Прошел уже не один месяц после премьеры фильма "Пираты Карибского моря: На краю света", завершающего трилогию Гора Вербински, но до сих пор почему-то хочется возвращаться к ней, заново переживая захватывающие приключения. Странная история, к которой так просто не подступиться. Она всколыхнула мир. Но изменила ли?
Сложно ответить на этот вопрос. При воспоминании о "Пиратах" словно проваливаешься в бездну или ступаешь в туман, чувствуешь... Чувствуешь соленый вкус морских брызг на губах, столь же соленый, как и кровь, страх перед морским чудовищем и пьянящее ощущение власти над миром. Чувствуешь, что в выдумку вложили слишком много души, что она ожила и отказалась повиноваться своим создателям. И чувствуешь... обман.
Можно ли рассматривать последнюю часть трилогии отдельно от всего цикла? Вряд ли. Но можно увидеть через нее все произведение, что я и постараюсь сделать.
О чем повествуют "Пираты Карибского моря"? И, главное, о ком? Кто главный герой? Чья история положена в основу фильма? А вот на этот вопрос невозможно ответить однозначно. Это история о многих героях, одинаково ярких, что кажется нонсенсом в современном обезличенном мире.
Первая, кого мы видим в кадре, это Элизабет Суон. Девочка поет пиратскую песню, и много испытаний выпадет на ее долю, пока она станет пиратским капитаном и воплотит в жизнь свои мечты. Но Элизабет не похожа на привычную сорвиголову, пиратку, утратившую женское начало. Нет, она море, его непокорная душа. Но об этом немного позже.
Сложный путь проходит и Уилл Тернер, в первой части мы сначала тоже видим его ребенком, а в последней - он капитан легендарного "Летучего Голландца". Этот образ неоднозначный и очень трагический, впрочем, как все главные и часть второстепенных образов трилогии. Удивительно, что именно этот герой совершает в кадре первое убийство, а судьба его, неизвестная до самого конца фильма, - находиться в море между жизнью и смертью, переправляя души умерших. Мороз по коже от таких намеков, проходящих через все фильмы, а подобных намеков в "Пиратах" десятки. Далеко не каждая приключенческая книга имеет такую сложную структуру, не то, что фильм.
Или это история о Джеке Воробье, странноватом пиратском капитане, который пытается вернуть себе корабль, очаровательную "Черную Жемчужину", один из самых лучших кораблей своего времени и один из последних пиратских - в скорости "Жемчужине" уступает даже "Летучий Голландец". Но еще в первой части Джек признается, что корабль - это не просто киль, палуба, паруса. Корабль - это свобода.
И, странно, но Джеку не нужен любой корабль, как бы вел себя обычный исторический пират. Джеку нужна только "Черная Жемчужина", а все остальные суда лишь помогают ему добиться цели. Кажется, что капитан и "Жемчужина" незримо связаны и, возможно, не могут существовать отдельно друг от друга. Поэтому, когда в конце второй части Джек приказывает оставить корабль на растерзание Кракену, он предает не только "Жемчужину", но и собственную внутреннюю свободу. Он предает себя и... гибнет, попадая в Долину Возмездия в тайнике Дейви Джонса.
А вот здесь уже ощущается ложь. Чтобы вернуться, чтобы стать настоящим, мало "страданий", показанных нам создателями фильма. А отказ пирата от корабля, ради которого он даже пошел на сделку с проклятым капитаном, поставив на кон свою душу, и попытка найти вечную жизнь в конце последнего фильма кажется не просто фальшивкой, а неосторожной или намеренной подделкой, что может разрушить все волшебство, проявляющееся в предыдущих частях.
Но вернемся к циклу в целом, в действительности, никто ведь не знает, что такое "Пираты Карибского моря". Приключенческая история о пиратах? Но для приключенческой истории там слишком много сказочности и волшебства. Фентези? Но мир "Пиратов" слишком похож на наш. Комедия? (Были и такие не очень разумные люди, назвавшие этот фильм комедией.) Хорошенькая комедия, чья третья часть начинается с массового повешенья ни в чем не повинных людей, среди которых есть ребенок!
