Дед Тимофеев начал торговать самогоном еще в горбачевские времена, когда вышло послабление закону. До этого он производил пойло только для себя. Постепенно дед оброс устоявшейся клиентурой, имел небольшой, но постоянный доход со своего незатейливого промысла и за счет этого выживал, не рассчитывая на зыбкую государственную поддержку. А самогон брали. Не из-за низкой цены, и не только опустившиеся алкоголики или безденежные бомжи, а весьма солидные люди из всех слоев населения города А... Потому что зелье у деда было не простое, а веселящее. Он добавлял туда настой из трав, изготавливаемый по рецепту, унаследованному от своей бабушки, и любители горячительных напитков не тупели от выпитого, а напротив - впадали в эйфорию. В теле появлялась легкость, мысли светлели, хотелось парить над миром и вести философские беседы о глобальных проблемах с первым встречным-поперечным. Это состояние хотелось длить и опять шли к деду Тимофееву за очередной бутылкой. Правда покойная бабка предлагало это средство как облегчающее запойное состояние, но дед нашел ему новое применение и это его нисколько не смущало, а скорее радовало. И вовсе не из-за барышей - он ощущал себя продавцом счастья.
Другие ханку разбавляют и клофелин в нее подмешивают, чтоб по мозгам било и тупость наводило, - пояснял он. - А я беру качеством напитка и его необычностью - этим и привлекаю клиентов.
Многие потребители дедовского продукта любыми путями пытались выведать секрет веселящего зелья, но дед никому тайны не открывал. Случайные люди редко появлялись в его доме, а если и появлялись, то дед конструировал на лице удивленную мину и недоуменно разводил руками, мол, нет у меня ничего, не торгую и давал адрес одного из своих конкурентов. Это не воспринималось как наводка, потому что милиция в городе смотрела на незаконный промысел сквозь пальцы, иногда штрафовала самогонщиков, которые все находились на неформальном учете, но больше для отчетности, для проформы. Зато периодически брала мзду натурой, чтоб выпить на халяву. Но дед обнаглел до того, что даже не всем милицейским товар отпускал, а только нескольким офицерам, с которыми имел давние и прочные связи. А те, соответственно его прикрывали и не давали в обиду. В общем взаимоотношения были отлажены и не предполагали каких-либо изменений. Но однажды, когда он копался у себя во дворе, к нему зашли двое коротко стриженных незнакомых парней в спортивных костюмах фирмы "Адидас" и одинаковых стеганых куртках. "Прямо как из инкубатора", - подумал дед. Сквозь щелястый забор проглядывалась машина красного цвета, на которой они, вероятно, приехали.
Дошли пару фуфырей ханки, папаша - мы заплатим, - безапелляционно потребовали один из визитеров. Он поеживался от холода - стояла середина апреля, но зима не отпускала, постоянно накрывая город знобливыми метелями.
Дед картинно развел руками, начал произносить привычную формулу отказа, но его грубо прервали.
Не гони пургу, папаша. Гони ханку, иначе сами возьмем, - Говоривший повел длинным носом, как будто принюхивался. Нос у него был похож одновременно на клюв хищной птицы и хоботок тапира, да еще кривил в сторону.
Другой незваный посетитель насупил кустистые брови, сделал страшные глаза и начал напирать грудью, что несколько смутило деда Тимофеева, но ненадолго. У него имелось противоядие против подобных "наездов".
Кто вас сюда прислал? - поинтересовался он.
Басалек. Знаешь такого? - последовало в ответ.
Знаю. Кто его не знает, - подтвердил дед, при этом подумав. "Чего-то Басалек навел. Мы ж договаривались. А ребята не местные и блатные какие-то. Бандиты что ли... - Заедьте через полчасика, - предложил он, а сам подумал. "Сейчас пошлю Митьку с запиской к Коле Бызову - он их быстро отвадит". Бызов возглавлял местный уголовный розыск, имея звание старшего лейтенанта, и покровительствовал деде Тимофееву.
Что, дед, аппарат заклинило? - ехидно заметил носатый.
Да купите в магазине, ребята! У вас же деньги есть, - продолжил отнекиваться дед. - Там водочка, портвешок...
В магазине такой не продают, - сдавленно произнес бровастый, передернул плечами и покривился. Ему явно было не по себе, чувствовался какой-то дискомфорт в организме. - Ну ты не понял что ли! - неожиданно гаркнул он, дернул деда за меховой воротник полушубка и наполовину оторвал его. - Ему еще бабки дают, козлу. Пошел! - Бровастый развернул Тимофеева вокруг своей оси, толкнул по направлению к крыльцу и двинулся вслед. Деду ничего не оставалось делать, как безропотно подчиниться.
Незнакомцы, получив несколько бутылок самогона и хорошо заплатив, сели в машину и поехали. За рулем сидел третий - парень в кожаной кепке с пимпочкой по имени Коша. По крайней мере так обращались к нему остальные члены троицы.
Дурной город, - резюмировал бровастый, сидящий на переднем сиденье, и сделал затяжной глоток из бутылки. - А, Нос? - Он посмотрел на носатого. - Ширева здесь не достанешь. Эта дедовская штука в отличии от водки помогает, но слабо. Сейчас бы "баян" заправить... - мечтательно протянул он и еще раз глотнул пойла.
Найдем, - послышался уверенный голос сзади. - Здесь мы хорошо наварились. А если не найдем, то завтра доедем до Насти. Скинем товар - возьмем дозу. Только ночь надо где-то перекантоваться - скоро стемнеет.
