Оля : другие произведения.

Рыжая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О рыжей девчонке, которой не повезло остаться без родителей и провести детство в приюте. В жизни у нее две радости - друг Макс и танцы. После очередного конкурса ГГ засыпает на лавочке в скверике, а просыпается... Да черт знает, где она просыпается, собственно и не важно это, а важно то, что в другом мире и хм.. роль социальная у нее немного иная, да и у друга лучшего (Макса то есть) тоже... Вот такие пироги! Буду рада, если понравится, буду счастлива, если это отразится в комментариях)) От 7.03.12. Мало!
  Название не придумывается, поэтому буду время от времени залезать в эту отдушину и записывать собственные фантазии. А вдруг и из моей, повернутой на фэнтези головы, выйдет стоящая вещь?..
  Мерзкий звук молоточком стучал прямо по мозгам. Будильник. Хочешь, не хочешь, а всё равно проснешься. Мне не хотелось, но сегодня важный день и, встав, я попыталась перед зеркалом хоть чуточку улучшить собственный внешний вид. Вид улучшаться категорически отказывался, так как даже после душа, чая и получасового расчесывания гнезда на голове из любой отражающей поверхности на меня по-прежнему смотрела помятая девица. Она, то есть я, хоть и имела стройную фигурку и длину ног, которую многие идентифицировали как 'от ушей', красавицей не казалась, потому как все прелести были прикрыты большущей безразмерной футболкой. Огненные волосы, чуть вьющиеся на концах, сейчас больше напоминали мочалку, а темно-зеленые глаза, обычно яркие и живые, были полу прикрыты.
  Да-а-а-а... Как можно выиграть этот злосчастный конкурс с таким настроем? И какой только умный человек, мозг которого был так велик, что в последствии без остатка вылез через уши, додумался устраивать танцевальные состязания в шесть утра?! Шесть утра! Каждая девушка знает, сколько времени занимает приведение в порядок себя любимой. А сколько потребуется, чтобы подготовиться к выступлению, на котором рассчитываешь безоговорочно победить, и доехать на другой конец города?
  В общем, к половине пятого я была бодра и весела на первый взгляд, на второй же зла, как две тысячи голодных крокодилов. Приехала вовремя! Класс! Нет, вообще-то я очень пунктуальна - в моей, несомненно, прекрасной головке имелись встроенные часики, но шесть утра... Могла опоздать и я.
  Войдя в здание, где должен был проходить конкурс, я увидела стулья на которых разместились четыре девушки - четыре моих соперницы. Заняв свободное место, я принялась разглядывать танцовщиц. Первой удостоилась моего царственного внимания девушка-эльфийка. Почему именно эльфийка, а не фея, например? Может-может она могла бы сойти за маленькое, доброе существо с крыльями бабочки, образ которого чудесно подходил к волосам, которые отливали золотом, идеальной фигуре и милым личиком, но нет. В девушке чувствовалась стервозность, высокомерие, которое свойственно представительницам именно Перворожденных героев фэнтези. Эльфа приоткрыла глаза, которые на поверку оказались (ну кто бы сомневался!) голубыми, окинула меня взглядом и вновь погрузилась в сладостную дрему.
  Вторая девушка. Маленькая, с топорщащимися в разные стороны короткими темно-русыми волосами, она могла сойти за школьницу 15-16 лет от роду, но здравый смысл подсказывал, что девочке лет намного больше. Две оставшиеся девушки внимания моего к себе не привлекли - стандартные серые мышки. После осмотра я прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, можно было считать, что я уже победила - девушки не станцуют лучше. Подремать мне не дали - дверь в противоположной части 'зала ожидания' распахнулась, явив всем присутствующим божественный лик дядечки с круглым пузиком и круглой же лысой головой, который торжественно провозгласил,
  - Бьянкова Александра, - и скрылся.
  Я поморщилась. Мое имя история вообще отдельная. Все началось с того, что мелкую меня нашли на улице и, не задумываясь, сбагрили в приют. Не знаю, кому пришло в голову так меня назвать, но в недалеком будущем мальчишеское 'Сашка' стало выводить из себя. В конце концов я отстояла право называться Бьянкой.
  Именно в это время началось посещение бальных танцев, но уже через полгода я бросила это дело - победы давались слишком легко. Выиграв какой-то очередной грант для детдома, я уговорила-таки воспитателей отпустить меня на современные танцы, куда, как ни странно, принимали сирот. Там мне тоже все давалось на удивление легко, но я уходить не спешила, ведь на редких выступлениях мне предоставляли то, что я любила больше всего - мне давали импровизировать. Многим, очень многим нравились мои танцы, а я просто отдыхала душой, отдаваясь в ритм музыки без остатка. И вот месяц назад мне, уже почти студентке, прислали приглашение поучаствовать в состязаниях на роль подтанцовки к какой-то очередной жутко знаменитой певице, которая на сцене любила делать то же, что и я - импровизировать. Им потому и потребовалась моя 'уникальнейшая способность', как было написано в приглашении, подстраиваться под любую мелодию и любой ритм.
  Я, естественно, уже переодетая, стояла на невысокой сцене в леггинсах и футболке, ожидая музыки. Через несколько секунд из здоровущих колонок полилась мелодия - нежная, трогательная песня Мирей Матье 'История любви'. Сказать, что я была в шоке, значит не сказать ничего. Несколько секунд ступора и я, плюнув на все и вся и закрыв глаза, принялась танцевать.
  Я на полу, по лицу стекают струйки пота. Не помню, что танцевала. Так бывало нередко - я отдавалась мелодии, а тело двигалось не по указке разума, а по велению души. Может, именно из-за этого все мои выступления называли живыми? Не знаю. Вижу только, что какой-то мужчина в джинсах и рубашке протягивает мне ручку и подсовывает бумаги на подпись. Хм, кажется, меня утвердили, не посмотрев остальных. Приятно.
  Я выскочила из здания заполненная счастьем по самую маковку. Отойдя от танца, я вышла в 'зал ожидания' с контрактом в руках, полюбовалась на перекошенное лицо Эльфы, и степенно отправилась переодеваться. Как только я оказалась на улице, и уже хотела полной грудью вдохнуть свежий утренний воздух, меня мягко обняли чьи-то руки. Так со мной мог обращаться только один человек, и этому человеку я сейчас была безумно рада.
  - Макс! - возопила я, поворачиваясь лицом к другу.
