В любом портовом городе Фаэруна, маленьком и большом, обязательно есть округ, район или, на худой конец, квартал, традиционно называемый Доками. Это, как правило, самый шумный, многолюдный и наполненный контрастами район. Невервинтер - не исключение. Те, кто прибывает в город морским путем, считают Доки его лицом, и они правы - Невервинер вообще и район Доков в частности славятся своей причудливой архитектурой, совмещающей добротность северных жилищ, прочность мостов и регулярную планировку скверов с изяществом, диктуемым эльфийским влиянием. Для тех, кого больше интересуют не красоты, а возможность заключить выгодную сделку, Доки - это его холодная, трезвая голова, и это тоже верно. Для тех, кто хочет узнать о тайнах городской жизни из первых рук - это его глаза и уши. Те, чей промысел зависит от торговли, считают портовую улицу Доков сердцем, от которого расходятся вены и артерии к ремесленным кварталам. Есть здесь и свои трущобы. Для тех, кто видит портовый район сквозь призму царящих там порядков, Доки ассоциируются с городской клоакой. Что ж, и они не ошибаются. А для тех, кто родился и вырос на этих шумных улочках, представляющихся чужаку сущим лабиринтом, кто мальчишкой или девчонкой бегал в гавань встречать корабли и с детства дышал неповторимым резким, солёно-терпким воздухом порта, для кого слова "клянусь часами Невервинтера" не бессмысленная присказка, Доки - душа города. Как, впрочем, и для тех, кто, не будучи коренным Невервинтерцем, увидел и полюбил его таким, каким можно увидеть и полюбить, поселившись в Доках. Кстати, о часах. На тех самых знаменитых, самых точных в Фаэруне часах, установленных в Часовом Сквере Доков и отражающих педантичный и консервативный характер жителей города, сейчас около одиннадцати вечера. Так сказал бы приезжий из какого-нибудь Уотердипа. А Невервинтерец поправил бы его: "Без трёх минут одиннадцать".
Таверна "Утонувшая Фляга" - забавное двухэтажное здание серого и коричневого камня, в котором, кажется, нет ни одной пары одинаковых окон, а форма покатой черепичной крыши живо напоминает торчащую над водой часть полупустой фляги. Она выгодно расположена на одной из улиц, ведущих из порта в Торговый Район, между магической лавкой Сэнда, ломбардом и магазином беспошлинной торговли. Мимо не пройдешь. Здесь в это время людно. Нынче пятница, народ отдыхает от трудовой недели и надоевшей августовской жары, и недорогая, но уютная таверна с приличной едой и самой разнообразной выпивкой открыта до последнего посетителя. Хозяин таверны, здоровенный лесной эльф Дункан Фарлонг - искатель приключений на пенсии, брат Дэйгуна Фарлонга, приёмного отца Эйлин. То есть, милый, любимый дядюшка. Он очень гордится своим заведением. А ещё больше он гордится племянницей. После того, как она и её друзья избавили страну от Короля Теней и разбили Армию Холода в её логове, старая добрая "Утонувшая Фляга" стала пользоваться ещё большей популярностью. Каждые выходные здесь аншлаг, да и по рабочим вечерам многие не прочь пропустить стаканчик да послушать россказни Дункана о тех славных временах, когда капитана Эйлин и её возлюбленного, святого паладина Касавира можно было частенько увидеть в зале таверны, уплетающими какую-нибудь простецкую баранью похлёбку. А от Келгара, великого сына дворфийского клана Айронфист, запросто и совершенно бесплатно получить в глаз. Послушать песни барда Гробнара, удостоиться чести быть виртуозно обворованным тифлингом Нишкой, полюбоваться тонким станом и грациозными движениями задумчивой друидки Элани (в этом месте Дункан пускает слезу и намекает на некую печальную романтическую историю, имевшую место между ним и прелестной эльфийкой). 'А вот этот след на стене как раз за твоей спиной - от огненного шара колдуньи Кары. Ох, она тут и отжигала. Будь она сейчас здесь, от тебя, приятель, осталась бы кучка пепла'. Ну, и так далее. Уж что-то, а болтать и набивать цену себе и своему заведению Дункан любит и умеет. Комнату, в которой когда-то жила его племянница, он никому не сдает, держит на случай её приезда, а когда она свободна, водит туда посетителей, с умилением демонстрируя разложенную на виду забытую хозяйкой мелочёвку: гребешок, сломанную пряжку от плаща, листок с недописанным стихом, старые перчатки, пару ножей, комплект иссякших магических отмычек, ленту и главную реликвию - порванную бандитским мечом рубашку со следами крови.
Дункан, конечно, несколько преувеличивает. Всё не так печально. Эйлин и кое-кто из её товарищей по-прежнему бывают в таверне, хоть и редко. Вот и сейчас она здесь - сидит в отдельном кабинете за стенкой общего зала. Те же рыжие непослушные волосы, россыпь веснушек, умный ироничный взгляд, острый язык - почти не изменилась, разве только повзрослела и стала менее мечтательной и более осторожной и избирательной в общении. И Касавир, конечно, делит с ней поздний ужин. У него прибавилось седых волос, глубже стала складка между бровей. Но его яркие светло-голубые глаза также пронзительны, а от всего его облика веет спокойствием и уверенностью. По мимолетным взглядам, которые они кидают друг на друга, заботливым жестам и тону разговора чувствуется, что эти двое весьма неравнодушны друг к другу и им хорошо вместе. На них добротная и неброская, в зелёно-коричневых тонах, одежда: прочные высокие ботинки, штаны из грубой ткани и дорожные камзолы с капюшоном. Доспехи, оружие, небольшой запас свитков и зелий и прочие полезные мелочи лежат в комнате наверху, в волшебных бездонных сумках - очень удобная вещь для путешественника. Дабы не смущать охочую до чужого добра публику своими полными кошельками, они не стали брать много золота. Зато потайной нагрудный карман Эйлин приятно греют кредитные письма на кругленькую сумму к имеющим хорошую репутацию менялам Уотердипа и Тетира.
*****
Часы в Часовом Сквере оповестили всех о том, что наступило одиннадцать часов пополудни, и в это время к паре в кабинете присоединилась фигура в черном. Когда таинственная личность сняла капюшон с оплечьем и пригладила растрепавшиеся волосы, в ней можно было признать начальника Девятки сэра Ниваля. Хотя сейчас он скорее походил на какого-нибудь принца городской преступности на отдыхе. Узкие чёрные брюки с широким поясом, заправленные в мягкие сапоги, и чёрная атласная рубашка модного приталенного покроя отлично сидели на поджарой фигуре. Дополняли образ изящный магический перстень-амулет, подаренный на день рождения любящей сестрой, зачёсанные назад блестящие светлые волосы с длинными щегольскими баками, - бороду он в очередной раз сбрил, - и плавная бесшумная походка. При нём было оружие - традиционный кинжал в специальных ножнах за голенищем. Для полноты картины на шее красовался красный шёлковый шейный платок, завязанный на моряцкий манер.
- Что? - поинтересовался Ниваль, отрезая себе кусок бараньей ноги, заметив, что его разглядывают.
