Приёмный кабинет психолога. Справа - дверь. В центре сцены красный диван. Над ним часы, стрелки показывают полдень. Рядом с часами висит копия "Моны Лизы". Слева от дивана стоит кресло психолога.
Справа входит Леонид, держа в руке небольшую сумку.
Леонид. Феликс! Я пришёл. (смотрит на часы) Вышел что ли? Эй!
Из-за дивана "вырастает" Феликс. Леонид вздрагивает.
Феликс. Добрый день, Леонид.
Леонид. Чёрт возьми! Ты зачем там прятался?
Феликс. Прошу прощения. Ручку поднимал (показывает писчую ручку и одновременно достаёт из-за дивана блокнот). Закатилась под диван, пришлось наклониться... А, впрочем, неважно. Проходи, садись (показывает на диван, сам же садится напротив). Ты, Леонид Поликарпов, думаю, пришёл ко мне не на сеанс психологии...
Леонид. Понял, кто я?.. Что ж, тогда сразу к делу... У тебя, кстати, часы спешат, сейчас только-только будет полдень.
Феликс. Обязательно переставлю.
Леонид. Так вот (садится на диван), я хочу предупредить тебя об Анжелике. Хочу, чтобы ты меня понял и чётко уяснил для себя, психолог чёртов. Ещё раз я тебя увижу в кафе, ещё раз ты придёшь к моей Анжелике... (показывает кулак) Уяснил?
Феликс. Это всё, что ты хотел мне сказать? Ради этого ты записывался на сеанс?
Леонид. Да, и заплатил немалые деньги, к тебе, такому чёрту, приходить - себя не уважать. Я бы самому Фрейду не заплатил столько... Но у тебя ж на дверях золотыми буквами выведено: "Феликс Леонардович Хлябин, психолог". За золото надо платить, верно?
Феликс. Значит я правильно понял причину твоего появления. А то можно было подумать, что ты ко мне с проблемой обратился... Как же там... у меня записано. (справляется в блокноте) "Победить страх смерти и примириться с гибелью родителей".
Леонид. Пришлось написать, чтоб к тебе попасть... Но на самом-то деле я смерти не боюсь. Точнее, я, как и все, не знаю, какой она будет, и естественно, боюсь не её, а самого процесса... А вообще она сама меня не страшит.
Феликс. С родителями значит также всё в порядке?
Леонид. Нет... Но это всё неважно, я не собираюсь с тобой рассиживаться, я опаздываю на репетицию...
Феликс. Куда ты так спешишь?
Леонид. В театральную студию, здесь, на углу Трамвайного и Дровяной. У тебя же адрес - Дровяная, дом 23?
Феликс. 10-й офис.
Леонид. Ну, вот тут чуть-чуть пройти... Да что я тебе объясняю?!
Феликс. Значит недалеко. Есть время пообщаться.
Леонид. Я не собираюсь ничего рассказывать.
Феликс. Это так трудно для тебя? Ты потратил время, деньги, пришёл ко мне и собираешься просто уйти, даже не проговорив свою проблему?
Леонид. Нет у меня проблемы!
Феликс. Правда? Посиди ещё немного. (листает блокнот) Итак, ты - Леонид Семёнович Поликарпов, литератор. Ты написал пьесу для театра, и - на твоё счастье - худрук студии "Трамвайная остановка" согласился её поставить. Ты был очень воодушевлён этим событием, и тут тебя настигло известие, что в другом городе твои родители погибли в автокатастрофе. Тебя это потрясло, ты не хотел ехать на похороны, но всё же отправился туда и вернулся в таком состоянии, что решился пойти к психологу, чтобы найти утешение в своей скорби.
Леонид. Что? Откуда ты всё это знаешь? Кто тебе это рассказал?
Феликс. У меня так записано...
Леонид. Это я написал у твоей секретарши? Нет, там нужно было кратко описать проблему. Откуда ты это взял, говори!
Феликс. У меня так написано.
Леонид. Когда ты это написал? Вчера? Сегодня?
Феликс. Если ты хочешь всё же обсудить свою ситуацию, то...
Леонид. Нет-нет! Не уходи от ответа! Откуда ты про меня знаешь?
Феликс. Скажем так, я навёл кое-какие справки. Ведь Анжелика говорила мне про тебя.
Леонид. Понятно... Я пойду сейчас к ней.
Феликс. А как же театр? И твоя проблема?
Леонид. Считай, что нет у меня проблемы!
Феликс. Но ты хотел обсудить её...
Леонид. Уже не хочу. Мне не нужен психолог! Чем ты можешь помочь? Сказать, что когда-то увижусь с ними?
Феликс. Для начала хотелось бы понять твои отношения с родителями и твоё мировоззрение. От этого многое зависит.
Леонид. Ну да, ну да. Мол, если б у меня с ними были натянутые отношения, то и - пусть помирают, нечего и расстраиваться, так что ли?
Феликс. У многих людей с родителями именно такие отношения, и некоторые даже бывают - не побоюсь этого слова - рады их смерти.
Леонид. Нет, я не из таких.
Феликс. Отрадно слышать.
Леонид. А мировоззрение - это во что я верю?
Феликс. Часто люди находят утешение в религии.
Леонид. Нет, я не верю... Чёрт, ты начинаешь меня раскручивать на разговор.
