Вуолли Р.А. : другие произведения.

Старшие и младшие - 10 глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

10 глава.

Содружество утратило многие отличительные черты того общества, которое было еще до Бедствия. Больше не было рабства, не было полового неравенства. Во многом общество стало намного более справедливым. Во многом, но не во всем.

Равноправие достигло своего пика в начале третьего столетия, после чего медленно и необратимо пошло на спад.

Чем меньше оставалось духов, тем меньше было нужды в том, что могло их сдерживать - артефактах. Вскоре и вовсе последовал первый запрет на их использование - 12 числа Младшего месяца равновесия 205 года от Бедствия запретили использовать строительные артефакты. Но на этом все не закончилось. Совет Хор Ниера пошел дальше, и в течение пятидесяти лет после введения первого запрета были запрещены почти все артефакты, кроме воинских, отныне распространяемых в ограниченных количествах. С артефактами боролись жестко и методично, как с заразой, требующей искоренения, до тех пор, пока сила вновь не осталась лишь в руках тех, кто был с нею рожден - одаренных.

Тот же день. Месяц первых холодов, день 4.

  
   Глаза Мики резко распахнулись, и он тут же сел, тяжело дыша. Кошмар все еще стоял перед глазами - ему до сих пор казалось, что руки Калли были сомкнуты вокруг его горла, с каждым мгновением сжимаясь все сильнее и сильнее. К горлу подошел комок, и он поспешил встряхнуть головой, пытаясь прогнать страшное видение. Но это не помогало - картина все еще стояла перед глазами. Мике даже пришлось провести рукой по своей шее, чтобы убедиться, что никто ее не сжимает, и что кошмар уже остался позади. И только после этого стало немного легче.
   Далеко не сразу, но Мика все же понял, что лежит в походной палатке - одной из многих, которые хранились в их вагоне. Но сосредоточиться на окружении не удавалось - тревога все еще не отпускала его, и его рука с облегчением нащупала лежащий рядом с ним лук. Лишь крепко сжав изогнутое дерево, его сердце перестало тревожно биться. И только после того, как он немного успокоился, в голову стали закрадываться первые осторожные мысли. Ни то, что он видел во сне, ни, тем более, то, что случилось до него, вспоминать не хотелось, поэтому Мика сосредоточился на своем окружении. Он не помнил, как оказался в палатке. Видимо, после того, как Мика потерял сознание, кто-то перенес его сюда...
   Все это было неважно. В первую очередь он хотел выяснить, где находился. В итоге Мика поднялся на колени - оставаться более неподвижно сил не было, и выполз наружу. И оказался посреди утоптанной травы, еле различимой в бликах отдаленного пожара. Вокруг было темным темно, и лишь все еще горящий неподалеку остов башни хоть немного освещал округу. Палаточный лагерь - с десяток палаток, уцелевших в пожаре, был разбит на поле прямо между башней и лесом. Видимо, отряд решил не уходить далеко ночью и, заночевав поблизости, уже с утра двинуться дальше.
   Палаточный лагерь был пуст и тих настолько, что, казалось, будто он один находится в нем. Конечно, могло оказаться, что все просто тихо спали, но... После кошмара Мику все еще одолевала тревога, поэтому на всякий случай он все же заглянул в ближайшую палатка - в ней было пусто. Нахмурившись, он поспешно заглянул еще в несколько, но людей не было и там. Возникал закономерный вопрос: Куда, черт подери, все запропастились?
   - Они у дороги, - раздался спокойный голос справа от него. Повернувшись, Мика увидел Свэна вместе с еще одним стражем - Жорой, идущих к лагерю со стороны дороги, скрытой за небольшой рощицей. Мика помнил, как еще в самом начале боя Жора перегородил проход щитом вместе с другими стражами, заслоняя Мику от удара копий, после чего принял на себя выстрел и покатился по полу. Дальше бой помчался вскачь, и Мика не уследил, что же произошло со стражем. Сейчас же, все еще одетый в подранный кафтан, Жора выглядел целым и невредимым, пусть и усталым.
   Мика хмуро посмотрел в сторону дороги, но в темноте за деревьями ничего разглядеть не удавалось. Зачем стражам понадобилось выходить на дорогу посреди ночи? Может, - промелькнула напряженная мысль, пока он спал на них снова напали? - Что-то случилось?
   - Нет, - сказал Свэн, видимо, догадавшись, о чем подумал Мика. - Нет, все в порядке. Они... - начал было он, но в итоге лишь устало покачал головой и повернулся к Жоре. - Ты не передумал?
   В ответ ему Жора медленно покачал головой. - Нет, - на мгновение его взгляд перешел на Мику, решаясь, стоит ли говорить при нем, но в итоге он все же продолжил. - Ты знаешь, что я думаю об этом, - он медленно пожал плечами и посмотрел на Свэна. - А ты сам? Пошли вместе со мной.
   Свэну не оставалось ничего иного, как отвести взгляд в сторону. Он бы с радостью пошел вместе со своим другом, но, похоже, не в этот раз. - Я хочу уйти, честно, - он пожал плечами. - Но не могу.
   Жора какое-то время тяжело посмотрел на него, но в итоге все же кивнул - как Свэн решил, так пусть и будет. - Хорошо. Тогда... - протянул он, уже направляясь к своей палатке. Перед выходом нужно было собрать немало вещей, а времени на все не хватало. - До встречи в Свирепом.
   Свэн усмехнулся. В то, что они когда либо увидятся, не верилось. - Если бы...
   И только сейчас, подняв взгляд с земли, он вспомнил, что рядом с ними все еще стоял Мика. И взгляд Мики был весьма хмурым.
   - Что происходит? - спросил молодой охотник, то и дело бросая взгляды на ушедшего в глубину лагеря Жору.
   Свэн с трудом подавил в себе желание провести рукой по лицу. Разговор обещал быть из тех, которые ему нравились меньше всего - слишком сложным и запутанным. Но что-то ответить Мике все же нужно было. - Это случилось незадолго после боя. Начал все это Парриг, но... другие легко подхватили, - тут Свэн махнул на все это дело рукой. Легче было просто отвести Мику туда, где все и происходило. - Пошли, сам послушаешь, - он отвернулся, призывая следовать за собой, и направился прочь от лагеря в ночную тьму.
   Идти пришлось недолго - обогнув ближайшую рощу, они оказались у поляны рядом со старым трактом, на которой и стояли выжившие. То тут, то там в руках стражей мелькали горящие факелы, освещая напряженные лица людей. И все они смотрели на самую середину поляны, где, в окружении толпы стоял мастер Эшом. А напротив него, сжимая в руке трясущийся факел, застыл Парриг. Он что-то гневно выкрикнул, чуть ли не плюясь старику в лицо, а тот лишь устало покачал головой, примирительно поднимая руки и пытаясь что-то объяснить. Мика не смог расслышать, что они говорили, и шагнул вперед.
   - Они уходят, - прошептал Свэн, следуя за ним.
   - Что? - растерянно переспросил Мика, замирая как вкопанный. - Как это уходят?
   - Вот так, - не отрывая от них взгляд, спокойно пожал плечами Свэн. - Идут обратно в Свирепое. Говорят, никто в здравом уме не пойдет туда, где может быть еще больше этих тварей. Сперва мы наткнулись на одно такое чудище, теперь, вот, на десяток. Что дальше? - Свэн вопросительно посмотрел на Мику. - Следующую схватку мы можем и не пережить.
   Мика, немного подумав, не мог не согласиться. Может быть то, что они возвращаются, не так и плохо? Так они хотя бы вернуться домой живыми, а в Мудрое вместо них направится куда больший отряд?
   - Так что же, мы идем назад?
   - Нет... - Свэн покачал головой. - Уходят только они, - он указал на группу людей вокруг Паррига.
   - Что... - начал Мика, не понимая, что происходит, но Свэн перебил его.
   - Нам нужно идти дальше, - он пожал плечами. - Так говорит мастер Эшом, - он кивнул на старика. - Он думает, что Мудрому нужна наша помощь.
   Мика нахмурился. Наверное, он понимал, почему мастер Эшом решил идти дальше. Если в Мудром что-то случилось, то помощь к ним можно будет прислать только в том случае, если удастся привести в порядок Путь. Поэтому, чем быстрее Эшом окажется в Мудром и сможет его починить, тем лучше. - Думаешь, эти твари напали на поселение?
   - Не знаю, - Свэн пожал плечами, - но Мудрое сейчас без связи со Столицей. Лично мне кажется, что все это может плохо кончится.
   Видимо, - подумал Мика, со мнением Свэна согласны не все.
   - Я смотрю, - хмуро начал Мика, - что с тобой согласны не все.
   Свэн посмотрел на него и пожал плечами. - Нет, - он покачал головой. - Согласны все. Тут сложно что-то возразить. Все понимают, что Мудрому может грозить опасность.
   - А эти тогда что? - Мика махнул руко й в сторону столпотворения.
   Свэн безразлично пожал плечами. - Просто им, по большей части, все равно, что произойдет с Мудрым. Как все равно и мне. Мы их не знаем, они нас - тоже, - он отвернулся от Мики, задумчиво глядя куда-то в сторону. - И свои жизни отдавать за незнакомцев мы не хотим.
   Мика покачал головой. Он понимал, что никто из пришедших сюда не ожидал увидеть то, с чем столкнулся этой ночью. Но все же бросить отряд на полпути между поселениями и уйти назад - это казалось парню подлым. - У нас есть долг...
   - Был долг, - отрезал Свэн. - И он кончился там, - он кивнул на горящую башню, ясно различимую темной ночью, - в башне. Мы - простые люди. И наша шкура нам дороже... - Свэн прервался, подыскивая нужное слово, - ...шкур других людей.
   - Да, но... - Мика покачал головой, не зная, соглашаться со Свэном или нет. И ему не хотелось умирать, а после прошлой ночи казалось, что именно это и случиться, если они продолжат путь. Но все же мыслей о том, чтобы бросить отряд и сбежать у него не возникло. В итоге Мика хмуро посмотрел на Свэна. - Почему тогда ты остался?
   Свэн пожал плечами и неохотно пробубнил: - Мастер Эшом вылечил меня. Я...
   - Должен? - подсказал нужное слово Мика. Свэн подозрительно посмотрел на Мику, но тот лишь улыбнулся, похлопывая парня по плечу. - А тебе не настолько все равно, как ты говоришь...
   - Отвали, - буркнул тот, отталкивая Мику в сторону и направляясь к толпе. Мика же с улыбкой последовал за ним. Несмотря на то, что в происходящем не было совершенно ничего смешного, его все же радовало то, что и он сам, и Свэн думали одинаково. Но улыбка быстро сошла с его лица, когда он вспомнил о событиях прошлого вечера. - Свэн! - Мика окликнул его. Видя, что тот обернулся, Мика спросил: - Калли... Что с ним случилось?
   Возможно, некоторые вещи лучше было не знать, но он не мог ничего поделать. Как бы ему не хотелось промолчать, но он должен был задать этот вопрос.
   В ответ Свэн отвернулся от него прочь и хмуро пробубнил: - Мы сожгли его тело...
   Плечи Мики поникли, а по голове тут же ударила странная пустота. Черт возьми... Наверное, он, хоть и понимал, что это было невозможно, но все же глубоко внутри себя надеялся, что с Калли все было хорошо. Что, возможно, мастер Эшом успел прийти в себя или случилось еще что-то, и в итоге молодого ученика вылечили. Что его слабость вновь не привела к чьей-то смерти... Но этого не случилось. На его совести теперь была смерть еще одного человека.
   - Ты хорошо знал его? - тихо спросил Мика.
   - Нет, - Свэн покачал головой. - Даже София знала его лучше меня. Его всегда было легко убедить в чем то, и она вечно этим пользовалась...
   - Кроме последнего раза с выпивкой, да? - тихо сказал Мика, смотря себе под ноги. Страшно было подумать, что случилось бы, если бы Калли не помешал им, и они бы успели напиться до нападения. Сумел бы он или Емой также метко стрелять после бутылки самогона? Едва ли. Думать об этом было бессмысленно, но возможно внезапное упрямство одного шестнадцатилетнего парня спасло жизни не только Мики и Емоя, но и вообще всего отряда. Ошибка тут и там, одна стрела, в ключевой момент пролетевшая мимо, вместо того, чтобы убить чудище, и в итоге уже весь строй мог не устоять под напором духов... Мика поспешил отбросить такие мысли прочь - даже если упрямство Калли и помогло всем им, себе самому помочь он уже не смог.
