Аннотация: Первая книга серии (в очереди к написанию)
ПРОЛОГ
Все возвращается к своему началу. И в этом высшая мудрость вселенной. Ибо новый виток всегда дает шанс не только исправить совершенные ошибки, но и сделать новые. Идеальное совершенство на самом деле так невообразимо скучно. Я знаю, о чем говорю, живой бог по определению совершенен. Только мы вовсе не боги, чтобы там ни думали поклоняющиеся нам. Иногда кажется, что само наше существование и есть главная ошибка в этом витке бытия. Ибо все мои наиболее детальные и многомерные расчеты показывают, что данная реальность не только способна обойтись без нас, но и давно готова к этому.
Да, нам дано гораздо больше, чем остальным, и у нас достаточно времени довести все данное до идеала. Так я еще успел застать прадеда, что приходился внуком и вовсе Тому, кто пришел первым, появившись в изначальной купели. И кто, к худу ли, к добру, раз и навсегда определил нашу дальнейшую жизнь. А ведь это произошло свыше десяти тысяч оборотов назад. Притом мало кто из мириадов наших подданных проживает более восьми-десяти оборотов.
Да, мы привнесли в эту реальность чуть больше гармонии и стабильности, благодаря чему дали ее жителям возможность достойной жизни, а многим из них и саму возможность появится на свет. Но если все так просто и очевидно, то не рухнуло бы ныне столь легко и обыденно, будто только и того ждало.
Мир давно изменился, а мы обречены оставаться прежними. Наша сила обернулась нашей слабостью, наследуя из поколения в поколение знания и силу предков, мы поневоле воспроизводили и их взгляды на реальность, как бы ни пытались найти собственные. Сама наша природа не способствует этому. За исключением мимолетных десятка-другого оборотов в ранней юности мы не может покидать свои чертоги, по крайней мере, во плоти. А в зрелые годы, когда наш разум уже способен отражаться в сознаниях наших подданных без ущерба для них, время поиска нового безвозвратно уходит в прошлое.
Но все когда-то заканчивается, мы не смогли вовремя измениться сами и изменить окружающую реальность, и она решила сделать это сама, но уже без своих былых повелителей. Пришел и наш срок уйти в вечность. Нас никогда не было много, в этом нет ни возможности, ни необходимости. И большинство ко всему этому слишком зависит от силы, собираемой с поклоняющихся нам.
Закономерно, что первым, три оборота назад, пал мой венценосный брат. Иногда я пытаюсь рассчитать, что бы было, не уступи я тогда Радужный трон. Возможно, ученый в эпоху перемен оказался бы полезней правителя, и наш уход затянулся бы еще на какое-то время. А может наоборот, попытками хоть что-то изменить я бы только его еще ускорил. Но в любом случае я не вижу ни возможности, ни необходимости нашего сохранения в данной реальности.
Мы давно сыграли свою роль и уже в правление моего деда жили, по сути, по инерции. И надо сказать, что с моими выводами согласились почти все, за исключением самых молодых, что еще не достигли своего единения с бытием. Они пытались сопротивляться. И ушли в числе первых вслед за правителем. Остальные же спокойно ждали неизбежного. Когда ты живое совершенство, то даже твой уход не имеет особого значения, все давно уже и так достигнуто.
За прошедшие три оборота постепенно под натиском варваров пали один за другим все оставшиеся Храмы Предвечных, и были разбиты сосуды плоти всех моих братьев, сестер и их детей. Так что последним из рим'н'арр, владык ледяного пламени, остался я - принц-инок Кел'а'рим, некогда, став старшим в роду, вместо трона отца предпочетший принять сан и удалиться в уединение Тан'арр'кара, древнего храма изначальной колыбели на мало кому известном окраинном мире. И там, вдали от поклонения подданных и неизбежной суеты принятия за них решений, мог спокойно заняться своими исследованиями.
Может не самый лучший выбор. Но по всем моим тогдашним расчетам это оказалась единственная возможность избежать пагубного для всей реальности противостояния со слишком амбициозным и черпающим силы в поклонении братом. И притом самому досрочно не уйти в вечность. Что ж, время показало, что именно для меня это в конечном итоге все же было лучшем решением.
-- О, светозарный владыка Кел'а'рим! Простите дщерь, что прерывает Ваши размышления! -- Сквозь неспешный танец мыслей в ожидании завершения данного витка бытия, по крайней мере, для меня, пробился тихий голос одной из безымянных говорящих с богами. Сколько их сменилось на моих глазах.
-- Да, дитя. Это уже не имеет значения, время пришло.
-- Сестры внешних покоев почувствовали возмущения в небесных сферах, мятежные варвары все же нашли путь к Колыбели. Их флот уже на подходе к нам, и вскоре он будет здесь. Что мы должны делать, совершенномудрый?