Было создано что-то кардинально новое, но сил воплотить его целиком не хватило. Не денег, ведь "Черная Жемчужина" была построена в натуральную величину, как и пещера в первой части, многие экстремальные съемки сделаны на натуре, и актеры научились драться по-настоящему. Не времени, от начала съемок (2002 год) до премьеры последней части (2007-й) прошло пять лет, и нужно еще добавить время на постройку декораций и прочие организационные моменты. Внушительный срок, не правда ли? И это при том, что в 21-м веке жанр пиратской истории, как казалось, окончательно умер.
Режиссер Гор Вербински хотел создать шедевр? А кто об этом не мечтает? Но, если послушать комментарии режиссера к первому фильму, то становится понятно, что даже он не представлял, что получится. Гор советует Джонни Деппу посмотреть фильм в зале с обычными зрителями, утверждая, что он много интересного узнает о своем герое. По свидетельству режиссера, люди при первом просмотре впадали в ступор, потому что фильм захватывал их и словно погружал в иную, красочную реальность. Вербински говорит, что "снова поверил в зрителя, ведь зритель откликался на каждую мелочь".
А это свидетельствует, что фильм особенный, и зритель... Тот самый массовый зритель, которого постоянно ругают все, кому не лень, оказался способен воспринимать сложные эмоции и ловить намеки, а не только потреблять и развлекаться, как его приучал кинематограф многие десятилетия. Возможно, "Пираты" не учат думать, но чувствовать учат, причем жестоко, поэтому у зрителя, впервые побывавшего в мире Джека Воробья, и наступает эмоциональный ступор. Зритель меняется, и в первые минуты просто не знает, что делать с непривычными или забытыми эмоциями, заглушенными однообразной серой жизнью современного мира.
Корабль - это свобода, и разве не ее дает эмоциональное развитие каждому человеку? Поневоле вспомнишь о волшебстве искусства. Творцам картины казалось, что фильм создается не в канонах, а вопреки жанру, от души. И, о чем свидетельствует популярность цикла, это так и было.
Фильм нестандартный, не типичный, в нем нарушены основные правила подхода к съемке картин такого рода. Очень много описаний, сложные психологические линии, и образы героев очень неоднозначны. Прописаны даже образы второстепенных героев, что для подобных фильмов вообще считается несущественным. Просто невероятное количество второстепенных линий, подтекстов, импровизаций, много исходного звука и звука с площадки. Работа шла по принципу "все или ничего", поэтому фильм и получался не половинчатым, полным, очень емким и ярким, когда каждый зритель может пройти своей дорогой, вынести свой эмоциональный опыт и составить собственное мнение, а не довольствоваться навязанным, похожим на жвачку, как зачастую это и бывает.
Постоянно импровизировали с трюками и видеоэффектами, впервые на то время при прорисовке компьютерной графики компьютерщикам пришлось подчиниться режиссеру и сохранять актерскую игру, а не вести фильм так, как им заблагорассудится (что всегда и происходило, когда съемки и созданное на компьютере словно существовали в двух разных плоскостях, не будучи составляющими картины).
Но, самое удивительное, что окончание такого дорогого фильма было прописано не полностью. Уже в ходе съемок создатели картины поняли, что не хватает двух заключительных и очень значимых сцен. Предположительно, фильм должен был заканчиваться тем, что Уилл Тернер и Джек Воробей закрывают сундук с проклятым золотом ацтеков. В первом варианте сцены с повешеньем, освобождением и возвращением на "Черную Жемчужину" вообще не было.
Отдельного внимания стоят сценаристы, Тед Эллиот и Терри Россио, которые старались сделать наполненными образы всех персонажей, что совершенно не типично для массового кино. Кроме того, сценаристов было всего двое, когда обычно над сценарием фильма может работать больше десятка людей: один пишет диалоги, другой прописывает сюжет, третий образы и т.д. В результате фильм распадается на множество кусочков, эмоционально не связанных между собой.
С "Пиратами" все было иначе. Гор Вербински не только позволил сценаристам присутствовать на съемочной площадке, что, похоже, за последние много лет никто не делал, но и разрешил актерам вносить дополнения с учетом образов своих героев. Сценаристы рассматривали все идеи актеров и были очень демократичны, создание фильма было овеяно общим воодушевлением, и многие работали на интуиции. Подобное вообще не приветствуется в кинематографе, чья продукция рассчитана на такую широкую аудиторию. Экспериментировать с фильмами слишком дорого.
