Волознев Игорь Валентинович : другие произведения.

Бриллиантовые кандалы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие романа "Бриллиантовые кандалы" происходит в конце "лихих" 90-х годов. Сотрудница "Омега-банка" Марина Илюшина, чтобы спасти жизнь любимого человека, решается на отчаянный поступок: она крадёт из сейфа своего шефа целую пригоршню крупных бриллиантов на баснословную сумму. С этого момента спокойная жизнь для неё заканчивается. Мало того, что любимый, из-за которого она рисковала, её предал, так ещё и бандиты начали свою охоту. Правда, для начала они используют Марину в качестве курьера, чтобы доставить алмазы за границу, а там... А там в дело вмешивается одна голливудская звезда...
  И. Волознев
  
  
  
  
  
  
  Бриллиантовые кандалы
  
  
  
  
  Глава 1
  
  После работы Марина сразу поехала домой. Только что ей позвонил Константин и объявил, что сегодня, в половине седьмого вечера, приедет к ней. У него, мол, неотложное дело. По тому, как дрожал его голос, как он запинался, Марина поняла, что Костик попал в очередной переплёт. Наверняка опять будет просить денег.
  Она вела свой "Опель" по мокрым после отшумевшего ливня московским улицам и не без досады думала о том, что Константину давно пора распрощаться с его нынешними друзьями и изменить свою жизнь. Он занимался, как ни дико это звучало, торговлей наркотиками. Марина за полтора года их знакомства не раз задавалась вопросом: что может быть общего у неё, секретарши "Омега-банка", деловой женщины, которая дорожит своей репутацией, с этим полукриминальным субъектом? Что она в нём нашла? Правда, Константин был очень хорош собой и в постели резв, как жеребец, но этим его достоинства и ограничивались. Она, с её внешними данными, вполне могла найти себе другого, более порядочного любовника.
  Собственно, такой любовник у неё уже был - сам директор "Омега-банка" Григорий Дмитриевич Карелин. В свои сорок четыре года он выглядел стройным, спортивным, энергичным мужчиной. Лёгкая седина на висках очень шла его смуглому, волевому лицу. Молоденькие сотрудницы "Омега-банка" считали его потрясающе интересным. Это ему Марина была обязана своим нынешним секретарским местом и высоким окладом. На работе она вела себя с ним сдержанно, по-деловому, да и он внешне ничем не проявлял своего особого расположения к ней, так что вряд ли кто-то догадывался об их отношениях. К нему на дачу на Каширском шоссе она приезжала обычно по выходным, ближе к вечеру. Иногда они вдвоём посещали театры и рестораны.
  Вот там, в одном из популярных ресторанов, всегда заполненных посетителями, Марина и познакомилась с Константином Извековым. Карелину неожиданно позвонили из банка, и он, пообещав через час вернуться, уехал в офис. В одиночестве она оставалась недолго. К её столику подсел молодой брюнет. Чёрные вьющиеся волосы и романтически бледное лицо, на котором выделялись огромные тёмные глаза, напомнили Марине портрет лорда Байрона. Они разговорились, и вдруг, неожиданно для неё, без всякого перехода, он предложил купить у него сигарету с травкой, дозу кокаина или амфетамин. Марина была поражена. Ей хотелось зареветь от досады и одновременно расхохотаться. "Лорд Байрон" оказался заурядным торговцем наркотиками! Она, конечно, отклонила предложение. Он нисколько не стушевался и продолжал разговор с прежней непринуждённостью, лишь сообщил - как бы между прочим, - что приторговывает "ширевом" для оплаты своей учёбы.
  Впоследствии выяснилось, что учёбу он давно забросил и ничем, кроме этой торговли, не занимался. Одно хорошо: ему хватило ума самому не подсесть на наркотики. В тот вечер они договорились о новой встрече. Она состоялась на следующий день и закончилась стремительной и бурной близостью. С тех пор Марина нетерпеливо ждала свиданий с ним и отдавалась ему с такой необузданной страстью, что порой сама удивлялась. Она уговаривала себя относиться к нему спокойнее, но в глубине души понимала, что спокойнее относиться к Константину у неё вряд ли получится. Он имел над ней какую-то гипнотическую власть и вовсю пользовался ею. Не раз и не два у него случались моменты, когда он, по его выражению, сидел на "жуткой мели", был кому-то должен или от кого-то скрывался. Марине приходилось раскошеливаться. Порой это были немалые суммы.
  Выпрашивая у неё деньги, он уверял, что драгдилерство - временный период в его жизни. Он скоро покончит со всем этим, они поженятся и уедут на Сейшельские острова. Слушая его негромкий проникновенный голос, особенно лёжала с ним в постели, обессилевшая после бурной близости, она почему-то верила каждому его слову. Для неё он был именно тем, в ком она нуждалась, кого она желала. Всё остальное не имело никакого значения.
  "Конечно, я дам ему денег, - думала она, затормозив перед светофором. - Только не слишком много, и обязательно скажу, что это в последний раз. Да, пожалуй, сейчас самый момент решительно поговорить с ним. Скажу, что если он не порвёт со своим грязным занятием, то ни копейки больше от меня не увидит. Хватит. Сколько можно, в конце концов?"
  
  
  Настраивая себя на суровый разговор, она въехала в арку большого десятиэтажного дома. Во дворе, на том месте, где она обычно парковала свою машину, сейчас стояли две незнакомые чёрные иномарки с затемнёнными стёклами. Пришлось искать другое место для парковки.
  Поднявшись в квартиру, она только начала переодеваться, как в прихожей раздался долгий требовательный звонок. Марина подумала, что Константин, наверное, караулил её во дворе, иначе не явился бы так быстро.
  - Ужасно рад тебя видеть, - заговорил он с порога. - Кажется, не две недели прошло, а целый год! Я изголодался по тебе!
  Он снял с себя пиджак и по-хозяйски повесил его в шкаф.
  - Кстати, где это тебя носило? - спросила Марина, проходя на кухню. - Ты даже не звонил.
  Константин пошёл за ней.
  - Понимаешь, такое дело... - Он уселся на табуретку и стал смотреть, как Марина достаёт из холодильника салаты и колбасу. - Я ведь тебе говорил, что решил начать новую жизнь...
  - Да, я слышала это сто раз.
  - Теперь я твёрдо решил. Но пойми, для новой жизни нужны деньги.
  Она усмехнулась.
  - Ты мне ещё о вилле на островах расскажи.
  - Я правда хотел купить там виллу, потому и ввязался в это дело!
  - Какое дело?
  - Да с этой чёртовой партией героина... - Константин сокрушённо вздохнул и навалился на стол, подперев голову руками.
  - И, конечно, прогорел, как всегда?
  - Почему - как всегда? Просто раньше я никогда не занимался курьерской работой, только по мелочи торговал.
  - Значит, эти две недели ты работал курьером по перевозке героина? Час от часу не легче! Тебя поймала милиция, признайся!
  - Если бы меня поймали, я бы сейчас перед тобой не сидел.
  - Тогда что случилось?
  - Я же объясняю. Мне нужны были деньги. Не просто деньги, а приличные деньги. Для нас с тобой, кстати! На Сейшелы обычной работой не накопишь, а вот перевозками больших партий товара - можно. Это совсем другое дело. Пара-тройка удачных рейсов, и ты в полном шоколаде... Короче, надо было доставить товар. За одну поездку я имел бы сразу двадцать пять тысяч баксов, представляешь?
  - Ты ввязался в эту авантюру и что-то у тебя сорвалось, да?
  Он кисло поморщился и кивнул.
  - Товар украли... Мы с ребятами ехали в поезде, ночью кто-то залез в купе и спёр контейнер. И ведь он больше ничего не взял - ни сумку, ни бумажник с деньгами, ничего! Короче, тёмная история. Нас наверняка пасли... Кто-то знал о товаре...
  Сказав это, Константин уставился в одну точку. Марина сокрушённо вздохнула, выключила микроволновку и достала из неё подогретую пиццу. Конечно, она жалела "своего Костика", но в глубине души радовалась его беде. "Теперь ты уж точно покончишь с глупостями и станешь нормальным человеком, - подумала она. - Этот случай тебя образумит".
  - Марина, пойми, я рисковал ради тебя, ради нас с тобой! - воскликнул он, вскакивая с табуретки.
  - Лично я никогда не требовала от тебя такой жертвы.
  Она хотела прибавить, что его обещания жениться на ней и увезти на Сейшелы были просто словами, и что ей надоело их выслушивать. И что он рисковал не ради неё, а ради дорогой спортивной машины, которую мечтал купить, и ради поездок за границу, да и мало ли из-за чего ещё. У него вечно ветер в голове и какие-то совершенно абсурдные фантазии. Из-за них он когда-нибудь окончательно свернёт себе шею. Но как ему это объяснишь?
  - Да, ради нас с тобой! - Он обнял её за плечи и заглянул в глаза. - Не веришь? Всё это время я думал только о тебе. Думал, как получу двадцать пять тысяч долларов и принесу их тебе, как мы продадим твою квартиру и на все деньги купим виллу на Сейшелах...
  - А чем ты там будешь заниматься? Ты ведь ничего не умеешь.
  - И не нужно уметь. Откроем свой ресторан, наймём хорошего повара...
  - На какие шиши ты его откроешь?
  Но подобные детали Константина мало интересовали. Он вдруг поднял её на руки и понёс в комнату.
  - Вот так же я понесу тебя навстречу океанскому прибою!
  Он сказал это так искренне, что и не поймёшь - правду говорит или врёт как всегда. В этом был весь Костик. Она невольно рассмеялась
  Он отнёс её в комнату, положил на кровать и, не слушая её слабых возражений, принялся освобождать от одежды. Константин уже достаточно изучил её характер и знал, что просить деньги нужно в постели, сразу после секса, когда она лежит, ошалев от ласк, не в состоянии ни о чём связно подумать. В эти минуты она не способна отказать.
  - Ты не представляешь, как я скучал по тебе, - шептал он, снимая с неё блузку. - Я хочу тебя. Просто умираю, как хочу.
  "Придётся выручить его, ничего не поделаешь, - думала она, с улыбкой наблюдая, как он в спешке сдёрнул с себя трусы, запутался в них и запрыгал на одной ноге. - В субботу поеду к Карелину, он возместит мне этот убыток... Он обещал подарить серьги с рубинами..."
  Бурно задышав, Константин навалился на неё, раскидал её ноги по сторонам.
  - О, как я тебя люблю... - проговорил он необыкновенно сексуальным, бархатным с хрипотцой голосом. - Просто обожаю...
  Её тело дрожью отзывалось на ласки его рук и торопливые, лихорадочные поцелуи, которыми он покрывал её лицо и грудь. Когда он вошёл в неё, она вскрикнула, а потом стала стонать от удовольствия, судорожно вцепившись в его вспотевшую спину.
  Его содрогания длились довольно долго. Она уже дважды кончила, а он всё не мог разрядиться. Наконец замычал сквозь зубы и стиснул её с такой силой, что она снова вскрикнула - на этот раз не столько от страсти, сколько от боли.
  Через минуту они лежали, переводя дыхание. Его рука покоилась на её груди. Глубоко вздохнув, она повернула к нему голову:
  - Сколько тебе надо?
  Он привстал и посмотрел на неё. В его огромных чёрных чуть косящих глазах читалась мольба.
  - Много, Марина... Очень много... С этим проколом я попал на крутые деньги...
  - Карелин обещал подарить мне серёжки с рубинами, - сказала она.
  Константин знал, что, кроме него, у неё есть ещё один любовник. Она призналась ему в этом минувшей зимой, когда наркоторговец попал в очередную переделку и отчаянно нуждался в деньгах. Тогда ей пришлось продать почти все ювелирные изделия, полученные от банкира в качестве подарков. Объясняя Константину происхождение этих вещей, она вынуждена была намекнуть, что её босс уже давно неравнодушен к ней. Извекова подобная новость ничуть не огорчила. Наоборот - он развеселился, очень довольный тем, что получил требуемое.
  - Отлично, малышка, - смеялся он. - Ты гораздо толковей, чем я думал. За такого мужика, как Карелин, надо держаться руками и ногами. Тяни с него всё что можно, не стесняйся!
  Марину такой цинизм покоробил. Костик же был в полном восторге.
  - Ну, ты даёшь! Такого бобра себе отхватила!
  - И ты не ревнуешь?
  - Ревновать? К нему? - Он расхохотался. - Ещё чего! Я же знаю, что ты любишь только меня.
  В этом он был прав. Подарки, которые она получала от Карелина, чаще всего уходили в карман к Константину, покрывая его постоянные долги. Конечно, при таком раскладе у него не было причин для расстройства. С того дня Извеков почти при каждой встрече интересовался у неё, когда и сколько времени она провела с Карелиным и что за это получила. В другой раз её сообщение о серёжках с рубинами вызвало бы целую бурю энтузиазма, но сейчас он лишь поморщился и печально покачал головой.
  - Серёжками тут не отделаешься. Я должен вернуть стоимость товара, а это два с половиной миллиона долларов.
  - Не сочиняй. Твои подельники наверняка знают, что ты никогда не выплатишь таких денег.
  - Не выплачу - убьют. Я вёз товар с двумя парнями. Так вот, оба уже на том свете.
  - Их что, убили?
  - Санёк повесился ещё в поезде, когда выяснилось, что контейнера нет. Мы с Михасём собрались было дать дёру, но нас перехватили. Да и куда от них денешься...
  - От кого?
  - От тех, кто послал нас с товаром... Короче, нас выследили. Михасю сразу перерезали горло, а я отбоярился. Но только на сутки.
  - Погоди, ты хочешь сказать, что пообещал достать два с половиной миллиона долларов в течение суток?
  - Ну да, а то бы мы с тобой сейчас не лежали здесь. По крайней мере, я не лежал бы точно, а гнил бы где-нибудь в овраге.
  Марина с минуту молчала, обдумывая услышанное, и вдруг испугалась.
  - Ты обязательно должен заявить в милицию!
  - Спятила? Что я буду им заявлять? Что я наркокурьер? Знаешь, сколько мне полагается за это?
  - Но ты же придёшь с повинной!
  Он отмахнулся.
  - Ну, приду. И что это даст? Думаешь, это поможет мне вылезти из передряги?
  - Скажешь, что тебя хотят убить. Тебя обеспечат охраной.
  Он посмотрел на неё как на слабоумную.
  - Да не обеспечат они ни хрена, в том-то и дело! У людей, с которыми я связался, такие длинные руки, что они достанут меня где хочешь, хоть в Бутырках, хоть в Лефортово, хоть на дне океана. Если они меня приговорили, то это конец.
  Её мысли пришли в смятение.
  - Тогда ты должен бежать, - выдала она первое, что пришло в голову. - Исчезнуть. Разве мало таких мест, где тебя никто не найдёт? Можешь уехать за границу, в конце концов.
  Вместо ответа он встал с кровати, подошёл к окну, задёрнутому шторами, и поманил её пальцем. Недоумевая, она подошла. Он отвёл край шторы.
  - Посмотри вниз. Видишь чёрный "Мерседес-250" и рядом - чёрный "Ауди"? Они стоят напротив твоего подъезда.
  - Да, - пролепетала она.
  - Теперь пойдём к двери. Только тихо, на цыпочках.
  Они вышли в прихожую.
  - Загляни в "глазок".
  Она приложилась глазом к отверстию. На лестничной площадке стояли два рослых стриженых молодчика и поглядывали на её дверь.
  - Там какие-то люди, - прошептала она испуганно.
  - Не какие-то, а бандиты, которые меня пасут.
  Они вернулись в комнату. Извеков порылся в мятой сигаретной пачке, нашёл последнюю сигарету и нервно защёлкал зажигалкой. Марина присела на кровать.
  - Два с половиной миллиона... - Она задумалась. - Но ты пришёл ко мне... Значит... Значит...
  - Твои мысли работают в правильном направлении, - он выдохнул дым и присел рядом с ней. Заглянул в глаза. - Только ты можешь меня спасти.
  - Уж не думаешь ли ты, что я буду просить у Карелина два с половиной миллиона долларов? - А может... - Её пробрала дрожь. - Может, вы хотите, чтобы я украла для вас эти деньги?... Нет! Сразу говорю: это абсолютно невозможно!
  - Вскрывать банковский сейф тебя никто не заставляет.
  - Тогда, может быть, вы собираетесь ограбить банк и хотите привлечь меня в качестве сообщницы? Бред! Я никогда на это не пойду!
  - Успокойся, малышка, всё гораздо проще, - он прижал Марину к себе и расправил густую прядь её тёмно-каштановых волнистых волос. - Ты сейчас поедешь к Карелину и останешься у него на ночь.
  Она похолодела от недобрых предчувствий.
  - Что ты задумал? Вернее, твои криминальные дружки?
  - Тамбовский волк им друг, а не я, но они держат меня за горло, и приходится выкручиваться. Помнишь, ты говорила, что Карелин держит на даче бриллианты?
  - Д-да, - она с усилием кивнула. - Он мне как-то их показывал.
  - Это были крупные камни, величиной с лесной орех?
  - Да... Разве я тебе говорила, что они величиной с лесной орех? Что-то я не помню.
  - Те люди, с которыми я, к несчастью, связан, многое знают... Короче, я сказал им, что ты видела у Карелина крупные бриллианты, и они навели справки. У него действительно могут быть крупные камни, которые стоят гораздо больше, чем два с половиной миллиона долларов.
  - И я должна их украсть?
  - Да.
  - Нет!
  - Пойми, я живу только благодаря информации об этих брюликах. Но это отсрочка, всего на сутки. Я сказал им, что ты любовница Карелина, вхожа к нему на дачу и сможешь увести камни.
  Она задохнулась от ярости и изумления.
  - Ты это сказал? Обо мне?!
  - А что мне оставалось делать? В моём положении приходится хвататься за любую соломинку. Я получил отсрочку, это уже хорошо! - Он наклонился к ней и рывком опрокинул на кровать. - Ты ведь не хочешь, чтобы я умер? Не хочешь, правда?
  Его губы впились в её рот. Она попыталась высвободиться, но он держал крепко, долгим поцелуем не давая говорить. Она перестала сопротивляться, закрыла глаза.
  - Ты сейчас поедешь к Карелину, будешь с ним ласкова, дождёшься, когда он уснёт и возьмёшь камни.
  На её глазах выступили слёзы.
  - Ты несёшь какую-то чушь, - прошептала она, обвивая руками его плечи и запуская пальцы в его волосы. - Может быть, лучше позвонить в милицию?
  - Вот тогда мне уж точно каюк.
  - Но это невозможно - то, что ты говоришь! Невозможно, понимаешь?
  - Всё возможно, если к делу подойти с умом. Карелину подсыплешь клофелин. Я дам тебе таблетки. А когда он вырубится, спокойно возьмёшь брюлики.
  - Во-первых, спокойно взять не получится, потому что там сейф. А во-вторых... - Она умолкла, глядя на него с отчаянием. - Ты хоть обо мне подумал? Я ведь лишусь всего - работы, квартиры. Меня будут искать... - Её голос задрожал. - Всё пойдёт прахом, всё...
  - Не хнычь. Если возьмёшь камни, то мы не только расплатимся с моим долгом, но и получим часть прибыли. Человек, которому я должен, сказал, что в случае успеха нам с тобой отвалят миллион долларов. А успех будет, я уверен! Это стопроцентное дело!
  - Тебя убьют или посадят, а вместе с тобой и меня...
  - Не посадят. Карелин, когда обнаружит пропажу, заявлять в милицию не пойдёт.
  - Почему?
  - Потому что он своровал эти камни! Их ищут через Интерпол!
  - Откуда ты знаешь?
  - Знаю. И вообще этот твой Карелин - фрукт ещё тот. Сначала нажился на приватизации нефтяного завода, а потом загрёб кучу бабок на торговле якутскими алмазами. Он и своих партнёров из "Де Бирс" крупно подставил. Их камни проходили через европейские филиалы его фирмы. Помнишь южноафриканский самолёт, который взорвался над океаном? Это было два года назад, в девяносто восьмом. Об этом писали все газеты. Так вот, предполагается, что на его борту находилось несколько исключительно крупных ограненных алмазов, которые везли в Европу. Но абсолютной уверенности, что они находились именно в том самолёте, нет до сих пор. Возможно, их везли другим рейсом. Карелин воспользовался путаницей с рейсами, чтобы наложить на бриллианты лапу...
  Марина лежала, откинувшись и почти не слушая. Она была уверена, что никогда в жизни не решится на эту дикую авантюру. Она даже думать об этом не хотела. Но не хотела думать и о том, что может потерять Константина навсегда.
  - За брюлики мы получим миллион долларов, - нашёптывал он. - Целый миллион! Получим деньги, сразу женимся и махнём на Сейшелы. Заживём как короли...
  Про миллион Извеков врал. Ничего подобного главарь бандитов ему не обещал. Да Марина и сама чувствовала, что миллион долларов, женитьба и жизнь на Сейшелах - это очередная костикова фантазия. За месяцы знакомства с ним она наслушалась их предостаточно и уже научилась понимать, что к чему. Сердце ей подсказывало, что дело здесь не в миллионе и не в Сейшелах. Константину действительно грозит страшная опасность, и она - единственный человек, который может ему помочь.
  На секунду она вообразила себя крадущейся ночью по комнатам карелинского особняка, и по коже её пробежали мурашки. Нет, она не способна на такое!
  - Мы больше не расстанемся, - продолжал он шептать. - Будем вместе всегда, всегда...
  Его горячие губы заскользили по её лицу, шее, плечам.
  - Будем заниматься сексом каждый день...
  - Ты хочешь, чтобы я совершила преступление, - проговорила она чуть слышно. - Я не смогу...
  Рот его нетерпеливо скривился, в глазах сверкнуло отчаяние. Не отводя взгляда от её лица, он утопил палец в горячей влажной расселине между её ног. Мысли Марины перепутались окончательно. Она тяжело задышала, чувствуя, как в ней нарастает обжигающая волна.
  - Всё можно сделать, было бы желание, - возразил он и добавил мысленно: "Ты должна согласиться, сучка, должна".
  Его палец продолжал работать, доводя её до исступления.
  - Так ты сделаешь это?
  "Ну, скажи "да", дура! Я не хочу подыхать из-за тебя, из-за твоего идиотского упрямства! Скажи!"
  Марина вскрикивала и извивалась в его руках.
  - Да... - против воли вырвалось из её пересохших губ. - Только быстрее... Начинай же, ну... Я больше не могу...
  - Сделаешь? Всё сделаешь, как я скажу?
  - Да! Да! Да!
  Когда он овладел ею, дыхание у неё перехватило, она застонала и вцепилась в него, полностью отдав себя во власть горячих волн, которые накатывались на неё с каждым ударом его тела.
  Он размеренно двигался на ней, а в мозгу его свербила мысль, что она согласилась только благодаря сексу. Сейчас ей невтерпёж, потому и согласилась. А потом, того и гляди, передумает, и ему перережут горло, как Михасю.
  
  
  Глава 2
  
  Криминальный авторитет по кличке Борода, в группировке которого состоял Извеков, был в ярости, узнав, что контейнер с героином украли. Константин с Михасём не могли объяснить толком, что произошло, и главарь тут же решил, что кражу они разыграли, героин припрятали, и теперь "лепят туфту", корчат из себя пострадавших. Михася прикончили, а когда настал черёд Константина, тот закричал, что знает про крупные бриллианты, которые видела его любовница на даче у банкира.
  По-видимому, Бороде уже кое-что было известно, потому что он остановил расправу. Косясь на нож в руке Холодца - штатного палача банды, - Константин принялся взахлёб рассказывать, что бриллианты очень крупные, что они наверняка безумно ценные, что они хранятся на даче и их можно выкрасть. Охрана там небольшая, всего два человека.
  Главарь хмурился, раздумывая.
  - А твоя шалава точно видела брюлики? Может, это не брюлики никакие, а так, стекляшки?
  Константин тоже не был уверен в том, что Марина видела именно бриллианты, но начал клясться и божиться, что "деваха" понимает толк в камнях и что на даче действительно хранятся бриллианты чистейшей воды. "Девахе" ничего не стоит выкрасть их, потому что она любовница Карелина и тот ей доверяет.
  Идея, высказанная Константином наобум, в припадке дикого страха, Бороде неожиданно понравилась.
  - Вот и ладушки, - сказал он. - За язык тебя никто не тянул. Пусть твоя баба пойдёт к Карелину и умыкнёт брюлики. Если это те самые камни, о которых я думаю, то, пожалуй, спишу с тебя должок. А не будет камней - отправишься гнить в овражек вслед за ним, - и он кивнул на окровавленный труп Михася.
  - Маринка согласится, - пообещал Извеков, хотя в душе испытывал сильные сомнения на этот счёт. Но что ему было делать?
  
  
  Из-за её криков он не сразу услышал трель звонка в прихожей. А услышав, покрылся холодным потом и соскочил с кровати.
  - Одевайся, быстро! - крикнул он, лихорадочно натягивая брюки.
  Его пальцы дрожали и никак не могли совладать с пуговицами. Марина лежала, закрыв глаза. Как всегда в первые минуты после оргазма она пребывала в блаженном состоянии отрешённости от внешнего мира.
  Он подскочил к ней, хлопнул по щеке.
  - А? - Она распахнула ресницы и посмотрела на него невинным взглядом.
  - В квартиру звонят, слышишь? Одевайся!
  Он сунул ей в руки одежду.
  В первый момент она ничего не понимала.
  - Кто это?
  - Уже забыла? - Он торопливо застёгивал пуговицы на рубашке.
  На лице Марины отразился испуг.
  - Они? - сдавленно воскликнула она и зажала себе рот кулаком.
  - А кто же ещё? Долго ты будешь лежать, как бревно с ушами?
  - Что им надо?
  - Беспокоятся, что я слишком долго торчу у тебя. Мы с тобой сейчас едем к Карелину.
  Марина ахнула в ужасе.
  - Одевайся! - прорычал Извеков, выбегая в прихожую.
  - Может, позвоним в милицию?
  Он даже не расслышал её.
  - Иду! - донёсся из прихожей его лебезящий голос. - Уже открываю!
  В квартиру вошли двое мужчин весьма сомнительной внешности. Одного из них, лет тридцати двух, с свинцовым взглядом голубых глаз, звали Кокос. Очевидно, по форме его стриженой головы. Вторым был Кубометр - крепкий низкорослый детина с квадратной челюстью.
  - Сколько можно звонить? - Кокос проследовал мимо трясущегося Константина в комнату.
  Кубометр остался в прихожей.
  Марина уже оделась и, стоя лицом к окну, застёгивала блузку.
  - Ну что, поворковали, голубки? - ухмыльнулся Кокос. - А теперь пошли вниз, шеф ждёт.
  Она обернулась к нему.
  - Какой шеф?
  - Там узнаешь. Заодно и познакомишься с ним. Да ты не бойся, не съест он тебя.
  - Мы должны прямо сейчас ехать к Карелину? - Она пожала плечами. - Но я его не предупредила. Может, его нет на даче.
  - Шеф уже всё проверил. Он на даче.
  - Но я... - Марина замялась. - Я не могу ничего обещать, ведь у него охрана!
  Ухмылка сползла с лица бандита.
  - При чём тут охрана? Он что, при своих пацанах тебя трахать будет?
  - Камни лежат в сейфе, - она искала хоть какой-нибудь предлог, чтобы отложить поездку. - А сейф открывается шифром, которого я не знаю.
  - Ты вроде говорила, что Карелин открывает его картой с магнитным кодом, - вмешался Константин. - Карту он наверняка держит у себя в кармане.
  - Конечно, в кармане, - сказал Кокос. - И вообще, карта - не иголка, её всегда можно найти. Всё можно найти, если захотеть... Короче, подпоишь его клофелином, он вырубится, найдёшь карту, откроешь сейф и достанешь брюлики. Дело плёвое, справишься. И пацан твой останется жив... - Бандит открыл дверцу бара, осмотрел стоявшие там бутылки. - Небось, щас оттрахал тебя? И умно сделал, что оттрахал. Может, это в последний раз.
  Издав звук, похожий на отрывистый смешок, он достал из бара бутылку джина.
  - Вы правда хотите убить Константина? - пролепетала Марина.
  - Мы из-за него налетели на крутые деньги, а такое не прощается, - Кокос откупорил бутылку и отпил из горлышка. - Пусть вернёт должок, или писец котёнку. Усекла?
  "Если меня поймают, скажу, что мне угрожали, - пронеслось у неё в мыслях. - Ко мне в квартиру вломились бандиты и обещали убить, если я не принесу им эти камни. Мне пришлось подчиниться. Так и скажу в милиции: обещали убить. И не только меня, но и Константина. Надо получше запомнить внешность этих субъектов, чтобы потом опознать их..."
  Оправдание, которое она нашла для себя, её немного успокоило. Действительно, она ведь пошла на кражу не ради наживы, а подчиняясь грубой силе. Действовала по принуждению. Самой ей эти бриллианты сто лет не нужны.
  - За сейфом следит скрытая камера, - сказала она. - И потом, даже если у меня будет карта, нет уверенности, что я его открою.
  - Ты работаешь в банке, значит, умеешь обращаться с сейфами, - возразил бандит, снова отхлебнув.
  Он завинтил на бутылке крышку и засунул бутылку в карман своих широких штанов. Закрыл дверцу бара.
  "Он оставил на дверце отпечатки! - подумала Марина. - Отлично! Это подтвердит мои слова о том, что он побывал у меня в квартире".
  - А гарантии? - спросила она. - Где гарантии, что вы отпустите Константина, если я принесу вам камни?
  - С шефом будешь толковать об этом, а сейчас собирайся по-шустрому и пошли.
  - Я хотела бы, чтобы вы вышли на минуту. Мне надо переодеться.
  Услышав её слова, в комнату заглянул Кубометр.
  - Ты чё, шалава, совсем оборзела, целку из себя строишь? - проревел он. - Надевай свой прикид быстро, а то ща оттрахаем, как мочалку!
  Марине пришлось переодеваться при них.
  Она выбрала тёмно-красное велюровое платье. Это был настоящий шедевр, подаренный ей недавно Карелиным: открытые плечи, узкий лиф, мягкая драпировка по бёдрам и ниспадающая красивыми волнами длинная юбка. Константин суетился возле неё, шептал:
  - Я знал, что ты мне поможешь... Достань им эти брюлики, и я всю жизнь на тебя молиться буду... Буду твоим всегда...
  - Завязывай базарить, идёмте! - рявкнул Кубометр.
  На подкашивающихся ногах Марина вышла из квартиры.
  Во дворе ей пришла мысль броситься бежать, но при взгляде на бледного, с трясущимися губами Константина она отказалась от этой затеи. Бегство ничего не даст ни ей, ни тем более ему. Милиция вряд ли станет всерьёз заниматься поисками этих бандюг, зато Константин будет убит. В этом она уже не сомневалась.
  Её повели не к чёрным иномаркам, а к её "Опелю", возле которого стояли двое. Один - невысокий жилистый мужчина лет сорока, с аккуратной шкиперской бородкой, - улыбался Марине. Он явно старался выглядеть добрячком. Зато на грубом лице второго, высокого и плечистого, никаких эмоций не просматривалось. Его свинцовые глаза глядели на Марину без всякого интереса, как на неодушевлённый предмет.
  - Можешь звать меня Алексей Алексеевич, - представился бородач. - А это Станислав, - он кивнул на верзилу. - В курс дела тебя уже ввели, так что не будем терять время. Самая пора отправляться к твоему другу.
  Залезая вслед за Бородой в "Опель", она успела заметить, что Константина посадили в "Ауди".
  За руль "Опеля" сел Кокос, рядом с ним устроился Холодец - высокий бандит со свинцовыми глазами. Борода и Марина расположились сзади.
  - Вообще-то, мне надо бы сначала ему позвонить, - сказала Марина. - Я всегда так делаю.
  Борода хмыкнул:
  - Зачем? Пусть это будет для него приятным сюрпризом, - и он, прищурив глаз, оглядел её стройную фигуру с высокой грудью. - Гриша обрадуется.
  "Опель", а вслед за ним "Мерседес" и "Ауди" выехали со двора и покатили по освещённому фонарями проспекту. Борода задавал вопросы: давно ли она знает Карелина? Часто ли к нему ездит? Чем он расплачивается за секс? Особенно его интересовало, когда и при каких обстоятельствах Марина видела бриллианты.
  Марина исподволь рассматривала собеседника, отмечая, что никакого добродушия в нём, пожалуй, и нет. Это главарь банды, а его улыбка - всего лишь маска, под которой он прячет свою звериную натуру. Разговаривать с ним Марине не хотелось, но она понимала, что лучше его не раздражать. Отвечала скупо, отделывалась одной или двумя фразами. Карелина знает третий год. Ездит к нему в основном по выходным, иногда чаще. Бриллианты видела в феврале этого года. В тот вечер Карелин выпил больше обычного и, куражась, достал из сейфа шкатулку с крупными ограненными камнями, про которые заявил, что это алмазы, и что, может быть, когда-нибудь они достанутся ей.
  - Так и сказал - достанутся тебе?
  Она пожала плечами:
  - Да пьян он был.
  - Сколько всего было камней?
  - Я не успела сосчитать, он показывал их секунды. По-моему, шестнадцать.
  - Какой они были величины? Нарисуй здесь, - он протянул ей раскрытый блокнот и ручку.
  Марина задумалась. Бандит уже знает, что камни величиной с лесной орех, так что хитрить нет смысла. Она нарисовала на листке кружок.
  - Примерно такие.
  - Хорошо, - кивая, Борода забрал у неё блокнот.
  Всё сходилось. В той авиакатастрофе пропало шестнадцать алмазов - самых крупных и качественных из всего, что было добыто на южноафриканских копях за последние двадцать лет. Они были гордостью компании "Де Бирс". Доход от их продажи должен был исчисляться восьмизначной цифрой.
  
  
  Глава 3
  
  Знаменитое крушение авиалайнера над океаном вызвало сенсацию в мире. Об этом трубили все средства массовой информации. И очень скупо сообщалось о пропавших в катастрофе алмазах. Борода услышал о них случайно, из разговоров на воровском сходняке. Московские криминальные авторитеты - люди, как правило, хорошо информированные, и потому Борода нисколько не удивился, когда знакомый вор в законе по кличке Шанхай поведал ему о шестнадцати крупных бриллиантах, которые находились на борту взорвавшегося самолёта. Шанхай добавил, что у ФСБ есть подозрение, что камни уцелели. Они находятся у Карелина, который в ту пору был главой концерна "Росдрагметаллы" и имел совместные дела с компанией "Де Бирс". Однако ничего доказать было нельзя. Карелин свалил всё на погибших в авиакатастрофе агентов. А незадолго до упомянутого сходняка ОМОН устроил налёт на "Омега-банк". Следователи тщательно обыскали здание сверху донизу, посягнули даже на святая святых любого уважающего себя банка - на сейфовые ячейки частных вкладчиков, чьё содержимое являлось коммерческой тайной. По мнению Шанхая, менты искали не какую-то там финансовую отчётность, как было объявлено, а те самые брюлики, которые Карелин вполне мог "заныкать" под шумок авиакатастрофы.
  Борода с минуту рассматривал рисунок, потом убрал блокнот в карман. По всему было видно, что бриллианты всё-таки прибрал к рукам Карелин. Странно, что такую фантастическую ценность он держит не у себя в банке, а на даче. Хотя, если раскинуть мозгами, ничего странного в этом нет. В банке слишком много посторонних глаз, да и менты в любой момент могут снова устроить "шмон". А если камни найдутся, то Карелину конец. Удивительно, как он вообще рискнул показать их этой шалаве. Наверное, и правда был сильно пьян.
  Используя связи в воровском мире, Борода навёл кое-какие справки о Карелине. Состояние банкир сколотил, как водится, полукриминальными методами, но, как ни странно, перед законом он был абсолютно чист. Купленные им на залоговых аукционах нефтяные предприятия он очень скоро продал, а к его недолгому руководству концерном "Росдрагметаллы" и вовсе не придерёшься. Да и нынешнее его детище - "Омега-банк" - выглядело вполне солидным учреждением, выдержавшим не одну инспекционную проверку. Борода также добыл сведения о даче Карелина на Каширском шоссе. Ничего особенного она собой не представляла. Трудно было поверить, что там хранятся такие ценности. Дачу окружал металлический забор, и на территории постоянно дежурили два вооружённых бойца.
  Мысль о налёте Борода сразу отбросил. Его группировка была очень немногочисленна и занималась в основном перевозками и сбытом наркотиков. Среди его людей не было никого, кто получил бы настоящую боевую выучку. Два карелинских охранника, если они действительно толковые ребята - например, бывшие бойцы спецподразделения "Альфа", - могли дать его подручным достойный отпор. При штурме дачи Борода мог положить всех активных членов своей группировки и ничего не добиться, а только наделать шуму и вызвать нежелательное внимание к своей персоне правоохранительных органов и воров в законе.
  К тому же ещё неизвестно, что именно находится в сейфе. Мало ли что могло померещиться бестолковой бабе, которая в тот вечер наверняка тоже была пьяна. Может, там были стекляшки или что-нибудь такое, что Карелин в припадке хвастовства выдал за бриллианты. Поэтому идея Константина заполучить камни "без шума и пыли", с помощью карелинской любовницы, Бороде понравилась. Пусть всю черновую работу сделает Илюшина, если не хочет, чтобы её парня отправили на тот свет.
  После "прокола" с крупной партией героина, в которую вложил почти полмиллиона собственных средств, Борода был опутан долгами и зол на весь свет. Подозрение в краже сразу пало на группировку азербайджанских наркоторговцев, возглавляемую неким Мехти. Этот Мехти весь последний год методично вытеснял конкурентов, стремясь прибрать к рукам все каналы перевозки наркотиков из перспективных регионов Средней Азии и Афганистана. Теперь, видимо, пришёл черёд группировке Бороды.
  Узнав о пропаже героина, Борода наскоро провёл собственное расследование. Холодец и Кокос разыскали проводницу вагона, в котором ехали Константин с Михасём. Она призналась, что на перегоне Рязань - Коломна в вагон сели трое мужчин восточной наружности. За пару сотен рублей она позволила им доехать до Луховиц. Они покинули поезд с рюкзаком, которого при посадке у них не было. По её описаниям бандиты узнали в одном из этой троицы человека Мехти...
  - Я так и думал, - кипятился главарь. - Абдулла нас предал! Сдал нас этому гниде!
  Абдулла - афганец, который контрабандой переправлял героин через афгано-таджикскую границу и в Душанбе передавал его людям Бороды. Борода считал его надёжным партнёром. В последнем телефонном разговоре Абдулла сообщил ему, что на этот раз ожидается очень крупная партия, которую надо взять всю, оптом. Борода клюнул на эту наживку. То, что это была именно наживка, приготовленная для него Мехти, выяснилось только сейчас. Если коварный азер хотел устранить Бороду как конкурента, то тяжелее удара нанести было невозможно. Теперь Борода разорён, раздавлен, ещё пара-тройка месяцев - и на него дружно насядут кредиторы, требуя возвращения долгов...
  Он кинулся искать помощи у Шанхая. Маститый вор любил проводить время в ресторане "Какаду" на Ленинском проспекте.
  - Шанхай, слушай, Мехти совсем оборзел, кинул меня на два "лимона" "зеленью", - сразу начал он, подсаживаясь к Шанхаю. - Сзывай сходняк, решать надо с этим азером! Он же, если возьмёт всё в свои руки, цены на "ширево" в десять раз поднимет!
  - А ты что такой распаренный, - хмельной вор, икнув, придвинул ему стакан с выпивкой. - На, пропусти коньячку.
  - Он двух моих пацанов грохнул! - воскликнул Борода.
  - Таких беспредельщиков, как твой Мехти, знаешь сколько по Москве ползает? - почти ласково ответил авторитет. - И из-за каждого сходняк созывать, да? Они же отморозки, воровских законов не признают, про понятия даже не слышали, - Шанхай развернулся к Бороде всем своим массивным телом и посмотрел на него мутными заплывшими глазками. - Решай свои дела сам, дорогой. Впутываться в них - только братву под пули подставлять.
  - Тогда скажи хоть, где он скрывается. Сам его найду и задушу.
  - Легко сказать, - Шанхай усмехнулся. - Мехти этого хрен поймаешь. На него многие зуб точат, не ты один. Легче ветер в поле ловить, чем его.
  - Я же знаю, у тебя есть "рука" в ФСБ, - настаивал Борода, - а им там вся обстановка известна. Им ничего не стоит достать его...
  - Ну, ты загнул - ничего не стоит. Стоит, и очень даже стоит! Информация сейчас знаешь за какие бабки продаётся? Короче, чтоб сыскать твоего Мехти, надо выложить сто "штук" "зеленью", не меньше.
  У Бороды не было таких денег, и он промолчал, тяжело дыша. На его лице выступил пот.
  Шанхай наполнил бокалы.
  - Эй, Витёк! - крикнул он подручному. - Скажи лабухам, пусть сбацают "Вечера"!
  Музыканты в который уже раз за сегодняшний вечер заиграли любимую бандитами песню - "Как упоительны в России вечера". Вор сентиментально вздохнул, взял бокал двумя пальцами и осушил его залпом.
  - Я же не ради себя стараюсь, - заскулил Борода. - Азеров надо останавливать, а то потом поздно будет...
  - Ты сперва должок верни, - ответил Шанхай неожиданно жёстко. - Пятьдесят "штук" с прошлого года, а тогда и про азеров будем думать.
  Борода снова умолк, на этот раз окончательно.
  Самое большее, что он мог наскрести - это восемнадцать тысяч. Если он их отдаст, то останется, как говорится, "без штанов". Бизнес его и без того стоял. Розничные торговцы "зажимали" деньги, четверо из них и вовсе скрылись с товаром. От безысходности и отчаяния Борода готов был пойти на любую авантюру.
  Он сам не признавался себе в этом, но, похоже, карелинские бриллианты - его последний шанс остаться на плаву.
  
  
  Глава 4
  
  Борода искоса поглядывал на бледную молчащую Марину. "Боится, - думал бандит. - С одной стороны, это хорошо. А с другой... барыга посмотрит на неё и заподозрит неладное..."
  - И что же, Константин не ревнует тебя к Карелину? - поинтересовался он, доставая сигарету.
  Холодец услужливо щёлкнул зажигалкой.
  - Чего ему ревновать? - буркнула Марина.
  - И правда, чего, - согласился Борода. - В постели Карелин ему не конкурент, зато богатенький. Дарит тебе подарки, от которых и Косте кое-что перепадает. Перепадает? Костя небось даже доволен, что у тебя такой хахаль есть.
  Марина молчала. Этот "Алексей Алексеевич" был ей отвратителен.
  - Ну, не дуйся, - он стряхнул пепел в окно. - Про постель я так просто сказал. Пошутковал... Есть у меня кое-какие сведения о тебе... (Она посмотрела на него удивлённо.) Без этого нельзя. Мы же, милая, не на пляж едем, не в кабак. Дело серьёзное. Я должен знать, с какими людьми иду на риск. Твой отец умер пятнадцать лет назад. Мать снова вышла замуж, и у неё от нового мужа есть дети. Двое мальчиков. Ты живёшь отдельно от матери, но часто наведываешь к ней. Помогаешь, так сказать, материально...
  - Откуда вы знаете?
  - Это неважно. Я только хочу сказать, что назад тебе ходу нет, а то ведь с мамашей и детишками может случиться несчастье...
  Он произнёс это таким тоном, что Марина похолодела.
  "Опель" пересёк МКАД и покатил по подмосковному шоссе.
  - Заявлять в милицию Карелин не пойдёт, - продолжал бандит. - Костя, наверно, сказал тебе, что Карелин эти бриллианты у "Де Бирс" украл? Если он действительно их украл, а всё говорит именно за это, то он будет помалкивать в тряпочку.
  - А вдруг камни фальшивые?
  - Принесёшь какие есть, я сам разберусь.
  - И попробуй только не принести или стукнуть ментам, - подал голос Холодец. - Тогда хана и тебе, и всей твоей семейке. Перемочим под корень, и до покоса не доживёте!
  Марина невольно вздрогнула.
  - Я же согласилась украсть для вас эти камни, что вы ещё от меня хотите? - проговорила она. - При чём тут моя семья? Не собираюсь я вас обманывать, и камни эти я вам отдам, не нужны они мне. Лишь бы вы отвязались от меня.
  - Не надо нервничать, никто тебя заранее не обвиняет в обмане, - спокойно сказал Борода. - Станислав, - он кивнул на Холодца, - иногда бывает несдержан. Это у него от постоянных стрессов, не обращай внимание... Я, например, сразу, как увидел тебя, понял, что такая девушка просто не может подвести. - Он улыбнулся. - Я правильно понял, да?
  - Да, - ответила Марина, не разжимая зубов.
  В машине установилось молчание. Борода глядел в окно.
  - Не знаю, получится или нет, - нарушила тишину Марина. - Я никогда не занималась такими вещами.
  - Ничего, это всё не так сложно, - сказал Борода. - Кокос, сверни-ка вон на ту полянку и тормозни за деревьями.
  - Зачем? - испугалась пленница.
  - Ты должна пройти небольшой инструктаж, - главарь достал из кармана упаковку с таблетками. - Вот это - клофелин. Спрячь подальше, тебе понадобится.
  "Опель" остановился. Справа и слева встали "Мерседес" и "Ауди".
  - А теперь слушай сюда, - Борода повернулся к Марине. - На даче, кроме Карелина, находятся два охранника и домработник, он же повар...
  
