конец связи, - машинально повторил Биал, но Марка уже отключился.
  Командир взвода запрос принял. Но когда эта самая поддержка ещё будет? В бою счёт идёт на секунды. Биал высунул наружу автомат. На внутренней стороне забрала тут же появилась картинка с прицела "Эммы".
  Вот так угораздило, Биал сердито фыркнул. Буквально в пятидесяти метрах огромный огненный круг плюётся крупнокалиберными пулями. А правее, Биал повернул голову. Ещё один.
  - Отделение! - громко произнёс Биал. - Стеречь фланги. Нас могут обойти.
  Ещё одно напоминание лишним не будет. Аборигены воевать умеют, в этом Биал нисколько не сомневается. Это же стандартная тактика: пока крупнокалиберные пулемёты давят противника огнём, пехота старается обойти его с флангов. А это не есть хорошо.
  - Рол, - Биал хлопнул напарника по плечу. - Прикрывай.
  В момент, когда оба пулемёта на миг смолкли, Биал рывком поднялся на ноги. Спринтерский забег, прыжок с переворотом. Камушки и песок отчаянно хрустнули под блоком жизнеобеспечения. За спиной крупнокалиберные пули с визгом впились в постылую твердь Свалки. Ещё бы немного, и-и-и... Биал сжал губы. Но оно того стоило, ещё один овражек и камень. Если аборигены попытаются обойти позицию отделения... Почему это попытаются? Биал поднял автомат. Они уже идут.
  - Командир? - Рол подал голос.
  - Сиди на месте! - отрезал Биал.
  Неглубокий овражек изгибается по пологому склону широкими петлями. Там дальше, из-за поворота, показались фигуры в тёмно-красных боргах. Ришат тут же открыл огонь, автомат в руках мелко задёргался.
  Попал? Нет? Биал вытянул шею. Аборигенов не видно, но не факт, что удалось зацепить хотя бы переднего. Впрочем, предосторожности лишними не бывают. Гулко бухнул подствольник. Чёрный цилиндрик в аккурат залетел за поворот. Куст чёрного взрыва, грохот гранаты на миг забил треск "Защитников".
  Вот так оно надёжней будет. Биал до щелчка вогнал в подствольник новую гранату. Однако! Если так пойдёт дальше, то отделению придётся реально туго. Единственное, в чём аборигены постоянно превосходят космических пехотинцев, так это в количестве. Да не перейдёт оно в качество! Биал выставил автомат перед собой.
  Из-за поворота оврага запульсировал огненный круг. Биал вжался в землю. Под локтями шаркнула крупная галька. Но это не "Защитник", это всего лишь "Надежда" Как шутят в армии, надежда поразить противника прежде, чем противник поразит тебя. Иначе говоря, пороховой анахронизм. Биал открыл ответный огонь. В любом случае, недооценивать порох ни в коем случае нельзя. Чёрт побери! Биал поморщился. Да где же шатается воздушная поддержка?
  Магазин пуст. Биал тут же откатился в сторону. Полный магазин со щелчком воткнулся в ствольную коробку. Ещё немного, и придётся менять позицию. Аборигены, мать их, продолжают обходить отделение с фланга. Так скоро придётся замкнуть круговую оборону.
  - Ящер, - через напряжённое дыхание солдат пробился взволнованный голос ефрейтора Сирса, - аборигены у нас в тылу.
  - Так это хорошо, - сарказм ядовитой зелёной слюной сам сорвался с языка.
  - Чем же это хорошо? - ефрейтор Сирс, он же Резак, удивился до такой степени, что позабыл о собственном страхе.
  - А тем, - Биал едва не рассмеялся, - что у нас имеется воздушная поддержка.
  Небеса разразились долгожданным шумом винтов. Биал рискнул высунуться из-под прикрытия камня. Наконец-то! Гора с плеч. С востока, как раз на позиции "Защитников", заходят два "Ястреба".
  - Отделение! В укрытие! - скомандовал Биал.
  Сейчас начнётся! Биал ничком упал на землю и накрыл голову руками.
  Ещё в Адаунском пехотном училище на Миреме Биалу крепко-накрепко вбили в голову главный принцип успешной контрпартизанской войны: главная задача космических пехотинцев найти партизан и навести на них артиллерию, АКИ, штурмовые вертолёты или что там окажется под рукой у командования. Да хоть орбитальный удар.