-- Я чувствую его приближение уже давно, на их кораблях сотни шаманов, что смогли впитать в себя часть силы моих братьев и сестер, дабы ее хватило сокрушить последний наш оплот. Не печалься, все не так, каким кажется. Им надо было начинать вовсе не с моего венценосного брата, а с меня. И возможно, только возможно, замысел бы удался в полной мере. Но они ошиблись. А вам пришла пора уходить, лишние смерти бессмысленны. Ваша задача донести до будущих поколений, что последний рим'н'арр сильнее вечности и когда-нибудь обязательно вернется к своим чадам, коим должно жить по заветам владык.
-- Мы помним о нашем предназначении, Предвечный. Как ни горько всем нам покидать Вас и Изначальный храм, но мы знаем, Вы придете вновь.
Время еще есть, так что я мог спокойно проследить за тем, как споро, но без лишней суеты последние сотни еще остававшихся в храме сестер покидали свои кельи и переходили в приготовленные для них звездные челноки. А затем те, один за другим, взмывали в небеса над бесконечными ледяными просторами Таф'ал'тана, мира Колыбели. Здесь все началось, здесь все и закончиться.
Моих сил вполне хватит скрыть уход челноков от шаманов мятежников. Но, к сожалению, сам я подобным образом уйти не смогу. С течением времени наши могучие тела теряют подвижность, а затем и окончательно застывают прекрасными, но столь хрупкими ледяными колоссами в сполохах призрачного пламени источников силы в сердце того или иного храма. И уже много позже только наш разум получает возможность покидать его через сознания наших адептов. Но как бы мы ни были сильны и совершенны, даже тень присутствия долго не сможет выдержать ни один готовый к тому говорящий с богами. А уж при попытке полного перехода его тело умрет раньше, чем все завершиться.
* * *
Долгий поход, наконец, подходил к завершению. Как бы не сопротивлялся последний мерзкий истукан, по иронии судьбы сам отщепенец и ренегат в их исторгнутом бездной племени чудовищ, что поработили все свободные миры. Но пришел и его час. Совсем скоро соединенный флот повстанцев возьмет в кольцо последнее прибежище захвативших наши мысли и чувства монстров. И настанет новая, тяжелая, но счастливая эра, когда каждый сможет вздохнуть спокойно, не опасаясь, что в голову влезет чуждое всему живому порождение преисподней. Хотя самому вождю и не приходилось испытать этого на себе, но шаманы не раз показывали тех, что смогли найти в разрушенных храмах.
Отвратительней зрелища, чем бессмысленно таращащиеся бельмами глаз и пускающие под себя струи жертвы ненавистных "владык", и не представить настоящему воину из рода воинов. Теперь же все станут истинно свободными. Смогут сами выбирать свою судьбу и своих вождей. Хотя многим к этому будет тяжело привыкать, ибо они уже и родились рабами, и передадут свою рабскую сущность своим детям. Но на то есть вожди, что их поведут за собой, и шаманы, что укажут всем путь в такое прекрасное, хотя пока еще далекое будущее.
А несогласных, и тем более приспешников "владык", свергнутых людьми свободной воли, всегда найдется кому остановить в их глупых заблуждениях. Уже сейчас из наиболее преданных ему воинов и шаманов сбиваются команды охотников, что займутся чисткой рядов среди бывших рабов и только для вида примкнувших к повстанцам богатеев и их подручных. Но все это потом, после завершения великого похода, что принес простому охотнику из обедневшего, но гордого рода, славу убийцы богов и первое место на совете вождей.
У передней стены в рубке их флагмана, в прошлом роскошного парома для богатых бездельников, зависло объемное изображение поверхности планеты. Благодаря подчинившимся шаманам управляющим артефактам вождь прямо отсюда мог не только видеть все происходящее внизу, но и командовать всеми своими отрядами, что сейчас стремительно высаживались на лед, сверкающий под светом далекой отсюда звезды этой безымянной системы. И устремлялись по узким проходам среди беспорядочно громоздящихся гигантских торосов к сияющим всеми оттенками холодной радуги лепесткам невероятного цветка Храма Предвечных. Не самого большого и величественного, но последнего.
Странно, но пока не было никакого сопротивления, ни энергетического, ни ментального. Даже в тех храмах, чьи прислужники бросили своих хозяев перед лицом высшей справедливости, даже если их "владыки" уже давно смирились с заслуженной и потому неизбежной карой за все их злодеяния, такого раньше не было. Уже чисто инстинктивно мерзкие твари под прекрасными личинами защищали свои средоточия до последнего, уничтожая тысячи атакующих.
Вождь уже и списал все посланные в первых колоннах отряды. Да что там, он и подбирал их так, чтобы в них попали исключительно всякие смутьяны из чужих и все еще влиятельных родов, да не такие многочисленные подручные толстосумов, что финансировали их борьбу и создание повстанческого флота. И что теперь? Они станут героями, вместо его идущих вслед ветеранов?
