Воронин Сергей Эдуардович. Дневник криминалиста (часть 3)

0x01 graphic

Сергей Воронин

Дневник криминалиста

Сборник рассказов

ББК 67.99(2)11

В 88

Сергей Воронин. Дневник криминалиста: Сборник рассказов. - Красноярск: САМИЗДАТ, 2022. 24 с.

Сборник рассказов писателя Сергея Воронина, широко известного в России и за рубежом по роману "Сын Ра", посвящен описанию малоизвестных широкому читателю сторон деятельности криминалистов в современной России. Основано на реальных событиях и фактах.

Из этических соображений некоторые имена и фамилии литературных персонажей изменены.

No С.Э.Воронин, 2022.

Заколдованный лес

0x01 graphic

"Гулимов, подъем! На выезд!" - противный голос-стеклорез вечного дежурного по ЛУВД на транспорте майора Архипова буквально подбросил меня на облупленном кожаном диванчике в комнате отдыхающей смены. Я с трудом встал и протер заспанные глаза. "Да, 50 лет сказываются, однако! А помнишь, как ты 20-летним дембелем резво прыгал по отделу, как кузнечик? Что день, что ночь - тебе все тогда было по барабану!" - с грустью подумал я, вспоминая, как мой двоюродный брат Сергей, будучи прокурором, привел меня, тогдашнего веселого дембеля Советской армии, в 1991 году в экспертно-криминалистический отдел Железнодорожного РОВД города Барнаула. Так, с должности простого техника начинался мой тернистый путь эксперта-криминалиста, длиной в 29 лет. И сегодня я - старейший сотрудник экспертной службы не только транспортной полиции, но и всего Алтайского края. А это, господа, кое-что значит!

Я быстро умылся, проверил свой мобильный комплекс эксперта-криминалиста "Папилон-М", стоимостью в сто тысяч долларов, позволяющий в считанные минуты "пробить" и идентифицировать отпечатки пальцев любого человека. Этот дорогостоящий аппарат выбил для нашего отдела легендарный Вась Васич - так ласково, за глаза, сотрудники транспортной полиции называли Василия Васильевича Кунгурова - начальника Алтайского ЛУВД на транспорте. Таких уникальных приборов на Алтае только два: один у нас, другой - в ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю. И все!

Загрузив "Папилон" в нашу "газельку", я отправился в дежурную часть. "Ну, что там опять случилось, Саня?" - спросил я майора Архипова. "Девушка 20 лет бросилась под поезд под Новоалтайском!" "Ох, елки-палки, очередная Анна Каренина! До чего же я не люблю это дело!" - недовольно пробурчал я, предвкушая крайне неприятное зрелище. Из всех ДТП происшествие с поездом - самое тяжелое в эмоциональном плане для всех участников следственного осмотра: уж это я знал не понаслышке!

Наша следственно-оперативная группа в полном составе выдвинулась в город Новоалтайск, расположенном в 20 км от Барнаула на правом берегу реки Оби. Наш путь пролегал через старый железнодорожный мост, станцию Присягино и станцию Развилка. Стояло бархатное бабье лето. Я очень люблю это время года. Разноцветье пышно увядающей природы вызывало приятные аллюзии: моя память бережно хранила воспоминания о наших счастливых семейных походах по грибы и по ягоды, романтических свиданиях в осеннем ленточном бору - уникальном лесном массиве ледникового периода, которым могут похвастать, пожалуй, только Бразилия и Алтайский край.

Мы проезжаем поселок Чесноковка, названный так в честь одноименной речки, протекающей через весь Новоалтайск и примыкающий к городу лес. Я улыбнулся, вспомнив историю, связанную с поселком Чесноковка. Участковым в этом поселке работал капитан Бобровничий, с которым я вместе учился на заочном факультете Барнаульского юридического института МВД России. Бобровничий рассказал мне как-то, что до этого он работал начальником отряда в ИК N8 строгого режима для туберкулезников, которая расположена на станции Развилка недалеко от Новоалтайска. Затем, изрядно устав от тюрьмы и ее "пассионарных" обитателей, Бобровничий слезно попросился в территориальный отдел полиции и вскоре перевелся участковым в поселок Чесноковка. Каково же было его удивление, когда в этом поселке он вновь увидел знакомые, опостылевшие за время тюремной службы рожи своих туберкулезных зеков. Зеки испокон веков предпочитали селиться на свободе недалеко от "родной" тюрьмы. В этой неприятной истории, пожалуй, был только один плюс: бывшие зека полностью сохраняли тюремную иерархию на свободе. Кто был "козлом", тот "козлом" и оставался. Кто был "петухом" - "кукарекал" на свободе также, как на зоне. Обиженные односельчанами "петухи", по привычке, бежали стучать участковому, как своему "родному" начальнику отряда. С тех пор служба Бобровничего в Чесноковке пошла без забот, без хлопот - как говорится, по привычному тюремному расписанию.