   - Понятно... - Мика устало выдохнул, вновь испытывая острую усталость. - Много погибших?
   - Пять человек, - хмуро протянул Свэн. - Треть отряда.
   В это просто не верилось. Еще только когда смеркалось, все пятнадцать стражей еще были живы. Они шли спать, даже не подозревая, что треть из них утра уже не увидит. Эту мысль трудно было уложить у себя в голове. Но в то же время сейчас, после битвы, которая казалась чередой нелепых совпадений, легко было представить, что и сам Мика уже мог быть мертв. Один шаг, сделанный не туда, и все могло сложиться совершенно иначе.
   Тем временем они подошли к толпе. Свэн похлопал ближайшего стража по спине, которым оказался Йол. Тот тут же развернулся и устало кивнул Свэну в ответ. Но после его глаза упали на Мику, и лицо стража тут же переменилось. Он тут же толкнул ближайшего соседа, а тот, оглянувшись, толкнул следующего. Вскоре все ближайшие стражи - среди них и Савви, и Грен, и Бартоломей, уже пристально смотрели на Мику. Под их настороженными взглядами Мика ясно понял одно - теперь, когда они узнали о том, что Мика был одаренным, прежнего отношения к себе уже можно было не ждать. Кто-то благодарно смотрел на него, другие почтительно кивали, а кто-то и вовсе недоверчиво изучал его, будто одно из тех чудищ, с которыми они еще недавно сражались.
   Это невольно сбивало с толку, но Мика, взяв себя в руки, как мог отмахнулся от этого внимания и шагнул вперед - к стражам, отчего ближайшие из них тут же молча расступились, впуская его на середину поляны. Это несколько удивило его, но он вновь постарался не подать вида.
   Тем временем посреди поляны друг напротив друга застыли двое - Ярек, явно принявший сторону мастера Эшома и стоящий подле него, и Парриг, вместе с несколькими стражами застывший чуть в стороне от остальных.
   Нервно окинув взглядом толпу, Парриг раздраженно посмотрел на Ярека, тыча пальцем ему в грудь. - Ты сошел с ума, Ярек! Все вы, - теперь его палец уже указывал куда-то в толпу, - сошли с ума, раз остаетесь тут!
   В ответ на это Ярек спокойно пожал плечами. - Может быть. Но я охотнее доверюсь мастеру Эшому, чем десятнику, который готов бросить свой десяток ради собственной шкуры.
   - Пошел к черту вместе со своими нравоучениями, - прошипел Парриг. - Я передам их твоему сыну, когда тот останется без отца!
   Брови Ярека сузились, и он шагнул навстречу десятнику. - Закрой свой рот... - но до того, как он успел довести дело до кулаков, его остановила рука мастера Эшома, сжавшая его плечо.
   В ответ на удивленный взгляд стража Емой устало покачал головой. - Не надо. Сейчас не время для этого. Вэр Парриг, - старик хмуро, но вежливо обратился к настороженно замершему напротив него десятнику, - если вы уйдете сейчас, то не выживете. Будьте в этом уверен.
   Парриг насторожился еще больше. - Вы угрожаете мне...
   - Нет, - мастер Эшом покачал головой. - Я вас и пальцем не трону. Но... Все, кто повернут назад, погибнут. Все...
   Парриг, совершенно не поверив старику, ощерился, оглядывая собравшихся вокруг стражей и замечая сомнения на их лицах. Это было нехорошо - сомневаться им явно не следовало. Чем больше из них уйдет вместе с Парригом, тем лучше. Ведь, если вдруг на обратном пути они вновь наткнуться на тварей, ему нужны будут люди, чтобы с ними сражаться. А если вдруг стражи из-за своих сомнений решат остаться тут, и в итоге Парригу придется идти одному, то такая схватка ничем хорошим для него не кончится...
   Он старательно отогнал эту мысль подальше от себя, чувствуя, как следом за ней к нему подкрадывается и страх, и еще раз раздраженно глянул на мастера Эшома - тот явно говорил именно об этом, когда утверждал, что никто из ушедших не выживет. Но все же Парриг готов был десять раз испытать свою удачу на обратной дороге, чем на пути в Мудрое. - Стражи, - закричал десятник, стараясь не показывать подступавшей к горлу паники, - не слушайте этого старика! Он выжил из ума. Вы все можете уйти со мной назад... Незачем оставаться тут умирать.
   Еще раз окинув собравшихся взглядом, Парриг сделал шаг в сторону, к тракту проходящему рядом с ними. Но почти все стражи так и остались стоять на месте, неуверенно переглядываясь между собой. Лишь трое пошли вслед за десятником.
   Заметив это, Парриг крепче сжал зубы - во всем был виноват этот чертов старик! Нужны были еще люди, хотя бы несколько человек! Его взгляд скользнул по ближайшим к нему людям, пока не запнулся за лицо знакомого ему толстяка.
   - Бартоломей, почему ты еще стоишь там? - спросил он, старательно скрывая отчаяние за притворным удивлением.
   - Я... - Барти неуверенно оглянулся по сторонам, но в итоге, не найдя поддержки, вновь посмотрел на Паррига. - Нет...
   - Бартоломей... - начал было Парриг, но Барти тут же перебил его, быстро качая головой из стороны в сторону.
   - Нет, я не могу уйти...
   Слыша сомнения в голосе стража, Парриг вкрадчиво повторил: - Бартоломей, хорошо подумай. Ты ведь хочешь жить, правда?
   - Нет... - Барти продолжал все также качать головой, старательно не слушая его.
   Парригу не оставалось ничего иного, как махнуть на него рукой. Черт подери этого глупого толстяка! Парриг уже было думал уйти прочь, но тут его раздраженный взгляд зацепился за еще одно знакомое лицо.
   - Емой... - он с улыбкой посмотрел на охотника. Тот стоял у самого края толпы, задумчиво глядя куда-то в сторону. Десятнику хватило одного взгляда на охотника, чтобы понять, что тот явно не хотел оставаться тут. - Пошли вместе с нами. Проводник нам не помешает.
   В ответ Емой неуверенно посмотрел на Паррига, все еще не зная, как поступить. Парриг же, видя его колебания, шагнул ближе и положил руку ему на плечо. - Ты же знаешь, что мы правы, верно?
   Но, если до этого Емой сомневался, то в тот момент, когда Парриг положил руку ему на плечо, сомнения охотника пропали, и он тут же скинул руку десятника со своего плеча, раздраженно сверкнув глазами. - Пошел ты... Ты слишком напоминаешь мне моего брата, - лицо Емоя скривилось от отвращения. - Такая же крыса...
   В ответ Парриг побагровел от обиды. - Аккой хоть чего-то добился в этой жизни, в отличия от тебя, - зло выплюнул он, - ничтожество!
   Но, если Парриг рассчитывал, что сказанное заденет Емоя, то он сильно ошибался. Емой уже давно привык как слышать оскорбления, так и оскорблять в ответ. Поэтому охотник привычно ухмыльнулся. - Катись к чертям, ублюдок! - Емой показал ему кукиш. - Чудовища уже ждут тебя, - он махнул рукой на ближайшие деревья, - вон за теми ясенями. Шаг в темноту, и, спорю, ты уже запищишь от страха.
   Парриг хотел было ответить еще что-то оскорбительное, но, видя довольную ухмылку Емоя, оборвал себя на полуслове, лишь еще раз злобно зыркнув на него. - Не слушайте его. Пошли, - он кивнул окружавшим его стражам, и они двинулись прочь.
   - Стойте! Вы совершаете ошибку, - мастер Эшом было попытался броситься за ними, но он был все еще слаб после схватки и нетвердо стоял на ногах. Покачнувшись, старый мастер чуть было не упал на землю, но оказавшийся ближе всех к нему Мика успел подхватить его. - Подождите!
   - Спокойней, - пробубнил парень, видя, что мастер все еще пытается идти вперед.
   - Нельзя позволить им уйти, Мика, - отчаянно повторил старик, наблюдая за тем, как спины четверых стражей удаляются. Мика вгляделся в лицо старика, но так и не смог понять, из-за чего мастер так переживал - из-за того, что нуждался в каждом страже, чтобы добраться до Мудрого. Или, может быть, его предыдущие слова не были блефом. И старик был совершенно уверен в том, что все ушедшие сейчас однозначно погибнут, и просто переживал за их жизни?
   В итоге, так и не разобравшись в том, почему мастер Эшом так пытался остановить уходящих, Мика все же кивнул ему и, попросив Ярека придержать старика, побежал вслед за ними.
   - Стойте! - Мика крикнул им вслед, быстро догоняя их. На его окрик стражи все же развернулись. - Вернитесь! Вы не можете просто так бросить нас.
   - Еще как можем, - сказал Парриг, разворачиваясь к нему. - Беги назад, к этим смертникам, парень. Или иди с нами.
   Понимая, что выбор у него невелик, Мика выставил перед собой лук.
   - Я должен помешать вам, - прошептал Мика, наводя натянутую стрелу на грудь Паррига.
   - И что? - Парриг нервно рассмеялся. - Ты выстрелишь? Не смеши меня...
   Тут голос подал один из других стражей, и Мика был немало удивлен, когда узнал в говорившем Жору с его медленным говором. - Да и даже если он выстрелит... - сказал страж, безразлично пожимая плечами. - Все одно лучше умереть так, чем под когтями этих тварей.
   Мика все еще пытался справиться с удивлением из-за того, что, оказывается, один из его знакомых уходил вместе с Парригом, когда Парриг вновь усмехнулся, в этот раз, после неожиданной поддержки в лице обычно молчаливого Жоры, гораздо увереннее.
   - Слышишь это, парень? - Парриг расставил руки в стороны, будто приглашая Мику выстрелить.
   Но Мика не смог заставить себя отпустить стрелу. После стольких смертей, он не мог убить одного из тех, кого, возможно, еще несколько часов назад пытался вылечить. Тем более, если это был Жора. Просто не смог. И он опустил лук.
   - Так-то лучше, - презрительно кинул Парриг, отворачиваясь прочь. - Когда вернемся в Свирепое, мы сожжем за вас кусочек бумаги, - и он натянуто усмехнулся.
   - Ты бросаешь своих товарищей ради собственной жизни, - зубы Мики сжались от бессильного гнева. - Ты падаль! Все вы! - он обвел их всех рукой.
   - Я падаль, которая останется жива, мальчуган, - лицо Паррига искривилось.
   - Черта с два! - прокричал Мика в ответ. - Даже если ты вернешься в Свирепое, тебя вздернут за измену.
   На лице десятника вновь появилась натянутая улыбка. - Только если они узнают, что меня за что-то нужно вздернуть.
   Мика на мгновение растерянно замолчал, не понимая, о чем он говорит. Гнев и обида бурлили в нем, мешая ясно думать. А потом его осенило. В поселении узнают только в том случае, если мы вернемся и расскажем им. Если будет, кому возвращаться. Он хмуро сплюнул, наблюдая за исчезающими в ночи спинами стражей. Если мы выживем.
   И, судя по удаляющимся спинам покинувших их стражей, они считали, что шансов выжить у них не было.
   Мика попытался было вновь остановить их, но ему помешала рука Свэна, крепко сжавшая его плечо. Незаметно подошедший к нему страж хмуро провожал взглядом уходящих людей.
   - Не нужно, - Свэн покачал головой.
   - Да, но... - в итоге Мика замолчал и просто покачал головой. Хватит. Пора было успокоиться. Этот сумасшедший день и так выжал из него все соки. - Их уже не остановить, да?
   - Да.
   Но к их удивлению одна из фигур все же не спешила уходить прочь. Остановившись и развернувшись к ним, Жора хмуро посмотрел на Свэна, и на мгновение их взгляды встретились. Свэну не нужно было долго гадать, чтобы понять, почему его друг остановился. Это было извинением за то, что он оставляет его одного. Но Свэн не винил его за это. Совсем. Они знали друг друга так долго, что было бы глупо винить человека за то единственное, в чем он был бессилен. И даже помимо этого... Можно ли было винить кого-то, если сам Свэн не был уверен в том, что, будь у него выбор, и он сам сейчас не ушел бы вместе с ним?
   В итоге он просто кивнул ему вслед и улыбнулся. - До встречи в Свирепом, Жора...
  

