Где-то в лесах затерялся маленький городок. Никто и внимания на это не обратил, ну, затерялся и затерялся, не государство ведь. А был он примечателен вот чем.
Жили в нём необыкновенно мрачные люди. То, что они никогда не улыбались - это естественно. День рождения не справляли - само собой разумеется. Кроме того, они считали себя некрасивыми, глупыми и вообще - неудачниками. Делать практически ничего не умели, да и научиться, кажется, не пытались. Спрашивается, вот как они всё-таки жили? Так и жили: сжав зубы и скрепив сердце.
Однажды парнишка из этого города пошёл на охоту. Охотиться он, конечно, не умел и никого не подстрелил, да ещё и заблудился. Шёл парнишка, шёл и встретил девушку, собиравшую ягоды. А забрёл он далеко, и девушка была совсем из другого селения. Но он представления не имел, что на свете другие люди есть и подумал, что она тоже заблудилась.
- Заблудилась? - сочувственно спросил юноша.
- Нет! Я знаю дорогу.
- А что за ягоды у тебя?
- Это - земляника! Ты никогда не видел земляники?
- А разве она не ядовитая?
Девушка очень удивилась.
- Ты что, с луны свалился? Как тебя зовут?
- Джон Косолапый.
- Почему Косолапый?
- Да потому что у меня ноги кривые, разве не видишь?
Девушка внимательно осмотрела его с ног до головы. Перед ней стоял симпатичный парнишка с совершенно прямыми ногами.
- Не вижу. Нормальные ноги.
- Ещё меня зовут иногда Джон Двугорбый.
- Двугорбый?
Девушка не удержалась и залилась звонким смехом. Парнишка помрачнел. Он никогда не видел, чтобы люди смеялись. И совсем не понимал, что это значит.
- Да где же твои горбы?
Девушка провела рукой по его прямой спине.
- Наверно, ещё вырастут, - вздохнул он. - Просто так ведь человека не назовут.
- Ещё как назовут! - улыбнулась девушка. - Ну, пойдем, Двугорбый!
В их селении молодёжи было мало, а юношей - по пальцам пересчитать. И решила она взять его с собой. Глуповат, мрачноват, но зато симпатичный! В хозяйстве всё пригодится. Работы хоть отбавляй! Не может - научим, не хочет - тоже научим.
И пошёл за ней Джон, как ягненок на верёвочке.
Началась у него новая жизнь. Работа кипела с утра до вечера: не разогнуться, не оглянуться. Ночью чуть прилегли - и опять вставать.
Достаток кругом, запасов на пять лет вперёд. Только есть некогда, работать надо.
Он старался, конечно. Да плохо получалось. Гвоздя прямо не забьет, лошадь не запряжет. Приспособили его, было, тяжести таскать, так сил всего на один месяц хватило.
И с людьми Джон не сошёлся. Характер невесёлый, неразговорчивый.
Девчонкам пошутить охота, посмеяться, а он шуток не понимает. Они к нему и так, и сяк - не интересуется, сидит молчком. Единственный друг у него был - старый кот. Животное это уже мышей не ловило, нахлебничало. К тому же вида кот был самого непотребного: без хвоста, да и шкура облезлая какая-то. Вот с этим котом Джон и общался. На колени возьмёт, погладит. И сидят они вдвоём, два голубка, как не от мира сего.
И что самое странное, через некоторое время, то ли от тяжелой работы, то ли ещё от чего, но начал расти у Джона горб. Сначала один, а потом и второй. Все этому дивились и объяснения найти не могли. Теперь паренёк стал совсем не пригоден: ни для работы, ни для погляда. Хозяйка ночами не спала, голову ломала - что делать? Не в лес же обратно отводить?
Стала она у всех выспрашивать, не слышал ли кто, где такие люди живут: двугорбые и ни к чему не пригодные? Тут как раз мимо села торговец один проезжал. Вот она ему и пожаловалась.
- Привела доча на нашу голову незнамо кого, незнамо зачем. В лесу нашла.
Да может, он и не человек вовсе? Это где же видано, чтобы два горба? Не возьмёшь ли его с собой телегу подтолкнуть или ещё что?
- Возьму, - отвечает, - с доплатой, конечно. Зато будьте совершенно спокойны, под кустом не кину. Знаю я городок один. Не оттуда ли этот парень родом? Там одни дураки живут. Я им отвожу всё, что продать не могу, а бросить жалко. Берут за милую душу.
Снарядили Джона в дорогу. Да что его снаряжать? С чем пришёл, с тем и ушёл.
Кота, правда, выпросил, чтоб подарили, уж очень он к нему привязался. Да хозяева с радостью кота отдали, он у них уже давно в списках работающей скотины не значился. В корзинку посадили, слезу смахнули, да дверь захлопнули.
Вот вернулся Джон с охоты через пару-тройку лет. Уходил стройным парнишкой, а пришёл чудо-юдой с бесхвостым котом. Вот и вся добыча. Едет торговец по улице, да завалящий товар нахваливает. Люди подходят, прицениваются. Тут одна женщина навстречу бежит.
- Джонни! - кричит. - Мы думали, ты в лесу заблудился, а ты в торговцы подался?
Иди, сыночек, дай тебя обнять! Ой, как ты вырос, как похорошел!
- Да, что ты, мама, смеёшься? Ведь у меня же два горба!
- Это ерунда, сыночек. Главное, руки, ноги на месте!
И зажил Джон снова в своём городке. Плохо ли, хорошо ли? Не хуже других.
И невесту ему нашли нормальную, не двугорбую, правда, глухонемую.
Так, представляете, они друг с другом глазами разговаривать приспособились. Вот как это возможно, скажите на милость? Иногда, бывает, человеку прямо в ухо орёшь, а он не понимает, а тут - глазами. Ерунда, сказки.
Ещё, как ни странно, Джон на чужбине улыбаться научился. Сидит, молчит и вдруг улыбнётся, светло так, будто увидел что. И чего он увидеть может, когда есть нечего и нищета кругом? Поди, спроси.
А улыбка, она, как трава сорная, её брось, она тут же повсюду расти начнёт. И другие жители эту привычку от него переняли. Улыбаются теперь. Как их понять? Одно слово - дураки.