Майор Брайан Блекстер давно не был в имении Вязы. Недавно вернувшись из-за границы, он наконец-то нашел время навестить соседей. Широкая аллея из могучих деревьев вела к дому, стоящему на невысоком холме. Обитатели, знавшие майора с детства, встретили его приветливо. Лишь Сэр Джон Милтон, слегка попенял за то, что он давно их не навещал. Его сын, Джордж Милтон, обрадовался старому товарищу по детским играм. Подошли и остальные обитатели дома: дочь сэра Джона - Эмилия Баркер и ее муж Дэниэл, которые постоянно жили здесь со старым отцом после того, как их дела пришли в упадок.
За обедом сэр Джон расспрашивал майора о его путешествиях. Что же касалось остальных членов семьи, то они удостаивались лишь язвительных замечаний отца в свой адрес. Чувствовалась давящая атмосфера, царившая в этом доме. Майор Брайан с детства знал тяжелый и желчный характер хозяина и невольно посочувствовал его детям, которые сидели за столом с хмурыми лицами. Среди присутствующих была девушка лет двадцати трех - Флер Лагранж, по всей видимости, француженка, новый секретарь сэра Джона. Это была довольно миловидная, темноволосая девушка, с голубыми глазами, которые скрывали очень портившие ее круглые очки. После обеда, пожилой джентльмен попросил Брайана немного подождать его в гостиной. Эмилия, распорядившись подать гостю кофе, соблюдая приличия, села рядом. Брайан никогда особо не жаловал миссис Баркер, даже в юности. Майор с улыбкой вспомнил, как в детстве они с Джорджем дразнили девочку мисс Унылая крошка. Крошка выросла, а выражение лица стало еще более унылым, уголки губ печальней опустились вниз. Теперь эта дама превратилась в чванливую особу, страдающую избытком самомнения, поэтому он предпочитал ограничивать с ней контакты. Вышедшая замуж за рослого и красивого, но безвольного Дэниэла Баркера, который впоследствии прогорел на биржевых спекуляциях, эта дама вынуждена была жить на иждивении отца, что очень задевало ее гордость.
- А давно у вас работает мисс Лагранж? - поинтересовался майор.
- Всего два месяца, - с гримасой пренебрежения ответила Эмилия.
- Ну и как она вам нравится? - спросил Брайан, скорее для того, чтобы поддержать разговор.
- Иностранка, - презрительно поджав губы, сказала Эмилия. - Сами знаете, от них не стоит ожидать ничего хорошего. Лично я им не доверяю. Впрочем, - вынуждена была признать миссис Баркер, - кажется, отец ею доволен.
- Я давно не видел ваших картин, разрешите мне пройти в галерею, - спросил Брайан, чтобы избавиться от надоевшего общества этой дамы. Впрочем, он действительно любил небольшую галерею картин, которую много лет собирал сэр Джон. Конечно, там не было шедевров живописи, но многие картины ему нравились, и он с удовольствием любовался ими при каждом посещении. Получив утвердительный ответ, майор отправился в галерею. Брайан словно вернулся в далекое прошлое и с удовольствием рассматривал знакомые с детства картины и те, которые появились недавно. Проходя мимо окна, он заметил, что Эмилия с мужем прогуливаются по саду. Они шли рядом, но не смотрели друг на друга и не разговаривали. "Как два чужих человека"- мелькнула мысль. Потом он остановился у всегда нравившейся ему картины - портрета "Дамы в голубом". Картина неизвестного художника была очень тщательно выписана. На картине изображена дама в воздушном голубом платье и шляпе с плюмажем, стоящая у пруда. Дама была нежна и задумчива. Очень красиво художник изобразил краски начавшейся осени и кувшинки, покрывающие пруд. Брайан уже отошел от картины, как вдруг какая-то, еще неясная мысль заставила его остановиться, но в это время со второго этажа раздались дикие крики.
Экономка, миссис Стоун, вне себя от ужаса, кричала, что нашла сэра Джона убитым в его кабинете. Когда Брайан прибежал в кабинет сэра Джона, голова пожилого джентльмена лежала на столе, рядом растеклась лужица крови. На столе лежали газета и нераспечатанный конверт.
