Ворожейкина Анастасия Николаевна : другие произведения.

В ожидании рассвета

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА

(дневники будущего)

  
   Никто не понял, что произошло. Мы спали. Раннее утро. Но что-то случилось. Это было как... даже не знаю, с чем можно сравнить то странное ощущение, с которым мы все проснулись. Просто - раз! - и мы открыли глаза, чувствуя, что мир неуловимо изменился.
   Так. Я спешу, наверное. Никогда не вела дневник. И, если бы не это... событие?.. я бы не стала заниматься таким странным, как мне всегда казалось, делом. Но всё то, что произошло после События, так изменило нашу жизнь, что я считаю себя не вправе лишить вас, тех, кто когда-нибудь прочтёт мой дневник, возможности узнать правду.
   С чего бы начать... Нет. Я продолжу. Какой смысл писать о том, что было ДО?..
   Мы проснулись. Мы - это моя семья (мама, папа, бабушка и моя старшая сестра). Медленно встали и, не решаясь смотреть друг на друга,
   (одинаково новое во взгляде?)
   собрались у окна комнаты, которую мы считаем гостиной. Молчание. Тишина.
   Мы не знали, что сказать, плакать нам или смеяться. Казалось, что такого не может быть, что ничего и не случилось... Но. Проблема в том, что мы ЗНАЛИ. Нечто уже произошло.
   Мы смотрели сквозь запылённые стёкла на прежде оживлённую улицу. Машин нет. Людей нет. Как это понимать? Мы молчали. Из сотни догадок каждая могла оказаться верной... но мы, наверное, знали в глубине души, что ошибаемся.
   - Гм, - первым попытался заговорить папа; сколько времени прошло - кто знает? Время могло тянуться или лететь по своему усмотрению. Часы уже тогда стояли. Мы бог знает сколько раз пытались их запустить. Получалось. На один день. Утром они снова стояли. Это механические часы. А электронные - те просто посходили с ума, они вообще время не показывают - только палочки вместо цифр... Так вот, папа что-то сказал.
   - Может быть, - согласилась мама. И потом они перебросились ещё какими-то фразами.
   - Если это газ, то он просочится и через окна, - вставила сестра, и тогда я сообразила, что речь шла о Событии - о том, что оно такое.
   Каждый из нас по-своему представляет, что являет собой новый мир, мир после События. Да и случившееся называют по-разному: Изменение, Искривление, Искажение, Об-новление, Перезагрузка, Умирание, Выпадение во вневременье... названий много, не могу упомнить их все. Для меня это всё остаётся Событием. Потому что, мне кажется, это самое нейтральное слово - без положительной или отрицательной оценки происшедшего.
   - Это война, - объявила бабушка.
   - Не думаю, - сказал папа. - Не слышу взрывов и перестрелок.
   - Это новое оружие, - тут же нашлась бабушка.
   - Газовое, - снова сказала мама. - Не открывайте окна.
   Так мы стояли ещё какое-то время, надеясь увидеть на улице людей или хоть какие-то признаки жизни. Всё вымерло. Покачивались на ветру кроны деревьев, по улицам стелился белый туман, размывая очертания предметов. Это было страшно. Действительно страшно. Нахлынувшее чувство безумия... паника... ощущение нереальности происходящего... Насколько мы знаем, не все смогли выдержать эти минуты, часы, это Первое Время. Многих людей никогда больше не видели. Это страшно. Но, главное, мы через это прошли и пережили это.
   - Это не газ, - вдруг сказал папа. Мы уже некоторое время стояли и наблюдали за двумя собаками.
   - А если это новый тип? Действует только на людей? Или, ладно, не газ - другое оружие? Какое-нибудь биологическое? Сколько всяких...
   - Успокойся, Рита, - сказал папа и обнял маму.
   - А что, если всех забрали пришельцы? - пошутила сестра.
   - Ага, забрали и съели. А нас на закуску оставили. Треноги где-нибудь стоят?
   - Девочки, не до смеха.
   - Мама, в каждой шутке есть доля шутки.
   Собаки убежали. Мы так и не решились открыть окно.
   Несколько дней (два или три, не помню) мы просидели взаперти, в нашей квартире. Мы наблюдали за улицей. Туман не рассеивался, что убеждало маму в верности её пред-положений. Людей видно не было. Мы решили, что все так же сидят по домам. Однако животных ничто не смущало - птицы, кошки и собаки деловито осваивали оставленную людьми территорию. Правда, мы заметили, что они предпочитают участки земли без асфальта, с зелёными насаждениями. Это
   (странное и пугающее явление)
   наталкивало на определённые мысли.
   Телевизор молчал. Ничего, кроме шума и "снежного шоу". Радио? Почему-то у нас его не оказалось. Впрочем, мы узнали позднее, что и радио Первое Время не работало. Интернет? "Нет соединения", "Ошибка номер", "Попробуйте позже".
   А вот ночью... Никогда бы не поверила, что такое возможно. Нет, ничего страшного не случается, никто в двери не ломится, никого по-прежнему нет. Ни вампиров, ни зомби, ни инопланетян, ни соседей. Не случается вообще ничего. В прямом смысле слова.
   Происходит это так: вот мы ходим, разговариваем, едим, так далее, а спать совсем не хочется. Потом - раз! - мы вроде бы и в обморок не падали, а уже наступило утро. Спать опять не хочется. Самое странное (и, пожалуй, страшное) - в том, что этот момент (когда мы "вырубаемся") никак не предотвратить, не проконтролировать. Это неизбежно происходит в любом случае. Длится ли это всю ночь или вообще нисколько не длится - кто может сосчитать?
   Итак, продукты в холодильнике кончились. Пора было на что-то решаться.
   - Откроем форточку. Если не умрём, то выйдем на улицу, - это папа.
   - Думаете, магазины ещё работают? - сестра.
   - Наверняка там что-то осталось, - ответила я. - Мы ведь никого не видели. А если кто и вышел уже... и живым добрался до маркета... ну, не съели ведь они всё?
   - У меня закончился валидол, - бабушка уже обувалась в прихожей. - Я иду. Кто со мной?
   - Солдатушки, бравы ребятушки... - задумчиво пробормотал папа. - Что скажешь, жена? Открываем форточку?
   - Открывай, - махнула рукой мама.
   И мы открыли это маленькое окошечко в мир. В квартиру ворвался свежий воздух.
   - Попробую выглянуть, - решил папа. Встал на табуретку и засунул в форточку голову.
   - Кого-нибудь видишь?
   - Долго мне вас ждать?.. - бабушка из прихожей.
   - Сейчас, мама, присядь пока. Не вижу ни души, - папа вертел головой направо и налево, по плечи уйдя в окно. - Лю-у-уди-и-и! А-ау-у-у-у!..
   - ...А в ответ тишина-а...
   - А вдруг там людей не осталось? Только нелюди ходют. Вот и не отзываются...
   - Эльвира, прекрати свои шуточки, - одёрнула меня сестра. - Вдруг ты права.
   - Всё, я ухожу, - загремели ключи в прихожей.
   Мы быстро собрались, оделись-обулись. Решили никого не оставлять, держаться вместе. Папа зашёл на кухню и что-то спрятал под ветровку.
   Молча вышли. Спускаясь по лестнице, косили глаза на двери соседних квартир, прислушивались. Будто бы никого. Звонить или стучать мы не стали.
  
   Улица.
   Студень из серебристого тумана. Тишина, в которой вязнут звуки.
   Мёртвый город. Пустой город. Подступающий к горлу ужас. Пафосно, но правда.
   Мы двинулись к супермаркету. У меня было ощущение, словно я сплю и вижу сон, таким нереальным казалось через плоть тумана всё вокруг. Или это был замедленный чёрно-белый фильм, такой старый, без звука...
   - Он тёплый и сухой. Это неправильно, - заметил кто-то из нас. Действительно, туман был похож на иллюзию. Глазами мы его воспринимали... звуки им приглушались... но тактильно?.. только ветра нет. Ветерок был - покачивалась листва, трава, природа будто дышала... а город уснул. Или умер. Или, скорее, впал в кому.
   Таким стал мир. Был таким Первое Время после События и мало изменился потом.
  
   Мы шли вперёд, изредка переговариваясь друг с другом. Мы знали, куда идём, знали путь, но не видели ничего вдаль по улице. И старались туда не смотреть. Потому что, хотя людей там и не было, оставались тени. Очертания человеческих тел, проплывающие сквозь туман.
   Несколько раз тень проплыла совсем близко от меня, там, где туман был едва заметен. Вблизи тени были чётче и темнее, чем в тумане. Мы это обсудили и решили, что это неправильно. В самом деле, если подумать, - если тени плохо видно на белом полотне, то почему они должны быть яснее на фоне асфальта? А они были.
   Не скажу, что нам это нравилось. Бабушка шла, высоко подняв голову, как будто на параде. И говорила, что не видит ничего. Что это наше воображение разыгралось. Мы с сестрой переглянулись, когда она это сказала. Групповая галлю-цинация? Бред. Но мама так не считала. Она стояла на своём. Газ. А от газа могут быть любые видения.
   Папа молчал. Так или иначе, он имел свою точку зрения на происходящее, хоть и не делился мыслями с нами. Едва только тень вздумала направиться к нему, как он достал из-под полы ветровки большой кухонный нож
   (страх и агрессия в движении)
   и с силой прорезал им воздух. Тени он не смог коснуться. Тень исчезла. Сразу. Убил?..
   - Мне страшно, - призналась я. - Меня пугают эти призраки.
   - Никого здесь нет! - повторила бабушка. В её голосе слышалось упрямство.
   Мы снова замолчали и шли вперёд. Кошки и собаки почти нас не замечали. Они реагировали на нас так же вяло, как на колышущиеся в тумане тени. Я попыталась приблизиться к одному коту, но он фыркнул и отошёл подальше. Впрочем, я никогда не пользовалась у животных популярностью.
  
   - Вот мы и пришли, - озвучил наши мысли папа.
   Мы в нерешительности застыли перед дверями супермаркета.
   Внутрь... Мы должны были туда попасть, но это всегда сложно - сделать первый шаг. Особенно когда на тебя из-за стеклянных витрин смотрит темнота. Как будто сотни, тысячи этих пугающих теней прячутся в углах и под прилавками. А что они, эти тени? Мы не знали.
   Сестра не отрываясь смотрела на надпись на стене, сделанную жёлтой краской. Мне кажется, что было бы уместно использовать красную, но, вероятно, у художников не нашлось нужной банки. "КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗКО".
   - Её сделали до того, как всё это случилось, - подумала сестра вслух. Её, кстати, зовут Кристина. Хотя имена вам, наверное, не важны. Но ведь я пишу шариковой ручкой. Не хочется всё зачёркивать теперь, когда написала. Не люблю грязь в записях. Впрочем, я отвлеклась, простите.
   - Её сделали до того, как всё это случилось, - услышала я голос Кристины.
   - Логично, - согласилась я. - Потому что сейчас было бы правильнее написать "Конец Света наступил".
   - Не смешно, - одёрнула меня мама. - Так идём или нет.
   - Идём. Идите позади меня, - папа вздохнул. - Рита, можешь?..
   - Ладно, буду последней, - ответила мама.
   И мы неровной цепочкой пошли к дверям. Как группа заключённых на прогулке... Я шла перед мамой и пыталась выглянуть из-за плеча бабушки, чтобы увидеть, что делает папа и что вообще творится впереди.
   - Открываю! - объявил папа и толкнул дверь.
   Ничего не произошло. То есть тени, если они там и были, не бросились на нас. Мы постояли ещё немного, а потом папа шагнул внутрь. Смысла ждать не было. У нас было только два варианта: погибнуть неизвестно от чего или остаться живыми и набрать еды и медикаментов. От голода умереть точно не хотелось.
   Папа зашёл и двинулся к тележкам. Он держал наготове наш кухонный нож и озирался по сторонам. Мы с сестрой взяли по тележке и двинулись вдоль рядов с продовольствием. Я смотрела на банки с консервами
   (и они могут закончиться)
   и проходила мимо них. Консервы - дело последнее, думала я. Сперва надо есть скоропортящиеся продукты.
   - Берите всего и побольше, - прошептала мама, как будто боялась, что её услышат.
   - Верно, - подтвердил папа, - возьмём тележки с собой, так будет удобнее. Не думаю, что их хватятся.
   - Да уж, - я оглянулась и заметила, что мама и папа тоже везли по тележке. - Мы не только еду берём? Ведь если взять столько, оно успеет испортиться прежде...
   - Да, берём всё, что сочтём нужным, - отозвалась мама, не давая мне договорить. Мне показалось, что она не хотела услы-шать концовку предложения. Но я-то хотела всего лишь сказать "прежде, чем мы всё это съедим".
   Тени нас не трогали, хотя я замечала их повсюду. Это были не те тени, что всегда собираются в углах, если на них не падает свет солнца. Эти человекообразные призраки не исче-зали на свету. Они ходили вдоль прилавков, как будто выби-рали продукты. Я молчала, но в голову закрадывались разные мысли: "А вдруг мы умерли и стали призраками. Вдруг эти тени - живые люди, а мы... мы сами - тени".
  
   Мы не стали поднимать тележки в квартиру, оставили их у подъезда. Просто пришлось несколько раз сбегать туда и обратно. Папа и бабушка оставались охранять нашу добычу. И если бы нам не было так страшно, то всё это могло быть забавным и интересным.
   Я была очень довольна. Никогда в жизни у меня не появлялось возможности брать в магазине всё, что я захочу, да ещё и в любых количествах. Мы с сестрой постоянно пере-глядывались и улыбались, а родители ничего на это не говорили. На их лицах было написано, что они боятся, как бы это не стало последней радостью в нашей жизни. Мама ведь придерживалась своей теории насчёт газа. Что было у папы на уме, мы не знали, но он был довольно мрачен с виду. Только бабушка спокойно ковыряла коробочку с лекарством. Может быть, это был шок, а может, что-то ещё, но в любом случае мы были рады за бабушку. Если бы она нервничала, это бы плохо сказалось на её сердце.
   Потом мы закончили перетаскивать "покупки" и вернулись в наше убежище. Мы были очень голодны, поэтому набросились на еду и хорошо перекусили. От всего пережитого у нас разбо-лелись животы. Мы уселись в гостиной и вынуждены были слу-шать их стройное и не очень урчание.
   Поскольку после События дел ни у кого никаких не было, мы всей семьёй стали придумывать развлечения. Просто сидеть - это с ума сводило. Мысли не давали покоя, а разговоры ни к чему не вели. Поэтому мы разбились на пары: я с бабушкой села играть в шашки, а папа с сестрой - в шахматы. Мама быст-ро нашла нам всё необходимое и занялась уборкой. Сказала, что это её успокаивает.
   Так прошло несколько дней. Сидеть взаперти стало муче-нием. Но снаружи всё ещё был туман и тени. И мы боялись вы-ходить. А продуктов было ещё очень много. Мы с сестрой объедались чипсами и шоколадом. Бабушка много времени проводила за разгадыванием кроссвордов. Но она-то уже довольно давно была на пенсии, и у неё было время придумать, чем занять себя. А мама и папа хотели пойти на работу. Это было, наверное, интереснее, чем сидеть дома.
   - Это нелепо. Глупость какая-то, - заявила как-то мама. Она сидела перед окном и долго смотрела на улицу. - Не может быть, что выжили мы одни!
   - Я тоже так считаю, - кивнул папа. Он в который раз подошёл и снял с телефона трубку. Положил.
   Ничего не работало. Первое Время вообще этим отличалось. Мы слушали шуршание и чьи-то голоса, отзвуки голосов вместо гудка, и нас это пугало. Я и сестра не решались брать телефон. Только папа на что-то надеялся и иногда проверял, не появилась ли связь.
   - Мы должны найти других людей, - сказал он.
   - Как ты предлагаешь это сделать?
   - Во всяком случае, сидя здесь и распивая чаи, мы ничего не сделаем. Я предлагаю выйти на улицу.
   - Там никого нет. Один туман.
   - Может быть нет, а может... может, мы плохо ищем. Я считаю, надо ещё раз дойти до супермаркета. И по другим магазинам пройтись. Не мы одни нуждаемся в еде.
   - Возможно... А ты не хочешь постучаться к соседям?
   Папа помолчал. Мы давно это обдумывали. Возможно, соседи живут возле нас и точно также бояться высунуться нару-жу. Но мы стучали по трубам и топали в пол. И ничего. Тиши-на. Вот поэтому мы и не хотели ничего предпринимать. Сту-чать и звонить - бесполезно, мы понимали это. Папа мог выло-мать некоторые двери... Но мы боялись того, что можем за ни-ми найти.
   - Я не думаю, что они всё ещё там. Может быть кто-нибудь... Но мне кажется, мы пропустили массовое отступление, - криво улыбнулся папа. - Скорее всего, все люди живут в каких-то больших убежищах. В подвалах или торговых центрах. Как вам такая идея?
   - Может, ты и прав... - с сомнением в голосе ответила мама и снова посмотрела за окно.
   В конце концов, решили поступить так: мы с сестрой остаёмся охранять бабушку, а папа с мамой, вооружившись скалкой и ножом, отправятся в ближайший крупный торговый центр. Кристина сказала, что тоже хочет пойти. И я хотела пойти. Бабушка не хотела, зато поддержала нас.
   - Ничего со мной не случится. Здесь вообще ничего не случается, - сказала она, заканчивая раскладывать на компью-тере пасьянс.
   Папу было не переубедить. Поэтому мы остались дома. Сидеть, волноваться и не знать, чем занять голову и руки. Остались смотреть на проплывающий под окнами туман. За родителями закрылась дверь, и они исчезли в новом, чужом для нас мире.
   Сейчас нам сложно представить, каково это - жить в ярком, наполненном людьми городе, где все куда-то спешат, гуляют большими весёлыми компаниями, водят малышей в детский сад, зарабатывают деньги на работе... Мне вот вообще не представилось такой возможности. Я училась в университете, когда Событие случилось. Но и остальные, жившие другой жизнью, уже забыли те годы. И само-то понятие "годы" утратило своё прежнее значение... Не знаю, как к этому относиться. Хорошо это или плохо?
   Но тогда перед нами стояла серьёзная задача - покинуть скорлупу квартиры и понять принципы жизни в новом мире. Что ещё сказать? Родители не могли остановить нас - меня и сестру. Бабушку тоже, но она была на тот момент увлечена пасьянсом.
   - Интересно, далеко они ушли? - спрашивает Кристина. Я пожимаю плечами и молчу. Сестра смотрит в окно. - Никого не вижу. Я хочу туда выйти. Нет никакого смысла в том, что мы здесь сидим.
   - Поддерживаю, - киваю я. Встаю на подоконник, высовываю голову в форточку. - Ау! Кто-о-нибудь на-ас слы-ышит?
   Туман не отвечает. Мы решаем, что мама с папой уже доста-точно далеко. С разрешения бабушки мы открываем дверь и переступаем порог...
  
