Аннотация: Плод воображения и дело всей жизни. К сожалению не дописана. Приношу извинения.
Оглавление
1. Меньше знаешь, крепче спишь
2. Собраться только подпоясаться
3. На новом месте
4. Сквозь время.
5. Рим
6. Столыпин
7. Распутин
8. Компания
9. Тесла
10. Царь
11. Ужин
12. Работа
13. Ольга
14. Экскурсия
15. Выставка
16. Любовь
17. Сват
18. Помолвка
19. Тесла
20. Рыбалка
21. Школа
22. В раздумьях
23. Бонч - Бруевич
24. Мария
25. -------------- Роман не дописан, приношу извинения.
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
А. Грин
В авиации есть такое понятие - "точка возврата".
Каждый пилот знает, что при полёте, допустим, над Ледовитым
океаном в определённом месте он должен повернуть назад,
иначе на обратный путь у самолёта не хватит ресурса.
Глава 1. Меньше знаешь - крепче спишь.
Моя малая родина - городишко в средней полосе России. Жизнь прошла в этом же городке. Ничем непримечательная жизнь обычного человека в провинции огромной страны. Детство, школа, институт, нищенская должность молодого специалиста, небольшой карьерный рост и ранний выход на пенсию, по причине ненужности специальности и выслуге вредного стажа, достаточного для этого. Не изобиловал событиями и быт. Женитьба на выпускнице того же вуза, ожидание своего жилища, неустроенность быта, которая с годами как-то иссякла, двое детей и тот же путь с ними. К пятидесяти годам я остался один (женушка моя ушла в мир - иной вредность работы оказалась незряшной). Если не считать пары - тройки друзей - рыболовов, да детей, изредка приезжавших в гости, я ни с кем не общался.
Меня ничего не увлекало, кроме рыбалки, чтения и телевизора. Читал, чтоб убить одиночество, всё подряд, не особенно заботясь о качестве того, что читаю. Может уклон моего чтения, на взгляд специалиста был научно - фантастическим, но специально я не приобретал книги именно этого жанра. Работа, связанная с техникой, требовала постоянного отслеживания новинок в своей области, да и технического кругозора, и я выписывал несколько специальных и научно - популярных журналов. Получая свежий номер, прочитывал от корки до корки. Покупал и книжки, но с ними случались перебои. Телевизор скрашивал мне одиночество, пока программы в нём настолько изменились, что их стало смотреть скучно, а фильмы выродились в бесконечные мыльные сериалы. Включал телевизор я теперь, чтоб смотреть новости. Вскоре и новости перестали интересовать. Убери дату, и впечатление оставалось, что в мире всё застыло на одной точке. В стране царило безвременье. Удивительно, как она удержалась от распада на удельные княжества? Несколько губернаторов уже грезили создать свои республики.
В какой-то ненастный день в пасмурном настроении я попивал пиво и смотрел новости. Расстрелянную семью последнего императора России канонизировали и причислили к лику святых. Показали всех крупным планом. Почему - то меня буквально пригвоздил к дивану взгляд княжны Ольги, со слегка пожелтевшей, но превосходной фотографии.
- Что же вы делаете? - словно спрашивала она.
- Как вы будете дальше жить, если творите такое!?
Взгляд этот довёл меня чуть ли не до сумасшествия. Я не мог спать, раздумывая ежечасно, а можно ли их спасти от бессмысленного расстрела? Как избежать этого куска нашей истории с неисчислимыми бедами и жертвами? Во имя чего это все? Я уже грезил наяву и составлял планы, как осуществить это спасение. Поначалу, не слишком задумываясь, как попасть именно в тот год, которым начиналось задуманное. Наверно, так потихоньку и сходят с ума
Масла в огонь моего состояния долил журнал "Техника - молодёжи", я наткнулся на статью в рубрике "Невероять", которая очень меня заинтересовала. Автор писал о неком поезде, который курсировал через время, с постоянством появляясь на некоторых станциях на юге России. Статья приводила и невероятный факт. В начале века сто четыре итальянца поехали на этом поезде осматривать самый длинный, в ту пору, тоннель в Альпах, а очутились в девятнадцатом веке (!!!) в Мексике, где их изолировали в специальный пансионат, чтобы не изменить причинно - временные связи, там они благополучно и прожили оставшиеся дни.
Я быстренько навёл справки об этом событии и выяснил - оно имело место и, самое важное, этот поезд в настоящее время появляется, как по расписанию, на одной и той же станции, давя зазевавшихся кур смотрителя переезда. Нашёл я и ещё один интересный факт. В этот поезд однажды на этой станции, на ходу, запрыгнул один из учёных Украинской академии наук, больше о нём никто ни чего не слышал. Учёный бесследно пропал.
Не знаю, что двигало мной, но я решил увидеть поезд - призрак собственными глазами. Для чего - я в тот момент представлял смутно, пока не произошли события, вызванные программой новостей. Теперь я точно знал, чего хочу.
Глава 2. Собраться - только подпоясаться.
Говоря о своих увлечениях, я немного покривил душой. Кроме рыбалки и чтения, меня всегда тянуло к путешествиям. Во времена СССР я ежегодно в отпуск, зимой ли, летом, ездил по всей стране. Наверно, этим я компенсировал серость жизни и гнетущую работу. Я собирался в течение года. Выбирал точку на карте, изучал доступное о месте, где хочу побывать и на одну-две недели отправлялся в место, где хотел что-то посмотреть. Своими глазами глянуть на гейзеры Камчатки, половить омуля на Байкале или лосося на Кольском полуострове. Однажды я объехал все столицы южных союзных республик, в каждой проводя по два-три дня и, вылетая в следущую самолётом, тогда это стоило очень недорого. Опыт сборов в дорогу у меня остался с тех времён, но для путешествия, задуманное мной, обычное снаряжение не подходило. Что меня ждёт - знать наверняка я не мог, лишь предположить.
Я приобрёл мощный ноутбук, в память которого закачал несколько современных энциклопедий и справочников различного профиля. Купил гидрокостюм. Раздобыл через друзей горный самоспасатель - вид изолирующего противогаза. Купил новый армейский вещмешок, в просторечии - сидор. Сконструировал и сделал пластиковую мину, снабдив её дистанционным взрывателем, который управлялся, с ноута. Думая об автономности, я изготовил два устройства для зарядки батарей ноута и мины. Одно - солнечная батарея, а другое - генератор по принципу, всем известного, фонарика Жучок. Ноут я замаскировал, вставив его в переплёт книги, подаренной в детстве. Но так и не прочитанной мной, Трёх мушкетёров, книги огромной и красочной. Мину, уже перед отъездом, упрятал в каравай сыра сулгуни, оставив его вполне съедобным снаружи. Самым трудоёмким в моём снаряжении оказался колоритный костюм жителя одной из европейских стран начала двадцатого века. Создавая его, я перечитал массу книг по истории, экономике, этнографии этого государства, а его столицу изучил лучше, чем свой городок. Всё чаще мной овладевали раздумья о жизни, своей судьбе и времени, в которое угораздило родиться. Почему оно такое, кто управляет им, как оно возникло и когда, почему с ним ничего невозможно сделать или всё - таки...?
Никто не в силах внятно объяснить, что это такое. Откуда оно взялось, течёт, как песок сквозь пальцы: ни удержать, ни остановить, ни вернуться, хоть на час назад исправить сделанное не так... не стоит и мечтать. Человечество всегда в мыслях пыталось это сделать. Сколько изобретено Машин времени, толпы и учёных и шарлатанов ломали головы над феноменом. Когда же случались нарушения течения, никто не мог остаться в стороне. Все попытки объяснить их ни к чему не привели, но укрепили человечество в мысли, что временем можно управлять. Раз альпинисты в Гималаях заблудились и за пять суток постарели на тридцать лет, значит можно найти вновь это место и аккуратненько заглянуть через него в будущее. А самолёт, летевший через известный треугольник и приземлившийся с часами: и у пассажиров, и на борту, отставшими на пятнадцать минут, а если повторить его маршрут, а вдруг, да и откроется, что-то?
Время линейно и направлено в одну сторону из прошлого в будущее - это знает практически каждый. В жизни каждого человека хоть раз, да возникает желание изменить порядок вещей, вмешаться в неизбежное, исправить эпизод или случай из своей биографии, за который до сих пор стыдно. За то, что ты, или не сделал, или поступил не так, не спас от неизбежного родного человека, не вмешался, где нужно, остался в стороне, когда от тебя зависело немногое, или наоборот, всё. У времени, вероятно, есть точки, в которых оно неустойчиво, может отклониться чуть - чуть в любую сторону, но это отклонение изменит мир. Достаточно совсем незначительного поступка или события. А если бы Вы оказались в такой точке и знали, что произойдёт, если не вмешаться. Как бы поступили Вы?
Это невероятно, но возможность изменить ход событий, мне представилась.