Приехавшая на вызов полиция, определила, что сэр Джон был убит тяжелым, тупым предметом, предположительно подсвечником, который валялся на полу кабинета рядом с креслом убитого джентльмена. Это был бронзовый подсвечник в виде фигуры бога Гермеса. Не теряя времени, инспектор Осборн, начал допрос подавленных трагическим происшествием присутствующих. Рыдающая экономка сказала, что в это время всегда заходила в кабинет сэра Джона, чтобы получить указания. В этот раз она немного замешкалась, и когда пришла, сэр Джон был уже мертв. На вопрос, не заметила ли она чего-нибудь необычного, экономка ответила, что навстречу ей попалась мисс Лагранж, которая была бледна как полотно и, настолько расстроена, что даже не ответила на ее приветствие. Инспектор Осборн хорошо знал майора, так как одно время они вместе служили в полиции, поэтому инспектор попросил его присутствовать при допросе. Когда вызвали сына покойного, тот сказал, что после обеда не заходил к отцу в кабинет, так как у него были дела в своей комнате, куда он сразу же и направился. Тогда торжествующий инспектор спросил:
- Скажите, мистер Милтон, а почему вы в такую теплую погоду разводили камин?
- Я просто хотел навести порядок в своих бумагах.
- А как по-вашему, что это такое? - инспектор протянул ему кусочек обгорелого конверта где можно было различить сегодняшнюю дату. Я думаю, что в ваших интересах рассказать правду. Ведь все знают о ваших денежных затруднениях, мистер Милтон. Говорят, что вы спустили на скачках все наследство, оставшееся от матери.
- Я на самом деле не заходил к отцу после обеда, - примирившись с неизбежностью, Джордж с трудом подбирал слова. Проходя мимо столика, где обычно оставляют почту, я заметил письмо от моего самого крупного кредитора, адресованное отцу. Я забрал это письмо, чтобы не злить отца, решив поговорить с ним позже.
- А сколько писем лежало на столике?
- После того, как я взял конверт, осталось два.
- Ну что же, мистер Милтон, вы понимаете, что мы проверим ваши показания, - сказал инспектор, отпуская Джорджа.
Майору Брайану было жаль друга детства. Он не одобрял его образа жизни и знал, что тот не ладил с отцом, был легкомысленным и слабовольным человеком, но, ему не хотелось верить, что Джордж может быть убийцей.
Эмилия, постоянно вытиравшая глаза платочком, уверяла, что после обеда не заходила в кабинет отца, а сразу же вышла в сад, где и встретила своего мужа. Потом, услышав крик, они вместе прибежали домой. Ее супруг уверил полицию, что после обеда ему стало душно и он спустился в сад, где вскоре встретился с женой.
Насчет Эмилии майор был почти уверен, так как разговаривал с ней после обеда. Но, ведь, перед тем как спуститься в сад она имела возможность зайти в кабинет отца. Ее мужа, Дэниэла Баркера он знал не очень хорошо, но был уверен, что ему неуютно в этом доме.
Когда вызвали Флер Лагранж, майору показалось, что девушка не столько расстроена, сколько раздосадована развернувшимися событиями.
- Мисс Лагранж, вы заходили после обеда в кабинет сэра Джона.
- Да, не буду скрывать, я там была.
- Вас видели очень расстроенной, наверняка между вами произошла крупная ссора. Чем она была вызвана?
- Я просила сэра Джона повысить мне жалование. По-видимому, я выбрала неудачное время, так как он был очень зол. Мне показалась, что его расстроило какое-то известие, - Флер в задумчивости сняла очки, протерла их платочком и отбросила со лба кривую челку. - Он отказал мне в резкой форме, и я покинула кабинет.
- И вы, разъярившись, в состоянии аффекта ударили его подсвечником, - подсказал ей инспектор.
- Когда, я ушла из кабинета, он был жив и здоров, - уверенно ответила Флер.
