Воробьев Илья Олегович : другие произведения.

Добро пожаловать в лес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды, в густом, полном загадок лесу, проснулся Воин. В заржавевших доспехах и с затупившимся мечом ему предстоит спасти пропавшее из мира Солнце. Но достичь цели не так просто, когда дороги запутаны, путь неясен, а магический лес, и все его обитатели стремятся сбить тебя с толку. Сможет ли Воин выбрать правильный путь и выяснить кто друг, а кто враг? Поймет ли он, что для победы заржавевшего меча недостаточно? А нашли ли вы в своей жизни выход из леса?
  Добро пожаловать в лес
  Пробуждение
  
  
  Шорох встряхнул густую, застоявшуюся тишину. В холодном воздухе запахло сыростью и прелой листвой. Между ветвей золотом блеснули глаза ворона.
  Ворон оглядел небольшую поляну, переплетенную сухими косами корней. С его последнего визита поляна не изменилась: поросший мхом булыжник стоял на месте, меж стволов занавеской висела паутина, а на земле неподвижно сидел человек.
  Заметить человека было нелегко: в его волосы вплетались ветки, мох укрыл доспехи, лежащий рядом меч обвили корни. Раньше человека звали Воином, но сейчас любой назвал бы Чучелом.
  Ворон собрался улетать, но неожиданный хриплый стон остановил его.
   - Кыш! - выдавил Воин.
   Звук выходил из горла с трудом, будто пробивался сквозь одичалые заросли.
   - Ишь, чего захотел, - ответил ворон. - Хозяин леса нашелся!
   Воин нахмурился и недоверчиво посмотрел на птицу.
   - Ты разговариваешь?
   - Ты разговариваешь? - передразнил ворон.
   Воин пошевелил сухими губами. Разминка далась тяжело.
   - Я думал ты часть дерева, или что-то такое, - продолжил ворон. - Даже испугался когда ты закряхтел.
  Тело Воина оставалось неподвижным, но глаза, окаймленные складчатыми мешками, беспокойно бегали. Ворон подлетел ближе.
   - Напомни, зачем ты тут сидишь?
   Человек остановил взгляд на паутине, растянутой между лысыми деревьями. Паутина держалась на честном слове и зевала широкими дырами.
   - Не твое дело.
   - Похоже, ты сам не знаешь.
   - Проваливай! - голос Воина вспыхнул неожиданной громкостью.
   Человек и птица удивленно посмотрели друг на друга.
   - Ого! Прогресс на лицо.
   Ворон тревожно огляделся и прислушался. Тишина натянулась тетивой в тяжелом лесном сумраке. Угрюмая гримаса Воина светилась мертвенной бледностью. Человек провел языком по губам и поморщился от сухой горечи. Кожа приятно разорвола пленку оцепенения, и холод обнял лицо.
  Угольное перо, мерно покачиваясь, опустилось Воину на нос. Воин громко чихнул, и его закостеневшее тело содрогнулось, обнажив нощую боль в мышцах.
   - Ты что, специально это делаешь? - в голосе человека проступил прежний глубокий бас.
   - Что бы ты ни имел в виду, я все делаю специально.
  Воин почувствовал как тысячи иголок пронзили окаменевшие мышцы. Он поднялся, опираясь о дерево, и сделал несколько осторожных шагов. Ворон нетерпиливо переступал с лапы на лапу.
   - Смотри не упади, - закаркал он. - Держись аккуратно, вот так. А вот и меч! Удержишь? Не порежься, а то разучился наверно... Хотя и меч поди затупился, весь в хозяина...
  Меч действительно затупился и помутнел. Рельефный орнамент вдоль эфеса скрылся за коркой грязи, тонкая паутина связала лезвие с гардой. 'Стремящийся,' - вспомнил Воин имя меча.
   - ... конечно не самый лучший из мечей, - продолжал ворон. - Да и хозяин не ахти но... АА!
   Воин вложил всю силу в удар. В прежние времена он бы успел разрубить птицу пополам, но сейчас не попал и по ветке. Ворон заметался между деревьями, разбрасывая перья. Меч грузно рассекал воздух, подчиняясь неуклюжим и заторможенным взмахам. Направления ударов угадывались легко, и ворон играючи кружился, раззодоривая человека все сильнее.
  Воин оступился и потерял равновесие. Он замер, пытаясь сосредоточиться и отдышаться, но гнев взорвался кипящими брызгами, и Воин вновь бросился в атаку. Мертвенная белоснежность его лица сменилась кровяными оттенками ярости, морщины собрались в кучу, придавая гримасе здоровой злости. Воин прыгал за птицей, беспорядочно размахивая мечом.
   - Ты зашел слишком далеко! - рычал он. - Слишком далеко!
   - Давай скажем, что я 'залетел' слишком далеко, - спокойно отвечал ворон. - 'Зашел' звучит унизительно для птицы.
  Ворон приземлился на высокую ветвь, вне досягаемости меча.
   - Ишь, взбунтовался! - крикнул он.
   - Чего ты ко мне привязался? Проваливай!
   - Это ты ко мне привязался! Я живу здесь. Сам проваливай!
   Взгляд Воина обжег золотые глаза птицы, но ворон продолжил испытывающе смотреть на собеседника. Первым не выдержал человек.
   - Тьфу ты! Столько времени потратил на спор с глупой птицей.
   Воин спрятал меч и обнаружил, что стоит в совершенно незнакомом месте. Лысые деревья торчали из земли будто прутья клетки, а поляны точно и не было никогда. В погоне за вороном он не заметил как заблудился.
  Воин развернулся и заковылял обратно. Мысли еще не вышли из спячки, и лишь слово 'Колдун' летучей мышью порхало в пустой голове. 'Колдуны всегда не к добру' - прошептал Воин. Он молча брел вдоль деревьев, а ворон неотрывно летел следом.
   - Где? - не выдержал Воин.
   - Что?
   - Поляна! Куда делась поляна?
   - Не я же ее спрятал, в самом деле.
   Воин вдруг почувствовал себя глупым и одураченым. Лицо его исказилось в срашной гримасе, а рука потянулась к эфесу.
   - Куда ты меня завел?! Ты сообщник, верно? - Воин ухватился за слово, что так ярко вспыхивало в сознании - Сообщник, колдуна!
   Он подобрал камень и бросил в птицу. Ворон ловко увернулся и задорно каркнул.
   - Ты издеваешься! - грозил кулаком Воин. - Погоди, я из тебя чучело сделаю!
   - Нет, увольте, - захихикал ворон. - Из себя ты сделал довольно неаккуратное. Я найду токсидермиста получше.
   Воин вновь попытался сбить шутника камнем, но и в этот раз промахнулся.
   - Ты так трясешься от гнева, - не успокаивался ворон. - Что с тебя уже половина листвы опала. Я подожду пока опадут грибы, а потом улечу.
   - Кто послал тебя?
   - Я ворон и летаю сам по себе.
   - Кто украл Солнце?!
   - Ты.
   Воин зарычал и толкнул дерево, в надежде скинуть птицу.
   - Я что, похож на яблоко? - возмутился ворон. - Взгляни, лучше, туда.
   Ворон повернул голову и испытывающе посмотрел на Воина. Воин нехотя развернулся в сторону клюва.
   - Солнце! - крикнул он.
   Вдали мерцал желто-оранжевый огонек. Воин попытался вспомнить когда видел Солнце последний раз, но воспоминания потускнели и рисовали только луну, будто Солнца никогда и не было. Воин потряс головой, отгоняя странные мысли, и снова взглянул вперед. Огонек храбро пробивался сквозь темноту. 'Значит, какой-то колдун стащил его для своих колдовских делишек', - обрадовался Воин. - 'Ох зря, колдун, ох зря!'
   - Что ж ты молчал-то? - Воин заметно оживился.
  Ответить было некому. Ветка, где минуту назад сидел ворон, одиноко изогнулась под тяжестью пустоты. 'Даже перьев не оставил!' - подумал Воин. 'Наверно я из него все вытряс, пока гонял'.
   Доспехи проржавели за время затянувшегося отдыха, кости, казалось, проржавели тоже. Воин мчался с грохотом разгоняющегося поезда - скрипя, звеня и тяжело вздыхая. Отросшие волосы лезли в глаза, пот ручьями спускался с висков и носа. Воин почувствовал ноющую боль в ногах, жар на лице, напряжение в животе и груди. Легкая улыбка тронула его бледные губы. Старый огонь внутри разгорался, вместе с приближающимся лесным маяком. Воин вытащил меч и ощутил как лезвие рассекает воздух. 'Стремящийся!' - полный жизни бас сорвал натянутую тетиву тишины.
   Рядом с огоньком зажглись другие, а особо густая тень стала напоминать силуэт башни. Высокая и темная, с остроконечной крышей, башня светилась изнутри, возвышаясь над хмурым лесом. 'Как я раньше ее не увидел?' - удивился Воин, - 'Колдун постарался, не иначе!'.
  Ветви деревьев расступались перед несущимся рыцарем, колючие кустарники царапали броню, а небольшие лужи разлетались, будто летучие мыши при виде света.
  Башня стояла в центре широкой поляны - круглая и узкая, из аккуратно уложенного камня. В ней было этажей десять, и от крыши до земли она сужалась так, что все комнаты, кроме самой верхней, становились крохотными. В таких башнях жили волшебники, потому что до вершины трудно добраться, на крыше можно следить за звездами, а в маленьких комнатушках хранить пыльные книги, чугунные котлы и лапы лягушек. Густой плющ захватил стены, и его длинные, темно-зеленые щупальца залезали в узкие щели бойниц. На границе с лесом стояло нелепое пугало в странной светящейся накидке.
   Воин дернул огромное металлическое кольцо, в виде цветка, кусающего себя за стебель. 'Бум, бум, бум', - глухо выдала тяжелая дубовая дверь.
   - Открывай, кто бы ты ни был! - крикнул Воин и еще раз постучал. - Я пришел вернуть украденное!
   Воин пнул дверь, затем снова постучался, снова пнул. Он врезался в дверь с разбегу, но та даже не застонала под натиском заточенного в доспехи рыцаря. Воин обошел башню и увидел окно, прямо над бойницами. Если пролезть по плющу и зацепиться за бойницу, можно выбить стекло и проникнуть в башню.
  Стоило Воину коснуться плюща, как тот мигом обхватил его ноги, связал руки и потащил вверх. Воин зарычал, закрутился, попытался разорвать крепкие стебли, но лишь сильнее запутался. 'Попался как муха в паутину', - пробормотал он.
  Послышался звон стекла и новый стебель, толще и крепче предыдущих, высунулся из башни. Стебель сдавил рыцаря будто удав, и лениво втащил внутрь. 'С другой стороны', - подумал Воин, - 'все идет по плану'.
   Стебель тянул Воина по узкому длинному коридору, сминая ковровую дорожку, сбивая высокие блестящие канделябры. Огонь свечей, обрадовавшись свободе, бодро перескочил на ковер и заплясал. Обнаружив мешающий стебель, пламя жадно укусило растение. Стебель дернулся, отпустил Воина, и спешно уполз за едва приоткрытую дверь. Из-за двери послышались стоны и мычание.
   Воин сощурился. Коридор заиграл светом и тенями, огонь взялся за висящие на стенах гобелены с изображениями странных хищных растений. Едкий черный дым заворачивался кудрями и плясал под потолком. Воин оказался отрезан от выхода и единственный путь вел туда, куда уполз змеиный стебель. Воин вытащил меч и, с победным криком, бросился внутрь.
  ________________
  Волшебница
  
  
   Волшебница босиком бежала по лесу, мурлыча незатейлевую мелодию. Угрюмые деревья склоняли когтистые лапы, и девушка нежно касалась их, будто ладоней кавалеров. Длинный подол мантии синим веером закручивался за неожиданными вальсовыми поворотами, а улыбка будто светилась в темноте. Волшебница искала нечто прекрасное.
   - Я еще не видел здесь такого счастливого существа, - каркнул ворон.
   - Ты давно следишь за мной, друг ворон, - хихикнула Волшебница.
   Ворон поежился - он считал себя незаметным в темной паутине ветвей. Ему стало неуютно и от жизнерадостности девушки. Казалось, до пропажи Солнца ей совсем не было дела. Лес, прежде живой и поющий, для нее будто не изменился.
   - С тех пор как пропало Солнце, здесь многое изменилось, - осторожно заметил ворон.
   - Просто все куда-то попрятались! - весело пропела Волшебница.
   - Потому что здесь холодно и страшно!
   - Ничуть!
   - Карр!
   Ворон с шумом улетел, разбрасывая перья, а Волшебница улыбнулась ему вслед.
  С тех пор, как пропало Солнце, вороны наполнили лес. Они черными тучами летали вокруг башни и отвратительно кричали. Волшебница думала, что их привлекает свет, и птицы хотят тепла. Она даже впустила нескольких, но хулиганы разбросали зерно, повыдергивали нитки из гобеленов и вырвали ей клок волос. Такой невоспитанности даже Волшебница не смогла терпеть и поставила перед лесом пугало.
   Вороны перестали кружить над крышей и загораживать звезды, никто не отвлекал девушку от вышивания, не обрывал песни грубым ругательством. Одиночество вскоре взяло свое, и юная леди отправилась на поиски хоть какого-нибудь живого существа.
  Раньше лес кипел щебетанием птиц, скрежетом лап кроликов, ревом волков, пыхтением ежей, сладкими речами лисиц. С тех пор, как пропало Солнце, вокруг остались только вороны, пауки и множество глаз, выглядывающих из темноты между деревьями. Волшебница звала странных, бесконечно наблюдающих существ, но они прятались, стоило ей повернуться.
   - Ну и ладно! - вздернула острый нос Волшебница. - Ну и пожалуйста!
   Лес темнел и смыкался, тянул когтистые лапы, накрывал темным покрывалом. Волшебница прошептала что-то, и на конце ее волшебной палочки зажегся желтый огонек. Тьма запрыгнула за деревья, а тени ветвей заплясали у девушки под ногами. Волшебнице стало страшно.
   - Ой! - вскрикнула она, когда тень схватила ее за лодыжку.
   Волшебница направила свет на черную руку, отчего та бесследно растворилась. Другие тени, не мешкая, вцепились сзади. Волшебница прошептала новое заклинание и поднялась в воздух, где страшные руки не могли ее достать. Бросив испуганный взгляд на землю, она вдруг заметила маленький и беззащитный росток. Росток торчал оловянным солдатиком, а тени змеями ползли к нему.
   - Поднимись! - крикнула Волшебница указывая палочкой на стебель.
  Стебелек взлетел вместе с бугристым клочком земли. Тени зашипели и беспомощно потянулись к Волшебнице.
   Росток светился в темноте замерзшего леса - единственный живой, среди засохших и облысевших деревьев. Держа росток на кончике палочки, Волшебница понеслась к башне. Деревья цеплялись за ее мантию, отрывали клочки и злобно шипели вслед.
   - Держись, мой милый - шептала девушка. - Скоро я принесу тебя домой.
   Вороны наблюдали с веток, переругивались и хихикали. Один попытался схватить росток, но Волшебница грациозно увернулась. В башню она влетела на полном ходу.
   Девушка аккуратно посадила нового друга в любимый глиняный горшочек с витиеватым узором. Она назвала росток Тимором, потому что это имя прозвучало в ее голове в момент их встречи.
  С тех пор, Волшебница и Тимор жили вместе. Девушка поставила цветок у окна в комнате под крышей. Она внимательно ухаживала за другом, поливала его и любовалась. Бывало, Волшебница часами сидела рядом и рассказывала про звезды или пела песни.
  Тимор рос и становился крепче. Стебель оплетали небольшие ростки, крохотные листочки показывались по бокам, а острая верхушка распускалась и расслаивалась. Волшебница не могла дождаться когда ее любимец, наконец, зацветет. Каждый день она с любопытством рассматривала его - не появился ли где бутон? Она гадала, делала зарисовки, оценивала в какой части комнаты Тимор будет лучше всего смотреться.
  Однажды утром, Волшебница взлетела с кровати, весело напевая очередную песню. Она начала день с улыбки самой себе в зеркале, нескольких балетных па и громкого визга.
  Из горшка, где сидел ее любимый Тимор, торчала хищная пасть мухоловки. Два листочка, с ресничками по краям, выглядили как челюсти с клыками, стебли напоминали щупальца, а корни пробили красивый глиняный горшок. Милый Тимор, принц цветов, которого Волшебница так ждала, оказался чудовищем.
   - Погоди, - прошептала Волшебница. - Кажется, этот горшок тебе мал.
   Она бросилась к туалетному столику, где лежала волшебная палочка, прокашлялась и произнесла заклинание. Рядом с хищным Тимором появился горшок в два раза больше.
   - Подожди, я тебя пересажу, - засуетилась Волшебница.
   Но Тимор не собирался никого ждать. Он повернулся к новому горшку, ухватился за край свободными стеблями и вырвал себя, разбрасывая клочки земли по полу. Старый горшок зашатался, завис на краю и упал, разлетевшись на маленькие осколки. Тимор по-хозяйски окопался в новом доме.
   - Х-хорошо, - тихо пробормотала Волшебница.
   Новый облик цветка напугал ее. Волшебница молча смотрела на щелкающую пасть любимца, затем спохвотилась и взмахнула волшебной палочкой. Осколки маленького горшка собрались и встали на подоконник.
  Горшок покрыли молнии трещин. Трещины обрывали гладкий узор угловатыми сколами, торчали бледными шрамами. Волшебница горько посмотрела на Тимора.
   - Ты не виноват, что так быстро вырос, - тихо произнесла она, скорее себе, чем цветку.
  Тимор, тем временем, повернул хищную голову в сторону вновь собравшегося горшка. Стебли его напряженно скрутились, пасть яростно кусала воздух.
   - Похоже тебе он не очень нравился, правда? - Волшебница натянуто улыбнулась и взмахнула волшебной палочкой, убирая горшок на дальнюю полку.
   Тимор повернулся к Волшебнице. Легкая дрожь пробежала по ее спине, и Волшебница, невольно, вспомнила зловещие тени в лесу. 'Так нельзя', - подумала девушка. 'Я же сама вырастила его.' Она погладила верхний лепесток указательным пальцем. Тимор не стал терпеть нежности и обвил палец хозяйки челюстями. Волшебница захихикала - реснички, которые так напоминали клыки, оказались мягкими и щекотались.
   - Да ты у нас грозный хищник! - проворчала она, деланно хмуря брови.
  Волшебница засмеялась над своей трусостью. Она склонилась над Тимором, с интересом изучая его. Цветок едва торчал из земли, но вид имел важный и устрашающий, чем невольно вызывал улыбку. Волшебница даже обрадовалась, что Тимор оказался таким необычным.
   Повеселев, девушка взялась за повседневные дела. В первую очередь, она прошлась по башне, вытерла пыль со стен, пола и всех-всех полок. В галерее с гобеленами она закрыла глаза, глубоко вдохнула и выкрикнула непонятное заклинание.
   Гобелены зашевелились. Нитки змеями переползали и переплетались, превращая изображенных рыцарей в увитое лианами дерево. Гобелены с цветами: тюльпанами, розами, пионами, меняли изображения на ядовитые плющи, мухоловки и другие страшные растения.
   - Так-то лучше, - Волшебница энергично кивнула.
  Она вернулась в комнату под крышей и приступила к шитью. Волшебница шила пугалу костюм, с ревущими клыкастыми пастями и множеством сияющих звезд. Она работала над костюмом уже несколько месяцев. В каждый стежок Волшебница вплетала самые сокровенные заклинания, шепотом напевала нежные колыбельные, аккуратно разглаживала складки. В этот день она закончила накидку и надела ее на пугало. Пасти грозно зарычали на тьму, а звезды осветили ровную траву поляны. На тыквенном лице беззвучно проступила улыбка.
  
  
  * * *
  
  
   Тимор выглядел больным и вялым. Волшебница поливала его, пела песни, колдовала, но листья-челюсти все-равно безжизненно опустились, а цвет, из ядовито-зеленого, стал темным и блеклым. Волшебница догадывалась, что такому цветку как Тимор воды и песен недостаточно. Тимор хищник и ему нужна настоящая, живая еда.
   Волшебница боялась отправляться на охоту. 'Ты уже ходила туда тысячу раз, давай', - уговаривала она себя, но внутренний голос исчезал, стоило ей выглянуть в бойницу. Воспоминания о зловещей тьме и страшных тенях высасывали всю храбрость, но яркое материнское сострадание толкало Волшебницу в лес. В конце-концов, после долгих споров с собой, Волшебница заткнула волшебную палочку за пояс, накинула капюшон и, ссутулившись, вышла из башни.
   Пугало, в новой рубахе, преданно стояло на посту.
   - Как жаль, что ты не можешь пойти со мной, - прошептала девушка
   Тишина за руку с мраком, плотно окружили Волшебницу. Ветви угрожающе нависали над головой, и только воронов по-близости не было видно.
  Волшебница развешивала магические огоньки на деревьях, чтобы не заблудиться. Дрожащий свет палочки слабо освещал дорогу, привлекая черные лапы теней. Тени плясали и копошились, но Волшебница старалась не обращать на них внимания. Девушка вслушивалась и вглядывалась, но ничего, кроме деревьев и теней рядом не было. Становилось холоднее, и дорожка из огоньков уже скрывалась за пределами взгляда. Волшебница подумывала поворачивать назад, но вдруг услышала слабое жужжание. Девушка замерла, на мгновение, пытаясь определить откуда доносится звук, и вслепую отправилась на поиски добычи. Вскоре, она вышла на круглую поляну, и неожиданно оказалась в центре облака мух.
   - Ой! - взвизгнула Волшебница от неожиданности.
   - Ааа, посмотрите-ка, - проскрипел где-то старушечий голос.
   Волшебница оглянулась и увидела большую жирную муху, примерно с себя ростом. Голова мухи была завернута в белую косынку, а в одной из лап муха держала витиеватую трость из сухой, отвалившейся ветки. Миллионы ячеек глаз отражали маленькую, оторопевшую Волшебницу. Крылья блестели зеленоватыми углами, хоботок ходил туда-сюда, а тонкие, черные лапки дрожали, поддерживая неподъемный груз толстого тела. Муха произнесла фразу без злобы, но от ее скрипучего голоса Волшебнице стало не по себе. Другие мухи затихли и сели на холодную, потрескавшуюся землю, будто по команде.
   - Так значит, ты пришла ловить моих деток, - лениво, словно пережевывая, прохрипела муха.
   - Нет-нет, - тихо затараторила Волшебница, - я просто мимо проходила. Я гуляла по лесу и тут...
   - Но ты держишь в руках сачок, верно? - перебила муха.
   Волшебница даже не заметила, как наколдовала сачок, пока брела к поляне. Она с удивлением посмотрела на разветвленную палку с аккуратно привязанным конусом паутины.
   - Это... Это не то о чем вы подумали...
   - Конечно не то, - прожевала муха и расхохоталась.
   Остальные поддержали, но разом затихли, стоило ей заговорить снова.
   - Так если уж ты бездельно прогуливалась, милочка, не соизволишь ли отобедать с моим семейством?
   - На самом деле, я уже собиралась идти, меня ждут...
   - Ай-яй-яй! - деланно вздохнула муха. - Какая жалость! А ведь у нас так давно не было гостей!
   Мухи одобрительно зажужжали и сомкнули кольцо вокруг Волшебницы. Волшебница так крепко сжала волшебную палочку, что костяшки пальцев мигом стали белее снега. Сердце билось в истерике, отстукивая сумасшедший ритм.
   - Мне правда очень-очень приятно, дорогая хозяйка муха, - Волшебница уронила сачок и сделала реверанс. - Спасибо вам за приглашение. Но мне, правда, нужно идти.
   Волшебница попятилась. Старуха стукнула тростью о землю.
   - Никуда ты не пойдешь, девица! - крикнула она, и ее дети мигом подняли жуткий шум. - Коли хотела тронуть моих деток, так останешься с нами на ужин. Вкусненькая, наверно, молоденькая! Кхе-кхе-кхе...
   Муха надвигалась, будто черная грозовая туча. Трость ее натужно скривилась, и Волшебница удивилась, как сухая ветка не ломается под таким огромным весом.
   - Подними меня! - крикнула Волшебница своей палочке.
   Указав в сторону башни, девушка стремглав помчалась прочь от бурлящей поляны. Мухи жужжащим облаком бросились за ней. Старуха ругалась, но крылья беспомощно трепыхались за спиной, и одышка, вскоре, взяла свое.
   Волшебница летела по тусклым огонькам, которые сама развешала раньше. Огни выдавали ее, и мухи вскоре окружили девушку. Отогнав рой жужжащих насекомых снопом искр, Волшебница полетела совершенно в другом направлении, в надежде запутать преследователей.
  Жуткий шум стоял вокруг. Гудение и жужжание сдавливало уши так, что, казалось, голова вот-вот лопнет. Там и тут мелькали злые красные глаза, некоторые мухи вылетали прямо на Волшебницу. Девушка взвизгивала и выпускала очередной сноп искр. Мухи падали на спину и беспомощно трясли тонкими лапами.
   Насекомые сновали повсюду. Они снова окружали Волшебницу, и загоняли ее, будто охотники. Рядом мелькнула паутина.
  'Нет, только не пауки', - испугалась было Волшебница, но тут же обрадовалась находке. Волшебница начала петлять между деревьями, разыскивая новые сети. Паутина свисала с веток, лежала на земле, кроны были опутаны серебристыми узорами. 'Самой бы не попасться', - подумала Волшебница. Она добралась до самого паучьего гнезда, когда обнаружила, что больше не слышит назойливого гудения. Вместо этого, то тут то там, раздавались прерывистые 'Вжжж', попавшихся в сети преследователей. Сердце дятлом стучалось где-то в области затылка, руки Волшебницы тряслись, губы дрожали, а на глазах выступили слезы. 'Тихо', - мягко сказала она себе и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
   Мухи умоляюще смотрели на Волшебницу, будто забыли, что собирались отобедать ей несколько минут назад. Волшебница заворачивала паутину в свертки, чтобы не дать насекомым шанса выбраться. Она старалась успеть до прихода пауков, которые уже ползли сюда, оповещенные дрожью сетей. Волшебнице казалось, что шорох паутины слышен на весь лес и, вот-вот, не только пауки, но и все самое страшное сбежится к ней. Оставив половину улова, Волшебница полетела по золотистым огонькам так быстро, как могла. Она ворвалась в башню точно яростный порыв ветра, захлопнула дверь и заперлась на все замки. Тяжело дыша, Волшебница отпустила драгоценные свертки, вытерла пот со лба и подперла дверь спиной. Она стояла так, боясь выглянуть в бойницу и обнаружить себя окруженной тенями, мухами, пауками и воронами, пока мысль о голодном Тиморе не привела ее в чувство.
   - Кажется, ты подрос еще больше! - ахнула Волшебница, когда поднялась в комнату под крышей.
   Тимор, несмотря на вялость и тусклость, действительно, казался больше. Толстые, переплетенные лианы с небольшими розовыми цветками распластались по полу, некоторые Тимор свесил в окно. Челюсти выросли величиной с локоть, а розовые ресницы-клыки толщиной в полтора указательных пальца. Услышав голос хозяйки, цветок лениво поднял голову. Волшебница маняще потрясла одним из свертков, и стебли-щупальца живо зашевелились в ожидании. Довольная Волшебница подбежала к питомцу и отлепила одну из мух. Челюсти цветка раскрылись. Внутренняя сторона листьев горела красным, точно настоящий рот. Волшебница принюхалась, пытаясь найти хоть что-то в Тиморе от обычного цветка, но даже в этом он был другим. Тимор не издавал зловоние, как могло бы показаться, - он не пах ничем.
  Цветок громко стукнул лианой о пол, показывая, что до сих пор ждет. Волшебница вздрогнула и опустила муху в голодную пасть. Мощные челюсти захлопнулись, а ресничка, которая еще вчера была мягкой и щекотной, проткнула Волшебнице руку, будто самый настоящий клык.
  Волшебница взвизгнула. Она попыталась вытащить руку, но тщетно - цветок не собирался помогать. Казалось, ему нравится впиваться в ее нежную кожу. Он сжимал челюсти сильнее, и возил лианами по полу, оплетая мебель.
   - Тимор, пожалуйста, - заплакала Волшебница. - Мне больно!
  Цветок недовольно хлестнул лианой стул и отломил ножку, но челюсти разжал. Полумертвая муха попыталась улизнуть, однако, стоило Волшебнице освободиться, челюсти снова захлопнулись, не оставляя мухе надежды.
  Волшебница села на пол и заслонила лицо руками. Она не хотела, чтобы цветок видел ее слезы. Девушку выдавали только трясущиеся острые плечи и редкие всхлипы. Рядом ползали лианы, извиваясь от удовольствия, насыщаясь свежей, сочной жертвой. На секунду Волшебнице показалось, что Тимор мог обнять ее и утешить, но цветок был слишком занят. Он чувствовал как жизнь мухи переходит к нему, как сам становится больше, крепче и сильнее. Еще чуть-чуть и он оплетет всю башню, а потом сломает ее как иссохшую ветку. Да, еще чуть-чуть и Тимор станет королем леса.
  Волшебница увидела как цветок из темно-болотного превращается в ядовито-зеленый. Рука ее резалась острой болью, но девушка улыбнулась, радуясь, что Тимор, наконец, ожил. Волшебница вытерла лицо рукавом, и поднялась. Страх совсем ушел, когда она вспомнила каким маленьким и беззащитным нашла Тимора. Она посмотрела на него с гордостью, вздернула нос к потолку и подошла к зеркалу, чтобы привести себя в порядок.
  Из зеркала выглядывала совсем другая Волшебница. Это была не свежая и счастливая молодая девочка, что ярко улыбалась сквозь овал серебра. В отражении поселилось бледное, напуганное лицо, с мешками под глазами и посиневшими губами. Темные лианы извивались за ее спиной, напоминая лесные тени.
   - Каким бы он ни был - это я его вырастила. - сказала Волшебница отражению. - Если он злой, то виновата в этом только я!
  Отражение испытывающе смотрело на Волшебницу, а одна из лиан спряталась, открыв вид на устрашающий лес.
   - Это неправильные мысли! - закричала Волшебница. - Он единственное, что у меня есть. Он не может быть злым!
  Волшебница показала язык и отвернулась. Этой ночью она долго не могла заснуть.
  