Я давно уже понял, что время нелинейно, что оно вектор - это да, но оно способно искривляться незаметно ни для приборов, ни для глаза наблюдателя как прямые с виду рельсы железнодорожного пути на самом деле копируют рельеф Земли, а она, как известно, шар, но мы этого не замечаем. Время, скорее всего, закручивается в спираль, потому что носители его в пространстве движутся по такой же траектории, начиная с Вселенной и Галактик, кончая обычным человеком, который, не имея ориентиров, в пустыне или тундре, идет, будто по кругу, но это не круг, а спираль. Витки этой спирали отстоят на каком-то расстоянии друг от друга, и почти никогда не соприкасаются. Однако любая, даже самая стабильная система, подвержена сбоям, видимо, и время тоже. Отсюда и вполне реальные факты перехода предметов и людей из одного витка спирали в другой. Это и потерявшиеся самолёты, вынырнувшие через несколько минут в прошлом или будущем, и альпинисты, которые перешли из одного витка в другой, постарев при этом, то есть попали в своё будущее, не прожив настоящего. И несколько поездов, легенды о которых ходят во многих странах. Так размышлял я долгими зимними вечерами, стоя за верстаком, изготавливая задуманное, и готовя свой побег. Побег в никуда - для близких мне людей и в точку, которую я выбрал. Время задуманного мной приближалось.
Весна заканчивалась. Всё, что нужно для путешествия, готово. Продав квартиру, деньги я поделил на две части: меньшую рассовал по карманам, а большую положил на счета сыновей. Сказал друзьям, что еду отдыхать к морю и сообщу с места по приезде как устроился. Купил билет и отбыл на поезде в южном направлении.
Глава 3. На новом месте
Поезд неспешно вёз меня через половину России. Менялись за окном виды и одежда граждан. Неизменными оставались лишь мои мысли. Как всякий Близнец по гороскопу, я думал за двоих. Один осторожничал и предупреждал, другой очертя голову жаждал приключений - итогом стал вход на перрон областного центра на юге и последние раздумья ехать ли дальше. Интересующий меня посёлок, расположился не на магистрали, до него ещё предстояло добираться дальше. Можно вернуться. Искатель приключений победил, и я направился к кассам пригородного сообщения.
Электричка, с шипением закрыв двери, подвывая, исчезла в знойном мареве степи. Меня встретил пустой перрон с крохотным вокзальцем в маленьком посёлке, вытянувшемся на несколько километров вдоль железной дороги. Посёлок ничего примечательного собой не представлял. Пыльные улочки с одноэтажными домишками, утопающими в пышной июньской зелени, школа, больница, дом культуры, администрация и пара предприятий печального вида, но работающих. Несколько его улиц я обошёл за день вдоль и поперёк, осмотрел достопримечательности, прикидывая, где остановиться на жительство. Мне показалось, что в посёлке живут одни пенсионеры и ребятишки. Поговорив с парой аборигенов, я понял - те, кто мог работать, здесь не задерживалось. Детей привозили из города на лето, чтоб набрались силёнок и витаминов на бабушкиных дачах. Посёлок оживал в выходные, и то к концу лета, когда всё созревало в садах и на огородах. Снять жильё оказалось просто, в редком доме не пустовали комнаты. Устроиться хотелось поближе к единственному переезду на краю посёлка, лишь он представлял для меня интерес. Жить я попросился к пожилой паре крепких колоритных стариков на вид лет семидесяти. Дом их стоял на ближней к переезду улице. Дед с бабкой жили вдвоём. Единственный сын у них умер собственной смертью, как сказала старуха, на это дед заметил: своей, то своей, да мирный атом помог! Старуха провела меня в пристрой пятистенной хаты, с отдельным входом, спросив, не боюсь ли я ночевать в комнате, где жил и помер сын, упомянув недобрым словом приезжавших проверить, нет ли радиации, дозиметристов из города. Мол, чего не проверяли при живом сыне.
Странное впечатление производит покинутое жилище, если за порядком в нём следят. Будто хозяин вышел прогуляться ненадолго, да забыл вернуться. Всё аккуратно расставлено и разложено на своих местах, постель заправлена чистым бельём, нигде не пылинки, вроде тебя здесь ждали. После я понял, что ждали не меня, а просто не смирились с потерей и хранили память и надежду.
Я объяснил хозяевам, почему оказался здесь и чем намерен заниматься. На этот случай я придумал историю, о плохом здоровье и предписании врачей сменить климат. Родом же занятий выбрал написание книги, и почти не кривил душой потому, что имел несколько публикаций небольших фантастических рассказов в заводской многотиражке и местной газете родного городка. Самым большим успехом считалась публикация небольшой повести в сборнике "Искатель" с моей краткой биографией и плохонькой фотографией, на которой меня всё - таки узнавали. Дед покосился на номер "Искателя", представленный, как доказательство и буркнул, лучше бы ты рыбалить умел и, получив утвердительный ответ, весь аж засветился и тут же сразу помрачнел, видимо, что - то вспомнив.
Я сходил на почту и в администрацию, получил временную регистрацию и возможность получать пенсию, закупил еды на вечер и вернулся к старикам. Дед сидел во дворе и вовсю перебирал рыболовные снасти, от их изобилия пришёл бы в восторг и не такой чайник, как я.
Конечно, я примерно представлял, когда появится поезд, нечто вроде его расписания, на компьютере я рассчитал дома. Торчать на переезде, привлекая внимание, не имело смысла. Днём я делал вид, что пишу, читал книги сына, стариков, помогал деду ладить снасти, у него уже садилось зрение от возраста. По утрам мы с дедом ходили на речку к заповедным местам и ловили рыбу. По себе я знал - когда клёв, забываешь обо всём. Дед стал потихоньку вроде как оттаивать, но всё портило, что в порыве борьбы с крупной щукой, или язём, он просил ему помочь, окликая меня именем сына, спохватывался, мрачнел и снова замыкался в своём горе, как в раковине. К счастью, настоящих трофеев в речке водилось немного, попадались они редко.
Ночь появления поезда приближалась.
6.Сквозь время.
Я ждал четырнадцатого июля в этот день, вернее, в раннее его утро по моим прогнозам поезд появится на переезде. Следующий раз он может быть в сентябре, но точной даты я определить не смог.
Чего я хотел? Читатель наверно уже догадался, в своём времени меня ничего не удерживало. Решив совершить бросок во времени, не знаю почему, я лишь слегка сомневался, что со мной случится что - то страшное и предполагал, где могу оказаться.
Оставалось ждать. Спокойно ли было у меня на душе? В общем да, я несильно привязался к моим старикам, друзьям и детям сообщил, что устроился и, наверно, здесь и останусь жить. Если мне суждено погибнуть, то смерть, так или иначе, участь всех и я, скорее всего, не успею пожалеть ни о чём, если переход смертелен.
Накануне мы сходили с дедом на рыбалку. Рыба ловилась хорошо, излишки мы продали по дороге горожанам, купили бутылку водки и не спеша выпили её вечерком под жареную рыбку. Дед пошёл отдыхать, как - то странно посмотрев на меня, видимо что-то почувствовал, хотел заговорить со мной, но так и не решился. Жена его убрала за нами посуду, включила телевизор, около полуночи он замолчал, и я стал потихоньку собираться, время не торопило. Не спеша облачился в гидрокостюм, накинул поверх него рубашку и лёгкие брюки, взял сидор и выскользнул на улицу. Дверь оставил открытой, никаких записок писать не стал, не хотел оставлять по себе лишней памяти.
Выйдя к переезду, и присев на лавочку у заброшенного домика охранника, стал ждать. Поезд появился неожиданно, как я не напрягал зрение и не вслушивался. Он просто проявился, как фотография в кювете в старой фотолаборатории моего детства и медленно стал приближаться ко мне. Я понял, что он абсолютно пуст и безжизненен. Он двигался бесшумно и с погашенными огнями, но странное дело, рельсы тонко звенели, как при движении настоящего поезда. Меня охватил страх, но я справился с собой, встал навстречу поезду и, когда он поравнялся со мной паровозом, схватился за поручни, подтянулся и очутился в пустой кабине машиниста.
Поезд прошёл переезд и начал слегка набирать ход. Я осмотрелся: топка погашена, регулятор хода выключен, уголь в тендере покрывал толстый слой пыли, приборы бездействовали. Попытка подать гудок ни к чему не привела. Регулятор хода стоял на нуле, однако поезд сотрясала бесшумная вибрация шатунов паровой машины. Устроившись на сиденье машиниста, я стал смотреть в переднее окно. Что-то стало неуловимо меняться, когда огни станции остались позади. Чёткость изображения, словно кто-то стал регулировать резкость, нарушилась, Утренний пейзаж за окнами кабины расплылся, как от быстрого движения и вдруг погрузился в серую пелену. Она не проникала в кабину, сквозь открытую дверь, а колыхалась на её кромке. Я приготовил самоспасатель, но ничего пока не чувствовал, воздух был обычным и меняться не собирался. Посмотрев на часы, я обнаружил, что они стоят, хотя проверил их завод, как только присел на лавочку у дома стрелочника. Вдруг серая мгла начала окрашиваться, сперва в нежно - розовый, а затем в оранжевый цвет. В окнах появились какие-то размытые контуры, которые делались резче каждую секунду. Выглянув из кабины, я понял, что меня окружает.