Брайан в волнении ходил по галерее. Его преследовала мысль, что он упускает что-то очень важное. Сев на диван, чтобы привести мысли в порядок, он бросил случайный взгляд на портрет "Дамы в голубом" и, вдруг вскочил, и, припустившись со всех ног, побежал искать Флер. Девушка стояла у окна и смотрела на нежную зелень сада. Было видно, что напряжение первых минут прошло, и она опустошена и очень расстроена. Как будто почувствовав, что дело приобретает новый оборот, в дверях появился инспектор.
- Мисс Лагранж, снимите пожалуйста очки.
- Зачем? - удивилась Флер, но все же нехотя выполнила просьбу майора.
- Скажите пожалуйста, зачем вы носите очки?
- Но, у меня плохое зрение, майор, - Флер была явно обескуражена вопросом.
Брайан по собственному опыту знал, насколько люди невнимательны и не обращают внимания на окружающих. Когда девушка сняла очки, он уверился в своих подозрениях.
- Я так и думал, - майор сделал паузу, собираясь с мыслями. - Мисс Лагранж, примерно двадцать лет назад я впервые увидел картину "Дама в голубом". Поэтому я уверен, что это не ваш портрет, а портрет вашей матери. Вы ведь очень на нее похожи, верно? Есть одна важная деталь. У дамы на портрете были карие глаза, - джентльмен многозначительно помолчал, - сегодня я долго не мог понять, что же меня смущает. Сейчас в галерее висит другой портрет, потому что у дамы глаза голубые. Как у вас. Вы можете объяснить это? Почему оригинал поменяли на копию?
В этот момент в кабинет зашел сержант и, передав какой-то предмет инспектору, что-то прошептал ему на ухо. Инспектор развернул переданный сержантом рулон.
- Это нашли в вашей комнате. Оригинал картины. Вы же понимаете, что скоро здесь будут эксперты. Я советую вам все рассказать.
- На самом деле все очень просто и не имеет никакого отношения к убийству, - Флер была совершенно спокойна. - Я сделала это по поручению сэра Джона. Картина, которую вы держите в руках, неожиданно упала, вы ведь видите, что холст сильно поврежден. Сэр Джон дал мне поручение сфотографировать картину и заказать такую же. По-видимому, она ему нравилась. Благодаря тому, что я очень похожа на свою мать, художник, подумал, что это мой портрет, поэтому и нарисовал голубые глаза.
- М-да, звучит правдоподобно. Хотя... мы проверим эту информацию, - инспектор холодно и изучающе посмотрел на девушку.
Извинившись, майор вышел из кабинета, чтобы кое-что уточнить. Сделав несколько телефонных звонков, он вернулся в кабинет, где продолжался допрос секретаря.
- Вы же понимаете, что когда речь идет об убийстве, лучше всего говорить правду, - посоветовал ей майор. Я обзвонил нескольких художников в городе, и один из них подтвердил, что вы заказывали портрет по фотографии, - майор несколько замешкался. - Я вынужден спросить. Сэр Джон ваш отец?
На глазах у Флер выступили слезы и она кивнула головой.
- Это грустная, и, одновременно, банальная история, - пересилив себя, Флер начала рассказ.
- Двадцать четыре года назад Джон Милтон работал на дипломатической службе во Франции. Там он и познакомился с моей матерью. Они полюбили друг друга, и он обещал жениться. Потом сэр Джон уехал в Англию и забыл о своем обещании. Тем более что уже был женат и имел двоих взрослых детей.
- Для чего же вы поступили к нему на службу?
- Я очень хотела обрести семью. У меня на родине никого не осталось, - плечи девушки сотрясали рыдания. Но, когда сегодня я наконец решилась ему сказать об этом, он отнюдь не обрадовался, а в грубой форме ответил, что чья я дочь - это еще большой вопрос.
- А вы не боялись, что новоявленные родственники узнают вас несмотря на очки, которыми вы прикрывались?
- Нет, уверенно ответила Флер. - Кто же обращает внимание на прислугу? Они все самодовольные, самолюбивые и надменные...- не смогла закончить девушка, так как снова отчаянно зарыдала.
