Аннотация: Немного не доработано и зря. Для участия на конкурс ЛД-1 в 2011 году. Мимо финала!
*
Чтобы уголовники мстили следователям? Самые отмороженные понимали - это работа, ничего личного. Как у американцев - онли бизнес! Так думал Иванов, очнувшись со связанными руками и ногами. Духота усугублялась мешком из-под картошки, надетым на голову. Вот она, цена лени - выстирал бы их сразу, там всего-то четыре мешка! - сейчас каждый вдох не становился бы пылевой пыткой.
Голова гудела не слабее Царь-колокола. Ладно, не раскололась, а могла. Шандарахнули по затылку тяжёлым предметом, и знатно. Шишку ощупать нечем, но боль сама обозначила место приложения силы - справа от макушки. Туда бы ледку, да и самому обладателю ушибленной головы холодной воды бы!
Где он находится, гадать не пришлось. Снаружи приглушенно доносились знакомые сочетания звуков: собачий брех, мычание, гагаканье и кукареки деревни, где и стояла дача.
Насколько следователь помнил, сознание покинуло его на ее пороге. Но там пол деревянный, а здесь - бетонный. Такой только в цокольном этаже. Июнь выдался жарким, и солнце прокалило верх подвала, как духовку, но на связанные за спиной руки тянет прохладой. Это выглядит подсказкой:"Бросили тебя, Иванов, в проходе у двери".
Тогда - есть шанс. Подергавшись, следователь нашел способ передвигаться в позе парализованной гусеницы. К стене, теперь к стеллажу. Задумка простая, жаль - невыполнимая. Ржавый край опоры стеллажа никак не попадал на путы, стянувшие запястья. Пришлось корячиться на четвереньки, изображая мусульманина во время молитвы, пока нижний край железной полки не оказался между кистей. И тереть.
"Намаз" длился долго, пот промочил всю одежду, но веревка лопнула, освободив руки. Мешок с головы отлетел в сторону, дав неимоверное облегчение. Следователь развязал ноги, встал, приложил ухо к двери. Вроде, тихо? Повернул ручку, дернул - бесполезно.
- Замок-то откройте, - к ногам следователя упала связка его же ключей.
Вздрогнув от неожиданности, Иванов обернулся. Полускрытый за бочкой мужчина, очень крепкого телосложения, заметного даже в полумраке подвала, смотрел без улыбки.
- Мне нравится, как вы хотите жить. Ловко освободились, всего за, - неизвестный глянул на часы, - двенадцать минут. Но этого мало. Вы приговорены. Ну, сбежите от меня, так другой все равно вас прикончит. Вам надо не в прятки играть, а приговор отменять.
Иванов сообразил - это убийца! Наёмный! Пришёл по его душу. Конечно, подождал внутри, вырубил в комнате, и приволок сюда. Но скучно киллеру, решил развлечься, кошки-мышки устроить! Гад, небось пистолет наготове, чтобы выстрелить в спину. Однако игра не кончена, шансы всегда есть, пока оружие не пущено в ход.
Дважды провернув ключ, следователь взмок ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда? И так мокрый! Но леденящий страх, ожидание грохота сзади и тупого удара в спину - почище парилки гнали пот. Противные струйки начинались со лба, затылка, сбегали по лицу и капали на пол. Устав ждать выстрела, Иванов обернулся:
- Я ухожу.
- И вопроса не задашь?
Дверь распахнулась, едва не свалив следователя. Удар впечатал ручку под ребра, выбил стон.
*
Когда Иванов разогнулся, в проеме стояла девушка и целилась в незнакомца из пистолета:
- Быстро поднял лапы! Первое движение - стреляю!
- Явление Христа народу, - насмешливо ответил тот, демонстрируя пустые ладони.
- Так и стой, - скомандовала ему девушка и шепнула Иванову, - я Вероника, помните меня?
Следователь кивнул - да. Как не помнить? Тогда, будучи на курсах повышения квалификации, он получил неожиданное задание. Повезло, случайность помогла остаться в живых и понять, что его не за талант выбрали, а всего лишь назначили расходным материалом, как дешевое "пушечное мясо". Заказчик просчитался, недооценил следователя-провинциала. Иванов сейчас и не верил, что это он тогда проявил чудеса изворотливости, сдал такой материал Генпрокурору, что высокопоставленный подлец, убийца Вероникиного отца, сел на скамью подсудимых. Но чего ради Вероника появилась здесь? Там, у тела отца, она смотрела на следователя волком, волчицей, точнее.
