Их открывшиеся от изумления рты доставили мне несказанное удовольствие, я почувствовала некоторое облегчение и перевела дух, когда они, всё с тем же выражением оскорблённости[Author ID1: at Sat Aug 11 22:44:00 2007
]ения[Author ID1: at Sat Aug 11 22:44:00 2007
] в своих самых наилучших намерениях, молча вышли.
Прошла какая-то пара недель после выписки, и я уже могла с полной уверенностью заявить, что несчастный случай, бросивший меня в объятия торнадо, не сделал меня инвалидом, по крайней мере, и на том спасибо. Осложнения в виде потери памяти и всей прежней жизни - это уже не в счёт, это уже мелочи, по большому счёту. Я слушала, как рассуждает на эту тему Алекс, согласно кивала головой, больше из желания не обидеть его, чем действительно соглашаясь. Он же, чувствуя, что за моей податливостью кроется, да и, подозревая сам, что не прав, раздражался ещё больше, в страхе, что моё прошлое отнимет меня у его настоящего.
Ах, знать бы нам, как в жизни повернётся
И, что греха таить, "соломки постелить".
Откуда знать, какая боль вернётся,
И с кем придётся хлеб и соль делить.
Решенья принимая, день за днём,
Себя мы обрекаем на изгнанье,
Как дети спичками, играем мы с огнём,
Бывает, жизнь - цена такому знанью.
И только тем, кто ясно очень слышит
Глас тихий Ангела, - спокойно на душе,
Они хранимы под незримой крышей,
Ему послушны, рай им в шалаше.
Без страха, зависти, гордыни, суеты
Мы обходиться просто не умеем,
А к Ангелу почаще "наводя" мосты,
Не потеряем, то, что жаждем и имеем!
Наше уединение никем не тревожилось, после смерти жены Алекс очень даже как-то легко расстался со всем своим прошлым окружением, изолировал, если можно так выразиться, себя и от непрошенной жалости, и от хамского любопытства, и от мещанского морализаторства, попросту перестав общаться с кем бы то ни было. Между нами был полный лад, прерываемый взрывами страсти, когда кажется, всё вокруг вообще перестаёт существовать, кроме нашего такого мучительно сладостного взаимопроникновения. Всю боль и горечь потери, всю массу нерастраченной нежности Алекс дарил мне беззаветно, не требуя ничего взамен. А я, я чувствовала себя на этом пиршестве любви всего лишь гостьей, незваной гостьей. Что-то неопределяемое мешало мне раствориться полностью в своём чувстве к этому прекрасному мужчине, ощущение неправильности происходящего отравляло моё существование. Когда он уходил на работу, я не знала, куда себя деть, лихорадочно переделав всю несложную работу по дому, я томилась, ждала чего-то. Домашний компьютер немного скрашивал моё время, я "зависала" в Инете, пытаясь найти информацию по торнадо и всему, что может быть с ним связано. Но все сведения были настолько разрозненны, субъективны и недостоверны, что я отчаялась найти что-нибудь действительно стоящее моего внимания. Единственное, что я нашла, - это время и место произошедшего торнадо. Вот отсюда и нужно было начинать поиски себя, прежней.
Что-то всё-таки крылось за этим многозначительным молчанием по поводу моей прежней жизни. Что-то грозное и неприятное, по моим ощущениям. Это стало тяготить меня, выбрав момент, когда Алекс ушёл на работу, наказав, как обычно, никуда не уходить, я потихоньку собралась и вышла из квартиры, совершенно не представляя в каком направлении нужно двигаться. Ну, что ж, пока к выходу. Солнце ослепило меня, но в то же время в душу толкнулось предчувствие, - да, сегодня! Я узнаю всё сегодня! Обретя способность видеть, я узрела несколько сидящих на скамейке у подъезда женщин, которые тоже с удивлением меня рассматривали, причём, я чувствовала, что их любопытство не было доброжелательным. Но это обстоятельство нисколько меня не смутило, никакой вины перед ними я не чувствовала и поэтому просто спросила:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Уважаемые, не подскажете, как пройти к библиотеке? - ожидая, что "уважаемые" сейчас зарычат в ответ что-то невразумительное, но нет, - высокий голосок самой крайней подробно поведал мне дорогу.
Поблагодарив, я спокойно пошла в указанном направлении, слыша за спиной оживлённые пересуды, усмехнувшись про себя, что нечаянно доставила кумушкам радость безнаказанно посудачить всласть.
Город был мне совершенно незнакомым, никаких, даже самых отдалённых ассоциаций. Был он не очень чистым, и в воздухе висела гарь от проезжающего транспорта. Идущие мимо люди были всецело заняты только собой, и, казалось, мысли их были тоже такие нечистые и приземлённые, как всё вокруг. Я попыталась остановить себя, - ведь это мой мир, значит, нужно принимать его таким, какой он есть, критиканство в данном случае неуместно. Почему мне всё кажется чужим, искусственным каким-то и неприятным? Нет-нет, нужно избавляться от подобных настроений и учиться жить, приспосабливаться к этим условиям. Я уже не удивлялась своей какой-то, как мне раньше казалось, "заумности", просто приняв это как данность, как результат случившегося со мной. И где-то даже немножко гордилась собой, не подозревая раньше о способности мыслить о "тонких материях", похоже, само это понятие раньше было чуждо мне. Не скрою, это даже несколько повысило мою самооценку, с того момента, как я себя осознала и помнила. Спросив ещё пару раз о верности направления, я всё-таки нашла библиотеку и, спросив периодику за последнее время, углубилась в поиски. Информация сводилась к следующему: прекрасным июльским утром 2009 года смерч, зародившись в степных просторах Зауралья, прошёл по нескольким населённым пунктам и затерялся в тех же самых просторах. Все издания были единодушны в оценке самого события как маловероятного для данной местности. В числе жертв было несколько человек, к сожалению, ни одна приведенная фотография даже отдалённо не напомнила мне мой облик. Тогда я ещё раз внимательно перечитала список населённых пунктов и обнаружила среди них исправительную колонию. Интуиция подсказала мне, что искать следует в этом направлении. Кем я могла быть в этой колонии? Заключённой? Персоналом? В любом случае поиски следовало продолжать осторожно, чтобы не навредить в сложившейся ситуации. Перспектива оказаться в подобном месте как-то не прельщали меня в принципе, несмотря на всю предыдущую историю. Сняв ксерокопии статей, я поспешила домой, опасаясь, что Алекс, не обнаружив меня дома, встревожится и начнёт меня искать.