   Вдвоём, взявшись за руки, мы шли по улице. Кругом только туман. Кошки и собаки по-прежнему нас не замечают и сторо-нятся. Они избегают Города, не только людей. Гуляют по газо-нам, по траве, но почти не выходят на тротуар и дорогу.
   - Почему мы молчим? - спросила я, зная ответ.
   - Потому что вокруг нас ходят тени, - предположила Кристина.
   - Или потому, что в тумане может скрываться что-то страшнее теней?
   - Или поэтому.
   На широких улицах нам было очень не по себе, поэтому мы зашли во дворик. Нижние этажи дома следили за нами, будто бы через стёкла прямоугольных очков. Там скорее всего никого не было, - думали мы, - но всё равно мурашки стайками выска-кивали из-под кожи. Если бы что-нибудь, кроме вездесущих теней, шевельнулось в тумане, нет никаких сомнений, что мы бы хором закричали и рванули домой.
   Мы осторожно вошли во двор. На скамейке сидела толстая кошка и вылизывалась, не выказывая никаких признаков беспо-койства. Поэтому
   (призрачная безопасность)
   мы с Кристиной задержались здесь.
   Во дворе находился небольшой игровой комплекс для детей: горки, качели, песочница... Мы, не сговариваясь, направились к большим качелям. Мнение кошки и больших застеклённых глазниц нас не интересовало. Зато усталость в ногах мы успели почувствовать. Совсем небольшую. Такую, от которой хочется присесть на качели.
   - Как думаешь, мама с папой правы? Люди действительно живы и скрываются в торговом центре? - спросила Кристина, взмывая вверх.
   - Если так, то что означают все эти тени вокруг? - тихо ответила я, улетая назад. Мои качели слегка поскрипывали.
   - Может быть, это призраки умерших?
   - Может быть, но эта версия, пожалуй, нравится мне ещё меньше.
   - Как же понять, что случилось? Как понять, что нам делать? Никто не приходит и не отдаёт приказы. Телевизор молчит. Скучная и одинокая свобода.
   - Но мы хотя бы живы.
   - Надеюсь, ничто не заставит нас об этом пожалеть.
   Мы долго раскачивались взад и вперёд. Это было приятное ощущение, мы потом часто приходили сюда и в другие места, где есть хорошие качели. Отличный способ полностью погрузиться в собственные мысли. Продуктивный и действен-ный. И мы знали, что никто не придёт и не будет смеяться над нами. Даже если мы слезем с качелей и будем возиться в грязи с куклами или машинками. А почему бы и нет? В новых песоч-ных часах нет дна и запас песка неограничен.
   Через какое-то время мы устали раскачиваться. Кристина села и стала смотреть в туман или на тени, а я продолжала сла-бо раскачивать качели, глядя на серую землю, движущуюся под кроссовками. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Я раздумывала над тем, стоит ли вернуться домой или лучше продолжить иссле-довать улицы на предмет интересных находок. Скрип-скрип.
   - Да прекрати ты скрипеть! - недовольно буркнула сестра, и это прозвучало довольно грубо. Она продолжала смотреть в туман.
   - Не разговаривай со мной так.
   (Скрип-скрип)
   - Если не прекратишь - буду только так разговаривать! На нервы действует!
   - А нормально сказать нельзя?
   (Скрип-скрип)
   - Пожалуйста, хватит! - раздражённым громким голосом сказала Кристина. А затем её голос изменился. - О, Боже. Что происходит?
   - Что? - я обернулась, но позади себя никого не увидела. Я продолжала всматриваться в туман, полагая, что сестра увидела там нечто страшное (скрип-скрип). На всякий случай слезла с качелей. Потом посмотрела на сестру. - Что?..
   - Ты... ты исчезаешь...
   С минуту мы молчали. Во всяком случае, пауза затянулась. Я видела Кристину, но она была полупрозрачной и какой-то туск-лой, похожей на те тени, которые мы наблюдали вокруг себя все эти дни. Она мне объяснила, что и она видела меня такой же. Сквозь её лицо я видела траву и дерево, а она, очевидно, могла посчитать число ворон, вспугнутых кошкой и разры-вающих тишину города хриплыми криками позади меня.
   - О нет... Неужели нельзя было выходить из дома? Вот так и исчезли все люди! Наверное, тени - это они... - Кристина смотрела в мои глаза. - Это действие тумана?
   - Не знаю. Но я не хочу умереть так... Прости, что продолжала скрипеть, когда ты первый раз сказала. Я должна была понять, что у тебя нервы взвинчены...
   - Нет, это ты меня прости! Я была груба с тобой, - Кристина заплакала.
   Я почему-то не смогла заплакать, но бросилась к сестре и попыталась её обнять, пока туман не сделал из неё бесплотного призрака. Я зажмурилась. Больше всего я боялась, что мои пальцы пройдут сквозь плечо Кристины как сквозь воздух. Боялась также, что она исчезнет при моём приближении, как та тень, на которую папа махнул ножом... Но ощутила под пальцами спину сестры. Открыла глаза - и увидела её.
   - Наш папа хотел стать стекольщиком, но передумал, - сквозь слёзы засмеялась Кристина. - Я так испугалась...
   - Я тоже, - я ещё крепче обняла сестру, потом осторожно отстранилась. Мы боялись, что снова станем прозрачными, если отдалимся друг от друга. Но такого не случилось.
   - Пойдём домой. Папа и мама могут вернуться в любой момент, они будут волноваться, - сказала Кристина.
   Я была с ней полностью согласна. Взявшись за руки, мы пошли домой.
  
   Некоторое количество шагов спустя
   (времени нет, время остановилось)
   мы добрались до нашего подъезда. Здесь было тихо. Как и везде. В окнах не было ни одного человеческого лица, ни еди-ного признака жизни. Словно мы находились в Чернобыле или Припяти.
   - Надеюсь, что в городе нет радиации, - будто прочитала мои мысли сестра.
   - Я тоже, - взявшись за дверную ручку, я остановилась и оглянулась на наш двор. - У меня странное ощущение, что кроме нас остался в живых ещё дворник.
   Мы замерли, вглядываясь в окружающую действительность. В её реальность можно было поверить, но поскольку всё в отдалении исчезало в тумане, то появлялись сомнения. Однако нельзя было не верить в то, что двор стал чище. Меньше бутылок, пакетов, прочей дряни. И даже помойные баки не обложены мусором, как это обычно бывало.
   - Интересное наблюдение, - после минуты молчания сказала Кристина.
   После этого мы вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Даже здесь, в доме, сверху было не видно нижних ступеней - они скрывались за слоем тумана. Даже с точки зрения оптимиста это трудно счесть хорошим признаком.
   ...Тишина не нарушалась ничем.
   Мы позвонили, дверь открыла бабушка. Она обрадовалась нашему появлению, сказала, что беспокоилась и что больше отпускать нас одних не будет.
   - Родители ваши ещё не вернулись, да и вас так долго не было. Где вы пропадали? Я сварила для вас грибной суп. По-обедаете сейчас или подождёте маму с папой? - улыбнулась бабушка. Хоть она была абсолютно реальной в новом мире.
   И в этот момент в дверь раздался звонок. Мы переглянулись. Никто не мог идти за нами, ведь мы только что вошли и не слы-шали шагов.
   - Кто там? - спросила бабушка и посмотрела в глазок. Мы встали возле неё и посмотрели друг на друга.
   И что же? Кто там, вы думаете, был? Сосед по лестничной площадке? Только соседи успели бы за такое короткое время (?) дойти до нашей двери. Только так мы могли не слышать ша-гов.
   - Это мы, вернулись, - раздался приглушённый мамин голос.
   - Бабушка! Не открывай! Вдруг это не они? Что, если это призраки?
   - Не говори ерунды, - отмахнулась бабушка. Она уже откры-вала дверь.
   Родители зашли в коридор. Они выглядели как обычно. Как ни в чём не бывало снимали обувь и верхнюю одежду. Правда, они торопились, но лишь для того, чтобы скорее сесть за стол и поговорить. По их лицам мы поняли - у них есть новости.
   Новости были, всё так. Но пришлось подождать немного, что-бы их услышать. Родители помыли руки и прошли к столу, а мы с сестрой задержались в коридоре. "Они ничего не сказали про звук шагов в подъезде..." - "Да, они тоже ничего не слы-шали..." - "Может быть, они находились у соседей?" - "Может. Но спрашивать пока не будем. Сами расскажут".
   Так мы решили. Ведь нам не хотелось, чтобы мама и папа узнали, что мы уходили из дома без их разрешения. Они считали, что это опасно... и, после того случая на качелях, мы не могли не согласиться с их мнением.
   Мы сели за стол. Бабушка всё красиво накрыла. Раньше мы видели такую еду и сервировку только по праздникам, а после События стали хорошо питаться каждый день. Ведь, во-первых, в магазине мы взяли всё, что хотели, и совершенно бесплатно притом. А во-вторых, мы тогда боялись, что конец света наступит в любой момент. И справедливо полагали, что в последние дни перед гибелью имеем право на вкусный обед.
   - Мы видели сегодня нечто удивительное, - сказала, наконец, мама, когда доела тарелку супа. Папа стал накладывать для неё "второе" - картофельное пюре с мясной поджаркой. - Когда мы подходили к дому, то заметили...
   Мы с сестрой испуганно переглянулись.
   - ...в одном окне какой-то квартиры в районе второго подъез-да кошку, - мама и папа посмотрели на меня, сестру и бабушку.
   - Ну, а дальше? - не удивилась бабушка.
   - Дальше пока ничего. Мы собираемся дойти до этой квар-тиры.
   - Мама, понимаешь, если там в течение длительного времени живёт кошка, то, возможно, в квартире есть живые люди! - по-яснил папа бабушке. Но он не улыбался. Радоваться было рано. Живых людей могло и не быть...
   - Вы опять пойдёте без нас? - спросила Кристина, обиженно сморщив нос.
   - Ну... - папа с мамой переглянулись. - Можете пойти с нами, но только будете идти позади. Если мы заметим что-то... нехорошее, мы вас остановим.
   Мы с сестрой были рады. Обед продолжался в приподнятом настроении. Поход решили не откладывать. Всем нам не терпе-лось узнать, что творится в "кошачьей" квартире.
   - Но как мы попадём внутрь?..
   Папа сосредоточенно жевал кусок хлеба.
   - Я думаю, - наконец выдал мысль он, - что нам стоит всё-таки попытаться пойти обычным путём. Как-никак, вламы-ваться в дом к посторонним людям не есть хорошо.
   - Если только они не запаслись каким-нибудь пулемётом на случай непрошенных гостей, - шепнула я Кристине, но слыша-ли, конечно, все. - Тогда, может, лучше и вломиться! Хотя бы внезапность была б на нашей стороне.
   За эту шутку (которая шуткой, в общем-то, была только наполовину) мне влетело от мамы. И была ею подана мысль меня оставить дома. Но, увидев выражение моего лица, мама сразу передумала.
   В итоге даже бабушка решила пойти. И мы дружной, большой, но отнюдь не шумной компанией покинули своё убежище.
   Как и раньше, улицы были затянуты в покров плотного тумана. Сухого, тёплого, не ощутимого на коже. Я знаю, гово-рят, люди ко всему способны привыкнуть. И, пожалуй, я уже тогда начала привыкать к тихому, дремлющему городу. В какой-то степени, атмосферу можно было назвать умиротво-ряющей: беззастенчиво пели птички в ветвях деревьев, во дворах встречались кошки и собаки, солнце мягко освещало улицы. Погода, кстати, имела уже тогда свойство меняться, просто поначалу мы были слишком ошеломлены переменами, чтобы это заметить.
   - Было бы мило, если бы не было так страшно, - вздохнула Кристина, бросив тоскливый взгляд на наш родной, совер-шенно опустевший теперь двор. - Даже чище стало.
   - Не может быть, - отмахнулся папа. Он уже держался за ручку того подъезда, о котором он упоминал за обедом. Но слова сестры заставили его остановиться. С минуту он оглядывался по сторонам, и, конечно, мама не могла не присоединиться к этому по сути своей познавательному занятию. - Мне кажется, или, в самом деле...
   Бабушка протиснулась вперёд и вошла в подъезд. Под её решительным натиском родители на время потеряли интерес к нашему с Кристиной открытию и вернулись к своему исследованию. Мы вошли следом.
   В этом подъезде, как и в нашем, было тихо и мрачно. Маленькие бледные обрывки тумана виднелись где-то под нашими ногами. Но, как ни странно, никаких неприятных запа-хов, равно как и скомканных бумажек, ну всяких там обёрток от конфет к примеру, которые порою встречаются на лест-ничных клетках в многоквартирных домах, особенно если внизу не стоит дверь с домофоном, здесь не было.
   Папа пытался определить, за какой дверью мы должны обнаружить кошку. В конце концов, мы остановились перед одной из квартир по правую руку. Мама потянулась рукой к звонку. Раздалась громкая трель. Мы даже вздрогнули, столь неуместным показался этот звук в окружении плотной тишины. А потом уставились на дверь, переводя взгляд с глазка на ручку, с ручки на замочную скважину и обратно.
   - Нам бы соли занять! - рявкнула бабушка. Её голос мог бы мёртвого из могилы поднять. А мне казалось, что бабуля уже не та, что раньше! Мы с сестрой переглянулись.
   - Сдаётся мне, там никого нет, - испустил папа вздох разочарования.
   - Да, - согласилась мама. - Если бы и спали, то, очевидно, пробудились бы от таких Иерихоновых труб, - и она зачем-то дёрнула за ручку. А дверь возьми и откройся.
   - ...Аа, - папа щёлкнул зубами, когда закрывал рот.
   Мы все были удивлены не меньше него. Но стоять и смотреть на это чудо не было смысла, и мама продолжила своё дело: широко распахнула дверь и зашла в прихожую.
   Не буду вдаваться в подробности, описывая внутренне убранство той квартиры. Важно заметить, что никого из людей, живых или не очень, мы там не обнаружили. Между тем, ко-шачьи миски в кухне были наполнены свежим кормом и водой. И та кошачья особь, что гордо восседала на белом пластиковом подоконнике, к числу обиженных жизнью явно не относилась.
   Мы потоптались в комнатах и вышли наружу. Не солоно хлебавши, как сказала бабушка. "Как будто только за солью и ходили," - шепнула я папе, который на тот момент оказался ближе всех ко мне. Папа, хотя и обладает у нас хорошим чувством юмора, не подал виду, что моя шутка показалась ему забавной. И я поняла, что в его светлой голове зреет очередная мысль... что и подтвердилось его же собственными словами, когда мы, наконец, покинули мрачные стены чужого подъезда.
   - Вам не показалось странным, что кошка сыта, а еда на месте, но жильцов нигде не видать? - остановился папа у скамейки и скрестил на груди руки.
   - Наверное, там кто-то живёт, но они куда-то вышли, - ответила мама, пожимая плечами. Как будто её ничем не пронять. Вот газовая атака - это да! А тут - фи! - кошка.
   - Так ведь дело-то в том, что мы двери запираем! - возразил папа. - Как и все остальные нормальные люди в нашей стране.
   Но маму, кажется, и это не смутило.
   - Значит, они не посчитали это необходимым. Людей нигде не видно, магазины ломятся от изобилия товаров. Кому придёт в голову обкрадывать квартиру? Давайте лучше пойдём домой, а к хозяевам кошки вернёмся позже.
   - Нет и ещё раз нет, заявляю я вам! - поднял папа указа-тельный палец вверх, чтобы придать своим словам больший вес. - Чувствует моё сердце, что-то здесь не так. Люди бы за-перли квартиру просто по привычке. Как и мы это делаем. Но, понимаете ли, когда мы шли вниз, я задержался на втором эта-же и попытался так же открыть одну из дверей. И она тоже бы-ла не заперта! Чуете, откуда ветер дует?
   - Нет, не чуем, - ответила за нас мама. Когда она одёрнула юбку, в её движениях чувствовалось упрямство. - Ветра вообще практически нет, если ты заметил. Вот это я нахожу странным! И не считаю, что так уж полезно целый день стоять на улице.
   Наши ноги утопали в тумане и, стоило маме напомнить о жуткой неестественности окружающего мира, как меня пробрала дрожь. Но в остальном я была согласна с папой. Только не могла ничего предложить. План дальнейших дейст-вий отказывался выстраиваться у меня в голове.
   - Но и сидя дома, мы ничего не решим! - возразил папа. - Я считаю, надо попытаться найти людей. Тех, кого мы давно знаем. Я иду к Борису Геннадьичу. Кто со мной?
   - Я! - моя рука взметнулась вверх, а ноги непроизвольно выполнили подпрыгивательное движение.
   - Я тоже не хочу сидеть дома, пока снаружи может произойти что-то важное, - аргументировала своё, а заодно и моё желание Кристина.
   - Чего мы ждём?
   Мама посмотрела на бабушку уничижительным взглядом. Мол, и вы туда же? Но бабушку такими взглядами не пронять, не лыком шита. Она повернулась и не спеша двинулась в сторону дома дяди Бори (который, в общем-то, нам дядей не приходится).
   - Ладно, - вздохнула мама и махнула рукой, всем своим видом показывая, что признала поражение. И правильно, бесполезно спорить с папой, когда мы его поддерживаем.
  