Через несколько дней майор и инспектор Осборн собрались для небольшого совещания в здании полиции. Пришлось признать, что все члены семьи были заинтересованы в смерти сэра Джона. У сына были большие денежные затруднения, зятя, сэр Джон, мягко говоря, не любил, и постоянно унижал. Дочь страдала от того, что полностью зависит от отца в материальном плане. Флер могла убить его из мести. Почтальон подтвердил, что письмо было от кредитора Джорджа Милтона. Про остальных два он ничего не мог сказать - не запомнил. На столе осталось лишь одно письмо, но это была обычная реклама. Третье письмо исчезло, и пока не было найдено. Может быть, как раз в нем кроется разгадка. Инспектор указал, что ни у кого не было настоящего алиби.
Подсвечник, изъятый полицией как орудие преступления, не оказался таковым. На нем нашли только отпечатки пальцев сэра Джона и больше никаких следов.
- Конечно! - воскликнул майор в волнении. - Как же я мог забыть. Гермес и Афина. В детстве он много раз видел на столе кабинета сэра Джона два подсвечника. Один с фигурой Гермеса, другой Афины. Скорее всего, выбежав из кабинета, преступник схватил орудие преступления, чтобы спрятать, но они упустили этот момент Именно второй являлся орудием преступления и его необходимо найти.
- Кстати, - инспектор сделал эффектную паузу, - мы сделали запрос во Францию и наши парижские коллеги ответили, что семейка Флер очень непростая. Дядя Флер считается причастным к похищению полотна Клода Моне из музея Мармоттан. До сих пор не нашли ни дядю, ни картину. Все это выглядит очень подозрительно.
Инспектор Осборн начертил на доске график перемещения всех лиц в доме сэра Джона. Получалось, что именно Флер была последней в кабинете жертвы.
- Судя по всему, именно она виновна в смерти отца, - вынес вердикт инспектор. Хотя, в подмене картин действительно нет ее вины. Тем более что экспертиза обеих картин показала, что они не представляют никакой художественной ценности, написанные - одна совсем недавно, другая - более двадцати лет назад.
Через пару дней Флер Лагранж предъявили обвинение в убийстве. Прошло еще несколько дней. Все это время майора не покидало ощущение несправедливости происходящего. Он почему-то верил Флер и сочувствовал ей, но, не знал как доказать ее невиновность. Когда он вспоминал маленькую фигурку девушки, стоящей у окна его охватывало чувство, похожее на нежность. Но, майор, старался гнать от себя подобные мысли и не верил, что его жизнь может измениться к лучшему.
Обдумывая ситуацию, и вспоминая события того трагического дня майор неожиданно вспомнил, что когда он увидел гуляющих супругов Баркер через окно галереи, то отметил про себя, что Эмилия была в другой одежде. Значит, она не спустилась сразу в сад, как говорила на следствии, а после обеда поднялась наверх, чтобы переодеться. Могла и зайти в кабинет отца. Неожиданная ссора, потеря контроля над собой. Конечно, это только предположения. Каждый из них мог. Полиция прочесала каждый дюйм поместья, обыскала дом, но, орудие преступления так и не было найдено. В одном месте, почти у самого забора кто-то вскопал землю, но, надежды не оправдались, там ничего не было. Майор рассуждал так: возможно преступник закопал подсвечник, но потом одумался и перепрятал в другом месте. Он снова поехал в имение Вязы, чтобы расспросить прислугу. Все опрошенные утверждали, что хозяева на следующий день не покидали имения. Значит, подсвечник еще на территории имения. А если бы это был кто-нибудь посторонний? Как бы поступил случайный свидетель, нашедший этот предмет? Выкинул подсвечник как ненужную вещь, отдал кому-нибудь или сдал в антикварный магазин? Хотя надежда была маленькая, но майор решил не сдаваться и несколько дней обходил магазины и небольшие лавочки своего города, но так ничего и не нашел. Тогда он решил обойти антикварные лавки соседних городков.
