Волкова Надежда Александровна : другие произведения.

Геология

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Волкова Надежда Александровна

Речному и Саранпаулю,

Порт-Артуру и Перекатному,

Балканам и Южному и мн.мн.др.

геологическим поселкам...

  
   Запомните, что мы не проиграли
   И прошлое свое мы не клянем,
   Мы сами Геологию избрали
   И были крещены ее огнем.
   Она уходит в тень легенд и песен,
   Тех карт, что люди будут штамповать.
   Но мир ее настолько интересен,
   Что многим предстоит затосковать.
   И там где лишь на деньги падки
   Так, что никто не нужен им из вне,
   Кому-то наши драные палатки
   Как Шамбала привидятся во сне.
   Солдаты геологии, мы знали,
   Что значит мерзнуть, и не есть, не пить.
   Но все, что в кабинетах нарешали
   Мы брались в повседневность воплотить
   Была, как бой жестока наша школа
   И пусть все удавалось не всегда -
   Там, где прошли мы в сапогах тяжелых
   Через полвека встанут города.
   Когда начнут просматривать итоги,
   О нас заметят, подводя черту:
   Последние романтики эпохи,
   Которые сражались за мечту.
  
  
  
   Когда-нибудь устану от дорог,
   Но, не привыкнув к долгим остановкам,
   Поселки примеряю как обновки,
   Что радуют такой недолгий срок.
   Очарованье их безмерно в том,
   Что их теряешь, чуть приобретая.
   Названия, как всполохи, мелькают
   На фоне мною пройденных дорог.
   И кажется, что каждый как опал,
   Чуть-чуть, но не похожий на соседа.
   Быть может, потому, что вечно еду,
   Любой прекрасным камнем в жизни стал.
   Коллекция названий и имен
   Останется навечно лучшим даром,
   Пусть их судьба случайно собирала,
   Но каждый чем-то добрым напоен.
   Когда совсем устану от дорог,
   Переберу названия, как праздник,
   И, верно, будет лучшим из рассказов
   О каждом непохожем пара строк.
  
  
  
  
  
  
   Речной. Год семьдесят второй.
   Стоит мороз. Сугробы снега.
   Сейчас декабрь. Иду за хлебом.
   Фуфайка. Валенок с дырой.
  
  
  
   А в том поселке шли дожди,
   А в том поселке синий ветер
   В окно стучался на рассвете,
   И в капюшонах люди шли,
   А в том поселке по ночам
   Тягучесть туч гасила звезды..
   С работы возвращаясь поздно,
   Мы долго пили крепкий чай.
   А в том поселке я была
   Настолько счастлива, что даже
   Я собирала дождь, как драже,
   И с этим драже чай пила.
   А в том поселке под дождем
   Твои глаза не угасали...
   Дождинки в мягкий дерн врезались
   шел звонкий жемчуг в чернозем.
   И будто чудо предсказав,
   Сказал однажды: - "Хочешь бусы?"
   И подарил мне связку грусти,
   На луч дождинки нанизав.
  
  
  
   Ты спрашиваешь, как я жила...
   А правда, как я жила?
   Я желтые листья с деревьев рвала,
   В каком-то поселке была.
   Там улицы были прямы и грязны,
   Там серые были дома.
   Послушай, а я не помню весны,
   Там осень была, зима.
   Послушай, а сколько сейчас мне лет,
   Быть может, я просто спала?
   .....Но там никогда не вставал рассвет,
   Там вечный закат пылал.
  
  
  
   Как мне уйти?
   Я столько лет ждала.
   Нет-нет! Я знаю,
   Я порой была
   невыносима в сумасшедшей вере.
   Но для меня не просто Синий Север -
   Он был венцом, наградою судьбы!
   Снежинки в небе и сугробы звезд -
   Любой их блеск пленял меня до слез..
   Любой изгиб сосны
   Свободно мог в мои являться сны.
   А небо? Небо Севера? Не диво ль?
   Там облака, как вспененные гривы,
   Там тучи, словно чудные меха!
   Там звезды небывало голубые.
   А зори? Краски дивные какие!
   А северные ветры?
   Голубые и черные, и розовые чуть.....
   То нежные, то с сумасшедшей силой!
   Ну, а тайга? Несбыточно красива!
   Неповторимость в каждом деревце!
   Да, правда, Север не выносит слабых,
   Зато как щедр бывает он в наградах...
  
  
  
   Я из начала февраля пишу к вам в март.
   Смешно немножко:
   Сия открытка как окошко
   В мир радуги, весны, тепла,
   В мир, что с собой приносят птицы...
   А за окном - еще февраль.
   И не уставшие метели
   Грозятся не пустить весну,
   И стекла в инее пушистом...
   И хочется, как в старину,
   В поход за солнышком пуститься...
   Транзистор плачет на столе
   Прозрачной музыкой Глиэра.
   А я поздравить вас хочу
   С потоком луж,
   С цветной капелью...
   Не удивляйтесь: мой каприз
   Лишь от тоски по теплым краскам,
   Ведь я пишу из Время Лыж.
   Хочу напомнить вам рассказом.
   Что этот праздник невелик -
   Но ждать его пришлось так долго,
   Что просто сердце не велит,
   Чтоб нынче он прошел без толка.
   Прошу вас, в шествии Весны,
   Пожалуйста, не будьте хмурой.
   Вы быть прекрасною должны -
   Весной не следует быть мудрой.
   Я вам из прошлых дней пишу.
   Из Порт-Артура.
   Холод.
   Полдень.
   С весной поздравить вас спешу,
   Чтобы самой о солнце вспомнить.
  
  
  
   Мне хочется забыть остов палатки снятой,
   И грустные глаза собаки за спиной,
   И легкий поцелуй сосны в игле лохматой,
   И угли, что едва мерцают под золой,
   И вертолета гул, растущий над горами,
   И голубичные вершины по утру...
   Начальник говорит: "Ну вот, летят за нами!"
   И сердце ноет так, что кажется - умру...
  
  
  
   Вершины гор сдвигаются
   Всем смыслам вопреки
   И в воздухе качаются
   Беззвучные стихи.
   Алдан в туманы белые
   Пакует берега...
   Пропой мне колыбельную,
   Вечерняя тайга.
  
