(C) The secret diary of Bat Mitzva girl. By Galina Vromen. From the book Best Jewish Writing 2002.

Галина Фрумин

Секретный дневник 12-ти летней девочки.

Проблема началась тогда, когда мой старший брат женился на шиксе[i]. На шиксе, которая не только была католичкой, но еще и ревностной католичкой. И к тому же она была беременной. А ему только-только исполнилось двадцать, и он был такой талантливый, ну прямо гений. Ну, по крайней мере, ВСЕ считали его гением, пока он на ней не женился. Но после этой женитьбы, все в нашей семье решили, что он просто дурак. Все - но не я. Я до сих пор считаю, что он - гений. И - что он всегда был гением. А вся эта история с женитьбой произошла только из-за того, что он сексуально озабочен. И всегда был озабочен. Ну, по крайней мере, столько времени, сколько я его помню. Но разве это такое страшное преступление? Я думаю, что даже мои родители согласны, что это - не преступление. Они считают, что сделать ребенка католичке - всего лишь мелкий проступок. Но вот жениться на ней, лишь из-за того, что католички не признают аборты - это уже страшное преступление.
Однако - как я уже говорила - я считаю его гением. Во-первых, потому, что Синди - та девушка, на которой он женился, - так обольстительно-наивна. А чтобы жениться - они сбежали, и этот побег рассердил почти всех. Включая меня. Я лишилась возможности покрасоваться в восхитительном новом платьи на настоящей свадьбе. А малышку - девочку - они назвали Эшли, и она - такая хорошенькая. И Синди влюблена в Морта. А Морт влюблен в Синди. А уж от Эшли он вообще без ума. И они так хорошо смотрятся все вместе. И если уж вы хотите знать мое мнение, то любить того, кто любит тебя - как Синди и Морт - это же просто восхитительно.
Нет, я говорю это не по опыту. Я, похоже, всегда влюбляюсь в мальчишек, которые даже не подозревают, что я существую. И мальчишки, в которых я влюбляюсь, всегда тааакие странные. И, к тому же, такие уродливые. Все... разве что, кроме Чарли Хо. Он очень умный, и - не странный, несмотря на то, что китаец. Или, по крайней мере, его родители - китайцы. Он - один из лучших спортсменов нашей школы, особенно в баскетболе, и в теннисе. Высокий - и такой смешной. Он знает, что я существую, но нельзя сказать, что он на самом деле влюблен в меня. Мы только дурачимся вместе иногда. Нам обоим нравятся Ленни Брюс и стихи хокку. Может этого и недостаточно, чтобы строить какие-либо взаимоотношения, но это по крайней мере что-то. Я подразумеваю, что я не влюблена в него, но могла бы, если бы он влюбился в меня.
Мои мама и папа тоже нельзя сказать, что очень уж влюблены друг в друга. Половину времени они даже не разговаривают между собой. Особенно с тех пор, как Морт женился на Синди. Они общаются через меня. Примерно так: - Спроси своего отца, когда он думает обедать. Или так: - Спроси свою мать, когда она желает поехать к тете Эмми. Каждый из них считает, что в том, что Морт женился на Синди, вина другого.
Мама считает, что это папина вина. Это он недостаточно хорошо объяснил Морту, что, бегая по девкам, нужно использовать противозачаточные средства. А папа считает, что это все дерьмо. И ведь он прав. Я готова поспорить, что Морт знает о сексе гораздо больше, чем папа. (Я как-то вошла к нему однажды в подень, когда Морт и Жанет Шнейдер занимались этим в его кровати. Тогда Морту было всего 14. А я в то время еще не понимала, что это за стоны и вскрики. Но с тех пор я сильно выросла. Это было бы счастьем - я подразумеваю, лишиться невинности - в 14. Но с моими темпами, если меня в 14 поцелуют, это уже будет счастьем.)
Папа полагает, что это мамина вина в том, что Морт женился на Синди. И все потому, что мама не позволила Морту поехать в Израиль с группой подростков из Объединенной Синагоги, когда он закончил 11 класс. 'Ты так боялась террористов. Взамен - у нас в семье шикса. Вот, если бы он побывал в Израиле, то может быть понял бы, что значит быть евреем.' А мама считает, что все это дерьмо. И она - права. Разве хоть кто-нибудь понимает, что значит быть евреем...
