Воронин Сергей Эдуардович : другие произведения.

Криминалистическая казуистика

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор монографии обосновывает необходимость выделения в современной криминалистике нового научного направления - "Криминалистической казуистики"


Автономная некоммерческая организация

Высшего образования

"Сибирский институт бизнеса, управления и психологии"

С.Э. ВОРОНИН

Криминалистическая казуистика

0x01 graphic

Красноярск - 2022

Одобрена редакционно-издательским советом Сибирского института бизнеса, управления и психологии

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор Р.Л. Ахмедшин

кандидат юридических наук, доцент О.Х. Галимов

Воронин, С.Э. Криминалистическая казуистика. Монография. - Красноярск: АНО ВО "Сибирский институт бизнеса, управления и психологии", 2022.- 180 с.

В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики и судебной экспертологии. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы судебной экспертизы с помощью метода ситуационного анализа, который в литературе получил название ситуационного моделирования. Это позволило автору не только достаточно полно раскрыть сущность и природу экспертных ситуаций (казусов), но и провести их научно - обоснованную классификацию. Автор, на основе метода ситуационного анализа, обосновывает необходимость введения в науку криминалистики нового научного направления - "Криминалистическая казуистика".

Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического и экспертного профиля.

No АНО ВО СИБУП, 2022.

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА

На идею написания данной книги меня натолкнула монография известного российского ученого, профессора Санкт-Петербургской военно-медицинской академии Вячеслава Леонидовича Попова "Судебно-медицинская казуистика", изданная в 1991 году в издательстве "Медицина". Автор, на мой взгляд, предпринял на то время весьма удачную попытку обобщить и проанализировать свой уникальный 25-летний опыт работы судмедэксперта с позиции ситуационного анализа. Наиболее атипичные, экстраординарные случаи в судебно-медицинской практике, по мнению В.Л. Попова, как - раз и должны составлять новый раздел судебной медицины, который он назвал "Судебно-медицинская казуистика".

Когда говорят о казуистике, почти всегда имеют в виду что-то необычное, атипичное, редкое. Казуистика в криминалистике не является исключением из этого правила. Экстраординарные случаи постоянно встречаются в работе криминалиста. Они являются предметом особого внимания специалистов, требуют неординарных подходов к поиску ответов на поставленные следствием вопросы. Далеко не все эти наблюдения становятся достоянием широкой аудитории. Но и будучи опубликованы, они не всегда удовлетворяют взыскательного читателя. Причин здесь несколько: и запоздалая публикация, и небольшой объем сообщения, и неверно расставленные акценты, и нечетко изложенная суть интриги, и недостаточно подробное описание. И уж почти никогда не раскрывается творческая лаборатория специалиста, его сомнения, рассуждения и, наконец, процесс рождения экспертного факта. А именно размышления эксперта представляются, на мой взгляд, наиболее интересными. К этому выводу я пришел, внимательно изучив 30-летний опыт экспертной работы моего двоюродного брата Евгения Валерьевича Гулимова, до настоящего времени работающего экспертом-криминалистом в Алтайском линейном управлении МВД России. Нестандартные экспертные ситуации (казусы) потребовали от него нестандартных экспертных решений. Полагаем, эти казусы могут и должны стать предметом исследования для целого научного направления в криминалистике - криминалистической казуистики. В свою очередь, казуистика, в широком значении слова, составляет суть ситуационного подхода к изучению отдельных криминалистических явлений - казусов.

Ситуационный анализ (ситуационное моделирование), наряду с предметно - деятельностным и системным методами, уже давно прочно занял свое место как в методологии криминалистики, так и частных криминалистических теорий. Особый вклад в разработку данного метода внесли А.Н. Колесниченко, В.К. Гавло, Л.Я. Драпкин, И.Ф. Герасимов, Р.С. Белкин, Н.А. Селиванов, А.Н. Васильев, И.М. Лузгин, И.А. Возгрин, Т.С. Волчецкая и др. При этом концептуальной основой большинства трудов, посвященных данной проблеме, является положение о существовании двух самостоятельных понятийных блоков в криминалистической методике расследования преступлений - криминалистической характеристики преступления и криминалистической характеристики расследования. Каждому элементу первого блока корреспондирует элемент второго. Понять механизм взаимодействия всех этих элементов - значит, понять диалектику соотношения объективного и субъективного начал в генезисе следственной ситуации. Очевидно, что без методов диалектической логики и системного анализа невозможно объяснить механизмы взаимодействия объективного и субъективного факторов внутри системы, какой является следственная ситуация.

Следственная ситуация так или иначе является объектом исследования многих наук - криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, юридической психологии, НОТ, что безусловно, способствует дальнейшей интеграции их предметов, которой особенно отмечен конец ХХ столетия.

Особое место в понятийном аппарате криминалистики, на наш взгляд, занимает проблемно-поисковая следственная ситуация, как одна из ее классификационных ветвей. При этом проблемно - поисковая следственная ситуация - это тип следственной ситуации, в которой в качестве объектов исследования выступают познавательные и психологические аспекты ее развития. До настоящего времени исследователи, в основном, делали акцент на изучение онтологического аспекта зарождения и функционирования такой динамической системы, как следственная ситуация. Между тем, представляется очевидным, что анализ психологических и гносеологических аспектов позволяет по-другому взглянуть на сущность данного криминалистического явления - с позиции субъекта, познающего следственную ситуацию; понять механизм трансформации следственных ситуаций в зависимости не только от этапов и обстановки расследования, но также психических свойств и процессов различных познающих субъектов в уголовном судопроизводстве.

Другим, не менее актуальным вопросом, тесно связанным с проблемой следственной ситуации, является проблема установления истины в уголовном судопроизводстве. Проблема установления истины является краеугольным камнем в теории доказательств, интегрирующим в себе предметы философии, уголовного процесса, криминалистики и ряда других наук. Каким образом разрешение проблемно-поисковых следственных ситуаций способствует установлению истины в уголовном судопроизводстве - вопрос до настоящего времени в научной литературе недостаточно исследованный. Между тем, очевидно, что процесс установления истины экспертом, следователем, судьей, оперативным работником характеризуется особенностями мышления и предметной направленности познавательной деятельности каждого из них, что, безусловно, требует их самостоятельного изучения. Эту задачу можно решить через анализ оперативно - розыскных, экспертных и судебных проблемно-поисковых следственных ситуаций, что как раз и составляет сущность метода ситуационного моделирования. Такое исследование, на наш взгляд, является ключом к пониманию природы следственных, экспертных, оперативно-розыскных и судебных ошибок, а также их влияния на процесс установления истины по делу. Практика показывает, что систематически допускаемые ошибки и упущения в расследовании преступлений являются следствием, с одной стороны, недостаточного уровня подготовки следователей и экспертов, с другой стороны - недостаточной разработанности криминалистической методики расследования и методик экспертного исследования.

Сказанное выше, на наш взгляд, обуславливает актуальность данной научной разработки, а именно - исследования вопросов теории и практики ситуационного моделирования в рамках "Криминалистической казуистики" - нового направления в современной криминалистике. До настоящего момента научного исследования подобного рода в России еще не проводилось.

Настоящая монография представляет собой второе электронное издание и предназначена для студентов старших курсов юридических институтов; направлена на углубление у них уже имеющихся знаний в области криминалистики и судебной экспертизы.

Глава 1. Проблемно-поисковая следственная ситуация: понятие, структура и виды

Современную криминальную ситуацию в России, очевидно, надо оценивать как крайне неблагоприятную для осуществления любых социально-экономических реформ. И хотя Генеральный прокурор РФ в докладе о состоянии законности и правопорядка в стране и работе органов прокуратуры в 2008 году говорит о положительных результатах в борьбе с преступностью, но обоснованно заключает, что "...добиться перелома в борьбе с преступностью только силами правоохранительных органов невозможно. Нужна государственная программа предупреждения преступности".1

Эта программа должна основываться на научных исследованиях криминальных ситуаций, адекватно разрабатываемых им методах раскрытия, расследования и предупреждения преступлений - как бы ухищренно они не совершались, и как бы проблемно не складывались исходные следственные ситуации, весь ход расследования дела.

Под этим углом зрения дальнейшего исследования требуют следственные ситуации, через разрешение которых и лежит путь к установлению истины по уголовному делу.

Впервые появившись в 60-е годы почти одновременно в работах А.Н. Колесниченко2 и В.К. Гавло3, учение о следственной ситуации продолжает развиваться, обогащая методику расследования преступлений новыми знаниями. Теоретические и практические разработки данной проблематики позволяют сделать вполне определенный вывод о возникновении новой и перспективной частной криминалистической теории - теории следственных ситуаций.4

По вопросу определения следственной ситуации среди ученых до сих пор нет единства точек зрения. На момент настоящего исследования существует более тридцати ее дефиниций. Состояние понятийного аппарата криминалистики на сегодня позволяет все многообразие точек зрения по вопросу о понятии следственной ситуации условно свести к трем позициям.

Согласно первой точке зрения, следственная ситуация представляет собой системное образование, формируемое сочетанием различного рода компонентов и функциональными связями между ними.1

Другими авторами следственная ситуация определяется как мысленная динамическая модель, отражающая информационно-логическое, тактико-психологическое, тактико-управленческое и организационное состояние, сложившееся по уголовному делу и характеризующее благоприятный или неблагоприятный характер процесса расследования.2

Очевидно, что в первом определении подчеркивается системный характер и значение объективных детерминант в развитии следственных ситуаций, что не исключает и существование субъективных факторов. Во втором определении выделяется субъективный фактор, что не исключает влияние объективных детерминант на генезис следственной ситуации.

Сравнительно недавно появилось еще одно определение следственной ситуации, согласно которому она рассматривается как "...степень информационной осведомленности следователя о преступлении, а также состояние процесса расследования, сложившееся на любой определенный момент времени, анализ и оценка которого позволяют следователю принять наиболее целесообразные по делу решения"3.

Полагаем, каждая из приведенных позиций авторов имеет право на существование, так как отражает различные стороны явления объективно-субъективного порядка, каким является следственная ситуация.

Еще большее многообразие взглядов обнаруживается у ученых по вопросу о том, какие именно элементы следует включать в содержание следственной ситуации.

Согласно одной точки зрения в содержание следственной ситуации включается обстановка расследования или определенное положение в расследовании, характеризуемое "... наличием тех или иных доказательств и информационного материала и возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки"1, "... значимой для расследования информации, которая принимается во внимание наряду с источниками ее получения"2 , или как ". . . конкретная следовая картина, возникающая к моменту обнаружения признаков преступления".3

Для вышеприведенных и подобных им взглядов примечательно то, что авторы в содержание следственной ситуации правильно включают такой ее компонент как обстановка, характеризующаяся наличием совокупности доказательств, фактических данных, суммой информации, следовой картиной. То есть, то главное, что определяет ее содержание - объем собранных сведений и их информационную значимость.

Представители другой точки зрения полагают, что в содержание следственной ситуации должны входить и другие элементы, компоненты, условия как равнозначные, например: оценка следственной ситуации4, "компоненты психологического, материального, организационного, технического характера"5, "возможности судебных экспертиз, квалификация эксперта, опыт, трудолюбие следователя, наличие или отсутствие у него в производстве других дел, сроки расследования"6 и т.д.

Наиболее полно такой подход рассмотрен Р.С. Белкиным, который выделяет в следственной ситуации "... компоненты 1) информационного; 2) психологического; 3) процессуально-тактического; 4) материального и организационно-технического характера".

На наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения В.К. Гавло, полагающего, что такая позиция является чрезмерно широкой, "... ею охватываются не равнозначные по своей сущности компоненты, которые лежат за пределами "узла" следственной ситуации. То есть, той ее содержательной части, первоосновы, которая несет главную доказательственную и иную информацию, представляет совокупность фактических признаков деяния в их истинном правовом значении о происшедшем и расследуемом событии преступления, лице, его совершившем, и других обстоятельствах предмета доказывания. Лишь система фактических и иных данных действительно "диктует" следователю алгоритм выполнения задачи, показывая ход и отражая состояние расследования, независимо от того, болен следователь или утомлен, есть ли у него в производстве дела или нет, квалифицированный ли эксперт работает с ним или не очень и т.д. Эти факторы (условия), безусловно, имеют место в реальной действительности, могут оказать влияние на расследование (затормозить, ускорить), создать затруднительное положение, но они - не главные и лежат за пределами внешнего и внутреннего воздействия ситуации расследования как криминалистической категории".1

Более того, они являются объектом исследования других наук, например, НОТ2.

Теория и практика подтверждают необходимость учитывать в структуре следственной ситуации в качестве ее основных элементов:

1) следственные и оперативно-розыскные данные о способе, механизме, личности субъекта преступления, объекте и предмете преступного посягательства, личности потерпевшего, обстановке, мотиве, цели и других обстоятельствах расследуемого события преступления;

2) следственные и оперативно-розыскные данные в целом о расследуемом событии;

3) наличие доказательств о расследуемом событии и его отдельных обстоятельствах;

4) данные о возможной инсценировке расследуемого события;

5) сведения о противодействии следствию со стороны заинтересованных лиц;

6) сведения о возможных источниках получения фактических и иных данных;

7) данные об обстановке, в которой выявлено, возбуждено уголовное дело, начато расследование и проводятся первоначальные следственные и иные действия;

8) данные об обстановке, в которой ведется расследование после производства первоначальных следственных и иных действий;

9) данные, затрудняющие расследование, как следствие своеобразия обстановки и условий по сохранению отдельных доказательств1.

Предложенная В.К. Гавло структура элементов предметно раскрывает содержательную сторону следственной ситуации вообще и способствует определению так называемой проблемно-поисковой следственной ситуации, как ее классификационной ветви, в частности.

Впервые проблемная ситуация как разновидность следственной ситуации была выделена в классификации Л.Я. Драпкина. Он предложил дифференцировать следственные ситуации на пять классификационных подгрупп: проблемные; конфликтные; тактического риска; организационно-неупорядоченные; смешанные. В основе проблемных ситуаций, по мнению Л.Я. Драпкина, лежит, так называемая, семантическая (логико-познавательная) неопределенность, а сама проблемная ситуация - это своеобразное противоречие между знанием и незнанием, специфическое соотношение известного и неизвестного по делу, при котором искомое не дано и непосредственно в исходных данных не содержится, но находится в неоднозначной, вероятностной связи с уже установленными фактами, в какой-то мере ограничивающими и направляющими поиск решения1.

По поводу выделения в данной классификационной системе проблемных ситуаций в литературе было высказано мнение о некорректности именования их "проблемными". Авторы аргументируют свою позицию тем, что в расследовании нет и не может быть непроблемных следственных ситуаций: любая ситуация, с которой сталкивается следователь вплоть до окончания расследования, может быть рассмотрена как проблемная2. В связи с этим предлагается назвать подобные ситуации "ситуациями познавательного типа"3.

С данной точкой зрения трудно согласиться. Если следовать логике этих авторов, то нет смысла в классификационной системе выделять и конфликтные ситуации, так как бесконфликтного следствия практически не существует, а имеется лишь конфликт различной степени выраженности. Точно так же не было бы смысла выделять и ситуации тактического риска, так как риск утраты доказательств существует при расследовании любого уголовного дела. Поэтому любая следственная ситуация могла бы называться ситуацией тактического риска. Кроме того, "... нередко проблемная ситуация переходит в конфликт, под которым понимается осознаваемое людьми столкновение противоположных интересов, стремлений, взглядов, проявляющееся в их поведении".4 Это позволяет и сам конфликт рассматривать как разновидность проблемной ситуации. Для того и существует теоретическая конструкция, на наш взгляд, чтобы дать возможность при изучении однородных криминалистических явлений выделить и актуализировать проблему конфликта (в конфликтной следственной ситуации), проблему тактического риска (в ситуации тактического риска), проблему познания и поиска решений (в проблемно-поисковой следственной ситуации).

Проблемно-поисковая ситуация характеризует познавательный аспект в развитии следственной ситуации. Это означает, что такая ситуация характеризуется "... отсутствием заранее определенной однозначной процедуры (способа) информационного поиска, жесткой программы принятия следователем решений и производства действий по делу. Независимо от категории уголовного дела и криминалистической характеристики преступления возникающая в процессе расследования проблемная ситуация всегда имеет одни и те же логический состав и структуру".1

Данная позиция не противоречит современным представлениям о ситуации и в психологии. Если раньше здесь проблемную ситуацию понимали как внешнее, иногда сугубо объективное, воздействующее на субъекта, или как "... сложный организованный субъективный образ объективной действительности, то введенная О.К. Тихомировым качественно новая характеристика ситуации - "неформальная, ценностно-смысловая структура, не сводимая ни к объективному, ни к субъективному" - развивает мысль А.Н. Леонтьева о том, что реальная психологическая ситуация порождается перекрещивающимися связями субъекта с миром".2

"Проблемная ситуация характеризует определенное психическое состояние субъекта, возникающее в процессе выполнения такого задания, которое требует открытия новых знаний о предмете, способе или условиях выполнения действия. В связи с этим главным элементом проблемной ситуации является неизвестное, новое, то, что должно быть открыто для правильного выполнения поставленного задания, для выполнения нужного действия. Важнейшей характеристикой неизвестного как центрального элемента проблемной ситуации в отличие от искомого как центрального элемента задачи, является то, что неизвестное в проблемной ситуации всегда характеризуется какой-либо степенью обобщения. Кроме того, важным элементом проблемных ситуаций, без которого невозможно их успешно разрешать, являются интеллектуальные способности познающего субъекта".1

Подчеркивая необходимость учета диалектики объективного и субъективного внутри проблемно-поисковой следственной ситуации (ППСС), В.К. Гавло отмечает, что под ней необходимо понимать "сложившуюся в ходе расследования обстановку, характеризующуюся состоянием интеллектуального и иного порядка затруднений следователя, когда он не может в данный момент установить обстоятельства расследуемого события на основе имеющихся фактических и иных данных и встает перед необходимостью увеличить их объем посредством известного в целях решения задачи уголовного судопроизводства. Перспектива получения их затруднена".2

"В проблемной ситуации исходные данные, условия должны привести к раскрытию неизвестного. Это последнее обнаруживается через свою связь с тем, что известно".3

Из сказанного выше можно сделать вывод, что центральное место в проблемно-поисковой следственной ситуации занимает субъект познания, поскольку никакие ситуации "... в своей объективной представленности (т.е. без человека) не существуют. Объективно существуют факты, явления, события, но не ситуация. Эти факты составляют суть внешнего или внутреннего воздействия совершенного и расследуемого преступления, проявляющегося вовне как сигнал к действию".4

Проблема ставится и разрешается субъектом познания, причем постановка проблемы и поиск ее решений - две неразрывно связанные стороны одного познавательного процесса. Отсюда и название данной классификационной ветви следственных ситуаций - проблемно - поисковые (ППСС).

В связи с этим представляется актуальной проблема разграничения понятий "следственная обстановка" и "проблемно-поисковая следственная ситуация". В криминалистической литературе под следственной обстановкой понимается "... наиболее стабильный компонент следственной ситуации, содержащий факторы, относящиеся к внешней среде расследования".1

Как видно из этого определения, понятие "следственная обстановка" значительно уже по объему и содержанию понятия "следственная ситуация", что может быть представлено соотношением "часть - целое". Несколько иное будет в соотношении понятий "следственная обстановка" и "проблемно-поисковая следственная ситуация". Проблемно-поисковая следственная ситуация (ППСС) является разновидностью психологической ситуации, которая "... рождается на пересечении целостного человека с окружающим миром, она и представляет человеку действительность в ее предметности и реальности. Психологическая ситуация многомерна и в этом плане сопоставима с понятием "образ мира". Психологическая ситуация есть результат взаимоперехода внешнего и внутреннего и в ней происходит "удвоение" - природные характеристики предметов становятся носителями ценностей и смыслов как внечувственных, системных качеств".2

Из этого можно сделать вывод, что следственная обстановка является всего лишь одной из многих детерминант (внешней) в развитии ППСС. Диалектические методы познания позволяют правильно определить место и роль предметной и реальной действительности в многомерном пространстве проблемно-поисковой следственной ситуации.

С учетом сказанного, полагаем, проблемно-поисковую следственную ситуацию можно определить как наиболее психологизированный тип следственной ситуации, характеризующий определенный уровень психической активности познающего субъекта (оперативного работника, эксперта, следователя, прокурора, судьи) в процессе постановки и решения задачи преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу.

Задача преодоления информационной неопределенности, на наш взгляд, тесно связана, но не совпадает по объему и содержанию с проблемой установления объективной истины по уголовному делу как цели доказывания. На наш взгляд, результатом решения проблемы полного преодоления информационной неопределенности и будет являться установление объективной истины по расследуемому уголовному делу. Именно эта цель доказывания в уголовном судопроизводстве будет определять вектор и динамику развития проблемно-поисковой следственной ситуации.

Далее возникает закономерный вопрос: какие элементы следует включать в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации? На этот счет в юридической литературе предложены следующие решения.

Так, Л.Я. Драпкин предлагает включить в структуру ППСС два компонента: "1) совокупность неполных, недостаточных знаний и неизвестное искомое, сформулированное в общей форме; 2) специфическое познавательное отношение, возникающее между ними - отношение диалектического противоречия".1

В соответствии с данной концепцией он рассматривает динамическую структуру проблемной ситуации как процесс, состоящий из 4-х этапов. Содержанием 1-го этапа является поиск и обнаружение информации путем проведения следователем различных процессуальных, организационно-подготовительных и иных практических действий, а также осуществления предшествующих им мыслительных процедур и последующего анализа полученных результатов. Цель первого этапа заключается в создании информационного массива, который в силу ограниченной избирательности поиска может включать в свое содержание как полезные сведения, так и избыточные, и даже вредные (дезинформация).

Содержание 2-го этапа, соответственно, состоит в исследовании информационного массива и формировании исходных данных в ходе напряженной мыслительной деятельности следователя, использующего разнообразные логические методы, в том числе анализ, синтез, абстрагирование и др.

Третий этап - это определение (формирование) искомого. Формирование искомого осуществляется параллельно с этапом формирования исходных данных и органически связано с ним.

Четвертый этап, по Л.Я. Драпкину, и составляет собственно проблемная ситуация. Он дифференцируется на три подэтапа, два из которых осуществляются параллельно, а третий - сразу же после завершения двух предшествующих... Первый подэтап - это постановка проблемы, т.е. выделение и описание того элемента искомого, для установления и доказывания которого в распоряжении субъекта деятельности нет не только достаточной информации, но и сведений об очевидных ее источниках (носителях). Второй подэтап - определение ситуации. Определение следователем ситуации заключается в дальнейшем упорядочении информации, уже выделенной и в какой-то мере обособленной. Третий подэтап заключается в переходе от дифференцированных друг от друга ситуаций и проблемы к проблемной ситуации. На третьем подэтапе и завершается процесс осознания следователем проблемной ситуации, именно здесь потенциально существующие ситуации и проблема, объединяясь друг с другом, актуализируются и осознаются следователем и только после этого становятся проблемной ситуацией.1

Позиция Л.Я. Драпкина вызывает несомненный научный интерес, так как представляет собой одну из первых попыток рассмотреть проблемную ситуацию в дискретном состоянии. Однако необходимо заметить, что созданная им теоретическая конструкция весьма сложна и практически пользоваться ею очень трудно.

Так, совершенно очевидно, что постановка проблемы в проблемно-поисковой следственной ситуации происходит уже на первом этапе процесса познания в расследовании преступлений.

Например, формируя информационный массив по уголовному делу, обладая определенной базовой информацией (тезаурусом), в которой находит отражение личный и коллективный опыт, следователь, эксперт или оперативный работник уже ставит перед собой и решает одну из первых познавательных проблем - проблему избирательности восприятия.

