Аннотация: Неведомые формы сознания способны уничтожить человека или, наоборот, спасти его от воздействия темных сил
МОГИЛЬЩИК
В них плоти нет, они без формы,
Никто иной не видит их;
Не признаются ими нормы
Всех счетов, мер и сил земных.
А между тем они витают,
На почве мозга в рост идут,
Порой всесильными бывают
И человека насмерть бьют.
К.А.Случевский
"Загробные песни"
Часть 1
События
1.
По аудиториям бегали взлохмаченные, обеспокоенные студенты. Около дверей в коридорах расположились небольшие группы ребят, которые бойко обсуждали обстановку в институте на сегодняшний день.
Шла сессия, и всем необходимо было знать, какое настроение у преподавателей, ибо именно от этого зависела настоящая и будущая жизнь студентов. В зависимости от своего настроения доценты и профессора ставили ребятам плохие или хорошие оценки. Если какой-нибудь очередной эксперимент в лаборатории удался, профессор с радостной улыбкой расставлял "отлично" направо и налево без всяких попыток проверить, есть ли что-нибудь у студента в голове.
А сегодня хорошего настроения не было ни у кого. Не у преподавателей, не у их учеников. Был понедельник, а понедельник, - как известно, - день тяжелый. Да и погода подвела: с неба сыпался густой лохматый снег и тут же у поверхности земли таял, превращаясь в грязные лужи.
Все бы было хорошо, если б не экзамены. Каждый студент хотел сейчас очутиться не в душной аудитории, а в не менее душном видео зале или каком-нибудь кафе, где пахнет пережаренными орехами и играет спокойная музыка.
В атмосфере аудиторий царило напряжение. Работа студенческих умов казалась осязаемой. Мысли витали в пространстве и превращались в жаркое марево, от которого все предметы в здании института начинали колыхаться. Если бы кто-нибудь позволил этой огненной стихии вырваться наружу за пределы проходной, она смогла бы растопить льды Антарктиды и изменить климат планеты. Но, к сожалению, вся эта колоссальная энергия тратилась не на отопление и освещение городов, а на решение задачек по матану, сопромату, начерталке и прочей подобной ерунды. И пропадала бесследно в пространстве, хотя, кто знает, куда она девается.
Сегодня в институте железных балок решались судьбы людей. Оценки, появляющиеся в экзаменационных ведомостях, определяли будущее студентов. Мысли, появляющиеся в головах студентов, определяли будущее преподавателей: их предстоящую жизнь и смерть.
Сегодня здесь должно произойти что-то более ужасное, чем экзамены.
2.
Стеклянные двери проходной института железных балок с грохотом распахнулись, и перед будкой вахтерши возник мрачный молодой человек, внешность которого могла сказать о чем угодно, но только не о том, что юноша этот - представитель студенчества. На нем висела грязная протертая до дыр кожаная куртка неопределенной расцветки, ноги облачали засаленные штаны цвета хаки и высокие армейские ботинки. Кроме всего, от незнакомца исходил удушливый запах пота и винно-табачного перегара.
Старушка-вахтерша, следуя приказу ректора не впускать людей посторонних, моментально среагировала на визит подозрительного типа и потянулась к кнопке. Створки турникета проходной с хрустом сомкнулись перед коленями злодея.
-Предъявите пропуск, - срывающимся на визг голосом проговорила старушка.
-Бабуля, - грубым пропитым басом отозвался незнакомец, - своих уже давно необходимо знать в лицо.
Он взмахнул ногой и бесцеремонно перешагнул через поставленное перед ним препятствие. Старушка только взвизгнула, но в полемику с негодяем вступить не решилась, ибо поняла: те немногочисленные годы жизни, которые ей предоставил Бог доживать на этом свете, намного сократятся, если она предпримет попытку остановить удалого молодца.
Пройдя через линию обороны института, грязный оборванец сразу же забыл о только что произошедшем пограничном инциденте. В нерешительности некоторое время он стоял внутри просторного холла. Затем, словно выйдя из оцепенения, рванулся вперед и грубым рывком остановил проходившую мимо девчонку. Та испуганно и умоляюще посмотрела на него, но ничего от страха произнести не смогла.
-Послушай, крошка, - прошипел незнакомец, близко придвинув девушку к себе, - где в этом чертовом заведении можно отыскать кафедру строительной механики?
-На третьем этаже, дяденька, - дрожащим голосом ответила малолетка. - Отпустите меня, а то я закричу.
-Спокойно, гупешка, я не хочу причинить тебе зла. Скажи мне только, доцент Чиркушин там?
-Не знаю, дяденька, я никакого Чиркушина. Отпустите меня! - завопила девчонка.
Незнакомец ослабил хватку. Студентка, испуганно озираясь, нашла спасение в бегстве. Незнакомец же направился к кафедре строительной механики. Шесть пролетов лестницы он преодолел за секунду.
3.
На площадке третьего этажа, погруженный в неприятные размышления, стоял Павел. Через несколько минут здесь должен был появиться Чиркушин, этот маньяк от строительной механики, из-за которого, уже успешно получив зачеты по другим дисциплинам, Павел никак не мог начать сдавать экзамены. Чиркушин настойчиво не желал давать допуск к экзаменационной сессии ни Павлу, ни тому множеству страдальцев, кои сидели сейчас в соседней аудитории и дрожали в ожидании безумного доцента.
Павел размышлял о своем будущем. Это будущее зависело от результата сегодняшней защиты. В случае неудачи Павлу предстояло забрать документы из института, а это значило: в скором времени ''загреметь'' в армию. А в армию ему идти совершенно не хотелось, как бы не уговаривали его представители военкоматов и не просили девушки, любящие исключительно только сильных духом ребят, прошедших суровую и калечащую школу молодого воина. Павел просто морально не мог быть готов к армии. Свободная натура противилась всем уставам, всем догмам, всем командам. Павлу чужда была мысль о всяком насилии, культ которого навязывается в рядах Вооруженных сил.
