Люди. Безликие, ломкие контуры тел наполняет изнутри гулкая звёздная темнота, хрупкие стеклянные сосуды движутся, выстроившись тонкой, пунктирной линией, изредка произнося слова - неуловимо гротескные, растекающиеся по слуху скользкой, словно масляной, плёнкой, или жестикулируя - аккуратно, как будто каждое неосторожное движение может расплескать нечто неуловимо ценное. Прозрачные маски лиц замкнуты - каждое на своей, не имеющей имени, а потому неповторимой, ноте.
Тёплый звёздный ветер змеёй обвивается вокруг границ реальности, и земля впитывает в себя отпечатки ног - проваливаясь по щиколотку в мягкую почву, идущие не оставляют на ней следов.
Из мира вокруг истекают краски, смешиваясь в яркие узоры на палитре земной коры. Каждый шаг эхом отражается от неодолимой тишины, и порождает образ, падая в океан красок невидимым зерном. Образы искажаются, рассыпаются тысячами нитей, сплетаются и возрождаются вновь: безумные, химерические, волшебные. Сквозь смешение красок то и дело проглядывает всё та же звёздная темнота - ей больше не требуются проводники и глаза - она уже здесь, она уже выпускает изящные, тонкие плети и побеги, сплетая их с ирреальными порождениями эха.
Причудливый лес колеблется под невнятно-оранжевым небом. Люди идут, и сапоги их по колено измазаны в краске, а темнота больше не смотрит сквозь прозрачные грани, - она клубится внутри и негромко зовёт в дорогу. Люди идут, и от эха их шагов трясётся мир.