Феликс. Но всё же ты сказал правду. Не умолчал, не придумал. Значит тебя действительно беспокоит их смерть.
Леонид. Я всё решу сам.
Феликс. Не получится. Твоё подсознание выдало твою тревогу.
Леонид. Моё подсознание, если оно и существует, - глупое, и я напрасно его послушался. Это была ошибка.
Феликс. Что ж, иногда оно прорывается. Так бывает. Но впредь тебе следует быть разумнее. Нам дан разум для анализа наших поступков и принимаемых решений. Им мы должны руководствоваться в первую очередь.
Леонид. Это ты, как я слышал, всё пеняешь на разум. Ты-то себя считаешь разумным человеком? Вот и подумай - стоит ли общаться дальше с Анжеликой, а я пойду...
Феликс. Я считаю себя разумным человеком, но и ты тоже должен понимать свою пользу. Взвешивать свои действия - принесут ли они выгоду или нет, что произойдёт, если ты откажешься совершать тот или иной поступок.
Леонид. То есть я, по-твоему, придя к тебе, действовал неразумно?
Феликс. Угрожать - неразумно. Это как раз говорит о твоей импульсивности и поспешности принятого тобой решения.
Леонид. А мозг бы принял другое?
Феликс. Мозг мыслит рационально - то есть желает тебе блага. Трудно представить, что он бы желал уничтожить сам себя, верно? Он ищет выгоду в каждом твоём жизненном событии. И ты, действуя разумно и внимательно, можешь оценить, как лучше поступить. В вопросе об угрозе, я полагаю, была всё же именно подсознательная идея: я сейчас пригрожу ему, и он отступит. Но если бы ты не поддавался первому порыву, а тщательно обдумал свои действия, то пришёл бы к другому выводу: избив меня, или - чего только не сделаешь в порыве гнева - убив меня, ты бы сел в тюрьму, и Анжелика вряд ли была бы рада твоему поступку. В вопросе же о твоей ситуации с родителями я вижу, наоборот, рациональную мысль: поскольку ты сам не можешь справиться с ситуацией, тебе требуется внешняя помощь. Но как раз внутренне ты продолжаешь противиться принятому разумному решению, возможно, находясь в плену стереотипов по поводу психологов, либо опасаясь говорить именно со мной...
Леонид. То есть мой мозг, а не подсознание, позвал тебя на помощь? Бред... Ты отделяешь меня от моего мозга и от моего подсознания? Сколько же во мне всяких таких "штук"?! Где же здесь я?
Феликс. Твой мозг, но в данном случае и ты сам, нашёл меня как выход. Ты можешь оценить своё действие - на благо ли оно тебе.
Леонид. Не могу. Потому что не знаю последствий.
Феликс. Последствий нашего общения?
Леонид. Да. Допустим, я даже доверюсь тебе. Но может, ты шарлатан и выманиваешь деньги, обещая утешение во всех бедах? Может, ты будешь говорить мне о том, что мы все в конце концов встретимся в лучшем мире, и там всё будет прекрасно? Эти сказки я и без тебя знаю.
Феликс. Но мы же ещё даже не начали. Как ты поймёшь, не узнав...
Леонид. Всё-таки развёл меня на разговор.
Феликс. Ты уже оплатил моё время, почему бы не провести его с пользой?
Леонид. Хм... Какую же пользу я могу извлечь из общения с тобой, подлецом и развратником?
Феликс. Почему же я подлец и развратник? Отвлекись от истории с Анжеликой. Ты начинаешь мыслить рационально. Ты пришёл ко мне с конкретной проблемой...
Леонид. Проблемы нет! И не надо говорить мне про отрицание проблемы, что надо раскрыться, выговориться. Их больше нет. И меня не будет. И никто ни с кем не встретится.
Феликс. Пусть так. Необязательно встречаться, чтобы успокоиться. Ты не веришь в посмертную жизнь. Это твоё право. Но ты, как я понял, хочешь перестать страдать от их потери. Поэтому и важно понять - каково твоё мировоззрение, даже так - мироощущение. Твоё отношение к родителям я уяснил.
Леонид. Моё мироощущение достаточно просто. Не знаю, во что ты веришь, а я верю в небытие после смерти, в распад тела, в уничтожение личности навсегда.
Феликс. В таком случае твоя боль - от того, что твои близкие ушли окончательно и бесповоротно, что ты не можешь изменить миропорядок и вынужден смириться с мироустройством вокруг тебя. Ты чувствуешь свою слабость, бессилие перед неумолимым движением времени, которое не щадит никого, забирает людей в землю, уничтожает личности, разрывает связи и творит историю. Понимая, что они ушли навсегда, что вы больше никогда не увидитесь, ты остро переживаешь их потерю, ты хочешь перестать страдать от пустоты, образовавшейся из-за их ухода, от тоски по ним и боли утраты...
Леонид. Не знаю я, что у меня болит, но да - хотелось бы как-то это прекратить. Что там психология говорит? Наверно, раз уж я верю в ничто, надо просто убить себя - и прекратить страдания?
