Трошин Максим Сергеевич : другие произведения.

Идеальный Плутоний. Все главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Идеальный Плутоний" целиком в одном файле. История завершена.

   "ИДЕАЛЬНЫЙ ПЛУТОНИЙ"
  
   Часть первая. "Идеальное общество"
   1.
   Первое впечатление бывает обманчивым. Фрэнк не предполагал, что подружится с новым начальником. Сначала он показался ему каким-то чудаковатым, особенно на фоне предыдущего главного менеджера фирмы. Тот, наверное, не мог жить без обилия всевозможных статистик. А Роберт - полная противоположность в этом отношении. Он никогда не помнил ни одного номера финансового дела. Постоянно увеличивал сроки сдачи месячных отчетов. Отменил ежедневные вечерние совещания, оставив их только по понедельникам. Такие вольные "реформы" удивили коллег Фрэнка, но стремление Роберта найти общий язык с каждым из своих подчиненных, его мягкий и доброжелательный характер, умение без крика убеждать и настраивать на нужный лад постепенно снискали любовь окружающих.
   Четверг. Рабочий день катился к завершению. В комнате Фрэнка было душно - старенький кондиционер давно сломался, открытые настежь окна не приносили нужного толка. Ни дуновения. Фрэнк уже в середине дня скинул пиджак, теперь с легким раздражением освобождался от галстука. Он был успешным работником, довольным своей должностью и заработком. Роберт порой разрешал уходить с работы за полчаса до окончания рабочего дня. Но сейчас Фрэнку не хотелось заходить к нему и просить о раннем уходе, так как вчера его начальник проболтал с ним почти час. Роберт в течение беседы не замечал хода времени - и в этом была его беда. Склонность к постоянным разговорам о том, о сем, на отвлеченные посторонние темы слегка раздражала. И в то же время обижать его не хотелось - и все, попавшие под словесное извержение Роберта, терпеливо ждали затухания вулкана.
   Взмокший Фрэнк помассировал затекшие колени. Он решил подождать эти заключительные полчаса. Запрокинул руки за голову и устроился поудобнее на стареньком офисном стуле. У него был порядок во всем: вплоть до расположения коробок, бумаг, отчетов и планов.
   Фрэнк вытер лицо от пота и взъерошил короткие, прямые темно-синие волосы. Высокий лоб сочетался с задумчивыми голубоватого оттенка глазами. Он был среднего роста - метр семьдесят пять, никогда не отличался крепким здоровьем и имел фигуру так себе. Одним из его любимых занятий, во время которых он углублялся в мыслительный процесс, были беговые упражнения.
   Дабы разогнать скуку, он надел наушники и выбрал в плеере несколько рэп-хитов. Когда-то, будучи подростком, ему нравилась классическая музыка - та, которую никто никогда из его сверстников не слушал. Но с возрастом прививаемая родителями страсть к возвышенному поутихла, и в последнее время он наверстывал упущенное, слушая рэп и скай, от которых массы были в восторге.
   Зашипел и завибрировал черный приемник на столе под зависающей в воздухе прозрачной разноцветной клавиатурой. Фрэнк щелкнул кнопку.
   - Да, Фрэнк Миллер слушает.
   - Фрэнк, зайди ко мне.
   - Хорошо, мистер Джувилл.
   - Называй просто Роберт.
   - Да, конечно, - Фрэнк отключил приемник и устало, со вздохом, поднялся. Надел пиджак, а на галстук махнул рукой.
   Небольшой коридорчик. Вторая дверь направо, мимо вахты. Охранник и друг Фрэнка, обычно приветливо улыбающийся, в этот раз просто окинул его мутным взглядом. Тоже душно...
   Он вошел в кабинет начальника.
   - Здравствуй, Фрэнк, - Джувилл приподнялся ему навстречу и жестом пригласил сесть, - я хочу спросить... вернее, попросить тебя кое о чем.
   - Да, конечно, - немного растерянным голосом произнес Фрэнк, но продолжал стоять.
   - Понимаешь, ммм... моя семья еще не переехала в Мемфис, и я живу в гостинице. Я считаю тебя самым верным своим сотрудником, и..., - тут он секунд на десять утонул в раздумьях, - да садись ты, что стоишь?
   Фрэнк сел. Нервозность начальника, топчущегося на месте и мучительно потирающего маленькие усики, передалась и ему.
   - Я хотел бы попросить тебя помочь мне с решением вопроса о моем доме в Мемфисе. Ты лучше знаешь здешние места и, возможно, что-нибудь мне порекомендуешь. А?
   Фрэнк замялся. Просьба была неожиданной. Но он не мог отказать этому человеку, обладающему очень редким теперь даром человечности. Не мог отказать этому шестидесятилетнему толстячку с темно-седыми волосами и детской улыбкой.
   - Да, конечно.
   - Чтоб только воздух почище был... не люблю центр города. Столько газов, такая духота.
   - Я помогу Вам найти подходящий район.
   Фрэнк тоже не любил центр города.
   - Вот спасибо! - Роберт довольно взмахнул руками и неловко пожал руку Фрэнка, перегнувшись через стол, - я уже и не знал, что делать. Сейчас столько этих нелегальных компаний развелось - дрожь берет! Вот, например, моя сестра искала жилье в Сиэтле. Вы не поверите! Это целая эпопея! Сначала ее гоняли чиновники - уж не помню, по каким причинам. Затем в одной фирмочке ей дали липовый адрес, при этом задаток забрали. В другой оказалось, что документы оформили неправильно. Столько их развелось!
   - А, Вы про риэлтерские конторы! - Фрэнк еще со вчерашнего дня был по горло сыт историями про сестру Роберта, и потому поспешил перевести разговор на что-нибудь другое. - Да вот же, мои соседи напротив дом продают! Уже два дня как на продажу выставлен.
   - Правда? Ты, кажется, в Западной части живешь, да?
   - Да..., - Фрэнк замялся и тут же поспешно заговорил. - Вообще-то, это, наверное, неважная идея. До работы добираться с учетом пробок около часа - шоссе забито постоянно. Да и... далековато от центра. Скромный район, периферия. Не трущобы, конечно, но все равно.
   - Вот видишь, - в голосе Роберта был слышен упрек. - Это же то, что мне нужно. А ты смущаешься такого отличного положения дел.
   - Отличного?
   - Район средненький - это не имеет значения. Я сюда приехал не за внешним комфортом, а за умиротворением. А пробки - они везде есть. Машин развелось, как тараканов. Давай адресок, я записываю.
   - Южная Уортингтона, 40. Вы можете связаться с ними напрямую, без всяких посредников. Записывайте телефон.
   - Сейчас, подожди. Хочу напомнить тебе, Фрэнки.
   - Что?
   - Мы с тобой на ты.
   После разговора с начальником прошло чуть более недели.
   Фрэнк подкатил на стареньком "БМВ" к дому, поставил машину в гараж и прошел через газонную площадку к двери. Все как обычно. Он поднялся на крыльцо по трем ступенькам, выслушал электронное приветствие "Добрый вечер, Фрэнки! Дом приветствует тебя после тяжелого рабочего дня" и зашел внутрь. Привычная радость Патрика. Ему восемь лет, и он ужасный непоседа. Элизабет с момента рождения у них сына ушла из модельного бизнеса и стала домохозяйкой. Она поцеловала Фрэнка, тот обнял ее в ответ, затем поднял на руки Патрика.
   - Как на работе? - спросила его жена.
   - Как обычно. Отчеты, бухгалтерия... в целом все нормально, - Фрэнк освободился от голостопников с помощью рефлектора обувного аппарата и прошел в зал. Патрик кругами бегал вокруг папы, размахивая двумя игрушечными машинками.
   - Хм..., - Фрэнк вздрогнул и начал внимательно рассматривать элементы домашнего убранства. С красным диваном все было нормально, шкафчик с дорогими сервизами был на месте, тумбы с книгами все там же, цветы и домашние растения тоже стояли как обычно. Даже раздражавшие его бело-розовые шторы висели по-прежнему.
   - Что-то случилось? - спросил Фрэнк, - а, Лиз?
   - Как ты догадался? - Лиз встала в двери, не давая Фрэнку пройти в другую комнату.
   - Ты не сказала что у нас на ужин.
   - Пап, у нас для тебя сюрприз! - Патрик пробежал мимо мамы в другую комнату.
   - Да что же такое? - Фрэнк кинул на диван портфель и босиком попытался пройти вслед за Патриком, но Лиз игриво не давала ему этого сделать.
   - Надо же, столик чуть отодвинут! - уцепился за эту деталь Фрэнк и прошелся вокруг стола, но все-таки сдался и в изнеможении плюхнулся на диван, - ладно, сдаюсь. Что-то хорошее?
   Лиз с улыбкой качнула головой. Патрик выбежал из другой комнаты и громко заявил:
   - К нам сегодня дяди приходили и ставили... вот такую, большую штуку!
   Фрэнк соскочил с дивана и, не веря своим ушам, попеременно смотрел на сына и жену.
   - Новый медиа-центр! - воскликнул он. У него от счастья затряслись было руки, но он вовремя спохватился и с опаской, боясь, что это шутка, заглянул в другую комнату.
   В центре просторного помещения полукругом стояли водруженные на напольную изогнутую трубу шесть удобных кресел. Все они были подключены к металлическому столбу, вознесенному до потолка. У каждого кресла было несколько очков, а также специальные перчатки - для управления движениями игрока или работы на возникавшем из воздуха экране. Весь медиа-центр был заключен в стеклянный "саркофаг", войти куда можно было через специальный проем ростом с человека.
   - Не может быть! - простонал Фрэнк, приходя понемногу в себя. Постепенно радость проходила, возникало желание испытать эту игровую технику в деле.
   - Пап, а это медиа-центр, да? Давай во что-нибудь сыграем! - будто прочитал его мысли Патрик. Лиз категорично посмотрела на Фрэнка, тот качнул головой и, нагнувшись, потрепал сына за плечо.
   - Патрик, у папы много дел... давай потом... скажем, на следующей неделе. Мне надо изучить внимательно технику безопасности. К тому же, тебе нужно беречь глаза - ты и так много сидишь за моим компьютером.
   - Ну пап, у меня же со зрением все хорошо...
   - Потом, сына. Надо сначала разобраться со всем, почитать инструкции. Давай ты пока мячик погоняешь на лужайке, а папа почитает инструкцию, и когда прочитает, тогда мы и будем играть. А?
   - Только, пап, ты быстрее читай, ладно?
   Патрик выглядел немного расстроенным.
   - Ладно, - рассмеялся Фрэнк, взял сына на руки и поцеловал. - Иди, гуляй.
   Лиз одобрительно кивнула и проводила Патрика до двери.
   Фрэнк разбирался с грудой бумаг - гарантийных талонов, чертежей деталей, паспортов и инструкций, прилагающихся к медиа-центру. Вдруг ему пришла в голову одна мысль.
   - Лиз, из этой фирмы должны были завтра приехать, а не сегодня. Почему они раньше?
   Лиз прошла на кухню, Фрэнк последовал за ней. Кухня служила своеобразным помещением, где решались финансовые и прочие вопросы семьи.
   - Они позвонили и сказали, что на сегодня все заказы выполнены, и спросили, не смогу ли я их принять раньше. Я согласилась.
   - Молодец, - Фрэнк бросил груду бумажек на стол и обнял свою жену. Единственное, что слегка омрачало его настроение - это цена роскошной игровой техники. - Ты не представляешь, как я рад осуществлению моей давней мечты. Так не терпится испытать...
   - Этого-то я и боюсь. Ты слишком бываешь раздражен, когда входишь в азарт, - Лиз с воплем отстранила его, бросилась к плите и с досадой сказала, - ну вот, подгорело!
   - Да, кстати! Что у нас на ужин?
   - Лучше отойди, а то обожгу! - Лиз мастерски орудовала сковородками и кастрюлями. Фрэнк на выходе из кухни вспомнил что-то и снова начал с ней обниматься.
   - Слушай, я совсем забыл. Завтра суббота, так?
   - Да. Фрэнки, не видишь, я занята!
   - Роберт пару дней назад переехал в дом напротив.
   - А, твой начальник, да?
   - У них завтра новоселье - нам надо прийти.
   Лиз с негодованием посмотрела на мужа.
   - Ненавижу мыть посуду. А ты стоишь тут и даже не хочешь предложить помочь.
   - Все-все. Ухожу, - Фрэнк примирительно улыбнулся и вышел из кухни, подняв руки. Умылся, побрился, прошел в спальню. На кровати он обнаружил несколько женских журналов и два пакета с разной одеждой - блузками, кофточками, колготками.
   - Хм... интересно, что здесь есть, - и Фрэнк вместо изучения инструкций и руководств по эксплуатации медиа-центра посвятил оставшееся до ужина время созерцанию встроенных в журналы видеороликов. Похоже, его ждала необычная ночка.
   Фрэнк должен был любить свою жену. Иначе и быть не могло, и когда нечто пугающее, совсем другое приходило ему в голову, он изумлялся неправильному ходу своих мыслей. Лиз была моложе его на четыре года. Казалось, она вечно была и будет красавицей. Ему нравились ее темные, с шоколадным оттенком, длинные волосы, нравились карие глаза, нравилась аристократическая осанка. И его нисколько не смущало то, что она не получила высшего образования, сбившись с принятого пути на дорогу модельного бизнеса. Лиз никогда не умела работать и зарабатывать.
   Фрэнк трудно засыпал. Часто он, пытаясь различить в темной спальне огромные трещины штукатурки на потолке, думал о будущем и прошлом. Он не умел думать о настоящем, ибо настоящее - это сплошные цифры и вычисления. Прошлое ему казалось таким живым и притягательным, что хотелось снова окунуться в ту пору, когда он гулял с друзьями, путешествовал по Штатам. Но это невозможно. Будущее служило ему своеобразной мусорной корзиной для всех его дум - он любую хорошую мысль бросал туда. Фрэнк втайне признавал, что и десятой части всех его мечтаний не суждено сбыться, но все равно верил в них. Верил, что когда-нибудь придет лучшая доля. Самой сокровенной мечтой Фрэнка была поездка в горы, на другой конец Америки, дабы провести там все выходные на природе, вдали от цивилизации. Но это была несбыточная мечта. На более вместительное авто не хватало денег. Да и эта машина то ломалась, то простаивала в гараже из-за постоянных взлетов цен на бензин.
   Наутро Лиз выглядела еще более хмурой. чем обычно. Она не любила вставать рано и готовить завтраки, а Фрэнк наоборот, быстро высыпался, был ранней пташкой и занимался на беговых тренажерах с полвосьмого утра. В этот раз Лиз совсем проспала, Фрэнк заявил, что готовить завтрак не в его обязанностях, она на машине отвезла перекусившего наспех Патрика в школу. За это время Фрэнк попробовал исправиться, но его кулинарные способности ограничивались одними лишь бутербродами. К возвращению Лиз он был еще более разозлен из-за работающего с перебоями тостера и перегоревшей лампочки. Он устроил скандал из-за их финансового состояния и раздраженно отчитал ее за неумение зарабатывать трудом и потом, а она вспомнила его смехотворную мечту съездить в горы и возмутилась тем, что они до сих пор не могут переселиться в центр города, поближе к "настоящей жизни". Когда же она высказала мысль о приобретении собачки понравившейся ей породы, а он напомнил ей, что боится собак, их отношения стали совсем натянутыми на весь день. Положение спас начальник Фрэнка. Роберт зашел в пять часов и пригласил к себе. Наступило временное перемирие.
   2.
  
   Языки пламени обрамляли лицо Роберта, издалека доносились возгласы игравших ребятишек. Вечернее небо навевало на Фрэнка странную ностальгию. Вокруг костра на траве сидели Лиз, Сара - жена Роберта, его сестра Кейт, та самая, что натерпелась от риэлторов из Сиэтла, а также Мэтт и Лора Веллингтоны - соседи Роберта. По кругу ходила бутылка виски. В доме Джувилла была организована небольшая тусовка для молодых, на которой остались дочь хозяина и еще несколько парней и девушек. Патрик, его друг Бобби и десятилетний сын Роберта вместе с ребятишками с этой улицы играли у дома Миллеров.
   Роберт поблагодарил Фрэнка за помощь в приобретении дома. Спустя несколько минут он задумчиво напевал задушевную песню, все молчали, погрузившись в единую семейную атмосферу. Костер догорал.
   ...пусть идут дожди
   Прошлых бед от них не жди
   Камни пройденных дорог
   Сумел пробить росток...
   Фрэнка клонило в сон. В животе у него переваривались куски индейки, мастерски приготовленные Сарой Джувилл. Бутылка пришла к нему. Следом она досталась Лиз. Фрэнк вспомнил про сломанный тостер и подумал, что эти маленькие ссоры - ерунда. Они проходят, а любовь остается.
   - Хорошая мысль, - тихо одобрил он сам себя. - Надо будет поделиться с Лиз.
   Все подпевали Роберту - тот начал петь ту же песню второй раз.
   - Знаете, - вдруг прервался он, - я раньше работал школьным учителем. В Детройте. Но такая дешевая и одновременно дорогая жизнь, как там. мне не по нутру и не по карману. Я приехал сюда, в Мемфис, потому что здесь все по-старому. Здесь такие же маленькие домики, такие же скромные фирмы и фабрики, такие же добрые и любящие друг друга люди, как и полвека назад, когда мне было десять лет. Я понимаю, что на дворе декабрь 2047 года. Надо двигаться вперед, по пути развития цивилизации. Но, знаете... люди всю жизнь только и развивают цивилизацию. Они не желают развиваться сами - я сейчас говорю о духовном развитии. Я верю, что господь Бог дарует каждому из нас жизнь для какой-то миссии. Человек должен совершенствоваться всю жизнь и оставлять накопленные знания следующим поколениям. Он должен делать нечто, что приносило бы пользу не только ему, но и окружающим или его потомкам. Я стал учителем, потому что хотел увидеть эти миссии на раннем этапе развития человека. Знаете, детство - самая удивительная пора. Я хотел увидеть ростки добра, способности в каждом ребенке и развить их.
   Камни пройденных дорог
   Сумел пробить росток...
   Я очень благодарен вам всем за то, что вы пришли поддержать меня. Я познакомился с очень интересными людьми, у которых есть чему поучиться. Совершайте больше добрых поступков, и в мире станет лучше жить. Цену добру определяем мы сами.
   Фрэнк был поражен такой необыкновенно искренней репликой Роберта. Он переставал воспринимать его как начальника.
   Пришла молодежь. Все засуетились - кто-то присоединился к мини-дискотеке в доме Джувилла, кто-то пошел играть с ребятишками. Лиз закокетничала в обществе парней и согласилась потанцевать, но Фрэнку было не до танцев - он был настолько взволнован словами Роберта, что удивился, как вообще мог поссориться с женой по какой-то мелочи. Он тотчас же хотел попросить у нее прощения, но Лиз, взглянув на него как на лунатика, удалилась танцевать в дом.
   Он и Роберт остались у догоревшего костра.
   - Могу я звать тебя Бобом?
   - Конечно. Смотри, какой красивый закат вдали.
   - Да, - Фрэнк посмотрел туда.
   - Еще я приехал сюда, потому что здесь остались кусочки природы. Именно кусочки - в виде загородных парков и этого чудесного неба. В крупных городах совсем по-другому - там царит вечный смог. Здесь не так.
   - Да, это верно.
   - Знаешь, Фрэнки, я сразу увидел в тебе нечто такое, что отличает тебя от остальных.
   Фрэнк вопрошающе поднял брови.
   - Да-да. Я говорю не с точки зрения работы или карьеры. Это совершенно другое.
   - А с какой точки зрения? Я обычный человек, Боб.
   - Нет, ни в коем случае! Обыватели тешатся этим, позволяя растрачивать себя на дешевую жизнь и размениваться по мелочам. Ты... есть в тебе что-то от Бога...
   Фрэнк не верил в Бога, и потому усмехнулся.
   - ...и это позволит тебе сделать что-то великое. Ты не создан для работы в офисе.
   - Нет, Боб, я - математик. Я всю жизнь был математиком.
   - Но одно другому не помеха. И потом, возможно, ты - лирик, но не хочешь себе в этом признаваться.
   Фрэнку стало как-то неуютно. Он заерзал на траве.
   - Послушай меня, старика.
   - Боб, не говори так. Тебе всего-то шестьдесят. До пенсии еще целых пять лет.
   - Я знаю, но я начинаю сбрасывать себя со счетов. Лучше поговорим о тебе - вся жизнь перед тобой.
   - Брось, я уже немолод.
   - В свои тридцать два и я так думал. Но ты выслушай. Ты должен прислушаться к себе. Понять, чего хочет твоя душа. Понять, что в ней заложено - и, исходя из этого, выбрать занятие.
   - А если я не смогу понять? Откуда мне знать? Я же не пророк!
   - Должен быть подходящий случай. И еще. Я хочу выбрать тебя наследником - передать тебе все свои знания. В твоей душе есть ростки, которым нужно пробить стандарты, пробить обывательство. Мой учитель так же думал обо мне. Он был из России. Великая страна - Россия!
   - Я бы сказал - великие соперники!
   - Вот видишь, ты снова поддаешься стандартам. Образ врага нужен человеку, чтобы подстегивать его и устрашать. В России сейчас сидит у костра где-нибудь в провинции такой же, как и ты, человек, имеющий красавицу-жену, сына, несколько верных друзей, и он - человек! Мой учитель вкладывал в меня чувство любви к людям. В человека надо верить. Сейчас, в такое время нам трудно это понять, но это так.
   Фрэнк хлебнул виски.
   - Ладно, надо отвлечься. В конце концов, сегодня радостный повод, - заключил Боб.
   - У меня дома медиа-центр, - начал Фрэнк. - Если у тебя есть какие-нибудь игрушки, мы могли бы поиграть по сети.
   - Отличная идея! - Боб молодецки вскочил, бережно уложил гитару на скамейку поодаль и отправился в дом. Он вернулся с целой стопкой стекляшек - диски давно ушли в прошлое, и информация хранилась на по-особому обработанном стекле маленьких круговых размеров.
   Крадучись, они перешли улицу и зашли домой к Фрэнку. Он включил питание медиа-центра.
   - Честно скажу, что еще ни разу не играл по-настоящему. Только в шахматы.
   - Да, на такой шикарной приставке надо не в шахматы играть, а в различные иллюзии. Думаю, вот эти гонки нам подойдут, - Боб протянул Фрэнку стекляшку, заключенную в разрисованный пластиковый пакет. - Знаешь, я их все пока что оставлю у тебя, потом заберу.
   - Отлично, - обрадовано произнес Фрэнк, загружая игру, - ну, прошу садиться и надевать очки и перчатки. Сейчас поищем соперников по сети. Будем играть двое на двое.
   - Я пока музыку поставлю, - Боб неудачно выхватил из своей стопки один из носителей, так что пластиковый пакет упал на пол. Фрэнк поднял его. Было написано:
   Плутоний
   - О! А это что? - спросил Фрэнк. - Стрелялка, да? Или стратегия?
   Боб помедлил с ответом, затем шепотом спросил:
   - Ты когда-нибудь слышал о проекте "Плутоний"?
   - Проект? Нет, а что это?
   Боб облегченно вздохнул и засунул злосчастный носитель в середину стопки.
   - Так, ерунда... Я поставлю Бетховена. Ты не возражаешь?
   - Бетховен... если честно, не помню ни одного его произведения. Раньше очень его любил, а теперь...
   - Вот-вот... а все новинки в мире рэпа и скай ты, конечно же, помнишь.
   - Есть такой грех.
   - Окультуривайся теперь, - Боб выбрал наугад мелодию Бетховена, и комната наполнилась чудесной музыкой.
   Фрэнк сел в кресло, надел очки, натянул перчатки. Загрузка игры была завершена.
   - Здесь надо выбрать себе машину, причем некоторые детали можно менять, - прокомментировал Фрэнк.
   - Да, я знаю. Митч когда-то этим увлекался.
   Фрэнк остановил свой выбор на красно-белой лошадке, добавил парочку приспособлений для аэродинамики, усовершенствовал колеса, вставил новый тип покрышек и улучшил характеристики двигателя. Боб был менее опытным игроком и в основном менял внешний вид авто - чтобы было красивее. Его машина было черного цвета со стильными зелеными добавлениями. Их соперники - оба из Германии - выбрали черный и белый мерседесы. Гонка проходила на мифической трассе, представлявшей собой помесь электромагистрали и асфальтированной дороги.
   Пять... четыре... три... два... один...Газ! Фрэнк изо всех сил давил на газ и тормоз, ибо знал, что очень большая сила инерции действует на эти машины. Боб часто пролетал повороты и сворачивал не туда. Фрэнку удавалось успешнее огибать препятствия. Он чувствовал себя как настоящий гонщик. Он мог регулировать задний вид или схватывать панораму сразу, управлять заносом, переключаться на вид спереди. Он мог следить за своими колесами и колесами соперников, вращать возникающий в воздухе руль и следить за иллюзорными приборами. Комната наполнилась запахом горячей резины и звуками скольжения вперемешку с аккордами Лунной сонаты. Они все ехали и ехали по длинному тоннелю, демонстрируя трюки, переворачивая машины в воздухе, мешая соперникам и наслаждаясь гонкой. В итоге Фрэнк прибыл первым, Боб занял второе место. Гонка окончена.
   - Ну что же... спасибо за игру, приятель! - похлопал Боб Фрэнка по плечу, - ты хорошо водишь.
   - Это всего лишь игра, - ответил тот, - ну, на сегодня, наверное, хватит.
   - Да, пожалуй. У меня в паре моментов даже голова закружилась, - со вздохом произнес Боб. - Все-таки эти игры не для меня.
   - Ну... тогда пошли на тусовку...
   Гости разошлись часов в одиннадцать вечера. Лиз выглядела уставшей и предоставила Фрэнку укладывать Патрика спать самому. Впрочем, тот уснул сразу, как только добрался до кровати. Фрэнк же долго сидел у окна и вспоминал строчки песни.
   ...камни пройденных дорог
   Сумел пробить росток...
   Но утром его лиричное настроение улетучилось. Они с Патриком играли в сквош и - вот незадача! - мяч слишком сильно отскочил от стены, рикошетом от дверного косяка улетел в другую комнату и попал в медиа-центр, разбив стекло с одной стороны. Без стеклянной оболочки с должным эффектом отражения возникающих иллюзий он работать не мог. Доконал же Фрэнка снова тостер.
   - Как меня все достало! - разбушевался он, - в особенности этот тостер! Ну зачем, ну зачем же мяч попал именно в приставку! Чертов сквош!
   - Опять ты разорался! - вступилась за тостер Лиз.
   - Я всего лишь повысил голос на полтона!
   - Зачем нам опять ссорится при Патрике! Подумай о нем!
   - Это ты подумай! Я целыми днями вкалываю, зарабатываю на семью, а ты даже завтрак нормальный приготовить не можешь!
   - Ах вот как! Подавись ты своей скупостью!
   - Это ты тратишь деньги на что попало! Зачем было покупать те шмотки?
   - А медиа-центр, значит, нам был необходим! Сколько же денег ты потратишь на то чтобы отремонтировать его, а?
   - Заметь, сколько потрачу - все свое!
   - Фрэнк, иди ты знаешь куда! - Лиз накинула куртку и ушла, громко хлопнув дверью.
   - Давай, давай! - крикнул он ей из окна, - иди к своей Мэгги!
   - Пап! - Патрик вошел в кухню, - ты обещал сегодня сводить меня в зоопарк.
   Фрэнк удивленно на него уставился.
   - М-да? Что ж... все равно день пропал. В зоопарк можно... только надо по дороге купить новый тостер.
   - Я напомню тебе, пап! - Патрик побежал собираться.
   - Как в прошлый раз напомнил, да? Хм... где же наш фотоаппарат?
   Патрик и Фрэнк вышли из дома. Фрэнк уже закрыл дверь, как вспомнил, что забыл отключить плитку.
   - Сына!
   - Да, пап!
   - Ответственное задание! Вот тебе ключи, - он протянул ему связку, - открой замок - я тебе показывал пару раз как, помнишь?
   - Ага!
   - Сбегай на кухню, выключи плитку, потом закрой дверь и марш ко мне в машину!
   - Хорошо! - Патрик начал возиться с замком. Довольно быстро открыв его, он зашел внутрь. Фрэнк направился в гараж и завел машину. Он выехал из гаража, закрыл его.
   - Эй, сосед! - услышал он радостный вопль Роберта и оглянулся. Боб переходил дорогу и махал ему рукой. Фрэнк помахал в ответ.
   - Как дела? - крикнул Боб. И вдруг Фрэнк заметил краем глаза, как на полной скорости ринулась вперед стоявшая на обочине темная машина.
   - Боб! - крикнул Фрэнк, побежал к дороге и указал рукой в сторону, - машина!
   Боб оглянулся, но было поздно. Последней мыслью в его жизни было стремление уйти с дороги, но это было невозможно - автомобиль на полном ходу сбил его и уехал.
   - Боб! Нет, Боб! - Фрэнк добежал до трупа и, нагнувшись, посмотрел ему в глаза, пощупал пульс, припал к груди. Старик не двигался, на затылке зияла рана от удара об асфальт. Фрэнк посмотрел вслед черному автомобилю - хорошо, что у него отличная память на числа...
   Фрэнк никогда не любил полицейских. Не воспылал любовью он к ним и после того, как три часа отсидел в участке, излагая состав преступления и впаривая хмурым и неподвижным, вызывавшим ассоциации с заспанными мухами стражам порядка номер автомобиля. В итоге выяснилось, что этот автомобиль угнан, и найти его владельца не представляется возможным. Вдобавок его самого укорили в бездеятельности - мол, что ты стоял и смотрел, хотя Фрэнк не стоял, а пытался действовать. С него зачем-то взяли подписку о невыезде и давали подписать целый ворох бумажек - начиная от его показаний и кончая тестом на вменяемость. В итоге вернулся он домой к шести часам вечера, разгоряченный и раздраженный. Никакого зоопарка Патрик, увы, не получил. И тостер новый купить снова не вышло.
   Лиз уже знала о произошедшем и вновь решилась на перемирие. Они нанесли визит жене Боба и его детям, принесли свои соболезнования. За ужином Фрэнк совсем молчал, хотя обычно рассказывал жене о трудностях своей работы. Лиз пыталась его разговорить.
   - В полиции тебе не поверили?
   - Не то что бы не поверили... просто у них таких вот дел - уйма. Они считают, что это несчастный случай. Но я же сам видел, собственными глазами, как эта машина намеренно сбила Боба.
   - Может, зря ты его жене не рассказал?
   - Не знаю. А что от этого изменится? Машина в угоне - шансов, что найдут преступника, один из миллиона! Эх... Завтра предстоит много работы. Похоже, пока не назначат нового главного менеджера, в дела Роберта придется вникать мне. Да и про свои не забывать... Эх!
   - Хватит стонать! Подумаешь, проблемы у него...
   - У тебя их, конечно же, гораздо больше! - взорвался Фрэнк. - Надо ведь сходить к подружкам, а потом по магазинам, а потом в салон красоты, в солярий и так далее!
   - Не заводись!
   - Спасибо за ужин. Пойду, поработаю в кабинете, - Фрэнк к большому неудовольствию Лиз оставил свою посуду немытой и направился из кухни в другую комнату. Он отворил дверь своего кабинета и инстинктивно, привычным движением потянулся к выключателю, как вдруг понял, что здесь что-то не так. Он провел левой рукой от дверного косяка по обоям до выключателя и обнаружил здоровенную царапину на стене, которой раньше не было. Поэтому он не стал включать свет.
   Он посветил фонариком. Действительно, царапина. Как будто кто-то надорвал обои лезвием ножа. Фрэнк оторвал их в этом месте и соскоблил краску. В стене был маленький тайничок, очень маленький, и в этом тайничке находилась крошечный черный предмет. Он позвал Лиз.
   - Что это такое? - спросила она.
   - Я у тебя хотел узнать.
   Они оба стояли и молчали не в силах что-нибудь понять.
   - Так... я звоню Майку, он разберется. Должно быть, это какой-нибудь жучок.
   Так и было. Майк, друг Лиз, приехал со своим чемоданчиком, где хранились самые различные устройства, начиная от жучков и кончая камерами, подтвердил диагноз.
   - Это прослушивающее устройство. Похоже, вы во что-то сильно вляпались. Сделано очень профессионально. Я даже удивляюсь, как ты это заметил, Фрэнк.
   Все трое сидели за столиком на кухне и попивали кофейку. Патрик давно лег спать - уже было полдесятого вечера.
   - Но как? Каким образом? - ломала голову Лиз, - нет даже следов взлома.
   - Вспоминайте. Может, недавно произошло что-то необычное?
   - А если жучок стоит с давних времен? Еще до нашего въезда в этот дом?
   - Исключено, - помотал головой Майк, - жучки так долго не работают.
   - А ты не ошибся? Вдруг эта деталь была необходима при строительстве дома? Это точно жучок?
   - Ты сомневаешься в моей квалификации? - изумился Майк. - Уверяю, что лучшего хакера и специалиста по таким штучкам тебе не найти во всем Мемфисе.
   - Видимо, кто-то что-то у нас искал. Произвел незаметный обыск.
   - И, не найдя, поставил жучки, - подхватил Майк, - теперь остается узнать главное: кто за этим стоит?
   3.
  
   Фрэнк и Лиз с помощью Майка нашли еще пять таких жучков, по одному в комнате. Фрэнк ломал голову в раздумьях над тем, кому это понадобилось. Он подозревал, что кто-то подкапывается под их фирму. Полиция бездействовала - ей было просто не по зубам проверить всех клиентов фирмы на чистоту, тем более, что фирма, в которой работал Фрэнк, славилась тем, что работала только с "чистыми" деньгами - ни одной подозрительной сделки. Видно, поэтому прибыль фирмы была небольшой. И кому потребовалось под нее копать?
   На всякий случай Патрика отдали его бабушке - матери Лиз. Они с женой стали ссориться чаще, и перед Фрэнком временами маячило слово, написанное крупными буквами:
   РАЗВОД ПО-БЫСТРОМУ
   Такая вывеска была напротив трехэтажного здания их фирмы.
   Но разгадка тайны жучков пришла сама собой.
   Фрэнк возвращался домой пешком поздно вечером - его авто опять не работало по известным только ему самому причинам, о коих Фрэнк, как всегда, не догадывался. Технарь Майк уехал в командировку в Атланту, и потому заняться машиной было некому. На улице не работали фонари - впрочем, они никогда не работали. Темнота ночи уже снизошла на землю - лишь вдали красным цветом блестел закат. Улица пустынная. Никого.
   Фрэнк шел по обочине дороги и вдруг услышал приглушенный звук мотора. Он обернулся и увидел шагах в десяти от себя длинный черный лимузин с затемненными стеклами марки кадиллак, которая давно вышла из моды. Он понял, что бежать было бесполезно - его все равно нагонят. И потому он повиновался интуиции и остановился, подождав, когда авто приблизится к нему.
   Задняя дверь открылась. Вышел чернокожий тип, ровесник Роберта, в очках, в домашнем вязаном оранжевом свитере и ровно выглаженных, со стрелками брюках.
   - Фрэнк Миллер? - его мягкий вкрадчивый голос внушал не столько доверие, сколько опасение.
   - Чем могу быть полезен? - спросил Фрэнк, на всякий случай нащупав в кармане куртки холодное металлическое лезвие перочинного ножа.
   - Я думаю, пришло время нам с вами объясниться, - продолжал негр бархатным голосом.
   - А вы по какому поводу? - голос Фрэнка дрожал. Ему становилось страшно, и тот это понял.
   - Не бойтесь. Давайте пройдемся по парку, - негр махнул в правую от себя сторону. В такой поздний час в парке было мало народу.
   - Давайте.
   Они шли молча минуты три. Фрэнк боязливо оглядывался по сторонам, но нигде не было ничего необычного. Кадиллак так и остался с не захлопнутой дверью на том же месте.
   - Мое имя Рудольф Вайсс. У меня так же, как и у Вас, немецкие корни.
   Фрэнк сразу отметил такую осведомленность. Негр продолжал.
   - Вам не нужно меня бояться. Видите - я такой же, как и Вы, человек, в связанном моей женой свитере, гуляю и дышу свежим воздухом.
   Фрэнк еще раз потрогал лезвие.
   - Вы стали обладателем некой тайны.
   - Что? - вырвалось у Фрэнка. Они продолжали идти по главной аллее парка.
   - Да, именно. И вы знаете эту тайну. Не буду темнить, и Вам не советую. Вы кому-нибудь говорили еще о проекте?
   Фрэнк ничего не понимал.
   - Простите, но... вы приняли меня за другого. Ни о каком проекте я ничего не знаю, - тут он остановился.
   - Я же просил Вас не темнить. Кажется, я ясно спросил Вас о проекте "Плутоний", - Рудольф тоже остановился. Фрэнк никак не мог вспомнить, где раньше слышал это название, и повернул обратно.
   - Нет, никому, - сказал он после раздумий.
   - Вы лжете. Иначе не думали бы так долго перед ответом.
   - Это что, допрос?
   - Понимаете, Фрэнк..., - Рудольф вздохнул и, словно учитель двоечнику, устало начал объяснять, - не мы виноваты в смерти Роберта. Есть люди, которым "Плутоний" встал поперек горла. Им не нравится то, что кто-то способен совершать добрые поступки. Роберт был одним из нас. Он проповедовал нашу идею создания города-мечты, потому что хотел сделать мир лучше.
   - Сектанты? - тревожно спросил Фрэнк. Он уже намечал пути к бегству и раздумывал, есть ли у этого Рудольфа с собой оружие.
   - Нет, что Вы! Неужели Вы не хотите сделать этот тусклый мир лучше? Вот, видите? - Рудольф указал на двоих ребятишек, мальчика и девочку, игравших на детской площадке. - Эти дети одни здесь. Одни поздно вечером. Наш мир не идиллия, на них могут сейчас же напасть, или украсть. Видите эти деревья? Они увядают. Так же, как и наши жизни. Видите это серое небо? Кто-то считает, что так и должно быть. Мы же хотим раскрасить его яркими красками. И Ваша жизнь далека от рая. Мы хотим сделать ее лучше, потому что мы верим в человека. Все наше общество только и занимается тем, чтобы использовать человека, подчинить его себе, выжать как лимон и не дать раскрыться духовно. Мы хотим создать общество без болезней, без преступлений, без потрясений. Только хорошее. Меньше проблем. Вы будете знать цену своей жизни - вернее, то, что она бесценна.
   - Так кто же убил Роберта?
   - Бандиты. Роберт перешел дорогу одному бандиту, это было давно, но тот захотел поквитаться. Мафия, что поделать...
   - Слишком банальная история.
   - Но Вы же верите в стандарты. Дело даже не в Роберте, а в нашей деятельности - о проекте "Плутоний" знают лишь немногие лица на высших государственных постах, включая и самый высокий - вы понимаете, о чем я. Мы хотим безвозмездно для жителей города построить общество мечты, где не будет войн. Где вон те, сидящие на лавке старики смогут получать достойные деньги. Где вот эти маленькие девочка и мальчик, - он снова указал на ребятишек, - почувствуют себя в безопасности и вырастут в здоровых, нравственно здоровых людей. Пусть это будет под землей, но это будет! Они создадут самую совершенную ячейку общества и дадут потомство. И так - дальше, по цепочке.
   - Бесплатный сыр только в мышеловке.
   - Это стандарт. Вы мыслите стандартами - это очень плохо.
   - Я Вам не верю.
   - Но Вы меня внимательно слушаете.
   - И все равно - построить такой город... это нереально. Идеальный плутоний... ерунда.
   - Вот именно. Вы сами сказали - идеальный. Идеальный плутоний.
   Они почти дошли до места встречи.
   - Этот город не надо строить, Фрэнк. Он уже построен. Осталось только заселить. Раз уж вы узнали о проекте, я предлагаю Вам вступить в него.
   Фрэнк решил все рассказать по-честному.
   - Я не вру. Я на самом деле не знаю ничего о Вашем проекте. И не собираюсь никому говорить о нашей беседе - я не болтун. И про жучки я никому не расскажу.
   - Бросьте, Фрэнк. Мы сами нашли у Вас стекляшку с видео о нашем детище. И теперь предлагаем стать частью идеального общества. Подумайте - отличная работа, никаких денег - ведь вы не раз проклинали того, кто их придумал, тостер будет работать, отчеты и финансы не будут иметь никакого значения, у Вас появится больше друзей. А что касается жучков - мы хотели оградить вас с Элизабет от возможного вторжения мафии. Мы хотели быть начеку, чтобы помочь Вам в любой момент. Подумайте над моим предложением.
   - Нет, ничего подобного, - заявил Фрэнк, старательно придавая решимости своему слабому голосу. - Я не верю ни единому Вашему слову.
   - Фрэнк, я не пытаюсь...
   - Не надо называть меня Фрэнк! Отвяжитесь! Ваша идея с плутонием - полная чушь! Выдумка!
   - Это не я придумал идеальное общество. Но Вы узнали об этом проекте и должны вступить в него. Вы обязаны поселиться в этом городе. Вы еще сами будете проситься туда.
   - Да пошли Вы! - Фрэнк зашагал по своему обычному маршруту. Рудольф раздраженно махнул рукой, не стал его догонять и сел в машину.
   - Ну как? - спросил его сидящий рядом молодой парень. - Ты, кажется, говорил, что он сразу согласится.
   Рудольф недовольно посмотрел на него.
   - Он согласится. Вот увидишь.
   - Но времени у нас мало.
   - Достаточно.
   - Уверен?
   - Не волнуйся, Крис. Ты мне поможешь.
   - Каким образом?
   - У меня есть еще один рычаг воздействия на него. Очень сильный.
   4.
  