- Шикарно выглядишь, - пояснила Эйлин, переглянувшись с Касавиром и едва не прыснув. - Ну что, будем разговаривать?
- Дай поесть, имей совесть, я сегодня не обедал толком. И вообще, где этот твой Дункан, у меня в горле пожар!
- Я схожу, не волнуйся, - миролюбиво ответила Эйлин.
На Ниваля в последнее время свалилось много проблем и неприятных неожиданностей, он часто бывал в дурном настроении, и ей, право же, не хотелось, чтобы он злился из-за какой-то ерунды.
Оставшись одни, Ниваль и Касавир не изъявили желания общаться, сделав вид, что погрузились каждый в свои размышления. Касавиру не нравилась идея Эйлин отправиться на юг вместе со своим новоиспечённым родственником. Конечно, он понимал, что их поездка касается Ниваля больше, чем кого-либо. Они ведь собираются найти его отца - их общего с Эйлин отца - или хотя бы его могилу. Но перспектива оказаться с ним в отрыве от дома, быть может, на несколько месяцев (из них почти месяц - на корабле!) его не радовала, и ничего поделать он с собой не мог. И отпустить их вдвоём не мог тоже. Оставалось лишь надеяться, что тот сам откажется.
Нивалю тоже было о чём погрустить, вгрызаясь в подстывшую баранину и мечтая о глотке холодного пива. Жизнь в последнее время мало радовала. Ситуация в стране после войны выравнивалась не так хорошо, как хотелось бы, и уж у кому-кому, а Девятке расслабляться не приходилось. К тому же, этим летом свершилось сразу два его кошмара. Друг Грейсон, наконец, нашёл девушку, достойную быть вписанной в его роскошное генеалогическое древо. И, по несчастью, вовсе не юную родовитую провинциалку, которая шагу не сделает без воли родителей или супруга, а Кайру, племянницу лорда Нашера - высокомерную и весьма амбициозную особу, чьи амбиции стоят значительно дороже, чем она может заплатить из своего наследства. Завидной невесте надоело ждать, когда Ниваль решит, что для него важнее - заключить блестящий и тактически выгодный брак или сохранить независимость и верность своим "скандальным" привычкам. Бедняжка ради него готова была даже снизить имущественный ценз. А он оказался такой сволочью. И она приняла решение, которому поаплодировал бы сам начальник Девятки: обратила томный взор на его приятеля, не столь хорошего собой, умного и влиятельного (главным образом из-за собственной лени), зато породистого, богатого, преданного лорду и податливого, как тёплый воск.
Он по небрежности упустил эту ситуацию, а избалованная девка убила сразу двух зайцев - заложила основу для повышения своего статуса и сделала ему пакость. Впрочем, в том, что мелкими пакостями дело не ограничится, Ниваль не сомневался. Как только она войдёт в силу и сделает из своего супруга влиятельную политическую фигуру - попытается отыграться на начальнике Девятки по-крупному.
Давить на Грейсона он считал ниже своего достоинства, каковое имелось у него в большом количестве и часто взыгрывало в неподходящий момент. Можно было сделать ход конем и расстроить помолвку со стороны Кайры. В успехе и блестящих последствиях этой операции можно было не сомневаться. Смущало одно - при такой альтернативе, сколько бы он ни собирался морочить ей голову, придётся подкреплять красивые слова чем-то более существенным. А настолько жертвовать собой он, извините, не готов. Если уж пускаться во все тяжкие, то не с этой болонкой с бульдожьей хваткой. Да и Грейсон может обидеться, если у него всё серьёзно.
И даже Эйлин не понимала его проблем. Выслушав однажды все эти невесёлые новости, она заявила, что он предаётся мозгоблудию, и посоветовала выбросить эти бредни из головы. Все когда-нибудь женятся. Милая сестрёнка. Ниваль от души завидовал лёгкости её восприятия. Ей-то хорошо. Празднуя очередную Середину Лета, она выпила вместе с Касавиром из ритуального кубка, и теперь они вместе на веки вечные. Радовало Ниваля лишь то, что они не отправились восстанавливать родовой замок паладина и строгать наследников. Не мог он представить себе Эйлин строгающей наследников, так ей прямо и сказал, на что она неопределённо пожала плечами и что-то буркнула. Надо полагать, согласилась. Вместо этого, они решили посетить Уотердип и поездить по югу Фаэруна по своим паладинско-бардовским делам. Читай, поискать неприятностей.
Ниваль хмыкнул и кинул взгляд на насупленного Касавира, задумчиво вертящего пустой стакан из-под морса. С ней-то всё понятно. А вот ему это зачем? Не мальчик уже. Неумолимо приближается сорокалетие, а он будто не замечает. Вздохнув, Ниваль в который раз подумал, что, кажется, совсем перестал понимать людей. Обложили его со всех сторон. Пришла в голову неприятная мысль, что за их отсутствие - а это не менее полугода - Эйлин может совсем отдалиться от него. Не было смысла скрывать от самого себя тот факт, что ему этого совсем не хотелось. По причинам, абсолютно далёким от политических. А плюнуть на всё и поехать на юг!
Голос вернувшейся Эйлин вывел его из задумчивого состояния.
- Сейчас всё будет. Ну что, Ниваль, решил? Ты едешь? - спросила она, садясь рядом с Касавиром.
Ниваль почесал переносицу.
- Так неожиданно... я прямо не знаю.
Паладин закатил глаза.
- Так и скажи, что отказываешься. Я лично прекрасно проведу время со своей молодой женой без тебя. Я весь год только об этом и мечтаю.
Эйлин хотела было одёрнуть его, но, углядев на лице Ниваля признаки надвигающейся грозы, подумала, что ему пришла в голову блестящая идея. Сказать Нивалю, что кому-то, а тем более, Касавиру, будет без него хорошо - это же без ножа зарезать. Глядишь, решит испортить ему удовольствие. А то совсем захандрил, смотреть тошно.
От грозы их избавил Дункан, явившись в кабинет с кувшином свежего пива, стаканами и загадочной мордой. Предоставив Касавиру разливать, он пододвинул стул к торцу стола и плюхнулся на него, глядя на Ниваля. Выразительно помолчав, пока отстаивалась пена, он с вызовом изрёк:
- У меня тут не дом свиданий, между прочим!
- Это ты им скажи, - Ниваль невозмутимо кивнул в сторону молодожёнов, махом выпил треть кружки и утёр пену со рта. - За пять минут они десять раз переглянулись, пять раз прижались плечиками, и один раз паладин посмотрел на её грудь.
- Ты смотрел? - с подозрением спросила Эйлин.
- Я?! - притворно удивился паладин. - Зачем мне это?
Ниваль наклонился к трактирщику через угол стола и понизил голос, указывая на них:
- Говорю тебе, приглядывай за ними, Дункан.
- Кроме шуток, тут один молодчик меня осаждает. Уж не знаю, откуда у него уверенность, что ты здесь, - Дункан ухмыльнулся. - Устроил мне истерику, заявил, что не уйдёт, пока не предстанет пред твои светлые очи.
Начальник Девятки досадливо поморщился. Хлебнув ещё пива, он лениво вытянулся, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.
- Моими рабочими встречами занимается адъютант, а личных я не назначал. Гони его в шею.