Вот уже пройдены последние подступы к храму, и первые отряды недавних смертников беспрепятственно втекают в створы врат с опущенными силовыми щитами. Ситуация начинает подспудно напрягать, какое-то пока еще неясное предчувствие, неоднократно спасавшее вождя еще в родных лесах, царапает душу. Все идет совсем не так, как должно было. Вон задергались и старшие из круга шаманов, что расположились здесь же в рубке, места хватает. И кинули зов всем своим младшим, идущим в третьей волне, срочно выдвигаться вперед. Вождь вдруг физически ощутил, что время даже не уходит, а уже ушло.
Немного задержали продвижение оказавшиеся все же поднятыми мосты с внешнего на внутренний круги "лепестков цветка". И хотя отголоски пламени источника храма привычно взвиваются из бездны, окружающей центральную его часть. Но как-то редко и совсем не сплошной стеной. Так что вскоре через пропасть в наиболее спокойных местах потянулись навесные переходы, и по ним тут же стали карабкаться бойцы прорыва. И хотя кто-то время от времени, естественно, попадал под сполохи ледяного пламени, мгновенно старея и тут же рассыпаясь в невесомый прах. Но в целом потери были минимальны.
Вот по переходам ловко скользят и первые младшие шаманы, что тащат на себе элементы составного артефакта. Того самого, с помощью которого можно не только разрушить и так-то не сильно прочное вместилище духа "владыки", но и забрать хотя бы часть его силы. А вот это уже нехорошо, предполагалось, что ранее такое было необходимо только для разрушения следующих храмов. Но этот-то последний. А давать шаманам столько свободной силы не резон. И вообще, вождь всем своим нутром чуял, что пора позаботиться о том, что будет потом. Если это потом будет. Выразительный взгляд бойцам, и как бы случайно опереться на капитанский артефакт. Вот так, никто и не глянул на него.
Все завороженно смотрят на открывшуюся картину, передаваемую снизу. Внутренний круг "лепестков" храма пройден и глазам бойцов стала доступна его сердцевина. Поднимающийся из бездны острый шпиль, на чьей вершине чуть выше створов проходов замерла гигантская фигура последнего владыки. И уже без всяких кавычек. Даже со звездолета ощущалась вся невообразимая мощь и абсолютно чуждая красота почти прозрачного и вместе с тем сияющего средоточия его духа, что вполне могло бы поспорить с таковым у поверженного первым владыки владык всех миров. Но его питали силы мириадов подданных, а этот-то хоть и старший, но ведь ренегат, не способный ее и воспринять.
Увидев объятого бушующим призрачным пламенем ледяного колосса, все шаманы в рубке внезапно взвыли дурными голосами, и тут же ушли в общий транс, явно пытаясь что-то исправить. Но столь же явно тщетно, пламя вокруг тела последнего владыки все нарастало. И еще недавно так уверенный в своей судьбе вождь с предельной ясностью понял, пора уходить. Но... поздно.
Его удар по сигналу экстренной эвакуации капитанского челнока совпал с диким визгом выпавших из транса шаманов, тут же гибнущих под силовыми клинками ближников вождя, но главное - с нестерпимо ярко вспыхнувшей фигурой живого бога, что не разбилась на тысячи осколков, как все до него, а стекла вниз, словно оплавленный воск. Но этого уже никто не мог видеть. Ибо ранее окружавшее ее изначальное пламя взметнулось в саму звездную высь.
* * *
Мой непутевый, но такой горделивый брат считался любимчиком отца, для которого главным было максимальное преумножение и всемерное процветание направляемых нами народов. Не знаю уж, чего в этом было больше. Желания еще при своей жизни достичь полной гармонии реальности, согласно заветам Того, кто пришел первым, при всей сомнительности такой трактовки его воли. Или же желания благодаря росту численности и благополучия поклоняющихся просто собрать с них как можно больше силы. По крайней мере, идея о столь значительной доле в пополнении сил за счет подданных принадлежит ему. И ничего удивительного, что брат во всем пошел по стопам своего кумира.
Я же слыл любимцем деда, что вырос на коленях у Первого и единственный из правителей сам уступил Радужный трон своему сыну. Только вот не потому, что так в него верил, как думало подавляющее большинство из нас. А наоборот, потому что считал необходимым на первых порах его правления присмотреть за ним, а если понадобиться, то и поправить. Но когда все же возникла такая потребность, то реализовать свое намерение просто не смог. Слишком много к тому времени силы собрал отец, что не побоялся применить ее против деда. Хотя в воспоминаниях и летописях все, конечно, записано по-другому. Я и сам узнал об этом много позже, когда оказался в сходной с дедом ситуации.
