Захаренков Кеша : другие произведения.

3.1. О душевном

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  

3.1.0. Баба с ведрами

  
  Я вытащил наверх ведро, полное мутной воды. Поставил на лавку. Подождал, надеясь, что песок осядет на дно. Вылил воду обратно в колодец. Пить ее не годилось.
  На другом конце деревни была колонка. Я вышел на дорогу и увяз в грязи. Вся в рытвинах и лужах, разбитая комбайнами.
  - Не качает, - сказала соседка Клара, идущая мне навстречу. На плечах у нее лежало коромысло, и, судя по всему, ведра были пустыми.
  'Плохая примета', - подумал я. Но сплюнул на землю и переспросил:
  - Не качает?
  - Все тут поломали, черти, - на ходу бросила соседка Клара.
  - Черти?
  - Что пахали на поле твоем, - она встала в угрожающую позу. Я заметил, что соседка Клара считает поле не бабушкиным, а моим, и обрадовался. - Все изгадили. А дороги! Смотри на дороги. Месяц почтальона жду, не дождуся. Как застрял со своим лесипедом, так носа не кажет. Как жить-то теперь прикажешь, а?
  Я думал, что ответить, но она не стала ждать. Прошла мимо. Сжалилась, оглянулась:
  - В Солнечный нужно, там колонка.
  Я пошел за соседкой Кларой.
  - Да ругаются они.
  - Кто?
  - Да в Солнечном. Что воду у них всю попили, - продолжала соседка Клара. - Пивом-то не плотим. Что теперь делать, не пойму.

3.1.1. Первый вор на деревне

  Первым, кого мы увидели на колонке в Солнечном, был Зиновий Аркадьевич, председатель деревни Шахматная, старожил и просто потребитель чужих водных ресурсов.
  Он как раз закончил наполнять огромную канистру и ставил ее в тачку рядом с другими.
  - Приветствую, - насмешливо поклонился он.
  Соседка Клара по-свойски подошла к тачке и заглянула внутрь:
  - Вона сколько уже набрал! А в мешке что?
  - Да вот, думаю, мусор выкину.
  - А у нас что?
  - Так это в другую сторону, - возмутился Зиновий Аркадьевич. - Что мне два раза ходить! Оно мне надо? А мусор у нас месяц как не вывозят. Дороги-то какие, сама видела!
  Я встал в очередь за соседкой Кларой и воровато осмотрелся. Не покидало ощущение, что мы совершаем грабеж среди бела дня. В Солнечном поселке жил дед Алисы, который и так был не лучшего мнения обо мне.
  Когда я очередной раз оглянулся на дорогу, увидел солидного мужика в белой рубашке. Подходя к нам, он широко улыбался. Это было не к добру.
  - Воду у нас берете?
  - Берем, - ответил Зиновий Аркадьевич запальчиво. - Где ее еще взять?
  - У себя в деревне? - подсказал незнакомец.
  - Нету там ничего. И у вас тоже нету, - дед почесал затылок. - Не идет вода, и все. Что за ерунда?
  Из крана в шестую канистру председателя капнуло пару раз.
  - Пожар был. Всю воду из башни выкачали. Ничего, сегодня машина придет, новую наберем.
  - Мы с тобой, как председатели, - начал Зиновий Аркадьевич, - могли бы обговорить.
  Я прикинул, во сколько мне обойдется соглашение председателей. Учитывая, что у односельчан деньги не водились, а последние и вовсе ушли на починку трансформатора, во много.
  - Давай обмозгуем, - сказал местный старожил.
  - Щас, только воду свезу, - сказал Зиновий Аркадьевич.
  Он развернул тачку и направился домой. Проходя мимо мусорных контейнеров, дед вытащил из тачки мешок и забросил в бак. Прямо на округлившихся от изумления глазах местного председателя.
  - Вы у нас еще и мусор выбрасываете, - констатировал он.
  - Выбрасываем, - согласился дед. И, не оглядываясь, засеменил к дому.
  - А колодец у вас есть? - спросила соседка Клара, отвлекая от него местного председателя.
  Ошалев от наглости, он сдался.
  - Оттуда тоже брали. Когда пожар был. Может, набралась, не знаю.
  До меня дошло, что в поселке жил дед Алисы.
  - У кого пожар был? - со страхом спросил я.
  - Да, есть тут один. Странный малый. Ветеринар.
  - Ох, - сказал я. Пожар был у Чудика.