  
  * * *
  
  
  Утром Волшебницу разбудила неприятная тяжесть в ногах. Что-то давило и шевелилось и противно приближалось к лицу. Волшебница завизжала, опасаясь змей, и мигом вскочила с кровати. На кровати лениво извивалась лиана Тимора, толщиной с бедро. Волшебница повернулась к окну и увидела разбитый на мелкие осколки горшок. Стены, потолок и пол были увиты стеблями и лианами, ее любимое зеркальце на туалетном столике разбито, а вся мебель переломана. Сам Тимор доставал головой потолка и разместился посередине комнаты. Его челюсти выросли величиной с кровать, клыки торчали кинжалами, а из края пасти свисал кусочек паутины.
  Волшебница оторопела. Чудовище, которое совсем недавно было ее маленьким беззащитным росточком, обратило на нее внимание.
   - Ты... Ты что, съел всех мух? - дрожащим голосом спросила Волшебница.
   Чудовище осторожно поползло к девушке, отталкиваясь стеблями от пола.
   - Мамочки! - прошептала Волшебница и бросилась к двери.
  Оплетенная тонким плющом дверь скрипела и не поддавалась. Волшебница навалилась на нее всем весом, и тонкая поросль защекотала руки и ноги. Дверь, нехотя, раскрыла узкую щель, и Волшебница шмыгнула в коридор за секунду до того, как огромный Тимор приблизился. Волшебница, в одной ночнушке, ринулась вниз. Лишь у самого выхода она вспомнила, что палочка все еще в комнате
  'Он дал мне уйти', - подумала Волшебница, - 'значит он не хочет меня съесть или обидеть. Наверно, он даст мне забрать палочку.' Но даже вся вера Волшебницы в доброту питомца не помогла ей решиться войти в комнату. Вместо этого, Волшебница открыла одну из узких кладовок этажом ниже, и устроилась там: неумытая, голая и безоружная. Сверху раздавались жуткие стуки и скрежет: Тимор хозяйничал и ломал остатки ее любимых вещей.
  Волшебница полдня не выходила из кладовки - прислушивалась к шорохам. Девушка начала переживать за состояние волшебной палочки. Вдруг цветок сломал ее, как и всю мебель? Что тогда делать? Новую палочку не достать: эта сделана из цветущего дуба, который теперь куда-то подевался. Возможно он усох и превратился в одно из окружающих чудовищ, а, может быть, просто ушел туда, где есть Солнце. Но факт оставался фактом: дуба больше нет. Отправляться на его поиски без палочки опасно (Волшебница до сих пор не отошла от недавней встречи с мухами), но и оставаться рядом с чудовищным Тимором не лучшая затея. На глаза навернулись слезы, губы задрожали, и Волшебница почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной, такой же, каким увидела Тимора впервые.
  Вдруг что-то изменилось. Это случилось так внезапно, что Волшебница сразу не поняла, что именно произошло. Тишина оглушила ее: ни шорохов, ни стуков, ни возни. Волшебница прислушалась, гадая, заснул Тимор, или покинул башню. Цветок не издавал ни звука.
  Волшебница опасливо толкнула дверь, и свет ворвался в темную комнату. Пол и стены коридора были увиты лианами и стеблями. Гобелены, с изображениями хищных растений, висели нетронутые. Холодная дрожь пробежала по телу Волшебницы: понимает ли Тимор, что это его портреты? Волшебнице не хотелось в это верить.
  Девушка осторожно вышла в коридор. Дверь предательски скрипнула, и Волшебница застыла, почувствовав тяжесть на ушах. Стебли и лианы лежали в полном спокойствии.
  Волшебнице приходилось наступать на отростки чудовища, потому что весь пол Тимор устлал ими, будто ковром. Аккуратно ступая, девушка продвигалась вперед, боясь случайно пощекотать Тимора. Испытывают ли цветы щекотку? Волшебница искренне надеялась, что нет.
  Тимор в полном спокойствии спал, склонив огромные челюсти к полу. Сердце Волшебницы колотилось так, что она боялась разбудить чудовище громким стуком. Лицо горело от страха, ладони окоченели. Девушка не сводила глаз с цветка и никак не могла решиться на шаг. Казалось, Тимор вот-вот проснется и бросится так резко, что она не успеет даже вскрикнуть. Волшебницу, будто, парализовало. Она бросила молниеносный взгляд, туда где должна была лежать палочка. Разум не поспел за взглядом, и Волшебница не успела ничего заметить. Выпустить из виду цветок у нее не хватало смелости.
  Постояв так какое-то время, Волшебница сделала шаг назад, затем еще один и еще. Она боязливо пятилась в коморку, стараясь не надавить случайно на стебель. В комнате она безвольно упала на серый тугой мешок. Думать Волшебница не могла: перед глазами до сих пор стояло страшное, огромное чудовище. Она лежала так, напуганная и опустошенная, пока дрожь не разжала объятия. Мысли высунулись из глубоких нор, и Волшебница взяла себя в руки.
   - Он просто спит. Я пройду и возьму палочку! - сказала она себе.
  Однако на пороге в спальню ее снова сковал страх. Волшебница шепотом заговорила с собой, нежно спела куплет любимой песни и решила войти на счет три. Раз... два... три!
  Не сводя глаз с цветка, она сделала маленький шаг, аккуратно наступив на вытянутый носок. Тимор не шевелился. Когда Волшебница перенесла вторую ногу, позади будто появилась невидимая стена, и девушка больше не могла отступить. Сердце заколотилось в области висков, а смелый голос, что уговаривал на первый шаг, куда-то исчез. Глаза не отрывались от цветка. В какой-то момент страх отступил. Отступили и другие чувства: Волшебница больше не видела Тимора - он стал размытым и далеким, в голове стоял негромкий шум, а мысли перестали существовать. Так, отключившись от происходящего, Волшебница добралась до противоположной стены, к обломкам любимого туалетного столика. Среди щепок и гвоздей лежала целая, невредимая волшебная палочка, крепко сжатая цепкими побегами.
  'Что же делать?', - подумала Волшебница, взглянув на спящее растение. Острое желание убежать и закрыться в коморке овладело ей, но страх остаться беззащитной оказался сильнее. Девушка присела и осторожно потянула палочку.
   Вдруг произошло страшное: Тимор пошевелился. Он не проснулся, не разозлился. Может, это был внезапный порыв ветра, а сам Тимор и не двигался вовсе. Но было поздно. Волшебница словно готовилась к этому моменту всю жизнь, будто тенировалась различать малейшие движения спящих растений. Она закричала так громко, что вороны, на много километров вокруг, взлетели с деревьев, эхом подхватывая крик. Даже если Тимор и не шевелился раньше, теперь он проснулся.
  Волшебница изо всех сил дернула палочку и оторвала кусок стебля. Палочка выпустила сноп разноцветных искр и затрещала. Тимор бросился к девушке, оплетая стеблями ее ноги. Волшебница, продолжая кричать, попыталась сдвинуться, но упала - стебли держали крепко. Тень Тимора угрожающе накрыла ее, пасть разверзлась и приготовилась поглотить маленькую девушку.
  Белая молния с грохотом соединила волшебную палочку с Тимором. Цветок содрогнулся, помотал головой, но хватку не ослабил. Волшебница поползла к выходу, но Тимор потащил ее к себе. Через секунду, его пасть сомкнулась, и Волшебница целиком оказалась внутри питомца.
   Листья сдавливали тисками, Волшебница покрылась чем-то липким и похожим на слюну. Она не могла ни пошевелиться, ни прошептать заклинание. Воздуха не хватало, на лице появилась испарина, а открытые участки кожи жгло так, будто кто-то облил кипятком.
  Внезапно, хватка Тимора смягчилась, и Волшебнице удалось поднять руку. Девушка приготовилась произнести заклинание, но липкая субстанция попала в рот, склеила зубы и залепила нос. Палочка заискрилась, и Тимор инстинктивно опустил нижнюю челюсть. Волшебница потянулась наружу, но цветок захлопнул пасть, едва не проткнув руку клыком. Палочка выпала, отстучав короткую дробь о пол.
  'Кажется, это конец', - подумала Волшебница.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Воин
  
  
  Воин, с поднятым мечом и боевым кличем, влетел в комнату. Сначала он подумал что очутился в небольшом саду: стены зелени переплетались над головой, свисали длинными нитями и пестрили розовыми соцветиями. Посередине стояло страшное чудовище: огромный хищный цветок (один из тех, что был изображен на гобеленах) пожирающий кого-то, кто явно не хотел быть съеденым. Судя по искрам, вылетающим из пасти чудовища, внутри барахтался колдун. Воин ухмыльнулся: победить чудовище и колдуна за раз - вот это удача!
  Рыцарь бросился на растение, но упал, запнувшись об умело подставленный стебель. На этот раз цветок решил полностью обвить человека и оставить вялиться до ужина.
  Воин, однако, был не так прост. Он рубил змеящиеся стебли направо и налево, лежа на полу, связанный по ногам. Щупальца оплетали его со спины, но Воин ловко отсек путы и успел скинуть душительные объятья. Цветок неуверенно шатался и безразборно размахивал лианами.
  'Его намного больше чем меня', - думал Воин, отбиваясь от все новых и новых щупалец.
  Он не мог занять выгодную позицию, потому что ростки цеплялись за ноги. Он скакал, выписывая безумные кренделя, будто в веселом танце. Воин делал два шага вперед, а потом прыгал в случайном напрвлении, подбираясь к голове. Иногда цветок не давал сделать два шага, и Воину приходилось отступать.
  Лицо человека покраснело, из ушей, казалось, скоро пойдет пар. Уголки тонких губ приподнимались каждый раз, когда ему удавалось приблизиться к цветку. Глаза бегали туда-сюда, стараясь не пропустить ни один атакующий стебель, мышцы налились металлом, поднимая и опуская тяжелый меч с невероятной скоростью. Воин, ненароком, вспомнил те времена, когда Солнце еще светило. Сейчас он как никогда чувствовал его тепло.
   - Оно совсем рядом! - крикнул Воин.
  Ему казалось, что звезда сидит внутри цветка и светит ярче с каждым взмахом меча. Цветок оказался на расстоянии удара: миг, и Воин вернет миру свет.
   Лезвие Стремящегося рассекло воздух высоким свистом. Меч, с громким чавканьем, врезался в корневой стебель. Воин замешкался: он был уверен, что разрубит цветок пополам. Противник улучил момент и откинул Воина оставшимися стеблями к самому выходу.
   Воин затряс головой, чтобы прийти в себя. Вокруг извивались отрубленные лианы, истекая прозрачным вязким соком. Измятая пасть цветка раскрылась, не в силах держать жертву, от стебля отслаивались куски, два оставшихся щупальца нервно стучали по полу. Цветок, пополз к окну.
   - Не уйдешь, чудовище! - крикнул Воин, и бросился на врага.
   Растение, в отчаянии, выплюнуло жертву, но Воин не обратил на это внимания. Он видел только одну цель, как и Стремящийся, серебряным блеском летящий в противника. Цветок попытался укусить Воина, но Стремящийся проткнул зеленые челюсти и разорвал нижнюю. Монстр одернул голову. Воин вгрызся мечом в стебель, а цветок атаковал клыками. Клыки с невыносимым скрежетом проскальзывали по броне, но пробить крепкий панцирь не могли.
   Чавкающие удары сопровождались брызгами прозрачного сока и женским визгом. Воин с неистовством дровосека разрубал растение. Цветок оставил тщетные попытки сопротивляться и из последних сил пополз к окну. Голова и кусок стебля висели на тонкой нитке, вздрагивая от каждого удара. Молниеносный взмах, и челюсти безжизненно упали в гору изрубленных лиан.
   Воин издал пронзительный вопль и поднял меч к потолку. Отдав салют победе, он заметил на полу трепещущую девушку в изорванной ночнушке. Девушка была покрыта противной слизью с ног до головы, из-за треугольников вязкой пленки выглядывали огромные зеленые глаза. Длинные пшеничные волосы слиплись прядями, а бледные губы дрожали от испуга и непонимания. Хрупкая рука указывала на Воина тонкой веточкой.
  Этот перепуганный комок слизи никак не походил на могущественного колдуна, укравшего Солнце. Но Воин сталкивался с хитростью магов. Он резко опустил лезвие к Волшебнице.
   - Ведьма! - зарычал Воин.
   - В-вы, вы убили Тимора, - шептала девушка. - Вы убили Тимора...
   Девушка, всхлипывая, поползла к цветку. Воин нахмурился и вновь крикнул:
   - Отдай Солнце, колдунья! Лес страдает!
   Волшебница обняла изрубленные листья и стебли.
   - Зачем... - шептала она, поглаживая остатки питомца. - Зачем...
   - Признавайся, колдунья, - неуверенно произнес Воин.
   Колдунья признаваться не собиралась. Воин в растерянности опустил меч. Он не раз спасал девушек от чудовищ, но раньше спасенные всегда обнимали его, а не поверженного врага. 'Это точно какие-то хитрости', - подумал Воин. 'Нужно стоять на своем.'
   - Вставай и сражайся! - крикнул он.
   Волшебница до сих пор не могла поверить, что любимый Тимор, принц цветов, особенный и необычный, набросился на нее. Она убаюкивала его искромсанные останки, пытаясь утешить невыносимую боль от сосущей пустоты в сердце.
   - Вы спасли меня, - прошептала Волшебница, подняв взгляд на Воина.
   Воин опешил. С одной стороны, история возвращалась в русло рациональности, с другой становилась еще необычней. 'Она хочет запутать меня!', - думал Воин, - 'а потом напасть!'.
   - В какие игры ты со мной играешь, колдунья?! - зарычал он. - Я еще полон сил и готов драться!
   - Вы живой и настоящий! - Волшебница снова заплакала. - Я думала я никогда больше не увижу ничего живого! Я думала... я думала я одна в этом лесу. Я думала все пропалиииии!
   Она уперлась лицом в колени и закрылась руками. Воин недоуменно почесал затылок. 'Может если я подыграю, она подумает, что я расслабился и нападет?' - предположил он. Он присел и нежно обнял Волшебницу за плечи. Волшебница вздрогнула от холода доспехов, и тут же повисла у Воина на плечах, сотрясаясь от рыданий.
   - Тише, колдунья, - прошептал он. - Ты чего?
  Воин неуверенно коснулся острой спины Волшебницы. Пыл битвы внутри угас, и твердая неколебимая уверенность растворилась как утренний туман. Солнца Воин так и не нашел, а значит по-прежнему оставался потерянным в темном бесконечном лесу.
   - А у вас с ним много общего, да? - прохрипел он.
   - С кем? - Волшебница шмыгнула носом.
   Воин кивнул на разбросанные стебли.
   - Почему?
   - Вы оба обвиваетесь вокруг шеи и запутываете до иступления.
   - Ой! - девушка одернула руки, будто ошпарилась. - Простите, я забылась.
   Она принялась вытирать слизь с лица, но слизь прилипала к руке и тянулась. Волшебница зацепила тягучую пленку второй рукой, и раскрыла противную неаккуратную паутину.
   - Тебе бы водой окатиться, - улыбнулся Воин.
   - А вы пообещаете, что не уйдете, пока я приведу себя в порядок?
   - Мне нужно искать Солнце. Кто еще это сделает кроме меня?
   - А вы думаете, что сможете его отыскать?
   - Я верю в это.
   - Подождите меня. Я приведу себя в порядок и накормлю вас грибами и мхом. Не густо, конечно, но больше вокруг ничего не растет.
   Только сейчас Воин понял, что жутко голоден, ведь он даже не помнил, когда последний раз ел. В миг живот будто взорвался, голова раскололась пополам, а рот иссох и потрескался.
   - Пожалуй, немного еды мне не помешает, - выдавил из себя Воин.
   Он почувствовал тяжесть собственного тела. Глаза медленно закрылись, и он уже не слышал, как с грохотом упал.
  
  
  * * *
  
  
   Воин проснулся в теплой постели, в одной из узких комнат. Его разбудил пьяный и дурманящий аромат еды, расплывающийся от тарелки с витиеватым узором. На тарелке лежали грибы, прикрытые зеленым мхом, пахнущие так маняще, будто Воин оказался на самом богатом королевском пиру. Он накинулся на пищу как голодный волк, проглотив все содержимое тарелки разом, затем закрыл глаза, пережевывая остатки и прислонился спиной к холодному камню стены. Воин заметил, что одет только в легкий костюм, который носил под доспехами. 'Что ж, хотя бы я еще жив', - подумал он.
   Он встал и огляделся. Его обсутпала крошечная коморка, тесно набитая мешками и коробками. Воин не заметил ни доспехов, ни Стремящегося. Он мягко приоткрыл дверь и выглянул наружу.
  Взору Воина предстал коридор, по которому его тащило чудовище. На полу лежала ровная ковровая дорожка, свечи горели все до единой. 'Тут же был пожар', - удивился Воин. Он посмотрел на гобелены, на которых теперь был изображен рыцарь в сияющих доспехах, с пером на шлеме и цветочными узорами на щите. На одной из картин рыцарь стоял, победно подняв меч, на другой держал на руках девушку в синем платье, на третьей та же девушка собирала луговые цветы.
  'Может другой коридор?' - подумал Воин. Картины ему понравились: они напоминали старый лес, купающийся в солнечном свете, зеленый и теплый, полный голосов и жизни. В то время рыцари спасали принцесс, сражались с чудовищами, защищали королевства... Сейчас защищать было нечего. Вместе с Солнцем ушла и жизнь. Однако башня и колдунья казались маленьким солнечным зайчиком, что пробился сквозь щель меж досок в бревенчатом доме. Может здесь и спряталось Солнце?
  Воин направился к знакомой двери, уже не увитой стеблями и лианами. Он поднялся по резным деревянным ступеням и вошел в просторную круглую комнату где суетилась Волшебница одетая в синюю мантию.
  Волшебница размахивала палочкой и отдавала приказы поломанной мебели, которая тут же собиралась по кусочкам. Остатки стеблей сами вылетали в окно, а по-пчелиному вьющаяся щетка начищала и так уже блестящие доспехи. Воин наблюдал за Волшебницей молча, но, в очередной раз взглянув на броню, не выдержал:
   - Они уже блестят сильнее чем Солнце, в лучшие времена. Еще чуть-чуть и ты сможешь использовать доспехи вместо зеркала.
   - Вы уже проснулись? - натянула улыбку Волшебница. - Тут еще столько работы! Присоединяйтесь!
   Воин помешкал, но безапелляционный тон Волшебницы не оставлял пространства для отказа.
   - Командуй, хозяйка! - бодро воскликнул он.
   - Берите метлу и метите пол.
   - Я думал волшебство придумали именно для таких вещей.
   - У меня же не десять палочек! - Волшебница сурово посмотрела на Воина.
   Воин почувствовал себя совсем неуютно и взял метлу. Он нехотя чесал пол, не сводя глаз с мелькающих, будто молния, пшеничных волос.
   - Так э-э-э... - начал Воин. - Ты не знаешь где Солнце?
   - Нет, - звонко пролетело мимо.
   - Как нет?
   Волшебница остановилась и обожгла гостя грозным взглядом.
   - Вы метите, метите! - строго бросила она и продолжила летать по комнате.
  Она дирижировала волшебной палочкой и вокруг творились чудеса. По стенам к потолку взбирались узоры; лоскуты ковра, точно гусеницы, ползали и сплетались; шкафы и тумбочки плясали, открывая ящики и дверцы для скачущих мелких вещей. Комната бурлила, будто кипящий котел.
   - Я мету... - раздраженно пробурчал Воин. - Совсем никаких идей?
   - Не я же его украла, в самом деле!
   - Похоже, будто, ты!
   Грохот и копошение разом прекратились. Волшебница развернулась на пятке и хмуро уставилась на Воина. Воин смотрел в ответ с вызовом. Дуэль в гляделки оборвала девушка:
   - С чего это вы взяли?
   - Я чувствую его! Чувствую жизнь здесь! Здесь есть свет и тепло, здесь я сражался и победил. Что это, если не Солнце? Как-будто его жар совсем рядом!
   - Может вы чувствовали пожар, что наступал вам на пятки?
   - Что?
   - Простите меня, - Волшебница опустилась на пол. - Кажется я совсем устала. Я ведь нисколько не спала, после нашей встречи.
   Воин подошел к ней и подал руку.
   - Давай, я провожу тебя в спальню. Там слегка тесно, но зато уютно.
   - Нет-нет, тут еще столько работы! Я не могу спать, пока здесь нет гармонии!
   - У тебя был тяжелый день. Я подмету пол, пока ты отдыхаешь.
   Волшебница вздохнула, взяла протянутую ладонь Воина и невесомо поднялась. Их взгляды встретились, и они замерли, держась за руки, всматриваясь в теплоту друг друга.
   - Здесь нет Солнца, я слово волшебника вам даю, - прошептала девушка. - Я сделала это все, потому что оно пропало. В башне очень хорошо, хоть и без Солнца. Если оно никогда не вернется, здесь можно жить точно также, в тепле и гармонии. Если, конечно, не носить сюда цветы из леса.
   Они звонко рассмеялись, расцепив на мгновение взгляды.
   - Иди спать, принцесса, - нежно произнес Воин. - Проснешься и мы вместе все уберем.
   - А вы останетесь со мной? - зевая спросила Волшебница.
   - Если хочешь, я останусь до конца уборки.
   - Тогда я заколдую вещи, чтобы они не убирались!
   Они вновь засмеялись, и Волшебница, улыбнувшись, отправилась в коморку.
  
  
  * * *
  
  
   Воин погрузился в воспоминания. Исполинная пустота леса переворошила его прошлое, и обрывки памяти казались теперь ненастоящими в своей живости. Жизнь до леса была совсем другой. Куда бы ни пришел Воин, его встречали пиром, выпивкой, жареным кабаном или бараном, песнями и плясками. Все знали его как героя и спасителя и приход его значил избавление от многих проблем.
   Воин помнил деревушку: пара ветхих избушек, да колодец посередине. В память жарким клеймом въелась беззубая, морщинистая улыбка одноглазого старика. Старик кряхтел и кашлял, в порыве радостного смеха. Лысина его так сверкала на Солнце, что, казалось, может заменить светило. Помнил Воин и его толстуху-жену, с грубым низким голосом, в запятноном фартуке, с полотенцем в руке. Как было не помочь им избавиться от страшного колдуна, что нагонял чуму на скот и уничтожал посевы?
   Воин тяжело вздохнул и грузно оперся о подоконник. Он думал, что колдун украл Солнце, чтобы запутать следы. Еще вчера Воин был уверен, что настиг злодея, но башня оказалось не той, колдун оказался хрупкой девушкой, а Солнца как не было, так и нет.
  Воин вспомнил поляну, где провел целую вечность в забвении. Он пытался найти дорогу, но дороги близнецами сплетались и запутывали. Никаких следов ни колдуна, ни Солнца. Сейчас, с высоты башни, Воин наблюдал бесконечный змеиный рой извилистых одинаковых тропинок, ведущих в густую пугающую темноту. Ни ветра, ни шепота листьев, только ветви и пятна паутины между ними. Воин заблудился одним лишь взглядом.
   'А может и не было никакого колдуна?' - вспыхнуло у него в голове. Воин столько скитался по лесу, что просто не мог упустить его. Крестьяне народ суеверный - одна корова заболела, уже выдумывают колдунов с проклятьями. Как-то в трактире, Воин слышал истории о далеком севере, где Солнце покидает людей на много лет, а потом много лет светит. Возможно сейчас Солнце ушло на север, и вся эта история лишь одна большая случайность. 'Тогда, можно задержаться здесь и подольше' - подумал Воин. 'До поры до времени.'
   Он вспомнил последнее сражение, и тень улыбки тронула его губы. Вновь услышал хруст стебля, ощутил брызги едкого сока, увидел блеск Стремящегося. 'Не совсем, видать, еще проржавел!' - ухмыльнулся Воин и похлопал себя по выступающим мышцам.
   - Вы не ушли! - раздался счастливый и звонкий голос Волшебницы.
   Воина будто окатили водой - он и не подозревал, что просидел в раздумьях так долго.
   - Да... Если позволишь, девочка, я останусь здесь на время.
   - Да вы что! - Волшебница засияла. - Оставайтесь, сколько захотите! Вдвоем веселее, правда? А как же ваше Солнце?
   - Кажется, здесь достаточно Солнца для меня, - натянул улыбку Воин.
   - Это просто замечательно! - крикнула Волшебница.
  