- Зачем вы здесь?
- Искала вас поговорить, а пришлось выручать. Увидела, как он... А, потом скажу! Сперва с ним, - девушка указала пистолетом на могучего незнакомца. - Где его закопать можно? Незаметно.
- Сдурели? Я следователь, а не браток! Сдадим в полицию, и пусть там разбираются.
- Ты тупой, как я посмотрю, - покачал головой киллер. - Вероника, слушай сюда. Мы в одной лодке, так что мочить меня...
- Заткнись, тварь! Я месяц в клетке сидела, пока папа меня не выкупил, а вы его убили!
Злой, придушенный шепот вдруг сорвался на крик, в котором звенели слезы. Пока девушка тыльной стороной кулачка утирала глаза, киллер сделал бросок. Выстрел грянул поздно, пистолет отлетел под стеллаж.
Упав на спину, следователь кинулся на пол, зашарил рукой, надеясь на удачу. Могучая рука вздернула Иванова на ноги, прислонила к стене. Киллер поставил рядом со следователем Веронику, ошеломленную не меньше:
- Цыц, торопыги. Слушайте.
*
Рассказ длился не пять минут, но захватил почище "Нотр дам де Пари". По итогу Вероника получила пистолет в руки, а Иванов предложил Михаилу, так назвался наемный убийца - подняться в дом и продолжить обсуждение там. Предложение устроило всех. Девушка сразу пошла на кухню, потребовала кофе и джезву. Банку она понюхала с отвращением:
- Боже, какая дрянь! Арабика тут и не ночевала. А зерна есть?
- Будь проще, - бросил ей Михаил и обернулся к Иванову, - и ты тоже. Задрал казенными словами.
- Говорю как умею, - отмахнулся следователь, - отвянь. И вообще, почему я должен тебе верить? Понимаешь, - замялся, - я против государства не пойду. Проще застрелиться, чем с системой воевать...
- Не думаю, что система станет настолько сложно заморачиваться. Ей проще арестовать, как Ходорковского, и сгноить. Тут частная лавочка, скорее. Заказчики, конечно, высокого полета, но если сработать быстро, пока круги не разошлись, то успеем схватить их за... - киллер глянул на девушку, осекся. - Концы в Москве. Чтобы их найти - ты должен умереть. Надежно, бесповоротно...
- Ни фига загоны, - возмутилась Вероника, - Алекса убить? И дальше? Меня? Я сначала хочу отомстить убийцам папы!
Иванову понравилось всё - как девушка сократила его имя, как горячо заступилась за него, и как страстно жаждала мести. Пока он удивлялся себе - следователь, а думы, словно у отморозка - Михаил покрутил пальцем у виска:
- Совсем дура? Не убивать, а умереть! Для всех! Для заказчика, - он выдержал паузу, - особенно.
Вероника поняла не сразу. Сначала обиделась, но увидела, что дуется впустую - никто не спешит извиняться - попросила растолковать. Как ни странно, киллер снизошел:
- Все мыслят, раз нет человека - нет и проблемы. Вот если пережить собственную смерть, тогда... Въехала? Алекс, как думаешь, генетическую экспертизу станут делать? Дорого... Я так и полагал. Тогда - в морг, искать подходящего жмура.
*
При всём идиотизме плана, предложенного киллером, тот сработал. Новый морг, рассчитанный на двести тел, никем не охранялся. Михаил без проблем вошёл, набросил на лицо спящего дежурного санитара тампон с эфиром.
- На полчаса хватит. Ищите журнал регистрации. Нужен невостребованный труп, бомжа или из колонии, с огнестрелом. Они в мединститут, в анатомку, без документов передаются.
Таких тел оказалось аж четыре штуки. Подходящее по комплекции выкатили наружу, переложили на заднее сиденье следовательской десятки. Коляску вернули на место, дверь прикрыли, тампон с храпящего санитара убрали. Иванов сел за руль.
По закону невезения гаишники встретились на выезде из города, когда десятка набрала скорость и пролетела мимо патруля, запоздало махнувшего жезлом. Те обрадовано взвыли сиреной, включили мигалку и рванули вслед. Вероника ойкнула, Михаил подхватил тело трупа, усадил рядом с собой, обнял:
- Александр, мы твои пьяные кореша. Менты на тебе, убалтывай их, как хочешь, суй деньги, но отмазывайся! Если они захотят проверить, я за себя не ручаюсь.