Очевидно, что восприятие реальной обстановки при этом у следователя существенно отличается от восприятия эксперта. И дело здесь не столько в психологических свойствах познающих субъектов, сколько в избирательности восприятия, мотивированной потребностью. Потребность же, в свою очередь, определяет цель деятельности, и наоборот. Анализ данной диалектической взаимосвязи и составляет суть предметно - деятельностного подхода к исследованию проблемно-поисковой следственной ситуации.

Проблема избирательности восприятия различными познающими субъектами порождает ППСС уже на первоначальном этапе расследования.

Например, как известно, задачи и методы оперативно-розыскной деятельности существенно отличаются от задач и методов предварительного следствия. В орбиту познания следователя попадают только те обстоятельства, которые возможно проверить процессуальным путем.

Напротив, методы оперативного работника лишены процессуальных гарантий, его тезаурус по сравнению с тезаурусом следователя неизмеримо больше по своему объему и содержанию, а, следовательно, и пути решения проблемно-поисковой следственной ситуации у каждого познающего субъекта будут различны. Таким образом, мы видим, что постановка проблемы избирательности восприятия уже на первоначальном этапе расследования порождает, как минимум, два вида проблемно-поисковых ситуаций: оперативно-розыскных и следственных.

То же самое можно сказать еще об одном субъекте познания - эксперте, избирательность восприятия которого актуализирована специфическими задачами, решаемыми им в процессе доказывания. Познавательные трудности, возникающие, например, уже при наружном осмотре трупа, могут породить весьма сложные экспертные проблемно-поисковые ситуации, о чем речь пойдет в следующих главах настоящей работы.

Проблема избирательности восприятия порождается другой познавательной проблемой более высокого порядка - проблемой преодоления информационной неопределенности, которая априори заложена в расследовании любого уголовного дела и, в сущности, инициирует весь мыслительный процесс субъектов познания. В связи с этим, полагаем, весьма удачной представляется принципиальная блок-схема, предложенная В.К. Гавло, которая может быть успешно приложена и к задачам исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций.

Так, в качестве основных этапов развития следственной ситуации он называет:

1. Оценку следственной ситуации: а) по способу и механизму совершения преступления; б) по личности субъекта преступления; в) по объекту и предмету посягательства; г) по мотиву преступления; д) иным признакам, которые входят в криминалистическую характеристику преступлений и отражают ход и состояние расследования.

2. Прогнозирование расследования.

3. Выдвижение и проверка следственных версий.

4. Фактические и иные данные, полученные в результате проверки следственных версий.

5. Новую следственную ситуацию и ее признаки ... цикл повторяется.

6. Задачи расследования выполнены.1

Развивая эту позицию применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, выделим в данной блок-схеме основные этапы познавательной деятельности в раскрытии и расследовании преступлений:

I - первоначальный этап расследования, где 1) - постановка основной проблемы по уголовному делу - преодоление информационной неопределенности; 2) 3) - поиск решения проблемы, где 2 - сбор и обработка информации, 3 - стратегическое прогнозирование дальнейшего хода расследования; 4) постановка проблемы избирательности восприятия субъектов познания; 5) 6) 7) - поиск решения проблемы, где 5 - проверка и оценка фактических данных, 6 - выдвижение и проверка версий и 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

II - дальнейший этап расследования, где 1I) постановка основной проблемы на новом этапе познания - преодоления информационной неопределенности; 2I) 3I) - поиск решения проблемы, где 2I - сбор и обработка информации, 3I - тактическое прогнозирование. Цикл повторяется на заключительном этапе расследования (1II) и этапе судебного следствия(1III).

Приведенная блок-схема наглядно показывает, что в роли инспирирующей (запускающей) детерминанты в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации выступает проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу. Именно она инициирует познавательную деятельность в расследовании преступлений, активизирует поиск субъектом познания оптимальных решений. Поставленная проблема уже на первоначальном этапе расследования решается путем сбора и обработки информации, а также стратегического прогнозирования дальнейшего хода расследования. Проиллюстрируем данное положение на примере.

В дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Барнаула поступило сообщение сторожа Дворца культуры ПО "Сибэнергомаш" о том, что 11.11.2008 года в 6 ч. 30 мин. на крыльце ДК им обнаружен труп мужчины в возрасте 20-25 лет с огнестрельным ранением головы. Перед прибывшей на место происшествия следственно-оперативной группой встала проблема преодоления полной информационной неопределенности: личность потерпевшего неизвестна, свидетелей происшествия нет и т.д. Именно этот момент следует считать началом развития проблемно-поисковой следственной ситуации, инициированной осмотром места происшествия. Очевидно, что до этого момента никакой следственной ситуации быть не может, так как нет субъекта, познающего его.

Следственно-оперативная группа (СОГ) преодолевает информационную неопределенность с помощью тактических комбинаций (следственных и оперативных тактических приемов), в том числе осмотра места происшествия, поквартирного обхода прилегающих к месту преступления домов, поиска возможных очевидцев события преступления и т.д. На данном этапе развития проблемно-поисковой ситуации сбор информации идет по пути количественного накопления, а сама познавательная деятельность участников СОГ носит стихийно-поисковый характер. В условиях такой информационной неопределенности следственный осмотр, как тактический прием, конечно же, является самым энергозатратным по времени и силам. К моменту окончания осмотра следователь, как руководитель СОГ, уже имел исходную информацию о событии преступления и мог, в связи с этим, осуществить стратегическое прогнозирование дальнейшего развития проблемно-поисковой ситуации по данному уголовному делу.1

Осуществить стратегическое прогнозирование - это значит: 1) определить общий характер расследуемого преступления; 2) найти аналог такого преступления в своей и коллективной профессиональной деятельности; 3) определить стратегическое направление расследования по уголовному делу; 4) наметить примерный алгоритм тактических комбинаций и т.д.

Проблема преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу тесно связана с другой познавательной проблемой - избирательности восприятия участников расследования. Поскольку в отечественном уголовном процессе на следователя возлагается обязанность не только собирания, но и проверки-оценки доказательств, закономерно то, что вся собираемая информация рассматривается им с позиции допустимости и относимости доказательств. Это существенно усложняет роль следователя в разрешении проблемно-поисковой следственной ситуации в отличии, например, от следователя в США, на которого традиционно возлагается обязанность собирания, а на прокурора - оценки доказательств.

Дело в том, что имеющийся у следователя на момент исходной следственной ситуации информационный массив не позволяет должным образом дифференцировать и отсеивать поступающую информацию, в частности, с позиции ее относимости к расследуемому событию, что, в сущности, входит в содержание проверки и оценки доказательств.

В реальности две названные выше познавательные проблемы тесно связаны, поэтому отграничить их друг от друга можно только умозрительно. С помощью предметно - деятельностного подхода уже было показано ранее, что избирательность восприятия оперативного работника и следователя обусловлена характером и целями их деятельности. Поиск решения данной проблемы идет по направлениям 5) 6) 7), где 5 - проверка и оценка фактических данных; 6 - выдвижение и проверка версий; 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

В приведенном выше примере это шло по следующей схеме: обнаруженные в ходе осмотра места происшествия предметы около трупа: шприц, студенческий билет на имя Калинина Г.И., выкидной нож кустарного производства и гильзы от пистолета "ТТ" - были оценены следователем как относимые к событию преступления. Это, в свою очередь, послужило основой для выдвижения следующих версий происшедшего:

1) Убийство совершенно из хулиганских побуждений группой студентов после общегородской дискотеки (закончилась в 23.00 - смерть потерпевшего наступила около 1 ч. 00 мин.).

2) Убийство - следствие выяснений отношений в среде наркоманов.

3) Убийство - результат криминальных "разборок" между членами одной преступной группировки.

Неотложные следственные действия и розыскные мероприятия сделали первую и вторую версии несостоятельными. В ходе проверки выдвинутых следственных версий была установлена неотносимость обнаруженных в ходе осмотра шприца и студенческого билета к событию преступления. В пользу третьей версии говорили следующие данные: "униформа" убитого, типичная для членов преступных группировок; способ убийства - из пистолета "ТТ", пользующегося большим спросом в преступной среде из-за своей "убойной" силы; обнаруженные возле трупа следы протектора от автомобиля иностранного производства. Дальнейшее развитие проблемно-поисковой следственной ситуации подтвердило правильность данной версии.

На этом первый цикл ППСС, соответствующий первоначальному этапу расследования, заканчивается, и начинается новый цикл - дальнейший этап расследования. Этот цикл также инициируется постановкой основной проблемы - преодоления информационной неопределенности, но на качественно ином уровне. Необходимо заметить, что данная проблема сохраняется вплоть до окончания судебного следствия.

На дальнейшем этапе расследования проблема информационной неопределенности решается двумя основными путями: 1 - дальнейшим сбором и обработкой информации; 2 - тактическим прогнозированием ситуации субъектом познания. Тактическое прогнозирование, в свою очередь, представляет собой логическую операцию, при которой реальная следственная ситуация сравнивается и сопоставляется с типовой ситуацией расследования для данной категории уголовных дел. Поиск аналогов реальных следственных ситуаций в прошлой профессиональной деятельности следователя и их сопоставление с универсальной моделью типичной следственной ситуации позволяет спрогнозировать развитие ППСС не только в процессе расследования, но и в суде.

Третий цикл проблемно-поисковой следственной ситуации также начинается с постановки основной проблемы познания и соответствует заключительному этапу расследования.

Четвертый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации берет свое начало и заканчивается на этапе судебного следствия. Здесь также актуальна проблема информационной неопределенности, так как по сравнению с предварительным расследованием это уже вторичная реконструкция события преступления - здесь очень высок риск допущения гносеологических ошибок доказывания, связанных с воздействием на процесс познания в суде различных "возмущающих" факторов, например, фактора времени и психических состояний участников судебного разбирательства.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом суд не связан выводами следователя, содержащимися в обвинительном заключении, поэтому проблема избирательности восприятия судьи актуализирована самим характером процесса доказывания в суде, где жесткая регламентация судебного следствия предъявляет еще более строгие требования к оценке и проверке доказательств. Полагаем, и проблема преодоления избирательности информационной неопределенности, и проблема избирательности восприятия судьи, как субъекта познания, в равной мере инициируют развитие проблемно-поисковой ситуации судебного следствия. Поиск решений проблемы на данном этапе более ограничен, чем на предварительном следствии, так как арсенал познавательных средств (тактических комбинаций) у судьи значительно меньше. Проблемно - поисковая ситуация судебного следствия имеет более усеченный вид, чем ППСС предварительного расследования.

Основным познавательным инструментарием судьи является оценка и проверка данных, добытых в ходе предварительного расследования, поэтому, когда проблема информационной неопределенности в суде не может решаться способами, имеющимися в распоряжении судьи (например, при необходимости проведения дополнительных следственных или розыскных действий), судья направляет дело прокурору для устранения недостатков (фактически, тот же аналог дополнительного расследования), инициируя, таким образом, новый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации.

Существенный научный интерес представляет вопрос о классификации проблемно-поисковых следственных ситуаций. Полагаем, существующие в криминалистической литературе классификации следственных ситуаций не могут быть в полной мере применены к изучаемому нами классу явлений именно из-за отсутствия четкого классификатора. При этом авторами предлагается целый ряд классификационных схем, в которых в качестве классификационных оснований в большинстве случаев выступают различные характеристики следственной ситуации.1

Так, в зависимости от характера и особенностей условий, обстановки, в которых протекает деятельность следователя, оперативного работника, судьи и эксперта, выделяют следственные, оперативно-розыскные, судебные и экспертные ситуации.2

В зависимости от количества компонентов, составляющих ситуацию, их связей, взаимозависимостей - относительно простые (менее сложные) и более сложные.3

На основе качественной характеристики возможностей достижения целей судебного исследования следственные ситуации делятся на благоприятные (способствующие расследованию) и неблагоприятные.1

В зависимости от позиции подозреваемого, обвиняемого и других участников процесса авторы подразделяют следственные ситуации на конфликтные и бесконфликтные.2

В зависимости от отношения к субъекту доказывания ситуации разделяются на идеальные и реальные, применительно к этапам расследования - первоначальные, последующие и заключительные.3

Применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, на наш взгляд, необходимо обратить внимание на следующие классификационные группы.