Вскоре мы прибыли на место, остановившись возле небольшого деревянного строения для работников станции Новоалтайская, и зашли внутрь. В дверях нас встретили трое угрюмых мужчин зрелого возраста в форме железнодорожников. "Приехали? Наконец-то! Не прошло и года!" - недовольно произнес хмурый мужчина лет 45 с тяжелым, неприветливым взглядом. Я промолчал, сделав вид, что не заметил его сарказма. "Ну, что тут у вас случилось?" - спросил молодой лейтенант - следователь следственного управления на транспорте Следственного Комитета России. "Молодая деваха кинулась под мой тепловоз, вот что случилось!" - откликнулся пожилой мужчина в углу комнаты, по-видимому, машинист того самого злосчастного тепловоза. "Понятно! - сказал следователь. - Ну что же, ждем судебного медика из Новоалтайска и начинаем осмотр!" Вскоре появился судмедэксперт Володя Пятаков - бессменный эксперт бюро СМЭ города Новоалтайска с вечным запахом перегара изо рта и искрометным "черным" юмором, который присущ, на мой взгляд, всем судебным медикам планеты Земля. Без лишних слов, в гробовой тишине, мы двинулись по железнодорожным путям.

Было раннее утро, что-то около 6 утра. Начинался рассвет. Железнодорожная колея проходила посреди реликтового ленточного бора. Тело несчастной девушки лежало в трех метрах от железнодорожного полотна и напоминало поверженную неким злодеем большую ископаемую птицу. "Она, голубушка, стояла прямо передо мной, закрыв глаза! - пробормотал машинист, который пошел вместе с нами на место происшествия. - Я ее увидел уже издалека, начал сигналить как сумасшедший, но никакой реакции. В последний момент она открыла глаза, и я увидел ее взгляд, полный тоски и отчаяния! Это была какая-то доля секунды, но мне тот момент показался целой вечностью!" С другой стороны железнодорожного полотна я увидел левую ногу девушки в джинсах, оторванную от самого бедра. Рядом с ногой лежала дамская сумочка. Белый как полотно следователь поднял сумочку и присел на корточки, якобы, осмотреть ее содержимое. Было очевидно, что молоденькому парнишке просто стало дурно. "Бондаренко Светлана, 2001 года рождения, - прочитал следователь в найденном паспорте девушки. - Какая красивая была, всего 19 лет! И чего не жилось дурехе?!"

Все время, пока шел осмотр, меня не покидало ощущение дежавю. "В чем дело?" - спрашивал я себя, не понимая причину неожиданно накатившей тревоги. И тут меня осенило: я знаю это место! Я был здесь при похожих обстоятельствах 2 года назад. А дело было так.

Зимой 2018 года нас вызвали на очередное ДТП на Новоалтайской железной дороге. Ситуация более чем странная. Мужчина 48 лет заблудился на железнодорожных путях и угодил прямиком под поезд. Как было установлено впоследствии, мужчина был абсолютно трезвым, а при нем обнаружена крупная сумма денег в размере 20 тысяч долларов. Он собирался эмигрировать в Казахстан к близким родственникам, поэтому продал свою квартиру в Новоалтайске. Он ждал поезда до Семипалатинска на станции Укладочной, но потом, почему-то, решил пройти пешком по шпалам до Новоалтайска. Была хорошая погода, но уже смеркалось. Было что-то около 6 вечера. По словам машиниста, мужчина шел по рельсам как самый настоящий зомби. Он не слышал сигналов тепловоза и пер на него как бык на тореадора. Финал той сумасшедшей корриды с поездом было совсем нетрудно предугадать. Но у следствия тогда осталось больше вопросов, чем ответов по этому очень странному уголовному делу. Тогда это место происшествия представляло собой однотипный заснеженный лес-сосняк, поэтому я его сразу и не вспомнил. Но теперь... теперь эта картинка буквально ожила в моем экспертном мозгу! "Что-то не так в этом датском королевстве!" - мрачно подумал я и направился к следователю. "Ну что, мы закончили осмотр, надо убирать тело с путей," - сказал я. В ответ - гробовое молчание. "Я так понял, что желающих мне помочь нет? - удивился я. - Хорошо, я сам все сделаю!" Я отправился к телу девушки, поднял его за одежду. Голова несчастной безвольно повисла, как у гусыни. Мне стало невыносимо жалко эту маленькую, беззащитную птичку, которую безжалостно раздавил беспощадный каток нашей такой жестокой и абсолютно бессмысленной жизни. Что это было? Несчастная любовь или банальная ссора с родителями? Боюсь, что мы так никогда этого и не узнаем. Я шел по шпалам как жуткий персонаж с картины Сальвадора Дали: в правой руке я держал тело несчастной девушки, в левой руке - ее ногу. Какой-то сюрреализм, кошмарный и совершенно абсурдный одновременно!

Морально опустошенный я вернулся в станционный домик. К тому времени там было уже полно народу. Набежали какие-то женщины - путевые обходчики. Женщины пили чай и активно обсуждали трагическое происшествие. "Это место - проклятое, я вам говорю, - с волнением говорила одна женщина с огромной бородавкой на лице. - Весной 2015 года там, в лесу, повесился грибник. А в 2016 году от разрыва сердца умерла моя своячница - здоровенная баба 40 лет. Тоже неудачно сходила за грибочками. Каждый год у людей возникают разные неприятности со здоровьем в этом лесу. Может быть, какая-то радиация? Поселок ракетчиков ведь тут у нас рядом, совсем недалеко!" "Да что, черт возьми, у вас тут происходит? - закричал я. - И у меня в 2018 году мужик тоже очень странно ласты склеил в этом месте, угодив прямо под тепловоз!" В комнате повисла тяжелая пауза как в немой сцене спектакля "Ревизор".