  ________________
  Вместе
  
  
  Дни летели незаметно: по вечерам Волшебница пела Воину песни, а по утрам рассказывала про звезды, что наблюдала ночью. Воин с любопытством слушал, и в ответ рассказывал истории прошлых приключений.
  Волшебница считала каждый день их совместной жизни, томительно ожидая круглого числа. Она шила Воину подарок к первой дате - красивый синий плащ с цветочным узором по краям. Волшебница предвкушала праздник и поглядывала украдкой: не готовит ли Воин какой-нибудь сюрприз?
  С тех пор, как девушка вернулась к повседневным делам, Воин остался наедине с собой. Сначала он бездельно слонялся в поисках хоть какого-нибудь занятия, но, не найдя ничего, вернулся в свою кладовку. Он лежал и смотрел в потолок, ни о чем не думая, пока в голову не прокрался едкий противный голос. Голос утверждал, что Воин боится и прячется. Незванный гость положил эту мысль на виду и трусливо сбежал, не оставив и следа. 'Чушь,' - первым делом подумал Воин, но семя сомнения было посажено.
  Воин поднялся к Волшебнице. Девушка мягко улыбнулась, когда он пересекал комнату. Он сел на стул и уставился в окно на бесконечные переплетения деревьев. Лес ужасал необъятностью и бескрайностью.
   - Все в порядке? - поинтересовалась Волшебница.
   - Конечно, - улыбнулся Воин.
  С тех пор он стал приходить сюда каждый день. Он выглядел нездоровым: лицо прорезалось морщинами, глаза подернулись пеленой, губы обесцветились и утончились. Воин не слушал песни вечерами и ел с неохотой.
   Тревога, пушистой кошкой, выпустила когти в сердце Волшебницы - Воин напоминал ей больного Тимора.
   - Ты последнее время такой грустный, - заговорила она как-то.
   Девушка положила руку Воину на плечо. Воин заторможенно повернул голову и посмотрел, не узнавая.
   - А? - только и смог вымолвить он.
   - Я вижу как ты смотришь туда, каждый день. Выйди, прогуляйся.
   - Чушь, что мне там делать?
   - Мне нужны нити для вышивки. Я могу и сама сходить, но в лесу опасно. Может, сходишь со мной?
   - Сходить с тобой в лес? - непонимающе переспросил Воин.
   - Да, нужно сорвать паутину и вернуться домой. Я боюсь, что пауки нападут. Если ты будешь рядом, мне будет спокойнее.
   Глаза Воина ожили и снова заблестели серебристыми льдинками.
   - Конечно, - воскликнул он. - С радостью!
   'Не повторилась бы история,' - подумала Волшебница, вспомнив, как ожил цветок, когда съел первую муху.
   - Вот и замечательно. Надевай доспехи и пойдем.
   Воин взглянул на блестящую металлическую фигуру рыцаря, что стояла у стены напротив. Он словил себя на мысли, что не хочет надевать броню. Волшебница начищала ее каждый день, и доспехи теперь походили на необычное зеркало для уютной женской комнаты.
   - Скверно... - пробормотал Воин. - Скверно...
   - Что? - крикнула Волшебница, утоновшая в коридоре.
   - Ничего. Уже иду!
   Воин попытался влезть в доспехи. Деревянные пальцы не слушались, а пряжки будто сговорились не застегиваться. Иногда части лат с громким звоном падали, и Воин шепотом ругался. Когда, наконец, последний крепеж застегнулся, Воин смог выпрямиться. Доспехи давили и сковывали. Воину казалось, что он перепутал перчатки с сапогами, а наручи с поножами.
   - Да что б тебя! - крикнул он гремя и лязгая, будто повозка на кочках.
   - Ты чего разбушевался? - в проходе появилось улыбающееся лицо Волшебницы. - Разучился доспехи надевать?
   - Не разучился! - рявкнул Воин. - Пойдем!
   Волшебница опешила, но, сообразив, что облачение в доспехи весьма нервный процесс, понимающе улыбнулась.
   Воин спотыкался и бормотал проклятия. Совсем недавно он бежал здесь навстречу неизвестному врагу, а сейчас еле полз, болтаясь в железе, будто желе в банке. Волшебница мурлыкала нежную мелодию, подскакивала и кружилась. Воин хмуро смотрел ей в спину, обжигая взглядом.
   - Ты можешь потише? - шикнул он.
   - Потише? - захихикала девушка. - Ты же сам гремишь не хуже колокола!
   - Прекрати петь, если не хочешь, чтобы нас заметили!
   - Ну ладно, грозный Воин!
   Волшебница замолчала. Обида норовила вцепиться клешнями, но девушка изящно уворачивалась. Она задумала эту прогулку, чтобы взбодрить Воина, пусть себе срывается.
  Воин старался наступать аккуратно и бесшумно. Он напрягал все мышцы, чтобы осторожно перенести ногу из одной точки в другую, но каждый раз слышал режущий лязг. Он громким шепотом ругался, забыв о тишине, которую требовал от спутницы.
   - Аккуратно! - прошептала Волшебница и преградила Воину дорогу.
  Воин, доведенный до крайней степени бешенства, собирался грубо оттолкнуть девушку, но остановился, заметив прозрачные нити.
   - Покарауль, пожалуйста, пока я буду их срезать, - произнесла Волшебница и взмахнула волшебной палочкой.
   Воин обнажил меч. Он кипел злостью, словно ведьмин котел. 'Мы занимаемся воровством!' - кричал он в мыслях. Волшебница могла обойтись и без своего глупого шитья. Для паука паутина - целая жизнь! Не для того он плел сети, чтобы какая-то фифа очередное платьишко сшила!
  Однако расставлять ловушки Воину казалось таким же бесчестным занятием, как и воровать их. 'Трусливые создания!' - подумал он уже о пауках. Не было еще на свете паука, что победил в честном бою. Они не стремятся к победе! Жрут, что попадется и тешат самолюбие, наблюдая за жертвой. А потом подползают и впрыскивают яд. О, как Воин ненавидел яд! Он представил дряхлого бородатого старика, со склянкой в лапе. Паук пялился и дрожал от старости и злобы. Воин моргнул, чтобы рассеять мираж, но старик никуда не делся. Паук сидел на дереве и таращил глаза, потрясывая бутыльком с темно-зеленой жидкостью.
   - Убирайся! - крикнул Воин.
   Паук не двинулся. Воин еще раз моргнул и, убедившись в реальности врага, бросился в атаку. Паук скрылся в тени, и Стремящийся настиг лишь сухую ветвь. Воин огляделся, но паука не было видно.
   - Не смей ударить мне в спину! Сражайся лицом к лицу!
   - Уходим, герой, - шепнула Волшебница.
   - Мы не можем так просто уйти! Он где-то прячется!
   - Он боится. Я оставила ему сетей, а позже он сплетет еще, пойдем.
   - Эти создания ничего не боятся. Они лишь ждут!
   - Пойдем, - Волшебница потянула Воина за руку.
  Воин с недоверием оглядел верхние ветки и отправился за девушкой. Он все-равно держал меч наготове и тщательно всматривался, а расслабился только когда до башни оставалось совсем немного. Домой они зашли смеясь и разыгрывая сцены маленького приключения.
   - Я видела-видела! - хохотала Волшебница. - И тут он весь затрясся от страха! Как же он выпучил глаза!
   - И тут я бах! - крикнул Воин и резко вытащил меч.
   Стремящийся с треском разорвал ткань висящего на стене гобелена. Нити заискрились и картина загорелась. Волшебница взвизгнула и замахала волшебной палочкой, выкрикивая заклинания. Огонь потух, оставив на память черное пятно, а цвета пропали и превратились в серые нити паутины.
   - Нет... нет... - запричитала Волшебница.
   Она гладила остатки картины и шептала что-то, но паутина по-прежнему безжизненно свисала со стен.
   - Да чего ты? - удивился Воин. - ты так часто их меняла, новую картину что ли не наколдуешь?
   - Это были зачарованные нити. Я несколько ночей не спала пока колдовала над ними!
   - И что?
   - Ты разрубил заклинание. Это больше не картина.
   - У тебя, вон, еще три висит! - усмехнулся Воин и отправился в свою комнату.
   Волшебница осталась в одиночестве смотреть на серый обуглившийся холст. Она сняла одну из оставшихся картин и перевесила две остальные, чтобы выглядело симметрично. Волшебница посмотрела на дверь в комнату Воина, и опустошающее чувство брошенности охватило ее. Не выдержав плоскости закрытой двери, девушка убежала в спальню.
  
  
  * * *
  
  
   Воин ходил взад-вперед по комнате, будто фигурка из напольных часов. Ноги поднимались тяжело, спину что-то кололо, рукам не хватало свободы.
   - Я не сниму доспехи, пока снова к ним не привыкну! - прорычал Воин и оглядел тесную коморку. - Как можно что-то нормально надеть, если здесь не развернутсья?
  Решив, что проблема в размерах комнаты, он отправился к Волшебнице.
   - Пожалуйста, сними сапоги, - произнесла Волшебница, взглянув на влетевшего гремящего Воина.
   - Я не буду снимать сапоги, - ответил Воин и зашагал к окну. - Мне нужно снова привыкнуть к доспехам. Какой же я воин, если мне доспехи мешают?
   Волшебница взглянула на черные земляные следы, тянущиеся вдоль ковра.
   - Пожалуйста, не заходи в мою комнату в сапогах. Ты пачкаешь и мнешь ковер.
   Воин развернулся и раздраженно посмотрел на Волшебницу. Девушка сидела в деревянном кресле, поджав босые ножки под себя. Красивый пурпурный гребешок самостоятельно расчесывал длинные пшеничные волосы. Волшебница смотрела на Воина без злобы, вежливо и с просьбой.
   - Тебе два раза палочкой махнуть и все чисто будет. А мне сапоги три часа снимать.
   Волшебница подняла брови, но ничего не ответила. Опустив взгляд на свои тонкие пальцы, она вернулась к переплетению нитей.
  
  
  * * *
  
  
   Дни проползали лениво и долго. Плащ Воина рос нехотя. Раньше Волшебница садилась за шитье с радостью, теперь же заставляла себя сделать это. Иногда, к своему стыду, она вообще пропускала вечерние часы рукоделия, заменяя их чем-то другим. Девушка оправдывала себя уборкой - уборка теперь занимала все свободное время. Воин, с тех пор как заперся в доспехах, стал сбивать мебель, мять и рвать ковры. Хуже было если он приходил из леса. Грязные следы петляли по всей башне, и Волшебнице приходилось буквально воевать за чистоту. Усталость сбивала с ног, а волшебная улыбка больше не озаряла башню.
   Воин чувствовал, будто потерял что-то. Он мог часами сидеть у окна и смотреть на бесконечные кроны деревьев. Он вспоминал как странствовал по королевству, защищая крестьян от бандитов и чудовищ. Вспоминал, как столкнулся с огромным диким троллем, что устроился под мостом и пожирал путников. Вот это была битва! Стремящийся сверкал, будто крылья бабочки, а глупый, неповоротливый тролль не успевал даже размахнуться.
  Теперь Воину некуда было идти и не с кем сражаться. Уютные комнаты Волшебницы угнетали. Девушка окружила его заботой, приносила еду, чистила доспехи, пела песни, убирала башню... Воин чувствовал, что теряет боевой пыл. Когда он последний раз дрался? Спугнул дрожащего от страха паука? За драку-то принять стыдно. Воин становился мягким, словно перина, а должен твердеть, точно сталь. Он ненавидел порядок, уют, свечи, гобелены, ковры, нежности, песни, танцы... Казалось, еще чуть-чуть, и он возненавидит Волшебницу.
  Воин пробовал уйти. Несколько раз он выходил из башни и брел куда глаза глядят, но всегда поворачивал назад. Лес пугал пустотой и бесконечностью дорог. Какой путь ведет наружу? Один раз ошибешься - будешь вечно плутать в одиночестве. Ни побед, ни славы, ни даже людей рядом - только новые дороги в вечной темноте. Воин возвращался домой когда терял башню из вида, боясь, что выбрал не тот путь.
   В башне все повторялось, будто кто-то отмотал время. Волшебница злилась, что Воин топчет ненавистные ему ковры, опрокидывает ненавистные свечи и запирается в комнате, не слушая ни слова. Однажды он зацепил и порвал плащ, который Волшебница хотела подарить на следующий день.
   - Да что тебе эти тряпки, - безразлично бросил Воин. - Веткой своей помахала и все срослось.
   Он почувствовал себя неуютно рядом с плачущей Волшебницей и удалился в коморку-спальню.
   Воин смотрел на свой меч. Стремящийся был позорно чист и укоризненно блестел. Вот, что бывает когда оружие попадает к женщине. Меч становится тупым и блестящим, не способным рубить. Острое грозное оружие превращается в игрушку, декорацию, бутафорию. Раньше это был Стремящийся, теперь же его в пору назвать Красующийся.
   - А ну-ка пойдем! - зарычал Воин сжав рукоять до боли. - А ну-ка пойдем, красавчик, покажешь, на что ты еще годишься!
   Воин пушечным ядром вылетел из башни. Взгляд его упал на одинокое пугало, стоящее на краю поляны. Палки-руки будто хотели обнять лес, на теле слабо светилась расшитая ревущими мордами рубаха. Воин вспомнил, как тренировался на чучелах, когда служил в королевской страже.
   - Пойдет, - пробормотал он.
   С громовым ревом, Воин набросился на пугало. Куски волшебной ткани отлетали и искрились, поджигая выбитые мечом щепки. Пугало упало, но Воин поднял его и воткнул обратно. Воин рычал и кричал, будто зверь, загнанный в угол. Тонкий высокий силуэт, безоружный и беззащитный казался ему злейшим врагом.
   - Ты такой же муляж как и все здесь! - кричал Воин. - Ты можешь только красоваться! А может ты тоже был когда-то Воином?!
   - Что ты делаешь? Ты обезумел?! Прекрати! - раздался высокий крик.
   Волшебница босиком бежала к пугалу, слезы ручьями струились по ее щекам. Она толкнула Воина (тот и с места не сдвинулся) и принялась подбирать обрывки волшебной рубахи.
   - Что ты наделал? Я столько времени потратила... Он защищал...
   Волшебница бросилась на Воина и начала колотить его маленькими кулачками. Удары шлепали доспехи, будто капли дождя. Воин легким движением отстранил Волшебницу.
   - Это же просто пугало, - произнес он. - Сделаешь другое.
   - Другое? - Волшебница подняла полный злобы взгляд. - Другое?! Он был моим другом, а ты изрубил его на куски!
   - Тимор тоже был другом?
   Волшебница не смогла вымолвить и слова. Она гневно таращилась на Воина, шумно раздувая ноздри.
   - Это просто вещи. - устало продолжил Воин. - Нет ценности в вещах. Не привязывайся к ним.
   - Да что ты знаешь о вещах? Для тебя даже я вещь!
   - Кажется, здесь все-таки нет Солнца...
   - Нет Солнца? Да ты сам уничтожил его! Оно светило и согревало, пока ты не пришел и не растоптал его грязными тяжелыми сапогами!
   - Солнце? - Воин засмеялся. - Глупенькая. Ты называешь другом куклу, в которую даже вороны не верят! Да у тебя тут все ненастоящее. Даже мой меч, смотри-ка, превратился в декоративную игрушку. Вот оно, твое Солнце!
   Воин с силой пнул осколок головы-тыквы. Волшебница затряслась. Ее глаза норовили вылететь из глазниц, а губы, наоборот, втянулись до тонкой бледной полоски. Волшебница перебирала самые ужасные из известных ей заклинаний. Она выкрикнула что-то нечленораздельное, и белый разряд молнии, с оглушительным грохотом, отбросил Воина к деревьям. Волшебница медленно поплыла по воздуху. Она надвигалась точно тайфун, неминуемо и разрушительно.
   - Эй, ты с ума сошла? - крикнул Воин, поднимаясь.
   Еще одна молния отбросила его глубже в лес. Запахло палеными волосами.
   - Заканчивай с этим, или мне придется усмирить тебя!
   Вошебница и не думала останавливаться. Ее волосы взлетели, танцуя и переплетаясь, подол мантии крутился, будто карусель.
   Воин резко сорвался с места, но новая молния прервала его рывок.
   - Ненастоящее, - шепнула Волшебница.
   Воин попытался встать. В глазах двоилось и плыло, воздух пах гарью. Воин хотел нащупать рукоять меча, но хватал лишь пустоту. Он вспомнил, что выронил меч после первого удара.
   Стремящийся вернулся. Меч летел, полностью оправдывая свое имя, будто стрела. Воин отпрянул, и меч с треском проткнул ствол там, где только что находилась голова хозяина.
   Воин с трудом вытащил оружие, подивившись силе удара. Послышался шелест искр. Собравшись с силами, Воин сделал очередной рывок и настиг Волшебницу. Он почувствовал хрупкое тело меж холодного металла доспехов, увидел глаза, полные неприкрытой злобы. Вдруг, Воин и Волшебница взмыли в воздух, все закрутилось, и рыцарь ощутил мощный удар о землю. Рядом раздался дрожащий стон. Воин бросился к девушке в надежде отобрать волшебнцую палочку.
  Над ухом взорвалось ржание и мощные удары посыпались на спину. Воин упал и проворно откатился, не дав мощным копытам протаранить голову. Он вскочил, держа кулаки наготове, и увидел противника. Высокий и статный белый конь грозно сверлил его янтарными глазами. Из ноздрей животного вырывался пар, а темно-синяя кудрявая грива, будто грозовая туча лежала на мощной длинной шее.
   - Не тронь девушку, - произнес Конь.
   - Уйди, ты не знаешь что происходит.
   - Я знаю достаточно. Не тронь ее, убирайся.
   - Никогда не вставай между мной и моей целью, - Воин пригрозил Коню кулаком.
   Волшебница поднялась и отряхнула смятую грязную мантию. Она посмотрела на Воина разочарованно, растрепанная и лохматая, но по-особому красивая.
   - Да что на тебя нашло? - бросил Воин. - Была тихоня, песенки пела, плясала. А тут в фурию превратилась!
   - Ты так ничего и не понял, - прошептала Волшебница. - Лучше уходи. Ищи свое Солнце. Может где-нибудь ты его найдешь.
   - Давай успокоимся, девочка.
   - Ты слышал, что она сказала? - встрял Конь. - Убирайся, она не хочет тебя видеть.
   - Ты-то кто такой? Рыцарь нашелся! Я здесь рыцарь!
   Конь встал на дыбы, а Воин в боевую стойку. Еще миг и они бы схватились, но Волшебница материализовалась между ними.
   - Успокойтесь оба! Воин, - она сурово взглянула на рыцаря. - уходи. Мы не сможем жить вместе, тебе это не нужно. Прими решение, будь мужчиной.
   Воин лихорадочно переводил взгляд с Волшебницы на коня. 'Откуда взялся этот пижон?' - подумал он. Воину хотелось насадить надменную голову коня на меч, а Волшебницу ударить и привязать к дереву, чтобы... Нужна ли вообще причина?
  Конь недовольно рыл копытом землю, выжидающе буравя взглядом Воина. Волшебница смотрела холодно и непреклонно.
   - Решили, значит, за Воина куда ему идти? - с ядовитой злостью произнес мужчина.
   - Не усугубляй ситуацию, - ответил Конь. - Уходи с честью, пока не потерял ее совсем.
   Воин никогда не тратил столько сил, чтобы не броситься в драку. Пылающий гнев колотил его, разгоняя сердце до предела. Рыцарь горестно помотал головой.
   - Ну хорошо! - крикнул он, пристально глядя на Волшебницу. - Я буду только рад уйти. А на твоем месте, - обратился он к коню. - Я был бы осторожен. Побудешь с ней немного и превратишься в деревянную игрушку.
   Воин стиснул зубы до боли в деснах, развернулся и побрел в раскрытую пасть леса. Волшебница и Конь молча смотрели ему вслед.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Конь
  
  
   - Надеюсь, он не сделал вам больно? - Конь первый нарушил молчание.
   - Нет, все хорошо, - произнесла Волшебница. На глазах ее наворачивались слезы, но она старалась не плакать перед незнакомцем.
   - Я Конь, а как вас зовут?
   - Я Волшебница, очень приятно.
   - Залезайте, я отвезу вас домой.
   - Нет, спасибо, не стоит.
   - Я прошу вас, Волшебница. Я мигом доставлю вас, даже моргнуть не успеете. Не переживайте, я не буду задавать вопросов, если не хотите.
  Волшебница натянуто улыбнулась и посмотрела вокруг. Это была незнакомая ей часть леса. Видимо, последнее заклинание перенесло ее и Воина далеко от башни.
   - Простите, - сказала Волшебница. - Кажется, я не знаю куда мне ехать. Я здесь никогда раньше не была.
   - О, это не проблема. Я видел откуда вы упали. Мы поедем в ту сторону, и, может быть, вы узнаете путь домой.
   Волшебница впервые посмотрела на Коня. Конь был оседлан, поводья мирно покоились на шее, словно ожидая всадника. Волшебница, посомневавшись немного, забралась в седло, и Конь рысью пустился прочь с поляны. Девушка вцепилась в поводья крепко сжав маленькие кулачки. Она никогда не ездила верхом, и еле держалась в седле. Спина Коня больно била по бедрам.
   - Протисте, - шептала она, когда случайно слишком сильно дергала поводья. - Извините, я не специально... Ой! Простите...
   Конь не слышал Волшебницу. Он был оглушен счастьем оттого, что снова вез человека. Пусть Волшебница и мешала спине, но за долгие месяцы безделья даже такой всадник казался божественным. Конь пофыркивал от удовольствия и старался сделать походку идеальной. Правая передняя нога, левая задняя, затем левая передняя, правая задняя и снова. О как же давно он никого не возил!
  Донесшийся, будто издалека, крик Волшебницы выдернул Коня из потока наслаждения:
   - Господин Конь, я прошу вас! Да что же это? Господин Конь!
   - Прошу прощения? - Конь слегка повернул голову в сторону всадницы.
   - Я... я устала! Мы можем передохнуть?
   - Как прикажете, - произнес Конь и перешел на шаг, а затем плавно остановился.
   - Фууух! - выдохнула Волшебница, когда спустилась на землю. - Простите, я не думала, что это будет так сложно.
   - Действительно, нужна небольшая сноровка. Это моя вина, что не подсказал, как нужно сидеть... Мне так не терпелось отправиться в путь!
   - Вы будто прячете что-то на той поляне - так торопитесь увезти меня подальше.
   - Нет-нет, дело не в этом. Я очень давно никого не возил. Понимаете? Это моя работа. Я всю жизнь возил. Сначала детей, потом хозяина, потом имел честь выступать на турнирах. Возил принцессу, маленькую сестру принцессы. Возить людей - это моя жизнь.
   - Так у вас есть всадник?
   - Уже нет, очень давно нет. Мы остановились в деревушке, рядом с лесом, и он отдал меня какому-то старику в стойло поставить. До сих пор старика помню: беззубый, одноглазый, лысина сверкает. Завел меня в лес и исчез. Я думал отыщу дорогу, когда Солнце взойдет. Но оно не взошло.
   - Это верно, без Солнца всем стало плохо.
   - Дело не в Солнце. Есть оно или нет, Конь должен везти всадника, куда бы тому ни потребовалось... А у меня нет всадника.
   Волшебница пристально посмотрела в огромные янтарные глаза Коня.
   - Вы очень мудры, - произнесла она.
   - Благодарю.
   Конь понравился Волшебнице. Он был вежлив и галантен и, к тому же, не был одержим, в отличие от Воина. Однако, холодная дрожь и жуткая усталость говорили Волшебнице, что сейчас не время для новых знакомств. Колючий клубок разбитых чувств гирей давил на сердце.
   - Спасибо вам большое, господин Конь, но, боюсь, мне нужно побыть одной. Я знаю эти места и смогу добраться до дома, не переживайте.
   Конь опустил голову и копнул землю копытом.
   - Не нужно благодарностей, - удрученно произнес он. - Но не могли бы вы пообещать кое-что, на прощанье?
   - Вы очень помогли мне, я не могу отказать.
   - Пообещайте, что если вам понадобится куда-нибудь отправиться, вы позовете меня. Я мигом примчусь и отвезу вас куда угодно!
   - Конечно же позову, - Волшебница улыбнулась и обняла Коня за шею.
   - Возьмите свисток, привязанный к моему седлу. Мой хозяин всегда свистел в него, когда меня не было рядом. Я буду безумно счастлив, если вновь услышу этот свист.
   Волшебница отвязала свисток и повесила себе на шею. Она помахала Коню, поднялась в воздух и скрылась в глубине леса.
   Конь смотрел вслед улетающей девушке и нервно рыл копытом землю. Когда синяя мантия исчезла в тени, Конь не выдержал и поскакал за Волшебницей. Он проводил ее до самой башни и спрятался за низкими ветвями.
  Волшебница сидела на земле, обняв разбитую тыкву-голову друга и защитника. Ее острые плечи дрожали в бесшумном плаче. Конь хотел подойти и пожалеть девушку, но сгорал от стыда. Далекий голос разума несмолкая просил уйти, но Конь боялся потерять Волшебницу и никогда больше не услышать свистка. Конь был слишком слаб, чтобы отвернуться.
   Волшебница поднялась и отряхнулась. Она прошептала пару слов и мощный поток воздуха сбросил с одежды листья и клочки земли. Волшебница запела песню. Голос ее был высок и нежен, за палочкой тянулся шлейф бледного света, волосы заблестели, будто покрылись мелкой россыпью звезд. Конь мог поклясться, что услышал где-то тонкую струю музыки, будто флейта или скрипка тихо подпевали прекрасной девушке.
  
  
  Просыпайся, страж мой милый,
  Потревожу твой покой
  Лес когтистой лапой львиной
  Нас двоих укутал тьмой
  Холод грозными цепями
  Завязал вокруг узлы
  Мухи вместе с пауками
  Стерегут - страшны и злы.
  Но не бойся, мой хранитель,
  Нет у нас причин грустить
  Надо Солнце лишь в обитель
  Нашу мрачную пустить
  Загляни в себя поглубже,
  В самый дальний уголок
  Там, оставленный на службе,
  Тлеет счастья уголек.
  Горн возьмем, меха раздуем,
  Солнце яркое зажжем
  Неподвластно будет бурям
  Не потухнет под дождем.
  В раз все зацветет зеленым
   Не оазис, не мираж
  Станет лес нам лучшим домом,
  Просыпайся, милый страж
  
  
   Конь слушал успокаивающий напев и вспоминал как в детстве ходил кругами по манежу. Тогда он представлял как станет статным, сильным, быстрым и будет верно служить хозяину, как отец. Он вспомнил строгого отца и добрые глаза матери, вспомнил конюшню и приятную расческу принцессы. Перед глазами Коня плясали звезды, уши заливались сладким медом, веки тяжелели и опускались. Он увидел как Волшебница собирает кусочки растрепанного пугала, и вплетает чары белыми нитями иголкой-волшебной палочкой. Сон окончательно оседлал его и забрал в темную страну грез.
  Конь вез всадника со срочным посланием. Пыль вылетала из под копыт дымными облаками, зеленые деревья сливались в монотонную полосу, ветер хлестал напряженную морду. Солнце ярко горело посреди безоблачного неба и ласкало живую природу нежными лучами. Конь неотрывно смотрел вперед, играя в гляделки с горизонтом. Он бежал, не сбиваясь с ритма, будто в барабан ударяя подкованными копытами. Прыжок - пролет, прыжок - пролет. Конь почти не чувствовал вес всадника - человек сидел мастерски, продолжая движение каждой мышцы. Конь так погрузился в скоростную скачку, сосредотачиваясь на дыхании и движении, что не заметил грузную черную тучу впереди. Туча ползла по земле исполинской черепахой и блестела молниями. Страшный звон разорвал воздух, и стук копыт пропал, как и всадник. Конь встал на дыбы и оглушительно заржал, но услышал свой голос словно издалека. Он развернулся и поскакал прочь, что было сил. В сердце прорезался ноющий зуд стыда за то, что всадника он вез не с таким усердием.
  Страх и стыд были ему новым жокеем, злым и жестоким. Они колотили Коня плетью, превращая любимую скачку в кошмар. Туча надвигалась, громыхая и засасывая, а ноги двигались все тяжелее. Конь часто оборачивался и каждый раз вздрагивал - туча приближалась. Он попытался закричать, но ни звука не вырвалось из горла. Холод и тьма начали поглощать его.
   Конь резко открыл глаза. Вокруг склоняли когтистые ветви деревья. Колючий мороз бесцеремонно перебирал косточки. Конь фыркнул и посмотрел на башню, но встретился с пустым, устрашающим взглядом пугала. Он трусливо попятился, пока не натолкнулся на дерево. 'Наверно, это из-за пугала мне приснилась страшная туча', - подумал он. В черноте глаз стража будто сверкнули искры, и Конь бросился прочь.
  Холод продолжал щипать бока, отчего Конь перешел на галоп. Он вспомнил о Волшебнице и о том, что отдал ей свисток. Резко остановившись, Конь прислушался. Вдруг девушка как раз сейчас свистела, а он не заметил из-за стука копыт и громкого дыхания? Раньше Конь всегда слышал свист, но прошло столько времени. Он мог отвыкнуть, или свисток забился пылью и свистит гораздо тише. Конь тихо зашагал обратно. 'Нет, она определенно должна была посвистеть', - рассуждал он. - 'Столько времени прошло!'.
  Снова встречаться с пугалом Конь не хотел, поэтому обошел башню с другой стороны. Он выглянул из-за деревьев и столкнулся взглядом с черными глазницами.
   - Подковы-копыта! - испуганно выругался Конь. - Тебя здесь не должно быть!
  Пугало молча пялилось. Конь нервно перевел взгляд на башню и обратно. 'Наверно, посылшалось', - подумал он, совсем позабыв, что ничего не слышал. На всякий случай, Конь решил проверить окна выходящие на другую сторону. Он молнией оббежал башню и снова столкнулся с пустым взглядом пугала.
   - Это уже ни в какие ворота!.. - фыркнул он, развернулся и поскакал прочь.
  Он пробежал с сотню метров прежде чем понял, что снова может пропустить свисток. Конь навострил уши.
  Лес был полон шорохов: шелест перелетающих с ветки на ветку воронов, далекое жужжание мух, мягкие шаги пауков. Свиста не было. Каждый шорох гремел как литавры в королевском оркестре, звуки сливались в жуткую симфонию, грохочущую с одной целью - не дать Коню услышать свисток.
   - Нет, надо проверить еще раз, - сказал Конь сам себе.
   Он снова прискакал к башне, но не застал никого, кроме молчаливого пугала. Не выдержав пристального взгляда, Конь мелкой рысью подбежал к одинокому стражнику.
   - Кхм, - начал он, специально не смотря на собеседника. - Вы случаем не слышали свист?
   После непродолжительного молчания, Конь повернул голову и посмотрел в пустые прорези.
   - Мне показалось кто-то свистел, - продолжил он. - Вам нет?
   Пугало не подавало ни малейших признаков жизни, кроме холодящего душу взгляда.
   - Простите, но это невежливо! - возмутился Конь. - Я, между прочим, к вам обращаюсь. Некультурно так пялиться!
   Пугало таращилось как прежде.
   - Ну, знаете! - пробурчал Конь и мордой отвернул тыквенную голову.
  Гордо хмыкнув, он кинул тоскливый взгляд на окно башни и побрел в лес.
  Ощущение чужого взгляда царапало спину. 'Я же развернул ему голову', - думал Конь, - 'он больше меня не побеспокоит'. Конь опасливо оглянулся. Пугало безмолвно буравило его пустыми глазами.
   - Не может быть! - прошептал Конь и галопом бросился прочь.
   Теперь он боялся оглядываться. Ему мерещились очертания тонкой фигуры с круглой головой за каждым деревом, а черные глазницы давили отовсюду.
   - Чушь какая! - произнес он. - Конь никогда не боялся!
   Глубоко вдохнув, он осмотрелся и проверил ближайшие деревья. Пугало так и осталось караулить башню, но взгляд черных глаз до сих пор, будто клеймом, жег Коня.
  