7.Рим
Невдалеке возвышался железнодорожный вокзал Рима. Поезд стоял на отдалённых путях в тупике, но верхушку здания вокзала ничего не закрывало, и я без труда узнал его. Я предполагал, где поезд совершит первую остановку, вынырнув из лабиринта времени, и не ошибся. Зимой, при подготовке путешествия, я подучил итальянский язык, который немного знал, увлекаясь музыкой (музыканты знают, что вся терминология в музыке итальянская). На заводе, где я работал, итальянцы монтировали несколько поточных линий, как инженер, я общался с ними, и неплохо научился говорить по итальянски, взамен научив их русскому мату, в чём они весьма преуспели.
Итак, я оказался в Риме. Солнечное погожее утро разгоралось. Поезд стоял в тупике и вокруг него ни души. Я снял рубашку, брюки и гидрокостюм, завернул в них самоспасатель, зашвырнул свёрток в дальний угол паровозной топки. Нашёл лопату и закидал его углем, обратив внимание на то, что антрацит блестел как новенький, никакой пыли на нём не осталось и в помине. Часы снова шли, но я совершенно не мог определить, сколько времени занял переход.
Переодевшись в костюм небогатого предпринимателя средней руки начала века, я вынул из мешка сулгуни и "Три мушкетёра", перекусил хлебом с куском сыра и, отправив мешок и упаковку в топку, ещё добавил туда угля. Открыв ноут, я понял, что он полностью разряжен. Батарея взрывателя мины тоже не дышала. Это нисколько меня не смутило, достав "жучок", я несколько минут поработав им, зарядил ноут и батарейку на мине. Внимательно осмотревшись и, не обнаружив никого поблизости, я вылез из кабины и установил мину под днищём котла, проверил её связь с ноутом и, взглянув на свою "машину времени", побрёл вдоль путей искать выход к вокзалу. На перроне, я увидел немногочисленных пассажиров, с которыми не стал вступать в разговор. Обошёл вокзал и направился в город. Рим я досконально изучил по спутниковым картам и всевозможным каталогам достопримечательностей и путеводителям. Свободно ориентируясь в исторической части города я заметил, что многих зданий просто нет. Мои карты напечатали после того, как их построят.
На улицах появлялись первые прохожие. Часы над входом в вокзал, показывали четверть седьмого и я без труда вычислил время перехода, оказалось, вне времени, я провёл всего пятьдесят три минуты. Было воскресенье и город, неспешно, просыпался. Никаких конкретных планов на половину дня до обеда я не составил. Поезд отправиться в прошлое в час пополудни, времени до осуществления задуманного достаточно. Я потратил его на пешую прогулку, потому что не рассчитывал ещё раз оказаться в вечном городе.
Город поражал красотой! Чистые ухоженные улочки, чистейший воздух, дома, каждый со своим лицом, зелень повсюду, не пыльная, как в современных мне городах, а свеженькая, будто вымытая. Искусно подстриженные деревья парков, на грани дикой природы, вмешательство в их облик можно заметить только, если пристально приглядеться. Клумбы: с ярко полыхающими цветами, с дурманящим ароматом, всё производило впечатление земного рая. Никаких выхлопов, смрада асфальта и дыма предприятий, ожидавших город через несколько десятилетий промышленной революции. Я побродил по исторической части города, Разглядывая собор святого Павла, Пантеон, развалины Колизея. Памятники выглядели намного свежее и чище чем на отретушированных фотографиях в каталогах. Посидел, отдыхая, на скамейке в одном из парков и обдумал дальнейшие действия. У меня нет денег и документов, мне пока они не нужны здесь, но я должен покинуть Италию и на границе могло случиться всякое. Документов в нашем понимании здесь не требовалось: основное удостоверение личности визитная карточка. Народ победнее обходился паспортом без фотографии, напоминавшим наше свидетельство о рождении. После прогулки я вернулся на вокзал, уже заполненный народом. Выбрав в толпе состоятельного, на первый взгляд, господина я спокойно извлёк у него бумажник, взял из него визитку и несколько тысяч лир, пока двигался в сумятице за ним. Пригодились уроки, которые на рыбалке давал нам, для смеха, один из друзей - карманник отсидевший по молодости, но вовремя остановившийся. Сделав вид, что нечаянно столкнулся с господином, когда тот наклонился к газетному лотку, я уронил бумажник ему под ноги и обратил на это его внимание. Он поблагодарил меня, и я немедленно смешался с толпой.
Купив билет на "свой" поезд я стал ждать его отправления. Поезд закупила туристическая фирма, чтобы совершить прогулочную поездку для осмотра нового, самого длинного в ту пору в мире, тоннеля в горах. Прогулка закончится проколом времени и появлением в 1840 году в Мексике, что совершенно меня не устраивало. Не хотел я возвращаться и в своё время. Поэтому на подходе к горному массиву, за несколько минут до открытия временного коридора, я нажал кнопку активатора мины на ноотбуке. Никто из пассажиров ничего не понял, поезд прокатился ещё несколько сотен метров и встал. Пассажиры высыпали из вагонов, прихватывая с собой корзинки с провизией для пикников. Все подумали, что остановка предусмотрена, для отдоха на природе. Состав стоял на путях, около окутанного паром локомотива, суетились машинист с кочегаром, не понимая, что произошло. Люди расположились на живописной лужайке около поезда и стали уничтожать припасённую еду и вино, те кто не запасся, просто гуляли в тени деревьев. Гид быстро выяснил причину остановки. Машинист сказал, что взорвался котёл, и вышел на дорогу рядом с насыпью. Вскоре его подобрал конный экипаж, направлявшийся в Рим, а через пару часов он вернулся на паровозе и поезд с пассажирами благополучно отбуксировали на вокзал. Никто не возмутился неудачной экскурсией и не взял обратно денег, предложенных фирмой - организатором.
Вечером я вновь купил билет, но теперь мой путь лежал в столицу Малороссии - Киев.
8.Столыпин
На границе никаких недоразумений не произошло. Чиновник, проверяющий документы, уважительно вытянулся, увидев мою визитку, спросил о цели путешествия и даже не стал досматривать чемодан, приобретённый мной там же на вокзале, а зря - кроме Трёх мушкетёров, пары бутербродов и смены белья в нём ничего не лежало. С таким багажом люди не путешествуют! Я остановился в одной из гостиниц, где принимали оплату в лирах и на следующее утро пошёл наниматься на работу. Меня интересовала Киевская опера. Пришлось поменять итальянские деньги на рубли, купить подобающую сезону одежду, а итальянскую выбросить. Меня приняли ночным сторожем, не потребовав никаких документов. Это меня устраивало как нельзя лучше. Жить я переехал в один из доходных домов, в пяти минутах ходьбы от театра. Заплатив за месяц вперёд, вечером я вышел на работу. Теперь осталось ждать первого сентября. Времени для исполнения задуманного у меня достаточно.
Выспавшись после ночного дежурства в театре, я бродил по Киеву. Город нравился мне и в те времена, из которых я сбежал. Сейчас он оказался гораздо красивее, его не уродовали урбанистические здания, огромное количество автомобилей и вездесущая грязь, которая пришла в Российские города вместе с социализмом и стала ещё более обычной, с его окончанием. По мощёным улочкам сновали вездесущие извозчики степенно прогуливались отдыхающие граждане. Поражало, пока я не привык, выражение лиц лишённых суетливой озабоченности, полное достоинства и собственной значимости. Меня не покидала мысль, что будет с этим прекрасным городом и его жителями после революции. И какая беда ждёт его с приходом фашистов во вторую мировую войну. Нормальный человек, на моём месте, ужаснулся бы и если хоть что-то мог изменить в судьбе города, сделал это не задумываясь.
В ночи дежурств я сделал несколько странных, на первый взгляд вещей. Разобрал спинку одного из кресел второго ряда партера и вставил под обшивку лист железа. Его я заказал кузнецу, он жил в том же доме, что я и, частенько, ходил со мной на рыбалку, на Днепр. Мы подружились. Он даже не поинтересовался, зачем мне нужна эта железка. Вставив лист в спинку, я аккуратно придал креслу прежний вид. Оставалось ждать.
Поезд с царской семьёй, премьер-министром и свитой прибыл в Киев в последних числах августа одиннадцатого года. Ожидалось открытие памятника Александру второму в честь пятидесятилетия отмены крепостного права. Семью царя встречали с пышностью достойной султана. Из толпы ликующих граждан я наблюдал за прибытием, и мне очень не понравилось, что, Столыпину не хватило автомобиля, и он поехал в дом губернатора на извозчике, не выразив, ни словом, ни позой своего неудовольствия. Это был знак.
Вечером первого сентября царскую семью, премьера, и министров губернатор пригласил в Киевскую оперу. Давали "Сказку о царе Султане". В начале второго антракта Столыпин поднялся из кресла и, повернувшись лицом к спинке, двинулся вдоль ряда. Тем временем зритель, сидевший в третьем ряду партера, выстрелил два раза через спинку в председателя совета министров, на уровне живота. Одна пуля, застряла в спинке кресла вторая отрикошетив от неё, повредила руку стрелявшему человеку, и он выронил пистолет. Больше молодой человек сделать ничего не успел, его лихо скрутили поднявшиеся с ним рядом зрители. Оперу пришлось прекратить. Царь с семьёй не могли слушать её, после инцидента, справедливо полагая, что на месте Петра Аркадьевича мог оказаться любой из них. Всё это я узнал из утренних газет, в ночь покушения, я не работал.