В городе оставаться нельзя, - вступил в разговор водитель. - Засветились мы здесь по самые уши. Сейчас съедем в какой-нибудь лесок и переночуем прямо в машине.
Давай, ищи место, - согласился бровастый. В определенных кругах его знали по кличке "Бурильщик" или "Бур".
Нет, давай к Насте прямо сейчас, - вновь подал голос Нос, сидящий сзади. - Я передумал. Кумарит. Ночь тяжело пережить.
Затемно приедем, а Настя не любит, когда поздно, - сказал Коша, мельком взглянув на темнеющее небо.
Потерпит, - отрубил Нос. - Не подаяния же просим. Сдадим подешевле. У на весь багажник забит "железом". Видак, две видеокамеры, барахло всякое...
Клево срубили! - воскликнул Бурильщик. - Настя за каждую камеру граммов по пять отвалит, да и за видак... Неделю балдеть будем.
Не спугни, ворона, - буркнул Нос. - Еще не зарядил, а уже стреляешь. Приедем, а там менты в засаде. Ходит слушок, что цыганку "пасут" потихоньку. Давай, Коша, пошустрей, а то темнеет.
Развеселая компания поехала вдоль по шоссе. Это была банда наркоманов, пробавляющаяся кражами. Они грабили квартиры на первом этаже или частные дома в отсутствии хозяев, поэтому свидетелей преступлений органы не имели. Зато имели около полутора десятков "глухарей" по всей области. Воры действовали примитивно и нагло. Находили пустой дом или квартиру, далее взламывали дверь гвоздодером, а если не получалось, то выдавливали стекло, брали, что под руку попадется, в основном видеотехнику и сбывали ее за героин некоей многодетной молдаванке Насте, живущей в поселке, расположенном в тридцати километрах от города А.... Получив наркотик, банда два-три дня "оттягивалась", а потом вновь принималась за свой преступный промысел.
Нос, кучерявый мужчина лет тридцати числился в банде за старшего. У него были две ходки за грабеж и останавливаться он не собирался, ибо по-другому жить просто не мог да и не хотел. "Бур" и его дружок Коша были моложе Носа на несколько лет. Их Нос увлек байками о красивой, воровской житухе, приобщил к героину, и банда счастливо и безнаказанно существовала уже более полугода. Правда в предыдущий раз воры прокололись - в одном из домов наткнулись на полуслепую старуху. Бурильщик ее толкнул, бабка ударилась головой о подоконник и, похоже, умерла. Голову по крайней мере раскроила основательно.
Вот бы где зачалиться... - мечтательно проговорил Бур, поведя кустистыми бровями. - Я там кувыркался в прошлое лето с одной телкой. Река, сауна, пивко, водочка... Две недели балдел. Она меня туда сама затянула - я только бабки отстегивал.
За бабки и на Кипр можно улететь. Или в Таиланд, - усмехнулся Нос. - Наша братва туда ездила прошлым летом. Им рассказали, что там любую позови, какая понравится, и она трахаться пойдет. И клево все делают. Кайф! Бабок у братвы было не меряно. И чудно получилось. Нет, сначала все было путем. Сняли номер в пять комнат, ковры, зеркала - полный цимис, и стали там каждый день групповуху устраивать. А девки там на счет этого простые - в самом деле на все согласны. А с ними был Проня, здоровый такой крендель. Ему бабы покрупнее нравились, а эти тайки все худые как рыбки - прямо как девочки. Проня сказал, что он не педофил, пошел к портье и показывает ему жестами, что, мол, ему требуется. Тот все понял и написал какой-то телефон. Проня позвонил. Ему сначала по-английски ответили, а потом он буркнул в трубку что-то матом, и ему баба, что на трубке была, по-русски стала базарить. Русская она оказалась. Он с ней сговорился по сходной цене и вернулся в номер. Братва как узнала, стала смеяться, мол, зачем сюда было ехать, чтоб своих блядей трахать. Но как эта Лена пришла, все сразу заткнулись. Такая кобылка! Все сразу своих узкоглазых побросали и к ней стали подкатывать, но Проня не дал, мол, сами себе ищите. Понравилась она ему. Он с ней так до конца и кувыркался - каждый день к нему приходила. Денег он на нее не жалел. А когда все стали уезжать, Проня решил остаться еще дня на три. И все бы хорошо, но когда он расплачивался за отель, одна из купюр оказалась фальшивой. Уж как она к нему попала!? А там с этим строго. Сразу же вызвали полицию и Проню "закрыли" вместе с какими-то вонючими китайцами. И тюряга у них вонючая - хуже нашей. Ну так вот, посадили его и требуют двадцать штук "зелени" под залог, чтоб выйти. А у Прони таких бабок не было. Имел он на кармане штук пять, да и те - непонятно что, фальшаком разбавлены. Проня туда-сюда... Попросил позвонить. А там по закону можно один звонок делать. Он и позвонил этой Лене - один номер и знал наизусть. Та ему говорит, что, мол, нет у нее столько. Проня попросил ее связаться с братвой, а номеров телефонов не помнит - одни "погоняла" да адреса. Но девка толковая оказалась, сумела как-то дозвониться. Короче, прислали с гонцом бабок, вынули Проню с тайской кичи. Он как вышел, то сразу дунул в аэропорт, от греха подальше. Улетел в тот же день.
Ну и что тут особенного? - протянул Бур.
--
Особенное потом. Ведь это не конец сказки, слушай дальше. - Нос глотнул мутной жидкости, поперхнулся и утерся рукавом. - Прошло несколько месяцев. А Пронина команда "крышевала" одну фирму по продаже мебели. Послали его как-то к директору этой фирмы за бабками. А этот директор любит потрандеть, да и Проня тоже. Выпили они по рюмке коньяка, ляля, тополя... Тут Проня и рассказал, как парился в тайской "крытке" за фальшак, а одна русская баба его вытащила.