  Максимилиан (ужас, а не имя! Когда узнала, пребывала в чистом шоке)был самым дорогим мне существом. Познакомились мы когда я, сидя на лавочке около ограды, тихонько плакала из-за родителей. Мне было пятнадцать, и я не хотела, чтобы хоть кто-то видел мои слезы. Уже собираясь уходить, я услышала окрик,
  - Девочка, девочка с рыжими волосами! - я оглянулась и увидела удивительно красивого парня лет девятнадцати-двадцати. Парень имел весьма необычные блестящие черные волосы, прикольно торчащие ежиком, смуглую кожу и совершенно обворожительные теплые глаза цвета безмерно обожаемого мной шоколада. Я растерянно смотрела на незнакомца, который воровато оглянувшись по сторонам, легко перемахнул через забор, уселся на скамейку и посадил меня рядом с собой.
  - Чудо, ты чего ревешь? - поинтересовался он. Я что-то начала мямлить в ответ, вспоминая по ходу элементарные правила безопасности, о том, что меня ждут и мне пора.
  - Не боись, не покусаю, - добродушно усмехнулся парень, - Ты скажи лучше, как тебя зовут, чудо в перьях.
  - Бьянка, - все ещё побаиваясь, но уже успев разозлиться на перья, буркнула испуганная я.
  - Не, так дело не пойдет. Имя мне скажи. А меня Максом можешь звать.
  - Александра, - хмуро ответствовала я новому знакомому, - только не смей называть меня Сашкой, - на полном серьёзе заявила я, наглея на глазах. Макс внушал доверие и ни капли страха.
  - Хорошо, будешь Алей. Согласна? - парень улыбался счастливой улыбкой, которая была наверняка не до ушей, а до затылка.
  - Аля, так Аля, - я пыталась не показать, насколько поразил меня уже знакомый незнакомец. Ведь в мечтах мои родители должны были звать меня именно таким сокращенным именем.
  - Ладно, Аля. Теперь расскажи мне все.
  - Что - все? - брови мои медленно, но верно стремились на встречу с длинными собратьями, расположенными выше.
  - Все, что хочешь, - последовал ответ. И я рассказала, рассказала все, что накипело за годы жизни в приюте. Макс слушал внимательно, устремив на меня свои поразительно шоколадные глаза. А когда я закончила, рассказал о равновесии. Суть заключалась в том, что плохого и хорошего в жизни всем дается равное количество, и, если сначала плохо, то потом обязательно все будет здорово, при условии, конечно, что сам ты ничего плохого делать не будешь. Я прониклась и клятвенно пообещала себе сделать все от меня зависящее, чтобы здоровское время пришло побыстрее.
  На следующее утро воспитательница сказала, что ко мне посетитель. Я, в крайнем удивлении, прошествовала к КПП. Там, непринужденно облокотившись о стену, стоял Макс. Радостно улыбнувшись, я бросилась на шею парню, в шоколадных глазах которого прыгали смешинки.
  Прошло шесть лет, а Макс так и остался самым дорогим для меня человеком. Не парнем, другом - да, но не парнем, хотя девицы, на которых он не обращает внимания, одаривают меня далеко не такими добрыми взглядами, какие положено получать лучшему другу красивого парня.
  Так вот, сейчас Макс обнимал меня, а я радостно размахивала только-только полученным контрактом.
  - Ты представляешь, нет ты представляешь, они даже смотреть других не стали, сразу взяли меня! Класс! Правда?
  - Правда-правда. Аля, я здесь проездом, погулять не выйдет, прости, - он виновато улыбнулся и тут же радостно закончил, - но я за тебя рад, хотя не сомневался в победе ни на грамм.
  - Жаль, - я поскучнела, - ну ладно, раз дела, то я тебя прощаю!
  - Отлично, - просиял Макс, - вечером отметим. Обязательно! Все, пока!
  Сонная, так как адреналин от эйфории победы уже почти вымылся из крови, я побрела в любимый парк. Усевшись на скамейку, которая, что редкость, не была закрыта тенью деревьев, а находилась на солнышке, которое утром грело, но не припекало. Прикрыв глаза, я не заметила, как задремала.
  Кира
  День был трудным. Скоро обещал приехать повелитель Максимилиан собственной персоной, и потому рабов надо было вышколить до такой степени, чтобы если их попросят раздеться донага и попрыгать на одной ножке, они бы это сделали, а не начинали извечное 'Г-г-г-госп-подин?..'. Для этого их надо бить. Жестоко. Хотя, зачем, собственно говоря, жалеть человеческий мусор?
  И вот сейчас уставший и злой, я находился в любимом саду. Любимом, не из-за растений или чего-то ещё, просто сад - единственное место, где я мог действительно побыть один. Без слуг, без навящевой охраны. По моему лицу расплылась блаженная улыбка, и я чуть не рассмеялся в голос, когда вдруг заметил то, чего просто не могло быть - на скамейке, развалившись, дрыхла девица. Красивая, надо сказать девица - длинные рыжие волосы распущенные и немного растрепанные, свисали набок, штаны же не скрывали стройных ног и женственную фигуру... Стоп, ШТАНЫ?! Мысли вихрем закрутились в моей, и без того жутко уставшей, голове. Девушки носили штаны, только если имели одну профессию. Очень опасную профессию. Наемные убийцы. Но девица действительно спала - я прекрасно мог определить это по ровному дыханию. И тут голову мою посетила простая и, как следствие, гениальная идея - девчонка - беглая рабыня, которая, чтобы не поймали и не узнали надела костюм наемницы и, по дурости забрела в мой сад так, что никто не заметил (вот это действительно странно) и уснула. Но теперь она будет моей рабыней - проснулась неожиданное чувство собственности в обычно нежадном мне. Тут девчонка приоткрыла один глаз, который на поверку оказался ярко-зеленым и, с непередаваемо наглой интонацией вопросила:
  - Чего вылупился?
  Бьянка
  Я проснулась от неприятного чувства слежки за собственной ненаглядной персоной. Лениво приоткрыв один глаз, я окинула взглядом того, кто, кажется, собрался протереть на мне дыру. Мужчина, смотревший на меня, имел внешность, которую можно было описать всего двумя словами - слишком красив. Парень лет двадцати пяти был абсолютно неряшлив, что придавало ему обаяния. Белая тонкая рубашка, сшитая неизвестным мне, странным, образом, болталась навыпуск и была расстегнута на две верхние пуговицы. Черные прямые волосы разительно отличались от шевелюры того же Макса - во-первых, пряди разной длины торчали во все положенные и не очень стороны, а во-вторых, каждая, на первый взгляд черная прядка, отливала своим цветом - одна отсвечивала красным, другая синим, а все вместе они давали абсолютно неописуемый эффект. Светлая, но не мертвецки-белая кожа не выделялась ничем, кроме, конечно же, своей идеальности, а вот глаза очень интересные - льдисто-голубые. Почему льдистые, а не светлые? Да просто взглядом этого парня можно было заморозить любого, кто имел глупость и неосторожность прямо посмотреть в эти холодные глаза, в которых сейчас плескалось дикое любопытство, затем сменившееся торжеством. Это меня насторожило.