   Ветер слегка поигрывал листьями растущих вдоль тротуара деревьев. А солнце, наполовину скрывшись за облаком, всё ещё показывало, какое время суток нынче на дворе. Хотя бы что-то осталось неизменным. Вневременье не было таковым в полном смысле этого слова. И опять же, возвращаюсь к своей мысли, что правильнее назвать это Мир После События. Или как-то так, аналогично.
   Мы своей маленькой дружной гурьбой подошли к двери квартиры под номером 5, за которой, при обычном положении вещей, оказывалась прихожая в форме длинного коридора. Папа, судя по всему, выбирал, стоит ли ему позвонить или сразу дёрнуть за ручку. В итоге остановился на первом вари-анте, помогающем отсрочить лицезрение возможно пугающих результатов при варианте втором, к которому нам всё равно придётся вернуться. Итак, папа нажал на кнопку звонка.
   - ...Кто там? - раздался вдруг голос дяди Бори.
   Мы все вздрогнули, заулыбались и оглядели друг друга, как будто в поисках неуловимых изменений.
   (Всё вернулось на свои места?..)
   - Это мы. Золотухины. Всем семейством, - обозначил нас папа. - За солью пришли.
   Мы с сестрой прыснули со смеху. Бабушка только крякнула и поморщилась.
   Дверь приоткрылась на полпальца, и оттуда на нас пос-мотрел большой серый глаз. Кажется, его обладатель был не склонен веселиться в тот момент. Впрочем, неудивительно. Я всегда полагала, что странные происшествия определённого масштаба способны изменить даже самых жизнерадостных личностей, вроде нашего дяди Бори.
   Однако затем раздался вздох облегчения, и дверь распах-нулась на полную, открывая нашему взору и все остальные части тела хозяина квартиры. Папа и Борис Геннадьич, как во-дится, пожали друг другу руки. С остальными он обменялся улыбками.
   - Заходите скорей. Мне не нравится туман, а он и в подъезде висит целыми днями.
   Мы не заставили себя долго упрашивать. Как ни крути, а эта бледная неощутимая взвесь, воцарившаяся повсюду, и у нас никакой симпатии не вызывала. Я уж не говорю про маму. Так что мы зашли, разулись и вереницей прошествовали на кухню, а дядя Боря как следует запер дверь и присоединился к нам.
   Минута молчания. Все смотрят друг на друга, вымученные улыбки. Никто не решается заговорить первым, потому что раз-говор возможен только на одну тему. И эта тема не лучшим образом сказывается на наших нервах. Может, мне и не удаётся отразить в своём дневнике весь наш мир и все наши эмоции в полной мере, но, думаю, каждый, кто будет читать его, при должной степени развития воображения, сможет домыслить опущенное. Ну, как мы это делаем в процессе складывания большой картины-паззла.
   - Как поживаете? - выдал наконец дядя Боря, в смущении почесав залысину.
   - Неплохо, неплохо, - ответил папа. - Но ведь всех нас не это волнует, верно?
   - Верно, - выдохнул Борис Геннадьич. Чуть оживился: - Поставить чаю?..
   - Давай, хозяй, потчуй, - согласилась бабуля. И, проявив недюжинную самостоятельность, потянулась к полкам, чтоб раздать всем чашки и блюдца. "Какая прыткая стала", - подумалось мне. Но объяснить этот феномен я могла только нервным напряжением, во власти которого, я думаю, мы все в любом случае находились.
   - Заварю чёрный, - предупредил дядя Боря. Закончив с чайниками, он всё же принудил себя вернуться к беседе. - Странные дела творятся, так ведь? Не у меня крыша поехала?
   - Нет, Борис Геннадьич, не у тебя. Не у тебя одного, по крайней мере, - живо отозвалась мама. Всё-таки идея о групповых галлюцинациях была ей по-прежнему дорога. Как память. Шучу. - Весь этот туман... Тени... Ты тоже думаешь, что они похожи на людей?
   - Фу ты, - дядя Боря вздрогнул. - Даже и не говори. Несколько раз выходил из квартиры, и каждый раз ужасался. До сих пор, как вспомню... фу! Будто смотрят на тебя. Ходят такие... как будто мертвецы восстали из могил...
   - Что за чушь, - хохотнула бабушка; она, не дождавшись чая, жевала кусок печенья.
   - Мама, а вы у нас всё знаете, - обиделась наша с сестрой родительница. Видимо, в лице дяди Бори она нашла единомышленника. А тут опять ощущение, что сомневаются в твоих мыслительных способностях. Я маму очень хорошо понимала.
   - Нет, не знаю, - примирительным тоном отозвалась бабушка. - И даже, может быть, так оно и есть, как вы говорите. Но звучит это уморительно!
   - Теперь я понимаю, в кого у Эльвиры такое чувство юмора, - покосилась на меня мама. Я постаралась сделать удивлённые глаза.
   - Ну, я думаю, это можно оставить как вариант, - вступил в обсуждение папа, - но не как единственный и даже не как основной. Тени это что-то другое. Возможно даже, они пришельцы с другой планеты. Ну что такое?
   Это он спросил, когда мама фыркнула и закатила глаза.
   - Да, пап, может быть, - согласилась Кристина. - Ну а ещё... это может быть что угодно. Я придумала несколько теорий. Поделиться?
   - Она ещё спрашивает, - покачал головой дядя Боря и встал, чтобы залить кипятком содержимое заварочного чайника.
   - Во-первых, - обрадовалась сестра, - это, может быть, духи всех тех людей, которые жили до нас. Поскольку время сошло с ума, может быть, временные слои перемешались? Но не полностью, поэтому они и выглядят, как тени. А, может даже, станут потом видимыми. А может, временные слои тут и ни при чём. Но всё-таки это могут быть духи людей, которые не нашли себе покоя после смерти! А ещё, во-вторых, нет, в-третьих, это могут быть жители параллельных миров, ну, если, например, стенки между мирами истончились... Не знаю, это, конечно, только предположения! Но, сдаётся мне, параллель-ные миры тут всё же как-то замешаны, - всё это Кристина выпалила на одном дыхании, как будто давно уже держала в себе, и её распирало от потребности высказаться. Какое сча-стье, что сестричке предоставили слово, не то, глядишь, она бы взорвалась. Шучу!
   - Любопытно, - папа покачал головой.
   Мы опять сидели в обволакивающей тишине. Дядя Боря встал, чтобы наконец-то налить всем чаю. Я взяла конфету из сахарницы, не спрашивая разрешения, - потому что Борис Геннадьич был старым папиным другом, а я часто ночевала здесь, когда приходила в гости к Кате, это его дочь. Я чувствовала себя здесь почти как дома. И знала их правило, согласно которому можно брать всё, что стоит на столе.
   Забавно, какими мы все вдруг стали разговорчивыми. Друг с другом внутри семьи до сих пор так много не обсуждали, в смысле, никто ещё не высказывал таких мыслей. Больше го-ворили о чём-то отвлечённом, о причинах События, о времени или его отсутствии... Но не о том, что касалось нас непос-редственно сейчас, то есть не о тенях и не о том, чем наш мир теперь являлся на самом деле; эти темы мы затрагивали только очень поверхностно.
   Впрочем, по всей видимости, встреча с дядей Борей послужила катализатором появления новых идей и развития уже имеющихся.
   - Эльвира, а ты что думаешь? - спросил папа.
   Я улыбнулась и пожала плечами. Мне не очень хотелось говорить. Я как-то привыкла, что меня перебивают и высме-ивают то, что я пытаюсь сказать. Но все взгляды были устрем-лены на меня, и за этим столом определённо рассматривались любые идеи.
   - Я тоже думала о параллельных мирах... Я думала, что, может быть, нашу семью с нашей квартирой закинуло куда-то в соседнее измерение. Но сейчас-то мы видим, что это коснулось не только нас, поэтому такая теория никуда не годится.
   - А ещё? Есть что-то на замену? - допытывался дядя Боря.
   - Ну, не знаю... очень смутные предположения. Может быть, тени это люди, такие же, как и мы... Но, например, незнакомые нам. А знакомых мы можем видеть. И ещё есть кое-что, - я посмотрела на Кристину, и та, сообразив, что я имею в виду, возмущённо выпучила глаза, - мы тут недавно выходили погулять, пока вас не было, - мама и папа не рассердились, только кивнули, а ещё папа сделал жест рукой, мол, продол-жай. - И мы с Кристиной немного поссорились. И сразу после этого заметили, что стали наполовину прозрачными. Как эти тени вокруг нас, ну, не до такой степени, конечно, то есть мы ещё видели друг друга. Но я думаю, если бы мы совсем рас-сорились, то стали бы тенями.
   - Это... очень ценная информация, - одобрил папа и залпом осушил свою чашку. - Надо поразмышлять об этом в таком ключе. Кстати, если помните, я как-то махнул на тень ножом, и она совсем исчезла? Может быть, по тем же причинам. Я проявил агрессию, и тот... возможно, человек... исчез и ничего не заметил. Может быть, эта система работает как защита от опасности? Интересная мысль!
   Мы снова замолчали, занявшись чаем и конфетами с печеньем. Обдумывали папину мысль. Ни у кого не нашлось довода против, и решили оставить эту теорию в качестве основной. "Надо заняться на досуге поиском подтверждений", - заключил Борис Геннадьич.
   В общем, с тенями вроде как начало что-то проясняться. Но оставалось ещё очень много вопросов, которые не давали нам покоя и ответ на которые ничуть не стал очевиднее после появления теории теней.
   - Борис, а что насчёт соседей? Мы у себя никого не нашли. И все двери открываются, стоит только дотронуться, - начал папа, но дядя Боря выпучил глаза и не дал ему договорить, спеша поделиться своими впечатлениями:
   - Да, да, это, скажу вам, меня очень напугало! Я в первые же дни обошёл все квартиры в своём подъезде, а потом и некоторые в соседних домах. Ни единой живой души!
   - А где Людмила и Катя? - вспомнила мама о жене и дочери Бориса Геннадьича, которые, по идее, должны были быть где-то тут.
   - Ох, - хозяин вздрогнул и помрачнел. - Они оставили меня здесь и отправились к родителям Люды. Ещё несколько дней назад. Никакой связи с ними нет... Я страшно переживаю. Но мы обсудили и решили, что мне лучше остаться. И, как видно, не зря.
   - Да уж. Хотя, возможно, мы нашли бы ещё кого-нибудь.
   - Даже если и так.
   - В общем, с этим всё понятно, - отмахнулся наш папа, движимый желанием скорее расставить всё по полочкам, даже если это невозможно в принципе. - Уверен, с ними всё будет в порядке, особенно если наша теория верна и всякий агрессивный засранец вроде меня исчезает среди теней. Давайте лучше подумаем над следующим вопросом. На повестке дня: как такое случилось и чем это нам грозит? Навсегда ли это или закончится?
   - Львович, ты как будто председатель на сельсовете! - фыркнул дядя Боря.
   - Нет, но кто-то же должен вести страну по пути прогресса и процветания! - отшутился папа и поднял вверх чашку с остатками чая в знак того, что знает, за что пьёт.
   - Ну ладно. Если тебе так интересно моё мнение... Я думаю, это может быть началом конца, - Борис Геннадьич горестно вздохнул, а мы с Кристиной переглянулись. Не знаю, почему она посмотрела на меня, но я посмотрела на неё, чтобы увидеть реакцию на эти страшные слова - лично мне они справед-ливыми не казались. Вроде бы и у сестры было отличное мнение. Но мама в духе истинной паникёрши пискнула, выпу-чила глаза и схватилась за ложку, как утопающий хватается за соломинку в известной пословице. А Борис Геннадьич продолжал: - И я имею в виду Конец Света, о котором нам с давних пор твердили, а мы всё отказывались верить. Мир изменился. Какие ещё доказательства нам нужны? Мы в шаге от Конца. Остаётся доживать последние деньки и радоваться, что нас ещё не накрыло какой-нибудь огненной волной.
   - А я так не считаю! - вдруг очень громко воскликнула бабушка и стукнула кулаком по столу. - Я ещё не нажилась на этом свете, чтобы вдруг оказаться на том! И правнуков ещё не видела. Так что ничего подобного.
   - А когда увидишь, тем более помирать не захочется, - улыбнулся папа.
   - Конечно. Вот я пока и не собираюсь. Я в последнее время очень хорошо себя чувствую. Давно надо было перестать по поликлиникам ходить. Эти врачи сами ничего не знают! А мы, старые, всё на них полагаемся. Хах...
   - Это очень хорошо, если вам стало лучше, но... - мама выглядела напуганной больше прежнего, - но если с кем-то из нас что-нибудь случится, куда же мы пойдём? Людей нет, больницы не работают, и среди знакомых у нас врачей нет...
   - Мда... Положение ещё то, - папа нахмурился. - Телевизор, интернет, телефоны - все в глубокой коме. Но будем надеяться на лучшее. В конце концов, либо само пройдёт, либо ничем не излечится. Автокатастрофа, например, нам уже не страшна. Остаётся только умудриться ничем не отравиться, ниоткуда не падать, не повеситься и не застрелиться.
   - Чем больше твоих шуток я слышу, тем меньше остаётся сомнений.
   - В чём?
   - В том, что твой неоправданный оптимизм непробиваем, и в том, от кого наши девочки понахватались этих слов и мыслей!
   - Ну, по-моему, ты сейчас велосипед изобрела.
   - А ты, мам, хочешь, чтобы мы впали в уныние и бегали по улицам с криками "А-а, мы все умрём"? - обиделась Кристина. Папа поднял вверх большой палец, мол, лучше бы и я не сказал. На что мама только вздохнула.
   - Да нет, ничего такого я не хочу. Но и повода для веселья я не вижу. Я буду рада, если свои крамольные шуточки вы с папой будете рассказывать друг другу, в некотором отдалении от меня.
   - А бабушка вроде не против, - заметила я.
   - А чего мне быть против, - удивилась бабушка. - Эту тему ещё ваш дед муссировал. К тому же я не вижу повода для паники, когда моё здоровье начинает улучшаться.
   - Предположим, сейчас оно улучшается, - не могла не заступиться мама за свою позицию, - а потом... ну, скажем, зуб заболит. И что мы делать будем? Клещами драть?
   Бабушка промолчала и пожала плечами. Сейчас-то у неё ничего не болело.
   - Так, дорогая, почки у нас ещё не отказали, поэтому обойдёмся боржоми! - подытожил папа. - Вполне вероятно, что со временем мы найдём выход.
   - Если у нас его будет достаточно, - поправил его дядя Боря.
   - Ну, а я не склонен считать, что мы катимся к концу. Недаром говорят, не так страшен чёрт, как его малюют! - выдал папа очередную ходовую поговорку. - Возможно, худшее, что могло быть, уже наступило.
   - То есть, ты думаешь, это - Конец Света? Эти тихие туманные дни?
   - Ну да. А по-твоему, совсем не похоже? - хохотнул папа. - К тому же, мы столько дней прожили в этом изменившемся мире, и хуже не стало. Не сказать, что я ужасно рад новому порядку вещей, но, по крайней мере, с этим можно жить.
   - Что ж. Будем надеяться, что ты прав, - сказал Борис Геннадьич. Но в его голосе всё ещё было полно недовер-чивости. Как ни крути, а наш папа действительно отличается склонностью смотреть на вещи в оптимистическом ракурсе, чем зачастую не могут похвастаться другие. - Жизнь в этом мире, кажется, не худшее, что могло произойти.
   - Это как посмотреть, - вздохнула мама. - А чем мы будем питаться, когда еда в магазинах закончится? А, вероятно, случится это в скором времени, если ваши предположения вер-ны и тени это такие же люди, как мы.
   - Ну, что ж, вернёмся на пару веков назад. Будем выращивать еду в огороде.
   Мама не ответила, только грустно улыбнулась. Мы же все были подхвачены волной папиного позитивного настроя. Если мы не ошибались в основной мысли, - что мир вполне стабили-зировался и хуже уже не будет, - то захватившая нас ситуация была, очевидно, не столь плачевной, как казалось поначалу.
   - И, возможно, мы всё же найдём каких-то врачей, - поспе-шил утешить маму папа.
   - Как ты себе это представляешь? - мама подняла голову.
   - А вот так, - улыбнулся папа и погладил мамино плечо. - Мы нашли Геннадьича, потому что он наш друг и мы тоже его друзья. Значит, Боря может путём несложных изысканий уви-деться с другими своими друзьями, а у тех могут оказаться ещё друзья, и, несомненно, где-то в этой цепочке знакомств ока-жутся врачи. Нам остаётся только всем поперезнакомиться, и всё будет, дорогая, в ажуре.
   - Хм... Бывает же, и дельные идеи приходят в твою голову, - мама взбодрилась и взяла из сахарницы последнюю конфету. - Тогда, наверно, и нам стоит навестить всех остальных наших друзей? Не будем засиживаться...
   Немного разобравшись, таким образом, в новоустановленном порядке вещей и договорившись с дядей Борей ежедневно видеться в течение по крайней мере этой недели, мы поблаго-дарили хозяина за чай и покинули гостеприимный дом.
   Я испытывала настоящий прилив воодушевления. Дело сдвинулось с мёртвой точки! У нас наконец-то есть цель, и мы избавимся от бессмысленного времяпровождения в нашей квартире. Да и страха, который жил в душе, попутно цара-паемой десятком существ из семейства кошачьих, значительно поубавилось. Не сказать, что тени и туман перестали пугать меня совершенно. Но ужаса я уже не испытывала.
  
   Однако в тот день мы уже не пошли искать других людей. На улице заметно стемнело, и, судя по теням, нам опасно было далеко отлучаться от дома. Близился час икс, я имею в виду тот момент, когда мы отключаемся от восприятия мира, а наше сознание входит в "спящий режим". Поэтому мы решили прогуляться только до магазина, в качестве вечернего моциона. Для укрепления здоровья, так сказать.
   - Как же здесь тихо, - сказала Кристина, когда мы вошли в один из маркетов типа "обслужи себя сам". - На улице, кажется, всё вымерло, а уж здесь вообще кровь в жилах стынет. Только привидений не хватает.
   - А эти товарищи тебе чем не привидения? - ответила я, мотнув головой в сторону скопления теней неподалёку от нас.
   - Ха. Ха. Очень смешно, - на шутливый разговор сестра была явно не настроена. - Я понимаю, что это как бы люди и что мы как бы тут не одни. Но за кассой никого нет. Да и вообще никто нигде не работает. Никак не могу привыкнуть. Это не нормально.
   - Смотря что понимать под нормальностью...
   - Ой, отстань, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
   - Да понимаю, но ведь тут пока нет ничего страшного. Это мама на тебя повлияла?
   - Может, и мама. Но мне в магазине не по себе. В квартире у нас - прекрасно. У дяди Бори тоже всё замечательно. На улице - очень странно. А здесь просто жутко.
   - На вас не угодишь, сударыня, - улыбалась я, доставая с полки кефир.
   - Эй, не бери, они все протухли давно. Посмотри на срок годности. В лучшем случае, произведено в день перед... перед Событием, как ты говоришь.
   - Но мне хочется кефира... - расстроилась я. Затем зубами вскрыла пакет и понюхала. Ничем особенным не пахло, кефир как кефир. - А он вроде не испортился.
   - Не может такого быть. У меня как-то долго не портился, но лежал в самом холодном углу холодильника. Да и то весь расслоился на жижу и гущу.
   - Да говорю тебе, нормальный! - я побежала на кассу, нашла ножницы, потом нашла полку с одноразовой посудой и извлек-ла пластиковый стаканчик из полиэтиленовой упаковки. Крис-тина следовала по моему маршруту, недоверчиво следя за мо-ими действиями.
   - Чего ты делаешь-то?
   - Налить хочу, посмотреть эту, как её, консистенцию, - что я собственно и проделала, отрезав угол пакета и вылив в стакан часть его содержимого. - Пробуй!
   - Да вот ещё, пробуй сама! Врачей тут нет, и травиться мне как-то влом!
   - Ну и попробую! - сказала я и выпила кефир в несколько больших глотков. - Уф!
   - Вы там что такое делаете? - заметила нас мама. Её лицо вдруг побледнело, и мне даже стало стыдно, хотя вроде ничего предосудительного я и не сделала. - Эльвира!
   - Мама?
   - Ты что, с ума сошла? Молочка вся испорчена, а ты пьёшь! Умереть решила?!
   - Да мам, успокойся, я понюхала сначала. И на вкус нормальный кефир.
   - Да как ты не... Что? Но это невозможно, - мама плеснула в стакан ещё кефира и сунула себе под нос, проверяя мои слова. - Хм... - она сделала маленький глоток, потом ещё и ещё. - Хм... В самом деле, на вкус кажется, что не испортился... Но как же это...
   - А как же это всё, мама? - обвела я рукой помещение, намекая на находящийся за его пределами огромный спятивший мир. - На это у тебя, видимо, есть объяснение?
   - Во-первых, не надо так со мной разговаривать. Во-вторых, признаю, что этот кефир чудом не протух, но ещё неизвестно, что с остальными продуктами того отдела, - мама смотрела на меня сердито. И я вынуждена была потупить взор.
   - Извини, мамочка. Но ведь и правда тут кругом всё странное. И как же понять, что к чему, если не пробовать? Это был эксперимент, так сказать.
   - Так сказать, это могло быть непредумышленное самоубийство. И если сделаешь ещё что-нибудь такое без нашего с папой ведома, я не постыжусь тебя выпороть!
   Я не успела ничего ответить, что, конечно, было к лучшему, поскольку маму всё равно было не переспорить, а настроение было бы испорчено. Нас звала Кристина. Она стояла у молоч-ного отдела и объясняла что-то папе. Когда мы с мамой по-дошли, папа уже всё понял и горел желанием проникнуть в тайны неизведанного. Иными словами, проверить на профпри-годность остальную часть молочной продукции.
   Я принесла чистый стаканчик. И под нашими любопытными взглядами папа начал свой эксперимент. Сначала он открыл коробку молока. Понюхал. Лицо его не выразило при этом ни малейшей доли отвращения, посему он перешёл ко второй ста-дии. Налил молоко в стакан. На вид оно тоже было нормаль-ным. Папа выпил.
   - Ну как? Ничего? - стали спрашивать мы, потому что папа молчал дольше двух секунд. - Или гадость?
   - Отличное молоко, - вынес приговор папа. - Надо взять домой. А где бабушка?
   - Я её в бакалее видела, - ответила мама и повернула голову в том направлении.
   Покричали, бабушка пришла, очень удивилась, обрадовалась и изъявила желание поучаствовать в молочном эксперименте. Я бы сказала, бабуля была полна юношеского задора и энтузи-азма. Бодра, полна сил, ну и всё такое.
   Отказать не было причин. Папа налил на пробу ряженку, топлёное молоко и ещё что-то, вроде бы, козье молоко. В три разных стакана, разумеется. И бабушка принялась полдничать. Или назвать это ранним ужином?.. Папа открыл сметану и залез в банку пластиковой ложкой, а я схватила с полки самый доро-гой йогурт.
   - Мм, какая вкуснятина!
   - Неужели ничего не испортилось? - не поверила мама и попыталась обнюхать использованные стаканчики.
   - Всё свежее, - подтвердила наша бабуля. И стала нагружать корзинку "молочкой".
   - Видимо, вы правы, но... - мама развела руками, - но это невероятно. Не знаю, что и думать. У меня голова кругом. Надо присесть, - и, не найдя поблизости стула, она приземлилась пятой точкой на оказавшуюся так вовремя рядом коробку. Внутри что-то звякнуло.
   - Да, дорогая, тут всё кругом теперь невероятно и необъяснимо, пора нам начать к этому привыкать! - сказал папа и поцеловал маму в щёчку, чтобы она меньше нервничала.
   Так закончился наш поход во внешний мир, в который мы так отважно выбрались. Мы взяли всё, чего хотелось, и вернулись домой. Улицы почти совершенно укрылись одеялом сумеречного тумана. Вроде бы похолодало. Тени, которые мы по-прежнему замечали на своём пути, нас почти не пугали. Их стало меньше с наступлением вечера - а это соответствовало нашей основной теории. Тени это люди, а люди ночью не ходят, а на улице впадать в забвение страшно, поэтому все сидят дома и носа наружу не кажут.
   Правда, должны же были где-то быть и бездомные. А тем на ночь негде укрыться.
   Замечу также, что в магазине все полки ломились от еды, как и в самый первый день, когда мы рискнули выйти за пропи-танием. Это был не тот, со страшной надписью жёлтой краской на стене,
   (конец света близко)
   а другой, но ведь мы не одни, если, опять же, допустить, что тени - такие же люди, как и мы. Значит, должны и они пи-таться. В общем, я тогда отметила это как факт, но уже не заду-мывалась о причинах явления. Моя голова, казалось, распухла от новых впечатлений. А, может, готовилась ко "сну".
  
   И вот новый день. Мы очнулись утром в своей квартире. Папа, по сложившейся традиции, начал с проверки телефона и интернета. Мама, как бы за компанию, проверила телевизор. Но всё было по-прежнему. Отрезаны от остального мира. Утопшие в тишине и тумане. И всё же довольно позитивно настроенные, учитывая события прошедшего дня.
   - Итак, - начал папа тоном председателя, когда мы собрались на кухне за завтраком. - Я рад представить вам результаты своих раздумий, - тут бабушка как-то хрюкнула, это вполне можно было принять за смешок. - Времени как такового нет. Мы имеем: движение солнца по небосклону и периодическую смену погоды, конечно, я не имею в виду вездесущий дым.
   - Туман.
   - Дым. Туман сухим и тёплым не бывает, - возразил папа и, отвернувшись в знак того, что отличного мнения не приемлет, продолжил: - Таким образом, в природе до некоторой степени сохранилось то, что мы обычно называли временем, однако ночь для нас перешла из реального понятия в понятие в значительной степени абстрактное и теоретическое, а часы ведут себя странным образом. Но если брать механические часы и изучать их поведение в данных условиях, то можно предположить, - он сделал паузу и поднял палец вверх, - что каждый прожитый нами день в каком-то смысле обнуляется и начинается каждый раз заново!
   - Это очень интересное наблюдение, - согласилась мама.
   - Да, но это был бы День сурка, помните, как в том кино? - нашла я пробел в папиных рассуждениях. - А мы все помним, что с нами происходило в каждый из этих дней.
   - Ага, это ещё надо обдумать, мне не хватает данных! Я ещё не наблюдал смену времён года и наше... ваше взросление. На это требуется... время, кхм.
   Я подумала, что папа, возможно, где-то и прав, но не полностью. То, что продукты в магазине не портились и не уменьшались в количестве, подтверждало его теорию. Но в нашей квартире не менялось только одно - время. И реакция часов на его течение. Остальные вещи оставались там, где мы их видели последний раз вечером, еда из холодильника убыва-ла, да и память наша нас не подводила - особенно это заметно, когда ведёшь дневник. Я отмечала в отдельной тетрадке собы-тия каждого дня.
  