  
  
   Мне неделю зимы якутской
   Подарила, смеясь, тайга.
   Льда речного синие сгустки
   Полупризрачные снега,
   Полуночного неба звоны
   И опаловых полудней свет.
   Здесь, где линии горизонта
   Иногда и в помине нет.
   Снегопады легко нисходят
   Пуховые перины класть...
   А в следу сапога походного
   Гроздь брусники приподнялась!
  
  
  
   Нам сказал начальник после чая:
   - Со среды обещаны дожди.
   Все, ребята, баню отменяем,
   С камералкой тоже погодим.
   Не скулить. Рыбалка тоже после, -
   И вздохнул, жалея сам себя, -
   Нас, ребята, подгоняет осень.
   Нас, ребята, сроки теребят.
   Мы киваем молча: что же делать?!
   Но о бане каждый загрустил.
   Что такое банный праздник тела
   Знает только тот, кто был в пути!
   Баня - не промывка из ушата,
   Баня - воскресение души...
   И сказала чуть поспешно Натка:
   - Веники бы надо досушить...
  
  
  
   Небо светлеет,
   Угли еле тлеют,
   Сегодня за нами прилетят вертолеты.
   Ребята молча курят,
   Ребята смотрят на угли,
   А угли уже еле тлеют
   И нечего бросить в огонь.
   Сожгли мы старые кеды,
   Генкин сапог резиновый,
   Наткину робу старую -
   Все это уже мы сожгли.
   Мы словно принесли жертву...
   Но угли уже еле тлеют
   И скоро прилетят вертолеты
   И мы улетим. Навсегда.
   У Натки на ресницах слезинки,
   Но Натка уверяет - от дыма.
   И Натка улыбается храбро,
   Точно готовится в бой.
   Ах, Натка, что делать, Натка,
   Нам тоже хочется плакать,
   Мы тоже считаем - от дыма,
   Но все-таки лучше не плачь.
   Генка курит и хмурится,
   Костя грызет травинки,
   Гитара в руках у Женьки
   Устала от долгих слез:
   Она до рассвета пела
   О наших дорогах будущих,
   Об этих палатках снятых,
   Об ушедших куда-то друзьях...
  
  
  
   Разъехались мои друзья,
   Разъехались давно.
   Цепочками следов земля
   Украшена зимой.
   И кажется, что только вот -
   Улыбкой одаря,
   Здесь от меня ушли друзья
   В далекие края.
   Но ведь поселок их не знал,
   А вот вчера бегу:
   И очень четко ?не скучай?
   Читаю на снегу.
   И подчерк этот мне знаком
   И прутик голубой,
   Следов цепочек горизонт
   Упрятал за собой.
   Давно разъехались друзья,
   От многих писем нет,
   А все еще хранит земля
   От их улыбок свет.
  
  
  
   Снова Синильга веткой взмахнула:
   от вертолета рванулась тайга.
   Как горсть самоцветов заря блеснула
   и с облаками смешала снега.
   Где-то внизу остаешься ты снова,
   с каждым мгновеньем все меньше и меньше...
   -Когда улетаешь?
   -Двадцать восьмого.
   -А я спускаюсь следующим рейсом.
   ...Двадцать восьмое, я улетаю,
   А фонари как упавшие звезды.
   Горы неделю не принимают.
   Ветры большие. Вас спустят позже..
  
  
  
   Друзья мои, прекрасные друзья!
   Давайте выпьем за пустые хлопоты,
   за то, что нынче ночь черна за окнами
   исчерченная стрелами дождя,
   за то, что были глупыми бои,
   что нас не зря дразнили "дон Кихотами",
   что и сейчас с великою охотою
   готовы в бой, хорошие мои.
   За ту насмешку, что кривила рот,
   что на ресницах солнце не остыло,
   за то, что нас судьбина крепко била,
   за то, что и сейчас наотмашь бьет.
   И если я сейчас повторюсь,
   точнее фразы выбрать не умея,
   то я скажу, от этих слов пьянея:
   -Друзья мои, прекрасен наш союз!
   Ты видно крепко любишь наш, судьба,
   раз собрала случайно в этом номере,
   Не для того ли, чтоб мы снова вспомнили,
   что трусость и терпенье - для раба
   А нам везло все время, черт возьми,
   В дорогах дальних страшно уставая,
   мы все кляли, мы часто психовали
   и все же оставалися людьми.
   Прочны палатки и костер не гас,
   закат сиял, и лес стоял как войско,
   Мы с жизнью обращалися по-свойски-
   не по тому ли жизнь любила нас?
   Друзья мои, прекрасные друзья.
   Давайте выпьем за пустые хлопоты,
   что рано поседевшие и громкие
   мы признаем охрипшее "нельзя".
   За то, что не таили мы в душе
   выплескивали радость и веселье,
   в конце концов, сегодня-воскресенье,
   нам повезло, и мы собрались все.
   За то, что там, на кухне плещет газ
   в обжаренный, все повидавший чайник,
   за то, что мы при встрече замолчали
   не в силах радость высказать всю враз.
   За то, что не теряемся в толпе,
   что не боялись, в драку лезли честно,
   за то, что не считали неуместным
   всю правду прямо говорить себе.
  
  
  
   Старинный чайник на плите -
   в буржуйке рев огня.
   Коллеги в карточной игре
   забыли про меня.
   И примостившись на дровах
   беру свою тетрадь
   и начинаю колдовать
   подыскивать слова.
   Пришпиливать к странице миг -
   задача не легка,
   но как - то он уже возник
   под ручкой на листках.
   Так может, уместятся в нем
   пощелкиванье дров,
   и этот клуб, что летним днем
   дает надежный кров.
   Здесь вместо стульев - чурбаны,
   дверь снятая - столом.
   Здесь ночи светлы, не длинны,
   и комары - валом.
   Ну, вот я заварила чай,
   по кружкам - можно пить,
   на непогоду поворчать,
   лениво покурить.
   Потом по спальникам нырнуть
   и накрепко заснуть.
  
  
  
  
   Подземные седые воды
   дышали временем на нас.
   Куски обрушенной породы
   топил в себе угарный газ.
   И после взрыва было зыбко
   воды касаться полотна,
   как будто древняя улыбка
   была в породу включена.
   И в каждой трещинке - слезинки,
   И, словно чей-то добрый глаз,
   мерцал на кровле посредине
   полупрозрачный белый кварц.
  
