В одной руке - спасательный жилет, в другой - сложенный в специальный чехол гидрокостюм. Каска, будь она неладна, съехала на лоб. Я спустился на главную палубу и вышел на правый борт к корме, где меня уже ждали.
Свежий воздух не принес облегчения. Яркое солнце жгло наш сухогруз безжалостными лучами. Крышки трюмов нагрелись, создавая парниковый эффект, а легкий ветерок сносил раскаленный воздух к корме, где на учебную тревогу собрались все члены экипажа. Все, кроме капитана, находившегося на мостике, который никогда не пустовал.
Пот сквозь зажимы на каске просачивался в глаза, очень хотелось курить, а во рту после выпитого на ходу кофе стоял привкус горечи. Выкрик Семки, палубного матроса, лишь увеличил мое недовольство сегодняшним днем.
- Смотрите, ёк, Колобок прикатился! А мы уже заждались.
Колобком меня прозвали еще в школе. С ростом в метр шестьдесят пять, объемным животом, широкими плечами, кажущимися короткими ногами, судьбой-злодейкой, которая всегда подбрасывала мне не больше двух на гранях своего кубика, и фамилией Колобов я просто не мог получить другого прозвища.
- Я в токарке работал, пока поднялся в каюту за жилетом и остальным...
- Не оправдывайся, Серега, мы знаем, что чемпионом по бегу тебе никогда не стать. Но об учебной тревоге ты знал, мог заранее подготовиться.
В словах старпома был резон. Я попросту забыл о тревоге. Старший помощник капитана Александр Абдулов очень походил на своего тезку, знаменитого актера. Такой же высокий, худощавый, с правильными, чуть заостренными чертами лица. Всегда опрятный, вежливый, он очень нравился женщинам. Я покосился на нашу повариху Александру и вздохнул. Сашка, миловидная брюнетка с уложенными в гладкое каре с мягкой челкой короткими волосами, ловила каждое слово Абдулова, чуть ли не заглядывала ему в рот, а на меня лишь мельком глянула. В ее взгляде не было и тени насмешки, но и любовь там отсутствовала напрочь, скорее читалась жалость. Когда девушка месяц назад заменила нашего предыдущего кока, многие попытались к ней подкатить с вполне понятными намерениями обделенных женской лаской мужчин. Однако Сашка сразу дала понять, что железной поварешкой может не только помешивать суп, но и остудить не в меру любвеобильного члена экипажа. И только наш старпом мог претендовать на что-то большее - если б захотел, конечно. Но тут уже не повезло Сашке. Абдулов любил свою жену и никогда ей не изменял.
Я попытался смахнуть пот с лица и резким движением задел съехавшую каску. Защитный шлем из плотного пластика, словно мяч, поскакал к леерам, огораживающим борт судна, и проворно прыгнул в море.
- Охренеть! - одним словом выразил общую мысль боцман Павел Кусов, сорокалетний мужик плотного телосложения с выбритой наголо головой и густыми седыми бровями.
- Колобок в своем репертуаре! Это уже третья каска, если не ошибаюсь.
А эти слова принадлежали второму помощнику капитана Вадиму Столярову. В свои тридцать лет он успел набить на теле дюжину татуировок различного размера и мечтал открыть тату-салон.
Сколько себя помню, мне всегда не везло. Я постоянно влипал в истории. Мог поскользнуться на ровном месте, сорваться со штормтрапа или ударить себя соскочившим с гайки ключом. Ушибы и порезы с меня не сходили. В тоже время я считался хорошим мотористом, без труда совмещающим несколько профессий. Неплохо владел газовой и электросваркой, мог выточить почти любую деталь на токарном станке. Спасибо учителю труда в моей школе, научил уму разуму. С работой проблем не было, а вот в повседневной жизни...
После Столярова высказался еще один член экипажа, мой непосредственный начальник, старший механик Петр Семенович Бухто, которого все называли Семенычем или дедом. Кряжистый, среднего роста, с округлым лицом и двойным подбородком, стармех любил поесть. Что удивительно, толстым его никто бы не назвал. Все калории, судя по всему, уходили выше шеи, где за щеками не видно было ушей.
- Серж, может, тебе каску прибить к макушке?
Шутка деда вызвала очередные смешки. И только Сашка попыталась встать на мою защиту.