Я успела во время, но Алекс, зайдя в квартиру, был подозрительно немногословен со мной, казалось, он чего-то ждёт от меня. Я не стала томить его, догадавшись, что кумушки у подъезда не упустили случая указать ему на моё отсутствие. Выслушав, он согласился, что дальше, если следовать логике поиска, нужно посетить эту колонию, чтобы, по возможности, узнать что-нибудь обо мне. Но самой мне там показываться нельзя ни в коем случае, пока всё не выяснится. Алекс, покраснев от неловкости, сказал, что всё это, скорее всего, недоразумение, он просто представить себе не может меня в качестве заключённой, с моими-то душевными качествами этого просто не может быть по определению, и скоро всё встанет на свои места. А я ему на это ответила, что всё может быть. Может, до несчастного случая я была далека от идеала и что-то натворила. Но, в любом случае, правда лучше неопределённости и забвения. Он меня обнял и сказал, чтобы я не беспокоилась, он сам съездит туда завтра же, благо, это недалеко от места его работы...
Утром, после ухода Алекса, я ещё полежала в постели, мечтая и гадая, как же дальше развернутся события. Резкий требовательный звонок вырвал меня из полудрёмы, сердце почему-то бешено заколотилось, чуя беду. Я никого не ждала и решила не открывать, потихоньку подкравшись, посмотрела в глазок и никого не увидела. Звонивший явно не хотел, чтобы его рассматривали, но с тупой настойчивостью звонил в дверь. Потом раздался хриплый шёпот под дверью:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Танька, сука, открой, а то убью! Я тебя выследил, тварь, я знаю, что ты здесь, открой! Быстро же ты на этого лоха вышла! Ты всегда умела пристроиться, падла! А ещё клялась в вечной любви! Открой, а то я Ваньке щас пойду головёнку откручу, не посмотрю, что сын! Деньги куда дела, гнида? Отдай деньги, открой, падла!
Я слушала, холодея от страха, этот шёпот и лихорадочно соображала, что же делать? Открыть этому отморозку дверь? Но я не знаю, где деньги, о которых он говорит! Я не помню ничего! Как я смогу это доказать? А Ванька - кто это? Сын? Его сын? Мой сын, раз он угрожает мне! Боже мой, что же делать? А может, он ошибается, этот подонок, может, я не его Танька? Даже не подумав о последствиях, я открыла дверь,[Author ID1: at Sat Aug 11 19:27:00 2007
] и здоровенный мужичина с чем-то цыганским в облике мгновенно оказался в квартире, оттолкнул меня и закрыл дверь, наблюдая в глазок за площадкой. Я отступила в комнату и сказала:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Послушайте, Вы ошиблись, наверное, я не знаю вас и я не Таня. По крайней мере, я чувствую, что меня зовут не так.
Он повернулся ко мне и буквально прошипел, от злости губы его сошлись в "ниточку" и побелели:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Ты, что, гонишь? Не придуряйся, шалава, я все твои примочки знаю. Где деньги? Куда ты их спрятала, когда в ментовку замели? Говори, сука, а то щас душу вытрясу!
Он подошёл ко мне вплотную и сомкнул руки вокруг моей шеи. От него воняло перегаром и табаком, от омерзения у меня перехватило дыхание:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Убери руки, сволочь! Если ты меня задушишь, кто же тебе про деньги расскажет?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Вот так-то лучше! А то я уже испугался, вдруг показалось, что ты меня первый раз видишь! - он убрал руки и опустился на стул, пробежал глазами по обстановке:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Ты уже здесь пошарила? Не богато живёт твой лох, может, заначки есть? Ты хорошо смотрела?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Послушай, как тебя там, не знаю, не помню, замолчи! Я здесь не шарила и тебе не советую!
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:45:00 2007
]Ах, вот ты как заговорила! Чем это он тебя взял? Я его видел - работяга, как работяга! И как это ты меня не помнишь, как зовут? Мужа своего не помнишь, сука! Другого нашла, а меня уже и звать, как забыла? Ты, может, и Ваньку, сына своего не помнишь? Ты, что, - под дуру косишь? - он приближался ко мне с явным намерением ударить.
Я спокойно сказала:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Нет, я не дура, но после удара об опору потеряла память. Не только тебя я не помню, - себя не помню. И что я Танька - от тебя первый раз слышу.
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Как это не помнишь? Как это первый раз слышишь? Этого не может быть! А деньги? Ты тоже не помнишь, куда их дела, падла? Отдай мне деньги и тогда хоть совсем меня забудь! На мой век тёлок хватит, любая со мной пойдёт, а ты мне не нужна, кошка драная! Как и твой щенок! Говори, где деньги!
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Я не знаю, говорю же, не помню.
Он даже подпрыгнул от возмущения и совсем, было, намахнулся меня ударить, но вдруг остановился, посмотрел на меня внимательно и сказал:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Ой, мастерица ты стала пургу гнать, в зоне, что ли, научилась? Так вот, не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому: я Ваньку у бабки отберу, голодом морить буду, пока ты мне деньги не принесёшь, сука! Срок тебе даю - ровно трое суток, больше малец не протянет, поняла? Всю сумму до копеечки принесёшь туда, где мы первый раз с тобой любились. Не забыла, Танька? Вот и проверим твою память, мать твою!
Не жизнь - а летаргия, Боже правый!
Очнёшься вдруг - чужое всё кругом,
Свиные рыла и свиные ж нравы,
Приткнуться не к кому, и вспомнить не о ком!..
Он повернулся и вышел, хлопнув дверью. А я осталась стоять в полнейшем недоумении, что же мне теперь делать? Вот и узнала своё прошлое! Да лучше бы я в неведении провела остаток жизни своей в таком случае! Говорят, не буди лихо, пока оно тихо. Как же я теперь найду в этом огромном городе Ваню, как смогу предотвратить трагедию? Да даже просто найти подонка, который мне сейчас угрожал? А деньги? Как я найду их и куда мне их принести? Голова закружилась от этих вопросов, и я уже пожалела, что растерялась и не проследила, в какую сторону пошёл мой так называемый муж. Что-то подсказывало мне, что он не лгал, что наш сын существует, и он приведёт в исполнение угрозу. Но как он меня нашёл? Я всего лишь раз вчера вышла и не заметила его ни среди прохожих, ни в библиотеке. Бабки у подъезда! Может, они что-нибудь мне скажут?
Когда я вышла, сидящие у подъезда женщины сразу насторожились. Я изобразила на губах улыбку и попыталась вступить в контакт:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Здравствуйте, уважаемые! Не знаете ли мужчину, который сейчас отсюда вышел?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Это ещё зачем тебе этот шаромыга нужен, скажи, пожалуйста? - вчерашняя бойкая бабулька проявила соседскую бдительность, по её соображениям, видимо, весьма своевременную. Но мне делать было нечего, - даже под угрозой незаслуженной нотации придётся проявить терпение и всё-таки попытаться хоть что-то выяснить. Поэтому я, шмыгнув носом, пожаловалась:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:46:00 2007
]Да он пытался залезть в квартиру, да я спугнула. Боюсь, ещё придёт, когда никого уже не будет дома. Так всё-таки вы знаете его?
