|
|
||
СТЛАНИК Варлам Тихонович Шаламов
Поздняя осень, давно пора быть снегу, зиме. По краю белого небосвода много дней ходят низкие, синеватые, будто в кровоподтёках, тучи. А сегодня осенний пронизывающий ветер с утра стал угрожающе тихим. Пахнет снегом? Нет. Не будет снега. Стланик ещё не ложился. И дни проходят за днями, снега нет, тучи бродят где-то за сопками, и на высокое небо вышло бледное маленькое солнце, и всё по-осеннему... А стланик гнётся. Гнётся всё ниже, как бы под безмерной, всё растущей тяжестью. Он царапает своей вершиной камень и прижимается к земле, растягивая свои изумрудные лапы. Он стелется. Он похож на спрута, одетого в зеленые перья. Лёжа, он ждёт день, другой, и вот уже с белого неба сыплется, как порошок, снег, и стланик погружается в зимнюю спячку, как медведь. На белой горе взбухают огромные снежные волдыри -- это кусты стланика легли зимовать. А в конце зимы, когда снег ещё покрывает землю трехметровым слоем, когда в ущельях метели утрамбовали плотный, поддающийся только железу снег, люди тщетно ищут признаков весны в природе, хотя по календарю весне пора уж прийти. Но день неотличим от зимнего -- воздух разрежён и сух и ничем не отличен от январского воздуха. К счастью, ощущения человека слишком грубы, восприятия слишком просты, да и чувств у него немного, всего пять -- этого недостаточно для предсказаний и угадываний. Природа тоньше человека в своих ощущениях. Кое-что мы об этом знаем. Помните рыб лососевых пород, приходящих метать икру только в ту реку, где была выметана икринка, из которой развилась эта рыба? Помните таинственные трассы птичьих перелётов? Растений-барометров, цветов-барометров известно нам немало. И вот среди снежной бескрайней белизны, среди полной безнадежности вдруг встаёт стланик. Он стряхивает снег, распрямляется во весь рост, поднимает к небу свою зелёную, обледенелую, чуть рыжеватую хвою. Он слышит неуловимый нами зов весны и, веря в неё, встаёт раньше всех на Севере. Зима кончилась. Бывает и другое: костёр. Стланик слишком легковерен. Он так не любит зиму, что готов верить теплу костра. Если зимой, рядом с согнувшимся, скрюченным по-зимнему кустом стланика развести костёр -- стланик встанет. Костёр погаснет -- и разочарованный кедрач, плача от обиды, снова согнётся и ляжет на старое место. И его занесёт снегом. Нет, он не только предсказатель погоды. Стланик -- дерево надежд, единственное на Крайнем Севере вечнозелёное дерево. Среди белого блеска снега матово-зелёные хвойные его лапы говорят о юге, о тепле, о жизни. Летом он скромен и незаметен -- всё кругом торопливо цветёт, стараясь процвести в короткое северное лето. Цветы весенние, летние, осенние перегоняют друг друга в безудержном бурном цветении. Но осень близка, и вот уже сыплется жёлтая мелкая хвоя, оголяя лиственницы, палевая трава свертывается и сохнет, лес пустеет, и тогда далеко видно, как среди бледно-жёлтой травы и серого мха горят среди леса огромные зеленые факелы стланика. Мне стланик представлялся всегда наиболее поэтичным русским деревом, получше, чем прославленные плакучая ива, чинара, кипарис. И дрова из стланика жарче.
1960г. |
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"