Даже здесь в родном городе, в своем институте, где все по каким-то неведомым причинам пытались быть похожими друг на друга, Павел рвался проявить свою индивидуальность. Он желал доказать всем вокруг, что каждый человек не повторим, и что нет никакого смысла ходить по улицам в одинаковых норковых шапках, кожаных куртках и огромных размеров зеленых, развевающихся на ветру, штанах. Нет никакого смысла в гнусавых разговорах типа: '' ты по-о-онял чува-а-ак в нату-у-уре?''. Во всех подобных разговорах и одеждах сквозило тягой ограниченных людей привести все творящееся на свете к одному упрощенному знаменателю так, чтобы всем было ''поня-я-ятно в нату-у-уре'', как это принято в тюрьме или в армии.
Павел самоотверженно боролся со всеобщей стандартизацией и усреднением, хотя часто расплачивался за это, выходя из серьезных столкновений со своими противниками изрядно ощипанным, но не побежденным. В отличие от многих своих сверстников он отращивал длинные волосы на голове, любил альтернативную музыку, зачитывался произведениями классических авторов и чуть ли не каждый день ходил в оперный театр, где слушал ''непоня-я-ятнные'' им, то есть сверстникам, творения Верди и Чайковского. В отличие от всех он любил отчаянно спорить с профессионалами о вещах, имеющих отношение к науке, причем делал это настолько искусно и аргументировано, что оппоненты его чаще всего от бессилия своих доводов приходили в бешенство и становились смертельными Павкиными врагами. Чиркушин был одним из тех, с кем Павел в свое время поспорил. К своему несчастью на одной из первых лекций у доцента он предложил Чиркушину вполне разумный метод расчета металлического каркаса. Другой бы преподаватель задумался и, может быть, восхитился познаниями и сообразительностью юноши. Но только не Чиркушин. Доцент почему-то решил, что дерзкий юнец посмел показать однокашникам, смотрите, мол, наш доцент - тупица, не может сам справиться с задачей. Павлу даже страшно было потом вспоминать, как оставшуюся часть лекции доцент, брызгая слюной, поливал бедного нигилиста отборнейшими ругательствами и проклятиями. В дальнейшем ни один зачет у Чиркушина Павел не мог получить с первого раза. Доцент блаженствовал от того, что смирившийся со своей участью студент каждый раз повторяет одни и те же теоремы, теоремы которые создал Чиркушин - великий ученный всех времен и народов.
Павел только смутно мог догадываться, что Чиркушин ненормален, хотя уже многое говорило в пользу подобной догадки. Доцента из состояния душевного равновесия могло вывести что угодно. Ходили слухи о том, как Чиркушин впадал в бешенство, когда на его лекции опаздывали слушатели. Одного такого незадачливого паренька разъяренный доцент отхлестал длинной указкой при всем честном народе. При этом ''заслуженный деятель науки'' нецензурно выражался, отчаянно брызгая слюной, и обвинял беднягу во всех смертных грехах. Он никогда не стеснялся веских выражений при дамах. Более того, он не стеснялся применять подобные выражения в отношении самих женщин. Девушка, случайно оказавшаяся с опоздавшим парнем, была названа в присутствии всей аудитории представительницей древнейшей профессии и обвинена в незаконных сношениях со всеми присутствующими здесь студентами. Девушка, расширив от обиды глаза, долго смотрела на доцента, затем вышла из класса и хлопнула дверью. Возмущенные произошедшим студенты загудели, ребята поднялись с мест со сжатыми кулаками. Кто-то бросился успокаивать оскорбленную девушку, кто-то предпринял попытку изувечить доцента. Но все закончилось счастливо для Чиркушина. Он нашел свое спасение в бегстве, на ходу угрожая завалить своих преследователей на экзаменах. Угрозу свою он в последствии реализовал: половина потока была уволена из института. Студенты не смогли сдать строймех.
Из жизни доцента можно было извлечь еще массу интересных фактов. Однажды к нему на прием пришел молодой человек. К несчастью, парнишка не был знаком с правилами этикета и не удосужился снять со своей бритой головы огромную норковую шапку. Он, естественно, поступил неприлично. Но Чиркушин воспринял это ни как оскорбление всему институту, студентам и другим преподавателям, а как грубейший вызов себе. Волосы на его голове поднялись от крайнего негодования. Он широко раскрыл свой рот, чтобы из него вырвалась тирада ругательств. Но ничего подобного из этого рта так и не вырвалось. Одно лишь хрипение. Слюни доцента полетели во все стороны. Широким взмахом руки он схватился за сердце и опрокинулся на спинку стула, тяжело глотая воздух. Ноги его задергались в конвульсиях. Бедный парнишка в норковой шапке не на шутку был испуган. В таком состоянии своего мучителя он не видел никогда. От испуга он даже сбросил с головы норковый ''шлем '' и немедленно побежал искать ближайший телефон, чтобы вызвать скорую помощь. Карета подкатила не совсем чтобы быстро. Но большинству студентов и преподавателей хотелось, чтобы она совсем не приезжала. Побледневшего Чиркушина вынесли из института и увезли в неизвестном направлении. Некоторое время в альма-матер царило безмятежное настроение. Студенты обрели даже некоторую свободу, надеясь, что доцент не сможет вернуться после инфаркта. Но они здорово ошиблись. Через несколько дней после случившегося волосы встали уже на головах у студентов. В институт пришел вернувшийся с того света доцент.
И вновь полетели во все стороны зачетки, которыми любил кидаться Чиркушин, если экзаменуемый не мог ответить на поставленный вопрос. Вновь в коридорах и аудиториях зазвучал его зычный голос, насыщенный ненормативной лексикой.
Опять студенты дрожали, когда он принимал у них зачет или экзамен.