- Возможно, в твоей конторе он сегодня уже был... А ну как, таверну подожжёт?
- А что, может?
Эльф пожал плечами, подняв глаза к потолку. Мол, боги ведают. Это было то особое пожимание плечами, которое означало, что у него есть пара соображений, которыми он не прочь поделиться. Ниваль обречённо качнул головой.
- Ладно, что с этим парнем?
- Хм. Я вроде у тебя на жалованье не состою...
- Брось, - перебил его Ниваль, - ты ещё приплатишь за возможность посудачить. Что он за птица?
- Скорее, птенец, мальчишка. - Дункан прошёлся широкой пятерней по нечёсаной каштановой шевелюре. - Странный он. Не городской, точно. В Доках я его не видел, в богатых кварталах такие подавно не водятся. Но говор местный. Судя по одежде и повадкам, я бы предположил, что он из рыбацкой общины. Знаю таких, приезжают в город раз в год и одевают всё лучшее. Но видно, что к башмакам у них ноги не привыкли. Но от них обычно дешёвым табаком и рыбой несёт, и на руках мозоль на мозоли, а этот чистенький, аккуратненький, видно, что к такому труду не привык.
- Понял. И что этому деревенскому щёголю надо? - спросил Ниваль, по привычке рассматривая ногти, словно и не интересуясь разговором, но на самом деле не упуская ни одного слова и того, что за ним скрывается.
- Да кабы он сказал! Заявил, что весь день пороги оббивал, и теперь уж не отступит. Очень ему надо с тобой свидеться. Храбрился, пытался какую-то мелочёвку мне сунуть, чтобы я вам устроил разговор наедине. Намекал, что ты будешь доволен.
Ниваль фыркнул, бросив взгляд на Эйлин и Касавира, заинтересованно слушавших разговор.
- Дети что говорят?
Дункан осклабился. Всё-то начальник Девятки знает. Но маленькие плутоватые обитатели Доков, над которыми Эйлин взяла негласное шефство, когда служила в страже и жила в Утонувшей Фляге, знают ещё больше.
- Тут нам повезло. Он пришёл один и пешком. Вошёл часов в одиннадцать через северные ворота, его сразу заприметили. Он вёл себя, как человек, не знающий города, и мальчишки решили, что это клиент. Но платил он за информацию неохотно, так что ничего путного не добился, лишь привлёк их внимание. Его неоднократно видели сегодня в Торговом квартале, ошивался у здания городской стражи, заходил в квартал Чёрное Озеро, но о его передвижениях там ничего неизвестно. Вечером был в порту, в Таможенном квартале. Похоже было, что искал дом по приметам, а они там все одинаковые, и переулки запутанные. Покрутился и ушёл.
Ниваль раздражённо поморщился. И туда добрался. Кто его мог навести?
- Что-нибудь ещё?
- Странный он. Взволнованный и очень уж настойчивый для этого времени суток, - эльф ухмыльнулся и доверительно добавил: - И симпатичный.
Начальник Девятки мгновенно оторвался от лицезрения своих ухоженных рук, чтобы прожечь Дункана испепеляющим взглядом.
- А вот эта информация была лишней, Дункан, - процедил он. - Если моя единокровная сестра по какой-то таинственной причине признаёт в тебе родственника, это не значит, что ты не должен помнить, с кем имеешь дело в моём лице.
- Хех. Да я это всегда помню, - ответствовал Дункан и подавил смешок, увидев, как Эйлин, состроив придурошно-свирепую гримасу, проводит большим пальцем по горлу.
Покосившись на сестру, Ниваль покачал головой.
Забыв на время о Дункане, он вздохнул, побарабанив пальцами по столу. От симпатичных, щёгольски одетых деревенских мальчиков, разыскивающих поздним вечером начальника Девятки и подкупающих трактирщика, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, можно ждать всего, чего угодно. От неожиданно хорошего до ожидаемо плохого. К плохому он был готов, возлагая некоторые надежды на свое чутьё и рукопашную подготовку.
- Ладно. Проведи его в дальний кабинет. Да подай туда чего-нибудь прохладительного.
- У меня приличное заведение, - предупредил Дункан.
- Да? Что-то я запамятовал, как вы с Сэндом назвали последний плод вашей противоестественной связи. "Слеза эльфийки", кажется? Капитану Брелейне понравилось бы, все хочу её угостить.
- А я что... всё для дорогих гостей, - буркнул Дункан, поспешив в зал.
- Да смотри, держи свои длинные уши подальше! - крикнул Ниваль ему вслед и бросил Эйлин. - Так уж и быть, шутники, развлекайтесь без меня, а я повдохновляюсь и присоединюсь позже.
Когда он вышел, Эйлин возмущенно уставилась на Касавира.
- Нет, каков нахал, а!
- Ты мне это говоришь? Если мы с ним окажемся на одном корабле, боюсь, кто-то из нас рано или поздно очутится за бортом. Вот в чём главный риск твоего плана.
- Ну, знаешь... ты тоже хорош бываешь.
Паладин пожал плечами.
- Я и не пытаюсь делать из себя ангела. Просто мы также совместимы, как брюква с ананасом, и наивно думать, что в далёком путешествии эта разница сгладится. Скорее, наоборот.
Эйлин на пару секунд задумалась, по перенятой у брата привычке почесав переносицу.
- Знаешь, Кэйтан недавно придумал новое слово... как это... фьюжн. Это когда берётся, например, брюква, ананас и что-нибудь, способное их объединить, красиво укладывается на большую тарелку и присыпается перчиком. Вот я и буду этим объединяющим фактором. А перчик мы всегда отыщем, - она ему подмигнула.
- М-да. Кэйтан, конечно, гениальный повар, но иногда слишком увлекается экспериментами.
*****
Рассматривая при свете масляных светильников мнущегося у порога длинного, как жердь, парня с холщовой заплечной сумкой, Ниваль с удовлетворением отметил, что Дункан попал в самую точку. Типичный обитатель рыбацкой общины, приехавший на ярмарку. Зелёные бриджи, белая рубаха, бежевый льняной жилет с вышивкой - всё с иголочки. Дополняли цельный образ клетчатый шейный платок, бесформенная светлая широкополая шляпа и скрипучие башмаки, в которых он косолапил и которые, похоже, натёрли ему ноги. Но на настоящего деревенского парня, который с малолетства вкалывает наравне со взрослыми, не похож. Маменькин сынок или только прикидывается простачком, а на самом деле подослан каким-нибудь Экслом Дерви? Мордашка оригинальная и даже симпатичная. Тёмные волосы, зелёные глаза, яркие веснушки, обсыпавшие курносый нос - забавно. Но проблесков сколько-нибудь значительного интеллекта не наблюдается. Волнуется, крутит в руках шляпу и упрямо пялится в одну точку, как человек, решивший умереть на месте, но добиться своего. Если верить амулету, магией тут не пахнет. В общем, птенец, как и сказал Дункан. "И что тебе, желторотый, надо от злого, усталого дядьки?"
Сидя на углу стола, скрестив руки на груди, Ниваль ещё раз одним ленивым движением глаз проверил паренька на наличие спрятанного оружия.
- Положи вещи там, где стоишь, и подойди.