А как звали эту бабу? - неожиданно спросил директор. Проня дурак, дурак, а тут сообразил, что неспроста этот вопрос.
Не знаю, - говорит. - Она мне не сказала. А что?
Да так..., - отмахнулся директор. - Мне такую же историю жена рассказывала. Она отдыхала этим летом в Таиланде. Но мало ли баек ходит...
А как зовут твою жену? - в свою очередь спросил Проня.
Лена, - ответил директор.
Проня после такого базара эту бабу подловил. Оказалась та самая, что в Таиланде с ним кувыркалась. Он ей, мол, давай продолжим, нравится мне с тобой этим делом заниматься, а она ему не дала, мол, мало ли что на курорте случается. Вот стерва! Оказывается совмещала приятное с полезным. Видно муж у нее прижимистый - мало отстегивает, а может просто дурковала. У баб мозги в чудную сторону повернуты.
Нос замолчал и потянулся за сигаретой.
В Поселок они приехали затемно. Улицы освещались только светом из окон - фонари не горели. Машина по расхлябанной дороге с трудом пробралась к кирпичному дому, огороженному высоким дощатым забором и остановилась возле калитки.
Я сейчас.
Нос выскочил из машины, подобрал с земли небольшой камешек и ловко метнул его в светящийся проем окна. Дернулась занавеска, а спустя несколько минут калитка открылась и показалась человеческая фигура в телогрейке. Нос быстро переговорил с подскочившим мужиком и махнул рукой, мол, давай. Бур и Коша с двумя мешками за спиной быстро юркнули во двор. Спустя короткое время все трое вновь оказались в машине. Посидели молча минут пять.
Где этот придурок, Куваев? - не выдержал Бур.
Сейчас появится, - успокоил его Нос.
А куда он за ширевом ходит? - спросил Коша.
В старых автомобильных камерах прячет. Дома Настя наркоту не держит - вдруг ментовка с обыском нагрянет. Она этого Куваева для подобных дел и держит в приживалках, чтоб самой руками до наркоты не дотрагиваться. И подставит его, если что... Вот он! Легок на помине.
Вся троица уставилась в шевелящуюся темноту. Вдоль забора проскользнула неясная фигура, и вскоре возле машины появился все тот же невзрачный тип в телогрейке. Нос опустил стекло и молча взял протянутый сверток. Когда мужик ушел, он спросил Бура.
Домой не будешь заезжать?
А зачем... - отмахнулся тот.
Тогда погнали. - Глаза Носа радостно блеснули в предвкушение близкого кайфа.
Они выехали из поселка и свернули в ближайший лесок. Загнав машину в кусты, Коша включил лампочку в салоне. Нос открыл сверток и глубоко вздохнул, трепеща ноздрями. Потом пересчитал пакетики, в которые было расфасовано вожделенное зелье.
Сколько? - нетерпеливо спросил Бур.
Двадцать. Все по таксе, - сказал Нос, пересчитав дозы. - Погнали.
Каждый из сидящих достал из кармана персональный шприц и священнодействие началось. Раздались вздохи и ахи, как при сексуальных утехах.
Когда Коша подсел рядом, Нос, с трудом разлепив веки, достал резиновый жгут.
Сейчас раскачаем. - Он перетянув Кошину руку, начал ее интенсивно массировать в районе локтевого сустава. - Давай "баян".
Героин быстро растекся по организму, вызывая неописуемое блаженство. Коша томно застонал, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Минут пять посидели молча, наслаждаясь действием наркотика.
По-е-ха-ли, - врастяжку проговорил Нос. Его губы заплыли в блаженной улыбке. - Коша, хорош балдеть.
Куда поехали? - пробормотал тот.
В пансионат "Солнечный", где Бур с бабой отдыхал. Бур, ты там кого-нибудь знаешь? - Нос начал тормошить его за плечо.
Если сторожа те же, то знаю, - отозвался тот. - Зачалиться там хочешь?
Точно, - подтвердил Нос. - Девок бы еще где-нибудь надыбать...
Где их сейчас найдешь? Завтра разберемся. А сегодня и без них побалдеем.
Машина медленно выехала на шоссе и помчалась в обратном направлении. Души сидящих парили под пение арф и скрипок и улетали в удивительные, красочные миры.
- "Владимирский централ, ветер северный", - неожиданно затянул Нос. Jстальные подхватили. Бурильщик задрал голос так высоко, что перешел на визг. Веселье нарастало как снежная лавина.
Коша, делая поворот, неожиданно заметил одинокую женскую фигурку, маячившую на обочине. Девушка отчаянно голосовала.
Тише! Смотри! - крикнул он. - Легка на помине.
Поющие замолчали и уставились на дорогу.
Девушка была одета в короткий блестящий плащ, из-под которого выглядывала полоска юбки, и в обтягивающие ботфорты. Оголенная часть бедер выглядела очень соблазнительно.
Как по заказу! - радостно воскликнул Бур. - А то у меня сексуальная недостаточность.
Одета как "плечевая", - прокомментировал расчетливый Нос, не поддаваясь эмоциям. - Но что она делает ночью посередь дороги? Они обычно работают на стоянках. Давай, стопари тачку!
Машина взвизгнула тормозами и, пройдя юзом по скользкому шоссе, остановилась на обочине в нескольких метрах от девушки. Та подскочила к открытой Буром дверце.
