Мне тогда ещё не перевалило за тридцать и моя кипучая натура требовала выплеска излишней энергии. Человек я лёгкий на подъём и постоянно вдевался в какие - нибудь новые, для себя, дела. То в рыбалку ударюсь, то в сельское хозяйство, а тут народ начал активно осваивать дельтапланерный спорт. Как любитель острых ощущений я не мог остаться в стороне, тем более, что дельтапланы раздобыл мой друг. Несколько раз я удачно летал, пока в один, несильно прекрасный зимний день, не разбился на новеньком "Славутиче УТ".
Меня незамедлительно доставили в больницу сделали, довольно, сложную операцию и я после неё "отдыхал" в послеоперационной палате, закованный в гипс, деля скромный быт с двумя такими же пострадавшими от ножа хирурга. Житие наше не изобиловало разнообразием. Спаньё, кормёжка, уколы, травля баек и анекдотов. Жизнь несколько оживилась, когда на последнее свободное место санитары водрузили с каталки тело пострадавшего. Им оказался работник леспромхоза, получивший на производстве травму позвоночника.
Шевелиться он не мог, в отличие от нас, и наша палата превратилась в проходной двор для медперсонала. То его кормить надо, то уколы ставить, то помочь в естественных отправлениях. То есть, жизнь у нас в палате забила ключом. Петрович, так мы стали величать мужичка - пострадавшего, оказался не без юмора и, довольно, разговорчивый. Далее выяснилось, что мне он чуть ли не родня, что добавило тем для разговоров. Свежий человек в больнице - это подарок судьбы и мы внимали его речам. Постарше нас он много повидал и складно умел рассказывать о своей судьбине и конечно о том, как он очутился с нами в одной палате.
Всё произошло на делянке, где Петрович работал обрезчиком сучьев. Очередной гружёный лесовоз отправлялся в посёлок, но водитель заметил, что на одном из хлыстов* не обрезаны несколько сучьев, которые торчат в сторону и могут стать причиной неприятностей при встречном разъезде на дороге. Он позвал курившего невдалеке Петровича и попросил его обрезать сучья. Брак обрезчика и тот ни слова не говоря он завёл сучкорез и приступил к работе. То ли паренёк - водитель поторопился, то ли хотел облегчить Петровичу работу, но он тронул лесовоз с места, чтоб дальние сучья подвинулись к обрезчику. Петрович этого не видел. Он наклонился отбросить уже срезанные сучья. В этот миг от рывка машины с воза свалился хлыст и ударил Петровича по спине. От гибели его спасло то, что лесовоз подвинулся и хлыст ударил человека тонким концом - вершиной. Водитель увидев такое немедленно отцепил воз и привёз Петровича в больницу. К счастью рентген показал не перелом позвоночника, а лишь повреждение и ушиб. Через пару недель Петровича выписали.
Случаю дали ход и как пострадавшего его пришла допросить следователь прокуратуры. Это кино свидетелями которого стали все мы, прикинувшись неходячими, потом вспоминали неделю. Особенно, приняв на грудь, втихаря, двадцать третьего февраля, которое выпало на наш вынужденный "отдых".
Женщина - следователь, заполнив все бумажки, приступила к допросу. Говорила она, совершенно чудовищно, как обычная нерусская, коих в посёлке проживало чуть меньше половины населения. Но разобрать что, было можно.
- Расскажите пожалуйста, как вы получили травму? - обратилась она к пострадавшему.
Петрович, обстоятельно, изложил суть дела.
- Значит, когда вы пилили сучок водитель тронул машину, она наехала на конец хлыста и он подпрыгнув ударил вас по спине? - уточнила рассказ она.
Лица у нас от такой фантазии вытянулись и мы втихаря заржали в кулаки, отвернувшись к стенам.
Петрович слегка очумел от такой интерпретации и слово в слово повторил, только что рассказанное. Женщина терпеливо записала.
- Я правильно поняла, что вы перепилили хлыст он выгнулся и ударил вас?
Мы ржали уже, почти, в открытую.
Петрович снова повторил рассказ.
- Да я поняла, что вас ударило хлыстом по спине. Но как хлыст оказался в воздухе? Разве вы пилили его не на земле? - продолжала следователь.
Петрович рассказал ещё раз. Мы плюнули на приличия, выскочили в коридор, к изумлению следователя, и громко захохотали на всё отделение.
Протискиваясь мимо, сидящей ко мне спиной женщины, я заглянул в протокол. Неплохим почерком, даже почти без ошибок, она написала:
Лесовоз наехал колесом на конец хлыста. Хлыст подпрыгнул и ударил пострадавшего по спине.
Ни разу не видевшая, как обрезают сучья с хлыстов прямо на лесовозе, женщина так и не смогла представить, какая сила подняла хлыст и откуда он свалился на многострадальную спину. Когда мы вернулись проржавшись на лестничной площадке дама покидала наш временный приют с сознанием выполненного долга. Петрович тихо матерился и вдруг сказал:
- Да лучше бы меня прибило.
Много раз видевшая, как пилят дрова на земле, следователь так и оставила в протоколе сагу о поведении хлыста. А Петрович отчаявшись донести суть происшедшего подписал фантастический рассказ о летающих дровах.
* Хлыст - ствол спиленного дерева очищенный от сучьев.