  -Чего вылупился? - и почему, скажите мне, он так ошарашен? Видно красавчику не занимать самоуверенности.
  -Рабыня, - выдал он, и его красивое лицо неприятно скривилось. - Не переступай черту, ведь я могу выдать тебя твоему хозяину, и тебе не поздоровится. Но если ты сейчас ХОРОШО попросишь прощения, я, возможно, даже не накажу тебя за твою дерзость по отношению к новому Господину, - и 'господин' самодовольно улыбнулся. 'Какая жалость, - невольно подумала я. - Такой красивый и сумасшедший. Что он несет? Какая рабыня?' Мигом вспомнилось, что с сумасшедшими надо во всем соглашаться, а то они могут стать буйными, но когда до меня дошло, на ЧТО я собираюсь согласиться, и ЧТО эта озабоченная жертва парикмахера мне предложила, благие намерения, помахав на прощание лапками, вылетели из головы в неизвестном направлении.
  - Как это - хорошо попросить? - елейным голоском, который не предвещал новоявленному 'господину' ничего хорошего, осведомилась я. По-моему, он был в шоке от моей непроходимой тупости.
  - Я могу тебе показать, - отозвался этот, обделенный серым веществом, и двинулся ко мне. Я не шелохнулась, решив показать парню, что бывает, если неправильно выбрать жертву собственного произвола. Когда он подошел, я сама поднялась ему на встречу, а когда поцеловал, резко подняв колено, со всей силы дала по больному месту всего мужского рода. Тихо охнув, бедняга согнулся в три погибели, а я побежала по аллее. Мелькнула мысль, что целуется он превосходно, но быстро исчезла, когда я с ужасающей ясностью поняла, что не знаю, где нахожусь и, соответственно, не знаю в какую сторону двигаться, чтобы отсюда выбраться. Через мгновение что-то свистнуло сзади, и предательское сознание подло покинуло меня.
  Кира
  Кажется, беглая была непроходимой тупицей. Даже когда я намекнул ей, как она может загладить свою вину, она, почему-то опустив глаза, вопросила:
  - А как это - хорошо попросить? - приторно-сладкий голос. Не люблю.
  Я, предложив ей показать, как это, двинулся к рыжей. Она, наконец-то видимо поняв, что от нее требуется, подалась мне навстречу.
  Поцелуй был бы крайне приятным, если бы не та глупость, что она умудрилась совершить - паршивка резко ударила меня по самому больному месту, да так неожиданно, что успела даже отбежать на несколько шагов. Не разгибаясь, я чисто машинально чем-то по ней ударил и девица свалилась без чувств. Я уже говорил, что в саду не было ни охраны, ни слуг? Да? Ну, тогда догадайтесь, кому пришлось перетаскивать эту человечку, владение которой уже вовсе не приводило меня в дикий экстаз. Она, конечно, весила немного и была совсем не тяжелой, но, этисс*, как выглядит второй по значимости в государстве полудемон, полудроу, который тащит на руках рабыню, да ещё и в штанах?! Акнесс*!
  Этисс, акнесс - местные нехорошие слова.
  Бьянка
  Я проснулась с дикой головной болью. Кошмар, сколько же надо выпить, чтобы... Стоп. А разве я пила? Воспоминания о недавних событиях выныривали откуда-то из самых дальних закутков памяти. Вспомнился красивый сумасшедше-озабоченный парень, непонятное место, где я оказалась после пробуждения. Ладно. А, чисто из любопытства, что со мной случилось и где, в конце-то концов, я нахожусь?! Приоткрыв глаза, осмотрелась. Приличные слова, достойные уважающей себя девушки, не нашлись, хотя долго и упорно искались. Кто, ну кто, скажите мне, додумался положить человека, потерявшего сознание, на деревянную... кхм, кровать, где лежал только тонюсенький матрасик, кажется, состоящий из одних клопов! Фу-у-у. Хорошо, что в приюте моя нервная система закалилась так, что зловредные насекомые наврятли смогли бы, даже при всем желании, вывести меня из себя. А само помещение? Около двух десятков лежбищ, таких же, как и то, на котором я находилась в данный момент, были устланы матрасами, которые, кажется, пребывали в ещё более ужасном состоянии, чем мой собственный. Слово 'антисанитария' категорически не подходило - слишком мягкое было у него значение. Обычной грязью здесь даже и не пахло - в этом месте воняло кое-чем другим. Сказать, что на обычной городской помойке чище, значит не сказать ничего. На полу слой грязи, перемешанной с навозом, по стенам ползают какие-то жуткие мутировавшие насекомые... В общем, в восторге от места пребывания я не была, и потому, почувствовав, что голова перестала кружится, направилась в сторону выхода.
  По тихому смыться из этого гадюшника мне не позволила выросшая в дверном проеме фигура. 'Явная жертва стероидов и анаболиков', - промелькнула мысль, прежде чем я осознала, что сия дивная гора мышц принадлежит женщине. Куда ж меня, вашу мать, занесло? И где шляется озабоченный 'господин'? Тут мои размышления прервала эта, с позволения сказать, женщина.
  - Шевелись. Хозяин сказал, чтоб как очухаешься, дать те пять плетей, - пророкатала Мышца, как я её окрестила. Тут до меня дошел смысл, и я застыла гордым памятником самой себе. Плетей?.. Пять плетей?!
  - Чего тормозишь, малахольная? - опять раздалось сверху. Я, как сомнамбула, механической походкой пошла чуть впереди своей тюремщицы. Она меня не держала, и я решила рискнуть. Бегала я всегда быстро, а уж сейчас неслась, как ветер. Улавливая воспаленным сознанием, как сзади грузно топает по каменным плитам моя охранница, я завернула в ближайший узенький коридорчик и обнаружила такую же узенькую лестницу. Мелькнула мысль, что если я побегу по ней, то обремененная мышечной массой преследовательница здесь если не застрянет, то скорость уменьшит точно.