   Америку захлестнули радикальные настроения. Наступала эпоха неверия. Мало кто ощущал себя защищенным. Фрэнк не доверял официальным источникам, ежедневно недобрым словом поминал полицию и систему правосудия. Лиз надоедали вечные ссоры по мелочам и, к ужасу Фрэнка, она начала перекладывать на него долю своих обязанностей. Осенью, после возвращения Патрика от бабушки он отвозил его утром в школу, когда она еще даже не вылезала из постели. О своевременном наполнении магнитоколдера тоже должен был заботиться он. Лиз же вновь начал посещать сеансы релаксации и стала часто заходить к своим подругам в модельную фирму. Либо она занималась шопингом, насколько это позволяла финансовая ситуация, либо весь день проводила дома в медиа-центре или перед экраном телевизора.
   Пятнадцатого сентября в жизни Фрэнка случилось важное событие - его повысили. На собрании директоров фирмы представитель департамента свободной торговли пожелал видеть Фрэнка на должности главного менеджера фирмы. Возражений не последовало и, хоть у Миллера были и недоброжелатели, он стал во главе организации. Заработок увеличился на двадцать процентов по сравнению с предыдущим. Но скоро Фрэнк понял, что ему будет очень и очень трудно. Его бывшую должность за неимением достойных кандидатур упразднили, и заместитель у него поэтому был только один. После Роберта осталась куча различных задолженностей, в отчетах и документациях царил полнейший беспорядок. Чувствовалось, что, несмотря на человеческие качества, главный менеджер из него был никакой. Фрэнк, дабы справиться со старыми ошибками и успеть разгрести новые завалы, просиживал за работой иной раз и до десяти вечера. Он приходил домой усталый, раздраженный, съедал остатки ужина и ложился спать, допоздна просиживая за ноутбуком. Утром все начиналось сначала - невыспавшийся, он готовил завтрак, отвозил Патрика, из школы сразу на работу - и до вечера. Тренажеры и каждодневные упражнения он забросил совсем.
   Материальное благополучие, которое должно было прийти с повышением зарплаты, ощущалось лишь на первых порах, а затем куда-то улетучилось. Первое, что сделал Фрэнк - это купил новый тостер. И это оказалась их единственная хозяйственная покупка за последние месяцы, не считая нового замка и дренажной системы для подвала. Понемногу деньги расходились, не оставляя заметных за собой следов - то на одно, то на другое. Пища стала более разнообразной, одежда - ближе к моде. И все. Фрэнк продолжал целыми днями гореть на работе. Временами ему казалось, что все эти цифры потихоньку высасывают из него жизненные силы. Его начинал доставать этот образ жизни. Хмурое лицо жены надоедало, плохие оценки Патрика раздражали, разговоры с друзьями не приносили облегчения. Понемногу он начинал скатываться в нравственную яму. Это выражалось в посещениях пивного заведения каждым вечером, перед тем как идти домой. В глубине души Фрэнк понимал, что виноваты не окружающие люди, а он сам, но каждый раз при таких мыслях усердно потоплял их в баре.
   Фрэнк никогда ничего бы не узнал. Но в тот вечер все пошло не так.
   К концу рабочего дня стало плохо с сердцем. Приступ длился всего несколько секунд, однако ему и этого хватило. Фрэнк решил кончить работу раньше, и в четыре часа вечера вышел из здания фирмы. Сел в машину и проехал несколько кварталов. Припарковался возле серого ничем внешне не примечательного здания. Над подвалом была вывеска.
   ПИВНАЯ ЛАВКА "ИНТЕРЗМИЙ"
   Плевать на приступ. Надо зайти. Как и всегда.
   В этот ранний час там было мало народу. Фрэнк занял привычное место за стойкой и сделал свой обычный заказ. Официант был молодым парнем лет двадцати пяти, со странной улыбкой и смешными, неестественно большими усами.
   - Как обычно, - хмуро произнес Фрэнк, наваливавшись локтями на стойку.
   - Простите, сэр, я сегодня подменяю Дэйва.
   Фрэнк взглянул на него и, нисколько не удивившись, произнес:
   - Для начала чашку кофе "Марсианский Колумб", желательно покрепче и погорячее, затем три стакана виски... нет, два... нет, только безалкогольный коктейль... что-то у меня с сердцем сегодня.
   - Кофе повышает давление, - заметил парнишка. Фрэнк ответил уничтожающим взглядом.
   - Я на него подсел, так что наливай.
   Он получил свою чашку кофе и стал медленными глотками попивать его. Из-за столика в центре бара поднялся человек и, качаясь, подошел к нему и, кашлянув, уселся рядом.
   - Фрэнки! Не признал? - хриплым голосом спросил он и протянул руку.
   - А, Мэтт! Здорово! - Фрэнк пожал руку. Человек, которого звали Мэттом, похлопал его по плечу и заказал себе три стакана виски. На вид ему лет пятьдесят. Он был неопрятной наружности, небритый, со шрамом на щеке и хищными зелеными глазами. Одет старомодно, в потрепанный пиджак и дырявые штаны. Подошвы на обляпанных ботинках держались на честном слове.
   - Я тебе говорил, что провожу здесь почти всю свою жизнь, - он достал сигарету, - огоньку не найдется?
   - Не курю.
   - Ах да, точно. Эх, срамная жизнь...
   Он убрал сигарету.
   Фрэнк рассматривал свое отражение в стакане Мэтта.
   - Ты сегодня какой-то жутко невеселый. Пришел раньше. Даже виски не взял.
   Фрэнк молчал, сосредоточенно обдумывая какую-то мысль.
   - Мы всегда заказывали по три стакана. Какие-то неприятности дома? Рассказывай - я послужу отличным громоотводом. Как всегда.
   Фрэнк принялся за коктейль. Молчания ему хватило еще на минуту, потом он заговорил.
   - Мэтт...
   - Да.
   - Ты, кажется, говорил, что наши истории похожи?
   Хищные глаза Мэтта после двух стаканов виски, выпитых залпом, медленно приобретали довольный блеск.
   - Ты был преуспевающим работником биржи. Купался в хорошей жизни. Был вхож в лучшие дома Америки. У тебя были жена и сын. Семь квартир в разных городах и странах. Объясни мне, с чего все началось. Как ты оказался на улице? Чей обман стал началом конца? Я хочу знать больше о тебе, потому что - ты сам говорил - мы с тобой похожи. Я иду в бездну. Я чувствую это, - Фрэнк не сдержался и заказал стакан виски.
   Мэтт покряхтел и повздыхал.
   - Все люди похожи, Фрэнки. Тебе противно общаться со мной, потому что я навязываюсь тебе, и потому что у меня в этом мире нет ничего - даже крыши над головой, даже чистого носового платка.
   - Но я могу довериться тебе. Я чувствую, что мне надо кому-то поплакаться. В любом деле мне нужна поддержка, пусть даже и более слабого.
   - А кто сказал, что я слаб? - Мэтт прервался, заказал еще три стакана виски, - нет, я силен духом, потому что не сломался. Хотя... тебе будет неинтересно слушать то, как я опустился на дно жизни.
   - Интересно. Я хочу быть готовым к поворотам судьбы. К неровностям и шероховатостям на своей дороге.
   - Ммм... к этому подготовиться невозможно. М-да...
   Мэтт помолчал, потом заговорил снова.
   - Эх... Я, Мэтт Роксуэлл, оказался одним из отбросов. А начинал как перспективный молодой служащий одной секретной конторки. Эх... Я знал больше, чем простые смертные. Но меньше, чем сильные мира сего. Я был как бы посередине, и это многим не нравилось. Я знал некую тайну относительно методов работы спецслужб. И... и не захотел мириться с тем, что это тайна. Мне казалось, все должны узнать правду. Однако... как я позже понял, наше общество составлено так, что основная масса не должна знать о подковерных интригах и разгадках странных головоломок. Она должна знать только то, чем ее поливали из ящика, из газет... посредством любых СМИ. Меня за мою активность жестоко наказали. Плюс... плюс неприятности на бирже. Случился обвал, это стало хорошим предлогом, чтобы повесить все неудачи компании на меня. Двери в лучшие дома Америки захлопнулись у меня перед носом. Жена бросила, сын забыл о том, что когда-то у него был отец. Я не смог найти работу. Мое имя с удовольствием полоскали несколько недель - я был отдан на растерзание прессы и якобы правосудия. Меня обвиняли в шпионаже, предательстве... в чем только не обвиняли!
   - А если конкретнее? О каких тайнах спецслужб идет речь?
   - Конкретнее нельзя. Я принужден молчать. Кто знает, быть может, они до сих пор следят за мной, не принимая во внимание, во что я превратился... Эти люди стоят за многими войнами и смертями, им даны очень большие полномочия и власть... тайна, о которой я знал, теперь не нужна никому. Даже им. Но они боятся, что я расскажу об их прошлом и смогу помешать, покуситься на их власть. Уже одно это заставляет их дрожать. И мне... эх... я горжусь, что выбрал путь правды. Да, я - никто. Да, близится конец. Но я верю. Верю, что мне воздастся за мои поступки там, - при этих словах Мэтт ткнул указательным пальцем в направлении потолка.
   - Если честно, я ничего не понял, - вздохнул Фрэнк и хлебнул виски, - ну вот... у меня сегодня случился обморок.
   - Не нагружай себя слишком. Знаешь... я уверен, что вам с женой надо отвлечься от проблем. Поговори с ней по душам.
   - Не получается. Наверное, я ее не люблю. Ей... ей надо работать. Чтобы она знала, как мне тяжело на работе.
   - В наш век в развитых странах женщины обычно пашут больше мужиков. Чую я, грядет матриархат... срамная жизнь.
   Фрэнк молчал.
   - Сделай это сегодня же. Поговори с... как ее? Лиз?
   - Да, Лиз.
   - Объясни, как тебе тяжело, и выслушай ее мысли. В основе всего должен быть мир, а не спор и стремление что-то друг другу доказывать.
   - Да..., - задумчиво протянул Фрэнк.
   - Ты лирик, Фрэнки. Ты не способен на резкие движения. Именно за твое миролюбие тебя все любят - и друзья, и знакомые, и коллеги.
   - Мэтт! Ты прав. Как всегда прав. Ладно, мне пора. Приду сегодня раньше - пусть у нас будет атмосфера праздника. Сколько с меня? - Фрэнк рассчитался с официантом и попрощался с Мэттом.
   Патрик в тот вечер гостил у бабушки - дома должна была быть только Лиз. Нигде свет не горел. Фрэнк приложил большой палец к опознавателю, дверь открылась. Ему показалось, что-то было не так. Он включил свет в прихожей, прошел дальше, окинул взглядом зал. Вроде все как обычно.
   - Лиз! - в смятении громко сказал он. Наверху раздался шумок.
   И тут Фрэнк понял, что именно не так. Стеклянная дверца в шкаф была приоткрыта, бутылка вина стояла на тумбе.
   - Фрэнк? Ты уже пришел? - Лиз спустилась по лестнице вниз и застала его, растерянно вертевшего в руках бутылку вина.
   - Лиз... Зачем это? - дрогнувшим голосом спросил он, - в доме... в доме кто-то еще, да?
   Она устало вздохнула. На ней был любимый халат Фрэнка. Блестящий и гладкий, розового цвета, шелковый халат. Она поправила растрепавшиеся волосы, закинула их за плечи и виновато посмотрела на него.
   - Да.
   Фрэнк в ступоре сел на диван. Он хотел что-то сказать, но, хватая воздух, так и сидел с раскрытым ртом. Наконец он всхлипнул и обхватил голову руками.
   - Как его имя?
   Фрэнк слышал, как он спустился по лестнице и ушел. Хлопнув дверью. Он не видел любовника, но уже ненавидел всем своим существом. И боялся тоже.
   - Кристофер.
   Лиз села напротив него.
   - И... что теперь?
   - Теперь? - Фрэнк поднял голову и взглянул на нее слезливыми глазами. Его подбородок дрожал. Казалось, у него и встать-то самостоятельно не хватит сил, - теперь... теперь я знаю правду, Лиз. Правду.
   - И что ты с ней будешь делать?
   Он вздохнул.
   - Все кончено, Лиз. Мне больно говорить об этом, но...надо разводиться.
   Лиз держалась. Но, услышав последние слова, не выдержала и разрыдалась.
   - Фрэнк... прости меня, Фрэнки..., - рыдая, она подошла и упала на колени перед ним, - да, я виновата, Фрэнки... если можешь, ради Патрика, прости меня...
   Он взорвался.
   - Не шантажируй меня ребенком! - Фрэнк вскочил и оттолкнул жену. Та оставалась сидеть на полу, - я... я давно замечал ,что все не так, что все изменилось... сколько ты спала с другим? Давай, уходи к нему... иди за ним... ты... ты мне больше не жена.
   - Фрэнки... прости меня... прости..., - не переставая, в трансе шептала она. Слишком картинно бросаясь обнимать его и замаливать свои грехи.
   Время - удивительная штука. Буря прошла. Наступило затишье. Фрэнк не стал подавать на развод. Все знакомые отмечали, что он постарел. В волосах начинала тревожно сквозить седина. Внутри он ощущал пустоту. Такую тяжелую пустоту. Ему так хотелось отмотать пленку на одиннадцать лет назад. Он часто вспоминал медовый месяц, жизнь еще до рождения Патрика, и сравнивал с теперешней ситуацией. Небо и земля.
   От душевных не отставали и материальные напасти. Фрэнк взял кредит на новую машину - прошлая лошадка окончательно сдала. Но расплатиться вовремя не успевал, пришлось заложить ценные вещи. И еще ужасные новости он узнал из всемирной паутины: на месте их жилого квартала будут строить новый торговый центр... Беда не приходит одна.
   Однажды за ужином он рассказал Лиз о встрече с Рудольфом Вайссом.
   - Вайсс? Кто это такой? - спросила она.
   - Какой-то негр. Чиновник, наверное. Помнишь жучки?
   - Конечно. Как такое можно забыть.
   - Он сказал... за убийством Роберта стоит мафия.
   - Что?
   - Да-да. Он говорил о проекте "Плутоний".
   - Я ничего не понимаю, Фрэнки. Что такое?
   Фрэнк встал из-за стола и несколько секунд отсутствовал. Когда он вошел, в его руках был видеоглаз.
   - Посмотри.
   Лиз надела видеоглаз на голову и начала просмотр видео. За кадром шел необычный текст - диктор говорил мягким, доверительным голосом, как бы убеждая слушателя.
   ХОТЕЛОСЬ ЛИ ВАМ КОГДА-НИБУДЬ УЙТИ ОТ ЗАБОТ И ПРОБЛЕМ, ПРЕКРАТИТЬ ОБЩЕНИЕ С НАДОЕВШИМИ ЛЮДЬМИ, БЫТЬ В ОТВЕТЕ ТОЛЬКО ЗА САМИХ СЕБЯ И ВСПОМНИТЬ МОЛОДОСТЬ? МЕЧТАЛИ ЛИ ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ОКАЗАТЬСЯ СО СВОИМИ БЛИЗКИМИ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ И ДЕЛАТЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ХОЧЕТСЯ? ЖЕЛАЛИ ЛИ ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ПОДНЯТЬСЯ НАД ОБЩЕСТВЕННОЙ СУЕТОЙ И ВЛИТЬСЯ В ИДЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ - ЖИЗНЬ ТОЛЬКО С РАДОСТНЫМИ НОВОСТЯМИ, БЕЗ ТРЕВОГ, БЕЗ КАТАСТРОФ, БЕЗ КАТАКЛИЗМОВ? ХОТЕЛИ ЛИ ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ПОЛУЧАТЬ СПЛОШНОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ВЫСОКООПЛАЧИВАЕМОЙ РАБОТЫ, ИМЕТЬ ЗДОРОВУЮ КРЕПКУЮ СЕМЬЮ, РЕАЛИЗОВЫВАТЬСЯ В КРУГУ ДРУЗЕЙ? СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО ТО ОБЩЕСТВО СЕРЕДИНЫ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА, КАКИМ ОНО СЕБЯ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, ИСЧЕРПАЛО СЕБЯ? ЕСЛИ ДА, ТО ПРОЕКТ "ПЛУТОНИЙ" РАССЧИТАН НА ВАС!
   ПРОЕКТ РЕАЛИЗУЕТСЯ НА АЛЯСКЕ. В ДВАДЦАТИ МИЛЯХ ОТ ГОРОДА ПРАДХО-БЭЙ. В ГОРНОЙ МЕСТНОСТИ, СРЕДИ СКАЛЬНЫХ НАГРОМОЖДЕНИЙ ХРЕБТА БРУКС, ЗАТЕРЯНО ПОДЗЕМНОЕ СООРУЖЕНИЕ.
   Запись была не очень качественной, но среди гор и вправду различался небольшой купол искусственного происхождения. Под куполом находились палатки рабочих и загоны с техникой.
   ПРОЕКТ НАЗВАН "ПЛУТОНИЕМ", ТАК КАК КОЛОССАЛЬНОЕ СООРУЖЕНИЕ, ПРЕТЕНДУЮЩЕЕ В БУДУЩЕМ НАЗЫВАТЬСЯ ЧУДОМ СВЕТА, ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ПОДЗЕМНЫЙ БУНКЕР - СВОЕОБРАЗНОЕ ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО - ПЛОЩАДЬЮ 250 КВАДРАТНЫХ КИЛОМЕТРОВ. ВЫСОТА СТЕН БУНКЕРА 2 КИЛОМЕТРА. КРЫША НАХОДИТСЯ В ЧЕТЫРЕХ КИЛОМЕТРАХ ПОД ЗЕМЛЕЙ. ИЛЛЮЗИИ ПОГОДНЫХ УСЛОВИЙ СОЗДАЮТ ГОЛОГРАММЫ ТУЧ, ОБЛАКОВ, СТАНЦИЯ ПО ПРОИЗВОДСТВУ ВЕТРА, ИСКУССТВЕННОЕ СОЛНЦЕ, РАЗОГРЕВАЮЩЕЕ ЗЕМЛЮ ДО ДЕСЯТИ ГРАДУСОВ ЦЕЛЬСИЯ ВЫШЕ НУЛЯ. ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ДОСТИГАЕТСЯ РАБОТОЙ ДРЕНАЖНОЙ СИСТЕМЫ И СЕТИ ПОДЗМЕНЫХ ТЕПЛОТРУБ.
   Идут видеозаписи работ и смоделированный на компьютере вид плутония изнутри.
   ДОСТУП В "ПЛУТОНИЙ" РАЗРЕШЕН ОСВЕДОМЛЕННЫМ ЛИЦАМ, НО ТОЛЬКО НА ПЕРВЫХ ПОРАХ. ВПОСЛЕДСТВИИ ПЛАНИРУЕТСЯ СТРОИТЕЛЬСТВО ТАКИХ ПЛУТОНИЕВ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ. ЭТИМ ПЛУТОНИЯМ НЕ СТРАШНЫ ВОЕННЫЕ УДАРЫ. "ПЛУТОНИЙ" - ЭТО ОБЩЕСТВО БУДУЩЕГО, ПОКА ЧТО НА СТАДИИ ЭКСПЕРИМЕНТА.
   Чередуются картинки из реальной жизни - в основном показывают наркоманов, нищих, обездоленных людей, и фрагменты будущей жизни в "Плутонии" - счастливые семьи, курортный отдых, отсутствие чиновничьего класса.
   Ролик кончился.
   - Откуда у тебя это? - спросила Лиз после того как сняла видеоглаз, - почему я не знала?
   - Нашел на работе у Роберта копию стекла-оригинала, которую и искали у нас в доме.
   - Какого стекла?
   - Это долгая история. Роберт как-то оставил мне свою коллекцию игр, музыки. Среди них был и этот... "Плутоний". Видимо, он что-то подозревал и сделал копию. Они не знали об этом.
   - Они?
   - Эта тайна, Лиз. Государственная тайна. Нас в любой момент могут... в общем, ты понимаешь.
   Лиз подошла к окну. После того, что узнала, она была не в себе. Кто-то неотступно следит за ними. А если не все жучки убраны? Что, если о каждом ее поступке знал кто-то еще, кроме нее и мужа?
   - Зачем ты мне все это говоришь?
   - Чтобы ты знала правду. Я нес это бремя один... сравнительно недолго. Я нашел эту копию после своего назначения на должность главного...
   - Фрэнк! Ты веришь? Веришь в то, что здесь записано?
   - А ты?
   Она повернулась и приблизилась к нему. Обхватила его руками и положила голову на грудь.
   - Прости меня, Фрэнки. Ради Бога, прости.
   - Знаешь... ты знаешь, как больно мне тогда было? - у него на глазах навернулись слезы.
   - Я не знаю, что со мной случилось. Это... это было не чувство, а просто пошлая связь. Фрэнк, я люблю тебя. Я... давай начнем все сначала, а? Ты ведь любишь меня, Фрэнки?
   Он молчал. Она непринужденно и так трогательно взглянула ему в глаза...
   - Хочешь... хочешь мы поедем в "Плутоний", а? Наша семья будет самой лучшей, Фрэнки. Мы будем жить только друг для друга. Никаких внешних обязанностей. Давай, а?
   Фрэнк размягчился. Он поцеловал жену и смахнул слезинку с ее щеки.
   - Давай.
   Для нее это было равносильно прощению. Зарыдав от счастья, Лиз обнимала его все крепче и крепче, а Фрэнк почувствовал, как пустота внутри помаленьку чем-то заполняется. Чем-то божественным.
   В парке по субботам было много народу. Как-то раз Фрэнк и Лиз гуляли вместе с сыном. Патрик бегал вокруг мамы и папы, Лиз вслух рассуждала о своем желании купить маленькую собачку. Из них один Фрэнк был невесел. Он боялся за себя и за свою семью - неизвестно, что в этом Плутонии с ними сделают. Лиз обладала характером, свойственным людям-кочевникам, то есть тому типу людей, которые могут броситься в какую-нибудь авантюру или рискованную затею, не раздумывая, повинуясь внутреннему зову. Фрэнку же с одной стороны, не хотелось продолжать влачить такое существование - работа его доставала, с деньгами были проблемы - им пришлось занимать у знакомых. С другой стороны, если верить лозунгам проекта, если на секунду представить, что все это правда - то получится идеальное общество. И, к тому же, бесплатное. Но ведь бесплатный сыр только в мышеловке. И как Фрэнку ни хотелось, он не мог заставить себя полюбить странного типа с именем Рудольф Вайсс и этот не менее странный проект.
   Они встретили здесь Веллингтонов. Лиз присела на скамейку и начала беседовать с Лорой. Стоявший поодаль Алекс Веллингтон жестом поманил к себе Фрэнка.
   - Через минут пять мы с мужиками сыграем в соккер на той лужайке. Давай с нами, а?
   - Не, я не умею.
   - Брось, Фрэнки! Попинаешь мяч полтайма, потом тебя заменят! Ну, соглашайся!
   - Ладно, - улыбнулся Фрэнк и похлопал Алекса по плечу, - знаешь, о чем я сейчас подумал?
   - О чем?
   - Хорошо, что есть такая вещь, как голостопники. Универсальная обувь-носок - и в футбол поиграть, и на совещание сходить.
   - Только сейчас это понял? - улыбка Алекса потерялась в короткой бороде, - мои красного цвета.
   Он вытянул ноги и указал на стопу.
   Прошло пять минут. Фрэнк сам себя определил в защиту - в атаке и без него было много народу. Играли шесть на шесть человек, два тайма по двадцать минут. Поначалу Фрэнк играл ничего, жестко выцарапывал мяч у нападающих, устойчиво держался на ногах. Но уже через двенадцать минут он попросил замену, так как почувствовал, что сердце устает и голова кружится. Лиз с Патриком сидели на траве и были в числе болеющих. Фрэнк отошел в другую сторону, попил водички, прислонился к стволу дерева.
   Его команда заработала пенальти. Алекс вызвался бить его, судья отсчитывал одиннадцать метров.
   - Ну, сейчас он им задаст! - вслух произнес Фрэнк. Рядом с ним никого не было, и он сказал это просто так - чтобы похвалить себя в случае удачи.
   - Он не забьет, - услышал он знакомый голос позади себя. Фрэнк обернулся и увидел сидящего на траве Рудольфа.
   - Вы? Откуда? - изумился он.
   - Я живу неподалеку.
   - Раньше я Вас здесь не замечал.
   - Хотите пари? Он не забьет.
   Алекс наметил точку, в которую будет бить, и совершил разбег.
   - Вы не знаете его, - возразил Фрэнк, - Алекс отлично играет. Пенальти всегда было его коронкой.
   - Только не сегодня, - улыбнулся Рудольф.
   Алекс с силой ударил по мячу, вратарь, не успев ничего понять, не шелохнулся - соперников спасла штанга. Со стороны болельщиков раздались огорченные вздохи, сам Алекс обхватил голову руками и от досады пнул ту самую штангу.
   - Надо же! - удивился Фрэнк.
   - Ничего удивительного. Я ведь знал, что он не забьет.
   - Каким образом? - Фрэнк сел рядом с негром, который носил все тот же свитер и все те же аккуратно выглаженные брюки.
   - Слишком уверен в себе. Самовлюбленность. Это видно по каждому касанию мяча. С ударами медлит, стремится сыграть красивее, не уважает соперников, и в итоге упускает шансы. Ругает партнеров за неточные пасы, хотя сам делать передачи толком не умеет.
   - Вы что, играли в соккер?
   - Нет, Фрэнк. Я просто очень хорошо знаю людей.
   Фрэнку стало неуютно и он заерзал на траве.
   - Давайте сменим тему.
   - Давай.
   Тут, к изумлению Фрэнка, к ним подбежала озорная чернокожая девчонка лет семи.
   - Деда! Тебя мама зовет!
   - Сейчас подойду, Люси. Иди, продолжай играть, милая! - он поцеловал ее в лоб и, погладив ее волосы, отпустил. У Фрэнка были квадратные глаза, когда он наблюдал за этой такой естественной и убедительной процедурой.
   - Вы не решили отправиться в Плутоний? - спросил Рудольф.
   Фрэнк внимательно на него посмотрел, но глаза Рудольфа как всегда излучали непроницаемую доброту.
   - Зачем Вы спросили?
   - Сейчас, Фрэнки, ты доволен всем - и прежде всего жизнью в целом. Погода отличная. Вы с женой и сыном гуляете в парке. Твоя команда ведет в счете. Ты причастен к этой пока что победе. Ты доволен собой, и внутри тебя повышается оценка окружающей действительности. Но... посмотри вон туда, - Рудольф махнул рукой в сторону. Фрэнк глянул и увидел за деревьями строительный кран, леса и зачатки нового здания.
   - Скоро этого парка не станет. Еще раньше ты выйдешь из трехдневного отпуска. Еще раньше ты поругаешься с Лиз по какому-нибудь пустяковому делу. Еще раньше ты обнаружишь, что твой любимый сериал перестанут показывать. Ты пойдешь в бар и будешь там топиться в стакане виски. У вас, судя по потерям фирмы, намечается сокращение штатов. Многие из твоих коллег окажутся на улице, и ты будешь чувствовать вину каждый раз, когда заглянешь им в глаза. А потом твое сердце...
   - Хватит! - прикрикнул на него Фрэнк. - Вы что, следите за мной? Чего вообще вам надо?
   - Ты знаешь о Плутонии слишком много. Или ты вступишь в проект, или...
   - Да, я знаю! Идеальный проект! Опять начнете мне внушать, как всем там будет хорошо! А я не верю! На это только дурак может купиться!
   - Прислушайся к желаниям своей жены. Она, быть может, знает лучше тебя, что вам надо.
   Фрэнк вскочил на ноги и направился к болельщикам. До него не сразу дошло, что Рудольф никак не мог знать об их с женой разговоре о Плутонии. Только по пути на Аляску он это понял... но было поздно.
   Фрэнк стал замечать, что Рудольф гуляет с этой девочкой почти каждый вечер. Один раз он, набравшись духу, подошел к ним.
   - Сиди, играй, мне надо с дядей поговорить, - Рудольф отвел ее в песочницу. Они отошли от кучки людей и сели на лавку.
   - Мы согласны.
   - Что, прости?
   - Мы согласны на поездку в Плутоний.
   - Что ж... лучше поздно, чем никогда, - Рудольф вздохнул и достал блокнот и ручку.
   - Не понял... что значит "поздно"?
   - Заселение Плутония намечено на 1 ноября. Сегодня 28 октября. То есть, завтра вечером вам надо быть в аэропорте Мемфиса, чтобы полететь на Аляску. Там еще полдня езды на автобусе. 31 октября, вечером - инструктаж для всех в кемпинге на поверхности, затем - погружение вниз, - Рудольф записывал числа в столбик.
   - Завтра вечером? Но... на сколько дней это все? Я не могу на долгий срок бросить работу - только на три дня.
   - Поверьте, все вопросы с твоей работой мы уладим. Ну, так ты все еще хочешь туда?
   - Лиз хочет, - помедлив, он добавил. - И я тоже.
   - Встретимся в аэропорте. Я полечу с вами.
   Вечером этого дня Фрэнк сидел в пабе и выпивал вместе с Майком. Они беседовали о всяких посторонних вещах - начиная от регби и кончая желтой прессой. Под конец Фрэнк сказал:
   - Майк, неужели ты думаешь, что я просто так пригласил тебя составить мне компанию?
   Тот задумался и опрокинул еще стаканчик.
   - Мммм... ага! У тебя корыстные цели! Собираешь компромат для моего начальства? Ха-ха!
   - Нет, Майк, я серьезно.
   - Да? - искренне удивился тот, - ты - и серьезно? Ну, давай. Серьезно так серьезно.
   - Брось эти кривляния. Я еще не опьянел, а ты уж как свинья.
   - Стоп! Надо налить еще, чтобы и ты опьянел! Хочу посмотреть на пьяного в стельку Миллера!
   Они чокнулись.
   - За победу над зеленым змием, которой никогда не будет! - провозгласил на весь паб Майк и опрокинул тут же еще одну.
   - Майк, у меня есть дело к тебе. Важное поручение.
   - мм... давай! - Майк перестал кривляться и внимательно, насколько позволяли его пьяные мысли, внимательно стал слушать. Фрэнк начал говорить шепотом.
   - Мы с Лиз вступаем в один проект.
   Тот хотел что-то сказать, но Фрэнк зашикал.
   - Молчи, Майк. Я не могу сейчас ничего конкретного сказать.... Лиз воспринимает это как второй медовый месяц, наверное. В общем...
   - Фрэнки, я ничего не пойму... говори понятнее...
   - Ш-ш-ш... молчи... если через...месяц... да, если через месяц мы с Лиз не появимся здесь... кого хочешь собирай, и отправляйтесь в это место, - тут Фрэнк написал на бумажке.
   Аляска, Прадхо-Бэй, 20 миль на юг
   - Мы будем находится там. И еще..., - Фрэнк начал шариться во внутреннем кармане куртки.
   - Ничего себе медовый месяц на севере... там же холодно, Фрэнки!
   - Вот, поэтому мы из-под одеял вылезать не будем. На, возьми стекло, - Фрэнк протянул ему носитель информации с видеороликом о Плутонии, - посмотришь на досуге. Может, хоть это что-то разъяснит.
   - Вы ввязались во что-то, а мне прикрывать ваш зад, так выходит? Хм... за это надо выпить.
   - Я подстраховываюсь. Этот проект не внушает мне полного доверия. Что-то не позволяет мне полностью положиться на чью-то добродетель. Ладно, до встречи, старик. Мне пора.
   Нажравшийся Майк попытался вогнать в себя еще стакан, но вдруг поперхнулся и, раскашлявшись, выплюнул содержимое прямо на колени Фрэнку.
   - Ты что делаешь! - с негодованием воскликнул тот, отскочил и принялся рассматривать мокрые пятна на одежде.
   - Извини, Фрэнки, мне вдруг стало смешно... хи-хи... кх... кх... хи..-хи-хи...
   - Не надо было тебе так напиваться, - Фрэнк пошарил в напоясном кармане и вынул белого цвета платок с алыми и синими замысловатыми полосками. Он заметил, что на одной из сторон было вышито:
   Cris & Liz forever
   Фрэнк потемнел. Он вспомнил, что нашел этот платок в спальне, но, не заметив надпись, даже не мог подумать, что это ЕГО платок.
   - Фрэнк, извини... я не хотел... хочешь, я себя оболью? Хи-хи-хи..., - Майк опрокинул на себя стакан виски и продолжил смеяться.
   Придя домой, Фрэнк хотел показать жене свою находку, но передумал. Лиз вела себя безупречно и не внушала никаких подозрений. У него давно не было приятного, ровного и спокойного вечера - она во всем ему потакала, начиная от беспрекословных проигрышей в играх в медиа-центре и кончая самым вкусным за последнее время ужином. Она говорила только о хорошем, только то, что он хотел слышать. О его достижениях на работе, о его вкладе в семейную жизнь. Лиз выглядела помолодевшей и посвежевшей, приветливой и доброжелательной как никогда. Она брала на себя все домашние дела и даже взялась за сбор вещей перед отъездом самостоятельно.
   Фрэнк не заметил, как ложь поселилась в его доме.
   5.
  
   Фрэнк решил вести дневник в течение поездки в Плутоний. Он хотел записывать все примечательные события и неожиданности, которые встретятся на их пути.
   "2047 год, 30 октября, до обеда. город Форт-Юкон, штат Аляска" - таковой была первая запись в текстовом документе его карманного компьютера.
   "Во время полета не случилось ничего необычного. Форт-Юкон встретил нас приветливой сухой погодой. День был солнечный. Я много спрашиваю у Рудольфа о строении Плутония и о том, какого рода делами придется нам там заниматься. Он ничего не скрывает и даже слишком откровенно рассказывает обо всем, часто шутит. Чувство юмора у него отличное. Кажется, я вел в Мемфисе себя слишком подозрительно - может, Плутоний и вправду будет служить на благо людям. Увидим".
   "2047 год, 30 октября, 3 часа пополудни. Осталось совсем немного - маглев в Доусон стартует с минуты на минуту. Что ж, пока мы находимся в зале ожидания, решил заняться своими записями. Как только мы въехали в гостиницу, случился первый звоночек. Руди (так я теперь зову Рудольфа с его позволения) известил нас, что мы едем не в сторону Прадхо-Бэй, как говорилось в той записи, а в сторону Доусона. Плутоний построили в двадцати милях к северу от Доусона, а не от Прадхо-Бэй. Жаль, что Майк мне теперь никак не сможет помочь, потому что будет искать не там.
   Лиз великолепно отозвалась о нашем гостиничном номере, хоть и пробыла там всего несколько часов. Ей все больше и больше нравится наша затея. Она с каждым часом заметно хорошеет, и в то же время я замечаю какой-то подозрительный лукавый блеск в ее глазах. Будто от этого Плутония зависит многое в ее жизни. Иногда какой-то внутренний голос советует мне бросить все это и вернуться в Мемфис, но я зашел слишком далеко и от меня, похоже, ничего не зависит - обстоятельства крутятся сами собой, и никто не в силах остановить их. Руди говорил мне, что, если что-то пойдет не так, я с женой в любой момент могу покинуть Плутоний. Еще он объяснял, что Плутоний может существовать сам по себе, независимо от окружающего мира и всего происходящего на поверхности - там, по его словам, отлично развита система жизнеобеспечения. Через вентиляционные трубы кислород поступает из атмосферы в плутоний. Подземные воды организуются в развитую канализационную систему. Вода, которая будет идти из-под крана, поступает из Юкона - реки, расположенной в трех милях от западной окраины Плутония, который по форме представляет собой что-то вроде футбольного стадиона. Техника закуплена заранее и уже доставлена во все дома, так что нечего бояться ограничений в удобствах. Остатки всяких бытовых приборов собраны в нескольких магазинах города, на случай поломки. Продукты будут исправно поступать на прилавки магазинов, и голодовка нам не грозит. Об этом заботятся птицефабрика, животная ферма, сельскохозяйственный отдел, расположенные там же, под землей. Руди говорил, что две трети территории плутония являются одним огромным городом, а еще треть - нечто вроде природного уголка, в котором расположены необходимые фермы и даже промышленные предприятия.
   Я пытался найти какие-нибудь шероховатости в проекте и уцепиться за недостатки, но не смог этого сделать, ибо недостатков нет! Все мои аргументы сводились к одному - невозможно воплощение в реальности утопичной идеи. Руди отвечает, что я скоро буду убеждаться в обратном. Он-то как раз доказывает мне, что, хоть Плутоний и есть утопия, но прекрасно воплощенная в реальности".
   "2047 год, 31 октября, 2 часа пополудни. Наконец-то мы прибыли в кемпинг! Да, должен признать, организовано у них все очень даже ничего. Мы сошли с маглева в районе города Серкл, а затем на автобусе неспешно добирались почти всю ночь до лагеря. Места здесь очень красивые, я бы сказал, в них есть нечто гротескное, нечто, притягивающее своей величественностью. А снег! Я видел снег всего пару раз за всю жизнь, и вот - такие зрелища! Надеюсь, Лиз никогда не прочтет эти строки - ей некомфортабельные поездки не очень нравятся, и обычно она ноет всю дорогу. Но последние сутки она не сказала ни слова - что ж, я начинаю забывать о нашей ссоре, и даже хотел выкинуть носовой платок, но оставил на всякий случай. Жена ведет себя безупречно.
   И все-таки, места здесь необыкновенные! Невольно проникаешься духом величия здешних мест. Солнце бывает здесь несколько месяцев в году, и потому поражаешься мужеству живущих здесь людей - по пути мы видели несколько деревушек, некоторые жители до сих пор ищут золотые жилы. Лиз говорит, что они всего-навсего алчные торговцы, но, сдается мне, их привела сюда не только жажда наживы.
   Кемпинг очень большой, около полутысячи палаток и несколько десятков домиков. Мы - я, Лиз, Патрик - последние прибывшие сюда. Как рассказало семейство Мосли (Брайан и Лора, их дочь Кейт), с которым мы уже успели познакомиться, они живут здесь вот уже пять дней, а нам предстоит только до утра следующего дня, когда начнется спуск в Плутоний. Я начинаю полностью доверять Руди. В нем есть какое-то обаяние, какая-то не поддающаяся описанию человеческая черта, потрясающее свойство находить в людях больше хорошего, нежели плохого. Он доверил нас славному парню лет двадцати, Джейкобу, который является чем-то вроде гида палаточного городка. Сам Руди бродит то тут, то там, заходит к знакомым семьям, улаживает все вопросы. Но он здесь точно не главный - скорее, винтик в машине.
   Из Мемфиса еще две семьи - Беркинтоны и Нэши. Сэм Беркинтон - отличный парень, я уже успел с ним подружиться. Его жена - тезка моей жены, но между ними мало сходства. Сэм и Лиз женаты всего два года, и у них нет детей. Я общаюсь также и с Павлом Нэшем, выяснилось, что он работает в конкурирующей фирме. Но это обстоятельство никак не охладило наших взаимоотношений. Узнал, что Павел родом из России. Нэши - интернациональная семья. Карла Нэш - немка, а их сын, ровесник Патрика, родился в Штатах. Кстати, я научился чуть-чуть говорить по-русски и по-немецки:
   Спасибо Danke Thank you... Пожалуйста Bitte Please...Хорошо Gut Good...
   Стоило поехать сюда лишь только для того чтобы встретить столько хороших людей! Мы обменялись телефонами, адресами, емэйлами! Обязательно свяжусь с ними, как только приеду домой в Мемфис.
   А сейчас я собираюсь написать то, из-за чего у меня могут быть неприятности с Лиз. Надо бы удалить весь этот дневник.
   Я думал, что люблю Лиз. Я понимаю, что сейчас не время предаваться размышлениям и ложным соблазнам, но я никак не могу отогнать мысли о женщине своей мечты, которую я встретил буквально несколько часов назад - ее имя Николь. Ей двадцать восемь лет, она замужем... черт, почему так бывает?! Кажется, я ей понравился - еще бы, ведь я старался понравиться ей, но она любит Джорджа - своего мужа. И, к тому же, у них есть дочь - ее зовут Шэннон, ей семь лет. Милая девочка! Эх... Они живут в Колумбусе, штат Огайо. Николь... нет, нет! Только не сдаваться в плен мечтаниям! Ты семьянин, Фрэнк, тебе негоже думать о других женщинах! Но я не могу о ней не думать! Все мысли заняты только ей - хорошо, что Лиз собирается ночью на посиделки к какому-то семейству, я хотя бы соберусь с мыслями. С другой стороны, может, так суждено? Может, это знак? Именно в этой поездке я должен встретить настоящую любовь... что за ерунду я несу! Все нормально, Фрэнки, ты ей не понравился, она о тебе плохого мнения, ты ужасный зануда. Ты говорил с ней о погоде, о финансовой системе штатов, о движении зеленых, нес всякую чепуху, смущался... о, нет! Может, она все поняла? По взгляду ее голубых глаз было понятно, что она что-то заметила. Только не это! Никто не должен знать о твоей симпатии к Николь, понимаешь? Понимаешь, Фрэнки? Так, хватит вбивать в голову эти дурацкие мысли. Ты любишь Лиз - и точка! Хм... все же... нет, к Лиз я испытываю что-то другое. С Николь мне легко. Я готов носить Николь на руках, обнимать, целовать, говорить ей... какой же у нее особенный голос! Конечно, она кокетлива, и это еще больше соблазняет... стоп! А как же Лиз? Она... да, она эталон чувственности, но... что-то не то. Беда в том, Фрэнки, что ты всегда сознавал это. Но не решался сказать себе".
   "2047 год, 1 ноября, 8 утра. В 8.25 будет сбор у входа в плутоний. Нам его показывали - с виду обычный сарайчик, но внутри - вместительный лифт. Так мы спустимся в помещение над плутонием, где пройдем медосмотр, и нам поставят прививки от гриппа, эпидемия которого захлестнула эти края. Руди переговорил со мной лично - он обещал быть мне чуть ли не отцом и сказал, что я могу подходить к нему, в здание городского управления, в любое время. Лиз необычайно счастлива - она призналась мне, что, как только узнала о Плутонии, ее мечтой было посещение этого города-мечты. Такой вот каламбур. Жена выглядела слишком похорошевшей, так что я невольно вспомнил платок, а также факт ее отсутствия полночи. Надо бы узнать, на какие такие посиделки она ходила.
   Видел недавно в толпе Николь, она меня также заметила и поздоровалась. Эх... я запер свои чувства на замок и решил, что никогда в общении с ней не выйду за рамки приличия. Что ж... буду помнить эту голубоглазую блондинку как случайную знакомую, с которой разговаривал пять минут. И ничего более. Надо идти - Лиз вышла заранее. Пора догонять.
   Точно удалю дневник".
   Двери лифта открылись. Лиз, Патрик и Фрэнк вышли. Уже было два часа пополудни. В лифт пускали только семьями в порядке живой очереди. Они измучились ждать, а Фрэнк усомнился в происходящем - ему на миг показалось, что все это розыгрыш и вот-вот из ниоткуда возникнет клоун и скажет, что идет съемка скрытой камерой, как это было принято в старые добрые времена. Но клоун не появлялся, зато в холле их ждал приятный мужчина в белом халате и разъяснил, что будет происходить дальше. Лиз должна была идти направо, в женское отделение, Фрэнк - налево, в мужское, а Патрик - прямо, в детское отделение. Мужчина взялся сопровождать Патрика, который, почувствовав себя неуютно, испугался и наотрез отказывался идти по темному коридору один. Лиз и Фрэнк попрощались.
   Фрэнк прошел по коридору налево. В его конце был всего-навсего два кабинета. Он постучался в одну из дверей и приоткрыл ее.
   - Входите! - раздался властный женский голос.
   Фрэнк послушался. Он побаивался всего окружающего, в особенности в него вселял страх витающий в воздухе запах больницы.
   Помещение было просторным. Кругом все выкрашено в белый цвет - никаких других цветов или даже оттенков белого не встречалось. За столом сидела молодая привлекательная женщина лет двадцати пяти и что-то писала.
   - Проходите, садитесь на кушетку, раздевайтесь. Ваши одежда и вещи Вам больше не понадобятся, - произнесла она мягким и в то же время не терпящим возражений голосом.
   - Не понадобятся? - тревожно переспросил Фрэнк.
   - Не волнуйтесь, я не то имела ввиду. Вещи мы отдадим по Вашем прибытии в Плутоний. Одежда изготовлена для Вас новая, точно по мерке.
   Фрэнк глупо качнул головой.
   - Раздевайтесь.
   Фрэнк снял все, кроме нижнего белья.
   - Я готов.
   Медсестра поднялась с места и критично на него посмотрела.
   - Догола раздевайтесь.
   - Как, и это.... ээээ... снимать? - он в недоумении показал на плавки.
   - Да. Снимите и зайдете в камеру осмотра, - улыбаясь уголком рта, она указала на огромную белую капсулу в центре помещения.
   Фрэнк повиновался. Дверь в капсулу сама отворилась и сама же захлопнулась. Он постоял на холодном полу, оглядываясь вокруг, пока не услышал команды.
   - Наденьте электроочки.
   Фрэнк выполнил указание, надев висевшие в воздухе на уровне его глаз электроочки белого цвета с серыми стеклами.
   - В данный момент проходит проверка деятельности Вашего мозга и органов чувств - все с помощью электроочков. Они считывают сведения о Вашем организме, обмениваясь сигналами с наносистемой. Серые стекла затемняют вспышки работающих окружающих Вас приборов - они встроены в стены капсулы. Мы проверим Вас с головы до пят, от самых затаенных уголков мозга до центральной нервной системы. Не волнуйтесь - Вы даже ничего не ощутите.
   Прошло минуты три. Вновь слышен голос медсестры.
   - Снимайте электроочки. Можете выходить из капсулы и одеваться.
   Фрэнк диву давался: никогда ничего подобного с ним не происходило. После завершения процедуры медсестра дала ему лист, сплошь исчерченный цифрами.
   - Проходите в соседний кабинет, - она улыбнулась и указала на дверь.
   Фрэнк неуклюже натянул голостопник и боязливо проследовал в следующий, настолько же белый кабинет. Там его ждала другая медсестра, настолько похожая на предыдущую, что Фрэнк усомнился, не близнецы ли они. Обе брюнетки, обе одного роста, у обеих одинаковые черты лица. И манера улыбаться - уголком рта - одна и та же.
   - Входите, - и голос был абсолютно такой же. Медсестра плавным движением руки забрала у него лист и поместила в устройство, напоминающее сканер. Короткая вспышка - и устройство выплевывает лист в дыру, в находящееся под ней мусорное ведро.
   - Садитесь на стул, закатайте рукав левой руки.
   Фрэнк послушно закатал рукав и приготовился. Он беспокойно смотрел на то, как медсестра сначала что-то набирала на воздушной клавиатуре, а затем подошла к какому-то аппарату, встроенному в стену. В бреши в стене появился черный предмет вроде толстого карандаша с колпачком.
   - Готовы?
   - Да-да, - поспешно, оправдывающимся голосом сказал Фрэнк, - простите, а это что? Прививка?
   - Да, - исчерпывающе ответила медсестра и подошла к нему с "карандашом", - это шприц.
   Тут до сознания Фрэнка медленно дошла мысль, стучавшая в дверь мозга до этого почти час. Какие прививки нужны, если у всех людей давно появились наносистемы? От какой такой болезни ставится эта непонятная прививка? Причем здесь грипп? Что это вообще за шприц, что в нем за вещество?
   Фрэнк поежился, нахмурился и, отвернувшись, вытянул левую руку. С детства он не любил больницы, и особенно все, что касалось шприцов, вен и уколов. Он недовольно смотрел в сторону, разглядывал идеально выбеленную стену, пока медсестра дезинфицировала. И тут он заметил тонкую черную полоску. И понял, что в стене находится дверь.
   Фрэнк почувствовал неладное. Он вскочил, оттолкнул медсестру, ударил в стену. Дверь открылась, в соседнем, длинном и просторном помещении он увидел трех человек в черном. Они укладывали в кресло предыдущего спустившегося сюда, мужчину по имени Уилл Мэрроу, с которым Фрэнк успел познакомиться. На него надевали шлем с многочисленными проводками. Из людей, спустившихся сверху, Уилл там был не один - два ряда кресел были полностью заполнены, третий ряд пустел.
   - Что это? - завопил Фрэнк. - Я не хочу сюда. Я приехал в плутоний, что все это зна...
   Он не успел договорить. Медсестра ударила его сзади по голове. Фрэнк рухнул на колени. Двое человек в черном выбежали из помещения и, затыкая ему рот, схватили за руки. Фрэнк упирался.
   Шприц вонзился в руку. По кровеносным сосудам потекла таинственная, холодящая жидкость.
   - Мммм... - пытался кричать Фрэнк, но все без толку. Однако он лягнул медсестру и, взмахнув ногой, вдруг... снес ей голову.
   - Вот урод! - выругался один из охранников и, подняв голову медсестры, сверкающую тревожным красным цветом, привинтил обратно. Фрэнк квадратными глазами следил за этой процедурой, наконец, ему пришло в голову вытащить шприц, что он и сделал. Жидкость влилась не до конца.
   - Он шприц вытащил! Герберт, заломи ему руки!
   - Черт с ним, все равно вырубиться!
   - Может, еще дозу вколоть?
   - Ты что, спятил, он же не выдержит! Бросай его на пол!
   Второй охранник послушно выпустил Фрэнка. Тот хотел подняться с колен и побежать, но, покачнувшись, упал на пол. Все вокруг поплыло, закружилось в безумном вальсе.
   - Ах ты черт, опять упала! - охранник, которого звали Гербертом, снова занялся головой медсестры, которая никак не могла удержаться на теле хозяйки. - Лучше мне помогай, что стоишь, ушами хлопаешь? Давай, Криса зови. Уж он-то вкрутит эту штуку, он отлично разбирается...
   И Фрэнк перестал что-либо ощущать. Казалось, все его органы чувств разом отключили. А сознание погрузилось в вечный сладостный сон...
   6.
  