Вернувшись после осмотра места происшествия в отдел полиции, я целый день еще ходил под впечатлением увиденного и услышанного. Затем будничные экспертные дела, наконец, рассеяли флер неприятных переживаний - я забыл об этом печальном происшествии на железнодорожной станции Алтайская, но...только на время, только на время. А напомнил мне все своим неожиданным звонком наш веселый и находчивый судмедэксперт Володя Пятаков из Новоалтайска.

"Жека, привет! - услышал я в трубке знакомый хриплый голос заядлого курильщика и пьяницы. - Как твое ничего? Хочу тебя обрадовать. В крови погибшей Светланы Бондаренко обнаружены следы радиоактивного газа радона. Радон образуется в процессе природного радиоактивного распада урана, которого в избытке в алтайском лесу". "Да ты что? - удивился я. - А откуда он там взялся?" "В том то и дело, Жека, - ответил Пятаков. - Виновата наша знаменитая речка Чесноковка. Она никогда не замерзает вследствие постоянных технических сбросов предприятий Новоалтайска. Река систематически подмывает грунт и освобождает газ радон из почвы, причем в очень больших количествах. Ложбина станции Алтайская и плотный лес с двух сторон железной дороги создают эффект замкнутого пространства. Люди, попавшие в эту природную газовую камеру, теряют разум и ориентацию в пространстве. Очень часто под воздействием радона возникают и суицидальные желания. Ведь известно, что радиация, в первую очередь, поражает головной мозг". "А ларчик то просто открывался!" - пробормотал я, у которого пазлы в картине всего произошедшего с нами, наконец-то, сложились.

Ночные дежурства по Барнаулу

0x01 graphic

В работе любого следователя особую роль играю ночные дежурства по городу в составе следственно-оперативной группы. И, конечно, особенно запоминаются первое дежурство и первое уголовное дело. Так, мне запомнилось уголовное дело главного инженера Сергея Сергеевича Фомина. Это, как -- раз, было мое первое дежурство в качестве следователя прокуратуры по городу Барнаулу. Как сейчас помню, 2 января 1989 года я вышел на работу в свой первый день службы в Барнаульской спецпрокуратуре по надзору за соблюдением законов в ИТУ. Вообще - то, по заведенной в прокуратуре давней традиции, помощники Барнаульского прокурора за соблюдением законов в ИТУ не ходили на суточные дежурства по городу (подразумевалось, что мы находимся в перманентном дежурстве в курируемых нами исправительных учреждениях), но в этот день старший следователь Октябрьской прокуратуры города Барнаула, с сотрудниками которой мы делили свой двухэтажный деревянный "курятник" на улице Сизова, Валерий Дмитриевич Иванов (старейший и опытнейший следователь прокуратуры Алтайского края) попросил подменить его во время суточного дежурства, так как ему надо было срочно выехать из города по семейным обстоятельствам. "Серега, тебе и делать то на дежурстве ничего не придется -- народ после новогодних праздников "отмокает" и ему явно не до криминала!" - уговаривал меня Валерий Дмитриевич. Надо сказать, тут он совершенно не угадал -- за ночь я "поднял" 6 "жмуров", из них 2 криминальных и 4 самоубийцы. Это дежурство, дорогой читатель, я запомнил на всю жизнь.

Приехав на место убийства Фоминой, в дверях криминальной квартиры меня встретил следователь прокуратуры Индустриального районы Пинчуков - крайне неприятный тип лет 40, который сразу же оценив, что перед ним еще "неоперившийся птенец", начал "грузить" меня по "полной": "Послушай, парень, преступление совершено на моей территории, я уже все осмотрел, там нет 103 (статья 103 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за убийство), там -- "чистая" 108 (статья 108 ч. 2 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего). Так что спокойно возбуждай уголовное дело по ст. 108 и "балдей" дальше на своем дежурстве!" И с сознанием выполненного долга Пинчуков удалился с места происшествия. Его маневр был предельно прост и бесхитростен -- возбуждая уголовное дело по ч. 2 ст.108 УК РСФСР, Пинчуков избавлялся от абсолютно ненужного ему уголовного дела, которое автоматически уходило в подследственность территориальных следственных органов МВД.

Войдя в эту злополучную квартиру, я увидел вдрызг пьяного мужчину лет 45, который сидел возле кухонного стола, трагически обхватив голову обеими руками. Прямо перед ним, лицом вниз, в луже темно -- бурой, уже засохшей крови лежал труп красивой молодой женщины. Быстренько осмотрев место происшествия, я приступил к допросу Фомина, хотя по закону должен был отложить данное следственное действие до его полного вытрезвления. Но у меня еще свежи были студенческие познания в области криминалистики, которая гласит, что нет более эффективного тактического приема, чем допрос "по горячим следам", когда преступник еще не готов оказывать следствию активное противодействие и довольно хорошо "колется".

А обстоятельства убийства были следующими. Сергей Сергеевич Фомин, главный инженер Барнаульского завода АТИ (завод асбестотехнических изделий) 2 года назад женился на Людмиле Фоминой, которая почти на 20 лет была моложе Сергея, весьма благородно удочерив двух ее детей от первого брака. Супружеская жизнь сразу же не заладилась, так как Людмила оказалась нимфоманкой, а у Фомина, возможно из - за долгих лет работы на этом крайне вредном предприятии, начались расстройства в половой сфере. Бесконечные укоры и упреки жены только усугубили эту проблему.