Дед, пожалуй, как никто понимал, что мы идем по тупиковому пути, и что если мы не изменимся, то наше падение в конечном итоге неизбежно. И это свое беспокойство он постарался в полной мере передать своему воспитаннику. Он приложил массу усилий, чтобы мой разум развивался насколько возможно опережающими темпами и в итоге был бы гораздо глубже, чем у других, готов к познанию бытия в традиционном для юных владык путешествии по мирам нашей реальности. И это ему, безусловно, удалось даже в большей мере, чем он, наверно, рассчитывал. Именно тогда меня стали считать... странным.
Там, где остальной молодняк беззаботно резвился, притом зачастую нанося невосполнимый ущерб посещаемым мирам, или же наоборот, создавая новую почву для легенд о сошедших с небес богах, я просто тихо исчез. Растворился среди подданных нам народов, изнутри изучая их жизнь, мечты и инстинкты. Именно тогда я научился довольствоваться самым малым количеством силы, а то и вовсе подолгу обходится без нее. Зато я смог максимально приблизить масштаб своих исследований к тем, кто в отличие от нас живет столь недолго, но за свою короткую жизнь успевает измениться больше, чем все мы вместе взятые за бесконечность предвечного бытия. И речь вовсе не о внешнем.
В итоге если для моих братьев и сестер, тем более для отца, и даже для деда отдельные представители направляемых нами народов были некой единицей измерения, причем сугубо абстрактной, а объектом их воздействия становились целые социальные группы, а то и сами народы. То для меня они стали не менее реальны, чем мои родичи рим'н'арр. Я продолжал оборот за оборотом учиться у короткоживущих всему, чему они учились сами, пытаясь постичь секрет их изменчивости. Удалось ли мне это? Скорее нет, чем да. Ибо я был и есть плоть от плоти предвечных владык. Но все же в итоге я многое понял и перенял.
Тем временем осознанное нежелание пользоваться заемной силой вкупе с все более развивающимися навыками работы с малыми энергиями привели к тому, что активный период, обычно занимающий десяток-другой оборотов, я смог растянуть почти на две сотни оборотов. Чего ни до, ни после не случалось, за еще одним исключением, но не слишком уместным. Ибо если внимательно всмотреться в житие Первого, еще в детстве передаваемое каждому из нас, то можно обнаружить намеки на то, что он и вовсе пропутешествовал по мирам нашей реальности более тысячи оборотов. Прежде чем, наконец, нашел место и построил Дин'арр'кар, главный храм столицы, где занял Радужный трон.
Когда же мое тело уже стало слишком велико и не так подвижно, чтобы я мог продолжать свои путешествия и исследования, то настало время, наконец, вернуться домой в Таф'ал'дин, мир Радужного трона. Дед уже более семидесяти оборотов как ушел в вечность, но тот предел в столичном храме, что он занял после передачи своего трона сыну все еще пустовал. Так что теперь уже я его облюбовал, преодолев очевидное недовольство отца, которое, правда, в скором времени сменилось уже на открытое пренебрежение, и даже брезгливость.
Ведь я все так же не видел смысла в использовании больших объемов силы, что очевидным образом вело к активному росту, как сознания, так и его сосуда, вместе с тем окончательно привязывая к конкретному храму. Я же стремился по максимуму сохранить мобильность. Все еще обуревающая меня, в отличие от остальных, жажда познания заставляла-таки время от времени отправляться в очередное, пусть уже и связанное с массой сложностей, путешествие.
Все ж таки мне требовался самый минимум силы, запас которой вполне возможно было взять с собой. Да и некоторую ступень подвижности я сохранял еще более семисот оборотов. Что меня, по сути, и спасло, когда внезапно, да и внезапно ли, в вечность ушел наш отец. И мой уже тогда набравший силы брат решил, что он более достоин занять трон правителя, чем такой слабак как я. И хотя в своих представлениях о моих возможностях он более чем заблуждался. Однако же именно поэтому прямое противостояние могло не только привести к моему уходу в вечность вслед за отцом, но и разрушить саму реальность.
Ведь в то краткое время пока я занимал Радужный трон, я получил доступ к памяти о событиях, связанных с уходом деда. И отчетливо понял, что сразу два владыки подобного правителю масштаба, начав борьбу в пламени общего источника, тем более такого мощного как в Дин'арр'каре, могли вызвать столь чудовищные возмущения реальности, что она могла просто не выдержать. Это понял и дед, что в итоге предпочел добровольно уйти, но спасти общий дом.
Однако у меня, в отличие от него, благодаря еще отчасти сохраняющейся мобильности имелись и другие варианты. Так что по примеру тех предков, что уже отказывались ранее от трона, я стал монашествующим владыкой. Но не в одном из столичных храмов, где представлял угрозу и для брата, и для самой реальности, а в Тан'арр'каре, храме Колыбели. Он был так далеко, и имел столь слабый источник при полном отсутствии подданных, что братец без проблем меня отпустил, предполагая, что я и вовсе до него не доберусь. Он не знал, что сопоставив свои и вновь полученные данные, я осознал, что такое Колыбель. На самом деле это врата, из родной реальности Того, кто пришел первым.
