Я с сожалением смотрел на догорающие в костре куски своего рейдерского комбинезона. И тут одно из двух - либо заявленная инженерами температура устойчивости к пламени оказалась прилично так завышена, либо костер был совсем не прост. Правда наблюдать этот захватывающий процесс приходилось из очень неудобной позы - я висел, подцепленный к длинному шесту за связанные руки и ноги. Никогда бы не подумал, что столь характерную позу для героев древних приключений в когда-то диких дебрях Африки, придется примерять на себе...

  ...

     Плановое трехнедельное исследование планеты автоматами показало полное отсутствие разумной жизни, а так же опасных для человека животных и растений. И только популяция огромных улиток содержала в мышцах смертельно опасный токсин. Но гурманов-французов на борту моего исследователя отродясь не бывало. Поэтому и расстраиваться по такому поводу было некому. И уверовав в полную безопасность, заимел привычку в тихой охоте заходить все дальше и дальше от корабля. Доохотился...

     Удар, на время погасивший свет, я не почувствовал, и только осознал уже после пробуждения - голова трещала нещадно, а затылок тянуло приличных размеров шишка. Сознание вернулось в огромной темной пещере, где из всего многообразия предметов, за века приспособленных человеком как источники света, имелись только большой костер, несколько факелов и лучины. Поэтому подробно разглядеть своих похитителей долго не получалось. Единственное, что отметил для себя, так это их общее сходство с людьми - те же две руки, две ноги и голова. Да и черты лиц, иногда проступавшие из сумрака, напоминали вполне человеческие. Если бы не странного цвета кожа. Что вполне можно было отнести к неестественному освещению. И размеры тел... Огромные. Не хотелось проводить аналогии, но ни к месту вспомнился циклоп Полифем из бессмертной Одиссеи.

     С меня быстро срезали комбинезон - на удивление ткань, неприступная для любых механических воздействий, легко сдалась перед небольшими сколами какого-то местного минерала, используемого аборигенами в качестве режущего инструмента. Оставалось надеяться на пеленгатор, который обязан был успеть передать мои точные координаты на корабль, перед тем как отправиться в огонь. Кто бы мог подумать, что планета оказалась заселена гуманоидами!

     Когда мою жердь пристроили на какие-то примитивные козлы в углу пещеры, соседство откровенно напугало - на аналогичной жерди висела туша местного подобия земного оленя. Милые животные, что во множестве паслись вокруг корабля. Стоит признать, вкус приготовленного на углях оленьего мяса был восхитительный, и потому такое гастрономическое предпочтение пещерных жителей не удивляло. Но... Себя в качестве блюда я представлял слабо. Хотя... Может быть и напрасно. Надо было срочно что-то придумывать. Все-таки существо, покорившее бескрайние пространства, не должно быть банально съеденным. Навязчиво всплывающий в уме пример Кука, я старательно гнал от себя. Интеллект обязан помочь выкрутиться из непростой ситуации. Но поза барана, висящего на вертеле, сковывала любую интеллектуальную деятельность. Как, впрочем, и шишка на затылке. Черт!

     Аборигены, судя по всему, не имели развитого языка - между собою общались короткими гортанными выкриками и в основном жестами. Правда, почему в царящем тут сумраке было выбрано такое неэффективное средство коммуникации, для меня оставалось тайной. Да и ладно. Проводить тонкий лингвистический анализ обстоятельства не позволяли.

      И только меня сняли с шеста и потащили к общественному костру, как спасительная мысль молнией пронзила сознание. Судя по внешнему виду местных аборигенов, их метаболизм вряд ли сильно отличался от человеческого, и местные улитки должны были быть столь же ядовиты и для них. Когда меня положили на огромный плоский валун, служащий, судя по кровавым подтекам, для разделки на порционные куски, я быстро свернулся калачиком и начал очень похоже скрипеть, подражая брачным песням местных гигантских улиток. Спасение было только в проведении аналогии улиток со мной...

     Неожиданно все притихли и рука, занесшая надо мною каменный аналог ножа, замерла. Я начал скрипеть еще интенсивнее, вознося про себя горячую молитву всем земным богам сразу. И... О чудо! Боги меня услышали. Аборигены побросали свои дела и сгрудились вокруг. Начали гукать между собой, показывая руками странную фигуру в виде кулака и оттопыренных крайних пальцев. Ага! Это они демонстрировали друг другу улиток. Значит возымело. Меня стащили с аналога разделочной доски и бросили на тонкую подстилку сена. Любознательные детишки обступили вокруг и периодически с интересом тыкали в меня палочками. Пещерные жители сами по себе были раза в полтора крупнее обычного человека. И по габаритам, я больше походил на большого ребенка.

     Аборигены тем временем провели быструю замену в сегодняшнем меню - вместо меня притащили оленя и разделали на жаркое. Пока жарился ужин, все население пещеры собралось вокруг костра. Чтобы не тратить свое время попусту, я занялся наблюдением за нравами первобытно-общинного общества. Конечно, в неглиже заниматься антропологическими исследованиями было не совсем с руки, но на какие только ухищрения не пойдешь ради науки.

     Речь у местных, судя по всему, развита была слабо, только гортанные выкрики, в изобилии сопровождаемые жестами, ужимками и гримасами. Благодаря чему, даже избалованному обилием средств коммуникации цивилизованному человеку не составляло большого труда понимать эту примитивную речь. В ожидании ужина рассевшаяся вокруг костра аудитория внимала сильному полу. А те по очереди выступали, рассказывая о дневных успехах в охоте. Так очередной докладчик сперва начинал колотить себя кулаками по волосатой груди, привлекая внимание, затем, устрашающе гукая и помогая себе жестами, демонстрировал, как завалил оленя или поучаствовал в загоне, или, надрываясь, тащил добычу в пещеру. В общем выступающие, кто как мог, хвалились своей силой и ловкостью. Женская половина пещеры с детьми слушали эти примитивные байки открыв рты.

     Когда очередной "рассказчик" попытался подражать неловкой походке своей сегодняшней добыче, это вызвало всеобщее гоготанье зрителей и неприятно поразило меня - еще совсем молодой самец неумело попытался повторить мою походку. Нахал, судя по разыгрываемой сценке, подкрался сзади и огрел дубиной по голове. Зрители были в восторге от представления и потребовали выступление на бис. Повторно наблюдать охоту за своей персоной оказалось неприятно вдвойне. Да и исполнение весьма подкачало - я совсем не был похож на себя. Не люблю самодеятельности. После такого выступления само-собой наступил черед самой добычи скрипеть по-улиточному на потеху непритязательной публике...

     Я так понимаю, это у них было что-то вроде коллективного просмотра дневных новостей. Перед ужином. Когда же мясо достаточно приготовилось - слегка обуглилось и перестало истекать кровью, население пещеры забыло о развлечениях и набросилось на еду. Первыми, как и положено в примитивных сообществах, вкушали самые сильные. Остальные с завистью наблюдали. Затем получали свою долю мяса молодые женщины, а уж потом все остальные - одинокие самки, дети и пара стариков. Умяв всем кагалом здоровенную тушу, все тут же повалились где попало на пол и уснули. Моя попытка освободиться от пут оказалась безрезультатной - какими бы аборигены не были примитивными, связывать добычу они умели надежно. После нескольких неудачных попыток пришлось тоже уснуть, в надежде, что утро вечера мудренее...

  

     Проснулся от того, что какой-то ребенок тыкал в меня палочкой. В этом примитивном сообществе первыми просыпались дети, наверное не перегруженные плотным ужином - им со стола доставались только объедки. Впрочем, "улитке" вообще ничего не досталось. Возможно, все посчитали, что ей достаточно того сена, на котором она прикорнула. Хотелось и есть, и пить, и в туалет. Мой быт пока не был должным образом обустроен, как это положено цивилизованному человеку.

     Я для вида немного поскрипел, вызвав что-то вроде смеха. Потом богатой мимикой лица попытался показать девочке, что мне надо освободиться от пут, иначе "улитка" умрет. Не знаю насколько правдоподобно у меня получилось показать смерть брюхоногой, но девчушка, что-то там сообразив, принесла немного воды в деревянной плошке. Но освобождать категорически отказалась. Умственные способности у ребенка оказались достаточно развиты, чтобы понять, что освобожденная "улитка" по-быстрому слиняет подальше из местной общины. Девочке по виду было лет десять, и ростом она была как-раз с меня, но гораздо более развита физически. Дневной свет уже достаточно проникал в пещеру, и глядя на спящих аборигенов, можно было оценить их габариты и конституцию. Ростом взрослый самец превосходил любого землянина раза в полтора. А развитая мускулатура свидетельствовала о чудовищной силе. По моим прикидкам, после десятилетия любой абориген, вне зависимости от пола, вполне мог дать физическую фору среднестатистическому человеку. В остальном же, больших различий ни в строении, ни в чертах я не обнаружил. Очень крупные люди. Правда, по-большей части абсолютно голые, но с густым волосяным покровом практически по всему телу. Непонятно было только почему исследовательские аппараты не смогли установить их присутствие на планете. Непонятный сбой в аппаратуре привел меня прямиком в логово аборигенов. И теперь надо было как-то выживать. Если до сих пор автоматы моего исследователя не переполошились, значит пеленгатор ничего не запеленговал...

     Ближе к полудню, племя начало постепенно пробуждаться. Дети уже вовсю шастали по пещере, когда поднялась женская половина, время же самцов наступило где-то через час. Я забившись в самый угол наблюдал жизнь первобытно-общинного общества, так сказать, в самом сердце зарождающейся цивилизации.

     Как ни странно, понятие о здоровом завтраке, который надо съесть самому, в данном племени еще не укоренилось - все лишь попили водички из большой каменной чаши, наверняка выдолбленной вручную из местного валуна. Потолкались у тлеющих остатков костра, видимо подтверждая свой социальный статус либо занимаясь аналогом физической зарядки. И затем все мужское сообщество свинтило на охоту... Ну, или куда там. Женская же половина занималась с мелкими детьми или просто завалилась опять спать. Понятия - домашняя уборка, видимо, еще не существовало. Дети по-старше носились, изредка получая подзатыльники и шлепки по мягким местам, когда своим гомоном будили кого-то из старших матрон.

     Честно говоря запашок в пещере стоял еще тот. Тут и пот, и гниющие шкуры с остатками мяса, и еще черте знает что, но тоже не дезодорант. Правда вчера воняло гораздо сильнее либо чувствительность рецепторов у меня за ночь в этом смраде притупилась.

  Пользуясь свободным временем я разрабатывал стратегию поведения, долженствующую быстро привести меня в вожди племени, ну, или как вариант, в визири при падишахе. Образования вполне для этого было достаточно. Только мое умение диагностировать и поддерживать в рабочем состоянии главную двигательную установку на торсионных полях вряд ли могло найти здесь адекватное применение. Да и кто будет слушать улитку в таких непростых для понимания простого обывателя вопросах? Поэтому сперва необходимо было эволюционировать в сознании аборигенов из брюхоногого хотя бы до прямоходящего примата...

  

     День прошел в неге и ожидании возвращения мужской половины. Ко мне периодически подбегала моя юная подружка, тыкала палочкой, выслушивала раздраженный скрип и опять убегала. Когда же послушать "улитку" попытался молоденький паренек, он тут же схлопотал от моей поклонницы увесистую оплеуху и с ревом покинул концертную площадку. Пару раз я даже заслужил плошку с водой. Что уже было неким прогрессом...

     Вечером заявились охотники, таща за собой еще одну тушу оленя. Неожиданно для себя я почувствовал облегчение - ведь если бы охота оказалась не столь удачной, основным блюдом вполне могла послужить "маленькая улитка", пускай и с неповторимым меццо-сопрано. Подозреваю, что сентенция - "не хлебом единым" - еще не стала в данном обществе непреложной истинной.

     Далее повторилась программа вчерашнего дня - сольные выступления сильных мира сего, затем убойный номер молодого дарования с демонстрацией моего пленения и закрывающим программу номером - брачная песня терзаемой голодом "улитки". Довольные зрители, получив духовную пищу, переключились на насыщение плоти... И о чудо - моя покровительница принесла пару кусочков жаренного мяса и плошку с водой. Видимо, она единственная догадалась, что улитку надо периодически подкармливать и не только сеном. Или, возможно, я перешел в разряд ее домашних животных, которых надо оберегать и кормить. Что тоже в общем-то неплохо...