Сегодня же для Павла и других его товарищей наступал день расплаты, последний срок сдачи всех задолженностей. Надежды на успех практически уже не оставалось, только неожиданное событие могло изменить ситуацию, только помощь высших сил могла сломить тупое упрямство Чиркушина.
4.
Честолюбивые мечты не могли дать Чиркушину покоя. Всю ночь перед предстоящими зачетами он не мог заснуть, размышляя о высших инстанциях мироздания. Доцент был абсолютно уверен, что весь мир, населенный людьми, не может существовать без строительной механики и, соответственно, без великого деятеля строймеханических наук Чиркушина. Вселенная по его теории держится не на трех китах, а всего на двух, но зато каких! ЧИРКУШИН и СТРОЙМЕХ держат сегодня мир на своих могучих плечах. Без них произойдет катастрофа. Мать Земля полетит в Тартар, и жизнь прекратится.
Лежа в постели ''великий гений'' мечтал сделать коренной переворот в науке. В частности, ему очень хотелось подобно Эйнштейну создать общую теорию мироздания, только основополагающим принципом в ней будет ни какие-то выдуманные ''многомерность пространства'' и ''взаимодействия полей'', а всеобъемлющая строительная механика.
''Мир уже давным-давно познан. Ничего не надо придумывать нового, чтобы объединить в единое целое кинематику, оптику, электродинамику и Общую Теорию Относительности. Ведь Вселенная- это всего лишь огромная, созданная сама собой балка, а балки, как известно, подчиняются простейшему расчету с помощью постулатов строительной механики.'' Именно так начал Чиркушин свой глобальный труд ''ТЕОРИЯ ВСЕГО НА СВЕТЕ''.
Похвастаться знанием электродинамики, оптики и, тем более, квантовой механики доцент не мог. Когда-то азы этих наук он с трудом познавал в школе. Но это не суть важно. Самое главное: положено начало новой строительной механике, с позиций которой Чиркушин надеется объяснить все процессы во вселенной. А уж как на это посмотрят сведущие люди, покажет время. В случае если они не поймут доводы новоиспеченного Эйнштейна, Чиркушину придется объясниться с ними свежими ругательствами и плевками в их умные лица. На это у него всегда хватит сил и таланта.
А сегодня основным препятствием на пути претворения грандиозных планов Чиркушина в жизнь были ''безмозглые балбесы студенты''. Они всегда мешали ему плодотворно работать. Они давали ему ненужные советы во время лекций, а он не мог терпеть советчиков, ибо был уверен в собственном всезнании и непогрешимости. Они, кроме того, жаловались в деканат, что Чиркушин - изверг и самодур, а доцент не мог с этим согласиться.
Перед очередным зачетом или экзаменом доцент всегда давал себе клятву расплатиться жестоко с обидчиками. Он мечтал прогнать как можно больше нерадивых бездельников из института. И это ему обычно удавалось.
Вот и сейчас он не забыл пообещать самому себе. Он покажет завтра им всем, какой он умный, жутко умный, а студенты все тупые, все без исключения.
''Завтра я покажу, как надо знать строительную механику этим болванам, идиотам, которым бы только пиво пить да заглядывать девкам под юбки. Они все у меня попляшут! Будь моя воля, я бы их розгами порол. Такую вещь как механика должны знать все. Но если будут знать все, то, что же делать мне? Нет! Я докажу им, что ни черта они не знают. Один лишь я разбираюсь в этой великой науке!''
Так размышлял ''великий гений'' при свете мерцающей лампадки в своей однокомнатной квартирке.
Рано утром, проглотив холодную яичницу, Чиркушин схватил свой набитый трактатами портфель и побежал в институт, туда, где ждали его дрожащие от страха студенты и НЕМИЛОСЕРДНАЯ СУДЬБА.
5.
Павел стоял с товарищами по группе у доски и пытался что-то разобрать в хитроумной задаче, заданной им Чиркушиным перед зачетом. Вдруг он увидел, что за дверью аудитории появились его давнишние друзья, и он решился выбраться в коридор.
Да, действительно, его ждали друзья, соратники по музыкальным увлечениям. Это были вечно веселые любители тяжелой музыки и пива Икс и Беримор. Конечно, в жизни они носили обычные русские имена, но общаться им было проще по прозвищам. Икс учился на одном потоке с Павлом, но ему удалось раньше всех расквитаться с зачетами, поэтому он выглядел счастливым. Беримор был еще веселее и, кроме того, слегка пьян. Он только что успешно сдал последний сессионный экзамен на радиофаке университета, и по этому поводу выпил не в меру. Веселое состояние своих друзей почему-то разозлило Павла. Он легонько ударил Беримора по улыбчивому лицу. Беримор нисколько не обиделся, но все же не устоял на ногах и рухнул.
-Ты что дерешься, Павка? - незлобно спросил удивленный Беримор.
-Извини, просто завидно мне, что вы уже освободились от всех тягот сессии.
-Ничего, Павка, разберешься сегодня с Чиркушиным и тоже выпьешь с нами рюмку-другую пива.
-Хотелось бы надеяться...
И тут какое-то неприятное предчувствие возникло в душе Павла. Ему показалось на мгновение, что нечто грозное приближается медленно, но неизбежно. Мурашки пробежали по его телу. И через несколько мгновений он понял причину своего страха. На площадке лестницы появился грузный Чиркушин. Павел побледнел. Ноги его подкосились. Он так надеялся, что доцент заболеет и его заменит какой-нибудь ассистентишко. Но надежды его не оправдались, и вот Чиркушин собственной персоной здесь со своим неизменным толстым портфелем в неизменном черном пиджаке, словно в наряде палача. Он пришел, чтобы казнить всех, кто нарушил законы великой строительной механики и тех, кто опроверг его собственные постулаты. Головы студентов полетят с плеч долой.