   Муха. Муха на потолке.
   Фрэнк приоткрыл и левый глаз тоже. Муха не двинулась с места. Фрэнк поднял руку и протер глаза. Вдруг он ощутил незнакомый запах справа от него.
   Запах женских духов. Незнакомых духов.
   Фрэнк повернулся и увидел спящую жену.
   - Странно..., - сказал он и, нагнувшись, понюхал еще, - странно. Она никогда не пользовалась такими духами.
   Минутку... но какой же должен быть запах у тех духов, какими она пользовалась? Откуда он знает? И вообще, с чего он думает, что это не те духи?
   Он встал. Его не покидало ощущение, будто он находится не дома, но обстановка была точь-в-точь как в Мемфисе.
   Фрэнк уцепился за эту мысль. Что-то не так, но что? И... и почему он ничего не помнит? Не помнит, что было вчера. Не помнит, что было неделю назад.
   НИЧЕГО. Ничего не помнит.
   В нем только трепещет чувство, что все так и должно быть.
   Но он знает, как зовут его жену. Откуда? Ну да, конечно же, потому что он всегда это знал.
   - Лиз! Лиз! - позвал он. Жена поворочалась, затем, проснувшись, недовольно на него уставилась.
   - Фрэнки! Можно еще поспать? А-аа-аа, - и протяжно зевнула. И снова запах чужих духов.
   Нет, тут определенно что-то не так.
   Фрэнк прошел на кухню, затем в детскую, потом в зал. В итоге, не найдя деталей, за которые можно было бы зацепиться, он вышел на улицу.
   Ни души. Слева от него поднимается солнце. День обещает быть ярким и солнечным - на небе ни облачка.
   Стандартная улица. Но не такая, как в Мемфисе. Стоп... Мемфис... что-то знакомое, мелькавшее этим утром в его голове слово... что это за название? Штат? Город? Деревня? И почему эта улица странная? Ведь она такая, как и должна быть - длинная, с домами, четные по левую сторону, нечетные - по правую.
   Но в Мемфисе было иначе. В Мемфисе дома не были бежевого цвета. Они были красные, кирпичные.
   Фрэнк уцепился за это. Выходит, он был в каком-то Мемфисе. Сейчас улица другая, не такая, как в Мемфисе, и это ему неприятно. Значит, он не в Мемфисе. Но где? Что это за мир? В какой стране он живет? На каком языке говорит? Что вообще происходит?
   Из дома напротив вышел мужчина в халате. Он направился в гараж. Заметив Фрэнка, он подошел к изгороди, громко поздоровался и, улыбаясь, помахал рукой.
   Фрэнк зашел в дом. Лиз тоже встала и, сонная, в ночном белье, ходила по кухне.
   - Сходи в магазин - магнитоколдер пустой. Я пока сделаю сэндвичи.
   - Ага.
   Ноги сами привели его к супермаркету, который находился, как и всегда, в конце улицы. Интересно, почему все супермаркеты в Америке находятся в конце улицы?
   В Америке.... В Соединенных Штатах... что это за название? Государство? Страна?
   Фрэнк смутно догадывался, но не понимал. Он постоянно ощущал странное чувство, будто за ним кто-то следит. Мания преследования...
   - Что-нибудь еще? - его размышления прервала кассирша.
   - Да, вон тот батончик за шесть пятьдесят, - механически произнес Фрэнк.
   Кассирша обернулась, пошарила на прилавке, потом недоуменно взглянула на него. Он ответил вопросительным взглядом.
   - Вы имели ввиду за три пятьдесят?
   - Нет, я..., - Фрэнк пришел в замешательство. Он понял, что сказал фразу по привычке, так как привык к цене, - ах да, точно... странно, они дешевле, чем обычно.
   - Всегда стоили от трех до четырех фунтов.
   - Нет. От шести до семи. Я точно помню.
   Чернокожая женщина, стоявшая в очереди за ним, засуетилась.
   - Эй, мужчина, рассчитывайтесь быстрее. Я не намерена долго стоять в очереди.
   Весь день шел как бы сам по себе. Происходящие события тянулись своей чередой, ставя Фрэнка в тупик. Внешне все было как обычно, но его нутро не принимало окружающего мира. Что-то не так... Обрывки знакомого, частички какой-то архаичной, далекой от мира, в котором он живет, мозаики волновали его. Он спрашивал Лиз о ее воспоминаниях, она отвечала, что все всегда было так же, как и в этот день. Ничего никогда не меняется. Он спрашивал, помнит ли она свое детство.
   - Что? Детство? Что это? - в недоумении спросила она.
   - Когда ты была маленькой... ты помнишь?
   - Нет. Зачем помнить такую давность?
   - Помнишь, когда мы познакомились? Где и когда?
   - Это же было давно, Фрэнки! Какое это имеет значение? Важно, что мы любим друг друга! Так есть и так будет всегда, - механически говорила она. Казалось, она сама в это верит.
   "Всегда" - это слово раздражало его. С чего же все начиналось?
   День подходил к концу. Отвез Патрика в школу (Фрэнк плутал по улицам и едва нашел ее в незнакомом месте), работа с очень добрыми, улыбающимися и благосклонными коллегами, огромной зарплатой и нулем ответственности - нужно просто считать на бумажке и предоставлять никому, похоже, не нужные отчеты. Странно, но никто не следил за налогами. Окружающих вообще удивило, что Фрэнк знает слово "налоги" и то, что оно значит. Они прежде слышали его, но ни у кого не возникает хоть каких-то ассоциаций с ним...
   - Ну как же... налоги..., - пытался объяснить Фрэнк. - Их берут с доходов населения.
   - Ничего себе! Кто-то покушается на нашу кровную зарплату!
   - Государство... это оно собирает налоги. Многие уклоняются, и это неприятно.
   - Что значит "государство"? Кто его придумал? Мы живем в Америке. Сами по себе, - отвечали ему окружающие и поднимали его на смех - мол, мы разгадали твою глупую шутку.
   Вечером Фрэнк, Лиз и Патрик были у соседей. Барбекю... Мосли - поистине чудесное семейство. Брайан сильно понравился Фрэнку. Как ни странно, но он уверял Фрэнка, что они и раньше были закадычными друзьями. Фрэнк никак не может вспомнить.
   - С какого момента? Где мы познакомились?
   - Разве это важно, старик? Помню, мы раньше работали в одной фирме, так ты был начальником. Правильным начальником! Я тебя за это уважаю! Ну что, Фрэнки, еще разок, а? - Брайан, смешно подмигивая левым глазом, поднимал бокал вина.
   В какой-то момент, когда празднество по непонятному случаю перенеслось в дом, Фрэнку стало противно. Он вышел на свежий воздух. Темнело. Во всей округе - тишь да гладь. Никаких происшествий, никаких проблем, никаких экстраординарных событий. Жизнь идет медленным, будто установленным свыше ходом.
   Вдали бледнел пунцовый закат. Фрэнк прошел до детской площадке. Мягкий ветер колыхнул карусель и взметнул несколько светлых опавших листьев на черную землю. Фрэнк присел на качели. Он направил свой взор на темно-синее ночное небо, от которого веяло прохладой. Посреди неба одиноким фонарем загоралась луна. Одно светило уступило место другому.
   Стоп.
   Фрэнк всматривался в черную бездну, будто желая найти там отражение себя. Нет, не отражение он искал. А разгадку всех отчего-то мятежных мыслей. Фрэнк заметил, что и в небе что-то не так. Не так, как было в прежние времена, о которых он ничего не помнит.
   Лишь одно, желтоватое, светило находилось на темном потолке. Не было маленьких, знакомых сверкающих белым цветом пятнышек. Не было звезд.
   Фрэнк не верил своим глазам. На ночном небе не было видно звезд!
   И тут он вспомнил. Пришло время, и он вспомнил все. Все последние события, изменившие его жизнь. Вспомнил гибель Роберта. Знакомство с Рудольфом. Измену Лиз. Поездку в Плутоний.
   Плутоний - вот что это за место. Под землей нет звезд.
   Пустующий воздух округи поразил дикий человеческий вопль. Фрэнк кричал. Это был вопль памяти. Но его никто не услышал.
   Всю ночь Фрэнк не спал. Отныне он не мог и дотронуться до Лиз, потому как вспомнил об ее поступке. Ему казалось, что любовник и ее внезапное намерение поехать в Плутоний как-то связаны, но как - он понять не мог. Фрэнк вспомнил разговоры с Рудольфом накануне спуска под землю. Кажется, Рудольф говорил заглядывать к нему периодически и вносить предложения. Он говорил, что, если все будут работать сообща, то Плутоний станет лучше. Обманщик... Лжец... Что же они вкололи всем жителям Плутония? И почему он, Фрэнк Ховард Миллер, - единственный, кто вспомнил о прошлой жизни? Что с ним теперь будет? Фрэнк решил, что завтрашний разговор должен расставить все по местам. Он прожил здесь всего день, и этого ему хватило. Благо, Рудольф назвал номер комнаты - 211 - в городской Ратуше. Этот аферист думал, что он ничего не вспомнит. Что ж, посмотрим, кто кого.
   С такими мыслями Фрэнк засыпал.
   Утром следующего дня цикл повторился. Жена остается дома познавать азы кулинарного искусства, Фрэнк подбрасывает Патрика в школу, а сам должен ехать на работу. Но он, ориентируясь по карте Плутония, вызывая тем самым насмешки прохожих, едет на главную площадь, в Ратушу.
   Кажется, люди, работающие в городском управлении, также находятся в неведении. Но Фрэнка гложет мысль, что кто-то должен знать правду о Плутонии. Он сломя голову поднимается на второй этаж и стучится в комнату номер 211.
   Дверь открывает пожилая женщина.
   Секретарь Майла Тайлор, - гласил ее бейджик.
   - Простите, кто здесь находится? Случаем не Руди.. ой, Рудольф? - облизнув высохшие губы, спросил Фрэнк. Наверное, у него был глупый и растерянный вид, потому что Майла со смешком в глазах осмотрела его с ног до головы.
   - На двери написано, кто здесь, - критичным голосом ответила она.
   Фрэнк посмотрел на табличку. Какой-то работник департамента по связям с общественностью.
   - Здесь точно нет мистера Вайсса?
   - Вайсс? По-моему, он заместитель мэра. Вы его ищете?
   - Да, конечно же, его. Извините, что потревожил Вас. С утра весь в растерянности.
   - Мистер Вайсс находится на пятом этаже до конца коридора и направо.
   - Спасибо. Спасибо большое.
   Ругая себя за неосторожность, Фрэнк поднимается выше. Следуя указаниям миссис Тайлор, он направляется в конец коридора и сворачивает направо. Так и есть, этот Вайсс - заместитель здешнего мэра.
   Фрэнк поправил волосы, глубоко вдохнул и постучался. Затем открыл дверь.
   Человек с знакомыми чертами сидел и внимательно разбирался в кипах бумаг. Наконец, он обратил внимание на вошедшего и, сняв очки, взглянул на него. У Фрэнка появились опасения, что Рудольф - тоже жертва...
   - Руди? Рудольф Вайсс? Ты помнишь меня?
   Человек смотрел и непонимающе молчал.
   - Я - Фрэнк Миллер. Ну же, вспоминай! - Фрэнк подошел ближе и навалился на стол. - Мы сейчас находимся под землей, в Плутонии! Это проект... проект "Плутоний". Нас заманили сюда. Ну! Вспоминаешь?
   Фрэнк нервничал и часто дышал. Вдруг Рудольф, протерев очки, снова надел их и отозвался.
   - Очень неразумный поступок, Фрэнки.
   Его голос ничуть не изменился с тех пор. Все та же вкрадывающаяся в душу манера говорить.
   - Конечно, я помню все. Но зачем же врываться ко мне в кабинет, кстати, я тогда тебя обманул, ведь мой номер не 211, а 505. Так зачем же ты несешь смуту?
   Фрэнк был изумлен. Рудольф встал и заходил по комнате.
   - Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь. Мол, мы обманщики, мы - учредители Плутония - очень нехорошие люди. А ты копни глубже, Фрэнки. Доберись до сути. Зачем нам такие хлопоты? Зачем нам обманывать такое количество людей и запирать их под землей, да еще и самим заживо погребать себя? Зачем строить какие-то иллюзии, если можно просто избавиться от всех вас? Мы не бандиты, Фрэнки. Не какая-нибудь мафиозная структура.
   - Действительно... зачем Вам все это? - Фрэнк испуганно сел на стул. Он не мог дольше стоять - коленки дрожали, ноги подкашивались сами собой.
   - Помнишь, я говорил тебе про веру в человека? Так вот. Плутоний - это идеальное общество. Неужели ты это не прочувствовал? Ты видел здесь хоть одного патрульного или полицейского? Хоть одного бомжа или ворюгу?
   - Нет, - пролепетал он.
   - Скажи мне, Лиз счастлива?
   - Ммм...
   - Она счастлива? - крикнул Рудольф, так что Фрэнк вздрогнул. - Остальные люди счастливы?
   - Да, - промямлил Фрэнк.
   - Они не помнят о прошлом, но это временно. Через некоторое время они, как и ты, вспомнят о своем прошлом - у каждого индивидуума временные рамки разные, от дня до месяца. И они будут благодарить нас за то, что мы лишили их воспоминаний, накачали ложными ассоциациями. Поверь, Фрэнки, все ради их блага. За время их пребывания в Плутонии не случится ни одного разочарования. У них - благодаря нам - появятся новые друзья по всей стране. Потом они будут вспоминать все лучшее, что у них здесь было. Да, признаю, я не рассказал тебе о нашей уловке. Но сюрприз перестал бы быть сюрпризом, если бы не внезапность. Ты понял, Фрэнки? Я тебя не обманул. Мы не следим за людьми - нигде нет ни видеокамер, ни каких-либо киношных шпионов. Все жители города психологически и физически здоровы. Они находятся в полном достатке. На работе не устают. Каждый успеет отдохнуть на курорте у подземного озера. Все ради людского блага. Нам доставляет удовольствие делать людей счастливыми, Фрэнки. Почему же ты не веришь в нашу, в мою доброту?
   Фрэнк молчал. Он был сражен наповал и убежден окончательно.
   - Не советую тебе кричать на всех углах о правде. В данный момент она никому не нужна. В данном случае она мешает недолговечному людскому счастью. Но они ведь скоро все вспомнят - и, как и ты, Фрэнки, почувствуют подавленность. Потому что они поймут, что все это было только лишь сном. Но самым лучшим в их жизни. Поэтому... лучше не мешай никому. Радуйся жизни вместе с другими. Пожалуйста, можешь заходить ко мне - с удовольствием побеседую.
   - Руди... - еле слышно прошептал Фрэнк. - Руди... звезды... куда делись звезды?
   - А, это! Ты же должен понять, что их сымитировать сложнее, чем просто лампочки в виде солнца и луны. Да и кто о них вспомнит? Нет надобности.
   - Что?
   - Я говорю, звезды никому не нужны. Зачем им гореть?
   Фрэнк встал и задумчиво покачал головой.
   - Да... ты, похоже, прав. Спасибо, что объяснил, Руди. А то я уж боялся, что в Плутонии что-то нечисто.
   Рудольф усмехнулся и снял очки.
   - Заходи потом. Еще поговорим. Я многое тебе объясню. Как функционирует наша система, как мы справляемся с потребительскими проблемами, как организовываем...
   - Спасибо, Руди. Ладно, я пойду, - перебил друга Фрэнк и вышел из кабинета. Его мысли, казалось, были отуманены. Ну и дурак же ты, Фрэнки! Чуть было все не испортил. Хорошо, что Руди просветил тебя.
   Но все же, на дне души, осталось чувство неудовлетворенности. Чувство, будто все равно что-то не так, и Рудольф все врет. Но как доказать? Чему вообще верить - этому далекому и странному чувству или близкому и понятному Вайссу?
   Фрэнк вышел из Ратуши и смешался с толпой. Надо было спешить на работу. Но Фрэнку вдруг захотелось присесть на лавку и погрузиться в себя, оторваться от окружающего подозрительного мира.
   Он исполнил свое желание. Мимо него проходили такие разные люди, каждые из которых обременены минутными, абсолютно бессмысленными и формальными тяготами - и, тем не менее, они были счастливы. Типичные серые нагромождения зданий навевали унылое настроение - быть может, только ему. Напротив лавочки на площадке суетились маленькие ребятишки увлеченные игрой. Радостные и счастливые. Чем же куплено это счастье? Есть ли цена? Человек, сидящий на скамейке, неизвестно почему грустный, непонятный для остальных, взглянул на ярко-желтое солнце и синее, безмятежное и тоже счастливое небо.
   Лишь он один знал, что все это не по-настоящему.
   Так ему казалось.
   Часть вторая. "Идеальное преступление"
  
   7.
  
   Ждать...
   Фрэнк не любил ждать. Ему надоедал такой приторный образ жизни. Трудно сказать, как он отнесся бы к своему существованию, если бы не знал о прошлом. Но он знает - возможно, единственная жертва, которая знает правду о Плутонии. И Фрэнк всё ещё не мог определиться, стоит ли рассказывать эту правду окружающим.
   Он делал ставку на ожидание. Прошло вот уже две недели с первого дня жизни Плутония, но никто из знакомых ему жителей так и не вспомнил ничего. Фрэнк знакомился со многими людьми, старался войти в доверие, думая, что других, таких же как он, запугали. Но его попытки раз за разом терпели крах - никто не помнил, что происходило две недели назад. И Фрэнк часто по вечерам проводил время один, запираясь в подвале, записывая свои впечатления. Первое время он по ночам, страдая бессонницей, трясся в беззлобном бешенстве от сознания собственного одиночества. Люди вокруг него, как верно замечал Руди, были абсолютно счастливы и, похоже, не собирались выходить из состояния иллюзии. Они проводили время на бесполезной работе, честно думая, что вносят свой вклад в общественные дела, ходили друг к другу в гости, проводили вечера перед экранами телевизоров в процессе мирного созерцания любимых сериалов и передач.
   И все доводы Фрэнка, которые он пытался найти и находил, чтобы низвергнуть саму теорию Плутония разбивались об умение Руди убеждать. Каждый раз, когда Фрэнк заходил к нему, возникало ощущение, будто Руди уже знает его мысли и как будто подготваливает весь разговор наперед - настолько гладко и внятно он отвечал на все вопросы Фрэнка. И каждый раз Фрэнк выходил из кабинета друга в полной уверенности, что всё так и должно быть, что все счастливы, а он один выбился из строя, но это можно исправить ожиданием и терпением. Теория Плутония не то что падала, нет, она поднималась в его глазах. Фрэнк начинал с уважением относиться к создателям Плутония, боготворить их разум и молиться, чтобы время жизни в Плутонии продлилось еще хоть на один день. Он тоже постепенно становился зависимым, даже несмотря на воспоминания. Фрэнка убаюкивала окружающая обстановка. Никаких забот и проблем. Сплошные радости. И - одна из самых главных деталей - Лиз и Патрик были счастливы, как и остальные жители Плутония. И потому, глядя на их реакции и эмоции, Фрэнк блаженно киснул, лениво разваливался на диване и лишь изредка сонно озирался по сторонам. Так он стал проводить свободное время - без интересов, только подавайте кофе в постель.
   Но по ночам, бывало, он страдал, ибо часто во снах ему являлась прошлая жизнь. Ночь - единственное время, когда он не мог заткнуть обостренные чувства одиночества, правды, вины, и горести - сразу всё наваливалось на него. В снах ему приходила иная, предыдущая жизнь. Фрэнк сравнивал и видел, что эта жизнь лучше с точки зрения материальных благ, но то, как была создана эта новая жизнь, возмущало его. Уж лучше старая, привычная, с заботами и настоящими, не такими до тошноты пряными впечатлениями.
   Потрясенный, он утром шел к Рудольфу и повышенным тоном требовал каких-то разъяснений, но уходил очень тихий и спокойный, убежденный в вечности такого мироздания, в постоянстве этого общества.
   Но в один день всё перевернулось с ног на голову. Всё его притупленное иллюзией восприятие мира.
   Инертному сознанию нужна была встряска - и он её получил.
   Наступил двадцать четвертый день жизни в Плутонии. Фрэнк хотел зайти перед работой к Руди, но поздно встал, чуть перекусил и еле успел отвезти Патрика в школу.
   - Здорово, Ник! - он приветствовал своего коллегу. В департаменте финансового развития Города - так называлось место работы Фрэнка - они занимали средние должности и отвечали за расчет распределения товаров. Никакой практической деятельности они не совершали, а просто лишь считали поступавшие сверху цифры.
   В их конторке на четвертом этаже высоченного здания на площади святого Валентина работали еще трое: общая секретарь по связям с общественностью (название должности казалось Фрэнку каламбуром) Мария, начальник отдела негр Малколм и один из лучших друзей Фрэнка Эрик.
   Несмотря на острое чувство голода, Фрэнк энергично начал рабочий день. Он выполнил расчетную норму всего за три часа, помог разобраться в ворохе бумаг Нику и успел засветиться в соседнем отделе. Фрэнк без устали курсировал между кабинетами, улаживал все вопросы, решал проблемы. Как отмечали сотрудники, его за последнее время потухший взгляд вдруг снова загорелся.
   В коридоре он столкнулся с Малколмом.
   - Ну, Фрэнк, ты даёшь! За полдня и уже столько сделать!
   - Это случайно, - скромничал тот, - просто мы все отлично работаем как единая команда.
   - Но ведь у команды должен быть лидер, верно? - Малколм по-дружески потрепал Фрэнка по плечу и поздоровался с проходящими мимо. - Я долго думал, но ты не оставил шансов остальным. Сбегай на первый этаж, возьмешь себе заявку на отдых.
   - То есть? - изумился Фрэнк. - Отдых?
   - Отправляю тебя на озеро. Тебя ждут две курортные недели!
   Фрэнк потряс руку Малколму и удивленно, раскрыв рот, озирался по сторонам. Эрик отошел от рабочего места и поздравил его.
   Курортом в Плутонии назывались озеро, пляж и маленькая деревушка, удаленные от Города.
   - Нам определили всего одну путевку на отдел. Я подумал... вы с Лиз и Патриком отлично проведете время, - продолжал Малколм.
   - Спасибо, спасибо! Сегодня же заполню заявку, - Фрэнк дрожащими руками махал вокруг и был очень, очень рад - Лиз так долго ждала этого момента!
   Коллеги поздравили его. Фрэнк, опомнившись, вернул себе привычную скромность и, как ни странно, не увидел в глазах своих приятелей ни капли зависти. Они довольствовались малой долей везения. Вот он, Плутоний - полное отсутствие стремления к прогрессу или какому-нибудь улучшению. Тут же Фрэнк вспомнил о Руди и решил непременно еще раз с ним поговорить, но только не в этот обеденный перерыв - очень хотелось обедать. И ноги сами привели его к ресторану напротив.
   Фрэнк приметил со спины девушку и подсел к ней. Какого же было его удивление, когда он понял, что перед ним... Николь.
   Она улыбнулась. Он не знал, как начать разговор. И вдруг у него вырвалось само собой:
   - Привет, Николь!
   Теперь уж удивлялась она.
   - Добрый день. Мы с Вами раньше где-то встречались?
   Фрэнк понял, что выдал себя.
   - Откуда Вы знаете мое имя? - спросила Николь, откинувшись на спинку стула и продолжая улыбаться.
   - Я..., - он лихорадочно соображал, что бы можно соврать, - извините, я обознался... Я знал девушку по имени Николь, Вы точь-в-точь как она... очень похожи.
   - А... понятно, - задумчиво протянула она. - Это очень странно, потому что меня тоже зовут Николь.
   - А меня Фрэнк.
   - Очень приятно с Вами познакомится, Фрэнк.
   Он смутился.
   - Здесь не занято?
   - Но Вы уже сели, значит, занято, - так искренне и непосредственно рассмеялась она.
   Подошел официант, Фрэнк сделал заказ. Длилось неловкое молчание. Наконец, принесли блюдо. Он принялся как можно тише поглощать пищу, порой не дожевывая её и глотая кусками, исподволь следил за действиями Николь, а она пила коктейль и задумчиво смотрела в окно.
   Фрэнк находился в смятении и, вместе с тем, чувствовал себя необыкновенно робким и беспомощным, не в силах что-либо сказать, чем-нибудь ее заинтересовать.
   - Я Вас не замечал здесь раньше... Вы живете поблизости? - прокрутив в голове этот вопрос сотню раз, он все же осмелился задать его.
   - Нет, я живу на 34-й улице. А работаю на главной площади, в таком небольшом, старинном здании...
   - Да, я знаю. Я там бывал.
   - Мой муж и я работаем вместе. Сейчас он зашел в Ратушу, ему надо по делам...
   Фрэнк вдохновенно смотрел на нее, внимательно слушал, боясь дохнуть - настолько завораживал его ее мелодичный и нежный голос...
   - Этот ресторан - единственное стоящее заведение возле работы, где можно перекусить. Мне здесь очень нравится, такая уютная обстановка. И готовят отлично. Хотя я сама люблю готовить. Мне кажется, у меня есть навыки повара, - тут она снова засмеялась. - Да, я понимаю, Фрэнк, почему Вы так на меня смотрите. Смешно, в наше время - и быть каким-то поваром...
   - Нет, что Вы... - поспешно перебил ее опомнившийся Фрэнк, - это очень редкая профессия, ведь сейчас за нас всё делают роботы и машины. Человек не должен постоянно быть бизнесменом, чиновником или дельцом, он должен делать что-то, выбрать занятие для души... Это очень важно сейчас - не потерять души.
   Она качнула головой и снова посмотрела в окно. Фрэнк немного утолил чувство голода и отодвинул тарелку в сторону. Он любовался ею, и она не могла этого не заметить.
   - Мне кажется, Фрэнк, Вы немного не такой человек, как остальные, - вновь заговорила она. - Так высказываетесь о душе. Давайте поговорим... кое о чем.
   - Давайте, - с радостью согласился он.
   Вам... простите, я, возможно, задам сейчас глупый вопрос, но... Вам не кажется, что все окружающие люди слишком заняты пустяковыми делами... то есть, в поведении всего, что находится в нашем Городе, есть много странностей. Как Вы считаете?
   Фрэнк вздрогнул.
   - Расскажите на конкретном примере.
   - Как Вам объяснить... Во всём спокойствии, что царит в нашем Городе, есть что-то зловещее. Я чувствую себя незащищенной, даже с мужем. И я боюсь за собственную дочь. Еще мне кажется, что за внешним лоском что-то кроется... Я проверяла, куда идут отчеты, которые мы составляем, я пыталась узнать, что представляет из себя вышестоящая инстанция, управляющая Городом, но ничего не вышло - все отчеты исчезают на полпути к вышке, а о мэрах и высокопоставленных лицах ничего, кроме имен, я так и не узнала... И потом, меня порой, особенно ночью - ведь я боюсь темноты, будоражит страх. Страх неизвестности - ведь я плохо помню, как мы жили раньше, не знаю, что делается за пределами Города, не подозреваю, как устроено наше государство... Ведь, наверное, существуют и другие города... Но нам этого нельзя понять. Никто на это не обращает внимания, никто не задумывается о прошлом и будущем... Все захвачены водоворотом счастливых событий, словно специально подбрасываемых... меня не покидает ощущение неестественности всего происходящего. Вы заметили, что каждый день солнце светит одинаково, облака расположены тоже одинаково и лишь иногда смещаются в стороны. И ночью луна - тоже одинаковая. И распорядок дня у всех, почти у всех одинаков. И интересы, и отдых, и праздники тоже у всех одинаковые. Как будто Город сам определяет, как нам жить... Я говорю путано, верно?
   - Нет, нет, отчего же, - приободрил её Фрэнк. - Я понимаю. Мне знакомы эти ощущения. Как будто все окружающее иллюзорно... Как будто все происходящее - всего лишь декорации.
   - Да, да! - оживилась Николь. - Знаете, Фрэнк, а ведь мы с Вами похожи. Вот... Вы счастливы?
   Фрэнк думал несколько секунд, затем все-таки определился и ответил честно, решив от Николь ничего не скрывать. Ну или почти ничего - все-таки о реальности говорить опасно.
   - Нет, Николь, я... я не смею называть себя счастливым. У... меня, пожалуй, нет ничего, что могло бы напоминать о настоящем счастье.
   - У Вас ведь есть жена, как её зовут?
   Фрэнк, овеянный внутренним холодком, поёрзал на стуле.
   - Элизабет. У нас сын... Патрик. Ему девять лет.
   - Вот видите, а Вы говорите, что несчастливы...
   - А у Вас есть сын или дочь?...
   - Ах да, конечно, - вдруг оборвала дружескую ноту Николь и посмотрела на часы. - Извините, мне надо идти. На работу. К мужу.
   - Могу я надеяться на еще одну встречу? Вы завтра будете здесь обедать? - спросил он, дрожа внутри как в лихорадке.
   Николь кокетливо улыбнулась.
   - Конечно.
   Встала, взяла сумочку и вышла из ресторана.
   - Мммм... - промычал в ответ растерявшийся Фрэнк. Он потом еще долго наблюдал за ней, идущей по тротуару, прислонившись горячим лбом к приятной прохладе оконного стекла. Ориентиром для него было красное платье, выделявшееся из толпы серо-черных шебутившихся людских пятен...
   Их тайные встречи продолжились. Время обеденного перерыва стало их временем. Они обменивались мнениями, обсуждали происходящее в Городе, рассказывали друг другу о себе, делились какими-либо впечатлениями. Им было легко друг с другом. В ежедневных беседах они черпали внутренние силы, и этим помогали друг другу. Когда кто-то из них двоих не являлся на свидание, другой волновался и до самого конца перерыва ждал у двери ресторана.
   Фрэнк изменился. Внутренний огонь разгорался все больше. Он с удвоенной, а то и утроенной энергией принимался за все задания и начинания. И - самое главное - он обрел внутренний стержень, которого ему не хватало последние месяцы, даже тогда, в Мемфисе. Он загорелся идеей доказать Руди несостоятельность Плутония, а потом, быть может, бросить окружающим людям правду в лицо. И, за какое дело он бы не брался, перед ним всегда возникал образ любимой женщины. В нем не возникало ревности или злости за то, что они не могут быть вместе. Просто он был безумно рад, что мог дышать с ней одним воздухом, ежедневно общаться и любоваться её глазами, находить у неё нравственную опору, прикасаться к её рукам. Нравственный взрыв, произошедший в сознании, обнажил в нем умение утонченно и нежно любить...
   Миновал месяц. Никто из тех, кого знал Фрэнк, так и не вспомнил прошлого. Всё, или почти всё население по-прежнему думало, что живёт в Городе в неком государстве на планете Земля. В школах маленьких детей не учили ни истории, ни географии, ни биологии - только предметы с названиями "абстрактная арифметика" и "правописание". Даже зачатков чтения или литературы не преподавали. Ничего, что могло бы каким-то образом косвенно приоткрыть завесу тайны Плутония.
   А еще Фрэнк заметил, что все триста тысяч (Руди назвал такую цифру) жителей одинаково мыслят и ведут себя одинаково. То есть, в Плутонии не было молодежи, студенчества, не было и пенсионеров. Только средний класс, обыватели, люди от тридцати пяти до сорока пяти лет. И дети у всех - как на подбор - лет девяти - десяти. Все по шаблону...
   Утром первого дня нового месяца Фрэнк решил нанести визит Руди, так как не бывал у него очень долго, с момента встречи с Николь. Он долго обдумывал план ведения разговора и лежал в постели до тех пор, пока Лиз не позвала завтракать. Завтрак состоял из парочки бутербродов и сока со вкусом апельсина. Его жена так и не научилась готовить. Но дело было не в этом - он все больше ужасался тем мыслям о разводе, которые посещали его. Единственное, что связывало их - это сын. Лиз, конечно, обижалась на Фрэнка за то, что он отказывался от попыток завлечь его в постель и последние две недели пресекал всякое подобие близости, вплоть до случайных прикосновений. Вспоминая прошлую жизнь, Фрэнк вдруг понимал, что обходится с ней сейчас так же, как она когда-то с ним. Он пытался оправдаться и стать праведником в собственных глазах, но все его попытки были жалкими. Похоже, он возвращает должок своей жене. Фрэнка успокаивало лишь то, что между ним и Николь ничего не было. Пока.
   Новый день начался неудачно - Руди нигде не было. Серьезный разговор пришлось отложить до вечера. После четырех, как только закончился рабочий день, Фрэнк пешком добрался до Ратуши (благо, всего пять кварталов) и застал того, кого искал.
   Администратор сказала, что Рудольф Вайсс находится в кабинете Лео Бенэкера. Фрэнк знал, кто такой этот Лео - молодой мэр города. И потому ему было интересно познакомиться с тем, кому доверена его жизнь.
   Фрэнк постучал. Открыл ему незнакомый пожилой человек, поразивший своей огромной белой шевелюрой, глубокими морщинами, испещрившими щеки и холодными серыми глазами. Но, несмотря на то, вид у него был молодцеватый - чувствовалась спортивная подготовка.
   - Кто Вы? - резко спросил он. Голос у него был громкий, порывистый. Фрэнк почему-то испугался. Все-таки этот великан выглядел грозно.
   - Я... Фрэнк Миллер. В смысле... я хочу говорить с...
   За спиной этого человека он увидел блаженно развалившегося в кресле Лео, энергично ходившего по кругу Руди и еще двух незнакомых мужчин.
   - Уходите, сейчас совещание, - громогласно отрезал великан и хотел уже захлопнуть дверь перед носом у Фрэнка, но Рудольф заметил его и поманил рукой к себе.
   - Впусти его, Ян.
   - Но это же посторонний...
   - Уверяю тебя, он не помешает. Более того... господа! - Рудольф взял растерявшегося Фрэнка за плечо и провел к центру комнаты. Миллер заметил, как по нему скользнул недоверчивый и словно прощупывающий взгляд великана по имени Ян.
   Рудольф продолжал.
   - Разрешите представить Вам не совсем обычного жителя Великого Плутония, или просто Города, Фрэнка Миллера. Дело в том, что он помнит прошлое. Как и мы все. Фрэнк, это, я думаю, ты догадываешься, мэр Города Лео...
   Названный, не вставая с кресла, протянул показавшуюся изнеженной руку, и соизволил совершить рукопожатие. Потом Лео потянулся, зевнул и закинул левую ногу на правую.
   - ... а это Ганс, отличный парень. Знакомьтесь.
   Фрэнк понял, что это трудолюбивый, ответственный юноша. Непонятно почему, но у него за несколько секунд сложилось такое мнение о бойко вертевшемся, часто улыбающемся голубоглазом рыжем юноше. Имя у него редкое - Ганс. И рукопожатие - крепкое. Жизнь так и бьет ключом.
   - Здорово, Фрэнк, - сказал Ганс, перейдя сразу же на неформальный стиль общения. - Как тебе наше творение? Превосходно, верно?
   - Н-ничего, - промямлил Фрэнк и повернулся к Яну.
   - Вы уже слегка знакомы, - продолжил Рудольф, беря за плечо Яна и как бы успокаивая этого недовольного носорога. При мысли о носороге Фрэнк улыбнулся, захихикал и заставил покраснеть Яна. Его рукопожатие оказалось самым мощным. То было рукопожатие настоящего военного или командира, привыкшего держать в страхе своих подчиненных.
   - Ну и нужно представить еще одного члена нашего скромного коллектива, - Рудольф указал на погруженный в тень угол комнаты. Световые пляски заката сюда не доходили, а потому догадаться, что на стуле сидит человек, можно было лишь по смутному контуру и выступавшим ногам - настолько был неотличим от серого полотна стены скрывающийся человеческий контур.
   Фрэнк протянул руку, человек встал и пожал её. Скользкие они у него, эти руки, неприятные... Незнакомец показался самым уравновешенным из всех тех, кто находился в этой комнате - так Фрэнк рассудил по голосу и жестам незнакомца.
   - Мое имя... Впрочем, оно ничего Вам не скажет. Вы находитесь в комнате, где у всех редкие имена - Рудольф, Ян, Ганс, Лео. Мы с Вами - исключения, подтверждающие правило.
   - Так все-таки как Вас зовут?
   - Джек Айдоу. Как видите, ничего необычного. Просто Джек, - человек улыбнулся. Фрэнк тоже. Наступила неловкая словесная пустошь, тут же заполнившаяся натянутыми фразами и расспросами типа "Кто Вы такой" - это спрашивал Ян, "Кем Вы работаете и какую роль играете" - автор Лео, "Каким Вы находите Плутоний и что Вы думаете о затее" - экзаменовал его Ганс, "Расскажите о прошлом и Ваших сегодняшних ощущениях" - задал вопрос Руди и конец символическому допросу положил Джек. Он не задал ни одного вопроса, зато принялся рассказывать о себе.
   - Вам, Фрэнк, верно, хочется узнать о Плутонии больше, хотя куда уж больше?
   - Хочется. А что, вы все помните прошлое?
   - Да, - как-то небрежно произнес Лео.
   - Плу...
   - Плутоний - это великая вещь, - перебил Джека Ганс, и тому это явно не понравилось. Этот ретивый малый все время старался быть к Фрэнку ближе всех и завораживал своей непосредственностью в кругу относительно чопорных людей вроде Яна и Лео. - Нечто вроде культа, я бы сказал. Рудольф Вам должен был рассказать, что Плутоний- прообраз идеального мегаобщества, которое в будущем завоюет большое число сторонников и распространится...
   - Да, я рассказывал, - вклинился Рудольф, казавшийся среди своих коллег немного отрешенным, но в то же время довольным участью молчаливого мыслителя.
   - Ганс, не перебивайте старших, - остудил пыл молодого парня Джек. Тот виновато, на полном серьёзе наклонил голову, как будто сильно провинился и заслуживает сурового наказания.
   - Да, это верно, Ганс, остыньте - поддержал его Лео. - А то развели тут... у нас же культурное общество. Обо всем надо думать последовательно, не спеша...
   - Консервативное у Вас общество, как я вижу, - вложил своё усилие в общую краткую перепалку Фрэнк.
   - За такую концепцию поведения я и ценю Ганса и Лео, - высказался Руди.
   - Лео и Ганса, - поправил его мэр.
   - И всё же, Миллер, - в своей типичной манере - громко и в приказном тоне - произнес Ян, - решительно не понимаю, что Вам не нравится в концепции Плутония? Что Вам не нравится, повторяю свой вопрос!
   Фрэнк почувствовал себя как на экзамене.
   - Вы, наверное, завидуете, - не утруждая себя, нашел объяснение Лео, - всем людям свойственна зависть. Вот, умные люди, додумались до такой вещи, а Вы даже и не предполагали, что такое возможно. Общество без преступлений, без грехов. Рай, да и только.
   - А Вы считаете себя мэром Рая? - ехидно спросил Фрэнк.
   - Вообще-то, Вы не ответили на мой вопрос, - не стерпел длительного ожидания Ян. - И, кстати, я хотел Вас заполучить в союзники по одной важной теме, который мы как раз обсуждали с коллегами...
   - Ба, Ян, я Вас не узнаю! - встрепенулся Ганс. Чувствовалось, что из всех членов своеобразного "Ордена" именно Яна он уважал меньше всех и между ними существовала отнюдь не шутливая неприязнь. - Становитесь мастистым политиканом? Армии ни за что не должно быть, я уверен, всё всегда исправит человеческая благодетель!
   - Армии? - растерянно переспросил Фрэнк.
   - Ах, Ганс, брось эти свои штучки-дрючки в стиле Руди, - отмахнулся Лео. - Пока я у власти, никому ничего не грозит. Да, подайте мне пепельницу.
   Ганс послушно протянул предмет, и Лео, заметив, что никак не может бросить курить, смахнул пепел с сигареты.
   - Мои, как ты выразился, "дрючки", основаны на исследовании природы добра и человеческой психологии! - слишком резко для себя заявил Руди. - И прошу не прицеплять какие-нибудь грязные помыслы к светлой идее Плутония!
   - Не думаю, что наши с вами споры к чему-нибудь приведут, - встрял, долго выжидая удобный момент, Джек. - Тем более, Фрэнк не посвящен в эти проблемы.
   - Так посвятите меня, раз уж я оказался здесь, - обрадовался такой возможности Фрэнк и уцепился за нее, как за спасительную соломинку.
   - Вот именно! Я сразу был против появления нового человека, а этот его впустил! - Ян взмахнул кулаком и, помахав им в воздухе, чуть было не ударил по столу. Этим самым он вызвал смех у Ганса. Лео усмехнулся и раскашлялся от табачного дыма.
   - На мой взгляд, Фрэнк далеко не посторонний, - держал удар Руди. - Нестандартный человек. С ним интересно будет говорить, а то наш круг общения не расширялся вот уже несколько лет. И потом, он, как единственный, кто...
   - Давайте выслушаем основателя Города, - положил конец балагурным перепалкам Ганс и как-то по-лакейски взглянул в сторону Джека.
   - Позвольте... так это Вы основали Плутоний? Это Ваша идея? - оживился Фрэнк.
   - Вообще-то... это наша идея, но раз уж члены общества так говорят..., - картинно оправдался голосом этот скользкий Джек. - Да, меня можно считать отцом-основателем Города. Идеального Города. И верно говорит Ян, когда замечает, что Вам нечего сказать о недостатках этого проекта, потому что их нет!
   - Я так не думаю, - рискнул не согласиться Фрэнк, и Джеку это не то чтобы не понравилось - скорее "отец-основатель" воспринял такое заявление как неплохое соперничество. Завязался спор, плавно переходивший от одной сферы жизни к другой, от одного предмета к другому.
   В шесть вечера участники собрания общества, которое Фрэнк в сердцах обозвал "Орденом" (это название Джеку понравилось, и все остальные нехотя его приняли), разошлись по домам. Фрэнк узнал, что жены ничего не подозревают о деятельности своих мужей. Ему многое удалось узнать за этот вечер, но он чувствовал, что еще большее от него скрывают. Например, к таинственному вопросу об армии они больше в тот вечер не возвращались. И хоть ему было дозволено отныне заходить к любому из членов Ордена когда угодно, он всё ещё ощущал на затылке подозрительный взгляд самого колоритного и старшего члена собрания - Яна.
   Но Фрэнк видел собственными глазами, что в Ордене есть много разногласий. Главное, что они не такие уж и закадычные друзья, коими хотят казаться. Постороннему наблюдателю в лице Фрэнка оказались видны как на ладони все шероховатости во взаимоотношениях между главарями Города. Некоторые из них, такие, как Лео, ничего не хотят, кроме ежесекундного осознания собственной власти. Самые главные бюрократы... Впрочем, Ганс тоже хорош. Он, хоть и является наименее испорченным из всех, тоже не безгрешен - частенько строит из себя верного слугу. Рудольф как-то выпадает из всего этого, хоть и вырастил себе достойную смену в лице такого же "идейника" Ганса. Ян - типичный вояка. Они с Гансом не терпят друг друга. И весь этот балаган, в котором каждый клоун стремится показать себя краше всех, сдерживает Джек. Скользкий, непонятный тип, ничем себя за весь вечер не выдавший. Какой же он, этот "просто Джек"?
   Раньше Фрэнк думал, что верхушкой айсберга является Рудольф, но теперь понял, что он сам - только начало ниточки, ведущей к Джеку, а может, и куда повыше, хоть и кажется, что выше уже некуда. И ему, Фрэнку Миллеру, предстоит мало-помалу развалить Орден, распутать таинственный клубок загадок - не зря же он попал в этот Город, не зря же встретил Николь... По крайней мере, не затем, чтобы потерять её так скоро.
   8.
  