   Так, я давно не делала записей. Это потому отчасти, что мне наскучило писать дневник (но черновые записи я веду каждый день). Отчасти потому, что я никак не могу определиться, опии-сывать ли мне каждый день подробно или дать здесь панораму совершившихся событий. Пожалуй, я выберу второе. А по мере необходимости буду расписывать отдельные дни в красках, если они того стоят.
   В общем, после того памятного дня, когда мы смогли разыс-кать дядю Борю, мы продолжили искать знакомых. Найти удалось многих. Но, как бы не расширялся этот круг, на улицах всегда было пустынно. Встретить людей можно только там, где они живут день за днём, можно даже вместе с ними бродить по городу в компании любого размера (может быть, и не любого - но мы кучкой в десять человек пытались искать новых знакомых).
   Я сделала вывод, что чем больше компания, тем меньше шансов, что вам удастся познакомить этих своих знакомых с другими, к которым вы пытаетесь попасть. Часто случалось, что в квартире или доме никого не обнаруживали, но стоило только одному-двум людям отдельно постучаться в дверь, как те, кого искали и не застали, чудесным образом оказывались на месте. Но иногда потом мы, компания, не видели поблизости ни тех, ни других. Поэтому было решено заводить новые знакомства осторожно, семьями.
   О чём ещё мне нужно рассказать... а, внешний вид улиц. Я упоминала, что мир мало менялся с течением времени. Однако кое-какие перемены нам всё-таки удалось заметить. Во-первых, туман. Он не исчез, но как будто немного развеялся: стал менее плотным, почти прозрачным. Что он из себя представляет, тем не менее, и сейчас является для всех загадкой. Во-вторых, природа. Везде, где были её незакрытые строениями и асфальтом участки, она пышно распустилась. Сочная зелёная трава, здоровые крепкие деревья. Животные, совершенно переставшие обращать на людей внимание, как будто нас и не существует. В-третьих, часть города, где цивилизация есть - она сперва будто перестала стареть и ветшать, а потом будто кто-то пустил время вспять. И вот мы живём среди сплошных новостроек, всё такое чистенькое, и мусора на улицах нет.
   Нас, я имею в виду нашу семью, а за других отвечать не справе, огорчало только это разделение - природа отделилась от цивилизации и как бы выселила нас за свою территорию, так что мы больше не чувствовали себя там уютно. И расти-тельный, и животный мир перестал считаться с человеком. Кроме того, в процессе общения с разными нашими знако-мыми, мы узнали, что люди не могут влиять на природу - не могут охотиться на зверей, потому что при появлении таких мыслей все животные исчезают из поля зрения, не могут по-своему обустраивать уголки природы, например, вырубать лишние деревья - так как люди, покусившиеся на окружающий мир, начинали себя очень плохо чувствовать и продолжали мучиться до тех пор, пока не вернуться в пределы мира людей, в цивилизацию. Это быстро отбило у всех желание чего-либо предпринимать в отношении незанятых людьми областей планеты.
   А теперь я расскажу об одном дне, когда мы с сестрой попытались что-нибудь изменить и вообще определить границы дозволенного. К тому времени мы уже многое знали об этом новом мире и успели основательно к нему привыкнуть. Страх ушёл, осталось только беспокойство, но о нём мы вспоминали нечасто. Даже мама перестала бояться. Ведь в этом мире не происходило абсолютно ничего.
   Но, когда мы сказали родителям о своём решении пробраться в дикий природный край (начинающийся совсем не на территории леса где-нибудь за городом, а прямо посреди улиц, везде, где не успел её убить человек, особенно в парке), мама схватилась за голову и напомнила мне своим видом знаменитое полотно "Крик".
   - Ну чего такого, маам! - принялась канючить я.
   - Как "Чего такого"! - казалось, она сейчас побледнеет и упадёт в обморок. - Там у людей здоровье ухудшается, там звери одичали, а она говорит "Чего такого"!
   - Ничего там ни у кого не ухудшается, мама, тебе же рассказывали, что всё прекращается, как только оказываешься на асфальтированной дороге! И вообще, природа мстит только тем, кто хочет ей навредить. А мы хотим погулять и посмотреть!
   - Я пойду с девочками, - встрял в разговор папа. Такой уж он у нас.
   А мама смотрит на него, и мне представляется медуза горгона, от взгляда которой люди превращались в камень. Но папин дух так просто не сломить. И он только улыбнулся, сказал что-то ободряющее в своём стиле и начал собираться.
   - Тогда уж и я с вами пойду, - мама поджала губы.
   - Аа, прогулка в парк намечается? - тут же высунулась из комнаты бабуля. - Ну сейчас я платочек доделаю и оденусь. Не уходите без меня.
   Бабушка в последнее время увлеклась вышиванием. Благо, и оценить есть кому - мы с удовольствием развесили её творчество по всем углам квартиры. И крестики, и цветы гладью, и узорчики на джинсах... А ещё она иногда делает икебаны. И мы тогда их стали раздавать всем знакомым, потому что больше трёх икебан в квартире уже не смотрятся. В общем, все довольны. И бабушка больше всех.
   У неё проснулся горячий интерес к жизни и разным хобби. Помимо рукоделия и кулинарии, к которым она с давних пор проявляла некоторый интерес, в круг её увлечений вошли плавание, теннис, шахматы и кружок рисования, который мы очень кстати обнаружили через знакомых знакомых.
   - Мама, ну уж вам-то бы дома посидеть!
   - Рита! Когда я посчитаю нужным тебя спросить, тогда и спрошу! - обиделась бабушка. И, пожалуй, у неё были все основания для этого. Её здоровье настолько улучшилось, что я спрашивала себя, действительно ли она молодеет или мне только кажется. Так что на старую маразматичку она не тянула, вполне могла самостоятельно принять решение.
   - Да, дорогая, перестань беспокоиться и начни жить, - вспомнил папа слоган.
   - Вы тут так активно все живёте, что я с каждым днём всё больше беспокоюсь!
   - Вот и не надо. Пойдём сейчас все вместе в парк. Чудесная погода. Когда мы так выходили в последний раз?
   - Определённо, это было до преображения города.
   Города, она так и сказала. Потому что ещё надеялась, что планета, может быть, осталась прежней и нас когда-нибудь найдут и спасут доблестные служители отечества.
   Так вот, немножко переругиваясь, мама, папа и бабушка собрались в поход. Мы с сестрой наблюдали за ссорой с ужасом, ведь мы помним, чем это может кончиться. Однако, в квартире сила, отделяющая людей друг от друга, не дейст-вовала. Или ссорились они не по-настоящему, что тоже вполне вероятно. Мы ведь знаем, какая у нас дружная семья.
   Как только мы собрались выходить - о чудо! - зазвонил телефон. Все мы вздрогнули, а папа аж подпрыгнул и схватил трубку со скоростью гепарда. Так он давно этого ждал и всё не прекращал верить, что вот, когда-нибудь... И "когда-нибудь" настало.
   - Алло! Алло! Вас плохо слышно... Борис? Борис! Потря-сающе. Хорошо. Как сам?.. Я включу громкую связь, пооб-щайся-ка со всеми нами!
   - Алло, как меня слышно?
   - Хорошо слышно! - громко сказала мама. - Давно не виде-лись. Нашлись ли?..
   - Да, да, я вот и звоню вам сказать! - голос было слышно совсем без помех, как будто дядя Боря стоял среди нас. Папа, очевидно, был озадачен. - Люда и Катя добрались до роди-телей! Дошли до самого посёлка пешком! И я сижу дома, места себе не нахожу...
   - А где они ночевали? - не выдержала мама. Её давно волновал этот вопрос. Что, если мы не успеем добраться до дома, когда стемнеет?
   - Да подожди, Риточка, - голос дяди Бори зазвучал несколько раздосадовано. Никто не будет рад, если его перебивают во время торжественной речи.
   - Ох, извини, конечно!
   - Так вот, о чём это я... добрались они туда, все довольные, но Люда же знает, как я переживаю! Говорит, давайте оставим посёлок и пойдём в город, к нам в квартиру. А они сомне-ваются, родители-то, и не решаются оставить дом. И Люда-то моя сидела с ними. И уйти не может, и меня не знает, как известить, понимаете? А потом стучит к ним в дверь сосед, дедок такой бодренький, и спрашивает, а нет ли трубочки поз-вонить?
   - А они чего?
   - А они ему - ты чего, дед, какое позвонить. Все без связи сидят давно, никакие операторы сотовой связи в такой туман не работают. А он им - да вы, мол, старые, сидите тут и ничего не знаете. А телефон-то просто так работает, сам! - тут дядя Боря сделал паузу.
   - Постой, ты это о чём? - удивился папа, державший всё время трубку так, как будто это какая-нибудь золотая премия Эмми.
   - Ага, вот и я ушам своим не поверил, когда услышал! А дед им рассказал, что к нему родственники приезжали недавно и они все там по телефону стали общаться с роднёй из других городов, вот за бесплатно! А потом уехали и забрали. А дед купить себе не успел телефон, точнее, в селе нет магазина, где было бы можно его взять. Вот и пришёл к нашим, просить одолжения. А они...
   - Погоди, всё ты не о том! - выразил папа наше общее мнение. - Как у них телефоны-то заработали? Я почти каждый день тут прослушку устраивал, так в трубке никаких гудков, только звуки странные, как будто какие-то... брр!.. общаются!
   - Так я к тому и веду, что же вы нетерпеливые какие! - засмеялся дядя Боря. И замолчал, чтобы, значит, нас понер-вировать. Но, поскольку мы послушались и перестали встре-вать, он продолжил, загадочно так, вполголоса: - А, оказы-вается, надо хорошо, крепко так, подумать о человеке, с кото-рым хочешь связаться, и возле него зазвонит телефон.
   - Да ну что это за сказки Матушки Гусыни, - фыркнула бабуля. - Хватить нас дурить.
   - Да вы что, чистейшая правда, - голос изменился, как будто Борис Геннадьич сейчас хмурился. - Бог его знает, как это работает, но работает же! Сами потом попробуйте. Это, навер-ное, что-то вроде телепатической связи, как, помните, по теле-визору показывали всяких там экстрасенсов и детей-вундер-киндов. В общем, дали они тому деду трубку, послушали, как он общается, стали его расспрашивать. Он посмеялся над тем, что они такие дикие и ничего не знают, что в мире творится, но всё подробно объяснил. И вот Люда тогда до меня дозвонилась, но волновалась, и объяснить не успела, как пользоваться. А то бы я и вам раньше позвонил. Мне ж знаний не жалко, - дядя Боря засмеялся. Так он был доволен, что я даже представила, как он стоит у себя на кухне в халате, разговаривает с нами по телефону, а у самого возле глаза маленькая слезинка блестит. - А сейчас уже все приехали, все тут, дома. И родители, и Людка, и Катюха. Заходите к нам на чай.
   - Спасибо за приглашение! - ответила мама. - Обязательно зайдём!
   Дядя Боря отключился. А мы вспомнили, что он нам так и не поведал, как его жена и дочь смогли совершить столь дальнее путешествие.
   - Товарищи, - оглядел нас папа суровым взором предво-дителя какого-нибудь разведывательного отряда, - кто-нибудь, кроме меня, обратил внимание на слова "приехали" и "уеха-ли"? Спрашивается, а на чём? Ситуация требует прояснения!
   - Да, - кивнула мама, - но давайте уж сейчас определимся - либо мы просимся на чай, либо идём в поход. Всё сразу мы не осилим.
   - Ну, Риточка, тут ты, может быть, и ошибаешься, - мягко поправил её папа. - Если мы быстро прогуляемся по парку, то ещё успеем побывать у Бориса до наступления ночи.
   - Ах, когда это вы быстро гуляли, - вздохнула мама. И взяла с собой сумку. Оказывается, она упихала туда целый пикниковый набор - напитки, закуски и мазь от комаров. Это она мне рассказала, когда мы уже спускались по лестнице.
   И вот мы всей честной компанией двинулись в путь. По улицам, утратившим часть своей мрачной туманности и пугающей непредсказуемости. Мы уже почти привыкли к этому новому состоянию. Поскольку знали, что вокруг живут и другие люди.
   Но, хотя мы и были не одни, субъективные ощущения морочили нам головы. И насчёт странных слов дяди Бори папа был, несомненно, прав. Как так "приехали", когда на сотню километров вокруг нет автомобилей? Я имею в виду, движущихся, по крайней мере. Те, что местами стояли вдоль обочин дорог, представляли собой жалкое зрелище. И никто из наших знакомых, новых и старых, ни разу не обмолвился о возможности передвижения по городу при помощи какого-нибудь транспорта. Ну не на рейсовом автобусе же они приехали в деревню? То-то и оно.
   Парк. А вот и он, перед нами. Видна чёткая граница между природной зоной и областью обитания людей. Это не может не пугать. Хотя бы потому, что это неестественно - непривычно для нас, отличается от обычного порядка вещей. И сколько ни убеждай себя, что перемены не обязательно к худшему, всё равно чего-то такого ждёшь, когда знаешь, что в мире происхо-дит что-то, не зависящее ни от тебя, ни от кого бы то ни было ещё. Ты ничего не можешь с этим поделать. И что, если?..
   Бабушка решилась первая. Она у нас просто передовик науки и труда. С ней определённо что-то происходит, подумала я. Она на глазах молодеет. Но как такое может быть? Может быть, без выхлопных газов от автомобилей улучшилась экология? Бросьте, не до такой же степени. Может, туман незаметно действует на иммунную систему? Это ещё можно допустить. Но я и сейчас не знаю, и никто не знает, в чём тут дело.
   - Заросли-то какие, прости Господи, - заворчала бабуля, когда какой-то куст схватил её за рукав платья. - Что вы стоите, как не родные?
   - Я всё ещё не уверена, что нам нужно туда идти, - призналась мама.
   Мы с сестрой переглянулись и, похоже, подумали об одном и том же - раз уж мы заварили эту кашу, то нам её и расхлёбывать. Мы же затеяли это мероприятие. Правда, мы хотели просто погулять и осмотреться, в гордом молодёжном одиночестве. А увязалась за нами вся семья. Но всё равно отступать было поздно. Так сказать, позади - Москва.
   Так что мы ринулись вперёд, перешагнули границу. И остановились. Не знаю уж, почему остановилась Кристина. А я была просто оглушена неожиданно обрушившейся тишиной леса. Это было не безмолвие туманных городских улиц, нет. Эта тишина скорее напоминала музыку, особую песню леса. Когда каждый его уголок дышит, живёт и звучит. Удиви-тельное чувство. И оно застало меня врасплох.
   - Вот это да, - прошептала сестра. - Как будто шагнули в другое измерение, да?
   - Точно, - кивнула я. Я пыталась подобрать слова, чтобы как-то выразить своё состояние, и не могла. Просто стояла и впи-тывала в себя музыку леса.
   - ...Девочки?!
   Я поняла, что мама нам что-то кричит, только когда в её голосе зазвучала истерика. Я понимаю, чего она испугалась, вид у нас был тот ещё. Да и бабушка стояла поблизости, только ещё головой по сторонам вертела. Зашли и застыли - что тут можно подумать? Куда более странно то, что я не слышала маму, пока не появился чёткий диссонанс с окружающей нас гармонией.
   - Всё хорошо, - крикнула я в ответ. Может быть, не стоило кричать, мы ведь отошли всего на несколько метров. Но у меня было ощущение, что между нами и родителями находится какая-то преграда, на границе города и леса. - Идите сюда. Тут волшебно!
   - Я туда не пойду, - быстро сказала мама нашему папе, схватив его за руку в поисках поддержки и защиты. - Скажи всем идти обратно, тебя они послушают.
   - Хм, - неопределённо ответил папа. - Ну-ка... Эльвира, выйди к нам на минутку.
   Я не стала спрашивать, зачем, и так было понятно. И меня даже на мгновение пробрал ужас при мысли, что я не смогу выйти за черту леса. Но ничего не случилось, я спокойно пере-секла границу. Только музыка стихла, я снова стояла на улице города, пустого мёртвого города, наполненного невидимыми живыми
   (наверное)
   людьми. Я почувствовала обиду на мироздание. За что? Почему так?
   - Слава богу, ты в порядке, - и мама крепко прижала меня к себе. - Ладно, идёмте.
   Мы зашли в лес, на этот раз все вместе. Мама и папа тоже были ошеломлены водопадом звуков и других ощущений. Минут через пять (но, конечно, кто его считал?) мы ожили и стали продвигаться в глубь парковой территории. Деревья раскачивали ветвями высоко над нашими головами, различные птички щебетали в их кронах, невидимые нашему взору. И тумана здесь не было. Всё кругом оказалось залито солнечным светом. Листья и трава пламенели зелёным огнём. А уж запахи...
   - Здесь очень хорошо, - сказала мама. Она закрыла на секунду глаза и глубоко вдохнула. Богатый букет ароматов щекотал нам ноздри.
   - Нарвать бы цветочков, - задумала бабушка, стоявшая на ромашковой поляне.
   - Я бы не стал, - возразил папа. - Чревато последствиями. Помнишь все эти истории про то, как лес выгоняет тех, кто пытается причинить ему вред? Цветы это не вырубка деревьев, но я бы не пробовал. Пусть другие экспериментируют.
   - Ладно, ладно, - бабуля пожала плечами. - Не буду настаивать. Девочки, идите сюда. Я вижу семейство зайчиков.
   Мы поспешили к ней, стараясь ступать осторожно и неслышно. Встали рядом и посмотрели туда, куда указывала бабушка. Действительно, на краю поляны резвились зайцы. Один большой и несколько зайчат. У них была пёстрая тёмная шубка. Они кувыркались и прыгали и напоминали котят. Мне сразу захотелось взять одного домой.
   - Странно, что они нас не замечают, - это папа. Родители тоже подошли посмотреть.
   - Может, замечают, но не боятся? - предположила мама.
   - Да что ты, такого быть не может, - отмахнулся папа.
   А я медленно стала приближаться к зайчикам, пробираясь по ромашковой поляне к её краю. Цветы ласкали мне руки. Они так сияли на солнце, что даже глазам было больно. Но я не стала останавливаться и любоваться ими. Мне не терпелось посмотреть на животных поближе. И заодно проверить мамину теорию. Мне не хотелось думать, что зайцы нас не заметили. Мы не настолько маленькие и бесшумные, поэтому это означало бы, что нас здесь нет на самом деле. Что мы не существуем. Безликие призраки города.
   - Привет, зайки, - прошептала я, оказавшись на расстоянии нескольких шагов.
   Большой заяц поднял голову и посмотрел на меня круглыми тёмными глазами. Пошевелил носиком. Встряхнулся, на мгновение став похож на пушистый шарик. И продолжил трапезу (он жевал какую-то травку). А малыши вообще не удостоили меня своего внимания. Да и видел ли меня их родитель? Или только ощутил присутствие чего-то чуждого?
   - Дайте-ка я вас потрогаю, - сказала я громче и двинулась вперёд.
   Я была приятно поражена, когда один малыш подошёл ко мне и стал нюхать руку влажным розовым носиком. Второй рукой я коснулась его ушек, и он ими подёргал. Тогда я погладила его коричневую спинку. А потом совсем обнаглела и взяла на руки. Зайчик немного испугался, он замер и быстро-быстро шевелил носом. Однако не вырывался, и это я ничем не могу объяснить. Одно стало ясно - мы не призраки, мы вполне настоящие объекты физического мира.
   - С ума сойти!
   Я вздрогнула. Я так сосредоточилась на созерцании дикого животного мира, что не заметила приближения сестры. Остальная семья тоже начала пересекать поляну. И вскоре мы все вместе стояли и смотрели на зайцев. Папа почесал затылок.
   - Это противоречит всему, что я знаю. И ведь очевидно, что это не декоративные домашние кролики, тогда бы я ещё мог понять... Иди сюда, толстяк, - папа провёл рукой по спине зайца и погладил его длинные уши.
   - Осторожно, - встряла вдруг мама, - он, может быть, кусается. Зубы-то какие огромные. Как у хищника. Кстати, животных в этом парке отродясь не было! Если появились эти, то и волки с медведями могут бродить поблизости. Я бы уже шла назад. Пойдёмте?
   - Нет, мамочка, ну давай ещё тут погуляем!
   - Ой, - сказала бабушка. Она смотрела на свой палец. Все взгляды устремились на неё.
   - Что случилось?
   - Я задела какую-то корягу. А ссадина зажила прямо на глазах. Это сказочный лес!
   - А тебе не приснилось? - усомнился папа.
   - А вот я сейчас обижусь, - ответила бабуля. - Сам попробуй.
   Папа-экстремальщик. Папа достал перочинный нож и провёл им по своей ладони, оставив тонкую линию крови. Он смахнул кровь пальцем. А на месте раны остался чуть заметный бледный шрам, и он продолжал бледнеть. За пару секунд исчез полностью.
   - Обалдеть можно... - его голос прозвучал сдавленно. Да и мы все были поражены.
   - Пап, давай ещё раз, - попросила я. - Это круто!
   Мама очень сурово на меня посмотрела выпученными глазами. А папа нисколько не смутился и полоснул по руке ножом ещё раз, посильнее. Рана была длиннее и глубже, но и она быстро зарастала. Это напомнило мне Росомаху из фильма "Люди Икс".
   - Прекрати так делать немедленно! - мамин голос передавал степень её испуга.
   - Больше не буду, не переживай, дорогая, - улыбнулся папа. - Это всё же немного больно. Но такая скорость... Невероятно.
   - Похоже, гулять в лесу полезно для здоровья! - сказала Кристина. Я фыркнула. - Ну ты понимаешь, что я имею в виду! - ткнула меня сестра пальцем в бок.
   - Да, понимаю, конечно, но ты так выразилась, - засмеялась я, не удержавшись. - Ты будто Америку открыла или велосипед изобрела! Поделись секретом, как догадалась?
   - Я тебя щас... - выдавила Кристина сквозь зубы и смерила меня презрительным прищуром своим глаз. Как будто это кого-то может испугать.
   - Девочки, перестаньте немедленно, вы знаете, что бывает, - одёрнула нас мама. - А интересно, если здесь гулять регулярно, то здоровье станет идеальным?
   - Вполне вероятно, - кивнул папа. Он уставился в одну точку, куда-то на другой конец поляны. Мы проследили за его взглядом. - Не двигайтесь.
   - Там лиса, - диагностировала бабушка.
   - Ба, мы видим, - ответила я шёпотом.
   Мне стало страшно. Не за нас, разумеется, а за маленьких зайчат. Ведь лиса может их всех убить. И съест-то не всех, а понадкусывает... Мы следили за её поведением и, наверное, каждый пытался найти способ, как спасти зайца и его детёнышей. Последние же ничуть не тревожились. Похоже, они не замечали угрозы. Вот так вот бывает несправедливо: живёшь и ни о чём не подозреваешь, а потом...
   - Она не охотится, - прервал папа мои мысли. - Она прогуливается.
   - Не видит она их, что ли? - удивилась сестра.
   - Видит. Но почему-то игнорирует. Я совершенно не понимаю, что творится в этом лесу, - папа по привычке почесал затылок. - Мне кажется, что выйди на нас медведь, он бы нас не тронул. Тут всё будто живёт по другим, новым правилам.
   - Или старым, - сказала бабушка. - Я недавно читала Библию. Там есть описание рая, и это место на него похоже. Может быть, таким был мир, из которого Бог изгнал Адама и Еву, - она перекрестилась. Я всегда думала, что она неверующая, и удивилась.
   - Маловероятно, - усмехнулся папа. - Не верится мне в эти старые сказки, хоть режьте.
   - Но мама права. Это место сильно напоминает рай. Если тут нет болезней и животные не убивают друг друга просто так... если хищники едят только старых и больных, тогда тебе придётся признать существование Бога!
   - Рита, даже если тут всё обстоит так, как ты описала, я не пойду в церковь, давай не будем об этом, - отмахнулся папа. - Верьте во что хотите, только меня не вмешивайте.
   - А как ты объяснишь все эти чудеса, происходящие в мире? - придралась мама.
   - Никак. Я же не учёный, физик-теоретик. Я бы их поспрашивал. Только у нас таких знакомых нет. И всё же тут явно произошли какие-то отклонения в устройстве вселенной.
   Мы все замолчали. Я ощущала только покой. Я поняла, что мы сейчас вовсе не ссорились, только лишь дискутировали. Никто не сердился на самом-то деле. Даже мама - ни за папино неверие, ни за его поступок с ножом. В тот момент я испытывала чувство какого-то восторга и любви ко всем и всему. А может, это из-за свежего воздуха.
   Мы решили разойтись, с условием, что никто не уйдёт далеко от поляны. Мама выдала всем по пакету. Я решила собирать грибы, а Кристина - ягоды. Мы пошли вместе, потому что не представляли друг для друга конкуренции.
   - Как их много! - вскоре отметила я. Половина пакета уже наполнилась сыроежками, но среди их цветных шляпок были и белые грибы, и лисички. Я их не стала разделять, не в карманы же рассовывать. - Надеюсь, это не от радиации...
   - Этот лес выглядит раем, неужели здесь может быть радиация?
   - Ну, быть и казаться не одно и то же, сама знаешь, - пожала плечами я.
   - Ты прямо как мама. Ещё про газ вспомни, - сестра хихикнула. - Если тут и есть какая-то... энергия... то она не причиняет нам никакого вреда. Ты же видишь, у всех само-чувствие улучшилось. Бабушка, папа, мама... мы все в городе были другими.
   - Вижу, конечно. Но это так необычно, что хочется найти какой-то подвох.
   - Понимаю тебя, - кивнула Кристина. Её пакет был вперемежку набит черникой и земляникой, и ягоды оказались все как на подбор - крупные, сочные. - Но мне почему-то не кажется, что тут есть что-нибудь плохое. Вот в городе - да, не очень здоровая атмосфера. А лес нас лечит и делает лучше. Ты совсем не чувствуешь?
   - Я чувствую. Мне только привычная логика не даёт покоя, - ответила я.
   Так и было. Я наслаждалась лесом и тем, как я себя здесь чувствовала. И мне тоже, как и Кристине, думалось, что тут невероятно хорошо. Идеальное устройство леса. А может быть, и мира. И только мне всё казалось, что так быть не может. Не бывает так хорошо, так правильно. Должно же здесь быть хоть что-то...
   Но мы так ничего и не заметили. Около часа, наверное, мы занимались сбором свежих лакомств, даров рая. Потом вернулись на поляну, кто-то раньше, кто-то позже. Лица у всех сияли. И я помню, как внимательно пыталась рассмотреть моих родных и близких, а заодно оглядывала всё это удивительное торжество природы, что нас окружало. И не было там ни одного изъяна. Только под конец именно это этого мне и стало не по себе.
   - Я хочу домой, - сказала я и посмотрела на положение солнца, чтобы примерно определить время. День клонился к вечеру. Сколько же мы часов провели вне города?
   - Да, - согласилась бабушка. - Что-то я подустала. От свежего воздуха. Поспать бы.
   - А когда мы спали последний раз? - задумался вдруг папа, уже когда мы шли к выходу, к границе двух таких разных миров. Веточки хрустели под его ногами. А солнечные лучи пятнышками гуляли по коже, делая папу похожим на леопарда.
   - Думаю, очень давно, - вздохнула мама. - Я даже днём с тех пор не сплю.
   - И я тоже, - добавила бабуля. - Но я и не устаю, как раньше.
   Разговор оборвался. Добавить тут было нечего, очередной тупик. Нам нужны были ответы на вопросы, они мучили нас постоянно. Только нельзя было пойти в библиотеку и прочесть книгу о новом устройстве мира. И нельзя было залезть в интернете в поисковик Google и ознакомиться с разными теориями, из которых можно было бы выбрать подходящую или вывести свою, опытным путём. Нас заперли наедине с на-шим невежеством.
  