Феликс. Герой одного рассказа говорил: нельзя отрицать, что мир полон страданий. Страдают люди, страдают животные и растения, страданию подвержены планеты, звёзды, галактики. Вся Вселенная, будучи рождённой, страдает то ли расширяясь, то ли сворачиваясь. Как избавиться от страданий? Как уйти от боли, переживаний и эмоций? Природа не задумывается над этим. Она страдает в силу своего бытия, так уж повелось. Но мы, люди, видим себя со стороны и чувствуем себя изнутри. Мы наблюдаем за окружающим миром, мы ощущаем в себе разочарование, тоску, изнуряющую и изматывающую боль. Мы понимаем, что всё разрушается, преходит - наши тела, здания, горы и миры. Куда всё пропадает? В небытие? Родившись и пострадав, всё уходит, без цели и причин, в самое себя? Можем ли мы в таком случае прекратить страдания? Здесь и сейчас - никак, ибо мы телесны, ибо мир - материален. Но и убив себя, мы ничего не добьёмся, потому что, распавшись, мы вернём земле её прах, то есть отдадим наши тела на страдания уже не разумного существа, коим мы считаем себя, но не осознающей себя природы.
Леонид. То есть лучше бы вообще не рождаться, чем, страдая, умирать?
Феликс. В том рассказе был такой ответ: перестань верить - глазам, ушам, людям; знай истину: отказавшийся от бытия, на земле ли, вне ли земли, получит награду - покой... Это было мироощущение главного героя - всюду страдание, всюду боль, и избавление от неё - не просто уход из мира, а изживание себя из мира. Он хотел перестать верить в реальность мира, чтобы избавить своё тело и душу от страдания...
Леонид. Разве то, что я поверю в мир как иллюзию, избавит меня от боли?
Феликс. Избавит, потому что ты будешь иначе к ней относиться. Как и к страданию. Как и к любому своему желанию. Если этого нет, как и тебя самого, впрочем, то и нечему страдать, нечему желать, нечему умирать.
Леонид. Что же тогда живёт?
Феликс. Тело. Случайно сформированное в определённый момент времени в определённом месте. Тело, которое - благодаря подсознанию, этой корневой структуре организованной жизни, благодаря мозгу, вследствие эволюции приобретшего способность к фантазированию, - вообразило себя конкретной личностью, тобой, и решило, что его жизнь, его чувства, мысли имеют какое-то значение в этом мире.
Леонид. Я не верю, что ничего не имеет значения.
Феликс. Нет, веришь. Коль говоришь о распаде личности, то с точки зрения времени - прошлого и будущего - не имеет значения её существование само по себе. Всё распадётся - и ценности, и пирамиды, и любовь, - всё станет прахом, не имеющим ни для кого значения. Разве "Мона Лиза" (кивает на портрет) будет нужна тараканам, оставшимся на Земле после людей? Разве музыка Чайковского будет звучать в мире моллюсков? Людям некуда бежать с этой планеты, на ней мы страдаем, на ней рождаемся, живём и умираем, и если мы верим в ничто, то нам просто нужно либо смиряться с реальностью, либо бежать от неё. И бегство это возможно как путём отрицания всего бытия, его действительности и существования вообще, так и путём веры в иные миры. В первом случае мы также говорим, что "Мона Лиза" ничто, ибо она иллюзия, а во втором - мы можем надеяться, что в лучшем мире сохранится, или преобразится для нашего тамошнего восприятия, и частица из этого мира.
Леонид. И что, нет больше никаких вариантов?
Феликс. Леонид, это ты мне должен сказать - как и во что веришь. Я лишь довожу до логического конца сказанное тобой. Если ты веришь в ничто, то ничто всё вокруг, всё вообще и всегда. Но я и уточняю у тебя: ты веришь в реальность распадающегося мира, отрицая какую бы то ни было духовную, внемирную сущность, или ты веришь в его иллюзорность, или ты оставляешь для себя своего рода лазейку, как это делают агностики - что-то, возможно, есть, но что точно, неясно?
Леонид. От этого, я так полагаю, зависит и моё отношение к смерти родителей?
Феликс. Именно. Если для тебя мир - иллюзия, то и расстраиваться нечего. Ты - иллюзия, родители твои - иллюзия, я тоже - иллюзия. Никого и ничего нет. Если ты веришь в реальность мира, без духовных сущностей, то его распад естественен. Издыхают животные, увядают растения, взрываются звёзды. Тебе жаль самого себя, своих привычек и привязанности, своей любви, нескольких лет своего существования на земле, тебе жаль уходить из этого мира, жаль больше не увидеть родителей, с которыми тебя так много связывало. Но это всё - твоё отношение, эмоция, твоё эволюционировавшее сознание. Ты гневаешься и расстраиваешься из-за естественного хода вещей. Да, смерть скоропостижна, да, внезапна, и наверное, её можно было избежать в данный момент времени, да, ты был неподготовлен. Но она неизбежна вообще. От неё не скрыться в будущем... У тебя были домашние животные? Нет? Если б были, ты бы понял: беря животное, ты должен быть готов к его уходу из мира. Рано или поздно. Конечно, черепаха может тебя пережить, и другие животные тоже, но всё же - обычно - люди переживают животных и переживают из-за их смерти по-разному. Кто-то тут же берёт новое, кто-то больше никогда не заводит. Но взяв, ты уже подписал обязательство быть с ним до его кончины. Ты сам принял правила. В жизни людей немного иначе - нас всё-таки не по нашей доброй воле ввели в мир, и трудно по доброй воле выйти из него, но правила те же - в мире есть смерть, и мы должны для себя принять этот факт, а дальше - принять своё отношение к ней. И если это мир распада, мир вечного ухода из него живых существ, то что мы можем с этим поделать?
