Вечер сегодня наступал медленно. Я бы даже сказала - мучительно. Никогда раньше день не проходил так спокойно и так скучно. И приход Алешки ничего не изменил. Сидит сычом, уставился куда-то сквозь пространство и молчит с отрешенным выражением лица. Опять он за свое...
Захотелось со стоном откинуться назад, но я разумно остановилась - стул уже третий день поломан, и спина может встретиться только разве что с полом. Больно. И лень подниматься.
Нет, ну что он такого интересного увидел? Попыталась незаметно проследить за его взглядом, но, как и обычно, ничего любопытного не увидела. Вот так всегда. Но ведь что-то он высматривает! Хоть бы со мной поделился. Жадина.
Как мне показалось, губы Лешки слегка дрогнули. Я пристально уставилась на него, приготовившись разразиться потоком упреков, излив на парня свое плохое настроение, точнее, полное отсутствие настроения, но лицо его опять ничего не выражало. Только отстраненную сосредоточенность. Вот!.. Чтоб его паук за пятку укусил!
Я откинулась назад, но тут же схватилась за столешницу, в который раз поминая отца сквозь зубы. Уже который день обещает починить? А все отнекивается. "Некогда"! "Потом"! "Я устал"!
Гремит телевизор. Если скажу, что мешает сосредоточиться - покривлю душой. Просто раздражает. Который час от безделья маюсь. И делать ничего не хочется. Парадокс.
Вздохнула. Покосилась на Лешку. Упорно молчит. Хоть бы словечко сказал!
А вот я начинаю закипать. Но это даже хорошо - хоть какое-то развлечение.
- Будь добр, отвлекись от своего, несомненно, очень увлекательного занятия и посмотри на меня.
Лешка меланхолично переводит взгляд и вопросительно кивает. Его невнимание уже действительно начинает раздражать!
Ладно, ладно. Молчишь - и я помолчу.
Некоторое время меряемся взглядами.
Через семь минут он опять пожимает плечами, отворачивается и упирается взглядом "в никуда". Р-р-р...
- Алексей... - тихо, с проскальзывающими рокочущими нотками угрозы спрашиваю я, и он, о чудо, изображает удивление. Ну, хоть какая-то эмоция!
- Да? - умиротворенно спрашивает он. Вот сердцем чувствую - издевается! А еще говорят, что женщины - стервы.
- Нет! - оскаливаюсь я в демонстративно дружелюбной улыбке и, напряженно нахмурившись, начинаю чересчур пристально вглядываться в его глаза.
А теперь, он, кажется, заинтересовался. Меряет меня насмешливым взглядом и, наклонив голову, лукаво прищуривается.
- Ты что-то хотела?.. - с показной непосредственностью спрашивает, пытаясь сохранить сосредоточенное выражение. Дескать, меня не трогать, я в высших сферах. Только у него не получается - уголки губ подрагивают, и он, перестав притворяться, улыбается. Нет, не так. Ухмыляется.
- Мы собирались позаниматься, - многозначительно поднимаю бровь я, кивая на разложенные билеты и активное окно энциклопедии на мониторе.
- Это вопрос или утверждение? - Господи, да он из меня уже все жилы вытянул!
- Это побуждение.
- Ну, ладно, давай позанимаемся.
Он схватил листы и деловито зашуршал бумагой. Я удивленно моргнула. Вот уж не ожидала, что Лешка так быстро сдастся! Меня это даже ненадолго выбило из колеи.
- С чего начнем? - серьезно спрашивает, бросая на меня ироничный взгляд. Порой мне кажется, что он провоцирует меня специально, дабы проследить за реакцией. Может быть, этот гений-самоучка решил заочно окончить еще один университет и пишет исследовательскую работу по психологии?
- С начала, - недовольно отзываюсь я.
- Отлично.
Он открывает первую подшивку наугад и впивается глазами в строчки.