Нагнав машину, гаишный форд нагло подрезал путь. Иванов остановился, опустил стекло. Его потряхивало от напряжения, а в голове билась одна мысль: "Идиот, кретин, болван, удостоверение забыл!" Господь явил благоволение к дураку в виде знакомого полицейского:
- Товарищ следователь? Я мы-то думали, кто несется среди ночи! На дачку, вижу... Эх, нам бы тоже девочек, и с вами! Но - служба! Вы уж поосторожнее, Александр Иванович... Счастливо отдохнуть!
*
К даче доехали благополучно. Ночь близилась к середине, когда Михаил попросил Веронику и следователя выйти из подвала наружу, чтобы не мешать инсценировке. Собственно, обёрнутый в несколько простыней и ватное одеяло труп уже лежал на матрасе, обильно пропитанном бензином, кисти руки и стопы тоже скрывались в шерстяных носках и рукавичках.
- Чтобы не определили, кто, - сухо пояснил киллер сложные приготовления. - Так, идите в машину, надоели уже!
- Дом сгорит, небось, дотла? - Следователю было жалко дачу.
- Вряд ли. Стены в подвале закоптятся, это да. Он бетонный, доступа воздуха почти нет. Тлеть будет до утра, потихоньку, пока все тело не выгорит...
Через несколько минут он влез на заднее сиденье, держа в руках округлый пакет и кирпич, связанные вместе. На мосту велел остановиться, аккуратно сбросил связку, убедился, что ничего не всплыло. На вопрос Вероники: "Что там?" ещё суше ответил: "Что надо".
Иванов догадывался - голова, но предпочел промолчать. Киллер поступил правильно - по зубной формуле и пломбам даже скверный эксперт установит, кто сгорел.
*
До столицы они мчались, сменяясь за рулем, справляя нужду на заправках. Следователь подробно расспросил спутников. Вероника хотела найти, кто "заказал" отца. Иванов почти раскрыл то дело, но был стремительно отстранен. Подозреваемых он ей назвал, осталось лишь установить - кто именно.
Киллер же нуждался в следователе, чтобы раскрыть причину своих бед. Михаила, пациента реабилитационного центра, неизвестным способом заставляли выполнять поручения особого рода - убивать или похищать людей. Причем, когда он проходил ежегодный курс поддерживающего лечения. Самое странное, что вернувшись домой, невольный киллер ничего не помнил. Прозрение наступило случайно, когда друг показал ему запись, сделанную камерой наружного наблюдения и выложенную в интернете. Михаил с ужасом и омерзением обнаружил себя в главной роли. Он, именно он - с окаменевшим лицом, совершенно без эмоций - расстрелял видного политика, его охранника и водителя, затем бросил на трупы пистолет, и умчался прочь на мощном байке без номеров.
Ошибиться невозможно - в фильме несколько раз мелькнула его любимая косуха с заклепками на спине в виде перевернутой пятиконечной звезды. Такая эксклюзивная, спецзаказ, сделанный самолично. В принципе, подобная кожаная куртка, бандана и эллипсовидные темные очки могли существовать по отдельности у других байкеров, но вместе сходились только у него, Мишки-беса. А самое убедительное доказательство - пропала косуха после того случая.
- А как ты сумел избавиться от приказа на мое устранение? - Спросил Иванов, передавая киллеру свежую газету. - Тут о расправе, глумлении и сожжении меня. Я труп.
- Кого раз схоронили, тот сто лет проживёт, - хмыкнул Михаил. - Не избавился, а затормозил. Скажи спасибо моей бабке. Вот фляжка, - киллер показал плоскую коньячную емкость, откуда регулярно отхлебывал, - настой отворотный с наговором. Три раза в день, как доктор прописал. Правда, совсем мало осталось... Почему и тороплюсь, что кончится, и опять у меня крышу снесет. Справимся за пару дней?
*
Они справились. Приводя себя в порядок на городской квартире Вероники, Иванов услышал непонятный шум за дверью. В глазке виднелся Михаил и чья-то задница, туго обтянутая штанами - на плече киллера. Свалив добычу на диван, "охотник" сделал себе горячий кофе и доложил:
- Мой лечащий. Потроши!