- Нечего зубоскалить! А кто вчера разбил две тарелки, когда бросил их в посудомойку?
Улыбка быстро слетела с лица боцмана. Кусов опустил голову, признав свою ошибку.
- У Сережи золотые руки! Просто ему частенько не везет.
Как всегда, Сашка зрела в корень. Я смотрел на девушку влюбленными глазами и вздыхал. Сашка поймала мой взгляд, ободрительно улыбнулась и... снова повернулась к своему обожаемому Абдулову.
- ...а сейчас все поднимутся на мостик. Капитан проведет небольшое собрание, - дошла до моего сознания заключительная реплика старпома.
Хорошо, что на мостике исправно работал дополнительный кондиционер. Основной, гоняющий воздух по всей надстройке, явно бы не справился. Поэтому все с наслаждением сбросили с себя спасательное снаряжение и прислушались к словам капитана. Аркадий Петрович Сивцов, шестидесятитрехлетний, но еще вполне бодрый и энергичный мужчина, умел говорить так, чтобы его внимательно слушали. Вообще-то, на флоте редко дорабатывали до его возраста. Правда, в последнее время Сивцов казался слегка взволнованным, даже нервным. Седая прядь непослушных волос на макушке качалась в такт фразам, которые, чуть повышая голос, бросал капитан.
- Наша компания переживает не лучшие времена. Осталось всего шесть судов. До меня дошли слухи, что немцы, если станет совсем плохо, собираются продать компанию китайцам. А это, сами понимаете, чем грозит. Посадят на суда своих. Поэтому, если вы не хотите лишиться работы, выполняйте свои обязанности так, чтобы к вам никто не мог придраться. Повторяю еще раз. Гонконг через двое суток. Вахтенному в порту внимательно проверять документы поднимающихся на борт и записывать всех в журнал. Затем сопроводить ко мне в каюту, если, конечно, это не портовая проститутка. Тогда можете вести ее к себе. Я уже не потяну.
Последняя фраза разрядила накалившуюся обстановку, послышались смешки.
- Вопросы?
Обычно вопросов не возникало. Но не в этот раз.
- Аркадий Петрович, у меня интернет-карточка закончилась, - сказал я, слегка поднимая правую руку, словно в школе на уроке.
- Серега, зайди вечером после шести, я тебе выдам карточку. Еще вопросы?
На этот раз Сивцову ответили дружным молчанием.
Я спустился по внутреннему трапу двумя этажами ниже, там располагались жилые каюты. На этой палубе обитали все, кроме офицеров. Капитан, старпом, старший механик и второй помощник капитана проживали палубой выше. Мимо меня прошла Сашка, оставив шлейф из ароматов французских духов и будущего ужина. Я проследил за девушкой, скрывшейся за дверью, и в очередной раз глубоко вздохнул.
- Не светит тебе, ёк, Колобок, даже не мечтай, - Семка жил рядом и не преминул меня подколоть.
- Тебе тоже не светит, - огрызнулся я.
- В отличие от некоторых, ёк, я и не мечтаю, - снова поддел меня матрос.
- Да пошел ты, - сказал я, закрывая за собой дверь каюты.
Запихнув в рундук спасательный жилет и гидрокостюм, отправился в душевую умываться. Очень хотелось курить. Достал из нового блока пачку сигарет, подхватил со стола зажигалку и покинул помещение. Отец приучил меня не курить там, где спишь. Я прошел к правому борту надстройки, открыл дверь и вышел на свежий воздух. Меня снова окутала волна жара. Быстро закурил и бросил взгляд вниз. На главной палубе, там, где недавно стояли почти все члены экипажа, Кусов о чем-то говорил с Абдуловым, оживленно размахивая руками. Рабочий день был в самом разгаре. Меня ждала работа на токарном станке, поэтому, затянувшись в последний раз, я потушил окурок и бросил его в море. Но бычок, не долетев, спланировал на плечо старпома. Абдулов, подняв голову, встретился со мной взглядом, и я услышал, как боцман и старший помощник одновременно крикнули.
- Колобок, твою..!
После ужина я напросился помочь Сашке с уборкой. Повариха доверила мне только работу с посудомойкой, потом попросила принести из холодильника кусок свиной туши на завтра. Холодильная камера находилась палубой ниже, к ней можно было попасть как из камбуза, так и снаружи, с правого борта надстройки на главной палубе, где обычно принимали на борт продовольствие.
- Молодец! - похвалила меня Сашка, когда я бросил в большой таз кусок мяса килограмм на двадцать. - А теперь бегом к капитану, а то снова пролетишь с карточкой на интернет. Не забыл, что он тебя ждет после шести? Уже начало седьмого, а тут я и сама справлюсь, работы на час осталось.
Каюта капитана встретила меня тишиной. Хозяин куда-то вышел, и я решил его подождать. В свои неполные тридцать я отличался любознательностью и, попав в незнакомое место, первым делом осматривал и ощупывал самое интересное. Все члены экипажа об этом знали и считали очередным моим закидоном.
В каюте Сивцова я, конечно, бывал, но заходил ненадолго и всегда в присутствии хозяина. Поэтому сейчас воспользовался случаем, чтобы осмотреться. Каюта разделялась на две комнаты - кабинет и спальню. В спальне, кроме кровати, виднелась еще дверь в душевую. Кабинет представлял собой обычное помещение около двадцати квадратных метров с двумя столами - рабочим и столом для переговоров. Две стены занимали огромные, до подволока, полки с судовой документацией, имелись также четыре стула и большое мягкое кресло, стоящее перед рабочим столом. Рабочим стол назвали не зря. Чего тут только не было! Стопки бумаг и разбросанные канцелярские принадлежности соседствовали с двумя мониторами и принтером, по совместительству являвшимся сканером и ксероксом. Несколько стикеров, на которых угадывался неразборчивый почерк капитана, были приклеены в разных частях стола, закрывая почти всю пустовавшую поверхность. Я пробежался взглядом по написанному на стикерах. Ничего интересного, рабочие напоминалки.
Меня привлек вмонтированный в стену огромный металлический сейф, дверца которого закрывалась плотно, без зазора. Я ощупал замок и презрительно скривился. Открыть такой смогу с завязанными глазами при помощи канцелярской скрепки.
В кабинете больше ничего интересного не было, если не считать огромной картины в толстой раме на противоположной от сейфа стене. Древняя воительница в кожаной кольчуге, которая не скрывала, а подчеркивала женские прелести, позировала, удерживая в руке длинный меч. Глаза женщины-воина поражали черным блеском и словно гипнотизировали. Неприятное чувство. В спальню капитана я решил не заходить, мое любопытство имело свои границы.
Настенные часы показывали ровно шесть тридцать вечера, когда в коридоре послышались голоса. Абдулов и Кусов входили в каюту старшего помощника и о чем-то снова оживленно беседовали. Увидев меня, Абдулов нахмурился.
- Капитан на мостике задерживается. Тебе, Серж, лучше зайти к нему в другой раз.
- Конечно, я так и сделаю, - сказал я, выходя из капитанской каюты.
Что такое не везёт и как с этим бороться? Этот риторический для меня вопрос я задавал себе довольно часто. Но то, что произошло сегодня, язык не поворачивался назвать невезением. Это была ж... с большой буквы "Ж". Сивцов позвонил в мою каюту в полвосьмого вечера и попросил зайти. В его голосе звучали нервные нотки, но я не придал этому значения. В кабинете, кроме капитана, находились старпом и дед. Интересно, кто сейчас вахту на мостике несет? Наверное, второй помощник. Сивцов словно прочитал мои мысли.
- Столярова пришлось поднять на вахту. У нас ЧП. Я вернулся в каюту в семь ноль пять. Сережа, ты ничего не хочешь нам сказать?
- Не-е-ет, - протянул я, - а что?
- Посмотри сюда, - Сивцов показал рукой на стену с сейфом.
Дверца сейфа оказалась не просто открыта, но даже слегка деформирована. Внутри стальной монстр был девственно чист.
- И чего? - спросил я, нарушив продолжительное молчание.
- А ничего! - произнес Сивцов. - Ничего не осталось в сейфе. Кто-то его подчистил. Ты, случайно, Серж, не знаешь, кто?
- Не-ет, - снова повторил я.
- Александр сказал, - капитан кивнул на Абдулова, - что ты заходил после шести в мою каюту. Сколько ты в ней пробыл?
