Аннотация: На войне есть место любви, и даже самый толстокожий человек ей подвержен. Кто-то пылает страстью к женщине, а кто-то к чему-то иному... По мотивам Р.Л.Стивенсона "Остров Сокровищ"; сквайр Трелони и доктор Ливси в молодости, на войне.
В прореху палатки заглядывала звезда, и Дэвид Ливси глядел на нее, раздумывая о том, что надо бы заштопать дырку. В последние дни его мучила усталость, и иногда он забывал даже перекусить перед сном, скорей стремясь в объятия Морфея. Но сегодня на него отчего-то напала бессонница, и это было мучительно, потому что в голову лезли мысли о доме, об Элизабет, об этой бессмысленной войне, которая ему запомнилась только человеческими страданиями.
Не помогало ничего, даже глоток рома из заветной фляжки.
Рядом шумно вздохнул Трелони, и Ливси понял, что тот тоже не спит. Он не пошевелился, надеясь, что друг не будет мучить его разговорами, но тут же внутренне оцепенел, когда послышался шепот:
- Ливси... Вы спите?
- Нет, - ответил он после паузы.
Трелони облегченно вздохнул.
- Знаете, не могу заснуть сегодня. Странное дело! Никогда такого не бывало. Все лежу, лежу... И мысли все о бабах.
- О женщинах, вы хотели сказать?
- Не будьте занудой, вы же прекрасно меня поняли! Пусть о женщинах, хотя эти ведьмы-француженки... - он возмущенно фыркнул, и Ливси улыбнулся в темноте, вспомнив, как одна из них заманила любвеобильного Джона в сарай, но вместо девицы на сеновале оказалась недовольная коза. Помнится, Трелони очень ругался, когда штаны пришлось отдать полковому портному и два дня щеголять во внеуставных, горчичного цвета, которые ему немилосердно жали.
- Тут со мной приключилась такая история. Вы не поверите, друг мой! - тем временем продолжил тот. - Пошел я сегодня прогуляться к ручью, зашел достаточно далеко от лагеря, а там - нимфа. Обнаженная Медуза!
- Медея, может быть?
- Пусть Медея, - покладисто согласился Трелони. - Нет, правда, не смейтесь, Ливси! Миленькая, кругленькая, щечки, как наливные яблочки, а грудки! При этом талия такая, что можно обхватить двумя пальцами. И такая красота рядом с целой армией! Да ее же близко нельзя подпускать к лагерю, здесь все переубивают друг друга за такое сокровище. Я к ней и побежал... Чтобы предупредить, конечно же. А она одежду - хвать! И бежать от меня. Я все думаю - я ли такой страшный? Да еще думаю, может уговорить командира выделить мне двух солдат и отправиться по окрестным деревням за продуктами? Может быть, встречу ее... Как вы считаете?
- Хотите, я расскажу вам, кто может стать вашей идеальной подругой, Трелони? - внезапно спросил Ливси вместо ответа.
- Конечно!
Ливси устроился поудобней и неторопливо начал:
- Она будет пылкой, горячей и обжигающей, словно ветер Африки. Вы будете целовать ее, и на губах будет соль и пепел. Кожа ее смугла и пахнет яблоками. Она молчаливая и покорная, как ягненок; вы сможете сделать с ней все, что захотите.
- Мне это нравится, - вставил Трелони. Он так заинтересовался, что даже приподнял голову. - Вы ее знаете?
- Конечно. С ней встречался каждый за свою жизнь, и многие не один раз.
- Каждый? - Трелони нахмурился. - То есть, это наша общая знакомая? Хм... А она красивая?
- Очень, - почти серьезно ответил Ливси. - Все пускают слюнки при ее виде, кроме гурманов.
- Должно быть, вы говорите... Об Анне Тревильян! Я угадал? О, то-то она так многозначительно смотрела на меня перед нашим отъездом. Знаете, а, может быть, вы и правы. Только... Откуда вы знаете о том, как пахнет ее кожа? - голос Трелони уже звучал ревниво, словно Анна Тревильян давным-давно была его невестой.
- Я говорю о сочной утиной ножке, Трелони! - Ливси рассмеялся, не выдержав роль до конца, но тут же вновь посерьезнел. - Не обижайтесь на меня, мой друг, но вы так часто меняете свои пристрастия, если говорить о хорошеньких женщинах, что сдается мне, будто сытный обед гораздо милее вашему сердцу, чем любая из них.
- Да ну вас, - буркнул разобиженный Трелони и завернулся в одеяло. - Я влюблен! Очень влюблен. Вам просто этого не понять! Уж вы-то наверняка никогда не влюблялись.
Он засопел и замолчал.
Ливси улыбнулся темноте.
- Да нет, вы не правы, - через некоторое время заговорил он вновь. - Просто мне важна одна-единственная женщина, вот и все. Да и не люблю я об этом говорить, знаете ли. Словно обесцениваешь все свои чувства. Понимаете?
Он замолчал, ожидая ответа. Интересно, поймет ли его друг?
- Хррр... - Трелони внезапно издал чудовищный звук, и Дэвиду Ливси ничего не оставалось делать, кроме как посмеяться над своим откровением. Пока он медлил, не решаясь говорить, богатырский сон одолел Трелони.