* * *
Система ПКР479/5633 в секторе ОЛ-444-32-33-767, или попросту Адский Котел, вопреки такому своему названию была настоящим раем для майнеров и промышленников всех классов и мастей. Здесь было место и для реальных гигантов корпоративного мира, и для малых компаний с одним учредителем и единственным харвестером на балансе. По астрономическим меркам совсем в недалеком прошлом в этой расположенной в глубоком фронтире системе с почти тремя десятками планет, в том числе сразу несколькими супергигантами, произошел какой-то невообразимый энергогравитационный катаклизм.
Одни предполагали, что здесь проходило одно из генеральных сражений между альянсами Древних, чему свидетельством были десятки тысяч остовов и бесчисленное количество обломков их боевой и гражданской космотехники. Другие говорили, что здесь шла битва с некими и вовсе никому не известными чужаками. Третьи же считали, что джоре здесь испытали какое-то даже по их меркам чудовищное оружие и, сами испугавшись содеянного, постарались все следы оного скрыть от будущих поколений. А самые подкованные склонялись все же к версии естественного характера произошедшего, либо возникновению первой аномалии, либо внезапному коллапсу крупнейшего супергиганта.
Так или иначе, но центральная группа планет, в тот момент по совпадению или же наоборот закономерно выстроилась в парад на одной пологой спирали от звезды, когда неведома сила мгновенно разорвала того самого супергиганта со всеми его многочисленными спутниками. По крайней мере, так можно при желании интерпретировать результаты исследований и расчетов, что тут вели практически все крупнейшие державы Содружества. И даже аграфы, которые и открыли эту систему уже лет как пятьсот назад, на самой заре возвращения к звездам после многих тысячелетий забвения в закрытых системах. Однако все результаты подобных исследований, по сути, лишь чистые догадки.
И главным препятствием на пути построения любой сколь-нибудь стройной теории образования Котла в современном виде являются те самые аномалии, что и дали ему определение Адского. Некоторые из них достаточно стабильны, значительную часть других можно отнести к периодическим или переменным. Но большая их часть временные, от миллисекунд до сотен лет, и самые среди них опасные - блуждающие, чье возникновение и перемещение не поддается никакому анализу и расчетам. Притом аномалии встречаются самых разных типов и размеров, от чисто энергогравитационных до, по сути, псионических, а то и вовсе непонятной природы, научному объяснению не поддающейся.
Что же делает раем эту в высшей степени непредсказуемую и потому столь опасную систему? Кроме буквально "залежей" битой техники Древних, что в такой количестве да сохранности мало где в освоенном космосе и встретишь, это, конечно, богатейшие залежи редких химических элементов и соединений. В том числе изменивших свои свойства под длительным воздействием все тех же аномалий, главной угрозы, но и главного благодетеля Адского Котла. А еще весьма, по понятным причинам, причудливая биосфера, как на сохранившихся после катаклизма планетах, так и в гигантских руинах станций джоре.
Из-за удаленности и расположения вне пределов любых государственных образований в сочетании с безусловной стратегической значимостью система находилась под прямым протекторатом Содружества. Но по факту состояла из отдельных сегментов, закрепленных за теми или иными странами и крупными корпорациями. А ее неофициальной столицей и экономическим центром, с не менее говорящим названием - Чертова Печь, являлась скрытая в газопылевом облаке среди тысяч обломков спутников все того же супергиганта шахтерско-промышленная станция, за века значительно разросшаяся вокруг оставшегося без покровов полиметаллического ядра одного из погибших спутников.
Сравнительно небольшое по диаметру, оно благодаря своей сверхвысокой плотности давало достаточную массу для вполне комфортного большинству жителей уровня гравитации. А почти полтора десятка стабильных "горячих" энергоаномалий позволяли весьма эффективно обогащать и перерабатывать его недра в различную готовую продукцию. Десятки миллионов квадратных километров промышленных или жилых ярусов и технических коммуникаций станции давно уже полностью скрыли под собой само тело планетоида.
Завозить живую рабочую силу в Адский Котел дорого, притом что сама по себе она существенно дешевле и проще в обслуживании специализированных дроидов. Хотя, конечно, сами промышленные линии в основной массе все же автоматизированы, но вот вспомогательные работы, да и вообще эксплуатация, по большей части отданы живому персоналу. Ко всему тому согласно нормам Содружества, чем больше рабочих мест для его граждан, пусть даже и самых низких категорий с различными уровнями ограничения в правах, тем больше налоговых и тарифных льгот. В итоге девяносто процентов населения той же Чертовой Печи составляли рабочие, рожденные в маточных инкубаторах.