3.1.2. Погорелье

  В центре крыши зияла дыра. Дверь в хлев сгорела. Внутри чернели обугленные столбы. Чудился запах жареной говядины.
  - Рати? - спросил я.
  Чудик кивнул.
  - Не успел. Задохнулась.
  На лице его чернела сажа. На правом локте вздулись волдыри. Он копал могилу.
  - Еще лопата есть?
  Мы вырыли глубокую яму. Расстелили на земле брезент и с помощью соседей перенесли на него тушу коровы. В опаленном хвосте я заметил вплетенные васильки.
  Завернув Рати в брезент, мы положили ее на дно. Засыпали землей. Я нарвал ромашки и воткнул в холмик.
  Чудик устало опустился на лавку. Схватился за голову. Начал качаться из стороны в сторону.
  Я заварил ему чай: нашел на кухне жестяную коробку с самой вонючей травой, насыпал немного в кружку, залил кипятком.
  - Удовольствия больше нет, - сказал он. - Рати, удовольствия, больше нет.
  - Будут и другие коровы, - сказал я.
  Чудовищное заявление.
  - Нет, - сказал Чудик. - Коровы будут, а удовольствие - нет.
  - Глупости говоришь. Тебе нужно отдохнуть, ожоги обработать.
  Чудик покачал головой.
  - Нет, - повторил он. - Коровы будут, а удовольствие - нет.
  Чудик поставил кружку с чаем на землю и растянулся на лавке. Я вынес из дома полосатый плед и укрыл его.
  - Удовольствия больше не будет, - услышал я, закрывая калитку.
  Пока я нес воду из Солнечного, половина разлилась на дорогу. Я занес ведро в дом, переоделся в чистое и отправился в кабак. Надеялся увидеть Лизу.
  Я забыл, что с утра мне навстречу шла баба с пустыми ведрами.

3.1.3. Вымышленное величие

  Я сел за столик с Зиновием Аркадьевичем и Толиком. Оба молчали, но в воздухе висело напряжение. Словно они что-то обсуждали, но к консенсусу не пришли.
  - Лиза! - крикнул Сергей, оглядываясь на кухню. Девушка не появилась, и бармен вышел из-за барной стойки:
  - Чего тебе?
  - Морс, - сказал я. - И еды какой-нибудь.
  Сергей скрылся на кухне.
  - Что нового? - спросил я, заводя за столом беседу.
  Зиновий Аркадьевич крякнул, Толик нахмурился.
  - Понятно, - сказал я.
  - Наш председатель, - язвительно произнес Толик, - не понимает, почему должен дороги справлять, колонку чинить. Колодец, опять же, чистить.
  - На какие шиши? - не выдержал старожил.
  - Сан Саныч всему виной, пусть и платит. Его работяги колонку сломали. А машины дороги разбили.
  Председатель снова крякнул.
  - Почему вы его так боитесь? - спросил я. - Высокого Папу?
  - Как это почему, как - почему?! - председатель раскрыл узкие глаза максимально широко. Похоже, что вопросов о Высоком Папе он боялся не меньше, чем его самого.
  - Почему? - настаивал я.
  - Скажешь тоже - почему! - слегка поутихнув, сказал председатель.
  Сергей принес еду и клюквенный морс. Лизетт пряталась на кухне: только она могла так щедро наделить мой омлет колбасой.
  'Если она продолжит меня избегать, придется письмо писать'.
  Я представил, как вырываю листок из бабушкиного дневника и ищу ручку. В кладовке нахожу тупой огрызок карандаша. Сажусь за дедушкин стол, смотрю в маленькое окошко.
  Нужные слова на ум не идут. Ненужные тоже.
  Я вожу ее имя по языку, думая, что нащупаю продолжение, но есть только два слога 'ли' и 'за'. Я решительно их записываю.
  Замахиваюсь на следующее слово, но нет. Нет слова.
  Приписываю к имени пару букв 'а'. Бесполезно вожу карандашом по бумаге. Получаю длинную череду завитков - рисунок напоминает телефонный провод.
  'Не понимаю, почему девушки так любят эпистолярный жанр', - думаю я.
  Откладываю карандаш, комкаю бумагу и выхожу из кладовки.
  - Почему? - спросил я.
  - Почему-почему?
  Зиновий Аркадьевич немного помолчал.
  - Да, почему вы все его так боитесь? - усмехнулся Толик.
  - Да не упомнишь уже, почему, - ворчливо ответил председатель. Семя сомнения я в него заронил.
  Я призван был развенчать культ Высокого Папы в деревне, развеять о нем миф.
  Ведь величие Высокого Папы зиждилось на страхах окружающих. Нет страха - нет величия.
  Из кухни вышла Лиза.

