Волознев Игорь Валентинович : другие произведения.

Гарем Пришельца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фантастические повести и рассказы, включённые в этот сборник (кроме последнего рассказа), написаны мной в начале 1990-х годов. Большинство из них публиковались в журналах "Приключения, фантастика" и "Метагалактика", издававшихся покойным ныне писателем Ю. Д. Петуховым. В 2019 году большинство этих текстов я заново просмотрел и выправил. Действие первой повести сборника происходит в глубинах Вселенной. На Гронгр, одну из земных колоний, прибывает военный звездолётчик Лорерт. Он узнаёт, что окрестные колонии уничтожаются одна за другой. Кто или что их уничтожает - неизвестно. На месте цветущих городов остаётся выжженная пустыня. Жители Гронгра приготовились к отпору. Но то, что на них обрушилось, превосходит их технический уровень. Аппаратура и механизмы Гронгра выведены из строя. Люди парализованы и подчинены чужой воле. Над городом зависает огромный чёрный дисковидный звездолёт. Из него спускаются человекоподобные существа и расходятся по городу в поисках девушек и молодых женщин...
  
  Игорь Волознев
  
  
  
  
  
  ГАРЕМ ПРИШЕЛЬЦА
  
  сборник фантастических рассказов и повестей
  
  
  
  Содержание:
  
  Гарем пришельца
  Планета чудовищ
  Глас Божий
  Адская рулетка
  Побег на Эргальс
  Сокровища Шахерезады
  Маскировка
  Змеи в космосе
  Необыкновенное путешествие Леонардо да Винчи на машине времени
  Дивный Волшебный мир
  
  
  
  
  ГАРЕМ ПРИШЕЛЬЦА
  
  
  Глава 1
  Чёрный звездолёт
  
  Шар, брошенный Тэнномом, покатился по настилу, ударился о магнитную стойку, с ускорением отскочил от неё, наткнулся на другую, третью. От каждой следующей стойки он отскакивал с возрастающей скоростью, и когда добрался до группы голограммических кеглей, он уже летал как молния. Кегли "лопались" и исчезали с мелодичным звуком при малейшем соприкосновении с шаром. Звуки сливались в ритмическую мелодию. На большом табло стремительно менялись цифры. Когда шар наконец умчался, оставив несколько десятков несбитых кеглей, на табло светился результат: 1340 баллов.
  - Маловато, - заметил Тэнном, уступая место на дорожке своему молодому партнёру. - Сегодня мне определённо не везёт.
  Лорерт бросил на 900 баллов с небольшим.
  - Ну вот, господин президент, если уж кому из нас не везёт, то это мне! - воскликнул он, улыбнувшись. - Сказываются десять лет отсутствия игровой практики!
  - Когда-то в вашем возрасте я тоже отправился в длительную космическую экспедицию и, вернувшись, чувствовал себя отвыкшим буквально от всего, - произнёс Тэнном, покровительственно похлопав Лорерта по плечу. - Правда, мой полёт продолжался не десять лет, как ваш, а без малого двадцать пять. Это были героические времена освоения нашего сектора Галактики, первых полётов в созвездие Расширяющегося Зрачка. Чего только не довелось пережить мне тогда, страшно вспомнить... - Он засмеялся. - В свой первый визит в кегельбан, после отлучки, я выбил гораздо меньше, чем вы сейчас. Но мне недели хватило, чтобы восстановить спортивную форму.
  Просторный зал кегельбана, как всегда в дневные часы, был переполнен. Отовсюду доносились оживлённые голоса, выкрики, не умолкал мелодичный звон лопающихся кеглей. Возле Тэннома и Лорерта собралась толпа, не столько следя за их игрой, сколько прислушиваясь к разговору.
  Все знали, что Лорерт попал на Гронгр возвращаясь из созвездия Лимфы. Это была первая и пока единственная исследовательская экспедиция в тот отдалённый район космоса. Все смотрели на Лорерта с неподдельным восхищением и ловили каждое его слово.
  Лорерт коротко поведал, что окрестности лимфийских звёзд угрюмы и безжизненны. Повсюду носятся мощнейшие метеоритные потоки. Миллиарды астероидов сталкиваются друг с другом, создавая смертоносный хаос. Корабль Лорерта уцелел в нём чудом. Возвращаться пришлось с черепашьей скоростью на единственной работающей дюзе. Едва дотянув до первой же паллийской колонии, Лорерт и его спутники расстались с полуразбитым звездолётом. Потом им ещё шесть лет пришлось перебираться с одной колонии на другую, задерживаясь на каждой по многу месяцев в ожидании прибытия попутного торговца.
  Гронгр был одной из колоний, когда-то основанных паллийскими первопроходцами космоса. В отличие от тех периферийных колоний, где побывал Лорерт, это был важнейший транспортный узел. Звездолёты посещали его довольно часто. Здесь можно было дождаться большого транспортного корабля, следующего на Паллию прямым рейсом, а можно было вылететь на такие же, как Гронгр, крупные перевалочные центры, связанные с Паллией регулярным сообщением.
  Зал заливало солнце, свободно просачиваясь сквозь прозрачный купольный потолок. Для Лорерта оно было чужим. Он родился и вырос на Паллии - планете-метрополии, откуда много лет назад началось освоение Галактики. Тэнном же, как и практически все здесь, был местным уроженцем, потомком паллийских колонистов, основавших на Гронгре Город и построивших космодром. Гронгр занимал выгодное стратегическое положение в 411-м галактическом секторе: он находился на пути из Паллии к созвездию Расширяющегося Зрачка, где паллийцы вступили в контакт с другой цивилизацией. Почти все летевшие туда субсветовые звездолёты делали на Гронгре остановку, а уж про торговые и каботажные корабли, которые во множестве сновали между разбросанными в этом секторе колониями, и говорить не приходится. В иные годы их по нескольку десятков маячило на лётном поле.
  Следуя приглашающему жесту Тэннома, Лорерт прошёл в смежное с залом помещение, где можно было пообщаться наедине. Шум из зала сюда почти не доносился. За большими окнами зеленели деревья и голубело безоблачное небо, в котором реяли юркие разноцветные гравилёты.
  Повинуясь нажатию кнопки на ручном пульте, к Тэнному бесшумно подплыло кресло.
  Лорерт ждал, что президент начнёт расспрашивать его про созвездие Лимфы, но первая же фраза правителя показала, что Лимфа его мало интересует.
  - Насколько я знаю, вы по пути к нам пролетели мимо Тордиуна, - заговорил Тэнном, погружаясь в кресло.
  - Колонии на Тордиуне больше нет, - ответил Лорерт, садясь в кресло напротив. - Там вообще ничего больше нет.
  К собеседникам подплыл столик с прохладительными напитками.
  - Торговцы сворачивают свои фактории во всём секторе, - сказал президент, беря бокал. - Вы, наверное, обратили внимание, что на нашем космодроме стоит только один звездолёт. Тот, на котором вы прилетели.
  - Если бы мой капитан так остро не нуждался в горючем, он вряд ли остановился бы у вас, - ответил Лорерт. - Кроме Тордиуна, мы пролетели мимо Сэйора и Леофара. Паллийские колонии там уничтожены. На месте их Городов - выжженное пятно.
  - Об уничтожении Сэйора и Леофара мы узнали ещё три недели назад, - сказал Тэнном. - Но гибель колонии на Тордиуне - для меня новость.
  - Мы дважды облетели Тордиун и я своими глазами видел чёрное пятно, - в волнении повторил звездолётчик. - От тамошнего Города не осталось даже развалин! Похоже, там поработало направленное аннигиляционное излучение.
  - На остальных колониях та же картина, - хмурясь, кивнул Тэнном. - Мы ничего не можем понять. Кто это делает? Зачем? Одни вопросы...
  - Вы думаете, опасность угрожает и Гронгру? - спросил Лорерт.
  - Не знаю. Но мы, в отличие от Тордиуна и остальных, способны дать отпор. У нас есть боевое оружие. Космос в окрестностях планеты находится под нашим постоянным контролем. На орбите дежурят боевые зонды. Город окружают гравитационные мортиры. Так что, врасплох нас не застать. Но в целом ситуация тревожная.
  - Это правда, - согласился Лорерт, отпив глоток и поставив стакан.
  - Уничтожено уже по меньшей мере двенадцать колоний, - продолжал президент. - Не исключено, что на самом деле их больше. Многие слишком далеки от нас, чтобы мы могли поддерживать с ними регулярную субпространственную связь. Сведения о происходящем там мы получаем главным образом от торговцев. Но теперь, когда торговые корабли покинули наш сектор, мы чувствуем себя отрезанными от внешнего мира.
  - Здесь нужен мощный боевой флот, а его может предоставить только Палия, - сказал Лорерт.
  Тэнном рассеянно кивнул, погружённый в свои мысли.
  - Не понимаю, кому это нужно - уничтожать мирные города, - проговорил он после молчания. - Мы никого не угнетаем, не претендуем на чужую зону обитания... Все наши колонии расположены на безжизненных, пустынных планетах...
  - Неведомых убийц должны были засечь ещё издали, - сказал Лорерт. - Засечь и послать о них сообщение. Если сообщений не было, значит, они каким-то образом глушат или выводят из строя передатчики дальней связи.
  - Причём делают это со значительного расстояния, - подтвердил Тэнном.
  - Думаете, это чужие?
  Президент кивнул:
  - Да. Скорее всего - флот или одиночный звездолёт неизвестной цивилизации. Иначе что ещё можно предположить?...
  - Вы известили Паллию?
  - Давно. По нашим расчётам, сообщение уже должно прийти туда. Ответ будет через месяц, вряд ли раньше. Мы ждём, что метрополия пришлёт боевой флот для патрулирования нашего сектора. Но когда ещё он прибудет... Четыре ближайших месяца, если не больше, нам придётся обходиться собственными силами.
  - Четыре месяца - это много, - подумав, сказал Лорерт. - Флот может не успеть.
  - Сейчас мы ставим дополнительные гравитационные мортиры и оборудуем подземные убежища, - сказал президент. - Вы ведь знаете, у нас сейчас много переселенцев. Сюда эвакуировалось население колоний на Йотсе и Фейерфесте. В отличие от Гронгра, они не могут защитить себя, так что это чисто профилактическая мера. Кстати, в отношении Фейерфеста опасения оправдались. Два месяца назад вблизи него прошёл торговый звездолёт. На посланные им сигналы никто не отозвался. Выходит, колония на Фейерфесте тоже уничтожена... Варварская, бессмысленная жестокость... - качая головой, президент налил себе ещё воды.
  - А что "Метеор"? - поинтересовался Лорерт.
  - Мы связывались с ним трое суток назад. Капитан "Метеора" подтвердил своё намерение остановиться на Гронгре.
  Звездолётчик кивнул. Он уже знал, что этот большой экспедиционный корабль, возвращающийся из глубин космоса на Паллию, должен сделать здесь короткую остановку. В связи с последними событиями его ждали с особенным нетерпением.
  - Он должен появиться в окрестностях Гронгра завтра, насколько я знаю?
  - Да, но меня сильно беспокоит потеря связи с ним, - Тэнном пристально посмотрел на собеседника. - "Метеор" уже второй день не отзывается на наши сигналы. Не исключено, что его перехватили по пути сюда и подвергли той же участи, что и уничтоженные колонии. Мне всё это очень не нравится. Опасность близка, я чувствую это, но откуда и когда она грянет - не знает никто. И это самое скверное.
  - Исследовательские корабли типа "Метеора" обычно бывают вооружены не хуже военных, - сказал Лорерт. - Мне доводилось летать на одном таком. Это по всем статьям боевой звездолёт, способный отразить любое нападение. Уверен, завтра он опустится на Гронгре!
  Тэнном кивнул.
  - Будем надеяться. Тогда мы в ускоренном порядке погрузим на него женщин и детей.
  - Эссиль вы тоже отправите? - как бы вскользь поинтересовался звездолётчик.
  - Я как раз хотел поговорить с вами о ней, - ответил Тэном, выдержав паузу. - По-моему, вы произвели на неё впечатление.
  - Что уж там скрывать, сударь, я люблю вашу дочь, - ответил Лорерт, порозовев от смущения. - Но вылететь с ней на Паллию мне не позволяет мой долг офицера космических войск. Моё место среди защитников Гронгра. Я дождусь здесь боевого флота и вернусь на Паллию только когда ситуация в секторе стабилизируется.
  - Похоже, в этом и заключается главная причина нежелания Эссили улетать отсюда, - усмехнулся Тэнном.
  - Она не хочет улетать?
  - Ни за что. Упирается, сколько я её ни уговариваю.
  Звездолётчик помолчал, не зная, как отнестись к этой новости.
  - В таком случае, - проговорил он, - здесь она будет под двойной охраной - вашей и моей.
  - Я вижу, дела у вас с ней зашли далеко, - сказал президент. - Впрочем, мне остаётся только радоваться, что Эссиль нашла себе такого видного молодца. Но ещё больше я рад, что и вы полюбили её.
  - Всем сердцем, уверяю вас!
  - И всё-таки, дорогой Лорерт, поскольку ещё не потеряна надежда на прибытие "Метеора", постарайтесь уговорить Эссиль вылететь на Паллию. Здесь слишком опасно.
  - Хорошо, сударь. Я сегодня же поговорю с ней об этом.
  - Вот и прекрасно.
  Тэнном встал. Поднялся и Лорерт.
  - С сегодняшнего дня я буду постоянно находиться в штабе обороны, - сказал Тэнном. - Обращайтесь туда, если я вам понадоблюсь.
  
  
  Расставшись с президентом, Лорерт вышел из кегельбана и зашагал по обсаженной деревьями улице в тот конец Города, где ему был отведён небольшой особняк.
  Сквозь купол силовой защиты на Город яростными потоками проливались солнечные лучи. И, тем не менее, в аллеях и улицах царила приятная прохлада. Комфортную температуру поддерживали многочисленные городские кондиционеры. Иногда они создавали лёгкий ветерок, шевеливший листву деревьев и пёстрые полотнища флагов. Вдоль запруженной народом улицы тянулись невысокие причудливой архитектуры дома. Откуда-то доносилась музыка. Афиши стереотеатров зазывали на представления. На каждом углу автоматы предлагали прохладительные напитки и всевозможные угощения. "Неужели всё это сгорит, превратится в чёрный шлак?" - с горечью думал звездолётчик.
  Наверняка о том же думали многие из тех, что наполняли улицы и аллеи. Все старались выглядеть беззаботно, но на лицах читалась тревога. Значительную часть прохожих составляли женщины и молодёжь, эвакуированные с соседних колоний. Многие собирались в группы и оживлённо толковали о чём-то. Лорерт обратил внимание на обилие землеройных машин и грузовозов, перевозящих землю. Рытьё убежищ шло полным ходом.
  Он прошёл улицу до конца, свернул в переулок и остановился у калитки. Белый дом в два окна стоял в глубине заросшего цветами сада. Лорерт поднялся на крыльцо. Автоматически раздвинулись дверные створки.
  В сумерках прихожей реял аромат, который он тотчас узнал. Он рывком растворил двери спальни. Так и есть: на кровати лежала Эссиль в полупрозрачной накидке. Когда он вошёл, она звонко засмеялась и протянула к нему руки.
  - Не могу без тебя! - воскликнула она.
  Пока он стоял, ошеломлённый её неожиданным визитом, она вскочила с кровати и в каком-то неистовом танце пронеслась по комнате. Внезапно остановилась, стремительным движением скинула с себя накидку, и Лорерту показалось, что в помещение хлынуло солнце. Такое впечатление произвели на него соломенные волосы и белое тело девушки.
  Он взял её на руки и отнёс на кровать.
  - Ты сумасшедшая. Разве прилично девушке ходить в дом к неженатому мужчине?
  - Но должна же я сделать тебе подарок на прощание! Мой приход и есть подарок.
  - Почему на прощание?
  - Ты же завтра улетаешь на "Метеоре".
  - Кто тебе это сказал?
  - Я и так знаю. Ты паллиец, и тебя ждут дома.
  - Я не могу улететь, пока Гронгру грозит опасность, - сказал Лорерт, посерьёзнев. - Я должен быть здесь.
  Она улыбнулась, обвила руками его шею.
  - Значит, мы не расстанемся. Я тоже остаюсь.
  - Нет, Эссиль! Оставаться опасно! Ты не хуже меня знаешь, что в этом секторе одна за другой уничтожаются колонии. Тебе лучше покинуть Гронгр. Позже мы встретимся на Паллии и больше не расстанемся никогда.
  - Здесь остаются мои друзья, отец и ты, - ответила девушка. - Гронгр моя родина, в конце концов! Поэтому я должна быть в Городе, среди его защитников.
  - Это твоё окончательное решение?
  - Да, и отец знает о нём.
  Лорерт покачал головой, не зная, восхищаться её словами или осуждать их.
  - Лорерт, мы будем вместе! Я так счастлива!
  За окном начали разрываться фейерверки: жители Города готовились к встрече "Метеора".
  Лорерт опустил звуконепроницаемые жалюзи и наглухо задёрнул шторы. Ничто не должно нарушать их с Эссилью уединения.
  В тишине спальни слышалось их горячее дыхание.
  - Безумно люблю тебя, - шептал Лорерт. - Люблю твои глаза, твои волосы... От их аромата я пьянею...
  - Тогда опьяней на весь сегодняшний день!
  В руках у шаловливой Эссили появился флакон, и густая струя душистой жидкости полилась на голую спину, плечи и голову Лорерта. Он ёжился и ещё крепче обнимал девушку. Она смеялась:
  - Сегодня ты у меня пьяница!
  - Эссиль, я теряю голову! Как я тебя люблю!...
  
  
  Через два с небольшим часа все одиннадцать станций дальнего космического слежения внезапно и без всякой видимой причины вышли из строя. Прервалась связь с орбитальными зондами. Умолкла городская телерадиосеть. Заглохли двигатели гравилётов и автомо-билей. Отключились приборы. Все механизмы, даже самые простые, остановились.
  Встревоќженные специалисты, дежурившие у мортир, тщетно пытались связаться со штабом обороны, чтобы сообщить о совершенно невероятном исчезновении энергии в батареях.
  Но связи со штабом не было.
  Впрочем, и в штабе, где погас свет, умолкло радио и потемнели экраны видеофонов, чувствовали себя не лучше.
  Всё это было тем более странно, что вечернее небо над Городом оставалось ясным и безмятежным. В его синеве одна за друќгой загорались ранние звезды...
  С исчезновением электричества на Город сразу надвинулись сумерки. Из домов выходили обеспокоенные люди, спрашивали друг у друга: "Что случилось?" Никто ничего не мог понять, а радио молчало.
  А ещё через четверть часа над Городом снизился и завис чёрный дисковидный звездолёт километров пяти в диаметре. Гронгрианцы могли лишь с бессильным страхом наблюдать, как от центра этого диска вертикально вниз опустился бледно-белый луч, и в этом луче, отделяясь от тёмного днища звездолёта, быстро заскользили к Городу небольшие продолговатые тела. Они свободно просачивались сквозь силовой купол и опускались на центральную площадь, украшенную флагами в честь "Метеора".
  Чёрный звездолёт не был "Метеором", и от этих тёмных существ не приходилось ждать ничего хорошего. С их прибытием Город накрыло какое-то загадочное излучение. Оно не только выводило из строя приборы, но и угнетающе действовало на людей. Жители жались к оградам, к стенам домов...
  Опустившись на площадь, пришельцы сразу расходились по улицам. Внешне они походили на людей, только их лица были землистого оттенка, а движения - какими-то механическими. Горожане сразу решили, что это роботы или киборги. Пришельцы почти не отличались один от другого. Узкие глаза с зелёными зрачками, едва выступающий нос, неподвижный безгубый рот. Все одеты в одинаковую тёмную одежду. И действовали они на удивление слаженно. Видно было, что каждый знает свою задачу. Возможно, они подчинялись чьим-то телепатическим приказам.
  Но горожане не могли поделиться друг с другом своими соображениями по этому поводу, не могли ни подойти к странным существам, ни убежать от них. На людей давила непонятная тяжесть, которая не позволяла не то что сделать шаг, но даже разжать рот, чтобы произнести хотя бы слово. Скованные параличом люди могли только стоять и дышать. Пришельцы же свободно передвигались по улицам, заходили в дома. В руках они держали небольшие серебристые трубки. Стоило кому-то из них направить её на человека, как паралич у того сразу исчезал, но зато он подпадал под власть исходившего от трубки гипнотического луча. Сознание его затемнялось и он покорно шёл туда, куда без слов приказывал ему робот.
  Излучение трубок действовало не только на людей, но и на аппаратуру. Когда трубка наставлялась на какой-нибудь механизм, он, до того момента обездвиженный, вдруг начинал работать. Благодаря трубкам перед пришельцами автоматически раскрывались все двери. Странные существа действовали быстро и деловито. Видно было, что их прежде всего интересуют женщины. А потом выяснилось, что из женщин им нужны только молодые. Они выводили их из домов и сгоняли на центральную площадь.
  
  
  Лорерт пробудился словно бы от толчка. Он разлепил ресницы и неожиданно почувствовал, что не может поднять голову. Он вообще не мог пошевелиться! От ужаса звездолётчик облился ледяным потом. Попытка позвать Эссиль привела лишь к тому, что из его парализованного горла вырвалось невнятное мычание.
  Скосив глаза, он увидел лежащую рядом девушку. Возможно, она спала. А посмотрев прямо перед собой, он разглядел в дверном проёме тёмную фигуру с серебристой трубкой в руке. Конец трубки был направлен на кровать.
  В следующую минуту Лорерт почувствовал, что в глазах у него всё плывёт. Страх, удивление, вообще все чувства ушли. Краем сознания, который ещё оставался подвластен ему, он понял, что попал под мощнейшее гипнотическое излучение. Сопротивляться было невозможно. Подчиняясь телепатическому приказу, не сформулированному словесно, он, как был, голый, поднялся с кровати и направился к двери. Вслед за ним покорно двигалась Эссиль.
  Сопровождаемые темнолицым незнакомцем, они вышли из дома и зашагали по улице. Сознание Лорерта по-прежнему было в значительной степени затемнено. Ноги двигались словно сами собой, руки висели плетьми, лицо было обращено вперёд. На улице к ним присоединилось несколько девушек, которых гнал перед собой другой пришелец. Никто не издавал ни звука. Весь Город безмолвствовал. На всём лежала зловещая тень от огромного звездолёта.
  Их привели на одну из городских площадей, где уже находилась большая группа девушек и молодых женщин. Их всех окружало десятка два пришельцев с серебристыми трубками. В эту толпу заставили войти Лорерта, Эссиль и шедших с ними девушек. Когда они проходили мимо оцепления, их задержали и внимательно осмотрели. Причём, как показалось звездолётчику, их не столько осматривали, сколько обнюхивали. В конце концов их всех пропустили, включая Лорерта.
  В центре площади парализующее действие было ослаблено. Пленницы могли, хотя и с трудом, передвигаться и разговаривать. Но вырваться из оцепления было невозможно. При попытке приблизиться к невидимой границе на пленниц сразу наставлялись трубки, и те сначала замирали, а потом послушно отходили назад.
  Благодаря ослаблению паралича Лорерт смог хотя бы прикрыть свою наготу. Кое-кто из девушек поделился с ним одеждой. Хоть вещи были женскими, но он и им был рад. Если, конечно, можно говорить о радости в том положении, в котором он оказался.
  Сколько Лорерт ни оглядывался, он нигде не видел представителей мужского пола. Зато Эссиль встретила подруг, которые рассказали ей о появлении чёрного звездолёта и странном выходе из строя приборов. Прислушиваясь к их разговорам, звездолётчик становился всё мрачнее. Похоже, гронгрианцы столкнулись с технологиями, превосходившими их собственные. Ни к чему хорошему это привести не могло.
  Ближе к полуночи девушек построили в колонну и повели к центральной площади, над которой висел центр гигантского диска. Бледно-белый луч продолжал стоять на прежнем месте, упираясь в тротуар. Временами в этом луче спускался или поднимался кто-то из пришельцев.
  Во время шествия по улицам Лорерт и пленницы снова ощутили усиление гипнотического воздействия. Никто из них не мог ни разговаривать, ни даже связно думать. На центральной площади они, подчиняясь воле обладателей трубок, по одному входили в луч и сразу уносились к люку в днище диска.
  За считанные минуты всех пленников втянуло в неизвестный корабль. Затем поднялись пришельцы. Бледный луч погас, люк закрылся и началось самое страшное. От днища заревевшего корабля на Город упал другой луч, на этот раз багровый. Всё, чего он касался, сразу плавилось, превращаясь в мутную вязкую массу, похожую на жидкое стекло. Эта масса стремительно застывала. Несколько минут убийственной пляски багрового луча - и на месте гронгрианской колонии простёрлась однообразная тёмная равнина.
  Кончив своё чёрное дело, диск полетел прочь от Гронгра. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, пока не исчез в просторах космоса. Проследить за его отлётом было некому. Колония была полностью уничтожена.
  
  
  Глава 2
  В объятиях чудовища
  
  Пленниц, а вместе с ними и Лорерта, поместили в особом изолированном секторе звездолёта. Всего здесь находилось около тысячи девуќшек и женщин, включая доставленных с Гронгра. Они размещались в каютах по тридцать человек в каждой, где единственной мебелью были спальные тюфяки. Двери кают выходили в коридоры, которые веќли в ванные комнаты и в бассейн. Пленницы могли проходить туда свободно, благо охранники не появлялись в женском секторе без особой нужды. Бежать отсюда всё равно было некуда.
  В отдельном зале даже показывали стереофильмы, похищенные с уничтоженных паллийских колоний. О том, что они уничтожены именно этим звездолётом, Лорерт знал уже в первые часы своего заточения. Здесь были женщины с Тордиуна и Лигии, и даже, к его изумлению, с "Метеоќра".
  Хрупкая темноволосая девушка, астробиолог паллийской экспедиции, рассказала Лорерту о нападении на "Метеор". За двое суток до сближения с Гронгром, в 16.30 по общегалактическому времени, на корабле внезапно исчезла гравитация. Остановились двигатеќли, перестали работать приборы, замолчала связь. Мощные невидимые лучи, протяќнувшиеся, очевидно, с огромного расстояния, опутали корабль, лишив его подвижности. И только потом появился чёрный диск.
  Экипаж "Метеора", точно так же, как защитники Гронгра, оказался абсолютно беспомощен перед пришельцами и их излучением. Проникшие на борт темнолицые существа за полчаса перегнали всех девушек и молодых женщин на свой корабль. Каннию - так звали паллиянку - увели последней. Втягиваясь в люк зловещего дисколёта, она на миг оглянулась. Именно в эту минуту по "Метеору" ударил багровый луч. Это было поистине ужасное зрелище! Луч, по-видимому, обладал способностью аннигилировать вещество. Под его действием большой исследовательский звездолёт начал коробиться и таять, словно его стремительно разъедала ржавчина...
  - Можешь считать, что ты удачно отделался, - закончила Канния свой горестный рассказ. - Тебя приняли за женщину. Эти болваны ведь принюхивались к тебе?
  - Ну да, - подтвердил Лорерт, вспомнив поведение пришельцев на площади.
  - Я, кажется, поняла, в чём дело! - вмешалась Эссиль. - Благодари, Лорерт, тот флакон с цветочной эссенцией, который я вылила на тебя перед их приходом!
  - От парня за километр разит духами, - кивнула Канния. - Это-то и сбило их с толку.
  - Понял, дорогой? - обернулась к нему Эссиль. - Теперь тебе ни в коем случае нельзя мыться. Запах эссенции - твоя маскировка!
  - Но что всё-таки здесь происходит? - спросил звездолётчик. - Канния, тебе удалось что-нибудь выведать? Хотя бы - кто они такие?
  - Им нужны женщины, - коротко ответила Канния.
  - И поэтому они уничтожают колонии?
  Побледневшая Канния промолчала. Другие девушки, к которым Лорерт обращался с расспросами, лишь в ужасе отворачивались. Никто не желал говорить об этом.
  Около полудня из стен начали выдвигаться столики со стоявшими на них тарелками, наполненными какой-то белой массой. Кушанье было безвкусное, однако прекрасно утоляло аппетит. Лорерту объяснили, что, кроме этой каши, ничего здесь больше не дают.
  Прошло ещё немного времени, и в коридоре зазвучали мерные шаги тюремщиков. Девушки, находившиеся в одной с Лорертом каюте, замерли в тревожном ожидании. В каюте установилась тишина. Все вслушивались в звуки шагов за дверью.
  Когда тюремщики вошли в соседнее помещение, все дружно перевеќли дух. У Лорерта, захваченного общим порывом страха, тоже отлегло на душе, хотя он по-прежнему не понимал, в чём дело.
  Канния приложила палец к губам.
  - Тише, - сказала она. - Пока они близко, лучше не разговаривать... У них не только хорошее обоняние, но и отличный слух...
  Лорерт дождался, когда шаги тюремщиков стихнут в коридоре.
  - Ну, а теперь ты мне скажешь, почему такой испуг?
  - Нам гарантирован как минимум ещё один день жизни, - ответила Канния. - Они уже забрали свои тридцать девушек и сегодня больше не придут. Счастье, что мы не в их числе.
  Лорерт выглянул в коридор. Темнолицые существа, двигаясь неторопливо и размеренно, подобно ожившим каменным истуканам, гнали перед собой толпу пленниц. Те под прицелами гипнотрубок шли покорно, не издавая ни звука.
  Процессия скрылась за поворотом коридора и вскоре всё стихло. Только тогда из кают начали выглядывать испуганные девушки.
  Лорерт со всех ног помчался туда, где скрылись тюремщики со своими пленницами. Но коридор кончился тупиком. Гладкой тёмно-серой стеной без единой трещины. Лорерт упёрся в неё. Стукнул кулаками. Стена была точно такой же, как повсюду на этом дьявольском корабле...
  Услышав сзади чьи-то лёгкие шаги, он оглянулся.
  - Канния! - Он крепко сжал девушку за локоть. - Здесь нас никто не слышит. Говори!
  - Ты должен увидеть всё своими глазами. Идём.
  Они направились в самый дальний конец женского сектора. Пройдя безлюдным коридором, в который выходили двери пустующих кают, Лорерт и Канния вошли в небольшую угловую комнату. Здесь девушка опустилась на пол и пальцем смахнула тонкий налёт ворса, маскировавший крохотное отверстие.
  Пол, как, возможно, и все перекрытия на корабле, был сделан из какого-то очень прочного прозрачного материала и покрыт тёмно-серой краской. В этом месте краска была соскоблена, и сквозь крохотное окошко можно было увидеть то, что происходило внизу.
  - Это пятно на полу показала мне девушка, которую увели накануне твоего прибытия, - сказала Канния. - А она, в свою очередь, узнала от другой, которую увели ещё раньше. Об этом пятне, кажется, уже никто, кроме меня, не знает... Все, кто знал - погибли...
  Лорерт приник к пятну глазом. Его взору открылся просторный зал, в котором в эти минуты творилось такое, отчего Лорерт едва не закричал в ужасе.
  Посреди зала распласталось чудовищное существо, похожее на спрута. От его тёмной морщинистой "головы" во все стороны отходили извивающиеся щупальца. Лорерт разглядел на "голове" большой глаз, полузакрытый таким же морщинистым веком. Размах щупальцев достигал пятнадцати метров. Самих же этих конечностей паллиец насчитал тридцать. Они утончались к концам и походили на змей, живущих отдельной от "головы" жизнью.
  Когда Лорерт заглянул в пятно, тюремщики расставляли вокруг спрута тридцать уведённых девушек. Скованные гипнозом, они покорно обходили чудовище и останавливались каждая напротив щупальца. А те, словно чувствуя их, приподнимались над полом и тянулись к ним, судорожно дрожа. Конец щупальцев заканчивался глянцевито блестевшей багровой головкой, которая сочилась белесоватой влагой.
  Лорерт встряхнул головой, отгоняя кошмар, который с каждой минутой становился всё невыносимее.
  Девушки, видимо по команде, одновременно со всех сторон направились к чудовищу. Они подошли к нему настолько, что оно смогло достать их своими щупальцами. Оно тотчас обвило их и потянуло к себе. В эту минуту гипноз отпустил несчастных. Осознав своё положение, они разразились испуганными криками. Пол, сквозь который глядел Лорерт, не пропускал звуков, но звездолётчик по исказившимся лицам девушек видел, что они кричат.
  Каждое щупальце оплело свою жертву подобно удаву. Конец щупальца, пачкая женское тело своей жидкостью, тёрся об ягодицы, грудь, шею, лицо. Лорерт видел, что некоторые щупальца стискивают свою жертву с такой силой, что та начинает задыхаться и дёргаться в агонии. Тела пленниц скоро стали скользкими от белесой спермы, поминутно изрыгаемой концами щупалец. В разгар страшных объятий конец то одного, то другого щупальца проникал в интимную щель пленницы и начинал там елозить, забираясь всё глубже. Конец других щупалец проникал в рот. Рты у полузадушенных девушек раскрывались, жадно ловя воздух, и в эти мгновения туда всовывался юркий конец щупальца. Полость рта до краёв наполнялась спермой, и многие из несчастных захлёбывались ею, вздрагивая всем телом.
  Некоторых девушек щупальца в порыве своей жестокой игры душили насмерть. Обмякшие тела несчастных быстро бледнели. На их лицах застыли боль и страдание. Но даже и с мёртвыми жертвами щупальца не спешили расстаться. Лорерт видел, как одно щупальце распласталось на трупе и двигалось по нему, тычась своим концом то в грудь, то в шею, то в лицо и время от времени плюясь спермой.
  - Ты видишь? Видишь? - глотая слёзы, шептала Канния. - Завтра в этом зале могу оказаться я... - Она прильнула к Лорерту. - Прошу тебя... Мы здесь одни... Возьми меня! Стань моим первым и единственным! Неужели мои мечты о мужских объятиях проглотит страшная тварь?...
  Паллиец был настолько потрясён увиденным, что смотрел на неё и не понимал, о чём она говорит.
  - Значит, и Эссили уготована такая же участь? - вдруг закричал он, отталкивая её. - Нет! Я скорее умру, чем допущу это!
  И он бросился вон из комнаты. Канния, тщетно пытавшаяся его удержать, упала на пол и забилась в рыданиях.
  
  
  В коридоре Лорерт отдышался, овладел собой. Шаг его замедлился. Он понимал, что от него требовались решительные действия, но что он мог сделать? Здесь, в этом замкнутом секторе неизвестного звездолёта, он как в клетке. У него нет оружия. Он бессилен против тюремщиков и гипнотического действия их трубок...
  В каюте он уселся на тюфяк и погрузился в задумчивость.
  Мимо прошла одна из живших здесь девушек. В складках её лёгкого платья Лорерт заметил лезвие.
  - Постой! Что там у тебя?
  - Кинжал моего отца, - сказала она. - Мне удалось спрятать его в тайном кармане платья за минуту до наступления паралича от чёрного звездолёта, когда он опускался над моим родным Тордиуном. Я заколю проклятого спрута!
  - Этой игрушкой? Ты сошла с ума!
  - Тогда я убью себя.
  - Отдай его мне. Я им лучше воспользуюсь.
  - Нет.
  Красавица отошла от него и легла на свой тюфяк у стены. Оттуда она украдкой бросала на Лорерта угрюмые взгляды. Временами к звездолётчику подходили Эссиль и Канния, и они совещались втроём.
  Результатом этих совещаний стало то, что из рубахи Каннии была связана прочная верёвка.
  
  
  Утром Лорерт, не чувствуя аппетита, с трудом заставил себя проглотить несколько горстей пресной каши: следовало подкрепить силы перед решающими событиями.
  Время тянулось в тревожном ожидании. Когда в коридоре зазвучали мерные шаги тюремщиков, Лорерт встал сбоку от двери. Едва она начала открываться, как паллийца с ног до головы окатила сковывающая волна гипнотического излучения. Дверь раскрылась шире, верёвка натянулась под ногами входившего тюремщика и тот, как и рассчитывали заговорщики, грохнулся на пол. Трубка выпала из его рук. Гипноз мгновенно отпустил, но никто из людей, находившихся в каюте, не мог тотчас броситься к оружию темнолицего - требовалось ещё какое-то время, чтобы паралич окончательно прошёл.
  В распоряжении Лорерта были секунды. Тюремщик уже поднимался с пола. Молодому человеку удалось расслабить колени; это позволило ему рухнуть на пол. Его откинувшаяся, всё ещё не обретшая подвижность рука упала в считанных миллиметрах от трубки. Но потребовалось пройти ещё двум или трём секундам, чтобы пальцы, подчиняясь воле своего хозяина, сомкнулись на холодном металле.
  Тюремщик поднялся, повертел головой, сделал неуверенный шаг к простёртому Лорерту. Он явно не знал, как нужно поступать в такой ситуации.
  Лорерт, с трубкой в руке, отполз в сторону. Странный прибор продолжал испускать гипнотические лучи, но теперь они почему-то не оказывали на звездолётчика действия! Зато они продолжали оказывать его на девушек. Все они стояли как окаменевшие.
  Тюремщик ходил по каюте и озирался, ища потерянную трубку. При этом он почему-то не подходил к Лорерту, даже не поворачивал в его сторону голову. Похоже было, что он не замечает похитителя оружия...
  Это навело Лорерта на мысль, что причиной такого поведения тюремщика является трубка. Точнее - её излучение. Теперь трубкой владел Лорерт, и это обстоятельство, по-видимому, позволяло ему быть невидимым для темнолицего.
  Вошёл ещё один тюремщик, но и он не увидел молодого человека. Излучение его трубки оказалось бессильно против излучения трубки Лорерта.
  Звездолётчик пришёл в себя окончательно. Он поднялся на ноги. Стараясь действовать бесшумно, прокрался вдоль стены и за спинами тюремщиков выскользнул в коридор. Здесь он едва не столкнулся с двумя другими темнолицыми. У Лорерта от неожиданности перехватило дыхание. Но и те не прореагировали на его появление. Чудесная трубка сделала его невидимым для них!
  Лорерт отбежал в сторону и замер, наблюдая. Из каюты вывели загипнотизированных девушек и без слов, посредством телепатических команд, заставили построиться в колонну. Затем все двинулись по коридору. Лорерт шёл сбоку от колонны, в двух шагах от одного из конвоиров.
  Никто не издавал ни звука. В тишине слышался лишь шелест шагов босоногих пленниц и размеренный топот темнолицых. Тюремщик, возглавлявший процессию, подошёл к тупиковой стене, направил на неё трубку и стена разомкнулась. За ней обнаружился просторный полутёмный коридор. Лорерт прошёл в него вместе со всеми. Когда в коридор вошли все, потайная дверь встала на своё место. В стене от неё не осталось ни следа.
  Шли довольно долго. Наконец впереди показалась прозрачная дверь, а за ней - знакомый Лорерту круглый освещённый зал. Огромный спрут покоился на своём месте. Его морщинистое тело шевелилось, щупальца нетерпеливо извивались и сворачивались в клубки.
  Когда в зал вошли пленницы, щупальца завибрировали и потянулись к ним. Полуопущенное веко чудовища поднялось, открыв чёрный зрачок. Девушки, направляемые трубками, двинулись вдоль округлой стены зала. Каждая из них останавливалась напротив одного из щупалец. Вскоре они стояли, окружив монстра со всех сторон.
  Затем по телепатической команде все они дружно скинули с себя платья. Лорерт обратил внимание, что платье со спрятанным в ней кинжалом упало у ног светловолосой девушки. Вся во власти гипноизлучения, она забыла и думать об оружии.
  Мельком оглянувшись, паллиец быстро шагнул к её платью, подобрал кинжал и вернулся к Эссили. Он старался не отходить от неё ни на шаг, подчас забывая об опасности.
  Эссиль, казалось, ничего не замечала. Её невидящий взгляд был устремлён вперёд.
  Пленницам снова был дан телепатический приказ, и они, повинуясь ему, двинулись навстречу щупальцам. Лорерт успел схватить Эссиль за руку, когда конец содрогающегося щупальца с прозрачной каплей на головке находился всего в нескольких сантиметрах от её груди. Эссиль замешкалась.
  В этот момент все остальные девушки оказались в лапах спрута. Тут же перестал действовать гипноз, и зал огласился пронзительными криками. Очнувшаяся Эссиль в испуге прильнула к груди Лорерта. Рядом билась и кричала Канния, не в силах вырваться из тугих объятий страшной конечности. Чудовище подтаскивало её ближе к себе и продолжало обвивать щупальцем. Вскоре Канния была обвита с такой силой, что уже не могла кричать...
  - Постой здесь, - шепнул Лорерт Эссили и кинулся к паллиянке.
  Конец щупальца уже скользил по её животу и бёдрам, пачкая их отвратительной белесой слизью, которая почти непрерывно, толчками, выдавливалась из багровой головки. Добравшись до влагалища, конец одним быстрым движением скользнул в него и энергично задвигался. Спручья слизь, наполнив влагалище, начала выдавливаться оттуда, пузырясь и стекая по ногам девушки.
  В этот момент возле неё оказался Лорерт. Лицо Каннии было похоже на меловую маску. Она слабо вскрикивала в такт содроганиям щупальца, всё глубже проникавшего в её тело. Лорерт ударил по щупальцу кинжалом. Оно дёрнулось, но продолжало своё гнусное дело. Тогда Лорерт перерезал его. Щупальце оказалось мягким и податливым. Почти на три четверти оно состояло из вонючей белесой спермы. Лорерт отсёк щупальце у самых бёдер Каннии, отделив его от монстра. Но оставшаяся часть конечности, которая насиловала Каннию, даже отделённая от хозяина, продолжала насиловать.
  Весь перепачкавшись в сперме, Лорерт оттащил девушку от спрута. Как и в случае с Эссилью, темнолицые тюремщики никак не прореагировали на это. Они продолжали стоять с каменными лицами, глядя в пустоту.
  Эссиль склонилась над подругой. Та лежала неподвижно. Пульс едва прощупывался. Тело Каннии быстро темнело. Кожа принимала землистый оттенок, как у тюремщиков. Лорерт схватил обрубок щупальца и принялся отдирать его от Каннии. Обрубок, длиной не более тридцати сантиметров, оказался живучим и очень подвижным. Вымазанные в сперме руки звездолётчика скользили по нему и никак не могли его ухватить. Лорерту принялась помогать Эссиль. Паллийцу снова пришлось пустить в ход кинжал. Вдвоём с Эссилью им удалось вытянуть из влагалища бездыханной Каннии жуткий конец, который всё продолжал содрогаться и брызгать спермой.
  Спрут, видимо, почувствовал боль, когда Лорерт отсёк часть щупальца. Его глаз широко раскрылся, урчание сделалось глуше. Однако чудовище было слишком поглощено насилованием пленниц, чтобы отвлекаться на Лорерта. Зато тюремщики, до той минуты неподвижные, стронулись со своих мест и начали расхаживать возле Лорерта. Двигались они как-то бестолково, видимо не понимая, что им надо делать.
  Лорерт тем временем продолжал борьбу с неугомонным обрубком. Тот скручивался и извивался в его руках, оплёвывая спермой всё вокруг себя. Паллиец добил его, разрезав вдоль. Из пореза с шипением вылетали белые брызги. Вместе со спермой из обрубка уходили остатки жизни. Вскоре он выпотрошенным червяком простёрся на полу.
  Лорерт ещё возился с обрубком, когда Канния, только что казавшаяся бездыханной, открыла глаза. Через минуту она встала на ноги. Лорерта настолько поразил её изменившийся вид, что он крепче сжал кинжал. Голубые глаза Каннии превратились в зелёные, как у тюремщиков. Всё её тело приобрело землистый оттенок. Внешне она ничем не отличалась от страшных обитателей звездолёта, разве что на них были тёмные накидки, а она была обнажена. Эссиль, вглядевшись в подругу, закричала в ужасе.
  Не говоря ни слова, Канния с яростью кинулась на Лорерта. Её напор был столь стремителен, что ошеломлённый паллиец не устоял на ногах. Эссиль попыталась их разнять, но темнокожее существо, ещё четверть часа назад бывшее Каннией, не обращало неё внимания. Её руки тянулись к горлу Лорерта. Неподвижные бессмысленные глаза почти вплотную приблизились к глазам звездолётчика. И тот вдруг понял, что Каннии больше нет. Ядовитая сперма, которую щупальце впрыснуло в её организм, превратила Каннию в гоба - бездушное покорное существо, навсегда утратившее свою человеческую суть, бессловесного раба, который шагу не может ступить без телепатического приказа своего хозяина. Темнолицые тюремщики с гипнотрубками - это, оказывается, не роботы и не киборги, а гобы! Вот в кого превращаются похищенные с паллийских колоний девушки!
  Твёрдые, как камень, пальцы свежесозданного гоба сомкнулись на горле звездолётчика. Разжать их было выше его сил. В глазах Лорерта поплыли круги...
  Но тут Эссиль, опомнившись, подобрала упавший кинжал и с силой вонзила его в спину бывшей Каннии. Лезвие, хоть и с трудом, пробило не успевшую окончательно затвердеть кожу и поразило сердце. Огонь в зелёных зрачках потух. Каменные пальцы разжались...
  В ту же минуту в ушах молодого человека залился отчаянный крик Эссили. Ещё не понимая, в чём дело, он скинул с себя труп гоба и вскочил на ноги.
  Одно из спручьих щупалец дотянулось до Эссили, захлестнуло её ногу, свалило на пол и принялось подтягивать к страшной "голове". При этом щупальце быстро поднималось по ноге девушки, грозя своей измазанной спермой головкой вторгнуться в заветную створку.
  С криком ужаса Лорерт бросился к Эссили и вцепился в щупальце. Но оно выскальзывало из его выпачканных в сперме пальцев и продолжало тянуться к своей цели. В считанных сантиметрах от створки, видимо почуяв её и придя в возбуждение, оно начало заранее содрогаться и разбрызгивать во все стороны ядовитую сперму. Полубесчувственная Эссиль уже перестала сопротивляться. Лорерт обеими руками схватил брызгающийся конец щупальца и начал его мять, скручивать и рвать. Лицо и грудь паллийца залила отвратительная белесая жидкость. Дотянувшись до кинжала, выпавшего из руки Эссили, он распорол щупальце вдоль. По мере того, как из щупальца вытекала сперма, оно ослабевало и съёживалось. Высвободив ногу Эссили, Лорерт подхватил девушку и оттащил от страшного существа.
  Гобы не вмешивались в его схватку со спрутом. Лорерт мельком подумал, что, может быть, они получили от своих неведомых хозяев телепатический приказ не трогать его. Но почему? И кто им дал такой приказ? Если приказ, конечно, был?
  В мыслях паллийца вертелось дикое предположение, что спрут, это мерзкое неповоротливое существо, только что погубившее двадцать восемь ни в чём не повинных девушек, и есть тот самый хозяин, который отдаёт телепатические приказы гобам.
  К этому времени чудовище закончило насиловать. Часть пленниц была насмерть задавлена щупальцами в приступе буйного экстаза. Их мертвенно-бледные трупы со следами спручьих конечностей, с вытекающей изо рта кровью, неподвижно лежали на полу. Но большинство пленниц, как Канния, быстро темнели, приобретая зловещий землистый оттенок. Щупальца лениво змеились возле тех и других, и когда наползали на тела, лениво, словно по инерции, плевались спермой.
  Гобы-тюремщики, осторожно ступая между щупальцами, начали выволакивать мёртвые тела. Те же девушки, которые превратились в гобов, поднимались сами и уходили из зала вслед за тюремщиками.
  - А мы думали, это киборги, - прошептал Лорерт. - Теперь ты поняла, как они создаются?
  - Это ужасно... - откликнулась Эссиль. - Бедная Канния! Но я не виновата в её смерти, правда? Это была уже не она!
  - Да, - кивнул Лорерт. - Это был гоб. Спрут впрыскивает в девушек какое-то вещество, от которого они превращаются в гобов.
  - Насколько я знаю, гобы - это живые мертвецы, вроде зомби, - проговорила Эссиль.
  - Зомби гниют и разлагаются, - сказал Лорерт, - а гобы - сильные, крепкие существа, на которых можно воздействовать телепатически.
  - Им ещё можно вернуть человеческий облик, или нет?
  - Не знаю. Я не специалист по гобам... И вообще ничего я тут не знаю. Всё сплошная загадка. Возможно, спрут используется неведомыми хозяевами звездолёта в качестве живого прибора, позволяющего переделывать людей в гобов, а возможно, он и есть этот самый хозяин...
  - Спрут? Не может быть!
  - Вот что, - звездолётчик оглянулся на уходивших тюремщиков. - Раз уж они нас не трогают, попробуем разыскать что-нибудь похожее на рулевой отсек. Должен же этот корабль откуда-то управляться!
  - Посмотри, Лорерт! - закричала девушка. - Спрут ползёт на нас!
  И правда: громадная туша, помогая себе щупальцами, медленно двигалась в их сторону.
  - Бежим! - Лорерт схватил Эссиль за руку и они бросились к выходу в коридор.
  - Трубка! - вдруг вспомнил он, уже выбежав из зала. - Где трубка?
  - Кажется, осталась там... - Девушка растерянно оглянулась.
  Оглянулся и Лорерт. Возвращаться в зал было поздно: вход в него загораживало ползущее чудовище.
  
  
  Глава 3
  Лабиринт
  
  К счастью для беглецов, коридор был пуст. Они зашагали по нему, разыскивая место в стене, где должна была находиться потайная дверь в женский сектор, и неожиданно вышли в какой-то незнакомый просторный туннель с округлым потолком. Беглецы не сделали по нему и двух шагов, как под его сводами пробежало лиловое сияние. У звездолётчика вдруг перехватило дыхание: он почувствовал, что какая-то сила отрывает его от пола...
  Он плавно взлетел не меньше чем на два метра. Та же сила подняла и Эссиль.
  - Только не волнуйся, - Лорерт дотянулся до неё и схватил за руку. - Возможно, это всего лишь временная потеря тяжести...
  Не выпуская её руки, он попытался опуститься на пол или хотя бы "доплыть" до стены, но все его усилия ни к чему не приводили. Неизвестная сила, явно не невесомость, держала его и Эссиль между полом и потолком. А между тем в туннель уже выбирался спрут...
  Лорерт сцепил зубы в отчаянии: неужели это ловушка?
  Снова по потолку пробежало лиловое сияние, и Лорерт, посмотрев вдаль - туда, куда оно унеслось, - с изумлением обнаружил, что его плавно, со всё возрастающей скоростью, несёт вперёд по туннелю!
  Сначала он тянул Эссиль за собой, как бы подталкивая её, но вскоре в этом не стало необходимости. Девушка, как и он, летела совершенно свободно.
  Так вот, оказывается, для чего предназначены туннели, подумал звездолётчик. Это не что иное, как гравитационные лифты, в которых пилоты и пассажиры странного корабля перемещаются сами собой, без всяких кабин. Лиловые вспышки - "включатели" энергии, которые придают ускорение находящимся в лифте пассажирам.
  Лорерт почти сразу освоился с полётом. Направление движения он задавал мысленно, и его несло туда, куда он желал. Временами попадались ответвления. Не зная, какое выбрать, Лорерт наугад выбирал правое, и его уносило туда.
  Эссиль летела в полуметре. Боковым зрением он видел её развевающиеся волосы.
  Временами полёт замедлялся. Мысленные приказы увеличить скорость оказывались бесполезны, но зато стоило полыхнуть лиловой зарнице, как тела беглецов словно что-то толкало и они начинали лететь с удвоенной скоростью.
  - Куда мы летим? - спрашивала Эссиль.
  - Не знаю! - отзывался Лорерт. - Не отставай от меня!
  - Эти туннели бесконечны!
  - Они должны куда-то вести. Хотя, возможно, они замыкаются в кольцо и мы носимся по кругу...
  - А ты заметил, что тут нет ни одной живой души? Даже гобов нет!
  - Наверно, гравитационные туннели предназначены не для них.
  - А для кого?
  "Для спрута", - хотел ответить Лорерт, но промолчал. Зловещая гипотеза ещё нуждалась в подтверждении.
  - Мы проскакиваем мимо каких-то узких боковых ходов, - сказал он. - Надо бы обследовать один из них... На скорости свернуть в них мы не сможем, надо замедлиться... Дождёмся момента, когда наша скорость понизится...
  Туннель, по которому они летели, пересекался впереди с другим таким же. В том туннеле, прямо перед беглецами, беззвучно пронеслось что-то массивное и тёмное, похожее на вагон. Они едва не столкнулись с ним.
  - Спрут! - воскликнула Эссиль. - Это спрут, видел?
  - Я так и думал, - пробормотал Лорерт, когда они миновали опасный перекрёсток. - Вот кто здесь хозяин. И гравитационные лифты устроены для него...
  - Для спрута?
  - Да. Для этой мерзкой твари, насилующей девушек. Я почти уверен, что это разумное существо. Из каких только бездн Вселенной он свалился нам на головы...
  - Может, теперь он уведёт свой звездолёт туда, откуда появился? - предположила Эссиль.
  - Сомневаюсь. С чего бы ему улетать? Хотя, может, и уберётся - когда разорит все окрестные колонии... А потом сюда нагрянут сотни, тысячи таких чудовищ. Нетрудно представить, чем кончится для Паллии такое нашествие, особенно если учесть, что пришельцы могут с большого расстояния выводить из строя технику и оказывать гипнотическое воздействие на население целых планет...
  - Он летит за нами!
  Лорерт обернулся. Далеко позади показалась несущаяся махина. Пришелец, разыскав их в лабиринте гравитационных туннелей, устремился в погоню. Его массивное тело в полёте приняло форму обтекаемого снаряда. Он мчался, рассекая воздух и стремительно нагоняя беглецов.
  Лорерт попытался увеличить скорость, но это возможно было только при лиловых вспышках, а вспыхивали они через определённые промежутки времени. В этих промежутках полёт беглецов постепенно замедлялся. Звездолётчику уже через минуту стало ясно, что спрут их неминуемо настигнет. Тяжёлое тело монстра в гравитационном лифте могло разгоняться до сумасшедших скоростей.
  Единственная возможность - скрыться в одном из боковых проходов. Для этого надо значительно уменьшить скорость, а вспышки этого не позволяли. Беглецы не могли лететь ни очень быстро, ни резко затормозить.
  В отчаянии паллиец попробовал остановиться, применив мысленное усилие. Это неожиданно сработало. Способ уменьшить скорость оказался на удивление прост: достаточно было заскользить взглядом по стенам и по полу, как бы мысленно хватаясь за них.
  Он схватил Эссиль за руку.
  - Смотри в пол и думай, что тормозишь!
  Их полёт резко замедлился как раз тогда, когда они пролетали мимо входа в какой-то коридор. Лорерт нырнул в него, утащив за собой Эссиль. В коридоре они сразу рухнули на пол: двигательная сила лифта здесь не действовала.
  Беглецы отдышались.
  - Надо идти, - Лорерт поднялся первым. - Уйти подальше от туннеля.
  Они успели немного отвыкнуть от силы тяжести. После полёта тела затекли, первые шаги давались с трудом.
  Коридор высотой примерно в полтора человеческих роста был совершенно тёмен. За спинами беглецов маячил проход в гравитационный туннель, временами озаряемый лиловыми вспышками. Уходя, Лорерт и Эссиль оглядывались на него. Они заметили, как в нём промчалось что-то большое и тёмное.
  - Похоже, спрут не заметил нас, - пробормотала Эссиль.
  - Это ещё неизвестно, - отозвался её спутник. - В любом случае нам лучше уйти подальше.
  Коридор несколько раз раздваивался. Лорерт выбирал направление наугад. Обладая натренированной способностью видеть в темноте, он уже издали заметил гоба, шедшего им навстречу. Беглецы замерли.
  Безмолвный слуга Пришельца, не дойдя до них с десяток метров, тоже остановился, мгновение стоял как вкопанный, потом повернулся и быстро зашагал прочь. Скрылся он бесшумно и стремительно, предоставив Лорерту ломать голову над очередной загадкой.
  В самом деле: гоб явно заметил беглецов, но почему он не сковал их излучением своей гипнотрубки? Лорерт и Эссиль были безоружны, они легко могли оказаться в его власти...
  Выходит, гобы получили приказ не трогать их. Но это не вяжется с агрессивным поведением Пришельца, только что пытавшегося их догнать!
  - Что это было? - шепнула Эссиль, глаза которой ещё не освоились с темнотой.
  - Гоб. Он ушёл.
  - Почему он не остановил нас?
  - Я сам задаю себе этот вопрос.
  Через сотню шагов навстречу им вышли ещё два гоба. Лорерт остановился так резко, что шедшая позади Эссиль наскочила на него. Она вскрикнула, выдав их присутствие, но гобы, к изумлению звездолётчика, тут же расступились и прижались к стенам, как бы предлагая беглецам следовать дальше. Сомнений быть не могло: гобы получили приказ не трогать их!
  Понимая, что бегство бессмысленно, Лорерт пошёл прямо на них. Беглецы благополучно миновали застывших истуканов и, торопясь уйти, свернули сначала в один боковой коридор, потом в другой. Их никто не преследовал.
  - Долго нам ещё идти? - прошептала Эссиль.
  - Не знаю, - отозвался Лорерт. - Надо искать выход из этого лабиринта, пока у нас ещё есть силы. Держись ближе ко мне.
  - Давай вернёмся в сектор, где живут девушки! - взмолилась Эссиль. - Там, по крайней мере, есть еда и питьё...
  - Я, может, и вернулся бы, но как найти дорогу? - Лорерт обнял уставшую спутницу. - Впрочем, даже если бы мы знали путь, то всё равно не смогли бы туда попасть. Вход в женский сектор преграждает стена с потайной дверью, а у нас нет трубки, чтобы открыть её.
  - Как ты думаешь, в этих коридорах, по которым мы идём, есть потайные двери? - спросила Эссиль.
  - Наверное, есть, только без трубки мы этого в точности знать не можем.
  - Тогда надо вернуться в зал и поискать потерянную трубку, - пробормотала Эссиль. - Спрут ведь ушёл оттуда...
  - Сомневаюсь, что её оставили там для нас. Да и путь туда нам известен не лучше, чем в женский сектор.
  В лабиринте коридоров гобы встречались достаточно часто. Они могли вынырнуть из любого бокового прохода. Что они тут делали - понять было невозможно. Завидев людей, истуканы либо торопились уйти, либо прижимались к стенам, освобождая дорогу.
  Ещё через час блужданий Эссиль замедлила шаг.
  - Я устала, - сказала она. - Хочется пить.
  - Может, тебе лучше посидеть здесь? - предложил Лорерт. - А я осмотрю окрестные коридоры. Минут через десять вернусь.
  - Нет уж, пойдём вместе. Без тебя я сойду с ума от страха.
  Они двинулись дальше, прислушиваясь к тишине и гадая, куда их выведет то или иное ответвление.
  Отчаянная мысль забрезжила в голове паллийца. Он даже невольно зашагал быстрее. Теперь он не опасался гобов - наоборот, он стремился к встрече с ними. Два или три раза их фигуры возникали в темноте. Лорерт бросался туда, но при его приближении чудовищные порождения спрута спешили скрыться.
  Наконец он натолкнулся на гоба, вышедшего из бокового ответвления. Темнокожий не успел ускользнуть, и, когда к нему приблизился звездолётчик, замер у стены. Проходя мимо него, Лорерт внезапным движением вырвал у него из рук серебристую трубку. Истукан не пошевелился.
  - Покажи, как этой штукой открывают стены! - властно потребовал Лорерт. - Ты должен мне ответить. Говори, я приказываю!
  Гоб безмолвствовал.
  Лорерт направил на него конец трубки, излучавший гипноволны, и повторил вопрос, на этот раз мысленно.
  Помедлив с минуту, гоб поднял руку и ткнул пальцем в какой-то еле заметный выступ в основании трубки.
  "Где здесь ближайшая потайная дверь? - продолжал мысленно допытываться паллиец. - Как пройти к рулевому отсеку? Ты знаешь путь туда?"
  Но в сознании гоба, по-видимому, было заблокировано всё, что относилось к сведениям подобного рода. Он продолжал стоять, вжавшись в стену, неподвижный, как барельеф.
  Убедившись, что большего от него не добиться, Лорерт вернулся к Эссили и в двух словах рассказал ей о встрече с гобом.
  - Нам придётся самим искать кабину управления, - заключил он.
  - И долго мы будем этим заниматься? - подавляя вздох, спросила девушка.
  - Теперь уже недолго. Видишь эту клавишу? - Лорерт поднёс трубку к глазам Эссили. - Я нажимаю на неё и направляю конец трубки на стену...
  - Ничего не происходит.
  - Значит, здесь потайной двери нет. Будем искать.
  Беглецы зашагали по коридору. Звездолётчик ощупывал гипнолучами стены, пол, даже потолок.
  - В нашем положении ничего другого не остаётся, как действовать наугад, - говорил он.
  - А я думаю, мы в ловушке, - бормотала девушка. - У меня такое чувство, что мы всё время идём одними и теми же коридорами.
  - Терпение, Эссиль, - отвечал звездолётчик. - Ещё немного терпения и настойчивости - и мы куда-нибудь выйдем.
   Направив трубку на очередной участок стены, он заметил, как по ней бесшумно пролегла ровная, как линейка, вертикальная трещина. Створки потайной двери разошлись в считанные секунды.
  - Вот он, тайный ход! - шёпотом воскликнул Лорерт.
  Открывшийся коридор был не похож на тот, по которому они шли. В этом новом коридоре реял слабый бледно-голубой свет, и потолок в нём был ниже. Входя, молодые люди вынуждены были согнуться в три погибели. Створки потайной двери бесшумно затворились за ними.
  Новый коридор шёл под уклон и кончился глухой стеной. Сколько бы Лорерт ни шарил по ней гипнолучом, нигде ничего не открывалось.
  Звездолётчик направил луч на соседние стены, и неожиданно обнаружил потайную дверь, за которой открылся другой проход, ещё более узкий и совершенно тёмный. Лорерт вошёл в него. После недолгого замешательства за ним последовала Эссиль.
  Коридор, похожий на расщелину, тоже кончился тупиком. Но почти тут же паллиец раскрыл гипнолучом ещё одну потайную дверь.
  Тёмный коридор за ней тянулся метров триста и, как и предыдущие коридоры, кончился тупиком.
  И снова, в который раз, гипнотрубка раскрыла в стене проход...
  - Здесь полно потайных дверей и коридоров, - прошептала Эссиль. - Но толку от них никакого. Похоже, они вообще никуда не ведут.
  - Многоуровневый лабиринт, - задумчиво проговорил Лорерт. - Первый уровень - гравитационные туннели, в которых летает спрут. Второй - тёмные коридоры, где бродят гобы. Третий - низкие проходы, освещённые голубым светом. В них мы никого не встретили. А эти щелевидные норы - похоже, четвёртый уровень... Нас здесь могут поджидать любые сюрпризы... Голову даю на отсечение, что третий и четвёртый уровни как-то связаны с жизнеобеспечением корабля.
  В дальнем конце очередного коридора обнаружилось нечто любопытное. Трубка открыла вход в большой пустой зал, освещённый голубоватым светом.
  В дальнем конце зала виднелась высокая тёмно-багровая двустворчатая дверь, по сторонам от которой на стенных выступах покоились две сияющие сферы сантиметров пятнадцати в диаметре. Это от них по залу разливался бело-голубой свет.
  На багровые двери даже не понадобилось направлять трубку. Массивные створки сами начали расходиться по сторонам, едва только молодые люди направились к ним.
  За дверьми открылся второй зал, вдвое просторней первого и тоже безлюдный. Все его стены от пола до потолка занимали приборные панели. Светились десятки экранов, по многим из них пробегали световые полосы и линии. На некоторые экраны проецировалось усыпанное звёздами космическое пространство.
  Сомнений быть не могло: это рулевой отсек неведомого звездолёта, его сердцевина! Лорерт шагнул было туда, как вдруг замер. Откуда-то с потолка плавно опустилась громадная морщинистая туша, шевелившая отвратительными щупальцами...
  Эссиль вскрикнула. Лорерт, схватив её, машинально отпрянул. Не сделай он этого, захлопнувшиеся дверные створки отрезали бы его от Эссили или убили.
  - Это логово Пришельца... - прошептал звездолётчик.
  Его взгляд упал на одну из сверкающих сфер. Лорерт направился к ней, решив рассмотреть её поближе, но испуганная Эссиль тянула его за руку:
  - Уйдём отсюда. Мне здесь не нравится...
  Они прошли вдоль стены, обшаривая её трубкой, и обнаружили потайной вход в какой-то коридор.
  - Спрут не будет вечно торчать в рулевом отсеке, - говорил Лорерт, когда они с Эссилью уходили по этому коридору прочь от зала сверкающих сфер. - Когда-нибудь тварь должна оттуда выползти... Я даже знаю, когда. Через шесть... Да, если мой внутренний хронометр меня не подводит, через шесть с половиной часов спрут вернётся в зал, куда гобы приводят для него девушек. А мы в это время проникнем в рулевой отсек.
  - Ты разберёшься в его устройстве? Аппаратура ведь создана чужим разумом.
  - Лишь бы попасть туда, а уж там...
  Не успел Лорерт договорить, как потайная дверь, что сомкнулась за их спинами, вновь раскрылась. В коридор из неё начало втекать что-то вязкое, бесформенное, быстро заполняя своей массой весь проход.
  Беглецы несколько мгновений как заворожённые смотрели на эту живую морщинистую лавину.
  - Спрут! - воскликнула Эссиль. - Он преследует нас!
  От лавины вытянулось щупальце и, удлиняясь, устремилось к ним.
  
  
  Глава 4
  Тварь из бездны
  
  Молодые люди бросились бежать. Лорерт на ходу шарил гипнолучом по стенам в попытках отыскать вход хоть в какой-нибудь коридор. Не прошло и минуты, как справа в стене возникла вертикальная полоса. Стремительно расширившись, она открыла квадратный проход размерами примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Коридор за ней был таких же размеров. Эссили и Лорерту пришлось двигаться по нему на четвереньках. Оба были уверены, что Пришелец не последует сюда за ними. Просто невероятно, чтобы его огромная туша смогла протиснуться в эту нору!
  Но туша протиснулась. Пришелец оказался на удивление эластичным, способным просачиваться сквозь любые щели. Он буквально тёк за беглецами, вытянув перед собой щупальце. По-видимому, потеряв беглецов в гравитационных туннелях, он решил разделаться с ними здесь, в этих узких и замкнутых проходах. Причём ему, в отличие от Лорерта, гипнотрубка не требовалась: все потайные двери и так раскрывались перед ним.
  Боковые ходы, попадавшиеся беглецам, были разных размеров, но почти все достаточно узкие. Лорерт и Эссиль свернули в трубу, которая показалась им шире остальных. Можно было бы, наверное, найти что-нибудь пошире, но времени не было. Щупальце приближалось.
  Лорерт отдал трубку Эссили.
  - Ползи вперёд, я прикрою тебя, - сказал он, доставая из-за пояса кинжал.
  Они пробирались по трубе уже минут пять, когда Лорерт почувствовал, что щупальце рядом. Оно уже касалось его ног.
  В этот момент Эссили удалось раскрыть вход в коридор, освещённый бледно-голубым светом. Девушка тут же выбралась в него. Следом из трубы вылез Лорерт.
  Почти тотчас в отверстии трубы показался конец щупальца. Он извивался и тянулся к беглецам.
  Паллийцу мгновения хватило, чтобы оценить все выгоды своего положения. Труба, по которой пробиралась тварь, не давала ей развернуться, а щупальце не представляло серьёзной опасности. Звездолётчик мог спокойно расправиться не только с щупальцем, но и со всем телом, выдавливавшимся из трубы, как паста из тюбика.
  Лорерт одной рукой сжал конец скользкой конечности, а другой провёл по ней лезвием, вспарывая чуть ли не насквозь. Из конечности, пузырясь, потекла белая слизь.
  Паллиец ногой прижал вылезающую из трубы спручью массу к полу и резал её, выпуская сперму. Тело Пришельца дёргалось, подобно разозлённой жирной пиявке, но, лишившись спермы, быстро затихало.
  Тело это, однако, продолжало вылезать, причём становилось всё толще. Лорерт, сцепив зубы, орудовал лезвием. Сперма хлестала фонтаном, заливая пол. Звездолётчик стоял в ней уже по щиколотки.
  Видимо осознав, что дальнейшее преследование ни к чему хорошему для него не приведёт, зловещее существо подалось назад. Оно скрылось в трубе и потайная дверь сомкнулась за ним. Там, где только что чернел вход в трубу, тянулась гладкая, без единой трещины, стена.
  Хлюпая ногами по жидким внутренностям Пришельца, Лорерт поспешил к Эссили.
  - Теперь он вряд ли рискнёт высунуться, - пропыхтел звездолётчик.
  - Как будто нам от этого легче, - отозвалась Эссиль, без сил сидевшая у стены. - Мы не попадём в рулевой отсек. Не попадём в женский сектор... Мы погибнем здесь...
  - А мне кажется, у нас есть шанс, - Лорерт присел рядом.
  Долго отдыхать им не пришлось. Неожиданно бледное свечение в коридоре погасло, зато на стене перед беглецами, как на экране, появилось светлое пятно, а в нём - круглый чёрный зрачок. Они узнали глаз спрута.
  Пятно с глазом отделилось от стены и подплыло к беглецам.
  Эссиль в ужасе прижалась к Лорерту.
  - Не бойся, это голограмма, - шепнул звездолётчик.
  В ушах у них раздался ровный бесстрастный голос, говоривший на чистейшем паллийском.
  "Как ты проник на корабль? Ты облегчишь свою участь, если скажешь".
  Вопрос явно относился к Лорерту, но услышали его оба.
  - Скажу при условии, что сначала ответишь на пару моих вопросов, - произнёс паллиец вслух.
  "Спрашивай," - прозвучало в мыслях молодых людей.
  - Кто ты? Какой тебе прок в бессмысленной гибели тысяч невинных людей?
  "Я попал сюда из другой галактики, - услышали беглецы. - Мой корабль пролетал слишком близко от чёрной дыры и в результате получил сильное трансмиттерное ускорение. Помимо моей воли оно перенесло меня через межгалактическое пространство. Оказавшись в вашей галактике, я наткнулся на разумную форму жизни. То есть, на вас, двуногих гуманоидов. В тех отдалённых краях, откуда я прибыл, наша раса давно уже научилась превращать разумных аборигенов других планет в бессловесных послушных рабов. Вы видели, как это делается. После введения в их организм особого вещества, которое периодически скапливается во мне, они забывают себя. Одновременно происходит трансформация их тела. Они начинают воспринимать мои телепатические приказы и беспрекословно выполнять их. За тысячи лет моя раса настолько привыкла к рабам, что уже не может без них обходиться. Достаточно сказать, что этот корабль построен их руками - конечно, под нашим руководством... Ты, наверное, удивлён, что мои рабы не уничтожили тебя в коридорах, где ты блуждал со своей подругой. Тебя спас запах моих внутренностей, которыми ты вымазался, отрезав часть моего тела. Мой запах для рабов священен. Они принимали тебя за меня, своего господина".
  - Сколько ещё тебе надо рабов? - в ярости закричал Лорерт. - Когда ты оставишь наши колонии в покое?
  "Для того, чтобы спокойно пуститься в обратный путь, мне нужно двести тысяч рабов. Производить их я могу только из ваших женщин. Набрав требуемое количество слуг, я покину вашу галактику. Что же касается полного уничтожения колоний, то это продиктовано целесообразностью. Я должен как можно дольше сохранять тайну своего присутствия в галактике".
  - И ты не испытываешь жалости к несчастным девушкам? - дрожащим голосом спросила Эссиль.
  "Жалости? Нет. Только удовольствие, когда я погружаю концы моих конечностей в их тела".
  - Ты мерзкая циничная тварь, и очень скоро ответишь за свои преступления! - прорычал Лорерт, замахиваясь на голограмму кинжалом.
  "Я удовлетворил твоё любопытство, незваный гость. Теперь я жду объяснений от тебя. Итак: как ты попал на корабль?"
  - До смешного просто! - Лорерт деланно рассмеялся. - Это так легко, что за мной придут десятки, сотни мужчин, и не с голыми руками, как я, а с мощным оружием, которое сотрёт тебя, гнусного слизняка, в порошок!
  - Погоди, Лорерт, - перебила его Эссиль и обратилась к Пришельцу: - Ты сказал, что облегчишь нашу участь, если узнаешь, как мой спутник попал сюда.
  "Да, - прозвучало в ответ. - Я сжалюсь над вами. Женщина обычным путём станет рабом, а мужчина удостоится лёгкой смерти. Он будет усыплён".
  - И это у него называется "облегчить участь"! - воскликнул Лорерт. - Проклятая пиявка! Пусть я умру в мучениях, но не дождёшься ты от меня ответа!
  "Ваше счастье, что у меня нет времени гоняться за вами, - сказал Пришелец. - А то бы я неминуемо настиг вас где-нибудь в тупиковом коридоре и задушил".
  - Врёшь! Слабо тебе добраться до нас!
  "Пускай вас не вводят в заблуждение раны, которые вы мне нанесли, - продолжал Пришелец, как будто не слыша его. - Мой организм обладает способностью восстанавливаться, чего не скажешь о ваших слабых и недолговечных телах. Для избавления от вас я применю самое быстрое и радикальное средство, хоть оно и будет стоить мне большей части моих рабов. Но это потеря несущественная. Я с лихвой восполню утрату за счёт женского населения ваших колоний. Главное - вместе с рабами погибнете и вы, дерзкие самозванцы".
  - Что ты собираешься делать? - спросила Эссиль.
  "К сожалению, я не в состоянии приказать рабам убить вас, поскольку вы защищены моим запахом, - ответил разумный моллюск. - Но зато я могу вывести всех своих слуг из-под телепатического контроля, сделав каждого из них не только полностью самостоятельным, но и одержимым жаждой убивать. Они будут свободно перемещаться по кораблю и уничтожать всё живое, что попадётся им на пути, даже если от него будет исходить запах их господина. И не надейтесь отсидеться в этих коридорах. Вас найдут и здесь".
  - Но они и тебя прикончат, - сказал звездолётчик.
  "На своём корабле я найду место, где укрыться, а вот вы его не найдёте".
  - Будь у меня бластер, я разнёс бы на куски всю твою проклятую лоханку! - Лорерт, сжав кулаки, шагнул к голограмме.
  Но она уже таяла в воздухе и вскоре исчезла.
  - Он сказал, что потайные коридоры нас не спасут, - прошептала Эссиль.
  - У нас есть трубка, которая раздвигает стены, а ещё есть кинжал, - возразил Лорерт. - С ними нас так легко не взять. Пойдём поищем какой-нибудь коридор поуже. Если на нас ринется толпа гобов, то в узком коридоре у нас будет шанс отбить атаку...
  
  
  Глава 5
  Сияющие сферы
  
  Идя по коридору, звездолётчик давил пальцем на выступ в трубке, заставляя её просвечивать стену в поисках потайных дверей.
  Наконец одна дверь открылась, но за ней оказался гоб. Как только створки разошлись достаточно широко, он бросился на людей. Лорерт в отчаянном прыжке нанёс ему сильный удар ногами, и истукан не удержал равновесия. В следующее мгновение паллиец уже сидел на нём и бил кинжалом по груди. Лезвие отскакивало от неё, как от камня.
  Не обращая внимания на удары, гоб начал подниматься. Каменная рука распрямилась, и, если б не феноменальная реакция звездолётчика, борьба была бы на этом закончена.
  Лорерту стало ясно, что с налёта истукана не взять. Нужно найти уязвимое место.
  Гоб двигался на паллийца. Тот сначала отступил к стене, а потом сделал стремительный выпад. Кинжальное лезвие угодило точно в глаз истукану.
  Противник Лорерта никак на это не прореагировал. На его неподвижном лице не отразилось никаких эмоций. Он продолжал теснить паллийца в угол. В следующем броске звездолётчик выколол ему второй глаз. Ослепший гоб замешкался лишь на несколько мгновений. Он с шумом втянул в себя воздух и двинулся на звездолётчика. Лорерт понял, что не зрение, а нюх помогает теперь гобу.
  - Эссиль, попробуй направить на него трубку!
  - Направляю, не помогает! - Девушка почти рыдала от отчаяния.
  - Тогда попробуй найти дверь!
  Лорерт увернулся от выброшенного кулака, а потом сам нанёс удар, заставив противника замереть на пару секунд. Как раз в этот момент Эссили удалось открыть в стене проход. Лорерт в новом прыжке ударил истукана ногами, тот рухнул, и звездолётчик кинулся вслед за Эссилью в проём. Гоб поднялся, когда створки потайной двери уже сомкнулись за беглецами.
  Уходя прочь, Лорерт ждал, что истукан откроет дверь своей трубкой. Дверь, однако, не открывалась. Зато за стеной, где остался гоб, послышались звуки ожесточённой борьбы: там появился ещё один раб Пришельца, и оба сошлись в смертельной схватке.
  Побоище кипело по всему звездолёту. Охваченные жаждой убийства гобы охотились друг за другом, разбивали один другому головы своими каменными кулачищами и, даже изувеченные, продолжали искать, кого бы ещё убить. Они телепатически чувствовали противников за стенами и выискивали проходы к ним. Спрут был прав, утверждая, что даже в потайных коридорах беглецам не удастся спрятаться от его взбесившихся слуг. В любую минуту в любом месте могла раскрыться потайная дверь и появиться гоб.
  Эссили подвернулась потайная дверь, за которой находился коридор, похожий на те, какими беглецы проходили после полёта в гравитационном лифте. Лорерт замешкался: в таких коридорах им особенно часто попадались гобы. Но уже в следующую минуту ему пришлось войти туда: за его спиной стала раскрываться другая потайная дверь, в проёме которой виднелся гоб.
  - Быстрей! - Лорерт чуть ли не вытолкнул Эссиль в темноту коридора и сам последовал за ней.
  Дверные створки за ним сомкнулись.
  Беглецы зашагали вперёд. Из темноты послышался голос Эссили:
  - Как я устала... Ноги совсем одеревенели...
  Лорерт привлёк её к себе.
  - Люблю тебя... - Он покрыл её лицо поцелуями. - У меня только одно желание, одно-единственное: не увидеть твоей смерти. Если нам суждено погибнуть в этом проклятом лабиринте, то пусть я буду первым!
  - Тише... Кто-то идёт...
  Они замерли, прислушиваясь к звуку шагов.
  - Это за стеной, - определил Лорерт. - Помнишь, спрут говорил, что гобы могут засечь наши мозговые излучения? Поэтому вот что. Быстро расслабься и создай вокруг себя защитный экран. Вспомни, чему тебя учили в школе на уроках психотренинга.
  Эссиль присела, привалившись к стене, и некоторое время сидела неподвижно, пытаясь сосредоточиться.
  - Нет, не получается... - со слезами простонала она. - Ничего не получается... Я была неважной ученицей, а уроки психотренинга прогуливала...
  Снова послышались шаги. Теперь они звучали не за стеной, а в коридоре, по которому шли беглецы.
  Неожиданно Лорерт схватил свою спутницу за руку.
  - Там, вдалеке... Ты видела? - шёпотом спросил он.
  - Нет... Ещё один гоб?
  - Лиловая вспышка! Там гравитационный лифт! Надо добраться до него. Может быть, это наш единственный шанс.
  Подхватив девушку, он почти побежал в ту сторону, где ему привиделась зарница. Справа и слева попадались ответвления, но Лорерт шёл всё время прямо, не сводя глаз с темноты перед собой. Заметив ещё один лиловый промельк, он перестал сомневаться: ствол гравитационного лифта совсем близко.
  Позади из бокового коридора выбежал гоб, громыхая ногами. За ним гнался другой. Преследуемый увидел людей и свернул в их сторону. Преследователь свернул туда же.
  Коридор кончился внезапно. Беглецы оказались в знакомом просторном туннеле с округлым потолком. Теперь надо дождаться лиловой вспышки, которая даст необходимую для полёта энергию. Лорерт и Эссиль остановились посреди туннеля. Минуту спустя сюда выскочил первый гоб. Лорерт бросился на него, стараясь отвлечь от девушки. Гоб неуклюже попытался схватить звездолётчика, но тот увернулся и, изловчившись, с силой пнул гоба по ногам. Тот покачнулся, но устоял.
  В туннеле появился второй гоб и набросился на первого. Ему было всё равно, кого убить - Лорерта или своего собрата. Лишь бы убить.
  Воспользовавшись их потасовкой, Лорерт отбежал к Эссили, и тут полыхнуло сияние.
  Беглецы с замиранием почувствовали, как чудесная сила гравитации отрывает их от пола и медленно несёт прочь от места драки.
  При новой вспышке полёт ускорился, и вскоре они летели с самой высокой скоростью, какую только могло придать им силовое поле туннеля.
  Эссили казалось, что она не летит, а чуть покачивается на большой мягкой подушке.
  - Никогда бы не подумала, что можно лететь и отдыхать... - расслабленно проговорила она.
  - Я, кажется, догадываюсь, почему гравитация на нас действует, а на гобов - нет, - сказал Лорерт. - Нас выручает запах. На этом корабле всё ориентировано на запах Пришельца. Спрут здесь единственный и полновластный хозяин. Всё его чувствует. Двери, уловив приближение его вонючего тела, раскрываются перед ним; потолки поднимают его на воздух, облегчая передвижение по кораблю... Одним словом, запах создаёт ему полный комфорт. Кое-что от этого комфорта и нам перепало. Чувствительные сенсоры гравитационного лифта приняли нас за хозяина, иначе бы мы не удостоились этой прогулки с ветерком.
  - Прекрасная прогулка, - отозвалась Эссиль. - Уж здесь-то гобы до нас не доберутся. Будем летать... Тем более это приятно...
  - Ничего другого нам всё равно не остаётся, - согласился Лорерт. - Пришелец, похоже, не рассчитывал, что мы сможем воспользоваться его лифтом.
  Эссиль улыбнулась.
  - Для него будет большим сюрпризом, когда после гибели всех своих гобов он обнаружит, что мы уцелели!
  В туннеле то и дело попадались толпы дерущихся истуканов. Лорерт и Эссиль летели слишком быстро и высоко, чтобы темнолицые слуги пришельца могли что-нибудь предпринять против них. Иногда, впрочем, какой-нибудь гоб бросался в погоню, гулко топая тяжёлыми ножищами, но вскоре отставал.
  Через полчаса полёта Лорерт понял, что ствол гравитационного туннеля, по которому они летели, представляет собой кольцо, пересекаемое другими гравитационными туннелями такого же размера. Молодые люди сделали несколько кругов, пока паллиец наконец не решился углубиться в один из поперечных туннелей. Они с Эссилью полетели по нему, несколько сбавив скорость.
  Туннель пересекался с другими. Лорерт каждый раз выбирал направление, которое, как он предполагал, вело к центру корабля. Там должен был находиться рулевой отсек.
  Но в предполагаемом центре туннель упёрся в тупик. Направленная на него трубка открыла большую дверь, целые ворота, за которыми находился знакомый беглецам зал сияющих сфер.
  Здесь, как и повсюду на корабле, лежали трупы гобов. Однако поблизости от сфер они имели странный вид. Тела были обуглены, словно по ним прошёлся мощный бластерный луч.
  В зале действие гравитационного лифта заканчивалось. Лорерт и Эссиль двинулись пешком, тяжело переставляя затёкшие ноги. Девушка показала на багровые двери.
  - За ними спрут, - прошептала она.
  - И рулевой отсек, - отозвался Лорерт. - Не думаю, что спрут сейчас там. Рулевой отсек не гарантирует безопасности от гобов, которые рыскают по всему кораблю. Эти двери можно запросто открыть трубкой, а трубки есть у каждого истукана. Наверняка тварь нашла себе более надёжное убежище...
  И он направил трубку на двери.
  Крик Эссили заставил его обернуться. В противоположном конце зала бесшумно открылась потайная дверь, из которой вышел гоб. Прежде чем паллиец успел что-либо предпринять, гоб схватил девушку за запястье.
  Лорерт с яростью кинулся на него. Он прекрасно понимал, что ближний бой с истуканом смертельно опасен. Из каменных объятий вырваться почти невозможно. Но ради спасения Эссили он готов был на всё.
  Гоб отпустил девушку и стиснул его за плечи. Сцепившись, оба рухнули на пол и покатились прямо к багровым дверям. Эссиль закричала в ужасе, увидев, что гоб подмял под себя паллийца. Лорерт уже перестал сопротивляться, слышался только его судорожный хрип... В этот момент ближайшая сверкающая сфера выпустила яркий луч. Он упал точно на гоба и секунду сверлил его спину. Гоб затих, а ещё раньше погас луч.
  Поражённая Эссиль подбежала к истукану и отвалила его от звездолётчика. Тот глубоко вздохнул. Лицо его заливала бледность, губы запеклись, однако он нашёл в себе силы улыбнуться. Он приподнялся на локте и прошептал, вглядываясь в поверженного противника:
  - Что это было?
  - Сфера выстрелила в гоба лучом! - воскликнула Эссиль. - Огненным лучом, который его убил!
  - Похоже, нас снова выручил запах спрута, - пробормотал Лорерт. - Светящиеся шары никого не подпускают к рулевому отсеку, кроме Пришельца...
  В стене раскрылась ещё одна потайная дверь, и в зал вошёл истукан, видимо почуявший добычу.
  Лорерт поднялся с помощью Эссили.
  - Отходим к отсеку, - проговорил он.
  Беглецы отступили к багровым дверям. Гоб двинулся за ними. Но стоило ему переступить невидимую границу, как ожила ближайшая к нему сфера. Луч убил гоба за доли секунды.
  Отдышавшийся Лорерт направил трубку на двери. Створки начали медленно размыкаться. Показался зал с приборными панелями, посреди которого, к ужасу молодых людей, громоздилась чудовищная туша Пришельца. Извивались его щупальца, протягиваясь к кнопкам и рукояткам.
  Завидев людей, он угрожающе взмахнул конечностями. Беглецы отпрянули. Лорерт опустил трубку, и вход в рулевой отсек закрылся.
  - Что же делать? - в смятении произнесла Эссиль. - Там - спрут, здесь - гобы...
  - Истуканы не доберутся до нас, ведь мы под защитой шаров, - ответил Лорерт. - Пока на корабле бушуют гобы, Пришельцу нет смысла высовываться из отсека. Гобы представляют для него такую же опасность, как и для нас. Но у него есть защита - шары. Эти же шары защищают и нас, спасибо спручьему запаху... Погоди-ка... - Лорерт осторожно приблизился к стене, на выступе которой покоилась одна из сфер. - Интересно, этот шарик можно взять в руки?
  Выступ находился на высоте примерно в два метра, и Лорерт свободно достал до него. Однако прежде чем коснуться сферы, он потёр ладони о ноги, вымазанные в спручьей сперме.
  - Чтоб сильнее пахли Пришельцем, - объяснил он.
  Только после этого он протянул руки к загадочной сфере.
  Она походила на мелко ограненный бриллиант, каждая грань которого испускала свой собственный свет, который, сливаясь со светом остальных граней, создавал общую бело-голубую гамму. Лорерт дотронулся до сферической поверхности. Сияние шара не обжигало. А главное - не исторгался убийственный луч. Шар казался даже в меру прохладным, как настоящий бриллиант. Паллиец снял его с выступа и повертел в руках, рассматривая. Шар был очень лёгким и, наверное, хрупким. Вся его поверхность искрилась.
  - В сфере заключён какой-то источник энергии, или механизм, который не только поддерживает свечение, но и испускает лучи, схожие с бластерными, - сказал он, и вдруг с силой швырнул сферу на пол.
  Она раскололась с грохотом, похожим на взрыв гранаты. Огненная струя взметнулась до самого потолка.
  - Зачем ты это сделал? - испугалась Эссиль.
  - Хватит и одного шарика, второй нам ни к чему, - сказал Лорерт, беря оставшийся шар.
  Сделал он это вовремя: в зал из раскрывшейся потайной двери вошёл гоб.
  В драке ему вывернули ногу и он сильно хромал. Почти сразу появился его преследователь. Из того же коридора доносился приближающийся грохот шагов ещё нескольких истуканов.
  Второй гоб без труда догнал первого, повалил на пол и обрушил на его голову удары. Тот почти не сопротивлялся. Он лежал, вздрагивая могучим телом. Беглецы отошли к дальней стене, но гоб, конечно, заметил их. Последним сильнейшим ударом добив поверженного противника, он выпрямился и направился к ним.
  С каменным лицом и сжатыми кулаками, он казался машиной, предназначенной для убийства. Лорерт вытянул руку с шаром. До гоба оставалось около четырёх метров, когда из шара вырвался луч и ударил истукану в голову. Не издав ни звука, тот рухнул с горелой дырой между глаз.
  Из той же двери вышло ещё несколько гобов. Преследуя друг друга, они, попав в зал, тут же начали драку. Каждый дрался сам за себя, норовя ударить, причинить увечье ближайшему противнику. Внимание одного из них привлекли багровые двери. Гоб наставил на неё трубку...
  Лорерт только этого и ждал. Теперь рулевой отсек ничто не охраняло, шаров не было на своих местах! Он в волнении схватил Эссиль за руку.
  Багровые двери раскрылись под действием гипнолучей. Завидев Пришельца, сначала один гоб, а потом и остальные двинулись на него.
  Лорерт усмехнулся, увидев, как чудовищный спрут замахал щупальцами, отбиваясь от наседавших на него истуканов. Похоже, он беззащитен перед ними! Его запах на них не действует!
  Гобы своими могучими ручищами рвали его мягкие податливые конечности, постепенно добираясь до "головы". Пришелец мог лишь обвиваться щупальцами, приподнимать и швырять гобов на пол. Но эта тактика не приносила успеха. Гобы спокойно поднимались с пола и вновь бросались в атаку. Вскоре весь пол в отсеке был завален ошмётками спручьего мяса и залит вытекшей спермой.
  Стена поблизости от беглецов раздвинулась и из лабиринта вышли ещё четыре гоба. Двое направились к дерущимся в рулевом отсеке, другие двое - к молодым людям, явно собираясь расправиться с ними. Ближе чем на четыре метра сфера их не подпустила. Вырвались сразу два луча, и оба истукана рухнули замертво.
  Пришелец отступал к дальней стене отсека. Когда он прижался к ней, она разомкнулась. Гобы крепко держали его за щупальца, стараясь не дать ему уйти. Пришельцу пришлось пожертвовать несколькими своими конечностями. Он протиснулся в проём, и дверь за ним сомкнулась, отрубив как топором пару-другую щупалец. Какое-то время они ещё извивались в руках гобов и хлестали спермой.
  Обнаружив, что спрута нет, истуканы набросились друг на друга. Побоище в рулевом отсеке закончилось довольно быстро. Два последних израненных гоба, ползая по изуродованным трупам своих бывших товарищей и по безжизненным щупальцам, ещё какое-то время лупили друг друга, но и они в конце концов свалились замертво.
  Всё стихло. Лорерт решился войти в рулевой отсек.
  - Прежде всего надо определить, куда скрылась тварь, - сказал он, оглядываясь.
  - Тут всё необычно, - проговорила Эссиль, осторожно ступая по запачканному полу. - Столько непонятных приборов...
  Паллиец остановился перед одной из приборных панелей и погрузился в изучение странных знаков на ней.
  В зале снова появились гобы. Послышались их шаги. Лорерт, сохраняя спокойствие, с шаром в руке, шагнул навстречу истуканам. Первый же гоб, который пересёк невидимую черту, получил удар лучом в грудь. Такой же удар настиг шедшего за ним. Третий гоб бросился прочь.
  Лорерт передал шар Эссили, попросив покараулить у дверей.
  На одной из панелей его внимание привлекла схема, составленная в трёхмерной проекции. Линии складывались в лабиринт, в центре которого виднелся значок в виде спрута с раскинутыми щупальцами. Поперёк схемы струилась светлая полоса, она начиналась от мерцающей кнопки в правом нижнем углу. Лорерт нажал на неё, и тотчас на потолке засветился большой экран. В нём, как в зеркале, отразилась внутренность рулевого отсека со стоящим у пульта Лорертом.
  - Кажется, я знаю, как найти Пришельца! - воскликнул звездолётчик.
  Он нажал на значок, изображавший спрута, и картинка на верхнем экране сменилась: вместо рулевого отсека появился коридор с ползущей по нему чудовищной тварью. Лорерт узнал коридор женского сектора.
  Пришелец полз тяжело, помогая себе изуродованными конечностями. Экран показывал, как при его приближении открываются двери кают, как он просовывает в каюты свои щупальца и хватает ими испуганных девушек. Те пленницы, на которых не хватило щупальцев, в ужасе выскакивали в коридор и убегали от монстра. Тех же, кого удавалось поймать, Пришелец подтаскивал к своей "голове". Концы щупалец погружались во влагалища и впрыскивали ядовитую сперму. Затем, оставляя несчастных лежать на полу, он двигался дальше, ловя других пленниц. А тем бежать было некуда: все коридоры в женском секторе кончались тупиками.
  - Погляди, что творит эта нечисть! - кричала Эссиль, которую трясло от ужаса и отвращения.
  - Пришелец создаёт новых гобов, - Лорерт старался говорить спокойно, подавляя клокотавший в груди гнев. - Новых рабов, чтобы натравить на нас.
  - Лорерт, мы должны спасти девушек!
  - Идём к лифту, - коротко ответил он, забирая у Эссили шар. - Я знаю маршрут.
  В гравитационном туннеле они почти сразу взмыли вверх.
  