- Минут двадцать. Но, когда я уходил, сейф был заперт.
- Ну, с этим будет разбираться полиция, - словно, очнувшись, произнес дед. - Но твою каюту придется обыскать, Сережа. Пропало двести тысяч евро и все наши паспорта с сертификатами. Без документов нам даже судном управлять запрещено. Но это полбеды, документы можно восстановить. А вот куда деньги делись? Сумма довольно большая, получили в предыдущем порту. Об этом знали почти все члены экипажа.
- Я не знал, - поспешил сказать я.
- Ой ли? Только вчера я объявлял, что в следующем порту, в Гонконге, выдам наличку экипажу. - В голосе Сивцова послышались язвительные нотки.
- Да, но я не знал, что там двести штук.
- Возможно, но подозревал, что какая-то наличность в сейфе имеется. А кто не так давно жаловался в кают-компании, что денег постоянно не хватает?
- Аркадий Петрович! Да тут половина экипажа плачется. Вадим Столяров недавно стал вторым помощником, но мечтает море бросить, чтобы открыть свой тату-салон. Семка-матрос на днях сказал, что на женитьбу копит. Сашка...
Я замолчал, словно споткнувшись.
- Что Сашка?
- Сашка тоже не от легкой жизни в море пошла. Она шеф-поваром была в лучшем ресторане. Но там платили мало.
- То есть ты хочешь сказать, что Сашка взяла вот эту фомку, - Сивцов кивнул на железку, лежащую на столе, - и взломала дверцу сейфа?
- Не-е-е-е-т!
- Да что ты заладил! Короче, пошли в твою каюту, если ничего не найдем, будем думать дальше. А вот если найдем...
- Это что? - спросил Абдулов, доставая из-под матраса сверток.
- В первый р-раз в-вижу, - от неожиданности начал заикаться я.
Мою каюту обыскивали уже минут десять, и только сейчас Абдулов догадался посмотреть под матрасом.
Старпом развернул сверток, скрученный из листа бумаги формата А4, и вывалил содержимое на кровать. Все увидели россыпь пятисотенных евро и несколько документов.
- Пятьдесят тысяч евро и твои, Сережа, паспорта и сертификаты. Где остальное?
Словно в замедленной съемке я подошел к кровати и начал перебирать документы и деньги.
- Но это не мое! В-вернее, я это не брал! Мне кто-то подбросил!
- Так, Колобок, - пренебрежительно произнес Сивцов, - докатился ты до ручки. У тебя пять минут, чтобы вернуть все. Иначе я сообщаю в полицию.
- Я не виноват! Это не я!
- Колобок, что ты заладил, как попугай. Если не ты, то кто? Молчишь? В общем, посиди, подумай до завтра. Я в любом случае сейчас доложу в компанию и позвоню в полицию. Через двое суток полицейские зайдут на борт, соберут улики, опросят свидетелей. И тогда я тебе не завидую. Тюрьма в Гонконге, думаю, не намного лучше нашей.
Когда я остался один, руки потянулись за сигаретой. Первый раз в жизни собрался закурить в спальне. Наполнив легкие никотином, задумался. Желание куда-то бежать и что-то доказывать поборол сразу. Через два дня меня посадят в тюрьму. Чтобы этого не произошло, нужно как минимум доказать свою невиновность, а как максимум найти козла, который меня подставил.
С чего же начать? Может, с мотива? Пропали деньги. Кому это выгодно? Да любому члену экипажа не помешают сто пятьдесят тысяч евро. Можно даже забыть о море, открыть свой бизнес на берегу. Например, тату-салон.
Второй помощник Столяров мог зайти в те полчаса, когда я уже ушел, а Сивцов еще не вернулся. Его каюта в пяти метрах от капитанской. И Столяров мог слышать, что я разговариваю в коридоре с Абдуловым. А то, что я должен был прийти за карточкой на интернет, знали все члены экипажа. Если это сделал Столяров, то куда он мог спрятать деньги? Сомневаюсь, что в каюте. Тогда где? На мостике? Сомнительно. Там часто бывает капитан со старпомом, еще и матроса или боцмана ставят на руль, когда в порт заходят. Деньги могут найти посторонние. Нет, если деньги взял Столяров, то для тайника выбрал бы место недалеко от каюты капитана, и в то же время, чтобы туда редко кто заглядывал. Таких мест на этой палубе несколько. Например, две пустующие каюты. Они всегда открыты, но спрятать деньги можно. Там будут искать в последнюю очередь... наверное. Есть еще одно помещение для хранения алкоголя и сигарет. Оно всегда закрыто, ключ только у Сивцова.
