Поздняя осень. Кафе. Сережа греет руки об уже опустевшую чашку. За окном - невыразительная сибирская площадь. Сырой и мятой простыней висит небо. Ни звука, ни вкуса, ни цвета. Все замерло в ожидании движения. И Сережа. Он продрог, устал, и полусонно и онемело наблюдает он за зависшей жизнью. За спиной у него рюкзак, перед ним - пустая чашка и закрытое окно.
Поздняя весна. Сережа не терпит, когда я начинаю считывать скрытый смысл с его фотографий.
Мы расставляем точки над "i". Кому-то необходимо менять координаты. Но, определенно, не мне. Так думаю я, но не Сережа. Еще я думаю, что Сережа заблудился в некоторых жизненных устремлениях, желаниях, и от этого его нерешительность. Приободряю его: ты приедешь, мы вдвоем все провернем, перевернем, а вместе всегда легче. У Сережи блестят глаза, они смотрят на меня как на небесное откровение.
Вот уже время возвращаться в свои будни... И, что делать, я оставляю Сережу со страхом перед будущим, c пустым настоящим и багажными тенями. Некоторое время мы цепляемся друг за друга, или за щемящую память друг о друге, но и она в конце концов хоронится где-то на пути к новому.