  
  Глава 5
  
  Бандиты вылезли из "Опеля", оставив Марину в машине одну. Она села за руль. Борода, Кокос и Холодец заняли места в "Мерседесе", Кубометр и Константин - в "Ауди". Сначала обе машины следовали за "Опелем", а потом, в сотне метрах от ворот карелинской дачи, отстали и свернули в придорожные заросли. "Мерседес" затаился напротив главного входа, "Ауди" подъехал к даче с противоположной стороны, где имелись ещё одни ворота.
  "Опель" затормозил перед металлическими створками. Марина дважды коротко посигналила. Никто не отозвался. Она смотрела на ворота, зная, что сейчас, через скрытую камеру, её разглядывает охранник. Конечно, он узнал Марину и наверняка уже сообщил о ней хозяину дачи.
  На воротах зажёгся зелёный сигнал, и створки начали разъезжаться в стороны. Марина въехала на территорию дачного участка.
  Машину она припарковала, как всегда, слева от веранды. Из пристройки у ворот вышел охранник и приветливо махнул ей рукой. Она узнала Сергея. Значит, напарником его сегодня был Никита. Что ж, эта парочка была не лучше и не хуже других бригад, которые, сменяясь, дежурили на даче Карелина. Правда, второй охранник, Никита, почему-то не вызывал в ней особенной симпатии, но выбирать не приходилось.
  Сердце её взволнованно стучало, когда она вылезала из машины и шла к крыльцу. Ей сразу не понравилось, что почти все окна в доме светились. Это могло означать, что у Григория гости.
  Предупреждённый о её появлении, он вышел ей навстречу.
  - Марина, в чём дело? Почему так неожиданно? - Здороваясь, он задержал её руку в своей. - Могла бы предупредить.
  - Но мы же вчера договорились, что я приеду.
  - Что-то я не помню.
  - Разве? По-моему, ты сказал, что будешь ждать меня.
  - Всё-таки мне кажется, что ты напутала. Но коли приехала, то проходи. У меня тут гость... - заговорил он тише и мельком оглянулся на дверь. - Представь себе, вчера из Штатов прилетел сын.
  - Виктор? Восходящая кинозвезда?
  - Прибыл на три дня, послезавтра улетает...
  Марина знала, что у Карелина, потерявшего в автокатастрофе жену и дочь, оставался сын, который с двенадцати лет почти безвыездно живёт в США. Год назад Виктор закончил экономическое отделение Гарвардского университета, получил американское гражданство и в подарок от отца - десятимиллионный счёт в банке Нью-Йорка. Однако стезе банкира Карелин-сын решительно предпочёл карьеру киноактёра, чему особенно способствовала его женитьба на голливудской звезде Джудит Кэри. Отец возражал против их брака, как и против увлечения сына актёрским ремеслом; дело дошло до крупной ссоры, о которой в своё время судачил весь "Омега-банк". Марина видела свадебные фотографии Виктора и Джудит. Молодой блондин был безумно привлекателен, его рыжая супруга в бело-розовом платье тоже смотрелась на все сто. Даже незаметно было, что она старше мужа на одиннадцать лет.
  К настоящему времени Виктор успел сняться в четырёх фильмах. В трёх исполнил роль второго плана - одна из них была номинирована на премию "Оскар", - а в четвёртом, имевшем шумный успех, выступил в главной роли. О нём говорили как о восходящей кинозвезде. И вот он в Москве. Марина поняла, что с отцом он помирился, иначе бы его здесь не было. При одной мысли, что сейчас она увидит Виктора Карелина - мужчину с глянцевых журнальных обложек, Марина забыла и о бандитах, и о бриллиантах, и уж конечно не подумала о том, что этот гость мог оказаться помехой в её авантюре...
  - Понимаешь, он может подумать о нас с тобой что-нибудь не то... - говорил хозяин дачи, входя вместе с ней на полутёмную веранду.
  Ясно, что он не в восторге от предстоящей встречи Марины с его сыном. Мало того, что она слишком хороша собой, чтобы быть просто знакомой, она ещё и очень молода. Даже моложе Виктора.
  Марина сделала вид, что не замечает его недовольства.
  - Но я же твоя секретарша, - произнесла она как можно беспечнее. - Могу я приехать по неотложному делу?
  - В одиннадцатом часу вечера?
  По полутёмному коридору они направились к дверям гостиной. За дверями послышались шаги им навстречу и двери раскрылись, залив пол коридора ярким светом. В освещённом проёме возникла высокая стройная фигура. Светлоглазый блондин, остановившись на пороге, вгляделся в полумрак.
  Виктор был одет по-домашнему - белую майку с английской надписью "Гарвардский университет" и кремовые брюки. Он окинул Марину взглядом, и у неё на миг перехватило дыхание. Она вспомнила, что, выйдя из машины, не поправила причёску и не посмотрелась в зеркальце. Наверное, она ужасно выглядит. Но сейчас лезть в сумочку за косметичкой было в высшей степени глупо.
  - Виктор, познакомься, - сухо кашлянув, сказал отец. - Марина Вячеславовна Илюшина, моя секретарша.
  Виктор широко, по-голливудски, улыбнулся и шагнул навстречу гостье.
  - Карелин, Виктор Григорьевич, - Он с лёгким поклоном протянул ей руку. - Можете звать меня просто Виктор.
  Она едва коснулась его пальцев, изобразив пожатие. Рука у неё дрожала, и ей вовсе не хотелось, чтобы он заметил это.
  - Я читала про вас, - сказала она, чтобы заполнить возникшую паузу. - Кино с вами, конечно, тоже видела.
  - Да, я стал киноактёром, теперь это факт, - он кивнул, продолжая улыбаться. В его голосе слышался заметный английский акцент. - Кое-кого это, кажется, не слишком радует, - он оглянулся на отца.
  - Всё-таки лучше бы ты стал финансистом, - пробурчал тот. - Это гораздо более стабильный бизнес.
  - Ты пригласишь гостью к столу? - Виктор снова обратил взгляд на Марину.
  Она не могла не отметить, что в жизни он выглядит привлекательнее, чем в кино и на обложках журналов. Такое бывает нечасто.
  - Марина Вячеславовна приехала на пять минут по неотложному делу, - сказал отец. - Я сейчас завизирую одну бумагу, и она расстанется с нами. Ей нужно срочно вернуться в офис.
  Марина испуганно посмотрела на него.
  - Но дело не такое уж и срочное... - сказала она и потупилась.
  Ну вот, теперь они решат, что она напрашивается в гости. Но что ей делать? Бандит предупредил, что второй попытки не будет!
  - Значит, дама остаётся! - воскликнул Виктор и посторонился, предлагая гостье пройти в гостиную. - Вы проделали немалый путь, добираясь из Москвы, и без ужина мы вас не отпустим.
  Карелин-старший выдавил улыбку:
  - Прекрасная мысль. Действительно, Марина, почему бы вам не остаться у нас?
  - Ну, если вы настаиваете...
  - Да чего там, давайте без церемоний! - сказал Виктор.
  Она взглянула на него с благодарностью. В её маленькой победе была и его заслуга.
  - Присаживайтесь, - сказал ей хозяин дачи, придвигая стул. - Я сейчас скажу Аркадию, чтобы принёс для вас приборы.
  Аркадий - пожилой флегматичный толстяк, выполнявший обязанности повара и прислуги, - привык к визитам Марины и не удивился её появлению. Заодно с тарелками и приборами для гостьи Аркадий поставил на стол вазу с цветами, какую всегда ставил во время интимных ужинов его хозяина с Мариной, принёс и подсвечник с тремя витыми свечами.
  Прежде чем сесть за стол, Марина зашла в ванную. Включила воду и осмотрела себя в большом зеркале. Её лицо выглядело чересчур бледным. Пришлось нанести на щёки немного румян. Минуты две она подводила губы и глаза. В завершение достала из сумочки упаковку, которую дал ей Борода, дрожащими руками извлекла из неё несколько таблеток и спрятала в маленький кармашек в складках платья. Отсюда в нужную минуту их будет удобнее достать.
  Карелин-старший и Виктор, дожидаясь Марину, стояли в гостиной у окна. Банкир курил.
  - Я и не знал, что у тебя такая хорошенькая секретарша, - с многозначительной улыбкой сказал Виктор, когда повар удалился из гостиной. - И часто она приезжает к тебе на ночь глядя визировать бумаги?
  Карелин-старший стряхнул пепел в пепельницу, стоявшую на подоконнике.
  - Ты должен меня понять...
  - Я понимаю, папа, и давай не будем делать из этого проблему.
  Отец посмотрел на него, потом снова перевёл взгляд на окно. Там в сумерках тонули очертания забора и мохнатых сосен.
  - Только ты не подумай, что я испытываю к ней что-то серьёзное, - сухо пояснил он. - Это не более чем увлечение.
  На похоронах жены в порыве скорби он торжественно поклялся сыну хранить покойнице верность и больше не связываться с женщинами. Он так и сказал: "не связываться с женщинами". Виктор уже тогда понимал, что это сказано под влиянием момента, и всерьёз к его словам не отнёсся. Однако банкиру показалось, что на юношу его клятва произвела впечатление. С тех пор он всячески старался подчеркнуть в его глазах свою преданность памяти покойной жены: созваниваясь с сыном, не забывал упомянуть, что посетил её могилу, что отметил день её рождения, заказал её новый фотопортрет. Он был уверен, что открытие, сделанное сегодня Виктором, станет для того потрясением, повергнет его чуть ли не в шок, и был удивлён, заметив на лице сына лукавую улыбку.
  - Всё нормально, папа. Встреться мне такая же хорошенькая, я бы тоже не удержался.
  В первый момент Карелин-старший был сбит с толку, а потом подумал, что дело тут, скорее всего, в разнице поколений. Современная молодёжь проще смотрит на подобные вещи.
  - Что ж, я рад, что мы поняли друг друга.
  - Может, после ужина мне уехать в город? - спросил сын.
  - С чего бы это? Тебя смущает её присутствие?
  Виктор рассмеялся:
  - Нет, вовсе нет!
  - Тогда оставайся.
  - Веселитесь? - В гостиной, сияя улыбкой, появилась Марина.
  - Травим анекдоты, - сказал Карелин-старший, положил окурок в пепельницу и направился к столу. - Чем ещё заняться мужчинам, когда они остаются одни? Вы присаживайтесь. Виктор расскажет нам о своём житье-бытье в Америке.
  - Рассказывать особенно не о чем, - ответил молодой человек. - Там неплохо, если, конечно, есть нормальная работа.
  Все сели за стол.
  - Вы снялись только в четырёх фильмах? - спросила Марина.
  - Да, пока в четырёх, - охотно отозвался Виктор. - В трёх у меня были совсем небольшие роли, но они удались, по общему мнению.
  - Я видела вас в "Венских каникулах". Знаете, я до сих пор под впечатлением.
  В гостиную вошёл Аркадий, толкая перед собой поднос на колёсах.
  - Премия "Оскар" за роль второго плана, к сожалению, прошла мимо меня, - Виктор засмеялся.
  - Я думаю, все ваши "Оскары" ещё впереди!
  Марина изо всех сил старалась сохранять непринуждённость. Наверное, это ей плохо удавалось. По рукам её пробегала дрожь, когда она думала о таблетках, лежавших в потайном кармане платья.
  Что, если прямо сейчас, за этим столом, сообщить Карелину и его сыну о бандитах, ожидающих за воротами, и о дебирсовских бриллиантах? Как они отреагируют? Папаша, конечно, тут же заявит, что никаких бриллиантов у него нет и немедленно вызовет спецназ. Бороду с подельниками, возможно, арестуют. Но что будет дальше? Главарь предупредил, что если она "стукнет" в милицию, то ей и Константину будут мстить его сообщники. Сам он, наверное, отделается лишь недолгой отсидкой. Как она будет себя чувствовать, когда он выйдет на свободу?
  - Мне предложили сняться в сериале, в котором намечается пятнадцать серий, - продолжал Виктор. - Роль одна из главных.
  - И о чём сериал? - почти машинально спросила Марина, накладывая себе в тарелку салат.
  Если провернуть дело по-тихому, усыпив Григория, а заодно и его сына, то всё может сойти с рук. Карточка с магнитным кодом лежит у Григория в кармане, в этом она была уверена. Открыть сейф, взять камни и улизнуть с дачи - вот всё, что от неё требовалось. По крайней мере, в таком случае у них с Константином появится шанс выйти из передряги.
  Аркадий переменил блюда на столе и бесшумно удалился вместе с тележкой.
  - Действие происходит в австрийских Альпах, - начал рассказывать Виктор. - Я буду инструктором-горнолыжником, который по ходу фильма влюбляется в студентку. Короче, мелодрама с элементами комедии. Мне придётся много кататься на лыжах, а поскольку часть съёмок пройдёт на Гавайях, то ещё и ездить на скутере.
  Марина знала, что примерно в начале двенадцатого Карелин отправит Аркадия спать. Повар уйдёт в свою комнату на первом этаже. После этого надо выждать момент, когда отец и сын отвлекутся, и подсыпать им в бокалы клофелин...
  - У Джудит на Гавайях есть вилла, - беспечно распространялся киноактёр, - великолепное двухэтажное бунгало в ста метрах от пляжа...
  - Вы подолгу живёте на Гавайях? - рассеянно спросила Марина.
  - Нет, не слишком. В основном приходится делить время между Нью-Йорком и Малибу.
  - Джудит сейчас снимается?
  - Нет. Ей предложили участвовать в одном проекте, но ей не понравилась роль. По сценарию там много откровенных сцен, а она этого не любит.
  Отец усмехнулся:
  - И тем не менее снялась в порнографическом фильме!
  - Те съёмки ей навязали, она вынуждена была согласиться.
  Во время разговора Марине казалось, что Виктор смотрит на неё чересчур пристально, слишком часто обращается к ней с вопросами и вообще уделяет ей гораздо больше внимания, чем требовала простая вежливость. Она и без этих знаков внимания сидела как на иголках.
  - А в самое ближайшее время мне предстоит работа в Южной Америке, - говорил киноактёр. - Так, по мелочи, рекламные ролики и клипы...
  - Вот видите, вы становитесь знаменитостью, - несколько взвинченно произнесла Марина и от волнения уронила вилку, которая громко звякнула о блюдце.
  Неловкую паузу разрядил повар, появившийся со своей тележкой-подносом. Он убрал со стола лишнюю посуду и расставил кофейник и чашечки. Карелин-старший поблагодарил его и сказал, что он может быть свободен до утра. Аркадий вышел.
  Марина машинально нащупала в кармане таблетки.
  - Ты ещё не разочаровался в Джудит? - спросил у Виктора отец.
  - Ещё нет, - ответил сын после паузы. Видно было, что ему не хотелось обсуждать эту тему.
  - Больше всего мне не нравится, что она уже трижды разводилась. Согласись, это не красит женщину.
  Виктор поморщился.
  - В Штатах проще относятся к браку, развод там в порядке вещей... Кстати, ты мог бы навестить нас на Гавайях...
  Разговор протекал вяло; вскоре мужчины ушли на веранду покурить. Марина встала и вышла в коридор. Кухня и вся часть дома, где находились комнаты, тонула в полумраке. Марина, которой всё здесь было знакомо, почти наощупь прошла вперёд и свернула направо. Здесь была комната Аркадия. Полоска света из-под двери не пробивалась. Значит, Аркадий уже спит. Она вернулась в гостиную. Не прошло и минуты, как появились Карелины. Марина вся дрожала. Сердце стучало так, что гудело в голове.
  - Нашим банком что-то часто стали интересоваться журналисты, - сказал Карелин, обращаясь к Марине, и протянул ей газету. - Вот, появилась очередная идиотская статейка. Теперь опять проверки начнутся, налоговая приедет.
  Разворачивая газету, Марина чуть не выронила её.
  - Ну, отец, самое время тебе переквалифицироваться в управдомы! - со смехом заметил Виктор. - Или в пенсионеры!
  Мужчины налили себе кофе и заговорили о политике и о новых законах, которые банкир ругал чуть ли не матом. Марина почти не вступала в беседу, думала только о том, когда же, наконец, они встанут из-за стола и можно будет бросить в кофейник таблетки. Однако такого момента не представилось.
  После полуночи Виктор заявил, что, пожалуй, пойдёт спать. Как только за ним закрылась дверь, Карелин-старший придвинулся к Марине:
  - Ты что-то сегодня нервничаешь. Что случилось?
  Она предвидела этот вопрос.
  - Мать вчера заболела, - солгала она, причём её голос звучал совершенно натурально. - Я так волнуюсь!
  - Будем надеяться, что всё обойдётся. Пойдём в спальню, моя прелесть.
  Марина хорошо знала эту хищную улыбку, которая кривила его рот. Он предвкушал близость с ней.
  - А как же Виктор? - спросила она. - Он... не догадается?
  - Он уже обо всём догадался, - Карелин взял её за руку. - Но нам-то что за дело? К тому же он будет спать в кабинете, а там не слышно.
  Они встали. У Марины мелькнула мысль, что пока всё складывается неплохо. Кабинет находился на первом этаже, а спальня и комната с сейфом - на втором. Виктор, действительно, даже если и не заснёт, ничего не услышит.
  Карелин направился к двери, прихватив с собой бутылку шампанского и два бокала. Марина последовала за ним. Они поднялись по лестнице, миновали тёмный коридор и вошли в спальню.
  Банкир поставил бутылку и бокалы на круглый антикварный столик, включил торшер. По комнате разлился приглушённый оранжевый свет. Марина подсела к столику и наполнила бокалы.
  - Всё-таки запри на всякий случай дверь, дорогой.
  Он улыбнулся:
  - Как скажешь.
  Он пошёл к двери, и в этот момент она бросила в бокал четыре таблетки. Они стремительно растворились в янтарной жидкости.
  Заперев дверь, он вернулся к Марине и обнял её за плечи:
  - Горю от нетерпения, мой котёнок...
  - Сначала выпьем, - сказала она.
  Не слушая её, он начал расстёгивать пуговицы на её платье. Ей пришлось позволить себя раздеть. Помутившимися глазами он уставился на её обнажённую грудь.
  Марина взяла бокал.
  - Я должна выпить, дорогой. Волнуюсь ужасно. Ты тоже пей, это повысит твой тонус!
  Её руки дрожали, когда она подносила бокал ко рту. Несколько капель пролились ей на грудь.
  - Чудесное вино, - сказала она, возвращая опустевший бокал на стол. - Наверное, французское?
  - А какое же... - Он наклонился и слизнул капли с её груди.
  Она взяла его бокал и сунула ему под нос.
  - Пей быстрей и ложимся. Не заводи меня раньше времени.
  Карелин выпил всё залпом. Поморщился, словно проглотил лимон, выдохнул и поставил бокал на столик. Затем снял с себя рубашку, ботинки и брюки.
  - Мне надо позвонить домой, - спохватилась она. - Я с твоего телефона позвоню, ладно? А то я свой оставила в офисе.
  - Да ничего с твоей матерью не сделается...
  Но Марина уже взяла его мобильный телефон, который он, раздеваясь, положил на кресло, и принялась торопливо набирать номер.
  - Николай Павлович? - заговорила она, приложив телефон к уху. - Как там мама? Что?... Инфаркт?... "Скорая" уже едет? Приехала?
  Карелин знал, что её отчима зовут Николай Павлович, и потому звонок не вызвал у него подозрений. Он лишь досадливо кривился, ожидая, когда она кончит говорить.
  В действительности её собеседником был не Николай Павлович, а Борода. Отправляя Марину к Карелину, бандит условился с ней, что по ходу операции она с ним свяжется по мобильному. Вопросы к Николаю Павловичу о здоровье матери означали, что всё идёт по плану и банкир уже получил свою дозу снотворного.
  
  
  Глава 6
  
  Борода слушал её воркование и отвечал в том же духе, разыгрывая роль отчима.
  - Только что врач сделал укол, - гудел он в трубку. - Она спит... Да... Мы тоже беспокоимся... Скорей приезжай...
  Отключив связь, он посмотрел на Кокоса и Холодца.
  - Дело на мази, - ухмыляясь, сказал главарь. - Баба скоро появится с брюликами.
  
  
  Закончив телефонный разговор, Марина обратила взгляд на Карелина. Её всю трясло от волнения. Начинается самое главное!
  - Маме сделали укол! - воскликнула она.
  - Так это хорошо, - пожал плечами банкир. - Ей оказана медицинская помощь, теперь она пойдёт на поправку. Ты, главное, успокойся, выпей ещё...
  Он наполнил бокалы, но на этот раз она даже не взглянула на них. Пока Карелин не заснул, ей надо было уговорить его отпустить её с дачи. Инфаркт у матери был придуман Бородой в качестве повода для её неожиданного отъезда. Марина должна была разыграть роль обеспокоенной дочери.
  - Но я не могу здесь оставаться, когда дома такие дела!
  - Почему не можешь? Можешь. Дома скажешь, что тебя остановили гаишники и всю ночь продержали в каталажке.
  - Ты сошёл с ума!
  Собственно, ей и не надо было играть. Роль полностью соответствовала её душевному состоянию. Голос Марины дрожал, в глазах стояли слёзы.
  - Перестань, - он обнял её и потянул к кровати.
  Она вырвалась, снова схватила мобильник.
  - Григорий, скажи своим людям, что я уеду через тридцать минут, пусть откроют мне ворота! - И она протянула ему телефон.
  "За это время он заснёт и я успею вскрыть сейф", - подумала она.
  - Но, котик, за полчаса я даже разогреться толком не успею...
  - Хорошо, сорок! Или я уеду прямо сейчас!
  Он нехотя взял телефон в руки и начал тюкать по кнопкам.
  - Сергей? Марина уедет минут через сорок-пятьдесят. Короче, через час.
  - Понял, шеф, - ответил охранник.
  Карелин бросил мобильник на кресло.
  - А теперь, киска, покажи, на что ты способна...
  Он увлёк её на кровать, откинулся навзничь, и его лицо утонуло в ложбине между её грудей. Урча от наслаждения, он принялся целовать, лизать и втягивать в рот белоснежную упругую плоть. Постепенно его руки, скользя вдоль её тела, подобрались к бёдрам и ягодицам.
  - Слушай, а ведь ты такая красивая... - проурчал он.
  Движения его рук сделались судорожными, дыхание участилось. Марина, в отличие от него, почти не испытывала возбуждения. Волнение и страх не давали ей сосредоточиться на сексе. Мысли были заняты карточкой с магнитным кодом, бриллиантами, бандитами, несчастным Константином, который в эти минуты ждал своей участи.
  Когда Григорий вошёл в неё, она испустила очень натуральный стон, а потом начала вскрикивать в такт его движениям.
  "Почему не действует снотворное? - думала она в отчаянии. - Сколько можно ждать?..."
  
  
  Виктор в темноте прокрался по коридору, бесшумно взошёл по лестнице и замер у двери в спальню. Приник к ней ухом, жадно ловя каждый звук.
  С той минуты, как он покинул гостиную, образ сегодняшней гостьи преследовал его неотступно. Он не мог думать ни о чём другом, кроме как о девушке с зеленовато-карими миндалевидными глазами. Он желал её. Желал прикоснуться к ней, почувствовать её, овладеть ею. В его фантазиях обнажённая Марина льнула к нему и позволяла делать с собой всё, что он хотел. А представив, что сейчас происходит в отцовской спальне, он возбудился ещё больше. Ему почему-то вдруг со страшной силой захотелось узнать, кричит она во время близости или нет.
  Он стоял и прислушивался, забыв обо всём. Лишь временами, словно бы пробуждаясь от обморока, ловил себя на мысли, что он, взрослый мужчина, уже женатый, подслушивает у чужих дверей, как какой-нибудь сексуально озабоченный подросток. Но, уловив очередной её вскрик, снова погружался в состояние оцепенения. Сжигавшее его пламя быстро концентрировалось в паху. Он сжал это место рукой, но возбуждение только усилилось. Внезапно он вспомнил о Джудит и подумал, что это странно. Ему всегда казалось, что он любит жену, но, представив её сейчас, не испытал к ней и сотой доли того острого чувства, которое испытывал, воображая Марину...
  
  
  Оргазм не насытил старшего Карелина, он продолжал тискать и целовать свою гостью. А той было уже не до роли страстной любовницы. Она то и дело оборачивалась на циферблат часов, смутно белевший в сумерках. Прошло уже сорок минут, а Григорий и не думал засыпать! Наверное, Борода не рассчитал дозу, советуя растворить четыре таблетки. Выходит, четырёх мало.
  Она спустила ноги с кровати и потянулась к платью.
  - Куда ты одеваешься? - еле связно пробормотал Карелин.
  - Я в ванную.
  - Иди голышом. Все в доме уже спят.
  Он лежал на спине и, отдуваясь, смотрел в потолок. Она достала ещё две таблетки.
  - Слушай, а давай лучше выпьем.
  Покосившись на любовника, она украдкой бросила таблетки в его пустой бокал и налила вина. Потом налила себе.
  Держа в руках оба бокала, протянула один Карелину.
  - Это тебя взбодрит.
  - Не хочу. Какое-то горькое шампанское. Зря я такое заказал... Французское, а чёрт-те что...
  - По-моему, замечательное.
  - Да ну его.
  - Дорогой, одна я пить не могу, - её голос стал бархатистым. - Выпьем, и я, может быть, передумаю уезжать...
  Он привстал на кровати, заулыбался:
  - С этого и надо было начинать.
  - Выпьем за нас, - она сунула бокал ему в руку.
  Он начал пить, морщась. Марина тоже отпила немного. Осушив бокал, Карелин вытер губы ладонью и снова повалил её на кровать. На этот раз из его попытки овладеть ею ничего не получилось. Банкир слабел с каждой минутой. Наконец он отлип от неё и рухнул на подушку.
  Она наклонилась над ним.
  - Ты что, уже спишь?
  Он пробурчал что-то невнятное. Глаза его слипались. Минуты две Марина лежала рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию. Потом легонько потрясла за плечо. Реакции не последовало.
  Она спрыгнула с кровати и метнулась к его пиджаку. Извлекла бумажник. Помимо наличности и кредиток в нём лежали четыре карточки с магнитным кодом. Которая из них от сейфа? Марина, не задумываясь, взяла все четыре и подбежала к двери.
  
  
  Глава 7
  
  Из спальни не доносилось ни звука. Решив, что Марина с отцом заснули, Виктор направился к лестнице, как вдруг в замочной скважине с глухим щелчком повернулся ключ. Актёр вздрогнул и отскочил в темноту. В слабо освещённом проёме раскрывшейся двери показалась голая Марина.
  Молодого человека, стоявшего в паре метров от неё за дверной створкой, она не заметила. Виктору пришло в голову, что если она сейчас включит в коридоре свет, то его присутствие будет тут же раскрыто. Он вжался в стену, затаив дыхание. Но свет гостья не включила. Скорее всего, она направлялась в ванную. Виктор ждал, что она свернёт к лестнице, но она неожиданно подошла к противоположной двери. Осторожно, чтобы не наделать шума, вставила в замочную скважину ключ.
  О том, что находится за этой дверью, молодой Карелин не знал.
  "Что ей там нужно? - смутно подумал он. - Почему такая таинственность? Её послал за чем-нибудь отец?"
  Марина отперла дверь. Шторы в комнате, куда она вошла, были раскрыты, и лунный свет осветил её всю. Виктор смотрел на неё не дыша. Без одежды она оказалась ещё эффектнее, чем рисовало ему воображение. Марина вошла в комнату и скрылась из виду. Дверь осталась раскрыта, и актёр, замирая от страха выдать себя, подкрался к ней и заглянул в комнату.
  Голое женское тело, двигавшееся по комнате, то освещалось луной, то тонуло в тени. Виктор задыхался от восторга. Его рука почти непроизвольно скользнула к паху и сжала напрягшуюся плоть. На лбу выступил пот.
  Ночная гостья остановилась у двухстворчатой двери в смежную комнату, отразившись в оконных стёклах и большом прямоугольном зеркале. Молодой человек стоял за портьерой и не отрывал от зеркала глаз. Марина отражалась в нём со спины. Её тело своими плавными линиями и пропорциями походило на скульптуру античной богини.
  Виктор больше не задавался вопросом, что она, собственно, здесь делает. В его состоянии ему было не до вопросов. Не сводя лихорадочно блестевших глаз с обнажённой женской фигуры, он медленно расстегнул "молнию" на брюках...
  Марина вошла в смежную маленькую комнату и включила там настольную лампу, потом присела на корточки перед дверцей в дальней стене. Желтоватый свет лампы выхватывал из полутьмы её спину и округлый зад. Виктор мысленно стиснул её в объятиях. Он дышал, глубоко вбирая в себя воздух, и его рука, сжимая напряжённый ствол, размеренно двигалась в такт дыханию.
  Марина пощёлкала по кнопкам на дверце и дождалась, когда загорится зелёная лампочка. Такие же точно сейфы стояли у них в банке, так что тут ничего особенно сложного не предвиделось, только бы подошла карточка. Она вставила первую из них. Спустя пару секунд карточка выскочила обратно. Марина вставила другую. Тоже безрезультатно. После того, как сейф "выплюнул" третью карточку, она испугалась. Неужели среди них нет нужной? Она всунула последнюю, четвёртую, и облегчённо перевела дыхание: сработало. Зелёная лампочка замигала, внутри сейфа что-то прогудело и раздался щелчок. Марина раскрыла дверцу.
  В глубине маленькой камеры зажглась тусклая подсветка, осветив какие-то бумаги и небольшую деревянную шкатулку, украшенную резьбой. Марина узнала её. Это та самая шкатулка, которую когда-то, в порыве пьяного благодушия, продемонстрировал ей Карелин! Она поспешно схватила её, поднесла к лампе и раскрыла. В шестнадцати бархатных ямках лежали бриллианты. Они были разной величины, имели шарообразную и овальную форму. Самый крупный достигал размеров небольшого грецкого ореха. Ямки, в которых они лежали, были сделаны каждая под свой камень.
  Марина извлекла камни из шкатулки. Все они уместились в её руке. Несколько секунд она любовалась переливами света в их гранях, потом захлопнула опустевшую шкатулку. Но только собралась положить её обратно в сейф, как услышала позади себя чьи-то крадущиеся шаги. Она даже не успела испугаться толком: две сильные руки обхватили её и сжали. Камни со шкатулкой полетели на пол. Бриллианты, сверкая, покатились по паркету.
  Виктор не обратил на них внимания. Сгорая от нетерпения, тяжело дыша, он резким движением опрокинул Марину навзничь и навалился на неё.
  В первый момент она подумала, что это Григорий, который лишь прикидывался спящим, а на самом деле следил за ней. Её испуг был так силён, что ей даже не пришло в голову, что от Григория не должно исходить запаха одеколона. Она, наконец, повернула голову и задохнулась от изумления:
  - Это... ты?...
  - Ни слова больше! - Виктор зажал ей рот поцелуем.
  Пользуясь тем, что женщина не сопротивляется, он раскидал по сторонам её ноги и удобнее устроился между ними. Его горячее дыхание обдавало её лицо.
  Марина решила, что в данной ситуации благоразумнее всего проявить покорность, тем более ничего другого ей всё равно не оставалось. Он стиснул её в объятиях и вошёл в неё одним сильным ударом. Она застонала, всё ещё не веря, что это Виктор, сын её босса, красавец-киноактёр с глянцевых журнальных фотографий, жарко дышит ей в ухо и насилует нетерпеливо, как подросток. Она даже в самых смелых мечтах не могла себе такого представить!
  Она расслабилась, закрыла глаза и отдалась нараставшему в ней возбуждению. Оно накатывало обжигающими волнами, и вскоре она начисто забыла о бриллиантах и обо всём на свете. Она даже с Константином не испытывала такого сказочного наслаждения. Едва сознавая, что делает, она обвила руками плечи Виктора и бросилась навстречу его любви с такой необузданной страстью, что оргазм начал следовать за оргазмом. Наконец и Виктор достиг пика наслаждения и испустил стон, полный сладостной муки.
  Переводя дыхание, он поднял голову и огляделся, как будто недоумевая, как он тут очутился. В его глазах плавал туман.
  На Марину снова нахлынул испуг. Что делать? Договориться с ним? Рассказать всю правду? Вряд ли это приведёт к чему-нибудь хорошему, ведь, как ни верти, получается, что она сообщница бандитов...
  Внимание Виктора привлекли рассыпавшиеся по полу бриллианты. Шкатулка валялась на расстоянии вытянутой руки. Марина схватила её и принялась лихорадочно подбирать камни. Он стал ей помогать.
  Едва он отвернулся, она треснула шкатулкой ему по затылку. Он слабо охнул и упал лицом ей на грудь.
  "Ой, что это я сделала?" - подумала она, вдруг осознав, что с этого момента все пути к отступлению отрезаны. Она ударила его чисто импульсивно, под влиянием испуга, и теперь раскаивалась в этом. Он может умереть, а значит, её ждёт тюрьма...
  Вся дрожа, она перевалила его на спину, прильнула ухом к груди. Сердце его стучало, и она облегчённо вздохнула. Значит, он всего лишь оглоушен...
  Она поспешно натянула на него трусы и брюки, заправила рубашку. Только после этого вернулась к бриллиантам. Камни рассыпались по всей комнате, и их поиски заняли неожиданно много времени. Марина уложила их в шкатулку, каждый на своё место. Она отдаст их бандитам вместе со шкатулкой. Борода, по-видимому, не знает в точности, сколько всего камней, и может заподозрить, что она утаила от него один или два камня. А так он сразу увидит, что бриллиантов ровно столько, сколько ямок в шкатулке, значит, она ничего себе не взяла.
  Покидая комнату, она оглянулась на Виктора. Он лежал, морщась и слабо шевелясь, видимо силясь прийти в себя. Наконец-то она получила возможность откровенно, не стыдясь, рассмотреть его всего. Мускулистая спина, безупречной формы ноги, широкие сильные плечи, узкая талия. И ещё - красивое лицо, покрытое лёгким калифорнийским загаром. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется без конца смотреть на него, и ужаснулась. Конечно, он чертовски привлекателен, но она не должна поддаваться эмоциям. С этой минуты Виктор Карелин её враг. Он может очнуться в любой момент и поднять тревогу. Надо бежать!
  Прижимая к груди шкатулку, забыв про открытый сейф и разбросанные по полу карточки, она бегом вернулась в спальню. Банкир спал, раскинувшись на кровати. Марина по-быстрому оделась и вышла на лестницу. Остановилась. Прислушалась к тишине. Достала из сумочки мобильный телефон.
  В трубке откликнулся Борода.
  - Я всё сделала, - сказала Марина.
  - Орешки при тебе?
  - Да, - от волнения она не могла отдышаться. - Я их взяла. Сейчас выезжаю с дачи.
  - Умница девочка. Жду.
  
  
  Глава 8
  
  Главарь выключил мобильник и посмотрел на сообщников. По его коротким фразам, сказанным в трубку, те уже догадались, что кража удалась. Кокос засмеялся:
  - Значит, брюлики наши?
  - Похоже, всё идёт к этому.
  - Может, она мозги нам пудрит? - засомневался подозрительный Холодец. - Настучала ментам, а пока пытается нас задержать тут.
  - Вряд ли. Баба здорово перетрухала, по голосу чувствуется. А даже если и настучала, то ментам нечего нам пришить. Мы же не при деле. Бабу эту знать не знаем.
  
  
  Марина разыскала газету и завернула в неё шкатулку. Охранникам незачем видеть эту вещь. Если поинтересуются, что в свёртке, она скажет: презент от Григория Дмитриевича. Она ездит сюда почти два года и редко когда уезжает без подарка. Сторожа к этому привыкли, вряд ли будут особенно любопытствовать.
  Стараясь сохранять спокойствие, она вышла из особняка и направилась к "Опелю". В одной руке держала сумочку, в другой - свёрток.
  От флигеля отделилась фигура охранника. Улыбающийся Никита Гордейчук вышел на свет прожектора и остановился перед машиной. Улыбка не прибавляла привлекательности его некрасивому скуластому лицу.
  - Уже уезжаете? - тихо и вежливо, как подобает вышколенному прислужнику, осведомился он.
  Марина подошла к машине.
  - Приходится, - она сунула свёрток под мышку и раскрыла сумочку. - Только что позвонили из дома. Там неприятности. Надо срочно ехать.
  - И шеф знает?
  - Разумеется. Он же вас предупредил.
  В дверях флигеля показался Сергей Панин.
  - Да, всё верно, шеф звонил, - подтвердил он, зевая. - Пусть проезжает.
  Марина нервничала, разыскивая в сумочке ключ от машины. Прожектор на гребне забора светил ей в лицо.
  Что-то в ней не понравилось Никите.
  - Он точно звонил? - переспросил он у приятеля, не отрывая глаз от Марины. - Когда это было?
  - Примерно час назад, - сказал Панин.
  - Почему так давно? Мог бы и сейчас звякнуть.
  Ключ наконец нашёлся. Марина шагнула к машине.
  - Одну минуточку, - Гордейчук продолжал улыбаться. - Я всё-таки свяжусь с боссом. А то мало ли что.
  Марина почувствовала, как у неё холодеет спина.
  - Но он же вам звонил!
  - Не беспокойтесь, это минутное дело.
  Подойдя к ней, охранник облокотился на машину, не давая раскрыть дверь, и нажал на кнопку мобильного телефона.
  Целую минуту он смотрел, как на панели телефона загорается и гаснет сигнал вызова. Ответа не было.
  - Чего вы там возитесь? - подал голос Панин. - Давайте быстрей, я уже открываю!
  - Погоди. Я не могу дозвониться до босса.
  - Он спит, - сказала Марина - излишне, может быть, резко.
  Гордейчук внимательно посмотрел на неё.
  - Спит? Однако это странно. Когда вы уезжаете, он всегда вас проводить выходит.
  - Не всегда, - тем же резким тоном ответила Марина. - Тем более сейчас ночь.
  - Ну что там у вас? - Панин начал терять терпение. - Да звонил он, звонил, пропусти машину!
  Гордейчук не отрывал от Марины настороженных глаз.
  - Он точно спит?
  - Пойдите и посмотрите, если не верите, - голос Марины предательски дрогнул.
  - А почему вы так волнуетесь?
  - Я не волнуюсь, просто не понимаю, к чему эта проверка. Григорий Дмитриевич устал за день, к тому же много выпил.
  - Сергей, вот что, - Гордейчук обернулся к напарнику. - Я сейчас по-шустрому зайду в дом и гляну, как там босс, а ты просеки за ней.
  - А если он и правда спит? - спросил Панин. - Будешь его будить?
  - Нет, конечно.
  Неприятно улыбнувшись Марине, Гордейчук засунул мобильник в карман и направился к дому. В ту же минуту он скрылся во мраке веранды.
  Марина прошлась, успокаивая себя мыслью, что Карелин действительно спит. Пусть охранник убедится в этом. Ей нечего бояться.
  Но успокоиться она не могла - наоборот, волнение усиливалось. Задержка у ворот никак не входила в её планы. Она посмотрела на Панина, который всё ещё стоял в дверях флигеля.
  - Что-то ваш друг сегодня какой-то возбуждённый, - проговорила она, выдавливая улыбку. - Проверки устраивает. Ничего не понимаю.
  Панин с ухмылкой подмигнул ей:
  - Хохол, что вы хотите! Ему лишь бы выслужиться перед начальством!
  Она пожала плечами.
  - Боюсь, как бы не получилось иначе. Тут до вас работал человек, который вот так же проявлял рвение. Мне пришлось сообщить о нём Карелину. На следующий день этот парень вылетел отсюда. Так что, если вы дорожите своим местом, советую не задерживать меня.
  - Так я разве против? Езжайте себе на здоровье, а на Никиту не обращайте внимания, с ним это бывает, - и он снова подмигнул.
  Марина уселась в "Опель". Свёрток положила рядом с собой. Панин скрылся во флигеле, и через минуту створки ворот начали разъезжаться. Марина облегчённо перевела дыхание, рукой вытерла вспотевший лоб.
  Не дожидаясь, пока створки раскроются достаточно, чтобы проехать, она взялась за руль. "Опель" тронулся. В этот момент со стороны дома раздался пронзительный свист.
  - Сергей, закрой ворота! - закричал Гордейчук, высунувшись из окна второго этажа. - Быстро закрой!
  Марина в отчаянии стиснула зубы. Створки раскрылись достаточно, чтобы можно было проскользнуть между ними, но для этого надо было немного развернуться. Марина подала машину назад, лихорадочно поворачивая руль.
  - Закрывай ворота, говорят тебе! - не унимался Гордейчук.
  Руки Марины вцепились в баранку. Проём полураскрытых ворот был, наконец, прямо перед ней. Взвизгнув шинами, "Опель" рванулся, но тут ворота начали закрываться. Марина застонала от досады и надавила на тормоз.
  
  
  Поначалу ничто в доме не вызвало у охранника подозрений. Даже то, что на его деликатный стук в дверь спальни никто не ответил. Карелин, наверное, и правда спал. Потоптавшись у двери и снова постучав, Гордейчук собрался было уйти, но тут его внимание привлекла другая дверь, выходившая в тот же коридор. Она была приоткрыта, и из-за неё на пол падала полоска неяркого желтоватого света. Помедлив, Гордейчук подошёл к этой двери и заглянул в комнату. Там, справа, была ещё одна дверь, из-за неё-то и сочился этот желтоватый свет. На створках той двери были стеклянные окна; охранник заглянул в них и рассмотрел внутренность смежной комнаты. В ней горела настольная лампа и на полу лежал человек.
  Дверь была не заперта; Гордейчук вошёл в комнату и, наклонившись к лежащему, узнал в нём сына своего босса. Похоже, тот спал: охранник уловил его дыхание. Гордейчук потряс его за плечо. Мужчина не реагировал. Охранник наконец обратил внимание на приоткрытую дверцу сейфа и разбросанные по полу карточки с магнитным кодом.
  Он быстро вернулся к спальне, вновь постучал, на этот раз сильнее, и, не дождавшись ответа, толкнул дверь. В свете горевшего торшера он увидел Карелина. Банкир спал, разметавшись на кровати, и чуть слышно похрапывал. Рядом на столе стояли бутылки и бокалы.
  - Григорий Дмитриевич! - позвал охранник.
  Тот продолжал спать. Гордейчук начал его трясти, потом ударил по щеке. Голова спящего откинулась в сторону, но он не проснулся.
  "Шалава! - мелькнуло в мыслях Гордейчука. - Что-то украла, сучка!"
  Он бросился к окну и, увидев, что ворота начали открываться, закричал напарнику, чтобы тот не выпускал её.
  Убедившись, что "Опель" остановился перед закрывающимися воротами, он выбежал из спальни и спустился вниз.
  
  
  - В чём дело? - спросила Марина, выглянув из окна машины.
  Створки ворот сомкнулись. Из флигеля вышел Панин и направился к "Опелю". Раньше него подбежал Гордейчук.
  - Вылезайте! - сказал он, распахивая дверь.
  - Что вы себе позволяете? - раздражённо произнесла Марина. - Я пожалуюсь Григорию Дмитриевичу! Он вас уволит!
  - Правда, Никита, почему такой шухер? - спросил Панин.
  - Кто-то накачал босса снотворным, - ответил Гордейчук, глядя на женщину. - Он не просыпается.
  - Что за вздор вы несёте! - воскликнула Марина.
  - Я его будил по-всякому, но он в полной отключке.
  - Я же сказала, он много выпил... - начала Марина, но Гордейчук её перебил:
  - На столе только две бутылки шампанского, причём одна не откупоренная! Это, скажете, много?
  Она не нашлась, что ответить.
  - А его сын? - продолжал Гордейчук. - Парень валяется на полу без сознания! Кстати, в той комнате находится сейф, и он сейчас открыт. Кто-то в нём рылся. Не вы ли?
  - Стоп-стоп, - Панин встревожился. - Погоди, Никита. Ты хочешь сказать, что босса грабанули?
  - Ну да.
  Теперь они оба смотрели на Марину.
  - Вам лучше вылезти, - холодно сказал Гордейчук.
  - Ничего не понимаю, - пробормотала она, бросив быстрый взгляд на свёрток. - Какой сейф? Впервые слышу...
  - Да-да, вылезайте, - сказал Панин.
  Ей пришлось покинуть машину. Во всём теле чувствовалась неприятная слабость, ноги подкашивались.
  - Отойдите от машины, - сказал Гордейчук. - Сергей, проследи, чтоб не сбежала.
  Он залез в "Опель" и сразу взялся за свёрток. Марина поняла, что влипла.
  Гордейчук развернул бумагу и раскрыл шкатулку. При свете прожектора сверкнули бриллианты. Первым порывом Марины было бежать. Перескочить через забор и броситься в лес. В темноте её не поймают.
  - Что это? - спросил Панин.
  - Ограненные хрустали, - солгала она. - Подарок Григория Дмитриевича.
  Гордейчук вынул один камень, поднял на свет. С минуту вглядывался в находку, потом перевёл взгляд на напарника.
  - Хрусталь? - спросил тот.
  - Алмаз, - ответил Гордейчук очень тихо.
  У Панина загорелись глаза.
  - Брешешь!
  - Гадом буду!
  Рука, держащая камень, дрожала.
  
  
  Глава 9
  
  Никита Гордейчук научился разбираться в драгоценных камнях ещё у себя на родине, в Омске, когда только начинал осваиваться в этом огромном, сулящем соблазны мире.
  Уйдя со второго курса профтехучилища, он долгое время слонялся без дела, пока с одним своим старшим товарищем, уже отсидевшим срок за воровство, не обокрал квартиру. С этого, по сути, и начался его жизненный путь. Никита был осторожен, чистить квартиры предпочитал в одиночку. Как-то он забрался в дом одной вдовы, про которую слышал, будто она унаследовала от покойного мужа целую кучу драгоценностей. У неё в комоде и правда обнаружилось множество серёжек, брошей, кулонов и бус. Всё это сверкало и переливалось, и Никита, воображая себя богачом, помчался к скупщику краденого. Тот его разочаровал. "Настоящий бриллиант - только один, который в перстне, все остальные - фальшивки", - сказал скупщик. Недоверчивый Гордейчук показал камни знакомому цыгану, торговавшему на рынке самоварным золотом, и тот подтвердил, что ему достались стекляшки. Заодно объяснил, как надо отличать настоящие алмазы от поддельных.
  Никита, наверное, продолжал бы чистить квартиры и непременно попался бы, если бы его не призвали в армию. Отбарабанив два года в пехоте, он вернулся в Омск и почти сразу вступил в группировку Коваля - известного в городе рецидивиста. Банда Коваля занималась рэкетом, торговлей машинами и игорным бизнесом. Там-то Никита Гордейчук и познакомился со своим будущим напарником по охране карелинской дачи - Сергеем Паниным. Вдвоём они взимали дань с коммерческих ларьков. Привольная жизнь длилась недолго. Коваля взорвали в собственном "Ягуаре", а его группировку рассеяли другие, более сильные банды. Никита с Сергеем подались искать счастья в Москву.
  В столице им очень помогло то, что за всё время своей криминальной эпопеи они умудрились ни разу не попасть в поле зрения правоохранительных органов. Как это ни удивительно, но перед законом оба бандита оказались чисты. Их взяли на работу в одну из частных охранных фирм, и спустя короткое время они уже числились в штате преуспевающего "Омега-банка". При приёме на работу их тщательно проверили, послали запросы по месту их прежнего жительства. Но на учёте в омском УВД они не состояли, а с мест их армейской службы и вовсе поступили самые положительные отзывы. Проработав в банковской охране больше года, бывшие уголовники пошли на повышение: им доверили охрану подмосковной дачи самого директора банка.
  На новой работе они постарались зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. И всё же воровская натура давала себя знать: только за прошедший год Панин и Гордейчук с большим знанием дела, не оставив отпечатков, обчистили пару квартир в Москве и генеральскую дачу в Подмосковье.
  Когда Гордейчук объявил, что в шкатулке бриллианты, оба незаметно от Марины перемигнулись.
  - Брюлики очень крупные, - прошептал Никита, - а это деньжищи немеряные...
  - Бабу замочим и драпанём с камнями... - ещё тише сказал Панин.
  Гордейчук положил бриллиант обратно в шкатулку, закрыл её и завернул в газету, как было. Вылез из "Опеля", оставив свёрток на сиденье.
  - Ну-ка, поди сюда, - он поманил женщину пальцем.
  Марина внутренне сжалась под его колючим взглядом. В эту минуту она предпочла бы оказаться в руках милиции, чем стоять здесь, в обществе этих молодчиков. Гордейчук смотрел на неё волком, а Панин ухмылялся, как настоящий садист.
  Внезапным движением Гордейчук вырвал у неё из рук сумочку.
  - Это мы тоже должны осмотреть!
  Панин шагнул к нему:
  - Смотри не засвети свои отпечатки, - сказал он шёпотом.
  Гордейчук порылся в сумке и вытащил упаковку с оставшимися таблетками клофелина.
  - Готов поспорить, что это снотворное. Она опоила им босса! - Он бросил упаковку обратно в сумку и посмотрел на Марину. - Теперь тебя можно сдавать в милицию.
  Она подавленно молчала. Панин дёрнул напарника за рукав.
  - Ну так что, - зашептал он, - мочим бабу и сваливаем?
  - Погоди, - тоже шёпотом ответил Гордейчук. - Спешить пока некуда. В доме всё тихо, за нами никто не гонится.
  Они отошли от Марины и негромко посовещались.
  - Кражу провернула она одна, - шептал Гордейчук. - Видно, узнала откуда-то, что в доме хранятся брюлики, вот и подпоила босса. А потом вырубила чем-то тяжёлым его сынка...
  - Крутая баба! Короче, что ты предлагаешь?
  - Пускай вся вина падёт на неё. Ведь когда очнутся шеф и его сынок, они в первую очередь на кого подумают?
  - На бабу!
  - То-то и оно. Она, небось, когда умыкала брюлики, повсюду свои отпечатки оставила. А мы с тобой как бы и не при деле.
  - Так делать-то что? Излагай яснее, не верти.
  - А яснее - баба села на свой "Опель" и слиняла с фазенды, а мы знать ничего не знаем. Шеф отдал приказ выпустить её, вот мы и выпустили. Усёк? А когда начнут спрашивать, скажем, что видели в её руках свёрток. И все дела.
  Панин удивился:
  - Совсем охренел? Хочешь её отпустить?
  - Слушай сюда, - Гордейчук почти вплотную приблизился к нему. - Те, в доме, прочухаются ещё не скоро. Успеем отвезти бабу на её "Опеле" в лес и там мочкануть. Сделаем аккуратно, чтоб не наследить, и машину там же оставим. А потом своим ходом вернёмся сюда. Утром зайдём в дом, найдём хозяйского сынка без сознания и поднимем шум. "Скорую" вызовем, в банк позвоним... Короче, пусть ищут бабу, а мы сюда не замешаны никаким боком...
  Напарник задумчиво почесал в затылке.
  - Точно. Даже если найдут её труп, всё равно на нас не подумают. У неё ведь могли быть сообщники, да? Вот они-то её и пришили!
  - Конечно, сообщники пришили.
  Гордейчук повернулся к Марине, которая понемногу пятилась к дому.
  - А ну, иди сюда!
  Она бросилась к веранде, но охранник в три прыжка догнал её, повалил на землю и заломил руку за спину.
  - Не дёргайся, сука. Щас поедешь с нами.
  - Куда?
  - Куда, куда! Ещё не догадалась? В ментуру, конечно!
  Её подняли на ноги.
  - Сумку свою захвати, - Гордейчук заставил её поднять с земли упавшую сумочку. - Пусть в милиции тебя обыщут и найдут таблетки.
  - Они от головы, - всхлипнула она.
  - Там будешь объяснять.
  Бледная, вся дрожа, Марина под конвоем охранников подошла к "Опелю".
  Панин надел перчатки. Вторую пару протянул Никите:
  - Ты тоже надень, а то останутся наши пальчики.
  Пока Гордейчук натягивал перчатки, Марина снова побежала, хоть и понимала бесполезность такой попытки. Ей наперерез метнулся Панин и сбил с ног. Гордейчук наставил на неё пистолет.
  - А ну, вставай!
  - Прыткая, шалава, - усмехнулся Панин. - Может, свяжем её?
  - Нет смысла. И так никуда не денется... Залезай в машину! - потребовал Гордейчук, держа Марину под прицелом. - Назад садись!
  Она раскрыла заднюю дверь. Гордейчук грубо толкнул её и уселся рядом. Его пистолет упёрся ей в бок.
  - Не дёргайся и не дыши. Повезём тебя прямо в районное управление.
  Панин сбегал во флигель, включил механизм, открывавший ворота, вернулся и сел за руль "Опеля". Машина тронулась.
  Марину лихорадило от страха, она даже забыла про Бороду и его сообщников, поджидавших неподалёку в зарослях. Поэтому, когда из-за ёлок выехал чёрный "Мерседес" и покатил следом, она поначалу не поняла, что происходит.
  - Стой! - крикнули из "Мерседеса". - Стой, дура, это мы!
  Она узнала грубый голос Холодца, и в её душе затеплилась надежда. Может, Борода и его люди остановят эту парочку?
  - У неё и правда есть сообщники! - прошипел Панин, нажимая на газ.
  Прибавил скорость и "Мерседес".
  - Стоять! Стоять, говорят тебе! - кричали Борода и Холодец.
  Гордейчук с пистолетом высунулся из "Опеля" и выстрелил, целясь в шину. Сидевшие в "Мерседесе" невольно пригнулись.
  - Холодец, мочи его, - прохрипел Борода, тоже доставая пистолет.
  Открыть ответный огонь преследователи не успели: вторым выстрелом Гордейчук продырявил переднюю шину "Мерседеса" и скрылся в окне. Кокос, ругаясь, вертел руль, сворачивая за "Опелем". Но вместо поворота "Мерседес", хлопая пробитой покрышкой, вылетел в кювет, пропахал боком по пологому склону оврага и остановился, застряв в густом подлеске.
  - Они уходят! - надрывался Борода. - Скорее!
  Холодец выскочил из машины, взбежал на шоссе, но стрелять было поздно: "Опель", едва различимый в темноте, стремительно удалялся и вскоре исчез за поворотом.
  