- Так, не то, не то... Это слишком легко... - специально для меня, не иначе, проговаривает Алешка. Меня же обуревает крайне неприятное чувство. Волнение перед вопросом и, каюсь, некоторая доля зависти. Ну, почему мы не все такие умные, как он?! И ведь практически ничего не учит, а откуда-то все знает! Может, у него эта, как ее, связь с космосом? А над моими вопросами он только посмеивается - не желает делиться секретом. Жлоб.
Наконец, он поднимает глаза и строго спрашивает, не подглядывая в билетник, поскольку уже успел запомнить вопрос дословно:
- Согласно математической модели, предложенной в двадцатых годах Вито Вольтерром, два вида, конкурирующие за одну и ту же пищу, не могут устойчиво существовать. Какой из них должен обязательно вытеснить другой?
Я молчу и сжимаю пальцы, подавляя навязчивое желание нервно грызть ногти. Ну, почему я всегда так волнуюсь? Он же мой парень!
- А можно варианты ответа? - робко спрашиваю я и осторожно поднимаю взгляд. Его лицо выражает неодобрение.
- Вид, способный адаптироваться к абиотическим факторам. Вид, в популяции которого численность молодых особей выше. Вид, который способен поддерживать рост своей популяции, используя меньшее количество пищи. Вид, способный овладеть другой экологической нишей.
Я продолжаю молчать. Мысли судорожно и, увы, беспорядочно мечутся в голове. Ну, почему-у-у...
- Ну и?
Как говорит бабушка, лучшая защита - это нападение!
- А ты сам-то знаешь?!
- Я - знаю, - недовольно морщится Лешка. - А вот знаешь ли ты?
- Я... я... Леш, да зачем нам учить биологию?!
- Экологию, - строго поправляет он.
- Да без разницы! Зачем нам учить эту самую экологию? На музыкальном!
- Но я же знаю, - Лешка привычным движением откинул челку.
- Ты - математик! Тебе это знать положено!
Он скептически изогнул бровь.
- И какая же связь между высшей математикой и экологией?
- А какая связь между экологией и флейтой? - коварно спрашиваю я, радуясь, что подловила этого самоуверенного и жутко умного человека.
Лешка закатил глаза и устало вздохнул.
- Может, ты просто признаешься, что не выучила?
- А я и не говорила, что учила! - с тщательно скрываемым торжеством говорю я. Победила, победила, победила!
- Ты этого, может быть, и не говорила, но знать должна! - все еще пытается хмуриться он, но глаза весело посверкивают. - В жилом доме концентрация радона выше... где?
К таким неожиданным поворотам я уже привыкла. Так, у воздуха плотность около одного, радон, кажись, девять с лишним...
- Чем ниже, тем больше, - уверенно отвечаю я.
- При отсутствии или недостатке света растения вырастают?..
- Этиолированными.
Что-то больно легкие вопросы он задает. И мне это не нравится!
- Растения, переживающие неблагоприятное время года в виде семян?
Так, вспомнить бы латынь.
- Терофиты!
Алешка придвинулся ко мне, не обращая внимания на упавшую на пол папку.
- Болезни, передающиеся от бактерионосителя к незараженному организму через членистоногих переносчиков, в основном кровососущих?
Он медленно, не отпуская моего взгляда, обнимает меня и притягивает к себе, усаживая на колени.
- Трансмиссивные?
- При чрезмерном увеличении плотности популяции, особи?..
Я уже видела зеленые крапинки в его серых глазах, как...
- Эмблема Всемирного фонда дикой природы?
Я моргнула, чувствуя теплое дыхание на щеках.
- Э...
Лешка внезапно рассмеялся и, щелкнув меня, как собаку, по носу, отстранился.
- Таких элементарных вещей не знаешь! - насмешливо покачал головой он, не скрывая улыбки. - Панда! Большая панда! Медведь бамбуковый!
Ах, вот значит как?..