   Какое-то время спустя мы выбрались на улицу. Покинули территорию звуков, красок и запахов и очутились в блёклом туманном городе. Зато мы к нему привыкли. А привычка вещь великая.
   - Так тихо и спокойно тут, у нас, - шепнула мне Кристина. - Тут, пожалуй, даже...
   - Лучше? - опередила я сестру. Мы переглянулись.
   - Да. Странно, но это так, - Кристина выглядела удивлённой. Какой и была.
   Мы отнесли все чудесные находки домой. Там папа созво-нился с дядей Борей по описанному им методу (всё, как вы по-нимаете, сработало без сучка, без задоринки), и они до-говорились встретиться. Мол, в крайнем случае, у Геннадьича есть, где гостей уложить. На случай непредвиденной задержки. Впрочем, мама была категорически против всяких непредви-денностей. Но спорить с папой не стала.
   И по прошествии ещё какого-то количества минут, мы при-были на место.
   - Заходите, мы уже на стол накрыли, - широко улыбнулась тётя Люда. Нам всегда нравилась её тёплая манера встречать гостей. Начинала она неизбежно с приглашения к столу. И потом следила, чтобы тарелка ни на мгновение не оставалась пустой.
   - Да что вы, не стоило, - папа заранее поёжился. - Мы только чайку попить, побеседовать... Где Борис? А, я тебя вижу! - и он укрылся в кухне.
   А нам не оставалось ничего другого, кроме как пойти в гостиную и занять места на диване. Стол и в самом деле ломился от всяческой еды, в традиционном русском стиле - ни-куда без салата "Оливье". Мы скромно взяли по конфете из открытой коробки - очень дорогие и вкусные штуковины. Но тётя Люда уже наполняла наши тарелки салатами. Сестра вытаращила на меня глаза и выразительно моргнула. Мол, мы же лопнем.
   - Здравствуйте, как ваши дела? - поинтересовалась мама у родителей тёти Люды, сидевших на стульях вдоль противо-положного края стола.
   - Очень хорошо, - ответил Павел Львович. - Как ещё может быть? Очень хорошо.
   - Мы так рады, что смогли выбраться в гости к Людочке и Боре, - бабушка Кати поправила очки, украшающие её миловидное лицо. Мне подумалось, что она выглядит зна-чительно моложе, чем раньше, когда я её видела в прошлый раз. Несколько лет назад.
   - У вас свой дом, огород? - вмешалась наша бабуля.
   - Да, правда, дом уже очень старый. Его нужно ремон-тировать, только кто этим займётся, особенно сейчас. Когда такие ужасы творятся.
   - Можно ведь нанять ремонтника, - удивилась Кристина. И поняла, что сморозила глупость. В дни, когда деньги перестали иметь значение, а любые вещи и продукты можно брать в магазинах безвозмездно, труд значительно обесценился.
   - Нет, деточка, теперь это стало невозможно, - покачала головой Наталья Олеговна. Седых прядей, казалось, тоже поубавилось. - Раньше денег не было, теперь работников. Я уже узнавала у знакомых. Говорят, люди сейчас трудятся только за услуги. А мы никаких услуг предложить не можем. Что мы можем сделать, уборку в доме?
   - Бабусь, с детьми маленькими посидеть или готовить обеды, - выскочила как чёртик из табакерки Катя из коридора. Судя по звуку, последним её местонахождением была уборная. - И вообще вы можете бросить свою развалюху и переехать в коттедж! Они все пустые стоят, какой хочешь бери!
   - Они вряд ли пустуют, - усомнилась наша мама. - Это только людей не видно.
   - Ну и что? Раз не видно, то их как бы и нет.
   Мы все задумались и временно переключились в режим приёма пищи. Катя подкинула интересную идею. Вот только были в ней слабые места. А как проверишь, если не поп-робуешь? Только ведь это могло быть небезопасно. Вроде как в той пословице - не зная броду, не суйся в воду.
   А всё-таки заманчиво... переехать из квартиры в какой-нибудь пентхаус. Если с хозяевами не знаком, то их и не увидишь. Разве только прозрачную тень, и то едва ли. Мы никогда прежде не видели теней в жилых помещениях, хотя заходили в них не раз и не два (нам с сестрой нравилось смотреть, как живут другие люди).
   - А если так сто человек будут жить в одном доме? - спросила я.
   - А какая разница?
   - Ну, подумай. Во-первых, среди них могут оказаться твои знакомые. И тогда ты их будешь видеть. И жить с ними. Во-вторых, кто-нибудь из них вдруг захочет устроить перестановку мебели, и вот ты придёшь с прогулки, а холодильник очутился в спальне!
   - А ещё туда могут забраться бомжи и устроить пожар, к примеру, - добавила сестра.
   - Ой, это было бы очень неприятно, - нахмурилась Катина бабушка.
   - Но мы же можем проверить, - подпрыгнула от восторга Катя. - Девчонки, давайте переночуем в чьей-нибудь квартире, чужой! Так будет интересно!
   - Я, вообще-то, против, - сказала наша мама, строго посмот-рев на нас.
   А мы, вообще-то, и сами испугались. Но перед Катькой не хотелось этого показывать. Даже если её предложение и отдаёт безрассудством. Сами посудите, ночью мы и в своей квартире не знаем, что происходит. А каково оказаться в чужом доме?
   - Пока кто-нибудь другой не опробует это на себе, никто из нашей семьи ни в какие чужие дома не пойдёт, ты всё поняла?
   Мы заметили, что тётя Люда сердито смотрит на свою дочь из позы "руки в боки". А Катя показала маме язык и ушла на кухню. Всегда у них какие-то перепалки. Надеюсь, на улице с ними ничего плохого не произойдёт. Что делать, если близкие люди из-за ругани станут друг для друга невидимками? Я не знаю. Но это ведь ужас какой-то!
   - Какая ты строгая, - улыбнулась мама.
   - А что, ты отпустила бы Эльвиру или Кристину ночевать в чужом доме?
   - Нет, конечно, я...
   - А если они там исчезнут? Мы не знаем, чем это грозит. Довольно всяких экспериментов! Я нашла своих родителей, привела их в свой дом - вот это стоило риска. А всё остальное мы наверняка узнаем позже, от посторонних людей.
   - Ты, безусловно, права, - кивнула мама и посмотрела на нас. Наверняка подумала о нашем способе познания мира - в частности, природной зоны - который мы в тот день апроби-ровали. - А расскажи, мне вот как раз очень интересно, как вы с Катей добирались? Где ночевали? Я ужасно за вас переживала, и Борис тут с ума сходил.
   - О, сейчас расскажу. Вы кушайте, кушайте. Чего они там на кухне застряли...
   - Я схожу покурить и приведу всех за стол, - проговорил Павел Львович и неспешно выбрался из-за стола. Его осанка?.. Он раньше горбился.
   Когда отец тёти Люды вышел из комнаты, она начала свой рассказ. Оказывается, всё не так уж страшно (она призналась, что сама очень боялась идти в это путешествие, но ещё сильнее боялась за судьбу родителей). Они с Катей шли первый день по городу. К вечеру уже брели по краю широкой дороги, уводящей к окраинам и дальше, в царство леса и полей. Ноги уже болели. Но хуже всего было то, что солнце опускалось всё ниже. А что происходит с людьми вне дома, никто не знал.
   - И мы шли всё дальше и дальше. Дорога стала портиться, в ней появились трещины и выбоины. Зато туман уменьшился. Мы сошли с асфальта, идём по тропинке, одежда вся в пыли. Слежу за солнцем. По моим прикидкам, мы уже должны были провалиться в сон. Но нет, всё ещё бодрствуем. Катя совсем устала, ноет. И мы отошли от дороги подальше, к берёзовой роще, - тётя Люда мечтательно улыбнулась. - А там как-то так спокойно стало. Я несла с собой шерстяное одеяло, мы его расстелили, устроились удобно. Прохладно только было, но это ерунда. Сидим, едим. А солнце ушло за горизонт, то есть практически наступила ночь. Мы заката давно ведь не видели. С самого дня, когда всё изменилось. И вот мы удивились, полюбовались красками - очень живописно, жаль, фотоаппа-рата с собой не было. И легли спать.
   А дальше всё шло у них как по маслу. Выспались, встали с утра отдохнувшие, посвежевшие. Позавтракали и пошли дальше. Всего за пару дней добрались до деревни. А в той местности тоже имелись свои пейзажные особенности. Туман почти отсутствовал. И закаты можно было наблюдать каждый вечер. Правда, потом в доме все выключались, как и в городе. Но всё же жизнь там больше походила на привычную.
   - И после того, как мы созвонились с Борисом, мама и папа решились покинуть дом и погостить у нас, - заключила тётя Люда. - Про телефон ведь он вам всё рассказал?
   - Да, наслышаны уже, - сказала бабушка. Её взгляд буравил темнеющее небо за окном.
   А потом с кухни пришли мужчины. И Катя. Дядя Боря тоже не разрешил ей нигде в чужих домах ночевать, и она сидела, дулась и налегала на "Оливье". Мы по десятому разу обсудили все вопросы, поговорили о законах мироздания и так далее. Папа продолжал восхищаться новой телефонной связью. И много рассказывал о нашем походе в лес. Предложил на днях сходить на шашлыки, заразил всех этой идеей.
   В конце концов, стало уже так поздно, что мы не решились покинуть квартиру. Нас, троих девушек, разместили в Катиной комнате, меня с сестрой на раскладном диване, а Катю на полу. Стелиться ей пришлось поверх какого-то старого одеяла, кото-рое давно пора было выкинуть, тем более что кругом была куча магазинов с бесплатными вещами и вещичками, бери - не хочу.
   Вот, а остальные теснились в гостиной. Мамы на диване, папы на полу, наша бабуля в раскладном кресле, а родители тёти Люды на надувном матрасе. Матрас-кровать у них. Я уж не знаю, как они всё это впихнули в незначительные метры. Нам-то повезло больше. На этой волне я немного помечтала о том, что как было бы здорово в самом деле перебраться в какой-нибудь роскошный коттедж с несколькими туалетами. А ещё веселее переезжать каждый месяц. Это как будто в отпуск поехать, а потом после него в другой отпуск, а потом снова отдыхать, а потом ещё куда-нибудь. Прикольно бы так!
   - Чего ты тут делаешь вообще, целыми днями? - начала я шёпотом. Дверь в соседнюю комнату была закрыта, но про мамин слух можно слагать легенды.
   - Да меня мама готовить заставляет и убираться, - проворчала Катя. - Но ещё я по друзьям бегаю. У одного парня знакомого отец в киношке работал, он нас теперь таскает фильмы смотреть. Все, какие там найдём. Но их там не много почему-то, а где ещё взять, он не знает. Вот так вот. Ещё мы дискотеку мутили на двадцать человек.
   - Зажигаешь, - захихикала Кристина. - А мы всё тайны мироздания разгадываем. Гуляем по домам. Недавно в одну квартиру заходили, там так смешно - в каждой комнате теле-визор, даже в ванной! В туалете только нет. Но бардак страш-ный.
   - А ещё были в квартире с кошками. Десять штук на одну комнату! - добавила я.
   - А в другой доберман жил. Мы та-ак испугались, не представляешь. Но он спокойный оказался, сразу нас обнюхал и ушёл на коврик спать.
   - Они все, кажется, спокойные стали, - сказала Катя. - К нам возле леса волк выходил. Или собака, похожая на волка. Но всё равно. Я с момента перемен злых животных вообще не видела. Может, это только мне так повезло?
   - Да нет, наверное, так и есть, - чуть подумав, ответили мы.
   - А ещё чего делаете? Где тусите?
   - Да нигде, как бы, у нас немного другие развлечения, - смутилась я. - Хотя в кино мы бы с радостью сходили. Захвати нас в следующий раз.
   - Обязательно. Теперь с телефонами удобно, созвониться можно. Мобильники есть?
   - Эмм... да, лежат дома... мы как-то привыкли, что они бесполезные.
   - Ну и пусть лежат. Идите в гипермаркет. Там на первом этаже несколько магазинов, возьмите себе самые крутые. Я себе несколько взяла. Под разную одежду!
   - Везде ты успела, - засмеялась Кристина. Пришлось на неё шикнуть.
   Потом мы ещё болтали о всякой всячине. Даже почти заснули - ощущение, от которого мы почти отвыкли; наверное, сказалась лесная прогулка. Но я пробормотала, что было бы интересно узнать, что же с людьми на улице происходит, ночью.
   - А я знаю, - сказала Катя. И мои глаза сразу открылись.
   - А чего ж молчишь?
   - Так никто и не спрашивал, - возмутилась она. Фыркнула и успокоилась. - Разные варианты могут быть, у меня друзья чумовые, на себе проверяли. Ну и рассказы слышали от разных людей. В общем, во-первых, человек на улице не отрубается. Может наблюдать заход солнца. Но после наступления темноты туман очень сильно сгущается, приходится проби-раться практически на ощупь. Но все, кто так делал, очень плохо себя чувствовали. Чем дольше сидишь в этом ночном тумане, тем тяжелее дышится. Поэтому долго никто не высиживал, все куда-нибудь по подъездам прятались. Ночью двери в квартиры закрыты, может, и не все, но никто из тех, кого я знаю, не находил таких. Поэтому им приходилось либо идти домой, своя квартира всегда открыта, либо ждать в подъезде до утра, там тумана меньше. Но совсем не спать там не получается. Все абсолютно в подъезде задрёмывали и под утро уже полностью засыпали, без снов, а просыпались, уже когда наступал день. Как обычно, когда мы ночуем в квартире.
   - Ничего себе! А ещё какие варианты?
   - Некоторые почему-то сразу засыпают, когда сгущается туман. Так прямо стоя и спят. А потом открывают глаза, а как стояли посреди улицы, так и стоят, только светло уже.
   - Поразительно. Не хотела бы я так. Ещё что?
   - Ну и последний вариант, насколько я знаю, когда человеку становится очень...
   - Плохо?
   - Ну, не совсем... Становится страшно. И такой человек сворачивается в комочек...
   - В позу эмбриона, что ли?
   - Вроде того. И то ли спит, то ли не спит, что-то вроде полусна там у них, но с кошмарными видениями. И поутру очень плохое самочувствие.
   - Жуть какая. Самый ужасный вариант, - сказала я, и меня передёрнуло.
   Потом, кажется, мы уже не разговаривали, потому что я помню только солнечный свет за окном. Ещё одна ночь промелькнула, как будто её и не было. Хоть мы и успели привыкнуть к новым условиям жизни, а всё-таки порой так проснёшься и вздрогнешь - неприятное какое-то чувство. Вроде как из обморока выходишь.
  