Я обнаружила это недавно, потому, что готовлюсь к своей бат-мицве[ii]. Я хожу на занятия по подготовке к бат-мицве с самого начала года. И это таааааааак скучно. Мы тратим такую уйму времени, выясняя, что значит быть евреем. Рабби Сьюзэн Флейшман утверждает, что быть евреем, означает знать еврейские традиции. Ну, да! Рабби ортодоксальных евреев города не желает с ней разговариваить, потому что она и женщина, и рабби одновременно. А это - против еврейских традиций. Я как-то высказала это ей на занятиях. И она признала, что это, да, интересно. И после этого, она оставила в покое традицию и стала рассказывать о том, какой гибкий иудаизм, и как он изменяется со временем. Но когда я попыталась фотографировать в синагоге во время бат-мицвы моей лучшей подруги Бесс, рабби Флейшман остановила меня, потому, что, как она сказала, наша синагога против фотографирования в субботу. Вот такая супергибкость. Я высказала ей на занятиях и об этом тоже. Она снова сказала, что, это очень интересно. Она сказала, что мое наблюдение помогло показать, как сложно определить, что такое иудаизм. И она настаивала на своей точке зрения. Что ж, ее право.
В классе было несколько ребят, которые говорили, что быть евреем - это хорошо относиться к другим людям (как сказал Маймонид, основная мысль Торы, относиться к другим так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе, остальное - комментарии). Но я вижу, что в кухне, где готовят суп для бедных, и где я помогаю раз в неделю, есть множество христиан, делающих добрые дела. Я это к тому, что Золотое Правило Маймонида - не монополия евреев.
Эта кухня - одна из тех вещей, которые мне нравятся во всей этой кутерьме с бат-мицвой (другая - подарки и деньги, которые я получу, когда все благополучно закончится). Мы должны делать что-нибудь полезное для всего нашего квартала. Предполагается, что это сделает нас хорошими людьми, когда мы вырастем. Но те, кто уже вырос, никогда ничего похожего не делают. Только мы - дети. Здесь, в этой кухне можно встретить самых разных бедняков и неудачников. Здесь можно увидеть, какой бывает реальная жизнь. И это ужасно впечатляет. И позволяет мне почувствовать, как хорошо жить в доме с бассейном, с кондиционированным воздухом летом и с обогревом зимой. Чаще всего я мою в этой кухне тарелки, и это позволяет мне почувствовать, как хорошо, что у нас в доме есть посудомоечная машина.
Наверное, сделать нас благодарными за уютный еврейский дом - и есть основной смысл этой работы. Когда мы - я и моя подружка Бесс - моем тарелки в этой кухне, то сочиняем истории о тех, кто впервые приходит сюда поесть. Затем, позже мы пытаемся их разговорить и рассказать нам о себе, чтобы узнать как далека сочиненная нами история от реальной. Однако, кое-кто из приходящих побаивается говорить или выглядит слегка повернутым. А многие из этих людей просто не любят рассказывать о себе. Они мычат в ответ или отмахиваются. Но это только сильнее разжигает наше любопытство. И мы придумали свое 'наказание' для тех, кто не желает с нами разговаривать. Мы сочиняем для них клички. Вроде Морти-насильник, Алан-развратник, Джимми - одноглазый каторжник, Марк-убийца матери.
Тем не менее, как я уже говорила, никто в классе, включая рабби, не может объяснить, что значит быть евреем. Однажды, когда мы говорили об этом (снова) во время наших занятий по подготовке к бар-мицве, кто-то сказал, что быть евреем, значит держаться вместе с другими евреями. Я тут же подумала о своем брате Морте. Но я не стала рассказывать о нем. По правде, это было утверждение, с которым многие в классе согласились. Держаться вместе с другими евреями... Что бы это значило? Это когда Джеф Финкельштейн списывает на контрольной по алгебре, я не должна его выдавать, потому, что он еврей? Хорошо, я так и сделала. И он получил 99, а я 98, но я не позволила ему иметь лучшую в классе оценку, только потому, что он списывал. Я рассказала о нем учителю, и у него была куча проблем. Значит ли это, что я - не еврейка? Похоже на то. Я указала на это рабби Флейшман. Она уклонилась от ответа, сказав, что это означает держаться вместе в другом: в семье, например. Под этим она подразумевала не жениться на шиксах, как мой брат.
Вы мне будете рассказывать о том, как держаться вместе в семье. Одна из тех вещей, о которых родители говорят за моей спиной - словно я не понимаю - это приглашать ли Морта и Синди на мою бат-мицву. Они не знают, как объяснить своим друзьям отсутствие Морта. Но они боятся, что Синди не будет знать, как себя вести, не будет вставать и садиться в нужных местах во время церемонии. Они боятся, что она может сделать или сказать что-нибудь, что покажет всем, насколько она шикса. Как говорила моя покойная бабушка: 'А что Синди знает об евреях...' Я тоже думаю, что если бы она знала хоть что-нибудь, то в первую голову не связалась бы с Мортом.