Леонид. Я так и думал, что ты подведёшь к принятию... Смириться, покориться и сказать: "что поделать, таков мир".
Феликс. У тебя есть другие предложения такому верующему?
Леонид. Почему не уйти вслед?
Феликс. Ты так их любил, что ради своей любви к ним готов не жить дальше, уйдя в вечное небытие? Не вслед за ними, замечу, а во тьму, где ты никогда не встретишься с ними, где нет ни тебя, ни их.
Леонид. Я просто говорю...
Феликс. Нет-нет! Ты прав, есть такие люди, которые "уходят вслед". Но не путём самоубийства, а в силу как раз такого переживания, такого эмоционального напряжения, что их организм сам отказывается жить. Почему подготавливают старых родителей к вестям о гибели их детей, почему пожилым тяжелее переживать и жить после таких известий? У них сильна связь эмоции и материи, тела и души. Ты - можешь пережить смерть родителей, а они твою могли бы и не пережить. Ты - можешь во имя любви к ним написать гениальное произведение, которое - да, не вечно, но на долгие годы - будет радовать, воодушевлять людей. А они - погиб бы ты, что смогли бы сделать? Если ты не веришь в духовные сущности, то тебя должна привлечь материальная сторона: для них, во имя их, ради них сделать в этом мире что-то полезное, что бы их порадовало. Жить, наконец, ради них, потому что они родили тебя, как они верили, для радости, ценить их любовь и заботу, с которой они вырастили тебя и довели до этих лет жизни. Не прерывать эту жизнь, "уходя вслед", а жить, потому что они бы так хотели.
Леонид. Я и живу! Живу, потому что ничего больше не остаётся! Мне всего 22. Я только-только переехал сюда, буквально два месяца назад, в новый для себя город, снял комнату в "трёшке", в такси устроился. Да, я не Бог весть какой драматург, я этому ничему не учился. Но у меня есть желание! Жажда творчества! И я живу, живу творчеством, живу жаждой жизни... Я не чувствовал, никогда не чувствовал себя одиноким, пока они были рядом, пусть и на расстоянии телефонного звонка, двух ночей на поезде, я всё равно знал, что они со мной... Теперь же... Да что я тебе это всё говорю!.. Скажешь, что они и сейчас со мной? Где-то в моём уме? В душе?
Феликс. Нет, не скажу. Потому что, раз уж ты признался, что материалист, ни души, ни - без смеха говорю - ума не существует. Тебя может согреть, в метафизическом, душевном, эмоциональном смысле, лишь память о них, но - опять же признайся - это лишь твоя физиология. Ты представляешь их, хочешь, чтобы они были здесь, фантазируешь, но строгий материализм твёрдо говорит: их больше нет. Нет их душ, нет их тел, нет их сознания. Твои воспоминания о них - вот что остаётся, и материальные предметы - фотографии, одежда, прочие сувениры. Ты знаешь, что никогда не встретишься с ними, знаешь, что скоро и ты уйдёшь, но не в вечный дом, не для того, чтобы при свечах слушать Шуберта. Однако тебе нужно жить, жить здесь...
Леонид. Зачем же? Зачем?
Феликс. Ты и ответь. Я же только что объяснил - ты можешь продолжать жить ради них. В том смысле, что они родили тебя для жизни и хотели бы, чтобы ты жил.
Леонид. Хотели бы... Они и не узнают, что я сделал. Умру ли, буду жить ли - они ведь не узнают, они не посетуют - мол, не выполнил нашу просьбу.
Феликс. Да, не узнают, однако ты можешь жить как если бы они узнали.
Леонид. Может, и жить вообще, как если бы они были живы? Общаться с ними? Слать фоточки на их телефон, а? Ерунду ты говоришь.
Феликс. Самый простой совет, который дают в таких случаях обыватели, - живи для себя.
Леонид. А, то есть - чего переживать, когда собственная жизнь вся впереди?
Феликс. Многие так считают. Да, смерть родных - печальна, но неминуема в нашем мире. Если мы будем убиваться из-за этого, тем более долгое время, то когда жить-то нам самим? Погрустили несколько дней, вон и церковью три дня для грусти установлены, ну пусть даже сорок, и хватит! В других религиях ещё проще - похоронили сразу, и всё, живём дальше.
Леонид. Чёрт, ты точно психолог? Вместо того, чтобы помогать, ты меня в тоску вгоняешь.
Феликс. Я тебе говорю правду. Если твой разум тебе так не подсказывает, то я скажу - перестань себя жалеть, перестань мучить себя мыслями о смерти родителей. Живи дальше.
Леонид. Для чего?
Феликс. Зачем ты задаёшь этот вопрос? Разве ты себя спрашивал, когда стал доверять своим чувствам и отрицать иллюзорность мира?
Леонид. По-твоему, атеисты живут бессмысленно?
Феликс. Почему? Они живут во имя своей идеи. Коммунистической, например. Или естественных прав человека и его эволюционного развития. Люди были стадом, животными, а потом, чтобы не было войны всех против всех, договорились жить в обществе, придумали права человека, установили для себя некое предназначение, стали считать, будто впереди их ждёт светлое будущее. Некоторые, правда, верили, что оно наступит не после их личной смерти, а до.
Леонид. Выходит, все атеисты живут для будущего, а не для сейчас?
Феликс. Кто-то - для сейчас. Карманы и брюхо же надо набивать... Такие люди говорят: живи сегодняшним днём, не заботясь - ссылаются они на религиозный текст - о завтрашнем дне. Но в религии о завтрашнем дне заботится Бог, а кто заботится о завтрашнем дне атеиста?.. И я говорю тебе, как говорят они: живи дальше по своим представлениям. Продолжай доверять чувствам...
Леонид. Это сарказм? Если б я не доверял чувствам, то чему доверять тогда? Разуму?
Феликс. Красный диван, на котором ты сидишь, - существует?
Леонид. К чему ты клонишь? Ну да, конечно.
Феликс. Почему ты так решил? Может, он существует только в твоём мозге? Может, он - лишь воображаемый предмет, иллюзорная конструкция? Ты слушал когда-нибудь речи психически больных людей? Даже нет, хотя бы тех, кто "поймал белочку". Они видели реальных белок, чертей, всё, что угодно. Их фантазии оживали. Ты ещё не знаешь, на что способна твоя галлюцинация. И тем не менее - разве ты станешь отрицать, что для тебя в те самые минуты она реальна?
Леонид. В обычной жизни я бы не сказал, что я вижу галлюцинации.
Феликс. Кто знает, может, все мы - галлюцинации. Брахмы, к примеру. Может, тебя нет, или меня нет - для тебя. Есть люди, которые по-настоящему верят в плоскую Землю. Почему их не убеждают снимки из космоса? Это заговор космонавтов, считают они. Попробуй, разубеди их. Они же верят своим чувствам - они не падают с Земли, у них не кружится голова от её верчения, и летят на самолёте они строго по прямой, а не по эллипсу.
Леонид. Что ты мне говоришь о всяких сумасшедших?!
Феликс. Сумасшедшие ли они? Ведь для них, для их ума, реальна плоская Земля, реальны черти и инопланетяне. Их чувства, их мозг воспринимают галлюцинации за действительные явления, они - доверяют своим чувствам.
Леонид. Значит наш мир - либо иллюзия, либо галлюцинация...
Феликс. Либо - театр, где все мы, все - актёры. Может, и наш с тобой диалог - театральная постановка, только мы об этом не догадываемся.
Леонид. Сам ты... постановка. Ты сам-то во что веришь?
Феликс. Если говорить обо мне, то я верю в жизнь. В энергию жизни, которая распространяет свои вибрации как в материальный, так и в духовный мир. Мы можем общаться с душами предков, проходя ритуал; мы можем прикоснуться к духовным сущностям, раскрыв себя. Мы можем становиться шаманами и экстрасенсами, мы можем быть йогами и даосами. Мы можем чувствовать тонкий мир жизни за гранью материи... Я не приверженец какой-то религии, но я думаю, что все религии крутятся вокруг непознаваемой истины жизни, вокруг существования иного мира, которого касаются так или иначе разные люди в разных концах Земли. Но они - как те слепцы, что трогают слона, - не могут понять, что слон это не хвост, не хобот и не нога, а нечто, не ощутимое всецело. И я не хочу знать истоки мира, не хочу вникать в устройство тамошней реальности, потому что и не пойму, и не смогу понять в силу своей раздвоенности - на душу и материю...
Леонид. А где же ты сам? Где третий элемент?
Феликс. А я - мечущееся сознание между духовным и материальным миром, между порывами тела и терзаниями души, между моральным выбором и телесным позывом... Я-то и соединяю в себе эти миры, а потом... Кто знает, что потом? Жизнь, только жизнь...
Леонид. Уверен, что только жизнь? (встаёт) Ладно, хватит, поговорили. С меня достаточно разговоров.
Феликс. Что ж, надеюсь, я смог тебе немного помочь.
Леонид. Себе помоги. Ещё раз говорю тебе - оставь Анжелику! По-хорошему прошу тебя.
Феликс. Вот значит как. Это я с тобой по-хорошему говорил, но раз уж ты не понимаешь... (тоже встаёт) Я, кажется, не ответил тебе. Я не оставлю Анжелику хотя бы потому, что она для меня - источник вдохновения. Она - моя муза, она - моя. Она согласилась быть моей, когда ты звонил ей, она стала моей сразу после, она - будет со мной. А теперь - пошёл вон! Разбирайся сам со своими чувствами. Я не стану глумиться, но хорошо, что твои родители умерли, не узнав, в какого морального урода превратился их сын.
Леонид. А вот про моих родителей ты зря сказал. (достает из сумки пистолет) Как ты говорил? Театральная постановка? Чего только в театре не найдёшь! Пистолет, заряженный настоящими пулями, например. Алек Болдуин выстрелил случайно, а я... (стреляет в Феликса; тот падает за диван) намеренно. (убирает пистолет в сумку) Мысли и дальше разумно, Феликс. Верь в свою жизнь...