Сделать картину за год (это о первой части) - очень маленький срок для такого сложного и дорогого произведения. Как говорит Вербински, работать было очень весело, но, похоже, никто не понимал, что создает, и одновременно чувствовал себя причастным к чему-то невероятному и непознанному, даже творцов картины удивило, насколько масштабной она получилась. Гор Вербински признается в своих комментариях к фильму, что все были как одна семья во время съемок. Все словно жили в сказочном мире, творя сказку собственными руками. Фильм балансирует на грани между детским кино и взрослым, что просто взрывает систему форматов, сложившуюся в мире не только в кино, но и во всех жанрах искусства. Фильм должен был стать прорывом в новом тысячелетии, не потому, что так решили при задумке, а в силу своей природы и энергетического наполнения силой, присутствующей в произведениях, созданных с помощью вдохновения, а не в угоду публике.
Первый фильм - настоящий: настоящий в эмоциях и в сюжете, в неоднозначных образах героев и в антураже эпохи, настоящий в своем волшебстве. Даже пистолет Джека Воробья был куплен в антикварной лавке. Изготовлено это оружие в 1676 году. И если в первом фильме не моделью на барже был только "Перехватчик", то для второй части построили "Черную Жемчужину".
В первом фильме есть что-то, о чем мечтает каждый ребенок, о чем мечтает каждый человек. Пиратский цикл дает свободу, но "Проклятье "Черной Жемчужины" стало только началом трилогии, поэтому планка последующих фильмов должна была быть еще выше, чтобы обеспечить эмоциональный шок, ведущий к получению зрителем нового эмоционального опыта. В "Сундуке мертвеца" этого удалось достичь. А "На краю света" могла взорвать мир и... сделать его цельным и ярким.
Но революции не случилось. Как сказал один из зрителей, досмотрев последнюю часть цикла: "...с миром - как с тем подорванным мостом из советских "Бременских музыкантов": мост взлетел, перевернулся... и упал на прежнее место"... Увы. И, как ни печально, мне приходится с ним согласиться.
Такое ощущение, что существовало два параллельно развивающихся сюжета третьей части, хотя технически это не совсем возможно, ведь съемки второго и третьего фильма производились практически одновременно. Существовало два потенциальных названия окончания цикла: "The World's End" и "At World's End". Согласитесь, что "Конец Света" и "На краю света" несут в себе очень разные подтексты, а не только значения.
"На краю света" - это место, возможно, Сингапур, куда отправляются герои в начале третьей части, возможно, тайник Дейви Джонса, где заключен Джек Воробей.
"Конец Света" - это начало новой эпохи, и именно об этом говорит лорд Беккет, представитель нового мира и нового времени, пытающийся истребить пиратов, подчинить себе море, не только в привычном для нас реалистическом понимании, а и непокорную душу стихии, уничтожить все волшебство. Это очень четко видно во второй части и, особенно, в третьей в диалогах с Дейви Джонсом, который, как проявление волшебства, должен уйти следом за Кракеном, убитым по приказу Беккета.
Лорд Беккет - зло, но не черное, а серое, расчетливое, превыше всего ставящее деньги, именно из-за него рушится мир не только "Пиратов", но и страдает наш, реальный. А вот здесь и ощущается фальшь. Конфликт Беккета (как нового, но худшего, серого мира без волшебства) и Джека Воробья (как яркого, романтического, но опасного и жестокого мира) - глобален. Разрешить это противостояние режиссеру не удалось. Да, Беккет гибнет, побежденный не только физически, но и морально, но даже в своей гибели (сцена, где он спускается с капитанского мостика) становится силой образа равен легендарным героям (Элизабет Суон, Уилл Тернер, Джек Воробей, Дейви Джонс, Тиа Дальма).
Проблема остается, и новый мир все так же угрожает пиратской свободе и свободе в целом. Все герои, в ком воплощена легенда и волшебство, сбегают с поля боя. Джек Воробей отправляется за вечной жизнью. Хотя, зачем она ему без борьбы, непонятно. Элизабет Суон и Уилл Тернер прячутся, закрываясь от мира своей любовью, растворяясь в ней. Тиа Дальма и Дейви Джонс исчезают из этой реальности.