  
  Глава 10
  
  Очнуться Виктору помог, сам того не подозревая, Гордейчук. Охранник тряс его так энергично, что младший Карелин вырвался из забытья, глубоко вздохнул и с трудом приподнялся на локте. Гордейчук к тому времени ушёл в спальню, где занялся приведением в чувство хозяина дачи.
  Виктор обнаружил, что лежит на полу в сумеречной комнате, слабо освещённой жёлтой лампой. У стены виднелся сейф с распахнутой дверцей. Какое-то время молодой человек пребывал в несколько заторможенном состоянии, пока чей-то крик не заставил его вздрогнуть и напрячь внимание. Морщась от боли в затылке, он сел. Кричал Гордейчук, выглядывавший из окна спальни. Вслед за криком со двора донёсся визг шин резко затормозившей машины. Сцепив зубы, Виктор встал и вышел в коридор. Прошёл в спальню. Гордейчука там уже не было. Он направился было к спавшему отцу, но тут его внимание привлёк странный шум во дворе. Сначала вскрикнула женщина, потом началась приглушённая возня. Выглянув в окно, Виктор успел заметить, как охранник с пистолетом в руке затолкнул Марину в "Опель". Створки ворот автоматически раскрылись, из флигеля выбежал второй охранник и тоже запрыгнул в "Опель". Машина выехала за ворота.
  Виктор попытался разбудить отца, но тот лишь мычал и моргал глазами. Отчаявшись привести его в чувство, Карелин-младший спустился вниз, зашёл в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Это его взбодрило, в голове прояснилось. Он вспомнил голую Марину и рассыпавшиеся по комнате бриллианты. В том, что это были именно бриллианты, а не простые стекляшки, актёр не сомневался. Наверняка это дебирсовские алмазы, о которых ходит слух, будто они уцелели. Папаша мог прибрать их к рукам во время своего недолгого сотрудничества с южноафриканской фирмой.
  Итак, получается, что Марина эти бриллианты у отца украла. Но при чём здесь охранники? Виктор потёр саднящий затылок. Предположений можно делать сколько угодно, но первое, что приходит на ум, - охранники были в сговоре с этой женщиной. Если бы они добросовестно относились к своим обязанностям, то, обнаружив у неё бриллианты, вызвали бы милицию. И ещё "Скорую" для своего бесчувственного шефа. Но вместо этого удрали, насильно, под дулом пистолета захватив с собой сообщницу. Возможно, они передумали с ней делиться. А это значит, что её повезли убивать...
  Виктор видел бриллианты лишь мельком, несколько секунд до того момента, как получил удар шкатулкой по голове. Но и этих секунд ему хватило, чтобы поразиться величине камней. Сейчас, вспоминая их, он пытался представить, сколько они могут стоить. Получалась совершенно чудовищная цифра. Конечно, Марину должны убить! Она ввязалась в слишком опасное дело, чтобы выйти из него живой!
  Вспомнились ему и минуты их близости. Чувствуя, как в нём снова разгорается желание, Виктор застонал от сознания того, что эти минуты больше не повторятся. Её убьют, а он бессилен помочь ей. Впрочем, почему бессилен? Можно позвонить в милицию. Хотя Марину это вряд ли спасёт. Слишком много времени упущено. Возможно, сейчас, в этот самый момент, её убивают где-нибудь в лесу...
  - Этого не может быть, - весь в холодном поту, пробормотал он.
  В волнении он прошёлся по тёмным комнатам. Сам не заметив как, оказался в гостиной. Включил свет. На глаза ему попался радиоприёмник, и тут его осенило. Перед самым приездом Марины отец рассказывал ему, что любит посидеть возле приёмника с наушниками, послушать чужие радиотелефонные разговоры и донесения милицейских патрулей. По его словам, это захватывало больше, чем какая-нибудь телевизионная "мыльная опера". Виктор уселся перед приёмником и надел наушники. Щёлкнул тумблером на панели. Наклонился к микрофону.
  - Внимание, всем постам, - заговорил он, стараясь подражать сухому милицейскому тону. - Срочно принять меры к задержанию легковой автомашины марки "Опель" тёмно-вишнёвого цвета. Повторяю: "Опель" тёмно-вишнёвого цвета! Номер начинается на двадцать семь. В машине два особо опасных рецидивиста, одеты в чёрную униформу сотрудников охранного предприятия. Преступники вооружены...
  Голос Виктора звучал в портативных рациях всех окрестных стражей порядка.
  - С ними может находиться захваченная ими женщина. Преступники следуют по Каширскому шоссе или прилегающим дорогам...
  
  
  Глава 11
  
  - Сдаётся мне, что на фазенду мы уже не вернёмся, - сказал Гордейчук, оглядываясь на отставший "Мерседес".
  - Точно, теперь возвращаться нельзя, - согласился Панин. - Нас будут поджидать эти хмыри. Я ведь как чуял, что у этой сучки есть сообщники.
  Гордейчук ткнул Марину стволом пистолета:
  - Кто такие?
  - Они... ж-ждали меня, - пробормотала она, запинаясь.
  - Кто такие, тебя спрашивают!
  - Я не знаю их фамилий. Они должны были встретить меня и сопровождать до Москвы.
  - Брюлики для них увела?
  Она кивнула. В её сумочке затренькал мобильник.
  - Это они? - спросил Гордейчук.
  - Наверное.
  - Выключи телефон.
  Панин мельком оглянулся на приятеля.
  - Я так думаю, придётся сейчас заехать на московскую квартиру. Документы с деньгами надо забрать. Время у нас ещё есть, пока Карелин с сынком не прочухались. А потом глухо ляжем на дно.
  - Да, двигаем в Москву, - согласился Гордейчук.
  - Но сперва избавимся от балласта, - и Панин бросил на Марину взгляд, от которого она помертвела.
  Гордейчук ухмыльнулся:
  - Это само собой. Ищи место, где поглуше.
  Марина занервничала. Предчувствие надвигающейся гибели заставило её собраться. Она выпрямилась на сиденье. Мысли её неслись с лихорадочной быстротой.
  - Вы хотите меня убить? А какой смысл? - заговорила она торопливо и хрипло, поминутно облизывая пересохшие губы. - Всё равно без меня эти камни не реализуете.
  - У нас есть кому их сбыть, - жёстко оборвал её Панин, всматриваясь в обочины пустынного шоссе. Местность для расправы с пленницей была не слишком подходящей: по обеим сторонам тянулись фермы и дачные участки. - Обойдёмся без сопливых, не волнуйся.
  - Это слишком крупные камни, вы их так просто не продадите, - продолжала убеждать их Марина. - Вы хоть знаете, что Карелин украл их у компании "Де Бирс"? Об этих бриллиантах известно во всём мире, их ищут через Интерпол! Кстати, их рыночная стоимость - два миллиарда долларов. Миллиарда! В России никто не даст и сотой части их цены, а скорее всего вы просто попадётесь на их продаже. Бриллианты такой чистоты и величины хранятся только в Алмазном фонде.
  - Если два миллиарда, то пару миллиончиков мы за них точно получим, - пробурчал Панин.
  - Но это неразумно! Я знаю человека, который в приватном порядке может выложить за них сорок миллионов долларов!
  Сказав это, Марина умолкла в растерянности. Она ляпнула про сорок миллионов не подумав. А вдруг эта цифра покажется молодчикам слишком высокой и они поймут, что она врёт?
  - Он иностранец, - прибавила она для убедительности. - Он, собственно, и заказал эту кражу.
  - В "Мерсе" были его люди? - осведомился Гордейчук.
  - Посредники. Но я могу связаться с ним и без них.
  - Туфту порет, - не верил Панин.
  - Говорю вам: такие кражи совершаются только под конкретного заказчика. Сбыть эти камни в России невозможно!
  Гордейчук раскрыл шкатулку и ещё раз оглядел бриллианты.
  - А может, баба дело говорит. Наш скупщик выложит за них тыщ двадцать баксов. Да у него больше и нет.
  - Вы с ума сошли! Двадцать тысяч за такие камни - это копейки! Короче, у меня к вам деловое предложение. Вы входите со мной в долю, и я выдаю вам из этих сорока миллионов ровно половину. Лично меня такой расклад больше устраивает, чем тот, который предложили мне субъекты с "Мерседеса". Я знаю, как связаться с покупателем. Через три дня он переведёт деньги на наш счёт в любой банк мира, куда мы скажем, и эти деньги будут "чистыми", нам не придётся их "отмывать".
  - Врёт баба, что водой хлещет, - осклабился Панин.
  Но напарник, продолжая перебирать камни, слушал её внимательно.
  - Да нет, такие брюлики так просто не продашь, она правду говорит, - сказал он задумчиво. - А брать за них двадцать тысяч точно не с руки. Мы две нормальные квартиры дербанём - вот тебе и двадцать тысяч. А тут такое дело! Крутые брюлики к рукам прилипли. Да Гнилой и этих-то денег не даст, будет торговаться, жмот, я его знаю. Выложит, от силы, "штук" пятнадцать...
  - Шалава жить хочет, вот и заливает! - рявкнул Панин. - Кончать надо с ней! Там дальше, кажется, лесок начинается. Щас свернём в него.
  - Какой смысл мне врать? - От ужаса Марина заговорила совершенно искренним тоном. - Мы с вами связаны этим делом, и мне тоже, как и вам, с сегодняшнего дня придётся скрываться! Меня будут искать не только милиция, но и те типы из "Мерседеса"! Так что вам нечего бояться, что я на вас донесу. Зато я могу вам помочь получить двадцать миллионов долларов и выехать за границу. В мире есть немало стран, где вашей личностью никто не будет интересоваться, если у вас солидный счёт в банке...
  - Никита, смотри! - крикнул Панин.
  
  
  Глава 12
  
  Откуда-то справа выехал милицейский "Москвич", развернулся навстречу "Опелю" и резко встал. Свет его фар ударил Панину в глаза. От неожиданности бандит вывернул руль. "Опель" завизжал шинами. Гордейчук едва не выронил шкатулку.
  - "Опель", к обочине! - потребовал динамик.
  - Зачем тормознул, кретин? - зашипел Гордейчук. - Надо было спокойно ехать, глядишь, не тронули бы.
  Пять минут назад милиционеры в "Москвиче" получили по рации приказ задержать вишнёвый "Опель", который предположительно может следовать по Каширскому шоссе, и остановились у поворота, устроив здесь нечто вроде засады. Первой же машиной, ехавшей по Каширке, и был тот самый "Опель".
  - Они могли открыть огонь, тогда совсем хреново, - ответил Панин.
  "Опель" затормозил в десятке метров от милицейского автомобиля.
  Панин покосился на Марину:
  - Тихо сиди. Молчи и кивай, если что спросят.
  В душе пленницы загорелась надежда. Вот он, шанс! Она будет дурой, если не использует его!
  Она затихла, сжалась на сиденье, приготовившись закричать, как только милиционер подойдёт к машине. Гордейчук опустил руку с пистолетом и упёр ствол ей в бедро.
  - Откроешь пасть - сразу пуля, - предупредил он.
  Один из двух патрульных, сидевших в "Москвиче", связался по рации с дежурным.
  - Мы их остановили, - заговорил он в микрофон. - Сразу за поворотом к Хотькову. Да, это они. Вишнёвый "Опель", двое мужчин и женщина.
  Получив приказ задержать их до прибытия подкрепления, блюстители порядка коротко посовещались.
  - Я пойду, - решился старший. - Прикроешь меня.
  В бронежилете и каске, с автоматом на груди, он вылез из "Москвича" и не торопясь направился к иномарке. Второй милиционер тоже вылез, зашёл за "Москвич", прикрывшись им, и взял автомат наизготовку.
  - Какие проблемы, командир? - с благодушной улыбкой осведомился Панин, опуская стекло на передней дверце. - Мы вроде бы не нарушаем.
  - Документы!
  - Сейчас всё будет, - и бандит вместо водительских прав достал из кармана бумажник. - Чтоб тебе не в обиду... - Он отсчитал четыре стодолларовые купюры. - И мне не в убыток!
  Милиционер продолжал держать его под прицелом автомата.
  - Документов, значит, нет?
  - Забыл я их, командир.
  - Ничего, разберёмся. Оставайтесь пока в машине.
  Он повернулся, собираясь отойти. Марина воспрянула духом: милиционер не взял денег, он что-то заподозрил! Ей даже кричать не пришлось!
  И тут возле её уха громыхнул выстрел. Стрелял Гордейчук через раскрытое окно. Милиционер свалился, получив пулю в шею. В тот же миг со стороны "Москвича" застрочил автомат. Лобовое стекло "Опеля" разлетелось в осколки. У виска Марины, задев волосы, свистнула пуля. В ужасе пленница полезла под сиденье.
  Автоматчик продолжал строчить. Раскололось заднее стекло. Гордейчук раскрыл дверь и чуть ли не кубарем вывалился из "Опеля". Скрываясь за машиной, он стрелял непрерывно, и треск его пистолета сливался с грохотом автоматных очередей. Марина скорчилась под сиденьем, ни жива ни мертва от страха. Всей душой она желала удачи милиции. Всё-таки лучше оказаться в отделении, чем получить пулю от бандитов!
  Гордейчук снова проявил недюжинную меткость. Не прошло и двадцати секунд с начала перестрелки, как автоматные очереди смолкли. Гордейчук ещё какое-то время прятался за "Опелем". Наконец со стоном выпрямился, вгляделся в милицейскую машину. Автоматчик лежал у заднего крыла "Москвича". Возле его головы растекалась кровавая лужа.
  - Абзац мусору, - прохрипел бандит и снова застонал, прижав руку к плечу.
  Он вернулся в "Опель". Когда он усаживался на сиденье, Марина заметила, что его куртка пробита в двух местах и из дыр сочится кровь. В крови была и его рука, которой он зажимал рану. В другой руке он держал пистолет.
  - Влипли мы, - процедил он сквозь зубы. - Хрен теперь смоемся...
  Марина, убедившись, что стрельба прекратилась, вылезла из-под сиденья и огляделась. От лобового стекла "Опеля" остались клочья, всё переднее сиденье было усыпано осколками. Панин, тоже весь в осколках, сидел в водительском кресле, неестественно откинувшись. Марина увидела его лицо в верхнем зеркале. Глаза его были вытаращены, из дыры во лбу узкой ленточкой, особенно яркой на фоне бледного лица, вытекала кровь. Другой пулей была перебита его нижняя челюсть.
  Лицо Гордейчука в синеватом ночном свете казалось таким же мёртвым, как лицо его убитого сообщника.
  - Сейчас вытащишь его из машины и сядешь за руль. Надо по-шустрому линять отсюда. Давай, шевелись.
  Марина вылезла из машины. Посреди дороги лежал труп милиционера. "Москвич" был изрешечён пулями. "Опель" пострадал, пожалуй, не меньше.
  - В такой машине нас остановит первый же патруль, - пробормотала она.
  - Нам теперь терять нечего, - прохрипел Гордейчук. - Будем мочить всех. Либо берём миллионы, либо нам хана, третьего не будет... Чего ты возишься? - Он наставил на неё пистолет. - Делай, что говорят!
  Марина за ноги вытянула из машины убитого Панина, стараясь не смотреть на обезображенное лицо. Когда его голова, соскользнув с сиденья, ударилась сначала о подножку, а потом о дорожное покрытие, она ощутила приступ тошноты. Оставив мертвеца лежать, резко отвернулась, проглотила комок и смахнула со лба выступивший пот.
  Рука Гордейчука, держащая оружие, дрожала.
  - Давай, садись! - велел он.
  - А если не поедет? - спросила она.
  - Тогда пересядем в "мусоровоз".
  Марина заметила, как дрожит палец бандита на спусковом крючке. Того и гляди, ненароком нажмёт...
  - Успокойся, я сажусь.
  - Заводи мотор.
  "Опель", к немалому удивлению Марины, тронулся с места. Они обогнули милицейскую машину и свернули с шоссе на просёлочную дорогу, на которую показывал Гордейчук.
  - Дальше куда? - спросила она.
  - Вперёд езжай. Подальше от ментов.
  Вдоль дороги тянулся лес. Заметив развилку, бандит велел свернуть направо. Километров через пять беглецы снова свернули, причём из двух дорог Гордейчук выбрал ту, что потемнее и поглуше. Он стремился затеряться, отъехать как можно дальше от "Москвича". К счастью для беглецов, им никто не встретился в этот ночной час.
  - У нас кончается бензин, - сказала Марина.
  Гордейчук какое-то время молчал, потом сказал:
  - Там вроде бы дома... Кажется, посёлок... Надо узнать, куда мы заехали.
  На обочине показался указатель с надписью: "Карпино".
  - В посёлок заезжать не будем, там нас засекут, - прохрипел бандит. - Остановись за деревьями.
  Марина выполнила приказ. Гордейчук морщился от боли, но не опускал пистолета. "Вряд ли он может передвигаться самостоятельно, - думала она, косясь на него в зеркало. - Кровь продолжает идти, значит, скоро потеряет сознание. А то и вовсе умрёт... Ждать, похоже, осталось недолго..."
  Она приободрилась, но потом снова нахлынул страх. Кто знает, что у него на уме? А вдруг он перед смертью и её убьёт? Ей пришла дерзкая мысль улучить момент и вырвать у него пистолет. Он слаб и вроде бы не должен оказать серьёзного сопротивления.
  - Вот что, слушай сюда, - захрипел раненый. - Мы теперь повязаны кровью, понимаешь? Поэтому дальше будем действовать вместе. Сорок "лимонов" мы у твоего иностранца возьмём, предоставь это мне. Деньги поделим пополам. Надо только выбраться отсюда, и ты мне поможешь. У меня есть надёжное местечко, там отсидимся.
  - Но как мы до него доберёмся, вы же ранены, - пролепетала она, почему-то вообразив, что сейчас он заставит её тащить его на себе.
  - Достань мобильник. Сейчас наберёшь номер, какой скажу. Тебе ведь нет смысла сбегать от меня, - добавил он, пока она вынимала из сумочки телефон. - Брюлики-то у меня, это во-первых. А во-вторых - ты тоже на крючке у ментов...
  - Я же говорила, что не собираюсь заявлять на вас в милицию. Я не такая дура!
  Гордейчук, помешкав, опустил пистолет и продиктовал номер. Марина поднесла телефон к его голове.
  - Алло, Зина? - заговорил он. - Да, это я. Завязывай с вопросами и слушай сюда. Я попал в крутой переплёт. Застрял, короче, в лесу у деревни Карпино... Да не перебивай ты, а слушай! Щас быстро садись в свой "жигуль" и двигай ко мне. Передаю телефон человеку, который объяснит, как добраться, - он протянул мобильник Марине. - Это знакомая...
  Марина сама точно не знала, где находится это Карпино, сказала только, что надо ехать по Каширскому шоссе и свернуть на сорок третьем километре, а потом ещё два раза свернуть - направо, потом налево. Объяснила, что у них кончился бензин и они, чтобы не попадаться на глаза милиции, заехали за деревья рядом с дорожным указателем.
  Судя по голосу, Зинаида была довольно молодой женщиной. С Мариной она разговаривала в раздражённом тоне, то и дело перебивала, выпытывая не столько маршрут, сколько кто она такая и какое имеет отношение к Никите. В конце разговора собеседницы едва не разругались. Марина, по крайней мере, поняла одно: Зинаида всерьёз намерена разыскать их, и как можно скорее.
  - А теперь иди сюда, - потребовал Гордейчук. - У тебя в машине, я гляжу, есть аптечка. Перевяжешь меня. А Зинка приедет обязательно, - он ухмыльнулся сквозь гримасу боли. - Никуда не денется...
  Марина мысленно согласилась с ним, однако расспрашивать про Зинаиду не стала. В левом боку Гордейчука алело совсем небольшое отверстие, которое постоянно сочилось кровью. Пуля, по-видимому, застряла где-то на уровне селезёнки. Наверняка зацепило и ребро, поскольку каждое движение вызывало у раненого приступ мучительной боли. Несмотря на это, он отказался от болеутоляющих таблеток, которые имелись в аптечке. Бандит не доверял своей спутнице, опасался, что от таблеток уснёт. Марина обработала рану спиртом и перевязала. Затем занялась его плечом. Здесь пуля прошла навылет.
  - Я ещё легко отделался, - хрипел Гордейчук, подбадривая себя. - Мог бы вообще откинуть копыта, как Серый.
  Момент был самый подходящий, чтобы схватить шкатулку и убежать, но Марину очень смущал пистолет, который Гордейчук засунул в карман штанов. Бандит наверняка успеет выстрелить, а в его меткости она уже убедилась.
  На востоке забрезжил рассвет, когда Марина закончила перевязку.
  - Тебе необходим отдых, - сказала она, надеясь, что он прислушается к её совету. - Хотя бы на пару часов.
  - На том свете отдохнём, - просипел бандит. - Что-то Зинка долго не едет... Вот что, садись-ка ты впереди и смотри на дорогу. Как появится серый "жигуль" - скажи мне.
  Марине пришлось пересесть на переднее сиденье, откуда не так просто было дотянуться до шкатулки. Ей оставалось рассчитывать только на то, что он уснёт раньше, чем приедет Зинаида.
  
  
  Глава 13
  
  Это была худощавая женщина лет тридцати, очень нервная и разговорчивая. Ещё издали, только подъезжая, она увидела раненого Гордейчука, высунулась из машины и затараторила в сильнейшем волнении:
  - Что с тобой? Где это тебя так? Ужасы какие! Тебе надо в больницу! Срочно! Я знаю одну в Электростали, как раз мимо неё проезжала...
  - Кончай кудахтать, - рявкнул Гордейчук, силясь привстать. - Только больницы мне не хватало. Хочешь, чтобы меня менты зацапали? Я сегодня ночью как раз двоих завалил.
  - Убил ментов? - ахнула Зинаида.
  - Так получилось.
  - Значит, если тебя поймают, мы больше не увидимся? - Из глаз женщины вдруг потоком потекли слёзы. - Ужас! Ужас! И как же я буду без тебя?
  Она приникла к его груди, вызвав целый взрыв ругательств и стонов.
  - Не прислоняйся ко мне, чёртова кукла! На мне живого места нет!
  Зинаида отпрянула.
  - Тебе обязательно нужно к доктору. Слушай, можно Яшке показаться. Свой в доску мужик. Я его сегодня же разыщу.
  - Помоги лучше мне перейти в твою тачку.
  Никита взял шкатулку и, опираясь на плечо Зинаиды, начал выбираться из "Опеля".
  - Ты едешь с нами, - бросил он Марине.
  Зинаида окинула её хмурым взглядом. Стройная, с распущенными волосами, в красном вечернем платье, Марина выглядела очень эффектно и сразу ей не понравилась.
  - А это кто такая? Откуда взялась?
  Уловив в её голосе нотки ревности, бандит скривился в ухмылке.
  - Серёги Панина бабёнка, - соврал он, понимая, что другие отговорки Зинаиду не убедят.
  - Так это она и есть? - спросила Зинаида недоверчиво.
  - Она самая, - прокряхтел Гордейчук, подбираясь с её помощью к "Жигулям". - Открой дверь шире.
  Он со стоном рухнул на заднее сиденье и тут же потребовал у Зинаиды сигарету. Та продолжала неодобрительно разглядывать Марину.
  - А где же сам Сергей?
  - Крышка ему. Менты замочили.
  - Правда?
  - Видела кровь на переднем сиденье? Его. Только ты помалкивай. А теперь давай, хватайся за руль. Сейчас утро, патрулей мало, должны доехать до Подольска без приключений.
  Марина навострила уши. Её везут в Подольск!
  Обе женщины сели впереди. Зинаида вела машину уверенно, с хорошим знанием местности. Марина обратила внимание, что они не возвращаются на Каширское шоссе, а едут каким-то сложным объездным путём. Наверное, опасаются оцепления, которое милиция могла выставить на Каширке.
  Гордейчук хрипел, плевался, матерился и норовил завалиться набок. Зинаида озабоченно поглядывала на него в верхнее зеркало.
  В Подольске Марина успела заметить название улицы и номер дома, возле которого они остановились: Красногвардейская, восемь. Это была блочная пятиэтажка, без лифта. Подниматься пришлось на последний этаж. Женщины почти несли Гордейчука, держа его под руки.
  Едва войдя в квартиру, бандит сразу завалился на диван. Здесь он, видимо, чувствовал себя в безопасности: засунул шкатулку под подушку, пистолет убрал в карман. Они с Зинаидой шёпотом посовещались. Марина поняла, что говорят о ней. Зинаида, боявшаяся блюстителей порядка как огня, настаивала, чтобы гостью заперли в шкафу. Марина казалась ей опасной свидетельницей, которая только и думает, как бы сбежать от них и сообщить в милицию.
  - Ладно, как хочешь, - согласился Гордейчук.
  Зинаида обернулась к пленнице:
  - Слышала, что сказано? Залезай туда, - она показала на массивный старый гардероб. - Ничего, посидишь, не растаешь!
  - Но я не собираюсь сбегать, - возразила Марина.
  - А кто тебя знает!
  - Иди, иди, - прикрикнул Гордейчук. - Чего встала!
  Марина подошла к гардеробу.
  - Стой! - вдруг сказала Зинаида. - Ну-ка, повернись.
  Марина, недоумевая, повернулась.
  - Больно платье на тебе шикарное, жалко такое портить. В шкафу оно помнётся.
  - Конечно, - согласилась Марина.
  - Поэтому снимай его.
  Помешкав, Марина начала раздеваться. Зинаида тем временем вытряхнула содержимое её сумочки на стол, заставленный стаканами и тарелками с остатками еды. Среди выпавших из сумочки магазинных чеков и косметики были мобильный телефон и несколько рублёвых и долларовых купюр разного достоинства. Деньги тотчас перекочевали в карман хозяйки. Марина протянула ей платье. Оно было помято и кое-где испачкано кровью, но Зинаида пришла в восторг. Принялась рассматривать его и накидывать на себя перед зеркалом. В сторону пленницы она почти не глядела, Гордейчук спал, и Марина подумала, что мобильник надо бы взять. Но сразу подойти к столу было слишком рискованно, Зинаида наверняка заметит. А вот если приблизиться медленно, боком...
  - Фигуры у нас почти одинаковые, так что платье мне должно подойти, - заключила Зинаида. - Подари мне его.
  - Ну, не знаю, - Марина сделала шаг к столу. - Не могу же я ходить в одном лифчике...
  - А вот это поноси, - и Зинаида бросила ей какое-то замызганное платье, похожее на халат. - Кстати, там, где тебе придётся сидеть, только такая одёжка и годится!
  И она принялась снимать с себя блузку и брюки. Маринино платье надевалось через голову. Пока Зинаида это проделывала, пленница схватила со стола мобильник и спрятала в складках платья, которое держала в руках. Хозяйка оправила на себе новый наряд. Подражая походке модели, прошлась перед зеркалом.
  - Ишь ты, - восхитилась она, - прямо на меня сшито!
  Марина едва сдерживала смех. На тощей плечистой Зинаиде платье висело как на вешалке.
  Гордейчук проснулся, тревожно огляделся по сторонам.
  - А? Что тут у вас? - Он нащупал под подушкой шкатулку. - Опять, Зинка, дурью маешься?
  Кряхтя, он сел на диване и уставился на Зинаиду.
  - На хрена тебе это платье. В гастроном, что ль, будешь в нём ходить?
  - В гастроном не в гастроном, а красиво, - Зинаида засмеялась.
  - Почему шалава ещё не в шкафу?
  - Я лучше придумала! Запихнём её на антресоли!
  - Можно и туда. И запри, а то ведь сбежит. Кишками чую - сбежит!
  - Пошли, - хозяйка подтолкнула пленницу к двери. - На антресолях у нас хорошо, мягко, одеяльца лежат...
  В коридоре она приставила к антресолям стремянку, залезла, сняла оттуда какие-то вёдра и сумки.
  - Ну вот, теперь полезай.
  Гордейчук с пистолетом стоял в дверях, привалившись к косяку, и смотрел, как Марина, сгибаясь в три погибели, перебирается с верхней ступени стремянки в узкий закуток под потолком. Только что она надела хозяйкино платье, ухитрившись незаметно сунуть в его карман мобильник, и теперь боялась, как бы он не зазвонил или не выскочил оттуда.
  Зинаида собралась было захлопнуть дверцы антресолей, как Гордейчук рявкнул:
  - Руки ей свяжи! Пусть связанная сидит, так надёжнее!
  Хозяйка принесла из кухни бельевую верёвку и снова залезла на стремянку. Марине пришлось протянуть ей руки. Связав её, Зинаида захлопнула дверцы.
  Пленницу окутала темнота, пропахшая старыми вещами и нафталином. Снаружи донеслось громыхание складываемой лестницы, потом раздался сдавленный стон Гордейчука:
  - Зинка, мать твою, дай мне ещё этих таблеток!
  Где-то хлопнула дверь, прозвучали шаги и наступила тишина.
  Марина перевела дыхание. Попробовала повернуться, но под рёбра врезался бок металлического таза. После недолгой борьбы таз, громыхнув, приткнулся к стене, и дышать стало легче. Марина ещё несколько минут прислушивалась, потом снова переменила положение и попробовала пошевелить руками. Четверть часа ушло на то, чтобы методичными движениями кистей рук ослабить верёвку и получить возможность двигать ладонями. Только после этого она, действуя практически одними кончиками пальцев, извлекла из кармана мобильный телефон и положила перед собой.
  Светящиеся цифры отчётливо виднелись в темноте. Марина набрала номер Бороды.
  - Алло, - прозвучало в динамике.
  - Это Марина, - зашептала она.
  - Слушай, чего ты слиняла? И вообще, куда ты делась?
  - Меня охранники остановили на выходе...
  - И нашли камни?
  - Да.
  Слышно было, как Борода выругался.
  - Я так и понял, что это мужики с дачи! Больше некому! Короче, где камни?
  - У них. Вернее, у одного. Его зовут Никита, фамилии не знаю. Второго убили милиционеры.
  - Менты вас не зацапали?
  - Нет, мы от них ушли.
  - Где ты сейчас?
  - В Подольске.
  - А камни?
  - Тут, у Никиты... - Она продиктовала адрес, назвала подъезд и этаж. - Послушайте, а что с Константином? Он жив? Вы можете даль ему трубку?
  Но главарь уже отключил связь.
  Внизу снова заскрипела дверь, в коридор вышла Зинаида и прошлёпала в ванную. Марина выключила мобильник, опасаясь, что он затрезвонит, и засунула его в самый угол антресолей, спрятав под грудой тряпья.
  
  
  Глава 14
  
  Не прошло и тридцати минут, как чёрный "Мерседес" Бороды затормозил на Красногвардейской улице города Подольска. Главарь велел остановиться не у дома восемь, а немного в стороне.
  После звонка Марины он никак не мог успокоиться: надо же, бриллианты увели из-под самого его носа! В эту ночь ему вообще не везло: мало того, что "Мерседесу" прострелили колесо и его людям пришлось там же, на дороге, его менять, вторую машину - "Ауди", направлявшуюся им навстречу, остановил милицейский патруль! Кубометр с Константином почему-то вызвали у блюстителей порядка подозрение и их отвезли в участок для проверки личности.
  - Может, баба заманивает нас в ловушку? - бурчал Холодец, выбираясь из "Мерседеса". - Что-то долго молчала. Подозрительно это.
  - Может, и заманивает, - отозвался Кокос. - Баба хитрая, по роже видно, с ней надо держать ухо востро!
  - Вообще странное дело вырисовывается, - задумчиво говорил Борода. - Если охранники решили прибрать камни к рукам, то почему они до сих пор её не прикончили? На кой хрен им таскать с собой свидетельницу? - Задавшись этим вопросом, он сам же и ответил: - Их ошибку придётся исправлять нам. Кончать будем всех, кого застанем в сороковой квартире, и в первую очередь - шалаву! Холодец, слышал?
  Холодец, исполнявший в банде обязанности главного "расстрельщика", самодовольно хмыкнул:
  - А то!
  Он достал из-под сиденья глушитель и принялся навинчивать его на ствол своего "люггера".
  На разведку выслали Кокоса. Прежде чем войти в подъезд, он обошёл дом. Несколько минут всматривался в окна пятого этажа.
  - Там простая деревянная дверь, - доложил он, вернувшись. - Её открыть - раз плюнуть!
  - А шум за дверью слышал?
  - Нет, всё тихо.
  - Может, там никого нет? - предположил Холодец.
  - Вряд ли. Форточки открыты, а на балконе бельё сохнет!
  Все трое направились к дому номер восемь. Бесшумно поднялись на пятый этаж. Кокос достал из рюкзака топор, просунул острие в щель между дверью и косяком и, поднатужившись, слегка приподнял дверь на петлях. Борода разбежался, ударил в неё плечом, и она раскрылась. Вся операция заняла считанные секунды.
  Борода и Холодец ворвались в прихожую. За ними вбежал Кокос. Первое, что они увидели, - это распахнутую дверь в ванную и склонившуюся над умывальником женскую фигуру в красном платье. Это удлинённое платье из велюра, оставлявшее открытыми руки и спину, было отлично известно бандитам.
  - Шалава! - хрипнул Борода. - Кончай её!
  Женщина только начала поворачиваться, как раздался негромкий хлопок. На голой спине возникло алое пятно. Дёрнувшись, женщина выронила кусок мыла, схватилась за край ванны и, не удержавшись, растянулась на полу.
  Бандиты ринулись в комнату. Разбуженный их появлением Гордейчук привстал на диване. Судя по его мутным глазам, он плохо сознавал происходящее.
  - Менты? - просипел он и зашарил рукой по дивану в поисках пистолета.
  - Менты, - злобно откликнулся Борода.
  Он первым схватил пистолет и направил его на раненого.
  - Где брюлики? Колись, если жить хочешь!
  - Здесь, - Гордейчук, трясясь, вынул из-под подушки шкатулку. - Только ты запиши, начальник, что я сам, по своей воле отдал...
  Главарь открыл её, наскоро осмотрел несколько камней.
  - Те самые, - сказал он, захлопывая крышку и кивнул Холодцу: - Давай.
  Холодец снова выстрелил, и Гордейчук успокоился навсегда.
  - Теперь по-быстрому осмотрите квартиру, - велел Борода.
  Марина затаилась. Она слышала, как с треском распахнулась входная дверь и в квартире зазвучали чьи-то голоса, но значение этих звуков истолковала по-своему. Видимо, к Никите с Зинаидой пришли знакомые, поскольку в квартиру не позвонили. Голоса доносились из комнаты, слов она разобрать не могла. Вскоре она уловила запах дыма. Это бандиты, покидая квартиру, плеснули на Гордейчука бензином и бросили зажжённую спичку. Дым повалил в коридор и добрался до антресолей. С каждой минутой он усиливался. Марина, уже не боясь быть услышанной, нашарила мобильник и вызвала пожарных, благо адрес ей был известен.
  Она пробыла в сознании ещё минут десять, тщетно пытаясь избавиться от верёвки на руках. Из-за этой верёвки она не могла покинуть антресоли. Уже теряя сознание, она услышала грохочущие шаги и громкие голоса пожарных. Она попыталась позвать на помощь, но едкий дым забил горло. Изо рта вырвался только судорожный кашель. Что было потом - она уже не помнила...
  
  
  Глава 15
  
  Два дня спустя Борода на съёмной квартире в Москве устроил "оперативное совещание". Бандиты собрались за столом, который, как всегда на такого рода сходках, был заставлен закусками и бутылками с водкой и пивом. Сдвинув посуду в сторону, главарь раскладывал перед собой фотографии. Их только что принёс Колян - невзрачный с виду мужичок лет сорока пяти, исполнявший в банде поручения, связанные со слежкой. Он сидел рядом с Бородой и, когда тот брал в руки какую-нибудь фотографию, давал пояснения. Вчера и сегодня он следил за домом на Люсиновской улице, где Карелин занимал две смежные квартиры на седьмом этаже. Когда банкир уезжал на работу или возвращался с неё, Колян тайком фотографировал его и отмечал время.
  Наконец Борода отодвинул от себя фотографии и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.
  - Я с самого начала знал, - сказал он, - что Карелин не будет заявлять в ментуру о пропавших камнях, иначе это обернётся для него крупным скандалом. "Де Бирс" потребует выдачи Карелина через Интерпол и упрячет его за решётку надолго!
  Помимо Бороды и Коляна, на сходке присутствовали Холодец, Кокос и Кубометр. Кокос с Холодцом сидели, развалившись, на диване, курили и пили пиво, Кубометр устроился в кресле на другом конце стола и непрерывно что-то ел.
  - Заявлять-то он не будет, но так просто это дело не оставит, - заметил Кокос, выдохнув дым. - Наверняка будет искать.
  - Конечно, он будет проводить собственное расследование, - Борода тоже сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой. - У него в банке целая охранная служба, и в ней сидят не дураки. Его люди запросто могут сесть нам на хвост.
  - Ерунда! - с ухмылкой рявкнул Холодец. - Не сядут! Брюлики умыкнули дачные сторожа, а они мертвы, оба!
  - В краже участвовала секретарша, а она выжила, хоть и наглоталась дыма, - возразил главарь. - Третий день лежит без сознания в реанимации, ей там лёгкие вентилируют. Я разговаривал с доктором, он говорит, что она выживет. Выживет, а значит, дело завертится.
  Кокос наполнил пивом опустевший стакан.
  - Она нас заложит, сто пудов, - сказал он и отпил большой глоток.
  - Не заложит, - подал голос Кубометр. - Ей без мазу нас закладывать.
  - В любом случае бабу надо валить, - сказал Холодец и посмотрел на шефа.
  - Они и без бабы нас найдут, - Борода взял со стола одну из фотографий и показал ему. - Андрей Бурмин, начальник охранной службы "Омега-банка". Отставной полковник ФСБ, между прочим. Считается одним из лучших сыскарей в Москве, имеет обширные связи в милицейских структурах. Этот будет землю рыть, а найдёт!
  - Значит, его тоже завалим, - заключил Холодец.
  Борода плеснул себе пива, отхлебнул глоток и поурчал, прополаскивая горло.
  - Если мы хотим выйти сухими из воды и поиметь на брюликах крутые бабки, то в первую очередь надо валить Карелина, - сказал он.
  Холодец со стуком поставил опустевший стакан на стол.
  - Я хоть сейчас готов, только скажи, где и как.
  - В правильном направлении мыслишь, - кивнул главарь. - Без Карелина дело о бриллиантах завязнет, никто им заниматься всерьёз не будет, менты тем более.
  - А бабу чпокнем прямо в больнице, - прибавил Холодец. - Она слишком много знает.
  - Её чпокнуть легче всего, - промычал Кубометр с набитым ртом, - а вот как бы нам на банкире не засыпаться.
  - Операцию по устранению Карелина надо тщательно подготовить, - сказал Борода и обвёл напарников пристальным взглядом.
  Кокос нетерпеливо ёрзал на диване.
  - Шеф, а когда ты брюлики реализуешь? - Этот вопрос интересовал его гораздо больше, чем предстоящее покушение на Карелина. - Ты, вроде, говорил, что уже нашёл купца?
  - Да, есть один барыга в Бразилии, - ответил главарь неохотно и задумался.
  Реализация бриллиантов действительно представляла трудную задачу. Искать покупателя в России было опасно, да и вряд ли тут кто-нибудь мог дать хотя бы половину их настоящей цены. Пришлось "закидывать удочки" среди заграничной клиентуры. От знакомого колумбийского наркодельца Борода узнал, что крупными бриллиантами может заинтересоваться некий сеньор Гомеш, глава бразильского гангстерского синдиката, специализирующегося на незаконной добыче и сбыте драгоценных камней. Узнав телефон, Борода сразу позвонил ему в Сан-Паулу. Договорились, что тот пришлёт на переговоры своего доверенного человека - Джейкоба Либермана, который постоянно разъезжает по Европе, завязывая нужные Гомешу знакомства и следя за тамошней рыночной конъюнктурой. Как раз сейчас Либерман находится в Москве.
  Состоялась встреча. Бороде Либерман не понравился. Бегающий взгляд, льстивая улыбка, торопливая убаюкивающая речь. С таким надо держать ухо востро. Осмотрев камни, бразилец пришёл в восторг и тут же связался с боссом. Не прошло и двух часов, как тот сам позвонил Бороде и объявил, что "товар" весьма его интересует и что он согласен со всеми финансовыми условиями. Единственное, на чём он настаивает, - это чтобы сделка состоялась в Бразилии. Либерман пояснил "русскому сеньору", что его босс, прежде чем платить деньги, хочет лично увидеть камни. А в Россию он лететь не может, считая это слишком опасным. Русской стороне следует самой позаботиться о нелегальной транспортировке бриллиантов в Бразилию.
  Такой поворот в переговорах весьма разочаровал Бороду. Переправка краденых камней в Южную Америку - это настоящая головоломка. Неоднократно судимый, Борода состоял в базе данных не только у российских правоохранителей, но и у Интерпола. Ему был закрыт въезд в США и в страны Шенгенской зоны. "Пробить" визу в Бразилию ему, может быть, и удастся, но его и тех, с кем он полетит, таможенники в аэропорту будут проверять особенно тщательно. Надо искать надёжных курьеров и "незасвеченный" канал транспортировки, а это долгая история.
  Борода хмуро оглядывал сообщников. Едва речь зашла о реализации камней, все сразу навострили уши. Даже Кубометр перестал чавкать. Каждому было обещано по миллиону долларов, и они жаждали как можно скорее получить эти деньги.
  - Брюлики придётся везти за бугор, - прибавил Борода резко. - Это непросто, тут надо думать и думать!
  - Да чего там, шеф, - сказал Кубометр, - по-моему, обделать это не труднее, чем с "колёсами". Найдём бригаду негритосов, выдадим им по сотне долларов на рыло, и пусть везут контейнеры с брюликами у себя в желудках. Метод опробованный. Да и собака таможенная не унюхает. Алмазы - не героин.
  - А у тебя есть гарантия, что негритосы не слиняют от нас в Бразилии? - свирепо прорычал Холодетц. - Черномазые - народ ненадёжный, сколько раз они нас кидали!
  - Без риска нельзя, - стоял на своём Кубометр. - А негров можно надёжных найти. И не говорить им, что в контейнерах, а то, правда, соблазнятся. Или сказать, что в контейнерах мощи святого Никодима Алеутского, тогда точно не соблазнятся.
  - Орава негров вызовет подозрение у таможенников, - заметил Колян. - Кому-нибудь да сделают ультразвук желудка.
  - Ладно, всё! - отрезал Борода. - Базарить про камни закончили! Сейчас надо думать, как валить Карелина.
  - Предлагаю использовать мину с дистанционным управлением, - сказал Колян. - Там у подъезда стоит мусорный бак, мимо него банкиру никак не пройти...
  