  
  
   До удачи мне немного не хватало
   блеска глаз, да разве в голосе металла
   ну, а в общем-то, коснулась я ее.
   Обернулась удача горизонтом,
   над тайгою после дождика - озоном,
   и другим на миг мелькнуло бытие.
   На какое-то мгновенье показалось,
   что сама себе придумала усталость,
   что дорог и нетерпенья - до черта.
   Показалось, что возможно до заката,
   я успею до избушки лесника, там
   печь горит, дверь для меня не заперта.
   Что друзья мои, с тревогою не споря
   смотрят в окна, нетерпение в их взорах,
   ждут, а вдруг меня покажет поворот?
   И что все, кого обидела нечаянно,
   Собрались сейчас невольно и случайно
   Все простит мне этот люд и все поймет.
  
  
  
   В бревно разрушенной избы
   Вколочен ржавый гвоздь.
   Висит транзистор, дар судьбы,
   Над ним - рябины гроздь.
   Горит костер, трещит сушняк
   И закипает чай.
   Концерт звучит негромко так
   По станции "Маяк".
   Жду из маршрута я ребят
   И музыку ловлю,
   И подпеваю про себя
   Ту песню, что люблю.
   Избы разрушенной окно
   Заслушалось, горя,
   Как будто чувствует оно
   Пожары сентября.
   Свидетель незнакомых судьб,
   Ровесник тех времен,
   Ждет, чем окончится маршрут,
   Моих ребят ждет дом...
  
  
  
   Ждем вертолет, а небо в облаках.
   Ждем вертолет четвертый час на поле.
   А солнце ослепительно до боли,
   Закроешься - аж светится рука.
   Меняется погода каждый час,
   Вот где-то в стороне прогрохотало
   И тут же капли в окнах заплясали
   И в луже по колеса тонет МАЗ.
  
  
  
   Привыкаю к шуму буровой
   И к теплу ее надежной печки.
   Забываю, что мороз не вечен,
   Что деревья могут быть с листвой.
  
  
   Воспоминание о ночном Инагли
  
   От перевала тянет мглою,
   Громады туч ползут, теснясь,
   И лиственницы подо мною
   Исчезли, в ночи растворясь.
   Усилились ручья журчанье,
   Шум ветра, веток перестук,
   И чайник со своим ворчаньем
   Воспринимается как друг.
   Мир к ночи стал вдруг незнакомей,
   Неузнаваемей все в нем,
   И все весомей чувство дома,
   Который был случайным днем.
  
  
  
   Снова мне карты ворожат дорогу.
   Что ж, им легко ворожить.
   Так уж случилось
   Ни мало, ни много - еду а целую жизнь
   Вот потихоньку ворчу и ругаюсь,
   А устоять не могу.
   Словно я в чем-то с дорогой лукавлю
   И перед нею в долгу.
   Были конечно стоянки надолго,
   Думалось: так бы и жить.
   Но на рассвете звенела дорога
   "Глупая, чем дорожишь?!"
   Вот и не вспомнить уже в чем причина,
   Чем горизонты манят.
   Знаю одно, что всему научила
   Эта дорога меня.
  
  
  
   Опять в кирзе устало ноют ноги,
   Штормовка - не преграда холодам.
   Мы ждем машин, глаз не сводя с дороги
   И за тепло сейчас чего не дашь.
   А рядом - осень, и колки пылают,
   И даже хмурость неба им не в счет.
   Как странно - душу светом согревают,
   Хоть тело ветер холодом сечет.
  
  
  
   Ох, Кизыр-река непутевая...
   Ширина ее! Быстрина ее!
   По камням, корни кедра дергая,
   По завалам, по рвам, по рытвинам...
   Ох, Кизыр, и во сне не свидится!
   А у нас сейчас наша тропочка
   Да тебя должна перехлестывать!
   И уже плоты точно щепочки,
   А волна над нами потешается:
   "Ну и как ваша жизнь, геологи?
   Не покаялись? Так покаетесь!
   Я заставлю забыть вас о прожитом.
   Я заставлю забыть вас о будущем..."
   Эй, вы живы там?" Воронки крутятся,
   И у нас сейчас только цель одна -
   Берег правый твой, Кизыр-батюшка.
   Мы бы рады домой, да нельзя назад,
   За Саянами дом наш высится...
   Как от мертвых деревьев устали глаза!
   Да еще Кизыр, речка горная,
   Что плоты несет, точно щепочки,
   И грозит швырнуть на завалы нас.
   Но все ближе берег, уж близко он...
   Вот и кончился речной рев шальной.
   И лежит Кизыр, и дрожат огни
   На волнах его. И прекрасен плач
   Уходящих струй из родной тайги...
  
  
  
  
   Сезонное прощание, оно
   Всегда чуть-чуть прощание навеки.
   Не зря слегка пощипывает веки,
   Когда глядишь в вагонное окно.
   По вьючникам все пробы, образцы.
   Все сделано, начальники довольны.
   И ничего не связывает боле
   Тебя с словами "мари, останцы".
   Геологи надели рюкзаки
   Уже не для маршрутов - для отъезда.
   Прощай сезон, тяжелая фиеста,
   Как долго были мы с тобой близки.
   Теперь прощай, до частых встреч во сне,
   До нового нелегкого сезона,
   Который в силу древнего закона
   Тебя почти искоренит во мне.
   Но в фразах незлобивых иногда
   Ты вдруг всплывешь, диктуя коррективы
   Словам, поступкам, току крови в жилах
   По праву непосильного труда.
  
  
  
   Тяжел рюкзак. Под грузом проб
   Сгибаюсь я почти что вдвое,
   Путь меряю биеньем крови
   В висках и пот пятнает лоб.
   Перчаткой влажной от воды,
   Той штольневой, подземной, мутной,
   Я отираю лоб и мудро
   Решаю: в этом нет беды,
   Укроет скоро темнота
   Мое лицо вуалью ночи...
   Зрачки собак сверкают сочно
   Зеленым пламенем листа.
   Совсем немного мне осталось...
   Поселок близко... лай собак...
   Невольно замедляю шаг,
   И душу радует усталость.
  