Женщины оживились, - тема воров волновала, видимо, многих, - перспектива лишиться того немногого, праведно нажитого, можно сказать, последнего, не могла их не волновать. Из громкого обсуждения, сопровождаемого бурными эмоциями, я поняла главное - парень был им знакомым, жил неподалёку, в соседнем дворе и давно вызывал у них подозрение. Теперь же представился случай подтвердить эти догадки. И даже имя прозвучало - Богдан. Я прислушалась к себе - нет, ну ничегошеньки не ворохнулось в душе при этом имени. Однако нужно было действовать, несмотря ни на что. Получив подробные инструкции, я мысленно похвалила себя за находчивость и поторопилась в указанном направлении, в надежде, что Богдан зайдёт ещё домой, прежде чем отправится за ребёнком. Занятая своими мыслями, я чуть не столкнулась с ним, вышедшим из-за угла указанного дома, хорошо, что быстро среагировала и спряталась в подъезд. Он шёл с мрачным выражением на лице и буквально жевал папиросу, видимо, настроен он был весьма решительно. Подойдя к остановке автобуса, бросил и растоптал окурок, смачно плюнул и зашёл в первую дверь подошедшего автобуса. Я юркнула во вторую, забилась на угловое сиденье, не теряя его из виду. Ехали мы довольно долго. Хорошо, что в куртке Алекса, которую я накинула на плечи, выходя из дома, нашлась мелочь, чтобы расплатиться за проезд. Я немного повременила, чтобы он успел отойти дальше, и в самый последний момент выскочила из автобуса, спряталась за ограждением остановки и стала наблюдать. Богдан опять достал на ходу папиросу и нервно закурил. Видно, предстоящее дело тревожило его совесть, или он просто беспокоился, как всё пройдёт. Покурив, он направился в подъезд стоящего неподалёку дома. Я задумалась - то ли подождать его здесь, то ли направиться за ним, чтобы выяснить, где живёт мальчик. Ведь там могут быть люди, знающие меня, прежнюю. Решив, что, если что, я его уже знаю, где искать, я решила зайти в подъезд, чтобы понять, в какую квартиру он пошёл. Подъезд был сырым и мрачным, я мгновенно взлетела на предпоследнюю лестничную площадку, боясь каждую секунду, что преследуемый мной Богдан выйдет из любой из квартир. Только я перевела дух, как стала открываться дверь этажом ниже, и послышался разговор:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Так, а что же она сама не пришла за дитём, - спрашивал дребезжащий женский голос, - или совсем совесть потеряла?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Так в бегах же она, я говорю, ей светиться здесь нельзя, заметут сразу.
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]А тут намедни приезжал уполномоченный, из зоны-то, рассказывал, что смерч её унёс, что не нашли её, даже тела. Так как же теперь? Ты не врёшь ли?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Да, на что мне врать, старая? На что мне тогда малец? Сама рассуди?
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Да, папаша из тебя никудышны[Author ID1: at Sat Aug 11 19:31:00 2007
]ы[Author ID1: at Sat Aug 11 19:31:00 2007
]й, это точно. Ты, слышь, пусть позвонит мне, как доберётесь, ладно? А то я переживать стану, что отдала тебе без неё Ваню. Учти, если что с ним, живо заявлю на тебя, чтобы вернуть его.
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Да, ладно тебе, бабка, сказал же, сама просила привезти, позвонит, как дойдём. Всё, заткнись, надоела со своим нытьём. Пошли, пацан.
Я выглянула осторожно и увидела мальчика лет трёх, его тёмные большие глаза были заплаканы. Вдруг я осознала, что он меня видит, потому что он потихоньку спросил:
- [Author ID1: at Sat Aug 11 22:47:00 2007
]Мама?
Я сразу скрылась, боясь, что Богдан тоже посмотрит в моём направлении. Но тот был занят прощанием с женщиной и не сразу отреагировал на крик малыша. А тот стал кричать всё громче "Мама!", не понимая, почему я не отвечаю. Богдан дернул его за руку и потащил за собой к выходу, не обращая внимания на его крик. Лишь когда за ними закрылась дверь подъезда, я поняла, что судорожно сжимаю перила так, что побелели и заболели пальцы, что ещё миг, и сердце моё не выдержит без кислорода, потому, что, оказывается, я затаила дыхание, а потом и вообще забыла дышать. О, боже! Я его помню! Да, это мой мальчик, мой сыночек, мой Ванечка! Так, стоп! Нужно успокоиться! У меня есть немного времени, чтобы всё обдумать. Я стала поспешно спускаться, запомнив номер квартиры, из которой вышел Богдан. Я вдруг поняла, что он может увезти Ванечку и не домой к себе, зачем ему плач голодного ребёнка? Выйдя на улицу, я стала лихорадочно искать их глазами, но, о, ужас, их не обнаружила. Я побежала к остановке - пусто, я побежала за дом - никого, в другом направлении - тоже. Поняв, что потеряла их из виду, я решила вернуться в квартиру, может, это что-то даст в поисках...
Кеша был сегодня необычно смущённым, - казалось, он сам не хотел того, что должно было сегодня произойти. Он, конечно, понимал, что мне уходить с этим, бывшим, как-то не "в жилу", но и оставлять меня здесь, в клинике, без особых на это причин не имел права. Я, вообще-то думала, что он будет рад избавиться от такой беспокойной хамки, как я, но, видно, он успел проникнуться ко мне симпатией, не смотря на мои художества. Поэтому, когда он предложил вызвать опять Игната, чтобы гипнозом попытаться меня настроить на дальнейшие отношения с Олегом, мужем Инги, то запнулся, не договорив до конца, верно истолковав выражение на моём лице. Мне этот нытик, Олег, не то что не нравился, а вызывал раздражение своей правильностью и занудностью, все его посещения заканчивались одинаково: после того, как я его посылала "куда подальше", он вспыхивал и, красный от унижения, выбегал прочь. Но никак не хотел смириться с моим явным пренебрежением и изощрялся в букетах- подарках при следующих визитах. Я первое время просто смеялась, но потом мне это всё уже надоело, и я его уже просто встречала матом, удивляясь его долготерпению. Кеша помолчал немного, потом, повернувшись, было, уходить, всё-таки не удержался от комментария:
--
Глупая, куда ж ты пойдёшь сейчас? С ним у тебя налажен быт, - дом, мебель, всё такое прочее. Это же всё и твоё тоже. Глупо отказываться от всего этого, - это же вся твоя прошлая жизнь.
--
Да, и она прошла. Теперь я другая, я не Инга. Можно же как-то устроить, чтобы я жила отдельно, в общежитии, что ли? Или в вашем обществе реализованных возможностей таких не имеется?
--
Хорошо, я обращусь, куда положено, походатайствую. Но, учти, с Олегом тебе всё равно придётся объясниться, и, пожалуйста, поговори с ним по-хорошему, чем он-то виноват в этой ситуации? Пойми, для него ты - любимая женщина, неожиданно сошедшая с ума. Он не верит всей этой истории с переносом в параллельные миры. Ему больно, понимаешь? Поживи с ним, пока вопрос с твоим жильём не решится, присмотрись к нему, глядишь, и найдёшь что-нибудь в нём привлекательное, Инга же находила.