  
  Глава 16
  
  В полумрак больничной палаты сквозь щель между шторами сочился бледный рассвет. Заглянувшая в палату медсестра, увидев, что Марина пошевелилась, тут же умчалась и вскоре вернулась с молодой длинноногой врачихой. Та пощёлкала кнопками на каком-то приборе, стоявшем на тумбочке рядом с кроватью, потом сняла с лица больной приспособление, похожее на респиратор. Дышать сразу стало труднее. Рот словно забился пылью. Марина сделала несколько судорожных вдохов, пока, наконец, не отдышалась. Врачиха внимательно наблюдала за ней, держа "респиратор" наготове. Когда дыхание больной выровнялось, она удовлетворённо кивнула.
  - Вам сейчас лучше воздерживаться от разговоров, - сказала она. - Худшее позади, теперь пойдёте на поправку.
  Марина слабо улыбнулась.
  Врачиха и медсестра ещё некоторое время сидели у её кровати, потом врачиха ушла, осталась медсестра. Марина снова забылась сном, а когда проснулась, солнце вливалось в палату ярким потоком. Марина лежала в палате одна. На тумбочках у изголовья стояли какие-то приборы. Все они, видимо, были отключены. Через приоткрытую форточку доносилось пение птиц.
  Марине вспомнились события той жуткой ночи на даче Карелина и не менее жуткого утра. "Зинаида и этот бандюга-охранник заставили меня залезть на антресоли, - думала она. - Потом я позвонила Бороде. Он вроде бы собирался приехать... Так... Это я помню... А что было дальше?"
  Дальнейшее представлялось ей в каком-то тумане. На антресолях царила кромешная тьма, пахло нафталином и старыми пыльными вещами. Потом ещё запахло дымом...
  Вспоминать об этих проклятых антресолях было до того противно, что к горлу подступила тошнота. Марина повернулась набок и стала смотреть на яркое пятно солнечного света, лежащее на соседней пустой кровати. Лучше она будет думать о чём-нибудь приятном. Например, о ночах, проведённых с Константином. Марина откинулась навзничь, закрыла глаза и сладко потянулась, вообразив его кудрявую голову, прильнувшую к её груди. Теперь, после всего, что она сделала для него, он от неё никуда не уйдёт. Она ведь, фактически, спасла ему жизнь.
  Неожиданно в её мыслях возник Виктор. Она сама не заметила, как в мечтах перескочила с одного на другого. Думать о голливудском красавце было приятно, она даже начала ощущать сексуальное возбуждение. Марина вспомнила, как он набросился на неё в той полутёмной комнате, и что последовало за этим. Она задышала глубже. Вскоре она уже сама не понимала, спит она или грезит наяву. Она отдавалась губам и рукам Виктора. Это было так упоительно...
  К полудню Марина узнала от врачихи, что её привезли из Подольска - вытащили, наглотавшуюся дыма, из горящей квартиры. Пробудь она в дыму ещё пять минут, и её вряд ли удалось бы спасти. Марина стала спрашивать, отчего начался пожар и что сталось с людьми, которые вместе с ней находились в квартире, но врачиха ничего не знала.
  Ближе к вечеру, когда солнце уже покинуло окно, в палату заглянула медсестра и с улыбкой, как приятную новость, сообщила, что пришёл посетитель. Марина сразу решила, что это Константин. Борода наверняка должен знать про пожар и что её отвезли в больницу. Значит, он мог рассказать обо всём Извекову. А может, пожаловал сам Борода? Вот уж кого ей меньше всего хотелось видеть! Марина терялась в догадках. Это мог быть и Карелин. Или следователь. Её сейчас будут допрашивать о краже бриллиантов...
  Однако в палату с букетом роз вошёл Виктор!
  Издав стон изумления, Марина откинулась на подушку и закрыла глаза. Такого просто не могло быть...
  Виктор шёпотом переговорил с медсестрой, потом послышалось шуршание разворачиваемого целлофана. Медсестра поставила цветы в банку с водой и водрузила её на тумбочку. Марина наконец открыла глаза.
  Виктор широко улыбнулся.
  - Добрый день, это я. Как ты себя чувствуешь?
  - Нормально.
  - Врач сказала, что худшее позади.
  Марина промолчала. Она не знала, о чём говорить с ним, улыбаться ему или нет. Ведь тогда, на даче, он её, получается, изнасиловал!
  Виктор кивнул медсестре, и та вышла из палаты.
  - Я чертовски рад, что с тобой всё обошлось, - он сел рядом на стул. Улыбка не сходила с его лица. - Мне пришлось здорово поволноваться в ту ночь, я ведь видел, как они затолкнули тебя в машину и уехали.
  - Видел?
  - Да, и, признаюсь, испугался за тебя. Тот тип грозил тебе пистолетом!
  - Однако это странно...
  Она хотела сказать: "Странно, что ты проявляешь ко мне сочувствие после всего, что между нами было", - но умолкла, не договорив, лишь лёгкая краска выступила на её лице.
  - Они тебя заставили выкрасть эти камни, ведь так? Они тебя запугивали?
  Она с усилием кивнула.
  Он улыбнулся ещё шире:
  - Я так и думал. Во всём виноваты те двое, а ты была только игрушкой в их руках.
  - А что Григорий? То есть - Григорий Дмитриевич?
  - Отец был без сознания всю ночь и всё утро, очнулся только после полудня. Он считает, что это спланированное ограбление. Ты будто бы подсыпала ему в вино снотворное. Он потом при мне откупорил бутылку точно такого же вина, попробовал его и сказал, что ночью оно имело совсем другой вкус.
  - У меня нет этих бриллиантов, - сказала она, глядя на окно. - Охранники отобрали их, когда я пыталась уехать с дачи.
  - То же самое я сказал отцу. Но он почему-то уверен, что ты была с ними заодно, а пожар в подольской квартире устроили их сообщники.
  - Чьи сообщники?
  - Панина и Гордейчука. Понимаешь, отец считает, что у них были сообщники, которые знали о бриллиантах и решили ими завладеть. Сами Панин с Гордейчуком до такого никогда бы не додумались. Эти сообщники расправились с Гордейчуком и его любовницей, ещё раньше погиб Панин в перестрелке с милицией... Короче, бриллианты, как в сказке про Маугли, убивали всех, у кого они оказывались. Ты осталась жива чудом. И я этому, если честно, рад. Я сказал отцу, что ты не можешь быть виновата, но он почему-то убеждён, что ты чуть ли не главный организатор кражи. Он становится очень подозрительным, когда дело касается его собственности. Он бы и меня не задумался обвинить, если бы точно не знал, что я до той ночи слыхом не слыхивал ни о каких бриллиантах.
  - Он заявил в милицию?
  - Нет, но будет разбираться в этом деле.
  - И ты... пришёл ко мне, чтобы сообщить всё это?
  - Я пришёл прежде всего затем, чтобы тебе помочь. Пока что я понимаю одно: ты попала в скверную историю и тебе надо как-то выкарабкиваться из неё.
  Марина задумалась. Похоже, что Карелины не знают о Константине и банде Бороды. Теперь можно будет списать всё на алчных охранников.
  - Это всё охранники, - прошептала она. - Я не знаю их фамилий, только имена: тот, что повыше - Никита, другой - Сергей... Они оказались самыми настоящими бандитами...
  - Никита Гордейчук погиб в подольской квартире, - сказал Виктор. - Судмедэкспертиза выяснила, что он погиб не от пожара, а от пулевого ранения. По-видимому, в квартиру кто-то ворвался, застрелил Гордейчука, тяжело ранил его сожительницу Зинаиду Онуфриенко, а потом, уходя, устроил пожар. Наверняка этот неизвестный захватил похищенные бриллианты. Хорошо, что быстро приехали пожарные, а то бы ты задохнулась насмерть.
  - Откуда тебе всё это известно?
  - От Андрея Бурмина. Он руководит охранной службой банка. Мы с ним когда-то жили в одном доме на Ленинском. Отец, сразу как проспался и обнаружил пропажу камней, вызвал его к себе и дал задание начать негласные поиски. Они с Бурминым придерживаются версии, что ты и оба охранника действовали в сговоре. У отца есть информаторы на Петровке и в Генпрокуратуре, от них-то он и узнал про пожар. Так что, возможно, завтра тебя в этой палате навестит следователь. Поэтому я и пришёл. Мы с тобой должны выработать линию твоей защиты, иначе из свидетельницы ты превратишься в обвиняемую.
  - Но тебе-то какая от этого выгода?
  Он улыбнулся.
  - Во-первых, мне очень не хотелось бы, чтобы ты оказалась в тюрьме. Это главное. Ну а ещё - забота о добром имени семьи и чести "Омега-банка". Ничего хорошего не получится, если сведения о бриллиантах станут достоянием гласности.
  "Вот с этого и надо было начинать, - мысленно усмехнулась Марина. - А то начал юлить - хочу помочь тебе... Боишься, что папашу привлекут к ответственности за кражу камней у "Де Бирс"! Да и тебя самого заденет этот скандал, карьере повредит!"
  Она думала так, а на душе было горько и досадно. Она действительно обрадовалась этим цветам и появлению Виктора, надеялась, что он искренне беспокоится о ней, а на самом деле всё оказалось проще, скучнее и меркантильнее.
  - Ты хочешь, чтобы я молчала о бриллиантах?
  - Да. То есть, так будет лучше для тебя же самой. В твою пользу показания свидетелей: мои, Аркадия и Зинаиды Онуфриенко. Вчера вечером она очнулась и кое-что рассказала. Людей, которые ворвались в квартиру, она не разглядела. Зато сообщила, что накануне ночью Гордейчук был ранен в перестрелке с милицией и всю дорогу до Подольска не спускал с тебя пистолета. И даже в квартире боялся, что ты удерёшь. Это он заставил тебя залезть на антресоли. Всё это означает, что тебе угрожали и ты являешься, говоря юридическим языком, "потерпевшей стороной".
  - Зинаида сказала милиционерам о бриллиантах?
  - Она их не видела. Видела только коробку, которую Гордейчук постоянно держал при себе и прятал под подушку. Что в ней находилось - она не знает, но уверена, что в ней были какие-то ценности. Коробка исчезла, пожарные её не нашли. Наверняка её взял тот, кто устроил стрельбу и пожар.
  Марина прекрасно знала, кто взял коробку, но ей пришлось солгать:
  - Я тоже не знаю, кто её взял. Да и откуда я могу знать, я же сидела на антресолях, в темноте. Слышала только, как кто-то вошёл в квартиру, а потом раздались выстрелы... Два, кажется, выстрела...
  - Во время разговора с Зинаидой всплыли поразительные вещи, - продолжал Виктор. - Она призналась, что Гордейчук и Панин в свободное от работы время занимались кражами. У неё в квартире нашли вещи, которые числились в розыске. Отцовские охранники, оказывается, вели двойную жизнь! Работали в службе безопасности банка, считались добропорядочными гражданами, а на самом деле были бандитами. Зинаида сообщила, что Гордейчук ещё в Омске занимался подобными делишками и даже состоял в группировке тамошнего авторитета по кличке Коваль. Сейчас их фотографии отправили на зону, где отбывают срок подельники Коваля. Следователь не сомневается, что показания Зинаиды правдивы, а значит, бывшие друзья по банде узнают их на снимках.
  - Мне они никогда не нравились, - признала Марина. - Я с самого первого дня, как увидела их, решила держаться от них подальше.
  - Когда милиция стала выяснять, почему они внезапно, среди ночи, покинули объект, который им вверено было охранять, отцу пришлось признаться, что у него на даче был вскрыт сейф, - продолжал Виктор. - Про дебирсовские бриллианты он, конечно, умолчал, сказал, что там лежало колье с рубинами. Теперь слушай внимательно. Версия, таким образом, вырисовывается следующая: матёрые бандиты Панин и Гордейчук каким-то образом узнали, что в сейфе у их босса лежат ювелирные изделия, и решили ими завладеть. Вскрыть сейф им было не под силу, а может, не хотелось разоблачать себя. Поэтому они решили привлечь к делу секретаршу босса, которая часто приезжала к нему на дачу. То есть, тебя. Ты работаешь в банке и наверняка знаешь, как лучше всё это провернуть. А чтобы ты не упрямилась, применили к тебе шантаж и угрозы, обещали убить твоих близких. Ты вынуждена была подчиниться их требованиям. Ночью ты тайком подсыпала начальнику в вино клофелин, а когда он уснул, в особняк вошёл Гордейчук. Он заставил тебя обыскать карманы босса, ты нашла карточку с магнитным кодом и открыла сейф. Позднее милиция сняла с дверцы сейфа отпечатки, и, по полученным сведениям, там не только твои пальцы, но и Гордейчука. Значит, он был там, когда ты вскрывала сейф. Наверняка держал у твоей головы пистолет.
  Марина, слушая его, подумала, что он стал бы неплохим юристом, если бы не его увлечение профессией киноактёра. Виктор говорил как опытный адвокат: внятно, толково, стараясь, чтобы она его поняла. Ей оставалось только кивать.
  - Изъяв из сейфа коробку с ювелирными изделиями, бандиты сразу покинули дачу, причём взяли тебя с собой. Видимо, опасались, что ты их выдашь. Они взяли тебя силой, это подтвердили мы с Аркадием. Оказывается, он проснулся среди ночи, услышав крики, и увидел в окно, как Гордейчук погнался за тобой, сбил с ног и под дулом пистолета затолкал в машину. Я, со своей стороны, сказал, что, проснувшись от криков, посмотрел в окно и успел заметить, как Гордейчук, угрожая оружием, посадил тебя в "Опель". Вот и выходит, что ты не сообщница бандитов, а их жертва.
  - Ну да, - кивнула она. - В этой истории я могу быть только жертвой.
  - Гордейчук и Панин мертвы, так что можешь вешать на них всех собак. Единственное, что от тебя требуется, - это не путаться в показаниях. Следователю скажи, что бандиты знали адрес твоей матери и угрожали расправиться с ней и с твоими младшими братьями. После кражи ты хотела явиться в милицию с повинной, но бандиты не доверяли тебе и не отпускали ни на шаг. У тебя было ощущение, что они намерены тебя убить...
  Марину вдруг охватило острое чувство разочарования. Он старается не ради неё, а ради отца, в конечном счёте - ради себя. К ней как женщине он равнодушен. За его галантной попыткой помочь кроется всего-навсего холодный расчёт. Главное для него - не допустить, чтобы она выдала семейную тайну, проболтавшись следователю о дебирсовских бриллиантах. А уж потом, когда милиция от неё отстанет, за её "раскрутку" примутся сыщики "Омега-банка". Она знала этих парней, особенно Бурмина. Они сумеют вытрясти из неё всю правду о краже.
  - Следователь скорее всего придёт завтра, так что у тебя есть время всё обдумать. Упорно придерживайся своей версии, и всё обойдётся. Тем более банк предоставит тебе опытного адвоката.
  - Но скажи, - пробормотала она, когда он умолк, - ты сам-то, конечно, не веришь, что всё было так, как ты расписал? Почему ты не спросишь меня, как было на самом деле?
  Он несколько секунд молчал.
  - То есть, ты хочешь сказать, что инициатива исходила от тебя?
  - Нет! - выкрикнула она и даже побледнела от негодования: как он мог подумать такое! - Я никогда не решилась бы...
  - Не надо, не продолжай, - он сделал примирительный жест. - С меня достаточно и этого. А обстоятельства, которые толкнули тебя на такой поступок, меня не интересуют. И вообще вся эта история с бриллиантами мне противна. Из-за них одни только хлопоты. Отцу с самого начала не следовало связываться с ними. Ничего, кроме несчастий, они не принесут... Ну ладно, бог с ними. Сейчас меня больше беспокоит твоя судьба.
  Она посмотрела на него с недоумением, пытаясь понять, что он имеет в виду.
  - В самом деле?
  Виктор смутился. Лёгкая краска тронула его красивое лицо.
  - Просто я должен вернуть тебе долг.
  - Какой долг?
  - Я имею в виду - моё поведение той ночью...
  - А, это... - Она смущённо усмехнулась. - Ну, тут мы в расчёте. Голова у тебя, надеюсь, не болит?
  - Нет, всё нормально. Ты действовала в пределах необходимой самообороны, так что вина лежит на мне. Увидев тебя без одежды, я не смог совладать со своими чувствами. У тебя действительно потрясающее тело. Может быть, мои слова покажутся тебе неприятными, но я до сих пор вспоминаю те минуты с восторгом.
  Марине очень хотелось, чтобы так оно и было, однако рассудок твердил ей другое. Он врёт. Это игра, лицемерие. Он пытается спасти её от тюрьмы, войти к ней в доверие, даже обольстить только для того, чтобы она молчала о бриллиантах. Ради этой цели все средства хороши, и лесть в том числе.
  Марину терзали сомнения. Она не знала, что и подумать. Если он действительно лицемерит, то какой же он негодяй!
  - Ладно, считай, что я всё забыла.
  Он помолчал.
  - Вообще-то, мне показалось тогда, ночью, что тебе тоже понравилось.
  - Давай оставим эту тему! - Она сказала это, может быть, слишком резко, потому что улыбка сошла с его лица.
  - Я причинил тебе боль?
  - Ты меня до жути напугал! Меня и так всю трясло от волнения, а тут ещё ты выскочил. У меня чуть сердце не разорвалось.
  Он наклонился к ней, оглядывая её всю.
  - Прости, я не подумал об этом. Я вообще не способен был о чём-либо думать тогда...
  Она невольно вжалась в подушку. Ей не раз приходилось ловить на себе подобные жадные, "раздевающие" взгляды, и они ей никогда нее нравились. С мужчиной, который так смотрит на женщину, лучше не оставаться наедине.
  "Интересно, как далеко зайдёт его флирт? - подумала она. - Видно, здорово Карелины перепугались из-за этих камней, если сынок явился сюда разыгрывать пылко влюблённого. Не удивлюсь, если он поцелует меня. Десять против одного, что поцелует!"
  Марина лежала, полузакрыв глаза, чувствуя его горячее дыхание рядом со своим лицом. Сама не признаваясь себе в этом, она страстно желала, чтобы он коснулся губами её губ. Лицемер, мысленно твердила она, негодяй, обманщик, а внутри у неё всё молило: ну же, давай, не томи!
  Её прикрытые глаза и маску отрешённости на лице Виктор истолковал по-своему.
  - Всё ещё злишься на меня? - вздохнул он и выпрямился на стуле.
  Из её уст едва не вырвался стон разочарования. Ей стоило немалого труда сохранить невозмутимый вид.
  - Давай вернёмся к делу, - проговорила она ослабевшим голосом.
  - Я вроде бы уже всё сказал. Может, у тебя есть вопросы?
  - Нет, всё ясно. Я поговорю со следователем как надо, не волнуйся.
  - Ты в чём-нибудь нуждаешься?
  - Только в покое.
  Он встал. Ей показалось, что на его лице промелькнул оттенок торжества. Разумеется, он доволен. Уговорил дуру молчать про бриллианты и сейчас побежит с этим радостным известием к папаше. Он такой же двуличный, как и отец. Яблоко от яблони недалеко падает.
  - Я ещё загляну к тебе, хорошо?
  - Конечно! - Она натянуто улыбнулась, подумав, что не удивится, если он заглянет к ней сразу после визита следователя. А потом её захочет проведать Бурмин. Тоже, небось, явится с цветочками.
  Как и предполагал Виктор, следователь пришёл к ней на следующее утро. Уселся возле кровати, деловито разложил на тумбочке бумаги. Марина была уже готова к его вопросам. Сразу заявила, что неделю назад к ней подошёл Никита Гордейчук и предложил ограбить Карелина, а когда она отказалась, начал ей угрожать. До тех пор никаких отношений у неё с ним не было.
  Полноватый, средних лет следователь понимающе кивал и что-то писал на бланке. Иногда задавал уточняющие вопросы.
  
  
  Глава 17
  
  В те минуты, когда происходил разговор Марины со следователем, к подъезду многоэтажного дома на Люсиновской улице подошёл бомжеватого вида небритый крепыш с грязной полиэтиленовой сумкой в руке. Судя по торчащим газетам и пустым пакетам из-под молока, в сумке были обычные бытовые отходы. Крепыш направился к мусорному баку неподалёку от подъезда. Бак был переполнен, и мужчине ничего не оставалось, как положить сумку поверх остального мусора...
  Холодец наблюдал за действиями Кубометра из окна соседнего дома, стоя на лестничной площадке. Согласно данным Коляна, до появления Карелина оставалось ещё двадцать минут. Большую часть этого времени Кубометр должен был околачиваться поблизости и наблюдать, чтобы сумку с миной кто-нибудь не вытащил из бака.
  К подъезду плавно подрулил огромный чёрный "Сааб". Холодец напрягся, узнав машину банкира. Что-то сегодня она подъехала рановато. Может, Карелин собирается выйти раньше времени?
  От этих мыслей Холодца отвлекла сцена, разыгравшаяся у бака. К мусорке подошёл какой-то грязный, едва державшийся на ногах мужичок, явно бомж, и стал рыться в отходах. А поскольку сумка с миной лежала на самом верху, он первым делом взялся осматривать именно её. Заметив это, Кубометр устремился к баку. Бродяга уходить не захотел. Видимо, это был "его" бак, а Кубометра он принял за конкурента. Он вцепился в сумку и вступил с бандитом в перепалку. Кубометр едва уловимым движением, почти без замаха, ударил его по печени. Тот вздрогнул и начал пятиться. Сумку он, однако, не выпустил.
  В этот момент из подъезда вышли двое карелинских охранников. В том, что постарше, Холодец узнал Бурмина. Оглядевшись, оба направились к толкавшимся у бака бродягам. Противник Кубометра наконец выпустил сумку из рук; она с глухим металлическим лязгом грохнулась на асфальт и из неё вместе с газетами и молочными пакетами вывалилась мина...
  Кубометр резко отпрыгнул в сторону. Бурмин и его помощник на мгновение замерли. Тем временем из подъезда в сопровождении третьего охранника вышел Карелин и, занятый своими мыслями, быстро направился к "Саабу". Шофёр услужливо раскрыл перед ним дверь.
  Портативный пульт дистанционного управления Холодец уже держал в руках. Не теряя ни секунды, он хладнокровно выдернул штырь. Радиосигнал полетел на взрыватель мины. Бандит понимал, что осколками мины неминуемо заденет Кубометра, но его это не беспокоило. Момент был исключительно подходящий, чтобы одновременно завалить и Бурмина, и Карелина. Грех был им не воспользоваться. А перед Бородой всегда можно будет оправдаться неудачным стечением обстоятельств.
  Оглушительно прогремел взрыв. Мусорный бак отбросило и перевернуло. Тяжёлый пуленепробиваемый "Сааб" содрогнулся, но на колёсах устоял, только его бока и стёкла покрылись трещинами. Кубометра, Бурмина, одного из охранников и бомжа изрешетило осколками, их окровавленные тела раскидало в разные стороны.
  С высоты окна Холодцу было видно, что Карелина загородила от осколков машина; банкир отпрянул на газон, а потом пополз, видимо не в состоянии подняться на ноги. Ясно было, что он ранен. Холодец сбежал вниз, выскочил во двор и помчался к месту взрыва, на ходу оглядываясь по сторонам. Двор казался безлюдным.
  Холодец подбежал к Карелину и наклонился над ним, словно собираясь помочь, но вместо помощи вытащил "люггер". Боль, терзавшая банкира, была такой мучительной, что он уже не мог ползти, только содрогался, сжимая и разжимая кулаки. Из прорех в его костюме хлестала кровь, щека была иссечена осколком. Увидев подбегающего Холодца, он понял, что это киллер, захрипел и откинулся навзничь. Гримаса муки на его лице сменилась выражением ужаса.
  - Нет... - вырвалось из пересохшего горла. - Не надо...
  Холодец взял пистолет обеими руками и вогнал ему пулю между глаз.
  Почти одновременно с этим выстрелом прозвучал ещё один: стрелял охранник, который вышел из подъезда вместе с Карелиным. Он не пошёл к "Саабу" вслед за своим шефом, а остался у подъезда - дальше от эпицентра взрыва, чем все остальные участники событий. Осколками задело его ноги, он лежал у ступенек подъезда и целился в Холодца. Рука его дрожала, выстрел оказался неудачным. Холодец стремительно повернулся и, почти не целясь, пальнул в раненого. Потом, рыча от ярости, подбежал ближе и дважды выстрелил в него в упор. Охранник затих.
  Бандит ещё не успел покинуть двор, как внезапно откуда-то сверху прозвучала автоматная очередь. Пули крошили асфальт в считанных сантиметрах от Холодца. Он сразу понял, что стреляют из окна карелинской квартиры. Обливаясь ледяным потом, киллер кинулся к арке, благо она находилась совсем рядом. Под её спасительной крышей он отдышался. Автомат смолк. Из арки бандит выбежал на улицу и пересёк её, лавируя между проезжавшими машинами. С улицы нырнул в переулок. Там, в конце сквера, его ждала серая "шестёрка" с замазанным грязью номером.
  Завидев Холодца, Колян открыл заднюю дверь.
  - Что-то ты быстро, - сказал он. - Карелин должен выйти через восемь минут.
  - Должен, должен, - буркнул Холодец, хватаясь за бутылку с пивом. - Ничего он не должен. Хрен его знает, чего он так рано выполз...
  - А где Кубометр?
  - Абзац Кубометру. Там он остался, у мусорного бака, - Холодец злобно посмотрел на Коляна. - Ты же сказал, обормот, что Карелин выходит без десяти девять утра! Из-за этого и Кубометр погиб! Только он начал мину закладывать, а эти уже выползают! И бомжара там какой-то подвернулся некстати, полез в бак... Ладно, поехали!
  Кокос вёл машину, стараясь не превышать положенную скорость.
  - А с Карелиным что? - спросил он.
  Киллер отлип от бутылки, вытер дрожащей рукой рот.
  - Что надо, - он ухмыльнулся. - От меня кто-нибудь уходил живым? Хана и Карелину, и его полковнику. Оба на том свете.
  Колян по мобильному телефону связался с Бородой.
  - Шеф, дело выгорело, но у нас потери. Кубометр... Да... Клиент почему-то вышел раньше намеченного времени... Понял... - С минуту он слушал, что говорит главарь, потом взглянул на Холодца. - Короче, в больницу едем прямо сейчас. Шеф приказал ликвидировать бабу.
  "Шестёрка" въехала на безлюдный пустырь, по окраинам которого ржавели коробки гаражей. Бандиты не спеша вылезли, открыли одну из "ракушек" и выкатили из неё видавшую виды чёрную "Волгу". Вместо неё в "ракушку" завели "шестёрку".
  - В больнице будем минут через тридцать пять, - прикинул Колян, посмотрев на часы.
  
  
  Глава 18
  
  Звонок мобильного телефона застал Виктора в машине. Он ехал из гостиницы "Балчуг-Кемпинский", где снимал номер-люкс, в офис "Омега-банка". Встреча с Бурминым была запланирована на половину десятого.
  - Слушаю вас, - сказал он.
  - Это Виктор Григорьевич Карелин? - спросил взволнованный мужской голос. - Моя фамилия Орловский, я работаю в охране "Омега-банка".
  Виктор насторожился:
  - В чём дело?
  - Сожалею, но буквально десять минут назад убили вашего отца... Это произошло у подъезда его дома. Там взорвалась мина. Погибли Бурмин и ещё двое наших людей.
  Виктор свернул к обочине и остановил машину.
  - Известно что-нибудь об убийце?
  - Киллер сбежал, но его видели свидетели, так что, возможно, удастся получить его приметы. Мина была заложена в мусорный бак. Там, у бака, осталось лежать ещё два трупа, но милиция считает, что это бомжи, которые рылись в мусоре.
  - Как выглядел киллер?
  - Я видел его с седьмого этажа. Лица почти не разглядел, помню только, во что он был одет. Милиционерам вроде бы уже удалось найти свидетелей, так что, возможно, его поймают по горячим следам.
  - Больше никаких существенных примет?
  - Есть одна. Мне показалось, что он стрелял из "люггера". Я сам когда-то пользовался таким оружием.
  Виктор несколько секунд молчал.
  - Спасибо, что позвонили.
  - Не за что. Примите мои соболезнования.
  Прежде чем снова тронуться в путь, Виктор ещё минут пять сидел, опустив голову на руки. Упоминание о "люггере" заставило его вспомнить вчерашний разговор с Бурминым. Начальник охраны "Омега-банка" сообщил ему, что, согласно милицейской экспертизе, Гордейчук мог быть убит из пистолета именно этой марки. Может быть, та самая "пушка" выстрелила и сегодня? Если так, то киллер допустил серьёзный просчёт, используя в обоих случаях одно и то же оружие.
  Получается, что отца убили люди, завладевшие дебирсовскими бриллиантами. И теперь они заметают следы. Уничтожают всех, кто знал о камнях и реально мог заняться их поисками.
  Он решительно нажал на газ. "Тойота-Лексус", одолженная у отца, сорвалась с места и влилась в поток автотранспорта.
  Вместо того, чтобы помчаться на отцовскую квартиру или в "Омега-банк", Виктор направился в больницу, где лежала Марина.
  
  
  Она была права в своих подозрениях: Карелин-младший действительно приезжал вчера с единственной целью - уговорить не сообщать милиции о бриллиантах. Его визит к ней был согласован с отцом и Бурминым. Банкир вначале сам намеревался поговорить с Мариной, но потом передумал. После той ночи он даже видеть её не мог, считая её предательницей, которая вошла в сговор с преступниками. Тогда Виктор предложил в качестве посредника себя, заверив отца, что вполне сможет убедить Марину придерживаться желательной для них версии. Недаром он учился на адвоката. На самом же деле ему хотелось снова увидеть женщину, которая так неожиданно вскружила ему голову. Он не ошибся в своих ожиданиях. Встреча с Мариной в больнице подействовала на него как стакан крепкого вина, заставив его чувства к ней разгореться с новой силой. Во время разговора ему не раз приходилось сдерживать безумное желание наброситься на неё и стиснуть в объятиях...
  Подъехав к воротам больничного сада, он вылез из "Тойоты" и зашагал к главному корпусу. Охранники в вестибюле уже знали его. В прошлый раз, посещая Марину, он выдал им по пятьдесят долларов, и теперь они приветствовали актёра как старого знакомого.
  Марина полулежала на постели и листала журнал.
  - Следователь только что ушёл, - сообщила она с улыбкой, увидев Виктора в дверях. Казалось, её нисколько не удивило его неожиданное появление. - Я сказала ему всё что надо, и он, по-моему, остался доволен. Очень вежливый, вопросов задавал мало. Раза три, наверное, спросил, как я себя чувствую.
  Виктор озабоченно хмурился.
  - У тебя здесь есть какая-нибудь одежда?
  - Есть, а что?
  - Нам придётся срочно уйти.
  Она удивлённо взглянула на него.
  - Быстро спустимся вниз и сядем в мою машину, - прибавил он. - Я отвезу тебя в квартиру одного моего знакомого. Она пустует. О ней наверняка не знают те, кто стрелял в Гордейчука.
  - Не понимаю. Ты считаешь, они могут меня убить?
  - Они только что убили моего отца и Бурмина. Уверен, что ты - следующая их жертва. Ты располагаешь сведениями о них и знаешь о бриллиантах.
  Марина ошеломлённо ахнула:
  - Убили твоего отца?!
  - Я выйду из палаты, пока ты будешь одеваться. И, пожалуйста, скорее.
  - Но у меня тут только это, - она достала из тумбочки свёрнутое платье-халат Зинаиды. - Я хотела позвонить маме, чтобы привезла нормальную одежду...
  - Отца убили сорок минут назад. За это время убийцы уже могут быть здесь.
  
  
  Заднюю дверь больничного корпуса Колян взломал отмычкой. За этой дверью должен быть выход на пожарную лестницу. Велев Коляну оставаться здесь, Холодец пошёл дальше один. Лифт он нашёл без труда. Вошёл в кабину и нажал на кнопку с цифрой "три". Когда двери автоматически сомкнулись за ним, слева раскрылись двери соседнего лифта, и оттуда вышли Марина и Виктор. Марина чувствовала себя очень неловко в затрапезном чужом наряде, поминутно оглядывала себя и боялась, что её кто-нибудь увидит в таком виде. Кабина с киллером поехала вверх, а молодые люди направились к вестибюлю. Охранники не сказали им ни слова, только понимающе заухмылялись.
  Беглецы быстро прошли к "Тойоте". Чёрная "Волга" с сидящим в ней Кокосом была припаркована в противоположной стороне сада, и бандит не увидел их за деревьями.
  Холодец подождал, пока медсестра скроется за углом коридора, и стремительно рванул дверь триста двенадцатой палаты. Его палец уже лежал на спусковом крючке. Войдя, киллер закрыл за собой дверь и огляделся. Палата была пуста.
  
  
  Глава 19
  
  Двухкомнатная квартира на пятнадцатом этаже была обставлена элегантно, но скудно. Имелось только самое необходимое. По дороге Виктор сделал остановку у супермаркета и накупил еды, в основном колбас и консервов: холодильник в квартире, как и следовало ожидать, оказался пустым.
  Ещё когда Марина садилась в машину, у неё появилось подозрение, что Виктор забрал её из больницы по совету отца или Бурмина, которых, конечно же, на самом деле никто не убивал. Частная квартира может стать для неё ловушкой, превратиться в тюрьму, где, в отличие от больничной палаты, она будет всецело во власти сыщиков "Омега-банка". Она испытующе вглядывалась в своего спутника, стараясь понять, всерьёз это всё или он её разыгрывает. Виктор почти всю дорогу молчал. Вид у него был озабоченный и печальный. Она терялась в догадках. Всё-таки решила довериться своему спутнику и даже не сделала попытки сбежать, хотя это было проще простого. Например, когда он оставил её одну в машине, уйдя в магазин.
  Её сомнения рассеял телевизор. Виктор включил его сразу, как они вошли в квартиру. Как раз в эти минуты передавали новости. За политическими репортажами следовала московская криминальная хроника.
  - Срочное сообщение поступило час назад, - говорил диктор, в то время как на экране показывали перевёрнутый мусорный бак, тела, лежащие на асфальте и милицейские машины с мигающими проблесковыми маячками. - У подъезда собственного дома на Люсиновской улице убит известный предприниматель, глава "Омега-банка" Григорий Карелин. Убийство совершено около девяти часов утра. По словам очевидцев, взрывное устройство сработало в тот момент, когда предприниматель вышел из подъезда. Взрывом также убиты три его охранника и двое прохожих, случайно оказавшихся вблизи подъезда. Их личности устанавливаются...
  На экране замелькали кадры рекламного ролика, и Марина выключила телевизор.
  - Значит, Григорий Дмитриевич погиб! - воскликнула она.
  Виктор, задумавшись, обнял её.
  - Да. И причиной тому эти проклятые камни...
  - Я не виновата, клянусь! - выкрикнула она со слезами. - Верь мне!
  - Тебя в этом деле просто использовали, чтобы потом убрать, - кивнул актёр и отстранился от неё.
  Марина ожидала, что сейчас он начнёт допытываться, кто были эти люди, которые её "использовали", но Виктор больше ничего не сказал. На кухне он рассовал продукты по полкам холодильника, заварил кофе и сделал бутерброды. Марина опустила на окнах жалюзи, считая, что солнце, заливавшее комнату, не подходит для траурного настроения её спутника.
  Окончательно рассеяли её подозрения ключи от квартиры, которые он ей передал.
  - В принципе, ты можешь выходить куда хочешь. Но я не советую тебе общаться с друзьями или родными. По крайней мере, в ближайшие дни. По этим адресам тебя могут дожидаться убийцы.
  - Хорошо, выходить не буду, - пробормотала она смущённо. - Тем более, мне совершенно нечего надеть. Я позвоню матери, она привезёт одежду из моей квартиры.
  - Звонить никуда нельзя. Особенно матери. За твоей квартирой могут установить наблюдение, а значит, через мать преступники выйдут на тебя.
  Марина вдруг подумала о Константине. Если следовать логике Виктора, то Костик давно уже должен быть мёртв...
  Чувствуя, что у неё подкашиваются ноги, она опустилась в кресло.
  - Но с чего ты взял, что меня непременно хотят убить?
  Виктор смотрел на неё печально.
  - Ты плохо знаешь повадки российских бандитов.
  - Как будто ты их хорошо знаешь, сидя у себя в Америке!
  Он пожал плечами.
  - Я слежу за вашей прессой, да и Бурмин в последние дни успел мне многое рассказать. Впрочем, если не веришь, поезжай к матери или к себе. Поставь такой эксперимент. Но тогда я уже не смогу тебе помочь.
  - Вот-вот, как раз этого я и не могу взять в толк. С чего ты взялся мне помогать?
  - Просто я с самого начала дал себе слово вытащить тебя из этой истории. Хочешь кофе?
  - Пожалуй.
  Он снова ушёл на кухню. Марина осталась в комнате одна. До неё только сейчас дошёл весь ужас её положения. Если Карелина и правда убили люди Бороды, то Виктор прав. Это бандиты, они способны на всё. Они начали убивать людей, знавших о бриллиантах, а значит, не остановятся и перед тем, чтобы убить и её, и Константина. А ведь она с самого начала предполагала, что может случиться нечто подобное! Но был ли у неё другой выход?
  Какое-то время они молча пили кофе.
  - Ты знаешь, мне тоже придётся переехать из гостиницы, - сказал он.
  - Куда? - спросила она без особого интереса.
  - К знакомым. А то чем чёрт не шутит, я ведь тоже был в ту ночь на даче.
  - А на похороны пойдёшь?
  - Конечно. Там будет охрана.
  Марина поставила чашку на стол и подперла голову рукой.
  - Прости, - сказала она, глядя в сторону. - Это всё из-за меня. Но я не знала, что так получится! - Она подняла на него виноватые глаза. - Они заставили меня!
  - Кто эти люди?
  Она помолчала, потом отрицательно покачала головой.
  - Хорошо, - сказал он, - давай договоримся, что ты мне расскажешь обо всём только тогда, когда сама почувствуешь необходимость в этом. Я тебя не тороплю.
  Марина кивнула.
  За столом снова воцарилось молчание.
  Он украдкой рассматривал её. Почувствовав на себе его взгляд, она растерялась. В его глазах читалось желание. Совсем как вчера в больничной палате.
  "Он красив, - подумала Марина с горечью. - Пожалуй, даже слишком. Поэтому он никогда не будет моим. Нет, на это даже надеяться нечего... Такие мужчины всегда недоступны, всегда принадлежат кому-то другому..." Ей пришла в голову дикая мысль: сбросить с себя это идиотское платье и остаться перед ним в одном лифчике. "Какие глупости! - Она тряхнула головой. - У него сегодня убили отца, а я думаю о сексе с ним! Но почему он так смотрит?"
  - Меня до ужаса раздражает это платье, - произнесла она. - От него пахнет рыбой и табаком. А другого нет, хоть совсем разденься.
  - Я тебе что-нибудь куплю. Как ты относишься к джинсам и майкам?
  - Сойдёт, но лучше платье. Я привыкла к платьям. Кстати, у твоего отца на даче остались целых три моих платья, - она запнулась, подумав, что лишнее напоминание о её связи с его отцом будет ему неприятно. - Они в спальне, в шкафу.
  - Я привезу их тебе, - он посмотрел на часы. - Давай включим телевизор, сейчас должны начаться новости. Может быть, сообщат новые подробности.
  Диктор повторил то, что было сказано раньше, а в конце добавил:
  - По некоторым сведениям, сразу после взрыва появился киллер и выстрелами из пистолета добил раненых, в том числе Карелина. Убийце удалось скрыться...
  Новости кончились, началась реклама. Виктор нажал на кнопку дистанционного выключателя. Экран погас.
  - Сегодня отец вышел из дома раньше обычного, он собирался лететь в Лондон. Его самолёт вылетал в одиннадцать утра. Так уж суждено, что теперь вместо него туда полечу я с адвокатом.
  - Ты отправишься в Лондон по поводу его личных счетов в западных банках?
  - В основном по поводу завещания.
  Марина подумала, что теперь этот Виктор ещё и богатый наследник. Ей, как секретарше Карелина-старшего, было известно, что тот почти каждый месяц переводил деньги за границу, главным образом в Англию. К настоящему времени на его заграничных счетах должно скопиться несколько десятков, а то и сотен миллионов долларов...
  - Не сомневаюсь, что он хотел лететь туда, чтобы внести в текст очередное изменение, - прибавил он.
  - В завещание?
  Он кивнул:
  - Адвокат говорит, что отец, наверное, уже раз десять переписывал его.
  - У него так много родственников, которых он не знает как облагодетельствовать?
  Виктор усмехнулся:
  - Из близких только я, а с дальними он почти со всеми в ссоре.
  - Тогда тебе не о чем беспокоиться. Ты прямой наследник.
  - Что я сын - ничего не значит. По английским законам деньги получают не родственники, даже самые близкие, а те люди, которые указаны в завещании. Кто знает, что было на уме у отца, когда он в последний раз переписывал его? Зная эксцентричный характер папаши, я не удивлюсь, если он завещает свои деньги, например, питомнику скаковых лошадей или венерологическому центру...
  - Ты это серьёзно?
  Актёр пожал плечами:
  - Я только хочу сказать, что уверенности у меня нет ни в чём. Тем более последние полтора года я был с ним в крутой ссоре. Он возражал против моей работы в кино, но особенно его взбесил мой брак с Джудит. Он считал её шлюхой и мошенницей.
  - Он приводил какие-нибудь аргументы в пользу своего мнения?
  - Никаких! Мне кажется, он её просто невзлюбил. А ещё ему не понравилось, что я бросил юриспруденцию и раньше времени ушёл из университета. Короче, мы помирились буквально пару недель назад. За это время в Англию он не летал, так что вряд ли успел изменить завещание в благоприятном для меня направлении.
  - Значит, оно может быть составлено не в твою пользу?
  - Говорю тебе, я ничего не знаю. Всё выяснится только при его оглашении.
  За окнами сгущались сумерки. В комнате потемнело, и Марина принесла свечи, которые нашла на кухне. Огонь свечей как нельзя лучше соответствовал их с Виктором траурному настроению.
  После кофе они пили портер, найденный на кухне. Виктор рассказывал о съёмках, об актёрах, с которыми познакомился в Голливуде. Марина слушала его затаив дыхание и старательно отводила глаза. В ней снова нарастало желание близости. Это безумие, но её тянуло к нему! Она лихорадочно пыталась найти этому разумное объяснение. Возможно, всё дело в том, что ей сейчас отчаянно нужен защитник. А он, несомненно, из этой породы. Этакий американский красавец-ковбой с винчестером и лассо, верхом на белом коне, всегда вовремя приходящий на помощь...
  Когда он ушёл, она подняла жалюзи и долго стояла у окна, глядя на тёмный сквер.
  
  
  Глава 20
  
  Как и обещал, Виктор явился на следующий день, ближе к вечеру. Извлёк из сумки её платья, найденные на даче, а также туфли, джемпер и бижутерию, которые разыскал там же, порывшись в шкафах.
  - Прекрасно! - восклицала она, перебирая вещи. - Теперь я, по крайней мере, смогу выходить отсюда!
  - Если не возражаешь, составлю тебе компанию, - сказал он. - Может, поужинаем сегодня вместе? Я знаю один ресторан недалеко.
  - Чудесно!
  На сборы ушёл целый час. Марина принимала ванну, потом долго решала, какое из двух платьев удачнее сочетается с бордовым галстуком Виктора. Наконец остановилась на строгом чёрном платье и алом вечернем джемпере с глубоким вырезом. Перед самым выходом немного подкрасилась и с изящной небрежностью подколола волосы кверху.
  - Тебя хоть сейчас выпускай на подиум! - с лёгкой улыбкой заметил Карелин.
  Они спустились вниз и сели в его "Тойоту". Поездка до ресторана заняла не больше десяти минут. В малолюдном зале наигрывал джаз-оркестр. Они сели за столик.
  - Да, ещё вчера собиралась тебя спросить, - сказала она. - Долго мне жить в этой квартире? Не могу же я прятаться всю жизнь!
  Он кивнул:
  - Я как раз собирался с тобой об этом поговорить. Лучшим решением проблемы стал бы твой отъезд за границу. Насколько я понял, у тебя удачно сложилось со следователем, ведь он даже не взял с тебя подписку о невыезде. Этим надо воспользоваться, и как можно скорее, а то неизвестно, до чего ещё докопается следствие. Без Бурмина я совершенно не в курсе действий милиции. Могут всплыть такие факты, что следователь опять захочет встретиться с тобой, и уже нет уверенности, что он тебя так просто отпустит.
  - Ты хочешь сказать, что меня могут задержать?
  - Запросто. И я не смогу предупредить тебя, поскольку, повторяю, связь с МВД у меня оборвалась. Поэтому лучше не искушать судьбу... Похороны назначены на вторник, вечером того же дня я улетаю в Штаты. Оттуда мне предстоит перелёт в Лондон на оглашение завещания. Думаю, на будущей неделе тебе тоже надо покинуть Россию.
  - Но... - Марина растерялась. - Для отъезда за границу нужны деньги, документы... А мои документы остались в моей квартире.
  - Я попрошу кого-нибудь съездить туда и забрать всё необходимое. С деньгами тоже проблем не будет... - Он придвинул к себе блюдо, принесённое официантом. - Как ты насчёт того, чтобы слетать в Парагвай?
  Она неопределённо пожала плечами.
  - Неплохо бы.
  - В самое ближайшее время у меня съёмки в Бразилии и Парагвае, так что мы встретимся там.
  - Ты поедешь туда с женой?
  - Нет, один.
  Она взглянула на него удивлённо:
  - И она отпустит тебя?
  Он улыбнулся:
  - Джудит уверена, что я ей никогда не изменю.
  Марина подавила усмешку. На месте Джудит она ни на шаг не отпускала бы от себя такого красавца!
  - Так как насчёт Парагвая?
  - Я согласна.
  - Думаю, с визой проблем не будет...
  В квартиру, где поселилась Марина, они вернулись затемно и, прежде чем подняться в неё, немного прогулялись по скверу.
  - Провожу тебя до подъезда, потом поеду по делам, - сказал он, как бы извиняясь.
  На самом деле он опасался, что, оказавшись с ней ночью наедине, он не сможет себя контролировать и будет то же, что на даче.
  Виктор не помнил, когда в последний раз ухаживал за женщиной. Обычно они сами за ним ухаживали, и он привык к этому. Так было в колледже, потом в университете. Сознавая себя красивым и богатым, Карелин воспринимал их знаки внимания как само собой разумеющееся. Но с Мариной всё обстояло иначе. Он постоянно чувствовал какую-то невидимую черту, дальше которой она его к себе не подпускала. Эту женщину приходилось завоёвывать. После близости с ней он понял, что желает наслаждаться ею постоянно. Желает только её одну. Это стало для него наваждением. Разборчивый и требовательный, он встречал женщин и покрасивее, но все они оставляли его холодным. В том числе и Джудит, на которой он женился только для того, чтобы осуществить свою давнюю мечту - войти в мир большого кино. Марина, в отличие от них, тянула к себе, распаляла фантазию.
  Он пристально посмотрел на неё и внезапным движением обнял за талию. Она пробормотала что-то невнятное, но он ещё сильнее прижал её к себе. Марина, замирая от волнения, спрятала лицо у него на груди. Он мягко поднял её подбородок и поцеловал в губы. Она невольно вздрогнула.
  - Тебе неприятно? - спросил он. - Всё не можешь забыть ту ночь?
  - Нет. - Она была как в тумане. Сама не понимала, что говорит. - Это было... Наоборот... - И замолчала, окончательно смутившись.
  Ей оставалось благодарить темноту, что он не видит её пылающих щёк.
  - Было прекрасно, правда? - сказал он.
  - Но ты же меня так мало знаешь, - пробормотала она.
  - Это ничего не значит.
  Он снова привлёк её к себе.
  - Ты дрожишь. Тебе холодно?
  - Нет... Вернее - да...
  "Что я такое говорю?"
  Сердце Марины дрогнуло, когда он снова обнял её.
  - Я не хочу ничего о тебе знать, - шептал он. - Вообще ничего. С меня достаточно, что ты есть.
  Она обвила руками его плечи, и он снова поцеловал её. Поцелуй был долгим и страстным. Когда он оторвался от её губ, она несколько секунд невидящим взглядом смотрела на его лицо, а потом с наслаждением запустила пальцы в его шелковистые волосы...
  Виктор неожиданно бросил взгляд направо и отстранил её от себя. Она посмотрела в ту же сторону и обнаружила, что неподалёку. за кромкой сквера стоит чёрная иномарка с затемнёнными стёклами.
  - По-моему, она ехала за нами от самого ресторана, - пробормотал он, хватая её за руку и увлекая за ствол ближайшего дерева.
  У Марины от испуга подкашивались ноги. Она, как и Виктор, ожидала, что сейчас откроется дверь и из машины вылезет человек с пистолетом. Но вместо этого неизвестная иномарка тронулась с места и скрылась из вида.
  - Ничего не понимаю, - Виктор в недоумении проводил её глазами. - На киллеров не похоже. Но всё равно, нам придётся соблюдать осторожность.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Хотя бы то, что я провожу тебя до квартиры.
  Он взял её под руку, и они зашли в темноту под деревьями. Здесь Виктор с минуту оглядывался, потом они перебежали проезжую часть и свернули во двор. Карелин попросил свою спутницу подождать за трансформаторной будкой, метрах в ста от подъезда.
  - По-твоему, нас могут поджидать в подъезде? - спросила она.
  - Не думаю. Если бы они хотели нас убить, то сделали бы это ещё в сквере.
  Он не спеша направился к подъезду. Марина с замиранием следила, как он подходит к дверям, нажимает на кнопки кода.
  Минуты, пока он отсутствовал, показались ей вечностью. Она напряжённо прислушивалась, ожидая, что сейчас раздадутся выстрелы...
  Двери подъезда снова открылись, и показался Виктор. Она облегчённо вздохнула.
  Через пять минут они уже были в квартире.
  - Это мог быть кто-нибудь из твоих поклонников, - предположила Марина. - Увидели известного киноактёра, и остановились поглазеть.
  - Да, наверное, так и было, - с улыбкой согласился он.
  На самом деле он не слишком верил в подобную версию. Появление неизвестной машины, которая явно следила за ними, встревожило его и озадачило. Поведение её пассажиров выглядело странным. Если это были бандиты, убившие его отца, то там, в тёмном безлюдном сквере, у них был прекрасный шанс убрать сразу двух важных свидетелей кражи бриллиантов. Но они этого не сделали. Значит, скорее всего, это не бандиты. Тогда кто?
  - Прямо ужас какой-то, честное слово, - повторяла Марина. - Бриллианты, убийства, а теперь какие-то непонятные машины появляются... Чувствую, опять не засну ночью.
  - Может быть, мне остаться с тобой?
  Она обернулась к нему, остановившись в дверях ванной, и молча смотрела, как он приближается, как тянутся к ней его руки.
  - Но ты говорил, у тебя сегодня дела... - Она замолчала, чувствуя, как с каждой секундой всё сильнее подпадает под власть гипнотического взгляда его светло-синих глаз.
  Он ответил ей долгим и нежным поцелуем. Наслаждаясь вкусом её губ, он чувствовал, как ему передаётся трепет её тела.
  - Здесь неудобно, - хрипло выговорила она.
  - Да, - судорожные движения его рук ясно говорили о его растущей страсти. - Пойдём в комнату...
  
  
  Глава 21
  
  Он заснул, а она ещё долго лежала с открытыми глазами, прислушивалась к его дыханию и думала, сколько же у него было женщин, которыми он овладел так же, как ею, почти без ухаживания, пользуясь своей сексапильностью и славой кинозвезды? У такого мужчины их должно быть много. Они ходят за ним по пятам, и ему остаётся только выбирать среди них наиболее привлекательных. На этот раз он выбрал её. Наверное, она просто вовремя подвернулась под руку. Послезавтра он улетит к жене и забудет о своей московской подружке. Конечно, забудет. Женщины, с которыми можно быстро сойтись, и забываются, как правило, быстро.
  На душе у Марины скребли кошки. Её мучило не только положение подследственной и беглянки, в котором она оказалась, но и неопределённость её отношений с Виктором. Она ворочалась без сна, воображая его жизнь в Америке с красавицей-женой, вспоминая его покойного отца и думая о несчастном Константине, о котором до сих пор не имела никаких известий. Но главным образом она думала о Викторе.
  - Мы встретимся в Асунсьоне, - сказал он ей утром за чашкой кофе. - Оттуда переедем в Сан-Паулу. Будешь жить неподалёку от меня, а Джудит ничего не узнает.
  - Она поедет с тобой?
  - Нет, она останется в Штатах, но всё-таки лучше, чтоб о нашей связи никто не пронюхал.
  - Ты так боишься жены?
  - Понимаешь, мы с ней дали слово не изменять друг другу.
  - Неужели? - спросила Марина язвительно.
  - Для неё это больная тема, - вздохнул он, оправдываясь. - Её можно понять. Три её предыдущих брака закончились разводом из-за измены мужей. Причём всё это сопровождалось у неё сильными стрессами и депрессиями, и она очень боится пережить этот кошмар ещё раз. У неё выработался настоящий комплекс по этому поводу. Она говорит, что новый развод сведёт её в могилу.
  С лица Марины не сходила скептическая усмешка.
  - Она боится измены и отпускает тебя одного в Москву, а потом в Южную Америку?
  - Но не может же она постоянно надзирать за мной, как полицейский! Она мне верит.
  "Какая же она дура, эта твоя Джудит. На одиннадцать лет старше красавца-мужа, а туда же, мечтает о супружеской верности!"
  - Сдаётся мне, что не миновать ей и четвёртого развода, - проговорила она, наливая себе ещё кофе.
  - Если это случится, то я недолго прохожу в холостяках, - и он многозначительно заглянул ей в глаза. - А в самом деле, как ты отнесёшься к тому, что я предложу тебе руку и сердце?
  - По-моему, говорить об этом несерьёзно.
  - Я имею в виду - если предположить, что я разведусь?
  - Не желаю отвечать на дурацкие вопросы! - Она встала из-за стола и пошла на кухню.
  - Да мы и так с тобой муж и жена! - со смехом крикнул он вдогонку.
  Только сейчас, узнав Марину, он понял, что всегда был равнодушен к Джудит. Он уже не представлял себе, как ляжет в постель с этой жеманной дамой, в которой страсти было не больше, чем в бревне. Но бракоразводный процесс его разорит, это он знал точно. И начаться всё может с одной только огласки его отношений с Мариной. В брачный контракт, по настоянию Джудит, был внесён пункт, согласно которому один из супругов, в случае неверности другого, мог требовать развода и компенсации за нанесённый моральный ущерб. Узнав о его связи с Мариной, Джудит скорее всего воспользуется возможностью подать на развод, чтобы по суду вытянуть из него всё, чем он располагает. Деньги со всех его банковских счетов, квартира на Манхэттене, коттедж в Калифорнии, даже отцовское наследство, которое может достаться ему по завещанию, - всё уйдёт на выплату этой чёртовой "моральной компенсации". Он останется нищим. Но как объяснить это Марине?
  - В Асунсьоне ты поселишься в гостинице "Куатро флорес" на улице де Хавьер, - сказал он, когда она вернулась за стол. - Я тебе потом запишу, чтоб не забыла.
  - "Куатро флорес" в переводе с испанского означает "четыре цветка", - она улыбнулась.
  - Ты знаешь испанский?
  - Немного. Я несколько раз ездила отдыхать на Майорку, там и выучила.
  - Отлично, - он допил свой кофе и взглянул на часы. - Но главное твоё преимущество - это знание английского. Во всех крупных городах мира таксисты понимают по-английски. Поэтому советую тебе сразу по прилёту в аэропорт Асунсьона отправиться в гостиницу на такси. Я уже был там пару раз. "Куатро флорес" - небольшой уютный отель в ближнем пригороде. В дни съёмок я буду приезжать к тебе туда.
  - Приезжать? Значит, ты поселишься в другом месте?
  Он с сокрушённым вздохом кивнул.
  "Здорово запугала тебя жена!" - подумала Марина.
  Если у Виктора так обстоят дела на "семейном фронте", то, наверное, и любовниц у него совсем немного. Не исключено даже, что она - единственная...
  Эта мысль была ей приятна. А вдруг и правда единственная? Хотя что это меняет...
  - Юрисконсульт "Омега-банка" сегодня же займётся твоей парагвайской визой.
  - Абрамов?
  - Да. Ты его знаешь?
  Она кивнула. Как секретарша директора, она, разумеется, знала всех наиболее значительных сотрудников банка, к каковым относился и главный юрисконсульт Михаил Григорьевич Абрамов.
  - Я дам ему телефон этой квартиры, - сказал Виктор. - Как только будет готова виза, он тебе позвонит. К концу следующей недели ты будешь далеко отсюда и в полной безопасности.
  "Так. Он хочет сделать меня своей тайной любовницей. Возить за собой повсюду, пряча от жены. Хорошенькая перспектива, однако! И ведь придётся согласиться. Выбора у меня, по-видимому, нет..."
   Она попрощалась с Виктором прохладно, ограничилась единственным поцелуем, а когда осталась одна, сразу включила телевизор. Ей хотелось отвлечься, не думать о проблемах. Но это удавалось плохо. Мысли возвращались к убитому боссу, бриллиантам, бандитам и особенно часто - к голливудскому красавцу.
  "Конечно, он хорош собой и богат, - рассуждала она. - Наверняка найдётся немало женщин, которые отдали бы всё на свете, чтобы оказаться на моём месте. А меня такой расклад никак не устраивает!"
  - Ну ты и фантазёрка! - вслух подумала Марина и с горечью рассмеялась. - Замуж выскочить за него захотела? За миллионера? Да такое бывает только в кино!
  Не без труда, но она всё же заставила себя переключиться на мысли о Константине. Ведь это ради него, собственно, она и вляпалась в эту историю.
  "Я его по-прежнему люблю и должна волноваться за его судьбу", - несколько раз мысленно повторила она.
  Марина с неудовольствием призналась себе, что все эти дни была занята исключительно Виктором, думала только о нём и совсем забыла про своего бедного пылкого Костика. И вообще, кто для неё этот американец? По сути - никто! Любовник, который рано или поздно её бросит и вернётся к жене. А Костик любит её по-настоящему, даже против женитьбы не возражает.
  Она почувствовала угрызения совести. "Почему я раньше, ещё когда лежала в больнице, не побеспокоилась о нём? Не сделала попытки его разыскать? Ведь могла же позвонить кому-нибудь, спросить. Может быть, сейчас, в эти минуты, ему гораздо хуже, чем мне. Забыть о Константине, дать себе увлечься актёром - это просто свинство с моей стороны!"
  Не мешкая, она подсела к телефону и набрала номер квартиры, которую он снимал. Трубку на том конце никто не поднял. Через час она снова позвонила. Снова никто не отозвался.
  Марина, холодея, пыталась представить себе, что же могло случиться. Согласно договорённости с ней, бандиты, получив камни, должны были отпустить Костика на все четыре стороны. Но уверенности в том, что они это сделали, не было. А если Виктор прав и они действительно начали устранять всех, кто знал о дебирсовских бриллиантах? Вдруг и впрямь именно Борода и его люди убили босса и Бурмина? У Марины сжалось сердце.
  Хотя ей очень не хотелось, но пришлось позвонить некой даме, которой Константин поставлял наркотики. Марина и раньше звонила ей, когда разыскивала Извекова. Каким-то непостижимым образом эта Алла всегда оказывалась в курсе того, где он и что с ним происходит.
  Своим писклявым, вечно нетрезвым голосом та принялась донимать Марину разными не относящимися к делу вопросами и многословно говорить о каких-то пустяках. Только через полчаса совершенно бестолкового трёпа она попросила перезвонить ей. Сказала, что поищет Константина, ей самой интересно, куда он делся.
  