  Да, второе отделение наткнулось на серьёзный очаг сопротивления. Два "Защитника" - это реально много. Но, и это самое главное, космические пехотинцы нашли бунтовщиков, втянули их в бой, пусть даже и почти попали в окружение. Всё, что сейчас требуется от Биала и его подчинённых - залец и не отсвечивать. Метки "свой - чужой" надёжно уберегут их от дружеского огня.
  Сквозь шум винтов прорезался хорошо знакомый рёв НУРСов. И тут же земля под Биалом задёргалась и затряслась. Следом его накрыла череда сильных взрывов. В воздух взметнулись тучи камней и пыли. Биал самодовольно усмехнулся. Зато оба "Защитника" заткнулись нахрен.
  Над головой со стрёкотом винтов прошли "Ястребы". Поток воздуха попытался было оторвать Биала от земли, но так и не смог. Однако, это ещё не конец. Контрольный заход. И вновь земля под Биалом задёргалась и затряслась. Воздух содрогнулся от череды близких разрывов. На броник градом просыпались колотые камешки и галька.
  - Эй! Краб два! Мы закончили!
  В наушниках Биала раздался самодовольный голос пилота.
  - Летуны! - Биал поднялся на ноги. - Спасибо вам!
  Вот как надо воевать с партизанами. Биал расправил плечи и вдохнул полной грудью. Против лома нет приёма. "Ястребы" на корню подавили сопротивление партизан. Космическим пехотинцам осталось самое приятное - зачистить территорию. На поверхности Свалка эта тактика работает на все сто. Одно плохо, Биал тут же нахмурился, в подземельях этой чёртовой планеты полагаться приходится исключительно на собственные силы. Ситуация изменилась, когда с Мирема привезли целую кучу "Клопов", но главной ударной силой, один хрен, остались космические пехотинцы.
  - Отделение, - скомандовал Биал, - продвигаемся в восточном направление. Смотреть в оба. Могут быть недобитки.
  - Так это, того, добивать их? - в голосе рядового Сапрона, он же Носок, нет и намёка на шутку.
  - Нельзя, - нехотя произнёс Биал. - Приказ командования строг, брать в плен. При необходимости, оказывать медицинскую помощь.
  - А жаль, - произнёс Носок.
  Удивительно, как же быстро на войне вполне себе мирные люди становятся жестокими. Биал оглянулся, к нему подошёл напарник Рол. Если бы не прямой и строгий приказ командования, то не только Носок, но и прочие солдаты второго отделения без долгих раздумий принялись бы добивать раненых аборигенов. Биал скривился, так-то оно нельзя, гуманизм и всё прочее. Однако почему-то в душе поселилась странная уверенность - только такие солдаты могут дожить не только до конца боя, но и до победы. Война не терпит слабаков. Даже если слабость выражается в искренней гуманности к поверженному противнику.
  Ещё в первую военную компанию Биал едва не обделался от страха, когда в первый раз сержант его отделения вызвал огонь на себя. Всё казалось, будто на самом деле высокоточные бомбы не такие высокоточные, что они вообще кривые и упадут прямо ему на голову. Но нет, пронесло. Во второй раз панических мыслей было гораздо меньше. А сейчас, Биал улыбнулся, да, он пережил бурный всплеск эмоцию, но отнюдь не страх.
  Шаг. Ещё шаг по извилистому овражку. Биал осторожно заглянул за поворот. "Ястребы" славно поработали. Либо беспилотники, либо сразу спутники с орбиты, подсветили пилотам цели. От четырёх аборигенов мало что осталось. НУРС угодил едва ли не в прямом смысле им под ноги. Двоих на месте в прямом смысле разорвало на куски. Ещё одного взрывная волна расплющила о каменный склон. Четвёртый, поди, самый умный, хотел было удрать, но не успел. Осколки НУРСа превратили его блок жизнеобеспечения в лохмотья. Именно эта четвёрка едва не обошла по овражку второе отделение.
  - Глянем, что с "Защитником", - Биал кивнул напарнику. - Прикрывай спину.
  Рол нервно кивнул в ответ. Молодого солдата мутит от вида крови и разорванных тел. Месячное жалованье на кон, автоаптечка уже вкатила ему лошадиную дозу успокаивающего. Первый бой, всё-таки.
  На Вершине три дробь восемь стало тихо. Так тихо, как бывает тихо после шумного боя. Биал вытянулся в полный рост, но терять бдительность всё равно нельзя. Но-о-о... Любопытство - страшная вещь.
