АУТОДАФЕ
 - Сожги его! Сожги! - слышались повсюду нестройные вопли пёстрой 
толпы. В
ней можно было заметить и монахов в чёрных мантиях, лиц которых не 
было
видно из-под низко опущенных капюшонов; наряду с ними в бешеной 
пляске
кружились индейские жрецы, утыканные кровавыми перьями; были здесь и
древние учёные в белоснежных тогах, с лавровыми венками на головах; 
были и
конквистадоры в сверкавших золотом доспехах, готовые в любую минуту 
пустить
в ход свои мечи. И ещё были какие-то странно одетые и подстриженные 
люди. У
некоторых из них на носу помещались по два круглых стекла перед 
глазами. 
А посреди всей этой пестроты возвышался столб, к которому был 
привязан он.
Под ногами его лежала груда хвороста. 
Вот, один из странных людей подошёл к столбу и зачитал приговор: 
"Ты, Диего
де Ванда, епископ, приговариваешься к сожжению на костре. Во веки 
веков
будет проклято твоё имя. Грех твой страшен. Лишь смертью ты можешь 
искупить
своё злодеяние. Ты обвиняешься в том, что уничтожил целую 
цивилизацию!" 
 - Смерть ему! - воскликнули жрецы. 
 - Смерть! - подхватили учёные. 
 - Смерть! - загремели конквистадоры. 
 - Что ты можешь сказать в своё оправдание? - спросил странный 
человек. 
 - Вы ищите того, кто стал причиной гибели индейской цивилизации? - 
начал
Диего. - И вы нашли себе козла отпущения! Но почему именно я? Почему 
не
они? - он указывал на конквистадоров. - Ведь это они в поисках 
призрачного
золота уничтожили тысячи индейцев. 
 - Война ещё никогда не являлась причиной гибели цивилизации, - 
отвечали
конквистадоры. 
 - Что ж, пусть так. Но они, - Диего указывал на монахов, - эти 
фанатичные
миссионеры. Пусть не ведали они, что творят, но сделали всё, чтобы
уничтожить индейскую цивилизацию не физически, а духовно. 
 - Насильственное навязывание веры не погубило ещё ни одного народа, 
-
возражали монахи. 
 - Да?! - вскричал Диего. - Это всё слова. Вы, как всегда стараетесь
оправдаться, ссылаясь на историю. Это вы - подлинные убийцы! Я же 
никого не
убивал. И вы смеете меня судить! 
 - Лучше бы ты убивал, - произнёс странный человек. - Мы бы тебе это 
ещё
простили. Но то, что ты сделал - этого мы простить не можем. А 
потому,
именем человечества, повелеваю: привести приговор в исполнение! 
Вспыхнул огонь. 
 - Диего де Ванда, епископ. Знай: ты предаёшься вечной анафеме. Да 
будет
проклято твоё имя во веки веков!
*****
   Диего вскочил на ноги. "Анафема! Анафема!" - всё ещё звучало у 
него в
ушах. В который раз ему снился всё то же кошмар. Он долго ходил взад 
и
вперёд босиком по холодному полу своей кельи, чтобы успокоиться. 
Затем
присел на кровать. 
"Но что я такого сделал?! - неслись мысли в его голове. - Всего лишь 
сжёг
языческие, никому не нужные манускрипты. В них не было ничего, кроме
ухищрений дьявола.  Да что ценного, вообще, могли написать эти 
дикари? И
какая может быть связь между этими списками и гибелью целой 
цивилизации?..
Хм. А в тот раз я постарался на славу. Я собрал и уничтожил всё, все
подчистую. И как эффектно всё это было сделано! Куда там нынешним!"
И тут воспоминания молодости нахлынули на старого епископа. 
   Шёл 1549 год. Диего был тогда молодым, свехфанатичным монахом. Он 
в
числе первых вызвался нести слово Божие на недавно открытые земли 
Нового
Света. И вот уже год, как он со своими братьями-монахами 
миссионерствует в
землях Майя, обращая в католичество индейцев. Уже начинает 
складываться в
Новом Свете своя религиозная организация и Папа Римский назначает 
туда
епископа. 
На следующий день по прибытии, епископ собирал всех миссионеров, 
чтобы
заслушать их отчёты. Среди собравшихся был и Диего де Ванда. 
