Аннотация: История Линды на этом завершается... Почему?! Потому что Линды больше нет! А у кого-то из вас была возможность спасти ей жизнь...
Небытие
В одиннадцатом плацкартном вагоне поезда номер 394 пахло выпивкой, потом и грязными носками. Линда лежала под столом и задыхалась. Вагон вахтовиков гудел по-черному. Мужики затаривались на станциях пивом, водкой и вонючей вяленой рыбой, пили и орали во всю глотку. Пьяные, сами того не замечая, пинали собаку под столом, наступали на нее. Наступив, вспоминали, что собака есть и кидали ей кости, забывая снять намордник... Да ей и не хотелось есть... Ничего не хотелось.
В поезде болтались долго - так казалось Линде, ведь она тосковала по Катьке. Ей приснилось в поезде, что вот она лежит в своей квартире, Катька бегает из кухни в ванну, а ребенок, выросший до гигантских размеров, расцарапывает Линде морду, выкалывает глаза и таскает за хвост. Но Линда даже не шевелится, боясь его повредить. Она никогда больше не пошевелится и вытерпит все.
Возрождение
Поезд ухнул и остановился. Толпа людей ринулась через пешеходный мост. Линда покорно шагала за натянутым поводком среди потока брякающих друг о друга чемоданов и снующих людей. Здоровяков встречала большая рабочая машина. Потом - долго тряслись в большой будке, похожей на жилую комнату с печкой, по колдобинам и ямам. Линда болталась на слабых ногах по будке туда-сюда, мужики ржали. Ей и самой казалось смешно плясать, подпрыгивая и шатаясь. Она предчувствовала что-то важное...
Дорога шла среди высоких голых сосен. Потом мотор заглох, и наступила мертвая тишина. Дверь открылась: "Здравствуй, Михалыч. Что, встречай четвероногого друга, как и обещали". Линду ссадили на землю. Перед ней на корточках опустился человек. Он был весь седой - аккуратные волосы с челкой набок, небольшие усы, очки на переносице. Глаза светлые, голубые, посмотрели в собачьи. Она увидела в них одиночество, которое терзало ее. Их глаза изучали друг друга - человеческая и собачья души встретились, обретя друг друга. Его заботливые теплые руки расстегнули намордник, освободили Линду. Он сразу прижал ее к себе, обдав запахом папирос, костра, нефти. Ей понравился этот запах - запах свободы. И впервые за долгое время Линде стало по-дикому радостно. Сорвалась с места и давай нарезать круги, помечая территорию своим, собачьим способом. Мужики радостно захохотали. "Да она как будто здесь родилась!" - Михалыч, счастливый, закурил "Приму".
Сибирь
Это были счастливые годы Линдиной жизни. По воле судьбы из душной московской квартиры она оказалась на просторах Сибири. Как много она носилась, гоняясь за лисицами и просто дурачась с насекомыми. Михалыча она приняла как друга по несчастью, с которым надо держаться вместе. Он холил ее, баловал - больше-то некого было. Она была его собеседником, поводырем, просто живым существом, которое все время рядом. Любили ли ее люди? Ей было неважно. Имел значение лес. Линда носилась по нему как ненормальная, раскапывала ямки, норки. Гонялась за зайцами и лисами. Иногда они с Михалычем ходили в 24-е угодье - самое отдаленное от цивилизации, но самое близкое к ним. Там жил приятель Михалыча, старый хант Васька. У Васьки было немного олешек и собаки. Большой загон с оленями, деревянная изба, добрый десяток крепких псов, "Буран" от городских властей, нары да чум - все Васькино хозяйство. Вот с этими псами Линда и носилась по просторам! У нее даже завязался небольшой роман с Васькиным кобелем Машкой. Машка был мальчиком, кто его знает, зачем старый хант дал кобелю бабское имя. Так, ради смеху, а может, попутал. Собаки дурачились, уносились в лес, и Машка начинал приставать к Линде. Дурак, знал бы он, какие московские "тузы" за ней ухаживали. Балбес! Линда небольно кусала его за нос и мчалась обратно, а глупый Машка за ней. Люди пускали их в чум, на теплые оленьи шкуры. Они лежали у огня, грызли вареные кости, сладко дремали, потом вместе с людьми храпели. Хорошо...
Михалыч
Больно терять близких не только людям... Еще страшнее - одиночество в конце пути.
Это случилось на Крещение, в лютые морозы. Тогда на буровой Линда с Михалычем вдвоем остались. Второй месяц уж доходил, как одинокий Михалыч беспробудно пил. Раскодировался, судачили мужики, десять лет бы весной было, как держится, а тут... На Новый год сорвался. Видимо, совсем тоска человека взяла. За месяц до новогодних праздников скончался старый отец Михалыча, а связь с ним душевная была у него большая. Отец вырастил его один. Михалыч родился недоношенным. "Размером с бутылку", - говорила бабка. Мать от него в роддоме отказалась, испугалась, что выхаживать дите надо долго, к тому же, врачи говорили, не жилец он на этом свете. А отец не простил ее за это изуверское решение, забрал ребенка и вырастил. Один, без жены. Новорожденный Михалыч выжил. Пеленала и допаривала его бабка на большой русской печи. Помнил он эту печь всю свою жизнь: запах кислого, перестоявшегося теста, кваса и горячие кирпичи. Здесь он игрался одинокими зимними вечерами, здесь плакал, читая при свете фонарного столба "Овода" Войнича. Еще помнит из детства - все время с отцом рядом, на работе и дома.