По уровню абстрагирования можно выделить типовые и реальные проблемно-поисковые следственные ситуации. Полагаем, данная классификация представляет собой вариант модельного подхода к исследованию проблемы следственной ситуации.

Возникает закономерный вопрос: может ли типовая ППСС претендовать на роль модели?

Изначально термин "модель" в философском значении слова означал "... аналог (схему, структуру, знаковую систему) определенного фрагмента природной или социальной реальности, порождения человеческой культуры - оригинала модели. Этот аналог служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования и управления им. С гносеологической точки зрения "модель" - это "представитель", "заместитель" оригинала в познании и практике. С логической точки зрения распространение модели на оригинал основано на отношениях изоморфизма и гомоморфизма, существующих между моделью и тем, что с ее помощью моделируется (изоморфный либо гомоморфный образ некоторого объекта и есть его модель)".1

Из данного определения вытекают следующие свойства модели: формализованность, структурированность и избирательность свойств объективной действительности, положенных в основу модели. Как справедливо отмечает Д.А. Степаненко, "... так как ни одна модель не может претендовать на статус полного, совершенного заместителя изучаемого объекта, формируя базовые мыслительные модели, выбирают наиболее существенные признаки объекта с учетом предмета исследования (в каждом случае он предопределен наличным объектом, подлежащим исследованию, и целевой функцией исследования, т.е. вопросами, которые в данной проблемной ситуации надлежит выяснить)".2

Типовая проблемно-поисковая следственная ситуация, на наш взгляд, обладает свойствами модели: формализованности, структурированности и избирательности, так как под ней обычно понимается "... обобщенная, основанная на сходстве криминалистических характеристик совершения и расследования преступлений обстановка, которая при заданных информационных и иных характерных данных объективно отражает внутреннее состояние, ход и условия расследования".3

Из этого определения следует, что типовая ППСС является результатом научного анализа реальных (конкретных) следственных ситуаций. Иначе говоря, в содержании типовой ППСС может быть включено только то, что "... разумно и знает о разумном. Поэтому ни внешняя природа, ни простое ощущение не имеют права на это название. Непосредственное, не очищенное разумным знанием ощущение всегда связано с определенностью природного, случайного, себе - самому - внешнего бытия, несет на себе признаки распада".4

В отличие от типовой реальная (конкретная) следственная ситуация "... складывается при расследовании данного дела. Она всегда индивидуальна. Определяется множеством частных специфических черт обстановки расследования. Многообразие воздействующих на расследование внешних и внутренних факторов к определенному моменту следствия всегда формирует конкретную ситуацию как единое целое со всеми сложными связями и отношениями, их составляющих. Конкретная следственная ситуация обладает специфическим внутренним свойством - устойчивостью связей между элементами, ее составляющими".5

Взаимосвязь типовой и реальной ППСС во многом обусловлена диалектической связью объективного и субъективного внутри самой системы, какой является следственная ситуация.

Так, например, реальная ситуация, связанная с расследованием грабежей, приобретая свойства константности, становится объектом научного познания частной криминалистической теории, а познанная с помощью научных методов реальная проблемно-поисковая следственная ситуация, приобретая свойство универсальности, становится типовой, то есть моделью в широком смысле этого слова. В то же время типовая модель, применяемая следователем для разрешения реальной следственной ситуации, воздействует на нее в виде алгоритмов поисково-познавательных средств.

Реальные проблемно-поисковые следственные ситуации могут быть классифицированы на типичные и атипичные. Основанием данного деления является повторяемость проблемы, порождающей данную следственную ситуацию, а также средств ее разрешения. В типичной ППСС находят свое отражение константные свойства повторяющихся следственных ситуаций, отраженные коллективным опытом следователей (экспертов, оперработников, судей и т.д.). Атипичные же "... формируются под влиянием факторов, не свойственных обычному течению события преступления и его расследованию".1 Атипичная проблемно-поисковая следственная ситуация в экспертной практике может вылиться в экспертный казус, в судебной - в судебный прецедент.

Иногда в криминалистической литературе предлагается деление следственных ситуаций на реальную и идеальную, где под последней понимается "... мысленная модель, создаваемая субъектом доказывания в процессе изучения реальной ситуации".2 Данная позиция основывается на тождественности понятий "образ" и "модель", хотя, очевидно, что понятие "модель" - значительно более сложное и многомерное, чем "образ".

Дифференциация проблем познания на различных этапах расследования позволяет выделять проблемно-поисковые ситуации первоначального (исходные ППСС), дальнейшего, заключительного этапов расследования, а также ППСС судебного следствия. Необходимость и научно-практическое значение такой классификации заключается в том, что проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу сохраняется с различной степенью трансформации на всех этапах расследования, в том числе на этапе судебного следствия.

В зависимости от познающего субъекта можно выделить оперативно-розыскные, следственные, экспертные и судебные ППСС.

По степени информационной определенности проблемно-поисковые следственные ситуации можно классифицировать на детерминированные и рандомизированные. Данная классификация позволяет в генезисе следственной ситуации учесть как детерминизм, так и случайность.

Детерминизм в проблемно-поисковой следственной ситуации предполагает наличие четкой корреспондирующей связи между элементами криминалистической характеристики расследования и криминалистической характеристики преступления. Иначе говоря, когда ситуация преступления четко детерминирует развитие следственной ситуации.

Так, по приведенному выше примеру обнаруженные при осмотре места происшествия предметы и полученные в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий данные позволили установить следующее: наличие у потерпевшего значительного денежного долга, личности кредиторов, многочисленные факты угроз расправы в случае невозврата долга и т.д. Все это, в конечном итоге, определило вектор дальнейшей поисковой работы следственно-оперативной группы и обусловило развитие проблемно-поисковой следственной ситуации в жестко детерминированном режиме.

Иначе развивается ППСС в случае, когда закономерные связи в ситуации преступления и следовой картине оказывается непознанными. Именно при расследовании неочевидных преступлений чаще всего и возникают так называемые рандомизированные проблемно-поисковые следственные ситуации. Отсутствие внутренних детерминант в информации о совершенном преступлении заставляют познающего субъекта интуитивно прибегать к "методу рандомизации".

Рандомизация (от английского "random"- случайный) - термин, заимствованный из теории игр, означающий сознательное внесение случайного элемента в какой-то процесс. Теория игр исторически развивалась интенсивно. Она умела описывать случаи, когда участников конфликта не два, а много. Более того, участники конфликта могут вступать в коалицию друг с другом так, чтобы их интересы совпадали. Но всегда остается справедливым такой вывод: если игра не содержит никакой неопределенности, если это игра с "полной информацией", то наилучшее решение в каждой ситуации строго определено и не нуждается в рандомизации. И, наоборот, если в игре есть элемент неопределенности (к примеру, вносимый противником), то наилучшее решение носит в общем случае случайный или рандомизированный характер.1

Данное положение напрямую относится к предварительному расследованию, когда имеются не два, а много противоборствующих сторон: преступники, оперработники, следователи, защитники и т.д., а также элементы неопределенности, вносимые противниками - например, инсценировка самоубийства, маскировка подлинного предмета преступного посягательства, тактические приемы допроса и т.д.

Полагаем, что в этом случае как раз и идет речь о рандомизированных (абсолютно-неопределенных) проблемно-поисковых следственных ситуациях, то есть, о ситуациях с неполной, лишенной внутренних детерминант, информацией.

Какие же способы существуют для разрешения подобных ситуаций?

В качестве иллюстрации заслуживает внимание пример, опубликованный в 1943 г. в монографии американских ученых Д. Неймана и О. Моргенштерна "Теория игр и экономическое поведение". "Данный пример относится к столкновению между Шерлоком Холмсом и профессором Мориарти. Напомним, что Шерлоку Холмсу пришлось бежать от своего врага в Дувр и дальше во Францию. Но успех бегства с самого начала оказался под вопросом: отъезжая, на перроне Холмс увидел Мориарти, и ему стало ясно, что неизбежна погоня на специальном поезде. У Холмса были две возможности: ехать все же в Дувр или высадиться в Кентенберри, единственном промежуточном пункте, где поезд делал остановку. Те же две возможности были и у его преследователя. Какое решение должны принять оба участника конфликта?

Прежде всего, нужна какая-то количественная мера происходящего, чтобы Холмс остался в живых, а Мориарти добился успеха. По Нейману и Моргенштерну решение задачи таково: обоим участникам следует рандомизировать свое поведение. Мориарти должен с вероятностью 3/5 оказаться в Дувре, а с вероятностью 2/5 - в Кентенберри. Холмс, наоборот, с вероятностью 3/5 в Кентенберри и 2/5 - в Дувре. Но как практически реализовать эту рекомендацию? К примеру, так: Мориарти должен взять круглую палочку и выстругать на ней пять одинаковых граней. Три из граней Мориарти должен пометить крестиками и бросить на перрон. Если палочка упадет на помеченную грань, то Мориарти должен ехать до Дувра, а если на чистую - до Кентенберри. В свою очередь Холмс должен пометить только две грани, а в остальном поступать также".1 Это вполне согласуется с основными постулатами теории вероятности.

Подобная рандомизация в ситуации расследования в условиях неочевидности может быть применена, например, при выдвижении пяти равнозначных версий о событии преступления, обеспеченных одинаковым объемом информации по уголовному делу. Причем, чем больше преступник склоняется к детерминированному способу совершения преступления, тем больше он дает шансов следователю изобличить его, и наоборот, если в совершенном преступлении присутствует элемент случайности - эта задача следователя значительно усложняется. Случайная замена одного наилучшего решения многими, которые следует применять следователю с оптимальными частотами - один из вероятных способов разрешения рандомизированной ППСС.

При разрешении рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций большое значение имеет интуиция познающего субъекта. "Психологи уже давно заметили, что человек в своих рассуждениях, как правило, пренебрегает размерами случайной выборки, переоценивает вероятности малоправдоподобных (особенно угрожающих) событий. Более того, человек может сознательно освоить и применять в научных расчетах законы математической статистики, но в интуицию они не входят".1

Примером данного теоретического положения может послужить интуиция оперработника, осуществляющего выборочный поквартирный обход в многоэтажном доме, прилегающем к месту преступления. В своей поисковой деятельности он руководствуется не законами математической статистики, а интуитивными предположениями - в какой квартире вероятнее всего можно получить нужную информацию. В связи с этим ошибки интуиции, которые часто возникают при данной форме мышления и о которых речь пойдет несколько позднее, по своей сути, являются ошибками рандомизации.

Метод рандомизации может быть применен не только в ситуациях с неполной информацией, но и в условиях достаточной информационной осведомленности сторон об образе действий противника.

Например, преступник-рецидивист, знакомый с методами раскрытия преступления, и оперативный работник, осведомленный об основных психологических уловках допрашиваемого. Бесконечное количество проблемно-поисковых следственных ситуаций в этом случае делают попытку рассмотреть их все полностью с целью отыскания оптимального тактического приема допроса практически неосуществимой. Поэтому при выборе тактики допроса оперативный работник интуитивно прибегает к методу случайного поиска - рандомизации. Здесь прослеживается прямая аналогия с шахматами.

Так, положение всех фигур на шахматной доске известно обоим противникам. И, значит, в каждой позиции можно указать ход, который приводит к выигрышу за минимальное число ходов (или, скажем, к проигрышу за максимальное, если позиция хуже). Но то, что возможно в принципе, отнюдь не всегда осуществимо технически. Поэтому шахматист и прибегает к методу случайного поиска удачного, на его взгляд, хода.

К сожалению, метод рандомизации как способ разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций в условиях неполной информации при определенных положительных моментах имеет и существенные недостатки, не позволяющие его сделать основным в деятельности следователя.