--
Ну, ты даёшь, доктор. Сравнил, понимаешь. Хотя, в принципе, мне интересно, что это была за женщина. И ещё. Кеша, а ты не сможешь получить информацию от ваших учёных, возможно ли нам обратно поменяться мирами? А? Будь другом, попробуй, чем чёрт не шутит, может, вам, людям породы индиго и такое под силу? Меня там малец ждёт, понимаешь? Сердце моё болит о нём...
--
Таня, я сделаю, что в моих силах, обещаю. А теперь - выходи, Олег, смотрю, уже приехал. Ах, да, чуть не забыл предупредить: учти - ты теперь до полной адаптации находишься под особым контролем во избежание всяких недоразумений, сама понимаешь, твои прошлые подвиги вынудили к этому. У нас здесь нет преступности, не просто потому, что людей мало и все их потребности, без исключения, удовлетворяются, но и потому, что индиго по природе своей обладают высокой духовностью и не способны на низкие поступки, поняла, Таня? Да, и Игнат тоже будет тебя навещать с большим удовольствием, как мне показалось, - Кеша улыбнулся и обнял меня, - Иди, Танюша, и будь умницей. Если что, я всегда к твоим услугам.
--
Спасибо тебе, доктор Кеша. Я давно хотела спросить, а как же нано-[Author ID1: at Sat Aug 11 19:35:00 2007
]роботы? Они всё ещё во мне?
--
Нет, что ты, они свою задачу выполнили и разрушились, не беспокойся, никаких посторонних механизмов в твоём организме сейчас нет.
--
Ещё раз спасибо, Кеша. Ещё увидимся, да?
--
Конечно, дорогая! Иди- иди!
И вот открылась новая дорога
И, кажется, иди себе, иди,
Всё прошлое оставить позади.
Ведь то, что было, нам уже известно,
А то, что будет, сможем ли принять?
Вернуться, что ли? Страшно, если честно,
Кто не проигрывал, тому и не понять!
Я вышла на крыльцо и увидела напряжённого Олега, нервно мявшего очередной букет. В это раз были нежно- розовые розы, целая охапка. Я расстроилась: нет, ну почему такая несправедливость, - единственный любящий меня мужчина здесь в этом мире, нисколько мне нравился. Но он, конечно, в этом не был виноват. Я вздохнула и решила быть вежливой, - ведь какое-то время нам придётся жить под одной крышей, нельзя портить друг другу жизнь. Я подошла к нему и сказала:
--
Здравствуй. Ну, что, поехали?
Он даже отшатнулся от неожиданно спокойного моего приветствия, но быстро собрался и, протягивая мне букет, заулыбался, сам себе не веря:
--
Инга, ой, Таня, я так рад, что ты в порядке. Садись, пожалуйста, - он предупредительно распахнул дверцу автомобиля и помог мне сесть. Я поняла, может быть, первый раз в жизни, как же приятно, когда с тобой обращаются, как должно.
Упорно принца ждём, на годы не взирая,
Ну, рыцаря хотя бы, джентльмена...
Из многих зол поменьше выбирая,
Принцессы новые придут и нам на смену.
И тех мужчин, кто к идеалу близок
Или хотя бы кажется похожим,
Боготворим, расчёт наш очень низок:
Пусть лучше с ним, чем с кем-нибудь прохожим...
Мы молча ехали по дороге, и я смотрела на этот чуждый мне мир, пытаясь найти отличия от нашего, земного, но пока что-то выходило это плохо. Такие же, как и у нас, бескрайние просторы степей, перемежаемые небольшими лесополосами, такой же пахучий ветерок обдувал моё лицо. Я повернулась к Олегу:
-[Author ID1: at Sat Aug 11 22:49:00 2007
]Расскажи мне о вашей жизни. Я же практически ничего не знаю.
--
[Author ID1: at Sat Aug 11 22:49:00 2007
]И не помнишь ничего? Я никак не могу поверить, что ты - это не ты. Мне иногда кажется, что я сплю, и мне снится кошмар, очень длинный кошмар. И я всё жду, когда же это всё закончится, и ты вернёшься ко мне. Ведь для меня-то ничего не изменилось. Я по-прежнему тебя люблю. Извини меня за назойливость, тебе, это, наверное, неприятно, - он нахмурился и замолчал.
--
[Author ID1: at Sat Aug 11 22:49:00 2007
]Извини меня за хамство, Олег. Я не должна была так себя вести. Но и ты должен меня понять - я очутилась в совсем незнакомом мне мире, вся изломанная, без надежды увидеть сына. А тут ещё ты с завидным упрямством лезешь ко мне, совершенно чужой человек, да ещё и с претензиями. Понятно, что я срывалась на тебе. Давай договоримся, всё, что было у тебя с Ингой [Author ID1: at Sat Aug 11 22:50:00 2007
]Ингой [Author ID1: at Sat Aug 11 22:50:00 2007
]- в прошлом. Я не она. Я всего лишь похожа на неё. Внешне. Поэтому все наши отношения будут строиться, как с чистого листа и не принуждай меня, пожалуйста, каждый раз напоминать тебе об этом. Пока, если тебе это угодно, мы поживём под одной крышей, тем более,[Author ID1: at Sat Aug 11 19:38:00 2007
] что мне больше пока некуда идти. А потом видно будет. Договорились?
--
Да, конечно, воля твоя. Я всё понял. Прости. Мы с Ингой понимали друг друга без лишних слов, её талант ясновидящей помогал ей и в этом. Жаль, что она не поделилась со мной своими предчувствиями, когда ехала наблюдать за торнадо, я бы тогда ни за что не отпустил бы её. Дело в том, что накануне,[Author ID1: at Sat Aug 11 19:38:00 2007
] я уехал по рабочим делам, и так получилось, что мы даже последний раз толком и не поговорили. Так всегда, - кажется, впереди ещё уйма времени, и вдруг оказываешься перед фактом, что его уже нет, оно ушло безвозвратно и ничего не вернуть, не исправить. Да, кстати, а тебе её способности к ясновидению не передались?
--
Не знаю, что-то пока не вижу ничего такого, тем более ясно не вижу. Единственное, что чувствую и знаю, что Ванечка дождётся-таки свою мамочку. А, скажи, Олег, она, твоя Инга, какая была?