И вот отца больше нет. Сердце. Как похоронили, две недели еще Михалыч дома был. И не мог он спать по ночам, думая о том, что его отец лежит в сырой земле. Вставал в ночь-полночь и шел на сельское кладбище. Плакал на отцовской могиле по ночам - тоска по отцу и какое-то чувство вины перед единственным родителем съедали его душу. В деревне зашептались, мол, тронулся мужик от горя умом, тропинку глубокую в снегу к могиле протоптал, мол, заберет его отец вскоре к себе...
Потом на буровую вернулся, помаялся-помаялся - и запил. В новогоднюю ночь приснился Михалычу сон: вошел отец в вагончик, сел на кровать. И спящий Михалыч чувствует, как просела под отцом кровать, как сбилась простыня. "Пойдем, сынок, со мной - говорит отец. - Хватит маяться". И вроде встал Михалыч, и пошел за ним, и вдруг понял - не сон это! И резко открыл глаза: "Господи! Как же мне избавиться от тоски этой смертной?!" И запил. А Линда не могла понять, что это с хозяином - кидает его из стороны в сторону, как тогда ее в грузовике. И на нее никакого внимания не обращает. Будто совсем нет ее.
Бессилие или... предательство?
А на Крещение Линда по привычке нарезала круги по лесу в окрестностях буровой, пытаясь разгадать шараду из многочисленных звериных следов. И вдруг почуяла - тяжелый прелый запах бурого медведя. Шатун, с облезлой, вылинявшей шкурой, с пеной у рта, с остекленелыми глазами двигался в направлении к буровой - на запах дыма. Линда надрывно лаяла, стараясь предупредить хозяина о беде. А медведь уж рядом совсем с вагончиком, и Линда пошла в неравный бой с огромной зверюгой. Бурый с диким ревом ударил напавшую собаку огромной лапой, и Линда, словно щепочка, полетела на вагончик. Шмякнулась боком о железную стену и рухнула. В тот же миг распахнулась дверь: "Ох, еп...ть, не трожь, сука!" - пьяный Михалыч с ружьем вывалил из вагончика, защищая собаку, единственного верного друга. Щелчок - осечка. И видит Линда, как огромная медвежья лапа провела человеку от затылка к лицу - как она тогда, Катькиному ребенку... Осталось от лица Михалыча кровавое месиво. Как тряпичную куклу рвал обезумевший зверь человеческое тело. Стоны человеческие походили на глухое мычание. И снег, перепачканный черной нефтью, окропился темно-красной человеческой кровью, а потом превратился в сплошное алое покрывало. И на этом покрывале рвал и рвал огромными клыками медведь то, что было пару минут назад Михалычем. Не было больше слышно человеческих стенаний, только в зверином реве слышно было, как шмякаются человеческие останки об алое покрывало. А Линда, спрятавшись под крыльцо, скулила от беспомощности и потери единственного друга, не в силах ему помочь...
Через пару часов приехали мужики. Ужаснулись, погоревали... Погрузили человеческие останки и собаку...
Никто не захотел взять старую уличную собаку, изуродованную лесным зверем. Никому она была не нужна. Пряча друг от друга виновато глаза, оставили Линду люди возле своры бродячих собак и уехали. А она к псам не прибилась. Зачем? Страшно потерять единственного друга. Еще страшнее - потерять веру. Линда больше не верила никому. И у нее не было близких. Даже собакам нужен смысл жизни. Чтобы жить. Линда улеглась под балконом ближайшего дома, чтобы больше никогда не встать.
...А люди творили молитвы, набирали в жбаны Святой воды, курдались с головой в купели, смывая с бренного тела человеческие грехи. Только вот души как от греха очистить, как отмыть - никто не знал.
Люди, погладьте собаку!
Под бродячим щенком рядом с Линдой тоже вытаяла ямка. Она покусывала его за ухо, прося уйти, а он упирался лапами - видать, никогда не знал, что такое мать, и не хотел от нее никуда уходить. И Линда, старая Линда, избитая и преданная людьми, разодранная лесным зверем, равнодушная и уставшая жить, тощая и обезножевшая от голода и боли, глубоко и хрипло вздохнула. А когда собачье сердце, гулко и редко ударявшееся об оголившиеся ребра, ухнуло последний раз и замерло, щенок соскочил и стал подбегать к проходящим мимо равнодушным людям. Он скулил, как будто бы просил прохожих: "Люди, погладьте собаку! Ей так нужна ваша помощь! Да не будьте же вы такими жестокими!"