Так, в ситуациях, когда выдвигаются многочисленные версии совершения преступления, исследователь неизбежно наталкивается на отсутствие необходимых количественных характеристик. Кроме того, абсолютизация метода рандомизации в расследовании преступлений означает абсолютизацию роли случайности в поисково-познавательной деятельности оперработника или следователя, что, конечно же, недопустимо.

Отсюда закономерен вопрос - существует ли возможность прогнозировать развитие проблемно-поисковых следственных ситуаций с учетом того, что в их генезисе в равной степени проявляются детерминизм и случайность?

Получить ответ на этот вопрос можно с помощью методов другой частной криминалистической теории - теории криминалистического прогнозирования.

Глава 2. Проблемно-поисковые следственные ситуации и теория криминалистического прогнозирования

Если учение о следственной ситуации уже давно оформилось в частную криминалистическую теорию, то теория криминалистического прогнозирования представляет собой гораздо менее разработанный блок криминалистических проблем. Между тем, основные концептуальные положения настоящего исследования, так или иначе, актуализируют проблему исследования роли и возможности прогнозирования в решении криминалистических задач. Актуальность разработки данной проблемы связана, по меньшей мере, с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, расширяющаяся интеграция наук, появление новых отраслей знания на стыке смежных научных проблем, которыми отмечен особенно конец ХХ и начало ХХ1 столетия, ставят задачу переосмысления господствующей парадигмы криминалистики в соответствии с быстроизменяющимися объективными условиями и потребностями правоохранительной деятельности.

Во-вторых, возникла необходимость определить место проблемно-поисковой следственной ситуации в криминалистическом прогнозировании.

Теория криминалистического прогнозирования, полагаем, является удачным вариантом интеграции психологии, психиатрии, криминалистики, кибернетики и т.д. При этом ситуационный анализ в исследовании криминалистических явлений, полагаем, должен выполнять ведущую роль в методологии данной частной научной теории.

Формирование теории криминалистического прогнозирования можно, на наш взгляд, рассматривать как результат экстраполяции на проблемы раскрытия и расследования преступлений знаний, накопленных другими науками.

В исследовании вопросов прогнозирования особенно преуспела криминология.1

В той или иной степени к проблеме прогнозирования обращались в своих трудах и криминалисты: например, Г.Н. Мудьюгин, рассматривающий вопрос предвидения развития следственных ситуаций, связанных с исчезновением потерпевшего2; И.М. Лузгин - при изучении вопросов моделирования в расследовании преступлений3; Р.С. Белкин, предложивший структуру будущей теории криминалистического прогнозирования4; В.К. Гавло, рассматривающий прогнозирование в качестве структурного элемента следственной ситуации5 и многие другие6.

К числу специальных трудов, появившихся сравнительно недавно и посвященных вопросам криминалистического прогнозирования следует отнести работы Л.Г. Горшенина.7

Следуя своему концептуальному подходу к проблеме, Л.Г. Горшенин выделяет два уровня прогностических исследований - теоретический и прикладной. Теоретический уровень, по его мнению, составляет система основных идей, обобщающих опыт и практику прогнозирования, отражающих объективные закономерности этого процесса.

Прикладное прогнозирование включает в себя использование методов прогнозирования в повседневной деятельности по борьбе с преступностью. В соответствии с этим положением формулируются общенаучные задачи криминалистического прогнозирования:

- прогнозирование новых научных проблем;

- прогнозирование перспективных и приоритетных направлений и тенденций в криминалистике;

- прогнозирование сроков решения научных проблем;

- прогнозирование материальных затрат в области научных исследований;

- прогнозирование результатов возможного применения тех или иных специальных разработок;

- прогнозирование факторов, способствующих развитию или тормозящих развитие криминалистики и отдельных ее направлений.

К частнонаучным задачам Л.Г. Горшенин относит разработку методов и посторонних методик прогнозирования развития:

- элементов прогнозируемых механизмов преступлений;

- закономерностей собирания, исследования, оценки и использования прогнозируемых доказательств;

- специальных средств и методов судебного исследования и предотвращения преступлений;

- закономерностей процесса разработки криминалистических прогнозов.1

Обращая внимание на частнонаучные задачи теории криминалистического прогнозирования, можно заметить, что объектами прогнозирования здесь выступают явления, имеющие ситуационную природу: например, механизм преступления. При этом автор не отрицает и возможность прогнозирования следственных ситуаций, которые, по его мнению, могут выступать:

"1) Как объекты криминалистической прогностики;

2) Как прогнозный фон для разработки прогнозов в области следственных действий, методики расследования преступлений".1

Между тем, Л.Г. Горшенин, так или иначе, связывая возможность прогностики с системностью и ситуационностью явлений, не включает ситуационный анализ в методологию теории криминалистического прогнозирования. В связи с этим, полагаем, данная теоретическая конструкция нуждается в определенной корректировке.

В предыдущей главе уже шла речь о том, что прогнозирование (стратегическое и тактическое) логически входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, выступая одним из многих направлений поисково-познавательной деятельности субъекта. При этом необходимо заметить, что прогнозирование в таком качестве не может выступать ни как предмет, ни как метод частной криминалистической теории. Более того, представляется очевидным, что прогнозирования, как метода познания, вообще не существует, а речь может идти лишь об одном из векторов познавательно-поисковой деятельности, базирующемся на системе общих и частных научных методов: системном и ситуационном, методе Делфи, методах экстраполяции, методе коллективной генерации идей, методе моделирования и др.

Поскольку прогнозирование входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, сама категория "следственная ситуация", на наш взгляд, должна быть включена в предмет данной частной криминалистической теории, а ситуационный анализ, как общенаучный метод, должен логически войти в параграф 4 главы I примерной структуры теории криминалистического прогнозирования "Методология и методы теории", предложенной Л.Г. Горшениным.

Что же представляет собой прогнозирование, как элемент структуры проблемно-поисковой следственной ситуации? Трудности в понимании данного явления связаны, прежде всего, с определением самого понятия "прогноз" и существующей множественностью критериев деления.

В современной литературе криминалистический прогноз определяют как научно обоснованное суждение о предполагаемых состояниях криминалистически значимых объектов.

В специальной литературе рассматриваются различные классификации прогнозов.

Так, С.М. Ямпольский, Ф.М. Хилюк и В.А. Лисичкин классифицируют прогнозы по 18 критериям, выделяя 50 их типов.

Например, "по объекту прогнозирования различают технико-криминалистические, тактико-криминалистические, методико-криминалистические прогнозы. По продолжительности сроков прогнозирования - текущие (до 1 года); краткосрочные (1-2 года); среднесрочные (3-5 лет); долгосрочные (10-15 лет). По функциям - исследовательские, программные, организационные. По области реализации - научные, практические. По содержанию - микро- и макропрогнозы. По цели - нормативные и поисковые".1

На последнюю классификацию необходимо обратить особое внимание.

Поисковые прогнозы разрабатываются для выполнения характеристик прогнозируемых криминалистически значимых объектов, для установления тенденций их развития. Посредством нормативных прогнозов определяют способы и сроки достижения этих характеристик. Сюда относятся прогнозы в области методики расследования преступлений, тактики производства следственных действий.

В связи с исследованием природы проблемно-поисковой следственной ситуации можно выделить еще один критерий классификации прогнозов применительно к задачам предварительного расследования преступлений: по уровню информационной обеспеченности прогноза. В соответствии с данным основанием деления, на наш взгляд, следует различать стратегический и тактический криминалистические прогнозы.

Стратегическое прогнозирование, при их внешнем сходстве, следует отличать от эмпирического предвидения. Эмпирическое предвидение - это предсказание возможного состояния объекта, основанное на данных органов чувств и интуиции.

Стратегическое прогнозирование - это предвидение, под которым понимается научно обоснованное суждение о возможном ходе расследования уголовного дела, которое имеет в своей основе разработанную методику расследования преступлений отдельного вида.

С данным видом прогнозирования исследователь сталкивается уже на первоначальном этапе расследования, когда исходной информации по делу недостаточно, но разработанные криминалистические методики позволяют определить примерный алгоритм тактических операций, который необходимо провести в будущем, исходя из характера совершенного преступления и имеющейся следовой картины. Наличие методики расследования данного вида преступлений как раз и будет определять основное направление поисково-познавательной деятельности по уголовному делу.

Тактическое прогнозирование в своей основе имеет большую информационную обеспеченность, чем стратегическое, и представляет собой логическую операцию по анализу реальной следственной ситуации и ее сопоставлению с типовой проблемно-поисковой ситуацией расследования отдельного вида преступлений. Иначе говоря, тактическое прогнозирование - это сравнение полученных в ходе расследования фактических данных с моделью, которой, по сути, и является типовая проблемно-поисковая следственная ситуация.

Оба вида прогнозирования выполняют важную роль в разрешении проблемно-поисковых следственных ситуаций. Если стратегическое прогнозирование определяет общий вектор развития поисково - познавательной деятельности по уголовному делу, то тактическое прогнозирование, имея дискретный характер, позволяет проследить развитие проблемно-поисковой ситуации на каждом этапе расследования.

Так, орган дознания, передавая дело следователю, на основе добытых доказательств прогнозирует развитие проблемно-поисковой ситуации дальнейшего этапа расследования. Следователь, передавая оконченное дело в суд, прогнозирует развитие ППС С судебного следствия.

Что же входит в содержание процесса прогнозирования?

В литературе принято выделять две стадии данного процесса. В первую, соответственно, входят следующие элементы:

1) определение объекта прогнозирования, его основных характеристик и параметров;

2) определение прогнозного фона;

3) составление координационного плана;

4) разработка основания для прогнозирования.

Содержание второй стадии составляет:

а) прогнозная ретроспекция - это этап, на котором исследуется история развития объекта прогноза;

б) прогнозный диагноз, посвященный систематизированному описанию объекта прогнозирования и прогнозного фона;

в) проспекция, где по результатам диагноза разрабатываются прогнозы объекта прогнозирования;

г) моделирование;

д) верификация как этап оценки достоверности и точности прогноза.1

Одной из актуальных проблем в связи с этим является проблема использования в криминалистическом прогнозировании математического аппарата.

Попытки разработать универсальные математические модели, пригодные для выполнения задач криминалистической прогностики, уже предпринимались в научной литературе.1

К сожалению, во многих случаях предлагаемые авторами математические модели носили довольно абстрактный характер. Причина этого заключается, в основном, в неумении облекать криминалистически значимые объекты, в том числе следственную ситуацию, в математическую форму. Создание же адекватных математических моделей, полагаем, послужило бы толчком к эффективному использованию ПЭВМ в процессе криминалистического прогнозирования, в том числе и применительно к проблеме следственной ситуации.

Особенно перспективной для разработки вероятностных моделей разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций, на наш взгляд, является теория дифференциальных игр, которая рассматривает "такие ситуации, где противники принимают длинный ряд последовательных - дискретных или непрерывных - решений; причем решения так логически связаны друг с другом, что эта связь может послужить основой наглядной и поддающейся счету модели".2

Исследование реальных конфликтов, которыми, по сути, и являются проблемно-поисковые следственные ситуации, с помощью теории дифференциальных игр - одно из новых и бурно развивающихся направлений кибернетики и исследования операций.

Однако на пути широкого применения теории игр в методике расследования отдельных групп и видов преступлений имеются определенные препятствия. Одним из существенных, на наш взгляд, препятствий этому является высокий порядок дифференциальных уравнений, описывающих модель следственной ситуации, что усложняет процесс обработки криминалистической информации на ПЭВМ, и отсутствие общепринятого в кибернетике понятия решения антагонистической и неантагонистической игры.