Лорд Беккет великолепен, и нельзя не склониться перед актером, давшим жизнь этому образу. Также блестяще сыгран образ командора Норрингтона. Первый жених Элизабет настолько меняется за время развития сюжета, что сам достоин отдельной истории. Его судьба тесно связана с судьбами главных героев, но он так и не становится частью легенды, постоянно находится в стороне. Командор пытается поймать Джека Воробья, приносит сердце Дейви Джонса лорду Беккету, помогает Элизабет. Но судьба его, хоть и подошла близко к судьбе главной героини, "не переплелась", как он говорит Элизабет, прощаясь.
Почему можно назвать главных героев легендарными, а точнее, мифическими?
С Тиа Дальмой более-менее понятно. Она - воплощение моря, запертое в человеческом обличии. (Странно, конечно, что ее зовут богиней Калипсо, ведь в Греческой мифологии она была нимфой, чье имя "та, что скрывает" указывает на связь с миром смерти). В Дейви Джонсе тоже ярко проявляется мифическая природа, хотя создатели фильма соединили в его образе многое, на первый взгляд несовместимое. Имя "Дейви Джонс" приписывается одному из погибших моряков, связанных с "Летучим Голландцем", но одновременно это имя - синоним Дьявола и часто упоминается моряками в проклятьях. Сундук Дейви Джонса - это также мифическое образование, предмет, сулящий беды, первоначально там находилось не сердце, а навигационные приборы.
О "Летучем Голландце" и его капитане известно мало, на большинстве легенд лежит отпечаток адаптации, встраивающей легенду в христианское мировоззрение, хотя ангел, появляющийся в наиболее известной версии, изначально приходит не для того, чтобы покарать гордеца и богохульника, а ведет себя как даритель и языческое божество, награждающее за гордость. Это указывает на то, что легенда о "Летучем Голландце" древнее, и не датируется 15-17 веками (по разным источникам), когда христианизация уже не требовалась. Представления же о "корабле мертвых" и существе, связанном с водой и душами умерших, можно найти в мифах многих народов, при этом эти мифы либо относятся к очень старым пластам, либо в текстах много белых пятен. Например, Харон (как одно из воплощений архетипа) практически не прописан, даже доподлинно не известно, кто его родители и почему он стал перевозчиком на Стиксе, хотя для Греческой и Римской мифологий характерно обилие деталей и связей между богами и героями. Любовная линия в легенде актуализирована Рихардом Вагнером, который источником при создании оперы взял обработку Г. Гейне, в опере у проклятого капитана появляется возможность сходить на берег раз в семь (а не в десять) лет.
Многие мифы утрачены, но, возможно, не безвозвратно, если рассматривать их архетипически, а не функционально. Что и было сделано создателями "Пиратов Карибского моря". Но выдержать эмоциональный уровень мифических образов не удалось. Особенно негативно это проявилось в Тиа Дальме. Она не море, не стихия, ее обещанного "гнева" зритель не увидел. Водоворот кажется красивостью, он нарисован, он не настоящий, ведь его потенциал не реализован, а миф требует крайних эмоций и насыщенности в полной мере. Превращение Тиа Дальмы вообще не впечатляет. Ну и что, что она выросла на несколько метров и рассыпалась крабами. Это все, на что способно море? Сомнительно. Гораздо более вероятно, что она растеклась бы водой или стала волной, что более естественно и мифологично. Подобной фальши, реализованной через "фишки", в третьем фильме достаточно.
Образ Элизабет Суон в мифологическом плане гораздо сложнее. Если в начале это просто молодая девушка, дочка губернатора, попадающая на пиратский корабль... Нет, немного не так, в начале это маленькая девочка, которая поет пиратскую песню, что достаточно необычно для юной дочери губернатора. Она стремится к морю, таинственному, недозволенному, волшебному. Элизабет пугается призраков на "Черной Жемчужине", но преодолевает страх. В конце первой части необычное и чудесное становится привычной частью ее жизни.