2 января 1989 года Фомин решил устроить своей супруге романтический ужин при свечах, купив цветы, шампанское и тортик, предварительно отправив дочерей к теще. Однако все с самого начала не заладилось. Людмила пришла около 20 часов с новогоднего "девичника", под "шафе" и явно в плохом настроении. С самого начала она набросилась с упреками на Сергея, не забыв напомнить ему, что он не только слабый в сексуальном отношении мужчина, но еще и плохой хозяин -- даже обои на кухне не сумел наклеить к празднику. Фомин тут же бросился в кладовку за обоями и сапожным ножом, поспешно принялся замерять и кроить их, намереваясь произвести хотя бы "косметический" ремонт. "Нет, вы только полюбуйтесь на этого идиота! - истерически завизжала Людмила. - Новый год, однако, а он вздумал делать ремонт! Нет, Фомин, уйду я от тебя, дурака -- к молодому, сильному мужчине!" Ну это уже совершенно переполнило чашу терпения Сергея: в аффекте он бросился на жену, дважды буквально прорубив ей грудную клетку острым, как бритва, сапожным ножом. "Что ты наделал, Сергей, дочки остались сиротами!" - тихо произнесла Люда и отдала Богу душу. Фомин схватил уже бездыханное тело жены, обнял ее, и, уливаясь горячими слезами, начал исступленно целовать лицо любимой женщины. Через некоторое время он позвонил в милицию, сообщив, что совершил убийство и до приезда следственно - оперативной группы принялся, как воду, глушить на кухне водяру без закуски. В этом состоянии мы его и застали на месте преступления.

Послушавшись Пинчукова, я возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (и где только этот недоумок усмотрел признаки данной статьи?!). Реакция на мое процессуальное действие последовала незамедлительно.

На следующий день ко мне в прокуратуру позвонил Саша Поротников -- начальник следственного отделения Индустриального РОВД, а в университетском прошлом бессменный и довольно успешный командир отряда "Ермак" - главного конкурента "Русичей" на то время - и очень требовательно, с металлом в голосе произнес по телефону: "Сергей, ты почему возбудил дело по ч. 2 ст. 108 УК? Это же -- не твоя, а наша подследственность! Будь любезен тогда приехать к нам в отдел и выставить регистрационную карточку на совершенное преступление!" Я тут же побежал к Валерию Дмитриевичу Иванову и рассказал ему о сложившейся ситуации. Он нахмурился и мрачно изрек: "Серега, это - конкретная "подстава"! Пинчуков подставил тебя, да и меня вместе с тобой! Не думал я, что он - такая гнида! Никакой карточки тебе выставлять нельзя -- нас обоих тогда "потащят" в краевую прокуратуру!"

Следуя совету матерого "следака", я стал избегать Поротникова, упорно не отвечая на его звонки, но Саша оказался тоже "не лыком шитый" - так и не дождавшись от меня положительного ответа, он пожаловался на мои процессуальные действия в Следственное управление прокуратуры Алтайского края. Поскольку я являлся еще совсем "юным" сотрудником прокуратуры, на "ковер" к прокурору края Ивану Павловичу Гущину "потянули" Валерия Дмитриевича Иванова. Он вернулся оттуда мрачнее тучи; однако, ничего мне не сказал, ни слова упрека, а только угрюмо прошел мимо меня в свой изрядно прокуренный кабинет, где ожесточенно, с каким - то садомазохистским остервенением запыхтел своей неизменной, как у Шерлока Холмса, трубкой, заполняя густыми клубами табачного дыма все окружающее его пространство на первом этаже прокуратуры.

Настроение мое упало ниже "ватерлинии" - получалось, что я уже в свой первый день работы умудрился довольно серьезно "подставить" старшего товарища! Мое удрученное состояние не осталось незамеченным для нашего единственного следователя спецпрокуратуры Сергея Аркадьевича Карасева -- брутального мужчины 40 лет, очень крупного и весьма представительного, к тому же бывшего десантника, сосланного к нам с понижением из прокуратуры Алтайского края за ДТП, совершенное в пьяном виде. Желая хоть чем-то утешить меня, он поведал мне почти анекдотическую историю из жизни моего главного на тот момент обидчика - следователя Пинчукова.

"Знаешь, Серьга, почему Пинчукова "за глаза" все зовут "очколомателем"? - интригующе начал свой рассказ Карасев.- А дело было так. Однажды в феврале 1983 года я был вызван в Индустриальный суд на допрос в качестве свидетеля по своему же уголовному делу. Я на тот период работал старшим следователем по особо важным делам Следственной части прокуратуры края. Зайдя в здание суда, я увидел жуткую и одновременно комичную картину: два здоровенных медбрата, сквозь строй посетителей, на носилках несут несчастного следователя Пинчукова, который лежал на животе, накрытый белой простыней и стонал, а сквозь простынь проступала его окровавленная задница. "Что случилось?" - спросил я у медбрата, находясь в полном недоумении. А произошло следующее: вызванный на допрос в суд Пинчуков опрометчиво решил перед процессом сходить в туалет, где по недомыслию взгромоздился вместе с ногами на унитаз; старенький "срандель", как водится, не выдержал его кабаньего веса и развалился на части, сильно поранив ему при этом задницу. Говорят, в больнице Пинчукову даже зашивали порванное "очко"! Так что, Сержик, Бог -- не Тимошка, видит немножко!"

Эта "удивительная" история, действительно, несколько утешила меня, и вскоре я совершенно забыл об этом неприятном инциденте на моем первом дежурстве по городу Барнаулу.

