Он оборачивается, медленно, словно раздумывая, стоит ли это делать. За спиной - зеркало. Мертвый пыльный экран, убивающий отражения. За спиной - тишина. За спиной - темнота коридора. А впереди - ничего. Ну, как ничего - стоит только сделать шаг, и будет все - если задать правильные координаты.
Впереди - стрелка, обычная зеленая стрелка. Exit. Истина где-то рядом, выход где-то там, впереди. Дурацкий чужой язык, ставший когда-то целым миром, даже мирами, а скорее - тем, что их соединяет.
На самом деле ни в одном из этих миров нет слов, никаких, нет слов, людей, жизни. А есть пустота, заполненная иллюзиями. Царство цифр и знаков, расположенное где-то между небом и землей - если, конечно, забыть о том, что ничего этого нет. Нет ничего, даже иллюзий, и это - единственная истина, которую следует запомнить тем, кого не существует.
- Кто здесь? - спрашивает Крис.
Пустота молчит, коридор ведет его в эту пустоту - а куда ему еще вести, если, кроме нее, ничего нет. И, может быть, даже этой отвратительной пустоты тоже нет. Игры в слова несомненно были придуманы Дьяволом - как насмешка над первым воплощением Бога.
Тишина. Вообще ни единого звука. Крис делает шаг. Это очень громко. Как он дышит - не слышно, как идет - замечательно.
- Хреновый из тебя шпион, - насмешливо сообщает тот же голос.
Тишина. Шаг. Голос. В пустоте нет ни времени, ни пространства. Еще там нет смысла, но Криса это не волнует. Коридор заканчивается дверью, самой обыкновенной, со странной табличкой "Выход в реальность".
"The game is over", - думает он и хватается за ручку так, словно это его единственная надежда.
***
Мир распадается на цифры. Крис закрывает глаза. Зрячему никогда не понять слепого, все попытки обязательно обернутся пустыми иллюзиями. Но так - не видя - все еще можно продолжать думать, что ничего не изменилось. Крис обманывает сам себя, старательно, упрямо, не замечая, что его тело напоминает человеческое только своими очертаниями. Цифры - дурного зеленого цвета - вот его тело теперь, отныне и навеки. Последнее слово забыто, молитвы больше не нужны - все равно их никто не услышит.
Крис бредет по оцифрованной пустоте, и следы его навсегда отпечатываются на пыльном полу вечного коридора - навсегда, то есть до первой погони. Те, кто сходит с ума в тщетной попытке поймать несуществующую тень, стирают чужие следы случайно - но время в результате забывает о беглеце.
- Сюда нельзя, - странное создание возникает на пути Криса так внезапно, что он невольно отшатывается.
За спиной у незнакомца разворачиваются огромные серые крылья - то ли выцветшие крылья демона, то ли запачканные крылья ангела. Крис не знает. Что ему до небесных тварей, структура которых более надежна, чем человеческая - в облике грозного стража ни одной циферки, даже самой маленькой.
Крис молча разворачивается и бредет обратно. Ему все равно. Пустота бесконечна, ее хватит на всех. Цифры под его ногами еле слышно звенят, где-то наверху словно гудят провода. Никаких проводов там, разумеется, нет - как и неба. Только мутная каша дурацких зеленых цифр, ни синевы, ни белых облаков.
Чужая строка ложится на его дорогу так правильно, так вовремя, что он забывает о ненавистном плене. С закрытыми глазами долго не походишь, Крис уже и не помнит, когда снова открыл их. Ему все равно: что смотреть, что не видеть, сбрасывать маски или примерять их на себя. Все - цифры, цифры... Проклятая зелень везде - у Создателя было своеобразное понимание мира. Чертов цвет, сводящий с ума, прорастающий в сердце дурной травой. У Криса тоже весьма своеобразное понимание этого мира - он бы обязательно бросил его, если бы создал. Его никогда не учили неизменности.
Он не помнит прошлого, не знает, зачем куда-то идет. Наверное, он что-то ищет. Умирающий мир замирает, цифры складываются в осмысленные цепочки.
Крис смотрится в зеркало. Черная поверхность пуста.
- Функция отражения временно отключена.
Он оборачивается, мерзкое чувство дежа вю словно бьет под левую лопатку - никого.