Парень вздрогнул, словно не ожидал, что неподвижное изваяние городского щёголя, смотрящее на него из плохо освещённого угла, имеет дар речи и говорит таким негромким, спокойным голосом, ослушаться которого почему-то не очень хочется.
- Мне нужно поговорить с начальником Девятки Невервинтера сэром Нивалем, - волнуясь, звонко отрапортовал непрошенный гость.
Ни одной эмоции не отразилось на непроницаемом лице Ниваля. Он лишь холодно, не повышая голоса, отчеканил:
- Я уже сказал, что ты должен сделать, чтобы поговорить с начальником Девятки Невервинтера сэром Нивалем. Я очень не люблю принимать незнакомцев, не прошедших предварительного собеседования, тем более в нерабочее время. Так что, не испытывай моё терпение.
Вытянув шею, юноша сделал несколько шагов вперед.
- Достаточно, - остановил его Ниваль. - Для начала скажи, откуда ты узнал, что я здесь, и что делал в Таможенном квартале.
Юноша помялся и нехотя вымолвил.
- Вы его накажете?
Ниваль молчал, испытующе глядя на юнца.
- Ну... я разговорился со стременным одного благородного сэра. Он сказал, вы...
- Ясно, - оборвал его Ниваль.
"Понятно, что это за благородный сэр, который до сортира без оруженосца не ходит и чьи стременные давно не получали по шее. Пусть женится хоть на чёрте с рогами, а сунется в мои дела - ноги вырву!"
- Говори. И поближе к делу.
- Да, - парнишка заметно волновался, теребя ни в чем не повинную шляпу, время от времени поднимая глаза на Ниваля и тут же опуская их, - я по делу о контрабандистах в Крабьих Гротах. Вы посадили моего деда.
Уголок губ начальника Девятки дёрнулся в усмешке. Однако. Выходит, Дункан и здесь был прав: паренёк из той публики, что под прикрытием честного промысла не прочь нажиться на перевозках нелегального товара. А дело в Крабьих Гротах было самым необычным из всех, что привлекали его внимание. Он с зевком произнес.
- Этим делом занимается городская стража.
- Меня там и слушать не захотели, - обиженно пробормотал парень.
- А почему бы тогда тебе не пойти сразу к самому лорду Нашеру? Утром, часиков в шесть. Он был бы очень рад тебя выслушать.
Юноша не понял иронии и продолжал говорить:
- Мне сказали, что вы были в Крабьих Гротах, на месте.... ну.... преступления. Вы всё можете, даже больше, чем лорд.
"Хм. Твоими бы устами... За грубую попытку польстить, конечно, спасибо. А вот в городской страже что-то явно прогнило и воняет. Эх, Брелейна... не ценишь ты моего хорошего отношения".
- Чего ты от меня хочешь?
- Дед не виноват, - забубнил парень, глядя то в пол, то на свои руки, - ему платят - он возит. Сейчас все выживают, как могут. Груз с островов досмотру не подлежит. А как он туда попал - кто его знает...
Ниваль разозлился не на шутку. Мало того, что щенок не постеснялся прийти сюда, да ещё и за идиота его принимает!
- Я могу по обвязке тюка или оттенку сургуча на бочке определить, пришёл товар из Лускана, Муншея, Амна или от чёрта лысого, - резко перебил он парня, - я могу даже узнать руку конкретного торговца. И ты мне будешь рассказывать сказки о неосведомлённости твоего деда?
Упрямый парень снова вперился в носки своих ботинок и заученно затарахтел скороговоркой:
- Он не виноват. Он старый. Он тюрьмы не переживёт... Лодка хорошая была, только она нас и кормила. У меня мать больная. А лодку ваши сожгли. Товар конфисковали, хозяева сбежали, а ему теперь сидеть. А нам помирать с голоду. Если простой человек, так можно...
-Тебе сколько лет? - перебил его Ниваль.
- Шестнадцать, - ответил парень, подняв голову.
Ниваль смерил его презрительным взглядом и процедил:
- В твоём возрасте, с твоими данными - и не прокормиться? Да такие, как ты, после войны нарасхват.
Но парень с тупым упрямством гнул своё, словно сотни раз проговорил это про себя и намеревался во что бы то ни стало выплеснуть весь свой нехитрый набор аргументов.
- Мать больная, её не оставишь надолго. А в город не перевезёшь. Дорого все. Ей усиленное питание надо. Если бы лодка... я бы рыбачить мог. Я больше ничего не умею. А на что её купишь? А дед сидит ни за что.
Ниваль больше не скрывал своего раздражения и готов был самолично вышвырнуть оболтуса из таверны.
- Угу. Кажется, это ты у нас страдаешь без усиленного питания и палец о палец ударить не хочешь. Деда твоего не отпустят хотя бы потому, что это не первый случай, когда он замешан в махинациях. А на этот раз он влип по-крупному, можешь мне поверить. Так что, советую тебе перестать на него надеяться в ближайшие несколько лет и устроиться на нормальную работу. Рыбацкая община, строительство, порт, ремесленные цеха, обучение в подмастерьях, служба по найму, в конце концов. Тебя везде ждут. Через год тебя в стражу или в армию с руками и ногами оторвут. А я тебе помочь ничем не могу, разве только проследить, чтобы ты не снюхался с дружками своего деда и поменьше ошивался в трущобах. И у меня сегодня был тяжелый день.
Потеряв к юнцу всякий интерес, Ниваль потянулся к графину с морсом, давая понять, что приём окончен
- Но вы же занимаетесь этим делом, сэр, вы же можете! - отчаянно проговорил мальчишка, посмотрев на него взглядом щенка, выпрашивающего подачку. - Я могу заплатить! - истерично добавил он.
Ниваль повернулся к нему и улыбнулся.
- И какой же суммой ты намерен прельстить начальника Девятки Невервинтера?
- Я... не суммой, - еле слышно пробормотал парень, - не деньгами.
Он поднял голову, попытавшись дерзко посмотреть Нивалю в глаза.
- Я по-мужски отблагодарю, сэр.
Озадаченный таким поворотом, начальник Девятки медленно поставил графин и внимательно посмотрел на мальчишку, приподняв брови.
- Как ты отблагодаришь? - переспросил он после небольшой паузы, в течение которой юнец прилагал все усилия, чтобы не сникнуть под его изучающим взглядом.
- По-мужски, сэр, - уже смелее ответил парень. - Я могу... это.
Ниваль едва сдержался, чтобы не рассмеяться. У этого пройдохи Дункана оказался нюх ещё и на пикантные ситуации. Он ощупывал взглядом нахалёнка, ощутившего прилив бодрости от того, что Ниваль заинтересовался его предложением, и пытался понять, что стоит за такой откровенностью, граничащей с хамством - юношеская наивность, неразборчивость в средствах, расчёт или подстава. Наслушался баек грейсоновского стременного? Нет, скорее всего, последнее. Юнца кто-то мог прицельно надоумить на это безобразие. Представить, что этот дылда может быть в настолько отчаянном положении, чтобы себя предлагать, он решительно не мог. Кто-то срежиссировал этот пошлый спектакль. Кайра начала действовать? Как-то грубовато для неё. Ниваль решил, что у него ещё будет возможность выяснить, откуда растут ноги у этой провокации. А пока...