Врач, очень интеллигентного вида, с козлиной бороденкой, которую величают чеховской, недолго делал большие глаза. Киллер имел дивный дар убеждения. После оглушительной оплеухи и карандаша, вставленного между пальцев, показания полились. Протокол получился длинным и очень подробным, а миникассета старенького ивановского диктофона заполнилась почти целиком. Врач категорически отрицал свою виновность:
- Я клятву Гиппократа давал! Как можно, причинять вред больному? И тем более, делать из него убийцу! Честно вам говорю, нет таких методик! Что? Гипноз? Применял, да, но и только!
Оказалось, врач Лебедев сегодня подал заявление об увольнении по собственному желанию. Его не устраивало, что главный врач применял для снятия стрессов новые препараты, ещё не допущенные к использованию в стационарах:
- Они опасны, они стирают память, но последствия могут быть всякие... А ему возражать бесполезно!
Михаил уволок врача в дальнюю комнатку, связал по рукам и ногам, заклеил рот, уложил на пол. Возражения пленника, выраженные мычанием - заслушаны не были. В гостиной, глядя на Веронику, одетую в розовый халатик с белой пушной оторочкой, киллер произнес:
- Никогда не думал, что девушки могут быть так красивы. Ты похожа на лотос. А в подвале была мегера мегерой.
Иванов усмехнулся. Как ни зыбко выглядело будущее троицы, но гендерность брала свое. Романтический контакт парня и девушки казался неизбежным. Однако Вероника оказалась той ещё штучкой:
- Челюсть подбери и слюни вытри, горилла, - милым голоском заявила она, умащиваясь на диване и при этом обнажая бёдра чуть не до трусиков. - Ты не в моем вкусе, усек? Нечего груди глазами мусолить. И без того ума не хватало, так теперь последний в нижнюю голову ушел?
Михаил побагровел, затем побелел. Ударом кулака он сокрушил толстенную перемычку стула. Но девушка бестрепетно смотрела на него в упор:
- Я и говорю - дебил. Лучше бы врача заставил снять с тебя гипноз, а то валяется там без пользы...
++
Киллер привел Лебедева, объяснил задачу:
- У меня в голове установка на убийство Иванова. Я пока с ней справляюсь, но завтра она может прорваться. Можете снять?
Связав Михаилу руки, следователь сел за его спиной. Вероника оперла пистолет о стол, направила на врача:
- Если Миша бросится на Алекса, я сначала вас убью, - пообещала она милым голоском.
Сеанс гипноза начался. За окном смеркалось, и шторы помогли создать полумрак. Одинокая свеча, проникновенный голос - даже на Иванова подействовали слова: "вы спокойны, ваши глаза закрываются...". Лицо Михаила утратило жесткость, губы расслабились в полуулыбку. Следователь только сейчас понял, что киллер красив, причем не сусально смазлив, а привлекателен правильными чертами и несуетливостью уверенного в себе человека. Голос врача уговаривал Михаила отменить тайное задание: " ...следователь Иванов - твой друг, а кто убивает друзей?"
Киллер взревел, рванулся, вскочил со стула, пытаясь освободить руки. В большом зеркале напротив отразилось его искаженное гневом лицо с закрытыми глазами. Иванов вздрогнул, запоздало стряхивая с себя дурман врачебного голоса. Веревка прорезала кожу, обагрилась кровью и соскочила с запястий Михаила. Руки киллера сомкнулись на горле врача:
- Запрет!
Что-то мелькнуло мимо следователя и соприкоснулось с затылком обезумевшего парня. "Бамм!" - сковорода отскочила и пошла на второй замах. Но киллер уже пал на стол безвольной тушей.
- Черт, погнула, - удивилась Вероника, рассматривая вмятину на толстом алюминиевом дне, - говорили мне, что чугунные прочнее.
Отложив испорченную утварь, девушка принесла аптечку. Врач немного успокоился, обработал ободранные запястья и рассеченную голову киллера, хотя руки заметно тряслись. Иванов уточнил:
- Вы справились?
- Не до конца. Сорвался он, как болт с резьбы. Теперь неизвестно, что будет. Если приказ пересилит моральные установки, то вам кранты... Кстати, как он ухитрился сопротивляться ему раньше?
- Тише мыши, кот на крыше... - следователь сделал знак пальцем к губам, едва Вероника раскрыла рот, - он сам скажет, если надо будет.
