Глава 6
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
|
Глава 6.
Некоторое время я слышал звуки вокруг, потом провалился в беспамятство.
Как сон, но вроде и не сон. Перед глазами вначале была темнота, потом вдруг увидел реку, гальку, мое тело, лежащее на большом плоском камне. Вижу, но не так, как обычно - все подернуто дымкой, далеко не видно - дальние горы и даже лес на берегу реки закрыты дрожащим маревом. Все вижу и вроде понимаю, что уже душа вышла из умирающего тела и осматривается вокруг, так и не решаясь пойти в последний путь в туманные пределы. Вроде и моя смерть, а не страшно - как со стороны на свое тело, укрытое плащом смотрю. Да, шпага на груди - наследство отца - жаль, пропадет. Рядом торба, в ней медальон матушки, усилитель заклинаний, полученный ею в наследство от великого родича, мага, жившего в незапамятные времена, который честно служил королям Силанда, но от которого и имени не осталось - только эта маленькая вещица, которая еще очень сильна для меня и которую мать не велела использовать, пока не наберусь сил и умения. Не сказал об этом раньше Мире и вот теперь - все пропало для родни. Глупые мысли о невозможности вернуть родным фамильные вещи заполнили меня всего - нет, не могу уйти! Я должен, обязан выжить и передать все в мой род! С этими мыслями картина мира пропала, и я опять почувствовал боль избитого тела, а потом провалился в беспамятство.
Первые ощущения как очнулся - голод. Я в туманных пределах? Вроде нет, там еды не надо. Я открыл глаза - высокое синее небо, вечереет. Вначале видел только небо, потом надо мной склонилась Мира, посмотрела в глаза - да как же замечательна жизнь! Как только увидела мой осмысленный взгляд, воскликнула:
- Шери, ты живой! Живой! - и уткнулась мокрым носом мне в щеку.
Хотя и она всему виной, но злости и обиды не было - вернулась, спасла, а как - не важно, потом расспрошу.
Попытался приподняться, но упал. Мира подхватила под плечи, помогла подняться, придерживает, уговаривает:
- Шери, не вставай! Посмотри вокруг, я с тобой и никогда от тебя не уйду! Никогда! Посмотри и опять ложись.
Окинул взглядом реку, лес. Да что же здесь случилось! Деревья пожелтели, ветви голые, без хвои и листвы, в стороне лежат два конских костяка - наши кони? Почему? Ночью призраки выпили из них жизнь? Вроде нет, помню же стук копыт, когда охотницы поехали в город, оставив меня умирать у реки. Да, не только кони! Вот вдали свежий костяк - вроде олень, а сколько рыбы вверх брюхом плавает в бочаге и в реке - не счесть! Что же здесь было? Магическая битва - пришло на ум, но вроде нет, даже я заклятий некромантии не знаю, а Мира совсем профан в этом деле. Она бы и близко к тому не могла бы сотворить.
- Мира, а поесть что-то найдется? Вина что ли дай. Прости уж, не могу сам. И расскажи - что произошло здесь? То, что я помню - Вы с Фелой уехали, меня по обычаю на берегу оставив, а больше не помню ничего.
При последних словах моя милая зарычала зверем:
- Шери, убила бы эту гадину хоть сейчас. Что меня удерживает - обещала ведь убить в городке, ничего, не долго осталось, скоро посмотрю на ее труп! Ладно, рассказы потом. Сейчас вина выпей - силы сразу добавит - и налила из нашего бурдюка мне в кружку воды, как мне показалось.
- Ты мне воды наливаешь, а где же наше красное вино? Все выпили? - спросил я разочарованно, увидев в кружке что-то прозрачное, воду верно.
- Сама не понимаю - ответила Мира озабоченно, рассматривая бурдюк - Я уже глотнула, так вкусом ну едва вино, но что-то с ним стало, видно заклинанием прихватило, когда я к изначальным силам воззвала.
Выпил это вино - чуть пьянит, а вкуса нет совершенно - вот чудеса!
Что-то она сотворила, пока я в беспамятстве лежал. Прислушавшись к токам силы я ощутил, что нет привычного течения сил - как замерло все. Видно Великое и Тайное волшебство было сотворено, но кто же это сделал, и зачем? Здесь ведь не было Великого противника, а духов я и сам уничтожил, когда был еще в сознании.
Пока я думал о том, что здесь без меня случилось, Мира запалила костер, поставила на него наш котелок с водой, насыпала крупы, бросила пару кусков сушеного мяса, которое было густо просолено и только потому сохранилось. Вот сейчас поем, так и силы прибавит! Тогда и расспрошу моего друга, что здесь было, а то скрывает что-то, не хочет говорить. Сам же не могу понять - с ее слов выходит, что Мира все сотворила, но как? Не звала же она Изначальных? Что она, совсем безумна? Изначальные могучи, но позвать их - это отдаться на их волю, а что они захотят - никто не ведает. Могут не только твою жизнь, но жизнь родных потребовать и возьмут без колебаний все, что им дано за помощь, а могут и так просто сделать. Никогда не знаешь какая плата будет.
Котелок быстро закипел, весело булькал, Мира пошла по берегу за сушняком, вернулась, подбросила в костер. Сказала разочарованно:
- Ничего живого нет, даже в реке, все погибло, придется нам на сушеном мясе прожить, пока до города не дойдем.
Похлебка сварилась, Мира покрутила в ней палкой, выловила кусок сушеного мяса, проглотила - я даже за куском проследил - следующий точно мне. Только Мира и следующий к себе в рот потащила.
- Мира, да ты что, а мне? - схватил я ее за руку.
- Прости, но тебе мяса нельзя - слаб очень. Тебе кашу и отвар, завтра-послезавтра в городе будем, тогда попробуешь осторожно поесть, а сейчас - нет - ответила моя милая. Заботливая, дрянь, а мне ведь так хочется поесть нормально!
Да уж, ребенком себя чувствовать! Но подумать если - права она, нельзя мне мяса сразу, обождать надо.
Про ребенка я правильно решил - Мира мне под голову бревно подсунула и стала с ложки кормить - ну как ребенка, правда! Были бы силы, так воспротивился, а так - покорно ел с ложки - что делать?
Меня Мира покормила, потом остальное сама быстро доела. Я лежал сытый и силы понемногу возвращались, но очень хотелось спать - не до расспросов. Мира видно поняла мое состояние, положила на подстилку, а сама рядом легла, согревая, обняла руками и ногами, прижалась горячим животом - Да какая же она мягкая и ласковая, когда захочет! Успел я подумать и провалился в сон.
Проснулся утром, когда солнце встало и ощутимо нагрело камни. На душе была легкость, какой не ощущал уже много месяцев. Приподнялся, встал, опираясь на палку, но опять упал - не могу еще стоять. А где же Мира, ушла? Куда, почему?
Посмотрел вокруг - вон вдали Мира, сюда идет от края леса, помахал рукой, она в ответ свистнула - сейчас будет здесь. Все хорошо, по делам видно ходила, может съестное, что-нибудь раздобыла мне?
Мира подошла ко мне:
- Шери, как себя чувствуешь? Я зайца словила, сейчас мелко порежу, сварю похлебку и ты поешь.
Я приподнялся, сел, осмотрелся. Мира с беспокойством смотрела как я сажусь, помогла сесть и опереться о ствол дерева. После этого занялась свежеванием зайца, на огонь поставила котелок с водой, засыпала крупы.
- Мира, - я ее позвал - Я уже ничего, нормально, только слабость не дает идти - это все магическое истощение. На следующий день смогу ходить видно. Если это тебе не мешает в приготовлении завтрака - расскажи, что со мной произошло. Я же ничего не помню, помню только как Вы с Фелой ушли, а я провалился в беспамятство, а больше - ничего.
Мира повернулась ко мне:
- Шери, а тебе не вредно будет слушать? Ты же не вполне поправился?
Я заверил моего друга, что готов слушать, а неизвестность меня томит хуже, чем любая правда, какая бы тяжелая она не была.
- Хорошо, я расскажу как было дело, но ты не сердись на твою Миру, если я не то что сделала - ответила моя милая и начала рассказывать, занимаясь приготовлением еды.