Мордехая Богрова, стрелявшего в Столыпина, осудили и казнили тринадцатого сентября. Пробыв в Киеве ещё около недели, я получил расчёт и выехал в Петербург.
В стране прокатилась волна выступлений недовольных, в Киеве прошли погромы. В результате дума приняла обращение к царю, запретить деятельность всех партий экстремистского толка. Царь пришлось уступить. Охранное отделение быстро навело порядок, очистив города от боевиков и поставив под жесточайший контроль оборот оружия и взрывчатых веществ. Под гребёнку попали Тер - Петросян (Камо) и Иосиф Джугашвили (Коба, Сталин), совершившие экс в Тифлисе, в пользу РСДРП, в котором была экспроприирована громадная сумма денег, и погибло пятнадцать охранников. Виновных в гибели охранников, поезда с деньгами, вскоре казнили. Арестован и сослан бессрочно был и руководитель партии Владимир Ульянов (Ленин).
Пётр Аркадьевич продолжил задуманные реформы, впервые в истории России успешные. Крестьяне получили право: выходить из общин, покупать землю и жить своим хозяйством, а их детей уравняли в правах с детьми остальных сословий. На этом последние отголоски революции 1905-7 годов иссякли. Почти не осталось, если не считать думы, причин тормозивших развитие страны. К 1914 году Россия вышла в лидеры по производству и продаже зерна.
9.Распутин
В средине сентября я оказался в Петербурге. На оставшиеся деньги снял небольшое помещение на улице Гороховой, напротив известного всему городу дома, где жил Распутин. Купил несложные фотопринадлежности и открыл фотосалон. Меня интересовал Распутин. С его помощью я рассчитывал оказать влияние на царя и его окружение с единственной целью: не допустить втягивания России в Первую мировою войну, а, по возможности, и вообще избежать её начала. Зная о влиянии Григория на царя и, особенно, на царицу, Александру Фёдоровну, выполнить задачу казалось не так уж и трудно. Осталось подчинить Гришку своему влиянию.
Я подготовил все документы о гибели Распутина, отпечатав их с ноутбука при помощи фотографии, и отправил почтой их домой паршивцу. Я знал что он, панически боялся своей смерти. Эффект превзошёл все ожидания. Гришка начал искать отправителя с энергией экскаватора. Никого он найти, конечно, не смог я отправил документы с одной из станций железной дороги Петербург - Москва. Для этого пришлось в одно из воскресений съездить до Бологое и обратно. Когда он уже начал немного терять рассудок, я отправил очередную порцию информации о начале войны и расстреле царской семьи. Прохвост проспался и поехал в Царское село на встречу с царём. Конечно, я не имел информации об их встрече, но по реакции двора в последующие недели легко догадался, о чём шла речь.
К концу 1911 года, по инициативе России, состоялась встреча министров иностранных дел, на ней удалось решить все спорные проблемы, возникшие на Балканах, из - за строительства железной дороги Берлин - Багдад. В начале следующего года Россия вышла из Антанты, что значительно поумерило пыл Франции, жаждущей вернуть потерянные в ходе войны 1898 - 1902 года Лотарингию и Эльзас. Приутихла и Англия с её колонизаторскими претензиями на Северную Африку и ближний Восток. Все прекрасно понимали, что без России война с Германией ничего хорошего им не сулит. В том же году Россия предложила создать в Европе Антитеррористический совет, первым успехом которого стала ликвидация Сербской Чёрной руки и Млады Боснии (организаций националистов в Сербии), подстрекавших население к экстремистским действиям, для создания Югославии. Обстановка в Европе разрядилась и я, оставив Распутина в покое, приступил к главной части своего плана. Взяв кредит в Российском национальном банке, я выкупил участок земли на окраине Петербурга и организовал акционерное общество - Электротехническая компания. На работу пригласил несколько выпускников Петербургского технического университета 1912 года.
10.Компания.
Почему я решил заняться электричеством? Рынок сбыта был огромен и, практически, не имелось конкурентов в России, отрасль только начинала нарождаться. Устройства, которые я собирался выпускать, чудовищно востребованы. Энтузиазм молодых людей, взятых мною в компанию, поистине безграничен. Они прекрасно видели возможности роста и реализации своих идей. Но самым главным было не это. Закладывая новые идеи в производство энергии, можно направить развитие энергетики совершенно по другому пути, не вызвав глобальных неразрешимых проблем в будущем. В итоге преобразить весь облик России, а в дальнейшем и планеты. Эта возможность казалась далеко не призрачной. Начинался второй этап промышленной революции и куда направится её развитие можно скорректировать.
Для начала мы освоили выпуск нескольких типов электроприводов и оснастили ими несколько заводов в самом Петербурге. Если читатель помнит, в начале двадцатого века на производстве царил пар. Паровые машины крутили огромные валы в цехах, с них ремни передавали движение станкам. Зрелище цехов малоприятное и небезопасное. Не проходило дня, чтобы рабочие не получали травмы, попадая в ремённые передачи. С установкой электроприводов станочные парки обрели совершенно иной вид. Воздух в городе стал намного чище, заводы избавились от котельных с их грязью, копотью, дымящими круглые сутки трубами. Для питания электродвигателей мы создали два типа небольших электростанций, их устанавливали непосредственно на заводах, одни использовали ветер, другие силу морского прибоя Балтики. Влияния на природу ни те, ни другие, не оказывали. Молодые инженеры понимали, что эти источники вскоре не будут покрывать всё возрастающее потребление энергии, и искали новые источники. Основным условием, которое я поставил перед конструкторами, не вредить природе, поэтому мы отказались от тепловых электростанций и гидроэлектростанций с плотинами, по сути дела тромбами в кровеносной системе водных артерий - рек.
Вскоре наше акционерное общество стало одним из доходнейших предприятий страны. Выплатив кредиты, мы, с моими новыми помощниками, провели серьёзную реорганизацию. Для начала создали научный отдел. Прекрасно понимая, что одна отрасль не в состоянии изменить облик промышленности. Пригласили специалистов связи, транспорта и металлургии, справедливо полагая, что именно эти отрасли вскоре станут самыми востребованными в огромной стране, не имевшей: ни радио, ни авто, ни авиа - промышленности, а производство металлов не удовлетворяло спроса. Далее, мы открыли дочерние компании в крупных городах России. Самым же серьёзным шагом стало приглашение из Америки, скитавшегося там без работы и практически без средств, великого изобретателя - Николы Тесла. Я внимательно следил за его работами и прекрасно знал о его финансовых трудностях. Изучив наших предложениях, он согласился и в августе 1914 приехал в Россию. Если бы американцы знали, кого потеряли в его лице!
11.Тесла
Пришлось потратить довольно большие деньги на обустройство лаборатории специально для одного человека, но, после осмотра завода лаборатории и жилища, даже видавший всякое Никола не смог скрыть удовлетворения и посетовал на то, что собирался приехать в Россию намного раньше, но почему - то выбрал Америку. Мы обговорили контракт, выгодный обеим сторонам, и, буквально на следующий день, работа закипела. По контракту он мог заниматься чем угодно, но изучив список его патентов, я будто невзначай, в разговоре, поставил три задачи. И к удовлетворению своему увидел, как загорелись его глаза. Читатель наверно и сам догадается, что могло интересовать людей в начале прошлого века? Источники энергии. Без неё само существование человека - проблема, а в стране, где повсеместно зима, просто, проблема выжить. Транспорт. Для таких пространств, как в России, не годился ни один известный вид транспорта. И связь. Страна была глуха, нема и слепа, узнавая о том, что творится в столице, через месяцы, а иногда и годы. Зная, что Тесла больше любил теоретические исследования, я предложил схему работы, по которой изобретатель разрабатывает общую концепцию идеи, а наши инженеры доводят её до промышленного воплощения, выполняя хоть и интересную, но всё - таки не такую творческую работу. Он согласился, отметив, что его как раз не очень интересуют готовые машины, а принципы их работы.
Дабы не утомлять читателя подробностями наших поисков взлётов и падений, расскажу только о результатах за последующие пять лет. Реализовав идеи Тесла, мы поставили на производство приёмники солнечной энергии, и не какие-то солнечные батареи с КПД около процента, а преобразователи почти всей (!!!) энергии, падающей на поверхность, потери были только от их нагрева. Надо ли говорить, к чему это привело. Теперь мы могли брать энергию Солнца в любых количествах. Следующим устройством стал универсальный аккумулятор энергии, который можно сделать любых типоразмеров и питать от него любое устройство, от карманного фонаря, до космического аппарата. На основе этих устройств инженеры компании создали умопомрачительное количество конструкций бытовых приборов. Всё, что могла создать наша фантазия, мы реализовали. Меня в первую очередь интересовали масштабные проблемы, которые были по силам нашим инженерам.