  Я выдохлась, пробежав, наверное, пролетов десять. Ну кто бы мог подумать, что все эти сумасшедшие обитают в каком-то странно построенном небоскребе? Немного приоткрыв шторку, которая загораживала выход, я огляделась. Да-а-а... Всего десять этажей, а такое ощущение, что я за несколько километров от того места, где очнулась. Насколько в том клоповнике, куда меня занесло, было грязно и бедно, настолько же здесь было богато и чисто. Светлые ковры с длиннющим ворсом покрывали весь пол, стены были обиты какой-то тканью. Я свернула за угол, пройдя по ковру, который мне стало откровенно жаль, потому как после меня на нем оставались весьма неприятные следы.
  Ну что могу сказать? Закон пакости, в котором, как известно, не бывает исключений, и на этот раз сработал безотказно. Повернув, я нос к носу столкнулась с недавним сумасшедшим. В первые секунды я попыталась прийти в себя, следующие драгоценные капельки времени я потратила на то, что с интересом смотрела, как выражение красивого лица меняется от отстраненной холодности к полному замешательству, затем пониманию и снова - непроницаемая маска.
  События, которые произошли после этого эпизода, я горела желанием забыть, но кошмар этот отпечатался в памяти навсегда. Меня скрутила дикая боль и ноги подкосились. Того, как оказалась в сыром подвале, я не заметила. Потом обладатель холодных глаз просто стоял рядом, а мою спину, заставляя жалко скулить, прошивали, вспарывая кожу до самого мяса, невидимые плети. От потери крови и боли сознание мое тоже торопилось меня покинуть.
  Кира
  Передав новую рабыню подчиненным, я приказал дать ей пять плетей. В сущности это совсем немного за то, что сделала человечка, но обидно мне было уродовать такое тело шрамами. Оно ещё пригодится. Мне.
  Я прошел в кабинет и, завершив последние дела, решил в кои-то веки нормально поспать. Уже приближаясь к своей спальне, я чуть не налетел на взмыленную рабыню, которая ошарашено, а затем с интересом, вглядывалась в мое лицо. До меня наконец дошло, что, видимо, рыжая девица успешно смылась и избежала наказания. Успешно до этого момента. Я негромко пробормотал формулу и увидел, как человечка оседает на пол. Этисс, мне что, опять тащить её на своем горбу до подвала?
  Открыв телепорт, я быстро перенес нас обоих и взялся за работу. Не знаю, что случилось, но рабыню не было жалко. Жалость достается только жалким. Ей я, кажется впервые в жизни, сочувствовал. Может из-за того, что на идеальной спине до нынешней экзекуции не было ни единого шрама - следовательно, наказывали её впервые, или же из-за того, что смелая девчонка, упрямо сжав зубы, не позволяла себе кричать? Не знаю. Отослав человечку лекарю, который именно этим и занимается, сам отправился, наконец, отдыхать от трудов праведных.
  Бьянка
  В этот раз я очнулась в гораздо более чистом месте, но от этого не менее убогом. В мою бедную, и так болящую, голову всем скопом полезли мысли. Если с самого начала, то как я оказалась в чужом саду вместо того, чтобы проснуться в городском парке? Кто этот красивый парень? Вопрос, насчет того, действительно ли он господин и хозяин всего этого бедлама, я уже себе не задавала, потому как прекрасно поняла - действительно. И, конечно, самый интересный вопрос - то, что на мне вчера испытывали это что, магия была? Другого, более нормального объяснения я найти не могла.
  На этой животрепещущей ноте мои мысленные рассуждения прервал зашедший в помещение мягкой упругой походкой человек лет сорока с каштановыми волосами, неопределенного цвета глазами и сеточкой 'солнечных' морщинок вокруг этих самых глаз. Я резко дернулась, всем сердцем желая поскорее смыться из этого места, но вчерашние побои дали о себе знать и сил моих хватило только чтобы, тихо охнув, попытаться расслабить сведенные судорогой мышцы. Мужчина тут же подскочил ко мне и с искренним сочувствием сказал, осматривая меня с головы до ног цепким взглядом:
  - Как ты себя чувствуешь? Знаешь, ведь если наказывает Он, то намного сильнее, - и, не дав мне опомниться, как-то горько хмыкнул и продолжил, - так что можешь считать, что тебе в некотором роде повезло.
  Да уж, повезло, так повезло... Что до смерти не забили, или наоборот, лучше уж сразу насмерть, чем тут жить?..
  - Как вас зовут? - задала я насущный вопрос мужчине, которого уже не боялась, но ещё не доверяла.
  - Гур, - откликнулся он, - а ты, как я понимаю, новая собственность хозяина? - Я решила не отвечать. Зачем? Пускай делает выводы сам, просто совсем не факт, что они будут верными.
  - А где я?
  - В Аратане - жилище или, скорее, крепости приближенного ко двору полудемона, господина Аликирвена дель Сорм.
  Приличные слова вновь затерялись в закромах памяти - по ходу я в другом мире.
  ***
  Кира
  Отдохнуть мне не дали. Точнее не дала - одна наглая рыжая девица, встретившаяся (за какие грехи?!) мне вчера. Нет, конечно, рабыня не вваливалась с утра пораньше ко мне в комнату, но она буквально всю ночь... Снилась мне самым издевательским образом. Вновь и вновь я видел, как забиваю её хлыстом и как она, не издав ни звука, умирает. Вновь и вновь я просыпался в холодном поту, еле сдерживая себя от позорного крика.
  Позавтракав, я отправился в кабинет - надо было поработать с документами, хотя ужасная ночь явно не способствовала высокой производительности труда.
  '... смею просить я, раб недостойный, земли для работ выделить ещё 2 десятины по причине...' А какой у девчонки характер - никто ведь ещё не смел так вести себя со мной, а фигура так вообще... '...прибытие Повелителя нашего, могущественного и прекрасного, ожидается...' Рабыня станет моей, причем захотеть этого строптивая девчонка должна сама. А для этого надо просто за ней понаблюдать и пообщаться лично. Ой, как ты мне сейчас понадобишься, вторая моя личина.
  Забыв про дела я, что совершенно не подобает моему статусу, буквально бегом бросился в личные покои, предвкушая удовольствие от будущей игры с новой, красивой и интересной игрушкой.
  ***
  Бьянка
  Весь день я обдумывала - стоит мне рассказать Гуру, который кажется вполне нормальным, что я из другого мира или все-таки лучше не надо - кто знает как они относятся к иномирянам. К вечеру уверилась во мнении, что лучше не стоит - глупо рисковать из-за прихоти, но аккуратный допрос никто не отменял.