Так, идем дальше. Сашку я отбрасываю сразу. Не могла она этого сделать. Вернее, теоретически могла. Работая на камбузе, она могла спуститься вниз к холодильной камере, выйти на главную палубу, подняться по внешнему трапу... Дальше мое воображение начало буксовать. Сашку, взламывающую фомкой здоровенный металлический сейф, я представить не мог. Однако Саша, если бы и выкрала деньги, меня не стала бы подставлять. Она же меня всегда защищала!
Семка? Матрос был в курсе, что я отправлюсь за карточкой. Но откуда он мог знать, что капитана в каюте не будет? Кусов? Боцман был в это время со старпомом. Они что-то оживленно обсуждали, и уже не в первый раз. Могли договориться и меня подставить? Теоретически - могли. Практически - сомневаюсь. Абдулов и Кусов из разных миров. Старпом ведет себя как аристократ, любит покрасоваться. Боцман - пролетарий, ему бы вкусно поесть и сладко поспать. Что их может объединять?
Идем дальше. Капитан Сивцов. С его зарплатой в десять раз больше, чем у меня, так подставляться точно незачем. За утерю денег и документов его по головке не погладят, ведь капитан отвечает за все, что творится на судне.
Кто еще остался? Дед! У Семеныча зарплата такая же, как у Сивцова. Но я слышал, что дед построил дом и продолжает что-то там достраивать, деньги на счету не задерживаются, сто пятьдесят тысяч евро лишними точно не будут. И куда бы дед спрятал деньги? Мог запросто отнести в машинное отделение, там их точно никто не найдет в ближайшее время.
И какой из всего этого можно сделать вывод? Нужно найти спрятанные деньги и документы. Чтобы никого не встретить по дороге, пойду на поиски после двенадцати ночи. Начну, пожалуй, с машинного отделения, до утра проверю все подозрительные места...
Шум главного двигателя немного приглушали специальные наушники. Минут через сорок я в своих поисках добрался до инсинератора, в котором сжигали промасленную ветошь и топливные отходы. Устройство простейшее, при желании его мог запустить любой член экипажа, а для самых тупых инструкция по запуску была приклеена скотчем рядом на переборке. Последний раз устройство для сжигания запускали неделю назад. Но тут мой взгляд остановился на мониторе. Судя по показаниям, внутри топки инсинератора было больше шестидесяти градусов. Значит, кто-то запускал его совсем недавно. Открыв дверцу, я увидел остатки сожженной бумаги. Отверткой поковырялся внутри и вытащил кусочек, на котором было что-то написано. С удивлением и ужасом понял, что это клочок сертификата одного из членов экипажа. Кто-то сжег документы, причем проделал это не очень тщательно. Почему? Чтобы остатки нашла полиция? А кто у нас на судне сжигает отходы? Моторист. А кто у нас моторист? Колобок! А пройдите-ка, товарищ Колобов, в тюрьму.
Дальнейшие поиски я перенес в помещение, где хранились запчасти от машинных механизмов. В седьмом по счету ящике с запчастями для аварийного пожарного насоса нашлись и деньги. Машинально пересчитал - сто пятьдесят тысяч в купюрах от ста до пятисот евро, уложенных в аккуратные пачки. А вот теперь, что называется, приплыли... Все-таки деньги и документы взял дед. В машинном отделении, кроме него и меня, никто толком не ориентируется. Деньги спрятал - это понятно, но зачем сжигать документы? Чтобы в очередной раз подставить меня?
Что-то в этой версии меня смущало. Допустим, дед вскрыл сейф, спрятал часть денег в машинном отделении и сжег документы в инсинераторе. Но вот в какой момент он подбросил пятьдесят штук под мой матрас? После посещения кабинета Сивцова я ушел в свою каюту и сидел там все время, пока мне не позвонил капитан и не попросил к нему подняться. Дед вместе со старпомом находились в это время у сейфа, затем мы все спустились ко мне и нашли деньги под матрасом. Дед сам не мог подбросить пятьдесят штук. Одно из двух, или у старшего механика был сообщник, или дед тут ни при чём. Или... был еще третий вариант, и он мне очень не нравился.