И почему такая ляля бродит ночью? Наверное ей стало скучно, - елейным голосом пропел Бур.
До города довезете? - Девушка была стройна и смазлива. Ее удлиненной лицо обрамляли светлые рыжеватые локоны, а ярко накрашенные губы выделялись черным пятном в скудном свете ущербной луны.
До города, не до города, но куда-нибудь довезем, - вступил в разговор Коша. - А девушка что, за грибами ходила, но ничего не набрала?
Глупая шутка вызвала всеобщее веселье. Девушка тоже скупо улыбнулась, ежась от холода. Ее ноги находились в непрерывном дриблинге.
Я со своим дружком поругалась, - пояснила она.
И где же твой хахаль?
На мотоцикле уехал. Я думала вернется, а этот козел меня кинул.
А мы подберем, - хихикнул Нос. - Поехали с нами в пансионат. Переночуем, а утром в город. У нас выпить есть и еще кое-что на закуску. Как тебя зовут?
Катя. - Она вновь улыбнулась, демонстрируя ряд ровных зубов.
Слушай, Катя, ты нам мозги не пудри, - медленно, с подвывающей интонацией проговорил Бур. - Если "работаешь", то скажи - нам и в машине сойдет...
Нет, я не проститутка. Мне и в правду некуда деться, - перебила его девушка. Нет, правда!
Ну, так поехали, хорош базарить, - отрубил Нос.
А вы меня не обидите? - Она боязливо осмотрела трех взбудораженных парней.
Тебя!? Да ты чо! - Бур начал картинно колотить кулаком себя в грудь. - Мы тебя накормим, напоим, приласкаем и спать уложим. - А про себя подумал. "Откажется, так мы у нее и спрашивать не будем".
Давай, садись, - поддержал Нос приятеля, открыл заднюю дверцу и сделал приглашающий жест. - Мы ребята приличные - одиноких девушек не обижаем.
Положение у Кати было безвыходное. "Они вроде бы ничего парни. Похоже, что крутые и при бабках, - подумала она. - Попьем, потрахаемся, а утром они меня отвезут. А зачем я им еще нужна! У меня и резинки есть". - Она вспомнила про презервативы, которые приобрела накануне в газетном киоске. "Была не была. Не всю ночь же здесь торчать...". Катя быстро юркнула в машину и, захлопнув дверь, зябко передернула плечами.
В какой пансионат? В "Солнечный" что ли?
Точно! - подтвердил Бурильщик. - Туда.
Там летом хорошо, а сейчас тоскливо, - прокомментировала девушка.
С нами и на поминках плясать будешь, - нравоучительно сказал Коша, вырулив на шоссе и поддав газу.
Катя поплотнее закуталась в плащ и притулилась к плечу Носа. Она была девушка без комплексов, воспринимая половой акт, как некий вид спорта или плату за услуги. "Если человек мне сделал хорошее - почему я ему должна отказывать". Ей, конечно, было не безразлично, с кем спать, но она не была и особенно брезглива, если того требовали жизненные обстоятельства, умела настраивать себя на сексуальный контакт и получать от этого процесса удовольствие. Особенно после дозы спиртного. Единственно, чего она боялась, так это подцепить какую-нибудь заразу. К своим восемнадцати годам она успела пережить испепеляющую безнадежную любовь, а когда это чувство прошло, начала частенько менять дружков, не особо огорчаясь при очередном расставании.
Территория пансионата была огорожена забором из бетонных щербатых плит, поверх которых виднелись крыши длинных строений, похожих на бараки. Ворота были полуротворены, но до конца открыть их не представлялось возможным: створки были обхвачены тяжелой железной цепью, замкнутой на висячий замок. В нескольких десятках метрах от ворот бугрилась гора металлолома, большую часть которого составляли комки ржавой колючей проволоки.
Прямо как на зоне, - усмехнулся Нос.
А здесь и была раньше зона, - пояснил Бур. - А потом ее переоборудовали в пансионат, а зэков вывезли куда-то под Ухту лес валить. Видишь? - Он мотнул в сторону нелепой деревянной конструкции. - Это голубятня. Ее смонтировали из караульной вышки. Директор пансионата - любитель этого дела, а голуби срут где попало. Моей бабе прямо на прическу ляпнуло.
Коша залился идиотским смехом. Катя непроизвольно вздрогнула и тоже засмеялась.
Чего ржешь, децл! - сказал Нос и в свою очередь захохотал. Беспричинный смех внезапно обуял всех сидящих в машине и продолжался пока Коша резко не тормознул перед воротами. Машину тряхнуло. Нос закашлялся.
Пойди узнай, что почем, - сказал он Бурильщику.
Тот не торопясь вылез наружу и развинченной походкой направился к воротам. Вернулся он минут через пятнадцать в сопровождении заспанного бородатого мужика в военном бушлате. Мужик жадно курил и непрерывно шмыгал носом. Перед ним тут же появился пластмассовый стаканчик, до краев наполненный самогоном, который был моментально выпит, без лишних вопросов.
Ну как, Федотыч? Бодрит? - поинтересовался стоящий рядом Бур.
Еще не распробовал, - отозвался мужик. - Надо повторить.
Стаканчик наполнили вновь. Названный Федотычем повторно опрокинул его в бороду и медленно утерся рукавом. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Рыбу брать будете? - спросил он вместо благодарности.
Если пожаришь, то будем, - ответил Бурильщик, видимо зная местные порядки.
Пошли. Сейчас народу мало, а свободных мест стало быть много. Если только на ночь, то еще стакан нальете - и в расчете, а если дольше хотите остаться, то завтра денег дадите коменданту. Есть деньги то? И паспорт понадобится. Хотя бы один.