Элизабет меняется, во второй части она сама пугает людей платьем призрака, бродящего по кораблю, и отправляет судно, на котором сбежала от Беккета, на Тортугу. Дочь губернатора учится драться, а потом учится предавать, но даже в предательстве Джека Воробья проявляется ее природа стихии, моря. Она творит новую легенду, хотя и не знает об этом. Элизабет постоянно соприкасается со смертью: проклятая команда на "Черной Жемчужине", призрак, которого она показывает команде торгового судна, - недобрый знак, что потом обернется для корабля гибелью, попытка отобрать отца у смерти на пути в людской мир в третьей части и т.д. Поэтому нет ничего удивительного, что она становится женой нового Летучего Голландца и новым воплощением моря, приходящим в мир после исчезновения Тиа Дальмы. Природу стихии разглядел в ней капитан Сяовень, он ошибся только во времени.
Уилл Тернер тоже связан со смертью с самого начала. Он чудом спасается от пиратов, невредимым уходит из лап Дейви Джонса, ускользает от Кракена. Но он убивает других героев чаще, он более безжалостен. Хотя сыном пирата движет благая цель - освободить отца, Уилл постоянно предает, а к окончанию третьей части взгляд его становится ледяным, а не влюбленным. Возможно, корабль мертвых сам выбирает себе капитана. Уилл находится между злом и добром, объединяя их в себе, пытаясь достичь освобождения отца с помощью предательства. Рукоять ножа, что всегда с ним, оружия, на котором он поклялся освободить пленника проклятого капитана, - черная с одной стороны и белая с другой, как и его собственная душа. И самое интересное, что Уилл сам выковывает оружие, каким потом его смертельно ранит Дейви Джонс.
Шпага проходит через весь фильм. Это символ. Но до конца он так и не раскрыт. Как не раскрыто многое. Например, почему Сяовень так ненавидит Джека Воробья? При каких обстоятельствах затонула "Черная Жемчужина"? Как Джек Воробей стал ее капитаном? Вообще, какой была его жизнь до прибытия в Порт-Роял? Как Беккет поймал пиратского капитана и поставил метку Ост-индской компании у пирата на руке? Какая отметина осталась у самого Беккета в подарок от Джека?
И таких вопросов немало. О скольком же умолчали создатели фильма, когда просто были обязаны рассказать, чтобы раскрыть конфликт!
Образ Джека Воробья наиболее интересен, если рассматривать его с точки зрения мифологии. Он медиатор между миром людей и миром волшебства, он человек, но необычное его совсем не пугает, точнее, пугает настолько, насколько может угрожать жизни. (Следует вспомнить, что прослеживается и связь пиратства с волшебством, ведь члены первого Совета пиратов владели волшебной силой, иначе они бы не смогли пленить дух моря в человеческом теле). Присутствие Джека меняет судьбы людей, хотя сам он, кажется, не развивается. И это слегка противоречит мифу, ведь миф живет именно в развитии.
Но, с другой стороны, Джек проходит испытания, и испытаний у него немало. Он стоит на краю гибели, а это должно менять героя. Воробьи в греческой мифологии - единственные птицы, которые могут перелетать через Стикс, возможно, именно отсюда идет его прозвище. А заглатывание морским чудовищем (Кракеном), путешествие в потусторонний мир (тайник Дейви Джонса) и возвращение в мир людей - типичный мифологический сюжет, необходимый для инициации героя. Но, в результате инициации, в мифе герой получает волшебную силу или же новый уровень развития своих возможностей и, в частности, меняется его образ. А этого как раз и не видно. Джек не только не становится сильнее, он ослабевает, не может преодолеть безумие, и только в поединке с Дейви Джонсом проявляется его сила, но это проявление больше похоже на случайность, чем на психологическое развитие образа героя.
Двоякость третьего фильма, невозможность удержаться на невероятно высоком уровне эмоционального накала портят все ощущение и сводят на нет возможность изменения реального мира. Создается впечатление, что серость (Беккет) и красочность (Джек Воробей) борются не столько на экране, сколько в процессе создания фильма. Кроме двух названий следует отметить наличие двух типов постеров, выпущенных до начала показа. Различие в том, что на одних изображены герои фильма, идущие сквозь туман (этой сцены в фильме нет), а на других фон не серый, а кроваво-красный (эти появляются уже перед началом проката).