  - Гур, расскажи, пожалуйста, о хозяине, - произнеся последнее слово, я мысленно скривилась. Хозяин! Ха! Мы ещё посмотрим, кто кого на обе лопатки уложит.
  - Ну-у-у, собственно много о нем знает только одно существо - он сам, а все, включая и меня, довольствуются лишь поверхностной информацией о его персоне.
  - Ну хоть что-то, - недовольная рожица, которая сменилась просительной, - Расскажи, а?
  - Вобщем, семьи нет, до собственного положения поднялся из низов общества, на половину демон высшего круга, на другую половину, видимо, дроу, хотя достоверно это неизвестно.
  - Спасибо, - дальше я не спрашивала, дабы не показаться либо дурой, либо вызвать ненужные подозрения.
  ***
  Бьянка
  Через три дня благостного состояния относительного покоя, благодаря волшебным мазям Гура я была, к собственному сожалению, на ногах и, как следствие, меня отправили в... работать вобщем.
  Началось все с того, что в палату забежала маленькая вертлявая девчонка, которой на вид было лет шестнадцать и, громогласно объявив, что мне пора, потащила куда-то, клещом вцепившись в руку.
  - Меня Лесей зовут, - представилась она по пути, - я пока с тобой буду, чтоб ты чего не перепутала, а то хозяин у нас строгий и на наказания не скупится. Живем мы в Комнате, я тебе сейчас покажу её, едим на кухне, там же, если хозяин позволит, праздники устраиваем. Так что видишь, какая жизнь-то у нас - прям барская, если б без плетей, так вообще рай!.. А тебя-то как звать?
  - Бьянка, - у девочки явный словесный понос, но вроде вполне терпимо. С неё и начнем устраивать данную систему рабовладения на вкус одного, отдельно взятого индивидуума (меня то есть).
  Н-да, если в детдоме все было старым, но довольно чистым, то Комната, как называла это место Леся, не имела ничего общего с тем местом, где я выросла. Здесь буквально все было идеально грязным. На любой поверхности, неважно пол это, стены или потолок, был абсолютно ровный слой грязи пыли и навоза. В три яруса располагалось видимо то, что здесь принято называть кроватью - две доски, шириной примерно сантиметров пятьдесят и на некоторых (вот это шик!) даже лежали куски ткани, старой и протертой до дыр. Придется наводить здесь порядок - педантичностью я страдала уже давно.
  Потом меня гиперактивная девочка Леся, с явными способнностями мощного генератора, потащила на кухню. Я активно упиралась, потому что мне была нужна одежда (и не надо так смотреть - я вовсе не ходила голой по этому треклятому дворцу!) - штаны, тем более джинсы на девушке этот мир категорически не признавал. Я попросила у Леси платье, такое же как ней - серое, до колен, которое выглядело, как довольно приталенный и искусно сшитый мешок с дырками для рук и головы.
  - Не могу, - гениальный ответ.
  - Почему? - не менее гениальный, но вполне закономерный вопрос с моей стороны.
  - Ну, просто у меня одно платье. Свое ты сошьешь сама.
  - Как одно? А что ты делаешь, если это надо постирать?
  - Э-э-э, а зачем? - я выпала в осадок. Какая безграничная чистоплотность! Какой удивительный порядок! Девушка искренне задается вопросом, зачем ей стирать платье! Боже, куда я попала?!
  ***
  Кира
  Все было готово. Суть моих действий заключалась в том, что я на некоторое время становлюсь растрепанным младшим конюхом, который вполне может на равных общаться с новой рабыней хозяина, что самому хозяину делать нельзя ни в коем случая.
  Я снова критично осмотрел собственное отражение. Из зеркала на меня глядел стройный, на грани худобы, паренек, лет двадцати со светлыми глазами и соломенного цвета волосами, которые торчали в разные стороны. То, что надо. Предвкушающе улыбнувшись, я вернул себе собственную внешность и легкой походкой отправился в кабинет - ненавистные бумаги все же стоило дочитать.
  ***
  Бьянка
  Мой первый рабочий день в качестве рабыни начался рано, хотя для нормальных людей, которые живут в стандартных условиях, это время обозначается как 'поздно для того, чтобы лечь спать'. 'Будильник' с увесистым 'аргументом' в руке поднял всех в рекордные сроки, а луна (или как тут называется спутник данной планеты?) ещё даже и не думала заходить и уступать место дневному светилу. Одевшись в свои джинсы и футболку, от которых уже давно и вполне порядочно воняло, я, вместе с Лесей отправилась к животным. Как я поняла из её бесконечной болтовни, она была 'привилегированной' рабыней и трудилась в замке, но так как сейчас её приставили ко мне, а я, из-за того, что новенькая, должна работать со скотом, то, соответственно, Леська будет рядом.
  Зайдя в курятник я увидела... О, Боже!.. Медленно осев на пол и продолжая беззвучно хохотать, я честно пыталась понять, может у меня с головой чего случилось, а?! По птичнику ходили, важно кудахтая, около тридцати кур. Они были как две капли воды похожи на наших, земных, за одним досадным исключением. У здешних пеструшек была одна пара крыльев и ДВЕ ПАРЫ НОГ! Жирные курицы, которые спокойно передвигаются на четырех ногах, как вам зрелище?
  - Бьянка, что с тобой? Ты над чем смеешься? Что случилось? - Леся странно смотрела на меня.
  - Лесь, ты то же, что и я видишь? Ты только честно мне скажи, ладно, - не реагируя на ее вопросы, попросила я.
  - А откуда я знаю, что ты видишь? - логично спросила девушка. - Вон, куры бродят. У ближней самой с ногой передней что-то...
  Так. Передняя нога. Следовательно, пеструшки имеют в общей сложности три пары конечностей. Они здесь мутантов разводят, что-ли?.. Хотя, если с обычной курицы можно получить два окорочка, то с этой четыре, при этом расходуя не намного больше корма, столько же затрат на уход... Ха, да тут одна сплошная выгода! Когда соберусь обратно на Землю прихвачу с собой петуха такого и куру. Интересно, а если нашу, двуногую, скрестить с этим четвероногим недоразумением, то у цыплят будет по три ноги (хотя, если четырехногость является доминантным признаком, то цыплята будут счастливыми обладателями трех пар конечностей, а вот если рецессивным)? И если это межвидовое скрещевание, то смогут ли трехногие иметь потомство? А где третья нога у них находиться будет? Ой, что-то меня не в ту сторону понесло, а Леська уже пятый раз пытается достучаться до моего, занятого подсчетом прибыли, разума.