Хоть это не были в прямом смысле клоны, что не приветствуется аграфами, а, следовательно, и Содружеством, ибо резко возрастает риск вырождения или неуправляемых мутаций. Но уровень вмешательства в геном был уже почти на грани. Это давало хозяевам станции и ее основных производств возможность, не особо нарушая требований, обеспечивать себе выносливую, неприхотливую и хорошо управляемую рабочую силу. Ну а что в большинстве они стерильны да живут не более тридцати-сорока стандартных лет, так это даже хорошо. И возраст для тяжелых работ оптимальный, и популяцию контролировать проще. Единственный недостаток у таких работников - слишком долгое детство.
Нормы Содружества охраняют и их права тоже, так что любая эксплуатация до двенадцати лет строжайше запрещена. А это очень долго. Пусть не так уж и много уходит на содержание совсем неприхотливого ребенка-полуклона. Зато какая упущенная выгода. Ведь тот вполне бы мог уже где-то лет с пяти-семи в зависимости от генома и уровня развития работать, как минимум, удаленным оператором различных автоматизированных и роботизированных систем.
Но если поискать решение, то окажется, что все давно уже придумали. Это называется "управляемое игровое обучение и социальная адаптация". Кто же и что скажет против передовых методик развития полноценных образованных граждан Содружества. А то, что дети "в игровой форме" проходят практику на ведущих предприятиях станции, так это ж углубленная профориентация.
* * *
Несколько сотен оборотов ушло на всестороннее изучение и многомерные расчеты по Колыбели. Попутно было создано немало смежного материала по тем или иным направлениям развития нашей реальности. И чем глубже я во все это погружался, тем больше абстрагировался от своих сородичей. Ибо все больше видел нашу в скором времени абсолютную ненужность, а возможно и вовсе вред. И окончательно убеждался в бессмысленности своих исследований. Ведь даже понимая, что мои ощущения и взгляды неправильны, я не мог себя заставить их изменить. Стоило чуть отвлечься от осознанных усилий, как все вновь возвращалось в исходное состояние. Что уж говорить про остальных.
Не менее печально дело обстояло с Колыбелью. Да, это были именно врата в некую другую реальность, откуда и пришел Первый. Хотя была ли она для него родной или только транзитной отсюда понять было невозможно. Но вот вектор, как исходно им был пробит оттуда сюда, так и оставался встречным. И хотя расчеты показывали, что теоретически его можно повернуть вспять. Но для этого потребуется такой объем силы, что ее не сможет дать даже местное светило, будь у меня возможность перевести в нее всю энергию его внутренних реакций. Однако, насколько известно, на это не был способен даже Первый. А уж чистой силы даже у перекаченного ею брата на такое и близко не хватит.
Возможно, если б я смог убедить хотя бы две трети сородичей в очевидной для меня необходимости нашего ухода, то объединенных сил могло и хватить, на прохождение через врата кого-то одного, да и то не факт. При этом все, кто оставался позади, вряд ли бы пережили его уход. Притом речь совсем не обо мне, слишком уж мои разум и тело заточены под работу с тонкими энергиями. Тут же скорее нужен таран, вроде моего отца или же брата. Хороший был бы выход для всех нас - выпихнуть хотя бы его самого подальше от нашего дома. Только вот жаль тех, кто окажется с той стороны. А главное все это пустое, ибо никто из сородичей на это не согласится. Меня же быстро отправят к деду.
Так что, завершив все необходимые расчеты, я отбросил данное решение, как принципиально недостижимое. А когда пришла весть о мятеже, осталось спокойно ожидать финала этого витка бытия. Ибо его новый виток, да, всегда даст шанс не только исправить ошибки, но и совершить новые. Поразительно было наблюдать, как же легко безграмотные и близко не сопоставимые с нами по силе шаманы сокрушали цитадель духа за цитаделью. И легче всего у них получилось это с моим непутевым братом, что так верил в свою силу. Все что им понадобилось это тихо и абсолютно незаметно для слишком масштабного восприятия владык распылить над Таф'ал'дином микроскопический вирус.
Причем вирус этот не просто убивал, он работал как часовой механизм, до определенного предела вне зависимости от сроков заражения сдвигая смерть к некоторой средней величине. И в один далеко не прекрасный момент всего за два-три поворота вокруг своей оси стремительно погибло свыше девяноста процентов шестнадцатимиллиардного населения планеты. В итоге не просто прекратилась столь привычная и уже необходимая постоянно подпитка силой, но и произошел резкий отток. Времени же на восстановление ему не дали.
Но самое главное, что о его уходе и падении столицы я узнал совершенно неожиданным образом. Как не велик был отток силы, необходимой для того, чтобы единовременно помочь в перерождении сразу пятнадцати миллиардам. И как не пытались шаманы хоть немного зачерпнуть из наколенных отцом и братом запасов силы, что просто не способна так быстро высвобождаться, как это требовалось для спасения брата. Но после разрушения Дин'арр'кара вся она неспешно потекла к своему первоисточнику, Колыбели. Сначала совсем тонкой струйкой, а потом все ширящимся потоком. Притом не ко мне, как ее владыке, а в нее саму. И с каждым разрушенным храмом и ушедшим Предвечным в нее вливались все новые струи и потоки, сливаясь в настоящий океан силы.