Чиркушин открыл, было, рот, чтобы накричать на зарвавшихся юнцов, что устроили потасовку около аудитории. Но вдруг оторопело взглянул в сторону. Он увидел там, в конце коридора, нечто, не поддающееся описанию. Прямо к нему шел странный тип в кожаной куртке, узких облегающих брюках цвета хаки и военных высоких ботинках. Но не внешний облик незнакомца поразил больше всего Чиркушина, а то, что верзила держал в руках на изготовке топор.
Это было как во сне. В лучах призрачного голубого цвета надвигалась на доцента фигура страшного обросшего щетиной человека, который никак не мог быть похожим на студента. Павел, стоявший рядом с Чиркушиным, заметил, что незнакомец не отбрасывал тени, но сей факт он объяснил только состоянием своих нервов, которые были весьма напряжены в этот момент. Павел чувствовал страшные разрушающие потоки энергии, исходящие от незнакомца.
Обросший тип грубым пропитым голосом обратился к Чиркушину:
-Ты помнишь меня?
Голос его долгим эхом отозвался в коридоре.
Икс и Беримор опешили от неожиданности.
А Чиркушин, почувствовав вдруг неладное, попятился. Человека этого он, похоже, не помнил, но посмел предположить, что бывший его ученик решил вдруг расквитаться за прошлые обиды. В воздухе запахло адреналином.
-Я? - произнес еще сомневающийся Чиркушин.
-Да, ты, доцент!
-Нет, я вас не помню. А, собственно, в чем дело?
-Я пришел для того, чтобы ты заплатил мне за причиненное мне зло...
-Вы, наверное, ошибаетесь. Я никогда никому не делал ничего плохого. Да и как вы смеете, негодяй, угрожать старому больному человеку? Ваш моральный облик и облик вообще вызывают у меня большие сомнения насчет вашей головы.
-А у меня такие же сомнения насчет вашей, - отозвался тип. - Поэтому я считаю необходимым отделить ее от вашего тела.
-Вы грубиян! - завизжал доцент, брызгая слюной во все стороны.
Визг его оборвался в одно мгновение. В воздухе сверкнуло лезвие топора. Умная голова доцента, разбрызгивая кровь по стенам, отлетела в сторону и с тупым стуком заскакала по ступеням лестницы вниз. Тело в черном костюме стояло несколько мгновений неподвижно, а потом грузно повалилось на пол.
Незнакомец с диким блеском в глазах взглянул на окаменевшую от страха троицу студентов, оказавшихся невольными свидетелями ужасного убийства, бросил к ногам товарищей окровавленный топор и ... растворился в воздухе.
6.
Майор Обалдуев сидел в своем кабинете за письменным столом и с большим любопытством рассматривал эротический журнал с увлекательными картинками.
День сегодня выдался на редкость спокойным. Тридцать ограблений квартир, два избитых человека. Эти мелочи не могли вызвать большого интереса у работника милиции. Если заниматься ими серьезно, то лишь зря тратить драгоценное время.
''Ну, допустим, раскроется одно ограбление. Другие же двадцать девять все равно останутся не раскрытыми. Поэтому, двадцать девять нераскрытых преступлений или тридцать, уже не имеет никакого значения. Заниматься ими просто-напросто не стоит''.
Беды ограбленных и оскорбленных не отзывались с душе майора.
''Надо быть бдительными, ребятишки. Хотите быть спокойны, заботьтесь о себе сами. С остальными миллионами советских граждан подобных оказий, как с вами, не случается. Их не грабят, не убивают.'' Таковы были логичные рассуждения Обалдуева. И они могли бы продолжаться далее, если бы не резкий звонок экстренной связи.
В трубке раздался взволнованный голос дежурного с КПП:
-Товарищ майор, чрезвычайное происшествие. В институте железных балок умерщвлен преподаватель Чиркушин при посредстве топора и невменяемого состояния.
Неспеша облачившись в шинель, он вышел во двор РОВДа, где его поджидал растерзанный многочисленными выездами УАЗик. Машина, заворчав, рванула по заваленным мокрым снегом улицам, вздымая в воздух миллионы брызг. Прохожие шарахались в стороны, пытаясь избежать загрязнения своего обмундирования. Но это им, чаще всего, не удавалось сделать.
На весь путь было потрачено полтора часа, так как ехать пришлось из одного конца города в другой. По непонятной причине Обалдуев занимался уголовными преступлениями, произошедшими в другом антиподном районе. Заречные же милиционеры были посвящены в дела подопечной Обалдуеву территории. Никто из нормальных людей не могли понять подобного тактического хода, но Обалдуев то знал, что подобные недоразумения происходят по распоряжению высокого начальства в целях глубокой конспирации и на благо успешной работы правоохранительных органов. Майор не имел права обдумывать приказы начальства и никогда даже не пытался этого делать.
Машина резко затормозила, и, заснувший было, майор с размаху ударился о лобовое стекло.
-При-и-и-ехали! - возвестил лихой водитель.
Заспанными глазами Обалдуев изучил окружающую обстановку. Перед зданием института железных балок собралась большая толпа. Весть об убийстве быстро распространилась по окрестностям. Зеваки и любопытствующие собрались здесь в мгновение ока. Всем хотелось посмотреть на вынос обезглавленного трупа. Когда еще увидишь подобное?
Расталкивая людей, к машине майора выскочил раскрасневшийся оперуполномоченный, и гостеприимно распахнул дверцу УАЗика.
-Товарищ майор, разрешите доложить! Оперативная группа приехала на место преступления. Были задержаны три преступника в виде трех студентов. Двое учатся здесь, третий - хрен знает где. При их ногах находился труп убиенного доцента и топор, коим сеё злодеяние было совершено. Задержанные подготовлены к допросу.
-Первым делом я осмотрю место преступления, - произнес майор, с трудом вылезая из машины.