  

     Когда моя жизнь как-то наладилась в плане пропитания и питья, пришло время заняться реализацией коварного плана по порабощению этого пещерного мира. Для начала я решил расширить свой репертуар и в очередном выступлении весьма неплохо воспроизвел арию Надира из "Ловцов жемчуга". Как ни странно, классика публике не зашла и была встречена весьма прохладно. Видимо скрип улиток был более привычен неизбалованному слуху местных меломанов. Но не в первой артисту вытягивать интеллектуальный уровень аудитории над безликой серой массой. И на следующий день я спел детскую песенку про "Мы везем с собой кота...". Особенно местным понравился припев "Тра-та-та...". Когда в пятый раз повторял на бис, мне подпевала уже вся пещера. И весь следующий день из разных углов пещеры постоянно доносилось - "Кр-р-ра-кха-кха...". Успех был оглушительный. А я на одну ступеньку стал ближе к своей мечте.

     Среди ночи совсем некстати вспомнилось наставление исследователя планет, потенциально заселенных разумной жизнью. Параграф три был неумолим - при обнаружении разумной жизни в любом ее проявлении экспедиция сворачивалась и покидала планету в течение не более двух часов. С каким бы превеликим удовольствием я сейчас исполнил этот злосчастный пункт, но... Так выходило, что автоматы, направленные на мои поиски, вполне могли обнаружить следы моих пленителей и, посчитав этих дикарей разумными, свернуть экспедицию, бросив меня на произвол судьбы. И если меня не нашли и не освободили в первые сутки, шансы увидеть свою мягкую постель, душ и вожделенный пищевой синтезатор становились мизерно малы. А значит планирование дальнейших действий не должно ограничиваться жалкой парой-тройкой недель. Не хотелось в это верить, но пара лет, наиболее разумный срок для освобождения - пока информация дойдет до метрополии, пока обсудят план мероприятий, пока решатся на отправку антропологической экспедиции. В общем, хочешь - не хочешь, но надо осваиваться...

  

      После феноменального успеха незатейливой "Тра-та-та..." я неожиданно получил некую свободу - моя юная поклонница сняла путы с рук и ног, наверное посчитав, что от такой славы, неожиданно свалившейся на ее подопечного, убежит только сумасшедший. Эх, если бы еще знать в каком направлении остался исследовательский рейдер! Вполне вероятно, что глуповатая автоматика до сих пор считала планету необитаемой, а исчезновение единственного живого исследователя приемлемым сопутствующим ущербом. Но, здраво оценивая свою физическую форму - все-таки последние дни я питался как попало, если это вообще можно назвать питанием - моих сил могло и не хватить для такого перехода. Необходимо было сначала подтянуть свою физическую кондицию...

     А тут еще конкурент по народной любви неожиданно нарисовался - очередное выступление моего пленителя со своей набившей оскомину пантомимой зрители грубо прервали, требуя появления на сцене своего "брюхоногого" любимца. Взбешенный пантомим, проходя мимо, так поддал мне, что лишь чудом я не оказался в самом центре полыхающего костра. Повезло, что концертная площадка довольно плотно была окружена зрителями. Но себе на ус я намотал, что ухо теперь надо держать востро. Неожиданно с моим появлением в незатейливой жизни этого примитивного сообщества, сюда стали проникать и все прелести цивилизованного мира, как то: зависть, борьба за теплое место у костра, желание подставить ножку конкуренту. А может, это имело место быть здесь и раньше, как естественное состояние любого мыслящего существа. Но с конкурентом что-то надо было делать. Пещерный закон суров - каждый сам за себя.

  

     Для начала я выдал убойное "Пум-пурум-пурум-пум-пум". Пещера лежала. Восторг был полный. На пантомима более никто смотреть не хотел. Его незатейливый номер с моим пленением опустился в полный отстой. А ничего нового мой конкурент выдать не мог - его повседневное участие в загоне очередного оленя никак не могло отличиться новизной изложения. Я же не напрягаясь на следующий день еще раз поменял программу выступления. "Ла-ла-ла ло-ли-ли, ла-ла-ла ло-ли-ли..." стала хитом на ближайшие три дня, затмив все ранее исполненное. Вся пещера безуспешно пыталась повторить витиеватое исполнение. А я ведь не добрался даже до Yesterday... Теперь кусочки мяса мне перепадали не только от юной хозяйки - их передавали уже и взрослые поклонницы. С пищей, кажется, вопрос решился. И меня пока еще разве что на руках не носили. Хотя для местных громил это не было чем-то затруднительным. Лишь от своего сброшенного с пьедестала оппонента я постоянно ждал какой-нибудь гадости. Приходилось сторониться темных углов, коих в пещере было предостаточно. И где легко мог укрываться мой завистливый киллер. Учитывая габариты взрослых жителей пещеры, попытка затушить свечу жизни никаких проблем вызвать не могла. Но на некоторое время моя слава стала самым надежным щитом.

  ...

     Некоторое время я потратил на то, чтобы вникнуть в иерархическое построение этого племени дикарей. Хотя, когда более-менее разобрался, ничего сложного там не оказалось - во главе племени стояла группа из самых сильных охотников, и это был некий коллегиальный орган. А в силу своей непроходимой ограниченности, никто из этих здоровенных самцов даже не пробовал узурпировать власть.

     Каждое утро перед охотой, они обсуждали у костра, куда сегодня пойдут за добычей, кто будет загонять, кто переносить убитую тушу. Сами лидеры всегда стояли в засаде и последний удар наносился кем-то из них. О чем потом гордо рассказывалось женщинам и детям. Остальные самцы стояли во время обсуждения в сторонке и благоговейно внимали.

     И что интересно - как я понял, никаких индивидуальных имен в племени не использовалось. Так, если кому-то надо было обратиться к моей юной подружке, ее звали запросто - маленькая женщина или недоженщина. Хотя я не уверен, что этот знак сложенных пальцев руки и короткий гортанный звук означали именно женщину. Но употреблялся он ко всем представительницам слабого пола. Хотя, как землянин, я бы поостерегся утверждать насчет слабого. Взрослая пещерная женщина ростом была под два с половиной метра и, по-моему, особо не напрягаясь могла поднять килограмм сто пятьдесят. Мальчиков кликали недоохотниками или маленькими мужчинами. И индивидуально детей никто не различал. Никаких пап и мам. Общие дети, как впрочем и женщины. Только у нескольких старших охотников имелись индивидуальные подруги. Остальное племя жило во грехе, предаваясь порой свальному блуду.

      Всех главных звали Большой охотник, остальных взрослых мужчин - просто Охотники. Старики снова становились маленькими мужчинами. Но только стариков-то я наблюдал всего трех, да и то, их возраст едва ли переваливал лет за пятьдесят. Но на охоту они уже не ходили, и кликали их также как и многочисленных детей.

      Чтобы не путать свою хозяйку с прочей шалупонью, я дал ей имя - Кра. Получив индивидуальное прозвище, Кра страшно загордилась, неожиданно выделившись из прочей серой безымянной массы. Правда взрослые никак не могли привыкнуть к ее новому имени и некоторое время продолжали звать по-старому. Но мой опыт возымел неожиданное продолжение. Ко мне как-то вечером подошел один из Больших охотников и долго меня о чем-то расспрашивал.

      - Кра, кра. Кха-кха, ор-р-р-р.

      - Чего? - не понял я, что ему вдруг понадобилось.

      - Кра, кра! Кха-кха! Ор-р-р!

      Тот страшно рычал, кхакал и кракал. А я все никак не мог въехать, что ему нужно. Наконец решив, что тот хочет послушать очередной мой хит, я затянул:

      - Мы едем-едем-едем...

      Чем тут же вызвал грозное рычание.

      - Ты бы хоть говорить научился, что ли, по-человечески, - в сердцах высказал ему свое неудовольствие.

      И мгновенно схлопотал крепкую затрещину. Уж чего-чего, а в интонациях эти пещерные великаны разбирались очень даже хорошо. Особенно, когда высказывалось неудовольствие в сторону одного из лидеров. Некоторое время я явственно слышал медленно затухающий гул в ушах, словно мой усохший от бездействия мозг, этаким колокольным языком, долго колотился о стенки черепной коробки. Ценой неимоверных усилий, все-таки сообразил, что этот битюг требовал дать и ему личное имя. И ни какое-нибудь завалящее, а только Кра. Когда ж я попытался объяснить, что имя занято, он даже слушать не захотел, и поднял руку отвесить очередную порцию горячих. В конце-концов, осознав, что все бестолку, я гордо именовал его Кра. А моя подружка, неожиданно оказавшись нареченной именем одного из Больших охотников, так загордилась, что перестала играть со своими сверстниками, а все время стала проводить подле меня. Ничего в этом плохого я не видел и помаленьку обучал ее нормальному языку и прочим достижениям цивилизации.

      Только вот появление в пещере еще одного Кра, вызвало такой ажиотажный спрос на это имя, что теперь вечерами ко мне выстраивалась целая очередь с требованием их тоже так наречь. Пещера стала стремительно заполняться многочисленными Кра. И если раньше имена хотя бы разделяли аборигенов на три группы - женщины, мужчины и дети, теперь же они все стали полными тезками. Но ни в какую не желали называться как-то иначе. Так очередным достижением цивилизации - модным безумием - неожиданно оказалось заражено и это примитивное общество.

  ...

      Стоит признать, на раздаче имени Кра я неплохо поднял свой статус в иерархии племени - из разряда головоного домашнего животного перекочевал в уважаемый статус сродни коку на камбузе. И теперь ко мне все относились уже с неким почтением. Конечно, сравняться по значимости с охотниками я не мог, но некий шарм существа ни от мира сего приобрел. В примитивных воззрениях аборигенов, не без моего участия конечно, укрепилась вера, что раздающий имена может также запросто их и забирать. И хотя до моего появление все обращались друг к другу чем-то вроде ничего не значащего окрика "Эй, ты", теперь же личное имя, пускай и одинаковое для всего племени, позволяло само-идентифицироваться его владельцу. А я приобрел статус незаменимого члена общины - певца и наделителя именами. Равноценной замены мне теперь просто не существовало. И у вечернего костра в очереди за мясом я оказался где-то после рядовых охотников и подруг лидеров племени, но впереди жадных ртов оравы женщин, детей и трех стариков. Благодаря чему мой каждодневный рацион изрядно пополнился.

  

      Завоевав некое положение в местном обществе, я озаботился поиском какой-никакой одежонки. Мой рейдерский комбинезон, весьма удобный и имеющий два уровня защиты, бездарно сгорел в костре при пленении. А дефилировать голышом по холодной пещере удовольствие сомнительное. Местным аборигенам к таким жестким условиям было не привыкать, но мне, цивилизованному человеку, изнеженному теплом и уютом, приходилось тяжко - эти примитивные создания даже самых завалящих одеял еще не придумали.

      В очередное наречение я в качестве платы вытребовал себе две шкуры оленя. Процесс дубления открыт пока не был, как и сама выделка. Свежие шкуры обычно использовались в качестве подстилки, пока вонь гниющих остатков жира и мяса не становилась просто невыносимой, и тогда эту подстилку просто выбрасывали. Пришлось двигать прогресс самому.

      Высушив подарок, приступил к примитивной обработке. Плохо, конечно, что этим я никогда не занимался и имел весьма отдаленное представление о самом процессе. Только то, что когда-то подсмотрел в документалках про примитивные цивилизации. Для начал, в попытках смастерить себе скребки для кожи, я отбил себе три пальца на левой руке. Окончательный результат не впечатлял. Хорошо, что экспериментировать с изготовлением примитивных орудий труда начал днем, когда никого из охотников не было в пещере, и никто не видел моего позора. Думаю, что мой авторитет изрядно бы просел. Неожиданно помогла Кра. И хотя ей пришлось долго объяснять, что хочу в итоге получить, изготовила она пару скребков буквально за минуту. Два ловких удара на каждый камень, и я получил превосходный инструмент. Да такой острый, что соскабливая мездру, прорезал шкуру в пяти места и свою в трех... Но игра стоили свеч. С дублением возник неожиданный затык - дубы на этой планете если и росли, то вне досягаемости. Поразмышляв и так... И этак... Решил, что возможно поможет банальное копчение. И днями, когда охотники охотились, я растягивал обе шкуры над костром. В итоге получил два жестких, негнущихся листа, более подходящих в качестве фанеры. Не зная что со всем этим теперь делать, несколько дней потратил на их отбивку и умягчение. Не сказать, что по итогу получился превосходный материал для одежды, но... Уж лучше так, чем ничего. И вскоре я щеголял в грубой хламиде, правда более похожей на доспехи древних воинов.