- Мажорная пентатоника. Какие ступени в ней отсутствуют? А в миксолидийском народном, какая ступень повышается-понижается? Септаккорд? Модуляция и отклонение? Прерванный оборот? Разрешение? Тетрахорд? Как?! Ты таких простых вещей не знаешь?!
- Ну, допустим, что такое пентатоника я знаю.
Вот, всегда он так!
Я обиженно надулась и демонстративно отвернулась.
- А про кадансовый квартсекст ты знаешь?
Я кожей почувствовала, что он улыбается, и рванулась уйти, но Лешка обхватил меня поперек талии и усадил обратно.
- Тихо, тихо, я понял.
- Хвала бобрам!
Вдруг, мы оба замерли.
- Слышишь? - прошептала я.
- Тс-с-с!
Приглушенные перегородками голоса казались далекими и истеричными.
- Я не собираюсь!..
- Да прекрати ты орать!..
- Я сейчас прекращу! Я сейчас так прекращу!..
Хлопок, треск и грохот.
- Кажется, мои слегка повздорили.
- А-а-а... Ну, тогда ладно.
Отчего-то мы рассмеялись. Я расслабилась. Свитер Лешки приятно покалывал щеку, а руки крепко обнимали за талию. Хорошо...
- Представитель семейства касатиковых?
Я застонала. Опя-я-ять.
- Нужно учить! - наставительным тоном сообщил он мне в волосы. Нашелся, учитель-мучитель!
Как будто сам только и делает, что зубрит! Хотя...
- Касатиковых? А мне оно точно надо?
- Надо, - сочувственно проговорил он. - Я, если честно, сам удивлен, что вам всунули экологию.
Я улыбнулась. Хоть в чем-то пришли к консенсусу!
- Ну, надо, так надо.
Он с неудовольствием разжал руки, когда я попыталась высвободиться, чтобы подойти к компьютеру, и разочарованно вздохнул. А вот сам виноват. Меньше умничать надо.
Комп, к моему великому удивлению, не тормозил, и статья открылась почти мгновенно.
- Тэк-с, касатик? Хм. Ирис...
Я с удивлением посмотрела на иллюстрацию. Воспоминание вспыхнуло мгновенно.
- Желтые? - шепотом спросила я.
- Ну, да, - безразлично ответил Лешка и, зевая, потянулся. - Цветки ириса дикорастущего желтого цвета. А привычный для нас фиолетовый - ирис сибирский.
- Желтый... - еще раз проговорила я и, глубоко вдохнув, насыщая легкие кислородом, крикнула: - Мама!
Лешка подскочил на месте и начал судорожно оглядываться.
- Что случилось?
- Мама!
- Что?! - отвечают откуда-то из кухни так громко, что Лешка недовольно морщится и потирает ухо.
- Я видела желтый ирис!
Алешка застонал.
- О, господи, ты могла бы крикнуть еще громче?! Боюсь, пенсионерки в Канаде тебя не расслышали!
- И что?! - спрашивает меня Шашнева-старшая.
- Желтый!
- Да объясни нормально!
Из зала раздается недовольное ворчание.
- Хватит бубнить, дед! Ты помнишь про желтый ирис?!
Лешка схватился за голову, укоризненно глядя на меня жалостливыми глазами. Ну, конечно, он не привычный, а мы только так и общаемся.
- Что он должен помнить?! - отзывается мама.
- Да хватит уже орать! - громче нас обеих вместе взятых вклинивается бабушка. - Выйдите и поговорите нормально!
Я подорвалась с места и выбежала в зал. Лешка вышел следом.
Мама уже была там.
- Что? - довольно-таки истерично поинтересовалась она. Видать, еще не успокоилась после ссоры с отцом.
- Помнишь, как-то раз, дед с папой потащили нас на рыбалку, и пока они рыбачили, мы гуляли вдоль берега?
- Не потащили! - возмутился несправедливости моих слов дед. - Вы сами напросились!
- А-а-а... - потянула мама, - Это тогда, когда мы с мамой намучились, выпачкались в тине, стирали потом три дня, а они еще и нечего не поймали?