В помещении института все говорило об ужасном событии, произошедшем здесь. Не успел Обалдуев войти, как сразу же увидел жертву. Оказалось, что не один Чиркушин пострадал сегодня. На прилавке гардероба лежало бездыханное тело уборщицы, над которым трудилась медсестра института. Вызванная час назад, скорая помощь еще не успела приехать. Дело в том, что когда уборщица мыла лестницу, она внезапно услышала этаже этак на третьем какой-то крик и визг. Затем, через несколько мгновений послышался стук, похожий на стук прыгающего по ступеням мячика. Все бы было ничего, но этот мячик, простукав по ступеням, упал в ведро с грязной водой. Бедная старушка хотела произнести пачку свежих ругательств в адрес неизвестных поганцев, которые вздумали играться в футбол внутри института, но осеклась, увидев, что вода в ведре покраснела, а на поверхность всплыла обескровленная человеческая голова.
Пожилую и впечатлительную даму хватил удар.
На площадке лестницы, сразу за дверью, над ведром, в котором плавала отрубленная голова, крутился фотограф-криминалист. Он с излишним интересом изучал содержимое этого предмета, то и дело щелкая вспышкой. Но по бледности его лица и по тому, как дергается его кадык, майор смог понять: у эксперта проблемы с желудком.
Вверх Обалдуева повела дорожка, обозначенная мелкими пятнами крови. Вот она бежит по ступенькам, вот ударяется в стенку, заползает на нее, отталкивается и снова взбирается вверх по следующему пролету лестницы. Кровавая дорожка привела Обалдуева непосредственно к огромной бурой луже. В этой луже безмятежно лежал безголовый доцент, широко раскинув руки. Невольно Обалдуеву почему-то вспомнился пляж и яркое солнце. ''Плюнуть бы на всю эту работу да смотаться на Черное море''.
Эксперт, усердно измеряющий линейкой и транспортиром расстояние от стены до трупа, разъяснил Обалдуеву обстановку.
-Трое студентов поджидали преподавателя за данной стенкой. Они разговаривали о предстоящем злодеянии и обсуждали коварный план. Доцент Чиркушин, ни о чем не подозревая, вышел из своего кабинета, закрыл его на ключ и стал медленно подниматься вверх в аудиторию, где он должен был проводить занятия. Наглые студенты, подбежав к нему сзади, совместными усилиями отрубили доценту голову. Найдены они были тут же в кругу своих сотоварищей, которые на крики и вопли выбежали из аудитории. При преступниках были найдены топор, лежащий на полу, и бледный вид, лежащий на их лицах. Вероятно, они осознали всю тяжесть содеянного и от этого побледнели.
-Ясненько, - выдавил из себя майор. - Позвольте только узнать, что вы подразумеваете, когда говорите, что голова была отрублена совместными усилиями преступников?
-Дело в том, что отрубить голову с одного раза в одиночку - не такое уж простое дело. Насколько мне известно из истории, рубкой голов занимались специалисты, то есть палачи или, в крайнем случае, богатыри. Поэтому, можно предположить, что доцент был сбит с ног и повален на пол. Затем зарвавшиеся юнцы начали рубить пострадавшего подобно мясной туше, извините за выражение, медленно, но планомерно. Не одному из имеющихся в наличии преступников просто не хватило бы силы отрубить голову человеку с одного раза.
-Ясненько, - снова выдавил майор. - Тогда позвольте узнать, каким образом голова могла отскочить так далеко от тела и скатиться с лестницы?
-Дело, вероятно, в том, что отрубить голову без особой жестокости не могли даже вышеназванные палачи и богатыри. А из этого можно сделать простейший вывод: озверевшие донельзя подростки, отрубив голову, просто-напросто выбросили её в сторону.
-Ясненько. Ну что же? Преступление, как говорится, на лице. Преступники, как говорится, взяты с поличным. Я думаю, дело можно передавать в прокуратуру. А нам надо добиться от этих мерзавцев так называемого добровольного признания в совершенном ими злодействе. И мы это, как сами понимаете, сделаем!
7.
Если говорить на прямоту, Чиркушин должен был чувствовать, что умрет он, быстрее всего, не естественной смертью. Если в нем оставалась хоть капля здравого ума, он должен был понимать это.
Ежегодно группы студентов объединялись для того, чтобы разобраться с этим сумасбродным преподавателем. К концу семестров напряжение в головах его учеников достигало высшей точки. Доцент проводил беспощадную политику отсева ''нерадивых'' студентов, будь они совершенно тупы, будь они семи пядей во лбу. Он не терпел ни тех, ни других. Он вообще не терпел студентов и молодежь. С позиций подготовки высококвалифицированных специалистов он мог быть прав, когда выгонял с экзамена или зачета студента, пришедшего сдать строймех на халяву. Но в чем были виноваты сообразительные ребята, подробные Павлу? Только в том, что они посмели изложить постулаты Чиркушинской науки по-своему.
Каждый год вскипали мозги у молодых, и они собирали деньги, чтобы нанять наемников, способных крепко побить доцента. Наемники иногда соглашались, иногда нет.
В один такой раз произошло избиение Чиркушина группой подростков, после чего незадачливому доценту пришлось два месяца пролежать в больнице. Вероятно, это послужило некоторому смягчению в его отношениях со студентами, но не на долго.
На следующий год к наемникам пришлось обращаться снова. Но те отказались, боясь, что второе избиение старичок не выдержит и отбросит коньки.
Старичок, почувствовав свободу, повеселел и осмелел не на шутку, установив строительно-механический террор. ''На белый террор мы ответим красным'', - заявил он тогда аудитории.
Результат этого заявления оказался плачевным: Чиркушин остался без головы.
8.
Павел и два его друга были брошены в универсальную ''Волгу'' и стиснуты с двух сторон телами массивных сержантов. Стражники порядка не скупились на хлесткие удары дубинками по головам несчастных студентов, не смотря на царящую в машине тесноту.