  
  
   Как тяжелый шлейф тумана
   протянулся дым костра,
   и застыли как в дурмане
   пихт тяжелых веера.
   То ли слезы, то ли смолы
   выступают на дровах,
   но смолкают разговоры
   и сгибается трава.
   После будет непонятно:
   был сей вечер или нет...
   От светов багряных пятна -
   на тайге закатный свет.
   Птиц не спящих переливы,
   ветер еле, чуть дыша.
   И в словах неторопливых
   задыхается душа.
   Кажется, минуты эти,
   словно воду, нужно пить
   и над росами рассвета
   новой жизнью будем жить.
   В котелке с остывшим чаем
   запах юга и тайги.
   Мы молчим, но не скучаем,
   мы просторны и строги.
   Это после выдаст память
   полотном на весь экран,
   если вздумаем лукавить
   говоря, что жизнь - обман.
   Нам теперь хватило б мига,
   ясны смысл и красота.
   Как наскучившая книга
   отступает суета.
   Хорошо тебе и внятны
   мысли трав и дыма лёт,
   все знакомо, все понятно,
   для чего и кто живёт.
   Ранний месяц - серпик ломкий -
   наклонился и молчит,
   но не спят, скороговоркой
   совещаются ключи.
   Мы сидим, а дым костровый
   повисает как туман
   Мы молчим. Есть разговоры
   для души, не для ума.
  
  
   Я знаю, как пахнут рельсы
   Вдали от людских дорог,
   Как ели считают рейсы,
   Как утренний влажен мох,
   Как иней ложится густо
   Сгущая в себя туман....
   И как невозможно пусто,
   Когда обнажен обман.
  
  
  
   Сданы дороги мне давно
   И вот пора
   Усталых дней среди домов
   Начать парад.
   Я столько лет своей душе
   Давала жить -
   О теле надобно б уже
   И не блажить.
   В полях усталый - этот груз
   Пустой балласт,
   Но слово нищий тянешь: "Пусть
   Хоть Бог подаст..."
   Когда уйдет маршрутный шаг,
   Костров печаль,
   Чем мне останется дышать,
   О чем мечтать?
   Пора оплачивать, дружок,
   Былой восторг,
   Раз искру в сердце он зажег
   И стон исторг...
   А ты должник, признать должна,
   но не банкрот.
   И у тебя казна полна
   от всех щедрот.
   Так возврати хотя б строкой
   Как всхлип и всплеск
   Кедровый стланик над рекой
   И речки блеск.
  
  
  
   Я знала, что однажды я состарюсь
   И навсегда с полями распрощаюсь,
   И буду только провожать в поля.
   Я не хотела стать кому-то в тягость,
   Не важно, что остаться мне не в радость -
   Но эта боль - была бы боль моя.
   Но то, что воплотилось, - мне не снилось:
   Поля самой судьбою отменились,
   Исчезло всё, чему служила я.
   Увы, страна не просто изменилась,
   Как лед под солнцем - раз и растворилась,
   И выпала из ткани бытия,
   А вместе с нею боль и труд решений,
   Тайга, шурфы, маршруты, обнаженья,-
   Профессии нелегкие черты...
   Я не пытаюсь бить на чью-то жалость,
   Я даже на судьбу не обижаюсь,
   Но это сбылись не мои мечты.
  
  
  
   Исход веков, рубеж тысячелетий...
   Плывет страна в предгрозовых соцветьях,
   Венчающих невидимый распад.
   Все напряглось в предощущенье бури,
   А мы себе внушаем, что минуло
   Страшнейшее, что все пошло на лад.
   Веков рубеж, - и назревает драма:
   Моя страна зашорено, упрямо,
   Нацелено несется к рубежу...
   Впиваюсь взглядом в улицы и лица,
   Молю их в память мне запечатлиться -
   Иначе как об этом расскажу
   (Иначе как о них ПОТОМ скажу?)
   Галактика замкнула круг эпохой,
   И тщетны наши восхваленья Богу,
   Проигран бой и сделана игра.
   Я родилась в стране, ушедшей в Лету
   ....как сумрачно...дождемся ли рассвета,
   Хотя б звезды, уж ей то бы пора.....
  
  
  
   О, круглость даты!!!...
   Век свой у цветка,
   у бабочки, звезды и человека.
   Конечно, эта дата - тоже веха,
   но, кстати, незначительна пока.
   Зато есть повод
   подарить цветы,
   вслух о любви сказать своей
   и дружбе,
   а вот грустить и слезы лить
   не нужно -
   ты не дошла,
   еще в маршруте ты.
   Пока есть силы и азарт в крови,
   даешь удачу
   и привал под вечер,
   и предвкушенье радости при встрече
   с тем, кто достоин веры и любви.
   Еще есть повод,
   вздернув подбородок,
   забыть об осторожности уже -
   мы встали на законном рубеже,
   когда расплата
   больше не тревожит.
   И мы не собираемся копить
   на черный день.
   Запасов нам - не нужно!
   Да здравствует доверие и дружба!
   А это - Крёзу не перекупить!
   Приятно,
   перетряхивая груз
   узнать, что все с тобой:
   стихи и песни,
   костер в ночи
   и перезвон воскресный,
   осенний свет,
   уральский плотный груздь,
   и терпкий вкус брусники прошлогодней,
   на сумрачном Алданском берегу,
   и помнишь? - кустик в следе на снегу?
   И Селигдара запах новогодний?
   И будет все,
   что ты сама захочешь!
   Ставь чай на газ
   и собирай друзей!
   Чем ночь темней
   Тем у огня светлей -
   и любит Счастье дом,
   где мы хохочем!!!
  
  
  
   В луже купался голубь...
   Шли по асфальту люди.
   Небо серело хмуро.
   Солнце за облаками.
   Но с крыши снега стекали
   По водосточным трубам.
   И с крыльев теряя воду,
   Голубь купался в луже.
   Купался с таким восторгом,
   Не обращая вниманья на нас,
   Проходящих мимо.
   Совсем людей не пугаясь,
   Он самозабвенно купался.
   И в брызгах плясали блики,
   И люди шаги замедляли,
   И не подходили близко.
   А мы шли такие усталые,
   Тяжелый портфель тащили,
   Негромко себя ругали,
   Зачем-де сюда попали...
   Потом увидали лужу,
   В которой купался голубь.
   И вдруг, повинуясь мигу,
   С брызг лучи заструились
   И осветилась площадь.
   Это проникло солнце
   Сквозь облаков завесу,
   Но нам показалось будто
   Виною всему голубь.
   И жизнь изменилась разом.
   Мы поняли вдруг, что холод
   Остался за тайной гранью,
   А в мире весна гуляет,
   Раз голубь купается в луже...
  