  
  Глава 6
  Последние жертвы Пришельца
  
  В женском секторе им предстало страшное зрелище. Изуродованный, но всё ещё грозный Пришелец, загородив своей тушей коридор, загнал большую группу девушек в тупик. Они сгрудились там, а он выхватывал то одну, то другую, притягивал к себе и впрыскивал в их организм смертоносную сперму.
  Закончив акт с одной, спрут тотчас отбрасывал онемевшее тело и хватал другую. Кожа у изнасилованных быстро темнела. Но должно было пройти ещё какое-то время, прежде чем они станут гобами.
  Когда в коридоре появились Лорерт с Эссилью, уже несколько свежеизготовленных истуканов успели очнуться. Пришелец послал им телепатический приказ убить мужчину.
  Гобы двинулись на беглецов. Лорерт поднял сферу выше, и два первых подошедших гоба упали с горелыми ранами.
  Спрут заревел, увидев в руках паллийца излучатель. Он оставил пленниц и пополз к похитителям сферы. Молодым людям пришлось отступить: сфера не реагировала на Пришельца.
  Кошмарное создание приближалось, грозное урча. Тянулись его щупальца, выпученный глаз, казалось, вот-вот выскочит из орбиты.
  Эссиль упала, споткнувшись о труп гоба, и одно из щупальцев в судорожном рывке дотянулось до её ноги. Девушка закричала от резкой боли. Лорерт, не помня себя, бросился к щупальцу и полоснул по нему кинжалом. Но в ту же минуту на Эссиль накинулись еще несколько щупальцев.
  Паллиец пытался бороться с чудовищем, всаживал в его конечности лезвие, хватал их, прижимал к полу, стараясь ослабить их хватку, но объятия щупальцев становились всё туже. Одно из них продвинулось выше колена девушки, явно намереваясь протиснуться в её створку... Увидев это, Лорерт, почти не понимая, что делает, схватил сферу и с силой швырнул её под брюхо чудовищу.
  Сфера взорвалась с оглушительным грохотом. Взрывная волна приподняла тяжёлую тушу, а взметнувшийся столб пламени пропорол её насквозь и исхлестал в клочья. По полу растеклось белесое месиво, в котором плавали грязно-зелёные куски тела и извивались в предсмертных конвульсиях оторванные конечности.
  Лорерт кинулся к девушке. Она была почти погребена под разбросанными останками чудовища. Обвивавшие её щупальца разжались и едва шевелились.
  - Эссиль! - Паллиец приподнял её поникшую голову, обхватил руками, прижал к груди. - Эссиль, ты слышишь меня?
  В эту минуту к нему приблизились два свежесозданных гоба, которые очнулись за несколько мгновений до гибели Пришельца и успели принять от него телепатический приказ убить мужчину.
  Истуканы вцепились в Лорерта, но тут на них с визгом набросилась толпа пленниц, до той поры в страхе жавшаяся к углу. Ярость и напор несчастных девушек были так велики, что истуканы были стремительно повалены и связаны. Лорерт бережно поднял Эссиль и перенёс на тюфяк.
  Девушки не знали, что им делать с пленниками. Убивать было жалко, ведь совсем недавно это были их подруги.
  - Может, без спрута они снова обратятся в людей? - толковали они, разглядывая темнолицых.
  В организме гобов продолжали происходить изменения. Их тела становились твёрже, сильнее. И в какой-то момент истуканы порвали непрочные путы и, доказывая, что жалость им неведома, снова ринулись на звездолётчика.
  На этот раз справиться с ними стоило гораздо больших усилий. Многие девушки получили раны и увечья, прежде чем удалось усмирить сатанинские создания. Ненависть к спруту была настолько сильна, что не отступил никто. Кинжал забили в грудь сначала одному гобу, потом второму, и те затихли навсегда.
  Эссиль очнулась через несколько часов.
  - Лорерт...
  - Я здесь, - он наклонился над ней.
  - Ты жив, - Эссиль улыбнулась.
  Их окружили бывшие пленницы Пришельца.
  - Спрут убит, взорвался! - наперебой заговорили они. - Его взорвал огненный шар!
  Лорерт не сводил глаз с Эссили, радуясь, что она жива.
  
  
  Прошла неделя, и здоровье девушки восстановилось окончательно. Возможно, оказала своё благотворное действие та безвкусная каша, которая и после смерти Пришельца продолжала автоматически доставляться в женский сектор.
  Обследовав ближайшие коридоры лабиринта, Лорерт убедился, что все гобы перебили друг друга. Экраны рулевого отсека показывали приближающийся Гефиор - планету, где находилась паллийская колония. Видимо, чёрный звездолёт шёл заранее заданным маршрутом, который предусматривал облёт всех колоний в этом галактическом секторе. Как и в предыдущих случаях, предполагалось взять на борт молодых женщин, а саму колонию уничтожить.
  Но теперь некому было включить излучение, которое вывело бы из строя аппаратуру на Гефиоре. Чёрный звездолёт был засечён гефиорскими локаторами.
  Большую часть времени Лорерт проводил в рулевом отсеке, пытаясь разобраться в инопланетных схемах и символах. Изучение чуждой технологии шло трудно, но постепенно кое-что всё же стало поддаваться его пониманию. Переключая экраны внешнего обзора, он мог следить за перемещением звёзд. Гефиор на экранах был обведён кружком, что ясно обозначало его как цель. Через несколько дней на тех же экранах показался приближающийся светящийся объект. Это был патрульный корабль гефиорцев.
  К этому времени Лорерт уже знал, как раскрывается входной люк. При приближении гефиорского корабля он распахнул его, и через несколько часов на борт проникли десантники. Лорерт с девушками встретили их в помещении, смежным с шлюзовым отсеком.
  Гефиорцы были немало удивлены, встретив вместо уродливых вооружённых до зубов инопланетных пришельцев несколько десятков легко одетых молодых девушек и мужчину в набедренной повязке. Явно никто из них не походил на пришельцев, проявляющих агрессивные намерения.
  Командир десантников остановился перед Лорертом.
  - Я паллиец, - сказал звездолётчик на чистейшем общегалактическом наречии.
  - Лейтенант Рилайн, командир штурмового десантного отряда, - представился гефиорец, - а это мои помощники - сержанты Харт и Эльгар. С кем имеем честь?
  - Полковник военно-космических сил Паллии Стэн Лорерт, к вашим услугам. Простите, что встречаю вас в таком виде, но тут просто нет никакой одежды, кроме женских платьев... Кстати, господа, вы можете снять шлемы. Здесь можно свободно дышать.
  Прошло ещё не меньше часа, прежде чем десантники вошли в курс происшедших на корабле событий и разобрались что к чему. Девушки наперебой рассказывали им жуткие истории своего пленения Пришельцем и уничтожения паллийских колоний. Десантники изумлённо разглядывали трупы гобов.
  - Поздравляю вас, полковник, - обратился к Лорерту Рилайн - высокий человек с резкими чертами лица и чёрными кустистыми бровями. - Если всё, что я тут услышал о вас - правда, то я в невероятном восхищении. Вы один сделали то, с чем вряд ли справились бы мы все.
  - Мне помогло удачное стечение обстоятельств, - улыбаясь, ответил звездолётчик. - Главным образом запах, который от меня исходил.
  - Да, мне уже рассказывали, - кивнул Рилайн. - А ещё мне сообщили, что вы уже освоились с инопланетной техникой и знаете, где рулевой отсек. Мне с моими помощниками хотелось бы туда попасть.
  Лорерт кивнул.
  - С инопланетной техникой я далеко ещё не освоился, многое тут представляет для меня загадку. Мне известны лишь назначение и способ работы некоторых приборов, очень немногих, как, например, вот этого.
  В руке звездолётчика появилась серебристая трубка.
  - Что это? - спросил Харт.
  - Это оружие? - спросил Эльгар.
  - Пожалуй, можно назвать оружием, - ответил паллиец. - Я знаю, как обращаться с этой трубкой, но на чём основано её действие - мне абсолютно непонятно.
  - Покажите, как она работает, - потребовал командир.
  - Легко, - Лорерт наставил трубку на всех троих.
  Десантники ощутили лишь лёгкое головокружение, которое прошло, как им показалось, в ту же секунду. Очнувшись, они обнаружили, что находятся в каком-то другом, очень необычном помещении.
  - Мы в рулевом отсеке, - сказал Лорерт, показывая на светящиеся экраны и панели.
  - Как мы сюда попали? - в изумлении воскликнул Рилайн.
  - Благодаря этой трубке, - ответил Лорерт. - Она оказала на вас гипнотическое действие. Ваше сознание перешло под мой полный контроль, и я приказал вам двигаться за мной. Я привёл вас сюда, пока вы были в гипнозе, и здесь, опять же с помощью трубки, вывел вас из него. Вам, конечно, кажется, что вы перенеслись сюда мгновенно, а на самом деле мы добирались до рулевого отсека почти тридцать минут. Посмотрите на часы.
  - Да, вы правы, - сказал озадаченный Рилайн. - Но, получается, пока мы были в гипнозе, вы могли делать с нами всё что хотели!
  - Этими трубками здесь держали в повиновении пленниц, - ответил звездолётчик. - А ещё трубки могут открывать потайные двери. Их тут множество.
  Он прошёл вдоль стены, и в ней в четырёх местах открылись двери. В соседней стене открылось шесть дверей.
  - Удивительно, - говорили десантники, заглядывая в проёмы. - Тут настоящий лабиринт!
  
  
  Паллийский боевой флот прибыл, наконец, в 411-й галактический сектор. Но делать ему здесь было уже нечего. Он облетел несколько уцелевших колоний и вернулся на Паллию, ведя на буксире чёрный звездолёт и захватив с собой пассажиров, среди которых были и Лорерт с его молодой женой.
  
  
  
  
  
  ПЛАНЕТА ЧУДОВИЩ
  
  
  Глава 1
  Крылатый хищник и его жертва
  
  Надвигалась гроза, а с ней и буря, которые на Лиммее случаются редко, но зато достигают неистовой силы.
  Молодой астроботаник Алекс Стентон слишком далеко зашёл в лес. До реки, где в зарослях камыша он оставил моторную лодку, было не меньше пяти километров. На моторке он мог бы за ночь добраться до Лиммтауна - единственного населённого пункта на планете, но одолеть эти пять километров до наступления грозы, тем более в сумерках, нечего было и думать. Да и плыть по реке грозовой ночью, при ливне и сильном ветре, было опасно: ниже по течению есть пороги, где лодку могло перевернуть и разбить в щепки.
  Алекс направлялся к скалам, видневшимся невдалеке. Если где и можно переждать непогоду, то только там.
  Он жил на Лиммее уже пять месяцев и успел привыкнуть к её земному воздуху, мягкому климату и живописной растительности, тоже напоминавшей земную. Растительность здесь была богатая и разнообразная, что не могло не радовать ботаника, а вот животный мир был скудным - самыми крупными из зверей были безобидные травоядные, похожие на карликовых косуль. И ещё где-то за тысячи километров отсюда, на берегах экваториального моря, жило племя гуманоидных аборигенов, внешне очень похожих на людей, но по уровню развития находящихся ещё в каменном веке.
  Земных поселенцев они избегали. Когда-то лиммеяне обитали и в этих краях, но с появлением первых домов посёлка, из которого в будущем вырос Лиммтаун, они снялись с обжитых мест и ушли к своим сородичам на экваторе. Уже много лет никто из колонистов их не видел. Не выпало такой удачи и Алексу. Впрочем, он не жалел об этом. Целью его прибытия на Лиммею было изучение её растительного мира. К настоящему времени он собрал обширную коллекцию образцов здешней флоры и собирался покинуть планету ближайшим транспортным звездолётом. А пока, дожидаясь его, совершал одинокие походы по вечнозелёным лиммейским лесам.
  Сегодняшний поход обещал закончиться весьма неприятным приключением - лодку с рацией и припасами могло унести поднявшейся водой, и тогда придётся добираться до Лиммтауна пешком по берегу, а это около сотни километров густого, хотя и безопасного леса.
  Тучи сгущались быстрее, чем можно было ожидать. Мелькали молнии, усилились порывы ветра. Ливень грозил разразиться в любую минуту.
  На вершине холма Алекс остановился передохнуть и оглядеться. И тут при почти негаснущем свете зарниц он заметил шрезза - летающее существо из разряда насекомых, схожее с земной стрекозой, но достигавшее четырех метров в длину. Шреззы обитали далеко на юге и в этих краях встречались чрезвычайно редко; Алекс вживую их не видел, знал о них только из документальных фильмов и рассказов бывалых охотников.
  Всмотревшись в чудовищное насекомое, Алекс вскрикнул от изумления. В мохнатых лапах шрезза был зажат человек! Приставив к глазам бинокль, астроботаник определил, что добычей шрезза была женщина. Развевались на ветру её длинные волосы, руки и голова были беспомощно откинуты...
  Алекс очень немного знал о повадках этих тварей. Колонисты рассказывали ему, что шреззы не нападают на людей, их основная добыча - это рыба, всплывающая к поверхности, и мелкая прибрежная живность. И ещё он знал, что шреззы не сразу пожирают добычу, а вначале парализуют её жалом, которое находится у них на конце длинного хвоста. Ужалив, они относят беспомощную жертву в укромное место, чаще всего в какую-нибудь расщелину или нишу в крутой скале.
  Если так, то женщину ещё можно спасти! Алекс не отрывал глаз от бинокля. Отягощённый ношей, шрезз летел медленно и низко. Зловещая тень мохнатого чудовища и его жертвы мелькала на фоне скал и зарниц. На какую-то минуту тварь пропала за отрогом, потом показалась вновь. Шрезз, видимо, искал подходящее место, куда припрятать добычу.
  Алекс засунул бинокль за пояс, поправил на плече ремень с бластером и побежал, едва разбирая в потёмках дорогу.
  Ветер пригибал к земле тонкие стволы лиммейских тополей, бесшумными тенями проносились испуганные стада карликовых косуль, какая-то птица надрывно и резко кричала в зарослях. Алекс ничего этого не замечал. Его внимание было сосредоточено на гигантской стрекозе, реявшей над скалой. Теперь она реяла налегке, оставив женщину на вершине.
  Молодой человек начал подъём. Скала оказалась круче и опаснее, чем он предполагал, но всё-таки не представляла больших сложностей для такого опытного скалолаза, каким был Алекс. За свои двадцать семь лет он перевидал немало горных хребтов и взбирался на вершины покруче этой!
  Астроботаник карабкался с уступа на уступ, подтягивался, нащупывал в сумерках трещины, за которые можно было уцепиться. Вначале путь ему освещали зарницы; потом, когда он оказался в густой тени от нависшей вершины, пришлось зажечь фонарик и повесить на грудь. И тут на него налетел шрезз, привлечённый светом. Из тьмы, шурша крыльями, надвинулось длинное мохнатое туловище, сверкнули выпуклые глаза.
  Алекс почти висел, вцепившись пальцами одной руки в трещину. Внизу была головокружительная пропасть и смерть, а с высоты, из чёрного, клубящегося тучами неба, его атаковало разъярённое чудовище. Свободной рукой астроботаник ухитрился перехватить бластер и полоснуть лучом по мерзкой твари. Стрелять было неудобно, луч едва задел хвост, но и этого оказалось достаточно: шрезз отшатнулся и унёсся прочь.
  Трещина, за которую цеплялся Алекс, стала крошиться. Пришлось бросить бластер и вскинуть к ней вторую руку. Минуту спустя он нащупал ногой едва заметную выемку в скале, и это позволило ему передохнуть, а затем подтянуться к следующему выступу.
  До вершины оставалось не более двух метров. Алекс поднял глаза и увидел свесившуюся бледную тонкую руку. Он напряг силы. Скрежеща зубами, сдирая ногти в кровь, он подтягивался по почти отвесной скале. Наконец впился в край вершины и повис над бездной, раскачиваясь на бешено воющем ветру. Собравшись с силами, он занёс локоть и подтянул к вершине голову...
  Девушка лежала на спине. Голова её была запрокинута, тело едва прикрывали разодранные остатки шкур. Это была уроженка Лиммеи, совсем ещё молодая, с гладкой прозрачной бледно-зеленоватой кожей и большими раскосыми глазами. Ресницы прекрасной незнакомки дрогнули, глаза раскрылись и взгляд остановился на Алексе...
  Она вскрикнула, рука её поднялась, словно бы отмахиваясь от кошмарного наваждения.
  На Алекса снова налетел шрезз. Пришлось заслоняться от его лап. Насекомое отлетело и опять спикировало на землянина, норовя вцепиться в него. У Алекса свободна была только одна рука - другой он цеплялся за скалу. Вжимаясь в шершавый камень, астроботаник отбивался от назойливой твари из последних сил. Рука, державшаяся за скалу, быстро слабела. Шрезз весь навалился на человека, скрючился, впился в него лапами. К ужасу своему, Алекс почувствовал, что его отрывает от скалы...
  В последнем отчаянном усилии он оттолкнулся ногами, прыгнул и дотянулся до мохнатого туловища.
  Шрезз бешено вертелся, стараясь сбросить нежданного седока. Алекс думал только о том, как бы удержаться, плотнее обхватить холодное трубчатое тело, не попасть головой под гудящий пропеллер крыльев. Перед глазами мелькали тучи, утёсы, долина с качающимся морем деревьев. На какое-то мгновение показалась вершина скалы с простёртой на ней лиммеянкой. Девушка, привстав, в испуге и изумлении смотрела на незнакомца, улетающего на брюхе гигантской стрекозы.
  Шреззу явно была не по силам такая ноша, как Алекс. Скоро он начал снижаться, рея судорожными рывками. Он летел над лесом, то резко взмывая ввысь, то опускаясь почти к самым вершинам. Пытаясь заставить его снизиться, Алекс одну за другой ломал его лапы. Они трескались как хрупкие пустотелые ветки, и из них текла какая-то липкая жидкость. Шрезз вздрагивал и изгибался туловищем, стараясь достать Алекса жалом. Молодому человеку наконец удалось извлечь из кармана нож. Получив удар в грудь, гигантская стрекоза дёрнулась, гуденье её крыльев смолкло. Крылья тотчас взвились снова, но гудели уже прерывисто, со сбоями.
  Шрезз заскользил к земле. Это были самые опасные моменты полёта. Алексу казалось, что обезумевшее насекомое мчится не разбирая дороги и неминуемо расшибётся о стволы. Но шрезз, теряя силы, всё же уворачивался от летящих навстречу деревьев и плавно опустился на тёмную гладь лесного пруда, в котором отражались молнии. Прозрачные крылья поникли, тело хищника наполовину ушло в воду.
  Алекс в несколько взмахов добрался до берега. Напряжённая борьба со шреззом обессилела его. Он упал в траву и закрыл глаза.
  
  
  Глава 2
  Ночь запретной любви
  
  Молодой человек позволил себе не больше двух минут отдыха. Бросив взгляд на светящуюся стрелку компаса, он определил, что нужная скала должна находиться на северо-востоке. Шрезз всё время нёс его по ветру, а ветер дул в юго-западном направлении. И он быстрым шагом, почти бегом, направился через заросли, спотыкаясь о невидимые в потёмках коряги, падая, поднимаясь и вновь продолжая идти. Им владел безумный страх за беспомощную девушку, оставшуюся на скале, владело желание снова заглянуть в её бездонные глаза, прижаться губами к её бледной коже.
  Ветер неистовствовал. В лесу, озаряемом молниями, стояли гул и треск.
  Вдруг ветер стих. Всё замерло в ожидании ливня. Из темноты долетел жалобный крик птицы йолу. Её монотонная трель навевала уныние и тревогу. Невдалеке, поражённое молнией, горело старое кряжистое дерево. Пламя охватило и соседние деревья, грозя охватить весь лес. Путника обдавало искрами и гарью, крик йолу не умолкал ни на минуту. Скоро уже полыхало справа и слева - отчаявшемуся Алексу стало казаться, что сама природа ополчилась против него, решив не пропустить его к скале. Но ради прекрасной лиммеянки он готов был пробиться сквозь ад!
  В эти минуты он вообще не способен был думать о чём-либо, кроме зеленокожей туземки. Её образ стоял перед ним с почти физической отчётливостью. Ему казалось даже, что это кричит не йолу, а лиммеянка. Её крик жалобен и печален, она зовёт его и тоскует по нему так же сильно, как и он по ней...
  На скалу он взобрался с ошеломляющим проворством, не замечая ни ветра, ни яростно хлещущих молний, ни первых крупных капель дождя.
  Девушка едва держалась на краю узкой площадки. Шквалистый ветер норовил сбросить её. Когда показалась голова Алекса, её уже наполовину столкнуло в пропасть. При новом резком порыве её обессилевшие пальцы разжались и тело откинулось...
  Алекс закричал в отчаянии. Рискуя свалиться, он метнулся вперёд и успел подхватить её. Она прильнула к нему, обвив шею.
  Тело лиммеянки оказалось на удивление лёгким. Она была, пожалуй, впятеро легче земной женщины таких же пропорций. Вот почему шрезз без всяких усилий порхал с ней над лесом!
  Алекс устремился вниз. Он спускался так быстро, что часто ему казалось, что он падает с отвесной кручи. Но путь ему был уже известен, пальцы нащупывали знакомые выемки и трещины, а нежные объятия лиммеянки удесятеряли его силы. Она прижималась лицом к его щеке, и он едва сдерживал себя, чтоб не впиться губами в её рот. Если бы не хлынувший ливень, он бы тут же, у подножия скалы, соединился с прекрасной туземкой!
  Поиски подходящего убежища длились недолго. Промокший насквозь, с девушкой на руках, он набрёл на неглубокую пещеру. Здесь было сухо, журчал родник. Алекс уложил незнакомку на мягкий мох. А ещё через минуту вход в пещеру завесила сплошная стена падающей воды, озаряемая молниями.
  В этом колеблющемся бледном свете лиммеянка показалась ему ещё прекрасней, чем там, на скале, где она лежала, полумёртвая от страха. Алекса пробирала дрожь. Непослушными пальцами он стянул с себя рубашку. Промокшая ткань порвалась от его неловких движений, но он не заметил этого.
  Девушка, не спуская с него больших настороженных глаз, отодвинулась в дальний угол пещеры. Её хрупкая фигура почти слилась с темнотой. Алекс растерялся. Выходит, она не слишком-то хочет его любви.
  Ему вспомнился рассказ одного лиммтаунского старожила о том, как первые земные поселенцы были поражены красотой туземных девушек и как один молодой колонист силой овладел зеленокожей красавицей. История эта кончилась печально. Местные колдуны в ту же ночь убили девушку и землянина и сожгли их тела на большом костре, а затем всё племя снялось с насиженного места и откочевало далеко на юг, бросив свои пожитки. С тех пор колдуны наложили страшный запрет на связь лиммейских девушек с земными мужчинами, грозя ослушникам небесными карами.
  "Дикий, невежественный народ, - думал Алекс, глядя на испуганную красавицу. - Неужели ей не приходит в голову простое соображение, что если мы сейчас соединимся, то об этом никто не узнает? Кого она боится? Богов? Но это вздор... Ни ей, ни мне не будет смысла болтать потом о нашем знакомстве..."
  - Только, прошу тебя, не пугайся, - он улыбался, осторожно приближаясь к ней. - Я не хочу причинить тебе зла... Но твоя красота пробудила во мне чувство, которое с одинаковой силой испытывают разумные существа на всех планетах... Это чувство - любовь. Оно вспыхнуло во мне в тот миг, когда я увидел тебя на скале, и у меня нет сил побороть его... Это как жажда, которая одолевает путника в знойной пустыне... Только ты одна можешь утолить её...
  Он коснулся её щеки. Она отпрянула, но он тут же схватил её за руку.
  - Пусть я буду проклят вашими богами, но эта ночь станет нашей!
  Она со слезами залопотала что-то, отодвигаясь. Алексу на мгновение вспомнилась другая женщина, которой он когда-то поклялся в вечной любви и которая вскоре должна прибыть на Лиммею...
  Видение тот женщины мелькнуло и исчезло, потонуло в тумане больших раскосых глаз.
  Видимо, женщины Лиммеи обладали какой-то особенной, возможно - телепатической силой, позволявшей бесконечно продлевать сладостные мгновения оргазма. Никогда ещё в своих слияниях с женщинами Алекс не был так бешено активен. Освобождение от семени длилось, казалось, целую вечность. Минута проходила за минутой, а сладостная дрожь не отпускала.
  Лиммеянка, похоже, смирилась с предстоящей ей небесной карой. Она не делала попыток прервать слияние - напротив, прижавшись к своему неведомому спасителю, самозабвенно содрогалась вместе с ним.
  Алексу пришло в голову, что лиммеянка способна удерживать его в состоянии оргазма сколь угодно долго. Туземцу такое продолжительное соитие, может быть, и привычно, но уроженец Земли вскоре начал чувствовать боль, которая становилась всё сильнее. И как бы ему ни хотелось продолжать, пришлось оторваться от обольстительной плоти.
  На него сразу навалилась страшная усталость. Он чувствовал себя опустошённым, выдохнувшимся. Голова словно сама собой опустилась на плечо подруги, глаза закрылись, и он провалился в сон - глубокий и тёмный, похожий на обморок.
  
  
  Глава 3
  Злосчастный родитель
  
  Едва разлепив ресницы, Алекс первым делом посмотрел на часы. Был восьмой час утра. Выходит, он проспал без малого десять часов, что было удивительно для него, привыкшего обходиться четырьмя-пятью часами сна в сутки. Вчерашнее слияние с лиммеянкой вымотало его до такой степени, что потребовалось целых десять часов, чтобы его силы восстановились.
  В пещеру сочился бледно-голубой мглистый рассвет. Дождь кончился, но небо оставалось серым, завешенным рваными клочьями облаков. Алекс перевёл взгляд на лиммеянку и отпрянул в ужасе. Туземные жрецы оказались правы, не допуская соединения уроженок Лиммеи с земными мужчинами! Теперь Алекс мог воочию лицезреть жуткие последствия такой связи. Девушки, которую он знал и любил вчера, больше не было. Вместо неё на мхах лежал чудовищно раздувшийся ком плоти, в котором совершенно потонули конечности лиммеянки и её голова с распущенными иссиня-чёрными волосами. Алекс не верил, не хотел верить, что это чудовище - та пленительная зеленокожая девушка, которую он вырвал из лап прожорливого шрезза.
  Он закричал в отчаянии. Страшное, невыносимое зрелище! Комок издавал еле слышный надсадный хрип. Там, где заметны были ноги, видимо лопнула какая-то перепонка, и на мох из чрева страшилища выскользнуло мокрое уродливое существо, похожее на ящерицу с человеческой головой и человеческими ручками и ножками. Затем из того же отверстия выдавился другой уродец, мало похожий на первого, но такой же безобразный. А в материнской плоти теснились другие живые комки, их там было немало - стремительно, за одну ночь развившихся эмбрионов, вылезающих теперь на белый свет!
  Прижавшись к стене пещеры, Алекс, весь в поту, оторопело наблюдал за сатанинскими родами. Детёныши появлялись один за другим. За четверть часа их исторглось не меньше двух дюжин. Когда выдавилась последняя тварь, тело лиммеянки обмякло и распласталось на мхах - дряблое и как будто бескостное, похожее на изношенную тряпку.
  Астроботаник с недоумением и жалостью приблизился к нему. Лиммеянки больше не было... От неё, прежней, осталась лишь рассыпанная груда волос - единственное, что не подверглось чудовищной метаморфозе.
  Со слезами на глазах Алекс наклонился, срезал ножом прядь и спрятал её у себя на груди, а потом несколько минут стоял неподвижно, закрыв глаза и воскрешая в памяти образ вчерашней богини, чтобы навеки сохранить его в своём сердце.
  В себя его привёл укус в ногу. Алекс вскрикнул, отшатываясь, и дал пинка одному из народившихся ублюдков.
  - Брысь отсюда! - закричал он и дал такого же пинка другому ублюдку, отдалённо смахивавшему на жабу. - Выметайтесь отсюда все! Если вы думаете, что я возьму на себя заботы о вашем пропитании, то вы жестоко ошибаетесь! Вы мне противны! Из-за вас погибла женщина, которая была мне дороже собственной жизни! Прочь! Прочь! Я не признаю вас своими детьми!
  Скорбь и отчаяние вызвали в душе молодого человека порыв неистовой ярости. Он начал пинать наплодившихся зверёнышей, гоняя их по пещере. Впрочем, вели они себя по отношению к Алексу без всякой сыновней почтительности. Один из отпрысков, похожий на крокодильчика с удлинённой человечьей головой, всё время норовил тяпнуть папашу за ногу. Алексу несколько раз приходилось отшвыривать его.
  Рассматривая монстриков, с писком носившихся по пещере, он не находил и двух одинаковых. Это был настоящий паноптикум уродов. Одни походили на жаб, другие на ящериц, третьи смахивали на обезьян, четвёртые - на каких-то пауков или осьминогов с лицом на спине; у одних тело было омерзительно скользкое, у других - чешуйчатое, как у змей или ящериц, третьи были покрыты шерстью...
  Одна из гадин всё-таки улучила момент и вцепилась Алексу в лодыжку. Брызнула кровь. Этого Алекс стерпеть не мог. Он выхватил нож и одним ударом прикончил нахала.
  Запах крови привёл других в настоящее неистовство. Они набросились на убитого и принялись с жадностью пожирать его. Несколько зверёнышей, рыча, окружили Алекса. Один из них сделал попытку допрыгнуть до окровавленной лодыжки, и тут же получил удар ножом. На раненого ублюдка тотчас набросились его братья и сёстры. В пещере поднялся невообразимый гам. Раненого добили в считанные минуты, несмотря на отчаянное сопротивление.
  Алекс счёл за лучшее ретироваться наружу. Отступая, ему пришлось отбиваться ножом от волосатого обезьяноподобного урода, который за четверть часа, что прошли с момента его выхода из материнского чрева, вымахал почти в полметра. А что касалось его силы, то у Алекса захватило дух, когда чудовищный уродец ударом кулака раскроил череп одному из своих собратьев. К счастью для землянина, зверёныш не стал его преследовать.
  
  
  Глава 4
  Первые схватки с чудовищами
  
  Алекс шёл к реке, пробираясь сквозь влажные после ливня заросли. Природа оживала, стряхивая оцепенение, вызванное ночной бурей. Заливались птицы, редел туман в низинах, расчищалось небо. Солнечные лучи упали на лесистую долину и вызолотили отроги скал. Знакомым путём Алекс быстро спускался к берегу. Пещера с уродцами осталась далеко позади, её уже как будто и не существовало в его жизни. Кошмарное пробуждение в ней хотелось забыть, не думать о нём. То, что там осталось, не имело никакого отношения к прекрасной ночной незнакомке. Душа молодого астроботаника была полна грусти по ней, её не в состоянии было рассеять даже прекрасное солнечное утро...
  Как и следовало ожидать, берег затопило и лодки нигде не было видно. Алекс прошёл километров пять по прибрежью скорее для очистки совести, чем надеясь найти своё судёнышко.
  Больше всего молодого человека огорчила потеря рации. Что касается провизии, то жалеть о ней особенно не приходилось - в кармане лежало несколько запечатанных в целлофан кубиков синтетической пищи. Одного кубика хватит для суточного поддержания жизнедеятельности организма. Испытывая острый голод, астроботаник тут же распечатал один пакетик и проглотил таблетку. Прилив сил взбодрил его, побудил с оптимизмом взглянуть на ситуацию. Ясно, что до Лиммтауна придётся добираться, что называется, своим ходом, а это займёт не один день. Пока же он решил вернуться к скале, где сражался со шреззом, и поискать потерянный бластер. Хищников в окрестных лесах не водилось, но всё-таки с оружием в далёком пути к Лиммтауну он будет чувствовать себя увереннее.
  Поиски длились до полудня. Алекс облазил все расщелины и кустарники и нашёл наконец свой огнемёт. И тут же испытал разочарование, обнаружив, что ударившийся о камни бластер вышел из строя.
  Об исправлении повреждений нечего было и думать. Алекс с досадой отбросил бесполезное оружие. Он сел передохнуть в тени ветвистого дерева, и на какое-то время им овладела дремота...
  Рычание и хруст веток заставили его очнуться и вскочить на ноги. Метрах в ста из зарослей выбиралось омерзительное бородавчатое существо с головой, смахивавшей на человеческую. Алексу показалось даже, что где-то он уже видел эту физиономию...
  Долго напрягать память не пришлось: это было его собственное лицо, какое он наблюдает в зеркале во время бритья, только обезображенное, звериное. Вне всякого сомнения, это был один из его отпрысков, ещё сегодня утром резвившихся в пещере. За полдня он вымахал раз в пять и теперь достигал в длину почти трёх метров - от головы до кончика мощного хвоста!
  Удивляться такому стремительному росту, пожалуй, не приходилось, если вспомнить необычайно быстрое развитие эмбрионов в материнской утробе...
  Чудовище снова издало рык и, ломая ветви, вышло на поляну. Перед Алексом предстала тварь, похожая на динозавра, изображение которого он видел на Земле в музее естественной истории.
   "Интересно, каким будет этот малыш к вечеру? - пятясь, подумал Алекс. - Наверное, величиной с дом..."
  Он спрятался за деревом, а потом бросился бежать. Монстр, взревев, устремился в погоню.
  Уже через минуту Алекс понял, что состязаться в беге с этим увальнем, который оказался на удивление резвым, - занятие бесполезное. Ничего не оставалось, как по-быстрому вскарабкаться на одно из встречных деревьев.
  Он ещё не добрался до верхней развилки, как дерево потряс мощный удар раздосадованной твари. Астроботаник едва удержался на ветке. Динозавр продолжал бить хвостом по дереву, надеясь, что Алекс свалится как перезревшее яблоко. Но Алекс держался. К его счастью, внимание монстра отвлекла появившаяся на опушке змееподобная тварь с пятью парами коротких ножек по бокам глянцевого зеленовато-бурого туловища. На морде динозавра появилось подобие улыбки, и он разразился приветственным рёвом.
  Через минуту Алекс с усмешкой брезгливости наблюдал самую отвратительную сцену, какую ему когда-либо доводилось видеть. Динозавр и змея занялись любовью, что поначалу казалось астроботанику таким же неестественным, как совокупление, например, петуха с коровой. Но всё происходило на его глазах, в каком-нибудь десятке метров от дерева, на котором он спасался!
  Самое поразительное, что самкой был динозавр: змея, которая оплела заднюю часть его тела, выполняла функции самца. Динозавр ревел в экстазе, запрокинув голову, змея же делала своё дело молча, ритмично вздрагивая туловищем. Морда змеи тоже напоминала человеческую, и это особенно коробило Алекса.
  Тем временем на опушку, привлечённые рёвом, вышли ещё несколько чудовищ. Алекс готов был поклясться, что по крайней мере двух из них он видел сегодня утром в пещере детёнышами. За несколько часов они вымахали в довольно крупных гадов. Вокруг них сновал с десяток мелких уродцев, которых явно не было в пещере. Не исключено, что они появились на свет совсем недавно.
  Удивляло разнообразие этих существ, среди которых не было и двух одинаковых. И, тем не менее, все они произошли от одного родителя, об этом свидетельствовали их почти человеческие головы с похожими друг на друга мордами!
  Уже через час после акта у динозаврихи заметно раздулся живот. Она лежала, косилась на Алекса и время от времени угрожающе ревела, но подняться и вновь начать долбить по дереву желания у неё не было.
  Эмбриональный период развития её детёнышей длился около пяти часов. Именно столько просидел Алекс на дереве, наблюдая, как внизу резвятся, дерутся и гоняются друг за другом молодые монстры. Наконец из чрева динозаврихи повалили твари, совершенно не похожие на своих родителей. Как будто какой-то неистовый, с помутившимся рассудком творец задался кошмарной целью создавать всё новые и новые виды уродов, в каждом из которых было что-то и от ящера, и от гориллы, и от змеи, и от спрута, и от паука, и чего-то и вовсе неописуемого.
  С каждым новым циклом рождаемости твари делались ужаснее и отвратительнее. Алекс содрогался при мысли, какими страшилищами будут эти детёныши, когда всего через несколько часов достигнут зрелости.
  Лишь одна общая черта сохранялась у всех тварей, черта, повергавшая Алекса в самое настоящее отчаяние. У них было человеческое лицо, точнее сказать - морда, у одних в большей степени, у других в меньшей похожая на лицо своего незадачливого предка. По опушке бродила "горилла" с чёрным скользким телом и большим гребнем на спине, физиономия которой особенно явно походила на Алекса. Только в глазах не было ничего человеческого. Она, кстати, и явилась зачинщицей новой атаки на землянина.
  К тому времени стало смеркаться. Родив детёнышей, динозавриха ушла, видимо забыв об Алексе. Астроботаник ждал, пока уйдут остальные, но зоркая "горилла" спутала его планы. Разглядев на дереве человека, она дико заревела. Её рёв подхватило ещё несколько чудовищ, а одно из них - недавний детёныш, к настоящему времени уже основательно подросший увалень, смахивавший на огромного ленивца, - неторопливо полез вверх по стволу. У "ленивца" была пасть, усаженная четырьмя рядами острых зубов, и были длинные когти на всех шести лапах, которые он глубоко всаживал в дерево.
  Когда до его морды оставалось не больше двух метров, молодой человек вынул нож. Это было единственное оружие, которым он располагал. Размерами "ленивец", пожалуй, мог равняться с самим Алексом, а уж силой превосходил его намного. Верхушка лиммейского дуба кренилась, когда чудовище приближалось к человеку. Неожиданно ветвь, в которую оно вцепилось, треснула, и "ленивец", ревя, повис на одной лапе. Лапа находилась на расстоянии вытянутой руки от Алекса, и молодой человек не преминул этим воспользоваться. Изогнувшись, он дотянулся до неё и нанёс несколько ударов. Брызнула кровь. "Ленивец" исходил в визге, однако спасительную ветвь не отпускал. Алекс ещё раз ударил, и монстр разжал лапу. Другие его конечности пытались вцепиться в соседние ветви, но те были слишком хрупкими, и он, грузно переворачиваясь, полетел вниз, где его поджидало сборище сородичей. "Ленивцу" пришлось бороться за свою жизнь с десятком ошалевших от запаха крови тварей. Силы были неравны, и очень скоро его растерзали.
  К Алексу, обвив ствол, начал подбираться десятилапый змей - тот самый, который недавно занимался любовью с динозаврихой. Приближались его глаза, горевшие в закатных лучах.
  Пот выступил на лбу астроботаника, сердце забилось часто. Он крепче ухватился за ветвь и, оттолкнувшись ногами от ствола, начал раскачиваться. Голова десятилапого потянулась к нему и тоже стала качаться, выбирая момент, чтобы удобнее его схватить.
  Раскачавшись, молодой человек прыгнул, в полёте схватился за лиану, свисавшую с соседнего дерева, и несколько мгновений падал, вцепившись в неё. Лиана выдержала его вес. Астроботаник, описав в воздухе широкую дугу, достал до ветки другого дерева. Но ветка была слабой, она обломилась, и он снова полетел вниз. "Горилла" пронзительно визжала, следя за его полётом, а когда Алекс, изодрав в кровь ладони и не в силах больше висеть на острой жёсткой лиане, спрыгнул на землю, она со всех ног бросилась к нему.
  Алексу ещё повезло, что на него не обратили внимания другие чудовища, занятые пожиранием "ленивца". Но и "гориллы" было достаточно, чтобы он помчался во весь дух. Она уже почти настигла его, как возле дерева зацепилась за корягу. Падая, она пыталась дотянуться до беглеца, её скрюченная лапа пролетела всего в сантиметре. Мгновенного замешательства "гориллы" было достаточно, чтобы он сделал стремительный выпад и ударил её ножом в шею. Кожа у твари была необычайно крепкой. Алексу пришлось дважды всадить лезвие в одно и то же место, чтобы проткнуть её.
  Из распоротой артерии фонтаном захлестала кровь. Агонизируя, "горилла" схватилась за клинок, видимо полагая, что это естественное продолжение руки молодого человека, что-то вроде когтя. И тут же испустила вопль боли. Её ладонь окрасилась кровью. Алекс, недолго думая, обрушил удар кулака на её челюсть, и сам в свою очередь вскрикнул: морда "гориллы" была как камень!
  Чудовище своей мощной лапой схватило его за плечо; Алекс застонал в отчаянии, полагая, что настал его смертный час, и из последних сил, смутно соображая, что делает, погрузил нож прямо в ощерившийся рот "гориллы", пропоров язык и глотку. Тварь застыла с разинутым ртом, а потом стала заваливаться на молодого человека, грозя накрыть его своим телом и задушить в предсмертных судорогах. Алекс едва успел отползти, оставив в скрючившихся пальцах "гориллы" добрую половину куртки.
  Он ещё не поднялся с земли, как из зарослей выскочили два отвратительного вида детёныша, подбежали к поверженной "горилле" и принялись жадно лакать её кровь. Где-то в глубине леса послышались тяжёлые шаги. К месту драки, ломая подлесок, спешила какая-то крупная тварь, и Алекс, морщась от резкой боли в плече, побежал прочь.
  Довольно скоро он заметил, что за ним крадётся детёныш, явно привлечённый запахом крови, которая стекала с его израненных ладоней. Мерзкая тварь приближалась. Алекс слышал за спиной её сопение.
  К тому времени солнце зашло, и хотя небо ещё бледнело, в лесу сгустились сумерки. Алекс затаился в тени под деревом, выжидая, когда преследователь выйдет на свет. Ждать пришлось недолго. Уродливое существо, которое подкрадывалось к нему, даже трудно было с чем-то сравнить. Отдалённо оно походило на кенгуру - приземистое, с мощными задними лапами, сравнительно небольшими ручками, с когтистыми пальцами и длинной шеей, заканчивавшейся плоской головкой.
  Зверёныш был Алексу по пояс, но крепок и наверняка весьма проворен. Сил у израненного путника оставалось совсем немного. Единственным его оружием был нож с измазанным кровью лезвием. Решающий перевес могла дать Алексу только внезапность.
  И он с быстротой молнии ринулся на гада. Получив удар ножом в шею, зверёныш завизжал и заизвивался. Алекс, не рискуя приблизиться, колол в шею, которая, видимо, являлась самым уязвимым местом молодого монстра. В пылу схватки противники несколько раз сближались, и зверёнышу удалось чувствительно задеть Алекса когтями. Не обращая внимания на боль, стиснув зубы, Алекс всаживал и всаживал нож в рану, пока из неё не забила кровь. У монстра началась агония.
  Не в силах стоять на ногах, астроботаник откинулся навзничь. Какое-то время он лежал, зажимая рукой рану в плече. Наконец привстал, нащупал на поясе портативную аптечку. Надавил окровавленным пальцем кнопку на корпусе. В аптечке послышалось глухое гуденье, зажглась маленькая зелёная лампа. Алекс отстегнул аптечку от ремня и прижал к шее, к тому месту, где находилась артерия. Укола он почти не почувствовал.
  Он вернул аптечку на пояс и, шатаясь, встал на ноги. Несколько минут вглядывался в издыхающую тварь, затем зашагал прочь.
  Инъекция довольно скоро оказала действие: утихла боль в ранах, прояснилось в голове, живительная волна бодрости прошла по всему телу. Через тридцать минут ходьбы впереди заблестела река. По её струям разливался звёздный свет, и вся она мерцала, словно по ней были рассыпаны тысячи бриллиантов. В этих местах, как знал астроботаник, можно было найти растение, листва которого использовалась туземцами в качестве мощного заживляющего средства. Поиски быстро увенчались успехом. Алекс промыл в воде раны и приложил к ним клейкой стороной несколько широких мясистых листьев. Пройдя ещё немного вдоль реки, увидел поваленное вчерашней бурей громадное дерево. Среди его ветвей можно было заночевать, как в шалаше. Подобравшись поближе к стволу, путник закопался в листву и провёл в ней остаток ночи.
  Под утро сквозь сон он слышал шум мотора на реке - это лиммтаунские рыбаки плыли вверх по течению, направляясь к Большим Затонам на ловлю серебристого угря.
  
  
  Глава 5
  Чудовища плодятся и расползаются
  
  Проснулся Алекс весь в холодном поту. Ему приснился кошмар, заставивший вскрикнуть. Он огляделся, переводя дыхание. Вокруг пели птицы, безмятежно струилась полноводная река, пышно цвела лиммейская природа, залитая лучами поднявшегося солнца. Молодой человек понемногу успокоился. Проглотив кубик синтетической пищи, он принялся осторожно отлеплять от ран клейкие листья. Они произвели поистине волшебное действие: все раны зарубцевались, а некоторые и вовсе затянулись кожей! Боли не чувствовалось, напротив - Алекса переполняла бодрость. Он уже собирался выбраться из своего убежища и пуститься в путь, как вдруг заметил, что метрах в ста от него из зарослей на песчаный берег выходит динозавроподобный урод двух метров в высоту и шести метров в длину - от головы до кончика мощного хвоста.
  Это была самка с раздутым животом, который она с усилием волокла по земле. Большая голова с почти человеческим лицом, насаженная на толстую шею, тупо озиралась. Подойдя к воде, чудовище издало приглушённый рёв и стало пить. Напившись, завалилось на бок, заревело и принялось тужиться, перебирая толстыми лапами. Из утробы выдавливались красные сморщенные тела.
  Для Алекса эта картина была уже привычна, и всё же без содрогания он смотреть на неё не мог. Самка родила не меньше пятидесяти детёнышей - пожалуй, это можно было назвать рекордом!
  Едва появившись на свет, детёныши сразу начали вести вполне самостоятельную жизнь, по-видимому, совершенно не нуждаясь в помощи матери. Та после родов принялась зализывать своё кровоточащее брюхо, попутно отгоняя от себя особенно настойчивых детей, которые тоже хотели попробовать её крови. Кое-кто из новорожденных направился в лес, другие разбрелись по берегу, а были и такие, кто вошёл в реку и скрылся в воде. Не похоже было, чтоб они утонули: по временам их уродливые головы показывались над водой.
  Алексу пришла мысль, что чудовища вполне способны освоить и водную стихию - так же, как освоили сушу. Ещё он подумал, что путешествие в Лиммтаун обещает быть гораздо опаснее, чем он полагал. Скорость, с какой плодятся и растут эти твари, спутала все его планы. Этак, пожалуй, они раньше него доберутся до города колонистов!
  Алекс просидел под деревом до сумерек, и лишь тогда рискнул тронуться в путь. Он шёл до глубокой ночи, прислушиваясь к отдалённым крикам, которых раньше никогда на Лиммее не слышал, останавливался, когда замечал в отдалении чудовищную тень. Монстры явно опережали его в продвижении к Лиммтауну. Впрочем, их распространение шло не только в сторону города, в чём Алекс впоследствии получил возможность убедиться. Это было похоже на концентрическое движение взрывной волны, если принять за эпицентр пещеру, в которой появились первые твари.
  На ночь Алекс устроился на дереве, найдя подходящую развилку в ветвях. Сон его был беспокойным и коротким. Он проснулся засветло от невнятного приближающегося снизу шипения. Рассмотреть что-либо во мраке было невозможно, и тем не менее он кожей чувствовал опасность. Что-то зловещее, страшное подбиралось к нему, наполняя его сердце ужасом.
  Не в силах выносить неопределённость, Алекс полез по стволу вверх, к свету. Шипение последовало за ним. Что-то двигалось по стволу, заставляя дерево мелко трястись. Ещё раз обернувшись, Алекс наконец рассмотрел голову размером с ведро. Морда была всё той же, знакомой до отвращения.
  Молодой человек рискнул включить фонарик. Луч осветил змееподобную тварь, которая не обвивала дерево, а ползла вдоль ствола, цепляясь за него мелкими отростками на теле. Поднимаясь к вершине, Алекс сломал длинную сухую ветвь, попутно освободив её от более мелких веток и превратив в подобие копья. Чудовище ползло, неотрывно следя за человеком, и когда на самой верхней, последней развилке он остановился, она тоже замедлила ход и раскрыла усаженную зубами пасть. В неё-то Алекс и вогнал своё копьё, причём постарался засадить его как можно глубже. Шипенье перешло в хрип. Монстр с ветвью в горле отвалился от дерева и, проламываясь сквозь листву, бревном свалился на землю. Добрых полчаса Алекс слышал, как он, издыхая, хрипит и извивается.
  Когда Алекс начал спускаться, до него донёсся звук тяжёлых шагов. Астроботаник за завесой листвы не видел твари, подошедшей к трупу, слышал только её чавканье, с которым она стала пожирать его. Пользуясь тем, что тварь увлеклась пиршеством, Алекс бесшумно спустился с дерева и поспешил к реке.
  Небо на востоке начинало светлеть. В скудном свете занимавшегося дня Алекс разглядел в воде, недалеко от берега, большое дерево, выдернутое с корнями недавней бурей. Течение неторопливо несло его. Алексу пришло в голову, что неплохо бы воспользоваться этим бревном, чтобы добраться до Лиммтауна вплавь. В окрестных лесах стремительно размножались чудовища; сухопутный путь становился опаснее с каждым часом. Бревно могло помочь Алексу одолеть самый трудный участок маршрута или хотя бы переправиться на противоположный берег, куда чудовища, скорее всего, ещё не успели добраться.
  Он доплыл до бревна и устроился среди его коряг. При этом он почти весь ушёл в воду, торчала только голова.
  Клочья утреннего тумана рассеивались; вдали над лесом засияли первые солнечные лучи. Ниже по течению, метрах в трёхстах, беззвучно пересекло реку чудовище. Над водой виднелись гребень его выпуклой спины и человекоподобная голова. К счастью для Алекса, монстр не обратил внимания на бревно. Он вышел на другой берег, и оказалось, что он похож на крупную горбатую обезьяну, причём сзади у него тянулся длинный и весьма увесистый ящеричий хвост. Чудовище по-звериному встряхнулось и скрылось в лесу. Получается, что твари добрались до противоположного берега!
  
  
  Глава 6
  Трагедия на реке
  
  Бревно двигалось неспешно. В воздухе стояла тишина, и по берегам не заметно было никакого шевеления. С каждым часом всё сильнее припекало солнце.
  Около полудня на реке раздался нарастающий гул: в Лиммтаун возвращались рыбаки, недавно проплывшие мимо Алекса.
  Возвращались они в крайней спешке, бросив в верховьях реки палатку, снасти и добычу. Ретироваться с такой быстротой их заставило появление совершенно необыкновенного, невиданного доселе чудовища. Выбравшись из прибрежных зарослей, оно разметало палатку и загрызло двух рыбаков, отдыхавших в ней. Трое других находились в это время в моторке метрах в пятидесяти от берега и видели всё своими глазами. В страшной панике они завели мотор и на полной скорости помчались к городу.
  Алекс встал на бревно ногами, приготовившись закричать, как вдруг осёкся. Оказалось, не он один интересовался рыбаками! Перед лодкой из воды поднялась громадная чёрная человекоподобная голова на длинной толстой шее. Рыбак на корме схватился за штурвал, но поздно: взметнулся чёрный хвост, и лодка, напоровшись на него, закружилась на месте. Остановила её протянутая когтистая лапа. Она накренила судёнышко, хвост снова взметнулся и ударил по крыше каюты. Каюта рассыпалась на куски. По реке разнеслись отчаянные крики. Чудовище лапой загребло рыбака и, вспоров когтями ему живот, принялось жадно пожирать внутренности.
  Два других рыбака бросились в воду. Монстр, оставив труп в лодке, нырнул за ними. Вода окрасилась кровью: поднявшийся из неё монстр рвал зубами человека.
  Алекс в ужасе зажмурился, пригнулся к бревну. Происходившее казалось ему страшным сном. Открыв глаза, он обнаружил, что монстр уже выбрался на берег и бредёт к зарослям, волоча за собой два трупа.
  Опустевшая лодка продолжала движение с прежней скоростью. Двигатель работал в автоматическом режиме, автопилот старательно огибал препятствия в виде плывущих по реке деревьев. Алекс следил за лодкой до тех пор, пока она не скрылась вдали. За поворотом реки ей встретятся пороги, и она упрётся в них. Вряд ли лодка разобьётся: автоматика, уловив препятствие, которое нельзя обойти, самостоятельно выключит двигатель.
  Алекс продолжал плыть с бревном, только теперь удвоил бдительность. Монстры, похоже, чувствовали себя в воде так же свободно, как и на суше. Несколько раз он видел, как они переплывали реку. Часто это были детёныши, которые не столько плыли куда-то, сколько просто резвились в воде.
  К вечеру показались пороги. Вода возле них бурлила и пенилась. Как и предполагал Алекс, лодка не смогла их пройти. С выключенным мотором она крутилась возле камней, швыряемая течением то в одну, то в другую сторону.
  Дождавшись, когда бревно подплывёт поближе, Алекс бросился в воду и после недолгой борьбы с течением добрался до судна.
  
  
  Глава 7
  Пороги
  
  Трупов в лодке не было, но всё было перепачкано засохшей кровью. На месте каюты лежала груда обломков: стены, крыша и иллюминаторы были разбиты вдребезги. Сама лодка, к счастью, пострадала мало. На бортах имелись вмятины и был покорёжен нос, но главное - на корме уцелели двигатель, пульт управления и штурвал.
  Алекс уселся на скамью и отдышался. Теперь предстоял переход через пороги. Об этом астроботаник не слишком беспокоился: он три раза проходил тут на катере и знал нужное место. Между валунами имелись достаточно широкие проходы, в том числе один четырёхметровый, через который свободно проникали лодки, шедшие к Затонам и обратно. Правда, проходить лучше было днём, когда выступающие из воды камни хорошо видны; в сумерках риск попасть в водоворот и разбиться был слишком велик.
  Алекс запустил двигатель и перевёл лодку на ручное управление. Борясь с течением, судёнышко медленно пошло вдоль вереницы камней. Алекс уже подплывал к проходу, как вдруг увидел лежащее на валуне, над самым проходом, отвратительное четырёхрукое чудовище. Оно лежало, далеко вытянув хвост, и шарило в воде всеми своими четырьмя лапами. Вытащив рыбину, оно незамедлительно отправляло её к себе в пасть. Тварь была настолько поглощена своим занятием, что даже не обернулась на шум мотора.
  Нужно было проплыть у неё под самым носом, в любой момент рискуя быть схваченным огромной лапой. О таком "подвиге" нечего было и думать. Алекс развернул лодку и направил её к береговым камышам. Войдя в них, он заглушил мотор и затаился, стал ждать, когда чудовище насытится и уйдёт.
  Но прожорливая тварь явно не собиралась уходить. Ловля шла бойко, крупной лиммейской форели тут было полно. Солнце давно зашло, а чудовищный рыболов всё торчал на валуне. По временам Алекс забывался тревожным сном, просыпаясь от плесков в реке и криков ночных птиц. Проснувшись, приподнимался над камышами. Монстр был на месте. Казалось, он всю жизнь решил просидеть на своём камне!
  Под утро Алекса разбудил громкий рёв. К четырёхрукому рыболову подобрался другой монстр, смахивавший на гигантского паука. Его небольшое округлое туловище поддерживалось четырьмя "паучьими" лапами, голова на длинной шее, похожая на человеческую, покачивалась из стороны в сторону, словно озирая окрестности.
  Сейчас уже трудно было определить, что послужило причиной драки между ними. Возможно, это была битва за самку с выпуклым животом, выбравшуюся на берег из зарослей, а может быть, "пауку" захотелось согнать четырёхрукого с хорошего места и самому заняться рыбным промыслом. Как бы там ни было, но бой на валунах разгорелся нешуточный.
  На фоне утреннего неба отчётливо рисовались две тёмные уродливые фигуры, страшные в своём неистовстве. "Паук" стремился ударить массивной, как колонна, ногой по голове ящера, а тот, обхватив сразу две его конечности, норовил подлезть под мягкое брюхо и разодрать его когтями. К их визгу и рёву примешивался зычный рёв гигантской беременной ящерицы.
  Бой был вязкий, затяжной. В тупые головы монстров не приходила иная тактика, чем та, которую каждый из них принял с самого начала. Уже взошло солнце, а дерущиеся всё стояли на камнях, почти не сдвигаясь с места. Наконец в отчаянном рывке четырёхрукий дотянулся-таки до брюха своего противника и когти его, глубоко войдя в живот, распороли его от края до края. Хлынула кровь, а с ней и отвратительные внутренности "паука". Потеряв устойчивость, "паук" завалился набок; одна его нога скользнула с валуна, потом и весь он рухнул в воду. Испустив победный рёв, четырёхрукий прыгнул за ним и начал рвать его, отправляя в рот кровавые куски мяса. Обоих подхватило течение и вынесло в реку по другую сторону порогов.
  Когда их отнесло достаточно далеко, Алекс решил рискнуть. Взревел двигатель, моторка на полной скорости вылетела из камышей и помчалась к проходу в валунах. У самых валунов её подхватило течение настолько сильное, что она на какие-то секунды стала неуправляемой. Но всё обошлось. Не успел Алекс опомниться, как оказался по другую сторону камней.
  Он проплыл в каких-нибудь двух десятках метрах от четырёхрукого ящера, пожиравшего "паука". Тот даже не обернулся.
  Пороги остались позади. Путь до Лиммтауна лежал прямой и свободный.
  
  
  Глава 8
  Тревожные новости
  
  Доверив управление лодкой автоматике, Алекс занялся разбором завала. Под обломками каюты нашлись вещевые мешки, и в одном из них - комплект чистой одежды, в которую астроботаник тут же облачился. Надо сказать, что уже несколько дней - с той ночи, когда он бился со шреззом, - одежда его представляла собой кровавые лохмотья, и он со стыдом представлял, как появится в таком виде в Лиммтауне. Найденная одежда снимала эту проблему.
  В вещмешках оказались также хлеб, сушёная рыба, фрукты и овощи. Всё это было как нельзя кстати: безвкусные синтетические кубики уже порядком надоели.
  Разгребая обломки, он добрался до дна лодки. Здесь всё было в крови, а на самом дне стояла ещё не высохшая кровавая лужица. Самое ужасное, что в ней лежала вырванная с мясом человеческая рука. Алекс палкой дотянулся до страшной конечности и перебросил её через борт.
  На корму он вернулся с самой, пожалуй, ценной находкой: портативным приёмником. Тот был настроен на единственную в городе радиостанцию, передававшую в основном новости и музыку. Алекс, усевшись, включил его.
  "... лейтенант Джонсон со своими парнями поджидает чудовище на углу Пятой и Одиннадцатой улиц, - взорвался приёмник взволнованным голосом ведущего программы новостей - Боба Хейта. - Нам с четвёртого этажа прекрасно видно, как монстр движется по Пятой улице. Это гигант высотой с трёхэтажный дом, его голова плывёт над городскими крышами... Он похож на динозавра, вставшего на задние конечности, причём верхняя половина его тела больше смахивает на гориллу. Голова крупная, чёрная, с почти человеческим лицом. На лице можно различить нос, рот, глаза... Лицо неподвижно, на нём застыла гримаса злобы... При взгляде на это странное человеческое лицо можно предположить, что существо обладает разумом. Но нет! Конечно, нет! Это зверь, дикий, бессмысленный, злобный зверь! Видели бы вы, уважаемые радиослушатели, с какой яростью он охотится за людьми, с какой злостью рвёт их на части и с какой жадностью пожирает! У монстра плотный и очень сильный хвост. Только что он одним ударом этого хвоста буквально смёл продуктовый ларёк... Вот он понёсся прыжками - снова увидел кого-то... Остановился, не дойдя до перекрёстка... Внимание, леди и джентльмены! Я веду прямой репортаж с балкона здания радиослужбы, откуда хорошо просматривается весь город. Тридцать минут назад в Лиммтауне появилось неизвестное весьма агрессивное чудовище, которое развязало охоту за людьми. К настоящему времени паника улеглась, большинство жителей укрылось в подвалах, мужчины собираются на площади перед мэрией, где их вооружают бластерами. Полицейские и добровольцы возводят баррикаду у перекрёстка в начале Восьмой улицы... Чудовище одним ударом хвоста проломило стену двухэтажного дома! Оно ещё раз ударило!... Дом разваливается! Я вижу это собственными глазами! Пыль стоит столбом! Из-за пыли мне плохо видно, но, похоже, монстр роется в обломках... наверняка ищет людей... Да, вроде бы кого-то нашёл... Он пожирает на ходу свою жертву и подходит к соседнему дому... Вы, наверное, слышите глухие удары. Это чудовище бьёт по дому хвостом. Дом рушится... Впрочем, стоит ли удивляться тому, что лиммтаунские здания разваливаются с такой лёгкостью! Они построены из пластика и стружечных плит, поскольку рассчитаны на вечное лето, царящее в этих широтах... Чудовище снесло ещё один дом! Похоже, оно входит во вкус разрушений! Среди обломков есть люди. Монстр хватает их, рвёт и отправляет в пасть... Смотреть на это невозможно! Это наказание божье, гром, ударивший в Лиммтаун среди ясного неба! Колония землян на Лиммее существует без малого сто лет, за эти годы планета обследована и изучена, составлены подробные карты её материков и океанов, рек и островов, изучены её животный и растительный миры, вплоть до микроорганизмов, но ничего подобного на ней не находили! И я задаюсь вопросом: как такое крупное агрессивное существо могло столько времени скрываться от исследователей? К тому же оно не первое на сегодняшний день. Напомню слушателям, что утром в пяти километрах к востоку от города видели другого монстра, совершенно непохожего на этого. Его удалось отогнать бластерным огнём... И вот появился второй... Какой ужасающий сюрприз преподносит нам эта, казалось бы, мирная планета..."
  Алекс выключил приёмник и некоторое время сидел неподвижно, глядя на пенистые струи за бортом. Мысли его пришли в смятение. Чудовища успели добраться до Лиммтауна раньше него. Подтвердились его худшие опасения: монстры, стремительно размножаясь и вырастая, распространялись по планете с поразительной скоростью, не встречая на своём пути сколько-нибудь серьёзных препятствий. Природа Лиммеи не выработала против них противовеса в виде неподходящих климатических условий, губительных микробов или каких-то существ, которые могли бы сдержать их натиск. За те несколько дней и ночей, что Алекс добирался до Лиммтауна, прячась и ночуя на деревьях, под корягами и в камышах, они продвигались по лесам и рекам, осваивая сушу и воду. Лишь сейчас астроботаник понял, какого страшного джинна он выпустил из бутылки. Смертельная угроза нависла не только над малочисленной колонией землян, но и над всей планетой...
  Он снова щёлкнул выключателем. Продолжение леденящего душу репортажа Боба Хейта подтвердило его мысли.
  "... на чудовище дымится кожа... Бластеры бьют по нему не переставая... Оно мечется, рычит... О, ужас... - На минуту Хейт умолк, видимо лишившись дара речи. В динамике слышалось его дыхание. - Проклятье! Оно в агонии набрасывается на людей, давит их... Буквально за несколько секунд оно оставило на асфальте с десяток окровавленных тел... Люди не ожидали такой яростной атаки от умирающего существа и не успели отбежать... По нему продолжают бить бластеры, но прожечь его не так-то просто. Он невероятно живуч! Весь дымится, горит, бьётся в судорогах, но продолжает метаться и убивать..."
  Алекс, застонав, повернул рукоятку и неожиданно наткнулся на разговор, происходивший в эфире.
  "... Откуда они взялись? На планете, кроме шреззов, нет опасных хищников", - сказал чей-то мужской голос.
  "В том-то и штука, Марч! - ответил другой голос. - Никто ничего толком не знает, все только удивляются. Доктор Хокинс считает, что они вылезли из обширных, не до конца обследованных пещер в Юго-западных горах".
  "Если это так, - откликнулся Марч, - то сколько же их вылезло? Они появились и у вас, в Лиммтауне, и у нас тут, в горах Таэра..."
  При упоминании о горах Таэра Алекс понял, что слышит переговоры лиммтаунского связиста с кем-то в посёлке геологов, в ста пятидесяти километрах к юго-востоку от города.
  "Они нагрянули вчера вечером, после заката солнца, - начал рассказывать Марч. - Два громадных ящера с обезьяньими мордами, а потом ещё приползла большая змея, тоже с обезьяньей мордой. Впрочем, морды больше смахивали на человеческие, хотя видно было, что это звери. В них не было ничего разумного. Они за пять минут разнесли весь посёлок... Здания сыпались, как карточные домики... Тех, кто пытался спастись бегством, догоняли и убивали, других извлекали из-под обломков. А местность у нас открытая, лес далеко, спрятаться особо негде... Короче, перебили почти всех..."
  "А флайеры? - спросил связист. - Кому-нибудь удалось улететь?"
  "Когда появились монстры, все три флайера стояли в ангаре. Монстры его разнесли в щепки, вместе с флайерами..."
  "Кроме тебя и Гобсона кто-нибудь уцелел? Может, люди прячутся в подвалах?"
  "В посёлке только один подвал, тот самый, откуда я сейчас говорю. Без посторонней помощи нам из него не выбраться, вход завалило обломками..."
  "Как у вас с провизией?"
  "Синтепищи в достатке, а вот воды нет ни капли. Поэтому скажи там, чтоб поторопились с помощью... Гобсон тяжело ранен. Его придавило обломком..."
  "Я уже сообщил о вас комиссару городской полиции. Постарайтесь продержаться до утра, помощь должна прибыть. Нам тут, в городе, тоже несладко. По улицам бродит кошмарное чудовище, какое во сне не приснится. Оно рушит дома и пожирает людей. Объявлено чрезвычайное положение..."
  "Эй, Лесли, послушай! - закричал вдруг Марч, заволновавшись. - Чудовища разгребают над нами обломки! Они чуют нас! Они чуют кровь, они идут по кровавому следу Гобсона... О, боже... Я слышу, как тварь рычит в вентиляционной трубе! Я как раз через трубу втаскивал сюда Гобсона, в ней осталась его кровь... Спасите нас, спасите, умоляю! Они сейчас будут здесь!"
  "У вас есть оружие?"
  "Никакого. Тут только рация, походная аптечка и запас пищевых кубиков".
  "Я ничем не могу помочь вам, парни", - печально ответил Лесли.
  "О господи, что это? В отверстии вентилятора появилась змеиная голова, у неё почти человеческое лицо... Какой ужас... Она замерла, уставившись на нас... А-а-а!... Сюда вползает змея!... Это сам сатана! Мы погибли! Спасите нас, спасите..."
  Марч умолк, поперхнувшись, и в динамике раздался другой голос - Гобсона. Алекс неплохо знал этого человека, не раз ходил с ним в горы, - кстати, именно от него он услышал легенду о несчастной любви земного поселенца и уроженки Лиммеи.
  "Алло, Лесли? - заговорил Гобсон, - похоже, мы со стариной Марчем влипли в скверную историю. Из вентиляции к нам вползает крупная змея. Она еле протискивается, но вползает... Больше всего поражает её морда. Это почти человеческое лицо, и знаешь, на кого оно смахивает? На Алекса Стэнтона, он прибыл сюда полгода назад рейсовым звездолётом..."
  Рацией снова завладел Марч.
  "Нет! - истерически завизжал он. - Это сатана! Сата..."
  Голос прервался. В динамике слышалось шипенье, крики, шум возни и бормотанье Лесли: "Посёлок, посёлок, ответьте..."
  Ответа не было. Лишь хруст и шипенье.
  Алекс снова настроил приёмник на волну города. На этот раз город молчал. Астроботанику ничего не оставалось, как сидеть на корме и ждать, когда покажется Лиммтаун. Внешняя безмятежность реки и окружающих лесов его уже не усыпляла. В этих живописных лесах и в реке появились страшные существа, которые не щадят никого.
  
  
  Глава 9
  Происшествие у причала
  
  На месте города астроботаник увидел руины. За время, прошедшее после репортажа, сюда явились ещё несколько чудовищ и завершили начатое их товарищем. Не видно было ни одного целого здания. Кое-где полыхал пожар; над грудами обломков стлался дым, и в этом дыму, рыча, бродили монстры. Их было не меньше дюжины. Оставшиеся в живых колонисты били по ним из бластеров, но у тварей была слишком крепкая кожа, чтобы её можно было сразу прожечь. Людям приходилось отступать. Алекс заметил, как небольшой монстр, видимо детёныш, гонится по обломкам за человеком. Монстр прыгнул, и груда развалин скрыла от глаз Алекса эту пару...
  У самой реки на набережной лежал обгорелый труп динозавроподобного чудовища. Поблизости от него кипел бой. Не менее трёх десятков полицейских и жителей, непрерывно паля из бластеров, сдерживали четырёх огромных ящеров, которые хотели подобраться к людям, разбиравшим завалы. Монстры ревели, пятились и снова бросались вперёд, отмахиваясь лапами от назойливых лучей.
  Приближающаяся моторка привлекла внимание спасателей. Алекс встал, замахал руками. Колонисты вскинули руки в ответном приветствии. Среди них Алекс узнал своих друзей - лейтенанта Джексона и доктора Чивера.
  Внезапно все стали показывать на что-то слева, явно адресуя этот жест Алексу. Он тоже повернулся... и едва устоял на ногах от ужаса. Наперерез ему бесшумно плыл пятнадцатиметровый змей с двумя головами! В волнах беззвучно извивалось его тёмное исполинское тело, над водой возвышались почти человеческие головы. На тупых лицах не было никакого выражения, пасти скалились в предвкушении поживы.
  Алекс увидел змея слишком поздно. Чудовищная тварь явно намеревалась отрезать моторку от берега. Астроботаник понял, что если продолжать движение с прежней скоростью, то столкновения с гадом не избежать. Если же повернуть к другому берегу, змей устремится в погоню, и исход гонки вряд ли будет благоприятным для беглеца.
  Несколько полицейских с бластерами подбежали к кромке воды и изготовились к стрельбе. Столкновение моторки со змеем произойдёт в пределах досягаемости огнемётов, а значит, Алекс получит прикрытие. И он продолжал мчаться к причалу.
  Мчался и змей. На берегу замелькали бластерные вспышки, отвлекая внимание чудовищной рептилии, но взгляды двух пар тёмных глаз были прикованы только к Алексу. Человек в лодке казался змею лёгкой добычей. Обе головы тянулись к нему, пасти раскрывались всё шире.
  Монстр настиг моторку в десятке метрах от берега. Лучи били точно в его головы; ревя, он начал тормозить, но остановиться сразу был не в состоянии. По инерции он налетел на лодку и толкнул, едва не перевернув её. Лодка подпрыгнула, крутанулась и отскочила к самому причалу. Алекса швырнуло на её дно. Увидев поднявшуюся над ним чёрную голову, он схватил подвернувшийся обломок каюты, и когда голова метнулась к нему, прикрылся обломком как щитом. Зубы змея вцепились в пластик. Тварь с отвращением выплюнула обломки и изготовилась повторить атаку, но было поздно: хрупкое судёнышко врезалось в каменную ступень причала и разлетелось на куски. Алекс оказался в воде, скрывшись среди обломков.
  Змей тоже наскочил на ступень, и тут его внимание привлёк труп динозавра.
  Покуда толстая кожа защищала его от бластерных лучей, змей не уходил, наоборот - ревя от боли, раскачиваясь из стороны в сторону и нанося по людям удары своими головами, как кувалдами, он стал выбираться на берег и тянуться к вожделенной горе мяса.
  До трупа динозавра змей так и не дополз: подбежало ещё несколько колонистов с бластерами. Дружным огнём кошмарную рептилию заставили убраться обратно в воду. Однако перед тем как свалиться с причала, она схватила зубами два бездыханных человеческих тела, лежавших на набережной, и унесла с собой.
  