Сержанты представляли собой здоровенных парней с красными оплывшими лицами. Лица эти могли навести лишь на мысль, что в прошлом у них были какие-то проблемы с законом. Сейчас менты видимо пытались усердным трудом искупить грехи, которые они совершили в юности и за которые чуть было сами не сели в тюрьму.
Самое интересное, что всю злобу свою они вымещали на людях, далеких от преступности. С группировками покрупнее и с жульем они вели себя лояльно, можно сказать, по-братски. Как же? Ведь там были их бывшие друзья по дворовой шпане. Зачем выдавать своих? Лучше закрыть план по поимке преступников пьяными студентами, виноватыми лишь в том, что оказались случайно на месте убийства.
-Ну что, ребятишки, допрыгались? Вы знаете, что вас ожидает за убийство? - злорадно спросил один из сержантов и в очередной раз, размахнувшись, на отмаш ударил дубинкой по лбу Беримора, одного из соратников Павла.
-Считайте, как хотите, - произнес невозмутимый, но здорово избитый Беримор. - Вы все равно не поверите, что мы никого не убивали.
Такой смелой речи сержанты не ожидали от обреченных преступников, поэтому тут же устроили кровавую бойню. Через несколько мгновений Беримор, потерявший сознание, откинулся на спинку сиденья. Павел отчаянно закрывал руками лицо и голову. Но от этого легче ему не становилось. Прорезиненная дубинка с металлическим стержнем внутри ломала костяшки его пальцев. Другой музыкальный соратник Павла Икс был брошен на пол. Сержантский состав универсалки придавили его тело коваными сапогами. Икс стонал, но ничего поделать не мог.
-Волосатые твари! Неферы поганые! - визжал неистово сержант. - Дали мы вам волю размножаться. Музыканты паршивые! От вас же житья никакого нет, но мы вам покажем кузькину мать. Мы приберем вас к ногтю.
И град ударов сыпался на головы невинных ребят.
9.
На следующий день после страшного убийства институт погрузился в траур по ''безвременно ушедшему из жизни замечательному педагогу Чиркушину''.
В холле на высоком постаменте был поставлен огромный портрет великого ученного, перевязанный черной лентой. На окнах висели траурно-грязные занавески. Рядом с огромным портретом Чиркушина стояла маленькая фотография в деревянной оправе с изображением сухонькой старушки. Это была та самая уборщица, которая ''геройски погибла при исполнении'', увидев оказавшуюся в ведре с водой отрубленную голову Чиркушина.
Количество цветов, лежащих рядом с портретами, было обратно пропорционально размерам изображений.
Старушке соратницы по цеху (вахтерши и уборщицы) принесли огромное количество букетов из елочек и полевых цветов. Рядом с изображением великого гения механических наук наш взор мог наткнуться только на одинокий стаканчик с двумя увядшими гвозди'ками. По приказу ректора этот стаканчик был водружен на свое место самолично ректором и делегацией близких по духу товарищей.
В остальном, а особенно в поведении студентов и преподавателей, которые ненавидели доцента, траур отсутствовал совершенно. Наконец-то кто-то помог избавиться им от маньяка. Хотя, некоторое волнение и недовольство имело место. Группа, где учился Павел, не испытывала в этот день ни траура, ни радости. Просто-напросто был задержан милицией ни в чем не повинный человек, их товарищ. И они были возмущены несправедливостью.
-Ну что, ребята? Надо что-то делать, - произнес староста Серега. - Не может быть, что Павка с друзьями натворили неладное. Тем более, они сами сказали, что убийцу они видели, но он скрылся. Надо как-то помочь им.
-Выход один, - произнесла девушка с редким именем Наташа. - Кто-то должен дать показания, что видел преступника.
-Наташка, твое предложение дельное, - согласилась девушка с другим редким именем Лена. - Но мне кажется, что наши показания не будут совпадать с Павкиными.
-Да, мы же не знаем, кого они видели, и вряд ли сможем описать преступника. А за дачу ложных показаний нам чего доброго дадут срок, - пробормотал Михаил, самый умный человек в группе.
Воцарилось молчание. Никто не хотел получать срок.
-Но у меня есть гениальный план, - произнес Михаил в скором времени. - Я занимаюсь акультной литературой и знаю некоторых людей, которые владеют магией.
-Ну и что же? - недоуменно произнесли товарищи. - Ты хочешь с помощью магии вытянуть Павлика сквозь решетку из тюрьмы? Так что ли?
-Может быть, и так, - Михаил встал на стул, чтобы его все видели. - Но мой план более реален, чем выше предложенное.
-Ну, говори же, - раздались нетерпеливые голоса. - Хватит вступлений.
-Дело в том, что люди, с которыми я знаком, обладают даром провидения, - фраза была произнесена Михаилом с напускным ужасом. Он ожидал, что от этого у товарищей глаза вылезут на лоб.
Но товарищи восприняли это заявление с иронией.
-Не помогут нам твои экстрасенсы.
-Вопрос здесь серьезный, Михаил! А ты превращаешь обсуждение его в посмешище и мистификацию.
-Дураки вы все, - проговорил Михаил обиженно. - Я предлагаю вам единственный выход.
-Какой это выход? - недовольно произнес староста Сергей. - Ты хочешь тратить время на сеансы черной магии, на какую-то глупость, от которой и прока нет.
-Есть прок! - рявкнул Михаил. - Кто читал рукописи великих некромантов, хотя бы того же Калиостро, умеют определять все, что происходило в прошлом и что будет происходить в будущем. Я был свидетелем таких опытов неоднократно.
-Может быть, ты сам определишь, кто здесь преступник? -засмеялись ребята.
-Нет. Я не волшебник. Я только учусь, - пробормотал Михаил и отвернулся к окну.