   Фрэнк и Николь гуляли в "парке", вдали от серых теней, унылой массой наполнявших улицы Города. "Парком" Фрэнк называл голое пространство возле недостроенных фонтанов, расположенных на окраине. Ганс рассказывал ему, что было принято решение остановить постройку фонтанов, так как они грозили стать местом скопления людей, предметом, толкающим на эстетическое наслаждение, которое структура Плутония не предусматривает. Не было в Плутонии и деревьев. Поэтому парк не мог существовать, это слово стало бесполезным, пустым звуком - и Фрэнк нашел, что можно обозначить этим словом. Тихое место, где редко бывают люди, где можно ходить кругами и вдыхать с трудом пробивающийся сквозь бетон запах чистой, родниковой воды. Исстрадалась, истерзалась душа Фрэнка. Не было природной вещи или явления, на которое можно было бы направить жаждущий красоты глаз. Только Николь напоминала ему о понятии "природы", напрочь искоренённое создателями Города. Джек забыл о существовании единства человека и природы, забыл о нравственном начале жизни, решив свести наслаждение людей к фальшивым, искусно подменённым физическим, примитивным ценностям. Уничтожил источники эмоций, изъял воспоминания, и как же после всего этого он смеет говорить, что за такими Плутониями - будущее!
   Фрэнк старался ненавязчиво убеждать Николь в существовании другого мира. Он выступал перед ней в роли фантазёра, и она искренне удивлялась тому, что в мифическом, придуманном Фрэнком мире есть необыкновенные цветы, горы, реки, снег, дождь и многое другое.
   - Что значит дождь? - спрашивала Николь. Фрэнк смеялся, она тоже.
   - На небе бывают тучи... таки большие, черные и серые скопления пара, они набухают, и пар превращается в воду...
   - Воду? Как интересно! Это Вы сами всё придумали, Фрэнк?
   - Да, - врал он.
   - А эти тучи... Они не могут быть в реальности, Фрэнк!
   - Отчего же?
   - Небо всегда синее-синее, всегда такое ... положительное. Ну, иногда оно чуть меняет цвет до светло-голубого, но чтобы черный...
   - Это еще не всё. С неба начинает капать вода...
   - Как? - нетерпеливо перебивала она его, играючи брала за руку. Боже, за эти прикосновения он отдал бы всё, что у него есть. - Неужели несколько ведер воды прямо сплошной стеной обрушатся на людей?
   - Случается и такое. И, Николь, это приносит бедствия. Города и поселки затопляет, приходится бороться с этим. Существуют специальные спасательные службы, которые эвакуируют людей из зон бедствия.
   - Но ведь у нас такого никогда не может быть, верно? Хотя... спасательные службы - это хорошая идея. Если человек случайно поскользнется, неудачно упадет, то ему будет куда обратиться. Получается, что мэр Лео у нас играет роль спасателя. Как только где-нибудь что-нибудь случается, он всегда приходит помочь человеку.
   Это было так. В Плутонии не было ни врачей, ни полиции, ни даже дворников - никаких социальных служб. И потому роль ангела-хранителя играл мэр. Фрэнк знал, что Джек считает это единственным недостатком своего детища. Да и самому Лео, вынужденному быть спасателем поневоле, порядком поднадоел такой порядок. Почти каждую неделю ему приходилось посещать подвернувших ногу или подавившихся зубной пастой.
   Когда разговор подходил к Ордену, Фрэнк старался обойти эту тему стороной. Он все еще боялся, что Николь, как только внезапно узнает правду, испытает сильнейшее психическое потрясение.
   - Вы всё так интересно рассказываете, будто на самом деле... - продолжала говорить Николь.
   - Но обычно бедствий бывает немного. В моих фантазиях дожди случаются по миллиону раз в разных уголках моего мира. Они совершенно безобидны, уверяю Вас. С неба, из туч капают маленькие капельки, размером не больше пуговиц на Вашем платье. А после дождя царит приятный запах свежести, вкус чистой сырой водицы.
   Он вертел её пуговицу, она смущалась.
   - Капельки засыхают, как только касаются какой-либо поверхности. Они могут засохнуть и в полёте. Вы можете утолять жажду - просто запрокидываете голову вверх и глотаете...
   Фрэнк наглядно показывал. И Николь с азартом смотрела наверх, на бездушно синее небо и ждала, когда её губы смягчит мокрая капля чудесного дождя, о котором ей только что рассказывал этот необыкновенный человек. И Фрэнк - тоже ждал. И ему совсем по-детски хотелось, чтобы действительно начался дождик.
   Однажды она спросила:
   - Почему мне так хорошо с тобой?
   И нежно, в то же время упорно посмотрела ему в глаза. Так они впервые перешли на ты. Фрэнк долго думал, пытаясь привести в порядок скопившийся в голове сумбур. Ему не хотелось отрываться от этого долгого поцелуя взглядов, когда они, остановившись у фонтана, смотрели друг другу в глаза. Фрэнк приблизил свои глаза к её глазам и сам не заметил, как его руки очутились у неё на плечах. Он боялся, что поцелуй губами прервет хрупкую гармонию их соединенных душ, и потому всего лишь обнял её, крепко обнял, и это казалось им обоим великим и странным, необычным поступком.
   Фрэнк понимал, что любит Николь всеми силами души. Её светлое лицо и способность к фантазёрству, такая же, как у него, умение взглянуть на вещи иначе, не так, как это делали все остальные, наконец, необыкновенная, чарующая улыбка и чистая, незапачканная душа были для него единственным напоминанием о том, настоящем мире.
   Но Фрэнк понимал также и то, что у них не будет счастья, пока между ними стоит страшное создание человеческого ума, психологическая бомба двадцать первого века - Плутоний.
   В глубине его сознания медленно созревал бунт.
   Ежедневные вечерние собрания Ордена не утоляли познавательные нужды Фрэнка. Пару раз он пренебрёг свиданиями (он называл эти удивительные встречи именно так) с Николь и в обеденный перерыв наведывался в Ратушу, к Лео и к Гансу. Из всех членов Ордена именно Ганс показался ему самым честным. Фрэнк заваливал его расспросами, и Ганс нехотя отвечал, но в большинстве случаев туманно и неопределённо - ведь его ответы могли косвенным образом помочь Фрэнку выбраться из Города, а этого Джек позволить себе не мог. Кстати, Джек последние несколько дней выглядел слишком озабоченным, видимо, в чем-то, неведомом Фрэнку, механизм Города дал сбой.
   Один раз Фрэнк решился на отчаянный шаг. Он считал свой план полным безумием, но решил попробовать пойти напрямик, а не обходными путями, как он это делал раньше.
   Это был сорок четвертый день жизни Плутония. С самого первого дня ничего не изменилось. Как люди жили в полном осознании счастья, так они и живут до сих пор.
   Фрэнк ушел из офиса в рабочее время около одиннадцати, сославшись на головную боль. Секретарь Лео отказалась его впускать в кабинет начальника - у того было совещание. Тогда Фрэнк силой прорвался к двери комнаты мэра и ввалился туда в верхней одежде, запыхавшийся, потный от напряжения. На него устремились взгляды сидевших за круглым столом людей. Из всего множества он узнал лишь четверых - самого Лео, Гари - одного из многочисленных заместителей, также знающего тайну Плутония, и еще двоих, наивных, как и обыкновенные горожане - Дональда, главу торгового департамента и Мишель - эта женщина как раз и принимала все отчеты, отправляемые отделом Фрэнка.
   Лео поднялся со своего главенствующего места. Он был очень удивлён.
   - Извините, сэр... он ударил меня, я не смогла задержать его, - обратилась к своему начальнику секретарь.
   - Дамы и господа! - начал Фрэнк, пользуясь ситуацией. Мне искренне жаль, что я нарушил атмосферу совещания, но появились жуткие обстоятельства, подвигнувшие меня на это.
   Эту часть своего планируемого выступления Фрэнк сочинил еще заранее. Дальше начинался сбивчивый монолог:
   - Я... Моё имя Фрэнк Миллер, я работаю в одном из многочисленных отделов, находящихся в подчинении у Мишель Бэрроуз... Так вот, почему я так поступил. Я хочу раскрыть Вам тайну, которую скрывает Орден.
   - Какой Орден? - спросил вдруг сидевший ближе всех к нему толстенький человек с усами. Фрэнк растерялся.
   - Да, Миллер, такого я от Вас не ожидал! - рявкнул Ян. Фрэнк его как-то не заметил. А, между тем, Ян был одет в яркий военный костюм.
   - Как Вы смеете нарушать общественный порядок и врываться к самому мэру города! А?
   - Я...
   - Нет, подождите, я хочу знать, что за Орден? - тоненьким голосом дал о себе знать все тот же толстяк.
   Вожжи управления ситуацией взял в свои руки Лео.
   - Извините за инцидент, многоуважаемые члены Совета Мэрии, сейчас мы выпроводим этого безумца.
   Что значит безумца? - спросила Мишель. Что-то громко буркнул Дональд, ещё несколько человек подняли шум и гвалт. Фрэнк приободрился и осмысливал ситуацию. Мэра, пытавшегося что-то кому-то объяснить, никто не слушал. Секундная паника охватила членов Совета.
   - Смир-рна! - завопил Ян, и это оказалось действенной мерой.
   Фрэнк начал первым.
   - Мы живем в ужасном Городе. Его имя Плутоний. Вы хотите знать, что такое Орден? Пожалуйста.
   - Фрэнк! - умоляющим голосом произнес Лео.
   - В Орден входят люди, которые управляют жизнями каждого из вас. Это Лео Бенэкер - мэр Плутония. Ян Куксвилл, бывший военный, советник мэра. Они сейчас присутствуют здесь. Некий Ганс, один из чиновников Ратуши. Рудольф Вайсс, человек, который и затянул мою семью в этот опасный проект. И...
   - Что за проект? - встрепенулся Дональд. Поднимался легкий шумок.
   - ... и Джек Айдоу, которого вообще нет в составе чиновников Ратуши, - повысил голос Фрэнк. - Именно они придумали Плутоний.
   - Говорите яснее!
   - Что это за сумасшедший?
   - Выгнать его!
   - Пусть продолжает!
   - Молча -ать! - зычный голос Яна прекратил базарные крики членов Совета.
   - Фрэнк, пожалуйста, прекрати..., - умолял Лео.
   - Нет! Пусть все знают! Простые горожане Плутония лишены воспоминаний. Они не помнят своего прошлого, не помнят, что было сорок четыре дня назад - именно столько существует Город. А раньше вы все были обычными жителями планеты Земля, чудесной планеты. Мы жили в гармонии с природой, да, с природой! Было и такое понятие. Природа - это всё, что нас окружало и давало нам вдохновение, энтузиазм, питало нашу веру, наконец! Деревья, реки, океаны, горы, пустыни, снег, лёд... Сейчас же у нас всё это отнял Джек Айдоу и остальные члены Ордена. Долой их! Мы - в заточении! Мы находимся под землей! Давайте же найдем выход на поверхность и расскажем всему миру правду об этих негодяях!
   Последние слова были отчетливо слышны в воцарившемся молчании. Все внимательно слушали, и Лео, недавно такой самоуверенный, таял на глазах.
   - Вы уволены, Фрэнк! - прошипела Мишель, эта грозная "акула бизнеса". - Устраивать дебош в кабинете начальника всех начальников - не кажется ли Вам это... ммм...
   - Хорошо. Пусть я уволен. Но слова мои, еще раз говорю, - не пустой звук! Они сеют зерно сомнений относительно этого лживого Города. Они пробуждают в Вас утерянную духовную сторону!
   - Фрэнк, давай выйдем, - неожиданно предложил ему Лео. Он согласился.
   В пустынном коридоре произошла короткая перепалка.
   - Ты что себе позволяешь? - напустился на Фрэнка мэр. - Устраиваешь истерику прямо у меня в кабинете!
   - Я всего лишь сказал этим людям правду! Я понял, Лео! Я должен поведать всем правду. Раз я всё вспомнил, я должен открыть им глаза. Это моё предназна...
   Тут он получил кулаком в лицо. Потом еще раз. Затем в живот. И упал на вычищенный до блеска пол.
   - Что? Думаете, удастся убрать меня? Заткнуть мне рот?
   - Ты пачкаешь все, к чему прикасаешься, - шипел Лео, глядя на то, как кровь капает из царапины на пол. Фрэнк поднялся и, тяжело дыша, продолжил говорить.
   - Нет, я не замолкну!
   - А убрать тебя еще не поздно, Фрэнки... Придумаем какой-нибудь несчастный случай. А то ты нам все планы портишь.
   - Может, поподробнее о Ваших планах?
   Тут рядом с этими бранящимися людьми словно из-под земли вырос Ганс, прибежавший из своего кабинета на зов секретарши. Ян тем временем успокаивал членов Совета.
   - Что случилось, Лео? - сморкаясь, спросил Ганс. - Ты велел мне приходить когда угодно, и вот я здесь. Твоя секретарша позвонила и сказала, что Фрэнк сорвал совещание.
   - Ах вот как! Гансу можно приходить хоть когда, а мне, такому же члену Ордена, даже о планах знать не дозволено! - возмутился Фрэнк.
   - Ты никогда не был и не будешь настоящим членом Ордена, слышишь? - рычал свирепый Лео. - Ты никогда не выберешься отсюда, понял? Тебе не удастся поднять восстание! Неудачник!
   - Посмотрим, кто кого! Я одолею эту машину! - кричал Фрэнк. К ним выбежали члены Совета и внимательно наблюдали за спором. - Сегодня рано утром я разнес листовки. В них говорится о том, что такое настоящий Плутоний! В пять вечера состоится собрание народа на площади, перед фонтанами. Я им расскажу правду. Вы все поняли? Поняли, что обмануты вот этим человеком!
   И он ткнул пальцем в Лео. Тот стоял с каменным выражением лица, но глаза его обещали Фрэнку скорый и непременный реванш.
   Этот день был триумфом Фрэнка. У фонтанов собралось немало народу - несколько сотен человек, которые, как и Николь, терзались сомнениями относительно правильности устройства их общества. Люди, подозревавшие Город в свершении чего-то очень страшного. И Фрэнк, приготовивший речь заранее, выстрадавший её в бессонных ночах, говорил с азартом, с пылкостью, с вдохновением, рожденными присутствием Николь, с блеском, которому позавидовал даже Рудольф. Он, кстати, был единственным членом Ордена, кто находился там, в толпе, и внимал оратору - Фрэнку, стоявшему на постаменте для статуи, которую так и не решились туда водрузить. И на мгновение Фрэнку показалось, что даже Руди готов идти за новым лидером.
   Жребий брошен, - мысленно произносил Фрэнк по дороге домой. Теперь его не смогут убить или сделать с ним что-либо противозаконное. Это подстегнет людей. И его сегодняшний ораторский подвиг - первый удар по механизму Плутония.
   Лиз не нравился его поступок. Но она не стала корить мужа за вылет с работы и драку с мэром Города, а всего лишь сказала, что к ним около получаса назад заходил некий мужчина, представившийся Джеком, и искал его.
   Фрэнк не обратил на это внимания. Он был морально опустошен и, обессилевший, упал на кровать. И не вставал до утра - настолько крепок был его сон.
   Явившись в офис, он обнаружил, что Мишель отменила свой приказ и разрешает ему продолжить работу. Казалось, день складывается как нельзя удачно, и Орден не предпринял ничего, чтобы обезопасить себя от новых нападок Фрэнка. Но не тут-то было.
   Вечером Фрэнк столкнулся у двери своего дома с поджидавшим его Джеком. Эта встреча была неожиданной - он совсем забыл о вчерашних словах жены.
   - Надо же! Сам Джек, можно сказать, глава Ордена, удостоил меня своим вниманием! Чем обязан?
   - Бросьте этот официоз, Фрэнк. Должен признать, что Лео погорячился, когда... ну Вы поняли. Болит?
   - Нет, уже нет. Так, царапина. Но... если бы он е был мэром, я бы ему ответил.
   - Ударили бы?
   - Конечно. Он - мерзавец.
   - Согласен, - проронил Джек, и Фрэнк удивленно нахмурился. - Лео... понимает лишь выгоду. Он не способен проникнуться духом Плутония. Не способен понять его суть. Зря я дал ему такую неограниченную власть. Боюсь, что это станет моей самой главной ошибкой.
   - О каких ошибках Вы говорите, Джек?
   - Вы не должны много знать, иначе станете слишком неудобным для нас. Кстати, поздравляю Вас со вчерашним блестящим выступлением. Вы говорили убедительно.
   - Спасибо.
   - И теперь, к сожалению, мы не можем убрать тебя, - прямо говорил Джек, смотря в глаза противнику. - Не можем даже осудить в глазах общественности - твое имя слишком на слуху. Кстати, ты счастлив быть в зените славы?
   - У нас с Вами разные понятия о счастье. Люди должны...
   - Вот! Наконец-то Вы поняли это.
   Фрэнк был совсем сбит с толку такими крутыми виражами разговора.
   - Но... помни, Фрэнк, у нас всегда найдется способ сдержать тебя и твой порыв справедливости. Помни - каждоё твоё слово, каждая интонация, каждое движение глаз фиксируется... И про Николь мы тоже знаем. Если с ней станет плохо, никто не заподозрит. Мы всё про тебя знаем.
   Фрэнк сжал губы и с ненавистью смотрел на ухмыляющегося типа. Он не знал, куда потратить энергию злости, и потому, даже не попрощавшись, захлопнул дверь прямо перед носом у Джека.
   Тот еще раз что-то пробурчал себе под нос и как бы для успокоения повторил:
   - Я рад, что мы нашли общий язык. Мы всё знаем, Фрэнки. Всё про тебя знаем...
  
   9.
  
   Близился новый, 2048-й год. На поверхности день за днем набухали снежные сугробы. А в Городе царило вечное лето. Вентиляционная система работала безупречно. Духота, наполнявшая воздух вечером, незаметно исчезала к утру. Ветра в Плутонии не существовало. Порой Фрэнку не хватало свежести, он мечтал о стремительной буре с грозой - так, чтобы содрогнуться от грома до самого сердца и открыть свое тело проникающему холоду ветра.
   Ему снилась буря. Она поглощала его словно мертвое распростертое тело, лежавшее на плоском камне посреди скалистого ущелья. На горизонте веером сверкали молнии, то расходились в разные стороны, то собирались вместе и накладывались друг на друга. Черная пучина властвовала сонным телом Фрэнка, подхватывала его, играла с ним. Темное облако то отпускало его на землю, то гневалось и уносило особенно высоко. Орлом взмывал он к грозовой черни. Один раз стихия совсем забыла о нем и бросила - тогда Фрэнк упал на острые камни на дне ущелья. Он был охвачен мерзким чувством, будто ему обрезали крылья, и он никогда не сможет больше взлететь. И вот, Дух неба, призрачное существо, воплощение легкости и ужаса, спустилось к нему с небес. Оно указывало путь из ущелья - путь к спасению. Но Фрэнку не хотелось покидать этот край - он желал воспарить еще раз, хотя бы один раз...
   Сумрачное небо превратилось в выбеленный потолок, молчаливый Дух обратился в противно жужжащую муху, а ущелье просто испарилось.
   Фрэнк по утрам, когда просыпался слишком рано, наблюдал за этой мухой. Ему лень было подняться и убить её. Но она - муха - казалась ему какой-то странноватой. На еду не реагировала, просто носилась туда-сюда и всё время норовила залезть в рот, когда он что-нибудь начинал говорить. И каждое утро встречала его легоньким, но раздражающим жужжанием, сидя на потолке.
   Фрэнку сейчас было не до философии. Он прорабатывал детали своего плана. Плана по убеждению населения в том, что существует другая жизнь. Всякие там мухи не заслуживают большого внимания.
   Своими главными соперниками Фрэнк считал Джека и Лео. В особенности Лео - ведь этому заносчивому, но неопытному типу даны неограниченные возможности...
   Лео Бенэкер жил неподалеку от места работы - главного здания Городской Ратуши. Трудно сказать, что он чувствовал, когда с неохотою открывал глаза каждое утро и зарывался в одеяло. Это было и недовольство рутинной работой - все-таки, обязанности у его должности присутствовали. С другой стороны, это было и наслаждением - ведь, пользуясь практически неограниченной властью, ему данной, он сам мог бы отменить эти обязанности. Поначалу у него не возникало даже мысли о злоупотреблении полномочиями, но в последние дни он всё чаще предавался этим тревожным, преступным размышлениям. Единственное, что его сдерживало - это Джек, который, хоть и не признавал этого в открытую, являлся неоспоримым лидером Ордена. Когда-то, лет пять назад, Лео тоже был таким же старательным и работящим лакеем вроде Ганса, готовым подтереть нос хозяину, но теперь он многое понял. В дружбе неизменно один человек стоит выше другого. И Джек стоял выше их всех. И Лео придумывал объяснения своим будущим поступкам, и остановился на одном, показавшимся ему наиболее перспективным: он скажет Джеку, что делает всё это во имя улучшения Плутония. Ведь Джек, как и Руди, верит в Плутоний сильнее, чем во что-либо другое.
   Лео стал чаще смотреться в зеркало, ибо ему казалось, что изнутри он просто выгорел, остался лишь пепел. Он хотел убедиться, что внешне этого незаметно. У него были все причины опасаться за свой рассудок. Паутина лжи, которую он сам же и рождает, как паук, вот уже два последних года, оплетает всех, с кем он общается, кроме членов Ордена. Даже его собственная жена не знает правды. Она так же, как и остальные, думает, что Город - это весь существующий мир, и что он в нём счастлива. Эх, да какая она ему жена? Джек поставил непременным условием проживания в Плутонии существование здоровой, крепкой семьи в виде мама, папа, ребенок. А Лео не был женат. Вот и соблазнил он одну красотку. Думал, что любовь потом придет, но не пришла. Да и сынишка его - тоже фикция. Просто спёр он какого-то мальчугана, потерявшего в магазине маму... Оказывается, ребенок с милой рожицей и красотка с прекрасным телом не есть формула успеха. Но что делать, если он, Лео, привык получать всё, чего хочет? Он сказал Джеку: "Может, сделаешь меня в Плутонии главным?" - и Джек сделал. Он, будучи еще семнадцати лет, говорил отцу: "Пап, купи мне авто, а?" - и отец купил. Всё, что он просил, требовал - всё делали. Кроме одного раза. И после этого раза Лео понял, что не всего можно добиться. Любви, например.
   Нервный стресс накатывал на него волнами, одна за другой. И когда Лео по пути на работу увидел нечто, он не удивился, подумав, что это есть бредни.
   Но это было наяву.
   Час был не ранний. Люди, наводнявшие потихоньку Главную площадь, толпились у Доски объявлений, прямо у статуи мэра (тоже, кстати, изготовленной по его просьбе). В толпе царило молчание. Затишье перед бурей.
   Спешившие на работу горожане видели неестественное скопление людей, и направлялись к стенду. И тоже - замирали. Лео подошел поближе. Ничего нельзя было увидеть. Он расталкивал толпившихся, пробираясь к предмету всеобщего интереса. И у тех, кого он, механически извиняясь, отодвигал, у тех глаза были полны слёз ужаса.
   Лео наконец вплотную подобрался и увидел нечто.
   На стенде, распятая кухонными ножами, висела голая, только лишь в нижнем белье женщина. Обезображенная, изуродованная женщина с остекленевшими глазами. С перерезанными венами. Лео боялся дотронуться до нее. Он боялся даже подумать, реально ли то, что он сейчас видит, ибо знал ответ. Самое главное - он боялся!
   На теле жертвы кровью было выведено:
   Я ОБЪЯВЛЯЮ СТРАХ
   Лео не знал, что говорить. Он растерялся. Будь он в обычном обществе, он бы вызвал сейчас полицию. Но полиции в Плутонии не было! Лео не знал, как ответить на десятки обезумевших взглядов, обращенных к нему. Люди это поняли.
   И тут толпу охватила паника. Кто-то рыдал, кто-то бежал прочь, кто-то валялся по земле в конвульсиях, кто-то закричал. Вслед за одним начали кричать остальные. Все закричали. И Лео, у которого от страха пересохло горло, который не знал, что будет дальше, тоже решил закричать. Но не смог - изо рта вырвались тихие шелестящие звуки.
   Впервые в Плутонии человек пал от руки человека.
   Жителям предстояло понять значение этого слова - "убивать".
   Лео отменил все слушания и совещания и вызвал членов Ордена. Они собрались в его комнате, секретарю было приказано никого не впускать. Джек выглядел сонным и недовольным. У Яна на лице царила решительность. Ганс выглядел растерянным, подавленным и слишком часто посмеивался. Лео был молчаливее обычного. Рудольф наоборот - твердил нечто бессвязное и бился в словесной лихорадке. А Фрэнк пытался хоть что-то понять и внимательно наблюдал за каждым членом Ордена.
   - Надо что-то делать..., - вносил положительную нотку в загробное молчание Руди. - Я еще раз повторяю: надо это прекратить. Как вообще такое могло произойти? Этому... какое-то объяснение. Надо найти объяснение этому недоразумению. Кто-то же должен понести наказание! Кто-то же ... ммм... убил её!
   - Предлагаю начать оперативно-розыскные мероприятия с установления личности погибшей, - высказался наконец Ян. - Узнаем имя жертвы, имя мужа и ребенка. Затем попытаемся установить алиби её друзей, приятелей. Установим местонахождение каждого из них.
   - И кто это будет делать? - усмехнулся Рудольф. - Ведь у нас никого нет - ни криминалистов, ни полицейских, ни медиков, ни следователей. Неужто ты сам всем этим займешься?
   - Какую меру наказания нам придется установить? - встрепенулся Ганс. - Нельзя, чтобы такое повторилось. Нельзя, нельзя...
   - Не надо паниковать! - словно раскат грома прозвучал голос Яна. - Не надо делать то, что он написал! Прибить психа - и дело с концом! Чем быстрее, тем лучше. Предлагаю поднять все системы слежения!
   - Значит, все-таки система слежения существует, - подхватил эту мысль Фрэнк. - А вы мне ничего не рассказывали. Не пришло ли время? Может, пора раскрыть все тайны Города?
   - Меньше знаешь - лучше спишь, - отрезал Лео.
   - Не нужно, чтобы знал кто-то посторонний! - сказал Ян.
   - Это неправильно, Ян. Наоборот, необходимо предупредить людей, позволить им узнать часть правды. Пусть они присматриваются друг к другу и - вдруг сработает! Они сами вычислят среди них убийцу. Он же должен себя чем-то выдать, - протестовал Рудольф.
   - Он слишком умен. Слишком умен - раз мы его не вычислили заранее, - вставил Ганс.
   - А я считаю, что преступник, вернее, убийца, - это кто-то среди нас, - вымолвил Лео. Вновь воцарилось молчание.
   - Почему? - спросил встревоженный Ян.
   - Тот, кто нашел выход, как обойти систему слежения. Тот, кто знал, как посеять страх в толпе. Взгляните вокруг - работа стоит. Чувство счастья улетучилось. Люди боятся выйти из дома. Они боятся незнакомцев. На улицах стало пустынно. Жители боятся. Боятся погибнуть! Надо снять этот страх. Надо создать необходимый штат сотрудников и, найдя, публично наказать убийцу.
   - Вот! Я согласен с мэром! - обрадовано воскликнул Ян. - Наилучший выход из положения!
   - Мне кажется, я знаю, кто это сделал, - заявил вдруг Фрэнк, в упор смотря на Лео.
   Все прислушались к нему.
   - Это ты, - обратился он к мэру.
   - Что? - вскрикнул тот и вскочил с места.
   - Это и так понятно. Ты ведь хотел мщения, верно? Хотел отмстить мне! Доказать, что тебе можно всё, что любое твоё решение получит кредит доверия членов Ордена. Ты убил женщину, а сейчас, используя такой повод, хочешь создать регулярные войска. Это ведь тот самый вопрос об армии, так?
   - Так, - ляпнул Ганс, за что был удостоен уничтожающего взгляда Яна.
   - И загребешь меня в тюрьму. Как нестабильный элемент.
   Лео от бешенства замаха руками и накинулся на Фрэнка.
   - Ты не смеешь так говорить! Я ничего такого не хотел! Я не виноват, слышишь? Ни в чем не виноват! - истерически кричал он. Фрэнк попытался подняться с кресла, Лео вдавил его глубже. Ганс, метнув вопросительный взгляд в сторону Джека, бросился их разнимать. Рудольф заохал и начал возмущаться поведением молодежи, а Ян нахмуренно уткнулся в фотоснимки жертвы.
   Фрэнк ощупывал разбитую губу. Лео тяжело дышал и вытирал пот носовым платком. Ему в голову вдруг пришла блестящая мысль и он, дрожа от осознания только что совершённого поступка и со страхом озираясь по сторонам, начал её излагать.
   - Нет, Фрэнк, я тут ни при чем. Я понимаю, ты меня подозреваешь, так как я первый из членов Ордена обнаружил труп, но... но ты пытаешься свалить на меня вину не только поэтому. Это твоя вина. Ты хотел поднять бунт этим убийством. Хотел посеять страх. Ты так и написал: "Я объявляю страх".
   Фрэнк почувствовал, как всё у него внутри напряглось и сжалось, будто пружина. Лео приводил, как казалось, убедительные доказательства, и Фрэнк не выдержал - выбежал из комнаты вон. Он бежал к выходу здания, оглядываясь назад, в ожидании, что вот-вот его схватят и осудят перед толпой. Страх, что его настигнет и раздавит этот Городской механический зверь. И он почти поверил в эту нелепую мысль о том, что он и есть убийца.
   Пыль улеглась. После бегства Фрэнка вновь на несколько секунд восстановилась тишина. Её нарушила размеренная, методичная речь Джека.
   - Ну что, выпустили пар? Эх... Всё это бесполезно, господа. Пока мы не поймём, почему человек, мирный житель Плутония, стал убийцей, мы ничего не сможем сделать.
   - Но Джек, а как же наказание...
   - Ян, подожди с этим. Не это сейчас главное. Или вы что, собираетесь осуществить свои бредовые предложения о создании армии, полиции и так далее? Может, еще и судопроизводство введём? И сами будем вершить суд? Или хотите отдавать преступников на растерзание толпе? А уголовный кодекс? Как вы вообще собираетесь это реализовать, не говоря людям правды? Людям, которые боятся всех и которые подозревают каждого незнакомого - да и знакомого человека тоже. Вы не убедите их. Они верят только себе. И... и я предлагаю отбросить все эти рассуждения о силовом решении вопроса. Вы что, хотите обыскать каждый дом в поисках улик и доказательств? А какие у вас полномочия? И кто из вас окажется готовым ответить перед новоиспеченным судом, если посадите в тюрьму не того? Если ошибетесь? И, кстати, откуда вы возьмете охранников для тюрьмы? Как определите, сколько лет заслуживает тот или иной преступник?
   - Так что ты предлагаешь, поясни еще раз! - потребовал нетерпеливо ёрзавший Лео.
   - Я... признаю, что есть доля моей вины в этом происшествии. Ведь именно я по нашему плану должен следить за безупречностью работы системы. Но... не уследил. Обещаю еще раз просмотреть записи этой ночи каждого жителя. В любом случае, я склоняюсь к мысли, что убийство совершил тот, кто знает о Плутонии больше, чем нужно знать. А пока что... лучше распространять следующее мнение: убийца вот-вот будет найден, просьба не волноваться, но соблюдать некоторую осторожность в общении с незнакомыми людьми. И помните: человек, совершивший убийство, ненормален.
   - Почему? - дрожащим голосом спросил Ганс.
   - Нормальный не станет бросать вызов обществу в нашем лице. Возможно, он что-то знает об Ордене, но не отдает отчета своим действиям. Я боюсь, как бы он не оказался слишком неуравновешенным... маньяком.
   - Так что с полицией? - упавшим голосом задал вопрос Лео. - Могу я вынести указ о...
   - Нет! Ни за что! Тогда пошатнутся самые основы взаимоотношений между жителями Плутония! Никогда я этого не позволю!
   Помолчав, он закончил:
   - Мне предстоит понять мысли убийцы, то, чем он руководствовался, когда так поступал. Фрэнк... я сам с ним поговорю. Ганс и Ян пусть разберутся с родственниками несчастной женщины. Рудольф... убеди людей в том, что не надо бояться. И ты, Лео, тоже скажи свое слово. Помните, отныне жители Города мыслят иначе. Они боятся умереть, так как понимают, что защитить их некому. Если все начнут бояться,... мы получим еще нескольких психопатов.
   Орден сработал оперативно. Лео направился в телецентр Города и записал экстренный выпуск - "Объявление Мэра". Он предупредил людей о возможной опасности, попросил соблюдать осторожность в общении с незнакомцами, сказал несколько общих фраз. На месте составили договор: телевизионщики обязались показывать этот двухминутный монолог каждый час в течение всего следующего дня, вставляя его между сериями бесконечных мыльных опер. Рудольф зашел в издательство и на скорую руку набросал статью о произошедшем, где решил избежать подробностей убийства. Он так же ограничился в основном общими, но западающими в душу фразами. Ян вместе со своим личным помощником - Карлом, стареющим военным бульдогом, таким же, как начальник - начал осмотр места происшествия. Где-то достали оградительную ленту, расставили по периметру работников Ратуши, дабы избежать любопытства толпы, и досконально проанализировали место преступления. Было понятно, что преступник намеренно отнес жертву именно сюда - на самое оживленное место Города. Убийца бросил вызов, и Ян, ведомый инстинктом ищейки, стремился нанести ответный удар как можно скорее.
   Увы, убийца не оставил никаких следов, ни даже отпечатков пальцев. Зато удалось установить личность погибшей: она как две капли воды была похожа на Сару Бэйлл.
   Яну пришлось, оставив Карла осматривать тело в кабинете мэра, нанести визит её мужу.
   Плутоний формально был разделен на две части: Город и сельское пространство. Город представлял собой равномерное нагромождение зданий, а сельское пространство - голую территорию. Из общего ландшафта выбивалось только маленькое подземное озеро, возле которого располагался (километрах в сорока от Города) местный курорт - пара отелей, несколько кафэшек и отменный пляж. Именно в этом месте находилась семья в момент убийства Сары.
   Ян и Ганс добрались туда к вечеру. Муж, еще ничего не подозревавший, встретил их как можно лучше: заказал лимонад, несколько различных пицц и любимые пирожные. Мальчик, десяти лет, устроился на диване и с любопытством посматривал на молодого чиновника и старика в ядовито-зеленом костюме военного. Ганс не знал, чем заняться, пока муж Сары суетливо наготавливал на стол и пытался всеми силами создать атмосферу счастья. Он явно не был готов к такому приему, и ему даже совестно становилось при мысли о том, что придется сказать этому человеку... и как их поймет сын Сары? Сможет ли принять реальность? Ведь у этих людей в сознании нет понятия смерти...
   Ян подошел к окну и начал всматриваться куда-то вдаль - возможно, он пытался заставить себя любоваться заходом искусственного солнца, диск которого отражается в водах озера. Ганс вдруг ощутил прилив горечи и, не в силах больше держать в зубах печальные слова, схватил пробегавшего мимо с тарелкой мужа за плечо.
   - Она... Должен уведомить Вас, что Сара Бэйлл погибла сегодня утром... В общем, я сожалею, но Сара... Её убили.
   Раздался звон разбитого фарфора. Ян сжал кулаки но не пожелал обернуться. Мальчик сохранял любопытное выражение лица. А вот его отец, похоже, начинал понимать значение этой фразы - до него смутно доходил смысл слов...
   Ганс вглядывался в его лицо. Сквозь молодецкую кожу уже начинали пробиваться морщины. В глазах угасал огонек. Такие заманчивые, привлекательные голубые глаза. И губы, потрескавшиеся в уголках. И поросль на подбородке. Возможно, Сара любила это лицо. Любила очень сильно. А может, это была только иллюзия счастья. Так мокро, так противно на душе у Ганса.
   - Как? Когда? - дрожащим голосом спросил он. Он моргнул несколько раз, судорожно вздохнул и, опираясь на стол, медленно оседал на пол.
   - Ммм... сегодня утром. Мы не знаем, кто это сделал...
   - Как? Почему? Сара... Сара... Сара!
   Зов был явственно слышен за пределами отеля.
   Ганс наклонился к нему, тот оттолкнул посланца беды.
   - Может, Вам... Вам воды? Как Вы чувствуете? Всё хорошо? - начал суетиться он, не зная, как приободрить и поддержать этого человека.
   - Сара! - требовательно звучал голос.
   - Вам... помочь? Помощь нужна?
   - Не надо ничего, Ганс. Так всегда, - Ян повернулся и с безразличным взглядом проследовал в прихожую.
   - Откуда ты знаешь? - спросил Ганс у члена Ордена.
   - Знаю.
   Послышался хлопок входной двери.
   Мальчик глядел немигающими, наполненными слёз глазами на эту сцену и был готов вот-вот заплакать. Ганс не мог больше крепиться, он подсел к нему на диван и обнял, чувствуя, что это - единственное, что может сейчас для него сделать. Просто обнять. И мальчик тихо, про себя зарыдал у него на руках. Муж бесновался, он, протягивая руки вперед, к воображаемой жене, потянул на себя скатерть со стола. Послышался грохот посуды, треск шелка, всплеск воды. Неосознанными движениями он обернулся этой скатертью и бился в лихорадке. Ганс оставил мальчика на диване и, прикрыв балконную дверь, подошел к нему. Стало тихо - были слышны только слезы, никаких радостных криков с улицы. Муж взял его за руку и беззвучно шептал что-то губами. Наконец он сказал:
   - Сара... Ты видишь её? Неужели она... погибла?
   Ганс отрицательно покачал головой и попытался высвободить руку, но это было сделать непросто - обезумевший держал её цепко.
   - Почему? - только сейчас муж, смотревший все время куда-то в сторону, обратил свой взор на Ганса. Тот с брезгующим видом отвел глаза. Он не знал ответа.
   Ян ждал его снаружи, в дальнем конце пляжа. Ганс еле отыскал его, кидающего камешки в воду. И подсел к нему. Тоже начал кидать камешки. Так они и сидели некоторое время в неловких позах, выглядя со стороны смешными и удрученными в одно время.
   - А все-таки, у озера другой запах... более настоящий. Живой воды запах. Как считаешь?
   Молчание.
   - Поехали отсюда. Нам здесь больше нечего делать, - заключил Ян. - Миссия выполнена.
   Он встал и, отряхнувшись от песка, направился к шоссе.
   - Эй! - окликнул его Ганс. Ян остановился и подождал, когда подойдет напарник.
   Ганса настиг нервный срыв. В эту минуту он хотел многое высказать. Относительно лживой, настоящей миссии Плутония, которая сокрыта даже от них. То, что накопилось на душе за все эти проклятые сорок с лишним дней жизни в Городе под землей. Он хотел говорить в духе Фрэнка, взбунтоваться и низвергнуть всё это. Наконец, он хотел найти ответы на терзавшие его вопросы. Ведь они сделали далеко не все, что могли сделать.
   - Что? - спросил Ян, внутренне боясь этих вопросов.
   - Н-ничего, - протянул после долгой паузы Ганс и зашагал к трассе.
   Джек также сдержал свое слово и позвонил Фрэнку на домашний телефон.
   - Лиз? Здравствуйте, это Джек. Да, тот самый Джек. Вы узнали меня по голосу? Хм... ну, значит, у Вас хорошая память на голоса, - он пытался пошутить и развеять оттенок скорби в голосе Лиз. - Я хочу поговорить с Фрэнком. Да, если можно. Добрый вечер, Фрэнк.
   - Для тебя он, может, и добрый. Джек.
   - Перестань, Фрэнки. Не сердись на Лео - парень молодой, сгорает под грузом ответственности, хотя я не стану снимать с него вины за произошедшее. Выпустили пар, и ладно.
   - Зачем звонишь, Джек? Хочешь устроить разговор по душам?
   - Вот только не строй из себя маньяка.
   - Ты поверил Лео? Поверил, что я... тот самый псих?
   - Нет, конечно нет! Ты не тянешь на роль убийцы. Это... это кто-то другой, и задача Ордена состоит не в том, чтобы расколоться из-за происходящего, а в том, чтобы найти маньяка. Пока нет новых жертв. Он... он бросил нам всем вызов. И тебе, Фрэнки, тоже.
   - Спасибо, Джек, что снял с меня подозрения. Я... я тоже виноват перед Лео. Просто мы с ним никак не уживаемся.
   - Понимаю. Фрэнки, я хотел тебе сказать еще кое-что... можешь вернуться в Орден, когда пожелаешь.
   - А почему я не смогу сыграть в одиночку?
   - В одиночку против убийцы? Фрэнк, это очень, очень опасно! Возможно, что убийца, также, как и ты, как и все мы, знает о Плутонии правду.
   - Я и хочу с ним встретиться. Думаю, он будет хорошим собеседником. Пойми, Джек, ведь последний месяц я только и делал, что искал таких, как я... и не мог найти. И тут он объявился. Я хотел бы узнать образ его мыслей. То, что он чувствует. Быть может, мы - братья по чувству.
   - Не думаю, что это хорошая идея. В любом случае, будь осторожен.
   - Да знаю я. Не волнуйся, смерть мне не грозит.
   - Все равно, Фрэнки. Нельзя недооценивать врага. Не делай поспешных решений и необдуманных поступков. Трижды подумай, прежде чем что-либо совершить. Слышишь? Не надо подставлять себя.
   - Да знаю я все это. Кстати... когда вы его поймаете, что с ним станет?
   Джек не знал, как ответить на этот вопрос.
   - Нужно сначала поймать, - извернулся он и положил трубку, не попрощавшись. Внутренне он чувствовал, что Фрэнк непременно совершит какую-нибудь глупость. Такой уж склад его характера.
   В последние дни отношения между Лиз и Фрэнком стали налаживаться. Он позволял ей обнимать его и вслух размышлять о будущем. Фрэнк-то понимал, что все это только мечты, и будущего у них не будет никакого - ибо нет настоящего, не было и прошлого. Разговаривая с Лиз, он видел за её спиной призрак другой женщины, в сто, в тысячу, в миллион раз любимее и желаннее - Николь.
   В день убийства отношения вновь стали прохладными. Лиз не стала одевать броские, цветастые одежды и за весь день никуда не сходила. И ею овладел страх. Фрэнк, пришедший после собрания Ордена в трансе, не получил никакой поддержки - наоборот, его жена посетовала на отсутствие между ними каких-либо чувств и сказала, что, возможно, именно так и зарождается убийство. Лиз не до конца понимала, что произошло, ибо слышала рассказы своих подруг, но не видела мертвую женщину сама. Может быть, она не восприняла бы всё настолько мелочно: в каждом движении Фрэнка искала повода к ссоре. М-да, атмосфера идеальной любви в идеальном Плутонии давала трещину. Но Фрэнку отныне было не до критики Города и концепции его существования. Он знал, что сейчас в его поддержке нуждаются не только жена и сын, но и любимая, несчастная в браке женщина, о которой некому позаботиться. И он сделал выбор.
   Может быть, это и было необдуманным поступком, однако Фрэнк, через час после разговора с Джеком, направлялся к дому Николь. Он не знал, что скажет её мужу, как представится, он даже не планировал, о чем будет говорить, и как оправдаться, что он приходит относительно поздно - в Городе никто не бродил по ночам, и к девяти вечера на улицах становилось угнетающе пустынно.
   Дверь открыла сама Николь. Он увидел её заплаканное лицо. И у него вырвалось:
   - В чем дело, любимая?
   Она не была против его реплики. Она была рада видеть его - лицо тотчас же озарилось, преобразилось и похорошело.
   - Фрэнк! Привет, мы не виделись так долго...
   - Я... Извини, последнюю неделю я совсем погряз в делах, я... извини.
   Она жестом пригласила его войти. Они направились в гостиную.
   Фрэнк был поражен теплой обстановкой. В его доме никогда не царило такого уюта. Главенствующую роль всегда играла холодная, бездушная техника, а в доме Николь даже воздух, казалось, был наполнен чем-то необыкновенным, чем-то очень домашним, в чем была заключена настоящая, неподдельная жизнь - то лучшее, что он знал на поверхности.
   - Муж куда-то уехал... сказал, что его не будет до утра. Он попал в штаб по розыску убийцы, - Николь всхлипнула, - я одна осталась, Шэннон уже спит... хорошо, что ты пришел. По крайней мере, буду чувствовать себя в безопасности.
   Фрэнк качнул головой. Он понимал, что должен был начать какой-нибудь посторонний разговор, но не мог найти повод для беседы. И он глупо спросил, указав на портрет на стене:
   - А кто это?
   Николь улыбнулась и ответила:
   - Это мой папа. Он... я не помню о нем ничего, остался только этот портрет, и еще архивные фотографии... пойдем наверх, я покажу тебе.
   Они поднимались по лестнице, Николь продолжала говорить, а он очарованно слушал.
   - Ты знаешь, никто никогда у меня не спрашивал ничего подобного, даже Джордж... я нашла у себя в комоде коробку с фамильными фотографиями, не знаю, почему они были именно там, и как вообще они оказались... я плохо помню прошлое, вернее, ничего не помню, когда я была маленькой, например - это-то меня и тревожило в нашей жизни. Помните наши беседы в обеденные перерывы?
   - Как же, конечно помню. Я, наверное, никогда не смогу их забыть, - вторую фразу ,в отличие от первой, Фрэнк произнес шепотом, боясь нарушить речь Николь.
   Она достала коробку и принялась с увлечением рассказывать свои предположения и фантазии по поводу прошлого. Она с удивлением обнаружила, что выдумки Фрэнка о другом мире, о жизни с гармонией в природе могли быть реальными в прошлом, ведь на одной из фотографий был виден таинственный горный снег.
   Он спохватился в половине десятого. Пора было идти. Наверное, дома уже волновались.
   - Я... мне пора идти..., - вымолвил он, когда все до единой фотографии были обсуждены и спрятаны в коробочку.
   Николь вздохнула и взяла его за руку.
   - Фрэнк, я... я вижу, между нами что-то есть. Не знаю, что это за чувство, не знаю, нормально это или нет, но я... я люблю тебя.
   - Николь, если бы ты знала, как только я увидел тебя, я сразу же... сразу понял, что... что тоже люблю тебя.
   Они стояли слишком близко друг к другу.
   Секундой позже Фрэнк осторожно, стараясь ненароком не сделать больно, снимал ее платье. Такое необычное, прекрасно-красного цвета. Именно прекрасно-красного.
   Поцелуй. Долгий, страстный, полный счастья поцелуй. Настоящего счастья, какого Фрэнк не испытывал уже давно.
   Душевный порыв бесконечного вдохновения сразил их обоих, так что им казалось, что они с их чувством могут преодолеть любую преграду, могут пройти огонь, воду и медные трубы - и все благодаря такому возвышающему чувству, как любовь.
   И долго еще ночью были слышны их сдавленные стоны и теплое дыхание. Два человека, не подчиненные Городу, любили друг друга, и это было замечательно.
   Не одни они знали тайну такой страсти. В эту ночь их поцелуи, объятия, вздохи и взгляды принадлежали не только влюбленным.
   Холод, страх и жестокость за окном... Мерное, раздраженное постукивание по стеклу, никем не услышанное, и внезапная тень снаружи, никем не замеченная...
   За ними наблюдало вездесущее око...
   10.
  