Так он и сделал, несмотря на то, что с утра было пасмурно и дул холодный ветер. Целый день он бродил, внимательно рассматривая витрины, но безуспешно К вечеру, уставший и опустошенный, Брайан сел отдохнуть на скамейку у городской площади.Начал накрапывать дождик и он решил вернуться домой. По дороге майор заметил еще одну антикварную лавку и его взгляд неожиданно зацепился за какой-то предмет, выставленный в витрине. Зайдя в лавку, он с огромным удивлением увидел тот самый подсвечник, которым по версии следствия был убит сэр Джон. Майор сам много раз видел его на письменном столе в кабинете убитого джентльмена. Подсвечник был сделан из бронзы в виде фигуры богини Афины. На голове богини было темное пятно, по которому подсвечник можно было отличить от любого другого. После расспросов хозяина, майору удалось узнать, что этот подсвечник принес ему некий Джим Броттон, грузчик, который работал в магазине неподалеку.
- Сегодня как раз пятница, а Джим наведывается в этот день недели узнать, не купили ли его вещь.
- Я куплю, - майор с готовностью достал деньги. - И, если можно, то дождусь здесь этого джентльмена?
Джим Броттон явился в седьмом часу. Это был здоровый и упертый детина, развязать язык которому удалось только с помощью довольно крупной купюры.
Джим рассказал интересные вещи. Девятнадцатого июня, в тот день, когда произошло убийство, он ездил в гости в соседний город. Праздник затянулся до глубокой ночи, и он решил остаться ночевать в гостинице, тем более что завтра было воскресенье. Спускаясь с пригорка, при свете полной луны он заметил, что прямо у забора поместья Джона Милтона какой-то человек, что-то закапывает под деревом. Потом утоптав землю, человек ушел. Джим обрадовался, предвкушая большую прибыль, поэтому, немного подождав для верности, перелез через забор и с помощью подручных средств раскопал яму.
Там была вещь, упакованная в целлофановый пакет. Джим вновь закопал яму, и, притоптав землю, пошел в гостиницу. Как же было велико его разочарование, когда он увидел какой-то подсвечник. Чтобы хоть что-нибудь выручить он отдал его в антикварную лавку.
- А вы могли бы описать человека, который закапывал подсвечник? - спросил майор.
Чем больше Джим описывал человека, которого хорошо запомнил при ярко светящей луне, тем яснее становилось майору кто убийца.
Майор тут же связался с полицией, и они разработали план действий.
Несмотря на неурочное время, майор Блекстер нанес визит в поместье Вязы.
- Извините за поздний визит, - сказал он, собравшимся в гостиной Джорджу, Эмилии и ее мужу, - но у меня для вас хорошее известие: найдено орудие убийства - подсвечник. И самое главное, на нем остались четкие отпечатки пальцев. Завтра инспектор Осборн объявит вам о результатах экспертизы.
- А разве преступница уже не найдена? - запротестовала было Эмилия.
" А разве это не ваша сестра" - хотелось сказать майору, но он сдержался, понимая бесполезность этого занятия.
Сделав задуманное, майор откланялся, но испуг, появившийся в глазах одного из присутсвующих, говорил лучше отпечатка. Самое интересное, что на подсвечнике действительно сохранился один, но четкий отпечаток убийцы. Какое счастье, что Джим по простоте душевной не удосужился вымыть орудие преступления.
Поздно ночью человек с чемоданом оглядываясь, и, стараясь идти бесшумно, пробирался к воротам поместья. Когда его задержали, он чуть не заплакал. План полиции полностью удался. Под влиянием неожиданности Дэниэл Баркер признался в убийстве сэра Джона. Ему просто не дали возможности прийти в себя и отрицать свое деяние.
