Девочка-подросток, задавленная комплексами и сама еще не понимающая, что с ней происходит, льет слезы. Сердце рвется на части. Горе бесконечно - ее не любят одноклассницы. Те - самые привлекательные, интересные для нее. Они не пускают ее в свою стаю. Из-за какого-то пустяка, которого уже и не помнят, объявляют бойкот. И хотят понаблюдать за ее реакцией.
Купили арбуз, принесли в класс, разрезали. А ее предупредили: даже не бери - бойкот продлим.
От этих слов она будто онемела. Все подходили, угощались. Некоторые спрашивали, почему она не берет. В ответ - "Не хочу". А те, самые интересные, следили за ней, будто пытали, насколько терпимо, и когда наступит момент полного унижения.
Тогда, перенося все молча, девочка думала: как жестоко то, что они делают. За что?
По радио звучит старая песенка: "Девочка плачет - шарик улетел". Подумаешь, шарик улетел. Вслушиваюсь, ловлю каждое слово. Дальше в этой песне о плачущей девушке - у нее своя беда, о женщине, о старушке. Что ж это, вся жизнь в слезах? Или вся жизнь перед глазами? У каждого возраста своя беда, свои горести. Так думаю я. И, вероятно, чтобы все это понять, необходимо пережить. Моя ли это догадка? Не задавался ли каждый из нас вопросом: по какому праву жестоки ко мне?
А может, та девочка из истории с арбузом тоже спрашивала себя об этом? Но кто знает, поступила бы она иначе, оказавшись на месте одноклассниц, поступит ли иначе, испытав ту муку?
Так и живем. Проницательные в отношении других и снисходительные к себе. Иногда, конечно, приятно побыть в шкуре адвоката-альтруиста, защищая жертву жестокого обращения, разоблачать бессердечие другого. Иногда приятнее не заметить: не ко мне - и ладно, бесчеловечность не моя. Но когда она направлена в твою сторону, кто-то готов горы свернуть, чтобы отомстить обидчику и торжествовать победу. Но над кем победа? Над объектом твоей же несправедливости. Откуда знать, как поступил? Правильно или праведно?
Видимо, весь смысл поступка заключается в пропасти между этими понятиями. Как говорил мыслитель: "Только ощутив боль в своем сердце, человек становится человеком". К чему же ведут нравственные пробуждения? Если в трагедиях самого мыслителя, который был величайшим драматургом, герои, став человеками, как правило, погибают. Парадокс?
Закрываю глаза. Только бы не видеть страшных сцен. "Война и мир", "Иди и смотри", "Холодное лето 53-го"... Разве перечислишь? Но ведь все это о войне, о том далеком времени, когда меня еще не было. А сейчас? Чем сегодняшний день спокойнее? Вчера - Афганистан, сегодня - Чечня, а завтра?
...Могу ли спорить с Николаем Бердяевым, который утверждал, что, с одной стороны, человек должен познать добро и зло, а с другой - лучше сохранить наивность души. Но тогда в скит, в таежную глухомань. Выход ли?
Открываю глаза: живу не в сказке. И снова задаю этот вопрос: "Почему, когда больно, свет меркнет?" Конечно, эта боль ничтожна по сравнению с происходящим в мире, но она - твоя, твой опыт. Испытав боль, кто-то постарается не причинить ее другому, а кто-то озлобится.
На автобусной остановке парень бьет девушку. И мне страшно. Не хочу такого опыта. В магазине мать орет на ребенка: "Заткнись, надоел!" И я боюсь оказаться когда-нибудь на ее месте. На сугробе целую неделю лежит сбитая машиной собака. Люди идут мимо, стараются не заметить. На улице март. И небо синеет. Чей шарик летит?