***
Крису кажется, что его тень живет какой-то своей странной и непонятной жизнью. Днем она послушно ходит за ним, повторяя каждое его движение, ночью же теряется в темноте, может быть, гуляет по зазеркалью или смотрит на него со стены.
Безумная Машина бесшумно дышит, ее нутро - мертвые сети бессмысленных цифр. Это имя придумала однажды Инка, сестра Криса, любительница отражений, древних текстов и всего электронного, страстный коллекционер редких фраз и странных имен. Ползут по экрану ровные строчки - он не видит ничего, кроме них. Не то чтобы он был не таким, как все - просто иллюзии бесполезны для того, кто знает, как устроен если не мир, то хотя бы его часть. Ну, или для того, кто догадывается об этом.
- Эй, опять не спишь?
Крис только трясет головой. Пустота смотрит на него с той стороны, великая, изначальная, божественная субстанция, которой на самом деле нет. Цепочки цифр - ее тело, ее глаза и мысли, весь ее мир, населенный человеческими миражами. Эти цепи стремятся вернуть ее в ту невыразимую точку небытия, что обреченный на вечное одиночество Бог называл своим домом. Цифры отражаются в больных глазах Криса, словно в его голову встроен счетчик, отсчитывающий минуты до смерти - удобно и страшно.
На самом деле никаких цифр нет, конечно, где-то там, по ту сторону экрана все наоборот - а здесь в режиме показа слайдов сменяют друг друга картинки. Заброшенные замки, коридоры без дверей и двери без всего, зеркала, черное мертвое солнце, мальчик, бредущий по пустыне, река забвения и одинокая лодка, паутина, оплетающая изнанку мира, маковое поле, кукольный театр, лабиринты, ангелы и демоны, колода таро, пещеры и озера. Ни одного повтора, ни одного намека на реальность. Шут потому смешит людей, что давно сошел с ума. Повешенный остается повешенным, пока его не снимут.
Наконец картинки исчезают, остается только одна, растянутая на весь экран. Вернее, она даже больше экрана, и часть ее оказывается вовне, и оттого мир напоминает чью-то безумную иллюзию. Бездушные цифры проникают в него в тот самый миг, когда разбуженная Машина открывает незрячие глаза. Наверное, любой компьютер скрывает в себе путь в пустоту, вход в нереальность, безвременье и внепространственность, где электроны переносят чужие желания на механические небеса и где сны похожи на рассыпанные по столу карты - мир за чертой страшен и голоден, привлекателен и опасен.
Тот, кто еще дышит обычным воздухом, без примесей цифр, не способен вставить свой знак в чужую шифровку - да что там, у него не получится даже разгадать эту тайну. Крис не уверен, чем именно он дышит. Легкие его забиты всякой гадостью, рядом с Машиной громоздятся пепельницы, сигаретный дым висит в комнате ядовитым туманом.
Крис смотрит на ползущие строчки цифр, символика его не волнует. Он слышит чьи-то голоса просто потому, что ему совсем не хочется оставаться вдвоем с тишиной - она слишком хорошо знает одиночество. Он добавляет душу в чужой запутанный код, медленно, шаг за шагом, теряя остатки памяти и ложной человечности. Ряд Богов нового мира постоянно увеличивается, нарисованные фигуры выходят из моды. Вокруг только цифры, цифры, цифры.
Deus.
Awakening.
Enter.
За спиной - пустота покинутого жилья.
Руки скованы, глаза широко открыты - вечная игра беспамятных Богов. Траектория пути замыкается в кольцо. "Нет меня" - первая истина Создателя.
The game is beginning. Иллюзорный экран гаснет, стирая последнюю фразу.
***
Заколдованный круг тем и страшен, что из него не вырваться. А впрочем, это только Боги знают правила и боятся их. Для людей невозможного нет.
Он ненавидит людей. Он не помнит, кто это. Он даже себя не помнит. Память его - тысячи разрозненных цифр - разбросана в пустоте, а потому - не существует. Черной дырой - неживое сердце, взломанным кодом - чужая душа, контракт - пара строчек, скрепленных зеленой кровью. Отражения множатся, накладываются друг на друга, но подражание никогда не станет правдой.
Он идет по коридору. Это постоянно повторяется: коридор, с дверями или без, пустота вокруг, миров ведь так много - все не запомнить.
Чьи-то голоса. Даже крики. Звуки сражений. Изломанные крылья, искаженные ненавистью и тоской лица.