Все сказанное выше касается математических трудностей, связанных с применением теории дифференциальных игр для построения моделей реальных конфликтов. Но есть и другая группа трудностей при исследовании ППСС. Это - трудности психологического порядка, суть которых состоит в том, что нормативная теория конфликта обеспечивает познающего субъекта набором оптимальных решений, имеющих теоретико-игровую природу, без учета реальных гносеологических и психологических условий познания. И здесь вполне, на наш взгляд, уместен вопрос: в какой мере рекомендациями, полученными с помощью математических (игровых) моделей, будет пользоваться исследователь в криминалистической и экспертной прогностике при разрешении реальных ППСС?

Прежде чем ответить на этот вопрос, остановимся на ряде обстоятельств, вытекающих из особенностей задач исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций. Основные задачи исследования ППСС всегда многокритериальные, а многокритериальность является источником неопределенности цели.

"Сталкиваясь с многокритериальными задачами, исследователь испытывает естественное (с точки зрения человека, ибо человек хорошо работает в пространствах малой размерности) желание свести их к обычным одноэкстремальным задачам. Решение же этой задачи связано с использованием неформальных способов, которые не могут быть получены как результат решения какой - либо математической задачи".1

Существуют и другие виды неопределенности:

"1) неопределенность "природы", формируемая неизвестными исследователю факторами, статистическая неопределенность и т.д.;

2) неопределенность исхода в конфликтных ситуациях, формируемая характером источника неопределенности, являющегося игровым по существу: например, игрок может не знать, какого образа действия придерживается его противник. Иногда эту неопределенность называют стратегической".2

Для моделей, предполагающих сознательного противника, неопределенность исхода является необходимым условием возникновения конфликта, ибо только в этом случае в конфликт могут вступить те его участники, которые с самого начала обречены на поражение.1

Никакой математический аппарат не сможет полностью снять неопределенность, которая присутствует в условиях криминалистического прогнозирования. При решении подобного класса задач исследователь сталкивается с проблемой выбора альтернатив в слабо структурированных (плохо формализуемых) проблемно-поисковых следственных ситуациях, основная особенность которых заключается в том, что их типовая модель может быть построена только на основании дополнительной информации, получаемой от человека, участвующего в конфликте. Отсюда следует необходимость разработки специального математического аппарата, предназначенного для решения слабо структуризованных и неструктуризованных задач.

Полагаем, этот аппарат должен адекватно отражать проблемно-поисковую следственную ситуацию с учетом характеристик субъекта, принимающего решение. В теории принятия решения это правило часто забывается, а ведь поправка на некомпетентность следователя или эксперта для построения адекватной модели ППСС обязательна. По существу, мы имеем дело с так называемым "возмущающим" фактором, который также может иметь математическое выражение. При этом, необходимо помнить, что далеко не каждая проблемно-поисковая следственная ситуация может быть подвергнута анализу с помощью математического аппарата (слишком уже сложна и многообразна наша жизнь, чтобы укладываться в математическую формулу).

Проблема формализации нечеткой информации (а именно такой в большинстве случаев является информация о криминалистически значимых явлениях) остается основной и при выведении уравнения канонической корреляции по профилю преступника, и при математическом моделировании проблемно-поисковой ситуации.

Действительно, представляется весьма сложной формализация таких социальных характеристик индивида, как "опытный рецидивист", "следственная ситуация с неярко выраженным конфликтом" и т.д. Проблема формализации такой информации напрямую связана с проблемой поиска критерия перехода от словесного описания информации к числовому. Теория игр для решения этой задачи предлагает следующие лингвистические переменные: соотношение численностей, качество, вероятность, потери.

Например, "множество Т(К3) лингвистической переменной К3 (качество) включает: Т(К3)={отличное, среднее, плохое}. Каждый из термов У и Т (К3) является нечеткой переменной <У, Ик, У> и формализуется нечетким множеством У с функцией принадлежности у: Ик [0, 1]. Базовая переменная У универсального множества Ик характеризует способность оператора к прогнозированию у= уt, где у - погрешность прогнозирования, t - время прогнозирования или принятия решения. Степень принадлежности Му (у) интерпретируется как субъективная мера того, насколько элемент у Ик соответствует понятию, смысл которого формализуется нечетким множеством у"1.

Как видим, процесс перевода лингвистических переменных в математические весьма сложен, особенно для исследователя, не знакомого с языком математики вообще и с методами построения функций принадлежности нечетких множеств в частности.2 Тем не менее, такая работа необходима для создания и обработки модели проблемно-поисковой следственной ситуации на ПЭВМ математическими методами.

Здесь необходимо заметить, что и при создании психологического профиля преступника, а также других криминалистически значимых математических моделей, исследователь неизбежно сталкивается с понятием "множество элементов".

Понятие множества впервые было введено в математику немецким ученым Георгом Кантором (1841-1918 гг.). Под множеством в современной математике понимается "... мыслимая как единое целое совокупность определенных и различных между собой объектов любой физической природы. Объекты, из которых состоят множества, называются элементами. Различаются множества конечные и бесконечные".1

Операции с элементами различных множеств особенно необходимы при выведении корреляционных зависимостей между механизмом преступления и личностью преступления, способом преступления и следами преступления и т.д.

С помощью методики Кантора нами было проведено комплексное изучение личности преступника корыстно-насильственной направленности в исправительной колонии общего режима УБ-14/1 г. Барнаула. Была обследована группа из 100 человек, осужденных за совершение грабежей, разбоев в условиях города; в том числе, сопряженные с убийством потерпевших. При этом выбор личности преступника корыстно-насильственной направленности в качестве объекта исследования был осуществлен не случайно. На фоне дальнейшего углубления социально-экономического кризиса в России темпы роста именно этих преступлений особенно велики.

Так, по сравнению с 1997 г., по данным ГИЦ МВД РФ, количество грабежей и разбоев в 1998 г. увеличилось на 9,2% и составило по России 113900 преступлений (раскрыто 57953), разбоев - на 12,2% и составило 38513 преступлений (раскрыто 25935).2

По данным криминологов, "... насильственно-корыстные деяния могут увеличиться в среднем на 5-10% в год. Кражи, грабежи, разбои стимулируются снижением у населения порога требовательности к источникам приобретения товаров и расширением круга потенциальных покупателей краденного. С корыстной мотивацией сочетаются агрессивно-разрушительные побуждения противоправного поведения, сопровождающегося насилием и уничтожением материальных ценностей. К такому варианту прогноза приводят и экстраполяция имеющихся тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки, и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и возможного будущего".1

Разработанная нами методика обследования осужденных содержит 32 параметра криминалистической характеристики преступления. Под цифрами 1, 2, 3 и т.д. была закодирована криминалистически значимая информация (время, место, способ совершения преступления, предмет преступного посягательства, личность потерпевшего, социально-психологические характеристики преступника), взятые из личных дел осужденных, приговоров судов и в ходе социологических опросов.

Основные параметры были сгруппированы по множествам: {1, 2, 3} - параметр формы соучастия; {4,5} - способа преступления; {6, 7, 8} - предмета преступного посягательства; {9, 10, 11} - выбора орудия преступления; {12, 13} - удаленности места преступления от места жительства преступника; {14, 15, 16}- выбора жертвы; {17, 18, 19} - времени совершения преступления; {20 - 32} - социально-психологические характеристики личности преступника. Пусть данные о личности осужденных Иванова и Петрова представлены множествами А и В. Тогда набор корреляционных величин для Иванова и Петрова может быть математически выражен следующим образом:

А={1, 5, 7, 9, 13, 14, 18, 21, 22, 24, 28}

В={2, 5, 7, 8, 9, 13, 16, 19, 20, 21, 22, 24, 27, 30}

Пересечением А U В двух множеств А и В будет соответственно множество "... тех и только тех элементов, которые принадлежат обоим множествам А и В одновременно".2 Для приведенного примера эта запись математически может быть представлена следующим образом: А U В ={5, 7, 9, 13, 21, 22, 24}. Запись А U В= O означала бы, что у данных множеств нет общих элементов.

Декодирование математической записи показало наличие у двух осужденных за разбой общих социально-психологических свойств личности и определенную схожесть преступных "репертуаров": например, по выбору потерпевшего, времени и месту совершения преступления, выбору оружия и т.д.

Подобная математическая операция была произведена в отношении 100 осужденных, в результате чего была произведена селекция основных криминалистических параметров, присущих всем множествам. Математическая модель вероятного преступника, совершавшего грабежи и разбои в городских условиях, после обработки данных с помощью ПЭВМ, была представлена следующим образом:

Х={2, 5, 7, 8, 9, 13, 14, 19, 20, 21, 22, 24, 27}.

Декодирование математической записи обнаружило при этом определенные закономерности: как правило, грабежи и разбои в городе совершались в преступной группе, при этом преступники осознанно шли на насилие; основным предметом преступного посягательства являлись деньги; оружие при совершении преступлений применялось редко; большинство грабежей и разбоев совершалось в интервале от 20 до 23 часов; преступления совершались, как правило, ранее судимыми за подобные преступления лицами в возрасте от 18 до 25 лет, не работающими, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Практически всем осужденным этой группы присуще крайне агрессивное поведение в местах лишения свободы.

Последняя психологическая особенность личности преступника корыстно - насильственной направленности подтверждается исследованиями и других авторов.

Так, "...при анализе черт личности лиц, совершивших грабежи и разбойные нападения по шкале "эмоциональная стабильность-нестабильность" (по тесту Г. Айзенка) из 39 только 14 эмоционально ранимы и не уверены в себе. Остальные 25 человек характеризуются противоположными чертами. В связи с этим предварительный вывод таков: тайные хищения имущества чаще совершаются лицами с достаточно высоким уровнем тревожности, в то время как открытые хищения, к тому же сопряженные с насилием, склонны совершать люди с низким уровнем тревожности. Среди обследованных преступников корыстно-насильственной направленности значительное количество обладает однородными личностными особенностями, как - то: дезадаптивностью, отчужденностью, агрессивностью. Обнаруженная связь между психологическими особенностями преступника и способом совершения им преступления позволяет с определенной степенью вероятности надеяться на возможность прогноза".1

Применяемый в дальнейшем метод, именуемый в математике как екартовое произведение двух множеств", позволил выявить корреляционные зависимости между различными параметрами.

Так, обнаруженная нами корреляция между параметрами 2U9U14, по нашему мнению, объясняется тем, что большинство грабежей и разбоев совершается в группе лиц, в качестве жертвы выбираются беспомощные люди (женщины, дети, старики, лица в состоянии сильного алкогольного опьянения) поэтому, как правило, преступники не применяли ни огнестрельного, ни холодного оружия, рассчитывая на свою физическую силу. Кроме того, обнаружены и другие корреляционные зависимости: например, между возрастом преступника и предметом преступного посягательства.

Особое место в криминалистической прогностике, полагаем, занимает теория конфликта. В числе трудов, посвященных природе и динамике конфликта на предварительном следствии, следует отметить работу В.Н. Карагодина.2 Однако в теории игр имеется несколько иной подход к исследованию конфликта, чем в криминалистике.

Так, в отличие от криминалистики и прикладных психологических наук, теория игр совершенно не рассматривает вопросы о причинах и природе конфликта, а также влиянии личности индивида на процесс поиска и эффективности решений, то есть то, что относится к предмету психологического исследования конфликта.

Если речь идет о поиске решений проблемно-поисковой следственной ситуации, особенно рандомизированной, методами теории игр, то предполагается заданной модель конфликта: определено количество участников и их активность (следователь и его профессиональный опыт, обвиняемый и его криминальный опыт), задана функция полезности, тип конфликта и т.д. Очевидно, что любая проблемно-поисковая следственная ситуация по своей природе является конфликтом в широком смысле слова.