Мы наладили выпуск электротранспорта, поставив новые источники энергии на известные: автомобили, корабли, паровозы, понимая, что если мы займёмся их разработкой, то увязнем в организации производства. Пока пришлось с этим мириться. Конечно паровоз, на электрической тяге, выглядел весьма курьёзно, но свою задачу прекрасно выполнял. Строить локомотивы не входило в наши планы.
Вторым революционным шагом стало производство всех металлов методом их прямого восстановления из руд и, главным образом, морской воды, в которой за миллионы лет растворилась вся таблица Менделеева. Постепенно это вело к забрасыванию, уродующих местность, опасных шахт и карьеров, в которых ежедневно гибли люди.
К третьему шагу нас вынудили, нажив много недоброжелателей из числа предпринимателей, паразитирующих на недрах, мы озаботились собственной безопасностью и безопасностью наших заводов и персонала. Тесла, походя, реализовал несколько идей электрического оружия, о которых я расскажу чуть позже, потому, что читатель наверно понимает, что такие масштабные изменения в стране не могут пройти мимо внимания правительства и военных. Тем более, что главное гениальное изобретение великого инженера меняло в корне, расклад военных сил в мире.
Это изобретение - совершенно новое транспортное средство, названное условно ЛАТ. Расшифровывалось это весьма просто, хоть и претенциозно - Левитационный Аппарат Тесла, но в начало века изобиловало и более смешными названиями. Изобретателю удалось приручить гравитацию. Отдаю дань уважения Николе, потому что способ использовать гравитацию для передвижения настолько же прост, насколько сложнейшим оказалось его воплощение. К счастью, мы уже умели получать сверхчистые материалы и сумели довести идею до серийного аппарата. Принцип знает каждый школьник. Если на край стола положить доску, чтоб она свешивалась, и на конец её, лежащий на столе поставить гирю, а на втором конце раскрутить обычный волчок, то гирю можно убрать и пока волчок крутится, доска с ним не упадёт со стола. Вся гравитация возможна только между телами, вращающимися в пространстве. Тесла придумал, как сделать волчок, любых почти размеров, вернее бублик, а в дырке его разместить пассажиров и пилота. Я промолчал, но про себя подумал, вот почему инопланетяне у нас всегда вызывают воспоминание о тарелках. Аппарат ЛАТ, действительно, походил на большую тарелку, или сковородку со стеклянной крышкой. Мы испытывали аппарат, не особенно заботясь о его секретности, его никто не смог бы повторить, и вскоре, о полётах странных предметов донесли царю. Напомню, в начале века летательные аппараты имели весьма причудливые формы, страшно тарахтели, и на зрителей с неба лилась, несгоревшая в двигателях касторка. Аппарат такой формы по всем понятиям в небе появляться не мог, тем более, в пригороде столицы. Мы пригласили царя и военных атташе на показ нашей техники и нового оружия на территорию Петербургского завода компании. Ярким июльским днём 1918 года царь со свитой, семьёй и одетыми в разномастные мундиры генералами иностранных представительств, вкатили на нескольких Руссо-Балтах во двор завода. Наши специалисты удовлетворённо переглянулись, все машины двигались бесшумно, плавно, оснащённые нашими приводами, и не дымили. Взвод же охраны, прибыл на грузовике "Форд", который чихая и стреляя двигателем, поднял такую вонь, что дамы, незамедлительно, воспользовались веерами.
12.Царь
Мы ознакомили гостей с программой показа. Она не вызвала у них никакого энтузиазма. Разве что, немного оживились атташе, при словах, что будут показаны новые вооружения, да дамы из свиты и дочери царя, на пункте, что желающие могут покататься на новом транспорте. Царь откровенно позёвывал, мол, что свои могут. Однако по мере экскурсии по цехам выражение лиц свиты стало меняться, если не сказать, что они всё больше вытягивались, напоминая лошадиные. Было от чего, в цехах: стерильная чистота, паркетные полы и озонаторы создавали свежесть, как после грозы. Рабочие, одетые в идеально чистые комбинезоны, двигались точно, не совершая лишних поспешных движений. Окончательно изумил всех цех сборки, где люди в белых халатах собирали изделия из готовых деталей на верстаках, застеленных чёрным бархатом. Но это были цветочки, в сравнении с тем, что мы решили показать.
Начали с обычных бытовых вещей. На глазах царя и свиты рабочие поставили несколько простых на вид столиков, которые оказались плитами, и повара пожарили на них в несколько минут бифштексы, на всех приготовили гарнир и легкий салат. Желающим предложили вино, однако им никто не соблазнился. Специалисты бросились к столикам, защелкали модные портативные Кодаки. Затем из гаража выехал обычный с виду Руссо-Балт и нарезал по двору несколько кругов. Никого этим, не изумив. Изумление началось, когда водитель остановился рядом с царём, открыл створки капота и багажник. Там не было: ни мотора, ни бензобака, ничего. Сказав на ломаном русском, что это есть трюк, немец попросил попробовать авто на ходу. В машину мгновенно набились и другие атташе. Немец нажал на единственную педаль, с визгом колёс сорвался с места и кружил по двору до тех пор, пока не утомил пассажиров. Машина двигалась легко и не теряла хода. Когда вышел из машины, немец потихоньку спрятался за спины, скрывая растерянность. Царь, не разбиравшийся в технике, остался невозмутим. Тогда из научного корпуса вышли двое сотрудников с прозрачными трубками в руках и маленькими ранцами за плечами. Попросив проверить, нет ли в одной из машин приехавших документов, и отогнать её в угол двора на гравийную площадку. Один направил на неё трубку, машина мгновенно вспыхнула и на глазах ошеломлённых гостей стала исчезать, оседая как сугроб снега под солнцем, вскоре от неё осталась лужица раскаленной стали. Второй сотрудник навёл трубку на взвод охраны, вытянувшийся у грузовика, секунду ничего не происходило, затем солдаты дружно побросали винтовки каски и стали сбрасывать ремни и гимнастёрки. Всё стало понятно, когда запахло жареной кожей, пряжки на ремнях дымились, отлитые из бронзы они нагрелись скорее, чем сталь винтовок и касок. Последним номером показали ЛАТ. Из ангара на электроплатформе вывезли большую сковородку. Под откинутой стеклянной крышкой виднелись четыре кресла, в одном сидел наш испытатель. Он приподнялся и пригласил трёх желающих занять остальные места. Свита и атташе остались без движения. Лишь один человек сделал шаг к аппарату, но царь придержал его за рукав, сказав:
- Я не могу рисковать премьером.
Тогда вперёд выпрыгнула, из - за спин одна из великих княжон. Я узнал Ольгу.-
- Папа можно я?
Царь замешкался, рисковать дочерью было не менее безрассудно. Я разрядил обстановку сказав:
- Я полечу вместе с ними - это не слишком успокоило царя, и он попросил:
- Покажите машину невдалеке.
Я кивнул, пилот закрыл купол, и машина поднялась бесшумно в воздух и сделала большой круг над заводским двором. Затем, набрав высоту, прошла над Невой, где ждал, заранее купленный на металлолом, эсминец Бесстрашный, списанный с флота, но ещё на плаву. Диск пронёсся над ним, на борту эсминца вспыхнул белый круг и прогремел взрыв. Диск развернулся и прошёл над судном вдоль. Надстройка на глазах зрителей осела, раскаляясь добела, и прогремел второй взрыв. Тарелка развернулась, ещё раз, нырнула в воду за кормой эсминца, вынырнула через несколько секунд недалеко от его носа и также бесшумно опустилась на платформу. Открылся купол и улыбающийся пилот крикнул: корабль уничтожен, но днище цело и он на плаву, попал, как и приказано, в петарды. Все стояли, открыв рты, и не говоря ни слова. Царь отирал выступивший пот рукавом френча. Только, Ольга, не впечатлённая увиденным закричала:
- ПапА, ну теперь то я покатаюсь!
- Только без Столыпина, возьмите Лешку и директора!
Я отдал распоряжения о банкете. Тесла повёл гостей в заводскую столовую, а мы несколько минут кружили над городом, а потом я попросил пилота подняться на двадцать километров. Нас встретило косматое яркое солнце, огромное чёрное небо с колючими звёздами и выгнутый дугой голубой горизонт. Ольга хотела что-то сказать, но не нашла слов, а цесаревич крутил головой по сторонам, открыв рот. Аппарат сел на платформу, и она отправилась в ангар. А мы через несколько минут присоединились к банкету. Генералы молчали подавленно, а дамы наоборот весело щебетали, вспоминая вид солдат, сбрасывающих ремни и гимнастёрки. После банкета все сфотографировались, а я подарил царю ключи от Руссо-Балта, сказав:
- Это расплата за расплавленный металл.
Царская семья погрузилась в автомобиль, свита в другие машины, солдаты уже в полной форме в Форд и процессия приготовилась покинуть завод. Назавтра, царь пригласил нас с Николой на ужин в кругу семьи, сел в машину, за рулём её уже оказалась вездесущая Ольга. Помахав нам ручкой, она лихо сорвалась с места. Свите ничего не оставалось, как последовать её примеру.