  
  Глава 10
  На развалинах Лиммтауна
  
  - Сдаётся мне, что колонии конец, - сказал рослый рыжеволосый лейтенант Джексон, помогая Алексу вылезти из воды. - Этот кошмар длится с самого утра.
  - На реке обстановка не лучше, - ответил астроботаник. - Я видел таких же тварей в ста километрах выше по течению.
  - Это какой-то ураган, - мрачно молвил Джексон. - Даже хуже. Ураган когда-нибудь должен кончиться, а эти твари, чувствую, явились навсегда...
  - Когда и где ты впервые встретил монстра? - спросил у Алекса доктор Чивер.
  - Шесть дней назад, в лесистой местности у большой излучины.
  - У большой излучины? Значит, их движение шло с юго-запада, а не с востока, как мы думали! - с живостью воскликнул Чивер, оборачиваясь к лейтенанту.
  Тот пропустил его восклицание мимо ушей.
  - Если б ты видел, что творилось в городе, - говорил Джексон, положив руку на плечо астроботанику. - Чудовища разбивали хвостами дома, топтали людей ногами, грызли живьём! Мы отбивались бластерами, но толку от них было немного. Чтоб уложить тварь лучом, надо минут пять бить по одному и тому же месту. Шкуру их так просто не прожжёшь. Тут нужны гранатомёты, чёрт возьми!
  - Джон, надеюсь, лишний бластер для меня найдётся? - спросил Алекс.
  - Бластеров у нас полно, только стрелять из них некому, - лейтенант подозвал к себе полицейского, и тот через пару минут принёс для Алекса оружие. - Старайся бить по глазам или по детородным органам. Это их самые уязвимые места, - прибавил Джексон.
  Алекс присоединился к отряду, который отгонял тварей от развалин мэрии. Обожжённые тела чудовищ дымились, монстры ревели от боли, но не отступали и даже делали попытки напасть на людей.
  Одна из тварей упала и покатилась по обломкам, дёргаясь в агонии. Другой монстр, тоже весь обожжённый, едва стоявший на ногах, приблизился к ней и вдруг нанёс ей мощный удар лапой, приканчивая её. Затем с рычанием принялся раздирать труп.
  Это заметили чудовища, бродившие в отдалении среди обломков. Все они поспешили к трупу, чтобы принять участие в пиршестве. Колонистов на время оставили в покое. Алекс, закинув бластер за спину, присоединился к людям, разгребавшим завалы.
  За полчаса интенсивных работ из-под развалин извлекли с десяток трупов и пятерых ещё живых людей . Ими сразу занялся Чивер.
  Несколько спасателей присели в стороне передохнуть.
  - Значит, не уцелело ни одного флайера? - допытывался мужчина с забинтованной рукой. - А обломки ангара разбирали? Может, под ними есть работающий аппарат.
  - К ангарам ещё надо пробиться, - заметил спасатель в рваной одежде, весь в пыли и грязи. - Там три твари бродят, никак не уйдут...
  - Я своими глазами видел, как огромная ящерица прыгнула на крышу ангара, и крыша обвалилась под ней, - сказал седой колонист, закуривший трубку. - Тварь сама испугалась, стала метаться, круша всё подряд. Здоровенная тварь, очень сильная, она весь ангар разнесла вместе с флайерами.
  - Да-да, я тоже видел, - закивал другой колонист. - Флайеров больше нет ни одного, это точно.
  - На вышке был мощный огнемёт для защиты города от шреззов, - вмешался в разговор Алекс. - Он в десятки раз дальнобойнее бластеров.
  - Два удара хвостом - и вышка рухнула, - сказал старик. - Сломалась, как спичка. А огнемёт сейчас где-то под развалинами. Его уже и не отроешь.
  - Да, - вздохнул сидевший рядом с ним молодой парень. - Такой огнемёт нам бы сейчас очень пригодился...
  Подошёл Чивер и сообщил, что трое раненых, извлечённых из-под обломков, умерли.
  - Дела ни к чёрту, - заговорили вокруг. - Теперь вся надежда на "Орион". Он должен прибыть со дня на день...
  Алекс тоже думал об этом сверхскоростном звездолёте, совершавшем облёт колоний в их секторе галактики. На нём должна прибыть его жена - Элен...
  Полгода назад они с Алексом собирались вместе прилететь на Лиммею, но её задержала работа на планете Сэмайр, где она изучала быт и культуру тамошних гуманоидов. Алексу пришлось лететь на Лиммею одному.
  Ещё совсем недавно он изнывал от нетерпения, дожидаясь Элен, а теперь... Он поймал себя на мысли, что забыл и думать о жене. Её образ совершенно померк после ночи с прекрасной лиммеянкой...
  Краска стыда залила его лицо. "Судьба жестоко наказала меня, - мысленно простонал Алекс и кулаками ударил себя по коленям. - Но почему не меня одного? Почему? Какая страшная несправедливость - за грех одного должны расплачиваться сотни других людей... Это генетический сбой в организме лиммеянки, или это действительно рок, судьба, чья-то карающая воля? Наказана целая планета... Неужели так тяжела моя вина?... Но почему, почему?..."
  Кто-то положил руку ему на плечо. Он поднял голову.
  - Не вешай нос, парень, - сказал Джексон. - Я смотрю, ты уж очень убиваешься. С таким настроем тут не выжить.
  - Ты думаешь, мы выживем? - спросил Алекс.
  - Шанс всегда есть. Уже одно то, что мы уцелели в этой мясорубке - огромная удача! Теперь надо найти подходящее убежище, где можно дождаться "Ориона".
  - Башня Чизмена! Башня Чизмена! - воскликнуло сразу несколько голосов. - Она каменная, её чудовищам не снести!
  Все оглянулись на единственное уцелевшее здание.
  Чизмен, один из пионеров Лиммеи, построил его, когда ещё не существовало Лиммтауна и вокруг бродили туземные племена. Уединённая планета приглянулась старому звездолётчику, и он решил провести на ней остаток своих дней. Каменный дом на отвесном берегу реки он возводил основательно, не торопясь. Другие колонисты строили здания из сборных пластиковых конструкций, и вся работа занимала две-три недели; Чизмен же этим легковесным строительным материалам не доверял, не без оснований полагая, что его дом должен быть крепостью. Этому научил его жизненный опыт, скитания по мирам, населённым злобными и агрессивными существами. Он строил из камня, которого поблизости было в изобилии.
  Дом представлял собой десятиметровую башню с плоской верхушкой и узкими, как бойницы, окнами. Единственная дверь находилась в пяти метрах от земли, к ней вела приставная металлическая лестница.
  Чизмен умер тридцать пять лет назад, и с тех пор башня пустовала, возвышаясь мрачным уродом над низкими и светлыми домиками Лиммтауна. Одно время башню хотели снести, но потом, после продолжительных дебатов, оставили как памятник первопроходцу Лиммеи. Позже её заняли геологи под склад.
  - А как же люди, которые наверняка ещё остаются под обломками? - возразил старый колонист.
  - Если останемся здесь разгребать завалы, то никто до утра не доживёт, - ответил Джексон. - Надо уходить.
  Все его поддержали. Даже старик вынужден был согласиться.
  - Да, придётся идти к башне, - сказал он, кивая. - Это надо сделать ради живых.
  - В башне дождёмся "Ориона" и покинем эту чёртову планету, - сказал Джексон. - Пускай тогда Земля посылает сюда специальную военизированную экспедицию и докапывается до причин внезапного появления чудовищ, а мы уже достаточно нахлебались лиха!
  Оставшиеся в живых земляне - всего человек семьдесят, нестройной колонной двинулись по заваленному обломками проспекту. Колонну окружали люди с бластерами.
  Продвигались молча, с опаской. Останавливались, когда невдалеке, за какой-нибудь грудой развалин, раздавалось тяжёлое сопение или слышался хруст под мощными лапами. По пути обошли труп динозавроподобного монстра, основательно объеденного его вечно голодными собратьями. Жуткие крики тварей, доносившиеся со всех сторон, усиливали чувство тревоги.
  Раза два или три слышались и человеческие крики. Где-то под обломками были погребены живые люди... Алекс и некоторые колонисты порывались броситься туда, но их удерживали. В вечерних сумерках отходить от колонны было равносильно гибели.
  Из боковой разрушенной улицы высунулось громадное тёмное рыло, похожее одновременно и на кабанью морду, и на человеческое лицо. Рыло принадлежало чудовищу с крокодильим телом на шести ногах. Завидев людей, тварь с восторженным визгом тут же ринулась на них. Мгновенно разметав добрую половину колонны, она, не обращая внимания на бластерные лучи, принялась давить и грызть бросившихся врассыпную людей.
  - Эй, у кого есть бластеры, сюда! - закричал Алекс, видя, что лейтенант Джексон лежит без движения. - Все собирайтесь сюда! В одиночку мы ничего не сделаем! Только общий огонь может остановить тварь!
  Возле него собралось с полдюжины вооружённых мужчин. Сноп огненных лучей, направленный в одну точку на морде чудовища, заставил того зареветь от боли, отпрыгнуть и свернуться в кольцо.
  Лиммтаунцы бросились было за ним, но обожжённая тварь с невероятным проворством скрылась в густеющих сумерках. Преследователям пришлось вернуться назад. Зрелище, представшее им, было поистине ужасающим. На проспекте лежало множество убитых и раненых; немногие уцелевшие пытались оказать им помощь.
  - Задерживаться нельзя, - говорил бледный как полотно доктор. - В любую минуту могут нагрянуть другие твари, привлечённые запахом крови...
  - Мёртвых не вернуть, надо подумать о спасении живых, - сказал старый колонист. - Уходим отсюда, быстро!
  Люди сгрудились в толпу, из которой доносились судорожные всхлипы, рыдания, стоны раненых.
  - У кого остались силы, возьмите тех, кто не может идти! - слышались голоса сержантов. - Женщины и дети - в середину колонны, люди с бластерами - по бокам! Внимательно наблюдайте за развалинами! Башня близко! Двинулись!
  Взяв легкораненых под руки, тяжелораненых уложив на носилки из развёрнутых плащей, последние выжившие земляне продолжали путь.
  
  
  Глава 11
  Гибель земной колонии
  
  Нигде не горело ни одного огня, лишь бледное вечернее небо озаряло окружающий хаос.
  У Алекса сжималось сердце при мысли, что под завалами могут находиться живые люди, а он ничем не может им помочь. Он шёл сбоку от колонны, бластер висел у него на груди, палец лежал на пусковой кнопке: за грядой развалин, не отставая от беглецов, кралось чудовище. Приблизиться тварь не решалась. Видимо, уже испытала на своей шкуре действие лучей. Но другим монстрам, особенно тем, которые только что забрели в город из леса, осторожность была неведома. Эти, почуяв людей, могли броситься сразу и наделать страшных бед, прежде чем получат огненную дырку в бок. Такие "необстрелянные" твари, вроде недавнего шестилапого "крокодила", были особенно опасны. Ещё одна встреча с одной из них - и от отряда ничего не останется.
  Джексона несли на плаще четверо колонистов. Пластыри не сдерживали крови, струившейся из многочисленных ран. Лейтенанта задел удар страшного хвоста, покрытого панцирной чешуёй с шипами. Джексон умирал в невыносимых мучениях. Иногда он впадал в беспамятство, и тогда его губы что-то бессвязно шептали, а в те редкие минуты, когда приходил в себя, он неотрывно смотрел на шагавшего рядом Алекса. По временам его рука бессильно приподнималась, словно делая какой-то знак.
  Услышав, что Джексон шепчет его имя, молодой человек наклонился к нему.
  - Я здесь, Джон, - ободряюще сказал он. - Всё будет хорошо. Башня уже рядом, вот она... Держись, дружище! Постарайся продержаться!
  - Алекс, - прошептал Джексон, устремив на него тускнеющий взгляд. - Я ещё раньше хотел спросить... Почему рожи этих тварей похожи на тебя?... Или это кажется?...
  - Кажется, Джон, - запнувшись, пробормотал молодой человек и отвёл глаза.
  Спустя минуту у Джексона началась агония. Из последних сил попытавшись привстать на натянутом плаще, он закричал в беспамятстве:
  - Чудовище! Чудовище! - Его трясущаяся рука показывала на Алекса.
  Предсмертные крики умирающего далеко разнеслись по окрестностям. На крики с разных концов разрушенного города устремились монстры. Первая появившаяся тварь была встречена общим огнём. Монстр рычал, отмахивался от лучей лапами, но не отступал.
  Крик Джексона оборвался, рука упала. Из горла лейтенанта хлынула кровь. Это случилось, когда отряд подошёл к подножию башни.
  Лестница была сорвана и валялась в стороне. Нетрудно было догадаться, что это сделали не чудовища, а люди. Кто-то из них уже проник в здание. В верхнем окне мерцал слабый свет.
  К лестнице подступило несколько мужчин.
  - Какого дьявола им понадобилось её сбрасывать? - ворчали они, подтаскивая лестницу к башне. - Думают только о себе, до других им дела нет...
  - Поднимайте быстрее, - торопил их Чивер, - дорога каждая минута.
  К людям подкрадывался очередной монстр, не сводя с них голодных глаз. На его чешуйчатом теле чернели горелые отметины, и потому хватило пары выстрелов, чтобы тварь, испуганно заревев, отпрянула в сторону. Она уже успела познакомиться с огненными лучами и предпочла не рисковать.
  Лестница, поддерживаемая десятком рук, привалилась к башне. Первым Чивер отправил наверх Алекса. Закинув бластер за спину, астроботаник быстро полез по перекладинам. Дверь была заперта. Он заколотил по ней сначала руками, а потом бластерным прикладом.
  - Откройте, это свои! - закричал он.
  Наконец заскрежетал запор, и тяжёлая массивная дверь стала подаваться вовнутрь. Навалившись на неё плечом, Алекс ускорил её движение.
  В проёме показалось бородатое лицо.
  - Слава богу, ещё один уцелел! - воскликнул незнакомец. - А мы уж думали, конец всем!
  - Какого чёрта ты тут закрылся... - раздражённо начал молодой человек, и осёкся, услышав внизу отчаянные вопли.
  Посмотрев вниз, он оцепенел от ужаса. Большая группа детёнышей, ещё совсем мелких, не достигших человеческого роста, смешалась с людьми. Они набрасывались на всех подряд, пуская в ход когти и зубы. Поднялась невообразимая суматоха. Многие отбивались ножами и палками, другие стреляли из бластеров, но в ночных сумерках огненные лучи косили не только нападавших, но и своих. Людьми овладело какое-то безумие. Истошно крича, каждый дрался только за себя; многие в последней надежде устремились к лестнице, и в результате она сползла со стены и завалилась, увлекая за собой вцепившихся в неё людей. Остаться в дверном проёме удалось лишь Алексу, и то благодаря обитателю башни. Когда лестница стала уходить из-под ног астроботаника, тот схватил его за запястья и втянул внутрь.
  Дверь захлопнулась. Алекса окружила темнота. Крики избиваемых как отрезало. В тишине заскрежетал ключ, проворачивающийся в замке.
  
  
  Глава 12
  Пленники башни Чизмена
  
  Алекс опомнился.
  - Там люди гибнут! Надо спасти хоть кого-нибудь! Спустим им трос! Тут есть трос?
  - Угомонись, приятель, - спокойно сказал мужчина, втянувший его в башню. - Их уже не спасёшь. Благодари судьбу, что хоть сам живой остался.
  - Сделаем вылазку, отгоним чудовищ бластерами, - не унимался астроботаник. - Там женщины и дети!
  - Некому делать вылазку, - обитатель башни тяжело вздохнул. - Тут кроме меня, Дика и Аниты никого нет. Дик ранен, у него чудовище оттяпало ногу, а Анита насмерть перепугана... Или ты думал, тут засел отряд вооружённых до зубов полицейских?
  Зажёгся фонарь, и в его неярком свете Алекс разглядел рослого плечистого парня, немногим старше его самого, и стоявшую за его спиной худощавую девушку.
  Геолог Майкл Качинский второй месяц почти безвылазно жил в башне, разбирая и сортируя находящуюся здесь обширную коллекцию лиммейских минералов. К прибытию "Ориона" должны быть отобраны самые характерные образчики горных пород, и Майкл, особенно в последние дни, трудился без устали, тратя на сон не более пяти часов в сутки. О бурных событиях сегодняшнего дня добровольный узник башни узнал только пару часов назад, когда кто-то забарабанил во входную дверь. Он впустил девушку и с ней одноногого парня, которому помог взобраться по лестнице. Парня звали Дик, а девушку - Анита. Чудовище догнало убегавшего Дика и с лёгкостью, одним движением челюстей, откусило ему ногу. Несчастного спасло то, что монстр отвлёкся на других беглецов. Спасатели отнесли его к санитарам, они наспех зашили рану, и Анита, его невеста, повела его к себе. Её дом тогда был ещё целым и находился на окраине города, недалеко от башни Чизмена. Видя, как здания Лиммтауна рушатся от мощных ударов исполинских тварей, Дик с Анитой решили укрыться не в доме, а в каменной башне. Анита, вошедшая в башню последней, сбросила приставную лестницу, чтобы монстры не смогли подняться сюда за ними.
  Геолог с Анитой направились к лестнице, ведущей наверх. Алекс последовал за ними.
  В верхнем помещении имелся камин, в котором горели угли, заливая стены и пол сумрачным багровым светом. Анита, экономя энергию в батарейках, выключила фонарь: электричества на башне не было. Впрочем, его не было во всём городе. Городская энергостанция была разрушена чудовищами.
  На большой кровати, когда-то собственноручно изготовленной самим Чизменом, лежал Дик - очень бледный молодой мужчина с густой шевелюрой чёрных волос. Нога, отрубленная выше колена, была перевязана бинтами.
  - Не повезло бедняге, - сказал Майкл, подходя к нему.
  - Хоть жив остался, - заметил астроботаник. - Я не видел никого, кто бы живым вырвался из лап чудовищ.
  - О, только не говорите о чудовищах! - закричала Анита, схватившись за голову. - Это ужасно! Ужасно! Я не могу думать об этом! У меня начинает страшно болеть голова! Прошу вас, не говорите о них!
  Раненый пошевелился, вздохнул.
  - Старик был прав, не доверяя безобидному виду этой проклятой планеты... - прошептал он. - Его башню не разрушить одним ударом хвоста, как те домики из пластика...
  Анита, не выдержав, с рыданием бросилась вон из комнаты.
  - У неё, похоже, помутился рассудок, - тихо сказал Майкл, наклонившись к самому уху Алекса. - Насмотрелась жестокостей... Дик мне рассказал, как на её глазах огромная горилла с хвостом как у ящерицы топтала людей и ломала их как спички... Такое зрелище не каждый выдержит...
  Он перевязал раненого, и вскоре тот забылся беспокойным сном. Оставив Алекса дежурить у кровати, бородач отправился разыскивать Аниту.
  Раненый лежал не шевелясь. Алекс прошёлся по комнате, тихо поднялся по изгибающейся каменной лестнице, ведущей к люку в потолке. Остановившись на площадке под потолком, он заглянул в узкое, как бойница, окно. Внизу лежал озарённый звёздами разрушенный город. У подножия башни твари устроили себе буйный пир из останков людей и своих убитых собратьев. Одна тварь была ранена. Её обступили несколько других и, рыча, наскакивали на неё, пытаясь прикончить. Та отбивалась, но силы были неравны. Пяти минут не прошло, как её разорвали в клочья.
  К месту пиршества подходили другие чудовища. Некоторые из них пытались разрушить башню, хлеща её своими многотонными хвостами. Видимо, думали, что она сделана их того же непрочного материала, что и остальные здания. Башня держалось, и чудовища отходили, недовольно рыча.
  Алекс вглядывался в развалины, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки, показывающие, что среди них есть живые люди. Нет, всё было мертво. Одни лишь чудовища бродили среди руин. Обладая свойством на расстоянии чувствовать свежую кровь, они рылись в обломках и докапывались до раненых, которых тут же пожирали.
  В комнату вернулся Майкл с портативной рацией. В ухе у него торчал штырёк наушника.
  - Сейчас шарил в эфире, - сообщил он, ставя приёмник на стол.
  - Нашёл кого-нибудь?
  - Никого. Похоже, из всей колонии только мы и остались.
  - В это невозможно поверить, - покачал головой астроботаник.
  - Я сам не верю, но эфир молчит, как убитый.
  Они замолчали. В комнате воцарилась тишина, прерываемая тревожным бормотанием спящего.
  - Вся надежда на "Орион", - прошептал Алекс. - Если звездолёт подойдёт в ближайшие дни, то чудовищ выгонят из города и, может, кого-то спасут из развалин...
  Майкл снял с себя наушники.
  - Как бы там ни было, колонии конец, - сказал он.
  - Похоже, всей планете конец, - пробормотал Алекс, глядя в пол.
  - Да, скорее всего, - согласился геолог. - А я уже начал привыкать к ней. Хорошая планета... Такую ещё поискать...
  Дик очнулся под утро. В комнате было ещё одно узкое оконце, расположенное на высоте человеческого роста. Оно было заколочено досками. Майкл сорвал их: раненому хотелось подышать свежим воздухом и посмотреть на рассвет. Кровать перенесли к окну.
  Культя снова начала кровоточить. Несмотря на все старания, кровь остановить долго не удавалось; на полу её натекла целая лужа. В конце концов рану сдавили деревянными шинами и перекрутили верёвками. От потери крови Дик потерял сознание. Анита осталась возле него дежурить, а Майкл с Алексом, утомлённые за ночь, спустились в нижнюю комнату, залезли в спальные мешки и тут же заснули.
  Разбудили их отчаянные крики девушки. Схватив бластеры, они бросились наверх. Анита кричала, в ужасе показывая на безобразную полузвериную-получеловеческую голову, просунувшуюся в окно. Издали почуяв свежую кровь, тварь каким-то образом вскарабкалась по почти отвесной стене башни и попыталась пролезть в помещение. Голова на длинной шее тянулась к раненому, но не могла достать: мешало плотное туловище. Монстр водил головой над кроватью из стороны в сторону, не сводя горящих глаз с Дика и кровавой лужи на полу. Ноздри чудовища раздувались, из оскаленного рта вырывалось шипенье.
  Алекс полоснул по твари лучом. Она заревела, но не убралась.
  - Побереги энергию в батареях, - сказал Майкл, доставая из ящика топор.
  Голова повернулась к нему, и в этот момент он ударил по ней топором. Чудовище дёрнулось, попыталось вцепиться в него зубами, но получило ещё один удар, потом ещё. Шея поникла. Майкл начал яростно рубить её. Тварь снаружи заскребла по стене когтями, стараясь удержаться, стала подаваться назад, но медленно: геолог успел отрубить голову. За окном рухнуло вниз обезглавленное тело.
  В комнате воцарилось молчание. Все разглядывали страшную голову.
  Анита подняла её, приблизила к свету, падавшему из окна, и вгляделась в неё пристальнее. Её бледное лицо исказила гримаса отвращения и ненависти.
  - У той проклятой гориллы, которая ранила Дика, была такая же морда... - Она не могла говорить, её душили рыдания. - Морды у них похожи друг на друга... Похожи...
  Она обернулась к Алексу и вперила в него безумный взгляд. Астроботаник отступил в тень, облившись холодным потом.
  - Они похожи на твоё лицо, Стэнтон! - Дрожащий голос девушки понизился до шёпота. - Смотри! Смотри внимательно! Это ты! А не веришь - принеси зеркало!
  - Ты говоришь несуразные вещи, - пытался урезонить её Майкл. - Если и есть какое-то сходство, то это чистая случайность...
  - Майкл прав, - отозвался Алекс. - Какое отношение я могу иметь к чудовищам?
  - Анита, тебе надо отдохнуть, - говорил геолог. - Ты слишком переволновалась. Пойди вниз, выспись как следует. Мы с Алексом присмотрим за Диком.
  Метнув на Алекса взгляд, полный ненависти, Анита отшвырнула голову в угол и бросилась прочь из комнаты.
  
  
  Глава 13
  Алекс остаётся один
  
  Дни на башне тянулись медленно и тоскливо. Майкл ухаживал за больным, Алекс ему помогал как мог, и оба прослушивали эфир, пытаясь поймать позывные "Ориона" или наткнуться на переговоры оставшихся в живых колонистов. Эфир молчал. Ночами они жгли костёр на плоской верхушке. Это был знак для выживших лиммтаунцев, что башня обитаема и что здесь их ждут. Однажды днём Майкл с Алексом рискнули выбраться наружу. Спустившись по тросу, они водрузили на прежнее место лестницу. Но ни одна человеческая душа ею не воспользовалась. Руины Лиммтауна не подавали признаков жизни. Даже чудовищ стало как будто меньше. Видимо кровожадные твари, разрушив и пожрав всё, что только можно, ушли в леса, где у них было больше возможностей для добывания пищи.
  Анита старалась не показываться Алексу на глаза. Впрочем, он тоже не искал её общества. С лица девушки не сходило выражение мрачной задумчивости. Ею владела какая-то неотступная мысль, и это очень беспокоило Майкла. Он попросил Алекса присматривать за ней.
  Сознание к Дику возвращалось редко. Он беспрерывно бредил, воображая в кошмарах, что за ним гонятся монстры. Майкл с Алексом, сменяясь у его кровати, делали ему уколы, меняли бинты. Всё это мало помогало. Состояние больного ухудшалось.
  В ту злосчастную ночь у его кровати дежурил Алекс. Майкл спал этажом ниже. Угли едва тлели в камине. Откинувшись в кресле, Алекс полудремал, вспоминая упоительные мгновения близости с прекрасной лиммеянкой.
  Внезапно в дверном проёме возникла Анита. Пряча за спиной нож, она с минуту стояла неподвижно, с неумолимой злобой глядя на молодого человека. В её мыслях Алекс уже совершенно отчётливо представлялся одним из чудовищ, наполнивших планету. Под его земной одеждой скрывается омерзительное чешуйчатое тело... Он одной крови с убийцами... От него исходит смерть...
  Больной разлепил пересохшие губы и попросил пить. Алекс очнулся, взял со стола стакан с водой. Анита бесшумно скрылась. Дик сделал несколько судорожных глотков и снова впал в забытьё.
  Через полчаса Алекса у постели сменила Анита. Астроботаник спустился в тёмную нижнюю комнату. Продвигаясь в ней почти наощупь, он нашарил на полу мешок, в котором обычно спал. На сей раз мешок был занят Майклом. Геолог, видимо, перепутал мешки. Алексу пришлось бродить в темноте в поисках другого мешка. Наконец нашёл, залез в него и сразу провалился в сон.
  А ещё через час в комнату беззвучной тенью вошла Анита. В кромешной темноте найдя мешок, из которого доносилось мерное дыхание спящего, она всадила в него нож. Послышался сдавленный стон. Анита наносила удары, пока стоны не перешли в хрип и извивающееся в мешке тело не застыло. Только тогда обезумевшая девушка вытерла окровавленное лезвие о мешок и выбежала из комнаты. На лестнице прозвучал её истерический смех.
  Алекс спал так крепко, что не услышал его. Проснулся он от пронзительного крика, прокатившегося по всей башне от верхушки до основания. Он в тревоге вскочил, включил подсветку наручных часов. Так и есть: проспал разбудить Майкла!
  Крик повторился. Наверху творилось что-то неладное!
  Алекс выбрался из мешка, схватил бластер и, подбежав к мешку, в котором спал Майкл, принялся тормошить его. Майкл не просыпался. Алекс снова включил подсветку. В скудном свете он разглядел кровавые дыры на ткани мешка и лужу крови на полу. Алекс замер в растерянности и ужасе.
  Крики становились глуше, слабее. Алекс наконец опомнился, бросился с бластером на лестницу. В дверях верхней комнаты он остановился, поражённый.
  Привлечённое запахом крови, в комнату через окно вползло змееподобное чудовище. Алекс застал заключительный момент трагедии: девушка задыхалась в объятиях монстра, острые зубы вгрызались ей в шею, из посиневшего тела хлестала кровь.
  Алекс, полагая, что Анита ещё жива, не решился воспользоваться огнемётом. Он закинул бластер за спину и выхватил нож. Змея была сантиметров тридцати в толщину и около пяти метров в длину. На её теле находились присоски, благодаря которым она сумела взобраться по отвесной стене башни; сейчас эти присоски впивались в тело девушки.
  Алекс полоснул по змеиному телу ножом и тут же отскочил: чудовище, отпустив жертву, повернуло голову к молодому человеку. Это была почти человеческая голова, и глаза её смотрели почти разумно. С зубов монстра по подбородку стекала кровь. Алекс нажал на кнопку бластера. Луч заметался на его морде змея, и тот зашипел, отпрянул в угол, свернулся кольцами. Алекс упорно сверлил лучом его голову. Змей подполз к окну и в последнем усилии закинул за него голову. Вслед за головой выскользнуло тело.
  Астроботаник рискнул выглянуть. Змей корчился, издыхая, у подножия башни. К нему с разных сторон подползали его сородичи, явно желая закусить им. Но ещё больше поразило астроботаника то, что по стене башни взбирались аж три твари. Всех их манил запах крови. Одна тварь, не удержавшись, соскользнула вниз, но другие продолжали ползти...
  Необходимо было как можно скорее избавиться от трупов и стереть кровь. Однако вначале надо забить оконные проёмы камнями и замазать их скрепляющим раствором. Камни в изобилии имелись в ящиках с геологическими коллекциями, порошок для раствора хранился в подвале. Закончив с окнами, Алекс осторожно приоткрыл наружную дверь и сбросил трупы. За ними последовали окровавленные тряпки, которыми он протёр кровь в комнатах. Алекса переполняла горечь от сознания того, что он отдал тело Майкла, с которым успел подружиться, на съедение гадам, но ничего другого ему не оставалось.
  Занимаясь всем этим, астроботаник не мог уделять много времени раненому. У того усилились боли, начался жар. Испытывая сострадание к несчастному, Алекс, может быть, чаще, чем нужно, делал ему болеутоляющие инъекции. Они облегчали муки больного, но затем боль вспыхивала с новой силой.
  Дик умер через сутки после Майкла и Аниты. Алекс пропустил момент его смерти: он спал рядом, умаявшись за день. Труп Дика последовал за первыми двумя. Чудовища перестали беспокоить башню, видимо утратив к ней интерес. В комнатах воцарилась тишина. Алекс часами просиживал в кресле перед камином, глядя на тлеющие уголья и прислушиваясь к монотонному потрескиванию рации. Запасов продовольствия и воды при экономном расходовании хватит на четыре месяца. Если "Орион" прибудет позже, то в этом кресле найдут труп.
  Однажды утром рация разразилась гудками. "Орион"!
  
  
  Глава 14
  Земная любовь
  
  Дисковидный разведывательный зонд, управляемый кибернетическим пилотом, делал круги над развалинами Лиммтауна, опускаясь всё ниже. Алекс следил за ним с плоской верхушки башни. Диск был отчётливо виден на фоне сочной синевы лиммейского неба.
  Аппарат опускался, ориентируясь на сигналы рации, которую Алекс постоянно держал включённой. Вскоре он завис над башней. Люк в его днище раскрылся, оттуда выдвинулась лестница. Алекс взобрался в каюту.
  Пролетая над Лиммеей, Алекс связался с командиром звездолёта капитаном Хафаджем и коротко изложил ситуацию: чудовища появились внезапно, их появление застало колонистов врасплох. Колония уничтожена полностью.
  - Их было слишком много, - говорил он, - бороться с ними трудно. Бластеры с трудом прожигали их кожу, а другого оружия у нас не было...
  О своём невероятном любовном приключении он, разумеется, умолчал.
  - Ваш доклад полностью подтверждается данными воздушной разведки, - ответил капитан. - Планета кишит странными гигантскими тварями. Истребить их всех мы не в состоянии. Инструкция в таких случаях предписывает оставить всё как есть, предоставив событиям развиваться естественным путём. Жаль терять такую богатую и идеально подходящую для человека планету. Её, конечно, будут посещать наши корабли, но, боюсь, колонисты появятся на ней ещё нескоро.
  На звездолёте Алекс сразу оказался в центре общего внимания. Экипаж и пассажиры жаждали узнать подробности, ведь он был единственным, кто уцелел из всей лиммейской колонии. Молодой человек только и успевал отвечать на вопросы.
  Попутно он узнал, что два зонда с вооружёнными людьми отправились на разные материки планеты. От обоих отрядов поступали удручающие вести: леса и воды Лиммеи полны чудовищ, они повсюду, даже в пустынях и в областях вечной мерзлоты. От туземных посёлков ничего не осталось - всё сметено и разрушено. Очевидно, что с расой лиммейских гуманоидов покончено. На планете воцарились чудовища, и как долго будет продолжаться их господство - неизвестно.
  Только через час после прибытия на "Орион" Алекс добрался, наконец, до каюты, где его дожидалась жена.
  - Алекс, боже мой, ты дрался с чудовищами! - воскликнула она, вставая с дивана ему навстречу. - Счастье, что ты вырвался из этого ада!
  - Да, счастье и большая удача, - подтвердил он, обнимая её и целуя.
  - Не рассказывай мне ничего, у меня и без того голова кругом идёт. Все на корабле только и говорят, что о чудовищах и о тебе.
  - Ты не представляешь, как я тосковал, вспоминая о своей дорогой Элен, - признался Алекс, и это было сущей правдой применительно ко времени до встречи с лиммеянкой. После же этой встречи о жене он думал лишь мельком.
  - Сколько седины появилось в твоих волосах... - Она разглаживала его шевелюру. - И эта борода... Ты много пережил, мой бедный Алекс...
  - Меня поддерживала мысль о встрече с тобой, - солгал он.
  - Теперь я тебя никуда не отпущу! - с жаром произнесла Элен. - Дай слово прекратить поездки по планетам и остаться со мной! Со мной навсегда!
  - Клянусь, - сказал он.
  - Ах, лучше не клянись. Ты уже клялся, и всегда потом куда-нибудь уезжал. У тебя натура неисправимого скитальца!
  - Теперь моё обещание твёрдо, - сказал Алекс.
  Элен его не слушала.
  - Может быть, хоть эта ужасная трагедия тебя образумит, - говорила она, сокрушённо вздыхая. - А впрочем, нет. Ты не усидишь долго на одном месте. Тяга к странствиям у тебя в крови. Признайся, ты уже сейчас думаешь о новом путешествии! Это видно по тому, как ты отводишь взгляд!
  Вместо ответа он сжал её в объятиях. Их губы слились в поцелуе.
  Как не похож был этот слабый всплеск возбуждения, прокатившийся по его телу, на взрыв неистовой страсти, который потряс его при прикосновении к губам лиммеянки! Объятия и ласки земной женщины показались Алексу пресными до тошноты. Элен его уже не интересовала, и лишь опасение показаться холодным заставляла его улыбаться и обнимать её.
  - Перелёт до Ниобеи продлится три недели, - прошептала она. - Все эти три недели ты будешь моим, только моим...
  - После ужина я буду в полном твоём распоряжении, дорогая, - он тактично высвободился из объятий. - А сейчас я больше нуждаюсь в ванне и чашке кофе.
  Но она уже дотянулась до выключателя. Каюта погрузилась в полумрак. Лишь у дальней стены тускло светила дежурная зелёная лампа.
  Элен скинула с себя накидку; её обнажившееся тело зазеленело в сиянии светильника, и этот зеленоватый отлив воскресил в памяти Алекса другое тело, упоительное до безумия...
  Воспоминание пробудило в нём страсть. Он стиснул Элен в объятиях.
  - Ого, - прошептала она. - Прежде ты никогда не был таким пылким...
  Оргазм наступил быстро, но сразу за ним нахлынуло разочарование. Несколько минут Алекс лежал неподвижно, не реагируя на ласки и поцелуи Элен. Слияние с земной женщиной показалось ему жалкой карикатурой на чудо, которое подарила ему таинственная уроженка Лиммеи.
  Он молча оделся и направился к двери. Элен попыталась его удержать, но он отклонил её ласки.
  - У нас ещё будет время для любви, дорогая.
  Он включил свет, торопливо коснулся губами жениной щеки и вышел из каюты.
  Через пять минут Алекс раздевался в ванной, отделанной большими зеркалами. Мягкий белый свет заливал кафельные стены, занавеси, белоснежную овальную ёмкость, наполненную тёплой водой. Прежде чем погрузиться в неё, Алекс оглянулся на своё отражение. И отпрянул в испуге...
  Он почти вбежал в кабинет главного врача звездолёта доктора Моззи.
  - Взгляните, доктор, - он распахнул края полотенца, в которое кутался. - Я это обнаружил только сейчас, в ванной!
  Тело Алекса покрывал бледно-зелёный налёт. Обычный цвет сохраняли лишь голова, шея, верхняя часть груди, руки и ступни ног.
  
  
  Глава 15
  Чудовища появляются на "Орионе"
  
  Он даже не мог сказать, когда у него это появилось. Все предыдущие дни он провёл в полумраке башни и не следил за цветом своего тела. Что же касалось причины появления налёта, то догадка была только одна: связь с лиммеянкой. Пришлось рассказать доктору об амурном приключении, умолчав, разумеется, о его страшных последствиях.
  Моззи вопросов не задавал, лишь кивал головой. Весь его вид выражал внимание и доброжелательность.
  Обследование длилось несколько часов. За это время на "Орион" вернулись зонды, и звездолёт покинул орбиту Лиммеи. Путь его лежал на Ниобею - одну из крупнейших земных колоний в данном сферическом секторе созвездия Персея. По сравнению с ней лиммейская колония была совсем крохотной и считалась отдалённым захолустьем.
  Корабль набирал скорость. Лиммейское светило осталось далеко позади и превратилось в маленькую светящуюся точку.
  Экспресс-анализ серьёзных нарушений не выявил. Доктор объявил молодому человеку, что это кожная болезнь, вызванная скорее всего каким-то лиммейским микроорганизмом. Такие болезни лечатся быстро. Правда, болезнь может быть заразной, поэтому Алекса на некоторое время придётся поместить в карантин.
  "Бедняжка Элен, она могла заразиться от меня, - с невольным вздохом подумал астроботаник. - Впрочем, если она заразилась, то часть вины за это лежит на ней самой. Я не принуждал её к сексу, это была её инициатива".
  Он сообщил доктору о своей недавней связи с женой. Моззи обещал её осмотреть. Возможно, её тоже переведут в карантин.
  Каюта, куда Алекса отвели медработники в масках и защитных комбинезонах, выглядела так же, как большинство кают на корабле, только была изолирована от остальных помещений и в её стене имелось большое окно из непробиваемого прозрачного пластика. Подходившие к окну люди могли общаться с Алексом посредством радиосвязи. Минуты не проходило, чтобы кто-нибудь не появлялся и не выражал ему своё сочувствие.
  Через два часа после водворения Алекса в карантинную каюту за окном появился Моззи.
  - Что показал осмотр Элен? - нетерпеливо осведомился астроботаник.
  - Не волнуйтесь, ничего опасного не обнаружено, - ответил доктор. - Единственно лишь...
  - Что?
  - Буду с вами откровенен. Ваша супруга ждёт ребёнка. По всем признакам, она на втором месяце беременности.
  - Мы с Элен не виделись почти полгода, - пробормотал Алекс озадаченно. - За это время у нас была только одна близость, часов семь или восемь назад...
  - Должен сказать, что беременность развивается необычно быстро, - продолжал доктор. - Нас это несколько настораживает.
  - Как это? - Алекс с трудом осваивался с новостью. - Почему быстро?
  - Здесь много непонятных моментов, господин Стэнтон, - сказал Моззи. - Ваша супруга со слезами клянётся, что во время разлуки с вами у неё не было связей с другими мужчинами.
  - Лжёт, - сказал Алекс. - Да вы сами подумайте: семь часов - и уже на втором месяце! У неё есть любовник, это точно.
  Моззи морщился и тёр пальцами виски.
  - Мы взяли вашу супругу под круглосуточное наблюдение, - сказал он. - Не исключено, что потребуется хирургическое вмешательство.
  - Держите меня в курсе дела.
  - Обязательно.
  Доктор ушёл, а Алекс в сильнейшем волнении уселся на диван. Внезапно его прошиб пот. Ему вспомнилась лиммеянка, которая всего за несколько часов превратилась в одно сплошное раздувшееся чрево.
  - Ужас... ужас... - стонал несчастный муж, страшась предположить, что с Элен произошло то же самое.
  Время шло. Он засыпал, просыпался и вновь впадал в тревожное забытьё. На корабле, видимо, что-то произошло, поскольку люди за окном перестали появляться, а ведь ещё совсем недавно к окну то и дело кто-нибудь подходил, желая перекинуться парой слов со спасённым с Лиммеи.
  Алекс в волнении расхаживал по каюте, когда по коридору за окном торопливо прошли Моззи и медсестра. Доктор старался сохранять самообладание, зато на бледном как полотно лице медсестры было написано выражение самого неподдельного ужаса. Они даже не взглянули на астроботаника и быстро прошли мимо.
  Минуты не прошло, как в том же коридоре появился грязно-бурый уродец с телом кенгуру и несоразмерно большой человеческой головой. С нижней челюсти уродца текла кровь, в крови были вымазаны его когти. Увидев Алекса, уродец прыгнул на оконный пластик, отскочил и помчался в ту сторону, куда ушли Моззи с медсестрой.
  - Что за чёрт! - закричал астроботаник и в сердцах треснул кулаком по пластику. - Неужели это тоже я? Да лучше б я умер в ту ночь, сорвавшись со скалы!
  Через четверть часа в коридоре снова появился Моззи. На этот раз один. Он был ранен, хромал, с его бедра сочилась кровь. Хватаясь за стену, он изо всех сил торопился к дальней двери, когда в коридоре появился тот же зверёныш. Маленький монстр прыгнул доктору на спину и тот упал со сдавленным воплем. Чудовище принялось зубами выдирать куски мяса из ещё живого человека ...
  Очень скоро тварь заметила Алекса. Видимо, она забыла недавний урок, поскольку целую минуту билась о пластик, пытаясь достать до узника карантинной каюты. Пластик не поддавался. В конце концов монстру это надоело и он вернулся к пожиранию Моззи.
  В коридоре появились Хафадж и люди с бластерами. По уродцу ударили лучи, и он взвыл, заметался по коридору. Лучи доставали его всюду. Даже обгорелый, полуживой, он норовил улизнуть. Понадобилось четверть часа, чтобы его прикончить.
  Капитан подошёл к окну.
  - Мистер Стентон, у нас плохие новости для вас, - прозвучал его голос в динамике.
  За спиной капитана встали четыре звездолётчика с бластерами, все хмурые, усталые, в забрызганных кровью комбинезонах.
  - Что-то с Элен? - спросил Алекс.
  - Да, - ответил капитан. - Ваша жена скончалась при родах. Если это только можно назвать родами.
  Алекс дрожал. Память, помимо воли, возвращала его к той ночи в пещере...
  - Я, кажется, понимаю, о чём вы говорите, капитан.
  - У нас есть все основания полагать, что причина смерти вашей жены и последующих трагических событий на корабле связана с вашей болезнью.
  - Твоя жена нарожала чудовищ, которые слишком быстро растут! - не удержавшись, выкрикнул один из звездолётчиков.
  - Мы сначала хотели сохранить их всех живыми, чтобы передать в лабораторию на Ниобее, - продолжал Хафадж, - но они проломили стену и вырвались из комнаты, где их заперли...
  - Они разбежались по всему кораблю! - прибавил другой звездолётчик. - Они убивают людей!
  - Рассказывайте, Стэнтон, - сурово сказал капитан. - Рассказывайте всё, без утайки.
  Алексу пришлось выложить всю правду о событиях той бурной ночи. Не забыл он упомянуть и о мистическом запрете туземных жрецов на связь лиммейских девушек с землянами. Он нарушил этот запрет, и на Лиммее расплодились твари с мордами, похожими на человеческие.
  - У всех, как клеймо, моё лицо, - закончил он с горечью. - Это печать моего преступления... Но я не знал, что так будет! И не знал, что заразился, иначе никогда не решился бы на близость с Элен!
  Хафаджа отвлёк радиовызов. Приложив руку к уху, в которое был вставлен портативный приёмник, он несколько секунд слушал, что ему говорили. Потом обернулся к звездолётчикам и что-то коротко сказал. Те, перехватив бластеры, со всех ног выбежали из коридора. Капитан задержался у окна.
  - Ситуация критическая, - сказал он. - Твари не слишком крупные, но очень агрессивные...
  - Капитан, они поразительно быстро растут! Эта тварь, - Алекс кивнул на обугленный труп "кенгуру", - мелочь в сравнении с тем, во что они превратятся через несколько часов! Они станут гигантами! Их надо уничтожить как можно быстрее, пока они не выросли!
  - Нам навстречу идёт корабль с Ниобеи, мы держим с ним связь, - сказал Хафадж. - Я уже не знаю, удастся ли нам справиться с тварями самостоятельно, без помощи ниобейцев. К настоящему времени погибло слишком много наших людей. Проблема в том, что у тварей прочная шкура, её трудно прожечь...
  - Они начнут размножаться, - заговорил Алекс торопливо. - Это у них происходит быстро!
  - На корабле сущий ад, - буркнул капитан и выбежал в дверь, за которой скрылись его подчинённые.
  Алексу ничего не оставалось, как ходить из угла в угол. Иногда он останавливался и прислушивался. Звуки не могли проникнуть сквозь плотные стены его каюты, но подчас ему казалось, что он слышит рёв тварей и стоны терзаемых ими людей. Он садился и в тоске сжимал голову руками, или принимался рассматривать зелёные пятна на себе. Пятна стали ярче и распространились уже по всему телу, они были даже на лице. Он окинул себя в зеркале. Щёки и шея словно покрылись струпьями, а на животе и бёдрах было что-то вроде чешуи, шершавой и твёрдой. Он в ужасе запахнулся в халат и снова начал ходить.
  Ужасающий вид коридора за окном повергал в дрожь. Забрызганные кровью стены, недоеденный труп Моззи, сожжённый труп чудовища... Алекс, не в силах на это смотреть, бил кулаками по пластику и кидался ничком на кровать.
  Он лежал в забытьи, когда его разбудили гулкие удары. Он привстал. В окне чернела большая человекоподобная морда и не сводила с него глаз. Это был уже не подросток. К Алексу рвалось вполне взрослое существо двух метров ростом, с мощными обезьяньими руками и туловищем ящера. Кулаки обезьяноящера с силой долбили по пластику. К ужасу своему, Алекс заметил, что на пластике появляются трещины...
  Появление твари могло означать только одно: людей на звездолёте больше нет. "Орион" захвачен чудовищами, а это сулит катастрофу. Твари разнесут всё вдребезги, в том числе аппаратуру. Лишённый управления, корабль неминуемо погибнет.
  Алекс не знал, что в эти минуты последние оставшиеся в живых члены экипажа "Ориона" отправили отчаянную радиограмму на звездолёт ниобейцев. Тот уже достаточно сблизился с ними, чтобы выслать зонд для эвакуации людей.
  Но вместо отправки зонда ниобейцы привели в действие боевое оружие.
  В ту самую секунду, когда тварь выбила, наконец, окно карантинной каюты и дотянулась до Алекса, по "Ориону" ударил аннигилляционный луч. Началось расщепление огромного корабля на молекулы. "Орион" стал таять и съёживаться, как будто его с сумасшедшей скоростью разъедала ржавчина. За считанные минуты он превратился в едва заметное облако пыли. А потом и оно исчезло, растворилось в черноте космоса.
  
  
  1992, 2019
  
  
  
  
  
  ГЛАС БОЖИЙ
  
  
  Сильвио едва понимал, что происходит, как он оказался в этом полутёмном переполненном ресторанчике, где на полную мощь грохотала музыка и по головам носились цветные лучи. Он качался в такт музыке вместе с другими танцующими. Перед ним мелькали какие-то лица, заливаемые то красным, то синим, то жёлтым светом, его кто-то куда-то тянул, кто-то пытался с ним заговорить.
  - Тебя искала Вероника, - отчётливо прозвучало над самым ухом, перекрывая музыку, и Сильвио вздрогнул, словно очнулся.
  Он вспомнил, что сегодняшний вечер он собирался провести с Вероникой. Последний свой вечер на Земле.
  - Где она? - спросил он, но парень, сказавший эти слова, уже исчез в толпе.
  Пытаясь сосредоточить разбегающиеся мысли на Веронике, Сильвио протиснулся к дверям и вышел на свежий воздух.
  Улицы прибрежного городка были запружены людьми в карнавальных костюмах. В городе кипело празднество, которое сейчас, когда тёплый южный вечер переходил в ночь, достигло апогея. Музыка неслась из всех дверей. Дома были украшены гирляндами цветов и разноцветных фонариков, ветер трепал флаги и воздушные шары, в небо, прибавляя света к иллюминации, взлетали фейерверочные ракеты. Мимо Сильвио прошествовала вереница циркачей на ходулях. Гремели трещотки и бубны, заливались свистелки. Сильвио шёл, едва замечая окружающих, почти не слыша музыки и треска петард, и изо всех сил старался удержать смутную мысль о Веронике. Но в голове продолжал сгущаться туман. Странное помутнение в мыслях, которое преследовало его с утра, к вечеру усилилось. А между тем он и выпил-то сегодня всего один бокал лёгкого вина...
  Сам не заметив как, он оказался за городом, в живописной местности вилл и садов. На безлюдной дороге, петлявшей между холмами и купами деревьев, он прибавил шаг. Городские огни остались позади и пропали за поворотом. Он не понимал, куда идёт, и почему-то даже не задавался таким вопросом. За спиной ещё какое-то время слышался треск ракет, но вскоре эти звуки смолкли. Сильвио обступила тишина.
  Утром он должен ехать в космопорт, находившийся в сотне километров от городка, а оттуда пассажирским рейсом отправиться на Луну.
  Ему выпала редкая удача, как считал он сам и все его друзья: его зачислили в состав межгалактической экспедиции, которая вылетает к звёздным системам в созвездии Лебедя, где, по последним данным, могут существовать обитаемые миры. Субсветовой звездолёт стартует с Большого Лунного космодрома. Сегодня, в последний его день на Земле, совпавший с праздником в родном городке, Сильвио хотел повеселиться с друзьями, обнять любимую девушку, забыться в танце, но какое-то неотвязное, тоскливое чувство не давало ему покоя.
  Все эти дни он думал о том, что, вернувшись на Землю, никого из друзей и знакомых не застанет в живых. Их прах к тому времени истлеет в могилах. Возможно, и сами могилы не сохранятся. Что он найдёт здесь, вернувшись через сотни лет? Им владела печаль, которую он старался подавить или по крайней мере - не показывать внешне. Но чувство, которое мучило его сегодня, было совсем другим. Это не печаль и, кажется, вообще не чувство. Такого с ним ещё никогда не было. Мысли едва ворочались в голове, а к вечеру он и вовсе утратил способность о чём-либо связно подумать. Неужели так подействовал на него всего один бокал вина?
  Дорога вывела на песчаный пляж, тянувшийся до дальних гор. Пляж был безлюден, хотя ещё пару часов назад здесь кипело веселье. С полудня от океана начал дуть ветер, надвинулись тучи, предвещая бурю, и праздник отхлынул в город, оставив на растерзание приливу карнавальный мусор - гирлянды флажков, ленты, столики, шезлонги. Всё это было раскидано по песку и таскалось набегавшими волнами взад и вперёд.
  Сильвио пошёл навстречу волнам. Ветер бил ему в лицо, раздувал рубашку и лохматил волосы.
  У кромки прибоя он разулся и вошёл в воду.
  Он ни разу не задался вопросом, зачем он здесь, что заставляет его стоять по колена в воде и вглядываться в затянутый тучами горизонт. Над его головой с тревожными криками реяли чайки. Справа, за холмами, где прятался городок, ещё боролись с надвигающимся мраком фейерверочные огни, но вот и они погасли, словно осознав тщетность своих усилий.
  Прилив, подгоняемый ветром, наступал стремительно. Вода дошла уже до груди юноши, а он всё стоял, словно пригвождённый к месту. По его телу разлилось какое-то онемение. Громадная волна обдала его всего, а он даже не заметил этого...
  Внезапно он опомнился, содрогнулся от ужаса и сделал попытку побороть неподвижность, но было поздно. Прояснение длилось несколько кратких секунд, затем всё снова заволокло туманом. Очередная приливная волна, накатившись, накрыла Сильвио с головой и он, бессильно рухнув на колени, весь ушёл в воду.
  Неожиданно его сознание вновь прояснилось. Он как будто открыл глаза. Мглистая пелена стала светлеть и рассеиваться. В ней проступили очертания высоких, похожих на гигантские папоротники, широколиственных деревьев, каких он никогда прежде не видел. Самое поразительное, что это была не застывшая картинка - лес жил, колыхались его ветви, из его глубин доносилось звериное рычание и клёкот птиц.
  Сильвио находился на поляне в поросли молодого папоротника. Справа послышался треск ломающихся стволов. Сильвио почему-то без испуга, лишь с любопытством обернулся и увидел высоко в гуще листвы громадную змеиную голову. Не обратив на Сильвио внимание, голова, покачиваясь на длинной, плавно изогнутой шее, проплыла над верхушками деревьев и исчезла среди ветвей. Вслед за ней показалось и почти тут же скрылось исполинское грязно-бурое тело чудовищного ящера и его мощный хвост, который втянулся в заросли, оставив на болотистой почве глубокую борозду.
  "Это была совсем молодая планета, Сильвио..." - прозвучало в сознании юноши, и он вздрогнул.
  Странный голос, исходивший неизвестно откуда, наполнил собой, казалось, всё его существо.
  "На ней не было разумной жизни. Буйная растительность покрывала её материки. В её лесах и в глубинах морей безраздельно господствовали гигантские ящеры... Когда наш звездолёт случайно наткнулся на неё, нас поразило, что воздух здесь такой же, как на нашей далёкой родине. И мы не смогли побороть соблазна. Ведь это счастье - после долгих лет блужданий от одного безжизненного мира к другому обнаружить такое великолепие!
  Звездолёт опустился на поверхность, и я с тремя своими товарищами отправился в лес. Мы не рассчитывали долго задерживаться здесь, но случилась страшная вещь. В те времена, о которых я рассказываю тебе, ещё продолжалась межгалактическая война. Омерзительные членистоногие оборотни, посягнувшие на свободу народов Великой Звёздной Спирали, были почти побеждены, они уже покидали пределы обитаемых систем и лишь кое-где в периферийных галактиках оказывали сопротивление. Наш звездолёт возвращался из мирной исследовательской экспедиции. Мы не были готовы к нападению, да и не ожидали его в этом отдалённом углу Вселенной. Скорее всего, они уже давно следили за нами, подстерегая удобный момент для удара.
  Мы, четыре астронавта, вошедшие в лес, с ужасом увидели в небе их корабль. В ту же минуту раздался взрыв, и в воздух поднялся громадный пыльный гриб: это ядерной торпедой был уничтожен наш звездолёт и все, кто в нём находились. Убийцы на этом не успокоились. Они принялись обшаривать окрестности сверхчувствительными лучами и вскоре засекли наши биоволны. Вот когда мы пожалели о том, что вышли в лес без изолирующих скафандров, но кто мог знать? Они послали вдогонку за нами гигантского паукообразного кибера. Настроившись на наши мозговые излучения, он двигался не торопясь, словно знал, что мы нигде от него не скроемся, даже на дне океана. А нам ничего не оставалось, как уходить дальше в лес.
  Скоро чаща стала почти непроходимой. Почва была влажная, топкая, кругом простирались болота с поваленными гниющими стволами. То и дело из цветущей жижи подымались отвратительные головы исполинских ящеров и скалились на нас; из зарослей высовывались другие, не менее страшные твари. Мы едва успевали отбиваться от них, применяя парализующие ружья. Но ружья, которые годились против этих увальней, были бессильны в борьбе с кибером. Паук неумолимо приближался, выжигая себе путь в зарослях. Мы видели чёрный дым и зарево пожара, отмечавшие его путь. Ветер доносил до нас запах гари.
  Настал момент, когда нам пришлось воспользоваться последним средством самозащиты, крайне опасным для нас самих, но другого выхода не было. У каждого из нас на поясе имелся небольшой аппарат, при помощи которого можно было определённым образом расщепить человеческое тело до составляющих его молекул. Для того, чтобы эти молекулы не рассеялись в пространстве и из них можно было, по сохраняющейся аурной матрице, снова составить человека, их сливали с чем-то, имеющим завершённую форму. Молекулы одного из наших товарищей мы слили с деревом. Лишившись сознания, он весь ушёл в ствол, корни и ветви. Он мог оставаться в таком виде несколько месяцев. Если мы за это время не вернёмся и не извлечём его молекулы для воплощения, он погибнет.
  Шансов на то, что мы вернёмся, было ничтожно мало, но даже и этой призрачной надеждой мы не вправе были пренебрегать. Мы свернули в сторону, пытаясь увести кибера подальше от дерева, но оправдались наши худшие ожидания: кибернетическое чудовище не пошло за нами по прямой, оно добралось до дерева и испепелило его, расщепив до атомов, до самых мельчайших частиц. Нашего друга не стало. Мы же продолжали уходить. Положение было отчаянное: кибер приближался, а мы выбились из сил. Второго нашего товарища мы слили с птеродактилем, которого нам удалось на несколько минут парализовать. Если случится чудо и мы спасёмся, то удастся ли нам отыскать одного-единственного летающего ящера среди тысяч ему подобных, чтобы вытянуть из него молекулы нашего друга? Вряд ли. Но что ещё нам оставалось делать?
  Мы пометили птеродактиля, перевязав ему лапу. Он очнулся, расправил крылья и поднялся над лесом. Увы, глупую тварь понесло в сторону паука, и тот не упустил случая сбить её огненным лучом и тоже расщепить...
  Нас осталось двое. Едва не увязнув в болоте, мы выбрались на берег озера. Гигантские папоротники торчали здесь прямо из воды, множество их гнило на берегу. Дальше пути не было. Уже сгустилась ночь, и зарево пожара, вызванного кибером, стояло позади нас огненной стеной. Сотни чудовищ, спасаясь от огня, тоже вышли к берегу. Мы едва успевали отбиваться от них. Ящеры дрались друг с другом, слышались вопли, мычание, рёв, трескались и рушились от ударов хвостов деревья, по озеру ходили волны - схватки происходили и в воде. Мой товарищ слил молекулы моего тела с водой озера; сам же он без помощи другого слиться уже ни с чем не мог. Сковав себя летаргическим сном, он погрузился на озёрное дно.
  О дальнейшем я могу лишь догадываться, потому что я перестал сознавать себя, для меня наступила тьма. Кибер вошёл в озеро и мой друг был уничтожен мгновенно. Затем паук взялся за меня. Скорее всего, он попытался расщепить озёрную воду, чтобы сделать невозможным моё воплощение, но уничтожить всю воду оказалось ему не под силу: в сумерках мы не разглядели, что озеро сообщалось с океаном. Таким образом, чтобы убить мою слитую с водой человеческую сущность, надо было уничтожить все океаны планеты, все моря, реки, всю атмосферу, насыщенную водяными парами! Убийцам ничего не оставалось, как отозвать кибера и покинуть планету.
  Там, откуда я прилетел, никогда не ставились подобные эксперименты. Считалось, что расщеплённый на молекулы мозг погибает через четыре-пять месяцев. Но произошло нечто совершенно невероятное. Слушай, Сильвио: я очнулся. Я просыпался медленно, очень медленно. Осознание мной самого себя продолжалось десятки миллионов лет. У меня не было глаз, чтоб раскрыть их и увидеть окружающий мир, не было ушей, чтоб уловить звуки, рук, чтоб ощупать пространство вокруг себя, но сознание ко мне вернулось, вернулась память, а значит, я ожил.
  Сначала это походило на сон, перемежающийся видениями. Я чувствовал себя как бы висящим в темноте и пустоте и хотел пробудиться, но не мог. Надо было пройти целой бездне лет, прежде чем мне стало окончательно ясно, что я уже давно не тот, кем был, что теперь я - океаны, реки, дожди, снег, туман, лёд, что я присутствую всюду, где есть хоть капля воды. В её извечной планетарной циркуляции молекулы моего мозга упорядочились, придя в соответствие с моей аурной матрицей, которая не могла исчезнуть; сознание моё восстановилось; я стал мыслить.
  И ещё миллионы лет ушли на то, чтобы я освоился со своей новой сущностью - гигантского невидимки, присутствующего всюду, огромного мозга без глаз, рук и ушей. Я мог только осязать мир. Осязать посредством воды и вообще любой влаги. Я научился ощупывать ею поверхность материков и океанское дно, следить за кипением жизни в лесах и морях, улавливать мыслительные импульсы живых существ. Содержимое черепных коробок населявшего планету зверья - это та же вода, и моим единственным развлечением на долгие тысячи лет стало погружаться в тёмное сознание животных и даже в какой-то степени воздействовать на него.
  Как я уже сказал, разумной жизни на планете не было, но один из животных видов был на грани эволюционного скачка, знаменующего рождение разума. Я говорю о ящерах, которые царили в ту пору на планете. Они абсолютно не походили на меня, каким я был прежде, и были мне отвратительны. Я попытался предотвратить их дальнейшую эволюцию, воздействуя на их организмы, но это оказалось довольно сложным делом. Ящеры эволюционировали быстро, ещё десяток-другой миллионов лет - и один из их видов даст разумную ветвь. Тогда я решил по иному подойти к задаче. Сконцентрировав свою энергию на атмосфере планеты, я вызвал глобальное изменение климата, которое в конечном счёте и сломило могущество монстров. Они стали вымирать сотнями тысяч, а вместо них начали развиваться другие существа, более близкие мне в биологическом плане.
  Из млекопитающих несколько видов с одинаковой вероятностью могли в будущем привести к существу разумному, но которому из них была уготована такая честь - зависело только от меня. Я выбрал четвероруких тварей, прыгающих по деревьям. Я предвидел в них будущий облик человека, который внешне будет похож на меня самого, каким я был когда-то, миллионы лет назад. И вот появились человекообразные троглодиты - обитатели тропических джунглей, затем - мрачные пещерные жители, и, наконец, возникло сообщество людей. К тому времени я уже настолько овладел своей сущностью, что мог до некоторой степени влиять на их сознание. Эти бесхитростные дети природы догадывались обо мне, хотя я ни разу не вступал ни с кем из них в прямой контакт, как сейчас с тобой. В особо тонко чувствующих натурах мне удавалось оживить мысль, пытливость и настойчивость в поисках знания; но таких было немного, особенно на заре цивилизации. И всё же мои усилия постепенно приносили плоды: человечество развивалось, совершенствовались ремёсла и земледелие, зарождались науки, появлялись философские школы, пытавшиеся постичь окружающий мир и привести в систему представления о нём. Я знал, как самого себя, каждого из живущих на планете, знал о нём всё: самые тайные глубины его души были открыты для меня, - и какие кошмары, какие уродливые чудовища таились подчас в этих глубинах! Это нельзя было сравнить даже со звериным разумом - хуже, намного хуже! Когда такие полулюди-полузвери дорывались до власти, начинались лавины бедствий и смертей. Но всё это, в конечном счёте, тоже оказывалось полезным для развития человечества.
  Я, как мог, старался облегчить людским поколениям тяжесть пути по ступеням совершенствования. Страдающее сознание несчастных я обвевал волной сочувствия и забвения, исподволь указывая пути к обретению блаженства. Все религии своим возникновением и основными концепциями были обязаны мне, хотя их адепты молились, казалось бы, разным богам. Люди прозревали меня шестым чувством, в экстазе молитв, в аскетизме подвижничества, в снах и на грани смерти, и всегда я подавал им надежду и утешение. Не мне судить, насколько успешным я был пастырем, но одно могу сказать определённо: человечество в его нынешнем виде не появилось бы, не будь на планете меня, а если бы и появилось, то развивалось бы гораздо медленнее и, возможно, на определённом этапе истории уничтожило самоё себя.
  Однако мне всё труднее сосредотачиваться на твоём мозге... У меня нет опыта в таких явных и продолжительных контактах, ни разу ещё не случалось мне вторгаться с отчётливой речью в сознание одного из сотен миллионов живущих на планете... Пока не иссяк запас энергии, который я сконцентрировал для связи с тобой, я должен успеть сказать главное. Завтра ты покидаешь Землю. Ты полетишь к звёздным системам, обозначенным в ваших космических лоциях как созвездие Лебедя. Среди множества галактик, охватываемых этим созвездием, имеются такие, которые составляют содружество миров, известных мне под названием Великая Звёздная Спираль. Основные из них значатся у вас под индексами BW-1732 и BW-8209. Там ты встретишься с существами, во всём, даже внешне, похожими на вас, землян. Они отнесутся к вам дружественно, окажут поддержку и поделятся с вами многими из своих знаний. Контакт с народами Спирали окажется благотворным для земной цивилизации. Расскажи им, что ты услышал сейчас. Мои соотечественники прилетят сюда, извлекут мои молекулы из атмосферы и я буду воплощён. Через миллионы лет после расщепления моего тела я снова обрету его, снова стану человеком...
  Сегодня я весь день воздействовал на твой мозг, чтобы заставить тебя прийти сюда. Только погрузив тебя в океанскую воду, где моя биоэнергетическая сущность особенно сильна, я мог вступить с тобой в прямой контакт. Сейчас ты находишься в полусотне метрах от берега; тебя с головой накрыл прилив. Как только контакт закончится, к тебе вернётся сознание и ты всплывешь на поверхность. Буря, которую я вынужден был навлечь на этот район, утихает, ты легко доберёшься до берега... Энергия моя расходуется слишком быстро, связь с тобой может прерваться в любой момент... После контакта я забудусь и приду в себя лишь через десятки лет... А мне хочется ещё о многом сказать... Миллионы лет я жил надеждой, что уровень земной цивилизации поднимется настолько, что появится возможность межгалактических полётов. Когда же ваш мир окреп и исчезла опасность его самоуничтожения, надежда моя переросла в уверенность. Люди проникли во многие тайны мироздания. Они уже могут перемещаться по Вселенной на субсветовых скоростях, а значит, не зря я старался все эти миллионы лет, создавая человека... Твой полёт к моей далёкой родине - итог и венец моих усилий...
  Я всё время думаю о том, как странно мне будет снова ощутить себя существом из плоти. Я почти с ужасом жду перемены, и всё же я готов к ней. Разве это не счастье - взглянуть на солнце, зачерпнуть пригоршню тёплого песка, войти в морскую воду... Из моей памяти не стёрлись картины юности... Я тоже родился на берегу моря, только это было страшно далеко отсюда и страшно давно..."
  Словно электрическая искра прошла по телу юноши, он раскрыл глаза и в них ударил мрак морского дна. Рот, судорожно раскрывшись, хлебнул солёной воды.
  "Прощай, Сильвио, и очнись... - затухающий голос, как слабое эхо, коснулся его сознания. - Мы ещё встретимся... Потом... И увидим друг друга..."
  Наверху полыхали зарницы, озаряя песчаное дно, на котором лежал Сильвио. Ещё не совсем придя в себя, он импульсивно задвигался, борясь с волнами, и поплыл. Почти без сил, тяжело дыша, он вышел на берег. Прошёл по пляжу, сел и долго сидел, глядя перед собой. До него докатывались слабеющие волны, но он не видел их. Перед его мысленным взором качались листья доисторического леса, проплывали скалящиеся морды гигантских ящеров, в голове носились отзвуки странного голоса. Постепенно картины леса стали сменяться другими картинами, показанными ему в самом конце этого невероятного контакта. Он видел планету, похожую на Землю, и её города - кажется, тоже совсем земные, но таких городов не было на Земле. Люди были одеты в просторные белые одежды, разноцветные дома поражали причудливостью архитектуры, в небе порхали летательные аппараты наподобие современных аэромобилей, а далеко на горизонте, озарённые солнцем, высились гигантские ступенчатые пирамиды.
  Всё ещё находясь в плену этих образов, он встал и, как был, босиком, побрёл в город. Зарницы гасли, тучи таяли и уносились прочь, распахивая звёздное небо. Сильвио шёл словно в тумане. Сам не заметив как, он оказался на городской улице. Вокруг не было ни души. После отбушевавшей грозы праздничная мишура превратилась в лохмотья. Всюду по тротуарам бежали ручьи, в лужах валялись клочья бумаг и ленты серпантина. Иллюминация не горела, лишь кое-где подслеповато светились окна и редкие фонари. Сильвио оглядывался, как будто впервые видел родной город. Он свернул в переулок и поднялся к дому на вершине холма. Миновав палисадник, взошёл на крыльцо. В доме почти машинально щёлкнул выключателем. Ударивший в глаза яркий электрический свет окончательно привёл его в себя. Сильвио даже потряс головой, недоумевая, что это с ним было. Он во всех деталях помнил рассказ невидимки, но сейчас к нему закралась мысль: а не сон ли это был?
  Он снял с себя мокрую одежду и вошёл в ванную. Тёплый душ подействовал успокаивающе. Напряжение спало, но смятение не оставляло его, и потому он вздрогнул, услышав шорох за занавеской. Там застыл чей-то силуэт.
  - Вероника, - сказал он совсем тихо и отдёрнул занавеску.
  Она стояла в одном лёгком платье.
  - Я ждала тебя, - проговорила она.
  Он вдруг подумал, что Вероника в первый раз видит его без одежды. Это показалось ему забавным. Он без всякого смущения стоял перед ней и поворачивался, подставляя под водяные струи своё сильное загорелое тело.
  - Иди сюда, - позвал он её.
  Она медлила. Её близость действовала возбуждающе. К тому же он готов был поклясться, что под её лёгким платьем ничего нет.
  Вероника сняла с себя платье и отбросила в сторону. Под платьем, и правда, ничего не было.
  Она шагнула к нему, он взял её за талию и привлёк к себе. На их сблизившиеся тела падали струи воды.
  А потом они лежали на крыше. Небо окончательно расчистилось, ветер стих, и дремотная теплота южной ночи снова окутала мир.
  - Я так счастлива, что ты со мной, - сказала она.
  Сильвио молчал, не отрывая глаз от звёздных россыпей.
  - Завтра ты уедешь, - услышал он её голос, - и мы больше никогда не увидимся. Я буду молиться за тебя.
  Он повернул голову и удивлённо посмотрел на неё. В нынешние времена верили в бога только в самых отсталых районах, где ещё сохранялись старинные патриархальные нравы.
  - Кому ты будешь молиться?
  - Богу.
  - Да, он поможет, - согласился Сильвио после молчания. - Но в ближайшие годы он не услышит тебя.
  - Почему?
  - Бог слишком долго говорил с одним человеком. Теперь он устал и будет спать.
  Она рассмеялась, приняв его слова за шутку.
  - Ты не веришь в него, Сильвио, признайся. Не веришь, как все.
  - Нет, Вероника, - он положил руку на её ладонь. - С сегодняшней ночи верю.
  - Ты говоришь это только для меня.
  - Но я правда верю. Он тот, кто всегда в нас. Во всех людях.
  Он глядел на звёзды и вспоминал, теперь уже спокойно, свой контакт с невидимкой, пытался холодным умом осмыслить полученную информацию и понять, что же это было. Голос и видения были настолько отчётливыми, а его пребывание под водой было столь долгим, что всё это не могло ему присниться.
  Постепенно его одолела дремота. Ему стало казаться, будто весь космос со всеми своими тайнами и чудесами обступил его, и уже нет этой крыши, этого города, холмов и океана за холмами, нет самой Земли, ничего нет, кроме головокружительного падения в сверкающую звёздную бездну...
  Вероника уснула. От океана доносился рокот. Сильвио закрыл глаза, и перед ним снова возник загадочный мир, который ему на краткий миг показал невидимка: разноцветные дома, люди в белом, яркое солнце и огромные пирамиды на горизонте.
  
  
  
  
  