Найдем, - подмигнул Бур.
Тогда пошли. - Федотыч акцентировано развернулся, едва не потеряв равновесие, и, качаясь, зашагал к воротам. Покопавшись в замке, он снял цепь, распахнул створки и махнул рукой, мол, проезжайте.
Компания поселилась в двухкомнатном блоке одного из бараков, оснащенном маленькой кухонькой туалетом и душем. Кате выделили дальнюю комнату. Когда девушка скрылась за дверью, Бурильщик нетерпеливо потер руки.
Я первый на очереди.
Первый, первый, - успокоил его Нос. - Только насчет остальных договорись - ты это умеешь. Лучше, чтоб все нормально было, без насилия - она сама даст. Телка, похоже, сообразительная. Только сам не промахнись.
Не ссы, не промахнусь... А ты говоришь, что здесь как в зоне, - усмехнулся Бур, созерцая удобства. - Там бы сунули тебе парашу под нос и нюхал бы...
Не транди, баклан, - одернул его Нос. - Побудешь - не забудешь, а не был - так побудешь. А сейчас заткни метлу в задницу.
Давай ширнемся, пока девки нет, - неожиданно предложил Коша и достал шприц.
Никто не возражал. Новая доза наркотика подстегнула эмоции, мир заиграл яркими красками, глаза засияли неудержимым огнем. В проеме двери появилась Катя.
О, наша лялька пришла, - пропел Бур, выставляя на стол оставшиеся две бутылки самогона, буханку хлеба и банку тушенки. - Ты как насчет выпить?
Я вообще-то пью пиво... - начала девушка, но Бурильщик ее перебил.
Это лучше. Будешь парить как птичка. Веселящий напиток. А может ширнуться хочешь? Ты как насчет этого?
Что значит ширнуться? Наркотик что ли?
Точно! Героин высшей пробы! - воскликнул Бур.
Да нет, я лучше выпью. - Девушка начала резать хлеб лежащим тут же ножом.
Отвянь от нее, - встрял в разговор Нос. - У нас демократия.
В дверь постучали и на пороге появился Федотыч с шипящей сковородкой.
Рыба приехала, - прокомментировал Коша. - Присаживайся батя. Рыбку сам наловил или в магазине купил?
Сам, по последнему льду. Это язь.- Федотыч опустился на стул. - Давай наливай.
Опустошив очередной стакан и посидев немного для приличия, сторож стрельнул пару сигарет и поднялся.
Ну я не буду мешать...
Подожди, Федотыч, а как насчет сауны? Сауна фурычит? - остановил его Бур.
Да ночь сейчас... - начал отнекиваться сторож.
Плевать на ночь! - Глаза у Бура фанатично заблестели. - Давай, раскочегаривай - мы тебе еще полтинник дошлем.
Ну если полтинник... - Федотыч почесал бороду. - Через полчаса приходите.
Через некоторое время дым за столом стоял коромыслом. В Катю влили изрядное количество спиртного, она поплыла и практически ничем не отличалась от принявших дозу наркоманов. Глаза у нее приобрели томное выражение, губы расплылись в мечтательной улыбке, а разбросанные по плечам локоны довершали соблазнительный облик красивой и на все готовой распутницы. В бараке топили и было довольно-таки жарко. Катя разделась и осталась в короткой черной юбке и блузке без рукавов. Бур подсел к ней и, нашептывая на ухо ласковые слова, все более настойчиво гладил девушку по бедрам, затянутым в черные колготки, при этом задирая юбку выше и выше. Пальцы жадным пауком впивались в упругое девичье тело. Она как будто бы не замечала откровенных и настырных ласк, через приспущенные ресницы скользя отрешенным взглядом по все более расплывающимся контурам помещения.
Сауна уже согрелась, - раздался голос Коши. - Париться пойдете?
Пойдем. - Бур встряхнул головой, сбрасывая сексуальное наваждение. - Мы первые. - Он встал со стула сам, поднял разомлевшую девушку и, обняв за плечи, повел ее к выходу. Она не сопротивлялась, готовая к подобному повороту событий. Остальные молча наблюдали.
Я в бане не привык трахаться, - сказал Нос Коше, когда они остались вдвоем. - Да и мыться не хочу - лениво что-то.
Я тоже, - согласился Коша. - Надо телку обратно переправить.
Он сбросил куртку, упал на диван и закрыл глаза.
А здесь клево! - медленно проговорил Нос, облокотясь на стол. - Может поторчим денька три, расслабимся?
Давай поторчим, - сонно пробормотал Коша и повернулся на бок. - Толкни меня, когда очередь дойдет.
Переступив порог отдельно стоящей рубленной избы, Бур и Катя очутились в предбаннике, небольшой комнатке, обшитой вагонкой. Девушка остановилась и вопросительно посмотрела на своего партнера.
Ну что ты стоишь - раздевайся, - безапелляционно сказал тот.
Катя начала медленно стягивать с себя одежду. Бур в свою очередь быстро разделся, разбросав шмотки по всему полу и остался стоять абсолютно голым с двумя шприцами в руках.
Давай ширнемся - слаще будет, - отрывисто проговорил он. Глаза его блестели нетерпением. - Да не бойся ты!
Я никогда не пробовала. - Катя, оставшись в одних кружевных трусиках, присела на деревянную скамейку. Раньше она несколько раз курила анашу, но до героина дело не доходило. - Может не надо... - вяло возразила она, но любопытство брало верх.
Ерунда! Я тебе помогу. Дай вену.