  Вот та самая позиция, где засел "Защитник". Или не здесь? Биал удивлённо покрутил головой. Камень, вроде, тот же самый, но ни на нём, ни за ним крупнокалиберного пулемёта не видно. А! Ну да, Биал тихо рассмеялся. И как только сразу не сообразил.
  Что, что, а "Ястребам" в обязательном порядке подсветили самые важные цели. НУРС угодил точно, куда нужно. Возле камня осталась воронка, а сам камень пошёл трещинами. Взрывная волна отшвырнула "Защитник" в сторону. Биал покрутил головой, а вот и он.
  Некогда грозный крупнокалиберный пулемёт разбит вдребезги. Стальные сошки отломаны, толстый ствол погнут. Из ствольной коробки торчит обрывок стальной ленты с двенадцатимиллиметровыми патронами. Трупов, правда, не видно. Умные аборигены сделали ноги, едва над Вершиной три дробь восемь появились "Ястребы". Конечно, Биал усмехнулся, все хотят жить.
  - Отделение, доклад, - Биал выпрямил спину.
  - Чисто.
  - Чисто.
  - Чисто.
  Короткие донесения посыпались со всех сторон. Сопротивления не обнаружено, ну что же, вполне логично. Так всегда бывает, либо "Ястребы", либо АКИ ломают через колено любое сопротивление на поверхности Свалки. После чего уцелевшие аборигены в спешном порядке спасают собственные задницы.
  - Ящер, тут живой.
  Биал развернулся на месте. Рол навис над поверженным аборигеном. Хотя почему поверженным? Бунтовщик и в самом деле подаёт признаки жизни, шевелится и даже пытается поднять автомат. У боргов местного производства нет ничего похожего на автоаптечку. Аборигена посекло осколками, но ему всё равно крупно повезло. Медицинский гель, жалкое подобие геля в брониках космических пехотинцев, сумел-таки залепить трещины. Главное, не пострадал блок жизнеобеспечения.
  - Сержант, - произнес Рол, - можно, я его пристрелю.
  - Отставить, - отрезал Биал. - Этот абориген не стоит того, чтобы из-за него попасть под трибунал.
  Страшный бой, и ещё более страшные его последствия, тряхнули нервную систему рядового Рилинга до основания. Теперь ему хочется блеснуть собственной храбростью, либо, что вероятней, отомстить беспомощному противнику за свой страх. Но нельзя. Обмануть командование в принципе невозможно. Как на самих брониках, так и в штабах всех уровней, тщательно записываются не только все переговоры в эфире, но и видео как с самих бронескафандров, так и с прицелов электромагнитных автоматов. Говорят, после каждого боя компьютер анализирует весь этот объём информации, в том числе и на предмет нарушения приказов командования.
  Мощным пинком Биал отбросил в сторону пороховой автомат. Абориген лишь слабо дёрнулся.
  - Сними с него разгрузку с боеприпасами. Вон, в тех подсумках могут быть гранаты, - Биал ткнул в аборигена пальцем.
  - Да он всё равно сдохнет, - сердито ответил Рол.
  - А это уже не твоя забота. Нам приказано оставлять солдат противника в живых и, по возможности, оказывать им медицинскую помощь. Я сейчас доложу.
  С месяц назад командование разродилось приказом брать аборигенов в плен, особенно тех, кто призывно размахивает синими пластиковыми листовками. И не дай бог пристрелить такого, вплоть до трибунала и переселения на Свалку, но уже в качестве эмигранта третьей категории.
  Полковник Роян что-то там объяснял, на кой хрен это нужно, но Биал не понял, да и не хотел понимать. Впрочем, он уловил главное: дело не в пресловутой гуманности, и не в том, что командование Флотом особого назначения боится легионеров (Лига правозащитных организаций на Миреме). Хотя именно об этом любят судачить в казармах. Нет. Контр-адмирал Нинчан поставил перед подчинёнными всех рангов и званий гораздо более практичные задачи и цели.
  Конкретно этот абориген синей пластиковой листовкой не размахивает. Наоборот, пытался поднять автомат и оказать сопротивление. Но в том-то и дело, что опасности он больше не представляет. Таких тоже приказано оставлять в живых. Если повезёт, то бунтовщик сдохнет от ран раньше, чем до него доберутся санитары.