По сути, это собиралась та самая сила, что когда-то и пробила врата в нашу реальность. Что-то утратившая, но гораздо больше в себя вобравшая. Так что тот мой давний и отложенный за нереализуемостью план перехода вдруг стал абсолютно достижим. Более того, при собирающейся в Колыбели силе самому идущему уже не было необходимости быть тараном. Наоборот, на передний план выходила способность к тонкой настройке своего разума и протекающих через него процессов. Дабы отсечь все лишнее, не утеряв при этом саму суть.
Слишком "узок" и "извилист" путь сквозь врата. Как то и в случае Первого, только откатившись в своем сознании к уровню самой ранней юности, если не детства, есть шанс пройти его путем, не потеряв при этом самого себя. Жалко ли терять накопленное, даже не знания, а мироощущение, чувство единства с бытием. Пожалуй, и нет. Цена высока, но есть шанс, что, наконец, появится та возможность, о которой я так мечтал еще с далекой юности. Возможность не просто изменить себя, а изменяться постоянно, так, чтобы всегда оставаться в гармонии с миром, а не пытаться ему навязать свое представление о ней. И как же приятно будет совершать новые, еще незнакомые ошибки, когда цена им в самом худшем случае всего лишь твоя жизнь, а не разрушение реальности.
Теперь уже все решало время. Я ли завершу необходимые расчеты. Или же мятежники раньше найдут дорогу к Колыбели. Впрочем, свой единственный шанс они упустили исходно, начав не с меня и Колыбели, а с моего братца и Радужного трона. Да и весть о моем уходе вряд ли бы его насторожила, скорее порадовала. Но и каких-либо объективных причин к тому у них не было.
И вполне ожидаемо, исходя из самой логики мятежников, все мои расчеты были завершены гораздо раньше их прибытия. Так что можно было не спеша подготовиться к встрече и уходу. В совмещении оных не было риска, зато есть до последнего исполнение долга перед нашим домом и подданными. Да, пора их отпустить в свободное плавание. Но это надо сделать так, чтобы все важное и нужное, что мы принесли им, не пропало в войнах и неизбежном упадке.
Потому все, кто в нас верил, должны знать, мы были, есть и будем стоять на страже, и когда-нибудь вернемся к нашим чадам, если они будут верить в тот нравственный закон, что мы постарались им передать. Пусть не все, но многие, ибо цивилизация невозможна без понимания справедливого и прекрасного. Потому и отсеченные перед переходом знания вовсе не пропадут. Сами того не зная, их по доступным крупицам уносят с собой говорящие с богами. Мне же осталось сделать последний, но самый важный шаг. И будь, что будет.
* * *
Медтехник 6-го класса Ирке ВТ4986, чаще прозываемый просто "Хмырь", терпеть не мог свою работу. Но, во-первых, не пыльно и платят неплохо, ну а во-вторых, всегда можно малость добрать сверх положенного. Тот кто думает, что контроль инкубаторных хранилищ это самая дурная, да и бесполезная для дела работа, тот ничего не понимает в жизни. Но вот просвещать такого он и не подумает. Ведь чем идиотов больше, тем его жизнь проще, а местами и слаще. Несведущий предположит, что можно, к примеру, списать и толкнуть налево те же маточные инкубаторы или их содержимое. А что, вещи-то полезные.
Скажем, инкубатор ничем в "полевых" условиях не отличается от малого регенератора. Запросто можно отрастить недостающий орган или же наоборот, с гарантией сохранить и доставить "лишний". Ну а что касаемо содержимого, бульон идет хорошо для омолаживающих инъекций, а если плод на высоком сроке, то есть специфические заведения, где лучше не спрашивать, зачем им "молочные поросятки". Только все это до первого и очень скорого залета, на самом деле и техника и биологические материалы находятся на строжайшем учете. И грамотно "перебить" данные не с квалификацией медтехника, пусть и отучившего с пяток левых медбаз, снятых с клиентов папаши Глума.
Вот обратный процесс уже более реален. Скажем, зачем куда-то тащить все тот же инкубатор, если нужный орган можно вырастить на месте. И никакого риска. Подотчетная техника никуда не "ушла", убыли биоматериала тоже не наблюдается. Ну а чуть больше, это не чуть меньше. Главное, не зарываться и работы проводить только на выведенных на профилактику инкубаторах. А то были случаи, те свое левое содержимое автоматом ставили на учет, и все, тот же пункт первый, ничего уже не достать, да и проблем может прилететь. Еще хорошо идет частное "вынашивание", это дело подлиней, но и стоит дороже. Скажем, хочет баба ребеночка, а ей медслужба тему закрыла по гендефектам, или же ей, может, и вовсе нечем его выносить, такое сплошь да рядом.