  АДСКАЯ РУЛЕТКА
  
  
  Пресыщенные созерцанием космических чудес, туристы недоумевали: звездолёт затормозил возле невзрачной безжизненной планеты. Неужели тут предусмотрена остановка? На Креаэрре они прогуливались по зеркальным пещерам с оживающими отражениями, на Унне парили в туннелях, искривляющих пространство, на Сейдане в нейтринных гондолосферах погружались в океан гипномузыкальной плазмы; но какое развлечение сулят им эти голые скалы, камни, воронки от древних взрывов и поля оплавленной почвы?
  Зал, где они сидели в удобных креслах, походил на стереотеатр: на громадных обзорных экранах проплывали угрюмые, озарённые низким зелёным солнцем ландшафты. Ничего примечательного в них не было, даже попадавшиеся временами развалины циклопических строений и те вызывали скорее скуку, чем любопытство.
  - Зачем нас сюда притащили? - ворчал лысый толстяк с сигарой в зубах. - Эка невидаль - развалины!
  - В космосе миллионы планет, где есть точно такие же, - кривила нарумяненное лицо старуха, поправляя в волосах бриллиантовую брошь. - От них тоска одна!
  - Немного терпения, господа, - улыбаясь, заговорил распорядитель круиза - высокий стройный человек средних лет, в безукоризненном голубом костюме и голубом галстуке. - Корабль сейчас приближается к одной очень любопытной постройке, чудом уцелевшей в пожаре грандиозной войны, которая уничтожила жизнь на планете сотни тысяч лет назад... А, вон она!... Взгляните налево... Нет, не развалины города нас сейчас интересуют, а та башня ещё левее развалин...
  Звездолёт приблизился к упомянутой башне и завис примерно в километре над ней. Башня располагалась в центре круглого ровного участка, обнесённого сплошной массивной стеной. Участок в разных направлениях пересекали другие стены, не такие массивные и не сплошные, отчего при взгляде сверху он походил на примитивный лабиринт.
  Центральное строение, или "башня", как назвал его распорядитель, внешне напоминало гранёный стакан - высотой около шести метров, оно не имело крыши и внутри было абсолютно пустым. Экраны показывали его так отчётливо, что туристы могли видеть его гладкое, почти зеркальное дно.
  Невзрачный вид постройки, облезлые стены, кое-где покрытые плесенью и бурой ржавчиной, вызвали среди туристов ропот разочарования. Толстяк с сигарой демонстративно отвернулся от экранов и взял в руки портативный ноутбук, на экране которого замелькали кадры видеожурнала.
  - Башня далеко не так безобидна, как это представляется на первый взгляд, - заторопился с объяснениями распорядитель. - Недавно здесь побывала археологическая экспедиция, которая многое узнала о прошлом планеты. Оно, в общем, тривиально и характерно почти для всех планет, кончивших самоубийственной войной. В последние годы перед всеобщей гибелью обе враждующие стороны стали испытывать острую нехватку в живой силе. Этим и вызвано сооружение объектов, один из которых вы видите. Их было много, но в рабочем состоянии сохранился только этот...
  - Уж не хотите ли вы сказать, - осведомился - впрочем, без особого любопытства, - кто-то из туристов, - что башня способна создавать эту самую "живую силу"?
  - Именно так, - подтвердил распорядитель. - Она создаёт живых людей.
  - Как - живых людей? - вскричала старуха. - Вы сказали: живых?
  - Я имел в виду клонов, то есть двойников, - ответил распорядитель. - Способ их, если можно так выразиться, изготовления довольно прост. Достаточно поместить человека - живого, обычного человека - внутрь башни, как сразу срабатывает механизм клонирования. В башне появляются двойники. Много двойников. Появившись, они выходят из башни через двери, которые расположены по её периметру, и расходятся по лабиринту. Они во всём подобны своему оригиналу. На них та же одежда, с ними те же вещи, даже интеллект клонов, как удалось выяснить, приближается к интеллекту помещённого внутрь башни индивида. Существенное отличие их от оригинала состоит только в том, что они созданы прежде всего для войны, для убийства; в них изначально, уже при самом процессе создания, заложен сильный заряд агрессивности; едва возникнув, они сразу начинают искать, к чему бы приложить переполняющую их боевую энергию. Поэтому пространство вокруг башни замкнуто стеной и разделено на секторы - чтобы клоны не истребили друг друга в первые минуты своего появления...
  - Любопытно! - воскликнуло несколько голосов.
  - Нам, конечно, покажут всё это в натуре? - спросил рослый мужчина с гривой чёрных волос, пышными усами и золотыми кольцами в ушах.
  - Для этого здесь и предусмотрена короткая остановка, - улыбаясь, ответил распорядитель. - На нашем звездолёте в особо охраняемом отсеке находится группа опасных преступников, приговорённых судом Сэйдана к смертной казни. Туристическое агентство выкупило право на свершение смертного приговора...
  Толстяк отложил ноутбук в сторону.
  - Странным, однако, образом вы намереваетесь их казнить, - заметил он. - Вместо того, чтобы уничтожить преступников, вы хотите их... размножить!
  - Но это и будет казнью. В замкнутом пространстве лабиринта преступник окажется один на один со своими двойниками, охваченными жаждой убийства. Они тотчас начнут охотиться друг за другом, и преступнику не останется ничего другого, как тоже вступить в драку. Ему здесь просто негде будет скрыться... И уверяю вас, всё закончится довольно быстро. Клоны прикончат друг друга, а заодно - и того человека, с которого началось клонирование. Возможно, и даже наверняка, кто-то один останется в живых. Самый последний. И необязательно, что этим последним будет человек...
  - Но если все они похожи друг на друга, - сказала одна из дам, - то как мы узнаем, кто из них кто?
  - Да вам-то какая разница? - возразил неугомонный толстяк, попыхивая сигарой.
  - Я к тому говорю, - пояснила дама, - что вдруг последним, кто выживет, окажется не клон, а человек?
  - Нет ничего проще, сударыня, - ответил распорядитель. - За уцелевшим мы вышлем зонд, и если это клон, то он исчезнет, растворится в воздухе, когда зонд поднимет его на пятьсот метров над поверхностью. Если же уцелеет человек - что, повторяю, весьма маловероятно, - то он благополучно достигнет звездолёта, где ему будет оказана медицинская помощь. В этом случае фирма помилует его и он будет высажен на первой же обитаемой планете.
  - Валяйте, запускайте ваших преступников, - зашумело оживившееся собрание. - Невелико удовольствие любоваться на драку, так мы хоть "поболеем" за своего, за человека!
  - Мы обставим сражение так, что для вас, господа, это будет игрой наподобие рулетки, в которой полем станет весь этот обнесённый стеной лабиринт, а шариками - гладиаторы, которые будут бродить по нему и истреблять друг друга, - сказал распорядитель и с той же любезной улыбкой предложил собранию пройти в соседний зал.
  Там он показал на большой круглый стол с расставленными вокруг него креслами.
  - Располагайтесь, господа, прошу вас.
  Все расселись. Поверхность стола представляла собой экран, на который проецировались башня и лабиринт вокруг неё. Глядя на этот экран, казалось, будто смотришь на загадочную постройку с высоты птичьего полёта.
  - Надеюсь, сегодняшний вечер будет таким же приятным, как и все предыдущие вечера нашего прекрасного путешествия, - сказал распорядитель. - Итак, мы открываем казино, где рулеткой будет этот экран, показывающий всё, что происходит в лабиринте. А вот и жетоны, которые вы прямо сейчас можете купить у меня... С вашего разрешения, я принимаю на себя обязанности одновременно и кассира, и крупье, - он отвесил церемонный поклон. - Правила простые. Сбросив в башню одного из наших гладиаторов, мы тем самым запускаем древний механизм клонирования. Тотчас начинают появляться двойники. На экране возле каждого из них появятся цифры порядкового номера, чтобы вы могли делать ставки - на одного или на нескольких, как вам больше понравится... А пока взгляните сюда, - он показал на стену, где засветился ещё один экран.
  На нём возник высокий крепкий мужчина с бритой головой, переломанным носом и маленькими колючими глазами. Не зная, что его видят, он утирал нос рукой и засовывал за голенище сапога большой зазубренный нож. Ещё один нож был приторочен к его поясу.
  - Экземпляр номер один, приговорён к смерти за вооружённые грабежи и убийства, - сказал распорядитель, он же кассир и крупье.
  К будущему гладиатору подошёл массивный, медленно переставлявший ноги кибер и бесцеремонно толкнул его. Тот, угрюмо потупившись, побрёл к двери. Экран на стене погас.
  - Итак, наш первый экземпляр спускается в зонде к размножающей башне, - крупье длинной указкой показал на центр стола-экрана. - Вот вы видите опускающийся зонд... Он подлетает к башне и... Сейчас кибер сбросит нашего гладиатора прямо в её пустую утробу... Вот, полюбуйтесь!
  Сидевшие за столом разразились изумлёнными возгласами, глядя, как в башне словно бы закрутился какой-то мутный вихрь и из всех её дверей начали стремительно выбегать бритоголовые мужчины, внешне неотличимые один от другого. В считанные секунды башня опустела. Клоны, и среди них осуждённый, рассеялись по лабиринту.
  - А где всё-таки наш-то? - недоумевала старуха с брошью, вглядываясь в совершенно одинаковых людей на экране. - Я даже не успела углядеть. Они посыпались из башни, как горох...
  - Клонирование происходит с чудовищной быстротой, - объяснил крупье. - Поэтому человеку, помещённому внутрь клонирующего устройства, необходимо как можно скорее его покинуть. Каждая секунда промедления чревата появлением новых двойников, а это уменьшает его шансы выжить в предстоящих поединках. Осуждённый получил инструкцию на этот счёт, и, как видите, поторопился. Но и за те секунды, что он провёл в башне, он успел наплодить свыше трёх десятков клонов... Сейчас они разбрелись по лабиринту... Определить, кто из этих тридцати четырёх тот, с кого началось размножение, теперь не представляется возможным. Мы выясним это только после того, как они истребят друг друга.
  Крупье дал знак официантам принести напитки и начал объяснять правила игры, оказавшейся очень похожей на обыкновенную рулетку.
  Порядковый номер, светившийся на экране возле каждой фигурки, неотступно сопровождал её в блужданиях по лабиринту и в кровавых стычках с другими фигурками. На эти номера и делались ставки, причём самый крупный выигрыш должен был достаться тому, кто угадает номер последнего уцелевшего в бойне.
  Крупье ещё не кончил объяснений, а экран уже показывал вспыхнувшие в лабиринте бои. Гладиаторы, выхватив ножи, ринулись друг на друга. Видимость была настолько хорошая, что можно было различить горящие яростью глаза, разинутые в неистовом рёве рты, страшные кровавые раны. Каждый дрался сам за себя. Раненых мгновенно добивали.
  Уже через четверть часа в живых осталось не больше десятка сражающихся. Один за другим гасли номера. Повышались ставки. К концу тура азарт светился в глазах даже самых апатичных игроков. Крупье лопаткой двигал жетоны прямо по экрану.
  - Делайте игру, господа, - повторял он.
  Наконец в живых остались двое - номер шестой и номер двадцать второй. Оба были ранены и едва передвигали ноги, и всё же с неутолимой злобой спешили навстречу друг другу. Тот из игроков, кто с самого начала поставил на двадцать второго, сдавленно охнул: шестой всадил кинжал в грудь своему противнику!
  - Проиграл! - воскликнул он.
  Крупье сгрёб жетоны в кучу.
  - Выжил номер шестой, - объявил он. - К нему уже подлетает зонд. Вы видите, как кибер поднимает нашего героя на борт летательного аппарата... Через пару минут мы будем знать, кто такой этот номер шестой - клон или человек. Если человек - то ему повезло. Если же это клон, то, как я уже говорил, он просто не долетит до нашего корабля - он растворится в воздухе на высоте в пятьсот метров. Впрочем, и трупы клонов, лежащие там, внизу, тоже существуют недолго. Они быстро теряют плотность и растворяются... А теперь оцените следующего гладиатора!
  На стене снова засветился экран. Перед публикой предстал силач с мощными бицепсами, пробовавший пальцем острие громадного, под стать себе, тесака.
  - Номер шестой исчез, - доложил по рации кибер.
  - Значит, это был клон, - сказал крупье.
  Силач вошёл в освободившуюся кабину зонда и через несколько минут был доставлен в размножающую башню. Он замешкался в ней, и в результате возникло более пятидесяти двойников. С неистовым ожесточением, заложенным в них древними создателями башни, они бросились убивать друг друга.
  Ещё не успели растаять в прозрачном воздухе мёртвые тела предыдущего побоища, как у всех поворотов лабиринта валялись новые трупы. Ручьями текла кровь.
  - Делайте игру, господа, - лопатка крупье сновала по столу-экрану, передвигая столбики жетонов. - Делайте игру...
  И вновь самыми волнующими были последние минуты сражения, когда решалась судьба главного приза. Трое истекающих кровью гладиаторов сошлись в предсмертной отчаянной схватке и погибли, нанеся друг другу глубокие раны. Один из них прожил на пять минут дольше двух других, но победа досталась не ему. Зонд направился к сорок девятому номеру, который блуждал в противоположном конце лабиринта в поисках противников.
  - Номер сорок девятый - клон, господа! - Крупье наклонился к микрофону: - Покажите следующего.
  На настенном экране возник третий обречённый.
  И всё началось сначала.
  Созданные башней двойники со звериной жестокостью набрасывались друг на друга, бились изо всех сил, норовя нанести удар даже находясь при последнем издыхании, а в салоне зависшего над ними звездолёта пили вино, хохотали, в азарте подбадривали "своих" гладиаторов и швыряли на стол-экран жетоны.
  - Последний опять оказался клоном, господа. Людям пока не везёт.
  - Им и не будет везти, - заявил обладатель гривы и пышных усов, который при каждом "заезде" ставил сразу на несколько номеров. - Злобности в них мало! Гораздо меньше, чем у клонов!
  - Это точно, - закивал толстяк. - У клонов злобности хоть отбавляй. Видели, как дерутся? Прямо зверюги какие-то.
  Партии двойников, заполнявшие кошмарный лабиринт, истребляли себя быстро, без проволочек. Зонд курсировал между звездолётом и башней, подвозя к ней новых узников. И никто из них не возвращался. Каждый раз последним уцелевшим в сражениях оказывался клон. Зонд пустым подходил к звездолёту.
  Наконец истребила себя последняя, десятая партия.
  Молодая дама, очень стройная, белокожая, с длинными золотистыми волосами, положила свои тонкие пальцы на груду жетонов, которую придвинул к ней крупье. Она сделала ставку на одиннадцатый номер, и он принёс ей победу. Но по условиям игры выигрыш возрастает в десять раз, если этим "выигрышным номером" окажется человек. Все с нетерпением ждали сообщения с зонда.
  Но сообщения всё не было.
  Крупье по мобильному телефону связался с дежурным оператором.
  - Сообщение пока задерживается, - с сожалеющей улыбкой объявил он присутствующим. - Просим извинить. Маленькая техническая заминка.
  Усач прищурил глаз.
  - А не пахнет ли тут шулерством? Может, в зонде человек, но нам об этом не хотят сказать?
  - Мы играем честно, сударь, - ответил крупье, надменно выпрямившись. - Если вы нам не верите, то можете прямо сейчас пройти к дверям шлюзовой камеры и, когда пристыкуется зонд, лично осмотреть его кабину.
  Усач немедленно ухватился за это предложение. Сегодня ему не везло, он ничего не выиграл и оттого пребывал в самом отвратительном настроении.
  - И пойду! - закричал он, треснув кулаком по столу. - Что, думаете, оставлю это просто так? Из принципа пойду!
  - Я иду с вами! - подхватил толстяк. - Молчание зонда мне тоже кажется подозрительным!
  - Поскольку в данном случае задета честь фирмы, - сказал крупье, - то я даже настаиваю на том, чтобы вы осмотрели кабину зонда. Поверьте, господа, для фирмы ваши выигрыши в этой игре - жалкие гроши, несоизмеримые с её репутацией, которая в любом случае должна остаться незапятнанной.
  - Гроши для фирмы, но не для вас, уважаемый, - многозначительно заметил толстяк.
  Крупье сделал вид, что не расслышал его. Он снова соединился с оператором.
  - Идёмте, господа, здесь недалеко, - сказал он, закончив телефонный разговор.
  - Я тоже иду, - заявила золотоволосая красотка. - Дело касается моего выигрыша, поэтому я должна убедиться, что тут всё по-честному.
  - И я пойду! И я! - послышались голоса.
  В конце концов из-за стола поднялись все. За крупье и усачом двинулась целая толпа. Официанты с подносами посторонились, давая ей дорогу.
  Путь по изгибающемуся коридору был недолог. Крупье остановился перед небольшой дверью, у которой стоял оператор. Рядом располагался пульт с экраном.
  - Ну что, Ронни, - обратился к оператору крупье. - Что тут у тебя стряслось?
  - Сам не пойму, сударь, - тот показал на экран, по которому проходили волны помех. - Неполадки в системе связи с зондом. Теперь нам придётся прервать его работу и поставить на внеплановый осмотр.
  Крупье и оператора окружила возбуждённая толпа.
  - Можете ставить его на какой угодно осмотр, но мы должны знать, как закончилась последняя игра, - не унимался толстяк. - Я настаиваю на этом! Вопрос принципа!
  - Да, иначе мы будем иметь все основания подозревать вас в фальсификациях! - подтвердил усач, а старуха помахала пальцем перед носом крупье:
  - Не отвертитесь! Мы не уйдём отсюда, пока сами, своими глазами, не осмотрим кабину зонда!
  - Когда подойдёт зонд? - спросил крупье у оператора.
  Тот бросил взгляд на пульт.
  - Уже подошёл. Шлюзовые двери откроются через семь минут.
  Крупье поднял руку, призывая к тишине.
  - Господа, немного терпения, - сказал он таким тоном, как будто всё ещё стоял у стола и принимал ставки. - Шансов, что человек выжил, крайне мало, но если он выжил, то вы, сударыня, - он отвесил красотке поклон, - получите весь ваш выигрыш сполна, не сомневайтесь.
  - Конечно, сполна, куда вы денетесь, - процедил толстяк.
  Толпа понемногу успокоилась. Все смотрели на закрытую дверь.
  Крупье взглянул на часы.
  - Ещё три минуты.
  - Мне почему-то кажется, что он жив, - сказала старуха.
  - Мне тоже, - отозвалась красотка.
  - Очень маловероятно, - возразил крупье. - Шансы ничтожны, и это даже к лучшему. Иначе, по условиям контракта, мы вынуждены будем его помиловать. А между тем этот Брем Йон - чрезвычайно опасный преступник, садист и маньяк, изнасиловавший и задушивший собственными руками более четырёхсот женщин. Его прозвали "Душитель рыжих", потому что большинство убитых им женщин были рыжими. Если вас интересуют подробности, то я могу передать вам дискету с материалами его уголовного дела.
  За дверью послышался глухой скрежет и какие-то удары. Оператор, прислушиваясь к ним, озабоченно качал головой.
  - Так и есть, барахлит автоматика. Этот зонд уже давно нуждается в ремонте...
  Дверь распахнулась, и все с воплем удивления шарахнулись назад.
  На пороге стоял гладиатор. Он был весь залит кровью, комбинезон на нём был изрезан и исполосован вдоль и поперёк, мертвенно-бледное лицо с кровоточащими рубцами походило на кровавую маску. Кровь, казалось, стекала со всего его израненного тела. Дрожащими руками он сжимал бластер, наставив его на опешивших туристов.
  Несколько секунд в коридоре царило молчание. Первым опомнился оператор. Он шагнул к пульту, собираясь нажать на тревожную кнопку, но гладиатор выстрелил раньше. Ярко-белый дымящийся луч секунду плясал на груди Ронни и погас, оставив глубокие горелые раны. Оператор свалился замертво.
  Толпа в ужасе подалась назад.
  - Стоять! - хрипло закричал гладиатор. - Стоять, никому не двигаться!
  Все встали как вкопанные.
  - Брем Йон, ты жив, - прошептал побледневший крупье.
  - Нечестно играешь, Оттер, - кривясь в зловещей усмешке, сказал гладиатор. - Ты обещал дать нам возможность выжить, причём оценил наши шансы как двадцать против восьмидесяти. Что ж, я использовал свои двадцать процентов, как видишь... Но кибер, который подобрал меня в лабиринте, пытался меня убить. В зонде, когда стало ясно, что я не клон, он двинулся на меня с ножом... Это тоже входит в правила игры?
  - Я сдержу слово, Йон. Ты будешь свободен. Богат и свободен, слышишь? Только убери бластер. Убери!
  - Как же это фирма не догадалась навести справки о профессии выкупленного ею смертника? - словно не слыша его, продолжал гладиатор. - Теперь за эту оплошность вам придётся дорого заплатить. Я был специалистом по киберам, я их тысячи собрал собственными руками, и уж кому, как не мне, знать их уязвимые места. Ваш кибер имеет серьёзные неполадки в системе электронного зрения, я это понял ещё когда летел к башне. И когда на обратном пути он попытался меня прирезать, я нейтрализовал его, а заодно завладел его бластером.
  - Откуда он взялся? - громко спросил какой-то подвыпивший игрок, до которого ещё не дошёл смысл происшедшего.
  - Откуда взялся? - Гладиатор в упор смотрел на крупье. - Можете считать - из могилы.
  - Он жив, а значит, мой выигрыш составляет полтора миллиона сетов, - заявила вдруг золотоволосая красотка. - Я намерена поделиться им с этим мужественным человеком. Я отдам ему половину.
  Оттер растянул губы в натужной улыбке.
  - Поздравляю, Йон, теперь ты богат...
  - К чертям собачьим, - гладиатор, шатаясь и оставляя за собой кровавые следы, вышел из шлюзовой камеры в коридор. - У меня такие раны, что я загнусь через пару часов, а мертвецу деньги ни к чему.
  - На борту есть опытный врач!
  - Мне ничто не поможет. Я подохну... Подохну, чёрт бы вас всех побрал...
  Резкое движение причинило ему сильную боль, он застонал и привалился спиной к стене. Толпа дружно рванула прочь, но тут снова вспыхнул бластерный луч, и двое игроков упали с громкими криками.
  - Стоять, - сквозь зубы выдавил убийца. - Стоять, паскуды, а то сожгу всех...
  Толпа снова замерла. Все с ужасом косились на гладиатора, который казался призраком, явившимся из загробного мира.
  - Мы выражаем вам своё искреннее сочувствие... - сахарным голосом начал толстяк, но Йон его грубо перебил:
  - Заткнись, жирный ублюдок! Вы все подохнете вместе со мной!
  - Йон, наш врач творит чудеса, - прохрипел Оттер. - Ты выживешь... Я подарю тебе звездолёт...
  - Всем зайти в зонд! Живо! - Йон бластерным дулом показал на раскрытую дверь.
  Он стоял, привалившись к стене, и обводил толпу мутными глазами. Бластер дрожал в его руках, дрожал палец на спусковой кнопке. Казалось, сейчас он импульсивно надавит на неё.
  - Всем в зонд, кому сказано!
  Усач бросился бежать, но вспыхнувший луч полоснул по его спине, вычертив на белом пиджаке горелый вензель. Усач дико заорал и, раскинув руки, повалился на пол. Несколько секунд в коридоре звучал его захлёбывающийся крик.
  - Считаю до двух, - процедил Йон, обводя толпу налившимися кровью глазами. - Раз.
  Недавние игроки, теснясь и шарахаясь от гладиатора, двинулись к двери шлюзовой камеры. За ней виднелась вторая дверь, которая вела в зонд.
  Кабина зонда представляла собой помещение с белыми стенами, лишённое какой бы то ни было мебели. В кабине находился кибер, в чей электронный мозг была введена команда доставить людей к размножающей башне и вывалить всех в её утробу. Увидев его, Оттер взвизгнул в ужасе. Йон успел заметить, как он вынул из кармана мобильный телефон. Сверкнул бластерный луч, и Оттер, а с ним ещё трое или четверо с воплями боли повалились на пол. Оттер корчился и хрипел. Из кармана его пиджака посыпались жёлтые таблетки, в которых все узнали универсальное средство, повышающее сексуальную потенцию.
  Гладиатор ухмыльнулся.
  - Вот чем ты балуешься, сукин сын. Теперь это тебе не понадобится... - Он ещё раз выстрелил в Оттера, добивая его, и наставил ствол на толпу. - Ну, шевелитесь! Живее! А то снова начну шмалять!
  Туристы в панике бросились в кабину. У входа в неё даже возникло небольшое столпотворение.
  - Возьми, - шептала старуха, протягивая Йону бриллиантовую брошь. - У меня есть ещё кольца... На, возьми, возьми всё... Только отпусти...
  - Сколько вы хотите? - икая, вскрикивал толстяк. - Я дам сколько скажете. Назовите любую сумму. Я заплачу.
  Йон, грязно выругавшись, скосил его лучом. Луч прошил ещё нескольких пассажиров, которые слишком медленно, по мнению гладиатора, заходили в зонд.
  - Шевелитесь, гады, если не хотите получить горелую дырку в голову... А ты, красотка, стой.
  Золотоволосая дама, входившая в зонд одной из последних, обернулась. Йон кивком велел ей отойти в сторону.
  Дождавшись, когда вся толпа забьётся в кабину, он крикнул киберу:
  - Пошёл!
  Дверь зонда автоматически закрылась.
  Йон тяжело перевёл дыхание и сосредоточил взгляд на красотке. Она рванула на себе платье, обнажая грудь, и смело шагнула к нему.
  - Мне всегда нравились такие мужчины, как ты! - прошептала она.
  Страх заставлял её разыгрывать страсть так натурально, что сейчас ей позавидовали бы многие великие актрисы.
  - Да, мне нравятся сильные, дикие, жестокие... - Она избавилась от одежды и, голая, прильнула к его израненным ногам, обвивая их и поднимаясь по ним всё выше. - Возьми меня... Я горю от страсти... Только ты... Ты моя мечта...
  Касаясь его руками, она невольно причиняла ему боль. Он морщился, но позволял себя обнимать, глядя на неё сверху вниз.
  За стеной глухо заревели двигатели. Зонд, набитый пассажирами, оторвался от звездолёта и взял курс к башне.
  Йон показал на рассыпанные таблетки.
  - Подбери и дай сюда.
  Она кинулась исполнять приказ. В её глазах загорелась надежда.
  - Вот, возьми... - Она протянула ему пригоршню таблеток. - Это очень сильное средство... Одной таблетки хватит, чтобы мы с тобой провели безумную ночь любви... Мой герой, мой мужественный, сильный, желанный... - Она снова прильнула к нему. - Хочу тебя!
  Йон секунду рассматривал таблетки, лежавшие у него на ладони, и вдруг одним махом отправил всю пригоршню в рот. Скривившись от горловой спазмы, он проглотил всё разом.
  Девица взвизгнула от восторга.
  - Ты не разочаруешься во мне! Я подарю тебе неслыханное наслаждение!
  Она потянулась губами к его паху, но Йон оттолкнул её.
  - Ладно, хватит, - прохрипел он. - Теперь ты отведёшь меня туда, где у вас шла игра. Только не вздумай меня подставить. Ты у меня на мушке, поняла?
  Она кивнула.
  - Это здесь, недалеко...
  Йон брёл за ней, одной рукой держась за стену, другой сжимая бластер. Уловив шевеление справа, он надавил на спусковую кнопку. Вспыхнул луч, и из ближайшей двери обожжённой головой вперёд вывалился охранник.
  - Стой, - приказал Йон красотке.
  Та замерла.
  Кряхтя, почти теряя сознание, он наклонился к трупу охранника, извлёк из обшлага его куртки пластиковый шприц с болеутоляющим средством и всадил его себе в вену. С минуту он стоял, привалившись к стене и переводя дух.
  Лекарство подействовало быстро. В глазах гладиатора прояснилось. Он вздохнул полной грудью и отлепился от стены.
  - Теперь идём.
  Они вошли в зал.
  Здесь находился только один официант. Он стоял у стола-экрана и переставлял опустевшие фужеры к себе на поднос. Поверхность стола светилась, заливая голубоватым светом его худощавое лицо.
  Глаза официанта испуганно округлились при виде голой красотки и окровавленного мужчины с бластером. Он попятился, бокалы зазвенели на подносе.
  - Куда? Стоять! - Йон наставил на него ствол.
  Поднос с грохотом полетел на пол. Луч несколько секунд плясал на дёргающемся теле официанта, а когда он погас и Йон огляделся, красотки уже не было.
  Йон двинулся к ближайшей группе кресел. В дверь красотка улизнуть не могла, он бы увидел. Она должна была находиться где-то здесь, в зале.
  Заметив силуэт, метнувшийся под стол-экран, он усмехнулся. Подошёл к столу, остановился, вгляделся в его поверхность. Стол показывал пустынный лабиринт, башню и приближающийся к ней зонд. Держа красотку на прицеле, Йон смотрел, как зонд подлетает к башне, как сыплются в её жерло люди, как лабиринт наполняется клонами. Многие туристы с перепугу не сообразили, что башню надо покинуть как можно быстрее, и остались в ней, и вот уже в лабиринте сотни, тысячи их двойников, и каждый охвачен неутолимой жаждой убийства.
  Йон почувствовал, как в паху у него нарастает напряжение. Таблетки начинали действовать.
  - Сюда иди, быстро! - Он полоснул лучом по полу в считанных сантиметрах от женщины. - Кому сказал!
  Она вылезла из-под стола и, не вставая с четверенек, покорно замерла у его ног. В её глазах читался ужас.
  - Смыться хотела, сучка? - Он ударил её кованым башмаком, оставив на белом боку кровавый отпечаток. - Полезай сюда, - он кивнул на стол-экран. - Ну! Живее!
  Дрожа, она улеглась на столе, поверхность которого показывала уже не побоище, а дикую давку. У клонов, как и у их оригиналов, не было никакого оружия, в драках им приходилось использовать только собственные руки и ноги. И ещё зубы. И они били, терзали, грызли, рвали друг друга, душили, выдавливали глаза, затаптывали упавших.
  Количество двойников росло. Всё новые и новые клоны валили из башни, напирая на толпу в лабиринте, в которой уже невозможно было продохнуть. Лабиринт превратился в чудовищную давильню.
  Засмотревшись на неё, Брем едва не прозевал появление в зале трёх вооружённых охранников. На его счастье, они и не думали скрываться. Он прошёлся по ним лучом и они упали с воплями боли. Яростно кривясь, гладиатор кромсал их огнём до тех пор, пока они не превратились в груды горелого мяса.
  В паху пылало уже нестерпимо. Фаллос, несмотря на боль от многочисленных ран, был твёрд как никогда раньше, сверля жгучим желанием мозг и всё изувеченное тело гладиатора. Боль от ран отошла на второй план, растворившись в океане дикого возбуждения, которое невозможно было сдержать никакой плотиной. Из глотки Йона исторгся рёв. Он рванул на себе остатки комбинезона, обнажая своё поджарое мускулистое тело, кроваво-чёрное от бесчисленных ран и ссадин.
  Красотка глазами, полными ужаса и восторга, смотрела на его вздыбленный орган. Стеная, Йон тоже взгромоздился на стол. Экран стола и тело красавицы запачкались его кровью.
  Он навалился на женщину, сомкнул пальцы на её хрупкой шее.
  - Значит, я нравлюсь тебе, да? - Глаза его затуманились, ухмылка стала похожа на звериную гримасу. Он явно наслаждался своей властью над ней.
  Красотка забилась. Из её стиснутого горла вырывались нечленораздельные возгласы и всхлипы. Потом она затихла, только губы её судорожно дёргались и вздымалась грудь, силясь набрать воздуха.
  Устроившись на ней удобнее, Йон одним ударом ввёл в неё свой вибрирующий от напряжения член и сладострастно застонал. Прошло всего несколько секунд, и он начал содрогаться, бурно выплёскивая семя. Оргазм длился долго, так долго, как не длился никогда. Но этот же исступлённый, сверхчеловеческий оргазм лишил его последних сил. Йон без сознания свалился на свою жертву.
  Пачкаясь в его липкой крови, она выбралась из-под него, спустилась на пол и несколько секунд сидела, приходя в себя. Потом взяла в руки бластер.
  Йон не шевелился. Залитый кровью экран показывал лабиринт, превратившийся в какую-то чудовищную, волнующуюся многоголовую гидру.
  С неистовой злобой женщина ударила Йона концом ствола, ткнув в одну из самых глубоких ран.
  Он испустил мучительный стон.
  - Подымайся, убийца, - срывающимся голосом сказала она.
  Он разлепил ресницы. Измазанная кровью голая красотка целилась в него из бластера. Она держала оружие неумело, палец соскальзывал с пусковой кнопки.
  Откинутая рука Йона нащупала бокал. Внезапным движением он выплеснул остатки вина ей в лицо. Она почти непроизвольно надавила на кнопку. Луч ударил по столу, по бокалам, по ногам заревевшего от боли гладиатора.
  Он дотянулся до ствола и отвёл его в сторону. Луч перекинулся на потолок и прошёлся по люстрам - с сухим треском они гасли одна за другой. Затем погас и сам луч - это Йон вырвал бластер из рук женщины. Зал погрузился в полумрак.
  Корчась от страшного ожога на бёдрах и в паху, Йон вцепился в запястье красотки, не давая ей ускользнуть, прополз по столу и со стоном рухнул на пол. Женщину он при этом не выпустил, однако выронил бластер. Она свободной рукой дотянулась до огнемёта и обрушила приклад на голову насильника. Череп треснул. Йон глухо заревел, но продолжал удерживать её. Налитый кровью фаллос, несмотря на страшную рану, по-прежнему топорщился, и сексуальное возбуждение, видимо не до конца вычерпанное недавним оргазмом, снова нарастало.
  Судорожным рывком Йон подался вперёд, наваливаясь на женщину. Она нанесла ещё один удар прикладом. В голубоватой полутьме она отчётливо видела, как из проломленного черепа толчками выбивается кровь. Но даже и теперь гладиатор не выпускал её. Он хрипло ревел, его руки тянулись к её шее.
  Истошно визжа, она засновала пальцами по его лицу, нашла глаза и впилась в них ногтями. Насильник, казалось, даже не заметил этого. Ему нужна была только её шея. Наконец он свёл на ней пальцы и испустил громкий, полный звериного восторга крик...
  Вошедших в зал членов экипажа встретили сумерки и мёртвая тишина. Тускло мерцал заляпанный кровью стол-экран. В лабиринте тоже всё успокоилось. Люди и клоны погибли в давке. Трупы клонов уже начали растворяться в воздухе мрачной планеты.
  Пошарив по залу фонариками, вошедшие обнаружили тела мужчины и женщины. Оба были мертвы. Казалось, они продолжают сжимать друг друга в объятиях - то ли в порыве неистовой страсти, то ли в приступе смертельной ненависти. Рядом, в луже крови, валялся бластер.
  
  
  
  
  
  ПОБЕГ НА ЭРГАЛЬС
  
  
  Пишу эти записки для себя самого, а вернее - для пустоты, в которую я погружаюсь. Шанс, что их кто-то прочтёт, ничтожен. Ненадёжная бумага истлеет вместе с моим трупом в каюте пустого неуправляемого звездолёта, летящего в космической бездне. Разве что волей случая какие-нибудь неведомые астронавты наткнутся на него и найдут мой высохший скелет и эту кучку листов, покрытых непонятными для них знаками. Захотят ли они расшифровывать их, вникать в старую историю, случившуюся, может быть, за миллионы лет до их появления на свет? Впрочем, мне до этого нет дела. А для пришельцев будет лучше, если они как можно скорее покинут мой летающий саркофаг, предоставив ему и дальше носиться в межзвёздном пространстве.
  Начну с самого начала, то есть с событий того вечера, когда к нам на астероид залетел эргальский звездолёт. Должен сразу сказать, что звездолёты на нашей удалённой от обитаемых миров планетке останавливаются нечасто, и каждое такое посещение для нескольких тысяч колонистов становится событием. Все стремятся посмотреть на приезжих, пообщаться с ними, узнать, откуда они, везут ли что-нибудь интересное, и, конечно, получить дискеты со стереофильмами. Вообще до фильмов наше население особенно жадно, поскольку они являются одной из очень немногих возможностей узнать о мире за пределами астероида. Больше всех ими интересуется, конечно, молодежь, к числу которой отношусь и я. Мне исполнилось два года и восемнадцать месяцев. Это самое начало юности. Я закончил предпоследний класс школы и проводил каникулы, как и большинство моих сверстников, в кресле кинотеатра, беспрерывно, один за другим, смотря фильмы, занесённые к нам каким-то ветром с разных концов галактики. Кино было для нас единственным стоящим развлечением. Мы постоянно жаждали новых фильмов, и знали, что раз прилетел звездолёт, то их следует ждать в ближайшие часы. Заезжие гости у нас, как правило, не задерживались, заправлялись горючим, провиантом, и без промедления отправлялись дальше. А мы потом ещё не один день смотрели и пересматривали раздобытые у них фильмы, погружаясь в мир грёз, в котором мы совершали подвиги и творили чудеса.
  Эргальский звездолёт приземлился поздно вечером, за пару часов до того, как дежурный по энергостанции выключает оба искусственных солнца и на нашей планетке наступает ночь. Вообще понятия "утро", "день", "вечер" и "ночь" у нас весьма условны; "ночь" - это то короткое время, когда гасят внешнее освещение и всем полагается спать. Всё остальное время - "день". О том, что звездолёт направляется на Эргальс - планету, которая находится от нас в восьмидесяти световых годах, то есть на расстоянии совсем небольшом для обычного сверхсветового звездолёта, - мы узнали ещё в тот же вечер. Астронавты спешили к началу знаменитого на всю галактику эргальского карнавала. Эта новость поразила моё воображение. Фильмы об Эргальсе и его карнавалах, имевшиеся у нас в фильмотеке, были одними из моих самых любимых. Я их чаще всего заказывал для просмотра. В кинотеатре каждый посетитель мог заказать себе по каталогу любой фильм и смотреть его, надев на голову сенсорный шлем. Рядом в креслах сидели мои приятели, все, как и я, в шлемах, и смотрели разное, кто что хотел. Большинство увлекалось приключенческими фильмами. Девчонки, конечно, смотрели про любовь, люди постарше - боевики и драмы, а я любил документальные фильмы о других планетах. Фильмы об эргальских карнавалах меня просто завораживали. Я был уверен, что нигде во всей Вселенной нельзя веселее и интереснее провести время, чем на этих шумных, многолюдных, брызжущих весельем и расцвеченных фейерверками празднествах с их аттракционами, играми, развлечениями, скачками, цирками и спортивными состязаниями, на которые съезжалась публика с ближних и дальних миров. Всё это составляло совершенно невыносимый контраст с однообразной, скучной, размеренной жизнью на нашем уютном, но таком одиноком мирке. У нас есть энергостанция, поддерживающая искусственную атмосферу и питающая два рукотворных солнца, есть привозная плодородная почва, полезные растения, цветы, домашние животные, даже бабочки и пчёлы - словом, есть всё, что нужно для нормальной жизни людей, но нет тысяч вещей, которые имеются на крупных планетах, как, например, на том же Эргальсе. Однажды я дал себе слово, что когда стану взрослым, то обязательно полечу туда или на какую-нибудь другую планету, где есть высокоразвитая цивилизация, а ещё лучше - выучусь на астронавта, наймусь на звездолёт и буду путешествовать по обитаемым мирам. С некоторыми из них, кстати сказать, я был знаком не только по фильмам. Я коллекционировал всевозможные вещицы с других планет, разными путями попадавшие к нам на астероид, выменивая или выкупая их у сверстников или знакомых. Мелочь, в сущности: стаканы, фляжки, пуговицы, кристаллы, засушенные цветы, значки, звериные клыки и всякое другое, но стоило подумать, что эти вещи доставлены с Ресатантера, Альцебеса, Уммы, Сафер-Экля (от одних этих названий у меня дыхание перехватывало от восторга), как они приобретали для меня совершенно особый смысл. Это были вестники дальних миров, преодолевшие умопомрачительные расстояния для того только, чтобы оказаться у меня на полке в качестве доказательства реальности моих мечтаний.
  Тогда же, тем вечером, и пришла мне идея полететь на Эргальс. Сначала я отбросил её как сумасшедшую, но она не отпускала меня. Я упорно думал о ней и в конце концов пришёл к выводу, что она не такая уж сумасшедшая. Я сказал себе: что особенного в том, если я слетаю туда на этом звездолёте, а потом вернусь обратно на попутном корабле, который полетит через наш галактический сектор? На попутных кораблях очень многие летают. Есть люди, которые всю жизнь путешествуют по космосу автостопом, как, например, мой дядюшка Айал. А я чем хуже? Наконец моя идея стала казаться мне даже заурядной - ну что из того, если я слетаю на Эргальс всего на каких-нибудь две недели? Полёт будет проходить в режиме реального времени, за две недели моего пребывания в полёте и на Эргальсе те же самые две недели пройдут и здесь, на астероиде. Тем более сейчас каникулы и я волен распоряжаться моим временем, как считаю нужным.
  После недолгих колебаний я отправился к отцу просить отпустить меня на Эргальс. Ему, бывалому путешественнику по космосу, ничего не стоило договориться насчёт меня с капитаном звездолёта.
  Отец работал на грядках с мужем моей сестры и двумя роботами. Собственно, работали роботы, а отец и Алекс с портативными пультами ходили за ними, контролируя их действия.
  - Пап, ты знаешь, куда летит звездолёт? - начал я без предисловий, стараясь, чтоб мой голос звучал уверенно. - На Эргальс! На карнавал! Я полечу с ним. Поговори с капитаном, он меня возьмёт. Понимаешь, я уже всё обдумал. Пробуду там две недели, а потом вернусь на первом же корабле, который полетит через наш сектор. Успею к началу учебного года.
  Отец остановил своего робота. Но не успел он и рта раскрыть, как Алекс встрял со своим обычным смешком:
  - Такое всегда бывает, если не вылезать из кинотеатра целыми днями!
  Эта реплика меня возмутила. Я хотел ответить братцу Алексу, что он говорит это исключительно из зависти. Просто он старше меня и должен, как всё взрослое население, пять часов в сутки работать, в отличие от школьников, у которых есть каникулы.
  Однако я предпочёл его не расслышать, понимая, что пререкаться с ним - только себе дороже.
  - Когда-то ещё представится такой случай, - уговаривал я отца. - Вспомни, ты сам в молодости надолго улетал отсюда!
  - Ну да, в молодости я побродил по космосу, это точно, тут ничего не скажешь, - согласился отец. - Но я никогда не улетал, чтоб развлекаться на карнавалах. Каждое путешествие должно иметь какую-то цель, полезную для нашего маленького общества...
  - Вот я, например, летал на Тэнею не просто так, а на учёбу, - снова вмешался Алекс. - А что ты думал? Я должен был закончить колледж и получить степень бакалавра агрономии! Кстати, не такое это простое дело, не кино смотреть!
  - И ты полетишь на Тэнею, потерпи ещё полгода, - сказал мне отец. - Закончи школу, а потом мы первым попутным звездолётом отправим тебя туда продолжать учёбу...
  О тэнейском колледже я был наслышан от моих старших братьев, уже окончивших это учебное заведение, и, сказать по правде, меня туда не тянуло.
  - Но сперва я слетаю на Эргальс, - настаивал я. - Ведь такой удобный случай подворачивается! Звездолёт домчит меня туда за пару дней! Две недели пробуду там, и ещё пару-тройку дней на обратный путь...
  - Парень совсем свихнулся от безделья, - ухмылялся Алекс. - И зачем только устроили школьникам такие длинные каникулы. Они торчат безвылазно в кинотеатре, и вот к чему это приводит.
  И он заговорил о том, что во времена его детства школьники на каникулах обязаны были отработать на огороде или на ферме, и потому, дескать, поколение выросло работящее, благодаря ему жизнь на астероиде расцвела, а с таким поколением, как нынешнее, неизвестно что будет.
  Отец с ним как будто не соглашался, говоря, что молодёжи надо дать больше свободы, но к моей просьбе отнёсся скептически. Как человек, уже полетавший по космосу, он сразу перевёл разговор в практическую плоскость.
  - Во-первых, на Эргальсе не так-то просто будет найти звездолёт, который направлялся бы в наш сектор, - сказал он. - Денег, чтобы специально нанять межзвёздный корабль, у тебя не будет, а дожидаться попутного судна можно год, и два, и десять лет... Вон, дядюшка Айал отправился на попутном корабле в созвездие Эллипса за чудодейственными целебными травами, обещал вернуться через полгода, а увидели мы его спустя двадцать пять лет. Добирался до нас на попутных звездолётах чуть ли не по десяти галактикам...
  - Эргальс не так далеко, как созвездие Эллипса, и звездолётов в эргальский космопорт заходит много, - доказывал я, но отец отрицательно качал головой.
  - Ты ещё слишком молод для таких путешествий. Эргальс - это совершенно другой мир, другая жизнь, там много соблазнов, перед которыми ты с твоей неокрепшей психикой не сможешь устоять... Нет, дружок, для начала слетай на Тэнею и закончи там колледж, а уж потом будем думать, для какого дела ты сгодишься.
  - Определим его в животноводство, - Алекс подмигнул мне. - У нас на ферме нехватка рабочих рук.
  - Постой, да ведь тебе на каникулы дали задание по галактическому эсперанто, - совсем некстати вспомнил отец. - Что-то я не замечал, чтобы ты сидел перед компьютером и зубрил слова, а ведь без знания эсперанто тебе нечего делать на Эргальсе.
  - Я нормально говорю на эсперанто! - крикнул я, приходя в отчаяние. - Ну, отец! После Эргальса я согласен на что угодно, хоть на животновода!
  Алекс, посмеиваясь, снова обратился к пульту и его робот загудел, двинулся вдоль грядки. А отец подошёл к стоявшей невдалеке корзине и извлёк из неё большой жёлтый огурец.
  - На-ка вот, лучше закуси огурчиком нового урожая, - сказал он, протягивая его мне.
  - На Эргальсе, небось, таких не полопаешь! - прибавил Алекс со смехом.
  Я пустился бежать, по дороге давя огурец в кулаке так, что брызгал сок, а подбежав к дому, запустил этим даром природы в крышу амбара. Потом, сдерживая слёзы, я побрёл по единственной улице посёлка к знакомому сферическому зданию кинотеатра.
  Проходя мимо трактира, я увидел большую толпу. Народ галдел, из распахнутых дверей заведения доносились громкие голоса, смех и музыка. Такое здесь бывает почти всякий раз, когда на космодроме садится звездолёт. Астронавты первым делом направляются в трактир. И, конечно, в это время здесь собирается добрая половина населения нашего посёлка, да и из соседних посёлков подходит народ.
  Подумав о звездолёте, я изменил маршрут и вместо кинотеатра направился к лётному полю, до которого от нас было рукой подать.
  В это время по распорядку на астероиде должна быть ночь, но одно из "солнц" не выключили, чтобы дать закончить погрузку горючего. Большой белый шар висел справа, освещая дисковидный корабль и бетонированное поле, по которому ездил автокар с роботом. Меня удивило, что погрузкой занимается всего один робот. Он разъезжал на автокаре взад и вперёд, передвигая большие кубические контейнеры с жидким гелием. Кроме него, на поле никого не было. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь прерывистым гудением кара.
  Некоторое время я бродил вдоль кромки поля, не сводя глаз с серебристого диска. Диск, как и всё вокруг, отбрасывал длинную чёрную тень. И такая же тень лежала у меня на душе. Меня переполняла зависть к его экипажу. Надо же - через два дня они увидят волшебный Эргальс, окунутся в море веселья и сверкающих огней, а я останусь здесь, на этом скучном, затерянном в космосе мирке.
  В отдалении за деревьями замелькал свет фонаря и показались два силуэта. Я сразу понял, что это астронавты возвращаются из посёлка. Они были в облегающих комбинезонах, на поясе у них висели какие-то приборы. Их было двое, значит, остальные ещё сидели в трактире. Один - тот, что повыше, - держал в руке голубой криптоновый фонарь, освещая дорогу.
  Я нырнул в тень за массивной цистерной, каких немало стояло поблизости, и вскоре до меня долетели их голоса. Они говорили на галактическом эсперанто - языке звездолётчиков, который я неплохо понимал.
  - В конце концов, капитан, вы имеете право знать обо всём, что творится на корабле, - раздражённо говорил высокий.
  - Поймите, Гредир, когда мы брали его на борт, мы обязались не совать нос в его каюту и не трогать его багаж, - возражал второй астронавт, которого назвали капитаном. - Это специально оговорено в контракте. Ведь, в сущности, только за это нам уплачены такие деньги!
  - Вы правы, деньги он заплатил хорошие, - не унимался Гредир. - Но что если его багаж угрожает безопасности корабля? По всем галактическим законам мы имеем полное право на обыск.
  - Только в том случае, если действительно есть угроза, - ответил капитан. - А если её нет? Представьте, мы вламываемся к нему в каюту, а там всё в порядке. Что нам в таком случае делать, по-вашему? Нам придётся вернуть ему деньги, да ещё заплатить крупный штраф... Наши дела и без того ни к чёрту, который месяц гоняем корабль порожняком. Если так будет продолжаться, то мы разоримся. Чем ворчать, лучше поблагодарите судьбу, которая послала нам такого щедрого пассажира.
  Они остановились возле моей цистерны и некоторое время стояли, наблюдая за погрузкой контейнеров.
  - Как хотите, а я бы высадил его прямо здесь, - пробурчал Гредир.
  - Вас здорово смутил тот сыщик, который явился к нам на Сольде, - ответил капитан.
  - Он следил за нашим пассажиром всю неделю, пока мы там стояли, - заметил его собеседник.
  - И все его старания оказались пустой тратой времени, - возразил капитан. - Ничего конкретного он не раскопал. Ни одного факта.
  - Дыма без огня не бывает, - Гредир мрачно качал головой. - Печёнкой чую, что дело тут нечисто. Экрогианец мне с самого начала не понравился, да ещё его багаж - десять громадных тяжеленных ящиков, которые он потребовал внести в свою каюту... Почему в каюту, а не в багажный отсек?
  - Это его право, Гредир, и оно, кстати, оговорено в контракте.
  - Контракт, контракт... Дался вам этот контракт! А сказано в нём, что из пассажирской каюты будет доноситься вой, грохот и рычание, словно там беснуется тысяча чертей?
  - Это нас не касается. Мы подрядились доставить профессора с его багажом на Эргальс, и всё.
  - Но конверт, капитан! Что вы скажете о конверте, который дал нам сольдийский детектив?
  - Конверт передан нам с условием вручить его властям первой же планеты, на которой мы сделаем остановку на пути к Эргальсу. Как видите, он предназначен не нам.
  - И что ж! - в сильном волнении воскликнул Гредир, едва не выронив фонарь. - Ни на Ресатантере, ни на Тэнее мы остановки не сделали - горючего хватило; получается, что этот захолустный астероидишко - наша последняя остановка на пути к Эргальсу. Не собираетесь же вы передавать конверт здешним неотёсанным фермерам?
  - Вы правы, толку от этого, наверное, будет немного, - ответил капитан. - Но и вскрыть его я тоже не могу.
  Гредир нервно рассмеялся.
  - Вы щепетильны, точно везёте дипломатическую почту. Хотите, я сам его вскрою? И вся вина за возможные последствия ляжет на одного меня.
  - Дорогой Гредир, если бы вы полетали с моё, вы бы не были таким нетерпеливым, - сказал капитан. - Поймите, всё это может быть вульгарной мошеннической уловкой - и таинственный грохот в пассажирской каюте, и странный детектив на Сольде с его конвертом... Ведь не исключено, что за этим кроется только одна цель, очень простая: пассажир хочет прокатиться до Эргальса бесплатно, и груз провезти, да ещё денежки с нас содрать в качестве штрафа за нарушение условий контракта... И тогда мы окончательно прогорели!
  Свет фонаря, который Гредир вертел в руке, промахивал всего в нескольких сантиметрах от меня, и я замирал, прижимаясь к металлическому боку цистерны. Я боялся пропустить хоть слово - до того интересным казался мне разговор звездолётчиков!
  - И всё же я полагаю, что дело гораздо серьёзнее, - настаивал Гредир.
  - Если вас беспокоит шум в пассажирской каюте, то затыкайте уши, когда проходите мимо, - отмахнулся капитан. - В конце концов, профессор Лестис, как к нему не относись, ведёт себя вполне пристойно. Во время полёта ни разу не высунулся из каюты. А что до подозрений сольдийского детектива, который так смутил ваш покой, то мы вскроем его конверт при подлёте к Эргальсу и радиограммой ознакомим с его содержимым диспетчера космодрома. Если там будет что-то действительно серьёзное, то при приземлении нас встретят полицейские.
  - Воля ваша, капитан, а я бы вскрыл конверт уже давно!
  В эту минуту начался подъём контейнеров в грузовой люк, и оба звездолётчика направились к кораблю. Я же остался стоять совершенно ошарашенный. На борту звездолёта находится какой-то загадочный профессор, которого в чём-то подозревают! На меня это произвело необыкновенное впечатление. Захватывающие догадки одна за другой лезли в голову. Фантазия, как это часто бывает со мной, разыгралась и понесла на своих крыльях.
  Я уже воображал себя втянутым в одно из самых увлекательных космических приключений, как вдруг раздался громкий голос Гредира, вернувший меня с небес на землю:
  - Четырёх контейнеров мало! Нужен ещё один!
  - Позвоните оператору, пусть даст соответствующую команду роботу, - услышал я ответ капитана.
  Гредир несколько минут переговаривался с кем-то по телефону.
  - Пятый контейнер будет готов не раньше чем через час, - доложил он. - Оператор сейчас свяжется с роботом...
  Они скрылись в люке звездолёта, а у меня чуть не треснула голова от тысячи мыслей, вдруг нахлынувших на меня.
  Пятый контейнер, который должен приготовить робот, - это же отличное убежище для контрабандного путешественника, прекрасная возможность ввязаться в приключение с финалом на сказочном Эргальсе! И я заторопился домой, на ходу обдумывая план побега.
  Дома у меня в этот час никого не было - все, кто постарше, пошли к трактиру, где было устроено что-то вроде праздника в честь космических гостей, а мой младший брат Пит будет до полуночи торчать в кинотеатре. Дом был тёмен и пуст. Белый свет искусственного солнца струился из окон и пятнами лежал на стенах и на полу. У себя в комнате я первым делом взломал обе копилки - мою и Пита. Я был уверен, что платиновые монеты, которых навезли с Тэнеи мои старшие братья и знакомые, в ходу и на Эргальсе, и семидесяти с лишним штук мне хватит и на житьё там, и на то, чтобы заплатить за место на звездолёте, который доставит меня обратно. Монеты я пересыпал в рюкзак и туда же уложил свою самую красивую одежду, в которой я щеголял лишь в особо важных случаях. Я живо представил себе, каким франтом я пройдусь по улице эргальского города в этом бежевом свитере, связанном мне матерью к дню рождения, в этих широких жёлтых штанах и в мягких ботинках с большими помпонами, очень модными сейчас у нас и на Тэнее. В таком наряде я без труда смогу познакомиться с любой эргальской девушкой. Они все будут заглядываться на меня, как заглядываются здесь, в нашем посёлке. Ещё я уложил в рюкзак кислородную маску (она должна пригодиться мне во время перелёта на Эргальс), запас бутербродов, флягу с водой, фонарик и, после некоторого раздумья, засунул туда ещё бутылку с арбузной водкой. Отец всегда брал с собой в космические путешествия выпивку. Это, по его словам, помогало ему быстрее адаптироваться на чужих планетах.
  В короткой записке я сообщил, что заночую у приятеля. У меня должен быть запас времени, чтобы стартовать на эргальском звездолёте и удалиться от астероида на расстояние, с которого меня уже не смогли бы вернуть, послав вдогонку радиограмму.
  Я шёл к космодрому безлюдными огородами, стараясь держаться подальше от трактира. На полпути я оглянулся на посёлок. Мне ещё видны были полускрытые деревьями окна нашего дома и его островерхая крыша. Одна половина дома была освещена "солнцем", другая тонула в тени. У меня защемило сердце. Мне вдруг подумалось, что я никогда больше не увижу этой крыши, этих окон и сада, с которыми связано столько воспоминаний. Тоска нахлынула до того сильная, что мне даже захотелось отказаться от своей затеи. Но тут я перевёл взгляд на маячивший вдали серебристый диск звездолёта, и тяга к приключениям взяла верх. Я ускорил шаг.
  Успел я как раз вовремя. Робот уже подвозил к люку двухметровый контейнер с жидким гелием. Я без труда догнал его. Космодромные роботы - это особо тупые болваны, выполняющие только команды, которые оператор задаёт им по радио. Тупее даже, чем огородные роботы. Поэтому, когда я вскочил на подножку автокара и устроился за его спиной, робот никак не прореагировал на это, хотя должен был, по идее, хотя бы остановиться.
  Людей никого вокруг не было. Оператор наверняка выпивал в трактире с астронавтами, и я не слишком волновался, вскрывая дверку на спине металлического работника. За дверкой находились маленький экран и клавиатура. Я тюкнул по двум клавишам, и робот замер. Его руки, держащиеся за рычаги, застыли. Лишённый управления кар продолжал двигаться, так что мне пришлось быстро перегнуться через туловище застывшего болвана и нажать на кнопку "стоп". Иначе кар с контейнером мог налететь на подъёмник и произошла бы авария, которая не входила в мои планы.
  Потюкать по клавишам и задать истукану время, в течение которого он будет находиться в отключённом состоянии, было делом одной минуты. Я сделал так, чтобы робот автоматически включился через двадцать минут. Он "оживёт" и даже не заметит провала во времени, а мне за эти двадцать минут надо успеть заменить контейнер с жидким гелием на пустой, чтобы робот, включившись, не заметил подмены. Сам я, конечно, в этот момент буду уже находиться внутри пустого контейнера.
  И я принялся за работу. Перегибаясь через робота, я дёргал рычаги управления, автокар глухо гудел, разворачиваясь, и цеплял вилами контейнеры, которые стояли у кромки поля. За всё это время, к моему счастью, никто из людей на космодроме не появился. Гредир с капитаном тоже не высовывались из корабля. Если бы кто-нибудь из них выглянул, то увидел бы весьма странную картину: мальчишка, взгромоздившийся на спину робота и в таком положении управляющий каром! Меня сразу же прогнали бы прочь и мой план провалился бы с треском.
  Когда истекло отмеренное время, я уже сидел в контейнере, не забыв захлопнуть за собой крышку люка. Робот ожил, его стальные руки, как ни в чём не бывало, задёргали рычаги. Автокар тронулся. Вскоре заскрипел подъёмник и мой контейнер втянуло в звездолёт. Потом его куда-то повезли, сгрузили с платформы и оставили в покое. Я сидел, прислушиваясь к звукам за стенками. Возле меня кто-то долго ходил. Я отчётливо слышал шаги. В конце концов наступила тишина, и у меня отлегло на душе.
  Итак, первая часть моего плана удалась как нельзя лучше. Теперь мне оставалось надеяться на то, что астронавты не станут задерживаться и стартуют в ближайшие часы.
  Воздух в замкнутом пространстве контейнера становился спёртым. Я достал из рюкзака прихваченную на этот случай маску с кислородным баллончиком, натянул её на себя и с удобством улёгся, положив под голову рюкзак. Запаса кислорода мне должно хватить на двое суток. Впрочем, так долго я торчать тут не собирался. Я вылезу из контейнера часов через пятнадцать-двадцать после старта, когда меня уже гарантированно не вернут домой. Экипажу волей-неволей придётся доставить меня на Эргальс.
  За стенками контейнера зазвучали шаги и голоса подвыпивших астронавтов, вернувшихся на корабль, и громкая брань распекавшего их капитана. Я посмеивался про себя, воображая их изумление, когда они, подлетая к Эргальсу, увидят меня на корабле. Мне, конечно, достанется, но ради эргальского карнавала я готов был вытерпеть всё.
  Потом я заснул. На какое-то время меня разбудили перегрузки, которые возникают во время разгона до сверхсветовых скоростей. У меня всё поплыло перед глазами, разболелась голова. Я, в принципе, знал, что такое возможно и что от этого есть специальные таблетки, но, собираясь в путь, совсем забыл про это. А даже если бы и не забыл, то всё равно таблеток этих я нигде бы не достал. У нас в домашней аптечке их нет. Так что в любом случае пришлось бы терпеть.
  Но как всё-таки настоящее космическое путешествие отличается от тех, что показывают в фильмах! Я их сотни пересмотрел и самонадеянно считал себя бывалым звездолётчиком, а оказавшись на взаправдашнем звездолёте, в условиях реального полёта, чувствовал робость и неуверенность, даже страх. Например, к этому головокружению с тошнотой я оказался совершенно не подготовлен. Хорошо, что неприятные ощущения длились не слишком долго. Когда они прошли, я снова уснул.
  Не знаю, долго ли я спал. Мне показалось, что очень долго. Проснулся я от беготни и криков за стенками контейнера. Крики были какими-то жуткими, душераздирающими, они довели меня чуть ли не до паники. А потом прогромыхало что-то грузное, тяжёлое, сопящее, и крики прервались. Вместо них послышался отвратительный хряск, как будто ломались кости, и удовлетворённое урчание. Грохочущие шаги начали удаляться...
  Я сидел в своей темнице ни жив ни мёртв. В голову лезли всякие пугающие мысли о таинственном профессоре, письме сольдийского детектива, подозрениях Гредира. Меня била дрожь, когда я открывал люк на крыше контейнера. Я почему-то минут десять не мог его открыть, хотя ещё когда забирался в контейнер, я его предусмотрительно подпилил. Наконец крышка люка сдвинулась. Я снял маску и полной грудью вдохнул свежего корабельного воздуха. Затем подтянулся на руках, высунул из люка голову...
  То, что я увидел, заставило меня оцепенеть. Я чуть было снова не рухнул на дно контейнера. Коридор, где стояло моё металлическое убежище, был весь в крови. На полу алели ужасающие лужи, все стены были забрызганы кровью, но особенно жутко было смотреть на куски разорванной человеческой плоти, которые протянулись по полу, словно тут волокли труп, кромсая его на ходу.
  Я высунулся из люка по пояс, осмотрел весь коридор и едва подавил крик ужаса: подо мной, возле самого контейнера, в луже крови лежал человек! Это был Гредир. Я узнал его, несмотря на увечья и залитое кровью лицо. Его полные муки глаза смотрели на меня в упор.
  Я торопливо выбрался из люка и спрыгнул на пол.
  - Подойди... - услышал я сдавленный шёпот. - Ближе...
  - Что случилось? Что с вами? - цепенея от страха, спросил я.
  - Профессор... - прошептали сухие губы. - Он маньяк, убийца...
  - Неужели это всё - он? - Я оглянулся на кровавые лужи. - Что тут было?
  - Это брэссумы... Злобные членистоногие твари с Экроги...
  Несмотря на сумятицу в мыслях, я сразу вспомнил фильмы о животном мире Экроги-2, которые я смотрел как раз незадолго до этих событий.
  Я уже говорил, что люблю фильмы о других планетах и пересмотрел их сотни. Не хвастаясь, могу сказать, что помню их все. Экрога-2 - одна из самых интересных планет в смысле разнообразия животного мира. Её материки сплошь покрыты тропическими и субтропическими лесами, в которых водятся совершенно невероятные страшилища. От одного взгляда на них пробирает дрожь. Ещё там обитают туземцы-гуманоиды, находящиеся на стадии каменного века, которые умеют не только охотиться на этих тварей, но и приручать их. Брэссумы - полуспруты-полукрабы - самые свирепые чудовища Экроги-2, однако если поймать их детёнышами, то они прекрасно поддаются дрессировке. Взрослую же особь приручить невозможно. Брэссумы славятся своей свирепостью и невероятной силой. Сверхтвёрдыми клешнями они дробят скалы, а уж дверь им выбить совсем ничего не стоит.
  Когда раненый Гредир упомянул о брэссуме, я невольно оглянулся на контейнер. Стенки его хоть и были сделаны из прочной стали, но для клешней брэссума вряд ли станут преградой.
  - Профессор... - шептал Гредир. - Он не профессор, он опасный преступник, которого ищет галактическая полиция... Он тайно от нас пронёс на борт в багажных ящиках трёх живых брэссумов... Тебе когда-нибудь приходилось слышать о них?
  - Разумеется, сударь! У нас в фильмотеке полно фильмов о животных. Я смотрел почти про всех зверей, которые водятся на планетах нашего галактического сектора...
  - Ты толковый парень, - Гредир нашёл в себе силы улыбнуться.
  - Брэссумы покрыты огнеупорным панцирем и чешуёй, - ободрённый похвалой, начал я выкладывать свои познания. - Бластеры бессильны в борьбе с ними. Тут нужны либо особо мощные бластеры, либо гранатомёты.
  - Ни того, ни другого на корабле нет... Кстати, откуда ты взялся?...
  Я начал сбивчиво бормотать о том, как мечтал побывать на эргальсском карнавале. Гредир перебил меня на полуслове.
  - Теперь это уже не важно... - простонал он. - Мы влипли в скверную историю... Ты, похоже, влип вместе с нами... Пару часов назад мы с капитаном вскрыли конверт, который передал нам на Сольде частный детектив... Он следил за этим... профессором...
  - Я случайно услышал ваш разговор с капитаном на космодроме, - сказал я. - Вы в чём-то подозревали вашего пассажира и спорили, можно ли войти к нему в каюту.
  - У нас не было доказательств... Но теперь ясно, что он был на крючке у полиции. Его делом занимался один частный детектив...
  - Откуда он взялся, этот профессор? - спросил я.
  - С Экроги-3, - ответил астронавт. - Она в той же планетной системе, что и Экрога-2...
  - С Экроги-3... - Я задумался, пытаясь вспомнить, что мне известно о ней, но сразу ничего в голову не приходило. - Кажется, на этой планете существует развитая цивилизация?
  - Да, и этот профессор - её представитель... Зеленокожий и долговязый, лицом и телом похож на змею...
  - Но как он умудрялся держать брэссумов в ящиках? И зачем он их вёз на Эргальс?
  - Ему нужен был не Эргальс, а наш звездолёт. С помощью прирученных брэссумов он собирался захватить его, когда мы подойдём к Эргальсу... Похоже, это ему удалось... Внутрикорабельная связь молчит, значит, в живых на корабле никого не осталось... Брэссумы истребили всех... От них невозможно скрыться...
  - Они чуют добычу по запаху! - воскликнул я. - Это я точно знаю! У них очень хорошо развито обоняние, оно заменяет им зрение. Они могут учуять добычу за километр от себя. Обо мне они не узнали, потому что я находился в герметично закупоренном контейнере.
  - А сейчас, когда ты вылез, узнали, - прохрипел Гредир.
  - Мой запах уже распространился по кораблю, - кивнул я и огляделся, как будто кровожадная тварь подстерегала меня за ближайшим углом.
  - Мы попытались войти к нему, - борясь с подступавшей судорогой, говорил Гредир, - и тогда он натравил на нас своих чудовищ... Три брэссума начали охоту на людей по всему кораблю... Ни пули, ни бластерные лучи их не брали... От них не было спасения... Ни одна дверь не могла выдержать ударов их клешней... Они убивали - бессмысленно, злобно, даже трупы разрывали на куски...
  К моему горлу подкатил страх. Я, кажется, даже перестал дышать.
  - Значит, на всём корабле никого больше нет, кроме брэссумов и экрогианца? - спросил я. - Все погибли?
  - С их нюхом и клешнями... Они убили всех...
  - Кто же тогда приведёт корабль на Эргальс?
  - Сейчас корабль идёт на автопилоте... - Гредир судорожно глотал воздух, глаза его затуманились. - Полёт контролирует компьютер... Он же выведет корабль на орбиту Эргальса... До неё уже недалеко...
  Он закрыл глаза и умолк. В коридоре установилась тишина, показавшаяся мне невыносимо жуткой.
  Веки Гредира снова задрожали, он начал что-то шептать, но я, сколько ни напрягал слух, не мог разобрать ни слова.
  Наконец шёпот сделался разборчивее.
  - Зеленокожий не собирается сажать корабль на Эргальсе... У него другая цель... Об этом мы узнали из письма, которое получили на Сольде... Это только догадки, но они слишком страшны...
  - Что? - в тревоге спрашивал я. - Что такое? Говорите, Гредир!
  - У него есть бомбы невероятной разрушительной силы... Он пронёс их на корабль в своих ящиках... Двух дюжин хватит, чтобы уничтожить жизнь на целой планете... Уничтожить жизнь на Эргальсе...
  - Зачем ему уничтожать там жизнь? Для чего?
  Гредир испустил протяжный стон.
  - У него есть прибор, который он пронёс на борт в разобранном виде... Прибор позволяет трансформировать биоволны умирающих людей...
  - Умирающих людей? - Я наклонился к самому его лицу. - Почему умирающих? Я ничего не понимаю, Гредир!
  Губы звездолётчика едва шевелились.
  - Человек в момент смерти испускает поток биоволн... Кажется, в древности это называлось "душой"... Этот поток можно уловить специальным прибором и определённым образом трансформировать. Тот, на кого будет направлен трансформированный поток, испытывает чувство... чувство... наслаждения... Но это будет длиться мгновение...
  - Из-за одного мгновения наслаждения убивать человека? - изумился я. - Какая бессмысленная жестокость!
  Издалека донёсся грохот, как будто по полу долбили кувалдами.
  - Речь идёт не об одном убитом... - хрипел Гредир. - Когда одновременно умирают сотни тысяч людей, то поток биоволн усиливается многократно... Звездолёт встанет на орбиту Эргальса. Зеленокожая тварь сбросит бомбу. Планета густо населена. Сразу тысячи жертв... Мощный поток выделившихся биоволн достигнет звездолёта, того прибора, который он смонтировал... Прибор трансформирует био... волны... в... в... волны наслаждения...
  Это были последние слова Гредира. Из его рта хлынула кровь, он задрожал всем телом и затих навсегда.
  Человеческая смерть, увиденная впервые, потрясла меня. Голова моя опустела. Я, наверное, целую минуту просидел в оцепенении. В себя меня привёл приближающийся грохот. Я первым делом подобрал бластер Гредира, валявшийся неподалёку. Огнемёт в те страшные минуты был для меня соломинкой, за которую я, как утопающий, схватился в последней надежде. Рассудком я понимал, что бластер бесполезен в борьбе с брэссумом, но сердце моё радостно забилось, когда пальцы ощупали заляпанный кровью приклад. Это всё-таки бластер, настоящий боевой бластер, о котором я столько мечтал! Я вскинул его и нажал на спусковую кнопку. Оружие было в полной исправности: из короткого ствола вырвался луч и прошёлся по стене, оставив на ней горелую полосу.
  Подумать только, ещё сутки назад я не смел и надеяться стать обладателем такой замечательной штуки! В сотнях фильмов я видел, как ловко стреляют из неё отважные галактические первопроходцы, и, воображая себя на их месте, был уверен, что управлюсь с бластером легко и стрелять из него буду так же метко, как из моего полуигрушечного пневматического ружья. Я снова выстрелил - на этот раз прицельно, и, к своему удовольствию, обнаружил, что промахнуться из бластера может только слепой. Я любовно погладил ствол, рукавом стёр с него кровь и какие-то налипшие на него кровавые ошмётки.
  Бластер на какое-то время отвлёк меня от грохота, который звучал уже за поворотом коридора. Сюда шёл учуявший меня брэссум. Я заметался. Сначала я побежал в сторону, противоположную той, откуда подходила тварь, но потом остановился. Где я собираюсь прятаться? Я ведь ничего на корабле не знаю. Брэссумы проломят любую дверь, любую стену. Даже членам экипажа не удалось от них спастись, а на что надеюсь я? Я несколько секунд раздумывал, а потом вернулся к контейнеру. Крышку люка можно закрыть наглухо, в контейнере я буду отрезан от атмосферы корабля, а значит, у меня есть шанс остаться для тварей незамеченным. Мой запах, конечно, уже распространился по кораблю и брэссумы вышли меня искать, но, может быть, они, как собаки, сбившиеся со следа, пройдут мимо...
  Я влез в контейнер, захлопнул за собой крышку и потуже завинтил её крепления. Сердце отчаянно билось в моей груди, когда я прислушивался к приближающемуся грохоту. Меня волновал только один вопрос: проползёт или не проползёт?
  Грохот приблизился к контейнеру и смолк. Тишина меня оглушила. Я напряжённо ждал, весь в ледяном поту. Сердце стучало так, что готово было разорвать грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Внезапно на стенку контейнера обрушился страшной силы удар. Я отскочил к противоположной стенке. Последовал ещё один удар, и на стенке образовалась вмятина. Брэссум начал методично долбить клешнями. Вмятина увеличивалась, потом пошли трещины, и наконец образовался пролом. Я в ужасе уселся на дно контейнера. Рука моя нащупала рюкзак и вывалившуюся оттуда бутылку арбузной водки. Мне подумалось, что водка сейчас как нельзя кстати. Я откупорил бутылку и сделал большой глоток.
  Возможно, мне помогла выпивка, но, скорее всего, главную роль сыграл страх, до предела обостривший мои мысли и чувства. Я вспомнил фильм об охоте на брэссумов, который смотрел месяцев пять или шесть назад, и о котором, наверно, никогда бы не вспомнил, если бы память неожиданно не извлекла его из своих хранилищ и не развернула передо мной. Героем фильма был знаменитый на всю галактику охотник Эл Сьюсан, прилетевший на Экрогу-2 специально для охоты на этих тварей. Вообще охотники-экстремалы приезжают туда часто, и главным, самым почётным трофеем у них считается брэссум с неповрежденным панцирем. Верный способ охоты на него известен туземцам, но они его держат в тайне, и поэтому никому из приезжих долго не удавалось раздобыть вожделенный панцирь. Эл Сьюсан твёрдо решил нарушить эту традицию. Однако почти год охоты и выслеживания прошёл впустую. Брэссумы, скрывающиеся в чащобе гиблого экрогианского леса, обходили все ловушки и приманки, а гоняться за ними с гранатомётом не позволяли природные условия. Леса на Экроге-2 густые и тёмные, а их дно изрезано многочисленными пропастями и пещерами, в которых водятся чудища пострашнее брэссумов. Уже только войти в этот лес, углубиться в его пропасти и расщелины считается геройством. Неудивительно поэтому, что Сьюсана преследовали неудачи. Много раз ему приходилось отбиваться от всевозможных злобных тварей, обитающих в лесу, по меньшей мере трижды он был на краю гибели, и всё-таки в конце фильма убил своего брэссума! Я вжимался в угол контейнера, смотрел, как под ударами брэссумовой клешни увеличивается пролом, и лихорадочно вспоминал хитроумный способ, который Сьюсан применил по совету одного старика-туземца. Сьюсан спас жизнь его малолетнему внуку, и в благодарность получил этот секрет.
  Я отхлебнул ещё глоток, и вдруг рука моя с бутылкой застыла. Вот он, способ охоты на брэссумов, о котором поведал Сьюсану старый туземец! Эти твари обожают спирт!
  Я вытащил из рюкзака свои праздничные жёлтые штаны и обильно смочил их водкой. Затем принялся торопливо вскрывать крышку люка. Пролом достиг уже таких размеров, что в него проникал конец клешни. Ещё десяток ударов - и в пролом залезет вся клешня. Я сдвинул крышку, подтянулся на руках, держа проспиртованные штаны во рту, и высунулся из люка. От одного вида невообразимо жуткой твари мне чуть было не стало плохо. Наверно, только благодаря сильному запаху спирта, бившему мне в нос от штанов, я не потерял сознание от страха. Монстр, величиной с хорошего гиппопотама, был похож на гигантское отвратительное насекомое. Помимо четырёх коротких мощных лап и двух бронебойных клешней, он обладал ещё четырьмя щупальцами, которые вытягивались из горба на его спине и отчасти делали его похожим на кальмара. Щупальца у брэссума недлинные и не слишком подвижные, поскольку, как и остальное тело, закованы в огнеупорную броню, но вполне могут обхватить добычу, задушить или подтащить ближе к клешням, которые с лёгкостью разорвут её на части.
  Чудовище перестало долбить стенку контейнера и угрожающе заревело. Ни жив ни мёртв, едва соображая, что делаю, я весь выбрался из люка и швырнул штаны ему под брюхо - туда, где находилась пасть.
  Как ни удивительно, но он клюнул на наживку. Щупальца, уже потянувшиеся ко мне, отпрянули. Монстр замешкался. Привлечённый запахом спирта, он лапами пододвинул штаны поближе к пасти. Я наблюдал за ним, стоя на четвереньках на крыше контейнера. Штаны совершенно скрылись под его брюхом, и я, чтоб не выпустить их из виду, спрыгнул с контейнера на пол - всего метрах в трёх-четырех от чудовища, и тут же отбежал в сторону. Тварь, занятая поглощением штанов, не прореагировала на мой прыжок. Я нащупал на бластере спусковую кнопку, вспыхнул луч, и, поплясав немного по панцирю, задел конец штанины, ещё не затянутый в пасть. Штанину, а с ней и все штаны, тут же охватило пламя.
  Внутренности брэссума насквозь проспиртованы и очень огнеопасны. На этом и основывался метод охоты, поведанный Сьюсану туземцем. Надо было дождаться, пока проспиртованная наживка, в роли которой чаще всего выступал какой-нибудь жгут или длинная тряпка, хотя бы частично затянется в пасть чудовища, и поджечь её конец, чтобы пламя по ней перекинулось в утробу и вызвало там смертоносный пожар.
  Дальше всё было почти как в фильме. Брэссум содрогнулся всей своей массивной тушей и рёв его перешёл в надсадный визг. Раскинув щупальца, он двинулся на меня, а я, зная, что он ещё какое-то время, очень короткое, будет жить, кинулся бежать.
  Чудовище минут пять ползло за мной, потом оно остановилось, сипло взвыло и поднялось на дыбы, перегородив коридор своим исполинским туловищем. Клешни его разошлись в стороны, щупальца образовали подобие расходящихся лучей, и всё это, вместе с телом, затряслось в предсмертной дрожи.
  Из брюха агонизирующей твари выбивался дым - сначала едва заметный, а потом густой, тёмный, стелющийся по полу тяжёлыми волнами. Визг с каждой минутой становился тише, слабее сучили лапы, и всё гуще валил дым. По коридору распространился отвратительный горелый запах. Наконец клешни поджались под брюхо, свернулись щупальца, и туша брэссума грузно осела на пол.
  С немалым трудом я заставил себя оторваться от этого завораживающего зрелища и двинуться дальше. Меня всего трясло, руки дрожали. Я думал о том, что повторил подвиг самого Эла Сьюсана, хотя радости мне это не доставляло. Если экипаж корабля погиб, то и мне конец. Я не смогу управиться со звездолётом.
  Прежде всего я вернулся в контейнер за рюкзаком и водкой. Там оставалось ещё полбутылки, и мне они наверняка понадобятся. Ещё я высыпал из рюкзака монеты. Уж они-то мне точно не понадобятся.
  Выбираясь с рюкзаком из контейнера, я снова услышал знакомый грохот. Он приближался, и я зашагал прочь по коридору.
  В неярком белом свете, который реял в помещениях и коридорах, изувеченные трупы выглядели как-то особенно зловеще. Это был корабль мертвецов. Я шёл, весь в ледяном поту. Зная, что встречи с бэссумами не избежать, я решил заранее к ней подготовиться. Достал из рюкзака свитер, вылил на него изрядную порцию водки и стал ждать. Грохот доносился от поворота на лестницу. Вскоре к грохоту добавилось угрожающее рычание.
  Наконец чудовище, одолев лестницу, выволокло свою бронированную тушу в коридор и сразу повернулось ко мне. Импульсивно паля по нему из бластера, я попятился. Брэссум надвигался, тяжело громыхая своими пудовыми лапищами. С каждой секундой расстояние между нами сокращалось. Улучив момент, я швырнул свитер ему под брюхо. Монстр остановился. Я тоже встал, держа наготове бластер.
  Пот стекал с меня ручьями, на мне не было сухой нитки. Я стоял, сцепив зубы, и не сводил глаз с моей проспиртованной наживки, которую брэссум двигал своими лапами и клешнями, подтаскивая поближе к пасти. Я опустился на корточки, чтобы не попустить момент, когда он начнёт затягивать её в себя. Наконец его челюсти подхватили мой несчастный свитер и чуть ли не в два глотка затянули в пасть целиком. Я едва успел полоснуть из бластера.
  Всё-таки для новичка я обращался с огнемётом совсем неплохо. Луч зацепил рукав, который ещё виднелся в пасти, проспиртованная ткань вспыхнула и огонь по ней перекинулся в брюхо. Коридор огласился надсадным, вибрирующим визгом.
  В утробе монстра полыхал пожар, а для меня началось самое неприятное. Издыхающее чудовище, взбешённое до осатанения, двинулось на меня, протянув ко мне щупальца. Мне пришлось отступать.
  Очень скоро я обнаружил, что место схватки с брэссумом я выбрал неудачное до ужаса. Брэссум загораживал весь коридор, я не мог его обойти, мне оставалось только отходить, и я, пройдя какое-то, совсем небольшое, расстояние, вдруг увидел, что коридор заканчивается тупиком. У меня подкосились ноги. И хотя брэссум полз всё медленнее, он не прекращал движения, и неизвестно было, когда он остановится. Отступая, я заглянул в две подвернувшиеся каюты. Они были слишком малы, чтоб искать в них спасения.
  И все же ничего другого мне не оставалось. Я сунулся в третью, последнюю дверь, полагая, что и там такая же маленькая комнатка, но за дверью оказалось вполне просторное помещение, правда, сильно захламлённое. Я воспрянул духом. Здесь уже вполне можно было поиграть с умирающим брэссумом в догонялки, тем более массивный стол, стоявший посредине, монстру вряд ли удастся сдвинуть так просто.
  В помещении мне пришлось преодолевать завалы из разбитых ящиков, осколков пластмассы и каких-то смятых металлических листов. Мне тогда ещё было невдомёк, что я угодил не куда-нибудь, а в пассажирскую каюту, которую занимал зловещий экрогианец. Обломки, по которым я отступал от брэссума, до недавнего времени были ящиками, в которых он доставил на звездолёт свои бомбы, приборы и чудовищ.
  На столе светился экран и мигала какая-то аппаратура. Мне всё это некогда было рассматривать: в каюту, грохоча лапами и распространяя вокруг себя дым, ввалился брэссум. Тут я заметил, как у стены мелькнуло что-то зелёное. У меня перехватило дыхание. В каюте находился экрогианец! Я импульсивно стиснул бластер, приготовившись открыть огонь. В следующее мгновение долговязый силуэт возник в проёме дверей. Меня от него отделял брэссум, но я видел его, и, наверно, мог подстрелить. Я нажал на кнопку, вспыхнул луч, но попасть в экрогианца помешали вздыбленные щупальца, а когда они убрались, зеленокожего в дверях уже не было. Он успел ускользнуть в коридор.
  Преследовать его я, понятное дело, не мог, потому что путь к двери преграждал брэссум. А между тем, уничтожь я его тогда, был бы спасён целый мир. Но мне в те минуты было не до подобных рассуждений. На меня надвигался брэссум. Я петлял как заяц, следя за движениями твари и готовясь броситься в ту или другую сторону, чтобы успеть проскочить мимо него и первым добежать до двери. Но брэссум, похоже, знал наперёд все мои манёвры. Он всё время держался так, чтобы не подпустить меня к двери, и при этом продолжал наступать. Чудовище ползло из последних сил. Видно было, что каждый пройденный метр даётся ему с трудом. Мне казалось, что я слышу гудение пламени в его утробе. Смерть его должна была наступить с минуты на минуту, но пока в его сознании не угасла последняя искра звериного рассудка, он стремился настичь и растерзать меня. Он лез напролом, молотя клешнями по всему, что попадалось на пути.
  Его беспрерывный утончающийся визг высверлил дырку в моих мозгах. Я задыхался от дыма, валившего из его брюха. Брэссум ударами клешней превратил стол в щепки и попёр прямо на меня, загоняя в угол. Отступать было некуда: путь к дверям преграждали груда обломков и раскинутые щупальца. Увернувшись от выброшенной лапы, я метнулся к стене и по железному хламу перебрался в самый угол. Брэссум следовал за мной. И вот настал страшный миг, когда надо мной зависли его конечности. Я съёжился, прикрывшись металлическим листом.
  Но щупальца монстра, вместо того, чтобы вцепиться в меня, вдруг свернулись в кольца, а всё его громадное тело завалилось набок и затряслось. Я отшвырнул лист. Брэссум агонизировал буквально в паре метров от меня и, как я сразу понял, уже не представлял опасности.
  Я, наконец, получил возможность достать из рюкзака и надеть кислородную маску. Но и в маске я не мог отдышаться. Пот заливал мне глаза, к тому же я чувствовал такую слабость, что не в силах был встать на ноги. Мне пришлось ползти, чтобы обогнуть чудовище и добраться до двери. Лишь здесь, у выхода в коридор, я перехватил бластер, поправил за спиной рюкзак и встал, цепляясь за дверной косяк.
  В коридор я вышел с опаской и двинулся вдоль стены, озираясь и прислушиваясь к звукам. Каждую секунду я ждал нападения экрогианца и весь дрожал, ноги подкашивались от слабости, стёкла на маске запотели так, что я почти ничего не видел. В конце концов мне пришлось снять маску и засунуть её обратно в рюкзак.
  В коридоре воздух был свежее, хотя и здесь воняло горелым брэссумом. Добравшись до угла, я остановился перевести дыхание. Палец мой всё время лежал на спусковой кнопке. Мне казалось, что теперь экрогианец, зная о гибели двух своих брэссумов, откажется от намерения натравить на меня третьего монстра и постарается прикончить меня из бластера. Поэтому выстрелов я ждал отовсюду, из-за любого угла, и сам, в свою очередь, готов был начать стрельбу. У меня просто не было другого выхода. Или я убью экрогианца, или он меня. Я боялся только его. Оставшийся брэссум почему-то страшил меня гораздо меньше. У меня ещё оставался для него небольшой запас водки, а главное - приближение брэссума я услышу издалека. Зато экрогианец мог подкрасться бесшумно.
  Всё кругом молчало, и я рискнул двинуться вперёд. Я шёл к рулевому отсеку. Я почему-то был уверен, что только там могу застать экрогианца. Кроме того, оттуда можно было наблюдать за полётом корабля, который, если верить Гредиру, был уже на подлёте к Эргальсу, а также попробовать выйти на связь с центральным компьютером. Возможно, моих скромных познаний хватит, чтобы дать ему команду направить в эфир сигнал "СОС".
  Фильмы о космических полётах сослужили мне хорошую службу. Благодаря им я довольно быстро освоился среди коридоров и кают. По крайней мере, до рулевого отсека я добрался без особых затруднений. Двери его были распахнуты и за ними уже издалека виден был громадный, мерцающий счётчиками и экранами пульт с большим экраном.
  Заметив меня в дверях, кошмарный гуманоид нырнул за выступ пульта. Моё появление, по-видимому, было для него неожиданностью. Несколько минут я стоял за дверью, держа палец на спусковой кнопке, и ждал, когда он выдаст себя. Но он не показывался. Тогда я вбежал в отсек и укрылся за креслом, не спуская глаз с выступа, за которым прятался зеленокожий убийца.
  Огромный экран светился прямо передо мной. Почти всю его поверхность занимала приближающаяся планета, подёрнутая голубоватой атмосферной дымкой. Гредир был прав: звездолёт подходил к Эргальсу. На нижней части экрана крупные буквы галактического эсперанто составляли название планеты.
  Голубой диск с одного бока освещался солнцем, с другого тонул в тени. На дневной стороне, если присмотреться, можно было различить очертания материков и больших городов, похожих на цветную мозаику, а на вечерней видны были скопления огней, обозначавших города и ленты шоссе. Кроме того, атмосферу тут и там прорезывали грозди знаменитых эргальских фейерверков. На планете кипел карнавал. И странным, чудовищно противоестественным казалось мне в те минуты, что они там веселятся, горланят на стадионах, танцуют на залитых огнями площадях, а у нас в коридорах лежат изуродованные трупы и какой-то полоумный псевдопрофессор замышляет неслыханное по своей жестокости преступление...
  За пультом раздался какой-то необычный, вибрирующий свист, и что-то тяжёлое завозилось в углу. Грохнули об пол тяжёлые конечности. Я опрометью кинулся обратно в коридор, пробежал его, задыхаясь, и юркнул за угол. В рулевом отсеке находился третий брэссум. Экрогианец свистом натравливал его на меня!
  За угол я свернул вовремя: в коридоре полыхнул бластерный луч и прошёлся по стене в считанных сантиметрах от меня. А потом из дверей рулевого отсека вывалился брэссум и, тяжело сопя, хрипя, рыча и гремя конечностями, направился в мою сторону. В эти минуты мне важно было знать, идёт ли за ним экрогианец. Вооружённая бластером зеленокожая тварь могла пойти за своим "псом", используя его как прикрытие. В этом случае брэссум и его хозяин становились для меня опасными вдвойне.
  Я сбежал вниз по лестнице и затаился. Вскоре и брэссум, грохоча и неуклюже переваливаясь, стал сползать по ступенькам. Выбрав момент, я рассмотрел его внимательней. К своей радости я убедился, что экрогианца за его тушей нет. Это было тем более удивительно, что зеленокожему представлялся отличный случай расправиться со мной. А он остался в рулевом отсеке. Значит, у него действительно были там какие-то серьёзные дела, коли ради них он отказался от погони, сулившей ему почти верный успех.
  И ещё одно открытие я сделал, наблюдая за спускавшимся брэссумом. Этот, третий, брэссум был ранен. Уж не знаю, как и чем астронавты ухитрились переломать ему клешню и повредить переднюю лапу, но ясно было одно: без боя они не сдались, они сопротивлялись, хотя в конечном счёте оказались бессильны против огнеупорных непробиваемых тварей.
  Монстр спустился по лестнице, выбрался в коридор и двинулся в мою сторону. Он шёл медленно, припадая на бок. Под брюхом у него волочился обломок клешни. Сейчас я уже не слишком боялся и маршрут для отступления выбирал расчётливо, с тем, чтобы всегда иметь в тылу лестницу или смежный коридор. Вообще удрать от хромого брэссума не составляло труда, но я каждую минуту опасался, что в гонки вмешается экрогианец. Тогда моё положение резко осложнится.
  Я заглянул в рюкзак и убедился, что ничего подходящего, что можно было бы использовать в качестве наживки, там нет. Ботинки с помпонами, разумеется, в счёт не шли. При виде их я с отчаянием в сердце подумал, что мне уже не придётся разгуливать в них по улицам эргальских городов. Меня мучили дурные предчувствия. Я не мог дать себе в них отчёт, но мне определённо казалось, что ничего хорошего меня не ждёт. Передряга, в которую я попал, была слишком страшной, чтобы я мог надеяться выбраться из неё. Жгут мне пришлось сделать из одежды какого-то мертвеца. Когда я сдирал с него окровавленную майку, я обливался ледяным потом и у меня тряслись руки. Они тряслись, когда я выливал на эту майку остатки водки, когда приближался с ней к чудовищу, когда швырял её ему под брюхо. Монстр, как и следовало ожидать, заинтересовался майкой. Но на этот раз мне не повезло. Разглядеть под брюхом майку мне помешала оторванная клешня, к тому же тварь проглотила наживку так быстро, что мои выстрелы оказались бесполезны. А больше водки у меня не было.
  Пришлось снова отступать.
  Идя, я думал о том, что если в погоню не вмешается экрогианец, то я могу без особых проблем уходить от хромого чудовища, кружа по одним и тем же коридорам и лестницам. Но бесконечно это продолжаться не могло. Я должен был когда-нибудь заснуть. В отличие от брэссума, который не спит неделями. Вот тогда он и настигнет меня.
  Монстр словно понимал это. Он двигался неторопливо и упорно, как запрограммированный механизм. Я всё время слышал за спиной грохот его лап и лязг болтающейся клешни. Мне надо было срочно что-то предпринимать, что-то придумывать, пока у меня была ещё относительно свежая голова и в события не вмешался экрогианец. Но на ум ничего не приходило, кроме этого трюка с водкой и жгутами. На седьмом или восьмом круге я сказал себе, что не может быть, чтобы на таком большом корабле не было спиртного. Оно наверняка где-то есть. И я усиленно шевелил мозгами, мысленно прокручивая десятки фильмов о космических путешествиях и вспоминая эпизоды, где речь заходила о выпивке. Спиртное звездолётчики могли держать у себя в каютах или в кубрике. Однако больше вероятности было разыскать его на камбузе.
  Я уже достаточно ориентировался на звездолёте, чтобы представлять себе, в какой стороне может находиться камбуз. Но ещё я понимал, что если сверну со своего проторённого кругового маршрута, то появится риск быть загнанным брэссумом в тупик. И я долго не решался свернуть, хотя понимал, что рано или поздно это придётся сделать. Я шёл по сумеречным, забрызганным кровью коридорам, мимо искромсанных человеческих тел, прислушивался к грохоту страшных лап и думал о том, что у нас на астероиде приступили к сбору кукурузы. А ещё о том, что Алис уже выкрасила свои волосы в синий цвет. Она их постоянно перекрашивает. Чаще, чем остальные девчонки. Я давно обратил внимание, что если её волосы жёлтые, то в самом скором времени надо ожидать синего цвета. А подчас мне казалось, что я просто задремал в кресле кинотеатра, глядя "ужастик". Сейчас я проснусь, и ничего этого нет.
  Мысли о том, что я дремлю - это тревожный симптом. Значит, мне и в самом деле хотелось спать. И я решился. Усталость брала своё, я действительно мог заснуть на ходу и всё бы для меня кончилось. Я свернул в коридор, который, как мне казалось, вёл к камбузу. По сторонам тянулись распахнутые двери кают для астронавтов. Пока брэссум был далеко, я забежал в три или четыре из них и наскоро их обшарил, но спиртного не нашёл.
  Из-за этих задержек расстояние между мной и брэссумом сильно сократилось. Тварь уже сопела мне в спину. Расчёты мои оказались верными: каюты астронавтов всегда находятся поблизости от камбуза и кубрика, и следующее, более просторное помещение, в которое я ворвался, оказалось камбузом. Здесь стояли плиты, печи, резервуары с водой, разделочные столы, громоздились коробки с продовольствием. Я обежал вокруг стола, прикидывая, достаточно ли здесь просторно, чтобы можно было увернуться от брэссума, и пришёл к выводу, что шансов не быть загнанным в угол пятьдесят на пятьдесят.
  Первым делом я бросился к резервуарам. Открывая краны, я убеждался в том, что в них была вода. Однако два резервуара открыть не удалось. Они, по-видимому, открывались электронными ключами. Возиться с ними было некогда. Брэссум, ревя, ввалился в камбуз и двинулся на меня. Нас отделяли друг от друга только разделочный стол и коробки с продуктами. Брэссум шёл напрямик. Встречая препятствие, он начинал работать клешнёй и лапами и превращал всё в обломки. Пыль взвивалась до потолка. Я кидался вправо, и он подавался вправо, я - влево, и он туда же. У меня к горлу подкатил ужас. Я, кажется, снова оказался в тупике. Но в этих двух небольших цистернах, открывавшихся электронными ключами, должен был находиться спирт. По крайней мере, мне только и оставалось, что надеяться на это. Мой палец впился в пусковую кнопку и бластерный луч несколько секунд, показавшихся мне невероятно долгими, буравил одну из цистерн. Наконец из прожжённой дыры плеснуло пламенем. Это действительно был спирт. Он сразу загорелся, его струя хлынула на пол и стала растекаться пылающей голубоватым огнём лужей. Брэссум незамедлительно припал к ней брюхом. Пока он лакал, у меня появился шанс обогнуть его слева. Я метнулся туда, но, как выяснилось, он бдительно следил за мной, потому что тут же подался в ту же сторону. Ко мне протянулись его щупальца.
  Внезапно что-то треснуло, и со стен и потолка обрушились потоки пены - это автоматически включилась система пожаротушения. Я и брессум в считанные секунды оказались облеплены ею. Пена была настолько вязкой, каждый шаг в ней давался мне с трудом. Брэссум вообще остановился. Туша его задрожала, а вой перешёл в визг. Неужели в его утробу проник огонь? Всё говорило за то, что это так.
  Я находился в самом углу. Брэссум своей тушей и раскинутыми щупальцами загораживал мне все пути к отступлению. Я не мог его обойти без того, чтобы не попасть под судорожно дёргающиеся лапы, щупальца или клешню. Мне оставалось только сидеть, скорчившись, вжимаясь в угол, судорожно вбирать в лёгкие воздух и смотреть на него залитыми потом и пеной глазами.
  Огнетушители наконец унялись. К этому времени спирт весь вытек из цистерны и его лужи на полу были завалены пеной, как, впрочем, и всё в камбузе. Я сидел, полностью потонув в вязкой серой массе. Она завалила меня с головой и закрыла почти весь обзор, а я не смел шевельнуть рукой, чтоб стряхнуть её. Наверно, в эти минуты я был похож на неподвижную пенную глыбу. Брэссум, тоже весь в пене, трясся, визжал и сучил лапами и клешнёй. Он явно издыхал. Из-под его брюха шёл чёрный дым.
  Для меня это были самые страшные минуты. Бежать мне было некуда. Стоило брэссуму пройти вперёд ещё метра три, и всё, мне конец. Его лапы, щупальца и уцелевшая клешня дотянулись бы до меня.
  Ужас погрузил меня в какое-то забытьё. Брэссум визжал непрерывно, его лапы и клешня яростно скребли по полу, но он почему-то оставался на месте, не делая попыток наброситься на меня, а потом захромал куда-то вбок и начал тыкаться в стены, как слепой. Наверное, пена перебила мой запах, не знаю, но определённо я в эти минуты стал невидим для него.
  Дым от горящего брэссума валил всё гуще, в конце концов он заполнил помещение и я начал задыхаться. Мне всё-таки пришлось пошевелиться, чтобы стряхнуть с лица пену, достать из рюкзака маску и надеть её. Звук моего шевеления уловило чудовище. Оно медленно развернулось ко мне своей тупой безглазой мордой, украшенной клешнёй, и я, понимая, что сидеть больше нет смысла, кинулся в обход него к двери. Вязкая пена мешала мне бежать, подошвы ботинок липли к полу. Брэссум устремился мне наперерез. Я бежал что было сил, не обращая внимание ни на что, видя сквозь запотевшие стёкла маски только дверь. У меня был шанс вырваться из камбуза, и я должен был его использовать.
  Если б не пена, я, может быть, проскользнул бы под "носом" у монстра без потерь, но он всё же приблизился ко мне на расстояние вытянутой лапы, которая с размаху ударила меня по ногам. Я полетел на пол. Но, даже на четвереньках, я продолжал рваться к двери. Я угодил лицом в пену и стёкла маски оказались вымазанными в ней. Мне пришлось сорвать с себя маску, и тут до меня снова дотянулась лапа. Тварь видимо хотела пригвоздить меня к полу, но её тяжкий стопудовый топор только скользнул по моим рёбрам. Я взвыл от боли, рванулся вперёд, оставив прижатым к полу клок рубашки, и выскочил из камбуза.
  Я шёл, задыхаясь, прижимая руку к ране и чувствуя, как по пальцам стекает горячая кровь. Каждое моё движение отзывалось резкой болью. Я боялся даже взглянуть на правый бок, где всё было переломано и размозжено. Брэссум ещё какое-то время полз за мной, но потом лязг его лап затих. Слышен был лишь его пронзительный визг. Я не обращал на него внимание. В эти жуткие минуты я вообще ни на что не обращал внимание. Каждый раз, когда я делал шаг, мне в рёбра с правой стороны что-то злобно вонзалось и мучительные вспышки боли расходились по всему телу. Скоро мне стало казаться, что я погружаюсь в целый океан боли. В главном коридоре я вспомнил о медицинском отсеке. Там можно найти болеутоляющее. Теперь я мечтал только об одном: вколоть себе болеутоляющее. Мне нужен был этот укол. А лучше - десять уколов. А ещё лучше - сто. Если бы у меня была возможность, я вколол бы в себя всё болеутоляющее, какое имелось на корабле и во всей Вселенной. И у меня в мыслях не было опасаться экрогианца, который мог выскочить с бластером из-за любого угла и скосить меня одним выстрелом. Как ни странно, я в те минуты не думал о нём.
  В медицинском отсеке, как и везде, царил разгром. Два разрубленных трупа лежали посреди прихожей, всюду на стенах и кушетках темнели пятна крови, шкаф справа был разбит и из разломанной дверцы свешивалась залитая кровью посиневшая голова какого-то астронавта, который, видимо, пытался спастись от чудовища в шкафу. Я прошёл дальше. Меня интересовал операционный кабинет. В фильмах я много раз видел, как кибернетические доктора, управляемые компьютерами, лечат в таких кабинетах самые страшные раны, получаемые астронавтами в сражениях с инопланетными чудовищами. Я думал, что, может быть, и мне удастся получить тут помощь. Дверь операционной была распахнута и на её пороге лежал искромсанный труп. Чуть подальше виднелся операционный стол и нависшие над ним механические руки-манипуляторы. Всё это было в целости. Я перешагнул через труп и направился к столу. Я хотел поискать кнопки, которыми запускается кибернетический врач, но состояние у меня было такое, что мне уже было не до поиска кнопок. Я не в силах был даже стоять на ногах. Я только и смог, что, стеная, вскарабкаться на стол и улечься на него.
  Оказалось, никаких кнопок нажимать не надо. Доктор включился автоматически, как только я оказался на столе. Сразу пришли в движение сканеры и излучатели, которые наставились на меня со всех сторон, замигали лампы, задвигались лапы-манипуляторы. Не прошло и минуты, как я забылся.
  Наверно, кибернетический доктор ввёл мне снотворное или болеутоляющее, потому что, когда я очнулся, бок не болел. Я покосился на себя и увидел швы на теле справа. Значит, мне уже сделали операцию. Стол со мной прокатился вперёд и я каким-то образом плавно переместился на кушетку. Здесь, видимо, я должен был провести ещё какое-то время в лежачем положении. Надо мной зависла механическая рука с чем-то вроде шприца, но я увернулся от неё и соскочил с кушетки на пол. Я вспомнил, что меня разыскивает экрогианец!
  Шатаясь от слабости, я прошёл в прихожую медицинского отсека. Мне нужен был бластер, а найти его я мог только там, где лежали трупы. Почти все астронавты во время нападения брэссумов были вооружены бластерами. Огнемёт, лежавший на самом виду, был раздавлен - похоже, лапой брэссума. Оглядевшись, я заметил ещё один. Его сжимал в руках труп, который наполовину вывалился из шкафа. Я высадил проломленную дверь и выдернул огнемёт из окоченевших пальцев. Бластер был в полной исправности. Теперь экрогианцу будет не так-то просто расправиться со мной.
  К рулевому отсеку я шёл с опаской, озираясь и прислушиваясь к звукам. Я почему-то не сомневался, что зловещий профессор находится именно в рулевом отсеке.
  По пути я вспомнил о бомбах, которые он собирался обрушить на Эргальс, и зашагал быстрее, говоря себе, что должен убить эту гадину в ближайшие часы. Жизнь сотен тысяч или миллионов людей на планете зависела сейчас от меня одного.
  Я осторожно заглянул в рулевой отсек. Первое, что бросилось в глаза - это большой экран, на который проецировалась поверхность Эргальса. Звездолёт двигался по его орбите. Неожиданно на фоне планеты появился какой-то тёмный продолговатый предмет и начал быстро удаляться, уменьшаясь в размерах. Я сразу понял, что это бомба. Меня прошибла дрожь. Как заворожённый, я смотрел на исчезающую тёмную точку. Только когда она исчезла, я опомнился, крепче сжал бластер и огляделся. Экрогианец сидел в кресле и глядел на экран. Похоже, он был в трансе. Он издавал слабые хрюкающие звуки, а его длинное тело слегка раскачивалось из стороны в сторону.
  Между ним и экраном находился небольшой прибор, самой заметной частью которого был воронкообразный раструб, широким концом наставленный на кресло с экрогианцем. Я ещё подумал, что во время моего прошлого визита в рулевой отсек этого прибора здесь не было. Наверно, экрогианец установил его, пока я удирал от хромого брэссума и валялся в операционной.
  Ещё в дверях я заметил, что профессор безоружен, и я направился к нему почти в открытую. Он не реагировал на меня. Даже когда я был в трёх шагах от него, он продолжал хрюкать, качаться и пялиться на экран своими большими выпуклыми глазами.
  Я встал перед ним, загородив от него экран и прибор. Всё-таки профессор был больше похож на гусеницу, чем на змею. На жирную двухметровую гусеницу, вставшую на дыбы. Он опирался на две мощные нижние конечности и короткий подвижный хвост; руками ему служили три пары передних конечностей, расположенных одна над другой. Одежды на нём не было, только бледно-зелёная чешуйчатая кожа.
  - Тебе конец, гад, - сказал я сквозь зубы.
  Экрогианец хрюкнул в ответ, его тонкая ручонка легла на подлокотник и палец нажал на какую-то кнопку, которая находилась здесь же, на подлокотнике. Я, разумеется, решил, что это ловушка, и выстрелил.
  Луч пропорол его насквозь. Он сполз на пол и свернулся кольцом. Из него потекла желтоватая слизь. С разинутым ртом он лежал неподвижно у меня под ногами, а я, сжимая бластер, стоял над ним.
  Он лежал не шевелясь. Слизь выдавливаясь из него как паста из тюбика.
  Я подумал, что теперь-то смогу отдохнуть, по-настоящему побеспокоиться о себе, о своих ранах. Мной овладела слабость. Она была какой-то необычной, приятной, мягкими волнами проходившей по телу. Мне захотелось отдаться ей. Войти в неё как в воду. Захотелось хотя бы немного посидеть в этом большом мягком кресле. Я ведь это заслужил.
  И я перешагнул через труп и уселся в кресло.
  На меня смотрела воронка прибора. А за прибором, на большом экране, виден был огромный атомный гриб, который поднялся над каким-то эргальским городом. По городским кварталам бежала ударная волна, разрушая здания. Тем временем в правом нижнем углу экрана появилась ещё одна бомба. Как и предыдущая, она отделилась от звездолёта, устремилась к планете, через считанные секунды превратилась в точку и исчезла. Я должен был ужаснуться, вскочить, кинуться к пульту, что-нибудь сделать, чтобы предотвратить бомбардировку, но вместо этого я остался в кресле. Сначала мной владела апатия, а потом нахлынуло беспричинное веселье. В голову ударил какой-то дурманящий восторг. Я начал понимать причину необычного поведения экрогианца, его повизгивание, дрожь и странное безразличие ко всему. Блаженство, которым, казалось, был наполнен самый воздух вокруг кресла, сделало безразличным и меня. Я весь был поглощён впитыванием в себя чудесной энергии, которую испускал прибор. Появись в эту минуту брэссум, он растерзал бы меня с лёгкостью, я не смог бы даже встать с кресла.
  Ощущения были сродни тем, какие испытываешь во время оргазма. Может быть, ещё острее. Меня била дрожь, я стонал, смеялся, рыдал и выл, как безумный, трусы мои стали мокрыми от хлещущей спермы. На экран я почти не смотрел. Он показывал атомные взрывы на Эргальсе, а они меня нисколько не интересовали. И когда через какое-то время я почувствовал, что поток наслаждения слабеет, я пришёл в неистовство. Всё моё существо яростно, настойчиво требовало продолжения блаженства. От отчаяния, что оно может прекратиться, я застучал кулаками по подлокотникам, и, видимо, сам не заметив как, задел кнопку. Откуда-то из правого нижнего угла экрана тотчас выкатилась ещё одна бомба и понеслась к поверхности планеты.
  И не успел я прийти в себя после первой порции блаженства, как накатила вторая. Это произошло через считанные минуты после того, как на Эргальсе вырос ещё один атомный гриб и ещё один город превратился в руины. Вторая волна была неожиданно сильной. Я кричал и корчился от охватившего меня восторга. Мне казалось, что меня нет, я растаял, я весь растворился в блаженстве. Это было что-то феерическое.
  Поток наслаждения опять стал слабеть, но теперь я знал, что надо делать. Палец мой с жадностью впился в кнопку, и уже через несколько минут я опять купался в волнах блаженства. Они накатывались по мере того, как я нажимал на кнопку. Звездолёт, подчиняясь программе, заданной ему экрогианцем, облетал Эргальс. Бомбы методично превращали в выжженную пустыню всё новые и новые участки его густо населённой поверхности, унося тысячи, десятки тысяч человеческих жизней. Мощные потоки биоэнергии, выделявшиеся в момент смерти людей, уносились в космос, и здесь, на орбите планеты, преобразовывались небольшим прибором, который стоял напротив меня, в волны наслаждения.
  Гредир оказался прав. Но я понял это только потом. А в те часы, когда я лежал в кресле и в упоении давил на кнопку, требуя всё новых порций удовольствия, я совершенно не думал об этом. Судя по корабельному хронометру, всё это длилось около шести часов, но мне казалось, что прошло минут тридцать, не больше. Излучение, постепенно ослабевая, иссякло, и, наконец, сколько бы я ни нажимал на заветную кнопку, отправляя на Эргальс бомбы, новой порции наслаждения не поступало. Планета была сожжена вся. Умирать там больше было некому.
  Я заснул прямо в кресле, а когда проснулся, то меня замутило от жуткой картины: у моих ног на полу лежал полуразложившийся труп "профессора", покрытый пышной золотистой плесенью. Той же плесенью была покрыта слизь, вытекшая из его распоротого туловища. А громадный экран, занимавший почти половину пульта, показывал какую-то мёртвую планету, над чёрной поверхностью которой стлались клубы дыма.
  Труп и картина на экране не вызвали во мне ничего, кроме брезгливости. Кажется, я уже тогда начал догадываться, что излучение, которому я подвергся, произвело какие-то изменения в моём сознании. Я утратил способность испытывать эмоции. Такова была цена нескольких часов необычайно острого и сильного наслаждения, дарованного мне чудесным прибором. Я уже не был тем мечтательным юношей, который в поисках приключений проник на звездолёт. Телом я был молод, но сознанием стал стариком, настолько древним, что атрофировалась всякая способность чувственно воспринимать мир. Увидев в коридоре трупы астронавтов, я холодно подумал, что надо бы их выбросить за борт. Они начнут разлагаться и отравлять атмосферу на корабле.
  Я запросил у компьютерного центра информацию о полёте. Оказалось, что корабль несколько часов двигался по орбите Эргальса и по сигналам из рулевого отсека сбрасывал бомбы. Сейчас же, выполняя заданную программу, он на сверхсветовой скорости идёт к Сифаксу - планете, населённой гуманоидами. Попутно я узнал, что запас смертоносных снарядов, доставленных экрогианцем на борт, хватит для сожжения ещё двух таких планет, как Эргальс.
  Последующие дни я почти безвылазно провёл в каюте, по-видимому - капитанской, которая понравилась мне тем, что сюда автоматически доставлялись еда и напитки, и что здесь имелся сенсорный шлем для просмотра фильмов. Я лежал, водрузив его на голову, и в какой-то полудрёме смотрел фильмы, один за другим. Отрывался я от них только для того, чтобы поесть. Многое из корабельной снеди было для меня в новинку. Мне ни разу не доводилось пробовать, например, овощи и мясо животных с других планет. Но я ел, не испытывая ни удовольствия, ни отвращения. Так же точно и с фильмами. Ещё совсем недавно я смотрел их с жадностью, взахлёб, сопереживая героям и восторгаясь их подвигами, а теперь всё мне казалось невыносимо скучным. В каталоге я нашёл парочку эротических фильмов и много часов подряд крутил только их, но потом и они надоели. Мне всё надоело, всё казалось скучным. Я отшвырнул шлем и начал смотреть в потолок. А когда я в очередной раз встал, чтобы пойти в туалет, меня зашатало от слабости. Со мной определённо было что-то не в порядке. Я добрёл до медицинского отсека, лёг на операционный стол и надо мной опять засновали автоматические манипуляторы со сканерами, трубками и шприцами. Я забылся, на этот раз надолго. Меня кололи какие-то иглы, грели лампы, что-то беспрерывно гудело и щёлкало над ухом. Не просыпаясь, я чувствовал, как меня переворачивают, делают инъекции, просовывают что-то в живот, накладывают швы. Когда я, наконец, проснулся, я чувствовал себя значительно лучше. Я даже встал, хотя, судя по большим надписям, всплывавшим передо мной на экране, кибернетический доктор настоятельно советовал мне лежать.
  В дальнем углу операционной стоял стол с монитором, на экране которого периодически появлялась информация о моей болезни и проведённом лечении, предназначавшаяся, видимо, для корабельного доктора. Считая себя практически выздоровевшим, я решил полюбопытствовать, что же со мной было. Выводы кибернетического врача меня потрясли. Оказалось, что жить мне осталось считанные дни. И виной тому были не переломанные рёбра, которые для кибернетического врача были пустяком, а доза полученного мной излучения "непонятного состава и происхождения", как там было написано. Не сомневаюсь, что этим излучением были те самые волны блаженства, которые накатывали на меня на орбите Эргальса. Возможно, для экрогианца, существа другой природы, они были безопасны, но для меня оказались смертельными.
  Все последующие дни я почти не вылезал из медицинского отсека. Кибер сделал мне несколько операций, в том числе по пересадке костного мозга и вживлению искусственной печени. Сейчас я чувствую себя вполне сносно. Но мне каждые десять часов требуется переливание крови. Я подсчитал, что скудных запасов кровяной плазмы, которые имелись на звездолёте, мне как раз хватит, чтобы долететь до Сифакса.
  Компьютер выдал сведения об этой планете. Оказалось, что она густо населена. Технологический уровень невысок. Корабли с других звёздных систем останавливаются сравнительно редко. На экране монитора появились изображения сифакцев - антропоморфных существ, похожих на меня.
  Сифакс - густонаселённая планета. Отлично. Звездолёт уже начал выход из сверхскоростного режима, а значит, на орбиту Сифакса он встанет, как и рассчитано, через два дня.
  Осталось написать ещё несколько срок. Я уже довольно долго не заходил в медицинский отсек и меня тошнит, по телу разливается мучительная слабость, ноют кости и болит голова. Мне с каждой минутой труднее держать перо. За прошедший час я уже пятый раз делаю себе болеутоляющую инъекцию.
  Чем ближе Сифакс, тем чаще я думаю о приборе с раструбом и о тех сладостных часах, которые я провёл перед ним. И я с нетерпением жду, когда звездолёт встанет на орбиту. Я сгораю от желания, я тороплю время, я готов отдать всю жизнь без остатка, лишь бы повторить упоительные минуты блаженства.
  Строчки прыгают перед глазами и наезжают одна на другую. Мне уже ничто не поможет, поэтому о смерти я думаю совершенно спокойно. Меня она не волнует.
  На экране уже показался окутанный дымкой Сифакс. Он быстро растёт. Сейчас я сделаю себе инъекцию и пересяду в кресло перед профессорским прибором.
  Кстати, труп "профессора" уже почти весь сгнил, от него осталось только плесневое пятно, на которое я почему-то стараюсь не наступать.
  Скорей бы орбита. Меня всего трясёт от предвкушения ещё одного сеанса сумасшедшего наслаждения. Я знаю, оно снимет боль и подарит блаженство. А после Сифакса, повинуясь заданной программе, корабль отправится в вечный полёт по Вселенной.
  Итак, здравствуй, пустота. Вверяю тебе эти записки. Они моё запоздалое оправдание и исповедь. Но тебе, как и всякой пустоте, ни до чего нет дела. Ты не осудишь меня и не посочувствуешь. Тебе на меня плевать.
  Сифакс уже занимает весь экран.
  До конца сеанса я могу и не дожить. Но это ничего. Может, это и к лучшему. Умру, купаясь в блаженстве.
  