Основная проблема c приглашением Морта и Синди состоит в том, что мои родители и Морт больше не разговаривают. Они сверх избегают его, не только за женитьбу на Синди, но также и за все, что он сделал после этого: бросил колледж, позволил крестить ребенка. Но я думаю, что он крестил ребенка не из злого умысла. А еще мама и папа угрожают убрать его из своего завещания. На это он сказал, что он может лишь пожелать им долгой жизни, и пусть они за.бутся со своим завещанием. Я же говорю, что он - талант.
Однако пусть мои родители обсуждают за моей спиной все, что им нравится, но Морт определенно, без всяких сомнений будет на моей бат-мицве. Потому что, во-первых, я вынуждена была присутстствовать на его скучной бар-мицве восемь лет тому. Мне даже пришлось сказать короткую речь о том, какой он хороший, что было трудно, так как в то время он не был хорошим со мной (или с кем-либо еще).
Во-вторых, я хочу получить подарок, который он вынужден будет мне купить, если я его приглашу. И это должен быть грандиозный подарок. В конце концов, я - его единственная сестра. У него конечно сейчас нет денег на большой подарок. С того времени, как он оставил колледж, он работает мелким менеджером в небольшом универмаге. Не Бог весть какие деньги... Но ведь он талант? Верно? И он найдет для меня что-нибудь исключительное. Я в этом уверена.
В-третьих, его присутствие должно смутить родителей. Ведь они скрыли его женитьбу. Спустили все на тормозах. Я думаю, что они скорее умерли бы, чем рассказали бы друзьям о таком поступке своего сына.
В-четвертых, из-за женитьбы на шиксе он будет смотреться в плохом свете, так что я, из-за контраста, обязательно буду выглядеть в хорошем свете. Я имею ввиду, что до сих пор никто не смотрел на меня, как на талант. Проказливую - да. Энергичную - определенно. Так может наконец сейчас, я покажусь действительно умной. (Я собираюсь учить свой проклятый отрывок из Торы, пока я не буду знать его вдоль и поперек. И я придумаю что-нибудь выдающееся, чтобы его прокомментировать. Правда.). Итак, хоть мои родители и не знают, Морт будет там, получив личное приглашение от искренне Вашей.
Что касается отрывка из Торы. За пару месяцев я выучила весь этот ивритский текст наизусть. Даже распев у меня вполне приличный. А на этой неделе меня посетила блестящая мысль. Правда. Так как я не понимала, что я читаю, то я подсмотрела содержание по-английски в Библии, чтобы точно знать, что же я буду произносить.
Я не до конца поняла. Это что-то о Моисее и его браке с кушитской женщиной в те времена, когда он 40 лет водил еврейский народ по пустыне. И о том, как недовольна была его сестра - Мириам - этим браком. И о том, как Бог рассердился на Мириам за то, что она порочила Моисея, и хотел наказать ее каким-то страшным наказанием. Но Моисей и Аарон упросили Бога не быть с ней столь жестоким. В конце концов она была наказана удалением на неделю из лагеря евреев, пока у нее не прошла судорога. Она наказана за пороченье брата. И эта часть может относится и ко мне. Я совсем не знала, что такое кушитская женщина. Я думала, что это значит что-то вроде низкого сословия. Но у нас в школе есть один - Арье - он приехал из Израиля и отлично знает иврит. Так я спросила у него, что такое кушит, и он ответил, что это черный, чернокожий. Получилось, словно Моисей женился на афро-американке. Или я думаю, вроде афро-американки, конечно, ведь американцев тогда не было. Ух!. Я подразумеваю, что Моисей - траханый вождь евреев, пошел и женился вне своего круга! Не удивительно, что рабби Флейшман обучает нас всему этому только на иврите!
Но я не вижу причин избегать изучения того, что говорится в Библии. И я решила расспросить ее о своем отрывке из Торы. Она посмотрела на меня насмешливо. Затем она пробормотала, что хотя кушит в современном иврите означает чернокожий, не до коца ясно, кого называли кушитами во времена Моисея.
- Но они не были одним из двенадцати колен Израиля? - спросила я.
- Нет, мы знаем, что они не были одним из двенадцити колен, - ответила она.
- Так этот отрывок говорит, что Моисей женился на нееврейской женшине, верно? - надавила я.
- Да, скорее всего это так, - ответила она.
- А сестра Моисея порочила его за это. Верно? - спросила я.
- Да, она была очень недовольна, - ответила рабби Флейшман.
- И Бог наказал ее за порицание Моисея и его женитьбы на шиксе. Верно?
- Пожалуй нет, обычно этот отрывок комментируют по-другому, - оветила рабби.