  
  * * *
  
  
   Еще несколько дней Конь ходил вокруг, вслушиваясь в бесконечную давящую, шуршащую тишину леса. Он караулил у дверей и заглядывал в окна. Окна иногда горели теплыми желтыми цветами, а иногда чернели, будто пустые глазницы. Пугало внимательно следило за Конем, с какой бы стороны тот ни подходил. Конь уже привык к вечному дозорному и старался не замечать его, хотя и поглядывал изредка.
   Однажды Волшебница появилась на поляне. Конь возбужденно вскочил и принялся вглядывался, разыскивая свисток у нее на шее. Свистка не было. Возможно, она забыла взять его или потеряла где-то. От последней мысли у Коня по спине пробежали мурашки. Может она вообще забыла про их знакомство? Вдруг она забыла, что может уехать в любую часть леса, стоит только свистнуть? Надо выйти и напомнить. Но как Конь объяснит откуда узнал про башню? Придется признаться, что следил и подглядывал. Может она не спросит? Молчать еще бесчестнее, чем лгать. Он и так чуть ли не неделю наблюдал за башней. Известно, как неприятно, когда за тобой наблюдают! Конь недовольно покосился на пугало.
  Волшебница, тем временем, собрав целую охапку мха, направилась к башне. Конь не выдержал и выскочил из кустов, в два прыжка добравшись до девушки. Волшебница взвизгнула, зажмурилась и выпустила скудный сноп искр из волшебной палочки. Конь заржал от неожиданности, и Волшебница чуть приоткрыла глаза.
   - Конь? - с удивлением воскликнула она. - Как же вы меня напугали!
   - Прошу прощения, госпожа, - Конь заискивающе рассматривал копыта. - Я тут... Просто мимо проходил... Вы меня помните?
   - Конечно помню! Вы оказали мне такую услугу, а я вас даже не отблагодарила. Как вы меня нашли?
   - Да я шел... Вдруг, показалось свист услышал... Вы не свистели?
   - Нет, это была не я.
   - Вы совсем не свистели? Ни разу с нашей встречи?
   - Нет, господин Конь.
   - И что же, вам никуда не надо ехать?
   - Не-а, - Волшебница помотала головой.
   - Жаль, - Конь совсем расстроился и начал было идти назад, но развернулся. - Может я вас, хотя бы, покатаю?
   - Что?
   - Вокруг башни. Вы сядете мне на спину, а я сделаю пару кругов. Поверьте, это весело!
   Волшебница вспомнила последнюю поездку. Ее бедра и поясница до сих пор болели, и кататься на лошади больше не хотелось. Но Конь выглядел таким разочарованным, а его глаза так блестели янтарем в ночи, что Волшебница не смогла отказать. Она улыбнулась и забралась в седло. Конь от радости поскакал быстрой рысью, но, почувствовав нервную дрожь Волшебницы, перешел на шаг. Изредка, он поглядывал на пугало, которое оставалось на месте и смотрело в лес. Это придало Коню бодрости, и он, наконец, смог сосредоточиться. Конь чинно шагал, фигурно переставляя ноги. В сознании всплыл плац перед королевским дворцом, строй смирно стоящих солдат по бокам, трубачи на невысоких балкончиках...
   - Пожалуй, хватит на сегодня, - донесся голос Волшебницы. - Спасибо, господин Конь.
   - Уже все?
   - Простите, но я сильно устала. Может быть, в другой раз? Заходите как-нибудь просто побеседовать.
   - Просто побеседовать? - разочарование в голосе Коня переливало через край, но он быстро взял себя в руки. - Конечно же зайду, - произнес он бодрее - На сегодня, действительно, хватит. Мне тоже пора.
   Он хотел добавить куда именно пора, но понял, что идти некуда, а делать нечего, поэтому ограничился сухим 'мне пора'. Волшебница погладила коня по боку и направилась к башне.
   - До свидания, господин Конь.
   - До свидания, - со всей возможной статностью ответил Конь.
   В лес он отправился совсем разбитым. Встреча закончилась еще хуже чем глупое ожидание свистка в кустах или бесконечная игра в гляделки с пугалом.
   Время шло, а Конь все также лениво ошивался вокруг башни. Когда Волшебница выходила, Конь подскакивал и предлагал прокатить, но девушка отвечала сухими 'В другой раз' или 'давайте не сегодня, господин Конь'. Она пела ему песни и рассказывала истории, даже пыталась научить танцам и звонко смеялась над тем, как нелепо вежливый Конь переставляет копыта.
  Но Коню не было весело. Вместо старой ленивой апатии появилась гнетущая надежда, душным ошейником привязавшая его к башне. Коню казалось, что он потерялся, несмотря на то, что точно знал где находится. Страх никогда не встретить настоящего всадника прорывался изнутри, захватывая от кончика хвоста до острия ушей. Конь взволнованно метался из стороны в сторону, нервно фыркая и недовольно потрясывая головой.
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Младший
  
  
  Ворон перепрыгивал с ветки на ветку, не сводя золотистых глаз с сутулого человеческого силуэта. Иногда ворон взволнованно оборачивался, будто до него доносились тревожные звуки, но, после непродолжительного бездвижного вслушивания, возвращался к прежнему занятию. В очередной раз убедившись, что никакой опасности нет, ворон расправил широкие крылья и пролетел перед носом человека. В воздухе растянулся след из мерно плывущих угольных перьев. Человек не остановился и даже не повернул голову, лишь продолжил угрюмо плестись. Ворон снова пролетел перед ним, на этот раз ближе. Человек застыл, на мгновение, и вновь двинулся вперед. Ворон пролетел третий раз, вцепился острыми когтями в волосы и, с отвратительным треском, вырвал клок. Человек закричал и схватился обеими руками за затылок.
   - Тебе что, жить надоело? - крикнул он.
   - Не, - безразлично бросил ворон. - Если бы надоело, я бы на тебя не нападал. Есть способы гораздо надежнее.
   - Поговори мне тут!
   Человек погрозил ворону кулаком в латной перчатке и снова поплелся вперед. Ворон перелетел на ветку подальше.
   - Куда путь держишь? - спросил он, но, не услышав ответа, продолжил. - Я смотрю уже третий день вокруг одного дерева ходишь. Заблудился или просто прогуливаешься?
   - Прогуливаюсь, - буркнул человек.
   - Ага, говорят, прогулка развеяться помогает. Cлыхал, тебе есть над чем подумать: там сдался, тут проиграл, никакого просвета.
   Человек близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть собеседника. Порезы на затылке саднили и пульсировали в такт словам птицы.
   - Ты меня с кем-то путаешь.
   - Ах да? Тогда извини. Сам понимаешь, в лесу полно воинов, у которых кони волшебниц отбивают. Легко перепутать.
   Сердце Воина резко подскочило, словно ужаленное, и человек представил как птица падает замертво.
   - Ты что, следил за мной? - прохрипел он.
   - Я был бы рад не следить, но ты ходишь вокруг моего дерева третий день. Мне твоя унылая физиономия уже сниться начала.
   - И что, прямо вокруг одного дерева? - после непродолжительного молчания спросил Воин.
   - Ну не прямо, а вокруг. Куда идешь-то так стремительно?
   - Тебе попробуй скажи, опять каркать начнешь.
   - Ааа, все так же Солнце ищешь? Не думаешь, что я его украл?
   - Больно мал такую махину спереть.
   - А раньше думал.
   - Глуп был.
   - Разве что-то изменилось?
   Лицо Воина дернулось злобной гримассой, ладонь схватила рукоять меча, а взгляд обжег ворона угрожающим гневом. Ворон сдержал смешок и нахохлился.
   - Что ж ты злишься-то так? - заговорил он. - Это не я терял твое время сначала обрастая мхом на поляне, а потом, веселясь с девицей в башне.
   - Спускайся сюда, поговорим нормально.
   - Эээ, нет. В жизни по одному твоему слову ничего не происходит, знаешь ли.
   - А, понятно. Предпочитаешь трусливо прятаться.
   - Кто бы говорил! - усмехнулся ворон. - Твои лавры в этом ремесле мне не отнять.
   Воин покраснел и запыхтел, шумно раздувая ноздри. Он видел лишь огромные золотые глаза, ослепительно неподвижные среди ветвей, раздражающе недосягаемые для оружия.
   - А начиналось-то все как! - продолжил ворон. - Могучий Воин охотится на колдуна, идет восстанавливать справедливость! Но колдун украл Солнце и Воина не стало. Осталась только трусливая злость в доспехах.
   - Ты... - Воин вдруг запнулся. - Так колдун существует?
   Глаза ворона блеснули призрачной радостью, которая тут же сменилась наигранной трусостью.
   - Нет... Я так это.. К словцу...
   - К словцу значит? - Воин засиял и вытащил меч. - Шпионишь по его приказу?
   - Спокойно! Это же я тебя разбудил и указал на башню, помнишь?
   - Конечно помню! Ты хотел чтобы девчонка превратила меня в куклу для своих глупых игр!
   На лице Воина проступила тонкая нить улыбки. Он оглянулся в поисках подручных средств, с помощью которых можно было достать дерзкую птицу.
   - Я думал она поможет тебе. Она была такой жизнерадостной.
   - Ха, да она просто ребенок! - засмеялся Воин. - Женщина делает Воина слабым. Хорошая битва делает Воина сильней! Хочешь зажечь меня - веди сюда своего хозяина, или сразись со мной сам!
   - Какая битва? Посмотри, на кого ты похож. Спину сутулишь, доспехи гремят, лицо осунулось. Ты скоро и меч поднять не сможешь. Кто ты, если битвы нет?
   - Никто! - гордо крикнул Воин. - Это женщина сделала меня таким!
   - Это ты сделал себя таким, - ворон хрипло рассмеялся. - Вспомни, какой теплый уголок создала Волшебница. Да к ней даже мои братья боятся залетать - так там хорошо. Уж она своим волшебством нашла бы тебе Солнце. Но я понимаю, тут сложно додуматься, это тебе не мечом махать.
   Речь ворона рыболовным крючком подцепила что-то в сознании Воина. Рыцарь вспомнил, как Волшебница взмахом палочки заставляла весь дом плясать, как перешивала картины на гобеленах, как зажигала свечи во всей башне разом. Магия казалась Воину решением бытовых проблем, что раздражающе плясали на окраине взора. Почему он не подумал применить волшебство для своих, что высоким забором закрывали горизонт?
   Ответ маячил где-то на задворках разума, и Воин боялся его впустить. Он почувствовал себя маленьким мальчиком, который напакостил и предстал перед страшным судом родителей. Воин уставился в землю, под укоризненным взглядом птицы.
   - Да ладно тебе, - довольно произнес ворон. - Все совершают ошибки. Мне стоило это предвидеть.
   - Ошибки? Я не...
  Ворон неожиданно каркнул и насторожился.
   - Тихо! Ветер дует с севера.
   - Что это значит?
  Ураганный порыв ударил Воина так, что тот еле удержался на ногах. Он повернулся, вслед за птицей, и увидел белую искру, едва блеснувшую вдали.
   - Это что, Солнце?
   - Где?
   - Там! - Воин указал пальцем туда, где только что была искра. - Я видел!
   - Как знать, как знать, - ответил ворон. - Сходи проверь.
   Воин сощурился, вглядываясь в темноту. Он поднял взгляд и увидел что-то новое в глазах птицы: то ли нетерпение, то ли раздражение. 'Сходи проверь', - эхом отозвалось в мыслях. Это звучало так просто и беспечно, будто нужно было проверить не кипит ли вода в котле. Воин вдруг осознал, что птица, двумя неаккуратно брошенными словами, подарила цель, которую он так долго силился найти.
   - Сходить и проверить, - пробормотал он.
   Воин вновь вгляделся во тьму, но теперь уже силясь вспомнить каким был свет и откуда. Он протянул руку, словно пытаясь коснуться воспоминания, сощурился, будто свет бил в лицо.
   - Слишком далеко... - произнес он. - Но я знаю кто мне нужен!
   Воин сорвался с места и утонул в черноте леса.
  Ворон взволнованно оглянулся и прислушался. Услышав, наконец, то, чего ожидал, он крепко сжал когтями ветвь и закрыл глаза.
   Внезапно, раздался оглушительный шорох, и целый ворох перьев закружился беспокойным ураганом. Гостей было двое: большой и мускулистый ворон, и маленький общипанный напарник.
   - Ты попался, Белый Шарф! - с противной ухмылкой произнес один.
   - Да-да, он видел! Он все видел!
   - Что вы скалитесь, - спокойно ответил Белый Шарф. Он сорвал клювом черную повязку с шеи, и белое оперение, опоясывающее горло, осветило ближайшие ветки. - Радуетесь, что хоть где-то пригодились?
   - А ты язык-то попридержи, - просипел первый. Голос у него был низкий и грубый. - А то так и норовит из клюва выпасть.
   - Да! Да! - повизгивал второй. - С человеком беседовал! Он видел! Он все видел! Тебе конец!
   - Вас-то балбесов он зачем послал?
   - Тебя проводить, конечно!
   - Будто бы без вас не долечу.
   Ворон расправил крылья и взлетел высоко над кронами деревьев. Бесконечные переплетения ветвей заплясали под ним, свежий воздух пенистой волной наполнил легкие, и ворон вновь закрыл глаза, но на этот раз от наслаждения. В густоте ночи за его шеей тянулся сияющий шлейф, за который ворона и прозвали Белым Шарфом. Его нелепые конвоиры кувыркались черными кляксами, грубо перекаркивались и злорадно смеялись.
   Резкий соленый запах моря схватил Белого Шарфа за клюв. Вороны подлетали к старому маяку, одиноко темнеющему на холме, среди руин. Белый Шарф замедлил полет, пытаясь оттянуть неприятный момент, и навалился на крыло перед изъеденной солью стеной. Он воспарил над яростными волнами, что пожирали утес под маяком, коснулся бурлящей пены, что вылетала из моря в порыве гнева, точно слюна безумца. Позади послышались жуткие крики и ругательства. Белый Шарф тяжело вздохнул и мягко приземлился на окно маяка. За окном располагалась мрачная и пыльная комната, тесно набитая воронами. 'Пижон!' - раздавалось из разных углов, 'Не может, как все залететь!', 'Ну, сейчас ему достанется!'.
   - Здравствуй, Белый Шарф. Ты потерял повязку?
   В темноте горели огромные красные глаза. Левый едва уловимо отсвечивал то бледно-голубым, то желтым. Вороний Король чинно вышел на середину комнаты. Он был огромен: в два, а то и в три раза больше обычного ворона. Когти его гремели и сверкали холодным стальным блеском, клюв, точно меч, целился в сердце собеседнику. Перья пожирали чернотой тени и сливались в сплошное одеяние. Галдеж утих, и птицы замерли, в ожидании.
   - Доброго вам здоровья, Ваше Величество, - Белый Шарф склонил голову. - Я снял повязку нарочно.
   По обе стороны от Белого Шарфа в комнату ввалились его конвоиры. Оказавшись на полу, они пригнули головы и тихо зашагали в самый темный угол. В наступившей гробовой тишине послышался скрежет сжимающихся когтей Вороньего Короля.
   - Нарочно? - процедил Вороний Король. - Может, ты забыл зачем она?
   - Нет, Ваше Величество.
   Вороний Король задрожал. Он крепко сжал клюв, так, что воздух рассек режущий треск. Глаза огромного ворона горели обидой, непониманием и злостью.
   - Что написано на стене? - выпалил он.
  Вороны дружно повернулись к тускло светящейся надписи, выведенной багровыми подтеками.
   - Все, что нарушает текущий порядок должно быть остановлено, - хором прочитали все, кроме Белого Шарфа.
   - Что гласит наш закон? Что написано на стене, Белый Шарф? - не отставал Вороний Король.
   - При чем тут моя повязка?
   - При чем повязка? Это ты мне должен сказать при чем повязка! Ты видишь тут еще воронов с белыми перьями?
   Белый Шарф не ответил. Он смотрел на собравшихся, пытаясь найти хоть один солидарный взгляд. Как и в детстве, он заметил только ненависть и презрение. Ни один из старших воронов так и не принял Белого Шарфа.
   - Все, что нарушает текущий порядок должно быть остановлено! - закричал Вороний Король.
   - Я нарушаю порядок с рождения, одним своим существованием. Мир от этого еще не рухнул.
   Тишина вновь опустилась на комнату. Вороны, с открытыми клювами переводили взгляд с короля на Белого Шарфа.
   - Выгляни в окно, - тихо произнес Вороний Король.
   Белый Шарф непонимающе скллонил голову на бок.
   - Выгляни в окно, я сказал! - закричал король. - Что ты видишь?
   - Море... и руины.
   - Море и руины, - эхом отозвался Вороний Король. - Помнишь ли ты историю руин? Наверно, пропускал мимо ушей, когда братья и дядья рассказывали ее. Слушай внимательно, Белый шарф. Может, хоть это тебя образумит.
  Вороний Король глубоко вдохнул и приступил к рассказу.
   - Давным-давно, кто-то построил маяк и начертал на его стене кусочком угля закон. Закон был ложен, и маяк разрушила неведомая сила. Тогда был построен другой маяк, и на стене его закон был прописан мелом. Закон был ложен и маяк разрушился. Тогда кто-то построил третий маяк, потом четвертый, а потом сбился со счета, но все законы были ложными и все маяки разрушались. Знаешь, что за законы там были написаны? Нам никогда не узнать - потому что ложные законы ведут к разрушению. Мы родились в этом маяке и соблюдали закон сколько себя помним. Наш маяк пропитан кровью. Наш закон истиный. Наши стены крепки и не дрогнут под ударами волн. Все, что нарушает текущий порядок должно быть остановлено. Только так мы сможем выжить.
   - Простите, Ваше Величество, но я не вижу связи, между надписью на стене и нашей жизнью. Разрушится маяк - у нас есть целый лес. Сгорит лес, найдем другой.
   Вороний Король вновь задрожал. Левый глаз его засиял холодным серебром, крылья взметнулись, и чернота расползлась от перьев голодной кляксой.
   - Невежа! - закричал он. - Следовало откусить тебе голову еще птенцом!
   Вороны зашумели и засуетились. Белый Шарф невольно напрягся.
   - Зачем ты говорил с человеком?
   - Я говорил не только с ним. Я говорил и с девушкой, и с конем. Это я разбудил Воина, чтобы он спас Волшебницу от чудовища, которое выросло из вашего семени.
   - Ты недоумок! - в бешенстве заорал Вороний Король. - Зачем?! Ты хочешь, чтобы нашему маяку пришел конец?!
   - Да, Ваше Величество. Время этого закона прошло. Волшебники, воины и их кони изменили мир. Миру больше не нужен порядок.
   - Встань предо мной, предатель! Готовься понести наказание!
   - Я не люблю наказания, Ваше Величество, - произнес Белый Шарф. - Я, пожалуй, просто уйду.
  С этими словами он попытался взлететь, но кто-то вцепился ему в крылья. Белого Шарфа затащили в бурлящий клубок потасовки. Перья и ругательства заполнили комнату, и вороны уже не разбирали кому выклевывали глаза. 'Бей его! Вырви ему крылья!' - раздавалось отовсюду. Белый Шарф не сводил взгляда с ослепительного оконного проема, едва проглядывающего из-за тучи обезумевших птиц. Яркой молнией он вырвался, ощипанный и исцарапанный. Восставший ворон выпал из окна и камнем полетел вниз. Черная лавина вылилась вслед, ныряя в бушующие волны, разбиваясь о скалы.
   - Найти его! - в бешенстве кричал Вороний Король. - Найти его и привести живым!
   Вороны разлетались и, с громкими криками, наводняли лес, в поисках дерзкого отступника.
  Вороний Король еще долго проклинал Белого Шарфа, поднимая крыльями вихри пыли, пока не обнаружил, что почти все вороны улетели. Он закрыл глаза и от бессилья опустил голову.
   - Мы все виноваты, - тихо произнес он. - В первую очередь, конечно, я. Но и вы тоже!
   Огромный ворон грозно посомтрел на оставшихся подчиненных. Птицы безмолвно уставились в пол.
   - Вы не остановили меня. Само появление Белого Шарфа уже было нарушением текущего порядка! Подумайте! Мы жили вместе, с самого начала. Жизнь текла своим чередом. А потом появились люди и этот недоворон под нашей дверью! Зачем мы приняли его? Зачем растили? Почему вы не остановили меня?
   Только шум волн за окном отвечал Вороньему Королю. Ворон повернулся к стене и вновь прочитал слова закона:
   - Все, что нарушает текущий порядок должно быть остановлено. Этот закон единственно верный! Маяк не может разрушиться, если все будет неизменно.
  Он надолго замолчал, вглядываясь в древнюю надпись. Нетерпеливые вороны обменивались изумленными взглядами - король впервые казался таким озабоченным и встревоженным. Каждому нетерпелось обсудить произошедшие, и, вскоре, громкие перешептывания наполнили комнату.
   - Кто усомнился в законе сейчас, - ровными ударами прогремел голос Вороньего Короля. - Тот глупец. Нет более явного подтверждения нашему закону, чем Белый Шарф. Он появился птенцом под дверью маяка, и вместе с ним появились люди. Мы нарушили закон приняв его, и люди стали менять мир. Пока Белый Шарф носил повязку, скрывая позорное отличие, все было хорошо. Но потом в его голову закрались кощунственные мысли. Теперь я понимаю почему появились Воин, Волшебница и Конь. Все, что нарушает текущий порядок должно быть остановлено. Летите, братья. Летите к Волшебнице, Воину и Коню. Остановите их, любой ценой. Не дайте им изменить лес. Награда будет достойной.
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Союз
  
