Аннотация: Долго думал над жанром.Это не то, чем кажется.Если начнёте обязательно дочитайте до конца.Не обману обманчивостью.Серьёзно.Если начнёте, конечно.
ВОЛЧИЙ ЭСКАРП.
Ялики ночных лоскутов плавают неровными тканями розовых скорлуп. Кровавые волны жидких бёдер сковывают меня жгутами. Я вижу куб небесного тела в пустой темноте.
Сивека блистает своей укоризной, своей беспомощной каменной твердью.
Планета, где всего на одном островке жизнь мирно течёт посреди алых брызг ненавистных корней бессмысленной злобы самоотверженности. Планета судья.
Но как можно судить при небесах, с ранами от невозможных шрапнелей о прочности человеческих тканей при подлых репрессиях? Какой создатель мыслит о невозможной утере, когда сам вершит свои поступки неверно? Впрочем, это лишь сон. Я знаю.
Я проснусь, но прежде я снова увижу Их.
Короля и Королеву. Они давно строят свою империю. Они суровы. Но во сне они открыты и милостивы. Голлана и Гелион. Спутник и планета. Спутница и путешественник. Они приходят ко мне во сне. Они живые и плоть их - их земля. Каждую ночь в звёздной тверди они высекают из своих физических желаний искры, чтобы в диком притяжении слиться единой волей. Битва двух обитателей космоса. Двух искренних борцов жизни. Они едины, пока испещрены множеством шрамов от обледенелых тел, вонзающихся в плоть климатических легионов. Но это лишь сон. Я скоро проснусь.
А вот карта звёздной черты рисует мне лазурные дрифтерные сети искренней Амизы - звезды счастья. Она не придала мне радостного забвения.
Вижу Нуксу. Холод, дикий холод разверзся по её почве. Там нет ограничения для смерти, но есть лёгкое покалывание хрупких объятий. Вот кто шлёт своих сыновей терзать Короля и Королеву.
Я не знаю что это за образы. Откуда они? Я лишь чувствую, что вижу их в последний раз.
Перед взором сияет бледный шорох Сокуны. Он тёмен пересечениями полос от неровных скал. Хотя нет, это не она. Я вижу пузыри от раскалённого кипятка правды. Мне становиться обжигающе больно и тоскливо. На матовой поверхности распухают волны, расходясь обманчивыми кругами, и рождают до боли знакомую Луну. Я пробуждаюсь и вижу себя на красном полотне с изорванными краями. А дальше пустота. Думаю, как бы не упасть в белёсую прохладу Ничего, опираясь на меховой сгусток вибрирующего тепла левой рукой. Живая стена, твёрдой волной отталкивает мою руку.
Слышу рычание. Затем свою раздробленную жаждой, посиневшую плоть. Ветки ели сплетают надо мной изумрудный узор. Узнаю бурый ствол тёмного пятна ружья справа. Боль. Всё. Я проснулся. И всё-таки как сладки сны под луной.