      Вторую заготовку у меня банально реквизировали по праву сильного. Еще повезло, что свою шкуру я как смог раскроил, и теперь она могла пригодиться этим великанам только в качестве шортиков. Но что началось, когда один из уважаемых Кра вышел в свет, завернутый в новую модельную одежонку... Первыми открылись глаза на то, что они голые, у женщин. И пока мужчины шландались в поисках вечернего ужина в чем мать родила, мне пришлось открывать школу кожевенного производства. Шкуры расхватывались до драк с воплями и тасканием за волосы. А когда две матроны в два с половиной метра ростом и весом под двести килограмм сходились в клинч за модный стиль, приходилось ховаться как можно дальше от этого буйного реслинга. Земные мастера единоборств не шли ни в какое сравнение с этими огромными фуриями. Так, перемежая обучение и выделку шкур с драками и скандальными разборками, я постепенно одел практически все население пещеры. И почувствовал себя этаким местным законодателем моды. А благодаря тесным контактам с женской половиной неожиданно легко разрешился вопрос с удовлетворением естественных сексуальных потребностей. Все-таки мода и секс всегда шли рука об руку...

  ...

      Отныне все взрослое население пещеры щеголяло в кожаных одеждах. Но в этой идиллии оказалась и обратная сторона - если раньше женская половина днем только ленилась, спала и ожидала завораживающих своей примитивностью рассказов Больших охотников, то теперь либо мяла высушенные шкуры, либо хвасталась друг перед другом новым фасоном заворачивания в кожаную хламиду. А Кра не отходила от меня ни на шаг, периодически доставая просьбами позаниматься с нею.

      Постепенно я начал обрастать довольно внушительной сворой из поклонников и поклонниц. Правда, фанатская база формировалась в основном из нижних иерархий племени. Эти примитивные гиганты буквально в рот заглядывали, стараясь подражать своему новому кумиру. И не сказать, что такой поворот пришелся мне по душе. Тем более, что кое-кому это очень не понравилось. Ведь вся иерархия племени начала деформироваться, смещая акценты от сильных и ловких к умному и креативному. Порою я буквально кожей ощущал на себе обжигающие взоры завистников. А поймать на себе мстительный взгляд неадекватного аборигена ростом за два с половиной метра и весом под триста килограмм, это вам не кофе по утрам кушать. От такого можно и сна начисто лишиться. Меня спасало, что эти гиганты не отличались особой сообразительностью. На что им только-то хватало воображения, так это толкнуть, как бы невзначай, в огонь или огреть втихаря дубиной, подкараулив в темном углу. Поэтому к общему костру с некоторых пор я остерегался близко подходить и по темным углам вечерами не шлялся. И только днем мог спать спокойно - женская половина за одно только приобщение их к незатейливым плодам высокой моды была полностью на моей стороне. Одаряя порой довольно увесистыми ласками и свободным доступом к огромным телам.

      Назрела насущная необходимость завоевать себе новых друзей среди сильных мира сего и сформировать общественное мнение в нужном направлении. Дело встало за умелой, вдумчивой и ненавязчивой пропагандой. Но только вот... Как ее вести, если средства коммуникации в этом примитивном обществе если и имеются, то только рудиментарные? Тут или заморочиться всеобщим образованием либо взять на вооружение что-нибудь попроще. Ну, например... Я задумался. И в самом деле. В моем обществе победившей свободы пропаганда в чистом, незамутненном новыми технологиями, виде осталась в далеком прошлом, сродни пещерному образу жизни. Об ее примитивных методах я знал только по школьным урокам, когда проходили эпоху диктатур, и историческим фильмам о тех же темных временах. От всего просмотренного остались лишь самые смутные воспоминания, как о чем-то грязном и нечистоплотном. Но для данного общества, и так пребывающего в той самой грязи и нечистоплотности, это было бы самое то. Во всяком случае пропаганда помогла бы повести аборигенов к прогрессу и светлому будущему. Например, в моем родном мире высоких технологий и генной инженерии базовые установки запросто формировались еще во внутриутробном состоянии. И все были счастливы... Наверное.

      Здесь же самым высокотехнологичным инструментом в распоряжении был только мой мозг - чудо генетиков, технологов и программистов. Но приходилось крутиться и выживать, как какому-то примитивному пещерному прадеду.

      И самое простое, что пришло на ум, это дать толчок развитию религии. А начинать с ее азов - шаманизма. Надежду в очередном начинании давала поразительная наивность пещерных гигантов. Что, впрочем, нисколько не удивительно - до меня их обманывать просто-напросто было некому. Единственное, моя базовая прошивка правды тоже не позволяла особо забаловать, но она большей частью была ориентирована на взаимодействие с государственными органами, к коим местные не относились никаким боком. Поэтому я всерьез рассчитывал на ее дальнейшее пребывание в режиме ожидания.

      Первым делом попытался договориться с Кра. Без помощников, в таком деликатном деле, как зарождение религиозных традиций, было никак не обойтись. Радовало, что недоженщина уже вполне освоила мой устный язык и основные тезисы человеческой речи понимала довольно близко к тексту. Тут и случай подвернулся как нельзя кстати - умер один из охотников. А поскольку откинулся он не от травмы, полученной на охоте, и по возрасту был в полном расцвете сил, на племя его смерть произвела тяжкое впечатление. Мне же пришла в голову замечательная идея...

      - Понимаешь, Кра, мне нужна твоя помощь... - втолковывал я в глупую голову революционно новые для нее понятия, - Ты же не хочешь, чтобы твою Улиточку случайно раздавил какой-нибудь Кра из числа Больших охотников.

      - Кра, крх-м-м. Ага-га, - отвечала недалекая помощница.

      - Завтра Кра должна притвориться больной...

      - Кра, не-не-не, крохм, - испуганно затарахтела Кра.

      - Надо позарез. И не бойся, Улитка тебя вылечит, - клялся я.

      Испуганные глазищи смотрели со страхом, а лохматая голова тряслась от ужаса. И хотя потратил на объяснения и увещевания полдня, но вложить в эту бестолковку идею о лицедействе никак не получалось. Пришлось придумывать иной путь:

      - Кра, ты же знаешь, что я могу наделить любого бухту именем?

      Собеседница приняла позу подчинения и согласия. Конечно, в моем умении наделять никто из аборигенов, между собой называющих себя бухту, не сомневался.

      - Ну, так я могу и хвори, как у умершего Кра, призывать.

      Глаза Кра, в общении со мной обычно и так распахнутые дальше некуда, увеличились совершенно до нереальных размеров. А нижняя челюсть отвисла до еще неразвившейся груди.

      - У-у-а, Кра? - испуганно спросила помощница.

      - У-у-а, - я гордо ткнул себя в грудь кулаком, - Кра, крхм-м, вжик.

      И для пущего эффекта провел рукой по горлу. Кра начала закатывать глаза от страха. Кажется я немного переборщил с театральностью. И чтобы успеть закончить свой план до ее полной отключки, произнес зловещим тоном:

      - С восходом дня хворь нападет на Кра, как огромный многолап!

      Все. Эффект от моего наговора оказался ничуть не хуже заклинаний профессионального колдуна. Кра поникла головой, и поплелась в свой угол болеть.

      Утром, когда охотники по заведенному обычаю ушли охотиться, а дети носились по пещере, только моя жертва наговора лежала пластом и тихо постанывала. Попытки многочисленных Кра как-то помочь ей и облегчить неимоверные страдания не возымели и минимального эффекта. Вечером уже все племя пришло к выводу, что первая нареченная Кра не жилец на этом свете.

      Настал черед выйти на сцену главному герою этого вечера. Я растолкал бестолковых помощниц. И жестами показал, что есть средство помочь больной. Скепсис на лицах гигантов вполне мог сквасить ни одну тонну молока, окажись мы на молочной ферме. Не обращая внимания на очередных последователей Фомы неверующего, я взял из костра кусочек уже остывшего уголька. На более-менее ровной и хорошо освещенной каменной стене пещеры нарисовал очертания человеческой фигуры... Ну, или что там у меня получилось со столь несовершенным изобразительным инструментом. Вокруг головы начиркал побольше лучей. Когда повернулся к зрителям, равнодушных среди них не было - все смотрели с ужасом на мою картину. Даже стало немного обидно - не настолько плохо я и рисую. Ну, да черт с ними. После этого отрезал кусок свежего мяса от принесенного охотниками оленя и измазал фигуру свежей кровью. Мои манипуляции происходили в полной тишине. Кажется, даже дрова в костре на время перестали потрескивать. Затем взял небольшой лоскут шкуры и приложил к многолучевой голове только-что порожденного божества. Для пущего эффекта промычал нечто из старины Вагнера.

      Когда возложил освященный лоскут на лоб Кра, тихо прошипел ей на ухо:

      - Кра, я забираю твою хворь обратно, отдай ее мне!

      До того закрытые в смертельном бреду глаза распахнулись и уставились на меня. Я повернулся к ошарашенному племени и картинно бросил целебное средство в огонь. Кра села и начала благодарно гукать.

      Рождение новой религии, как ни странно прошло без эпических мук и моих страданий. Жертвой стал лишь бесполезный лоскуток шкуры. Стоит ли говорить, что теперь к моей картине без опаски мог подойти только один-единственный обитатель пещеры.

      На мою защиту заступали силы, пускай и призрачные, но оберегающие получше иного Кра с огромной дубиной...

     ...

     Являться проводником высших сил оказалось занятием необременительным. Всего-то и надо было - раз в день измазать свое черно-белое произведение свежей кровью. Но за этим процессом благоговейно наблюдала вся пещера. А когда мне эта обязанность начала надоедать, я подключил к таинству свою подружку. Кра просто раздувалась от важности, мазюкая красным по силуэту новоиспеченного пещерного божества.

      Благодать длилась несколько дней. Но потом бестолковые гиганты начали забывать об устрашающей силе нарисованной угольком фигуры - за это время, как на зло, никто не заболел и не умер, и божественное вмешательство оказалось банально невостребованно. Совсем скоро на очередном распределении ужина моему шедевру ничего не досталось. Большой Кра кивнул головой - мол выделяй из личной пайки. Какие, все-таки, неблагодарные создания! Впрочем, ничего удивительного в этом нет - ведь за моим небесным покровителем не имелось многотомных историй о его героических похождениях и творимых чудесах. Он вынырнул из безвестности, сверкнул лишь одним волшебным исцелением и затаился. А его единственный полномочный представитель на планете допустил серьезную промашку - доверил дело самотеку, не являя чудеса с должной периодичностью. Судя по всему, воспоминания без постоянных обновлений в огромных пустых головах аборигенов быстро терялись. Необходимо было что-нибудь выдать на гора. Или опять придется беспокоиться о целостности своей шкуры...

      Повторять трюк с 'маленькой' Кра, даже учитывая всю наивную примитивность местных обитателей, показалось не совсем этичным, да и вызвало бы ненужные подозрения о всесильности божества. И, как назло, волшебство технического гения моей родной цивилизации осталось вне досягаемости. А чем отличается современный человек, лишенный всех технических примочек, от пещерного жителя? Конечно, интеллект просто так не спрячешь, но творить чудеса одним интеллектом трудно. Необходим технологический прорыв, и следующий день я потратил на его поиски.

      Неподалеку от пещеры обнаружилось небольшое стоячее озерцо, окруженное местным кустарником и подобием земного камыша. Еще не сильно понимая, что хочу в итоге получить, я с огромным трудом сломал несколько веток. Их прочность и гибкость дала нужное направление изобретательской мысли. А превосходные стрелы получились из крепких стеблей камыша. Оставалось дело за самой важной частью лука - тетивой. Вот тут пришлось изрядно попотеть. Лезть на местный баобаб, где сверху свисали приятные на вид лианы, оказалось делом опасным и утомительным. Все-таки хваткой обезьян я не обладал. Но результат оправдал затраченные усилия. Молодые побеги лианы показали чудеса прочности и эластичности. Только вот голыми руками их отделить от ствола я не смог. Промаявшись с полчаса, начал чесать затылок. Как и положено современному производству - одна технология тащила за собой целый пласт сопутствующих изобретений. Необходим был или топорик, или, как вариант, хороший нож. Пришлось совершать головокружительный спуск и пытаться родить некое подобие ножа.

      Мне достало отбить большой палец на правой руке, чтобы понять полную бесперспективность своих мучений. Хорошо хоть маленькая Кра оказалась под рукой. По чертежу, грубо набросанному на песке, она быстренько смастерила первый для местной цивилизации охотничий нож. А наконечники для стрел, она нащелкала как семечки. Вооруженный я снова штурмовал приглянувшийся баобаб, где и нарубил себе свежей тетивы.