- По традиции этот отрывок рассматривается, как проблема отношения к лидеру и показывает, что Моисей пользовался особым расположением у Бога. Если ты прочитала этот отрывок внимательно, то видела, что Бог дает знать Мириам и Аарону, что они не должны перечить Моисею. Но у нас совсем нет времени обсуждать это прямо сейчас. Это будет несправедливо по отношению к другим ученикам, - тут же добавила она , - мы не можем обсуждать только твой отрывок.

Но я не хотела этого оставить. Позже я снова пошла в оффис к рабби, поговорить.

- Если Моисей мог жениться на возможно афро-американской женщине, почему мой брат не может жениться на католичке? Особенно, если Бог не имеет ничего против.

- Это было тогда, а это сейчас. Я не думаю, что в Торе можно понимать все буквально, следует видеть еще и контекст, - сказала она и прервала нашу беседу, так как она должна встретиться с Норой Коэн, которая организует в синагоге ежегодную ярмарку значков.

Так что сейчас я начала во всем сомневаться. Тогда - это тогда, сейчас - это сейчас, сказала она. Нельзя понимать все дословно? Ну да, пусть она расскажет это ультра-ортодоксам. И кто сказал, какую часть принимать, а какую - нет? Пейсы - да? А шиксы - нет? Мне это кажется непонятным, вот что я думаю.

Все же я решила показать мой отрывок родителям. Ну, чтобы получить родительское одобрение. Но они, вероятно, только рассердились на меня за то, что я их побеспокоила. Они очень заняты сейчас. Они пытаются нанять фотографа и решить, какого выбрать буфетчика. И еще воюют из-за списка гостей.

Я сказала им, что хочу пригласить Морта, Синди и Эшли. Мои родители все повторяли: 'Посмотрим', что на их языке обычно означает 'нет'. Но я им еще покажу. Я позвонила Морту на этой неделе и взяла с него обещание придти, если он получит приглашение. И он сказал, что придет, если приглашение будет официальным. Я собираюсь пригласить на бат-мицву кое-кого из моих друзей, и эти конверты я подписываю сама. Я приглашаю Бесс и Чарли Хо, и нескольких других. (Я думаю, что это нормально пригласить Чарли. Он был на бат-мицве у Бесс, и я видела его на паре других. Так что я не думаю, что присутствие на еврейской церемонии смутит его). Еще я дала моей маме имена трех друзей, которых я не приглашаю, а вместо них послала пригашения Морту, Синди и Эшли. Я подписала конверты маминым почерком, который я легко копирую с тех пор, как постоянно практикуюсь подделывать ее подпись. Я могла бы пользоватся ее кредитной карточкой (Не беспокойтесь, я подделываю подпись только с ее разрешения. Не считая тех случаев, когда я пишу записки о своей болезни, если пропускаю занятия.)