   Последующие дни протекали неспешно и приносили своим течением немало удовольствий. Мы уже достаточно знали о мире после События, знали, что опасаться особо нечего и неприятностей ждать неоткуда. Поэтому наш исследователь-ский запал угас (но не папин; его я не могу ни в чём упрекнуть, поскольку он продолжал искать новые источники сведений с бараньим упорством - не обижайся, папочка, это я в хорошем смысле).
   Бабушка занималась всеми своими хобби понемногу. Она продолжала молодеть, у нас не осталось никаких сомнений. Здоровье у всех нас значительно улучшилось. Мама перестала переживать по этому поводу и птичкой летала по квартире, наводя везде порядок и уют. Она не прониклась идеей переселения, зато увлеклась мелким ремонтом и обошла все строительные и мебельные магазины в округе. А мы с сестрой решили, что самое время повеселиться и пожить в своё удовольствие.
   Что же мы делали? Ну, голова у нас кругом пошла, когда мы осознали все открывшиеся возможности. Конечно, нам недоставало яркости солнечного света на укутанных туманом улицах города, жизнерадостного жужжания, каким бывают наполнены торговые центры... Пустынность несколько угне-тала. Но всё же мы теперь могли пойти куда угодно и делать почти всё, что захочется. Да, почти... И, пожалуй, сейчас самое время описать, что же для нас стало недоступно.
   Во-первых, кафе и рестораны, тот же Макдональдс и иже с ним. Конечно, они теперь не работали. То есть, можно было позвать друзей и самостоятельно организовать питание, ими-тируя настоящее кафе. Но это всё-таки была не более, чем игра. Поиграли, поели, разошлись. Конечно, это тоже было весело, это было даже вкусно, если кто-нибудь из друзей умел готовить или хотя бы приносил с собой поваренную книгу. Но как-то грустно, даже гадко было приходить в это пустующее место и ещё более гадко покидать его. Как будто мы пришли поиграть с ребёнком, с которым теперь никто не дружит, а потом, как и все остальные, бросили его в одиночестве и разошлись по своим делам.
   Во-вторых, кинотеатр. Ну, его мы потеряли не полностью, а позднее даже почти наладили нормальную его работу - оказалось, многие люди хотят по-прежнему смотреть фильмы на большом экране, поэтому нашлись и такие молодчики, кто сумел организовать поставки новых фильмов (и старых, просмотр которых оказался не менее увлекательным). Но всё же, конечно, это было уже не то. И не было весёлых шумных очередей у кассы, и не было контролёра... Были только люди, с которыми вас рано или поздно знакомили - потому что именно они знали, где найти и как запустить нужный вам фильм.
   Дальше что? Театр. Ну о чём речь, конечно, театр умер. Или по крайней мере, утратил значительную часть былой популяр-ности. Ведь для того, чтобы поставить пьесу и показать её людям, необходимо соблюсти ряд условий: а) группа актёров, желающих выступать и репетировать, несмотря на то, что теперь им никто ни за что не заплатит (впрочем, большинство из них, как оказалось, были не против трудиться бесплатно - по факту, они стали в разы богаче, чем были при окладе, до События); б) группа актёров, которые ладят между собой и умеют решать все организационные вопросы (вот здесь уже возникали проблемы); в) а ещё надо было поперезнакомить людей-зрителей со всеми актёрами, причём не абы как, а по-настоящему, то есть уделить общению и отношениям изрядное количество времени (?), иначе не было возможности посмот-реть спектакль - например, вы видите половину труппы, а что делает и говорит другая половина, вы и ведать не ведаете. Кроме того, я упоминала один момент, касающийся сборов большого количества людей в одном месте. Зачастую они становятся для вас невидимыми, как и тени на улице. Даже если вы знаете каждого из присутствующих. Сообразите сами, какие последствия вызывает это явление относительно театра и спектаклей.
   То же самое можно отнести к разным концертам. Всё, что мы теперь можем себе позволить - это небольшой "квартирник", ну и, конечно, не каждый музыкант, певец или группа хочет выступать для маленькой аудитории. Тем более, что теперь никто ни за что денег не получает. Всё, что они могут получить, это слава и признание. Но для этого есть интернет и телевидение (да, в какой-то момент, гораздо позднее описы-ваемых событий, мы снова их обрели).
   Большие праздники вроде дня города, разумеется, перестали существовать. Да и праздники вообще, в том виде, в каком мы их всегда знали. Теперь, если мы отмечаем Пасху, приходится делать это небольшой компанией дома, перед телевизором или без оного. Церкви не закрыты, но при большом наплыве посетителей священник перестаёт быть видимым, так что, когда бабушка хотела освятить яйца, она никого не нашла. Если мы отмечаем Новый год, то это не менее странное зрелище, а вдобавок ещё и грустное - пустые улицы, никаких фейерверков и петард... Только благодаря телевизору мы ещё ощущаем какое-то праздничное настроение в эти дни. Хотя для любителей тишины и уединения это, должно быть, настоящий рай.
   Если подводить итог, то, как вы поняли, все места и события, где должно быть задействовано большое количество людей, перестали быть актуальными или попросту исчезли. И теперь с нами всё время это чувство. Чувство, что мы одни в целом мире. Потому что как ни убеждай себя, что рядом гуляют такие же люди, если их не видишь, то их как бы и нет. Кто-то, несомненно, очень этому рад. Но я уже устала от этого ощу-щения.
   Вернусь, однако, к положительным моментам. Я и моя сестра не акцентировали внимание на минусах нашего положения в те дни. Жизнь представлялась нам сплошным ве-сельем! Небольшие вечеринки, которые мы устраивали в кафе или клубах с нашими друзьями, были полны хорошей музыки, вкусной еды и ярких впечатлений. В кинотеатре мы порой сидели с утра до вечера. Ели сладкий поп-корн. А потом ещё шли играть в боулинг или бильярд. Дошло до того, что мы несколько раз там ночевали! Просто не замечали, как летит время (или что там сейчас вместо него), а в помещении без окон за ним особенно сложно уследить.
   Ещё мы ходили по магазинам. Много. Часто. Со вкусом, как говорится! Если мама интересовалась в основном изменением интерьера нашей квартиры, то мы решили начать с себя. И бабушка оказалась полностью с нами солидарна! Ей мы обя-заны нашим самым весёлым прогулкам. Даже наши друзья просили взять с собой нашу бабулю на шопинг, ведь она была настоящей душой компании, молодея с каждым днём и душой, и телом.
   Мы обошли, наверное, тысячу магазинов. Обзавелись самой лучшей одеждой, обувью (и уже не знали, куда её ставить). Взяли новейшие телефоны с гарнитурой, фотоаппараты (которые, кстати, работают с переменным успехом), видео-камеры, плееры, планшеты и электронные книги, ноутбуки - жадность наша не знала границ, хотим всего и побольше! Волшебное слово "халява" почти перекрыло доступ кислорода в мозг.
   А потом, когда у нас было всё, о чём мы раньше мечтали, стало скучно. И пришлось думать, о чём же теперь мечтать? Человек без мечты, как птица без крыльев. Погрустив немного, мы смогли придумать новые жизненные цели.
   С одной стороны, мы вслед за бабушкой увлеклись саморазвитием. Стали ходить в тренажёрный зал, где даже проводились занятия для небольших групп какими-то трене-рами, которые любили свою работу и не пожелали с ней расставаться. Какой-то дядечка сумел организовать работу бассейна - и брал за обслуживание всё, что только могли пред-ложить посетители, от домашней выпечки до услуг парик-махера. Тех же, кто посчитал бассейн общественной собствен-ностью, ожидала мутная вода и грязные полы, если только они не умели или не хотели сами заниматься уборкой помещения и прочими, техническими вопросами.
   Помимо спорта, мы увлеклись изучением иностранных язы-ков, бог знает почему. Но только овладевание новыми знании-ями приносило нам чувство удовлетворения. Мы становились с каждым днём умнее и/или образованнее. И это нравилось нам всё больше и больше. Едва только заработал интернет, мы, ко-нечно же, нашли себе иностранных собеседников и с удо-вольствием начали практиковать свои умения. И обсуждали мы с иностранцами в том числе другую нашу мечту... Которую разделяли все в нашей семье и многие родственники и зна-комые. Но о ней чуть позже.
   Так вот, ещё мы пытались научиться самым разным вещам, в зависимости от склонностей и предпочтений. Например, я увлеклась огнестрельным оружием и, найдя себе среди знако-мых единомышленников, стала осваивать технику правильной стрельбы из разных видов оружия, попутно запоминая харак-теристики и названия. А потом как-то во время прогулки натк-нулась на репетиционную базу, что породило во мне желание научиться играть на барабанной установке и, может быть, на гитаре. Не могу сказать, что результаты моих занятий были особенно хорошими, но кое-чего всё же удалось добиться. Потом, однако, я почти бросила это дело, поняв, что великого музыканта из меня всё равно не получится. И лишь из любви к самому процессу (и ещё потому, что некоторым моя игра нравилась) я стала играть в одной рок-группе. Мы репети-ровали раза два в неделю и устраивали небольшие концерты в клубе - чуть лучше, чем просто квартирники.
   Ещё я занималась ездой на лошадях, шахматами и выра-щиванием разных интересных растений и цветов. Оглядываясь теперь в прошлое, я удивляюсь, насколько разноплановыми были мои увлечения и хаотичным порядок освоения. Хотя какая, в сущности, разница? С тех пор я успела много чему научиться, много чего испробовать и полюбить. Как оказалось, нет предела совершенству! Действительно, чего ни коснись, можно много лет и до бесконечности заниматься каждым из этих дел и постигать всё новые грани мастерства. Даже при том, что мы сейчас не стареем, всё сразу не успеть!
   И вот я добралась до другой стороны наших мечтаний. Помимо того, чтобы много знать и много уметь, развиваться и совершенствоваться, мы хотели... путешествовать. И оттого, что это было практически недоступно, мечта становилась ещё притягательней. Путешествия привлекали нас с разных точек зрения. Бабушка хотела посмотреть мир и отдохнуть на разных морях, под пальмами. Она, кроме Чёрного моря, нигде и не была. Папа хотел посмотреть, что творится в разных точках мира после События, а ещё попробовать кухню разных нацио-нальностей и заняться экстримом вроде скалолазания или спуска по реке в каяке. Мама хотела и к пальмам, и к дели-катесам, ну и ещё ей хотелось в круиз. Кристина хотела просто в Великобританию и в Диснейленд. А мне хотелось, как всегда, всего и побольше. Хотелось всё увидеть и всё испытать.
   Но, как я уже сказала, тут мы сталкивались с большой проблемой. Каким образом добираться до всех этих интересных мест? Если папина мечта была ещё в какой-то мере осуществи-ма, то есть мы могли бы взять палатки и спальники и пойти до каких-нибудь замечательных гор пешком, даже взять с собой какого-нибудь гида (хотя это и заняло бы у нас очень много времени), то как попасть, к примеру, в Новую Зеландию? Сколько ни тренируйся, до неё не допрыгнешь. И на воздуш-ном шаре вряд ли долетишь, хотя это уже ближе к реальности. Но как найти способ нормально путешествовать? Мы не знали и не могли найти. И недостижимость желаемого мучила нас всё больше.
  
   Так или иначе, в походы мы периодически ходили. Иногда на несколько дней, даже на неделю, с дядей Борей, тётей Людой и Катей - как правило. Они тоже заядлые любители палаток и шашлыков. И за время наших вылазок в этот насто-ящий, живой мир, где не было тумана и призраков, мы сделали ещё немало интересных открытий. Вряд ли я сейчас смогу вспомнить точную последовательность событий. И не в этом цель моего дневника. Но кое-что хочу рассказать.
   Для того, чтобы перемещаться на большие расстояния, мы использовали велосипеды - самые лучшие, какие нашли в магазине спорттоваров. Ехали всегда вдоль дороги, иногда сворачивали на тропинки, бывшие когда-то широкими и проторёнными. Теперь природа уничтожала всё, что создал человек. На своей территории, я имею в виду. Город оставался нетронутым, и мы надеемся, что так оно будет и дальше.
   Мы ехали несколько дней, погода стояла прекрасная. Солнце сияло на наших лицах и отражалось в воде яркими бликами. Зелень сверкала, как драгоценные камни, а луговые цветы вообще поражали воображение своей красотой. Они были крупные, яркие... И меня даже посетила мысль, что в этом замешана радиация. Вокруг Чернобыля, кажется, тоже были здоровенные грибы и ягоды. Но тогда получается, что изменение мира вызвано совсем прозаической причиной, а всё остальное вокруг доказывало обратное.
   Ближе к вечеру мы, как обычно, остановились, отъехав от дороги на достаточное расстояние - так, чтобы её не было видно. И разбили лагерь: поставили палатки, развели на песке костёр из мёртвых веток, что смогли найти поблизости. Несколько брёвен - ну так, одно название - папа прихватил по дороге. Мы всегда подбираем в походе хорошее дерево по пути, ведь вокруг стоянки его может и не обнаружиться.
   - Я приготовлю гречку с тушёнкой, вы как? - предложил дядя Боря. Он у нас обычно за главного кашевара. Любитель повозиться у костра.
   - Прекрасно! Романтика и красота, - сказал папа. - Жаль, что не взяли гитару.
   - Ты можешь её взять в следующий раз, - ответила мама, - только тащить будешь сам.
   - Вы не очень хорошо смотритесь на видео, когда начинаете спорить, - заметила вдруг бабушка. Оказалось, что она уже расчехлила камеру и снимает очередную сценку нашей походной жизни. Она завела в интернете блог и в нём рассказывала и показывала разные наши маленькие приклю-чения. Бабулино обаяние нашло отклик в сердцах людей, и у неё вскоре оказалось множество подписчиков. Наверное, нас смотрели те, кому было лень самим путешествовать. Или просто нас воспринимали как сериал. Комедийный, конечно! В любом случае, бабушка любит заниматься этим своим хобби, она научилась накладывать музыку, звуки, какие-то спец-эффекты, делать нарезку, убирая скучные или неудачные мо-менты. Просто кинорежиссёр! Пробудился в ней. Хорошо, что не умер.
   Я ведь не рассказывала про интернет и телевидение? Не могу сказать, в какой день это произошло. Вообще, чем дольше мы живём в этом изменённом мире, тем сильнее размывается поня-тие времени. Мир старается следить за днями, мы всегда знаем, какое сегодня число какого месяца. Но ощущения не согла-суются с тем, что мы логически понимаем. Особенно, когда мы находимся в городе. Там всегда один и тот же день, я думаю. Хотя может меняться температура и плотность тумана, погода может быть солнечной или пасмурной... всё равно это один и тот же день. И только на территории природы можно наб-людать настоящую жизнь, смену времён года, реакцию на это животных.
   Так вот, всё сливается в голове в какое-то протянутое во времени событие без начала и конца, не имеющее точной длины или ширины. Мы проставляем точки-дни на ней только при помощи разума. Но я не всегда отмечала даты в набросках своего дневника, и тем более я этого не делала до реанимации интернета - мы попросту сбились со счёта, не ведя его изначально. Поэтому вообще не могу сказать, когда же мы смогли снова пользоваться интернетом. Хотя день, когда его кто-то вообще смог запустить, зафиксирован, и даже имя этого первооткрывателя известно, только я забыла, для меня это несущественно.
   Ну и, однажды, папа сидел, возился с компьютером. Всё как обычно. А потом что-то в нём запищало, экран погас, засиял снова, и перед нами открылась приветственная страничка. Кто-то рассылал вирус, сообщающий людям, что и как нужно делать, чтобы пользоваться всемирной информационной сетью. Я не понимаю, как это работает - так же, как я не понимаю принципа работы телефонов (и, кстати, они не всегда держат сигнал в природной зоне). Но с тех пор мы могли пользоваться интернетом, через любой браузер.
   Про телевизор отдельно говорить не буду. Он заработал парой дней позже. И уведомление, опять же, разослали всем вирусом через интернет.
   И вот бабуля чего-то снимает, комментирует. А я стараюсь не попасть в объектив. Мне не нравится, что на меня смотрят потом все, кому не лень. Поэтому я спускаюсь к реке и иду вдоль неё, по берегу. Красивое место. Но завтра нам предстоит ещё один переход, а может и послезавтра. Пока родители не решат, что место подходящее. Поблизости будет какой-нибудь городок, и мы по нему погуляем, зайдём в музеи, на памятники посмотрим, ну и так далее. В качестве гида придётся взять распечатки информации из интернета. Если только не окажется, что там живёт какой-нибудь знакомый знакомого, который может познакомить с экскурсоводом, который не прочь показать туристам местность. В доме, который построил Джек... Ну да.
   И потом многодневный путь назад, домой. Другим маршрутом, чтобы было не скучно. Папа с дядей Борей заранее составляли его, чертили на карте, спорили. Мы до этого про-цесса вообще не допускались! Они хотели когда-нибудь добраться до озера Байкал. Но я не представляла себе, как это можно осуществить, ведь оно так далеко.
  