3.1.4. Выяснение после объяснения

  - Как у тебя дела? - спросил я. И понял, что в первый раз интересуюсь ее делами.
  - Делаются, - тихо ответила Лиза.
  Выглядела она чудесно. Красивое длинное платье, которое я раньше не видел. Волосы уложены, шея открыта.
  Мы вышли из деревни и направились в клуб. Сегодня он не работал, но гулять больше было негде.
  - Спасибо за омлет, - сказал я.
  Девушка улыбнулась и подняла на меня глаза.
  - Ты грустный, - заметила она. - Случилось что?
  - Нет. Не знаю. Пожар был у друга.
  - Дом сгорел?
  - Нет. Дом целый. Сарай сгорел и хлев.
  - Жалко, - сказала Лиза.
  - Все в порядке. Я думаю, с ним все будет в порядке.
  Она улыбнулась. Подойдя к клубу, я сел на скамейку.
  - Иди сюда.
  Я притянул девушку к себе, уткнулся носом в ее живот. Лиза дрожала. Я отстранился и поднял голову.
  - Чего тебе? - серьезно спросила она.
  Посадил ее к себе на колени.
  Тело девушки было напряжено. Голову она отворачивала.
  - Можно тебя поцеловать?
  - Зачем?
  - Потому что хочу.
  - Ты не любишь, - печально сказала она.
  - Мне с тобой хорошо.
  Лиза повернулась ко мне и долго смотрела в глаза. Я ждал, что она поцелует меня. Но она встала.
  - Сходи со мной до дома, - попросила она.
  - Конечно.
  Некоторое время мы шли молча.
  - Где вы теперь воду берете? - спросил я, чтобы разрядить обстановку.
  - Дядя Паша к соседу ходит. У него в колодце чистая.
  - Это удобно.
  Лизетт резко остановилась посреди дороги.
  - Скоро думаешь ехать?
  - Ехать?
  - В город.
  - В смысле, домой вернуться? - желание смешивалось во мне с жалостью. 'Какое она написала красивое письмо, и как косноязычна сейчас'. - Не знаю. Не думал об этом.
  - А я думала.
  Глаза Лизетт блестели. Я не мог поверить, что все это происходит.
  Я подошел к ней и обнял. Она расплакалась.
  - Сегодня я только и делаю, что всех утешаю, - заметил я.
  - Я буду скучать. Ты знаешь?
  - Тихо, - сказал я. - Все будет хорошо.
  Теперь она смеялась.
  - Хорошо? - переспросила она.
  Оттолкнула меня.
  - Не нужно со мной ходить.
  Смотря ей вслед, я подумал об Алисе.
  Они обе от меня уходили. Одна - потому что любила, другая - потому что нет.

3.1.5. О пьянстве как необходимости

  Я вернулся в кабак и заказал водку.
  - Опять будешь? - спросил бармен.
  - Не твое дело.
  Сергей поставил передо мной бутылку. В графин не перелил, рюмку не подал. Я глотнул из горла.
  - Пьешь? - спросил дядя Паша, усаживаясь возле.
  - Как вас много. Я один, а вас много. И все вы меня судите, - сказал я. - Не тебе меня судить!
  - Не мне, - согласился он. - А ты меня судишь?
  - Правда? - я рассмеялся. - После всего?
  Хотел устыдить дядю Пашу, но совестно стало мне. Последний час я шокировал себя жестокостью. По отношению к Лизе, ее отчиму, Сергею я был несправедлив, понимал это, но сдержаться не мог.
  - Если бы я не пил тогда, - сказал дядя Паша, - я бы утопился.
  Помолчал немного и спросил:
  - Как думаешь: было бы лучше, если бы я утопился?
  Я поставил бутылку на стойку.
  - Нет, - ответил я. - Лучше бы не было.
  - Не буду я говорить, легче все одно не станет. Но хочется пожить. Понимаешь? Пожить спокойно.
  Я хотел того же.
  Вспомнил вес Лизетт на коленях. Молочный запах ее тела. Нежную кожу.
  - Ты мне как внук, я Тоне обязан. И хочу, чтоб ты знал...
  - Все в порядке, - оборвал я его. - Не надо. Не надо ничего объяснять.
  Павел Никифорович смущенно улыбнулся. Он благодарно кивнул.
  - Пошли, нечего сидеть. Дела надо делать!
  - Какие? - спросил я.
  - Важные! - рассмеялся дядя Паша.
  Знал бы он, как в ту минуту был прав. Деревня ждала решения наболевших вопросов, и только я мог помочь.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"