     Соорудив лук, несколько дней потратил на тренировки вдали от любопытных глаз. Когда уверенно стал попадать в ствол дерева с метров двадцати, настало время для рождения нового технологического уклада. Единственно, поражающая сила стрел, даже примени я ее против местных аборигенов, вызывала сомнение в достаточной убойной силе - этих толстокожих созданий, вдобавок покрытых, пускай короткой, но достаточно жесткой растительностью, можно было лишь слегка поранить, не нанеся существенного вреда. И здесь очень кстати вспомнил о дальних 'родственниках' - токсин из мышц улиток послужил прекрасным дополнением к наконечникам легких стрел.

      Когда на следующий день я заявил, что пойду на охоту, гоготала вся пещера. Видимо восприняли поданную заявку уморительным представлением. Конечно, мои физические кондиции в сравнении с местными громилами не удостоились бы и пары ленивых хлопков от зрителей второсортного конкурса бодибилдинга. Пришлось гордо стучать в грудь:

      - Большие Кра, моя-твоя идти на охоту! Добуду рогатого... Нет... Двух рогатых!

      Обещание добыть двух оленей показалось Большим Кра каким-то комическим перформансом, и я получил добро на рождение нового охотника. Хотя, может тут присутствовало и тайное ожидание моего вселенского позора.

      Для создания нужной атмосферности, закатил великолепный ритуал пред своим божеством. В ответ на мои шаманские пляски перед наскальным изображением, с горловым пением в придачу, нетребовательное божество одарило заранее припрятанным в шкуре у его ног луком. Все Кра презрительно скривили свои морды на тонкие палочки и разве что у виска пальцами не крутили. Для чего им мозгов похоже пока не хватало.

      Стадо оленей паслось совсем неподалеку. Осторожные животные уже знали возможности пещерных охотников и подпускали их не ближе точного броска камня. А пока аборигены выстраивали загонщиков и засаду, я спокойно приблизился к огромному самцу оленя на расстояние точного выстрела. Но даже оттуда заметил в глазах животного отблеск презрения на охотника-недомерка. Спокойно прицелившись, словно в тире, я положил одну стрелу в его аппетитный окорок. Глупый олень даже не заметил такого ранения и лишь фыркнул. Но буквально через минуту захромал, захромал и рухнул как подкошенный. Выполняя утреннее обещание, я тут же завалил еще одного оленя. Назвать это охотой даже язык не поворачивался. Так легкая прогулка по лесу. Когда я позвал охотников и показал свою добычу, Кондратий их не хватил только в силу отсутствия этого легендарного персонажа на данной планете.

      И уже вечером я выдал лучшее представление одного актера: в красках рассказывал и пантомимой показывал свою охоту под сенью высших сил. Авторитет божества тут же улетел в космос. А когда один из незначительных Кра, рассматривая стрелы, случайно уколол палец... Смерть глупца стала наглядной иллюстрацией, куда приводит излишнее любопытство.

      Пещера в этот вечер гуляла, отъедаясь до отвала, и даже смерть одного из охотников воспринималась, как совсем небольшая плата за небесное покровительство. Наверное и здесь срабатывал универсальный принцип - бабы еще нарожают...

     ...

     Но как-то охотники вернулись с пустыми руками и без двух молодых Кра. И в этот раз, впервые на моей памяти, ничего из съестного не жарилось вечером на костре. А все охотники гуртом собрались вокруг Больших Кра, которые о чем-то интенсивно гыр-гыркали. Женщины и дети, встревоженные отсутствием привычных развлечений, разбрелись по углам пещеры и старались не отсвечивать.

      Я подошел к совету 'премудрых'. И довольно быстро сообразил, что бухту обсуждают стычку с чужим племенем. И хотя, судя по россказням, наши их уверенно уделали, добытый олень и два трупа Кра остались за вчистую проигравшей стороной. Теперь совет Больших Кра решал, что делать дальше - даже эти тугодумы понимали, что еще пара таких 'замечательных' побед, и племени придется переходить на подножный корм: траву, коренья и прочие корнеплоды. Но обсуждение в основном вертелось вокруг того, что чужих очень много, и они очень точно и очень больно кидаются камнями. А если каменюка попадает в голову, то наступает хана, как с двумя Кра, что остались лежать рядом с оленем.

      - Кра! А камнем в башку в ответ засветить? - довольно нагло вклинился я в разговор.

      В иной раз, возможно, и схлопотал бы подзатыльник за такое нарушение субординации, но сейчас ситуация складывалась аховая, и Большие Кра хватались за любую соломинку.

      - Кра! - один из Больших воинственно застучал себя в грудь, - Крхм, взж-ж-ж, бац! Ха! У-у-у-у. Игли, взж-ж-ж, бац. О-о-о-о! Кра, кхы-рдык.

      Я уже сносно понимал их пра-язык, и весомый довод, что пришельцы кидают камни дальше и точнее, оправдывал неуверенность бухту при планировании наступательной операции. Сказывалось явное технологическое отставание нашей пещеры - камни чужаков оказались меньше и легче, что позволяло племени игли их швырять с большим эффектом. Кра же оперировали приличными такими каменюками, способными легко размозжить голову оленя, но которые для работы на дистанцию совсем не годились. Переступить же свою узколобую косность бухту, в силу ограниченности кругозора, были неспособны. Ситуация в их представлении складывалась безвыходная. Требовалось срочно внедрять новые технологии...

      И прямо с утра я занялся изготовлением луков для бухту. А уже вечером мое божество презентовало опекаемому племени революционное вооружение. Но... Как оказалось, уверенно пользоваться подарком небес даже самые интеллектуально продвинутые Кра не могли - их корявые ручищи никак не справлялись с тонкой тетивой. После нескольких попыток, стоивших мне пары порванных тетив и одного сломанного лука, я призадумался. Мелкая моторика для охотников оказалась абсолютно недоступна. Но в противостоянии с чужаками без дальнобойной артиллерии оставаться не хотелось. Тогда решил вооружить охотников хотя бы примитивными рогатками. И тут неожиданно дело пошло на лад. Кра, веселясь как дети, уверенно лупили голышами размером чуть поменьше человеческого кулака метров за сорок. В современной артиллерийской дуэли нам теперь не было равных. Оставалось поднять ранг Больших Кра и самых сильных охотников с легковесных велитов до могучих принципов. И здесь опять пригодился кустарник на берегу озера. Его молодые побеги послужили прекрасным материалом для плетения скутумов. Рассудив, что имея некий аналог древнеримской манипулы, большого численного перевеса и не потребуется, я снарядил три десятка самых толковых Кра.

      Один день потратил на тренировку, максимально приближенную к боевым условиям - велиты обстреливали из рогаток укрывающихся за щитами принципов с дубинами. В итоге хорошо потренировались и те, и другие. Первое время Кра еще получали камнями по лбу, но скоро на практике прочувствовали, что скутум прекрасная защита от атак с воздуха. И вполне уверенно закрывались ими, сокращая дистанцию практически до клинча. Правда в ходе тренировки один не в меру прыткий молодой Кра засветил мне камнем в ногу. Хорошо хоть, что я отделался всего лишь ушибом.

      Когда все приготовления закончились, вооружившись луком, я двинул свое войско навстречу с врагами. Место для генерального сражения выбирал, памятуя о хитростях былых военачальников. Ставку разместил на холме, где и уселся, положив травмированную ногу на удобный камень. Отсюда поле предстоящей битвы лежало передо мною как на ладони. План сражения был до примитивности несложен - выманить врагов на открытое поле, и пока принципы сокращают дистанцию, велиты выбивают максимальное количество врагов из мощных рогаток.

      Два молодых Кра отправились в лагерь чужаков в качестве приманки. И не прошло даже часа, как они появились из ближайшего леска и припустили к нам. Следом за ними выскочило сразу с полсотни чужаков. Завидев заранее построенную манипулу, те замерли не понимая, кто им в этот раз противостоит. Но, видимо, до сегодняшнего дня эта, сильнейшая на ближайшие пару сотен километров, армия еще не имела опыта поражений и, не долго думая, ломанулась в атаку. Бежали скопом, не соблюдая ни дистанцию, ни элементарного построения. Чем тут же воспользовались велиты - каждый камень пущенный в толпу находил свою жертву. Когда атакующие сократили дистанцию для уверенного броска камня, на поле осталось лежать уже с десяток подбитых чужаков. А произведенный залп легко отразился нашими щитами. Я, сидя на холме, гордо наблюдал за ходом битвы. Не хватало только походной треуголки на голове. Моего вмешательства и не требовалось. Преимущество в оснащении было слишком велико. Не потеряв ни одного бойца, принципы встретили бесформенную массу атакующих стройной кагортой. И...

      Когда враги оказались лицом к лиц, все мои увещевания и наставления пошли прахом - тут же побросав щиты, Кра начали размахивать дубинами, кусаться, толкаться и даже задействовать голые кулаки. Как и положено рыцарским сражениям, битва распалась на индивидуальные дуэли. Проклиная бестолковость Кра, я, как смог быстро, спустился с холма и, сохраняя достаточную дистанцию, начал обстреливать врагов из своего лука. И когда завалил с десяток врагов, исход битвы был окончательно решен. Наконец осознав, что здесь им ловить нечего, враг спешно ретировался, бросив павших на поле боя. Как итог, мы потеряли всего пять Кра, враг же бойцов тридцать.

      Вечером у костра женская половина визжала от восторга, выслушивая бахвальство победителей...

     ...

     Наконец я получил заслуживающее моего интеллекта место в племени - где-то между Большими охотниками и прочей нижней массовкой. Правда, всю заслугу за оглушительную победу получили конечно же Большие охотники. Они так красочно и складно рассказывали, как били морды своим оппонентам в кулачном бою... О моих скромных усилиях в выпиливании половины врагов никто и не вспомнил. А через неделю начала забываться и сама эпичная битва народов. Недолговечная память жителей пещеры требовала основательного апгрейда. Но, в самом деле, не вечернюю же школу открывать для этих великовозрастных дебилов. Пришлось изрядно переворошить собственную память в поисках назидательных исторических примеров вытаскивания серой массы из грязищи и дерьмища.

      На мой взгляд, прекрасным нравоучительным примером могло послужить создание московского метро. Правда, от первоначального функционала теперь мало что осталось - никаких поездов и прочих рельсов, все заменила нуль транспортировка. Но подземное расположение станций и линий передачи благополучно осталось - новая технология общественного транспорта требовала приличной изоляции от внешних воздействий, что и обеспечивала толща грунта вокруг линий. В свое время меня заинтересовала избыточная роскошь оформления всего лишь промежуточных остановок, где человек находился вряд ли дольше пяти минут. И я перелопатил массу источников по этому феномену. Современные исследователи того загадочного периода российской истории сошлись во мнении, что таким образом правительство боролось с интеллектуальным отставанием населения от куда более продвинутых европейских соседей. Как-никак большинство россиян тогда составляло малообразованное крестьянство, чья жизнь веками протекала в неизменной обстановке. Стереотипы поведения, стереотипы восприятия, стереотипы мышления. Все это буквально превращало сознание людей в консервы, и на такой низкой базе совершить существенный технологический прыжок представлялось делом архисложным. Одним из методов воздействия на косность бывших крестьян и стало метро. Ежедневно сознание бывших крестьян и будущих пролетариев погружалось в невообразимое буйство красок, стилей оформления, да и просто нереальных красот. Волей-неволей мозг включался в обработку новой информации, со скрипом преодолевая вековую наследственную заскорузлость...

      И я взялся за кисть. С красками, конечно, все было непросто. Знаний моих хватало только на создание темперы, для чего пришлось периодически разорять кладки местных подобий земных змей. А порыскав по пещерам вокруг, я подыскал минералы необходимой цветовой гаммы. Засучив рукава занялся художественным творчеством. Дизайнер из меня, конечно, еще тот, но по рисованию в школе у меня всегда была твердая четверка. Плюс ускоренный курс истории живописи в гипносне - когда-то в юности хотел произвести впечатление на свою одноклассницу.

      Первым делом я воспроизвел в мельчайших деталях 'Ночной дозор' Рембранта на подходящей стене у входа в пещеру. На переднем плане нарисовал Больших Кра, гордо выдвигающихся из пещеры на битву с племенем игли. Рядовые охотники попали в массовку на заднем плане. И даже 'маленькой' Кра досталась роль на моей картине, только вот вместо неизвестной местным курицы я изобразил привычную огромную улитку. Как и у первоисточника, все Кра получились напыщенными фанфаронами.

