Аннотация: Линда находит СВОЕГО человека, но ее бросают... Бросают как надоевшую вещь. Отныне ее удел - борьба за выживание...
Катькин подарок
...Линда проснулась все там же - под Алешкиной подмышкой. Они встретились друг с другом черными глазами, сонный мальчик обнял ее покрепче и уткнулся носом в нос. "Папаня!" "Ну вот, то все маманя да маманя!" - вспомнил Алешка детский мультик про то, как волк теленку мамой был. Сегодня этого забавного щенка он подарит своей Катьке на день рождения! Однажды, на полке среди ее институтских учебников, он увидел книгу "Все о мохнатом друге". На обложке был нарисован красивый, породистый пес, кажется, лайка. Катька стала взахлеб рассказывать ему про породы собак, про их повадки, окрасы. Не особо-то и интересно было слушать - больно нужны они, эти собаки, - но Катьку обидеть было нельзя, и он слушал. В конце рассказа она вернулась на пару страниц назад и ткнула пальцем в большую гладкошерстную собаку - точь-в-точь как мать этого щенка. Тогда Алешка радостно задумал подарить ей на день рождения один в один такого щеночка. И вот этот день настал. Свежевымытый Алешка посадил Линду в круглую подарочную коробку с еле заметными просверленными дырочками на боках, мягкую изнутри, в которой лежали два пластика сыра "Хохланд" и горстка сухариков-кириешек. Линде было там хорошо, и она от блаженства даже немного описалась. Коробку Алешка заботливо, прикусив кончик языка, перетянул широкой розовой ленточкой, завязал огромный бант и - поехали!
Линда вернулась!
Линда не видела, куда ее привезли, она старательно грызла "гостинцы". Мотор машины заглох, коробка поднялась - в подъезд, вверх по лестнице, трель звонка и - звонкий девичий голос. Линда подняла уши и перестала грызть кириешки. Алешка поздравляет любимую, говорит много и нежно. А в конце пламенной речи коробка открывается и ... Катька визжит от восторга! "Какой смешной балбес! Я буду любить тебя сильно-сильно!" "Да не балбес, а балбеска. Девочка она, Кать". "Ой, смотри, она стесняется. И-и-и!... А почему у нас глаза такие грустные?" "По матери скучает. Сегодня всю ночь скулила и носом мне в бок тыкалась". "Не тревожься, маленькая, теперь я буду твоей матерью. Как же мне тебя назвать?.. Знаешь, у меня в детстве была кукла Линда. Мне казалось, она живая, и я все время боялась, чтобы она не заболела. Я разговаривала с ней. Однажды Линда захотела остаться на даче до следующих выходных. А там случился пожар, и все выгорело до тла... Я больше не играла в куклы. Мне казалось, я ее предам, если купят новую... Теперь ко мне вернулась Линда!" И кружит, и подкидывает вверх так, что Линда икает, и целует ее в нос. Мокрый Линдин нос тыкается в ароматные девичьи волосы, от подбрасывания глаза сбежались к переносице. А Алешка: "Эй-эй, Катя, я здесь, и гости за столом..."
Молодость
Молодость Линды совпала с молодостью хозяйки. И это было здорово для обеих. По утрам полусонная Катька выгуливала Линду во дворе и мчалась в институт культуры. Линда падала на коврик и дрыхла до прихода хозяйки. Ближе к вечеру приходил Алешка, и они втроем долго гуляли по вечерним мостовым, паркам и мостикам. Влюбленные целовались и смеялись, собака радовалась и "дружила" в парке с другими домашними собаками. Часто они пропадали до утра в студенческом общежитии. Там пели песни под гитару и танцевали парочки. Линду все время трепали за уши, гладили. Она сидела среди молодых людей и была членом их компании. Алешка научил Линду проползать возле стенки под окошечком охранника на входе в общагу. Она делала это старательно, студенты смеялись до слез над умной псиной и за это собаку любили еще больше. С наступлением тепла ребята часто выезжали на природу с ночевкой. Это были самые замечательные моменты для Линды. Она бегала до тех пор, пока лапы не подкашивались от усталости. Тогда Линда падала у костра и в полудреме наблюдала за веселящейся молодежью. Утром, пока все спали, она успевала раза на три оббежать окрестные леса и, грязная и довольная, возвращалась в московскую квартиру. Алешка ставил Линду в ванну и поливал из душа. Все лениво погружались в сон...