За три года службы в прокуратуре я больше 30 раз ходил дежурным следователем по городу, и даже брал с собой на некоторые дежурства своего двоюродного брата Женю, с которым мы всегда были роднее самых родных братьев и которому, к тому времени, уже исполнилось 19 лет -- так что он вполне созрел для настоящей полицейской работы. Именно эти наши ночные "вояжи" и определили Женю в выборе его будущей профессии -- до настоящего времени Евгений Валерьевич Гулимов, уже подполковник милиции, успешно работает экспертом - криминалистом в Железнодорожном РОВД города Барнаула.

Наши ночные экспедиции активно поощряла бабушка, которая провожала нас на дежурства, как, наверное, женщины провожали своих мужчин на войну, снаряжая всем необходимым провиантом и говоря ласковые напутственные слова. Из всех наших ночных дежурств одно, почему - то, особенно глубоко врезалось в мою память. Это было в апреле 1989 года. Мы с Женей, который неофициально при мне исполнял функцию внештатного помощника следователя, прибыли в дежурную часть ГУВД Алтайского края и, не успели зайти в комнату отдыхающей смены, как нас уже вызвали на осмотр места происшествия. В Центральном районе города Барнаула в девятиэтажке по улице Крупской на батарее парового отопления повесилась семидесятилетняя, весьма упитанная бабушка.

Обстоятельства этого крайне неприятного происшествия даже тогда показались мне более чем странными. Бабушка проживала в отдельной комнате в трехкомнатной квартире своего сына, у которого была жена и двое детей. В этой "дружной" семье, как обычно, шла ожесточенная война между свекровью и ее невесткой, где сын полностью встал на позицию своей супруги, также ополчившись против матери. Не выдержав издевательств со стороны бойкой невестки и иезуитского предательства сына, однажды вечером бабушка ловко закрепила на трубе парового отопления бельевую веревку и каким - то непостижимым образом умудрилась повеситься в крайне "неудобном" сидячем положении, в котором она просидела, судя по трупным явлениям, больше недели. Примечательно, что домочадцев совершенно не обеспокоил факт длительного отсутствия пожилой женщины в местах общего пользования, и они хватились ее только тогда, когда из - за плотной двери бабушкиной комнаты, наконец, потянуло запахом разложения. Только после этого "любящий" сын догадался вызвать следственно - оперативную группу.

Мы прибыли на место происшествия в эту квартиру на девятом этаже панельного дома около 22 часов. Дверь бабушкиной комнаты оказалась запертой изнутри -- очевидно, бабулька, преследуемая всякими разными фобиями, постоянно закрывалась от своих "дорогих" домочадцев на ключ. Участковый, вооружившись топором, проворно взломал дверь: и тут нас окатила такая удушливая, тошнотворная волна зловония, просто сбивающая с ног -- отвратительного запаха гниения человеческого тела, к которому невозможно привыкнуть, - что все домочадцы, участковый и Жека ринулись вон из квартиры на лестничную площадку. Однако запах и там основательно их достал, поэтому вскоре они уже дружно бежали галопом по лестничному маршу на улицу (лифт, почему - то, по закону подлости не работал), где на тот момент уже собралась приличная толпа жильцов с 8 и 9 этажей, также учуявших в своих квартирах это неповторимое "амбре". Возле бабушки остались только я и пожилой судмедэксперт Алтайского краевого бюро СМЭ Николай Васильевич Фролов -- самый опытный и самый юморной судебный медик в Барнауле; да, пожалуй, и во всем Алтайском крае.

Глядя на мое позеленевшее лицо (меня вот-вот должно было стошнить), Фролов бросился открывать окно в бабушкиной комнате. Судорожно, как рыба, полной грудью вдохнув свежего воздуха, я приступил к осмотру тела.

Зрелище было явно не для слабонервных. Несчастная бабулька походила на изрядно сморщенный гриб -- сморчок, из - под которого обильно растекалась зловонная лужа темно - бурого цвета наподобие той, которая образуется иногда при нарушении условий сушки белых грибов. "Человек вышел из Океана, туда, очевидно, и уходит после смерти!" - философски, очень глубокомысленно заключил я про себя, вспомнив академическую лекцию нашего чудесного преподавателя по судебной медицине в АГУ Александра Ильича Зорькина. Зорькин рассказывал нам как - то, что во время вьетнамской войны американским солдатам из-за нехватки плазмы вливали в вены простую морскую воду, и они, что удивительно, при этом выживали. Дело в том, что кровь по своему химическому составу полностью идентична морской воде, что лишний раз доказывает наше океаническое происхождение.

Руки висельника походили на перчатки печально известного убийцы -маньяка Фреди Крюгера, потому что невероятно раздулись под действием трупных газов до размера хоккейной краги, а толстые, как сосиски, пальцы украшали 8-сантиметровые, хищно загнутые когти. Ужас! Альфред Хичкок со своими наивными "страшилками" здесь просто отдыхает!