--
Она... Трудно сказать, но попробую. Она была, боже мой, как жутко это звучит, - была! Таня, я верю, что она там, на твоём месте, в твоей жизни живёт и значит, не была, а есть! Мне жаль, что и меня не унесло вместе с ней этим торнадо! Не представляю, как она, такая хрупкая, чувствительная и нежная выживает в вашем страшном мире, она не приспособлена для борьбы, понимаешь? Эта женщина, как редкий цветок, требует заботы и любви, иначе её тонкая душевная организация станет для неё приговором. Я помню это время, до эпидемии, мне было одиннадцать лет, когда и мои родители вслед за всеми людьми ушли в мир иной из-за болезни, вызванной птичьим вирусом. Остались только мы, люди индиго, не подвластные вирусу. Техногенная цивилизация ушла с Земли, оставив нам её для лечения и нового витка эволюции. Нас очень мало ещё, поэтому мы работаем, не покладая рук, восстанавливая разрушенный мир после людей. Пустые города безобразят лицо Земли, эти пристанища призраков и крыс. Сначала мы напоминали похоронную команду - столько трупов пришлось предать земле. Прошли годы, время и природа работали на нас, - уже только косточки оставались от умерших тогда, и мы зарывали их в огромных братских могилах. Представляешь, все сокровища мира людей оказались в нашем распоряжении, но то, чем владели раньше миллиарды, не могло утолить нашу скорбь по ушедшим, да и потеряло это всё своё значение. Поэтому у нас высшая ценность - это жизнь, а самое почётное звание - родители, мать и отец. Мы с Ингой долгое время надеялись, что Бог пошлёт нам детей, но, видимо, у нас другое предназначение, или наш генный аппарат тупиковый, не перспективный. Я как-то смирился с этим, а Инга так и жила с этой болью, каждый месяц оплакивая не зачатое дитя. Ты счастливая, ты стала матерью, а бедной Инге так и не довелось. Боже мой, хоть бы с ней было там всё нормально!
--
Не переживай, Олег. Не так уж всё страшно там, жить можно. И у нас есть нормальные хорошие люди, не дадут ей пропасть, вот увидишь. Если она такая вся положительная, как ты описываешь, то никакая чужая злая воля не заставит её жить против совести. Это я, глупая, плыла по течению, вместо того, чтобы пристать к берегу и жить нормальной жизнью. Только бы мне вернуться, понимаешь? Я бы всё поставила теперь по-другому, выучилась бы, профессию получила, сыночка бы растила и жила бы себе потихоньку, - много ль нам вдвоём надо?
--
Скажи, Таня, а кто отец твоего ребёнка? Ты почему-то о нём даже и не вспоминаешь?
--
Так, а что его вспоминать, если он доброго слова не стоит? Вор, одним словом. Причём, если он людей лишал вещей или денег там, то у меня он украл саму меня. Я-то, дурочка молоденькая, поверила в его россказни про блестящую жизнь воровскую, про любовь на всю жизнь, сравнивать-то особо не с чем было, понимаешь? Сама на помойке, считай, выросла, ничего хорошего не видела. А когда уже в зоне оказалась, подальше от его влияния, как кто глаза мне открыл, поняла вдруг, что такая жизнь мне не нужна, сильно я тосковала по малышу. Он ночами мне снился, звал всё, плохо ему без меня, родненькому, - от воспоминаний голос мой задрожал и пресёкся. Всю остальную дорогу, пока не показался впереди город, я молчала, не в силах продолжать рассказ, боясь разрыдаться. Олег тоже молчал, заговорил лишь, когда мы подъехали к небольшому приятному дому, окружённому кустами цветущей сирени:
--
Вот и приехали. Заходи, будь, как дома, - и пошёл впереди меня, открыл дверь и, придерживая её, ждал, когда я подойду. Я невольно залюбовалась им - высокий, с мягкими волнистыми русыми волосами и приятными чертами лица, он производил впечатление, хотя, в принципе, мне такие мужчины раньше не нравились. Богдан, тот был чёрным, жилистым и наглым, он подчинял и властвовал. О, боже, как сладко было мне с ним сначала, казалось, вот, - предел мечтаний, - настоящий мужик. Мужлан. Стоп! Ты, что, мать твою, забыла, где оказалась? Какой, к чёрту, Богдан? Тебя ожидает и, наверное, любит, совсем другой мужчина в совсем другом мире. Нет, любит он не меня, а ту, неизвестную мне Ингу, а я не достойна его внимания, дрянь и воровка! Своровала и это тело, и любовь этого мужчины, и этот мир! Господи, помоги мне! Мне страшно! Как мне жить здесь? Вразуми! Я не могу так!
--
Таня, ты что задумалась? Проходи, сейчас будем ужинать, - Олег, казалось, проник мне в душу внимательным взглядом, и мне стало зябко от этого. Я сразу ощетинилась, проходя в дом:
--
А ты сам, случаем, не ясновидящий, вон как прожёг меня взглядом?
--
Нет, это ты только в этом сильна, ой, то есть, Инга была сильна. Чёрт! Никак не могу привыкнуть, что ты - не она. А так - ну, вылитая.
--
Интересно посмотреть. В больнице-то зеркала не было. А у тебя оно где?
Он подвёл меня к зеркалу. На меня смотрела чужая женщина серыми раскосыми глазами. Всё в ней было чужое - несколько полноватая фигура, круглое лицо с пухлыми губами и убегающими к вискам тонкими бровями, рыжеватого оттенка тяжёлые волосы. Всё во мне восстало против мысли, что это теперь я. Я? Но она же старше меня, по крайней мере, лет на пятнадцать! Пятнадцать лет! Вычеркнуто из жизни, если я тут останусь навсегда, пятнадцать самых лучших лет молодости! Там в зеркале, женщина заплакала, некрасиво морщась, и я с удивлением, почувствовала, как слёзы потекли по моему лицу.
Там, за пределом жизни, в посмертном хороводе
Как нас различают и как нас там находят?
Лицо там, ясно, знаком быть не может,
В вибрациях души всё дело тут, похоже.
Но на земле, увы, мы без лица невнятны,
Себя не узнаём, друг другу не понятны,
Хотя лицо- всего лишь наше отраженье
Забава для души, её воображенье...
Боже мой, это моё, это её лицо, это мои, это её слёзы... [Author ID1: at Sat Aug 11 19:43:00 2007
]
Всё закружилось у меня перед глазами и я рухнула на пол.
Очнулась я от мягкого поглаживания чьей-то тёплой руки по щеке. Два мужских голоса вели тихий разговор о какой-то Инге, один жаловался, другой утешал:
- Ты понимаешь, мне очень тяжело видеть этот совершенно чужой взгляд, понимать, что вдруг я стал не просто не нужен, а вызываю только презрение, причём без всякого на это повода.
- Олег, это временно, потерпи. Дай ей привыкнуть да и оценить тебя по достоинству, для неё ты действительно сейчас чужой человек. Ей очень трудно, весь мир для неё перевернулся, видишь, как на неё подействовало просто отражение в зеркале? Дай ей адаптироваться, человеческая психика быстро приспосабливается ко всему. Ну, и, кроме того, ты должен понимать, что прежняя жизнь её не была усыпана розами.
- Да уж, это точно, - не открывая глаз, сказала я, сразу вспомнив всё. Страх сжал сердце - я - не я, в чужом мире, с чужими людьми, без всякой надежды вернуться пусть не в такую благополучную, но всё же мою жизнь. Я оттолкнула руку, всё ещё поглаживающую мою щёку, - эта ласка предназначалась не мне, а той, другой, и открыла глаза. Игнат и Олег смутились и, казалось, не знали, что делать дальше. Олег смотрел на меня, и в его глазах была такая тоска, что у меня невольно сжалось сердце. Вот эгоистка, только о себе думаю, а у него-то ещё положение похуже - он в одночасье потерял любимую, жену и подругу. А вместо неё что получил? Так-то вот! Хватит тут изображать из себя кисейную барышню, разнюнилась, понимаешь. Это что же, я в обморок упала? Никогда раньше со мной такого не бывало. И не будет.
- Привет, доктор! Как дела? Это из-за меня, что ли, ты примчался? Не стоило беспокоиться - со мной всё нормально. Подумаешь, обморок! Не знаю, чего это я так расстроилась, теперь вижу, что зря! Ну, подумаешь, стала старше сразу лет так на пятнадцать, ерунда! И внешность совсем не модельная, что ж, бывает и хуже! Так что ничего, Игнат, не переживай, я в полном порядке - приличный дом, приличный муж, что ещё человеку надо?.. - я сама не заметила, когда полились слёзы. Да, что же это такое, совсем раскисла, не могу держать себя в руках! Хватит! Слезами делу не поможешь.
[Author ID1: at Sat Aug 11 22:50:00 2007
]
Слезами боль моя смягчается, утихнет,
От них накал страстей как будто прогорает...
Щемящей грусти чувство в грудь проникнет,
И зло, и остроту обиды убирает.
Потоком светлым слёз омоет душу,
Вернув способность снова мыслить здраво.
Лишь через время с грустью обнаружу,
Что боль на жизнь-то не имела права.
Что повод был так смехотворно мелок,
Что просто жаль энергии, затраченной на плач,
И хорошо, что всё забыто, отболело,
Мужчины переглянулись и Олег, побледнев, повернулся и вышел из комнаты. А Игнат мягко сказал:
- Ну, что же ты, голубушка, плачешь? Хотя, конечно, некоторым слёзы помогают пережить стресс, но ты-то не такая? Для тебя слёзы - слабость? Так не поддавайся ей, будь выше всего этого. Не надо себя жалеть, всё будет хорошо. Всё уладится, а со временем тем более. Человек ко всему привыкает, привыкнешь и ты. Ещё скажи спасибо, что не оказалась где-нибудь в первобытном обществе в окружении людоедов или тысяча второй женой в гареме какого-нибудь восточного султана. А? Как тебе такой расклад, голубушка? Вот-вот, вытри слёзы. Никакой опасности для тебя нет, а всё остальное - приложится, поняла? Давай-ка, приляг, полежи...
Я невольно поддалась его успокаивающей интонации (профессионал, твою мать), и обратно прилегла на кровати, рассмотрев, наконец, что нахожусь в спальне, довольно милой. Глаза опять сами собой закрылись. Игнат всё говорил в том же духе, только я уже не слышала, спасительный сон унёс меня от действительности, вернул мне ощущение самой себя, и я была почти счастлива этим. Снился мне Ванюшка, который чему-то[Author ID1: at Sat Aug 11 19:45:00 2007
] [Author ID1: at Sat Aug 11 19:46:00 2007
]так заливисто смеялся, что всё вокруг играло небывалыми красками. Душа моя наполнилась неразбавленной радостью, - мой сынишка был опять со мной, я прижимала его к себе крепко-крепко, зарывшись носом в пушистые волосики. Вдруг я, другая я, появилась и забрала моего Ванюшку. Сразу стало темно и холодно, и я проснулась с чувством, что замёрзла. Оказывается, укрыта я была лёгким шёлковым покрывалом, в комнате было свежо от раскрытого окна. Я встала его закрыть и невольно остановилась, заворожённая открывшимся видом, - туман окутал сад, придавая деревьям причудливую форму, по своей прихоти, то открывая, то скрывая местами их крону. Была такая тишина, какой я вообще никогда не слышала. Даже стук собственного сердца казался оглушительно громким. Хотелось почему-то слиться с этой тишиной, белёсым туманом развеяться в пространстве, чтобы не знать, не помнить, не чувствовать...
Я, видимо, опять уснула, потому что, когда я открыла глаза, от утреннего тумана не осталось и следа, солнышко было уже высоко. Не хотелось вставать, потому что, я ясно осознавала это, - придётся ломать себя, чтобы вести хотя бы более-менее приличный разговор с Олегом. Что-то внутри меня умерло как будто, мне уже не хочется его оскорблять и унижать, ведь, если разобраться, он не виноват в том, что случилось. Но и как вести себя с ним дальше, я ещё не решила, меня коробило то, что я как бы принадлежу ему здесь и вот, даже сейчас, вынуждена быть в его доме. Я стала рассматривать комнату, отмечая про себя, что в этом доме - спальня так спальня, никаких больше других функций она не выполняет. Никаких пыльных шкафов с одеждой, никаких лишних вещей, всё очень просто, даже, можно сказать, голо. Всё было выдержано в бежево-коричневой гамме, что придавало комнате уютный тёплый свет. На прикроватной тумбочке стояла фотография в рамке, на которой Инга обнимала Олега, и вид у них был странный, такой, как бывает, когда человек готовится - готовится к съёмке и всё равно оказывается к ней неготовым. Кадр получается какой-то неопределённый, а на лицах - не свойственное этим [Author ID1: at Sat Aug 11 19:47:00 2007
]людям выражение. Вот и у Олега было такое же выражение на этом снимке - полуулыбка - полужест, но,[Author ID1: at Sat Aug 11 19:47:00 2007
] сколько тепла во всём этом! А Инга смотрела прямо в объектив, губы её улыбались, а глаза оставались грустными. Это лицо... Я вздохнула и поискала глазами зеркало. Как ни странно, его не было в комнате. Я поставила фото на место и заметила повешенный на спинку кровати халат. Меня тронула эта безмолвная забота и со смешанным чувством тревоги и любопытства я накинула его, провела рукой по волосам, пытаясь придать им хоть какую-то форму, и направилась к выходу. Я оказалась на лестничной площадке, куда выходила ещё одна дверь, как выяснилось, санузла. Здесь тоже было всё предельно просто и в то же время, я бы даже сказала, элегантно. Я долго рассматривала в зеркале своё отражение, пытаясь привыкнуть, как-то соотнести себя со своим отражением. Получалось плохо, можно сказать, совсем не получалось. Хотя я когда-то думала над тем, что наша сущность, наша душа, наше собственное представление о себе редко совпадает с тем, что мы видим в зеркале, всё это гораздо более тонкая материя, что ли. И грубая действительность в зеркале приземляет нас и делает более уязвимыми. Господи, что это меня потянуло на такие мысли, странно даже. В той жизни мне было как-то всё недосуг думать о таких вещах. Неужели натура Инги даёт о себе знать? Это интересно. Что там Олег говорил про ясновидение?