   Светлое утро. Под одеялом было тепло, снаружи холодно. А на груди у Фрэнка было ещё теплее. Он проснулся от легкого толчка. Открыв глаза, он сразу же вспомнил всё произошедшее и, от сознания того, что находится в одной постели с любимой женщиной, внутренне повеселел.
   - Помнишь, ты рассказывал мне про свой мир... про небо, про дожди, про снег, про моря, про природу... Я поняла. Это все существует. Внутри нас, - задумчиво произнесла она.
   Блаженство продолжалось до телефонного звонка.
   - Это... тебя. Твой мобильный звенел, - пояснила она и протянула ему телефон, а сама после краткого охлаждения завернулась в теплую простыню.
   - Да, я слушаю. Что? - Фрэнк изменился в лице и побледнел. - Как это произошло? Почему мне раньше не сказали? Да, еду, конечно еду. Немедленно!
   Он отбросил телефон в сторону и резво вскочил, сбегал в душ и наспех натянул одежду.
   - Ты куда? - спросила Николь.
   - Николь... мне надо идти. Нашли убийцу.
   - Что? - томность и нега разом ушли с её лица. Она собрала волосы в комок и нашаривала рядом с кроватью бельё.
   - Сказали, что мне надо быть на задержании.
   Он поцеловал её напоследок. И их взгляды расстались.
   Снаружи, за пределами этого чудного дома, его поджидал дух Плутония, выгадывая момент, когда Фрэнки останется без внутренней опоры в лице Николь.
   Он гнал машину под скоростным максимумом, и через двадцать минут после звонка прибыл на 17-ю улицу, дом 12, как ему и сказали по телефону.
   - О, Миллер! Вы подоспели вовремя! - поприветствовал его один из знакомых чиновников Ратуши. Фрэнк в ответ качнул головой, и они прошли через оградительную ленту. У калитки перед домом собралась толпа около десяти человек, кто-то смотрел в сторону дома, кто-то сидел в машинах с мигалками. Все суетились. На ходу Фрэнк поздоровался с Руди и еще несколькими знакомыми лицами. Здесь были и те, кто не знал тайн Плутония.
   Балом правил Лео. Ян, явно обиженный этим, стоял в сторонке. Фрэнк направился к Гансу.
   - Здорово, Ганс! Как жизнь?
   - А, ты здесь! - рассеянно ответил тот. - Вот, вышли на убийцу. Он засел в этом доме.
   - Так чего же ждем? Почем бы не войти и арестовать его? - спросил Фрэнк.
   - Да, почему так? - спросил стоявший рядом незнакомый Фрэнку чиновник.
   - Джека ждем. Он вот-вот подъедет.
   Фрэнк скользнул взглядом по кучкам, на которые невольно разбились участники группы захвата. Лео носился то там, то тут, о чем-то беседовал с Рудольфом и каким-то странным типом, одновременно давал указания одному из своих подчиненных, у которого на руке была красная повязка со звездочкой. Ян разговаривал с Гари - помощником мэра, бывшим в курсе собраний Ордена, и еще несколькими людьми. Третий кружок включал в себя совсем незнакомых Фрэнку людей. К ним в итоге и присоединился Ганс.
   Наконец, Лео заметил Миллера.
   - Надо же, какие люди! - процедил он сквозь зубы. - Приятно увидеться.
   Ему было совсем неприятно.
   Фрэнк пожал потную руку начальника.
   - Что за суматоха? Скоро будем брать этого психопата?
   - Слишком много людей приехало. Никак собраться не можем, - Лео не сиял желанием всё выкладывать. - Сосед позвонил, сказал, что видел человека странной наружности, в маске, скрывшегося в этом доме с огромным мешком. Мы так подозреваем, что это, должно быть, его новая жертва.
   - У него, похоже, ударные темпы деятельности, - проронил стоявший рядом мужчина. - Мы, кстати, с Вами еще незнакомы. Я - Карл, помощник Яна. И, естественно, знаю Орден.
   Последнюю фразу он сказал вполголоса, чтобы никто, кроме них не услышал.
   - Очень приятно, - Фрэнк протянул ему руку.
   - Именно мне пришлось выполнять за них главную работу и обследовать первый труп. Должен сказать, как бывший военный врач, работа сделана очень профессионально. Этот преступник - не дурак: не оставил никаких следов, никаких отпечатков...
   - Сложно будет его раскусить, - вклинился в их разговор еще один, тот самый, с красной повязкой на руке и криво намалёванной звездочкой. Лео отошел к Рудольфу и перебросился с ним парой слов. Ганс тем временем разглядывал дом в бинокль.
   - А... простите, я не знаю, как Вас зовут...,
   Карл чему-то рассмеялся - Гари рассказывал ему какой-то анекдот.
   - Джордж Доэрти.
   У Фрэнка всё внутри похолодело. Это ведь тот самый Джордж - муж Николь.
   Он пребывал в замешательстве. Что ему сказать? Как вести себя в его присутствии? Ведь главное - не выдать их с Николь любовной связи... Что же делать?
   - Так как Вас зовут? - спросил Джордж.
   Фрэнк вышел из ступора. Джордж был статным, полным мужчиной, ростом с него, с противопоставленными друг другу вежливо улыбающимся ртом и хмурыми глазами. На висках сквозь темные волосы пробивалась седина, и никакие популярные средства омоложения не могли скрыть её. Пальцы на руках были маленькими и толстенькими, как сардельки, а рукопожатие крепким и цепким. Настоящий деловой человек.
   - Меня... Фрэнк. Фрэнк Миллер, - представился наконец он. Карл продолжил что-то говорить о предпринятом расследовании, Гари кивал ему, а вот Фрэнк уже не слушал. Он был всецело поглощен беседой с Джорджем. И следил за каждой своей репликой, стараясь не выдать своего поступка.
   - Миллер, чем же Вы отметились? Что Вы важного сделали, существенного для жизни нашего Города?
   - Ммм, - Фрэнк второпях чуть было не ляпнул, что переспал с его женой - настолько на поверхности были эти мысли. В итоге он ответил:
   - Наверное, ничего, за исключением поднятия маленького бунта с помощью своей речи.
   - Вот-вот. Вы поступаете не для пользы общества, Миллер, - немного презрительным тоном произнес этот Джордж. - Я считаю, что у всей добродетели должна быть жесткая мера. Вот Вы - исходили из добрых побуждений, но взялись за дело слишком ретиво. Таких горячих людей надо остужать - именно поэтому меня на Собрании назначили заместителем начальника полиции.
   - Полиции? - ахнул Фрэнк. - Какой ещё полиции? Вы что, бредите? Это же Плутоний!
   - Простите... что? Вы сказали Плутоний?
   Фрэнк понял, что чуть-чуть проговорился, ведь Джордж ничего не знал о Плутонии. На выручку пришел Карл.
   - Когда-то так назывался Город. Очень давно, а он помнит до сих пор, - беззаботным тоном произнес Карл, глазами сверля Фрэнка.
   - Да, верно, - с облегчением произнес Гари, также разнервничавшийся из-за досадной оговорки.
   - Подождите, господа, я что-то не совсем понимаю... Какое Собрание? И что за полиция? Наступили какие-то перемены? - не дав раскрыть рот Джорджу, перевел тему Фрэнк.
   - Именно, - поднимая голову всё выше, произносил Джордж. - Когда меня приглашали на Собрание, уже тогда я понимал, о чем идет речь. Надо установить в Городе порядок. И мэр меня не разочаровал - он издал указ о создании так называемой полиции. На наиболее населенных улицах расставлены патрульные, они будут следить за порядком. Ну а специальный отряд выловит маньяка. И я в него, кстати, тоже вхожу. Как руководящее лицо, естественно.
   - Собрание происходило сегодня ночью. Лео созвал многих, даже тех, кто не в курсе... ну... ты понял, - взял слово Гари. - Я по его поручению звонил тебе, но Лиз - так, кажется, зовут твою жену, сказала, что тебя нет дома.
   Фрэнк начинал понимать ситуацию. Лео без ведения Джека решился ввести полицию. Это же раскол Ордена! Что он натворил...
   Фрэнк глазами искал мэра среди столпившихся людей.
   - А Джек? Почему он сейчас опаздывает?
   - Не знаю, - пожал плечами Гари.
   - Его, кстати, не вызвали на собрание, - уточнил Карл.
   - Пойду, поговорю с Яном, узнаю, скоро ли будем наводить порядок с этим преступником, - высокомерно сказал Джордж и отошел в сторону.
   Фрэнк подбежал к Лео, который у самого забора оживленно болтал с кем-то из незнакомых Фрэнку людей.
   - Лео! Надо поговорить!
   - Чего тебе? - раздраженно спросил тот и жестом попросил собеседника отойти.
   - Зачем ты это сделал? Почему ввел полицию? - быстрым шепотом гудел Фрэнк. - А как же Орден? А Джек?
   - Послушай, Фрэнк, это не твоё собачье дело, ты понял? Извини, конечно, за тот инцидент, когда я обозвал тебя убийцей и дал по морде...
   - По лицу!
   - Ну, прости, по лицу. Хотя... особой разницы не видно. И, замечу, это был последний случай, когда мы с тобой говорили о глобальных вещах. С этого дня я не желаю ничего от тебя слышать, понял? Ты находишься под юрисдикцией мэра, то есть меня, и даже дохнуть без моего позволения не смеешь!
   - Вот как... Возомнил себя самым главным прокурором? - распалялся Фрэнк. Стоявший рядом с интересом слушал. К ним подскочили Гари и Ян.
   - Я так решил, Фрэнки, и точка. Кстати, собрание приняло моё решение. Я уломал на этот шаг даже болтуна Руди.
   К спорящим мужчинам подтянулись остальные. Лео занервничал.
   - Джек никогда бы не согласился! Я понял, почему ты не позвал его. Не хотел ссориться с ним напрямую. Действуешь исподтишка... ну-ну. Власти мало?
   - Да все, кто здесь находится, обеими руками за мой указ! - мэр дернул за рукава стоявших рядом Гари и Джорджа, причем последний энергично закачал головой. - Ну же, поднимайте руки! Ну же!
   Несколько человек послушно подняли руки.
   - Они все скоро будут ненавидеть тебя за твою диктатуру, Лео. Тебя постоянно окружает ложь. Ты сам источаешь ложь..., - расхрабрился Фрэнк.
   - Да откуда ты взялся здесь, черт возьми! - прошипел Лео. - Тебя никто сюда не звал. А ты все равно где-то пронюхал и теперь портишь все мероприятие. Хочешь, чтобы преступник разгуливал на свободе? Только такие меры могут спасти Город, понимаешь?
   - Подожди-ка... значит, ты гонишь меня отсюда. Сначала позвал, а теперь гонишь...
   - Я не звал тебя! - раздраженно воскликнул Лео. Теперь уже внимание всех без исключения людей было обращено к ним.
   - А телефонный звонок? Кто мне звонил? - заорал Фрэнк. Он хотел опрокинуть этого лживого человека.
   - Не знаю, - уже успокоившись, бросил ему Лео. - Я тебя не вызывал. Только попросил Гари позвонить Джеку. Кстати, вот и он. Явился.
   И все направились к появившейся из-за поворота машине старенькой марки.
   Фрэнк застыл на месте. Он не мог поверить своим ушам. Кто же ему звонил? Кто?!
   С ним поздоровался незнакомец, до этого слушавший их с Лео перебранку.
   - А Вы ничего держались. Все-таки с мэром спорили, - тоненьким, мальчишеским голосом заметил он. - Меня зовут Сэм Беркинтон, меня вызвали на Собрание, назначили в отряд поимки маньяка. Гари считает меня очень способным, но слишком молодым.
   - Возраст таланту не помеха, - тактично ответил Фрэнк. - Мое имя Фрэнк Миллер.
   - А кто этот Джек? Его все ждали, он приехал, причем не в лучшем расположении духа. Кто он вообще такой? Очень важный?
   - Мммм... не знаю, - сделав по-детски любопытное выражение лица, рассмеялся Фрэнк. Он думал совсем о другом. Неясные, смутные мысли закрадывались в голову.
   Джек вышел из авто, и его тут же обступили со всех сторон. Однако же, он не был предрасположен к дружеским беседам. Грубо оттолкнув нескольких человек, он, воинственный как никогда, подошел к стоявшему чуть поодаль Лео и скрестил руки на груди. Джек был сильно взбудоражен и чересчур эмоционален. Сам на себя не похож.
   - О, похоже, сейчас случится какой-то плохой разговор, - трусливо заметил Сэм. - Видно невооруженным глазом, что между ними сильные противоречия. Как думаешь, кто выиграет спор?
   Сэм начинал Фрэнку надоедать. Он окинул взглядом этого мальчишку: тощий и бледный, но с огнем в глазах.
   - Сэм... скажи-ка, кто позвонил на Собрание и заявил, что видел маньяка?
   - Кажется, соседи... вон, дом напротив. Мужчина пошел в туалет и в окно видел подозрительного человека. Сразу же нам звякнул.
   - И ты не опросил этого свидетеля? Вдруг ему показалось? Или он видел еще что-то?
   - Нет... а что, надо? - промямлил смутившийся Сэм. Фрэнк многозначительно покачал головой. Беркинтон раздумывал около минуты, потом все-таки решился и направился в дом напротив предполагаемого убежища маньяка.
   Фрэнк был поглощен обдумыванием некоторых деталей. Слишком курьезно и наигранно смотрится всё происходящее. Слишком по-детски, слишком примитивно. Неужели маньяк, этот человек с мешком, сидит в доме и ждет в гости мэра. Не может же он не заметить такой толпы у забора! Человек с мешком... не тянет на портрет маньяка. В конце концов, Санта Клаус тоже с мешком ходит, но за убийцу его никто не принимает.
   - Ты идешь по ложному следу, Лео, - высказался наконец Джек. - Устроил детский сад с собранием. Преследуешь маньяка. По-твоему, он сидит и ждет тебя в этом доме?
   - Конечно. Мои орлы, ах да, ты же не в курсе... Моя новая служба патрулирования расставлена по периметру квартала. На всех соседних улицах. И мышь не проскочит, - довольно заявил тот, продолжая держать высокомерную позу. Их обступили.
   - Лео, нельзя так! - Он с трудом подбирал слова. - Ты совершаешь поступки, противные самой природе Города! И... без моего ведома! Зачем ты ввел полицию? Какой толк? Чего ты этим хочешь добиться?
   - Не кричи, Джек. Не кричи на мэра. Ты ведь... никто в этом Городе. Просто Джек. А я - мэр. Посмотри вокруг! Эти люди поддержат любое моё решение, направленное на улучшение жизни в городе! Ну, поддержите своего мэра? Кто за меня, поднимите руки! - крикнул он, и в воздухе неуверенно возник лес рук.
   - Тратишь силы на построение военного государства по своим идеалам? Захотелось больше власти, верно, Лео? Тебя сдерживали только мы...
   - Хочу предупредить, Джекки. Отныне не ты, а я главнее в Ордене, и значит, моё слово, подкрепленное военной силой, весит больше. Если ты вздумаешь сотворить что-то вроде оппозиции вместе с этим сумасшедшим Миллером, я не посмотрю, что мы с тобой когда-то были заодно.
   - Когда-то? Опомнись, Лео, ты ведь многого не знаешь о Городе! Когда я делал тебя мэром, я рассчитывал взять на себя всю черновую работу, начиная от... ты понимаешь, о чем я... сейчас не время, давай ты отменишь свои указы, и потом спокойно всё обсудим...
   - Твоя система рухнула из-за или, вернее, благодаря этому маньяку. И теперь я ввожу свои меры. Пойми, Джек, я делаю все это только ради блага Города. Верно, скажите ему? Верно мыслит ваш мэр, а?
   Неуверенные "Да!" слышались со всех сторон обступившей их толпы.
   - Я ошибся, дав тебе даже малую толику власти, - вполголоса сказал Джек.
   Лео победно улыбнулся и махнул рукой в сторону калитки.
   - Ну что, отложим на время препирательства и пойдем арестуем убийцу? Прошу!
   Джек сурово на него смотрел. Даже слова не проронил.
   Толпа, захватившая с собой и Фрэнка, бодро миновала калитку и подошла к двери. Лео позвонил. Никто не ответил.
   - Ну, начальник полиции... настал Ваш час! - нарочито громко, желая досадить Джеку, проговорил мэр и указал на Яна. Рядом с главным полицаем пристроился и Джордж.
   Они с помощью нескольких старательных людей помоложе вышибли дверь. Лео поначалу остался снаружи. Джек, метнув презрительный взгляд в его сторону, смело шагнул внутрь первым, его же примеру последовал Фрэнк, и за ними - Ганс, Джордж, Ян, Карл. Лео, пересилив страх и объявив, что остальным следует подождать на улице, просеменил в дом последним.
   Странно, но электричество не работало. Некоторые лампочки и вовсе были вывернуты, люстры покоились на полу. Утренние тени от не вставшего полностью солнца причудливо ложились на сероватые узорчатые обои, так что Фрэнк порой невольно вздрагивал. Мертвецкая тишина и загробный покой. Ни звука. В гостиной царил полный бардак, казалось, что присутствовали следы борьбы. Из шкафа вывалены тряпки, подушки с дивана валялись где попало, тумба перевернута, ящики разбросаны. На кухне добрая половина посуды была разбита. Картины вытащены из рам и заляпаны рвотой. Пол коридора усыпан осколками стекла и кусочками графина. На стене в туалете Карл обнаружил следы красной жидкости. Попробовав их на вкус, он вынес вердикт: вино.
   Неужели убийца пьянствовал, одновременно справляя нужду?
   На втором этаже они увидели то, что заставило Фрэнка отбросить эту мысль. Настолько по-дьявольски ужасно всё было сделано.
   Спальня. Дверь оказалась заперта изнутри. Лео высказал явно неудачную мысль о том, что убийца засел там с заложниками. После некоторых усилий дверь поддалась. Джек и Карл вошли туда первыми и сразу же отошли в сторону от кровати, давая и другим увидеть жуткое зрелище. Мужчина, женщина и ребенок лежали на одной кровати. Мертвые. Со следами долгих пыток. Обезображенное лицо мужчины и веревка на его шее, выражение агонии в глазах семилетнего мальчика в пижаме, нагое ещё недавно привлекательное, а теперь посиневшее и остывшее тело с голубыми, словно молящими о помощи глазами женщины и застывшим криком на её приоткрытых устах, - становилось не по себе.
   Карл осматривал трупы дольше всех. Потрясенный Ганс, присел и опустил голову на руки. Лео расхаживал по комнате, Джек стоял в раздумьях на одном месте. Фрэнк присел на подоконник и наблюдал из окна за ненужным никому постом патрульных на улице. Остальные вышли и занялись исследованием других материалов следствия.
   Всеобщее оцепенение развеял внезапно появившийся Сэм.
   - Знаете, тут какая-то странность. Он говорит, что не звонил нам. Сколько я ему ни доказывал, он уперся и..., - тут он, заметив ужасную картину убийства, остался стоять в дверях с разинутым от удивления и страха ртом.
   Джек встрепенулся.
   - Это ты о чем? С кем ты говорил?
   Сэм застонал. Он пятился назад и наконец совсем вывалился на лестницу. Джек поспешил поднять его, осевшего на пол и дрожащего, как ребенок.
   - Воды! Воды!
   Лео спустился вниз за стаканом живительной влаги. Ганс по-прежнему сидел, боясь поднять голову.
   Пока Сэма приводили в чувство, Фрэнк сопоставлял факты. Итак, маньяк совершил преступление, на сей раз тройное убийство. Уничтожил целую семью. Зачем-то позвонил в офис мэра, представился соседом и согнал всех высокопоставленных чиновников сюда. Неужели, чтобы похвастаться своим достижением? Или просто чтобы одурачить? Или чтобы быстрее обнаружили место преступления? Быть может, это всего лишь воля сумасшедшего серийного убийцы?
   Теперь Фрэнк понимал, что всё это походит на четко спланированную операцию. Скорее всего, сосед ничего не видел, и убийца САМ вызвал чиновников на место преступления. И его, Фрэнка Миллера, тоже поймал на эту удочку. Каков же мотив такого вероломного поступка?
   Его размышления прервал приглушенный кашель Карла.
   - Что? - спросил он.
   - Вот... нашел в кармане штанов у ребёнка. Похоже, это тебе адресовано.
   И он протянул сложенный вчетверо лист бумаги. На нем значилась фамилия Фрэнка.
   Фрэнк почувствовал недоброе. Он развернул лист и взглянул на то, что там было написано:
   КОГДА ТЫ ЭТО ПРОЧТЕШЬ, ОНИ УЖЕ БУДУТ В МОЕЙ ВЛАСТИ
   Написанное кровью... Предупреждение? Угроза? Игра...
   Сэм наконец опомнился и встал с помощью Джека. Фрэнк стоял в нерешительности, не зная, что делать с этой запиской. Его взгляд был направлен на улицу, он пытался понять, о ком говорит убийца, беззвучно что-то шептал губами.
   Лиз... Она этой ночью ему даже не позвонила... Лиз и Патрик...
   Мысли бились в клетке-ловушке, не в силах выскользнуть наружу и протолкнуться на верный путь.
   Он выронил листок бумаги. Карл подобрал и прочитал.
   Фрэнк с трудом различал падавшие откуда-то издалека слова и обрывки фраз.
   Сэм оправился от потрясения, правда, подбородок еще дрожал. Сбивчиво он объяснял, что сказал ему сосед. Фрэнк слышал лишь часть им произнесённого.
   - Он... сказал, что никого ночью не видел, что никому не звонил... эх... а она... они совсем убиты?
   - Совсем, - мрачно ответил Карл. Ганс всхлипнул.
   - Так, хватит! - рявкнул Лео ,вдруг вспомнивший о своих подномочиях. - Слабонервные все тут собрались. Кому плохо, вышли на улицу и подышали свежим воздухом!
   Ганс, облегченно вздохнув, внутренне радуясь, что больше не увидит трупов, шумно спустился по лестнице и вырвался наружу.
   - И кто же надоумил тебя провести допрос свидетеля?
   - Как? - удивленно хлопнуло глазами Сэм. - Он.
   И указал на Фрэнка.
   - А ты, Миллер, оказывается, не дурак совсем. Не только бунтовать умеешь. А? Что молчишь? Я тебя похвалить хочу. Вот только если бы раньше додумался - совсем молодец бы был!
   - А сам почему не подумал об этом? - уколол его Джек. Лео сделал вид, что не заметил.
   - Эй, Миллер, я к тебе обращаюсь! Ты что стоишь как истукан?
   Тут только Фрэнк вышел из почти обморочного состояния. Он непонимающе уставился на Лео и вдруг разразился потоком обвинений.
   - Урод!
   - Ч-что? Ты... это ты мне? - лицо мэра перекосилось от изумления.
   - Тебе что, совсем наплевать на них, да? - Фрэнк качнул головой в сторону тел убитых. - Считаешь, что маньяк до тебя не доберется? Он сильнее нас, сильнее нас всех! Вот что он пишет!
   Фрэнк вырвал листок из рук Карла и, скомкав, кинул в лицо мэру.
   - Пока такие как ты мраси наслаждаются своими полномочиями, люди, ничего не знающие люди, которые живут иллюзией, тобой придуманной иллюзией, погибают! В Плутонии завелся психопат, убивающий кого пожелает, и это твоя вина, слышишь, твоя! Потому что в лживом Городе иначе и быть не может!
   - Заткнись! Нет, этот ублюдок меня достал! Оскорбление мэра... жалко, что нет такой статьи.
   - Отойди от двери, Лео. Мне надо идти.
   - Вы посмотрите! Кидается всяким мусором и даже не извиняется, - Лео растоптал клочок бумаги и намеренно заслонил собой выход. - И не подумаю пропустить тебя. Вы арестованы, Фрэнк Миллер.
   Из карманов он ловко выхватил наручники и напустил на себя самодовольный вид.
   Сэм квадратными глазами следил за происходящим.
   - Перестань, Лео! - взял слово Джек. - Откуда ты взял эту игрушку? И вообще, в чем виноват Фрэнк? Он всего лишь высказал то, что думает. Не собираешься же ты...
   - И зря сделал, - перебил того Лео. - Я...
   Он прервался. Карл, Джек, Сэм и Лео следили за действиями Фрэнка. Тот понял, что мэр не собирается уступать дорогу. Подошел к окну, отворил раму и, вскочив на подоконник, смерил глазами расстояние до земли...
   - Миллер, стой! - воскликнул Лео, кинувшись к нему. Было поздно: Фрэнк перебрался на карниз, балансируя, прошел по балке и прыгнул. Вниз.
   Все четверо пораженно наблюдали, как Фрэнк оправился от ушибов, медленно привстал и короткими перебежками направился к своей машине.
   - Что было там написано? - Джек нагнулся и стал глазами искать злополучную записку.
   - Кто-то в опасности. Оно адресовано Миллеру, - объяснил Карл.
   - Только не это! Игра с маньяком может плохо кончиться... Я еду за ним.
   - Не уйдет! - воскликнул Лео. - Патрульные поймают этого глупца в два счета. И его ждет это!
   Он многозначительно потряс наручниками в воздухе перед носом у Джека.
   - И каждого из вас, если пойдёте против моей воли. Поняли? - дьявольским голосом произнёс Лео.
   - А Фрэнк верно сказал, - перед уходом, стоя в дверях, заявил Джек и кивнул на постель. - Тебя больше заботит твоя должность, нежели маньяк.
   - Но-но! - предостерегающе поднял палец кверху мэр. - Следи за словами!
   Выйдя на улицу, он объявил всем ожидавшим снаружи.
   - Обещаю вам, что маньяк будет пойман в ближайшее время! Никуда он не денется! И пусть знает, что отныне мы ведём на него настоящую охоту!
   Дома сменялись один за другим, один за другим... Фрэнк гнал с бешеной скоростью 90 км в час - максимально допустимой в Плутонии. Встроенный в авто стабилизатор скорости не давал выжимать из мотора больше. Нельзя было даже проскакивать на красный свет - тут же включались тормоза. Фрэнк был заложником прогресса, заложником идеальной системы вождения, разработанной там, сверху, на Земле.
   Лиз не брала трубку. Мобильный отключен. Фрэнк лихорадочно, каждые полминуты набирал и набирал её номер, изо всех сил жал на кнопки, как будто это заставило бы жену ответить.
   Гудок за гудком... И так до бесконечности. Дорога казалась ему очень долгой. И это утро - тоже долгим. Бесконечно долгим, заколдованным кругом.
   Серую атмосферу разбавили пронзительные сирены, сигналившие на всю округу. Фрэнк посмотрел назад. Метров в двадцати от него мчались две машины с мигалками. Полицейские машины.
   Так началась погоня.
   До дома оставалось пять кварталов. Похоже, на полицейских авто не было предела скорости - они ускорялись и ускорялись, неумолимо сокращая спасительное расстояние.
   Четыре квартала. Чуть-чуть, осталось совсем чуть-чуть до дома.
   - Давай, давай же..., - шептал Фрэнк, набирая номер Лиз и старательно выжимая предельно допустимую скорость. Вот, автомобили разделяет уже десять метров.
   Три квартала.
   Остальные машины шарахались в сторону, пропуская жертву и преследователей. Фрэнк лавировал как мог, пытаясь запутать патрульных. Если бы это была не автотрасса, а электромагистраль! Там, на трехмерной дороге, поймать нарушителей почти нереально. У него раскалывалась голова от звенящих на весь салон противных писков электронного голоса встроенного компьютера.
   - Внимание! Скорость приближается к предельно допустимой!
   - Опасный поворот!
   - Миллер, действуйте аккуратнее! Вы подвергаете себя опасности!
   - Слишком рискованный обгон!
   К сожалению, эту опцию предупреждений нельзя было отключить.
   И ещё эта сирена. Сердце бьется в ритме сирены. Шум, шум, шум...
   Два квартала.
   Одна из полицейских ищеек поравнялась с ним и, звонко тявкнув отрывистым сигналом, подрезала его.
   Все три машины остановились на обочине дороги.
   Фрэнк выключил двигатель и устало опустил голову на руль. Это конец. Погоня закончилась - и, увы, не в его пользу. Попытаться объяснить, почему он убегал от них? Рассказать про злобного маньяка и несчастную семью? Не поверят... Что же ждет его сейчас?
   Как во сне он вышел из машины, положил руки на капот. Четверо патрульных обсуждали, что дальше с ним делать.
   - Зачем меня задерживать? - спросил Фрэнк.
   Один из особенно усердных ответил:
   - Приказ мэра. Ты - нестабильный элемент, и тебя надо задержать и остудить. Посидишь в изоляторе пару деньков, ничего особенного не случится.
   - У вас уже изолятор есть... куда катится Город? - вздохнул Фрэнк и получил пинок от другого полицейского.
   Начали оформлять бумаги. Вопросы об имени, фамилии, месте жительства, месте работы. Фрэнк вытер рукавом пот с лица и, щурясь, взглянул на небо. На солнце. А потом - на свою тень и тени полицейских. На часах было девять утра.
   Теперь он понял, почему это утро кажется ему слишком длинным.
   Солнце... заходило обратно! Оно больше не вставало, нет! Оно повернуло назад и быстро ползло к той точке, из которой взошло. Рассвет наоборот.
   - А что это... с солнцем? - он тронул за плечо полицейского и указал на небо. Тот протер глаза, посмотрел и, высморкавшись, ответил:
   - Пять минут назад по рации мэр сообщил всем патрулям, что произошел погодный катаклизм.
   - Мммм... а что такое погода? Как Вы понимаете? - ехидно спросил Фрэнк.
   Он задумался. И, не найдя ответа, проворчал:
   - Руки на капот положи. И болтай меньше. Торчать тут из-за тебя...
   Испытание продолжалось. Полицейские никуда не торопились, а вот Фрэнк нетерпеливо тарабанил голостопником по асфальту. Да какие они полицейские... Даже оружия им не выдали. Один из них изъявил желание отдохнуть после погони и направился к машине. Двое других стояли рядом с Фрэнком и сочиняли протокол. Четвертый осматривал задние сиденья автомобиля "правонарушителя".
   Он даже не понял, как это случилось. В голове молниеносно проскочил план, что-то щелкнуло - и вот уже Фрэнк бьет в живот одного из надсмотрщиков, бежит в сторону, растворяется в толпе. Шоковое состояние прошло, лишь когда ноги с бешеной скоростью привели его к дому.
   Издали увидел, что дверь дома была открыта.
   Господи! Неужели... неужели он опоздал? А если ОН ждет его там? Или вдруг ОН уже забрал их и сейчас издевается над ними?
   Злость придала Фрэнку сил. Он перемахнул через забор, вбежал внутрь. Отдышался, присел на пол в прихожей, подождал, пока пройдут боли в левом боку. Прошел на кухню. Затем в гостиную. И... увидел жену.
   Лиз, одетая в халат, сидела на диване, листала сегодняшний номер газеты и смотрела телевизор. Она заметила его и, сначала радостно улыбнувшись, впоследствии нахмурилась.
   - Где ты был?
   Он молчал. От радости не в силах был и слова вымолвить.
   - Почему тебя не было дома ночью? Фрэнки? Что ты молчишь?
   Он подошел и обнял её. Она жива, и это главное.
   - Патрик... где Патрик? - забеспокоился он.
   - Как где? Он в школе, я довела его пешком. А где же ты был?
   Фрэнка вдруг будто ударило током. Он отскочил от неё и пытался как можно скорее что-нибудь придумать. Что он ей скажет? Что любит другую? Нет, это исключено! Что, что он может сказать этим нежно смотрящим глазам?
   Ничего, кроме лжи.
   - Я... я был на собрании у мэра. Мы ловили убийцу, - в его устах это прозвучало как-то смешно, но она поверила. - Извини, заработался, забыл совсем тебе сказать. А ты... почему ты не брала трубку буквально минут пять назад?
   - Ты же видишь, была в душе. Надеюсь, то, что мы сегодня едем, ты не забыл, - с улыбкой сказала она и принялась сушить волосы.
   - Куда едем?
   - На курорт. Помнишь, ты делал заявку на отдых? Сегодня вечером к шести часам мы должны быть в отеле "Идеал". Помнишь?
   Фрэнк стоял в растерянности. Он совсем, совсем забыл про это. Но нельзя было уезжать сейчас, в такой ответственный момент, когда близким угрожает опасность! Ведь в записке было написано "ОНИ"... но если не жена и сын, то кто?
   - Лиз, я... я думаю, что тебе лучше ехать без меня. Вы с Патриком должны уехать подальше от всей этой суеты... Там убийца вряд ли вас настигнет.
   - Фрэнки... Что ты такое говоришь? Я без тебя никуда не поеду...
   - Ты должна, Лиз, должна... - Он ободряюще погладил её плечи и усадил на диван. - Заявку нельзя отозвать, отдых пропадёт... это уникальный шанс.
   - И слушать не хочу. Какой смысл нам ехать без тебя? И почему тебе нельзя?
   - Потому что мы вот-вот поймаем этого изверга. Мне нужно спросить его... спросить о многом.
   Её руки обвили его шею. И ещё поцелуй. Совсем не такой, как... У Фрэнка в голове поднялся настоящий ураган. Он вспомнил Николь. Теперь он начинал понимать. Он имел ввиду не жену и сына, а любовницу и её дочь. Николь и Шэннон! Но... но как он догадался? Неужели он следил за ним? А может и сейчас... следит?
   Где-то вдалеке хлопнула дверь, и этот звук привел Фрэнка в чувство. Он отстранил Лиз и резко обернулся.
   В гостиную вошел Джек.
   - Извините, что помешал... Элизабет, не могли бы Вы сделать нам чаю? У меня срочное дело к Вашему мужу. Касательно этих жутких убийств...
   - Да, конечно, - Лиз поправила мокрые ещё волосы и направилась на кухню.
   - Какого чёрта, Фрэнки? - шепотом начал Джек.
   - Нет, это ты объясни мне, какого чёрта врываешься в мой дом? Откуда у тебя ключи от двери? В памяти видеоопознавателя нет твоих отпечатков пальцев! - вполголоса ругался Фрэнк. - Часто ты так делаешь? У тебя ведь есть ключи от всех дверей, верно?
   - Она была открыта, - улыбнулся тот в ответ на обвинение
   Фрэнк схватился за голову и простонал. Он бухнулся на диван и устало закрыл глаза.
   - Ах да, точно, я забыл захлопнуть...
   - Ты спрашиваешь, что я здесь делаю? Я скажу, зачем пришёл сюда. Вся полиция стоит на ушах, тебя ищут, Фрэнки! Через несколько минут они будут здесь, а ты занимаешься черт знает чем... Никак не можешь выбрать, какая из них лучше?
   - Что? - встрепенулся Фрэнк. - Да... как ты смеешь такое говорить? И откуда... Откуда тебе известно? Говори правду!
   - Система слежения.
   - Что за система?
   - Я не могу сказать... это тайна, Фрэнки, пойми... ты не должен знать...
   - Ты считаешь нормальным следить за мной, анализировать мои чувства? Так знай, я люблю Николь, и сделаю ради неё всё, что угодно, понял?
   - Даже нарушить моральные устои Плутония? Ради этой куклы?
   - Не смей называть её куклой! - Фрэнк схватил его за ворот плаща и, полный злости, потряс. - Очень удобно завести в идеальном городе идеального маньяка, который убивает всех подряд и не поддаётся никакой логике! Что, следующим буду я? Я же - бунтовщик! Я же помню, что было до Плутония! Значит, меня надо устранить! И вот, пожалуйста, гениальная идея - серийный убийца. Убьёт, и даже без подозрений обойдется!
   - Фрэнки, не надо входить в такой азарт! Ты понимаешь, что я тут не при чём! Лео теперь всё решает один, без совещаний с Орденом! Советую тебе залечь на дно, убежать, спрятаться где-нибудь, скрыться! И мне - то же самое. А ты... ты лезешь на рожон, шляешься по вечерам, бьешь в морду честных людей и трахаешь Николь...
   Посуда разбита вдребезги.
   Только теперь они оба осознали, что давно перешли на крик. Фрэнк обернулся и увидел Лиз. Её дрожащие руки не удержали блюдце и чашку. Она, бледная, вся билась в лихорадке. Какого это - узнать об измене мужа. Лицо её перекошено непониманием, неверием, но она уже знает, что это правда. Её самые худшие подозрения, которые посещали по ночам, не давали сладко заснуть, будили рано утром и тревожили порой по целым дням, оправдались.
   - Чай... кипяток. Я не удержала, - попыталась соврать она, но всё и так было понятно, без слов. Разгоряченные, в пылу спора, они не заметили, как Лиз стояла рядом с ними и всё, почти всё слышала. По крайней мере, последнюю фразу точно.
   - Джек... расскажи мне... это правда? Фрэнки... как ты мог? Зачем вы все что-то от меня скрываете? Ну же, отвечайте!
   - Слышите сирены? Я думаю, Вашем мужу лучше уйти через задний двор. Немедленно, - сухо проговорил взявший себя в руки Джек. - Я... я побуду с Вами.
   - Что он сделал? Его что, ищут? Зачем... зачем всё это? - Лиз охватило глубокое потрясение. Джек помог сесть на диван и приложил ей ко лбу холодные компрессы. Она чувствовала себя очень плохо. Моральное потрясение.
   - Тебе нужно идти, Фрэнки. Минута-две, и они будут здесь.
   - Скажи, Джек... ты ведь заинтересован в том, чтобы Лео не зацапал меня. Почему?
   Он улыбнулся.
   - Возможно, когда-нибудь мы станем союзниками. Ты многого не знаешь о Плутонии. И Лео тоже. Он не всесилен. Самоуверенность его погубит.
   - Не уходи от ответа.
   - Скажу так... ты мне ещё пригодишься. Будем поддерживать связь, ладно? А сейчас... беги куда хочешь, но главное - беги.
   Фрэнк накинул куртку, надел капюшон и собирался выходить, но его внимание привлекла программа, шедшая по телевизору. Экстренное сообщение мэра. Прямой эфир из местной телерадиостанции. Лео говорил, что в результате катаклизма солнце толком не взошло, и через десять минут сядет. Что наступит полная темнота, как ночью, но так будет длиться недолго - следующим утром всё пойдёт как обычно. А сегодня объявляется выходной...
   Дальше он говорил что-то насчет круглосуточного патрулирования улиц. Изрекал незамысловатые мудрости в духе президента в период военного времени. Фрэнк не стал дослушивать и ушел. Темнота была ему на руку - он, облаченный в темную одежду, растворялся в ней.
   Он хотел позвонить Николь, предостеречь её, но вспомнил, что мобильный забыл в машине ещё при задержании. Домой возвращаться было опасно.
   Что случилось на электростанции? Об этом он будет думать после. А сейчас главное - добраться до дома Николь Доэрти. Как можно быстрее. Он любит её, он за неё в ответе. Эта мысль придавала Фрэнку уверенности.
   Черные краски окутывали Город. Как будто на него опускались откуда-то сверху, с небес, космические силы зла. Ведь маньяк орудует только ночью. И сейчас ему представился отличный шанс напомнить о себе. Ещё одна жертва... Нет, это не должна быть Николь. Только не она.
   Нет!!!
   Он готов был прокричать в темноту это слово.
   А что будет, если он столкнется с ним в эту искусственную ночь? Лицом к лицу?
   Надо быть готовым ко всему. Идеальный Плутоний - идеальный маньяк. Нужно побороть эту систему, нужно прервать череду кровавых событий последних нескольких дней.
   Давай, Фрэнки. Быстрей, быстрей. Спаси Николь. Ты ведь любишь её.
   Вот и тот самый дом. В окнах свет не горит.
   Внутри Фрэнка шевельнулось нехорошее предчувствие. И он постепенно, шаг за шагом, падал духом. Он вошел внутрь - дверь легко поддалась. Внутри было темно. Ужасная, слишком темная ночь - не видно дальше пяти шагов. Фрэнк немного ориентировался в комнатах, и потому достаточно бесшумно обошел весь дом.
   Их нигде не было.
   Он, в полном отчаянии, в изнеможении, рухнул на не заправленную постель.
   Стоп, Фрэнк... Думай. Маньяк не стал бы оставлять записку просто так. Он затеял игру с тобой. Может, здесь тоже есть листок бумаги, на котором будут инструкции, написанные кровью?
   А что, если поискать?
   Фрэнк спустился из спальни вниз и обнаружил, что забыл проверить гостиную. А вдруг Николь там, с кляпом во рту? Он ринулся к двери, дёрнул её, ворвался в комнату и... впотьмах на что-то натолкнулся. Это оказалось придвинутое к двери кресло. Зачем оно здесь?
   И тут Фрэнку пришла в голову гениальная идея. Он включил свет. Странно, но раньше это ему не приходило в голову.
   Он ужаснулся. Вздрогнул от страха. Напротив него, за массивным дубовым столом, в ещё одном кресле сидело воплощение всех его детских кошмаров. Чучело. Чучело - монстр. Кривая ухмылка и обнажившиеся клыки, зеленые волосы из-под черной широкопольной шляпы. Сначала Фрэнку показалось, что это реальный монстр, живой человек, но, подойдя ближе, он понял. Это была игрушка в натуральный рост. Просто чучело, и ничего больше. Неживое, статичное, безобидное, чуточку пугающее чучело. А его, Фрэнка, просто так дешевыми штучками не напугать.
   Его внимание привлек камешек, лежавший на столе. Обыкновенный камешек. Он повернулся спиной к чучелу и, облокотившись на стол, взял камень в руки.
   Под камнем была пружина. Камень сдерживал пружину. И теперь она разжалась.
   Секунда. Фрэнк успел осознать, что сейчас произойдет что-то, но не понял, что.
   Пружина вскочила вверх и пробудила адский механизм. Чучело подпрыгнуло над креслом и, издав жуткий вопль, взмахнуло клешней, состоявшей из четырех отточенных кухонных ножей. Они полоснули по спине Фрэнка. И раздался второй крик, сдавленный крик от боли, его крик. Он быстро повернулся, прикрывая руками лицо. Атака кончилась. Привставшее чучело, издававшее сатанинский хохот, вновь опустилось на место, и клешня, как и прежде, безжизненно повисла сбоку. Зато спина у Фрэнка была исполосована. Вся в крови. Раны жгли.
   Проклиная свои детские страхи, свою неосторожность, своё воображение, проклиная всё на свете, Фрэнк побрёл к выходу.
   То, чего он так боялся, свершилось. Николь и Шэннон находятся в лапах убийцы. И убийца нанёс упредительный удар - в виде примитивного чучела.
   Но у выхода Фрэнк остановился. Встал как вкопанный. Ибо то, что он заметил, невозможно было не заметить.
   С обратной стороны двери был закреплен лист бумаги с начертанными кровью знаками.
   Это была третья записка.
  
   11.
  