- Когда Джон позвал меня в кабинет, я увидел в его руках письмо. Он был вне себя от злости. Я имел отношения с одной женщиной, позже она стала меня шантажировать и требовала много денег, пригрозив написать о наших отношениях сэру Джону. Я попросил ее подождать, но она все-таки осуществила свою угрозу. Как он меня унижал и обзывал! Не знаю, что на меня нашло, но вдруг я ощутил небывалую ярость, и очнулся только тогда, когда стоял с подсвечником в руках, а сэр Джон лежал с проломленной головой. Кабинет сэра Джона находится в отдаленном крыле дома, поэтому никто не слышал его ругани, и мне удалось уйти незамеченным. Схватив письмо, я спустился в сад, где ко мне присоединилась жена. Подсвечник я временно спрятал в доме. Большим усилием воли, мне удалось взять себя в руки. Письмо я уничтожил, а подсвечник ночью закопал у забора. Позже я понял, какую глупость совершил. Надо было избавиться от подсвечника, но полицейские усилили бдительность - днем и ночью они крутились в доме. Когда они нашли место, где я закопал подсвечник и оно оказалось пустым, то я очень испугался. Каждый день я ждал разоблачения но, ничего не происходило, и постепенно я успокоился. Я не хотел его убивать, - простонал преступник, закрывая дрожащими руками лицо.
Майор Брайан был доволен, что ему удалось распутать преступление. Иначе Флер Лагранж пришлось бы долгие годы провести в тюрьме. А когда страдает невиновный, то страдает правосудие. Майор не надеялся на благодарность, он лишь выполнял свой долг, но, призрачная надежда на взаимность маячила где-то рядом. Ведь в любом возрасте человеку свойственно мечтать о любви и надеяться на счастье.
Из дневника Флер Лагранж
Женщина стояла у окна и любовалась жарким солнечным днем. Вилла стояла недалеко от берега моря, и веселая толпа отдыхающих шумела на нарядной набережной. Неожиданно женщина вспомнила другой день, когда она также стояла у окна и смотрела в сад. Расстроенная, подавленная, потерявшая надежду. Воспоминания полились потоком. Вытащив из ящика письменного стола тетрадь, женщина, собравшись с мыслями, начала писать.
По прошествии многих лет, хочу кое-что прояснить в той давней истории. Она вовсе не так проста, как показалось полиции и даже блистательному майору Брайану Блекстеру. То, что произошло в моей семье больше похоже на водевиль, чем на суровую реальность. Двадцать четыре года назад, еще до моего рождения, к моей маме пришел брат и отдал ей какую-то картину, свернутую в рулон. Он сказал, что скоро мы будем богатыми, но сейчас ему нужно срочно бежать из страны. Просил, чтобы сестра нашла способ срочно переправить эту картину за границу через своего дипломата. Всю ночь мать не спала, переживала, ей не хотелось доставлять неприятности любимому, но и брата тоже было жалко. Было понятно, что тот попал в крупную передрягу, и поэтому, когда только начало светать, она взяла картину и отнесла ее к одному спившемуся художнику, который жил в полуподвальном помещении. Обещав высокую плату, она уговорила его поверх картины написать свой портрет в старинной одежде. Видно, что художник был талантливый и если бы не пагубное пристрастие, наверняка прославился бы в веках. На следующий день полиция обыскала дом моей матери, но ничего не нашла.
Оказывается, из музея была похищена картина Клода Моне. Об этом событии писали во всех газетах. Полиция с ног сбилась, но картина как- будто растворилась в пространстве.
Джон Милтон вскоре уезжал в Англию, и мама сказала, что хочет подарить ему на память свой портрет в таком необычном образе. Она ведь поверила его обещаниям жениться на ней и мечтала воссоединиться с любимым в чужой стране. Разве она могла предположить, что это не входит в его планы. Уехав, он не ответил ни на одно мамино письмо. Даже мое рождение не растопило его ледяного сердца. Я ему была совсем не нужна. Бедная мама. Всю жизнь она вспоминала своего Жана, как она его называла. Часами она рассказывала мне, какие галстуки он любил носить, какие блюда предпочитал на обед. Она оправдывала его молчание, равнодушие и жестокость и при этом ее глаза светились любовью. Оправдывала его, когда не было денег на операцию, и это стоило ей жизни. На ее долю пришлось мало радости, но, много бед, горестей, обмана и предательства и все это требовало немедленного отмщения.