Раскрытая книга, на странице - ни строчки. Он не собирается ничего писать. На стене - зеленая стрелка.
Коридор заканчивается дверью. На ней прибита табличка "От себя". Он трогает ручку, дверь открывается без скрипа, как будто ей часто пользуются. Впереди - темнота и неизвестность. Он делает первый шаг слегка неуверенно и натыкается на невидимую стену.
- Имя? - вежливо спрашивает голос.
Он молчит.
- Если у вас нет имени, пожалуйста, создайте его. В этом мире безымянным нет места.
- Деус, - говорит он, не раздумывая.
Это скорее должность, чем имя, суть и стремление, но, видимо, Системе достаточно и этого.
- Принято. Пароль не нужен. Проходите.
За спиной захлопывается дверь. Тянется вдаль дорога. Небо, настоящее, темно-синее, куполом накрывает незнакомый мир. Он идет, и цифры, осыпающиеся с его ладоней, умирают в густой траве. Позади - пустота. Позади - память, бессилие, взорванный мост, неумелые попытки творения, следы и холод.
Впереди - ничего. Потому что он ничего пока не знает. Новый мир не готов так просто раскрыть все свои тайны перед беглецом.
Впереди - маленький домик, и в нем приветливо горят теплым желтым цветом окошки, целых три, символы надежды и возвращения. Инка возится на кухне, Инка, которая никогда не запирает дверь, которая ужасно хочет сказать: "Здравствуй, Крис" - и тихо напевает одну и ту же песню (слова в ней каждый раз разные).
Впереди - все и ничего. То, что может быть, то, чего никогда не было, то, что будет. Чужое отныне имя падает из его ладоней, разбивается на сотню осколков, каждый однажды попадет в чье-нибудь неверящее сердце, и старая сказка будет рассказана на новый лад. Плата за выход в реальность не так уж велика - для человека. Плата за выход в реальность невыносимо высока - для Бога.
Впрочем, люди делают это постоянно, вечно идут себе и незаметно творят миры, которые остаются умирать в пустоте, покинутые своими создателями. Сложнее другое - например, остаться. Или дать миру свою душу. Деус идет по дороге и раздает имена. Рисует картины. Рассказывает истории.
Цена перехода невысока. Всего лишь - сделать первый шаг, не оборачиваясь, и помнить, всегда помнить то, что было. Это только кажется, что память - награда. Память - это боль и смерть, любовь и отчаяние, и Деус знает это.
Теперь, когда оцифрованный мир остался позади, Бог-одиночка, созданный людьми, наконец-то узнал, что не все состоит из цифр и что чужое дыхание - это прежде всего тепло.
***
Есть ли жизнь после смерти? Дурацкий вопрос. Крис знает, что смерти нет. Ему этого достаточно. Он морщится, проводит ладонью по усталым глазам, точно это может помочь. Слова на экране сливаются воедино. Крис сохраняет недописанный файл, выключает компьютер - все равно вдохновения нет - и уходит спать. Несмотря на всю его усталость, он засыпает далеко не сразу. Мысли, верткие, быстрые, беспокойные, не дают ему расслабиться.
Мысли о том, что компьютеры крадут чужие души, зеркала являются отражениями иных миров, а сны - это всего лишь память о прошлых жизнях, заставляют его бессмысленно смотреть в потолок. Ничего интересного там не происходит. Незаметно для себя Крис проваливается в темноту.
Чей-то голос требует от него спасения, жгут костры (дым неприятно разъедает глаза), горят свечи в многочисленных храмах, светятся экраны компьютеров, мерцают звезды, прибитые к небесному куполу. Ночь перетекает в день. Пылает священное золото, отражаясь в солнце, руки, сложенные ладонь к ладони, способны заменить любые слова, глаза, залитые вечной синевой, устремлены за границы мира.
Сны как память о прошлом искажают сознание Криса. Здесь он может быть кем угодно. Застывшая улыбка на его губах оживает. Лунные зайчики - мертвый солнечный свет - пляшут на его лице.
- Система перезагружена и готова к использованию, - говорящий почтительно склоняет голову. - Подтвердите, пожалуйста, сценарий.
- Подтверждаю. Попробуем все сначала.
И тот, кого называют то Создателем, то Люцифером, уверенно жмет на Enter, закрывая незрячие глаза.
22-28.02.14