Бур растер девушке руку и ловко погрузил в нее шприц. Стекло шприца окрасилось дымкой крови. Он медленно ввел наркотик.
Вот так, вот и хорошо... - То же самое он проделал с собой. - Сейчас потащит. Чувствуешь кайф?
Как хорошо! - прошептала девушка, стягивая с себя остатки одежды. - У меня так не было. Иди ко мне! Ты уже готов?
Всегда!
Бур, потрясая восставшим пенисом, подскочил к Кате, перегнул ее через лавку и, торопливо раздвинув дрожащие девичьи ноги, вошел в нее со сладострастным стоном. Он начал извиваться на ней неистовым червем, мял еще не источенные родами груди и не отрываясь целовал взасос.
Она сцепила ноги у Бура на спине и неистово отдавалась, поддавшись его напору, наслаждаясь его телом. В ее глазах расцветали звезды. Потом она вскрикнула и обмякла, но Бур неутомимым поршнем продолжал терзать неподвижную девушку, вскрикивая и подвывая. Наконец все было закончено. Два тела, не расцепляясь, скатились на пол и застыли в неподвижности.
Мы париться-то будем? - неожиданно раздался голос Кати.
Давай попаримся, - немного подумав, согласился он.
Они зашли в парное отделение. В лицо ударил плотный горячий воздух, обжигая уши. В углу стояла металлическая тренога с раскаленными камнями. Вдоль стены расположились полки из струганных досок. Пахло опилками.
Ну и жарища. Здесь не потрахаешься. - Девушка посмотрела на термометр. - Ого, сто градусов! Слушай, а тебя как зовут?
Бур, - ответил Бур.
Это кличка такая?
Зови так.
Слушай... А клево у нас все! Только... А я наркоманкой не стану?
Не будешь злоупотреблять, так не станешь. А я уже конченный - без этого дела не могу. - Бур лег на полок и закрыл глаза.
Ну и как же ты будешь дальше жить? - Глаза у девушки расширились от любопытства. - Это же опасно.
Как растение. Живу пока живется, а потом помру. А ты минет мне сделаешь? - неожиданно спросил Бурильщик, сквозь опущенные ресницы наблюдая за реакцией девицы.
Ну не здесь же! У тебя наверное горячий... Давай сполоснемся, а потом сделаю. Там... в предбаннике. - В ее голосе не чувствовалось ни капли смущения.
А с братвой потом будешь? Они ведь тоже хотят.
Девушка пожала плечами и сказала с интонацией обреченности.
Не хочется, но придется... А с тобой мне нравится.
Все ты правильно поняла. - Бур резко встал. - Ладно, пошли.
Форточка была открыта и прямо посреди нее стояла звезда, донося свои холодные лучи из глубин вселенной.
"Как будто приклеили", - подумал Нос. Внезапно он почувствовал как потянуло холодом. Увидев, что входная дверь закрыта неплотно, Нос встал и закрыл ее. Потом плеснул в стакан самогона и нехотя выпил. - "Что-то Бур долго не идет. Может у них заклинило?". Он мысленно представил эту картину и хмыкнул.
Чего фырчишь? - раздался с дивана сонный голос Коши.
Анекдот вспомнил, - буркнул Нос. - Выпить хочешь?
Бабу хочу, - ответил Коша и привстал на диване.
Дверь резко распахнулась и в комнату ввалился раскрасневшийся Бур.
Кто следующий, она ждет.
Тащи ее сюда, - вяло процедил Нос. - Неохота в баню.
Коша нетерпеливо прислушивался к возне, которую затеял Нос с Катей в соседней комнате, а когда пришел его черед, он внезапно спасовал.
Братва, я чего-то не того. Желание пропало.
Не стоит что ли? - усмехнулся Бур.
Коша от неловкости покраснел и повел плечами.
Не хочу и все.
Или не можешь, - констатировал Бур. - Ну раз не можешь, то вези ее в город. Девка классная - надо ее уважить. Отвезешь и сразу обратно.
Вскоре появился Нос в обнимку с Катей. Девица беспрерывно хихикала, тряся головой и ее рыжеватые локоны прыгали как пружинки. Коша увидел, как Нос показывает ему глазами, мол, давай, твоя очередь, но только пожал плечами.
У него агрегат разладился, - хохотнул Бур, видя этот своеобразный обмен условными сигналами. - Пускай отвезет ее.
Он оценивающе посмотрел на девицу. "Классная телка! С ней бы повторить не мешало - такие бесстыдные губы...".
Катя, а как тебя найти в городе? - вкрадчивым голосом спросил он. - Мы бы с тобой еще покувыркались.
Девице понравился этот парень без комплексов, с ним было весело, поэтому она сразу же назвала адрес. Бур, не надеясь на память, начал рыскать взглядом по комнате в поисках чего-нибудь пишущего. Обнаружив на подоконнике шариковый стержень, он начал записывать адрес на сигаретной пачке, но стержень засох и Бур отчаянно матерился, выкорябывая буквы. Тем временем Катя, кокетливо виляя бедрами, направилась в туалет.
Может ей бабок подбросить? - предложил Бур, сунув пачку с адресом в карман.
Бабки дефицит, - отрезал Нос. - Перебьется. Отвезем и все.
Ну тогда вот это...
Бур вынул из кармана колечко, выполненное в виде змейки с камушком и подбросил его на ладони. Нос сначала хотел возразить, но смолчал. Это молчание и предопределило их дальнейшую судьбу.
А за окном уже брезжил рассвет, медленно гася звезды. День намечался солнечный и теплый. Надрывно закаркали вороны, насилуя уши. Нос поморщился, закрыл форточку и рассеянно посмотрел в сереющее окно. Между деревьями нелепым монстром торчала голубятня.