Я умылась, причесалась, и сразу стало как-то легче. Бросив последний взгляд в зеркало, решив, наконец, что не всё так уж плохо, я вышла на лестницу. Внизу, в кухне, явно кто-то был, громыхала посуда и негромко играла музыка. Я набралась духу и заглянула в дверь... и попятилась в страхе, не зная, что и думать...
Дверь открылась сразу, как будто женщина и не отходила от неё, после того, как ушёл Богдан. Увидев меня, она отшатнулась и стала мелко креститься; "Свят, свят, свят!" Я шагнула в прихожую, мучась тем, что не знаю, как её назвать, чтобы попытаться успокоить и начать разговор. Так ничего и не придумав, я решила подождать, когда она успокоится сама, поняв, что я никакое не привидение. Я протянула руку и погладила её по плечу. Она сразу обмякла, мешком плюхнулась на стул и сказала:
- Ох, и напугала ты меня, Татьяна. Вот, вроде и сказал Богдан, что ты жива, а всё не верилось. Ну, и слава Богу, а то я думала, придётся мне, старой, Ванюшку поднимать без тебя, и помереть нельзя будет спокойно. А ты, что ж, разминулась с Богданом-то, что ли? Он Ванюшку только что увёл, сказал, что ты велела. Ты что молчишь? Аль язык отнялся?
- Не языка, бабушка, а памяти я лишилась. Ураган меня поломал, я долго в больнице лежала -[Author ID1: at Sat Aug 11 19:49:00 2007
],[Author ID1: at Sat Aug 11 19:49:00 2007
] ноги и рука были сломаны, да под ток попала и не помню ничего, вот даже как Вас зовут, не знаю.
- Да милая ты моя! Досталось тебе, сердешной!
Она обняла меня, погладила по голове и прослезилась:
- Невезучая ты, Танька, всё, не как у людей! С самого детства всё через пень - колоду. Мать твоя, Ленка, вышла замуж против воли моей за алкоголика этого, Витьку, так и сама потом тоже по этой же кривой дорожке пошла, правда, далеко не ушла, тебе пятнадцати не было, как не проснулась она как-то после попойки. А я бабушка тебе, Таня. А кличут меня Антониной Петровной. Я, как могла, помогала тебе выживать, но силы-то уж не те, понимаешь? Болезни навалились, чуть совсем не одолели, проклятые. А когда я увидела тебя, ещё малолетнюю совсем, с Богданом с этим, так вообще чуть с ума не сошла от горя. Не пара он тебе, Таня! Вор, сволочь, подонок! А ты ещё и замуж за него пошла, материну судьбу повторила! Когда тебя посадили, он на следующий же день приволок мальчишку мне, денег не дал - выживай, бабка с дитём, как хочешь!
- Простите меня, бабушка, если можете. Теперь всё будет по-другому. Пути к старому нет. Мне не нужен этот Богдан, я люблю другого, очень хорошего человека. Только беда-то в том, что Богдан с меня деньги какие-то требует, и Ваню взял в заложники, мол, пока не отдам, ребёнок будет голодным. А я даже не помню, что за деньги и где они могут быть, понимаете?
- Вот, чуяло моё сердце, не надо было Ваню ему отдавать, так нет же! Думала, отец ведь! Вдруг да исправился, вспомнил мальчонку-то! Ах, гад, что удумал! Собственного сына в заложники взять! Ни стыда, ни совести! Что ж теперь делать-то? Может, в милицию заявить? Они из него выбьют правду?
- Нет, не получится в милицию-то! Мы же не знаем, куда он его спрятал, да и вообще, что он может с ним сделать. Он знает, где я теперь живу, и не остановится ни перед чем, чтобы разрушить всю мою жизнь. Расскажите мне, бабушка, всё, что знаете обо мне, может, я найду эти деньги? По крайней мере, верну Ваню...
Быть матерью совсем, совсем не просто...
Когда ты ожидаешь, мучаясь, рожаешь,
Одолеваешь страхи и болезни роста,
Заботой и любовью чадо окружаешь,
Не пропусти заветного мгновенья,
И мысли первой чуда проявленья.
Улыбка малыша пусть сердце тронет,
А смех к восторгу душу склонит...
Автобус потряхивало, но я была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать на это внимание. Я ехала обратно, к дому Богдана и лихорадочно обдумывала свои дальнейшие действия. Бабушка рассказала, что мы жили вместе у Богдана. В этом же дворе живёт и моя подруга с детства Полина, в доме напротив на первом этаже. Но вроде как дорожки наши разошлись и мы последнее время не общались, потому, что Полина не одобряла мой брак. Ну, а после того, как я попала в зону, вообще, наверное, и думать обо мне забыла. Что-то мне говорило, что не могла Полина, если мы с ней долго дружили, просто забыть меня, - было же общее у нас, значит, оно и осталось. Надо только эту дружбу реанимировать, вернуть к жизни. С этого, пожалуй, и начну. Странно, то никому вокруг, кроме Алекса, не было до меня дела, то вдруг сразу столько родственников и друзей обнаружилось. Особенно тяжело было мне вспоминать эпизод с Ванечкой. До сих пор саднило душу, я уже упрекала себя, что не подняла крик, дала его увести. Теперь-то я понимала, что бабушка, в любом случае, пришла бы мне на помощь. Ну, что же, прошлое уже не изменить, нужно действовать дальше, искать Ванюшку и эти проклятые деньги. И ещё вот что: память ко мне так и не хочет почему-то возвращаться. Такое постоянство, да в чём другом бы... Вот и моя остановка. Я помедлила, прежде, чем зайти во двор, опасаясь, что ненароком попаду на глаза Богдану. Осторожно оглядевшись, я определила, в каком направлении нужно двигаться, чтобы найти Полину. Две увлеченно о чём-то беседующие женщины с удовольствием и любопытством объяснили мне, как пройти, и я не замедлила юркнуть в подъезд. Вот и дверь с номером 23, обшарпанная, когда-то покрашенная отвратительной синей краской. Да, судя по двери, подруга не "шикует". На звонок ответил глухой голос:
- Кто?
- Это я, Таня. Открой мне, пожалуйста.
- Уходи. Нам не о чем с тобой разговаривать. Денег всё равно не дам.
- Полина, да я не за деньгами. Поговорить мне нужно с тобой. У меня беда, - Ванюшку украли.
- Что ты?!