   Жизнь в Плутонии покатилась по наклонной. До того времени, когда сквозь обывательский образ жизни людей проклюнется что-то действительно значительное, было ещё далеко, но в их сознании уже происходили перемены. Убийца, как бы странно это ни прозвучало, заставил людей думать. Чувство страха, которое волнами накатывало на людские массы, вызвало потребность мысли. В обычной жизни стали проявляться такие вещи, как взаимовыручка, сплоченность, а подозрение рождало вопросы об устройстве общества. Почему один человек убивает других людей? Почему он сумел разрушить идиллию? Что кроется за всем внешним благополучием? Что есть смерть и что - жизнь? Многие испытывали странное ощущение, будто весь Город - это какая-то глупая иллюзия, будто где-то там, за горизонтом, существует незримый, лучший мир, в котором нет никаких убийств. Появилась потребность в знании.
   Лиз не относилась к таким группкам людей. Джек уговорил её уехать на курорт без мужа. А потом последовали все эти допросы, обыск в доме, противный заместитель начальника полиции. Кажется, его звали Джордж.
   Но проблемы Города не волновали её. Все мысли, чувства и ощущения были направлены только на одного человека.
   Кто такая Николь?
   Это имя завладело ею целиком. Ежечасно, ежеминутно она вспоминала о ней, как будто призрак этой неизвестной любовницы мужа постоянно находился рядом. Лиз никак не могла понять, почему, почему же Фрэнки, её милый, любимый Фрэнки так поступил. Зачем он обманул её, изменил с другой? Это ведь неправильно, нечестно, так нельзя! Так не бывает. Измен не существует! Неужели он, когда целовал другую женщину, не помнил, что у него есть семья? А Патрик? Как он думал обойтись со своим сыном?
   Лиз отказывалась понимать поступки мужа. По целым дням она сидела в комнате, вызывая удивление других отдыхавших, даже не выходила погулять к озеру. Она позволяла Патрику ходить на детскую площадку, расположенную как раз под окнами её номера.
   Порой Лиз усаживалась перед зеркалом и подолгу в него глядела. Пыталась понять, что не так в её фигуре, в выражении лица. И сравнивала себя с воображаемой соперницей. Пыталась силой мысли низвергнуть её, скинуть с трона, показать собственное превосходство. Ревность - истязающее чувство... В эти мгновения взгляд Лиз был страшен, страшен как никогда. Вспыхнувшие красные щеки, боевито растрепанные волосы и сурово поджатые губы.
   Ей в голову приходили жуткие мысли. Об её странном поведении начинали судачить знакомые. Фрэнка объявили в розыск - и она, как жена изгнанника, подвергалась насмешливым, ястребиным взорам окружающих. И, униженная, побитая и раздавленная, она мечтала о мести.
   Огонь постепенно уходил. Вместо него в глазах Лиз всё больше присутствовал холод.... Неладное творилось и в Ордене. Вернее, он перестал существовать. Лео самостоятельно принимал решения. Рудольф начал куда-то пропадать, стал редко ходить на работу. Джек, после того, как мэр заявил, что не нуждается в его советах, перестал посещать Ратушу. Лео отстранил от себя Яна, оставив тому лишь формальную должность начальника полиции. Реальный вес приобрел Джордж Доэрти, помощник начальника полиции. Только его и мэра приказам обязаны были подчиняться стражи порядка.
   Разрыв Лео и Ганса произошел и вовсе по пустяковому, комичному случаю.
   Мрак ушел. На следующий день после похищения Николь и Шэннон небо вело себя как обычно, солнце плыло по небосводу в соответствии с заведенным маршрутом. Никаких происшествий не было. И Лео поторопился объявить о победе своей тактики. На совещании работников Ратуши он толкнул речь, явно не понравившуюся бы Джеку, да его и не было там.
   - Преступник понял, с кем имеет дело, - горланил он с трибуны. - Больше такие штучки не пройдут! Почему сегодня утром нет новой жертвы, несмотря на то, что вчера весь день царила тьма? Ведь условия для новых убийств были идеальными. Да потому что этот психопат понял, что его ждет неминуемое наказание. С его стороны ни одно действие не останется безнаказанным! Мы все это прекрасно знаем. И я, и вы, и все жители Плутония. Убийца испугался моей системы. Он сам боится нас!
   В таком духе Лео вел всё заседание. Он будто расправлялся с незримым врагом. Во время его речи с помощью проектора были показаны фотографии с места преступлений. Аудитория смиренно перенесла обилие запечатленных жестокостей, но один человек, сидевший в первом ряду, оказался белой вороной. Он встал и направился к выходу.
   - Молодой человек! Куда? Быстро вернулся!
   Тот вернулся, подошел к небольшому постаменту и поднялся до середины лестницы. В свете прожекторов было видно его лицо. Это Ганс. Плачущий Ганс.
   - Ты чего? - сердитым голосом спросил мэр.
   - Вы... Вы все ничего не понимаете! Они... Вы бездушные! Они же люди... Зачем, зачем так говорить о них? - срывающимся голосом кричал он, махая руками и попеременно указывая на фото, на зал, на Лео. - Это не идеальное общество, нет! Это что-то...
   - Сопляк! - выкрикнул в ответ Лео. И, так как он держал микрофон, у него получилось убедительней, чем у оппонента. - Не можешь держать себя в руках? Тогда пошел вон!
   Ганс ошалело посмотрел на него, прекратив на мгновение рыдать, и затем направился к выходу.
   - Правильно!
   - Так и надо!
   Возгласы из зала воодушевляли мэра, и он послал в спину рыдавшему Гансу еще несколько обидных фраз.
   - Ты в Ратуше больше не работаешь, слюнтяй несчастный! Дух должен быть крепким, а не таким слабым, как у этого позорного человека! Слышите? Позор ему за его слезы!
   Как только он вышел из конференц-зала, тут же бросился на улицу. Ганс задыхался от осознания того, что находится под землей, в бункере. Ему вдруг показалось, что воздух кончится когда-нибудь, и пространство бункера начнёт сжиматься. Его охватил приступ клаустрофобии. И боязнь умереть от руки неизвестного преступника. Он бежал, бежал по улице, воровато оглядывался по сторонам, как будто ожидал погони. Эх, он отдал бы всё сейчас за одно только дуновения свежего прохладного ветра, способное остудить его горячее дыхание и успокоить расшалившиеся нервы. Но в Городе ветра не существовало.
   Его бег продолжался до самого дома. Уставший от постоянного напряжения Ганс ввалился в квартиру, скинул обувь и ползком пробрался в гостиную. Лёг на диван, обтерся мокрым полотенцем, словно по велению мысли появившимся на столе. Передохнув несколько минут, Ганс наконец-таки оторвал свой взгляд от потолка и позвал жену.
   - Миранда!
   Никто не откликнулся. Он забеспокоился, приподнял голову, неловко перевернулся на спину и с шумом съехал на пол вместе с подушкой.
   - Миранда, ты дома?
   Из кухни вышла полная женщина.
   - Ты сегодня раньше? Ты... ты что молчишь? Тебе плохо? Я волнуюсь...
   Гансу стало противно. Он с плохо скрываемым презрением отвернулся от нее и принялся поправлять подушки. Она взяла его за локоть, он отдернул руку. Будто током ударился.
   - Что с тобой?
   - Отстаньте от меня, отстаньте все! - вскричал болезненным голосом Ганс. Он пытался ей что-то объяснить, махал руками и всё время твердил о своей вине. Миранда дала ему успокоительного. Он принял для виду, хотя знал, что в Городских аптеках продают лишь пустышки вместо таблеток да обыкновенную воду во флакончиках.
   - Тебе лучше? - спросила она через некоторое время. - В последнее время ты стал слишком нервным, особенно после этих встреч. Он...
   - Прошу, не надо, не надо говорить об этом человеке. Это моё дело. И никто не должен знать - слышишь? Никто!
   Почувствовав, что слезливый комок вновь подступает к горлу, Ганс поспешно уклонился от ссоры и заперся в ванной. Он хотел себя чем-нибудь занять. Сначала неуверенно взял в руки бритвенный прибор, но, взглянув в зеркало и ощутив холодное лезвие у себя на шее, он немедленно бросил это занятие. Ганс боялся, что мысль о суициде окончательно добьет его сознание. Сил бороться почти не было. Потом он почистил зубы и ополоснул лицо. Снова посмотрел в зеркало. И как будто не узнал себя. Ему вдруг показалось, что его зазеркальный двойник обрел над ним безграничную власть, а слух чуть было не надорвался от наполнивших уши нескольких десятков демонских голосов.
   Миранда услышала дребезг стекла из ванной. Испуганная, она выскочила из кухни, где готовила любимые тефтельки Ганса. Дернула за дверную ручку - заперто. Спустя несколько секунд дверь распахнулась, и Ганс, взлохмаченный, сам не свой, принялся архаично собираться на улицу. Натянул левый ботинок, затем куртку, после этого зачем-то накинул её шаль, далее надел кепку и окончил процедуру завязыванием шнурков на правом ботинке.
   - Ганс... Дорогой, что случилось? - Миранда предприняла попытку остудить его разгоряченный пыл и нежно взяла за плечо, но Ганс больно схватил её за руку, придавил горло и прижал к стене.
   - Не смей! Не дотрагивайся до меня! Ууу...
   Ганс отпустил её, прокашлялся и виновато посмотрел в её сторону.
   - Ты... ты опять к нему? К НЕМУ?
   - Да! - вскрикнул он и резко шагнул в направлении входной двери.
   Миранда смиренно стояла у стены, инстинктивно вытянув вперед руки и боясь даже дохнуть.
   - И ещё, - он вдруг остановился и тихо произнес, как будто боялся услышать от себя такой фразы. - Ты... ты знаешь, что говорить, если Джек спросит обо мне.
   Четырнадцать фонариков. С момента его появления в канализации прошло четырнадцать фонариков. Ровно четырнадцать. Последний потух, подвалы Города погрузились в темноту. Фрэнк засунул скрипевшую ручку в карман и, нашарив сухую нишу в стене, спрятал туда свои конспекты.
   За последние двое суток он прилично выспался. В канализации, ставшей ему самым безопасным жильем, никто не мешал. Только в одном отдаленном месте, как раз под неработающими фонтанами, капала вода.
   Фрэнк прожевал бутерброд и выплюнул неизвестно как туда попавшую косточку. В Городе сейчас было четыре часа дня. А в этом сыром, темном и неуютном месте - всегда полночь.
   На ощупь он пробрался к своему условному ночлегу. Ночлегом он называл груду пальто, курток, штанов, жилетов, других шмоток. Сначала он задавал себе вопрос: Откуда в канализации столько предметов быта? Откуда столько одежды? Ответ нашелся сам собой.
   После того, как Николь похитили, Фрэнк не знал, куда направиться. Его искали по всему городу. Джеку он не доверял, и потому не мог обратиться к нему за помощью. Фрэнк сильно торопился из-за жгучей боли в спине. Нужно было продезинфицировать рану. Но в Городе не было ни одной больницы. Только аптеки, в которых, надо полагать, ничего полезного не продавали. Фрэнк решился на отчаянный шаг и нанес визит Рудольфу. Некогда своему другу. Он исходил из соображений, что у негра должны были быть какие-то медикаменты на всякий случай.
   Фрэнк стоял на пороге и жал на звонок. Хорошо, что Руди оказался дома один. Его жена находилась у подруг. Догадки Фрэнка подтвердились, и Руди охотно помог ему, наложил бинты и угостил ужином. Они говорили о Лео и его поступках.
   - Тебе не кажется, что это начало конца Плутония? Гибели всего идеального общества? - спросил Фрэнк за чашкой чая.
   Рудольф усмехнулся.
   - И опять ты мыслишь стандартами! Знаешь... в тебе есть зерно, Фрэнк. Недаром ты, возможно, единственный здравомыслящий в Городе человек. Но твоим стремлениям может помешать шаблонность. Ты привык, что в жизни всё делается за тебя, что за любые удачи и неудачи отвечает только судьба, а не ты сам. Нельзя мыслить стандартами, нужно давать волю фантазии. Роберт видел в тебе перспективного наследника. Он сразу осознал, что человек по имени Фрэнк Миллер - тот, кто поймет его.
   - Что? - Фрэнк поперхнулся и закашлялся.
   - Да, именно. Пришло время сказать тебе, что... что я знал Роберта.
   - Пришло время? Он погиб почти полгода назад! Почему ты молчал? Почему вы все молчали?
   - Роберт был одним из нас. Основоположником идеала. Но он был не согласен с Джеком и откололся от Ордена. Зря сделал. Мне тоже было жаль...
   Фрэнк вскочил из-за стола и с негодованием смотрел на Руди.
   - Да, Фрэнки, все, что ты слышишь - правда. Роберт бросил нашу идею, но он искренне ей верил. Из всех нас только я продолжал поддерживать его. Звонки, переписка, встречи. Однажды Джек узнал об этом. Узнал, что я информирую его обо всех наших делах, связанных с Плутонием.
   - Как ты мог это скрывать? Ты что? Я... я ведь поверил тебе тогда... а вы все оказались... лжецы! Лжецы до мозга костей!
   - Не надо обвинений, друг мой. Что мне было делать в той ситуации?
   - Друг? Какая к черту дружба?
   - Джек приказал мне убрать свидетеля. Мы знали, что Роберт не одобряет наших планов и ни за что не поедет в Плутоний. Он никому не был нужен. Несчастный случай вполне подошел бы.
   Фрэнк стоял, обескураженный, не верящий своим ушам. За последние дни с ним произошло много всего, но... он даже не мог и близко предположить такое.
   - С Робертом проблема была решена, но - вот беда - ты успел узнать о проекте. Согласись, полиции показалась бы странным череда убийств соседей. Если бы под Джека начали копать, все рухнуло бы. И тогда я подсказал ему идею. Пригласить тебя в Плутоний. Так ты стал участником эксперимента. Это если кратко, без некоторых подробностей.
   - Каких подробностей? - вздрогнул Фрэнк. Видя, как Рудольф мажет ножом масло, он пятился к двери кухни.
   - Которые ты не должен пока знать. Да и... не созрел еще.
   - Как всегда, - усмехнулся Фрэнк. - Что же вы еще от меня скрыли?
   - Ты не обижайся. Эй, ты чего? - Рудольф вскочил с ножом в руках, как только Фрэнк выбежал из кухни. Рудольф настиг его у входной двери, надевающего ботинки.
   - Не приближайся! - вскричал Фрэнк, вытягивая руки вперед и невольно указывая на нож.
   - Господи!... Ты что, боялся, что я..., - поразился Рудольф и медленно положил нож на стол. - У меня даже и в мыслях не было причинять тебе вреда, Фрэнки.
   Тот понемногу начинал приходить в себя. Оба остыли.
   - На меня... слишком много всего навалилось в последние дни. Прости, Руди, мне надо идти. Расстанемся... просто знакомыми, ладно? Роберта все равно не вернуть. Но... по крайней мере, я знаю правду,... но не знаю, что с ней делать. Что ж, прощай. Ты только не говори никому, что я был здесь.
   - Подожди. Стой здесь, никуда не уходи... , - тот сходил на кухню и вернулся через несколько секунд с бумажным свертком.
   - На, здесь парочка бутербродов. У меня появилась одна мысль... где тебе можно укрыться.
   - И где же? - Фрэнк на всякий случай проверил содержимое пакета.
   - Канализация.
   - Что? - возмущенно воскликнул Фрэнк. - Ты совсем издеваешься? Какая канализация?
   Рудольф приложил палец к губам и шикнул. Фрэнк недоуменно взглянул на него.
   - У Города есть второе дно. Канализация. Надо же было куда-то девать все ваши личные вещи. Мы сбросили все в канализацию. Там грязно, и мусор, и помои. Зато очевидный плюс.
   - Интересно узнать, по какой причине я должен там поселиться?
   - Там тебя не найдут. Никто и никогда. Только там ты будешь в полной безопасности.
   - Почему я должен верить? Откуда ты знаешь, что Джек не найдет меня?
   - Система слежения Города не проникнет в канализацию. У неё нет такой команды.
   - Может быть, скажешь тогда, что это за система?
   Рудольф отрицательно покачал головой и, взглянув на старые настенные часы, указал Фрэнку на дверь.
   - Пора. Жена обычно приходит в это время.
   Фрэнк недовольно посмотрел на него и, забыв поблагодарить, вышел на улицу. Хлопнул дверью напоследок. Он был раздражен, утомлен. Но все-таки, побродив по темным улицам Города, решил воспользоваться советом то ли друга, то ли врага...
   Так он оказался на дне Города. На спасительном дне. В канализации было все необходимое. Она стала ему не только убежищем, но и домом на несколько дней.
   Фрэнк долго не мог понять, почему управленцы Плутония все личные вещи подопытных людей сгрузили именно в канализацию. Да, он нашел здесь множество рюкзаков, сумок, багажей, ящиков. Весь механизм работы Города был продуман почти идеально. Городская канализация стала мусорным баком для всех тех вещей, которые люди взяли с собой на палаточный сбор. Остроумно Джек придумал. Куда было девать вещественные улики, указывавшие на пропажу такого числа людей? Закопать? Сжечь? Но зачем уничтожать? Гораздо лучше отправить их вместе с законными владельцами - в Плутоний. Спрятать их туда, куда никто никогда не сунет и носа. Действительно, кто бы из жителей Города вздумал спуститься в канализацию? Гениальный расчет.
   Фрэнк дремал. Ему некуда было спешить - до восьми часов. В восемь тридцать он уже должен быть ТАМ. На седьмой улице.
   Фрэнк проснулся от шуршанья. Мыши, наверное. Везде живут - даже в идеальном городе. Фрэнк потряс фонарик и сумел выдавить из него хоть чуточку света. Еще раз прочитал заветный листочек бумаги. Посмотрел, сколько времени. До выхода оставалось двадцать минут. Он боялся снова заснуть, и потому еще раз прокрутил в голове свое поведение при встрече с ним.
   Фрэнк встал, погасил фонарь и направился в одному ему только известном направлении. Он успел выучить путь наизусть.
   Теплая струя воды успокаивала нервы, нежила тело и просто приятно щекотала. Все вокруг блестело - и скользкая плитка, и светящиеся лампочки, и каждая капля воды отражала в себе жутковато-радостные оттенки. И глаза решившейся женщины приобрели безумно-загадочный блеск. Лиз была не в себе последние часы. Из рук падали предметы, голова гудела от навалившихся разом жутких мыслей. Патрик попался ей под горячую руку, она отругала его почем зря. Но все это было в прошлом - теперь ее ласкали капли воды, а мысли вдруг наполнились ясностью. Сначала, прежде чем приступать к активной фазе плана, нужно узнать, кто эта Николь. Где живет, кто ее муж, чем занимается, где работает. Хорошо бы улучить момент и поставить Фрэнка перед выбором. Окончательным выбором - или она, Лиз, или эта ненавистная Николь.
   Душ оказывал на нее приятное воздействие. Она закончила эту терапию, подправила загар в специальной солнечной камере, высушила и расчесала волосы. Ее размышления прервал звонок в дверь. Лиз накинула халат и открыла дверь.
   Это оказался полицейский. Как они ей надоели! Была мысль тут же захлопнуть дверь, прямо перед носом у этого чванливого существа.
   - Добрый день, надеюсь, не помешал?
   - Войдите, - отнюдь не благожелательным тоном ответила Лиз. Тот вошел и, оценивающе осматривая обстановку, расположился на диване. Лиз осталась стоять.
   - Меня зовут Джордж Доэрти, я уже допрашивал Вас.
   - И что же Вам нужно теперь?
   - Задать еще несколько вопросов. Я думаю, можно приступать.
   С этими словами он достал блокнотик, ручку и принялся фиксировать услышанное.
   - Ваш муж, Фрэнк Миллер, не появлялся за это время?
   - Нет.
   - И не сообщал ничего? Не звонил?
   - Нет.
   - У Вас нет предположений, куда он мог направиться ночью? То есть, днем, во время неполадки?
   - Послушайте, Вы все это уже спрашивали. Зачем же задавать одни и те же вопросы по второму разу? Я не понимаю.
   - Вы и не должны понимать. Так надо, - сухо отрезал Джордж. - Теперь... он знал погибших людей лично?
   - Насколько я знаю - нет.
   - Вы в прошлый раз сказали, что последние дни он вел себя странно. Не знаете, почему? Какова могла быть причина его постоянных задержек на работе и отлучек?
   - Знаете, мистер...
   - Доэрти.
   - Мистер Доэрти, все, что я знала, я Вам рассказала. Мне больше нечего...
   Тут его мобильный зазвенел, он извинился и ответил на звонок.
   Ему сообщали о пропаже его жены.
   - Как? - чуть ли не взвыл Джордж, так, что Лиз напугалась. - Николь пропала? Когда? Какое чучело? Дом взят под охрану? Надо же, неужели он и мою жену похитил... будь проклят этот убийца... Ее точно нигде нет? И трупа нигде нет? Значит, она еще может быть жива...
   Джордж сильно разнервничался, постоянно чертыхался и тяжело дышал. Но Лиз сумела различить в его репликах заветное имя соперницы. Николь... может быть, эта та самая Николь?
   - Я сейчас буду, - тон Джорджа приобретал командные оттенки. - Ничего там без меня не делайте. Ждите следующих указаний.
   Лиз думала, что это отличный шанс рискнуть.
   - У Вас несчастье? Пропала жена?
   Джордж лишь сокрушенно качнул головой.
   - Скажите, где Вы живете? - спросила она.
   - 34-я улица, дом два, - последовал ответ.
   - Отвезете меня в город? Мы быстро соберемся, не заставим долго ждать. Я уже давно хочу уехать из этого курорта. Правда, путевки пропадут, но это ничего, - Лиз уже прикинула план действий и собиралась во чтобы то ни стало неотступно следовать ему. Похоже, все складывалось в ее пользу, так как начальник полиции после недолгих раздумий согласился.
   - Но Вам же далеко оттуда будет добираться! - заметил он, уже когда Лиз позвала из окна Патрика и стала лихорадочно распределять свои вещи по сумкам.
   - Ничего, иной раз лучше даже пройтись.
   Через полтора часа Лиз наконец-таки достигла своей цели. Машина Джорджа подкатила к толпе, образовавшейся на дороге возле его дома. С этого момента он даже забыл о существовании Лиз и Патрика на заднем сидении его машины. Рывком распахнул дверцу и пулей вылетел из авто. По пути к оградительной ленте растолкал нескольких человек, отдал несколько команд патрульным, которые сводились к разгону зевак. Джордж напоминал быка на корриде. Раздутые ноздри, суровый, чуть ли не бешеный взгляд, жесткая походка и сжатые кулаки.
   - Вам нужно видеть... Там... чучело... все очень странно..., - отчитался полицейский, стоявший у входа. - Соседу показалось странным, что уже второй день никто не заходит в дом, и не выходит оттуда. Он позвонил в приемную мэра.
   - А что Лео? - глухо спросил Джордж.
   - Сказал, что занят, а потому его не ждать.
   Джордж с тяжелым сердцем вошел внутрь. Действительно, как он мог совсем забыть про свою семью. Все из-за этой новой работы. Зачем ему столько рвения и энергии, когда дома его никто никогда не будет больше ждать?..
   Лиз и Патрик вышли из машины и медленно побрели домой. Лиз то и дело оглядывалась, чтобы еще разок взглянуть на этот дом. Нутром она чувствовала, что эта Николь и есть ее соперница. Жаль, жаль, убийца оказался тут первым. Но Лиз втайне наделась, что ей удастся взглянуть этой обманщице в глаза, и вынести приговор, достойный такой стервы. А потом, потом она собственноручно приведет его в исполнение. Эта мысль питала все ее сознание, постепенно проникала в подсознание, и больше ни о чем другом думать она уже не могла.
   Темнело. Фрэнк беспокойно посматривал на часы. Не мог же преступник так над ним пошутить - вызвать на свидание и не придти. Ожидание Фрэнку надоедало. Почему, почему люди такие непунктуальные?
   Все это время он успокаивал себя тем, что скоро увидит Николь, сможет ее обнять, приободрить, поддержать. Возможно, убийце нужен он, а Николь служит только приманкой. Фрэнк убеждал себя в этом, так как не хотел видеть в своей любимой обыкновенную жертву.
   Из-за угла появился человек, ничем внешне не примечательный. Только он старательно закрывал свое лицо при помощи черного шарфа. Фрэнк вздохнул полной грудью и приготовился говорить.
   - Я Фрэнк Миллер, я пришел. Она жива? Что мне надо сделать, чтобы ты отпустил ее? - залпом выпалил он.
   Того такая прыть, похоже, позабавила. Он довольно громко рассмеялся и дружелюбным голосом сказал:
   - Жива, жива. Молодец, что пришел.
   Фрэнк опасливо посматривал на этого субъекта и пытался понять ход мыслей убийцы, его планы, дабы не попасть впросак и не испортить все дело.
   - Пока ты хорошо справляешься. Ну, может, все-таки поздороваешься?
   Только сейчас Фрэнк заметил чуть приподнятую руку незнакомца. На минуту ему показалось, что все происходящее - глупый розыгрыш. И этот мужчина, не желающий открывать своего лица, на самом деле какой-нибудь добропорядочный семьянин из родного Мемфиса, один из клиентов его фирмы.
   Фрэнк пожал руку. Именно это стало его главной ошибкой.
   В левой руке незнакомец держал маленький шприц. Притянув к себе Фрэнка за руку, он с размаху ударил его кулаком по голове, так что тот покачнулся и упал на колени. Мужчина ловко и быстро вонзил шприц в шею. Обескураженный Фрэнк попытался подняться на ноги и нанести ответный удар, но почувствовал, что тело уже не принадлежит своему хозяину. В глазах потемнело, пульс участился, и сознание резким скачком прыгнуло в бездну.
   Фрэнк попробовал пошевелить руками, но тщетно. Ноги тоже не двигаются. Видимо, он привязан к стулу. Точно Фрэнк не мог сказать, что с ним сделали, да и где он находится вообще. Глаза были завязаны, причем через темную ткань совсем ничего не было видно. Оставалось довольствоваться предположениями.
   Прошло немного времени, прежде чем он услышал шаги. Человек стоял метрах в двух-трех от него. Нервы Фрэнка не выдержали, и он заговорил первым:
   - Я... я в плену, да? Что тебе нужно?
   Теперь голос убийцы показался ему совсем не дружелюбным.
   - А ты не хочешь убедиться, жива ли твоя подружка? А?
   - Да... хочу...
   Человек подошел ближе и развязал ноги. Провел его в какое-то помещение, видимо, в другую комнату. Николь встретила Фрэнка радостным вздохом. Он приник к ней и положил голову ей на плечо. Больше всего Фрэнк опасался подмены. Боялся, что вместо Николь ему покажут кого-то другого, но нет, это была она. Фрэнк сразу почувствовал, как только прикоснулся своей щекой к ее губам.
   - Ты в порядке? Он с тобой ничего не сделал?
   - Все нормально. Тебя тоже схватили, да? - спросила она.
   - Не имеет значения, - он не хотел рассказывать о правилах игры. - Шэннон тоже здесь?
   - Да, мне разрешают с ней видеться. Сейчас она в другой комнате.
   - Разрешают? Их что, несколько? - поразился Фрэнк.
   - Да.
   - Сколько?
   - Кажется... не знаю, я видела только троих...
   Их короткому разговору пришел конец. Убийца схватил Фрэнка за плечи и, несмотря на возмущения и упирательства, приволок его в предыдущую комнату и усадил на стул.
   - Только не делайте с ней ничего! - кричал Фрэнк. - Отпустите ее. Отпустите, я сделаю что угодно...
   - Заткнись! - рыкнул человек и недовольно хлопнул кулаком по чему-то. Наверное, здесь есть стол. Фрэнк сразу же замолк.
   - Ты будешь отвечать на мои вопросы. Давать конкретные ответы. Как на экзамене. Не удивляйся, если я начну тебя валить. Понял?
   - Всего лишь... только на вопросы? - беспокойно спросил Фрэнк и тут же быстро согласился.
   - Вопрос первый. Как ты оказался в Плутонии?
   Дело принимало весьма странный оборот. Непростой будет экзамен. Фрэнк медлил с ответом, не зная, как лучше выразиться.
   - Ммм... случайно. Меня втянул Рудольф Вайсс. Вообще-то я из Мемфиса.
   Этого оказалось достаточно. Видимо, личная жизнь Фрэнка маньяку была не интересна.
   - Вопрос второй. Ты знаешь точные координаты нашего местонахождения?
   - Кажется, в двадцати милях к северу от Доусона.
   - Вопрос третий. Почему ты помнишь прошлое?
   - Собственно... не знаю. Правда не знаю. Так получилось.
   Комната зависла в тишине. Фрэнку вдруг почудилось, будто он слышит чей-то шепот сзади от него. Но убийца точно стоял там, где-то у двери. Значит... они в комнате находятся не одни. Фрэнк инстинктивно повернул голову, но через черный покров ничего не было видно.
   - Разговор окончен, Миллер, - прошипел убийца. - Пора убираться. Я отвезу тебя на прежнее место, вколю тебе одну гадость, и ты ничего не будешь помнить, после того, как проснешься. Твоя девчонка пока останется у меня.
   - Эй!... Я же сказал правду! Так дело не пойдет! - вскричал Фрэнк и вскочил с табурета. От злости он пытался сорвать путы, но ничего не получалось. - Давай торговаться! Я сделаю все, все, чтобы она выжила!
   Молчание. На несколько секунд маньяк умолк, но и этого Фрэнку хватило, чтобы понять происходящее. Перед ним хотели разыграть пьеску. В комнате точно был кто-то еще, но кто?!
   - Нет! Не отнимайте у меня Николь! Прошу Вас! Кто бы Вы ни были, не убивайте её! Слышите? Аааа....
   Крики, слезы, стоны - все в его сознании смешалось и перепуталось.
   12.
  
   Стук в дверь. Миранда выбежала из комнаты и поспешно открыла. На пороге стоял, увы, не ее муж. Это был Джек.
   Он улыбнулся.
   - Добрый день. Опять у вас звонок не работает.
   - Опять, - вздохнула Миранда и предложила гостю войти.
   - А... где же Ганс?
   Ее лицо приняло тревожное выражение, а глаза вдруг забегали по сторонам, избегая встретиться с глазами Джека.
   - Мне надо с ним поговорить, - мягко произнес тот, - извиниться за поступок Лео.
   - Сейчас его нет дома. Но он... обещал скоро придти.
   - Да? - удивленно вскинул брови Джек. - И где же он? Когда ушел?
   - Вот, где-то полчаса назад. Не знаю, куда, но сказал, что скоро. Кажется, он что-то говорил про ратушу... - Миранда суетливо сбегала на кухню и налила чаю, пока Джек сидел на диване и обдумывал ситуацию.
   - Странно, - произнес он, отхлебывая из чашки. - Я сам только что оттуда и его по пути не встречал. Говорите, полчаса назад?
   - Примерно.
   Джек заметил, как дрожит чашка в руках у жены Ганса. Она ему врала. Джек знал, когда человек врет, а когда говорит правду. Ему было обидно слушать вранье. Мешая ложечкой питье, он с досады стукал ею как можно громче. Куда же все-таки ходит Ганс? Ведь уже не в первый раз его жена врет.
   - Жалко, нет времени его подождать. Что ж... загляну завтра, - вежливым тоном сообщил он и встал из-за стола.
   - Завтра..., - испуганно произнесла Миранда.
   - Да, завтра. Или его опять не будет? - усмехнулся Джек.
   Так он от нее ничего и не добился.
   Возможно, ему действительно что-то вкололи. Во всяком случае, Фрэнк довольно смутно представлял себе, что с ним произошло после допроса. Самое главное - они, эти таинственные люди, скрывающиеся под маской убийцы, знают правду о Плутонии. И знают, что он помнит все. Фрэнк еще не мог определиться, какие намерения у этих людей, но одно знал точно: пока Николь у них, он будет играть по чужим правилам.
   Фрэнк бродил по ночному городу. Он не мог решить, что дальше следует предпринять. Решил переждать ночь в своем убежище, а утром пойти к Рудольфу. Надо попытаться установить, где держат Николь. Эх... Всего какие-то два часа назад он был в неизвестном месте в руках неизвестных людей. Зато там была Николь, и он из-за своей несдержанности провалил все дело. Зачем, зачем он так робко и глупо вел себя? Увидел девушку и потерял голову. Нужно было попробовать все им рассказать, абсолютно все. Возможно, они бы поверили.
   С такими мыслями Фрэнк шел по канализации. Дошел до заветной кучи мусора, нашарил дыру в стене. Наспех, в кромешной темноте, соорудил постель из груды чужих одежек.
   Его сон вдруг был нарушен ярчайшим столпом света, озарившим тоннель. В конце тоннеля появились фигурки двух человек. Доносились голоса. Вдруг свет показался Фрэнку не спасительным, а угрожающим. Ему стало страшно. Показалось, будто бы этот свет есть нечто предостерегающее. Фрэнк проснулся окончательно и... увидел луч света, прыгающий по стенам канализационного тоннеля. Он чуть-чуть приподнял голову и увидел метрах в десяти от него две человеческие фигурки.
   Он ущипнул себя за руку. Все происходило наяву.
   Что это за люди? И, самое главное - что они здесь делают? Может быть, ищут его?
   Фрэнку стало очень страшно. Он как можно бесшумнее зарылся в кучу, которую вдруг очень сильно полюбил. Главное, чтобы они его не заметили. С этого момента он следил за происходившим одним глазом.
   Проклятое эхо...
   - Стой! - донесся до него, похоже, женский голос. Люди остановились в пяти метрах от него. Начали тщательнее осматривать предметы. Ну все, он пропал. Они непременно обнаружат.
   - Ты что-то слышала?
   Так и есть, одна из них - женщина.
   - Да, кто-то есть в этой куче дряни. Я точно слышала.
   - Ты уверена?
   - Я всегда уверена.
   Она принялась разгребать кучу, в которой залег Фрэнк, с противоположного конца. Фрэнку становилось не по себе - еще полминуты, и его засекут.
   Мужчина державший фонарь, водил им по сторонам.
   - Свети сюда, - попросила женщина.
   Луч ударил Фрэнку в глаз, но, похоже, его еще не заметили. Женщина продолжала раскидывать предметы по сторонам, вот и вытянула пальто, служившее Фрэнку подушкой.
   Скрываться уже нет смысла. Секундой раньше, секундой позже - не все ли равно.
   Вдруг раздался пронзительный звук и шлепок о землю. Луч забегал по стене. Женщина резко обернулась и выхватила из-за пояса... пистолет. Вот это да! У нее был пистолет.
   Мужчина виновато поднялся и нашарил под собой ведро.
   - Споткнулся..., - виновато произнес он. - Черт, кажется, здорово ударился коленом.
   - Кажется? Или правда болит?
   - Болит. Чертово ведро...
   Раздосадованный мужчина пнул ведро подальше.
   - Ладно, пошли. Здесь никого нет, - решила женщина.
   Фрэнк лежал, затаив дыхание, до тех пор, пока не перестал слышать гулкое эхо их шагов.
   Кто же это мог быть? И откуда у них оружие? Фрэнк теперь уже не чувствовал себя вне опасности. Он подумал, что, раз эти люди его искали, значит, им кто-то рассказал о его местонахождении. Рудольф рассказал. Только он мог. Больше некому. Разозленный Фрэнк вскочил с места, яростно раскидал вещи и побежал к люку. Сейчас он ему покажет. Даст сдачи. Хватит подставляться под удар. Пора нанести ответный.
   Сначала Фрэнку показалось странным, что дома его не было. Жена Руди сказала, что муж все еще в Ратуше. Недавно позвонил и сказал, чтобы она не волновалась. Что он задержится еще на полчасика. Но после недолгих размышлений Фрэнк сообразил, что Рудольф предвидел неудачу и поэтому находится в строго охраняемой мэрии.
   - Ничего, ничего..., - произнес Фрэнк в ночную тишь. - Я сейчас все тебе выскажу.
   В поздний час на главной площади было пустынно. В Ратуше на втором этаже свет горел только в одном кабинете. И Фрэнк направлялся именно туда - к мэру. Вахтеры пропустили его, даже не спросив ни имени, ни причины его визита. Фрэнк просто сказал, что он к мэру. Видимо, настолько трепетно к этому человеку относятся люди, что любая фраза, содержащее его имя, рождает боязнь.
   В кабинете находились сам мэр и Рудольф.
   - Миллер? - изумился Лео и привстал со стула, будто желая убедиться, что не ошибся. - Что ты здесь делаешь?
   - Фрэнк, зачем ты пришел? - встревожился Рудольф.
   - Надо же, какие любопытные! А сами-то вы что делаете здесь в столь поздний час?
   Эту фразу Фрэнк придумал заранее, потому она прозвучала так эффектно.
   - Не твоего ума дело, Миллер, - тут же огрызнулся мэр.
   - А я, кажется, и так догадываюсь. Это ведь ты, Руди, посоветовал мне скрыться в канализации. Сейчас вы наверняка говорили обо мне. О моем убежище.
   При слове "канализация" Лео изумился еще больше.
   - Вовсе нет, Фрэнк. Думаешь, у нас нет других тем для разговоров? На самом деле Лео вызвал меня, чтобы поговорить о пропаже Ганса. Честно.
   - Да? - удивился Фрэнк. Ему все произошедшее уже не казалось таким очевидным. - Тогда кто те люди, которые приходили за мной?
   Настал черед удивляться Руди.
   - Он что, правда сидел в канализации? - рассмеялся Лео. - Теперь я понял, почему от тебя так плохо пахнет, Миллер. Тебе вполне подойдет звание главного вонючки.
   Мэр с довольным видом уселся на стул и закинул ногу на ногу.
   - А еще ты мне надоел. Знаешь, я привык делать то, что хочу, и не скрываю этого. Так вот, я хочу, чтобы ты...
   - Подожди, Лео! - оборвал его Рудольф. - Какие люди, Фрэнки? Что ты имел ввиду? Мы... мы никого не посылали.
   Фрэнк в несколько шагов оказался рядом с Лео, и перехватил его взгляд, направленный на ящик стола.
   - Хочешь поговорить? Так давай. Давай, поговорим по-мужски, - Фрэнк приготовил кулаки и принял боевую стойку. Рудольф беспокойно смотрел на них, ожидая развязки.
   - Ой, мне так страшно..., - слабо улыбнулся Лео, пытаясь обратить все происходящее в шутку. - Ладно. Ты что, думаешь, я действительно боюсь тебя?
   - А кого ты боишься, Лео?
   Фрэнк открыл ящик стола и... увидел там пистолет. Он дотронулся до оружия.
   - Не смей! - воскликнул Лео и подался вперед. Фрэнк ударил его по лицу. Попал в челюсть. Сраженный такой наглостью и таким ударом Лео покачнулся на стуле и рухнул на пол. Фрэнк взял пистолет. Лео вскочил со стула, но, увидев обращенное на себя дуло пистолета, вынужден был остудить пыл.
   В ситуацию вмешался Рудольф.
   - Стойте! Не надо доводить ситуацию до абсурда, - произнес он, правда, неуверенным голосом. - Ты же не собираешься кого-то убивать, Фрэнк. Оставим все как есть и просто по-дружески поговорим.
   - Не будет больше дружеских разговоров, Руди. Все кончено, - мрачно произнес Фрэнк.
   - Скажи ему, чтобы он опустил оружие, - запротестовал мэр.
   - Да замолчите же вы все! - вскричал Фрэнк. - Пришел мой черед говорить. Я не хочу повышать на вас голос. Я просто хочу ответов на вопросы. Дайте мне их. И я уйду. Я не собираюсь никого убивать. Просто хочу узнать, как устроен этот мир.
   - Ничего ты не получишь! - рявкнул Лео.
   Фрэнк заметил, как он протянул руку под стол, и спустя секунду трижды протяжно пискнула сирена.
   - Что ты сделал?
   - Нужная кнопка всегда под рукой. Ты проиграл, Фрэнк, потому что ты не умеешь выигрывать, - радостно сообщил Лео. - Сейчас придут злые охранники с первого этажа и схватят тебя.
   Фрэнк изумленно глядел то на опечаленного Рудольфа, то на скалящего зубы мэра. Не придумав, что можно предпринять в этой ситуации, он решил выйти из нее наиболее простым путем: убежать. Он опустил оружие и ринулся к двери. Побежал по лестнице наверх.
   - Все равно они его догонят, - вынес свой вердикт Лео. - Остается только терпеливо подождать.
   - Я за ним, - решил Рудольф и выбежал из кабинета. Лео пожал плечами и поудобнее устроился в кресле, ожидая прибытия подмоги.
   Лестницы, лестницы. Ступеньки мелькали в глазах Фрэнка, двоились, троились, и ему казалось, что его муки бесконечны. Он бежал наверх, бежал и бежал. Снизу доносился сумасшедший топот, будто бы за ним гналось целое стадо лошадей... а может, это был его собственный топот, такой громкий.
   Фрэнк задыхался и чувствовал, что вот-вот ему станет совсем плохо. Главное - добежать до крыши. А потом - будь что будет.
   Ему послышались крики. Значит, его все еще пытаются догнать. Фрэнк ускорил шаг. Желая понять, далеко ли оторвался от преследователей, на ходу посмотрел вниз. Было темно, лишь кое-где на этажах слабо мерцали лампочки. Фрэнк напряг зрение и рассмотрел чью-то руку на перилах. Кажется, двумя или тремя этажами ниже.
   Сбоку что-то промелькнуло. Фрэнк инстинктивно посмотрел в ту сторону и увидел свою тень. Зря он отвлекся.
   Ошалелые ноги сбились с шагу и подвели его. Он споткнулся, рухнул на лестницу, посадил несколько синяков.
   - Стой! - донеслось снизу.
   Надо бежать. Осталось совсем чуть-чуть.
   Вот и свежий воздух, и лунный свет, и яркий фонарь. Фрэнк на крыше. Устало прислонился к двери чердака, ему даже не пришло в голову захлопнуть ее. Глазами искал подходящее место, где можно спрятаться. Из четырех труб выбрал самую дальнюю и юркнул за нее, надеясь, что тень своими объятиями укроет его от чужих глаз. Лишь бы переждать...
   На крышу вышел человек. Фрэнк с опаской наблюдал за ним, стараясь не выдать себя. Человек прошелся вдоль ограждений, перегнулся и посмотрел вниз. Затем человек позвал Фрэнка, произнес несколько слов. Фрэнк узнал его по голосу и, приободрившись, вышел из своего убежища.
   - Руди... Зачем ты... бежал за мной? Ты ведь заодно... - пролепетал Фрэнк, из соображений безопасности поднимая пистолет и держа своего приятеля на мушке.
   - Фрэнк, все совсем не так, как ты думаешь. Лео не в себе, он хочет открыть тюрьму и нас всех посадить, чтобы никто не мешал, не читал ему нотаций, понимаешь?
   - Почему маньяк на свободе? Почему он не хочет посадить его? Почему вы все его терпите, а? - голос Фрэнка задрожал, и он готов был расплакаться. - Убийца взял Николь в заложники. Я был там. Мне кажется, их несколько.
   - Что? Повтори еще раз.
   - Я говорю, возможно, в Городе сразу несколько убийц. Мой разум отказывается понимать. Кажется, я сойду с ума в этом обществе. Все друг друга жрут и жрут, пока не подавятся... ненавижу Джорджа, Карла, да всех, всех! У меня накопилось много вопросов. Что за человек этот Джек?
   - Фрэнки, опусти пистолет, тогда поговорим. Неприятно.
   - Подожди. Сначала я выскажу все, - решительно сказал Фрэнк, и Рудольф отпрянул от него, подойдя к самому краю крыши. - Почему ты от меня все скрываешь? Что это за система наблюдения? Кто еще живет в канализации?
   - С чего ты взял, что там есть кто-то кроме тебя? Никто не знает...
   - Значит, знают. Почему не поймают убийцу? Куда пропал Ганс? Что задумал Лео? Как отсюда выбраться? Да что вообще происходит!? Что?!
   Фрэнк выпустил пар и не мог больше произнести ни слова. Оба слишком устали, чтобы спорить как следует.
   - А если не ответишь, я тебя... убью тебя, - сам не зная, зачем, произнес Фрэнк.
   Рудольф стоял на краю пропасти.
   Раздался режущий ухо звук. Гулкое эхо прокатилось под сводами Плутония. Рука Фрэнка вздрогнула от неожиданности. Он не верил, что может выстрелить. Убить, ранить человека по-настоящему... Ведь Руди когда-то был ему другом. Зачем, зачем его палец нажал на курок? Это ведь просто угроза, обычная, шутливая угроза. Фрэнк стоял как вкопанный, его руки тряслись. Пальцы разжались сами собой, и пистолет выпал.
   Дальше всё происходившее заняло несколько секунд. Последних секунд ЕГО жизни.
   Рудольф, силясь что-то сказать, изумленно взглянул на Фрэнка и приложил руку к груди. Они испачкались какой-то краской, и, когда он протянул их к нему, в свете фонаря стало видно, что этой краской была кровь.
   Ещё фонарь выхватил безумное выражение его глаз.
   Вдруг несчастный покачнулся. Потерял равновесие и накренился назад. Он судорожными движениями пытался ухватиться за воздух, но пустота, чудовищная пустота не помогла ему. И тело Рудольфа соскользнуло вниз.
   Вот и всё.
   Фрэнк поднёс к лицу дрожащие руки, пытался вытереть нахлынувшие слезы. Подкосились колени, он упал на бетон и так лежал, содрогаясь всем телом от всхлипываний, рыданий и истерики.
   Только когда повернулся на спину, он понял, что произошло. Стрелял кто-то другой!
   Из тени вышел человек. Человек с огнестрельным оружием. Нельзя было в такой темноте понять выражение его лица - спокойное или разгоряченное. Внутри у Фрэнка всё сжалось, наполнилось раскаянием и сожалением.
   Человек пнул в сторону пистолет и присел на корточки. Фрэнк, прижимаясь щекой к пыльной поверхности, хотел провалиться сквозь землю - лишь бы выпутаться из этой ситуации.
   - Кто ты? - срывающимся голосом спросил он и закрыл глаза.
   Незнакомец усмехнулся и, почесав пистолетом за ухом, хриплым простуженным голосом произнёс:
   - А ты готов узнать о Плутонии всю правду, какой бы страшной она не была?
  
   Часть третья. Идеальный крах
   13.
  