В глазах начальника Девятки сверкнул хищный огонёк. Поиграть он всегда не прочь. Только вот сценарий им придётся немного переписать под приглашённую звезду. "Мышка вздумала торговаться с кошкой? Посмотрим, насколько хватит её смелости".
Он хмыкнул:
- По-мужски, значит.
Подойдя к мальчишке и скрестив руки на груди, он сделал круг, внимательно его разглядывая. Отрок смиренно стоял, не шевелясь, глядя в одну точку и сглатывая. Ниваль встал напротив и ласково посмотрел ему в глаза. Так ласково, что бедняга пошел красными пятнами, выронил измочаленную шляпу и, не зная, куда девать руки, нервно сжал их в кулаки, стыдливо попытавшись отвести взгляд. Но убийственно добрые тёмно-голубые глаза начальника Девятки не отпускали его, приковывая к себе.
- Значит, ты считаешь, что тебе есть чем поразить мое воображение?
Юноша в нерешительности хватанул ртом воздух и моргнул, промолчав. Ниваль кивнул.
- Допустим. Ну, а я, - он медленно зашёл сзади, приблизившись вплотную и, понизив голос почти до шёпота, спросил, дыша ему в затылок: - Я тебе нравлюсь? Я люблю, когда всё искренне.
Парень повернул голову и попытался скосить глаза на выжидающего мужчину, который был ниже его ростом и совсем не соответствовал его представлениям о том, как должен выглядеть рыцарь Девятки, но заставлял его где-то на уровне непроизвольных реакций организма чувствовать себя кроликом, рискнувшим непринужденно разговаривать с удавом. И по повадкам уже не был он похож ни на сахарную вату в штанах, ни на бесчувственного истукана. Всё было не так, как ему говорили. Даже не глядя в глаза этого человека, парнишка спинным мозгом впитывал вдруг появившиеся в нём агрессию и гипнотизирующую властность. Юноша ощутил взмокшей спиной его тепло и уловил запах лёгкой, свежей, наверняка дорогой туалетной воды, какую он сам не отказался бы иметь, чтобы привлечь внимание городских девчонок. Он много от чего не отказался бы... Когда жёсткие пальцы легонько прикоснулись к его запястьям, он вздрогнул и отчаянно выпалил:
- Нравитесь, сэр!
Действительно, нравился. Не совсем в том смысле, в каком спрашивал его мужчина. Но сама возможность присутствия рядом с этим человеком вдруг показалась ему такой притягательной, что всё остальное потеряло ценность. Ему захотелось самому стать таким - так одеваться, так двигаться, говорить и производить такое впечатление на людей. А если это невозможно - то стать его тенью. И пусть делает с ним всё, что хочет.
Почувствовав его состояние, Ниваль усмехнулся. "Пробрало мальчишку. Врёт и глазом не моргнёт. Эх, Ниваль, почему ты такой добрый? Включай харизму да коси их, как траву". Он знал, что на людей с низким уровнем самосознания его способность "включать харизму" действует очень сильно, но такого желания раствориться в его личности не ожидал, да и не хотел. И вообще, не для собственного удовольствия он затеял этот балаган.
Он прижался к спине паренька, накрыл его руки своими ладонями и пропустил пальцы меж его пальцами, понуждая разжать кулаки. "Глупая мышка, куда ты влезла? Смотри не захлебнись, мне же потом тебя откачивать". Прикрыв глаза, он тихо спросил, почти прикасаясь губами к уху:
- За мальчика или за девочку?
Острый кадык заходил вверх-вниз под тонкой, покрытой мурашками кожей.
- Как скажете, сэр, - выдавил парень.
В ответ прошелестел, обдавая горячим дыханием, добродушный смешок.
- Так я и думал. Да ты просто мечта. Такой редкостный талант определённо не должен пропасть.
Чуткий нос начальника Девятки выхватил тонкие горько-металлические нотки в запахе мальчишеского пота. Адреналин. Ну вот, это уже что-то. Мышка почувствовала коготки на своей шейке и запаниковала. Мышцы напряглись, внутренности сжались в комок, сердчишко трепыхается, того и гляди, живот скрутит от волнения. Пора ставить мат. Положив руки парню на плечи и чуть сжав их, он улыбнулся и вкрадчиво промолвил, пришёптывая и придавая голосу мягко вибрирующую интонацию:
- Что же ты трясешься... глупыш. Не бойся. Дядя дообрый... Дядя не сделает больно. Разве что... совсем немножко.
Это ласковое змеиное воркование окончательно добило парня, и он сорвался. Ниваль его понимал. У него самого от себя иногда поджилки тряслись. Он довольно ухмыльнулся, представляя, какие картинки проносятся у бедняжки в воображении, если оно вообще есть. Потеряв голову от страха, мальчишка попытался вырваться, но уйти от цепких объятий начальника Девятки было нелегко. Парень не был слабаком, но техники ему явно не хватало. Потрудившись немного, Ниваль прижал его лицом вниз к столу, навалившись сверху и железной хваткой удерживая руки.
- А теперь слушай меня внимательно, щенок, - всю его томную вкрадчивость как ветром сдуло. - Когда пытались взять клиентов твоего невиноватого дедушки, были убиты трое рядовых городской стражи и сержант. Убиты очень странно и страшно. Я мог бы в деталях рассказать тебе, как выглядели их тела, но боюсь, ты умом повредишься, если они тебе сегодня приснятся. Молодые ребята, почти как ты. Никто не думал, что с ним случится что-то ужасное. Конфискация контрабанды - подходящий случай для первого задания. А теперь они мертвы. Не попьют пива, не потискают девчонок, не поиграют в мяч, не порадуют мать капральскими нашивками и прибавкой к жалованью. И матерям никто не сможет объяснить, за что их мальчики приняли ТАКУЮ смерть.
Негромкие слова резали нервы, как холодная, безжалостная сталь. Неожиданно он заорал парню в ухо:
- Хорошо тебе было с дедом, а?! Он-то знал, чьи сливки жирнее, и за рейс зарабатывал столько, сколько эти мальчики за год! Я с такими, как вы, не торгуюсь, заруби себе это на носу! - и, сделав пару вздохов, добавил уже спокойнее: - Так вот, милый, твоему деду я могу гарантировать только две вещи: тщательное расследование всех обстоятельств и справедливый суд.
Парень что-то пропыхтел и попытался дёрнуться, но ему тут же вывернули запястья и вжали в стол так, что у бедняги рёбра затрещали. Он охнул, на глазах выступили слёзы. Ниваль цокнул языком.
- Какой же ты неопытный. Расслабься, горячий мой. Излишнее напряжение умножает страдания. Говорю тебе, как начинающей звезде широкого профиля.
Почувствовав, что мальчишка обреченно обмяк, он чуть ослабил хватку. Задохнётся ещё или сознание потеряет - неудобно получится.
