Захаренков Кеша : другие произведения.

3.0. О телесном

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  

3.0.0. Кануть в лето

  
  Десять утра. Слишком рано для человека, который не знает, что ему делать с жизнью.
  Я перевернулся на бок и заснул.
  Двенадцать. Натянул одеяло на голову, закрыл глаза.
  После полудня часто снилась Алиса. Она пожирала меня взглядом, не оставляла шансов на выживание. Мне не хватало ног убежать от нее; не доставало рук оттолкнуть. За считанные секунды Алиса съедала меня с потрохами, только глаза оставались. И вот она смотрит в мои глаза, а я уже не существую.
  Два часа дня. Пятнадцать часов прерывного сна. Я закрыл глаза еще на десять минут. Сон больше не выжать. Сон, в котором что-то происходит, в котором жизнь. Сон, где можно быть героем.
  Я потянулся и с неохотой встал. В левый висок стреляло.
  Выпил холодной воды из чайника. Включил телевизор и, выдвинув табурет в центр столовой, сел напротив аппарата. Я делал так каждый день несколько недель подряд. Совсем как бабушка раньше. Подружки-старушки садились полукругом возле телевизора, бабушка - в центр.
  Антонина Глебовна выращивала пшеницу, варила пиво и обеспечивала деревню необходимым. Она занималась огородом и садом, откармливала поросей, вела хозяйство. В перерывах смотрела любимую мыльную оперу: одну и ту же серию утром и вечером. Я же неделями ничего не делал. Сериал и тот не мог выбрать. Смотрел новости и дневные ток-шоу.
  Бабушкина слава не давала покоя. Мне было противно сидеть у телевизора, но других занятий я не находил.
  Тешась надеждой, что накапливаю энергию для будущих свершений, я сравнивал себя с Ильей Муромцем на печи. К подвигам нужно быть готовым. Но между мной и богатырем было огромное различие: вынужденный покой его не беспокоил.
  'Действовать из избытка, действовать из избытка, - твердил я. - Как научусь быть спокойным в покое, мне и движение будет подвластно'.
  Лизетт давно не приходила, еды в доме не было. Проголодавшись, я сделал бутерброд с сыром. Мне хотелось великих свершений, а я сделал бутерброд. Хлеб с сыром без масла.
  Когда ничего не происходит, вопрос: 'Что будет дальше?' - не возникает. То же, что и сейчас. Ничего происходило в конце июня и весь июль. Начался август, и все еще ничего.

3.0.1. Герой-любовник

  Я потянулся к чашке с чаем. Глотнул, подавился и закашлялся. Сыр с бутерброда упал на пол.
  Я наклонился за ним и застонал от резкой головной боли.
  Рядом жужжала муха, но резко обернуться и застать ее врасплох я не мог.
  На крылечке послышались торопливые шаги.
  - Ты почту смотришь? - закричала Лизетт с порога.
  Она бросила на стол письмо и стремительно выбежала.
  Письмо начиналось без обращения, без приветствия. Как если бы его писала Алиса.
  Но письмо было от Лизетт. Крупный детский почерк вместо мелкого и резкого.
  'Я на него смотрела, и что-то в выражении его лица было такое милое и симпатичное. И сам он, добрый и нежный. И тут я поняла, что его лицо слишком близко к моему. Нет-нет-нет! Мне нельзя в него влюбляться. Стоп. Стоп. Стоять'.
  Я отложил бутерброд.
  'Что же я делаю?! У него любимая девушка, а я... Ведь можем же мы быть просто друзьями. Но у меня не получается. И он желанием не горит. Он обо мне совсем не думает. Он меня совсем не любит'.
  Я отхлебнул чай и опять закашлялся.
  'А я чувствую себя такой беспомощной. Когда он говорит со мной, смотрит на меня. Зачем он смотрит?! Ох, совсем не то говорю. Надо просто верить друг другу. Просто верить и все. А я вижу, что он любит другую, и мне грустно. Мне больно. И я боюсь ему сказать, что на душе'.
  Я продолжал кашлять, с трудом разбирая написанное. Головная боль усилилась.
  'Почему мы боимся невзаимной любви? Будто что-то у нас украдут, если мы вдруг дадим кому-нибудь это светлое чувство. Но мы же себе его даем тоже. Ведь так хорошо любить! А мы не любим. Пока не поймем, что нас любят в ответ, не даем себе любить'.
  Я допил остатки чая.
  'Ох. Мне нужно, чтобы он сам за меня боролся, потому что у меня нет сил. Он либо поймет, что я ему нужна, либо нет. Ведь так и должно быть. Нужно подождать. Тем более я больше ни на что не способна.
  Он все сделает правильно. В любом случае. Я ему верю'.
  - Листок из дневника, - сказал я, улыбаясь. - Листок из девичьего дневника.