  Солдаты второго отделения выстроились длинной редкой цепочкой. Нужно более тщательно прочесать место боя. Слева, на небольшом удалении, бодро шагают пехотинцы первого отделения. А сзади, Биал оглянулся, можно разглядеть остальных солдат. 21-ый взвод захватил Вершину три дробь восемь. Радоваться надо, но, почему-то, не хочется.
  Грохот выстрелов. По бронику шаркнули пули. Биал инстинктивно отпрыгнул в сторону и упал на землю. На забрале тут же выскочила жёлтая надпись: "Повреждение. 24 %".
  Вот что значит постоянные тренировки, солдаты второго отделения брызнули в стороны как тараканы. Секунда, и никого не видно. Биал тупо уставился на жёлтую надпись. В принципе, жить можно. Конечно, после возвращения на базу, ему придётся топать в технический отдел. Хорошо, если сразу выдадут новый броник, а то решат залатать этот. Но это ладно. Откуда стреляли?
  Сперва нужно найти более надёжное укрытие. Биал заполз под расколотый валун. Вот теперь можно оглядеться. Верная "Эмма" выглянула наружу. Ага, вот оно что.
  - Лагуна! Лагуна! Говорит Краб два. Приём, - Биал переключился на командирский канал связи.
  - Лагуна на связи. Что у вас? Приём, - сержант Римак, командир 21-го взвода, отозвался почти сразу.
  - Лагуна, мы нашли "дыру"...
  - Граната!
  Истошный крик напарника перебил голос командира взвода. Биал пригнулся. Твою мать! Из тёмной расщелины между валунами вырвался огненный шар. Биал тут же упал ничком. Реактивная граната с рёвом пролетела над головой. Следом загрохотали выстрелы.
  Биал вновь поднял голову. В тёмной расщелине пульсирует огненный круг. Но, хвала Великому Создателю, это всего лишь пороховой автомат "Надежда", а не её старший брат "Защитник".
  - Лагуна, повторяю, - Биал заговорил вновь, - мы нашли "дыру". Как поняли? Приём.
  - Вас понял, - отозвался сержант Римак. - Минутная готовность. Конец связи.
  Щелчок, командир взвода отключился.
  - Отделение, внимание, - Биал переключился на общий канал связи. - Минутная готовность. Минутная готовность. Кто не понял, прочь от дыры!
  Да и самому лишним не будет убраться подальше. Боком, боком и в сторону Биал с напарником отползли подальше от тёмной расщелины. Стрельба прекратилась, но кто аборигенов знает?
  В метрах двадцати от "дыры" нашлось отличное укрытие, воронка от бомбы. Биал с напарником с комфортом расположились на склоне. Воронка старая. Возможно, ещё со времён Первого ударного флота. Тогда флотские шпарили по Свалке как по воробьям из пушки. Расстояние до "дыры" вполне безопасное, а сама она прекрасно простреливается.
  Это ещё один пример тяжкого опыта, за который пришлось заплатить кровью. На этот раз командование предпочитает без серьёзной необходимости не загонять космических пехотинцев в подземелья Свалки. Тем более, если речь о Северном плоскогорье и прилегающих к ней горам кратера Финдос. Аборигены специально выселили с этой территории всё мирное население. Так сказать, самым серьёзным образом подготовились к грядущим битвам за независимость.
  Свит рассекаемого воздуха. Биал поднял голову. Чёрный дымовой след воткнулся в тёмную расщелину между валунами. На этот раз тряхнуло более основательно. Толчок снизу подбросил Биала на несколько сантиметров. Да и грохнуло дай боже. На месте расщелины вырос куст взрыва. Камни и песок во все стороны. Биал вовремя наклонил голову. По шлему и блоку жизнеобеспечения на спине забарабанили мелкие камешки.
  Вот так и надо, Биал улыбнулся. Высокоточная ракета достаточно большой мощности с гарантией заткнула "дыру". Или, если официально, незарегистрированный выход на поверхность. Уж сколько их аборигены накопали и замаскировали. Каждый день патрули и разведка находит их десятками. Хотя, конечно, не каждую "дыру" затыкают столь эффективным и эффектным образом. Гораздо чаще хватает обычной взрывчатки.
  - Краб два, говорит Лагуна. Приём.