- Шери, ты видно знаешь наш обычай, да и у людей я слышала такой же - если кто тяжело ранен и умирает, то не дело рядом с людьми умирать, ведь умирающий открывает окошко между мирами и через него может высунутся злой дух и схватить кого из живых, кто рядом будет. Потому умирающего относят в лес, а там - будь что будет. Будет воля богов - оживет, нет - пойдет на пропитание лесным зверям. Вот мы с Фелой и поехали в город тебя оставив здесь. Я сама не хотела и верно бы оставалась с тобой до конца, не побоявшись злых духов, Фела же убедила меня поступить по обычаю.
Проехав немного, может полчаса, не больше, я так затосковала по тебе, что зарыдала и сошла с коня и никакие уговоры Фелы не помогали - я ни за что не хотела ехать, а желала вернуться как можно быстрее. Я представляла, как из леса вышла гиена или медведь и терзает тебя, беспомощного, а я далеко и не могу помочь.
Как только я вскочила на коня, чтобы скакать назад, Фела обозвала меня трусом и плаксой, а это у наших тяжелое оскорбление и вот.... - Мира отодвинула в стороны волосы и мне открылись четыре кровавые раны, идущие по щеке на шею и ниже.
- Мира, ты ее .... - я не сказал - "убила", но подумал об этом, зная характер моего друга.
- Нет, Шери, у нас был бой, но в походе не принято убивать, да и я нарушила бы обещание, которое дала ей в храме. Я ее тоже пометила и теперь у нас есть веское основание сойтись в поединке в городе. Так даже хорошо вышло - теперь если призовут мага для выяснения истины, никто не усомниться, что основанием для поединка послужил урон для чести нас обоих. Шери, посмотри - Мира сняла рубаху и на груди и боках обнажились несколько ран, нанесенных когтями. Я попытался подлечить, но я был пуст, абсолютно пуст.
- Шери, не беспокойся, у меня не болит - попыталась успокоить меня Мира - Как поднакопишь сил, так и подлечишь, если захочешь, конечно, и если простишь меня - я же занялась мерзкой некромантией и сама себя не могу простить, но так надо было, чтоб ты жил, а не умер. Если же тебя беспокоит месть Феле, то знай - я ей сама отомстила - она изодрана так, что много крови потеряла и живого места на ней нет! Я ее не убила только из-за обещания того, помнишь, в храме, когда она в нашу комнату пришла с просьбой.
Мира продолжила рассказ:
- После, как я прискакала назад, никаких медведей или гиен я не нашла, а ты лежал там, где мы тебя оставили и был еще жив, но ясно было, что ждать уже недолго осталось. Спрыгнув на землю, я бросилась к тебе. Конечно, я помнила твой запрет прямо направлять силу неведомо куда, но мне стало так горько - вся наша дружба, любовь, видишь, я человеческое слово даже знаю, все закончилось! Все закончилось и все из-за меня! Для меня все вокруг перестало существовать - был только ты один, умирающий, и красные пятна на твоем теле, показывающие места ранений. Я собрала свою силу и направила ее не на тебя, а неясно куда вокруг со страстной мольбой непонятно кому, кто бы взял мою жизнь вместо твоей. Вначале ничего не происходило, но потом что-то могучее завозилось на грани восприятия и в меня широким потоком полилась сила, которая проходила через меня и расплывалась по твоему телу, опутывая его как паутиной. Так продолжалось долго и чем дольше, тем делалось холоднее и холоднее. Потом же все кончилось и я увидела себя, сидящую в середине вымороженного круга, покрытого инеем, сверху шел снег, а лес вплоть до дальних склонов пожелтел, осыпался, в реке вверх брюхом всплыла рыба, а от наших коней остались одни кости, ну и вино - ты видел, превратилось в воду, а на дно осел красный осадок. А ты, Шери, лежал живой и здоровый, только потерявший все силы.
Я понимаю, это была некромантия такая, как в воспоминаниях Артемис и я стала некромантом! Мне нет прощения ни от людей, ни от богов и я удивляюсь - почему Артемис меня не убила сразу? Видно ждет, когда я приду в ее храм или молельню, чтобы объяснить мою вину перед смертью и покаяться в тяжких грехах.
Мира обняла меня за плечи, посмотрела и тихо сказала:
- Шери, обещаю выходить тебя, доставить до ближайшего города и я тихо уйду из твоей жизни. Не хочу, чтобы гнев богов коснулся и тебя, когда они меня накажут и возьмут в подмирье на вечные мучения.
- Мира, наклонись ко мне, я не могу до тебя дотянутся, ближе, ближе! - Мира сделала как я ей сказал, не понимая зачем и когда оказалась достаточно близко, я ее обнял, прижал к себе - Мира, обещаю никогда не расставаться и ты не уходи от меня!
Мира немного отстранилась, повернулась ко мне и воскликнула удивленно:
- Шери, но зачем? Я не сомневаюсь, что за некромантию Артемис меня уничтожит и я не хочу, чтобы и тебя зацепило.
- Затем Мира, что ты для меня это сделала и затем, что я беру на себя половину гнева Артемис - может если только половина гнева, то ты жива останешься и давай больше об этом не будем, хорошо? - и поцеловал Миру, притянув к себе.
Видимо Мира приняла мое решение, потому, что ничего не стала говорить больше и высыпав в котелок мелко накрошенное мясо, занялась помешиванием похлебки, чтобы не пригорела.
- Мира, а что мы дальше делать будем? - попытался я отвлечь ее от ненужных мыслей о гневе богов - Я сам пока ходить не могу, торбы и седельные вьюки у нас большие, а коней теперь нет.
- Не думала как-то об этом - ответила Мира - Наверно поживем здесь, пока ты хоть немного не оклемаешься, может к лесу стоит переместиться - вдруг дождь. Подождем, караван дождемся или ты поправишься и сможешь торбу нести. Посмотрим. Поживем здесь несколько дней - там увидим.
За разговорами время пролетело незаметно и вот уже похлебка готова. Впервые Мира мне позволила съесть даже немного мяса, а не только кашу с наваром. Ничего, пошел видно на поправку - даже в сон не тянет после еды!
Вдруг Мира напряглась и уставилась в сторону склона горы, откуда мы приехали вчера:
- Шери, кто-то едет по дороге! - воскликнула она в восторге через некоторое время - Несколько коней, один из них рыцарский, пеших человек десять, пара телег - небольшой военный отряд идет! Подвезут тебя до города - вот и все наши проблемы решены будут и так скоро!
Я ничего не слышал, но доверял моему другу - слух у нее как у зверя! Действительно, по прошествии получаса на дороге показался всадник в легких латах на стройном коне со значком капитана, за которым двигались еще несколько всадников, за ними пехотинцы с длинными пиками на плече и в конце четыре телеги - в чем-то Мира ошиблась, но не сильно.
Всадники выехали на простор, осмотрелись, и командир отряда скомандовал начать переправу, сам же вместе с еще одним конным переправился через реку первым и поскакал в нашу сторону.
Мира встала, нашла мой значок, закрепленный на копье и воткнула его в землю, чтобы все видели - кто мы.
Всадники подскакали и спешившись подошли ко мне. Старший снял шлем и представился как пристало дворянину:
- Шевалье де Гастон, капитан королевских синих кирасир, а это - мой лейтенант, шевалье де Варрон. Как я вижу, Вы ранены. Чем могу помочь?
Как старший и по титулу и званию я представился и представил Миру:
- Мессиры, рад встрече, я - Шеридан баронет де Герав, а рядом со мной охотница, Миррин шевалье д'Алямберт, лейтенант Королевской стражи. Мы посланы герцогом Гийомом с поручением, но сейчас как Вы видите, я не в форме, чертовски рад, что Вас встретил и благодарю за предложение помощи, она была бы весьма кстати.
Оба, и капитан и лейтенант поклонились Мире, которая ответила им тем же и пожала руки обоих.
Пока мы говорили, отряд переправился через реку и подошел к нам. Капитан крикнул своим:
- Привал, готовим обед! Дневка! Распрягай! Потом обратился ко мне - Баронет де Герав, позволено ли будет узнать - не сын ли Вы капитана Керавана, который погиб под Аквилеей?
Я подтвердил, что это так и есть.
Де Гастон протянул мне руку, которую я слабо пожал.
- Шеридан, я знал Вашего отца и служил с ним в Аквинской компании, это был великий воин, рыцарь без страха и упрека! Рад встрече с его сыном, к тому же я в родстве с Геравами через моего двоюродного брата, который взял жену из Вашего рода, так, что мы не чужие, и я рад оказать Вам любую помощь. Скажите только - какая помощь нужна и еще, если можно - что здесь произошло? Да, еще, зовите меня просто Шарль.
Лейтенант подошел и просил звать его по имени раз мы познакомились.
- Мое имя Барт, прошу Вас звать меня по имени, если Вы сочтете мою просьбу уместной - сказал и протянул мне руку. Я ее слабо пожал и поблагодарил его за знакомство - так, как обычно принято.
Шарль был высоким, красивым мужчиной с черными усами и бородкой клинышком. По выправке, манере говорить чувствовался военный, привыкший к походам за годы службы. А ведь лет ему много! Явно больше тридцати пяти, а может и все сорок! В волосах проглядывает седина, а держится как молодой!
Барт был полной противоположностью Шарлю - молодой человек, почти мальчик, лет семнадцати. Держится скованно - видно первый или один из первых походов это для него. Понятно, благородные детей лет с четырнадцати определяют к знакомому в оруженосцы или, кто победнее - в прапорщики, в полк, но и то правда, что безусых малолеток до битвы не допускают - пусть сперва пообвыкнут, в силу войдут - тогда и по полной справлять службу можно. Барт же явно недавно получил корнета и ему непривычно было самостоятельно, с уверенностью держаться, так, как например держался Шарль.
Все сели вокруг нашего костра, мои новые знакомые поговорили о перестановках фаворитов в столице, вспомнили де Менор, фаворитку короля, которая вроде, по последним слухам потеряла его расположение и выслана в поместье. Обсудили кто будет фавориткой теперь? Вернет король де Менор, соскучившись по ней в разлуке или найдет ей замену? Обсудили других красавиц при дворе, тем более, что Шарль недавно был в столице, не больше пары месяцев назад. Понятно, до общения с придворными дамами у капитана не дошло, но кого-то видел, что-то ему рассказывали - в общем богатая пища для разговоров на отдыхе.
Шарль как я понял пользовался популярностью у женщин, о чем он иногда намекал, подкручивая ус, молодой же корнет, Барт, кажется еще не любил ни одну знатную даму и внимательно прислушивался к рассказам о жизни в столице. Сам я тоже мог бы много чего рассказать про столичных красавиц, но не знал как к этому отнесется Мира, а вдруг заревнует? Кто ее знает, зверюгу, как она отнесется к другим, человеческим женщинам?
Когда обсудили все столичные сплетни, Шарль спросил то, что очень хотелось ему узнать, да не решался из вежливости - что произошло тут и почему я ранен.
Конечно, надо рассказать, но как? Чувствую, что слаб еще и долгого рассказа не выдержу, о чем и сказал Шарлю, пообещав все рассказать вечером или завтра, если получше себя буду чувствовать.
Замечательно поболтали у костра! Конечно, я больше слушал - сил не хватает говорить много, но и так хорошо, душой просто отдыхал. Я был рад обществу военных, да и просто людей - привычная обстановка, мужская компания, то, к чему я привык за годы службы. Конечно, Мира приятна, и даже занятна, с ней хорошо, но иногда надо поменять обстановку, а чувствовать все время ее на взводе рядом с собой - не самые приятные ощущения.
За разговорами, пролетел час или полтора, на костре поспело варево, вкусный аромат разносился над лагерем - у отряда свежее мясо, да и в котел не только крупу сыпали, но и полевой лук, чебрец, полевой горох. Знатный у них кашевар! Мы с Мирой ленились вкусно готовить, да и некогда - все быстрей, да быстрей, здесь же, в отряде - командир ведет, кто-то лагерь готовит, другой кашу варит, потому и каша вкусная, что мастер готовил! У меня даже слюнки потекли, когда представил, как сейчас поем наваристую кашу. Как подумал о каше, так и сообразил - раз о еде думаю, значит поправляюсь. Скоро наверно и встать смогу, а потом и в седло. Здорово быть здоровым! Эту простую истину начинаешь понимать только тогда, когда побывал на краю жизни и смерти и был бессилен и немощен как старик.
Повернулся, посмотрел, как черпают кашу из котла, разливают по котелкам. Когда же нам принесут? Понятно, нам первым и принесли - командиру, чтоб пробу снял, сказал бы - добрая ли еда? Шарль зачерпнул, съел, подумал - Хорошая каша - сказал. Ему и корнету один котелок дали, а другой - нам с Мирой, да еще хлеба краюху принесли - понятно, я - баронет и почетный гость, командир с нами сидит, разговаривает - нам с Мирой почет и уважение.
Мира по обыкновению попробовала кормить меня с ложки, но одно дело, когда мы вдвоем, другое совсем - среди людей. Я несколько резко сказал, что сам могу есть. Мира от моего окрика так прямо сникла, но ложку мне передала. Попробовал есть - ну никак! Руки как не свои - пальцы не сгибаются, ложку не удержать, все выскакивает - слаб я еще. Мира увидела мои мучения, взяла ложку, сама кормить стала, да и я уже не сопротивлялся - что делать, раз немощен.
Солдат принес бурдюк с вином - после обеда и горло промочить надо. Хорошее вино, хоть и кислое, а все равно другого нет.
Барт, который мало говорил при обсуждении столичных сплетен и выпил многовато, увидев, как Мира заботливо подает мне кружку с вином и держит, чтоб я не пролил, пошутил о женихе и клыкастой невесте, да еще прибавил, что невеста великовата и не сможет в свадебном платье танцевать, а невеста со шпагой - такого мол не видал еще. Молодой еще, не понимает, что Охотница если по виду добрая - так ничего это не значит - в миг станет зверем, если себя сдерживать не будет. Мира ощутимо напряглась, только я подумал - придется тебе, милая привыкать к солдатским шуткам. Хочешь с людьми из одного котла есть, так на шутку не огрызайся. Хотя если подумать - шутка злая, надо бы мальчика проучить за это, а то он уже корнет - в другой раз, да с другими людьми за шутку и на шпагу нарваться можно запросто. Надо бы показать Мире как на шутку ответить надлежит. Подумал и сказал:
- Барт, а ведь ты прав! Мы с ней пожениться хотим, одна незадача - в поход идем, а как вернемся - так сразу к королю - просить руки его лейтенанта. Чай не откажет мне король - с пиратами я воевал, из рук короля лично награду получил, что же ему лейтенанта не отдать? У него других охотниц для службы много, а эту я к себе увезу, хозяйка моего замка будет! Соседи обзавидуются - какую жену заимел!
Барт не ожидал видно такого ответа и сперва опешил - наговорили ему наверно с три короба про злобных зубастиков. Потом вытаращился на Миру, спросил:
- Миррин, как, жена? А как же, в замке ведь множество чужих людей, дети, женщины?
Потом мне:
- Охотницы, я слышал, звереют в лунные ночи - загрызет тебя, месяца не проживешь с молодой женой!
Мира опять напряглась, но я незаметно ее погладил, благо что она сидела ко мне прижавшись и никто не заметил - мол не серчай, милая.
Мира кажется поняла, что я от нее хочу и подыграла, забавляясь и потешаясь над наивным мальчиком, который не видел охотниц ранее, а только слышал о них глупые россказни у солдатского костра, которые мужики травили, запугивая парнишку.
- Барт - сказала Мира, нежно улыбнувшись и показав двухдюймовые клыки - Мы все с Шери уже обсудили - для меня крестьяне будут привозить скот и одной свиньи или коровы мне вполне хватит на неделю, чтоб на людей не кидаться, наконец вокруг замка лес и горы, так, что дичи я наловлю вдосталь. Хотя конечно ты прав - бывает такое сочетание планет, что я превращаюсь в зверя, теряю разум и рву всех на куски, кто подвернется. Опасности однако тут нет никакой - Шери великий маг и знает петушиное слово. Как скажет - так я сразу засну, а поутру уже проснусь нормальной, как вот сейчас и смогу разбирать - где человек, а где скотина, а не сжирать всех подряд.
Мира оглянулась, подумала, как бы оценивая, потом будто нехотя сказала:
- Конечно, нехорошо говорить, но ведь здесь все свои - сейчас к вечеру как раз такая ночь Свершений настанет, только ты не бойся, если Шери слишком слаб будет и не сможет слово сказать, которое меня усыпит, то я в лес убегу - и тихо добавила - Конечно, если успею - и выпустила когти во всю их немалую длину, хищно облизнувшись.
Барт побледнел при последних словах Миры и отодвинулся как можно дальше, посмотрев на ее когти, острые как ножи.
- Уважаемая госпожа - начал он дрожащим голосом - Раз Вы так любезно нас предупредили, то может лучше сразу расстаться, а завтра утром встретимся? Шеридана же мы на телегу положим и повезем - не извольте беспокоится.
Миррин взглянула на Шарля - не перегнула ли с шутками? Он незаметно кивнул, а в углах рта застыли смешинки - все то он знает про Охотниц и сам потешается над наивным мальчиком.
Тут я решил продолжить розыгрыш - незачем мою милую было обижать глупыми шутками.
- Барт, да тут нечего бояться! - я постарался придать себе спокойный тон - мол успокоить решил - Меня Миррин редко грызет и никогда не насмерть! Она ведь подумай, сколько среди людей прожила - вот даже получила звание лейтенанта Королевской стражи! Лейтенант там очень высокое звание, раз во всей страже только четыре капитана. Она уж совсем как человек - вот даже на луну не воет почти! Другие охотницы человечиной питаются, понятно, врагами трона, на кого наш король им укажет, а моя Мира давно уж человека не грызла. Правда, милая?
После этого Мира включилась в разговор от чего у бедного Барта лицо вытянулось, побледнело и он еще отодвинулся от страшной людоедки.
- Барт, что правда - то правда - мы звереем в бою и врагов рвем в куски. Съесть печень и сердце храброго врага, который дал жестокий бой, почитается за геройское деяние, поскольку тогда храбрость врага переходит победителю. Подумай, однако, когда последний раз война была? Два года назад. Вот! С тех пор я человечину не ела - задумалась, потом добавила - Ну может еще пара пиратских капитанов, когда мы побережье зачищали, но эти не в счет - никакой в них храбрости не было, даже прилива сил не почувствовала после, все равно что свинью съесть.
- Да, - закатила глаза мечтательно, как будто переживая давнее удовольствие - Хорошее время было, когда война, жалко, что уже пару лет мир. Ладно, раз король хочет мира, то я потерплю, могу и на этой противной каше - и закончила - Некоторое время могу!
При последних словах Барт отодвинулся еще подальше и заикаясь сказал:
- Милостивая госпожа, господин лейтенант - Барт уж не знал, как и называть зверюгу - людоедку, чтоб не обидеть и не разозлить невзначай - Очень бы неплохо было свежее мясо и Вам и Шеридану, можно на охоту сходить - мы ведь с телегами и с пешими двигаемся медленно, на ночь встанем у следующей реки в двух - трех милях отсюда, там же, где идти будем вокруг леса и дичи много. Вы бы вполне могли ночью поохотиться, а поутру нас нагнать.
Ясно было, что Барт в ужасе от соседства зверюги, а в особенности от ожидания ночи Свершений, когда зверюга превратится в зверя и рад был бы ее куда услать подальше, но не знает, как сделать это вежливо - может охотой ее соблазнить, раз ей свежей крови возжелалось? Пожалуй мы перегнули с запугиванием мальчишки - нам же вместе идти, может и не один день, а если он будет от Миры шарахаться, так и удовольствие все от совместного пути пропадет, да и жалко стало Барта - сполна он получил за свою шутку, даже многократно более, надо бы уже сказать ему, что розыгрыш это просто и ни капли правды в словах Миры нет, только как это сделать?
Видимо Шарль тоже подумал, что шутки зашли слишком далеко:
- Парни, кончай травить! Совсем мне мальчика запугаете!
Мира вылупилась на Шарля - Я - парень?
- А то нет? - Шарль рассмеялся - Кожаные штаны, длинная шпага и кинжал - чем не молодец?
Мира никак не могла согласиться с "парнем", даже возражать стала.
- Ну-ка, будущая женушка, сделай реверанс, как подобает благовоспитанной девице! - предложил Шарль усмехнувшись.
Мира встала, попыталась сделать реверанс, что выглядело комично из-за длинной шпаги на боку и мужской одежды. Вышло плохо - она запуталась в собственных ногах, едва не упала - спасла природная ловкость охотницы и гибкость тела.
Шарль расхохотался, а Мира насупилась - опять обижают и притом тот, кого уже стала уважать.
Шарль ее успокоил, чтоб не сердилась:
- Миррин, не сердись, ты хороший, верный друг - я же вижу, как за Шериданом ухаживаешь, боевой товарищ, храбрый воин, но обычной женщиной тебе никогда не стать, потому я и посмеялся над твоим желанием выглядеть как девушка - каждому свое, оставайся собой - так лучше будет.
Пока Шарль разговаривал с Миррин, Барт изумленно смотрел на нас, на его лице было написано удивление - командир спорит со страшной Охотницей и вроде как она еще не собралась кого-то разрывать?
- Барт - отвлек я его от созерцания Миры - Что ты не понял разве, что это розыгрыш? Ты вот пошутил, назвал ее невестой, да еще клыкастой, ну и она тоже пошутила - попугала тебя маленько.
Барт кажется не поверил - Это не шутки, Шеридан! Мне многие говорили, что так оно и есть, да я до того не верил.
Да уж, запугали мальчика клыкастиками, а сейчас и вправду свой оживший ужас увидал на расстоянии руки, вот и не может в себя прийти.
- Мира, ты ему скажи, а то не верит, видишь.
Мира тоже попыталась его успокоить:
- Барт, мы же и правда как звери чувствуем эмоции людей. Нам нравится, если нас просто уважают без страха, а если боятся, то хочется такого загрызть - это враг. Конечно, мы сдерживаем свои эмоции и желания, но когда ты сразу без каких-либо с моей стороны причин меня испугался - мне уже это было неприятно, когда же стал обидно шутить, то мне очень захотелось проучить молодого человека, вот мы с Шери и разыграли спектакль. Честно тебе говорю - все, что сказала - все выдумка. Потом пойми - мне легко тебя разыгрывать, ведь я твой страх чувствую. Положим я сказала что-то, ты испугался. А! боишься! Я тогда еще в том же духе и дальше также. С людьми я часто вместе бывала на заданиях и знаю, что у костра про наших завирают. Ну вот я тебе и выдала все солдатские байки, разыграв их как взаправду. На будущее скажу - не надо меня обижать и шутить попусту - я ведь и правда бешеная и между своими такой слыву. На шутку могу и иначе ответить, так, что и правда страшно станет. Это сейчас я рада, что Шери живой, потому и шутки тебе спускаю.
Барт вроде и верил и не верил ей. Вроде правдиво и честно Мира объяснила, а видимо некоторое сомнение у него осталось - а как ее намеки на то, что человечиной питается? А вдруг правда? Он смотрел на Шарля, на меня, на Миру, но придвинутся к костру не торопился. Здорово она молодого человека напугала!
Шарль решил сам закончить представление:
- Барт, я обещал твоему отцу тебя домой целым привезти, так ты тоже не должен с каждым встречным ссоры устраивать! Шутки по поводу жениха и невесты такого рода, что и на поединок вызвать могут за это. При всем желании тогда тебя не спасу, так, что спасибо скажи Миррин за то, что проучила тебя по-дружески. Напугался ведь, правда? Ну вот и запомни, что делать в компании нельзя. Мира к тебе по-доброму отнеслась и твою грубую шутку мимо ушей пропустила. Насчет же Охотниц, так они честны, благородны и за бесчестье почитают вызвать на бой того, кто заведомо слабее, так, что ты можешь быть спокоен - ты как ребенок против нее. Я уж знаю их обычаи, пять лет с такой же как она бок о бок ходил, спали вместе под одним плащом, в тылу врага по лесам прятались. Знаю я их досконально.
- Шарль, я уже давно заметила, что у тебя нет и тени страха, когда видишь меня рядом с собой - удивленно спросила его Мира - Вначале я решила, что это твоя природная храбрость, обретенная во многих боях и походах, но потом поняла, что здесь что-то не то. Так что же, ты с одной из наших сотни лиг прошел и одну кость на двоих делил?
- Мира, все верно, знаю я это выражение, но одну кость делить все же не для человека - скорее, как люди говорят - корку хлеба на двоих. А звали ее Хирисса, может слышала про нее?
- Как не знать! - воскликнула Мира - В песне Середины зимы ее имя идет среди первых и знаменитых из числа ныне живущих. Да, конечно слышала, но вроде в конце.... - и замялась, не смея продолжить.
- Начала, так заканчивай - сказал Шарль. - Ладно, понимаю, сам закончу. Да, Хирисса была со мной в походах пять лет, и хорошо и плохо бывало, но потом вышло раз, что нас послали вдвоем в разведку - с высокой горы смотреть за движением вражеских войск и считать отряды, проходившие под нами, там мы вдвоем в старинной башне были и между нами ссора произошла - сам не пойму почему. После мы расстались и Хирисса с другим отрядом пошла и ... так вышло, что ее среди врагов тот отряд бросил. Так она и погибла.
Шарль помолчал, видно вспоминая былые годы:
- Ладно, это долгий рассказ, вижу, что всем хочется узнать как это было, но потом. Пора уже выступать, а то рассиделись за костром. Так и до вечера досидим, а нам еще далеко в этот день надо пройти - до следующего ущелья так, чтобы назавтра до города дойти засветло.
- Подъем, выступаем! - приказал Шарль - На телеге, той, на которой припасы место для баронета! Шкуру из добычи накрыться и в голову что-нибудь положить!
- Да, собираемся, по дороге поговорим. Как наверх поднимемся из ущелья, тогда дорога шире будет - там рядом поедем и расскажу все, а то чувствую - очень Вам узнать хочется, что у меня с Охотницей было - заключил капитан и начал собирать свои вещи, разложенные возле костра.
- Барт, это и тебя касается - окликнул он своего корнета - Собирайся, поедем, по дороге и расскажу что со мной было, может и поменьше опасаться Охотниц будешь.
Мира осторожно взяла меня на руки, подняла, отнесла на телегу, вниз положила одну медвежью шкуру, которую солдаты принесли, разровняла так, чтоб мне лежать было удобно, другой сверху накрыла, под голову мешок с сухарями положила - заботливая! В ногах же положила наши вьюки, а шпагу и кинжал - возле меня. Понятно, мне с привычным оружием, с которым годы не расставался спокойнее. Не то, чтоб оно нужно - вокруг все свои, но привычка ведь великое дело - привык всегда с оружием, убери его так, как голый себя чувствуешь.
В телеги запрягли лошадей, всадники вскочили в седла, пехотинцы положили пики на плечо и пошли в середине колонны. Отряд тронулся. Поначалу телегу подбрасывало на камнях речного русла, потом выехали на дорогу и телега пошла ровнее. Рядом шла Мира, любовно на меня поглядывая и держа за руку. Пехотинцы незаметно посматривали на нее на нее, шептались. Понятно, все знают, кто такие охотницы. Много про них говорят, а еще больше сочиняют и все страшное: и людоеды они и ужасные силачи и непобедимые бойцы, не ведающие сострадания и поедающие убитых, только вот о том, что в такой может быть человеческая душа - не ведают. Вот и было удивительно солдатам как охотница рядом с раненым товарищем идет и смотрит на него и за руку держит. Долго наверно потом у костра рассказывать будут о охотнице, которая прям как человек, не хуже побратима о друге заботится.
Дорога прошла еще немного по приречным лугам, недавно зеленым, а сейчас пожелтевшим как осенью. Тут и там лежали мертвые зайцы, косули, даже одна лисица - вот же какой силы заклинание Мира создала! Никогда более к некромантии и близко не подойду, хотя если подумать - в этот раз она мне жизнь спасла, не за что ее винить.
Дорога сузилась и пошла вверх под пологом высоких елей и пихт. В лесу стало темно, поверху, надо мной проплывали тяжелые лапы, которые заслоняли солнце. Небо было не видно - никогда раньше не смотрел вверх так долго и не думал о том, как красиво небо.
Путь шел по краю ущелья, поднимаясь вверх и вверх. Постепенно склон стал более пологим, густые ели разошлись в стороны, открыв кусты, а потом и разнотравье лугов и вот уже мы вновь на плоскогорье, вверху светит солнце, вокруг дороги отдельные дубы и вязы создают разреженную тень, кусты орешника поднимаются вокруг, создавая зеленый коридор, по которому идет отряд. Скоро видно дорога выйдет на иссушенное солнцем плоскогорье, широко раздвинется, ко мне подъедут новые товарищи - как все же плохо быть немощным, который сам ничего не может и ждет, когда к нему подойдут, поговорят, накормят!
Мои мысли плавно перетекли на Миру, которая шла рядом с телегой, посматривая иногда на меня - какая же она в душе хорошая! Да, она виной всему, что со мной произошло, но разве я сам не давал повода? Кто призраков вызывал? А кто не доверял полностью, не все говорил другу? В том, что произошло, мы оба виноваты и выбираться нам обоим надо - больше никак. Еще причиной конечно и недоверие, которое проистекает из нашей обоюдной скрытности. Что я знаю про прошлое Миры? Да почти ничего! Только отрывки воспоминаний, полученные при слиянии и влившиеся в подсознание. Она обо мне знает не более. Потому и нет между нами полного доверия. Тут мои мысли перешли на всех охотниц. А что я знаю про них? Да тоже очень мало, вот больше байки у костра. Еще то, что она наплела молодому Барту - мол все брехня! Сама же так в конце сказала. Только что-то мне говорило, что не все это выдумано, в основе лежит жуткая правда, которую охотницы скрывают от людей и как знать - может и правда она воет на луну и человечину ест! Как знать? Видно меня ждут в будущем, может в близком будущем ужасные открытия, когда я ближе ее узнаю, а она - меня. Смогу ли я остаться ее другом? Не знаю... Это Барту она говорила, чтобы напугать, что ей будут приводить по свинье в неделю, а вдруг розыгрыш обернется страшной правдой? Что тогда? Смогу я спать в одной постели с хищником?
Внезапно дорога перевалила через край ущелья и вышла на плоскогорье. Растительность вокруг изменилась поразительным образом: здесь уже не было воды, которая быстро уходила в известняк, поэтому исчезли зеленые кусты, трава, небольшие деревца. Остались только кривые горные дубы, которые своими длинными корнями вытягивали капли воды из иссушенной земли и колючие лианы - держидерево, удивительным образом растущие на иссушенной земле и ползущие на редкие ветви дубов. С неба палило солнце, дорога пошла по плоскости и широко разошлась - раз не было почти растительности, то каждый ехал как хотел, придерживаясь общего направления. Не более.
Когда дорога расширилась достаточно, так, что можно было ехать в ряд, к нам подскакали Шарль с Бартом, которые до того ехали в голове колонны.
- Шеридан! - Шарль отвлек меня от созерцания природы вокруг - Барт ждет не дождется, чтобы я рассказал мои приключения с охотницами, но я ему сказал, что расскажу только всем вместе, вот он и просит - Идем да идем к Шеридану.
Слушайте:
- В юном возрасте, ну вот может на пару лет старше Барта, я был молодец хоть куда! Я получил уже прапор, был прапорщиком, но не любил солдатскую рутину и сам всегда вызывался в опасные предприятия, где и славу и золото можно было добыть, но и голову сложить, если не повезет. В то время шла затяжная война с Зелладором и случаев отличиться было много - как раз по мне. Раз вот меня с моим отрядом из пяти солдат отправили на разведку, посмотреть далеко в тылу врага крепости. Наши намечали наступление и хотели определить состояние вражеских крепостей, какие легко взять, а какие и осаждать без толку - только солдат погубишь.
Ну вот, надо Вам знать, что на войне охотницы почти никогда не дерутся вместе с людскими полками: они либо составляют резерв короля, либо ходят в разведку, поодиночке или с небольшими людскими отрядами, что бывает нечасто - не любят их наши, что делать. Однако если даже охотницу посылают на задание вместе с отрядом, то никогда она вместе не идет - всегда перед отрядом крадется, а на ночевку в лес уходит, утром же придет, два слова переговорит с командиром - куда идем дальше и какое ей задание - и опять легкой тенью мчится среди деревьев.
Да, так вот, когда нам дали задание в тыл на разведку идти, то для усиления дали охотницу - Хирисса ее имя. Она была ровесницей мне, ну вот помладше тебя, Миррин, пожалуй. Пошел значит капитан к командующему, задание и карту получить, а приходит не один - рядом с ним охотница идет, и почти голая, заметь - они ведь на войне всегда так, чтобы одежда стремительные движения не сковывала - меховая безрукавка и короткие штаны, до колен, да и только. Поначалу-то мне дико было видеть ее так с голыми руками и ногами, да еще босиком, но потом попривык. На боку длинная шпага и кинжал, а видок - как глянешь - так волосы дыбом. Как мне она объяснила, это маги такой морок на них напускают, чтобы врага даже видом пугать. Она подошла и:
- Здравствуйте, боевые товарищи!
Наши тоже вразнобой поздоровались, но видно, что не рады такой помощи - лучше бы одним, да без этого чудища. Хирисса видно уловила, что ее боятся и говорит:
- Кто не знает, тем говорю - пока меня не позовете, то и не увидите, буду перед отрядом дорогу смотреть, а ночевать в лесу - не нужны мне Ваши костры - дым у меня глаза ест, весь нюх отбивает!
Да, вроде лучше не видеть ее, а и страшнее - за каждым кустом она будет чудиться, черт ее, зверя разберет, а ну как кинется?
Я тогда бедовый был, без царя в голове, не то, что сейчас, так мне показалось, что она нас трусами считает - ну и говорю Хириссе:
- Если мои молодцы перетрусили на тебя смотреть, так мне ничто! Товарища своего, которого капитан мне дал я что-ль убоюсь? Да ни в жисть! Нечего тебе в лесу мокнуть, приглашаю тебя со мной место у костра и палатку делить, все же ты офицерского звания, как я слышал - вполне пристало нам вдвоем одну палатку делить.
Мои знали, что мне все трын-трава и не то, чтобы не удивились, но решили верно - вина прапорщик перебрал в обед - вот ему сам черт не брат, вот и куражится своей храбростью. Хирисса же не поняла - что с этим человеком? Может насмехается, или может с головой не то у него? Все ведь охотниц бояться, а этот - что с ним? Она, значит, улыбнулась, обнажив свои немалые клыки и отвечает, что нет, вполне и в лесу она ночевать может, но мол приятен ей человек, который по-товарищески к ней - и тянет ко мне когтистую свою лапу - поздороваться предлагает.
Цап я ее за лапу и пожал, а потом прижал со всей силы - молодой, глупый был, не знал, что охотница сильнее человека в десять раз. Ну вот, посмотрела она мне в глаза, говорит:
- Прости, сам напросился! - и сжала так - ну медведь схватил. Я от боли так застонал прямо. Она отпустила, спрашивает:
- Ну, уразумел, человече, что такое воин народа Ярован?
Я руку трясу, лицо от боли перекошено, но говорю ей:
- Хирисса, доказала, и правда ты сильнее, но тем больше чести мне с таким героем в поход идти, приходи к костру, а то обидишь.
Она посмотрела на меня как на полоумного:
- Ну и черт с тобой, сам напросился! Не говори потом, что не предупредила.
Да, пошли мы к неприятелю. Пока по своей земле шли, так Хирисса со мной рядом шла, разговаривала, смеялась обнажая свои клыки - видно испытать меня хотела. А мне как и все равно. Нет, поначалу-то пугал ее вид, а через час привык, иду, болтаю как с человеком будто.
Дошли мы до наших, которые в дозоре сидели, узнали - как дела, не видно ли врагов и спокойно ли от вражеской магии? Оказалось все спокойно, а неприятеля давно уже не видели - можно значит идти. Пошли мы по ущелью в гору, как и по нашему плану положено было, Хирисса посерьезнела и сказала мне:
- Моя работа началась, сейчас пойду впереди, в охранении. Шпагу тебе отдам, а сама с двумя кинжалами - так в лесу сподручнее будет. Шарль, не пугайся - это мы с ней уже на ты перешли за болтовней по дороге - У нас этот стиль зовется - "летящая тень", так я почти сразу из глаз пропаду, но буду рядом - не сомневайся! Если что увижу - птицей засвищу - слушай.
Не знал я раньше - что за "летящая тень" такая, а сейчас увидел! Хирисса отдала мне свою шпагу, которую я на спине закрепил, а сама крутнулась, согнулась, прыгнула в сторону и пропала! Вокруг редкие деревья, тени от стволов и ветвей - зайцу не спрятаться, а ее как не бывало! Посмотрел - вроде в одном, в другом месте тени колышутся и ничего!
Мои солдаты заозирались вокруг - где охотница? Вижу испуг на лицах - колдовство! Но я же командир, мне не след трусить, вот и рявкнул на них:
- Что рты пораззявили? Охотниц в деле что-ль не видели? Вперед! Теперь она перед нами бежит - враз даст знать, если впереди засада.
Так и шли мы вперед, а вокруг нас незримой тенью Хирисса бежала, иногда только становясь видимой и подходя ко мне, чтобы сказать, что впереди чисто и никого нет.
Мира, которая до того слушала Шарля вместе со всеми, вдруг перебила:
- Колдовства тут никакого нет, но и труд велик и тяжело это - так бежать. Главное здесь - изгибать тело и прятаться в тенях ветвей и стволов, перепрыгивая из одной тени в другую. При умении почти и заметить нельзя охотницу, но выматывает так - за день похода устаешь, будто бежал с утра до вечера.
- Спасибо Миррин, что пояснила - мне до сих пор неясно было - как она так пряталась? Хирисса сама никогда не объясняла - говорила, что просто умение у нее такое, а колдовства мол нет. Теперь понимаю - что это за умение! Тут все просто, но нужно иметь природную гибкость и неутомимость охотницы, а для человека это невозможно.
- Да, продолжу рассказ: Видимо и правда Хирисса вымоталась, потому что к вечеру пришла уставшая и возле костра, который мы в каменной щели развели, легла со мной рядом, а отдышавшись съела пару котелков каши с мясом и опять отдыхать легла, от вина же отказалась - сказала, что нюх отбивает и только когда к своим придем или в иное безопасное место - только тогда можно. От разговоров тоже отказалась - отдохнуть хочет, да я и сам вымотался - все в гору и в гору.
Костер прогорел и солдаты мне палатку натянули, а сами плащами укрылись оставив одного караульного смотреть. Я Хириссу растолкал и в палатку пригласил, тем более, что мелкий дождь пошел и под открытым небом мокро стало. Хирисса посмотрела на меня удивленно:
- Шарль, правда приглашаешь, не передумал? Подумай еще раз.
Мне и правда страшновато было чудище в палатку звать, но ведь не отказываться теперь, раз сам и позвал? Сказал ей, чтобы шла и не думала, мол не боюсь! Охотница в палатке - да эка невидаль?
Залезла Хирисса в палатку, завозилась, потом ко мне придвинулась, так, что мне даже страшно стало, хотя вида не подал, она же сказала тихо, так, чтобы никто из солдат не услышал:
- Благодарю Шарль за уважение, вижу, что боишься, но страх превозмогаешь и уже не так трусишь как поначалу - ты и правда храбрый человек, раз охотницу к себе пригласил. Хотела бы только предупредить - хотя я и похожа на женщину, но это далеко не так, мы тут рядом будем, так я предостерегаю, чтобы и мыслей таких у тебя не было, а то и правда с зубами моими познакомишься. Наконец и время военное и не дело об этом думать. Если же тебе интересно будет сблизиться, то может как-то потом, но сейчас - и думать не смей.
Я ее заверил, что и мыслей таких у меня нет, она же поблагодарила за доверие и добавила, что караулить, конечно, наши могут, но смысла большого нет - сон у нее чуткий и она слышит все за сотни шагов даже во сне и сразу проснется, если почувствует чужого.
Я лег спать с одной стороны, она - с другой. Поначалу меня одолевал страх от спящего чудовища, которое я ненароком может задену, а она подумает невесть чего и задерет, но потом понемногу заснул и проснулся под утро.
По привычке проснувшись потянулся и задел рукой за спящую как я думал Хириссу.
- Ну все, сейчас испробую ее зубов, черт меня дернул звать ее в палатку - успел я подумать, как Хирисса улыбнулась, хихикнула и уже серьезно проговорила:
- Раз мы вместе будем долго, может в этом походе, а может и дальше, если ты не против, то хотела бы кое-что тебе объяснить. Если без всяких мыслей, то можешь хоть толкать меня, хоть на меня сесть - я не обижусь, потому, что чувствую твои желания. Если случайно все выйдет - так я и промолчу - чего не бывает. Наконец, раз уж ты к себе пригласил меня как равного и разделил со мной и трапезу и поход и сон, то и мне не след пугать тебя зубами. Обещаю, если что - загрызать не буду, но потрясу и объясню, что я не хочу этого. Я для того тебе объясняю, чтобы ты не боялся меня так, как в эту ночь, а то не выспишься и идти не сможешь.
Утром вышли и Хирисса обычным своим способом скрылась из глаз, превратившись в неясную тень. В этот день она показала, что не зря ее нам дали в помощь и солдаты если и не перестали ее боятся, то хотя бы поняли какая большая помощь отряду от нее.
Все по порядку - Ущелье сузилось и мы шли в основном по руслу ручья, а вокруг спускались лианы с крутых откосов, да на склонах цеплялись кривые лесные дубы. Впереди уже был виден перевал, а там и цель нашего похода - пара крепостей в теснине, закрывающая проход. Врагов нигде не было видно и мы уже потеряли бдительность, ожидая скорого конца похода - а там и назад, к своим. Внезапно Хирисса появилась в нише скалы и поманила меня, не говоря ни слова. Я подошел к ней, а солдаты остановились подождать, сгрудившись кучей. Хирисса наклонилась мне к уху и тихо сказала:
- Впереди, там, где тропа идет от ручья к перевалу - засада. Другой дороги нет - я посмотрела. Засада невелика - не больше шести воинов, так, что я запросто могу их перебить, надо только отвлечь их внимание. Советую сделать так - активировать амулеты защиты - хоть не на долго, но их хватит, взять щиты и идти вперед - вон до того дуба, упавшего в русло ручья, перед ним же стрелять из арбалетов в густые кусты по обеим сторонам русла - в них и засели враги. Только один залп! Не два! Иначе стрелы попадут и в меня! Когда же они на Ваши стрелы ответят и все внимание будет на отряд - я нападу на них сзади, а там и вы со шпагами в атаку броситесь - может и без потерь зачистим засаду? Сейчас же главное - чтобы они меня не заметили и думали, что по ручью идет один отряд людей без охотницы.
Хирисса все верно сказала - я посмотрел вперед - и правда удобное для засады место - как же я его проглядел? Вот так бы ни за что и положил весь отряд, если бы не она. С другой стороны - вроде я командир, а она явно командует - как нам сделать. Что же, ей командование уступить, а тогда кто я буду?
Пока я об этом подумал, Хирисса на меня смотрела и мне показалось - прямо мысли читает.
- Хирисса - я ей сказал - Ты разумно предложила - так и сделаем. Я не против разумного совета и на будущее давай вместе решать - как мы оба решим - так и будет.
Хирисса глянула на меня, потянулась и поцеловала:
- Спасибо, Шарль!
- Удачи, Хирр, начали! - и легонько толкнул ее к лесу.
- И тебе удачи! - и скрылась, как она умеет.
Своим же распорядился - На ручье лежит дерево поперек, видите? Как бы не было там чего? Щиты вперед, приготовится, арбалеты зарядить, наизготовку, пошли!
Солдаты перекинули щиты со спин на руку, активировали амулеты защиты, зарядили арбалеты. Я тоже взял тарч в левую руку, а в правую - шпагу и пошел вперед, к затаившейся засаде. Великая вещь разведка! Одно дело - идет вперед отряд, уставший от тяжелой дороги и потерявший бдительность - бери их голыми руками! Совсем другое - щиты, арбалеты наизготовку, глаза ищут затаившегося врага - тут голыми руками нас не возьмешь! А если охотница за спиной у недругов! Тут им всем и капут придет!
Так, как думал, примерно так и вышло - когда мы подошли к упавшему дереву и разрядили арбалеты в густые кусты, растущие по обеим сторонам ущелья, оттуда раздался сдавленный крик - попали! Потом ответный залп стрел, а не арбалетных болтов, которые завязли в защите. Отбить такие щитом не составило большого труда. Две стрелы чиркнули по щиту и сразу затем крик смертельно раненого, возня, из кустов вывалилось тело без головы, на грани восприятия пролетела тень, опять возня. Мы кинулись врукопашную, но опоздали - возле куста как из воздуха появилась окровавленная Хирисса:
- Порядок! Засада зачищена, живых нет!
Солдаты кинулись смотреть трупы врагов - вдруг кто еще не добит? Я же бросился к Хириссе:
- Цела? На тебе кровь, покажи, где ранена?
- Кровь не моя! - успокоила Хирр, как я ее стал называть для краткости.
Я не поверил - вон же шестерых убила! Что же, ни царапины? Схватил за руку, стал смотреть, повернул. Хирисса вдруг ни с того ни с сего, накинулась, повалила, я перед своим лицом увидел с ужасом ее оскаленные клыки, рычание и не могу пошевельнутся - как тисками сдавила - ну и силища! - успел я подумать, не поняв грозившей мне опасности, как вдруг медленно - медленно пасть закрылась, рычание затихло, она отодвинулась, отпустила, встала и помогла мне подняться. Когда я встал - только тогда понял, что был на волосок от смерти. Почему?
- Хирр, за что? - только и сумел я сказать.
- Шарль, никому ни слова - моя личная просьба! Объясню потом - тихо сказала Хирисса и отстранилась, увидев возвращающихся солдат с позеленевшими лицами.
- Вы что, трупов не видали? Радуйтесь, что трупы они, а не мы! Хирр благодарите - Вашу работу она одна сделала! - прикрикнул я на них.
- Там, там! - махнул один из них в сторону кустов и его стошнило.
Да что там правда такое? - подумал я и пошел в кусты.
Лучше бы я этого не делал! Там лежали трупы врагов, но в каком виде! Вспороты животы и грудные клетки, двое без голов, оторвана рука из плечевого сустава, другой без ноги и вокруг кровь, кровь и ошметья мяса. Как на скотобойне! Такое я только однажды видел, когда охотники набрели на спящего тигра и он их прикончил. Да, Хирисса сама как тигр, да еще разум и скорость и выучка!
На меня упали кишки с ветви, которую я случайно задел. Это было последней каплей - меня стошнило так же, как солдата незадолго до того.
Выйдя из кустов с позеленевшим лицом я с ужасом посмотрел на Хириссу - да это же и правда чудовище! Солдаты столпились кучкой в стороне со страхом посматривая на ужасную охотницу, показавшую свое естество.
Хирисса поняла видно наш страх:
- Любезные мои товарищи! - обратилась она больше к солдатам, чем ко мне - Простите меня, но я не могла иначе - их было много больше, а у меня времени было только несколько секунд, пока они ожидали вашей атаки - я вынуждена была действовать быстро! И еще скажу, это и ваша победа! Если бы Вы их не отвлекли, я бы не смогла так чисто сработать! Так, что пошли и не будем об этом - хорошо, что здесь лежат они, а не мы! Пошли на вершину, там нас не найдут, а мы оттуда пойдем к вражеской крепости.
Мы пошли по тропе, а потом по лесу, впереди как всегда Хирисса незримо сопровождала отряд. Солдаты угрюмо шли не разговаривая и видно стараясь не вспоминать о ужасном нашем помощнике. Довольно скоро мы дошли до скал, поднимающихся на вершине горы и углубились в лабиринт трещин и каменных щелей. Пройдя еще немного увидел впереди Хириссу, идущую к нам навстречу уже не прячась - видимо никого вокруг нет.
Так и оказалось - Хирисса обыскала все скалы, не нашла никаких признаков присутствия врагов и предложила здесь заночевать, а завтра идти дальше кружным путем. Солдаты развели костер в гроте так, чтобы никто не видел дым, поставили палатку, вынули бурдюк вина, посмотрев на меня.
- Можно, разрешаю! - я им разрешил, потому, что и сам хотел поскорее забыть растерзанных врагов оставшихся в кустах.
Потом вспомнил задание:
- Ищем щель, такую, чтобы на наших смотрела, а врагу не видно было, складываем костер и зажигаем как стемнеет - надо дать знать нашим, что дошли до места и дорога свободна.
Посмотрел, как солдаты костер сооружают, вещи сложил - отдохнуть бы!
Хирисса вдруг тронула меня за плечо:
- Шарль, пойдем, посмотрим с вершины пока солнце не село. Здесь с одного места прекрасно видна крепость, я хотела бы обсудить как нам удобнее к ней подобраться завтра.
Мне ни за что не хотелось с ней идти, и страх я уже не мог скрыть:
- Хирисса, давай завтра?
- Шарль, надо! Моя личная просьба! - и потянула меня за руку.
Видно что-то в этом есть? Я бросил своим:
- Обедайте, нас не ждать, идем на рекогносцировку посмотреть подходы к крепости! - и пошел за Хириссой, которая повела меня вовсе не к вершине, а в лабиринт каменных щелей, откуда явно ничего нельзя было увидеть. К чему это?
Хирисса завела меня на круглую полянку в скальном лабиринте, остановилась, повернулась ко мне, взяла меня за руки.
- Шарль, я сама просила не приставать ко мне ночью, но ситуация изменилась. Сейчас я прошу, очень прошу - любовь здесь и сейчас! Это очень важно и это личная просьба к тебе! Объясню все после, обещаю! - и стала раздеваться. Посмотрела на меня - Шарль, не откажи мне! Любым способом, быстро, как угодно, но это надо! Быстрее, я едва сдерживаюсь!
После, когда мы лежали рядом на травке и я вспоминал - удивительно, но ведь вполне ничего, даже не хуже, чем с женщиной! Даже бы никогда не подумал, что чудовище может быть нежным. Хирисса вдруг повернулась ко мне:
- Шарль, спасибо, что выполнил мою просьбу сразу, не раздумывая и за любовь спасибо, мне было даже приятно, чего я не ожидала.
Я был мягко сказать удивлен:
- Хир, ты, что, влюбилась? - брякнул я то, что первым пришло в голову.
Хирисса рассмеялась:
- Влюбленность это у людей, у нас, Ярован все по разуму. Если и правда бы, как ты сказал - "влюбилась", то верно подождала бы как придем к своим, а не устраивала представлений под носом у врага. Да и иначе бы сделала - так, что ты бы за мной хвостиком бегал и меня просил - я умею.
Меня обидело ее предположение:
- Хир, да чтоб я, да за женщиной хвостиком - да никогда! Быть такого не может!
- Шарль, ты не понимаешь, что говоришь, если правда хочешь убедиться, то как придем к своим я тебе устрою - голову потеряешь. Спорим на бурдюк вина?
- Хир, ладно, потом в твои игры поиграем, я может и не против, а бурдюк мы и так с тобой разопьем, скажи лучше - почему это, если не любовь, что за срочность?
- Жизнь твою спасала и мою честь - просто ответила Хирисса - Ты хочешь объяснений, я чувствую. Сейчас все узнаешь.
- Тут один молодой человек перед своими солдатами хвастался храбростью - мол охотница под боком - да без проблем! Смотрите, какой я смелый - охотницу в палатку позвал! Да, очень смелый - куражится, а у самого поджилки трясутся. Этот значит, куражится, а про меня подумал? Мне то как? Я же хищник, зверь, я страх твой чую и прямо едва сдерживаюсь, чтобы не загрызть!
Ну ладно, страх людей - меня наконец учили пять лет, и тому, чтобы держать в узде свои инстинкты тоже учили! Ладно, могу перетерпеть, хоть и тяжело. Главное в другом - нормальный бы человек подальше бы от нас держался - все знают, что загрызть за так можем, а этот в бою, после как крови отведала с нежностями лезет - мол в крови почему? Не ранена ли? Мало того, еще и руками трогает, напрашивается быть съеденным.
- Шарль, дело в том, что в бою, от вида крови в нас просыпается дикий зверь, который вытесняет разум, и мы рвем всех чужих в клочья - ты видел результат. Зверь особо расходится от вида крови, и раз я рвала людей, то для меня уже все люди становятся врагами. Вот ты пахнешь так же, как и враги, которых я за минуту до того порвала, а если и руками трогаешь - разве не понял, я едва удержалась, чтобы не растерзать тебя, а потом и твоих солдат. Ты был на волосок от смерти и зверь, который во мне запомнил тебя, твою ауру, твой запах, твой страх, запах жертвы. Это как злая собака, которую хозяин взял на строгий поводок, держит, а она рычит и хочет загрызть чужого, который рядом, да поводок не позволяет. Вот и ты после того, как я едва удержалась, чтоб не загрызть, стал жертвой. Еще бы какой бой - и после врагов я бы в боевом исступлении на тебя бросилась - убить недобитого врага. Так вот!
Наши знают здесь только одно средство, вернее два - или разойтись с этим человеком подальше, а у нас ведь поход не закончился, куда я пойду? Или вот любовью позаниматься - тогда зверь во мне признает в тебе своего и тебе безопасно рядом со мной находится в каком бы состоянии я не была. Уразумел, человече?
Ну а насчет поиграть после похода, так я может и сама не против - ты мне понравился, а у нас любови после пережитых вместе опасностей в обычае - называется "развлечение в пути" и ведет к сближению партнеров, да и просто приятно, так, что как закончим дело, так и по настоящему поиграем. Возьмем отпуск на декаду, да в леса - и охота и игры - все сразу! Это люди прямо на виду любови устраивают, а у нас так не принято - я чую любопытство людей и мне это неприятно. Только в лесу, когда мы вдвоем, я и ты, когда вокруг на много миль никого, и только звери шуршат в кустах - только тогда можно почувствовать друг друга так, как положено между товарищами, пережившими опасности вместе. Разговорил ты меня, ну, пошли! Нас верно заждались? - и игриво шлепнула меня по заду - Шарль, пошли, хватит дрыхнуть!
Пришли к костру. Уже стемнело и как Хир нашла дорогу в лабиринте каменных щелей - только ей ведомо. Солдаты сидели вокруг костра, варили похлебку, пили вино, передавая бурдюк по кругу, но как только увидели меня с Хириссой - сразу вскочили. Да что же, так испугала она их, что теперь при ее виде каждый раз будут вскакивать?
Только я ошибся - вперед вышел старший, Курон его имя было, в руках держит бутыль - вспомнил, ее он в городе, который месяц назад штурмом взяли, нашел.
Говорит:
- Хирисса, дорогой наш товарищ, прости уж нас, что забоялись тебя после дела, но мы ведь все понимаем - почему или благодаря кому мы живы и вино у костра пьем. Не ты бы - все бы там, у засады полегли. Много не имею, но возьми бутылку - душа вина называется. Это то, от чего вино пьянит и алхимией получают его из вина. Я в городе Алазаре взял, как нам его на грабеж на три дня отдали, хотел домой диковину принести, да вот, решили мы тебе, нашему спасителю подарить! - и протягивает бутыль Хириссе.
Хирисса взяла, рассмотрела - как благородному человеку положено подарок принимать знает видно, отвечает:
- Дорогие мои товарищи, я рада подарок от Вас принять и мне приятно Ваше понимание. Я от своих слыхала, что люди иногда и с понятием и по-доброму к Ярованам относятся, а сейчас мне самой довелось такое отношение истинного товарищества от людей почувствовать. Буду и впредь стараться делать все, что в моих силах, чтобы никто в отряде не пострадал и все бы у нас выходило лучшим образом, относительно же подарка - мне одной неудобно его принять - все вместе мы сегодня с врагом дрались - вместе и распить такой удивительный напиток пристало!
Взяла, откупорила бутылку и разлила всем по кружкам поровну. Выпили - как огонь по жилам прошел! Дивный напиток! Слышать приходилось, а пробую впервые.
Хирисса тут сказала:
- Любезные мои товарищи, я рада доброму ко мне отношению, но потому именно хочу Вас предупредить на будущее - когда я в крови, в бою - не подходите ко мне, пока не успокоюсь - Очень прошу! Я прямо бешенная становлюсь и ненароком зацепить кого могу.
Я был шокирован откровенностью - как солдаты отнесутся к хищнице, но Курон, который много чего в жизни повидал и на войне поседел уже и отвечает ей: