Как-то раз у березы стала расти еловая ветка. Дело происходило в лесу, в роще. Если б там перед этим Мичурин какой с экспериментом прогуливался, так ясно. А так - не ясно. Березы принялись на товарку странно глядеть. Неодобрительно. И шелестеть принялись. То есть - сплетничать. Что, мол, березка-то наша невесть с кем согрешила. Но не с дубом. Не колючий он. Птицы тоже... того. Понятно чего. Один приличный с виду соловей, пролетая, и вовсе нагадил. Демонстративно. Правда это он возлюбленной соловьихе заливал. На деле у него просто понос открылся, он намедни червяком объелся весь.
А ветка еловая росла, не обращала внимания на травлю. И береза ейная росла - куда деваться? Обе и росли, только вместе. А тут вдруг весна-весна! Ручьи как побегут, вороны как заорут, почки как забухают, ой! занабухают! Жуть. И тепло вокруг стало. Ну, чисто Сахара. Все и зацвели, кому не лень. Благоухают, нежатся, и остальное. И ветка наша еловая зацвела. Дивным розовым бутоном покрылась. И, когда бутон ранним утречком распахнулся впервые десятью прозрачными сказочными лепестками навстречу солнцу и гипотетическим колибри, вот тут как раз Мичурин и запрогуливался совершенно случайно в березовой роще вместе с Сеченовым. Его Сеченов туда по ошибке завел, ибо с дороги на дачу сбился.
- Э, батенька Мичурин! - сказал Сеченов. - На березе-то - кактус вырос. Экая, однако, наша русская природа приёмистая. А вы говорите - яблоки. Здесь шире нужно смотреть.
Дальнейший разговор деревья в роще не поняли, но поняли, что их похвалили, и загордились. Выражение "смотреть шире" всем понравилось и вошло в обиход. Березу с кактусом обижать перестали. А некоторые, чтоб их тоже похвалили, яблоки на ветках завели да георгины. Ждут-пождут Сеченова с Мичуриным, а те не заходят. Не знают глупые растения, что Сеченов компас смастерил и больше не заблуживается.