Часы показывали три часа ночи, когда я осторожно пробрался к капитану в кабинет. Входная дверь никогда не закрывалась, а внутри не выключалось освещение. Из-за прикрытой двери спальни доносилось похрапывание Сивцова. Древняя воительница с картины все также пристально смотрела на меня, мне даже показалось, что один ее глаз внезапно потемнел. Подойдя к картине, я осторожно приподнял ее, заглянул и увидел... миниатюрную видеокамеру. Так вот почему в кабинете никогда не выключали свет. Камера была подключена к розетке, которую прикрывала картина. Судя по всему, видео записывалось постоянно и сбрасывалось по вайфаю на удаленный компьютер.
Утром капитан собрал всех в своей каюте, вкратце рассказал о случившемся и показал фомку, с помощью которой был взломан сейф. Фомку Сивцов держал аккуратно, обернув ее пластиковым пакетом, чтобы не оставить отпечатков. Когда капитан замолчал, взгляды команды устремились на меня. Многие смотрели с осуждением, только Сашка с жалостью. Я заметил, что в кабинете не хватает Абдулова, который, скорее всего, был на мостике.
- А теперь слово предоставляется тебе, Сергей, - сказал капитан, - расскажи нам, как ты докатился до жизни такой.
- Так он же, ёк, Колобок, ему положено катиться.
Шутку Семки никто не оценил, все продолжали смотреть на меня. И я заговорил.
- Ребята, вы же со мной не первый день знакомы. Неужели вы все поверили, что деньги и документы взял я? Так вот, сейчас я вас разочарую... или обрадую. Я не брал. Могу это доказать. Как вы знаете, сейф был взломан фомкой, которую сейчас держит капитан. Но это неправда. Дверца сейфа закрывалась плотно, без зазора, фомка не могла поддеть ее в закрытом состоянии. То есть для того, чтобы взломать сейф, его надо было сначала открыть. Но тогда вопрос: если сейф открыт, зачем делать вид, что он взломан с помощью фомки?
- А чтобы на тебя не подумали, ёк, Колобок, - сказал Семка, - ты же хвастался, что можешь любой замок вскрыть чуть ли не зубочисткой.
- То есть я шел в каюту капитана, не зная, что не застану его в кабинете, но прихватив с собой фомку? Вам не кажется, народ, что это нелогично? А если предположить, что кто-то еще мог без помощи фомки вскрыть сейф?
- И кто же, ёк, это мог? - спросил Семка с улыбкой. - Я, кроме тебя, такого умельца не встречал.
- А я вот встречал, - вдруг поддержал меня Кусов. - Семеныч как-то гвоздем помог отпереть мою кладовку. Я тогда ключ потерял...
Дед насупился, лицо его сначала покраснело, потом потемнело и покрылось пятнами.
- Вы с ума посходили? Зачем мне сейф вскрывать? Мне зарплаты хватает!
- Лишние деньги лишними не бывают, - философски изрек я. - Но не думаю, что целью вора была наличка. Уверен, что евро взяли для отвода глаз, на самом деле украсть нужно было документы.
- Что? - чуть спокойнее спросил дед. - Да кому нужны наши паспорта и сертификаты?
- Документы нужны, чтобы управлять судном. Нас из Гонконга без них не выпустят. А это значит что?
- Что? - переспросил боцман.
- А это значит, что судно выйдет из чартера, а судовладелец попадет под штрафные санкции. Как мы знаем, компания уже на грани банкротства, то есть немцы постараются продать ее китайцам в кратчайшие сроки за любую сумму. Поэтому кража документов выгодно именно будущему владельцу.
- Интересная мысль, - задумчиво произнес Сивцов. - И ты думаешь, Серж, что кто-то из нас работает на китайцев?
- Я в этом уверен.
- И кто же это?
- Вы, Аркадий Петрович.
Сивцов вздрогнул, его все еще крепкая рука сжала фомку.
- Это все наглая бездоказательная ложь.
- Будут и доказательства. Понимаете, Аркадий Петрович, сначала я хотел дождаться порта, чтобы представить все факты полиции, но передумал. Выбрал меньшее из зол. Даю вам шанс самому чистосердечно во всем признаться.