 - Ваше преосвященство, - обратился он к епископу, - все мы прекрасно
понимаем, что наша первейшая задача - обратить всех язычников этих 
земель в
лоно Святой католической церкви. Но это не возможно до тех пор, пока 
мы не
искореним из этих дикарей остатки их бесовской веры. 
 - Ты что-то можешь предложить? - заинтересованно спросил епископ. 
 - Да, ваше святейшество. У меня есть план. 
 - Так в чём его суть? 
 - В течение года я собирал все чёртовы записи из языческих храмов. 
Теперь
их набралось с целый склад. 
 - Так... 
 - Кроме того, недавно был пойман верховный жрец этих язычников. Он 
долгое
время скрывался и возмущал дикарей против нас. 
 - Так что же ты предлагаешь? - нетерпеливо спросил епископ. 
 - Этот жрец даже под пыткой отказался принять христианство, 
предпочитая
умереть в своей дьявольской вере. 
 - Вы сказали: под пыткой, - удивился епископ. 
 - Да, ваше преосвященство. Мы применяем и этот метод, ибо для 
спасения
души любые меры хороши. 
 - Да, брат Диего, ваше рвение заслуживает особого одобрения. Но я 
так и не
понял, в чём же суть вашего предложения? 
 - Поскольку эта земля принадлежит Испании, то и жрец, и все прочие 
индейцы
являются подданными короля. Следовательно, мы вполне можем обвинить 
этого
язычника в ереси... 
 - С изрядной долей оговорок, но... Скажите прямо, к чему вы 
клоните. 
 - Эта земля ещё никогда не знала аутодафе, - заговорщицки произнёс 
Диего.
 - Инквизиция?! - изумился епископ. 
 - Да, это будет первый акт веры на этой земле. Мы сгоним как можно 
больше
дикарей. Весть об аутодафе разнесётся далеко... 
 - А, понимаю, - задумчиво протянул епископ. - Но причём же здесь 
ваш склад
с записями? 
 - О, это небольшой сюрприз, - радостно произнёс Диего. 
 - Ну что ж. Я думаю, это аутодафе будет достойным началом моей 
святой
миссии на этой языческой земле. Брат Диего, всю организацию я 
поручаю вам.
*****
   На следующий день в той же комнате был поставлен стол, покрытый 
чёрным
сукном. Во главе стола сидел епископ, назначивший сам себя главным
инквизитором. Сзади него располагалось огромное распятие. По правую 
и левую
руки от епископа сидели монахи, ставшие членами инквизиции. Все они 
были в
чёрных с белыми полосами мантиях и четвероугольных судейских шляпах. 
Окна в
комнате были занавешены и из-за царившего полумрака казалось, что за 
столом
сидят не люди, а тени. 
После недолгих совещаний главный инквизитор стукнул молотком по 
столу. 
Вошёл сбирро в красной мантии и с булавой в руках. 
 - Брат Диего, - наконец не удержался епископ, - к чему вся эта 
бутафория?
Можно было и попроще. 
 - Но, ваше преосвященство, всё должно быть по правилам, - возмутился
монах. 
 - Н-да, брат Диего, - протянул епископ, - вы далеко пойдёте. 
В это время в комнату ввели связанного жреца. Его длинные чёрные 
волосы с
низко опущенной головы бесформенными патлами спадали на бронзового 
цвета
грудь. 
 - Кто ты такой? - задал вопрос епископ, следуя правилам протокола
аутодафе. 
Переводчик, которым служил недавно крещеный индеец, перевёл вопрос. 
Жрец молчал. 
 - Может он не понимает? - спросил епископ. 
- Всё он понимает, - уверил его Диего. 
 - Что ж, читайте обвинение, - следовал протоколу епископ. 
Обвинение было зачитано. 
 - Ты признаёшь всё это? 
Жрец молчал. 
 - Молчание - знак согласия. Читайте приговор. 
Приговор, заканчивающийся словами: "Именем Христа и властью мне 
данной,
повелеваю: предать еретика, уличённого в ереси, казни милостивой и 
строгой,
без пролития крови", был зачитан. Жреца увели. 
 - Ну что ж, - потягиваясь произнёс епископ. - Думаю, после обеда и
приступим. Сгоняйте дикарей. Да, кстати, брат Диего, я одного понять 
не
могу: зачем это вы свалили кучу каких-то списков прямо посреди 
площади? 
 - О, это сюрприз. Двойной эффект, так сказать, - загадочно произнёс 
Диего.
 - Ну что ж, действуйте. 
И епископ отправился обедать. 