   В общем, гуляю я по берегу, наблюдаю за опускающимся к линии горизонта солнцем. По пути натыкаюсь на поляну, сплошь усыпанную земляникой. Прежде, чем наброситься на лакомство, достаю фотоаппарат и делаю несколько снимков. Общий вид, река, поляна, кустики ближе, ягоды совсем крупно. И просматриваю ещё раз (на моём цифровом фотике очень хороший большой экран). Общий вид... за рекой кто-то стоит. Неужели Борис Геннадьич тем же путём убежал от бабулиного кино? Я поднимаю голову и вглядываюсь.
   - Мама! - ору вдруг я и бегу назад к нашему палаточному лагерю.
   Там стоял чужак! Там взаправду стоял незнакомец! И молча смотрел, смотрел на меня. Как тут не заорать? Задыхаясь от быстрого бега, я подхожу к своей семье, все взгляды направлены на меня. И я пытаюсь подобрать правильные слова. Рассказываю о чужаке.
   - Ты уверена, что тебе не померещилось? - спрашивает мама и зачем-то трогает ладонью мой лоб. Нет у меня никакой температуры! - Сейчас вечер, много теней...
   - Да ага, щаз, - фыркаю я. - Что я, живого человека от тени не отличу? То есть, я надеюсь, что он живой.
   - А какой же ещё? - Кристина толкает меня в бок. Вредина.
   - Ну мало ли, может, зомби повылазили. Кто их знает. Ляжем спать, а нас съедят.
   Мы не смогли прийти к единому мнению. Мне поверили, но не до конца. Папа предложил сходить вместе со мной на земляничную поляну, но у меня не было никакого желания подвергаться такому риску. Лучше подождать в лагере. Если человек живой, то он, может быть, сам придёт сюда. А если зомби - то придёт наверняка, но тогда надо затыкать его шампурами! Я жалела, что не взяла пистолет.
   Мы сидели, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. И, нако-нец, дождались. Что-то приближалось к лагерю с той стороны, откуда я пришла. Я сжала в руке нож. Так, на всякий случай. Светлое пятно становилось всё больше, пока не приобрело очертания человека. Он двигался медленно и вполне мог быть зомби! Но ровно. И потому им не был.
   - Здравствуйте, - сказал дядечка, подойдя к нам совсем близко.
   - Здравствуйте, - почти хором ответили мы. Бабушка восхищённо снимала встречу.
   - А я вас знаю, - понял вдруг человек, - вы телепутешест-венники. Я видел вас на "ю-туб".
   - Ах, как приятно! - воскликнула бабушка и прижала камеру к сердцу. Она улыбнулась и мечтательно закатила глаза.
   - Допустим, но мы ведь в принципе не знакомы, - сказал папа. - Мы не должны видеть друг друга. Неужели что-то изме-нилось? Всё вернулось на свои места?
   - Хм, да нет, я так не думаю. Позвольте представиться, Александр, - дядька пожал нашим мужчинам руки и слегка наклонил голову перед каждой дамой, ну, кивнул. - Я тоже иногда хожу в походы, только не такие дальние. Вокруг города. И тут недалеко моя дача.
   - Прекрасно. Но почему вы сказали, что мир не изменился?
   - Потому что я уже видел пару раз незнакомых людей, в поле и в лесу вокруг дач.
   - Но на улицах мы видим только тени!
   - Верно, но тут ведь не улицы, - улыбнулся Александр.
   - А ведь и в самом деле, - озвучил папа нашу общую мысль. - Я не думал об этом с такой точки зрения. Мы ещё никогда никого не встречали в этой зоне.
   - Не так много людей как вы или я, которые любят проводить время на природе. Некоторые из моих знакомых говорят, что боятся. Хотя я им твержу, что здесь не опаснее, чем в городе. И здесь здоровье восстанавливается раз в десять быстрее. Вы ведь это знаете?
   Он ещё сомневается!
   - Да, замечали. По интернету идёт много дискуссий, насчёт причины этого явления. И не все уверены, что это безопасно для организма в целом.
   - О, правда? - удивился дядечка. - Я не читал. Ерунда всё это. Я не верю, что в новом мире есть что-нибудь плохое. Достаточно посмотреть, как ведут себя животные. Разве им стало хуже? Или, может быть, они вымирают? Нет, абсолютно не так.
   - Мы вас поняли. Но есть идея, что, хотя животные в природной зоне благоденствуют, для человека находиться здесь - риск. Вы, наверное, знаете, что некоторым людям при определённом поведении не разрешается здесь и шагу ступить?
   - Но вы же сами сейчас сказали, при определённом пове-дении. Не трогай природу, и природа не тронет тебя. Это хоро-ший, правильный закон!
   - Вы не думаете, - вмешалась бабушка, - что это новый Рай? Рай на Земле?
   - Эмм... Возможно, - замялся дядечка. Его лицо выразило напряжённый мыслительный процесс. - Я знаю, что многие верующие считают это Апокалипсисом. Некоторые ждут Второго Пришествия. Слышал, что то, что происходит сейчас, последний шанс людей искупить грехи перед Страшным Судом.
   - А вы что думаете? - не отставала бабушка, одним глазом глядя на гостя в объектив работающей камеры. Похоже, она уже не только National Geographic, но и Первый Религиозный (хотя наверняка не первый, конечно - Событие не могло не вызвать волну появления новых телепередач и разных видео в интернете).
   - Я недостаточно компетентен, чтобы решить этот вопрос, - засмеялся дядечка. - Я всегда жил по принципу "поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой", но кого из нас можно назвать святым? Уж точно не тех, кто себя таковыми считает.
   - Вы хотели бы вернуть всё, как было прежде?
   - Я не думаю, что это возможно, - гость покачал головой. - Но меня сейчас всё устраивает. Это совершенно безопасный мир, где каждый может быть счастлив. Ну, может быть, кроме маньяков, убийц и насильников, потому что теперь они не могут никому причинить вреда... Автоматически, рай для нас становится адом для них. Я думаю, в мире уже установился принцип высшей справедливости. Зачем бы Богу чего-то здесь менять?
   Беседа на эту тему продолжалась ещё около получаса, после чего дядечка собрался уходить и сказал, что с нетерпением будет ждать появления на просторах интернета бабулиной передачи с его участием. Кроме того, он посоветовал нам посетить хотя бы одну из чудесных гостиниц его города (поблизости от нашей стоянки). И я подумала, что мы этого ещё ни разу не делали. Папа и мама считали природную зону более достойной нашего времени. И более безопасной, чем города, а тем более места, где наверняка одновременно с нами будет находиться ещё кто-то, невидимый. Или множество таких.
   Итак, в тот день мы узнали, что за пределами города можно увидеть незнакомых людей. И сделали предположение, что также можно собираться большими компаниями - и, например, устраивать концерты или другие массовые развлечения. Мы стали искать информацию в интернете на эту тему, и смогли выяснить кое-что новое: оказывается, в некоторых районах уже проводили акустические концерты и ставили театральные представления.
   Но вокруг нашего города такого никто не организовал. А до тех городов, про которые писали в интернете, нужно было ещё добираться - ближайший в неделе езды на велосипеде. Впрочем, вечер памяти Высоцкого папа собирался посетить (что потом и сделал).
  
   Расскажу теперь о другом эпизоде нашей жизни. Между ним и уже описанным прошло довольно много времени (дней?). И некоторые события, кои имели место быть, достойны упоминания, я думаю. Поэтому напишу и о них.
   Так вот, отправились мы опять в поход. Но на этот раз не пешком и не на велосипеде.
   Незадолго до того путешествия кто-то обнаружил, что есть третья зона, между городской и природной. Как её назвать? Зона транспортного сообщения? Те места, где ходили поезда, или плавали корабли, или летали самолёты. Но это - небольшие поезда, некоторые виды морских суден и маленькие пассажирские самолётики. По реке можно сплавиться на лодке, на каяке, на каноэ, но почти все пароходы и теплоходы прогнили, атакуемые силами природы. А новые строить ни у кого желания не возникало. Если новые пароход и можно сделать в теории, то есть если заработают цеха, в реальности этого не происходит хотя бы потому, что нужны рабочие, которые бы этим занялись, а поскольку всё у всех есть и без работы, то желающих потрудиться днём с огнём не сыщешь. Есть, правда, активисты-путешественники, но у них есть один недостаток - отсутствие знаний и опыта. Предпринятая как-то попытка заставить оборудование цеха работать, не увенчалась успехом, и об этом сообщили нам тележурналисты (а этих-то хлебом не корми, дай только засветить свою физиономию на экранах страны).
   В общем, большая часть транспорта пришла в негодное состояние, особенно крупные формы - эти почему-то быстро разлагались, гнили, ржавели и так далее. И если даже они и могли ехать, лететь, плыть какое-то время после События, то те дни давно прошли. Добавлю, что в городе транспорт хоть и законсервировался, но толку от него никакого. Автомобили и автобусы не работают, троллейбусы и трамваи тоже стоят памятниками самим себе. И только некоторую часть бывшей обширной системы междугороднего транспортного сообщения удалось оживить. Эта часть мирно стояла и ждала своего часа в той самой третьей зоне, между туманным мёртвым городом и всепоглощающей природой.
   Чтобы организовать поездку, необходимо было либо пройти обучение за определённую плату (расплачиваются обычно уникальными услугами вроде услуг парикмахера или домашней продукцией, например, бабушка не без помощи Кристины, увлекшейся кулинарией, готовит пироги в течение определённого количества дней - разумеется, подаёт их горячими, с пылу с жару, ведь обычные легко можно найти на прилавке магазина), так вот, либо пройти обучение, чтобы быть в состоянии управлять транспортом самостоятельно (а это дано далеко не каждому), либо нанять человека обученного.
   Мы воспользовались третьим вариантом - завели знакомство с машинистом и поехали тогда, когда ему самому захотелось попутешествовать. Но, конечно, по его маршруту и в компании множества незнакомых людей.
   Было бы даже похоже на нашу прежнюю жизнь. Люди ходят, люди курят, люди гремят стаканами... Только вот видно их тогда, когда находишься поблизости. И слышно до тех пор, пока звуки не начинают раздражать. Запахи, правда, остаются, и проще самому уйти из прокуренного купе, чем пытаться договориться с курильщиком. С кем договариваться-то, если, как только вы начали неприятный разговор, человек исчез?
   Итак, это было наше первое путешествие на поезде. Мы держали путь до Санкт-Петербурга, где собирались сесть на какое-нибудь плавсредство и переправиться дальше, куда угодно - мы ведь почти нигде и не были за свою жизнь.
   - Мы в квартире ничего не забыли выключить? - спросила мама. Она ехала в красивом светлом платье, и оно удачно подчёркивало цвет её глаз. Такой мы маму давно не видели. Хотя и она, и папа, и бабушка молодели день за днём, мы с сестрой только сейчас заметили все произошедшие в их внешности перемены.
   - Всё в порядке, я два раза проверила, - отмахнулась бабуля с улыбкой. Но как её называть бабулей, когда в её волосах почти не осталось седины, а морщины разладились, кожа больше не была дряблой, мышцы окрепли, да и вообще наша родная любимая бабушка выглядела не старше, чем на пятьдесят?
   - Где твоя камера, мама? - поинтересовался у неё наш роди-тель. Который грыз сушёную воблу за просмотром новостей через планшетный компьютер. - Надеюсь, ты не перешла на скрытое видеонаблюдение? Не хочу быть участником шоу "Дом-3".
   - Я её убрала, - вздохнула бабушка. - Интервью проведу позже. Я ещё не договорилась с участниками, но кое-кто есть на примете.
   Она теперь увлекалась не просто съёмкой, а репортажами, то есть снимала какие-нибудь новости и интервьюировала интересных людей. Или, порой, всех подряд, но на интересную тему. Перед поездкой актуален был вопрос "Куда бы вы хотели поехать и почему до сих пор не осуществили желание?" Ответ на вторую часть порой заставлял её ехидно фыркать, как, например, тогда, когда одна её знакомая женщина сказала: "Ну, я бы хотела побывать в Индии, но у меня так много дел по дому, что я представления не имею, когда мне удастся туда выбраться!"
   И вообще, после многочисленных бабушкиных опросов, мы начали замечать, что многие люди только заявляют о наличии желания или мечты, но не так уж и стремятся их осуществить - в лучшем случае, делают вид. А чаще предъявляют целый комплект подготовленных отговорок. И, вроде бы, остаются вполне довольны собой. Бывает, впрочем, вариант похуже - когда человек действительно мучается от того, что не получает желаемого, но при этом сам ставит себе препятствия и не хочет этого замечать.
   Надеюсь, бабушкины репортажи помогут кому-нибудь взгля-нуть на себя со стороны и изменить свою жизнь к лучшему.
   - У тебя новый проект? - восхитилась Кристина. Она всегда была рада помочь бабушке с осуществлением её идей. - Я могу сделать рекламу в интернете!
   - Не спеши, - помотала бабуля головой из стороны в сторону. - Я ещё не знаю, что получится. Посмотрю наброски. Не надо никакой рекламы.
   Я бы даже сказала, бабушкины проекты в пиаре не нуждаются. Её блог с каждым днём набирал популярность. А отрывки видео-дневника показывали в одной передаче по теле-визору. Людям было интересно смотреть на то, что получалось у бабули - даже не знаю, как ей удалось привлечь к себе столько внимания!
   Много разговоров было о недавнем фото-проекте. Группу добровольцев снимали каждый день в течение полугода. Бабушка никому ничего не говорила, даже от нас держала задумку в тайне, наверное, боялась, что что-нибудь может не получиться. Но результат превзошёл её ожидания - огромное количество просмотров и комментариев в первый же день показа. Люди копировали фотографии её проекта и распространяли по интернету дальше, по разным его уголкам. Ведь несмотря на наличие подобных работ, бабушкина оказалась самой глобальной и необычной. А также очень наглядной.
   Из всей серии снимков бабуля выбрала наиболее удачные и для каждого участника создала папку с десятью фотографиями. На каждого человека в итоге она выложила портфолио с кратким описанием отношения к жизни и поведения. И мы, кому удалось посмотреть её работу первым, были поражены! Оказалось, не все люди молодеют, как наша бабушка. Или становятся здоровее.
   "Иванова Инга. 54 года. Свою квартиру покидает редко. Путешествовать не любит. Спортом не занимается. Выкуривает 2-3 сигареты в день". Женщина на фото за полгода состарилась лет на пять. Мы даже не поверили, и подумали, что бабушка специально переставила фотографии местами. Чтобы дискуссий на эту тему не возникло в интернете, пришлось отснять видео-интервью с Ингой Германовной, где она взяла две фотографии (самую раннюю и самую позднюю) и, показав их зрителю, подтвердила их достоверность.
   Добавлю, что и сама Инга Германовна была поражена результатами фото-проекта. После него она бросила курить (ну, попыталась) и пошла в фитнес-группу. Бабушка также посоветовала ей (и другим участникам проекта с неутешительными результатами) чаще бывать на свежем воздухе, на природе. Расширять кругозор. И немедленно перестать считать себя старыми! Может быть, это даже ключевое правило сохранения молодости.
   Так вот, мы ехали на поезде и смотрели, как мимо мелькают берёзы, сосны, ели и маленькие туманные полустанки. Я наслаждалась поездкой. Мы все были довольны. В конце концов, не так давно мы думали, что о транспорте и далёких путешествиях можно забыть. А теперь перед нами собирался открыться весь мир!
   - Даже и не знаю сейчас, хочу ли я, чтобы всё стало по-прежнему, - вздохнул папа.
   Никто не сказал ни слова в ответ. Думаю, все были солидарны с папой.
   - Круиз... - сказала мама.
   - Диснейленд, - поправила Кристина.
   - Вечная молодость, - возразила бабушка.
   И мы не стали спорить.
   Внутри своей семьи мы обычно вполне единодушны. А вот снаружи нашего маленького мирка откуда-то берутся люди с иным мировоззрением. И вот их-то бабушка любит выбирать для своих интервью. Различные точки зрения и споры по их поводу
   (усталость и раздражение)
   - это, вероятно, одна из причин популярности бабулиных проектов.
   Поездка проходила гладко. Стол звенел стаканами с чаем, когда мы достали пирожки и конфеты. Купе папа уже закрыл, утомившись зрелищем появляющихся с одного конца и исчезающих на другом людей. Нам не хотелось, чтобы посторонние люди смотрели, как мы кушаем и отдыхаем. Дверь купе отсекла заодно и чужие голоса. В такие моменты наш новый мир кажется мне очень удобным.
   - А я бы очень боялась ехать ночью на месте тех, кто попробовал это впервые, - заметила мама, глядя в окно на сгущающиеся сумерки.
   - Почему? - спросила я, догадываясь, какой будет ответ.
   - Я уже наслушалась историй о тех, кто ночевал в городе на улицах! - вздрогнула мама. - Не знаю, зачем люди это делают.
   - А я по телевизору видела, одного парня показывали, - Кристина отхлебнула чаю, - и он рассказывал, как пытался заснять ночь на камеру. Конечно, ничего не вышло, ещё и камеру сломал. В общем, мы же тоже разные эксперименты проводили.
   - Но мы не ночевали на улицах! - мама выразила возмущение нахмуренными бровями.
   - Да, и мы были вынуждены экспериментировать, ведь в то время у нас не было почти никакой информации о мире, в котором мы теперь живём, - поддержал папа. - А молодёжь, я слышал, специально занимается такого рода экстримом. Хотя давно всем известно, от ночного города ничего хорошего не жди.
   - Кристина, - встрепенулась мама, - ты ведь не собира-ешься?..
   - Ой, я даже слышать не хочу, чего ты там говоришь! - взмахнула руками сестра. - Как тебе не стыдно подозревать меня в таких вещах? Я же не Катя...
   - А что Катя? - папа устремил на нас свой самый строгий взгляд.
   А с Катей были проблемы, которые дядя Боря не хотел обсуждать. Нам сказали, что Катя отправилась навестить родственников. Но я и Кристина после этого столкнулись с ней в кинотеатре. Печальное, с нашей точки зрения, зрелище. Наша подруга ушла в загул. Слонялась везде с компанией таких же скучающих юношей и девушек. Они пробовали всё, чего раньше пробовать не решались или не могли себе позволить по той или иной причине. И делали вид, что им от этого очень весело. Ну, может, им и было весело. Но надолго ли?
   - Эмм, ничего. Кто-то из её друзей тоже проводил такой эксперимент.
   - Ничего, эта дурь у них пройдёт, - уверенно сказала бабушка. Так же уверенно, как она делала теперь всё: уверенно кусала бублик, уверенно работала с компьютерными программ-мами, уверенно командовала нами (и порой мы уверенно с ней не соглашались и более-менее уверенно поступали по-своему).
   - Надеюсь, - сказала я, взглянув сестре в глаза. Мы обе помнили, как печально выглядит Катина компания. Люди, которые не нашли себе лучшего занятия, кроме как постоянно рисковать здоровьем и испытывать границы дозволенного.
  
   Ехать нам пришлось несколько дней. Мы немного утомились, хотя поезд, по личному желанию машиниста, несколько раз останавливался на час, а то и на два на разных станциях. Можно было выйти, размять ноги, прийти в себя.
   Ночь в поезде выглядела так же, как на природе. Не странное подобие обморока, а здоровый сон. Тогда, когда ты сам этого хочешь. Приятное чувство.
   И я даже видела сны! Рада ли я? Вот не знаю. Уж лучше бы, наверное, не видеть. То, что мне приснилось, я никак не могу отнести к разряду вещей, которые доставляют мне удоволь-ствие. Да кому такое может понравиться? Сейчас расскажу.
   Поезд стучал колёсами, в нашем купе было почти темно, и только папа на верхней полке ещё читал книгу. Но свет от ночника не помешал мне плавно погрузиться в сон. Я думала о том, что совсем скоро мы окажемся в северной столице России, пройдёмся по музеям, посмотрим фонтаны, может быть, даже прокатимся на катере по каналам, и водяные брызги будут лететь мне в лицо. Я засыпала с хорошими мыслями, и никак не ожидала увидеть нечто настолько неприятное.
   Там были все - мама, папа, бабушка, я, сестра - в гостях у Бориса Геннадьича. Небольшое культурное застолье, тётя Люда несёт компот, её родители смотрят телевизор (специально сели с того краю стола). Не было только Кати. "А где она?" - спросил кто-то из нас. "Она... засиделась дома, и мы разрешили ей путешествовать самостоятельно. Она уже взрослая девушка! Телефон при ней, так что всё в порядке", - сказал дядя Боря. Я смутно помню выражение его лица. Как будто бы рассеянно-задумчивое. А потом мама во сне вспомнила, что мы уже обсуждали это. И что недавно "девочки", то есть я и Кристи, видели Катю в городе в несколько необычной компании. "Что?.. - улыбнулся дядя Боря. Он как будто не слышал. - Мы созваниваемся каждый день. Она уже у моей сестры, сама добралась, без всяких происшествий!" "Но вы звонили ей? Или сестре тоже?" - забеспокоилась я. "Сестре... Мы звонили сестре вчера, так ведь?" - дядя Боря неуверенно смотрит на тётю Люду. Та улыбается и кивает. "Значит, мы что-нибудь путаем, - предположила Кристина. - Наверное, мы видели Катю давно. А кажется, что недавно".
   Я начинаю просыпаться. Я зажмурилась от ужаса. Я даже не уверена, сон это или всплывшее воспоминание! Я пытаюсь убедить себя, что сплю, что всё приснилось,
   (кошмар кошмар как же сердце стучит)
   Но не могу полностью в это поверить. Мне кажется, это могло быть на самом деле. С другой стороны, сны иногда ка-жутся такими реальными! А мы так давно живём без сно-видений. Что это, мой разум обманывает меня? Страшный сон или подавленные воспоминания? Память или сон? Как же понять, что есть что?
   А вдруг, это не сон. Вдруг Катя по-прежнему слоняется по городу со своими рисковыми друзьями и пробует мир на прочность. А дядя Боря нам не врёт. Дядя Боря действительно считает, что он звонил сестре, и Катя у неё в гостях. Но он не звонил. Ни сегодня, ни вчера, он давно уже ей не звонил. И он всегда будет думать, что с Катей всё в порядке. А так ли это? Когда мы видели её в последний раз? Или я схожу с ума, и она просто уехала к своей тёте, как нам и сказали?
   Я просыпаюсь, но за окном ещё темно. Я страдаю от спутан-ных ощущений и смешавшихся чувств. И жду рассвета, потому что с рассветом уходят чудовища, никто больше не прячется в тёмных закоулках разума.
   Я смотрю на маму. Она спокойно спит. Как ей хорошо! Никаких мучительных мыслей, никаких навязчивых идей. Нет, всё, конечно же, в порядке. Дурной сон закончился. И к обеду неприятные ощущения уйдут... но меня мучает страх, что мысли вернутся следующей ночью. И кто знает, что может ещё приснится? Знаем ли мы на самом деле что-нибудь об этом странном мире, который нас окружает? Чему мы можем верить? Туман и неясность повсюду вокруг нас. Люди-призраки... И мы сами, кто мы?
   Я достала свою тетрадь с набросками дневника и записала свой сон и свои ощущения. Теперь их не вырубишь топором. И после этого меня снова потянуло в сон. И я задремала, а когда проснулась, за окном сияло солнце, и наш вагончик вместе с другими весело бежал вперёд. Ели и сосны если чем и были окутаны, то точно не туманом. И мой страх ушёл. Страх ушёл, но записи остались...
   И этой темы я больше не коснусь, потому что ответа на вопрос никто не даст - что вокруг реально, а что иллюзорно. Пусть просто с вами останется эта мысль - что, может быть, не всегда окружающее является тем, чем кажется.
  