Так вот, насчет картины. Она ему понравилась, и Джон взял ее с собой. Историю с картиной мама рассказала мне только перед смертью. И это было последней каплей. По моей версии, Джон Милтон был вовсе не так прост, и, сопоставив факты, понял, что представляет собой эта картина. Использовав дипломатическую неприкосновенность он тайно вывез картину, но предпринял меры предосторожности. На родине, сделав фотографию портрета, заказал художнику копию. Так как в те времена фотография была черно-белой, сэр Джон просто сказал, что платье и шляпка дамы голубого цвета. Художник решив, что у женщины имеющей темные волосы, должны быть карие глаза, так и написал. Сэр Джон не стремился к точности в деталях, ему нужно было предъявить полиции картину, как портрет бывшей возлюбленной, если вдруг к нему проявят интерес.
Люди являются рабами своих убеждений и заблуждений. Например, майор Брайан Блекстер, честный и порядочный человек совершил ошибку, но, я не стала его разубеждать. В моей судьбе он сыграл двоякую роль. С одной стороны, если бы он не приехал в гости в тот трагический день, то никто бы не обратил внимания на смену картины и на то, что я так похожа на портрет Дамы. Только он понял, что сэр Джон был моим отцом. Если бы не этот достойный джентльмен, то у полиции не было бы повода подозревать меня в убийстве. С другой стороны я ему очень признательна, потому, что благодаря его настойчивости и внимательности с меня сняли обвинение в убийстве, которого я не совершала. Или все же совершила? Есть один неприятный момент, о котором мне бы очень не хотелось вспоминать. Но, я должна довериться дневнику. В тот день после скандала с сэром Джоном, я пошла в свою комнату. Вне себя от злости я ходила из угла в угол. Он позволил себе, глумливо улыбаясь, презрительно отозваться о моей матери. Этого нельзя было стерпеть. Мне очень хотелось убить этого злющего старикашку, во всяком случае, наговорить гадостей. Решительно отправившись в кабинет, я приготовила пламенную речь. Конечно, это было ненужным эмоциональным порывом. Но, распахнув дверь, я застала ужасающую картину. Сэр Джон сидел в кресле, пробитая голова лежала на столе. Превозмогая ужас, я подошла поближе и мне показалась, что он вздохнул. Но, мне не хотелось оказывать ему помощь, да и кто бы поверил, что я его не убивала. Тихонько прикрыв дверь, я на цыпочках дошла до лестницы, но тут, везение оставило меня, так как навстречу шла экономка, миссис Стоун. Боюсь, что мне не удалось скрыть переполнявший меня ужас. Я ничего не рассказала полиции и ни о чем не жалею.
Так в чем же моя вина? Я долго готовилась к этому дню и изучила привычки обитателей дома. Пока они меня не замечали, я проделала большую работу. Узнала и об интрижке Дэниэла Баркера. Если честно, я его не осуждала. Иметь в женах такую глупую и чванливую гусыню, как Эмилия, никому не пожелаю. Он был из тех людей, которые долго терпят и молчат, но если приходят в ярость, то их трудно остановить. Открою маленький секрет - это я написала письмо, а не пассия Дэниэла. Я была не столь глупа, чтобы использовать свою печатную машинку. Для этого я нашла на чердаке старую, всеми забытую, но вполне рабочую машинку, а потом частями вывезла ее по железной дороге и выбросила. Надев светлый парик, чтобы быть похожей на эту даму, а также темные очки, я отправила письмо по почте. Полиция конечно же допросила эту женщину, но так и не смогла докопаться до истины. На почте меня описывали, как светловолосую женщину среднего роста в темных очках, что также соответствовало описанию подруги Дэниэла. Полиция так и не смогла доказать, что я была подстрекательницей. Мучает ли меня совесть? Да, иногда такое случается, но я уверена, что Джон получил по заслугам. Можно долго рассуждать о справедливости и торжестве закона. Но, это не для меня. Я сама восстановила справедливость.
