Тьма взбунтовалась. Пробилась сквозь оболочку тела и любопытными щупальцами потянулась к входу. Дыхание сбилось от такой беспардонной наглости, а сердце, пропустив удар, застучало с удвоенной силой. Секундной слабости хватило, чтобы взять все под контроль, но внезапная вспышка силы испугала и заставила насторожиться. Пространство вокруг слегка дрожало от напряжения, и даже не верилось, что ни капитан, ни старая, израненная жизнью женщина не видят метаморфозу произошедшую со мной. Для них я сейчас всего лишь собеседник.
- Мамочка...
В комнату маленьким, кучерявым тайфунчиком ворвалась молодая девушка. Ее задорные кудряшки подпрыгивали от тяжелого, взволнованного дыхания. А большие, карие глаза настороженно смотрели на нежданных посетителей. Лицо ее было мне смутно знакомо. Неясный образ маячил на задворках памяти. Но напрячься и вспомнить мешала вновь поднявшая голову, сила. Тьма облепила подол длинной юбки незнакомки, осторожно пробираясь под нее, едва касаясь открытых щиколоток и струилась волнами по кромке, норовя подняться выше.
Возникло страстное желание повелевать.... Отдать приказ... Показать силу и мощь...
- Мири, девочка моя, это...
- Мири, в чем дело, почему стоим? - в кухню ввалилось, подталкивая застывшую Мири в кухню, еще одно действующие лицо - Ана, служанка с которой мы беседовали в посольском особняке. И внезапно я вспомнила.
Вот я осматриваю останки...
Мы с Итаном спускаемся вниз и ищем полковника...
На нашем пути мы встречаем единственного человека - горничную с забавными завитками на лбу...
Вспоминается статья, принесенная Гарольдом, история, которая смутно похожа на нашу. Кажется про обувщика, найденного с развороченной грудной клеткой собственной дочерью...
- А...Что вы здесь делайте?
- Кхм... Кажется главные действующие лица собрались, не так ли? Я за вами, Мирилина Николсон.
Семиш встал, сложил блокнот во внутренний карман кителя.
- Я... Я не понимаю... Вы ... Я вас знаю, вы - капитан из следственного управления. Я видела вас тогда, в особняке.
- В чем дело? Что вы хотите от моей дочери? Что вам нужно от моей девочки?
Миссис Николсон, не взирая на свой преклонный возраст, порывисто поднялась с колченого табурета. Напряжение овеяло всех. Тяжелым комом ворочалось страшное внутри меня, просило, шептало закончить этот фарс, устроенный жалкими людишками и разобраться быстро, по своему. Не жалея никого, попробовать этот интересный экземпляр живого существа. Кудрявая притягивала. К ней тянуло, как к тайному и сокровенному. Тьма желала решить ребус, что стоял перед ней, лениво играя свой мощью в только мне видимом пространстве.
- Успокойтесь, леди. Мне нужно поговорить с вашей дочерью, но лучше не здесь, а в управлении. Дело важное, государственное и требует серьезного, щепетильного подхода. Вам не стоит переживать.
Размеренный, спокойный голос капитана лишь усугубил обстановку. И если Ана просто со страхом переводила взгляд с капитана на свою подружку, то Мири ...
Кажется, и Гарольд начал понимать, что дело усложняется. И что-то идет не так.
Кучерявая блондинка постепенно стирала волнения со своего лица. Глядя на мать, она теряла столь свойственную юной особе мимику лица. Камнем застыли живые черты.
Я же... Я видела другое. Скрытое от посторонних глаз.
Под оболочкой тела, там, где сейчас замедляло свой ход сердце, зияло черное, крутящееся в неизведанном темпе нечто. Воронка колыхалась, пульсировала, ритмично расширяясь и сужаясь.
Движения завораживали...
- Я тут буду, мамочка, все хорошо, капитан тебя больше не побеспокоит...
Тихий, нежный голосок резал слух несоответствием того, что я видела и слышала.
Кто ты?
- Леди Мирилина, нам все же следует пройти. Уверяю - вам ничего не грозит. Мы всего лишь поговорим. И только...
Я чувствую его. Он взволнован, но старается не подавать вида. Он не понимает что происходит, не видит то, что доступно моему взгляду. Но интуиция во все горло вопит - БЕГИ! ОСТЕРЕГАЙСЯ!
Гарольд неуловимо подобрался. Напряжен и готов к худшему. Только растерянность нет-нет, да проступает через плотную пелену решительности, осторожности и волнения. Он не ВИДИТ...
Гудели стены хлипкого дома. Стонали, просили, срывающимся шепотом умоляли. Мир вокруг уже не просто колыхался, его трясло. Мое сознание теряло нить с реальностью, все больше и больше погружаясь в ощущения, видения и эмоции окружающего меня пространства.
Пытаясь не поддаться упрямой тьме, жаждущей взять под контроль чудное создание, я кусаю в исступлении губы, прокусываю до крови. Но не вкус железа во рту, а тленной пыли. И древняя столешница кухонного стола пылью времени осыпается... Ветер из неоткуда в никуда сдувает пылинки с одежды, треплет волосы, неприятно покалывает холодом кожу.
- Мири, детка...
Голос старушки глух. Он где-то там, в том мире, где стоят пять человек на бедной, обшарпанной кухне.
Существо напротив меня уже не похоже на ту девчушку, что ворвалась несколько минут назад. Ее серое платье осыпалось пеплом под ее ноги. Только нижняя сорочка болталась на одной бретели, обнажая красивую, молодую грудь.
Кудрявые волосы змеями спускались по спине, как живые обвивали талию, ноги, лодыжки.
Пальцы на руках удлинились, узловатые суставы торчали уродливыми костяшками.
"Нравлюсь?"
Голос такой же нежный, девичий, но нисколько не подходящий такому странному созданию.
Тьма во мне заинтересованно прислушалась. Так с ней редко общались, казалось, от голоса вибрирует все - органы, люди вокруг, дом. И звук, словно из воронки, что по-прежнему натужно закручивалась внутри существа.
"Ты слышишь. Ты другая. Ты как я"
Закрыть глаза.
И дышать. Глубоко. Сильно. Нет страха. Нет преградам. Тьму не сдержать. Глупо надеется на это. Безрассудно скреплять оковами и решетками огромные океанские волны. Сила во мне и есть я. А значит... Ироничная улыбка кривит истерзанные губы. О чем ты думаешь, Александра?
Боишься, философствуешь, пытаешься унять бешено колотящееся сердце? Все тщетно.
Отринь страх. Да, перед тобой НЕКТО...НЕЧТО. Ты чувствуешь мощь и хаос этого создания. Всеми струнами своей души ощущаешь инородность, чуждость. Такого не бывает. Нет такого неживого, что так бы повелевал, одурманивал, маскировался, убивал...
Ты не знаешь ЧТО это... но тебе известно кто ты.
ТЬМА. Сильная. Извечная.
Гарольд паниковал.
Сказать по правде - смелось и отвага не его удел. То ли дело братец. Тот всегда лез в самое пекло, анализировал, формировал варианты событий на несколько шагов вперед. Его подобные ситуации никогда не сбивали с толку.
Вот какой из него, Гарольда, капитан следственного управления? Да, были громкие дела, были скучные, рутинные задания, чего греха таить - его назначение на эту должность - следствие протекции старших родственников, влиятельных вельмож. Но ведь даже не смотря на это, он чего то, да стоил. Умел наблюдать, слушать, запоминать.
Так почему же сейчас он чувствовал себя человеком, внезапно потерявшим слух и зрение?
Капитан отчетливо понял - Мирилина, горничная из Белоу-холла не пойдет с ним добровольно. Он так же кристально ясно осознал, что никому не сказал куда направился, и если с ними что-то случиться - родная стража найдет их не скоро. Забрались то они далековато.
Гарольд перевел обеспокоенный взгляд с подозреваемой на леди Каро. И струхнул.
Она была прекрасна...
И ужасающе отталкивающая... Больно было просто смотреть, глаза резало от четких линий подбородка, носа, скул, алые губы ее будили кровь, но не вожделение было тому причиной, а необъяснимый страх, животный...
Глаза полыхали, сверкали опасным, потусторонним светом, и волосы сияли красным пламенем, причудливыми кольцами разметавшись по плечам, хотя он мог поспорить, что еще секунду назад леди носила элегантную и простую прическу.
И свет, черный свет окутал ее всю.
Когда-то, давным-давно, вместе с братом он наблюдал солнечное затмение. Они с Гаром лежали на мягкой траве и смотрели в небо. Там, на верху, черный диск притворялся светилом. Чернильное пятно растеклось по солнцу, рождая неясные волнения в душе мальчиков, а по краям сверкала яркая каемка непередаваемым черным светом. И было и страшно и любопытно. Красиво было и жутко волнительно. И страшно, вдруг эта чернота останется навсегда?
- Мири, детка...
Старушка трясущимися губами звала свою девочку, но та осталась безучастна к призывам матери. Она тоже казалась нереальной, но какой-то пустой, мертвой.
- Нехорошо, ох, не хорошо... - свой собственный голос давал иллюзию контроля. А еще, Семиш нутром знал - что сейчас жахнет так, что всем мало не покажется.
Капитан бочком стал пробираться к выходу, прихватив с собой едва сопротивляющуюся старушку. Она все так же бормотала, звала свою девочку и тянула к ней руки, когда они по дуге обходили застывшую камнем девушку.
Ана испуганно жалась к стене, закрыв рот руками и плача. Она тоже не хотела уходить, цеплялась, даже пыталась отпихнуть Гарольда, но тот лишь по крепче перехватил старушку левой рукой, а правой с силой взял Ану за плечи и потащил к выходу.
- Ее надо остановить, капитан, позвольте мне, она послушает меня, послушает! - Служанка горько плакала, молила и тянула мужчину обратно. - С ней надо поговорить, только и всего. И на этот раз никто не пострадает! Никто не умрет!
Голос срывался, удивительно, почему на ее крики еще не сбежались все соседи. Дойдя до обшарпанной двери, мужчина с трудом открыл ее. Свою ношу он некультурно и совсем не по мужски выпихнул за пределы дома. Там, на улице, при дневном свете все показалось каким-то иррациональным сном, кошмаром, а с кошмарами Гарольд умел справляться, хоть как то пригодятся его слабосильные навыки.
У соседнего дома стояли крепкие мужики, за плечами у них били кожаные сумки, на одежду сверху накинуты фартуки. Видимо рабочие после смены.
- Уважаемые, позвольте попросить вашей помощи, - трое коренастых мужчин обернулись на просьбу. Семиш толкнул дам в круг и, пока руки были свободны, достал жетон. Сверкающая бляха заставила работяг напрячься, людей этой профессии здесь не любили, но и на рожон не лезли, остерегались, - мне нужно ваше содействие. Эти женщины - важные свидетели преступления. Посторожите их.
- Эй, значок у тебя, а не у нас, - крикнул в спину, удаляющемуся обратно в дом капитану самый высокий, с залысинами, рабочий.