   За день до того, как мы добрались до пункта назначения, случилось ещё одно событие, которое я не могу обойти вниманием.
   Началось всё с того, что по щучьему велению, по машиниста хотению мы вышли прогуляться на какой-то маленькой затуманенной станции. И, не найдя в посёлке (или это был городок?) ничего достаточно интересного, пошли собирать ягоды в ближайший лес, разместившийся чуть в стороне от железнодорожных путей. Лес, правда, громко сказано. Светлая лиственная рощица. И грибов больше, чем ягод. Но мы обходили подберёзовики стороной и складывали в пакет только землянику. Черника в ту пору уже отошла.
   Я взяла у бабушки фотоаппарат: зелень, солнце, голубое небо с необыкновенно красивыми облаками. Я старалась запечатлеть всё, что радовало глаз и согревало душу. Мой глаз особенно порадовался, когда удалось сфотографировать выражение лица сестры в момент, когда она поняла, кто сидит на её руке (это был, конечно, паук). Такой кадр наверняка попадёт в бабушкин блог! А потом я переключилась на отдельные пейзажные зарисовки. И небо. Но что же там такое? Странное облако...
   - Папа, подойди, посмотри туда, - я протянула ему фотоаппарат и ткнула пальцем в тот участок небо, куда следовало устремить внимательный взор. - Увеличь. Что это?
   - Это самолёт, конечно, - бодро ответил папа, и вдруг вздрогнул и посмотрел ещё раз, уже дольше. - Невероятно. Это действительно самолёт. Но ведь они все сгнили! Неужели кто-то умудрился построить новый? Тогда об этом скажут в новостях... Так, мобильный здесь не ловит. Вернёмся в поезд и "прогуглим" самолёты.
   То есть, поищем информацию о самолётах в интернете.
   Мы не стали пока ничего никому говорить. Это вполне мог бы быть и какой-нибудь обман зрения. Или НЛО. Или это мы повредились рассудком? Нет, последнее маловероятно. Мы ведь не будем возвращаться к маминой теории о газе и массовых галлюцинацииях? Вот и я думаю, что не стоит.
   В общем, мы, с трудом сохраняя спокойствие, собрали ягоды. Затем медленно шли назад, к станции, рассаживались в купе. Я видела, как папа нервничает. Он часто смотрел по сторонам и в окно, в густеющие краски неба. Наконец, все занялись своими делами, кто вышиванием, кто книгой. Или, в случае сестры, играми на PSP. И папа смог выйти в интернет с "планшетника", уверенный, что никто за ним не следит.
   - Ну как, есть там что-нибудь... прикольное? - не выдержала я через минут двадцать, наверное. Вопросом я пыталась разговорить папу, не вызвав при этом подозрений. Один бог знает, почему вообще это надо было скрывать. Просто у нас обоих сложилось впечатление, что мы стали свидетелями чего-то важного, чего-то, о чём нельзя трубить направо и налево. Для начала неплохо было бы понять, что именно мы видели.
   - Нет, что-то совсем скучно, - улыбнулся папа. - Пойдём-ка в буфет, принесём всем чего-нибудь вкусного к чаю.
   И мы выскользнули из купе. В проходе, к счастью, никого не оказалось.
   - Одно можно сказать точно, - начал папа с места в карьер, - ни одна страна не объявила о постройке самолёта. Может быть, конечно, какая-то группа людей создала его для личного пользования и не хочет привлекать к себе внимания. Я имею в виду, желающих полетать сразу наберётся великое множество. Но, с другой стороны, не представляю, как вообще можно скрыть подобную махину от людских глаз. Да пока они взлетали, уже за это время в интернете должно было появиться с пару сотен сообщений! Но я нашёл заметку о самолёте двухмесячной давности, и ещё несколько, ещё более ранних, все написаны в разное время и с разных уголков Земли. Да народ о действующем транспорте узнал не ранее, как месяц назад! - папа зачаровано смотрел на движущийся за стеклом пейзаж.
   - Как-то это... странно, - подвела итог я.
   - Да. Если выразиться помягче, это странно, - кивнул папа.
   - Мы скажем мама, бабуле и Кристине?
   - Придётся сказать. Не хочется их волновать, но я просто не в состоянии больше держать эту тайну в себе!
   - Но о чём ты будешь рассказывать? Что всё это значит, это самолёт в небе?
   Папа не ответил и покачал головой. Он бы с радостью обсудил новость с дядей Борей, но они остались дома, и это был не телефонный разговор. Я не знаю, о чём там папа думал. Но мы двинулись в вагон-ресторан. И на середине обратного пути результат мыслительных усилий оказался озвучен.
   - Я почти уверен, что никто в нашем мире не летает на таких больших самолётах.
   - Что ты хочешь этим сказать? - испугалась я, на секунду представив в воображении планету, захватываемую маленькими зелёными человечками. Или маленькими красными существами с выпученными глазами и большим выпирающим мозгом!
   - Ну... существуют же чёрные дыры. Или простые, озоновые. Да вообще, дыры - они есть! - для убедительности папа продемонстрировал оную на своей рубашке.
   - И что дальше? Извини, я пока не улавливаю мысль.
   - Само существование такого мира, как наш нынешний, заставит поверить во что угодно, не так ли? Во всяком случае, я допускаю, что теория параллельных миров имеет право на существование. И либо они есть, и мы видели ближайший через отверстие в материи нашего нового, возможно, не устояв-шегося мира, либо, по другой теории, мы могли видеть самолёт из нашего прошлого или будущего. Если предположить, что существуют временные воронки... ну или что-нибудь такое...
   - Паап? - жалобно посмотрела я на родителя. - Мне страшно.
   - Хм. Ну, я думаю, бояться тут нечего, - он помолчал, - но маме говорить не будем.
  
   На следующий день мы прибыли в Санкт-Петербург. И я никогда не смогу понять тех, кто упорно держится за насиженное место и не чувствует вкус приключений в этой удивительной возможности путешествовать по всему миру, открывать для себя что-то новое и неизбежно становиться мудрее! В любом уголке планеты есть на что посмотреть. Везде можно встретить людей, у которых есть, чему поучиться. Имеем ли мы право упустить такой шанс? Лично я считаю, что нет.
   Мы быстро освоились. Правда, перемещаться по такому большому городу оказалось сложнее. Метро, к сожалению, не попало в зону, где транспорт работает, и мы смогли только посмотреть на красивое оформление стен и потолков. Нам ещё повезло, что не было никаких перебоев с электричеством. Можно себе представить, как бы я орала, оказавшись в полной темноте где-то глубоко под землёй!
   В общем, велосипед незаменимое средство передвижения. Единственное, в чём состояла проблема - а куда же деть багаж? Мы ведь ехали на поезде и конечно прихватили несколько сумок, довольно объёмных на первый взгляд и утомительно тяжёлых на второй. Но папа нашёл неплохое решение. На конной повозке, которых после События здесь стало очень много, мы довезли вещи до ближайшего к порту отеля. Нам даже не пришлось придумывать, как расплачиваться за проезд, ведь я уже умела управлять лошадьми (на самом деле, в этом нет ничего удивительного: если бы с нас чего-то начали требовать, мы бы растворились в воздухе и всё равно взяли повозку).
   Так что наши вещи хранились в одном отеле, мы с небольшой сумкой могли путешествовать по всему городу и ночевать где угодно. Мама поначалу не слишком радовалась та-кой перспективе, вы ведь знаете, как она не любит отели с переполненными призраками людей этажами. Но со временем привыкла. Просто нам приходилось обходить множество комнат перед тем, как остановиться на ночлег - мама проверяла "ауру" каждого номера. То есть если у неё появлялось чувство, что комнаты пустуют, она разрешала нам расположиться. Если же нет, мы шли дальше.
   Об одном из таких вечеров, пожалуй, стоит упомянуть.
   Пока мама принимала душ, а бабушка сидела в интернете, мы решили пройтись по всему отелю и что-нибудь где-нибудь сфотографировать. Просто для себя, на память. Кругом горел свет, и всё было очень красиво. Почти как во дворце. Сияющие зеркала, мягкие светлые ковры, цветы какие-то повсюду в кадках...
   - Кто же за ними ухаживает? - поразилась я. - Это ведь общественный участок, а не частная собственность. И не природная зона! Почему цветы живы?
   В большинстве мест, где мы останавливались, действительно не было комнатных растений. Разве только роскошные сады снаружи. А снаружи не считается, там свои законы!
   - Я думаю, - улыбнулась Кристина, - что какая-нибудь главная горничная продолжает здесь жить и ухаживать за цветами!
   - Ты ещё скажи, прибирается, - и я захохотала, представив такую ситуацию.
   - А почему бы нет? Я имею в виду, почему бы не предпо-ложить, что кому-то понравилось постоянно жить в прекрасном отеле. И этот кто-то любит цветы и умеет за ними ухаживать. Даже если не горничная, а какой-нибудь дворник Василий.
   Я кивнула, но продолжила смеяться.
   - Да ну тебя, иди напсих, - отмахнулась сестра. Добавлю, что мы гуляли по верхнему этажу и иногда заглядывали в номера, посмотреть, есть ли какие отличия в дизайне. И вдруг Кристина остановилась и постучала в дверь. Вот так: тук-тук-тук.
   - Эй, ты чего делаешь? - её действия вызвали у меня чувство удушающего ужаса. Я не поняла, почему, но мне чудилось что-то неестественное и неправильное в действиях Кристины. Как, например, рубить дерево в лесу.
   - Не знаю, захотелось попробовать. Чего ты испугалась, никто же не открывает.
   - Да мало ли, не надо. Мне как-то не по себе.
   Как только сестра сообразила, что я не шучу, она решила то ли позлить меня, то ли попугать, но так или иначе, я бежала за ней, и слышала "тук-тук" справа и слева, слева и справа. Кристина весело смеялась и стучала в каждый номер, мимо которого пробегала. Никто нигде не открывал, и вообще ничего не происходило, так что я немного успокоилась. Мы добежали до конца коридора на третьем этаже, и возле лифта нас встретил папа.
   - Девочки, прекращайте это броуновское движение! Куда вы запропастились?
   - Кто стучится в дверь моя? - раздался зычный бас позади нас.
   Мы словно окаменели. Папа на кого-то смотрел, а я смотрела на отражение его глазах.
   - Эм... здравствуйте, - вымолвил наконец папа, а мы решились обернуться.
   При входе в один из номеров, в которые мы стучались, стоял усатый дядя в толстом халате. По одному только этому халату можно было понять, что мужик чувствует себя здесь как дома. Практически хозяин вселенной!
   - Это... мы, - сказала Кристина. - Простите. Мы думали, никто не откроет. В других номерах что, просто никого нет, что ли? Мы же во все двери барабанили...
   - Я догадался, что это вы, иначе бы я вас тут не видел, - хохотнул дядька. - На самом деле я тут живу постоянно, и это вроде как моя квартира. И гостей я люблю. Поэтому я вас слышал, а другие нет... Ну, я так думаю! Как хоть зовут-то вас?
   Мы представились. И я, в приливе решительности, спросила про цветы.
   - Цветы? А, это моя жена выращивает. Красиво, правда? Меня Василий Фёдорович зовут. Понимаю, вы меня увидеть не ожидали, но заходите, если что! Всегда рад хороших людей повидать. Вы ведь, наверное, ещё и путешественники...
   - А вы не дворник, случайно? - вдруг спросила Кристина. Я окинула её уничижительным взглядом. Как это невежливо! Хотя и любопытно, конечно. Дворник Василий?
   - Нет, случайно я электрик. А почему вы спрашиваете?
   Ответить-то нам и нечего. Папа извинился и сказал, что нам пора уходить, потому что приближается время сна. Хоть врать не пришлось. Так что мы распрощались с электриком Василием и ушли в свои комнаты.
   Мы провели в Петербурге две недели, и каждый день узнавали о мире что-нибудь новое. Обычно это было не связано с изменениями, произошедшими после момента Выпадения во вневременье (папа где-то подцепил это выражение и стал часто его употреблять). Мы просто посещали места, в которых не были до той поры, и знакомились с нашей историей, например, с помощью аудио-гида в Зимнем дворце. Или катались на лодке и любовались необыкновенно живописными видами северной столицы.
   Конечно же, при этом мы не забывали заниматься делами. Бабушка каждый день посещала тренажёрный зал и бассейн, а мы могли уделить это время своим хобби, ну и иногда составляли бабушке компанию. А то ведь стыдно будет, если бабушка будет выглядеть моложе, стройнее и сильнее нас.
  
   Иногда удавалось проявить энтузиазм и в нелёгком деле свершения добрых дел. Самым трудным является процесс поиска дела, в котором можно оказаться полезным. Так сказать, люди, которым нужна помощь, на дороге не валяются! То есть, конечно, иногда валяются, если падают в обморок или, например, напиваются сверх всякой меры, но тут ещё мешается система нашего мира, из-за которой мы не можем видеть, как это было раньше, кого угодно где угодно.
   Бабушка добилась наибольшего успеха, потому что к ней люди обращались через интернет - конечно, это были посе-тители её блога. В Петербурге к ней обратился один мальчик, Артём. Он рассказал, что был инвалидом и не мог ходить, но потом узнал, что природная зона исцеляет людей в максимально короткие сроки, и увидел бабулины репортажи о пользе активной жизненной позиции. Это помогло ему поверить в себя, он начал лечение - сначала проводя много времени на природе, потом, когда смог ходить, занялся спортом - и через некоторое количество дней стал здоровым, крепким мальчиком.
   Но у этого мальчика был друг, который духовно утонул в тумане одиночества. Не проявляя никакой инициативы по причине неверия в свои силы, он заболел ещё сильнее и даже как будто начал стареть. Все усилия окружающих оказались напрасны, ребёнок обозлился и перестал их видеть. Артём, правда, всё ещё видел своего друга, по какой-то непонятной причине. Но это не было взаимно.
   Что же смогла сделать бабушка? Она пригласила мальчика на чай, и тот принял приглашение. Когда же он пришёл, в красивое кафе с приятной обстановкой, бабуля стала с ним разговаривать, подводя к нужной теме. Мол, а как ты думаешь, сколько мне лет? Ей свой паспорт пришлось показать, чтобы мальчик поверил! Потом она стала спрашивать, а помнит ли он своего друга, Артёма. Мальчик ответил, что давно его не видел и не знает, где он. Тогда бабушка сказала, что Артём находится здесь, в соседней комнате, и она его сейчас приведёт, потому что он очень соскучился и хочет встретиться.
   И вот мальчик видит своего друга таким здоровым и сильным, видит молодую старую бабушку и не может больше противиться фактам! Эта встреча меняет его жизнь.
   Конечно, могло бы ничего не выйти, могла последовать другая реакция, и результат был бы другой. Но всё сложилось удачно, и тот мальчик постепенно выздоровел.
   Я привела только один, самый, на мой взгляд, яркий пример того, как бабушка помогала людям, ну и мы старались не отставать. Даже просто поддержка и доброе слово для иного оказываются началом новой жизни. И как хорошо, что в нашем мире мы можем отгородиться от зла и не видеть вредных людей.
   Бабушка считает (и папа с ней солидарен), что каждое доб-рое дело и доброе слово приносят пользу и нам тоже. Вроде как мы становимся сильнее в каком-то духовном плане, и удача приходит к нам чаще, и вообще это путь достижения гармонии со вселенной. Не знаю уж, так это или нет, но помогать людям всегда приятно.
  
   После того, как мы вполне изучили Санкт-Петербург и его достопримечательности, мы забрали свои сумки из припортового отеля и отправились в круиз, на одном из рабо-тающих суден. Путешествие пришлось отрабатывать, помогая с уборкой и готовкой, но это не очень утомляло. Большую часть дня мы проводили на палубе, под тёплым солнцем. Или гуляли по городу, когда наш кораблик останавливался у причала.
   В некоторых городах капитан стоял дольше, чем в других, по два, по три дня. Тогда мы останавливались в какой-нибудь гостинице. Если портилась погода, мы могли развлечься как-нибудь ещё, например, посетить аквапарк. Поскольку все пассажиры судна поперезнакомились между собой, то и достопримечательности мы могли осматривать вместе, небольшими группами. Это оказалось весело!
   Морское пространство тоже представлялось нам достаточно интересным. Возле Мальты мы остановились, чтобы поплавать. Кто-то нашёл инструктора по подводному плаванию, и мы, облачившись во всё необходимое оборудование, исследовали глубинное содержимое ближайшей территории. Бабушка нашла в городе видеооборудование для подводной съёмки и полезла в какие-то пещеры, заставив нас изрядно понервничать.
   Я и сестра таким экстримом не занимались. Мы плавали там, где неглубоко, вместе с мамой. Где солнечные лучи достигают дна и играют на водной поверхности. Куда ни глянь - кругом солнце и радость! Небо голубое, песок золотой. В затянутый туманом город и соваться не хочется.
   Интересно, может быть, рассказать, что творилось на палубе. В принципе, больших отличий от поезда мы не обнаружили. Точно так же вы можете видеть близстоящих и проходящих мимо людей, но в отдалении они становятся невидимы. Даже если это родной папа, отошедший к бару за коктейлем. Но, что было очень удобно, при желании, если вы, например, устали от людей и хотите побыть в одиночестве, в тишине и покое, усилием воли можно было заставить людей исчезнуть. То есть, не совсем, конечно, а так, чтобы вы их не видели и они вас тоже.
   Дни пролетали незаметно, но по мере того, как становилось холоднее, мы уплывали всё дальше на юг. Мы загорали на лучших пляжах, возле прекрасных пальм, и это действительно было похоже на рай. Ничуть не сомневаюсь, что если мир не изменится в очередной раз, мы будет возвращаться туда снова и снова.
   Интересно, что на пляже можно побыть одному, а можно очутиться среди десятков или сотен загорелых и не очень тел. Для этого надо закрыть глаза, успокоиться и медленно открыть - и вот вы в первозданном раю на необитаемом острове. Или прищуриться, чтобы увидеть множество людей, в действии-тельности наполняющих пляж, - и, раскрывая глаза шире, вы погружаетесь в весёлый шум бесконечной вечеринки.
   Одним словом, мы много путешествовали. Очень много. Ни разу при этом не видели больше никаких самолётов. А потом добрались до Африки, и там узнали, что не всем живётся так хорошо, как нам. Даже в таком преображённом апокалип-сическом мире. И здесь мы стали активно принимать участие в волонтёрских программах. Кому-то может показаться стран-ным, что мы вместо отдыха работаем задарма. Но ведь должен же кто-то делать добрые дела и восстанавливать в мире равновесие сил! Каждый должен быть счастлив, каждый должен быть воспитан и образован так, чтобы уметь дать что-то этому миру, подарившему нам жизнь. Помочь человеку вырасти над собой - этим мы и занимаемся, не забывая, что и сами ещё далеки от совершенства.
   Можно много говорить о наши приключениях и о днях, прожитых нами в этом мире. Но я писала этот дневник не с целью создать автобиографический сериал. Я хотела дать вам полное представление о той жизни, которую мы обрели взамен утерянной. Вы - те, кто видит вокруг себя другой мир. Потому что так же внезапно, как случилось наше Событие, это Выпадение во вневременье, может случиться и другое.
   (всё ещё помню ту надпись на стене магазина)
   А я хочу, чтобы память об этой жизни осталась. Чтобы осталась идея возможности такой жизни, даже если после того, как мир изменится (если изменится) все люди на Земле потеряют память.
   А вообще, если подвести какой-то итог, у нас всё хорошо. Мы прикладываем все усилия, чтобы достичь гармонии. Думаю, у нас даже усилилась связь со вселенной. Но, по-прежнему, мы имеем больше вопросов, чем ответов. И, засыпая под вечер, мы каждый раз, как и тогда, в тёмном купе поезда, ждём наступления рассвета.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"