- Я также обещаю, что если твой дедушка, памятуя о том, как семье без него плохо, будет сотрудничать с властями, я найду способ похлопотать за тебя в артели и за свои деньги куплю тебе хорошую рыбацкую лодку. Перевяжу ленточкой и подарю вместе с порнографическими оловянными солдатиками из моей коллекции конфиската. Для такого милашки не жалко. Но пока твой старичок-мудачок молчит - ни ты, ни твоя больная мать меня не разжалобите. Единственный, кто сможет вышибить у меня слезу - это старый дуралей, когда осознает, во что вляпался, и начнёт давать показания. Могу устроить вам свидание, кстати.
Ниваль разогнулся и, отпустив руки парня, мягко похлопал его по спине.
- Послушай доброго совета, любовничек, - назидательно-добродушно произнес он. - Если не хочешь закончить свои дни в сточной канаве, не заключай сомнительных сделок с первым встречным. А то в следующий раз вместо доброго дяди тебе попадется злой.
Пока не веривший своему счастью мальчишка приходил в себя, Ниваль отпил глоток морса из графина и бросил ему:
- Я имею полное право и даже обязан задержать тебя.
Глаза мальчишки забегали, на лице отразилось смятение и явное желание дать дёру. Но начальник Девятки ободряюще кивнул ему.
- Сам что-нибудь знаешь об этом деле? Если знаешь - лучше сразу скажи, потом хуже будет.
Парень сглотнул и хрипло проговорил:
- В этот раз он меня не взял, сказал, груз небольшой. Но к нему приходили двое. Я не видел, они на улице разговаривали. Но слышал дамарский акцент.
Ниваль напрягся.
- Откуда ты разбираешься в акцентах?
Парень пожал плечами. Это же так просто.
- У нас в прошлом году снимал полдома дамарец из Уотердипа.
- Не из них?
- Нет, голоса другие, но акцент тот же, - заверил его юноша и зачем-то добавил: - Вы тоже похоже произносите некоторые слова, когда... сердитесь.
Ниваль откровенно присвистнул. Так вот какой редкий у мальчишки талант! Тонкий слух, гениальное умение различать мельчайшие оттенки речи и великолепная слуховая память. Что ж, есть надежда, что дьявольское пришепётывание начальника Девятки он запомнит на всю жизнь и глупостей больше делать не станет. Такие бы способности да на пользу обществу. В Девятку бы его годика через четыре. Ниваль даже помечтал, что мог бы взять над ним шефство: сутками заставлял бы расширять кругозор и решать логические задачки. Если паренёк чист, нельзя дать ему опуститься.
- Имей в виду, я буду за тобой присматривать, - предупредил он. - А теперь иди, пока я не передумал. А то время позднее, а ты такой очаровашка... - он улыбнулся демонически-предвкушающей улыбкой и почесал грудь в распахнутом вырезе рубашки.
Парень не стал дослушивать и, спотыкаясь, под хохот Ниваля рванул к выходу, подобрав и два раза выронив на пороге свои вещи.
Ниваль последний раз хохотнул, когда за парнем захлопнулась дверь. "Лечиться тебе надо. Чуть до нервного припадка детинушку не довел. Ну, ничего, ему полезно. Пожизненный иммунитет к искушениям ему теперь обеспечен. Глядишь, и возьмется за ум". Он сделал ещё несколько глотков, отирая пот с груди и проветривая прилипшую рубашку. Внимательно посмотрев на неё, он обнаружил, что две пуговицы оторваны. "Вот чертяка, а говорил, ничего не умеет. Таким отчаянным только и служить на благо Родины".
Ожидаемо скрипнула дверь, и также ожидаемо в проёме показалась встревоженная Эйлин. Ниваль не сомневался, что они были начеку и уже задержали парня. Увидев брата в распахнутой рубахе, всклокоченного и чему-то ухмыляющегося, Эйлин связала это с тем, как взмокший подросток с красным лицом улепётывал по коридору и трясся, пойманный Касавиром. Смущённо ойкнув, она хотела выскочить за дверь, но Ниваль её остановил.
- Постой, - сказал он со смешком, - отпустите его. И вели своим попрошайкам, кто посмелее и поспособнее, пусть проследят. Если даже выйдет из города. Заплачу хорошо. Я бы своих послал, но времени нет, и мальчишки справятся лучше.
На лице её отразилось сомнение. Ниваль раздраженно цыкнул зубом.
- Ниваль, это не...
- Это НЕ! Уж ты-то меня знаешь! Я хоть раз втягивал тебя в свои личные дела? Просто сделай, что я прошу. Я сйчас приду, не уходите. Мне подумать надо.
*****
- Отпусти его, Касавир, - махнула рукой Эйлин, затворив за собой дверь.
Сумрачный Волк, одиннадцатилетний председатель далеко не благотворительной общественной организации малолетних оборванцев Невервинтера, ошивался тут же, чуя поживу. Ему не надо было ничего объяснять, лишь подать условный знак.
Она прислонилась к стене и вздохнула. Чёрт знает что. Не обманули же её глаза. От Ниваля, конечно, всякого можно ожидать. Всякого, но не такого.
- Что там случилось? - спросил подошедший Касавир.
Эйлин пожала плечами.
- Не знаю. Сказал проследить. Должно быть, свидетель какой-нибудь.
Касавир посмотрел на неё тяжёлым взглядом.
- Свидетель, который убегает, себя не помня от страха? Не нравится мне это. Ты всё ещё считаешь, что мы совершим славную поездку втроём?
Она вздохнула. Ну, сколько можно. То один, то второй. Разорваться ей что ли?
- Ты же понимаешь, это не просто поездка, а семейное дело. Как без него?
- Семейное. Понятно.
Она вздохнула и поправила ворот его рубашки, который совершенно не нуждался в том, чтобы его поправляли.
- Касавир, вот чего ты обижаешься, а? Ну что я говорю не так? Ну не повезло с родственниками, так я же не заставляю тебя с ними целоваться. Мне-то его из жизни никак не вычеркнуть.
Паладин провёл рукой по её лбу, щеке и дотронулся пальцем до кончика носа.
- Всё никак не привыкнешь к тому, что я имею какое-никакое право голоса в твоих семейных делах.
Эйлин посмотрела на него, распахнув глаза. Ни намёка на дурашливость, которую Касавир уже научился различать. Значит, не привыкла. Такой уж характер у неё. Он вздохнул.
- Ладно, согласен, его это дело касается в первую очередь и с ним будет легче найти отца. Он будет сегодня с нами общаться или можно идти спать?
- Сказал подождать минут десять.
Касавир притянул её к себе. Его глаза заблестели, а в низком рыкающем голосе появились мягкие нотки.
- Десять минут без него... не знаю, как я это перенесу.
*****
Ниваль ходил взад-вперед по кабинету, напоминая самому себе пса, почуявшего опасность и мечущегося на скользящей цепи. Что если парень, в самом деле, кем-то подослан? Если он слово в слово передаст то, что сказал ему Ниваль, из этой ситуации может выйти много интересного. А если действительно самоотверженный внучок, готовый ради дедушки и начальника Девятки полюбить... тогда можно гордиться тем, что сделал доброе дело, вырвал неокрепшую душу из соблазнительных объятий греха. "Глядишь, благодарные мамаши тебе когда-нибудь памятник поставят. Ага.... дождёшься от них памятника. Скорее, будут пугать своих сыночков начальником Девятки, как серым волком. И правильно. Я стрррашный".