  
  
  
  
  СОКРОВИЩА ШАХЕРЕЗАДЫ
  
  
  Эту древнюю рассыпающуюся книгу Пфаффер нашёл в лавке антиквара, роясь в груде старинного хлама. Скромный служащий цюрихского департамента природопользования, Пфаффер любил почитать, хотя это занятие в двадцать третьем веке совершенно вышло из моды. Все его знакомые обзавелись психотронными видеоплейерами и смотрели психофильмы, которые погружали в выдуманный мир как в реальность. Пфаффер же этих новомодных штучек терпеть не мог. Он предпочитал коротать вечера по-старинному, с книгой, причём изданной никак не меньше, чем четыреста лет назад.
  Изъеденный жучком раритет стоил недорого. Купив его, Пфаффер тут же поспешил домой, к своему мягкому плюшевому креслу, и до глубокой ночи с жадностью завзятого библиомана перелистывал тёмные, покрытые пятнами страницы...
  
  
  Это были воспоминания некоего Пьера Керкийона, вышедшие в Париже в 1795 году. Керкийон описывал свои путешествия по странам Востока, в том числе по Турции, где одно время подвизался при дворе султана. Впрочем, придворная служба длилась недолго: француз вынужден был бежать из Константинополя, чему предшествовали весьма странные и неожиданные события.
  Однажды ночью, проходя по узкой улочке османской столицы, он оказался свидетелем разбойного нападения на какого-то длиннобородого человека в бедной изорванной одежде. Несчастный в поисках спасения бросился к его ногам.
  - Спаси меня, добрый человек, - шептал он, в мольбе простирая к нему руки, - спаси, и я щедро поделюсь с тобой своими несметными сокровищами... Этим людям нужен не я, а тайна, которой я владею...
  Подбежавшие разбойники наставили на Керкийона шпаги.
  - Прочь с дороги! - рявкнул главарь. - Этот негодяй не вернул нам долг и задумал скрыться! Прочь, если не хочешь последовать за ним в преисподнюю!
  - Семеро против одного! - вскричал в негодовании француз, тоже обнажая клинок. - Значит, таковы у вас понятия о чести? Вот вам моё условие: я готов сразиться с любым из вас, и если победа будет за мной, вы уйдёте, оставив несчастного в покое!
  - Нет, - отвечал главарь, - мы не из тех, кто блюдёт законы рыцарства, и потому ты умрёшь!
  Тишину улицы огласил яростный звон шпаг.
  Во всём Константинополе трудно было сыскать второго такого же искусного фехтовальщика, как Керкийон. Уже через несколько мгновений один из разбойников упал, получив смертельный удар. Спустя короткое время упал второй. Остальных это не остановило - они продолжали наступать. Окружить француза им не давала узость улицы, и Керкийон, пользуясь этим, добрых четверть часа сдерживал их натиск, пока не прикончил ещё одного налётчика. Разъярённый главарь ринулся вперёд, но его безрассудство дорого ему стоило: сохранявший хладнокровие француз поймал его на обманный приём и поразил точно в сердце.
  Остальные попятились, едва успевая отражать удары неожиданного противника. Вскоре рухнул ещё один. Двое последних не стали искушать судьбу и бросились бежать.
  Керкийон приблизился к незнакомцу. Тот лежал у стены, зажимая рукой рану в груди.
  - Здесь недалеко есть гостиница, где вам окажут помощь, - участливо обратился к нему француз. - Позвольте я помогу вам добраться до неё.
  - Благодарю тебя, о великодушный спаситель, но твои заботы обо мне излишни, - судорожно дыша, ответил незнакомец. - Пробил мой смертный час... Ищейки паши всё-таки добрались до меня...
  - Паши? - удивился Керкийон.
  - Да, паши Египта, который знает о моей тайне... Эти безжалостные псы преследуют меня от самого Алеппо... Они не оставят меня в покое даже мёртвого, они непременно появятся здесь и закончат то, что не успели сделать из-за твоего вмешательства... Но я не хочу, чтобы карта досталась негодяям, убившим моего отца. Наклонись ко мне и выслушай... Они ищут карту... Карту, на которой показано место, где спрятаны несметные сокровища Шахерезады...
  - Никогда не слыхал о такой, - признался француз.
  - Это супруга царя Шахрияра, который когда-то, много лет назад, правил в Багдаде, - начал рассказывать умирающий, с усилием шевеля пересохшими губами. - Шахрияр славился своим могуществом и богатствами. Его казна была полна золота, жемчугов и драгоценных камней, частью накопленных им самим, частью доставшихся ему от его царственных предков. Богатства эти вызывали зависть соседних царей, они устраивали против него заговоры и в конце концов подкупили его приближённых, которые предательски убили своего повелителя... А затем в пределы его государства вторглись вражеские армии... В решительном бою войско Шахерезады было разбито. Ей пришлось спасаться бегством. Она погрузила царскую казну на мулов и верблюдов и с верными людьми направилась в Аравию. За ней бросился передовой отряд захватчиков, возглавляемый Маммуном аз-Зуиддином - кровавым покорителем Багдада и Басры. Он настиг царицу на морском берегу, но ему достался лишь её холодеющий труп. Незадолго до этого она приняла яд... И ни одного бриллианта, ни одной золотой монеты не оказалось в её лагере... Богатейшие сокровища бесследно исчезли...
  Послушай меня, о великодушный чужестранец, - продолжал незнакомец, борясь с приступами боли. - Сокровища хранит укромная пещера, а путь к ней показывает карта, сберегавшаяся в моём роду как священная реликвия. Отец передавал её сыну, тот - своему сыну, тот - своему, и каждый из них надеялся, что сын или внук его разбогатеет настолько, что сможет нанять носильщиков и вооружённых провожатых для путешествия в те отдалённые места и разыщет сокровища... Но удача была немилостива к нашему роду. И я, и отец мой, и его отец, и все наши предки жили в бедности и непрестанном труде. А тут ещё случилось страшное несчастье. Неосторожные слова, сказанные при посторонних, выдали нашу тайну. Клятва молчать о карте, даваемая всеми, кто получал её, была нарушена. Исполнилось старинное пророчество, и мой отец погиб. Теперь расплачиваюсь я... Разорви полу моего халата, о чужестранец, возьми карту и поскорее уходи отсюда, а лучше - сразу уезжай из города, потому что слуги паши будут искать тебя повсюду... Если сумеешь скрыться от них и достигнуть места, указанного на карте, то ты будешь сказочно богат... Сокровища султана померкнут в сравнении с тем, что достанется тебе...
  Керкийон, как ему было сказано, разорвал на незнакомце халат и извлёк из-под подкладки кусок древнего пергамента. Несколько минут он с удивлением рассматривал изображения холмов, колодцев, караванных троп и русел высохших рек, а когда вновь обернулся к незнакомцу, тот уже испустил дух.
  Керкийон вернулся в дом, который он снимал вблизи храма Святой Софии, и всю ночь с жадным интересом изучал карту, забыв даже о своей юной наложнице, которая ждала его в спальне. Ему сразу стало ясно, что документ подлинный и что разыскать пещеру с сокровищами не составит большого труда. Поражала обстоятельность, с какой старинный картограф изобразил местность. На карте было обозначено даже количество конных и верблюжьих переходов от побережья Персидского залива до пещеры...
  С первыми лучами зари в комнату из раскрытого окна влетела стрела и, свистнув возле уха Керкийона, вонзилась в стену за его спиной.
  Он тотчас вспомнил об умершем незнакомце и его совете немедленно покинуть город, вскочил, бросился к дверям, но за садовой оградой его поджидали лучники, которые немедленно выпустили в него стрелы. Лишь чудом ни одна из них не задела француза.
  Спрятав карту за пазуху, он вылез в окно и, скрываясь за кустами, добрался до самого отдалённого уголка сада, где и перемахнул через ограду. Но дом был окружён со всех сторон. На улице его настигли вооружённые люди и ему пришлось отбиваться сразу от десятка шпаг. Если б не узость улицы, не дававшая его противникам развернуться, и не соседская ограда, через которую он, улучив момент, перескочил, его постигла бы участь несчастного бродяги.
  В тот же день Керкийон покинул османскую столицу. Пробираясь в Аравию, он постоянно чувствовал за своей спиной дыханье преследователей. Не раз на постоялых дворах и в придорожных тавернах ему случалось сталкиваться с ними, звенели клинки, лилась кровь, но французу чудесным образом удавалось выходить невредимым из переделок, как будто его хранило благословение скончавшегося незнакомца или таинственная карта служила ему талисманом.
  В Багдаде ищейки паши потеряли его след. Прошло, однако, ещё немало месяцев изнурительных скитаний, прежде чем он добрался до того места в Аравийской пустыне, на которое указывала карта. Он нашёл и оазис, где чернели плиты с полустёршимися письменами, и конский череп, мордой показывавший направление на пещеру, и саму пещеру, вход в которую был засыпан камнями. Керкийону пришлось изрядно потрудиться, чтобы разобрать завал, а проникнув в тайник, он оцепенел от изумления. Никогда ещё не видел он столько золота и драгоценных камней! Сокровища были свалены беспорядочной грудой, и чувствовалось, что с тех пор, как их оставили тут слуги Шахерезады, никто к ним не прикасался. При свете факела сверкали россыпи бриллиантов, золотились бока наполненных жемчугами сосудов, переливались изумительной красоты ювелирные изделия, и посреди всего этого великолепия возвышалась золотая статуя Будды с небывало крупным рубином во лбу, захваченная дедом Шахрияра во время победоносного похода в Индию. Помимо золотых россыпей, повсюду громоздилось множество сундуков, мешков и свёртков. Вскрывая их, Керкийон убеждался, что и они наполнены драгоценностями. Это было поистине сказочное богатство, не снившееся ни одному из властителей мира!
  Керкийоном овладел буйный восторг. Он упал на золотую груду и целый час в буквальном смысле купался в доставшемся ему богатстве: черпал обеими руками монеты и лил их на себя сверкающим дождём, целовал статую Будды, закапывался в золото весь, и хохотал, хохотал как безумный...
  Давно уже сгустился вечер, когда Керкийон, насытившись блеском и звоном сокровищ, выбрался из пещеры и устроился на ночлег у пересохшего колодца. Он уснул, а проснувшись утром, едва не лишился чувств: пещера была пуста! Ни одной монеты, ни одного, даже самого маленького драгоценного камешка!
  В поисках таинственных похитителей француз наткнулся на странные ямки в почве, словно сюда втыкали какие-то треугольные столбики. И сама почва в этом месте была как будто выжжена... Керкийон ничего не мог понять, тем более что вокруг оазиса по-прежнему простирались ровные, нетронутые пески. Виднелась лишь одинокая полоска следов, которую оставил керкийонов конь, когда француз добирался сюда.
  В суеверном ужасе искатель сокровищ вскочил на коня и бежал из этого проклятого места, долго скитался по пустыням и дебрям, а добравшись до Харрара, слёг в тяжелейшей лихорадке.
  
  
  - Интересно, - пробормотал Пфаффер, перечитав эпизод, где описывались странные ямки и выжженная почва. - Очень интересно... Ведь это похоже... - Он в волнении встал с кресла и заходил по комнате. - Ну да, это похоже на следы от стоек шасси приземлившейся машины времени! Дело явно не обошлось без участия хрономобильного вора! Кто-то в нашу эпоху - эпоху свободных перемещений во времени, - прочёл эту старинную книжицу и, наведавшись в 8 августа 1786 года, обчистил пещеру за одну ночь, пока простофиля спал... Иного объяснения просто не приходит в голову... - Он остановился и завистливо поджал губы. - Повезло догадливому ворюге, ничего не скажешь. Драгоценности и куча мешков с золотыми монетами древней чеканки! Да за одну такую монету нынешние коллекционеры никаких денег не пожалеют, пяти монет хватит, чтобы оплатить туристский круиз на Марс! А ведь там были ещё ювелирные изделия, золотая статуя Будды... Кто-то за одну ночь стал богаче Креза...
  Сокровища Шахерезады, доставшиеся неведомому счастливцу, настолько прочно засели в сознании Пфаффера, что он лишился покоя и сна. Целыми днями он тяжело вздыхал, перелистывая книжечку Керкийона.
  И вдруг однажды, глядя на толпу, валившую из психотронного кинотеатра после просмотра очередного боевика о приключениях в туманности Андромеды, он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
  - Да ведь сейчас книг никто не читает! Ну абсолютно никто во всём мире, кроме нескольких таких чудаков, как я! Кто, скажите мне, мог заинтересоваться записками какого-то неизвестного француза, изданными пятьсот лет назад мизерным тиражом? А даже если кто-то их и прочёл, то вряд ли поверил в их правдивость. Записки Керкийона полны несуразиц, а иные места и вовсе кажутся фантастикой. Голову даю на отсечение, что из тех редких интеллектуалов, кто их прочёл в наши дни, только я один им и поверил!
  Этим вечером Пфаффер до поздней ночи расхаживал по комнате. Всё говорило за то, что неведомым похитителем сокровищ был ни кто иной, как он сам! Действительно: раритетная книга, наверняка в единственном экземпляре дошедшая до двадцать третьего века, волею случая оказалась в его, Пфаффера, руках. Дата, когда Керкийон проник в пещеру, ему известна. Маршрут, которым француз добирался до пещеры, он вполне может восстановить по множеству ориентиров, указанных в книге. Керкийону, писавшему свои мемуары через десяток лет после того злополучного происшествия, не было смысла скрывать местоположение тайника, ведь он был пуст! А между тем эти ориентиры наверняка можно отыскать на старинных картах Аравийского полуострова, которые легко заказываются через интернет. В двадцать третьем веке человечество располагало подробнейшими географическими картами всех стран всех времён. Существовала даже карта Гондваны - протоматерика, исчезнувшего десятки миллионов лет назад, причём можно было не сомневаться в её точности, поскольку была составлена картографами, лично посещавшими эту самую Гондвану...
  Итак, Пфафферу оставалось уточнить маршрут, арендовать хрономобиль и перенестись в 8 августа 1786 года.
  В робком неприметном служащем словно прорвало какой-то кран. Мысли о несметных богатствах заставили его действовать энергично и целеустремлённо. Все вечера теперь он пропадал на ускоренных курсах вождения хрономобилей, а ночи просиживал над картами средневековой Аравии.
  Часами из его комнаты доносился шелест бумаг и бормотанье:
  - Караванная тропа... Та самая караванная тропа... Два градуса к югу... Надо свериться с другой картой...
  Жену, входившую к нему с кофейником, он огорошивал вопросом:
  - Так ты узнала, каковы сейчас цены на мейсенский фарфор?
  Она удивлялась:
  - Почему это тебя интересует?
  - Ну, дорогая, я же просил узнать цены на мейсенский фарфор, картины Рубенса и недвижимость на Лазурном берегу, - Пфаффер, отдуваясь, откидывался в кресле. - Ведь нам неплохо бы переехать в более приличный особнячок и обставить его в старинном стиле, с мейсенским фарфором и картинами Рембрандтов, Рубенсов и прочих Рафаэлей, ты не находишь?
  И он заливался беззвучным смехом, вытирая платком свою вспотевшую лысину.
  Как только озадаченная супруга выходила, из-за приоткрытой двери снова доносилось:
  - Это несомненно здесь... Керкийон двигался от русла высохшей реки на юго-восток... Четыре конных перехода за одиннадцать часов... И не забыть захватить бархатные мешочки для ювелирных изделий!
  Наконец настал решающий день. Искатель сокровищ уселся в кабину изрядно потрёпанного дисковидного хрономобиля - самого надёжного из всех имеющихся, как заверили его в бюро проката. Управиться с машиной было нетрудно: нажатием на кнопки надо было набрать цифровую комбинацию - дату прошлого или будущего (вплоть до минут), в которую требовалось переместиться. Правда, тут же, на приборной панели, имелась строгая надпись, категорически запрещавшая несанкционированное перемещение в прошлое глубже 2170 года - времени изобретения хрономобилей. Но кто узнает, если перемахнуть за эту границу всего на несколько часов?
  Пфафферу было известно, что в "запретное" прошлое наведывались не только любознательные учёные. Целые гангстерские банды специализировались на подобных путешествиях, несмотря на угрозу тюремного заключения и высоких штрафов. Конечно, в исторические события хрономобильные воры не вмешивались. Это было слишком рискованно для них же самих. Ведь существовала такая вещь, как людская память, которая могла донести до будущего, а значит - до полиции времени, сведения об их деяниях. И всё же скрыть свои летательные аппараты от глаз людей прошлого им зачастую не удавалось. Предания о загадочных летающих объектах встречаются во все времена и у всех народов - предания, однако, настолько туманные, что вычислить по ним какую-то определённую машину и привлечь её водителя к ответственности было почти невозможно. Худший вариант для хрономобилиста, рискнувшего залететь в "запретное" прошлое - это сразу напороться на патруль полиции времени. Но шансы разминуться с этими сверхбдительными ищейками были весьма велики, поскольку те не могли удержать под своим наблюдением весь пространственно-временной массив прошлого. Смельчак, залетевший туда, примерно в семидесяти случаях из ста ускользал от вездесущего патруля и, очутившись, например, в Голландии семнадцатого века, инкогнито прогуливался по улицам тамошних городов и за гроши покупал картину у нищего старика Рембрандта, чтобы затем, вернувшись в будущее, неслыханно обогатиться.
  Дисколёт, мигая красными и зелёным огнями, взлетел над лужайкой в окрестностях Цюриха и... растаял в воздухе. Пфаффер почувствовал лишь лёгкое головокружение (и то главным образом с непривычки), когда надавил на последнюю кнопку, ответственную за переход сквозь время. И тотчас, придя в себя, увидел за стеклом иллюминатора ночное небо 1786 года.
  Хрономобиль, хоть и был уже в другом времени, всё ещё находился в той точке над поверхностью Земли, где состоялось перемещение. То есть, под ним по-прежнему простиралась Швейцария. Только там, где ещё минуту назад зеленели ухоженные лужайки с площадками для гольфа, теперь темнел густой лес, блестела лента ручья и светилось окно уединённой избушки. Мирный, идиллический пейзаж седой старины! Но Пфафферу некогда было на него любоваться. Он включил скорость, и аппарат, развернувшись, рванул на юго-восток. Путь его лежал через Малую Азию и Палестину прямым ходом в Аравию.
  В первые минуты полёта Пфаффера больше всего беспокоила возможность напороться на полицейский патруль. Радары на аппаратах этих ищеек обладали дьявольской чуткостью, они могли засечь его чуть ли не с противоположного полушария планеты... Но он летел, никто его не беспокоил, и небо было безоблачным, полным звёзд... У искателя сокровищ понемногу отлегло на душе.
  Хрономобиль мчался стремительно, и уже через полчаса внизу поплыли пески Аравийской пустыни. Пфаффер замедлил скорость и повёл аппарат на снижение. За бортом проносились оазисы, холмы, какие-то руины, экзотические стоянки бедуинов... Замаячил чёрный силуэт трёх пальм, словно растущих из одного корня, - ориентир, указанный Керкийоном. Поодаль виднелись чахлая рощица и тёмные плиты древнего пересохшего колодца. Звёздный свет струил на них своё серебристое сияние. Всё вокруг молчало и ничто не шевелилось...
  У Пфаффера от волнения дрожали руки, когда он дёргал за рычаги, сажая машину. Он прозевал момент посадки и слишком поздно выдвинул шасси; стойки всё же вонзились в землю, но хрономобиль при этом сильно тряхнуло. С минуту из дюз било бесшумное пламя, оплавляя почву. Пфаффер выждал, пока оно погаснет, и вылез. Достал из кабины пару пустых мешков, прицепил к поясу фонарик и заторопился к пещере.
  Справа показался колодец. Свернув к нему, искатель сокровищ наткнулся на спавшего француза. Тот был точно таким, каким он сам себя описал в своей книге: долговязым, измождённым, заросшим щетиной, в изодранной почерневшей рубашке. Он спал, положив под голову конскую попону. Тихонько смеясь, Пфаффер поднёс к его лицу баллончик и попрыскал снотворным газом - для страховки, чтоб он уж наверняка спал до утра.
  Вход в пещеру разочаровал хрономобилиста. Он досадливо поморщился, осветив фонариком отверстие немногим шире барсучьей норы. Пожалуй, трудновато будет вытаскивать оттуда мешки...
  Метра два ему пришлось ползти на четвереньках. Потом проход расширился, а когда стены разошлись, образовав довольно просторный подземный зал, Пфаффер замер в сильнейшем изумлении, смешанном с ужасом. В пещере сверкнула вспышка бластерного выстрела!
  - Щас получишь горелую дырку в череп, гад! - проревел кто-то густым басом. - Сокровища мои!
  Пфаффер, принявший это на свой счёт, облился ледяным потом. Несколько секунд он не мог дышать, ноги словно приросли к полу.
  - Тебе повезло, что ты вполз сюда раньше, - гремело на всю пещеру. - Но и мне грешно жаловаться на судьбу - ты мог укокошить меня сразу, как только я появился здесь! Но ты промахнулся! Я ещё дёшево отделался - ухом... Ха-ха! Чёрт с ним, пришьют искусственное... Зато мой бластер промашки не даст...
  Яркий тонкий луч прорезал темноту.
  - Лучше давай договоримся, приятель! - провизжал фальцет откуда-то с другого конца пещеры. - Зачем нам убивать друг друга? Мы ведь остались вдвоём. Те трое, которые были здесь, - мертвы...
  - Ты их пристрелил, старый козёл, пообещав мирно разделить золотишко, - ответил бас. - Но я не такой дурак, чтоб поверить тебе. Ты не выйдешь отсюда! И жить тебе осталось самое большее - десять минут!
  - Ну, это мы ещё посмотрим...
  В пещере снова заметались лучи, выхватывая из мрака поистине изумительную груду. Пфаффер, попятившийся было назад, остановился. Гора золотых монет, драгоценных камней и ювелирных изделий, посреди которой величественно высилась золотая статуя Будды, была в точности такой, какой рисовало ему воображение. От неё невозможно было оторвать глаз.
  Разглядел он и верзилу с обожжённым ухом. Тот сидел к нему спиной, прячась за массивным сундуком, и поливал бластерным огнём груду мешков, из-за которой время от времени вырывались ответные лучи.
  Мысли Пфаффера смешались. Выходит, не он один прочёл мемуары Керкийона. С ними ознакомились по меньшей мере ещё пять человек. Трое из них уже погибли, а двое других ожесточённо перестреливаются...
  Одна из золотых монет лежала совсем близко от Пфаффера. Её одной хватит, чтоб окупить расходы, связанные с перелётом в прошлое, да ещё получить прибыль. Подобрать её, подумал Пфаффер, и скорей уносить ноги. Собственная жизнь дороже любых сокровищ.
  Но едва монета оказалась в его кулаке, как в затылок ему упёрлось холодное дуло.
  - Не вздумай запищать, - прошептали над ухом. - Ползи назад.
  Сердце Пфаффера нырнуло в желудок, а пальцы импульсивно разжались, выпуская монету. Замирая от ужаса, он покорно вылез наружу. Здесь на него наставились сразу четыре бластера.
  Вооружённые молодчики в тёмных облегающих костюмах взяли его в плотное кольцо. Их пальцы лежали на спусковых кнопках огнемётов, колючие глаза смотрели холодно, без всякого интереса.
  - Ты с ними? - Коренастый, коротко стриженый человек, судя по повадкам и властному голосу - главарь, кивнул на отверстие пещеры. - Сколько вас сюда прилетело? Где остальные? Ну, отвечай!
  - Я... я... я... один, - запинаясь, пролепетал искатель сокровищ. - Я один, клянусь! Не знаю, убей меня Бог, не знаю, кто они такие...
  Подбежало ещё двое.
  - За скалой стоит хронотачка, - доложил один из них. - Она пуста.
  - Твоя? - обернулся главарь к Пфафферу.
  - Нет... Моя машина - вон там, возле пальм...
  - Ещё две мы видели на юге и юго-западе, - продолжали докладывать братки. - Тим и Джимми пошли их проведать. А так - всё тихо. Вокруг больше никого нет, если не считать француза, но он дрыхнет, как сурок.
  - Это, наверное, хрономобили тех людей, что сидят в пещере, - дрожащим голосом проговорил Пфаффер. - Мне ещё показалось, что там есть убитые...
  - Щас посмотрим, - сказал главарь. - Эй, Боб!
  Долговязый молодчик со шрамом через всё лицо словно вырос из-под земли.
  - Дай тем, в пещере, прикурить.
  - Момент! - И Боб, подбросив в руке гранату, нырнул в пещеру.
  Вскоре оттуда донёсся глухой звук взрыва. Боб выполз в противогазной маске. По повалившему из пещеры едкому дыму Пфаффер догадался, что граната была газовой.
  В руке Боб сжимал пригоршню разноцветных камней. Усевшись у входа, он разжал пальцы, и камни засверкали при свете звёзд.
  Бандиты тут же потянулись к добыче. Камни пошли по рукам, послышались восхищённые возгласы.
  Все были до того увлечены разглядыванием драгоценностей, что на минуту забыли о Пфаффере. У него появилась прекрасная возможность бежать: в нескольких метрах начинались глубокие рытвины и нагромождения камней, в густой тени которых он мог бы скрыться. Но чиновник, как и все, не мог отвести от камней глаз.
  Когда же он опомнился, бежать было поздно.
  - Всё, хватить глазеть! - закричал главарь. - Вытаскивайте золото наружу! Если появились эти, то могут нагрянуть и другие! Шевелитесь!... А ты что стоишь? - обернулся он к Пфафферу. - Пошёл в пещеру!
  Тому ничего не оставалось, как подчиниться.
  Гангстеры развесили в пещере фонари, осветив её низкие своды, груду золота, мешки и сундуки. При виде обгорелых трупов Пфаффера стошнило. Он сорвал с себя маску, но тут же закашлялся и снова надел её: в пещере ещё не рассеялся газ.
  Его бесцеремонно толкнули в спину. Гангстер в маске показал на труп и сделал энергичный жест, погрозив бластером. Пересиливая отвращение, Пфаффер взял обгорелое тело за ноги и поволок в угол, куда показывал налётчик: надо было освободить проход для тех, кто вытаскивал мешки.
  Пфаффер обессилел от страха. Трупы, которые он переносил, вызывали в нём оторопь и казались неимоверно тяжёлыми. С ними почти невозможно было справиться. У него подгибались колени, он давно свалился бы и остался лежать, если б не боязнь получить горелую дырку в голову, а то и ещё что-нибудь похуже. Он слышал, что бандиты, орудующие на машинах времени, - это коварные и безжалостные люди. Их неписаным законом было не оставлять после себя свидетелей. С человеком, который им неугоден, они перелетали в какой-нибудь юрский период и устраивали себе потеху: швыряли несчастного прямо в пасть динозавру. Пфаффер беззвучно стонал. Воображение рисовало ему омерзительную бородавчатую морду гигантской рептилии...
  Его били прикладами, подгоняя. Он падал, подымался и снова падал, волоча мешок или помогая толкать сундук. Сами гангстеры работали, не щадя сил. Главарь прохаживался снаружи и с беспокойством поглядывал на небо, где среди звёзд временами проносились стремительные огни.
  - Быстрее, быстрее, - торопил он подручных. - Ворочаетесь, как сонные черепахи. Пещеру надо очистить за полчаса, а то нас тут застукают...
  - Босс, что делать с сундуками? - спрашивали у него. - Их хрен протащишь через эту чёртову нору! Её надо расширить!
  - На это нет времени. Содержимое сундуков вываливайте в мешки, а сами сундуки оставьте в пещере. Хотя старинные кованые сундуки стоят приличных бабок... Надо бы их тоже забрать... Ну да ладно... А ты совсем не шевелишься, дохлая курица! - Это уже относилось к Пфафферу, сорвавшему с себя маску и судорожно вбиравшему в грудь воздух. - Джерри, подзаряди-ка его!
  Чиновник получил удар в зад такой силы, что кубарем полетел на землю. Подняться он уже не смог...
  Зажмурившись, затаив дыхание, он ждал выстрела, который покончил бы с ним навсегда, но бандитам было не до него. Они бегали как ошпаренные, торопясь очистить пещеру. Перед входом в неё на расстеленной парусине быстро вырастала золотая груда. Статую Будды пришлось извлекать с помощью верёвок, как пробку из бутылки.
  - Проклятье! - завизжал главарь, увидев, как к оазису на полной скорости пикирует большой сигарообразный хрономобиль. - Ещё один конкурент! Готовьте гранатомёты, ребята!
  Бандиты заняли оборону, наблюдая, как из приземлившейся машины выпрыгивают вооружённые люди. Незваные гости приближались короткими перебежками, скрываясь за валунами. Подойдя на расстояние бластерного выстрела, они залегли.
  - Эй, Кречмер! - донеслось из-за валунов. - Это я, Дикки, прозванный Неуловимым Убийцей, а со мной мои парни! Неужто не узнал?
  - Узнал, - откликнулся главарь, которого назвали Кречмером. - Я твою хронотачку узнал бы из тысячи... Прилетел поживиться золотишком? Поздно, Дикки. Лучше проваливай, если не хочешь получить дырку в лоб!
  - Куш слишком велик, чтоб я ушёл просто так! - гаркнул Дикки. - А потому слушай моё условие: набивайте золотом карманы и идите к своей машине. Того, что унесёте с собой, вам хватит. Даю слово, позволю вам убраться!
  - А почему бы тебе самому не убраться? - И с этими словами Кречмер саданул по валунам из гранатомёта.
  Раздался взрыв, а затем хохот Неуловимого Убийцы.
  - Ты сам подписал себе смертный приговор! - крикнул он.
  Его банда ринулась в атаку. Тишину оазиса разорвали взрывы гранат и истошные вопли раненых, в воздухе заметались лучи, засвистели разрывные пули.
  Пфаффер по-пластунски подполз к золотой груде и, потихоньку разгребая её руками, начал в неё зарываться. Сражающиеся не обращали на него внимание, принимая его за труп, которых уже немало валялось вокруг.
  Рядом с Пфаффером рухнул верзила Боб. Затем на чиновника свалился, страшно исхлёстанный бластерным огнём, сам Кречмер. У него был распорот живот, и внутренности текли прямо на лицо перепуганного искателя сокровищ. Тот не смел пошевелиться. Лучше изображать труп, чем быть им на самом деле...
  Бой был недолгим. Победа осталась за людьми Неуловимого Убийцы. Они ходили между простёртыми на земле телами и, замечая раненых, хладнокровно их добивали. Залитого чужой кровью Пфаффера они приняли за мёртвого.
  Победители энергично продолжили работу, начатую их предшественниками, но едва они успели извлечь из пещеры последнюю горсть золота, как небо над оазисом прочертили сразу три дисковидных аппарата. А вскоре показались ещё хрономобили...
  Цепь вооружённых до зубов людей подходила со стороны скал. Два хрономобиля опустились за пальмами - оттуда тоже приближались люди. Гангстеры Неуловимого заняли вокруг золота круговую оборону, но сдержать натиск трёх банд они были не в состоянии.
  Нападавшие пустили в ход мощные гранатомёты, и грохот взрывов превратил оазис в ад. Золотая груда оказалась в эпицентре схватки. За пять минут на Пфаффера свалилось ещё двое подстреленных, закрыв ему обзор; теперь он мог видеть лишь самый краешек бледно-синего ночного неба. Но то, что творилось даже на этом краешке, заставляло его цепенеть и ждать смерти каждую минуту. С мемуарами Керкийона, оказывается, познакомились не две хрономобильные банды, и даже не пять! Судя по битве, разыгравшейся в небе, сюда, в это злосчастное 8 августа 1786 года, слетелись все банды, орудующие на машинах времени!
  Напичканные оружием летательные аппараты выплёвывали гроздья торпед и испускали мощные боевые лучи, которые били по аппаратам противника или перехватывали и уничтожали торпеды, направленные против них самих. Подбитые машины дымились, иные взрывались и обломки разлетались далеко по оазису, сея смерть среди дравшихся на земле.
  Каждая вновь прибывающая банда обращала свои бластеры и гранатомёты в первую очередь против тех, кто находился возле золотой груды, и оттого трупов тут было особенно много. К груде со всех сторон ползли раненые, которым, кажется, и жить-то оставалось считанные минуты. В порыве ненасытной алчности они из последних сил тянулись к золоту, отталкивали друг друга, вырывали друг у друга золотые монеты и драгоценности. Даже перед лицом смерти их жадность заглушала все остальные человеческие чувства.
  Тело Пфаффера затекло, мучительно ныла придавленная трупами нога, гудела шея. Отвратительная слизь, сочившаяся из желудка Кречмера, норовила набиться в рот. Выплёвывая её, Пфаффер задыхался и хрипел, пытался хоть немного высвободиться, но его усилия привели лишь к тому, что труп Кречмера сместился, и вместо распоротого желудка в лицо Пфафферу уткнулась посиневшая физиономия бандита...
  Пфаффер потерял сознание.
  Сколько времени он так пролежал - он не знал. Очнуться его заставил оглушительный рёв полицейских сирен. Район побоища окружило несколько больших сигарообразных хрономобилей полиции времени. Под действием невидимого парализующего излучения всё вокруг застыло. Оцепенели бандиты, дравшиеся на земле. Замерли в воздухе бандитские аппараты. Их двигатели заглохли. Нельзя было не то что нырнуть в другое время, но даже сдвинуться с места.
  Часть полицейских машин снизилась, другие начали подлетать к бандитским хрономобилям и захватывать их в гравитационные сети, заставляя лететь за собой. Блюстители порядка в специальных шлемах, защищавших от излучения, подходили к парализованным гангстерам и защёлкивали на их запястьях наручники. Когда в наручниках оказались все уцелевшие бандиты, излучение выключили, и полицейские принялись поднимать ошарашенных братков с земли, обыскивать их и отводить к хрономобилям-фургонам с зарешёченными иллюминаторами. Тех, кто нуждался в медицинской помощи - а таких было немало, - укладывали на носилки и относили к "сигаре" с красным крестом на корпусе.
  К рассвету все оставшиеся в живых бандиты были посажены в полицейские хрономобили. Осталось убрать трупы и привести территорию в первоначальный вид, чем блюстители порядка и занялись: согласно закону о перемещениях в "запретное" прошлое, на месте посадки должны быть уничтожены все следы, которые позволили бы туземцам догадаться о том, кто здесь побывал.
  Пфаффер воспрянул духом. Он не погибнет в пасти динозавра и не останется навсегда в дикой пустыне восемнадцатого века. Он вернётся в своё доброе комфортабельное время, к жене и книгам, и постарается забыть события этой ночи как кошмарный сон. Конечно, предстоят неприятности, конфискуют хрономобиль, наложат штраф. Но всё это пустяки в сравнении с опасностью, которой он избежал.
  К нему постепенно приближались полицейские санитары, переносившие трупы. Ещё четверть часа - и они оторвут его от этой изумительной груды, которая так и не досталась ему...
  Внезапно в его голове словно провернулась какая-то шестерёнка. Он лежит на груде древних, а, стало быть, фантастически дорогих драгоценностей и золотых монет. Он может щупать их подбородком, губами, чуть ли не глотать их... Да, глотать! Это единственное, что ему остаётся!
  Пфаффер ухватил зубами конец золотой цепочки и, давясь, начал затягивать её в горло. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, они затекли и онемели, но челюсти ещё в состоянии были двигаться. И он заработал ими изо всех сил. Глотать, скорее глотать, работать челюстями и горлом, переправляя ценности в желудок. Когда он окажется в своём времени, он найдёт, как извлечь их оттуда. Медицина в двадцать третьем веке всё-таки кое-чего достигла. Проглоченные вещи извлекут без вспарывания живота, Пфаффер знал об этом из рассказов одного знакомого хирурга. Правда, по словам того же хирурга, самые неприятные ощущения испытывают пациенты именно во время вытягивания проглоченного предмета через задний проход...
  Но ради золота Пфаффер готов был на всё. И пока есть возможность, надо глотать, как можно больше глотать... Острая, как зубная боль, пронзила мысль: если он обратится в клинику, то об извлечённых из него золотых вещах сразу поставят в известность полицию! Видно, придётся идти на поклон к Брауэру, этому гнусному мошеннику и шарлатану от медицины. А тот наверняка потребует для себя половину всей добычи... А то и две трети...
  Осилив цепочку, Пфаффер принялся загребать ртом монеты и, содрогаясь от спазм, глотать их одну за другой.
  До него долетел разговор двух полицейских, остановившихся возле золотой груды.
  - Поздравляю вас, комиссар. Это самая грандиозная операция за всю историю существования полиции времени!
  - Честь её разработки принадлежит профессору Хайгету, - отозвался тот, кого назвали комиссаром. - Признаться, поначалу я скептически отнёсся к его плану. Но в борьбе с хрономобильными бандитами приходится использовать все средства, даже такие экзотические, как сочинение фальшивых мемуаров.
  - Я вообще не ожидал, что на эту удочку кто-то клюнет, - заметил собеседник комиссара.
  - На неё клюнуло, дорогой лейтенант, по предварительным подсчётам, четырнадцать крупных хрономобильных банд, не считая мелких объединений и одиночек, орудующих на свой страх и риск. Вся банда Кречмера, за которой Интерпол и полиция времени безуспешно охотятся сразу в двух тысячелетиях, полегла тут в перестрелке. Здесь же нашли свой конец и печально знаменитые братья Дурысовы...
  - Это те, которые 2415 году совершили дерзкий побег из камеры Омского централа и за информацию о которых объявлена крупная награда?
  - Они самые.
  - Удивительно! Вот уж не подумал бы, что эти полуграмотные головорезы читают книги, да ещё изданные в такую старину...
  - Вы забыли, лейтенант, что в двадцать четвёртом веке по мемуарам Керкийона сняли отличный психофильм!
  Пфаффер вслушивался в их разговор с нарастающим изумлением, но тем не менее продолжал заталкивать в горло монету за монетой...
  - А вон ещё один наш старый знакомец, - продолжал комиссар. - Вон тот, видите, голова которого разбита о статую Будды.
  - Ну, кто ж его не знает, - отозвался лейтенант. - Это Дик Краковский, рождённый в тридцатом веке и прозванный Неуловимым Убийцей.
  - Поверьте, лейтенант, видеть этого негодяя в таком измочаленном виде доставляет мне громадное удовольствие... А вон того не узнаёте, тело которого сейчас укладывают на носилки?
  - Неужели... Быть не может! Это же Хью Гарвей, тот самый парень, который ухитрился ввести свой хрономобиль точно в пространство тронного зала египетского царя в каком-то там доисторическом веке, причём вычислил момент, когда зал был пуст!
  - Непревзойдённый виртуоз вождения хрономобилей, - подтвердил комиссар. - Он умыкнул у фараона его трон и переправил его в двадцать шестой век, где продал одному каучуковому тузу из Рио-де-Жанейро. Трон лет двести находился в частной коллекции в Бразилии, пока одному из наследников туза не пришло в голову выставить его на аукцион. Тут-то и всплыла вся эта история. По закону украденное полагается вернуть настоящему владельцу, и фараон получил обратно своё кресло в целости и сохранности. Оно было доставлено в его время и установлено на прежнее место ровно через десять минут после того, как было похищено. Древние египтяне, кажется, даже не заметили, что их реликвия за десять минут постарела на двести лет.
  Санитары приблизились к Пфафферу.
  "Надо ещё немного побыть мертвецом, - носилось у него в мыслях. - Пусть перенесут меня в хрономобиль, а уж там я как-нибудь улучу минуту, когда за мной не будут следить, и проглочу всё, что успел вобрать в рот. В желудке у меня уже есть цепочка, алмазные бусы и с полдюжины золотых монет. Если прибавить к этому те монеты, что у меня во рту, то куш получится совсем недурной. По крайней мере - не зря страдал..."
  - ... И наградят всех, кто был задействован в операции, - говорил комиссар, - включая агентов, которые инкогнито проникли в восемнадцатый век и издали там эту книжечку под видом душеприказчиков покойного Керкийона.
  - Надо бы представить к награде и того малого, который сыграл роль француза, хоть она и заключалась только в том, что он спал, - заметил лейтенант.
  - Его, разумеется, не забудут, - согласился комиссар, - тем более во время сна он подвергался серьёзному риску. Он мог попасть под шальной бластерный луч или получить осколок гранаты...
  - Беднягу здорово накачали снотворным газом, - продолжал лейтенант. - Чуть ли не каждая прибывающая банда считала своим долгом прыснуть на него хорошую порцию. Боюсь, что теперь он не скоро придёт в себя!
  - Он благополучно проспал весь этот сатанинский спектакль, чего не скажешь о негодяях, которые лежат здесь бездыханными, - голос комиссара посуровел. - Взгляните хотя бы на этого, с лысиной, которого сейчас перевернули санитары. На вид вроде бы человек солидный, добропорядочный, а туда же, за богатством погнался.
  - У него щёки раздуты, как у хомяка, - лейтенант не мог скрыть усмешки. - Такое впечатление, что перед смертью он окончательно спятил и начал пожирать золото.
  Два дюжих санитара подняли Пфаффера за ноги и за руки и уложили на носилки. Чиновник стискивал зубы изо всех сил.
  - Они все спятили из-за золота, - сказал комиссар, - и хоть бы кто-нибудь успел сообразить, что оно фальшивое, а драгоценные камни - цветные стекляшки!
  Не успел он договорить, как залитый кровью труп вдруг судорожно дёрнулся, и горловым спазмом, похожим на всхлип, выплюнул целую пригоршню монет.
  Это было до того неожиданно, что даже видавшие виды полицейские шагнули назад, машинально схватившись за бластеры.
  Пфаффер извивался, хрипел, засовывал себе в рот пальцы, пытаясь изрыгнуть проглоченное, но цепочка, бусы и с десяток металлических кругляков уже ушли в желудок. Он выл от отчаяния...
  Санитары и полицейские смотрели на него в изумлении.
  
  
  
  
  
  МАСКИРОВКА
  
  
  I
  
  Режущий вой сирены пробуравил подземный мир Липпона сверху донизу. В многочисленных туннелях замерли поезда. Встала работа на заводах и в лабораториях. Сотни тысяч людей бросились в убежища.
  Причиной общепланетной тревоги был неизвестный летающий объект. Локаторы засекли его в неимоверной дали от Липпона - в трёхстах пятидесяти тысячах тэргах. Расстояние настолько большое, что даже в сильный телескоп невозможно было определить его форму. Липпонские астрономы, постоянно следящие за окружающим пространством, поначалу даже сомневались, искусственный ли он вообще. Но объект произвёл манёвр, и сомнения отпали.
  В считанные минуты планета неузнаваемо преобразилась. Немногочисленные надземные здания ввинтились вглубь туннелей, сооружённых специально для подобных ситуаций. По сигналу Генерального Диспетчера из огромных цистерн и труб на поверхность планеты мощным потоком хлынула биомасса.
  Глубоко под землёй, в бункере Генерального Диспетчера, светились экраны. На них было видно, как взбухает, растёт, ширится необъятная пепельно-серая лавина, как она обволакивает планету и застывает, принимая заданные компьютером цвет и формы. Через пятьдесят пять минут после подачи сигнала тревоги (Генеральный мог гордиться: своеобразный рекорд!) маскирующее вещество кардинально изменило всю поверхность Липпона. Теперь, если неизвестный звездолёт приблизится к планете вплотную и даже опустится на неё, неведомые гости не найдут и простейших форм жизни. Их встретит унылый, мёртвый ландшафт. Первобытные горные кряжи, пропасти, обширные каменистые равнины, кратеры от ударов метеоритов. Мир, неотличимый от миллионов и миллионов безжизненных миров космоса.
  За тысячи лет, прошедших со времён галактической войны, липпоняне овладели искусством маскировки в совершенстве. По мнению правящего Синклита Мудрецов, именно это и хранило Липпон все эти долгие годы. Впрочем, и сама война уже почти отошла в область преданий. Её события в сознании простых липпонян обросли мифами, хотя Мудрецы использовали любой повод, чтобы напомнить о ней. Сведения о порождавших огненные смерчи и землетрясения голубых шарах цистриариев - медузообразных существ, никогда не вылезавших из своих прозрачных летающих кораблей, и о ядовитых газовых облаках червеобразных гарфарклов, сражавшихся в прыгающих аппаратах, хранились в Секретных Анналах. Документальные кадры великой битвы между цистриариями и гарфарклами, воевавшими друг с другом за единоличную власть в галактике, ежегодно демонстрировались по единственному на весь Липпон телеканалу.
  В той войне несчастные жители Липпона оказались заложниками обеих враждующих сторон. Они одинаково страдали как от шаров цистриариев, так и от газов гарфарклов. В один прекрасный для липпонян день высокие враждующие стороны обнаружили, что планета уже почти вся сожжена и отравлена, а значит, не представляет для них интереса. Великая галактическая битва сверкающей дугой переместилась куда-то в другие области космоса, а немногие выжившие липпоняне ещё десятки веков не рисковали высунуться из своих подземных убежищ.
  Но разрушено было далеко не всё. Удалось сохранить многие довоенные знания. Цивилизация, хотя и медленно, возродилась.
  ... Летающий объект, вызвавший тревогу, маячил на экранах дальнозорких локаторов считанные минуты. Он как появился, так и исчез в бескрайних просторах вселенной, и никто не понял, что это, собственно, было. Генеральный Диспетчер дал отбой. Приводить в порядок планету придётся теперь лет пять, не меньше. Но всё это сущие пустяки по сравнению с возможностью нового нашествия из космоса, которое может оказаться более ужасным, чем война гарфарклов с цистриариями.
  На пульте загорелся сигнал видеофона. Грюйбль, уже двести сорок четвёртый год исполняющий обязанности Генерального Диспетчера, включил связь. Перед ним, прямо в воздухе, соткался неярко светящийся прозрачный шар - как раз такой, чтобы вместить в себя голову липпонянина. В шаре появилась колеблемая, как от лёгкого ветерка, объёмная голова доктора Клиига, директора психиатрической клиники.
  Грюйбль удивился. С чего бы это он понадобился психиатру?
  - Господин Генеральный Диспетчер, - волнуясь, заговорил доктор. - У нас тут чрезвычайное происшествие. Во время тревоги, пользуясь суматохой, сбежала опасная больная.
  - Ну и что? - недовольно ответил Грюйбль. - И с этой чепухой вы лезете ко мне? Как будто у меня только и дел, что ловить ваших больных. Свяжитесь с полицией.
  - Видите ли, ваше превосходительство, дело политическое и весьма деликатное, - произнёс доктор торопливо, явно боясь, что Генеральный Диспетчер отключится от него. - Оно может иметь опасные последствия...
  - Опасные? - Грюйбль брезгливо скривился. - Что такого опасного может натворить беглая психбольная?
  - Речь идёт о Юсиазес...
  При упоминании имени секретарши Верховного Мудреца, не так давно попавшей в опалу и отправленной в психушку, ухмылка мгновенно слетела с лица Грюйбля.
  - И что же? - насторожился он. - Что конкретно требуется от меня?
  - Я пока не знаю всех обстоятельств, - продолжал Клииг. - Наша клиника расположена на поверхности Липпона, в районе экваториального нагорья... После объявления тревоги здание клиники вместе с находившимися в нём людьми автоматически ушло под землю, и вот именно в это время... во время тревоги, спуска здания и вызванной всеми этими обстоятельствами суматохи... эта женщина, являющаяся не только психически ненормальной, но и немой, самовольно покинула лечебницу на одном из скоростных турболифтов. Видимо, ей были известны секретные коды, поскольку лифт доставил её в один из ангаров военно-космической службы.
  - Надеюсь, ангары уже оцеплены?
  - Не знаю. Я в крайнем замешательстве...
  Перед Генеральным Диспетчером зажёгся ещё один сигнал, сопровождавшийся гудением зуммера. Вызывала военно-космическая служба. Грюйбль переключился на этот новый сигнал. Бледную голову Клиига словно выдуло из шара и в нём появилась металлическая голова генерала Свидравита.
  - Грюйбль! - помещение диспетчерской наполнил зычный рёв военного. - Это заговор! Сучка пробралась на звездолёт! Ей был известен сверхсекретный код входного люка! Заговор, определённо! Срочно заблокируй ангары!
  - Вы всерьёз думаете, генерал, что ненормальная немая женщина сумеет управиться со звездолётом?
  - После того, как она проникла на его борт, я уже не знаю, что и думать. Короче, не трать времени на болтовню... - Внезапно Свидравит метнул взгляд куда-то в сторону и лицо его перекосилось. - Слишком поздно! Мне только что передали, что скоростной межзвёздный корабль "ИС-7613" стартовал! И управляет им беглая психбольная!... Это неслыханно! Неслыханно!
  Грюйбль уставился на генеральскую голову в шаре, осмысливая услышанное. Липпонский звездолёт вышел в космос. Такого не бывало уже больше десяти тысяч лет. И, что самое поразительное, вывела его туда сумасшедшая... Ему ли, Генеральному Диспетчеру, не знать, чем это грозит цивилизации Липпона. Усилия многих послевоенных поколений липпонян, потраченные на то, чтобы скрыться, спрятаться, затаиться от других разумных цивилизаций космоса и вообще от всей вселенной, могут пойти прахом из-за какой-то полоумной бабы...
  Оглушительный рёв Свидравита привёл его в чувство.
  - Звездолёт с преступницей необходимо уничтожить! - надрывался вояка. - Послать за ним самонаводящуюся аннигиляционную торпеду! Взорвать! Сжечь! Испепелить!
  Грюйбль оглядел пульт и вдруг обнаружил, что светится лиловая лампа. Вызов из Высочайших Апартаментов! Это уже серьёзно: любой, даже самый низший Мудрец занимал на иерархической лестнице Липпона гораздо более высокое положение, чем Генеральный Диспетчер.
  Чувствуя в своих металлических пальцах неприятную дрожь - всё-таки заставил дожидаться Мудреца! - Грюйбль немедленно отключил Свидравита и соединился с Апартаментами.
  Из шара на него глянуло бесстрастное титановое лицо Агера - Верховного Мудреца. Грюйбль икнул от страха и вжался в кресло.
  - Я уже знаю, - проговорил Верховный. - Это трагедия для Липпона. Возможно - катастрофа. Что вы намерены предпринять, Диспетчер?
  - Первое, что я собирался сделать - это выслушать указание Вашего Наимудрейшества, - подобострастно ответил Грюйбль.
  - Указание может быть только одно: беглянку перехватить и уничтожить. И чем скорее, тем лучше.
  Грюйбль наклонил голову в знак своего полного согласия.
  - То же самое мне только что рекомендовал генерал Свидравит, - заметил он.
  - Свидравита больше нет, - ответил Мудрец. - Его искусственное тело готовят к переплавке, а мозг отправлен в ноомбарий. В том, что преступница с такой лёгкостью проникла на охраняемый секретный объект, в значительной степени виноваты он и его служба!
  По металлическому телу Грюйбля, которое верой и правдой служило ему уже больше тысячи лет, пробежал холодок. Этот холодок добрался до металлической головы, в которую был заключён настоящий, живой мозг Грюйбля. То, что сделали со Свидравитом, могут сделать и с ним. Ведь это он, Грюйбль, замешкавшись на считанные секунды, не отдал кибернетическому центру приказ о блокировке ангаров, как того требовал генерал...
  Агер словно читал его мысли.
  - Так же мы намеревались поступить и с вами, - сказал он.
  - Ваше Наимудрейшество, помилуйте, - Грюйбль в мольбе простёр руки. - Я узнал об этом в самый последний момент, когда уже было поздно.
  - Свидравит, конечно, посоветовал вам послать вдогонку за преступницей самонаводящуюся торпеду?
  - Именно так.
  - Ничего умнее он придумать не мог, - в голосе Верховного проскользнул сарказм. - Никакая самонаводящаяся торпеда не собьёт "ИС-7613" со стопроцентной вероятностью. Он знал это так же хорошо, как и все мы. Впрочем, этим ржавым торпедам уже сто тысяч лет, и я бы ломаного гроша на них не поставил. В погоню за преступницей надо посылать не торпеду, а звездолёт!
  - Ваше Наимудрейшество имеет в виду "М-8001"?
  - Вы догадливы, Грюйбль. Если у нас есть что-то другое, лучшее, чем "ММ-8001", то вы скажите, не стесняйтесь!
  Грюйбль подавленно молчал.
  - Нам не из чего выбирать, - продолжал Мудрец. - Наши космические корабли - по крайней мере, те, что сохранились от лучших времён, - тихоходны и ненадёжны. У нас нет даже способных пилотов, которые могли бы справиться со столь сложным и рискованным заданием. В космосе наш звездолёт могут засечь коварные цистриарии и гарфарклы. Их технические возможности позволяют это сделать с громадного расстояния. Они поймают его в гравитационные сети и выведают, откуда он летит... И Липпон погиб. Теперь-то вы понимаете, насколько ответственная предстоит операция?
  - Понимаю, Ваше Наимудрейшество, и уже думаю, кому бы её доверить. Пожалуй, лучшая кандидатура - это Свидравит... Когда-то он управлял космическими кораблями...
  - Только не напоминайте мне о Свидравите! Этот чурбан, проживший в искусственном теле без малого пятнадцать тысяч лет, дослужился до генеральского чина только благодаря умению вовремя входить в нужные двери и расшаркиваться на паркете.
  Мягкий металл, из которого было сделано лицо Верховного Мудреца, позволял изменять выражение. Сейчас на лице Агера читалась брезгливость.
  - В давние времена, ещё до войны, у Липпона было немало способных пилотов, - залепетал Грюйбль, видя, что Мудрец умолк. - Липпоняне часто выходили в космос и их экспедиции открывали новые миры...
  - Что в конечном итоге и навлекло на нас гарфарклов и цистриариев! - резко перебил его Агер.
  - Я хочу сказать, что, может быть, есть смысл поискать что-нибудь подходящее среди мозгов, хранящихся в ноомбарии, - дрожащим голосом проговорил Грюйбль.
  - Ничего другого не остаётся, - ответил Мудрец. - Я уже отдал приказ о воскрешении командора Джашера. Что вы слышали о нём?
  - О Джашере? - Грюйбль неопределённо пожал плечами. - Он жил, кажется, триста тысяч лет назад, задолго до войны, в период расцвета липпонянского космоплавания... Это был один из самых опытных и отважных пилотов. Он бы, конечно, легко справился с управлением "ММ-8001", но... право, не знаю. Не слишком ли рискованно воскрешать столь древний мозг? Всё-таки люди той эпохи мало похожи на нас... Я имею в виду - не внешне, а по своему внутреннему складу.
  - Да, риск есть, - прокаркал Агер. - Но можете ли вы предложить кого-то из нынешних? Кроме Свидравита, конечно?
  Мысли Грюйбля пришли в смятение.
  - Не знаю, Ваше Наимудрейшество... - забормотал он. - Пожалуй, Джашер - это тот человек, который смог бы... Но, с другой стороны...
  Под пристальным взглядом Верховного Мудреца он окончательно смешался и умолк.
  - Вам надлежит проинструктировать воскрешённого насчёт маскировки, - металлическим голосом сказал Агер. - И помните, Грюйбль, ваше дальнейшее существование напрямую зависит от успеха операции по уничтожению преступницы. Вы и так живёте слишком долго, гораздо дольше положенного липпонянину срока.
  - Я помню об этом и премного благодарен лично Вашему Наимудрейшеству.
  Агер молчал, задумавшись.
  - Почему я не убил её сразу, ещё тогда, когда застал в секретных... - прошептал он и вздрогнул, метнул подозрительный взгляд на собеседника. - Да, она должна быть уничтожена, иначе всё погибло! - крикнул он. - Мы все погибнем, если Джашер не справится с заданием!
  - Тогда, может быть, послать кого-то другого? В ноомбарии хранятся мозги очень способных пилотов...
  - Уверенности в них ещё меньше. Нет, нет! - В шаре видеофона на миг показалась рука Агера, унизанная сверкающим браслетом. - Звездолёт поведёт Джашер! Только он! Займитесь подготовкой к его вылету. Преступница удаляется от Липпона с огромной скоростью, а потому время сейчас работает против нас. В особенности против вас, Грюйбль, - прибавил он зловеще. - Вы поняли меня?
  - Очень хорошо понял, Ваше...
  Не успел он закончить фразу, как связь отключилась. Стереошар с головой Агера исчез.
  Грюйбль несколько секунд сидел неподвижно, усилием воли унимая волнение. Затем его пальцы забегали по кнопкам на пульте. В многочисленные микрофоны он отдавал отрывистые команды. Наконец сильным ударом по клавише он заставил кресло под собой развернуться и нырнуть в люк. Перед глазами закувыркались белые шары и ромбы, яркий искусственный свет сменялся кромешной тьмой, струи воздуха били в металлическое лицо. И вдруг всё замерло. Кресло встало.
  Грюйбль вместе с креслом оказался в лаборатории ноомбария. Здесь уже получили приказ о воскрешении Джашера.
  Поиски подходящего металлического тела для мозгов командора были недолгими. В целях экономии времени решено было воспользоваться телом Свидравита, которое ещё не успели отправить в переплавку. К прибытию Грюйбля его уже доставили сюда. Оно стояло, безголовое и неподвижное, расставив ноги, посреди освещённого белыми полусферами зала.
  Мозги генерала упаковали в специальную ёмкость и под соответствующим номером убрали в одну из бесчисленных ячеек ноомбария - необъятной разветвлённой пещеры, уходящей глубоко в недра планеты. Здесь он будет лежать в полной сохранности века, тысячелетия, а может, и миллионы лет - пока кому-нибудь из вечно живущих Мудрецов не придёт мысль воскресить этот мозг, поместив его в новое искусственное тело. Но вероятность этого события была ничтожно мала. Мудрецы не любили воскрешать. Они приказывали сделать это только в случае крайней необходимости. В ноомбарии покоились мозги гораздо более великих и умных людей, чем Свидравит, которые никогда не затребывались. А сколько хранилось мозгов простых липпонян! Миллиарды и миллиарды. Об их воскрешении нечего было и помышлять.
  В настоящее время большинство жителей Липпона были живыми людьми, которые рождались, жили и умирали в своих природных телах. И только очень небольшой процент липпонян составляли те, кто жили в искусственном теле. Это была липпонянская элита, кто за время своей жизни в природном теле сумели чем-то выделиться и заслужить её продление. Мозг такого счастливчика, после того, как его естественное тело изнашивалось и умирало, не убирался в ноомбарий, а перемещался в металлическое тело, в котором можно было жить ещё тысячи лет. А если тело периодически обновлять, то и миллионы лет, доказательством чему были Мудрецы, которые в своих сверхпрочных телах из титанового сплава жили, кажется, целую вечность. Но вечная жизнь - это привилегия лишь одних Мудрецов.
  Грюйбль принадлежал к числу липпонян, которым продлили жизнь. Его мозги прекрасно сохранялись в металлической голове, к которой подводились все нужные для них вещества, и вполне нормально функционировали, управляя металлическим телом, словно оно было природным. При этом сохранялось сознание Грюйбля, а значит, и его человеческая личность.
  Генеральный Диспетчер Грюйбль жил в своём искусственном теле уже очень долго. Гораздо дольше срока, положенного липпонянину из числа элиты. Но он знал, что придёт время, и его мозги вынут из этого отличного металлического тела, заложат в специальную капсулу и уберут в одну из ячеек ноомбария, где они не умрут, но будут спать вечным сном. И он больше никогда, никогда не получит нового искусственного тела. Возможность воскрешения предоставлялась только единицам, и то в исключительных случаях. Как, например, сейчас командору Джашеру.
  С этими невесёлыми мыслями Грюйбль наблюдал, как служащие ноомбария управляются с мозгами командора, извлечёнными из капсулы. Гудели кибернетические анализаторы. Оживление производил компьютер по программе, созданной никак не меньше двухсот тысяч лет назад.
  Не прошло и четверти часа, как с очнувшимся сознанием Джашера установился контакт. По импульсам, исходящим от него, компьютер начал лепить из биомассы голову командора - какой она была при его жизни. Затем из этой заготовки её перевели в мягкий металл, способный, подчиняясь мозговым импульсам, воспроизводить на лице мимику. Через двадцать пять минут металлическая голова с заключёнными в неё мозгами была полностью готова. Двое служащих ноомбария прикрепили её к телу Свидравита. Последовал сильнейший электрический разряд в затылок и в спинной хребет воскрешаемого. Джашер вздрогнул всем своим искусственным телом. Его металлические веки медленно поднялись. На Грюйбля посмотрели металлические глаза.
  
  
  II
  
  - Сколько я отсутствовал в мире? - Командор произнёс эти слова глуховатым, слегка надтреснутым голосом.
  Грюйбль, не имевший указаний о предоставлении воскрешённому информации подобного рода, замялся.
  - Не слишком долго, - уклончиво ответил он.
  Если задуматься, и правда не слишком долго. Что такое триста тысяч лет? Секунда перед лицом вечности...
  - Впрочем, сейчас это не имеет значения, - торопливо прибавил Генеральный Диспетчер. - Из Высочайшего Синклита для вас поступило ответственное задание. Вы должны немедленно вылететь в космос на корабле типа "ММ-8001". Такие корабли вам хорошо знакомы...
  И он жестом предложил командору следовать за ним к поджидавшему их электромобилю. Они уселись. Машина помчалась по ярко освещённому туннелю.
  - В сущности, от вас требуется только одно: догнать звездолёт "ИС-7613". На нём находится особо опасная преступница, - Грюйбль перевёл машину на автоматический режим движения, откинулся в кресле и посмотрел на своего спутника. - Вам следует захватить его гравитационным щупальцем, притянуть, проникнуть на борт и уничтожить злодейку.
  - Понятно, - ответил командор, глядя перед собой.
  Электромобиль с бешеной скоростью катил вверх по закрученному спиралью туннелю. В глянцевых глазах Джашера отражалась вереница ярко-белых ламп за окнами.
  - "ММ-8001" - самый быстроходный корабль из всех имеющихся в данный момент на Липпоне, - продолжал Грюйбль. - Он быстроходнее "ИС-7613" и снабжён специальным пеленгующим устройством. Выйдя в космос, вы сразу засечёте "ИС", и пеленг уже не оторвётся от него. Вы всегда, в любую минуту, будете знать, где находится преследуемый звездолёт.
  Джашер кивнул.
  - Мне приходилось летать по пеленгу, - проговорил он с видимым усилием, явно ещё не совсем освоившись со своим новым телом. - Я использовал его во время погони за агрессивными инопланетными гуманоидами, которые захватили один из наших кораблей...
  - Теперь всё будет проще, - заверил его Грюйбль. - Никаких инопланетных гуманоидов. На борту "ИС" одна-единственная психически ненормальная женщина, которая представляет чрезвычайную опасность для Липпона. Дело государственной важности.
  Командор обратил на Грюйбля свои металлические глаза.
  - Могу я узнать подробнее, что это за женщина?
  - С вас достаточно того, что она преступница и сумасшедшая. Немая к тому же, насколько я знаю. Так что, говорить с ней вам не придётся. Вы просто направите на неё луч аннигилятора - и всё.
  Электромобиль на полном ходу влетел в подземный ангар. Посреди огромного залитого светом помещения стоял космический корабль. Внешне "ММ-8001" походил на утолщённый цилиндр, поставленный вертикально. Входной люк располагался внизу, над шлюзами.
  Электромобиль замер у трапа. Джашер и Грюйбль вылезли.
  - Главное, командор, не забывайте о маскировке, - сказал Грюйбль. - Это в ваших же интересах.
  Брови Джашера удивлённо вскинулись.
  - Маскировка? Что вы имеете в виду?
  - Вам всё объяснит главный инспектор маскировочной службы господин Линк, - Генеральный Диспетчер показал на человека в розовом мундире, поджидавшего их у трапа. - Могу лишь сказать, что Липпон окружён враждебно настроенными инопланетными цивилизациями и мы вынуждены постоянно скрываться от них. К счастью, никто в космосе не знает о существовании на Липпоне разумной расы. И не должен знать. Вы ясно поняли меня, командор?
  - Что ж тут непонятного, - ответил Джашер, однако от Грюйбля не укрылось сомнение, мелькнувшее на его металлическом лице.
  - У меня нет времени рассказывать о страшном нашествии пришельцев, которое произошло вскоре после помещения ваших мозгов в ноомбарий, - нервничая, продолжал Генеральный Диспетчер. - Каждая секунда нашего разговора уносит преступницу на сотни тэргов. Инспектор Линк передаст вам инструкцию. Обратите особое внимание на её первый пункт: если вас обнаружат инопланетные гуманоиды, вы должны сразу же, немедленно, уничтожить свой корабль и, соответственно, самого себя. Это жестоко, но такова суровая реальность нынешнего положения Липпона.
  - Почему я должен самоуничтожаться? - не понял командор. - На борту "М-8001" должны быть лазерные пушки и аннигиляционные торпеды. Не разумнее ли попытаться уйти, а если не удастся, то вступить в бой?
  - На вашем звездолёте нет ни лазерных пушек, ни аннигиляционных торпед! - теряя терпение, воскликнул Грюйбль. - Всё это было уничтожено ещё во время Великой Войны, и с тех пор секреты изготовления подобного оружия утрачены! И потом, это всё игрушки по сравнению со сверхмощным оружием цистриариев и гарфарклов. Если они вас засекут, то ничего не поможет. Ничего абсолютно. Вы обязаны будете сразу самоуничтожиться вместе с кораблём, чтобы не раскрыть потенциальным врагам тайну существования Липпона. Но, командор, вместо пушек и торпед у вас будет кое-что получше! Я имею в виду маскировочную биомассу!
  - Это что-то новенькое, - буркнул Джашер. - В мои времена её не было.
  - Биомасса - это особое вещество, которое способно быстро принимать заданные компьютером цвет и форму, причём форму чего угодно, - объяснил Грюйбль. - Ваш звездолёт будет окутан ею как коконом. С Липпона вы стартуете в виде астероида. В дальнейшем вы сможете маскироваться под самые разные объекты. Если вас засекут локаторы инопланетян, то они ничего не заподозрят. Впрочем, всё сказано в инструкции, которую передаст вам Линк. А теперь прощайте, у меня нет ни секунды...
  Грюйбль прыгнул в электромобиль и захлопнул дверцу.
  - Да, командор, - он выглянул из окна. - Если справитесь с заданием, то получите тысячу лет жизни в этом теле, а оно, согласитесь, превосходно!
  - Уж это верно, - подтвердил Джашер, оглядывая себя, и усмехнулся: - Если только я вернусь живым с такой инструкцией...
  - Положитесь на биомассу! Она предоставит вам поистине неограниченные возможности для маскировки! - Металлическая голова Грюйбля скрылась в кабине. - Желаю успеха!
  И электромобиль рванул с такой скоростью, что воздушная струя взвихрилась на том месте, где он только что стоял.
  Линк общался с командором недолго. Записанный на дискетах полный курс по управлению звездолётом и применению маскирующей биомассы Джашер должен будет изучить в пути. Вдвоём с Линком они быстро обошли отсеки корабля. Вопросы, которые задавал командор, были краткими и касались только существа дела. Ответы он получал такие же краткие и чёткие.
  Ровно через двадцать секунд после того, как главный инспектор маскировочной службы катапультировался с корабля, Джашер надавил на стартовую кнопку.
  Крыша подземного ангара отъехала в сторону. "ММ-8001", набирая скорость и на лету обретая ноздреватую форму астероида, устремился в звёздное небо.
  