Комната погружается во тьму. Сгущается тьма и около Леонида, но тот пока ещё видим.
Леонид. Нет тебя больше, Феликс. Анжелика, я скоро приду к тебе, скоро мы встретимся.
Сцена погружается во тьму, из которой понемногу брезжит свет. Голос Анжелики: "Я знаю, мы никогда не встретимся".
Действие 2.
Театральная студия. Несколько рядов стульев, за которыми виднеется диван красного цвета На диване лежит пистолет. К одному из стульев прислонена картина, задником к залу. Посреди сцены Анжелика.
Анжелика. (декламирует) Я знаю, мы никогда не встретимся. Ведь в вечности будут лишь с теми, кто любил и кто ждал. А ты - себя только любишь. В нашем сплетении судеб страдаю лишь я. Ты уйдёшь одиноким в ад, преисполненный боли, и вряд ли вспомнишь меня. Я буду пёрышком крыла ангела, буду ждать тебя рядом, чтоб на свету трепетать. Я знаю, мы никогда не встретимся. Ведь не бывает в вечности, чтоб были вместе, кто не любил и кто страдал.
Леонид. (входя справа). Привет, Анжелика. Не помешал?
Анжелика. (нервно) А, это ты, Лёня... Я как раз повторяла пьесу. Ты рано сегодня.
Леонид. Разве? Я что-то потерял счёт времени. Ты-то сама не рано ли репетируешь?
Анжелика. (скрещивает руки на груди, не смотрит на него) Сейчас полдень, если ты не обратил внимания. Мы репетируем вечером, но я сбежала на пару часов с работы, чтобы подзарядиться энергией...
Леонид. Ты всё работаешь в кафе? Я думал, после того, как ты порвала с Феликсом, ты там не появляешься.
Анжелика. (поворачивается к нему; строго) Продолжаю!.. Ты даже не заметил, что когда репетиции днём - я иду на работу вечером, а когда репетиции вечером, иду на работу днём.
Леонид. Феликс не приходил? Давно его не видел.
Анжелика. Ты разве с ним не живёшь больше? Вы же вроде вместе жили, ты в его "трёшке" комнату cнимал.
Леонид. Было дело. Поприятельствовали в своё время... А сейчас я живу отдельно, комнату снимаю у одной пожилой дамы.
Анжелика. Понятно. А я уж было подумала, что ты ревнуешь.
Леонид. Нет. То есть... с чего бы мне? Мы же с тобой по-деловому общаемся...
Анжелика. А я считала, что между нами что-то есть...
Леонид. Фу ты, чёрт. (садится на стул) Я дал тебе повод так думать?.. Мы с тобой флиртовали, общались... (замечает картину. Поворачивает её) А, "Мона Лиза". Ты не пьесу Феликса репетируешь?
Анжелика. (отворачиваясь от него) Именно её!
Леонид. Да, он хорошую вещь написал, вот только...
Анжелика. Что? Не нравится?
Леонид. Ну... Он, на мой взгляд, перегрузил её философией, болтологией всякой... Ну, скажи, чего ему стоит попроще писать, а? Всё же ясно: есть психолог, к которому приходят люди, и он решает их проблемы. У кого родители погибли, он страдает; у кого творческие муки, и он нервничает и ищет вдохновения; у кого - любовные переживания, и он не находит себе места. Это всё понятно - истории разных людей. Но ты изложи их как следует, диалоги сделай нормальные, как люди в жизни говорят...
Анжелика. Ты ему рассказывай, не мне.
Леонид. Я скажу, скажу, как только его встречу... Сегодня он будет, не знаешь?
Анжелика. Я не в курсе, представляешь! Я не его секретарша.
Леонид. Ты не в духе, я вижу.
Анжелика. Представь! С чего бы?
Леонид. Из-за меня? Ну, Лика, послушай, я ведь... мы с тобой прекрасно общаемся. Я не хочу переходить границы, тем более ты была с Феликсом, и у вас, возможно, всё возобновится.
Анжелика. Почему ты так решил?
Леонид. Он сам мне говорил. Ты с ним порвала, но он не может забыть тебя, всё время говорил о тебе.
Анжелика. Ты же его давно не видел?.. Да и не обо мне он говорит, а о Моне Лизе. Ему бы как раз не помешал психолог, чтобы вылечить его душевную травму.
Леонид. Какую?
Анжелика. Что он любит Мону Лизу.
Леонид. Нет, не может быть. Он же это в пьесе написал. В жизни он любит тебя настоящую.
Анжелика. Какую именно? Актрису, играющую роль? Официантку, вынужденную улыбаться всем подряд? Девушку, с которой он как-то заговорил между написанием рассказа и этой чёртовой пьесы и вообразил после глупых разговоров, что она в него влюблена?
Леонид. Да что с тобой?
Анжелика. Я устала от него и от тебя... (идёт вглубь сцены и, найдя диван, садится на него)
Леонид. Ты куда? От меня-то почему ты устала? Я-то в чём провинился?
Анжелика. Ты говорил когда-то, один раз, что любишь меня.
Леонид. Я был пьян... то есть... это вышло нечаянно... то есть... тьфу... Ты мне нравишься, но я не испытываю к тебе чувств.
Анжелика. Я это уже поняла... На мой день рождения... где ты был?