   Муха. Опять эта назойливая муха. Сорвалась с потолка и подлетела к глазам. Противное жужжание. Так и норовит сесть на нос, залезть в рот, запутаться в волосах. Фрэнк попытался отмахнуться от нее, но руки, как и ноги, были крепко привязаны к кровати. Тогда он дунул, и мерзкое насекомое отступило. Вернулось на потолок.
   - Ну что, Миллер, проснулся? - раздался ехидный голос сбоку. Фрэнк повернул голову. Оказалось, слева от него сидел тот самый тип, который встретил его на крыше Ратуши и здорово отделал, так, что Фрэнк отключился. Внушительной комплекции мужик со взглядом, колючим настолько же, насколько его средних размеров борода. Еще он громко сморкался и постоянно пил горячий напиток.
   - Вы... вы кто? Я хочу знать, кто... - не без труда произнес Фрэнк, обнаружив, что за то время, что он провел в одиночестве, почти разучился громко и внятно говорить.
   - Извини за мордобой на крыше, - бесцеремонно прервал его человек и, дожевав кусок хлеба, продолжил, - сейчас Кэт... тебя допросит. Советую отвечать только правду. Учти, что тебя выручать все равно никто не придет. А Кэт... да, она умеет допрашивать как следует.
   Фрэнк даже не знал, что возразить. Этому парню, похоже, было абсолютно все равно, что будет дальше с пленником. Его интересовала только собственная персона, но, однако же, характер у него был гораздо жестче, чем у самовлюбленного Лео. Мэр и этот тип не были похожи, единственное, что их роднило - равнодушие.
   - Как тебя зовут? - начал беседу Фрэнк, надеясь что-нибудь разузнать до допроса.
   Тот прервал свое удовлетворенное чавканье и направил на пленника осторожный взгляд. Нет, все-таки этот неотесанный болван, коим может показаться сначала, гораздо умнее и изворотливее, ловчее и хитрее. И в его взгляде присутствует одержимость, упрямство. Эти детали отметил Фрэнк. Еще у него вдруг появилось странное чувство, будто они раньше где-то встречались.
   - Герберт, - ответил мужчина. - Мое имя Герберт.
   Фрэнку не было необходимости представляться, так как Герберт, по всей видимости, знал о нем все. Фрэнк продолжал наблюдать за тем, как он поглощает бутерброды один за другим, пока не опустошил тарелку. Затем он занялся долгим и скучным процессом вытирания стола, мытья посуды и насвистывания какой-то незнакомой Фрэнку мелодии.
   Неожиданно в комнату вошел другой человек. Мужчина, на вид гораздо опрятнее Герберта, стройнее и как-то... интеллигентнее, что ли. Герберт недовольно кивнул в сторону пленника. Улыбнувшись Фрэнку, незнакомый мужчина достал из кармана пульт и нажал красную кнопку. Тут же с потолка слетела муха и, будто бы повинуясь командам, поступающим с пульта, начала носиться туда-сюда. Фрэнк не верил своим глазам. Герберту было все равно. Незнакомец предвидел такую реакцию и, проворно ухватив насекомое за крылышко, подвинул табурет и сел рядом с пленником.
   - Как тебе фокус? - спросил он, поглаживая брюшко мухи. Та билась в его тонких и цепких пальцах, безуспешно пытаясь вырваться на волю.
   - Невероятно, - прошептал Фрэнк. - Неужели она управляется с помощью... нужных кнопок? Как вы этого добились?
   Незнакомец расхохотался и нечаянно выпустил муху на волю.
   - Ну, Фрэнки... а я считал тебя умным парнем! Думаешь, я ее выдрессировал? Нет, конечно нет. Эта не муха, это - робот.
   Фрэнк удивленно следил за хаотичным полетом мухи.
   - Неужели ты ни разу не подумал, почему в Плутонии из всех насекомых, населяющих нашу планету, обитают только мухи? Не потому что они такие живучие, и постоянно садятся на... ну ты понял, куда.
   - Дерьмо, - поправил товарища Герберт и улыбнулся.
   - Это маленькие беспилотные летательные аппараты, которые снимают на видеокамеру все происходящее вокруг них. К каждому человеку приставлена определенная муха. Это - идеальная, продуманная до мелочей система слежения. Неужели же ты не догадался?
   Все, что говорил этот человек, тщательно подбиравший каждое слово, казалось фантастикой. Фрэнк не мог никак поверить. Тогда человек нажал несколько кнопок на пульте, муха подлетела к нему. Изловчившись, он снова схватил ее, раздавил в кулаке и поднес к лицу Фрэнка.
   - На, смотри. Видишь? Видишь?
   Останки мухи представляли собой оборванные прозрачные крылышки и мертвое тельце, состоявшее из внешних покровов и еле видных невооруженным глазом микросхем.
   Фрэнк пребывал в ступоре. Он вспомнил, что каждое его утро начиналось с противного жужжания. Что на работе его донимали мухи. Незаметные, глазастые создания кругом. Следят за людьми.
   - А... конкретно эта муха? Она - тоже часть системы? - беспокойно спросил Фрэнк.
   Герберт отрицательно покачал головой.
   - Раньше была. Билл ее перепрограммировал. У нас ведь здесь есть своя аппаратура.
   - Да. Меня, кстати, Билл зовут. А вот это - наша главная техника, - подтвердил незнакомец. Он показал на старенький персональный компьютер на кухонном столе по соседству с мойкой.
   - И кто же вы? Где я вообще? - продолжал спрашивать Фрэнк.
   - Ну мы... вроде как... революционеры, - улыбнулся Билл. - Мы против Ордена. Ты находишься в канализации. А вообще-то Кэт расскажет все, что тебе нужно знать.
   Фрэнку нужно было больше информации, чтобы понять, можно ли им доверять. Пока что он решил перевести разговор на другую тему.
   - Но... должен же быть какой-то центр. Мухи ведь получают команды, собирают информацию и передают ее в общую кучу. Правильно я говорю?
   Герберт одобрительно посмотрел на Фрэнка, и тут же чихнул.
   В комнату вошла женщина.
   - Будь здоров, - по одной только её реплике Фрэнк понял, что это и есть та самая Кэт, которая чуть не нашла его в канализации, и которая является в этом маленьком подпольном обществе самой главной. Или одной из главных. Остается надеяться, что с ней можно договориться по-человечески.
   - Ну как, вы с ним уже поболтали? - спросила Кэт, подсаживаясь к Фрэнку.
   - Рассказал про систему слежения, - откликнулся Билл.
   Кэт недовольно поморщилась. Ей шел пятидесятый год, хотя выглядела она лет на тридцать. Истинный возраст был сокрыт за слоями специальных косметических масок лица и шеи, его выдавали лишь морщины на руках и вокруг глаз. Действия и слова выдавали в ее натуре решительность и грубость.
   - Мое имя Кэт, - сказала она после того, как изучающее оглядела Фрэнка с головы до ног. - Я думаю, ты догадываешься, куда попал и почему.
   Видимо, эта реплика требовала ответа. Кэт строго посмотрела на Фрэнка, тот почувствовал себя неуютно и промямлил:
   - Да, понимаю. Эээ..., - он подергал руками и ногами, давая понять, что надо бы его освободить. Кэт это заметила и, взяв кухонный нож со стола, перерезала веревки.
   - Спасибо, - поблагодарил Фрэнк и, размяв затекшие суставы, принял сидячее положение. - Я, конечно, расскажу вам кое-что. Но... и вы мне должны раскрыть тайны Плутония. Деловое сотрудничество.
   - Хорошо. Поиграем, - произнесла она в ответ. Герберт, с интересом следя за процедурой допроса, уселся в кресло рядом с выходом из комнаты.
   Фрэнк пока что ничего не понял и принял выжидательную тактику.
   - Правила игры. Нужно задавать друг другу вопросы на любую тему. Задаем и отвечаем по очереди. Я начинаю. Все ясно?
   - Совсем любые? - уточнил Фрэнк. Кэт снова поморщилась. Наверное, не любила, когда переспрашивают.
   - Начинаем. Как ты попал в Орден?
   Нелегкий вопрос. С другой стороны, представился шанс рассказать правду от начала и до конца. Фрэнк глубоко вздохнул и решился:
   - Я из Мемфиса. Моя семья оказалась впутана в странную историю. Рудольф Вайсс - тот, что... что упал с крыши Ратуши, заманил нас сюда. У меня было чувство, что жизнь вот-вот резко изменит русло, но на поездке настаивала Лиз, моя жена. Некоторое время я совсем не помню, что со мной происходило. Однако... в первый же день я вспомнил свою прошлую жизнь. Надеюсь, когда-нибудь к ней вернусь. Окружающие меня люди не понимали моих расспросов и намеков. Никто ничего не помнил, да и сейчас не помнит. Рудольф отчаянно врал мне, он... он умеет убеждать каким-то внутренним обаянием. Мне хотелось верить, что все будет хорошо, и он умело воспользовался моей мягкостью. А потом я случайно познакомился с составом Ордена. Орден - это Лео Бенэкер, мэр города, сам Рудольф, Ганс, занимает какой-то незначительный пост, а также Ян, бывший военный, и, конечно же, во главе системы стоит Джек Айдоу. Они приняли меня в свои ряды. Но... все равно продолжали скрывать от меня устройство системы, в частности, и секрет мух. Так вот все и произошло.
   Нельзя было понять, узнала Кэт для себя что-то необычное, или нет. Она выглядела равнодушной, с лживо-приветливой улыбкой на лице, как доктор, выслушивавший жалобы больного. Фрэнк решил, что пришел его черед спрашивать.
   - Вы держите Николь здесь?
   - Да.
   - Что Вы с ней сделали? Она в порядке? Она...
   - Это уже следующий вопрос. Моя очередь, - перебила его Кэт и, не давая опомниться, продолжила:
   - Вспомни свой первый день жизни в Плутонии. Почему ты помнишь свое прошлое?
   Фрэнк неудовлетворенно заерзал на кровати. Он пытался воссоздать ключевые моменты.
   - Дайте подумать... Вроде ничего особенного не было. Никаких неожиданностей. Просто у меня в голове что-то вдруг щелкнуло, и я сразу все вспомнил. Не могу объяснить.
   В воздухе зависла тишина. Фрэнк думал так, что мозги трещали. Что же, что же все-таки произошло? Его этот вопрос интересовал не меньше Кэт. Может быть, что-то пошло не так еще перед погружением в Плутоний? Фрэнк вспоминал. Что было после лифта? Кажется, медобследование.
   Тусклая лампочка, еле освещавшая небольшое помещение, на несколько секунд потухла. Когда свет воцарился вновь, Фрэнк уже знал ответ на так долго мучивший его вопрос.
   Еще он вспомнил Герберта.
   ...Двери лифта открылись. Лиз, Патрик и Фрэнк вышли. В лифт пускали только семьями в порядке живой очереди. Они здорово утомились. Фрэнку даже на миг показалось, что вот-вот из ниоткуда возникнет клоун и скажет, что идет съемка скрытой камерой. Но ничего подобного не происходило. Лиз должна была идти направо, в женское отделение, Фрэнк - налево, в мужское, а Патрик - прямо, в детское отделение.
   Фрэнк прошел по коридору налево. В его конце был всего-навсего два кабинета. Он постучался в одну из дверей. Ему сказали войти.
   Помещение было просторным. Кажется, его поразил тогда запах больницы. Кругом все выкрашено в скучный белый цвет. В комнате находилась молодая женщина.
   Его попросили раздеться и зайти в камеру осмотра. Кажется, в кабинете было много разной аппаратуры. Фрэнк повиновался. В капсуле был холодный пол, ему даже захотелось чихнуть.
   В камере были электроочки. С их помощью каким-то образом машина проверяла работу мозга. Мутила что-то там с наносистемой. Фрэнк был не очень силен в этих технических делах. Так он стоял в камере, наверное, около пяти минут. Потом вышел, и его направили в соседний кабинет. Там была еще одна, точно такая же медсестра. Здесь ему хотели якобы поставить прививку от гриппа. И он, дурак, поверил. Какие в наши времена прививки? У медсестры в руке был особый шприц, напоминавший чем-то обыкновенный карандаш.
   Тогда Фрэнк чудесным образом заметил дверь в стене. Дверь в другое помещение. Он затеял драку. Оттолкнул медсестру, заглянул в сокрытую комнату. Там были люди, кажется, человека два. Они укладывали в кресло предыдущего спустившегося сюда мужчину. Фрэнк забыл его имя. На него надевали то ли шлем, то ли какой-то другой головной убор. Там было много мужчин, которые находились, по-видимому, без сознания.
   Потом медсестра напала на него сзади. Из помещения выбежали те люди. Одним из них был... Герберт. Тот самый Герберт, который с издевательской улыбкой слушал этот рассказ. Его удерживали, пока медсестра делала инъекцию. Фрэнк отчаянно упирался, и в итоге ногой снес женщине голову. Да, так и случилось. Похоже, она была обыкновенным роботом.
   Фрэнк вытащил шприц. Двое мужчин поочередно держали его и одновременно пытались привинтить голову обратно. Кажется, Фрэнк хотел убежать. Но не смог. Он потерял сознание. Просто упал на пол. Дальше вспомнить что-либо уже невозможно. Цепочка событий обрывается...
   - Я понял! - воскликнул Фрэнк. - Все дело в той прививке. Мне вкололи неполную дозу. Я... я обычно всегда уделяю внимание мелочам, и тогда заметил секретную дверь в стене. А теперь мой вопрос, - возбужденно заявил Фрэнк, указывая пальцем на Герберта. - Какого черта он там делал?
   - Работал, - последовал исчерпывающий ответ. Герберт ухмылялся и мешал ложечкой кофе. Фрэнк возмущенно смотрел на Кэт, но той, похоже, было все равно.
   - Где ты скрываешься от полиции?
   - В канализации, - выпалил он. Ответ Кэт сильно удивил, так что она на некоторое время погрузилась в размышления.
   Фрэнку надоела вся эта процедура. Он решил как следует надавить на захватчиков, чтобы выяснить все о Николь, а также о своем местонахождении.
   - Да кто вы такие? - взорвался он, вскочив с кровати. - Кто же вы, черт возьми? Отвечайте! Что еще за революционеры? За кого вы - за Лео, или за Джека, или сами по себе? А? Что молчите? И еще. Я не буду выполнять никаких ваших приказов, пока не увижу Николь! Поняли? Я диктую условия! Вам ясно?
   К концу речи голос Фрэнка стал звучать совсем неубедительно. Выпустив пар, он вдруг почувствовал тоскливое урчанье в желудке. Голова запуталась в тумане. Все тело разом заныло от побоев Герберта. Главное - самому не впасть в уныние и апатию.
   Билл, словно предвидев, чем все кончится, вышел из комнаты.
   - Игра окончена. Надо посовещаться, - подвела черту Кэт, встала с табурета и направилась к выходу. Она поманила взглядом Герберта, тот, прихватив чашку кофе, вышел за ней и, к глубокому неудовольствию Фрэнка, закрыл дверь на замок. Уже вдогонку им он кричал:
   - Эй! Постойте! Кто у вас главный? Я хочу с ним говорить! Кэт! Кэт!
   Он тарабанил по двери, стучал кулаками что есть мочи и, в конце концов, от бессилия рухнул на кровать. Сколько ему еще ждать? Что ему предстоит? Поверила ли ему эта женщина?
   Однако Фрэнк решил не отчаиваться и не терять времени и, раз представился такой случай, узнать о своих врагах как можно больше. Он осмотрелся. Комната занимала приблизительно десять квадратных метров. Дверь находилась напротив кровати, занимавшей пространство вдоль стены. Справа от двери стоял столик с кучей всякого всячины. Почти пустая хлебница, две полукилограммовых пачки соли, несколько кружек, ворох различных бумажек. Фрэнк провел рукой по замасленной поверхности стола. На разделочной доске лежал недоеденный кусочек мяса в лужице жира. Однако попробовать это он не решился. На табурете под столом стоял небольшой аппарат, напоминавший старый, давно вышедший из моды ноутбук. Фрэнк попробовал включить его, но запрашиваемого пароля, естественно, не знал.
   Но больше всего Фрэнка заинтересовал буфет. Вернее, то, что было на нижней полке буфета. Пузырек с таблетками для людей, страдающих психической неуравновешенностью. Фрэнк знал, что никакие психические отклонения не корректируются наносистемой человека. Видимо, кто-то из этих революционеров серьезно болен...
   Не один Фрэнк томился в ожидании.
   Джордж Доэрти боялся тишины. Она вступила в его дом после похищения жены и дочери. Джордж бросил работу. Он хотел совсем уйти, но Лео переубедил его и дал время, чтобы оправиться от горя.
   Над безутешным Джорджем всей своей тяжестью нависало чувство вины. Тогда, еще до исчезновения, он все делал не так. Он совсем забыл о том, что у него есть жена и дочь. Как же Николь выдерживала всю его грубость и равнодушие? Он должен был думать об этом раньше, а не теперь, когда уже не найти самое ценное в его жизни. Что он будет делать дальше? Как жить без любимых? Он сам виноват. Не маньяк. Он сам. Возможно, кошмара удалось бы избежать, если бы он относился к семье лучше, если бы ставил личное выше общественного. Нужен ли ему Лео, нужна ли ему вся эта полицейская дребедень без самых главных в его жизни людей?
   Только сейчас Джордж начинал ценить то, что потерял. Какая кривая ухмылка судьбы... По целым дням Джордж сидел дома, взаперти, не открывая дверей и окон. Он предавался воспоминаниям, связанным с Николь. Странно, он до такой степени вжился в образ сурового начальника, что ничего, ровным счетом ничего не помнил ни о том, как они встретились, ни о том, как стали мужем и женой. Он даже не помнит свои чувства при первой их встрече. Оказывается, это так важно и так нужно!
   В ее гардеробе он нашел старую коробку. Там лежали фотографии, датированные две тысячи двадцать пятым годом. Джордж не узнал никого из людей на снимках. Но он догадался, что маленькая девочка десяти лет - это и есть его жена. Наверное, там была ее семья. Отец, мать, братья, сестры, тети, дяди, бабушки и дедушки. С нарастающим внутренним страхом Джордж лихорадочно вспоминал свое прошлое, но безрезультатно. Его ждало разочарование. Он не помнил ничего из своей жизни, что произошло три-четыре месяца назад и раньше.
   Лишь одно Джордж помнил точно - он любил Николь, и воспринимал это как должное, как нечто будничное, само собой разумеющееся. Ошибался. До пропажи жены и дочери он носился по Городу, не забегал домой ни на минуту. А что испытывали в это время они? Страх? Джордж корил себя за то, что в минуту опасности не оказался рядом, не поддержал их, не признался в своей любви. Да, надо было это делать раньше.
   Джордж перестал ухаживать за собой, осунулся, постоянно недосыпал и вздрагивал при каждом телефонном звонке. На него навалилась глубокая, доходящая до самых дальних душевных уголков тоска, беспросветная и удручающая. Неужели они, его любимые домочадцы, - убиты?
   Втайне, в глубине души, он не терял надежды на то, что его жена и дочь вернутся. Он молил какую-то воображаемую, высшую силу о спасении близких. Джордж готов был принести любую жертву, лишь бы Николь и Шэннон остались в живых. И если бы Всевышний назначил цену он, не задумываясь, заплатил бы сразу же и сполна.
   "Наконец-то!", - подумал Фрэнк, когда услышал голоса за дверью. Он привстал с кровати. Вошли четверо, троих он уже знал - это были Кэт, Билл и Герберт. Четвертый человек был худощав и носил темные очки.
   - Люк, - представился последний и протянул руку. - Фамилию тебе знать необязательно.
   - Фрэнк, - отозвался Миллер, но на приветствие не ответил. Того это взбесило.
   - Я же говорил, надо дать ему испытательный срок! - Люк нервно дергался и ходил по комнате. А Фрэнку сначала показалось, что из всех подпольщиков он был самым сообразительным или, по крайней мере, вменяемым. Похоже, он ошибся. Однако Люк быстро успокоился.
   - Люк, я уверена, он нас не подведет, - высказалась Кэт.
   - И ты поверила ему? Как же мы не заметили его у себя под боком?
   Фрэнк навострил уши. Те это поняли. Последовало несколько тревожных взглядов. Наконец Люк одобрительно качнул головой. Билл взял на себя инициативу и обратился к ожидавшему развязки Миллеру.
   - Мы тебе не враги, Фрэнк. Мы... если хочешь, называй нас революционерами. Лео в разговорах упоминает нас как нестабильных элементов. Можешь и так называть. Но с недавнего времени ты, и все мы - в одной лодке. У нас...мм... одна миссия.
   На миг Фрэнку показалось, что Билл немного тронут.
   - Что за миссия? - спросил Фрэнк, не найдя ничего умнее в своей голове. От голода и боли он еле держался на ногах, и было тяжело воспринимать все на лету.
   - Эта миссия - опрокинуть идеальное общество. Для этого есть все предпосылки. Посмотри вокруг - Город в страхе. Плутоний подобен... бомбе... накануне взрыва. Идеальное общество неизбежно настигнет идеальный крах. А кто свергает порядок? Идеальные подпольщики. Революционеры. Для этого существуем мы.
   Он остановился, чтобы перевести дух. Этой секундной паузы Фрэнку хватило, чтобы задать новый вопрос.
   - Ну и? Потом-то что будет?
   - Когда? - опешил Билл.
   - После краха.
   - Ну... даже не знаю, - промямлил Билл. - А разве не...
   - Существует масса вариантов, - оживился Люк. - Мы не собираемся прерывать эксперимент. То есть этот проект нужен Штатам. Просто идея оказалась в руках плохих людей - Джека Айдоу и компании.
   - Он спер этот проект, - хмыкнул Герберт.
   - Мы как бы... правительственные агенты. Мы тут специально, - ввязался Билл. - Мы следим за действиями Джека и пытаемся понять, к чему все это приведет.
   Фрэнк жестом остановил его и устало опустился на кровать.
   - Умные слова я не понимаю. Я могу быть уверенным только насчет одного. Я вам нужен больше, чем вы нужны мне. И вы пытаетесь меня сейчас вдохновить на то, чтобы стать... эээ... революционером. Но вы отказываетесь называть истинные причины вашего бунта. Так вот. Без меня вы не продвинетесь ни на шаг. Если я не захочу, вы не сможете что-то реализовать. Так что, повторяю, я диктую условия.
   Люк раздраженно постукал ручкой о стол. Фрэнк ему явно не нравился, но что было делать? Первой прервала молчание Кэт.
   - Хорошо. Ты нам полностью подходишь для задания. Каковы твои условия?
   При этих словах Фрэнк напрягся. Ему показалось, что он готов пойти на все, чтобы увидеть и помочь любимым людям.
   - Увидеть заложников. Николь и Шэннон. Прямо сейчас. И... вы должны отпустить их, - Фрэнк даже затаил дыхание в ожидании ответа. Он боялся услышать отказ. Нужно было воспользоваться этим внезапно вспыхнувшим лучом надежды.
   Люк многозначительно кашлянул, но Кэт не пошла у него на поводу.
   - Ладно, мы согласны. Но после встречи с ними ты примешь наши условия и сразу же приступишь к их выполнению. Время не ждет.
   Кэт шла впереди. Коридор был тесным. Фрэнк остановился у одной из дверей. Оттуда доносились сдавленные стоны.
   - Они там? - резко спросил он, схватившись за ручку.
   - Нет! - поспешно сказала Кэт и тронула его за плечо. - Там другой человек. Следуй за мной.
   Она взяла его за руку и повела дальше. Фрэнк с трудом ориентировался в темноте. Наконец, Кэт остановилась, достала ключи, и несколько секунд спустя блеснула тонкая полоска света.
   - У вас ровно минута, - Кэт прикрыла дверь и посмотрела на часы.
   Фрэнк долго ждал этого счастливого момента.
   - Привет, Никки..., - обратился он к ней чуть не плача. Николь была привязана к стулу. Фрэнк снял с нее повязку и опустился перед ней на колени.
   Она слабо улыбнулась.
   - Привет.
   - С тобой все хорошо? - спросил он, обнимая ее колени.
   Николь смотрела на дальний угол комнаты.
   Только сейчас Фрэнк заметил сидевшую там связанную маленькую девочку, и вздрогнул. Он освободил Шэннон и посадил ее на колени матери.
   - Никки, прости меня, если сможешь. Это все... из-за меня, - говорил он, еле сдерживая слезы, обнимая их обоих. - Обещаю, тебя выпустят. Я заставлю их. Я...
   Хрупкую идиллию прервал резкий голос снаружи:
   - Время вышло.
   Фрэнк встал и поцеловал Николь. Они попрощались. Кэт уже ждала его в темноте. Надеясь услышать положительный ответ, Фрэнк с замиранием сердца попросил:
   - Пожалуйста, можно еще? Еще поговорить!
   Она на него даже не взглянула. Бросила мимоходом:
   - Нет. Пошли.
   Фрэнк схватил Кэт за руку и с обидой в голосе произнес:
   - Неужели ты ничего не чувствуешь? Пожалуйста. Ведь это жестоко! Ты же тоже женщина. Пойми меня, пойми Николь и Шэннон.
   Она высвободила свою руку и, сверля его раздраженным взглядом, заявила:
   - А почему женщина не должна быть жестокой?
   Фрэнк не нашелся, что ответить. Похоже, спорить было бесполезно.
   В комнате царила напряженность. Люк все же не доверял Фрэнку. Билл чувствовал себя не в своей тарелке, а Герберт с кривой ухмылкой на лице маленьким топориком рубил мясо на куски. Фрэнк встал в середину комнаты и заявил:
   - Теперь осталось отпустить заложников, и я сделаю все, что скажете.
   - Нет, так не пойдет! Это наш единственный козырь, - возмутился Люк. - Сначала ты поможешь нам, потом пленники будут освобождены.
   - Ладно, - согласился Фрэнк. Скорей бы кончился этот кошмар, - Излагайте суть плана. У вас ведь, я так понимаю, есть какой-то план?
   - Умный малый, - буркнул Герберт, теперь орудовавший кухонным ножом.
   - Но для начала ты должен кое-что узнать, - предупредила Фрэнка Кэт. - Наши действия должны быть четкими и слаженными, как в пьесе. Роль маньяка выполняет Герберт.
   - Что? - воскликнул Фрэнк. - Так это он? Он убил их всех? Но... но зачем? Они же ничего не сделали...
   Становится ясно, кто из этой компании психически неустойчив - этот мясник.
   - Без истерик, молодой человек, - вздохнул Люк. - Теперь суть дела. Наша цель - Джек.
   - Вернее, центр управления слежением, - уточнил Билл. - Как мы поняли из того, что удалось добыть с помощью той мухи, доступ к этому центру имеет только Джек. Скорей всего, центр находится у него дома. Нам нужно обыскать его жилище и найти какие-нибудь зацепки. Отключить систему, если получится. И тогда Джек уже никак не сможет контролировать то, что происходит в Плутонии.
   - Что ж, я рад, - покачал головой Фрэнк. - И зачем же я вам? Какова моя роль в этой пьесе?
   Они переглянулись. Наконец Билл ответил:
   - Мы хотим, чтобы ты... отвлек его.
   Фрэнк вздохнул и опустился на кровать.
   - Почему я? У вас это лучше получится. Особенно у мясника, который в состоянии сильного психического возбуждения завалит пару-тройку невинных...
   - Откуда ты знаешь? - дернулся Люк.
   - Эти таблетки, - Фрэнк выхватил пузырек из кармана, - очевидно, для него.
   - Дай! - зарычал Герберт и кинулся с ножом на Фрэнка. Люк и Билл совместными усилиями задержали его. Фрэнк вернул лекарство Кэт.
   - Я же говорил, я хорошо запоминаю детали, - заметил Фрэнк. Кэт направила на него взгляд, полный презрения.
   - Так, все быстро успокоились! - рявкнул Люк. - Нам надо уничтожить этот центр. Отвлечь Джека.
   - А мэр? - спросил Фрэнк.
   - Лео - не проблема, - пояснила Кэт. - Джек умнее и опаснее остальных.
   - Доверяй нам, Фрэнки, - произнес Билл. - Ты... ты ведь хочешь освободиться от всего этого. Помоги нам переделать Плутоний.
   - Так объясните же мне наконец, что делать! - всплеснул руками Фрэнк.
   - Пару часов назад Лео получил записку от маньяка, - начала Кэт. - Там сказано, что следующей жертвой будет Ганс. Лео соберет всех у дома чиновника. Там должен появиться Джек. Герберт устроит им хорошее представление со взрывом.
   - Взрыв? - не понял Фрэнка. - Это как?
   - Бум! - показал руками Билл. - Самодельная бомба. В горящем грузовике.
   - В это время мы проникнем к Джеку в дом. - Продолжала Кэт. - На обыск уйдет прилично времени, так что ты непременно должен задержать его. Он тебя все же уважает. И частично доверяет. Любыми способами задержи его. В лучшем случае - до десяти вечера.
   - Так, а сейчас сколько? А то я... потерял ориентацию во времени. Да и часы...
   - Восемь вечера.
   - ... их, похоже, кто-то украл, - Фрэнк уставился на левую руку Герберта. Там как раз были его наручные часы. - А ну верни!
   - Не ори! - осадил Фрэнка Люк. - Ты должен сказать спасибо, что мы хотя бы общаемся с тобой и проливаем свет на правду.
   - Правду? Да где здесь правда? Вы вообще кто такие? - воскликнул Фрэнк. - Психопат, ботаник, статуя и человек в темных очках?
   - За статую заплатишь, - Кэт бросилась на Фрэнка и ударила его. Герберт удовлетворенно хмыкнул.
   Кэт взяла себя в руки и отошла в сторону. Фрэнк поднялся с кровати и ощупал расквашенную губу.
   - Не понимаю, чем тебе не понравились мои очки, - заметил Люк, предпочитая, однако, их не снимать и не показывать своего лица полностью. - Так ты что-то хотел сказать?
   - Я... я хотел сказать, что вы ничем не отличаетесь от Ордена! Одно и то же! Полное равнодушие! Погоня за личной выгодой! Ну что это такое? Какое восстание? Какая революция? Ради чего? И какой ценой? Вы ничем не лучше Джека. И...
   - Ты еще не знаешь, что сделал Джек, - прервал Фрэнка Люк.
   - Почему среди вас, среди Ордена нет ни одного человека, который бы относился к другим хотя бы с элементарной вежливостью! Я не говорю уже о доброте и доверии - основополагающих...
   - А изменять жене порядочно, да? - вставила Кэт.
   - Достало слушать это нытье, - рявкнул Герберт. - Ты что, не понял? Джек - преступник, а мы - правительственные агенты, которым поручено исследовать проблему Плутония! И неважно, какой ценой мы должны вывести Джека на чистую воду! Какие тут правила приличия? Нельзя выходить на дело с таким настроением... Может быть, это тебя подзадорит.
   Герберт достал из-под стола сумку.
   - Это мы нашли у тебя, когда ты откликнулся на третью записку.
   - Надо было проверить, вдруг ты на самом деле был членом Ордена еще до запуска проекта Плутоний, - вставила Кэт.
   - Так вот... тут разные бумажки. Типа конспекты, - Герберт взял спичку и поджег их. Пламя быстро разгоралось. - И еще скучноватая книжка без картинок.
   - Это... слишком, - неуверенно произнес Билл и, почувствовав на себе неодобрительный взгляд Кэт, промолчал.
   - Замолчи! - рявкнул на товарища Герберт и достал книжку.
   - Библию не трогай, - угрожающе сказал Фрэнк. Однако он понимал, что драться с ним сейчас - плохой вариант.
   - Ты у нас, Миллер, персона впечатлительная, - издевательским тоном продолжал Герберт. - Может быть, если я сожгу Библию, тебя это подстегнет, а? Моральный стимул, так сказать.
   Он поджег и Библию.
   - И еще, Миллер, - говорил Герберт. - Если это тебя все-таки не вдохновит, я перейду на Николь и ее дочку... Шэннон, кажется, да? Может быть, мне их начать сжигать на медленном огне? Я ведь человек нервный, неуравновешенный, могу и вправду...
   - Не смей! - прошипел Фрэнк и ненавидящим взглядом уставился на него.
   - Вот видишь, как у тебя сразу глаза загорелись, - улыбнулся Герберт. - Вот теперь можно и на дело.
   Фрэнк ненавидел их всех. Жуткая ирония. Те, кто стремятся свергнуть Орден, ничем не лучше. И ему предстоит работать на этих правительственных агентов... скорее, бунтовщиков. Очень удачно они выследили его связь с Николь. И воспользовались этим как надо. Выходит, вся эта идея с таинственными записками - чтобы поймать на крючок его, Фрэнка. И использовать для нейтрализации Джека. Как же все пошло и расчетливо! А он, дурак, еще ждал этой встречи...
   Мир в глазах Фрэнка рухнул. Он понимал теперь, что надеяться, кроме как на себя, не на кого. Плутоний явился отражением реального людского общества. Во всем и до конца.
   Фрэнк сам не знал, почему был атеистом. Возможно, потому что к середине двадцать первого века стало модно отрицание всего. И, в первую очередь, отрицание божественного начала в людской жизни. Проникновение в мир наночастиц, исследования в области генетики, квантовой физики, новейшие достижения в технике и планета - огромное сетевое общество как раз способствовали такому отрицанию. Фрэнк был захвачен атеистическими веяниями и беспрекословно принял новую веру техномира - веру в могущество разума.
   Фрэнк злился на своих новых сообщников за то, что ему толком ничего так и не объяснили. За то, что он вынужден им помогать. И - за то, что они сожгли святую книгу. Он думал, раз он атеист, ему должно быть начхать на какую-то книжку. Но Фрэнку было не все равно.
   Солнце закатилось. Плутоний окутало темнотой. Фрэнк еще раз прокрутил в голове план действий и, выкинув из головы все сомнения, смело перебежал дорогу навстречу дому Ганса.
   Реакция была молниеносной. Двое патрульных тут же перехватили его у калитки, заломили руки за спину и повели к небольшой группе людей, где и находилось их командование. Там Фрэнк увидел множество знакомых лиц: мэра, Гари, Яна, Карла и как всегда бледного Сэма.
   Пока что все шло по плану.
   Лицо Яна вытянулось и покраснело от злости. Гари вначале не поверил своим глазам, но, тронув Фрэнка за плечо, победоносно улыбнулся.
   - Босс! - окликнул он мэра. - Это Фрэнк Миллер!
   Лео сразу же подбежал к пленнику и радостно заулыбался.
   - Ну надо же! Какие люди к нам пришли! Мы тебя обыскались. В прошлый раз ты даже не сказал "до свидания" и ловко смылся... с места преступления. Откуда ты здесь?
   - Шел мимо, решил заглянуть, проведать, - достойно ответил Фрэнк под хихиканье Гари. - А что тут за сборище?
   - Наденьте на него, - Лео кинул одному из патрульных наручники. - Надо же, Миллер, какой сегодня чудесный вечер!
   - Чудесный, - подтвердил Сэм дрожащим голосом. Фрэнк терпеливо сносил все ухмылки и ужимки компании мэра.
   - Сразу двух убийц поймали. Неудачника, убившего Рудольфа Вайсса...
   При этих словах Фрэнк нахмурился и сжал кулаки. Наручники крепко стискивали запястья.
   -... и маньяка.
   - Ну, еще не совсем поймали, - заметил Карл.
   - Но ведь поймаем. Ты спрашивал, Фрэнки, что мы тут делаем? Преступник назначил нам свидание. Правда, сам появляться не спешит, но, я уверен, мы легко поймаем этого психопата и посадим в клетку. Верно?
   Все кивали и поддакивали.
   - Кстати, где Доэрти? Он что, не явился?
   Определенного ответа на вопрос Лео не получил и разозлился.
   - Если я ему разрешил отдохнуть пару дней, это не значит, что... впрочем, его проблемы. Пропустит мой триумф. Да, чуть не забыл. У меня к тебе особое дело, неудачник.
   Фрэнк тут же получил отменный удар в лицо. Он с трудом удержался, чтобы не потерять равновесие и приложил к разбитой губе холодную сталь наручников. Все эти чиновники, полицейские, военные и просто люди, мнящие себя центром вселенной, казались Фрэнку шайкой комедиантов. В их словах не было здравого смысла, мысли были сумбурными, поступки - глупыми.
   - К Джеку его, - властно произнес Лео и указал на фургон, стоявший в стороне от множества машин.
   - Я и сам дойду, - огрызнулся Фрэнк и, оттолкнув плечом охранника, направился к фургону. Фрэнк нашарил носовой платок и вытирал им кровоточащую губу. Из распахнутой настежь двери фургона лился свет, на фоне желтоватых занавесок отчетливо выделялись две черные человеческие тени. Джек с кем-то совещался.
   Фрэнк зашел, не постучавшись, и этим застал врасплох обоих. Джек понизил голос и многозначительно кивнул в сторону только что вошедшего. Незнакомец улыбнулся. Они обменялись взглядами.
   Кем же был этот второй человек? Фрэнк напрягал память, но не мог вспомнить, видел ли его раньше. Казалось, они вообще не встречались. Незнакомец дружелюбно протянул Фрэнку руку и неожиданно произнес:
   - Я спешу. Желаю приятно провести время с Джеком.
   Фрэнк толком не успел собраться с мыслями. Присутствие странного мужчины напрягло его и оставило неприятный осадок. Возникла неловкая пауза. Наконец, незнакомец покинул фургон. Фрэнк, отогнув штору, наблюдал из окна, как мужчина направился к толпе и растворился в ней.
   - Кто это? - быстро спросил он у Джека.
   - Это? - тот пожал плечами. - Какая разница, Фрэнк? И вообще, мне кажется, это я должен задавать тебе вопросы. Ведь ты сейчас в роли подозреваемого.
   Фрэнк продолжал вытирать кровь носовым платком. Это должно было вот-вот произойти. Нужно только выждать удобный момент.
   - Где ты был все это время, Фрэнки? Где скрывался? А?
   - Да отстаньте же вы все от меня! - возмутился Фрэнк. - Заладили: "Где ты был, где ты был"! А как же ваша гениальная система слежения? Неужели она дала сбой?
   - Система - она на то и система, чтобы работать безупречно, - заметил Джек. - Рассказать, Фрэнки, что тебя ждет впереди? Лео планирует закрыть отели у озера и организовать там тюрьмы. Уверен, ты пойдешь туда под вторым номером, сразу после маньяка. Вскоре этот свихнувшийся руководитель затеет создать комплекс нормативно-правовых документов.
   - Ты хочешь мне что-то предложить?
   Джек засомневался.
   - Например, сниму наручники. Обеспечу хоть какую-то защиту. В обмен на информацию.
   - Нет, никакой твоей защиты мне не нужно, - рассмеялся Фрэнк. - Выдавать свои секреты? Ради чего? А в наручниках мне даже удобно. Мне ведь идет, верно?
   Джек нахмурился.
   Как гром среди ясного неба раздался хлопок с улицы. Откуда-то повалил дым и запахло горелым. Фрэнк выскочил из фургона. Все взоры были обращены к охваченной огнем машине. Авто неслось прямо на толпу. Люди ринулись кто куда, возникли давка и паника. Грузовик сбил нескольких человек и протаранил будто картонную стену дома.
   Лео потерял нити управления ситуацией. Реальность погрузилась в хаос. Никто кроме Фрэнка не знал, что же все это значит. Воздух наполнился мольбами о помощи и криками об опасности. Фрэнк, справившись с оцепенением, бросился к дому. Его даже не пытались остановить. Миранда побежала вслед за ним, но какой-то вовремя опомнившийся патрульный задержал ее, несмотря на истошные крики женщины.
   Фрэнк пролез через зияющую дыру в стене. Время шло на секунды. Он проследовал через разрушенную гостиную, преодолел груду разбросанной мебели, укрываясь курткой от языков пламени. Внутри дымящейся машины ничто не подавало признаков жизни.
   Наконец, послышался сдавленный кашель. Фрэнк, насколько ему это позволяли наручники, оттолкнул от дверцы тумбу и помог Герберту выйти наружу.
   - Чертов Билл, явно в бомбе намутил чего-то... кх-кх..., - Герберт прислонился к корпусу авто и пытался отдышаться.
   - Уйти сможешь? - спросил Фрэнк, открывая заднюю дверцу.
   - Смогу. На перекрестке есть люк. Ну, как я? Эффектно?
   - Не то слово. Настоящий фурор, - язвительно с ноткой ненависти произнес Фрэнк.
   - В фургоне есть кое-кто. Сюрприз для Миранды. Помоги, - Герберт не стал раздражаться.
   Вдвоем они осилили дверцу и вытащили из горевшей машины связанного человека. То был еле живой Ганс.
   - Господи! Это же... - проронил Фрэнк, осматривая ожоги на теле своего знакомого.
   - Думаю надо его добить, - Герберт достал пистолет. - Он мог что-то видеть или слышать.
   Ганс тихо застонал.
   - Ты что? - возмутился Фрэнк. - Это не по плану. Я всего лишь подстраховал тебя и не позволю убивать!
   - Ты еще спорить будешь? Тряпка! - повысил на него Герберт и тут же раскашлялся. - Ладно, черт с тобой. Наши сейчас у Джека. Помнишь? Задержи его. А я побежал. Не волнуйся, парень, все путем. Сработаемся, - быстро сменивший гнев на милость Герберт похлопал Фрэнка по плечу и скрылся. Фрэнк оттащил стонавшего Ганса подальше от машины. Огонь охватил пол, стены, потолок. Все горело.
   Прошло еще несколько минут, прежде чем полицейская армия Лео, превратившись в спасателей, расхрабрилась и вошла в горящее строение. Они нашли кричавшего о помощи Фрэнка и помогли ему вынести Ганса из дома. Дома, которому оставались считанные секунды. Он обвалился и превратился в груду мусора на глазах у нескольких десятков напуганных жителей. Но Ганс был жив и приходил в себя на руках у Миранды.
   - Охватить периметр! Начать поиск убийцы! Немедленно! - Лео бегал по окутанной дымом улице и командовал, но приказаний его, похоже, никто не слушал. Фрэнку было все равно - главное, что мэр совершенно забыл про него. Самое время, чтобы в общей суматохе незаметно улизнуть, но Фрэнк должен был довести до конца начатое. Он нашел Джека в толпе и всюду его сопровождал.
   - А как же первая помощь? - возник Джек рядом с кричащим Лео. - Сейчас это гораздо актуальнее. В Ратуше есть медикаменты, собери людей...
   Лео не слушал советов и продолжал, размахивая руками, вопить, что есть мочи.
   - Шеф! - Ввязался Гари, потиравший глаза от дыма. - Мне нравится идея про первую помощь.
   - Что? - возмутился Лео. - Да кто ты вообще такой? Заткнись!
   Но после еще нескольких бесполезных выкриков и обреченных на неудачу попыток организовать погоню за поджигателем, Лео был вынужден согласиться.
   - Отлично, собирай людей, а я поехал. - Поспешно заявил Джек и, ни с кем не прощаясь, направился к стоянке. Фрэнк неотступно следовал за ним. Джек будто нутром почуял преследование и резко обернулся.
   - Фрэнк? А, точно, ты забыл, - отреагировал Джек и ввернул Фрэнку носовой платок. - Тебе надо бы к Лео, а то здоровенная царапина на всю щеку.
   Фрэнк ощупал лицо и испытал неприятные ощущения. Когда он только успел пораниться?
   - Джек, подожди... Понимаю, ты, возможно, спешишь. Тебе тоже хочется поскорей забыть этот кошмар, этот взрыв, посидеть дома, но... У меня к тебе будет просьба. Я хочу к жене. Только она мне сейчас поможет и... надеюсь, примет и поймет. Пешком идти мне очень долго. Пожалуйста, отвези меня домой.
   Джек нервно посмотрел на часы, открыл дверцу и неохотно пригласил Фрэнка сесть.
   - Улица..., - начал Фрэнк, удобно разместившись на переднем сидении.
   - Не волнуйся, я помню адрес, - перебил его Джек.
   - А наручники ты мне не снимешь? - на этот вопрос Фрэнка ответа не последовало.
   Джек старался ехать как можно быстрее. Фрэнк вертел в руках платок и прокручивал события последних нескольких часов. Подумать только - он теперь подпольщик-революционер. Так уж вышло, что ему по пути с Люком и компанией. Фрэнк не доверял до конца словам человека в темных очках о том, что они - правительственные агенты. Как-то все получается слишком запутанно, слишком невероятно. И почему Герберт оказался в стане Ордена во время вакцинации? Может, он - перебежчик? Сначала был в числе создателей Плутония, но его переманили подпольщики? Или это - хитроумная проверка, устроенная Джеком? Может, на самом деле никакие они не революционеры, а просто проверяют его, Фрэнка? Нет, Джек, конечно, хитер, и без сомнения ведет свою тайную игру, но не настолько же изощряться! Фрэнк покосился на водителя, тот в который уже раз смотрел на часы. Проскользнула неприятная мысль, что Джек обо всем знает. Вдруг план не сработает?
   Фрэнк вздохнул и вновь дотронулся до царапины. Жгло.
   Кто же был этот таинственный человек в фургоне? Как он связан с Джеком? Вопросы, сплошные вопросы... Что ж, по крайней мере прояснилась ситуация с маньяком. Фрэнк решил, что как-нибудь навестит Ганса в больнице.
   - Почти приехали, - проронил молчавший всю дорогу Джек.
   - Который час? - Фрэнк очнулся от оцепенения и, сам не зная зачем, проверил бардачок.
   - Половина десятого, - сухо ответил Джек и резко остановил машину.
   - Я тут подумал, - мямлил Фрэнк, - что мне лучше ничего не говорить Лиз. Я смирился, Джек. Отвези меня в Ратушу. Пусть Лео арестует меня, плевать. Мне нужна квалифицированная медицинская помощь, в конце концов.
   Джек резко затормозил и совершенно неожиданно вышел из себя.
   - Ты издеваешься? Я не таксист какой-нибудь, между прочим! Хватит. Вылезай. Я не собираюсь возить тебя по всему городу до полночи. Я спешу вообще-то...
   Он вдруг осекся и внимательно взглянул Фрэнку в глаза. Тут-то Фрэнк и понял, что хныкал неубедительно. Неудачная получилась импровизация. Джек улыбался и раздраженно постукивал пальцами по рулю.
   - В жизни не видел более глупого способа задержать человека, - произнес наконец он. - Ты ведь это делаешь, да?
   - Вовсе нет, - соврал Фрэнк и почувствовал, как покраснел. Хорошо, что в полутьме было незаметно.
   - Ты не хочешь, чтобы я поскорее вернулся домой, - продолжал Джек, повышая голос. - Ты исчез на крыше Ратуши почти сутки назад и появился прямо перед терактом. Ты знал, что произойдет. Ты первым вбежал в горящий дом. Ты тянешь время сейчас. Я не дурак, Фрэнк, чтобы смотреть на происходящее и не видеть причинно-следственной связи.
   - Нет же, все совсем не так..., - пытался поправить положение Фрэнк. Он был бы и рад выйти из машины, убежать, но Джек вовремя блокировал дверцу.
   - Ты пытался обхитрить меня и проиграл, - заключил Джек и, выхватив из кармана темный предмет, ударил пассажира...
   На мгновение Фрэнк потерял ориентацию в пространстве и оказался в плену тонкого писка в ушах и красных вспышек в глазах. Когда он очнулся, то в ярком электрическом свете увидел незнакомую комнату, обставленную шикарной мебелью, и Джека, собиравшего вещи в какую-то сумку.
   - Ты ударил меня? Где я? - спросил Фрэнк и попытался подняться с пола, но получил пинок от Джека и снова принял горизонтальное положение.
   - Ты у меня дома, Фрэнк. Возможно, у тебя кружится голова, но не волнуйся - всего лишь небольшой синяк на затылке.
   Джек показал Фрэнку предмет, которым ударил его. Это был массивный черный портсигар.
   - Твои сообщники перевернули здесь все вверх дном, даже забрали мой любимый плеер, но ничего не нашли. Так-то, Фрэнки. Непросто меня провести. Неужели ты думал, что я храню все свои секреты дома, под подушкой? Нет.
   Фрэнк попытался встать и снова получил оплеуху от Джека.
   - Что же мне надо сделать, чтобы ты успокоился наконец? - театрально вопрошал Джек, расхаживая по комнате. - Ты вечно совал нос в чужие дела, Фрэнк. Постоянно мешался. И сейчас избавиться от тебя было бы здорово, но мне все равно. И Лео тоже меня не волнует. Плевать я хотел на маньяков и бунтующих людей. А хочешь узнать, почему? Конечно хочешь, я по глазам вижу. Эх ты... хотел обхитрить меня. Кишка тонка. Я мог бросить тебя там, на дороге, но мне до смерти хочется разыграть эту партию до конца. А потом уйти, тихо и незаметно. Ну что же... противник имеет право знать, с чем столкнулся, не так ли?
   Фрэнк не верил своим ушам. Он был так близок к разгадке - и сейчас он её получит. А то, что Фрэнк услышал дальше, повергло его в шок. Теперь ему предстояло с жадностью ловить каждое слово, каждый жест этого человека - любая мелочь могла спасти его.
   Джек перевел дух и произнес:
   - Хорошо, негодяй. Я расскажу тебе, потому что сегодня - мой последний день в этом чёртовом Плутонии.
  
   14.
  