Михаил очухался нескоро. Осмотрев запястья и сняв тампон с затылка, оценил ранение с помощью зеркала, похвалил Веронику:
- Удар поставлен. Не иначе - теннисистка?
++
К центру добрались около девяти вечера. Роскошная подмосковная заря играла на небосводе летними красками, а группа рассматривала окна. Михаил вел подсчет:
- Значит, второй этаж, вот те три? Зашторенные? Точно его? Ну-ну... Дежурная сестра на посту в коридоре, вижу... А сколько человек в охране? Один... Ладно, идем, Вероника!
Девушка постучалась в стеклянную дверь проходной, позвала:
- Эй, кто есть тут?
- Что случилось? - Толстый и сильный охранник вышел наружу, намереваясь скрасить ночную смену разговором с симпатичной девицей. - Ты откуда здесь? Машина сломалась... Так заходи, побалакаем...
Михаил возник рядом с ним, сделал быстрое движение, подхватил поникшего парня, забросил на плечо, крякнул под весом. Бегом ворвался в холл, уложил бедолагу на диван, связал. Иванов подивился сноровке киллера - тот двигался, вроде, неторопливо, но все получалось стремительно. Врач и Вероника вошли последними.
- К главному. Борова придется брать с собой, а то мало ли что. Без меня не входить, - напутствовал Михаил, с напряжением вскидывая охранника на другое плечо, - всякое бывает. Алекс, доктора держи за шкварник, чтоб не смылся. Бегом, мать вашу!
Свалив все еще беспамятную тушу у входа в кабинет, киллер перевел дух, резко повернул ручку и рванулся внутрь. Иванов сунулся следом, но безнадежно опоздал - захват закончился. Левой рукой Михаил прижимал черноволосую голову владельца кабинета к столу, а правой выкручивал кисть. Главный врач кричал от боли, но смолк после слов, сказанных на ухо:
- Заткнись. Сломаю. Стонать можно.
++
Удерживая молодого мужчину за волосы в полусогнутом состоянии, киллер вывел его из-за стола и усадил в кресло. Вероника рассмотрела лицо и воскликнула изумленно:
- Ваграм? Не ожидала!
Всем остальным киллер предложил разместиться за столом, который смотрелся ножкой буквы "т". Держа Ваграма сзади за шею, представил следователю:
- Это главный врач и хозяин медицинского центра реабилитации инвалидов армии. Приступай.
Главврач что-то громко выкрикнул, обращаясь к Михаилу, но тот не обратил внимания, допивая последние капли из заветной фляжки. Иванов призвал задержанного к порядку:
- Не отвлекайтесь. Итак, допрос гражданина Ваграма Николаевича Понтова, ... года рождения... Назовите адрес? Добром прошу... Миша, помоги доктору вспомнить... Ну, не надо так кричать. Спасибо, Миша, ... ведется следователем имярек в присутствии... - Иванов перечислил в диктофон данные врача, Вероники, Михаила, - в кабинете главного врача центра. Вопрос первый...
Ваграм Николаевич оказался человеком словоохотливым. По его словам, только талант и трудолюбие помогли ему стать главврачом и директором центра. Почему армия выделяла такие деньги на оснащение? Так результаты лечения - самые лучшие по России! Почему ФСБ, ГРУ и почие службы направляют своих служащих на лечение сюда? Так результаты лечения - самые лучшие! Иванову такое хвастовство надоело, он попросил у Михаила помощи.
Ваграм Николаевич оказался человеком слабым. Он стал правильно отвечать на вопросы, назвал коды сейфа - и всего-то после одного вывихнутого мизинца! Журнал заявок на убийство содержал сорок записей, но каких! Стало понятно, при чём тут ФСБ и ГРУ вместе с другими службами. Главный врач добросовестно записывал туда данные "заказчиков", "заказанных", "исполнителей", дату исполнения и сумму. Похищение Вероники обошлось недорого, а вот её отец влетел заказчику в немалую копеечку. Прочитав имя, девушка бросилась на Понтова и зарычала:
- Сволочь, как ты мог! Подонок! Папа тебя человеком сделал, а ты?! Предал его для Яковлева?
Её ногти прошлись по физиономии молодого человека, оставив кровавые следы. Михаил оттащил Веронику от главного врача:
- Успокойся, не пачкай руки. Ему теперь не выжить, с таким-то компроматом.