  
  Глава 22
  
  В кармане у Бороды затренькал мобильник. Звонил Роман Горчаков, по кличке Горчак - мелкооптовый торговец наркотиками, имевший отношение к его группировке. Горчаку только что позвонила Алка-Ширялка. С ней связалась не кто иная, как Марина Илюшина!
  Борода даже присвистнул.
  - Чего-чего? Сейчас, погоди, не отключайся, - он обернулся к Коляну и Холодцу: - Шалава объявилась!
  Те уставились на него.
  - Илюшина? - уточнил Колян.
  - Она!
  Холодец потёр руки:
  - Рыбка сама плывёт к нам в сеть!
  - Может, это ловушка? - забеспокоился Колян.
  - Слетай по-шустрому в подвал и приведи сюда обормота, - приказал ему главарь.
  После убийства банкира Борода и его подручные отсиживались в дачном доме недалеко от МКАД. С ними находился Извеков. Борода не спешил с его ликвидацией: у Извекова было немало "клиентов" - потребителей наркотика, а у бандитов накопился "товар", который перед отбытием за границу надо было срочно сбыть. Константин должен был помочь в этом деле. Но теперь, после звонка Горчака, он неожиданно понадобился для другой цели.
  - Через него выйдем на Илюшину, - объяснил главарь Холодцу, подмигивая.
  Колян вернулся в комнату, толкая перед собой бледного, заросшего щетиной Константина.
  Главарь с самым дружелюбным видом предложил пленнику сесть.
  - Мы тут с пацанами покумекали насчёт тебя и решили, что ты парень деловой, конкретный, можешь нам пригодиться. Тем более у нас потери. Кубометра вон грохнули. Люди нам сейчас нужны. Со стороны брать стрёмно, а тебя мы вроде уже знаем, в ментуру на нас стучать не пойдёшь.
  В глазах пленника загорелась надежда.
  - Так я же говорил, - забормотал он, - я же говорил, что не подведу, клятву давал, когда к вам в бригаду поступал...
  - Лады, - оборвал его главарь. - Теперь слушай сюда. Ты здорово прокололся на перевозке героина и должен смыть с себя это пятно.
  - Я смою, вы только скажите, что надо делать!
  - У тебя есть шанс встретиться со своей шалавой...
  - С Маринкой? Её разве не замели менты после той ночи?
  - Не замели, и она тебя разыскивает. Попробуем соединить тебя с ней по телефону. Скажешь, что мы от тебя отстали и что ты хочешь с ней встретиться, понял?
  Константин кивнул:
  - Она сразу примчится, без проблем!
  Борода выдержал паузу.
  - Короче, завалить надо твою Маринку, - проговорил он угрюмо. - Слишком много знает, бикса поганая. Её следаки с Петровки взяли в оборот.
  На лице Константина отразилась растерянность. Главарь пристально глядел ему в глаза.
  - А ты думал, мы тут в бирюльки играем? Давно бы пора понять!
  Вид у Извекова был жалкий.
  - Её должен убить... я?
  Услышав это, Холодец засмеялся. Заухмылялся и Борода:
  - От тебя требуется только выманить её. Дашь ей адресок съёмной халупы на Шипиловской улице, пусть она приедет туда одна. А уж там мы с пацанами сами с ней разберёмся.
  - Я сделаю, всё сделаю, - закивал Извеков. - Мне самому она надоела. Дура она.
  Главарь взглянул на часы:
  - Через двадцать пять минут она будет кое-кому звонить. Номер ей передадут, и она перезвонить сюда. Поговори с ней душевно, чтоб приехала на Шипиловскую.
  - Понял, шеф.
  - Сразу валить не будем. Сначала ты её спросишь, что с ней было после отъезда с дачи и о чём её допрашивали менты.
  - Понял.
  - Мы с пацанами засядем в соседней комнате и будем слушать ваш разговор. Постарайся вызвать её на откровенность. Главное - узнай, заложила она нас ментам или нет.
  - Всё понял, шеф.
  Борода обернулся к Коляну:
  - Сейчас у него будет свидание с любимой девушкой, поэтому проследи, чтобы он привёл себя в нормальный вид. Выдай ему костюм.
  Константина увели бриться и переодеваться.
  Холодец откупорил бутылку пива.
  - Извек - фуфло, тряпка, - процедил он. - Я бы его не то что в бригаду не взял, а даже ботинки чистить не доверил.
  - Мы его покосим вместе с шалавой, - сказал Борода. - Прямо там же.
  - О! Вот это верняк!
  Киллер запрокинул голову и, булькая, начал вливать в себя содержимое бутылки.
  
  
  Глава 23
  
  Таксист остановился у нужного дома на Шипиловской улице. Марина расплатилась, вылезла из машины и направилась к подъезду. Был поздний вечер. Небо заволакивали чёрные, набухшие дождём облака. Марине даже в голову не приходило, что в квартире её может ждать засада. Мысли были заняты предстоящим разговором с любовником. Она волновалась, сердце тревожно стучало. Первым делом она потребует покончить с наркоторговлей и расстаться с приятелями, которые тянут его на дно. Хватит приключений! Пусть выбирает: или она, или его пагубный бизнес!
  Извеков встретил её лучезарной улыбкой. Он выглядел бледным и похудевшим, но это ему, пожалуй, даже шло.
  - Проходи, - он сразу повёл её в комнату. - Я, пока ждал тебя, приготовил кое-что перекусить.
  - Значит, они тебя отпустили?
  - Как видишь, - Константин не переставал улыбаться. - Мы с тобой теперь вольные птицы и можем лететь куда хотим!
  - Я должна поговорить с тобой серьёзно. Ты хоть знаешь, в какую грязь я вляпалась из-за тебя?
  - Всё ерунда по сравнению с тем, что ты меня спасла. Теперь я твой должник по гроб жизни.
  - Не надо мне от тебя никакого гроба, скажи только одно: ты питаешь ко мне хоть каплю уважения?
  - О чём ты говоришь? Какого уважения? - Он схватил её за руки и притянул к себе. - Да я же люблю тебя! Я от тебя просто без ума!
  - Ах, перестань, - она высвободилась. - Мне совсем не до этого. Я должна знать, что ты намерен делать. У тебя есть какие-нибудь планы на будущее?
  - Шеф скоро сбагрит брюлики и выдаст нам с тобой целый миллион долларов! Поселимся на Сейшелах в собственном бунгало. Бизнес заведём. Прикупим ресторан, или пляж арендуем...
  Она смотрела на него, качая головой:
  - Что-то мне не верится, что он выдаст нам миллион.
  - Выдаст, выдаст! Если обещал - значит, выдаст!
  - И когда это случится?
  - В самое ближайшее время.
  Марина заметила, что Константин отвёл глаза.
  "Он что-то скрывает. Впрочем, понятно что. Никакого миллиона не будет, и он знает об этом. Когда это бандиты просто так расставались с миллионом долларов? Поэтому и глаза отводит. Стыдится врать мне..."
  - Костя, ты знаешь, что позавчера утром убили Григория Дмитриевича Карелина?
  - Разве?
  Для Извекова это было новостью. В подвале, где его держали бандиты, не было ни радио, ни телевизора.
  - Наверняка это сделано по приказу Бороды, - волнуясь, прибавила она, - а ты твердишь про какой-то миллион. Они и до нас доберутся!
  - Откуда ты знаешь, что по его приказу? Алексей Алексеевич - порядочный человек, можешь мне поверить. А у банкира твоего и без нас полно врагов, его кто хочешь мог убить. У любого банкира полно врагов! Вот ты мне лучше скажи, у тебя-то как дела? Куда ты пропала после той ночи?
  - Из-за твоего Алексея Алексеевича я чуть было не отправилась на тот свет! - воскликнула она с дрожью в голосе. - Он мне не только не помог, но чуть было не сжёг вместе с квартирой, куда меня привёз охранник!
  - Какой охранник?
  - С карелинской дачи. Увидел у меня камни и решил их присвоить. Привёз меня к себе, связал, запихнул на антресоли. При мне был мобильный телефон, я сдуру позвонила вашему главарю, а он и его люди приехали и подожгли квартиру. Если б не пожарные, я бы задохнулась в дыму!
  - А может, они не знали, что ты там сидишь?
  - И хорошо, что не знали, а то бы прикончили меня, как того охранника и его сожительницу!
  - Я думаю, они бы тебя спасли.
  - Рассказывай сказки!
  - Ты лучше скажи, менты потом к тебе цеплялись? Со следователем говорила?
  Она кивнула.
  - Что ты ему сказала?
  Помедлив, Марина призналась, что всю вину свалила на покойных охранников, которые якобы шантажировали её, заставляя украсть камни. Про Виктора, который предложил ей придерживаться этой версии, она промолчала. Извекову знать о нём ни к чему.
  Слушая её, он радостно кивал:
  - Правильно... Умница... Ну и головастая ты у меня! Я бы до такого не додумался!
  
  
  За стенкой, в нескольких метрах от них, Борода вслушивался в звуки голосов, звучавших в наушниках. "Жучок" был установлен под крышкой журнального столика, возле которого сидели Марина и Извеков.
  Кокос, сидевший рядом с шефом, наклонял ухо к наушнику, а развалившийся в кресле Холодец с усмешкой поигрывал "люггером" с навинченным на ствол глушителем.
  - Вот увидите, мне хватит двух пуль, чтобы завалить обоих, - бормотал он про себя. - Войду к ним - пум! пум! - два жмурика...
  Кокосу надоело прислушиваться к звукам в наушниках, которые он едва разбирал, и он занялся большим полиэтиленовым мешком. Шурша, он начал разворачивать его на полу.
  - Как думаешь, не маловат для двоих? - спросил у Холодца.
  - Должны влезть, - ответил тот. - Трупы надо обязательно упаковать, а то по квартире пойдёт вонь, могут учуять соседи.
  - Тихо! - Борода махнул рукой. - Кончайте базар! И так слышно хреново, а тут вы ещё...
  
  
  Константин смотрел на Марину с восторгом.
  - Значит, следователь поверил? Поверил, да? Даже подписку о невыезде с тебя не взял?
  - Пока не взял, но всё ещё может повернуться в другую сторону. Поэтому я собираюсь на время уехать из России.
  - Куда?
  - В Южную Америку. В Парагвай, потом в Бразилию. Юрисконсульт "Омега-банка" должен в ближайшее время устроить мне бизнес-тур в Асунсьон.
  - Асу... А что это?
  - Столица Парагвая, грамотей. Часто встречается в кроссвордах, мог бы уже знать.
  - И что ты там будешь делать?
  - Как что? Жить.
  - А на какие деньги?
  - Не беспокойся, банк выдаст мне беспроцентный кредит. Уехать надо как можно скорее, пока следователь не передумал, - она на несколько секунд задумалась, пристально посмотрела на Константина. - Знаешь, что? Я, пожалуй, могу попросить, чтобы сделали ещё одну визу. Для тебя.
  - Зачем? - Он нервно хохотнул. - Мне и тут неплохо.
  Но Марина была уже захвачена своей идеей.
  - Ты должен лететь со мной! - с жаром заговорила она, заглядывая ему в глаза. - Это обязательно! Здесь ты окончательно завязнешь в наркоторговле, да и Борода тебя может достать. Я лично ничего хорошего от него не жду. Поэтому нечего думать, ты летишь со мной.
  - Конечно, лечу, дорогая...
  Константин утратил уже всякий интерес к разговору. Марина сказала всё, что интересовало бандитов: милиция ничего не знает о дебирсовских бриллиантах, основная вина пала на охранников, следствие по делу о гибели Карелина в тупике. Так что, её участь была решена. Сейчас сюда войдёт Холодец и выстрелит ей в голову. А может, в сердце. Холодец всегда убивает с одного выстрела.
  В эти минуты Константин не испытывал жалости к своей любовнице, он даже не думал о ней. Его больше волновало впечатление, которое его разговор с Мариной произвёл на главаря. Борода слышал каждое их слово, и Константин из кожи лез, чтобы убедить его в своей преданности.
  - Лечу, если ты этого хочешь... - Он прислушался, не идёт ли Холодец. - С тобой я готов хоть на край света. Но скажи, ты точно никому не говорила про нашего шефа?
  - Ты спрашиваешь меня об этом уже в десятый раз. Ну конечно, никому! Да ты сам подумай, зачем мне выдавать вас? Я тогда, получается, сама себя под монастырь подведу.
  
  
  Киллер нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
  - Шеф, так когда мочить?
  - Погоди, - отмахнулся Борода.
  Он снял наушники и задумался. Шалава предложила Извекову лететь с ней в Асунсьон бизнес-туром. Багаж её наверняка тщательно осматривать не будут. Вот она, возможность переправить бриллианты в Южную Америку! Сама подворачивается, и искать не надо!
  Последние два дня главарю не давал покоя "прокол", допущенный его людьми при ликвидации Карелина. Следователям достался труп Кубометра. Теперь милиция начнёт опрашивать родственников убитого, выяснять круг его знакомств и, конечно, рано или поздно выйдет на группировку Бороды. Это, а ещё настойчивые напоминания Шанхая о долге в пятьдесят тысяч долларов вынуждали Бороду торопиться с отъездом из России. Предложение Марины, сделанное Константину, показалось матёрому бандиту заманчивым. В его голове сразу созрел план...
  - Они что там, трахаться начали? - бурчал недовольный Холодец.
  - Заткнись ты! - шикнул на него главарь. - Ликвидация отменяется!
  Верзила уставился на него.
  - Почему?
  Борода не удостоил его ответом. Вынул из кармана мобильный телефон и застучал по кнопкам.
  
  
  Затренькал старенький аппарат в прихожей. Константин вышел из комнаты и поднял трубку.
  - Алло.
  - Извек, слушай сюда, - приглушённо заговорил Борода. - Кончать мы её сейчас не будем.
  - Что-то случилось?
  - Проси её, чтоб взяла тебя с собой в Парагвай, пока не передумала. Остальное объясню позже. А сейчас выставь её из квартиры. Но быстро и по-культурному, понял? Тащи её в ресторан, в парк, в клуб, куда угодно, и вообще "клей" по высшему разряду!
  - Ясно.
  - Выполняй.
  Извеков в растерянности обернулся к Марине.
  В течение всего этого короткого разговора она мне сводила с него глаз, и сейчас встревожилась:
  - Кто звонил? Опять твои тёмные делишки?
  - Да нет, всё нормально, не волнуйся.
  Они вернулись в комнату.
  - Я так больше не могу, - Марина стонала от отчаяния. - Скажи в последний раз: ты любишь меня? Я вообще что-нибудь значу в твоей жизни?
  - Ну, разумеется...
  Константин, сбитый с толку неожиданным приказом Бороды, какое-то время озадаченно молчал. Вдруг он встрепенулся и посмотрел на неё каким-то шальным взглядом.
  - Люблю! - закричал он. - Конечно, люблю!
  Он сделал попытку её обнять, но она отодвинулась. Момент для объятий казался ей не самым подходящим.
  - Тогда ты летишь со мной, - сказала она твёрдо.
  - Мариночка! - Он шумно выдохнул, а потом заулыбался, почти засмеялся. - Лечу, хоть завтра лечу! Южная Америка - это хрустальная мечта моего детства! Всю жизнь хотел там побывать!
  Марина даже слегка удивилась. Ещё пять минут назад он как будто не проявлял особой охоты куда-то лететь с ней, и вдруг такая резкая перемена.
  - А сейчас мы идём в ресторан, - он наконец поймал её за талию и притянул к себе.
  - Прямо сейчас?
  - А когда же? Мы должны отметить наше счастливое спасение!
  На этот раз Марина не стала уклоняться от поцелуев. Его лихорадочную дрожь, вызванную растерянностью и страхом не угодить бандитам, она приняла за любовное возбуждение.
  - Идём, дорогая, - он повлёк её к двери.
  "Костик всё-таки очень мил, - подумала она. - Он славный, несмотря ни на что. Я просто обязана его спасти, пока он не погиб окончательно. В отличие от голливудского красавца Виктора он всегда будет со мной..."
  Через минуту они уже спускались в лифте. Марина не могла сдержать улыбки, глядя на Извекова. Он был весь красный, отдувался и вытирал пот со лба.
  - Завтра я позвоню насчёт визы и авиабилета для тебя, - сказала она. - Надеюсь, за границей ты наконец начнёшь новую жизнь.
  Он тоже выдавил улыбку:
  - Мы вместе её начнём!
  
  
  Глава 24
  
  Из ресторана она повезла сильно подвыпившего Константина в квартиру, где накануне провела ночь с Виктором и где, как она знала, сейчас никто не жил. Домой к себе она возвращаться боялась.
  И ей странно было проснуться утром в той самой постели, на которой ещё совсем недавно рядом с ней лежал Виктор. Теперь его место занимал Константин.
  В окно сочился бледный рассвет. Тускло поблёскивали на стенах застеклённые эстампы. Извеков спал, уткнувшись носом в подушку. "Вчера он слишком перебрал. Наверно, от волнения, - думала она. - Никогда не видела его таким пьяным..."
  Марина решила ещё немного поспать и закрыла глаза. Но сон не шёл. Почему-то она стала думать о Викторе и почти сразу почувствовала прилив возбуждения. Она совсем не хотела этого, но память упорно возвращала её во вчерашнюю ночь, когда она сладко замирала, отдаваясь его горячим поцелуям.
  Ей стоило немалых усилий отогнать от себя навязчивый образ. Она открыла глаза и некоторое время лежала без всяких мыслей, а потом снова стала думать о Викторе. Вчера днём, сразу после похорон, он улетел в Штаты. Перед отлётом позвонил ей и сказал, что очень надеется встретить её в Парагвае. Интересно, как он отнесётся к тому, что она прилетит туда не одна, а с Константином? Карелин хочет сделать её своей любовницей, и появление с ней другого мужчины станет для него неприятным сюрпризом. Ну и пусть. В конце концов, у неё тоже есть гордость. Марину внезапно охватила злость на него. Она не могла простить ему, что он так легко вскружил ей голову, что он красив и богат, и что ради неё никогда не бросит свою американскую жену.
  Ей вдруг пришло в голову, что он хочет обладать ею только потому, что она была любовницей его отца. В основе его стремления к ней может лежать какой-то фрейдистский комплекс, скрытное, на бессознательном уровне, соперничество с отцом. Такое иногда бывает у мужчин, она где-то читала об этом. Ну что ж, тогда тем хуже для него. Мстительно улыбаясь, она попробовала представить, как вытянется физиономия этого голливудского красавца, когда он увидит рядом с ней Извекова.
  Константин заворочался. В полудрёме привалился к ней, обнял её одной рукой и просунул ногу между её ног. Стиснул всей пятернёй полушарие её груди, потом его рука скользнула вниз... Он приоткрыл мутные глаза и весь переполз на неё. Она ощутила у своего лица его горячее дыхание. Всё ещё находясь в состоянии полудрёмы, он обхватил её, засопел, и через минуту она почувствовала, как он впихивает в неё своё достоинство. Закончил он так быстро, что её возбуждение угасло, не успев толком разгореться. Раньше она гораздо более страстно реагировала на близость с ним, а сейчас даже была рада, что он так быстро иссяк. Марина сама удивилась своей холодности к нему. "Наверно, я слишком устала в последнее время, чтобы получать удовольствие от секса", - сказала она себе.
  Она продолжала лежать, глядя в потолок. Из раскрытой форточки, колебля штору, тянуло свежим воздухом. С улицы доносился шум проезжавших машин. Константин снова уснул, а Марине, как наваждение, вспоминался Виктор, нежные касания его губ, тяжесть его бедра. Она пыталась отделаться от мыслей о нём, но они упорно возвращались. И она злилась на него, а ещё больше - на себя, за то, что думает о нём.
  Всё утро она чувствовала себя усталой, даже прохладная ванна не принесла желанной бодрости. Днём она позвонила Абрамову и попросила достать парагвайскую визу для одного её знакомого, который полетит вместе с ней. Её просьба привела юриста в замешательство, однако он обещал сделать всё, что сможет.
  Через два дня Марине и Константину были вручены визы и авиабилеты до Асунсьона. Энтузиазм Извекова, связанный с предстоящим путешествием, не угасал, а, казалось, только усиливался. Он купил для Марины кожаный чемодан на колёсах и помог уложить в него вещи. А за несколько часов до отъезда в аэропорт куда-то ушёл и вскоре вернулся с набором дорогой парфюмерии фирмы "Кристиан Диор".
  - Ну зачем это? - Она укоризненно качала головой, однако в душе была очень довольна.
  - В Южной Америке такие вещи стоят гораздо дороже, чем у нас, я узнавал, - объяснил он, помогая ей рассовывать тюбики с кремом по свободным местам в чемодане.
  Марина никогда не пользовалась парфюмерией этой фирмы, считая её слишком дорогой, и сейчас не могла отказать себе в удовольствии открыть один из тюбиков. Он показался ей немного тяжеловатым. Не успела она задуматься об этом, как Константин вырвал его у неё из рук и засунул поглубже в чемодан.
  - Потом, дорогая. Этим ты займёшься в спокойной обстановке, когда мы будем среди пальм и магнолий.
  Он тщательно застегнул её чемодан и затянул на нём ремни. Только после этого занялся упаковкой своих вещей.
  В такси Константин предупредил её, что при прохождении таможни им лучше держаться друг от друга подальше.
  - А то подумают, что ты со мной, и заинтересуются твоей персоной. Обыскивать начнут. Зачем тебе это надо?
  Насчёт себя он был уверен, что его непременно обыщут. Марине он объяснил это своей особенной внешностью, которая всегда вызывает у таможенников подозрение.
  Он оказался прав: Марина прошла контроль без особых хлопот, её чемодан, как и чемоданы других пассажиров, лишь обнюхала собака, натасканная на наркотики. Зато Извекова отвели в специальное помещение, попросили выложить всё из карманов и открыть чемодан. Марина была бы очень удивлена, если бы узнала, что вместе с Константином в том же помещении обыскивали Бороду, Кокоса, Холодца и Коляна, которые летели тем же рейсом!
  Данные на этих четверых, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности, имелись в компьютере московской милиции. Обыск длился чуть ли не до отбытия лайнера. Борода и его сообщники едва успели подняться на борт, как дверь за ними захлопнулась, лестница отъехала и "Боинг" покатил по взлётной полосе.
  Места Марины и Константина были в разных концах салона. Когда самолёт был уже в воздухе, она встала и направилась к отсеку, где находились умывальники, но вдруг остановилась как вкопанная. Среди пассажиров она увидела знакомую четвёрку! Бандиты как ни в чём не бывало сидели на своих местах и уплетали жареных кур, принесённых стюардессой. Заметив Марину, они приветливо заухмылялись, начали подмигивать, однако подзывать к себе не стали, как будто её присутствие на борту их вообще не интересовало. Ошеломлённая, она направилась по проходу дальше, к креслу, в котором сидел Константин. Он тоже ел курицу.
  - Здесь эти... сам знаешь кто... - в тревоге зашептала Марина. - откуда они взялись?
  - Тоже удивляюсь, - он пожал плечами. - Наверное, до Касабланки летят. Борода, помнится, хотел побывать в Марокко...
  - Но как они оказались на нашем самолёте?
  - Ну, как... Случайно, конечно. Да не переживай ты, они сойдут в Касабланке!
  Но в Касабланке бандиты не сошли. Всю короткую остановку они просидели в самолёте и полетели дальше в Асунсьон. Тревога Марины переросла в тихую панику.
  - Они летят с нами! - зашептала она, наклоняясь к уху Извекова. - Почему? Что им от нас надо?
  - Не знаю, но, по-моему, причин для беспокойства нет. Если бы им что-то было от нас надо, то они разыскали бы нас ещё в Москве. А что они могут сделать нам в Парагвае?
  - Но откуда они узнали, что мы летим именно этим рейсом?
  Константин принял озадаченный вид.
  - Хрен их знает... Да тебе-то что? Всё равно в аэропорту мы расстанемся с ними. В крайнем случае - обратимся в парагвайскую полицию, она защитит нас гораздо лучше, чем московская милиция.
  В Асунсьон они прибыли во второй половине дня. Ярко-оранжевое заходящее солнце заливало лётное поле и монументальное здание аэропорта. Таможенный контроль Марина и её спутник прошли без проблем. Прежде чем ехать в гостиницу, Константин предложил сначала поужинать в одном из ресторанчиков, расположенных вблизи аэропорта. Марина вгляделась в снующую вокруг пёструю толпу. Зловещей четвёрки поблизости не было, и она согласилась. Константин попросил носильщика показать, где находится ресторан "Золотой лев". В путеводителе о нём сообщалось, что здесь превосходная европейская кухня и "шведский стол".
  Ресторан оказался в десяти минутах ходьбы. Просторный зал был переполнен. Играл небольшой джаз-оркестр, перед эстрадой танцевала толпа. Развешенные повсюду полотняные занавески, расшитые цветами и драконами, отделяли столики один от другого, создавая подобие отдельных кабинетов. Нашёлся такой "кабинет" и для Марины с Константином. Извеков, кряхтя от натуги, собственноручно втащил сюда оба чемодана.
  Ужинали они почти два часа. Пили местное вино и не без опаски пробовали национальные блюда, отдавая всё-таки предпочтение знакомой европейской кухне. От вина у Марины приятно закружилась голова, и, глядя на обходительного и любезного Константина, даже стала недоумевать, как это она могла увлечься Виктором. Танцуя с Извековым танго, она дала себе слово выкинуть американца из головы. У неё есть и всегда будет только один мужчина - Костя Извеков. В его сияющих глазах светилась самая неподдельная любовь.
  - Прекрасный вечер, ты не находишь? - шептал он, прижимаясь к ней в танце.
  - О да. Мне здесь нравится.
  - Мы обязательно придём сюда ещё раз.
  Она настолько расслабилась, что, вернувшись из туалета в "кабинет", даже не поняла, в чём дело. Где Константин? Куда он пропал? И почему на столике лежат деньги? Оглядевшись удивлённо, она заметила записку, нацарапанную на салфетке: "Спасибо за поездку. Прощай. Забудь обо мне навсегда. Константин".
  Марина выбежала в зал. Извекова нигде не было. Обратилась с расспросами к официанту. Увидев её взволнованное лицо, он в первую минуту встревожился, но, узнав, что кавалер сеньориты оставил деньги за ужин, успокоился и с соболезнующей улыбкой заметил, что такое в жизни бывает.
  Она вернулась в "кабинет". Чемодан Константина отсутствовал. "Хорошо, что он не захватил заодно и мой", - сказала она себе с горечью, уселась за столик и налила в бокал вина. Глаза её увлажнились. Значит, его сегодняшняя обходительность была всего лишь игрой! Он с самого начала задумал сбежать от неё! И это после всего, что она для него сделала...
  Она плакала от злости, досады и жалости к себе. Наверняка бегство Константина не обошлось без участия этой бандитской четвёрки. Они всё-таки переманили его к себе, и все её попытки вытащить его из трясины кончились ничем. Он оказался совершенно неисправимым. Его признания в любви были бессовестной ложью.
  Подумав так, она неожиданно успокоилась. Одним глотком допила вино. Это даже к лучшему, что он удрал.
  Она скомкала записку и швырнула в угол. Служащий ресторана помог ей вынести чемодан на улицу и вызвал такси. К этому времени солнце зашло, но небо ещё светлело, отражаясь в стёклах невысоких зданий на площади. К Марине подъехало такси. Шофёр уложил чемодан в багажник. Она села на заднее сиденье и, доставая косметичку, назвала адрес гостиницы. В сумочке ей подвернулся флакон французских духов, подаренный Константином в Москве накануне отлёта. В сердцах она хотела тут же выкинуть его, но передумала. Какое, в конце концов, отношение имеют духи к этому кретину?
  Через несколько минут неспешной езды по обсаженному пальмами шоссе машина въехала в столицу Парагвая - Асунсьон. Повсюду на улицах сверкали огни реклам, по тротуарам, перемежающимся маленькими цветочными скверами, сновала толпа. В ней выделялись стройные индейские женщины, имевшие привычку носить сумку на голове. У освещённых витрин сидели и стояли мелкие торговцы, уличные музыканты в сомбреро и в пончо, с ручными обезьянками на цепочке. Машина свернула на набережную реки Парагвай, давшей название всей стране. По реке двигалось множество барж и судов, за которыми тянулись длинные волны, дробя белые и золотистые отражения прибрежных фонарей. На другом берегу показался красиво подсвеченный президентский дворец. Набережная осталась позади, такси миновало площадь Героев и направилось к пригородам, сплошь тонувшим в зелени небольших парков.
  
  
  В главном полицейском управлении Асунсьона раздался телефонный звонок. Хриплый голос с сильным иностранным акцентом сообщил дежурному, что русская дама, которая только что прилетела из Москвы, является наркокурьершей. Героин спрятан у неё в сумочке, во флаконе из-под духов. Дама собирается остановиться в гостинице "Куатро флорес" на улице Де Хавьер. На уточняющие вопросы неизвестный отвечать не стал и тут же прервал связь.
  
  
  Глава 25
  
  Такси остановилось у подъезда гостиницы. Молодой лакей извлёк из багажника чемодан и вслед за Мариной внёс его в холл. Её испанского языка вполне хватило, чтобы объясниться с портье. Тот уже собрался передать ей ключ от номера, как рядом, на стойке, зазвонил телефон. Портье взял трубку.
  С гостиницей связался капитан Рамон Арьяс из криминальной полиции. Поинтересовавшись, не прибыла ли дама из России, и узнав, что прибыла, капитан потребовал под любым предлогом её задержать.
  - Видите ли, сеньора, необходимо выяснить вопрос насчёт вашего номера у администратора, - с извиняющейся улыбкой сказал портье. - Посидите, пожалуйста, несколько минут, - и он показал на кресло.
  Марина, растерявшись, осталась стоять.
  - Это вы прилетели из России? - вдруг раздался позади неё мужской голос.
  Она оглянулась и увидела трёх полицейских.
  - Да...
  Её поразило то, что одним из блюстителей порядка была женщина. Низкорослая, крепкая, очень смуглая, с полоской тёмных усиков над верхней губой, она хмуро разглядывала молодую иностранку.
  Высокий полицейский, на вид самый старший из троицы, показал Марине своё удостоверение.
  - Капитан Арьяс, отдел по борьбе с наркоторговлей, - представился он.
  Марина изумилась.
  - Что вам от меня нужно?
  - Сеньора, мы должны осмотреть ваш багаж. Пройдёмте с нами. Много времени это не займёт.
  Полицейские и Марина, сопровождаемые администратором, вошли в небольшое подсобное помещение. Сюда же внесли её чемодан. Вскоре появился ещё один гостиничный служащий, которого капитан Арьяс попросил пригласить в качестве свидетели.
  - Всё-таки вы можете объяснить мне, что происходит? - настаивала Марина.
  - Ничего особенного, плановая проверка, - сказал капитан. - Надеюсь, мы ничего не обнаружим, и вы будете отпущены с тысячью извинений.
  - Что вы собираетесь у меня обнаружить?
  - Наркотики, сеньора. Повторяю, я очень надеюсь, что мы ничего не найдём. Выложите, пожалуйста, содержимое вашей сумочки на этот стол.
  - Пожалуйста...
  Она вытряхнула из сумки всё, что там было. Капитан неторопливо надел перчатки. Взял паспорт Марины, пролистнул его, положил на стол. Аккуратно, действуя одними кончиками пальцев, раскрыл косметичку. Подержал в руке, словно сомневаясь, тюбик с губной помадой. Его тоже вернул на стол. Внимание его привлёк флакон с духами. Осторожно взяв его за колпачок, он бросил на Марину быстрый проницательный взгляд. Целую минуту вертел флакон в руках, наконец отвинтил колпачок.
  Внезапно он как-то странно улыбнулся.
  - Эта вещь принадлежит вам, сеньора?
  - Разумеется, кому же ещё?
  Капитан покачал головой. Сделав небольшое усилие, он, к удивлению Марины, выдернул головку флакона, после чего легко отделил его верхнюю часть от нижней. Марина, как зачарованная, следила за его действиями. Служители гостиницы были изумлены не меньше. Вся нижняя половина флакона представляла собой ёмкость, наполненную светло-серым порошком. Капитан высыпал часть его на лист бумаги, поднёс к носу.
  - Героин, сеньоры, - заключил он.
  Полисменша сняла с пояса наручники и защёлкнула их на запястьях Марины.
  - А теперь заглянем в чемодан, - сказал Арьяс.
  У Марины не было сил стоять на ногах. Дрожа, она шагнула к стулу и села. Осмотр содержимого чемодана, который длился почти час, ничего не дал. Капитан подолгу держал каждую вещь, особое внимание уделил стенкам и днищу чемодана. Марина в бессильном оцепенении следила за действиями полицейских. Только к концу обыска она вдруг сообразила, что в чемодане чего-то недостаёт. Она наморщила лоб, вспоминая. Ну да, пропала косметика, которую подарил Константин!
  Она оглядела вещи, разложенные на столе. В самом деле, куда подевались все эти тюбики? Наверняка в них тоже был героин! Бандиты использовали её как наркокурьершу, зная, что она не привлечёт внимание таможенников. Подсунули ей через Константина контрабанду. А по прибытии в Парагвай незаметно изъяли её из чемодана. Конечно же, это тоже проделал Извеков. Ей даже не составило труда догадаться, когда и где он это провернул. В ресторане, где же ещё, неспроста ему захотелось наведаться туда! Впрочем, вытащить их из чемодана могли и Борода с его подручными - по сговору с Извековым, разумеется. Когда Марина уходила с ним танцевать, они проникли в "кабинет" и обшарили чемодан. А этот идиотский флакон забрать не сумели или побоялись, потому что он лежал в сумочке, которую она постоянно таскала с собой. Не могла же она, в самом деле, оставить её, ведь в ней находились документы и кредитка!
  - Вы сами употребляете наркотики? - осведомился капитан.
  - Нет, - она испуганно взглянула на него.
  - В таком случае, кому вы должны были передать "товар"?
  - Не знаю, - Марина в недоумении пожала плечами. - Это не моё...
  - Вы хотите сказать, что флакон не ваш? Вам его подбросили?
  - Мне его подарили в Москве.
  - Хорошо, сеньора, - Арьяс сделал напарникам знак уложить вещи обратно в чемодан. - Разговор мы продолжим в другом месте.
  В полицейском участке она пробыла недолго. В тот же вечер её доставили в следственную тюрьму в пригороде Асунсьона - городке Сан-Лоренсо. На допросах она дала описание Константина, Бороды и остальных бандитов. Позже пришло подтверждение, что такие люди действительно летели тем же рейсом. Поиски их результата не дали. Сеньор Хайме Лоредо - адвокат, нанятый для неё российским посольством, - качал своей седой головой и говорил, что если их не найдут, то её положение осложнится.
  - Тут почти открытые границы с Бразилией и Боливией, - сказал он. - Через сельву туда ведут сотни троп, по которым за сущие гроши вас проведёт любой местный мальчишка. Они ещё в тот же вечер могли оказаться за пределами страны.
  - Значит, их не найдут?
  - Не знаю. Шансов не слишком много. Но сдаётся мне, что в Парагвае их уже нет...
  Ночью, лёжа на жёсткой койке в узкой тюремной камере. Марина мысленно кляла себя за доверчивость и ругала Константина последними словами. Как она была слепа! Как наивна в своём стремлении помочь этому гнусному подонку! Среди таких вообще нет порядочных людей, давно пора бы это понять. Будь Константин порядочным человеком, разве он допустил бы, чтобы она была чьей-то любовницей? Конечно, нет! А Константин допустил и даже поощрял её связь с Карелиным! Уже одно это должно было раскрыть ей глаза на его дрянную корыстолюбивую натуру. Он без зазрения совести присваивал себе карелинские подарки, то есть, получается, торговал её телом! Почему она раньше не задумывалась об этом? Наверное, потому, что в постели с ним теряла голову и готова была простить ему всё. И вот расплата за её слепоту...
  "А сколько раз я выручала его? - думала она, глотая слёзы. - Если бы ему не грозила опасность, я бы и под пыткой не стала красть эти проклятые бриллианты. Хотя какая опасность? Он наверняка лгал мне, что его собираются убить, потому что с самого начала был в сговоре с бандитами! А я, дура, поверила, полетела очертя голову к Карелину. И ведь знала же, знала, что хорошим это не кончится..."
  Через решётку в камеру заглядывало ночное небо с крупными южными звёздами. Марина смотрела на них и думала о том, как странно всё обернулось. Стоило лететь сюда, за тысячи километров от дома, чтобы увидеть эти звёзды из окна тюрьмы. Постепенно её глаза стали слипаться. Последним, что ей привиделось, прежде чем она провалилась в сон, была полутёмная комната в Москве, кровать, обращённое к ней лицо Виктора и его рука, лежащая на её груди...
  
  
  Утром её снова повели к следователю. Как и в прошлый раз, с ней разговаривали через пожилого худощавого переводчика, который с сердитым видом смотрел на неё поверх очков. Этот переводчик раздражал её почему-то даже больше, чем следователь с его невозмутимой физиономией и узкими колючими глазками.
  Следователь сообщил ей, что на "контейнере" - так он называл флакон с духами - имеются только её отпечатки. Других нет.
  - Честное слово, я понятия не имела, что там героин, - оправдывалась она.
  - Не знаю, поверит ли вам судья, - сухо ответил следователь.
  - Я не виновата!
  - Все так говорят, сеньора, абсолютно все. Мы, однако, доверяем не словам, а фактам. Факты, к сожалению, свидетельствуют против вас.
  - Разыщите Извекова и допросите его! Это он всё подстроил!
  - Ссылки на третьих лиц вряд ли вам помогут. Контейнером, кроме вас, никто не пользовался, поскольку на нём только ваши отпечатки. Советую не заводить следствие в тупик, а сразу признаться: кому вы должны были его передать?
  - Никому, клянусь! - Её голос задрожал от слёз.
  Марине вдруг пришло в голову, что Извеков нарочно её подставил, не забрав у неё флакон. Ему даже не надо было красть флакон у неё из сумочки, он мог бы просто попросить, и она бы отдала. Конечно, отдала! Но он оставил флакон у неё. Неужели он знал, что её будут обыскивать? Но откуда?!
  Она вздрогнула и подняла на следователя заблестевшие глаза:
  - Скажите, почему меня обыскали в гостинице, а не, например, в аэропорту?
  - Тайна следствия, сеньора. Для правосудия не имеет значения, где именно произведено изъятие у вас героина. Главное - он найден и изъят.
  - Вам кто-то сообщил про флакон? - допытывалась она.
  - Ещё раз говорю, сеньора, это тайна следствия.
  Марина вернулась в камеру бледная, с тупой болью в голове. "Меня грубо подставили, - мысленно повторяла она. - Нарочно подбросили флакон с героином, чтобы упрятать за решётку..."
  Кусая губы, она прошлась по камере, потом села. Вряд ли до всего этого додумался Константин. Он слишком примитивен. Скорее всего, план её устранения разработал Борода. Бандиты не только использовали её для перевозки контрабанды, но ещё и избавились от неё таким коварным способом! Выждали момент, когда она рассталась с Константином, и сообщили в полицию о флаконе. А сами скрылись. Наверное, они уже далеко отсюда...
  Она чувствовала себя настолько усталой и подавленной, что её даже не взволновала роль, которую в этой гнусной интриге сыграл Константин. С этим мерзавцем всё ясно. Но ей-то что теперь делать? Как ей оправдываться?
  Вечером на свидании с адвокатом она рассказала ему о подозрительных тюбиках, которые всучил ей перед отлётом Извеков и которые наверняка сам же потом и вытащил у неё тайком из чемодана. Она всхлипывала и вытирала платочком слёзы. Сеньор Лоредо сочувственно кивал. В конце она спросила, примет ли суд во внимание её чистосердечное признание и то, что она помимо своей воли оказалась втянутой в эту историю. Прежде чем ответить, адвокат долго молчал. Потом вздохнул.
  - У нас в стране контрабанда наркотиков относится к разряду тяжких преступлений, - сказал он. - Судьи практически никогда не проявляют снисхождения в делах такого рода.
  - И что мне грозит?
  Он снова помолчал.
  - Минимальный срок наказания - двадцать лет.
  - Двадцать? - Она задохнулась от ужаса. - Но это... совершенно невозможно! Немыслимо! Я же ничего не сделала! Героин мне подбросили!
  - Я постараюсь сделать всё, что смогу, - заговорил адвокат, но Марина не слушала его.
  Она поднялась со стула, сделала несколько неуверенных шагов, вдруг пошатнулась и упала без чувств.
  