Дед возмущенно всхрапнул и, понимающе переглянувшись с Лешкой, замолчал.
- Да! - нетерпеливо ответила и продолжила: - Я тогда, вот как сейчас помню, по берегу шла и желтый ирис увидела. Побежала к вам с бабушкой, а вы мне не поверили! Сказали, что желтых ирисов не бывает!
- Ну? - поторопила мама, похлопывая полотенцем по ладони.
- Так вот! Я разнылась, и вы согласились пройтись со мной по берегу - ирис найти. Бабушка даже сказала, что если найдем, выкопаем и на даче посадим.
- Ну?!
- Ходили мы, ходили. Долго ходили...
- Да рожай же уже! - нетерпеливо выкрикнула мама.
Я скривила матери рожицу, демонстративно смерила Лешку взглядом и гордо вздернула подбородок.
- Не-а. Рано еще. Попозже как-нибудь, хорошо? Вот закончу универ, устроюсь преподом в музыкальную школу...
- Лена, быстрее! У меня поджарка подгорит!
- Не нашли мы их! - решила больше не издеваться я. - Ты сказала, что мне показалось. А я точно помнила, что видела!
- Замечательно, отлично! И что? Предлагаешь сейчас поехать на то же самое место, разгрести снег и узнать, кто был прав?!
- Да, нет. Просто, знаешь, как мне было обидно? Ты еще маленькая, глупая, сю-сю-сю! "Желтых ирисов не бывает"! - передразнила я, - А я до сих пор про эти злополучные ирисы помню!
- Хочешь сказать, что я была не права? - начала заводиться мама. Она у меня вообще вспыльчивая. - Ты утверждаешь, что я тебя неправильно воспитывала?!
- Я говорю, что ты могла бы и больше верить своему ребенку!
- То есть, я должна была тебе верить, когда ты говорила, что была на сольфеджио, а сама в это время сидела у Юльки?!
- Я тебе уже триста пятьдесят сем раз объясняла! Жанна Казимировна была на больничном, и только в тот день вышла! Я не знала, что она уже выздоровела!
- Могла бы и сходить, посмотреть! Но ты соврала, что была на уроке, а сама в этот момент!..
- Да ты бы меня не отпустила! "Учить надо"! Днями и ночами над книгами корпеть?!
- И правильно! Лешка, хоть ты объясни ей!
- Я же сказала, хватит! - перекрыла бабушка своим мощным контральто наши крики, словно разъяренная фурия, врываясь в зал. - Хватит, кому сказала! Переполох в курятнике! Чего раскудахтались?
- Мама, она меня обвиняет!
- Бабушка, она же мне не верит! Это не справедливо!
- Я тебя воспитала!
- Шабаш! - бабушка оглядела нас с матерью яростным взглядом и зашипела, словно кошка. - Катя, твои вечные крики привели к тому, что дочка повышает на тебя голос! Ты испортила девочке психику!
- Что? Да это вы с отцом мне всю душу вымотали! - Дед досадливо крякнул. Он-то намеривался отсидеться в уголочке, ан, нет, вон оно как вышло. Вспомнили. - То разводиться, то меня делить!
- А ты всегда этому старому пню поддакивала! Конечно! Он же добренький! "Я сам пол вымою! Лишь бы тихо было!", "Пусть идет, чего ты, чего ты!"! А ничего! Двенадцать часов ночи на дворе, а она шляется!
Мама задохнулась от возмущения.
- Я шляюсь? Я шляюсь?! Да ты отцу всю кровь выпила!
- А ты Витьке! Вот где он сейчас, а? Вот где? Выгнала мужика из дома!
- Да ты бы отца давно выгнала, если бы не я!
- И правильно! Давно развестись надо было! Он еще смеет утверждать, что меня обеспечивал! Да я работала в самое трудное время! На что только не соглашалась! А он простым рабочим идти не хотел!