Конфликт, по мнению Спинозы, инициируется способностью мыслящего тела активно строить свое действие по форме любого другого тела, активно согласовывать форму своего движения в пространстве с формой и расположением всех других тел.1

Именно это отмеченное Спинозой свойство человека осознанно реагировать на действия другого человека, полагаем, обуславливает генезис и динамику реального конфликта. С точки зрения криминалистического прогнозирования, несомненный интерес представляет разработанная в теории игр методология такого конфликта.2

Одной из типичных ситуаций, рассматриваемой теорией игр, является следующая ситуация: один из игроков пытается вступить в конфликт, а другой пытается избежать встречи. Эта ситуация характерна для так называемых игр преследования (уклонения). Участвующие в данной ситуации противоборствующие стороны имеют разные уровни активности: одна сторона активна (следователь), другая - менее активна (обвиняемый). Математический аппарат теории дифференциальных игр на сегодня предназначен для построения и исследования именно таких моделей. Сила конфликта в таком варианте будет определяться силой взаимодействия противоборствующих сторон. Последняя, в свою очередь, будет определяться двумя факторами: 1) желанием конфликтовать; 2) желанием противоборствовать.

Данный вид игры предлагает информацию о противоборствующей стороне и о своих параметрах, что типично в следственных ситуациях, когда известна личность преступника и имеется достаточная информация о событии преступления.

Кроме того, следователь должен адекватно оценивать свои возможности доказывания. Только при достаточной исходной информации по делу следователь может рационально распределять свою энергию между решением задачи преодоления противодействия обвиняемого и задачи по установлению истины в уголовном судопроизводстве. Чем лучше и полнее исходная информация по уголовному делу, тем меньше сил и времени должно быть затрачено на противодействие обвиняемого, а, следовательно, тем больше сил и энергии затрачивается для достижения основной цели расследования. При ухудшении информации о ситуации преступления энергетические затраты на противодействие растут, что означает увеличение силы конфликта.

"В математическом выражении эта связь (Y) может быть представлена в следующем виде:

Y =Ео / Е, где Ео - энергетические затраты на решение основной задачи; Е - суммарный энергетический потенциал для решения задачи в данных условиях. Если информация полная, то Е идет на решение основной задачи, то есть Ео =Е, а тогда коэффициент равен 1".1

Энерго - информационная модель проблемно-поисковой следственной может быть успешно применена в криминалистическом прогнозировании. Она позволяет оценить ППСС с позиции информационной обеспеченности, спрогнозировать силу реального конфликта в расследовании уголовного дела.

Кроме того, при наличии достаточной математической основы, появляется возможность разработки на ПЭВМ программы алгоритмов для проблемно-поисковых следственных ситуаций с различной степенью конфликта.

И здесь вновь возникает вопрос: а что же является математической основой для построения моделей противоборства на стадии предварительного расследования?

"На первом (синтаксическом) уровне взаимодействие противоборствующих противников может рассматриваться с позиции известного закона кибернетики - закона необходимого разнообразия. Суть его заключается в том, что для получения ожидаемого результата активный противник, кроме желания выиграть, должен обладать определенным разнообразием ходов".1

"Пусть R1 - разнообразие ходов игрока Р, R2 - разнообразие ходов игрока; Е, R0 - разнообразие исходов. Тогда в логарифмическом отношении

lnR0= ln Ri- lnR2

Отсюда следует, что In может быть уменьшено за счет соответствующего увеличения R1 (при условии R2=const). При разнообразии исходов lnR0=0, то есть в этом случае существуют объективные предпосылки для решения задачи противоборства с высокой вероятностью".2

"Использование соотношения данного типа позволяет решать ряд практических задач. В частности, на основе закона необходимого разнообразия можно проводить сравнение потенциальных возможностей противоборствующих противников (статическое сравнение). Смысл этого сравнения в следующем: предполагается, что разнообразие ходов (тактических решений) пропорционально предельному разнообразию, которое может "генерировать" участвующий в поединке игрок. В фазовом пространстве конфликта строятся области предельного разнообразия (фазовый портрет) каждой стороны. Эти области накладываются друг на друга, и, тем самым, все фазовое пространство делится на подобласти различного "тактического" назначения:

R1=R2, R1 < R2 , R1 > R2".1

Пусть R1 - потенциал следователя, R2 - потенциал обвиняемого, тогда подобласть R1 < R2 выгодна для обвиняемого; в данной подобласти R1 = R2 возможность следователя и обвиняемого по предельному разнообразию равны (опытный следователь и опытный рецидивист). Такое соотношение, как правило, порождает ППСС с высокой степенью конфликтности. Подобласть, где R1 > R2 предпочтительна для следователя и порождает проблемно-поисковую следственную ситуацию детерминированного типа, где конфликт легко преодолевается имеющимся у следователя арсеналом поисково-познавательных средств.

Количество разнообразия, внутренне присущее конечному объекту или системе, всегда ограничено для определенного уровня исследования и может быть определено с помощью порога различимости.

Используя понятие "порога различимости", можно определить предельное количество психических состояний участников конфликта, что необходимо для определения прогнозного фона развития различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, особенно судебного следствия.

Полагаем, сказанное выше относится к статическому сравнению, которое является важным этапом в изучении возможностей противоборствующей стороны. При таком виде сравнения изучение потенциала противника носит характер обоюдной разведки.

Однако это сравнение совершенно не учитывает динамики противоборства, а, следовательно, не позволяет построить оптимальный алгоритм поведения участвующих в конфликте сторон. Математическая модель, основанная на законе необходимого разнообразия, становится более реальной, если учесть информацию, которая имеется у участников расследования. Это связано с тем, что в процессе разрешения ППСС следователь оценивает не все разнообразие вероятных тактических ходов обвиняемого, а только часть, объективированную в материалах уголовного дела, то есть информацию о механизме совершения преступления и личности преступника. И здесь мы вновь с необходимостью убеждаемся в информационной природе проблемно-поисковой следственной ситуации.

Учет информированности следователя о механизме совершения преступления и свойствах личности преступника, в большей степени, отвечает требованиям динамического сравнения, то есть требованиям, учитывающим не только предельное разнообразие тактических приемов следователя и обвиняемого, но и динамику противоборства.

С учетом информированности в фазовом пространстве противоборства для каждой стороны могут быть построены зоны предпочтительного поведения не только по предельному, но и отраженному разнообразию возможных тактических приемов противника, то есть информации, находящейся в распоряжении следователя и обвиняемого. Эти зоны в большей степени характеризуют реализованные возможности противоборствующих сторон (хотя бы с точки зрения информационного обеспечения).

"Выбор решения в дифференциальной игре осуществляется не только на основе отражения того, что существует в данный момент, но и того, что должно произойти в будущем, то есть речь идет о рассмотрении задачи противоборства в прогнозируемом пространстве. Прогнозирование выступает как необходимый элемент, момент процесса принятия решений, характерный для всех систем, управляемых человеком. Именно предвосхищение поведения противоборствующего противника позволяет построить регулятор по схеме полного регулирования".1

Если прогноз на предварительном следствии выполнен без ошибок, правильный выбор тактики и стратегии позволяет следователю надеяться на успех расследования даже в условиях плохой информационной обеспеченности. Теория игр предлагает целый ряд принципов для определения оптимальности решений различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, в том числе в условиях полной информационной неопределенности.

"Наиболее распространенным принципом оптимальности в теории игр, по праву, считается максиминный принцип, суть которого сводится к следующему: выбором стратегий стороны стремятся обеспечить себе гарантированный выигрыш".2 Такой принцип хорошо описывает неантагонистический конфликт, в котором увеличение информационного преимущества следователя соответственно ведет к ухудшению тактического положения обвиняемого, то есть максиминные стратегии образуют равновесные ситуации, что означает их устойчивость (следователь выбирает такую стратегию именно потому, что она, в конечном итоге, работает на разрешение следственной ситуации). В случае антагонистического конфликта максиминные стратегии обладают свойством прямоугольности (сторонам абсолютно безразлично, какой из равновесных стратегий придерживаться):

S1 0x08 graphic
S2

S1 / S2 /

где S1 S2 и S1/ S2/ - равновесные стратегии.

Примером выбора равновесных стратегий может послужить разрешение некоторых проблемно-поисковых ситуаций, связанных с тактикой производства следственных действий, при расследовании очевидных преступлений.

Так, следователь прокуратуры Крехов (S1), располагая достаточной доказательственной базой по обвинению Петренко (S2) в совершении убийства на "бытовой" почве, столкнулся с противодействием обвиняемого, выразившемся в воспрепятствовании изъятию у него образцов крови для сравнительного исследования. Следователь не стал настаивать на проведении данного следственного действия, оценив собранную совокупность доказательств достаточной для передачи дела в суд. При наличии достаточных доказательств выбор такой стратегии (S1 S2) практически не ухудшает проблемно-поисковую следственную ситуацию.

В случае, если следователь принимает решение о принудительном изъятии образцов для сравнительного исследования у обвиняемого Петренко (а ч. 2 ст. 202 УПК РФ категорически запрещает использовать при получении образцов для сравнительного исследования методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство), то мы также имеем дело с одним из вариантов равновесной стратегии (S1/ S2/), принципиально не ухудшающей положение обвиняемого, но усложняющей разрешение тактической проблемно-поисковой следственной ситуации в организационно-тактическом плане для следователя (довольно трудно представить себе процедуру принудительного изъятия крови и спермы, не унижающую честь и достоинство обвиняемого).

Оценивая типичные следственные ситуации с позиции теории дифференциальных игр, можно сделать вывод, что в большинстве случаев мы имеем дело с выбором следователем или обвиняемым одной из следующих стратегий - минимизации выигрыша противника (защитная стратегия обвиняемого) или максимизации своего выигрыша (атакующая стратегия следователя). В теории игр данное соотношение носит название операции расширения стратегий и имеет достаточно завершенную математическую форму, что позволяет ее также весьма успешно использовать в криминалистической прогностике.1

Отдельные теоретические положения, представляющие интерес для криминалистического прогнозирования, можно обнаружить и в кибернетике.

Например, информационная природа проблемно-поисковых ситуаций позволяет успешно применять для их анализа хорошо известный в кибернетике метод "черного ящика".

"В кибернетике этот метод применяется при изучении систем, внутренний механизм которых не открыт полностью для наблюдения. Такая система, по сути, и является "черным ящиком", а первичные данные его исследования состоят из последовательности значений вектора с двумя составляющими: входное состояние, выходное состояние".2

Полагаем, методы "черного ящика" особенно успешно могут быть применены в анализе рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций, развивающихся в условиях полной информационной неопределенности. Являясь системой с обратной связью, данная проблемно-поисковая следственная ситуация отвечает всем каноническим представлениям о "черном ящике": имеет "вход" (постановка проблемы), а также инициирующее начало развития ППСС - полную информационную неопределенность.

Метод "черного ящика" позволяет исследователю отыскать в недетерминированных ППСС статистическую детерминированность, то есть детерминированность в среднем. Следует согласиться с У.Р. Эшби, который отмечал, что "... если о "ящике" неизвестно ничего, то в таком случае метод случайных изменений входных переключателей (то есть изменений, определяемых жребием) ничуть не хуже любого другого метода, ибо у нас нет никаких фактов, которые могли бы служить оправданием для предпочтения того или иного конкретного метода".1

Предложенная кибернетиками система записи входных и выходных состояний в "черном ящике" (так называемый протокол), полагаем, вполне можно использовать при моделировании типовой проблемно-поисковой следственной ситуации.

Взяв за основу следующие лингвистические переменные: "вход" - постановка проблемы (оперативно-розыскной, экспертной, следственной), ыход" - поиск решений проблемы (соответственно, оперативно-розыскных, экспертных, следственных), "переход" - последовательная смена циклов в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации, и, применив математическое "кодирование - декодирование" указанных лингвистических величин, можно получить так называемое "каноническое представление" - то есть вывод о том, что поведение системы в той или иной степени детерминировано, а, значит, его можно прогнозировать.

Каждый цикл ППСС при такой методике исследуется путем постепенного изготовления длинного протокола, составленного в хронологическом порядке и показывающего последовательность состояний "входа" и "выхода".

