На небо нашла тёмная туча и скрыла солнце, вечер начался несколькими часами раньше, чем должен был. Он расстался со своими друзьями и пошёл бродить по дворам. Начался слабый дождик, капли редкие, но крупные, приминали причёску, оставляли тёмные следы на одежде, иногда попадали в глаза. Дождь постепенно усиливался, и небо становилось всё темнее и темнее. Небосклон прорезала первая яркая линия, и через некоторое время сокрушительный удар обрушился на город. У него насквозь промокли ботинки и основания штанин, а почти сразу после этого и всё остальное. Дождь наполнял лужи, заливал улицы, превращая пешеходные дорожки в бурные ручьи. Сильные порывы ветра вырывали из деревьев клочья листвы и пригибали ветви к стенам домов, рвали и трепали плакаты-растяжки, которые непонятно зачем были вывешены поперёк маленького дворика.
Дворик кончался стеной из железных листов, закреплённых на арматуре. В углу двора был проход, а за стеной высилось старое заброшенное здание, пять-шесть пустых мёртвых этажей. Это был заброшенный морг, его должны были сносить, но почему-то не стали на радость бомжам и бездомным животным. Дворик внутри стены перед моргом порос крапивой и другими сорняками, земля под растениями была ровным слоем засыпана мусором. Часть его отвалилась от стен здания, часть набросали жители окружающих домов. Дом по форме напоминал букву "П", забавно, что многие школы имеют ту же форму, хотя при коммунизме особого разнообразия вообще не было. В правом крыле был более или менее целый вход. Он прошёл внутрь, резкий запах человеческих отходов ударил в нос. Аккуратно перешагивая кучки тех самых отходов, он пошёл по лестнице сразу на второй этаж. Там уже почти не пахло. Пройдя из крыл в главную часть, он увидел коридор, по левой стене были пусты окна, в них заливал ливень, с потолка тоже текла вода, а с права были двери, ведущие в тёмные комнаты, каждая как все остальные. Он зашёл в одну из них, окна были затянуты плотным материалом, еле пропускавшим свет, он присел на балку и в тихой задумчивости закурил. В полумраке бледно мерцал красноватый огонёк и еле заметно струился дым. Затем решил посидеть ещё пару минут и услышал шум с первого этажа - лай собак, ругань и звон бутылок. На первом этаже под полом жила собака со щенками, он видел, как один щенок уполз в дыру в полу, когда входил в дом. Звуки стихли, он встал и пошёл дальше, прошёл ещё несколько комнат и дошёл до левого крыла здания. Там был большая комната с дырой в полу и такой же в потолке, и ещё несколькими этажами выше. Плиты пола разошлись в нескольких местах, или перегородки провалились, комнату пересекал провал толщиной сантиметров в сорок. Он перешагнул провал подошёл к окну затянутому тканью, проковырял в нём дырочку и посмотрел. Окно выходило на набережную, по дороге вдоль набережной торопливо шло несколько человек с зонтами, а мимо них проезжала машина, обдавая всё вокруг брызгами. Ливень не ослабевал. Ему пришла в голову мысль, что такая погода обычна для тропиков, а не для средней полосы, Днём жара, солнце прогревает одежду насквозь, слепит глаза, напекает голову, а к вечеру начинается проливной дождь и длится несколько часов подряд. Он с тоской отвернулся от обыденности творящейся на набережной и порадовался тому, что окна затянуты тканью.
Он продолжил свой путь. Подошёл к пустой шахте лифта и постоял на краю, это был всего лишь второй этаж, и ничего впечатляющего в шахте не было. Дальше была тёмная квадратная комнатка с небольшим окошком в дальней стене, из этого окошка, судя по всему, принимали ящики с трупами. Он пролез в это окошко и оказался в основной части левого крыла, которая представляла собой отдельное здание, соединённое с главным зданием лишь небольшим перешейком и единственным окошком. Там была пара однообразных комнат и лестница, на лестнице было совсем темно, так что он зажёг зажигалку и осветил ей ступени. Перил, естественно, не было, и некоторые ступени шатались. Сверху лился настоящий водопад. Он обошёл ещё несколько этажей этого крыла, но все они были одинаковыми, только на втором окошко было, а на остальных нет. Далее лестница выходила на крышу, он вышел туда и осмотрелся, дождь хладнокровно поливал его и без того мокрые плечи. Медленно обошёл крышу по краю, немного постоял и вернулся к окошку на втором этаже.
Подумав и решив, что он ещё не хочет возвращаться, он пошёл в другое крыло. Поднялся несколькими этажами выше. Там на полу сохранилась плитка, в главной части здания он вышел в огромное окно и постоял в нём. Какая-то бабка во дворе увидела его и подняла крик, он вылез из окна зашёл в тёмную комнату напротив сел на балку и затаился. Закурил ещё одну сигарету. Через пару минут, а может секунд, с улицы донёсся вой милицейской сирены, неприятное тёплое чувство разлилось по грудной клетке, но вой стих где-то вдалеке.
На пятом этаже вид пустой шахты лифта производил гораздо большее впечатление. В правом крыле лестница также выходила на крышу. Рядом с последней лестничной клеткой была дверь, завешенная камуфляжной сеткой. Он сначала прошёл туда. В центре комнаты валялся огромный мотор, похоже, что от лифта. Затем он вышел на крышу правого крыла. Открывался угрюмый вид на тоскливый город. Там где крыло присоединялось к основной части здания, на крыше была стена, метра полтора. Он пошёл к стене рядом с ней валялся труп плющевой собачки, мокры и полу сгнивший. Он встал на бордюр, шедший по краю крыши и залез на стену, за ней начиналась крыша основной части здания. В крыше не хватало нескольких плит, под ней было какое-то техническое помещение, много труб, баллонов, какой-то непонятный механизм, а на полу липкая зелёна жижа.
Он стоял на самом верху морга, с права была набережная - цивилизованное место, люди машины... с лева тихий замусоренный дворик, обнесённый железным забором. Вид с права был более величественным, но он отталкивал. А дворик спокойный, пустой, - ни одной живой души.
Ему всегда хотелось летать, это часто снилось ему в снах, и он сел на краю крыши со стороны дворика, свесил ноги и посмотрел в низ. Закурил ещё одну сигарету. Нагнулся вперёд и сел поудобнее. Хотелось подумать о многом, но ничего не приходило в голову, мысли как-то сами собой рассеивались. Капли дождя стремительно и одновременно плавно пролетали мимо. В них было что-то настолько безысходное. Его как будто тянуло вперёд, так бывает: сидишь на стуле, а какая-то внутренняя сила начинает тебя раскачивать...