13.Ужин
Мы с Николой долго решали? на чём отправиться в Царское село - летнюю резиденцию царя. Выбрали ЛАТ - 2 решив, что царь не разглядел его подробно и не получил комментариев об устройстве, работе и производстве. Выбрали аппарат проще, двухместный и без вооружения, всё же мы собирались в гости. Конечно, совсем без оружия мы не могли обойтись, поэтому в грузовом отсеке лежала пара лучемётов, так рассмешивших дам. Этим сборы закончились. Начался обычный рабочий день.
Прочитав утреннюю прессу, я с удивлением не обнаружил ни одного снимка, кроме коллективного фото на прощание. Позвонил Николе и услышал его смех, оказалось, он подстраховался от излишнего любопытства атташе. При посадке пилот не сразу отключил поле ЛАТа, оно стёрло все снимки, засветив плёнку в Кодаках. Я тоже рассмеялся на такую бдительность, но не счёл её излишней. Мы занялись своими делами.
Мой обычный день начинался с информации о работе всех дочерних предприятий Компании, а они были уже во всех наиболее крупных городах страны, их директора докладывали о состоянии дел: потребностях, новых идеях и других вопросах, требующих вмешательства специалистов головного предприятия. Связь к 1918 году у нас была превосходно налажена, никому тогда неизвестным инженером Михаилом Бонч - Бруевичем. После докладов заместителей, я всегда обходил предприятие и потом работал в исследовательском центре, знакомясь с новыми разработками. После обеда был час отдыха и пара часов лекционных занятий с молодыми инженерами. Я преподавал у них методику решения творческих задач, дисциплину спорную, но приносившую результаты. Зарядившись энергией молодых людей, я занимался час в специальном спортзале и плавал в небольшом бассейне. Тесла, зная мой распорядок, присоединялся ко мне, когда был в состоянии безыдейности, как он сам выражался. Обычно он не признавал никаких расписаний и распорядков, иногда работая сутками без сна, что всегда меня поражало, но я не вмешивался, здоровьем он обладал отменным. В этот раз он пришёл и я понял, что он волнуется. Мы обсудили, что говорить на приёме. Поплавали: отдохнув и обсушившись, стали собираться. Царь пригласил нас в шесть часов пополудни, и об опоздании не могло быть и мысли.
Выкатив аппарат на платформе из ангара, Никола сам проверил состояние накопителя энергии и работу двигателя, и пригласил меня в кабину, летать мы умели оба, но с пилотом, не управляли сами, тут пришлось бросать монетку. Выпало мне, я закрыл купол и по радио сообщил службе связи, когда включить маяк привода аппарата и освещение площадки. Обратную дорогу аппарат находил по радиолучу маяка. Подняв аппарат на высоту птичьего полета, и определив курс, я не спеша перевёл его в горизонтальный полёт. Тесла одобрительно кивнул, нам редко удавалось лететь без спешки и осмотреть творение Петра с такой высоты. Посадив аппарат на лужайку перед летним дворцом, мы сразу попали в гомонящий круг царских дочерей и фрейлин. Пока мы принимали восторги по поводу прибытия, Ольга уже сидела в кабине и вовсю крутила, всё что крутилось, Однако, поднять аппарат могли только Никола, или я. Скорчив кислую гримаску, княжна выпорхнула из кабины, и в окружении девиц, мы проследовали в зал приёмов. Здесь нас встретили Николай Александрович и его супруга; из царской свиты я заметил только премьера и министра обороны.
Ужин прошёл непринуждённо и весело, да мы уже и порядком проголодались, и отведали всё, что предлагала царская кухня. Стол не показался очень обильным, но всё было необычайно вкусно. Пришлось выпить и вина, в гостях у монарха не принято отказываться. После ужина, княжнам хотелось затеять какие - нибудь игры, танцы, или иную кутерьму, но Царь пригласил нас прогуляться по парку, следом увязались и оба министра.
Мы прогулялись немного, переговариваясь о вещах незначительных, пока не достигли уединённой беседки в глубине парка, внутри неё, стоял накрытый стол, на приставном столике лежали: бумага, карандаши и посередине возвышался письменный прибор из малахита, с золочёным царским вензелем и гербом. Мы устроились за столом в удобных плетёных креслах. Разговор предстоял серьёзный. Царь кивнул министру обороны, и он начал говорить о вчерашнем показе, Своём впечатлении от оружия и реакции иностранных атташе. Вскоре, перешёл на нужды армии. Картина открывалась безрадостная. Армии нужно было срочно перевооружаться. В войсках не хватало буквально всего, кроме живой силы. Большинство вооружений поставлялось из за границы и устарело, ещё хуже дела обстояли на флоте, всё ещё не оправившемся от колоссальных потерь в сражении при Цусиме. Подводного флота практически не существовало. Затем заговорил Пётр Аркадьевич, общее экономическое положение России не вселяло большого оптимизма. Промышленность не обеспечивала страну необходимейшими товарами, которые, как и оружие, покупались за границей за золото. Положительными были только результаты аграрного сектора, зерно продавалось на экспорт и реформа общин начала приносить результаты. Премьер замолчал, и все взгляды устремились на нас. Я представил, что мог бы сказать в своём времени, но я оказался здесь именно потому, что не хотел, чтобы, то моё время когда-нибудь наступило. Коротко изложив то, что мы многократно обсуждали с Николой в часы, когда он не был погружён в свои идеи, я ожидал реакции.
Программа заключалась в следующем. Мы обеспечим армию оружием, которого нет, и не будет, в ближайшее время, ни у одной страны. В силу его огромной мощности и эффективности армию придётся сократить и сделать профессиональной. Мы, готовы обучить людей управлять этим оружием. Сразу же я привёл расчеты потребностей в личном составе мощностях и затратах. Нам по силам оборудовать любые транспортные средства приводами, но сами средства нужно изготавливать, наших мощностей для этого не хватит. Для организации новых производств, в том числе, для сельского хозяйства потребуются ресурсы, их должно выделить правительство. Мы согласны передать государству технологии получения драгоценных металлов, всё равно оно монополист их производства. И, последнее, мы вооружим полицию новейшими средствами борьбы с организованной преступностью, но сама борьба - прерогатива государства. Все замолчали, тогда поднялся Никола. - К сказанному директором, я лишь добавлю, сказал он, что я бы хотел только одного, чтоб мне разрешили организовать Всероссийский научный центр. Отбирать в него специалистов и определять направления работы буду я. Ресурсы у нас есть, но землю и место его постройки необходимо определить. Петербург нам не подходит всилу климата, опасности предприятия и неимения участка нужной площади и рельефа.
- Какие требования к участку спросил царь?
- Удалённость от населённых пунктов, различный рельеф местности, желательно, чтобы были и равнина и горы и водоём достаточной глубины для испытания подводных аппаратов. - ответил Тесла.
Решили сразу определиться. Подходило и неплохо черноморское побережье, но было густонаселено. Остановились на озере Байкал. Регион был депрессивный и центр позволял вывести его на новый уровень развития, а удалённость не играла для нас большой роли. После этого Тесла выложил все наши предложения на стол. Он как всегда был предусмотрителен. Царь медленно прочитав небольшой по объёму документ, обмакнул перо в чернильницу и подписал его, то же сделали и премьер с министром обороны. Мы с Николой тоже подписали документ. Выпив вина и закусив, мы все отправились к аппарату. Попрощавшись с царём, министрами и окружившими нас домочадцами, я открыл купол и послал сигнал включения маяка. Мы договорились о поддержании связи в делах, загрузились в кресла, и аппарат сам доставил нас на завод. Пока летели, мне не давала покоя мысль: почему Ольга расплакалась при прощании? Обиделась, что не разрешили прокатиться? Вряд ли! Списав слёзы на неудовлетворённый интерес к ЛАТ, я спокойно уснул прямо в кабинете на заводе. Добираться до дому в городе не хотелось, никто меня там не ждал.
14.Работа
Наутро, встав и сделав зарядку, я созвал всех управляющих филиалами компании к себе. Предстояло определить, какие и где будут размещены заказы, и какие новые производства нужно организовать. Встречу назначил после полудня. Все заместители имели аппараты Тесла и, самый отдалённый из них, мог добраться в течение пары часов. Позавтракав, я направился в лабораторию Николы, обсудить его дальнейшие планы. Он ждал меня, и без лишних слов выложил на стол папку, сказав:
- Это разработки того, что ещё предстоит внедрить на наших предприятиях в ближайшее время. Думаю, это пока обеспечит технологическую стабильность. Сам я решил заняться вещами далекими от наших исследований.
- Чем же? - полюбопытствовал я.
- Я хочу на старости лет сменить профиль исследований и изучать возможности нашего организма, главным образом мозга. Меня давно интересовала возможность управлять мозгом. У себя я научился вызывать приливы, или приступы гениальности. Мне интересно можно ли этому научить других, а если и нельзя, то хотя бы научиться вызывать эти приливы каким - либо образом. Ресурсы мозга безграничны. Внедряйте мои разработки, а я организую, новый центр и буду подбирать себе новых сотрудников. После этих его слов мы распрощались, и Никола стал собираться для переезда на Байкал. Я уже сделал все распоряжения по Сибирским отделениям Компании о взаимодействии с ним.
