У меня нет мотивации. Я на редкость ленивый и безамбициозный человек. Такое же слово существует, да? А еще меня раздражает абсолютно всё вокруг. Любая мелочь может стать причиной для внезапного всплеска агрессии.
Так вот, ненавижу себя за это. Из-за такого поведения и отношения к себе, жизни, окружающим меня людям я становлюсь мерзок сам себе. Как можно быть таким пустым ничтожеством? Не знаю. Не знаю, и бешусь от этого еще больше.
Добро пожаловать в мой маленький внутренний монолог, маленькая любопытная задница. Что? Слишком грубо? Ну извините, (терпеть не могу извиняться, тем более без повода) я такой, какой есть, и не собираюсь меняться. Почему? Я ведь уже говорил. У меня. Нет. Мотивации.
О, зовут. А значит, мне пора. Позвольте откланяться, и надеюсь, вашу наглую рожу я больше никогда не увижу. Куда я иду? Пока не знаю, но смею заверить, вас это не касается. Видите, какой я послушный и вежливый. До свидания, милый друг, до свидания.
***
- Это всё из-за меня, слышите? Слышите? Это всё, всё из-за меня! Да что же вы все глухие такие?!
По улице бегает молодой человек в распахнутой черной куртке и ободранных грязных джинсах, будто последние несколько часов он только и делал, что лазал во всяких выгребных ямах. Он плачет, поскуливает от отчаяния и дергает за рукава прохожих.
Нет, не слышат. Будто нет его вовсе. Исчез, испарился, хотя всё время стоял на месте. Он садится на корточки и вцепляется пальцами в русые волосы, подвывая от безысходности. Безысходности ли? Кажется, что он сошел с ума. Посмотрите, ведь в этом счастливом городе только он один грустит и смеет создавать панику. И никому дела нет до одного запутавшегося. Впрочем, есть. Маленькая девочка лет семи-восьми, а может, даже старше, чем выглядит, подходит к этому несчастному и останавливается прямо перед его лицом. Сначала он замечает босые ноги, исцарапанные и в ряске, потом он поднимает голову, цепляясь взглядом за полуоторванное кружево на подоле бесцветного, когда-то приятно голубого платья, а еще через мгновение наконец видит лицо своей спасительницы. Она приветливо улыбается, наклоняется к его уху и...
***
Хватит. Дальнейшие кадры я знаю наизусть. Она говорит ему: "Не бойся, я тебе помогу, всё будет хорошо!" И он робко улыбается, хотя глаза по-прежнему полны слез, а губы дрожат. Вроде бы он оставляет свои попытки убедить людей, что он в чем-то виноват. Вроде бы... Этот фильм я смотрю изо дня в день в одно и то же время, и Ани - та самая малышка, спасшая заблудшую душу, постоянно спрашивает: "Помнишь? Скажи, вот это ты помнишь?"
Не помню. Совершенно. Не помню, от чего я хотел уберечь людей, почему рыдал в толпе, и почему та кроха всего двумя фразами возродила во мне веру в себя. А это точно был я?
Ани повзрослела, ей давно уже пора выйти замуж, но она всё еще возится со мной, будто бы ей это что-то даёт. Я пытался разговаривать с ней на эту тему, она лишь отмахивалась. Ну, раз отмахивается, значит так надо, и ни к чему насиловать её мозг постоянными надоеданиями, ведь верно говорю, любопытная задница? Не прячься, я же знаю, что ты еще здесь. Сидишь, подслушиваешь мои сокровенные мысли. Зачем тебе это, скажи мне. Работаешь на кого-то, кто под меня копает? Нет? Ах, тебе просто интересно... Ну слушай, слушай.
Я уже не тот, кем был раньше. Если, повторюсь опять, это был я - человек в фильме, рыдающий от того, что его никто не хочет слушать. Меня и сейчас-то никто не слушает, и ничего, я не плачу. А, забыл про тебя, прости-прости. Так вот, что я говорил? Я никому не нужен. Посуди сам, есть ли кому необходимость иметь такой "подарочек" в виде меня? Я считаю, что нет. И не спорь: брюзжащий старикан, ненавидящий всех и вся, не помнящий своего прошлого и не знающий, где он сейчас и кто он вообще, - разве это хороший человек? Не спорь, кому говорю!
А, вот как ты заговорил. Подлизываешься? Какой же я "не старикан", коли ворчу беспрестанно и раздражаюсь по поводу и без повода? Выгляжу не на семьдесят? А на сколько?
А сколько было тому пареньку, что бегал по улицам в ужасе от содеянного?.. Двадцать? Что же такого натворил двадцатилетний мальчишка, чтобы так плакать?