Леонид. Я...
Анжелика. Забыл, да? Забыл?.. И правда - кто я такая?! Ты даже не соизволил ни написать, ни позвонить, не говоря о том, чтобы прийти! 23 октября! Почему ты говорил тогда, что сходишь с ума по мне, а сейчас просто забиваешь на меня? Значит это была не любовь? Скажи! В тебе нет ни капли не то что любви, а просто уважения к человеку.
Леонид. Я не думал, что тебе так важен мой звонок.
Анжелика. Конечно, нет! Не думал. Ты всего-ничего в театре, но у тебя сразу - главная роль в новой пьесе. Премьера! Конечно, что тебе до меня! Не говори, что ты не знал!.. Ты мог бы что-то приятное сказать, проявить участие и внимание. Я не говорю уже о подарке, нет. Хотя бы слова... О чём говорит твоё молчание? Кем ты прикроешься? Родителями? Семейными обстоятельствами? Провалами в памяти?.. Нет, молчишь. Свежий и спокойный, приходишь как ни в чем не бывало, беседуешь со мной...
Леонид. Прости, я...
Анжелика. Что? (нервно) Я переспала с Феликсом на дне рождения, и он умолял быть с ним! Можешь возрадоваться!
Леонид. Что? Да... Я... рад, конечно, рад.
Анжелика. (истерически) Я солгала тебе только что. Хотела посмотреть на твою реакцию... А может, сейчас вру. Мне всё и так ясно: я тебе безразлична. Так что можешь не говорить, будто у нас единение душ, что мы одно целое, вместе и навсегда... За тот один раз ты наговорил мне много всякого, от чего я... уже я сама нафантазировала и вообразила невесть что. Оказалось, что я сама живу в мире иллюзий. Я порвала с Феликсом, думая, что ты... А ты...
Леонид. Тебе нужно успокоиться. Ты чересчур эмоционально всё воспринимаешь. Давай поговорим как разумные люди.
Анжелика. Как ещё я должна воспринимать твоё равнодушие?.. Разумные люди... Мы все безумны в той или иной степени. У нас у всех есть навязчивые идеи, страхи, комплексы... Ты говоришь - успокоиться... Зачем? Я - наоборот, радуюсь, прыгаю от восторга, потому что Феликс меня по-настоящему любит...
Леонид. Я понимаю твой сарказм. Ты... любишь не его, а я не могу ответить тебе взаимностью. Выйди, пожалуйста, из этого хлама, и мы поговорим. Зачем ты спряталась?
Анжелика. От тебя... Я хочу забыть день, когда мы познакомились, я хочу не знать тебя больше.
Леонид. И я рад за Феликса, что ты с ним.
Анжелика. Ты так ничего и не понял.
Леонид. Что я должен был понять? Феликс - прекрасный человек. Он умный, хоть иногда и грешит болтовнёй.
Анжелика. Он сказал, что готов ждать меня всю жизнь. Деньги, славу, всё, что угодно, он готов положить к моим ногам...
Леонид. Да... Это всё прекрасно... Я так рад за вас... Так рад.
Анжелика. Он знает, чего хочет от жизни.
Леонид. В отличие от меня?
Анжелика. Например. Ты всё мечешься: что там, не знал, куда применить себя, то здесь - такси, актёрство и чуть ли не драматургия. Может, тебе вообще уйти из театра?
Леонид. Я временно актёрствую. Я учусь на драматурга и в будущем стану им. Такси - это для денег, не более того. Я человек творческий, я знаю, чего хочу от жизни. Не сомневайся. Послушай, Анжелика, я, правда, очень рад, что ты вернулась к Феликсу!
Анжелика. Какой же ты идиот... А я рада, что приму его предложение.
Леонид. Какое?
Анжелика. Быть его женой.
Леонид. Что ж... это... чудесно.
Анжелика. Чудесно? Значит вот как... (встаёт и выходит к Леониду) Как я сыграла? Прямо по пьесе: "Я люблю его, а он ко мне равнодушен".
Леонид. Не говори, что ты только что играла! Значит ты не с Феликсом?
Анжелика. Я репетировала... Или ты подумал, что мы с Феликсом взаправду неплохо провели время? Может, я хочу, чтобы ты так думал? Может, я хочу, чтобы ты ревновал? А может, мне всё равно, и я вправду люблю Феликса? А может, никого не люблю? Правда-правда! Ни его, ни тебя. Я буду жить сама по себе, играть роли, может, соблазню режиссёра.
Леонид. Ты сейчас тоже играешь? Чёрт, прекрати! Скажи, где правда?
Анжелика. Разве ты найдёшь её? Правда субъективна. Кто тебе ясно ответит теперь: спали ли мы с Феликсом и любим ли друг друга? Может, мы спали, и я его не люблю, а может - спали, и он меня не любит. И знаешь, ещё что... вдруг, на самом деле, ты был на моём дне рождения, но не помнишь, или хочешь забыть, и твой мозг хочет заместить в памяти ужасное, страшнейшее воспоминание обо мне и Феликсе приятной беседой со мной сейчас на этой сцене?
Леонид. Нет, я не был у тебя! Я был...