      Конечно же, скрытая ирония ускользнула от недоразвитого сознания охотников, и картина произвела фурор, не сравнимый с оригиналом Рембранта. Все Кра собрались вокруг, долго рассматривали. А когда один из Больших Кра через полчаса изучения узнал в изображении на стене своего соседа, стоящего рядом, эффект сравним был со взрывом мозга. Тогда и остальные Кра наперебой начали узнавать друг-друга, словно в этих огромных головах наконец-то прорвало некую плотину. Правда сами оригиналы изображений ни в какую не верили, что на картине присутствуют именно они. Впрочем, это и не удивительно - зеркало-то я еще не изобрел, и как они выглядят со стороны, оставалось для каждого великой тайной. Да и сам уже начал забывать свою внешность. Удивительное чувство. Всегда казалось, что знаю себя как облупленного...

      На картине я слегка отошел от правды жизни и приукрасил мрачную действительность. И что удивительно, чистота пещеры, изображенная мною, потихоньку начала проявляться и в жизни. Вот оно облагораживающее влияние высокого искусства на простого обывателя, даже такого недалекого, как мои аборигены. И я решил идти дальше, украшая пещеру назидательными рисунками согласно своим представлениям о том, как все тут должно быть устроено.

      Конечно, до фен-шуя еще было так же далеко, как и до самого Китая, но сравнивая мои первые дни в пещере с ее нынешним состоянием, невольно проникался гордостью за не впустую потраченное на этой дикой планете время...

     ...

      Пещерный уклад потихоньку менялся, приобретая более цивилизованные формы. Ныне все дефилировали в какой-никакой, но одежонке. А благодаря исчезновению из быта невыделанных шкур, отвратительная вонь от гниющих на них остатков жира и мяса не досаждала боле мое нежное обоняние. Да и обглоданные под чистую кости выбрасывались теперь подальше от пещеры. Эх, если бы еще удалось подтянуть интеллектуальный потенциал обитателей. Ведь и поговорить по душам было не с кем. Поведать, как тяжко цивилизованному человеку пребывать среди малообразованных и бескультурных дикарей... Даже сообразительная малышка Кра в ответ на мои пространные речи могла только слушать, открыв рот, и иногда восхищенно гукать. Беседой это при всем желании назвать невозможно. Что уж говорить про шахматы. Коих, правда, я еще не изобрел.

      Но как заставить не ведающих ни заботы, ни труда аборигенов пройти хотя бы путь к начальному образованию? Про высшее я уж молчу. Не оставалось иных вариантов, как открывать церковно-приходскую школу. Так сказать, встать на проторенный земными религиями тракт: чтобы дать возможность развиваться застойным мозгам соседей по пещере, необходимо заставить аборигенов начать заучивать хотя бы примитивные молитвы. Да и хоровое пение псалмов в этом деле совсем не помешает.

      Но как быть с речью? Которая пребывала в зачаточном состоянии. Ведь возможность оперировать сложными образами человеку разумному предоставляет именно умение говорить. А здесь даже примитивно наврать получается с огромным трудом. Я всю голову сломал, придумывая варианты для ускорения прогресса... Когда-то краем уха слышал, что мелкая моторика помогает детишкам быстрее осваивать разговорную речь. Что-то там о связи управления пальцами с отделами мозга, отвечающими за речь. И самым простым способом был пластилин. Коего на планете днем с огнем... Я занялся поисками глины. Заодно решив пополнить быт и подходящей посудой. Все-таки вкушать пищу голыми руками совсем не комильфо.

      Подходящая глина нашлась довольно быстро у того же озерца, где родились первые на планете лук и стрелы. Поскольку гончарный круг присутствовал пока в виде призрачной идеи, ваять первую чашку пришлось вручную. Уж и не знаю на что более походило мое первое изделие, обожженное на костре - то ли на блин, то ли на ком, но для бухту это недоразумение оказалось сравнимо с топовой моделью космического глиссера. Когда я зачерпнул воду из общей чаши и выпил, мир в очередной раз перевернулся в головах аборигенов...

      - Кха! Кху-пи, уа-уа? - Большой Кра потребовал объясниться.

      - Кра, Кху-пи пьет воду из чашки, как и положено человеку. Цивилизованному человеку.

      Сомневаюсь, что Большой Кра хоть что-нибудь понял - соображалка работала у него довольно туго.

      - Кху-пи, кхр-шка бац? - продолжал тот настойчиво расспрашивать о технологии изготовления чашки.

      - Кра, берешь глину, и лепишь из нее что твоей душе угодно. Это культура, прогресс и прочие радости продвинутой цивилизации...

      Не смотря на подробные объяснения, эти тугодумы решили, что чашку я получил из обыкновенного камня. Весь вечер Большие Кра и прочие Кра дружно пытались вылепить из подобранных вокруг булыжников некое подобие моего шедевра. Учитывая их силищу, как они эти камни в труху не истерли, осталось для меня загадкой... Но, конечно, ничего у них не получилось, однако физкультура на мелкую моторику получилась отличная.

      К следующему вечеру я заготовил достаточное количество исходного материала и провел показательный урок лепки. Когда по уродливой чашке себе кое-как вылепили Большие Кра, массовым производством занялись прочие охотники. Самая красивая чашка получилась у малютки Кра. Что и не удивительно. Она постоянно пребывала в облагораживающей тени местного гения.

      А чтобы аборигены не успокаивались на достигнутом, я сваял целиком обеденный сервиз. Хотя он более походил на творение какого-нибудь полусумасшедшего импрессиониста, но функционал свой более-менее выполнять мог. Жаль только применить его по назначению не получалось - ни супов-пюре, ни котлет по-киевски, ни даже рюмочки кальвадоса в моем меню здесь, к сожалению, не значилось. И перспектива появления всего этого разнообразия приличной кулинарии оставалась покрыта туманом неизвестности...

      Бухту трудились в поте лица, стараясь достигнуть задранной мною планки материального достатка. Вскоре пол пещеры оказался заставлен глиняными уродцами. И чтобы, проходя мимо, каждый раз не получать сердечный приступ от вида этой 'посуды', я предложил разместить самые отвратительные шедевры по внешним границам территории племени - отпугивать ворогов и местных ворон. Не знаю насколько сервизы соответствовали бы своему прямому назначению, но вот с ролью психотронного оружия они справлялась на отлично. Благодаря своим размерам, неизгладимое впечатление, например, производили супницы, стоило лишь случайно наткнуться на них в темноте. Что уж говорить о таких декоративных элементах сервизов, как кабаре, таццы и пладеменажи... Одними только своими устрашающими видами они вполне годились для использования в качестве оружия массового поражения. Поставленная на поток 'посуда' с лихвой насытила границу этими охранительными тотемами. О вторжениях конкурирующих племен на ближайшее время можно было благополучно забыть.

      Налаженное гончарное производство позволило осуществить и мою давнюю мечту об интеллектуальном досуге - я лично вылепил фигурки шахмат. Правда интеллектуальным досуг стал далеко не сразу...

      - Малютка Кра, пойдем в шахматы поиграем, - позвал свою сообразительную подружку...

     

     Уже через короткий промежуток времени я пожалел, что начал с шахмат, а не, допустим, с шашек. И вылепить их не составило бы ни малейшего труда, а уж научиться играть наверняка смогли даже местные тугодумы.

      - Малютка Кра, - в сотый раз повторял я, - рогатый прыгает через любую преграду из охотников буквой Г. Поняла?

      И для наглядности даже нарисовал на камне эту самую таинственную букву.

      - Кху-пи, угу, - старательно поддакивала бестолковая ученица. - Угх-ой Хе-э!

      - Правильно. Гэ! Запомни хорошенько - Гэ!

      А уже через пару минут я снова ругался:

      - Кра! Хе-э! Хе-э тебе говорят! Вот же... !

      В общем, освоение древней индийской игры шло со скрипом. В случае пещерных жителей и мелкая моторика не сильно-то и помогала.

     

      Налаженное гончарное производство быстро насытило неприхотливый рынок неким подобием посуды, и вечерами аборигены культурно выстраивались у костра каждый со своей тарелкой. Точнее тарелищами - ведь для обыкновенного человека они более напоминали огромные подносы или щиты гоплитов. Я даже начал подумывать о замене плетенных скутумов на глиняные гоплоны. Но потом здраво решил, что это будет возвращением вспять исторического прогресса.

     ...

      Однажды утром охотники Кра подозрительно быстро вернулись с охоты. Да еще и с пустыми руками. Но озадачили этим, как оказалось, они только меня. Остальной пещерной братии хватило одного короткого слова:

      - Гром-ма...

      И больше вопросов никто не задавал. Быстро собрав кое-какие манатки, племя организовано двинулось вглубь пещеры. Впереди шли Большие Кра, чадя перед собой факелами. Мне впервые представилась возможность поучаствовать в походе в мрачные недра пещер...

      После получасового брожения по темным лабиринтам наконец обосновались на новом месте. Точнее, лишь для меня новом - заметно было, что здесь все-таки периодически поживали. Я бросил свою постельную шкуру за огромным сталагмитом, 'малютка' Кра привычно пристроилась рядышком. В местном бункере с освещением совсем было плохо - ни большого костра, ни огромного входа в пещеру, пропускавшего по утрам лучи восходящего местного светила. Пара дежурных факелов лишь слегка разгоняла мрак вокруг себя, оставляя неограниченные возможности для расползания тьмы по остальному пространству. Так-как причина экстренной эвакуации поближе к горячему сердцу планеты оставалась для меня загадкой, я приступил к вытягиванию из подружки нужной информации.

      - Кра, почему мы покинули родную пещеру?

      Во тьме все главные источники коммуникации аборигенов - богатые мимика и жестикуляция - оставались недоступны для восприятия, и я слышал только ее хриплый голос. Стоит признать, очень сомнительный способ обретения знаний. Сродни древним газетам - единственному источнику получения новостей на Земле во времена деспотий и тираний. То ли дело в наше время - обязательные к ознакомлению правительственные новости, а также репортажи, выбранные из разрешенного списка, напрямую загружались в сознание человека пока тот спал. И поутру я всегда просыпался под завязку обремененный всем этим ворохом, необходимым культурному человеку...

      - Кху-пи, скрах-но, о-о-о, как скрах-но-о... - Кра отвлекла меня от приятных воспоминаний о родном доме.

      - Кра, страшно? А чего страшно-то? У вас же хищников нет... Всяких там пещерных медведей. Да и они, впрочем, скорее сами испугались Больших Кра, если бы каким-то чудом их занесло на планету... Может Игли? - попытался разобраться я в бубнеже 'малышки'.

      - Кху-пи. Но-но-о, игли. Игли, Кху-пи кхы-рдык. Фи-и, игли. Во-о-о, гром-ма! Кхак скрах-но...

      Я почувствовал на лице дуновение ветерка, разгонявшего застойный воздух пещеры. Судя по всему, Кра махала руками, по привычке демонстрируя в темноте, как же ей страшно.

     Все было очень подозрительно. Но во всяком случае, кое-что в этом таинственном мраке для меня высветилось - мучившая загадка о поразительной неуловимости бухту и прочих иглей для моих автоматических зондов. Если эта пещерная братия также надежно попряталась во время исследовательского облета территории, то никакая даже самая мощная аппаратура не могла их обнаружить...

      - Кху-пи, гром-ма! Кху-пи, гром-ма! - между тем продолжала вещать, как заведенная, Кра. Видимо тема причины игры в прятки принималась ею близко к сердцу.

      - Кра, что есть громма? Землетрясение? Гроза? Буря?

      - Кху-пи, не-а-а. Гром-ма - скрах... О-о-о, как скрах...

      В общем, только-то и понял, что неизвестная причина вызывала просто-таки животный ужас у бухту. Оставив 'малышку' Кра в одиночку трястись в тени приютившего нас сталагмита, я на ощупь пробрался к Большим Кра. И нашел их довольно быстро, несмотря на странный звук, хорошо слышимый в тиши пещеры, и, казалось, доносящийся со всех сторон. Одиночный факел, как дань уважения влиятельным особам, своим немощным пламенем развеял вуаль неизвестности об источнике звука - то стучали зубы Кра. Эти огромные существа сидели плотным кружком вокруг факела и буквально тряслись от страха, как и моя наивная подружка. Неожиданно я обнаружил, что и мои зубы самовольно присоединились к общему хору. А кто бы, хотелось спросить, смог бы выдержать эту повсеместную ауру ужаса?

