Он сидел, привалившись спиной к немного наклонной берёзе, и разглядывал небо, сплошь затянутое хмурыми серыми тучами, бережно поглаживая рукой бок какого-то музыкального инструмента. С места, где я стоял, кроме этого можно было увидеть только часть его спины, обтянутой обычной кожаной курткой и немного растрёпанные длинные волосы светло-пепельного оттенка, собранные в хвост.
Кажется, это тот, кого я искал. Вряд ли Господь послал в это захолустье много менестрелей, а кем ещё может отказаться этот мужчина?
Конь за моей спиной беспокойно шевельнулся и переступил копытами. Не вовремя, ох не вовремя! Менестрель насторожился, поднялся на ноги и недовольно взглянул в мою сторону. Пресвятая дева! Да он же совсем мальчишка! Впрочем, скорее всего он выглядит младше своего настоящего возраста. Слишком уж по-взрослому смотрят зелёные глаза.
- Кажется, это место идеально подходит для ночлега. Моя компания тебе не претит?
Как хорошо бывает отдохнуть от высокопарной речи. Всё-таки, люблю я путешествовать инкогнито.
- Ничуть. Пригласил бы к костру, да ещё его не разжёг, - вполне дружелюбно отозвался парнишка.
Я привязал коня и взялся за приготовление ночлега, украдкой разглядывая менестреля. Он был невысок и довольно тонок в кости, и, хотя его движения и наводили на мысль о том, что он знает с какой стороны браться за меч, не верилось, что он сможет оказать серьёзное сопротивление опытному бойцу. При певце был узкий, обоюдоострый клинок, на вид недешёвый. Видимо, мальчишка не так прост, как кажется.
Музыкальный инструмент его поставил меня в тупик. Никогда таких не видел, да и неоткуда в этих местах им взяться. Я всё больше убеждался, что дело здесь нечисто и именно он был исполнителем той странной мелодии, которую случайно услышал, деревенский мальчишка, переполошивший одно из близлежащих селений россказнями о "бесовской музыке", из-за которой и послали в монастырь нашего Ордена.
Удачно, что я там оказался. Что-то неладно с этим мальчишкой, обычный дознаватель тут, судя по всему, не справился бы.
Если бы я чуть менее внимательно следил за ним, от меня бы укрылось, как на его лице на мгновение возникла и сразу же исчезла крохотная морщинка, когда он впервые заметил крест на моём плаще. Ещё одно подтверждение. Осталось только дождаться, пока он выдаст себя. Можно, конечно, схватить его сразу, но право же, это так скучно...
- Как называть-то тебя, менестрель?
- Аэллин - ответил тот, на секунду отвлекшись от разжигания костра.
- А меня Торнбертом зовут.
Разговор возобновился только после ужина.
- Твой инструмент совершенно мне незнаком. Ты, наверное, издалека идёшь?
- Я пока что мало видел на своём веку. Этот инструмент зовётся гитарой, и она досталась мне в наследство от учителя. Но он очень неохотно рассказывал мне о своей родине. Так что знаю я только то, что на таких инструментах играют где-то на юге.
- Сыграешь что-нибудь?
Вместо ответа менестрель ударил по струнам. Мелодия, которую он играл, оказалась весьма непривычна, а слова песни на незнакомом языке утекали, как песок сквозь пальцы, совершенно не задерживаясь в сознании.
У паренька оказался потрясающий голос. Кажется, я начинал понимать, почему деревенский мальчишка счёл его музыку, а в том, что он слышал именно Аэллина, я уже не сомневался, бесовской. Действовала она и вправду завораживающе. На секунду даже показалось, что во вполне обыкновенных до этого зелёных глазах менестреля проступил совсем иной оттенок.
Но менестрель продолжил играть, и я понял - нет, не показалось. В его глазах, теперь уже слабо светившихся в полумраке, переливались цвета. Изумрудно-зелёный плавно перетекал в аквамариновый, иногда застывая в безумном смешении красок.
В голове мгновенно прояснилось. Я вскочил на ноги, не задумываясь, пнул в его сторону почти прогоревший костёр и осенил менестреля крестным знамением, с первым словами молитвы на губах. Угли молниями прочертили воздух. Я ещё успел заметить, что ни один не коснулся мальчишки, до того, как встретил его взгляд. Буквально на секунду в глазах Аэллина мелькнула растерянность, но, она быстро исчезла. Он сделал шаг назад и мгновенно потерялся в вечерних сумерках, хоть я и не отрывал от него глаз.
Пресвятая дева! Не может такого быть! Он же попросту растворился в воздухе!
Ещё минут десять я пребывал в полнейшей рассеянности. Неужели... неужели это и был Дьявол? Но он ведь ничего не предлагал... И душу мою купить не пытался. Да и выдал себя довольно нелепо. Вот только песня... Да нет, не похож он на Дьявола. Тот, конечно, может выбирать любую форму для смущения умов верных слуг Господа Бога нашего, но как могло воплощение хитрости так просто себя выдать!? Должно быть, это один из его пособников. Сохрани меня Пресвятая Дева!
Но почему он тогда исчез? В то, что простое крестное знамение может прогнать нелюдь, верят деревенские попы, но я-то читал, что против сильных чертей оно помогает плохо. Не понимаю. Но эту загадку оставим до монастыря и библиотеки.
Когда я немного отошёл, то понял, что вещи дьявольского менестреля тоже пропали с поляны. Как будто и не было их. Я перекрестился, и принялся истово молиться.