|
|
||
Пиф-паф! Ой-ой-ой... | ||
Рукоятка удобно лежит в ладони. Перекрестие прицела медленно обшаривает сектор. Проплывают веточки. Кора. Листья. Трава. Штаны противника. Щёлкает под пальцем спусковой крючок. В стволе вспыхивает лампочка, на вражеской заплатке мигает световой зайчик:
— Эй, Хорхе, я в тебя попал!
Отец Мигель узнает, что в партизан играли, опять заставит двадцать раз «Ave Maria» читать, но игра того стоит. А послезавтра приедет автолавка Лопеса, надо будет у мамы или у тёти Розы попросить денег на новые батарейки. Ружьё перезарядить.
Простучала только одна автоматная очередь. Теперь слышен другой шум. Крики, плач, визг, кудахтанье, удары... Чужаки в грязно-зелёном волокут к машинам всё, что под руку попадёт. Грозят оружием, раздают оплеухи. Один зачем-то ломает пинками изгородь. Кто-то тащит за волосы Таниту...
Через туман боли, через злые бессильные слёзы, через глупую жестяную трубку с перекрестием взгляд упирается в борт чужого грузовика. Палец жмёт спусковой крючок. Вспыхивает лампочка в стволе.
Звенящий молот бьёт по ушам. В полной тишине над машиной поднимаются клубы пыли. Летят обломки. Крутясь, планирует в сторону колесо. Из перекошенной, уткнувшейся в землю кабины вылетает грязно-зелёный с кривой мордой и удирает зигзагами по дороге. Остальные бросают всё и кидаются ко второму автомобилю. Глухо, как через вату, возвращаются звуки: испуганные возгласы, крик «Танки!», рёв мотора... Вторая машина летит прочь. Остатки первой дымятся.
Люди потихоньку приходят в себя. Тётя Роза перевязывает голову отцу Мигелю. Старик Моралес около разбитого грузовика качает головой, разглядывая горячий осколок снаряда. Танита горько плачет у своего крыльца...
В траве лежит игрушечная винтовка с пустой трубкой вместо оптического прицела. С лампочкой в стволе и двумя батарейками в магазине. В груди холодно, руки дрожат.
— Ave Maria, gratia plena... Ave Maria, gratia plena... Ну как же там дальше? Ave Maria...
Дерево можно резать как масло. Любые камни раскалываются или превращаются в песок. Даже стальной прут поддался за секунды. Инструмент — мечта, что угодно обрабатывает, только представляй нужное действие почётче да не забывай менять батарейки. А ещё из этой игрушечки можно выпустить пулю как из охотничьего ружья. Или снаряд как из пушки. Правда, со снарядом было только тогда, семь лет назад, во время нападения. Да и то случайно получилось. Больше не пробовал. Боязно.
Хорошо, что никому не рассказал и не показал. Простой игрушкой никто не заинтересуется, а с ней можно хорошо заработать. Деньги лишними не бывают.
Всё правильно. По дороге в город Лопес, как обычно, остановился на этом повороте посидеть на камне и выкурить сигару. В сумке у него никак не меньше пяти-шести тысяч, а сумка осталась в кабине автолавки. Если сейчас камень, на котором он сидит, скатится с обрыва, никто не будет виноват: несчастный случай, курение вредно для здоровья. А если из сумки позаимствовать половину, никому в голову не придёт, что там было больше. Нам жадничать не надо, пожадничаешь — попадёшься...
Перекрестие проходит по фигурке Лопеса. Ниже... Большой камень, на котором он сидит. Ниже... Вот здесь. Под камнем всё в песочек, он и рухнет.
Щёлкает спусковой крючок. Вспыхивает лампочка в стволе.
Темнота.
Нет, это нечестно! Это же просто оружие! Оно должно стрелять, куда хозяин направит! Какой ещё преступный приказ? Какой суд?!
Проклятый ствол...
Предатель!
|