  - Ох, Бьянка, ты сегодня странная какая-то. Смотри, где что находится, второй раз ничего показывать не буду. Скоро надсмотрщик придет, надо торопиться.
  Леся усердно и подробно рассказывала мне весь день тонкости и мельчайшие нюансы моей работы. Физический труд вымотал мой организм уже через полчаса, а работали здесь всю светлую половину (ха-ха, смешная шутка, три четверти суток здесь 'светлые') суток. Успокаивал злость на судьбу позитив, который хорошим фонтанчиком бил, несмотря то, что сегодня у меня фактически первый день рабства. Почему мне весело было? Да просто казус с курицами не единственный был. Зеленоватые козы, коровы-единороги, парнокопытные лошади (земные, наши, являются непарнокопытными).
  Короче, уставшая, дико довольная из-за обилия новых ощущений, я плелась через скотный двор на кухню. Сегодня, как сказала Леся, там будет что-то интересное. Ну-ну, посмотрим.
  - Щас ты у меня получишь, херок. Ты где полдня шлялся? - послышался басовитый голос из конюшни. Любопытство, как всегда, пересилило мозги, и я походкой из 'розовой пантеры' пошла смотреть, что там такое. В щелку я увидела парня, по пояс голого, в драных грязнущих штанах, лет двадцати. Худой, но с вполне развитой мускулатурой (это хорошо было видно, а не я озабоченная, рассматривала) с еле скрываемой досадой смотрел на мужика с солидными размерами, который вымачивал хлыст в какой-то жиже. Смысл происходящего доходил долго, но когда этот садист начал приближаться к парню, который даже не сделал попытки сбежать, я, не думая о последствиях, ринулась вперед и подставила руку под удар. Кожу рассек мощный удар, и я резко выдохнула сквозь крепко сжатые зубы. Больно-о-о-о-о-о... Когда немного очухалась, заметила, что мужик смотрит злобно и с долей страха, а парень ошарашено вылупил на меня светло-зеленые глаза.
  - Бежим. Быстрее!.. - спасенный схватил меня за руку и поволок прочь. Я же могла только скулить - за больную конечность держится, урод. Очередной поворот и мы оба тяжело дыша, стоим, прижавшись к стене сарая.
  - Кира. Меня зовут Кира, - выдохнул парень. Я улыбнулась. Он вызывал симпатию.
  - А я Бьянка. Будем знакомы.
  Мы, молча, шли на кухню, когда меня поразила догадка.
  - Кира, а разве тот мужик на кухне не будет?
  - Нет. Он общий язык только с лошадьми и умеет находить. Только их и любит. Его не пускают на кухню, - как-то фраза 'общий язык' не вязалась у меня образом необразованного раба. Но покосившись на нового знакомого, я решила расспросы отложить на потом.
  На кухне и правда было довольно хорошо. С Кирой я больше не говорила и погрузилась в этот странный, но интересный (как и все здесь) праздник. Но тут невзрачный мальчуган лет шестнадцати, которого я сегодня пару раз видела, взял в руки подобие гитары. У инструмента было пять струн, форма чуть отличалась от земного аналога, но парнишка начал играть, потом запел, потом подхватили уже все. Смысла песни я не поняла. Мне хватало удивительно талантливой игры. Тут в голове созрела идея, которую я немедленно отправилась воплощать.
  - Как тебя зовут? - юное дарование подняло на меня глаза. Он только-только закончил играть
  - Джеймисоринт. А ты Бьянка?
  - Да, - я улыбнулась. - Ты хорошо играешь. Можно называть тебя Джейми? Мне так просто удобнее будет, ладно?
  - Хорошо, - он задорно улыбнулся в ответ. - Ты что-то хотела?
  - Джейми, ты сможешь подобрать мелодию на слух?
  - Да.
  - Ну, тогда слушай...
  Я напела парнишке мелодию известной песни, которую обычно исполняют у костра - Перевал. Джейми и правда оказался очень талантливым - схватывал просто налету. Уже через несколько минут он попросил тишины, и все, как ни странно, замолчали, с любопытством уставившись на меня. Чуть прокашлявшись, я объявила:
  - Песня, которую я хочу спеть, называется Перевал. Это песня той страны, из которой я пришла сюда, поэтому не все будет знакомо, но я хочу поделиться ею с вами.
  Зазвучали первые аккорды давно знакомой, но уже подзабытой мелодии, и я начала петь, отдаваясь песне так же, как и танцу - без остатка.
  - Просто нечего нам больше терять,
  Все нам вспомнится на Страшном Суде.
  Эта ночь легла, как тот перевал,
  За которым исполненье надежд.
  Просто прожитое прожито зря, не зря,
  Но не в этом, понимаешь ли, соль.
  Слышишь, капают дожди октября,
  Видишь, старый дом стоит средь лесов.
  Я уже не видела лиц людей, которые смотрели на меня. Я видела заброшенную лачугу в лесу, слышала шум дождя, который усердно стучал по прохудившейся крыше, словно стараясь окончательно сломить ее сопротивление стихие. А внутри домика сидел человек, прошедший по непростой дороге жизни и вспоминал про 'перевал', за которым, как ему тогда казалось, была мечта, было исполнение самых сокровенных желаний и надежд. А сейчас ему терять уже нечего.
  Просто так идут дожди в октябре,
  И потеряны от счастья ключи.
  Это все конечно мне, конечно мне,
  Но об этом помолчим, помолчим.
  Видно, прожитое прожито зря, не зря,
  Но не в этом, понимаешь ли, соль.
  Слышишь, капают дожди октября,
  Видишь, старый дом стоит средь лесов.
  Пропев заключительный куплет, я глубоко вздохнула и открыла глаза. Тишина. Протяни руку и сможешь почувствовать на ощупь. Оглядывая народ, я пребывала в замешательстве. Им понравилось или как? У каждого такая гамма эмоций на лице..
  ***
  Как оказалось потом, народу понравилось. Меня просили спеть еще что-нибудь, но я отказывалась, и люди отстали. Только спасенный парень, который представился Кирой, как-то странно глядел на меня сквозь прядки светло-русых волос, спадающих ему на глаза. И что ему надо? Спасла - хорошо, а он смотрит, будто подозревает меня в чем-то. И это 'что-то' как минимум убийство десятка невинных человек. Раздраженно мотнула головой - ну не нравится, когда на мне хотят взглядом дыру протереть. Жутко неприятное ощущение. О, придумала! Пойду спать. Я же сегодня вроде как уставшая.
  - Лесь, я спать хочу. Проводишь до Комнаты? - состроила мордочку как у кота из Шрека, благо, в детдоме научилась таким простым приемам.