Анжелика. Где? С кем? Ты засомневался? Вот и реши - где же правда. Я ведь могу что угодно придумать. И Феликс, если захочешь с ним поговорить, может солгать. Поэтому держись своей правды, такой, какой ты её видишь. (прохаживается по сцене) Тебе, я думаю, поможет совет из пьесы. Помнишь? Страдания - иллюзии. Мы страдаем от наших желаний. Перестав желать, мы перестанем и страдать.
Леонид. Часто за красивыми словами скрывается пустота.
Анжелика. Согласна. Но скажи, всё же свою правду. Любишь ли ты меня? Не прикрывайся Феликсом. Скажи. Или сыграй со мной.
Леонид. Я... не знаю.
Анжелика. Давай я скажу, что ты думаешь о Феликсе. Ты считаешь его никакущим философом, вялым драматургом и болтливым собеседником. Ну и... плохим любовником.
Леонид. Ты неправа! Я вовсе так о нём не думаю.
Анжелика. Думаешь, думаешь. Я слышала, как ты о его пьесе говорил другим актёрам.
Леонид. Фу ты!.. Так то - о пьесе, но не о нём самом.
Анжелика. (изображая Леонида) Что режиссёр нашёл в этой пьесе? Какой только чуши там не написано. Ещё и психологией прикрыто. Он знать не знает работу психолога. Я поначалу восхищался, а потом... (декламирует) "Жизнь - это радость, даже когда болеешь. Жизни нужно радоваться. Каждый миг и в любом состоянии. Если не чувствуешь радости, ты просто не видишь смысла в страданиях. Страдания - в радость, потому что за ними - избавление. Страдания очищают и... как там... подготавливают к лучшей жизни. Мы живём в мире, в котором нельзя не страдать. Когда мы проживём, прострадаем, мы поймём, в чём её истинный смысл. Надо пережить эту жизнь, пронести сквозь неё все страдания и радости, и потом будет награда... Жизнь - вот настоящая ценность. Что бы ни приготовила она, через что бы ни пришлось пройти, ты должен знать, что жизнь никогда не прекратится, она будет всегда. Поняв эту истину, ты сможешь безбоязненно, без страхов и опасений, жить дальше". (продолжая изображать Леонида) Нет, это же бред, пойми! Будто без страданий нельзя сразу в рай...
Леонид. Прекрати, прошу!
Анжелика. Ну так что же? Веришь, что мы спали с ним, а?
Леонид. Нет.
Анжелика. Теперь не веришь? С чего вдруг? Потому что я переменила эмоцию? Потому что я заронила сомнение в тебя?
Леонид. Я понял, что ты сейчас играешь, и я никогда не узнаю правды.
Анжелика. И чёрт с тобой... Ладно. Ну а деньги? Слава? Он обещал мне их.
Леонид. Ты не можешь с ним быть из-за этого!
Анжелика. Почему? Я кому-то чем-то обязана?
Леонид. (приближаясь к ней) Хорошо, ты добилась своего! Да, я без ума от тебя, да, я ненавижу Феликса за то, что он очаровал тебя, и ты встречалась с ним. Да, я был рад, что вы расстались.
Анжелика. Но ты так ничего и не сделал, чтобы привлечь меня к себе! Ты слаб! Ты мнителен и нерешителен. (снова уходит к дивану и садится на него) И ты опоздал - я не хочу быть с тобой. Но нам придётся играть его пьесу.
Леонид. К чёрту эту пьесу!.. Что ты делаешь завтра? Завтра нет репетиции, и мы могли бы погулять вместе.
Анжелика. Я же сказала, что ты опоздал. Погулять!.. Феликс звал меня за город на озеро.
Леонид. Шашлыки, пляж? Что там делать в октябре?
Анжелика. Не истеки ядом.
Леонид. Ты не любишь его и поедешь с ним исключительно затем, чтобы позлить меня.
Анжелика. Утешай себя этой мыслью.
Леонид. Ты завтра пойдёшь гулять со мной. Или хочешь, пошли ко мне, на Дровяную? Тут недалеко... А Феликс, он отступит.
Анжелика. И как ты это сделаешь? С чего вдруг он откажется? Разве что ты сбросишь его с галёрки или застрелишь вот из этого реквизита (потрясает пистолетом). Он любит меня, а я - его.
Леонид. Ты же только что говорила, что не любишь его.
Анжелика. Вот такая я ветреная особа. Эмоционально неустойчивая. Кстати, скоро придёт труппа, неплохо было бы делом заняться.
Леонид. Я сейчас не в том состоянии...
Анжелика. Соберись. Соберись, ты же актёр как-никак. Ты же должен уметь при любых обстоятельствах играть свою роль. Хоть бы у тебя кто-то умер, хоть бы ты был несчастен в любви. Это и называется мастерством.
Леонид. Ты специально вывела меня из себя?
Анжелика. Кажется, ты сам себя вывел. Ты не беспокойся, любовь вещь преходящая. Я это уже поняла на себе. Сегодня ты больна одним, завтра - другим.
Леонид. Это называется легкомыслием.
Анжелика. Спасибо, что не назвал проституцией... Начнём. Что там? Я пришла уже на приём. Произнесла пару фраз. Ты мне говоришь, мол, любовь преходяща, если я верю лишь только в её животный инстинкт. Если я атеистка, то любовь - только животная и только временная.