      - Большие Кра! Что происходит? Чего сидим, словно дикари? Чего боимся?

      - Кху-пи, Гром-ма! - один из Больших Кра взялся объяснить бестолковому пришельцу весь ужас этих таинственных Гром-ма. - Ого-го! А-а-а Ого-го! Бухту ни-и-и. Скрах-но. Гро-ма бухту кхвать-кхвать. Бухту вжи-и-ик!

      Большой Кра ладошкой показал это самое 'вжи-и-ик'. Получилось что-то вроде вознесения. Наверное Кра по непонятной причине умирали при встрече с этими великими и ужасными Гром-ма.

      - Кра, давайте пойдем и надерем этим засранцам задницы! - я был полон киношного энтузиазма провести небольшую победоносную войнушку.

      Только вот в состоянии легкого оптимизма, как оказалось, пребывал только один я. И это после блистательно выигранной битвы с превосходящими силами игли. Какое поразительное неверие в свои силы.

      Атмосфера в пещере постепенно сгущалась, становясь вполне осязаемой. Все-таки количество бухту на квадратный метр пещеры зашкаливал. Хотелось на свежий воздух. И я попытался сколотить небольшой добровольческий отряд для борьбы с этими Гром-ма. Напрасные старания! Эти мощные мужики совсем расквасились, напоминая детишек перед строгим дядей-контролером индивидуального ментального поля. Не надеясь боле получить поддержку, я, грозно потрясая луком, в одиночку пошел на встречу с интересными приключениями... Или чему-нибудь похуже.

     

      Обратный путь занял гораздо больше времени - все-таки перемещаться на ощупь оказалось делом весьма затруднительным. Наконец впереди замаячили отблески дневного света. И я с удовольствием вышел наружу, чтобы, наконец, вдохнуть полной грудью свежий воздух...

      Знакомое ощущение всепланетного ментального поля. Мой церебральный коммуникатор, вживленный еще в раннем детстве, после длительного бездействия встрепенулся. Может быть это прибыла спасательная экспедиция? Я метнулся на ближайшую опушку, свободную от растительности, чтобы предстать во всей красе перед поисковым флайером.

      А на опушке... Меня поджидали... Два огромных механоида и худощавый недорослик! Механоиды напоминали пауков, недорослик тянул своим внешним видом на гуманоида. Но точно не человека. Я ошарашено так и замер перед ними, забыв о своем луке. Недомерок, вообще-то, своим ростом вполне подпадал под определение - средний по человеческой популяции. Но я уже так привык отираться среди гигантов, что все прочие казались пародией на настоящих мужчин.

      Внезапно один из механоидов плюнул беловатым сгустком, облепившим меня неким подобием тонкой сети. Странным образом тонкие нити не только сковали, но и вдобавок полностью парализовали. Ни пошевелиться, ни слова крепкого сказать я не мог. Ладно хоть дышать еще удавалось...

      Механоид, что так ловко плюнул в меня, семеня всеми своими суставчатыми лапами, подобрался поближе и ловко закинул на свою плоскую спину... И дружной компанией мы двинулись далее. На спине второго я заметил двух некрупных аборигенов, оплетенных такими же белесыми нитями... Что-то мне это все напомнило... Из моего совсем недавнего прошлого...

     

      ГЛАВА 2

     

     Механоиды не торопясь семенили за щуплым. Настораживала поразительная синхронность движений всех троих. Словно они являли собою части одного существа. И если гармоничная связь 'пауков' легко объяснялась их искусственным происхождением, то поразительное взаимопонимание всей этой инопланетной троицы вызывало массу вопросов - возможно и щуплый был не совсем существом из плоти и крови...

      Затормозили мы только возле космического шлюпа, возвышающегося над низкой порослью кустарника. Его предназначение, хотя это был спроектированный и построенный неведомыми мне существами корабль, легко угадывалось по формам мощных двигателей, симметрично расположенным по выпуклым бокам, да ходовым окнам рулевой рубки. Видимо принципы кораблестроения гуманоидов были общими для всей Вселенной.

      Инопланетный борт распахнул грузовую рампу и механоиды со своей живой ношей осторожно вступили вовнутрь. Во всей этой нехорошей истории радовала только возможность дистанцироваться от антисанитарии пещеры и наконец-то почувствовать себя мыслящим существом в подобающей его статусу обстановке...

     

      Клетка, в которую нас поместили, по бытовым условиям ничем не отличалась от пещеры, так неблагоразумно мною покинутой. Ни теплого ватерклозета, ни банального умывальника с теплой водой. Лишь какая-то искусственная подстилка на палубе, при том весьма жиденькая, корыто с мутной водой в углу да небольшой закуток для справления нужд. И делили мы все это богатство на троих. Видимо в лапы жестоких инопланетян попались самые бестолковые существа на этой планете. И даже свежий воздух местной атмосферы был слабым утешением. Прощай авторитет, с таким трудом заработанный мною у бухту, и здравствуй возвращение на цокольный этаж животного мира. Проклятая цикличность сансары!

      Два невольных соседа по камере оказались молоденькими аборигенками, едва вступившими во взрослую жизнь. Меня они боялись ничуть не меньше щуплого злодея - жались в противоположном углу клетки, изредка бросая косые злобные взгляды. Хотя, возможно просто себе напридумывал, а у аборигенок всего-навсего были косые глаза. Да и выглядели они более миниатюрно, чем те же бухту или игли. Я попытался вступить в диалог - загугукал, подражая речевым оборотам племени бухту... Безрезультатно. Эти две дикарки ничего слышать не желали. Первый контакт прошел не ахти как...

      Не достигнув взаимопонимания с соседями по клетке, начал думать, как эволюционировать в глазах щуплого до существа, достойного прямого общения с ним. И если в пещере на все про все мне понадобилась пара недель, то здесь я даже не знал чем заинтересовать неведомых представителей иной цивилизации. Наверное стоило испробовать для налаживания контакта универсальный метод Вселенной про штаны, которые на все стороны равны...

      Прекрасный план разбился о суровую реальность - в отсек вообще никто из экипажа шлюпа не заходил. Иногда только подкатывал робо-шар, выплевывал в корыто какую-то бурду и уматывал. Правда, мои соседки с удовольствием поглощали это извергаемое пойло. Меня же, от одного только вида воротило. А робо-шару в свою очередь было глубоко плевать и на Пифагора, и на его штаны, и на прочие задачки по геометрии из программы детских садов. В общем, оказался он круглым болваном...

      От безысходности я начал выстукивать о прутья решетки незамысловатые мелодии. Чем немало удивил соседок. Те даже немного приблизились, недоуменно крутя заросшими головами. Даже шар, деловито катящийся мимо, на несколько мгновений замедлил свое поступательное качение. Может его заинтересовала примитивная культура аборигенов, а может просто запнулся...

     

      Мой незапланированный концерт неожиданно привел в отсек щуплого. Рядом катился робо-шар. Не знаю почему, но показалось, что этот круглый нахал дерзко ткнул в исполнителя ментальным пальцем. Щуплый некоторое время разглядывал меня, иногда переводя взгляд на парочку пленниц. Наверное сравнивая. Однако, учитывая, мое нахождение на планете уже изрядное время без каких-либо банно-прачечных удобств, вряд ли я чем-либо существенным отличался от коренных аборигенов. Разве что грубо выделанной шкурой, в которую был завернут. Но щуплый скорее считал меня каким-то дикарем, чем представителем высокоразвитой цивилизации. Неожиданно инопланетянин кивнул, приглашая подойти к решетке. Так обыкновенно концертмейстер вызывает пианиста-виртуоза к открытому роялю. Как ни удивительно, но на этой планете я раз за разом оказываюсь бесправным пленником, и снова меня зовут выступить с концертом. Это просто какое-то наваждение. Вот не зря же когда-то давно развлекательную музыку считали порождением самого дьявола. Ох, не зря-я-я.

     

      - Чего изволите? - спросил я , подойдя к инструменту.

      Щуплый даже не обратил на мои слова ни малейшего внимания, словно это была не связная речь, а пустое бормотание местных аборигенов. От самого же уроженца иных планет я пока не дождался ни единого звука. Что настораживало... Немой, что ли?

      Новый слушатель кивнул на прутья и покрутил пальцами. Ну, точно - немой. Я пожал плечами и быстро настучал 'Полет шмеля'. Стоит признать, весьма близко к оригиналу. Была бы такая возможность, я бы и теорему Пифагора настучал на прутьях ради демонстрации своей принадлежности к мыслящим обитателям Вселенной. Щуплый внимательно слушал, склонив набок лысую голову. После также молча удалился. Весьма неуважительно к стараниям артиста. Даже не похлопал ради приличия. А еще представитель высокоразвитой цивилизации...

     

      Через пару дней опять появились механоиды. И на одном из них я увидал опутанную паучьей сетью малышку Кра. Когда ее закинули к нам в клетку, а сеть постепенно испарилась, Кра радостно бросилась в объятия. Стоит признать, и мне было приятно увидеть знакомую физиономию. За последнее время я весьма сдружился с этой бестолковкой.

      - Кху-пи! - радостно кричала мне прямо в ухо малышка Кра, что было весьма чувствительно для барабанных перепонок. - Кра тыда-суда, Кра тыда-суда, Кху-пи ни-де-э не-э. А-а-а!

      В общем, встреча друзей прошла весьма эмоционально. Соседки по клетке забились в самый дальний угол, посчитав, что от таких буйных жильцов надо держаться как можно дальше. И я их понимаю - малышка Кра в сравнении с ними была весьма крупным ребенком с мощными плечами и огромными кулаками. Наверное эти аборигенки принадлежали к иной расе местных гуманоидов, более похожей по габаритам на людей...

     

     

      Наше пребывание в клетке затягивалось. Новые жильцы не появлялись, а те, что коротали время за решеткой, откровенно маялись от безделья. Чтобы совсем не скиснуть, решил обучить Кра игре камень-ножницы-бумага. И если более интеллектуальные игры требовали вспомогательного инвентаря, то в этом случае, игрокам достаточно было иметь по одной ладошке. Правда, решить то решил, только вот проблем не возникло только с камнем. Втолковать в пустую голову Кра, что такое ножницы, а уж тем более - бумага, оказалось практически невозможно. Какие только примеры из пещерной жизни я не приводил! Но в конце концов сошлись на том, что ножницы - это некий скребок, а бумага - аналог листа местного лопуха. Причем упоминание лопуха постоянно вызывало кривую ухмылку Кра...

      - Кра, игра камень-ножницы-бумага... Камень заворачивается в бумагу - бумага победила. Бумагу режут ножницы - ножницы победили. Ножницы ломаются о камень - камень победил. Ферштейн?

      - Кху-пи, угу, - согласно кивнула головой малышка Кра.

      Чем немало меня удивила. Так быстро разобраться в сути, даже пускай, совсем простой игры, но ведь ранее совершенно незнакомой... Вот это интеллектуальный прогресс. Что мелкая моторика на глине делает!

      - Кра, чей предмет побеждает, тот побеждает. Необходимо победить. Ферштейн?

      - Кху-пи, угу.

      Немного настораживали эти уверенные - угу. Ну, да ладно. По мере игры разберемся.

      - Ну давай, Раз, два... три!

      Не успел я сложить ладошку бумагой, как Кра засветила мне в лицо кулаком...

      Когда я очнулся, довольное лицо Кра просто лучилось от счастья.

      - Кху-пи, Кра бац-бац, Кху-пи бух-бух. Кра, ксх, с-сила!

      Невольно поморщился. Как-то неудобно перед другими хомо сапиенс получилось.

      - Кра, бац-бац, нельзя.. Нет! Кра, ладошкой или камень, или ножницы, или бумага... Ферштейн?

      - Кху-пи, угу...

      Я сомнением посмотрел на уверенно кивающую лохматой головой Кра. Черт ее разберет, чего она там поняла.

      - Кра, играем?

      - Кху-пи, угу.

      - Кра, предупреждаю - бац-бац, нельзя. Только показать рукой. Ферштейн?

      - Кху-пи, угу.

      - Кра, ну раз угу, то давай. Три... Два... - сделал паузу и с опаской скомандовал, - Один...

      Когда снова пришел в себя, я лежал на палубе, а перед глазами все плыло - и довольная от очередной победы физиономия Кра, и аборигенки, с интересом следящие за увлекательным турниром. Но... Почему-то зрителей стало уже четверо...

      - Кху-пи, бац-скрбок-умага. Ещ-щэ авай!

      - Кра, не-е-е. Никаких - авай. Хватит. И так доигрался до сотрясения...