Но это все шелуха, хоть и неплохие деньги, но тех рисков не стоят. Время от времени все или ловиться или сливается, причем по самым, порой, идиотским формальным или техническим причинам. Совсем не для того один из лучших "крысиных докторов" папаши Глума устроился на "ферму" по своей когда-то вполне реальной специальности. Тут тема была гораздо тоньше. Ведь не только белые костюмы да армейские хотят выращивать себе толковых и преданных исполнителей. Уважаемый люд тоже не прочь вложиться в правильное дело. Если, конечно, думает на шаг-другой вперед, как тот же Глум. Естественно, все в разумных пределах и, так сказать, в "соинвестициях" с теми же белыми.
Саму схему эту, кстати, Хмырь папаше и приволок. Если на самой ранней стадии ввести в "заряженный" инкубатор тот или иной хитрый коктейльчик, то на выходе могут получиться весьма интересные детки. Здесь все зависит от запроса. Можно поднять интеллект или физику, можно "пропечатать" в мозгах верность на уровне рефлекса. А еще резко ускорить дальнейшее развитие. Тут и десятилетки-боевики для спецопераций, и восьмилетние шлюхи в полном соку, и "мозговерты" лет с пяти. Вот живут совсем мало, так почти одноразовые.
Внезапно все благостные размышления развалившегося в кресле Хмыря прервал негромкий треск сигнализаторов сбоев в работе инкубаторов. А на его нейросеть посыпались данные об одном за другим снизу вверх выходящим из строя целым уровням подотчетного хранилища. Бедолагу пробил холодный пот, внизу как раз со дня на день дозревала очередная партия прокаченных "работяг" для папаши Глума. Что после рождения деток выкупал контракты на них, якобы как на дефектных. И все довольны. Но, как точно знал Хмырь, вся эта партия шла под заказы серьезных людей. И обошлась папаше совсем не дешево. А тот страсть как не любил лишних расходов, а особенно не любил выплачивать компенсации за срыв сделок тем, кому не мог отказать.
Так что с него станется при любых раскладах повесить возможные убытки на Хмыря, а он уже надеялся после партии-другой и вовсе с темы соскочить. Уж слишком много деликатной информации по деткам через него проходит. Как бы кто не решил зачистить концы. А насчет папаши Хмырь не обольщался, за хороший кусок тот "спишет" любого. Тем временем вал отключений докатил уже до тридцать второго уровня, еще десять и он накроет заветный. Но что-то сделать было невозможно. Механизм подачи инкубаторов находился внизу и вырубился первым. Наконец-то, догадавшись включить прямую трансляцию, он завис не в силах понять, плакать ему или смеяться. Или уже все равно.
Одно можно было сказать определено, ЭТО навряд ли удастся повесить на него. Сквозь ажурную обрешетку уровней со штабелями "яиц" инкубаторов откуда-то с самых нижних ярусов точно по створу хранилища вырастали, все сминая или обугливая на своем пути, лепестки льдисто-радужного "цветка". И пока непонятно, это чисто энергетическое образование, или же он материален. На глазах у старого крыса происходило чудо, но не факт, что он его переживет. В конце концов, его будка была на пятьдесят первом, а "цветок" прошел уже и сорок третий с детками. Но это сейчас уже не имело особого значения.
Тут явно зарождалась какая-то новая аномалия, что вообще-то для Печки было совсем не характерно. То есть мелкие постоянно появлялись и исчезали. Но вот чтобы такая крупная, на памяти Хмыря впервые. Да и никак он не мог сообразить, какого типа. А соответственно и кому из нужных ребят сообщить, чтобы не продешевить. Так-то скоро здесь не протолкнуться будет. Но ежели правильным людям дать небольшую фору, то отблагодарят честь по чести. Но для этого надо еще как-то выжить. Лепестки все росли и росли вверх, но росли и вширь. Уже понятно, то, что он видит, это самый верхний кончик "цветка". А насколько он уходит вниз, кто ж его знает. Может вообще до центра ядра.
Но кажется, Ирке родился с серебряной гайкой во рту. Ибо, не дойдя всего один этаж до его будки, правда, проморозив ее до инея на стенах, "цветок" все же остановился. И, несмотря на все вокруг покрывшую изморозь, его внезапно будто окатило обжигающей волной, как от прошедшей рядом боевой плазмы. Хм, лед и огонь. Очень интересно. Хмырь все же определился с очередностью. Сначала кратко маякнул Глуму, а затем пару звонков знакомым "охотникам за аномалиями". И только уже отключившись, обратил внимание на сигналы с сорок третьего. Хотя все, что попало в "цветок", вырубилось или сгорело, но несколько "яиц" из той самой партии сообщали, что исправно работают.
Продолжение по мере накопления достаточного объема