-Ну, что вы, ребята, право? - не выдержала Юлька, которая до этого упорно молчала. Но когда стали обижать Михаила, к которому она была не равнодушна, Юлькино сердце не выдержало. - Михаил очень хочет помочь Павлу. Он предлагает один из возможных способов сделать это. Почему бы и не попробовать?
-Юленька вступается за своего ''мужа'', - ехидно вставила девушка с редким именем Лена.
Юля покраснела и снова принялась молчать.
Михаил, который смотрел в окно, тоже покраснел. Но этого никто не заметил.
-Ну ладно, - произнес Сергей. - Этот метод спасения Павла и его товарищей мы принимаем к сведению. Но он не дает нам никакой уверенности. В магию я не верю. Я предлагаю крайнюю меру протеста против произвола: это - забастовка, митинг, обращение к правительству.
Ребята похихикали в ладошку, но возражать не стали. Они пойдут на все, чтобы спасти друзей и восстать против несправедливости.
10.
Чиркушину исполнялось пятьдесят лет. Весьма кругленькая дата. И по такому случаю, юбиляр соорудил пир на весь мир. Были приглашены почти все преподаватели Института Железных Балок. Многие, однако, не пришли по личным убеждениям. В результате чего заслужили впоследствии призрение и ненависть доцента. А кто пришел, тот был удовлетворен тем, что стояло на столе. В те давние времена можно еще было неплохо жить на зарплату доцента и даже устраивать изредка пиры и прочие винно-водочные мероприятия.
После нескольких рюмок водки все дела пошли на лад. Те, кто недавно по научным убеждениям были кровными врагами, сейчас мило разговаривали. Кто имел раньше одинаковую точку зрения в вопросах постройки балок, успели подраться. Короче, все шло хорошо и, можно сказать, прекрасно. Раньше большинством из своих коллег ненавидимый, хозяин был сейчас душой общества. Он изливал всем свои обиды на студентов, которые не хотят и не могут изучать строительную механику. Все были согласны с Чиркушиным, все злились на студентов, и у многих наворачивались слезы от обиды на молодежь и от жалости к бедному доценту. Но, в основном, все были счастливы, потому что водка лилась рекой, потому что общество собралось, кажется, интеллигентное, потому что пятьдесят лет назад на свет божий появился этакий карапуз, который через полвека стал великим ученным и извергом.
За два часа гости и хозяин порядком захмелели, начали нецензурно выражаться, рассказывать похабные анекдоты и петь не совсем приличные песни.
Звонок в дверь на миг приостановил веселье.
-О-о-о! - воскликнул Чиркушин. - Кто-то еще почтил меня своим вниманием.
Шатающейся походкой он направился к двери.
-Кто бы это мог быть? - заплетающимся языком проговорил он. И с размаху распахнул дверь.
То, что он увидел, заставило его мгновенно протрезветь и, кроме того, побледнеть.
На лестничной площадке, охваченные призрачным голубоватым светом стояли фигуры в черных сутанах и держали в руках свечки. Откуда-то сверху лилась пронизывающая траурная мелодия. От этой мелодии протрезвел не только Чиркушин, но и все его гости. У многих отвалились челюсти от представшей перед ними картины. Люди в черном стояли около гроба, лежащего на постаменте. Перед этим блестящим, в духе зарубежных похорон, гробом стоял портрет Чиркушина, перевязанный черной лентой.
Доценту, естественно, показалось, что это белая горячка довела его до таких галлюцинаций и он, пытаясь избавиться от видения, с силой захлопнул дверь. Но в сердце его что-то порвалось, и он упал без чувств.
Пока ждали скорую, наиболее смелые гости рискнули разобраться, в чем же дело. Схватив всевозможные тяжелые предметы, они ринулись в атаку на тех, кто стоял за дверью в сутанах. После короткой схватки местного масштаба оказалось, что монахи - это замечательно сработанные пугала, гроб - фанерный, а источник траурной музыки исчез. Кроме того, было обнаружено полубездыханное тело, которое лежало в гробу. Один из гостей, оказывается, собравшись по малой нужде, перепутал двери и вышел на лестничную площадку. По пьяни ему даже не хватило ума испугаться траурной процессии. Он справил свою нужду где-то в сторонке. Затем вернулся к ''монахам'', выхватил у одного из них свечку, залез в гроб и заснул здоровым сном, сложив руки на груди.
Чиркушина увезли в больницу. Этот удар судьбы и ''сволочных'' студентов он выдержал и вскоре вернулся в институт, чтобы мстить за испорченный праздник всем без разбора.
Тогда, девять лет назад, он не мог даже знать, что не доживет до следующего своего юбилея. А ведь ему так хотелось жить.
11.
Михаил не стал ждать, когда Серега согласится ставить эксперимент с определением преступника посредством черной магии. Он просто-напросто в один из прекрасных вечеров направился к своему учителю, который имел странное прозвище Могильщик. В народе его звали еще Grave Digger. Ничего общего с одноименной группой он не имел. Хотя, как истинный мистик, увлекался тяжелым роком, и особенно такими его течениями как death и doom. Кроме того, не равнодушен он был и к необычным искусствам вроде авангарда в живописи. В литературе он предпочитал сюрреалистические толкования религиозных трактатов. Откуда и каким образом он доставал эти редчайшие книги, написанные великими магами всех времен и народов, один дьявол мог знать. Но на полках громадной библиотеки в доме Могильщика лежали древние пожелтевшие фолианты в кожаных и деревянных переплетах, развалившиеся пергаменты и аккуратно обернутые современные книги, в основном, на английском языке.
По внешнему виду Могильщик походил на бродягу. Лицо, изуродованное длинным шрамом, орлиный нос, густые мрачные брови над голубыми пронизывающими быстрыми глазами. Его худое лицо обрамляли длинные черные волосы. Почитатели Элиса Купера приняли бы Могильщика за своего кумира.
