Аннотация: А вы думали? В жизни все так, а не иначе... :)
- Каждый из вас - гений! Каждая написанная вами фраза - шедевр! Каждая ошибка - откровение! Повторяю, Каждый из вас - гений! Каждая написанная вами фраза...
Репродуктор говорил вдохновенно, с надрывом в голосе, словно пародируя Ахмадулину. Это странным образом подчеркивало жуткую монотонность фраз. Эхо, многократно отражаясь, разносило слова по огромному залу.
Кадеты сидели за отдельными маленьким столиками. Перед каждым был старинный ноутбук, на котором из всех возможных программ был установлен лишь текстовой редактор. Ряды столиков от центра расходились к горизонту. Между рядами, поигрывая стеками, прогуливались сержанты. Они бдительно следили за процессом, заглядывая кадетам через плечо. Время от времени на лице сержанта появлялась заинтересованность, и он отдавал приказ отправить страницу на огромный, стоящий по центру принтер.
Но чаще то, что видели сержанты на экране, им не нравилось и они принимались орать на кадетов и бить их стеками по руками. Кадеты вскакивали по стойке "смирно", падали на пол и, отжавшись положенное число раз, вновь принимались стучать по клавиатуре.
- Повторяю, Каждый из вас - гений! Каждая написанная вами фраза - шедевр... - продолжал репродуктор.
Вокруг принтера в огромных креслах с колесиками располагались полковники. Адьютанты суетливо бегали между ними и принтером, раздавая листочки со свежими текстами, а временами - подносики с коньячком и бутербродами.
На лицах читающих полковников висело неизменное брезгливое выражение, которое несколько смягчалось в моменты обращения полковников к коньячку.
Вдруг один из полковников издавал невнятное "м-м-м?", и прочитанный им листок моментально множился и раздавался остальным полковникам. Если после прочтения данного листочка полковники принимались дружно чокаться и произносить тосты, листочек моментально укладывался в пакет, опечатывался сургучом и увозился нарочным на джипе.
Джип проносился между кадетским рядами и, промчавшись под шлагбаумом, попадал на эстакаду, что уводила его на более высокий уровень бункера.
...Генерал восседал в скрипучем кресле в дальнем конце огромного кабинета. С выражением невероятной брезгливости он делал жест связисту, который, ломая сургучные печати, вскрывал пакет. Затем он закрывал глаза и заслушивал связиста, что, запинаясь, читал привезенный текст. Груда скомканных пакетов и листочков лежала в углу. Появлялись приведенные под охраной штрафники, которые принимались запихивать пакеты в огромные джутовые мешки.
Связист тем временем заканчивал читать и с ожиданием пялился на генерала. Генерал неподвижно, с закрытыми глазами полулежал в кресле. Очнувшись, он сразу же делал жест адьютанту, и приносили коньячку. Наливали генералу и связисту. Закусив, связист щелкал каблуками и мчался в радиорубку.
... Два мощных репродуктора, висящих под потолком казармы, был забраны в толстую металлическую решетку. Когда в казармах зачитывали очередной текст, солдаты принимались материться и швырять в репродукторы сапоги и портянки.
Вдруг, солдаты переставали швыряться вонючим тряпьем и прислушивались. Потом они улыбались. Потом начинали ржать.
И продолжали ржать, пока не заканчивался текст.
В казарму врывался сержант, и подскочивший к нему дневальный докладывал о времени начала ржания. Время фиксировалось под роспись сержанта и дневального.
Сержант поднимал на ноги пьяного майора, и того, еще ничего не понимающего, везли к генералу.
Выслушав доклад майора, генерал немедленно предлагал ему коньячку, и майора тут же тошнило на держащего его связиста.
Быстрый джип немедленно мчался вниз, где по специальной кодировке на листочке выискивался автор текста. Сержанты радостно вытаскивали из-за столика кадета с лицом дебила, который как раз пытался мышкой нарисовать иллюстрацию к своему творению - толстую голую бабу в кирзачах на босу ногу. Ему никак не удавалось передать читателю, что кирзачи у толстой голой бабы - именно на босу ногу, а не иначе, и это вызывало у писателя страшные творческие муки.
Сержанты с горящими глазами принимались читать текст прямо с экрана ноутбука счастливчика и весело хохотали. Кадеты тайком копировали текст и завистливо косились на перспективного однокашника.
Вдруг раздавалась команда, и полковники выстраивались в струнку, водружая на голову фуражки и отдавая честь: к принтеру подкатывала генеральская "волга". Вылезал генерал и затравленно озирался, пока к нему не подводили счастливого кадета. Генерал расплывался в улыбке, трижды целовал кадета в прыщавую физиономию, сажал его к себе в машину и под государственный гимн из репродуктора, уносился прочь. А именно - в Генеральный штаб, где их встречали такие же прыщавые, несколько постаревшие кадеты, что теперь уже работали за более новыми ноутбуками, подсоединенными непосредственно к печатным станкам.
Под всеобщие аплодисменты смущенному кадету на китель прикалывалась медаль с портретом сурового Льва Толстого.
- Поздравляем, - торжественно вещал репродуктор, - Вам присваивается внеочередное звание почетного Достоевского. Хотим пожелать вам удачи - ведь каждый Достоевский может рано или поздно стать Львом Толстым! Надеемся, что вы не ударите в грязь лицом на фронте производства мировых бестеллеров! Даешь выполнение и перевыполнение плана по массовому производству массово читаемых и массово доступных шедевров!
- Ура, - добавлял генерал и все чокались заблаговременно поднесенным коньячком.