  
  
   Значит вот какое счастье?!
   По секундной скачет стрелке
   зайчик солнечный,
   Отстанет -
   и опять за ней вприпрыжку.
   Значит вот какое счастье?!
   Трет махровым полотенцем нос
   И громко просит чаю,
   А глаза еще туманны,
   оттого что не проснулись.
   Значит вот какое счастье?!
   Пара лыж, винчестер старый
   и огромный рюкзачище,
   И еще потертый свитер,
   Он залатан неумело
   ниткой белой на зеленом...
   Значит вот какое счастье?!
   Забинтовывать ладони,
   Греть, остыть успевший, чайник
   в третий раз,
   И над уснувшим
   просидеть вплоть до рассвета.
  
  
  
  
   Становой перечеркнул дорогу
   Выбросив ее за горизонт
   И машины к этому порогу
   Лезут словно на незримый зов.
   Закруглился матово курумник
   Стлаником скрепленый на века,
   Но зажег огни свои багульник,
   Чтобы мы прошли наверняка.
   Заплелись в едино быль и не быль.
   Кажется, что стоит захотеть -
   Становой подбрасывает в небо
   И дает возможность полететь.
   Перевал. Мы просим остановку.
   Невозможно сказочный простор.
   Мы выходим, курим. Нам неловко
   Оттого, что не охватит взор:.
   Крохотная сущность человека
   И гигантский океан тайги...
   Мы - иголки на сосновой ветке
   И ничтожны, как себе не лги.
   И, однако миру не чужие -
   Это тоже вдруг осознаешь,
   И родство со всем, что окружило
   Так остро - аж пробирает дрожь.
   Раздается возглас: "По машинам!",
   Не спеша садимся по местам.
   Дальше - серпентином - спуск в долину,
   А в душе искрится высота...
  
  
  
  
   Заплещут ладони в прощанье застигнутых рук,
   и кто-то уронит: - Удачи и счастья в дороге!
   А поезд замкнет расставаний и встреч наших круг,
   солжет электричка о вечном скитанье немногих.
   Обнимает вагон тишиной незажженных огней
   и скорость пойдет утешать и обманывать встречей.
   Начальник нальет, скажет: - Утро ночей мудреней.
   А горечь прощаний, наверно, ребята, извечна! -
   Мы выпьем вина, будем в тамбуре долго курить,
   потом проводница нас слабеньким чаем напоит.
   Мы будем смеяться и слишком натужно шутить
   И прошлые встречи с излишней охотой припомним.
   А поезд летит мимо окон светящих не нам.
   Случайные судьбы на миг станут важны и любы.
   Потом в ресторане мы снова закажем вина,
   и наши попутчики нас все равно не осудят.
   Сосед скажет; "Брось!"- и старинные вспомнит слова,
   мол "что ни случится - все к лучшему, это известно.."
   От ночи бессонной к утру заболит голова.
   А что сожаленья... так утром они не уместны.
  
  
  
   Мы уходим в легенды как некогда мамонты.
   Говорят наши правила слишком сложны.
   Нам на смену придут те, кто более грамотны
   И разумной относятся к слову "Должны".
   Мы из прошлого века, из века гремучего
   И любили все то, что любили до нас.
   Мы желаем, ребята, вам самого лучшего,
   Проследите чтоб наш костерок не погас.
   Оставляем вам песни - мы с ними срастаемся.
   Чтобы не утверждали - мы племя одно.
   Наши песни способны лечить от усталости,
   Маяками засветятся если темно.
   Небо над головой и костер - вам захочется
   Это тоже попробовать как то на вкус.
   И не верьте что может сломать одиночество,
   Мы останемся с вами, как песни, клянусь
   Мы для вас оставляем зимовки и профили,
   Знает точно: по духу придет нам родня.
   Вы пойдете своими особыми тропами,
   Пусть вас боги тайги и удачи хранят!
  
  
  
  
  
   Небо пустое давит пространством
   Так, что звенит в ушах...
   Дело простое и постоянством
   многие не грешат.
   Не обвиняю морализуя -
   Ты сделал выбор свой.
   Я уезжаю - ход предсказуем -
   Так что столбом не стой.
   Лепет поспешный всех оправданий
   Я, конечно, приму...
   О да, все грешны!...Ну а свиданья
   Более ни к чему...
   Верю, что радость будет с тобою,
   Пусть тебя Бог хранит...
   Это же надо - небо какое
   - от пустоты звенит../
  
  
  