Девушка яростно вырывалась, но поняла - с этим бугаем не совладать, перестала биться и разрыдалась на могучей груди киллера. Тот ласково погладил ее по голове, а главному врачу заметил:
- Не надейся вывернуться. Тебя заказчики же и прикончат, до суда.
Иванов удержался, не кивнул, хотя был согласен. Он знал многие имена, вписанные в журнал. Примерно десяток заказчиков имели отношение к высшей власти, другие командовали спецслужбами, но уровень у всех был таков, что и подумать об их влиянии казалось страшно. Какие запоры спасут от столь длинных рук? Однако служащему негоже порочить государство, лучше промолчать.
- Ему и суда хватит, - скромно уточнил следователь, дочитывая журнал заявок, - организация преступной группы, убийства. Они на много потянут!
- Это надо доказать, - неожиданно уверенным голосом возразил Понтов, - журнал вы мне подбросили, доказательств нет. Убивали пациенты центра? Так они психически больные, а мало ли что безумные натворят!
И что-то непонятное добавил, глядя на Михаила. Тот вздрогнул, отпустил Веронику. Удивленный переменой в поведении задержанного, Иванов вступил с ним в дискуссию:
- Шалишь, доктор, их с ума сводил ты, а это причинение тяжкого вреда здоровью.
- Я не лечащий врач. Кто их препаратами пичкал, с того и спрос, - Ваграм ткнул пальцем в Лебедева, который испуганно сжался за столом. - И вообще, пора кончать этот спектакль!
*
Он снова резко скомандовал что-то на незнакомом языке. Михаил повернулся окаменевшим лицом к главному врачу. Торжествующий взгляд Понтова скользнул по свидетелям мгновенного гипноза. Последующие приказы звучали на русском:
- Отними у них оружие. Усади за стол.
Ваграм Николаевич распахнул окно, за которым почти догорела вечерняя заря.
- Свежо, не находите? Значит, так гости дорогие. Ваше расследование зашло слишком далеко. Да и на свете вы зажились. Пора прощаться. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, как и все, что я давал раньше! Сейчас Михаил выведет вас всех вот сюда, в наш маленький парк, - палец главного врача указал вниз, - там, в канализационном колодце, вы и умрёте. А Мишу пристрелит охранник, кстати, внеси его, развяжи.
Иванов проклинал свою опрометчивость - пистолет надо было взять самому, а не оставлять Веронике! Уж он бы успел выстрелить, ранил бы киллера, и Понтова можно бы под шумок, а эта плакса даже дернуться не успела, как её обезоружили!
Вероника неожиданно сказала Ваграму:
- Ха-ха! Он приговорил! Он давал приказы! Не смеши людей! Ваграм, сам ты ни на что не способен. Жалкий пособник бандитов, мальчик на побегушках!
Главный врач взвился:
- Дура! Я сам создал это идеальное предприятие, сам! Придумал, настроил и руководил! Эти идиоты, типа Лебедева, думали, что снимают психотравмы у бывших вояк, гипнотизеры фиговые! Я лично отобрал спецназовцев, я подсадил их на новый препарат, я их закодировал! Я создал им новые личности, убийц без страха и упрека! Три слова на латыни - и Михаил готов исполнить мое задание. Три других слова - и он все забыл. Это гениально! Ещё немного времени, и у меня будет целая армия. И тогда... - он захлебнулся собственным восторгом, с трудом перевёл дух, закончил угрожающе. - Хочешь убедишься в этом? Максим, приведи ребят из третьей палаты.
Охранник бросился исполнять поручение, а Ваграм продолжил, потрясая журналом заказов:
- Самодовольные придурки-генералы думают, что мной управляют! Ха, они сами у меня в кулаке! Вы сейчас признаете мой талант, за аплодисменты сойдут ваши вопли... Что касается показаний, - тут он открыл створку шкафа за спиной, покопался там и вынул оптический диск, - кому они нужны? Вот запись с камеры, что над столом, видите? Я уничтожу диск вместе с вашими бумажками и допотопным диктофоном, дорогой господин следователь!
В кабинет вслед за охранником вошли три парня в зеленых больничных одеждах. Они вопросительно уставились на главного врача:
- Звали?
Звучно продекламировав фразу на латыни, Ваграм встал у подоконника, показал парням на связанных посетителей:
- Ведите их сюда и вытолкните в окно!
++
Троица двинулась вперед, но врач Лебедев схватил со стола лазерную указку, чиркнул рубиновым лучом по их глазам.