- Я работаю, убираюсь, ужин этому неблагодарному готовлю, а меня еще обвиняют в том, что я испортила своего ребенка? Да какое кому дело, как я воспитываю СВОЕГО ребенка?!
- Женоненавистник - это мужчина, который ненавидит женщин не меньше, чем те ненавидят друг друга, - едва слышно произнес дед, но бабушка с мамой каким-то чудесным образом его услышали.
- Ах, так?
В дверях зазвенели ключи.
- Маргарита Петровна, опять кричите?
- Вернулся, значит? - зарычала мама. - Нагулялся?
- Кать, не злись, я прогуляться пошел, проветриться, успокоиться...
- Проветриться? Успокоиться?! А то, что ты меня обидел - не считается? А меня успокоить не нужно было?!
- Ну, я и пришел, вроде бы как...
- Одолжение, значит, сделал? Не нужно! Даже стул починить не можешь! Убирайся с глаз моих!
- Быть женщиной очень трудно уже потому, что в основном приходится иметь дело с мужчинами, - громко вставила бабушка.
Я едва не застонала от досады и уткнулась лицом Лешке в плечо.
- Опять начинается... Вечер афоризмов...
- Мужчин и женщин объединяет только одно: те и другие предпочитают общество мужчин, - парировал дед, медленно вставая на ноги.
- Оставьте трех мужчин вместе после обеда, и вы можете быть уверены, что разговор зайдет о женщинах и что заведет его тот из них, кто постарше, - ехидно сообщила бабушка.
- С точки зрения биологии, если что-нибудь вас кусает, оно, скорее всего, женского пола, - бесстрашно влез отец. Н-да... Похоже, гуляя, он где-то обронил инстинкт самосохранения.
- Любое дело женщине приходится делать вдвое лучше мужчины, чтобы заслужить хотя бы половинное уважение. К счастью, это нетрудно.
- Политическое влияние женщин в стране днем очень низкое, - а это опять дед.
- Идеальный подарок мужчине, у которого все есть, - женщина, которая знает, что со всем этим делать, - ну, конечно, бабушка!
- Брак можно считать идеальным, если жена - сокровище, а муж - сокровищница. - Дед.
- Женщина, которая ценит себя слишком низко, сбивает цену всех женщин. - Мама.
- Нет на свете мужчины, который знал бы о женщинах больше, чем я, - а я ничего о них не знаю. - Лешка?! Он-то, зачем влез?! А, ну да, мужская солидарность, как я сама не догадалась!
- Если анекдот - оружие слабого, ясно, почему мужчины насочиняли столько анекдотов о женщинах, - я.
- Интуиция - поразительное чутье, которое подсказывает женщине, что она права, независимо от того, права она или нет, - папа.
- Все люди - сестры, - отрезала мама.
- Иные мужчины лгут так же часто, как женщины, но ни один не лжет так же быстро, - это отец, с задумчивой физиономией.
- Ты на что намекаешь? - грозно спросила мама, упирая кулаки в бока.
Отец улыбнулся и поднял, руки, сдаваясь.
- Понял, понял!
Мы с Лешкой весело переглянулись. Какая знакомая реакция.
- Все мужчины одинаковы, но некоторые из них одинаковее, - едва слышно шепнула я, но парень услышал. Видно, большая практика.
Мы все замолчали и пристально посмотрели друг на друга. Как-то так получилось, что во время спора дед, папа и Лешка оказались рядом, а мы с бабушкой и мамой, напротив, около телевизора. Вместе оборону держать, значит, сподручнее?
- С женщиной не так плохо, как хорошо без нее, - произнес папа, положив руку Алешке на плечо, и все трое обменялись заговорщицкими взглядами.
- Женщины для меня как слоны: смотреть на них - удовольствие, но свой слон мне не нужен, - добавил закаленный в сражениях, длившихся сорок семь лет, дедушка.
- Что-что? - с милой улыбкой переспросила бабушка, и мы с мамой заулыбались. Уж нам-то не знать, что слух у бабушки отменный.