  
   Счастливый возраст - все еще в начале,
   еще есть шанс свое не упустить.
   Но в эти годы светлые печали
   читаем мы трагедией почти.
   И не подозревая поправимость,
   Себя ломаем из - за глупых фраз,
   за гордостью скрывая уязвимость
   от чьих - то мнений и от чьих - то глаз.
   И, Боже мой, какие мысли мучат
   из-за того, что кто - то сделал вид,
   и к сожаленью, книги нас не учат
   спасаться от надуманных обид.
   О чем же я? Да и к чему все это?
   Еще мгновенье - двинется состав.
   Вагоны, переполненные светом
   стоят, из окон блики расплескав.
   И я уже привстала на подножку
   и, в сущности, ему принадлежу,
   но ноет сердце - и еще немножко
   - я явно неумесное скажу.
   Нельзя разрушить то, что не сложилось
   и оба мы заложники легенд.
   Мы слишком жизнь по - разному прожили
   и уж теперь не жаждем перемен.
   Я знала, что меня вы не забыли
   - я частью вашей юности была.
   Но вот о том, что вы меня любили,
   я попросту помыслить не могла.
   Вы помните: геологи, дороги,
   веселые насмешки на ходу...
   Для практикантов были вы как боги,
   которые к нам вряд ли снизойдут.
   Вы выручали нас из стольких ляпов,
   мы так хотели заслужить хвалу...
   Вы - помните? - мне бросили: " Растяпа!
   Ну как такие на земле живут!"
   Я, вздернув подбородок - что же делать
   " пропала жизнь и следует бежать!"
   всю ночь тогда отчаянно ревела
   и приняла решенье: уезжать.
   Мне было стыдно за свою влюбленность
   мешавшую в работе и в быту,
   боялась: догадались вы и вольность
   навязчивой нахальностью сочтут.
   Уехали мы, с вами не прощаясь,
   у вас тогда был выкидной маршрут,
   и Димка, мой сокурсник, утешая
   твердил, что все о нас забудут тут.
   Как долго мы с ним в тамбуре курили
   и сколько после снился тот вокзал...
   И то, что вы сегодня говорили,
   тогда бы вам отважиться сказать!
   И вот я снова в тамбур поднимаюсь
   и снова говорю себе "Держись!"
   Опять в свой мир и город возвращаюсь,
   вам, старый друг, оставив вашу жизнь.
   Ваш внук стоит, припав к колену деда,
   и смотрит с восхищеньем на меня,
   проводника и тех, кто с нами едут
   по счастью разговора не поняв.
   Ну что ж и дальше пусть идет, как было,
   теперь уж ничего не изменить
   Соревноваться с тем, что сочинилось
   нам не дано - и так тому и быть.
   Подумать только: я кумиром стала
   того, о ком молилась по ночам...
   Жаль, что вообще об этом я узнала
   какая безысходная печаль...
  
  
  
  
  
   Как, я вхожу все в тот же дом?
   Абсурд, как можно! Это ересь!..
   Но каждый камень так знаком,
   что сердце верит, верит, верит
   И эта дверь?! К чему теперь
   давно прошедшее смятенье?
   Ведь все - равно же: верь - не верь,
   но не бывает повторений!
   Опомнитесь! Я не хочу звонить
   и именно три раза!
   Ведь тот, кто двери отворит,
   естественно " В чем дело?" сразу.
   А что отвечу?
   Что глумясь
   душа и кровь толкнули в смуту?
   Скажу " Простите" и смутясь
   по лестнице сбегу в минуту?
   Ну что ты делаешь, рука?! Услышали...
   шаги за дверью.. -Простите, я ...
   и жар к щекам.
   Как? это ты? Глазам не верю!
  
  
  
  
   Дорогой мой, солнечный, хороший,
   мы сумеем пережить беду.
   Стисни зубы и забудь о прошлом -
   так из поражения идут.
   Не проигран бой, пока мы живы
   и еще врагу не предались.
   Рассужденья о смиренье лживы,
   не сдавайся, милый, не смирись!
   Я с тобой и мне твоя улыбка
   светит, как надежный маячок.
   Назовем наш проигрыш ошибкой,
   скажем о потерях - пустячок.
   Зная боль души не понаслышке,
   я с тобой, мой милый, я с тобой.
   ...Что?...Конечно, это передышка
   и проигран только первый бой!
  
  
  
  
  
   Обещают дожди
   принести в этот город уют.
   Уверяют: ты жди.
   Тем, кто ждет, искупленье дают.
   Небо мягко как шаль,
   в сером отсвете память свежа,
   словно мамино "жаль"
   на перроне, когда уезжать.
   И предчувствие " дождь"
   опрокинуто в темень зрачков,
   и не хочешь, а ждешь
   обещаний, цветов и стихов...
   Пахнет небо дождем,
   в нем такая сквозная печаль.
   Пахнет небо дождем,
   невозможным как возглас " встречай".
   Проступает сквозь синь
   серый отсвет мерцающих луж,
   как уехавший сын
   через узы его школьных дружб.
   Воздух мягок как "ах"
   над увиденным чудом во сне
   и дрожит на губах
   как предчувствие -
   будущий смех...
  
  
  
   Ушел мой друг. Навек потерян друг.
   И так ли важно, кто из нас виновен?
   Мой запоздалый, яростный испуг,
   Увы, для мира этого не внове.
   Кричи, зови, но помощь не нужна.
   Той близости уже не восстановишь.
   И так ли важно, чья была вина,
   Когда ее слезами не отмоешь?
   Ушел мой друг и стал тускнее свет.
   Каких бы я друзей не обретала,
   Я знаю, что такого больше нет...
   Но как же я со знаньем опоздала!
  
  
  
  
   Это будет потом. Я потом соберусь со словами
   и решу что ответить при случае буду должна.
   А пока я кивком обрываю прощание с вами,
   просто чувствуя, как вырастает меж нами стена.
   Значит так, значит здесь окончательно я проиграла.
   Вы поверили в гадость, подсунутую как совет.
   Устоим, все нормально: от горечи не умирают.
   Правда, способа выжить у веры подорванной нет.
   Чтобы там не случилось, я старых друзей не бросаю,
   я подставлю плечо - мне советы твои ни к чему.
   Часто против их воли друзей из беды выручают.
   Ты не можешь помочь. Ничего, уходи, я пойму.
   Но не смей мне мешать - это я лишь с тобой проиграла,
   но мой друг устоит, мы окрепнем на слабость твою.
   Я ему помогу. Он еще попоет, полетает,
   потому что есть люди, которые не предают.
   Отобьемся, пустяк! Ведь не ради же денег и славы!
   Дело стоит того, если зависть такая стеной.
   Мы пробьемся, мы верой своею его подпитаем
   и ему не дадим захлебнуться под грязной волной.
   Приходи на наш пир, что устроим мы после победы.
   Оправданья мы примем и скажем" Ну кто без греха?".
   А сейчас уходи. Не до пира и не до беседы.
   Нам пора пепел прошлого с наших одежд отрясать!
  