  - Краб два слушает. Приём, - отозвался Биал.
  - Доложите обстановку. Приём.
  - Докладываю, - Биал приподнялся на локтях, - "дыра" заткнута, с гарантией. Приём.
  - Отлично. Продолжайте зачистку. Конец связи, - командир взвода отключился.
  Вот так оно всегда, Биал поднялся на ноги. Повзрывали, постреляли и вновь зачищать территорию. Второму отделению предстоит проверить восточный склон горы. А потом и закрепиться на нём. В который раз аборигены ринулись в открытый бой на поверхности и... В который раз "Ястребы" тупо перепахали их НУРСами. Партизанам вообще вредно для здоровья нападать на регулярную армию. Однако это не значит, что они не попытаются отбить Вершину три дробь восемь.
  С небес упал вой движков, Биал резко развернулся. Над горой завис "Торнадо", орбитальный челнок. А недалеко от него ещё один. Из реактивных дюз истекает ярко-синее пламя. Все правильно, Биал машинально кивнул, Вершина три дробь восемь захвачена. Тут же начался следующий этап - развёртывание мобильных буровых установок.
  - Краб два, говорит Лагуна. Приём.
  - Лагуна, Краб два слушает. Приём, - отозвался Биал.
  - К вам выслан "Аист". Он заберёт ваших раненых, заодно подбросит "Муравьёв" и боеприпасы. Как поняли? Приём.
  - Вас понял: заберёт раненых, оставит респов и боеприпасы. Приём.
  - Конец связи.
  О-о-о! Биал самодовольно потёр руки, это очень хорошо. Война ещё не закончилась. Хотя конец уже близок.
  ***
  Узкая расщелина между валунами похожа на портал в ад. Разница только в том, что рай под землёй, под надёжной защитой земной толщи. Тогда как под открытым небом не так давно развернулся филиал ада. Чаг в очередной раз поднял пороховой автомат. Через оптический прицел отлично видна почти плоская Вершина три дробь восемь. Некогда прилизанные скалы изрыты воронками. Противник щедрой рукой сбросил на них сотни бомб и кассетных зарядов. И всё, всё ради призрачной надежды, что тем самым он сумеет полностью подавить сопротивление. Конечно же, не сумел.
  Впрочем, не стоит себя обманывать, Чаг со вздохом опустил автомат. И без того слабенькая надежда опрокинуть десант на Вершине три дробь восемь с грохотом рассыпалась в пыль, когда "Ястребы", штурмовые вертолёты, тупо перепахали НУРСами очаги сопротивления. Кто не успел удрать, тот труп.
  - Грустишь? - донёсся из-за спины голос Шныка.
  - Грушу, - Чаг не стал отпираться.
  - Смотри, противник, - Шнык мягко толкнул в плечо.
  - Где? - Чаг тут же поднял "Надежду".
  Это даже обидно, Чаг машинально опустился на одно колено. На перепаханной НУРСами вершине космические пехотинцы чувствуют себя как дома. Фигура в тёмно-красном бронике и не думает скрываться. Солдат шагает как на параде и лишь для проформы помахивает автоматом из стороны в сторону. Рядом ещё один. Этот несколько более осторожный. Колени чуть согнуты, дабы в любой момент по малейшему писку сигануть в сторону. У наглого на погонах, Чаг сощурился, две блеклые полоски. Младший сержант.
  - Сейчас я его, - тихо произнёс Чаг.
  - Подожди, может... - Шнык на миг замялся, а потом махнул рукой. - Кого я обманываю.
  Чаг поймал тёмно-красную фигуру в бронике в перекрестье прицела. И в самом деле, какой смысл обманывать самого себя? Все, кто только сумел уйти, уже ушли. Остальные либо ранены, либо вообще убиты. Палец плавно надавил на спусковой крючок.
  Автомат с грохотом выплюнул короткую очередь. Попал? Чаг на миг оторвал взгляд от прицела. Или нет? Хрен его знает. Космические пехотинцы отлично натренированы. Все, все без исключения, сиганули в разные стороны и попадали на землю. Сейчас откроют ответный огонь. Злость ударила в голову, Чаг плотнее сжал губы. А вот и хрен им всем!
  Короткими очередями Чаг расстрелял магазин и тут же воткнул полный. Но нажать на спусковой крючок так и не успел.
  - Погодь, Непоседа, - рука друга и командира легла на плечо. - Теперь моя очередь.
  Чаг оглянулся. На плече Шныка замер гранатомёт "Дюбель". На спусковом контейнере ярко-фиолетовая полоса.