Понятно, что в таких экстремальных условиях я очень быстро закончил осмотр. Теперь предстояло "кантовать" несчастное тело с девятого этажа на улицу, где уже стояла городская "труповозка". Родственники бабушки и Женя по понятным причинам сразу же отказались принять участие в этом "сакральном" мероприятии. В итоге труп потащили втроем -- я, участковый и Николай Васильевич Фролов. Бабушка нам попалась, как я уже сказал ранее, весьма и весьма "упитанная", а тащить предстояло аж 9 долгих этажей. Мы положили ее на верблюжье одеяло, "любезно" предоставленное (ему явно было жаль этого одеяла для "любимой" мамочки) сыном покойной, и понесли; причем участковый и судмедэксперт Фролов были вверху, а я держал концы одеяла снизу. Где-то между 6 и 7 этажами из бабушки неожиданно хлынул зловонный ручей и прямо на мою новую курточку, которую мне совсем недавно соорудила ко дню рождения моя талантливая во всех отношениях мама. Благо, что предусмотрительной мамой куртка сверху была покрыта непромокаемой плащевой тканью, но все равно -- радости, как вы понимаете, очень мало от подобного "освящения" предмета. Когда мы, наконец, спустились со всей этой траурной процессией вниз, стоящая на улице толпа вдруг, как от прокаженного, судорожно метнулась от меня в сторону -- такое жуткое "амбре" источала моя дивная курточка.

Всю обратную дорогу, пока я ехал на милицейском "УАЗе", заполняя салон автомобиля тошнотворным запахом, я мечтал только об одном -- побыстрей добраться до сортира ГУВД края и замыть свою несчастную куртку. Однако, и это мне сделать толком не дали. Не успел я зайти в туалет и подойти к крану холодной воды, как ко мне со всех ног уже бежал Женя -- нашу следственно - оперативную группу срочно вызывали на очередное происшествие -- групповое изнасилование. "Носятся со своими п....ми, мокрощелки несчастные!" - сердито ворчал каждый раз Валерий Дмитриевич Иванов, с большой неохотой приступая к расследованию очередного уголовного дела об изнасиловании, которое традиционно страшно не любят и никогда не любили все без исключения следователи прокуратуры. Грубо и смачно выругавшись в адрес всех "мохнатых чемоданов" вместе взятых, я обреченно побрел вслед за Женькой в сторону парадного подъезда ГУВД Алтайского края, где нас нетерпеливо дожидался дежурный "уазик".

Это изнасилование, совершенное в нагорной части Центрального района Барнаула, было совершенно нетипичным и порождало больше вопросов, чем ответов. Прибыв в Центральный РОВД я начал с допроса потерпевших. Их было трое, этих девочек от 16 до 19 лет. Самой словоохотливой из них оказалась 16-летняя, очень смазливая девушка Ира. Она охотно поведала мне печальную историю "группен секса" и выразила пожелание, чтобы я, такой молодой и симпатичный следователь, вел их дело до конца. Две другие девицы неожиданно замкнулись в себе; молчали, как партизаны, отрицая даже сам факт полового акта. Убей меня Бог, но я никак не мог усмотреть признаки насильственных действий сексуального характера по отношению к потерпевшим -- они пошли в дом трех только что освободившихся зеков совершенно добровольно, несколько раз выходили на улицу до магазина за спиртным и имели возможность позвать на помощь, но этого упорно, почему-то, не делали. "Я что-то ничего не вижу и ровным счетом ничего не понимаю в этом абсолютном "глухаре", Боря!" - обратился я к старшему оперуполномоченному уголовного розыска Центрального района Борису Комарову, с которым рос вместе в доме на Комсомольском проспекте. "Если бы ты, Серега, видел подозреваемого Свиридова, ты бы сразу все понял. Такому и бить не надо - сам дашь, куда угодно!" Как оказалось, Свиридов -- это двухметровая горилла, очень похожая на боксера - "супертяжа" Николая Валуева, причем, неоднократно судимая за разбой. Именно он, по предварительным данным, изнасиловал несовершеннолетнюю Ирину.

Делать было нечего -- я направил всех трех девиц на судмедэкспертизу. Причем ГУВД края не нашло ничего лучшего, как направить за потерпевшими девушками небольшой военный грузовичок "ЗИЛ", на высокий борт которого я с большим трудом помог им забраться. "Другого транспорта у этих олухов не нашлось, что ли?" - сердито подумал я и вдруг с ужасом обнаружил, что у всех трех девиц нет трусов. Вспомнил -- это же я сам заставил их снять в РОВД все нижнее белье, которое направил на биологическую экспертизу.

Через некоторое время ко мне в Центральный РОВД позвонил "вечно дежурный" по городу судмедэксперт Фролов, который задал мне всего один вопрос "в лоб": "Сергей, ты в своем постановлении поставил вопрос о половом акте в извращенном виде? Так мне надо, все-таки, брать мазок из ануса или не надо?" "Да нет, Николай Васильевич, не надо -- я поставил этот вопрос больше для "проформы", из обстоятельств дела это никак не вытекает, - отвечал я. - Мне нужно от тебя только одно -- являлась ли девственницей несовершеннолетняя Ирина и имел ли место у нее половой акт со Свиридовым?" "Ну, здесь ты можешь совершенно не волноваться, - со смехом отвечал мне Фролов. - Эта Ира -- "просто дыра", просто "волшебница" - такой разработанный аппарат, дай Бог каждому. А спермы у нее во влагалище я не обнаружил -- по - видимому, имел место незавершенный половой акт. Сам понимаешь, бывший "зека", возможен "сбой" от длительного полового воздержания!"

Вскоре я вместе с братом Женей и экспертом - криминалистом Алексеем Янченковым (через 8 лет мы будет работать с ним на одной кафедре уголовного процесса и криминалистики в Барнаульском юридическом институте МВД РФ) на дежурном "УАЗе" отправился на осмотр места происшествия.