  
  
   Дорогая моя, вы не правы,
   В долгожданном кипенье весны
   Это травы, одни только травы
   Да еще непутевые сны...
   Это время еще не опасно,
   Было лето и время пожить.
   Дорогая моя, как прекрасно
   Жить и верить в его миражи!
   Осень - грань между сказкой и былью,
   Упаси вас Господь от божбы...
   Дорогая моя, вы забыли
   Это время ее ворожбы.
   Вы попались в веселые сети,
   Но хотели предвидеть итог.
   Дорогая моя, может этим
   Вы лишились одной из дорог...
   Этот всполох растерянных взглядов,
   Выдающих горенье сердец...
   Дорогая моя, вы не рады,
   Но всему наступает конец.
   Не обмолвлюсь ни взглядом, ни словом,
   Я приветствую выбор любой,
   Но зачем же вы снова и снова
   Начинаете суд над собой?
   Этот горестный вздох на вокзале -
   Подведенная вами черта...
   Дорогая, зачем вы сказали,
   Что у вас впереди пустота?!
   Знать бы только, что вас удержало,
   Где могла я помочь вам и чем...
   Дорогая моя, уезжая
   На чужом так не плачут плече...
   Чтоб значения слов забывая
   С искаженным от боли лицом...
   Дорогая моя, расставаясь
   Надо быть до конца молодцом.
   Выбор сделан. И больше не важно
   Что чудилось людям иным.
   Вам еще предстоит быть отважной
   И прожить с ощущеньем вины.
   Боль ослабнет, поверьте, я знаю,
   Но отныне вам с ней вековать...
   Вот поэтому вас провожая,
   Я не вправе советов давать.
   Я молчу, вас слегка обнимая,
   Удивляюсь забавам судьбы:
   Вот и вы, милый друг, проиграли
   Там, где не было даже борьбы...
  
  
  
  
   Ну, вот и осень. Выцветшие листья
   рассеянно ложатся на асфальт
   и осень, растеряв походку лисью
   уж через чур проносится стремглав.
   Не наслаждаться нам шуршаньем нежным
   и листьев не подсчитывать витки.
   Чуть - чуть еще и покрывалом снежным
   зима прикроет все ее грехи.
   Еще остались ранние туманы,
   но дымом и они уже горчат.
   И новости ТВ по разным странам
   о катастрофах все еще кричат.
   Природа, разъяренная на что- то,
   как дикий конь поднялась на дыбы
   и начала жестокую охоту
   на нас, не признававших власть судьбы.
   Растерянно, печально и строптиво
   как дети, мы испуганно молчим.
   Мы думали: природу приручили,
   а нас она решила проучить!
   Природа, мы же малая частица,
   не отрекайся навсегда от нас!
   Мы обещаем- будем впредь учиться,
   но дай нам шанс! Пожалуйста, дай шанс!
  
  
  
  
   Дорогая моя, дорогая!
   Ну, обидела, ну прости!
   Как случилось - сама не знаю,
   слово резкое допустить.
   Это вроде б тренаж в науке -
   я ж подставилась не таясь!
   Ну, ответила б в том же духе -
   и расстались бы мы , смеясь!
   Я не рада своей сноровке
   моментально найти ответ.
   Эта выучка в пикировке
   въелась в кровь мою с юных лет.
   Это было тогда богатством -
   словом резким пофехтовать.
   Полевое ценило братство
   неумение унывать
   и привычку не расслабляться
   и достойно держать удар...
   Вот уж право, в пору бояться
   чем сегодня стал этот дар!
   Ну, забылась, ну не хотела,
   и ведь главное - не со зла!
   А выходит то, как умело
   я удар тебе нанесла.
   И застыла, увидев сразу
   как бледнеет твое лицо.
   Запоздало включившись, разум
   обозвал себя подлецом.
   Сердце резко от боли взвыло,
   потеряли резкость глаза.
   Я сама себе не простила,
   но успела уже сказать.
   Веки рухнули, словно двери,
   пряча слезы за злой прищур...
   Даже если простишь, поверь мне:
   я сама себя не прощу.
  
  
  
  
  
   Я знаю, не сбудется это
   и все - таки пообещай,
   что общие будем рассветы
   мы целую вечность встречать.
   И станция эта ночная,
   И небо в свинцовой броне
   Отнюдь нас не разъединяют,
   А даже этапны вполне.
   Солги про грядущие встречи -
   Про сроки пока умолчим.
   Я честно почти не замечу
   Как глухо твой голос звучит.
   Ну вот пять минут истекают.
   Пора, поднимаюсь в вагон.
   И тихо перрон отступает,
   Состав начинает разгон.
   Проснуться!!! Но лязганье двери
   И просит пройти проводник...
   А я все никак не поверю
   Тому холодку, что возник:
   Покой отрешенный приходит
   И поздно что - либо менять.
   " Проходим! В вагоны проходим!"
   - торопят с досадой меня.
   И правда, чего же я медлю
   - состав уже ночью объят.
   Надежды несбывшейся бредни
   Слезами укутали взгляд.
   Расплывшихся ламп многоточье
   Вагон освещает вполне
   И сердце уставшее просит
   Забыться в спасительном сне.
  
  
  
  
   В огне осеннем горят рябины
   и снов тоскливых не переждать.
   И как тайгу бы я не любила,
   а вот приходится уезжать.
   Глядишь на небо в тяжелых тучах
   на вертолетный надеясь звук.
   А ветер в соснах венком созвучий
   За душу держит покрепче рук.
   Из паутины Алданской сини
   не просто вырваться и уйти.
   Так страстно хочется быть красивой
   здесь, где и зеркала не найти...
   Уйдешь на берег, на камень сядешь,
   и в сигаретный дымок уйдя,
   на эту воду, на скалы глядя,
   сама раскроешься для себя.
   И станет ясно, и станет просто,
   как будто кем - то предрешено:
   вот эти скалы и этот воздух
   -здесь все для радости создано!
   А может это и есть причал мой,
   где быть счастливой могла б и я?
   Не оттого ли с такой печалью
   мне прежде снились эти края?
   Но я разумна и я уеду,
   как полагается у людей...
   Хоть понимаю, что верю бреду
   не мною выдуманных идей...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Здесь изображение как чудо
   выписано лазерным лучом.
   Надо же, а кажется как - будто
   люди здесь и вовсе не при чем.
   Ни рукой, ни красками, ни кистью -
   светом обозначен зодиак.
   И хрусталь - кристалл особо чистый -
   выбран тоже был не просто так.
   Не за ним ли, чистящем пространство,
   стойкостью отмеченным на мрак
   закрепился титул постоянства,
   что он злу всегда первейший враг?
   Многое навек укрыто тайной,
   все легенды нам не перечесть.
   Но - нерукотворный образ в камне -
   Согласитесь, что - то в этом есть.
  