*_*

   Они шли по тракту уже несколько часов, и тьма, с приближением утра, постепенно начала отступать. Но Жора не обращал на это особого внимания. В его разуме одна за другой сменялись мысли, то и дело погружаясь во все более глубокое прошлое. К тому времени, когда погибла его жена - Агнеша.
   Она пропала в полях точно так же, как пропадали и многие другие. Это не было такой уж неожиданностью, и новость о ее пропаже была воспринята всеми весьма спокойно. Точнее, всеми кроме Жоры.
   Когда пропадали чужие люди, это совершенно его не трогало. Жора крепко спал по ночам даже тогда, когда знакомые ему крестьяне испарялись среди бела дня. Ему было все равно. По крайней мере, до тех пор, пока беда не пришла и в его дом и не забрала у него его любимую Агнешу
   До этого он будто и не замечал той опасности, которая ежедневно окружала их, и только гибель Агнешы открыла ему глаза. Именно тогда, сидя в разом опустевшем доме в полном одиночестве и как никогда остро ощущая отсутствие Агнешы, он поклялся себе, что уберется как можно дальше от всего, что связано с духами. Жора не был слишком сообразителен, и многое изменить было просто не в его силах, но он пообещал себе, что найдет способ и сделает это. И он нашел.
   С трудом устроившись в стражу через знакомых, он с полной уверенностью считал, что оказался как можно дальше от духов. Потому что стража была куда безопаснее, чем можно было подумать. Когда-то, когда вокруг было множество духов, стражи, охраняя поля и рудники, гибли не реже, чем любой крестьянин. Но те времена давно прошли, и теперь в стражу шли все больше те, кто хотел остаться в стороне от опасности. Поля, как и все прочее, охранялось спустя рукава, и все на это закрывали глаза. Потому что духов не видели давно, а тем людям, что все еще пропадали, стражи помочь ничем не могли - уследить за каждым шагом крестьянина, рудокопа или охотника было невозможно даже сотне стражей, не то, что тем двум-трем людям, которые их и охраняли.
   Поэтому Жора и пошлее в стражу. Он никогда не вызывался идти в походы, в различные охотничьи лагеря и рудники, предпочитая нести службу в стенах поселения, часто выполняя даже самую скучную работу, лишь бы оставаться в Свирепом. И это было отнюдь не из-за трусости. Нет, он не был трусом. Все дело было в обещании. Оно крепко укрепилось в его голове и казалось той единственной памятью о жене, которую Жора сможет всегда иметь при себе. Оно было тем обетом, который он дал Агнеше и нарушать который не собирался.
   Тогда Жора еще не знал об этом, но все в корне изменилось, когда он одолжил деньги Орану, своему более старшему напарнику. Когда тот так и не вернул деньги в обещанные сроки, это насторожило Жору - он уже знал людей, которые проигрывали все до последнего кладезя, но, несмотря ни на что, продолжали играть. Правда, молодой страж впервые кому-то из них по незнанию одалживал деньги и теперь просто не знал, как их вернуть назад. Так что сперва парень решил подождать и посмотреть, что будет. Может, все разрешиться само собой, и Оран просто вернет ему деньги?
   Но время шло, а Оран находил все новые отговорки, чтобы деньги не возвращать. Это немало раздражало - его говорливый напарник всегда уходил от разговора, умело запутывая его, а куда более медленный Жора не мог ничего поделать. Страж даже словил себя на мысли, что, если это продолжиться, он будет готов набить Орану морду. Он не любил прибегать к насилию, но как еще можно было вернуть деньги, не знал.
   А затем, несколько дней назад, Оран внезапно сказал, что вскоре сможет отдать долг. Это был настолько прямой ответ, что Жора даже растерялся. Он уже и не помнил, когда его напарник не юлил в последний раз. Правда, радовался Жора недолго - в обещанный день, вместо того, чтобы получить свои деньги, он нежданно-негаданно оказался записан в этот самый поход. И, как он небезосновательно подозревал, случилось это по воле Орана, который, вместо того, чтобы отдать долг, видимо решил еще немного потянуть время, избавившись от Жоры хотя бы на две недельки - пока тот будет в походе, требовать назад свои деньги он явно не сможет. Но в итоге у Орана чуть было не вышло избавиться от своего напарника насовсем.
   Из мыслей его вырвал раздраженный голос Паррига. Десятник напряженно оглядывался по сторонам, в утренних сумерках пытаясь разглядеть что-то справа от тракта. - Кто-то из вас помнит, где нужно было свернуть?
   - Нет... - протянул дин из стражей, настороженно переглядываясь с другими, - разве вы не знаете?
   Парригу уже было все равно. Если до этого он и пытался показать окружающим, что он знает, что делает, то теперь ему на это было плевать. - Нет, черт тебя подери! Я даже...
   - Я знаю, - спокойно перебил его Жора, к немалому удивлению всех окружающих.
   - Правда? - Парриг удивленно посмотрел на него, после чего натянул на лицо слабую улыбку. - Отлично. В таком случае, выведи нас на нужную тропу.
   - Да, вэр, - тускло ответил Жора.
   Ему было совершенно не до их трусливого десятника. Жора до сих пор был удивлен тем, что Парриг сумел взять себя в руки во время боя в башне и, пересилив свой страх, отдал несколько своевременных приказов. Это было не чем иным, как чудом, так как во все остальное время справиться со своим страхом десятник уже не мог.
   Тем временем они свернули на нужную тропу, уходящую вглубь редколесья, и мысли Жоры быстро перешли в другое русло. Он вновь и вновь вспоминал Свэна, которого оставил позади. Жора бросил его одного, он прекрасно понимал это, отчего на душе становилось только пакостнее. Стоило ли продолжать держаться за обещание, данное давно погибшей жене, если из-за него приходилось бросать друзей на произвол судьбы? Жора не знал, и его мысли приходили во все больший кавардак.
   Все дальнейшее, вырывая его из размышлений, произошло мгновенно. Это была настоящая бойня. Арбалетный болт, возникший будто бы из ниоткуда, вошел в основание черепа Паррига, дробя хребет и черепную кость. Глаза десятника удивленно выпучились - он еще даже не почувствовал боли, а арбалетный болт уже вышел сквозь открытый в беззвучном крике рот, пробивая ротовую полость. На мгновение растерянный взгляд Паррига метнулся вниз - туда, где из его рта теперь выходило острие болта, все еще не в силах осознать произошедшее, но вскоре его глаза стали стекленеть. Ноги Паррига подкосились, и тело завалилось набок, безвольным кулем рухнув на холодный камень тракта. Парриг был мертв.
   Никто ничего не понял, а тела еще двух стражей уже последовали за десятником. Жоре повезло гораздо больше прочих. Краем глаза заметив блеск мелькнувшего в его сторону болта, он сумел чуть отклониться, саму малость, но этого оказалось достаточно, чтобы болт, вместо того, чтобы пробить его шлем, ударился об него под углом и, больно ударив его по голове, отскочил в сторону. Внезапно Жора оказался последним живым стражем в их небольшом отряде. И. если он хотел таким и оставаться, нужно было действовать быстро.
   Стрелки скрывались где-то за деревьями, и Жора, понимая, что жить ему оставалось лишь до тех пор, пока нападавшие не перезарядят арбалеты, быстро принял решение. На самом деле выбор у него был небольшой - либо убегать, в тщетной надежде на то, что четверо стрелков не попадут по нему, либо попытаться самому убить нападающих. И то, и другое казалось невозможным, но медлить и сомневаться было нельзя. В итоге он бросился в лес - туда, откуда прилетели болты.
   Жора быстро обнаружил их, благо, они и не пытались скрыться. Их было пятеро - все в тусклой одежде неприметных цветов и с повязками, призванными скрыть лица. Но больше всего внимания привлекали не четверо мужчин с рюкзаками, спешно перезаряжающие арбалеты, а пятый человек - их предводитель.
   Это был низкорослый мужчина в темном кафтане и капюшоном на лице, полноватый и немного сутулый. Он не поражал своим внешним видом, при этом другие члены отряда по одному лишь его молчаливому приказу тут же перестали заряжать арбалеты и отложили их в сторону, что мгновенно насторожило Жору. Противник добровольно давал Жоре больше времени на то, чтобы сблизиться с ними? Что-то тут было нечисто...
   Но когда Жора увидел, что именно незнакомец держал в руках, то понял, что шансов у него не было. Это был камень, который, будто жидкий, плыл и преображался меж ладоней незнакомца, быстро приобретая форму заточенного осколка. Оставалось только сплюнуть - напротив Жоры неподвижно застыл одаренный.
   Но, даже несмотря на то, что в схватке с одаренным ему было не победить, страж не побежал. Жора не был трусом, отнюдь. И сейчас, когда он понял, что выжить, как бы ему того не хотелось, не получится, он не стал поворачиваться к врагу спиной.
   Жора с мечом наголо побежал к незнакомцу. Шаг, другой - он был все ближе. Его рука уже размахнулась, меч уже зазвенел, готовый разрубить противника пополам. Время замедлилось, и на миг ему даже показалось, что одаренный опоздал, переоценил свои силы, подпустив стража слишком близко. И Жора все же сможет победить. Возможно, он все же, несмотря ни на что, сможет увидеться со Свэном с Свирепом, как они и обещали друг другу... А в следующее мгновение он почувствовал легкий толчок, вслед за которым его мир тут же померк. Его вспыхнувшие было надежды даже не успели окончательно рухнуть, а он уже был мертв.
   Незнакомец отстраненно наблюдал за тем, как каменный снаряд насквозь прошивает не только доспехи стража, но и мясо, и даже кости, забрызгивая кровавыми ошметками кусты за спиной стража и оставляя в груди мужчины зияющую дыру. Зрелище было настолько отвратительным, что, несмотря даже на подступающую к горлу тошноту, он не мог отвести от него взгляда. Это было неправильно - убивать других людей. Его силы должны были защищать человечество, а не уничтожать его. Но у него не было выбора. Его задача была ясна - никто в отряде, идущем на Мудрое, не должен был выжить.

­*_*

Следующий день. Месяц первых холодов, день 5.

  
   Утром они вновь отправились дальше, но отнюдь не также, как раньше. Их лошадь, Хвастун, погибла во время боя, и вагон тащить было больше некому. Поэтому теперь все вещи тащили в сумках за собственными спинами, отчего прыти в шагах заметно поубавилось. В этот раз уже не было длинной шеренги людей, оживленно шагавшей вперед. Теперь их было всего девять, и они двигались дальше медленно и настороженно, внимательно изучая окрестности и оглядываясь на каждый шорох. Шагали вдоль полей, которые то и дело переходили в редколесье. Однажды им на пути даже попалось озеро, но его осторожно обошли стороной - после ночи люди все еще опасливо косились по сторонам, и к водной глади подходить не решались. У водоемов, таких как реки и озера, была почти такая же дурная слава, как и у зеркал.
   Руководство оставшимися стражами взял на себя Ярек, и никто из присутствующих по этому поводу не возражал. Мику немного удивила такая покладистость - явно было видно, что тот же Савви не слишком хорошо ладил с Яреком и сам бы с радостью взял руководство на себя, но вместо этого молча согласился. В чем же дело, объяснил ему Свэн. Оказывается, Ярека, по правде, давно уже должны были повысить до десятника. Многими в отряде он уже так и воспринимался - как руководитель, который не только был в доску своим, но которому еще и можно было довериться. Люди уважали молодого стража, пусть он порой и раздражал их вечными разговорами о своей семье.
   Но по неизвестным причинам повысили в десятники не Ярека, а Паррига, которого в отряде до этого не особо жаловали. Почему так случилось, гадать долго не нужно было - поговаривали, что у Паррига были надежные знакомства где-то в верхах, и он отнюдь не гнушался ими воспользоваться. Вообще, по мнению Свэна, он мало чего гнушался.
   Несмотря на то, что самому Яреку, похоже, было все равно, да и Парриг был их десятником уже несколько месяцев, многие до сих пор были недовольны такой несправедливостью, и с радостью восприняли новость о том, что Ярек наконец-то будет ими руководить.
   Изменения последовали тут же. Мика с Емоем по-прежнему шагали впереди отряда, но вместо того, чтобы назначать им одного из теперь уже немногочисленных стражей, Ярек нарядил их в плотные красные кафтаны - одни из немногих, чудом уцелевших в бою. А Емою, помимо кафтана, достался также и так полюбившийся ему арбалет. Теперь они хотя бы сами могли защитить себя, в случае столкновения. Также им не пришлось тащить заплечные сумки - Ярек распределил их часть груза между стражами, здраво отметив, что с такими сумками особо не побегаешь.
   Так вперед и отправились - Мика с Емоем впереди, то и дело скрываясь в редколесье, чтобы проверить очередную подозрительно тихую чащицу, а семеро оставшихся людей шли по тракту следом ними.
   Чем дальше по тракту они продвигались, тем тревожнее становилось - немного западнее от них редколесье кончалось, переходя в густой лес. И именно там, в его глуши, тянулся Улей, который они так пытались обойти стороной. Бывший некогда далеко в стороне, он неумолимо приближался к ним. А вместе с Ульем близилась и опасность.
   Лишь вчера Мика до конца понял, насколько он слаб. Что, если бы вчера ему сопутствовало хоть на чуточку меньше удачи, он бы уже не смог идти дальше просто потому, что был бы мертв. Но даже на этом бы все не закончилось - он бы не умер без последствий. Если бы Мика не пережил схватку, были бы мертвы и те три стража, которых он в итоге смог вылечить. В том числе и Савви, и Грен... Такая мысль навела его на одно простое умозаключение - казалось, что теперь он был в ответе не только за свою жизнь. Что весь отряд мог пострадать, если он допустит ошибку. Эта была очень тяжелая мысль, и Мика потряс головой, пытаясь отогнать ее от себя.
   - Смотри по сторонам, - хмуро буркнул Емой, идущий подле него, - а не себе под ноги.
   В последнее время Емой был куда раздражительнее, чем обычно. Мике казалось, что так на его напарника действует ощущение постоянной опасности, которое будто нависло над всем отрядом. Оно всегда держало их в напряжении, не позволяя даже вздохнуть спокойно.
   Но, несмотря на все его раздражение, Емой был тем не менее прав - нужно было больше смотреть по сторонам. Поэтому Мика кивнул и попытался сосредоточиться на их окружении. Но это было не так просто, как казалось - тяжелые мысли все возвращались, не давая ему покоя. И они были не только про сражение в башне и гибель Калли. Все чаще он вспоминал то, что видел во сне, до того, как Калли попытался задушить его. На первый взгляд это могло показаться незначительной мелочью - подумаешь, какие-то ящеры оказались теми самыми домовыми, которых его народ почитал, как хранителей очага. Скрипя зубами, можно было признать, что предания на то и были преданиями, а не историей, что могли в чем-то ошибаться. Но больше поражало то, как он вообще увидел что-то подобное в его сне. Черт возьми, это же был его сон, верно?
   Вновь всхлынули сомнения, и, чтобы хоть как-то отвлечься от них, Мика посмотрел на Емоя. - Емой?
   - Да? - бросил тот, не оглядываясь.
   - Почему ты... - Мика помедлил, не зная, стоит ли спрашивать об этом, но все же решился, - не ушел вместе с Парригом?
   Теперь уже Емой обернулся и хмуро посмотрел на него. - Издеваешься?
   Мика пожал плечами. - Я почему-то думал, что ты уйдешь.
   Большинство из тех, кто остались либо были обязаны мастеру Эшому или Мике жизнью, либо не захотели оставлять друзей. Емой же не был обязан жизнью никому из них, а, как казалось Мике, друзей у него тут не было. Возможно, за исключением Старшого, у него их и вовсе не было.
   - Значит, - хмуро буркнул Емой, вновь отворачиваясь, - ты думал неправильно.
   Мике оставалось только пожать плечами. Похоже, говорить об этом его напарник не собирался, что совершенно Мику не удивляло. Они и так немного говорили друг с другом. Поэтому Мика немало удивился, когда, после недолгого молчания, Емой все же заговорил.
   - Это... из-за моего брата, - наконец, сказал он.
   Мика осторожно спросил у него: - Ты не очень ладишь с Аккоем, да?
   - Аккой... - Емой отмахнулся от него рукой. - Я сейчас редко вспоминаю, но, знаешь, в детстве мы были довольно близки. Отец тогда был гончаром и получал неплохие деньги. Всего хватало, и мы жили хорошо. Даже и не вериться... - Емой прервался и покачал головой. - Ну а потом род Коль отобрал у нашего рода гончарное дело, - Емой скривился и сплюнул под ноги. - Чертовы ублюдки... В итоге мой отец тут же лишился работы. Дела быстро пошли на спад. Всем в роде Трисса тогда приходилось тяжело, и моя семья не была исключением. Со временем родители устроились в прислугу, а я с братом пошли в охотники. Так хорошо, как раньше, уже не жили, но все же... - Емой пожал плечами. - А потом у Аккоя появились какие-то свои знакомства с родом Коль и... В итоге он уговорил отца вместе с ним уйти из рода Трисса в род Коль. Тогда многие так делали. Род Коль переманивал людей повсюду. И... - Емой пожал плечами. - В итоге отец смог вернуть работу гончара, правда, теперь уже в другом роду, а Аккой стал начальником лагеря, хотя, как мне кажется, тот же Старшой справился бы с этим делом гораздо лучше.
   Мика хмуро посмотрел на Емоя. После недавнего рассказа о Парриге, ему казалось, что все и всюду продвигались по службе исключительно по знакомству. - Аккой уговорил только отца?
   - Да, - Емой усмехнулся, - моя мама всегда была очень гордой. Она бы никогда не согласилась предать тот род, в котором родилась. Ну а я... - он пожал плечами. - Я остался вместе с ней. Первое время мы вообще не разговаривали. Они же нас бросили... Но с тех пор все немного поутихло. Аккой даже порой навещает мать. Приносит какие-то подарки ... - Емой презрительно фыркнул. - Так и хочется сказать ему, что он может засунуть их обратно в свой зад. Да и сам он может отправиться вслед за ними.
   - В свой же зад? - Мика усмехнулся, на что Емой ответил ему такой же усмешкой. - Это будет непросто...
   - Это будет тот самый подвиг, который и обеспечит ему широкую известность, - Емой фыркнул. - Этот ублюдок только о ней и мечтает.
   Они переглянулись и вместе усмехнулись шутке, но прошло мгновение, и улыбка тут же сползла с лица Емоя. - Почему я вообще рассказываю тебе об этом?
   Мика пожал плечами. - Может, потому что я хороший парень?
   В ответ Емой вновь фыркнул. - Конечно... Тогда, почему я не рассказываю ничего Яреку? Он тоже хороший парень.
   Мика закатил глаза. - Я хороший парень, который не рассказывает тебе о своих детях?
   - У тебя нет детей...
   - Который пока что не рассказывает тебе о своих детях?
   - Свэн? - хмуро спросил Емой, молча соглашаясь с его доводами.
   - Хороший парень, которому не все равно?
   Емою оставалось лишь фыркнуть. - Черт возьми, меня окружают одни ублюдки...
   Мике вновь захотелось рассмеяться. Видимо, в голове его напарника "хороших парней" от "ублюдков" совершенно ничего не отличало.
   После этого они еще о многом говорили. Мика не раз подшучивал над Емоем из-за его влюбленности в Жуни, а Емой то и дело напоминал Мике о том, что он ублюдок. Просто так, чтобы тот не забывал об этом. И, если до этого Мике было сложно подолгу говорить с Емоем и не чувствовать раздражения, то теперь этого ощущения больше не возникало. Будто пропала какая-то незримая стена между ними.
   Но, спустя какое-то время, лицо Емоя вновь нахмурилось. - Знаешь, я же чуть было не ушел тогда с этим скотиной Парригом.
   Мика перестал смотреть по сторонам и перевел взгляд на своего напарника. - Но ты не ушел.
   - Нет, - Емой медленно покачал головой. - Я не знаю, но... - он замялся, - наверное, он слишком сильно напомнил мне брата. И, что испугало меня гораздо больше, я сам был бы слишком похож на Аккоя, если бы ушел. После всего, что случилось в ту ночь... - он хмуро посмотрел в сторону, - я просто не мог уйти.
   В памяти тут же всплыла картина того, как дымился валькар, как мастер Эшом призывал всех подготовиться, но почти никто его не слушал. А потом была кровь, смерть и огонь. Из мыслей Мику вырвал голос Емоя.
   - Только что мы сидели, пили самогон и играли в карты, а потом, - он покачал головой, - все покатилось к чертям. И, черт возьми... - он хмуро посмотрел себе под ноги, бессознательным движением руки нащупывая за спиной древко арбалета, - это было паршиво.
   Мика кивнул ему, вспоминая, как он чувствовал себя, когда, сколько бы стрел он не отправлял во врага, тот с легкостью уходил из-под выстрела. В лучшем случае попадала одна из пяти, в худшем - не попадало ни одной.
   Мика не считал, что Емой в чем-то виновен - он сделал все, что мог. Гораздо больше многих стражей, которые сперва не делали вообще ничего, в то время как Емой сразу же пришел ему на выручку.
   В то время, как Мика всего что мог не сделал - он был способен на гораздо большее. Казалось, все мысли последних часов, неспокойные и мутные, собрались вместе и внезапно прояснились.
   - Емой, - он вновь обратился к своему притихшему напарнику. - Мне нужно ненадолго вернуться к отряду.
   Тот лишь рассеянно кивнул ему, все еще о чем-то крепко задумавшись. - Только быстро.
   Не прошло много времени, а Мика уже подходил к медленно бредущему за ними отряду. Идущий впереди всех Ярек тут же окликнул его. - Что-то случилось?
   Но Мика лишь покачал головой и прошел мимо него.
   - Старик, - Мика нехотя окликнул мастера, как только увидел его, мирно шагающего в окружении стражей. Теперь, когда больше не было возможности ехать в повозке, он уставал куда больше обычного, но, тем не менее, продолжал идти вперед.
   Видя, что молодой охотник целеустремленно идет к нему, старый мастер вздохнул и устало посмотрел на парня. - Прошу тебя, не называй меня так. Хочется верить, что я еще достаточно молод.
   - Достаточно для чего? - спросил Мика, подходя к нему. Стражи, кинув на них несколько любопытных взглядов, прошли дальше, оставляя их наедине в хвосте колонны.
   - Для того, чтобы меня не называли стариком, - мастер пристально посмотрел на него. - Что ты хотел?
   Под взглядом старика Мика стушевался и пожал плечами. - Я хочу помочь.
   - Помочь? - брови мастера Эшома недоуменно поползли вверх.
   - Да, помочь, - немного раздраженно ответил парень. - В следующей битве... я бы хотел суметь сделать больше.
   - Ты охотник, Мика, - мастер по-отечески похлопал его по плечу. - Делай свою работу, и ты уже поможешь достаточно.
   - Но... Я могу больше, - Мика покачал головой, понимая, что хотел сказать совсем не это. Он не просто мог, нет... - Я должен сделать больше.
   Старик пристально посмотрел на него. Их взгляды встретились, и на мгновение Мике показалось, что мастер Эшом прекрасно понял его. Будто старый мастер знал о том, почему парень подошел к нему, что и ему было знакомо это чувство вины. Что и он не хотел никогда больше испытывать его. Старик пригладил усы и улыбнулся, но продолжил молчать, пристально наблюдая за Микой.
   - То плетение, - начал Мика, - которое создало каменную оболочку вокруг тебя...
   - Да? - мастер Эшом кивнул ему, вынуждая продолжить.
   Оставалось только раздраженно посмотреть на старика - тот явно слишком сильно наслаждался внезапным косноязычием Мики. - Научи меня ему.
   - Это не так просто, - старик вздохнул.
   - Но это возможно, верно? - настойчиво повторил Мика, чем вызвал у старика еще одну улыбку.
   - Знаешь ли ты, почему мастерство делится на три основные ветви? Почему есть мастера-воители, мастера-целители и мастера-оградители?
   Мика пожал плечами. - Дед рассказывал про то, что у целителей должен быть хороший контроль...
   Мастер Эшом кивнул. - У каждого мастера есть свои сильные и слабые стороны. Но даже они обобщаются. Обычно, чем больше у мастера силы, тем меньше он способен управлять ею. Тем меньше у него контроля над собственно силой. Контроль - это способность управлять силой без использования плетений. В целительстве он особенно важен. А вот в ограждении - нет. Чтобы избежать необходимости прямого контроля, мастера-оградители используют сложнейшие по своей структуре составные плетения. С другой стороны, мастерам-оградителям для таких плетений необходимы просто огромные запасы силы, которых нет у целителей. То есть...
   - Либо у тебя много силы, либо хороший контроль над ней, - перебил его Мика. - Я понял.
   - Да, - мастер кашлянул в кулак. - Ты - из рода Ан Нара. Я понимаю, что твоя семья больше не носит это родовое имя, но это не меняет того, чья кровь течет в твоих жилах.
   - И чья же это кровь?
   - Кровь людей, - мастер вновь задумчиво пригладил усы, - которые на протяжении поколений целенаправленно улучшали свой контроль над силой. Всеми возможными способами. И они сумели довести его до совершенства, став лучшими целителями Содружества. Но взамен они поплатились запасами силы, которые стали очень малы. Ты унаследовал эти особенности от своего деда, а он - от своего отца. И твои дети унаследуют их от тебя.
   - То есть, - Мика хмуро посмотрел на него, - у меня мало силы?
   Это звучало не очень хорошо.
   - Да, - старик кивнул, - как у каждого хорошего целителя, у тебя ее не так много.
   Ответ старика Мике не понравился. Мало силы? Ладно, не больно то и хотелось. Но было ли у него достаточно силы для того, что он хотел? - Значит ли это, что я не смогу изучить это плетение?
   - Нет, - старик улыбнулся, видя, как лицо идущего подле него юноши меняется. - Воинское дело, к которому относится плетение доспеха, не требует таких огромных запасов силы, как ограждение. Если на многие плетения школы ограждения, я боюсь, у тебя не хватит силы никогда, то это плетение тебе еще доступно.
   - Но... - начал говорить Мика. Но старик перебил его.
   - Но ненадолго, - он серьезно посмотрел на него. - Всего пару минут. Твои силы будут стремительно убывать, усталость будет быстро накапливаться. Тебе придется использовать это плетение очень осторожно.
   Все же это не может быть хуже того, что я делал со своей силой в предыдущих битвах. Мика ясно вспомнил, как только лишь на то, чтобы немного оттолкнуть одноглаза, уходили почти все его запасы.
   Заметив, что парень отвлекся, Эшом переспросил. - Мика, ты понимаешь, насколько это опасно? Ты можешь не только потерять сознание, но и умереть.
   Мика кивнул. - Да, я понимаю.
   - В таком случае вечером я покажу тебе само плетение.
   Мика не смог скрыть разочарования. - Только вечером?
   - Да, - мастер улыбнулся, - а пока займемся твоими запасами силы.
   Мика удивленно посмотрел на мастера Эшома. - Их можно увеличить?
   - Да, - старик хитро улыбнулся. - Если кто-то из рода Ан Нара узнает, что я тебе предлагаю, боюсь, меня признают врагом рода.
   Мика настороженно посмотрел на него. - И вы все же поможете мне?
   - Только если мы сохраним это в секрете, - мастер Эшом заговорщицки подмигнул ему, а Мика подумал, что, возможно, старик не так и плох. - Видишь ли, запасы силы все же можно увеличивать. Это долгий и упорный труд, но все же, это возможно.
   Мика задумчиво нахмурился. - Тогда почему все одаренные не делают этого?
   - Не забывай - чем больше запасы, тем сложнее сохранять контроль над силой. Если кто-то предложит целителю увеличить тому запасы силы, пожертвовав при этом частью контроля, то ни один целитель на такое не пойдет. Им попросту это не нужно, наоборот - им это вредно. К счастью, - старик хитро улыбнулся, - вы, уважаемый Миклай, не целитель. Вы охотник, и все эти рассуждения вас совершенно не волнуют.
   Услышав от старика свое полное имя, Мика вновь невольно скривился. - Я просто Мика, - хмуро буркнул он. Но хмурость быстро сменилась подозрительностью. Ведь он же ни разу не говорил тому своего полного имени, верно? - Откуда ты знаешь мое полное имя, старик?
   - В этом нет особой тайны, - мастер Эшом пожал плечами. - Я знаю твоего деда еще с тех лет, когда мы малыми детьми вместе бегали по Столице. И даже после того, как его изгнали из рода, мы продолжили поддерживать связь... - Эшом печально улыбнулся, - до недавнего времени. В одном из писем Йомур и рассказал о тебе. Тогда еще ты был совсем мал. Боги, как давно это было...
   Мастер замолчал, погрузившись в воспоминания, а Мика хмуро посмотрел на него. Их разговор вышел далеко не скучным, но надолго оставлять Емоя одного во главе колонны не хотелось. - Старик...
   - И я не старик, а... - мастер перебил его, - ...а Эшом. Просто Эшом.
   Мика кивнул ему. - Я понял тебя, Эшом. Никаких стариков, никаких Миклаев, - невольно Мика улыбнулся. - А вы хитрый дед.
   - Я бы предпочел быть просто хитрым. Без деда, старика и прочих... - старик устало вздохнул. - Но спасибо.
   Мика кивнул. - Что мне делать?
   - Есть несколько упражнений. Все из них предусматривают работу с немного большим объемом силы, чем привычен одаренному. Первый прост, - старый мастер задержался у одного из придорожных деревьев и приложил к нему руку. - Ты должен, используя плетение, заимствовать чистую силу, - Мика почувствовал, как в дереве зашевелилось невидимое нечто, перетекая сквозь руку мастера в его тело, - и преобразить ее в собственную силу.
   Тут же тепло в старике пришло в движение, видимо, преображая чистую силу.
   - Такое преображение - процесс долгий и утомительный. Мастера силу от природы пытаются не брать, так как затраты времени на это просто не окупаются. Но мы никуда не спешим, верно? - мастер Эшом улыбнулся Мике, отчего его уставшее лицо даже чуть чуть помолодело. - Так как твое тело не знает, куда девать такие объемы силы, то ты должен ее как-то использовать. Например, вот так, - свободной рукой он стал перебирать маленькие камни-знаки на браслете у него на запястье, пока не нашел нужный. Тут же в этот камень потекла сила, и Мика увидел, как воздух вокруг камня исказился от хлынувшего в него тепла, а через мгновение в раскрытой ладони мастера загорелся небольшой огонек. Он горел всего миг, после чего мастер захлопнул ладонь, и огонек пропал. - Но выбрасывать полученную силу не совсем разумно, поэтому мастера могут перенаправить ее в свой альтун, - Эшом достал из-за пазухи цепочку, с висящими на ней металлическими пластинками.
   Мика посмотрел на цепочку и пришел к выводу, что этот альтун был почти в точности такой же, как и у его деда. Металлическая цепочка, продетая сквозь десяток небольших пластинок. На каждой пластинке виднелась сложная вязь знаков, призванная создать не простой накопитель, который сможет продержать в себе силу лишь пару часов, а настоящее хранилище, способное верно прослужить своему хозяину десятки лет.
   - Дед уже поручал мне делать простые накопители, - сказал Мика, отводя взгляд от альтуна. - Но никогда - чего-то настолько сложного.
   - Да, - старик кивнул, - альтун - это особый инструмент. Обычно полноценный альтун делают лишь в самом конце обучения одаренного. Но... - мастер покачал головой, - нам придется поступиться этим обычаем. Если ты хочешь развить свои запасы, альтун тебе просто необходим. Мы сделаем тебе альтун, но пусть это останется только между нами, - старик пристально посмотрел на него, - хорошо?
   Мика кивнул, понимая важность того, что предлагал ему сделать мастер Эшом. Альтун позволял одаренному мгновенно стать в разы сильнее, значительно увеличивал его предел усталости. Это был инструмент, право на ношение которого стремился получить каждый одаренный, но получали его лишь единицы. А тех, кто пытался без разрешения использовать этот инструмент, ждала тюрьма.
   - Почему вы готовы пойти на это? - спросил Мика, не отводя взгляда от Эшома. - Вы же знаете, чем все это может кончиться...
   Мастер Эшом устало кивнул. - Знаешь, те люди, которые ушли вместе с вэром Парригом вчера ночью... - он поднял взгляд на него. - Они во многом были правы - шансы выжить, если мы продолжим двигаться вперед, невелики, - он устало покачал головой. - Я не знаю, что происходит тут, но столько духов не видели уже почти целый век. И... мы оказались к этому не готовы. Если с Мудрым что-то случилось, то мы - последняя надежда его жителей. Нам обязательно нужно добраться до поселения и восстановить связь со Столицей. А для того, чтобы добраться до поселения, мне пригодится любая помощь. И твоя в том числе, Мика.
   Мике стало немного плохо, и он отвел взгляд в сторону. Если он сам лишь сейчас начал осознавать ту ответственность, которую он нес за членов отряда, то на старике лежала гораздо большая ответственность. От него зависела судьба целого поселения. Страшно было представить, что будет с Мудрым, если оно так и останется без связи со Столицей посреди лесов, которые просто кишели духами. А когда туда отправится следующий отряд из Свирепого, не знал никто, в том числе и столичный Совет. Как мастер Эшом и сказал, они оказались совершенно не готовы к такому.
   - Поэтому я с радостью сяду в тюрьму... - Эшом вновь поднял взгляд на Мику, - потому что это будет значить одно - мы сумели добраться до Мудрого, вновь открыли Путь в Столицу, туда, где у меня и появится та самая возможность сесть в тюрьму. И мы выполнили свой долг.
   Мика вновь задумчиво окинул взглядом окружающее их редколесье. Теперь, когда ему напомнили о том, как много зависит от успеха их похода, леса внезапно показались Мике гораздо мрачнее и опаснее, чем были до этого.
   Из созерцания его вырвал голос мастера Эшома. - Но начнем мы не с альтуна. Сперва ты должен будешь доказать мне, что готов использовать его. Сделай себе несколько накопителей и поработай с ними. Их должно хватить на несколько часов. Скажи, - спросил мастер, - что случилось с тобой, когда ты вчера использовал всю доступную тебе силу на исцеление раненных?
   - Я потерял сознание?
   - Да, - старик кивнул. - Так вот, теперь тебе будет доступно намного больше силы, чем обычно. Но твое тело привыкло к определенным объемам силы, намного меньшим, чем тебе теперь будут доступны. Что случится, если ты вновь перестараешься?
   Мика пожал плечами. - Я потеряю сознание?
   Мастер Эшом отрицательно покачал головой. - В крайнем случае, - мрачно сказал старик, - ты умрешь.
   Видя, как Мика разом подобрался, мастер печально улыбнулся. - Не зря альтун доверяют ученику лишь спустя десятилетия обучения, когда он уже успел изучить себя и свои возможности. Это делается, в том числе, и ради безопасности самого ученика.
   - У нас нет такого времени, - Мика прошептал.
   - Да, - мастер Эшом кивнул ему. - Поэтому будь предельно осторожен, Мика. Дело не только в альтуне - любые нагрузки сверх привычных могут привести к печальным последствиям - даже постоянное использование обычных накопителей. Это не шутки - ты действительно можешь погибнуть.
   Мика хмуро посмотрел на него. - Я понимаю.
   Все это радовало его все меньше. Если до этого, всего неделю или две назад, он не хотел обучаться даже просто так, то теперь был вынужден делать это под страхом смерти, и совершенно ничего не мог с этим поделать.
   Мика кивнул мастеру на прощание и стал ускорять шаг, намереваясь догнать Емоя. Но в итоге он остановился и снова развернулся к старику.
   - Знаете, - он промедлил, собираясь с мыслями. - Это было слишком... - он вновь замялся, - просто? Я думал, мне придется убеждать вас научить меня чему-то. А вы согласились так просто...
   В ответ мастер Эшом устало посмотрел на него. - Знаешь, если бы ты не пришел ко мне до вечера... - старик замолчал, отводя взгляд. - Я бы сам предложил тебе выучить это плетение, - он вновь тяжело замолк. - Дети не должны сражаться за нас, стариков. Но сейчас у меня просто нет выбора. Долг - это очень тяжелое слово, Мика. Он требует от тебя все, и даже больше. Для того, чтобы попасть в Мудрое, нам понадобятся все наши силы. И даже их может не хватить.
  

*_*

  
   Дорога, выложенная белым камнем, вела их вперед, а с двух сторон от нее стелились поля, поросшие высокой травой и кустарниками. Мика с Емоем все также шагали впереди отряда, в пределах видимости их товарищей. Время от времени либо Мика, либо Емой углублялись в поля, разведывая окрестности и то и дело высматривая, нет ли в ближайших рощах странных фигур, замерших на древесных стволах. С особой опаской они следили за тянувшимся далеко слева, почти у самого горизонта, темным массивом изломанных деревьев. Улей все время оставался в пределах видимости, но дорога под ними пока еще держалась на расстоянии от него, за что Мика был ей благодарен.
   Остановки отряда были скупыми и краткими. Утолив жажду и перекусив, они спустя четверть часа уже отправлялись дальше. Во время одной из таких остановок Мика успел вырезать несколько деревянных табличек с дырочкой в верхней части, через которую он пропустил веревку. На всех табличках он вырезал простые плетения накопителя.
   Знаков-бусинок на его браслете хватило на то, чтобы составить новое плетение. Это было очередным плетением памяти. Знаки взывали к глубинным воспоминаниям силы природы, чтобы превратить ее в силу души. Как многие плетения семейства Лира, оно состояло всего из трех знаков: ядра природы, Мир, знака предназначения, Лира, и замыкающего ядра души, Аз. Если в случае, когда приходилось работать с памятью души человека, вспомогательные знаки и нельзя было использовать из страха навредить больному, то теперь, когда он собирался погрузиться в память куска камня или дерева, это вполне можно было сделать. Поэтому, немного подумав, Мика решил обезопасить себя и добавить к ядру природы, с которым у него всегда возникали проблемы, уточняющий знак, который будет меняться в зависимости от того, откуда он будет брать силу, будь то Рошь для дерева или Тер для камня.
   Смысл упражнения, показанного мастером, был прост - взять силу природы, превратить ее в силу души, как можно дольше удерживая излишнее тепло в себе, и, когда удерживать его больше не выходило, направить излишки силы в накопитель.
   Вновь шагая впереди колонны, Мика нагнулся и поднял с дороги камень. Раз он собирался брать силу этого камня, то уточняющим знаком ему послужит Тер. Прислушавшись к собственным ощущениям, он ярко ощутил как свою собственную силу, так и ту силу, что содержалась в камне. Ее было немного, еле теплая, в отличие от его собственной горячей силы, но она там была. Хорошо.
   Повинуясь его приказу, тепло в нем хлынуло в браслет, в нужном порядке проходя сквозь бусинки. Мир, - он почувствовал, как его сила потянулась к чистой силе камня, пытаясь уцепиться за нее, но бессильно соскальзывая. Тер, - наконец, пройдя сквозь знак камня, его сила преобразилась достаточно для того, чтобы суметь ухватиться за свою цель, опутать ее. Лира - как только сила прошла сквозь этот знак, Мика ощутил, как она разом потяжелела, управлять ею стало сложнее. Начался медленный и трудоемкий процесс погружения в глубины памяти камня. Мика ощущал мутные и неясные образы, служившие маяками в море серых воспоминаний. Его сила перебирала их один за другим, пока, наконец, не наткнулась на нужный. И только тогда он смог направить силу в последний знак. Аз - сила наполнила знак, и Мика ощутил, как начался процесс преобразования.
   Тяжело выдохнув, он утер пот со своего лица. Это действительно утомляло. А сила, которую Мика получил от камня, лишь ненамного превосходила силу, потраченную на само плетение. Он тут же сник - теперь он понимал, почему одаренные предпочитают наполнять накопители собственной силой. Возиться с силами природы было одной морокой.
   Вскоре почти вся чистая сила, которая была в камне, оказалась преобразована в его собственную силу, а сам камень, который он все еще держал в руках, стал крошиться и разваливаться на куски - вместе с силой его покинула и способность сохранять целостность. Когда последние частицы силы покинули камень, он рассыпался на песчинки. В итоге Мика стряхнул руки, и песок осыпался на землю.
   Сила была неотъемлемой частью любой вещи, и, лишившись ее, вещь более не могла существовать. Слава богам, что сила, содержащаяся в разумных существах, не подчинялась данным законам. Ее память была куда ярче, и, в большинстве случаев, она успевала восстановиться быстрее, чем ее могли опустошить.
   Когда преобразованная сила попала в Мику, ему тут же стало жарко. Тепло, до того мирно ютившееся в его теле, попыталось выбраться наружу. Сперва Мике удавалось удерживать его в себе, но чем больше времени проходило, тем ощутимее становились колебания тепла. Пот стекал с него ручьем, когда он, наконец, не выдержав, направил излишки силы в накопитель.
   Емой, идущий подле него, подозрительно посмотрел на него. - С тобой все в порядке?
   Мика лишь слабо улыбнулся. Со стороны, наверное, казалось, что он вдруг, ни с того ни с сего, начал стремительно потеть, просто мирно шагая по дороге - такое даже на их душные кафтаны списывалось с трудом.
   - Все хорошо.
   - Ну, смотри... - подозрительный взгляд Емоя после его заверений никуда не исчез. - Если ты тут свалишься, я тебя никуда не потащу...
   Ответом Мики была улыбка - несмотря на все слова его напарника, Емой все же продолжал с беспокойством следить за ним.
   Кажется, это будет долгим занятием, - угрюмо подумал Мика, без какого-либо энтузиазма подбирая с дороги еще один камень. Чтобы вновь превратить его в пыль. И так снова и снова.
   Время шло, они брели вдоль бесконечных полей, а Мика подбирал все новые камни, после чего превращал их в пыль, забирая их чистую силу себе. Кроха за крохой, дощечки его накопителей заполнялись. Пока первая из них, не выдержав, не рассыпалась трухой. Мика сперва глупо уставился на то место на веревке, где она только что была, но толчок Емоя привел его в себя.
   - Ты почему остановился? - окликнул его охотник. - Пошли дальше.
   Устало кивнув ему, Мика бросил еще один грустный взгляд на таблички. Похоже, при таком использовании надолго этих горе-накопителей не хватит. Почему-то теперь я жалею о том, что подошел к старику...
  

*_*

  
   В этот день они остановились раньше обычного - еще даже не начало темнеть, как справа от дороги показалось небольшое деревянное строение, почему-то напомнившее Мике чрезмерно большой сарай. Оно выглядело старым и ветхим. Зайдя внутрь, они обнаружили, что внутри было не лучше, чем снаружи - под их ногами была голая земля. Пола не было вовсе. Все помещение было разделено на квадраты столбами, уходящими к самому потолку, а вместо кроватей их ожидали гамаки, натянутые между этими самыми столбами.
   - Чудесно, - разочарованно протянул Емой. - Чем дальше, тем лучше, - он пнул ближайший столб ногой.
   - Не унывай, Емой, - Савви широко улыбнулся. - С хорошей компанией мы нигде не пропадем, - он тут же одной рукой приобнял за плечи идущего около Свэна, но лицо того стало настолько кислым, что Савви тут же и отпустил его.
   - Кажется, - пробубнил Емой, - не я один тут готов поменять эту самую хорошую компанию на кровати.
   - И полы, - буркнул рядом с ним Свэн. - Без полов сделки не будет.
   - Да бросьте, - Савви легко отмахнулся от них рукой, - бывало ведь и хуже, верно, Йол, Грен?
   Упомянутые стражи ответили ему невнятным мычанием, в котором с трудом можно было угадать согласие. Дневной переход с полными рюкзаками настолько вымотали их, что оба стража, бросив вещи в сторону, тут же попадали в гамаки и теперь просто устало лежали в них. Мика в очередной раз облегченно вздохнул из-за того, что Ярек не приказал нести заплечные сумки и ему с Емоем.
   Тем временем Савви, получив необходимое ему согласие, довольно повернулся к Емою. - Ну, что я говорил?
   Охотник в ответ лишь фыркнул. - Эти двое всегда на все согласны. Придумай что-то другое.
   В таком ключе их разговор и продолжался. Мика улыбнулся, слушая, как Савви вступает в перепалку с Емоем и Свэном. Они спорили друг с другом без лишнего запала и злости. И, если Свэн говорил лишь изредка, то Емой с Савви с легкостью находили, чем безболезненно уколоть друг друга. Будто один бросал другому мячик, а тот, как истинный игрок, с легкостью отбивал его обратно. Наблюдать за этим было по меньшей мере забавно.
   Пока они перебрасывались колкостями, отряд успел разойтись по помещению и занять себе спальные места. Мика было и сам захотел прилечь, но тут его внимание привлек мастер Эшом, замерший у самого выхода. Его взгляд встретился со взглядом Мики, и мастер молча указал на дверь, приглашая Мику последовать за ним. Парню говорить дважды не пришлось - похоже, пришло время выучить то самое плетение, которое позволило мастеру так легко победить духов. Вскоре они уже вышли наружу и углубились в рощицу у дороги. И, как только их убежище скрылось за деревьями, старик нашел полянку, чистую от богато растущего повсюду кустарника, и присел на колено.
   - Присаживайся, - мастер Эшом взглядом указал на место рядом с собой. Мика незамедлительно присел рядом с ним, наблюдая за тем, как старик выводит пальцем на земле различные знаки. - Это плетение связывает твою силу с частицами чистой силы, которые заключены в окружающем тебя мире. В земле, в воде, дереве...
   - И камне? - добавил Мика, с интересом изучая плетение и, кажется, уже догадываясь о том, как будет работать нужное ему плетение.
   - Да, - мастер кивнул. - Плетение создает вокруг твоего тела оболочку из того материала, с которым ты установишь связь.
   - Доспех? - подсказал Мика, вспоминая, что больше всего каменная оболочка напомнила ему именно броню.
   Мастер кивнул. - Да, доспех. Существует одна закономерность - чем тверже материал, тем сложнее им управлять.
   - А как же вода? - Мика вопросительно посмотрел на мастера.
   Эшом кивнул, отчего его длинные усы забавно закачались. - Водой управлять легче всего, но в этом нет особого смысла, - видя, что Мика уже готовиться задать новый вопрос, старый мастер улыбнулся и приподнял руку, останавливая молодого ученика. - Мы используем доспех для двух наиважнейших целей - защиты, - он загнул указательный палец, - то есть, чтобы можно было выдержать удары духов. Вода может защитить нас от ударов?
   - Нет.
   Мастер Эшом развел руки в стороны. - Значит, одну цель она уже выполнить не может. Вторая цель, - теперь он загнул большой палец, - это атака. Доспех помогает значительно усилить наши удары. Может ли вода усилить наши удары?
   Мика задумчиво провел рукой по волосам. Вода, как жидкость, едва ли могла бы ударить настолько же сильно, как, скажем, камень. - Наверное, нет?
   Старик неоднозначно покачал головой и повторил за своим учеником: - Наверное, нет. Возможно, воду и можно применить в бою, но для этого необходим опыт, которого у тебя пока нет. Самый подходящий для тебя материал - это земля. Она тверже воды и подчиняется гораздо проще камня или железа. Тем более, - он обвел рукой вокруг себя, - земля есть везде. Такой доспех можно сделать где угодно, в отличие от каменного или железного, для которых нужно наличие поблизости их источников. И он создается быстрее, например, каменного. Если на создание доспеха из камня нужно несколько минут, то земляная броня может быть создана почти мгновенно. Теперь положи руку на плетение, - видя, что парень медлит, мастер взял его руку в свою и приложил к земле, прямо на плетение. - Направь свою силу в плетение, - шепнул мастер Эшом. - Прислушайся, как она течет по знакам, - повинуясь голосу старика, Мика закрыл глаза и ярко ощутил, как его сила двинулась в написанное на земле плетение. Попав в плетение и пройдя сквозь один знак за другим, сила будто распылилась по участку земли, после чего потекла назад, захватив с собой землю, в которой была распылена. Сила вернулась в его тело, а земля, сохраняя с силой незримую связь, сперва перетекла на его руку, обволакивая ее, а потом, двигаясь вслед за сковавшей ее силой, продолжила ползти вплоть до локтя.
   - Ты заметил, - спросил старик, рукой указывая на его земляную перчатку, - что земля связана определенными частицами твоей силы и, передвигая эти частицы, ты можешь передвигать и землю?
   Мика кивнул ему и для проверки приказал частичкам тепла, которые только что побывали в земле, перетечь с правой руки на левую. С удивлением он наблюдал, как вслед за силой на другую руку перетекла и земля.
   - Отлично, - с улыбкой сказал мастер Эшом. - Навсегда запомни это свойство. Именно оно - ключ к тому, чтобы победить в схватке с духами. Перед тем, как давать волю плетению, сосредоточь в нем больше силы, - сказал мастер, изучая его земляную перчатку. - Тогда ты сможешь собрать больше земли.
   - Хорошо, - пробубнил Мика, разрывая связь его силы с землей и позволяя той осыпаться вниз. Отряхнув руки от пыли, он под руководством мастера Эшома вывел на земле новое плетение и, прислонив к нему ладонь, начал собирать в нем силу. Все больше и больше, до тех пор, пока сила не стала пытаться вырваться из-под его контроля. И только тогда он отпустил ее, доверяя дальнейшую работу плетению.
   В этот раз сила захватила просто огромный кусок земли. Примерно три шага в глубину и столько же в ширину и длину. Земля, вместе с силой, потекла на него, оставляя за собой яму, в которую Мика, оказавшись на ее краю, чуть сразу же и не упал.
   - Осторожней, - предупредил старик, отступая прочь от образовавшейся ямы, - и следи за тем, чтобы земля не приближалась к лицу.
   Мика лишь закатил глаза, увлеченно наблюдая за тем, как земля сперва огромным неподъемным комом прилипла к его руке, но после, повинуясь его воле и распределяемой им по телу силе, стала равномерно растекаться по всему телу. Вот это да!
   Когда земля закончила свое движение, вся фигура Мики оказалась покрыта плотным слоем земли. Мика все еще не знал, сколько именно силы нужно вливать в плетение, сколько времени ему нужно, чтобы закончить работу. Он многого не знал. Но из всего опыта Мика однозначно усвоил одно - воздействуя на ту силу, которая имеет связь с доспехом, он мог воздействовать и на сам доспех. Он мог с легкостью перекидывать землю из одной части своего тела в другую.
   Он пошевелил рукой, но движение далось ему непросто - непривычно большой вес конечности делал ее куда более неуклюжей, чем обычно. Мика попробовал сделать шаг в сторону, но шаг вышел медленным и вязким, неловким.
   - Почему так тяжело? - спросил Мика, с трудом сохраняя равновесие.
   - А что ты хотел? - бровь мастера вопросительно приподнялась, а его длинные усы при этом забавно зашевелились. - На тебе сейчас множество лишнего веса, к которому твое тело совсем не привычно.
   - И что мне делать? - Мика попробовал сделать еще один шаг в сторону, но, оступившись, начал медленно заваливаться на бок. Он попытался замахать руками, хоть как-то выровняться, но медленное и неуклюжее тело не стало подчиняться ему, и Мика беспомощно грохнулся на землю. Весь удар приняла на себя броня, так что Мику лишь немного встряхнуло от падения. Но все равно было обидно.
   - Привыкать, - мастер Эшом рассмеялся, наблюдая за неудачами ученика. - Не спеши так. Скажи мне, как ты делаешь шаг вперед?
   - Как понять, как? - раздраженно переспросил Мика, с трудом поднимая свое потяжелевшее тело с земли. - Просто беру и шагаю, - и он тут же сделал шаг вперед, в этот раз более успешно - он закачался, но хотя бы не упал.
   - Твое тело сковано в доспех, может быть и тяжелый, но в тоже время сохраняющий связь с твоей силой. Эта земля, - он постучал кулаком по все еще достаточно рыхлой броне Мики, - она полностью подчинена твоей воле. Подумай, как иначе ты можешь передвигаться, - мастер многозначительно посмотрел на ученика.
   Мика хмуро зыркнул на него в ответ, но невольно принял вызов и стал размышлять. - Нужно как-то воздействовать на землю силой, с которой она связана? - выдал он, вопросительно глядя на старика. - Может, как-то согласовать движения тела и потоки силы?
   Видя, что старик лишь молча улыбается, Мика раздраженно фыркнул и попытался осуществить то, о чем только что рассуждал. Он сделал шаг вперед и неуверенно зашатался на месте. Сделал еще одни, посылая вперед не только ногу, но и силу, которая удерживала землю вокруг ноги. Нога ушла вперед гораздо стремительнее, чем он ожидал, и Мика вновь с грохотом оказался на земле.
   Позади него раздался веселый смех старика. - Молодец... - Мика ярко представил, как старик рукой вытирает выступившие от смеха слезы. - Продолжай в том же духе...
   Молодому охотнику не оставалось ничего другого, кроме как затолкать подальше свое раздражение и вновь подняться на ноги. Мика решил попробовать еще раз и сделал третий шаг, изо всех сил стараясь согласовать движение собственных конечностей и частиц его силы, связанных с земляным доспехом. Сделать так, как в предыдущий раз, но не столь быстро, не столь порывисто. Сделать так, чтобы они двигались в одном направлении, чтобы двигались вместе. И разница была ощутима - шаг вышел легким, будто и не было у него лишнего веса в виде огромной кучи земли, облепившей его тело. Обрадовавшись, Мика шагнул вперед еще раз, и вновь вся груда земли без всякого сопротивления двинулась вперед. Он было повернулся к старику хотел радостно сказать ему что-то, но невольно с непривычки отпустил ту силу, движение которой продолжал мысленно согласовывать с движениями своего тела, и тут же весь вес доспехов, только что еще бывших легче легкого, вновь навалился на него. Не ожидая столь резкой перемены, Мика вновь повалился на землю.
   - Черт возьми... - пробурчал он, вновь поднимаясь на ноги. Доспех нужно все время держать под контролем. Сделав еще несколько неловких шагов, пока он пытался обрести утраченный контроль над доспехом, Мика вновь свободно зашагал вперед и даже смог перейти на легкий бег и вернуться к довольно хлопающему мастеру.
   Но остановившись подле него, Мика вновь чуть было не споткнулся от перепада веса. Черти, - он, неловко замахав руками, с трудом все же сумел удержать равновесие, к этому нужно привыкать.
   Это было утомительно - все время помнить о том, что часть твоей силы должна двигаться вместе с твоим телом. Как только ты забывал о ней, доспех тут же начинал тянуть тебя к земле. Мика шагал по поляне, делая один круг за другим, и, чем дольше времени он проводил в этом странном доспехе, тем больше он привыкал к нему, но несмотря ни на что, то и дело все же забывал поддерживать контроль и вновь спотыкался. Правда, чем больше времени проходило, тем реже такое случалось.
   - Молодец! - от улыбки мастера его усы радостно зашевелились. - Это было не так сложно, не правда ли?
   Мика, наконец, прекратил шагать по поляне и замер перед мастером. - Могли и просто сказать, что мне делать - буркнул он, изо всех сил пытаясь сдержать радостную улыбку.
   - Нет, - мастер Эшом покачал головой, - нет, твое величайшее оружие - вот тут, - он прикоснулся пальцем ко лбу Мики, для чего ему даже пришлось привстать на цыпочки. - Разум - вот что отличает нас от этих тварей. Они закованы в дерево, в камень, даже в металл. И им не нужно учиться ходить в броне, как приходится учиться тебе. Они будто рождаются на свет с этим знанием. Им даже не нужны плетения - они совершенно беспрепятственно управляют силой и без них.
   Слушая старика, Мика с удивлением обнаруживал, что мастер Эшом был прав. Способности духов действительно напоминали то, чему Мика учился сейчас. Их тела были доспехами, призванными защитить маленькую сердцевину глубоко внутри. - Но мы же побеждали до сих пор...
   - Эти твари были слабы, - взгляд старика опустился на землю. - Есть чудища гораздо сильнее, быстрее, - он вновь посмотрел Мике в глаза. - Мы обречены, если не будем думать. Противника, который не думает, всегда можно перехитрить. Всегда! - он наставительно покачал пальцем. - И если я и научу тебя чему-то, то именно этому. Думать!
   Мика хмыкнул и пожал плечами. - Лучше научите меня пользоваться этой броней.
   Старик горько улыбнулся, покачивая голову. - Конечно, Мика. Но боюсь, что этого будет недостаточно, - он тяжело посмотрел в сторону убежища. - Всем нам придется столкнуться с тем, к чему мы просто не готовы.
   Мастер Эшом посмотрел вверх, за кроны деревьев, туда, где медленно темнело вечернее небо. - Пора заканчивать. Тогда, - старик вновь повернулся к Мике, - последнее на сегодня, - тут же он провел силу сквозь один из камней на браслете, и земля потекла по его ногам вверх, послушно покрывая все его тело равномерным слоем.
   - Можно мне тоже такой же камешек? - Мика кивнул на его браслет.
   Старик лишь улыбнулся. - Потом. Теперь приготовься. Сейчас я толкну тебя.
   Мика немного удивленно посмотрел на него. - Что? - это было все, что он успел сказать перед тем, как старик таранным прыжком врезался в него. Мир завертелся, и в себя Мика пришел уже на земле.
   Черт возьми... - подумал он, оплевываясь от земли и с трудом поднимаясь на ноги.
   Дождавшись, пока потрепанный ученик встанет, старик покачал головой с притворным разочарованием. - Эх, куда катиться молодежь? Это я "старик", - сказал он с притворной горечью, - "дед"! Валю на землю молодых и сильных...
   Мика тут же насупился. - Если бы ты дал мне больше времени, то я бы справился лучше.
   - Враг тебе даст еще меньше времени, Мика, - мастер Эшом покачал головой. - Но неважно. Теперь твоя очередь. Толкни меня так же, как я толкнул тебя.
   - Ты уверен? - спросил Мика, но после того, как старый мастер кивнул, долго колебаться не стал. Неуклюже разбежавшись во все еще непривычном доспехе, он врезался в старика. Но вместо того, чтобы полететь на землю, тот с легкостью устоял на ногах, лишь немного проскользнув назад.
   Мика удивленно посмотрел на него, отступая на шаг назад. - Как это?
   - А это ты мне скажи, - с улыбкой сказал старик, обводя свое тело руками. - Ничего не привлекает внимания?
   Внимательно осмотрев старика, Мика быстро заметил то, о чем говорил мастер. - Твои ноги стали толще - в них теперь больше земли. Откуда она?
   - Из других частей доспеха. Оттуда, где она пока что не нужна. Этот доспех, - старик еще раз обвел себя руками, - он полностью подчинен твоей воле. Все, что тебе нужно сделать - это подумать, как его использовать. Только что я переместил больше земли к ногам, чтобы сделать свое тело более устойчивым.
   Мика хмыкнул. - И поэтому ты смог выдержать мой толчок?
   - Да, - мастер Эшом улыбнулся. - Способность быстро перемещать землю из одной части доспеха к другой открывает много возможностей.
   - Каких? - спросил Мика, но старик лишь неоднозначно покачал головой.
   - Думай, Мика, - мастер Эшом приложил указательный палец к своему виску. - Догадайся сам. Ты способен на гораздо большее, чем можешь себе представить.
  

*_*

   Уже наступила ночь, а Мика лежал в гамаке и все никак не мог заснуть. Сон просто не шел. Прошедший день был тяжелым - сперва дорога, а потом и попытки освоить новое плетение сильно вымотали его. Но все же, лежа в гамаке и уставившись в потолок, ему казалось, что он мог бы сделать больше. Глубоко внутри него ворочалось странное недовольство. Всегда выходило так, что он мог больше и лучше, но вместо этого он опускал руки и смирялся с тем, что было. И сейчас, лежа в гамаке, это недовольство прогоняло сон вновь и вновь, как бы он ни пытался уснуть. Оно оставалось на краю его сознания, непонятное и назойливое, и, похоже, никуда не собиралось уходить.
   В итоге Мика не выдержал и вылез из гамака. Все еще было темно - на дворе стояла глубокая ночь, но лежать сил больше не было. Ступая как можно тише, он направился к выходу.
   - Куда это ты? - раздался знакомый голос Емоя. Присмотревшись, Мика увидел, что тот сидит рядом с дверью.
   - Что не спишь? - буркнул Мика, подходя к нему.
   - Стерегу ваш сон, - безразлично сказал он, намекая на то, что будь его воля, то никого бы он не стерег. - А ты?
   - Не спиться, - Мика пожал плечами и открыл дверь.
   - Осторожней там, - кинул ему вслед Емой. - Не то, чтобы мне до этого было дело... - он протянул, отворачиваясь в сторону. - Но... сам знаешь.
   - Знаю, - шепнул Мика, слегка улыбаясь. - Спасибо.
   - Иди уже отсюда, - Емой махнул рукой в сторону двери.
   Оказавшись под звездным небом, Мика удивился тому, насколько вокруг было темно - разобрать что-либо в нескольких шагах от себя было невозможно. Казалось, мир состоял только из трех вещей - темноты, звезд над головой и шелеста легкого ветерка в листве окружавших их убежище деревьев. Вдохнув полную грудь по-особенному свежего ночного воздуха, он направился в ту рощицу, где вчера вечером мастер Эшом показывал ему плетение.
   Вновь застыв посреди знакомых деревьев, Мика присел на колено и нарисовал на земле уже выученное на зубок плетение доспеха. Тут же, повинуясь его приказу, плетение наполнила теплая сила, и земля потекла вверх по его руке. Все больше и больше, пока все его тело не покрыл земляной доспех.
   Он осторожно поднялся на ноги, попытался сделать шаг вперед и вновь покачнулся, едва не упав. Направление силы в нужную сторону все еще давалось ему не всегда. Но он вышел наружу ночью не из-за этого. Нет, причиной этому послужили последние слова старика. Про то, что возможности этого плетения куда больше, чем Мика себе представляет. Оставалось только понять, о чем именно говорил старый мастер.
   Начал он с того, что попытался собрать больше земли в ногах, чтобы увеличить свою устойчивость в точности так, как показывал старик, но земля текла к ногам медленно и неохотно. Совсем не так быстро, как это произошло у мастера Эшома.
   Мика раздраженно сжал зубы, представляя, сколько времени придется обучаться использовать доспех. Стоит ли оно того? Но он легко нашел ответ на свой вопрос, вспомнив Калли, который умер прямо перед ним. Стоит. Он уже понял, что одних навыков исцеления будет недостаточно. Если он продолжит в том же духе и будет просто пытаться лечить раненных, люди будут умирать в этом походе, как бы он ни старался этого не допустить. Нет, выход был один - освоить это плетение и пытаться просто не допускать ранений. Все, что ему было нужно - это время. Время, и немного упорства. Слава богам, вся ночь еще была впереди.
  

*_*

  
   - Я узнал Мику еще тогда, у Крестьянских ворот. Как я мог не узнать его? Все в нем - от того, как изгибаются его брови, когда он хмуриться, до ослиной упертости в его взгляде, так и кричало мне о Йомуре. Да, те, кто знают, куда смотреть, с легкостью обнаружат это пугающее сходство между дедом и внуком.
   - ...
   - Йомур - мой друг детства, мой лучший друг. Даже несмотря на то, что мы не видели друг друга долгие годы.
   - ...
   - Я не буду объяснять, почему мы с Йомуром перестали поддерживать связь. Но скажу лишь, что я не мог поступить иначе. Нет ничего важнее, чем сохранять верность. Верность своей родине, своей семье, друзьям, но, в первую очередь, это должна быть верность самому себе. Никогда нельзя забывать, кто ты такой.

Эшом из рода Лар Вин, по прозвищу "Беспощадный"

*_*

Отступление третье.

Тот же день. Месяц первых холодов, день 5.

   Была глубокая ночь, и мастер Микелл стоял у алтаря в главном зале Восточного храма. Последний день был очень тяжелым и очень долгим. Они спасли стольких, скольких смогли, но этого все равно было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Всех выживших, от крепких мужчин до немощных старух, они собрали в этом храме, и теперь люди спали, расстелив спальные мешки прямо на холодном каменном полу просторного главного зала. Возможно, через день или два они смогут освободить еще несколько комнат в жилом крыле для женщин с детьми, но пока приходилось довольствоваться тем, что было.
   Алтарь перед его глазами невольно приковывал к себе взгляд. Постамент, исписанный защитными плетениями, был их единственной защитой от того хаоса, что творился в поселении. Если бы не этот валькар, и они бы, скорее всего, сгинули точно также, как все остальные. Он дарил им возможность выжить, продержаться еще немного. А большего мастер и не смел просить.
   На постаменте, согласно обычаю, стояла алтарная чаша со слабо тлеющим огоньком внутри нее. Его внимание невольно привлек этот слабый огонь, как нельзя лучше отражающий их положение. Еле заметный, чуть живой, но все же живой. Он был столь мал, что создавалось впечатление, что он держится из последних сил, чтобы не погаснуть. Как держался каждый в этом храме. Но все же он не угасал, что невольно вселяло в мастера надежду.
   Мастер Микелл оторвал взгляд от алтарной чаши и осмотрел помещение - по всему залу перед ним в ночном сумраке были расстелены мешки. За одну ночь мир этих людей перевернулся с ног на голову, и теперь у них не было ничего - ни дома, ни работы. У многих теперь не было и родных. Это был сложный день для всех них. Сперва казалось, что, переживи они его, и ночью станет хоть на чуточку, но легче. Но это была ложь - ночь не принесла взамен ничего, кроме еще большего страха.
   Микеллу показалось, что он услышал странный шорох за своей спиной. Он повернулся, пытаясь разглядеть хоть что-то в тенях заалтарных декораций. Прелестные позолоченные картины, которые окружали алтарь, теперь, в темноте, казались мрачными и зловещими.
   - Кто там? - тихо спросил он, стараясь не разбудить спящих за ним людей.
   - Никто, мастер, - ответил явно мужской голос, после чего мастер Микелл смог разглядеть приближающийся к нему силуэт.
   Мастер Микелл облегченно улыбнулся. Это был человек, всего лишь человек. Обычные люди были последним, чего стоило бояться в их положении. - Не одному мне не спиться этой ночью, правда? - с облегчением спросил он.
   - Да, мастер...- от шепота, раздавшегося в ответ, по спине мастера почему-то пробежали мурашки. А когда мужчина подошел к нему на расстояние вытянутой руки, очень захотелось отступить назад, подальше от него. Он было подумал, что все это вздор и разыгравшееся воображение, но закончить свою мысль не успел. Лезвие короткого клинка пронзило сердце мастера легко и почти бесшумно, оставляя позади себя лишь легкое хлюпанье и еле различимый скрежет стали, проникающей меж ребер.
   - Что... - пораженно выдавил из себя мастер, стекленеющим взглядом наблюдая за своим убийцей. Только сейчас он смог разглядеть его лицо - темные, сальные волосы обрамляли лицо, огрубевшее и заросшее щетиной. Но больше внимания приковывала к себе стальная полумаска, скрывавшая левую половину лица незнакомца. А из-за маски, по самым ее краям, выглядывали рубцы десятков шрамов, которые она, вероятно, и скрывала.
   - Ничего страшного, мастер, - тихо сказал мужчина, осторожно укладывая обмякшее тело мастера на пол. - Просто закройте глаза, - их взгляды встретились, отчего умирающего вновь пробрала дрожь. В серых глазах его убийцы не было откровенной жестокости или злорадства, но разобраться в том, что же скрывалось за серым цветом никак не удавалось.
   Микелл хотел что-то сказать ему, спросить, зачем это все. Они ведь люди, все они! Но силы покинули его, и все, что он смог - это бессильно наблюдать за тем, как к его лицу приближается рука убийцы. Мгновение, и убийца осторожно закрыл веки мастера.
   - Не бойтесь, - шепнул убийца. - Все скоро кончится.
   Как только дыхание мастера окончательно оборвалось, мужчина поднялся на ноги и шагнул к алтарю. - А теперь... - он приложил руку к каменной глади валькара, явственно ощущая текущее внутри камня тепло. - Нет... - он покачал головой. - Этого тут быть явно не должно, - после чего его ладонь резко сжалась в кулак, а по постаменту, порожденные невидимой силой, побежали трещины. Одна за другой они все змеились и змеились, пока не раздался треск, и части некогда цельного валькара обломками не рассыпались по полу. Громче всего хрустнула обрядная чаша, упав на пол и разбившись на множество осколков. А маленький огонек, с робкой надеждой теплившийся в ней, окончательно потух.
   Именно хруст чаши разбудил одного из спящих поблизости людей. Это была женщина по имени Дита, простая ткачиха, работящая и честная. Выросшая в большой семье со множеством сестер и братьев, она и сама всегда хотела создать такую же. Благо, ее муж, Вит, не возражал, и вскоре у них уже появились первые дети, число которых спустя годы доросло аж до десяти. Вит уже давно ворчал и качал головой, совершенно не представляя, что делать с такой оравой, но она сама лишь улыбалась, и мужу, в итоге, не оставалось ничего иного, как устало выдохнуть и улыбнуться ей в ответ. Они жили счастливо, несмотря ни на отсутствие богатства, ни на часто чрезмерную непоседливость детей.
   Вит погиб почти в самом начале этого безумия, пытаясь пасти их старшего сына - Фери. Никто из старших, кроме Фери, тоже не выжил. Ни Яна, ни Ивона, ни Колек... Но младших она сумела уберечь, и теперь все шестеро выживших спали на полу подле нее.
   Дита привстала на руках, сонными глазами наблюдая за незнакомцем. - Кто... - но тут ее взгляд натолкнулся на тело мастера Микелла, лежащее на полу, на те жалкие обломки, что остались от их постамента, и она увидела то, что произошло. Она узнала, что произойдет. Нет... И ее оторопевшие губы смогли вымолвить лишь одно слово: - Боже...
   Мужчине было плевать на то, что его заметили. Ему не успеют помешать - уже было слишком поздно. Он раскинул руки в стороны, будто пытаясь обнять все еще беспечно спящих людей.
   - Идите сюда... - отчетливо произнес он.
   И тут же, будто принимая его приглашение, где-то за пределами храма раздался жуткий, леденящий кровь рев. Он пробирал до костей холодом и смертью, настолько, что многие люди проснулись и взволнованно вскочили на ноги, с тревогой оглядываясь по сторонам. Но было уже поздно.
   С грохотом и треском огромный каменный великан врезался в купол храма, пробивая его насквозь. Было мгновение напряженного спокойствия, когда великан, заглядывая в дыру, алчными маленькими глазками смотрел на людей, тщательно изучая свою будущую добычу. А потом время рванулось вскачь. Тварь забралась через дыру внутрь и, протяжно завыв, прыгнула вниз, на застывших в страхе людей.
   А мужчина, который стал причиной всему этому, спокойно развернулся и направился прочь. Он не стал смотреть на то, как чудище сеет смерть и разруху, убивая одного мирного жителя за другим, как тварь в итоге все же с великим трудом побеждают. Но в пролом уже забираются все новые и новые враги. Он не стал смотреть на то, как сперва погибают последние защитники, а вслед за ними и немногие выжившие к тому времени женщины и дети, а чудища, покончив со смертными, начинают пировать на их костях.
   Мужчина поступил так не потому, что ему доставляли удовольствие страдания других. Нет, скорее наоборот. Он не мечтал о чем-то больше, чем о мире без боли и страданий - шрамы на его лице были тому доказательством. Но он все же сделал это. Не потому, что он считал этот поступок правильным, а потому, что был должен. И долг этот был большим, даже огромным. Гораздо больше его совести.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"