  
   Воин совершенно не знал в какой стороне башня Волшебницы, поэтому шел, пристально вглядываясь в землю, в поисках собственных следов. Иногда Воину приходилось ползти на четвереньках, чтобы различить хоть что-нибудь, но даже так найти дорогу не удавалось. Следы усердно водили Воина по кругу, петляя и заворачиваясь в лохматые клубки. В таких случаях он возвращался назад, в поисках старой тропы, и начинал все заново. Заблудившись в очередной раз, Воин решил ставить засечки мечом на каждом пятом дереве.
   В своем путанном скитании он задумался о Волшебнцие. В воспоминаниях всплывали ссоры, слезы и озлобленность. Сцены разыгрывались перед глазами словно в театре марионеточника с яркими нелепыми куклами. Вот Волшебница просит его снять сапоги в комнате, а он отказывается, вот она просит убраться, а он смеется, вот она предлагает потанцевать, а он отталкивает... Конец во всех историях почему-то был туманный, будто кто-то не успел растворить части воспоминаний. Воин вдруг словил себя на мысли, что додумывает окончания сцен в свою пользу: там он извинился и снял сапоги, там со смехом взял метлу, а в ином случае словил Волшебницу на лету и пустился в пляс. С отвращением отбросив лживые воспоминания, он напрягся, чтобы вспомнить настоящие окончания историй. Голову зуящими мухами заполонили вопросы: 'Ну я же извинился тогда? Или нет? Нет, точно должен был извиниться. Надеюсь, извинился'. Вопросы пудовыми булыжниками давили на плечи, и Воин, сутулясь от тяжелого груза, ковылял все медленней и медленней.
  Старые следы становились неразборчивей и, в какой-то момент, пропали совсем. 'Что ж, по-крайней мере мне известно куда идти не надо', - подумал Воин, посмотрев на ближайшую засечку на дереве.
   Отягощенный неприятным прошлым, Воин остановился и оперся о кривой засохший ствол. В целом, посещать Волшебницу было необязательно, но где еще можно найти коня? Конечно, он мог побродить вокруг и поискать следы животного, но следопыт из Воина был некудышный, а времени не оставалось совсем. Воин с шумом втянул застоявшийся воздух и заковылял дальше, стараясь избавиться от назойливых мыслей о Волшебнице. В груди теплилась надежда встретить Коня по пути к башне и избежать неловких разговоров с девушкой.
   Воин задумался о том, что скажет Коню, ведь сцена их знакомства также прошла не по лучшему сценарию. 'Кажется, я ему еще нагрубил перед уходом,' - вспоминал Воин. 'Или нет? Нет этого точно не было, я просто молча ушел в лес'.
  Он вообразил их встречу. Вот Воин, насвистывая песню, выходит на поляну, где Конь спокойно обгладывает мох. 'Какая встреча!' - произносит Воин. Или, лучше, безразлично: 'А, это ты?' Нет, так будет сложно подвести к предложению поехать вместе. Наверно, лучше всего сделать вид, что никаких разногласий не было, и просто сказать: 'Слушай, мне тут добраться нужно кое-куда, не подкинешь?'. Тогда Конь медленно развернет вытянутую морду, бросит безразличный янтарный взгляд и ответит: 'Не вопрос, братец. Забирайся'. Да, если бы не драматичная сцена их знакомства, так бы все и прошло. Но Воин отчетливо помнил яростно раздувающиеся ноздри, гневный взгляд и растрепанную, будто ночное небо, гриву. 'Знаешь, может быть, между нами и были разногласия, но мы живем в такое время, когда нужно забыть об обидах и действовать сообща. Ты силен и благороден, а я вспылил тогда, с кем не бывает. Мы просто два забияки оказавшихся рядом. Когда хорошая драка припятствовала могучему союзу? В конце-концов, на кону Солнце и судьба мира. Мы оба не хотим, чтобы стая странных воронов правила тут балом, правда? Подставляй мне свою спину, дружище, мы идем совершать подвиг!'. Воин, будь он сам Конем, обязательно бы вдохновился такой пламенной речью и помчался бы хоть на край света. Но этот Конь, скорее всего, не дослушает даже первое предложение. 'Это занятие не для воина, а для торгоша - речи толкать' - подумал Воин.
  Вздохнув, он продолжил перебирать в голове сценарии предстоящей встречи. Он представлял как придет к Волшенице и уговорит ее убедить Коня; как случайно натолкнется на Коня и тот кинется в драку, а после боя они как лучшие друзья помчатся к цели. Воин думал как лучше обратиться к Коню: на ты или на вы, как лучше приветствовать. Стоит ли показывать Коню силу, или, наоборот, льстить ему. Смотреть в глаза или на нос, подходить слева или справа? Воин так глубоко задумался, что с размаху влетел во что-то высокое и твердое.
  В глазах вспыхнули искры, за ними пришла мысль о проклятом дереве, которое внезапно выросло прямо на пути. Потерев лоб перчаткой, Воин поднял взгляд и обнаружил перед собой носатую морду Коня. Ошеломленный столь быстрой материализацией мыслей, Воин какое-то время смотрел на Коня, не издавая ни звука, а затем выпалил:
   - Ты мне нужен!
   - Для поездки? - Конь словно засветился, не веря своим ушам.
   - Далеко!
   - Забирайся!
  Воин вскочил на Коня и отточенным движением натянул поводья.
   - Вперед! - крикнул он.
   - С радостью! - заржал Конь и пустился в галоп.
   Несмотря на то, что Воин был гораздо тяжелее Волшебницы, да еще и в доспехах, Конь совершенно не ощущал его вес. Воин держался мастерски, словно слился с седлом. Конь, почувствовав опытного всадника, полностью отдался бегу, оставив право лидерства человеку. Черная сосущая пустота внутри заполнилась жаром, приятно переливающимся по мышцам. Коня больше не существовало, существовало лишь движение.
   'Хэй!' - радостно крикнул Воин. Он и не подозревал, что все выйдет так просто. Всего одно мгновение, пара фраз, и он мчится к цели. Выяснения отношений с Волшебницей заняли бы куда больше времени! Девушке, в ее привязанности к башне, никогда не понять, что такое жажда свободы.
   Засечки на деревьях пролетали так молниеносно, что Воин едва успевал их замечать. Сначала он пытался сдерживать скорость обезумевшего от радости Коня, но затем дал ему волю. Наслаждаясь резкими ударами ветра и лихой скоростью, Воин не заметил как засечки кончились.
  Он с удивлением осознал, что доспехи перестали давить там где ненужно и болтаться, там, где должны давить. Стремящийся ритмично бил по ноге, и любая цель теперь казалась достижимой. Вернуть Солнце? Проще простого! Конь домчит хоть на край света, а если нужно драться, значит мир еще не совсем сошел с ума, и даже Воину в нем найдется место.
  Ветер бил по ушам, натирал шершавыми ладонями, заглушал все звуки, кроме лязга доспехов и стука копыт. Воин не помнил, когда в эту странную симфонию подмешался какой-то скребущийся хрип. Возможно это были короткие хлесткие удары мелких веточек, а может это Стремящийся задевал деревья. Может быть, это был звук чересчур сильно дернутых поводьев (Воин на всякий случай ослабил хватку) или ругань воронов, что уже довольно долго летели рядом. 'Воронов?' - пронеслось в голове Воина.
   - Стой! - крикнул он, резко дернув поводья.
   Конь оглушительно заржал и ошалело замотал головой, будто разбуженный ведром ледяной воды.
   - Что? Что случилось? Что? - затараторил он.
   Вороны, не ожидав резкой остановки, черными стрелами пролетели мимо. Они замедлили ход, чуть не столкнувшись с ближайшими деревьями, развернулись и уселись на ветвях. Человек дал приказ Коню двигаться шагом.
   - Чего вам нужно? - крикнул он.
   Птицы молча переглянулись и сделали вид, что ничего не слышали.
   - Не валяйте дурака! Я прекрасно знаю, что вы разговариваете.
   Вороны вновь переглянулись и уставились на Воина.
   - Кар! - неуверенно произнес один из них.
   - Дурак, - шепотом выругался второй.
   - А, заговорили, значит.
   Второй ворон был больше и крепче напарника. Черные глаза его смотрели неприветливо, когти нервно стучали по ветке, а перья взъерошились.
   - Ты дурак, говорю, - прохрипел он, не отрывая взгляда от человека. - Ты дурак.
   Первый ворон разинул клюв от удивления. Он выглядел изрядно ощипанным, и из-под дырявой перьевой мантии, словно черепаха из панциря, выглядывала мутная, бледно-розовая кожа. Глаза ворона косили в разные стороны, что придавало ему довольно сумасшедший вид. Нелепая птица смотрела на товарища одним глазом, а другой глаз смотрел куда-то между товарищем и Воином.
   - Ты что, не помнишь... - начал было шептать потрепанный.
   - Ты дурак и трус. Мы о тебе наслышаны, - перебил большой, обращаясь к Воину.
   Воин нахмурился. В иной ситуаций он бы бросился сворачивать наглецам головы, но, вооруженный опытом общения с такими птицами, держал себя в руках.
   - Тихо-тихо, - мягко произнес Воин. - Ты, кажется, не в себе, дружище. Может ты меня с кем-то спутал?
   - Нет, точно не спутал, - продолжал ворон. - Мне рассказывали как ты в штаны наложил на поляне, потому что боялся встать.
   Воин, словив изумленный взгляд Коня, крепко сжал поводья. Он попытался подобрать какие-нибудь слова, но в таких ситуациях привык молотить кулаками, а не языком.
   - Да что ты...
  Кровь закипала от разгорающегося гнева, а зубы со скрипом вдавились в десны.
   - Может отправимся дальше, друг? - осторожно вмешался Конь. - Не обращай внимания на этих птиц, я слышал у них мозги размером с грецкий орех.
   - А потом, ходят слухи, за юбкой прятался, - ворон продолжал, не сводя глаз с Воина. - Кричал: 'Мамочка! Защити меня! Я маленький и глупый, а лес большой и страшный!' - ворон пытался изобразить писклявый детский голос, но его жуткий хрип постоянно срывался в бас, отчего фраза звучала еще обиднее.
   Уродливый не смог сдержать смешка. Он осмелел: раз уж напарник не побоялся нарушать правила, можно было вступить в игру.
   - А потом! - заверещал он. - А потом на куклу набросился!
   Косоглазый разразился хриплым смехом, больше похожим на приступ чахотки, и большой ворон удивленно уставился на него. Вовремя спохватившись, большой решил продолжить начатую напарником издевку.
   - С равными-то боишься сражаться.
  Несмотря на то, что сердце уже колотилось в висках, лицо налилось гневным огнем, а зубы скрипели, Воин держал себя в руках. Если кинуться резко, вороны успеют улететь. Нужно выждать и подойти ближе, тогда Воин схватит кого-нибудь, и они ответят за свои слова. Воина хлестало нетерпение, мышцы сократились, а из-за сжатых зубов вырвалось сухое 'Рысью!'. Конь затрусил, тревожно поглядывая на всадника.
   Большой ворон, тем временем, не сводил глаз с оппонента. Когда конь перешел на рысь, он не на шутку встревожился, и перелетел на ветку повыше.
   - Куда это ты, дружок? - Воин постарался произнести это спокойно, но злоба, будто разъяренный бык, пробивалась сквозь мягкие интонации.
   - Ты же голову нам свернуть хочешь, если я не ошибаюсь, - ответил ворон. - Это неудивительно, мы же слабее.
   - Да, - вмешался ощипанный. - Будь мы сильнее, ты бы в башенку убежал, поджав хвост!
   Воин, сдавшись напору гнева, с яростным криком пнул Коня (отчего тот недовольно фыркнул) и попытался схватить уродливого ворона на скаку. Дотянуться до него Воину не удалось, и вороны дружно зашлись смехом. Воин развернул Коня.
   - Мы собьемся с курса, друг, - предпринял очередную попытку Конь, но ответом ему послужил очередной пинок.
   Конь помчался, боясь противоречить грозному всаднику. Воин изо всех сил ударил по дереву, и Стремящийся вошел в ствол, наглухо застряв внутри. Ворон, воспользовавшись замешательством противника, обрушился на него, кусая и царапая. Человек закричал от злости и принялся ловить птицу. Косоглазый, чуть помедлив, присоединился к напарнику.
   Черные перья летали там и тут, стальные клювы сверкали с разных сторон, не давая понять где находится враг. Воин издал низкий вопль и схватил уродливого ворона за хвост. Тот оглушительно заорал и неистово заколотил воздух крыльями.
   - Ну сейчас ты у меня узнаешь, дружок... - сковзь зубы бормотал Воин.
   Большой ворон вцепился ему в лицо, в попытке спасти напарника. Птицы кричали громко и противно, будто гвоздем кто-то водил по металлу.
   Воин уже готовился перехватить уродливую птицу покрепче, но ворон вырвался, остававив в блестящей перчатке несколько перьев. Продолжая неистово каркать, он бросился прочь. Большой ворон полетел за напарником.
   - Вперед! - крикнул Воин Коню, всем телом показывая, что нужно переходить на галоп.
  Конь бесприкословно сорвался с места и помчался за птицами.
   - Нам нельзя туда лететь, - шепнул большой ворон. - Там маяк.
   - А куда тогда? - ответил ощипаный.
   - Я налево, ты направо. Если побежит за мной, жди немного, и лети за нами.
  Воин увидел, как вороны, опустившись на разные крылья, красиво разлетелись в противоположные стороны. Ощипанного догнать легче, но другой заслуживал наказания гораздо больше. К тому же, от поимки ощипанного не было никакой пользы. Подхалим и лестослов, выбирает напарника посильнее и начинает мерзко хихикать над его шутками, прислуживать и валяться в ногах, будто псина. А на деле, стоит главному получить трепку, тут же встает на сторону победителя и начинает лить мед в уши уже ему. Нет, бить ощипанного совершенно бесполезно, нужно догнать и наказать заводилу. К тому же, заводила подливал масла в огонь, ядовито смеясь и осыпая Воина оскорблениями.
   - Да ты годишься на корм птенцам! - Кричал ворон. - Отличаешься от червяка только размером!
   Конь несся за птицей так быстро, что разум не поспевал за телом. Разогнаться сильнее было невозможно, иначе он не смог бы маневрировать между деревьями и останавливаться на поворотах (которые ворон делал довольно часто). Через несколько минут погони, Воин услышал хриплое карканье позади:
   - Чер-рвяк! Чер-рвяк! - это ощипанный снова присоединился к напарнику.
   - Я поймаю вас! - ревел Воин. - Поймаю!
   Вороны кружили, дразняще подлетая то с одной стороны, то с другой, и Воин швырял Коня то влево, то вправо. Шея Коня ныла, а голова кружилась так, что держаться на ногах было все сложнее. Конь недовольно фырчал, но Воин не обращал на это внимания.
   Вороны полетели вперед единой черной полосой. Воин закричал, торжествуя: на прямых участках Конь двигался быстрее. Воин понимал, что противники могут разлететься, выиграв время, пока конь остановится и развернется, но сейчас было не до сомнений. Конь мчался на пределе, склонял голову, напрягал все мышцы. Птицы оказались настолько близко, что Воин уже вытянул руку чтобы схватить наглого, дерзкого, трусливого обидчика, как вдруг, что-то хлестнуло его по лицу. Затем еще и еще, пока, наконец, он не слетел с коня, зависнув в воздухе. Мир завертелся и закружился, будто Воин превратился в катящийся шар. Затем мир начал раскручиваться обратно, затем снова закружился. Дробный стук копыт удалялся и становился тише. Воин перестал крутиться, но мир продолжил. Только через несколько минут, деревья встали на места, а земля перестала меняться с небом. Воин неподвижно повис между деревьями, скованный по рукам и ногам, борящийся с неодолимым приступом тошноты, в липких сетях ядовитых пауков.
   - Конь! - позвал он.
   Никто не отозвался. Даже быстрого перебора копыт больше не было слышно. Воин попытался пошевилить рукой, но она не просто намертво прилипла к прозрачным нитям, но и запуталась, в бескончных их переплетениях. Воин застыл в совершенно невообразимой позе: левая нога перекинута через правое плечо, правая рука продета между левой ногой и телом. Никакой возможности выпутаться, даже если бы в руках был Стремящийся. Воин попытался найти меч взгялдом, но голова тоже крепко прилипла к паутине.
   Мышцы начали болеть и затекать, голова гудела, а кровь, от жаркой и напряженной погони, билась где-то в области глаз. В ушах стоял звон, сначала ровный и непрерывный, затем будто кто-то ложкой по стеклянной банке колотил. Воин попытался вывернуться, но ничего не получилось. Тогда он решил раскачаться, в надежде, что паутина не выдержит его вес и порвется. Получилось лишь запутаться еще больше.
   - Конь! - снова крикнул Воин.
   Ни ржания, ни даже злобного фырчания, лишь постукивающий звон, что становился все сильнее и сильнее. Воин зарычал, пытаясь хлопнуть себя по уху, но хлопать было нечем. Ритмичные звенящие удары достигли кульминации и вдруг затихли, сменившись булькающими звуками. Послышалось странное бормотание.
   - Кто здесь? - тихо спросил Воин. - Конь, это ты?
   Бормотание продолжалось прямо над ухом. Воин вновь завозился, пытаясь повернуть голову.
   - Покажись! - крикнул он.
   Сквозь бормотание начали просачиваться еле уловимые слова:
   - Сонный... песочек... сушеный... кусочек...
   - Чего ты там бормочешь! Встань рядом и сразимся!
   - Корень... песочек... отведаем... лакомый...
   - Только тронь меня! - заревел Воин, догадавшись кто бормочет над ухом. - Только тронь меня, паук! Ты пожалеешь!
   - Дом наш забрал, жизнь потерял, - продолжал мурлыкать паук.
   - Какой дом? О чем ты говоришь? Распутай меня и разойдемся!
   - Хлебни-ка варева и падай в марево.
   Над Воином нарисовалась бородатая многоглазая морда. Это был старик, которого Воин выгнал в походе за нитями для Волшебницы. Паук выглядел совершенно беззаботным, будто не собирался отравить и сожрать беспомощную жертву, а просто прогуливался. В лапе его появилась бутылка с ядовито-зеленой бурлящей жидкостью. Из бутылки тонкой струйкой завивался зеленый пар.
   - Убери это от меня! - закричал Воин. - Убери!
  Паук, неразборчиво мурлыкая, двумя свободными лапами раздвинул Воину челюсти. Воин пытался дергаться и вырываться, но был полностью обездвижен.
  В этот момент, время будто остановилось. Паук пропал, как и костлявые ветки, нависающие над ним. Перед глазами всплыло мутное Солнце, уходящее за тучу. Мощный ветер бросался сорванными листьями и выл вместе с волками. Мимо пробежал испуганный олень, птицы взлетели стаями. Это был тот день, когда уверенный в своей непобедимости Воин вошел в лес и впервые почувствовал страх.
  Воспоминания сменялись с бешеной скоростью, оставляя черную полосу уныния из бесконечных поражений. Лес оказался чем-то иным: безразличным, холодным, без единой слабины. Он не сражался с Воином, а жил по своим законам, и это пугало сильнее всего. 'Не надо было сюда соваться', - подумал Воин.
  Паук вновь появился, и блестящая зеленая капля надрывно свесилась с горлышка бутылки. 'Если бы я только мог предупредить себя в прошлом...'
   - Что тогда? - ответил неизвестный голос в голове.
   'Я...' - Воин запнулся, удивившись ответу. 'Я бы все-равно пришел сюда!' - ошеломленно продолжил он. Невозможно прятаться, зная, что совсем рядом есть такое дикое и загадочное место.
   Капля едва держалась на горлышке, а кипящее содержимое бутылки подступало на подмогу. Воин смотрел на завораживающее течение в сосуде и изумленно прислушивался к своим чувствам. Он стоял на пороге смерти, обездвиженный и беспомощный, но непобежденный. 'Если бы я пришел сюда, даже зная, что умру, значит это и есть моя победа', - подумал человек. Он улыбнулся и взглянул в глаза склонившемуся пауку.
   - Слыхал ваши самки откусывают вам голову, - неразборчиво проворчал Воин. - Видать, ты не пользуешься у них популярностью, старик.
   Капля сорвалась с горлышка и полетела в глотку. Вдруг, что-то белое промелькнуло, и бутылка вылетела из паучьих лап. Послышалось шипение, паутина задрожала, вызывая у Воина приступ тошноты. Где-то совсем рядом завязалась молчаливая драка между пауком и загадочным союзником. Воин снова попытался вырваться, но услышал хриплый голос совсем рядом:
   - Ты так еще больше запутаешься, лежи спокойно!
   Воин не мог лежать без дела и продолжил возню. Паук бегал вокруг него, периодически наступая на лицо. Воин попытался укусить противника, но колючие волоски впились в горло, и человек закашлялся, не успев сомкнуть зубы. Где-то над ухом раздавались щелчки, затихали и раздавались снова в области коленей. Правая нога резко опустилась, и паутина затрещала. Воин приготовился к падению, но завис в вертикальном положении. Крепкая нить, обвившаяся вокруг шеи, глубоко впилась в кожу.
   - Кто бы ты ни был, - произнес Воин сдавленным шепотом. - Поторопись, или я задохнусь
   - Извольте простить меня, - раздался в ответ язвительный голос. - Я не просто в очередной раз вывожу тебя из парализованного состояния, но еще и отбиваюсь от злобного паука, который так и норовит отведать меня на закуску.
   Воин узнал и голос, и интонации, и язвительные нотки. Теперь он запутался не только в паутине, но и в своем отношении к воронам. Он пообещал себе схватить этого и основательно допросить, как только разберется с пауком.
   Нить-петля перестала давить на шею и безвольно повисла в области живота. Ворон перекусил паутину между ногой и плечом, и нога с громким лязгом описала неровную дугу сверху вниз. Воин почувствовал себя свободнее и начал раскачиваться. Когда Белый Шарф перекусил последнюю нить, Воин с грохотом пушечного выстрела упал на землю. Мышцы ныли от бездвижности и жуткой растяжки, голова кружилась, а желудок стремился выпрыгнуть из горла. Воин зарычал, отгоняя неприятные ощущения, и осмотрелся в поисках меча.
   - Стремящийся! - крикнул он. - Где Стремящийся?
   - О ком бы ты ни говорил, - прерывисто произнес Белый Шарф, уворачиваясь от очередного паучьего лассо. - Это точно не ты. Не желаешь мне помочь?
   Воин подумал, что лучше выпить паучьего яда, чем постоянно слушать яд вороньих шуток, но оставить помощника не мог. С громким криком, он бросился на паука и схватил его, в могучем прыжке. Они повалились на землю, и Воин придавил старика своим весом. Паутина попала в рот, нос, уши, вплелась в волосы, залепила глаза, связала руки и забилась в доспехи.
   - Будь ты проклят, человек, совершай скорей побег, - прошептал паук. - Мои братья прибегут, ноги руки оторвут. А всего через минуту, выживешь, так будет чудо.
   - Кажется не шутит он, - произнес Белый Шарф, оглядывая деревья, что начали сверкать красными глазами. - Бери меч и... эээ... отсюда вон!
   - Я не мастер петь в стихах, - Воин не хотел подхватывать глупую игру, но фраза сложилась сама собой. - но увяз я весь в сетях. Да что это?
   Белый Шарф яростно набросился на Воина и принялся распутывать сети. Пауки сползали отовсюду и подбирались к жертвам в холодной и ленивой уверенности.
   - Поздно, глупые, бежать, - кряхтел старик-паук. - Суждено обедом стать.
   - Ну, что там? - нервничал Воин. - Скоро там?
   - Чем больше я говорю, тем дольше распутываю! - раздраженно бросил Белый Шарф.
   Пауки, тем временем, спустились с деревьев и встали в плотный круг, оставив Воина, ворона и своего деда в центре. Они медленно подползали, озадаченно перешептываясь.
  Пауки не любили торопиться. Их жертвы всегда надежно связаны и никуда не убегают. Иногда можно позлорадствовать перед тем как влить добыче в горло яд. Паук мог часами ползать вокруг беспомощной жертвы, насмехаясь над ее ничтожностью и восхваляя свое превосходство. Часто при этом яд не требовался: жертва сама засыпала от скуки.
   - Готово, - крикнул Белый Шарф и взмыл к верхушкам деревьев.
   Воин вскочил и поднял кулаки наизготовку. Пауки слегка удивились: некоторые меланхолично подняли глаза, другие бросили недоуменный взгляд на старика. Старик растерянно пожал плечами, показывая разбитое горлышко своей склянки.
   - Надо бежать! - крикнул Белый Шарф.
   - Воин никогда не бежит! Где Стремящийся? - он взял старика за шею и яростно встряхнул. - Где мой меч? Слышишь меня, старикан? Где Стремящийся?
   - А, так это меч, - пробормотал Белый Шарф. - Вот уж точно, единственный стремящийся в компании.
   Старик кряхтел, а его армия недоуменно смотрела на необычную сцену. Один из пауков, флегматично взглянув на товарищей, оттолкнулся и влетел в Воина пушечным снарядом. Воин, не готовый к столь внезапной атаке, повалился на землю. Паук шевелил волосатыми челюстями и пытался откусить Воину голову, но тот схватил морду противика, не давая до себя добраться. Воин услышал топот тысячи мягких лапок, и, где-то на окраине взгляда, промелькнула склянка с ядовито-зеленой жидкостью.
   - ААААААРРРР! - закричал Воин и откинул нависающего над ним паука.
   Человек вскочил и осмотрелся. Вокруг бурлило целое море глаз и лап со склянками наизготовку. Стремящегося нигде не было. На глаза Воину попались обрывки паутины, в коридоре из деревьев. Там он скакал на Коне, и Стремящийся тогда точно находился в руке.
   - Стремящийся! - заревел Воин и бросился к паутине.
   Пауки лезли по спине, напрыгивали с разных сторон и пытались брызнуть в лицо ядом. Воин отмахивался и отбивался: некоторых бил в морду железным кулаком, других пинал, тех, которые залезли на спину, приходилось сдирать. Белый Шарф бросился прикрывать Воина сзади, нападая на каждого, кто готовился к прыжку. Ворон заметил, что некоторые пауки отделились и принялись усердно вить сеть. 'Если Воин попадется, мне не удастся его спасти, их тут целая армия', - подумал он. Белый Шарф бросился на ткачей, стараясь разорвать сплетенные нити.
   Пауки, осознав, что спина Воина осталась незащищенной, атаковали сзади с двойной силой. Воину пришлось развернуться, и отразить удар, но враги, завидев смену позиции, снова перетекли за спину. Воин крутился, точно ураган, отбиваясь то с одной стороны, то с другой.
   Те, что плели паутину, страдая от разрушающих ударов Белого Шарфа, подали сигнал братьям и сестрам. Часть атакующих отделилась от общей массы и разбилась на группы каждая из которых плела свою сеть. Они выбрали позиции далеко друг от друга, чтобы Белый Шарф тратил больше времени на перелты. Пока ворон рвал одну паутину, несколько других вязались с двойной скоростью.
   Воину стало легче. Противников осталось мало, и они не могли незаметно зайти за спину. Кроме того, от вида оглушенных и мертвых тел, желание прыгать на Воина у них пропадало. Человек двигался спиной, посматривая на землю, в поисках меча. Это могло сыграть с ним злую шутку, если бы не Белый Шарф, который пролетал мимо и заметил бородатого старика со Стремящимся наизготовку. Старик выжидал, когда Воин подойдет достаточно близко, и противно хихикал, представляя свою победу.
   - Сзади! - крикнул Белый Шарф.
  Воин резко развернулся и увидел испуганные глаза старика. Старик попятился и истерично замахал мечом. Пауки, не упустив момент, прыгнули на спину и повалили Воина на землю. В это же время, ткачи закончили паутину и метнули ее, но Белый Шарф, увидев опасность, полетел навстречу. Ворон угодил в сеть и упал где-то в тени деревьев. Пауки зашипели и бросились искать пойманную птицу. Воин, усердно работая кулаками, отбился от атакующих и поднялся. Он ринулся на помощь Белому Шарфу, забыв о Стремящемся.
   Воздух порвался свистом и Воин резко прыгнул в сторону. Очередная сеть пролетела там, где он только что находился, и оплела одного из пауков. Другой паук уже нашел Белого Шарфа и понес его за плечом в глубь леса, но Воин настиг хищника. Последним, что увидел охотник, была кровожадная улыбка, застывшая на лице человека.
   - Ну! - Воин развернулся и обратился к паукам, ударяя кулаком о кулак. - Я могу еще с тысячей сразиться!
   Пауки застыли, не сводя глаз с устрашающего человека. Воин глубоко и быстро дышал, покачиваясь в ритм. Волосы его растрепались, в них застряли грибы и мох. Глаза полыхали, испепеляя живым огнем все, на что он смотрел. Лицо розовело жизнью, а рот растянулся в самодовльной ухмылке.
   - Верните мне мой меч и Коня, и разойдемся с миром!
   Пауки молчали. Задние ряды стали разбегаться кто-куда.
   - Куда это вы? - захохотал Воин. - Не-ет, не уйдете!
   Когда начали разбегаться пауки, стоящие в первых рядах, Воин сорвался с места и принялся ловить их. Поймать паука оказалось намного легче чем ворона, поэтому уже через минуту Воин нес под мышкой мохнатое, злобное, недовольное существо. Воин смеялся вслед разбегающимся хищникам:
   - Бегите-бегите! Скоро я к вам приду и заберу свое! Давайте!
   - Пусти! - шипел паук которого держал Воин. - Пусти, я ничего не знаю! Пусти меня!
   Воин легонько стукнул паука по голове, и тот потерял сознание. Человек вернулся к Белому Шарфу.
   - Ну наконец-то, - произнес ворон. - Я уже думал ты про меня забыл.
   - Про тебя забудешь, как же, - Воин посмотрел на птицу. - Я не замечал у тебя эту белую полоску на шее.
   - Я удивлен, что ты вообще замечал меня. Ты не из внимательных.
   - Может мне оставить тебя валяться тут, связанным? Будешь шутить так себе под нос.
   - Я задавался тем же вопросом, когда смотрел на тебя в паутине. Думал еще, что будешь нудеть себе под нос.
   Язвительный шуточки Белого Шарфа напомнили Воину о данном себе обещании. Несмотря на то, что ворон спас ему жизнь, выгодней было подержать птицу связанной.
   - Удивительно, - произнес Воин. - Вот лежишь ты у меня в руках связанный, обездвиженный, клюв, и тот, едва открывается. Не знай я тебя, не задумываясь бы свернул тебе шею. Будь тут один из твоих дружков - мигом бы растоптал сапогом. Но что-то поменялось. Что?
   - Ума, наверно, прибавилось. - проворчал Белый Шарф. - Давай орудуй там своим ножом.
   - Вот это да! Лежит в руках у своей смерти и все-равно язвит.
   - Нет, не прибавилось.
   - А я тебе скажу, что поменялось. - продолжил Воин. - Вы окончательно запутали меня. У меня голова уже как этот лес стала. Кругом темень, паутина оборванная, куда идти неясно. Я даже не знаю враги вы мне или друзья! Если враги, то зачем ты меня спасал? Если друзья, зачем заманили в ловушку? Зачем ты завел в башню к Волшебнице? Зачем показал огонь вдали? Зачем они отвлекли от огня? Чего вы хотите? Помочь или отвлечь?
   - Нет, не прибавилось, - тихо повторил Белый Шарф. - Посмотри на нас, воронов. Ну что мы можем сделать такой махине как ты? Полетать вокруг да покаркать? Какая тебе разница - друзья мы или враги? Мы как пыль у тебя под ногами, а ты нами голову забиваешь. Ты Воин, иди к своей цели, дерись за нее. Искал Солнце, так и ищи, не гоняйся за мелкими букашками. Только тебе решать кого ты будешь слушать, а кого гнать прочь.
   - И как мне понять это?
   - А кто должен знать, я, что ли?
   - Что б вы все провалились! - вскипел Воин. - Я должен вернуть Солнце! Я шел к своей цели! Шел шаг за шагом, пока...
   - Пока не выбрал идти за двумя раскаркавшимися воронами, это понятно. Развяжи меня. Если помнишь, один из пауков сбежал с твоим мечом, а твоим конем, возможно, сейчас ужинают.
   - Ничего не стало яснее!
   Воин разрезал паутину острым камнем, что валялся неподалеку. Белый Шарф раздраженно отряхнулся и попытался счистить паутину с перьев. Паутина пристала к клюву, и ворон принялся клевать деревья, ворча и осыпая проклятиями Воина. Воин захохотал, уперев руки в бока, но вдруг почувствовал, как пленный паук под ногами вздрогнул.
   - Проснулся, значит! - грозно произнес Воин и поднял паука одной рукой.
   Паук мертвенно висел, будто мохнатая половая тряпка. Воин взялся трясти паука изо всех сил, пока тот не сдался и не заколотил лапами воздух.
   - Отпусти! - шипел он. - Отпусти!
   - Веди меня к своему деду.
   - Отпусти!
   - Будь уверен, я отпущу тебя, трус. Дрожишь, как замерзший кролик. Отведи меня к своему деду, и я отпущу.
   - Сначала отпусти, я покажу дорогу!
   - Нет уж, так не пойдет. Стоит мне разжать руку и ты ускачешь в темноту, а там даже вороны тебя не найдут. Говори, куда идти.
   - Отпусти! - продолжал шипеть паук.
   - Эх, заладил! - Воин снова тряхнул паука, да так, что тот перестал различать где верх, а где низ и еще с минуту отходил.
   - Туда, - обреченно прошептал паук, указав лапой в темноту леса.
  Они двигались долго, в основном прямо, но изредка, паук указывал лапой в другую сторону и хрипел 'туда'. Белый Шарф смиренно сидел на плече у Воина, сосредоточенно оценивая обстановку.
  В какой-то момент паутины стало больше. Нити оплетали деревья, выстраивая коридоры, нависали шатром, устилали землю коврами. Мухи будто картины покоились на стенах, то ли спящие, то ли уже мертвые. Паук вдруг оживился: стал усерднее махать лапами и громче хрипеть.
   - Ты не уйдешь оттуда живым, человек, - злорадно шипел он.
   - Это решать не тебе.
   - Старик не отпустит тебя. Он никого не отпускает. Братья не отпустят. Сестры не отпустят.
   - Как только я возьму в руки меч, все отпустят.
   - Воин, - Белый Шарф дотронулся до макушки Воина клювом и поднял голову.
  Над ними бесшумно маршировал отряд пауков, окружив компанию плотным кольцом. Пауки смотрели вперед и не обращали на чужаков внимания.
   - Твои друзья не спешат тебя освобождать, - обратился Воин к своему пленному.
   - Нет нужды, - шипел паук. - Скоро мы все полакомимся твоим мясом, глупый человек. У тебя был шанс уйти, но ты решил вернуться и покормить нас. Глупый человек.
   - Что-то слишком ты разговорчив стал, - Воин тряхнул паука, и тот замолчал. Конвой продолжал бесшумно вышагивать по стенам и потолку.
   Вскоре, компания вышла на широкую поляну, из которой пауки соорудили подобие арены. Паутина спускалась амфитеатром с верхушек деревьев, а на земле переплетался многослойный угловатый узор. Сначала Воину показалось, что в паучьих полотнах зияют дыры, но, приглядевшись получше, он различил разбросанные песчинки глаз. Пауки ждали его прихода, занимали удобные места, глазели, перешептывались и пересмеивались.
  В противоположном конце поляны, на небольшом приподнятом участке, стоял старик и держал в лапах Стремящийся. Старик двигал челюстью и борода его ходила туда-сюда. Четыре полных ненависти глаза застыли на силуэте Воина. Человек, осмотрев трибуны, ухмыльнулся и двинулся вперед. Ноги прилипали к паутине и, с громким треском, вырывали небольшие куски из плетеного ковра. Паук, зажатый в кулаке Воина, хрипло хихикал, а Белый Шарф безмолвно наблюдал за трибунами, пытаясь найти возможные пути отхода.
   - Ты пришел неосторожно, - произнес старик, не сводя глаз с Воина. - Предсказать было несложно.
   - Ты можешь разговаривать нормально? - раздраженно крикнул Воин. - Верни мой меч, и я уйду, никого не тронув.
   - Слишком поздно убегать, - протянул старик. - Нам судьбу твою решать.
   - Вам? Мою судьбу? - Воин расхохотался. - Отдай мне меч и посмотрим, кто чью судьбу решит.
   Паук почесал бороду, изучающе осмотрел Воина от пяток до макушки, а затем произнес:
   - Паук не борется лицом к лицу с врагом. Не бьет ни кулаклом, ни сапогом. Его борьба заключена в другом. Паук охотник, а не воин мощный, а враг - не враг, а жертва - ужин сочный. А жертвой пауку сойдет любой: пусть человек ты добрый или злой, пусть хищник будешь или травоядный, паук не привеледлив - он всеядный. Пока наивен ты идешь в делах, паук расставит сети на ветвях. А если ты заметил - все, попался. Не выберешься, сколько б ни пытался. Паук невидный выглянет из темноты, коль не заметишь - будешь съеден ты. Раз повезло тебе, и шел б своей дорогой, но одержимый гордостью убогой, ты развернулся прямо в сети. Ты выбрал стать едой. Ну что ж, ликуйте дети!
   Пауки с трибун дружно зашипели и захлопали мохнатыми лапами. Овации напоминали шум дождя в листве, поэтому внезапно грянувший гром по-началу не удивил Воина. Пауки затихли, а гром продолжил раздаваться, будто бы в такт дыханию. Грохот вырывался из-под старика, а именно из помоста, на котором тот стоял. Старик спешно слез со сплетенного бугра. Грохот затих на секунду, а затем раздался еще раз. Воин взглянул на клубок паутины, трясущийся и гремящий.
   - Это что, Конь храпит? - шепнул Белый Шарф.
   - Я не уверен, - ответил Воин. - Но очертания похожие.
   Воин напрягся и приготовился совершить рывок к старику, но Белый Шарф изо всех сил клюнул его в ухо.
   - Паутина, не видишь что ли?
   - Дейстивтельно, - только сейчас Воин рассмотрел едва заметные проблески нитей в темноте. - Подготовились!
   - Смотри, позади тоже заплетают.
   Несколько пауков, действительно, нависали над входом на арену и усердно заплетали его паутиной. Воин перевел взгляд со старика на выход и обратно, а затем бросился к выходу, выпустив из рук пленника. Пленник хрипло закашлял и засеменил к своим братьям, подальше от эпицентра событий.
   Воин вцепился в одного из пауков у выхода. Паук злобно зашипел, а двое его братьев прыгнули человеку на спину. Белый Шарф обрушился на противников, не давая им запутать друга, и Воин, схватив обрывок паутины как веревку, полез вверх. Очутившись на дереве, он ногами отбился от перследователей и пополз по верхушкам туда, где должен был стоять старик. Белый Шарф вгрызся в паутину, что шатром накрывала арену, старясь пробить Воину ход. Воин продолжил раздавать тумаки хищникам, но на место одного тут же вставали двое. Оказавшись в полном окружении, Воин отчаяно посмотрел на Белого Шарфа.
   - Фотово! - промямлил ворон, давясь паутиной.
  Воин, с боевым кличем, прыгнул в прогрызанную дыру. Он приземлился прямо перед стариком, и тот, ошалев от страха, вновь попятился, беспорядочно размахивая мечом. Воин ударил ногой по земле и грозно зарычал, состроив страшную гримассу, отчего старик выронил оружие. Человек подошел к Стремящемуся, аккуратно поднял его и наставил лезвие на противника.
   - Ну, давай, расскажи еще, как вы охотитесь, - захохотал Воин. - Ворон, распутай Коня!
   - Ты яда их глотнул что ли? Он в кокон завернут! Мне его за всю жизнь не распутать.
   Воин кинул быстрый взгляд на кокон и сделал неглубокий надрез. Неожиданно, ноги его сомкнулись и оторвались от земли. Воин почувствовал сильный удар лицом и услышал скрип собственных доспехов. Его связали и тащили прочь от старика и Коня.
   - Дальше сами! - успел крикнуть Воин, прежде чем рой пауков набросился с разных сторон.
   Пауки пытались отобрать Стремящийся. Они кусали Воину руки, наступали на пальцы, наваливались на плечи. Ударить в ответ Воин не мог, получалось лишь беспомощно брыкаться. Он держал меч мертвой хваткой и пытался перевернуться, чтобы разрубить веревку, но пауки всеми силами прижимали его к земле. Ноги вновь оторвались от пола, и Воин, пересчитав зубами мелкие камушки, завис в воздухе. Тут и там ядовито-зеленым мелькали пузатые бутыльки, но Воин выбивал их головой. Он поднял меч, издав душераздирающий вопль, и отрубил лапы паукам, что повисли на Стремящемся. Воин вслепую размахивал оружием, пытаясь отогнать врагов и, в конце-концов, ему удалось разрубить веревку. С гремучим лязгом он повалился на землю.
   Белому Шарфу не хватало пространства для маневров, и он быстро влетел в одну из метко брошенных сетей. Старик мигом вырос рядом с пойманным вороном и аккуратно влил птице яд. Он хихикал и раздавал команды ближайшим слугам, предвкушая грандиозный пир. Внезапно его отвлекли смешанные крики детей, которые толпой бежал из глубины леса. Старик обернулся и почувствовал, как страх иронично оплел его от лап до кончиков волосков. Старик увидел хохочущего Воина, который потрясывал окровавленным мечом вслед убегающим врагам. 'Бегите-бегите, горе-охотники!' - кричал человек. Воин поймал испуганный взгляд старика и недобро ухмыльнуся. Лицо его горело алым, глаза выдыхали пламя, а зловещая улыбка вызывала неподвластную, холодную дрожь.
   - Бегите... - прошептал старик.
   - А птица? Птицу возьмем? - отвечали дети, отползая назад.
   - Оставьте птицу, или он вернется.
   Пауки шумно поползи вверх по стволам. Воин погнался за ними, громогласно хохоча, но противники уже скрылись в темноте леса.
   - Эй, Волшебница! - крикнул он. - Я нашел тебе целый ткацкий рай!
   На мгновение, он почувствовал тоску оттого, что Волшебницы нет рядом, но сразу же забыл об этом. Умело орудуя мечом, Воин разрезал сети, что оплетали Коня и Белого Шарфа и аккуратно уложил друзей рядом. Конь по-прежнему громогласно храпел, а ворон казался совершенно безжизненным.
   - Вставай, лентяй. Ехать давно пора, а ты все в облаках витаешь! - Воин легонько пнул Коня, но тот не шевельнулся. - Вставай, кому говорят! - Воин похлопал его, но Конь лишь всхрапнул громче обычного. - Вставай! - Воин принялся трясти Коня изо всех сил.
   - Еще пять минут... - промямлил Конь.
   - Через пять минут я на другом коне уеду. А тебя Волшебнице отдам.
   Конь резко открыл глаза. Он попытался встать, но ноги совсем ослабели и не удержали его.
   - Подожди, не уезжай, я сейчас встану. Что еще за другой конь?
   - Эх ты, проспал все, - засмеялся Воин. - Вон, смотри, коней сколько.
   Конь похлопал глазами и посмотрел туда куда указывал Воин. Спросонья, побежденные пауки, устилавшие поле боя, показались ему маленькими черными лошадками.
   - Как же они тебя повезут? - озабоченно спросил он. - Они маленькие, не справятся.
   - Э-эй, видать паучий яд сильно по мозгам бьет, да?
   - Паучий яд? - Конь снова окинул взглядом поле боя. - Копыта-подковы! Что здесь произошло?
   - Идти-то можешь? По дороге расскажу.
   - Могу... Ой! - Конь брезгливо отдернул копыто от места, куда хотел наступить. Ноги не удержали его, и он снова повалился на землю - Что это? Ты, все-таки, поймал одного?
   Воин помог Коню подняться и аккуратно взял спящего Белого Шарфа.
   - Это другой, - ответил он, поглаживая птицу. - Это ворон, которого не надо гнать прочь.
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Время
  
  
  Воин и Конь шли медленно, прилипая к паутине ногами. Конь иногда спотыкался и рассержено фырчал - паучий яд все-еще действовал. Каждый раз, когда Конь поднимался, мерцающая темнота выходила из уголков глаз и закрывала взгляд, оставляя узкую точку в центре. Конь вертел головой, чтобы прогнать марево, но оно не уходило, и он вынужден был смотреть будто через маленькую замочную скважину. Конь никогда так явно не ощущал тяжесть своего тела: слабые ноги словно тянули за собой корабль с грузом. Иногда Воин спрашивал: 'Может остановимся, передохнем?', но Конь лишь злобно фырчал, отчасти из-за того, что говорить было сложнее, чем идти. Передохнуть? Нет, какой же он Конь, если ему нужен отдых! Он только что отдыхал, укутавшись паучьим одеялом, как раз тогда, когда нужен был всаднику больше всего. Этого Конь себе простить не мог. Сначала он хотел уговорить Воина сесть в седло, но почувствовал, что не может достаточно хорошо двигать языком и получилось лишь жалобно поскулить. Воин посмеялся: 'Не прибедняйся, я и так вижу, что ты не в форме', чем еще больше оскорбил спутника. Конь попытался привести себя в чувство почесав зубами бок, но, стоило ему резко повернуть шею, как глаза заволокла предательская пелена. Конь вновь повалился на колени.
  После этого он перестал пробовать поддержать беседу или привести себя в чувство. Он даже не мог считать шаги в голове - темнота сразу же радостно выпрыгивала из уголков глаз и начинала плясать вокруг маленького просвета зрения.
  Воин пытался растормошить Белого Шарфа. Он подшучивал, тыкал его пальцем, тряс в руке, даже вырвал пару перьев. Ворон лежал бездвижно, словно чучело. Несколько раз Воин проверял, не убил ли друга яд, но за черноперой рубахой ясно слышались частые удары сердца. Белый Шарф спал крепким отравленным сном, а его ярко-черное оперение потускнело и побледнело.
  Наконец, Воин оставил попытки разбудить птицу и огляделся. Спутники еще не вышли из владений пауков - на деревьях висели шторы из паутины.
   - Давай-ка остановимся здесь, - Воин легонько похлопал Коня по боку, и тот едва удержался на ногах.
   Конь осторожно повернул голову, пытаясь не разбудить дремавшую в уголках глаз темноту. Он хотел посмотреть на Воина, но темнота насторожилась и влезла в поле зрения.
   - И-дем, - с паузой сказал Конь.
   - Не знаю куда ты так торопишься, дружище, но я хочу соорудить что-нибудь для нашего пернатого друга. Не буду же я нести его в руке всю дорогу. Неизвестно сколько он еще будет спать.
   - Па-уки, - прошептал Конь, борясь с наступающей темнотой, которая уже не оставляла ему даже замочной скважины.
   - Пауки нас не тронут, пока я здесь, со своим мечом. Отдохни, а я отрежу кусок паутины и сооружу чего-нибудь из нее.
   Конь, не в силах больше говорить, с глухим хлопком упал на землю. Ног он совсем не чувствовал, будто их никогда и не существовало. Мысль о том, что Воин выбрал самый нужный момент для привала, молниеносно пронеслась в его голове и сменилась сладкой пустотой. Какое-то время он слышал, как рядом топчется и ворчит Воин, но потом и эти звуки стихли.
  Конь проваливался в бесконечную мягкую бездну. Он медленно падал, покачиваясь в воздухе, словно перо, и растворялся в непроглядной черноте, лениво перетекая в нее и возвращаясь обратно. Он вдруг почувствовал, что слабость отступает, а мышцы наливаются знакомым теплом, почувствовал как ветер обнимает лицо, а сердце заливается жаркой песней. Он понял, что бежит по зеленому лугу, с Воином на спине. 'Я полон сил!', - крикнул Конь, не сбиваясь с галопа. Граница между ним и всадником исчезла, объединив их намеренья и чувства. Мир превратился в движение, наполненное волнами смысла, текущее неукротимой рекой вперед.
   Они летели навстречу закатному Солнцу, и Конь знал, что они спешат. Еще немного и красный пылающий полукруг скроется за горизонтом и навсегда пропадет в черном провале ночи. Но Конь был спокоен, ведь Воин полон уверенности, а значит, они успеют вернуть Солнце в самую середину неба. Конь вспомнил, что потом звезда снова начнет падать и они снова погонятся за ней, спасут из разинутой пасти темноты, чтобы повторить все сначала. Конь скакал, чтобы нести миру свет, и это наполняло его бесконечной силой. Он почувствовал тепло, что так давно его покинуло - тепло нежного светила, в объятия к которому он так усердно скакал. Буйная эйфория накатила пенистой волной, Конь оглушительно заржал и поскакал еще быстрее, не обращая внимания на стонущие мышцы. Он расправил крылья и взлетел, продолжая перебирать воздух копытами, ускоряясь на пути к Солнцу. Он услышал сладкий свист: мелодию свистка всадника, которая уже так давно не ласкала слух. 'Должно быть, это Солнце зовет меня!', - крикнул Конь.
  Что-то беспокойно закипело на окраине взора. Конь спустился на землю и увидел темоту, собирающуюся со всех сторон. 'Не успеем!', - внезапная мысль уколола Коня и он вздрогнул, словно от холода. Пауки, вороны и мухи собирались в клубящуюся черную тучу. Туча грохотала, шипела и сверкала молниями, переливаясь тысячей глаз, лап и перьев.
   Конь продолжал галоп. 'Пока Воин спокоен, буду спокоен и я', - думал он. Воин так хорошо держался в седле, что его вес совершенно не чувствовался. Конь едва повернул голову, чтобы взглянуть на всадника, но на спине никого не было. Конь несся в черную грохочущую темноту совершенно один. 'Как же я спасу Солнце, без Воина?' - подумал он и врезался в тучу. Жуткий запах гари и дыма перекрыл дыхание, и тьма навалилась весом тысячи камней. Конь попытался заржать, но звук не вылетал из горла. Солнца больше не было, вокруг кружили вороны и выдирали клочки гривы, а пауки трясли склянками с ядом. Ноги будто попали в желе и перемещались еле-еле. Пауки привязывали к шее Коня тяжелые валуны. Два огромных глаза вспыхнули впереди: бледно-синий и кроваво-красный. Тьма заслонила все, Конь упал, не в силах вынести тяжести камней. 'Наверно, так и выглядит смерть', - подумал он.
  Вдруг все стихло. Гром больше не надрывался, хихиканье пауков пропало вместе с руганью воронов. Тишина давила на уши, а по телу разливалась невероятная слоновая тяжесть. Конь открыл глаза и увидел смутные очертания корней деревьев, укутанных паутиной. Он лежал там же, где свалился.
   - Воин, - тихо позвал Конь.
   - Чего?
   - Как я рад, что ты здесь.
   - Еще бы! - усмехнулся Воин.
   Конь снова провалился в темноту. Он летел долго и долго слышал приглушенную вульгарную песенку Воина. Тяжесть и слабость теперь отступали с меньшей охотой, но когда, наконец, отступили, Конь забылся в непроглядном бездумном сне
  * * *
   Воин сидел у голодного трескучего костра и задумчиво сушил несколько грибов, нанизанных на острую сухую ветку. Для Белого Шарфа он соорудил мешок из паутины, который привязал к своему поясу, по другую сторону от ножен. Оба спутника крепко спали, и Воин остался наедине с пляшущими языками огня.
   Он пытался определить в какой части леса находится и куда нужно идти. Обуглившейся веткой Воин нарисовал ровный круг, обозначив так себя, и стрелочку - направление к Солнцу. Потом он подрисовал стрелочку влево - туда они с конем свернули, когда погнались за воронами. Какими зигзагами они скакали потом, Воин не знал. Вспомнить дорогу от места первой схватки до логова тоже не удавалось. Оставалось надеятся, что Белый Шарф проснется и покажет дорогу.
  Воину стало не по себе. Конь, отравленный той же порцией яда, что и ворон, не в состоянии даже нормально двигаться. Ворону такой дозы могло хватить на месяц беспробудного сна. Сидеть на месте месяц Воин не мог.
   Он с грустью вспомнил день знакомства с Белым Шарфом. Вспомнил сосущую тяжесть поражения, что будто камень тянула на дно. Чем больше он тогда поддавался унынию, тем глубже оно затягивало. Ворон спас Воина, пробудив ото сна. Теперь будить было некому, и Воин чувствовал тяжелый груз одиночества. Лес снова превратился в темный бесконечный лабиринт без выхода.
   Сон подкрался и оплел печального человека. Тепло костра и монотонный танец пламени склоняли Воина присоединиться к компании спящих друзей. Он заторможенно сорвал зубами поджарившийся гриб и принялся задумчиво жевать. От раздумий Воина отвлек знакомый писклявый голос.
   - Заблудился? - захихикал косоглазый ворон.
   Воин поднял взгляд и промямлил:
   - Проваливай.
   - Как грубо, - присоединился второй ворон. - Кажется ты смирился, что слабее, да?
   - Что ты несешь?
   - Дай-ка подумать. Погнался за нами и не догнал, в глупую ловушку попался, друга своего отдал на съедение, сам сидишь уставший, измученный.
   - А мы целехонькие! - влез уродливый. - Даже пера с крыла не выпало!
   - Как же не выпало, - засмеялся Воин. - Парочку я выдрал, да только держать противно было, выкинуть пришлось.
   Уродливый, не ожидав такого выпада, с просьбой посмотрел на своего спутника. Тот вновь атаковал Воина:
   - Мы-то парочку перьев потеряли, а ты дорогу. Что ты будешь делать без дороги?
   - Искать, - пожал плечами Воин.
   - Ааа, - с деланным удивлением воскликнул ворон. Он так широко раскрыл клюв, что Воин смог разглядеть его горло. - Сидеть сложа руки и ходить под себя?
   - Не-ет, - снова засмеялся Воин. - Это ваш удел, под себя ходить.
   Вороны переглянулись. Оба почувствовали будто упустили что-то важное, за время своего отсутствия.
  Когда Воин и Конь попали в паутину, вороны направились в маяк, чтобы доложить о случившемся. Вороний Король засветился, услышав, что Воин угодил в ловушку и сбился с пути.
   - Пауки уже съели его? - радостно спросил ворон.
   Слуги переглянулись. Они рассеяно пожали плечами и уставились в пыльный пол. Вороний Король помрачнел.
   - Вы что, не проследили? Не довели дело до конца?
   Вороны виновато замотали головами. Тогда Вороний Король напрягся и со скрипом сжал когти. Он долго смотрел на нелепых подданных, сверкая блестящим левым глазом.
   - Ну так чего же вы ждете? - выдавил наконец он. - Летите и доводите! Зовите всех, кто потребуется! Воина нужно остановить!
   Вороны сломя голову вылетели из окна. Они боязливо оглядывались и летели неровно, иногда сталкиваясь друг с другом. Отлетев на достаточное расстояние, птицы оправились от мутящего ужаса, и даже повеселели. Оба вспомнили, что и Конь, и Воин попались в сети пауков, а от пауков еще никому не удавалось сбежать. Вороны вновь стали шутить и хрипло хихикать, ожидая увидеть на месте лишь обглоданные кости. Вместо костей перед ними предстало остывшее поле боя и растрепанная паутина. В гробовом молчании вороны посетили и паучье логово. Воина они нашли без труда, по вырванным кускам паутины. Понаблюдав за ним, они решили использовать тот же план, что и в первый раз.
   - Да ты же трус! - предпринял очередную попытку уродливый ворон.
   - Не похоже что-то, - ответил Воин. - От труса вороны не разлетаются в стороны, а пауки не боятся на него напасть.
   - Только слабым и можешь угрожать!
   - Что-то вы совсем сдали, - зевнул Воин. - Раньше вы это как-то обиднее говорили.
   Вороны переглянулись. Уродливый почувствовал как страх многими лапками колет его спину и переворачивает что-то в желудке. Ворон поежился и растерянно посмотрел на напарника.
   - Пойдем Редкопер, - произнес напарник. - Мы не рассказываем слабакам где Солнце.
   У Редкопера глаза вылезли из орбит. 'Ты что, совсем спятил?' - чуть было не завопил он. Но его компаньон незаметно подмигнул, а значит был какой-то план. Редкопер собрал всю презрительность, что смог наскрести и рассеянно бросил:
   - Слишком уверенным в себе слабакам!
   Вороны сделали вид, что взлетают, но долго переминались с лапы на лапу, ожидая, что Воин их остановит.
   - Я и говорю: проваливайте, - крикнул Воин.
   Большой ворон, злобно взглянул на человека, громко каркнул и улетел. Редкопер посмотрел вслед товарищу и, недолго думая, последовал за ним.
   - Правильно Конь говорил, у них мозгов с грецкий орех, - хмыкнул Воин.
  
  
  * * *
  
  
   Конь не знал дорогу от паучьего логова, но помнил направление от места, где попался в сети. Воин долго вглядывался в пустоту деревьев, пытаясь найти знакомые ориентиры, но, не найдя ничего более-менее подходящего, двинулся по ближайшей тропинке. Конь все-еще не до конца оправился от яда и шел рядом, иногда запинаясь. Белый Шарф раскачивался в импровизированной сумке, не подавая признаков жизни.
   Темнота обсутапала, деревья безжизненно нависали над дорогой. Иссохшие ветви уже не казались когтистыми лапами, лес будто застыл или впал в глубокую спячку. Путники шли, в основном молча, изредка перебрасываясь парой слов. Воин пытался распознать знакомые пеньки и сучки, но все казалось одинаковым и обычным. Друзья догадывались, что идут не в том направлении. Дорога от первой битвы до логова заняла у Воина немного времени, сейчас же они двигались несколько часов. Тяжело вздохнув, Воин повернул обратно.
  Он снова попытался растормошить Белого Шарфа. Конь, которому показалось, что Воин, скоро задушит птицу аккуратно сделал замечание. Воин хотел что-то возразить, в кипящем раздражении, но закрыл рот еще до того, как первые бранные слова показались наружу - слишком зудела память о ссоре с Волшебницей.
   Они возвращались и уходили снова, плутали вокруг деревьев, ставили засечки вдоль всего пути. Воин злился и рычал, когда, бредя по новой тропинке, вдруг находил засечку на очередном стволе.
   Коню становилось лучше с каждым днем, и он ненадолго брал Воина на спину.
  Еще не заснув, он жаждал проснуться, чтобы вновь отправиться в путь и проверить, не кончилось ли действие яда.
  Воин шел угрюмый и насупленный. Мысли деревенели, желания притуплялись, история бесконечных блужданий повторялась. Он боялся, что не сможет преодолеть уныние, презирал себя за трусость, и из-за этого впадал в уныние еще больше.
   Серая паутина на ветках стала друзьям родным домом. Они возвращались на одно и то же место после нескольких дней поисков, отдыхали и решали куда пойдут в следующий раз. В очередной такой привал, под теплый треск костра, Конь почувствовал себя здоровым и полным сил. Он оглянулся, готовый пробежаться по новой дороге, но увидел, что стволы ближайших деревьев помечены мечом уже по несколько раз.
   - Ты говоришь мы ищем Солнце? - спросил Конь.
   - Солнце, что же еще.
   - И ты видел его?
   - Да, видел! - произнес Воин чуть громче, чем расчитывал.
   - А ты уверен, что это Солнце?
   - Это была какая-то вспышка в темноте. Откуда мне знать?
   - Я не пытаюсь тебя оскорбить и не сомневаюсь в правильности твоих решений, - спокойно произнес Конь. - Я предполагаю, что если это было Солнце, то, может оно сверкнет нам еще раз?
   - Может и сверкнет, - проворчал Воин. - Может и не сверкнет. Может кому-то не надо, чтобы оно сверкало.
   - Я думал так будет проще найти дорогу, - оскорбился Конь.
   - Ежу понятно, что так будет проще найти дорогу, - буркнул Воин и улегся на бок. - Вот только Солнце уже давно никому не сверкает. Твой дозор первый.
   Воин закрыл глаза, дав понять, что больше не хочет разговаривать. Он слышал как Конь поднялся и постучал копытами в сторону обычного поста. Сомнения грызли Воина, как голодные мыши. Была ли, вообще, искра? Белый Шарф знал что-то, но не успел рассказать. А может, Белый Шарф хотел загнать его в ловушку, а эти наглые вороны, наоборот, хотели разжечь в нем прежнее пламя. Воин вспомнил бурлящую ярость битвы, вкус пота, приятную боевую боль, раззадоривающую и злящую. Битва была маленьким пожаром жизни в огромном холодном лесу его мыслей. Если бы не две странные птицы, он бы так и загнил верхом на коне, в поисках дороги. Именно так Воин чувствовал себя сейчас, когда прогнал их. 'Почему в этом лесу никто ничего не говорит прямо?' - мысленно крикнул Воин. Его раздражали интриги, загадки и недомолвки. В бою нет интриг. В бою все прямо: ты бьешь, тебя бьют, враг всегда враг, а друг всегда друг. В бою нет времени на игры, придуманные колдунами и женщинами.
  Однако Воин всегда принимал вызов и никогда не сдавался. Хотя сейчас никакого вызова не было, Воин ясно чувствовал, что чему-то проигрывает. Если так, значит бой в самом разгаре, только драться нужно не мечом. Воин открыл глаза.
   - Конь, - тихо позвал он. - Ты здесь?
   - Здесь, - штору паутины подняла озабоченная морда Коня. - Что-то случилось?
   - Как тебе удается бесконечно скакать и радоваться при этом?
   - Не знаю, - Конь вышел из-за паутины. - Мне нравится работать.
   - Но ты же не сражаешься за идею, ты просто скачешь. Бездумно, бесцельно скачешь.
   - В этом и есть вся прелесть. Чтобы достичь цели тебе нужно пройти путь. А потом ты захочешь другую цель и будешь снова проходить путь. Если ты задался целью доскакать до горизонта, то никогда не будешь счастлив, если только не полюбишь скакать.
   - Но ты не добиваешься цели!
   - Мне не нужно, - Конь улыбнулся. - Это тебе нужно. А моя цель тебе помочь. Добьешься своей цели, добьюсь и я своей.
   - Я не знаю куда нам идти, - вздохнул Воин. - Мы уже столько дней топчемся на месте.
   - Топтаться на месте - это не для Коня. Поехали куда глаза глядят!
   - А как же Солнце?
   - Куда бы мы ни приехали, мы уж точно наткнемся на подсказку. Встретим кого-нибудь или из леса выйдем. Все лучше чем топтаться на месте. Горизонт, все-равно не в одной стороне. Горизонт вокруг.
   - Значит просто поедем куда глаза глядят?
   - Да. Главное не сходить с пути и не возвращаться, иначе все пропало. Вот как наткнемся на что-нибудь, так поймем куда идти дальше.
   - А если будет поздно? Если Солнце погаснет пока мы будем ехать не в ту сторону? Всякое может случиться.
   - Но если мы будем стоять, оно тоже погаснет. Гораздо лучше идти.
   Воин посмотрел на небо и пережевал в мыслях последние слова Коня. Может, они никогда не найдут того места, где Воин попал в паутину. Куда бы они ни поскакали, лес когда-нибудь кончится. Внешний мир куда понятнее, там можно что-то придумать. В лесу слишком темно.
   - Значит, куда глаза глядят, - тихо пробурчал Воин.
   - Да, - произнес Конь. - Спи теперь, скоро тебе дежурить.
   Неожиданно, глаза Коня округлились, а нижняя челюсть медленно опустилась. Воин резко развернулся и увидел голубой огонек вдали, который тотчас погас.
   - Ты это видел? - крикнул Конь.
   - Солнце! - заревел Воин.
   Они стояли и молча пялились в темноту, ожидая новых вспышек. Суровый порыв ветра тряхнул гриву коня и взъерошил лохматые волосы Воина.
   - Это оно! В прошлый раз было также! - закричал человек.
   - Залезай! Скорее!
   Конь одним прыжком подскочил к Воину. Воин, не отрывая взгляда от темной точки, где сверкнула искра, забрался в седло и крепко сжал бока Коня.
  
  
  * * *
  
  
   - Правильно Конь говорил, у них мозгов с грецкий орех, - услышал Редкопер ворчание Воина вслед.
   - Что же нам теперь делать, Ветрогон? - крикнул он, тяжело дыша.
   Ветрогон молча парил над деревьями, слепо устремив взор в одну точку. Редкопер догнал его и закружил рядом.
   - Ветрогон! Король убьет нас! Ты так и будешь просто летать?
   - Отстань, я думаю, - каркнул Ветрогон.
   - Я думаю лучше лететь к Королю сейчас. Если мы расскажем о неудаче раньше, чем доносчики, у нас есть шанс остаться в стае. Что думаешь?
   Ветрогон молча смотрел вниз, наворачивая круг за кругом. Редкопер вздрогнул, то ли от внезапного порыва ветра, то ли от ежиного страха.
   - Чем дольше ты думаешь, тем меньше у нас времени, - пищал Редкопер.
   - Заткнись, кому говорят.
   - Давай полетим назад, - ныл уродливый ворон. - Потом будет поздно. Потом можно будет не лететь назад!
   Ветрогон внезапно сменил направление и, в резком выпаде, схватил Редкопера за шиворот. Большой ворон пронес напарника над лесом и с силой кинул вниз. Редкопер панически захлопал крыльями, пытаясь вернуться в полет.
   - Ты что, совсем спятил? - крикнул он, но быстро закрыл клюв, увидев полные злобы глаза компаньона.
   - Ты сейчас же выкинешь все дурные мысли из своей маленькой головы, потому что я не хочу быть с позором вышвырнут из стаи. Я все исправлю и выполню приказ, а ты закроешь свой кривой клюв и не будешь говорить ни слова, потому что будешь исполнять каждую мою команду, как-будто ты часть моего тела, - Ветрогон задумался недолго и злобно добавил: - Хвала Королю, это не так.
   Редкопер в изумлении замолчал. В нем боролись страх перед Королем и страх перед Ветрогоном. Так как Ветрогон был ближе, страх перед ним безоговорочно победил. Редкопер энергично закивал, всем видом показывая, что готов исполнить любой приказ напарника.
   Ветрогон долго пытался придумать как заставить Воина сдаться. Внезапная выходка на поляне совсем сбила ворона с толку. Воин как будто надел на свое самолюбие прочные доспехи, и задеть его едкими уколами уже не удавалось. Ветрогона отвлекало от раздумий все - ноющий Редкопер, ветер, мысли о Вороньем Короле. Но, не обращая ни на что внимания, ворон нашел ответ в глубоком колодце воспоминаний.
   - Так у тебя есть план? - с деланым интересом пропищал Редкопер.
   - Есть, и если он сработает, можешь называть меня самым гениальным вороном в лесу.
   - Гениальнее Вороньего Короля? - ахнул Редкопер.
   Ветрогон в страхе оглянулся - вдруг кто услышал. Не заметив ни души, он загадочно кивнул. Редкопер удивился храбрости напарника и энергично закивал в ответ.
   - Слушай внимательно, Редкопер, - произнес Ветрогон. - Ты должен позвать на помощь столько воронов, сколько найдешь поблизости. Далеко не улетай, время играет против нас. - Редкопер кивал так, что, казалось, его голова скоро отвалится и стремительно полетит вниз. - Как соберешь всех, летите туда, где Воин попал в паутину. Только быстро, ясно?
   - А приказы? - вытаращенные глаза Редкопера аж засветились изнутри, и теперь он выглядел еще нелепее и уродливее. - А приказы я могу отдавать? Командовать всеми?
   - Если надо, можешь, - снисходительно вздохнул Ветрогон. - Лети давай.
   - Как скажешь! Есть!
   Редкопер рассеяно полетел, то резко пикируя, то взлетая, бешено колотя крыльями воздух, отклоняясь то влево, то вправо. Ветрогон устремился к месту первого побоища.
   План ворона заключался в том, чтобы запутать Воина. Ветрогон вспомнил, что рассказывал Белый Шарф, когда еще шпионил за человеком.
  Воин заблудился в лесу уже на второй день своего пребывания. Он долго плутал среди деревьев, пытаясь что-то найти, проклиная колдунов и волшебников. Его путь змеился довольно запутанно: после нескольких минут блуждания по одной дороге, он отчаивался и шел искать другую. В конце-концов, Воин наткнулся на поляну, недалеко от башни Волшебницы, где упал на землю и так и не смог выбрать куда идти дальше. Белый Шарф рассказывал как Воин шептал, что обшарил каждый уголок, что уже ходил по этим дорогам и сидел на этой поляне. Ветрогон вспомнил как они смеялись, когда Белый Шарф обвел клювом на карте крохотный участок леса - ту территорию, по которой Воин ходил несколько дней.
   Ветрогон знал, что пауки тащили Коня крепко спящим, значит дорога от логова до места первой битвы ему неизвестна. Ворон решил, что если Воин не найдет следов битвы то подумает, что заблудился, и снова отчается.
   Редкопер нашел с десяток воронов. В течение дня они переносили безжизненные тела пауков подальше от поля брани, снимали с веток остатки паутины и даже засыпали следы тяжелых сапогов Воина. Вороны хорошо постарались и вскоре это место нельзя было отличить от любого другого в лесу. Ветрогон был так доволен, что пообещал повышение каждому ворону, когда станет правой рукой Вороньего Короля. 'Если все получится,' - безрадостно отметил Ветрогон про себя.
   Вороны улетели, а Ветрогон и Редкопер остались бесшумно наблюдать за Воином и Конем. Редкопер, восхищенный хитростью и коварством плана, не мог наблюдать за компанией спокойно и постоянно хихикал, раздувая щеки так, будто вот-вот взорвется. Ветрогона это очень беспокоило, и он решил отослать Редкопера за верхушки деревьев, чтобы того не было ни видно, ни слышно.
   - Но я же все веселье пропущу! - возмутился уродливый ворон.
   - Нам нужно контролировать верхушки деревьев! - настаивал Ветрогон.
   - Да кому нужны эти верхушки!
   - Помнишь, что старик-паук говорил? Человек пролез по верхушкам и прыгнул на него сверху!
   - Но зачем ему сейчас лезть наверх?
   - Откуда мне знать? Залезет и сорвет нам все планы. Лети давай!
   Редкопер смотрел на соратника с недоверием, но возразить ничего не мог. Он взлетел, с сожалением косясь на силуэты человека и Коня, и скрылся за густыми ветвями.
   Когда Воин и Конь подходили к полю битвы, Ветрогон весь дрожал от напряжения. Ворон лихорадочно переступал с ноги на ногу и щурился, проверяя, не забыли ли соратники убрать что-то. Когда Воин и Конь молча прошли мимо, Ветрогон замер. Он боялся, что путники развернутся и узнают место, но те даже не замедлили шаг. Когда Воин и Конь скрылись из виду, Ветрогон напряг щеки, чтобы не захохотать во весь голос. Сейчас он понимал Редкопера как никогда.
   - Получилось! - крикнул он, взлетев выше деревьев и догнав своего помощника.
   - Не заметили?
   - Прошли мимо, даже не остановились!
   Вороны захохотали и заплясали в безумном воздушном танце.
   - Я нас выручил! - кричал Ветрогон. - Теперь я стану правым крылом Короля!
   - А я помогал! А я помогал!
   - Ты тоже станешь!
   - Полетели! - крикнул Редкопер. - Надо доложить! Мы победили!
   Ветрогон прекратил танцевать и, нахмурившись, принялся летать кругами.
   - Пока нельзя, - произнес он. - Воин еще не сложил оружие. Он рыщет в поисках Короля.
   - Но он не найдет!
   - Кого это волнует? Королю нужен результат. Мы его добьемся.
   - И что нам делать теперь?
   - Ждать, - после короткой паузы ответил Ветрогон. - Следить. Когда он заблудится и отчается, мы полетим докладывать Королю.
   Редкопер понурился и долгое время парил в молчании.
   - И сколько это продлится? - наконец спросил он.
   - Не знаю. Но мы должны быть тише воды. Если они нас заметят - пиши пропало. Ты должен по-прежнему летать здесь. Я буду следить снизу.
   - Что, опять? Теперь моя очередь следить снизу!
   - Мы тут не в игры играем, Редкопер, - сурово каркнул Ветрогон. - Я даю тебе серьезное задание, не менее важное чем мое.
   - Но тут совершенно нечего делать!
  Они парили над когтистыми серыми деревьями еще какое-то время, пока Ветрогон не нашел выход.
   - Если будешь дежурить здесь, - произнес он. - Я разрешу тебе доложить первым.
   - Что? - глаза Редкопера вновь выкатились наружу - Доложить Королю?
   - Доложить Королю. - Отрезал Ветрогон.
   - Тогда можно и здесь, да, - Редкопер старался сделать вид, будто его это не волновало, но траектория его полета стала еще более изменчивой и дрожащей.
   - Тогда договорились.
  
  * * *
  
  
   В одно из своих дежурств, Ветрогон заметил как Воин ставит отметины на стволах деревьев. Часть деревьев уже была помечена: путники выбирали дороги по часовой стрелке. Когда Воин и Конь уходили на безопасное расстояние, ворон подлетал к порезам и внимательно изучал их. Постепенно, у него в голове созрел план, и он отправился к Редкоперу за помощью.
   - Пойдем, - крикнул Ветрогон издалека.
   - Что, прям вниз? - обрадовался Редкопер и резко рванул к кронам деревьев.
   Они сели на одну из костлявых веток так, чтобы вся поляна была видна как на ладони.
   - Видишь эти отметки на стволах? - Ветрогон провел крылом, указывая на пару отмеченных деревьев.
   - Вижу, - кивнул Редкопер.
   - Ты должен выклевать такие же на соседних стволах. Будешь клевать, пока я не прилечу обратно.
   - Ты меня что, за дятла принимаешь? - возмутился Редкопер. - А что если Воин залезет на верхушки деревьев?
   - Я постораюсь справиться сам, - раздраженно каркнул Ветрогон. - Отметки гораздо важнее. Чем больше ты проклюешь, тем быстрее мы расскажем Королю, что выполнили задание.
   - Я расскажу!
   - Ты расскажешь. Только клюй тщательно! Отметины должны быть похожи!
   - Я попробую...
   - Если они заметят, что отметины не похожи, то заподозрят что-то!
   - Не дави на меня - взвизгнул Редкопер. - Я не дятел!
   - Придется им стать! Ты же хочешь доложить Королю?
   Редкопер спорхнул с ветки и принялся клевать ствол одного из деревьев. Ветрогон, не теряя ни секунды, улетел на поиски Воина.
  В то время как Воин и Конь безуспешно искали неузнаваемое поле битвы, Редкопер выстукивал отметины на деревьях. Круг отметок скоро замкнулся, и Ветрогон, наконец, увидел отчаянье в глазах Воина. Ворон чуть было не сорвался - так ему не терпелось доложить королю о победе. Но человек еще стоял на ногах, а в руках держал меч. Отчаянья в глазах Вороньему Королю мало.
  Ветрогон проследил последний путь Воина и Коня от поляны и обратно. Воин ехал ссутулившись, слабо держал поводья, смотрел в землю. Казалось, ему уже нет никакого дела до поисков потерянного ориентира. Ветрогону стоило больших усилий держаться, чтобы не улететь раньше времени. Он хотел убедиться в том, что задание выполнено, но сердце яростно било в грудную клетку, призывая отправляться за наградой. Ветрогон не выдержал, когда услышал холодный разговор путников о Солнце, и заглянул человеку в глаза. Не увидев там прежнего огня, ворон вылетел за верхушки деревьев и крикнул:
   - Пора!
   Редкопер, испугавшись мелькнувшего напарника взвизгнул и рванул за ним.
   - Куда ты так несешься? - задыхаясь крикнул косоглазый ворон.
   - К Королю!
   - Я должен доложить! - заволновался Редкопер. - Ты обещал мне!
   - Конечно! - крикнул Ветрогон и усмехнулся про себя: - конечно!
   Редкопер сильно отставал. Он волновался и пытался придумать на ходу триумфальную речь. 'У Ветрогона это получилось бы лучше,' - подумал он. 'Но я сам вызвался дежурить сверху, значит мне и докладывать. Договор есть договор. Я, конечно, упомяну роль Ветрогона, и то, что план был его и то, что он с отметками придумал и как он следил снизу...' Редкопер едва почувствовал соленый воздух бурлящего моря, когда Ветрогон уже влетел в окно маяка на полной скорости.
   - Ваше величество, - обратился Ветрогон к огромному черному силуэту. - Задание выполнено.
   Черный силуэт развернулся и посмотрел на сияющего ворона. Один глаз короля светился кроваво-красным, а другой отливал бледно-желтым, изредка превращаясь в холодный серо-голубой. Вороний Король недоверчиво склонил голову набок.
   - Значит, - медленно, смакуя каждый звук, произнес он. - Воин сложил оружие?
   - Да, Ваше Величество.
   - Что ж, достойная заслуга.
   Все вороны в зале в страхе молчали. Их пожирала зависть и ненависть к Ветрогону. Стоило Вороньему Королю взмахнуть крылом, они бы с радостью набросились на самодовольного, раздувшегося от гордости ворона. Тишину нарушил ввалившийся с грохотом Редкопер. Он так разволновался, что вместо речи, которую придумал по пути, выплюнул несвязный комок слов:
   - В-вличество-мыволнили-дание!
  Редкопер покосился на тихо хихикающего напарника. Вороний Король с удивлением посмотрел на нелепого ворона, и по рядам зрителей пробежали смешки. Редкопер, дрожа от волнения, вертел лохматой головой, а глаза его совсем выкатились наружу.
   - Мы договаривались! - крикнул он Ветрогону, осознав, что тот доложил первым.
   - Тихо, - прогремел раскатистый бас Вороньего Короля. Смешки в комнате мигом прекратились.
   - Ты обманул меня! - взвизгнул Редкопер. - Мы договаривались!
   - Уведите его, - произнес Вороний Король даже не взглянув на нелепого ворона.
   Несколько массивных птиц попытались схватить Редкопера, но тот упирался и вопил. Еще с минуту с ним не могли совладать, но, в конце-концов, вывели из комнаты, под веселые шепотки зевак.
  Вороний Король вновь взглянул на Ветрогона.
   - Значит, Воин сложил оружие?
   - Так и есть, Ваше Величество.
   - И больше не ищет меня?
   - Верно, Ваше Величество.
   - И ты в этом абсолютно уверен?
   - Абсолютно, Ваше Величество.
   Король недоверчиво хмыкнул и подошел к окну. Ветрогон все также стоял на месте, не смея повернуться. Ему хотелось нахохлиться от самодовольства, но ядовитый страх сковывал мышцы.
   - Мне нужно знать, как это случилось, - произнес Вороний Король. - Пойдем на крышу, расскажешь мне все, в мельчайших подробностях.
   По комнате ветром пробежал шепот. Вороний Король звал на крышу только избранных. Каждый присутствующий закипел от зависти. Когда Ветрогон и Вороний Король удалились, комната взорвалась криками и ругательствами. В толпе завертелся водоворот драки, и вскоре воздух заполнился стонами и вырванными перьями.
  
  
  * * *
  
  
   Ветрогон и Вороний Король стояли рядом с потухшей заплесневевшей лампой маяка. Соленый запах моря резал ноздри, шум бурлящих волн кувыркался в ушах. Король поглядывал то на лес, то на упершего взгляд в пол Ветрогона, который, перекрикивая ветер, рассказывал историю.
   - Значит, - заговорил Король, когда Ветрогон закончил. - Воин думает, что снова заблудился.
   - Да, Ваше Величество! - кричал Ветрогон.
   - А что с Белым Шарфом?
   - Мы не встречали его, Ваше Величество.
   - Это плохо, - Король говорил негромко, но голос его заглушал весь окружающий шум. - Этот ворон может нам помешать.
   Какое-то время вороны стояли молча, и Ветрогон боролся с желанием поднять взгляд. Он замерз, охрип и уже жалел о том, что влез в эту историю.
   - Как велико искушение... - прошептал Вороний Король.
   - Вы хотите посмотреть на него?
   - Я хочу сам увидеть его слабым. Я хочу сам увидеть как он сдался.
   Вороний Король пристально смотрел на дрожащего слугу. Ветрогон в панике пытался собрать мысли воедино, но те неуловимо сверкали мелкими осколками. 'Если я покажу неуверенность, он сожрет меня прямо здесь', - подумал ворон.
   - Я думаю, Ваше Величество, что нет никакого риска, если вы на секунду на него посмотрите. Последний раз я видел его в полном отчаянии, слабым и больным.
   - Это слишком рискованно, - ответил Вороний Король. - Но ты так уверен, а искушение так велико... Что мешает взглянуть мне на секунду, да, Ветрогон?
   Мурашки пробежали по спине Ветрогона. Нельзя было проявлять никаких сомнений.
   - Вы можете глядеть на него хоть целую вечность, он ничего не заметит, даже если само Солнце появится рядом с ним.
   Ветрогон удивился своей фразе, и бесконечные 'а что если... ' яростно вцепились в него.
   Вороний Король сделал два коротких прыжка в сторону леса. Он поднял крыло, на котором от черноты невозможно было различить перья, и закрыл красный глаз. Другой глаз начал вырастать и светиться холодным, серо-голубым сиянием. Ветрогон сощурился и отвернулся, боясь ослепнуть. Вокруг стало еще холодней, ветер, будто сошел с ума, брызги разбушивавшегося моря долетали до крыши и цепляли потрепанные перья воронов. Внезапно все стихло и воздух разрезал ледяной крик Вороньего Короля:
   - ОН НЕ СДАЛСЯ!!!
  
  
  ________________
  Гармония
  
  
   Вороний Король влетел в комнату под крышей, где подданые перемешались в дикой драке. Завидев повелителя, вороны стихли и мигом расселись по местам. Вороний Король выглядил ужасающе: его глаза сверкали алой злостью, кровь капала с клюва и когтей и растекалась по смоляному оперению багровыми пятнами. Казалось, он увеличился и стал еще чернее. Свет будто угасал, перетекая в черноту его тела. Каждый ворон, взглянув на Короля, почувствовал запах смерти. Двигаться никто не мог - все превратились в глаза и уши, в ожидании ужасного вердикта.
   - Мне нужна Мать Мух, - раздался ледяной утробный голос.
  Несколько воронов бросились наперегонки в окно, лишь бы не оставаться наедине со страшным повелителем. В образовавшемся заторе, трое успели вылететь наружу, а в ушах остальных раздался новый приказ.
   - Позовите всех воронов, которых найдете в лесу.
   Птицы давились у окна, вопя и царапая друг друга. Даже самые преданные королю вороны пытались сбежать.
   - Пятерых из вас будет достаточно, - холодно выдал Король.
   Толкучка не прекратилась, а крики и визги стали громче. Кто-то безжизненно выпал из толпы.
   - Я сказал, пятерых будет достаточно, - громче произнес Король. - Остальные, вернитесь в комнату.
   Некоторые, потеряв надежду, переместились в центр комнаты, но остальные, продолжали толкаться.
   - Те, кто вылетели лишние, - с каждым словом Короля, в помещении становилось темнее и холоднее. - Понесут наказание. Остальные - в центр комнаты.
   Вороны неохотно, дрожа от страха, принялись отлетать от окна. Те, кто уже сидели на краю подоконника, еще немного колебались, но ослушаться приказа не могли.
   Воронов оказалось немало. Все они в страхе уставились в пол, молча ожидая наказания за проступки Ветрогона. Король, замерев, возвышался над ними, не произнося ни слова. Некоторые вороны пытались посмотреть на своего повелителя изподлобья, но видели лишь окровавленные когтистые лапы. Поднять взгляд выше было страшно. Многие пытались поварачиваться, но, будто невидимая сила держала их, сковывала мышцы и не давала сдвинуться. Странное чувство рождалось внутри каждого, они начинали ощущать друг друга, некоторые видели под собой не свои лапы и не тот участок пола. Немой вопрос висел в воздухе, но никто не решался задать его. Никто даже не задумывался, что можно спросить - страх был слишком велик.
   Вдруг, входная дверь распахнулась, подняв облако пыли. В комнату, громко жужжа, влетели мухи. За ними, тяжело опираясь на трость, ковыляла старая толстая муха, или Мать, как ее называли в рое. Ее огромные красные глаза были неподвижны и пусты, ей тяжело было существовать от бесконечности своего веса. Она ковыляла к суровой черной фигуре Вороньего Короля, сопровождаемая свитой из мух и конвоем из воронов.
   - Прикажи своим прихвостням встать рядом с моими воронами, - прозвучал холодный бас Вороньего Короля.
   Муха остановилась. Дрожащей лапой она подняла узловатую трость и указала на воронов. Гости тотчас кинулись в центр комнаты и присоединились к магическому оцепенению. Они стали видеть вороньи когти вместо лап, черное оперение вместо гладкой блестящей кожи. Все смешивалось и закручивалось, мир сливался с телами, границы исчезали. Черные и прозрачные крылья, округлые тела мух и мускулистые тела воронов - все было едино и неразрывно. Вороны в страхе пытались взлететь, заметались из стороны в сторону, но тела не слушались. Мухи пытались жужжать, но вместо хлопков крыльев грохотали молнии. Ни воронов, ни мух больше не было, на их месте клубилась и грохотала огромная черная туча.
   - Задержи их, - произнес Вороний Король.
   Туча вылетела из окна и поползла в сторону леса, разрастаясь, выкорчевывая деревья, рыча и закипая. Вороний Король повернул голову к Матери.
   - Мы должны сделать это снова.
   - Ты думаешь у нас получится? - проскрипела муха, навалившись на трость так, что та начала трещать.
   - Лучше бы получилось, - раздраженно каркнул Вороний Король.
   Тем временем, к маяку, со всего леса, начали слетаться вороны. Они кружили над морем, будто черный туман, переругиваясь и злобно смеясь. Некоторые залетали в маяк, некоторые сидели на крыше, некоторые скакали по земле. Беспокойные волны притихли, а море незаметно отошло от берега.
  