      И я категорически отказался продолжать настолько интеллектуальную игру. Решил подождать до прихода эры шахмат и шашек. Несказанно порадовало, что при обучении Кра шахматам, хватило ума не ляпнуть, что фигуры едят друг-друга. А то и предположить страшно, как бы интерпретировались шахматные правила в голове бестолковой подружки...

     

      На следующий день после турнира, неожиданно для одного из участников оказавшегося соревнованиями по боксу, аборигенок с концами увел механоид. Мы с Кра только переглянулись. Тут и семи пядей во лбу не требовалось, догадаться, что следующий на очереди кто-то из нас...

     

      Выбор пал на мою персону. Механоид привычно плюнул, затем закинул обездвиженный кокон на спину. Неудобное положение груза при транспортировке не позволяло от души наслаждаться видами извилистого пути. Коридоры у инопланетного корабля имели сравнительно высокий подволок, и механоид мог вполне свободно двигаться. И он нес меня, петляя в коридорах, периодически форсируя узкости и эстакады. Наконец мы оказались в небольшом помещении, заставленном странного вида аппаратурой. Разноцветные огоньки весело бежали по многочисленным панелям, периодически подмигивая гостям. На неком подобии мониторов светились непривычные символы, извивались трехмерные графики, непонятно только что демонстрирующие.

      Щуплый дефилировал вдоль стеллажей с аппаратурой в длинной хламиде неопределенно серого цвета. Закатанные по локоть рукава невольно наводили на нехорошие ассоциации с лесорубом или рубщиком мяса. Либо... Мне стало нехорошо. Палача?

      - Э-э, позвольте... Гражданин Вселенной. Хочу заявить от лица демократической Федерации планет земного типа...

      Ноль внимания от щуплого.

      - Кхм-м, - было неясно, стоит ли продолжать в том же духе или испробовать иной метод коммуникации...

      Пока представитель иной цивилизации молча перебирал аккуратно разложенные на тумбе электронные блоки, я огляделся. Скорее всего, данное помещение использовалось в качестве некой лаборатории... И тут мне поплохело... В сторонке неприметно замерла громоздкая конструкция, более всего напоминающая огромное стоматологическое кресло со всей сопутствующей аппаратурой в виде устрашающих боров, матового хирургического инструмента, пугающих зондов и прочая... Прочая... И пока я, замирая от страха, все это рассматривал, сковывающая сетка испарилась, и механоид загрузил меня прямиком в пыточное устройство...

      Щуплый наконец оставил блоки спокойно лежать на тумбе и приблизился ко мне. Вот тут я и смог его хорошенько рассмотреть. Однозначно, мучитель принадлежал к разлапистой ветви гуманоидов. Имея довольно хилые руки-ноги, большую лысую голову, огромные глаза и маленький недоразвитый рот, судя по всему, интеллектуально он развит был очень даже прилично. Непонятным оставался только способ коммуникации с соплеменниками. Его рот и с функцией пережевывания пищи справлялся, наверное, с трудом, что уж говорить о столь сложном процессе, как говорение.

      Пока рассматривал щуплого, тот выудил из халата некое устройство, более всего напоминающее небольшой ручной бластер. Не успел я даже слова молвить в свою защиту, как тот нажал спусковой крючок. И я замер в ожидании well done прожарки. К счастью ничего не произошло - из прибора не вылетел луч смерти или какое иное опасное излучение. Наверное бластер оказался каким-то сканером. Щуплый тем временем забросил устройство в общую кучу неясных своим предназначением предметов, а сам же долго что-то рассматривал на экране. Процедуры все более и более напоминали профилактический осмотр перед вылетом в длительную экспедицию. И обстановочка соответствовала. До некоторого времени...

      Неожиданно лысый нажал огромную педаль в основании кресла, и я почувствовал резкую боль в затылке, сопровождаемую характерным хрустом проламываемого зондом черепа. В глазах потемнело...

     

      Сознание вернулось на полу ставшей уже родной клетки. Рядом сидела Кра, подпирая свою голову руками, и тихонько скулила. Две соседки располагались неподалеку. В общем, вся честная компания присутствовала в полном составе. В моей голове что-то тихонько шипело и потрескивало. Совсем как в ненастроенном радио. Неприятное ощущение. Я ощупал затылок. Небольшой рубец. Вполне, впрочем, безболезненный. Очень похоже, что щуплый ввел в черепушку некое устройство. Теперь оставалось только ждать, как оно себя будет проявлять...

      - Кху-пи, Кра кх-оло-ва о-о-о! О, как о-о-о! - пожаловалась Кра, заметив мое пробуждение.

      - Кра, все будет норм. Скоро пройдет.

      Кра, привыкшая к непререкаемости авторитета, обрадованно кивнула. На ее затылке также красовался небольшой шрам. Впрочем, таких шрамов на подружке и без того хватало - сказывалось тяжелое пещерное детство, каменные игрушки. Так что, одним больше, одним меньше - на внешнем виде Кра это отражалось не принципиально. Аборигенок осматривать не стал. И так все было ясно. Интрига сохранялась только в отношении того, что подселилось в наши черепа...

     

      Скорое появление щуплого было вполне ожидаемо - не зря же нас всех подвергли экзекуции. Когда тот подошел к клетке, аборигенки и Кра дисциплинированно вытянулись во фрунт. Что, признаться, для этих дикарок выглядело довольно комично. У меня же в голове, что-то щелкнуло... Еще раз... Еще... Щуплый некоторое время в упор рассматривал меня, явно дожидаясь определенной реакции... Наверное, дисциплины в строю. Затем появился механоид, и скоро я опять сидел прикованным к пыточному креслу. Значит, не дождался...

      Вот теперь за меня взялись основательно - небольшой паукообразный дроид водрузил на голову некую ажурную конструкцию, судя по всему, связанную со сканированием мозга; быстро оплел сетью проводов с тревожно помигивающими датчиками. Щуплый замер среди мониторов, закатив очи долу, отчего остались видны только желтки его странных глаз.

      На экранах вполне узнаваемо тянулись линии электрических колебаний ритмов моего головного мозга, где-то отображалась нехилая такая активность вообще непонятно чего. Видимо, что-то прогнило в датском королевстве, и теперь щуплый пытался это что-то выявить... Правда, на мониторы он совсем не смотрел, прибывая во внутреннем трансе.

      И скоро его попытки дали отличный результат - в моей голове завелась веселая компания из четырех безумных тараканов и сверчка. Вся черепушка буквально переполнилась шорохами и беготней. И я загрустил. Ведь если такая чехарда теперь станет постоянным явлением, способность здраво рассуждать мною теряется навсегда... Сумасшествие какое-то.

     

      - Раз... Раз... Прием...

      Я закрутил головой. Тараканы исчезли, оставив после себя только грустно потрескивающего в одиночестве сверчка. А вкраплением в это унылое соло проявился отчетливо звучащий, скрипучий голос. Точнее не совсем голос, в обычном понимании, а скорее некое его ментальное отображение... Очень реалистичное отображение.

      - Ты, ощущаешь меня?

      - Да, что-то звучит прямо в голове... - буркнул я в пространство.

      - Старайся выражаться ментально...

      - Это... Как это? Так что ли? - я попытался направить мысленный поток прямо в лысину щуплого.

      - Отлично...

      Вот и состоялся контакт между двумя высокоразвитыми цивилизациями...

      - Что за примитивное устройство в твоей голове?

      - Не понял вопроса...

      - Тупица, у тебя в мозг вживлен электронный передатчик с интерфейсом. Вот из-за этого примитивного устройства наш высокотехнологичный коммуникатор теперь работает вкривь и вкось...

      Конечно, обмен мыслями шел совсем не просто. Это скорее походило на входящий плотный скоростной поток со сложными образами, которые мой мозг с большим трудом интерпретировал. Честно говоря, после пяти минут общения голова начала буквально раскалываться от перенапряжения.

      - А-а-а. Устройство для обеспечения связи с общепланетной информационной системой обмена данными.

      - Как убого... Это какой-то даже не бронзовый, а каменный век электроники. Пещерные технологии...

      Меня смутило использование понятий - примитивно и тупица. Что он себе позволяет по отношению к представителю высокоразвитой цивилизации?

      - А чем, принципиально, ваш инопланетный коммуникатор отличается от нашего земного?

      - Ничего общего. Ваш использует электромагнитные волны, что не полезно для здоровья и мужской потенции, а также легко дешифруется, наш же функционирует на туннельном эффекте и не поддается перехвату. Ваш работает с очень низкой скоростью передачи данных, я даже не знаю, как можно ЭТО убожество полезно использовать. Наверное будем удалять, с частью головного мозга.

      - Эй, эй, с какой это частью?

      - Да немного совсем, процентов тридцать-сорок. Регенерируешь за полгода. Зато получишь все богатство полноты общения...

      Я почувствовал нешуточное раздражение от самодовольной уверенности этого 'брата' по разуму. А судя по его представлениям о шутейной регенерации такого сложного органа, как мозг, инопланетная цивилизация восходила корнями к примитивным ящерицам, закаленным в отращивании потерянных хвостов...

      - Не имеете права. Я представитель Земли, и, как первый контактер, обладаю дипломатической неприкосновенностью...

      - Какой-такой Земли?

      - Я космонавт-разведчик, прибыл на данную планету с исследовательской целью, но был похищен аборигенами и некоторое время жил с ними в одной пещере...

      Рептилоид с сомнением осмотрел меня с ног до головы. Вид собою я представлял, конечно, далеко не для дипломатического раута. Но приходилось действовать в условиях, диктуемых сложными жизненными обстоятельствами.

      - Требую к себе, как представителю равной по разуму цивилизации, соответствующего отношения! - Я гордо поднял над головой хоругвь Земли.

      В общем, отправили меня обратно в клетку к Кра...

     

     

      А в нашей тюрьме поднимай хоругвь, не поднимай, все равно никто не оценит этот патриотический жест должным образом. Соседки по камере цивилизационно пребывали еще очень далеко от понятия - бремя гражданина Великой Планеты...

     

      Совершенно неожиданно после трепанации черепов закончилось беспечное существование в клетке. Уже через пару дней, наверное предоставленных нам для привыкания к постороннему предмету в голове, поутру приехал робо-шар. Не успел я и глазом моргнуть, как аборигенки с Кра встали и дисциплинированной колонной, по одному, пошагали вслед за катящимся роботом. А у меня в голове еще некоторое время назойливо скрипел механический голос:

      - Идите за мною, гуманоидишки.

      Для меня, конечно же, он не стал настолько гипнотическим, чтобы я тут же подорвался вслед. Но... Походив в одиночестве по клетке и даже полежав, понял, что чего-то настоятельно не хватает. И соседки ушлепали неизвестно куда... Да и я не абы как прилетел на дальнюю планету, а космонавтом-разведчиком третей категории. Которую порою надо и делом подтверждать. И я двинулся вслед ушедшим девушкам... Чисто в исследовательских целях.

      Передвигаться по следам своих соседок по клетке оказалось не так и сложно - малышка Кра жевала на ходу выданное по утру печенье, крошками которого и усеяла весь путь. И когда я шел, то слышал непрерывное похрустывание под башмаками. Мне же знакомство с утренним 'угощением' стоило нескольких сколов на передних зубах. Поэтому я великодушно отдал свою недоеденную порцию Кра. И ее запасов теперь хватало проложить крошечной дорожкой путь хоть до самого центра Галактики. Конечно, если бы нас туда пустили. Я усмехнулся - а что, чем не космогоническая теория образования Вселенной из крошек печенья? Где глупышка Кра выступает случайным демиургом. При таком исходе вполне становилось понятно и несовершенство окружающей действительности: с грязными пещерами; бестолковой автоматикой, бросившей исследователя на съедение аборигенам; ящерецевидным сводным братом по разуму и прочая, прочая...

      'Гензель и Гретель' в одном моем лице крошки привели в машинное отделение космобота. Здесь заправлял уже лично рептилоид, не доверяя круглой железяке. И от представшей перед моими глазами картины я даже рот открыл... Соседки по заключению и Кра занимались приборкой! Это самая удивительная картина, что я наблюдал на этой планете за время пребывания. Уже не говорю о том, что в пещере мало-мальские приборки начались только после благотворного влияния моего изобразительного искусства. Если, конечно, банальное выбрасывание костей наружу можно назвать приборкой. И я подозреваю, такое отношение к культуре обустройства жилищ царило на планете повсеместно. До фен-шуя местным аборигенам было как до Китая... Но то, как ловко Кра и соседки сейчас обходились с клининговой утварью, поражало воображение: щетки, веники, протирки, все буквально летало в их неумелых руках. А это, позвольте заметить, далеко не собачий уровень интеллекта...

      Когда сквозняк во рту захолодил зубы, я закрыл рот. И тут же нарисовался рептилоид:

      - Я не понял - почему не работаем?

      - А что, должен?

      Мелкие глазенки рептилоида словно что-то выдавило изнутри наружу, и сам он замер, напоминая жабу, открывшую рот в ожидании залета невнимательных комаров. И некоторое время в мое голове свистел лишь ветер. Наконец рептилоид отошел от шока:

      - Видимо опять твой примитивный коммуникатор блокирует наш высокотехнологичный прибор... Все-таки склоняюсь к мысли, что необходимо провести ампутацию головного мозга во избежание конфликта...

      Я возмутился:

      - Послушай, рептилоид... Или как там тебя величают. Я повторяю по слогам: Я хо-мо са-пи-енс - мы-сля-щее, вы-со-ко-раз-ви-тое су-ще-ство. ЧЕЛОВЕК. И это звучит гордо! Прекрати спекуляции о своем интеллектуальном превосходстве.

      Не знаю, что этот жук, точнее ящерица, разобрал из моего пафосного потока мыслей, но некоторое время он стоял, закатив вернувшиеся в орбиты глазенки, видимо что-то себе соображая.

      - Приношу свои глубочайшие извинения обретенному брату по разуму!

      Теперь уже я выпучил глаза. Здравница из уст... Точнее - мозга - рептилоида прозвучала абсолютно неожиданно.

      - Что такое?

      - Только сейчас я получил окончательный отчет о результатах сканирования твоего мозга. И он недвусмысленно свидетельствует о довольно высоком уровне интеллекта. Конечно, не таком как у гектонов, но все-таки... Вы первая открытая нами цивилизация, обладающая начальными зачатками разума...

      - Зачатками? Начальными? - я непочтительно перебил самодовольного сноба.

      Моя эскапада не произвела на рептилоида никакого впечатления.

      - Предлагаю переместиться в жилые отсеки корабля и пообщаться там, как того требует первый контакт разумных существ...

     

      Небольшая кают-компания оказалась просто прекрасна. Хотя, возможно, это была лишь вполне естественная реакция организма, истосковавшегося по приличным жилищным условиям. И я с удовольствием бухнулся на ближайший предмет, напомнивший своими формами мягкое кресло. Впервые за пару месяцев! Тело благодарно растеклось по довольно непривычному сидению.

      Рептилоид тем временем колдовал возле небольшого аппарата. Когда он подошел, в его руках было две высоких прозрачных пробирки с алой пузырящейся жидкостью.

      - Ритуальный напиток, - пояснил щуплый.

      Не чокаясь хлопнули по 'рюмашке'. Я буквально застонал от этого прекрасного вкуса и захотелось воскликнуть:

      - Официант, повторить!

      Словно услышав мои мысли, рептилоид быстренько метнулся за добавкой. Хотя, почему словно? Он действительно 'услышал' мою мысленную ретрансляцию! Мы приняли на грудь еще по одной пробирке... Затем еще по одной... В общем Гека - так величали обретенного брата по разуму - оказался вполне компанейским парнем. Когда первоначальная жажда оказалась удовлетворена, мы, вольно возлежа на креслах, повели неторопливый интеллектуальный разговор, достойный представителей двух разумных рас...

      - Ты меня уважаешь? - настойчиво вопрошал размякший рептилоид.

      У ящериц, наверное, подсознательно вшит комплекс неполноценности. Конечно, тяжело быть на равных с вершиной эволюции - гуманоидами. Также радовало, что пока помалкивала моя патологическая герпетофобия. Возможно из-за того, что Гека при мне пока не пресмыкался. Хотя, судя по его пьяной физиономии, до этого оставалось рукой подать. Все-таки перегонный куб, это одно из величайших достижений любой цивилизации, позиционирующей себя как развитую.

      - А вот скажи, пришелец...

     

     

     Проснулся на палубе от оглушительного храпа. Первые мгновения даже испугался - показалось, что я вновь в пещере, и нас всех вот-вот съест некое хищное чудище. Оказалось, что вовсю глотку храпит рептилоид. Когда я аккуратно сел - голова не кружилась, сушняк не мучил, и даже отсутствовали малейшие проявления тошноты. Ритуальный напиток оказался очень даже недурен - все прелести алкогольного опьянения, но без тяжелых последствий жестокого похмелья. Правда нестерпимо хотелось в...

      Толкнув в бок развалившегося в кресле Геку, я прервал немузыкальное сопровождение. Тишина благодарно вернулась в кают-компанию.

      - Что такое? На нас напали? - вскочил рептилоид.

      - Нет. Хуже. Где тут у вас туалет?

      Пользуясь детальными указаниями я быстро нашел нужное помещение. Описывать не буду затейливую конструкцию ватерклозета, но приспособиться вполне получилось. Не настолько мы и были физиологически различны с гектонами...

     

      - Послушай, - мы сидели напротив друг друга в креслах и завтракали неким тягучим подобием овсянки, - Вы высокоразвитая цивилизация, у вас есть роботы, зачем вам примитивные аборигены?

      Гека макал в миску с кашей палочку с небольшим утолщением на конце и затем ее облизывал длинным языком. На мой взгляд, ложка в таком простом деле выглядела бы более функционально.

      - Просто у нас роботы подключены через высокотехнологические коммуникаторы... Я ждал продолжения объяснений, а щуплый, видимо, решил, что все толково объяснил и потому продолжал молча вкушать. Пауза затягивалась. Прямой обмен мыслями оказался очень удобен при приеме пищи - ничто не отвлекало рот от его данного природой прямого предназначения.

      - Не понял. Причем здесь коммуникатор?

      - Как же, как же. Будучи в системе, они наделены всеми правами, что и гектоны...

      - И что?

      - Гектонам запрещен физический труд. Будучи эволюционной вершиной, только интеллектуальный.

      - То есть, создавая роботов для работы, вы наделяете их коммуникаторами, чтобы им запретить физический труд?

      - Ага... - расплылся в довольной улыбке Гека.

      - В чем смысл?

      - Тебе, как представителю примитивной цивилизации, не понять деяний высших существ...

      - Но, но. Ты давай поаккуратней с ярлыками. Я ведь могу кое-какому высшему и по кумполу надавать...

      - Кому?

      Непроходимая наивность щуплого поражала.

      - Но теперь ведь и мы с аборигенками получили по коммуникатору, то есть и нам запрещен труд?

      - Нет. Согласно поправке, действие закона распространяется только на вылупившихся на планете Чуккум. Но не беспокойся. Ты, как существо с подтвержденными зачатками разума, также освобождаешься от физического труда.

      - Ну, спасибо. Удружил, - я не смог сдержать раздражения. Возможно вызванного похмельным синдромом.

      - Заметано. - Гека не воспринял моего раздражительного тона.

      После того, как я облизал завершающую палочку с кашей, Гека захотел показать космобот. Наверное желая продемонстрировать достижения своей высшей цивилизации...

     

     Космобот по земным меркам оказался излишне велик. Учитывая, конечно, что на нем путешествовал лишь один живой гектон. Остальными членами экипажа выступала многочисленная шушера из роботов. Впрочем, как и на моем исследовательском шлюпе. Что так предательски слиняли с планеты, бросив своего единственного хозяина на произвол судьбы.

      Причина отправки гектона в одиночное путешествие оказалась банальна - в целях экономии исследовательский бот просто не доукомплектовали экипажем. Как оказалось, скволыжная экономия бюджета на всем, до чего дотянутся жадные ручонки бюрократов, это отнюдь не ноу-хау землян, а универсальный вселенский принцип. Зато теперь Гека мог поочередно заселяться в каюты, таким незатейливым способом разнообразя свой немудреный быт.

      Меня поразили ходовые двигатели - довольно миниатюрные, учитывая ту мощь, что разрекламировал Гека. Хотя, возможно, тут срабатывал обычный рыбацкий рефлекс, заставляющий при виде свободных ушей раздвигать руки на максимальную ширину.

      В общем космобот для межзвездных путешествий мне понравился. В нем чувствовалось превосходство инопланетных кораблестроителей.

      Ходовая рубка представлялась этаким балконом с отличным обзором на все двести градусов. Главный пульт управления, правда, показался больным и недоразвитым в сравнении с его мощными земными собратьями.

      - А как управляешь своей посудиной? - сразу задался я вопросом.

      - Посудиной?

      - Кхм, ну судном...

      - Это как? - Гека повертел в воздухе длинными пальцами, - У меня здесь нет ночного горшка, только туалетная комната...

     - А-а-а...

      Как оказалось, прямая трансляция мыслей привносила свою долю эмоциональной и смысловой окраски от подсознательных ассоциативных связей, порой ставящих собеседника в тупик.

      - Малый космический корабль разведки...

      - Ага, ты про это, - Гека кивнул на пульт. - Это рудименты управления. Отживающая свое эпоха. Главное тут.

      Щуплый постучал себя по голове.

      - Управление осуществляется через мой высокотехнологичный коммуникатор.

      - Это что, и шевелить ничем не надо?

      - Абсолютно. Все через ментальную связь с кораблем. Например вот...

      Гека закатил свои странные глаза, и через пару минут я почувствовал дрожание палубы космобота - видимо запустились на холостую прокрутку маршевые двигатели. Повибрировав пару минут, корпус успокоился. Щуплый открыл глаза.

      - Провел тестовый запуск движков. Все в порядке, хоть сейчас можно лететь...

      Демонстрация нехилых таких инопланетных технологий производила впечатление. Я вспомнил свои кнопки, тумблеры, рычаги... И даже сенсорные экраны на фоне нейроинтерфейса смотрелись неуклюжими пещерными рудиментами.

      - Непрерывный обмен данными, - важно прокомментировал Гека, - Космобот постоянно со мной на связи.

      - Еще скажи, что твой корабль обладает собственным интеллектом, - пошутил я.

      - Конечно, и даже мощнее твоего.

      Ну, это не стало каким-то откровением - земные компьютеры давно обогнали по вычислительной мощи несовершенный мозг человека, только вот ума это им не прибавляло. Вспомнить хотя бы бегство моих подопечных с планеты. Железяки, одним словом.

      - Как бы тебе объяснить, - Гека задумался, наверное подбирая нужные образы и ассоциации, - Предки гектонов по природе своей отъявленные индивидуалисты. И это существенно тормозило их эволюцию...

      В общем, продолжительный экскурс в историю оказался весьма занятным.

      Предком гектонов была небольшая ящерка, обитавшая в гористых районах планеты. И во всем многообразии животного мира Чуккума она не отличалась ни скоростью, ни мощными зубами, ни острыми когтями. Поэтому приходилось постоянно шевелить небольшими мозгами, чтобы не оказаться съеденной более везучими в плане агрессии видами. И так получилось, что по ареалу обитания соседствовали крупные насекомые, также не одаренные природой матушкой зубами-когтями и какой-то значительной скоростью передвижения. По описанию Геки выходило некое подобие земных богомолов. И эти 'богомолы' первыми на планете освоили каменно-палочные орудия нападения. Не блиставшие умственными способностями и физической силой, они начали объединяться в небольшие вооруженные банды отморозков. Удачно применяя палочную систему принуждения, глупые насекомые подчинили умных ящериц, пользуя их в качестве рабов и домашней скотины. Гектоны оказались прекрасными работниками и, что тоже очень ценно, поставщиками вкусного мяса, мягкой шкуры и сувенирных костей. Все более изощренные требования 'богомолов' к обустройству своего быта требовали от рабов постоянного оттачивания умственных способностей. А палочная система превосходно в этом помогала и эффективно стимулировала прогресс. В течение нескольких тысячелетий гектоны впроголодь работали и умнели, а богомолы, отлично питаясь, жировали и тупели. Что и закреплялось эволюционно. Как оказалось, нет худа без добра - гектоны, по природе своей отъявленные индивидуалисты, вынужденные жить в общих бараках, неожиданно приобрели изначально несвойственный им коллективизм. Что стало значительным достижением в плане развития и бесспорным эволюционным преимуществом. Финал оказался предсказуем - все более впадающие в идиотию хозяева, обособившиеся в своих латифундиях, и объединившиеся рабы в какой-то момент истории поменялись местами в пищевой пирамиде. И теперь на планете лишь один доминирующий вид. 'Богомолы' остались глубоко в анналах истории.

      А цивилизация гектонов продолжала развиваться...