  
  III
  
  Звездолёт беглянки он засёк почти сразу, как вышел в космос. Командор дал команду автопилоту следовать за ним.
  Скорость "ММ-8001" значительно превосходила скорость "ИС-7613". Джашеру, сидевшему в кресле перед обзорным экраном, оставалось лишь подсчитывать, через сколько липпонских суток он настигнет беглый корабль.
  Звезда, вокруг которой вращался Липпон, осталась далеко позади. Оба звездолёта на сверхсветовой скорости ворвались в созвездие Мерцающих Туманов и пересекли его меньше чем за двое суток. В созвездии Лент на пульте зажглась лампа тревоги: локаторы запеленговали два неизвестных дисковидных объекта. Джашер снизил скорость и развернул позади корабля кометный шлейф. Биомасса, окутывавшая звездолёт, обрела вид ледяного ядра. Теперь неведомые пилоты дисколётов могут сколько угодно прощупывать "комету" чувствительными спектрометрами. Они не обнаружат ничего, кроме камней, льда и газопылевой оболочки.
  Тревога была недолгой. Помаячив, неизвестные летательные аппараты исчезли с экранов локаторов.
  Джашер увеличил скорость. Расстояние между ним и беглянкой снова стало сокращаться.
  В созвездии Пентакля пришлось маскироваться искуснее. Звездолёт вошёл в зону жизнедеятельности какой-то необычайно развитой цивилизации. Почти на всех встречных планетах локаторы фиксировали города, поселения и станции. Маяки слежения попадались всюду, даже на астероидах. Летать в виде кометы мимо такого множества искусственных объектов было рискованно: высокая скорость "хвостатой странницы" могла вызвать подозрение - за ней бросятся в погоню и, того и гляди, захватят.
  Локатор липпонского корабля засёк небольшой, явно искусственный летающий объект в форме диска с небольшим возвышением в верхней части. Джашер приказал компьютеру, управлявшему биомассой, скопировать его. В считанные минуты биомасса преобразила "ММ" в точно такой же объект, воспроизведя все его мельчайшие детали. Теперь командор мог спокойно увеличить скорость.
  Ему ещё несколько раз попадались подобные летательные аппараты, но замаскированный липпонский звездолёт не привлёк их внимания.
  "ММ" наконец миновал беспокойный Пентакль. Дальше пошла межгалактическая пустота. Здесь "ММ" снова резко увеличил скорость.
  Командор настиг беглянку в одной из бесчисленных галактик созвездия Раковины. В астрономическом каталоге эта галактика значилась под каким-то десятизначным номером.
  Джашер понемногу довёл скорость корабля до предела. Он уже видел "ИС" в иллюминаторе. Погоня близилась к концу. Ещё час, от силы - полтора, и он метнёт в сторону звездолёта беглянки гравитационный луч, который остановит его. Тогда "ММ" преспокойно приблизится к "ИС", и командор перейдёт на его борт. Ну, а уж там... Джашер ощутил тошнотворное чувство, которое накатывало на него всякий раз, когда предстояло убить человека.
  Но что за чёрт! Командор вздрогнул и вперился в экраны. Справа по борту планета! На всякий случай он приказал компьютеру замаскировать корабль под каменный метеорит.
  Разумеется, корабль беглянки немедленно ринулся к планете. "ИС", а вслед за ним "ММ", вошли в атмосферу и начали стремительное снижение.
  Экспресс-анализ показал, что атмосфера неблагоприятна для организма липпонян. Слишком много кислорода. Притом на планете кишмя кишела всевозможная жизнь: от мельчайших примитивных бактерий до сложноорганизованных существ исполинских размеров. По всем признакам, на ней обитала разумная раса. Придётся держать ухо востро и постоянно маскироваться.
   "Метеорит" Джашера шёл на предельной скорости. Расстояние между двумя звездолётами стремительно сокращалось.
  Преследование переместилось на ночную сторону планеты. Юсиазес держала курс к крупному городу, рассыпавшему тысячи огней. Что ж, её действия не лишены смысла: если у неё и был шанс затеряться, то только там.
  Следя за манёврами "ИС", Джашер беззвучно ругался: чертовка, лезет прямо в лапы аборигенов-гуманоидов. А вдруг, и правда, этой полоумной придёт в голову открыться им - в надежде, что те её спасут? Кто знает, какой фортель она выкинет, когда Джашер загонит её в угол...
  На руку командору было то, что цивилизация на планете не выглядела слишком развитой. Многие её сооружения, в том числе технические, зафиксированные локаторами, казались довольно примитивными. И тем не менее на орбите вращалось немало искусственных объектов. Здешние гуманоиды уже вышли в космос, а значит, забывать про маскировку не следовало.
  Сами эти гуманоиды внешне очень походили бы на липпонян, если бы не их исполинский рост. Липпоняне были в сравнении с ними малявками. Наблюдая издали одно из таких существ, командор пришёл к выводу, что весь его "ММ-8001" мог бы поместиться на ладони аборигена.
  Джашер перевёл управление кораблём на ручной режим. "ИС" находился уже в такой зоне, когда можно метнуть гравитационный луч. Звездолёт беглянки сделал несколько отчаянных зигзагов и ринулся к самой поверхности.
  В гигантском городе это был уголок, где почти не было зданий. Пространство было занято в основном местной флорой. В ночных сумерках на лёгком ветру шелестела листва громадных растений. Темнота едва рассеивалась далёкими фонарями и светом естественного спутника планеты, отражавшем свет звезды.
  "ММ" стремительно настигал беглянку. Окружавшая его биомасса постоянно видоизменялась. Он превращался то в обломок ветки местного дерева, то в местную птицу, то просто темнел, сливаясь с окружающей темнотой.
  "ИС", удирая, летел к огромному зданию, находившемуся в глубине гигантских зарослей. Следуя за ним, "ММ" влетел в раскрытое тёмное окно.
  Сумрачное помещение показалось командору необъятным. В нём на кроватях лежало с десяток абсолютно голых аборигенов обоих полов, с глубокими разрезами во всю длину тел, наспех зашитыми. Космолётчику хватило одного взгляда, чтобы понять, что всё это трупы.
  Внезапно раздался звук открываемой двери. Звездолёт Джашера едва успел нырнуть под одну из кроватей. Из соседнего помещения, в котором горел свет, вошли два аборигена, толкая перед собой тележку с новым трупом.
  Аборигены сняли труп с тележки и переложили на свободную кровать. Затем они покинули помещение, но по крайней мере один из них остался в соседней комнате. Это обстоятельство серьёзно обеспокоило Джашера. Беглянка уже почти поймана, ещё рывок - и её звездолёт окажется в гравитационной ловушке, но в этот решающий миг сюда мог войти абориген и увидеть липпонские корабли...
  Согласно инструкции, Джашер не мог этого допустить. Надо срочно замаскировать звездолёт подо что-то привычное для аборигена, на что он не обратит внимание.
  Но вначале надо определить, где затаился "ИС".
  Корабль командора вылетел из-под кровати и взвился к потолку. В обзорные экраны Джашер оглядел помещение. Яркая точка на экране показывала место, где находится беглянка.
  Джашер замычал от удивления. Нечего сказать, оригинальное убежище она выбрала! Её шаровидный звездолёт протиснулся в заволошенное отверстие между ног одной из мёртвых аборигенш и замер там, потушив все огни.
  Ну что ж, тем лучше. Теперь Джашеру оставалось только направить "ММ" в ту же дырку, и беглянка у него в руках.
  
  
  IV
  
  Руки командора уже легли на рычаги управления, как вдруг он обнаружил, что сидевший в соседнем помещении абориген мог видеть через приоткрытую дверь как раз ту покойницу, в теле которой скрылась Юсиазес. Коварная беглянка знала, где спрятаться! Отверстие между ног мёртвой аборигенши было на виду у исполина!
  Не исключено, что именно на неукоснительном исполнении Джашером инструкции и строился коварный расчёт беглянки. В таком случае, она не такая уж и полоумная.
  Но что делать? Как подлететь к покойнице, не привлекая внимание аборигена? Может быть, дать приказ компьютеру замаскировать "ММ" в нечто похожее на какую-нибудь из мелких летающих тварей, населяющих планету?
  И тут командора осенило. Это была одна из самых блестящих идей, которые когда-либо приходили ему в голову за годы долгой космической службы. Ему поможет один из мертвецов! Ну хотя бы вон тот, который лежит в углу и не виден из раскрытой двери!
  "ММ" снизился над покойником и опустился на его живот. От борта звездолёта на специальном штыре отделилась фотокамера и сфотографировала фаллос. Затем Джашер облачился в скафандр, вооружился ручным аннигилятором и вышел из звездолёта.
  Живот покойника, по которому он шёл, был мягким, в середине покрыт редким волосом. Шаги звездолётчика отпечатывались на коже тёмно-синими пятнами, которые быстро рассасывались.
  Командор добрался до фаллоса и в два выстрела аккуратно уничтожил его. Фаллос исчез, расщепившись на атомы. На мошонке остался след: горелое пятно.
  Командор вернулся на корабль и уселся в пилотское кресло. Вглядываясь в обзорные экраны, он заставил "ММ" немного продвинуться вперёд - так, чтобы звездолёт расположился точно на месте уничтоженного фаллоса. Затем дал команду компьютеру замаскировать корабль.
  Маскировочное вещество в очередной раз преобразило звездолёт. Он оказался обтянут плотной коричневой в синих прожилках морщинистой кожей, имитировавшей настоящий фаллос.
  В отличие от прежнего дряблого мёртвого отростка, фаллос-звездолёт лихо топорщился под животом мертвеца. Но то, что он топорщился, не имело значения. Теперь абориген, увидев его, подумает о чём угодно, только не о замаскированном космическом корабле!
  
  
  V
  
  Итак, можно продолжить охоту на Юсиазес.
  "ММ" устремился вперёд и вверх. Но так как биомасса прочно прикрепила его к мошонке покойника, звездолёт потянул за собой и всё громоздкое окоченевшее тело. В это тело, по-видимому, ввели какое-то вещество, предохранявшее от быстрого разложения; покойник весь задубел, и поэтому, когда фаллос-звездолёт потянул его за собой, он не перегнулся в талии, а, сохраняя "лежачую" позу, поднялся почти в полный рост. Он снялся с лежанки и заскользил по помещению, волоча ноги.
  Когда он попал в полосу света от приоткрытой двери, в соседней комнате раздался приглушённый вопль. Это абориген увидел движущегося покойника. Затем раздался грохот падения: абориген упал на пол.
  Джашер удовлетворённо кивнул. Маскировка сработала даже лучше, чем он ожидал.
  Командор направил на лежащего аборигена сканирующий луч и произвёл экспресс-анализ организма. Анализ показал, что абориген жив, сердце его бьётся, только от шока у него отключилось сознание. Он мог очнуться в самом скором времени, поэтому медлить было нельзя.
  Таща за собой покойника, "ММ" подлетел к половой щели, в которой находился звездолёт с беглянкой.
  Джашер победно смеялся, вводя в ту же щель и свой замаскированный звездолёт.
  В эту минуту в покойницкую вошёл второй абориген. Увидев мужской труп, который не просто лежал на женском трупе, а двигался на нём, он зашатался и с громким криком бросился прочь.
  Джашеру было не до него. Звездолёт беглянки, прожигая внутренности покойницы, двигался по пищеводу к голове, явно намереваясь вылететь через полураскрытый рот. Для предупреждения этого манёвра командору пришлось вывести "ММ" из отверстия и приблизиться ко рту снаружи.
  Сканирование показывало, что звездолёт Юсиазес продолжает подниматься по пищеводу. Не теряя времени, командор ввёл свой замаскированный под фаллос корабль в рот аборигенше, намереваясь встретить здесь беглянку. Вместе с ним переместилось и всё тело мертвеца.
  В соседнем помещении послышался шум и звуки шагов, дверь раскрылась шире и в покойницкую заглянули сразу два каких-то новых аборигена. Джашеру показалось, что увиденная ими сцена весьма их развлекла. Один захлюпал и заклокотал горлом - расхохотался, решил командор, - а потом рухнул на пол. Удаляющиеся вопли второго быстро стихли вдали.
  Введя звездолёт покойнице почти в самое горло, командор метнул гравитационный луч. Но беглянка стремительно бросила свой корабль обратно в пищевод, пронеслась по кишечнику, промчалась по толстой кишке, выжигая во внутренностях кратчайший путь, и вылетела из заднего отверстия за несколько секунд до того, как Джашер развернул в ту же сторону свой звездолёт и заодно мертвеца.
  "ИС" вылетел в окно покойницкой. Командору пришлось на ходу решать непростую задачу: как покинуть здание так, чтобы аборигены не заподозрили присутствие на их планете липпонского корабля. Выбираться из здания его кораблю, соединённому с мертвецом, пришлось через дверь.
  Командор поставил перед компьютером задачу: заставить покойника имитировать ходьбу посредством воздействия на его нервные рецепторы разрядами электрического тока. Ноги мертвеца должны были конвульсивно сгибаться и разгибаться в коленях, что при взгляде со стороны производило бы впечатление самостоятельной походки.
  Тело мертвеца поддерживал в стоячем положении звездолёт, замаскированный под фаллос, движениями же его ног пришлось вручную управлять командору. Джашер тащил мертвеца по тропе, едва виднеющейся в потёмках. Двигался покойник, конечно, недостаточно быстро, но если ускорить движение, то ходьба будет выглядеть ненатурально. Пеленг показывал, что звездолёт беглянки влетел в незапертую дверь другого здания и сейчас находится в помещении, где на кроватях лежали вполне живые аборигенши. Из них спали только две, остальные бодрствовали.
  Как и в предыдущем случае, Юсиазес решила использовать в качестве убежища половую щель. Она ввела "ИС" в щель одной из спящих. Удивительно, но та не проснулась.
  В это самое время голый мертвец, ведомый Джашером, вошёл в коридор. Здесь ему попалась какая-то аборигенша в белой одежде. Увидев идущего мертвеца, она сначала оторопела, а потом со сдавленным визгом бросилась прочь и скрылась.
  Используя тело мертвеца как таран, Джашер распахнул дверь в палату. На стене тускло горела электрическая лампа. Бодрствовавшие аборигенши уставились на вошедшего с такой пристальностью, что командор забеспокоился: неужели маскировка раскрыта и звездолёт обнаружен?
  Одна из аборигенш захрипела, посинела и откинулась навзничь. Сканирующий луч за доли секунды определил причину.
  "Остановилось сердце, - констатировал звездолётчик. - Даже если она что-то заподозрила, то теперь уже никому об этом не скажет".
  Другая аборигенша громко закричала и забилась в нервическом припадке.
  "Шоковое состояние", - определил Джашер.
  Две другие аборигенши лежали не шевелясь, зажмурившись и натянув одеяло до подбородка.
  "Эти крепкие, - подумал командор, кинув взгляд на результаты их экспресс-анализа. - Но силы на пределе. Сознание может отключиться в любой момент".
  Крики разбудили обоих спавших аборигенш. Командор заставил своего мертвеца приблизиться к той из них, на которую показывал пеленг. Большая пышнотелая аборигенша, проснувшись, видимо ощутила внутри себя "ИС" и зашевелилась, охая, задёргала ногами, сбивая с себя одеяло. Обнажились её ноги и тёмная заволошенная щель.
  Командор заставил мертвеца наклониться ниже, почти лечь на аборигеншу. Ртом покойника он накрепко запечатал аборигенше рот, руками того же покойника заткнул анальное отверстие. Проделав эти манипуляции, он возликовал: теперь беглянке вырваться будет так просто.
  Сканирующий луч ясно показывал, что аборигенша в шоке, но она продолжала находиться в сознании, доставляя Джашеру неудобства. Она трепыхалась под мертвецом, делала попытки выскользнуть, закричать. Командору приходилось бдительно следить не только за звездолётом беглянки, но и за ней.
  Замаскированный под фаллос "ММ" погрузился в половую дыру. Локаторы фиксировали корабль Юсиазес в самой непосредственной близости - он ещё не покинул зону влагалища. Командор принял решение отделить "ММ" от мошонки покойника и, на всякий случай сохраняя внешний вид фаллоса, двигаться по внутренностям аборигенши автономно.
  От приступов боли аборигенша задёргалась ещё сильнее и свалила с себя мертвеца. Но корабль Джашера уже отделился от него, продолжая движение внутри аборигенши. В этот момент Джашеру было не до её конвульсий: "ИС" находился прямо перед ним!
  Командор направил на корабль беглянки гравитационный луч. "ИС" увернулся, прожёг тонкую стенку мышц, метнулся в желудок, а оттуда куда-то в район грудной клетки. Но командор был начеку. "ММ", подобно раскалённой игле, прошёл сквозь весь организм, заставив аборигеншу затихнуть навсегда, и настиг беглянку где-то внутри правого лёгкого. На "ИС" остановились двигатели, перестали работать приборы. Он замер. "ММ" замер рядом с ним. Всё. Погоня закончена. Джашер вылез из своего звездолёта, приблизился к "ИС", вскрыл его люк и проник внутрь.
  
  
  VI
  
  Размерами "ИС" был вдвое меньше звездолёта командора, так что долго искать в нём беглянку не пришлось. Джашер миновал шлюзовой отсек и вошёл в тёмную каюту управления.
  Долгие годы космических полётов, постоянно сопряжённых с опасностями, приучили Джашера инстинктивно чувствовать угрозу. В первый момент он не заметил наставленное на него дуло аннигиляционного пистолета, но инстинкт сработал быстрее всех остальных органов чувств. Командор резко метнулся вбок. На стене, у которой он только что стоял, появилась большая круглая дыра. Джашер ринулся к женщине и ударом руки выбил у неё оружие. Она отпрянула. Пистолет упал на пол и тотчас был прижат к нему мощной ногой, принадлежавшей совсем недавно генералу Свидравиту.
  Юсиазес побежала было, но Джашер легко поймал её и после нескольких секунд слабого сопротивления беглянка затихла.
  Джашер частично обездвижил её при помощи портативного парализующего устройства и перенёс в "ММ", после чего аннигилирующим излучением пистолета полностью уничтожил корабль беглянки. Правда, заодно аннигилировалась значительная часть лёгкого аборигенши, но это уже не имело значения.
  Убедившись, что от "ИС" не осталось и следа, командор вернулся в свой звездолёт и только теперь позволил себе немного расслабиться. Полупарализованную пленницу он посадил в кресло у стены, а сам приготовил себе немного баллара - горячительного напитка, состоящего из различных химических компонентов. Со стаканом кипящего пойла в руке он свалился в кресло пилота. Сейчас самое время подумать, как выбраться из внутренностей мёртвой аборигенши, не привлекая внимания живых аборигенов, которые топочут вокруг своими ножищами и не перестают верещать. Задачка не из лёгких. Но она решаема, учитывая поистине волшебные маскирующие свойства биомассы.
  Джашер прихлёбывал баллар и разглядывал пленницу.
  С точки зрения липпонянина Юсиазес была удивительно как хороша. Для Джашера главным её достоинством было то, что тело у неё было не искусственное, а живое, природное. Оно дышало теплом и жизнью. Очень миловидным было лицо. Большие синие глаза смотрели настороженно и тревожно, в них читалась затаённая мысль.
  - Жаль, что ты не можешь говорить, крошка, - сказал Джашер, поставив кружку с балларом на стол. - Я, конечно, не собираюсь выпытывать у тебя, за каким чёртом ты дала тягу с Липпона. Не моё это дело, да и всё равно ты не можешь ответить. А я по твоим глазкам вижу, что ответила бы, если б могла говорить...
  Пленница энергично закивала, и командор ухмыльнулся. Во время своих продолжительных, зачастую одиноких космических странствий он любил поговорить сам с собой, а тут подвернулся собеседник - правда, молчаливый, но всё же собеседник.
  - Вряд ли эти штатские крысы на Липпоне, которые послали меня за тобой, надеялись, что я достану тебя, - усмехаясь, продолжал звездолётчик. - Видно, ты важная персона и многое знаешь, коли они пошли на такую исключительную меру, как оживление моего мозга. Насколько мне известно, воскрешение умерших на Липпоне - дело редкое. Для каждого такого случая необходимо согласие Синклита Мудрецов, а они дают его неохотно, верно?
  Пленница кивнула, соглашаясь.
  - За твою поимку мне обещана тысяча лет жизни в этом теле.
  Тут пленница отрицательно замотала головой.
  Джашер удивился.
  - Говоришь - нет? Но тот ушастый тип с бегающими глазками - кажется, он занимает должность Генерального Диспетчера, - сказал, что такова будет плата мне за работу.
  Юсиазес засмеялась так, что Джашер негодующе грохнул ногой об пол.
  - Хочешь сказать, что они обманут?
  Пленница кивнула.
  - Значит, когда я вернусь на Липпон, меня снова отправят в ноомбарий?
  Кивок.
  - А откуда ты знаешь? Тебе это в сумасшедшем доме сказали?
  Пленница энергично замотала головой.
  - Что ты вообще можешь знать. Ты ведь психопатка.
  Она тяжело задышала. На её лице выразилось отчаяние.
  - А хоть бы и обманут, - Джашер произнёс это невозмутимым тоном, но лёгкая дрожь в голосе выдала его волнение. - Я состою на государственной службе Липпона и выполняю приказ. Меня всегда уважали за то, что я в точности выполняю приказы, какими бы невыполнимыми они не были.
  Во взгляде пленницы выразилось изумление.
  - Послушай, а ты не похожа на сумасшедшую, - заметил Джашер. - Готов ручаться, что они умышленно лишили тебя голоса.
  Несколько энергичных кивков.
  - Впрочем, меня это не касается, - Джашер повернулся к пульту и включил обзорные экраны. - Мне дан приказ, и я выполню его, крошка. Не обессудь.
  Экраны показывали ближайшие окрестности звездолёта в инфракрасных лучах. Звездолёт сидел глубоко в теле покойницы, но экраны позволяли видеть происходящее за пределами этого тела.
  - Чёрт побери, - пробормотал командор. - Я так и думал! Они собираются её вспарывать. Хотят посмотреть, что у неё внутри... Хм, впрочем, будь я на их месте, я поступил бы точно так же. А внутри у неё - звездолёт. Липпонский звездолёт! Если они его увидят, то мне придётся самоуничтожиться. Таков первый и главный пункт инструкции.
  Пленница замычала, задёргалась, насколько позволял ей паралич.
  - Бедняжка. Мне искренне жаль тебя, такую молодую, с живым телом... Когда-то у меня самого было такое. Потом в космической схватке мне перебили обе ноги, и мне сделали искусственные ноги. Потом приделали искусственные руки. Потом и всё тело стало искусственным... В таком теле можно жить неограниченно долго, но природное тело всё равно лучше. Только в нём можно вполне насладиться близостью с женщиной...
  Он вздохнул, подпёр голову рукой, уставившись на экран.
  - Сейчас они нас обнаружат. Нож уже погрузился в тело аборигенши... Ах! - Он не смог сдержать возгласа. - Лезвие прошло всего в нескольких паллиэрках от корабля! Ещё минута или две - и мы будем раскрыты... Надо срочно подо что-то замаскироваться... Но подо что? Маскировочные возможности биоплазмы практически неограниченны, но и они имеют пределы. Я могу замаскировать звездолёт, скажем, под кишку. Но их скальпель наткнётся на него, когда попробует взрезать эту кишку. Ведь биоплазма - это только наружная оболочка... Так подо что же, подо что... Под что-нибудь твёрдое - скажем, сустав или кость грудной клетки. Пожалуй, это неплохая мысль... Но ведь вскрытие делают не дилетанты, они мгновенно обнаружат лишнее ребро. Оно заинтересует их, и тогда... Тогда, согласно инструкции, я должен уничтожить корабль вместе с нами обоими.
  Нож хирурга, вскрывавшего грудь покойницы, прошёл ещё ближе от звездолёта.
  - Я не знаю, что делать! - в отчаянии закричал командор. - Мне кажется, уже никакая маскировка нас не спасёт! Звездолёт обнаружат в любом случае... И произойдёт это в ближайшие минуты. Когда скальпель гуманоида коснётся корабля, я дёрну рычаг самоаннигиляции...
  Дрожащей рукой он схватил стакан с балларом и сделал большой глоток.
  Его взгляд остановился на Юсиазес. Он взял парализатор и нажатием на кнопку избавил пленницу от паралича. Она продолжала сидеть, вжимаясь в кресло.
  Он подошёл к ней и протянул стакан.
  - На, выпей. Это тебя взбодрит. Нынче, наверное, даже не знают, что такое баллар. Удивительно, до чего вы на Липпоне деградировали за то время, пока меня не было в мире.
  Она взяла стакан, выпила всё до последней капли и сильно, с надрывом, закашлялась. В горле её заклокотало.
  - Это... это... - с видимым усилием произнесла она.
  Джашер изумился.
  - Как? - воскликнул он. - Ты можешь говорить?
  - Кажется... могу... - она произносила слова, изумляясь не меньше него.
  - Чёрт меня побери, я знал, что баллар - поистине чудотворное средство, но всё же не настолько чудотворное, чтобы возвращать голос немым, - пробормотал Джашер. - Мы пили его, чтобы предохраниться от микробов и болезней, которые подстерегали нас на неизвестных планетах, но то, что оно влияет на голосовые связки...
  - Видимо, твой напиток растворил пластиковую вилку, которой мне стиснули гортань, - проговорила Юсиазес, всё ещё покашливая и трогая себя за горло.
  Командор обернулся к экранам.
  - Скальпель аборигена работает не переставая, - сказал он. - Сейчас он наткнётся на звездолёт и я приведу в действие взрыватель...
  - Джашер, выслушай меня, - Юсиазес порывисто встала. Её большие синие глаза вперились в командора. - Это обман, лживая выдумка Мудрецов. Маскировочная биомасса и нагнетание страха перед инопланетным вторжением позволяют им держать в повиновении население Липпона. Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было. Я пять лет была наложницей Агера и знаю о порядках на планете много такого, что запрещено знать простым липпонянам и даже липпонянам из числа элиты. Агер, да и другие Мудрецы, владеют гаремами молодых девушек, которых им приводят туда под видом секретарш. Все эти так называемые секретарши очень скоро погибают, не выдержав ласк сластолюбивых металлических садистов. Чудовища с титановыми телами и хитрыми похотливыми мозгами, объявившие себя Мудрецами, живут уже больше миллиона лет. И весь этот миллион лет они насилуют юных наложниц своими металлическими фаллосами, которые способны возбуждаться при получении сигналов от определённых отделов головного мозга. Искусственные фаллосы, которые позволяют заниматься сексом и испытывать сексуальное удовольствие, есть только у Мудрецов. У всех остальных липпонян, обладающих искусственными телами, фаллосов нет. Да и у тебя тоже его нет!
  - Ты права, нет, - озадаченно пробормотал командор.
  - Существование у Мудрецов искусственных половых органов - это государственная тайна! - выкрикнула Юсиазес. - Мудрецы скрывают её от всех! Их гаремы постоянно пополняются прекрасными девушками и юношами с природными телами. Сбежать из гаремов невозможно. За малейшую провинность наложниц отправляют, как меня, в сумасшедший дом, предварительно лишив голоса. А там их залечивают до смерти. Поставка Мудрецам всё новых и новых наложниц и наложников поставлена на конвейер, поскольку Мудрецы во время секса часто убивают своих половых партнёров. Их напрягшийся металлический фаллос может разорвать кишечник. Ещё хуже, когда этот фаллос просовывают в горло. Это почти верная смерть от удушья! Я продержалась в гареме целых пять лет - невероятно долго, - только потому, что Агер испытывал ко мне особое расположение. Он щадил меня во время секса. Я не испытала тех мук, какие испытывали другие девушки его гарема. В его дворце я, в отличие от других наложниц, пользовалась почти неограниченной свободой. Мне лишь было запрещено выходить за его пределы. Во дворце практически все помещения были для меня открыты. Я могла входить, куда захочу, просматривать какие захочу рукописи и дискеты, даже те, что хранились в Секретных Анналах. Я многое узнала такого, что Мудрецы скрывают от народа. В единственной сохранившейся на Липпоне обсерватории их доверенные астрономы наблюдают далёкие светила и прослушивают сигналы, которые долетают до нас из космоса. Эти сигналы без труда расшифровываются компьютером. Мудрецам известно, что никаких гарфарклов и цистриариев в галактике давно уже нет, что цивилизации космоса строят отношения друг с другом на принципах равенства, гуманизма и взаимоуважения, а самые высокоразвитые объединены в Галактическую Ассоциацию Свободных миров. Всё это они скрывают, потому что им выгоднее держать народ в страхе и невежестве. В твои времена, Джашер, Липпон процветал, липпоняне были энергичной, активной расой, которая смело осваивала просторы Вселенной. К сожалению, нашествие цистриариев и гарфарклов отбросило нашу цивилизацию назад. Но хуже всего, что после нашествия власть на Липпоне захватила кучка беспринципных политиканов во главе с Агером, которые провозгласили себя "наимудрейшими". Население, поверившее в их лживую пропаганду об угрозе из космоса, замкнулось на своей планете. Липпоняне перестали выходить в космос. Звездолёты ржавеют в ангарах без дела. Наш полёт - первый за многие тысячи лет. Ты можешь себе представить такое? Липпон перестал быть космической державой! Мудрецы отгородили планету от цивилизаций космоса маскирующей биомассой. Они прекрасно понимают, что власть их падёт, когда народ узнает, что маскироваться не от кого. В галактике Липпон не найдёт врагов, а встретит только друзей, готовых помочь ему! Но для олигархов лучше пусть Липпон приходит в упадок и деградирует, чем они лишатся своих титановых тел, дворцов и наложниц!
  Юсиазес выпалила всё это одним духом и умолкла, ожидая, что скажет командор.
  Тот молчал, не отрывая глаз от экранов.
  - Всё, что ты сказала - печально и трагично, - проговорил, наконец, он. - Но я не могу нарушить инструкцию. Липпонский звездолёт, обнаруженный инопланетными гуманоидами, должен быть немедленно аннигилирован вместе со всеми находящимися в нём.
  - Это чудовищная глупость! - закричала Юсиазес. - К чему уничтожать себя, когда здешние аборигены ничего не могут сделать ни нашему звездолёту, ни тем более Липпону, который находится в другой галактике? Утверждать, что Липпон погибнет из-за того, что какие-то там гуманоиды всего лишь увидят наш звездолёт - абсурд!
  Джашер согласно кивнул. Складка горестной задумчивости пролегла на его металлическом лице. Рука потянулась к стакану с балларом, но стакан был пуст.
  - Тысячелетия лживой пропаганды породили страх перед космосом, - горячо продолжала Юсиазес. - Страх этот глубоко въелся в души наших соотечественников. А между тем лишь космос может открыть нам дорогу к процветанию. Я узнала величайшую древнюю тайну - проект воскрешения всех мёртвых Липпона. Этот проект был разработан крупнейшими липпонскими учёными когда-то очень давно, ещё до войны. Мозги всех людей, хранящиеся в ноомбарии, должны получить искусственные тела и жить в них вечно. Но для расселения воскресших не хватит одной нашей планеты, нужны десятки подходящих планет. Космические экспедиции искали их по всей галактике. Но тут грянула война, а потом воцарились Мудрецы, которые похоронили проект в Секретных Анналах. Ты космолётчик, ты бывал на многих планетах и знаешь сам, что существует множество миров, никем не заселённых, но по климатическим условиям пригодных для обитания липпонян. Всем миллиардам и миллиардам воскрешённых хватило бы места в космосе! Но тогда неминуемо рухнет власть Мудрецов. Я прослушала дискету с записью их секретного совещания по этому вопросу, ту дискету, которую мне слушать не полагалось. Если бы ты видел, как перепугался Агер, застав меня за этим занятием! Он хотел убить меня сразу, но потом решил, что перед смертью меня нужно мучительно пытать, а для начала лишить голоса. Просто чудо, что мне удалось сбежать! Ещё будучи наложницей, я изучила коды всех тайных лифтов и разобралась в управлении звездолётом. Я летела на Эллиар - планету, где находится штаб-квартира Галактической Ассоциации, чтобы рассказать там о Липпоне и его несчастном народе. Из секретных сведений, доступных только Мудрецам, я узнала, что Верховный Арбитраж Ассоциации может вынести решение о вмешательстве во внутренние дела любого народа в галактике, если сочтёт, что права народа подавляются, народ деградирует и ему грозит вымирание. А именно так обстоят сейчас дела на Липпоне. Твоё преследование спутало мои планы. Мне пришлось несколько раз менять маршрут. Я сбилась с курса и понятия не имею, куда залетела, спасаясь от тебя...
  Она умолкла, заметив странное, взволнованное выражение на лице Джашера. Слова Юсиазес о возможности воскрешения всех мёртвых Липпона поразили звездолётчика.
  - Люди Липпона никогда не умирали окончательно, - тихо проговорил он. - Когда кончался срок, отведённый им природой, из каждого из них извлекались мозги, которые в специально оборудованных урнах отправляли в ноомбарий... Если дать всем этим мозгам искусственные тела, то воскреснут многие, в том числе мои давно умершие родители и друзья... Сколько смелых и опытных космолётчиков получит тогда Липпон, сколько талантливых конструкторов, инженеров, изобретателей!
  - Мудрецы дают возможность получить искусственное тело лишь единицам, тем самым заставляя миллионы людей, жаждущих продлить жизнь, пресмыкаться перед ними и трепетать, - сказала Юсиазес.
  - Всё! - закричал командор, вперившись в экран. - Мы обнаружены! Скальпель гуманоида коснулся корабля! Теперь вступает в действие первый пункт инструкции! Мы должны умереть!
  - Не будь идиотом! - прокричала в ответ Юсиазес. - Какая ещё инструкция? Выкинь из головы этот бред! Подумай о судьбе Липпона!
  - Ни разу в жизни я не нарушил приказа, - твёрдо сказал командор, взглянув на Юсиазес. - Ни разу.
  - Джашер, опомнись! - Она в отчаянии заломила руки. - Твоё сознание, сформировавшееся в эпоху процветания, свободно от нынешних предрассудков и нагромождений лжи! Тысячелетия обмана миновали тебя!
  - На заре своей карьеры я дал клятву на верность лётной инструкции и властям Липпона, и никогда её не нарушил.
  - Но если мы умрём, что будет с Липпоном? - глядя на него расширившимися от ужаса глазами, воскликнула Юсиазес. - Пойми, жизнь выше любых инструкций!
  Командор упрямо мотнул головой.
  - Видишь вон то устройство у стены? - Он показал на прямоугольную подставку с рубильником, закрытым стеклом. - Оно мгновенно аннигилирует наш звездолёт.
  Юсиазес, поражённая, молчала.
  - Звездолёт обнаружен инопланетными гуманоидами, значит, мы должны умереть, - Джашер встал с кресла. - Кстати, это избавляет меня от неприятной обязанности убить одну преступницу...
  Он подошёл к подставке.
  - Ты права, жизнь превыше всего! - Ударом своей металлической руки он разбил стеклянный колпак. - Но долг превыше жизни!
  Юсиазес пронзительно закричала.
  Но в тот миг, когда Джашер протянул руку к рубильнику, чтобы уничтожить звездолёт, взметнулось лиловое пламя аннигиляционного выстрела. Подставка с рубильником исчезла.
  Реакция командора сработала мгновенно. Он отпрянул, оглянулся в ту сторону, где находилась Юсиазес. Неужели это она стреляла по устройству? Невероятно! У неё ведь не было оружия...
  - Поздравляю вас, командор, - раздался негромкий голос за его спиной.
  Джашер повернул голову.
  В стене рулевого отсека раскрылась замаскированная дверь, о которой он не знал. В её проёме стоял Агер. Под складками его полупрозрачной фиолетовой мантии блестело титановое тело. В руке он сжимал аннигиляционный пистолет.
  
  
  VII
  
  - Ваша преданность долгу восхитила меня, - продолжал Верховный Мудрец. - На Липпоне вас ждёт большое будущее. Когда мы вернёмся, я зачислю вас в свою личную охрану.
  - Вернёмся? - переспросил ошеломлённый командор. - Но мы не можем вернуться. Мы обнаружены инопланетными гуманоидами и, согласно первому пункту инструкции, должны самоаннигилироваться.
  Агер ухмыльнулся:
  - К чёрту инструкцию. Всю дорогу от самого Липпона я наблюдал за вами и, право же, не переставал восторгаться вашими действиями. Ни один из нынешних капитанов не смог бы добиться большего, чем вы!
  - Но как я теперь выполню первый пункт? - пробормотал Джашер в замешательстве. - Ведь устройства, которое должно было уничтожить корабль, больше нет...
  - Я стёр его, потому что не хочу умирать. Да и вы не хотите. Итак, к чёрту инструкцию! Включайте двигатели и убирайтесь с этой планеты!
  Джашер, хмуря лоб, уселся за пульт управления.
  - Значит, инструкция отменена и я свободен от её выполнения? - уточнил он.
  - Конечно, Джашер, конечно! Я отменяю её своим приказом. Стартуйте. Нам нечего делать на этой идиотской планете, где исполинские гуманоиды так тупы и примитивны.
  "ММ" поднялся вверх в ту самую минуту, когда абориген, производивший вскрытие мёртвой аборигенши, взял его в руки. Изумлению аборигена не было предела. Его удивлённый крик услышали даже в рулевом отсеке.
  Агер расхохотался.
  - Вот видите, командор, а вы хотели покончить самоубийством из-за этих глупых тварей!
  - Этого требовала инструкция, и я собирался подчиниться ей, - глухо молвил Джашер.
  - Преступница права: следовать давно устаревшей и никому не нужной инструкции - сущее сумасшествие.
  Агер, всё ещё держа палец на спусковом крючке аннигиляционного пистолета, оглядел каюту. Юсиазес нигде не было.
  - Баба успела удрать в тот момент, когда я появился... - Он подошёл к двери комнаты отдыха и заглянул в неё. - Я ведь вначале собирался выстрелить в изменницу, и только потом в аннигилирующее устройство, но вы действовали так быстро, что мне, спасая себя и корабль, пришлось первый выстрел сделать в устройство. Пользуясь этим, преступница скрылась.
  Он подозрительно взглянул на Джашера.
  - Я вижу, вам не нравится моё намерение, но я всё равно убью её, - сказал он. - Её существование грозит гибелью государственному устройству Липпона. Именно это заставило меня пуститься в путь вместе с вами, прячась в потайном помещении... Я не доверяю никому, даже вам... Впрочем, в вас я ошибся. Я никак не ожидал, что липпонские звездолётчики, жившие триста тысяч лет назад, могут быть так верны долгу и инструкции! - Он рассмеялся скрежещущим смехом. - Если бы я это знал, то преспокойно остался бы на Липпоне. Но ничего нельзя предвидеть наверняка, так ведь, командор?
  Джашер молчал, пристально глядя на Мудреца.
  Что-то в его взгляде Агеру не понравилось.
  - Не вздумайте меня убить, и вообще даже пальцем до меня дотронуться! - воскликнул он. - Это приказ!
  - Я всегда чётко выполняю приказы, - сказал Джашер.
  - Стойте, где стоите, - велел Мудрец. - Мы с вами ещё успеем потолковать о чести и верности, но прежде я должен сделать главное, из-за чего рискнул отправиться в этот полёт. Второй выстрел достанется преступни...
  Он умолк, не договорив, и замер с раскрытым ртом.
  Прошли пять секунд, полминуты. Верховный Мудрец продолжал стоять неподвижно, сжимая в руке аннигиляционный пистолет.
  Юсиазес выглянула из дверей комнаты отдыха, где она пряталась, и удивлённо посмотрела на Агера.
  - Что с ним?
  - Я направил на него парализующий луч, - Джашер показал ей маленький прибор, который держал в руке. - Не беспокойся, с Мудрецом ничего не случится. Он жив и прекрасно нас слышит, только не может пошевелить и пальцем. Он будет парализован до тех пор, пока я не выведу его из этого состояния.
  - Парализован... - пробормотала поражённая Юсиазес. - Так вот что ты со мной сделал, когда вошёл в мой корабль! Я никогда не слышала о том, что можно парализовывать людей.
  Командор усмехнулся.
  - Я нашёл этот приборчик в складском помещении звездолёта среди разного древнего хлама. Сейчас, должно быть, никто и не знает, что это такое, а в мои времена направленным парализующим излучением пользовались часто. В основном для защиты от диких тварей на только что открытых планетах... А теперь под излучение попал мудрейший из Мудрецов Липпона! И, что самое главное, я не нарушил его приказ. Моя совесть чиста. Я не убил его и не дотронулся до него и пальцем!
  Юсиазес подбежала к Мудрецу.
  - Да, он неподвижен! - Она в восторге обернулась к командору. - Летим на Эллиар! Теперь ты не связан инструкцией! Верховный Мудрец освободил тебя от неё!... На Эллиар! На Эллиар!...
  Джашер положил руки на пульт управления. Двигатели "ММ" взревели и звездолёт рванулся, набирая скорость. Через минуту планета гигантских гуманоидов осталась далеко позади и виднелась на экранах как небольшой голубой шарик.
  Юсиазес оглядела парализованного Мудреца со всех сторон.
  - Не стоит избавлять его от паралича до прибытия на Эллиар, - сказала она. - А то натворит бед со своим пистолетом.
  - Да, пусть лучше стоит где стоит, - согласился командор.
  - Хочешь посмотреть на другой его пистолет, которым он убил уже тысячи и тысячи ни в чём не повинных девушек?
  И Юсиазес, мрачно усмехнувшись, сорвала с Агера мантию. Между металлических ног Верховного Мудреца топорщился небольшой фаллос, словно составленный из множества тонких колец.
  - Член изготовлен из мягкого металла и может, по сигналу из мозга, увеличиваться и отвердевать. Такие есть у всех Мудрецов. Конструкторы, создавшие этот половой аппарат много тысяч лет назад, предусмотрели его связь с теми отделами головного мозга, которые ответственны за сексуальное возбуждение. Мозговой импульс, возникающий, например, при виде обнажённой девушки, заставляет такой фаллос увеличиться в размерах. Возбуждение ещё больше усиливается, когда фаллос трётся о живое тело или входит в него. Мне достоверно известно, что самое острое возбуждение Мудрецы испытывают, когда их фаллосы проламывают кишки и внутренности и когда умирающие девушки агонизируют в их объятиях. Обрати внимание: на фаллосе Верховного Мудреца остались следы крови его последней жертвы...
  - Довольно! - Джашер ударил кулаками по подлокотникам кресла, едва не сломав их. - Я отдаю компьютерному центру приказ рассчитать маршрут до Эллиара!
  - Этот подлый убийца предстанет перед трибуналом Галактической Ассоциации и ответит за всё! - воскликнула Юсиазес.
  Пальцы командора бегали по кнопкам на пульте.
  - Поскольку инструкция отменена, то маскировки больше не будет, - сказал он. - Она только замедляет скорость корабля... Итак, компьютер показывает, что мы достигнем Эллиара через трое суток!
  Юсиазес приникла к нему. Тёплое мягкое тело девушки приятно нежило его металлическую грудь. Ему захотелось обнять её, но он побоялся это сделать - ведь живые тела так хрупки!
  - Это чертовски приятно, Юсиазес, - пробормотал он. - Кажется, теперь я понимаю Агера, который за твои объятия позволял тебе всё, даже копаться в Секретных Анналах.
  ... Дальше корабль летел на автопилоте. Джашер и Юсиазес полулежали в глубоких креслах перед обзорными экранами и смотрели, как звёзды и галактики сливаются в светящиеся линии. За их спинами, тупо тараща глаза, неподвижно стоял титановый истукан.
  
  
  Вместо эпилога
  
  Из докладной записки дежурного санитара Шарипова Р.С. главному врачу 9-й городской больницы Кукочевскому А.А.
  
  "... Примерно в 0 часов 20 минут я вышел в сад перекурить. Находясь в саду, я услышал крики из здания морга. Я вошёл туда и увидел санитара Иванчикова, лежащего без сознания на полу. Также я увидел, что по помещению ходит мужчина, считавшийся мёртвым. Это был неизвестный, которого сотрудники милиции привезли 11 августа сего года без документов и признаков жизни. Его тело уже вскрывалось, и на нём были швы. Я сразу направился в реанимационное отделение, где сообщил о мужчине дежурному санитару товарищу Афанасенко. Он не поверил, поскольку лично констатировал смерть означенного мужчины и присутствовал при вскрытии его тела. Афанасенко уговорил меня вернуться с ним в морг. Когда мы туда вошли, оживший мужчина лежал на трупе гражданки, доставленном накануне из кардиологического отделения. Поскольку от меня требуется полная картина происшествия, то со всей ответственностью констатирую: означенный выше неизвестный мужчина совершал с трупом гражданки половой акт в особо извращённой форме. Я видел, как мужчина вводил свой половой орган в рот умершей гражданки. Товарищ Афанасенко потерял сознание и упал, а я сразу покинул морг и пошёл доложить о происшествии дежурному врачу товарищу Петелевичу И.И. Я был абсолютно трезв, это может подтвердить товарищ Петелевич. Оказать медицинскую помощь товарищам Афанасенко и Иванчикову я не мог, поскольку находился в состоянии сильного стресса ..."
  
  Из докладной записки охранника Обрезьева А.Н. главному врачу 9-й городской больницы Кукочевскому А.А.
  
  "... Обходя ночью сад, я при свете луны увидел голого мужчину, шедшего от морга ко второму корпусу. Мужчину я разглядел хорошо и очень удивился его внешнему виду. На его груди находился шов от вскрытия. Мужчина выглядел как труп, только движущийся. Очень удивляло, что у него был сильно напряжённый половой орган. При ходьбе мужчина подпрыгивал и рывками подавал вперёд живот. Он как будто не сам шёл, а его тащил за собой половой орган. Его ноги сгибались в коленях как на шарнирах. Он сначала выбрасывал одну ногу, потом подпрыгивал, потом ставил её. Потом выбрасывал вторую ногу, подпрыгивал и ставил. Его тело было неподвижно и казалось безжизненным, заваливаясь при ходьбе назад и вбок. Голова качалась и свешивалась набок. Я быстро обогнал его и вошёл во второй корпус, где предупредил о нём санитарку и дежурного врача Петелевича ..."
  
  Из докладной записки хирурга Петелевича И.И. главному врачу 9-й городской больницы Кукочевскому А.А.
  
  "... В 0 часов 45 минут ко мне в кабинет вбежал взволнованный охранник Обрезьев и доложил, что из патологоанатомического отделения сюда идёт "живой труп". Почти одновременно я услышал за дверью крики дежурной медсестры. Я вышел в коридор и увидел идущего голого мужчину, который, действительно, выглядел как "оживший труп". Вдоль его тела, а также вдоль рук и ног виднелись глубокие зашитые разрезы, какие делают при анатомическом вскрытии. Тело было почерневшим, с признаками трупного разложения. Единственной по-настоящему живой частью на его теле был хорошо развитый крупный фаллос, который находился в состоянии эрекции. Мужчина двигался механически, явно ничего не видя перед собой. Глаза его ввались и были полузакрыты. Тем не менее он шёл довольно целенаправленно. Возможно, имело место лунатическое состояние. Я начал громко окликать его, рассчитывая разбудить. Однако успеха мои оклики не имели. Он вошёл в женскую палату. Почти сразу оттуда послышались крики больных. Я и санитарка Марусина заглянули туда. Странный субъект подошёл к больной Чикиной, 68 лет, навалился на неё и совершил с ней половой акт посредством введения фаллоса во влагалище. Охранник Обрезьев по моей просьбе оттащил его от Чикиной и свалил на пол. Насильник остался лежать неподвижно. На том месте на его теле, где только что находился мощный эрегирующий фаллос, теперь ничего не было, кроме небольшого горелого пятна. Очевидно, что фаллос оторвался и остался во влагалище. По моему распоряжению Чикину срочно доставили в 115 кабинет, где провели ультразвуковое обследование внутренних органов. Я тем временем проверил пульс и глаза насильника. Пульса не было, не было глазных реакций. По всем признакам это был труп. Проведённое обследование Чикиной выявило в районе кишечника и правого лёгкого два новообразования, которых ещё три дня назад, во время последнего обследования, не было. Одно новообразование имело цилиндрическую форму, второе - форму правильного шара. Причём, как показалось, эти новообразования перемещались. В связи с тем, что Чикина впала в кому, я распорядился срочно готовить её к операции. При оперировании выявились совершенно невероятные вещи, объяснить которые я не могу. Внутренние органы больной оказались выжжены и частично исчезли - явно под воздействием очень высокой температуры, хотя кожный покров был цел и ожогов на нём не наблюдалось. Новообразование цилиндрической формы, выявленное при УЗИ, оказалось тем самым исчезнувшим фаллосом. Ещё 20 минут назад УЗИ показывало, что он находится в районе эпигастрия, теперь же он находился в районе сожжённого правого лёгкого. Оказалось, что этот предмет имел только внешность фаллоса. Он был чрезвычайно твёрдым, так что даже скальпель не смог оставить на его поверхности никакого следа. Кроме того, взяв его в руки, я почувствовал, что он слегка вибрирует. Затем случилось что-то совсем странное. Предмет вырвался из моих рук и медленно взлетел к потолку. Это могут подтвердить ассистировавшие мне медсёстры. В этот момент у меня появилось отчётливое сознание того, что это искусственный летательный аппарат и им кто-то управляет. Он висел под потолком неподвижно около двух минут, хотя время мной не хронометрировалось. Затем он резко, почти без разгона, увеличил скорость и вылетел в форточку. Больше его никто не видел. Я произвёл вскрытие Чикиной, надеясь найти второе новообразование - в форме шара, но его не было. Полагаю, предмет, который мне удалось наблюдать, есть не что иное, как НЛО - неопознанный летающий объект..."
  
  Резолюция главного врача 9-ой городской больницы Кукочевского А.А. на докладной записке хирурга Петелевича И.И.:
  
  "В органы госбезопасности для ознакомления и принятия мер. Кукочевский".
  
  
  
  
  
  ЗМЕИ В КОСМОСЕ
  
  
  Глава первая,
  в которой пилоты космического корабля Крип и Пэррет слишком поздно замечают странный летающий объект и к чему это приводит
  
  На пульте зажглась красная надпись "Внимание!". Загудел зуммер.
  Пэррет оторвал взгляд от экрана, на котором происходила головокружительная погоня со стрельбой, взглянул на надпись и снова принялся нажимать на кнопки видеоигры.
  - Сейчас... сейчас я тебя прикончу... - шептал он, посылая снаряды вслед убегавшему рептилоиду. - Размажу по стенке, никуда не денешься...
  Однако на всякий случай толкнул локтем сидевшего рядом Крипа. Тот был старшим в их смене, а значит, по мнению Пэррета, и должен был реагировать на надпись.
  Крип - худой, темноволосый, с узким бледным лицом, сидел в кресле откинувшись, закрыв глаза, и слушал музыку в наушниках. Получив толчок от своего рыжего напарника, он вздрогнул, торопливо выключил музыку и нажал на кнопку видеофона, соединяясь с командным отсеком.
  - Слушаю вас, капитан, - сказал он, когда на экране показалось озабоченное лицо капитана Джарвица.
  - Слева летит неизвестный объект, - сказал Джарвиц. - Видишь его?
  - Минуточку, - Крип дотянулся до рукоятки трансфокатора левого обзорного экрана. - Да, вижу.
  - Ты что, только сейчас его заметил? Раньше не мог?
  - Ммм... Обычный астероид, - пилот пожал плечами. - Ничего особенного...
  - Какой ещё астероид! - раздражаясь, проревел Джарвиц. - Это идеально правильная сфера диаметром в тридцать километров! Келлиар с Пронским считают, что она искусственного происхождения. Возможно, звездолёт.
  - Капитан, - вмешался Пэррет, - а вдруг это звездолёт неизвестной цивилизации?
  - Всё может быть, - ответил Джарвиц. - Мы забрались в такой угол Метагалактики, где до нас никто не бывал. Тут возможны любые неожиданности.
  - Приблизиться к объекту? - спросил Крип.
  - Нет, держись от него на расстоянии. Сначала надо понять, что это такое.
  - Но если это неизвестная цивилизация, - не унимался Пэррет, - то нас всех ожидает крупная награда за её открытие, ведь так?
  - Ты не о награде думай, а следи за объектом, - Джарвиц сурово посмотрел на него с экрана. - В твоих руках безопасность корабля!
  - Всё будет в порядке, капитан, за нас с Пэрретом не волнуйтесь, - заверил его Крип.
  - Переведите корабль на ручное управление и начните постепенное торможение с облётом объекта.
  - Слушаюсь, - Крип взялся за штурвал.
  Как только связь с капитаном отключилась, Пэррет с восторженным воплем вскочил с кресла.
  - Наконец-то! - закричал он и захлопал товарища по плечам. - Наконец-то нам повезло! После стольких месяцев тупейшего полёта мы наткнулись на что-то стоящее! А то я уж начал издыхать со скуки!
  - Погоди радоваться, ещё ничего не понятно, - сомневался Крип. - Может, это просто круглый астероид, или звездолёт Конфедерации...
  - Это не звездолёт Конфедерации! Смотри сюда, - Пэррет показал на шкалы передатчиков. - Видишь, он не отзывается на сигналы Универсального Кода? Значит, это корабль неизвестных гуманоидов! Неизвестных! Корабль цивилизации, которой нет в Каталоге Космических Рас! И честь её открытия принадлежит всему экипажу, в том числе и нам с тобой! Представляешь, какую премию нам за это отвалят?
  Звездолёт, гася скорость, двигался к объекту.
  - Золотистый шар... - говорил Крип, всматриваясь в обзорный экран. - Он явно кем-то управляется... Видел, как скакнул?
  - Такое впечатление, что он нас заметил, - сказал Пэррет.
  - Конечно, заметил, - подтвердил Крип.
  Пилоты какое-то время молчали, наблюдая за странным шаром.
  - Скорей бы вступить в контакт, а потом убраться отсюда и получить причитающиеся по закону денежки, - сказал Пэррет и засмеялся. - Открытие неизвестной цивилизации! Такое событие надо отметить, как думаешь, Крип?
  Не дожидаясь ответа, он достал из выдвижного ящика бокал, поставил его перед собой и бросил в него жёлтую таблетку. Через минуту над бокалом закружился воздух, и в нём стремительно начала собираться желтоватая пузырящаяся влага. Лимонад, сконденсированный из воздуха, дал обильную пену, перелившуюся через края.
  - На что ты истратишь свою долю? - спросил Пэррет, осушив бокал. - Лично я отправлюсь на какую-нибудь симпатичную комфортабельную планету, куплю на ней дворец, напичкаю его электронными играми, аттракционами, психовидеотеатрами, треками, тирами, игровыми роботами, ну и прочими всякими штуками, и буду играть до упаду!
  - Ты рассуждаешь как ребёнок, - сказал Крип, тоже беря бокал и кидая в него зелёную таблетку. - Игры - это имитатор жизни, от них никакого толку. Если денег дадут достаточно, куплю звездолёт и запишусь в отряд истребителей. Отправлюсь на дикие планеты, сражаться с настоящими чудовищами и мутантами...
  Бокал наполнился зеленоватой искрящейся влагой. Крип выпил газировку и вытер рот рукой.
  - Драться по-настоящему - это по мне!
  - И по мне! - воскликнул Пэррет. - Я тоже запишусь в истребители! Буду рвать рептилоидов и инсектоидов вот так! - И он снова принялся нажимать на кнопки игрового пульта. - Ты прав, рвать их в натуре в сто раз интересней, чем в игре. А сейчас я пока тренируюсь.
  Шар был ещё далеко, и Крип включил в наушниках музыку.
  - Ты, давай, присматривай за объектом, - сказал он, откидываясь в кресле и закрывая глаза.
  - Ты тоже присматривай, - и Пэррет послал дюжину снарядов в толпу рептилоидов.
  Оба занялись привычными развлечениями, которые скрашивали им долгие часы скучных вахт, и не заметили, как объект на обзорном экране совершил манёвр. Резко прибавив скорость, он устремился к звездолёту.
  Рёв сирены заставил приятелей вздрогнуть и обернуться к экрану видеофона. Экран заполняло перекошенное от гнева лицо Джарвица.
  - Кретины! Раздолбаи! - кричал капитан. - Вы что там, уснули? Немедленно поворачивайте, иначе он врежется в нас, не оставив от корабля мокрого места!
  - Но, сударь, мы ещё не вышли из режима торможения... - пробормотал опешивший Крип, переводя взгляд на боковой обзорный экран, где таинственный золотистый шар мчался прямо на корабль.
  - Что? Прозевали переключиться с торможения на разгон? Тупицы... - Джарвиц в отчаянии схватился за голову. - Он достанет нас через десять минут...
  Оба пилота заворожённо смотрели, как объект стремительно увеличивается в размерах. Уйти от него можно было, только включив сверхскорость. Но для этого требовалось по меньшей мере пятнадцать минут. Скорость же объекта была такова, что он через десять минут настигнет корабль!
  Шар был голым и гладким, лишённым газопылевой оболочки, с однообразной тускло-золотистой поверхностью. У наблюдавших за ним звездолётчиков уже не оставалось сомнений, что это, действительно, не что иное, как чудовищное порождение неизвестного разума. Оно мчалось прямо на них, и не было никаких признаков того, что оно собирается тормозить.
  Форма объекта из сферической перешла в каплеобразную, тупым концом обращённую на звездолёт.
  - Объект, возможно, имеет плазменную природу, - меланхолично отметил Крип.
  - Как будто нам от этого легче, - простонал Пэррет. - До столкновения осталось две минуты...
  Объект, приближаясь, вытягивался, превращаясь в подобие хвостатой кометы. Похоже, он шёл на таран.
  Секунды на пульте отсчитывали приближение момента катастрофы.
  Семь... Шесть... Пять...
  У Пэррета сдали нервы. Он завопил, съёжился в кресле и закрыл глаза руками. Крип, с испариной на лбу, сжимал штурвал. На экране видеофона Джарвиц вцепился себе в волосы.
  Обзорный экран уже не показывал ничего, кроме тёмной массы надвигающегося объекта.
  Один... Ноль...
  Крип зажмурился.
  
  
  Глава вторая,
  в которой корабль летит в окружении странных живых существ, способных обитать в открытом космосе
  
  Как ни удивительно, предположение Крипа оказалось верным: объект состоял не из твёрдого вещества, а из какой-то проницаемой субстанции. Возможно, плазмы. Звездолёт вошёл в неё на полной скорости... и полетел дальше как ни в чём не бывало.
  Крип открыл сначала один глаз, стрельнул им по экранам и датчикам, потом открыл второй и оглядел датчики и экраны внимательней. Экраны ближнего обзора были темны. Бортовые анализаторы показывали, что звездолёт окружён каким-то веществом - не препятствующим, впрочем, его полёту. Всё это могло означать только одно: звездолёт, войдя в объект, из него не вышел, хотя с момента столкновения прошло уже больше трёх минут!
  Рядом истерично вопил Пэррет. Крип ткнул его кулаком в бок.
  - Хорош орать! Взгляни лучше на пульт! Похоже, мы летим внутри этого чёртова объекта!
  - Что? - Пэррет отвёл руки от лица. - Внутри?
  - Ну да! Шарик не желает с нами расставаться!
  - Почему?
  - Спроси у него.
  В рубке ожил видеофон.
  - Крип, чёрт тебя подери, что происходит? - громовым голосом заговорил капитан. - Почему вокруг нас темнота?
  - Предположу, что мы в объекте, сударь.
  - Как это - в объекте? Мы попали в ловушку?
  - Пока не знаю. Судя по всему, объект не препятствует нашему полёту. Звездолёт слушается руля и мы можем задать ему любое направление.
  - Тогда оторвись от него. Прибавь скорость.
  - Начать разгон?
  - Именно! Переведи корабль на скорость, близкую к световой!
  Помещения звездолёта наполнились гудом заработавших двигателей. Скорость корабля стала расти. Но и объект, внутри которого он находился, тоже прибавил скорость.
  Вскоре пилоты убедились, что загадочный объект с необыкновенной чуткостью реагирует на малейшие изменения скорости звездолёта. Стоило кораблю начать двигаться быстрее, как и он точно так же увеличивал скорость. Стоило затормозить - и он тормозил.
  На экранах дальнего обзора плыли звёзды - инфраволновые локаторы работали исправно, показывая окружающий космос и давая полную картину созвездий. Но экраны ближнего обзора оставались темны. Нельзя было рассмотреть, что происходит всего в нескольких километрах от корабля!
  Убедившись, что непосредственной опасности нет, экипаж начал приходить в себя. Теперь все желали только одного: вырваться из объекта.
  Но это оказалось не таким простым делом. Когда Джарвиц снова связался с пилотской рубкой, Крип бодро отрапортовал:
  - Идём на скорости, близкой к световой. Объект идёт с нами.
  - Давай световую скорость!
  - Слушаюсь, капитан.
  Через полчаса Джарвиц опять появился на экране.
  - Поняли теперь, что вы натворили, ослы? - закричал он. - Проворонили его, проспали, и он вцепился в нас, как клещ! На световой скорости не отпускает!
  Крип не нашёлся что возразить, а Пэррет промямлил:
  - Но, сударь, находясь внутри объекта, его, наверное, удобнее исследовать...
  - И зачем только я взял в экспедицию курсантов, мальчишек недоучившихся! - провопил Джарвиц. - Мне их рекомендовали как самых способных, и вот, пожалуйста, эти способные показали себя! Глядите все, в какую кашу они вляпались! И нас вляпали с собой!
  - Мы не виноваты, - оправдывался Крип. - Кто мог ожидать, что эта штука окажется такой прыткой?
  - Исследовать объект не будем, - отрезал Джарвиц. - Отрываемся от него и уносим ноги. Забываем о нём, как о дурном сне!
  - Я тоже думаю, что он не представляет интереса, - поддакнул начальнику Пэррет.
  - А посему, - повысив голос, закончил капитан, - приказываю включить субсветовую скорость!
  - Будет исполнено, сударь, - сказал Крип.
  Через четверть часа созвездия, плывущие на экранах дальнего обзора, превратились в светящиеся полосы. Казалось, будто звездолёт несётся в вихре тонких переплетающихся лент серпантина. Но вот исчезли и они. Все обзорные экраны погрузились в темноту.
  Большинство огней на звездолёте погасло. Не работала внутрикорабельная связь.
  - Оно, наверно, отстало, - прошептал в наступившей тишине Пэррет. - Можешь тормозить.
  - Да, пожалуй, - согласился Крип, протягивая руку к пульту.
  Темноту на экранах дальнего обзора вновь прорезали светлые ленты. Вскоре они стали прерывистыми, превращаясь в пунктирные линии, а потом и в несущиеся созвездия.
  Скорость корабля падала, но экраны ближнего обзора по-прежнему были темны.
  Заработала связь. На экране видеофона появился капитан.
  - Что там у вас?
  - Сударь, оно, похоже, всё ещё здесь, - пробормотал Крип.
  - Чёртов объект, - буркнул Джарвиц. - Мне это начинает по-настоящему не нравиться!
  С пилотами по видеофонной связи соединился профессор Келлиар. Его бледное лицо с впалыми глазами возникло на экране, соседнем с тем, на котором виднелся Джарвиц.
  - А меня, наоборот, это начинает по-настоящему интересовать, - сказал он, услышав последние слова капитана.
  - Теперь что же, нам придётся всё время летать с этой штуковиной? - ворчал Джарвиц. - Только этого не хватало.
  - Чтобы избавиться от "штуковины", надо выяснить, что она собой представляет, - ответил профессор. - Для начала хотя бы взять на анализ частицу вещества.
  - Ну, анализы - это по вашей части, - сказал капитан, не скрывая досады.
  Его изображение на экране погасло. Отключился и кабинет Келлиара. Пилотам ничего не оставалось, как ждать.
  Ждал, охваченный любопытством, весь экипаж. Незанятые на вахте звездолётчики стекались к дверям лаборатории, за которыми профессор Келлиар и астробиолог Пронский осматривали содержимое контейнера, доставленного роботом с поверхности корабля.
  Наконец лаборатория подключилась к внутрикорабельной видеосети. На всех экранах появился Пронский. Он стоял возле прозрачного куба, в котором находился какой-то вытянутый тускло-золотистый предмет, похожий на отрезок шланга. "Шланг" слабо шевелился.
  - Друзья мои, - сказал астробиолог, - наш корабль плотным слоем окружают живые существа. Одно из них вы видите здесь, за стеклом, - он показал на "шланг". - Мы угодили в огромный клубок этих существ.
  К кубу подошёл капитан.
  - Да это же змея! - воскликнул он, разглядывая существо. - Только откуда она в открытом космосе? Это невозможно!
  - А она разумна? - спросил по видеофону Пэррет. - Может, это такая неизвестная цивилизация?
  - Мы пока не можем судить об этом, - ответил Пронский. - Однако всё говорит за то, что эти существа не гуманоидны.
  - Если они гуманоидны, то тем хуже для нас, - сказал Джарвиц. - Они взяли нас в клинч и следуют за нами всюду. Я даже начинаю понимать, какую они преследуют цель. Они хотят добраться с нами до обитаемых миров и навлечь на них нашествие подобных себе тварей!
  - Думаю, ваши опасения преждевременны, - вмешался в разговор профессор Келлиар. - Даже если эти существа и обладают разумом, то нет оснований полагать, что они вынашивают именно такие планы.
  - Тогда зачем мы им понадобились?
  - Они хотят нас съесть! - воскликнул Пэррет. - Прогрызут обшивку, проникнут на корабль и слопают всех!
  Келлиар предпочёл не обратить внимания на его слова.
  - В компьютерном центре нашего звездолёта хранятся отчёты экспедиций, побывавших в этой области Вселенной, - сказал он. - Мы послали в него запрос по поводу этих существ. Ответ пока не получен. Будем надеяться, что компьютер отыщет какую-нибудь информацию.
  Через час вахта Крипа и Пэррета закончилась, и их сменили два других пилота. Приятели отправились в кают-компанию, где собралось большинство членов экипажа, включая капитана, Келлиара и Пронского.
  Келлиар сидел за столом перед экраном монитора и, не отрывая от него глаз, быстро стучал пальцами по клавиатуре. Вскоре в своём вертящемся кресле он повернулся к присутствующим.
  - Итак, - сказал он, - пришёл ответ от компьютера. Похоже, мы наткнулись на блуждающую стаю змееподобных существ, способных жить в открытом космосе. Около тысячи лет назад, считая по унифицированному межгалактическому времени, исследовательский звездолёт уроженцев планеты Сэйта прошёл вдали от одной такой стаи. Встреча произошла примерно в восьми парсеках отсюда. Это неисследованные области Вселенной, чёрный космос, пустое пространство вдали от звёзд... Сэйтейцы наблюдали шарообразный объект, состоящий из живых существ. Он был поболее нашего - двести километров в диаметре! Учёные Конфедерации отнеслись к сообщению сэйтейцев с недоверием, ведь это было единственное наблюдение. Мы вторые, кто столкнулся со столь уникальным явлением, и можем, таким образом, засвидетельствовать достоверность сообщения сэйтейской экспедиции.
  - А не произошло ли с сэйтейцами то же самое, что с нами? - поинтересовался Джарвиц.
  - Они были более осторожными и прошли на почтительном расстоянии от стаи, - ответил Келлиар. - Наблюдая её очень короткое время, они, тем не менее, успели провести некоторые исследования... Так, сканирование стаи показало, что в её центре находилось твёрдое тело неправильной формы, по всей вероятности - астероид. По мнению сэйтейских учёных, стаи змееподобных существ скапливаются в космическом пространстве вокруг небольших твёрдых тел. Очевидно, стае нужен какой-то центр, ядро... Рискну предположить, что мы наткнулись на блуждающую стаю, которая как раз находилась в поисках такого ядра. И вот она его, кажется, нашла.
  - С чем мы можем себя поздравить, - проворчал капитан.
  - Что же касается самих этих существ, то сэйтейцы, как и мы, затруднились с определением уровня их интеллекта, - продолжал Келлиар. - Об их образе жизни можно только догадываться. Вероятно, где-то существует место их зарождения, откуда они, сбиваясь в огромные стаи, насчитывающие сотни тысяч и миллионы особей, отправляются странствовать по Вселенной.
  - Кстати, - прибавил Пронский, - науке уже известны животные виды, обитающие в открытом космосе, так что ничего необычного в этом явлении нет. Энергию для жизнедеятельности они черпают от реликтовых излучений, пронизывающих космическое пространство.
  - Компьютер больше ничего о них не говорит? - спросил капитан.
  - Больше ничего.
  - Тогда придётся самим думать, как избавиться от них. У кого есть предложения? - Джарвиц оглядел собравшихся.
  - Мы с профессором посоветовались, - сказал Пронский, - и думаем, что есть смысл подойти поближе к какой-нибудь звезде. Жар звёздной короны может их отпугнуть.
  - Хорошая мысль! - Капитан оживился. - Сейчас же свяжусь с пилотами. Пусть найдут ближайшую звезду и идут к ней на полной скорости. Посмотрим, как эти змейки, привыкшие к космическому холоду, поведут себя вблизи раскалённой сковородки!
  Сближение со звездой, одиноко светившей в стороне от других звёзд своей галактики, доверили Крипу и Пэррету. Они хоть и проявляли временами беспечность и легкомыслие, свойственные молодости, тем не менее зарекомендовали себя умелыми лётчиками.
  Звездолёт подошёл к изрыгавшему огненные вихри оранжевому светилу. Экраны дальнего обзора показывали огромный диск, изъязвлённый пятнами, вспышками и смерчами. Обшивка корабля раскалилась. Приборы за бортом фиксировали сумасшедшую температуру. Змеи, однако, держались. Экраны ближнего обзора были по-прежнему темны.
  Крип беззвучно ругался: температура предельная, ближе подходить к звезде опасно, а змеи всё не улетают!
  В динамиках звучал голос капитана:
  - Чёрт бы побрал этих гадин! Им и солнечный жар нипочём! Ещё ближе подойди к звезде, Крип! Ещё!
  - Рискованно, сударь. Могут выйти из строя наружные антенны, а без них мы будем как слепые котята...
  И всё же жар как-то подействовал на загадочных существ. Они вдруг начали усиленно просачиваться внутрь корабля, вгрызаясь в выводные отверстия наружных кабелей и проникая в трубы спектрометрических устройств. Одна за другой они появлялись в отсеках.
  На корабле завыла тревожная сирена.
  
  
  Глава третья,
  в которой пилоты включают защитное поле и остаются в полном одиночестве
  
  Крип из пилотской рубки связался с кабинетом Келлиара. Когда на экране видеофона возникла внутренность кабинета, он от ужаса едва не свалился с кресла: экран показывал, как тупоносый золотистый "шланг" обвил учёного и протискивался ему в рот! Из горла профессора хлестала кровь. После нескольких минут жестокой агонии Келлиар упал замертво. Змея проникла в его внутренности и свернулась клубком в животе...
  Крип соединился с системой следящих камер в коридорах и жизненно важных узлах корабля. Экраны показывали, что змеи были повсюду.
  Эти внешне невыразительные создания, действительно, походили на обрубки шлангов разной длины. Невозможно было определить, где у них голова, где хвост. Не было ни рта, ни глаз, ни ушей, ничего. Некоторые из них распластывались на полу и лежали неподвижно, другие ползли, по-змеиному извиваясь или проталкиваясь вперёд, как пиявки. Для них не существовало силы тяжести: они могли передвигаться по вертикальной стене и даже по потолку, а потому люди не знали, откуда, с какой стороны могли метнуться на них коварные создания.
  То тут, то там вспыхивали поединки с тварями. Если змея обвивала человека, то бороться с ней было бесполезно: она стискивала жертву и заползала в желудок, а перерезать ножом прочное, как стальной трос, змеиное тело было неимоверно трудно. Единственное, что могло уничтожить гадину - это бластерный луч, причём прошивать её огнём надо было всю, от одного конца до другого, иначе она ещё будет корчиться и извиваться.
  В рубке пилотов гудел зуммер, на пульте мигала надпись: "Тревога. Аварийная готовность номер один".
  - Кажется, нам всем каюк, - шептал побледневший Пэррет.
  - Крип! - раздался в динамике хриплый голос капитана. - К чёрту звезду! Уходим от неё! Выжимай предельную скорость!
  - Слушаюсь, сударь.
  Корабль начал разгон. Звезда осталась далеко позади, но змеи продолжали просачиваться. Отсеки наполнялись их извивающейся массой.
  - Пэрр, очнись! - закричал напарнику Крип. - Включи силовую защиту, тебе там ближе!
  Пэррет подскочил в кресле, словно ударенный током, и дотянулся до нужного рубильника. На пульте засветилось табло, показывающее, что заработала силовая установка.
  Кабина пилотов была единственным местом на корабле, которое в случае крайней необходимости могло быть полностью изолировано от других помещений и переведено в режим автономного жизнеобеспечения. Кабина, как невидимым коконом, окуталась мощным энергетическим полем, создавшим преграду не только для проникновения твёрдых тел, но и для многих видов излучений. Единственное, что теперь соединяло кабину с остальным звездолётом - это теле и радиоволны, благодаря которым пилоты по-прежнему могли держать связь с центральным компьютером и управлять кораблём.
  Пэррет включил силовую как раз вовремя: с потолка, где в кабину вводились кабели, уже свешивалось длинное, отливающее тусклым золотом змеиное тело. Оно покачивалось из стороны в сторону, как будто изготавливаясь к броску.
  При включении поля змея, часть туловища которой ещё оставалась в потолочной щели, болезненно дёрнулась.
  Крип бросился к выдвижному ящику и вынул бластер. По "обрубку" полоснула огненная струя. Тот дёрнулся, упал на пол и заизвивался, норовя подползти к пилоту. Но сверхвысокая температура бластерного луча в конце концов сделала своё дело: змеиное туловище превратилось в сухой серый прах.
  Крип тяжело перевёл дыхание, вытер пот со лба. Они с Пэрретом тщательно осмотрели углы и стены пилотской рубки: до включения силовой защиты сюда могли проникнуть другие змеи. Но других не было. Та, что прогрызлась сквозь кабельное отверстие в потолке, оказалась единственной. Пилоты вернулись в кресла. Крип на всякий случай положил бластер себе на колени.
  Экраны показывали помещения звездолёта. Змей было полно всюду, они валили густым потоком. Бластеры уже не в состоянии были сдерживать их. На одном экране виднелся Джарвиц. Обвитый сразу двумя змеями, он стоял на столе и, рыча от ярости, палил из огнемёта. Твари тянулись к нему с потолка, со стен, с пола. Он был окружён ими. В бластере кончилась энергия. Капитан продолжал отбиваться прикладом. Это было отчаяние обречённого. Наконец змеи облепили его всего, и он рухнул с задушенным воплем.
  Похожие картины показывали почти все экраны. Пэррет, белый как мел, вжимался в кресло. Крип старался сохранять спокойствие. Когда застучали в дверь, он оглянулся на экран, который показывал коридор за дверью. Там стоял бортмеханик, здоровенный детина под два метра ростом, и отдирал от себя змею.
  - Пэррет! Крип! - звучал в динамике его крик. - Откройте! Выключите защиту на полминуты! Дайте войти!
  - Жалко парня, - пробормотал Пэррет, - но если мы выключим защиту, то змеи повалят сюда из всех щелей.
  - Спасите! - Бортмеханик уже хрипел. - Меня душат...
  Он свалился на пол.
  - Помощь ему не нужна, - Крип в сердцах ударил по кнопке, разом выключая все экраны внутрикорабельного наблюдения.
  - Мы тоже погибнем, несмотря на защиту, это гарантированно, - меланхолично сказал Пэррет. - Змеи набьются в корабль под завязку и выведут его из строя. Что будем делать?
  - А ты что предложишь?
  - Займёмся видеоигрой. У нас ещё есть время, хоть наиграемся всласть перед смертью.
  - Нет, погоди. Корабль пока ещё слушается руля.
  - Ну и что? Змеи от нас не отстанут.
  - Перенесёмся через субпространство к цивилизованным мирам и запросим помощь.
  Пэррет на секунду задумался.
  - А давай! - треснул он кулаком по подлокотнику. - Один чёрт подыхать! Может, и правда, вылетим к какому-нибудь цивилизованному миру! Там народ умнее нас, авось подскажут, что делать.
  
  
  Глава четвёртая,
  в которой встреченный на Гуараумском тракте треугольный звездолёт превращается в шар
  
  Датчики на пульте показывали, что основные механизмы корабля работают исправно.
  - Это ненадолго, - сомневался Пэррет. - Центральный компьютер может сдохнуть в любой момент. Змеи во все щели заползут.
  - Поэтому не будем терять время, - Крип надел гипношлем. - Погружаемся в субпространство.
  Надел шлем и Пэррет.
  Крип включил максимальное ускорение, которое должно было ввести корабль в субпространство, и задал цель: созвездие Ожерелий.
  Созвездие Ожерелий находилось в неимоверной дали от галактики Млечный Путь, откуда были родом пилоты, но высокоразвитых цивилизаций на Ожерельях было особенно много. Если где и искать спасения от змей, то только там.
  Через десять минут полёта корабль погрузился в субпространство, или в измерение, где действуют другие физические законы и где искажаются все привычные расстояния.
  Гипнотическое излучение шлемов ввело мозг пилотов в особого рода полусон, не давая ему растечься и впасть в безумие, и в то же время сохраняя в нём центры, необходимые для работы сознания при полёте.
  Мимо звездолётчиков, проникая сквозь стены, плыли светящиеся сгустки, да и сами стены как будто подёрнулись рябью и сдвинулись со своих мест. Продолжалось это недолго. Окружающее пространство восстановилось и сгустки исчезли. Пилоты почувствовали себя словно очнувшимися от обморока.
  Как всегда после выхода из субпространства, скорость звездолёта практически равнялась нулю. Созвездия на экранах дальнего обзора не двигались. Но их узоры были уже другими, не теми, которые фиксировались радарами, когда звездолёт начинал ускоряться. За считанные секунды, проведённые в другом измерении, корабль преодолел умопомрачительное расстояние, переместившись из одного конца Вселенной в другой, причём произошло это в режиме реального времени.
  Пилоты сняли с себя шлемы.
  - Вроде бы всё нормально, - сказал Пэррет, оглядывая пульт. - Отпогружались благополучно.
  Друзей прежде всего интересовали змеи. Здесь они или нет? Экраны ближнего обзора были темны. Выходило так, что стая по-прежнему окружала корабль!
  Крип дал компьютеру задание определить местонахождение звездолёта. На экране появилась карта сферического сектора Метагалактики. Вращением рукоятки Крип приблизил окрестные созвездия. Компьютер произвёл вычисление координат, используя расположение известных пульсаров. Как и следовало ожидать, корабль находился в созвездии Ожерелий, почти в самой его середине.
  Компьютер показывал, что недалеко пролегает космический тракт между Эштеем-19 и Гуараумом - высокоразвитыми мирами, о которых ни Крип, ни Пэррет слыхом не слыхивали. Впрочем, это неудивительно, поскольку обитаемых планет в Межгалактической Конфедерации - триллионы, и обо всех знали только компьютеры.
  Крип перевёл корабль в режим разгона. Взревели двигатели. Окружённый змеями звездолёт полетел к тракту.
  - Выйдем на тракт и свяжемся с Эштеем или Гуараумом, - говорил Крип. - Объясним ситуацию, запросим поддержку. Всё-таки миры высокоразвитые, должны придумать что-нибудь.
  - А если они решат, что змеиная стая представляет для них угрозу? - спросил Перрет. - Расстреляют её аннигиляционными торпедами, и нас вместе с ней. А что, запросто! Кто их знает, что у этих высокоразвитых на уме?
  - У нас нет другого выхода, - ответил Крип. - Аппаратура может выйти из стоя в любой момент, поэтому надо лететь к тракту, пока корабль нас слушается.
  Разогнавшись до сверхсветовой скорости, звездолёт достиг тракта за несколько часов. Эштей-19 находился ближе, поэтому решили связаться с ним. Меньше энергии уйдёт на сигнал.
  Крип приказал компьютеру закачать энергию в батареи передатчика дальней космической связи. Энергии для сигнала потребуется столько, что батареи разрядятся за доли секунды.
  - У нас по правому борту большой звездолёт, - сообщил Пэррет, вертя рукоятку трансфокатора. - Идёт в направлении Эштея. Может, лучше с ним связаться, чем отправлять сигнал по дальней космической? Сэкономим энергию.
  На большом экране появилось изображение светящегося огнями корабля треугольной формы.
  - Наверняка торговец, - сказал Крип. - Если так, то он мало чем может нам помочь.
  - А вдруг поможет? - возразил Пэррет. - Змеи ведь напирают!
  - Ладно, подойдём ближе, - Крип взялся за штурвал, разворачивая корабль.
  На треугольном звездолёте слишком поздно заметили золотистый сферический объект, каким теперь выглядел корабль землян. Сначала треугольник затормозил, а потом начал набирать скорость, видимо намереваясь уйти, к большому разочарованию приятелей.
  - Наверно, струсил, - сказал Крип. - Ты, вот что. Составь по-быстрому текст с изложением проблемы, напиши, что бояться нас нечего, и вбей в комп, пусть переведёт в сигналы Межгалактического кода.
  Но пока Пэррет занимался составлением сообщения, произошло нечто неожиданное. Змеиная стая, окружавшая корабль, задвигалась так, что затряслось всё в каюте, а потом экраны ближнего обзора впервые за много дней озарились звёздным светом.
  - Они ушли! - закричал Крип. - Змеи ушли! Отцепились от нас! Мы свободны!
  - Они летят к нему! - Пэррет показывал на треугольный звездолёт, маячивший на экране. - Они все летят к нему, смотри!
  Золотистый шар стремительно приближался к неизвестному кораблю. Как совсем недавно с кораблём землян, у того не оставалось времени на разгон. Стая летела с сумасшедшей скоростью, вытягиваясь на лету.
  - Змеи нашли себе новое ядро - получше, чем наша неказистая посудина, - сказал Крип. - Для нас это хорошо, а как для нового ядра - не знаю.
  - Ничего страшного, - отмахнулся Пэррет. - До Эштея их новое ядро дотянет, отсюда недалеко.
  - Оно-то дотянет, а вот мы дотянем или нет?
  Крип включил экраны внутрикорабельного наблюдения. Все они показывали разгромленные, наполненные змеями помещения.
  - Кишмя кишат... - Пэррет переводил взгляд с одного экрана на другой.
  Однако вскоре, к радости пилотов, количество тварей стало уменьшаться, причём довольно быстро. Знакомыми путями змеи выбирались из корабля и уносились вслед за стаей.
  Один из экранов показывал, как в коридоре зашевелился массивный металлический робот. В первые часы нападения змей он расстреливал их из бластера, но потом, не в состоянии бороться с их растущей массой, упал и был погребён под ними.
  - Робот уцелел, это хорошо, - сказал Пэррет. - Попробую с ним связаться.
  Повинуясь радиокомандам из рубки пилотов, металлический истукан встал и как ни в чём не бывало двинулся по коридору, продолжая расстреливать космических захватчиков.
  Скоро друзья заметили, что змеи перестали покидать корабль. Видимо, расстояние до стаи увеличилось настолько, что они потеряли с ней связь. При этом они стали менее подвижными. Они уже не сновали по стенам и потолкам, как раньше, а тяжело ползали по полу, где роботу особенно удобно было расправляться с ними, прибавляя к бластерному лучу свои тяжёлые широченные ступни.
  Стая довольно быстро догнала треугольный звездолёт и вобрала его в себя. Теперь вместо сверкающего треугольника на обзорном экране маячил тёмный идеально круглый золотистый шар.
  - С пассажирами ничего не случится, - сказал Пэррет. - Лишь бы не сделали глупость и не подлетели к солнцу, как мы.
  - Да, я тоже думаю, что стая не сразу начнёт просачиваться внутрь, - согласился Крип. - До Эштея они долетят. И мы должны долететь.
  Пэррет в сомнении качал головой.
  - Нас только двое...
  - Ничего, справимся. Вахты будем нести по очереди. Главное - цела аппаратура, двигатели в порядке и центральный комп не повреждён.
  На это Пэррету возразить было нечего.
  - И вот ещё что, - прибавил Крип. - До посадки на Эштее надо очистить корабль от тварей, а заодно и от останков.
  - У меня что-то нет желания выходить из рубки, - пробормотал приятель.
  - Хочешь стать истребителем, с рептилоидами драться, а тут каких-то несчастных полудохлых змей испугался, - хмыкнул Крип. - Ладно, на первых порах выходить не будем. Чисткой займутся роботы. Очнулись уже четыре робота, вполне достаточно, чтобы справиться с оставшимися гадами.
  Вскоре друзьям стало ясно, что, помимо уничтожения змей, роботам придётся сделать множество других дел: очистить отсеки от человеческих трупов и змеиного праха, поднять опрокинутые приборы и вещи и расставить их по местам, покрасить стены, исполосованные бластерными лучами. Соответственно, и у них самих будет много работы: надо посылать роботам приказы и следить чуть ли не за каждым их шагом, а то сделают что-нибудь не так.
  - Корабль теперь наш, - говорил Пэррет, следя по экранам, как работают металлические увальни. - Почему бы не отправиться на нём в туристический круиз по мирам Конфедерации? Миллионы миров, и ни один не похож на другой! На каждом что-то новое, необычное!
  - Можно и в круиз, - согласился Крип. - Начнём с Эштея-19. Пошлю запрос компьютеру.
  Через пять минут он уже вчитывался в текст, появившийся на экране монитора.
  - Эштей-19, галактика МС-1439, созвездие Ожерелий, 786-й сферический сектор Метагалактики. Аборигены-гуманоиды насекомоподобного типа, раса инсектоидов, передвигаются на двенадцати конечностях ползком, средняя длина полтора метра. Технологический уровень цивилизации - 1В... Слышишь? - Крип обернулся к приятелю. - У них уровень 1В! Выше, чем земной! Значит, скучать на Эштее не придётся! Планета является важнейшим транспортным узлом своего сферического сектора, - продолжал он читать, - расположена на пересечении ста двадцати двух космических трактов, поддерживает регулярные сообщения практически со всеми главными мирами Конфедерации. Через центральный космопорт ежесуточно проходит до ста тысяч звездолётов... - Крип присвистнул. - Сто тысяч ежесуточно! Чуешь, куда летим?
  - Там, наверное, лётное поле гигантское, - сказал Пэррет.
  - Увидим через двадцать пять дней. Как идут дела на корабле?
  - У меня всё под контролем. Роботы трудятся как пчёлки, а змеи совсем обессилели. Живых почти не осталось.
  Силовую защиту приятели выключили через неделю. Крип первым рискнул выйти из рубки. В руках он держал прибор дистанционного поиска: змеи могли таиться в щелях или других укромных местах. Но тварей нигде не было. Роботы сожгли всех, оставив на полу кучи змеиного праха.
  К моменту прибытия в ближайшие окрестности Эштея-19 внутренности корабля обрели более-менее пристойный вид: трупы были сброшены в космос, змеиный прах собран пылесосами и отправлен туда же, полы, стены и потолки вычищены, приборы и мебель поставлены на свои места. Роботы, проделавшие всю эту работу, вернулись в свои шкафы. На корабле, наконец, установилась тишина. Приятели почти всё время проводили в пилотской рубке, редко появляясь в полутёмных, непривычно безлюдных коридорах, где всё напоминало им о погибших товарищах.
  