- Я люблю тебя! - выпалил фразу на все случаи жизни дед. Пожалуй, несколько раз она действительно спасала ему жизнь. Еще бы. Сковородка в железной бабушкиной руке - страшная вещь. - Несмотря на то, что ты сварливая...
- ЧТО?!
Ой, дед, зря ты так...
Бабушка побагровела, и тут дед внезапно побледнел и, сделав страшное лицо, хрипло крикнул:
- Паук!
- А-А-А!
Под моими пятьюдесятью тремя килограммами, внезапно рухнувшими Алешке на руки, он покачнулся, но устоял.
- Убери его, Ви-и-ить! - заверещала мама, трясясь от страха на руках у отца. Тот был не то чтобы ошарашен, как мой Лешка, но слегка удивлен.
Лишь только дед проявлял полную невозмутимость.
- Спокойно. - С апломбом проговорил он, гордо поглядывая на повисшую на его шее бабушку. - Все по контролем.
- У тебя вечно все под контролем! Убей его!
- Хех... Какая ты кровожадная!
Дед поставил бабушку на кресло и пошел за тапочкой.
- Все. Его больше нет.
- И хвала бобрам! - хором сказали мы с мамой.
- Все? Все довольны? - весело спросил отец.
- Нет. - Мама грозно сдвинула брови. - Стул почини.
- Но я был занят...
- Я не говорю, что "был" или "не был"! Я говорю про сейчас!
И началось опять.
Баталии могли затянуться до самого утра.
Когда о нас окончательно забыли, мы с Лешкой незамеченными покинули поле боя и прокрались в мою комнату.
- Да, - потянул парень, складывая билеты по экологии аккуратной стопочкой и выключая компьютер. - Экстремальные у тебя родители.
Я отмахнулась, мол, это еще что! Это еще цветочки!
- Я и сама такая. Так что три раза подумай, прежде чем согласиться позаниматься со мной и прийти сюда еще раз.
- А что, получение экологических знаний несет в себе какое-то страшное последствие?
- А как же! - расширила глаза я. - Женят и все! Слышал, вон, уже рожать предлагают. Какие времена, какие нравы!
- А если я не боюсь?
Я скептически улыбнулась, принимая игру.
- Чего? Рожать не боишься? Ну, так будь спокоен, тебе это не грозит! Ну, а если и случится так, что будет грозить, то получим Нобелевскую премию, а за нее можно и потерпеть!
- Тебя не боюсь.
- Прям так уж! Я ж тебя без соли и перца съем! Видел мою маму? Так я вся в нее! А она в бабушку. Не понимаю, как отец отважился на ней жениться? Поразительной смелости человек. Да. Сейчас таких не делают.
- Если нас удивляет чей-либо выбор супруга, значит, у человека не было выбора.
- Намекаешь на что-то?
- Нет, всего лишь цитирую понравившееся выражение. "Любящая жена сделает для мужа все, за одним исключением: она никогда не перестанет критиковать его и воспитывать".
- Хватит! - теперь настала моя очередь хвататься за голову. - Хватит с меня на сегодня афоризмов! Я ж теперь спать не буду! Голова пухнет!
- Угу. Мозг вырос, и череп стал ему мал. Пора сменить на размер больше.
Я подозрительно прищурилась.
- Ты чего? - поинтересовался Лешка, притягивая меня к себе и обнимая за талию.
- Да, вот думаю, что-то больно разговорился ты сегодня!
- Тебя это тревожит?
- И очень сильно.
- Что ж... - философски вздохнул мой парень, но я чувствовала, что он улыбается. - Это вполне может оказаться паранойей. А что, стойкий бред и беспричинная тревога присутствует. Вот и хорошо, поедешь в красивый дом с мягкими стенами. Здорово, правда? А я тебя буду навещать.
- И не женишься? Вот уж нет!
Родители тоже скоро притихли. Мир и спокойствие воцарилось в доме. Даже как-то непривычно.