Покинув Николу, я вызвал автомобиль и отправился к Столыпину, он ждал меня в десять часов. С премьером нужно было согласовать конкретные программы перевооружения, и сокращения армии, и вооружения полиции. Несмотря на жёсткие меры, почти в каждом городе существовала организованная преступность, пока она несильно досаждала, с ней приходилось мириться. Но у Столыпина, наконец-то лопнуло терпение, и он решил навести порядок, как в своё время, с экстремистами от политики. Обсудив конкретные меры и объёмы поставок и затрат с премьером министрами Обороны и МВД, я вернулся на завод. Времени до встречи с заместителями оставалось совсем чуть - чуть.
Собравшимся в зале замам я прочитал, что предстоит выполнить совместно с правительством. Кроме всего прочего нам нужно организовать совершенно новое производство, которого не имела ни одна страна мира, а именно: наладить выпуск тракторов для сельского хозяйства и комплектов орудий к ним, причём нескольких размеров с учётом условий хозяйств. Инженеры, воспитанные на принятие всего нового, одобрительно зашумели. Каждый хотел, чтобы производство организовали именно у него, понимая какую возможность роста это ему сулит. Завод решили строить в Архангельске, регион был слаборазвит во всех отношениях, и в городе уже имелся завод регенерации металлов из морской воды. Обсудив остальные задачи, мы с заместителями отобедали в заводской столовой, и они отправились в свои города. Отдохнув после обеда, я пошёл читать лекции молодым инженерам в научный центр. Здесь отдыхала моя душа. Когда я видел эти глаза, которые буквально впитывали всё новое и схватывали на лету всё сказанное мною, я невольно не мог удержаться от воспоминаний о том, как учили нас. То, чему нас учили в институте, я забывал сразу же, получив на экзамене троечку. Каждый из нас прекрасно знал, что на производстве будет писать вороха никому не нужных: справок, отчётов, отзывов и других, ведомостей и нарядов. Эти молодые люди знали, что их ждёт творческая работа, и ежедневные задачи производства того, что до них никто не видел в глаза и, чаще всего, кроме них в этой области не окажется ни одного специалиста не то что в стране, но и в мире. Я преподавал им: мозговой штурм и вепольный анализ, синектику и метод фокальных объектов, эмпатию и оператор РВС. Иногда наша лекция завершалась жутким спором о преимуществах одного решения над другим. Главное - они учились думать, что не очень принято в России.
Закончив занятие, я в превосходном настроении направился в спортзал, однако в этот день мне не удалось позаниматься и поплавать. Информатор в спортзале пискнул, сообщив, что моей аудиенции добивается молодая особа, на ответ - пошлите её к чёрту, со стены донёсся знакомый голосок с ехидцей, заметивший, что великих княжон не принято посылать куда попало. Это была Ольга Николаевна, собственной персоной. Извинившись, я поднялся в свой кабинет и пригласил пройти гостью. Предложив ей выбрать, что она желает из напитков, я осведомился о цели её визита. Она смутилась, пробурчав:
- Я не пью.
- Даже чай? - улыбнулся я. Она выпалила:
- Мне нужно с Вами поговорить.
15.Ольга
Не красавица, как и большинство детей правителей всех времён, она тем не менее имела что - то неуловимо - притягательное в облике, это что-то так и не исчезнет ещё много лет. Сейчас передо мной стояла хрупкая девушка, покусывая с обидой губу и, при этом кокетливо ожидая, что я скажу.
- Сколько времени Вы хотите у меня украсть? - неловко пошутил я.
Она посерьёзнела и ответила смущённо:
- Хоть это и не принято по отношению к нам, Вы можете выставить меня немедленно. А если согласитесь на разговор, то я не знаю, сколько времени он займёт. Я не актриса и не репетировала его перед зеркалом.
Даже отдалённой мысли, о чём она может говорить со мной, не приходило в голову. Ничего не оставалось, как согласиться выслушать девушку.
Предложив ей устраиваться, я вышел, распорядился, чтоб принесли чаю, сладостей и молока, вернулся в кабинет, где застал её в одном из кресел в его глубине.
Придвинув другое кресло, я расположился напротив.
- Так чем же я обязан визиту столь значительной особы,- спросил я, улыбнувшись.
Ольга, собравшись с духом, выпалила:
- Вы не тот человек, за которого себя выдаёте!
- И кто, я, по - Вашему? Английский, или германский шпион?
- Нет, но мне кажется, вернее, я уверена, что Вы человек совсем другого времени.
- С чего вы пришли к такому мнению? Уж если кто человек другого времени, так это, вероятно, Никола он весь в будущем, а я обычный предприниматель, коих в нашей земле легион.
- Пожалуйста, не сбивайте меня и выслушайте до конца, а потом делайте что хотите. Конечно, вы меня должны убить как ненужного свидетеля.
- Ольга я не воюю с женщинами, если даже они много знают.
- Так вот! Вы обладаете даром предвидения, которого нет ни у одного из знакомых мне людей, даже Гришки, хоть он иногда точен в своих предсказаниях. Но не это главное. Вы можете каким-то образом проходить сквозь время уж в этом-то я уверена точно. Когда отец велел Сазонову выйти из Антанты, и в результате война стала невозможной, я ещё сомневалась. Но я стащила у отца одну из фотографий, которые привёз Гришка, и поняла, что она сделана не здесь. Не в этом времени.
- О каких фотографиях Вы говорите?
- Перестаньте! ПапА и Гришку так трясло, что они ни черта не видели. На снимке, который стащила, я разглядела кусочек фирменного вензеля вашей фотолаборатории.
Я несколько секунд раздумывал, какую тактику избрать в продолжение разговора с этой, весьма проницательной девушкой. Ни при каких условиях раскрывать, что бы - то ни было из своей биографии я не собирался, а уж тем более ей. О моём прошлом не знал даже ставший близким другом Никола. Ольга же расценив моё молчание по - своему продолжала:
- Эти фотографии, вернее, то, что на них, автор мог сделать только в год события, то есть 1918, а появились они в 1911 этого не может быть никаким образом.
Я перебил Ольгу:
- Ольга Николаевна я, ей богу, не знаю, о чём речь никаких фотографий я не видел в глаза и не совсем понимаю, о чём Вы говорите.
Она, поискав в своём ридикюле, извлекла на свет божий снимок газетной страницы, с напечатанной заметкой, о расстреле царской семьи по приговору революционного совета. Ниже текста помещалась фотография всех, расстрелянных в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева. Сделав удивлённое лицо, я заметил:
- Это событие уже должно состояться, однако насколько я вижу, лица со снимка во здравии и одного из его персонажей перед собой. Никакого революционного совета я в стране не знаю, разве что это какой - нибудь новоявленный кружок экстремистского толка. И что проку мне от этой провокации, даже если бы она была делом моих рук, если в 1911 году я работал простым фотографом. К тому же вензель легко подделать, чтоб направить желающих найти автора снимка по ложному следу.
Ольга отреагировала неожиданно, громко разрыдалась. Я налил ей воды, выпив жадными глотками, она успокоилась, вытерла слёзы и сказала:
- Я понимаю, что выгляжу смешной, но я чувствую, что - то не так, и Вы имеете к этому отношение. Я терпеть не могу Гришку, но он в этом уверен и боится Вас больше всего на свете. Если я неправа, у меня есть одна маленькая просьба к Вам. С той поры, как я увидела эту фотографию, меня мучает кошмарный сон. Комната с кафельным полом, мы сидим, сбившись в кучу, какой-то человек читает нам приговор, затем в комнату врываются люди и начинают стрелять. Я просыпаюсь. Григорий сказал, что я избавлюсь от этого сна, если побываю в этой комнате. Снимок сделан в ней, и, я думаю, сумела бы её узнать. Со мной беседовал доктор Бехтерев, он подтвердил слова Григория. Не могли бы вы организовать поездку на Вашем аппарате в Екатеринбург.
- Я с удовольствием организовал бы ваше путешествие, но видите ли, я не могу этого сделать по двум причинам. Катание с мужчиной по городам России не пройдёт незамеченным прессой, а отправить Вас с пилотом я просто не могу - слишком велика ответственность. И, на этот полёт мне нужно разрешение Вашего отца, портить с ним отношения не в моих планах. На эту отповедь, княжна извлекла из ридикюля конверт с тиснёным золотом царским вензелем, и подала мне. Развернув лист обычной бумаги я прочитал:
Уважаемый Виктор Георгиевич!
Огромная личная просьба: обеспечьте поездку Ольги в Екатеринбург. Это необходимо для психического здоровья Оли и спокойствия в нашей семье. О конфиденциальности визита позаботится офицер безопасности, он встретит Вас на заводе Компании в Екатеринбурге. Просьба сопровождать княжну лично. Извините за отнятое у Вас время.
Николай.
Ольга улыбнулась и протянула руку за письмом. Неудовольствие, видимо, мне скрыть не удалось. Она рассмеялась сказав:
- Царским особам не принято отказывать. А к разговору о времени, мы ещё вернёмся.
Сделав распоряжения на завтрашний день, в случае моего отсутствия, наскоро выпив чаю с восточными сладостями, мы вышли во двор. На улице стояла звёздная ночь, аппарат уже вывозили из ангара. Ничего не оставалось, как сесть в кабину и предупредить людей далеко на Урале, чтоб включили приводной маяк. Стартовав, я решил отыграться за бесцеремонное вторжение, разогнав аппарат до предельно возможной, для девушки, перегрузки, я с трудом повернул голову вправо. Княжна застонала, но скрипнув зубами, превозмогла накатившую слабость. Характера ей было не занимать. Через сорок минут мы плюхнулись на такую же платформу в уральской столице.
16.Экскурсия
Нас уже ожидал офицер губернского жандармского управления. Не подозревая о цели визита, он надел парадный мундир, для встречи царственной особы. Нам совершенно не нужна была такая реклама, и я попросил переодеть его в обычный костюм. С трудом нашли инженера сходного роста и поменяли одежду. Ехать для осмотра дома решили на извозчике. Автомобилей в городе имелось всего несколько, и они на улице сразу привлекали оживлённое внимание, совершенно ненужное нам.
Мы расселись в одной из колясок, стоявших у ворот завода. Наклонившись к извозчику, я негромко проговорил:
- К дому инженера Ипатьева, пожалуйста. Знаешь, где это?
- Обижаешь барин! - весело ответил извозчик и тронул коляску с места.
- Я почитай с детства весь город исходил и изъездил,- добавил он.
- Так ведь он меняется, строится, наверно?
- Да в последние годы, как появился новый завод, очень изменился. В старые времена на окраинах: ни дороги, ни свету, да ещё и деньги, бывало, отнимут. Сейчас спокойно и свет электрический везде. Ещё спасибо Петру Аркадьевичу, и душегубов извёл. Он хоть и придумал Столыпинский галстук, да ведь с нашим людом нельзя иначе.
Про себя я с удовлетворением отметил, что всё же не зря мы вложили большие деньги в благоустройство городов и перевооружение полиции, у которой основным оружием была "селёдка" - дубинка из гуттаперчи.
Город был всё же небольшой, и через несколько минут мы остановились у ворот двухэтажного приземистого особняка.
- Приехали, барин!
Я рассчитался с извозчиком, попросив его подъехать через пару часов. Он ответил:
- Поздно уже, навряд ли я найду клиентов, я тут постою, в сторонке, ежели немного заплатите за простой.
- Хорошо, - ответил я.
Мы направились к парадному крыльцу.
Конечно, я прекрасно знал всю историю события, но чтоб не раскрывать перед княжной своё знание, решил осмотреть с ней весь дом и, как будто невзначай, найти нужную комнату. Знал я также и то, что семьи инженера и его самого нет в городе. За домом приглядывали горничная Аграфена и сторож Егор. На случай осмотра я заготовил легенду, вполне похожую на правду. Постучав в парадное и дождавшись, когда выйдет сторож, я сказал ему:
- У барышни в этом доме прошло детство, она сейчас в Екатеринбурге проездом, можно она осмотрит, ничего не трогая, комнаты в доме, где играла ещё ребёнком?
Егор не возражал. Аграфена, спустившаяся со второго этажа, вызвалась проводить нас по дому. Офицер остался с Егором, а мы с Ольгой поднялись на второй этаж. Пришла моя очередь изумляться: Ольга ориентировалась в расположении комнат лучше горничной, спрашивая её только о вещах незначительных. Мне подумалось: наверно душа Ольги, покинув тело после расстрела, оставила в памяти всё, что происходило в доме до него. Они прожили в этом доме семьдесят три дня, и это было их последнее жилище. Ольга весело щебетала с горничной, но я видел, как она всё больше и больше нервничает. Простодушная Груня ничего не замечала. Тогда Ольга спросила:
- Аграфена, а подвал в доме ещё сохранился?
- Господи, да куды ж он девается! Только я боюсь туды ночью ходить, мне голоса какие-то слышатся. Ежели меня посылают зачем - то, так я Егора с собой зову. А Вам, барышня, разве не боязно?
- Мы там играли с сёстрами и прятались перед обедом, чтоб не пить рыбий жир, но нас, конечно, находили. Можно, я посмотрю?
- Да как не можно, конечно пожалуйте, только, возьмите Егора, он покажет, где вход и остальное всё, а я боюсь
Она спустилась с нами в парадное и передала сторожу просьбу княжны. Егор, ни слова не говоря, повёл нас вдоль фасада и, завернув за угол, открыл дверь. Вниз вела лестница из трёх ступеней, на площадке ниже неё в обе стороны находились двери. Ольга, не раздумывая, открыла левую дверь и шагнула в комнату с белёными стенами и кафельным полом. Я не отставал ни на шаг, и вовремя успел подхватить её оседающее тело, когда внезапно лицо её приняло цвет стен. К счастью, Егор и офицер остались на улице, и не видели, что происходит с гостьей. Комнату использовали под кладовую, в ней хранились старые стулья с вычурными спинками и ещё несколько предметов мебели, тоже явно старой. Усадив Ольгу на один из стульев, я увидел, что она не в обмороке, а просто испытала сильнейшее потрясение. Румянец медленно возвращался на её лицо.
- Это именно та комната, из сна, - прошептала она.
- Даже мебель та же, когда мы сидели тут. Нам сказали, что возможен обстрел, и надо спуститься в подвал. Я даже успела тут написать слова из библии, вот на этой стене. Стена сияла первозданной белизной.
Я прекрасно знал, что она написала, но успокоил её:
- Ольга, теперь вы видите, что это только сон.
- Да, но откуда я могу знать, как расположены комнаты в доме и об этой комнате?
- Такое иногда возможно с каждым человеком, ему снятся места, в которых он не бывал.
- Так подробно?
- Да, до мельчайших подробностей. И никто наверно не сумеет объяснить, почему это происходит.
Девушка уже полностью пришла в себя, и оставаться в этом помещении далее не имело никакого смысла. Мы вышли на воздух. Егор при виде нас заметил:
- Смелая вы барышня, детишки инженера боятся сюда заглядывать даже днём, ну да они маленькие ещё.
Ольга поблагодарила Егора и Груню за возможность встретиться с детством. Я хотел предложить за беспокойство денег, но, видя с какой радостью и непосредственностью отнеслись к нам эти простые люди, устыдился.
Наш извозчик, развернувшись, так и простоял невдалеке от парадного входа, город спал. Мы сели в коляску и отправились на завод. Все молчали. Щедро отблагодарив извозчика и отправив на нём офицера, домой, мы с Ольгой остались у аппарата вдвоём. Тихая и тёплая ночь окружила нас, но мне показалось, что Ольгу слегка знобит. Я предложил лететь обратно. Она согласилась.
- Только не так, как вперёд. Я понимаю, что никто не в восторге, если его заставить делать, что он не хочет, но, я женщина, а нашим капризам надо потакать.
- Ольга Николаевна, я повезу Вас как китайскую вазу, - сказал я, улыбнувшись.
- Не сомневаюсь и рада, что Вы наконец-то рассмотрели, что я женщина, обычная хрупкая женщина, пусть и княжна.
Обратно мы летели гораздо медленнее. Подняв аппарат в стратосферу, я думал, что Ольгу хоть немного отвлечёт потрясающий вид звёздного неба, но она ушла в себя, как улитка в свой домик и промолчала всю дорогу.
Дорогой я думал, куда её доставить, автомобиль остался на заводе, но я, конечно, не мог отпустить её ночью без охраны за город, пришлось бы всё это организовать. Везти её в летнюю резиденцию царя не хотелось, там наверняка еще не спали, и могли начаться расспросы. Больше всего я не хотел именно их но выбирать не приходилось. Посмотрев на задремавшую в кресле княжну, я понял, что точка посадки только одна и отключил приводное устройство. Мы тихонечко опустились на знакомую площадку перед летним дворцом в Царском селе, Ольга поцеловала меня, сказав на прощание:
- О времени, я думаю, мы с Вами ещё поговорим?
С этими словами она направилась к дверям. Проводив её взглядом, я закрыл купол и несколько секунд сидел в полнейшей прострации. Меня испугала страстность, которую она вложила в поцелуй. Через четверть часа я уже пил чай, в родном кабинете. Решив не ехать в город, устроился спать. Мне снилась Ольга.
17.Выставка
Утром, после совещания с руководителями филиалов, позвонила Ольга, её интересовало, когда можно забрать машину. Я ответил, что нужды в этом нет, её пригонит наш испытатель. По недовольному молчанию в трубке понял, что у неё другие планы. Видимо княжна боролась с собой и, всё - таки, решилась:
- Можно я заберу машину сама?
- Никаких проблем с этим нет, приезжайте. Вы ведь совсем не об этом хотели мне сообщить. Верно?
- Да, но я, как девушка воспитанная, боюсь выглядеть навязчивой. Мне нужно поговорить с Вами.
- О чём же? - В трубке повисла тишина. Наконец она решилась.