Онако, счастливой мне бат-мицвы. Этот день наконец пришел. Я пропустила приход Морта и Синди. Может они пришли, когда тетя Эми отвела меня в вестибюле синагоги в сторону, чтобы вручить мне конверт, в то же время объясняя мне, что она дает мне чек с суммой большей, чем кузине Саре пару лет тому, потому что я всегда такая прекрасная племянница, а Сара никогда не звонит ей в дни рождения. А может они пришли тогда, когда я в туалете пыталась (в который уже раз) безопасно сколоть лямки моего лифчика, чтобы их не было видно, когда я поднимусь на биму[iii]. (Хотя я была бы не против, если бы Чарли заметил, что я уже ношу лифчик, но ведь это неприятно, если они будут видны, когда я поднимусь на биму). Однако, когда я вернулась из ванной, у мамы на губах была неуверенная отвлекающая улыбка, которую она обычно надевает, если случается что-нибудь непредвиденное и и в то же время неприятное. Сразу за ней я увидела миссис Коэн, которая, казалось, почти указывала мне обратить внимание на моего брата в углу. Он разговаривал с кантором и выглядел скучающим. Я нырнула по направлению к нему, почти сбив его с ног в своем широком объятии.

- Привет, родственница, - улыбнулся он.

- Привет старший родственник, - ответила я.

- Простите нас, кантор, - сказал он, - Я хотел бы поговорить с именинницей.

Он сжал мой локоть и отвел меня в сторону.

Как только мы оказались вдали от канторских ушей, улыбка брата пропала.

- Не могу поверить, что ты не сказала папе и маме о нашем приходе, - сказал он.

- Но ты обещал мне прийти.

-Да, но я полагал, ты сказала им, что пригласила нас, а они согласились.

Я пожала плечами.

- В чем проблема. Я хотела видеть тебя здесь. Ты здесь - и это главное.

Он покачал головой и воздел глаза небу.

- Я почти уже решился уйти.

- Нет, - сказала я и схватила его за руку, - Пожалуйста, нет. Я хочу, чтобы ты и Синди с Эшли были здесь. И это МОЙ праздник в конце концов.

- Хорошо, хорошо. Но ты отлично справилась, создавая столь неприятную ситуацию, - прошипел он.

- Это слишком. Последний, кто виноват во всем - это я. Ты - тот кто сбежал с невестой, а мама и папа - те кто решили не иметь дела ни с тобой, ни с Синди. А я - тот, кто хочет исправить положение. Вот.

- Конечно, конечно, - он жалко улыбнулся мне.

- Родственница, - сказал он, потрепав меня по волосам.

- Прекрати. Ты портишь мне прическу.

- Я же сказал: родственница, - и он снова потрепал меня по волосам.

Я высунула язык и убежала.

- Эй, желаю удачи, - крикнул он мне вслед.

Я послала ему в ответ улыбку: Спасибо, старший родственник.

Гости стали рассаживаться в зале, а рабби подошла ко мне и к моим родителям, чтобы проводить нас на биму. Пока шла служба, я сидела там, и у меня было достаточно времени, чобы и успокоиться, и занервничать снова. Я как-то читала, что побороть боязнь сцены легко, если представить себе всех в зале голыми. Но увидев мою бабушку и тетю Эми, сидящими прямо передо мной в переднем ряду, я предпочла лучше страдать сценобоязнью, чем представлять себе как уродливы они должны быть голыми. Ляжки тети Эми морщились бы как обдуваемое ветром озеро. Дедушкин дик выглядел бы, как шейка мертвого цыпленка. (Ой, простите, но так мои мозги крутятся. Бэ... как противно.) Я вся была в попытке перенаправить свои нечистые мысли. Я пыталась переключиться на мысли о Моисее. Попробовала представить насколько он похож на моего деда - одетый и голый. Но именно тут я услышала, что рабби Флейшман зовет меня по имени и приглашает прочитать из Торы.