3.0.2. Баня

  - Барствуешь, стало быть, целыми днями?
  Муж Анны Павловны бил себя по спине мокрым веником. Я сидел на скамье и еле дышал. Исчезал в пару. Таял в жаре. Отсутствие мыслей, отсутствие меня.
  Я отрешался. Надеялся, ничто в мире не вызовет во мне больше мысли и чувства. Мечтал о ничто. Представлял бесконечную медитацию. Как было бы хорошо.
  Хотя, может, и не было бы.
  - Я в твоем возрасте тоже.
  Ефрем ухмыльнулся.
  - С бабами.
  Я подумал о Лизетт. Думать о Лизетт было приятно.
  - Пока молодой, погулять надо. Много у тебя баб было?
  Я рассмеялся.
  - Ну то-то и оно! - сказал муж Анны Павловны. - Гулять надо.
  - Мне тут душно, - в помывочной я облился горячей водой и вышел в предбанник. Надел бабушкин халат - чистой мужской одежды ни в шкафу, ни в чемодане не нашлось.
  В вечернем воздухе уютно пахло баней. Звездное небо, как в планетарии, было усыпано яркими звездами. Из окон домов струился яркий свет.
  Я стоял посреди деревни в бабушкином халате и дышал полной чистой грудью.
  Жил здесь и сейчас, можно сказать.

3.0.3. Большая стирка

  Я прополоскал белье и натянул между домом и сараем веревку. Увлекшись, ничего вокруг себя не замечал. Пока не почувствовал сильный толчок в бедро.
  Оглянулся. Позади меня стояла Ряженка. Овца с белым пятном на лбу выглядела такой же беспокойной, как и соседский кот. Пока я стирал, он вился у ног, возбужденно мяукал, всячески мешал. Забирался на лавку и бился головой о мои локти. В довершение прыгнул на кучу постиранного белья, отложенного для полоскания, и истоптал грязными лапами.
  - В чем дело-то? - спросил я.
  Животные все чувствовали. Только я - ничего.
  С утра натаскал мутной воды из колодца, поставил на лавку таз с водой и принялся елозить бельем по ребристой стиральной доске. Руки быстро покраснели, костяшки пальцев стерлись до крови.
  Развесив постиранное, я пошел в дом и занялся приготовлением обеда. Поставил на плиту кастрюлю с водой, открыл консервы.
  В дверь постучали.
  - Кто там? - крикнул я.
  По обыкновению никто не ответил.

3.0.4. Темный эпизод

  Я вышел на крыльцо. От сильного ветра хлопала дверь. Развешенную на веревке одежду раскидало по участку.
  Я побежал собирать. Трусы на дорожке, майка на кусте малины, рубашка на заборе.
  Быстро темнело. Гром гремел все чаще.
  Я повесил одежду обратно за минуту до начала дождя. Забежал в дом, закрыл дверь на крючок.
  Овца стояла в центре столовой. Она будто окаменела. Соседский кот забился в угол, шерсть дыбом, и рычал на меня.
  Я выключил газ под кастрюлей и поставил консервы в холодильник. Аппетит пропал.
  'Спокойных молния не ударит', - сказал как-то Толик. Я забеспокоился, достаточно ли спокоен, достал консервы и взял ложку. Холодная тушенка была невкусной. Даже кота она не прельщала.
  Свет отключился минут через десять. Я подошел к щитку, посветил спичкой - пробки не выбило.
  Свечей в доме я не видел. Наверняка их съели крысы. При свечах можно раскладывать пасьянсы и читать. В темноте можно таращиться.
  Гром гремел отрезвляюще громко. Молния била так часто, как могла. Она выхватывала из темноты три пары глаз - безумные котовьи, остекленелые овечьи и ясные мои.
  Никогда я не был так близок к осознанию момента. Никогда так быстро не отрешался. На бабушкином доме не стоял молниеотвод, зато висела телевизионная антенна.

3.0.5. Спасение

  Проснулся я от стука в окно.
  Щелкнул выключателем на настольной лампе, но света по-прежнему не было.
  Я вышел на веранду. За окном кто-то водил фонарем по траве.
  - Деньги есть? - спросил знакомый голос, когда я открыл дверь.
  Уловив мое смятение, дядя Паша посветил себе в лицо.
  - Молния в трансформатор попала, на подстанции. На электрика надо, так по дворам хожу, собираю. А то месяц без света сидеть.
  - Сколько надо?
  Я позаимствовал у него фонарь и вернулся в дом. Нашел кошелек, отсчитал. В конце концов, я этому трансформатору жизнью обязан.
  Взяв фонарь и деньги, дядя Паша ушел.
  Я затопил печь и поставил чайник.
  У меня не было волшебного пива, чтобы обеспечить деревне безбедное существование. Но у меня были деньги. Правда, немного. А что потом?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"