Голова болит, когда я пытаюсь вспомнить, что произошло... Когда? Сколько лет назад? Спросить бы у Ани, но она ушла куда-то, спрятав коробку с фильмами. Там не одна кассета, это я помню точно. Есть что-то еще, может быть, не относящееся ко мне именно, но то, что могло бы мне помочь. Вспомнить. Я хочу вспомнить, что я сделал тогда, в прошлом, какой был я двадцатилетний, чем я жил, чем бредил.
***
"Не бойся, я тебе помогу, всё будет хорошо!" И он робко улыбается, хотя в глазах всё еще стоят слезы. "Вот видишь, тебе просто надо успокоиться, - девочка отрывает кружево от подола и принимается им вытирать лицо молодого человека. - Такой большой, а плачешь... Глупенький". Она подает парню руку и тот, тяжело опираясь на нее, поднимается на ноги, лохматый, замызганный и безмерно уставший.
- Послушай... Я чудовище, - голос с хрипотцой дрожит, - я здесь такого натворил...
- Это ты так думаешь, что ты чудовище, - философски замечает девочка, ведя за собой юношу, - им вот это совершенно безразлично.
Парень оглядывается: а ведь верно, сколько бы он здесь ни бегал, сколько ни пытался достучаться до прохожих, никто его будто и не замечал, кроме его нежданной спутницы.
***
Я всё-таки нашел ту коробку с фильмами, только ты - тссс! - никому, особенно Ани. Не надо пока ей знать, что я хочу восстановить воспоминания. Точнее, просто удостовериться, что мне есть что восстанавливать. Я прекрасно себя чувствую и без этого ежедневного просмотра фильма, который только и делает, что вызывает у меня головные боли и расстроенное выражение лица у Ани.
Красивая, говоришь? Не знаю, не знаю... Что есть красота? Та штука, которая спасет мир? Не смеши меня, а то я подавлюсь... Да хотя бы этой печенькой. Подавлюсь и умру. И будет тогда на одного никчемного жителя на планете Земля меньше. А у тебя на совести - огромное черное пятно убийства.
Интересно всё-таки, сколько мне сейчас лет. Допустим, что я попал сюда лет в двадцать, сколько-то лет прошло, чтобы Ани была уже зрелой девушкой на выданье? С десяток? Эй, ты, наблюдатель, я верно считаю? Молчишь... А, ты просто ушел. Вот так и бывает: придёт кто-нибудь, послушает немножко, а потом тайком уходит. Ну и черт с вами, мне есть чем заняться.
Достаточно большой ящик с кассетами, однако. Если внимательно разбирать, то можно заметить, что не все фильмы касаются меня. Правильнее будет сказать, что про меня здесь всего один фильм, тот, который я и так уже насмотрелся по самое не хочу. А вот кассета, на которой, если верить надписи, Ани делает свои первые шаги... А вот она идет в школу. А вот выпускной, вступительный, капустник... Чужая жизнь в километрах видеопленки.
Скучно. Действительно скучно, и нет ничего полезного, как и во всём, что стоит в этой комнате. Открытки, статуэтки, "с любовью, друзья". Где же вы были, друзья, когда Ани в одиночку выхаживала своего неугомонного пациента?
Пациента? Стойте, стойте, кажется, я что-то вспомнил. Погодите... Было же где-то здесь, на поверхности. И как же болит голова...
***
- Папа? - девочка подводит юношу к крыльцу и показывает, что надо разуться. - Папа, смотри, я его всё-таки нашла. И я была права, когда говорила, что надо идти через болота.
Мужчина в белом халате чуть заметно улыбается, гладя Ани по голове.
- Раз ты его всё-таки нашла, тебе за ним и ухаживать. Ты только посмотри, какой он грязный. Ну что, Дэн, набегался? - обращается он к молчаливо стоящему беглецу.
- Я... Я должен рассказать всем, что я натворил! - парень суетливо обувается и собирается опять куда-то бежать, но Ани его останавливает и тянет за собой в дом. - Но я правда должен, - жалобно говорит Дэн, позволяя себя увлечь в помещение. Мужчина, по-видимому, врач, помогает ему снять куртку и неодобрительно цыкает зубом, замечая истощенное состояние пациента.
- Полный покой, четырехразовое питание и никаких расспросов.
***
Так и живу: в полном покое и без расспросов. Я бесполезен и неинтересен обществу, в этом я убедился еще тогда, сколько-то лет назад. Плёнка хорошо зафиксировала это.
Амебная инфузория. Мне кажется, это лучшее определение моего нынешнего способа существования. Я потерял смысл жизни, и напрасно Ани тратит свое время на меня.
Дэн... Когда-то меня так звали, а теперь у меня нет имени.
День... А ночью снова придут кошмары, и в них я буду убеждать общество в своей невиновности.
Ттэннь... Я четкий. Четче всех принципов и ярче всех лозунгов. Бесполезное существо.