Он решил, что первое, что нужно сделать - усилить охрану старика и поставить туда верных людей. Научены уже горьким опытом. Это в любом случае не помешает. Если парень не врал - приглядеть за ним и его мамашей. И дамарский акцент! Если только это не деза... если правда... значит, Ниваль не ошибся, и память его не подвела...
Это было самое странное убийство из всех, что когда-либо приходилось расследовать властям Невервинтера. Обычная мелкая контрабанда, обычное задержание. Никто не ожидал увидеть того, что увидел лейтенант городской стражи, отправленный с нарядом и магом по следам патруля в Крабьи Гроты на полуострове в пяти милях от города. Потом на место была вызвана капитан Брелейна, к ней присоединился Ниваль, оказавшийся поблизости по другим делам. И сразу понял, что это дело станет его головной болью, если не ночным кошмаром.
Во-первых, сам способ убийства. Замороженные магом тела представляли собой мешки без единой царапины, набитые крошевом из костей и внутренностей. Напрашивалась мысль о каком-то направленном акустическом ударе, повреждающем исключительно внутренние органы и кости. Ожидать подобного от обычных бандюг не приходилось. Да что там, на его памяти людей в Невервинтере вообще так не убивали. Эксперты сейчас ломают головы, просиживая в библиотеках, опрашивая всех, кто хоть что-то знает о древних науках, и пытаясь на практике найти комбинации заклинаний, который могли бы дать хотя бы приблизительно похожий эффект. Ежедневно у секретного бункера Девятки сжигаются сотни изуродованных мышиных трупиков, скоро в городе живности не останется.
Второе - товар наверняка не предназначался для продажи. Какие-то составы, зелья и несколько свитков с формулами на какой-то абракадабре. У них был явно конкретный получатель, и его поиски пока успехом не увенчались. А старик о нём, скорее всего, не знает. Вероятно, лодочника вообще планировали убрать, так что старому пройдохе повезло, что стража хотя бы здесь сработала быстро. Зелья отданы на экспертизу Сэнду, но он пока молчит.
И самое главное - насчёт уотердипского происхождения товара мальчишка, сам того не зная, попал не в бровь, а в глаз. Один взгляд на тюк с грузом заставил сердце Ниваля заколотиться. И это уже не смешно. Совсем не смешно. Потому, что такая манера оплетать концы бечевы и вязать три узла, образующих идеальный треугольник, знакома ему с детства.
Тут он со всей ясностью понял, что должен делать. И оттягивать решение дальше нет смысла. Ему надо ехать в Уотердип. Это не сумасшествие, не наваждение, не бред, это действительно важно. И ни к чему брать агентов. Сестры и паладина будет достаточно. Они не могут не согласиться - думают же они о чём-то, кроме друг-друга. В случае чего, на месте можно будет связаться с Арфистами и нанять людей. В Девятке есть несколько надёжных человек, маги помогут поддерживать связь. Нашера посвящать в детали не стоит - он ещё решит, что к этому причастны власти Уотердипа, а это опасно, да и вряд ли правда. Это не Лускан, официально живущий пиратством, контрабандой и выгодами от приграничных конфликтов. Бриллианту Юга нечего делить с Жемчужиной Севера. Брелейна, конечно, разовьёт без него бурную деятельность. Боги ей в помощь. Может, разговорят старика, найдут свидетелей, потрясут трущобы, зачистят гроты и пещеры на побережье - давно пора. А на большее они не способны. На расследование в Уотердипе денег никто не даст. То ли дело он, Ниваль - материально независимый и способный действовать не по уставу. Настоящий квалифицированный, никому не подотчётный суперагент. Он кисло улыбнулся и глотнул ещё морса.
А, в сущности, уехать сейчас из Невервинтера, пустив ситуацию на самотёк, и было очень опасной игрой. Это даже не сжигание мостов, а подпиливание опор. В случае чего, костей не соберёшь. Самое удивительное, что, прислушавшись к своему внутреннему голосу, к своей интуиции, он почувствовал, что ему это нравится, ему этого уже безумно - до дрожи в пальцах и сосания под ложечкой - хочется. Терять ему есть что при любом раскладе. Так почему бы и не рискнуть?
Глава 2
Корабельная почти идиллия
Вторую неделю маленькое, но гордое судёнышко под многообещающим названием "Северный Ветер" с пятью пассажирами на борту неспешно бороздило тёмные воды Моря Мечей. После памятной встречи под крышей "Утонувшей Фляги" друзьям пришлось задержаться в Невервинтере еще на несколько дней, так что на регулярный быстроходный пакетбот они не поспели. Сэру Нивалю нужно было подготовить почву для своего отъезда. Да ещё Сэнд изъявил желание составить им компанию, чему Эйлин и Касавир были скорее рады, чем нет, узнав обстоятельства дела, в которые Ниваль счёл возможным их посвятить. Помощь мага могла быть очень полезной в распутывании этой тёмной истории. Кроме того, где Сэнд, там и Кара, а это уже реальная сила. Из-за задержки им пришлось довольствоваться стареньким, но крепким двухмачтовым каботажным галиотом. Капитан, старый знакомый Дункана, зная на Побережье Мечей каждый порт и каждую бухточку и будучи владельцем судна, согласился доставить их в Уотердип практически за красивые глаза начальника Девятки, к которым было прибавлено немного серебра и обещание пожалеть малых детей и простить ошибки молодости.
Потеря скорости компенсировалась несколькими приятными моментами. Во-первых, они были единственными пассажирами и прекрасно разместились в трех маленьких, но отдельных каютах: Эйлин с Касавиром, Сэнд с Карой, а Ниваль с Мышью. Все его попытки как-то изменить этот расклад разбились о стену непонимания. Во-вторых, в их распоряжении была настоящая кают-компания - небольшое, но приятное помещение в угловой части юта. Здесь было всё, что нужно, чтобы скоротать однообразные вечерние, дневные и утренние часы, если не было желания заниматься глупостями, осматривать судно, задавать дурацкие вопросы членам экипажа, бродить по палубе, любоваться морскими закатами и рассветами, страдать от морской болезни, говорить за жизнь с добродушным словоохотливым капитаном или наблюдать, как боцман свистит в свою дудку, заставляя матросов суетиться на палубе или расползаться по реям, как тараканы. Здесь был большой круглый стол - попросту бочка со столешницей, насаженная на шест, упирающийся в потолок; укрепленный на шесте вентилятор, приводимый в движение сквозняком от двух больших квадратных иллюминаторов; удобные круглые стулья с низкими спинками, полки с несколькими книгами вперемешку с интересными морскими вещицами, а под боком - холодное хранилище с неплохим сембийский вином, вяленой олениной, сырами, невесть где добытым бочонком маринованных оливок и прочей мелочью. Словом, предусмотрительный владелец "Северного ветра" делал всё возможное для того, чтобы начальник Девятки и его друзья пребывали в хорошем настроении.