  
  Глава 26
  
  Над Нью-Йорком ползли тучи, сыпал мелкий дождь. Джудит дожидалась мужа в серо-голубом "Линкольн-Континентал", припаркованном недалеко от входа в офис киностудии "Парамаунт". У стеклянных дверей офиса толпились репортёры и молодые поклонницы Виктора Карелина. Ждали появления кинозвезды. При виде вышедшего Виктора девицы испустили дружный вопль и подались вперёд. Их натиск достойно отразили телохранители. Репортёры защёлкали затворами фотоаппаратов.
  Джудит, как всегда, не могла отказать себе в удовольствии лишний раз покрасоваться перед объективами. Вышла из лимузина, раскрыла зонт и в своём серебристом вечернем платье устремилась к мужу. По-голливудски улыбаясь, звёздные супруги дали несколько автографов, произнесли дежурные фразы в протянутые к ним микрофоны и направились к машине. Виктор сел за руль. Лимузин тронулся, оставив мокнущую, что-то выкрикивающую толпу позади. За "Линкольном" покатила легковушка с телохранителями.
  Виктор сообщил жене, что контракт с киностудией он подписал и что через три недели в Австрийских Альпах начнутся съёмки первых пяти серий.
  - Эти три недели ты проведёшь в Южной Америке? - поинтересовалась она.
  Он кивнул:
  - Снимусь в рекламных роликах. А перед этим придётся слетать в Лондон на оглашение отцовского завещания.
  - Когда ты летишь?
  - Точно не знаю, но в самые ближайшие дни. Я жду звонка из Москвы, от юрисконсульта "Омега-банка".
  Джудит, сочувственно улыбнувшись, положила руку ему на плечо.
  - Ты слишком много работаешь, дорогой, - проворковала она. - К тому же на тебя свалилось такое несчастье... Тебе надо отдохнуть.
  Виктор мельком оглянулся на неё. В полумраке кабины её узкое лицо с единственной маленькой родинкой на левой щеке казалось кукольным. Он знал, что все остальные родинки и прыщики были тщательно заретушированы её личным косметологом.
  - После пяти серий у меня будет небольшой отпуск, - сказал он.
  Она кивнула:
  - Надеюсь, мы проведём его на нашей вилле на Гавайях.
  Она требовательно наклонилась к нему, и он поцеловал её в щёку. Поцелуй был коротким и сдержанным. В эти минуты Виктор думал о другой женщине. Той, что осталась в Москве.
  Ленч он обычно проводил в итальянском ресторане "Тромбони" на Мэлбери-стрит. Из больших окон открывался красивый вид на парк и манхэттенские высотки. Виктор ещё не допил кофе, как к его столику подсел человек лет тридцати, в сером пиджаке и мятой белой рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. На его плече болталась зачехлённая видеокамера.
  Виктор решил, что это папарацци.
  - Никаких интервью! - сказал он решительно.
  Незнакомец широко улыбнулся:
  - Я и не собираюсь брать у вас интервью, мистер Карелин. У меня к вам есть дело, которое вас наверняка заинтересует.
  Виктор кинул взгляд на запястье и отпил из чашечки.
  - Какое дело? Только давайте покороче, у меня нет времени.
  - Меня зовут Пирл. Эдди Пирл. Я работаю в частном сыскном агентстве, которое специализируется на супружеских отношениях. Агентство "Марлоу". Это название вам ни о чём не говорит?
  Виктор на секунду задумался. Кажется, он слышал об этой конторе, но когда и в связи с чем - не мог вспомнить, хоть убей.
  - Нет, ни о чём.
  - Это очень удачно, что наш разговор проходит в такой неформальной обстановке, - с прежней своей улыбкой продолжал Пирл. - В случае чего можно сослаться на то, что никакого разговора между нами не было.
  - Вы что-то хотите мне сообщить, сэр?
  - Зови меня просто Эдди. А речь у нас пойдёт о твоей жене. Тебя, конечно, удивит эта новость, но постарайся отнестись к ней спокойно... - Пирл выдержал паузу, удобнее устроился в кресле. - Викки, послушай, агентство "Марлоу" уже полгода следит за тобой. По заказу, как тебе нетрудно догадаться, Джудит.
  Виктор насторожился:
  - Так. Это любопытно.
  - Только не подумай, что у неё появились какие-то подозрения относительно твоей супружеской верности, нет. Дело тут в другом. Она с самого начала, со дня вашей свадьбы, ждёт, чтобы ты ей изменил. - Пирл наклонился к нему. - Она хочет прибрать к рукам твои деньги. Так, как сделала это с деньгами своих предыдущих мужей. Вспомни об условиях брачного контракта. Там есть пункт, по которому в случае измены одного из супругов другой при разводе получает компенсацию за моральный ущерб. Точно такой же контракт она заключала с предыдущими мужьями, а потом детективное агентство "Марлоу" собирало для неё на них компромат.
  У Виктора перехватило дыхание. Он выпрямился в кресле.
  - Я смотрю, ты правильно всё понимаешь, - усмехнулся Пирл. - Да, твоя жена Джудит Кэри - брачная аферистка. Стоило только её первому мужу, Генри Стивенсу, сунуть нос к своей бывшей любовнице, как детектив агентства "Марлоу" подцепил их обоих на объектив своей камеры, а заодно записал их любовное воркование. Для бракоразводного процесса этого вполне хватило. Джудит слупила с бедняги Стивенса солидный куш. Но этого ей показалось мало. Второй её жертвой был преуспевающий голливудский сценарист Лестер Девис. Он чертовски долго ей не изменял - целых два с половиной года, и не изменил бы, наверное, никогда, если бы мой босс, Джо Марлоу, не подсунул ему одну малолетнюю мексиканскую шлюшку... Короче, Девис клюнул на наживку и тут же попался. Вилла во Флориде, где вы с Джудит проводили медовый месяц, была оттяпана у этого бедолаги. Впрочем, помимо виллы, она получила и кое-что ещё. Джудит и её пройдохи адвокаты опустошили все его банковские счета.
  Виктор наконец оправился от потрясения. Взял чашечку и допил кофе.
  - Очень интересно.
  Пирл подозвал официанта и заказал сандвичей и мартини.
  - Третьим был Томми Казалес, владелец сети кинотеатров на Западном побережье. Ты его знаешь, он постоянно крутится в Голливуде.
  Виктор кивнул:
  - Я слышал краем уха его историю. Он, говорят, на бракоразводном процессе с Джудит разорился?
  - Потерял почти всё своё состояние, - ответил Пирл. - Раскрутить его нам было легче всего. У Томми никогда не переводились любовницы, и после женитьбы на Джудит, несмотря на пункт в брачном контракте, он продолжал встречаться с ними напропалую. Разумеется, соблюдал кое-какую конспирацию, но для агентов "Марлоу" его конспирация - это детские игры. Короче, мы представили Джудит компромат на него уже через четыре месяца после свадьбы, она даже не рискнула так скоро начать развод. Ну а теперь, парень, настал твой черёд быть обобранным.
  - Думаю, вам будет трудновато раскопать компромат на меня. Жене я ни разу не изменял, да и времени на это не было. Во всяком случае, спасибо за предупреждение.
  - Чего там - "спасибо", - проворчал Пирл, вонзая зубы в сандвич. - На тебя всё уже есть. Компромат такой, что любой суд без проволочек удовлетворит заявление Джудит о разводе.
  Виктор старался выглядеть спокойным. Никаких действий, компрометирующих его с этой стороны, он не совершал, за исключением единственного эпизода во время последней поездки в Москву, когда он переспал с Мариной. Но для того чтобы разнюхать об этом, Марлоу и его людям нужно быть настоящими магами.
  - Неужели есть? - Он прищурился. - Любопытно.
  - Поначалу ты и правда казался нам крепким орешком. Босс уже начал подумывать о том, не подбросить ли к тебе в постель какую-нибудь куколку, как это было с Девисом. Но в Москве ты наконец прокололся.
  Карелин невольно кашлянул.
  - Вы следили за мной?
  Пирл улыбнулся:
  - Открою тебе секрет. Все последние месяцы я был твоей тенью. Следовал за тобой повсюду. Ночевал в одних с тобой гостиницах, посещал те же рестораны и бары, проникал на те же вечеринки и в те же компании, где бывал ты. И при этом умудрялся оставаться незамеченным. Ты ведь уверен, что видишь меня впервые в жизни.
  Виктор вынужден был признаться себе, что это правда. Физиономия детектива не из тех, что бросается в глаза. Такого и с десятого раза вряд ли запомнишь, а если он ещё будет гримироваться, то и вовсе сойдёт за невидимку.
  - Допустим, - согласился он. - Но ты что-то сказал про Москву?
  - Я не знаю русской специфики, да и языком не владею, - продолжал сыщик, - поэтому, прилетев туда вместе с тобой, я поручил вести тебя парням из одной местной детективной конторы. Они взялись за дело с большим энтузиазмом, - Пирл достал из внутреннего кармана несколько фотографий и небрежным жестом бросил их на стол. - Короче, они застукали тебя с одной очень интересной дамой, Мариной Илюшиной, секретаршей твоего отца, ныне покойного. Они и о ней сведения собрали.
  Виктор взял фотографии. На одних он был запечатлён сидящим с Мариной за столиком ресторана, на других - идущим с ней по улице, причём он так держал её за руку, что трудно усомниться в чувствах, которые он к ней питает. Его внимание привлекли вечерние фотографии. Вот он идёт с Мариной по скверу. А здесь - они целуются...
  Ему вспомнилась машина с затемнёнными стёклами, которая в тот вечер остановилась рядом с ними и здорово их напугала. Он посмотрел на Пирла:
  - Твои ребята неплохо поработали. Но не думаю, что эти снимки убедят суд.
  - Это только часть материалов. Главная улика против тебя - видеокассета со съёмками твоей последней ночи в Москве.
  Виктор вздрогнул.
  - Последней ночи? Что ты имеешь в виду?
  - Московские сыщики подобрали ключ к той квартире и установили в спальне аж две скрытые камеры, которые включаются автоматически по радиосигналу. Они снимали ваши задницы с разных ракурсов, - уплетая сандвич, детектив весело подмигнул Виктору и плеснул себе в бокал ещё вина.
  - Так, - Карелин откинулся в кресле. - Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь.
  Пирл отрицательно покачал головой:
  - Это не шантаж. Я хочу предложить тебе сделку.
  - И в чём она заключается?
  Сыщик невозмутимо доел сандвич и запил вином.
  - Весь добытый в Москве компромат находится у меня, - сказал он. - Марлоу я пока ничего не дал. Мало того - я вообще не поставил его в известность о твоих московских похождениях.
  - Начало обнадёживающее.
  - Продолжение обнадёжит тебя ещё больше, - Пирл понизил голос: - Твоя супруга уже несколько лет является любовницей моего босса. Факты и свидетелей я готов предоставить тебе хоть сегодня.
  Карелин присвистнул:
  - Джудит - чья-то любовница?
  - Роль высоконравственной особы, которую она разыгрывает перед тобой и прессой, ей очень удаётся, она ведь неплохая актриса, - сыщик усмехнулся. - Кстати, Марлоу у неё не единственный, но о других у меня просто не было времени собирать материал. Зато на Джо Марлоу и твою жену компромат стопроцентный.
  - Ты предлагаешь мне первому подать на развод?
  В глазах Пирла мелькнуло насмешливое удивление:
  - А ты что же, собираешься сидеть и ждать, пока эта парочка возьмёт тебя за жабры? Чувствую, Джудит сейчас очень рассчитывает на наследство, которое ты должен получить. Ведь эти денежки, по её мысли, тоже должны перетечь к ней.
  - Ну, во-первых, никто пока не знает, кому отец завещал свои деньги...
  - Ты должен опередить их! - энергично перебил его сыщик. - У тебя есть знакомый адвокат - Арчи Фицджеральд. Я немного знаю этого парня. Он специалист по бракоразводным процессам. Если ты поручишь это дело ему, то он раскрутит твою вертихвостку по полной программе. После всех издержек и выплат к тебе должно перейти от неё минимум восемьдесят миллионов долларов!
  Карелин пристально взглянул на него.
  - Но ты, получается, идёшь против своего босса?
  - Я собираюсь увольняться из агентства, - ответил детектив. - У меня этот Марлоу в печёнке сидит, как и у остальных парней, которые у него работают. В его конторе редко кто задерживается больше чем на полгода. У него совершенно невыносимый характер. Единственным "долгожителем" в агентстве являюсь я, потому он и поручает мне самые грязные дела. Но теперь, кажется, настал и мой черёд. Я хочу уйти так, чтобы он запомнил это надолго.
  - Он что, очень сильно тебя достал?
  - Моя жена сделала глупость устроиться к нему секретаршей, и он начал к ней приставать. Мало ему твоей Джудит.
  Виктор вернул сыщику фотографии.
  - И всё же, в чём заключается сделка?
  - Мы оказываем друг другу взаимную услугу, - ответил тот. - Я помогаю тебе избавиться от Джудит, а ты помогаешь мне утереть нос Марлоу. Деньги, которые тебе перепадут по разводу, мы честно делим пополам. Согласись, мои труды заслуживают такого вознаграждения.
  Карелин улыбнулся:
  - Договорились.
  Закончив с ленчем, они поехали на квартиру к Пирлу в Южный Бронкс. Сыщик продемонстрировал Виктору видеозапись, на которой были запечатлены Марлоу и Джудит, развлекающиеся на огромном диване.
  - Снимать пришлось через окно с крыши соседнего дома, - пояснил Пирл. - Но, по-моему, получилось совсем неплохо. Джудит не отопрётся. Впрочем, у меня есть ещё одна запись, получше качеством, - он вставил в гнездо видеомагнитофона другую кассету. - Это они на вилле в Нью-Джерси. Резвятся в бассейне...
  Виктор заставил себя досмотреть всё до конца.
  На следующей кассете была записана сцена в московской квартире.
  - О`кей, тут всё ясно, - он выключил телевизор, едва пошли первые кадры.
  Пирл расхохотался:
  - Эта запись - самый лучший подарок для твоей жены! Она только и мечтает о чём-нибудь подобном!
  - Интересно, сколько она пообещала Марлоу за компромат на меня?
  Сыщик продолжал смеяться.
  - Сколько бы ни пообещала, но часть платы она обязательно выдаст ему натурой.
  
  
  В тот же день вечером Виктор снова встретился Пирлом, на этот раз в баре "У Луи" в Нижнем Манхэттене. Интимная атмосфера бара, приглушённый свет и негромкая музыка располагали к откровенной беседе.
  - Джудит, эта актриса, начинала решительный разговор с очередным своим мужем в самом неподходящем для этого месте, - рассказывал Пирл, потягивая пиво. - Девису, например, закатила истерику, когда они сидели в ложе на симфоническом концерте. Заявила, что он слишком пристально смотрит на встречных дамочек, это её стало раздражать и в конце концов вызвало сомнение в его верности. Ей, дескать, пришлось нанять детектива. Швырнула ему фотографию, где он в голом виде с мексиканкой, и заголосила: ах, это для меня такой удар, я в тебя так верила... - Сыщик от смеха едва не пролил пиво себе на брюки. - А со Стивенсом начала выяснять отношения в "Уолдорф Астории", на званом обеде, который давали в честь губернатора штата. Ты, говорит, что-то слишком часто стал сворачивать к колледжу на соседней улице - как раз в то время, когда оттуда выходят ученицы! Мне это кажется слишком странным! Прости, но я наняла детектива... Казалесу тоже в театре устроила разборку, прямо в ложе. По-моему, она получала удовольствие от разыгрывания таких сцен... Бармен, ещё одно пиво!
  Закончив с историями о Джудит и её бывших мужьях, а заодно перемыв косточки Марлоу, Пирл заговорил о практической стороне сделки.
  Виктор заметил, что хмель с его собеседника как-то очень быстро сошёл. Пирл трезво, с большим знанием дела принялся давать ему советы насчёт предстоящего бракоразводного процесса, особенно упирая на финансовые претензии к Джудит. Карелин слушал его с растущим интересом. Получалось, что сыщик знаком с делами его жены гораздо лучше, чем он сам!
  В свою манхэттенскую квартиру Виктор вернулся поздно, но жены ещё не было. Он прошёл в огромную комнату с полукруглой стеной, представлявшей собой сплошное окно. С высоты тридцать второго этажа открывался впечатляющий вид на небоскрёбы и море городских огней. Уселся на тахту, включил телевизор. Джудит появилась через час.
  - Дорогой, я немного задержалась, - защебетала она, подбегая к зеркалу и разглядывая себя. - В Центре Рокфеллера показывали новые модели к будущему зимнему сезону. Там были такие шубки! Это что-то фантастическое!
  Виктор повернул к ней голову. Если верить Пирлу, Джудит именно в это время наведывалась к Марлоу.
  - Тебе в самом деле понравилось? - холодно спросил он.
  - Очень! Жаль, что ты не смог поехать со мной.
  Он заметил, как блестят её глаза, и с отвращением подумал о том, что сегодня в постели она непременно потребует от него выполнения обязанностей супруга. Как будто мало ей развлечений с Марлоу. Виктор видел его на фотографии. Лысый толстеющий тип. Что она в нём нашла? "Впрочем, - подумал он в следующий момент, - её ведь с Марлоу связывает не только секс, но и общий бизнес..."
  Расставшись сегодня с Пирлом, Виктор немедленно связался по телефону с Арчи Фицджеральдом. Тот с готовностью согласился вести его дело в суде и предложил встретиться завтра утром в его конторе. Теперь предстояло сообщить о грядущем разводе самой Джудит. Но как преподнести ей этот сюрприз? Тут возможны варианты. Сначала Виктор собирался написать ей письмо, вложив в конверт фотокарточку, на которой она с Марлоу. Но потом решил действовать иначе. Ему пришла шальная идея обойтись с Джудит так же, как она сама обошлась с парнями, которые попались ей на крючок.
  - Дорогая, - с невинной улыбкой начал он, когда они сели ужинать. - Я слишком мало уделяю тебе внимания, и меня это мучает. Я чувствую себя виноватым перед тобой. Поэтому завтрашний вечер я хочу посвятить тебе. Почему бы нам не сходить куда-нибудь? Например, на "Травиату" в "Медисон Сквер Гарден"?
  - Вообще-то, на завтрашний вечер у меня другие планы...
  - Ну, дорогая, - настаивал он. - Мы так редко бываем вдвоём. К тому же послезавтра я улетаю в Англию, а оттуда - в Парагвай. Я буду ужасно скучать.
  Джудит поддела серебряной вилкой ломтик осетрины.
  - Хорошо, уговорил, - произнесла она с томным вздохом и одарила его ответной улыбкой. - Только ради тебя!
  "Надо будет сказать Марлоу, чтобы отправил с ним в Южную Америку своего агента, - подумала она при этом. - Викки не сможет долго обходиться без женщины, уж я-то знаю. А в Южной Америке, особенно в Бразилии, женщины так доступны! Вот тут мы его и подцепим".
  
  
  В чёрном смокинге, белой сорочке и галстуке Виктор Карелин вошёл в театральную ложу. Он немного опоздал. Только что отзвучала увертюра. Прожекторы высвечивали сцену с раскрытым занавесом.
  - Где ты ходишь? - прошептала Джудит недовольно. - Садись, - и, сложив веер, показала на свободное кресло рядом с собой.
  Виктор остался стоять. Огромный зал тонул в полумраке. Освещена была только сцена. В свете, идущем от неё, белели лица зрителей, переполнявших ложи и партер.
  Джудит поднесла к глазам театральный бинокль. Когда она поворачивалась, на её голой шее в широком вырезе платья блестело бриллиантовое колье. Она разглядывала не сцену, а зрительный зал, словно искала в нём кого-то.
  - Джудит, дорогая, - наклонившись к ней, тихо заговорил Карелин. - На кого это ты смотришь? Я вижу, тебя привлекают те молодые джентльмены в амфитеатре. Каждый раз, когда мы где-нибудь бываем, ты заглядываешься на мужчин...
  - Ошибаешься, дорогой, - и она спокойно взяла из круглой коробки, лежавшей перед ней, шоколадную конфету.
  - Должен тебе признаться, что я от природы страшно ревнив. Это у нас, Карелиных, семейное. Я не хотел выказывать своих подозрений, но твои частые отлучки и кокетливые взгляды, которые ты бросаешь на встречных...
  Джудит с безмятежной улыбкой жевала конфету.
  - Не понимаю, к чему ты затеял этот разговор.
  - Дорогая, моё терпение имеет пределы. Я вынужден был нанять детектива.
  Она издала гортанный звук, словно подавилась, и медленно повернула к нему своё кукольное лицо. Он взял её за руку.
  - Мне надо тебе кое-что сказать. Это срочно. Пойдём.
  Машинально обмахиваясь веером, Джудит вышла с Виктором из ложи. Они прошли в небольшую смежную комнату. На стенах тускло горели светильники, подсвечивая красно-золотистые обои и бордовые бархатные кресла.
  - Да, дорогая, я нанял детектива и пришёл в ужас от того, что он выложил мне.
  Веер замер в руке Джудит. Она опустилась в кресло.
  - Что в-выложил? - запинаясь, переспросила она.
  Виктор едва сдерживал усмешку.
  - Посмотри хотя бы на это, - он протянул ей фотокарточку.
  Мельком взглянув, Джудит оттолкнула её от себя, как ядовитую змею.
  - Для меня это такой удар, такой удар, - с самым серьёзным видом начал сокрушаться Карелин, передразнивая её собственные слова, которые она в похожей ситуации говорила Стивенсу. - Я так тебе верил, думал, что я у тебя единственный, любимый... Это удар в самое сердце...
  Испуг на лице Джудит сменился изумлением.
  - Викки, что происходит?
  - Сегодня утром я отправил в суд заявление о разводе. Поскольку моральная травма, нанесённая мне, слишком тяжела, я, согласно пункту брачного договора, имею право на компенсацию.
  - Что? Компенсацию?
  - Всего лишь несколько десятков миллионов долларов.
  - Нет! - взвизгнула она. - Ты этого не сделаешь!
  - К сожалению, я вынужден это сделать, дорогая, - ответил он ледяным тоном.
  Джудит кусала губы, спрашивая себя, как могла она так жестоко ошибиться в нём. Она считала Карелина, как и своих прежних мужей, простачком, лёгкой добычей. Да и Марлоу заверил её, что добудет на него компромат в любое время. И вдруг она попадается в свою же ловушку! Кто бы мог подумать, что он разнюхает о её связи с главой детективного агентства! Ведь они с Джо были так осторожны, так тщательно скрывали свои отношения...
  - И я это сделаю, - прибавил Виктор твёрдо.
  - Викки, ты мне обязан своей карьерой в Голливуде.
  - Карьеру я сделал сам, ты лишь дала себе труд познакомить меня с кое-какими нужными людьми.
  - Но и это немало! Неужели ты бросишь меня, выжав всё до последнего цента? Мы ведь любили друг друга!
  Глядя на её мертвенно-бледное лицо, Виктор пожалел, что затеял этот спектакль. Наверное, надо было сообщить о разводе письмом.
  Он прошёлся по мягкому ковру, прислушался к отдалённому шквалу аплодисментов и крикам "браво".
  - Я не собираюсь разорять тебя, как ты это сделала с Девисом и другими, - сказал он, оборачиваясь к ней. - У тебя останется недвижимость в Калифорнии и Флориде. Мало того, я оставлю тебе четыре миллиона долларов.
  В её глазах блеснула надежда.
  - Всего четыре? Викки, ради любви ко мне, оставь пятьдесят!
  - Четыре. Столько было у тебя до первого замужества. Столько и останется.
  По её щекам, размазывая грим, поползли слёзы.
  - Ну, Викки, хотя бы двадцать пять!
  - Всё, что больше четырёх, ты получила в результате преступных махинаций, используя услуги своего любовника - Джозефа Марлоу. Очень не рекомендую упрямиться, иначе мне придётся предать огласке твои неблаговидные дела. В этом случае тебе будет грозить не только потеря денег, но и длительный тюремный срок. А так - причиной развода будет всего лишь твоя неверность. - Он наклонился к ней. - Я избавляю тебя от тюрьмы исключительно из признательности, всё-таки ты действительно кое в чём помогла мне. О твоём преступном сговоре с Марлоу я буду молчать. Но в качестве ответного шага ты быстро и без проволочек согласишься с моими финансовыми требованиями. И предупреди своих адвокатов, чтобы не затягивали процесс. Три недели на всё, не больше. У меня нет времени этим заниматься.
  Он вышел, и его шаги стихли за дверью. Джудит продолжала сидеть, потрясённо глядя перед собой и машинально обмахиваясь веером.
  
  
  Глава 27
  
  Виктор не находил себе места от волнения. Причиной тому был не столько предстоящий развод с Джудит, сколько странные события в асунсьонской гостинице "Куатро флорес". Он дозвонился до администрации и попросил, чтобы ему объяснили отсутствие сеньоры Илюшиной. После некоторой заминки администратор сообщил, что русская дама, для которой был забронирован двадцать второй номер, препровождена в полицию. Дополнительных сведений он дать либо не смог, либо не пожелал, говоря, что ничего не знает. Виктор терялся в догадках. Неужели за Мариной потянулся "московский след"?
  На следующее утро, по его просьбе, Арчи Фицджеральд связался с секретариатом гильдии адвокатов Асунсьона и выяснил некоторые подробности. Новость, которую сообщил Арчи, повергла его в шок. Марина Илюшина арестована по обвинению в контрабанде наркотиков! Ей грозит двадцать лет тюрьмы!
  Виктор без колебаний сдал билет до Лондона и заказал место в самолёте, летящим в Асунсьон. Затем позвонил в Москву Абрамову, который тоже собирался лететь в Лондон, и предупредил его, что не сможет присутствовать на оглашении завещания. Пусть оглашают без него. Позднее Абрамов должен перезвонить ему.
  В Асунсьоне Карелина уже ждали адвокат Хайме Лоредо и некий сеньор Жоао Перейру. Лоредо отрекомендовал его Виктору как человека, умеющего решать сложные проблемы.
  - Ваша знакомая попала в весьма затруднительную ситуацию, - сказал адвокат, - но я думаю, что сеньор Перейру найдёт из неё выход.
  Перейру был невысоким коренастым бразильцем лет сорока пяти, с густой чёрной шевелюрой. Виктору он улыбнулся как старому знакомому.
  - Мне уже случалось оказывать услуги состоятельным клиентам сеньора Лоредо, - сообщил он о себе без лишней скромности. - И пока ни один не остался недоволен!
  - Очень рад знакомству, - ответил Виктор.
  Он хотел сразу, прямо из аэропорта, отправиться в Сан-Лоренсо, но Перейру отговорил его.
  - Понимаете ли, в чём дело, - сказал бразилец, отведя Карелина в сторону. - Ситуация, в которой оказалась ваша девушка, может быть разрешена только одним способом...
  - Каким же?
  - Надо готовить побег. И как можно скорее, пока она в следственной тюрьме. Когда её переведут в обычную, куда-нибудь в джунгли, сделать это будет гораздо труднее, а главное - дороже...
  - Но почему сейчас я не могу увидеться с ней?
  - Потому, что вам не следует "светиться". После её побега будут устанавливать личности всех, кто её навещал. Зачем вам лишние проблемы? Тем более вы человек известный, недавно тут прошёл фильм с вашим участием... Предоставьте это дело мне.
  
  
  Сеньор Перейру взялся за организацию побега обстоятельно, но и без лишнего промедления. Прежде всего внимательно изучил фотографии Марины, сделанные в тюрьме. Их раздобыл для него адвокат. Затем они с Виктором вылетели в соседнюю Аргентину, где в бедных кварталах Буэнос-Айреса, по словам бразильца, женщины ради денег готовы пойти на любую авантюру. У Перейру повсюду имелись знакомые, причём, как вскоре убедился Виктор, далеко не безупречные в своих отношениях с законом. В Буэнос-Айресе экскурсию по осмотру женщин для них организовал некий Джеф Кабилла. Криминалом от него разило за версту. Из нескольких более-менее подходящих кандидатур Виктор, почти не раздумывая, выбрал одну. Сходство с Мариной чувствовалось даже не столько в пропорциях фигуры, сколько в осанке, манере держать голову и особенно в открытом взгляде светло-карих глаз. Перейру одобрил его выбор.
  - Я с самого начала знал, что мы возьмём именно её, - сказал он Кабилле.
  Тот бесстрастно кивнул. Девушку должны были загримировать и отвезти в следственную тюрьму в Сан-Лоренсо, где незаметно для тюремщиков подменить на настоящую узницу.
  Она, видимо, знала, на что идёт. За участие в заговоре с целью побега арестантки ей грозил немалый срок.
  Легковая машина, в которой находились Карелин, Перейру и Кабилла, стояла в десятке метров от хибары, служившей домом для девушки и её родных. Виктор сквозь большие затемнённые очки смотрел, как девушка прощается с родными. Объятия и рыдания длились почти целый час. Актёр хмурился. Он чувствовал себя виноватым перед этой семьёй.
  - Не слишком ли жестоко мы с ними поступаем? - спросил он.
  - Что вы, сеньор Карелин, - Перейру снисходительно улыбнулся, раскуривая сигару. - Для них наше предложение - это огромная удача. Мать отпускает дочь в тюрьму с радостью, поскольку на сто тысяч долларов, которые мы ей платим, вся эта многодетная семья будет жить безбедно лет двадцать. Они рыдают от счастья, можете мне поверить.
  Виктор снова посмотрел в окно. Если это действительно напускная скорбь, то прощающиеся должны быть гениальными актёрами...
  Аргентинкой по прибытии в Парагвай занялась гримёрша, специально вызванная из Бразилии. Виктор стоял рядом и наблюдал, как под её умелыми руками девушка превращается в Марину.
  В день, назначенный для проведения операции, в тюрьму с ней приехал лично сеньор Перейру. Накануне адвокат предупредил узницу о готовящемся побеге. Марина не подала виду, что взволнована сообщением, только поинтересовалась, кто заказчик побега. Не российское же посольство! Адвокат ответил уклончиво: есть, дескать, один человек, который заинтересован в её освобождении.
  Для себя Перейру раздобыл фальшивое адвокатское удостоверение; девушка получила документы сотрудницы одной из местных радиостанций и разрешение на пятиминутное интервью с заключённой без применения звукозаписывающих устройств. Вместе с толпой других посетителей они благополучно миновали контроль у входа в тюрьму. На девушке были вызывающий бело-лиловый парик с чёлкой до глаз, розовая юбка, голубая блуза и несколько связок индейских бус. Расчёт заговорщиков строился на том, что подобный экстравагантный внешний вид, характерный для воинствующих феминисток, выделит "репортёршу" в толпе посетителей, охранники запомнят её с первого раза и на обратном пути не будут особенно дотошно проверять.
  Марина ждала их в маленькой комнатке для свиданий. Она не спала всю ночь, нервы её были взвинчены до предела. Увидев вошедших "адвоката" и "репортёршу", сразу поднялась им навстречу. Перейру сделал нетерпеливый жест.
  - Быстро меняйтесь одеждой, - прошептал он по-испански, помогая себе жестами.
  Аргентинка стащила с головы парик, и оказалось, что волосы у неё такого же цвета, как у Марины. Марина слегка опешила, но тут же опомнилась, и принялась раздеваться. "Репортёрша" сняла с себя юбку и блузку. Узница за две минуты надела весь её наряд, благо пуговиц на нём почти не было - всюду, где возможно, их заменяли "молнии". Последним уложила на голову бело-лиловый парик. К этому времени аргентинка была уже в тюремной робе. Не успел Перейру ознакомить свежеиспечённую репортёршу с "её" документами, как дверь распахнулась и в комнату заглянул усатый надзиратель.
  - Свидание кончилось! - объявил он.
  "Адвокат" и "репортёрша" вежливыми кивками попрощались с "русской наркокурьершей", сидевшей на том же стуле, на котором пять минут назад сидела Марина, и вышли в коридор. Пройдя его, спустились вниз и по залитому солнцем внутреннему двору тюрьмы направились к небольшому одноэтажному зданию, за внешними дверями которого начиналась городская улица. В здании находился контрольно-пропускной пункт.
  - Попрошу ваши документы, сеньора, - обратился к Марине дежурный офицер, сидевший за пуленепробиваемой перегородкой.
  - Сеньора - журналистка! - с пафосом заявил бразилец. - Защищает права униженных и оскорблённых женщин! Вы что, не видели, как мы проходили тут четверть часа назад?
  - У нас много кто проходит, - пробурчал дежурный. - Подумаешь, журналистка. Мы и министров видали.
  Марина протянула в окошко удостоверение. В это время во внутреннем дворе, среди стоявших и прохаживавшихся посетителей, возникло движение. Послышались свистки и крики. Все находившиеся в помещении дежурного оглянулись на распахнутую дверь во двор. В радиодинамике завыла сирена.
  - Побег! - раздались крики. - Побег!
  Дежурный, не выпуская из рук марининого документа, поднял трубку телефона внутренней связи. По двору, расталкивая людей, кто-то пробежал. Марина видела, как один из охранников дважды выстрелил в воздух. Испытывая нарастающий страх и слабость во всём теле, она прислонилась к стойке у окошка дежурного.
  - Спокойно, сеньора, - шепнул бразилец.
  Он постучал костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание дежурного.
  - Послушайте, уважаемый, можно мы с сеньорой журналисткой вернёмся на пару минут во двор? Сеньора очень заинтересовалась побегом и думает включить рассказ о нём в свой репортаж о вашей тюрьме.
  Снова обернувшись на двор, Марина увидела бегущего во весь дух парня в тюремной робе. Его преследовали охранники.
  Дежурный выкинул из окошка документы.
  - Никаких репортажей! - закричал он. - Убирайтесь отсюда! Охрана, выведите этих людей! Нечего им тут разнюхивать!
  Один из находившихся в дежурке военных начал подталкивать Марину и сеньора Перейру к выходу, приговаривая:
  - Прошу вас... Прошу...
  Бразилец подхватил Марину под руку.
  - Ничего страшного, сеньора, - говорил он тихо, - этот отвлекающий манёвр приготовлен заранее, у нас всё под контролем...
  Улица, раскалённая до бела тропическим солнцем, была запружена припаркованными автомобилями.
  - Сюда, - Перейру показал на красную "Хонду".
  В машине для Марины была приготовлена новая одежда. Она сразу стала переодеваться.
  Через пять минут "Хонда" выехала на шоссе, связывающее Асунсьон с бразильским городом Куритиба, столицей штата Парана. По сторонам тянулись пальмы и араукарии, то и дело показывались мотели и индейские посёлки.
  Миновав город Коронель-Овьедо, беглецы повернули на север. Перейру объяснил Марине, что если побег обнаружат, то искать её будут прежде всего на дороге в Куритибу и, уж конечно, известят военных, которые контролируют границу на этом участке.
  Дорога петляла между холмами и иногда углублялась в сельву, где её постоянно перебегало разное экзотическое зверьё. А когда она взбиралась на склоны холмов, то с высоты можно было увидеть простирающуюся до самого горизонта обширную равнину, всю в зелёных и коричневых пятнах лесов и полей. Города встречались редко, в основном попадались только индейские посёлки. Их пёстро одетые жители, мужчины и женщины, сидели вдоль обочин, чем-то торгуя, и приветствовали каждую проезжавшую машину.
  В маленьком одноэтажном городке Ипе-Ху, где обитали, кажется, одни индейцы, беглецы сделали небольшую остановку. Бразилец на несколько минут наведался в местный ресторанчик и вернулся с двумя бутылками охлаждённой воды и жареной курицей в целлофановой упаковке. Перекусив, они без приключений добрались до парагвайского пограничного городка Педро-Хуан-Кабальеро. Перейру сказал своей спутнице, что здесь они пересекут границу без документов, поскольку все в этом городе его друзья. Марина не стала расспрашивать о них, заранее зная, что это бесполезно. Только что она уже сделала попытку выяснить у него, кто же всё-таки послал его за ней и кто та женщина, которая осталась вместо неё в тюрьме, но вместо ответа бразилец бросил на неё такой взгляд, что она умолкла надолго.
  По выезде из города они пересекли участок сельвы и остановились перед бревенчатым зданием с флагом и антенной на крыше. Как только "Хонда" затормозила, из дверей высунулась толстая усатая физиономия и показалось дуло автомата. Перейру вылез из машины, что-то с улыбкой крикнул. Усатый отозвался и тут же скрылся в доме. Вслед за ним в дом вошёл бразилец.
  Через пять минут Перейру вернулся, засовывая в карман бумажник.
  - Это граница Парагвая, сеньора, - сообщил он, заводя мотор.
  Не проехав и сотни метров, они остановились у почти такого же здания, только флаг висел другой.
  У Перейру, действительно, повсюду были друзья.
  - Считайте, что худшее позади, - сказал он, выйдя из этого второго дома и усевшись за руль. - Мы в Бразилии.
  Постепенно лес вдоль дороги делался глуше. Перейру включил фары. У Марины было ощущение, что они едут не к людям, а куда-то в самую чащу. Почва была влажной - видимо, недавно прошёл дождь. "Хонда" несколько раз останавливалась, буксуя в грязи. Перейру ругался по-бразильски, в сердцах бил кулаками по рулю, а Марина со страхом думала о том, что им, наверное, придётся заночевать в этой ужасной дикой сельве. Из зелёной завесы, которая почти смыкалась над ними, доносились странные, вызывающие оторопь вопли и рёв, тропу в свете фар переходили большие пятнистые кошки, а обезьяны обнаглели до того, что спрыгивали с лиан прямо на крышу машины.
  - Мы в настоящем зоопарке, - пробовала шутить Марина, но её спутник отмалчивался. Лишь однажды сквозь зубы проворчал, что им надо было ехать на джипе. Но откуда он мог знать, что накануне пройдёт дождь и превратит дорогу в месиво?
  Быстро сгущался вечер. Наверху, в разрывах ветвей, показались огромные лучистые звёзды. В полутьме Марина даже не сразу заметила, что лес поредел. Дорога, по которой они ехали, устремилась к довольно крутому подъёму. Урча мотором, "Хонда" не без труда взобралась на него, и тут оказалось, что вдоль гряды холмов проходит вполне приличное асфальтовое шоссе, по которому в обе стороны сновали машины. Выехав на него, Перейру прибавил скорость.
  Через четверть часа они свернули на другое шоссе, и вскоре впереди показались городские огни. Из сумерек выступили белые многоэтажные дома, современные здания офисов.
  - Дорадус, - сообщил Марине бразилец.
  Проехав освещёнными улицами, "Хонда" остановилась у розового здания гостиницы.
  - Для вас заказан номер сорок два.
  Поблагодарив, Марина вышла из машины. Перейру остался сидеть за рулём.
  После охлаждённого кондиционером воздуха "Хонды" на неё нахлынула душная тропическая ночь. Казалось, она очутилась в бане. Лёгкая майка почти сразу пропиталась потом и прилипла к телу.
  Через небольшой сквер, засаженный цветами и агавами, Марина прошла к стеклянным освещённым дверям. За её спиной отъехала машина. Марина оглянулась, но "Хонда" уже скрылась в блеске ночных огней.
  В просторном безлюдном холле, подсвеченном зеленоватыми светильниками, на неё снова повеяло прохладой. Откуда-то доносились звуки фортепьяно. Молодой служащий в ярко-зелёной униформе, появившись словно из-под земли, с поклоном показал ей на двери лифта. Они вдвоём поднялись на четвёртый этаж. Похоже, Марину здесь уже ждали. Но ещё больше она удивилась, войдя в сорок второй номер. Ей навстречу из глубокого кресла, отложив журнал, поднялся Виктор Карелин!
  
  
  Глава 28
  
  Вот уж кого она ожидала увидеть здесь меньше всего. Она задохнулась от восторга. Ей тут же захотелось прижаться к нему, обвить руками его шею, почувствовать его тепло. Но она лишь произнесла, и то не без труда:
  - Так это ты вытащил меня из тюрьмы?
  Он закрыл за её спиной дверь.
  - Похоже, ты снова попала в неприятную историю.
  - Ах, это Борода с его шайкой, - почти простонала Марина. - Меня грубо подставили, подбросили мне героин!
  - Будет лучше, если ты расскажешь с самого начала.
  Он подвёл её к дивану и усадил. И тут Марину словно прорвало. Глотая слова от волнения, перескакивая с пятого на десятое, она начала рассказывать обо всём, что с ней случилось, - начиная с того момента, когда к ней на квартиру явились Константин и его друзья-наркодельцы и стали требовать, чтобы она поехала к Карелину и украла у него бриллианты. Рассказала, как однажды Карелин показал их ей, а она сделала глупость проболтаться о них Константину, и теперь его сообщники грозили расправиться с её родными, если она не согласится. Рассказала, как поехала к Карелину, вытащила камни из сейфа, и тут, на свою беду, попала в лапы к двум охранникам, которые на самом деле оказались уголовниками. Как бандит-охранник и его сожительница привезли её на какую-то квартиру в Подольске. Как ей удалось раздобыть мобильник и сообщить о себе главарю бандитов. Она ждала от него помощи, а он и его люди, явившись, расстреляли всех, кого застали в квартире, взяли бриллианты и напоследок устроили пожар...
  - Константин, как я понимаю, был твоим любовником? - спокойным тоном поинтересовался Виктор.
  Покраснев, она кивнула. Отпираться было бесполезно.
  - Но я не могла предполагать, что он окажется такой дрянью, ведь это из-за него я попала в тюрьму! Это он всучил мне флакон с духами, в котором на самом деле был героин!
  И она поведала о том, как задумала увезти Константина из России, подальше от его дружков по наркобизнесу, и как перед отлётом он подарил ей духи и тюбики с дорогой косметикой.
  - Я принимала всё это за чистую монету, за знаки внимания с его стороны, - говорила Марина дрожащим голосом, - но в тюбиках наверняка была спрятана какая-нибудь контрабанда, потому что он, едва мы прилетели в Парагвай, сразу украл их у меня из чемодана. Хотя, может, украли бандиты, которые летели с нами в самолёте.
  - Ты думаешь, в тюбиках была контрабанда?
  - А что же ещё? Героин небось везли!
  - Но если они изъяли у тебя тюбики, то им не было смысла подставлять тебя полиции, - проговорил Виктор задумчиво.
  - Значит, боялись, что я их выдам. Больно мне надо!
  - Я тоже думаю, что тебе это не надо. Тем более ты не знаешь в точности, что находилось в тюбиках. Скорее всего, они стремились избавиться от тебя как от свидетельницы другой своей аферы - похищения дебирсовских бриллиантов. Конечно, самым лучшим вариантом для них было тебя убить, как они поступили с моим отцом. Но Парагвай не Россия, здесь им сделать это, видимо, оказалось не совсем удобно. И они решили избавиться от тебя другим способом. Упрятать за решётку на два десятка лет. А там, как говорится, либо падишах умрёт, либо осёл сдохнет.
  Она с испугом уставилась на него:
  - Я, кажется, догадываюсь, что могло лежать в тюбиках...
  Он кивнул:
  - Да. Там были камни. Здесь сбыть их проще всего. Хочешь кофе?
  - Очень. Я ужасно устала. После этой гадкой тюрьмы я мечтаю только о ванне и о чистой постели.
  Выпив две чашки кофе, она ушла мыться, а он остался сидеть в гостиной, положив на колени журнал. Однако через пять минут отложил его, встал и, беззвучно ступая по ковру, подошёл к двери ванной. Прислушался к звуку льющейся из душа воды. Ему вспомнилась ночь накануне его отъезда из Москвы, которую они провели вместе. Виктор живо вообразил себе, как Марина с мокрыми волосами, по которым стекает вода, стоит под упругими струями, вытягиваясь и запрокидывая лицо навстречу падающей воде, как водит кусочком мыла по своей груди... Он прислонился к косяку и тихо застонал от нахлынувшего желания. Ничто не мешало ему ворваться в ванную и сразу, грубо, с животной необузданностью овладеть этой женщиной. Ведь сейчас она всецело в его власти. У неё ни денег, ни документов. Она беглянка. Её ищут. Но именно это соображение удержало его. Несдержанность может быть истолкована Мариной как стремление показать ей, что она является его собственностью. А между тем чувства, которые он к ней испытывал, меньше всего походили на чувства собственника. И он хотел, чтобы она поняла это.
  Он вытер пальцами капельки пота, выступившие на лбу, и отошёл от двери.
  Закутанная в полотенце Марина вышла из ванной. Виктор оглядел её с головы до ног.
  - Это становится нелепым, - пробормотал он. - Совершенно нелепым.
  - Что? - спросила она, уже зная ответ.
  Их обоюдное желание выходило из-под контроля. Он сделал ещё один шаг к ней. Она тоже подалась ему навстречу, не отрывая взгляда от его затуманившихся глаз.
  - Ты меня возбуждаешь, - сказал он. - И я ничего не могу с этим поделать.
  Вместо ответа она обхватила ладонями его затылок, встала на цыпочки и поцеловала в губы. Он обнял её за талию и прижал к себе. Его губы по щеке и подбородку опустились ниже, к её тёплой шее.
  - Твои объятия чудесны, - прошептала она. - Но этого мало.
  - Да.
  Он поднял её на руки, и через минуту они, полностью обнажённые, уже лежали в полутёмной спальне на огромной кровати. В окно сочился желтоватый свет уличных фонарей, которые горели где-то внизу, а в самом окне виднелись только несколько отдалённых высоток и звёздное небо.
  Их дыхание стало прерывистым. Жаркая, источающая влагу плоть коснулась такой же жаркой плоти. В темноте Марине было проще и легче отбросить в сторону все приличия и стать какой-то совершенно иной женщиной. Куда делась её усталость после всех пережитых событий и долгой дороги! В эту волшебную ночь она была преисполнена страсти, сексуальна и раскована так, как никогда раньше. И всё это разбудил в ней он. Разбудили его объятия и поцелуи...
  А потом они лежали, прижавшись друг к другу, дожидаясь, пока дыхание не придёт в норму. Она прошептала с печальным вздохом:
  - Это было как во сне.
  - Ты права. Я бы хотел, чтобы этот сон длился вечно.
  - Я тоже. Но это невозможно.
  - Почему? Всё в наших руках.
  Приподняв голову, она посмотрела на его лицо, мягким прикосновением пальца обвела линию его рта. Он раздвинул губы, чуть куснул её за ноготь.
  - Виктор, - прошептала Марина, чувствуя, как желание снова охватывает её.
  Он повернулся к ней и поцеловал со страстью, которая эхом отозвалась в её теле.
  - Нет, - произнесла она почти с отчаянием. - Далеко не всё в наших руках. Ты женат и никогда не бросишь эту женщину. Она помогла тебе сделать карьеру...
  Он некоторое время молчал.
  - Она действительно кое в чём помогла, это правда. Но теперь, когда ко мне пришла известность...
  - Что?
  - Я перестал зависеть от неё в этом отношении. Впрочем, её связи мне и раньше мало что давали. Девяносто девять процентов пути мне пришлось пройти самому, полагаясь только на себя.
  - Что ты этим хочешь сказать?
  - Ещё не поняла? - Он улыбнулся. - Я собираюсь развестись с ней, чтобы жениться на тебе.
  Она задохнулась от счастья:
  - Перестань говорить глупости!
  - Это не глупости. Перед отлётом из Нью-Йорка я подал на развод. Теперь этим занимается мой адвокат.
  Виктор пристально посмотрел ей в глаза. Она невольно растерялась.
  - В самом деле?
  - Да. Я развожусь с Джудит.
  Марина откинулась навзничь и с минуту лежала молча, дожидаясь, когда успокоится забившееся сердце. Это было слишком похоже на сказку, чтобы быть реальностью.
  Он тоже молчал, догадываясь о том, что сейчас творится в её душе. Наконец, сжав её руку в своей, произнёс:
  - Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
  - А тебя не смущает, что я сообщница преступников, что у меня были любовники, и среди них - твой отец?
  - Меня ничего не смущает. Ещё в ту минуту, когда я увидел тебя впервые, я поклялся добиться твоей любви во что бы то ни стало. Потому что ты именно та женщина, которая мне нужна.
  - Ты... - Она старалась справиться с волнением. - Ты это серьёзно?
  - Совершенно серьёзно. Теперь слово за тобой. Можешь не торопиться, - прибавил он. - Если тебе нужно время, чтобы обдумать моё предложение...
  Не дав ему договорить, она обвила его шею и прильнула губами к его губам. Он порывисто обнял её, и она вскрикнула от охватившего её жаркого, волнующего чувства.
  - Да! - прошептала она. - Да! Да! Да!
  И он снова вознёс её на небеса. Ей казалось, что она не чувствует своего тела.
  - Марина... - шептал он, переводя дыхание, зарывшись лицом в её тёмно-каштановые вьющиеся волосы.
  - Ты правда хочешь жениться на мне?
  - Это произойдёт скорее, чем ты думаешь, - он привстал, отвёл прядь волос с её лба, вгляделся в черты лица. - Всё ещё не веришь?
  - Нет.
  - Глупышка. Сообщение о нашем с Джудит разводе появится в завтрашних газетах.
  
  
  Глава 29
  
  На другое утро они вылетели на частном самолёте в Арагуари - город, где у Виктора были запланированы съёмки. Он арендовал для Марины виллу в живописном предместье у реки, сам же поселился в отеле.
  - Это для приличия, - объяснил он ей. - Но всё моё свободное время мы будем проводить вместе.
  - Только вдвоём?
  - Только.
  Два дня, оставшиеся до съёмок, они посвятили прогулкам по городу и осмотру местных достопримечательностей. Город и в самом деле заслуживал внимания. Арагуари, раскинувшийся на берегах одноимённой реки, был тем поистине райским уголком, которые особенно любят посещать туристы, приезжающие в Бразилию. Его главную гордость составлял водопад с удивительным, поднимающимся вертикально в небо столбом водяных брызг, искрящимся и радужно переливающимся на солнце. Марина и Виктор посетили его в первый же день. Ниже по реке располагался обширный заповедник, кишащий крокодилами. Туристы проезжали над ним по канатной дороге в вагончике фуникулёра. Любопытно было и просто ходить по городским улицам. Офисы в ультрасовременном стиле причудливо сочетались со старинными соборами и колониальными зданиями с колоннами. На центральной площади по утрам разворачивалась торговля. Индейцы в национальных костюмах продавали сувениры, фрукты, одежду, цветы.
  Два раза в год в городе устраивался карнавал - уменьшенная копия знаменитых карнавалов в Рио. Марина с Виктором попали на один из них. Они сидели в кафе на открытой веранде, а в нескольких метрах от них, по пёстро украшенной улице, двигалось длиннейшее шествие учеников местных танцевальных школ. Молодые люди и девушки, одетые в причудливые сверкающие наряды, шли, танцуя на ходу румбу. За ними тянулась толпа приплясывающих горожан. Все улыбались, пели и хлопали в ладоши в такт зажигательной музыке. В темнеющее небо взлетали огни фейерверков.
  - Это чудесно, - призналась Марина. - Мне кажется, что жители Арагуари - самые счастливые люди на свете.
  - И беззаботные, как все латиноамериканцы, - согласился Виктор.
  Марине тоже хотелось смеяться и танцевать. Перед ней на столике лежал свежий номер "Дейли миррор", где в разделе светской хроники помещалась заметка о начале бракоразводного процесса Виктора Карелина с Джудит Кэри. Но она знала, что причина её радости была даже не в этой заметке, а в том, что рядом с ней сидел Виктор, весь день не сводивший с неё восхищённых глаз.
  Их прогулки заканчивались одним и тем же: они приезжали к ней на виллу и занимались любовью до глубокого вечера. В постели он каждый раз удивлял её чем-нибудь новым, при этом неизменно оставаясь внимательным и нежным.
  На третий день с утра у Виктора началась работа на местной киностудии. В тот же день он позвонил в Нью-Йорк Арчи Фицджеральду. Адвокат сообщил, что Джудит ведёт себя как покорная овечка. Согласилась со всеми требованиями.
  - Я думаю, при таком раскладе процесс закончится недели через две, - прибавил он.
  - О`кей, Арчи. Чем скорее разделаемся с этим делом, тем лучше.
  После Фицджеральда Виктор связался с Абрамовым, находившимся в Лондоне.
  - Завещание огласили два часа назад, - в голосе юрисконсульта "Омега-банка" проскользнула лёгкая дрожь. Чувствовалось, что он нервничает. - К сожалению, Виктор, оно составлено не в твою пользу.
  - Я так и думал.
  - Твоё имя в нём даже не упоминается.
  - И кому же отец оставил свои деньги?
  Абрамов помолчал.
  - Марине Илюшиной.
  - Кому-кому?
  - Марине Илюшиной, своей секретарше. Это шестьдесят пять миллионов долларов плюс недвижимость в России, Франции и Англии. Лондонский нотариус уже отдал распоряжение о розыске наследницы.
  
  
  Глава 30
  
  Вечером Виктор и Марина обедали на открытой террасе ресторана, расположенного на высоком берегу реки. Сверкало заходящее солнце, внизу шумела вода, разбиваясь о камни, слева за поручнями террасы колыхались на лёгком ветерке разлапистые кроны пальм. Сегодня Марина впервые решилась попробовать что-нибудь из блюд местной кухни. Фасолевый суп с пряностями, как ни удивительно, оказался довольно вкусным, а жаркое, приготовленное из капусты и копчёных креветок, было ещё лучше.
  Виктор мысленно прикидывал, как приступить к разговору о наследстве.
  - Послушай, - наконец заговорил он. - Если бы тебе, допустим, досталось несколько десятков миллионов долларов, как бы ты к этому отнеслась?
  Марина рассмеялась, откинувшись в плетёном кресле.
  - У меня их никогда не будет!
  - Представь, что ты нашла клад или выиграла в лотерею. Что бы ты тогда сделала?
  Она пожала плечами.
  - Не знаю. Никогда не задумывалась над такими глупостями.
  - Придётся задуматься. В Лондоне тебя дожидаются шестьдесят пять миллионов долларов.
  В первую минуту она его не поняла.
  Виктор достал из кармана листок бумаги и протянул ей.
  - Абрамов сейчас там, можешь позвонить. Это номер телефона. Я с ним общался сегодня утром, а теперь позвони сама.
  Марина взяла листок. Рука её дрожала.
  - Твой отец оставил мне свои деньги? - Всё ещё не верила она.
  - Да, и кое-какую недвижимость.
  Некоторое время она молчала. Виктор отпил из бокала, улыбнулся.
  - Ну и каково это - чувствовать себя миллионершей?
  - Странно, - она машинально сложила листок вчетверо. - Честное слово, я ничего не чувствую, кроме удивления. Григорий Дмитриевич никогда не говорил мне...
  - Ещё бы! Такие вещи обычно держат в тайне.
  - Но после того случая, когда мне пришлось украсть бриллианты, он был очень зол на меня. Потом мне в больницу позвонила одна сослуживица, сказала, что по банку прошёл слух, будто босс хочет меня уволить.
  Виктор кивнул:
  - Вполне возможно. Теперь я не сомневаюсь, что он собирался лететь в Лондон с единственной целью - изменить завещание.
  - А разве он не мог изменить его по телефону?
  - По-моему, английские законы этого не допускают. К тому же, в таком случае, содержание документа стало бы известно третьему лицу, а в подобных делах отец никому не доверял.
  - И он бы изменил завещание, если бы у подъезда его не подстерёг убийца! - воскликнула Марина.
  - Да.
  С минуту она сидела, привыкая к мысли, что на неё свалились шестьдесят пять миллионов долларов. Вдруг подумала о Викторе. Это ведь может отразиться на их отношениях!
  - Получается, что эти миллионы я отняла у тебя?
  - Я так не считаю, - он улыбнулся. - Это деньги отца, он был вправе распоряжаться ими как хотел.
  - Ты недоволен, признайся.
  - Почему ты так решила? - Он пожал плечами. - Конечно, это неожиданность, но особого удивления или тем более недовольства у меня нет. Я с самого начала был уверен, что эти деньги мне не достанутся.
  - И всё же ты не ожидал такого поворота?
  - Ну, конкретно такого - нет. А если задуматься, то даже хорошо, что деньги получишь ты, а не кто-то другой.
  Она с улыбкой дотянулась до его пальцев и крепко сжала их.
  - У нас ведь всё будет по-прежнему, да? - спросила она.
  Он тоже улыбнулся, взял её руку, поднёс к губам и поцеловал.
  - Боюсь, что теперь мне труднее будет добиваться твоего расположения.
  - Почему?
  - Ты очень богата.
  - Какой же ты глупый, честное слово!
  Весь остаток дня они провели на её вилле. Виктор в постели был шальным и диким, а у Марины после выпитого шумело в голове. Она отдавалась ему со страстью, крича от наслаждения.
  Это был один из тех чудеснейших дней, воспоминания о которых остаются до конца жизни. Ещё не наступила ночь, а они уже спали, вконец обессиленные.
  