"Кусок придурка", - подумал Нос о директоре пансионата и задернул штору.
Время близилось к полудню. Посетители в буфет заходили редко. Да и людей в здании ожидания вокзала находилось мало. Сюда в основном заглядывали пассажиры, сошедшие с поездов, чтоб наскоро перекусить, а на железной дороге был технический перерыв и ходили только товарные да и то иногда. Поэтому клиентов было мало.
Галя Брагина, хозяйка бистро, продав пачку "Примы" несвежего вида мужчине, заскучала. Она подошла к окну и взглянула на термометр. "Семнадцать градусов... Минус два, значит пятнадцать. Он всегда врет на два градуса. Скоро лето...". Она вернулась к прилавку, оперлась на него обеими руками и задумалась. Думала она о своей супружеской жизни с Германом Брагиным. Вроде бы все нормально: и дом в порядке, и денег с избытком, и любит он ее... Детей правда нет, но в этом Галя сама была виновата. Ее чувство к Артему, младшему брату Германа, забилось куда-то вглубь души, но не погасло, а настороженно тлело, готовое в любой момент вспыхнуть неудержимой страстью. Галя это чувствовала и не спешила обзавестись потомства, хотя муж периодически настаивал. Но она изворачивалась, всячески отговаривала его, приводя мифические доводы, мол, давай не будем торопиться, поживем в свое удовольствие, еще успеем... Герман, скрепя сердцем, соглашался, а Галя продолжала тайно любить Артема, надеясь на чудо, что он приедет к ней и заберет с собой, хотя прекрасно осознавала призрачность своих надежд.
К Герману она относилась ровно, ласково, заботилась о нем. Но не любила. И отдавалась она ему, лишь выполняя супружеские обязанности. И только иногда под наплывом щемящих сердце воспоминаний она испытывала истинное наслаждение от близости с супругом, но... В эти минуты Галя представляла себе другого, любимого, и занималась любовью с ним, рисуя в воспаленном сознании бесстыдные картины безудержной сексуальной гимнастики, когда все разрешено.
Мысли ее прервал резкий мужской голос.
Нам кофе и мороженое.
Она подняла взор - у прилавка стол молодой парень в голубой ветровке, а из-за его плеча выглядывала молоденькая разбитная девица с разбросанными по плечам светлыми рыжеватыми локонами.
Кофе со сливками? - спросила Галя, попутно подумав, что у этой девушки цвет волос почти как у нее, только немного светлее.
Зачем же со сливками, если мороженое, - улыбнулся парень. - Или ты будешь со сливками, а, Катя? Масло на сало намазывать... - Он бросил иронический взгляд на свою подругу. Та хихикнула и потерлась подбородком о его плечо.
"Совсем квалификацию потеряла", - подумала о себе Галя и начала готовить кофе. В этом буфете, их семейном предприятии, после замужества она появлялась лишь изредка, подменяя своих родственников или нанятую девушку, которая работала вместо нее. Когда этого требовали обстоятельства. Герман, обладающий изрядным капиталом, не хотел, чтобы его жена стояла за прилавком как простушка, но смирялся с ее редкими выходами в буфет, считая, что эта временная блажь постепенно иссякнет.
Пересчитав деньги, Галя выставила на прилавок вазочки с мороженым и чашки с дымящимся кофе.
Приятного аппетита!
Спасибо. - Парень начал переносить на столик заказ, а девица по имени Катя, осталась стоять возле прилавка, разглядывая витрину. В буфете, кроме съестного, торговали всякой мелочью, и ее заинтересовала деревянная заколка.
Можно посмотреть? - Она пощелкала ногтем по витринному стеклу, указывая на понравившуюся ей безделушку.
Галя взглянула на ее кисть и оторопела: на безымянном пальце девицы было надето кольцо в виде змейки с камушком. Ее, Галино кольцо, подаренное ей Мормоном на свадьбу и пропавшее совсем недавно, когда ограбили их дом.
Откуда это у тебя? - не удержалась Галя, взяла руку девушки в свою и впилась взглядом в принадлежащую ей вещь - ошибки быть не могло.
Какая тебе разница! - неожиданно взвилась Катя - Подарили!
Она резко отдернула руку и отошла к своему дружку. Тот исподлобья посмотрел на Галю, но ничего не сказал.
"Они связаны с ворами, а может и сами... - в голове Гали завихрились мысли. - Наглая тварь! Нацепила мое кольцо и носит. Ничего не боится. А что я ей смогу предъявить? Но их нельзя упускать, надо что-то делать...".
Дождавшись, когда подозрительная парочка закончит трапезу и покинет буфет, Галя быстро переоделась и, замкнув дверь, бросилась следом. В зале ожидания их не наблюдалось, но на площади перед вокзалом она сразу же заприметила рыжеватую шевелюру. Катя стояла возле газетного киоска и о чем-то спорила со своим кавалером, при этом отчаянно размахивая руками. В солнечных лучах блеснуло пресловутое кольцо.
"Вот гадина! - зло подумала Галя. - Герман писал заявление в милицию. Надо их отследить, куда пойдут, и сдать ментам. Тогда эта пташка не так запоет".
В это же самое время между Буром, а это был он, и Катей произошел следующий диалог, который Галя не могла слышать.
Чего она к тебе прицепилась? - спросил Бур.
Не ко мне, а к кольцу. Начала вызнавать, откуда оно у меня. От зависти наверное. Оно же красивое. - Катя еще раз повертела перед собой кистью, любуясь игрой солнечных бликов на гранях камня.