Диего отдал приказания работникам-индейцам. Спустя полчаса, наскоро
перекусив, он вышел на площадь. 
 - О, боже! Что вы наделали, проклятые богохульники! - воскликнул он,
увидев, что посреди огромной кучи древних манускриптов возвышался 
крест, к
которому был пригвождён жрец. 
 - Что-то не так, святой отец? - удивились индейцы, соорудившие всё 
это в
отсутствие Диего. 
 - Крест! Это же богохульство!
 - Но мы думали, что богу будет приятно, если его жертва умрёт на 
кресте,
так же как и он сам, - отвечали индейцы. 
 - Что?! Какая жертва?! Мы не язычники, мы не приносим своему богу 
никаких
жертв! - раздавались стенания монаха. - Несчастные! Сейчас же придёт
епископ. Немедленно обрубайте перекладину креста! 
Индейцы бросились отрывать руки жреца от креста, но пронзённые 
сухожилия
намертво обхватили ржавые гвозди. 
 - Рубите так! - скомандовал монах. 
Перекладина была перерублена, окровавленные руки жреца безжизненно 
повисли,
влекомые тяжестью брусьев. 
В этот момент подошёл епископ. 
 - Ну что, всё готово? - спросил он. - Народ, я вижу, уже 
собрался... 
Тут он взглянул на жреца. Затем перевёл взгляд на манускрипты под 
ногами
индейца и, одобрительно покачав головой, произнёс: 
 - А, так вот он ваш двойной эффект, брат Диего. 
 - Да, ваше преосвященство, - отвечал монах, - мы сожжём всё это. 
Потому
что это не содержит ничего кроме заблуждений и ухищрений дьявола! 
 - А вы что, читали всё это? 
 - Нет, что вы! Но я в этом уверен. Я бы сжёг вообще все книги, кроме
Библии, разумеется, вместе со всеми, кто их читает! 
Епископ был немного удивлён подобным ответом и, немного помолчав, 
произнёс:
 - Ну что ж. Приступим. Читайте приговор. 
Приговор был зачитан. 
 - Одного я не пойму, - как бы про себя произнёс епископ. - Почему он
молчит. Я думал он скажет своему народу что-нибудь напоследок. 
 - Я всё предусмотрел, - ответил услышавший эти слова Диего. - 
Видите ли,
ваше преосвященство, у этого еретика на данный момент просто 
отсутствует
язык. 
 - Хм. Весьма веская причина для молчания, - только и нашелся, что 
ответить
поражённый епископ. 
Тем временем, Диего поднял и поджёг один из манускриптов. Затем 
поднёс
пламя к груде других списков, лежащих у ног жреца. Костёр вспыхнул. 
Жрец, перенёсший все пытки и надругательства без малейшего стона; 
служитель
кровавого культа, хладнокровно вырывавший сердца у невинных детей,
прекрасных женщин и могучих воинов, при виде горящих записей 
заплакал.
Скупые слёзы его, подобно лемехам невидимых плугов, стекали по 
пыльным
щёкам, оставляя кривые борозды. 
 - Этот индеец не такой уж и крепкий, - трактовал эти слёзы кто-то из
толпы. 
 - Да, смерти боятся все, - интерпретировал их другой. 
 - Раскаялся-таки, грешник, - думал, глядя на жреца Диего. 
Тут вспыхнули брусья, висевшие на руках жреца. Вскоре занялась и 
одежда.
Вдруг одна фигура отделилась от толпы индейцев, специально согнанных
посмотреть на аутодафе. Должно быть, индеец не выдержал столь 
привычного
для европейцев зрелища мучительной казни. Он почти вплотную подбежал 
к
костру и метнул нож в мучавшуюся жертву, стремясь избавить тем самым 
того
от страданий. Нож попал точно в цель. В этот момент жрец резко 
вздёрнул
руки с горящими брусьями. Все отчётливо увидели огненные крылья. 
Спустя
мгновение видение исчезло. Остался лишь один огненный столб, смутно
обозначавший человека. 
   А вокруг горели древние манускрипты. Горели не просто какие-то 
списки -
горела история целого народа, горел сам народ, горела целая 
цивилизация...
*****
   До наших дней чудом дошли лишь три манускрипта майя, и, не смотря 
на
усилия блистательных филологов и лучших электронщиков, до 
сегодняшнего дня
их так и не удалось расшифровать. Все знания и вся история индейцев 
майя
навсегда утрачены для человечества.