Эти злополучные события, так похожие и одновременно не похожие на "классическое" групповое изнасилование, произошли в частном секторе возле кинотеатра "Алтай" в нагорной части Центрального района города Барнаула, где с давних времен обосновались оседлые цыгане и бывшие уголовники. Длительная эволюция и естественный отбор привели к тому, что в этом самом криминальном районе города издавна жило, последовательно сменяя друг друга, не одно поколение "славных" алтайских "зека".

Основываясь на показаниях потерпевшей Ирины, я сразу же нашел "заветное" место в заброшенной стайке, где Свиридов сзади овладел девушкой. На влажном песке четко отпечатались две миниатюрные дамские туфельки и огромные медвежьи следы Свиридова 48 размера. "Алексей, надо бы снять гипсовые отпечатки с этих следов; это -- просто чудесная "привязка" к показаниям потерпевшей и прекрасное дополнение к протоколу осмотра места происшествия!" - обратился я к эксперту -- криминалисту Янченкову. "А у меня нет гипса с собой, уважаемый!" - бодро отрапортовал тот. "Ну, тогда силиконовую пасту "К" давай!" - не отставал я от него. "А этого у меня тем более уже давно нет в отделе!" - почти радостно воскликнул Янченков. "Ну ты -- просто "ай маладца", Леша! - с неприкрытым сарказмом язвительно произнес я, удивившись такому странному, совершенно непонятному мне пренебрежительному отношению к своим профессиональным обязанностям. - Мощно подготовился к осмотру, паря, нечего сказать!"

В течение всего времени, пока я проводил осмотр места происшествия, хозяин этого "нехорошего" бревенчатого дома, уже давно превратившегося в притон для бывших алтайских "зека", пожилой мужчина лет 60, внимательно смотрел на меня своими хитрыми, прищуренными глазами, а потом, услышав мою прозвучавшую в ходе осмотра фамилию, неожиданно спросил: "А скажите, гражданин следователь, Эдуард Воронин вам не батюшкой приходится случайно, уж больно вы на него похожи?" "Так точно, это -- мой отец!" - удивленно ответил я. Оказалось, что мой отец в 1969 году расследовал уголовное дело в отношении этого деда, гражданина Черепанова, причинившего тяжкие телесные повреждения другому гражданину Игнатову, повлекшие его смерть. "Ваш батюшка -- такой замечательный, такой хороший человек! - с волнением в голосе громко восклицал Черепанов. - Знаете, как он помог мне тогда? Ведь мне реально "корячился" "вышак", если бы не ваш отец!" А дело было так.

Однажды Черепанов, тогда еще совсем молодой человек, пришел к своему двоюродному деду -- пасечнику Игнатову попить медовухи с водочкой. Дед этот обладал страшной, почти медвежьей, физической силой, а в пьяном виде становился совершенно неуправляемым, абсолютно теряя рассудок. В разгар веселья они, как водится, поругались, дед накинулся на внучка и начал его душить. Чувствуя, что еще немного, и он отдаст Богу душу, Черепанов с трудом дотянулся до колуна, стоящего возле печи, и нанес им по касательной удар в висок деда, почти сразу же убив его. Шансов ему, рецидивисту, уже ранее судимому за убийство, избежать высшей меры в таких обстоятельствах было практически невозможно. Мой прозорливый папа сразу же "просек" эту непростую ситуацию; смог убедить Черепанова, все-таки, дать правдивые показания (он совершенно замкнулся в себе в ходе следствия, смирившись с неизбежностью) и с помощью многочисленных экспертиз доказал убийство, совершенное в состоянии необходимой обороны, чем фактически спас Черепанова от неминуемой смертной казни. Вот такая удивительная история, столь неожиданно обнаружившая историческую связь поколений отцов и детей на Алтае, произошла в это ночное дежурство по городу в апреле 1989 года!

Казус эксперта Гулимова

За мою 30-летнюю службу в должности эксперта-криминалиста в различных подразделениях МВД России было много весьма интересных случаев, которые потребовали от меня, как впрочем, и от всех участников следственно-оперативной группы, сообразительности, проницательности и неординарности в принятии тактических решений. Особенно мне запомнилось уголовное дело 1995 года, первоначально возбужденное, как это не банально звучит, по факту пожара в коммерческом киоске, расположенном на привокзальной площади Железнодорожного района города Барнаула, хотя и повлекшего трагическую смерть двух человек.

В результате пожара данный киоск, принадлежащий одной из частных фирм Барнаула, был практически полностью уничтожен огнем, а под обвалившейся крышей мы обнаружили два обуглившихся трупа - предположительно, охранников киоска. В ходе осмотра места происшествия нами было установлено следующее: один труп мужчины имел более значительные повреждения огнем - отсутствовала голова и нижние конечности. В ходе наружного осмотра второго трупа я, будучи в то время экспертом - криминалистом Железнодорожного РОВД, в затылочной кости черепа - единственном уцелевшем фрагменте головы - обнаружил отверстие диаметром 0,8 см. Следователь прокуратуры Федоров предположил, что данное повреждение было причинено гвоздем от обвалившейся балки перекрытия потолка киоска. На данной версии настаивал и оперативный работник, рассматривающий произошедшее событие как несчастный случай вследствие возгорания электропроводки. Это меня чрезвычайно удивило в тот момент. Мои коллеги, почему-то, старательно переводили данное, совсем даже не очевидное происшествие в разряд несчастных случаев в результате халатности. Однако интуиция мне подсказывала: что-то здесь не так. Мои обоснованные сомнения в тот момент активно поддержала судебно-медицинский эксперт Алтайского бюро СМЭ Инна Иванова - очаровательная молодая женщина, к которой все криминалисты и опера города Барнаула испытывали очень большую симпатию и уважение. Она, также как и я, в результате анализа взаиморасположения объектов на месте происшествия пришла к категорическому выводу об огнестрельном характере повреждения трупа. Однако пулю нам тогда, к сожалению, обнаружить не удалось, а следователь так и не стал проверять нашу версию. Взятая им на вооружение единственная версия несчастного случая окончательно завела следствие в тупик, а уголовное дело вскоре было прекращено за отсутствием состава преступления.