   - Я не идеалист, Фрэнки. Мне Плутоний не по нраву. Мы в чем-то с тобой похожи - мы видим все изъяны этого якобы идеального общества. Но ведь, согласись, попытка была хороша. Попытка исполнить мечту всех дураков современности. Скажи мне, зачем мечтать о чем-то идеальном, недостижимом, если этого все равно не произойдет? Идеальное общество нельзя, невозможно построить. Потому что рано или поздно в этом обществе найдутся нестандартные люди, не вписывающиеся в рамки идеальности. Как мы с тобой. Дураки мечтают о справедливости - так кто же им мешает вершить правосудие самим? Правильно, деньги. Не мораль и не законы, а деньги. Мораль нужна мечтателям, а законы - таким, как Лео.
   - Я что-то не очень понял тебя, - сказал Фрэнк и резво подался вперед, но Джек вовремя пресек попытки пленника подняться.
   - Перейдем к частностям. Поговорим обо мне. Вот ты, наверное, думаешь, что я психически нездоров или что-то вроде того. Но у меня на самом деле приземленные мотивы. Я собираюсь подняться на поверхность. Покинуть эту чертову мышеловку.
   - Построил идеальное общество, уничтожил идеолога Рудольфа, поделили с Лео власть, а теперь ты и вовсе покидаешь свое детище? - при этих словах Фрэнк демонстративно погремел наручниками. Джек улыбнулся и продолжил, будто не заметил колкости.
   - Когда-то я был таким же, как и ты. Я верил в добро и прочие хорошие людские качества. Ходил в церковь по выходным, молился перед трапезой, делился с окружающими всем, что у меня есть. Как же глупо было верить в то, что нами управляет высшая, божественная сила! Глядя на то, как мучается мой самый любимый человек, как она страдает, я спрашивал - где же ты, Всевышний? В этом и заключается самое страшное. Бог жесток, Фрэнки - он наблюдает за нашими страданиями и не делает ничего, чтобы сделать наш мир справедливее. Более того, он даже не указывает нам путь к лучшей жизни. Я не мог сдержать слез. Это было моим самым главным разочарованием. Ты даже не представляешь, какого это - знать, что ничем не можешь помочь умирающему человеку. Удивлен? Что ты так смотришь? Считал меня бездушным, холодным и расчетливым? Нет, я так же сильно, как и ты, могу любить. И я любил. А потом моей жене поставили страшный диагноз: рассеянный склероз. Это хроническое заболевание центральной нервной системы с прогрессирующим течением. Поражается головной мозг, зрительные нервы и спинной мозг. Болезнь характеризуется образованием хаотически рассеянных очагов утраты миелина, вещества, которое покрывает нервные волокна. Моя жена, Наталья, почувствовала нарушения в координации десять лет назад. Это были первые симптомы. Сейчас она в инвалидном кресле, постепенно угасает и каждый новый день для нее - страшная мука. Представляешь, она просила меня об убийстве. Просила лишить её жизни.
   - А как же лечение, операция или еще что? - ляпнул Фрэнк в той ситуации, когда лучше ему было промолчать. Джек с ненавистью прошептал:
   - Это смертельная болезнь, Фрэнк. Одна из тех, против которой бессильна даже наносистема. Можно лишь продлить мучения больного. Существует масса терапий, тормозящих развитие болезни, но они стоят кучу денег. Наталья не хотела помощи. Ты понимаешь, что последние несколько лет ее мечтой было умереть? Скажи мне, ты бы смог убить Лиз, или Николь, Патрика или Шэннон? А? Вот и я не смог. Я даже думать об этом не хотел, я исключал такой вариант. Где достать около десятка миллионов долларов простому служащему Белого дома? Отвечай, Фрэнк! Что мне было делать? Молчишь? Я готов был заполучить деньги где угодно и как угодно. Я просил, умолял всех своих знакомых. Но что я слышал в ответ? "Прости, Джек, милый, мы не можем рисковать такой суммой, сейчас тяжелые времена для всех нас, мировой финансовый кризис, кругом кончается нефть, и ты еще со своей женой". Мои идеалистические мысли разбились о суровую реальность.
   - Мне жаль, Джек, - виноватым голосом произнес Фрэнк. - Правда жаль, что так...
   - Ты еще ничего не понял? - возмутился Джек. - Этот Плутоний строился ради денег. Я его создавал ради своей жены. Если уж быть до конца честным, у истоков Плутония стоял не я. Лет семь назад я познакомился с одним парнем. Его имя Люк. И у него была дурацкая привычка постоянно носить темные очки. Это он подарил мне этот портсигар, хоть я и не курю. Мы ведь когда-то даже были приятелями.
   Фрэнк напрягся. Дело принимало неожиданный поворот.
   - Так вот, Люк обожал манипулировать людьми, дергать их за веревочки, словно марионетки. Это было его любимым занятием - сталкивать лбами и извлекать выгоду, находясь при этом в тени. Он в сто раз хитрее меня. Изворотливый тип. И это он подкинул мне идею Плутония. Он смеялся надо мной, неудачливым чиновником, просящим милостыню. Он крутился в сфере оборонной промышленности, постоянно общался с работниками Пентагона и руководил одним интересным проектом. Не знаю, на кой черт военным нужен был подземный бункер для содержания людей под воздействием психотропных препаратов. Довольно быстро проект закрыли, работы по строительству бункера свернули. И Люк пошутил. Он сказал, что таким, как я, самое место в таком подземном обществе. Я всерьез задумался над этим. Я перехватил и переработал проект "Плутоний". В этом мне помогли мои друзья, которые искренне верили, что творят добрые дела. Они не знали истинных мотивов. Рудольф, Ганс, Лео и Ян считали меня рьяным идеалистом, но ошибались. У меня была цель - заработать на лечение жены. Я согласовал кое-что с нашей доблестной американской армией. А теперь постарайся понять, Фрэнки, насколько грандиозна эта афера.
   - Афера? - переспросил тот, запрокидывая голову и вытирая сочившуюся из носа кровь.
   - Афера, да с каким размахом! В Плутонии числится триста тысяч семей. Представь, что каждая семья продала свое имущество и свой бизнес государству, пожертвовав тем самым в фонд войны в среднем по сто тысяч долларов. Перемножаем - и получаем три умножить на десять в десятой степени. Минус затраты на строительство - остается около двадцати миллиардов. Проект становится очень даже прибыльным, не так ли? Двадцати миллиардов вполне достаточно, чтобы устроить маленькую победоносную войнушку. Хватит, чтобы поработить пару африканских стран. Знаешь, как говорит о тамошнем населении образованная Европа, переживающая агонию после климатической катастрофы тридцатых годов? "Стадо грубых обезьян, которым незаслуженно досталось слишком много ресурсов". Вот каков наш мир, Фрэнки. Человечество недалеко ушло от первобытных времен. Красивые камушки сменились газом и нефтью. Неприкрытый расизм эволюционировал в критику политики суверенного государства. Удивлен? Там, на поверхности, мир изменился. Идет война, Африканская война. Глобальный кризис и всеобщая подавленность сменились подъемом патриотизма и желанием бороться с доставшими всю планету нигерийскими террористами, которых в природе не существует! Мир просил хлеба и зрелищ; второе он получил - моими усилиями. А на мой счет поступили десять казенных миллионов. Гонорар за великолепно проделанную работу. Так что подумай, Фрэнк, стоит ли тебе покидать Плутоний. В новом мире тебе нет места. Там ты трагически погиб несколько месяцев назад, как и вся твоя семья. Тебя сочтут за сумасшедшего, никто не прислушается к одинокому воплю, тонущему в залпах победоносной войны и восторженных криках довольного общества.
   Джек был необычайно красноречив в этот вечер. Фрэнк смотрел на него и поражался - раньше он совсем не знал этого таинственного человека. Да и сейчас толком не знает.
   - А если я скажу, что не верю? - Фрэнк воспользовался паузой, пока Джек переводил дух.
   - Зачем мне врать? - с удивлением ответил Джек. - Меня ждет заслуженная награда. Ты в любом случае не сможешь мне помешать. Что же... я почти собрался.
   - И все-таки, каково это - строить общество на сломанных жизнях других людей?
   Фрэнк приподнялся и попробовал схватить потерявшего на секунду бдительность Джека, но тот вовремя среагировал и вновь повалил соперника на пол.
   - Тогда я тоже задам тебе вопрос, праведник наш. Что ты чувствовал, когда в детстве давил муравьев или отрывал бабочкам крылышки? А? Наверное, то же, что и я сейчас - ничего. Ты просто над этим не задумывался. Не тот масштаб. Здесь - аналогичная ситуация. Приходится мыслить не людьми, а государствами. Я рассказал тебе о своих мотивах и, думаю, заслуживаю понимания. Хотя повторяю, можешь считать меня простым мошенником - я не обижусь.
   Фрэнк отдышался. Джек затих и продолжил собирать вещи. Он открыл стеклянную витрину, висевшую на стене, и вынул оттуда старый водолазный костюм.
   - Зачем тебе этот агрегат? Собрался на хэллоуин? - спросил Фрэнк с долей усмешки в голосе.
   - Не стоит упражняться в чувстве юмора. Оно тебе сейчас не поможет, - осадил его Джек и принялся старательно складывать водолазное снаряжение в сумку.
   - И все-таки, ты обещал все мне рассказать. Но я пока не услышал о выходе из Плутония. Что это за место?
   Джек рассмеялся.
   - Извини, Фрэнк, это я оставлю при себе. Должен же я сохранить хоть что-то в тайне. Но...с превеликим удовольствием расскажу тебе о системе слежения. Ты ведь так рвался узнать о ней. Или я ошибаюсь?
   Фрэнк поежился, чувствуя на себе внимательный взгляд противника.
   - Детали, Фрэнк. Миром правят детали. Случайные мелочи. Я не стал напихивать камер и датчиков на каждый фонарный столб. К чему ненужное подозрение, зачем недоверие? Я запрятал их во вполне обыденное явление. Мухи. Чудесные существа, идеальная оболочка для беспилотных летательных аппаратов. К каждому человеку привязана своя муха. Происходит поломка - внедряется новая муха. Ошарашен, да? Или нет? Странно, Фрэнк, что ты так спокойно реагируешь на то, что каждый твой шаг фиксировался и записывался. Именно поэтому я знал о тебе все, Фрэнк. Почти все.
   - И где же происходит сбор всех этих данных? Нужна ведь мощная аппаратура. Где она? - спрашивал Фрэнк без особого интереса. Про слежку он уже знал предостаточно.
   - Этот центр - там, куда я собираюсь, - улыбнулся Джек. - Ладно, Фрэнки, время поджимает. Мне надо спешить.
   Джек застегнул сумку, накинул куртку и, вынув из кармана ключи, подошел к полулежавшему на полу Фрэнку.
   - Только давай без фокусов. Посидишь у батареи, погреешься.
   У Фрэнка не было сил бороться, но ему и не пришлось - зазвонил телефон. Джек ответил. Пока он беседовал, Фрэнк осмотрел комнату еще раз. Столовая в классическом стиле. Дубовый стол, покрытые потускневшими коврами стены, мерно тикающие настенные часы, стеклянная витрина с наградами и медалями, элегантная хрустальная люстра. Пожалуй, для полного домашнего уюта не хватало камина. Фрэнк начинал сочувствовать человеку, еще недавно бывшему злейшим врагом в его глазах. Джек воссоздал домашнюю обстановку здесь, в Плутонии, чтобы окончательно не потерять голову и не сойти с ума. Он жил одной лишь целью, и цель эта - не поработить мир, не нажить богатства или устроить личный рай, а помочь близкому человеку.
   Да, в который уже раз первое впечатление бывает обманчивым.
   Джек закончил беседу и положил трубку.
   - Это Лео. Вот и все, Фрэнки. Ты долго скрывался от нас, и тебе даже удавалось выживать, но минут через десять - пятнадцать наступит финиш.
   - Что произошло? - Фрэнк беспокойно заерзал на полу. Он лихорадочно продумывал путь к бегству.
   - Лео с охраной едет, чтобы забрать тебя. Ганс раскололся на допросе. И не надо изображать удивление. Он слышал ваш с Гербертом разговор в горящем доме.
   Фрэнк находился в замешательстве. Неужели все действительно кончено? Джек щурился и хитро смотрел на него.
   - Готов поспорить, Фрэнки, твои сообщники ничего толком не объяснили. Только лишь кинули косточку и ты, словно послушный пес, последовал за ней. Уж я-то знаю Герберта.
   - Откуда? - изумился Фрэнк. Джек не стал отвечать сразу. Он устроился в кресле поудобнее и скрестил руки на груди.
   - Те собрания, которые ты посещал - лишь часть Ордена. Настоящий Орден гораздо больше. У нас была продуманная иерархия. Во главе всего устройства стоял я, чуть ниже - Лео, Ганс, Рудольф и Ян. Впятером нам ни за что не удалось бы провернуть аферу. У каждого из моих помощников был, в свою очередь, свой помощник. У Лео это подхалим Гари. За Яном подчищает Карл. Рудольфу помогал Кристофер, его ты не знал до сегодняшнего дня.
   Так вот кто был там, в фургоне!
   Фрэнк решил так просто не даваться. Надо было узнать, где находится выход из Плутония. О чем совещались этот таинственный Крис и Джек, отходило на второй, вернее даже на третий план. Потому что второй задачей Фрэнка, необходимой для выполнения первой, было не попасться в руки разгоряченного Лео.
   - Ну а помощником Ганса был Герберт. Я с самого начала был неуверен в нем. У него не все дома. Живет на таблетках. Пару дней назад Ганс неожиданно исчез. Я искал его повсюду, а потом пробовал связаться с Гербертом, но и того не нашел. Эти исчезновения были как-то связаны, и я подумал - а что, если... Дальше, Фрэнк, твой черед рассказывать. Ну же, давай. Поведай мне, как ты нашел Герберта. Что молчишь? Это ведь он - тот самый маньяк, издевающийся над мирными жителями? Однако, маньяк - сильно сказано, он просто псих. Уверен, он усердно обрабатывал Ганса и потом похитил его. Интересно, что же такого Герберт и его сообщники пообещали, раз ты пошел за ними?
   Фрэнк молчал.
   - А, ладно, можешь не рассказывать. Напоследок скажу: обидно за тебя, Фрэнки. Такой хороший, интеллигентный человек, как ты - и выбрал тупиковый путь. Поддался соблазну уничтожить Плутоний изнутри. И вправду, много ума не надо - бери оружие и выходи на улицы, круши, ломай, убивай! К чему долгие раздумья? Эх ты!
   Джек приковал брыкающегося Фрэнка к батарее. Взял сумку.
   - Прошу тебя, Джек! - умоляющим голосом воскликнул Фрэнк. - Не оставляй меня на растерзанье мэру. Возьми с собой на поверхность, я буду молчать! Я никому ничего не скажу!
   Джек даже не обратил внимание. Он проследовал в прихожую и открыл дверь.
   Удар, вскрик, падение. За стеной послышались быстрые шаги. Из тени вышел человек с осколками бутылки в руке. Это был Билл.
   Фрэнк переваривал полученную за вечер информацию, сопоставлял факты в отрыве от реальности, на все расспросы Билла о самочувствии неопределенно хмыкал. Билл нашел ключ, освободил Фрэнка от наручников и приковал Джека к батарее.
   - Мы обыскали весь дом, но ничего не нашли, Фрэнки, - с сожалением рассказывал Билл. - План провалился. Мы не сможем безнаказанно выйти из подполья. Ты вообще слушаешь меня? Когда вы с Джеком подъехали сюда, мы как раз выходили через заднюю дверь. Люк хотел бросить тебя, но я остался и дежурил у крыльца. Я кое-что слышал. После того, как Джек собрался выходить, я проник внутрь через окно, нашел у него на кухне бутылку с шампанским и...
   Тут Билл замялся.
   - ... И слегка ударил его.
   - Шампанское, видимо, в честь отъезда.
   Фрэнк усмехнулся. С минуты на минуту сюда должен подъехать Лео, оставаться было опасно. Куда же собрался Джек? Где же этот выход из Плутония? Фрэнк открыл сумку, которую Джек хотел взять с собой. Аптечка, пара вычищенных туфель, чистая рубашка, мобильный телефон, кредитные карточки, фонарь... и водолазный костюм.
   Фрэнк и Билл переглянулись.
   - У меня идея, - первым начал Фрэнк. - Раз у Джека был водолазный костюм, значит, ему рано или поздно потребовалось бы нырять. Озеро за городом - вот ключ ко всему.
   Билл задумчиво потер подбородок. Недоверие сменилось радостным выражением, и он заключил:
   - Хорошо соображаешь! Я, когда увидел эту древнюю штуковину за витриной, сначала подумал, что бутафория. Таким снаряжением уже лет двадцать никто не пользуется.
   Снаружи послышался вой полицейских машин. Фрэнк поспешно запихал костюм обратно в сумку и вышел через задний ход. Билл проследовал за ним. Настал момент неловкого прощания. Они пожали друг другу руки.
   - Спасибо за спасение. - Поблагодарил сообщника Фрэнк.
   Билл кивнул. Наступило стеснительное молчание.
   - И что же дальше, Фрэнки?
   Фрэнк задумался. Он набросал на ходу примерный план действий, но до конца не был уверен в нем. Все ли он учёл? Все ли мелочи предусмотрел? Вдруг он ошибся насчет озера... А впрочем, не все ли равно? Главное, что Джек не сумеет выбраться. По крайней мере сегодня.
   - Не советую идти за мной, Билл, - ответил Фрэнк. - Я поеду домой, попрощаюсь с женой, а затем - на озеро. Попробую найти выход и выбраться отсюда. В конце концов, это мой единственный шанс положить конец всей этой пьесе, не так ли?
   Билл улыбнулся. Фрэнк перемахнул через забор и направился на другой конец улицы.
   - Эй, чуть не забыл! - крикнул ему вслед Билл. - Кэт отпустила их! Николь и Шэннон на свободе! Слышишь? Она отпустила их сразу после того, как ты ушел на дело!
   Фрэнка застыл на месте. У него перед глазами встало равнодушное лицо Кэт, он вспомнил ее слова о женщинах и жестокости. Но ведь она все-таки отпустила пленниц. Сама, не по приказу. Сама.
   Фрэнк улыбнулся и пошел дальше.
   Билл сказал правду. Кэт ослушалась Люка, который предложил обмануть Фрэнка и оставить женщину с дочкой в плену еще на какое-то время. Она разругалась с ним и демонстративно отмахнулась от его угроз.
   Удивлению Николь не было предела. Ее с дочерью вытолкали из комнаты, надели мешок на голову, и буквально через несколько минут она, с Шэннон на руках, очутилась возле дома. Похитители будто сквозь землю провалились, предоставив ей полную свободу действий. Николь стояла у двери, не веря своему счастью, опасаясь, что вот-вот всё вокруг исчезнет вновь, но интуиция подсказывала, что не надо бояться. Закравшийся в сердце страх уступал место простому счастью обыденной жизни.
   - Мам, неужели все это кончилось? - плакала Шэннон.
   Николь набралась духу и нажала на кнопку. Последовал отрывистый звонок. Быстрые шаги, щелчок дверной ручки - и обезумевший от радости муж подхватил их обоих. Втроем они кружились в спонтанно возникшем танце, состоявшем из сердечных объятий, поцелуев и восклицаний. Николь боялась, что Джордж начнет исполнять свой гражданский долг, будет допрашивать и ругать, но ничего такого не происходило. Она не узнавала своего мужа - он был такой искренний, счастливый по-настоящему. Он смотрел на своих жену и дочь, и не мог насмотреться. Глаза Джорджа увлажнились. Николь впервые видела, как он плачет.
   Прошло некоторое время, и стихийные приветствия уступили место расспросам. Джордж не интересовался личностями похитителей, не требовал всей истории здесь и сейчас, а постоянно просил прощения и спрашивал о чувствах жены, о настроении дочери, об их недолгой жизни в плену. Николь не решилась рассказывать о своей прошлой связи с Фрэнком, но она не смогла умолчать о его роли и неожиданно для себя выпалила:
   - Это Фрэнк спас нас. Фрэнк Миллер. Он договорился с убийцей. Не знаю, как, но он сумел.
   Джордж вздрогнул. Николь начала корить себя за неосторожную фразу, но ее муж быстро вернулся в состояние безмятежного счастья, даже не думая подозревать в чем-либо Фрэнка. Они вместе уложили девочку спать. Вместе - чего не случалось уже очень давно. Вместе сидели у камина, в приятной домашней тишине, и слушали, как шелестит огонь.
   - Я никогда больше не потеряю тебя, Никки, - шептал ей на ухо Джордж. Ей хотелось верить, что так и будет дальше.
   Идиллию нарушил трезвон полицейского передатчика. Джордж нехотя потянулся к нему.
   - Внимание всем постам, направляйтесь на улицу двадцать три, дом пять - раздался возбужденный голос Лео. - Наша цель - Фрэнк Миллер. Найти его, живым или мертвым!
   Мгла растаяла. Темно-серые пятна превратились в знакомое лицо. Джек сфокусировал взгляд и осмотрелся. Он был прикован наручниками к батарее. Рядом с ним бесновался Лео, в дверном проеме маячил растерянный Гари.
   - Джек, ты слышишь меня? Повторяю, слышишь меня? - Лео принялся усердно трясти пришедшего в сознание.
   - Не ори ты. - Огрызнулся Джек и приподнялся. - Где Фрэнк, черт возьми?
   Лицо Лео вытянулось от негодования.
   - То есть у тебя нет ни малейшего понятия о том, куда в очередной раз он улизнул? - раздраженно произнес он и принялся расхаживать по комнате. Гари, опасаясь попасть под горячую руку, вышел из дома. Джек посмотрел на часы.
   Половина двенадцатого.
   Сумки с водолазным снаряжением в комнате не было. Джек напрягся. Неужели Фрэнк догадался про озеро? Если так, то он уже направляется туда. Надо срочно действовать, предпринять контрудар. Джек пытался соорудить подобие плана, но думать совсем не хотелось. Наверное, он отхватил сотрясение мозга.
   Лео выплеснул заряд эмоций и вновь оказался рядом с лежавшим на полу Джеком.
   - И что, у тебя даже предположений нет, где он мог скрываться все это время? Где прячется банда мятежников? Ну же, Джек! У тебя ведь есть какие-то соображения, не так ли?
   Джек отогнал напавшую апатию и ответил:
   - Думаю, Фрэнк захочет покинуть Плутоний. Он знает, где выход, Лео. Он соберет людей и направится...
   - Нет! - взвыл мэр и безумным взглядом как будто захотел уничтожить Джека. - Не смей! У Плутония нет выхода, ты это прекрасно знаешь!
   Изумленный Джек приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на взбешенного Лео. Действия и слова его недавнего союзника казались бессмысленными. Какие намерения у мэра? Какие мотивы? Или... или он и вправду внушил себе, что выхода из Города нет?
   - Лео, - мягким голосом произнес Джек. - Если выхода нет, то как мы сюда вошли?
   Лео подошел к двери.
   - Принимаешь меня за сумасшедшего? Задумайся, Джек, о том, что тебя ждет. Я поймаю Фрэнка и посажу его. И с теми, кто заикнется о реальности, я церемониться не буду. Либо подтверждаете любое мое слово, либо я устрою в Городе сущий ад. А что касается выхода... если бы я узнал, где он, я бы тотчас уничтожил его. Это мой Плутоний, Джек. Моя личная Вселенная. И я не хочу этой Вселенной лишаться. Не хочу.
   - Ладно, ладно. - Примирительно произнес Джек. - Освободи меня, и я помогу тебе найти Фрэнка. Уговорю его согласиться на любые твои условия. Как тебе такая сделка?
   - Уговоришь? - усмехнулся Лео. - Мне не нужно никого уговаривать. И твоя мелкая помощь мне не нужна, Джек. Я всё сделаю сам.
   Лео достал из кармана рацию и, щелкнув по кнопке вызова, произнес:
   - Внимание всем постам, направляйтесь на улицу двадцать три, дом пять. Наша цель - Фрэнк Миллер. Найти его, живым или мертвым!
   Лео ушел, хлопнув дверью напоследок. Джек остался один, с разбитыми надеждами и рухнувшими планами. Что ж, когда-нибудь это должно было случиться. Почему же сейчас, когда он был так близок к тому, чтобы покинуть свое детище? Оставалось утешиться тем, что на ход событий он сам повлиять уже не мог.
   Джек вспомнил, что последний раз чувствовал себя ошеломленным и раздавленным, когда узнал о болезни милой Наташи.
   Дежурный вопрос Патрика перед сном.
   - Когда папа вернется?
   Обычно Лиз терялась под требовательным взглядом сына и пускалась в пространные объяснения. Сейчас она ответила суровым и кратким "скоро".
   Патрик уснул. Лиз погасила свет, зашла в спальню, оглянулась, нет ли кого, хоть и прекрасно знала, что кроме нее да сына в доме никого быть не может, и достала из-под кровати красную спортивную сумку. Проверила, все ли на месте. Прокрутила в голове план действий. Уже в пятый раз за день.
   Половина двенадцатого. Пора выходить. Лиз глубоко вздохнула. Долой нерешимость. Надо бороться за мужа. Она его любит, и всегда любила, и никому не отдаст. А эта стерва не заслуживает Фрэнка. И Лиз хотелось верить, что, стоит внести ясность, пригрозить сопернице, и Фрэнк вернется к жене, и все будет по-старому.
   От мыслей ее отвлек таинственный стук в окно. Напуганная Лиз открыла дверь и прислушалась. А вдруг она чем-то себя выдала? Вдруг ее вычислили? Вдруг это за ней пришли?
   - Лиз, ты одна? Это я, Фрэнк! - донеслось из палисадника.
   Лиз почувствовала, как блаженная нега растекается по телу, заживляя старые раны и заставляя сердце биться учащеннее.
   - Фрэнк? - радостно переспросила она, пытаясь различить его в темноте.
   Он вышел на участок лужайки, освещенный лунным светом. Он-то знал, что это всего лишь белый фонарь, но для Лиз Луна из символа тоски, коим она была в течение долгих одиноких ночей, превратилась в знак возвращения, воссоединения, чуда.
   Лиз бросилась к Фрэнку и обняла его. Однако она не встретила взаимности - он мягко оттолкнул ее и с серьезным видом произнес:
   - Меня ищут, Лиз. Сюда могут нагрянуть в любую минуту. Дай мне увидеть Патрика.
   Лиз не слушала его. Восставший гнев затмевал ее разум.
   - Он уже спит.
   Возникла неловкая пауза. Фрэнк мрачно корил себя за содеянное, поражаясь, насколько быстро можно отдалиться от некогда самого близкого человека. Теперь ему даже поговорить с Лиз не о чем. Никаких мыслей.
   - Скажи мне, любимый. - Дрожащим голосом начала Лиз и преградила путь пытавшемуся войти в дом Фрэнку. - Скажи, любишь ли ты меня. Скажи мне правду.
   Фрэнк открыл рот, но не нашел нужных слов. Он с сожалением опустил голову и шагнул назад, в тень.
   - Зачем же ты пришел, Фрэнки! - прокричала Лиз. - Зачем, если не любишь? Зачем ты мучаешь меня? Что во мне не так? Ты радуешься моим страданиям? Тебе приятно видеть мою боль, Фрэнки? А? Отвечай, зачем ты меня ненавидишь?
   Фрэнк умолял Лиз замолчать, но та неистово рыдала, тревожа сон соседей. Наконец, Фрэнк стиснул ее в объятиях, подхватил на руки, а она все еще билась и плакала. И осознание того, что муж целует ее из жалости, бесило еще больше.
   Вскоре воздух наполнился усиливающейся полицейской сиреной, возбужденными перекличками патрульных и громкими возгласами Лео, стращавшего население. Фрэнк любовался на спавшего, изредка тревожно сопевшего Патрика, когда услышал вой сирены. Не успел он попрощаться с женой, как возле дома остановилась колонна автомобилей, и прибывшие полицейские окружили участок.
   - Скоро все закончится. О Плутонии все узнают правду. Я обязательно вернусь за вами. - Прощался Фрэнк с Лиз. Той, казалось, было все равно - она выглядела апатичной и равнодушной. Он взял ее за руку, потрепал по щеке, но ничто не растопило ее нарочитой холодности. Лиз просто не хотела понять, куда на сей раз собирался Фрэнк.
   Сэм ворвался в дом первым. Он хотел угодить Лео, взять опасного преступника первым. Потеряв осторожность, он ринулся внутрь, обыскал коридор, комнаты и неожиданно для себя застал сцену прощания Фрэнка с женой.
   Поступку Сэма предшествовали несколько секунд напряженного выбора. Глядя прямо в глаза подозреваемому в убийстве, обычно трусливый Сэм не испытал страха или паники, ненависти или желания унизить врага. Ведь предполагаемым преступником был тот самый Фрэнк, который и ввел его в круг подчиненных Лео. Сэм задрожал и вдруг произнес:
   - Беги, Фрэнки!
   Дважды повторять не пришлось. Фрэнк качнул головой в знак благодарности и ушел, захватив сумку с водолазным костюмом. Через специальную дверь он оказался в гараже, сел в автомобиль и, моля Бога о том, чтобы все получилось, выехал на улицу. Тут же со всех сторон послышались крики отряда Лео.
   А сам мэр беспечно стоял у калитки, перешучиваясь с Гари. Каково же было его изумление, когда он заметил несущийся на него автомобиль.
   Фрэнк не видел происходящего. В самый последний момент желтоватый свет фар выхватил Лео, машина протаранила забор и выскочила на дорогу. Лео, не имея возможности увернуться, толкнул вперед своего помощника. Ничего не успевший понять Гари зацепился за капот, разбил головой лобовое стекло и взмыл в воздух. Жесткое приземление на асфальт добило его. Шокированный собственным поступком Лео наблюдал, как Фрэнк сумел таки вырулить из кювета. Визг полицейских свистков и трение шин разбудили округу окончательно. Жители соседних домов вышли на улицу. Начались волнения.
   - Преследовать Миллера! - проорал Лео в рацию. - Он на шоссе, едет в сторону курорта!
   Фрэнк выжимал максимум возможного, хоть и чувствовал что за ним нет погони. Он даже не успел рассмотреть, кого нечаянно сбил. Неужели Лео? Фрэнк испытывал смешанные чувства. С одной стороны, избавился от заклятого врага, но с другой - убил человека, не притормозил даже! А может, мэр все-таки выжил? Перед избавлением от заточения в Плутонии не хотелось брать грех на душу.
   Через полчаса Фрэнк добрался до озера. Оставил машину у воды.
   Еле заметная рябь тревожила гладкую поверхность озера. Камешки мелодично побрякивали под ногами. Фрэнк осмотрелся - нигде ни намека на конспирацию. Дальний берег озера в лунном свете напоминал детально выстроенные декорации. А может, это и вправду была всего лишь умело намалеванная картина?
   Фрэнк уже начал сомневаться в правильности своих предположений. Неподалеку он заметил лачугу и пошел на огонек.
   - Есть кто? - громко произнес он и постучал. Внутри послышалось недовольное ворчание, кто-то торопливо убирался. Фрэнк с опаской приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
   - Заходи, Джек. - Человек стоял к нему спиной и чем-то был занят.
   Фрэнк ухмыльнулся и присел. Он на ходу придумал историю про то, как Джек не смог придти сам и послал вместо себя замену. Приготовился убедительно говорить. Неплохо было бы применить силу и вытряхнуть из этого человека все, что он знает о выходе из Плутония. Но возникала одна проблемка - еще не факт, что сам парень действительно знает что-нибудь. Хитрец Джек мог в очередной раз подстраховаться.
   Но произошедшее далее оказалось неожиданным для Фрэнка, что очень странно, если учесть, сколько всего нового узнал он за последние несколько часов.
   Человек резко повернулся и направил на Фрэнка дуло старенького охотничьего ружья. Оба пребывали в замешательстве. Незнакомец, в котором Фрэнк узнал того самого таинственного посетителя фургона, недоуменно смотрел на вошедшего. Очевидно, он ожидал увидеть кого-то другого.
   - Черт возьми, ты не Джек! - рявкнул человек с ружьем. - А ну-ка руки вверх!
   Фрэнк опешил. Он поставил сумку на пол и выполнил приказ.
   - А в сумке, должно быть, водолазное снаряжение? - спросил человек с ружьем и, обыскав ее, удовлетворенно хмыкнул. - Ну что же, герой, как ты попал сюда?
   Фрэнк не спешил отвечать. Он до сих пор не понимал, что происходит. Что же, лучшая защита - нападение. Даже если обстановка - дуло ружья, направленное тебе между глаз - не располагает к словесной перепалке.
   - Ты что, местный сторож? Назови свое имя. - Произнес Фрэнк.
   Человек рассмеялся. Похоже, насмешливый тон был его стилем общения.
   - Кристофер. Мы с тобой заочно знакомы. Передай привет своей жене, Лиз. Она смерть как хороша в постели. Ха-ха.
   Фрэнк понял, с кем имеет дело, и разом побледнел. Он сжал кулаки и бросился на потерявшего бдительность противника. Завязалась драка. Крис был ловчее и сильнее - он в два счета остудил пыл Фрэнка. И затеял игру.
   - Что ж ты такой слабенький, Фрэнки? А как же месть? Неужто тебе не хочется отмстить за измену жены? Ставлю сто долларов, тебе хочется убить меня! А? Ну же, давай, врежь мне как следует! Мужик ты или не мужик?
   Побитый, изнеможенный Фрэнк поднимался и атаковал вновь и вновь, и постоянно оказывался на полу, корчась от боли, моля о пощаде.
   - Да что ж ты как баба, что ж ты по яйцам все время бьешь! - посмеивался Крис. Фрэнк понял, что не сможет одолеть противника. Все происходящее становилось бессмысленным. Он, шатаясь, вышел из лачуги и ползком побрел обратно к машине. Довольный собой Крис захватил ружье и теперь угрожал Фрэнку кастрацией.
   - А ты прозорливый, Фрэнки, ох какой прозорливый! Как же Джек умудрился разболтать свои секреты? Ты ж его вокруг пальца обвел, так получается! Вот пройдоха!
   Фрэнк перевел дыхание и рухнул на тонкую песчаную полоску у самого озера. Он зачерпнул воды, умылся и напился.
   - Хватит, Крис. Ты победил. Дай мне уйти. - Умолял Фрэнк.
   - Хо-хо! Нет, я убью тебя, милый мой! Знаешь почему? Большего, чем быть пристреленным, без вести и без суда, как бездомная псина, ты не заслужил! Ты ни на что так и не сгодился! Кому ты нужен в Плутонии? Да никому! А в реальной жизни - чего добился? Даже жену удовлетворить не сумел!
   - Мразь! - выдохнул Фрэнк. - А кому ты нужен, Кристофер? Почему ты встречал меня с ружьем? Ты ведь думал, что Джек придет, верно? Его ты поджидал? И в фургоне вы договаривались о побеге, так? Правильно я говорю?
   - Ну предположим. - Процедил Крис сквозь зубы.
   - Тебя использовали, Крис! Ведь водолазный костюм только один, а Джек ни за что бы не уступил тебе право покинуть Плутоний. Ты хотел силой вынудить его. Но Джек сейчас в плену у повстанцев, которые будут здесь с минуты на минуту. Советую тебе опустить ружье и сдаться, пока не поздно.
   - Брехня! - Крис, хоть на его лице и мелькнула тень сомнения, не верил Фрэнку. - Никаких повстанцев не существует, да и мне плевать на них, на Джека и на тебя тоже. Снаряжение у меня, я покину Плутоний, как и обещал Рудольф, и никто мне не помешает!
   Подумать только - и Крис был заложником Ордена! И его кормили обещаниям все это время. Получается, Фрэнк спас Джека от верной смерти. Пришел бы Джек сюда и получил бы пулю. Крис бы смылся и концы - в воду. Что ж, самое главное сейчас - чтобы цена спасения не оказалась для Фрэнка слишком высокой.
   Лицо Криса было перекошено от злобы. Казалось, он вот-вот выстрелит. Фрэнк зажмурился и выставил руки вперед.
   Пффф!...
   Ружье бесшумно выпало на песок. Фрэнк открыл глаза и увидел в стороне человека в полицейской форме с пистолетом в руках. Крис тронул правой рукой окровавленную грудь и медленно, тихо постанывая, опустился на песок.
   А стрелял Джордж Доэрти.
   Фрэнк приподнялся. Он не верил своим глазам. Вот уж поистине пути Господни неисповедимы.
   - Миллер? - взволнованный Джордж задал вопрос первым. Дрожащей рукой он вложил пистолет в кобуру. - Что ты здесь делаешь? И в кого я попал?
   Фрэнк решил уйти от вопроса и протянул руку своему недавнему неприятелю.
   - Спасибо что спас, Джордж.
   Джордж слегка покраснел и ответил на рукопожатие.
   - Знаешь, Фрэнк, никогда не думал, что ради тебя я раню человека. Но он угрожал тебе. - Начал Джордж. - А ты спас мою жену и...
   Джордж не был словоохотлив. Он с трудом подбирал слова. Фрэнк похлопал его по плечу и предложил дружбу.
   - Что ж, вражда нам ни к чему. - Согласился Джордж. - Куда ты сейчас, Фрэнк?
   Фрэнк посмотрел в сторону пирса.
   - Я вернусь. Обязательно вернусь. Передавай привет Николь... Хотя нет, не стоит. Прости меня, Джордж, за все прости.
   Тот растерялся.
   - Брось, Фрэнк, за что?
   Миллер слабо улыбнулся и направился к домику. Надел громоздкий водолазный костюм и тихим шагом направился к пирсу. Джордж удивленно следил за силуэтом этого странного, никем не понятого человека. Теперь Фрэнк казался ему взбалмошным романтиком, героем романов, ну да это не важно - если пытаться понять каждого таинственного человека на своем жизненном пути, есть риск забыть разобраться в себе. Джордж сел на гальку и терпеливо ждал прибытия полицейской бригады.
   Фрэнк достиг края мостика. Выхода у него не было - либо нырять наугад, либо сдаваться властям. Он опустил ласты в воду и снова испытал наплыв сомнений. Если выход из Плутония под озером - то как же Джек организовал передвижение нескольких тысяч человек, да еще и используя один лишь скафандр? В голову приходил только один ответ. Этот выход не мог быть единственным. Это, скорее, "задняя дверь". На случай аварийной ситуации. Возможно, "парадный" вход в Плутонии после заселения был уничтожен - а как еще объяснить то, что никто, кроме Джека и Криса, не знал, как выбраться из Плутония.
   Фрэнк глубоко вздохнул и спрыгнул с мостика. Нырок. Безмятежная девственно чистая синева. Ни рыбешки, ни зарослей, ни того шлака, которым набиты водоемы современной цивилизации.
   Фрэнк не знал, насколько хватит кислородных баллонов, и торопливо обыскивал прибрежные воды, но лишь острое гранитное дно встречалось на его пути. Вдруг он заметил странное возвышение. Искусственный холм на дне озера. Фрэнк обследовал его и нашел то, что искал несколько месяцев. Повернул ручку и неловко спустился в люк, увлекая за собой сотни литров пресной воды.
   Фрэнк сделал отчаянный последний шаг на пути к свободе. Тем временем его жена, Лиз, обратила себя в духовное рабство. Стоило полицейским покинуть ее дом, как она приступила к исполнению замысла. Ей никто не встретился на пустынных улицах спящего Плутония. Под покровом ночи она пробралась в дом номер два на тридцать четвертой улице.
   Два отрывистых звонка.
   - Джордж! - радостно вскрикнула Николь и побежала открывать.
  
   15, заключительная.
  
   Плутоний - самое гениальное человеческое творение на момент середины двадцать первого века, превзошедшее достижения робототехники, открытия в ядерной физике и новые рубежи космонавтики. Какая ирония - о Плутонии подавляющему большинству жителей планеты Земля ничего неизвестно, и при этом подземный бункер развязал ужасную Африканскую войну и стал местом драмы, полигоном для ведения психологических сражений. Механизм, запущенный одним человеком с земными слабостями - Джеком Айдоу, развивался подобно спирали, с каждым витком затягивая новые жертвы. Но у каждого механизма есть срок годности. Плутоний оказался недолговечным.
   Вот о чем думал Фрэнк, пока бултыхался в воде и пытался стянуть с себя водолазный костюм. Он думал о разоблачении Ордена, о миссии, что ему предстоит. Полетят головы лоббистов, откроются тайны сильных мира сего. Фрэнку предстоит пережить шквал общественного недоверия, выиграть дуэль у клеветников и - самое главное - вернуться в Плутоний, дабы освободить его пленников.
   Фрэнк достал из сумки фонарь, закрепил его на голове и отправился вглубь тоннеля. Волна бодрящего вдохновения схлынула. Тело вновь заныло от ушибов и синяков. Фрэнк с трудом передвигал ноги. Надо было хоть припасов взять, что ли. Неизвестно, сколько предстоит бродить в полутьме на голодный желудок. Да и недостаточно было достичь поверхности - нужны еще силы, чтобы добраться до ближайшего населенного пункта на Аляске.
   Тоннель заканчивался дверью. Фрэнк вошел в какое-то помещение, нашарил на стене выключатель. Щелчок - и мерцающий свет озарил комнату. Сюрпризы продолжались.
   Фрэнка поразил огромный экран во всю стену. В центре комнаты был помост с подобием трона и несколько пультов управления на тонких ножках, закрепленных на полу. Фрэнк с минуту стоял и заворожено наблюдал. Первым предположением, оказавшимся впоследствии верным, было: неужели это - та самая система слежения?
   Пара нажатий на кнопки - и огромный монитор разбился на сотни маленьких квадратных экранов. Камеры, закрепленные в чреве искусственных насекомых, транслировали изображение онлайн в единый центр. Можно было увеличивать изображение, просматривать записи, работать в видеоредакторе - да чего душа пожелает. Фрагменты личных жизней всех жителей Плутония кроме, разумеется, самого Джека, были во власти Фрэнка.
   Он ввел в поисковик имя Лео Бенэкера. Его мучил вопрос об исходе происшествия. Увидев опечаленное лицо живого и здорового Лео, Фрэнк подумал, что впервые за последние недели рад видеть этого человека.
   Далее он пытался найти в базе данных других членов Ордена. Ганс лежал в импровизированной больнице в Ратуше под зорким оком Миранды. На берегу озера Ян надевал наручники на Криса и жал руку Джорджу. Рудольфа, увы, уже не было в живых, и от него остался лишь один-единственный видеофайл. Патрик мирно спал в детской спальне. Фрэнк вздохнул и уже думал идти дальше, но все-таки ввел в строку поиска имя еще одного человека.
   Лиз Миллер
   Глаза слипались от слез. Николь оставила попытки освободиться от пут. Оставалось только рыдать и надеяться.
   Красноватый свет настенной лампы отбрасывал причудливые тени. Лиз задумчиво расчесывала волосы перед зеркалом и любовалась собой. Непонятно, на что надеялась эта простушка, когда соблазняла Фрэнка. Что ж, теперь связанная Николь, с кляпом во рту, ей не помеха. Фрэнк должен вернуться к жене. Фрэнк признает, что был неправ. Лапочка Фрэнк...
   Истошное рыдание Николь вдруг вывело Лиз из себя. Теперь, когда она столкнулась с любовницей мужа лицом к лицу, жажда мести овладела ею еще сильней. Лиз открыла дверь кладовки, вытащила упиравшуюся Николь и приставила нож к ее тонкой шее.
   - Как же я мечтала, как мечтала сделать это! - шептала она на ухо своей жертве. - Доказать, что я сильнее. Что я лучше. Отмстить за Фрэнка. У тебя нет шансов, нет, потому что он мой, слышишь? Мой! А ты, шлюха несчастная, пыталась увести его! Заманила в свои сети! Получи же теперь заслугам! Разрушила мою семью, и молишь о пощаде? Да как ты смеешь? Ну же, скажи мне свое последнее желание. Скажи перед смертью!
   Николь всхлипывала и пыталась оправдаться, но Лиз ничего не желала слушать и сжимала ей горло все сильней и сильней.
   - Мама? - раздался сзади детский голосок.
   Лиз вздрогнула от неожиданности и швырнула Николь на пол.
   Фрэнк не верил своим глазам. Как же он не заметил... Как он упустил такое... При мысли о своей причастности к возможному убийству Николь Фрэнк потерял всякое самообладание, немедленно достал мобильный телефон и набрал номер жены.
   - Ну же, бери трубку! Зачем, зачем ты делаешь это? - кричал Фрэнк, и получал в ответ лишь мерное гудение системных блоков компьютера.
   Лиз взяла трубку.
   - Фрэнк? - спросила она дрожащим голосом.
   - Лиз, я знаю, тебе пришлось многое пережить. - Тараторил Фрэнк. - Но умоляю, не наделай глупостей. Во всем виноват лишь я один. Это мои грехи, не перекладывай ничего на Николь. Прошу тебя, не вмешивай невинных людей. Не причиняй вреда Шэннон. В конце концов, они - такая же семья, как и мы. Мы все - жертвы. Пойми меня, Николь. Скоро я вернусь, совсем скоро, и мы заживем по-старому, и у нас ведь есть, ради чего жить - Патрик, помнишь? Мы все будем любить друг друга, надо только чуть-чуть потерпеть. Лиз, слышишь меня? Иди домой, Лиз. Жди меня. Клянусь, у нас все будет по-новому и как можно лучше.
   Лиз ощущала себя пойманной на месте преступления. Николь лежала на полу и билась в истерике. Глаза Шэннон были полны ужаса. Девочка с нескрываемым страхом смотрела на Лиз и медленно отступала в сторону детской. Лиз вдруг на секунду поняла, что причина драмы - ни Фрэнк, ни его измена, ни коварство Николь, а ее собственная подлость. Но раскаяния Лиз хватило лишь на тусклую виноватую улыбку на лице. И она с внутренним замиранием прислушалась к тому, что говорит ее любимый, обожаемый кумир по имени Фрэнки.
   - Хорошо. - Проронила она и бросила трубку. Фрэнк напряженно следил по монитору, как Лиз что-то говорит Шэннон, но выражение лица его жены вовсе не гневное. Кажется, мыслями Лиз где-то далеко и все окружающее для нее навсегда потеряно. С загадочной улыбкой она выходит из дома и растворяется в темноте.
   Фрэнк облегченно вздохнул, ощутил прилив новых сил и стремглав бросился выполнять данное обещание. Он миновал еще несколько комнат, среди которых были те самые медицинские кабинеты, где во время заселения Плутония жителям делали инъекции. Лифт не работал. Фрэнк бросил все вещи и полез наверх по лестнице. Сколько же он пережил за время подъема! Его еще не отпустило волнение, вызванное поступком Лиз, но в душе он уже был готов к новому, истинному, тому, о чем втайне молил Господа Бога последние часы. Соблазн, ложь, насилие - в сторону все это. Нужно жить по своим законам, поступать с оглядкой на свои мысли, оградиться от Леоподобных и никогда не смотреть на мир сквозь темные очки. Нужно быть хордовым, не только биологически, но и морально. И в этом - спасение.
   Последняя лестница Плутония давалась Фрэнку с трудом. Тесный туннель стискивал его в своих бетонных объятиях и мешал дышать. Наконец, последние ступеньки пройдены. Фрэнк покрутил ручку и из последних сил приподнял тяжелую крышку. Тотчас же глаза его, отвыкшие от дневного света после нескольких часов в потемках, были ослеплены. В голову ударила весенняя свежесть. Фрэнк выполз наверх и распластался на влажной земле. Снежный покров в долине еще не сошел, но уже кое-где уступал место проталинам. И в одной из таких отдушин, в вязкой дождевой луже и лежал Фрэнк. Он черпал руками землю и наслаждался. Миг свободы. Фрэнк приподнялся на локтях и подставил голову свежему порыву ветру. И, глядя на синее-синее небо, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
   В проталине на черной почве выделялся крохотный зеленый росточек, еще совсем молодой и слабый. Фрэнк прикоснулся к нему, смахнул обледенелую корку и улыбнулся. Ему вспомнились покойный Роберт и его песенка.

Вот одна из тех историй,

О которых люди спорят,

И не день, не два, а много лет.

   Из-за горной гряды, где зарождался нежно-розовый рассвет, показалась маленькая точка. То был самолет, и на борту его ждала своего выхода ядерная бомба.
   Впоследствии путник, неизвестно зачем забредший в этот далекий край, мог бы увидеть мраморный монолит, на котором высечено:
   Плутоний. 1.11.2047 - 5.03.2048
  
  
  
   В будущем, по мнению автора, машины неизбежно научатся создавать музыку, которая станет безумно популярной и получит название "скай" - небесная.
   "Магнитоколдером" автор называет холодильник, основанный на явлении охлаждения предметов при изменении магнитного поля.
   Об устройстве видеоглаза подробнее рассказано в другой книге автора "Судья"
   Здесь заглавным пунктиром передается речь диктора, а обычным шрифтом описывается видеокартинка.
   Крис и Лиз навсегда (с англ.)
   "Маглев" - это сокращение сочетания "магнитная левитация". Маглевами зовутся сверхскоростные поезда.
   В будущем, по мнению автора, появятся электроочки - очки с цветными стеклами, представляющими собой встроенный монитор компьютера.
   В человеческий организм будет встраиваться наносистема, состоящая из миллионов нанороботов и отвечающая за здоровье индивидуума
  
  
  
  
  
  
  
  
  

30

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"