  
  Глава пятая,
  в которой Крип с Пэрретом прибывают на Эштей-19 и совершают экскурсию по тамошней гостинице
  
  На орбите Эштея корабль попал в цепкие руки диспетчерской службы и до самой посадки шёл в автоматическом режиме, подчиняясь радиокомандам.
  На той стороне планеты, куда он опускался, лежала вечерняя тень, но залитое светом тысяч прожекторов грандиозное поле эштеянского космодрома было отлично видно. Его можно было разглядеть уже с орбиты. Множество самых разнообразных звездолётов опускалось на него или, наоборот, поднималось. Если б не диспетчеры, земной корабль непременно столкнулся бы с кем-нибудь в этом чудовищном столпотворении.
  - До чего огромное поле, - говорил Пэррет, вглядываясь в экраны. - Сколько кораблей... Тысячи... Десятки тысяч...
  - Ты на их город посмотри, - отзывался Крип. - Летающие дома! Целые кварталы парят в воздухе!
  Гигантский многоярусный город подступал к космодрому с запада и юга. Его первый, самый нижний ярус составляли здания, стоявшие на земле; вторым ярусом были дисковидные и торообразные дома, застывшие в воздухе на сравнительно небольшой высоте. Оба этих яруса соединялись друг с другом светящимися трубами скоростных лифтов и лентами навесных дорог. Третий, верхний ярус, составляли огромные полупрозрачные медленно парящие дома в форме шаров, цилиндров, пирамид и многогранников. Они двигались по заданным траекториям, и между ними и нижними ярусами сновали тысячи юрких летательных аппаратов, издали похожих на рой фосфоресцирующей мошкары.
  Земной корабль опустился на отведённом ему участке лётного поля. Едва погасли дюзы, как к борту, с той его стороны, где находился люк, подлетел небольшой аппарат с прозрачными стенками, по форме напоминающий подводную лодку. Часть стены на его боку опустилась. Приятели перешли по ней в летательный аппарат, как по мостику. За ними следовал корабельный робот, который нёс два объёмистых чемодана. В одном находились полотенца, мыло, бритвы, носки, смены белья и, на всякий случай, спальные мешки. Пилотам в их странствиях не раз приходилось останавливаться в инопланетных гостиницах, а поскольку подобные заведения часто содержались существами иного физиологического типа, то в номерах могло не оказаться самых элементарных вещей.
  Прежде чем перебраться в летающую лодку, приятели включили портативные силовые приборы, которые висели у них на поясе. Созданное таким прибором защитное поле выглядело как слабо светящаяся оболочка, или аура, поддерживавшая вокруг человека необходимую для жизнедеятельности воздушную и температурную среду. В этой оболочке, как в коконе, можно было свободно, без скафандров, передвигаться по незнакомым планетам и даже какое-то время находиться в открытом космосе.
  Заряжались приборы от специального аккумулятора - небольшого довольно увесистого очень горячего аппарата. Он находился во втором чемодане. При вылазках на другие планеты аккумулятор всегда брали с собой, поскольку энергия силовых приборов расходовалась быстро, а источников подзарядки в незнакомых местах могло и не быть.
  Лодка плавно полетела над космодромом. Водителя в ней не было: она вся представляла собой единое кибернетическое существо. Друзья оживлённо вертели головами, разглядывая звездолёты, которые прибыли из разных концов Вселенной.
  Лодка направлялась к длинному зданию на окраине лётного поля. Приближаясь, здание увеличивалось в размерах и вскоре охватило половину горизонта. Друзья уже догадались, что это гостиница. Каждый её подъезд был сконструирован так, чтобы в него могли пройти астронавты соответствующего роста и комплекции: тут были и огромные широкие подъезды, и такие, которые напоминали кротовую нору. Кибернетическая лодка остановилась у дверей высотой в два с половиной метра. Пилоты и робот вылезли и зашагали по неширокой платформе. Когда они дошли до дверных створок, те автоматически раскрылись.
  В просторном неярко освещённом холле с купольным потолком друзей уже ждали. В центре холла, примерно в полуметре над полом, висел слабо светящийся прозрачный шар, в котором находилась голограмма не какой-нибудь многоножки, как можно было ожидать, а вполне миловидной девушки земного типа, в накидке наподобие кимоно.
  Голограммическая девушка раздвинула губы в улыбке и заговорила на эсперанто, глядя своими кукольными глазами куда-то сквозь гостей:
  - Будем знакомы. Я Администратор 12-808. Рад приветствовать вас на нашей прекрасной планете. Надеюсь, наша замечательная гостиница вам понравится.
  Сразу было видно, что образцом для голограммической фигуры послужила не настоящая жительница Земли, а модель, составленная компьютером. Взгляд и улыбка девушки были неживыми, губы шевелились часто невпопад с произносимыми словами.
  - Ваш номер 916 на девятом этаже. В нём уже созданы приемлемая для вас сила тяжести и атмосфера. Вам лучше долететь до него в гравитационных креслах, а робота и багаж мы поднимем на грузовом лифте. Для гуманоидов вашего типа в гостинице предусмотрены самые разнообразные виды услуг: бассейны, бани, солярии, салоны оздоровительного массажа, залы психотронных игр, психомодуляторный зал, стереотеатр, в котором можно посмотреть прекрасные видовые фильмы об Эштее-19...
  Пэррет наклонился к приятелю.
  - Насколько я знаю, - сказал он шёпотом, - психомодуляторными залами называются заведения типа бара или ресторана... - Повернувшись к голограммической девушке, он спросил: - А вот интересно, чем там у вас, в психомодуляторном зале, восстанавливают расшатанную психику?
  - Для поддержания хорошей психофизической формы вам предложат различные препараты по электронному каталогу, - последовал ответ. - База каталога чрезвычайно обширна. Миллионы названий и составов таблеток, порошков, спреев, напитков и другого, употребляемого гуманоидами самых разных планет. Заказанный вами препарат изготовят быстро и прямо при вас.
  - А такой препарат, как пиво, изготовят? - поинтересовался Крип.
  - Если он есть в каталоге, то, безусловно, изготовят.
  - Мы обязательно посетим этот зал, возможно даже сегодня, - сказал Пэррет, оглядываясь. - Где тут гравитационные кресла?
  - Вы найдёте их в соседнем помещении, вход справа от вас. Но вначале возьмите мобильные телефоны, которые лежат на столе. По ним можно связаться со мной в любое время. Телефоны работают также в режиме справочника, гида и переводчика. Некоторые наши гости не говорят на галактическом эсперанто, поэтому переводчик может вам понадобиться.
  - У вас, я вижу, всё на самом высоком уровне, - заметил Крип, беря телефон, похожий на наручные часы с большим квадратным циферблатом. Он прилепил его на запястье левой руки.
  Пэррет со своим телефоном поступил так же.
  - Правила обращения с гравитационными креслами крайне просты... - начал Администратор, но Крип его перебил:
  - Знаем-знаем, уже катались!
  - Ещё я должен сообщить, что в данное время в гостинице и на всей планете нет ваших соотечественников.
  - Значит, мы будем единственными, - ответил Пэррет, торопясь вслед за Крипом в арочный проход справа.
  Соседнее помещение представляло собой большой зал, наполненный свободно парящими гравитационными креслами. Внешне кресла выглядели как шары, точнее - как мыльные пузыри. Радужно переливающиеся, разной величины, они катались по полу и взмывали ввысь от малейшего дуновения, словно совсем ничего не весили. Лёгкое колебание воздуха, вызванное появившимися пилотами, произвело среди них настоящий переполох.
  Гравитационные кресла имелись на многих мирах Конфедерации, и летать на них землянам было не впервой. Они выбрали подходящие по размерам шары и завалились на них. На шарах тут же образовались сиденья, принявшие форму их тел.
  - Команды им, конечно, можно задавать на эсперанто, - сказал Пэррет.
  - Разумеется, - ответил Крип. - В номер мы попасть ещё успеем, а сейчас предлагаю лететь в психомодуляторный зал.
  - Сначала полетаем по гостинице, - возразил Пэррет, рассматривая символы на панели своего телефона. - Тут обозначено, что можно заказать гида, который покажет самые интересные места.
  - Гид - это неплохо, - согласился Крип.
  Пэррет нажал на один из символов.
  - Алло, гид?
  Вместо ответа перед ним появился прозрачный шар, такой же, какой встретил их в холле гостиницы, только меньших размеров. В шаре находилась голограммическая бледно-белая голая голова земного типа. Выпучив глаза, она уставила на Пэррета.
   - Большое спасибо за то, что заказали гида, - заговорила она, шлёпая губами. - Очень разумно и предусмотрительно с вашей стороны. Будем знакомы. Я ваш гид. Буду сопровождать вас в полёте по гостинице, объяснять всё, что встретится в пути и отвечать на ваши вопросы. Я уже задал команду вашим креслам лететь за мной.
  И голова в шаре метнулась куда-то влево, где в стене открылся довольно широкий проход. Кресла с приятелями устремились за ней.
  Они полетели по коридору, в котором в разных направлениях неслись гравитационные кресла с инопланетными постояльцами. Некоторые постояльцы настолько отличались от землян, что Крип с Пэрретом разевали рты от изумления. Виртуальный гид только и успевал сообщать, с какой планеты прибыли те или иные встречные гуманоиды.
  Нередко стены коридора становились прозрачными, и за ними можно было разглядеть внутренности помещений. Гид докладывал, какой гость там живёт, с какой он планеты, сколько весит, чем дышит, что ест, чем любит заниматься и какой имеет интеллектуальный уровень. Он не умолкал даже тогда, когда смотреть было особо не на что. Сообщал, сколько в гостинице в данный момент проживает гостей, сколько в ней комнат, залов, лифтов, коридоров, какие удивительные в ней есть приспособления для удобства постояльцев.
  - Не надо отправляться в далёкое космическое путешествие, - журчал он, летя то справа, то слева от приятелей, - достаточно полетать по залам и коридорам нашего феноменального заведения, чтобы всего за несколько часов обозреть широчайший спектр самых разнообразных гуманоидных форм жизни...
  Приятели узнали, что в разных номерах для разных постояльцев создаются особые, подходящие только для них климатические условия. В иных номерах температура настолько высокая, что даже не рекомендуется притрагиваться к наружным стенам, выходящим в общий коридор. На них вывешен предостерегающий знак. Гид объяснил, что в номерах с высокой температурой живут плазмоиды - разумные существа, обитающие в огненных коронах звёзд. А есть номера, где живут гуманоидные существа, основу которых составляют аммиак или метан; для них привычна температура намного ниже нуля. Пролетая мимо прозрачной стены одного такого номера, заполненного жидким метаном, Крип и Пэррет замедлили ход своих кресел.
  - Кто это там? - пробормотал Пэррет, всматриваясь в странного вида существ, похожих на амёб размером с хорошего бегемота. - Что они делают?
  - Гуманоиды с планеты Тэнна, - ответил гид. - Сейчас к ним зашли сходные с ними по физиологическому типу гуманоиды с планеты Рехец и занялись с ними некой игрой, правила которой пока не раскрыты нашими специалистами. Возможно, когда мы узнаем правила, в эту игру захотят играть другие постояльцы...
  За прозрачным номером тэннейцев последовали другие номера, тоже прозрачные, среди них - помещение необъятных размеров, наполненное зеленоватой влагой. Сквозь её муть можно было рассмотреть неспешно плавающих гигантских существ, похожих на спрутов. Они пускали друг в друга пузыри.
  - Гуманоиды с планеты Уауйо, - прокомментировал гид. - С помощью пузырей они общаются друг с другом.
  Напротив номера разумных спрутов находился психовидеотеатр, в котором зрителями были гуманоиды, похожие на крупных, величиной с корову, улиток. Метров через двести прозрачная стена коридора явила помещение, где разумные кактусообразные создания с глазами на кончиках иголок напряжением своего биополя создавали странные дымные фигуры. За номером разумных кактусов потянулся громадный номер, в котором бушевало пламя. В огне, если приглядеться, можно было увидеть резвящихся плазмоидов.
  Из коридора с прозрачными стенами говорящая голова свернула в другой, где стен, похоже, не было совсем.
  - Стены есть, - объяснила голова, - но они не видны. Впрочем, у некоторых здешних номеров действительно нет стен. Проживающие в них постояльцы считают, что стены ни к чему.
  - Здорово! - восхитился Пэррет. - Значит, если захотим, мы можем залететь прямо в чей-нибудь номер?
  - Конечно, можете, но лучше этого не делать, поскольку могут возникнуть нежелательные эксцессы. Рекомендовано держаться коридора. Это нейтральная территория, которая находится под контролем администрации.
  Шар с головой, а с ним и кресла приятелей, прибавили скорость. Гид только и успевал объяснять, что справа - номер уроженцев планеты Крекх. Низенькие коренастые крекхи, похожие на квадратные тумбы, стояли тесной толпой, урчали и слегка подпрыгивали. Слева - номер уроженцев планеты Гонгор. В просторном номере гонгорцев, завешенном толстой, как канаты, паутиной, происходила сумасшедшая гонка: паукообразные существа гонялись за обезьяноподобными тварями.
  - Обезьяноподобные - тоже с планеты Гонгор, - пояснил гид, - только они, в отличие от паукообразных, неразумны. "Пауки" привезли их с собой в качестве живой пищи. "Пауки" не сразу их поедают, а сначала заставляют побегать от них. Для "пауков" гоняться за "обезьянами" - любимая забава...
  - Крип, смотри туда! - закричал Пэррет. - Фиолетовые струи текут прямо в воздухе!
  Гид тут же сообщил, что фиолетовые струи - это гуманоид с планеты Сафер-Икль. Тело гуманоида жидкообразное, и может разделяться на струи и течь одновременно в разных направлениях, становясь похожим на фонтан или некую абстрактную фигуру.
  За номером уроженца Сафер-Икля потянулась прозрачная стена, за которой проживали некие медузообразные разумные существа метров десяти в обхвате; напротив них через коридор жили гуманоиды без туловища, с одной большой круглой головой и множеством руконог. Как только мимо их номера кто-нибудь пролетал, они припадали головой к прозрачной стене и провожали путника выпуклыми глазами.
  Приятели пролетели мимо номера, в котором обитал причудливого вида гуманоид с огромным животом, на котором извивалась длинная присоска; в следующем номере жили гуманоиды, смахивавшие на крупных богомолов; в следующем - гуманоиды, похожие на листы фольги, настолько они были тонкие и плоские; гуманоиды-грибы с лицами на шляпке; гуманоиды-колёса, плававшие в какой-то жидкости...
  За поворотом коридора друзей нагнали летевшие в гравитационных креслах гуманоиды, внешне весьма похожие на землян, только головы у них были без лиц.
  Поровнявшись с землянами, они чуть притормозили и начали кивать своими безлицыми головами.
  - Жители планеты Эссота, - сказал гид. - Кивками они выражают вам своё уважение.
  Крип с Пэрретом тоже кивнули, из вежливости.
  Приглядевшись к эссотам, они вдруг обнаружили, что у тех на головах, похожих на ком глины, стали происходить изменения, словно кто-то невидимый что-то лепил из них. На них начали проступать лица, причём с человеческими чертами! Минуты не прошло, как оба эссота стали двойниками Крипа и Пэррета.
  - Таким способом они выразили вам своё наивысшее уважение, - объяснил гид.
  - Мы тоже их уважаем, - пробормотал Пэррет, снова кивнул и растянул губы в улыбке.
  Такая же точно улыбка появилась на свежесозданных лицах эссотов. Они тут же прибавили скорость и умчались, а гид сказал:
  - Не думаю, что вашу внешность они сохранят надолго. Подобным же образом они выказывают уважение почти ко всем встречным.
  Гид, а за ним земляне, свернули направо и полетели по анфиладе прозрачных залов. Гид без умолку рассказывал об особенностях здешних постояльцев.
  - И откуда вы всё это знаете? - не выдержал, наконец, Пэррет.
  - Информация содержится в базе данных компьютера гостиницы, с которым я поддерживаю постоянную связь, - ответила голова. - Если вас интересуют какие-то специфические подробности, я сообщу их вам не позднее чем через две секунды.
  Приятели ненадолго задержались в зале, где светящиеся бесформенные существа, как фокусники, выпускали из себя снопы разноцветных лучей.
  - В первый раз такое вижу! - воскликнул Крип, тараща глаза на удивительный фейерверк.
  - А у меня уже голова кругом идёт от всех этих разумных плазмоидов, медуз и скорпионов, - признался Пэррет. - Не пора ли нам наведаться в бар и пропустить по пиву, если, конечно, оно там есть?
  - Давно пора. Спроси, где тут бар. То есть, не бар, а психомодуляторный зал.
  - Психомодуляторный зал для гуманоидов вашего типа как раз недалеко отсюда, - услышав их, сказал гид. - Если прибавим скорость, то долетим за минуту.
  - Отлично! - закричал Пэррет. - Тогда прибавляем скорость!
  - Как пожелаете, - ответил гид.
  В следующий миг приятелей вдавило в кресла, в лица ударил поток воздуха, а коридоры и анфилады слились в бешено вращающуюся карусель.
  Сумасшедшая гонка по этажам продолжалась, как и обещал гид, не больше минуты. Кресла остановились в просторном круглом помещении с прозрачными стенами и высоким, тоже прозрачным, купольным потолком.
  - Мы на самом верхнем, сорок четвёртом этаже гостиницы, - объявила говорящая голова, принимаясь, как ни в чём не бывало, парить возле друзей.
  
  
  Глава шестая,
  в которой приятели пьют вполне земное пиво, подслушивают чужие разговоры и знакомятся с агентом Мелланоны
  
  Из огромных окон психомодуляторного зала, который на Земле наверняка назывался бы баром, открывался захватывающий вид на ночной космодром и эштеянский город. Огни звездолётов, стартовавших с лётного поля или садившихся на него, иногда вспыхивали так ярко, что заливало светом всё помещение со всеми его столами, посетителями и круглой стойкой в центре. При этом снаружи не доносилось ни звука. В зале звучала лишь негромкая медитативная музыка, в такт которой на стенах и потолке качались разноцветные световые пятна. За стойкой неспешно двигались кибернетические бармены, похожие на цилиндрические тумбы.
  Как и обещал гид, в зале в основном находились гуманоиды земного типа. Всё это были постояльцы гостиницы - астронавты с ближних и дальних звёздных систем. Обладая в целом антропоморфной внешностью, все они чем-нибудь да отличались от людей. Например, у одних на вполне человеческой голове было три глаза вместо двух, у других голова была удлинена, как у лошади, третьи таращились выпуклыми рачьими глазами, четвёртых покрывала густая шерсть, у пятых нос был похож на хобот...
  Приятели, оглядываясь на посетителей, слезли с летающих кресел. Гид подлетел к стойке и продиктовал киберу девятнадцатизначный код планеты Земля. На верхушке кибера замигали лампы, затем он издал звук, переведённый телефоном-переводчиком как "код идентифицирован".
  - Мы бы хотели заказать пиво, - сказал киберу Крип.
  Слово "пиво" он произнёс по-земному, и кибер повторил, так же по-земному: "пиво". Снова на нём замигали лампочки, и вездесущий гид тут же пояснил:
  - Ваш заказ принят. Препарат под названием "Пиво" разыскивается в каталоге. Всё! Найдено! - воскликнул он спустя пару секунд. - Препарат "Пиво" найден, его подробный химический состав считан. Автоматика уже приступила к изготовлению. Немного подождите.
  Пэррет привалился к стойке.
  - Интересно, что за пойло они нам состряпают, - пробормотал он.
  - У нас на корабле тоже можно приготовить пиво, причём прямо из воздуха, но это жуткая бурда, - сказал Крип.
  Гид промолчал, видимо не зная, как реагировать на эту фразу.
  По стойке проехал поднос, на котором стояли два бокала с прозрачным золотистым напитком, и остановился возле землян.
  Крип взял бокал и понюхал.
  - Пахнет пивом, однако.
  Приятели с бокалами направились к пустовавшим столикам у окна. Усевшись, они первым делом оглядели панораму космодрома.
  - А ещё говорят, что Млечный Путь - центр Вселенной! - воскликнул Крип в восхищении. - Настоящий центр Вселенной - это Эштей-19! Ни на одной из планет Млечного Пути нет ничего подобного!
  - А может, есть, только мы там не были, - отозвался Пэррет, отпивая из бокала.
  Крип тоже отпил.
  - Пиво отличное. Лучше нашего корабельного в сто раз. Оно напоминает мне пиво, которое я пил в Сибири на курсах подготовки астронавтов.
  Гид, до той минуты молчавший, вдруг разразился тирадой:
  - По поводу центра Вселенной ведутся дискуссии. Сейчас доминирует теория, что центра Вселенной не существует, хотя до недавнего времени большинство учёных склонялось к теории так называемого блуждающего центра. А вот теория многомерности Вселенной утверждает, что в каждом измерении имеется свой собственный центр...
  Крип ткнул пальцем в кнопку на телефоне, и голос прервался. Шар с головой исчез.
  - Надоел со своими теориями. Пивка спокойно попить не даёт.
  Земляне не вызвали у окружающих большого интереса - к появлению новых лиц здесь давно привыкли. Тем более многие из находившихся в баре явно пребывали в наркотическом дурмане. Слева от приятелей за большим круглым столом сидела группа гуманоидов под два с половиной метра ростом. Каждому в нос была вставлена прозрачная трубка, по которой в организм поступал какой-то газ. Они дружно покачивались из стороны в сторону, глядя, как на столе перед ними извивается в подобии танца какое-то кальмароподобное существо. Землянам, тоже наблюдавшим за "кальмаром", иногда казалось, что извивается не одно, а два существа - у того вдруг отрастали дополнительные щупальца, а то вдруг появлялись новые глаза.
  Зрелище танцующего моллюска гипнотизировало. Яркая вспышка стартовавшего за окном звездолёта заставила Крипа очнуться. Он толкнул Пэррета, отрывая его от созерцания танца.
  Не желая снова подпасть под гипнотическое воздействие, земляне отвернулись от кальмара, и тут до них долетел разговор, происходивший за столом справа, где сидело несколько гуманоидов разного типа. Из обрывков фраз на эсперанто стало ясно, что это торговцы. Говорили они о галактических маршрутах, транзитных планетах, товарах, курсах обмена, гостиницах - словом, обо всём, о чём всегда говорят торговцы, встречаясь друг с другом. Приятели, которые такими вещами интересовались мало, снова стали глядеть в окно. Неожиданно фраза, произнесённая одним из собеседников - невысоким зеленокожим гуманоидом, - заставила их навострить слух.
  - Подумать только, на борту находилось пятьсот тысяч человек! - воскликнул тот. - И все они погибли, были убиты загадочными змееподобными существами, живущими в открытом космосе!
  В ответ раздались недоумённые возгласы.
  - Как, вы ничего не знаете? - изумился зеленокожий. - Сейчас на Эштее это новость номер один! Сигнал бедствия был послан с крупного звездолёта, шедшего из Мелланоны на Эштей-19 по Гуараумскому тракту. Представьте: всего в пяти световых годах отсюда, в той части галактики, которая исследована вдоль и поперёк, появилось нечто совершенно невиданное! Огромный клубок космических змей!
  - Я летаю по Гуараумскому тракту полторы тысячи лет и ни разу ни о чём подобном не слышал, - пробасил рослый торговец в жёлтом комбинезоне, оставлявшем открытой только его заросшую шерстью голову. Голова заросла вся, из шерсти выступали только чёрные круглые глаза, ноздри и рот.
  - Час назад я узнал об этом происшествии по местным новостям, - сказал третий торговец, который совершенно походил бы на человека, если бы не единственный глаз над переносицей. - Предполагают, что змеи перенеслись через субпространство. А иначе откуда им тут взяться? Причём перенеслись недавно, ведь здесь никогда ничего подобного не было.
  - Вы совершенно правы, - зеленокожий помотал головой. - Гуараумский тракт пролегает по густонаселённым областям, проходит мимо тысяч цивилизованных планет. Змеиный рой никак не мог оставаться здесь незамеченным. Ясно, что он появился недавно.
  - Так что же произошло? - послышались голоса. - Уж если начали рассказывать, то рассказывайте до конца!
  - А произошло то, - понизив голос, продолжал зеленокожий, - что чудовищное, многомиллионное скопление космических змей набросилось на звездолёт мелланян! Змеи настигли его в считанные минуты, и он оказался в самом центре их клубка!
  - Невероятно! Неслыханно! - загалдели собеседники.
  - Звездолёт пытался оторваться от них, увеличивал скорость, маневрировал по-всякому, но ничего не помогало. А между тем змеи начали просачиваться внутрь корабля и нападать на экипаж и пассажиров...
  - Представляю, какой там творился кошмар! - воскликнул мохнатый здоровяк в жёлтом комбинезоне.
  Крип с Пэрретом переглянулись.
  Пэррет прошептал:
  - Так, значит, на том корабле было пятьсот тысяч народу? Ну и дела...
  Зеленокожий торговец сообщил, что на Эштее-19, получив сообщение о нападении космических змей, немедленно стали искать информацию о них по всем источникам. Единственное, что удалось раздобыть - это тысячелетней давности отчёт экспедиции сэйтейцев. Но встреча звездолёта Сэйты со змеями произошла в умопомрачительной дали от Гуараумского тракта - на противоположном конце Вселенной...
  - Ясно как день, что без субпространства тут не обошлось, - сказал одноглазый.
  - Есть гипотеза, что оно иногда самопроизвольно засасывает в себя объекты, а потом "выплёвывает" их обратно, причём на другом краю Вселенной, - сказал молчавший до сих пор очень длинный тощий торговец с вытянутой головой.
  - Абсурдная гипотеза, - возразил одноглазый. - Где доказательства?
  - Появление на Гуараумском тракте стаи космических рептилий - вот доказательство!
  - Это не доказательство! Мы пока ничего не знаем об этих существах и обстоятельствах их появления здесь...
  - Так чем всё кончилось? - прервал их спор торговец с непропорционально длинной шеей и такими же длинными руками, которыми при разговоре он взмахивал перед собой. - Мелланянам удалось вырваться из змеиного клубка?
  - Достоверной информации о происшедшем нет, - торжественно и с ноткой скорби произнёс зеленокожий. - Известно лишь, что после того, как в корабль проникли змеи, на нём произошёл чудовищной силы взрыв. Скорее всего, змеи случайно вывели из строя фотонный реактор. Не исключено, однако, что корабль был намеренно уничтожен его экипажем. Все пятьсот тысяч человек погибли в огне взрыва, но и змеиный рой был испепелён. Отважные космоплаватели пожертвовали собой, чтобы избавить Гуараумский тракт от тварей и спасти проходящие по нему корабли!
  Крип с Пэрретом демонстративно повернулись в другую сторону, показывая, что разговор за соседним столом их не интересует.
  Пэррет снова зашептал:
  - Похоже, тут никто не знает, что это мы перенесли змей через субпространство... Но мы же не хотели напускать их на мелланян, они сами налетели! Мы тут не при чём!
  - Конечно, не при чём, - согласился Крип, - только лучше помалкивать.
  Зеленокожий поведал, что правительство Эштея-19 распорядилось о расследовании трагедии.
  - Оказывается, со звездолёта, перед его гибелью, связывались по сверхдальней связи с Мелланоной, - сказал он. - Звездолётчики успели сообщить, что там был ещё один корабль...
  - Ещё один? - воскликнули слушатели.
  - Да, представьте себе, там был корабль, который с самого начала находился в центре змеиного клубка! Именно с того корабля змеи перекинулись на корабль мелланян, причём перекинулись, как предполагается, не просто так...
  - А как?
  - Их намеренно перекинули! Тот корабль натравил змей на мелланян!
  - Невероятно, невероятно, - повторяли изумлённые слушатели.
  - Теперь тот корабль разыскивают. Не исключено, что он мог прибыть на Эштей-19... Дело это, кстати, расследуют и мелланяне, - прибавил зеленокожий доверительно. - Они прислали сюда своих агентов, которые должны произвести расследование в частном порядке, не привлекая к себе внимания...
  - Мелланяне - это сущие бестии, - сказал мохнатый здоровяк. - Я несколько раз сталкивался с ними. Существа неприятные, лживые и жестокие, обладают экстрасенсорными способностями, могут читать мысли. А кому понравится, когда твой собеседник читает твои мысли, причём использует это свойство тебе во вред?
  - Я слышал, - подхватил торговец с длинной шеей, - что они могут раскрыть любое преступление, и поэтому их приглашают для важной сыскной работы правительства многих планет...
  - Обратите внимание, господа, вон на того субъекта в чёрном, - сказал одноглазый торговец, глядя куда-то в сторону. - Сдаётся мне, что это агент Мелланоны.
  Туда же посмотрели и приятели. К ним приближался довольно высокий антропоморфный гуманоид с очень бледным неподвижным лицом, на котором выделялись тёмные миндалевидные глаза. Он был весь, по самую шею, закутан в чёрную ткань, спадавшую свободными складками. На землян он не глядел, но и Крипу, и Пэррету казалось, что он держит их в поле зрения.
  - Бледное лицо, чёрные глаза без зрачков, широкая чёрная одежда, - говорил одноглазый. - Мелланянин, точно...
  - Насколько я знаю, мелланонские агенты никогда не шляются без дела, - сказал торговец с вытянутой головой. - Они всегда там, где пахнет жареным...
   Крип с Пэрретом, которые и без того чувствовали себя неуютно, забеспокоились ещё больше.
  - Подозрительный тип, - прошептал Пэррет.
  - Не волнуйся, - Крип, стараясь выглядеть спокойным, допил бокал и поставил его на стол. - За нами нет никакой вины. Змеи сами перекинулись на мелланян. Сами.
  - Это ещё как посмотреть. Если бы мы не подлетели к их кораблю, то, может, и не перекинулись бы...
  Мелланянин сел за свободный стол метрах в пятнадцати от них.
  - А если на Эштее нас притянут к суду? - спросил Пэррет. - Ты хоть законы их знаешь?
  - Ты что, откуда?
  - Поэтому я и говорю: смываться надо!
  Приятели делали вид, что смотрят на космодром, а на самом деле косились на незнакомца.
  - Смотри, он ничего не пьёт, - шептал Пэррет. - Не ест и не пьёт, просто сидит! Это подозрительно!
  - Спокойно встаём и отходим к выходу, - сказал Крип. - На него не оглядываемся...
  Выход из бара, он же и вход в него, находился в середине зала, недалеко от стойки. Проходя мимо бармена, Пэррет с натужной улыбкой помахал ему рукой. Тот отозвался миганием огоньков на своей выпуклой верхушке.
  У широкой лестницы, ведущей вниз, Крип остановился и посмотрел на телефонный диск.
  - Насколько я понимаю, гравитационные кресла можно заказать прямо сюда...
  За окнами с яркой вспышкой стартовал какой-то корабль, и приятели вздрогнули, увидев, как у них под ногами вытянулась чья-то тень. Они оглянулись. К ним приближался агент. Его широкая чёрная одежда как будто клубилась, хотя никакого ветра не было, руки были спрятаны, глаза смотрели куда-то вдаль.
  Земляне замерли с учащённо забившимися сердцами.
  - Господа, вероятно, прибыли издалека? - металлическим голосом спросил мелланянин, останавливаясь. Глаза его по-прежнему смотрели не на землян, а вдаль.
  - Мы с Зем... - начал Пэррет, но Крип сердито толкнул его, заставив умолкнуть.
  - Мы с планеты Зембербом, - сказал он.
  - Никогда не слышал о такой, - безгубый рот агента почти не двигался. - Наверное, чтобы долететь до неё, нужно пройти через субпространство?
  - Вы правы, сударь, это страшная даль, без субпространства не обойтись. К сожалению, мы вынуждены вас покинуть, поскольку страшно устали.
  - Думаю, мы ещё увидимся.
  - Конечно, увидимся, - и Крип побежал вниз по лестнице.
  - Увидимся, увидимся, - Пэррет бросился за ним.
  Мелланянин остался стоять, лишь его тень в блеске вспышек бросалась вслед за убегавшими приятелями.
  
  
  Глава седьмая,
  в которой земляне подвергаются смертельной опасности, но потом выясняется, что это была всего лишь игра
  
  Лестница вела в зал, где по полу перекатывались радужные "пузыри" гравитационных кресел.
  - Летим в наш номер! - крикнул Крип, забираясь на один из "пузырей". - Ты запомнил этаж и цифру номера?
  - Нет, конечно!
  - Я тоже. Ничего, вызовем гида, - Крип нажал кнопку на телефоне.
  Тут же возник шар с головой.
  - Приветствую... - заговорил гид.
  - Мало времени! - перебил его Крип. - Проводите нас до нашего номера, только быстрее. Устройте полёт с ветерком, как вы умеете.
  - Полностью к вашим услугам.
  Кресла рванули с места.
  Не успели приятели перевести дух, как гонка кончилась. Причём кончилась явно не там, где они должны были оказаться. Кресла почему-то лопнули под ними, как самые настоящие пузыри. Земляне полетели на пол и по инерции прокатились по нему кувырком.
  - Что такое? В чём дело? - заговорили они, озираясь, и умолкли: прямо перед ними в чёрных струящихся мантиях стояли два мелланонских агента, похожие друг на друга, как братья-близнецы.
  Гид куда-то пропал. Они находились посреди коридора, по сторонам которого тянулись номера с прозрачными стенами.
  - Мы вынуждены прервать ваш полёт, чтобы задать несколько вопросов, - сказал один из агентов. - Первый вопрос. Это вы на своём звездолёте перетащили змей через субпространство?
  Крип с Пэрретом молчали, не зная, что сказать. Говорить правду было боязно, но не менее боязно было врать.
  Крип уже собрался признаться, как агент снова заговорил:
  - Ответ мы прочитали в ваших мыслях. Теперь второй вопрос. Вы вошли в контакт со змеиной стаей и управляли ею?
  - Н-нет... - выдавил Крип.
  - Всё ясно. Стаей вы не управляли. Но вы умышленно приблизились к нашему звездолёту, чтобы перекинуть на него змей. Ваша вина доказана. Вы подлежите аресту, доставке на Мелланону и привлечению к суду.
  - Бежим! - завопил Пэррет, вскакивая на ноги и бросаясь бежать.
  Крипу ничего не оставалось, как последовать за ним. Агенты не побежали, они пошли не спеша, явно пребывая в уверенности, что земляне от них не скроются.
  Забежав за поворот, приятели остановились перевести дух.
  - Наверняка это они подбили наши кресла, - отдуваясь, сказал Пэррет.
  - Конечно, они, кто же ещё, - Крип лихорадочно нажимал на кнопки телефона. - Проклятье, телефон не действует! Похоже, заблокирован!
  - Мой тоже!
  Крип огляделся.
  - Надо где-то спрятаться.
  Но спрятаться было негде. По обеим сторонам тянулись сплошные стены. Пришлось бежать вперёд, к следующему повороту. Не успели они достигнуть его, как из-за угла им навстречу вылетели два гравитационных кресла с гуманоидами без лиц.
  Приятели узнали эссотов. Те, увидев их, тут же начали кивать.
  Крип тоже закивал им.
  - Послушайте, уважаемые, - обратился он к ним на эсперанто. - Не могли бы вы на время уступить нам ваши кресла?
  Те, видимо, не поняли его, поскольку ничего не ответили и с кресел не слезли, только притормозили немного и принялись ещё сильнее кивать головами. По мере того, как они кивали, на той стороне их голов, что были обращены в сторону землян, начали проступать вполне человеческие щёки, нос, рот...
  - Так вы дадите кресла, или нет? - спросил Пэррет, теряя терпение.
  На головах эссотов окончательно вылепились лица. Это были лица Крипа и Пэррета.
  - Мы вас тоже очень уважаем, только дайте кресла! - взмолился Крип. - На минуточку!
  Эссоты, продолжая кивать, облетели их и направились дальше. Пяти секунд не прошло, как они скрылись за тем самым поворотом, из-за которого выбежали приятели.
  - Там агенты! - сказал Пэррет.
  Словно подтверждая его слова, из-за поворота донеслись два слабых звука, похожих на звон хрустальных бокалов.
  - Агенты подбили кресла с эссотами! - прошептал Крип.
  - Они приняли их за нас, - отозвался Пэррет.
  - Тем лучше, - сказал Крип, и поспешил вперёд. - Рано или поздно они поймут, что взяли не тех, поэтому медлить нельзя.
  Друзья добежали до поворота и свернули. Крип на секунду остановился, заглянул за угол.
  - Пэррет, они идут за нами!
  Приятель тоже осторожно заглянул за угол. Агенты Мелланоны шли по коридору, в котором земляне повстречали эссотов.
  - Вот видишь, я же говорил, они поняли! - И Крип припустился со всех ног.
  Они добежали до следующего поворота. В коридоре, где они очутились, не было правой стены. Можно было свободно войти в чей-то номер, весь заполненный свисавшими с потолка канатами. Жильцов видно не было. Вероятно, они скрывались за канатами.
  - Спрячемся тут и подождём, пока не заработает телефон, - пропыхтел Крип на бегу. - Тогда свяжемся с админом. Пусть вышлет за нами новые гравитационные кресла...
  Они свернули с ровной дорожки гостиничного коридора и вбежали в номер. Пол его покрывало какое-то серое вязкое вещество, в котором отчётливо отпечатывались следы их ботинок.
  - По этим следам нас быстро вычислят, - сказал Крип.
  - Что же делать?
  - Полезем по канатам. Здесь их много, особенно наверху. Поднимемся по ним и спрячемся в их гуще.
  Концы некоторых канатов свисали до самого пола, и друзья полезли по ним вверх, где канаты висели гроздьями. Взбираться по ним было легко. Минуты не прошло, как приятели поднялись на добрый десяток метров. Гостиничный коридор был едва виден сквозь нагромождения висящих повсюду канатов.
  - В коридоре мелланяне! - всполошился Пэррет.
  - Разве? - Крип вытягивал шею, стараясь что-нибудь рассмотреть. - Я отсюда ничего не вижу... Сплошные канаты...
  Неожиданно справа раздался шорох, и из гущи канатных сплетений вывалилось существо, очень похожее на человека, только покрытое пепельно-серой шерстью и с лицом, смахивавшем на обезьянье. Увидев землян, оно выпучило на них глаза, а потом застрекотало и понеслось прочь, легко перекидываясь с каната на канат.
  - Наверно, это обитатель номера, - сказал Пэррет. - Гуманоид с какой-нибудь планеты.
  - Жаль, что перестал работать телефон, а то бы он сейчас выдал перевод его стрёкота, - отозвался Крип.
  - Этому типу нет до нас дела, - заметил Пэррет. - Даже не обернулся.
  - Тем лучше. Лично у меня нет никакого желания с ним общаться.
  Зашевелились канаты справа и слева, и из их сумрака начали показываться те же самые обезьяноподобные существа. Кинув взгляд на землян и что-то проверещав, все они, перекидываясь с каната на канат, устремлялись куда-то в одну сторону. Парочка "обезьян" пронеслась совсем близко от приятелей. Не успели они скрыться из виду, как откуда-то сверху, из канатных "зарослей", вылетело копьё и вонзилось в одну из "обезьян". К концу копья был прикреплён длинный гибкий трос. После того, как копьё проткнуло обезьяну, трос натянулся и потянул за собой копьё с насаженным на него трупом.
  - Ничего себе, порядочки тут, - прошептал побледневший Пэррет.
  - Нам лучше вернуться в коридор, - сказал Крип. - Гид, помнится, говорил, что там нейтральная территория, находится под контролем администрации...
  - Но там мелланяне!
  - Может, они уже ушли.
  Совсем близко от них промахнули ещё две "обезьяны", и ещё одно копьё со свистом рассекло воздух и вонзилось в спину мохнатого прыгуна. Несчастный взвизгнул и застыл. Посмотрев туда, откуда прилетело копьё, приятели увидели невообразимо отталкивающую морду крупного паука. Его чёрные фасеточные глаза смотрели на землян, лапы непрерывно работали, подтягивая к себе копьё с насаженным трупом.
  - Я, кажется, знаю, кто это, - прошептал Крип. - Мы пролетали мимо этого номера! Помнишь, гид рассказывал, что в нём живут разумные пауки с планеты Гонгор? Так вот, этот тип с копьём - и есть тот самый разумный паук. А охотится он за неразумными обезьянами, которыми питается!
  - Уважаемый господин гонгорец! - закричал Пэррет на эсперанто. - Мы постояльцы гостиницы, нас нельзя трогать!
  Паук, не прореагировав на его слова, вонзил зубы в труп и начал вгрызаться в него с чавкающими звуками.
  - Он не понимает, - сказал Крип, - а переводчик в телефоне не работает, потому что сам телефон не работает!
  Из канатной гущи высунулись ещё два гонгорца. Один из них держал в руке копьё. Повертев хитиновой головой, он уставился на землян, и вдруг замахнулся копьём.
  - Вниз! - пискнул Пэррет и стремглав съехал по канату.
  Крип последовал за ним.
  Как только земляне спрыгнули на пол, оба гонгорца были уже рядом с ними. Приятели кинулись бежать, петляя и путаясь в свисавшей повсюду канатной паутине. Возле самого уха Крипа со свистом пролетело копьё и скрылось где-то в переплетении канатов.
  - Бежим к коридору, - хрипнул Крип. - Если уж выбирать из двух зол...
  Он недоговорил: свистнуло ещё одно копьё. Приятели упали на пол и откатились в сторону. Копьё вонзилось в пол там, где они лежали секунду назад. Обливаясь ледяным потом, они бежали сначала на четвереньках, потом поднялись на ноги и начали прорываться сквозь паутину. Она была настолько густая, что им пришлось взяться за руки, чтобы не потерять друг друга. Несколько раз в паутине показывались "обезьяны". Раскачиваясь, они ловко перемахивали с каната на канат, словно летали по воздуху. Почти тут же появлялись и уродливые шестилапые пауки-гонгорцы. Они поднимались на две лапы, как на ноги, достигая в высоту двух с половиной метров, выпячивая свой красный раздутый живот, и грозно замахивались копьями. Земляне цепенели от ужаса и бросались бежать с новой силой.
  - Крип, где ты? - вопил Пэррет.
  - Я тут! - отзывался приятель. - Ты нашёл коридор?
  - Нет! Я не знаю, куда бежать! Я заблудился!
  Оба выбились из сил и едва отрывали ноги от липкого настила. Брошенные копья просвистывали чуть ли не ежеминутно. Скоро бежать стало совсем невозможно.
  Прямо перед Пэрретом из гущи канатов вынырнул рослый "паук", державший в одной из своих лап копьё, и у землянина помутилось в голове. Он в последнем усилии вцепился в канат и съехал по нему на пол.
  Очнулся он на том же полу, только в стороне от основного скопления канатов. Оказалось, он всё ещё в номере гонгорцев. Пустынный гостиничный коридор тянулся в двух шагах от него, и Крип сидел рядом и вытирал влажной тряпкой его лицо.
  - Где... - начал Пэррет и недоговорил: с полдюжины "пауков" стояли неподалёку.
  - Наконец-то очнулся, - сказал Крип. - Не бойся, пауки с самого начала не собирались нас убивать. Они, правда, разумные.
  - Откуда знаешь?
  - Телефон неожиданно заработал. Стал переводить их стрёкот.
  "Пауки" стояли спокойно, не проявляя враждебных намерений. Некоторые покачивались на канатах, как на качелях.
  - Послушай сам, - прибавил Крип и повернулся к паукам: - Мой друг сильно напуган. Он до сих пор не может поверить, что это была всего лишь игра.
  Телефон перевёл его слова на гонгорский стрёкот. "Пауки" оживились и застрекотали в ответ.
  - Мы просто поиграли с вами немного, - перевёл телефон. - А то гоняться за стикхами нам надоело. С вами веселее. Вы так забавно удирали. Только быстро из сил выбились, а то мы могли бы ещё поиграть.
  - Ничего себе игра, - пробурчал Пэррет, вставая на ноги.
  - Так весело же! - сказали гонгорцы.
  Пэррет оглянулся на приятеля.
  - Вызывай быстрей гида с креслами, и летим в номер... Кстати, куда делись агенты?
  - Я только что связывался с админом, он сказал, что отключение связи устроили именно они. Сейчас их разыскивают, но пока не могут найти.
  - Они что, вообще пропали?
  Крип пожал плечами.
  - Неизвестно. Местные хотят их задержать за несанкционированное вторжение в радиотелефонную сеть, но они скрылись.
  - Чувствую, так просто они от нас не отцепятся, - проворчал Пэррет. - Так когда прибудут кресла? Надо побыстрей забрать вещички и сегодня же стартовать с Эштея!
  - Кресла уже тут.
  Оглянувшись, Пэррет увидел перекатывающиеся по коридору два больших "пузыря". Поблизости от кресел медленно парил шар с говорящей головой.
  - Почему он там, а не тут, рядом с нами? - удивился Пэррет.
  - Мы на территории гонгорцев, - объяснил Крип. - Гиду не положено сюда залетать.
  - Тогда другое дело, - и Пэррет неуверенной походкой направился к креслам. - Прощайте, дорогие друзья, - говорил он, натужно улыбаясь. - Приятно было играть с вами.
  - Приходите ещё, - отвечали пауки. - Поиграем.
  Пэррет не без труда завалился в кресло, и оно закачалось под ним, поплыло.
  - Поиграем, - ворчал он, - ещё поиграем...
  - Я предупреждал вас о нежелательности покидать коридор, - раздался знакомый голос.
  - С вами не было связи целых полчаса, - сказал Крип, тоже усаживаясь в кресло.
  - Связи не было во всей гостинице, - ответил гид, - но сейчас всё пришло в норму. Куда бы вы хотели направиться?
  - К себе в номер. Да, чуть не забыл, - Крип обернулся к гиду. - Нельзя ли выяснить, нет ли в нашем номере каких-нибудь посторонних личностей?
  - Подождите, - гид умолк. Секунд через пятнадцать он заговорил снова: - Проверка произведена. В вашем номере никого, кроме робота, нет.
  - Отлично, - сказал Пэррет. - Летим, и побыстрее!
  
  
  Глава восьмая,
  в которой земляне осматривают свой номер, не подозревая, что здесь их ждёт сразу несколько весьма неприятных сюрпризов
  
  В номер они влетели в гравитационных креслах. Едва за ними автоматически закрылась дверь, они выключили гида, спустились на пол и прошли по комнатам, оглядываясь. И правда: в номере никого не было, кроме робота, неподвижно стоявшего в углу гостиной.
  Номер состоял из прихожей, гостиной, спальни и просторной ванной с разнообразными душами и бассейном. Содержатели гостиницы действительно беспокоились о комфорте своих постояльцев. Помимо атмосферы, силы тяжести и климатического режима, соответствовавших земным, в номере были предусмотрены все удобства, какие только могли понадобиться землянам. В спальне стояли две широченные кровати с мягким матрацем и множеством подушек; в гостиной имелись домашний психовидеотеатр и компьютер с выходом в галактический интернет; бассейн был наполнен чистой водой.
  - Здесь чудесно, - восхитился Пэррет. - Мне приходилось бывать в разных космических гостиницах, но эта лучше всех. Я бы пожил здесь недельку-другую.
  - Сейчас заправляемся энергией и драпаем отсюда, - сказал Крип, подходя к чемодану, в котором находился аккумулятор. - Потом свяжемся с админом, пусть доставят летающую лодку к подъезду. Надо стартовать с Эштея как можно скорее. А в субпространстве нас никакие агенты не найдут...
  Он раскрыл чемодан. На его телефоне загорелся сигнал вызова. Оторвавшись от чемодана, Крип нажал на кнопку.
  - Извините, вас беспокоит Администратор 12-808, - прозвучало из динамика. - С прискорбием должен сообщить о трагическом происшествии на космодроме. Только что по невыясненным пока причинам взорвался ваш корабль. Спасатели и специалисты уже отправились туда. Я буду информ...
  В динамике щёлкнуло. Голос Администратора прервался. Крип начал лихорадочно нажимать на кнопки, но телефон не оживал.
  - Связи нет... - сказал он упавшим голосом.
  - Наверняка это опять проделки агентов Мелланоны! - воскликнул Пэррет.
  - Вы совершенно правы, - раздалось за их спинами.
  Они обернулись. Перед ними стоял бледный как смерть мелланянин в чёрной мантии.
  - Объявляю вам, что вы арестованы и подлежите немедленной отправке на Мелланону, - заговорил он. - Мы намеревались арестовать вас ещё по пути из психомодуляторного зала, для чего вывели из строя внутригостиничную связь, но вы скрылись в номере гонгорцев. Туда мы не могли проникнуть, поскольку гонгорцам ничего не стоило нас парализовать и сдать здешним властям. Тогда мы решили взять вас здесь, в вашем номере. А чтобы вы гарантированно не смогли скрыться, мы уничтожили ваш корабль.
  - Мы ни в чём не виноваты, мы сами пострадали от змей... - дрожащим голосом начал оправдываться Пэррет. - Они проникли на наш корабль и убили всех, кроме нас...
  - Вы перенесли змей через субпространство, а значит, виновны в гибели наших людей, - сказал агент. - На Мелланоне вы будете казнены самой жестокой из всех казней.
  - Крип, бежим! - взвизгнул Пэррет, устремляясь к двери.
  - Не уйдёте, - мелланянин выпростал из-под мантии руку и протянул её по направлению к землянам. - Вы полностью в моей власти.
  Пэррет остановился у самой двери. Замешкавшись, он как будто споткнулся и опустился на пол. Опустился и Крип.
  Мелланянин неспешно подошёл к ним.
  - Вы слышите только мой голос и выполняете только мои приказы. Встаньте. Идите туда, куда я скажу.
  Крип с Пэрретом зашевелились. Бессмысленно оглядываясь и дрожа, начали медленно подниматься на ноги.
  В это время за спиной мелланянина распахнулась полуоткрытая крышка чемодана. Её распахнула космическая змея - последняя, оставшаяся в живых. Всё это время она провела в аккумуляторе, забравшись туда через вентилляционное отверстие в его корпусе. И теперь выползла оттуда.
  Согревшись в тепле аккумулятора, она двигалась довольно бодро. Бесшумно подобралась к землянам и мелланянину и некоторое время медлила, как бы раздумывая, на кого наброситься. Наконец выбрала мелланянина - она почуяла, что он самый тёплый из всех. Проникнув под его длинную мантию, она скользнула вверх по ноге и добралась до туловища. Здесь она обвилась вокруг тонкой талии мелланянина и сдавила её так, что у того пресеклось дыхание. Он захрипел, сделал несколько шагов, а потом вдруг поник головой и опустился на колени.
  Гипнотическое поле, которым он воздействовал на землян, исчезло. Крип с Пэрретом опомнились. Взгляд их прояснился.
  - Я что-то ничего не понимаю, - пробормотал Пэррет. - Я только что был там, а теперь - тут... Что со мной было?
  - Внушение, - сказал Крип. - Помнишь, что говорили об агентах в баре? Они сильные экстрасенсы и умеют читать мысли.
  Мелланянин захрипел, завалился на пол и остался лежать неподвижно.
  Приятели смотрели на него в изумлении.
  - Что с ним? - пробормотал Пэррет.
  - Понятия не имею. Что бы это ни было, надо как можно быстрее бежать отсюда. Активируй робота, пусть хватает чемоданы.
  - Смотри... - Пэррет трясущимся пальцем показывал на космическую змею, выползавшую из-под мантии мелланянина. - Это... это... Бежим, Крип!
  - Куда? Наш корабль взорван!
  Выбравшись из-под мелланянина, змея свернулась в кольцо, а потом повернулась к ним своим тупым концом.
  - Ползёт сюда! - Пэррет метнулся к двери.
  Дверь автоматически раскрылась. Пэррет, а за ним Крип, выскочили в коридор.
  И тут дыхание у них снова перехватило. За дверью стояли четыре мелланонских агента!
  
  
  Глава девятая,
  в которой приятели мечутся в сильнейшей панике, стремясь удрать и от космической змеи, и от агентов Мелланоны
  
  Крип бросился назад, успев схватить за рукав Пэррета и втащить за собой в номер. Дверь закрылась, отделив их от агентов.
  Но в номере их подстерегала змея! Она ползала по мёртвому мелланянину, огибая его ноги и руки. Тёмно-серое, отливающее тусклым золотом тело космической рептилии не сразу можно было разглядеть на фоне чёрной мантии.
  При появлении друзей она соскользнула с трупа и направилась к ним. С криком "Ужас! Ужас!" Пэррет большими шагами пронёсся по прихожей и скрылся за дверью гостиной.
  - Крип! - закричал он оттуда. - Я придумал! Надо включить робота! Пусть он растопчет её ногами!
  Крип тоже вбежал в гостиную.
  - Осмотри чемодан! - крикнул он. - Пульт от робота должен быть там!
  - Нашёл!
  Пэррет наставил пульт на робота и нажал кнопку.
  - Не работает, - простонал он. - Сигнал не создаётся.
  - Сигналов не создаётся во всей гостинице, - Крип остановился, переводя дыхание. - Ты обратил внимание, что свет в номере начал гаснуть? - Он подбежал к окну, из которого открывался вид на соседние корпуса и лётное поле космодрома. - В других окнах тоже свет гаснет... Агенты прервали подачу энергии во всей гостинице...
  - И что же делать? - Пэррет озирался. - Свет скоро погаснет совсем...
  Крип хлопнул себя по лбу, осенённый внезапной мыслью.
  - Мы влетели в номер в гравитационных креслах! Они где-то здесь! Кресла работают в автономном режиме, значит, отсутствие энергии не должно на них сказаться!
  - Мы слезли с них в прихожей, - вспомнил Пэррет. - Но они могли перелететь оттуда в спальню, дверь была открыта...
  - В спальню можно попасть только из прихожей, - сказал Крип.
  - А в прихожей змея... - голос у Пэррета сел от волнения.
  - Боишься?
  - Не боюсь, но отсюда не выйду, и тебе не советую. Дверь закрыта, змея сюда не проберётся. Давай подождём, пока ситуация не исправится. Это не может длиться долго...
  - Пока ситуация будет исправляться, нас схватят агенты Мелланоны, - проговорил Крип сквозь зубы. - Как будто не знаешь, что это за твари! Они погрузят нас в транс, заставят повиноваться себе!
  - Когда они войдут в номер, на них набросится змея, - возразил перепуганный Пэррет.
  - Не болтай глупостей. Что может сделать одна змея с четырьмя здоровенными агентами? - Крип подошёл к двери и прислушался. - Пока свет ещё не окончательно погас, надо вырываться отсюда. Змея ползает не слишком быстро, мы опередим её. Нам бы только пробраться в спальню и запрыгнуть в гравитационные кресла. В них мы взлетим к потолку, и никакая змея нас не достанет.
  Он остановился. Ещё один шаг к двери - и та автоматически раскроется.
  - Пэррет, приготовься. Сейчас со всех ног бежим в спальню.
  Тот заметался по гостиной. Схватил стул, выставил его перед собой ножками вперёд.
  - Не дрейфь, - сказал Крип. - Вспомни, что ты истребитель злобных рептилоидов!
  Он шагнул к двери. Она быстро и бесшумно подалась в сторону.
  Змеи нигде не было. По крайней мере, сразу её было не разглядеть.
  - Путь свободен, можно пробежать! - И Крип бросился в спальню.
  - Вон она! - Увидев змею на теле мелланянина, Пэррет запустил в неё стулом и опрометью кинулся вслед за приятелем.
  Крип уже залез на радужный пузырь и взлетел на нём к потолку. Минуты не прошло, как на второй пузырь взгромоздился Пэррет. Устраиваясь удобнее, они слегка кружились в креслах под потолком.
  В номере темнело. Светильники гасли, постепенно расходуя последние запасы энергии.
  - Подлетим к окну, там светло, - прошептал Пэррет. - На космодроме свет есть.
  Из прихожей донеслись шаги: в номер проникли агенты Мелланоны! Не сговариваясь, друзья отлетели в тёмный угол.
  Мелланяне один за другим вошли в спальню.
  - Вперёд! - шепнул Крип.
  Приятели велели креслам мчаться что есть силы, и те, рванув с места, стремительно пролетели над головами агентов и через раскрытую дверь вылетели в коридор.
  Свет, хотя и тусклый, здесь ещё горел. Крип свернул направо. Пэррет последовал за ним. Оба успели заметить, как из их номера выскочили агенты и остановились посреди коридора, глядя им вслед.
  - Отлично! - Пэррет даже засмеялся. - Им нас так просто не взять! Кстати, куда мы летим?
  - К гонгорцам. Агенты не посмеют к ним сунуться.
  - Обратно к паукам? Брр! - Пэррет передёрнул плечами.
  - Ты можешь предложить что-нибудь другое? - спросил Крип. - Я чувствую, агентов в гостинице полно, и они настроены очень серьёзно, раз пошли на такие меры, как взрыв корабля и отключение света. Гонгорцы - наш единственный шанс!
  - А ты помнишь путь к их номеру?
  - Вообще-то, смутно, - признался Крип.
  - Там был коридор без стен, - напомнил Пэррет. - В их номер можно было войти прямо из коридора.
  Они летели, сворачивая туда и сюда, но ничего похожего на номер гонгорцев нигде не было
  - Там ещё было много толстой паутины, - говорил Пэррет.
  - И в ней прыгали человекообразные мартышки, - отзывался Крип. - Свет гаснет! Если он погаснет совсем, мы заблудимся здесь, это точно!
  - Надо спросить у кого-нибудь, - Пэррет вглядывался в сумеречную даль.
  Но, как назло, постояльцев в летающих креслах попадалось совсем немного, а те, что попадались, куда-то очень спешили и не обращали внимания на крики землян.
  - Не гуманоиды, а чурки, честное слово, - ругался Пэррет. - Даже выслушать не хотят!
  - А вон, кажется, нас догоняют какие-то, - обернувшись назад, сказал Крип. - Притормози, сейчас спросим у них.
  Тёмные фигуры, сначала смутно видневшиеся в дальнем конце коридора, быстро приближались.
  - Это мелланяне! - в испуге завопил Пэррет и захлопал руками по креслу. - Скорость! Давай скорость!
  
  
  Глава десятая,
  в которой драка агентов Мелланоны с постояльцами гостиницы заканчивается появлением огромного летающего шара
  
  Кресла полетели так быстро, что коридор стал казаться длинной тёмной трубой, в которой уже невозможно было понять, где чей номер. На лету кресла дёргались из стороны в сторону, облетая другие кресла, несущиеся навстречу, а также постояльцев гостиницы, вышедших в коридоры. Обеспокоенные отсутствием связи и энергии, особенно энергии, потому что это сказывалось на жизнеобеспечении номеров, не понимая, что происходит, постояльцы бестолково носились по коридорам взад и вперёд. Из-за них креслам поневоле пришлось сбавить скорость. Лететь в полумраке среди такого количества необычных существ было страшновато. Земляне вскрикивали в ужасе, когда прямо перед ними вздымалось вдруг чьё-то огромное щупальце со светящимися присосками, или вырастал гигантский червь с разинутой пастью, а то вдруг выныривала откуда-то бледная как привидение медуза с тысячью длинных отростков.
  И всё же кресла продолжали лететь, выполняя приказ своих седоков лететь вперёд и как можно быстрее. Такой полёт мог бы продолжаться сколько угодно, если бы Крип не догадался направить кресло вверх, на верхние этажи. Такой же приказ дал и Пэррет, который летел в паре метрах от него. Теперь, если показывалось ответвление коридора, ведущее верх, кресла неизменно сворачивали в него.
  Агенты Мелланоны не только не отставали, но и понемногу приближались.
  - Крип, они уже здесь, за моей спиной! - кричал Пэррет. - Я чувствую, они воздействуют на меня телепатически! Я едва соображаю...
  Внезапно стены расступились и со всех сторон хлынул бледно-белый свет. Приятели очутились в знакомом им огромном зале бара. Здесь кресла затормозили, дожидаясь дальнейших команд. Выше лететь было некуда: бар находился на самом верхнем этаже гостиницы.
  Здесь, на первый взгляд, ничего не изменилось, как будто и не было отключения энергии. Помещение освещалось из больших, во всю стену, окон, за которыми простиралось необозримое поле эштеянского космодрома. Огни там горели - видимо, энергия на лётное поле и в гостиницу поступала из разных источников. Но если приглядеться, то и в баре можно было заметить изменения. Умолкла музыка, не порхали цветные пятна, замерли кибернетические бармены. Те из посетителей, что находились в трансе, не получая больше дурманящих паров, постепенно приходили в себя. А вот за столом торговцев как ни в чём не бывало продолжались разговоры. Видимо, они были настолько интересными, что никто не замечал происходящего вокруг.
  Кресла, не получая от землян команд, беспорядочно двигались под потолком. Влетевшие в зал агенты сразу устремились к ним. Крип и Пэррет из последних сил боролись с внушением, пытаясь сломить паралич. Едва осознавая себя, они велели своим креслам лететь прочь отсюда как можно быстрее.
  Но мелланяне уже кинулись им наперерез. Столкнувшись с ними в воздухе, земляне выпали из кресел и рухнули вниз. Свалились они прямо на стол, за которым сидели торговцы. Крип, отскочив от стола, упал на зеленокожего торговца и они вместе повалились на пол.
  Встряска привела Крипа в чувство.
  - Прошу прощения, - забормотал он. - Нас преследуют агенты Мелланоны... Свяжитесь, пожалуйста, с администрацией...
  - А связи нет уже минут двадцать, - сказал зеленокожий, выбираясь из-под него.
  - Что? Вас преследуют агенты Мелланоны? - громовым голосом закричал мохнатый торговец в жёлтом комбинезоне. - По какому праву? Здесь суверенная территория Эштея-19! Они не могут никого преследовать!
  - Они вырубили свет во всей гостинице, - говорил Пэррет. - В коридорах темно...
  Все вокруг криками и жестами выражали своё возмущение действиями агентов.
  Один из мелланян, снизившись, схватил Пэррета за шиворот. Но тут вскочил с места одноглазый торговец и нанёс по креслу мелланянина такой сильный удар кулаком, что оно перевернулось.
  - Вы здесь не у себя дома! - крикнул фальцетом одноглазый.
  Агент, выпустив Пэррета, свалился на стол. Его тут же схватил торговец в жёлтом комбинезоне, поднял и со всего размаху грохнул о край стола. Раздался звук, как будто что-то разбилось, и из-под чёрной мантии посыпались отдельные части тела: ступни, пальцы, бёдра, голени, кисти рук и что-то ещё, похожее на внутренние органы. Бледное лицо оказалось маской. От удара она отскочила и показалась бородавчатая морда рептилоида.
  - Назад, - кричали сверху мелланяне, - назад, иначе пустим в ход телекинез! Мы заберём только этих двух и улетим!
  - А разрешение от администрации у вас есть? - громко поинтересовался зеленокожий.
  Одно из кресел метнулось вниз.
  - Вот тебе разрешение! - Из чёрной мантии выпросталась нога и ударила зеленокожего по голой голове.
  Бедняга с воплем опрокинулся навзничь.
  Мохнатый торговец в жёлтом комбинезоне протянул руку, чтобы схватить мелланянина, но тот увернулся.
  - Проклятые пиявки! - гремел мохнатый на весь бар. - Я ещё поквитаюсь с вами! Немало я натерпелся от вашего брата! А ваш гипноз на меня не подействует, и не старайтесь!
  - И на меня не подействует! И на меня! - послышались голоса других посетителей.
  - Думаете, вы одни владеете внушением и телекинезом? - ревел мохнатый. - Да тут половина таких, которые ими владеют, и может, владеют ещё похлеще вас!
  - А вот посмотрим! - кричали сверху.
  Двое мелланян вскинули руки, и тотчас стол, повинуясь их мысленному приказу, проехал по полу, перевернулся и врезался в группу завсегдатаев бара.
  Послышались негодующие вопли. Тут уже вскочили из-за своих столов все посетители, какие могли вскочить. Мохнатый торговец был прав: среди посетителей нашлись владевшие телекинезом. В воздух поднялось несколько стульев. Ускоряясь на лету, они ринулись на мелланян и смели бы их вместе с креслами, если бы те, пустив в ход мысленное усилие, не отбросили их назад. Тут же мелланяне подняли в воздух ещё один стол и швырнули его на толпу. В ответ взвилось в воздух с десяток столов и стульев и, ударяясь друг о друга, полетели на агентов.
  - Мы всех вас сотрём в поро... - закричал один из мелланян и умолк, не договорив: летящий стул вдруг резко изменил траекторию полёта и обрушился ему на голову.
  Мелланянин каким-то чудом удержался в гравитационном кресле, но маска слетела с него, обнажив бородавчатую змеиную голову.
  Два других агента, воспользовавшись суматохой, подлетели к шатавшимся от слабости землянам, схватили их и втащили каждый на своё кресло. Но впопыхах они забыли о том, что гравитационное кресло не могло иметь сразу двух седоков. Оно было рассчитано только на одного и слушалось только его команд. Теперь, получив по два седока, кресла растерялись. Седок-мелланянин приказывал им улетать, седок-землянин - опуститься на пол. Сбитые с толку летающие пузыри медленно и неуверенно парили низко над полом, тем не менее приближаясь к выходу из бара.
  Отступление своих товарищей прикрывал третий агент - тот, что остался без маски. Усилием своего биополя он сдерживал напор разъярённых посетителей. А те, убедившись, что наводящие ужас на всю галактику агенты Мелланоны вовсе не такие ужасные, набросились на них с новым пылом. Силовая защита, наспех сооружённая мелланянами вокруг себя, тут же была пробита; окончательно сбитые с толку гравитационные кресла перевернулись и агенты с землянами полетели на пол. Агентов там уже ждали. Закипела рукопашная схватка. Мелланяне вертелись волчком, прыгали, наносили удары направо и налево. Их кулаки были словно сделаны из металла и крушили всё вокруг себя. Поначалу стремительная атака агентов заставила толпу отхлынуть, но тут среди посетителей нашлись такие, кулаки которых были покрепче мелланянских. Они не отступили и начали отбиваться. Драка разгорелась нешуточная. А тут ещё основная масса противников агентов наскоро организовалась, перестроила ряды и снова кинулась в бой. Не выдержав такого напора, мелланяне побежали. Толпа с победными воплями ринулась за ними. Агенты были настигнуты на лестнице, сбиты с ног, смяты и растоптаны. По ступеням со звоном покатились части их разбитых тел.
  Со всеми четырьмя мелланянами было покончено. Но возглас радости, вырвавшийся из десятков глоток, сменился воплями ярости: в зал влетели ещё два агента.
  Едва оглядевшись, те сразу поняли, что произошло. Операция по захвату землян грозила завершиться полным провалом! Один из прибывших связался с мелланонским звездолётом, стоявшим на космодроме. Командование звездолёта приказало ввести в действие запасной вариант, оставленный на крайний случай. От звездолёта отделился зонд - летающий шар диаметром в двенадцать метров, и полетел к гостинице. В зонде находилось пятьдесят агентов.
  Двух минут не прошло, как в баре с грохотом разбилось огромное окно, и в сверкающем дожде осколков в помещение влетел мелланонский зонд. Испускаемое им парализующее излучение было настолько сильным, что никто из посетителей бороться с ним не мог. Лишаясь сознания, постояльцы падали на пол. Победа мелланян была полная.
  Шар завис посреди зала. На его боках раскрылись двери, и оттуда вереницами начали вылетать агенты в чёрных мантиях. Опускаясь на пол, они тут же принимались сгребать в мешки останки своих сородичей. С десяток агентов во главе с офицером подошли к землянам. Те лежали на полу, едва понимая, что происходит.
  - Вы долго скрывались от нас, но теперь не уйдёте, - сказал офицер. - На Мелланоне вас ждёт суд и страшная казнь! Взять их! - Он показал на них пальцем. - Перевести в зонд! Возвращаемся на корабль и сразу стартуем с Эштея!
  - Мы не виноваты... - хрипел Пэррет, едва шевеля губами, но его никто не слушал.
  Обездвиженные тела землян, направляемые телекинетической силой агентов, поднялись в воздух и полетели к раскрытым дверям зонда. Когда они скрылись в них, к зонду один за другим начали подлетать агенты. Скоро в баре не осталось ни одного мелланянина. Двери летательного аппарата закрылись. Зонд вылетел через ту же брешь, оставив посетителей валяться в глубоком обмороке среди осколков стекла и обломков мебели.
  
  
  Глава одиннадцатая,
  последняя, в которой приятели приходят в сознание, получают роскошный подарок и снова натыкаются на космических змей
  
  Пилоты очнулись на кроватях в белой комнате с большими окнами, завешенными шторами. Снаружи сквозь шторы пробивались вспышки света. По этим вспышкам они сразу догадались, что за окнами находится космодром. Они и комнату узнали. Это была спальня их номера в эштеянской гостинице.
  - Крип, чуешь, где мы? - слабым голосом спросил Пэррет, привставая на кровати.
  Крип тоже привстал.
  - Вроде бы, мы в нашем номере...
  - Смотри, и свет дали, - Пэррет заговорил увереннее, чувствуя, как в голове у него проясняется.
  Крип поднёс к глазам запястье с телефоном.
  - Проверим, работает ли связь. Соединюсь с админом, - и он нажал на кнопку.
  Он ждал, что сейчас раздастся голос Администратора, но вместо этого из стены выплыл прозрачный шар со знакомой им голограммической девушкой внутри.
  - Администратор 12-808 приветствует наших гостей с планеты Земля, - сказала голограммическая девушка, улыбаясь неподвижной улыбкой и шевеля губами немного невпопад с произносимыми словами. - Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо после ночных приключений. Вы были в беспамятстве, когда вас похитили мелланяне.
  - Где они? - встревожился Крип. - Они нас отпустили?
  - Они не собирались вас отпускать, - ответил Администратор. - Напротив, охотясь за вами, они задействовали всю свою агентуру на Эштее и даже космический зонд. Кроме того, они отключили в гостинице подачу энергии и связь, дезорганизовав работу служб жизнеобеспечения постояльцев. И всё это только для того, чтобы захватить вас живыми и доставить на Мелланону, где вас ожидали суд и неминуемая казнь.
  - Я помню, как в бар влетел большой металлический шар, - пробормотал Пэррет, - а из него посыпались агенты... Потом я, кажется, вырубился...
  - Со мной было то же самое, - подтвердил Крип. - Я тогда ещё успел подумать, что всё, конец, они нас зацапали.
  - Нам удалось перехватить зонд в самый последний момент, когда он уже приближался к звездолёту, - продолжал Администратор. - Если бы зонд пристыковался к нему и тот стартовал, то нам пришлось бы сбить его на орбите Эштея, иначе бы он ушёл в субпространство. Вместе с мелланонским звездолётом погибли бы и вы, наши герои, избавившие Эштей-19 от страшной опасности.
  - Мы? От опасности? - не понял Пэррет.
  - Власти Эштея оперативно провели собственное расследование происшествия на Гуараумском тракте. По скоростной связи мы разослали срочные запросы нашим дипломатам и разведчикам на Мелланоне, а также провели некоторые другие действия. В результате установлено, что в звездолёте, уничтоженном вами на Гуараумском тракте, находилось пятьсот тысяч вооружённых воинов. Они направлялись на Эштей-19 с целью его захвата. Готовился неожиданный и стремительный удар, который должен был парализовать все жизненно важные центры планеты и привести её к полному подчинению Мелланоне. Благодаря вашему вмешательству этого не случилось.
  Приятели во все глаза смотрели на причудливую голограмму Администратора. Когда он умолк, Пэррет пролепетал:
  - Знаете, а мы, собственно, и не хотели...
  Крип сердито толкнул его локтем.
  - Конечно, мы не хотели, - сказал он. - Не хотели и не хотим, чтобы Эштей был завоёван мелланянами! И мы рады, что всё в конечном счёте разъяснилось!
  - Полиции пришлось брать мелланонский звездолёт штурмом, - снова заговорил Администратор. - Его экипаж упорно сопротивлялся. На космодроме разгорелось настоящее сражение. Зонд охватило пламя, и просто чудо, что нашим людям удалось вытащить вас оттуда целыми и невредимыми.
  - Значит, агенты больше не будут нас преследовать? - спросил Пэррет.
  - Все агенты, кому удалось выжить, арестованы, - последовал ответ.
  - Отлично, - сказал Крип, - рады за вас. Но нам-то как теперь быть? У нас нет корабля, он взорвался...
  - Его взорвали агенты Мелланоны, чтобы вы не смогли сбежать от них, - сказал Администратор. - Власти Эштея-19, в качестве компенсации за эту потерю и в благодарность за уничтожение мелланонского боевого корабля распорядились подарить вам новый звездолёт. Его управление рассчитано на гуманоидов вашего типа.
  - Ой, большое спасибо, - проговорил потрясённый Пэррет. - Вот уж не ожидали!
  - Спасибо, спасибо, - подхватил Крип. - Только как бы нам осмотреть его?
  - Свой новый корабль вы можете осмотреть хоть сейчас.
  Пилоты резво вскочили с кроватей.
  - А что, прямо сейчас и осмотрим. Вот только подзарядимся от аккумулятора и осмотрим...
  Шар с Администратором последовал за ними в гостиную. Чемодан с аккумулятором был раскрыт. Крип, а за ним Пэррет, подсоединили к аккумулятору свои силовые приборы и скачали из него необходимое количество энергии.
  - Лодка уже ждёт вас у подъезда, чтобы доставить к кораблю, - сказал Администратор.
  - Ещё пару минут, мы только умоемся, почистим зубы...
  - Кстати, - прибавил Администратор, - нам стало известно, что одно из странных существ, которых вы называете космическими змеями, уцелело и вместе с вами попало в гостиницу. Оно сейчас здесь.
  - Что? - Пэррет от неожиданности даже подпрыгнул и тут же вскочил с ногами на ближайшее кресло. - Здесь?
  - Не в вашем номере, - успокоил его эштеянец, - но где-то в гостинице. Его усиленно разыскивают. Существо необходимо захватить живым, поскольку оно представляет огромный интерес для науки.
  - Пожалуй, я умоюсь в другой раз, - сказал Пэррет, оглядываясь.
  - Гравитационные кресла ждут вас в коридоре, - сказал Администратор.
  - Крип! - закричал Пэррет. - Не будем терять время, полетели к кораблю!
  Крип, который уже собрался зайти в ванную, услышав о том, что где-то здесь ползает космическая змея, тоже засуетился. Наскоро попрощавшись с Администратором, друзья выбежали из номера и запрыгнули в гравитационные кресла.
  - К подъезду! - скомандовал Крип.
  Новенький серебристый космический аппарат в форме диска дожидался их, сверкая в лучах встающего эштеянского солнца. На верхушке аппарата виднелся круглый выступ с иллюминаторами, под днищем располагались четыре металлические стойки. Как только к нему подлетела лодка, часть нижней стены автоматически откинулась вниз, открыв вход в корабль.
  Устройство корабля превзошло все ожидания пилотов. Хотя этот новый корабль был меньше старого, но оснащён был неизмеримо лучше, с применением технологий, неизвестных на Земле, хотя Земля считалась очень продвинутым миром. Пилоты в немом восхищении остановились перед пультом управления.
  - Вот это да, - сказал Крип, вглядываясь в символы и знаки на приборах, принятые на мирах Конфедерации. - Сдаётся мне, что до сих пор мы летали на старой колымаге из каменного века. Вот это, - он провёл рукой, показывая на ряды кнопок и экраны,- по-настоящему последнее слово космической техники!
  - Искусственная гравитация, разгон за миллисекунды, маневрирование в субпространстве... - восхищался Пэррет. - Ты знал о том, что в субпространстве можно маневрировать?
  - Нет, конечно... - Крип чесал затылок. - Земные учёные только начинают подходить к этому, а здесь оно уже в готовом виде...
  - А главное - всё ясно и просто! - Пэррет показывал на кнопки. - Смотри, символы те же самые, что были на старом корабле...
  Возвращаясь в гостиницу, приятели в восторге обменивались впечатлениями.
  - Потрясный корабль, - говорил Крип.
  - Мы, наверно, и правда оказали большую услугу здешним, коли они расщедрились на такой дорогой подарок, - вторил ему Пэррет.
  - Только ты не болтай о том, что змеи сами перелетели на мелланян, - сказал Крип. - Пусть всё выглядит так, будто мы их специально напустили.
  - А если спросят, откуда мы узнали, что там полмиллиона солдат?
  - Ну, скажем, по внешнему виду корабля догадались, что он военный, и напустили на него змей. Дескать, мы пацифисты.
  - Ой, чую, Крип, надо быстрей валить с Эштея, пока здешние не пронюхали, что всё вышло случайно, и не отобрали подарок.
  - Сегодня же и улетим, - сказал Крип.
  - Нас ждут приключения! - воскликнул Пэррет.
  - Масса приключений, - отозвался Крип, и прибавил тише: - Но только не в этой галактике.
  Вернувшись в номер, они по-быстрому захлопнули чемоданы и связались Администратором.
  - Нам надо как можно скорее вернуться на Землю, - объяснил Крип. - На старом корабле произошла трагедия, погибли капитан и все наши товарищи. Мы должны принести соболезнования их родным.
  - Понимаю вас, - сказал Администратор.
  Крип прибавил, что сейчас они с Пэрретом наведаются в психомодуляторный зал, попрощаются там с друзьями и выпьют пива, а пока пусть чемоданы с роботом доставят на борт их нового корабля. Администратор ответил, что всё будет сделано и заранее пожелал им счастливого пути.
  В баре ничто не напоминало о ночном разгроме: дыра в окне была заделана, стёкла вставлены, везде стояли новые столы и стулья. С утра сегодня здесь было особенно многолюдно. Все те, кто потерял сознание во время налёта мелланян, очнулись и взбадривали себя горячительными напитками. Кругом только и толковали что о недавних событиях в гостинице и о предстоящей войне с Мелланоной. Землян встретили как героев. Все уже знали об их подвиге на Гуараумском тракте. Крип с Пэрретом первым делом поблагодарили торговцев, пришедших им на помощь во время стычки с агентами. Особенно много благодарностей досталось мохнатому торговцу в жёлтом комбинезоне. Крип с Пэрретом похлопывали его по плечам и жали ему руку в перчатке, что было для него несколько непривычно: на его планете не было обычая пожимать руку. Однако очень скоро и земляне освоились с привычками новых друзей: с зеленолицым торговцем хлопались ладонью о ладонь, с одноглазым тёрлись плечо о плечо, с долговязым, у которого была вытянутая голова, тёрлись лоб о лоб. Со всех сторон слышались крики, приветствия и песни. Землян норовили угостить напитками, бывшими в ходу на планетах, откуда были родом посетители бара.
  - Ты на ихнее питьё не слишком налегай, - шептал приятелю Крип. - Ещё неизвестно, какое действие они оказывают на наш организм.
  - Я понемногу, - ответил Пэррет, осушая уже третий стакан. - А знаешь, на вкус очень даже ничего, и в голове такое приятное ощущение, будто летишь. На, выпей.
  - Не собираюсь, и тебе не советую.
  Сам Крип пробовал предлагаемые ему напитки только из вежливости, отпивая чуть-чуть.
  Разговоры вокруг шли не только о мелланянах и грядущей войне, но и о какой-то чрезвычайно опасной змее, ползающей по гостинице. Будто бы она уже успела натворить бед: пробралась в номер к приезжим с планеты Уаилль и заползла сначала в одного уаилльца, а потом, когда он умер, во второго, после чего тот тоже умер. Змею до сих пор не могут выловить. О землянах в связи с ней не упоминали, но приятели забеспокоились.
  Их тревога возросла, когда репродуктор в баре объявил, что странная змея побывала в номере гуманоидов с планеты Акраган и едва не погубила их руководителя. Он уцелел чудом.
  - Нам пора уносить ноги, - сказал Крип тихо. - Рано или поздно здешний народ узнает, что это мы притащили сюда змею, и неизвестно, как они к этому отнесутся.
  - Точно, - согласился Пэррет. - Пошли отсюда.
  Ни с кем не простившись, даже не выпив заказанное пиво, они сбежали вниз по лестнице и вскочили в гравитационные кресла. Радио сообщало, что оснований для беспокойства нет: загадочная рептилия обнаружена и начался её отлов.
  Репортаж с места событий приятели слушать не стали. Через двадцать минут были на корабле. Здесь, в комнате отдыха, их уже дожидались корабельный робот и два чемодана.
  Входя сюда, Пэррет зашатался и схватился за дверной косяк.
  - Крип, посмотри, - он показал на один из чемоданов. - Или мне это кажется?
  Крип тоже вгляделся в чемодан.
  - В нём что-то шевелится! - взвизгнул Пэррет и побледнел. - Там змея, это точно! Бежим в рубку! Включаем изоляцию, автономный режим!
  - Спокойно, - Крип подхватил его, не давая упасть. - На корабле имеются огнемёты и гиперзвуковое оружие.
  Пэррет опустился на четвереньки и замотал головой. Крип быстро сходил за гиперзвуковым пистолетом. Держа его в руке, подошёл к чемодану.
  - Не понимаю, как тварь могла вернуться в чемодан, - заплетающимся языком бормотал Пэррет. - Он же был застёгнут. Может, это вторая? Смотри, в чемодане снова зашевелилось!
  - Не вижу, чтобы шевелилось, - Крип рывком раскрыл чемодан. - Ну и где змея? Нет её тут!
  - Она над нами! - завопил Пэррет. - По потолку ползёт!
  - И там ничего нет. Да ты пьян!
  - Нет, Крип, я чувствую себя прекрасно, только встать не могу. Помоги мне уйти отсюда, а то меня сожрут змеи... Их тут полно... Может, вернёмся в гостиницу?...
  - Тебе надо проспаться, - Крип схватил его в охапку и поволок в спальную каюту. Там он уложил его на кровать, а чтобы тот не натворил что-нибудь спьяну, крепко связал.
  Какое-то время он раздумывал. Он способен и один стартовать с Эштея, но вдруг состояние Пэррета ухудшится настолько, что приятелю потребуется медицинская помощь? Кто их знает, эти инопланетные горячительные напитки? Нет, лучше переждать здесь.
  Они стартовали через сутки, когда Пэррет пришёл в себя. Змеи ему больше не чудились.
  Приятели взяли курс на родную планету.
  С каждым днём полёта возможности нового звездолёта поражали их всё больше. Переход через субпространство прошёл как по маслу. Они вынырнули из него в галактике Млечный Путь, в той её части, где находится Солнечная система. Отсюда до Земли было рукой подать.
  - Корабль теперь наш по закону, - говорил Пэррет, сидя в кресле перед обзорными экранами и потягивая лимонад. - Побудем немного на Земле и снова отправимся в космос. С таким кораблём у нас в кармане вся Вселенная!
  - Это точно, - отзывался Крип, глядя, как на экранах вырастает голубой диск Земного шара.
  Конечно, на Земле им придётся оправдываться в гибели прежнего звездолёта и его экипажа. Вряд ли кто-то там слышал о космических змеях, Мелланоне и Эштее-19, но пилотов должен выручить новый корабль. Вернее, имевшиеся на нём невероятные средства связи, которые позволяли соединиться с Эштеем в режиме реального времени за считанные минуты. Эштеянцы подтвердят их рассказ.
  