Это дело мне еще долго не давало покоя. После осмотра места происшествия я с головой залез в судебно-медицинский атлас, отсканировал оттуда фотографии выходных пулевых отверстий с характерными радиальными трещинами и сколами кромки отверстия в черепе и приобщил их к своим фото-таблицам, взятым с осмотра места происшествия. С большим трудом мне удалось тогда убедить начальника уголовного розыска Железнодорожного РОВД Александра Кадыркина, что мы имеем дело с умышленным убийством в результате огнестрела. Несмотря на приобретенного мощного союзника в лице Кадыркина, наше набившее оскомину уголовное дело тогда, все-таки, окончательно застопорилось - всем "оппозиционерам", наконец-то, стало ясно, что никто постановление о прекращении уголовного дела отменять не собирается. Примерно через год после этого за совершение разбойного нападения был задержан некий гражданин Моисеев, при котором обнаружен газовый пистолет Иж-79-8, переделанный под стрельбу малокалиберными патронами. После умело проведенной Кадыркиным оперативно-тактической комбинации гражданин Моисеев признался в убийстве двух охранников, совершенном летом 1995 года в киоске на привокзальной площади города Барнаула.

Преступление было совершено им при следующих обстоятельствах: 20 июня 1995 года около 21:00 в коммерческий киоск с находящимися там двумя охранниками зашли две ранее знакомые им девушки.

"Девчонки, привет! А вы что забыли на вокзале?" - закричал Саша Антонов, увидев недалеко от их коммерческого ларька двух знакомых девушек Таню и Иру. "Да мы здесь рядом, на Привокзальной, были в гостях у подруги". "Ну, так заходите, бухнем пивасика, покурим!" Саша уже более 2 лет работал охранником в этом ларьке возле вокзала. Сюда же привел и своего друга Геннадия Васильева. В отличие от Саши, Гена был совсем непростым малым. Он являлся племянником большой милицейской "шишки" в Барнауле. Но лихие 90-е не щадили ровным счетом никого, в том числе и тогдашнюю "золотую молодежь". Помыкавшись больше года в поисках работы, в конце концов, Гена причалил к этой "тухлой" пристани - неказистому коммерческому ларьку возле вокзала. Ребята уселись вчетвером в ларьке, задымили, потягивая из горла барнаульское пиво "Медея" - тогдашний бренд столицы Алтайского края. За душевной беседой 2 часа пролетело незаметно.

"Девчонки, нам с Геной надо отлить. Посторожите здесь, мы быстро!" "Так мы тоже хотим!" - слабо запротестовали девушки. "Только после нас!" - засмеялся Саша, и ребята отправились в туалет в здании вокзала. Когда они вернулись, девчонки уже совсем захмелели. Они повторили еще по бутылочке пива, и в какой-то момент Гена почувствовал, что он стал "отрубаться". Вскоре два "парубка" провалились в глубокий сон. "Ага, клофелинчик сработал, родненький!" - с удовлетворением сказала Таня и открыла дверь ларька. В ларек зашли два угрюмых парня криминальной наружности. Одного из них звали Николай Моисеев, второго - Олег Власов. Убедившись, что охранники крепко спят, Моисеев достал газовый пистолет Иж-79-8, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Он неторопливо подошел к Александру Антонову и произвел выстрел ему в затылок. Антонов рухнул на живот. Затем Моисеев подошел к Васильеву и хладнокровно выстрелил ему в левый висок. Пуля прошла насквозь и вышла из правого виска. Геннадий замертво упал на правый бок (именно поэтому после пожара и остался целым фрагмент кости правого виска - вся левая часть черепа сгорела). Затем бандиты устроили беспорядок в ларьке, имитируя драку охранников. Моисеев еще, зачем-то, полил всю коммерческую документацию водкой. Власов вскрыл сейф и достал оттуда 2,5 миллиона рублей - дневную выручку коммерческого киоска того времени. Сумма - немалая для середины 90-х годов, но разве можно оценить этой жалкой резаной бумагой в эквиваленте жизнь двух молодых парней? Вопрос, на который я не могу ответить до сих пор!

Видеолекция "Судебная баллистика" https://www.youtube.com/watch?v=yEkiju_7Jxc

Учебный фильм по криминалистике https://www.youtube.com/watch?v=KlvD21LJ3jY&t=31s

Альбом "Точка зрения" https://rutube.ru/video/c510277e5c59513d87157de46e506510/

Оставить комментарий © Copyright Воронин Сергей Эдуардович (vorona64@inbox.ru) Размещен: 01/08/2022, изменен: 01/08/2022. 43k. Статистика. Сборник рассказов: Мемуары Иллюстрации/приложения: 4 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Сборник рассказов о работе криминалистов в современной России

Воронин Сергей Эдуардович : другие произведения.

Дневник криминалиста (часть 3)