Как предупредить
человеческого детеныша?
Медовый месяц был чудесный. На подаренном папаней авто Алешка, Катька и Линда отправились на море. Хозяйка валялась на пляже - Линда рядом. Катя в море - та за ней. Здесь Линда познакомилась с огромным псом-водолазом. Он все время наблюдал за плавающими. Видать, ему казалось, что люди тонут. Он стоял по струнке на берегу и черными глазищами следил за купающимися людьми. Он бросался в воду и греб то к одному, то к другому отдыхающему, и все смеялись над его добротой. Линда копировала его поведение и тоже плавала "спасать людей". Всем было весело, и собакам тоже. Они выходили на берег, стряхивали воду и оглашенно носились по пляжу, устраивая песчаные фейерверки...
А через девять месяцев после поездки у Катьки родился красный, сморщенный ребенок. Линда не родила никого, она и потом никогда не рожала. Никогда. Алешка уходил рано утром, когда было еще темно, и возвращался поздно вечером. Катька плакала. Ребенок все время кряхтел и противно пищал. Катя носилась из кухни в спальню, из спальни в ванну - и так каждый день. На Линду никто не обращал внимания. "Уйди из-под ног. Не мешай, Линда!" - говорила Катя. Линда скучала, но не обижалась, ей было жалко уставшую Катю.
Потом ребенок подрос и стал ползать. Малыш подползал к Линде и лез пальцем в глаз, больно щипал, таскал за шерсть. В такие минуты Линда лежала, не шелохнувшись, чтобы как-нибудь не повредить ребенка. Он даже казался ей смешным, и она с удовольствием его бы облизывала и заботилась о нем. Но она не двигалась. Однажды ребенок запустил пальцы в собачьи ноздри и расцарапал собачий нос в кровь. Линде было больно, и она решила маленько пожурить малыша, предупредить его. Собака оскалила зубы, широкой лапой толкнула его в лоб... Линда не знала, что кожа человеческих детенышей такая нежная. Три больших когтя на собачьей лапе скользнули со лба ребенка к лицу и оставили три кровавых дорожки. Лицо малыша залило кровью. Катя металась в истерике, ребенок "закатился" плачем, и у него начались судороги. Линда растерялась, виновато забилась в угол, вдавливая себя в стену. Как же это получилось-то так? Ведь совсем осторожно...
Друзей не продают, но...
"Собаку нужно усыпить, ты же видишь, приходится выбирать между ней и собственным ребенком", - настаивал Алешка. "Убить? Собственноручно?! Она для меня не собака, ты хоть понимаешь это? Она была моей семьей, когда ты еще семьей мне не был. Я никогда не соглашусь на это". Они еще долго спорили, Катя плакала, а утром, когда она спала, Алешка одел на Линду намордник и отвел на птичий рынок. Собака обреченно покорилась ему, втягивая воздух сухими, исцарапанными ребенком ноздрями. На рынке она лежала в пыли, среди щенков, птиц, сотен пар снующей обуви - все было уже безразлично - она знала, что в Катькин дом уже не вернется никогда. Ближе к обеду к Алешке подошли два здоровых парня: "Из Сибири мы, из Сургута, буровики. Когда в Москву уезжали, спросили у мастера, что ему привезти. Сказал, мол, давно мечтаю о хорошей, верной собаке. Если сможете, буду вам всю жизнь благодарен. Твою-то по глазам видно, умная. Грустная только. Случилось что?" "Так... По семейным... Вынужденно. Очень хорошая". "Сколько просишь?" Надломился Алешкин голос: "Друзей не продают... Вы, ребята, не обижайте ее... Пообещайте! Линдой звать... Ну, прощай..." Посмотрел черными глазами в собачьи глаза - она его простила, сразу понял. Вложил поводок и документы в руки сибиряка и, сутулясь, поспешно ушел. Линда не дернулась - знала, зачем ведут.
Небытие,
или что такое собачья жизнь
В одиннадцатом плацкартном вагоне поезда номер 394 пахло выпивкой, потом и грязными носками. Линда лежала под столом и задыхалась. Вагон вахтовиков гудел по-черному...