Я могу сказать, что прочитала свой отрывок без запинки. Мой 'амен' в конце прозвучал благодарностью за окончание процесса. Наконец. Месяц работы. Прошел, закончился, все... Затем рабби спросила меня, хочу ли я сказать что-либо общине от себя. Я кивнула и снова встала на возвышение. Я бросила взгляд на своих родителей, сидящих за мной на биме. На лицах у них были самодовольные улыбки. Для долго срадавших родителей наступил наконец момент получить официальную благодарность от проказливой неблагодарной маленькой дочки. И разумеется искреннюю.

- Спасибо всем, кто пришел на мою бат-мицву, сказала я, - Спасибо моим родителям, оплатившим роскошную еду, которую Вы отведаете позже... и за их возню со мной в последние 12 лет, - добавила я, заслужив смех слушателей.

- Я хочу рассказать вам немного об отрывке, который я прочитала, - продолжала я.

- Сказать откровенно, большей частью Библия кажется мне заполненной рассказами, которые меня никак не касаются. Но мне очевидно повезло, потому, что отрывок, который я прочитала здесь, касается и меня. Я не знаю, многие ли из вас поняли текст на иврите - спорю, что немногие. Я тоже не понимала его, пока не решила как-то посмотреть перевод. И я выяснила, что там говорится о том как реагировали Мириам и Аарон - сестра и брат Моисея, когда они узнали, что он сочетался браком с кушитской женщиной, другими словами, с нееврейкой. Мириам стала порочить этот брак, и тогда Бог поразил ее проказой. Затем, после обращения Моисея к Богу, Он облегчил наказание и повелел, чтобы она лишь была изгнана от Израелитов на семь дней, - я остановилась и улыбнулась рабби. Она улыбнулась и кивнула в ответ.

- Но у меня есть и собственная интерпретация. И это относится к моему брату, которого я прощу вас поприветствовать здесь сегодня. Морт, встань.

Морт выглядел сильно смущенным и смотрел вниз. Наполовину приподнявшись из кресла, он сразу опустися назад.

- Для тех кто с ним не знаком - это мой брат. Если вы интересуетесь, почему он не сидит в первом ряду, где обычно сидят близкие родственники, так это потому, что он здесь - незваный гость. Знаете, мои родители никогда бы не пригласили его прийти.

Мой отец вдруг стал выглядеть так, словно ему неудобно сидеть.

- И это потому, что как Моисей, Морт сочетался браком с нееврейкой, - продолжила я, - ее зовут Синди. Это она сидит рядом с ним и с их ребенком Эшли.

- Поэтому на основании моего отрывка я не могу понять, почему Моисей мог женится на кушитке, а Бог наказал Мириам за то, что она порочила этот брак, но когда мой брат женился на Синди, мои родители - и, я полагаю, многие из сидящих здесь - решили, что это большой скандал.

- Все считают, что дети моего поколения - невежды. Что мы ничего не знем, что мы забыли еврейские традиции. Но если бы вы действительно озаботились прочитать Тору и задать неудобные вопросы об определенных разделах, вы бы нашли там такие традиции, о которых вы не хотели бы нам говорить. Мы должны прекратить изменять интерпретацию Торы теми, кого вы выбрали нам в учителя. Кто должен сказать нам, на какую часть обратить внимание особо, какая часть подходит для нашего времени, а какая - нет? Правда в том - и я прочитала совсем немного из Торы недавно, чтобы подговиться к этой маленькой лекции, которую я читаю Вам сейчас. И настолько, насколько я понимаю эту правду, жениться на шиксах - это часть еврейской традиции. Множество евреев из Торы сделали это. Конечно, это были другие времена. Но. Кто сказал, что жениться на шиксе - меньше еврейская традиция, чем соблюдать кашрут[iv]? Как это можно решить? Сколько раввинов говорят, что нужно соблюдать кашрут? А сколько евреев в еврейской истории женились на шиксах? Спорю, что больше евреев женились на шиксах, чем соблюдали кашрут. Понимаете, что я говорю?

Я бросила взгляд на рабби Флейшман, на лице которой было написано: ты не туда свернула, девочка. Мои родители выглядели словно не всвоей тарелке и, казалось, искали, куда сбежать от всех этих знакомых лиц. Я сомневалась, слушают ли они меня. Надо было привлечь их внимание.