  
  Глава 31
  
  Виктору приходилось работать с утра до вечера. Марина в это время обычно находилась где-нибудь неподалёку - сидела за столиком ближайшего кафе или стояла в толпе зрителей, наблюдающих за съёмками. Он рекламировал кофе, соки, обувь, мужскую косметику, даже здоровый образ жизни, включавший в себя применение презервативов. В белых шортах, сверкая белозубой улыбкой, он то гонялся под пальмами за длинноногими красотками всех оттенков кожи, то, как Тарзан, прыгал по чучелам крокодилов, которых дёргали за невидимые нитки, чтобы они казались живыми, то танцевал в лучах направленных на него софитов. В день снимали по два, а иногда по три ролика. К вечеру Виктор чувствовал себя совершенно выжатым, и всё же находил силы перед сном доставить Марине наслаждение.
  Поглазеть на съёмки обычно собиралась большая толпа, в которой преобладали молоденькие девушки. После недавно прошедшего фильма с его участием молодой актёр пользовался в Бразилии популярностью. Подростки визжали от восторга, когда он приближался к ограде съёмочной площадки, бросали в него цветы и серпантин. Марина ловила себя на мысли, что она совершенно спокойна и ничуть не ревнует. Виктор принадлежал ей. Только ей.
  Рекламные ролики были сняты за четыре дня, а потом начались съёмки клипов с известной эстрадной певицей. Сниматься в клипах оказалось делом более трудоёмким. Певица постоянно вносила изменения в сценарий. Виктор ходил по съёмочной площадке весь в мыле. По многу раз приходилось повторять один и тот же дубль. В эти жаркие, бесконечно долгие дни, испытывая скуку, Марина названивала в Москву - матери и знакомым. Выяснилось, что в "Омега-банке" уже знали о привалившем ей богатстве. Абрамов, вернувшись из Лондона, не удержался, чтобы не сообщить сенсационную новость жене. Поскольку та тоже работала в "Омега-банке", он взял с неё обещание помалкивать. Однако та, выйдя на работу, крепилась только до обеденного перерыва. "По секрету" поведала новость лучшей подруге, и уже к вечеру о содержании завещания покойного босса знали даже банковские уборщицы. Марина очень удивилась, когда, позвонив одной из сослуживиц, узнала, что та уже третий день как в курсе. Впрочем, Марину это почти не взволновало. Москва была так далеко!
  Работа Карелина в Арагуари подошла к концу. Теперь он должен был лететь в Парагвай, где у него также были запланированы съёмки. Марине дорога туда была закрыта.
  - Ты не будешь скучать без меня? - спросил он накануне отлёта.
  - Не буду, только звони почаще.
  - Обещаю звонить каждый день.
  Они стояли на балконе виллы, с которого открывался чудесный вид на озеро и пальмовую рощу. Солнце уже закатилось за холмы и подсвечивало розовым край неба.
  - Если встретишь в Асунсьоне сеньора Хайме Лоредо, передай ему от меня привет.
  - Конечно, ведь это он свёл нас с Перейру. Кстати, Перейру обещал заглянуть к нам на ленч.
  - К нам сюда?
  - Да, когда я вернусь из Парагвая. А потом мы с тобой полетим в Австрию.
  - Ты даже не заедешь в Нью-Йорк? У тебя же бракоразводный процесс.
  - Адвокаты всё сделают без меня, - и он, помолчав секунду, добавил с надеждой в голосе: - Свадьбу мы сыграем там же, в Австрии?
  Она улыбнулась.
  - Как хочешь, милый. Я до сих пор не верю своему счастью.
  - Как ни странно, я тоже.
  Он привлёк её к себе, и они слились в поцелуе...
  
  
  После отъезда Виктора Марина была озабочена в основном тем, как бы убить время. Утро она проводила у экрана телевизора - смотрела англоязычные каналы по спутнику (почти все местные шли на непонятном ей португальском языке), ближе к вечеру, когда спадал полуденный зной, на голубом "Бьюике-Ривьере", взятом для неё Виктором напрокат, выезжала в ресторан, где ужинала в одиночестве. Его завсегдатаи наперебой пытались завязать знакомство с красивой сеньоритой, но Марина неизменно отклоняла их ухаживания.
  После ресторана отправлялась в театр на какой-нибудь музыкальный спектакль. Маршрут её каждый раз был одним и тем же. Оставив машину на стоянке, она в своём элегантном, облегающем фигуру платье шла вдоль пальм и шикарных витрин улицы Санта-Витории, которая для Арагуари была примерно тем же, что Елисейские Поля для Парижа.
  В один из таких вечеров, идя по Санта-Витории, она вдруг остановилась поражённая, словно увидела привидение. От рыжей, выжженной солнцем стены старинного католического собора отделилась фигура молодого человека. Марина узнала Извекова...
  
  
  Глава 32
  
  Он дожидался её уже минут сорок. В это время она должна была пройти мимо собора, направляясь в театр на площади Сан-Жуан-да-Боа-Виста.
  После прибытия в Парагвай и похищения из чемодана Марины тюбиков со спрятанными в них бриллиантами, бандитская компания, включая Константина, незамедлительно перебралась в Бразилию. По дороге Борода не забыл сделать анонимный звонок в криминальную полицию Асунсьона и сообщить о "русской наркокурьерше". Через пару дней, уже находясь в Сан-Паулу, он не без удовольствия прочёл в парагвайской газете о задержании контрабандистки, которая перевозит героин во флакончиках из-под французских духов. Теперь, когда Илюшина полностью вляпалась в героиновое дерьмо, можно было подумать и о встрече с сеньором Гомешем.
  Бразилец предложил встретиться на следующий же день. Для рандеву Борода выбрал бар в одном из старых кварталов Сан-Паулу. Про этот квартал, представлявший собой полутрущобы, ему было известно, что полиция появляется здесь нечасто.
  На встречу Борода явился в сопровождении Холодца, Коляна и Константина, захватив с собой только два камня.
  - Остальные четырнадцать находятся у моего парня, который ожидает неподалёку, - объяснил он Гомешу. - Если мы столкуемся, то провернём сделку в другом месте.
  Сеньор Гомеш - невысокий крепко сбитый мужчина лет пятидесяти, с широким лицом и крупным мясистым носом, - понимающе кивнул. Он снял с себя тёмные очки, взял один из протянутых ему бриллиантов и вперил в него свой единственный глаз, уцелевший после давней драки. Минуты две рассматривал камень, потом так же пристально оглядел второй.
  - Остальные, значит, недалеко? - уточнил он.
  - Я же говорю - они у моего парня, - повторил Борода и настороженно стрельнул глазами по сторонам.
  Заведение было заполнено какой-то подозрительной публикой, в основном мужчинами бандитского вида, и ему это не нравилось. Это была территория его бразильского партнёра, а значит, не исключались сюрпризы.
  - И они такие же крупные? - продолжал допытываться Гомеш.
  - Есть крупнее.
  - И такой же правильной формы?
  - Всё о`кей, можете не беспокоиться.
  Бразилец помолчал, искоса посмотрел на собеседника. Снова надел тёмные очки.
  - Что ж, бриллианты такой правильной формы и величины - это огромная редкость.
  И он с видом знатока повёл речь о достоинствах и недостатках крупных бриллиантов, о том, как их трудно сбыть, поскольку все они в мире наперечёт и слишком хорошо известны. Беседа велась на английском языке, который оба понимали. Бразилец то и дело отвлекался на переговоры по мобильному телефону, переходя на незнакомый Бороде португальский.
  Гомешу только что донесли, что удалось выследить пятого русского. Он находится в номере дешёвой гостиницы в нескольких кварталах отсюда. Бразильский босс велел послать туда людей.
  Стремясь оттянуть время, он начал расспрашивать Бороду, как бы тот хотел осуществить сделку и как такие дела обделываются в Москве. Через четверть часа ему позвонил командир головорезов, посланных в гостиницу.
  - Русский здесь, - доложил он.
  - Приступайте, - велел Гомеш.
  "Пятым русским" был Кокос. Когда в номер вломились мафиози, вооружённые пистолетами, он, вместо того чтобы поднять руки, как это сделал бы любой бразилец на его месте, запаниковал, отпрыгнул за кресло и тоже достал пушку.
  Люди Гомеша не собирались его убивать, им нужны были только бриллианты, однако несдержанный Кокос открыл стрельбу, и его пришлось прикончить. Об этом немедленно поставили в известность босса. Тот велел быстро обыскать номер, пока на шум не приехала полиция.
  - Покупать у меня будете по одному камню, так надёжнее, - говорил Борода, нервничая. Постоянные звонки, на которые его собеседник отвечал по-португальски, раздражали его и казались подозрительными. - Деньги должны быть легальными и переведены в солидный банк.
  Гомешу доложили, что бриллиантов в номере нет. Русские оказались предусмотрительнее, чем думали бразильцы. Четырнадцать камней хранились не в гостинице, а в другом месте.
  Гомеш не торопясь убрал телефон в карман. Затем коснулся рукой переносицы, тем самым подавая условный сигнал. Бороду и его людей окружили сурового вида мужчины.
  - Шеф, нас хотят кинуть! - проревел Холодец, вскакивая со стула.
  Удар одного из бразильцев заставил его снова сесть.
  - Чего? - Яростно скривившись, Борода потянулся в карман за пистолетом.
  На него тут же набросились и заломили руки. Гомеш с невозмутимым видом вынул у него из нагрудного кармана оба бриллианта. Борода, взревев, отвалился назад и обеими ногами ударил его в грудь. Не ожидавший этого бразилец рухнул на пол. В этот момент Холодец вырвался из захвата, влепил хук в живот ближайшему противнику и сцепился с другим.
  Весь бар пришёл в движение. Посетители вскочили с мест. Некоторые выхватили пистолеты, кто-то полез прятаться под столы. Истерично завизжала какая-то девица.
  Силы были слишком неравны. Через считанные минуты Бороду и его людей прижали к стене.
  - Ведите их в машину, - распорядился Гомеш.
  - Быстро! Быстро! - ревел какой-то бразилец с перебитым носом, подталкивая Холодца.
  Тот попробовал было взбрыкнуть, но тут же получил рукояткой пистолета по зубам.
  - Вас доставят в надёжное место, мистер, - с ухмылкой сказал Гомеш Бороде. - Там вы выложите всю информацию об остальных камнях. А заартачитесь - пустим в ход утюги и паяльники.
  Они уже выходили из бара, когда неожиданно загремели выстрелы.
  - Никому не двигаться! Криминальная полиция! - раздались крики.
  Несколько минут назад в Главное полицейское управление Сан-Паулу поступил сигнал от секретного осведомителя о намечающейся продаже крупной партии контрабандных алмазов. Полицейские машины окружили здание бара.
  - Фараоны! - Гомеш побледнел. - Отступаем через чёрный ход!
  Бразильцы попятились, но тут во всём здании погас свет. Холодец рванулся, сбил с ног своего конвоира и завладел его пистолетом.
  - Шеф, драпаем! - проорал он.
  В полумраке на фоне слабо освещённых окон видны были только чёрные мечущиеся силуэты. Где-то за стенами слышался гул. В окнах показался луч от прожектора полицейского вертолёта.
  В баре визжали и вопили, звенела разбиваемая посуда. Гомеш и его люди, обнаружив, что чёрный ход перекрыт полицией, бросились бить окна и выпрыгивать на улицу.
  На звуки родного мата к Холодцу подтянулись Борода, Колян и Константин.
  - Нас крупно накололи! - ревел Холодец, сплёвывая кровь с разбитого рта.
  - Ищите Гомеша, - вторил ему Борода. - Своей рукой всажу в него пулю!
  - Шеф, тут не до Гомеша, смываться надо, - шипел Колян. - Зацапают нас фараоны, а мы без ксив!
  Вслед за бразильцами они выпрыгнули из окон на полутёмную улицу. Фонари нигде не горели, светили лишь фары и мигалки полицейских машин. Луч грохочущего где-то над крышами вертолёта неотступно преследовал двух приближённых Гомеша, которые удирали, отстреливаясь. К этому времени на улицу выбралась добрая половина посетителей; люди суетливо бегали, кричали, слышались свистки и рёв сирен. Воспользовавшись суматохой, Борода и его молодчики смешались с толпой и нырнули в первую подвернувшуюся подворотню.
  В ту же ночь они забрали припрятанные бриллианты и уехали в Рио-де-Жанейро.
  Борода был в бешенстве. Он потерял одного из своих людей и два камня. А главное, не видел никаких перспектив от своего дальнейшего пребывания в Бразилии. Как только он попытается снова продать здесь алмазы, он тут же попадёт в поле зрения всесильного Гомеша, который контролирует девяносто процентов теневого рынка драгоценностей. Люди бразильского босса "сядут ему на хвост", настигнут и вытрясут из него все камни до единого, а после наверняка и самого "пустят в расход".
  В Рио Борода и его люди поселились в недорогой гостинице. Пока Борода думал, как им быть дальше, все они целыми днями сидели в номере, смотрели местное телевидение или резались в карты.
  Такая жизнь очень скоро надоела.
  - Шеф, может, айда в Москву? - первым высказал общую мысль Холодец. - Ну её на хрен, эту Бразилию. Остофигело здесь.
  - В Москве-то хоть все по-русски говорят, - поддержал его Колян. - А тут ничего не понятно, как будто кругом одни немые.
  Главарь задумчиво теребил бородку. В России действительно гораздо проще и понятнее. Враги и друзья хорошо известны, связи налажены. А тут - полная неопределённость. Жить приходится чуть ли не инкогнито. Но в России его ждал Шанхай, который наверняка зол на него, потому что он сбежал за границу, не уплатив долг.
  Всё же Борода стал названивать в Москву, интересоваться, что поделывают старые знакомые, как поживает Шанхай. Может, матёрого ворюгу успели "пришить" в разборках? Вот было бы счастье!
  Из одного такого звонка Борода узнал неожиданную новость: покойный Карелин оставил деньги не сыну, а своей любовнице-секретарше. Причём деньги немалые: шестьдесят пять миллионов долларов. Человек, сообщивший ему об этом, ничего толком объяснить не мог, сказал только, что слышал об этом от Алки-Ширялки, а та узнала ещё от кого-то.
  Получив телефон Аллы, Борода позвонил сначала ей, а потом знакомому, имеющему дела с "Омега-банком". Они подтвердили известие. Причём знакомый прибавил, что Илюшина совсем недавно, пару-тройку дней назад, звонила своим приятельницам из-за границы. Поговаривают, что сейчас она отдыхает в Бразилии...
  Главарь был поражён.
  - Как - в Бразилии? - закричал он. - Она же в тюряге парится, в Парагвае!
  "Я сам её туда упрятал", - чуть было не проговорился он.
  Борода велел этому знакомому выяснить конкретно, где сейчас Илюшина. Пока тот узнавал, Борода заказал в ближайшей библиотеке все последние номера парагвайских газет, выходящих на английском языке. Его догадка подтвердилась. В одном из номеров промелькнуло сообщение о происшествии в следственной тюрьме в Сан-Лоренсо. Бежала русская дама, подозреваемая в контрабанде наркотиков. Фамилии её не называлось и никаких подробностей не приводилось, но Борода сразу понял, о ком идёт речь. На другой день, снова созвонившись с Москвой, он узнал, что два дня назад Илюшина звонила из Арагуари.
  Борода срочно собрал сообщников.
  - Значит, так, - возбуждённо заговорил он. - Шалаву будем брать на наживку и раскручивать по полной программе!
  И он посвятил их в свой план, который созрел у него ещё накануне. Суть его заключалась в том, чтобы женить Илюшину на Извекове и при его участии вытянуть из неё карелинские миллионы. По замыслу главаря, главное - чтобы Илюшина и Извеков зарегистрировали брак, а всё остальное делается элементарно. Молодой супруг, якобы для открытия собственного бизнеса, уговаривает жену перевести её миллионы, например, в Пакистан или на Цейлон. То есть в такую страну, где, в случае смерти жены, её состояние наследует только муж. А когда деньги окажутся там, "шалава" быстренько попадает в автомобильную катастрофу или "случайно" тонет во время речной прогулки.
  - Усекли идею? Бабу аккуратно убираем, её грины достаются нам, - взгляд главаря упёрся в Константина. - Тебе предстоит самая ответственная роль. Шалава ради тебя, раздолбая, под уголовную статью пошла, брюлики у любовника увела. Стало быть, она в тебя влюблена и выскочить за тебя должна с радостью. Главное - уговорить её перекинуть "бабки" туда, куда я скажу.
  - Утопим её в ванне! - хохотнул Холодец. - Самое милое дело!
  - Сначала её надо найти, - возразил Колян.
  - Шалава сейчас в Арагуари, - сказал Борода. - Наймём частного детектива, он нам её разыщет. А тогда, - ухмыльнувшись, он ткнул Извекова пальцем в живот, - возьмёшься за работу. Парень ты симпатичный, должен уломать её быстро. Нежности подпусти, ласки, бабы это любят...
  Константин кивал, хотя далеко не был уверен в своей лёгкой победе над Мариной. Особенно если вспомнить его позорное бегство в Асунсьоне.
  - Может, хоть такая польза от тебя будет, - прибавил Холодец. - А то болтаешься с нами как кобылий хвост, ни толку от тебя, ни проку.
  В тот же день вся компания выехала в Арагуари. Местный детектив, которого нанял Борода, оказался малым расторопным, за три дня выяснил, где живёт Марина Илюшина, чем занимается, когда выходит из дому, в каком ресторане обедает, где бывает по вечерам. Разузнал, что приехала она сюда не одна, а с молодым американским киноактёром Виктором Карелиным, с которым, судя по всему, состоит в отношениях.
  - Слышь, Извек, у тебя конкурент, - узнав об этом, сказал Константину Холодец. - Тебе придётся попотеть.
  - Наверняка это он вытащил её из парагвайской тюряги, - заметил проницательный Колян.
  - Он, точно, - кивнул Борода. - Она ведь наследница миллионов его папаши!
  - Тоже, небось, хочет наложить на них лапу, - усмехнулся Колян.
  Борода задумался. Скорее всего, Колян прав. Ведь не может же забота младшего Карелина об Илюшиной объясняться одной только вспыхнувшей к ней любовью. В любовь Борода не верил и считал, что из-за красивых глаз из тюрьмы никого не вытаскивают и на роскошных виллах не поселяют. За всем этим кроется расчёт. Причём ясно какой.
  Но в этой версии главаря смущало то, что завещание банкира было оглашено после побега Марины из тюрьмы. Помогая ей бежать, младший Карелин, по идее, ещё не знал о содержании завещания. Или знал? Может, пронюхал случайно и затеял свою игру?
  - Шеф, вальнуть надо этого артиста, чтоб не путался под ногами, - пробасил Холодец. - Вгоним в него пару пуль, и дело с концом.
  - Это решило бы многие проблемы, - согласился главарь. - Но его сейчас нет, он занят на съёмках в Парагвае. Когда приедет - неизвестно. Ждать его нет времени, начнём действовать немедленно. Прямо сегодня. Вечером шалава, наверное, опять попрётся в театр...
  Борода и его сообщники не придумали ничего лучшего, как свести Константина с Мариной во время её прогулки по Санта-Витории. К этому ответственному моменту подготовились со всей серьёзностью. Извекову в модном салоне прикупили кое-что из одежды: белые брюки, футболку, пляжные полуботинки. Облачившись во всё это, он превратился в прежнего красавца, каким Марина должна была помнить его по Москве. Бороде этого показалось мало, и Константину пришлось нанести визит в дорогую парикмахерскую.
  Дожидаясь его, трое сообщников сидели за столиком уличного кафе и обсуждали Илюшину с её "актёришкой". Вскоре разговор перетёк на местных проституток. Долго сравнивали их с московскими. В конце концов пришли к выводу, что "наши всё-таки лучше". И вообще в России лучше, хоть и хреново.
  Колян посмотрел на часы.
  - Торчим тут второй час, а его ещё стригут, - пробурчал он.
  Бандиты не сводили глаз с дверей парикмахерской. Константин не показывался.
  - Может, он лыжи от нас навострил, паскуда? - Холодец сдвинул брови. - Дёру дал через чёрный ход?
  - Куда он денется без бабок и документов, - возразил Борода.
  Мимо их столика по залитому солнцем тротуару сновали туристы - европейцы, американцы, азиаты. Почти все столики уличных кафе были заняты. Отовсюду слышалась разноязыкая речь. Черноволосый молодой европеец, выглядевший так, словно только что сошёл с обложки журнала мод, перебежал улицу и в спешке столкнулся со смуглой бразильянкой, проходившей тут со своей подругой. Сверкая белозубой улыбкой, он начал извиняться по-английски. Девицы тоже заулыбались, закокетничали, затараторили о чём-то, явно не желая расставаться с таким красавцем. Криминальная троица мельком оглянулась на них и снова уставилась на стеклянные двери парикмахерской.
  "Фотомодель" с немалым трудом отбился от красоток и направился к их столику. Первым на него вытаращился Колян.
  - Пацаны, гляньте! - Он показал на молодчика пальцем. - Да это же Извек!
  Новая одежда и дизайнерская причёска изменили внешность Константина почти до неузнаваемости. Перед ними стоял как будто совсем другой человек.
  - Ни хрена себе прикид, - пробормотал завистливый Холодец. - Из дерьма конфетку сделали!
  - Парень получился офигенный, - сказал Борода, - не зря тут такие деньги берут. Шалава должна клюнуть.
  
  
  Глава 33
  
  В отличие от бандитов, Марина узнала его сразу. Он безмятежно улыбался.
  - Марина, привет! Безумно рад тебя встретить!
  Она отвернулась и быстро пошла по теневой стороне улицы. Он догнал её, зашагал рядом.
  - Тебе идёт это платье, - Константин говорил так, будто ничего особенного между ними не произошло. - А что ты не поздороваешься? Настроение неважное?
  Она резко остановилась и взглянула ему в глаза:
  - Откуда ты взялся?
  Он уже ждал этого вопроса.
  - Чистая случайность, - бойко начал он врать. - Понимаешь, такая история. Я из Парагвая перебрался в Рио, устроился в одной турфирме, которая связана с Россией. Короче, занимался нашими туристами. А потом фирма прогорела, и я переехал сюда. Здесь, говорят, в одну контору нужен человек, понимающий по-русски и по-английски...
  - А от меня что тебе нужно? - Марине вспомнился флакон, в котором оказался героин, и её охватила злость. - Где твои бандитские дружки? Борода и те двое из самолёта?
  Константин с самым невинным видом пожал плечами.
  - Не знаю. Я, как прилетел с тобой в Асунсьон, их больше не видел.
  - Рассказывай сказки! Это Борода тебе велел меня подставить?
  - Тебя? Подставить? - переспросил он, разыгрывая изумление. - О чём ты вообще говоришь?
  Она зашагала дальше. Он снова её догнал.
  - Марина, ты сердишься на меня, а зря. Я всё это время только о тебе и думал. С торговлей наркотиками я завязал окончательно, начал новую жизнь!
  На Марину это должно было подействовать. В Москве она только и твердила о том, что ему надо начать новую жизнь.
  - Деньги тут вполне можно заработать без всякого криминала, у меня и работёнка есть на примете, - он попытался взять её за руку. - Марина, ты видишь перед собой другого человека. У нас с тобой всё будет по-новому!
  Она смерила его презрительным взглядом.
  - Ты подсунул мне флакон с героином, а потом сообщил о нём в полицию, чтобы меня посадили в тюрьму. Нет, Извеков, ты совсем не изменился!
  - Марина, погоди, - в его голосе проскользнули заискивающие нотки. - Ладно, если уж начистоту, ты права. В том флаконе и правда был героин. Но это Борода заставил меня! Он же и в ментуру парагвайскую на тебя настучал! Он, гад! Я его ненавижу. Они грозились меня убить...
  - Так я тебе и поверила!
  - Марина, дай мне шанс! Я люблю тебя! - Он загородил ей дорогу и с силой сжал запястье её руки. - Я всегда тебя любил, и ты это знаешь!
  - И всегда лгал мне! - Она стала вырываться, но он держал крепко.
  - Я другой, совсем другой, пойми. Я удрал от Бороды, начал новую жизнь...
  Её душила ярость.
  - Начал - живи, но без меня! Надоели твои вечные обманы!
  - Ты же меня любишь! Марина... Давай поженимся... Прямо здесь, в Бразилии... Ты же хотела выйти за меня... - Он резко притянул её к себе и начал ловить губами её губы. - Давай...
  Она наконец высвободила руку и влепила ему звонкую пощёчину.
  - Правильно, а то он, небось, возомнил, что ты шлюха! - по-португальски крикнула из окна на втором этаже пожилая толстуха.
  Из соседних окон высунулось ещё несколько голов.
  - Ударь ещё раз, - страстно шептал Константин. - Ну, ударь. А хочешь - совсем убей. Только ты мне нужна! Ты одна!
  - Уйди с дороги. Не видишь, на нас смотрят?
  - Пусть. Я хочу, чтобы ты простила меня, - он заглядывал ей в глаза. - Прости хотя бы на сегодня. На один день. Слушай, пойдём в театр вместе?
  - Ты и про театр знаешь? Сам только что сказал, что встретил меня случайно. Вот и видно, что опять солгал. Уйди! - Она вырвалась и быстро зашагала по улице.
  Из окон послышались одобрительные возгласы. Зрители, среди которых преобладали женщины, не понимали ни слова из их перепалки, но всё было ясно и так. Ссора молодого красавца и очаровательной леди с роскошными каштановыми волосами вызвала самый живой интерес.
  - Изменил ей с другой, кобель! - надрывалась толстуха.
  - Красотка, не верь никому, все мужики такие! - неслось из других окон. - Вмажь ему посильнее, и он сразу отлипнет!
  Симпатии большинства явно были на стороне Марины, но и Константин кое у кого вызывал сочувствие.
  - Чикильо, не унижайся перед ней, знай себе цену! - крикнула молодая женщина из окна на другой стороне улицы. - Такие ангелочки, как ты, на дороге не валяются! Никуда она от тебя не уйдёт!
  Извеков снова забежал вперёд:
  - Но я правда встретил тебя случайно! То есть, ещё вчера встретил. Я следил за тобой издали, боялся подойти... Вчера в это время ты шла в театр. Я подумал, что, наверное, и сегодня пойдёшь, поэтому и ждал на этой улице... Марина, ну хватит дуться! Пусть между нами всё будет как прежде!
  - Как прежде между нами уже никогда не будет, Костик!
  И она одарила его такой улыбкой, от которой у Извекова похолодело в желудке. Сбывались его худшие ожидания. Марина остыла к нему. Мало того - затаила на него смертельную обиду.
  Он знал, что Колян с Бородой наблюдают за ними, прячась неподалёку. Конечно, они видели, как она, вырываясь, дала ему пощёчину. Если он сейчас не добьётся её расположения, то Борода опять придёт в ярость, и неизвестно, чем всё кончится...
  Вспотевший Извеков шагал рядом с Мариной. От неё нельзя отставать ни в коем случае. Напарники должны воочию убедиться, что он сделал всё что мог.
  - Мариночка, посмотри, что я тебе купил, - он раскрыл небольшой футляр, в котором лежали серёжки. - Они отлично подойдут к твоим изумительным волосам. Примерь их...
  Она в раздражении ударила по футляру, и тот вместе с серёжками полетел на асфальт. В окнах зааплодировали. Вздёрнув подбородок, она направилась к театру, а Константин бросился подбирать серёжки.
  - Марина, да постой же! - Подняв их, он побежал за ней и снова остановил. - Я три недели не спал с женщиной! - В его голосе зазвучали трагические нотки. - И всё из-за тебя! Они липли ко мне десятками, но я их всех отшивал. Я не мог спать ни с кем, потому что днём и ночью думал только о тебе.
  - Эй, красавчик, иди ко мне! - крикнула из окна мансарды полуголая мулатка. - Я тебе её заменю!
  - Куда ты равняешься с такой женщиной, плоскодонка зачуханная, - отозвался мужской голос с другой стороны улицы.
  Марина оттолкнула Константина плечом, увернулась от его руки и резко ускорила шаг, почти побежала.
  Дома расступились, и улица с её горланящими обитателями осталась позади. На площади было оживлённее, светлее от яркого закатного солнца. Перед зданием театра на лёгком ветерке плескали разноцветные полотнища. Марина вошла в тень низкорослых пальм в сквере, и тут Константин, не говоря ни слова, решительно обнял её за талию.
  - Отпусти меня, - прошипела она, стала вырываться, но он продолжал держать. Его руки похотливо заскользили по её бёдрам и спине. - Хочешь угодить в полицию, кретин?
  - Давай её сюда, твою полицию! Когда меня сцапают, тогда ты мне, наконец, поверишь, что я жить без тебя не могу! Едем ко мне в гостиницу...
  За спиной Марины через площадь перебежали Борода с Коляном и скрылись за ларьком. Увидев их, взмокший от пота Извеков усилил натиск.
  - В постели со мной забудешь обо всём, - прохрипел он и взвыл, получив удар носком туфли по колену.
  - Пошёл к чёрту, гад!
  Она повернулась и побежала к стоявшим невдалеке машинам. Он бросился за ней, но споткнулся и растянулся на газоне.
  Водитель такси - полный белозубый негр, - с широкой улыбкой открыл ей дверь.
  - Это был превосходный удар, сеньора, - сказал он по-английски. - Куда едем?
  Она назвала адрес в пригороде, где находилась её вилла. Машина тронулась. Константин в бессильной тоске смотрел ей вслед.
  
  
  Как он и ожидал, напарники говорили с ним круто. Холодец в сердцах пнул его так, что он не устоял на ногах.
  - Фуфло! Не смог бабу уломать!
  - Не способен ни на что, - подхватил Колян. - Только деньги наши прожирает.
  Константин оправдывался.
  - Шеф, зря мы ей подсунули флакон с героином, она всё просекла... - скулил он. - Она в основном из-за этого флакона на меня взъелась...
  - А что ты ей не сказал, что тебе угрожали? - возразил Борода. - Что ты дал ей флакон не по своей воле?
  - Да сказал я, только она мне не верит, сволочная баба...
  В углу светился экран телевизора. Рёв футбольного матча заглушал голоса бандитов.
  - Стало быть, нам опять облом, - меланхолично заметил Колян, закуривая.
  - А всё из-за этого обормота! - кипятился Холодец. - Вмазал бы ещё раз!
  Он замахнулся. Извеков импульсивно подался назад.
  - Не порти ему фейс! - прикрикнул на Холодца главарь. - Он нам может ещё понадобиться. А шалаву мы всё равно раскрутим.
  - Каким же это образом? - поинтересовался Колян.
  - Завтра нагрянем к ней на фазенду. Мы уже однажды запугали её, заставили умыкнуть брюлики. Так что на испуг она поддаётся.
  - Да я ей только перо покажу, и сразу станет как шёлковая! - ухмыльнулся Холодец.
  Извеков угодливо хихикнул.
  
  
  Глава 34
  
  После встречи с Константином Марина не спала полночи. Лежала, вспоминая свои злоключения в Парагвае и находя всё новые и новые факты, подтверждающие предательство её бывшего любовника. Раздражение и досада на него были так же сильны, как в первую ночь после ареста. Чтобы уснуть, ей пришлось принять снотворное.
  На другой день Марина проснулась поздно и всю первую половину дня провела в постели. Время тянулось невыносимо медленно. Она разговаривала по телефону с Виктором, смотрела телевизор, листала журналы, плавала в бассейне во внутреннем дворике виллы. Потом долго лежала в ванне, предварительно добавив в воду пару чайных ложек ароматической эссенции. После ужина отправила прислугу по домам. Оставшись одна, она переоделась в чистое бельё, надела лёгкий домашний халат и села к зеркалу причёсываться.
  Услышав треск распахнувшейся оконной рамы, Марина вздрогнула и поспешила в соседнюю комнату, откуда донёсся шум. В дверях она невольно замерла. На фоне ярко-золотого закатного неба, ограниченного рамой окна, она увидела тёмную фигуру человека, который снаружи взбирался на подоконник. Похолодев, она бросилась к телефону, но Колян, резво спрыгнув на пол, вырвал у неё из рук трубку и положил обратно на рычаг.
  В руке у бандита появился пистолет. Марина обмерла от ужаса.
  - Есть кто в доме? - спросил он.
  Услышав чистейшую русскую речь, она вгляделась в незнакомца и узнала в нём сообщника Бороды, одного из четвёрки, которая летела с ней в одном самолёте в Парагвай.
  Несколько секунд она медлила с ответом, потом призналась:
  - Больше никого.
  Колян показал стволом пистолета на дверь.
  - Обойдём все комнаты, только тихо!
  Убедившись, что они действительно одни, он вернулся с ней в гостиную, велел сесть на софу, сам развалился в кресле и достал мобильник. Вполголоса переговорил с кем-то. "С Бородой, конечно, говорит, с кем же ещё, - в нарастающей панике думала Марина. - Господи, и здесь от них покоя нет!"
  Вскоре она услышала, как в сад въехал автомобиль. Шины прошуршали по гравийной дорожке, потом всё стихло. В тишине кто-то поднялся на веранду. Осторожные неторопливые шаги пересекли соседнюю комнату, раскрылась резная двухстворчатая дверь, и в гостиную, озираясь, вошли Борода, Холодец и Извеков.
  Вид у Константина был далеко не такой бодрый, как вчера. Он был бледен, на Марину старался не смотреть. Взглянув на него, она напряглась в ожидании самого худшего.
  - Неплохой домишко снял для тебя этот твой киноактёр, - сказал Борода. - Настоящий дворец. Впрочем, я знал, что денег на тебя он жалеть не будет. Если бы понадобилось арендовать самолёт или подводную лодку, он бы и это сделал. Потому что всё это мелочь, жалкие копейки по сравнению с миллионами, которые он хочет выудить из тебя.
  - Какими миллионами? - дрожащим голосом произнесла Марина. - И вообще, что вам от меня нужно? Денег? Возьмите кредитку. На ней всё, что у меня осталось, - около пятнадцати тысяч крузейро. Можете ими воспользоваться, в полицию я на вас не донесу.
  - Ясное дело, не донесёшь, - Борода выдвинул кресло, однако садиться раздумал и остался стоять. - В Парагвае ты объявлена в розыск. Стоит мне сделать один звонок в ближайший полицейский участок, и ты будешь ночевать не здесь, а у них в "обезьяннике". Проверят твою личность, снимут отпечатки пальцев, потом созвонятся с коллегами в Парагвае, и - тю-тю! Поедешь назад, в Сан-Лоренсо!
  - Вы пришли шантажировать меня?
  - Ну конечно нет, - бандит усмехнулся, полез в карман за сигаретами. - Про звонок в участок это так, к слову. Чтоб ты имела в виду. А дело вот в чём. Появилась у нас информация любопытная о тебе и твоём нынешнем хахале - Вите Карелине. Мы же здесь, в Бразилии, не просто сидим загораем... - Он сделал глубокую затяжку и выдохнул дым. - Его папаша, он же твой бывший любовник, оставил тебе шестьдесят пять миллионов долларов, так?
  Отрицать этот факт было глупо, тем более о нём судачил весь "Омега-банк". Марина с усилием кивнула:
  - Ну, положим. И вы, конечно, хотите получить кусок от этого пирога?
  Борода несколько секунд молчал, глядя ей в глаза, потом заговорил:
  - Короче, мне пришлось провести тут кое-какое собственное расследование. Все обстоятельства мне неизвестны, о многом приходится догадываться, но вывод вполне однозначный: ты в очередной раз вляпалась в скверную историю.
  - Я вляпалась в неё ещё тогда, когда ваши люди вломились ко мне в квартиру в Москве!
  - Я говорю не об этом, а о том, что происходит с тобой сейчас, - Борода наклонился к ней: - Я знаю точно, что твой актёр задолго до оглашения завещания был в курсе того, что там написано. Как он разнюхал - мне неизвестно, но не в этом суть. Он знал, что папаша не оставил ему ни цента, что всё получила ты, и решил через тебя завладеть деньгами. Ради этого он и приехал в Россию. Элементарный план: охмурить тебя, заставить тебя влюбиться в него и сделать так, чтобы ты вышла за него замуж. А уж тогда прибрать денежки будет легче лёгкого. Ведь он считает их своими. Они с самого начала должны были достаться ему. Это его кровное, наследственное достояние, и он просто не может допустить, чтобы оно по глупости отца ушло кому-то на сторону. В Москву он прилетал якобы для того, чтобы помириться с отцом, а на самом деле - чтобы познакомиться с девкой, которая, сама того не ведая, увела у него из-под носа шестьдесят пять миллионов... Ему даже искать встречи не пришлось - ты сама припорхнула в тот вечер на дачу, и всё получилось само собой, к его полному удовольствию. История с похищением бриллиантов была ему на руку. Теперь он мог предстать перед тобой в облике благородного рыцаря, спасающего тебя от бандитов, а заодно и от российского правосудия. Эта роль ему удалась как нельзя лучше. Наверняка это он надоумил тебя свалить всю вину на двух воришек, которые зацапали тебя с брюликами при выезде с дачи. А потом он увёз тебя из больницы на какую-то конспиративную квартиру, о которой никто не знал, - якобы для защиты от нас. А перед этим он хладнокровно и расчётливо убил собственного отца...
  - Это сделали вы! - сдавленно выкрикнула Марина.
  - Его работа! - убеждённо возразил Борода. - Послушай меня, дура. Старик разозлился на тебя, ведь он сразу просёк, что ты опоила его клофелином и умыкнула камни, поэтому он собрался лететь в Англию, чтобы изменить завещание. Если бы он успел его изменить, ты не получила бы ни копейки, но и сынку тоже ничего не перепало бы! Артист это прекрасно понимал. Оценив ситуацию, он решил, что пусть уж лучше деньги достанутся тебе, чем кому-то другому. Ведь иначе он их наверняка больше не увидит, а так у него были шансы их заполучить. Причём хорошие шансы. Он видел, что ты доверяешь ему, мало того - влюбилась в него! Короче, ему пришлось убирать отца срочном порядке, до его отлёта в Лондон. Нанял каких-то пацанов - не слишком опытных в таких делах, поскольку один погиб во время покушения. Убив отца, артист решил сразу две задачи: не дал ему изменить завещание, и ещё больше запугал тебя. Ты безропотно согласилась уехать за границу. Ну а тут, без денег, одна, боясь вернуться в Россию, ты окончательно попала в зависимость от него. Он очень точно всё рассчитал. Теперь ты в его руках. Всё идёт к тому, что вы поженитесь, и тогда он приведёт в исполнение заключительную часть своего плана...
  Марина дрожащими пальцами вытерла вспотевший лоб. Она вслушивалась в слова бандита и лихорадочно искала им опровержение. Доводы Бороды были логичны, но всё же сердцем она никак не могла поверить в коварство Виктора.
  - А флакон, который вы всучили мне? - напомнила она. - Вы в него запрятали героин, а потом сообщили о нём в полицию! Виктор был прав, вы хотели избавиться от меня как от свидетельницы кражи бриллиантов!
  Борода криво усмехнулся:
  - Героин во флаконе? - Он покачал головой. - Я и мои парни не имеем к нему отношения.
  - Флакон подарил мне Извеков, а он с вами заодно!
  - Ну, тут дело ясное, - не задумавшись ни на секунду, начал растолковывать ей бандит, - его подбросили тебе сами полицейские во время обыска, им ведь надо выполнять план по поимке наркокурьеров. А на ком им его выполнять, как не на русских туристах? Всему миру известно, что Россия - самая криминальная страна, девяносто процентов приезжих оттуда - либо преступники, либо шпионы. Поэтому обнаружение замаскированного контейнера с порошком у русской туристки никого не должно было удивить. В Парагвае, насколько мне известно, за перевозку наркотиков посажены уже восемнадцать русских. Наверняка порошок им тоже подбросили... Я думаю, тебя взяли под наблюдение ещё в аэропорту. Подсмотрели, что ты пользуешься духами известной фирмы, и провернули это дело в два счёта, тем более контейнер в виде нужного флакона у них уже был. Они мастера на такие штуки. Во время обыска, как фокусники, подменили твой флакон на свой...
  - Я не верю ни одному вашему слову, - выдавила Марина сквозь зубы.
  Борода в раздражении стряхнул пепел на пол.
  - Пойми, дурилка картонная, нам не было никакого смысла устранять тебя. Мы же прекрасно знаем, что ты и так будешь молчать. Ты повязана с нами одним делом. Это тебе артист мозги запудрил, будто мы хотим тебя устранить, - он уставился на неё сверлящим взглядом. - Вообще, я смотрю, он тебя здорово запугал! Небось убедил тебя, что без его помощи тебе кранты, что он твой единственный защитник, что если ты не выйдешь за него замуж, то пропадёшь, погибнешь, да?
  Марина отчаянно замотала головой:
  - Нет!
  - Гарантию даю, что он уже предложил тебе выйти за него замуж, - продолжал Борода, зловеще понизив голос. - А иначе зачем он разводится со своей богатой и красивой американской женой? Наверняка уже сказал тебе, что подал на развод! А ты и рада: американке предпочёл тебя! Думаешь, и вправду любит? - Он саркастически хмыкнул. - Женитесь, а там, глядишь, через пару-тройку месяцев тебя случайно собьёт машина! И станет он безутешным вдовцом с твоими миллионами в кармане. Это же элементарно делается. А потом пройдёт ещё месячишко - и он снова женится на своей Джудит. Он развёлся-то с ней только временно. Она наверняка в курсе его авантюры.
  Марина сидела, напряжённо выпрямившись.
  - Врёте. То, что вы говорите, - полный бред. Виктор на это не способен.
  - Артист твой звонил в Москву своему давнему приятелю, ещё по московскому детству, так вот этот приятель - кореш Николая, - он кивнул на Коляна. - Это было перед нашим отлётом в Парагвай. Карелин проболтался дружку, что скоро разведётся с женой, а потом, через полгодика или год, снова женится на ней. За это время он, дескать, должен провернуть одно дельце. Так и выразился: провернуть одно дельце.
  Борода незаметно подмигнул Коляну, и тот энергично закивал:
  - Да, разговор при мне был. Я ещё тогда удивился: зачем киноактёру разводиться с женой, а через полгода снова жениться на ней?
  - Не желаю вас слушать, - срывающимся голосом сказала Марина и попыталась встать, но Борода толкнул её обратно на софу.
  - Ты думай, что тебе говорят, слепая курица! Карелин даже твой арест в Парагвае использовал к своей выгоде! Он тебя вытащил из тюряги, и теперь ты бесправна, беззащитна, без него рыпнуться никуда не смеешь. Он уже намекал тебе, что в Бразилии ты "на птичьих правах", что между Бразилией и Парагваем есть договор о выдаче преступников и что в случае чего ты можешь снова загреметь в Сан-Лоренсо? Намекал?
  Она отрицательно покачала головой.
  - Врёшь, намекал. Конечно, он сделал это в полушутливой, обтекаемой форме, но ты испугалась. Сейчас он ждёт, когда из Америки придут документы о разводе с Джудит, чтобы жениться на тебе. И тогда его цель будет достигнута. Остальное - дело техники. Я даже могу рассказать тебе, что будет дальше.
  - Говорят вам, я не желаю вас слушать! - Она наконец встала. - Зачем вы пришли? Чтобы сказать мне всё это?
  - Мы пришли, чтобы раскрыть тебе глаза. Дурочка, ты ослеплена, он заморочил тебе голову своей актёрской сексапильностью. Не любовь ему твоя нужна, а деньги. Да ты сама подумай, как он должен относиться к любовнице своего отца? Ведь с тобой его отец изменил памяти покойной матери, уже за одно это он должен тебя ненавидеть! А за то, что ты ещё и деньги отцовские увела, он должен ненавидеть тебя вдвойне. Он и ненавидит. Он и тогда, в телефонном разговоре, который слышал Николай, - Борода снова кивнул на Коляна, - в таком же духе о тебе отзывался. Пойми, ненавидит он тебя, не-на-ви-дит! - повторил он с расстановкой, приблизившись к ней почти вплотную. - Такова человеческая природа, против неё не попрёшь.
  Она сморщилась, словно от резкой боли, и отвернулась от него.
  - Вы несёте чушь. Не желаю вас слушать.
  - Не желаешь? - Глаза Бороды превратились в две щёлочки. - Ну, если не желаешь, тогда, значит, хороший актёр этот твой Карелин. Сумел скрыть свои истинные чувства к тебе. Прикинулся влюблённым Ромео! Хороший актёр, что и говорить!
  - Да ни хрена, - пробурчал Холодец. - Просто баба, когда влюблена, становится слепой и глухой. Видит только то, что ей хочется.
  - А что, может и так, - согласился главарь.
  Марина старалась сохранять спокойствие, но это ей удавалось плохо. Она снова села, руки её принялись механически расправлять складки халата. Вглядываясь в неё, Борода мысленно поздравлял себя с успехом. Кое-что из его клеветы всё-таки запало ей в душу.
  - Жалко мне тебя, дурашку, - продолжал он тише и вкрадчивей. - Неужели у тебя совсем нет мозгов? Ты задумалась хоть раз, кто ты такая? Чем, кроме своих миллионов, ты прельстила такого фартового, известного на весь мир парня? Ну, чем? Носом? Или грудью своей затисканной? Что он в тебе нашёл?
  Марина молчала. Всё в её душе переворачивалось, стоило ей лишь подумать, что Виктору нужны её миллионы, а не она сама.
  - Не будь дурой, - шипел бандит. - На себя в зеркало посмотри. Рожа бледная, помятая, прямо вокзальная бикса, в натуре. Посмотри и спроси себя: "Неужели вот на эту уродину он променял красавицу, киноактрису, миллионершу Джудит Кэри? Джудит, которая помогла ему сделать карьеру в Голливуде, которая протолкнула его в кинозвёзды? С какой это стати ему бросать её ради меня?"
  Марина вдруг с ужасом осознала, что в его словах есть большая доля истины. Она и раньше задумывалась о причинах чувства, которым слишком уж неожиданно воспылал к ней младший Карелин, но задумывалась как-то мельком, не придавая этому вопросу большого значения. Ей казалось, что решающую роль тут играют её внешние данные. О том, что мужчины находят её привлекательной, она знала давно. И то, что в неё часто влюблялись, воспринимала как само собой разумеющееся. Ничего удивительного, что и Виктор оказался в числе её поклонников. Но сейчас она посмотрела на ситуацию с другой стороны. Действительно, что особенного он в ней нашёл? Допустим, она всё-таки привлекательна, что бы там ни говорил Борода про её нос. Но у такого парня, как Карелин, наверняка огромный выбор женщин. Среди них есть и моложе неё, и обаятельнее, есть и фотомодели, и киноактрисы, и дочки миллионеров. Да кто угодно. За него любая пойдёт с радостью! Неужели бандит прав и причина тут только в этих проклятых миллионах?
  - К чему вы завели этот разговор? - спросила она с дрожью в голосе. - Хотите, чтобы деньги достались не ему, а вам, да?
  - Мы хотим спасти тебя, - прогудел Борода. - Хотим помочь тебе выпутаться из этой паутины. Ведь когда ты с ним оформишь брак, может быть уже поздно. Убьёт он тебя, причём так, что комар носа не подточит. Он будет в тысяче километров отсюда, а здесь тебя, например, укусит ядовитая змея...
  - Довольно! Вы всё сказали?
  - Я поделился с тобой информацией, которая спасёт тебе жизнь. Прямо сердце кровью обливается, когда я смотрю, как он тебя охмуряет.
  Он бросил окурок на пол, раздавил его ногой и, расхаживая по комнате, принялся с леденящими подробностями описывать различные способы, как можно по-тихому и без следов избавиться от человека. Потом, без всякой последовательности, переключился на похищение бриллиантов и начал говорить о том, что у московской прокуратуры появились новые сведения и что теперь Марину будут разыскивать через Интерпол. Всё это было враньё. Борода отлично знал, что дело о событиях на карелинской даче окончательно заглохло и следователи поставили на нём точку, обвинив во всём двух убитых охранников. Но на Марину сообщение об Интерполе произвело впечатление. Она побледнела и затихла.
  После московской прокуратуры Борода заговорил о парагвайской полиции и прозрачно намекнул, что Марина в любой момент снова может оказаться за решёткой.
  - Значит, так, - заключил он. - Мы берём тебя под свою охрану. Пока мы с тобой, тебе ничего не грозит. Ни этот актёришка, ни менты в Москве, ни копы в Парагвае. Мы всё сделаем. Обеспечим тебя такими документами, что никакой Интерпол не придерётся, наймём хороших адвокатов, доставим в Лондон, поможем вступить во владение наследством. Это, кстати, не такая простая процедура. Понадобится до хрена всяких подтверждений и согласований. Но не беспокойся, мы всё сделаем. Что касается оплаты наших трудов, то, я думаю, мы сойдёмся на трёх миллионах. Долларов, конечно. Для тебя это не слишком много. Зато ты спасёшь себе жизнь, сохранишь свободу и с гарантией получишь деньги.
  И он снова завёл разговор о парагвайской тюрьме и московских следователях. Прямо ей не угрожая, бандит намекал, что отказаться от его "крыши" она не может в любом случае. На Марине висит столько криминала, включая провоз героина и побег, что если её снова поймают, то суд даст ей пожизненный срок, никак не меньше.
  - А лучше бы ты вышла за меня замуж, - сказал Константин, дождавшись, когда шеф умолкнет. - И мы махнём на Сейшелы. Будем жить на берегу океана... - Он заулыбался, мечтательно закатив глаза. - Красотища...
  - Не хочу выходить за тебя.
  - И зря, - заметил Борода. - Константин - хороший парень, любит тебя по-настоящему, не то что этот артист.
  - Исключено.
  В её голове вертелся только один вопрос: "В самом деле, почему Виктору понадобилось так срочно на мне жениться? Вдруг, и правда, в этом есть умысел?"
  - Ну, как знаешь, - главарь подошёл к окну и посмотрел на ночной сад. - Может, ещё помиришься с ним... А пока, чтоб не терять времени, собирай вещички, поедешь с нами в гостиницу. Завтра вылетаем в Рио. У меня там есть один адвокат знакомый, выправим документы и махнём в Англию. Вообще, тебе крупно повезло, что мы случайно оказались неподалёку и проведали об этой голливудской крысе.
  После неудачи с женитьбой Извекова Борода не угомонился. Шестьдесят пять миллионов долларов, свалившиеся на голову "бестолковой шалаве", представлялись ему слишком лакомым куском, чтобы он мог так легко от них отказаться. Весь вчерашний вечер и сегодняшний день он обдумывал новый план. Согласно ему Борода, используя не только уговоры, но и угрозы, должен был навязать себя Илюшиной в качестве "крыши" и попутно рассорить её с Карелиным. У бандита было слишком мало сведений об этом человеке, но и тех, которые он имел, было достаточно, чтобы выстроить версию о коварном злодее, влюбившем в себя беспомощную простушку с целью завладеть её миллионами. Тут во многом приходилось сочинять на ходу, действуя по принципу: "клевещи, клевещи - что-нибудь да останется". И разумеется, он не собирался ограничиваться тремя миллионами долларов. Когда Марина, под его покровительством, вступит во владение наследством, он отгородит её от внешнего мира и подсадит на наркотики, превратив в бессловесное запуганное животное, покорно подписывающее чеки. А потом, заполучив всё её движимое и недвижимое имущество, избавится от неё.
  Этот новый план представлялся Бороде совсем неглупым, хотя и довольно хлопотным. Но чего не сделаешь ради денег?
  - Ну так что? - Он вопросительно посмотрел на неё. - Так и будешь сидеть ждать своего артиста, чтобы он женился на тебе, а потом утопил в бассейне?
  На лице Марины отражались сомнение и растерянность. Она встала и прошлась по комнате. Бандиты следили за ней с напряжённым вниманием. Сейчас всё зависело от того, согласится она принять их "крышу" или нет.
  - Я должна с ним поговорить, - сказала она.
  - Это ещё зачем? - Главарь нахмурился. - С ним и так всё ясно. Гнида - он гнида и есть. Давай собирайся, у нас мало времени.
  Марину следовало увезти сегодня же вечером. Карелин мог вернуться из Парагвая в любое время, и неизвестно, как она тогда себя поведёт.
  - А если я не поеду?
  - Слушай, мочалка... - начал Холодец с угрозой, но главарь жестом заставил его умолкнуть.
  - Не хочешь ехать с нами - поедешь с полицией в участок, а оттуда тебя этапируют в Парагвай, - сказал он нарочито бесстрастным голосом. - Кстати, согласно статистике, в парагвайских тюрьмах долго не живут. Особенно европейцы. Тюрьмы там в джунглях, и в них свирепствуют такие болезни, о которых ты даже не слышала. Сжирают человека в считанные дни. Я уж не стану говорить про ихние порядки. Тебя с утра до вечера будет насиловать весь персонал...
  Он умолк, не договорив. Из сада донеслось шуршание шин въехавшего автомобиля.
  