Шрамом Могильщик обзавелся, если верить его словам, когда в своих страшных опытах зашел слишком далеко и вызвал из сопряженных миров какого-то монстрика. Это уродец был очень недоволен, что его потревожили, и набросился на Могильщика, стал его кусать и царапать. Битва длилась долго. Могильщик ослабел, но на счастье вспомнил одно хорошо действующее заклинание. Он не хотел убивать чудовище, но так как чудовище было весьма агрессивно, Могильщику пришлось воспользоваться заклятием. Уродца разорвало на куски. Вся лаборатория, в которой работал некромант, была забрызгана отвратительно пахнущей жидкостью, вернее тем, что заменяло чудовищу кровь. На следующий день машина, на которой вывозились пищевые отходы от дома Могильщика, увезла на корм поросяткам целый бак мяса существа, пришедшего к нам из другого мира.
Не смотря на все внешние недостатки Могильщика, он был хорошо образованным человеком. Он когда-то закончил филологический факультет университета. Затем, работая в библиотеке, случайно наткнулся на брошюру какого-то автора, который в своем произведении изобличал всю несостоятельность некромантии, магии и акультизма. В Могильщике взыграл дух противоречия. ''Почему это у нас все непонятное и неизученное сразу же называют ерундой?''
Ему повезло. Через некоторое время он оказался в Англии, где на одной из незаметных улочек Ливерпуля отыскал маленький магазинчик в подвале, в котором был представлен весь джентльменский набор литературы о некромантии и необходимая атрибутика черного мага. Он накупил множество книг и какие-то порошки, будто бы оживляющие мертвых. На нашей границе большую часть книг у него отобрали, а за порошки он чуть было не схлопотал определенный срок в тюрьме. Хорошо, помогла экспертиза, которая определила, что на наркотики данные порошки не похожи, а быстрее всего напоминают смесь химических веществ, не представляющих опасности для окружающих и не имеющих ценности. Порошки Могильщику вернули. Хорошо ли, плохо ли, но что-то до дома он все-таки довез и был этому рад.
Уже первые опыты дали свои результаты. Взрывы и пожар вывели соседей Могильщика из себя, и ему пришлось явиться на товарищеский суд, который постановил изгнать его из дома. Но изгнание позволило Могильщику найти небольшой особнячок, окруженный садом, в подвале которого он продолжил эксперименты и добился многого. В результате своей работы он смог установить контакт с царством мертвых и разговаривать с самыми разными его представителями. Если бы Могильщик жил в Европе или Америке, то он смог бы с чистой совестью открывать спиритический салон, где бы происходили встречи живых с мертвыми. Но у нас этого ему невозможно было сделать, так как его моментально посчитали бы жуликом, даже если бы он проводил свои сеансы бесплатно. Поэтому некромант довольствовался собственными встречами с чужими давно умершими родственниками.
Как его звали на самом деле, Могильщик, пожалуй, и сам забыл. А получил он свое прозвище за дело. Для того чтобы связаться с миром мертвых, необходимо было иметь в наличии человеческие останки. Некромант ради этого решался на самые странные и для нас, может быть, кощунственные поступки. Вечером он выезжал за город на старое заброшенное кладбище. С надеждой, что все известные родственники уже забыли о погребенных, он начинал раскопки. Все это происходило ночью при свете полной Луны. Перемолотив лопатой несколько кубометров гнилой земли, он добирался до останков. Все что ему требовалось от скелета, так это какая-нибудь небольшая часть его, типа ребра или даже фаланги пальца. После того, как небольшая кость завернута в тряпку и положена в рюкзак, Могильщик засыпал землю на прежнее место. К драгоценностям, если таковые имелись на мощах, он не прикасался.
На следующий день после возвращения из круиза Могильщик принимался за опыты.
12.
Михаил застал своего учителя за работой. Он варил в своей подпольной лаборатории нечто с отвратительным запахом. По ходу дела он делал записи в толстую тетрадь.
Выслушав причину прихода своего ученика, Могильщик прекратил все свои действия, снял фартук и пригласил Михаила в библиотеку.
-Серьезное дело вы задумали и правильное, - произнес Могильщик. - Я постараюсь установить внешний облик преступника. Но это необходимо сделать на месте убийства. Так как, сам понимаешь, мне надо иметь либо что-то принадлежащее неизвестному, либо быть на месте, где он присутствовал.
-Ты хорошо усвоил мои уроки, Михаил. Я доволен тобой, - наставническим тоном проговорил Могильщик. В эти минуты он напоминал служителя церкви, к которому для беседы пришел праведник.
-Ты сам понимаешь, - продолжил учитель, - что мне необходимо полное спокойствие при проведении экспертизы. Поэтому, нужно выбрать время, когда на месте преступления останется никого, кроме тебя и, возможно, твоих товарищей. Их присутствие очень важно.
-Из их памяти вы сможете извлечь дух момента преступления?
-Да, именно дух того участка времени, когда опасность нависла над жертвой, - согласился Могильщик. Концентрация состояния твоих друзей позволит более четко составить образ убийцы. Хотя они его и не видели! Поэтому, сможешь ли ты, Михаил, сказать мне время для проведения опыта.
-Завтра в субботу вечером, учитель, в институте достаточно безлюдно.
-Ладно, я буду готов. А теперь, Михаил, я вынужден распрощаться с тобой. У меня важный опыт. Извини.
-До свиданья, учитель, - с глубоким уважением произнес студент.
13.
В субботу вечером вахтерша, сидевшая на страже оплота науки, заметила, что в институт прошло слишком много народу. Хотя они все предоставили ей пропуска и студенческие билеты, старушке показалось странным паломничество студентов во время, когда в ненавидимом ими институте не было уже никого. Ни о каких дополнительных занятиях ее не предупреждали.
Входящие по одиночке ребята в конечном итоге направлялись к одной и той же цели: третий этаж, кафедра строительной механики. Здесь позавчера произошло убийство доцента Чиркушина.