Дверь немедленно открылась, и я увидела Полину, молодую ещё женщину, но выглядевшую старше своих лет из-за мешковатого халата и жирных волос, затянутых резинкой в хвостик. Косметика, видно, у моей подруги была не в чести. Пройдя вслед за ней в квартиру, я поразилось вопиющей бедности обстановки, не просто лишнего, видно, и необходимого-то не было, хотя очень чисто и даже с претензией на дизайн - в середине комнаты на круглом столе стояла большая керамическая ваза с огромным снопом камыша. Усевшись сама в продавленное кресло, Полина жестом указала мне на диван:
- Садись, что стоишь? Так, что случилось-то? Рассказывай.
Я в двух словах рассказала о происшедшем, выслушала справедливую отповедь о безответственности и дурости своей, вперемежку с проклятиями в адрес Богдана, сожалением по поводу моего нынешнего беспамятного состояния и, дождавшись, когда красноречие её, наконец, иссякнет, спросила:
- Полина, ты не знаешь, где он может прятать мальчика?
- Подожди, дай подумать. К знакомым вряд ли поведёт, - [Author ID1: at Sat Aug 11 19:53:00 2007
]это же объясняться придётся, а если будет мальчика голодом морить, так, вообще, не всякий на это пойдёт. Домой к себе тоже нельзя, вдруг ты выследишь. Гм, знаешь, а у матери Богдана дачка была, вот только где она находится, не знаю. Но это можно выяснить. Погоди-ка.
Она встала и подошла к телефону, набрала номер и стала разговаривать с кем-то. Я не стала слушать, а подошла к окну, мне показалось, что мелькнул знакомый силуэт. Нет, не показалось. Это был он, Богдан, без Вани, торопился домой. Сердце моё упало, как только я представила, что там теперь с сыночком моим, как он там один, бедненький. Слёзы катились из глаз, как вода, я даже не замечала их, всё ещё смотря на подъезд, куда зашёл мой так называемый муж. Полина, заглянув мне в лицо, ужаснулась:
- Танька, да ты что? Не бойся, найдём мы твоего пацана. Я узнала, где эта дача. Я сейчас, - она повернулась и вышла в другую комнату. Когда я посмотрела на неё ровно через три минуты, то была поражена произошедшей с ней метаморфозой (вот опять - словечко!), - куда делась бесцветная особа домашнего пола? Передо мной стояла спортивного вида дамочка в огромных солнцезащитных очках, изменивших её лицо до неузнаваемости. Она стала метаться по комнате, собирая в сумку бинокль, полотенце, бутылку воды, бутерброды и ещё какую-то мелочь. От всей её фигуры повеяло такой энергией и уверенностью, что мои слёзы немедленно высохли, и я тоже воодушевилась, представляя, как обниму малыша и унесу его подальше от папочки. Мы вышли из подъезда. Я посмотрела на часы - ого, Алекс уже давно дома, нужно поторопиться, хотя бы предупредить его обо всём. Я не могла исчезнуть просто так, неизвестно на какое время, - Алекс не заслужил такого отношения. Поэтому я сказала Полине, что сначала зайдём к моему другу, и даже сквозь тёмные стёкла увидела, как расширились её глаза то ли от удивления, то ли от чего другого:
- Да, Танька, ты всегда умела привлечь к себе внимание, мне бы твою внешность, - я бы развернулась.
- Ты, Полина, за своей внешностью-то посмотри, - на правах старой подруги не осталась я в долгу, - тут, понимаешь, главное удержать его, это внимание-то.
- Ну, ладно, ладно, так удержала ты внимание Богдана, что развязаться не можешь, тоже мне!
Видно, задела я по больному месту подруги, не надо было, конечно, так прямолинейно. Она обиженно пыхтела всю дорогу, но я не обращала на это внимания, обдумывая, что я скажу Алексу. Но всё оказалось на удивление просто, - Алекс как будто ждал нас у подъезда, на первый взгляд спокойно, но я-то знала, какой вулкан клокочет сейчас внутри него, как он обеспокоен моим отсутствием. Обернувшись и увидев меня, он расслабился и даже попытался пошутить:
- Золя, я уже приготовился милицию на ноги поднимать, боялся только, что собак не хватит у них для твоих поисков. Представляешь, с каким бы они рвением это делали!
- Я не Золя, я Таня! А это Полина.
Его лицо враз вытянулось, он взял нас под локотки и подтолкнул к подъезду:
- Пойдём, дома всё расскажешь...Таня.
Минут через двадцать мы втроём, прихватив ещё плоскогубцы, отвёртку и верёвку, уже ехали в электричке. Полина с воодушевлением описывала моё безобразное поведение в юности, я уж даже заподозрила, было, её в злонамеренности, но, увидев лукавый прищур Алекса, сразу успокоилась, даже смешно стало самой, - чего задёргалась? А когда он ещё и подмигнул, то вообще отвернулась и стала смотреть в окно. Пусть подружка потешится. Видно, не много тем для разговоров у неё бывает с мужчинами, а тут такая возможность блеснуть, показать себя! Мимо проплывали пригородные домишки, но ничего, абсолютно ничего я не помнила, не узнавала. Должна же быть какая-то зрительная память, например. Ну, почему я ничего не помню, как будто выпала из какого-то чёрного провала? Почему, всё-таки, мне кажется, что я не на месте? Тогда где оно, моё место?
Вопросы в полный рост встают,
Зачем живём, на что мы тут?
Куда мы шли, за чем гнались,
К чему пришли, каков итог?
На что же нас готовил Бог?..
Поднявшийся шум и движение выходящих из вагона людей спугнул мою задумчивость, смотрю, и Полина стала собираться на выход. Ну, что ж, видно, приехали. Алекс помог мне встать и, на мгновение прижав к себе, как бы ободряя, повёл за руку к выходу. А мне стало так тепло от его мимолётной ласки, что подумалось, что вообще-то, грех мне жаловаться, когда рядом такой мужчина. Вот ещё Ванюшку освободим, и, тогда, наверное, не будет никого счастливее меня на этом свете.
Станция была какая-то совсем малюсенькая, почти вросшая в землю. Полина проявила активность и у местных торговок выспросила, куда нам двигаться дальше. И, когда обернулась, чтобы объяснить нам дорогу, с удивлением, несколько позабавившим меня, увидела, что мы уже идём в нужном направлении, - я впереди, а Алекс за мной. Я как будто чувствовала, в какую сторону нужно свернуть, ноги несли меня сами, несмотря на уже сгущавшиеся сумерки. Полина, запыхавшись, догнала нас и с иронией заметила:
--
Ну, и куда, подруга, делась твоя амнезия? Такое впечатление, что ты лучше меня знаешь, куда идти.
--
Я не знаю, я чувствую.
--
Как это, как это? Это что, что-то из области экстрасенсорики? Вот уж от тебя я этого не ожидала, Танька!
--
Да нет же, сердце материнское ведёт. Слышала про такое? Да, куда там, тебе не понять!
--
Тише, тише, девочки, не ссорьтесь, - Алекс счёл нужным вмешаться, чтобы предотвратить намечающуюся размолвку, - лучше под ноги смотрите, как бы не оступиться.