  
  
  
   Опять тоскует самолет
   Со мной в разлуке,
   За мною электричку шлет
   К перронам гулким.
   Командировка на столе
   Застыла строго,
   Шагами будит на заре
   Меня дорога.
   Тревожно сны пророчат мне
   Одни потери,
   Но в то, что видится во сне,
   Я днем не верю.
   Как бы сужающийся круг -
   Окончен поиск.
   Но это между нами, друг.
   Я сяду в поезд.
   Торопят в очередь дела,
   Пора встряхнуться,
   Не раз в дороге я была -
   Смогла ж вернуться.
   А ну и ныне повезет!
   Даешь удачу!
   А выйдет все наоборот -
   Ну что ж, поплачу...
  
  
  
  
   К Р И С Т А Л Л Ы
  
   Товарищ Ферсман! Поиск был удачен,
   а нас в него отправила страна.
   Мы вырастили кварцы и задача
   поставленная вами решена.
   Нам перед вами есть, чем похвалиться,
   заслуги наши не перечеркнуть:
   с самой природой мы смогли сравниться
   и взявши в долг, с процентами вернуть.
   Осуществили мы мечту столетий,
   такой работе подвели черту
   и наших чистых кварцев многоцветье
   давно уж не в одной России чтут.
   По нашим технологиям заводы
   растят кристаллов тонну не одну
   Еще есть кое - что, что на подходе,
   чем можем мы порадовать страну.
   Он уникален - кварцевый кристалл,
   хотя в природе кварца выше крыши.
   И все же то, что он в себя вобрал
   сегодня даже гений не опишет.
   Как и приборов, что царят в быту
   воссозданные на его основе.
   А примененья области растут
   и требуют опять кристаллов новых.
   Еще прозрачней, качественней, чище,
   особых свойств - так требует наш век.
   А у кристалла тайн не меньше тыщи,
   попробуй ка раскрой их, человек!
   Товарищ Ферсман, новые задачи,
   мы в поисках великого опять
   и то, что кварц в себе упрямо прячет,
   мы пробуем упорно разгадать!
  
  
   ГОРНЫЙ ХРУСТАЛЬ
  
   О какое совершенство линий
   и как будто призрачность всегда!
   Нам оставил утвержденье Плиний,
   что хрусталь - замерзшая вода.
   Он и впрямь попахивает льдинкой,
   кажется: вот - вот и потечет!
   Он настолько родом из былины,
   что при нем реальность и не счет.
   Он - леченье душ от мыслей мрачных,
   избавленье от соблазнов зла,
   он рассветно - ясен и прозрачен,
   постоянен в гранях и углах.
   Чтобы не случилось, но забвенья
   избежим, как черного пути.
   Мы - из детства.
   Там же,
   на ступенях
   Золушкина туфелька блестит!
  
  
   АМЕТИСТ
  
   Аметист лилов и фиолетов
   И чуть - чуть от быта отстранен.
   Этот камень полон горним светом
   Аж с доисторических времен.
   Камень церкви, камень посвященных,
   Светлых душ, познавших высший зов...
   А еще он камень для влюбленных,
   Тех, кто создает семейный кров.
   Он не терпит лжи и лицемерья,
   Он противник чернокнижных сил,
   Он способен поделиться верой
   С теми, кто об этом попросил.
   Он словно затишье пред грозою,
   Где щемяща и прекрасна грусть...
   А еще - он против алкоголя
   ( так и переводиться, клянусь!) .
  
  
   ЦИТРИН
  
   Ах, как солнце в нем погостевало!
   Есть ли поцелуи горячей?!
   У него в осколке самом малом
   спрятано по снопику лучей.
   Он веселый, знойный, пряно - винный,
   гонит прочь унынье и беду.
   Положи на стол его - отныне
   в дом к тебе несчастья не войдут.
   Наш цитрин - лимонный, сочный, вольный,
   пахнет жарким полднем золотым.
   Сколько солнца в нем - не оттого ли
   кажется он светом налитым?!
  
  
   ПРАЗИОЛИТ
  
   Празиолит - как юный лес красив.
   И так же свеж и зелен. И способен
   помочь восстановить растрату сил,
   давление нормализует, вроде б.
   Он в экстремальных случаях всегда
   поможет приспособиться и выжить.
   Зеленый кварц - зеленая вода,
   вода, что изгоняет гниль и нежить.
   Вглядитесь: торжество зеленых крон
   в нем цветом бурным просто зазвучало.
   Наверное, дриады для корон
   своих царей его предназначали.
   Он скромен, нежен. А ведь как хорош!
   Возьмешь его - и гнев любой остынет.
   Глядишь - взгляд никак не оторвешь
   от зелени, как от воды в пустыне!
  
  
  
   ПЕРУНИТ
  
   Этот кристалл - перунит -
   словно ожившая руна.
   В гордом названье гремит
   грозное имя Перуна.
   Некогда предков берег,
   чтивших верховное имя
   и потому - оберег
   маленький камешек синий.
   Он, как и прежде для нас
   знак полновесной защиты,
   значит еще не угас
   зов родовой,
   не забыты
   в генах России мужи...
   Если над кем - то ненастье
   - вновь перуниту служить
   внукам надеждой на счастье.
  
  
  
  
   МОРИОН
  
  
   Поосторожней,это морион!
   Он явно панибратства не потерпит.
   Меж двух миров, как между двух времен,
   граница между жизнию и смертью.
   Он царственен. Способен наделить
   владельца статью, выдержкой и властью.
   И говорят, что хорошо дарить
   его тому, кто уж не верит в счастье.
   Надежен, непоколебим и тверд,
   и власть его незыблема ночная.
   Вот разве что уж через чур он горд
   и гордостью владельца наполняет.
  
  
   АМИТРИН
  
  
   Амитрин - двух цветник. Камень новый,
   двух камней вобрал в себя черты:
   солнце взял он за свою основу
   и грозы добавил красоты.
   Аметист, цитрин в нем воплотились,
   как земля и небо заплелись,
   скрытыми огнями заискрились,
   общею судьбой отозвались.
   Прикоснитесь - он не обжигает
   и мерцает он едва - едва.
   Этот камень радость обещает
   и еще немного волшебства!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   26
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"