  
  1993, 2019
  
  
  
  
  
  НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ НА МАШИНЕ ВРЕМЕНИ
  
  
  Леонардо да Винчи больше часа осматривал яйцеобразную конструкцию, состоящую из металлических прутьев и труб. Наконец он удовлетворённо тряхнул головой. Яркое полуденное солнце блестело на обширной лысине художника, тёплый ветер колыхал его седую бороду и широкую, свободно ниспадавшую до земли белую одежду.
  Невдалеке стояли два мальчугана и благоговейно наблюдали за ним.
  - Значит, ты покидаешь нас, учитель? - спросил Джованнино.
  - Да, - торжественно отозвался да Винчи. - Эта машина, над которой я работал двадцать лет, должна мгновенно перенести меня в будущее! С собой я захвачу картину, - он достал из мешка портрет Джоконды, - самое совершенное моё творение. Люди будущего, куда я попаду, наверняка по достоинству оценят этот труд.
  Он несколько минут любовался картиной, потом снова убрал её в мешок, забрался внутрь конструкции, сел на единственное сиденье и ударами огнива высек искры. В горелке перед ним вспыхнуло пламя. Не прошло и минуты, как откуда-то из-под днища машины повалил чёрный дым, что-то ярко вспыхнуло, и машина исчезла вместе со своим создателем.
  - Ах, учитель взят на небо живым! - всплеснув руками, воскликнул потрясённый Бонифаччо, а Джованнино пробормотал:
  - Но если дым чёрный, то, значит, его взял сатана...
  
  
  Это было то же самое место, откуда машина взяла старт, и день был такой же летний и солнечный, только вместо дикого луга вокруг простирался ухоженный парк.
  Художник вылез из машины, взял под мышку мешок с картиной, огляделся и направился к гулявшим в отдалении людям.
  Молодой человек и девушка, оба в шортах и майках, поглядели на него с любопытством.
  - Вы, наверное, прибыли издалека? - спросила девушка.
  - Угадали, досточтимая синьора, - ответил Леонардо, церемонно кланяясь, - и сейчас я ищу людей, которые разбирались бы в искусстве и особенно в старинной живописи.
  - Вам надо обратиться к господину Тагельботу, торговцу антиквариатом, - сказал молодой человек. - Его магазин недалеко отсюда. Идите по этой аллее вдоль реки.
  - Приношу вам свою самую глубокую признательность, - Леонардо снова поклонился, удобнее перехватил мешок и зашагал по аллее.
  Парочка с молчаливым недоумением посмотрела ему вслед.
  
  
  Господин Тагельбот, полноватый мужчина пятидесяти лет, с аккуратными чёрными усиками на полнощёком лице, в коротких штанах и в расстёгнутой на груди рубашке, покачивался в шезлонге у дверей своего магазина и курил сигару. В соседнем шезлонге качался его сын и компаньон господин Тагельбот-младший, тоже полноватый и тоже с чёрными усиками.
  Магазин помещался в небольшой комнате на первом этаже двухэтажного особнячка. В окне, служившем витриной, были выставлены сувениры, способные заинтересовать туристов: резные шкатулки, вазочки, фарфоровые статуэтки, толстые китайские мудрецы из нефрита, кораблики, клоуны, бюсты Наполеона, какие-то аляповатые поделки из проволоки и металлических опилок. В центре всего этого нагромождения красовалась большая абстрактная картина, изображавшая пятна разных цветов, как будто художник, создавая её, просто прыскал на холст краской.
  Был полдень, время, когда торговля в лавочке замирала. Папаша Тагельбот задремал; сигара выпала из его пальцев.
  - Смотри-ка, - вдруг раздался голос сына. - Держу пари, что тот чудной старик с мешком направляется к нам!
  - Что? - Папаша Тагельбот, просыпаясь, подхватил сигару. - А ведь правда, к нам... Наверно, хочет сбагрить какую-нибудь рухлядь, как будто мы старьёвщики... - Он аппетитно, во весь рот, зевнул. - В любом случае больше доллара не дадим, и так торговля ни к чёрту.
  - Досточтимые синьоры, - сказал Леонардо, подойдя. - Вижу в окне вашего мирного дома столько всего чудесного и радуюсь душой, ибо понимаю, что здесь приют муз, которым и я, грешный, являюсь служителем. Потому почитаю за честь приветствовать вас как своих собратьев, - он поклонился. - Позвольте представить на ваш суд портрет, написанный в начале шестнадцатого века от Рождества Христова. Имя его создателя, быть может, донесла до вас людская молва, а быть может, оно забылось, как забываются имена тысяч и тысяч скромных тружеников... Имя его - Леонардо да Винчи.
  - Как же, слыхал, - кивнул Тагельбот-старший, попыхивая сигарой. - Леонардо да Винчи, приятель Рембрандта, - он снисходительно усмехнулся, давая понять, что уж в этих вопросах он разбирается. - Художник был не ахти, среди его современников были мастера поинтереснее... Рубенс, например. А вообще сейчас в ходу абстракции. Слишком древняя старина идёт туго. Ну-ка, покажите вещь.
  - Портрет Моны Лизы Джоконды, супруги славнейшего венецианского дожа, - горделиво объявил Леонардо, выставляя портрет.
  - Джоконда, говорите? - Тагельбот-старший в задумчивости наморщил лоб. - Название как будто знакомое... - Тимоти, - повернулся он к сыну, - погляди в интернете.
  Тимоти достал мобильный телефон и с минуту сосредоточенно водил пальцем по стеклу. Леонардо следил за его действиями затаив дыхание, однако спросить, что он делает, не решался. Возможно, эта вещь, которую держал в руках младший торговец, известна здесь всем, и если он начнёт спрашивать о ней, то, не приведи Бог, подумают, что он совсем спятил.
  - Оригинал картины с таким названием находится в Лувре, - доложил Тимоти.
  - Ну да, я так и думал, - сказал папаша. - У вас копия. Нет, нам не нужно.
  Леонардо изумился:
  - Синьоры, тут какое-то недоразумение. Я, конечно, ни в коей мере не ставлю под сомнение слова досточтимого синьора Тимоти, но готов поклясться всеми святыми и призвать в свидетели саму Богоматерь, что оригинал портрета - перед вами. В этом вы можете убедиться хотя бы по свежести красок и чёткости мазка.
  - Свежести красок? - буркнул торговец. - Да они с того времени выцвели все. Если свежие, значит, копия.
  Леонардо посмотрел на него озадаченно. "А в самом деле, - подумал он, - краски должны выцвести..."
  Тагельбот-старший пальцем поманил к себе сына.
  - А вдруг старикашка спутался с торговцами краденым и у него в самом деле оригинал? - зашептал он. - Вдруг картину из Лувра украли? Со мной уже был один такой случай, едва не закончился большими неприятностями. Быстро свяжись с дирекцией Лувра, узнай, на месте ли эта Джо... или как её там. А я пока задержу его.
  Тимоти слез с шезлонга и ушёл в дом, на ходу нажимая на кнопки телефона.
  - Я вижу, портрет и в самом деле недурён, хотя художник мог бы выбрать модель посимпатичнее, - заговорил папаша Тагельбот. - Особенно рама хороша... Ого! - Торговец, сощурив глаз, подался вперёд. - Отличная рама! Какая искусная резьба по дереву! И ведь как умело сделано под старину...
  - Столетняя умбрийская сосна, - горделиво сказал Леонардо. - Делал резчик архиепископа Феррарского по моему рисунку.
  - Вашему? - живо переспросил Тагельбот и лукаво подмигнул. - Значит, всё-таки не шестнадцатый век?
  Затянувшуюся неловкую паузу прервало появление Тагельбота-младшего.
  - "Джоконда" висит в Лувре. Никуда не делась.
  - К сожалению, сударь, - обратился торговец к Леонардо, - ничем не можем вам помочь. Копий не берём. У нас самих полон чердак всяких копий, уж не знаем, куда их девать. Вот если бы вы принесли что-нибудь из русского авангарда начала двадцатого века... Впрочем, рама мне нравится, - он вылез из шезлонга и подошёл к картине. - Портрет можем взять вместе с рамой. Через месяц начинается туристский сезон, понаедут любители ретро и рама наверняка пойдёт.
  - Синьоры, не сочтите меня за полного невежду, но я ничего не понимаю, - промолвил ошеломлённый художник. - Рама превосходна, согласен, но не может же она быть лучше живописи!
  - Вы нас убедили, - сказал торговец. - Мы купим у вас копию "Джоконды" в вашей оригинальной раме за... мм... три доллара. Это неплохая цена. Больше никто не даст за сто миль в округе.
  - Мне не нужны деньги, - сказал художник, насупившись. - Я готов отдать картину даром, но с условием, что она займёт подобающее ей достойное место в какой-нибудь публичной галерее.
  - А давайте мы её возьмём у вас на копирование, - предложил Тагельбот. - Много времени это не займёт. Мы прямо при вас изготовим пять копий вашей вещи, тут же вернём её вам и выплатим два доллара за посредничество. Больше пяти копий просто нет смысла делать - копировальный порошок сейчас дорог, к тому же мы не знаем, как пойдут эти ваши "Джоконды". Цены нынче падают, продажи продвигаются туго.
  - Пять копий? - не понял Леонардо. - То есть, вы хотите сказать, что создадите пять копий моей картины?
  - Ну да, вместе с рамой! - засмеялся Тимоти.
  - И как долго вы их будете создавать?
  - Пятнадцать минут, и готово дело, - ответил молодой человек. - Мы недавно купили новый скоростной 6D-принтер, копирует всё за раз, только успевай подсыпать порошок.
  - Так вы согласны? - спросил папаша. - Вы получите свою картину обратно в лучшем виде, плюс заработаете два доллара!... Давайте, давайте её сюда, - сказал он, видя, что посетитель колеблется. - Ничего с ней не случится, не беспокойтесь.
  Озадаченный Леонардо проследовал за обоими торговцами в дом. Посреди просторной комнаты стоял упомянутый 6D-принтер, похожий на большой металлический ящик. У стен лежали туго набитые мешки с порошком; повсюду стояли или валялись различные предметы, имеющие отношение к сувенирной торговле, причём каждого предмета было по нескольку штук.
  Тимоти вставил картину с рамой в открывшееся боковое отверстие, и её тотчас втянуло внутрь аппарата. Затем он снял с верхушки принтера крышку и высыпал туда половину содержимого одного из мешков. В утробе аппарата загудело.
  - Подсыпь ещё, - посоветовал папаша. - А то на пять штук может не хватить.
  Не прошло и четверти часа, как из принтера начали одна за другой выталкиваться "Джоконды" в абсолютно одинаковых рамах. По-видимому, аппарат мог изготовить и больше, но Тимоти после пятой картины нажал на кнопку, останавливая копирование. Из того же отверстия он вынул и шестую картину.
  Все шесть картин расставили перед Леонардо. Тот смотрел на них, выпучив глаза. "Джоконды" были абсолютно одинаковыми!
  Художник опомнился, подскочил к одной из картин, впился в неё глазами. Ему ли не знать детище своих рук! Он знал все мазки, все мельчайшие царапины, все едва заметные выбоинки на раме. Воспроизвести всё это, да ещё с такой скоростью, было немыслимо.
  После долгого пристального разглядывания картины он вздохнул с облегчением:
  - Это она... Моя Мона Лиза... - И он обернулся к заскучавшим торговцам. - Вот моя картина! Нет, синьоры, что ни говорите, а живое дыхание творчества повторить невозможно, оно всегда первозданно в глазах своего творца.
  Сказав это, он приступил к разглядыванию второй картины. От неё перешёл к третьей, затем - к четвёртой. Изумление его возрастало. Через полчаса он вынужден был признаться, что все шесть картин неотличимы одна от другой, и даже он, создатель оригинала, не в состоянии найти его среди них.
  - Получите два доллара, почтеннейший, - сказал папаша Тагельбот, протягивая художнику деньги. - Если у вас появится ещё что-нибудь интересное, несите к нам, мы всегда будем рады видеть вас в своём магазине.
  Леонардо, ещё не пришедший в себя от потрясения, машинально взял деньги. Однако спустя мгновение в его глазах мелькнуло отчаяние.
  - Отдайте мою картину, - сказал он задрожавшим голосом.
  - Берите.
  - Где она?
  - Да тут, где ж ей ещё быть.
  В разговор вмешался Тимоти:
  - Отличить её от копий невозможно, принтер повторяет первоначальную вещь на молекулярном уровне... Рассматривайте их хоть с микроскопом, всё равно не найдёте свою.
  - Которая из них моя картина? - твердил Леонардо, переходя от одной "Джоконды" к другой. - Которая из них? Которая?...
  - Почтеннейший, сейчас уже никакая экспертиза не определит, где копия, а где ваш оригинал, - сказал папаша. - Да и ни к чему это. Берите любую картину. А можете и её оставить у нас. Если купят, получите пятьдесят процентов комиссионных.
  - Вашу картину я вынул последней, и, помнится, поставил на кресло, - сказал Тимоти.
  Леонардо трясущейся рукой вытер вспотевшее лицо, взял с кресла "Джоконду" и бросился прочь из магазина.
  После его ухода торговец оглядел оставшиеся пять "Джоконд".
  - Рама хороша. Какая резьба, ты когда-нибудь видел такую? Рама должна пойти!
  К вечеру в витрине магазинчика Тагельботов появилась "Джоконда" в резной раме. Тут же висело объявление:
  Копия с "Портрета Моны Лизы Джоконды" Леонардо да Винчи, ХVI век (подлинник находится в Лувре).
  Картина в раме - 30 долларов.
  Отдельно рама - 28 долларов.
  Отдельно картина - 2 доллара.
  
  
  Дом Тагельботов скрылся за поворотом аллеи, а художник всё не мог успокоиться. Он то и дело останавливался, чтобы ещё раз посмотреть на картину. Но сколько бы в неё ни всматривался, он не находил в ней ничего, что обличало бы копию. Это был подлинник, несомненно подлинник! Его, Леонардо, собственноручное творение!
  Но, с другой стороны, и те пять картин, что остались у торговца, ничем от этой картины не отличались...
  Странно было сознавать, что портрет, на который он затратил столько лет и усилий, бесследно затерялся среди копий, изготовленных за пятнадцать минут таинственным принтером. Единственное и неповторимое авторское творение странным образом размножилось, а значит, исчезло...
  Однако вскоре он успокоился. В конце концов, всё не так уж плохо. Портрет не погиб, с копий сделают ещё копии, и это даже лучше, чем если бы одна-единственная картина висела в какой-нибудь галерее. Мимолётно он даже пожалел, что не взял у торговца ещё одну "Джоконду": вернувшись в своё время, он подарил бы одну своему государю и благодетелю королю Франциску, а вторую продал бы за приличные деньги.
  Возле машины стояла толпа, обсуждая назначение странного аппарата. Какой-то мальчишка забрался внутрь и колотил огнивом по металлическому остову; Леонардо удалось выманить оттуда сорванца и вернуть себе огниво лишь ценой обоих своих долларов. Эти деньги вряд ли понадобятся в дальнейшем путешествии.
  Он засунул картину в мешок, устроился на сиденье и зажёг огонь в горелке. Сейчас машина совершит ещё один рывок сквозь время, перенеся своего водителя в более отдалённое будущее!
  Повалил чёрный дым, сверкнула вспышка, и в тот же миг местность неузнаваемо переменилась.
  
  
  Это опять было то же самое место, но вокруг, вместо зелёных лужаек, простиралось каменистое плоскогорье с редкой чахлой растительностью. Солнце, казалось, палило втрое жарче, чем в мире папаши Тагельбота. Леонардо привстал и огляделся. Слева, в отдалении, виднелось тёмное, внушительных размеров здание с колоннами, смахивавшее на Колизей. Возле здания копошились люди, издали похожие на муравьёв. Их было множество. Что они делали - понять было трудно.
  Но особенно путешественника удивили летающие аппараты. Они появлялись в небе ежеминутно, а то и по нескольку сразу; многие опускались на землю рядом с "Колизеем", другие летели дальше. Некоторые летели в ту сторону, где высилось зеленоватое строение, похожее на несколько собранных в плотный пучок длинных прямоугольных башен. Оно было гораздо дальше, чем "Колизей", и различить какие-либо детали его архитектуры было почти невозможно. Леонардо сразу окрестил его "замком". На голом плоскогорье оно выглядело высоченной неприступной твердыней.
  Поскольку ничего, кроме "Колизея", поблизости не было, Леонардо направился к нему. В руках он нёс "Джоконду", выставив её перед собой как икону на крестном ходе. "Кто бы ни были эти люди, они должны оценить по достоинству истинное произведение искусства и встретить меня с почётом", - твердил он себе.
  Здание с колоннами приближалось. Отчётливее становились люди, сновавшие вблизи него. Все они были с непокрытыми лысыми головами, в одинаковых тёмно-серых накидках, перевязанных поясом, и занимались перемещением каких-то с виду довольно увесистых ящиков и тумб. Подойдя, Леонардо, к своему изумлению, обнаружил, что эти люди не касались передвигаемых предметов руками: те двигались перед ними сами собой, словно направляемые силой волшебства! После этого невероятного открытия путешественника даже не особенно удивило, что все рабочие были одного роста и похожи друг на друга, как братья-близнецы. Хотя о том, что это близнецы, не могло быть и речи: их тут были сотни, если не тысячи. Это какая же мать могла народить столько близнецов?
  На Леонардо с его картиной никто не обращал внимания. Стараясь не попасть под движущиеся ящики, он приблизился к арочному входу в здание. Арка вела во внутренний двор. Только тут, возле арки, его заметили.
  Эта парочка выглядела иначе, чем рабочие. Оба были плотные, с круглыми лысыми головами, с глазами навыкате и оттопыренными ушами. Они и одеты были по-другому: на обоих были одинаковые ярко-красные туники с золочёными поясами. Как ни странно, они тоже были очень похожи друг на друга.
  - Кто такой? Откуда взялся? К какому домену относишься? - заговорили они не слишком приветливо.
  Явно чужаков здесь не любили. Леонардо решил пока не говорить, что он прибыл из другого времени.
  - Я с другой части света, - ответил он с поклоном. - Родина моя далеко, и я летел много дней, пока потребность в пище и воде не заставила меня сделать остановку в вашей благословенной местности.
  - Он, наверно, и правда издалека, - сказал первый, - уж очень витиевато выражается.
  Второй показал на картину:
  - Это что?
  - Портрет досточтимой Моны Лизы Джоконды, написанный собственноручно мной.
  - То есть, это ты сварганил такую штуковину?
  - Это не штуковина, а картина, и её не варганят, а создают, - с достоинством ответил Леонардо. - Разве вы никогда не видели картин?
  - Нет, - сказал первый, и обернулся ко второму: - Ты видел что-нибудь подобное, уважаемый Квин?
  - Никогда, - покачал головой Квин. - Не только не видел, но и не слышал ни о чём таком, уважаемый Грем.
  - Он действительно прилетел к нам издалека! - воскликнул Грем.
  - Как зовут? - начал спрашивать Квин. - Какого ты ранга? С какого домена прибыл? Чем занимаешься?
  Путешественник снова поклонился.
  - Я свободный художник, моё дело - создавать картины, - сказал он. - А зовут меня Леонардо. Я родом из Винчи.
  - Как ты сказал? Винчи? - Грем посмотрел на него сурово.
  - Да, синьор, Винчи.
  Грем повернулся к напарнику.
  - Не с этим ли доменом мы двадцать лет воюем? - И он снова посмотрел на путешественника. - То-то он мне сразу показался подозрительным.
  - Нет, мы воюем не с Винчи, а с Клинчи, - возразил Квин.
  - А может, это одно и то же? С него нельзя спускать глаз!
  - Где ты оставил свой аэромобиль? - спросил у Леонардо Квин.
  Леонардо догадался, что его спрашивают о машине.
  - Вон там, милостивые синьоры, в пятистах шагах к западу.
  Квин подозвал рабочего.
  - Что угодно, господин надсмотрщик? - спросил тот, согнувшись в низком поклоне.
  Квин велел ему идти на запад, найти машину и незамедлительно доставить сюда.
  Рабочий со всех ног бросился исполнять приказание.
  - Пойдёшь с нами, - сказал художнику Грем. - Мы уже доложили о твоём прибытии, и сифары направляются сюда.
  "Значит, это надсмотрщики, - размышлял Леонардо, идя за ними, - а сифары, которые сюда направляются, это люди рангом выше, чем надсмотрщики. Наверняка они учёные, сведущие в вопросах искусства. Уж они-то окажут мне уважение!"
  Сопровождаемый Квином и Гремом, он вошёл в обширный внутренний двор. Рабочих здесь было значительно меньше. Двор, окружённый по периметру такими же колоннами, что и снаружи, выглядел пустынным. Внимание путешественника привлекла постройка, стоявшая почти в центре двора. Она походила на три прижатых друг к другу прямоугольника, причём стены двух прямоугольников были прозрачными.
  - Сифары прибыли! - воскликнул Грем.
  Во двор опускался летательный аппарат в форме большой туфли с плоской подошвой. Аппарат мягко коснулся земли недалеко от Леонардо и обоих надсмотрщиков. Раскрылись двери, и показались три близнеца.
  Троица эта не походила ни на надсмотрщиков, ни на рабочих. По их бледным лицам с благородными чертами и особенно по богатым широким одеждам с преобладанием белого и зелёного цветов Леонардо мигом понял, что это господа, повелевающие здешним людом. Сифары были выше ростом всех остальных и, в отличие от лысых рабочих и надсмотрщиков, имели длинные белые волосы, спадающие до плеч.
  - Почёт сияющим сифарам! - закричал Квин.
  Оба надсмотрщика низко поклонились. Поклонился и Леонардо.
  - К нам прибыл чужестранец, сияющие, - не разгибая спины, обратился к ним Грем. - Мы с Квином подозреваем, что он из вражеского домена.
  - Какого? - спросил один из прибывших.
  - Из домена Клинчи, сияющий Алиенте.
  - Нет, я из Винчи, - возразил Леонардо, испугавшись, что его примут за вражеского лазутчика, и повторил: - Винчи, Винчи.
  - С доменом Клинчи заключено перемирие, - надменно проговорил Алиенте. Он не сводил глаз с портрета, который держал Леонардо. - Значит, эту вещь ты создал собственными руками?
  - Да, ваше сиятельство... Простите, я хотел сказать - сияющий... Моё главное занятие в жизни - создавать такие картины, ведь я художник.
  - Насколько я знаю, художники были в глубокой древности, их давно нет, и сейчас никто не умеет заниматься их ремеслом. Они, кажется, умели похоже изображать людей и всё вокруг, так?
  "Вот это учёный человек!" - обрадовался Леонардо и закивал:
  - Так, так, сияющий, умели!
  - А вот мы сейчас посмотрим, - Алиенте оглянулся на надсмотрщиков: - Принесите ему доску и грифель. Пусть изобразит меня.
  Квин с Гремом бросились исполнять приказание.
  Тем временем во дворе появилось ещё несколько надсмотрщиков, тоже в красных туниках и внешне неотличимых от этих двух. Они принесли кресла, в которые троица сифаров с важностью уселась.
  Грифель представлял собой металлический стержень, оставлявший на белой доске чёткие линии. Леонардо тут же уверенной рукой изобразил голову сифара в три четверти оборота. Не забыл раздвинуть на лице изображённого губы в задумчиво-меланхолической улыбке.
  Пока Леонардо рисовал, явился рабочий, отправленный за машиной времени. Путешественник думал, что аппарат внесут как минимум пятеро, но её доставил только один - тот самый рабочий. Машина сама собой перемещалась перед ним, послушная его взгляду! Леонардо замер, оторвавшись от портрета. Выходит, что эти люди передвигали предметы при помощи силы мысли!
  Видя, что он перестал рисовать, к нему подошёл Квин. Надсмотрщик находился в двух шагах от Леонардо, когда доска с портретом вырвалась из рук художника и, сопровождаемая взглядом Квина, проплыла по воздуху прямо к Алиенте. Леонардо прошиб холодный пот. Надсмотрщик передал доску сифару, не притрагиваясь к ней!
  Алиенте взял портрет в руки и стал рассматривать. Два других сифара тоже взглянули на рисунок.
  - Да ты тут как живой! - воскликнули они чуть ли не хором.
  - Я немедленно связываюсь с Ослепительным, - сказал Алиенте, прижимая портрет к груди.
  Он замер на целую минуту, как будто прислушиваясь к чему-то, потом встряхнулся.
  - Ослепительный заинтересовался, он заказывает пять художников, - Алиенте повернулся к надсмотрщикам. - Я только что говорил с Ослепительным! Он заказывает пять художников, слышите?
  - Сейчас сделаем, сияющий, - отозвался Квин, низко кланяясь.
  Леонардо с поклоном сделал шаг навстречу сифарам.
  - Простите меня за мою неосведомлённость, о сияющие, но как вы узнали...
  - Вот и видно, что ты прибыл из слишком далёких мест, где люди не владеют простейшими способностями! - запальчиво перебил его Алиенте. - Мне не нужно лично представать перед очами Ослепительного Властителя, находящегося в своём зелёном дворце, достаточно мысленно связаться с ним. Я рассказал ему о твоём портрете, мало того - показал ему портрет. Властитель посмотрел на него моими глазами! Радуйся, художник, он берёт тебя и четыре твои копии во дворец.
  "Боже, они к тому же ещё умеют передавать мысли на расстояние..." - беззвучно прошептал Леонардо.
  Алиенте взмахнул рукой.
  - Квин, так ты понял? Немедленно отправь в принтер четырёх рабочих для исходного материала и по-быстрому сделай четыре копии старика! Ослепительный не любит ждать!
  При слове "принтер" Леонардо вздрогнул. В том времени, где он только что побывал, так называли приспособление для точнейшего копирования картин...
  "Но это значит, что... - Художник задумался. - Неужели... там копируют вещи, а тут - живых людей?..."
  Оглядываясь и видя вокруг себя одних близнецов, Леонардо почувствовал дурноту.
  Квин подбежал к колоннам и засвистел. Из тёмных арок за колоннами выбежали не меньше двух десятков рабочих. Надсмотрщик отсчитал четыре человека. Остальные кинулись назад и скрылись в тех же арках.
  В эту минуту на внутренний двор опустились два летательных аппарата, на этот раз в виде лодок. Из первого вылез сифар - точная копия тех, что находились во дворе.
  - Приказ Ослепительного! - объявил он громко. - Войска домена Таукра прорвали нашу оборону на Каламайских полях! Нужна сотня воинов, и срочно! Вот образец, - и он показал на вылезавшего из второго аппарата человека в чёрных доспехах, мускулистого и приземистого, со злобным лицом. - Быстро доставить сюда сто рабочих для переплавки!
  Надсмотрщики разбежались, свистками созывая работяг, только Грем остался возле художника, видимо получив приказ присматривать за ним.
  Не прошло и двух минут, как из большой толпы сбежавшихся людей было отобрано сто человек. Выстроившись в ряд, они гуськом побрели к зданию в центре двора.
  "Это и есть принтер", - догадался Леонардо, глядя, как рабочие один за другим скрываются в дверях центрального корпуса.
  Входить туда они явно не хотели. Многие, оказавшись у дверей, отшатывались или норовили упасть на землю. Но у дверей стояли надсмотрщики, которые пристально следили за всеми входившими. Леонардо, уже ничему не удивляясь, заметил, что многие рабочие не сами входят, а их отрывает от земли какая-то сила и буквально заталкивает внутрь здания. Наверняка их заталкивали надсмотрщики, используя силу мысли!
  Корпус, в который они входили, не имел ни одного окна, и Леонардо не мог видеть, что в нём происходило. Зато два смежных корпуса, куда они попадали из первого, были сделаны целиком из прозрачного материала. Люди сначала попадали в левый прозрачный корпус. Там их поднимало и начинало носить словно каким-то вихрем, всё быстрее и быстрее. Они взлетали к самому потолку и через отверстие затягивались в правый прозрачный корпус. К этому времени они уже имели вид бесформенной тёмной массы. Эта масса по стенке правого корпуса стекала вниз. Правый корпус быстро наполнялся. По мере того, как люди в тёмных туниках входили в зловещий принтер, вязкой жидкости становилось всё больше. Наконец в принтер вошёл последний рабочий. Поднятый вихрем в левом прозрачном корпусе, он в правом корпусе стёк вниз тёмной каплей, влившись в общее месиво.
  Этого месива едва хватило, чтобы наполнить правый корпус на четверть.
  Когда "переплавка", как выразился сифар, закончилась, в принтер вошёл солдат. В отличие от рабочих, он ничего не боялся и даже, похоже, был доволен. Как только он скрылся в непрозрачном корпусе, месиво забурлило, заколыхалось и стало вытекать по трубе, возвращаясь в непрозрачный корпус. Там оно, по-видимому, снова превращалось в людей, и не просто в людей, а в солдат, точных копий того, который вошёл в принтер! Они выходили оттуда один за другим и строились в шеренгу. Все в чёрных доспехах, все мускулистые, все приземистые, все на одно злобное лицо.
  - Удивляешься? - заухмылялся Грем. - Мы здесь все вышли оттуда, даже сифары. Все, кроме Ослепительного Владыки. Но на то он и Владыка, чтобы не рождаться в принтере.
  - А... как он рождается? - осторожно поинтересовался Леонардо, подозревая, что задаёт вопрос, за который может понести наказание.
  Но надсмотрщик добродушно рассмеялся.
  - Вот и видно, что ты чужак, прибыл из дремучих краёв. У вас там ни доменов, ни дворцов нет, да и силу свою вы использовать не умеете.
  - Вы правы, почтеннейший, не умеем, - закивал путешественник. - Поэтому объясните мне, глупому чужестранцу, как это оно у вас происходит, такое точное копирование, и сохраняют ли все эти люди, которые выходят из принтера, своё человеческое сознание?
  - Как происходит - знают только Ослепительный и высшие сифары. На то они и высшие, чтобы знать. А у людей из принтера сознание того, с кого они скопированы. У них и память та же, и привычки, и всё остальное. Сейчас они отправятся на войну и будут воевать доблестно и храбро, как этот воин. Небось, слабака какого-нибудь или труса на копирование не дадут, только самого доблестного и храброго. Теперь у нас стало сто доблестных и храбрых воинов, и с ними мы одержим победу!
  - То есть, вы хотите сказать, что это всё один и тот же человек?
  - Сейчас - один и тот же, - охотно объяснил надсмотрщик. - Сходство и внутреннее и внешнее. Но внутреннее, да и внешнее сходство будет продолжаться недолго. Они начнут жить и набираться опыта, а этот опыт у всех разный, и постепенно это скажется на их характере и привычках. Так всегда бывает. Взять хотя бы нас с Квином. Мы вышли из принтера в один день абсолютно одинаковыми, с какой стороны не посмотри. И память, и мысли одни и те же. И вот прошло всего каких-нибудь полгода, и он стал ленивым и хитрым. А всё почему? Водит дружбу с лентяями-рабочими, от которых чего только не понабрался...
  Новосозданные солдаты строем, повинуясь зычным командам первого солдата, направились к выходу со двора.
  - А теперь копировать художника! - закричал Алиенте. - Приказ Ослепительного!
  - Будет исполнено, сияющий, - сказал Квин и жестами подозвал к себе четырёх рабочих, стоявших в сторонке.
  Грем взглянул на Леонардо.
  - Ступай за ними. Не бойся, тебя в переплавочную камеру не пошлют, - он заухмылялся. - Останешься каким есть, и не только останешься, но и полетишь с сияющими сифарами в зелёный дворец.
  - Дворец я, кажется, видел вдали, - пробормотал Леонардо, медля присоединяться к рабочим, бредущим к принтеру.
  - Жизнь у тебя будет сытная и беззаботная, только и знай, что угождай Ослепительному, - говорил Грем.
  - Эй, хватил разговоров! - крикнул Квин. - Художник, пошевелись! Нельзя заставлять ждать сияющего Алиенте!
  - Постойте, постойте, - встрепенулся Леонардо. - Подождите. Я только схожу к машине, положу в неё картину.
  "Мне бы только сесть на сиденье и зажечь горелку, - думал он, - и больше вы меня не увидите!"
  - Не надо никуда класть, держи её в руках, - сказал Грем. - Она тоже скопируется. У каждого из вас будет по картине.
  - А ещё мне надо взять из машины нечто очень важное, без чего моя работа как художника будет невозможна!
  - Удрать вздумал? - Надсмотрщик словно читал его мысли. - Не выйдет. Пошёл быстрей!
  И он для придания веса своим словам применил силу мысли. Леонардо как ветром понесло к Квину и четвёрке рабочих.
  В мгновение ока он оказался у двери первого корпуса принтера. Дверь была распахнута, но солнечный свет освещал только небольшую полоску за порогом. Дальше царила непроглядная тьма.
  Леонардо, наконец, встал на ноги, но войти в дверь у него не хватало духу. Квину пришлось дать ему толчок силой мысли. Художник кубарем влетел в темноту, едва не выпустив из рук "Джоконду", и тут же почувствовал, что его будто засасывает в какую-то трубу. Впрочем, это ощущение продолжалось считанные секунды. Не успел он опомниться, как обнаружил себя стоящим у раскрытой двери в пятне солнечного света. На подкашивающихся ногах, держа дрожащими руками картину, он поспешил выбраться из здания.
  За дверью его поджидали ухмыляющиеся надсмотрщики.
  - Ну вот, что я говорил, - сказал Грем. - Ничего с твоей картиной не сделалось. Была одна, а теперь их пять. У каждого по картине!
  И он захохотал, очень довольный своей шуткой.
  Оглянувшись, Леонардо увидел, как за ним из той же двери один за другим выходят четыре седобородых старца в белой перепачканной одежде и каждый держит в трясущихся руках "Джоконду".
  Они присоединились к Леонардо, и уже все пятеро начали в недоумении оглядываться, причём разглядывали не столько двор, сколько друг друга. Все раскраснелись, глаза у всех были выпучены, никто не решался приблизиться друг к другу, наоборот, каждый отошёл немного в сторону от других.
  - Прекрасно, - сказал, подходя, Алиенте. - Скоро вы продемонстрируете ваше умение перед Ослепительным, и берегитесь, если ему не понравится! Сразу пойдёте в переплавку на солдат! А сейчас следуйте за мной.
  И он направился к летательному аппарату.
  Художники замешкались. Квин с Гремом, стоявшие поблизости, придали им толчок силой мысли.
  - Пошевеливайтесь, - прикрикнул Квин.
  Первым в аппарат залез Алиенте. Но едва к раскрытой дверце подволокло упирающихся художников, как на весь двор завыла тревожная сирена.
  - Это домен Трентахо! - закричал Грем. - Опять они!
  В небе показалось несколько стремительно пикировавших серебристых летательных аппаратов. С одного из них во двор упал ослепительный луч, задев несколько рабочих. Все кто находился во дворе, кинулись врассыпную. Алиенте захлопнул дверь аэромобиля, скрывшись в кабине. Его аппарат задним ходом заскользил к арке.
  - Что такое? В чём дело? - спрашивали старики, бестолково озираясь.
  - Враги напали! - кричали убегающие надсмотрщики. - Они хотят вывести из строя наш принтер! Чтобы мы не могли производить солдат! Спасайтесь! Бегите под колонны, в арки, иначе вас сожжёт лучом, и даже в переплавку не сгодитесь!
  Летательные аппараты вражеского домена были атакованы другими летательными аппаратами, видимо принадлежавшему властителю зелёного замка, поскольку у них были зелёные днища. Они тоже выпустили лучи, стараясь сбить серебристых. Лучи скрещивались в воздухе, дымились, сверкали, некоторые устремлялись вниз и скользили по двору, оставляя горелые полосы.
  Группка перепуганных художников побежала было к арке, но тут один из них замешкался, оглянулся на машину времени. Возле неё никого не было. Сначала один художник, а потом и остальные бросились к ней.
  К машине подбежали все пятеро и, толкаясь, нанося удары деревянной рамой "Джоконды", полезли на сиденье. Одному из них удалось усесться и зажечь горелку. Видя это, остальные усилили натиск.
  - Отцепитесь от меня, несчастные двойники! - кричал тот.
  И двух секунд не прошло, как его стащили с сиденья и на его место взобрался другой.
  - Проклятые демоны! - кричал он, вцепившись в рейки и отталкивая соперников ногами. - Убирайтесь в преисподнюю! Настоящий Леонардо - это я!
  - Нет, я!
  - Я!
  Чёрный дым валил всё гуще, и всё ожесточённее становилась драка за единственное место в машине. В небе продолжался воздушный бой. Огненные лучи промахивали совсем близко от дерущихся.
  И вдруг окружающее пропало. Исчезли огненные лучи, дым и угрюмый внутренний двор с колоннами. Машина оказалась в шестнадцатом веке, в той точке пространства и времени, откуда начала путешествие.
  
  
  Не успел Джованнино договорить, что учителя взял сатана, как машина снова появилась. От неожиданности мальчики отступили назад.
  Если бы не странный вид учителя, можно было подумать, что машина никуда не исчезала, а всё время была тут, за завесой чёрного дыма. Белоснежная туника была черна от грязи и разорвана во многих местах, борода растрепалась, лицо было красным, глаза выпучены. Леонардо отдувался как после долгого бега, руки его дрожали. "Джоконда" лежала не в мешке за креслом, а под ногами у путешественника. С обломанной рамой она имела такой же жалкий вид, как и он сам.
  Но больше всего поражали человеческие останки, прилепившиеся к аппарату. С одного бока к креслу тянулся какой-то старик. Его тело было аккуратно, как бритвой, разрезано по грудь. Остались только голова, плечи и одна рука, остальное пропало. При взгляде на эту мёртвую голову, ученики оторопели от ужаса: она точь в точь походила на голову их учителя! По другую сторону от кресла виднелась ещё одна мёртвая голова с частью туловища. Обрубок чьей-то руки валялся позади сиденья, и тут же рядом, зацепившись за металлическую рейку, висела третья мёртвая голова. Все части тел были отсечены ровно по невидимой границе, замыкавшей пространство-время внутри машины.
  Леонардо, шатаясь, слез с сиденья. Вытащил из машины "Джоконду".
  - Учитель, ты вернулся! - закричали мальчики. - Господь спас тебя!
  - А это кто? - спросил Бонифаччо, показывая на мёртвую голову.
  - Останки демона, который принял мой облик, - кряхтя и потирая ушибленные бока, ответил Леонардо.
  Он без сил опустился на траву и принялся рассматривать картину.
  - Это она... О копии не может быть и речи...
  - Демоны хотели отобрать у тебя картину? - спросил Джованнино.
  - Да, и оставить меня в преисподней... Но об этом держите язык за зубами.
  - Учитель, а что ты видел в преисподней? - заикаясь, спросил Бонифаччо.
  - Это ад, сущий ад.
  - А какие там люди?
  - Там нет людей... - стеная, Леонардо встал на ноги и дотянулся до валявшегося под горелкой огнива. - Нет ничего, ничего...
  В горелке взметнулось пламя, повалил чёрный дым. Леонардо торопливо подобрал картину.
  - Бегите! - закричал он, отшатываясь в сторону.
  Сверкнула вспышка, и машина, перенесённая куда-то в другое время, исчезла.
  Художник перевёл дыхание. Попытался приподняться, и снова опустился на землю. Когда дым рассеялся, на траве показалось выжженное пятно. Это было всё, что осталось от гениального изобретения.
  
  
  Впоследствии биографы Леонардо, передавая рассказ учеников и отметая как вымысел заявления о чудесном путешествии сквозь время, усматривали в нём намёк на изготовленный Мастером некий летательный аппарат, на котором он безуспешно пытался взлететь. В пользу этой версии будто бы говорит тот факт, что в те дни Леонардо тяжело болел. Всё его тело было покрыто ранами и ушибами.
  Как бы там ни было, но этот эпизод его биографии остаётся покрытым мраком. Многие исследователи считают его недостоверным.
  
  
  
  
  
  ДИВНЫЙ ВОЛШЕБНЫЙ МИР
  
  
  Катастрофические извержения на Аляске и в Сибири длились почти сто пятьдесят лет. Ядовитый туман наполнил атмосферу. Без солнца выросло уже несколько поколений землян. Люди свыклись с жизнью в постоянных сумерках, адаптировались к ним, и всё же их не оставляла надежда, что это безумие в природе когда-нибудь кончится, извержения прекратятся и дневное светило вновь озарит их тёмный, удушливый и жаркий мир.
  Молодая интернет-журналистка Сьюзен Браун тоже никогда не видела солнца. Но она знала, что здесь, в городе, где она жила, имелось место, где было и солнце, и синее небо, и свежий воздух, и реки с прозрачной водой. Место это называлось Дивный Волшебный мир. Правда, существовало оно не в реальности, а в суперкомпьютере, созданном МКК - Международной Квантовой Корпорацией. В Дивный Волшебный мир перемещались жители планеты, которые соглашались отдать свой мозг на оцифровку. Для человека такая операция заканчивалась смертью его физического тела, зато его сохранённое сознание получало в Дивном Волшебном мире новое, виртуальное, тело и оставалось в нём навсегда.
  Волшебный мир был создан для безнадёжно больных, число которых росло с каждым годом. Но почти сразу после его появления в него устремилось немало вполне здоровых людей, намеренно приведших себя в безнадёжное состояние. Смерть с перемещением сознания в суперкомпьютер рассматривалась ими как своего рода самоубийство с надеждой на воскрешение в раю. Конечно, сразу появились скептики, утверждавшие, что всё это мошенничество, сохранения сознания не происходит и вообще никакого Волшебного мира нет. Пресекая обвинения, Корпорация за довольно высокую плату создала возможность заглянуть в Волшебный мир родственникам перемещённых. Побывав там, они приходили в полнейший восторг. Слухи о необыкновенной жизни в Волшебном мире множились и увеличивалось число желающих умереть здесь и воскреснуть там.
  Одной из постоянных читательниц блога Сьюзен Браун была некая богатая вдова Элеонора Смит. Впечатлённая религиозно-нравственной направленностью статей Сьюзен, она предложила журналистке посетить "квантовый тот свет", как иногда называли Дивный Волшебный мир. У миссис Смит умерла дочь с перемещением сознания в суперкомпьютер, и теперь она, как мать одного из перемещённых, имела возможность периодически наведываться туда. Вдова направила в Корпорацию официальное письмо с просьбой позволить вместе с ней заглянуть в Волшебный мир журналистке Сьюзен Браун, и неожиданно получила согласие. Очевидно, там приняли в соображение рекламу, которую могла обеспечить их проекту популярная блоггерша.
  Сьюзен доехала до здания МКК на такси. Ехать было недолго, можно было и пешком добраться, но пешком по городу уже давно никто не ходил, кроме муниципальных работников. В электромобиле поддерживалась искусственная атмосфера, тем не менее Сьюзен сидела в противогазе; в нём же и вылезла из машины. Вместе с ней вылез шофёр, тоже в противогазе. Шофёр должен был помочь ей преодолеть тридцать метров по грязи и лужам до подъезда. Эта помощь входила в плату за поездку.
  Был полдень, но из-за вечных туч, насыщенных влагой и вулканическим пеплом, в городе царила мгла, как поздним вечером. Слепо горели фонари, подсвечивая облупившиеся фасады домов. Повсюду лежали груды мусора, нанесённого недавним ливнем. Мусор размяк и превратился в месиво, в котором копошились уродливые крупные крысы, нечувствительные к ядовитым вулканическим выбросам. Подумать только, мусор и крысы у входа в здание одной из богатейших на Земле фирм! Впрочем, здесь, в отличие от других частей города, регулярно убирали, но частые ливни сводили уборку на нет.
  Ливни могли идти целыми днями без перерыва, и по улицам текли потоки воды, неся грязь, мусор, содержимое канализаций, утопленников, крыс, даже целые электромобили. Дожди шли оттого, что с поверхности планеты под воздействием усилившейся жары испарялась влага. Понижался уровень океанов. В придачу к ливням, с регулярностью раз в месяц налетали ураганы, круша всё на своём пути. Но вред от них не мог сравниться с вредом, наносимым извержениями вулканов. Человечество ещё не опомнилось от тысячелетней давности взрыва Йеллоустоунского супервулкана, уничтожившего Северную Америку и половину населения Земли; последовавшая за этим череда землетрясений и извержений продолжается до сих пор. С течением времени вулканическая зима сменилась жаркой вулканической баней. Высокая влажность при высокой температуре и вечных сумерках сделала большую часть планеты непригодной для жизни людей; человечество выживало только в умеренных и северных широтах, питаясь плодами, выращенными под плёнкой, или пищевыми концентратами, созданными искусственно.
  Шофёр, идя, отбивался от подбегавших крыс тростью-электрошокером - самым действием орудием против этих грызунов. После дождей, превративших улицы в большие помойки, их было особенно много. Кроме крыс, опасность представляли слизняки величиной с кулак. Их тысячи ползали по мокрым загаженным тротуарам и стенам домов. Крысы их не трогали, поскольку слизняки были ядовитыми. Проползи такой слизняк по голому телу, и человек умирал через полчаса. Сьюзен боялась наступить на слизняка ещё и потому, что ядовитая слизь от раздавленной твари впитывалась в обувь, и тогда её можно было выбрасывать. А обувь стоила дорого. Слизняков, крыс и прочую нечисть периодически травила специальная служба, но крысы травились плохо, зато хорошо травились слизняки, но на место сдохших через короткое время приползали их живые собратья.
  У подъезда Корпорации, в груде мокрого мусора, Сьюзен заметила полуобглоданный человеческий труп. На него падал мутноватый свет из большого окна. Крыс тут было особенно много, поэтому груду с трупом пришлось обойти.
  Дверь автоматически раскрылась. Сьюзен вошла в неярко освещённую прихожую. Шофёр остался снаружи. Сьюзен кивнула ему, прощаясь, и закрывшаяся дверь отделила их друг от друга.
  Журналистка ждала, пока в прихожей, словно в тамбуре космического корабля, насыщенный пеплом воздух улицы не сменится чистым воздухом здания. Процедура эта была ей хорошо знакома. Все дома в городе имели прихожие, в которых автоматически очищался воздух.
  Над дверью зажглась зелёная лампа. В динамике прозвучал голос:
  - Добро пожаловать, мисс Браун.
  Дверь раскрылась. Сьюзен вошла в белый коридор и сняла маску.
  - Маску можете оставить здесь, - сказал ожидавший её служащий Корпорации - высокий блондин лет тридцати пяти, в строгом чёрном костюме. - Миссис Смит ждёт вас.
  Они зашагали по коридору.
  - Позвольте представиться: Гэри Робертсон, главный менеджер.
  - Сьюзен Браун, блоггер, - представилась в свою очередь девушка.
  - Очень приятно. Я читал ваши статьи.
  Он распахнул дверь, и они вошли в комнату, где стояли мягкие кресла и диваны. Навстречу им поднялась миссис Смит - статная стареющая дама с густой копной рыжих волос. Поздоровавшись со Сьюзен и в очередной раз сообщив, что она в восторге от её статей, она пустилась в пространный рассказ о своей благотворительной деятельности, которой полностью посвятила себя после смерти дочери. По её рассказам, Бетси во время поездки за город случайно потеряла маску и надышалась ядовитым вулканическим воздухом. Сьюзен от знакомых слышала другую версию: Бетси просто не захотела жить в отравленном мире и умышленно дышала пеплом. Богатая мать, конечно, выполнила её просьбу переместить её в Волшебный мир.
  Они с менеджером зашагали по коридорам.
  - Бетси и в виртуальном мире занимается благотворительностью, - не умолкала миссис Смит. - Я дважды бывала у неё там, наблюдала за ней, за её делами. При последнем посещении я узнала, что она вступила в христианскую организацию "Помощь раскаявшимся грешникам". Да-да, в Волшебном мире, оказывается, есть такая! Бетси напомнила мне меня в молодости. Я тоже была активисткой разных подобных организаций, а начала я с проведения психологических тренингов в клубе анонимных алкоголиков. Я, кажется, рассказывала вам. Наставляла заблудшие души на истинный путь. И многие наставлялись, представьте! В этом клубе я встретила своего будущего мужа и отца Бетси... Жаль, что, умирая, он не захотел переместиться в Волшебный мир, а то бы они с Бетси встретились там...
  - Ваша история наверняка заинтересует моих читателей, - говорила Сьюзен.
  - Давайте взглянем на зал, в котором происходит оцифровка мозга, - предложил Робертсон. - Это любопытное зрелище.
  - Давайте, - с готовностью согласилась журналистка.
  Они вошли в коридор, длинная стена которого была прозрачной. За ней открывался вид на огромный зал с множеством кушеток. Их было не меньше тысячи, и на всех лежали люди.
  Зал был погружён в полумрак. Изголовье каждой кушетки подсвечивал слабый красноватый свет. Сьюзен мысленно ахнула: у всех людей отсутствовала черепная коробка! Открытый мозг был окружён чем-то вроде слабо светящейся ауры. Тут же стоял прибор, по экрану которого волнами проходила полоска света.
  - Мы можем говорить нормально, не боясь, что нас услышат в цифровальном зале, - сказал Робертсон. - Прозрачная стена не пропускает звуков, как, впрочем, и света. При взгляде с той стороны мы не видны.
  - А где все доктора, специалисты, сиделки? - спросила Сьюзен, оглядывая зал. - Почему никого нет?
  - В настоящий момент они не нужны. Они появляются, когда заканчивается оцифровка всей партии, чтобы убрать покойников и уложить новых больных. Оцифровка происходит автоматически. Вон та светящаяся полоска на приборе у изголовья показывает, что процесс идёт нормально. Там же указывается время до его окончания.
  - Насколько я знаю, оцифровка мозга длится около трёх недель?
  - Так было месяц назад. Сейчас мы используем модифицированную модель компьютера, которая позволяет провести оцифровку за две недели. Оцифровывается весь мозг, все вереницы и последовательности составляющих его нейронов. Человеческий индивидуум с его памятью, мечтами, желаниями, фобиями, всем его жизненным опытом переходит в цифровую форму и перемещается в квантовый суперкомпьютер, где для него и подобных ему создан особый мир. Он создан искусственным интеллектом по картинам и фотографиям лучших наших художников и дизайнеров. Разумеется, за образец был взят земной мир, каким он был в солнечные времена, но мир улучшенный и в чём-то, надо полагать, похожий на сказку. Недаром он назван Дивным и Волшебным. В нём есть тысячи подуровней, или сегментов, каждый из которых представляет собой свой собственный мир, не похожий на другие. Виртуальные люди могут перемещаться из одного сегментного мира в другой через порталы. Каждый мир прекрасен по-своему. Кстати, работа над созданием сегментных миров ещё продолжается, к концу текущего десятилетия их будет не меньше восьмисот тысяч.
  - Сколько человек уже переместилось туда? - поинтересовалась журналистка.
  - К настоящему моменту полтора миллиона, и всё равно желающих так много, что у нас не хватает мощностей. Мы не успеваем обслуживать всех. Огромное количество тяжелобольных умирает, не дождавшись своей очереди. Но мы работаем над этой проблемой. Прежде всего, стремимся повысить скорость оцифровки. Если оцифровывать мозг не за две недели, как сейчас, а за два дня, то мы покончим с очередями. Это возможно. Разрабатываются модели квантовых компьютеров, которые будут оцифровывать мозг за несколько часов. Перевод людей в Волшебный мир мы поставим на поток, и в конечном итоге добьёмся сохранения всех живущих. Никто не умрёт. Каждый землянин в конце жизни переместится в Дивный Волшебный мир и будет продолжать жить там. В нём будут жить миллиарды и миллиарды. Места хватит для всех.
  - Ужас какой-то, - пробормотала миссис Смит. - Вы создаёте огромное кладбище!
  - На кладбище покойники, а у нас - живые люди, - возразил менеджер. - Правда, с виртуальными телами, но ведь главное - это сохранённое сознание. К тому же, виртуальные тела, как и физические, способны к восприятию чувственных удовольствий...
  - Я слышала, виртуалы могут менять свою внешность? - спросила Сьюзен.
  - У них много способностей, не только эта, - ответил Робертсон. - А изменением собственной внешности они начинают заниматься почти сразу, как попадают в Волшебный мир. Там все хотят выглядеть молодо и привлекательно. Вообще, мы выпускаем туда человека с его собственной внешностью, какая была у него при жизни здесь. Разумеется, если это пожилой человек, то мы стараемся дать ему его же внешность, какая была у него в цветущем возрасте, скажем, в возрасте тридцати, двадцати пяти или двадцати лет. Но чаще всего, да что там, почти никогда в Волшебном мире они не сохраняют эту внешность надолго. Виртуал одним усилием мысли может сделать себе другой нос или другой рот, или в мгновение ока поменять причёску, а то и сделать себе новые волосы. Уже через год внешность перемещённого изменяется настолько, что самый близкий родственник, проживший здесь с ним бок о бок всю жизнь, там его не узнает...
  - Да-да, то же самое и с моей Бетси! - воскликнула миссис Смит. - Когда я посетила её в Волшебном мире в первый раз, она ещё сохраняла свой настоящий облик, хотя и несколько приукрасилась, но когда я во второй раз побывала у неё - это было в прошлом сентябре, - я бы ни за что её не узнала, если б мне не указал на неё чип!
  - Чип - это что-то вроде нити Ариадны в Волшебном мире, - пояснил Робертсон, обращаясь к Сьюзен. - Чипы изготавливаются при оцифровке мозга специально для родных перемещаемого. Он прикреплён, как невидимая метка, к какому-то определённому виртуалу, и при его помощи родственник всегда может разыскать данного виртуала среди тысяч других и войти в его сознание. Чип прикреплён и к Бетси, так что мы быстро отыщем её в любом из множества сегментов, где бы она ни находилась.
  - Потрясающе, - сказала Сьюзен. - А что, виртуалы и сексом заниматься могут?
  - Вполне. При оцифровке мозга захватываются мозговые центры, ответственные за сексуальное наслаждение. То есть, виртуалу передаётся способность чувственно наслаждаться. А если есть способность, то зачем оставлять её без дела? Волшебный мир с самого начала задумывался как место счастливой жизни, полной удивительных и ярких событий. Значит, в нём обязательно должна быть любовь. Желающих переместиться туда было бы гораздо меньше, если бы её там не было.
  - Но как быть с душой? - воскликнула миссис Смит. - У людей есть душа! Вы уверены, что при оцифровке мозга она переходит в суперкомпьютер? Я - не уверена!
  - Это сложный философский вопрос, обсуждать его не в моей компетенции, - ответил менеджер. - Могу лишь сказать, что мы делаем всё возможное по сохранению нейронной структуры человеческого мозга и сознания, которое им вырабатывается. По всем теоретическим расчётам и практическим наблюдениям в Волшебный мир переходят именно сами человеческие личности, а не какие-нибудь двойники или копии. Для нас это главное. Личности должны быть полностью сохранены и получить вечную счастливую жизнь.
  - Вечность только у Господа Бога и его праведников, живущих в раю, - проворчала миссис Смит недовольно. - А в нашем бренном мире никакой вечности нет и быть не может. Волшебный мир жив, пока существует суперкомпьютер. Находится он здесь, на земле, а не в каком-то там виртуальном пространстве. Всё, что на земле, подвержено тлению, в том числе и бункер с суперкомпьютером. Не верю я, что он будет существовать вечно. Само человечество не вечно. Ещё одно извержение гигантского вулкана - и люди будут стёрты с лица земли. А без людей погибнет и бункер.
  - Вы правы в том отношении, что человечество может погибнуть, - сказал Робертсон. - Для этого мы и перемещаем его в суперкомпьютер, чтобы оно сохранилось хотя бы там, если природа уготовила ему гибель здесь. Бункер создан из сверхпрочного сплава, который не подвержен коррозии. Он может находиться и в космическом холоде, и в раскалённой лаве. В нём размещён термоядерный реактор, который рассчитан на пятьсот тысяч лет непрерывной работы. Как только появится хотя бы малейшая опасность, бункер будет герметически закупорен и отправится, так сказать, в автономное плавание. Суперкомпьютер будет существовать в бункере без всякого вмешательства извне пятьсот тысяч лет, пока работает реактор.
  - Пятьсот тысяч лет - это огромный срок, действительно вечность, - сказала журналистка. - Уцелеет ли Волшебный мир за пятьсот тысяч лет?
  - Если не будет повреждён бункер, то Волшебный мир безусловно уцелеет, как и все находящиеся в нём люди.
  - А они не уничтожат друг друга за такое большое время, тем более с их волшебными возможностями? - спросила миссис Смит.
  - Виртуалов может уничтожить только повреждение бункера и компьютера, больше ничего. Сами они перебить друг друга не смогут никак, это исключено. Видите ли, Волшебный мир только внешне похож на наш, сущность его кардинально иная. Это другой мир, другие законы природы, другие отношения между людьми, другое устройство общества. Это другая цивилизация, которая со временем будет всё дальше уходить от человеческой, меняться, эволюционировать - неизвестно только, в какую сторону. Это опять же очень сложный вопрос. Впрочем, мы заговорились, нас ждут в комнате для свиданий. Чип для мисс Браун уже готов.
  Они вышли из цифровального зала, поднялись на лифте и, пройдя по коридору, вошли в круглую комнату с купольным потолком. Из мебели тут были только мягкие кресла. Миссис Смит, которая уже была здесь, обернулась к своей молодой спутнице:
  - Присаживайтесь, милочка. Сейчас нам принесут шлемы, в которых мы перенесёмся в Дивный Волшебный мир. А, вот и они!
  В комнату вошла девушка, неся поднос с двумя круглыми шлемами.
  - Чипы уже заправлены в шлемы, - сказал Робертсон. - Они позволят вам оказаться внутри Бетси. Вы будете смотреть на окружающий мир её глазами и слышать её ушами.
  - Как интересно! - воскликнула Сьюзен. - А сможем мы повлиять на её поведение, заставить её сделать что-то такое, что хотим мы, а не она?
  - Это невозможно.
  - Повлиять можно голосом, - вмешалась миссис Смит. - Например, что-нибудь сказать.
  - Ваш голос прозвучит непосредственно в голове Бетси, но это может вызвать у неё шок, - сказал менеджер.
  - Хорошо, мы будем молчать, - ворчливо отозвалась миссис Смит. - Ну, если и скажу ей пару слов, то что за беда. В прошлый раз я сказала кое-что, и ничего с ней не сделалось... - Она откинулась в кресле. - Свидание, как всегда, продлится двадцать минут?
  - Больше дать времени, к сожалению, не позволяют технические возможности.
  - Мало. Этого мало, а деньги за свидания берёте большие.
  - Устройство свиданий - технологически сложная вещь, потому и цена соответствующая.
  Пока девушка передавала шлемы гостям, он коротко переговорил с кем-то по радиотелефону.
  - Итак, уважаемые дамы, в том сегменте Волшебного мира, где сейчас находится объект, поздний вечер, - объявил он.
  - Смена дня и ночи происходит во всех сегментах? - спросила журналистка.
  - В большинстве. Есть сегменты, в которых царит вечный день, а есть и такие, в которых всегда ночь.
  - В прошлый раз, когда я погружалась в Бетси, тоже был вечер, - сказала миссис Смит. - Бетси проводила беседу с жителями некоего города в Волшебном мире...
  - Контакт начнётся сразу, как только наденете шлемы, - перебил её менеджер.
  Кивком головы он отпустил сотрудницу.
  Сьюзен замирала от восторга. Сейчас она окажется в таком месте, о котором любой из живущих на Земле может только мечтать...
  Она надела шлем.
  Какое-то время в глазах стояла кромешная тьма. Потом разлилось радужное сияние и поплыли цветные круги. Вскоре сияние стало меркнуть, муть рассеиваться и проступили очертания вечерней улицы, освещённой вереницей фонарей. Невысокие изящные особняки утопали в тени деревьев и декоративных кустарников; окна светились мягким желтоватым светом. Повсюду было очень чисто. Воздух был прозрачным, какого Сьюзен ни разу не видела. Временами по улице бесшумно промахивали электромобили, все только самых дорогих марок. Такие же машины плыли в темнеющем звёздном небе. Если бы Сьюзен увидела всё это в реальном мире, то подумала бы, что очутилась в городе мультимиллионеров, защищённом от вулканического пепла прозрачным куполом. Один такой летающий лимузин стоил целое состояние!
  Прохожих на удивительной улице было совсем немного. К Сьюзен приближалась горланящая группа молодых людей лет семнадцати - восемнадцати, одетая и подстриженная по самому последнему писку моды. На некоторых были одни короткие юбчонки или шорты, больше смахивающие на плавки.
  Только сейчас Сьюзен стала по-настоящему понимать, что значит быть "погружённой в сознание". Она вынуждена была подчиняться всем движениям Бетси и смотреть в ту же сторону, что и она. Бетси смотрела на приближающуюся компанию. Сьюзен, однако, пользуясь тем, что она всё-таки не Бетси и не обязана фокусировать взгляд на молодых людях, боковым зрением оглядела себя. Точнее, Бетси.
  Оказалось, что Бетси одета не менее легкомысленно, чем подходившая молодёжь. На её груди чернела узенькая ленточка бюстгальтера, остальную одежду составляли короткая глянцево-чёрная юбка и чёрные сапоги с облегающими голенищами.
  Возле Бетси бесшумно затормозил открытый электромобиль.
  - Эй, крошка, - сказал смуглый парень, сидевший за рулём. - А провести ночь? Со мной улетишь на небеса!
  - Много вас таких. Езжай дальше.
  Бетси отвернулась и, как показалось Сьюзен, хмыкнула.
  Парень отъехал. Через минуту Бетси окружила молодёжь.
  - Это Бетси! - завопил один из парней. - Мы с Майком трахали её на прошлой неделе!
  Сьюзен слегка удивилась. Выходит, Бетси в Волшебном мире занималась не только пропагандой нравственности!
  - Бетси, пошли с нами, - загалдели остальные. - Мы двигаем на групповуху, будет обалденное ширево!
  - Не могу, я человека жду, - сказала Бетси.
  У Сьюзен появилось ощущение, что вряд ли это подростки. Впрочем, возраст определить было трудно. Все молодые и миловидные, но что-то неуловимое в их лицах, особенно в глазах, говорило о том, что они гораздо старше тех лет, на которые выглядели.
  - Ну, как хочешь, - и компания двинулась дальше.
  Возле Бетси остановилась ещё одна открытая машина, в которой сидел потрясающего вида блондин в тёмных очках. Он был обнажён по пояс; бёдра обтягивала леопардовая шкура.
  Он снял очки и смерил Бетси оценивающим взглядом.
  - Брайан Ричардс, свободный художник, - представился он. - Занимаюсь в основном тем, что путешествую по сегментам.
  - Бетси Смит, - ответила Бетси. - Раньше я была волонтёром Армии Носителей Слова Божия.
  - А сейчас что делаешь?
  - Ничего. Живу как хочу.
  - По-моему, только так и надо, - сказал Брайан. - Кстати, такого же принципа придерживаются все мои приятели.
  - Я бы тоже хотела путешествовать по сегментам, только переход через порталы у меня не очень хорошо получается. Я недавно в мире.
  - Ничего, привыкнешь, и будет получаться, - дверца машины раскрылась. - Прыгай сюда.
  И тут вдруг в мозгу Сьюзен загрохотал голос, наполнивший гулом всю её черепную коробку:
  - Бетси, что я вижу! Ты опустилась до уровня дешёвой проститутки!
  Не только для Сьюзен, но и для Бетси этот голос оказался пугающей неожиданностью. Она отшатнулась со сдавленным писком.
  Блондин взглянул на Бетси удивлённо.
  - Ты что, крошка? Боишься? Не дрейфь, мы с тобой классно развлечёмся. Сегментов - тысячи, и все разные!
  - Немедленно уходи от него! - Сьюзен уже поняла, что голос принадлежал возмущённой миссис Смит. - Это искуситель, сатана! Уходи, беги прочь и молись, молись, несчастная, замаливай свой грех!
  - Кто бы вы ни были, отстаньте от меня, - почти простонала Бетси, поднеся руки к голове.
  Слова эти относились не к красавчику в машине, а к голосу, но красавчик принял их на свой счёт.
  - Не пойму, с чего это мне отстать, - сказал он разочарованно.
  - Нет, нет, всё нормально, - спохватилась Бетси. - Это я не тебе, а призраку, который заговорил у меня в голове. У меня уже было такое однажды. Вдруг появился и начал что-то долдонить, а я ничего не могла с ним поделать. Так и сейчас...
  - Это внутренний голос, - объяснил блондин. - Такое у многих бывает. Кто-то вдруг проникнет к тебе в голову и начинает внушать, будто он твой отец, или мать, или жена, ну, типа того. У меня в голове тоже когда-то звучал голос, пока я не послал его куда подальше. Представляешь, пытался учить меня жить!
  - Ты от него избавился?
  - А от него и избавляться не надо, он сам уйдёт. Голоса - это фантомы, которые сохранились в нас от прошлой жизни. Ничего страшного, они приходят редко и на короткое время... Ну, давай, залезай. Я знаю одно клёвое местечко, мы там отлично оттянемся.
  - Не садись к нему! - с нотками истерики кричала миссис Смит. - Это гнусный развратник! Маньяк! Я его насквозь вижу! Не садись, или я потребую, чтобы тебя убрали из Волшебного мира!
  Но Бетси решительно уселась в кресло. Машина тронулась.
  - Я, как твоя мать, могу потребовать, чтобы тебя убрали! Ты будешь стёрта, уничтожена, блудодейка!
  Бетси морщилась и тёрла виски.
  - Долдонит? - участливо спросил Брайан.
  - Сил нет... Это какая-то тётка. Возомнила, что она моя мать...
  - Мать! - Брайан засмеялся. - Надо же, какая чушь. Не бывает никаких матерей и отцов, прошлая жизнь нам только снилась, это всем известно.
  - Она говорит, что может меня стереть.
  - Не обращай внимание.
  Голос миссис Смит дрожал от ярости:
  - За полгода, что я тебя не видела, ты стала дешёвой уличной шлюхой. И это ты, ты, которую я отправила в Волшебный мир как образец морали.
  - Послушайте, фантом, даже если вы и правда когда-то снились мне, то всё равно вы не можете вмешиваться в мою жизнь, - заговорила Бетси, приходя в себя. - Я больше не хочу быть образцом морали. Здесь все живут свободно и весело, и я тоже хочу жить свободно и весело. Чем я хуже других?
  - Ваш мир насквозь развратен, - не унималась миссис Смит. - В нём царит содом! Теперь я окончательно убедилась в этом! Я думала, там у вас рай, а у вас ад!
  - Всё ещё говорит? - спросил Брайан.
  - Говорит, - кивнула Бетси со вздохом.
  - Ты или молчи, или пошли её.
  Не сбавляя скорости, машина оторвалась от уличного настила и плавно взмыла в воздух. Улица с её домами и деревьями провалилась вниз, простор стал расширяться и вскоре внизу раскинулся весь расцвеченный огнями город.
  - Я заплатила большие деньги за место в очереди на оцифровку твоего мозга! - Миссис Смит кричала уже фальцетом. - И ещё больше заплачу, чтобы тебя стёрли! Если сейчас же не покинешь машину - считай, тебя нет!
  - Ты фантом и ничего не можешь, - ответила Бетси неожиданно грубо. - И вообще, отвяжись от меня, дура. Знать тебя не желаю.
  - Правильно, - одобрил Брайан. - С фантомами только так и надо.
  - Сама ты дура! - взвизгнула миссис Смит.
  В ответ Бетси выругалась, и миссис Смит умолкла. Похоже, ругательства дочери ввели её в ступор.
  - Ныряем в портал, - сказал Брайан.
  Машина сделала крутой вираж и влетела в туманный круглый проём, внезапно появившийся в воздухе. Сьюзен изумилась. Город пропал. Только что был поздний вечер, почти ночь, а сейчас на горизонте стояло заходящее солнце, заливая золотистым сиянием какую-то совсем другую местность. Для Сьюзен, видевшей солнце только в кинофильмах, зрелище дневного светила стало чудом и откровением. У неё перехватило дыхание.
  Внизу, сколько хватало глаз, расстилалась бескрайняя лесистая равнина. Брайан, видимо уже бывавший здесь, уверенно повёл машину на снижение. Они опустились на опушке возле пруда, поблизости от двухэтажного особняка, похожего на небольшой дворец в старинном стиле. В воде отражался его бледно-розовый фасад.
  Брайан и Бетси вылезли из машины.
  - Где мы? - спросила Бетси.
  - В сегменте, который я называю страной лесных дворцов, - ответил Брайан. - Это необъятный мир, в котором только лес, и в нём - дворцы, полные удивительных вещей. Дворцов тысячи, они самые разные, во многих вообще никто не бывал, поскольку до них далеко лететь. Люди заглядывают в этот сегмент, чтобы заняться любовью или побыть в одиночестве в одном из дворцов.
  Они поднялись по мраморным ступеням и вошли в просторный зал. Стены его были украшены мозаичными панно, изображавшими танцоров в разных позах; повсюду стояли вазы и декоративные пальмы; вдоль одной из стен тянулась колоннада из перламутрового камня. Сьюзен имела возможность разглядеть всё это как следует, потому что Бетси беспрестанно вертела головой. В зале находилось с десятка два полуголых людей. Все были молоды и привлекательны. Кто-то сидел у колонн, кто-то лежал на коврах у бассейна с фонтаном, кто-то медленно покачивался в танце под негромкую музыку. Нравы тут, как видно, царили самые свободные. Многие из лежавших целовались, сплетясь телами. Под сводами медленно перемещались светящиеся шары, создавая интимный полумрак.
  - Тут никто никого не стесняется, - Брайан, беззвучно смеясь, взял Бетси за руку и повёл вдоль колонн. - Здешние парни умеют доставлять девушкам удовольствие... Впрочем, если ты предпочитаешь уединение...
  Бетси задержалась у зеркала и оглядела себя. Пользуясь случаем, оглядела её и Сьюзен. Лицо у Бетси было немного кукольное, и вообще сейчас она очень мало походила на свои фотографии из реального мира, которые показывала журналистке миссис Смит. Бетси умерла в двадцать восемь лет, а здесь ей на вид было не больше семнадцати!
  Удивление журналистки возросло, когда под взглядом Бетси, обращённом на собственное отражение, начала меняться её одежда. Юбка сменила цвет с чёрного на бледно-палевый, сделалась полупрозрачной и немного другого фасона. Чёрные сапоги превратились в лёгкие золотистые сандалии... Обитатели Волшебного мира действительно умели колдовать!
  В новом наряде Бетси стала выглядеть как все девушки вокруг, то есть, полуголой.
  - Совсем стыд потеряла! - ворвался в мозг сердитый окрик миссис Смит. - Будешь и дальше раздеваться? Не вздумай!
  Бетси болезненно поморщилась.
  - Ну вот, опять...
  - Потерпи, сейчас пройдёт, - сказал Брайан.
  - Беги прочь из этого притона! Хоть бы матери постыдилась!
  Бетси отошла от зеркала, опираясь на руку Брайана.
  - Давай выйдем отсюда, - сказала она стонущим голосом.
  Они направились к дверям.
  - Я знаю один приятный сегмент, попробуем в него попасть, - сказал Брайан.
  На террасе им встретилась группа молодых людей и девушек, таких же юных, как Бетси и Брайан, миловидных и чуть-чуть кукольных.
  - Летимте в Изумрудный город, - воскликнула одна из девушек. - Я знаю вход в портал!
  - Да, в Изумрудный город, в Изумрудный город! - подхватили остальные.
  - Тоже очень приятное местечко, - обернулся к своей спутнице Брайан. - Я там был.
  - А я ни разу.
  - Тогда летим!
  Сьюзен решила было, что они вернутся к летающей машине, но вся компания с Бетси и Брайаном просто, без всяких усилий, поднялась в воздух.
  Пруд и розовый дворец остались внизу. Стайка жителей Волшебного мира медленно летела к редким застывшим облачкам. Взмахнув ногами, Брайан, как пловец, подлетел к Бетси и взял её за руку. Они поднимались всё выше и выше, пока не достигли такой высоты, откуда стали видны туманные круглые проёмы - как тот, в который совсем недавно влетел Брайан на своей машине. Проёмов было несколько; одни были ближе, другие дальше. Все они неподвижно висели в воздухе.
  Увеличив скорость, группа летунов взяла курс к дальним проёмам. Не успела Сьюзен и глазом моргнуть, как Бетси со всей компанией подлетели к одному из них, и заходящее солнце пропало. В той стране, где они очутились, был полдень. Солнце высоко стояло в безоблачном небе, а внизу, посреди зелёных полей и рощ, раскинулся город - словно цветная картинка на странице старинной детской книжки. Город весь сверкал изумрудным блеском. Его башни и крыши украшали изумруды всех размеров и форм. Солнце, отражаясь в их гранях, создавало иллюзию, будто в городе полыхают тысячи зелёных бенгальских огней. И по мере того, как Бетси и её друзья снижались, это сияние усиливалось.
  Город был окружён крепостной стеной с башнями, украшенными изумрудами. Компания опустилась перед башней с воротами, на дорогу, вымощенную жёлтыми плитами. Ворота были закрыты. Одна из девушек подошла к ним и дотронулась до верёвки, соединённой с двумя дюжинами колокольчиков разной величины. При прикосновении к верёвке колокольчики сами собой зазвонили весёлую мелодию, и ворота раскрылись.
  В сводчатой прихожей, отделанной золотом и изумрудами и увешанной большими зеркалами, пришельцам учтиво поклонился невысокий худощавый человек, одетый во всё зелёное и золотое, в зелёном бархатном берете с белым пером. На лице его красовались зелёные очки.
  - Приветствую вас, гости нашего прекрасного города, - важно сказал он. - Я - Страж Ворот. А вы кто, если не секрет?
  - Никаких секретов, - с улыбкой ответил за всех Брайан. - Мы путешествуем по сегментам, прилетели сюда повеселиться, вот и всё.
  - О, у нас вам понравится, - сказал Страж Ворот. - Только...
  - Да, знаем, только надо надеть очки! - чуть не хором выкрикнули гости.
  - А нельзя ли без них? - сказал кто-то из парней. - От блеска изумрудов мы не ослепнем, не бойся.
  - Конечно, не ослепнете, но, тем не менее, вы должны выполнить приказ нашего правителя - Гудвина, Великого и Ужасного, и надеть зелёные очки. Много времени это не займёт.
  Страж Ворот сделал движение рукой, как бы охватывая всех прибывших, и у них на лицах появились зелёные очки. Сьюзен почти не удивилась. Ну, может быть, так, чуть-чуть. И уже совсем спокойно отнеслась к следующему чуду: стена привратницкой исчезла, открыв улицу Изумрудного города. Все вышли на неё, благодарно кивая Стражу, а Брайан, проходя мимо него, не только кивнул, но и сделал лёгкое, почти незаметное движение рукой, и у Стража появился лисий хвост.
  Страж заметил хвост не сразу. Путники уже были на улице, когда он оглянулся на своё отражение в одном из зеркал. Хвост тут же исчез. Странный человечек укоризненно посмотрел вслед весельчакам. Стена башни снова сделалась непрозрачной, скрыв его от компании Брайана и уличной толпы.
  Бетси, а с ней и Сьюзен, оживлённо вертела головой. Двухэтажные и трёхэтажные дома зелёного мрамора, с узкими балкончиками, стояли как попало, то сближаясь друг с другом, то расступаясь и образуя небольшие площади, посреди которых били фонтаны. Казалось, будто струи бьют прямо из драгоценных камней, которыми были усыпаны водомёты. На мостовой, между малахитовыми плитами, росли деревья и цветы. И повсюду были изумруды. Изумруды кругом. Особенно много их было на стенах и крышах домов, и если внизу они были совсем мелкими, то чем выше, тем они были крупнее, а на башнях и вовсе с метр в обхвате, а то и больше.
  - Тут никто не носит очков! - воскликнул Брайан. - И не нужны они вовсе!
  Он провёл перед собой рукой, и очки исчезли. Так же поступили и его спутники.
  - Очки - это дань традиции, - сказал один из прохожих. - Тем более сам Гудвин уже давно не настаивает на ней.
  - Вы слышали? - кричал, пробегая мимо, другой прохожий. - Великий и Ужасный устраивает Праздник Бабочек! Скорее на Главную площадь, там уже все собрались!
  Брайан, Бетси и их приятели устремились за ним.
  - Что за Праздник Бабочек? - спрашивала Бетси, но окружающим было не до неё: все оживлённо галдели и шли в ту сторону, где в конце улицы открывался широкий просвет.
  Площадь перед дворцом была вся запружена народом. Люди толпились на балконах и крышах, множество их парило над площадью и над домами.
  - Может, и мы взлетим? - предложил Брайан и взял Бетси за руку.
  Они взлетели, держась за руки, и сразу потеряли своих спутников из виду.
  - Гудвин! Гудвин! - прокатилось по толпе.
  На помост посреди площади вышел невысокий плотноватый человек в панталонах чуть ниже колен, клетчатой жилетке и короткополом зелёном сюртуке.
  - Друзья мои! - закричал он, перекрывая общий гул. - Сегодня я приготовил для вас новое чудо! Я открыл солнечный портал! Станем бабочками и перенесёмся через него на солнце!
  - Ура! - откликнулась площадь.
  Гудвин поднялся в воздух, и за спиной у него появились два больших радужных крыла, как у бабочки. Крылья заплескали, и правитель Изумрудного города полетел ввысь.
  У Сьюзен, которая оглядывалась вместе с Бетси, сердце замерло от восторга: у всех, решительно у всех вокруг появились крылья! Лимонно-жёлтые, белые с розовыми узорами, голубые с золотой каймой, оранжевые и лиловые, всех цветов и оттенков, они дружно захлопали, и огромная пёстрая стая Людей-Бабочек поднялась вслед за Бабочкой-Гудвином. Стая поднималась кружащимся потоком, который то ускорялся, превращаясь в сверкающую ленту, то замедлял движение, собираясь в огромный колеблющийся шар.
  Брайан с Бетси, у которых тоже появились крылья, следили за общим полётом немного со стороны, поднимаясь медленнее остальных. Внезапно стая Бабочек с Гудвином во главе резко ускорила полёт и, снова растянувшись в ленту, своим остриём вонзилась в едва различимое туманное отверстие в небе. Рой втягивался в него так быстро, что через считанные мгновения в небе почти никого не осталось. Брайан и Сьюзен влетели в солнечный портал одними из последних. Они ожидали увидеть здесь весь рой, но там, где они очутились, они были одни.
  Это был залитый солнцем мир моря и пальм. Они плавно опустились на песок у самой кромки прибоя. Волны накатывались с тихим шелестом и уходили назад. В лазоревой дали, куда опускалось дневное светило, застыл силуэт парусной яхты. Неширокую песчаную полосу с трёх сторон замыкала стена ярко-зелёной тропической растительности.
  Брайан, уже без крыльев, пробежал по песку и остановился, глядя на Бетси. Та пошла к нему.
  Сьюзен поймала себя на мысли, что отдала бы всё на свете за одну ночь с этим умопомрачительным блондином.
  Брайан и Бетси опустились на песок у самых волн. Брайан обнял девушку и привлёк к себе. Его лицо приблизилось к лицу Сьюзен... И вдруг всё помутнело, подёрнулось туманом, и наступила темнота. Перед глазами журналистки появилась жёлтая надпись: "Сеанс окончен. Можете снять шлем".
  Сьюзен высвободила голову, откинулась в кресле и оглядела комнату. Рядом сидела миссис Смит, тоже снявшая шлем. За её спиной стоял Робертсон, с лёгкой улыбкой глядя на Сьюзен.
  Миссис Смит отдувалась и недовольно качала головой.
  - Ну, Бетси, такого я от тебя не ожидала...
  Знакомая девушка поставила на стол поднос со стаканами, в которые были налиты вода и сок. Сьюзен выпила соку.
  Девушка взяла шлемы и ушла.
  - В вашем Дивном Волшебном мире, любезнейший, сплошной разврат, - сказала миссис Смит, вставая. - Уж на что Бетси была тверда в своих убеждениях, но даже и её совратили с пути истинного. Ваш мир - содом и гоморра, и никакие праведники его не спасут!
  Она вышла в коридор. Журналистка и менеджер последовали за ней.
  - Видите ли, сударыня, - заговорил Робертсон, - по нашим многолетним наблюдениям, у людей, попавших в Волшебный мир, раскрываются их скрытые комплексы, подавляемые в реальном мире... В результате они зачастую становятся непохожими на себя, какими они были здесь...
  Миссис Смит молчала, идя с каменным лицом, поджав губы. Они спустились на первый этаж. Когда миссис Смит скрылась за дверью прихожей, Сьюзен осмелилась задать вопрос:
  - Сэр, вы говорили, что скорость оцифровки увеличится и очереди исчезнут... Когда примерно это произойдёт?
  - Не знаю, но очереди исчезнут обязательно. Мы к этому стремимся. Кстати, у нас намечается акция. В декабре мы будем проводить благотворительную лотерею для безнадёжно больных. Выигравшие попадут на оцифровку без очереди. Билеты анонимные, ими может воспользоваться любой. Если среди ваших знакомых есть безнадёжно больной, то я прямо сейчас могу дать вам билет.
  - Да, дайте... если можно...
  Робертсон вынул из внутреннего кармана бумажник. В нём лежал один-единственный билет.
  - Мне почему-то кажется, что он выиграет, - менеджер с многозначительной улыбкой посмотрел в глаза своей спутнице.
  Они попрощались у дверей прихожей, где журналистку дожидались миссис Смит и её шофёр, оба в противогазных масках. Надела маску и Сьюзен.
  Они вышли в жаркую туманную мглу. Уличные фонари и фары проезжавших машин расплывались в колеблющемся воздухе. Пока они добирались до электромобиля миссис Смит, у них под ногами несколько раз пробежали крысы. Шофёру приходилось пускать в ход электрошокер.
  В кабине было прохладно и воздух был чище, но противогазы никто не снял.
  - Вы, конечно, понимаете, дорогая, что о некоторых вещах писать не следует, - голос миссис Смит сквозь маску звучал глухо. - Я имею в виду Бетси. Она сильно изменилась с последнего моего посещения Волшебного мира...
  Сьюзен рассеянно кивала и смотрела в окно. Движение на шоссе застопорилось, лимузин остановился. Канал, вдоль которого они ехали, представлял собой грязную мелкую канаву. Гранитные плиты парапета растрескались, покрылись мхом и просели. Из трещины в граните выбралась большая глянцевая пиявка и неспешно поползла по мхам. На свету фонаря переливалось её чёрное двухметровое тело. Сьюзен смотрела на пиявку, но не видела её. Перед её глазами проходили картины прекрасных и странных миров.
  Машина снова тронулась.
  - Неужели это и есть рай? - монотонно гудела миссис Смит. - Там думают о чём угодно, только не о боге. А уж про нравственность и говорить нечего. Сплошной разврат. И после этого он толкует о каких-то комплексах. Бетси я воспитывала в самых строгих правилах, у неё не может быть никаких комплексов...
  Сьюзен вдруг подумала, что до декабря ещё далеко. Достаточно много времени, чтобы испортить лёгкие и попасть в категорию безнадёжно больных. Билет наверняка выиграет. Она переместится в Волшебный мир и встретится там с блондином. Они будут лежать на солнечном пляже. Или парить на крыльях над Изумрудным городом.
  - Это ад, созданный антихристом для прельщения людей. Надеюсь, вы понимаете это?
  - А? Что? - Сьюзен оторвалась от окна. - Да-да, разумеется... Вы, безусловно, правы...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"