  
  Глава 35
  
  Бандиты переглянулись. Холодец вытащил из кармана пистолет.
  - Артист, что ль, вернулся? - пробормотал Борода. - Извек, оставайся с ней и проследи, чтоб не вздумала орать или звонить. А мы с парнями пойдём глянем, кто там.
  Он, Холодец и Колян крадучись прошли на неосвещённую веранду и приникли к стёклам. На дорожке у теннисной площадки стояла красная "Хонда". Виктор и Перейру вытаскивали из багажника чемоданы.
  Оба только что прилетели из Парагвая и до виллы добрались на машине бразильца, которая дожидалась их на стоянке у аэропорта. Вытащив оба чемодана и захлопнув багажник, Перейру посмотрел на дом. В нём светилось только одно окно.
  - Сеньориты, наверное, нет? - предположил он.
  - Это было бы странно, - ответил Карелин. - Утром я звонил ей из Асунсьона и предупредил, что прилечу либо сегодня поздно вечером, либо завтра. Она должна быть дома. Правда, полчаса назад я звонил ей по мобильному, но она почему-то не ответила. Вообще, здесь плохая связь...
  - А что прислуга?
  - В это время её нет.
  Внезапно бразилец насторожился. За стёклами веранды мелькнули тени, явно принадлежавшие мужчинам, причём ему показалось, что один из незнакомцев держал пистолет...
  - Марина, наверное, засмотрелась телевизор, - сказал Виктор, подхватывая чемодан и направляясь к дому.
  - Постой, - тихо окликнул его Перейру.
  Актёр вернулся. Бразилец кивнул на автомобиль, припаркованный под пальмой.
  - Машина сеньориты?
  - Она самая. Я арендовал ей "Бьюик-Ривьеру"... - Виктор вгляделся в полумрак. - Это не та машина! Откуда она тут взялась? Может, у Марины гости?
  - Будем надеяться, что гости, - вкрадчиво сказал Перейру, раскрыл капот своей "Хонды" и начал ковыряться в моторе.
  Виктор замешкался, переводя недоумённый взгляд с незнакомой машины на тёмный дом.
  - Если гости, то что-то здесь тихо, - сказал он, приближаясь к чужому тёмно-серому "Фиату".
  Перейру, захлопнув капот, присоединился к нему. Бразилец подошёл к незнакомой машине так, чтобы она была между ним и домом.
  Бандиты наблюдали за приезжими из окон и приоткрытой двери, дожидаясь, когда те поднимутся на террасу. Колян тревожно посматривал на шефа.
  - В машине брюлики! - не вытерпев, прошептал он.
  В эту минуту Перейру дёрнул дверь "Фиата". Она была не заперта. Борода, а за ним Холодец и Колян тут же выскочили на террасу.
  - Стоять! - Главарь выстрелил в воздух. - Не двигаться! Отойти от машины!
  Бразилец стремительно рухнул на землю. Виктор, не ожидавший такого поворота событий, остался стоять, удивлённо вглядываясь в незнакомцев.
  - Викки, ложись, - прошептал из-за "Фиата" Перейру и выстрелил в направлении бандитской троицы.
  Бандиты поспешно укрылись за широкими стволами низкорослых пальм, которые росли перед террасой. Виктор отступил на несколько шагов.
  - Где Марина? - крикнул он хриплым от волнения голосом. - Куда вы её дели?
  - Быстро доставай мобильник и бросай на землю, иначе через минуту твоя Марина станет трупом! - прокричал Борода.
  Виктор выполнил приказ.
  - И дружок твой пусть сделает то же самое!
  Карелин перевёл требование бандитов на английский.
  - О`кей, - откликнулся Перейру, швыряя свой телефон к террасе.
  - И пушку пусть бросит! - прорычал Борода.
  Видя, что бразилец медлит расставаться с оружием, он прибавил:
  - Извек, тащи сюда бабу! Щас будем ей пальцы отстреливать!
  - Жоао, выброси пистолет, очень тебя прошу! - взмолился Виктор.
  - Как хочешь, - и пистолет тоже полетел к террасе.
  - Вот так-то лучше, - сказал главарь.
  На террасе появились Извеков и Марина. Её лицо попало в полосу тусклого света, и Виктор поразился её бледности. Пошатываясь, она спустилась по ступенькам и, чтобы не упасть, обхватила рукой один из столбиков, поддерживавших крышу террасы. Виктору показалось, что сейчас она упадёт в обморок.
  В сильном волнении, забыв о грозившей ему опасности, он подбежал к ней.
  - Тебе плохо?
  - Со мной всё в порядке.
  - Они причинили тебе боль?
  - Нет, не волнуйся.
  - Да, мужик, не волнуйся, - осклабившись, процедил Борода. - Её деньги тебе больше не светят. Мы рассказали ей о твоих махинациях, так что твоя игра проиграна.
  - Шеф! Машина! - крикнул Колян.
  "Фиат" резко сорвался с места.
  Пока внимание бандитов было отвлечено на Виктора, Перейру, который уже заметил, что ключ зажигания остался в панели управления, нырнул в их машину и включил скорость.
  Смертельно побледнев, Борода выскочил из-за пальмы, выстрелил, целя в шину, но промахнулся: "Фиат" был уже за воротами.
  - Давай ты! - крикнул он Холодцу.
  Тот вскинул "люггер", прицелился, а потом опустил пистолет.
  - Нет, не достать...
  - Сюда! - снова раздался крик Коляна.
  Борода и Холодец оглянулись. Колян стоял рядом с "Хондой" и махал им рукой.
  - Можно ехать на этой тачке! Ключ на месте!
  У главаря загорелись глаза.
  - В машину! Быстро! Тут только одна дорога, должны достать гада!
  - Бензину выше крыши, - прибавил Колян, валясь на водительское сиденье.
  Борода с Холодцом запрыгнули в машину вслед за ним.
  - Извек, мы сейчас вернёмся! - крикнул главарь, отъезжая. - Держи их обоих на прицеле, чуть что не так - бабе стреляй по ногам, она нам ещё понадобится, а мужика можешь валить к едрене-фене...
  Машина исчезла за поворотом.
  Константин наводил пистолет то на Марину, то на Виктора.
  - Ну что, голубки, слышали, что сказал шеф? Подойдите друг к другу, - приказал он. - Ещё ближе... Так и стойте. Одно резкое движение - и буду стрелять.
  Виктор взял её под руку. Она было отодвинулась, а потом без сил приникла к его плечу.
  Извеков озабоченно хмурился. Не сводя с пленников ствол, он бросал тревожные взгляды по сторонам.
  - Молите бога, чтобы шеф достал того хмыря, - проскрежетал он. - Если сюда заявится полиция, то сядем вместе, поняли? Я вас заложу обоих. И про бриллианты расскажу, и про героин, и про побег. Мне терять нечего.
  
  
  Глава 36
  
  Фешенебельные виллы пригорода остались позади. Перейру свернул направо, на старое, пустынное в этот поздний час шоссе, проложенное через сельву. В зеркале заднего вида он заметил приближающуюся "Хонду". Она, не снижая скорости, повторила его манёвр.
  - Подойди к нему ближе, - говорил Коляну Холодец, высовываясь с пистолетом из окна. - Ещё... Ещё метров на тридцать...
  "Фиат" неожиданно вильнул к обочине и, завизжав шинами, резко остановился. Победные крики Холодца и Бороды слились с пронзительным воплем Коляна:
  - Тормоза!
  - Что? - встрепенулся Борода.
  - Тормоза не работают!
  "Хонда" продолжала мчаться вперёд. В свете фар мелькнул знак поворота. Оцепеневший от ужаса Колян едва успел среагировать и вывернул руль, однако на скорости в поворот не вписался. "Хонду" занесло. Борода рванулся к двери, собираясь выпрыгнуть. Не успел он её открыть, как машина, двигаясь юзом, вылетела на обочину, перевернулась, со всего размаху ударилась о дерево и вдруг с грохотом взорвалась. Салон мгновенно охватило пламя. За деревом начинался глубокий овраг, и искорёженная груда металла покатилась в него огненным шаром. Раздалось ещё несколько приглушённых хлопков, потом всё смолкло, только пламя продолжало трещать и длинные языки огня вырывались из оврага, озаряя его бурые склоны и стволы ближайших пальм.
  "Фиат" тронулся с места, не спеша доехал до поворота и снова остановился. Перейру вылез из машины и подошёл к оврагу. Догорающая "Хонда" лежала в самом низу, наполовину утонув в какой-то болотистой жиже. Из задней двери высовывалось нечто, похожее на обугленную руку. В овраге обитали змеи. Встревоженные вторжением в их логово, они множеством чёрных извивающихся лент поднимались по склонам. Перейру поспешил вернуться в машину.
  Он был доволен, что его уловка сработала. В его богатой событиями жизни уже был один подобный случай. Однажды в Аргентине его преследовали четыре местных мачо, которые откуда-то пронюхали, что он везёт с собой крупную сумму наличными. На остановке у придорожного отеля он незаметно для бандитов отключил тормоза в своей машине и оставил в ней ключ зажигания. Сам уехал на попутном грузовике. Он был убеждён, что преследователи воспользуются возможностью угнать его автомобиль; так оно и случилось. Они продолжали погоню на угнанной машине, но только недолго: машина с отключёнными тормозами вылетела на обочину, перевернулась и все четверо отправились на тот свет. Вот и сегодня, заметив подозрительных незнакомцев в окнах виллы, Перейру решил ещё раз провернуть знакомый трюк. Он отключил тормоза в своей "Хонде", нарочно оставив в ней ключ зажигания. Теперь дело оставалось за малым - либо угнать, либо вывести из строя машину, на которой приехали незнакомцы, подсунув им взамен "Хонду".
  Прежде чем тронуться в обратный путь, Перейру по-быстрому осмотрел "Фиат". Заглянул в капот и в багажник. Ничего любопытного. Зато в салоне под задним сиденьем лежал портфель-"дипломат". Бразилец взломал замки и откинул крышку. В портфеле обнаружились носки, две пары джинсов, какие-то грязные рубахи, зубные щётки, шприцы в упаковках, русско-английские словари и полдюжины тюбиков с гелями и кремами. На самом дне лежал бумажник, набитый долларами. Перейру пролистнул пухлую пачку "зелени". Тут должно было быть не меньше пятидесяти тысяч! Он засунул бумажник в карман.
  
  
  У Извекова начала уставать рука, державшая пистолет. Ногой он придвинул к себе плетёное кресло и сел, руку с пистолетом опустил на подлокотник. Ствол по-прежнему был нацелен на пленников.
  - Вообще, тебя, фраеришку паршивого, надо было сразу кончить, ещё в Москве, - сказал он, нарушив затянувшееся молчание. - Деньги маринкины решил присвоить, да? Любовником прикинулся?
  - Я никем не прикидывался, - ответил Виктор негромко, ровным голосом, стараясь не раздражать его.
  Тем не менее Извеков разозлился.
  - Что ты сказал? Не прикидывался? А на хрена заставил её из России уехать, если следаки ту кражу с неё списали? А с женой на хрена начал разводиться?
  Виктор мельком оглянулся на Марину:
  - Не понимаю, о чём он говорит.
  - Всё ты прекрасно понимаешь! - гаркнул Константин. - Запудрил девахе мозги, на её деньги губы раскатал!
  Карелин снова посмотрел на Марину.
  - Он хочет сказать, что я тебя обманываю. Но в чём?
  Она не ответила, продолжала глядеть перед собой.
  Извеков усмехнулся и сплюнул себе под ноги.
  - Кстати, как поживает в Америке твоя супруга? Эта, как её... Джудит? Небось велела тебе не затягивать с женитьбой, поскорей угробить новую жену, взять шестьдесят пять миллионов - и назад, к ней? Да? Ничего, шеф вернётся, поговорим с тобой по-другому...
  Бороды не было подозрительно долго. Константин нервничал.
  - А если твои приятели не приедут? - спросила Марина. - Если их, например, задержала полиция?
  Извеков свободной рукой достал из кармана мобильный телефон и положил на кресло рядом с собой.
  - Если задержала, то шеф позвонит... Ты можешь сесть, а мужик пусть стоит. Всю ночь будет стоять!
  Марина подошла к ближайшему креслу и села. Виктор подошёл к ней.
  Лицо Константина перекосила мстительная гримаса.
  - Небось трахал её каждый день, да? Стоять, гнида! Будешь у меня стоять по стойке "смирно"! - Он выругался, с минуту молчал, прислушиваясь к ночным звукам, потом махнул пистолетом. - Иди к той вазе!
  В алебастровых вазах, окружавших террасу, росли декоративные кактусы. Виктор подошёл к той, на которую показывал бандит.
  - Быстро достал оттуда кактус! - потребовал Извеков.
  - Зачем?
  - Жрать будешь. Иначе - пуля в живот!
  - Константин, прекрати! - крикнула Марина. - Оставь его в покое!
  - Не-ет, я его заставлю жрать кактус! А то оборзел! Кинозвезда, мать твою... - Он снова выругался. - Ну! Слышал, чё тебе говорят?
  - Кактус я есть не буду, - спокойно сказал Карелин.
  Его невозмутимый тон привёл Извекова в ярость.
  - Жри кактус, фуфло паршивое! Считаю до трёх! Раз! Два!
  Марина в ужасе закрыла глаза и откинулась в кресле. Когда бандит гаркнул "три", грянул выстрел. Судорожно ахнув, она перестала дышать. Несколько секунд сидела в оцепенении, потом вздрогнула, услышав негромкий голос, показавшийся ей знакомым:
  - Эй, парень, не шевелись! У меня тоже есть пушка!
  Марина открыла глаза и посмотрела туда, откуда прозвучали эти слова.
  Бразилец скрывался в полумраке сада, но она его заметила и тотчас догадалась, что стрелял он, потому что Виктор оставался стоять как стоял. Извеков тоже был невредим. Видимо, Перейру умышленно выстрелил мимо, стремясь его припугнуть.
  - Брось пистолет!
  Перейру говорил по-английски. Константин, хорошо знавший этот язык, замер, выпученными глазами глядя в темноту. Голова его начала медленно поворачиваться в сторону голоса...
  Снова треснул выстрел. Пуля чиркнула по спинке кресла, в котором он сидел.
  - Третью пулю всажу в мозги, - с угрозой произнёс бразилец.
  Боковым зрением Константин пытался рассмотрел противника, но, никого в темноте не увидев, счёл за лучшее не рисковать. Опустил руку с пистолетом, уронил оружие на землю.
  - А теперь отодвинься от пушки, - приказали из-за пальмы.
  Когда пистолет Константина очутился в руках Карелина, Марина облегчённо перевела дыхание. Сердце её стучало так, что, казалось, разорвёт грудь.
  Бразилец поднялся на террасу.
  - Ты вовремя! - Виктор не скрывал радости. - Как тебе это удалось? Опоздай ты на минуту - и этот псих отправил бы меня на тот свет!
  - Такова моя профессия - появляться в нужное время и в нужном месте, - Перейру самодовольно ухмыльнулся. - Насколько я понял, этот тип и его сообщники с вами знакомы?
  - Да, ещё с Москвы, - ответила Марина. - Они и там не давали нам покоя!
  - Но где те, что поехали за тобой? - допытывался Виктор. - Ты ушёл от погони?
  - Сеньоры, произошло чудо, - бразилец молитвенно сложил ладони. - В самый критический момент я воззвал к Богоматери, и она сделала так, чтобы у моей "Хонды" отказали тормоза. Теперь ваши знакомые вместе с обломками машины догорают в придорожном овраге.
  У Извекова вытянулась физиономия.
  - Как - догорают? - пробормотал он. - Они погибли?
  - Все, кто был в машине, - кивнул Перейру. - Так что, парень, можешь считать себя свободным от обязательств перед ними... - Он обернулся к Марине: - Что им надо было от вас?
  - Они меня шантажировали. Откуда-то узнали о моём побеге из парагвайской тюрьмы и теперь явились, грозили заявить на меня в полицию.
  - Всё ясно, - лицо бразильца посуровело. - Парня придётся ликвидировать, - сказал он по-испански, обращаясь к Виктору.
  Константин не знал этого языка, но ему достаточно было уловить слово "ликвидировать", которое звучало по-испански почти так же, как и по-русски, и взглянуть в колючие глаза бразильского мафиози, чтобы понять, о чём идёт речь.
  - Мне бы этого не хотелось... - начал Виктор тоже по-испански, и умолк, недоговорив: Извеков, словно подброшенный пружиной, вскочил с кресла и метнулся к ближайшим кустам.
  - Стой! - крикнул Перейру и выстрелил ему вслед.
  Константин кубарем покатился по земле. Вломившись в заросли, он поднялся на ноги и побежал. Судя по звукам, бежал он к ограде. Заметив его за кустами, Перейру снова нажал на крючок, но промахнулся в темноте. Преодолев невысокую ограду, Извеков скрылся.
  - Это создаёт нам дополнительные проблемы, - озабоченно сказал Перейру. - Я посоветовал бы вам как можно скорее съехать с виллы и покинуть Бразилию.
  - Вы думаете, он сообщит о Марине в полицию? - спросил Виктор.
  Перейру пожал плечами:
  - Почему бы и нет? Он может сделать анонимный донос. К тому же я опасаюсь, что у него здесь остались сообщники, которые захотят отомстить.
  Бразилец простился с молодыми людьми и направился к "Фиату", который дожидался его в роще за воротами.
  Марина с Виктором вернулись в дом.
  - Извеков сюда не сунется, - говорил Виктор. - По крайней мере, этой ночью. А завтра мы вылетим в Рио. Думаю, послезавтра мы будем уже в Нью-Йорке.
  - Да? - спросила она рассеянно. - А зачем?
  - Мне надо побывать там по делам. Из Нью-Йорка сразу летим в Австрию на съёмки. Поженимся в Вене и, как договорились, проведём медовый месяц в Альпах.
  Она оглянулась на него через плечо:
  - Ты так торопишься со свадьбой?
  - А что тянуть? Мы же любим друг друга!
  Марине вспомнились слова Бороды о том, что Виктор хочет жениться на ней только ради денег, и её охватила тоска. Хуже всего было то, что она не чувствовала в голосе Виктора ни грамма фальши. Он говорил с ней вполне искренне. Ещё вчера она с радостью бы поверила ему, но сегодня её терзали сомнения.
  - Ты знаешь, я терпеть не могу спешки.
  Что-то в её голосе показалось ему странным. Он насторожился.
  - Хорошо, можно и не спешить... Но в Австрию-то ты со мной полетишь?
  Не успела она ответить, как из сада долетел приглушённый крик, а потом раздался выстрел.
  - Это Перейру! - встревожился Карелин. - Оставайся здесь и закройся на ключ. Я скоро вернусь.
  - Я пойду с тобой!
  - Нет, это может быть опасно.
  - Константин убежал без оружия, что он нам сделает?
  Стараясь не выходить на освещённую звёздами дорожку, Виктор, а за ним Марина быстро прошли к воротам. Миновав их и пройдя вперёд, Виктор увидел в тени деревьев знакомую серую машину. Дверцы "Фиата" были распахнуты. В полутора метрах от него Карелин разглядел Перейру, который стоял на коленях и всматривался во что-то, что лежало перед ним. Карелин осторожно приблизился.
  Перед бразильцем лежал Извеков. Лицо Константина было мертвенно-белым, из пулевого отверстия на виске сочилась кровь.
  Услышав шаги, Перейру оглянулся.
  - А, это ты, - сказал он, переводя дыхание и вытирая пот со лба. - Он чуть было меня не прикончил. Он ждал тут, за машиной. Когда я начал открывать дверь, напал нам меня сзади... - Морщась от боли, Перейру поднялся на ноги. - У меня каким-то чудом сработала реакция, я успел отвести голову, иначе он пробил бы мне череп этим камнем... - И он пнул булыжник у себя под ногами.
  - Он напал на вас? - беспокойно спросила Марина.
  - Этот парень был ранен, я всё же задел его пулей, когда он удирал через сад. И даже несмотря на рану, он рискнул на меня напасть!
  - Но всё, как я понимаю, обошлось? - спросил Виктор.
  - Я не успел вытащить пушку. Мы дрались, он сбил меня с ног, а когда я упал, почему-то бросился не на меня, а в машину. Наверное, забыл, что у меня пистолет.
  - Уехать он не успел?
  - Он и не мог уехать - ключ зажигания у меня в кармане! Когда он увидел, что ключа нет, выскочил из машины и тут же получил порцию свинца.
  - Что это за вещи? - Марина показала на валявшийся возле "Фиата" раскрытый портфель-"дипломат" и выпавшие из него джинсы и книги.
  - Портфель лежал в машине, - ответил бразилец. - Удирая, он почему-то захватил его с собой, хотя в нём ничего нет, кроме всякого барахла.
  Он подошёл к портфелю, поднял его и вывалил на землю его содержимое.
  - Действительно, барахло, - пробормотал Виктор.
  - У бедняги, наверное, вообще ничего не осталось за душой, коли он польстился на всё это, - ответил Перейру.
  О найденной в портфеле пачке долларов он предпочёл промолчать.
  Виктор отвёл его в сторону:
  - Что будем делать с трупом?
  - Вы впутали меня в свои проблемы, сеньор Карелин, - ответил бразилец. - Я, конечно, могу заняться трупом, но это потребует с вашей стороны дополнительных расходов.
  - Я понимаю. Сколько вы хотите?
  - Двадцать тысяч долларов, и всё будет в полном порядке.
  Пока мужчины переговаривались, Марина подошла к валявшемуся на земле портфелю. Звёздный свет, проходя сквозь разрывы в кронах пальм, подсвечивал раскрытые страницы русско-английского словаря, белые джинсы и тюбик с какой-то косметикой. Тюбик показался Марине знакомым. Она взяла его в руки и прочла на нём название фирмы. Это был один из тюбиков, которые Константин засунул ей в чемодан перед отлётом в Парагвай! Она взвесила его в руке. Тюбик, и правда, был тяжеловат для подобного рода вещей...
  У неё перехватило дыхание от волнения. Нагнувшись, разыскала среди разбросанных вещей ещё пять тюбиков.
  - Если хотите, можете забрать их себе, мадам, - улыбнувшись, сказал Перейру. - Остальное придётся уничтожить, как и машину. - Он подошёл к трупу. - Сеньор Карелин, возьмите его за ноги!
  Когда они подняли труп, голова Константина безжизненно свесилась. На мгновение его лицо попало в полосу света. Оно показалось Марине таким же неотразимо прекрасным, как в первый день их знакомства. У неё защемило сердце. Она подумала, что когда-то любила этого человека. Но это было в прошлом. Сейчас она не испытывала к нему ничего, кроме жалости. Даже раздражение и обида из-за его бесконечных предательств исчезли.
  Труп уложили в багажник, Перейру захлопнул крышку. Виктор прямо на крыле "Фиата" выписал чек на двадцать тысяч долларов, пообещав завтра утром отправить подтверждающий факс своему банкиру. Бразилец собрал в портфель разбросанные вещи, залез в машину, мягко хлопнула дверь, и "Фиат" покатил между пальм к виднеющемуся невдалеке шоссе.
  
  
  Глава 37
  
  Виктор и Марина вернулись в дом.
  - Хочешь что-нибудь выпить? - спросил он, подходя к бару.
  - Немного джина с тоником. И вызови из города такси. Я не собираюсь оставаться здесь на ночь.
  К прибытию такси она уложила свои немногочисленные вещи в чемодан. Всю дорогу до Арагуари была молчалива и задумчива.
  - Сеньор Перейру устроит так, что полиция не найдёт никаких следов, - прошептал Виктор, сжимая её ладонь. - Или, может быть, ты всё ещё думаешь об этом парне?
  - У меня с ним давно всё кончено, - она высвободила руку.
  - Тебе надо отдохнуть. Я располагаю двумя свободными днями, можно провести их в Рио...
  Вдоль обочин тянулись мотели и ресторанчики, открытые круглые сутки. У одного из мотелей Марина попросила шофёра остановиться.
  Им предоставили номер люкс на втором этаже. Ещё не пришедшая в себя после сегодняшних событий, измученная жарой, ревностью и подозрениями, Марина ходила по комнатам, не находя себе места. Неопределённость мучила её, хотелось сразу, одним махом, рассеять все сомнения или подтвердить их. В любом случае ей стало бы намного легче. Но как выпытать у него правду?
  Виктор вышел из душа. Она вгляделась в его открытое, улыбающееся лицо.
  - Не понимаю, зачем ты летишь в Нью-Йорк, - сказала она, стараясь, чтобы её голос не звучал слишком напряжённо. - Ты же говорил, что адвокаты справятся с разводом без тебя.
  - У меня и кроме развода там дела.
  - Какие? Хочешь повидать Джудит?
  - Всё ещё ревнуешь? - Улыбаясь, он подошёл к ней, взял за плечи и заставил сесть рядом с собой на диван. - Сколько можно повторять одно и то же: с Джудит покончено навсегда. С тех пор как у меня появилась ты, мне больше никто не нужен.
  Он сделал попытку её обнять, но она отстранилась.
  - Когда ты узнал, что отец завещал мне свои деньги? - спросила она напрямик.
  Он посмотрел на неё с недоумением.
  - В тот день, когда было оглашено завещание. Я же говорил тебе о звонке Абрамова из Лондона.
  - А мне кажется, ты узнал об этом раньше!
  Она рассчитывала, что в этот момент он как-нибудь выдаст себя - если, действительно, узнал об этом раньше. Но на его лице не отражалось ничего, кроме всё того же недоумения.
  Он пожал плечами.
  - Откуда бы я мог узнать?
  - Мало ли откуда. Может, сам отец тебе и сказал!
  - С чего бы ему говорить? Вообще, почему тебя так волнует эта тема?
  Марина решила пойти ва-банк. Каким бы гениальным актёром он ни был, она всё-таки его "расколет"!
  - Потому, что мне стало кое-что известно.
  - Не понимаю, - поражённый её тоном, он посмотрел на неё внимательней. - Деньги, которые достались тебе по завещанию, ты получишь, тут не предвидится проблем.
  - Ты узнал о содержании завещания задолго до его оглашения и решил завладеть деньгами! - произнесла она звенящим от волнения голосом. - Только ради этого ты и прилетал в Москву!
  - Постой-постой...
  - Да, ты прилетал в Москву, чтобы познакомиться с той, которой достались отцовские деньги, запудрить ей мозги, быстренько жениться на ней и завладеть капиталом после смерти отца!
  Он вытаращил на неё глаза:
  - Ничего не понимаю. Это ты обо мне говоришь?
  - Скажешь, всё было не так?
  Он даже растерялся. Ничего подобного ему и в голову не приходило.
  - Конечно, не так! Я полюбил тебя ещё в тот день, когда мы встретились на даче.
  - А зачем, в таком случае, ты утаил от следствия, что я украла бриллианты?
  - Потому что так было лучше для всех нас. Прежде всего - для тебя.
  - Нет! Потому что если бы меня посадили в тюрьму, то шестьдесят пять миллионов долларов тебе бы никогда не достались!
  Виктор был настолько поражён, что не нашёлся сразу, что ответить.
  - Марина, - он, наконец, собрался с мыслями. - Давай попробуем рассуждать логически. Какой смысл мне было замышлять женитьбу на тебе с целью получения денег, когда отец был жив и в любое время мог изменить завещание?
  - Да, вот именно, когда был жив! - произнесла она гневно.
  - Уж не хочешь ли ты сказать, что это я устроил на него покушение?
  - Я этого не утверждаю, но его убийство в тот день, когда он собирался лететь в Лондон, выглядит очень странным! После его смерти ты получил возможность спокойно приступить к осуществлению своего плана. Заставил меня улететь в Южную Америку, где я должна была оказаться в твоей полной власти, потом затеял развод с женой...
  Виктор встал.
  - Всё, что ты говоришь - полнейшая чушь! И ты этому веришь? Тебе кто-то наболтал всё это!
  Она хотела ответить, но тут в дверь осторожно постучали. Молодой лакей в форменной одежде вкатил в номер поднос с ужином. Марина застыла. Карелин отошёл к окну.
  Лакей поспешно, как будто чувствуя наэлектризованную атмосферу в отношениях между обитателями номера, переставил заказанные блюда с подноса на стол. Ставя ведёрко с бутылкой шампанского, он замешкался. Юноша собирался попросить у известного киноактёра автограф, но, посмотрев на его бледное, с сомкнутыми губами лицо, не осмелился заговорить об этом. Виктор сунул ему чаевые и распахнул дверь.
  Несколько секунд после ухода лакея царила тишина.
  - Скажи прямо, что тебя прежде всего интересуют отцовские деньги - это, по крайней мере, многое прояснит, - сказала Марина.
  - Но откуда, откуда я мог знать, что он написал в завещании? - почти простонал он.
  - Не мог? - Она прищурилась.
  - Конечно, не мог.
  - Но твои действия говорят о другом!
  - Какие ещё действия? - Виктор тоже начал раздражаться. - Я не сделал ничего такого, что пошло бы тебе во вред!
  - Это ты так считаешь. А мне кажется, тут многое наводит на подозрения.
  Она не сводила с него глаз. Должен же он хоть чем-то выдать себя. Хоть жестом, хоть взглядом, хоть голосом.
  - И что конкретно тебя наводит на подозрения?
  - Например, то, что ты слишком быстро влюбился в меня.
  - Это доказательство моих коварных замыслов?
  - Может быть, и доказательство. А ещё твой скоропалительный развод. Почему ты начал разводиться именно сейчас? Жил с ней душа в душу, журналы ваши фотографии печатали, и вдруг - развод!
  - Я её никогда не любил, развод всё равно состоялся бы, рано или поздно.
  - Признайся, ты разводишься только на время. Потому что тебе надо срочно жениться на мне, то есть на моих миллионах!
  Ей вдруг пришло в голову, что если он не виноват, если действительно любит её, то эти слова должны причинить ему душевную боль. Она почувствовала раскаяние, но уже не могла остановиться. Её продолжало нести в разоблачительном порыве. Сейчас она желала только одного - чтобы он признался в своей неверности. Признался как можно скорее. Иначе, как ей казалось, она не вынесет неопределённости и сойдёт с ума.
  - А как ловко ты тогда, в Москве, взял меня в оборот! Сразу выступил в роли защитника и благодетеля! Наверное, уже воображал, что эти шестьдесят пять миллионов у тебя в кармане, да?
  - Это чушь!
  - Докажи!
  Виктор сквозь зубы испустил стон и отвернулся. Он был сражён, раздавлен её обвинениями. В самом деле: его действия по отношению к Марине можно было истолковать как целенаправленную охоту за деньгами богатой наследницы. Но ведь это не так. Он прекрасно знал, что это не так. Его кто-то оклеветал в её глазах. Другого объяснения ему просто не приходило в голову. Ещё совсем недавно их отношения были безоблачными. Они любили друг друга. И вот некто коварно вторгся в их рай, всё разбил и уничтожил...
  Он молчал целую минуту.
  - Не понимаю, ты ищешь ссоры? - спросил он наконец.
  - Мне очень жаль, - не глядя на него, надменно ответила она. - Мне действительно очень жаль.
  - Но ты не веришь этому, - проговорил он в последней надежде.
  Стараясь сохранить самообладание, она впилась ногтями в обшивку дивана.
  - Я перестану верить, когда вы опровергнете мои слова фактами, сказала она нарочито официальным тоном, переходя на "вы".
  - Какими фактами?
  - Вы понимаете, что я имею ввиду. Я не могу выйти за вас замуж, - её голос неожиданно для неё самой дрогнул, и она торопливо закусила губу, чувствуя, что сейчас разрыдается. - Тем не менее я благодарю вас за услуги, которые вы мне оказали.
  - Не надо благодарить, прощай!
  И он бросился в соседнюю комнату. Слышно было, как он возится там с чемоданами. Марине стоило невероятных усилий сдерживать слёзы. Виктор мог вернуться, а она не хотела, чтобы он застал её плачущей.
  Через пять минут, переодетый, он вызвал лакея вынести чемоданы. Она видела в зеркале через приоткрытую дверь, как он и лакей идут к выходу, слышала, как лакей спросил по-английски:
  - Мадам не поедет?
  - Нет, - долетел до неё ответ Виктора.
  Выходя из номера, он задержался, оглянулся на Марину, видневшуюся в дверном проёме. Она поспешно отвела взгляд. Косясь на зеркало, она видела, что он смотрит на неё. Ей захотелось крикнуть: "Стой! Не уходи!" - но она промолчала.
  Виктор с лакеем вышли. План, который она задумала, надо было довести до конца. Если Виктор и правда имеет какие-то коварные замыслы, то просто так он не отстанет. Он вернётся и продолжит свои домогательства.
  Марина подошла к окну, отодвинула штору и выглянула на улицу. Внизу стояло такси. Шофёр и лакей укладывали чемоданы в багажник. Виктор прохаживался по тротуару и время от времени бросал косые взгляды на окна второго этажа. Марина поспешила задёрнуть штору.
  Она вздрогнула, услышав звук отъехавшей машины. Неужели он уехал? Не может быть! Она снова подбежала к окну. Ночная улица, подсвеченная жёлтыми фонарями, была пустынна.
  Марина опустилась на кровать, и тут силы окончательно оставили её. Слёзы неудержимым потоком хлынули из глаз. Память, помимо её желания, возвращала его глаза, улыбку, нежные объятия... "Виктор... Виктор..." - шептали её солёные от слёз губы.
  Испытание, которое она устроила ему, вдруг показалось ей идиотским и совершенно ненужным. Не так надо было действовать! Вместо того чтобы спокойно обдумать, как разоблачить его интригу (если таковая действительно имела место), и не торопясь, втайне от него, начать искать доказательства его коварных умыслов, она очертя голову бросилась в этот нелепый допрос. Хотела в одночасье "расколоть" его. Ну что, "расколола"? Он выглядел взволнованным и подавленным, в голосе звучала обида. Но так, наверное, любой повёл бы себя на его месте! И вот он уехал, и теперь ей только и остаётся, что проклинать себя за нетерпение. Своими обвинениями в замыслах, которые он, может быть, и не вынашивал, она оттолкнула его от себя...
  Внезапно ей пришло в голову, что в основе её нетерпения, её желания узнать всё как можно скорее, лежит не что иное, как любовь. Она похолодела. Ну конечно, так и есть! Она слишком сильно любит его, чтобы ждать, чтобы исподволь, терпеливо и хладнокровно доискиваться до истины! Сознавать это было горше всего.
  Весь остаток ночи она пролежала на кровати одетая, смотрела на тусклое окно и вспоминала время, когда они с Виктором были вместе. Только под утро забылась недолгим сном.
  
  
  Глава 38
  
  К утру Виктор добрался до Белу-Оризонти. Настроение у него было хуже некуда. Наскоро позавтракав в придорожном мотеле, он позвонил в бюро проката автомобилей и уже через час ехал в Рио-де-Жанейро на мощном "Ягуаре-Соверене". В дороге он снова и снова возвращался мыслями к своему последнему разговору с Мариной. Его не покидало ощущение того, что он ей что-то недосказал, не проявил упорства, не привёл каких-то аргументов, которые могли бы рассеять её подозрения. На душе было тягостно.
  Он сделал остановку в Барбасене, чтобы перекусить и заправить баки горючим, и снова отправился в путь. Ночь застала его в дороге. Фары "Ягуара" освещали ровную и прямую, как стрела, автостраду. Постепенно им стало овладевать какое-то оцепенение, сказывалась предыдущая бессонная ночь. К тому же в машине испортилась система кондиционирования воздуха, и пришлось ехать во влажной, жаркой духоте, от которой не избавляли раскрытые окна.
  Ночью движение на шоссе было не таким оживлённым, как днём или вечером, и Виктор начал понемногу нажимать на скорость. Обычно ощущение быстрого движения прибавляло ему бодрости. Он потому и предпринял автомобильную поездку, а не воспользовался поездом, что хотел отделаться от гнетущих переживаний. Но это ему не удавалось. Он смотрел на шоссе, освещаемое фарами "Ягуара", и видел перед собой Марину. Перед ним неотступно стояли её глаза, в которых отражалось яркое бразильское солнце...
  Впереди, в попутном направлении, двигался трейлер. Виктор стал поворачивать руль, решив обойти его слева. Мельком подумал о полиции, которая может задержать его за превышение скорости, но тут же выкинул эту мысль из головы. Всё потеряло для него всякое значение. Руки расслабленно лежали на руле, взгляд упирался в огни на кузове трейлера, в ушах звенели режущие ножом слова: "Я не могу выйти за вас замуж"...
  "Ягуар" приблизился к трейлеру и начал его обгонять, как вдруг навстречу вынырнула легковушка. Виктор не отреагировал на её появление. В ту секунду, когда машины шли на сближение, он даже не без удовольствия подумал, что сейчас всё закончится и он обретёт, наконец, покой. Это лучше, чем мучиться всю жизнь от неразделённой любви.
  Он думал так, а между тем его нога, чисто импульсивно, давила на тормоз. Пронзительно завизжали шины. Если бы не страховочный ремень, его бы бросило грудью на руль. Шофёр легковушки, в отличие от Карелина, лихорадочно вывернул руль и, тоже тормозя, направил свою машину в сторону.
  "Ягуар" всё же столкнулся с ней. Раздался звук удара. На асфальт хлынули осколки стекла. "Ягуар" резко развернуло, он пошёл юзом и вдруг, с грохотом закувыркавшись, вылетел на обочину...
  
  
  Марина проснулась с мучительным чувством, что она что-то потеряла. Самое ужасное, она никак не могла вспомнить - что именно. Её вещи (в основном одежда, которая была куплена здесь, в Арагуари) оставались на месте. Она даже зачем-то перебрала их, попутно найдя бритвенный прибор, забытый Виктором. Потом долго сидела у столика с телефоном и пила кофе, не зная, как ей теперь быть. После полудня её пронзила мысль, что он ушёл навсегда. Он не позвонил ни разу. Сама не желая себе в том признаться, она весь день ждала его звонка. Неужели он ушёл окончательно? Если так, то её подозрения безосновательны. От охотника за миллионами она бы так легко не отделалась.
  Вечером она позвонила в Москву Абрамову.
  - Виктор Григорьевич никак не мог узнать содержание завещания, оно хранилось в двойном запечатанном конверте в сейфе Лондонского Королевского банка, - объяснил ей юрист. - Только если сам отец не сообщил ему эти сведения. Но такие вещи не говорят никому, даже близким родственникам, поскольку это открывает широкое поле для всевозможных махинаций, вплоть до убийства завещателя...
  Когда речь зашла о старшем Карелине, Марина поинтересовалась, как продвигается расследование, не нашли ли убийцу? Абрамов ответил, что, по имеющимся у него сведениям, убийцу не нашли, но у милиции есть его фоторобот. Его публиковали в газетах.
  Через четверть часа Марина сидела перед экраном монитора в ближайшем интернет-кафе. Борода утверждал, что убийцу нанял Виктор, но она не поверила этому. Она и сейчас не верила. Тем больше ей хотелось увидеть этот фоторобот и прочитать всё, что об убийстве банкира имелось на сайтах российских СМИ.
  Марина лихорадочно нажимала на кнопки клавиатуры, её глаза скользили по строчкам на экране. Когда появлялись колонки криминальной хроники, она задерживала изображение. Докопавшись наконец до сообщений месячной давности, она прочитала одну из заметок об убийстве главы "Омега-банка". А вскоре обнаружила и фотографии. На одной красовался мощный полнолицый покойник с прищуренными глазами и татуировкой на груди. Марина узнала Кубометра, и у неё перехватило дыхание. Под фотографией сообщалось, что это, предположительно, один из киллеров, погибший в результате неосторожного обращения с взрывным устройством. Его личность устанавливается.
  Ещё пара нажатий - и на экране появился фоторобот предполагаемого сообщника Кубометра, составленный по показаниям очевидцев. Марина отшатнулась. На неё глядела зверская физиономия Холодца!
  
  
  Виктор даже не потерял сознание. Машина, перевернувшись в последний раз, опустилась на колёса и замерла. "Главное - чтобы не взорвался бензин", - мелькнула тревожная мысль. Ещё до того, как к "Ягуару" подбежали люди, он попытался выбраться самостоятельно, но заклинило дверь. Через четверть часа на месте происшествия суетились полицейские и врачи. Дверь наконец открыли. Виктор, шатаясь, выбрался из помятой машины.
  Три дня пришлось провести в госпитале. Врачи искали переломы, но ничего не нашли. Зато к нему начали наведываться репортёры, которые каким-то образом пронюхали о том, что известный киноактёр попал в автомобильную катастрофу. Огласка происшествия едва не сорвала его контракт на участие в сериале. Пришлось обзванивать своих агентов, режиссёра и продюсера и уверять их, что он здоров, чувствует себя прекрасно, лицо не пострадало и что в Вену он прилетит вовремя, как предусмотрено соглашением.
  Из-за автокатастрофы сорвался визит в Нью-Йорк. Правда, Арчи Фицджеральд по телефону заверил его, что процесс практически завершён. Восемьдесят семь миллионов долларов - с такой суммой рассталась Джудит Кэри.
  - Она ни разу не проявилась в суде, а её юристы вели себя тише воды, - сказал адвокат. - Это самый короткий бракоразводный процесс в моей практике!
  Виктора даже не взволновала внушительная цифра, названная Арчи. Всё, что не касалось Марины, совершенно перестало его интересовать. Лёжа в больничной палате, он перебирал в памяти события последних дней. Вспоминал, как они прогуливались по живописным окрестностям Арагуари, как заходили в маленькие ресторанчики под пальмами. Воспоминания навевали тоску, но он не мог отделаться от них.
  Накануне выписки Карелин не удержался и позвонил в гостиницу, где оставил Марину. Ему ответили, что она выехала сегодня утром. Куда - неизвестно.
  "Итак, она ушла и больше не вернётся", - подумал он в отчаянии. Начал было читать доработанный вариант сценария первых пяти серий, который вчера получил по почте, и бросил. Ничем не хотелось заниматься. Дни, проведённые с Мариной, пролетели как золотой сон, впереди маячили лишь унылые будни, заполненные работой.
  
  
  В салоне пассажирского "Боинга", вылетающего по маршруту Рио-де-Жанейро - Лиссабон - Вена, объявили просьбу пристегнуть ремни. Загудели двигатели. Виктор, не отрываясь от журнала, краем глаза заметил, что кто-то сел в соседнее кресло. В следующее мгновение он вздрогнул. Запах духов был до боли знаком! Он поднял взгляд и обомлел.
  - Сегодня прекрасная погода для полёта, вы не находите? - улыбаясь, спросила Марина.
  Он не нашёлся, что ответить. Уставился на неё, раскрыв рот.
  - Очень удачно, что моё место оказалось рядом с вашим, - она продолжала улыбаться. - Нам предстоит лететь вместе, так что можно бы и познакомиться.
  Его губы тоже растянулись в улыбке.
  - Конечно, можно, - он отложил журнал. - Меня зовут Виктор.
  - Марина.
  Она подала ему руку, и он тотчас сжал её.
  - Ты не представляешь, как я рад, что ты вернулась! Но ты правда считаешь, что я охочусь за твоими миллионами?
  - Мне об этом сказали бандиты в тот вечер.
  - Я так и думал! И ты им поверила?
  - Нет, ни единому слову. Но, понимаешь... - Она замялась, на секунду отвела глаза. - Всё-таки решила проверить, как ты отнесёшься, если я скажу тебе об этом. Как отреагируешь. Наверное, я переборщила, да? Я вела себя как последняя дура.
  - Но я воспринял твои слова всерьёз...
  - Ты меня простишь?
  - Тебе не в чем оправдываться. Любая другая на твоём месте повела бы себя точно так же, а может, ещё и покруче. Ты ведь богатая наследница, а значит, просто обязана подозревать своего жениха в меркантильных соображениях!
  - Кстати, о меркантильных соображениях, - она раскрыла сумочку, которую держала в руках. Не вытаскивая оттуда тюбиков, показала их Виктору. - Узнаёшь?
  - Да, они были в портфеле бандитов.
  - Я как-то говорила тебе о подарке Константина, который он мне сделал перед отлётом в Парагвай.
  - Так это те самые? - Он изумлённо уставился на тюбики.
  - Здесь только четырнадцать камней, два куда-то пропали, - ответила она, понизив голос. - Ума не приложу, что с ними делать.
  - Если откровенно - я тоже. Их невозможно продать.
  Она улыбнулась:
  - Тогда оставим их себе на память!
  - Отличная мысль, - он притянул её к себе и заглянул в глаза. - По правде говоря, меня сейчас мучает другой вопрос. Скажи, мы больше не расстанемся?
  - Это зависит от тебя.
  - В самом деле?
  - В самом деле.
  - Тогда всё о`кей! В Вене мы поженимся!
  Глядя на него, Марина не могла удержаться от смеха.
  
  
  2001 г.
  
  
  
  Впервые - под названием "Алмазные кандалы" в сборнике "Одинокий волк", изд-во "Эксмо-пресс", М., 2002, серия "Вне закона", псевдоним "Игорь Волгин"
  Переиздание: "Брюлики и жмурики", изд-во "Эксмо", М., 2002, серия "Русский бестселлер", псевдоним "Игорь Волгин"
  Текст оцифрован и отредактирован автором в 2022 году
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"