- Чушь собачья. Нет никаких фактов и быть не может! - Сивцов по-прежнему сжимал фомку.
- А как же камера под картиной в вашем кабинете? Вы специально не выключаете свет, чтобы видео получалось хорошего качества. Китайцы требуют отчет за денежки, которые вам платят? Но вот незадача, видео записывается на вашем компьютере, и только потом копия отправляется китайским заказчикам. Сегодня ночью я просмотрел съемку в момент кражи денег. Как вы думаете, что я увидел?
- Врешь! Ты не мог ничего увидеть! Камера в тот момент была выключена!
- А вот и признание. Вы специально выключили видеокамеру, чтобы спокойно, без свидетелей, обчистить судовой сейф. И это произошло не после моего ухода из вашего кабинета, а намного раньше, возможно, после обеда. Вы закрыли сейф и подбросили мне в каюту часть денег, пока я был на работе. Вы знали, что после шести вечера я зайду за карточкой для интернета, поэтому нашли повод задержаться на мостике. Подождали, пока я оставлю везде свои отпечатки и уйду, затем вернулись в кабинет, и, открыв сейф, сымитировали его вскрытие с помощью фомки. Я только одного не могу понять. Зачем вы оставшиеся деньги за картину спрятали?
- За какую картину?
- Тут не так много картин, - сказал я. Подойдя к полотну с древней воительницей, слегка встряхнул его. Зашелестели, падая, пачки евро, одна рассыпалась, и купюры разлетелись далеко друг от друга.
- Ты что, нашел деньги и подбросил их мне в кабинет? Колобок, твою...
Последние слова капитан выкрикнул одновременно с взмахом фомки. Железяка могла пролететь мимо, но не с моим счастьем.
Я пришел в сознание в больнице. Казалось, что в голове стучат маленькие молоточки, выпрямляя мозговые извилины. Но боль тут же отошла на второй план, потому что я увидел Сашку. Растрепанная, бледная, она казалась еще красивее. Девушка держала меня за руку и улыбалась.
- Лежи-лежи, врач сказал, тебе еще долго лежать. Была операция, в черепушке у тебя теперь стальная пластина, так что в аэропортах будешь звенеть при прохождении контроля. Паспорта все нашлись, они были спрятаны в машинном отделении. Только сертификаты пропали.
- Сивцов сжег их в инсинераторе.
- Знаю. Мы нашли там остатки бумаги и пластика, в который были закатаны сертификаты. Я до сих пор не верю, что наш капитан это сделал.
Каждое слово отдавалось в голове болью, но я сказал:
- Сивцову шестьдесят три года, его уже не возьмут на работу в другую компанию. А эта доживала последние дни. Все равно пришлось бы уходить на пенсию, так почему не сделать это с прибылью? Наверняка китайцы за задержку судна в Гонконге хорошо заплатили. Деньги по факту нашлись, паспорта тоже, сертификаты можно восстановить. А пятно на репутации Сивцов как-нибудь пережил бы. Мне вот в очередной раз не повезло. Думаю, капитан сымитировал бы вскрытие сейфа в любом случае. А тут я со своей карточкой...
Сашка нахмурилась.
- Ты кое-что пропустил, Сережа. Немцы действительно срочно продают китайцам компанию. Но ни тем, ни другим не нужен скандал. Поэтому всем членам экипажа заплатили по две зарплаты. В общем, официально никакой кражи не было.
- Это как? А что было?
- Несчастный случай на производстве. Моторист потерял каску, и его ударило крюком грузового крана по голове.... Не смотри на меня так. Да, я тоже взяла деньги и подтвердила показания. Но не только из-за денег. Внучка Сивцова тяжело больна, у нее неоперабельная опухоль мозга. Капитан из-за этого и с китайцами связался, и нервный ходил в последнее время. А когда ты его разоблачил, не сдержался, взмахнул тем, что было под рукой...
Я молча смотрел на Сашку.
- Не молчи, Сережа. Все наши уже улетели домой, а я осталась с тобой.
- А как же Абдулов?
- А что Абдулов? Он женат. А я не люблю женатых.
- А кого ты любишь?
- Умных люблю. И неважно, как они выглядят, и какое у них прозвище...