- Мама, папа, подойдите, пожалуйста, ко мне и возьмите меня за руки.

Я могу с уверенностью сказать, что родители мои вздрогнули, но послушно поднялись и встали с двух сторон от меня.

- Я прошу Вас повторять за мной: Жениться на шиксе - это нормально. Так поступил Моисей. Так поступил Морт. Бог наказал Мириам за то, что она порицала Моисея за этот брак.

Моя мама наклонила голову. Ее вежливая улыбка пропала и сменилась ужасом, а затем отчуждением. Она выглядела так, словно сейчас заплачет. Мой отец смотрел на меня сердито. Затем он решил обратить все в шутку. Он повернулся к присутствующим:

- Не говорил ли я вам всегда, что у меня трудные дети.

И качая головой, словно оценивая спортивный успех, он повернулся ко мне и сказал:

- Все что тебе угодно, дорогуша.

- Хорошо, - ответила я, игнорируя его покровительственный тон и оставаясь мрачно серьезной, - повтори мои слова.

- Напомни мне их еще раз.

- Жениться на шиксе - это нормально. Моисей поступил так. Морт поступил так. Бог наказал Мириам за то, что она порицала Моисея за этот брак.

Тоном, который ни у кого из присутствующих не оставил сомнения, что это лишь, чтобы не огорчать меня, он повторил эти слова.

- Твоя очередь, мама - сказала я. Она тихо плакала. Голова ее все еще была опущена.

- Морт, подымись ко мне, - позвала я. Я не верила, что я делаю то, что я делаю. Но сейчас меня уже несло. Черт возьми, родись я христианкой, можно было бы подумать о карьере телевизионного евангелиста.

Морт остался приклееным к стулу.

- Эй, Морт, - сказала я, - Давай сюда. Ну же, иди. Быстрей сюда.

Он покачал мне головой. Старший брат собирался все, черт возьми, испортить.

Но тут Синди слегка коснулась его плеча, подтолкнув на выход.

Ну же, Морт, сделай это для для себя, для Синди, для Эшли, - сказала я. Синди кивнула ему.

Колеблясь, он поднялся и медленно поднялся на биму, зацепившись и чуть не упав на самом верху.

- Морт, возьми маму за руку.

Мама держала в руке платок и тихо в него плакала. Он потянулся к ее другой руке, которая висела свободно, и сжал ее.

- Хорошо, мама. Теперь скажи это.

Она посмотрела на Морта, и лицо ее неожиданно осветилось любовью. Я могу сказать, что она сейчас забыла о присутствующих. С трудом она оторвала от сына глаза, чтобы посмотреть на меня:

- Что я должна сказать?

- Жениться на шиксе - это нормально. Так поступил Моисей. Так поступил Морт. Бог наказал Мириам за то, что она порицала Моисея за этот брак.

В растеряноости она оглянулась посмотреть на Морта.

- Это нормально, Морт, - прошептала она - все в порядке.

Морт заключил ее в объятия.

Я могла видеть, как он сдерживается, чтобы не заплакать. Другой рукой он притянул меня к себе. Он хлопнул меня по шее, обнимая, и это было как борцовский захват. Мы стояли, прижавшись. Папа неловко вертелся вокруг нас, пытаясь увести нас с бимы. Многозначительное молчание присутствующих сгущалось вокруг нас.

Неожиданно кто-то зааплодировал. Я выглянула из подмышки Морта. Хлопал Чарли Хо. И он смотрел прямо на меня.

- Мазаль тов[v], - кричал он, - мазаль тов имениннице.

Он аплодировал, широко разводя руки, потом вставил в рот пальцы и изо всей силы свистнул. Ну разве он не знал, что в синагоге не полагается хлопать и свистеть? Люди вокруг него неловко усмехались, затем понемногу, видя что он продолжает хлопать, с отсутствующей и радостной улыбной на лице, присоединились к нему, сначала колеблясь, затем с нарастающей уверенностью. И вдруг зал наполнился их аплодисментами, и под их нестройные 'мазэл тов' мы спустились с бимы. После закусок никто не сказал ни слова о моей маленькой церемонии. Но поверьте, Чарли Хо был единственным, с кем я танцевала в этот вечер.