Парни остановились, недоуменно глядя на незнакомых людей, забормотали:
- Какого хрена? Сплю я, что ли? Ой, блин, опять крышу сносит...
- Нет, не спите, - Лебедев указал лучом на главного врача, - он вас позвал! Спросите, зачем?
Парни послушно направились к Ваграму. Охранник отскочил в сторону, выбежал из кабинета. Главный врач в удивлении отшатнулся и вывалился в окно. Отчаянный крик оборвался глухим ударом, сменился протяжным стоном. Лебедев хотел остановить парней возгласом:
- Осторожно! - Но намеренно опоздал, как показалось следователю.
Пришедший в себя Михаил уже развязывал Веронику, а присмиревшие пациенты в зеленом стояли вдоль стены. Иванов первым делом схватил драгоценный диск, вложил его в журнал заявок, прижал к груди. Вдали послышались полицейские сирены и обнаружились характерные просверки. Киллер встрепенулся, отстранил девушку, которая плакала и покрывала его лицо поцелуями:
- Я сваливаю. Тут, - он указал на журнал заявок, - три моих. Брось, Алекс, ты знаешь, чего стоит закон в России. Прощайте.
Он свесил ноги, спустился в окно, держась за край рамы, извернулся и легко спрыгнул на газон рядом с телом стонущего Понтова. В несколько шагов подбежал к забору, перемахнул. Вдогонку ему полетел звонкий призыв Вероники:
- Найди меня!
Мигалки приближались. Иванов распрашивал Лебедева о чуде, только что случившемся здесь. Тот сбивчиво пояснил, мол, однажды совершенно случайно сделал рубиновый луч кодом экстренного вывода, вот и пригодилось. Следователь не поверил, однако для себя решил не топить врача: спас ведь, как ни крути!
Полицейские машины остановились у проходной. Ноги протопотали по лестнице. Дверь приоткрылась, впуская команду:
- Лечь на пол, ноги врозь, руки на затылок! При сопротивлении - стреляем!
Следователь собрал листы протокола допроса, остановил диктофон, так и включенный на запись, аккуратно уложил рядом с собой, лег. "Ой, сколько работы предстоит, если ФСБ не предаст, как в первый раз", - подумал он, отвечая за всех:
- Не стреляйте, сдаемся!
=
Иванов так и не понял, доволен он или нет исходом дела о собственной смерти. С одной стороны, преступная шайка разоблачена - показаний Вероники, Лебедева и самого следователя вкупе с записью на диске хватило за глаза. Нескольких генералов тихо ушли в отставку, пару министров пересадили на другие места, и все затихло. Остальные "заказчики" вывернулись. Вот незадача- их имена оказались неточно записаны в журнал! Военная прокуратура свернула следствие ввиду скоропостижной смерти главврача Понтова - тот взял и умер в госпитале, не долечив сломанную ногу. От острой сердечной недостаточности, в тридцать-то лет? Конечно, Иванов поверил!
Дело велось ровно месяц. Лебедева оправдали, он стал главврачом. Парни - невольные убийцы получили условные сроки, а Михаила объявили в розыск. Вроде бы его видели в Большом театре, когда именитый чиновник Яковлев, "заказавший" отца Вероники, скончался, тоже скоропостижно. Да так нелепо, оступившись в туалете театра и ударившись горлом об унитаз. Со всей силы, разнеся фаянс вдребезги. В газетах об этом не писали, но Вероника выложила все подробности Александру Ивановичу за полчаса телефонного разговора.
Второй звонок от неё прозвучал в три часа ночи двадцать девятого августа:
- Вероника! Что случилось? В Сидней? Зачем? Ах, не одна даже, - Иванов понемногу сбрасывал с себя сонную одурь и начинал искать потаённый смысл в словах девушки, - а с кем? Бабка-травница, как же, помню! Волшебный напиток в коньячной бутылке, кто же его забудет... Ну, передавай ей привет! А внуку, если увидишь - особенный!
Положив трубку, Иванов откинулся на подушку и долго улыбался. Ему вспоминались невероятные события минувшего лета. И виделось, как наяву - летит в самолёте красивая девушка Вероника навстречу любви и счастью... рядом с ней сидит бабка-травница, единственная родня Михаила... сам бывший киллер ждёт невесту в аэропорту и, может, тоже вспоминает... Как там было сказано? Вроде: