Шуршание, и веки приподнимаются. Темно вокруг и тесно. Плечи упираются во что-то твёрдое, на грудь и спину немыслимо давит. Словно в гробу не по размеру, занявшему вертикальное положение. Не пошевелится. Не вздохнуть.
Инстинкты толкают к действию. Необходимо выбраться.
Боль прорезает тело, ибо застряла намертво в каменной ловушке. Что вокруг именно камень, удаётся понять, коснувшись стен кончиками пальцев. Шероховатая поверхность, налёт влажности. Видимо, природное образование.
Но, как она внутри оказалась? ― глухое неведение.
С каждой минутой дышится всё труднее.
Сердцебиение учащается.
Страх перед погребением заживо самый сильный из всех возможных. Когда понимаешь, что минуты сочтены; что вот-вот кислород закончится и дыхание оборвётся ― накрывает чернильное безумие, не имеющего должного определения в человеческом освещении. На троичном языке такое состояние называют "куохал" ― мгновенное нервное истощение, ведущее живой организм к грани самоотрицания собственной жизни и порождению веры в незыблемость предопределённости, в необратимость конца. Это ни страх в общепринятом смысле, ни паника, ни метание из стороны в сторону с широко открытыми и ничего не видящими глазами. Нечто совсем иное завладевает тобой без остатка.
Любой живой организм, оказавшийся в ловушке "куохал", порабощается оцепенением, а каждая мысль, подобно яду, низводит веру в себя до грани полного самоотрицания. И это не просто банальное: "я не существую" ― а похоже на отравленную стрелу, собственноручно вонзённую в плоть и ежесекундно проворачиваемую вокруг своей оси для формирования большей зоны поражения. Медленное целенаправленное ввинчивание, несущее раздирающую боль.
Карма задыхается. Под рёбрами колет. А из глубин существа наползают чужеродные воспоминания: заточение, изоляция, холодный клинок у горла. Этот мужчина красив. Светлый лик чуть мерцает в обрамлении крупных локонов русых волос. Атлетически сложенный, он еле заметно улыбается. Спокойная, дружественная улыбка, не вяжется с атмосферой скорого убийства, необратимого и предрешённого, как дамоклов меч.
― Не обессудь, ― мягкий голос и лёгкое поглаживание лезвием горла. А в следующее мгновение амплитудный размах и холодная сталь вонзается под рёбра. Боли нет. Ничего нет. Лишь ужасающая пустота отвергнутого сердца и затухающий взгляд, обращённый не к убийце, а в сторону третьего в этом удушающем пространстве. Тёмные волосы человека длинны. Лицо не несёт той светлой взаимности, столь долго согревавшей и питавшей их союз. Ничего нет. Тело тяжело падает на каменную ровность пещеры. Кровь обильно течёт из резаной раны, окрашивая пол алым.
Человек смотрит. Безлико, отрешённо, не предпринимая ни малейшей попытки к спасению. Просто ждёт, когда умрёт вторая составляющая судьбы ― суп...
Карма давится кашлем, всем существом ощущая, как жизнь покидает физическую оболочку из видения, с которым оказалась необъяснимо связанной сейчас. Она перенимает слепок иной судьбы и из уголков губ стекают алые струйки, а сердце раздирает нестерпимая боль. В замкнутом пространстве ниши слышно судорожное прерывистое дыхание, становящееся всё тише и тише. Но ей ещё удаётся цепляется за суть существования. Удаётся отделить себя от чужеродного образа, пытающегося захватить целиком. Превозмогая слабость, усмиряя инородные эмоции, девушка отдаёт себе приказ: "Соберись! Сосредоточься! Ищи выход!".
Однако вскоре приходит понимание, что обычными способами отсюда не выбраться. И на непреложность сего вывода указывает чуть светящаяся печать в форме вспоротого голубя, пульсирующая на уровне глаз. Видимо, она и порождает видение чужого убиения. Чем дольше смотришь, тем более живой кажется птица, внутренности которой образуют сложный зигзагообразный узор. Накатывает слабость, голова становится тяжёлой. Лоб касается изображения. В сознании пелена, вызванная нехваткой воздуха. Но сдаваться нельзя. Следует нащупать правильный путь. Вспомнить уроки Творящего и настроить поисковые сенсоры в требуемом направлении.
Веки опущены, вся внутренняя сила отдана слуху, усиливая его до небывалой чувствительности. Справа капает вода. Череда планомерных ударов отдаётся гулким эхом ― там грот. Слева, ровная скала. За спиной тоже. А вот за плотностью с печатью вьётся длинный коридор с арочными проходами, расположенными на расстоянии пары метров друг от друга. Он виден отчётливо, будто она уже там: знает каждый закуток и поворот...
Карма тянется к свободе всеми фибрами души и, споткнувшись, вываливается из заточения, падая на колени. Приглушённый хлопок разорванного плена оглушает. Шум в ушах стоит некоторое время. Когда гул отступает, нервная дрожь проходит вдоль позвоночника. Опасливый взгляд по сторонам. Но всё, что видно: светлый коридор, уходящий вперёд насколько хватает обзора. Бесконечная прямая, конца и края которой не видно.
Подъём с пола требует немыслимых усилий.
Карма отирает кровь с подбородка и губ внутренней стороной футболки.
Глубокий вдох, медленный-медленный выдох.
Видение отпустило.
Уверенные шаги по полу, покрытому абстрактным орнаментом.
Текут минуты. Она идёт. Но всё так же позади стена, а вдаль уносится ряд арок.
Каждый шаг возвращает назад, не позволяя сдвинуться с места.
"Не сдаваться! Идти!" ― но сил хватает ненадолго. Пустое хождение выматывает. Усталость подкашивает и девушка съезжает по стене, откидывая голову назад. Опора холодна, как и каменный пол, орнамент на котором выглядит хаотично-лёгким. Таким же лёгким, как открытый путь. На деле, дорога закрыта. Видимость ― самообман. С подобным она ни разу не сталкивалась и не представляет, как быть. Просто идти вперёд бесполезно. Здесь что-то иное кроется. В мыслях? Чувствах? Где-то в направлении или посуле к движению. Некая загадка, требующая решения. Ребус...
"Ребус? ― брови сходятся над переносицей. ― Если разбить пол на сектора...".
Карма на четвереньках подползает к неровным геометрическим фигурам: некоторые обрезаны на середине, иные будто сломаны или походят на волны морские. Здесь полно треугольников: равнобедренных, равносторонних, прямоугольных. Встречаются квадраты, конусы, усечённые пирамиды. Несколько ломаных глаз. Целые и наполовину завершённые полукружия, дуги, зигзаги.
― Если это абстракция, то наверняка картина, ― разносится бормотание под пологим сводом и начинается поиск стыкующихся элементов. Стоит обнаружить искомое, следует мысленное соединение, а затем дальнейшее изучение пола.
Так, шаг за шагом, пазл за пазлом, в сознании человеческом проступают контуры женского лица, очертания шеи, кулона в форме пятиконечной звезды, лежащего поверх тёмно-синей водолазки. На незнакомке светло-голубые джинсы. Сидит она вполоборота у каменного оконного проёма, устремив потухший взгляд на нестройно бегущие волны вдалеке. На лице печаль. В тёмных глазах мучительная неизвестность. Атмосфера ожидания столь болезненна и необратима ― один неверный шаг: будущее истает и встреча не состоится.
Неожиданно воссозданный их кусочков образ поворачивает голову.
― Проход открыт, ― ровное сообщение.
Застыв, Карма смотрит в женское лицо, теперь полностью повёрнутое к ней. Черты много старше тех, что она каждый день видит в зеркале, и цвет волос иной, но...
"Мы так похожи..., ― подлинное удивление. ― Кто она?"
Образ в сознании зарябил и истаял, породив в душе непонятную пустоту. Возможно причина в том, что теперь нет возможности бесконечно смотреть в эти грустные глаза и задавать сонм, проносящихся со скоростью света в голове, вопросов... Но, каких именно? Откуда столь глубокая заинтересованность в посторонней женщине? Да, они имеют визуальное сходство. Но в мире полно двойников. У пары Шаманов "Касты" имеются подобные, хотя живут те обычной среднестатистической жизнью и, ни сном, ни духом, не ведают о представителях магической реалии со схожей внешностью. И всё же, Шаманы всегда присматривают за своими "копиями". Может, как и она сейчас, ощущают тягу? Это нестерпимое жжение в груди быть подле?
Отринув лишние мысли, девушка переключается на окружающую обстановку. Коридор больше не кажется бесконечным: видна противоположная стена и поворот налево.
"Проход открыт" ― сказало изображение.
Определённо ирония местных обитателей.
Кто в здравом уме додумается собирать картину из геометрических элементов? Это даже не пазловая структура, знакомая большинству. Тут нет кусочков, похожих гранями настолько, чтобы легко соединить их. Вообще ничего общего. Для любого человека, даже аса художественных стилей, абстракция на полу бессмысленна, как и для большинства магов. Она сама оказалась с этим знакома лишь по наущению Дажа Арков, разбудившего однажды ночью год назад и отведшего в дальнюю пещеру, расположенную на территории "Касты", а затем заставившего собирать логическую картину из абстрактных кусков наскальных линий, чёрточек, дуг, полукружий и иных геометрических составляющих. Целую неделю держал без еды и питья, пока задание не было выполнено. Не иначе знал, что она окажется в этом месте и будет решать аналогичную головоломку.
"Предвидел, что не сможет дать совет, когда потребуется? Куда он вообще запропастился?!" ― Но злиться на его отсутствие не время. Иных проблем по горло!
Здравый смысл заставляет двинуться к концу коридора, свернуть налево и спуститься вниз по ряду ступеней. Пройтись по тёмному залу, с сотней колонн, к пятну тусклого света, освещающего неясную фигуру.
"Это женщина, ― рождается понимание при приближении. ― Та самая женщина..."
Шаг замедляется.
Неизвестная, полусидя, находится внутри сферы и парит в окружении жёлтых энергетических бликов. Искрящиеся пылинки походят на млечный путь, окутывающий хрупкое тело с минимумом одежды. На запястьях мерцают алым браслеты, с которых к полу тянутся тонкие нити. Время от времени по тем стекают маленькие белые шарики и, разбиваясь об пол, брызгами разлетаются в стороны. Словно капли по водной поверхности. Странно тихо вокруг. Можно услышать собственное прерывистое дыхание, неровный стук сердца. Ощутить вспотевшие ладони; испарину на коже неприятно притянувшую футболку к телу.
Стремительное преодоление последних метров, разделяющих её и женщину.
Рука тянется коснуться...
― Стой! ― взрывает воздух приказ и Карму с силой отшвыривает к противоположной стене. Удар! Боль прошивает позвоночник. Вышибает дыхание. Слезящийся взгляд вылавливают из царившего полумрака высокую фигуру в просторном балахоне, у подола которого колышутся туманные всполохи.
Мужчина поднимает руки и откидывает капюшон, открывая аскетическое лицо с острым, как бритва, взглядом. Слышен гул. Будто стены замка отзываются на присутствие этого человека довольным урчанием. Пол дрожит. Эта дрожь отдаётся неровным резонансом по всему телу.
― Кто вы? ― медленно, вдоль стены, поднимается Карма на ноги. В голове звучат предупреждения Николоса и Ларка. Если она в "Цитадели Десяти", то тут не жалуют Дажа Арков, а значит терять бдительность не стоит.
― Меня зовут Алэр, ― еле заметный наклон головы в знак дружеского расположения. Будто не он только-что швырнул её об стену. ― Представитель "Касты" Шаманов. А ты, Карма. Я знаю. Наши пути уже пересекались в ином мире.
― Не думаю. Я не покидала этого измерения, ― уверенное отрицание.
Ощутимая ирония.
― Само собой. Творящий не позволит помнить, ― летит настолько неприязненное, что мурашки по коже бегут. Мужчина делает шаг вперёд. Карма вжимается в камень позади. ― Ты боишься меня? ― удивление в голосе.
― Проявляю осторожность, ― сухое уточнение.
Под сводами зала разносится неудержимый хохот.
― Во, даёт! ― выдавлено сквозь улыбку, а с уголков глаз смахнута влага. ― Баек наслушалась, что обитатели "Цитадели Десяти" Дажа Арков ненавидят? Творящий сказал, да? ― цепкий взгляд.
― Не он.
Вокруг фигуры собеседника всколыхнулось и опало туманное облако.
― Высший "Курьер" на острове и... Ларк. ― Просканировав небольшую территорию, Алэр начинает понимать суть происходящего. ― Тебя сослали?
― Обвинили в чужом проступке.
― Знакомое явление. Творящий, тот ещё маразматик!
― Не Творящий, а Александр, ― заступается за Верховного подопечная.
/ Дальше>>