Теперь я хочу вернуться к майору Брайану Блекстеру. В истории с картиной его зоркость сыграла с ним злую шутку: он считал портрет дамы с карими глазами оригиналом, потому что всегда видел именно этот портрет в галерее сэра Джона. А портрет дамы с голубыми глазами копией. Тогда как все было с точностью наоборот. Хочу открыть самый важный секрет: моя мать была голубоглазая, а у меня глаза карие. Я предпочитаю голубой цвет глаз и исправляю оплошность природы с помощью цветных линз. Когда я приехала в дом сэра Джона, то сразу поняла, что в галерее висит копия. Я обыскала весь дом, но не смогла найти картину. Скорее всего, он хранил ее в сейфе, но мне пока не удалось узнать шифр. Во что бы то ни стало, нужно было заставить Джона вытащить на свет божий оригинал. Поэтому, я подстроила порчу картины. Сэр Джон не очень расстроился, и велел мне сфотографировать картину и заказать такую же. Так что, полиции я сказала сущую правду. Он старался не привлекать внимание к этой картине, поэтому пока выставил в галерее оригинал: ведь пустое место очень заметно, а то, что его домашние не заметят, что картина в чем-то изменилась, он был уверен на все сто процентов. Потому что они были слишком погружены в собственные проблемы и ничего вокруг не замечали. Здесь я допустила серьезную оплошность, которая потом превратилась в редкую удачу, сфотографировав оригинал портрета, поэтому новая картина была с голубоглазой дамой. В это утро я забрала картину, но тут весьма некстати приезжает майор, и едва не портит весь мой план. А что бы я делала, если бы сэр Джон не умер? Конечно, я сбежала бы вместе с картиной, предъявив чек на новодел от художественной мастерской. Конечно, это было рискованно, а я не должна была рисковать.
Я пыталась поговорить с отцом, ведь семья для меня была намного важнее всего прочего. Но, он меня отверг. Я была совсем ему не нужна. Если бы он проявил хотя бы капельку любви, но, это был желчный, равнодушный и жестокий человек. Этот сноб даже не хотел замечать, как сильно я похожа на его бывшую возлюбленную. Конечно, это было ниже его достоинства. Если бы он принял меня, то я бы нашла возможность забрать письмо, которое привело его и Дэниэла в ярость.
В ночь после убийства мне удалось пробраться мимо спящего в холле полицейского и заменить картину. Потом я ее очень надежно спрятала в доме. Это было нетрудно, ведь никто не подозревал об ее истинной ценности. Потому никто и не искал. А после снятия с меня обвинения в убийстве и проведенной экспертизы, новую картину мне подарили вместе с официальным разрешением на вывоз, как моральную компенсацию за незаслуженные обвинения. Новую я уничтожила, а картину Клода Моне вывезла с благословением полиции, и мне удалось ее продать. Сейчас я очень богата и живу в Аргентине вместе с дядюшкой, который в спокойствии и довольстве доживает свои дни. Это мой единственный оставшийся в живых родственник.
Много лет прошло, но я часто вспоминаю о тех событиях и людях. Вернее, об одном человеке. Замечательный майор Блекстер был слишком хорош для меня. При других обстоятельствах я бы не обратила внимания на разницу в возрасте, но, как бы этот правдивый человек отреагировал на историю с картиной и письмом? Я уверена, что он, не колеблясь, поступил в соответствии со своими убеждениями. То есть все рассказал властям. Кроме черного и белого для него не существовало других оттенков. Любовь или богатство? Это сложный вопрос. Я выбрала второе, и не сомневаюсь, что это был верный выбор. Уж очень сильно мы отличаемся друг от друга. Надежда на счастье исчезла, но, мало ли мы несем в жизни потерь.
Эта история не для чужих ушей, я доверяю ее лишь своему дневнику. Возвращаясь к истории с картиной, хочу сказать, что не скрываю, что все это мне удалось провернуть во многом благодаря удаче и нерасторопности полиции, но никто не сможет разуверить меня в том, я поступила правильно.