В нескольких морских лигах от городка Маунт Сара, где планировалось сделать остановку, чтобы пополнить запас продуктов и пресной воды и просто почувствовать твёрдую почву под ногами, судно вышло из полосы видневшихся далеко на западе островов, и подул свежий западный ветер. Но опытному капитану это было только на руку: на устойчивом к боковой волне галиоте идти в галфвинд на зарифлённом гроте и штормовых передних парусах можно не хуже, чем при попутном ветре. [Галфвинд - боковой ветер, перпендикулярный курсу судна]. Так что, можно было надеяться, что, если погода не изменится, то самое большое через шесть-семь часов судно войдет в гавань. Было ясно и освежающе-прохладно, как бывает при устойчивом ветре с моря. Жёлтое послеполуденное солнце забавлялось, играя бликами на поверхности изумрудных волн с редкими белыми барашками, тщетно пытавшимися добраться до вырезов фальшборта. Благодаря мастерству капитана и рулевого, суденышко шло быстро и ровно, с минимальной бортовой качкой, выжимая из парусов всё, на что они были способны при таком ветре. А в кают-компании шла неспешная послеобеденная беседа под вино и придуманную Касавиром мировую закуску из нанизанных на зубочистки оливок, кусочков сыра, ветчины, поджаренного хлеба, овощей, сухофруктов - всего, что у них хватало фантазии соединить. Сэнд и Кара отсутствовали, так что друзей было четверо, считая Мышь, сытую и мирно спавшую на расстеленной под иллюминатором старой матросской куртке.
Эйлин и Касавир сидели за столом, на котором красовались блюда с импровизированными закусками, тяжёлые медные кувшины с вином и лимонной водой и такие же кубки. Ниваль выхаживал перед ними, вертя в руке бронзовую лупу для чтения карт, и менторским тоном вещал:
- В возрасте десяти лет была обвинена в убийстве курицы. Оправдана по причине невменяемого состояния и за недостатком доказательств. Посажена на день под домашний арест. Дэйгун Фарлонг выплатил пострадавшей компенсацию в виде шкуры свирепой выдры и латунного колечка.
- Кому, курице? - поинтересовался Касавир так, что, как обычно, непонятно было, шутит он или всерьёз.
- Хозяйке, - пояснил Ниваль, бросив на него пренебрежительный взгляд сквозь лупу, - идём дальше...
- Всё было не так! - перебила его Эйлин. - Курица сама умерла, я её пальцем не трогала!
- Ага, сама, от старости, - кивнул Ниваль и пояснил Касавиру: - Перья были совершенно седыми, а обвиняемая стояла над ней, вцепившись в лютню, в состоянии нервного потрясения. Впрочем, допускаю, что имело место убийство по неосторожности. Далее были драки с братьями Мосфилдами и ряд эпизодов мелкого хулиганства. А вот уже в возрасте четырнадцати лет обвиняемая была выпорота и посажена на трое суток под домашний арест за организацию кражи медовухи в особо крупных размерах. Дэйгун Фарлонг кое-как замял дело.
- Чего?! - от возмущения Эйлин поперхнулась вином. - Дело! Всего-то один бочонок.
- Зато у кого! У старосты деревни. Это ж надо додуматься.
- Не организовывала я ничего! Я вообще на шухере стояла и медовухи этой в глаза не видела. Это Бивил.
Касавир с улыбкой покачал головой.
- И не совестно тебе? Уж я-то знаю и Бивила, и тебя. Не сомневаюсь, кто из вас был мозгом этой операции.
Эйлин обиженно насупилась.
- И ты туда же. Иногда вы подозрительно быстро находите общий язык.
- Это еще не всё, слушайте дальше, - продолжал Ниваль бесстрастным тоном судебного исполнителя, зачитывающего постановление. - На праздновании собственного восемнадцатилетия, находясь в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения, с криками "Щас я вам спою!" залезла на крышу дома старосты и принялась орать песни. Необходимости садить под домашний арест не было - сама не хотела выходить. Дэйгун Фарлонг выплатил пострадавшим компенсацию за разбитые стёкла.
- Между прочим, я эти деньги с лихвой отработала в охотничий сезон, продавая трофеи, - заметила Эйлин. - Самому Дэйгуну никогда не дали бы такой хорошей цены.
- Верно, в твоей характеристике были отмечены предприимчивость и спекулятивный талант, - немедленно отреагировал Ниваль. - А как насчёт того, что в возрасте шестнадцати лет, НОЧЬЮ, - зловеще поиграв бровями, он выразительно глянул на Касавира, - была поймана с поличным всё с тем же Бивилом Старлингом в старой хижине в восточных Топях. Посажена на пять суток под домашний арест, а Бивилу Старлингу Дэйгун Фарлонг пообещал отстрелить...
- Мы искали алтарь рыболюдей! - выкрикнула Эйлин. - Мы искали алтарь рыболюдей. И, кроме того, мы звали с собой Эми, я не виновата, что она испугалась.
- Вот-вот, - Ниваль кивнул Касавиру, - и все мужчины деревни искали их полночи с факелами, пока они там в хижине шарились по углам в поисках мифического алтаря. Вот, Касавир, таковы вехи формирования личности героя Невервинтера и женщины, с которой ты живёшь. Будущей, не приведи боги, матери твоих детей.
- Ну, знаешь, если так всё трактовать... - недовольно буркнула Эйлин. - Это была не хижина, а древнее святилище, между прочим, и все об этом знали. И вообще, дрянное у тебя досье. Сплетни какие-то, где ты их столько насобирал? Я и хорошее делала для деревни, а об этом ты не сказал ни слова!
- Да я это знаю, я просто для примера выдернул несколько фактов, чтобы показать, как их можно однобоко и предвзято представить при желании. Чистая совесть и чистая репутация, к сожалению, не всегда идут рука об руку. Люди в массе своей охотнее верят в пороки и слабости, чем в несгибаемую добродетель. О чём я ему и толкую. - Ниваль улыбнулся, подмигнув ей. - А вообще-то, это был один из самых забавных докладов, которые я когда-либо читал. Начиная с фразы: "Упоминание имени Эйлин Фарлонг не оставляет равнодушными жителей деревни Западная Гавань". Я сразу перевёл этот агента в информационно-пропагандистскую группу, чтобы он там оттачивал свои таланты, и решил лично познакомиться с выдающейся личностью Эйлин Фарлонг.
Эйлин подперла рукой щёку и посмотрела в улыбающиеся глаза брата, переставшего маячить перед глазами и севшего, наконец, за стол.
- Так вот с чего начался наш с тобой роман.
Задумавшись, она тяжело вздохнула и отвела взгляд. Поняв, что пришло ей на ум, Касавир придвинулся и накрыл её руку своей ладонью, чуть пожав её.
- Не вини себя.
Она помотала головой.
- Не виню. Просто подумалось, что судьба очень настойчива. Чем больше от неё бегаешь, тем хуже, - она с горькой усмешкой взглянула на Ниваля. - Твой агент расспрашивал обо мне после состязания на празднике Жатвы, которое я выиграла, и после первого нападения на деревню. Никто ещё не знал, из-за чего слуги Тени не оставляют её в покое и почему я так быстро уехала в город. И что вдова Кловер, чью курицу я убила, тоже останется бродить тенью вокруг своего сгоревшего дома. Так что... в итоге, ничего хорошего Эйлин Фарлонг родной деревне не принесла.