  - А на хрена тащить эту дуру с собой, - ответил Шнык на незаданный вопрос.
  - Ну да, - Чаг прижался к стене.
  Был бы "Шуруп", одноразовый гранатомёт массой в три с половиной килограмма, то ещё куда ни шло. Но "Дюбель". В нём почти десять кило. Тем более он заряжен "пыльцой".
  В узкой пещере на миг стало очень светло. По ушам ударил грохот. Чаг склонил голову. Огненный шар с рёвом вылетел наружу. Облако серой противомассы на миг повисло в воздухе.
  - Всё, пошли, - Шнык отбросил в сторону пустой контейнер. - Сейчас они "дыру" затыкать будут.
  Без лишних разговоров Чаг закинул автомат на плечо. Шнык уже повернулся спиной к выходу наружу. Это даже скучно. Насколько же действия противоборствующих сторон предсказуемы. Космические пехотинцы прекрасно понимали, что обработка Вершины три дробь восемь ничего не даст, но всё равно решили высадиться. Когда противник попрятался за камнями и прочими укрытиями, наиболее сообразительные солдаты Народной армии тут же бросились с позиций прочь. И не зря. Вершину три дробь восемь почти сразу накрыли "Ястребы". Вон, Чаг слабо усмехнулся, никто даже не попытался спасти хотя бы один "Защитник. И вот сейчас последует вполне закономерный итог их со Шныком выходки.
  Метров через пять узкий проход заметно расширился. Локти и плечи больше не шаркают по стенам, а под ногами появились ступеньки. Чаг, следом за другом, включил фонари на лбу и плечах. Торопиться надо. Тут уж не до светомаскировки.
  Сражение за Вершину три дробь восемь проиграно вчистую. Да иначе и быть не могло. Если бы не два "Защитника", то счёт был бы вообще разгромным.
  Шнык лёгкой рысцой бежит впереди, Чат едва не наступает ему на пятки. В спину будто тычется острый нож. Так и подмывает отпихнуть друга в сторону и рвануть в глубь родной планеты во весь дух. Сколько у них осталось времени? Минута? Или всего десять секунд?
  - Шнык, ну поддай газу, - Чаг постарался, чтобы его голос не дрожал от нетерпения и страха.
  - Не бзди, Непоседа, - не оборачиваясь, произнёс Шнык. - Пришли уже.
  Рукотворная пещера закончилась вертикальной шахтой. Шнык первым вступил на металлические скобы и принялся торопливо спускаться. Чаг едва дождался, пока голова друга опустится ниже пола. Но, едва руки уцепились за ржавую металлическую скобку, как мощный толчок тряхнул гору до основания. Следом из рукотворной пещеры выплеснулся оглушающий рёв. На герметичный шлем посыпались камешки. В ярких лучах фонарей затанцевали многочисленные пылинки.
  Точка опоры подлым образом выскочила из-под ног. Чаг повис на одной руке. В голову стрельнул страх. Там, под ним, стометровая бездна. Вторая рука судорожно вцепилась в стальную скобу. Могучая гора дёрнулась ещё разок и затихла.
  Пронесло. Чаг слабо пошевелился. В очередной раз смерть обдала его своим ледяным дыханием, но прошла мимо.
  - Непоседа, жив?
  Вопрос друга с трудом пробился через гул в ушах. Как обычно, взрывная волна словно из пушки долбанула мощным гулом. Не будь шлем борга герметичным, то можно было бы легко остаться без ушей. В смысле, без слуха.
  - Жив, жив, - Чаг не сразу нашёл точку опоры для ног. Давай, спускаемся.
  Чаг принялся торопливо перебирать руками и ногами, приклад "Надежды" ритмично застучал по блоку жизнеобеспечения. Чего и следовало ожидать. В рукотворную пещеру на огромной скорости влетела высокоточная ракета. Теперь этого тайного выхода на поверхность больше нет. Хотя, Чаг на миг задержался, какой он теперь, к чертям собачим, тайный.
  

Глава 13. Последняя струна

  
  

Глава 14. До последней капли

  
  

Глава 15. Это судьба

  
  

Глава 16. Жалкие людишки

  
  

Глава 17. Кто кого кинул

  
  

Глава 18. Зигзаги судьбы

  
  Конец.
  
  Череповец. Июль 2021 года.
  
  
   Уважаемые читатели, прочитать книгу 'Разгром Свалки' полностью вы можете на сайте 'Author.Today'.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"