Слушай, давай его загоним, - неожиданно предложил Бур. - Зачем тебе эта цацка, а бабки пригодятся - купишь шмотку какую-нибудь.
В легкомысленной головке девушки, не особо страдающей интеллектом, тем не менее возникла мысль. "Он чего-то боится. Может быть колечко краденное у той самой буфетчицы". Она с подозрением посмотрела на своего дружка.
Зачем его продавать: надеть у меня есть что, а такое не купишь. А откуда у тебя это колечко появилось? "Обул" кого-нибудь?
Обул, не обул... Тебе-то какая разница, - раздраженно ответил Бурильщик. - Но лучше его загнать. Может у буфетчицы такое же было, она его потеряла, а теперь думает на тебя. Возьмет еще и в ментовку заявит. Давай продадим. Сможешь?
Давай, - с жалостью в голосе проговорила Катя. Ее вполне устроило объяснение Бура. - А продать... Я знаю где. Пошли. - Она дернула его за рукав.
Они пересекли вокзальную площадь и направились в сторону рынка. Галя достала из сумочки темные очки и, нацепив их на нос, последовала за ними, стараясь держать поодаль и не привлекать внимания.
Зайдя на рынок, Катя указала на аккуратно покрашенный металлический киоск с вывеской, гласящей "Куплю все". Там несколько лет назад пустил корни немец по фамилии Штуцер, которого все в городе считали евреем. Штуцер сначала пытался доказать чистоту своего арийского происхождения, но постепенно смирился. "Еврей, так еврей. Лишь бы бизнес шел". В начале своей коммерческой карьеры его ларек пару раз грабили, а потом он попал в поле зрения Мормона, который в то время только появился в городе и пробавлялся мелким рэкетом. Мормон взял Штуцера под свою "крышу" и регулярно получал от него мзду. С этих пор всякие посягательства на имущество немца прекратились. Потом Мормон занялся крупным бизнесом, подобные мелкие точки его перестали интересовать, но педантичный и консервативный немец продолжал делать отчисления, хотя их давно никто не требовал. Делал он это через заместителя Мормона Германа Брагина, когда тот появлялся на рынке, а если долго не появлялся, то относил ему домой. А Мормон по-прежнему оберегал Штуцера от всяких напастей. Он ценил человеческую преданность. А Штуцер спокойно продолжал скупать за бесценок все более или менее ценные вещи, не интересуясь об их происхождении. В основном у алкоголиков и бомжей.
Внешность он имел достаточно неординарную: по его темени расплылась обширная лысина, обрамленная клочками рыжих вздыбленных волос и напоминающая одинокий остров среди бурного океана, правое веко у него не функционировало, то ли от перенесенной травмы, то ли с рождения, и постоянно нависало над глазом, а под мясистым носом змеились тоненькие усики, которые Штуцер ежедневно подбривал, чтоб сохранить их устоявшуюся с годами форму. Все это придавало его облику некоторую жуликоватость, что вполне соответствовало профессии немца.
Взглянув на предложенное колечко, Штуцер его моментально узнал по змейке с бриллиантом, ибо в свое время лично продал эту цацку Мормону.
"Не вляпаться бы в историю", - подумал осторожный немец, взглянул на молоденькую девицу, предложившую колечко и небрежно бросил.
Не годится. Это страз, фальшак.
Чего, чего... - Из-за спины девушки показалась лицо незнакомого парня.
Стекляшка вместо камня и золото самоварное - копейки стоит. Не верите - попробуйте продать в другом месте, - пояснил Штуцер и остро взглянул на подозрительную парочку. Его парализованное веко слегка дернулось и вновь заняло прежнее положение, прикрыв половину глаза.
Катя обиженно хмыкнула, пожала плечами и отошла от киоска. За ней поплелся ошарашенный услышанным Бурильщик.
Да этого не может быть! - воскликнул он, развернув к себе девушку.
Да наплевать больно! - спокойно отреагировала она. - Теперь пускай колечко останется у меня. Этот, в ларьке в драгоценностях понимает, а другие подумают, что настоящее. А оно красивое! - Девушка еще раз обронила взгляд на змейку.
Давай пивка возьмем и сексом займемся. А у меня к пивку еще кое-что покруче есть. - Предложил Бур и удовлетворенно похлопал себя по карману. - К тебе можно?
Нельзя, у меня сейчас родаки дома. Завтра они уезжают на две недели - отпуск у них. Тогда у меня встречаться будем. А сегодня давай на природе. Я знаю одно хорошее местечко. Там никто не увидит. Это в парке. Мы там часто тусуемся.
Давай, - немедленно согласился Бурильщик. Его влекла сексапильная девица и было невтерпеж немедленно заняться с ней любовью. А Катя неуклонно скатывалась в жизненную пропасть по крутой наркотической тропе. Она поняла, что имел в виду ее дружок насчет "покруче" и жаждала вновь познать неописуемое наслаждение, испытанное недавно.
Галя остановилась возле лотка, где продавались женские чулки и колготки и, делая вид, что разглядывает товар, постреливала глазами в сторону киоска "Куплю все". Парочка находилась возле него и о чем-то беседовала с хозяином. Галя внезапно увидела, как девица стащила с пальца кольцо. Именно ее кольцо. Галя это сразу поняла. "У нее ведь на руках больше ничего не было". Кольцо исчезло в жерле киоска, но вскоре вернулось обратно. Девица вновь надела его на палец и парочка, перебросившись несколькими фразами, двинулась на выход. Галя выждала немного и отправилась следом, стараясь держаться за спинами прохожих.