Проявляется борьба двух миров, а точнее, двух мировоззрений, и в самом фильме. Слегка штампованные фразы капитана Барбоссы, слишком низко кланяющегося, как для славного пиратского капитана, дурацкие шутки с подглядыванием, отламыванием пальцев и т.д., каких всячески старались избегать в предыдущих двух частях, принадлежат серому миру Беккета. Казнь в начале картины, битва с "Летучим Голландцем", почти все сцены с Норрингтоном, Беккетом и Дейви Джонсом - здесь проявляется миф, творится легенда.
Когда во второй части гибнет Джек Воробей, мир тускнеет. Это очень хорошо видно, если смотреть без перерыва вторую и третью часть. Гамма фильма становится черно-серой, хотя была черно-золотой ("Проклятье "Черной Жемчужины") и черно-зеленой ("Сундук мертвеца"). И особенно интересна музыка. Главная тема фильма появляется только тогда, когда Джек Воробей снова видит море и его скоро освободят. До этого звукоряд в основном представлен или мелодиями, быстро обрывающимися, почти не развившимися, или отдельными звуками. Мир становится серым и безмолвным, поэтому поют пиратка Элизабет, плывя в лодке по Сингапуру, и приговоренные к казни. К моему великому сожалению, так и не было раскрыто, почему монеты запоминают песню осужденных и передают ее пиратам. И "девять песо" уж лучше бы были действительно монетами (кстати, Джек носит на платке именно монету), а не "фишками" из всякого мусора (сцену с Советом вообще хочется перематывать, настолько она фальшивая и глупая). Тогда бы мифические "девять песо" кардинально бы отличались от бездушных денег Ост-индской компании.
Но показать противостояние двух миров или не стремились, или не смогли. С другой стороны, нужно было бы сказать, кто победил. Если обращаться к реальной истории, то пираты проиграли, а Ост-индская компания стала властительницей морей. А показать победу пиратов - пойти против того, что написано в учебниках, ведь сюжет развивается в нашем мире, хоть и полном волшебства. Сложно разрешить подобный конфликт достойно.
Зритель же, плененный созданным миром, ждал разрешения конфликта, подсознательно верил, что полученный опыт поможет и в реальной жизни. А получил... Получил обман, персонажей, постоянно предающих и тасующихся, как карты, все время лгущих и переходящих на сторону врага без должного психологического обоснования своих поступков. Кучу глупых приколов и полную бездушность в отношении героев из массовки. Иногда просто хотелось взять ножницы и вырезать некоторые сцены, чего не было в предыдущих частях.
И, одновременно с этим, великолепные по своему трагизму линии Дейви Джонса и Тиа Дальмы, Лорд Беккет, на кого смотришь с замиранием сердца от страха или от восхищения, невольно склоняя голову, живой и настоящий Норрингтон. Когда мир меняется, а волшебство уходит, иногда страшно, а иногда больно, слишком узнаваемо, лишком реально.
Но со смертью Беккета в мир волшебство не возвращается. Ответа нет, после просмотра остается только бессилие и чувство обмана, нет всплеска невероятной энергии, к которой привык за эти годы, пока выходили предыдущие части цикла. Не хочется менять реальный мир и бросать вызов серости. А окончание столь необычного и захватывающего пиратского цикла могло бы стать стимулом для такого изменения.
Виновны ли создатели фильма, что не смогли достойно завершить трилогию? Судя по всему, они и сами не знали, что творят новую легенду, возрождая мир. Но не хотелось бы, чтобы лорд Беккет победил, а все "невещественное", то есть волшебное, невидимое, чудесное, навсегда исчезло из нашей реальной жизни, и остались только выгода, предательство и сиюминутные интересы, а в любовь и приключения убегали от реальности.
Что будет с реальным миром, решать только людям. И, возможно, когда миру придется делать выбор, каким станет будущее и настанет ли Конец Света, проявляющийся в первую очередь в кризисе эмоций, кто-то да вспомнит, что превыше всего свобода. И что свобода - это не просто корабль и пиратская шпага, а вера в себя и победа над серостью в собственном сердце.