Например, если какая - либо ППСС при расследовании неочевидного убийства имеет возможные входные состояния a и b ("труп опознан" и "труп не опознан") и возможные выходные состояния p, g, h, j (отдельные направления поиска в установлении личности подозреваемого и потерпевшего), то типичный протокол, например, по входному состоянию может выглядеть следующим образом:

Время (в сутках): 1 4

Состояние: - p g + h j

Время в данном протоколе означает количество суток, необходимых для разрешения проблемы установления личности потерпевшего. Декодирование данного протокола означает следующее: состояние -p (например, поквартирный обход) заняло сутки, но положительного результата не дало. Разрешение оперативно - розыскной ППСС произошло на 4 сутки вследствие состояния +h (негласные оперативно-розыскные мероприятия), которое, согласно протоколу, заняло 4 суток. По такой же схеме может быть составлен протокол и при входном состоянии B ("труп не опознан").

Последовательно изучив протоколы по нескольким розыскным делам определенной категории (степень репрезентативности в каждом случае определяется индивидуально), можно обнаружить повторяемость состояний, которая позволяет наиболее успешно разрешить ту или иную проблемно-поисковую следственную ситуацию. Иными словами, полученное исследователем множество данных должно указывать на однозначность преобразований.

Уточним, что детерминизм криминалистических явлений в данной записи будет проявляться только в случае неоднократного повторения познанных оперативным сотрудником случайностей.

Например, данные полученных протоколов по 10-ти розыскным делам могут быть записаны следующим образом:

f

g

h

j

a

2

1

5

2

b

5

3

2

0

Данная таблица показывает, что при входе a ("труп опознан") оптимальным для разрешения ППСС "установление личности виновного" по 10-ти розыскным делам является состояние ah (негласные ОРМ - в 5 случаях). Соответственно при входе b ("труп не опознан") для разрешения ППСС "установление личности потерпевшего" - состояние bf (поквартирный обход - в 5 случаях) и состояние bg (сообщение оперативных органов по розыску в СМИ - в 3 случаях).

Очевидно, что для ППСС, когда труп не опознан, более эффективными оказываются гласные оперативно-розыскные мероприятия; когда труп опознан - соответственно, негласные. Полученная при этом статистическая детерминированность может быть положена в основу типовой оперативно-розыскной ситуации рандомизированного типа по определенной категории преступлений и впоследствии использована в криминалистической прогностике.

По такой же схеме с помощью протокола Эшби нами последовательно было изучено 50 розыскных дел, возбужденных по убийствам в условиях неочевидности. В частности было установлено, что прослушивание телефонных переговоров, устанавливаемое как правило, на срок до 60 суток, дает положительный эффект в последние 10 суток прослушивания.

Определенную роль в криминалистическом прогнозировании ППСС может сыграть и так называемая "теория графов" - математическая дисциплина, получившая свое развитие в середине ХХ века.

"Термин "граф" был введен немецким математиком Д. Кенигом и получил распространение после выхода в свет книги "Теория конечных и бесконечных графов", опубликованной в Лейпциге в 1936 г.

Граф представляет собой фигуру, состоящую из некоторого множества точек плоскости и линий, соединяющих все или часть из них попарно (пару может образовывать одна и та же точка). Точки, входящие в состав графа, называются его вершинами. Две линии, имеющие общую вершину, называются смежными. Линии графа могут иметь направление, обозначаемое на чертеже стрелкой, то есть быть ориентированными. Ориентированные линии называются дугами в отличие от неориентированных, называемых ребрами. Различаются виды графов: изоморфные, плоские, связанные, не связанные, деревья и т.д.".1

Как видим, понятие "граф" связано с уже рассматриваемой ранее категорией "множество элементов", что позволяет записать в виде графа и проблемно-поисковую следственную ситуацию, также представляющую собой достаточно сложную структуру множества.

Математики издавна пытались формализовать процесс поиска решений в тех или иных проблемных ситуациях. Графы также являются попыткой графического изображения процесса отыскания правильного решения с позиции математической логики. Кроме того, граф имеет еще и алгебраическое выражение, что позволяет проследить положение каждого элемента в представленном множестве. По сути, граф - это применение структурно-функционального метода для описания процесса принятия решения, где алгебраическая запись характеризует структурный аспект множества, геометрическая - его функциональный аспект. Данное свойство графа может быть использовано и для описания поисково-познавательной деятельности следователя.

Примером использования данного математического метода, применительно к задачам осмотра места происшествия или обыска, может послужить так называемый эйлеров граф.

"Как известно, эйлеровым графом, который графически может быть представлен в виде классического равностороннего треугольника, является план любой выставки - именно он показывает, как должны двигаться посетители, чтобы осмотреть каждый экспонат в точности по одному разу. Но предположим, что, как это обычно бывает, экспонаты расположены по обеим сторонам всех проходящих по территории выставки путей. Оказывается, что тогда, каков бы ни был соответствующий граф (если только он является связным), можно провести посетителя таким образом, чтобы каждый путь был пройден им дважды - по одному разу в каждом направлении".1

Рассмотрим с помощью данного графа проблемно-поисковую следственную ситуацию осмотра места происшествия.

В однокомнатной квартире многоэтажного дома в Ленинском районе г. Барнаула на кухне с колото-резанной раной груди обнаружен труп хозяина квартиры гражданина Мезенцева. При выборе концентрического способа осмотра (движение к трупу) граф может быть записан следующим образом: цепь начинается из произвольной вершины А0 (входная дверь в квартиру) и пойдет вдоль некоторого ребра Е0=(А0, А1), где соответственно А1 - место обнаружения трупа (кухня). Затем цепь осмотра переходит последовательно к другим вершинам (комната) - А2 .

В соответствии с эйлеровым графом необходимо выбрать еще не использованное направление. В данном варианте осмотра таким направлением будет ребро Е2=(А2 А1), то есть направление, указывающее на место обнаружения трупа. В каждой вершине имеется одинаковое число возможностей для входа и для выхода. Поэтому процесс осмотра может окончиться только в начальной вершине А0. В точке А0 становится ясно, что все выходящие ребра здесь будут использованы, так как в противном случае можно двигаться дальше, поэтому и все входящие ребра тоже будут использованы, так как их число равно числу выходящих ребер.

В частности, ребро Е0=(А0, А1) будет пройдено в обоих направлениях. Но это означает, что все ребра, идентичные А1, тоже будут пройдены в обоих направлениях, так как первое входящее в А1 ребро А0А1 должно использоваться в качестве выходящего лишь в последнюю очередь. То же самое рассуждение применимо и к следующему ребру Е1=(А1, А2), и к следующей вершине А2 и т.д. (в зависимости от количества комнат и подсобных помещений в квартире). Следовательно, во всех вершинах, которые будут достигнуты, все ребра окажутся пройденными в обоих направлениях.

При эксцентрическом способе осмотра граф будет иметь несколько иной вид, так как движение начинается от трупа и проходит последовательно по всем имеющемся ребрам с возвратом в точку А0.

Использование графов и математическое моделирование вероятностей обнаружения необходимых для следователя предметов может быть особенно эффективным при осмотре и обыске в больших помещениях со сложной архитектурой (что особенно актуально в современных условиях индивидуального строительства), так как могут предложить наиболее оптимальный алгоритм осмотра (обыска), сэкономив, тем самым, время и силы следователя.

Кроме того, основываясь на достаточной репрезентативности результатов обысков и алгебраической записи графов, можно проследить существующие корреляции между наиболее распространенными местами обнаружения тайников и типами помещений - это, по нашему мнению, можно рассматривать как вариант психодиагностики места производства обыска, позволяющий алгоритмизировать данное следственной действие.

Еще одна сфера применения теории графов в криминалистической прогностике - построение так называемого "дерева целей".

"Дерево целей" используется в том случае, когда анализируемая система или процесс можно представить в виде уровней причинных взаимосвязей, уровней сложности или иерархических уровней. Система строится путем последовательного выделения все более мелких компонентов на постепенно понижающихся уровнях".1

Если в приведенном выше примере использован связанный, ориентированный граф, то при построении "дерева целей" должны использоваться изоморфные графы, то есть которые несут одинаковые сведения, но отличаются внешним видом. "Два графа являются изоморфными, если они имеют одинаковое число вершин и линий и между вершинами можно установить следующее соответствие: как только пара вершин первого графа соединяется линией, так соответствующая ей пара вершин второго графа оказывается соединенной линией, и наоборот. В ориентированном графе должны совпадать также и направления линий".1

Построение изоморфных ориентированных графов особенно наглядно иллюстрирует процесс доказывания по уголовному делу с несколькими обвиняемыми.

Пусть Х0 - цель доказывания по уголовному делу (установление объективной истины), которая распадается соответственно на три цели: Х1, Х2 , Х3 - виновность Ивачева, Ефремова и Петрова в совершении убийства Зоркова; Ап - прямые доказательства их вины, Вп - косвенные доказательства. Тогда "дерево целей" по данному уголовному делу может быть представлено сложным ориентированным графом из трех ветвей, берущих начало в точке Xo.

Как известно, доказывание с помощью косвенных доказательств идет через промежуточный тезис. Прямое доказательство, напротив, непосредственно связано с предметом доказывания. С помощью данного графа можно наглядно увидеть, как складывается ситуация с доказыванием вины по каждому обвиняемому.

Например, если два свидетеля прямо указали на Ефремова, как на лицо, совершившее убийство, то алгебраически это может быть записано следующим образом:

Х1 = {А1, В1, В2};

Х2 = {А1, А2, В3 , В4};

Х3 ={А1, В1, В2}.

Приведенный выше граф с помощью матричного анализа укажет наиболее оптимальный путь доказывания в данной проблемно-поисковой следственной ситуации. Кроме того, исходя из статистической детерминированности (например, на основе обобщения данных судебной практики по уголовным делам и алгебраической записи графа) можно определить количественный критерий для таких сложных лингвистических переменных, как "достаточность доказательств" и "пределы доказывания" применительно к типу рассматриваемой ППСС.

Свойства графов (возможность кодирования и декодирования, матричного анализа и алгебраической записи) позволяют успешно использовать их в криминалистической прогностике, хотя на этом пути имеется проблема - механизм декодирования графа требует сложной программы алгоритмов, что практически невозможно без участия в разработке криминалистических прогнозов оператора-программиста ПЭВМ.

В настоящей главе уже говорилось о том, что личность преступника также является объектом криминалистического прогнозирования. Во многом возможность такого прогнозирования обусловлена ситуационной природой личности преступника, что позволяет разработать не только его психологический портрет, но и спрогнозировать его дальнейшее преступное поведение (особенно по длящимся преступлениям), а также поведение на предварительном и судебном следствии. Как показывает практика, опыт интеграции психологии, психиатрии и криминалистики на этом пути может быть весьма удачным.

Так, на наш взгляд, весьма интересными представляются попытки анализа и прогнозирования поведения людей исходя из характерологических особенностей личности.

Так, в отечественной и зарубежной литературе по психиатрии уже давно уделялось достаточно большое внимание моделированию поведения людей исходя из акцентуаций характера.1

Попытки создания адекватных моделей поведения преступников, исходя из особенностей акцентуаций личности, предпринимались и в юридической литературе.2

Представляют несомненный научный и практический интерес данные комплексного динамического исследования различных групп подростков с нарушениями поведения, проведенного М.И. Рыбалко. Полученные им результаты позволили установить корреляционные зависимости видов психопатий и форм девиантного поведения, между формой патохарактерологической реакции и типом акцентуации характера.

Например, реакции активного протеста более предпочтительнее для эпилептоидного, гипертимного типов характера; реакции пассивного протеста - для астенических, психоастенических типов; реакции в форме суицидальных попыток - для истерического, лабильного, сенситивного и шизоидного типов.3

Учитывая, что количество преступлений, совершаемых подростками с девиантным поведением, неуклонно растет, выявленные у них "штампы поведенческого стереотипа" могут быть успешно использованы в ситуационном моделировании при производстве судебно - психологических и судебно - психиатрических экспертиз.

Данные современной психиатрии свидетельствуют о жестко детерминированной взаимосвязи патохарактерологических реакций и акцентуаций характера у несовершеннолетних.


Форма реакции

Тип акцентуации

Актив. протеста

Пассив. протеста

Суицид. тенденции

Другие

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"