  - Но вечер еще не кончился... Ладно, провожу, только не смотри на меня так! Пошли.
  И почему я была так уверена, что на этих жутких полочках с тряпочками и в такой грязи не смогу заснуть? Как только я улеглась на этот кошмарик, сразу отрубилась. Даже умнейшие (это я так скромно о себе) могут ошибаться...
  ***
  Кира
  Ну, и как это называется? Я провел колоссальную работу по корректированию памяти рабов, по созданию собственного образа и был на все сто процентов уверен, что задуманная игра с красивой рыжей игрушкой пройдет как по маслу. Ага, размечтался. Видимо, я напортачил в памяти главного конюха, и он пребывал в полной уверенности, что я не вычистил стойла и где-то прогулял полдня. И сейчас я без рубахи лежал на 'чурке' и понимал, что виноват сам и избиение придется потерпеть. Ладно, все равно у меня регенерация хорошая.
  - Щас ты у меня получишь, херок. Ты где полдня шлялся? - говорил он и с явным наслаждением вымачивал хлыст в соке одной травы, которая, во-первых, дико щиплет, во-вторых, не дает крови свертываться. Но это только у обычных людей. Мне будет только чуть больнее. Потерплю. Но когда закончу играть, он умрет.
  Вдруг послышались быстрые легкие шаги, свист хлыста и сдавленный выдох сквозь зубы. И никакой боли. Я резко вскинул голову и только огромным усилием воли удержал челюсть на положенном ей природой месте. Картинка, открывшаяся моему взору, выглядела так: мужик, в глазах которого страх плескался пополам со злостью, смотрел на... мою рыжую игрушку, по руке которой стекала кровь. Ну, все. Ему не жить.
  - Бежим. Быстрее!.. - я схватил девчонку за ту конечность, которую она подставила, чтобы защитить меня(!) и попытался хоть чуть-чуть уменьшить боль и затянуть рану. И вовсе не потому, что я опять ей сочувствовал, нет. Просто я - рачительный хозяин, а она должна работать. Да, именно так. Осталось только убедить в этом самого себя.
  - Кира. Меня зовут Кира, - сказал, чуть отдышавшись. Это было мое детское прозвище, а не сокращенное имя. Знакомые и 'друзья' соответствующего положения звали меня Алик.
  - А я Бьянка. Будем знакомы, - и рабыня солнечно улыбнулась, открыто глядя прямо в глаза. На секунду стало мерзко от того, что я собираюсь с ней просто поиграть. Но по-другому нельзя. Не стоит привязываться к столь недолговечным и мелочным созданиям, как люди. Они просто не заслужили подобного. Они, но не она... Этисс! Что только в голову лезет? Чушь! Девчонка ни чем не отличается от остальных. И свое место в моей игре она заслужила, я уверен. Почти...
  Мы молча шли на кухню. Каждый, видимо, погрузился в собственные мысли, но тут рабыня резко вскинула голову и встревожено поглядела на меня:
  - Кира, а разве тот мужик на кухне не будет?
  - Нет. Он общий язык только с лошадьми и умеет находить. Только их и любит. Его не пускают на кухню, - этисс! Рабы, конечно, не полные идиоты, но выражаются обычно примитивно и такие простые для меня фразы, как 'общий язык', в быту не используют. А девчонка заметила мой промах - подозрительно глянула исподлобья, но тут же отвернулась. Пронесло!
  В кухне сейчас было тесно - почти все собрались послушать песни того талантливого мальчишки, которого я уже давно приметил - такие способности встречались действительно редко. Я наслаждался музыкой и поглядывал на рыжую, которая покачивалась в такт мелодии, прикрыв глаза. Длинные светло-золотистые ресницы отбрасывали тень на щеки. Но тут она встала и пошла по направлению к юному дарованию. Что-то спросила и улыбнулась. Он ответил, тоже улыбнулся. Потом девчонка начала что-то напевать, а мальчишка сосредоточенно перебирать струны и наконец...
  - Песня, которую я хочу спеть, называется Перевал. Это песня той страны, из которой я пришла сюда, поэтому не все будет знакомо, но я хочу поделиться ею с вами, - сказала и опустила глаза, как будто пытаясь скрыть... тоску? Раз так, зачем было уходить? Странно.
  А потом была мелодия... слова... Она вкладывала душу в песню и у женщин на глаза наворачивались слезы. Девчонка пела про себя. Молодая, ей еще есть, что терять, у нее жизнь впереди, но... это ничего не меняло. И это чувствовали все. 'И потеряны от счастья ключи...' Что же с тобой случилось?
  ***
  Бьянка
  Я проснулась среди ночи от дикой боли внизу живота. Вот же черт! И за что, скажите, пожалуйста, природа наградила девушек ежемесячными страданиями? И, кстати, что в этом псевдо средневековье с магическим уклоном заменяет прокладки? Ни в одной, из прочитанных мною фэнтезюшек девушек-попаданок не волновала эта проблема. Эх, все у меня как-то не по-книжному - ни тебе команды верных друзей на нормальных, непарнокопытных лошадях, ни изящного эльфенка, влюбленного в мою скромную персону по самые кончики острых ушек, ни глупого (или не совсем глупого) злодея, которого нужно победить. У меня рабство, избиения и... Вспомнила! И как только забыть-то умудрилась? Что там с рукой моей происходит? А то кровь не течет, рана не болит, так, чешется только, да и то совсем немножко, вот я и не обращаю внимания... Щас посмотрим. Угу. Посмотрим. С прибором ночного видения. Ладно, подъем, все равно надо к Гуру сходить, потому что как тут справляются с месячными я не в курсе.
  Оу-у-у, мышцы мои, мышцы... И живо-о-от... И рука чесаться начала...
  Когда я уверилась в своей полной инвалидности (это произошло уже в коридоре, когда я вышла из Комнаты), то столкнулась... С кем бы вы думали? Со спасенным мной парнем, Кирой, кажется, который куда-то крался. Хм, интересно.
  - Кира! - он подпрыгнул, резко обернулся, и я увидела.
  - Офигеть! - глаза парня, которые раньше были ярко-зелеными (на такой цвет грех не обратить внимание, тем более, что его лицо я видела с близкого расстояния) теперь стали чуть-ли не белыми. Какими-то прозрачными, как вода или чистый лед. Ледяные...льдистые. Моргнула и снова посмотрела на Киру. Да что же со мной такое творится? Здесь еда вообще нормальная, галлюцинаций не вызывает, нет? Сейчас радужки опять стали зелеными. Закрыла глаза, протерла их кулаками и посмотрела снова. Все в порядке. Хотела еще раз проделать ту же операцию, но не успела.