  
  * * *
   Конь запнулся и раздраженно фыркнул, когда Воин, в очередной раз, резко выпрямился в седле.
   - Чего тебе там не сидится? - крикнул он, пытаясь вновь поймать темп.
   Воин ничего не ответил. Он всматривался вдаль, пытаясь различить хотя бы смутные очертания того, с чем ему предстояло встретиться. Ничего похожего на магическую башню, или замок, или даже избушку не было видно. Не было видно и вспышек Солнца, хотя теперь Воин не сомневался в их существовании. Белый Шарф спал, несмотря на то, что постоянно трясся и ударялся о твердый доспех.
   Воздух становился мягче и сырее. Конь почувствовал привкус соли на губах. Здоровая свежесть пробивалась здесь сквозь привычную застоявшуюся духоту.
   - Море, - выдохнул Конь.
   - Что?
   - Тут море, - повторил Конь громче. - Недалеко.
   - Значит, проклятый лес скоро кончится.
   Эта мысль взбодрила Воина и он заерзал в седле еще беспокойнее. Казалось, чем ближе к Солнцу, тем должно становится светлее, но чернота сгущалась. Где-то недалеко послышался утробный грохот. Темноту разорвала ослепительная вспышка.
   - Солнце! - крикнул Воин.
  Вспышки начали сверкать впереди будто гирлянды, угрожающе грохоча.
   Конь резко остановился и встал на дыбы. Воин вылетел из седла и сильно ударился о землю.
   - Ты с ума сошел? - заревел он.
   Конь испуганно пятился, глаза его округлились, а ноги дрожали.
   - Что случилось? - крикнул Воин, вытаскивая меч.
   - Это оно, - шептал Конь. - Это оно...
   - Что?
   - Бежим!
   Воин, ощущая боль в каждой клетке тела, бросился на Коня и схватил его за поводья.
   - А ну стой! - крикнул он. - Куда собрался! Разворачивайся и вези меня к Солнцу!
   Конь заржал и заколотил воздух копытами, но Воин держал крепко.
   - Оно поглотит нас! - кричал Конь. - Отпусти меня!
   - Я никогда не убегаю! А ну развернулся! Быстро!
   Ветер несся, завывая и стеная, будто старое приведение. Черная, клубящаяся туча неизбежно надвигалась.
   - Я думал ты боевой Конь! - пытался перекричать ветер Воин. - А ты трус? Мне не нужен Конь трус!
   - Я видел это! Оно творит ужасные вещи! Страшные вещи!
   - Тем лучше! Разберемся с ним раз и навсегда!
   Конь мотал головой, натягивая и кусая поводья, но Воин больно тащил его в сторону тучи.
   - Нам не удастся убежать если мы промедлим! Отпусти меня! - истерично кричал Конь
   - Убежать? И что ты будешь делать, когда убежишь? Прятаться? Всю жизнь можно прятаться, а Солнце так и останется где-то за тучей!
   - Мне жизнь важнее!
   - Сможешь жить в темноте и страхе, зная, что Солнце было так близко?
   - А если там и не Солнце вовсе?
   - А как ты узнаешь, не дав бой? Можно вечно убегать, жить до старости, и все-равно умереть проигравшим, потому что жил рабом своего страха. Если хочешь победить, надо сражаться!
   Конь поддался Воину и развернулся к туче, нервно фырча. Туча подплывала все ближе.
   - Сейчас мы ворвемся в нее и прорежем ей пузо, да так, чтобы молнии все наружу выпали! - кричал Воин, забираясь Коню на спину. - А ты будешь скакать туда, куда я скажу, чего бы тебе это ни стоило! Страшно или нет, меня не волнует - твоя цель меня везти. Вот и вези! Понял?
   - Понял! - фыркнул Конь.
   - Вперед! - Воин вытянул руку с мечом.
   Конь не сдвинулся с места. Он вглядывался в резкие спирали и вихри надвигающейся угрозы. Туча выглядела точь-в-точь как во сне: устрашающе огромная и непроглядно черная. Воин вновь впился пятками в бока, и Конь сделал маленький шаг. Следующий шаг дался легче, а еще один вышел уже безо всяких усилий. Конь помчался прямо в тучу, удивляясь легкости своих движений. Он вдруг понял, что больше не боится молний и неизвестности, и громко заржал. Конь влетел в тучу на полном ходу, ощущая удивительную смесь гордости и эйфории.
   Сначала он подумал, что закрыл глаза и забыл открыть - так вокруг было темно. Он моргнул и посмотрел под ноги, но увидел лишь непроглядную черноту. Только ощущение земли и удушливый запах гари подсказывали Коню, что он еще жив.
  Воин также находился в замешательстве. Он щурился, вертел головой, моргал, но мрак клейкой смолой залепил глаза. Воин попытался взмахнуть мечом, чтобы нащупать деревья и убедиться, что не упал в пропасть, но меч плавал где-то в темноте, невидимый и неслышный.
  Вдруг неприятный режущий холод рассек Воину щеку. Человек резко повернул голову и попытался взмахнуть мечом, но меч стал тяжелее, и Воину удалось только едва-едва его приподнять. Словно издали он услышал злобное фырчание Коня. Совсем рядом сверкнула молния и на мгновение обнажила тысячи силуэтов. Мгновение было столь коротким, что Воин не успел понять, померещились ему эти фигуры или действительно прятались за чернотой. Холод порезал другую щеку, и что-то ударило Воина в спину. Меч дернулся вниз, будто кто-то пытался его вырвать. Воин с силой выдернул оружие из тучи, чуть не свалившись с Коня. Вокруг гудело и грохотало. Конь вздрагивал и сбивался с темпа, скакал из стороны в сторону. Воин наклонился к его дрожащему уху:
   - Что происходит?!
   - Чертовщина какая-то! - фыркнул Конь и снова вздрогнул. - Ай!
   Что-то вновь поцарапало Воину щеку, он резко выпрямился и получил сильный удар в лицо, такой, что перед глазами сверкнула вспышка. Воин принялся слепо размахивать мечом. Иногда Стремящийся наталкивался на что-то, иногда пусто рассекал воздух. Стоило Воину остановиться хоть на секунду, меч тяжелел, и бить им становилось сложнее.
   Кто-то очень больно ударил в челюсть. Воин резко повернул голову и увидел на плече ворона, который замахивался клювом для нового удара. Воин среагировал быстро: отпустив поводья, он схватил птицу за шею. На помощь ворону прилетели трое других и набросились с разных сторон, царапая когтями и впиваясь острыми клювами. Воин кинул жертву, метясь в одну из птиц, но промахнулся. Он изо всех сил подтянул меч к себе и увидел жирную муху, что сидела на плоской стороне лезвия.
   - Так вот кто не дает мне сражаться! - крикнул Воин, но крик его утонул в бурлящих раскатах грома.
   Он ударил муху кулаком, все еще терпя бесконечные уколы окруживших птиц. Очередная муха влетела Воину в нос, и упала на колени. Молнии взрывались совсем рядом, оглушая мощными раскатами.
   - Как у тебя там? - отчаянно крикнул Воин.
   - Чувствую себя падалью! Почему эти вороны и мухи на нас кидаются?
   Лицо Воина горело и пульсировало. Кровь омывала щеки, уши, заливалась в рот. Воин засунул меч в ножны и схватил одну из атакующих птиц. Он бросил ворона под ноги Коню, искренне надеясь, что птица попадет под копыта. Глаза уже привыкли к разным оттенкам черного, и Воин смог различить силуэт несущейся мухи. Он пригнулся, и муха влетела в одного из атакующих воронов.
   - Ты можешь не дергаться? - крикнул он Коню. - Мне приходится держаться за тебя одними ногами!
   - Могу о том же попросить тебя! - раздраженно ответил Конь.
  В полной темноте не было видно кто и с какой стороны атакует, а удары прилетали отовсюду. Защищая двумя руками голову, Воин явственно чувствовал как один из воронов проклевывает доспехи в области бедра.
   Терпение закончилось и у Воина, и у Коня одновременно. Человек вынул из ножен меч и резким движением рассек одного из атакующих пополам. Конь остановился и, оглушительно заржав, встал на дыбы. Вороны на миг разлетелись, а чернота расступилась. Взору Воина предстал суровый морской пейзаж: серый галечный пляж, темное, бурлящее море, покрытое седыми кудрями, и совсем крошечный маяк вдалеке. Картина сияла недолго - туча вскоре сомкнулась.
   - Ты видел, Конь? - крикнул Воин. - Видел маяк?
   - Извини, я закрыл глаза, чтобы их не выклевали!
   - Ээх! Вперед!
   Воин поддал Коню по бокам и тот понесся что было мочи, лишь бы выбежать из проклятой тучи. Стремящийся сек направо и налево, натыкаясь то на воронов, то на мух, менее рассторопных или более невезучих. Противники ослабили натиск, боясь получить свою порцию злобы. Мухи пытались подлететь и повиснуть на мече, но Воин, специально подманивал их и наносил точные удары. Туча становилась светлее и прозрачнее, но отступать не желала. Вихрящаяся чернота позади преследовала Воина и Коня, не выпуская из виду. Из мрачного жерла вылетали все новые и новые враги.
   Конь снова почувствовал страх. Туча не отпускала его, гналась, хотела проглотить. Бока болели, хвост выписывал угловатые кренделя, дыхание сбивалось. Несколько мух облепили ноги и висели гирями. Такой напряженной скачки Конь еще не испытывал. Прошлые кошмары всплыли в мыслях, и бессознательный ужас на секунду овладел им. Все как во сне - туча настигает, а бежать невозможно тяжело. Лишь одно отличие не давало ужасу взять верх - Воин все еще находился в седле, крепко обхватив Коня ногами. Подумав о Воине, Конь осознал важную вещь: он не убегает от тучи, а бежит к маяку. Это тонкое различие вдруг сделало все проще, и страх отступил, освободив место для второго дыхания. Туча ослабла, и Конь начал различать землю под ногами. Молнии сверкали позади, удушливый запах дыма отступил, дышать стало немного легче.
   Воин едва держался на скаку. Ему приходилось перекидывать меч из руки в руку, отмахиваясь от бесконечно атакующих противников. Он уже мысленно просил Коня сбавить темп - ноги зудели, спина ныла. Просить вслух Воин так и не решился, поскольку туча начала отставать.
   Они мчались по каменистому побережью, разбрасывая осколки гальки. Тьма тянула дымные щупальца и подхватывала камешки. Воин взял поводья - вороны остались позади, в клубящейся темноте, поэтому руки теперь были свободны. Пригнувшись, Воин касался взмокшей гривы друга, позволяя тому ускориться еще сильнее. Мухи, наконец, отцепились от ног Коня, и он несся так быстро, что окружающий мир слился в одну цветную полосу.
   Маяк, что раньше казался маленькой спичкой, рос и толстел. Воин стал различать воронов, кружащих над крышей. Он понимал, что, скорее всего, видел свет маяка, а не Солнца. 'Может Солнце не в маяке, и это очередная уловка?' - подумал он. 'Вполне может быть,' - тут же ответил сам себе. 'Я уже привык к этим бесконечным уловкам'. Туча сильно отстала и, как будто выдохлась. Конь хрипел и поскуливал, но продолжал бежать.
   Друзья влетели в маяк на полном ходу, выбив ветхую, прогрызанную временем дверь. Конь остановился перед винтовой лестницей, ржавой и поросшей плесенью.
   - Я не хочу оставаться снаружи! - прохрипел он, пытаясь отдышаться. - Вдруг оно придет сюда!
   - Конечно придет, оно же за тобой охотилось.
   Воин расхохотался, слез с Коня и заботливо привязал Белого Шарфа к седлу. Взглянув наверх, он двинулся по лестнице, а Конь ступил следом.
   - Зачем ты говоришь это? - пожаловался Конь, пытаясь протиснуться между периллами и стеной. Лестница скрипела и трещала, превращая маяк в трубящий ржавый рог.
   - Останься лучше здесь. Мне еще спускаться, и я не хочу, чтобы лестница развалилась по пути.
   Конь еще немного подергался, но все же сдался и сделал шаг назад. Протиснуться обратно не получилось, и он яростно забил передними копытами по ступеням. Перила больно сдавливали бока и не отпускали. Конь почувствовал себя совсем беспомощным.
   - Воин! - крикнул он. - Воин! Я застрял!
   Воин прекрасно слышал Коня, но разбираться с его проблемами не хотел. Он был так близок к разгадке, что любопытство вытеснило все остальные чувства. Воин видел каждую ступеньку песчинкой в песочных часах, отсчитывающей время до победы.
   Ступеньки кончились около очередной дряхлой двери. Исцарапанная, окрашенная птичьим пометом, она прогнила от пола до потолка. Воин вытащил меч и аккуратно открыл дверь.
  Взору предстала просторная круглая комната. Все в ней было изъедено сыростью и временем, а плесень, казалось, считала комнату родным домом. Ветер угрюмо свистел, дергая паутину и закручивая пыль в унылом вальсе. Воздух был соленый, сырой и холодный, с привкусом гнили и целого букета птичьих запахов. На секунду, у Воина потемнело в глазах от невыносимой вони. Повсюду: на окнах, на полу, на выступах в стене - сидели вороны и молча пялились.
   Посередине расположился человек. Ветер трепал редкие седые кусты волос, и посыпал пылью пятнистую лысину. Человек был одет в рваные тряпки, которые оставались на нем только потому, что когда-то он помнил, что такое одежда. Тряпки едва прикрывали кости, плотно обтянутые кожей, и оставляли почти все тело открытым. Седые волосы на груди дрожали, дряблая кожа безжизненно свисала с живота, будто опустошенный мешок. Ноги человека почернели от грязи, а ногти на ногах, напоминали вороньи когти. Человек неспешно повернул лицо к Воину и оголил беззубую улыбку. На плоском лице распластался широкий круг носа, глаза слились в полумесяцы, а седые редкие брови весело играли где-то посередине лба. У дальней стены в темноте, сидел еще один человек. Его не было видно, но Воин догадался кто это.
   - Аааа, пожаловал, - проскрипел старик.
   - Что... Что вы тут делаете? - сбивчиво произнес Воин.
   - Жизнь доживаем, - старик хрипло засмеялся, будто залаял. - Волею твоей, потеряли мы все.
   - Потеряли?
   - А как же! - из дальнего конца комнаты донесся низкий женский голос.
   К старику подошла пышная женщина, с огромными щеками, надутыми так, что глаза превращались в маленькие щели. Ее плотно обтягивало грубое коричневое платье, прикрытое запятнанным, посеревшим фартуком. Пышная грудь выдавалась так сильно, что женщина отклонялась назад.
   - За столько лет и не одолел колдуна! - продолжила женщина.
   - Лет?
   - Лет, как же. А мы сидели, ждали, надеялись.
   - Ну-ну, тетя, - прохрипел старик. - Не каждый может колдуна одолеть. Оставь маленького.
   - Да он и не пытался поди! - вскрикнула женщина. - Да-да, обещаю, считайте что его уже нет! - передразнила она Воина. - На словах ты герой, а на деле... Тьфу!
   - Сколько лет меня не было? - изумленно прошептал Воин.
   - Да поди посчитай! - проворчала женщина, проговаривая каждую букву о. - Авось пять. Авось шесть. Хватило, чтобы всю скотину злодей извел!
   - Шесть лет?
   - А как поля у нас сгорели, - подхватил старик. - так мы пошли помощи просить. Пришли, а города-то и нету.
   - Нету! - вставила женщина.
   - А чего оставалось? Тут хоть рыбки половить можно. Воронов, конечно, полно, спать не дают, заразы. Но живем как-то!
   Воин лихорадочно прокручивал в голове все, что с ним произошло за последнее время. Пять лет? Он не мог сидеть на поляне пять лет, выбирая дорогу. У Волшебницы он тоже гостил не так долго. Да и у логова пауков прошло явно меньше пяти лет. Может, в туче был какой-то временной парадокс?
   - Чертовщина какая-то, - буркнул Воин. - И давно вы здесь живете?
   - Ну как это, - старик принялся водить пальцем по полу. - Столько и живем. Пол годика-годик поля еще тянули, но как последнее сгорело, так и сюда перебрались.
   - А туча? Тучу видели?
   - А как же, тут много туч. Все над морем вьются.
   - Я о другой. Эта по земле летала.
   - Нет, на земле не видели.
   Воин оглянулся и обратил внимание на тихих воронов, что пристально смотрели на него.
   - А это что? - спросил он. - Друзья ваши?
   - Ах если бы! - буркнул старик. - Не выгонишь ведь никак.
   - А что вы им говорили?
   - И 'кыш' говорил, - старик засмеялся. - И 'вон'. Ничего не разумеют.
   - А они вам отвечали?
   Женщина разразилась громовым хохотом.
   - Ты совсем, что ли, с ума сбежал, маленький! - пробасила она. - Вороны не разговаривают!
   Воин вгляделся в пожилую пару внимательнее. Женщина не изменилась, осталась такой же грубой, огромной и мужеподобной, но вот в старике было что-то неуловимо другое. Воин перевел внимание на старика.
   - Ишь че, совсем крыша поехала, - неуверенно произнесла женщина, переводя взгляд на мужа.
   Старик смотрел в пол и ковырялся отросшим ногтем в трещине между камнями. Он чувствовал обжигающий, рыскающий взгляд Воина. Старик боялся. Воин сделал несколько шагов вперед, и вороны заерзали на своих местах: некоторые вылетели в окно, некоторые стали озираться. Старик боролся с искушением поднять голову.
   - Почему ты прячешь взгляд, старик? - произнес Воин. - Скрываешь чего?
   - А ты не подходи! - женщина загородила старика своим массивным телом. - Не подходи к нему, он больной и старый!
   В знак подтверждения старик зашелся в приступе кашля. Он закрыл лицо ладонями и откинул голову. На миг, Воину показалось, будто что-то блеснуло у старика в руках.
   - А ну, что у тебя там? - спросил Воин дрожа от нетерпения.
   - Отойди говорю! - зашипела женщина побледнев.
   - Глаз! - крикнул Воин, поняв, наконец, что не так. - У тебя не было глаза!
   - С ума сбежал, точно говорю! - ахнула женщина.
   - Так это... вырос! - одновременно прохрипел старик.
   - Вырос?
   Пара замолчала. Вороны переглянулись и уставились на старика. Они явно были обеспокоены, будто готовились к чему-то. Воин сделал еще несколько шагов.
   - Проваливай! - крикнула женщина. - Проваливай, тебе здесь не рады! Коли спасти нас не смог, хотя бы душу не трави.
   - Ну-ка покажи, - тихо произнес Воин. - Что у тебя там выросло.
   - Отойди от меня! - завизжал старик.
   Внезапно произошло сразу несколько событий. Старик истошно каркнул, а глаза его засветились, один красным, другой бледно-желтым. Вороны сорвались с мест и бросились к Воину. Кожа жены старика начала чернеть, а глаза грубеть и увеличиваться. Воин бросился к старику.
   - Солнце! - кричал он. - Ты украл Солнце!
   Старик отскочил, а жена навалилась на Воина всем весом. Вороны сорвались с мест и атаковали незащищенную голову Воина. Откуда-то появился целый рой мух, которые колотили Воина лапами и жалили через щели в доспехах. Воин напрягся, превращая мышцы в самую крепкую сталь, и, с громким стоном, вырвался из навалившейся кучи. Он бросился на старика и повалил его на пол, не обращая внимания на тычки и укусы. Воин тянул пальцы к сияющему глазу, но старик впился когтями в руку и не давал подобраться к себе. Нос его из плоского и круглого превращался в острый длинный клюв.
   - Клюйте глаза! - кричал старик. - Рвите кожу!
   И вороны выполняли его приказы. Воин вынужден был закрыть глаза и отбиваться вслепую. Одной рукой он отгонял противников, а другой держал старика за шею. Лицо отекло от бесконечных ударов и укусов, распухший язык заполнил рот. Собрав остатки сил, Воин резким движением вырвал сияющий золотом глаз старика.
   Старик истошно заорал и вороны остановили натиск. Все в изумлении смотрели на переливающийся круглый камень в руке Воина.
   - Где ве Фолнфе? - прошепелявил Воин, еле двигая языком.
   - Чего вы стоите?! - заорал старик. - Хватайте его! Заберите глаз! Откусите ему уши!
   Воин перевел взгляд туда, где старик лежал секунду назад. Сейчас там чернел бурлящий злобой, взлохмаченный безглазый ворон, чуть больше остальных.
  Комната кипела разъяренными врагами. В окно заползали пауки, потрясывая ядовитыми склянками. Воин бросился к двери, крепко сжимая камень в руке.
   Тело выло от боли, многочисленные раны и порезы сочились кровью, лицо синело и опухало. Воин втянул голову в плечи и заложил руки за макушку, защищая щеки локтями. Доспехи зияли трещинами в нескольких местах, пробитые острыми клювами. Мухи совали в щели жала и пронзали беззащитное тело. Воин выбежал на лестницу и полетел вниз, перепрыгивая через ступеньку.
  Конь по-прежнему пытался выбраться из лестничных тисков. Он слашал какую-то возню наверху, и нервно вилял хвостом, пытаясь разобрать хоть что-то. Вскоре его взору предстал несущийся Воин. Воин вцепился в перила, чтобы лучше вписаться в спираль лестницы, отчего перила зашатались и завыли. В проходе появилась черная клубящаяся масса, похожая на жуткую лесную тучу.
   - Что, опять? - взвизгнул Конь.
   Когда Воин находился на расстоянии нескольких ступенек, перила с жалобным скрипом отвалились. Конь, который всеми силами упирался ногами в ступеньки, вылетел с силой пушечного выстрела. Стоило ему подняться, как Воин одним мощным прыжком запрыгнул в седло. Конь едва удержал равновесие, бесконечно благодаря позвоночник, за то, что тот не сломался. Крепкий удар по крупу заставил ноги напрячься и пуститься в новую бешеную скачку.
   - Что это? - спросил Конь, задыхаясь.
   - Фет фемени обфяфять
   Сзади и спереди ползли черные клубящиеся тучи. По левую руку бушевало море, а по правую разинул черную пасть голый мертвый лес.
   - Куда путь держим? - крикнул Конь.
   Тысячи мыслей одновременно пронеслись в голове Воина, но лишь одна зацепила его сознание, прежде чем вылететь. Что это за камушек, который служил глазом старику-ворону? Волшебница определенно должна была знать.
   - К Фофебфифе! - крикнул Воин.
   - Куда?
   - К Фофебфифе!
   - Ты можешь говорить яснее?
   - Есфи хы фефя похуфаи муи, пофмохеф хы я хах фы хофохиф!
   - Святые копыта, - крикнул Конь. - Скажи просто направление!
   - Леф!
   - Леф, так леф, - прошептал Конь и бросился в сторону леса.
   Тучи сомкнулись и превратились в бескрайнюю, сверкающую молниями стену. Воин пытался совладать с языком, произнося самые тяжелые звуки себе под нос.
   - Ф... ф... х... - пыхтел он.
   - Что? - крикнул Конь. - Я не понимаю!
   - Фахня! - крикнул Воин.
   - Что?
   - Фыхокая!
   - Очень широкая! - подтвердил Конь. - Эту тучу нам не обойти!
   - Фахня! - злился Воин. - Фолфебхиха!
   - Я просто буду бежать вперед, ладно?
   Воин злобно хлопнул Коня ногами, подтверждая, что бежать надо вперед. Туча угрожающе приближалась, готовясь в любой момент поглотить друзей... Но Конь бежал. Он работал ногами так усердно, что ни одна лошадь не смогла бы тягаться с ним в скорости. Он бежал, и только бег оставался реальностью, остальное пропало. Он слышал лишь свое дыхание, видел лишь путь, петляющий между деревьями. Время летело вместе с ним. Дни летели вместе с ним. Туча наступала на пятки.
   Погоня длилась вечность. Если бы Солнце продолжало забег по небосводу, оно проделало бы семь, а то и восемь кругов. Опухоль за эти дни сошла с лица Воина, а язык, уменьшившись, получил пространство для маневров.
   - Ты понимаеф, фто я говорю сейсяс? - крикнул Воин.
   - Уже лучше, - задыхаясь ответил Конь.
   Он вдыхал с тяжелым хрипом, ноги заплетались, голова безвольно моталась.
   - К Волфебнисе. Нам нувно к Волфебнисе. Ты знаеф дорогу?
   - Мы... не так... далеко... от башни, - Конь прерывался на каждом слове, позволяя себе вдохнуть. - Но... нужно... свернуть...
   Воин наклонился, поварачивая свой корпус и Коня за собой, но Конь продолжал бежать вперед.
   - Я... почти... выдохся... Она... догонит...
   - Пуфть догонит. Сейтяф нельзя сдаваться!
   Воин надавил на Коня сильнее и тот поддался. Конь перешел с галопа на рысь.
   - Я понимаю, ты устал, друг, - речь Воина вновь обрела четкость. - Но как же весь наш путь? Мы не можем бросить все сейчас.
   - Сил... нет...
   - Башня совсем рядом. Давай соберемся. Упасть от усталости мы всегда успеем, но там Волшебница, она поможет. У меня в руке лежит ответ на все вопросы. Я забрал его, слышишь? Только держись!
   Конь ничего не ответил. Он споткнулся и сбавил темп. Затем споткнулся еще раз и еще.
  Воин старался придумать, что делать когда они доберутся до башни. Он очень надеялся на припасенные фокусы Волшебницы, потому что на сражение совсем не оставалось сил.
   Туча окутывала их: плясала под ногами, касалась бурлящими щупальцами, завешивала вуалью глаза. Башня торчала из-за деревьев, но у Коня не оставалось сил поднять взгляд. Он запнулся, покатился по земле, и потерял сознание. Воин, в свободном падении, больше всего переживал за Белого Шарфа, который безжизненно болтался в паучьем мешочке, в седле.
   Все вокруг почернело, и авангард противника набросился на Воина. Воин, размахивая мечом, пробивался к Коню, стараясь увидеть хоть что-то в непроглядной темноте. Коня он заметил только запнувшись об него. Воин попытался растормошить друга ногой, но тот не подавал признаков жизни. Разбудить голосом не удавалось - крик достигал губ и неслышно растворялся в черноте. Воздух стал густым и замедлял движения.
   Отмахнувшись от очередной атаки, Воин спрятал меч и опустился на землю. Он обхватил Коня обеими руками и поднял над головой. 'Что ж, пора отдать тебе долг,' - прошептал Воин и тяжело зашагал туда, где по его мнению находилась башня.
   Воину казалось, что одно его ухо оторвали, волосы все выдрали, доспехи изрешетили. Он чувствовал себя беззащитным, голым и опустошенным. Конь давил на плечи, и каждый шаг погружал Воина в землю, отчего следующий шаг давался еще тяжелее. 'Сейчас,'- беззвучно шептал он. 'Сейчас, дружище Конь, вот-вот, башня рядом!'
   Что-то странное начало происходить с тучей. Она отступала и рассеивалась. Крики воронов стали доноситься до Воина издалека, будто из-под воды. Птицы в страхе разлетались, унося за собой черный дым. Последний ворон, что пытался выклевать Воину глаз, вдруг задрожал и исчез.
   Сковзь туман Воин увидел тонкий светящийся силуэт с одной ногой и огромной головой. За силуэтом шли огромные чудовища, сотканные будто из света, скалящие зубастые пасти, грозно ревущие. Туча в страхе бежала.
   - Пугало! - вырвалось из груди Воина.
   Воин уже не мог сделать и шага. Он аккуратно положил Коня, а сам бессильно упал рядом. Пугало появилось совсем близко - большое и устрашающее. Оно коснулось Воина тонкой веткой-рукой, и человек обнаружил себя у подножия башни. Оглянувшись, он увидел как вороны оседают на деревьях, словно пепел, а дым растворяется под натиском светлого волшебства.
   Кто-то нежно обнял Воина за плечи. Щеки мгновенно защипало, ухо прорезалось болью.
   - Сейчас-сейчас, - шептала Волшебница. - За раз все не исправлю, но если будешь вести себя хорошо, залатаю полностью.
   - Прости, - прошептал Воин.
   - Это ты мне скажешь, когда в здравом уме будешь.
   Волшебница уложила Воина на землю и протерла ему лицо голубой тряпочкой с вышитым цветочком в углу. Воин, наконец, разжал искусанную, изрезаную и опухшую ладонь, в которой светился маленький бледно-желтый камень.
   - Посмотри, - прошептал он. - Что это?
   Волшебница опустила взгляд и взяла из грубых рук Воина добытую им драгоценность. Лицо ее побледнело, она поднесла камень к уху, затем прижала к сердцу и закрыла глаза.
   - Я чувствую его, - произнесла она.- Оно там, внутри. Мне нужно только подобрать заклинание.
   Воин снова бросил взгляд на лес. Там кипело сражение - вороны не хотели сдаваться. Они оправились от внезапного удара и контратаковали. Пугало значительно уменьшилось, но продолжало сражаться. Чудовища потускнели, но яростно кусали бурлящую черноту
   - Нужно быстрее, - прохрипел Воин. - Они прорвутся.
   Волшебница не слушала его. Она протянула сложенные лодочкой ладони к небу, закрыла глаза и стала перебирать воздух дрожащими губами. Голос Волшебницы набирал силу и Воин, вскоре, услышал протяжную мелодию и разобрал слова заклинания: 'Пусть просторный небосвод снова примет звездный плод'. Когда звонкое пение заглушило грохот битвы, камень засверкал сильнее и медленно взлетел.
   Воин не сводил глаз с волшебного света. Сердце его замерло, тело перестало болеть, уступив место колотящему волнению, уши слышали лишь беспрерывно повторяющиеся слова заклинания. Битва в лесу также замерла: вороны провожали взглядами взлетающий камень. Мухи встали на задние лапы, в их сетчатых грубых глазах мутно отражался бледно-желтый свет. Вороний Король тоже поднял голову, наблюдая за восхождением своего бывшего ока. Король уже не был таким огромным, но все-равно мощно выделялся на фоне своих слуг.
  Волшебница замолчала, но камень продолжал восхождение без поддержки заклинания. Наконец, он остановился в черной простыне неба и засиял тусклым лунным светом.
   - Нет... - прохрипел Воин.
   - Вот твое Солнце, Воин! - расхохотался Вороний Король. - Вот за чем ты гнался. Вот, что ты отобрал у меня. Гордишься?
   - Где оно? Где настоящее Солнце?
   - Нет никакого настоящего Солнца, - Вороний Король ухмыльнулся. - Тусклому человеку тусклый свет!
   - Ты врешь! - Воин попытался встать, но ноги не держали его. - Солнце было! Оно светило, когда ты послал меня сюда! Оно светило всю мою жизнь!
   - Сказки! - каркнул Вороний Король. - Все что было на небе - это тусклая луна, которая сияла то желтым, то голубым. Ходили легенды, что можно увидеть Солнце, если посмотреть на луну. Я смотрел через луну! Я видел дальше чем любой ворон, глубже чем любой ворон. Я видел все! Угадай, чего я так и не увидел?
   - Не может быть! Я верю своим глазам! Я верю себе!
   - Он прав, - Волшебница нежно положила руку Воину на плечо. - Солнца никогда не было. Была луна.
   Вороний Король залился смехом, его прихвостни на деревьях закаркали, а мухи противно зажужжали.
   - Удивительно, но ты вернул порядок, который я, в свое время, нарушил. Желаю тебе счастливо ужиться с открытыми глазами! Одноглазый старик и то зрячее оказался. Полетели, братья.
   Вороны вспорхнули с деревьев, и черной, ругающейся тучей улетели прочь. Пугало уменьшилось до нормальных размеров и появилось возле башни, будто и не сходило с места. Воин неотрывно смотрел на луну. Вдруг, он резко повернулся к Волшебнице.
   - Ты что, заодно с ними? - воскликнул он.
   - Нет, милый Воин. После того как луна пропала, мы забыли о ее свете. Вокруг было так ужасно, что свет луны нам вспоминался таким же ярким, как свет Солнца из легенд. На самом деле, луна была нашим Солнцем и ты вернул ее, как и обещал. Ты герой.
   - Это неправда! - Воин дрожал от гнева. - Я помню Солнце!
   Он вновь уставился на сияющий диск в небе, крепко сжал зубы, до боли в скулах, и шумно дышал, силясь понять, что делать дальше.
   - Вон! - вдруг вскрикнул он. - Видишь? Луна светится с одной стороны! Это она не сама по себе светит! На нее светит Солнце!
   Волшебница улыбнулась.
   - Ты принес нам луну, значит лес скоро оживет. Останься со мной, мы поможем лесу проснуться, наведем здесь порядок.
   - Нет! - крикнул Воин. - Я не буду спокойно отсиживаться, зная, что где-то есть то Солнце, которое я искал. Мне не нужны мутные подделки!
   - Успокойся, милый Воин. Ты ранен и утомлен. Отдохни, наберись сил...
   - Да как ты не понимаешь, женщина?! Солнце где-то рядом! Ворон того и хочет, чтобы я лег и лежал!
   - Хорошо, - вздохнула Волшебница. - А что потом, когда ты найдешь его?
   - Когда найду, тогда и посмотрим.
   - Тогда и посмотрим, - тихо проговорила Волшебница. - Но ты не один. Коню тоже нужен отдых. Я видела, ты нес его на руках.
   Воин посмотрел на девушку горящим взглядом. Ему хотелось оставить Коня и бежать, пока Солнце не окажется у него в руках, но ноги совсем не держали. Воин неожиданно понял, что даже не сказал спасибо Волшебнице, и резкий жар стыда подкосил его еще сильнее.
   - Ты сможешь сам зайти в башню? - нежно спросила Волшебница. - Мне нужно помочь Коню.
   - Эээ... конечно, - промямлил он. - Там ворон, в мешке из паутины. Может я его потерял где-то в окрестностях. Помоги ему, пожалуйста. Найди его.
   - Ворон? - Волшебница подняла бровь. - Хорошо. Только умоляю, иди в башню, на тебя страшно смотреть.
   Девушка затрусила на носочках в темноту леса, и Воин смущенно крикнул ей вслед:
   - Спасибо!
   Волшебница оглянулась, осветила поляну нежной улыбкой и послала Воину воздушный поцелуй. Затем она оторвалась от земли и полетела во тьму искать Коня и ворона.
   Воин, опираясь о стену, заковылял в одну из башенных комнат.
  
  
  
  
  ________________
  
  
  Путь
  
  
   Воин открыл глаза. Тело болело и ныло, щеки резались царапинами, глаза опухли, лицо полыхало. Он лежал в кровати в кожаном костюме, также, как и много дней назад, когда впервые попал в башню Волшебницы. Тесную захламленную комнату пересекала тонкая полоска лунного света, разделенная черной тенью ворона. Воин повернулся и увидел два янтарных глаза над белой, светящейся полосой перьев.
   - Ты жив! - крикнул Воин.
   - Ага. Я еще не совсем отошел от зелья, - вяло произнес ворон. - Так что не нужно объятий.
   - Как видишь, я и не подумал сдвинуться с места.
   Белый Шарф одобрительно кивнул, оценив шутку.
   - Я вижу, у тебя все получилось, - произнес он.
   - Вороний Король обманул меня. Это не Солнце.
   - Солнца здесь никогда и не было.
   - И ты туда же, - Воин нахмурился.
   - Волшебница сказала, что ты ударился головой, и вообразил, будто Солнце существовало. А я думал ты все это время говорил метафорами. Разглядел в тебе тонкую душу поэта.
   - Теперь понятно почему все были такими таинственными. Думали я люблю эту дрянь.
  Оба замолчали. Белый Шарф смотрел на Воина, а Воин задумчиво уставился на стену. Человек сидел неподвижно, будто и забыл, что рядом есть собеседник.
   - Тебя словно гнетет что-то, - заговорил Белый Шарф.
   - Почему Вороний Король так легко отступил, когда мы вернули луну? Он гнался за мной несколько дней, со сворой мух и воронов. А потом раз, и ушел.
   - Видишь ли, - Белый Шарф помедлил, подбирая слова. - Видишь ли, Вороний Король не может ничего с тобой сделать. Тут очень запутанная ситуация.
   - Надежды на что-то понятное у меня разрушились очень давно, - вздохнул Воин.
   - Ты, Волшебница и Конь, - задумчиво продолжил Ворон. - Вы вместе управляете лесом. Я знаю, это звучит странно, тем более, что раньше ты и не подозревал о существовании леса, Волшебницы и Коня.
   - Спасибо. Теперь все стало намного яснее.
   - Я сам это не до конца понимаю. Вы втроем будто части одного целого. И если вы вместе, то все вокруг хорошо, а если нет... Ты видел сам.
   - Похоже яд из тебя не до конца выветрился.
   - Нет, я серьезно. Это очень странно, потому что вы самые разные существа, из всех, кого я встречал. Почему именно от вашего союза зависит блогополучие леса?
   - Мне иногда кажется, что и мое благополучие зависит от союза совершенно разных людей.
   Ворон хрипло засмеялся.
   - Возможно в каждом из нас есть Воин, Волшебница и Конь.
   Друзья снова замолчали и задумались каждый о своем.
   - Этот лес очень древний, - вновь заговорил Белый Шарф. - Древнее всего в этом мире. До нас здесь жили другие существа, а до них другие. Выжили только мы. Вороний Король верит, что нам помогло соблюдение закона, прописанного на стене маяка. 'Все, что нарушает текущий порядок, должно быть остановлено' - так там написано. Король считал, что вы нарушаете текущий порядок, поэтому хотел, чтобы вы заблудились здесь. Но я считаю, что он неправ. Королю пришлось пожертвовать порядком, чтобы остановить тебя. Он похитил луну, чтобы лишить тебя света. Проблема только в том, что ты и есть текущий порядок. Все, что происходит, текущий порядок. Вороний Король слишком много времени проводит в маяке, чтобы это разглядеть. Времена меняются, маяки разрушаются, живые умирают, а порядок остается, потому что изменение и есть текущий порядок. Раньше я сомневался, но теперь я вижу ясно. Все, что нарушает текущий порядок, должно быть остановлено. Вороний Король нарушал его тем, что не давал дорогу изменениям. Вороний Король был остановлен. Мы всего лишь вороны в лесу.
   - Эх как закрутил! Значит Вороний Король неправ, а я вернул справедливость?
   - Не ты, а вы вместе. Где бы ты был без Коня и Волшебницы? Вы можете победить Вороньего Короля, но только если действуете вместе и исполняете каждый свою роль. Не забудь об этом, вам еще придется держать его в узде
   - Так себе работенка, - вздохнул Воин. - Может проще ему шею свернуть?
   - Может и проще, - ворон поднял крылья так, будто пожал плечами. - Но ты же понимаешь, что умрет этот король, придет новый. Не стоит тратить время на сражение с воронами.
   - А что же мне тогда делать?
   - Просто иди к Солнцу, как и хотел.
   - А Волшебница?
   - А Волшебница будет здесь, всегда готова помочь и приютить, накормить Коня, спеть вам песню и собрать в путь за очередным Солнцем.
   - За очередным? - удивился Воин.
   - А ты что же думаешь, одного тебе хватит?
  
  
  27.02.2016, 23:38, Сингапур.
  04.05.2016, 22:29, Сингапур. 30.07.2016, 20:52, Сингапур.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"