В день после битвы при Джермантауне некий Уорнер, что носил синий мундир, повстречал рядом с полем сражения своего ненавистного соседа, тори по имени Дебни.
По обыкновению, они выхватили ножи, и вскоре Уорнер уже держал противника так, чтобы нанести ему смертельный удар, но Дебни взмолился о пощаде.
- Мой брат молил о пощаде у Паоли, - отвечал Уорнер, - а ты ударил его прямо в сердце.
- У меня жена и дети. Оставь меня в живых ради семьи!
- У моего брата тоже была жена и двое детей! Тебе бы должно молить о пощаде у них.
Хоть последние слова и были сказаны в насмешку, но Дебни столь ухватился за них, что, в конце концов, Уорнер согласился привести крепко связанного врага в дом, где жила обездоленная семья. Вдова в тот час читала Библию, но ее горе было так свежо, что она не могла найти в ней утешения. Когда Уорнер швырнул Дебни на пол комнаты, тот припал к ее ногам и принялся жалобно молить о милосердии. Лицо вдовы не смягчилось, и нотка презрения прозвучала в печальном голосе, когда она сказала:
- Пусть будет, как велит Бог. Я закрою Библию, затем раскрою на случайной странице, и мальчик покажет пальцем на строчку, которая скажет: суждено ли тебе жить дальше.
Так она и сделала, и мальчик указал на строку: "тот должен умереть".
Уорнер вынул нож и жестом показал пленнику на дверь. Он намеревался завести его в лес и принести в жертву духу погибшего брата.
- Нет, нет! - воскликнул ничтожный. - Дайте мне еще один шанс! Пусть девочка откроет книгу.
Женщина холодно соглашается, и когда книга открывается во второй раз, она читает: "Возлюбите врагов ваших". Они молчат. Взмах ножа, и он разрезает путы пленника, и тот уходит прочь с низко опущенной головой; никогда больше он не поднимет оружия против своих земляков. И как же они радуются, когда муж возвращается домой - живой, хоть и остался лежать среди трупов в Паоли, живой и готовый выздороветь с той заботой, какой его окружит жена. После первых слез радости она рассказывает ему историю божественного правосудия, и вся семья опускается на колени, чтобы поблагодарить Господа за то, что кровь Дебни не пала на их головы.