  - Бьянка? Ты что тут делаешь? И... у тебя какая-то проблема с глазами? - участливо спросил и подошел чуть ближе ко мне.
  - Да нет, вроде. Я к Гуру шла, у меня... неважно. Ты сам-то, зачем из Комнаты вылез? - заинтересованно посмотрела, демонстрируя во всей красе лопнувшие сосудики и слезы на щеках (такая антисанитария и руки я не мыла - не где, как еще моим бедным глазкам реагировать на такое обращение?)
  - Надо... Точно хорошо все?
  - Да-да. Я пойду? - стояла и осознавала собственную тупость. Я спрашиваю разрешения уйти у какого-то парня, которого знаю меньше суток. Причем, спрашиваю на полном серьезе не в силах отделаться от навязчивого ощущения, что так и надо. Что он главнее.
  - Иди, - царек зверьков нашелся.
  Я развернулась и потопала по этим катакомбам в сторону медкабинетика, удивляясь тому, что сегодня ночью никто не охранял Комнату, хотя Леська рассказывала, что обычно один или два человека точно стоят у дверей.
  Бедняжка. Я искренне сочувствовала Гуру - быть разбуженным посреди ночи какой-то девицей, которая тыкает ему под нос почти зажившую руку. Этот факт мы выяснили, после того, как врач зажег свечи и осмотрел мою конечность, едва не наставив ожогов.
  - Вот нужно было тебе меня будить? Тут шрам двухнедельной давности!
  - Какой еще двухнедельной? - я возмущенно воззрилась на Гура. Что за чушь?.. - Это меня сегодня плетью ударил этот конюх чокнутый.
  - Зачем бы тебя конюху бить? Тем более, посмотри сама - ведь действительно - ни крови, ни воспаления, ни опухали. Просто очень тонкая кожа и краснота.
  Всмотревшись в предплечье, поняла, что доктор прав. Мелькнула шальная счастливая мысль на тему 'у меня скоростная регенерация! Скоро придет кто-нибудь и попросит спасти этот мир!', но тут же смылась в неизвестном направлении, устыдившись голых фактов. Может, этот козел просто ударил не так сильно, как казалось? Хм..
  - Бьянка, а что за странное слово? - вырвав из размышлений, на меня с интересом, даже почти с любопытством глядел Гур. - Я заметил еще когда ты тут лежала. Что значат эти слова?
  - А ты сейчас про какое конкретно слово говоришь? - и что я опять ляпнула? Хотела же пользоваться исключительно общеизвестными словами.
  - 'Чокнутый'
  - Ну, иногда люди сходят с ума и в простонародье их называют чокнутыми, но слово это еще и как оскорбление по отношению к здоровым используется.
  - А-а-а, - доктор, похоже, находился где-то совсем не близко. Значит, сейчас самое время для насущного и интересного вопроса.
  - Эм-м-м, Гур?
  - Да? - чуть более осмысленный взгляд уже не радовал.
  - У меня тут проблема одна.. Понимаешь...
  - Ну?
  - У меня месячные. Откуда мне можно взять прокладки?
  - У тебя что? Это болезнь какая-то?
  - А-а-а-а! И за что мне все это? - видимо, высшим силам вопрос показался риторическим и, как следствие, ответа не потребовал.
  - Раз в четыре недели у женщин от трех до семи дней течет кровь из... из... Ты меня понял?
  - Понял, - он покраснел? - Наши рабыни называют это меной.
  - Так как насчет...
  - Сейчас, я тебе все дам и покажу. Странно, что у вас как-то по-другому все происходит... Ты будто из другого мира...
  После этих слов я ощутимо вздрогнула. Нужно быть поосторожней, но этот вопрос я просто не знаю, как решить иначе.
  ***
  Из комнаты Гура я вышла в полной уверенности, что в нашем стандартном средневековье было даже проще чем здесь, и там бы я без проблем освоилась. Роль прокладок здесь выполняла какая-то странная штука, похожая на вату, но имеющая грязно-желтый цвет и тряпка, для того, чтоб эта самая 'вата' к интимным местам не липла.
  'Пол царства и коня за таблетку ношпы!' - выла я к утру, пытаясь отыскать силы для 'рабочего дня'. Силы быстро нашлись после того, как меня скинули с полочки и чуть не ударили. 'Чуть' - это благодаря моей реакции, а не добродушию надсмотрщиков. Леся опять что-то болтала, но я совсем не слышала. Нужно было подумать. Либо сматываться отсюда, либо привыкать жить в таких условиях, либо переоборудовать все под себя. Больше подходил последний вариант, но и первый вовсе не лишен смысла. Но, в любом случае, прежде чем бежать надо привыкнуть к этому миру. Что тут и как. А то смоюсь и попаду в какой-нибудь бордель...
  -...начинай с конюшни.
  - А?
  - Сегодня начинай с конюшни. Там что-то с первым конюхом случилось - рук не хватает, так что поможешь по мелочи, воду потаскать, овес рассыпать, сено приволочь...
  - По мелочи?
  - Это не так много, - пожала плечами эта сумасшедшая. - Я сегодня в замке, можешь не искать меня.
  - Окай.
  - Что?
  - Ладно, не буду искать, - покладисто сказала, мысленно чертыхаясь. Дурацкие слова. Все время что-то болтаю.
  Размышляя над тем, как перестать болтать всякую чушь на 'нормальном языке', дошла до конюшни. Здоровое одноэтажно здание представляло собой огромную букву 'щ'. Лошади (около пятидесяти) стояли в просторных денниках. Чистые, ухоженные, они вызывали у меня страх. Абсолютно иррациональный, глупый страх. Только зайдя в конюшню, я услышала справа громкое ржание. С непривычки шарахнулась в другую строну. А когда повернулась посмотреть, что же за той дверцей, к которой прижимаюсь, то обнаружила рядом с собственным лицом большой черный глаз с длинными ресницами. Как удержалась от крика - не знаю.
  Чуть привыкнув к своеобразному окружению и послонявшись по всему зданию от безделья (ни одного человека - надо же!), заметила двадцать штук ведер. О! Все равно ведь придется таскать. Лучше сейчас это сделаю.
  Когда я приносила уже 16 и 18 ведро, обливаясь потом, в конюшню чистеньки и свежий (если так можно сказать по отношению к рабу) вошел недавний знакомый.
  - О, привет, - я бы помахала рукой, но не могла. Ведра мешали.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"